Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Исход производств из дельты Жемчужной реки вызвал споры экономистов о том, сможет ли Китай оставить за собой статус "мировой фабрики", но даже если дельта потеряет лидерство, внутренние регионы страны сохранят производственные мощности благодаря подъему новых индустриальных цетров во внутренних провинциях, утверждают аналитики.

Через некоторое время КНР потеряет свой статус "мировой фабрики", - говорит Стив Ло, председатель Совета логистической отрасли Гонконга. "Причины тому - рост стоимости рабочей силы и национальной валюты Китая. Вследствие этого многие компании уже перебазировали свои производственные мощности в Мьянму и другие южноазиатские страны. В итоге Китай останется ведущей промышленной державой мира, но утратит статус "всемирной фабрики".

Но внутренние материковые города, такие как Чунцин, перейдут в разряд производственных центров вместо районов Дельты, поскольку здесь рабочая сила и себестоимость продукции остаются недорогой по сравнению с прибрежными территориями КНР. "Ухань, Чунцин и Чэнду станут важнейшими промышленными центрами. Они будут гарантией того, что Китай останется одним из важнейших мировых центров производства", - добавляет Ло.

Стивен Грин, ведущий аналитик Standart Chartered в КНР, согласен с этими утверждениями: "Товары с низкой добавленной стоимостью и при этом достаточно трудоемкие в производстве - игрушки, текстиль, обувь, - с лейблами made in China постепенно исчезают с прилавков. Но большая часть остальных производств останутся и перебазируются вглубь страны, где действуют налоговые льготы, дешевая земля и рабочая сила. Это тренд".

За 11 месяцев 2012 года, торговый оборот Чунцина превысил 92,8% (49 трлн. долларов США) ожидаемого годового объема, говорится на официальном сайте правительства региона. Экспорт товаров из города достиг 35,8 млрд. долларов за указанный период, заняв 10 место по стране.

Экспорт электроники, включая ноутбуки, возрос до 110% (23,6 млрд. долларов США) за январь-ноябрь 2012 года. За январь-сентябрь того же года международные грузовые терминалы городского аэропорта обработали более 40 тыс. грузов (+123,7%), 92% из этого объема - ноутбуки, гласит официальная информация на сайте Администрации Чунцина.

В 2009 году крупнейший компьютерный холдинг США Hewlett-Packard и тайваньский производитель Foxconn Technology достигли соглашения о совместных инвестициях (более 3 млрд. долларов США) в заводы по производству ноутбуков на территории города, сообщила ранее газета South China Morning Post.

Доставка товаров из Чунцина в Шанхай по Янзцы занимает около 30 часов. Это создает благоприятные условия для наращивания объемов местного экспорта в ЕС и достиженияя высоких экономических показателей в электронной отрасли в таких городах, как Ухань, Чунцин, считает Стивен Чен, президент Гонконгской логистической ассоциации. Кроме того, эта отрасль активно прибегает к услугам грузовых авиаперевозчиков, поскольку быстрота появления новинок на рынке - главный фактор конкуренции для цифровой индустрии. "Время - суть и мера для продукции такого рода. Каждые 3 месяца рынок полностью обновляет ассортимент", - говорит Чен.

В декабре 2012 года Foxconn объявила о своем намерении инвестировать свыше 1 млрд. долларов США, чтобы удвоить мощности своего завода в Чжэнчжоу, столице провинции Хэнань, которая является крупнейшим производителем линейки iPhone, согласно информации пресс-релизов.

В то же время исполнительный директор Apple Тим Кук заявил, что корпорация намерена стартовать производство в США с 2014 года.

Джеффри Кроуэлл, представитель гонконгской группы профсоюзов China Labour Bulletin, считает, что заявление Кука способно негативно отразиться на общественном мнении о регионе и нанести весомый ущерб заводам Foxconn.

К 2015 году некоторые фабрики будут перенесены из КНР обратно в Соединенные Штаты, поскольку преимущества прибрежной зоны Китая окончательно исчерпают себя, говорится в обзорном материале Boston Consulting: "В то время как КНР останется для Европы и Азии важнейшей производственной платформой, США все больше и больше станет производить продукции для внутреннего потребления на своей территории", - считает Кроуэлл.

Стивен Чен, однако, не видит причин для тотального переброса производственных мощностей обратно в Северную Америку: "Стоимость труда в США гораздо выше, чем даже в Гонконге. В Китае сохранится важная произвоственная база для высокоточной продукции вроде iPad, так как она отвечает высоким стандартам качества. Стоимость производств в других азиатских странах ниже, но товары качественно уступают нашим".

Борба за конкурентоспособные цены товаров заставит многих инвесторов из США и Европы изскать альтернативы Китаю. Уже сейчас некоторые транснациональные корпорации устремили свои взоры на Мексику, Вьетнам, поясняет Шарль Дюма, руководитель Lombard Street Research, крупнейшего британского макроэкономического исследовательского центра.

"За последние 5 лет лишь незначительная часть производств Китая была перенесена в США, - добавляет Грин. Уровень внутреннего потребления в ближайшие 20 лет будет расти стремительно, так что объем производства в Китае бует только расти".

Японский автоконцерн Nissan - один из примеров расширяющегося транснационального производства в Китае, которое ориентировано на внутриматериковый рынок КНР. "Вся продукция в Китае делается для внутреннего потребления", - утрверждает топ-менеджер корпорации Nissan Пол Майлз. - Китай наш главный покупатель на сегодняшний день, который обеспечивает стабильный рост и развитие компании. Мы увеличиваем число сборочных цехов и производственные мощности в КНР в последние несколько лет".

В июне 2012 года Dongfeng Motors, совместное предприятие Nissan и Dongfeng Group в Китае, объявило о запуске строительстве завода стоимостью в 5 млрд. юаней в Даляне.

В настоящее время Nissan владеет несколькими фабриками в Гуанчжоу, двумя в Шэнчжоу и одной в Сиане, провинция Хубей.

Завод в Сиане подконтролен Dongfeng Motors; в мае 2012 года объект получил 2 млрд. юаней на модернизацию производства. Это позволит удвоить суммарный объем продукции с 130 до 250 тыс. единиц техники в 2014 году, когда будут запущены новые сборочные линии, - говорит Майлз.

Toh Han Shih

Источник: South China Morning Post

Фёдор Сумкин

Вопреки стихии

Металлургическая отрасль Таиланда преодолела последствия катастрофических наводнений 2010-2011 годов и наращивает мощности

Металлургическая отрасль Таиланда, понесшая в последние три года серьезные убытки из-за сильнейших наводнений и нестабильной экономической ситуации в стране, постепенно приходит в себя. По данным Института чугуна и стали Юго-Восточной Азии (South East Asia Iron & Steel Institute – SEAISI), Таиланд является стабильным лидером среди стран АСЕАН по приросту потребления стальной продукции: если в 2011 году оно оценивалось в 14,65 млн. т, то в 2012 году увеличилось на 13% до 16,5 млн. т, а в текущем году, как ожидается, этот показатель возрастет еще на 6-7% до 17,6 млн. т.

Наперекор стихии

Последствия опустошительных наводнений, которые пронеслись над Таиландом в 2010 и 2011 годах, ощущаются еще в некоторых районах страны и по сей день. Немало бед природные катаклизмы принесли и национальной экономике: ущерб от наводнений оценивается более чем в $45 млрд., а увеличение ВВП в 2011 году составило всего 0,1% вместо запланированных 4,5%. Темпы роста в автомобильном и строительном секторах страны (главные потребители стальной продукции) и вовсе ушли в минус – все силы государства были брошены на ликвидацию последствий стихийных бедствий. Впрочем, уже в 2012 году рост национальной экономики составил около 6%, а в текущем году увеличение ВВП ожидается на уровне 5,5-6%.

Ликвидация последствий наводнений, бесспорно, ускорила выход строительной отрасли страны из кризиса. Как правительство, так и частный сектор начали выделять существенные ассигнования на восстановление инфраструктуры – страна за последние два года превратилась в огромную строительную площадку. В конце марта текущего года правительство Таиланда утвердило семилетнюю программу общим объемом в $62 млрд., которые планируется потратить на широкомасштабные инфраструктурные проекты. Среди последних – строительство четырех высокоскоростных железнодорожных веток от Бангкока на север, юг и восток королевства, по которым будут курсировать 200 поездов, а также возведение дамб, гидроэлектростанций и других объектов.

Увеличение потребления стальной продукции в Таиланде стимулирует также и рост национальной автомобилестроительной промышленности, отрасли по производству бытовой техники и электроники. Даже по результатам неблагоприятного для местной экономики 2011 года в Таиланде было произведено около 1,5 млн. автомобилей, из которых примерно 50% было отправлено на экспорт.

В прошлом году выпуск транспортных средств в Таиланде достиг 2,45 млн. – на 60% больше, чем в 2011-том. Из этого количества 1,44 млн. машин было реализовано внутри страны, благодаря чему Таиланд впервые обошел по этому показателю Южную Корею, а экспорт достиг 1 млн. автомобилей. В течение ближайших нескольких лет японские автомобилестроительные корпорации Nissan, Honda, Toyota, Suzuki и Mitsubishi планируют вложить в развитие своих производств в Таиланде около $940 млн., а выпуск автомобилей в стране к 2015 году должен достичь 2,7 млн. По оценкам экспертов индийского сталелитейного гиганта Tata Steel, в текущем году автомобильный сектор Таиланда вырастет на 33%, а национальная строительная отрасль– на 5-10%.

В отличие от большинства соседних азиатских стран, потребление стальной продукции в Таиланде ориентировано, прежде всего, на плоский прокат. Так, в 2011 году в стране было использовано 9,9 млн. т плоской и всего 4,9 млн. т длинномерной продукции. Отраслевая структура потребления выглядит следующим образом: строительство – 54%, автомобилестроение – 16%, машиностроение – 13%, производство электроприборов – 12%, сектор упаковки – 5%. В стране с населением 70 млн. человек процент урбанизации составляет всего 30%, оставляя большой потенциал для развития городской инфраструктуры и потребления проката строительного назначения. Но уже сейчас по показателю потребления стали на душу населения (свыше 200 кг) Таиланд опережает соседей по АСЕАН.

Таиланд располагает крупнейшими сталелитейными мощностями среди государств АСЕАН. Потенциал по выпуску полуфабрикатов составляет 9 млн. т (заготовка – 6 млн. т, слябы – 3 млн. т), длинномерного проката – 8,5 млн. т, плоского – 12,9 млн. т. Тем не менее, в последние годы производство стали в стране не превышало 4-4,5 млн. т в год (в 2011 году – 4,2 млн. т), т.е. собственные мощности на сегодняшний день способны удовлетворить лишь 30% потребностей Таиланда в стальной продукции.

Основу сталелитейного сектора страны составляют заводы неполного цикла, где из горячекатаного рулона и листа выпускается холодный прокат и сталь с покрытием. Собственным производством тайские производители могут обеспечить только половину потребностей внутреннего рынка в плоском прокате. В еще большей степени отрасль зависит от импорта металлолома, чугуна и полуфабрикатов (слябов и заготовки).

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Таиланд является одним из крупнейших в мире импортеров металлопродукции. В этом рейтинге он занимает сегодня 4-е место (и первое в АСЕАН): за 9 месяцев прошлого года ввоз стальных изделий в страну, включая трубы, вырос на 19% до 10,7 млн. т., а годовой объем импорта, по оценкам, Института чугуна и стали Таиланда (Iron and Steel Institute of Thailand – ISIT), составил 14 млн. т. Это преимущественно горячекатаные и холоднокатаные рулоны, а также полуфабрикаты, главным образом, слябы. Среди стран Азии больше импортируют только Южная Корея и Китай.

Основными поставщиками высококачественной стали в Таиланд являются Япония, Южная Корея, Тайвань, ЕС и США. Суммарно эти страны в 2012 году поставили около 6.6 млн. т или около 45% от общего объема потребления такой продукции в Таиланде. Не последнюю роль здесь играет и Китай: в прошлом году поставки металла из КНР на таиландский рынок достигли почти 2 млн. т. В феврале текущего года правительство Таиланда даже приняло решение о введении временных антидемпинговых и компенсационных пошлин на импорт горячего плоского проката из КНР. Временные пошлины будет действовать в течение 200 дней, пока длится начатое в ноябре минувшего года расследование, инициированное местными производителями стали компаниями Sahaviriya Steel Industries, G Steel и GJ Steel.

До недавнего времени Таиланд являлся одним из немногих в Азии стабильных покупателей полуфабрикатов и проката из Украины и России. По данным таможенных органов Украины, экспорт украинской металлопродукции в Таиланд в 2011 году составил 770 тыс. т, но в 2012 году сократился до 163,6 тыс. т из-за перехода крупнейшего местного покупателя слябов Sahaviriya Steel Industries на полуфабрикаты британского производства, которые выпускает принадлежащий ему завод Teesside. Сейчас компании из СНГ поставляют в Таиланд, главным образом, заготовки.

Ведущие компании

Крупнейшими игроками в металлургической отрасли Таиланда выступают компании Sahaviriya Steel Industries (SSI – мощность 4 млн. т плоского проката в год), G Steel (1,8 млн. т), производитель длинномерной продукции таиландское подразделение Tata Steel Thailand (1,7 млн. т стали, из которых 50% – катанка), а также местные производители сорта UMC Metals, BNS Steel и Bangkok Steel Industry.

Выделяется на этом фоне, бесспорно, Sahaviriya Steel Industries – крупнейший производитель плоского проката в ЮВА, располагающий мощностями по выпуску 4 млн. т горячекатаной продукции в год. В первом квартале прошлого года SSI запустила после более чем двухлетнего простоя завод Teesside в Великобритании, приобретенный в марте 2011 года у Tata Steel Europe за $470 млн. Teesside (именуемая сегодня SSI UK) выпускает слябы, которые поставляются на прокатный завод SSI в Таиланде. Ранее эта компания ежегодно приобретала на спотовом рынке около 4 млн. т полуфабрикатов в год. Как заявляют представители SSI, производство слябов в Великобритании и доставка их в Таиланд обойдется примерно в ту же, цену, что и приобретение их в СНГ либо Бразилии.

Изначальная производственная мощность Teesside составляла 3,6 млн. т в год, но SSI планирует увеличить ее до 4 млн. т в год, чтобы больше не зависеть от внешних поставок полуфабрикатов. Компания уже запустила на британском предприятии инвестиционную программу объемом около $290 млн. Как отмечают представители SSI, приобретение Teesside следует рассматривать как очень удачную сделку. Затратив менее $800 млн., таиландцы должны в итоге получить мощности по производству 4 млн. тонн слябов в год. Строительство меткомбината аналогичной мощности с нуля обошлось бы им, по меньшей мере, в четыре раза дороже.

Теперь, пожалуй, идея о строительстве в Таиланде нового интегрированного металлургического комплекса, которую так активно в последнее время продвигал местный Институт чугуна и стали с целью снижения зависимости от импорта полуфабрикатов, снята с повестки дня. Пока же руководство Sahaviriya Steel Industries заявляет о рекордных показателях компании по производству стальной продукции по итогам первого квартала текущего года: 770,41 тыс. горячекатаных рулонов, из которых был отгружен тоже рекордный тоннаж – 706,83 тыс. т. По оценкам Вина Вирияпрапайкита, генерального директора и президента Sahaviriya Steel Industries, в нынешнем году производство стальной продукции на предприятиях компании должно составить в общей сложности 2,7 млн. т.

По данным Пиюши Гупты, президента и генерального директора Tata Steel Thailand, в текущем году главные инвестиции таиландского подразделения индийской компании будут направлены на увеличение мощностей TataSteel Thailand по производству стали на 8-10%. «Таиланд и далее будет оставаться главной производственной базой Tata Steel в Юго-Восточной Азии» – заявил Пиюш Гупта.

Японские металлургические корпорации, в частности Nippon Steel, являются совладельцами ряда таиландских компаний по выпуску плоского проката, в частности, Siam United Steel (производительность – 1 млн. т) и Thai Cold Rolled Steel Sheet (1,2 млн. т). В целом, именно Япония выступает в роли крупнейшего инвестора в экономику Таиланда и его металлургическую отрасль, а таиландский рынок является одним из ключевых для японского стального экспорта (4-5 млн. т в год).

В конце прошлого года японские банки Japan Bank for International Cooperation (JBIC) и Bank ofTokyo-Mitsubishi UFJ подписали совместное соглашение с таиландским подразделением Nippon Steel по производству оцинкованной стали (Nippon Steel Galvanizing Thailand) о выделении $222 млн. на строительство новой линии по выпуску стальной продукции горячего цинкования. Эта линия мощностью 360 млн. т в год будет возведена в провинции Районг в интересах удовлетворения растущих потребностей местной автомобилестроительной отрасли в качественном автомобильном стальном листе.

Еще один крупный зарубежный инвестор в металлургическую отрасль Таиланда – южнокорейский сталелитейный гигант Posco, который имеет в стране два сервисных центра, завод по выпуску 120 тыс. т автолиста а в год, а в 2011 году купил таиландскую компанию Thainox Stainless – крупнейшего в ЮВА производителя нержавеющей стали. В конце марта текущего года корейцы анонсировали планы по строительству в провинции Районг нового металлургического завода по выпуску оцинкованной стали для автомобильной промышленности. Об этом заявил Ким Сун Вон, президент базирующейся в Банкоке Posco-South Asia Company, добавив, что инвестиции в новое предприятие мощностью 400 тыс. т оцинкованного автолиста в год составят около $300 млн. Posco уже приобрела земельный участок для этого завода, а его запуск в эксплуатацию запланирован на конец 2015 года.

По материалам Bangkok Post, The Nation, SEAISI, ISIT, Steelguru, Steel Times International, ugmk.info, «Металлоснабжение и сбыт»

Олег Зайцев

АМБИЦИИ НОВОГО ИГРОКА АВТОРЫНКА - КОМПАНИИ LUXGEN

К осени в России начнутся продажи автомобилей марки Luxgen. Это молодая тайваньская компания - единственный самостоятельный автопроизводитель на острове. Планы у Luxgen амбициозные: занять нишу между массовыми брендами и премиальными

До 2009 года о компании Luxgen не слышали не только в России, но и на родине. Такой марки просто не существовало. С середины 50-х годов прошлого столетия на Тайване концерн Yulon Group занимался выпуском машин Nissan и Mitsubishi по лицензии, а в конце 2000-х, накопив опыт, решил заняться разработкой и производством собственных автомобилей под брендом Luxgen. Название происходит из двух слов: Luxury (богатство, роскошь) и Genius (гениальность, одаренность).

Фрэнк Ван, глава российского представительства Luxgen

Спустя всего три года после начала массового производства компания Luxgen начала экспансию на другие рынки. Российский оказался среди самых первых. Что ждет никому пока не известную марку на нашем искушенном рынке, BFM.ru в эксклюзивном интервью рассказал глава российского представительства Luxgen Motor Фрэнк Ван.

- С чего вы начинали и как добрались до России?

- Изначально мы, конечно же, вышли на рынок континентального Китая в 2011 году и там неплохо закрепились. Всего с одной моделью в 2012 году мы реализовали там 30 тысяч новых автомобилей. Также мы уже продаем наши машины в ряде небольших азиатских стран и в Доминиканской республике. Россия имеет огромный потенциал для роста продаж автомобилей, и мы не могли обойти стороной такой важный рынок и интересный рынок. Поэтому мы сейчас здесь и начинаем свой бизнес. У нас сейчас есть три серийные модели: кроссовер, седан C-класса и компактвэн. В ближайшие годы модельный ряд вырастет до 10 машин.

- Но если я правильно понимаю, вы пришли к нам пока только с одной моделью - кроссовером Luxgen 7 SUV?

- Да, начать мы решили с кроссовера Luxgen 7 SUV, так как этот класс автомобилей наиболее популярный в России. Нам необходимо посмотреть, как пойдут продажи, как будут работать наши дилеры. В конце 2014-го мы привезем в Россию седан Luxgen 5, а еще через где-то полгода новый компактный кроссовер. Он сейчас на завершающей стадии разработки. В Тайване мы представим его этой осенью. Но на экспорт машина пойдет не так скоро, как хотелось.

- А кто захочет продавать машины нового, незнакомого бренда, с одной единственной моделью в гамме? Вы уже нашли дилеров?

- Да, мы заканчиваем переговоры с 12-ю дилерами, до конца года у нас их будет около 20. Мы не ставим амбициозных планов по объемам продаж. Сейчас главным для нас является построение дилерской сети и повышение узнаваемости марки.

Сейчас главное - организовать тот уровень обслуживания, которые мы хотим получить от наших дилеров. Мы имеем современные стандарты по оформлению шоурумов и сервисной зоны, совершенно иной подход к обслуживанию клиентов. Так, в дилерском центре нашим клиентам тут же, при входе, будет предложен менеджер, который расскажет о нашей компании, покажет продукт. Не хотите общаться с менеджером - всю подробную информацию можно будет получить самостоятельно в специальных зонах, на компьютерах с сенсорными дисплеями. Кроме того, в шоу-руме у нас будет специальное место для так называемого 3D-тест-драйва. В этой комнате можно посмотреть 10-минутный 3D-фильм о наших продуктах и их основных функциях.

Ожидая машину на сервисе, наши клиенты получат возможность расположиться в удобных VIP-зонах, как в бизнес-Lounge аэропортов. В общем, наша задача - создать полностью премиальное обслуживание.

- Тогда я совсем ничего не понимаю. Дилеры должны будут вкладываться в строительство новых центров, соответствовать стандартам. При этом продавать мало. На чем они будут зарабатывать - получается, только на марже?

- Да, для нас важна прибыльность бизнеса, и мы готовы обеспечить ее нашим дилерам. Хотя стоит отметить, что при высоком уровне оснащения шоу-румов, стоимость их оборудования не такая высокая. К тому же на первом этапе мы не требуем инвестиций в строительство отдельно стоящих автоцентров. Пока наши шоу-румы будут достаточно скромных размеров. Дворцы нам не нужны. Это лишь внешний облик, а главное - начинка и сервис.

Luxgen 7 SUV. Фото предоставлено пресс-службой.

- Поэтому ваши автомобили будут стоить так дорого - чтобы обеспечить прибыльность дилеров? Не боитесь, что продавцы просто не смогут найти клиентов?

- Мы не дешевый бренд, это факт. Мы позиционируемся как марка, стоящая между премиальными и массовыми брендами. Мы отвечаем всем современным требованиям по безопасности. Делаем качественные, высокотехнологичные автомобили. Прошу не путать нас с китайскими компаниями, которые ориентируются на продажу бюджетных машин.

Наш головной концерн имеет огромный опыт работы с зарубежными автомобильными компаниями. Мы у них многому научились. Наш кроссовер Luxgen 7 SUV, например, оснащен по последнему слову техники. Он имеет систему слежения за полосой движения, за мертвыми зонами, камеру кругового обзора, систему ночного виденья. Более того, у него есть такая интересная опция: вы закрываете машину, водительское кресло отодвигается к рулю, а спинка наклоняется в его сторону так, чтобы никто, кроме владельца с ключом, не смог сесть за руль автомобиля. Дополнительная противоугонная система, по сути. Согласитесь, такие опции встречаются даже не на всех премиальных моделях из Японии и Европы.

Однако мы понимаем, что по ценам, за которые продают машины этого сегмента, мы реализовывать свою продукцию не сможем, да и задачи у нас такой нет. Точная стоимость будет озвучена ближе к началу продаж, но, скажем, Luxgen 7 SUV в максимальной комплектации будет стоить около 1,6 млн рублей. То есть на уровне компактных кроссоверов премиального сегмента. Тогда как наша машина по габаритам относится к кроссоверам D-класса.

Стратегия Luxgen - предложить покупателям машины высокого класса за меньшие деньги то же качество продукции, к которому они привыкли. Уверен, это привлечет клиентов. Особенно сейчас, когда все пророчат кризисные времена. Можно сэкономить, купить машину дешевле, не уступающую по технологическому оснащению премиальным, а сохраненные средства пустить в дело.

Плох тот коммунист, который втайне не мечтает стать капиталистом. И КНР в этом смысле настоящая «страна контрастов»: одно государство – две системы. Здесь органично сливаются воедино полярные идеи, которые дают поистине ошеломляющие результаты, выраженные в пиастрах. И пока на одном конце мирно добывают уголь и нежно сажают хлеб, на другом счастливые не наблюдают часов: потому что в казино их просто нет! Зато льются рекой шальные деньги из карманов туристов в региональный бюджет. Игорный бизнес в Китае что блудный сын: на порог не пускают, но в итоге прощают всё. Какой куш намерен сорвать Китай в Макао?

Азартная сторона империи

Игорный бизнес в Китае находится вне закона повсеместно, кроме специального административного района Макао, расположенного на побережье Южно-Китайского моря. Правительство КНР создало здесь особую игровую зону, взяв на вооружение аналогичный опыт других стран.

Расчет оказался верным: государство получает огромные прибыли от развлекательных центров, исправно заправляет под завязку бюджет страны и любезно позволяет «выпустить пар» отечественным и заезжим игроманам со всего света.

Кроме того, мудрое решение партии повысило инвестиционную привлекательность КНР как страны с достаточно либеральной политической системой: если китайские товарищи во френчах играют в рулетку, значит, с ними всегда можно договориться.

Вопрос о будущем статусе и развитии игорного бизнеса в Китае весьма актуален как для самих граждан Поднебесной - представителей деловых кругов, так и для иностранных дельцов. Статистика говорит о том, что именно азартная индустрия во многом помогла китайской экономике выстоять во время пожара мирового финансового кризиса. Более того, китайские казино показали феноменальную доходность в 2009-2010 годы, в то время как в Лас-Вегасе, наоборот, владельцы отелей и игровых центров не досчитались докризисных сверхприбылей.

Именно поэтому Макао стало привлекать все больше предприимчивых и скупых на слова парней из Невады, которые совсем не против войти в долю местного бизнеса и даже дать щедрые миллиардные «вступные» на развитие региона хоть сегодня.

Игорная зона расширяется: экономика страны идет в гору – растут и ставки на Макао. Китайские власти не против…

450 лет Португалии

Вообще, сказать, что регион живет только с одноруких бандитов и любимцев публики Янычаров, значит слукавить. Не азартом единым жив административный район Макао! Здесь очень много древностей, старины и объектов культурного наследия – некоторые даже взяло под особую опеку ЮНЕСКО.

Весомый вклад в облик современного Макао сделали португальцы. За почти 500 лет колониального присутствия европейцы привили здесь свои порядки и жизненный уклад, построили множество жилых зданий и объектов народного хозяйства, обустроили порт и даже принесли свет знания с Запада: открыли церковно-приходские школы, которыми заправляли иезуиты.

Макао из захолустного поселения в дельте Жемчужной реки превратился в центр мореходства в Юго-Восточной Азии, один из крупнейших логистических хабов Индокитая в Новое время. Сюда заходили корабли Ост-Индской компании, чтобы пополнить запасы пресной воды и провианта, загрузить на борт ящики со вкусным опиумом (см. Э. По "Послание в бутылке"), пряностями и другими дарами Востока.

Португальцы управляли Макао без малого 500 лет.

Все было очень хорошо до распада колониальной системы Португалии в 1974 году. Но Макао не долго тяготился сиротством! Уже в середине 1980-х Китай и Португалия сели за стол переговоров, дабы решить судьбу территории.

Итог – с 1999 года Китай официально «усыновил» Макао, и в течение 50 лет (до 2049 года) регион будет находиться под военной и дипломатической опекой КНР, сохраняя статус «особой территории». После 50-летнего переходного периода Макао станет «настоящим китайцем».

12 лет рулетки

Пока есть время, нужно делать деньги, решили всем миром. И началось…

В 2001 году власти приняли закон о либерализации игрового бизнеса в Макао. Азартные игры разрешили, и крупнейшие игровые компании расположенные на территории региона, безвозмездно дали на развитие волости более 2 млрд. долларов США.

Спустя 10 с лишним лет выросли, как грибы на гнили, 33 казино, несметное количество ночных клубов, ипподромов, игровых центров. Более 70% местного бюджета – налоговые поступления от игрового бизнеса. Ставки высоки: казино отдают государству 35% прибыли, а залы с VIP-столами – 40%.

В 2010 году, в разгар кризиса, Макао побил рекорд по прибыли от легального игорного бизнеса: +57% к аналогичному периоду - до 23,5 млрд. долларов США, в то время как выручка заведений Лас-Вегаса составила 5,8 млрд. долларов США.

Естественно, что «золотой пуп Азии» стал привлекать все больше американцев, которые не прочь застолбить себе места на этом прибыльном поле чудес. Так, например, компания MGM Resorts International (США), вторая по величине в мире в своей отрасли, развивает бурную деятельность в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Для этого в Макао основана компания MGM China, которая подписала договор с китайцами на строительство игорного комплекса стоимостью в 162 млрд. долларов США и выкупила 7,2 га земли в собственность.

В принципе, заняться игорным бизнесом в Макао может любой иностранец. Для этого нужно создать кооператив на паях с китайским гражданином ("мартышкой"). Стоит также учесть всякие мелочи вроде того, что в развлекательных заведениях Макао закон запрещает размещать игровые автоматы, имеющие функцию азартных игр, выдавать наличные деньги или ценные бумаги в качестве выигрыша, а также выкупать обратно выданные выигрыши.

Ну и вкусное на десерт: придется искать общий язык с местными альфа-самцами. Несмотря на формальное главенство закона, игорный бизнес Макао периодически сотрясают скандалы, связанные с деятельностью китайских триад.

Деньги не пахнут

Можно вообразить себе, будто горожане живут нетрудовыми доходами, однако это не так. Более 70% населения Макао (свыше 350 тыс. жителей) заняты в сфере обслуживания игорной индустрии. Еще здесь производят и экспортируют текстиль (до 75% валютных поступлений в бюджет). Также основным производством является рыболовство (до 2 тыс. тонн улова в год) и табачная промышленность (500 млн. сигарет ежегодно).

КНР ведёт через Макао транзитную торговлю, контролирует ряд предприятий, торговых компаний и банков. Основные торговые партнеры Макао – Китай, Гонконг и Япония.

Растёт роль Макао как финансового центра. Правом эмиссии пользуются Национальный заморский банк и Банк Китая. Имеются также 20 других банков, обладающих лицензией, 16 из которых — иностранные. В Макао расположены 5 из 500 ведущих коммерческих банков Азии, включая банки «Тайфун» и «Сэнхэн».

Макао имеет стаж членства в ВТО на 6 лет больше, чем Китай – с 1995 года. В этом же году в регионе был открыт международный аэропорт.

Центр притяжения

Кстати, о транспорте. Название аэропорта Макао не блещет оригинальностью. Объект расположен на восточной оконечности острова Тайпа и в прибрежных водах. Это единственный аэропорт в здешних палестинах, был открыт для коммерческого использования в ноябре 1995.

С этого времени стал обычным местом стыковок рейсов между материковым Китаем и Тайванем. Рейсы между Макао и материковым Китаем считаются международными. Взлётно-посадочная полоса аэропорта была построена на искусственной насыпи в море, рядом с островом Тайпа, на котором расположены главный терминал и средства обслуживания управления воздушным движением.

Несмотря на небольшие физические размеры, аэропорт способен принимать Boeing 747, являющийся основным грузовым самолётом. которым вывозится местная продукция на внешние рынки. Основные авиакомпании: EVA Air Cargo, Shanghai Airlines Cargo, Singapore Airlines Cargo. Ключевые маршруты: Бангкок, Манила, Шанхай, Фучжоу, Тайпэй, Сингапур, Сеул.

Россияне могут посещать Макао без визы.

Как видим, добраться из России до Макао напрямую достаточно нетривиально. Зато если вы имеете китайскую туристическую визу, по ней можете смело отправляться в Макао и жить здесь, не подтверждая статуса, до 30 календарных дней.

За это время можно не только осмотреть все достопримечательности, но и изрядно попытать Фортуну. В прошлом году более 17 тысяч руссо туристо уже воспользовались таким выгодным предложением. В основном соотечественники попадали в Макао на пароме из Гонконга ("полосатый рейс"). Наибольшей популярностью у гостей пользовались казино Venetian Macau (самое большое в мире), Grand Lisboa (старейшее на территории региона), а также Wynn Macau (самое «аристократическое»). Оно и понятно: аристократов у нас с избытком!

Так что будете в Китае – обязательно посетите солнечный МагаМакао, образцовый «кап.уголок», витрину западного образа жизни в Поднебесной. И возьмите на вооружение главный секрет китайских gamblers : идешь в казино – надень труселя цвета киновари. Они принесут удачу.

Анна Сахарова

Турция – инновационная страна

Олег Цвигун, глава ООО «Импэкстрейд, рассказал об особенностях российско-турецкого бизнес-партнерства и его перспективах.

В последние годы поступательно нарастает торгово-экономическое сотрудничество между Турецкой Республикой и Российской Федерацией. В 2004 году был создан один их ключевых органов, который призван содействовать развитию и укреплению деловых связей и торгово-экономических отношений между двумя странами – Российско-Турецкий деловой совет при Торгово-Промышленной палате РФ. С 2012 года в Совет вошла компания ООО «Импекстрейд», лидирующая компания-экспортер юга России, с целью сближения бизнес-сообществ двух стран в сфере металлургии и вторичных металлов. Олег Цвигун, председатель Совета директоров ООО «Импекстрейд», дал интервью, в котором рассказал об особенностях российско-турецкого бизнес-партнерства и его перспективах.

Какие цели ставила перед собой ваша компания, когда решила вступить в Российско-Турецкий Деловой Совет?

Деятельность нашей компании «Импэкстрейд» осуществляется в значительной мере на юге России, и одним из основных направлений для нас является экспорт. Юг Российской Федерации – Ростов, Таганрог, Азов, Ейск, Тамань – всегда были торговыми городами. Первый партнер, который стоит по ту сторону Черного моря, – это Турция. Зная это и позитивно оценивая значительный потенциал южного направления, мы вступили в Российско-Турецкий Деловой Совет.

В чем заключаются функции Российско-Турецкого Делового Совета?

В основные задачи Совета входит содействие предпринимателям наших стран в оказании финансовых, кредитных и инвестиционных услуг и в осуществлении инновационной деятельности. Немаловажной является разработка мер по устранению препятствий на пути развития предпринимательства, содействие выявлению конкретных торгово-инвестиционных возможностей в области российско-турецкого делового сотрудничества, установление связей с государственными структурами и деловыми кругами для выработки и реализации предложений по устранению проблем в сфере привлечения инвесторов и осуществления предпринимательской деятельности. В работе Совета участвуют свыше 40 регионов России, а также более 150 турецких компаний и фирм.

Какова Ваша оценка текущего состояния и перспектив экономики Турции?

Турция относится к числу быстроразвивающихся стран мира. Развитие турецкой экономики в 1990-2000 годы происходило по китайскому сценарию. Страна, которая еще в начале 1980 годов находилась в глубоком кризисе и не имела средств даже для оплаты критического импорта, поднялась благодаря реформам, направленным, с одной стороны, на борьбу с коррупцией и наведение порядка в финансовой сфере, а с другой – на развитие отраслей, ориентированных на экспорт. Благодаря активной помощи государства турецкие компании смогли создать целые новые отрасли промышленности – сначала легкой, а затем судостроительной, трубопрокатной, автомобилестроительной, по производству бытовой техники. Экспортно-ориентированная экономическая система страны и эффективные реформы позволяют успешно решать вопросы модернизации и продолжать процесс интеграции в мировое экономическое пространство. В 2010 году экономика Турции «выросла» на 9,2%. В 2011 – уже на 8,5%. Такие показатели в который раз вызвали внутри страны и за рубежом целый ряд весьма лестных экспертных комментариев относительно успехов, достигнутых Партией справедливости и развития за десятилетний период пребывания у власти. Многие аналитики, ссылаясь на рейтинг комфортности ведения бизнеса (Doing Business Index) Всемирного банка, даже высказывались за необходимость скорейшего включения Турции в БРИКС. В 2012 году экспорт Турции вырос на 13,1% по сравнению с 2011 годом и составил рекордную сумму в 152,6 млрд. долларов, в то время как в 2002 году этот показатель находился на отметке 32 миллиарда. То есть страна продемонстрировала пятикратный рост за 10 летний период. Так что показатели экономических успехов наших соседей очень впечатляющие и являются значительным стимулом для дальнейшего наращивания наших торговых усилий.

Расскажите о перспективах, направлениях и особенностях российско-турецкого сотрудничества.

На мой взгляд, центральную, системообразующую роль в российско-турецких отношениях играет многоплановое энергетическое сотрудничество. Среди аспектов этого сотрудничества можно выделить, во-первых, торговлю энергоносителями, во-вторых, торговлю электроэнергией, в-третьих, сооружение энергетических объектов и взаимные инвестиции в энергетические секторы двух стран, в-четвертых, сотрудничество российских и турецких компаний в энергетических проектах в третьих странах. Что касается турецких инвестиций в Россию, то основными направлениями осуществления турецких вложений являются текстильная, пищевая, химическая, деревообрабатывающая, электронная и электротехническая промышленность, производство строительных и отделочных материалов и сфера услуг. Существенное внимание турецкий бизнес проявляет к развитию инвестиционного сотрудничества с субъектами Южного Федерального округа России. И здесь на первый план выходят разнообразные вопросы, связанные с логистикой. Увеличиваются экспортно-импортные операции, расширяется номенклатура перевозимой продукции. Так только экспорт черных металлов в Турцию из России в 2012 году составил 4,66 млн. тонн. Поэтому становится необходимым наращивание мощности наших морских и речных портов, строительство соответствующей инфраструктуры, реконструкция существующих объектов. Те же задачи стоят и перед Турцией. Сами эти задачи являются предметом для взаимного сотрудничества. У наших турецких коллег есть много интересного опыта в подобных сферах, т.к. Турция морская страна. Турки очень инновационны, гибки с управленческой точки зрения. От создания совместных российско-турецких предприятий российская экономика только выиграет. По данным турецкой статистики, в 2012 г. объем товарооборота между нашими странами превысил $33млрд (рост на 11%).

Как вы оцениваете действия со стороны руководства двух стран в сфере укрепления российско-турецкого делового сотрудничества?

Руководством наших стран поставлена задача роста объема товарооборота в 2015 году до 100 млрд. долл. США. Факторами, которые будут способствовать быстрому росту взаимной торговли, являются взаимодополняемость экономик двух стран, высокие темпы развития, а также географическая сопредельность России и Турции. Экономика Турции быстро развивается, ее энергетические потребности растут и, согласно прогнозам, они удвоятся уже к 2023 году. В связи с этим наблюдается развитие сотрудничества РФ и Турции в области атомной энергетики. Недавно было достигнуто соглашение о строительстве российскими энергетиками первой турецкой атомной электростанции «Аккую» на побережье Средиземного моря недалеко от города Мерсин.

Отдельно хотелось бы услышать мнение об открывающихся перспективах для наших торговых отношений с приобретение Сбербанком турецкого DenizBank.

Одно из важных направлений двухсторонней деятельности – межбанковское сотрудничество. Осенью 2012 года, лидер российского банковского бизнеса – Сбербанк, объявил о приобретение турецкого Denizbank у франко-бельгийской группы Dexia. Именно развитое межбанковское сотрудничество является залогом дальнейшего поступательного движения к разностороннему экономическому сотрудничеству, в том числе с использованием национальных валют. Приобретения Сбербанка в Австрии, Швейцарии, Турции, а также уже имеющиеся дочерние структуры в Казахстане, Белоруссии, Украине, филиал в Индии, представительства в Китае и ФРГ – превратили крупнейший российский банк в транснациональный банк. И сделано это было в течение уникально-короткого периода. Это бесспорная заслуга руководителя Сбербанка России -Германа Грефа. Также это показатель высочайшего профессионализма собранной им команды управленцев. Данный тандем Сбербанк-Denizbank, а также дочерние структуры в Европе и СНГ, дают возможность предоставлять турецким, российским и европейским компаниям и предприятиям универсальный финансовый продукт как по географии, так по обширности финансовых услуг.

Какие вопросы, требующие дальнейшего разрешения, существуют между странами в сфере торговли, инвестиций, реализации совместных проектов?

Прежде всего, это вопросы в области квотирования большегрузных автомобильных перевозок, энергетических проектов с третьими странами, ценовые и количественные параметры поставки российских энергоносителей, участие российских компаний в программе приватизации турецких предприятий. Но здесь важно неуклонное желание и умение сторон решать все возникающие разногласия. Для этого выработаны действенные механизмы. В качестве примеров можно привести упрощённый таможенный коридор, действующий с 2009 года, который существенно облегчил и ускорил таможенное оформление товаров, ввозимых из Турции на территорию РФ. Этот проект повышает уровень доверия между государственными службами и облегчает осуществление грузоперевозок компаниями, положительно зарекомендовавшими себя в сфере перевозки товаров в обоих направлениях. Работа по внедрению и усовершенствованию данного проекта ведется постоянно. Периодически проводятся деловые встречи делегацией таможенных департаментов Турции и России с посещением пунктов таможенного контроля. Сейчас в предварительной проработке находится проект строительства крупного многофункционального логистического центра на юге России, как один из вариантов решения вопроса квотирования проезда турецкого большегрузного автотранспорта через российскую территорию.

Как вы думаете, использует ли Турция протекционизм, или же присутствует «чистая конкуренция»?

Если речь идет о государственном протекционизме, то есть политике защиты внутреннего рынка от иностранной конкуренции через систему определённых ограничений: импортных и экспортных пошлин, субсидий и других мер, то, по-моему мнению, турецкий рынок довольно открытый. Ограничения для нерезидентов в плане инвестирования также минимальны. Некоторые ограничения существуют в таких сферах как радиовещание, авиа- и морские перевозки, портовые услуги, запрещены для иностранных инвесторов операции с недвижимостью и рыболовство. Если же иметь в виду внешний протекционизм или лоббирование интересов своих производителей товаров, сырья или услуг на международные рынки, то позиции турецких правительственных и торговых кругов довольно сильны, умелы и поступательны. Турецкое руководство сумело выработать эффективные механизмы проникновения на внешние рынки и инвестирования в самых разных секторах промышленности и сферы услуг во многих странах мира. Так, за последние 10 лет, объем строительных работ, выполняемых турецкими подрядными организациями за границей, вырос в 10 раз и достиг в 2012 году 26,1 млрд. долл. В настоящее время турецкие строители работают в 100 странах, реализуя около 7 тысяч проектов.

Каковы тенденции в российско-турецком сотрудничестве в металлургической сфере?

В 2012 году производство стали в Турции выросло по сравнению с 2011 годом на 5,2 % и составило 35,9 млн. тонн. В 2011 году Турция находилась на 10 месте в мире по производству стали, в 2012 году она опередила Бразилию и Украину и вышла на 8 место в мире. В 2012 году на Турцию приходилось 2,3 % мирового производства стали. За последние 10 лет Турция в мировом списке крупнейших производителей стали сумела подняться с 15 места на 8, опередив такие страны как Канада, Испания, Франция, Италия, Тайвань, Бразилия и Украина. Не имея собственных запасов металлургического сырья, Турция делала основную ставку на электрометаллургию. Турция является крупнейшим в мире импортером металлолома – 21,5 млн. тонн в 2011 году и около 20,5 млн. тонн в 2012. По этим причинам развитие нашего сотрудничества в ближайшее время будет происходить по линии поставки в Турцию лома черных металлов и полуфабрикатов. В структуре российского экспорта уже второй год подряд преобладает лом черных металлов.

Как бы Вы описали специфику взаимодействия с турецкими партнерами?

Я бы не стал говорить об особой специфике. Бизнес-коммуникация достаточно стандартна и интернациональна. Турецкие коллеги, без сомнения, отличаются гостеприимством и неизменным позитивным настроем в общении. Надо понимать, что близкое общение с вашими партнерами – не залог деловых уступок, а возможность находить взаимоустраивающие компромиссы. Турция достаточно институциональная страна с развитым законодательством и поэтому не стоит искать никаких иных путей решения проблем, за исключением законных. Если все же говорить об особенностях турецкого делового менталитета – то это использование последних инновационных инструментов и возможностей, мобильность, известная напористость, управленческая гибкость.

Ольга Мазалова, turkishnews.ru

Турция. Россия > Металлургия, горнодобыча > rusmet.ru, 15 апреля 2013 > № 804178 Олег Цвигун

Обнародованы данные по экспорту молдавской алкогольной продукции в 2012 г. Поскольку почти все вино мы продаем за пределами республики, по этим показателям можно судить о работе отрасли в прошлом году. На всех внешних рынках было реализовано алкоголя (по товарным позициям 2204-2208), произведенного в Молдове, на $210,4 млн, что на 18,4% больше, чем в предыдущем году ($177,7 млн). Но до восстановления докризисных позиций еще очень далеко: в 2005 г. объем экспорта составлял почти $313 млн.

Все экспортные потоки можно разделить на три направления – страны СНГ, ЕС и остального мира. На традиционные рынки - в СНГ было поставлено продукции на $158,7 млн, или 75,4% от общего объема. За год эти отгрузки выросли почти на $21 млн, хотя в процентном выражении их доля в общем объеме сократилась на 2,2xпункта. В страны ЕС было отправлено молдавского алкоголя на $24 млн, что на $282 тыс. меньше, чем в 2011 г. Доля экспорта в страны ЕС тоже немного уменьшилась – с 13,7% до 11,4%. В остальные страны суммарный экспорт вырос более чем на $12 млн – с $15,5 млн до $27,7 млн, соответственно, и его сегмент – с 8,7% до 13,2%.

По-прежнему рынком №1 для молдавских производителей остается Россия, куда было реализовано алкогольной продукции на $61 млн. Это – в два с половиной раза больше, чем во все страны ЕС вместе взятые. Благодаря тому, что за прошедший год улучшилась бизнес-среда, объем поставок вырос на $13 млн. Вторым по значимости рынком является Белоруссия - $46 млн (в 2011 г. - $38,5). На третьем месте - Украина с показателем $29 млн (в 2011 г. - $32 млн). На четвертом – Казахстан - $19,5 млн (в 2011 г. - $16,8 млн).

Из стран ЕС наиболее емким рынком была Польша – $7,9 млн (в 2011 г. - $6,8 млн). После трехлетнего спада объема отгрузок, наконец-то ситуацию удалось переломить. Второй в этой подгруппе следует Чехия - $4,8 млн, но не понятно, чем объясняется спад (в 2011 г. - $5,6 млн)? И тройку замыкает Румыния - $4,2 млн ($5,6 млн) тоже в минусе.

Из остальных стран-импортеров молдавского алкоголя выделяются США с показателем $12,3 млн, за год увеличив объем в два раз. США впервые поднялись на пятую строчку в общем списке, после первых четырех стран СНГ, становясь наиболее привлекательным рынком после традиционных. Китай нарастил половину поставок предыдущего года – с $3 млн до $5,7 млн.

В 2012 году география экспорта расширена за счет девяти новых рынков. Это – Дания, Ирак, Новая Зеландия, Панама, Сирия, Объединенные арабские эмираты, Тайвань, Того и Уругвай.

Комментарии о том, что происходит на некоторых экспортных рынках, удалось получить, что называется, из первых уст.

- Компания "Алком-плюс" – самый крупный импортер молдавской винодельческой продукции, - говорит ее директор Сергей Сергеев (г. Алма-Ата, Казахстан). - Мы осуществляем самые большие единовременные поставки и работаем с 11 молдавскими крупными винзаводами. Рынок Казахстана потребляет большое количество вина, причем каждый год его объем растет, а доля крепкого алкоголя заметно падает. В Казахстане начинает развиваться европейский стандарт потребления, т.е. качественного вина, особенно белого. Спрос на него уже доминирует на нашем рынке, потому что у нас больше солнечных дней в году, чем в странах, расположенных севернее. В теплое время года белые вина приятнее и легче пить, чем водку и другие высокоградусные напитки, и полезнее для здоровья, на что тоже обращается внимание. Спрос на более здоровые напитки развивается одновременно с ростом популярности фитнеса. Поэтому рынок алкоголя за последние три года несколько сместился в сторону белого вина, увеличившись на 30%. Если несколько лет назад красного вина продавалось 70%, а белого - 30%, то теперь это соотношение выглядит как 60% и 40%.

Розовые вина только начинают появляться на рынке. Можно сказать, что оно еще на первом шаге, потому что массовый потребитель еще не понимает, что оно вообще бывает. Мы уже закупаем розовые вина, в том числе игристые, и начинаем объяснять, что это за вина. Тем не менее, наши потребители хотят видеть все, что есть на мировом рынке, т.к. они ездят по свету, видят, пробуют. "Коньяк" как напиток у нас на рынке изначально не доминировал. Его сегмент мал по отношению к водке, его пока не распробовали. В понимании местных потребителей существует французский коньяк и "коньяк", произведенный в Казахстане. Молдавский "коньяк" в нашей стране знают только как "Белый аист".

- В настоящий момент на российском рынке в целом растет спрос на вина, в том числе и на молдавские, и объемы, соответственно, потихоньку увеличиваются, - рассказывает управляющий директор компании "Garling" в России Федор Светлишин (г. Москва). - Связано это в первую очередь с тем, что с 1 января поднялся акциз на крепкое спиртное, в частности на коньяк и на водку. Как мне кажется, и дальнейшее повышение акциза через год также приведет к тому, что спрос на недорогие крепкие напитки, который преобладает в России сегодня, будет снижаться. То есть произойдет перераспределение спроса в сторону дорогих продуктов, т.к. люди, которые покупали продукцию более дорогого сегмента, будут продолжать ее покупать, а потребители крепких напитков самого низкого сегмента будут переходить на суррогаты и контрафакт, что было и раньше предсказуемо. В настоящее время мы это видим воочию. И так как имеет существенное значение цена/градус, то какая-то часть потребителей выберет другую продукцию – например, вино, потому что будет выгоднее покупать две бутылки вина, чем бутылку водки. Думаю, что тенденция увеличение спроса на вино сохранится, поскольку рост акциза на вино составляет 1 рубль на 1 литр.

Цены на вина радикально выросли осенью и зимой, в том числе на молдавские вина – до 25%. Это было связано с неурожаем не только в Молдове, но и в Европе. Теперь все ждут результатов урожая в Чили и Аргентине, тогда станет понятно, как они повлияют на цены на виноматериалы. Это, может быть, как-то сдвинет цены, потому что в настоящее время производители виноматериалов не хотят продавать дешевле, т.к. они не знают, каким будет следующий урожай. Молдавские вина находятся в среднем ценовом сегменте 120-200 руб./бут. на полке магазина. В этой нише мы конкурируем с дешевыми Болгарией, Италией, Испанией. Вина российского производства, как правило, значительно дешевле. Но в России также производится много низкокачественного вина, которое сложно назвать вином. Если говорить о молдавском вине, то оно проходит очень жесткий контроль при поставках на российский рынок (повторные анализы каждой партии вина). В России этого пока не происходит.

- С каждым годом все труднее становится пробиваться на новые рынки, - считает председатель совета АО "Imperial-vin" Виталий Костенко. - Рынок Китая – казалось бы, предоставляет громадные возможности для продажи молдавских вин. Но реально почему-то не происходит прорыва, потому что на каждом рынке сложились какие-то пищевые привычки. Благодаря мировой моде, китайцы начинают пить вино. Но делают это очень избирательно. Если бы каждый китаец выпивал ежедневно по бокалу молдавского вина, у нас все было бы "в шоколаде". По показателям потребления, китайский рынок растет, но за счет производителей из других стран – Франции, Австралии, Испании, Чили, а не Молдовы. Винодельческие компании из этих стран открывают там торговые дома, однако у нас таких средств нет. В Китае импортерам выгодно создавать таможенные зоны вдоль портовых сооружений, т.к. там продается все. Но, чтобы ее создать, нужно вложить очень много денег. Ни один производитель из Молдовы не может этого сделать.

Нам приходится работать с отдельными дистрибьюторами, причем не всегда они - профессионалы. Зачастую импортом алкоголя занимаются бывшие строители, поскольку в Китае - кризис в строительстве, но есть масса свободных денег. Их пытаются вкладывать во что-нибудь доходное, например, в винный бизнес. Но они это делают вне нашей логики. Например, мы пытаемся составить план поставок: известны объем потребления и когда нужен груз (минус 2-3 месяца на подготовку и транспортировку). Полгода прошло – плана нет. Импортер вкладывает 2 евро и зарабатывает 1 евро на бутылке, что его устраивает. Рисков для наших партнеров нет: мы поставляем вино, работая по аккредитиву. Маленький винный ручеек, который течет на Китай, не делает погоды ни в Молдове, а в Китае – тем более.

Наша продукция конкурирует с винами из всех стран (испанские вина по ценам уже перегнали), и думаю, что нам не продать наши вина, даже марочные, дороже, чем 2 евро за бутылку (от производителя). Попытаться реализовать дороже – означает вступить в конкуренцию с французскими винами нормального качества.

Когда мы продаем в страны ЕС бутылку вина за 1,05-1,1 евро, то мы находимся на пределе, т.к. еще снизить цену – ничего не заработать. Но любой испанец отдаст свои вина дешевле, потому что у них эта цена - для категории качественных вин. Хотя, если сравнивать одинаковые цены и качество за них, то наши вина лучше, но у нас нет такого имиджа, как у Испании. Со словом "Молдова" в первую очередь ассоциируются гастарбайтеры, политический кризис, бедность и Приднестровье.

HTC ONE НАЧИНАЮТ ПРОДАВАТЬ В РОССИИ

Эксперты уже сошлись во мнении, что цена на новинку завышена и не предрекают новому смартфону громкого успеха

Флагман тайваньской компании обойдется в 29 тысяч 990 рублей. Корпус смартфона изготовлен из алюминия. В переднюю панель аппарата встроены два стереодинамика с усилителем.

Одна из главных особенностей новинки - так называемая "ультрапиксельная" камера. Она позволяет лучше фотографировать при слабом свете.

Обозреватель BFM.ru Марина Эфендиева считает, что цена слишком высока, и потеснить конкурентов НТС не удастся: "HTC One - это флагман, который будет конкурировать с такими же флагманами других компаний. Это GALAXY S4, Sony Xperia Z и конечно iPhone. По характеристикам он вполне на уровне, единственное у него немного меньше экран, чем у Sony и GALAXY. Но для кого-то это может быть даже преимуществом, потому что не все любят огромные 5-дюймовые экраны. Все остальные характеристики стандартные. Особых преимуществ я бы не выделила. Даже наоборот. Отсутствие поддержки Micro-SD, это недостаток. Не обязательно делать выбор в пользу именно этого аппарата, хоть он вполне пригоден и по дизайну, и по характеристикам, хорошо выглядит, обладает хорошей камерой, но все-таки 30 тысяч - это высокая цена".

Изначально выход смартфона был назначен на март, но позже HTC перенесла его на апрель. Компания объяснила задержку тем, что якобы столкнулась с нехваткой компонентов.

Опоздание обернулось для HTC финансовыми потерями: в первом квартале прибыль составила рекордно низкие 2,8 млн долларов, сократившись к предыдущему кварталу почти в 12 раз.

Российский рынок вряд ли станет хорошим подспорьем для HTC, полагает директор департамента сотовых телефонов и цифровых устройств компании J'son & Partners Consulting Сергей Савин: "Я бы не сказал, что этот телефон станет бестселлером. Безусловно, GALAXY будет продаваться намного большим тиражом, за счет очень активной маркетинговой поддержки. Что касается телефонов HTC, то на сегодня эта компания, также как и компания Sony, стали такими нишевыми игроками в Android-сегменте. Поэтому продажи будут хорошими, но умеренно хорошими. Здесь есть еще один некий ограничивающий фактор, что далеко не все современные пользователи сотовой связи готовы носить с собой такой большой мобильный телефон. Для некоторых покупателей это скорее некая ограничивающая вещь. Потому что неудобно носить с собой и также сказывается на времени автономной работы, что для телефона немаловажно".

По данным компании, в России уже сделано около 10 тысяч предзаказов, это хороший результат. Впрочем, эксперты говорят, что HTC не хватит сил на поставки: не все предзаказанные смартфоны ввезли отсюда большой риск, что желающие приобрести их сейчас могут передумать

Россия заняла в мировом Индексе сетевой готовности 2013 года (The Networked Readiness Index, NRI) 54-е место против 56-го год назад, говорится в докладе Всемирного экономического форума.

Индекс NRI рассчитывается ежегодно с 2001 года на основании 54 параметров. Он отражает индекс инфокоммуникационных технологий (ИКТ) и их вклад в экономику каждой страны, представленной в индексе, а также готовность национальных экономик к использованию этих технологий.

В 2013 году индекс NRI рассчитывался для 142 стран мира.

Первое место в индексе впервые заняла Финляндия, в прошлом индексе стоявшая на третьем месте. За ней в пятерке мировых лидеров следуют Сингапур, Швеция, Голландия и Норвегия. В первой десятке NRI представлены такие ведущие страны мира, как Великобритания (7 место) и США (9 место). Замыкает десятку Тайвань.

За прошедший год позиция России в NRI изменилась незначительно.

Выше России в индексе расположились некоторые страны бывшего СССР: Эстония (22 место), Литва (32 место), Латвия (41 место) и Казахстан (43 место). Более высокие места заняли и страны Ближнего Востока - Катар (23 место), ОАЭ (25), Саудовская Аравия (31), Иордания (47).

Опередили Россию в рейтинге NRI и такие экзотические страны, как Пуэрто-Рико (36), Барбадос (39) и Коста-Рика (53).

Социальная сеть Facebook и тайваньский производитель мобильных устройств HTC на презентации 4 апреля анонсировали смартфон HTC First.Аппарат будет стоить 99,99 доллара. HTC First будут продавать операторы: в США партнером Facebook выступит AT&T, а в Европе - Orange и Everything Everywhere (EE). В продажу HTC First поступит 12 апреля; оформить предварительный заказ на него можно уже сейчас.

На смартфон предустановлен загрузчик Home, который выводит на первый план сервисы Facebook. Home видоизменяет интерфейс устройства: например, вместо домашнего экрана и экрана блокировки отображается лента обновлений из социальной сети. Помимо Home, на HTC First будет установлена фотопрограмма Instagram, которая принадлежит Facebook.

Загрузчик Home анонсировали на той же презентации, что и смартфон HTC First. Home можно будет установить и на другие аппараты под управлением Android.

HTC First располагает двухъядерным процессором Snapdragon 400, 4,3-дюймовым экраном, гигабайтом оперативной и 16 гигабайтами внутренней памяти. Смартфон работает под управлением Android 4.1 и поддерживает сети LTE. Он доступен в корпусах четырех цветов: красного, бледно-голубого, белого и черного.

HTC и раньше выпускала смартфоны в сотрудничестве с Facebook. В 2011 году компания представила аппараты ChaCha и Salsa, которые имели отдельную кнопку для доступа к социальной сети. Кнопка располагалась в нижней части смартфона: у Salsa под экраном, а у ChaCha - под QWERTY-клавиатурой.

КИТАЙ ОТКРОЕТ ДОСТУП ТУРИСТАМ НА СПОРНЫЕ ОСТРОВА СИША

Первые туристы смогут посетить архипелаг еще до начала мая

Власти Китая намерены открыть доступ для туристов на острова Сиша (Парасельские острова) в Южно-Китайском море, передает Xinhua.

Практически необитаемый архипелаг, на который также претендуют Тайвань и Вьетнам, будет доступен для посещения круизных судов к маю, говорится в сообщении. На островах расположен только один отель с 56 номерами, там нет источников пресной воды, все необходимое для жизни доставляют с материковой части Китая.

В конце марта 2013 года власти Вьетнама обвинили Китай в обстреле рыбацкого судна недалеко от островов. Парасельские острова - необитаемый архипелаг в Южно-Китайском море в 230 км к югу от китайского острова Хайнань и в 200 км к востоку от вьетнамского острова Лишон. До 1947 года часть архипелага контролировал Китай, а другую часть - Южный Вьетнам, в 1974 году он был захвачен Китаем. По словам экспертов, в акваторииархипелага располагаются перспективные нефтяные месторождения.

FACEBOOK И HTC ПРЕДСТАВИЛИ ФЕЙСБУКОФОН

Слухи, которым многие не хотели верить, подтвердились: социальная сеть Facebook и тайваньский производитель гаджетов HTC представили совместную разработку - смартфон HTC First

Соцсеть Facebook и компания HTC анонсировали смартфон HTC First. Аппарат работает под управлением ОС Android, но имеет отличительную особенность - оболочку Facebook Home. По заявлению партнеров, HTC First позволит пользователям получить недоступный ранее опыт общения в соцсети через мобильное устройство.

Презентация "фейсбукофона" состоялась в штаб-квартире Facebook в Калифорнии. Новинку представили глава соцсети Марк Цукерберг и исполнительный директор HTC Питер Чоу (Peter Chou).

Аппарат получил 4,3-дюймовый HD дисплей, двухъядерный процессор Qualcomm Snapdragon 400, 1 Гб оперативной и 16 Гб встроенной памяти (с расширением картами microSD), основную камеру 5 Мп и фронтальную - 1,6 Мп, а также поддержку LTE. HTC First будет доступен в четырех цветовых вариантах: черном, белом, голубом и красном.

Но главное в смартфоне не "железо" и внешность (им на презентации практически не уделили внимания), а "социальные функции". Поверх ОС Android 4.1.2 (Jelly Bean) в смартфоне предустановленна оболочка Facebook Home с интегрированными функциями соцсети. Она позволяет легко обмениваться сообщениями в Facebook, получать уведомления, "постить" и "лайкать" фотографии и получать свежие новости - и все это проще, чем с обычного смартфона. Кроме того, в HTC First предустановлен фотосервис Instagram, который был приобретен Facebook год назад за миллиард долларов.

Лаунчер Facebook Home будет доступен и для других Android-смартфонов с 12 апреля - его можно будет загружать из Google Play как обычное приложение. Facebook обещает регулярно обновлять функционал приложения и планирует до конца года выпустить версию Facebook Home для планшетов.

Продажи первого смартфона с Facebook Home - HTC First - стартуют в США 12 апреля. Цена аппарата выглядит весьма привлекательной - всего 100 долларов. С 4 апреля смартфоны доступны для предзаказов.

Ожидается, что собственные "фейсбукофоны" в будущем выпустят и другие производители - известно о договоренностях Facebook с Samsung, Sony, Huawei, ZTE, Alcatel и Lenovo.

Также известно, что HTC First будет продаваться в Европе. Сроки запуска и цены пока не озвучены.

Напомним, впервые информация о разработке Facebook-смартфона появилась более двух лет назад - осенью 2010 года. В июле прошлого года агентство Bloomberg со ссылкой на осведомленные источники сообщало, что Facebook разрабатывает собственный смартфон совместно с тайваньской компанией HTC и аппарат появится на рынке во второй половине 2013 года

ВНЕШНИЙ ДОЛГ КИТАЯ В 2012 ГОДУ ДОСТИГ 736,99 МЛРД ДОЛЛАРОВ

Соотношение внешнего долга к ВВП составляет 8,96%

Внешний долг Китая по состоянию на конец 2012 года увеличился на 6%, или 42 млрд долларов, и составил 736,99 млрд долларов, передает "Синьхуа" со ссылкой на Государственное управление валютного контроля.

В указанную цифру не входит внешняя задолженность специальных административных центров Китая Гонконга и Макао, а также Тайваня. Соотношение внешнего долга к ВВП составляет 8,96%. Основными держателями долга являются иностранные кредиторы. Большую часть долга, 540,93 млрд долларов, составляют краткосрочные займы.

Средне- и долгосрочные займы составляют 196,06 млрд долларов. Что касается структуры долга по валютам, то 77,83% суммы долга приходится на долларовые заимствования, 6,58% - заимствования в евро, 7,37% - заимствования в национальной валюте.

В 2012 году Китай выплатил 33,02 млрд долларов займа и 2,56 млрд долларов процентов по нему.

Внешний долг Китая в 2012 году увеличился на 6%, или на 42 миллиарда долларов, - до 736,99 миллиарда долларов. Такие данные приводит в среду Государственная администрация валютных обменов КНР.

Опубликованная цифра не включает данные о внешнем долге Специальных административных районов Сянган (Гонконг) и Аомэнь (Макао), а также островной провинции Тайвань.

По итогам 2011 года внешний долг КНР, по опубликованным годом ранее данным администрации, составлял 694,997 миллиарда долларов.

Согласно опубликованному на сайте ведомства сообщению, в общем объеме внешнего долга сумма государственной задолженности составляет 445,49 миллиарда долларов, на кредитные обязательства компаний приходится 291,5 миллиарда долларов.

Большую часть внешнего долга КНР (540,93 миллиарда долларов) составляют краткосрочные займы.

Китайский внешний долг составляет порядка 8,96% от объема ВВП страны. Свыше 77% общего объема долговых обязательств приходится на американский доллар, порядка 7% занимают евро и японская йена. Мария Чаплыгина.

Омская фабрика гофротары, крупнейшее предприятие по производству гофрокартона, входящее в лесопромышленный холдинг «ЛПК Континенталь Менеджмент», установила новый печатно-высекательный станок, который позволит наносить на гофропродукцию многоцветную печать. Замена оборудования произведена в рамках реализации программы по обновлению производственных мощностей, которая стартовала в 2012 году.

Ротационный флексо-печатно-высекательный станок VOLЕ-1628 (TransPack Taiwan-PRC, Тайвань) с объемом выпуска до 9 тыс. заготовок в час позволит предприятию увеличить мощность на 11,5% до 116 млн кв. метров гофропродукции в год.

Программа обновления производственных мощностей Омской фабрики гофротары, стартовавшая в 2012 году, предусматривает полную модернизацию линии по выпуску гофрокартона и приобретение нового агрегата по производству гофроупаковки сложной конфигурации. Ранее предприятие установило новый гофропресс Ming Wei Paperware Machinery Co. Помимо этого, предприятие планирует установить новую поперечно-резательную машину с электронным управлением, продольно-резательную машину и листоукладчик (Fosber, Италия), а также автоматическую систему укладки и упаковки продукции (FaVOLEssa, Италия).

Цель проекта – снизить затраты на сырье за счет уменьшения доли технологических отходов, уменьшить себестоимость производства гофроупаковки сложной конфигурации за счет повышения производительности труда, улучшить качество продукции и увеличить продажи не менее чем на 30%.

Общая стоимость проекта составляет более 70 млн рублей.

Об Омской фабрике гофротары

Омская фабрика гофротары (www.omskgofra.ru) производит и реализует высококачественную гофроупаковку различной конфигурации и размера. Омская фабрика гофротары является лидером на омском рынке упаковки из гофрокартона. Основными потребителями продукции фабрики являются предприятия пищевой отрасли.

О «ЛПК Континенталь Менеджмент»

«ЛПК Континенталь Менеджмент» (www.lpk-km.ru) – одна из крупнейших компаний лесопромышленного комплекса России, входящая в диверсифицированную промышленную группу «Базовый Элемент». «ЛПК Континенталь Менеджмент» объединяет лесозаготовительные, лесоперерабатывающие, целлюлозно-бумажные и целлюлозно-картонные комбинаты, фабрики и предприятия. В состав холдинга входят Енисейский ЦБК, Селенгинский ЦКК, Омская фабрика гофротары, Новокузнецкий филиал Омской фабрики гофротары, Кондровская бумажная компания, Троицкая бумажная фабрика, Лесозавод-2, ряд лесозаготовительных предприятий, а также производитель индивидуальных деревянных домов – компания Vuokatti. На предприятиях холдинга, расположенных в шести регионах России, работает около 6 тысяч человек.

Пресс-релиз «ЛПК Континенталь Менеджмент»

Маркетологи штата Колорадо, занимающиеся продвижением картофеля на иностранных рынках, успешно налаживают продажи овощей и в азиатских странах. Не так давно Министерство сельского хозяйство Тайваня подтвердило согласие на импорт американского картофеля.

- Благодаря слаженной работе в этом году мы смогли получить доступ на рынок Тайваня,- сказал Дэвид Тонсо (David Tonso), Управляющий партнер компании Canon Co.

Тем не менее, запасы картофеля в США урожая 2012 года довольно ограничены, поэтому экспорт будет находиться на достаточно низком уровне. Но картофель нового сезона даст возможность производителям значительно расширить сферу поставок.

Также внесли свой вклад в решение вопроса экспорта Административный комитет Колорадо, Национальный Картофельный Совет США, Департамент животноводства Министерства сельского хозяйства и фитосанитарной инспекции.

Противостояние на рынке металлолома

Поставщики лома не видят причин для удешевления сырья, а потребители не готовы платить за него нынешнюю цену

Апрель – традиционный месяц для снижения цен на металлолом. Надо сказать, что в последние годы это правило соблюдалось далеко не всегда, однако представления остались. Сегодня на их основании формируются ожидания потребителей сырья, которые, к тому же, просто не в состоянии платить за него ту цену, которую желают получать поставщики.

Мировой рынок длинномерного проката находится в глубокой депрессии. Безусловно, этому поспособствовала затянувшаяся зима в Северном полушарии, но основном ситуация в секторе обуславливается объективными экономическими факторами.

В Европе продолжается кризис, а национальные правительства продолжают реализацию политики жесткой экономии, что приводит к сокращению как государственных, так и частных инвестиций в правительство. Спрос на азиатские товары остается ограниченным, соответственно, государства региона испытывают нехватку финансовых ресурсов. В большинстве стран Дальнего Востока строительная отрасль стагнирует, а в Китае цены на конструкционную сталь снижаются вследствие избытка предложения. На Ближнем Востоке остаются отдельные «оазисы», но в целом спрос на импортный длинномерный прокат сократился вследствие расширения собственного производства в Саудовской Аравии, ОАЭ, Катаре и политической нестабильности в ряде стран региона.

Котировки на длинномерный прокат на мировом рынке в апреле, судя по всему, вряд ли возрастут. В лучшем случае, они перестанут падать. Поэтому металлургические компании требуют понижения котировок на металлолом. Тем более, что с началом весны должны увеличиться сборы.

Все это, как говорится, одна чаша весов. Но есть и другая. Зима 2012/2013 годов выдалась продолжительной, снежной и суровой. Это привело к сокращению сборов сырья. Европейские источники указывают, что в странах региона за зиму было собрано, примерно, на треть меньше лома, чем обычно в этот период. Склады трейдерских компаний не пусты, но избытка сырья на них нет. Поэтому экспортеры не видят необходимости в том, чтобы продавать лом дешево. Американские компании в марте и так пошли на достаточно серьезные уступки, отказавшись от повышения экспортных котировок, хотя на внутреннем рынке цены возросли на $20-45 за т. В апреле, правда, ожидается незначительное понижение. В Японии стоимость лома в марте тоже увеличивалась – по крайней мере, в первой половине месяца.

В конце марта на уступки все же пришлось пойти поставщикам. Американские экспортеры согласились с удешевлением лома HMS №1&2 (80:20) при поставках в контейнерах на Тайвань до $370-380 за т CFR, сбавив $10-15 за т по сравнению с серединой марта. Для других стран региона котировки могут достигать $390 за т CFR, но сделок практически нет. Точно так же не пользуется спросом материал HMS №1, который поставляется крупнотоннажными партиями. Он предлагается по $415-425 за т CFR, но потребители требуют понижения, по меньшей мере, на $10 за т. Многие компании предпочитают менее дорогостоящий японский лом Н2, который в конце марта поставлялся в Корею примерно по $370-375 за т FOB.

Турецкие металлургические компании в последние месяцы осуществляют «точечные» закупки лома, относительно равномерно распределенные во времени. Это позволяет избегать периодов ажиотажа, когда цены резко подскакивают вверх. В марте спрос на лом в Турции постоянно характеризовался как низкий, что не помешало местным металлургам полностью обеспечить себя сырьем на следующий месяц. В то же время, стоимость европейского лома HMS №1&2 (80:20) во второй половине марта не выходила из интервала $395-400 за т CFR, а американские компании сбавили цену от около $405 до $400 за т CFR.

Однако на дальнейшие уступки поставщики сырья не идут, поскольку их запасы сырья никак нельзя назвать избыточными. В начале апреля турецкие компании должны приступить к закупкам металлолома на май, и тогда экспортеры надеются взять реванш. Правда, учитывая нынешнюю стагнацию на ближневосточном рынке длинномерного проката, существенное подорожание лома в Турции по-прежнему выглядит весьма маловероятным.

Виктор Тарнавский

Индонезийский рывок

Индонезия наращивает потребление и производство стальной продукции

Индонезия, страна с населением в 250 млн. человек, является одной из наиболее крупных и быстрорастущих экономик Юго-Восточной Азии. Большинство специалистов предвещают Индонезии в среднесрочной перспективе мощный экономический рост, который, как прогнозируется, даст стране возможность в будущем войти в десятку ведущих экономик мира. Тенденции роста наметились и в индонезийской металлургической отрасли, хотя говорить о достижении самообеспеченности страны металлопродукцией еще рано.

Генеральный план

Производство стали в Индонезии, хоть и достаточно медленно, но последовательно растет, начиная с 2003 года, когда в стране было выплавлено чуть более 2 млн. металла. По данным Эдварда Пинема, исполнительного директора индонезийской Ассоциации производителей чугуна и стали (Indonesian Iron and Steel Industry Association –IISIA), в прошлом году местные металлурги выплавили около 3,9 млн. т металла, что на 20% меньше рекордного показателя (4,8 млн. т), зафиксированного в 2011 году. Главными причинами спада производства, по его словам, были дефицит сырья (почти 100% стали в стране выплавляется в электропечах, а сырье для них в виде лома черных металлов на 70% импортируется) и снижение темпов оста потребления стальной продукции в 2012 году на 5% до уровня 9 млн. т. В целом же, около 300 металлургических предприятий Индонезии, на которых заняты примерно 500 тыс. человек, располагают совокупной мощностью по производству около 5-5,5 млн. т стали в год.

Как утверждает Эдвард Пинем, в текущем году выпуск стальной продукции в Индонезии должен увеличиться почти на 23% и вернуться на рекордный уровень 2011 года. Давать такие прогнозы, по его словам, есть все основания. В настоящее время в стране реализуется «Генеральный план по ускорению и расширению экономического развития Индонезии» (Masterplan for the Acceleration and Expansion of Indonesia’s EconomicDevelopment – MP3EI), предусматривающий рост ВВП государства до $4,5 трлн. к 2025 году. Это позволит Индонезии войти в десятку крупнейших экономик мира.

В результате реализации этой программы потребление стали в текущем году, как полагают в IISIA, может возрасти на 7-9% до 11,4 млн. т. «Генеральный план» предусматривает реализацию десятков крупных проектов по строительству таких объектов инфраструктуры, как высокоскоростные магистрали, аэропорты, железные дороги, морские порты и др. Кроме того, эксперты ожидают высоких темпов роста не только в национальном строительном секторе, но и в автомобилестроительной промышленности. Предполагается, что продажи автомобилей в Индонезии в этом году достигнут рекордных 1,2 млн., а мотоциклов – 6,3 млн. штук.

В начале марта текущего года в столице Индонезии Джакарте состоялась церемония закладки первого камня в строительство нового и самого большого на архипелаге грузового порта Калибару, участие в которой принял президент страны Сусило Бамбанг Юдхойоно. Проект оценочной стоимостью почти в $2,5 млрд. осуществляется государственной портовой компанией Pelindo II, его планируется завершить в 2023 году. После этого новый порт войдет в так называемый «индонезийский маятник» (растянувшаяся вдоль побережья страны цепь ее главных гаваней протяженностью 5,5 тыс. км) и станет обрабатывать примерно 13 млн. т грузов в год.

Впрочем, приведенные выше данные совершено отчетливо свидетельствуют о том, что Индонезия, занимающая сегодня третью позицию в списке крупнейших потребителей металла среди стран АСЕАН, испытывает на самом деле серьезный дефицит стальной продукции. Ведь для того, чтобы удовлетворить спрос внутри страны, по оценкам Эдварда Пинема из IISIA, при внутреннем производстве примерно в 5 млн. т стали Индонезия должна импортировать, по меньшей мере, еще столько же. На самом же деле, в страну поступает куда больше металла: в 2011 году, по данным ISSB, импорт металлопроката в Индонезию составил 7,5 млн. т., а с учетом труб – 8,3 млн. т.

Таким образом, Индонезия является на сегодняшний день нетто-импортером стали. Причем в число главных экспортеров, к примеру, полуфабрикатов, за счет которых решается вопрос с дефицитом сырья, наряду с Китаем и Японией, входят Россия и Украина. В частности, в 2010 году Украина поставила в Индонезию порядка 700 тыс. т, в 2011 году – около 600 тыс. т, а 2012-том – 773 тыс. т полуфабрикатов. В среднесрочной перспективе, как представляется, Индонезия и далее будет оставаться нетто-импортером полуфабрикатов, что обещает устойчивый рынок сбыта для украинской и российской продукции.

Антидемпинг и новые проекты

Конечно, индонезийское правительство принимает, как оно не раз заявляло, все необходимые меры для ограничения импорта стали в страну. Так, к примеру, в марте текущего года Антидемпинговый комитет (Komite Anti Dumping Indonesia – KADI) при Министерстве финансов Индонезии принял решение взимать дополнительные импортные пошлины в размере от 5,9 до 55,6% на импорт холоднокатаного листа и рулонов из Китая, Южной Кореи, Японии, Тайваня и Вьетнама. Это положение будет оставаться в силе в течение ближайших трех лет. Главным инициатором практически всех антидемпинговых расследований является крупнейшая сталелитейная компания Индонезии Krakatau Steel.

Ранее, с 1 октября 2012 г., фактически «задним числом», без проведения официального расследования, министерством финансов Индонезии с подачи KADI были введены антидемпинговые пошлины на ввоз в страну горячекатаного листового проката из 3 стран. В частности, на импорт продукции из Китая введены пошлины в размере 10,47%, из Сингапура – 12,33%, из Украины – 12,5%; они будут действовать в течение трех с половиной лет.

Отметим также, что с марта 2008 года в Индонезии действуют пятилетние антидемпинговые пошлины в размере 4,24-56,51% на стальные горячекатаные рулоны из таких стран, как Россия, Таиланд, Китай, Индия и Тайвань (всего – 17 компаний). По последним данным, председатель KADI Бачрул Чаири настаивает на том, чтобыантидемпинговые пошлины на горячекатаные рулоны из указанных выше пяти государств, срок действия которых истекает в текущем году, были сохранены, поскольку цены на эту продукцию продолжают оставаться ниже стоимости г/к рулонов, выпускаемых внутри Индонезии.

Индонезийские власти, безусловно, понимают, что уменьшить поток дешевой стальной продукции, заполонившей в последнее время рынок страны, поможет и наращивание мощностей национальных сталелитейных компаний. Большая часть производимой в стране стали приходится на долю государственной корпорации Krakatau Steel. С мощностями по выплавке 2,9 млн. т в год эта компания держит под контролем около 50% и 30% внутреннего рынка горячекатаной и холоднокатаной листовой продукции соответственно.

В течение ближайших нескольких лет должен быть реализован проект стоимостью $622 млн. по расширению сырьевого потенциала Krakatau Steel. Он подразумевает строительство аглофабрики мощностью 1,78 млн. т, коксохимического завода производительностью 500 тыс. т и доменной печи на 1,2 млн. т в год. Запуск этого производства в эксплуатацию в 2014 году позволит снизить зависимость компании от импорта лома и чугуна, а также увеличить выпуск стали – до 2,8-3 млн. т. Финансировать проект на 30% будет сама Krakatau Steel, а остальные инвестиции планируется вложить за счет долгосрочных кредитов.

Наряду с этим, в настоящее время продолжается реализация проекта стоимостью около $6 млрд. по строительству завода по выпуску листовой стали PT Krakatau Posco с участием южнокорейской корпорации Posco и Krakatau Steel. Пуск первой фазы (70% готовности) этого совместного предприятия мощностью 3 млн. т стальной продукции в год намечен на начало 2014 года. Сразу вслед за этим планируется начать вторую фазу строительства СП, которая завершится в 2015 году, после чего производительность нового завода составит порядка 6 млн. т стали в год. По данным газеты Jakarta Post, южнокорейские металлурги в течение ближайших пяти лет хотят вложить в новые проекты в Индонезии порядка $11 млрд. Сама же Krakatau Steel планирует к 2014 году выйти на уровень производства 4,7 млн. т стали в год.

Тем временем, в конце декабря прошлого года крупнейшая японская металлургическая корпорация Nippon Steel & Sumitomo Metal Corporation (NSSMC) подписала с той же Krakatau Steel первоначальное соглашение о создании совместного предприятия в Индонезии, которое станет заниматься производством и продажами автолиста для нужд автомобильной промышленности. Обе компании договорились согласовать все детали и условия, а также подписать финальный документ по созданию СП в первой половине 2013 года. Но уже сейчас известно, что NSSMC будет владеть 51% акций нового предприятия, тогда как PT Krakatau Steel – оставшимися 49%.

Целью создания японско-индонезийского СП мощностью около 120 тыс. т листовой продукции в год является удовлетворения спроса на высококачественный автомобильный лист как со стороны японских автомобильных корпораций (Toyota, Daihatsu и Suzuki), открывших собственные производственные мощности в Индонезии, так и со стороны местных производителей автотранспортных средств. Новый завод будет расположен в Чилегоне – индустриальном комплексе в 100 км к западу от Джакарты.

Кроме того, еще одна японская металлургическая компания JFE Steel планирует инвестировать порядка $360 млн. в строительство сталелитейного завода в Индонезии. По информации IISIA, для этих целей JFE Steel зарезервировала 15 га земли в индустриальном парке Бекаси на западе страны и в настоящее время ожидает одобрения проекта от индонезийского инвестиционного совета.

Наконец, в текущем году Krakatau Steel планирует также начать строительство нового стана горячей прокатки. Общий объем инвестиций в этот проект составит более $400 млн. По словам директора по маркетингу компании Ирвана Хакима, в настоящее время проводится технико-экономическое обоснование проекта, а к концу года будет завершен процесс приобретения земли. Запуск нового стана в эксплуатацию запланирован на 2015 год. Большая часть производимой на нем продукции будет реализовываться на внутреннем рынке в интересах удовлетворения растущего спроса на стальную продукцию в Индонезии. После ввода в эксплуатацию нового стана мощности по производству проката Krakatau Steel возрастут до 4,25 млн. т в год.

Увеличить свои мощности по выпуску холоднокатаных рулонов в Индонезии намерена и индийская металлургическая компания Essar – на эти цели планируется направить порядка $125 млн. На своем индонезийском заводе в городе Сибитунг индусы хотят увеличить производительность по выпуску х/к рулонов до 700 тыс. т в год (сейчас – 400 тыс. т), что позволит этому предприятию стать вторым после Krakatau Steel производителем холоднокатаных рулонов в стране.

По материалам Metal Bulletin, ISSB, SEAISI, Jakarta Post, ANTARA News, Steel Business Briefing, SteelOrbis, «Металлоснабжение и сбыт»

Олег Зайцев

Согласно последним статистическим данным, в 2012 году в Иране произведено 989 тыс. 110 легковых и коммерческих автомобилей, что позволило ему занять 18-ое место среди крупнейших автомобилестроителей в мире и 8-ое место в Азии, сообщает агентство ИСНА.

С 1-го по 7-ое места среди крупнейших автомобилестроителей Азии занимают Китай, Япония, Южная Корея, Индия, Таиланд, Турция и Индонезия. Ирану по итогам 2012 года принадлежит 8-ое место. На 9-11 местах находятся Малайзия, Тайвань и Узбекистан.

Сокращение объема производства автомобилей в прошлом году наблюдалось в таких азиатских странах, как Южная Корея, Турция, Иран, Тайвань и Узбекистан. В других странах этот показатель вырос. Наибольшее сокращение объема производства наблюдалось в Иране (40%) и наибольший рост – в Таиланде (70,3%).

В 2011 году в Иране было произведено 1 млн. 648 тыс. 505 автомобилей, что позволило ему занять на тот период 5-ое место среди крупнейших автомобилестроителей Азии.

Тенденции экспорта-2013: курс – на Восток, часть 1

Спад потребления на ключевых рынках ведет к формированию избыточных объемов стали, которые размещаются на внешних рынках и приводят к значительному ужесточению глобальной конкуренции.

В 2013 г. рынками, где будет расти спрос и импорт, будут Северная Америка, страны MENA со стабильной политической ситуацией, в Азии – Индия и страны АСЕАН, незначительный рост импорта ожидается в странах Европы, не входящих в еврозону, а из стран СНГ – в России.

В 2013 г., по оценкам МВФ, мировая экономика вырастет на 3,6%, при этом развитые экономики покажут лишь 1,5% прироста (исключая США и Канаду – порядка 2%), тогда как ВВП развивающихся стран, как ожидается, увеличится на 5,6%, в т.ч., китайский – на 8,2%. Поскольку рост мирового спроса на сталь коррелирует с ростом ВВП, лучшие показатели в увеличении потребления продемонстрируют развивающиеся страны.

В минувшем году значительный рост экспорта показали КНР, Турция, Россия и ЕС, ухудшились позиции Украины и Бразилии. На ведущую десятку стран-экспортеров приходится 90% глобальных поставок стали на мировые рынки.

Крупнейшие экспортеры в 2012 г., млн. т:

Источник: данные ISSB, расчеты автора

В настоящее время наиболее емкими потребительскими рынками являются Азия (оценочно 922 млн. т в 2012 г.), Евросоюз (140 млн. т), объединение НАФТА (131 млн. т), МЕНА (67 млн. т), СНГ (55 млн. т), а также Центральная и Южная Америка (50 млн. т). Однако за минувший год перераспределение торговых потоков изменило расклады в глобальной стальной торговле.

Россия и Украина – лидеры в Европе

Напомним, что суммарные объемы экспорта металлопродукции из стран СНГ (Россия + Украина + Беларусь + Казахстан) оцениваются в 60 млн. т. Это примерно 20% общемирового экспорта.

Крупнейшими импортерами проката из СНГ остаются страны МЕНА, ЕС, и страны Юго-Восточной Азии.

Стальной экспорт из России в 2012 г. вырос на 8% до 25,6 млн. т, импорт вырос до 6,4 млн. т. Из общего объема экспорта около 84% ушло в страны дальнего зарубежья, остальное – в СНГ (порядка 4,4 млн. т). Кардинально иная ситуация по импорту: только 40% приходится на дальнее зарубежье, в то время как 60% на страны СНГ.

Динамика экспорта из РФ по основным видам метпродукции, млн. т:

Источник: ISSB

Для российского экспорта основными направлениями традиционно являются страны Европы – 55% всех поставок (доля ЕС – порядка 25%), Ближнего Востока – 25%, СНГ – 5-10%, Северной Америки – около 5%.

В 2012 г. крупнейшими импортерами российской метпродукции стали Италия, Турция, Тайвань, США, Иран, Дания, Германия, Казахстан и Беларусь. Эти же страны выступают и основными покупателями полуфабрикатов из РФ. Крупнейшие покупатели российского длинномерного проката – Казахстан, Беларусь, Украина, Тайвань, Германия и Иран, листового – Италия, Турция, Иран, Беларусь, Украина, Германия, США и Индия.

В структуре экспорта доминируют полуфабрикаты (50-55%), на листовой прокат приходится 30-35%, длинномерный – 10%, трубы – до 5%.

Отметим, что 2012-й должен стать последним годом действия соглашения ЕС и России о торговле некоторыми изделиями из стали. С 2013 г. РФ является членом ВТО, и евроквоты на металл будут сняты.

Украинский экспорт в 2012 г. упал на 7%, до 22,5 млн. т. Отгрузки плоского проката упали на 13% (на 1 млн. т, до 7-летнего минимума), полуфабрикатов – на 6%, длинномеров – остались на уровне предыдущего года. Импорт сократился на 3,3%, до 1,8 млн. т.

Динамика экспорта из Украины по основным видам метпродукции, млн. т:

По информации «Укрпровнешэкспертизы», наиболее существенно снизились поставки на рынки ЕС и Юго-Восточной Азии. Заметно выросло влияние украинских металлургов на рынке Африки. Стабильными потребителями остаются страны СНГ и Турция, которая берет украинский г/к рулон в прежних объемах, несмотря на успешное развитие собственной металлургии.

География экспорта украинского металлопроката (данные УПВЭ), млн. т:

В 2013 г. по прогнозу УПВЭ, экспорт вырастет на 2,2%, до 23,1 млн. т. В том числе, возможен рост поставок в страны ЕС, Турцию, Африку, Индию.

Возможное введение в ЕС ограничений на импорт проката украинских поставок, которые представляют собой преимущественно полуфабрикаты, не коснется. Более того, временное или постоянное закрытие ряда доменных и сталеплавильных мощностей на еврорынке рождает дополнительную потребность в привозной заготовке и слябах.

Азия-экспортеры

В Азии крупными экспортерами являются Китай, Япония, Южная Корея и Тайвань, однако нетто-экспортерами до последнего времени выступали только Китай и Япония. Значительные объемы проката импортируют Корея, КНР, Индия, Вьетнам, Тайвань, Таиланд, Индонезия, Сингапур и Малайзия, однако лишь последние 4 страны зависят от привозной продукции.

За последние 2 года существенно увеличила экспорт с одновременным снижением импорта Южная Корея, что позволило ей войти в тройку ведущих в мире нетто-экспортеров, опередив Россию и Украину.

Китай в 2012 г. увеличил стальной экспорт на 14%, до 55,73 млн. т, в то время как импорт сократился на 12,3%, до 13,7 млн. т. Почти 90% китайского импорта представляет плоский прокат из покрытых и спецсталей. За минувший год стальной торговый профицит увеличился до 42 млн. т.

У китайского экспорта в 2012 г. наибольший рост отмечен в сегменте катанки (на 86% к АППГ, до 5,6 млн. т), а всего рост поставок длинномерной продукции составил порядка 6 млн. т.

Отметим значительный рост экспорта г/к полосы – на 84%, до 5,5 млн. т. Экспорт г/к широкого листа вырос на 18% до 6,1 млн. т. Экспорт листов и рулонов с покрытием остался на уровне предыдущего года – 10,8 млн. т.

На азиатские страны пришлось 57% китайского экспорта в 2012 г. (31 млн. т), в т.ч. 18% на Южную Корею. В Америку ушло почти 15% (8 млн. т) от общего объема экспорта, это на 20% выше уровня 2011 г. При этом, экспорт в США вырос на 30% до почти 1,9 млн. т. Китайский экспорт в ЕС сократился на 24% до 3,9 млн. т, наибольшее падение отмечено в поставках в Бельгию и Италию – на 36% и 35% соответственно. Экспорт в СНГ увеличился на 24,5% до 2,1 млн. т, а в Африку вырос на 19% до 3,2 млн. т

Увеличение производства в 2013 г. прогнозируется на уровне 4,5%, до 749 млн. т. Опережение прироста производства над потреблением продолжить формировать избыточные объемы стали (порядка 50 млн. т), которые будут размещены на внешних рынках. Учитывая ожидаемый уровень импорта (до 15 млн. т), потенциальный объем сталепродукции, который будет реализован на экспорт, составляет фантастические 65 млн. т.

В 2012 г. стальной экспорт из Японии прирос всего на 3%, до 42,5 млн. т. В наибольшей степени – на 8%, вырос экспорт полуфабрикатов (до 5,51 млн. т), экспорт проката из углеродистой стали вырос на 1,1% до 27,67 млн. т, при этом по г/к рулону рост поставок составил 17%, х/к рулону – 14%, оцинкованному листу и толстолистовой стали на 6% и 2%, соответственно.

Динамика японского экспорта по основным видам продукции, млн. т:

В 2012 г. снизился экспорт в КНР – на 12% до 6,1 млн. т, в Таиланд – на 17%, до 5,4 млн. т, на Тайвань – 3,5 млн. т (на уровне предыдущего года). Вырос экспорт в Корею – на 7% до 8,2 млн. т, в США – на 22%, до 2,4 млн. т.

Есть основания ожидать роста экспорта в текущем году – прежде всего, вследствие оживления китайского спроса, увеличение которого ожидается также в странах АСЕАН, а также благодаря падению стоимости иены. Оценочно, прогноз по экспорту в 2013 г. составляет 46-47 млн. т.

Импорт сталепродукции в 2012 г. сократился на 3%, до 8,04 млн. т. В т.ч., ввезено 3,1 млн. т из Кореи (+4,8%), 4,6 млн. т из КНР (-28%), и 846 тыс. т из Тайваня (+3,4%).

Южная Корея в 2012 г. увеличила стальной экспорт на 5% - до 30 млн. т. Импорт снизился на 11%, до 21,3 млн. т, соответственно, торговый профицит достиг рекордного для страны показателя в 9 млн. т.

Экспорт г/к рулонов упал на 4%, до 5,3 млн. т. Поставки в Японию снизились на 4%, во Вьетнам – на 24%, в то время как в Индонезию увеличились на 27%.

Корейский нетто-экспорт плоского проката в 2012 г. оценивается на уровне 9 млн. т (в т.ч., 4 млн. т по х/к листу), в то время как нетто-импорт длинномерной продукции составил 1,6 млн. т, включая 1 млн. т по катанке.

При ежемесячном уровне экспорта на уровне 2,6-2,7 млн. т годовой объем поставок в 2013 г. можно оценить на уровне 31-32 млн. т.

Азия-импортеры

Индия за апрель-декабрь 2012 г. (9 месяцев 2012/203 фингода) увеличила импорт на 16,2% до 5,79 млн. т. Экспорт вырос на 24% до 3,77 млн. т, таким образом, нетто-дефицит по стали снизился до 2 млн. т.

По оценкам JSW Steel, в 2012-13 гг. импорт вырастет на 18%, до 8 млн. т. Основными причинами устойчивого роста импорта являются спрос со стороны автомобилестроения и производства потребительских товаров длительного пользования, проблемы с поставками сырья и ресурсов для производства, низкий уровень использования местных мощностей, а также высокий курс рупии.

Более трети поставок приходится Японию и Корею, которые пользуются низкой ввозной пошлиной (по соглашению о свободной торговле, ее размер составляет 3%).

Спрос на сталь со стороны инфраструктурных проектов в Индии, как ожидается, повысит общее внутреннее потребление стали на 7% в 2013 г. При этом страна в течение ближайших 2-3 лет останется нетто-импортером.

Объединение АСЕАН (10 стран Юго-восточной Азии) остается одним из наиболее перспективных направлений для импортеров. Львиная доля импорта приходится на плоский прокат, прежде всего г/к и х/к рулон и лист, прокат с покрытием. Импорт длинномеров растет в среднем на 7-10%.

Основными поставщиками сталепродукции в АСЕАН являются Япония и Китай, на которые приходится примерно 25% и 20% от общего объема импорта. Следует отметить низкий уровень внутренней торговли сталью между странами АСЕАН – на нее приходится менее 10% от общего объема импорта.

По итогам 2012 г. региональный объем потребления составил примерно 56 млн. т с ростом к предыдущему году 8%. Импорт сталепродукции в страны АСЕАН составил 37 млн. т, экспорт составил 6 млн. т.

За 2012 год китайский экспорт стали в АСЕАН достиг 14 млн. т, выше АППГ на 48%. В общем объеме импорта стран АСЕАН, доля китайской продукции выросла с 10% в 2009 г. до почти 25% в 2012 г.

Крупнейшими в АСЕАН импортерами являются Таиланд, Вьетнам и Индонезия.

В минувшем году спрос на сталь в Таиланде, крупнейшем потребителе в АСЕАН, вырос на 13%, и достиг 16,5 млн. т. По прогнозам ISIT, потребление стали в стране в 2013 г. увеличится на 6,14%, составив 17,62 млн. т. Страна почти на 70% зависит от импорта. Крупнейшим поставщиком сталепродукции в страну является Япония, на которую приходится 30% от общего импорта стали, на Китай – 20%. В 2012 г. импорт из КНР увеличился на 60%.

Стальной импорт Индонезии в 2012 г. вырос до 12 млн. т. В 2013 г., как ожидают в ассоциации IISIA, спрос на сталь будет расти на уровне 6-7%.

Вьетнам в прошлом году импортировал порядка 7 млн. т стали, в свою очередь, отгрузив за рубеж 1 млн. т.

Значительными по региональным меркам нетто-импортерами являются Филиппины (в минувшем году ввоз метпродукции, по оценочным данным, составил 4 млн. т), Малайзия (3 млн. т) и Сингапур (2 млн. т).

Игорь Жигир

Мировой экспорт лома-2012: апатия рынка

В минувшем году на фоне замедления выплавки стали динамика прироста глобального потребления и импорта металлолома замедлилась до нуля. Среди основных игроков расклады не изменились – США остается ведущим экспортером, Турция – импортером, в числе новых тенденций – резкий рост закупок сырья Индией и Вьетнамом.

В 2012 г., по предварительным оценкам, глобальный спрос на стальной лом составил 575 млн. т по сравнению с 570 млн. т в 2011 г. Мировые поставки лома в минувшем году составили 106 млн. т, несколько ниже показателя предыдущего года (107 млн. т).

Основные экспортеры лома в мире в 2012 г., млн. т:

Источник: ugmk.info

США

В 2012 г. экспорт лома из США снизился на 12%, до 21,4 млн. т. Поставки в Китай упали на 54% до 1,94 млн. т в 2012 году, самый низкий уровень за последние 12 лет.

В то же время, американский экспорт в Турцию увеличился на 14% и достиг 6,4 млн. т.

Импорт лома в США в 2012 г. США составил 3,7 млн. т, сырье завозится преимущественно из Канады – 3 млн. т. потребление лома в стальной отрасли в минувшем году оценивается на уровне 57 млн. т.

Цены на лом на рынке страны колебались между $ 311 и $ 430 за тонну.

В январе 2013 г. объем экспорта составил 1,53 млн. т.

Среднегодовые цены на лом в США, $/тонна:

Канада в 2012 г. экспортировала 5 млн. т черного лома, то на 4% выше показателя предыдущего года.

Евросоюз

В 2012 г. 27 стран ЕС экспортировали 19,214 млн. т лома, что на 2,1% больше, чем год назад. В т.ч., 11 млн. т было экспортировано в Турцию (+11% к ААПГ), 2,665 млн. т – в Индию (+ 19%).

В свою очередь, в 2012 г. в ЕС импортировано 3,412 млн. т, что на 8,1% ниже в годовом исчислении. В т.ч., 1,05 млн. т из России (+13%) и 642 тыс. т из Швейцарии (-3%).

Внутренний объем потребления металлолома в странах ЕС в минувшем году, по предварительным оценкам, составил 95 млн. т, что на 5% ниже показателям предыдущего года.

Среди основных игроков рынка лома в ЕС Германия в 2012 г. снизила потребление лома на 3,5% по сравнению с предыдущим годом, до 28,3 млн. т.

Италия, по предварительным оценкам, сократила потребление более радикально – с 22,5 млн. в 2011 г. до 20 млн. т.

В ЕС более 55% производителей стали используют стальной лом в качестве сырья, еще 41% составляет доля стали, выплавленной в ДСП.

Япония

Экспорт лома из страны в 2012 г. вырос на 58%, до 8,6 млн. т – после снижения на 16% в 2011 г. (до 5,45 млн. т). На двух крупнейших покупателей - Корею и Китай – пришлось 93,5% общей суммы поставок, почти 4% пришлось на Тайвань, остальные страны закупили минимальные объемы.

В 2013 г. экспорт лома из Японии может достигнуть 9 млн. т, на фоне последнего этапа утилизации поврежденных разгулом стихии авто. В январе текущего года вывоз лома за рубеж составил 736 тыс. т.

Россия в 2012 г., по данным ФТС РФ, увеличила экспорт лома до 6,59 млн т. В то же время, местные эксперты сомневаются в достоверности данной цифры. По приведенной на сайте Металлторг информации, объем российского экспорта (без учета автоперевозок в страны ТС) - 5,45 млн т. Основными покупателями лома из РФ остаются Турция, Корея, из стран ЕС – Испания.

В январе 2013 г. вывоз лома из страны составил всего 200 тыс. т.

Австралия в 2012 г. увеличила объем экспорта лома на 24%, до 2,19 млн. т и вошла в «клуб» крупнейших мировых поставщиков этого сырья на мировые рынки. Основным покупателями австралийского лома стали Вьетнам, Индонезия и Китай.

Украина в 2012 г. сократила экспорт лома черных металлов на 54% - до 366,542 тыс. т. В денежном выражении экспорт металлолома уменьшился за этот период на 52,2% - до $153,138 млн. Основной экспорт осуществлялся в Турцию (94% поставок в денежном выражении), Россию (3%) и Румынию (2%).

В нынешнем году показатели экспорта будут еще хуже, учитывая, что с ноября 2012 г. вывоз лома из страны фактически прекратился.

В то же время, в январе 2013 г. импорт металлолома вырос к АППГ в 4,3 раза, до 4,3 тыс. т.

Импортеры

10 крупнейших импортеров лома в мире в 2012 г., млн. т:

Источник: ugmk.info

Турция в 2012 г. импортировала 22,4 млн. т лома, на 4,4% выше по сравнению с годом назад. Средние импортные цены составили $ 420/т, что существенно ниже, чем $ 455/т в 2011 г.

Основные поставщики лома в Турцию – ЕС (почти половина всего объема), США и Канада. Отмечается продолжение тенденции резкого падения экспорта лома из России и Украины.

В январе 2013 г. турецкий импорт лома составил 1,51 млн. т.

Среди стран Евросоюза основными импортерами (с учетом торговли внутри ЕС) в 2012 г. стали Германия, которая за год снизила импорт на 18%, до 5,5 млн. т, Италия – 5 млн. т (-12%), Бельгия и Испания, закупившие примерно по 4 млн. т лома.

Южная Корея импортировала в 2012 г. 10,13 млн. т лома черных металлов, что на 17% выше уровня 2011 г.

Значительный прирост импорта (+30%) в минувшем году продемонстрировала Индия, которая ввезла 8,17 млн. т лома. При этом импорт из США вырос на 36%, до 1,123 млн. т, по сравнению с показателями в прошлом году.

Китай, по предварительным оценкам, в минувшем году снизил объем импорта лома на 10%, до 6,1 млн. т.

Тайвань в 2012 г. снизил свой импорт, по предварительным данным, на 6% в годовом исчислении, до 5,06 млн. т. Крупнейшими поставщиками сырья в страну остаются США, Гонконг и Австралия.

Вьетнам увеличил импорт в минувшем году на 32,5%, до 3,43 млн. т.

Георгий Карпенко

Группа компаний Deutsche Telekom запустила сайт, отображающий кибератаки по всему миру в режиме реального времени. Согласно карте портала, Россия занимает 1-е место в мире по количеству исходящих интернет-угроз.Портал www.sicherheitstacho.eu показывает кибератаки, зарегистрированные <ловушками для хакеров> (). Из России в феврале 2013 г. было зарегистрировано почти 2,5 млн атак, что в 2,5 раза больше, чем из Тайваня, занявшего второе место. Далее следует Германия с более 900 тыс. угроз.

Для мониторинга Deutsche Telekom задействовала более 90 сенсоров по всему миру. Сайт показывает, что ежедневно появляется около 200 тыс. новых версий вирусов, троянов и червей, угрожающих безопасности компьютеров и их владельцев.

На сайте Sicherheitstacho представлена схематическая карта мира, показывающая источники кибератак. Здесь же указывается, на какие цели направлены атаки, отображается статистика атак по их формам и странам. Впрочем, злоумышленники не обязательно физически находятся в тех же странах, что и их серверы. По словам разработчиков, новая платформа Sicherheitstacho позволит пресекать киберпреступность в зародыше.

<Частные компании и государственные организации подвергаются кибератакам ежедневно. Только Deutsche Telekom в день регистрирует до 450 тыс. атак, и эта цифра продолжает расти. Поэтому очень важно как можно больше знать о степени потенциальной опасности. В этом будет помогать наш "радар безопасности">, - комментирует член правления Deutsche Telekom Томас Кремер (Thomas Kremer).

Новый портал - бесплатный ресурс со свободным доступом. Deutsche Telekom использует информацию для защиты собственных систем и своевременного предупреждения своих клиентов, а также делится данными с органами государственной власти и производителями антивирусных программ. Ежемесячно Deutsche Telekom рассылает несколько десятков тысяч предупреждающих писем своим клиентам, с адресов которых был зарегистрирован спам.

Портал Sicherheitstacho появился в результате партнерства с альянсом по информационной безопасности. Этот альянс, созданный по инициативе ассоциации BITKOM и немецкого правительственного агентства BSI, объединяет частные компании и общественные организации в деле борьбы с киберпреступностью. Deutsche Telekom совместно с партнерами по альянсу намеревается постоянно расширять глобальную сеть сенсоров для более глубокого контроля над ситуацией.

MICROSOFT РАСКРЫЛ ЧИСЛО ЗАПРОСОВ ВЛАСТЕЙ О ДАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ

За пределами США корпорация получила в прошлом году почти в 2 раза больше запросов, чем Google

Корпорация Microsoft присоединилась к Google и еще небольшой группе интернет-компаний, которые добровольно раскрывают данные о том, насколько часто правительства просят их открыть персональные данные пользователей, пишет Forbes. Сравнение данных показывает, что Microsoft значительно тщательнее защищает интересы своих пользователей в США, однако в четыре раза чаще, чем Google, удовлетворяет запросы от иностранных властей.

Согласно данным, которые опубликовала компания Microsoft, корпорация в 2012 году получила 11 073 запроса на получение данных пользователей от правительства США, и раскрыла властям информацию по 79% этих запросов. Для сравнения, к Google власти обращались 16 407 раз, и получили положительный ответ в 89% случаев. Однако за пределами США ситуация складывается совершенно иным образом. Microsoft сообщает, что в прошлом году получила от иностранных властей 59 592 запроса - почти в два раза больше, чем Google (25 920 запросов). Корпорация Microsoft дала согласие хотя бы частично раскрыть информацию о пользователях в 83% случаев, тогда как Google - только в 52%.

Официальный представитель Microsoft отказался обсуждать данные этого отчета, однако в справке, выпущенной вместе с документом, корпорация пытается объяснить, почему ей запросы от иностранных властей поступают значительно чаще, чем другим компаниям, в первую очередь Google. "Microsoft работает и имеет официальные представительства более чем в 100 странах по всему миру, что значительно упрощает обращение правоохранительных органов или судов в местные офисы компании для получения данных о пользователях. Тем не менее, мы раскрываем только в 46 странах мира, в которых мы имеем возможность убедиться в правомерности запроса", - говорится в сообщении.

В отличие от Google, компания Microsoft пошла на уникальный шаг и разделила информацию о запросах данных на группы в зависимости от того, что именно хотели узнать правоохранительные органы. Только 2,2% запросов касались получения фактического содержания, например текста электронного письма или фотографий. Большинство же данных, которые корпорация передала властям, имела значительно более безобидный характер - например, правоохранительные органы интересовались адресами электронной почты, именами пользователей или их IP-адресами. В то время, как компания Microsoft положительно ответила на тысячи запросов такого рода во Франции, Германии, Турции и Тайване, 99% случаев раскрытия фактической информации приходится на США. В Бразилии, Канаде, Ирландии и Новой Зеландии корпорация удовлетворила в общей сложности всего 14 запросов на предоставление фактических данных.

Цифры, приведенные выше, не включают в себя запросы о пользователях Skype - эти показатели вынесены в отдельный отчет. Microsoft сообщает, что за год получила 4 713 запросов на раскрытие данных пользователей Skype, и ни в одном из случаев не предоставила правоохранительным органам фактической информации о них, хотя в 501 случае сотрудничала со следствием (из них 210 раз - в США).

Бывший министр обороны Тайваня Майкл Цай (Michael Tsai) опубликовал книгу <Боже, храни Тайвань> (God bless Taiwan), в которой утверждает, что тайваньской оборонной промышленности удалось разработать управляемую ракету средней дальности. Как сообщает Defense News со ссылкой на книгу, Тайваню якобы удалось создать такую ракету в 2008 году. Какие-либо подробности относительно этого боеприпаса Цай не раскрыл.В своей книге Цай намеренно описывает новый боеприпас, как <управляемую ракету средней дальности>, чтобы подчеркнуть ее отличие от уже существующих крылатых ракет, выпускаемых оборонно-промышленным комплексом Тайваня. В частности, Тайвань выпускает крылатые ракеты Hsiungfeng-2E, а также начал оснащать фрегаты типа <Оливер Хазард Перри> новыми ракетами Hsiungfeng III.

Несмотря на то, что какие-либо подробности относительно новой тайваньской ракеты раскрыты не были, министерство обороны Тайваня подвергло критике упоминание боеприпаса в книге Цая. <Поскольку Цай был министром обороны, он должен знать, что защита национальных секретов ? его обязанность, и ему не следовало раскрывать важную информацию, касающуюся национальной безопасности Тайваня. Мы сожалеем о том, что он сделал>, ? заявил агентству Agence France-Presse представитель министерства обороны Тайваня Дэвид Ло (David Lo).

Майкл Цай в 2004-2008 году занимал посты заместителя министра национальной обороны, а затем министра обороны Тайваня. Он является автором нескольких книг, в которых, как ранее заявляли власти Тайваня, раскрываются некоторые секретные сведения о тайваньских вооружениях и вооруженных силах. В частности, речь идет о книгах: <Обороняя Тайвань> и <Безопасность и воздушная мощь Тайваня>.

Тайваньское издание United Daily News 17 марта сообщило, что Россия и Китай достигли предварительного соглашения по поставке многоцелевых истребителей Су-35, которые могут «изменить воздушную стратегическую обстановку в Азии».

Журнал Kanwa Defense сообщает, что в тексте контракта нет требований Китая по передаче технологий как самолета, так и двигателей 117С. Редактор Андрей Чанг полагает, что это соглашение имеет «огромное военное и политическое значение». ВВС НОАК всегда испытывали большой интерес к закупке Су-35, но переговоры упирались на количестве машин. Россия хотела поставить 48 истребителей, Китай соглашался покупать не более 24. Российские СМИ недавно сообщили, что Россия согласна на поставку 24 истребителей, но официально эта цифра не подтверждена.

По российским стандартам Су-35 относится к поколению 4+ и разработан с использованием новейших материалов, производственных процессов и технологий. Например, планер самолета построен с широким применением титановых сплавов, что позволило увеличить летный ресурс до 6000 часов. Максимальный взлетный вес составляет 34,5 т, максимальная боевая нагрузка 8 т, максимальная скорость 2,25М, самолет оснащен разнообразным подвесным вооружением. Бортовая РЛС «Ирбис-Э» с фазированной антенной решеткой способна обнаруживать цели с ЭПР 3 кв. м на расстоянии 400 км, с ЭПР 0,01 кв. м на дистанции 90 км. Радар может обнаруживать и сопровождать одновременно 30 целей и управлять стрельбой по 8 из них, в том числе четырьмя ракетами с дальностью стрельбы 300 км.

По своей маневренности, боевому радиусу, максимальной скорости и боевой нагрузке Су-35 превосходит американский F-35, но уступает по малозаметности. Су-35 способен противостоять F-22A.

В настоящее время в составе ВВС России имеется шесть истребителей Су-35, до 2015 года их количество должно достичь 50 единиц.

Министерство финансов Тайваня предложило уменьшить вдвое налоги со сделок по фьючерсам - с 0,004% до 0,002%, с тем, чтобы увеличить объем торгов фьючерсами на фондовом рынке страны. Данное предложение также было вызвано стремлением министерства поощрять финансовые учреждения более эффективно хеджировать свои позиции. Конечная цель предложенной меры - стимулировать стабилизацию на тайваньских рынках и содействовать росту занятости в финансовом секторе экономики. Предполагается, что потери от снижения данного вида налогов могут быть восстановлены в течение трех лет, в связи с последующим ростом торговых операций и увеличением сборов корпоративного налога с тех финансовых институтов, чья прибыль стремительно возрастает. Тайвань > Финансы, банки > nalogi.net, 15 марта 2013 > № 780446

Японская сталь-2013: весна надежд

Для Страны Восходящего Солнца восстановление разрушенной землетрясением и цунами 2011 г. инфраструктуры должно содействовать выходу из рецессии. Японским металлургам нынешний год несет надежды на более активный рост внутреннего потребления и улучшение экспортной конъюнктуры.

Спустя 2 года после одного из самых страшных в ее истории стихийных бедствий страна еще не завершила ликвидацию его последствий. «До тех пор, пока не наладится ситуация в Тохоку (регион на северо-востоке острова Хонсю, принявший на себя главный удар землетрясения и цунами 11 марта 2011 г.), весна не придет по-настоящему в Японию» - говорит на траурном митинге премьер-министр Японии Синдзо Абэ.

Напомним, что общее число жертв, включая пропавших без вести, составило почти 18 тыс. человек. Прямой экономический ущерб оценен в $210 млрд., потери в ВВП за прошедшие два года составили минимум 2%.

Около 315 тыс. человек, потерявших жилье в результате катастрофы, до сих пор не имеют постоянного места жительства. Значительные потери понесли производители пищевой продукции из префектуры Фукусима, где находится аварийная АЭС «Фукусима-1», которая едва не стала вторым Чернобылем.

Однако, как говорит японская пословица, «не бойся немного согнуться, прямее выпрямишься». Нынешний премьер-министр Японии Синдзо Абэ объявил о намерении укрепить геополитическую и экономическую мощь страны, которую в Азии в последние годы все увереннее теснит Китай.

Спор за острова Сенкаку/Дяоюйдао в Восточно-Китайском море может стать не только началом нового витка японо-китайского противостояния (сколько их было уже в истории!), но и стартом для новых амбиций Японии. Государство, имеющее столь мощный экономический, технологический и финансовый потенциал, желает играть более активную политическую роль во всем азиатско-тихоокеанском регионе, где до сих пор доминируют США и Китай.

Макроэкономика

Уже готов план финансового стимулирования экономики в размере 10 трлн. иен ($115 млрд.), с избранием нового главы Центробанка ожидается принятие и монетарных мер поддержки экономического роста.

В числе прочего, справиться с рецессией и содействовать росту экспорта помогает ослабление иены, курс которой к корзине валют развитых стран за полгода снизился почти на 20%. В феврале курс иены США опускался до показателя 95 иен за доллар, наиболее низкого курса с мая 2010 г.

Более активная экономическая политика понемногу дает результаты. Промпроизводство в декабре выросло на 2,5% к ноябрю, когда наблюдалось сокращение на 1,4%. В январе рост к декабрю составил 1%.

В январе, впервые за 8 месяцев, зафиксирован рост экспорта, составивший 6,4% к АППГ. При этом экспорт в Китай увеличился в прошлом месяце на 3%, вернувшись к росту после спада на фоне территориального спора.

Однако состояние торгового баланса остается сложным - в январе дефицит достиг рекордных 1,629 трлн. иен ($17,4 млрд.), отрицательное сальдо внешней торговли сохраняется уже 7 месяцев подряд.

Основной причиной формирования и роста дефицита остается резко возросшая после закрытия АЭС необходимость в импорте энергоносителей. Сейчас в стране работает только одна атомная станция – «Ōi» компании Kansai Electric Power в префектуре Фукуи, и та будет закрыта в сентябре для проверки.

Динамика роста ВВП страны по отношению к предыдущему году:

Стальной рынок

На фоне восстановления экономики, которое пока проходит умеренными темпами, оживает активность и потребляющих секторов. Основными драйверами роста металлопотребления являются подъем в стройсекторе (реконструкция и строительство нового жилья) и стабильный спрос со стороны автопрома (в 2012 г. выпуск легковых авто вырос на 19%, до 5,55 млн.). В 2012 г. закупки стройсектором снизились на 2%, до 28,9 млн. т, судостроением – на 22%, до 4 млн. т, а единственным сектором, который увеличил потребление, стало автомобилестроение – 12,9 млн. т (+2%).

В начале 2013 г. спрос на сталь демонстрирует тенденцию к выздоровлению. Объем внутренних заказов в январе вырос на 4,5% до 3,69 млн. т (в декабре также был рост). Заказы со стороны автопрома, крупнейшего потребляющего сектора, выросли на 6%, от строительства – на 10%. В будущем именно строительство будет двигать спрос, поскольку традиционно доминирующий в стране автосектор все активнее переносит производство за рубеж.

Стальной баланс Японии, млн. т:

Источник: данные JISF

В 2012 г. выплавка стали в Японии сократилась на 0,3%, до 107,2 млн. т, проката – на 0,1%, до 94,77 млн. т. Напомним, что землетрясение привело к временной остановке в 2011 г. ряда расположенных на побережье Токийского залива метзаводов, общая мощность которых равна 26 млн. т. Это повлекло за собой 10% рост импорта металлопродукции и 15% снижение закупок руды.

Япония – крупный игрок на мировых рынках сырья, в 2012 г. страна импортировала 131 млн. т (+2% к пред. году) железной руды, 71,5 млн. т коксующегося угля (+4%) и 1,7 млн. т (-4,5%) ферросплавов.

Экспорт лома из страны в 2012 г. вырос на 58%, до 8,6 млн. т – после снижения на 16% в 2011 г. В 2013 г. экспорт может достигнуть 9 млн. т, на фоне последнего этапа утилизации поврежденных разгулом стихии авто. В январе вывоз лома за рубеж составил 736 тыс. т.

Японская стальная промышленность в значительной степени зависит от экспорта, доля которого в объеме производства составляет порядка 42%. К слову, доля импорта в потреблении – 9%.

Стальной экспорт в 2012 г. вырос на 3%, до 42,5 млн. т. Снизился экспорт в КНР – на 12% до 6,1 млн. т, в Таиланд – на 17%, до 5,4 млн. т, на Тайвань – 3,5 млн. т. Вырос экспорт в Корею – на 7% до 8,2 млн. т, США – на 22%, до 2,4 млн. т. Японский импорт сталепродукции в 2012 г. составил 3,1 млн. т из Кореи (+5%), 4,6 млн. т из КНР (-28%), и 846 тыс. т из Тайваня (+3%).

В текущем году есть основания ожидать роста экспорта – вследствие оживления китайского спроса, увеличение потребления в странах АСЕАН, а также благодаря падению стоимости иены. Оценочно, прогноз по экспорту в 2013 г. составляет 46-47 млн. т.

Максим Белов

Случившийся во вторник очередной успех нового премьер-министра Японии Синдзо Абэ остался в его собственной стране почти незамеченным - в понедельник там отмечали "День Фукусимы", двухлетнюю годовщину тройной катастрофы (землетрясение, цунами, авария атомной станции), и похоже, что обсуждать уроки Фукусимы будут всю неделю. Успех же премьера состоит в появлении новых цифр - как биржевых индексов (самые высокие показатели за четыре с половиной года), так и переоценок, с повышением, перспектив экономического роста - до 2% по итогам года. Япония явно считает, что при нынешнем премьере ее ждет возрождение и успех - и очень этого хочет.

Все-таки однопартийная система?

Для внешнего наблюдателя самое, возможно, интересное - в судьбе политической системы страны. Абэ - лидер Либерально-демократической партии, которая несколько десятилетий была почти монопольной "партией власти". Причем происходило это как раз в те годы, когда Япония не только пришла в себя после катастрофы Второй мировой, но и стала второй экономикой мира (в прошлом году она сдала эту позицию Китаю).

ЛДП правила бессменно с 1955 по 1993 годы, потом пришли годы упадка - ей требовались коалиции с партиями помельче; наконец, в 2009-м году ЛДП и вовсе утратила власть, которую вернула только что, в декабре прошлого года.

Сегодня премьер-министр Абэ популярен, как ни один из шести последних глав правительств страны. С его нынешними рейтингами Абэ и партия легко выиграли бы всеобщие выборы, которые будут в июле. Более того, ЛДП даже вернула бы себе после многолетнего перерыва полный контроль за парламентом. И, возможно, надолго восстановила бы монополию на власть, фактически однопартийную систему.

Модель "экономического чуда" при однопартийной системе потом повторили почти все прочие страны Восточной и Юго-Восточной Азии. Да, и Китай тоже - слегка запоздалый, зато эффектный пример того же самого однопартийного чуда.

Не только японское, но и все прочие экономические чудеса на всей территории к востоку и югу от Гималаев достигались при системе, когда ключевые политически активные и вообще способные люди концентрировались в одной партии. Оппозиция тоже была (в том числе даже в Китае, с самой революции 1949 года до наших дней), но большой роли не играла. Прежде всего потому, что "партия власти" в подобных случаях фактически монополизирует идеологию национального развития, роста, заимствуя у оппозиции любые полезные идеи такого рода.

Трещины по зданиям однопартийных "экономических чудес" побежали после перегрева японской экономики (начало 1990-х годов) и азиатского финансового кризиса 1997-1999 годов. Те страны, которые первыми создали однопартийную систему, почти все прошли через эксперимент с многопартийностью: Япония, Южная Корея, Тайвань... Нечто похожее происходило или происходит в соседней Юго-Восточной Азии: Таиланд, возможно, Малайзия (там скоро будут довольно напряженные выборы) и даже Сингапур. Партии-монополисты как минимум переживали трудности почти везде.

Но сегодня мы наблюдаем очевидный возврат к однопартийным позициям или попытку такого возврата: эксперимент с правлением других партий во многих странах - да, и в Японии - оказался скорее негативным, и старые партии-монополисты под теми или иными именами возвращались в последнее время к власти на Тайване, в Таиланде, вот сейчас в Японии...

В Китае, правда, экспериментов с двухпартийной системой и не было, в Южной Корее ключевых партий все еще две. Но, так или иначе, возвращение "основоположника" однопартийной тенденции, Японии, к прежним корням как минимум интересно.

Другая страна

Как всегда, тенденции хорошо наблюдать на почтительном расстоянии, а когда смотришь на ситуацию лицом к лицу, то она распадается на множество мелких фрагментов. И становится очевидно, что старые партии-монополисты если и возвращаются к власти, то в другой стране и в иной ситуации, чем раньше. Ведь экономические чудеса в прежней Азии происходили поодиночке, а сейчас ситуация слишком зависит от всей мировой ситуации в целом.

Например, поднявшая рейтинги Абэ история с назначением нового главы Банка Японии (аналог нашего Центробанка или Федеральной резервной системы США): в ней самое интересное - это провозглашение новой монетарной политики. Это настолько сильная кандидатура, что ушедшая в оппозицию Демократическая партия решила, что лучше против нее не выступать. "Кандидата Абэ" зовут Харухико Курода, он до последнего времени был главой Азиатского банка развития со штаб-квартирой в Маниле. Курода - человек, который провозгласил начало политики денежной экспансии. Никакой больше дефляции, тормозившей страну два десятилетия.

То есть Курода как бы отзывается на американскую или европейскую тенденцию - гасить кризис деньгами, оживлять экономику. "Европейская" эта тенденция, правда, весьма относительно. В Европе идет борьба тех, кто за экономию, с теми, кто против. Япония оказывается тут на той же стороне баррикад, что общественное мнение Италии, Испании или Греции, и против германских суровостей. А Китай предупреждает насчет "соревнования девальваций"... На эти темы предстоят интересные разговоры на заседаниях финансовой "двадцатки", где, кстати, председательствует Россия.

Но наметившееся возрождение Японии сталкивает ее не только со сторонниками жесткой финансовой дисциплины. Речь по сути идет о "перезагрузке" внешней политики страны с ее ключевыми партнерами - США и Китаем. Причем происходит это как бы само собой.

Вот, например, проблема участия Токио в предстоящих переговорах насчет "Транстихоокеанского партнерства" - торгового блока, интересного тем, что туда не зовут Китай. Это часть политики США по "повороту к Азии", то есть, в общем, по противостоянию Пекину. Если Япония присоединится к этой идее, то не только осложнит и без того сложные отношения с Китаем, но и подвергнет неожиданной конкуренции японский бизнес. И тогда прощайте, высокие рейтинги Абэ и оптимизм биржевых индексов. А без "особых отношений" с США тоже плохо.

Но, с другой стороны, совершить "разворот" от США к Азии? А что это такое? Так или иначе, Америка внимательно наблюдает за происходящим и анализирует его. Помня, что японские политики пытались найти какую-то новую азиатскую дипломатию начиная с конца 1990-х годов, и у них ничего не получилось.

Возможно, проблема всей японской политической жизни последних лет была в том, что когда шла многопартийная чехарда и премьер-министры менялись по штуке в год, то приходилось откладывать серьезные решения (в экономике и внешней политике), необходимость которых накапливалась уже лет двадцать. Поможет ли в такой ситуации восстановление монополии ЛДП на власть, совершенно неизвестно.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель.

Угрозы реальные и мнимые

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 2906774 Алексей Арбатов

Никто в США не считает Россию угрозой

Роберт Блэкуилл – старший научный сотрудник в Совете по внешним связям, специалист по внешней политике и помощник Генри Киссинджера. С 2001 по 2003 гг. он служил послом США в Индии, а в 2003–2004 гг. был помощником Советника по национальной безопасности, отвечая за стратегическое планирование. Служил в Совете национальной безопасности в администрации Джорджа Буша-младшего.

Резюме "Мне трудно представить себе войну США с Россией или Китаем, войну России с Европой или Китаем, войну Индии с Китаем или войну Японии с кем бы то ни было".

Тема нашего обсуждения, конечно же, не нова – я имею в виду применение силы и власть оружия. Хомо сапиенс, по меньшей мере, 10 тыс. лет использует силу в качестве инструмента для достижения политических целей, а для защиты и приобретения территории – уже 30 тыс. лет или что-то в этом роде.

Так что мы уже давно начали убивать друг друга по политическим и территориальным мотивам. С начала летописной истории, то есть, примерно с 3500 г. до н. э., как кто-то подсчитал, в мире произошло более 14 тыс. крупных войн, в которых было убито около 4 миллиардов человек. В XX веке войны унесли жизнь 200 миллионов человек. Одна только Вторая мировая война принесла гибель почти 70 миллионам человек, примерно 15 миллионов оказались жертвами Первой мировой войны.

С учетом этой статистики нетрудно прийти к выводу, который уже сделал Алексей Арбатов: вряд ли род человеческий посетит внезапное вдохновение, и все оружие будет отложено в сторону. Этого не произойдет, потому что это утопическая мечта. Государства и негосударственные образования будут и дальше применять силу для достижения своих целей.

Но какими критериями следует руководствоваться в случае применения силы для защиты национальных интересов? Мне лично по душе требования, изложенные Каспаром Уайнбергером в 1984 г., которые я сейчас перечислю. Мне будет интересно узнать, что думают по этому поводу наши российские коллеги: применима ли в данном случае эта так называемая «доктрина Уайнбергера»?

(1) США или их ближайшие союзники должны применять военную силу только в том случае, когда под угрозой оказываются их национальные интересы.

(2) Воевать следует с полной самоотдачей и явным намерением победить. Перед началом войны в Персидском заливе Колин Пауэлл дополнительно изложил «доктрину Пауэлла»:

(3) решительное применение силы, максимально возможное применение силы, чтобы добиться победы в кратчайшие сроки. Хочу напомнить, что после 96-часовой войны №1 в Персидском заливе под названием «Буря в пустыне» Колина Пауэлла спросили: «Для чего Вам было нужно размещать 500 тыс. американских военнослужащих в Заливе, если война длилась всего 96 часов?» Он ответил: «Просто у меня не было времени для размещения в Заливе 750 тыс. военнослужащих». Другими словами, речь идет о решительном применении силы. Нам следует, не колеблясь, использовать военную силу для достижения четко и ясно поставленных политических и военных целей.

(4) Мы должны постоянно оценивать необходимость, уместность и целесообразность применения силы.

(5) Необходимо заручиться гарантией поддержки со стороны Конгресса и широкой общественности.

И, наконец, (6) сила должна применяться лишь в качестве крайнего средства.

Как я уже сказал, похоже, что у США есть разумные руководящие принципы. Я бы добавил в свете американской истории, особенно новейшей, седьмое требование, согласно которому

(7) Соединенным Штатам не следует вступать в войну, полагая, что им удастся осуществить перестройку и социальные преобразования в тех странах, об общественном строе которых американцам почти ничего неизвестно.

Можно предположить, что если бы США руководствовались этими критериями применительно к войне с Ираком в 2003 г., и если бы было уделено больше внимания сбору и анализу разведданных, то эта война не была бы начата вообще. И, конечно, можно утверждать, что это была величайшая стратегическая ошибка, допущенная Соединенными Штатами после окончания Второй мировой войны.

Наверно, было бы полезно вспомнить слова, сказанные недавно бывшим министром обороны Робертом Гейтсом: «Если в будущем какой-либо министр обороны посоветует президенту отправить большую американскую армию в Азию, Африку или на Ближний Восток, ему надо ‘проверить голову’, как выразился генерал Дуглас Макартур, когда предостерегал президента Джона Кеннеди в 1961 г. во время начала вьетнамской кампании».

Возникает вопрос, наблюдается ли рост применения силы в наш век геоэкономики. После окончания Второй мировой войны каждый год в мире происходило в среднем около 30 вооруженных конфликтов. Что касается убитых и раненых в этих конфликтах, то на 90% это было гражданское население в сравнении с 50% во Вторую мировую войну и 10% в Первую мировую войну. В 128 конфликтах после 1989 г. гибло, по меньшей мере, 250 тыс. человек в год. Но опять-таки, как указал Алексей, в последнее десятилетие было убито меньше людей в результате военных действий, чем в любое другое десятилетие минувшего столетия.

Что можно сказать об использовании крупными державами военной силы в предстоящем десятилетии? Конечно, недавно мы стали свидетелями крупномасштабных военных операций США и НАТО в Афганистане и Ираке и гораздо менее масштабной кампании России против Грузии. Но Китай не прибегал к военной силе, и, я считаю, что опасность конфликта между Америкой и Китаем по поводу Тайваня резко уменьшилась в последнем десятилетии – отчасти, из-за очень тонкого и действенного подхода Китая к решению тайваньского вопроса. Другие азиатские державы, такие как Япония и Индия, также не планируют применять военную силу.

Поэтому, если посмотреть на события последнего десятилетия, то все случаи военно-силовых действий были связаны с политикой Соединенных Штатов и НАТО и, в меньшей степени, России. Как мне кажется, после событий этого последнего десятилетия, по крайней мере, у США значительно поубавилось желание опираться на военную силу для решения тех или иных вопросов.

Но, как мы уже слышали, остается проблема Ирана. Последние три американских президента дали ясно понять, что Соединенные Штаты не допустят разработку Ираном ядерного оружия или его приобретение. Если Иран будет и дальше упорно следовать своим путем, то я думаю, что вероятность вооруженного столкновения между США и Ираном будет оставаться довольно высокой. Вот почему все мы хотим решить эту проблему посредством переговоров.

Теперь коротко о ядерном оружии: какова вероятность применения ядерного оружия в XXI веке? Я бы сказал, что она выше, чем в период после окончания Второй мировой войны. Почему? В течение следующих 20-30-40 лет, скорее всего, появится больше ядерных держав. Ядерные технологии станут еще более доступными, в том числе и для террористических группировок. Наверно, решающий момент заключается в том, что эпицентр этой ядерной угрозы – Большой Ближний Восток – менее стабилен, чем когда-либо в течение последнего столетия, а Иран в настоящее время испытывает на прочность дееспособность режима нераспространения, введенного Советом Безопасности ООН. Поэтому мне представляется маловероятным, что в обозримой перспективе страны откажутся от угрозы применения ядерного оружия в международных отношениях.

Что касается соглашения между США и Россией о сокращении ядерных вооружений, то лично мне безразлично, сколько у России ядерных боеголовок и носителей, поскольку не могу представить себе такую ситуацию, в которой они могли бы быть использованы против Соединенных Штатов. Если это оружие будет надежно охраняться, как это сейчас происходит, численность ядерных сил России меня мало волнует. Америке следует в одностороннем порядке сократить свой ядерный арсенал до одной тысячи боеголовок, или что-то в этом роде. Поскольку никто из нас не может представить себе, что будет использована хотя бы одна ядерная боеголовка, я не понимаю, зачем нам держать на вооружении 1500 единиц ядерного оружия.

Наконец, в заключение немного хороших новостей. Я не предвижу войн между крупными державами в ближайшие 20 лет. Эта тема созрела для нашего обсуждения, но я рискну сделать подобное утверждение. Мне трудно представить себе войну США с Россией или Китаем, войну России с Европой или Китаем, войну Индии с Китаем или войну Японии с кем бы то ни было. Тот факт, что крупные державы не собираются воевать друг с другом – это добрая весть для системы международных отношений.

Тем не менее, войн будет много. Крупные державы, такие как упомянутые нами Индия и Пакистан, способны вести войны против менее крупных стран. И я полностью согласен, что один крупный теракт в Индии, организованный пакистанскими боевиками, грозит привести к эскалации боевых действий на этом субконтиненте. Конечно, и мелкие страны будут также воевать друг против друга. Наконец, преобладающим типом войны будут гражданские войны, как это мы видим сейчас.

В частности, все более доступная технология БПЛА имеет и плюсы и минусы. Ее очевидный плюс в том, что повышенная точность ударов будет означать меньшее число жертв среди мирного населения, но минус в том, что эти конфликты будут разгораться с большей легкостью и быстротой.

И еще одно соображение от американского стратега, который смотрит на нашу историю нескольких последних десятилетий со своей колокольни. В свое время эту мысль высказал Уинстон Черчилль, и я хотел бы в заключение его процитировать. Это высказывание касается применения силы. «Давайте будем усваивать уроки истории… Никогда не думайте, что война может быть гладкой и легкой, и что некто, пускающийся в подобную авантюру, может вычислить все те бури, приливы и отливы, которые встретятся на пути. Государственный деятель, подхватывающий вирус военной лихорадки, должен понимать, что, как только дан сигнал на начало боевых действий, он уже не хозяин политики, а раб непредвиденных и неконтролируемых событий, некомпетентных или высокомерных командиров, ненадежных союзников, враждебно настроенных нейтральных стран, злого рока, неприятных сюрпризов и ужасных просчетов». Ни один американец не должен забывать этот глубокий совет Черчилля.

Последнее, о чем хотелось бы сказать на этой встрече – это то, что меня больше всего удивило и поразило. Надеюсь, я могу быть откровенным, находясь среди друзей. Меня удивили высказывания определенной группы лиц о теориях заговора, в центре которого, якобы, находятся Соединенные Штаты, и о тайной повестке некоторых американских организаций. У США не может быть никаких тайных планов, потому что, если бы нечто подобное существовало, это сразу бы попало на первые полосы Нью-Йорк Таймс. На самом деле, мы не способны ни на какие заговоры или тайные планы. Хотелось бы поделиться вот какой мыслью: давайте вообразим, что такая же встреча известных и опытных экспертов и политологов проходит в Вашингтоне. Могу с полной уверенностью сказать вам, что эта группа экспертов никогда не поверит в то, что Россия может угрожать жизненно важным интересам Соединенных Штатов. Та же группа американских экспертов ни на минуту не усомнилась бы в том, что в обозримом будущем США, при планировании своей обороны, не будут считать, что Россия представляет серьезную угрозу для нашей страны. Поэтому меня просто поражает, как часто вы думаете о Соединенных Штатах в связи с существовании каких-то «тайных» планов в отношении России, тогда как в действительности американцы совершенно не опасаются России. И необходимо серьезно задуматься над тем, почему такие мысли вообще имеют место быть. Наконец, оборонный бюджет США сокращается, и численность американской армии существенно сократится в ближайшее время. Есть планы сокращения подразделения морских пехотинцев. Модернизация ВВС будет происходить очень медленно. Через 50 лет у ВМС США останется совсем немного кораблей. Конечно, мы по-прежнему будем представлять собой самую могущественную военную силу на планете. Но мы сокращаем традиционные силы и вооружения – в духе важной мысли Франсуа Эйсбура – в пользу более технологичной армии, пользующейся такими средствами, которые были недоступны всего десятилетие назад.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 2851562 Роберт Блэкуилл

Невзирая на нефтегазовые санкции Евросоюза против Ирана, пять европейских стран (Испания, Нидерланды, Бельгия, Турция и Румыния) остаются крупнейшими покупателя иранского газа с месторождения Южный Парс, сообщает MehrNews.

В текущем году, несмотря на эмбарго, ИРИ поставила в страны Европы и Азии природный газ и газовые конденсаты на общую сумму более 7 млрд. долларов. Всего за 336 дней с иранских нефтегазовых терминалов в районе Ассалуйе на мировые рынки было отгружено 8 млн. тонн газовых конденсантов. За этот же период Иран экспортировал более 15, 8 млн. тонн разной нефтехимической продукции (полиэтилена, бензена, парацителена) на общую сумму 12, 86 млрд. долларов.

Отмечается, что главными покупателями нефтехимической и газовой продукции месторождения Южный Парс являются КНР, Япония, ОАЭ, Индия, Индонезия, Нидерланды, Бельгия, Испания, Турция, Румыния, Тайвань, Таиланд, Малайзия, Вьетнам и Афганистан.

Япония должна предпринять конкретные меры по решению спора вокруг островов Дяоюйдао (японское название Сенкаку), иначе ситуация может выйти из-под контроля, заявил в субботу в Пекине министр иностранных дел КНР Ян Цзечи.

Япония должна предпринять конкретные меры по решению спора вокруг островов Дяоюйдао (японское название Сенкаку), иначе ситуация может выйти из-под контроля, заявил в субботу в Пекине министр иностранных дел КНР Ян Цзечи (Yang Jiechi).

"Мы считаем, что японская сторона должна признать существующую реальность и предпринять конкретные шаги для решения проблемы путем диалога и консультаций, чтобы избежать эскалации конфликта и даже того, чтобы ситуация вышла из-под контроля", - сказал глава внешнеполитического ведомства Китая на пресс-конференции, приуроченной к проходящей в Пекине сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП).

По мнению министра, "корень проблемы заключается в том, что Япония незаконно захватила китайскую территорию, ситуация полностью создана японской стороной". Дипломат считает, что такая ситуация подрывает национальный суверенитет Китая, угрожает послевоенному миропорядку и идет в ущерб не только отношениям двух стран, но и стабильности в регионе.

"Развитие стабильных и продолжительных китайско-японских отношений отвечает фундаментальным интересам обеих сторон", - сказал Ян Цзечи, выразив готовность Пекина развивать отношения с Японией. "Мы призываем Японию предпринять конкретные меры для улучшения отношений и играть позитивную и ответственную роль для развития стабильности в регионе", - подчеркнул министр.

Спор между КНР и Японией о принадлежности островов Дяоюйдао (японское название Сенкаку) ведется с начала 1970-х годов. Япония утверждает, что занимает острова с 1895 года, а до того времени они никому не принадлежали. Китай настаивает на том, что острова были включены в состав китайской империи еще 600 лет назад. После Второй мировой войны острова находились под контролем США и были переданы Японии в 1972 году вместе с островом Окинава. На Тайване и в континентальном Китае считают, что Япония удерживает острова незаконно. Официальная позиция Японии заключается в том, что острова всегда были неотъемлемой частью префектуры Окинава.

Протекционизм на стальных рынках-2013: много дыма, мало огня

Растущий избыток стали на мировых рынках в условиях стагнирующего потребления вновь провоцирует всплеск торгового протекционизма. В конце 2012 – начале 2013 гг. количество новых антидемпинговых расследований значительно возросло, однако массовых торговых войн, скорее всего, не будет – в этом не заинтересованы ни страны группы G20, ни главный их «раздражитель» - Китай.

Отмечаемый с конца минувшего года рост применения протекционистских мер в секторе металлопродукции в мире во многом имеет эмоциональный характер. Во многих странах недовольны тем, что именно сейчас, когда стальное потребление стагнирует, сталекомпании вынуждены останавливать заводы и увольнять рабочих (наибольший размах этот процесс набрал в Евросоюзе), китайская сталь находит возможности для наращивания продаж практически на всех рынках.

В связи с этим, в последние месяцы отмечается резкий рост напряженности в торговле между Китаем и его основными торговыми партнерами – Евросоюзом, США и Японией.

В то же время, не стоит расслабляться также и другим крупным экспортерам, в частности, России и Украине, которые могут пострадать вследствие «цепной реакции» закрытия рынков.

Глобальная сталеторговля-2013: доступных рынков все меньше

В минувшем году объемы торговли сталью, по информации аналитической группы Металл-Эксперт, выросли на 2% и составили 370 млн. т. Этот показатель в целом коррелирует с увеличением мирового производства (+1%) и потребления (+2%). По оценкам Металл-Эксперт, основными тенденция мировой сталеторговли в 2012 г. стали: рост экспортных поставок стали из КНР (на 16%), наращивание экспортных поставок со стороны крупнейших экспортеров (за исключением Украины, Бразилии, ряда стран ЕС), снижение импорта со стороны развитых стран (исключение США, которые увеличили импорт на 16%), основной прирост импорта обеспечили развивающиеся страны Азии (Таиланд, Индонезия, Малайзия, Филиппины), небольшой прирост импорта показали страны Восточной Европы.

Крупнейшие нетто-экспортеры в 2012 г., млн. т:

Источник: данные ISSB, расчеты автора

По предварительным оценкам, нетто-экспорт Китая в 2012 г. превысил 37 млн. т, на 2-е место опустилась Япония с показателем 34 млн. т, на 3-м месте – Украина (20 млн. т), на 4-м – Россия (19 млн. т).

Крупнейшие нетто-импортеры в мире – США, у которых превышение импорта над экспортом в 2012 г. составило 18 млн. т, Мексика, ряд стран Азии (Таиланд, Вьетнам, Индонезия), Ближнего Востока и Северной Африки (Турция, ОАЭ).

Из указанных стран только Мексика, Таиланд и Индонезия в минувшем году существенно нарастили закупки импортной металлопродукции. Пока остается открытым «окно» в Индию, у Канады и Турции рост незначителен, а ЕС, Корея и Китай активно снижают импорт.

Евросоюз выпал из числа нетто-импортеров еще 2011 г., за минувший год его нетто-экспорт вырос до 12 млн. т. Учитывая очень сложную ситуацию на рынке ЕС (избыток мощностей на фоне стагнации спроса), в ближайшие 2-3 года говорить о росте поставок в этом направлении не приходится. Более того, проблемы европейских сталепроизводителей создают подходящий фон для роста антидемпинговых расследований против импорта, и не только китайского.

За 11 месяцев ЕС-27 сократил импорт (из стран – не членов Евросоюза) длинномерной и плоской металлопродукции по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 31%, до 12,903 млн. т.

Ввоз металлопродукции по крупнейшим странам-импортерам, млн. т:

Источник: данные ISSB

У китайского экспорта стали в 2012 г. (данные за 11 месяцев) наибольший рост отмечен в сегменте катанки (на 80% к АППГ, до более чем 5 млн. т), а также горячекатаной полосы (на 83%, до 5 млн. т). Экспорт г/к широкого листа вырос на 11,6% до 5,5 млн. т и бесшовных труб выросла на 9% до 4,8 млн. т. Экспорт листов и рулонов с покрытием за 11 месяцев 2012 г. снизился на 1%, до 9,9 млн. т.

На фоне замедления темпов роста спроса на сталь в КНР (в 2012 г. – 3%, в 2013 г. – до 4%), рост экспорта металлопродукции единственным выходов избежать остановки производств. Массовое сокращение производства весьма нежелательно, поскольку обострит проблему занятости и спровоцирует социальные волнения. Таким образом, китайский экспорт будет расти и в 2013-м году, однако уже более скромными темпами.

Учитывая растущее недовольство поступающими на все свободные рынки значительными объемами дешевой китайской стали, в текущем году рост экспорта из КНР составит около 10%.

Основной конкурент китайского стального экспорта на мировых рынках (с точки зрения объемов) – японский – в 2012 г. прирос всего на 1%, до 42 млн. т. Российский стальной экспорт в 2012 г., по предварительным данным, вырос до 25 млн. т, украинский – упал на 7%, до 22,5 млн. т.

Учитывая, что в текущем году глобальный рост стального потребления составит не более 3%, объем мирового экспорта увеличится максимум на 1%. Тем немногими рынками, где будет расти спрос и возможно импорт, будут Северная Америка, Ближний Восток и Северная Африка, Индия и страны АСЕАН, СНГ, прежде всего, Россия.

Рост протекционизма – будет или уже есть?

Как известно, мировая экономика находится в далеко не лучшей форме. Такой важный показатель как глобальная торговля, в 3-м квартале по сравнению со 2-м сократился, в целом за 2012 г. рост мировой торговли составил 2,5% (в 2011 г. – 5%). К примеру, Бразилия в 3 квартале снизила импорт и экспорт на 6,8% и 0,6% соответственно, Германия – на 1% и 0,7%, Италия – на 0,9% и 1% соответственно, Япония – на 2,3% и 5,8%, Россия - на 0,6% и 1%, США – на 3,1% и 0,5% соответственно.

Перспективы нынешнего года остаются весьма неопределенными. По оценкам ВТО, в 2013 г. прогнозируется прирост глобальной торговли в 4,5%, однако выйти на этот весьма оптимистический показатель будет непросто. На фоне рецессии в экономике ЕС и ослабления роста в Китае высок риск новой волны торгового протекционизма. Генеральный директор ВТО Паскаль Лами, характеризуя ситуацию в 2012 г., заявил, что роста темпов введения новых ограничительных торговых мер со стороны стран группы G-20 пока не наблюдается, однако сейчас, во время серьезных экономических трудностей, количество торговых трений растет. Лами призвал правительства G-20 «удвоить свои усилия, чтобы сохранить свои рынки открытыми, что является и способом противодействия замедлению мирового экономического роста».

Всего в 2012 г. в мире, по данным ВТО, инициировано 114 антидемпинговых расследований (155 в 2011 г.), из которых на сектор «Металлы» пришлось 58 (и 53 в 2011-м).

В 2012 г. (за 1-е полугодие) Китай лидировал по количеству инициированных по отношению к его продукции расследований – 30. Далее следуют Корея – 15, Тайвань – 12, Япония – 5. По российской продукции инициировано 3 новых расследования, по украинской – 2. Всего за полгода инициировано114 новых расследований по сравнению с 155 за предыдущий, 2011 год.

Главная жертва

По предварительным данным, за весь 2012 год по отношению к китайской продукции было инициировано 53 расследований, которые затрагивают объем поставок в 24,2 млрд. долл. Это в семь раз больше, чем в 2011 г.

Китай был и остается крупнейшей в мире жертвой антидемпинговых расследований, начиная с 1995 г. По ряду оценок, с 2003 г. по сентябрь 2012 г. в отношении демпингового и субсидируемого экспорта из страны велось 758 дел, стоимость поставок в рамках данных расследований превышает $ 68 млрд. Основные преследователи китайского экспорта – это его же основные торговые партнеры – ЕС и США.

Американские сталепроизводители, традиционно воспринимающие китайскую сталь как основную проблему для своего рынка, жалуются, что несправедливая конкуренция со стороны КНР вынуждает их закрывать заводы и сокращать рабочие места.

Европейская Комиссия считает, что Пекин незаконно субсидирует китайских производителей стали. Сейчас в ЕС расследуется 21 дело о демпинговых или субсидируемых поставках продукции из КНР, на ряд позиций уже введены предварительные пошлины, что немало разозлило Пекин. Наиболее болезненным стало проводимое европейцами расследование против солнечных батарей из КНР, которое может стоить утраты поставок стоимостью 21 млрд. евро.

Китай считает это дело проявлением торгового протекционизма, дав понять Евросоюзу, что это дело может спровоцировать торговую войну и повлиять на развитие солнечной энергетики в мире.

«Третий фронт» против Китая открыла Япония, которая направила на Китай жалобу в ВТО, оспаривая недавно введенные антидемпинговые пошлины на поставки японских бесшовных труб из нержавеющей стали.

К слову, в 2012 г. в апелляционный орган ВТО поступило 27 жалоб, максимальное за 10-летний период количество.

Северная Америка

В США опасаются, что рост импорт сталепродукции из КНР помешает восстановлению американской стальной отрасли, которая в 2012 г. увеличила объемы производства и экспорта.

В то же время, в минувшем году среднемесячный объем импорт из КНР составил почти 123 тыс. т по сравнению с 95 тыс. за 2011 г.

С января по октябрь 2012 г. отмечен почти 31% рост китайского экспорта в США, которые является 8-м крупнейшим рынком для китайского экспорта в минувшем году.

Китай недавно заявил, что правительство США с 2006 г. инициировало более 30 компенсационных пошлин в отношении китайской продукции - в том числе стальных труб, алюминиевых профилей и труб нефтяного сортамента - что влияет на более чем $ 7,3 млрд.

Напомним, что в марте 2012 г. президент Обама подписал закон, дающий Министерству торговли США власти применять дополнительные ограничения против демпингового и субсидированного экспорта из стран с нерыночной экономикой, таких как Китай.

В целом, 92% от всех расследований, проводимых в США за последние 5 лет, пришлось на импорт из азиатских стран. На антидемпинговые расследования в отношении Китая приходится от 50 до 60% от общего числа торговых претензий в Штатах.

Среди стран-не входящих в НАФТА, показавших наибольшее увеличение экспорта в США в минувшем году, отметим также Бразилию (увеличение среднемесячного объема поставок с 231 до 302 тыс. т), Корею (с217 до 290 тыс. т), Японию (с 152 до204 тыс. т), Россию (со 109 до 172 тыс. т) и Турцию (с 54 до 107 тыс. т).

К слову, в настоящее время близки к завершению переговоры между США и Россией о пересмотре действующих соглашений, регулирующих поставки тонкого и толстого горячекатаного стального проката из России в США. В начале декабря 2012 г. Минэкономразвития РФ и Минторговли США уже подписали протокол о внесении изменений в соглашение о приостановлении антидемпингового расследования в отношении некоторых видов горячекатаной плоской углеродистой сталепродукции из РФ.

В ближайшее время ожидается принятие решения по введению компенсационных тарифов по импорту в США труб для нефтяных скважин. Размер пошлины составит от 10,36 до 15,78%, и затронет поставки объемом в около $ 2,7 млрд. Сегодня 50% произведенных в КНР труб нефтяного сортамента экспортируется в США.

По предварительной информации, скоро начнется расследование в отношении импорта южнокорейских сварных труб OCTG, инициаторами которого являются US Steel, Tenaris и Vallourec. В прошлом году Южная Корея поставила около 841 тонн сварных OCTG на рынок США.

В Мексике по заявлению Ternium в октябре начато антидемпинговое расследование по импорту холоднокатаной листовой стали с шириной выше 600 мм и толщиной менее 3 мм из Южной Кореи (POSCO, Hyundai Hysco и Dongbu Steel). На южнокорейские поставки приходится 50% от общего объема импорта этой продукции в Мексику.

В ноябре по просьбе Tamsa начато расследование импорта китайских бесшовных стальных труб за период с 1 апреля 2011 года по 31 марта 2012 г.

В июле Мексика распространила действующие в стране компенсационные пошлины на импорт широколистового проката (29,3%) на ввоз продукции из РФ, в частности, производства «Северстали».

В январе 2013 г. представители мексиканской стальной ассоциации Canacero на встрече с министром экономики попросили защиты от несправедливого импорта стали в страну. На фоне роста внутреннего стального спроса (в минувшем году оценочно на 6%) выплавка стали в стране снизилась на 0,5%, а увеличение потребления спровоцировало увеличение импорта. За 11 месяцев 2012 года импорт готовой стальной продукции в Мексику из других стран вырос по сравнению с АППГ на 29% - до 5,5 млн. т.

Основные а/д расследования в регионе во 2-й половине 2012 г.:

* в декабре Минпромторг Бразилии исключил РФ из списка стран, в отношении которых проводится расследование в отношении толстого листового проката.

Латинская Америка

По данным Alacero, с января по сентябрь 2012 г. стальной импорт из Китая в Латинскую Америку вырос на 15%, составив 3,2 млн. т. Крупнейшими импортерами китайской металлопродукции из латиноамериканского региона оказались Бразилия (649,8 тыс. т), Чили (576,6 тыс. т) и Перу (491,5 тыс. т). На эти страны пришлось 54% от общего китайского импорта.

В некоторых странах региона импортная китайская продукция покрывала свыше 20% видимого стального потребления. Например, в Венесуэле – 32%, в Чили – 25%, в Перу – 24%, в Эквадоре – 20%

В Бразилии, которая является ведущим импортером в регионе, в последнее время усилились призывы местных металлургов к активизации расследований по отношению к демпинговым поставкам.

В течение 2012 г. был инициирован ряд расследований, в частности по толстого листовому прокату, «нержавейке» и трубам. Правда, одновременно с этим секретариат внешней торговли (Secex) прекратил без установления каких-либо антидемпинговые расследования в отношении импорта плоского проката с покрытием и х/к рулонного проката из аустенитной нержавеющей стали.

В сентябре бразильское правительство временно подняло до 25% пошлину на импорт 100 наименований продукции из нескольких секторов, включая сталь (группы кодов 7208; 7213; 7217; 7219; 7222; 7225; 7229), в целях поддержки местной промышленности. В частности, это коснется таких видов продукции как горячекатаные рулоны, толстый лист, катанка, листовая и рулонная нержавеющая сталь, трубы, катанка и проволока.

Недавний опыт доказывает, что волны протекционизма сильно дестабилизируют «нормальные» торговые потоки и в конечном счете вредят как экспортерам, так и импортерам. Однако локальные торговые войны все же будут – учитывая накал страстей в стальном экспорте, который уже давно приобрел едва ли не политический характер.

Пока главные стороны нынешнего витка торговых противоречий – США, ЕС, Япония и Китай – пытаются не накалять обстановку, публично заявляя о том, что никаких торговых войн нет и не будет. По крайней мере, страны – члены группы G20 (Аргентина, Австралия, Бразилия, Канада, КНР, Франция, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Япония, Мексика, РФ, Саудовская Аравия, ЮАР, Корея, Турция, Великобритания, США, ЕС) заявляют, что твердо намерены воздерживаться от протекционизма и опровергают намерения принимать «явные или скрытые меры» по защите внутреннего рынка и субсидированию экспорта.

Азия

Индия в июле 2012 г. увеличила таможенную пошлину на легированную бором сталь с 5% до 7,5%. Данное решение в большей степени коснется на поставки данной продукции из Китая и России. Ранее, в марте пошлина на ввоз нелегированной стали была увеличена также с 5%до 7,5%.

Уже в январе 2013 г. принято решение ввести 20% импортный налог на поставки нержавеющей стали из Китая.

В ассоциации АСЕАН, объединяющей 11 стран Юго-восточной Азии, весьма обеспокоены растущим импорт из КНР. В январе 2013 г. 6 региональных стальных ассоциаций (Малайзии, Индонезии, Филиппин, Сингапура, Таиланда и Вьетнама) заявили, что нормы соглашения о свободной торговле с Китаем должны быть пересмотрены из-за сильного притока металлопродукции из КНР в АСЕАН в течение последних трех лет.

Только за девять месяцев 2012 года экспорт стальной продукции из Китая в АСЕАН увеличился на 47% по сравнению с аналогичным периодом в 2011 г. – до 9,1 млн. т. Доля металлургической продукции из Китая в общем стальном импорте АСЕАН возросла с 10% в 2009 г. до 17% в 2010 г., 18% в 2011 и 23% в первой половине 2012 г.

АСЕАН является крупным нетто-импортером стальной продукции, не будучи самодостаточным в поставках полуфабрикатов из стали и высокотехнологичной стальной продукции.

В отличие от Японии и Южной Кореи, которые экспортируют главным образом высокого класса стальную продукцию, которую не производят в АСЕАН, китайский экспорт представляет собой в основном коммерческие сорта, которые находятся в прямой конкуренции со стальной продукцией, производимой в странах АСЕАН.

Указанные 6 стран договорились принимать необходимые решения по защите национальных металлургических секторов как внутри самих государств, так и совместно.

В Индонезии все идет к введению антидемпинговых пошлин на импорт х/к проката из 5 стран. Расследование, проводившееся по просьбе Krakatau Steel, факт демпинга установило и местный антидемпинговый комитет Кади рекомендовал введение антидемпинговых пошлин в размере до 74%. Решение будет принимать правительство, которое подвергается давлению со стороны импортеров, в частности автопрома, по мнению которых, введение пошлин на ввоз данной продукции нанесет вред местному автопрому.

По предварительным данным, самая низкая ввозная пошлина в размере 5,9% будет взиматься с тайваньской компании, в то время как самый высокий тариф в 74% получат несколько китайских компаний.

Напомним, что в октябре министерство финансов ввело антидемпинговые пошлины на стальной горячекатаный прокат из Китая (10,4%), Сингапур (12,3%) и Украины (12,5%).

В настоящее время готовится расследование по импорту широколистового проката шириной 600 мм или более, с гальваническим или другим покрытием.

Правительство Малайзии с 1 февраля 2013 г. отменило освобождение от пошлин 18 марок видов сталепродукции для противодействия импорту дешевой стали. По итогам расследование импорта стальной катанки из 5 стран найдены доказательства демпинга, принято решение о введении предварительной антидемпинговой пошлины в пределах от 5,56% до 33,62%.

Сразу несколько расследований начато в Таиланде, а министерство финансов Вьетнама намерено на 5-10% повысить тарифы на импорт некоторых стальных изделий.

Основные а/д расследования в регионе во 2-й половине 2012 г.:

В Евросоюзе, согласно данным ЕС, на конец 2012 г. действовало 102 антидемпинговые и 10 компенсационных мер, еще 61 исследование находилось в активной фазе, из которых 19 инициированы в текущем году. В минувшем году уже введены 9 временных и 3 постоянные ограничительные меры по начатым расследованиям. В то же время, без приятия каких-либо мер было завершено 9 расследований.

Кроме того, по итогам проведенных 37 пересмотров действующих мер были отменены 10, остальные продолжать действовать.

Наиболее серьезные разногласия у ЕС сейчас с Китаем, который европейцы обвиняют в предоставлении незаконных субсидий компаниям-экспортерам. Еврокомиссия расследует 21 случай демпинга и субсидий с участием КНР, для которой ЕС является крупнейшим торговым партнером.

Расследования, инициированные в ЕС в течение года:

Источник: ЕС

В ближайшее время будут введены постоянные 5-летние пошлины размером до 52% на импорт стали с органическим покрытием (см. табл. 6). Этот шаг обеспечит поддержку европейским металлургам, таким как ArcelorMittal и ThyssenKrupp, которые в настоящее время находятся в очень сложном положении из-за ослабления рыночного спроса. Как утверждают в ЕК, Китай помогал производителям сталей с органическими покрытиями получить доступ к сырью и материалам по ценам ниже рыночных.

В 2012 г. спрос на сталь в ЕС составил всего 150 млн. т при мощностях в 210 млн. т, избыток производственных мощностей оценивается в 25%.

Эксперты же говорят, что это дело может иметь более широкие последствия для целого ряда отраслей промышленности Европы. Признание факта, что Китай субсидирует производство и экспорт проката, ключевого компонента для выпуска многих видов металлоемкой продукции, может повлечь претензии к широкому спектру товаров из КНР на рынке ЕС – от автомобилей до бытовой техники.

В то же время, возможные ответные действия со стороны Китая могут спровоцировать полномасштабную торговую войну.

Следует также отметить, что в октябре 2012 г. Европейский Союз одобрил новую систему тарифных преференций для наименее развитых стран. Согласно ней, такие страны получать самые низкие импортные тарифы, в т.ч., на стальную продукцию.

Основные а/д расследования в ЕС во 2-й половине 2012 г.:

Ближний Восток и Северная Африка

Турция в конце декабря объявила об изменениях в размерах пошлин на ряд плоских стальных изделий, используемых преимущественно в производстве трубной продукции: с 1 января увеличены с 0 до 10% тарифы на ввоз плоских полос и стержней содержащих менее 0,25% углерода (ТН ВЭД 7211.23.30.00.21); с 0 до 10% на плиты шириной не более 500 мм (ТН ВЭД 7211.14.00.21.12 и 7211.14.00.29.12); с 3 до 6% на плоский прокат листовой из легированной стали шириной 600 мм или более (ТН ВЭД 7225.30.90.00.00 и 7226.99.70.00.00)

С 2% до нуля были снижены, пошлины для плоского проката из нержавеющей стали толщиной 4,75 мм или более, содержащие более 2,5% никеля (ТН ВЭД 7219.12.10.00.11 и 7219.13.90.00.19) .

В январе-ноябре 2012 года Турция импортировала в общей сложности 871 тыс. т плоского проката, на 19,5% выше АППГ.

В Иордании будут введены пошлины на импорт арматуры (ТН ВЭД 7213 и 7214), расследование по которым было начато в апреле 2012 г. Тем самым правительство намерено обеспечить возможность для конкуренции отечественным производителям.

Объединенные Арабские Эмираты с 5 января 2013 г. взимают таможенные пошлины на импорт строительного проката из Турции. Это стало болезненным ударом для турецких компаний, для которых рынок ОАЭ является одним из крупнейших. До последнего времени, пока турецкая арматура ввозилась беспошлинно, объем их поставок составлял более 100 тыс. т в месяц.

В свою очередь, местные производители во главе с крупнейшим из них Emirates Steel Industries надеются уже в январе нарастить производство на фоне удорожания импорта.

Правительство Египта с декабря 2012 г. облагает турецкую арматуру пошлиной в размере 6,8%. Местный рынок также важен для турецких компаний – годовой объем поставок на него колеблется в пределах от 500 до 800 тыс. т. На Турцию приходится около 85% от импорта арматуры в Египет. Импортная пошлины будет взиматься в течение ближайших семи месяцев и составит минимум $49/т, что уравняет в цене турецкую и местную продукцию. Все попытки турецкого правительства договориться об отмене или снижении пошлины успеха не имели.

Еще одним ударом по турецкому экспорту может стать возможное введение в Марокко пошлин на импорт арматуры и катанки, а также горячекатаного плоского проката, по которым в настоящее время продолжается расследование.

Пока нет плохих для экспортеров новостей из Алжира, правительство которого в начале 2013 г. обещает отменить 15% импортную пошлину на заготовки.

Основные а/д расследования в регионе в 2012 г.:

Австралия и Океания

Весьма жесткий прессинг по отношению к импорту в 2012 г. начала Австралия. В июле введены антидемпинговые и компенсационные пошлины на импорт полых структурных профилей (HSS), импортируемые из Китая, Южной Кореи, Малайзии и Тайваня. В октябре отменены пошлины на импорт этой продукции из Таиланда.

В декабре 2012 г. введены временные а/д пошлины в размере от 2,6% до 15,45% на горячекатаные рулоны (группа ТН ВЭД 7208) из Японии, Южной Кореи, Малайзии и Тайваня.

Кроме того, в ноябре ведущей местной компанией BlueScope инициировано расследование в отношении импорта оцинкованной стали из Китая, Кореи и Тайваня по итогам которого возможно введение компенсационных пошлин (ТН ВЭД 7210.4900, 7210.6100 и 7212,3000).

Игорь Жигир

По данным журнала Форбс, опубликованным в понедельник, Китай занял второе место в мире по количеству миллиардеров. По версии Форбс, список самых богатых людей мира на 2013 год включает в себя 122 миллиардеров из материковой части Китая, 39 из Гонконга и 26 из Тайваня. Первое место по количеству миллиардеров занимает США (442 человека), второе место досталось Китаю, а третье - России с количеством миллиардеров 110 человек.

Первое место среди миллиардеров в материковой части Китая занимает глава компании Hangzhou Wahaha Group Co Ltd Цзун Цинхоу.

Цзун Цинхоу занимает восемьдесят шестое место в списке Forbes с чистым капиталом в 11.6 млрд долларов, с прошлого года он поднялся в списке на 60 пунктов.

По материалам China Daily.

Член совета директоров Ассоциации производителей медицинского оборудования Али Мохаммед Амроллахи в интервью агентству «ИРИБ ньюз» сообщил, что в самом Иране производится более 50% необходимого стране медицинского оборудования.

По словам А.М.Амроллахи, на отечественных предприятиях, в основном, производятся медицинские инструменты, оборудование для стоматологических кабинетов и медицинских лабораторий, и импорт названной продукции сокращается.

А.М.Амроллахи сообщил, что в Ассоциацию производителей медицинского оборудования входят около 150 компаний и примерно столько же компаний, занимающихся изготовлением этой продукции, пока не являются членами ассоциации. По его словам, все производители медицинского оборудования считают своей первостепенной задачей производить качественную продукцию в достаточном количестве и прилагают все силы для ее выполнения.

Далее А.М.Амроллахи сообщил, что последние достижения отечественных производителей медицинского оборудования будут представлены на 16-ой выставке «Здоровье» (Health), открытие которой состоится 18 мая в Тегеранском выставочном центре. На данный момент о своем желании принять участие в этой выставке заявили многие отечественные производители, а также компании из Турции, Тайваня, Китая и Индии.

Отраслевые эксперты США высказывают предположение, что теперь, с начала массовых поставок груш на китайский рынок, азиатская страна вполне может войти в ТОП-5 ведущих импортеров этого вида продукции из Америки. А первые три контейнера с фруктами в текущем году уже ушли в Китай 21 февраля.

- Основываясь на нашем успешном опыте в Гонконге и на Тайване, мы уверены, что китайский рынок очень скоро, в ближайшие два-три сезона, войдет в первую пятерку экспортных рынков для груш из США,- сообщил Кевин Д. Моффитт, Генеральный директор экспортного бюро Pear Bureau Northwest.

Американская компания в самом ближайшем будущем предполагает запуск маркетинговой кампании по продвижению груш из США в самых крупных мегаполисах Китая – Шанхае, Пекине и Гуанчжоу.

Угрозы реальные и мнимые

Военная сила в мировой политике начала XXI века

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме: Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886285 Алексей Арбатов

Проблемы в БРИК

Почему прекратился экономический рост

Ручир Шарма – глава подразделения развивающихся рынков и глобальной макроэкономики Morgan Stanley Investment Management и автор работы «Страны прорыва: стремление к новому экономическому чуду».

Резюме: Хотя мир вправе ожидать прорыва от стран с нижнего яруса лестницы доходов, в своей верхней и средней части новый экономический порядок будет, вопреки прогнозам большинства наблюдателей, больше похож на старый.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, №6, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В последние несколько лет самой обсуждаемой темой глобальной экономики стал так называемый «рост остальных» – экономики целого ряда развивающихся стран быстро догоняют более развитые государства. Главная движущая сила – четыре государства с поднимающейся рыночной экономикой, или страны БРИК – Бразилия, Россия, Индия и Китай.

В этих прогнозах обычно использовались высокие показатели роста с середины прошлого десятилетия и экстраполировались на будущее в сопоставлении с предполагаемым замедлением в Соединенных Штатах и других индустриально развитых странах. Подобные экзерсисы были призваны доказать, что, например, Китай вот-вот опередит США, став самой большой экономикой мира. Американцы приняли это близко к сердцу – как показал опрос Gallup, проведенный в 2012 г., более 50% из них считают, что Китай – уже «ведущая» экономика, хотя американская экономика по-прежнему более чем вдвое мощнее (а доход на душу населения – в семь раз больше).

Однако, как и в случае с предыдущими прямолинейными прогнозами (например, в 1980 г. предполагалось, что Япония вскоре станет крупнейшей экономикой), дальнейшее развитие событий отрезвило «предсказателей». 2012 г. может стать наихудшим для мировой экономики с 2009 г., а рост в Китае резко замедлился с двузначных цифр до 7% или даже меньше. Остальные страны БРИК с 2008 г. тоже испытывают трудности: годовой рост в Бразилии упал с 4,5% до 2%, в России – с 7% до 3,5%, а в Индии – с 9% до 6%.

Вряд ли эти показатели вызовут удивление, если учитывать, что поддерживать быстрый устойчивый рост на протяжении более 10 лет крайне сложно. Необычные условия, сложившиеся в последнее десятилетие, казалось, облегчили процесс: после кризисных 1990-х гг. благодаря глобальному притоку «легких денег» страны с развивающимся рынком поднялись на волне массового роста, в выигрыше от которого оказывались практически все. К 2007 г., когда отрицательные показатели роста наблюдались только в трех государствах, проблема экономического спада исчезла из международной повестки дня. Однако сейчас приток иностранных денег в развивающиеся экономики серьезно сократился. Глобальное хозяйство возвращается к нормальному состоянию колебаний с большим количеством вялых «середняков» и лишь немногочисленными победителями, которые появляются в неожиданных местах. Сдвиги ведут к весьма серьезным последствиям, поскольку экономический подъем – это сила, и, таким образом, приток денег в страны, которые становятся новыми звездами, изменит глобальный баланс сил.

Вечно развивающиеся

Идея масштабной конвергенции развивающегося и развитого мира – миф. Из приблизительно 180 стран, находящихся в поле зрения Международного валютного фонда, только 35 – развитые. Рынки остальных относятся к развивающимся – при этом большинство из них находятся в этом статусе вот уже несколько десятилетий и сохранят его еще много лет. Экономист из Гарварда Дани Родрик точно подметил эту ситуацию. Он установил, что до 2000 г. показатели развивающихся рынков как единого целого отнюдь не приближались к уровню развитого мира. В действительности разрыв между подушевым доходом с 1950 по 2000 гг. только увеличивался. Отдельные группы стран смогли догнать Запад, но это экспортеры нефти Персидского залива, государства Южной Европы после Второй мировой войны и «тигры» Восточной Азии. Только после 2000 г. развивающиеся рынки в целом начали догонять ведущие экономики, однако в 2011 г. разница подушевого дохода вернулась к уровню 1950-х годов.

Это не негативный взгляд на развивающиеся рынки, а просто историческая реальность. На протяжении любого десятилетия с 1950 г. в среднем не более трети стран этой категории демонстрировали годовой рост на уровне 5% и более. Менее четверти смогли выдержать этот темп на протяжении 20 лет, и лишь десятая часть – на протяжении 30 лет. Только Малайзия, Сингапур, Южная Корея, Тайвань, Таиланд и Гонконг сохранили подобные темпы роста на протяжении 40 лет. Поэтому еще до появления признаков нынешнего замедления в государствах БРИК шансы были против Бразилии, демонстрировавшей рост выше 5% в течение всего десятилетия, или России – второй в списке этих стран.

В то же время десятки развивающихся рынков так и не смогли добиться устойчивого роста, а другие остановились, достигнув статуса стран со средним подушевым доходом. Малайзия и Таиланд, казалось, должны были стать богатыми, если бы клановый капитализм, огромные долги и переоцененные валюты не привели к финансовому кризису в Азии в 1997–1998 годах. С тех пор их показатели разочаровывают. В конце 1960-х гг. Бирму (ныне – Мьянму), Филиппины и Шри-Ланку стали называть «следующими азиатскими тиграми», но они споткнулись, не добравшись даже до уровня доходов среднего класса – 5 тыс. в нынешних долларах США. Неспособность поддерживать устойчивый рост стала общим правилом, которое, скорее всего, вновь подтвердится в следующие 10 лет.

В первое десятилетие XXI века развивающиеся рынки приобрели громкую славу столпов глобальной экономики, заставляя забыть о том, что сама концепция развивающихся рынков появилась в финансовом мире недавно. Впервые это произошло в середине 1980-х гг., когда на Уолл-стрит их выделили в отдельный класс активов. Первоначально названные «экзотическими», многие из таких стран вскоре открыли свои фондовые биржи для иностранцев: Тайвань – в 1991 г., Индия – в 1992 г., Южная Корея – в 1993 г., Россия – в 1995 году. Иностранные инвесторы устремились туда, что привело к 600-процентному буму на биржах (в долларовом эквиваленте) в 1987–1994 годах. В тот период объем средств, инвестированных в развивающиеся рынки, возрос с менее чем 1% до почти 8% от общего объема мирового рынка ценных бумаг.

Эта фаза завершилась волной экономических кризисов, которая прокатилась от Мексики до Турции с 1994 по 2002 год. Много обещавшие фондовые рынки потеряли почти половину стоимости, а их объем сократился до 4% от мирового уровня. С 1987 по 2002 г. доля развивающихся стран в мировом ВВП фактически упала с 23% до 20%. Исключением стал только Китай, доля которого выросла вдвое, до 4–5%. Иными словами, все разговоры о «горячих» развивающихся рынках в действительности напрямую затрагивают только одну страну.

Вторым подтверждением концепции существования развивающихся рынков явилось начало глобального бума в 2003 г., когда они действительно начали подниматься как единая группа. Их доля в мировом ВВП стала быстро расти – с 20% до сегодняшних 34% (отчасти это связано с увеличением стоимости их валют). Доля от общемирового рынка ценных бумаг возросла с 4% до более чем 10%. Огромные убытки, понесенные после наступления глобальной экономической катастрофы 2008 г., в основном удалось компенсировать в 2009 году. Но с тех пор наблюдается замедление.

Третье подтверждение будет связано с начинающейся эрой умеренного роста в развивающемся мире, возвращением цикла бума/спада и отказом от «стадного» поведения стран. Без легких денег и безудержного оптимизма, которые стимулировали инвестиции в последние 10 лет, фондовые рынки развивающихся стран, вероятно, будут приносить умеренные, но неровные результаты. Прибыль, в среднем составлявшая с 2003 по 2007 г. 37% годовых, в ближайшее десятилетие, скорее всего, тоже уменьшится – в лучшем случае до 10%. Рост доходности и стоимость национальных валют ограничили возможности дополнительных улучшений после мощных показателей прошлого десятилетия.

Если срок годности истек

Ни одна идея не запутывала анализ глобальной экономики так, как БРИК. Кроме того, что это крупнейшие экономики своих регионов, у «большой четверки» мало общего. Они демонстрируют рост в различных, часто конкурирующих сферах – Бразилия и Россия, например, крупные производители энергии и зарабатывают на высоких ценах на энергоресурсы, зато такой крупный потребитель энергии, как Индия, от этого страдает. Если бы не уникальные обстоятельства последнего десятилетия, рост этих стран вряд ли происходил бы в унисон. Если не считать Китая, их торговые связи друг с другом достаточно ограниченны, а общие политические или международные интересы практически отсутствуют.

Проблема с использованием аббревиатур заключается в том, что, став популярными, они привязывают аналитиков к определенной картине мира, которая вскоре может устареть. В последние годы экономика и фондовый рынок России находились в числе самых слабых среди развивающихся стран, доминировал класс нефтяных миллиардеров, активы которых составляли 20% от ВВП – и это самый большой показатель доли «супербогатых» в любой крупной экономике. Несмотря на серьезную несбалансированность, Россия остается членом БРИК хотя бы потому, что слово лучше звучит с буквой «Р». Независимо от того, будут ли ученые использовать эту аббревиатуру, серьезным аналитикам и инвесторам необходимо сохранять гибкость. Страны, демонстрировавшие стремительный рост на уровне пяти или более процентов на протяжении 10 лет (например, Венесуэла в 1950-е гг., Пакистан в 1960-е или Ирак в 1970-е гг.), сталкивались с тем или иным препятствием (война, финансовый кризис, самоуспокоенность, неэффективное руководство), до того как им удавалось перейти во второе десятилетие активного роста.

Конек нынешнего экономического прогнозирования – предсказывать такое отдаленное будущее, чтобы никто не мог призвать вас к ответу. Этот подход позволяет обратиться, скажем, к XVII веку, когда на долю Китая и Индии приходилось, возможно, больше половины мирового ВВП, а потом перескочить в грядущий «азиатский век», когда подобное превосходство повторится. На самом деле наиболее длительный период, на протяжении которого можно обнаружить четкие схемы в глобальном экономическом цикле, – около 10 лет. Типичный бизнес-цикл длится около пяти лет, от дна одного экономического спада до дна следующего, поэтому самые практичные инвесторы ограничивают свои перспективы одним или двумя бизнес-циклами. За пределами этого периода прогнозы часто устаревают, поскольку не учитывают появление новых конкурентов, политических условий и технологий. Большинство глав компаний и крупных инвесторов по-прежнему ограничивают свои стратегии тремя, пятью, самое большее – семью годами и оценивают результаты в тех же временных рамках.

Новый и старый экономический порядок

В ближайшее десятилетие США, Европа и Япония, вероятно, будут расти низкими темпами. Однако их замедление покажется менее тревожным сигналом по сравнению с другим крупным событием в глобальной экономике – падением темпов роста в КНР на 3–4%, которое уже началось. По мере созревания экономики вероятен еще более резкий спад. Население Китая слишком велико и быстро стареет, чтобы обеспечить продолжение стремительного роста. Учитывая, что более 50% жителей – горожане, Китай приближается к так называемой «поворотной точке Льюиса», когда избыток рабочей силы из сельских районов уже практически исчерпан. Это результат последних 20 лет массовой миграции в города, а также сокращения рабочей силы вследствие политики одного ребенка в семье. Когда-нибудь страх американцев перед приближающейся колесницей азиатского Джаггернаута, быстро обгоняющей экономику США, будет восприниматься как приступ паранойи, которая периодически охватывает страну. Такое уже было из-за подъема Японии в 1980-е годы.

По мере замедления роста в Китае и индустриально развитых странах упадет спрос на продукцию их партнеров, зарабатывающих на экспорте, – таких как Бразилия, Малайзия, Мексика, Россия и Тайвань. В период бума последних 10 лет средний торговый оборот развивающихся рынков почти утроился и составил 6% от ВВП. Но после 2008 г. торговые показатели откатились к прежнему уровню в 2%. Странам-экспортерам придется искать новые пути для обеспечения уверенного роста, и, как признают инвесторы, многим не удастся этого сделать. В первой половине 2012 г. разрыв между стоимостью лучших и худших по показателям развивающихся фондовых рынков подскочил с 10% до 35%. Поэтому в ближайшие несколько лет новые нормы здесь будут напоминать старые показатели 1950-х – 1960-х гг., когда рост в среднем составлял около 5%, а многие не выдерживали гонки. Из этого не следует возвращение к «третьему миру» эпохи 1970-х гг., который состоял из одинаково слаборазвитых стран. Даже в тот период развивающиеся рынки Южной Кореи и Тайваня, например, переживали бум, но их успехи не могли заслонить собой нищету в более крупных государствах, таких как Индия. Следствием станет более широкий разброс показателей от страны к стране.

Неравномерный подъем окажет воздействие на глобальную политику в ряде аспектов. Во-первых, возродит уверенность в себе Запада и затмит экономические и дипломатические успехи новых звезд, таких как Бразилия и Россия (не говоря уже о нефтедиктатурах Африки, Латинской Америки и Ближнего Востока). Одной из жертв станет идея о том, что успехи КНР демонстрируют преимущества авторитарного, регулируемого государством капитализма. Из 124 стран с развивающимся рынком, которым удалось добиться устойчивого роста на уровне 5% на протяжении целого десятилетия с 1980 г., 52% – демократии, а 48% – авторитарные государства. По крайней мере в среднесрочной перспективе значение имеет не тип политической системы, а, скорее, наличие лидеров, которые понимают и способны проводить реформы, необходимые для роста.

Еще одной жертвой станет идея о демографическом дивиденде. Поскольку бум в Китае отчасти был подготовлен огромным поколением молодых людей, которые превратились в рабочую силу, сегодня консультанты тщательно изучают данные переписей, чтобы обнаружить похожий подъем рождаемости как предвестник следующего большого экономического чуда. Однако подобный демографический детерминизм предполагает, что будущие работники получат необходимые навыки, чтобы успешно конкурировать на глобальном рынке, а правительства станут проводить правильную политику по созданию рабочих мест. В мире прошлого десятилетия, когда на волне прилива поднялись все экономики, концепция демографического дивиденда действительно какое-то время казалась разумной. Но этого мира больше нет.

Экономические ролевые модели последних лет уступят место новым, а возможно, не будет никаких моделей, так как траектории роста начнут распространяться в разных направлениях.

В прошлом образцом для азиатских стран являлась главным образом Япония, государства от Балтики до Балкан равнялись на Евросоюз, и почти все в той или иной степени равнялись на Соединенные Штаты. Но кризис 2008 г. подорвал доверие ко всем этим образцам. Последние ошибки Токио сделали Южную Корею, которая продолжает расти как производственный гигант, гораздо более привлекательной азиатской моделью, чем Япония. Страны, которые когда-то настойчиво требовали принять их в еврозону – Чехия, Польша и Турция, – сейчас задумались, нужно ли им вступать в клуб, в котором многие с трудом остаются на плаву. Что касается США, то «Вашингтонский консенсус» 1990-х гг., который призывал бедные страны ограничить расходы и либерализовать экономику, трудно продать, когда даже Вашингтон не готов сократить свой огромный дефицит.

Поскольку легче добиться быстрого роста с «низкого старта», нет смысла сравнивать государства с разными весовыми категориями. Редкие страны, совершившие прорыв, смогут опередить соперников в своей категории доходов. Пора опуститься с небес на землю. Прошедшее десятилетие было необычным с точки зрения огромных возможностей и быстрых темпов глобального роста, и любой, кто надеется, что такая удачная ситуация в ближайшее время повторится, скорее всего, будет разочарован.

Среди стран с подушевым доходом в 20–25 тыс. долларов хорошие шансы продемонстрировать годовой рост на уровне 3% или более имеют в предстоящие 10 лет только две: Чехия и Южная Корея. Из большой группы государств со средним доходом в 10–15 тыс. долларов лишь Турция может добиться роста в 4–5%, хотя неплохой шанс есть и у Польши. В классе доходов в 5–10 тыс. Таиланд кажется единственным с реальными шансами на высокие показатели. В ближайшие годы среди стран с развивающимся рынком появятся новые звезды, включая государства с подушевым доходом ниже 5 тыс. долларов. Это Индонезия, Нигерия, Филиппины, Шри-Ланка, а также представители Восточной Африки.

Хотя мир вправе ожидать прорыва от стран с нижнего яруса лестницы доходов, в своей верхней и средней части новый экономический порядок будет, вопреки прогнозам большинства наблюдателей, больше похож на старый. «Остальные» могут продолжить расти, но медленнее и не так равномерно, как предсказывает целый ряд экспертов. И лишь очень немногие достигнут уровня доходов развитых государств.

Весь мир. Россия > Приватизация, инвестиции. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886277 Ручир Шарма

Умерить пыл

Доводы в пользу менее активной внешней политики

Барри Поузен – международный профессор политологии и директор Программы исследования безопасности в Массачусетском технологическом институте.

Резюме: Соединенным Штатам следует отказаться от избыточных, неэффективных и дорогостоящих гегемонистских устремлений и заменить их более сдержанной глобальной военно-политической стратегией.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2013 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Несмотря на десятилетие дорогостоящих, но нерешительных военных действий и растущего давления на бюджет, среди ведущих американских политиков и стратегов сохраняется неизменный консенсус относительно глобальной военно-политической стратегии США. Президентская кампания показала, что республиканцы и демократы могут препираться по поводу второстепенных внешнеполитических вопросов, но в главном между ними царит согласие. И те и другие уверены, что Соединенным Штатам положено доминировать в мире в военном, экономическом и политическом отношении, поскольку после окончания холодной войны США осуществляют стратегию либеральной гегемонии. Обе партии считают, что стране необходимо поддерживать убедительное превосходство в мировом раскладе сил, укреплять экономическое лидерство, расширять сообщество рыночных демократий и сохранять гипертрофированное влияние в международных организациях.

С этой целью американское правительство расширяет круг обязательств перед другими странами в области безопасности, принятых в эпоху холодной войны, и наращивает сеть военных баз. Оно укрепляет существующие альянсы, принимая в НАТО новых членов, и углубляет соответствующее соглашение с Японией. Свои танкеры, транспортирующие нефть через Персидский залив, Америка стремится обезопасить с помощью военно-воздушных, военно-морских и наземных сил, на что уходит как минимум 15% оборонного бюджета. Вашингтон включил Китай в «сторожевой лист», окружив его со всех сторон сетью союзников, менее формальных отношений и военных баз. Активная позиция Соединенных Штатов породила череду честолюбивых внешнеполитических проектов. Вашингтон пытается спасать страны с распадающейся государственностью, проводя военные интервенции в Сомали, Гаити, Боснии, Косово и Ливии, разными способами защищая права человека, подавляя националистические движения и устанавливая демократические режимы. Проводятся операции по сдерживанию так называемых «государств-изгоев», противостоящих Америке, таких как Иран, Ирак при Саддаме Хусейне и, в меньшей степени, Сирия. После 11 сентября на передний план внешнеполитической повестки дня вышла борьба против «Аль-Каиды» и ее союзников, но администрация Джорджа Буша шире истолковала эту кампанию и вовлекла страну в мучительные войны в Ираке и Афганистане. Хотя США давно борются с распространением ядерного оружия, перспектива появления террористов, вооруженных ОМУ, делает эту задачу тем более безотлагательной. Нарастает напряженность в отношениях с Ираном и Северной Кореей.

Стремясь реализовать свои честолюбивые планы, Соединенные Штаты последовательно тратят сотни миллиардов долларов в год на армию, что значительно превосходит оборонные бюджеты дружественных стран и потенциальных противников. Американские вооруженные силы отнюдь не пассивны: после окончания холодной войны они воевали в два раза чаще, чем в эпоху биполярного мира. Сегодня примерно 180 тыс. солдат расквартированы на территории иностранных государств, не считая десятков тысяч других военных, сменявших друг друга в зоне военных действий в Афганистане и Ираке. Тысячи американских и союзнических военнослужащих погибли в результате войсковых операций, не считая бесчисленное количество гражданских лиц, попадавших под перекрестный огонь.

Эта беспорядочная, дорогостоящая и кровавая стратегия нанесла колоссальный урон национальной безопасности. Она порождает новых врагов почти так же быстро, как уничтожает их, убивает у союзников всякое желание платить за собственную оборону и побуждает могущественные государства объединяться против планов Вашингтона, тем самым только увеличивая издержки от проводимого курса. В 1990-е гг. с последствиями внешнеполитических авантюр можно было еще как-то справляться, потому что США пользовались благоприятной расстановкой сил и взвешенно подходили к участию в войнах. Однако в последнее десятилетие относительная мощь страны сократилась, а политики стали принимать совершенно необдуманные решения по поводу того, каким образом вести боевые действия. Что еще важнее, у Пентагона развилась привычка к постоянным вливаниям наличности просто для поддержания сложившейся структуры вооруженных сил. Однако с началом Великой рецессии и с учетом быстрорастущего долга такой уровень военных расходов стал неподъемным.

Соединенным Штатам пора отказаться от гегемонистской стратегии и заменить ее сдержанным подходом, который означал бы отказ от глобальной трансформации и защиту интересов, ограниченных исключительно сферой национальной безопасности. Это предусматривало бы сокращение численности вооруженных сил и ведение войн лишь в силу крайней необходимости. Большая часть воинского контингента была бы отозвана с зарубежных военных баз, а союзники получили бы стимул к тому, чтобы самостоятельно решать вопросы собственной безопасности. Подобное смещение приоритетов позволило бы США тратить казенные деньги только на устранение действительно серьезных международных угроз, в результате им удалось бы сохранить процветание и безопасность в долгосрочной перспективе.

Действие и противодействие

После окончания холодной войны Соединенные Штаты оказались единственной мощной сверхдержавой современности. Это положение сохраняется благодаря диверсифицированной и высокопроизводительной американской экономике. Хотя доля Америки в мировом ВВП неизбежно снижается по мере того, как другие страны стремятся сократить свое отставание, США еще долгие годы останутся в числе двух-трех самых мощных экономик мира, то есть будут производить современную продукцию в условиях устойчивого внутреннего рынка. Бог одарил Северную Америку завидными месторождениями полезных ископаемых и сырьевых ресурсов, при этом примерно 29% торгового оборота приходится на ближайших соседей – Канаду и Мексику. Удачное геостратегическое положение подчеркивает экономические преимущества. Соседние страны на севере и на юге содержат крохотные армии. От потенциальных противников страну отделяют гигантские океаны на западе и востоке. Кроме того, тысячи ядерных боеголовок удерживают остальных от малейших поползновений на вторжение в пределы американской территории.

Но как ни иронично это звучит, вместо того чтобы полагаться на преимущества в сфере безопасности, Соединенные Штаты ведут себя так, будто над ними нависает серьезная угроза. Отсюда милитаризация и не в меру агрессивная внешняя политика. Подобная стратегия спровоцировала вполне предсказуемое противодействие. С 1990-х гг. соперничающие державы используют, по выражению политологов, стратегию «мягкого выравнивания» – неявное дипломатическое противодействие. Китай и Россия регулярно апеллируют к принципам либеральных международных организаций, чтобы объявлять действия США нелегитимными. В Совете Безопасности ООН они дважды применяли вето в целях отклонения предложенных Западом резолюций о бомбежках Косово в 1999 г. и о вторжении в Ирак в 2003 году. Совсем недавно они торпедировали усилия по изоляции Сирии. Иногда оппоненты совместно работают и на других площадках, таких как Шанхайская организация сотрудничества. Хотя отношения между Пекином и Москвой не слишком впечатляют в сравнении с такими военными альянсами, как НАТО, примечательно то, что они вообще существуют и развиваются с учетом длительной истории пограничных конфликтов и враждебных действий. Как часто происходит в истории, угроза со стороны одной более сильной державы подтолкнула две другие к искусственному сближению.

Активная внешнеполитическая линия Америки порождает неодолимое стремление найти ей противовес. Китай усердно занимается военным строительством и повышает боеспособность своей армии, а Россия продает современные истребители-бомбардировщики, ракеты класса «земля-воздух» и подводные лодки на дизельном топливе. Тем временем Иран и Северная Корея осуществляют ядерные программы, дабы нейтрализовать решительное превосходство Соединенных Штатов в обычных вооружениях. В той или иной форме подобная реакция имела бы место в любом случае; при общей анархии в системе международных отношений страны находят союзников и наращивают военную мощь, думая о собственной безопасности. Но присутствие такой большой и деятельной страны, как США, служит катализатором.

И противодействие будет только нарастать, по мере того как развивающиеся экономики претворяют свое материальное благополучие в военную мощь. Хотя экономически и технологически Китай и Индия, наверное, никогда не сравняются с Соединенными Штатами, пропасть между ними неизбежно будет сокращаться. КНР потенциально уже готова превратиться в серьезного конкурента. В самый разгар холодной войны, в середине 70-х гг., ВВП СССР, рассчитанный по паритету покупательной способности, составлял 57% ВВП США. В 2011 г. тот же показатель у Китая составлял 75%, а по данным Международного валютного фонда к 2017 г. он сравняется с американским уровнем. Конечно, для поддержания производства в Китае на плаву требуется вчетверо больше людей, и это ограничивает те средства, которые страна может израсходовать на военные цели. И все же их достаточно, чтобы вставлять палки в колеса американской внешней политики. Тем временем Россия, хотя и представляет собой лишь тень советской махины, уже не незадачливый карлик, каким она была в 1990-е годы. По экономическим показателям она примерно сравнима с Великобританией или Францией, массированно экспортирует энергоносители и по-прежнему способна производить впечатляющие вооружения.

Воинствующее самоопределение

Усиливаются не только развивающиеся, но и менее крупные государства и террористические негосударственные объединения, которые Соединенные Штаты пытаются призвать к порядку, демократизировать или уничтожить. В Сомали, Сербии, Афганистане, Ираке или Ливии американская армия сталкнулась с более упорным неприятелем, чем ожидалось. Только представьте, что Вашингтон потратил в реальном выражении столько же средств на войну в Ираке, сколько и на войну во Вьетнаме. А ведь иракские повстанцы не имели за спиной таких помощников, как Китай и Советский Союз, которые энергично поддерживали Вьетконг и Северный Вьетнам. Вместе с тем Вашингтон, похоже, не сможет стоять в стороне и от конфликтов с негосударственными структурами – отчасти потому, что их стихийный и неуправляемый характер противоречит ценностям мирового сообщества, которые глобальная военно-политическая стратегия США призвана защищать и сохранять. Разрекламировав на весь мир военное превосходство Америки, политики теперь не могут сказать «нет» тем, кто утверждает, будто престиж страны сильно пострадает, если мировой лидер позволит, чтобы большие и малые войны проходили без его участия.

Разве не обескураживает американцев стойкость негосударственных структур, черпающих свои силы в национализме и жажде самоопределения, против которых как раз и направлено острие нынешней глобальной военно-политической стратегии? Эти структуры являются источником организационной энергии для групп, конкурирующих за власть внутри стран (например, в Боснии, Афганистане и Ираке), сепаратистов (Косово) и террористов, отрицающих либеральный мировой порядок (в основном «Аль-Каида»). Однако официальные лица в Вашингтоне действуют так, как будто им по силам противостоять энергии этнического и национального самоопределения с помощью демократических процессов, свободы информации и экономического развития, а также дозированного применения военной силы. На самом деле национальное самоопределение – непреодолимое стремление, и народы враждебно реагируют на попытки сторонних сил контролировать их жизнь.

Ирак стал дорогостоящим уроком. Официальные лица в администрации Буша убедили себя, что быстрое применение подавляющей военной силы сделает Ирак демократическим, повлечет за собой волну демократизации в арабском мире, вытеснит «Аль-Каиду» на периферию и гарантирует влияние США в регионе. Вместо этого шииты, сунниты и курды разожгли в стране пожар насилия, который Вашингтон изо всех сил пытается погасить. Шиитские и суннитские фракции сражались не только друг с другом, но и с американской армией. Нынешнее шиитское правительство в Багдаде неэффективно и недемократично. Суннитские террористы продолжают серию терактов. Курдские провинции Ирака практически не признают себя частью страны.

На сегодняшний день понятно, что Соединенные Штаты исчерпали лимит гостеприимства и Афганистана. «Талибан» продолжает сопротивляться американскому присутствию, мобилизуя силы в основном среди пуштунских националистов, а представители афганских сил безопасности уничтожают все больше американских и других натовских солдат, которые прибыли к ним на помощь. Вместо того чтобы просто наказать «Талибан» за косвенную роль в событиях 11 сентября и нанести как можно более ошеломляющий удар по «Аль-Каиде», администрация Буша, верная своему глобальному плану, развернула масштабную, дорогостоящую и совершенно бесполезную операцию по демократическому строительству в Афганистане, которую продолжила администрация Обамы.

Невыгодные друзья

Еще одна сомнительная реакция на глобальную военно-политическую стратегию США исходит от друзей, которые привыкли к бесплатному участию во всех благах системы безопасности. Альянсы времен холодной войны, которые было так трудно поддерживать – а именно НАТО и американо-японский договор по безопасности, – дали Соединенным Штатам европейских и азиатских партнеров, которые уверены, что могут постоянно сокращать свои армии и доверять собственную оборону Вашингтону. После окончания холодной войны европейские страны урезали военные бюджеты в реальном выражении примерно на 15%. Единственное исключение – Великобритания, но она вскоре последует примеру остальных, поскольку вынуждена проводить курс на жесткую экономию. В зависимости от того, как считать, расходы на оборону Японии за последнее десятилетие сократились или в лучшем случае оставались неизменными. Токио тратил непропорционально много на сухопутные силы, хотя отдельные лидеры выражали тревогу по поводу роста китайской военной угрозы – воздушной, ракетной и военно-морской.

И Япония, и Европа избежали крупных войн, но Соединенным Штатам приходится нести все более тяжкое бремя поддержания мира. В настоящее время США тратят 4,6% своего ВВП на оборону, тогда как общие расходы их европейских союзников по НАТО составляют лишь 1,6% ВВП, а Японии – 1%. С учетом высокого уровня доходов на душу населения союзники могли бы тратить больше, но для этого у них нет стимула. Подумывая о драконовских сокращениях расходов на социальное обеспечение, чтобы финансово оздоровить американскую экономику, американское правительство продолжает субсидировать безопасность Германии и Японии. Это не что иное, как воспомоществование богатым.

Американские гарантии безопасности вдохновляют «отважных» союзников – те бросают вызов более могущественным странам, твердо уповая на то, что Вашингтон в последний момент спасет их – классический пример репутационных издержек. Соединенным Штатам приходится нести политический риск, настраивая против себя и в ущерб себе большие и малые державы и тем самым воодушевляя их на ответные провокации. Пока Америке удавалось избегать того, чтобы ввязаться в бессмысленные войны, хотя Вашингтон был на волоске от этого в Тайване, когда островом с 2000 по 2008 гг. управляла Демократическая прогрессивная партия Чэнь Шуйбяня. Его неоднократные намеки на независимость, шедшие вразрез с политикой США, негласно поощрялись некоторыми официальными лицами в администрации Буша и провоцировали китайское правительство. Это не могло продолжаться до бесконечности, не вызвав опасный кризис. Чэнь никогда не позволил бы себе такую бесстрашную риторику, не будь он уверен в неизменной поддержке со стороны Белого дома.

Филиппины и Вьетнам (последний не заключал формального договора о коллективной обороне с Вашингтоном) тоже смекнули, что могут раздражать Китай в связи со спорами о морских границах, а затем искать защиты Америки. Эти конфликты не только осложняют Вашингтону задачу сотрудничества с Пекином по вопросам общемирового значения; высок риск, что они могут втянуть Соединенные Штаты в конфликты вокруг территории, малозначимой со стратегической точки зрения.

Грузия – еще одно государство, которое играло в эти игры, причинив ощутимый вред репутации США. Абсолютно уверенная в поддержке Вашингтона и его доброй воле, в августе 2008 г. эта крошечная республика сознательно бросила вызов России из-за спорного региона Южной Осетии. Независимо от того, что именно стало непосредственной причиной боевых действий, Грузия действовала авантюрно с учетом ее размеров, близости к России и расстояния до реальных источников военной помощи. Ирония в том, что эта ненужная война позволила Москве выглядеть «крутой», тогда как в надежности Соединенных Штатов как союзника возникли сомнения.

Та же логика прослеживается и в действиях Израиля на Ближнем Востоке. Хотя американские официальные лица то и дело дают понять иерусалимским политикам, что чувствуют себя неловко от того, что Израиль продолжает строить поселения на территориях, оккупированных во время войны 1967 года. Но размеры и численность этих поселений неуклонно увеличиваются. Военная щедрость Соединенных Штатов и заверения в поддержке убедили израильских ястребов, что если они проигнорируют совет американцев, последствий не будет. Чтобы добиться мира в израильско-палестинском конфликте, требуется добрая воля обеих сторон, но постоянное унижение, которому подвергаются палестинцы, не приближает урегулирование конфликта. А политика Израиля в отношении палестинцев – серьезная помеха для улучшения отношений между США и арабским миром.

Более гибкая стратегия

Соединенным Штатам пора отказаться от избыточных, неэффективных и дорогостоящих гегемонистских устремлений и заменить их более сдержанной глобальной военно-политической стратегией. Вашингтону не следует полностью отгораживаться от мира; однако усилия нужно перенаправить на решение трех главных задач в области безопасности: не допустить, чтобы могущественный соперник изменил глобальный баланс сил; противостоять терроризму и ограничить распространение ядерного оружия. Эти вызовы не новы, но надо действовать более взвешенно и осмотрительно, чтобы достойно ответить на них.

Почти 100 лет американские стратеги стремятся не допустить того, чтобы какое-либо государство доминировало на огромной территории Евразии, получив возможность мобилизовать ресурсы и непосредственно угрожать Америке. Чтобы предотвратить подобное развитие событий, США воевали против Германии и Японии, а затем сдерживали Советский Союз. Хотя Китай может в конечном итоге попытаться примерить на себя мантию евразийского гегемона, ничто не свидетельствует в пользу того, что подобный исход уже близок или неизбежен. В китайской экономике по-прежнему много подводных камней, страна окружена могущественными государствами, такими как Индия и Россия, которые обладают ядерным оружием и готовы сдерживать экспансию КНР. Хотя Токио сегодня в полной мере не финансирует оборонную отрасль, это достаточно богатая и технологически развитая страна, способная внести вклад в коалицию государств, которым под силу создать противовес Китаю. Другие азиатские страны, имеющие выход к морю, даже без опоры на такого могущественного союзника, как Америка, могут объединить силы для противодействия гегемонистским устремлениям Китая. Соединенным Штатам нужно сохранить возможность помогать им, но при этом действовать осторожно, чтобы не угрожать Пекину без крайней необходимости и не поощрять амбиции, которые Вашингтон надеется сдерживать. Соединенным Штатам также ни к чему необдуманное или провоцирующее поведение в Азии союзников, уповающих на безвозмездную помощь Америки.

США должны защитить себя от «Аль-Каиды» и других террористических группировок, представляющих угрозу жизни американцев. На правительстве лежит ответственность за принятие разумных оборонительных мер, способствующих снижению риска терактов – например, вести более энергичную разведку и лучше организовать службу безопасности аэропортов. (Поможет и менее интервенционистская внешняя политика – отчасти именно присутствие американской армии в Саудовской Аравии превратило Усаму бен Ладена и его последователей в радикалов.) Если говорить о наступательных действиях, то Соединенным Штатам по-прежнему необходимо преследовать террористов, действующих за рубежом, чтобы те тратили последние деньги на спасение собственных душ, а не на подготовку к новым терактам. Вашингтон обязан сотрудничать с другими правительствами, которые сталкиваются с аналогичными угрозами, и помогать им в создании полиции и вооруженных сил. Время от времени американской армии придется дополнять эти усилия воздушными ударами с помощью «дронов» (беспилотных летательных аппаратов) и спецопераций.

Но следует учитывать масштаб угроз. Террористы слишком слабы, чтобы покуситься на суверенитет или территориальную целостность страны, и по большому счету они не могут ее ослабить. Поскольку угроза носит умеренный характер, а попытка реформировать другие общества силой слишком дорого обходится, США должны осторожно и обдуманно применять военную мощь в борьбе с терроризмом вместо того, чтобы заниматься государственным строительством, как они делают в Афганистане.

Наконец, при осуществлении сдержанной военно-политической стратегии пристальное внимание следует уделять вопросу нераспространения ядерного оружия, но меньше прибегать к угрозе применения силы. Благодаря сдерживающему эффекту собственных ядерных арсеналов Соединенные Штаты почти не рискуют оказаться объектом прямой ядерной атаки со стороны другого государства. Но Вашингтону важно не допустить того, чтобы ядерное оружие или ядерное топливо попало в руки негосударственных акторов. Дабы пресечь их проникновение на ядерные объекты из-за недостаточной охраны, правительству целесообразно делиться лучшими методами ядерной безопасности с другими странами – даже с теми, которым, по мнению американского истеблишмента, лучше вообще не иметь ядерного оружия. США уже сотрудничают по этому вопросу с Пакистаном, но надо быть готовыми на большее и принимать аналогичные меры в отношении других ядерных держав.

Потеря контроля над ядерными арсеналами намного вероятнее в случае государственных переворотов, революций или гражданских войн. Вероятно, американским военным нужно самим позаботиться об охране ядерных объектов с помощью местных сил, понимающих, какая опасность грозит их стране в случае бесконтрольного распространения ядерного оружия. В отдельных ситуациях не исключено нанесение превентивного удара, захвата или обезвреживания ОМУ. Или, наоборот, придется действовать без применения оружия. Американским официальным лицам, возможно, будет достаточно предупредить террористов, захвативших ядерное оружие во время беспорядков, что они станут мишенью беспощадного возмездия, если когда-либо осмелятся им воспользоваться. Наконец, правительству нужно организовать более эффективное наблюдение за морскими акваториями и воздушными путями в глобальном масштабе, более интенсивно контролировать собственные границы, чтобы исключить контрабанду ядерных материалов, и помогать в охране границ стран – потенциальных источников утечки ядерного оружия.

Эти меры кому-то покажутся мизерными в сопоставлении с ужасающими последствиями ядерного взрыва. Но ведение профилактических традиционных войн против потенциальных ядерных держав – чересчур дорогостоящее и ненадежное решение проблемы. Часто повторяемое администрацией Барака Обамы предупреждение, что сдерживать ядерный Иран будет поздно, не имеет большого смысла. Ведь превентивная война по разным причинам может зайти слишком далеко, не говоря о том, что Соединенные Штаты уже обладают избыточным потенциалом. Действительно, чем больше Вашингтон полагается на военную силу в деле недопущения распространения ОМУ, тем выше вероятность того, что страны пожелают обзавестись этим главным сдерживающим средством.

Более осмотрительное поведение Америки никоим образом не означало бы, что она перестанет заботиться о предотвращении гонки ядерных вооружений. Недавний опыт холодной войны показывает, что риск, связанный с размером, составом, доктриной и степенью боеготовности американских и советских ядерных вооружений, зачастую оказывался намного выше, чем необходимо для обеспечения стратегической стабильности. Ядерное оружие – мощное средство сдерживания агрессии. Но с этой задачей вполне способен справиться гораздо менее внушительный арсенал, чем тот, что имеется сегодня в распоряжении США. Надо просто разумно им управлять. Во избежание повторения сценария конкуренции между ядерными державами по советско-американскому сценарию Соединенным Штатам следует добиваться введения нового многостороннего режима контроля над ядерными вооружениями, ограничивающего количество ядерных боеголовок. Нельзя допустить, чтобы малейшая ошибка привела к развязыванию ядерного конфликта.

Сдержанность на практике

Cдержанная глобальная стратегия позволит сфокусировать внешнюю политику США на трех фундаментальных целях. Во-первых, Соединенные Штаты переформатируют свои альянсы таким образом, чтобы другие страны тоже брали на себя ответственность за собственную оборону. НАТО – простейший случай; Вашингтону нужно выйти из структуры военного командования и превратить альянс в преимущественно политическую организацию, которой он когда-то являлся. От решения самих европейцев зависит, сохранится ли структура военного командования под эгидой Евросоюза или будет полностью демонтирована. Большая часть американского воинского контингента должна вернуться из Европы на родину, но по взаимному согласию. США могут оставить на континенте ограниченное число военно-воздушных и военно-морских баз.

Сложнее с договором о безопасности с Японией; от него нельзя отказываться, но он все же подлежит пересмотру. По существующим сегодня условиям Соединенные Штаты берут на себя большую часть бремени по защите Японии, а Токио согласен помогать им в этом деле. Следует поменяться ролями так, чтобы Япония взяла на себя всю полноту ответственности за собственную оборону, а Вашингтон оказывал ей поддержку. В связи с обеспокоенностью растущей мощью Китая не все американские войска должны покинуть этот регион. Но Пентагону следует ограничить военное присутствие в Японии, сосредоточившись на решении непосредственно возникающих военных проблем. Все американские морские пехотинцы могут быть выведены. Тем самым был бы положен конец тягостным переговорам об их будущем на острове Окинава. ВМС и ВВС США должны сохранить костяк своих сил в Японии и вокруг нее, но численность также подлежит сокращению. В других странах Азии американская армия могла бы наладить рабочий контакт с правительствами для обеспечения доступа к региону в случае возникновения кризисов в будущем, не пытаясь, однако, договориться о создании новых постоянных баз.

Военным пора произвести переоценку своих обязательств в Персидском заливе: на Соединенных Штатах лежит ответственность за обеспечение защиты стран региона от нападений извне, что не предполагает защиту от внутренних междоусобиц. Вашингтону по-прежнему нужно заверять в своей поддержке правительства, которые опасаются Ирана. Они боятся, что эта держава, единственная, претендующая на региональную гегемонию, нападет на них и отберет нефтяное достояние. Вне всякого сомнения, Иран способен натворить много бед. Но армия США уже доказала свою способность предотвращать подобные исходы в прошлом, когда защитила Саудовскую Аравию и изгнала войска Саддама Хусейна из Кувейта в 1991 году. Наземные силы, развернутые для вторжения, представляют собой удобную мишень для авиаударов. Американская авиация и крылатые ракеты на борту военных кораблей, дислоцированных в данном регионе, сразу придут на помощь. При заблаговременном оповещении ВВС быстро усилят наземные базы арабских государств Персидского залива, как во время войны 1991 г., когда региональные державы, противостоявшие агрессии Саддама, подготовили все необходимое для усиления американских армейских подразделений за счет поддержания инфраструктуры и запасов топлива на военных базах.

Но солдатам США больше не обязательно расквартировываться на побережье Персидского залива, где они возбуждают антиамериканские настроения у местного населения. Тем самым Белый дом прерывает тесные связи с автократическими режимами сомнительной легитимности. Например, внутренняя ситуация в Бахрейне неустойчива, и это порождает сомнения в том, что Соединенным Штатам в будущем удастся наращивать там военное присутствие. Война в Ираке доказала, что попытки установления новых режимов в арабских странах – задача для узколобых политиков; защита нынешних режимов от внутренних мятежей не менее сложна.

Сдержанная глобальная стратегия позволила бы существенно сократить численность вооруженных сил США, сэкономить денежные средства и послать союзникам сигнал о том, что им пора быть более самостоятельными. Пентагон мог бы снять с себя ответственность по противодействию повстанцам, что позволит вдвое сократить численность сухопутных войск. Вместе с тем ВМС и ВВС подлежат сокращению лишь на четверть или на треть, так как строительство самолетов и кораблей требует длительных сроков, а они еще могут понадобиться для поддержания баланса сил. ВМС и ВВС также хорошо приспособлены для решения проблем безопасности в Азии и Персидском заливе. Поскольку они чрезвычайно мобильны, в ключевых регионах достаточно оставить лишь некоторые подразделения. Остальные могут базироваться в портах приписки в качестве мощного стратегического резерва.

Общая численность и качество американских вооруженных сил должны определяться масштабом поставленных перед ними задач: защита важных месторождений полезных ископаемых и союзников от прямого нападения. В прошлом Вашингтон слишком часто использовал свою дорогостоящую армию для решения вопросов, которые следовало бы оставить дипломатам. Это положение недопустимо. Хотя Пентагону следует и дальше продолжать отработку взаимодействия с армиями других стран в ключевых регионах, он должен позаботиться о том, чтобы не перегружать календарь военными учениями. Подобные изменения будут способствовать целости и сохранности войск, предотвратят износ вооружений и оборудования, а главное – не будет создаваться впечатления, будто США готовы брать на себя решение всех возникающих проблем глобальной безопасности.

Отпустить с миром

Переход к более сдержанной внешней политике означал бы серьезные выгоды, спасение жизней, экономию ресурсов и снижение негативной реакции в мире. Но Вашингтону необходимы дальновидные и продуманные шаги сегодня, чтобы подготовить союзников к принятию на себя ответственности за собственную безопасность и оборону. Снижение уровня военного присутствия США на протяжении десятилетия дало бы партнерам массу времени, чтобы укрепить армии и обрести политико-дипломатические возможности для проведения самостоятельной военно-политической стратегии. Постепенный отвод избыточных войск из разных регионов снизил бы вероятность образования вакуума в сфере безопасности, который могут попытаться заполнить авантюристические региональные державы.

Конечно, союзники сделают все возможное, чтобы убедить Вашингтон не менять нынешнюю политику. Некоторые пообещают усовершенствовать свои вооруженные силы, но забудут об обещаниях, как только это будет им выгодно. Некоторые заявят, что уже сделали все возможное, поскольку внутриполитический и экономический кризис в их странах гораздо серьезнее, чем в Америке. Третьи попытаются увести дискуссию в русло общих ценностей и принципов, а четвертые намекнут, что перейдут на сторону сильных соседей вместо того, чтобы сдерживать и уравновешивать их. Со стороны отдельных союзников не исключены даже угрозы провести военные операции против американцев.

Американским политикам следует сохранять спокойствие, помня о том, что богатые союзники вряд ли уступят свой суверенитет региональным державам. На самом деле история показывает, что государства чаще выступают в качестве противовеса могущественным державам, нежели переходят на их сторону. Что касается потенциального противника, то Соединенным Штатам ничто не мешает продолжать сдерживать активность тех, кто несет непосредственную угрозу их жизненно важным интересам. Но необходимо более точно определить область этих интересов и сохранять достаточную военную мощь для их защиты.

Конечно, США могут оставить все без изменений и продолжать транжирить ресурсы, настраивать против себя страны и народы, нянчиться с отнюдь не бедными союзниками. Возможно, экономические и геополитические тенденции изменятся, тогда нынешняя стратегия позволит Вашингтону на радость всему остальному человечеству чувствовать себя вполне комфортно в роли рулевого. Но если государственный долг продолжит расти, а сила будет дальше смещаться в сторону от Америки, то очередной экономический и политический кризис заставит Вашингтон резко изменить курс, и тогда дружественные и не очень дружественные страны так же быстро начнут приспосабливаться к новым условиям. Такой путь представляется наиболее опасным.

Назад пути нет

В защиту активной позиции США

Джон Айкенберри - Профессор политологии и международной политики Принстонского университета (США).

Стивен Брукс – профессор управления в Дартмутском колледже.

Уильям Уолфорт – профессор управления им. Даниэля Уэбстера в Дартмутском колледже.

Резюме: Если бы американские лидеры выбрали режим тотальной экономии, они пошли бы на колоссальный риск только затем, чтобы посмотреть, как мир будет функционировать без ведущей либеральной силы.

Данная статья – адаптация их очерка «Не возвращайся домой, Америка: доводы против режима экономии», журнал International Security, зима 2012–2013 годов. Опубликовано в журнале Foreign Affairs, №1, 2013 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Со времени окончания Второй мировой войны США проводят единую генеральную линию, взяв курс на глубокое проникновение в мировую политику. Стремясь обеспечить собственную безопасность и благополучие, страна пропагандирует либеральный экономический порядок и заключает оборонные союзы с партнерами в Европе, Восточной Азии и на Ближнем Востоке. Военные базы разбросаны по всему миру, американские корабли патрулируют глобальные транзитные маршруты, и десятки тысяч солдат обеспечивают безопасность союзнических стран, таких как Германия, Япония и Южная Корея. Внешняя политика меняется в зависимости от вкусов той или иной администрации в Белом доме. Это касается и настойчивости в продвижении демократии и осуществлении гуманитарных целей. Но уже более 60 лет все президенты разделяют приверженность фундаментальному курсу на проведение активной политики в мире, вне зависимости от взглядов на обоснование этой стратегии.

В эпоху холодной войны обязательства Соединенных Штатов по обеспечению безопасности Европы, Восточной Азии и Ближнего Востока диктовались необходимостью противодействовать посягательствам Советского Союза на самые богатые полезными ископаемыми регионы мира. После падения СССР главная задача заключалась в том, чтобы сделать их более свободными от угроз для США и использовать партнерские отношения в сфере безопасности для укрепления режима сотрудничества, поддержания стабильного и открытого мирового порядка.

Сегодня больше, чем когда-либо, перед Вашингтоном маячит искушение пересмотреть эту генеральную линию и отдалиться от остального мира. Усиление Китая постепенно разрушает превосходство в военной сфере, бюджетный кризис вынуждает правительство жертвовать расходами на оборону, а две затянувшиеся войны утомили и изнурили армию и общественность. Хотя большинство политиков по-прежнему заявляют о приверженности идее мирового лидерства, среди экспертов-международников распространилась иная точка зрения: Соединенные Штаты должны свести к минимуму военное присутствие за рубежом, отказаться от гарантий в области безопасности и обороны и от усилий по руководству либеральным мировым порядком.

Поборники режима экономии утверждают, что глобальная военно-политическая стратегия заставляет транжирить государственные средства, поскольку требует субсидировать оборонные расходы вполне благополучных союзников, вызывает раздражение у иностранных правительств и местного населения. Они утверждают, что более сдержанная позиция положит конец «бесплатному сыру» для партнеров и умерит антиамериканские настроения. Даже если союзники не примут на себя во всем объеме миссию, которую сегодня выполняют США, большинство принадлежащих им функций никак не связаны с обеспечением безопасности Америки и лишь втягивают страну в бессмысленные кровопролития. Короче говоря, самоустранение, мол, не только сохранит жизни американских солдат и бюджетные средства, но и укрепит безопасность.

Подобные утверждения во многом расходятся с истиной. Обосновывая свою позицию, сторонники режима экономии переоценивают издержки нынешней глобальной военно-политической стратегии и недооценивают ее выгоды. На самом деле бюджетная экономия от сокращения участия США в мировых делах спорна. Мало что указывает на то, что Соединенные Штаты провоцируют другие страны пытаться сдерживать или уравновешивать мощь Америки вследствие ее активной международной политики. Ничто не говорит о том, что США начинают страдать от имперского перенапряжения или могут оказаться участниками бессмысленных войн.

При этом следует учитывать, что активное участие в мировой политике сулит огромные выгоды. Обязательства, которые Вашингтон берет на себя в сфере безопасности и коллективной обороны, снижают конкуренцию в ключевых регионах и играют роль противовеса в отношении потенциальных противников. Они способствуют поддержанию открытости мировой экономики и служат опорой на переговорах в экономической сфере. Они также помогают добиваться сотрудничества в борьбе с глобальными угрозами. Уступив роль мирового лидера своим конкурентам, Соединенные Штаты не смогли бы пользоваться явными выгодами более активной политики и подвергли бы себя беспрецедентным опасностям и рискам в мире, где наша страна, в случае пассивной внешнеполитической позиции, окажется менее влиятельной, процветающей и безопасной.

Стратегия, которую можно себе позволить

Многим поборникам режима экономии твердая линия США в мировой политике представляется слишком дорогостоящей. Например, специалист по международным отношениям Кристофер Лейн предупреждает о недопустимости «дальнейшего раздувания бюджетного дефицита» и доказывает, что «стратегические обязательства превышают имеющиеся средства для их исполнения». Однако экономию от переключения с одной стратегии на другую не так просто посчитать, поскольку она зависит от расходов на текущую стратегию и стоимости ее замещения альтернативной, которые трудно предусмотреть.

Если Соединенные Штаты откажутся от всех гарантий безопасности, которые предоставляют другим странам, вернут на родину все войска, резко сократят численность армейских подразделений, а также ядерный арсенал, это позволит сэкономить 900 млрд долларов за 10 лет, считают Бенджамин Фридман и Джастин Логан из Института Катона. Но немногие сторонники сокращения бюджетной экономии согласны с такими радикальными мерами. Вместо этого они призывают к «сдержанности», осуществлению стратегии «уравновешивания на море» или в случае необходимости к ударам «из-за горизонта». Экономия от подобной стратегии менее очевидна, поскольку зависит, от каких обязательств в сфере безопасности Вашингтон откажется сразу и во что выльется выполнение остальных обязательств.

Если режим экономии означает возвращение на родину вооруженных сил, расквартированных за рубежом, то объем сэкономленных средств будет в лучшем случае умеренным, поскольку страны, размещающие на своей территории американские войска, обычно покрывают большую часть расходов на содержание военных баз. Если речь идет о содержании сколько-нибудь крупного экспедиционного контингента, экономия опять-таки будет небольшой, ведь Пентагону придется оплачивать дорогие вооружения и оборудование, необходимое для проецирования силы.

Другая сторона уравнения затрат – расходы на длительные военные операции – также непостоянна. Хотя щедрые оборонные бюджеты последнего десятилетия становятся легкой мишенью для сторонников режима экономии, такой высокий уровень расходов на оборону вовсе не требуется для поддержания активного глобального позиционирования. Расходы взлетели до небес после 11 сентября, но они уже начали опускаться на землю по мере того, как США сворачивают две дорогостоящие войны и сокращают базовый уровень затрат на оборону в невоенное время. По состоянию на осень 2012 г. Министерство обороны планировало сократить расходы на оборону на 500 млрд долларов в течение следующих пяти лет и при этом не идти на компромисс в вопросах национальной безопасности, как утверждали его стратеги. Сокращения позволят снизить расходы на оборону к 2017 г. до чуть менее 3% ВВП, тогда как сегодня на оборонные программы тратится 4,5% американского ВВП. Пентагон мог бы сэкономить еще больше без каких-либо негативных последствий путем реформирования политики и практики закупок и компенсаций.

Но даже без существенного урезания бюджета страна может позволить себе расходовать необходимые средства на проведение честолюбивой глобальной военно-политической стратегии. Значительное увеличение военных расходов, предложенное кандидатом от Республиканской партии Миттом Ромни во время президентской кампании 2012 г., и без того позволило бы снизить долю военных расходов от американского ВВП по сравнению с нынешним уровнем. Дело в том, что войны в Афганистане и Ираке в любом случае обойдутся дешевле, а предложенный Ромни уровень расходов в невоенное время в хорошем смысле не смог бы угнаться за темпами экономического роста. Поэтому неудивительно, что сторонники отказа США от своих международных амбиций больше говорят о немонетарных издержках, которые предполагаются при осуществлении нынешней стратегии.

Отсутствие баланса

Одна из таких мнимых расплат за глобальную военно-политическую стратегию, по словам политолога Барри Позена, заключается в том, что последняя «подталкивает страны на принятие мер по противодействию американской мощи». Однако нет никаких доказательств того, что страны спешно сколачивают антиамериканские альянсы, или пытаются самостоятельно конкурировать с Америкой в военной сфере, или что они собираются делать это в будущем.

На самом деле трудно представить себе, как глобальная военно-политическая стратегия провоцирует стремление стран уравновешивать влияние США. В отличие от гегемонов прошлого, Соединенные Штаты – географически изолированная страна. Это значит, что они представляют собой гораздо меньшую угрозу для других держав, а к их границам не примыкает какая-либо великая держава, способная противопоставить им силу, соразмерную их мощи. США не только намного опережают другие страны по количеству и качеству вооружений, но сами предоставляемые союзникам гарантии безопасности служат залогом того, чтобы не допускать передачи военных технологий потенциальным противникам. Занимая доминирующее положение в области оборонной технологии, Америка возлагает на союзников обязательства не передавать ключевые военные технологии опасным конкурентам. В качестве примера можно привести эмбарго на продажи вооружений Китаю, которого Вашингтон добился от ЕС еще в 1989 году.

Если бы мировое лидерство Америки само по себе являлось причиной стремления его уравновесить, следовало бы ожидать реальных попыток жесткого сопротивления и оппозиции, особенно когда во главе администрации находился Джордж Буш, проводивший откровенно одностороннюю внешнюю политику. Однако после краха СССР ни одна крупная держава не пыталась создавать противовеса Соединенным Штатам, конкурируя с ними в военной мощи или сколачивая грозные военные альянсы.

Дело в том, что последствия подобных действий слишком непредсказуемы. Вместо этого отдельные страны прибегают, по выражению некоторых политологов, к «мягкому выравниванию», используя нормы международного права и международные организации, чтобы сдерживать Вашингтон. Не говоря уже о том, что «мягкое выравнивание» – довольно скользкое понятие, которое трудно отличить от повседневной дипломатической конкуренции; было бы ошибкой считать, будто подобная практика вредит национальным интересам. Напротив, будучи мировым лидером, США выигрывают от политики «мягкого выравнивания» больше, чем любая другая страна. В конце концов, современные международные нормы и институты функционируют при содействии Соединенных Штатов и во многом отражают их интересы. Поэтому они просто идеально приспособлены к тому, чтобы сами США использовали их в целях «мягкого выравнивания». Например, в 2011 г. Вашингтон координировал совместные действия с несколькими странами Юго-Восточной Азии, чтобы противодействовать притязаниям Пекина в Южно-Китайском море, ссылаясь на общепринятые нормы международного права.

Согласно другому аргументу в пользу режима экономии, Соединенным Штатам уготована судьба многих гегемонов прошлого, они приближают собственный закат. Если следовать этой логике, получается, что для осуществления честолюбивой стратегии стране придется отвлекать ресурсы от более производительных целей – создания новой инфраструктуры, расходов на образование, научных исследований и т.д., – достижение которых необходимо для поддержания конкурентоспособности экономики. Тем временем союзники смогут обойтись малыми затратами на оборону, и их экономика будет расти быстрее.

Исторических свидетельств, подтверждающих данные доводы, немного. В большинстве случаев сверхдержавы прошлого утрачивали лидерство не потому, что стремились к гегемонии, а вследствие того, что сталкивались со сплоченными действиями других крупных держав. Сегодня подобной перспективы не просматривается. (В самом крайнем случае ведущие державы способны использовать свое положение, чтобы отсрочить экономический упадок.) Предостережения относительно «имперского перенапряжения» тем более несостоятельны, поскольку ничто не дает оснований считать, будто стремление к мировому лидерству вредит экономическому росту. Большинство исследований, проведенных ведущими специалистами, не выявило четкой связи между военными расходами и экономическим упадком.

Конечно, если бы Соединенные Штаты тратили почти четверть своего ВВП на оборону, как это делал Советский Союз в свои последние десятилетия, это плохо отразилось бы на их экономическом росте и конкурентоспособности. Но даже в 2012 г. война в Афганистане и контртеррористические операции по всему земному шару заставили Вашингтон потратить на оборону всего 4,5% ВВП – сравнительно немного, если заглянуть в историю вопроса. (С 1950 по 1990 гг. эта цифра в среднем составляла 7,6%.) Экономические неурядицы последних лет могут побудить Вашингтон переоценить свой оборонный бюджет и международные обязательства, но это не значит, что экономическая рецессия стала следствием подобной политики. И вовсе не факт, что средства, высвободившиеся вследствие отказа от международных обязательств, будут потрачены с пользой для американской экономики.

Точно так же темпы экономического роста союзников США не имеют ничего общего с какими-либо субсидиями в сфере безопасности, которые они получают от Вашингтона. Утверждение, будто более низкие военные расходы облегчили и ускорили экономический подъем Японии, Западной Германии и других стран, зависимых от американских гарантий в сфере обороны, могли казаться правдоподобными во время последнего всплеска тревожных ожиданий экономического упадка в 1980-е годы. Но в конечном итоге эти страны прекратили восхождение на вершины экономических рейтингов после того, как их ВВП на душу населения приблизился к уровню ВВП на душу населения в США – согласно прогнозу, данному в классических моделях экономического роста. В течение последних 20 лет Америка опережала Японию и европейских союзников по росту ВВП на душу населения, хотя эти страны стали тратить еще меньше в процентном отношении на нужды обороны. Их неспособность модернизировать свои армии лишь послужила дальнейшему усилению доминирующего положения Соединенных Штатов.

Избежать искушения

Наиболее значимые внешнеполитические издержки – это, конечно, жизни американских солдат и офицеров. Критики экспансионистской военно-политической стратегии обеспокоены перспективой быть втянутыми в бессмысленные войны. Они доказывают, что гарантии безопасности, которые США предоставляют более слабым союзникам, толкают их на риски, которые в противном случае они никогда бы себе не позволили. Тем самым они вовлекают своего спонсора и сверхдержаву в дорогостоящие конфликты, поскольку возникает классическая угроза репутации. Обеспокоенные потерей лица в случае невыполнения союзнических обязательств, американские лидеры могут начать войну, даже несмотря на отсутствие угрозы национальным интересам.

Однако уроки истории свидетельствуют о том, что великие державы просчитывают опасность попасть в ловушку союзнических обязательств и строят договоренности с союзниками таким образом, чтобы избавить себя от этой неприятности. Почти невозможно обнаружить в истории чистый случай, когда менее могущественная держава втянула бы великую державу в войну против ее воли. На протяжении нескольких десятилетий Первая мировая война служила каноническим примером того, как договоры с иностранными государствами якобы вовлекли грандов в бойню. Однако новые исторические исследования пролили свет на причины этой войны и опровергли традиционную точку зрения. Война была следствием сознательного решения Германии попытаться стать доминирующей европейской державой, а не результатом выполнения союзнического долга.

На самом деле альянсы снижают риск вовлечения в конфликт. В Восточной Азии региональные соглашения по безопасности, которые Вашингтон заключил после Второй мировой войны, предназначались, по словам политолога Виктора Ча, «для сдерживания антикоммунистических альянсов в регионе, которые своим агрессивным поведением в отношении враждебных режимов могли втянуть Соединенные Штаты в нежелательную крупномасштабную войну». Та же логика прослеживается во взаимоотношениях между США и Тайванем. В 90-е гг. прошлого века обострение напряженности в проливе, отделяющем Тайвань от Китая, вызвало у американских официальных лиц серьезные опасения относительно того, что двусмысленная поддержка Тайбэя чревата риском большой войны с КНР. Поэтому администрация Буша скорректировала внешнюю политику в данном регионе, пояснив, что ее цель – удерживать не только Китай от неспровоцированного нападения, но и Тайвань от односторонних шагов к независимости.

Для многих сторонников режима экономии проблема в том, что само присутствие американских вооруженных сил во всех частях земного шара якобы способствует раздуванию представлений политиков о национальных интересах. В итоге, на их взгляд, Америке приходится брать на себя решение любой международной проблемы. Критики также утверждают, что военное превосходство страны заставляет ее искать всеобъемлющие решения проблем безопасности, возникающих, например, в Афганистане и Ираке, хотя можно было бы выйти из положения менее дорогим путем. Аргументация критиков сводится к тому, что страна, обладающая таким военным превосходством и не имеющая серьезных геополитических соперников, не сможет довольствоваться частичными решениями, такими как сдерживание, и способна вступить на зыбкий путь построения всемирной демократии. Кроме того, доказывают они, гипертрофированный военный контингент создает у Соединенных Штатов ощущение, что его необходимо как-то задействовать, даже когда ничто не угрожает национальным интересам. Во время дебатов вокруг интервенции в Боснии в 1993 г. Мадлен Олбрайт, американский посол в ООН, задала знаменитый вопрос Колину Пауэллу, председателю Объединенного комитета начальников штабов: «В чем смысл содержания такой мощной армии, о которой вы все время говорите, если мы не можем ее использовать?».

Если бы США полностью отказались от вооруженных сил и военных баз, страна, вне всякого сомнения, устранила бы риск участия в бессмысленных войнах, привязав себя к мачте, подобно Улиссу. Но если они ограничатся тем, что отведут свои войска за линию горизонта, что обычно предлагают поборники бюджетной экономии, то искушение осуществить интервенцию не исчезнет. Однако наиболее серьезную проблему такой точке зрения создает тот факт, что она опирается на один-единственный наглядный пример – Ирак. Между тем эта война – аномальное явление и с точки зрения высоких издержек (США понесли в ней две трети всех потерь и две трети всех финансовых расходов на все военные кампании с 1990 г.), и с учетом того, что Соединенные Штаты в одиночку взяли на себя все финансовое бремя. Во время войны в Персидском заливе и интервенций в Боснии, Косово, Афганистане и Ливии союзники приняли на себя больший груз ответственности соразмерно объемам национальной экономики и численности населения.

Кроме того, война в Ираке не явилась неизбежным следствием нынешней глобальной военно-политической стратегии. Многие политологи и стратеги, предпочитающие видеть Америку взаимодействующей с остальным миром, решительно выступали против нее. Точно так же продолжение нынешней активной внешнеполитической линии не обрекает США на новые войны, подобные той. Представьте себе, что страна, потерпевшая поражение во Вьетнаме, вела бы остаток холодной войны в разных частях земного шара через доверенных лиц и при крайне ограниченных интервенциях. Ирак также породил аналогичное нежелание осуществлять экспедиционные кампании. Политолог Джон Мюллер окрестил это «иракским синдромом». Людям, утверждающим, будто глобальная военно-политическая стратегия неизбежно вводит страну в искушение, нужно привести больше доказательств, чтобы убедить своих коллег.

Сохранять мир

Конечно, даже при том что участие в судьбах мира обходится намного дешевле издержек, на которые ссылаются поборники бюджетной экономии, оно не имело бы смысла, не будь оно выгодным. Но это весьма выгодное предприятие. Наиболее очевидно то, что снижается риск опасного конфликта. Обязательства Соединенных Штатов в сфере безопасности удерживают страны, стремящиеся к региональной гегемонии, от планирования экспансии, а партнеров – от попыток самостоятельно решать проблемы, создавая угрозу для других государств.

Скептики пытаются принизить значение таких обязательств, доказывая, что американские гарантии безопасности не всегда предотвращают опасное развитие событий. А высокая себестоимость издержек, возникающих в связи с захватом чужих территорий, и наличие в распоряжении государства значительного числа способов продемонстрировать свою добрую волю само по себе достаточно, чтобы предотвратить конфликт. Другими словами, крупные державы могли бы мирно управлять многополярным устройством своих регионов без американского миротворчества.

Но это чересчур опрометчивый взгляд. Если Вашингтон уйдет из Восточной Азии, Япония и Южная Корея, вероятно, увеличат свои боевые возможности и превратятся в ядерные державы. Реакция Китая при этом повлечет дестабилизацию ситуации в регионе. Стоит отметить, что во времена холодной войны и Южная Корея, и Тайвань пытались заполучить ядерное оружие. Единственное, что их сдерживало, это позиция Соединенных Штатов, которые использовали свои обязательства в сфере коллективной безопасности для того, чтобы пресекать ядерные амбиции этих стран. Точно так же, если бы США покинули Ближний Восток, страны, которые Вашингтон в настоящее время поддерживает – Израиль, Египет и Саудовская Аравия, – возможно, пошли бы на обострение ситуации в этой и без того взрывоопасной части мира.

Даже Европа могла бы предоставить повод для беспокойства. Хотя трудно представить себе возврат к соперничеству великих держав, очевидно, что многие правительства не склонны обременять бюджет более высокими военными расходами, неся политические издержки от наращивания сотрудничества в сфере обороны. В результате европейский континент рисковал бы утратить способность отводить угрозы на своей периферии, а также участвовать в иностранных кампаниях,планируемых американцами, становясь уязвимым перед лицом усиливающихся внешних держав.

Понимая, как легко уход США из ключевых регионов приведет к опасной конфронтации, поборники режима экономии держат наготове еще один аргумент, уповая на то, что подобное соперничество фактически не причинит Соединенным Штатам никакого вреда. Конечно, мало кто сомневается в способности США пережить возобновление конфликтов между азиатскими и ближневосточными державами, но какую цену придется заплатить? Противостояние государств одного из регионов Азии или Ближнего Востока, скорее всего, спровоцирует гонку военных бюджетов, лихорадочное вооружение зависимых от них стран и, возможно, даже опосредованные региональные войны. Все это не может не беспокоить Соединенные Штаты, поскольку сужает сферу их военно-технического лидерства.

Нестабильность в регионах грозит дальнейшим бесконтрольным распространением ядерных вооружений, поскольку у таких держав, как Египет, Саудовская Аравия, Япония, Южная Корея и Тайвань появятся ядерные силы, заставив их региональных конкурентов искать возможности обзавестись собственными ядерными арсеналами. Хотя сдерживание в принципе стабилизирует отношения между странами с такими колоссальными ядерными потенциалами, какие были у СССР и США, положение становится шатким, когда появляются многочисленные ядерные соперники даже с менее впечатляющими арсеналами. По мере роста числа ядерных держав увеличивается вероятность незаконной передачи вооружений, иррациональных решений, непредвиденных случайностей и кризисов.

Доводы в пользу отказа Америки от глобальной миссии игнорируют базовую логику подхода, принятого ныне на вооружение. Вселяя в союзников уверенность, активно управляя региональными связями, Вашингтон снижает конкуренцию в главных регионах мира, тем самым не допуская появления своеобразной региональной «оранжереи» по выращиванию военных арсеналов. В качестве доказательства того, что данная стратегия работает, достаточно взглянуть на оборонные бюджеты нынешних великих держав: после 1991 г. их военные расходы держатся на историческом минимуме, если рассчитывать их как процент от ВВП, и они даже не пытаются воспроизводить военные возможности Соединенных Штатов по всему спектру. Более того, все самые современные армии мира – это союзники США, а военное превосходство над потенциальными противниками увеличивается по многим показателям.

Помимо всего прочего, нынешняя глобальная военно-политическая стратегия не допускает появления региональных гегемонов. Некоторые сторонники режима экономии утверждают, что армия должна отодвинуться за линию горизонта и передать местным союзникам необходимые средства для выполнения опасной работы уравновешивания укрепляющихся региональных держав. Они утверждают, что Вашингтону следует развертывать войска за рубежом только в случае появления действительно серьезного претендента на региональную гегемонию, подобного Германии и Японии времен Второй мировой войны и Советского Союза эпохи холодной войны. Однако такой претендент на региональную гегемонию уже имеется – Китай, и чтобы его уравновешивать, Соединенным Штатам нужно сохранять ключевые альянсы в Азии, а также военные возможности для интервенций. Подразумевается, что следует выйти из Афганистана и Ирака, снизить военное присутствие в Европе и усилить азиатское направление, но это именно то, что сейчас делает администрация Обамы.

Военное доминирование, экономическое превосходство

Поглощенные проблемами безопасности, критики нынешней глобальной военно-политической стратегии упускают из виду одно из ее важных преимуществ: поддержание открытой мировой экономики и благоприятной обстановки для Соединенных Штатов. Конечно, сам размер производимого продукта гарантировал бы США ведущую роль в мировой экономике независимо от того, какую глобальную военно-политическую стратегию они изберут. Тем не менее экономическое лидерство Америки подкрепляется ее военным доминированием. Военные обязательства и военно-морское превосходство не только защищают мировую экономику от нестабильности, но и гарантируют безопасность морских путей и других сообщений, обеспечивающих беспрепятственную и дешевую доставку товаров. Самоустранение от мировых проблем существенно осложнило бы задачу обеспечения безопасности природно-ресурсного потенциала мирового хозяйства. У Вашингтона было бы меньше средств, чтобы убедить страны сотрудничать в экономической сфере. Сократился бы доступ к военным базам, разбросанным по всему миру, которые необходимы, чтобы сохранять свободный доступ ко всем морям.

Глобальная роль также позволяет Соединенным Штатам так структурировать мировую экономику, чтобы она служила их особым интересам. Во время холодной войны Вашингтон использовал свои обязательства в сфере безопасности за рубежом для того, чтобы побудить союзников проводить предпочтительную для него экономическую политику. Например, в 1960-е гг. он убедил Западную Германию предпринять дорогостоящие меры в целях укрепления американского доллара как главной резервной валюты. Точно так же соглашения в области обороны действуют и сегодня. Например, официальные лица США использовали переговоры 2011 г. о новом соглашении в области свободной торговли с Южной Кореей в качестве средства укрепления отношений в сфере безопасности. Один дипломат объяснил нам в кулуарной беседе: «Мы потребовали изменений в трудовом и экологическом законодательстве и в стандартах автомобильной промышленности, и корейцы приняли все требования. Почему? Потому что опасались, что неподписание нового соглашения будет означать “шаг назад в политических отношениях и в сфере безопасности”».

В более широком смысле Вашингтон использует проблему безопасности в качестве средства формирования общей структуры мировой экономики. Соединенные Штаты во многом устраивает сложившийся экономический порядок, например, нынешняя система Всемирной торговой организации и Международного валютного фонда, и они предпочитают делать все необходимое для укрепления режима свободной торговли.

Вашингтону выгодно, что союзников тоже устраивает статус-кво, и одна из причин в том, что они ценят военный союз с США. Например, Япония проявила заинтересованность в Соглашении о Транстихоокеанском сотрудничестве (одна из самых важных инициатив администрации Обамы в области свободной торговли) не столько потому, что оно отвечает ее экономическим интересам. Просто премьер-министр Ёсихико Нода решил, что своей поддержкой этого проекта он еще больше укрепит связи в сфере обороны и безопасности.

Геополитическое доминирование Соединенных Штатов также помогает сохранять американский доллар в качестве главной резервной валюты, что дает стране колоссальные преимущества. Одно из них – возможность брать в долг. Наиболее очевидно это в случае с Европой: зависимость Евросоюза от США в сфере безопасности не позволяет ЕС использовать аналогичный политический рычаг для поддержки евро. Как и в других аспектах мировой экономики, Соединенные Штаты не берут на себя бремя мирового лидерства безвозмездно, но извлекают непропорционально большие выгоды из этого лидерства. Отказ от нынешних обязательств поставит все эти выгоды под вопрос.

Созидание сотрудничества

То, что срабатывает в мировой экономике, также применимо и к другим сферам международного сотрудничества. Американское лидерство приносит выгоду многим странам, но несоизмеримо больше помогает самим Соединенным Штатам. Чтобы противостоять транснациональным угрозам, таким как терроризм, пиратство, организованная преступность, изменение климата и пандемии, государства вынуждены действовать сообща и предпринимать коллективные меры. Но такое взаимодействие требует усилий, особенно когда национальные интересы расходятся. Активность США в военной области, направленная на стабилизацию обстановки в мире, а также их более широкое лидерство облегчают Вашингтону осуществление совместных инициатив и помогают направлять их в русло своих интересов. При этом сотрудничество особенно трудно наладить в регионах, где царит хаос, зато оно процветает там, где лидеры могут рассчитывать на долгосрочную стабильность.

Альянсы нацелены в первую очередь на обеспечение безопасности, но одновременно служат в качестве политического обрамления, а также каналов общения в невоенных сферах. Например, НАТО послужила фундаментом для появления новых институтов, таких как Атлантический совет – мозговой центр, в рамках которого налаживается деловой и практичный диалог между Америкой и Европой. Точно так же консультации с союзниками в Восточной Азии приносят дивиденды в других вопросах политической повестки дня. Например, когда американские дипломаты отправляются в Сеул для решения вопросов военного сотрудничества, они обсуждают в одной связке также вопросы транстихоокеанского сотрудничества. Благодаря подобным каналам общения Соединенные Штаты могут использовать козыри в одной сфере для достижения прогресса в других областях.

Преимущества этих каналов общения проявляются особенно наглядно в случаях, когда борьба с такими угрозами, как терроризм и пандемии, требует новых форм кооперации. Имея в своем арсенале систему военных альянсов, США оказываются в более выгодном положении, чем при их отсутствии, чтобы продвигать дело всеобщего сотрудничества и разделения общего бремени. Например, сеть по обмену разведданными внутри НАТО, первоначально созданная для сбора информации о Советском Союзе, была адаптирована к борьбе с терроризмом. Точно так же, после того как в 2004 г. страны бассейна Индийского океана понесли колоссальный ущерб от цунами, Вашингтон быстро согласовал своевременную гуманитарную помощь с Австралией, Индией и Японией, поскольку их военные подразделения уже приспособились к взаимодействию друг с другом. Проведенная операция чудесным образом повысила престиж Америки в этом регионе.

Глобальная роль Соединенных Штатов в значительной мере стимулирует достижение компромиссов и договоренностей между правительствами и в первую очередь способствует налаживанию эффективного сотрудничества. Как пишет политолог Джозеф Най, «роль американской армии в отводе угроз от союзников или в обеспечении доступа к такому важному сырью, как нефть в Персидском заливе, означает, что предоставление защиты можно использовать в спорных ситуациях для достижения приемлемого компромисса. В некоторых случаях может существовать прямая связь, но чаще это фактор, который не упоминается вслух, но который политики дружественных держав всегда имеют в виду».

Меньшее из двух зол

Должны ли янки вернуться домой? Многие видные специалисты в области международных отношений отвечают положительно. Подобный ответ кажется тем более очевидным после катастрофы в Ираке и начала Великой рецессии. Однако их аргументы просто несостоятельны. Трудно доказать, что Соединенные Штаты сильно выгадают, если откажутся от активной внешнеполитической позиции. Взятую на вооружение стратегию никак не заподозришь в контрпродуктивности: она не спровоцировала формирование антиамериканских коалиций, не стала причиной нынешнего экономического упадка. Она также не обрекает США на безрассудные военные решения в будущем. Наоборот, эта стратегия помогает предотвращать вспышки вооруженных конфликтов в важнейших регионах мира, поддерживает «мотор» мировой экономики в рабочем состоянии и облегчает международное сотрудничество. Изменение внешнеполитического курса может обернуться потерей всех этих выгод.

Это не значит, что нынешнюю внешнюю политику нельзя адаптировать к новым обстоятельствам и вызовам. Вашингтону нет нужды во что бы то ни стало сохранять все свои обязательства, и перестройка стратегии в ответ на новые возможности или неудачи не станет катастрофой. Это сродни тому, что сделала администрация Никсона, завершив войну во Вьетнаме и переложив ответственность сдерживания советской мощи на региональных партнеров. Именно так поступила администрация Обамы после окончания войны в Ираке, сместив центр тяжести с Ближнего Востока в Азию. Таковы примеры, опровергающие доводы о том, будто Америка неспособна приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам.

Глобальная военно-политическая стратегия, направленная на обеспечение безопасности во всем мире и продвижение либерального экономического порядка, очень хорошо служила американским интересам на протяжении шести десятилетий, и нет причин от нее отказываться. Активная внешняя политика не лишена недостатков, и о них нам всем известно, а вот мера зла в мире, в котором Америка не будет участвовать, нам пока что неведома. Если бы американские лидеры выбрали режим тотальной экономии, они фактически пошли бы на колоссальный риск и масштабный эксперимент только затем, чтобы посмотреть, как мир будет функционировать без ведущей либеральной силы, осуществляющей деятельное руководство всеми процессами. Последствия могли бы быть катастрофичными.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886275

Старые проблемы и новые решения вьетнамской металлургии

Несмотря на перепроизводство вьетнамские производители не отказываются от проектов по расширению выпуска стали

Ситуация в металлургической отрасли Вьетнама, как, впрочем, и во всей экономике страны, продолжает оставаться достаточно сложной и нестабильной. Затяжная рецессия в национальной строительной отрасли никак не способствует восстановлению нормального функционирования вьетнамского сталелитейного секатора. По данным Министерства промышленности и торговли Вьетнама, в 2012 году в стране было произведено около 9,1 млн. т стали (на 0.8% меньше, чем в 2012 году), в то время как потребление не превысило 5 млн. т.

Переизбыток металла

В своем ежегодном докладе «Прогноз развития Азиатского региона» (Asian Development Outlook) Азиатский банк развития (Asian Development Bank -- ADB), указывая на продолжающуюся рецессию во Вьетнаме, понизил оценки темпов роста экономики страны в прошлом году до 5,1%. В текущем году, по прогнозам специалистов банка, они не превысят 5,7%, хотя ранее назывались цифры в 7-8%. Инфляция к концу текущего года, как отмечается в докладе ADB, может достигнуть 9,4%. Главные причины стагнации в экономике СРВ аналитики банка видят в резком ужесточении кредитной политики в стране, застывшем рынке недвижимости и наличии ряда серьезных проблем в национальной банковской отрасли.

Львиная доля выпускаемой в СРВ стальной продукции приходится на конструкционную сталь: в прошлом году из произведенных в стране 9,1 млн. т металла более 5 млн. т пришлось на изделия, используемые в строительстве. Еще 0,6 млн. составили трубы, а 1,3 млн. т – листовой прокат. В то же время, потребление стали в национальном строительном секторе в 2012 году сократилось на 10% по сравнению с предыдущим годом и едва достигло 4,5 млн. т. По данным Нгуена Тиен Нги, вице-президента вьетнамской Ассоциации производителей стали (Vietnam Steel Association – VSA), в 2011 году прогнозировалось, что потребление стали в СРВ в 2012 году увеличится на 3-4%, однако на самом деле оно упало на 9%. Месячное потребление стальной продукции в строительном секторе в прошлом году было на 100-200 тыс. т меньше, чем годом ранее. По предварительным оптимистичным прогнозам, производство металла во Вьетнаме в текущем году может увеличиться на 2%, до 9,33 млн. т.

Крупнейшая вьетнамская металлургическая корпорация Vietnam Steel Corporation (VNsteel) произвела в 2012 году только 2,1 млн. т стали – на 2,4% меньше, чем в 2011 году. Таким образом, планы компании по выпуску металла в прошлом году были выполнены лишь на 77%. Несмотря на сокращение производства на складах VietnamSteel Corporation по состоянию на конец 2012 года скопилось нереализованными 101 тыс. т полуфабрикатов и 123 тыс. т конструкционной стали.

По словам Ле Фу Хунга, генерального директора VNsteel, прошедший год стал самым тяжелым для вьетнамских металлургов. Жесткая кредитная политика правительства СРВ, замороженный рынок недвижимости, а также рост импорта стали ввели большинство производителей состояние безысходности. По данным на начало текущего года, более 20% сталелитейных компаний страны находились в предбанкротном состоянии.

«Хотя ни одна из этих компаний официально не объявила о своем банкротстве, они понесли существенные потери, поскольку не смогли продать свою продукцию, и были вынуждены частично, а иногда и полностью остановить производство. Например, компания Van Loi из Хайфонга вообще прекратила выпуск стали. Кроме того, многие предприятия вынуждены были снизить цены на стальную продукцию, чтобы стимулировать продажи металла. Из-за низких объемов продаж на складах вьетнамских производителей к концу 2012 года скопилось более 1 млн. т заготовки», -- говорит председатель Vietnam Steel Association Фам Чи Кыонг.

У самой Vietnam Steel Corporation в стране функционирует 41 объект, из которых 10 в прошлом году понесли серьезные убытки. Большинство заводов было вынуждено сократить производство, поэтому их загрузка составляла 40-50% от имеющихся мощностей. Некоторые предприятия работали лишь на 30%, чтобы поддерживать производство и сохранять рабочие места. Проекты большинства металлургических компаний Вьетнама по расширению мощностей из-за финансовых трудностей были свернуты.

Потребление стали в СРВ в прошлом году едва достигло 5 млн. т и снизилось по сравнению с 2011 годом на 8%. Наряду с этим, тарифы на импортируемую сталь были снижены фактически до нуля в соответствии с соглашениями, подписанными Ханоем с другими странами в рамках Всемирной торговой организации (ВТО) и функционирования зоны свободной торговли АСЕАН.

Конкуренция между местной и импортируемой стальной продукцией стала еще более жесткой, особенно в отношении дешевой конструкционной стали, хлынувшей во Вьетнам из Китая. По данным Фам Чи Куонга, в прошлом году объемы импорта стали в СРВ достигли порядка 7 млн. т на общую сумму $5 млрд. Парадокс сегодняшней ситуации, по мнению экспертов, состоит в том, что Вьетнам продолжает импортировать многие виды стальной продукции, которые местные металлурги вполне могут производить самостоятельно на местных сталелитейных заводах. Впрочем, это лишний раз свидетельствует о невысокой конкурентоспособности вьетнамской стали.

Сами металлурги пытаются решить проблему переизбытка стали в стране и сохранения десятков тысяч рабочих мест на национальных сталелитейных предприятиях путем поиска возможностей для экспорта вьетнамской стальной продукции. В прошлом году Вьетнаму удалось отправить за рубеж около 2,3 млн. т металла и заработать на этом порядка $2,0 млрд. Однако соседи СРВ по региону в лице Малайзии, Таиланда, Индонезии и других государств уже предупредили Ханой о том, что могут прибегнуть к жестким антидемпинговым мерам против дешевой вьетнамской стальной продукции. Индонезия уже перешла от слов к делу, и в декабре прошлого года местная Антидемпинговая Комиссия ввела антидемпинговые пошлины в размере 13,5-36,6% на вьетнамский холодный прокат. Правительством США было инициировано антидемпинговое расследование против импорта вьетнамских стальных труб.

Еще одна острая проблема, стоящая сегодня перед вьетнамской металлургией, заключается в том, что на большинстве металлургических предприятий страны применяются электродуговые печи, а в качестве основного сырья для их загрузки используется импортируемый лом. Вследствие падения курса вьетнамской валюты донга по отношению к доллару, расходы местных металлургов на сырье все время растут, а их прибыль от производства металла остается минимальной. Есть вопросы и к качеству вьетнамской стали, которое пока не слишком высоко: высококачественные сорта металла СРВ вынуждена импортировать из других стран, в частности, Японии и Южной Кореи.

Трудности – не помеха

Как бы там ни было, но Вьетнам при всех своих проблемах все же представляется одним из наиболее перспективных рынков стали на ближайшее десятилетие. По мнению экспертов швейцарского инвестиционного банка Credit Suisse, по мере дальнейшей урбанизации страны спрос на конструкционную сталь будет расти. Планируемое увеличение инвестиций в строительство объектов инфраструктуры в СРВ тоже будет способствовать росту национальной металлургической отрасли. В частности, вьетнамским правительством уже утверждены проекты строительства высокоскоростной магистрали с севера на юг между городами Хошимин и Ханой, кольцевых автодорог вокруг этих двух городов, нового международного аэропорта и метро в Хошимине, нового порта Lach Huyen в городе Хайфон на севере страны.

Не пропало желание инвестировать во вьетнамскую металлургию и у зарубежных компаний. Самым значимым событием здесь, пожалуй, можно назвать начало строительства первой доменной печи крупнейшего во Вьетнаме металлургического комбината, который будет возведен в экономической зоне Вунг Анг (провинции Ха Тинь) совместным предприятием Formosa Ha Tinh Steel Corporation с участием тайваньской компании Formosa Plastics Group (FPG). Торжественная церемония по закладке первого камня в строительство доменной печи состоялась 2 декабря прошлого года в присутствии премьер-министра Вьетнама Нгуен Тан Зуна и президента FPG Уильяма Вонга. Предполагается, что первая домна будет введена в эксплуатацию в 2015 году, вторая и третья – в 2016 и 2017 годах соответственно.

По оценкам специалистов, общая стоимость нового металлургического комбината, работы над проектом которого идут еще с 2008 года, составляет порядка $15 млрд. Начиная с середины 2015 года, первая очередь завода, который на сегодняшний день является крупнейшим в мире металлургическим «гринфилдом», будет выпускать приблизительно 5 млн. т стали в год. В дальнейшем годовая производительность будет увеличена до 10 млн. т, а по окончании последней очереди строительства – 22 млн. т.

Компания Siemens Metals Technologies получила заказ от Formosa Heavy Industries на поставку четырех линий непрерывной разливки стали для нового сталелитейного завода в Вунг Анге. Заказ включает в себя две слябовых, одну сортовую и одну блюмовую МНЛЗ суммарной установленной мощностью около 8,4 млн. т стали в год.

Тем временем, вьетнамская сталелитейная компания Vina Kyoei Steel (VKS) приняла решение построить новый металлургический завод в районе города Фу Ми. Предприятие будет иметь мощность 500 тыс. т стальной продукции в год, а инвестиции в его возведение составят порядка $200 млн. Vina Kyoei Steel является совместным активом корпораций Kyoei, Mitsui, Itochu и Vietnam Steel. Это СП уже эксплуатирует во Вьетнаме сталелитейный завод с годовой мощностью 450 тыс. т в год, 90% продукции которого продается на внутреннем рынке. С запуском нового объекта мощности Vina Kyoei Steel увеличатся почти до 1 млн. т.

В интересах поддержания своей конкурентоспособности в условиях рецессии на вьетнамской рынке стальной продукции некоторые ведущие сталелитейные компании страны планируют осуществить внутреннюю реструктуризацию за счет проведения слияний и поглощений. Так, компания Bac Viet Steel Company в конце прошлого года анонсировала планы по созданию с четырьмя японскими корпорациями совместного предприятия в индустриальном парке Que Vo в провинции Бак Нинь. Доли в этом СП с инвестиционным капиталом в размере $258 млн. распределятся следующим образом: 48% будет принадлежать японской Nippon Steel & Sumikin Metal Products, 22; 3 и 3% -- соответственно трем другим японским фирмам Sumitomo Corporation, Sumisho Tekko Hanbai и KyoeiSteel. Оставшимися 24% акций будет владеть Bac Viet Company.

Несколько иным путем пошла другая ведущая вьетнамская сталелитейная компания Vietnam Italy Steel. Она планирует приобрести 100% акций металлургической корпорации Song Da. Это, по мнению специалистов, даст Vietnam Italy Steel возможность организовать интегрированный процесс выпуска стали от выплавки заготовок из лома до изготовления готовой стальной продукции, а также довести мощности по выпуску металла до 450 тыс. т в год. Объединиться в единую компанию планируют также и такие сталелитейные фирмы, как Phuc Tien Trade и Tien Len Steel Corporation. Кроме того, в текущем году, как сообщают вьетнамские СМИ, производство стальной продукции должны начать пять новых заводов Thai Trung Steel (провинция Тхай Нгуен), An Hung Tuong Steel (Бинь Дыонг), а также Middle Region Steel, Pacific Steel и Dana-Italy Steel в Дананге. После ввода этих предприятий в эксплуатацию совокупные мощности СРВ по производству стали достигнут 11 млн. т в год.

По материалам Saigon Daily, Saigon Times, Vietnam Business Forum, Credit Suisse, Taipei Times, Focus Taiwan, VietNamNet Bridge, «Металлоснабжение и сбыт», rudmet.com

Олег Зайцев

МИСТраль с востока

Уже в ближайшее время на смену неформальному блоку BRICS могут прийти Мексика и динамично растущие азиаты Индонезия, Южная Корея и Турция, а мир выучит аббревиатуру MIST

Двенадцать лет назад, в самом начале XXI века, председатель правления компании Goldman Sachs Asset Management Джим О’Нил положил начало инвестиционному буму, предложив броский акроним BRIC для четырех крупнейших динамичных стран с формирующейся рыночной экономикой — Бразилии, России, Индии и Китая (потом туда добавилась Южная Африка). И вот, спустя десятилетие, когда рецессия в Европе и медленное восстановление в США заставляют искать альтернативы для будущих инвестиционных побед, О’Нил продвигает идею инвестирования в новую группу стран, в которую входят Мексика, Индонезия, Южная Корея и Турция, объединенные аббревиатурой MIST.

С аббревиатурой по жизни

Тема привлекательности развивающихся рынков стала одной из самых обсуждаемых на недавнем Всемирном экономическом форуме в Давосе. И уже сейчас для многих инвесторов именно Мексика, Индонезия, Южная Корея и Турция становятся новыми BRICS, ведь эти государства удвоили свою экономику за последние десять лет и продолжают стремительно расти.

«Акронимизация» или группирование — это давний маркетинговый ход. Еще в конце 1960-х в США придумали понятие Nifty 50. Речь шла о полусотне американских «компаний-чемпионов», которые должны были быстро расти, якобы оправдывая свои высокие мультипликаторы.

Затем была чрезвычайно популярна концепция «азиатских тигров» — экономик Южной Кореи, Сингапура, Гонконга и Тайваня, демонстрировавших очень высокие темпы экономического развития в 1960–1990-х. Вплоть до кризиса 1997–1998 годов. А на рубеже 2000-х возникла концепция доткомов.

BRICS и MIST — не единственные геополитические акронимы, появившиеся в последние годы. Скажем, в 2009-м на страницах СМИ стало часто упоминаться объединение CIVETS, куда входят Колумбия, Индонезия, Вьетнам, Египет, Турция, Южная Африка. Эти страны отличаются большим разнообразием экспорта, а также сумели привлечь существенные прямые иностранные инвестиции (ПИИ). Так, в 2010–2012 годах такие вложения нерезидентов в экономику Колумбии выросли более чем вдвое, а в экономику Египта могут удвоиться уже в этом году.

Некоторые страны берут не динамикой, а превосходством своей развитой экономики и ликвидностью финансовых рынков. Например, блок CASSH — Канада, Австралия, Сингапур, Швейцария и Гонконг. В свою очередь акроним CARBS объединяет Канаду, Австралию, Россию, Бразилию и Южную Африку. Их с полной ответственностью можно назвать «сырьевыми центрами». Пять стран этого блока занимают до 29% суши, на которой живут лишь шесть процентов мирового населения. Вместе они контролируют активы на сумму около 60 трлн долларов и производят от четверти до половины основной сырьевой продукции в мире.

Вьетнам, Индонезия, Мексика, Бангладеш, Египет, Нигерия, Турция условно находятся в блоке VIMBENT. Основные идеи, лежащие в основе стратегии инвестирования в такие экономики, — это высокие дивиденды, большая доля молодого населения в этих государствах, ежегодный рост доходов населения на уровне 20–25%, хорошее корпоративное управление и нежелание инвестировать в крупные энергетически ориентированные экономики.

На этом фоне MIST выглядит уж очень разношерстным объединением, поскольку экономики стран, в него входящих, крепко отличаются друг от друга. «ВВП на душу населения Кореи в семь раз больше, чем Индонезии; в то время как население Южной Кореи — в пять раз меньше. Кроме того, если Южная Корея — стареющая страна, то Индонезия и Турция — страны с молодым населением. Такая же ситуация и со структурой экономик, уровнем капиталовооруженности, степенью развития институций и технологий», — отмечает управляющий инвестиционными и пенсионными фондами компании КИНТО Николай Мягкий.

Однако эти отличия с лихвой перекрываются факторами, привлекающими инвесторов. Размер экономик каждой из указанных стран превышает один процент номинального мирового ВВП; экономический рост устойчив и быстр, в среднем составляя по группе 5,4% ежегодно; растет не только население, но и его покупательная способность; инфляция неплохо контролируется и не превышает в среднем 4,9% в год. Все четыре государства входят в число крупнейших экономик мира — G20.

Оазис для инвестиций

Крупнейшая по размерам экономики страна в MIST — Мексика, в последние годы выигрывающая от увеличения поставок товаров в США, которые являются ее ключевым торговым партнером. Объем экспорта из Мексики за 2010–2012 годы вырос на 26,4%, достигнув 377,4 млрд долларов.

По оценкам японского инвестиционного банка Nomura, уже в ближайшие десять лет Мексика может стать крупнейшей экономикой в Латинской Америке, обойдя Бразилию. В 2011-м реальный ВВП Мексики вырос на 3,9% против 2,7% в Бразилии, а в 2012 году разрыв лишь увеличился — динамика составила 3,8 и 1,3% соответственно.

Любопытно, что в Мексике капитал активно течет в промышленность. Так, в 2011-м около половины прямых иностранных инвестиций (свыше 9,5 млрд долларов) пришлось на автомобильную и пищевую отрасли.

Индонезия, невзирая на более скромное положение в блоке, демонстрирует рост благодаря расширению среднего класса и ведущей роли в Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Кроме того, в последние годы розничная торговля в стране растет в среднем на 14%. Это связано как с низкими процентными ставками, так и с улучшением покупательной способности населения.

Немалым преимуществом является тот факт, что в стране развивается альтернативная энергетика. Так, под влиянием растущего спроса на электроэнергию, а также необходимости сокращения выбросов CO2, правительство готово потратить 367 млн долларов для финансирования строительства геотермальных электростанций, которое должно быть завершено в 2014 году.

К тому же, после периода нестабильности 2007–2011 годов суверенные рейтинги Индонезии вновь находятся на инвестиционном уровне. Год тому назад агентство Fitch повысило рейтинг с ВВ+ до BBB со стабильным прогнозом, а Moody's — с Ba1 до Baa3, и это сделало Джакарту «горячей точкой» для мировых инвестиционных банков. На рынке ценных бумаг Индонезии уже представлены такие гиганты, как Citigroup, Credit Suisse и Deutsche Bank, а также Morgan Stanley, купивший в феврале 2012 года местного брокера Tiga Pilar Sekuritas.

Cреди стран «Большой двадцатки» Южная Корея, невзирая на то что ее территория наименьшая в MIST, имеет самый низкий уровень безработицы (3,4%) и высокую покупательную способность на душу населения. Это хорошо заметно по продажам предметов роскоши, которые растут ежегодно в среднем на 12%, в то время как в Японии прирост этого показателя составляет пять процентов, а в странах ЕС — десять процентов.

Однако основное преимущество Республики Корея заключается в развитой промышленности: производстве автомобилей, полупроводников, электроники, судов и металлургической продукции, а также квалифицированной рабочей силе. При этом страна очень открыта для зарубежного капитала — с 1998 года иностранные инвесторы имеют возможность вкладывать деньги почти во все виды бизнеса, а в свободную экономическую зону под Сеулом (создана в 2003-м) удалось завлечь IBM, Samsung, Cisco, DHL, FedEx. Компании, расположенные в этой зоне, платят минимальные суммы за аренду земли, освобождаются почти от всех налогов, а также вправе обращаться к местным властям за субсидированным финансированием крупных инфраструктурных проектов.

В 2012-м агентства Moody's и Fitch повысили суверенные рейтинги Южной Кореи с А1 до Аа3 и с А+ до АА– соответственно, что только способствует росту инвестиций в наукоемкое производство. Уровень ПИИ в экономику страны достиг 16,26 млрд долларов в 2012 году по сравнению с 13,6 млрд долларов в 2011-м. Кроме того, Южная Корея осуществляет огромные инвестиции (около миллиарда долларов ежегодно) в развитие возобновляемых источников энергии.

Турция, которую Джим О’Нил считает самым сильным членом MIST, показывает наиболее высокие темпы экономического роста в этой четверке: динамика реального ВВП в 2010 и 2011 годах составила 9,2 и 8,5% соответственно, правда, замедлившись в 2012-м до трех процентов. Планируя увеличить масштабы въездного туризма и авиаперевозок, турецкое правительство вводит механизмы секторальных грантов и устраняет бюрократические барьеры. И если на данный момент в Турецкую Республику прибывают порядка 32 млн туристов ежегодно, то к 2023 году чиновники планируют увеличить этот показатель до 50 млн человек. Рост туристической отрасли, в свою очередь, должен оказать положительное влияние на розничную торговлю, объем которой к 2016-му может достигнуть 457 млрд долларов по сравнению с 313 млрд долларов в 2012 году, что выше среднего показателя по Евросоюзу. Сильные темпы роста продаж, согласно оценкам Business Monitor International, ожидаются в пищевой промышленности (по девять процентов ежегодно до 2016 года) и секторе потребительской электроники (на 65% до 2016-го).

Кроме того, благодаря программе стимулирования развития возобновляемых источников энергии в ближайшие десять лет ежегодный рост энергетического рынка в Турции составит шесть процентов.

В роли догоняющих

Зато в БРЮКИ (см. «BRICS медленно превращается…») дела обстоят совсем не так радужно, как десятилетие назад. Бразилия превратилась в очень дорогое место для ведения бизнеса. Мало того что налоговая нагрузка увеличилась с 22% ВВП в 1980 году до 36% в настоящее время, к этому еще добавляется сложность и непрозрачность налоговой системы страны. Также следует отметить, что бОльшая часть средств идет на выплату пенсий и расходы на содержание необоснованно большого госаппарата, а не на реформы и модернизацию.

Другой проблемой является чрезмерное госрегулирование, и даже рекордно низкие процентные ставки на уровне 7,25% годовых не спасают ситуацию. Инвесторы считают, что неопределенность в отношении госрегулирования тормозит жизненно важные инвестиции в инфраструктуру.

В то же время Россия сейчас сталкивается с серьезными политическими проблемами, а ее экономическая структура с натяжкой подходит под критерии стран BRICS. Основным источником нынешних проблем, конечно, является экономический кризис 2008–2009 годов. При этом российская экономика пережила самый сильный отток капитала среди стран блока за последнее десятилетие. По оценкам минфина, отток капитала в 2011-м составил более 84 млрд долларов, а в 2012 году из страны «ушел» еще 61 млрд долларов.

Индии не хватает экспортной индустрии, из-за чего Дели сложно рассчитывать на существенный рост экспорта в ближайшем будущем, за 2012 год он увеличился лишь на 1,1%. Что еще более важно, Индия имеет значительный бюджетный дефицит на уровне 5,6% ВВП, на покрытие которого необходимо до ста миллиардов долларов инвестиций ежегодно.

В отличие от других стран BRICS, жители Индии по-прежнему очень бедны. Широко распространенная коррупция и отсутствие достаточного количества рабочих мест в стране с быстрорастущим населением также являются причинами для беспокойства.

Даже экономика Китая испытывает замедление, хотя и остается лучшим инвестиционным направлением в BRICS. С начала инвестиционного бума в начале 2000-х годов ВВП Китая вырос в 5,5 раза — с 1,32 трлн до 7,3 трлн долларов, поднявшись на второе место в мире по этому показателю. А по торговому обороту страна и вовсе стала лидером (см. «Торговый чемпион»). Что еще более важно, Китай за последние годы радикально сменил свою экономическую парадигму — он превратился в государство-экспортера капитала и производства.

Так что Китайская Народная Республика по-прежнему выгодно выглядит по сравнению с плохо поддающейся управлению Индией, олигархической Россией или зарегулированной Бразилией. «Китай, очевидно, будет оставаться наиболее привлекательным объектом для инвестиций среди всех этих стран в силу огромного объема внутреннего рынка и быстрых темпов экономического и промышленного развития», — считает профессор Московского государственного университета инженерной экологии Сергей Пахомов.

Выровнять ситуацию в блоке не смогло даже присоединение к нему в 2011 году Южно-Африканской Республики (ЮАР). Ведь экономика этой страны не демонстрирует сколь-либо впечатляющих результатов: рост реального ВВП в 2010-м составил там 2,9%, а в 2011 году — 3,1%. При этом в ЮАР существует высокий уровень безработицы (около 25%), остра проблема бедности, недоразвита транспортная инфраструктура.

Как говорят рынки

То, что инвесторы ставят на MIST, хорошо заметно по динамике местных фондовых рынков. Так, почти все индексы стран блока показали в прошлом году хорошую динамику: мексиканский IPC Index (MEXBOL) поднялся на 19,9%, индонезийский Composite Index (JCI) прибавил 13%, турецкий ISE National 100 Index взлетел на 33,5%. И лишь южнокорейский Kospi просел на 1,9%.

А вот среди группы BRICS только индикатору Индии удалось продемонстрировать достойный результат: BSE India Sensex 30 Index увеличился на 12%. Китайский Shanghai Composite Index вырос лишь на 4,3%, при этом индекс ММВБ России упал на 1,4%, а бразильский Bovespa — и вовсе почти на девять процентов.

С притоком капитала в БРЮКИ в последнее время и впрямь творится что-то неладное. По данным исследования Emerging Portfolio Fund, в 2001–2010 годах инвесторы вложили около 67 млрд долларов в акции компаний из стран BRIC, однако только за 2011-й отток капитала составил порядка 15 млрд долларов из-за охлаждения экономик.

Впрочем, и странам MIST не удалось избежать проблем. Хотя инвесторы вложили 104 млн долларов в фонды, ориентированные на Турцию, и 123 млн долларов в индонезийские фонды, чистый отток из фондов Южной Кореи и Мексики составил 1,33 млрд и 115 млн долларов соответственно.

«Странам MIST есть куда расти. В этом их главное преимущество. То есть стоит рассматривать инвестиции в данный регион как хорошую возможность заскочить в лифт, пока он находится на первом этаже, вместо того чтобы гнаться за ростом BRICS, который уже демонстрирует признаки замедления после 12-летнего марафона», — считает генеральный директор инвестиционной компании SP Advisors Ник Пиацца. Иными словами, MIST может повторить удивительную историю роста стран BRIC в 2001–2010 годах. А значит, стать лидером следующего десятилетия по темпам экономического роста в мире.

Автор: Виталий Дубенский

ЯПОНИЯ ЗАМЕТИЛА КИТАЙСКИЕ КОРАБЛИ У СПОРНЫХ ОСТРОВОВ

Ранее Пекин грозился провести инспекцию архипелага, который считает своим

Япония заявила о заходе трех китайских разведывательных кораблей в территориальные воды близ спорных островов Сенкаку, передает "Би-би-си".

Ранее китайские власти заявили о намерении провести топографическую съемку спорных островов в Восточно-Китайском море и прибрежных рифов, чтобы затем нанести их на китайские карты как часть территории страны.

Отношения двух стран многие годы омрачает территориальный вопрос относительно архипелага, который в Японии считают своей территорией, а в Пекине - исконно китайскими землями. Этот спор длится с 1970-х годов. Япония мотивирует свое право на владение территорией тем, что страна занимает эти острова с 1895 года, а до этого времени архипелаг не имел хозяина. КНР настаивает на том, что острова были включены в состав китайской империи еще 600 лет назад, и даже на японских картах конца XVIII века Дяоюйдао (название архипелага в китайском варианте) обозначены как китайская территория. Отношения особенно обострились сразу после выкупа японским правительством 11 сентября прошлого года у частного японского владельца трех из пяти островов спорного архипелага.

В декабре Япония по тревоге подняла в воздух истребители F-15 из-за появления китайского самолета в районе спорных островов. В Токио заявили, что будут принимать жесткие меры в случае посягательства на суверенитет страны.

Намерение жестко отстаивать свои территории Япония наглядно продемонстрировала в январе, облив из водометов тайваньское судно, оказавшееся вблизи спорных островов (Тайвань также предъявляет права на них).

После завершения Второй мировой войны спорные острова находились под контролем США. Вашингтон передал их Токио в 1972 году вместе с островом Окинава.

Сотрудничество в научно-технической области

В настоящий момент Россия рассматривает Китай как одного из основных стратегических партнеров и заинтересована в динамичном развитии двустороннего сотрудничества по всем направлениям. Однако среди торговых партнеров КНР наша страна занимала лишь 11-е место. В ходе визита бывшего председателя правительства РФ Михаила Касьянова в Китай была поставлена трудная задача: коренным образом изменить указанную ситуацию. В Пекине Касьянов встречался с бывшим председателем КНР Цзян Цзэминем. Российская сторона предложила китайским партнерам 78 проектов в различных областях научно-технического сотрудничества.

Однако Китай ограничивает наш промышленный экспорт в высокие технологии, подталкивая торговлю к схеме - «сырье за ширпотреб».

Впрочем, и в сфере экспорта энергоносителей все проекты фактически заморожены. Например, по одному из самых перспективных в мире Ковыктинскому газоконденсатному месторождению в Иркутской области китайцы заняли такую позицию: прежде чем говорить об инвестициях, надо продолжить разведку и убедиться, что располагаемые запасы составляют 1,5 трлн. кубометров.

Речь также шла о разработанном РАО «ЕЭС» проекте строительства энергомоста Россия-Китай. Он предполагает поставки из РФ в КНР до 10 млрд кВт/ч в год и сооружение для этого линии электропередачи протяженностью около 2,5 тыс. км.

Еще одна проблема, которую решал Касьянов в Пекине, - статус китайских трудовых мигрантов. По данным Министерства по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ, ежегодно в Россию легально приезжают около 20 тыс. граждан Китая. Однако статус их оставался неопределенным и права постоянно нарушались. Исправить такую ситуацию должно подписанное соглашение о временной трудовой миграции, которое будет признавать трудовой стаж, дипломы, свидетельства об образовании, квалификации и жестко регламентировать обязательства российских работодателей по отношению к китайским сотрудникам.

«Особым партнером» деликатно назвал Касьянов КНР. При том, что у США и Китая нет никакого стратегического партнерства, а, напротив, есть серьезные разногласия по Тайваню, товарооборот этих стран превышает 3 млрд. долларов США - в 7,5 раз больше, чем с Россией. Так, США и Западная Европа практически выдавили РФ, захватив 91% парка гражданских самолетов в КНР.

Обозреватели отмечают, что политическая и экономическая линии, проводимые правительством КНР, не во всем совпадают. И теплый церемониальный прием, оказанный Касьянову, еще не означает, что Китай открыто пошел на сближение с Россией. Дальнейшие шаги руководства КНР будут тщательно продуманы, так как Китай очень нуждается в инвестициях, по большей части идущих из США. России, как и в Китае, более полувека активно действует Общество российско-китайской дружбы (ОРКД). Его деятельность, безусловно, влияла и влияет на отношения между нашими государствами. Отвечая реалиям сегодняшнего дня, ОРКД является активным связующим звеном между Китаем и Россией, своего рода катализатором их всестороннего сотрудничества. Активисты Общества организуют форумы и конференции с участием представителей региональных властей и деловых кругов, создавая тем самым почву для развития торгово-экономического и научно-технического сотрудничества. Это позволяет нашим народам лучше узнать и понять друг друга.

Помимо Всероссийского Общества российско-китайской дружбы, зарегистрированного в Москве, в России существуют и его региональные филиалы.

Городское Общество организует свою работу в тесном контакте с межрегиональным ОРКД. Отлаживается взаимный обмен информацией по всему спектру деятельности. Так, одним из наиболее значимых предстоящих событий в рамках ОРКД является форум, который будет проводиться в Пекине в сентябре 2001 г. В работе форума примут участие представители правительства, главы провинций и регионов, а также городов Китая и России. На первом этапе своего существования красноярское ОРКД не ставило целью максимально расширить число участников. Однако по сути и по форме Общество открыто для всех заинтересованных учреждений и предприятий.

Сотрудничество в области образования и науки

Геополитическое положение Восточной Сибири и КНР во многом предопределяет стремление сторон к взаимовыгодному международному сотрудничеству, укреплению связей в сфере науки и образования. Одной из примечательных особенностей Иркутской области является то, что на ее территории в последние десятилетия сформировался крупнейший научно-образовательный комплекс на востоке России, созданы научные и образовательные школы, получившие мировое признание.

Все научные организации и высшие учебные заведения Иркутской области считают приоритетным развитие научно-технического сотрудничества с коллегами из КНР и взаимное участие в научных конференциях, семинарах, обмене преподавателями и студентами. В институтах Иркутского научного центра СО РАН перспективными считаются совместные проекты по энергетике, исследованию сейсмического режима, исследованию в области физики, геологии, географии, дистанционного зондирования и сельскохозяйственных наук. Подписан целый ряд прямых договоров и соглашений о сотрудничестве между университетами Иркутской области и высшими учебными заведениями Китая.

В трех вузах Иркутска организованы и успешно работают кафедры по изучению китайского языка. За прошедший период в вузах Иркутска подготовлено более 300 молодых специалистов для КНР. Очевидно, что выбор Иркутска местом проведения данной научной конференции не был случайным. Руководители и ученые, преподаватели образовательных учреждений Иркутской области и КНР собрались здесь для того, чтобы выработать стратегию совместных действий в сфере науки и образования, определить на рубеже нового тысячелетия приоритетные направления фундаментальных, прикладных исследований и образовательных программ.

Администрация Иркутской области заинтересована в дальнейшем развитии экономических и культурных связей, сотрудничества в сфере науки и образования, которые, несомненно, принесут большую пользу в деле улучшения взаимопонимания между народами и укрепления взаимоотношений между Россией и Китаем.

Лесопромышленность

Известно, что лес — один из главных стратегических ресурсов нашей страны. Причем дело здесь не только в древесине: леса русского Севера, Сибири и Дальнего Востока являются продуцентами кислорода глобального значения, одним из двух "легких", оставшихся у планеты Земля, — наряду с тропическими лесами бассейна Амазонки. И уже в ближайшем будущем "кислородные квоты", связанные с массированным выбросом углекислоты странами "золотого миллиарда", могут стать куда более прибыльным товаром, чем продукция собственно лесной промышленности.

Однако использование этого ресурса, ориентированное сегодня в основном на экспорт круглого леса, граничит с преступным разбазариванием. А поскольку лесные богатства Сибири позволяют выбирать лучшее, экспортный ГОСТ предъявляет жесткие требования к качеству "кругляка", и отечественный заготовитель в угоду привередливому иностранному покупателю на лесоповале вырезает только отборные экспортные сортименты. Остальное: могучие кроны, кряжистые комли и вся масса леса среднего достоинства — в лучшем случае сжигается, а чаще просто бросается и гниет на месте. Ущерб усугубляется варварскими рубками на ближайших к станциям погрузки участках лесного фонда, деградацией наличного лесного фонда, отсутствием оборотных средств у российских лесозаготовителей и несоблюдением требований по лесовосстановительным работам.

Здесь необходимо добавить, что не только основные мировые экспортеры леса: Канада, США, Швеция, Финляндия,— продают главным образом переработанную древесину (а финны в большом объеме перерабатывают именно российский лес), но и безлесная Япония перерабатывает у себя российский лес и затем снабжает страны Азиатско-Тихоокеанского региона фанерой и картоном, полученными из российского сырья.

Что же касается отношения к лесу со стороны китайцев, то лес для них — величайшая ценность. И неудивительно, что в 2010 году экспорт леса из России в Китай уже перевалил за 6 млн. куб. м, а в дальнейшем будет только расширяться. Однако сложившаяся внешнеторговая практика экспорта российского леса в Китай имеет невыгодный для российской стороны перекос. Ущерб наносит не только то, что в Китай поставляется по преимуществу круглый лес, в себестоимости которого транспортные издержки составляют порой более 50% от цены; а также фактический базис поставки от станции погрузки леса на вагон в глубине российской территории, что ведет к минимальной для отечественного лесозаготовителя рентабельности торговли. Эти обстоятельства распределяют внешнеторговую выручку в соотношении один к двум в пользу китайской стороны.

Рынок, как известно, отличается от базара тем, что позволяет получать прибыль не в однократной сделке купли-продажи, а в многоходовых комбинациях, где отдельное звено может быть и убыточным, зато вся схема получается архиприбыльной.

Китайцы — прирожденные мастера денежных дел. И в лесном бизнесе они действуют, как правило, через многоходовые комбинации, опирающиеся на национальный юань. Сначала, еще на китайской территории, народный юань, полученный от одного из четырех уполномоченных кредитовать внешнюю торговлю государственных банков КНР, переходит в стоимость ширпотреба, поставляемого в Россию. Затем китайские "тапочки и тряпочки" на базарах и в лавках по городам и весям России переходят в наличный рубль. Аккумулированные китайской диаспорой, внедрившейся в отечественное хозяйство, наличные рубли чемоданами отвозятся на лесозаготовительные пункты и кредитуют лесозаготовку. Круглое бревно, купленное китайцами чуть ли не на корню у российского заготовителя за наличные рубли, отправляется на экспорт в Китай. Рублевые цены закупки мизерны и фактически лишь чуть-чуть перекрывают себестоимость. Да и долларовые цены, фигурирующие в экспортных контрактах, смешны в сопоставлении с мировыми. По российской таможенной статистике, средняя цена одного кубометра нашего экспортного пиловочника хвойных пород в три раза меньше, чем цена аналогичного леса, заготовленного на североамериканском континенте. С низкой экспортной цены и таможенная пошлина, остающаяся российскому бюджету, низка.

Китайцы - прирожденные мастера денежных дел.

Зато государственный доход китайской стороны в виде налогов и сборов на ввозе куда выше, чем у российской стороны на вывозе, и здесь соотношение уже один к шести в пользу китайцев. Кроме того, все доходы от переработки леса на китайской стороне достаются китайцам, и дисбаланс в абсолютных цифрах совершенно удручает. Перейдя китайскую границу, российское круглое бревно отменного качества там распиливается в доски, и уже солидная добавленная стоимость пиломатериала на китайском внутреннем рынке опять переходит в народный юань, поскольку доллар внутри Китая в расчетах не используется. Заметьте: китайское государство включило станок и напечатало бумажные юани. Ведь денежная эмиссия — это монопольная и плановая деятельность государства, даже в самом свободном, либеральном и рыночном хозяйстве! Кредитовало ими собственных экспортеров ширпотреба, стоимость которого составляет в основном овеществленный труд китайских рабочих. Помогало китайской диаспоре в ее нелегкой коммерческой деятельности в России. Обеспечило грандиозную, по сравнению со стоимостью бумажных юаней, прибыль, причем почти всю эту прибыль в форме реальных стоимостей пиломатериала оставило на китайской территории у китайских же хозяйствующих субъектов, да еще с высоких юаневых цен на эти материальные стоимости сняло пошлины, налоги и сборы в бюджет. А часть российского леса, уже как китайский товар, по высокой цене продается дальше в Японию, на Тайвань и в другие страны. Примерно так прирастает богатство китайской нации на примере лесного дела. А чтобы этот механизм работал без сбоев, действуют специальные схемы обеспечения.

Так, китайцы умудряются держать на границе невероятно низкие цены за счет продуманной деятельности на российской территории. Тучи мелких китайских предпринимателей делают свой трудный бизнес в местах лесозаготовки. Это и лесное браконьерство, когда самовольные рубки прикрываются подложными документами. Российские органы порой изымают даже поддельные сертификаты и лесные порубочные билеты, снабженные защитными голограммами, изготовленными в Китае на высоком технологическом уровне. И "отмывка" леса тоже происходит "по китайскому сценарию": на заранее известный объем незаконно заготовленного круглого леса в Китае делают документы. Лес перемещают на склад, который содержат китайцы, туда же привозят поддельные документы, и на пограничный переход лес в вагоне уже приходит как бы на вполне законных основаниях. И на продукцию лесопереработки цены сбиваются за счет поставок доски, вырабатываемой китайцами на своих пилорамах, которые открыты повсюду, особенно много в Иркутской области. А для ориентировки китайские газеты, издающиеся в России на китайском языке, регулярно публикуют текущие цены на лес на границе. Вспомните: если прибыль куется в юанях на китайской территории, то низкая долларовая цена, по которой товар заявлен в российском паспорте сделки, не имеет никакого значения для конечного экономического эффекта. То есть китайские власти активно и постоянно помогают своим предпринимателям минимизировать коммерческие риски и всегда их защищают. А наши власти до сих пор от регулирования рынка самоустранялись: "чем меньше государства, тем лучше",— и десять лет ждут от частного капитала "соблюдения всех интересов.

Закупка больших партий леса и последующий нелегальный вывоз их с территории Иркутской области в Китай возможны только при участии большого капитала, который привлекается с многочисленных китайских торговых рынков, расположенных в регионе, считают иркутские лесопромышленники. О "китайской угрозе" в сфере лесного экспорта специалисты лесопромышленного комплекса области рассказали 18 ноября на совещании таможенных органов и лесоэкспортеров СФО в Иркутске. Как отметил генеральный директор ОАО "Иркутсклеспром" Владимир Казаков, фирмы-нелегалы, создаваемые при участии китайских граждан, наносят большой урон региональным лезаготовителям и экспортерам, демпингуя цены на лес. Средства на закупку лес, как показывают экспертные оценки таможенников и лесников, формируются на территории Иркутской области за счет деятельности вещевых рынков. Согласно неофициальной статистике, только вещевой рынок в Иркутске ("шанхайский") дает в сутки около 300 тыс. долларов прибыли. В регионе необходимо ввести систему контроля за оборотом денежных средств, получаемых в результате деятельности вещевых рынков, а также отработать возможные схемы перевода этих денежных средств в лесную отрасль, считают лесопромышленники. Однако, противодействие вывозу дешевого леса может быть эффективным только в том случае, если будет введен государственный контроль за лесным экспортом, подчеркнул В. Казаков.

Товарооборот между Китаем и Иркутской областью

Объем торгового оборота между Китаем и Иркутской областью составляет миллиард долларов в год. Это треть всего внешнеторгового оборота Приангарья и одна десятая часть общего оборота между КНР и Россией. И потому не случайно в работе Байкальского экономического форума приняла участие делегация Китая, которую возглавил заместитель председателя Государственного комитета по развитию и планированию КНР Лу Шичэ. Кроме того, в делегацию вошли представители комитета и сотрудники посольства Китая в РФ, сообщает ИА "Телеинформ" (Иркутск). Для делегации была предусмотрена обширная программа знакомства с социально-экономическим положением Иркутской области. 19 сентября гости побывали в областном Диагностическом центре. 20 сентября посетили СХОАО "Белореченское". Как признался господин Лу Шичэ, это произвело на них неизгладимое впечатление. На встрече с заместителем главы администрации Иркутской области Алексеем Соболем шла речь об углублении экономического, торгового сотрудничества между Приангарьем и Китаем. По словам господина Лу Шичэ, правительство Китая будет прилагать большие усилия по развитию сотрудничества в нефтегазовой и лесной отрасли. Об этом делегация разговаривала и с губернатором Борисом Говориным.

Алексей Соболь подчеркнул, что сотрудничество между Китаем и Иркутской областью не ограничивается торговлей. "Есть большой взаимный интерес к совместным инвестиционным проектам", - заявил заместитель главы областной администрации. В целом Алексей Соболь назвал приезд делегации из Поднебесной в Приангарье значительным событием. Ведь именно от Государственного комитета по развитию и планированию КНР зависит инвестиционная политика Китая.

Сотрудничество в области туризма

Китай и Россия рассматривают возможности реализации проекта создания самой протяженной туристической зоны в Северо-восточной Азии вдоль пограничной реки Хэйлунцзян (Амур), которая в течение длительного времени представляла собой военный рубеж. После создания туристической зона туристы со всего мира свободно смогут ее посещать. Туристическая зона протянется от истока реки Амур до самого устья, она охватит пограничный участок и бассейн нижнего течения. Ее общая протяженность составит около 4 тыс. км. По мнению представителя туристического ведомства, открытие туристической зоны будет способствовать развитию региональной экономики и росту политического взаимодоверия. Завершение "холодной войны", отказ от противостояния, заключение Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Китаем и Россией представляют собой важный фундамент и гарантию открытия и функционирования этой туристической зоны.

Правительства обеих стран признают сотрудничество в сфере туризма одним из важных элементов партнерских отношений в гуманитарной сфере. Правительство северо-восточной провинции Хэйлунцзян уже включило освоение туристических ресурсов на реке Амур в 10-й пятилетний план, заручившись поддержкой со стороны заинтересованных ведомств страны. Сотни судов обеих стран курсируют по пограничной реке. Стороны планируют приобрести или реконструировать пассажирские пароходы разных категорий в ближайшем будущем.

Китайская сторона планирует связать важнейшие порты на реке с Харбином – административным центром провинции Хэйлунцзян – скоростными автодорогами, а также намерено построить аэропорт в г. Мохэ в бассейне верхнего течения реки. По заверению китайской стороны в каждом открытом городе-порте будет по крайней мере одна гостиница двухзвездного или выше класса.

Виктория Зубайдулина

Тайваньским и китайским производителям сенсорных панелей удалось добиться 68,6% глобальной доли этого рынка по поставкам за 4 квартал 2012 года, пишет Digitimes.

У китайских производителей оказалось наибольшее значение доли рынка сенсорных панелей для портативных устройств в 4 квартале ввиду спроса на смартфоны в Китае, в то время как тайваньские вендоры сумели добиться доли рынка в 27,5%, в основном ввиду продаж iPhone 5, оказавшихся ниже прогнозированных.

Что касается сенсорных панелей, используемых в планшетах, доля тайваньских производителей в 4 квартале упала до 59,9%, в наибольшей степени из-за использования в iPad mini сенсорных экранов DITO тонкоплёночного типа от японских вендоров. Тем временем китайские производители удержали за собой 18,6% рынка ввиду спроса на "безымянные" планшеты на местном рынке.

Консульство Тайваня отныне будет отказывать в получении визы туристам, не предоставляющим в пакете документов оригинальные ваучеры отелей. Причина ужесточения процедуры - невозможность отличить фальсификаты от настоящий ваучеров, если такие документы присутствуют в виде копий.

Доставка ваучера из Тайваня службой EMS обойдется приблизительно в $100. Плюс ожидание от двух недель, до...

HTC АНОНСИРОВАЛА ANDROID-СМАРТФОН C ОСОБЕННОЙ КАМЕРОЙ

HTC долго удавалось хранить в тайне информацию о смартфоне HTC One - лишь за несколько часов до презентации новинки фотографии аппарата все-таки "утекли" в сеть. Этот смартфон называют "надеждой HTC на спасение"

Компания HTC представила новый смартфон HTC анонсировала Android-смартфон c особенной камерой - HTC One. Презентации аппарата прошли в Лондоне и Нью-Йорке. Устройство с 4,7-дюймовым экраном работает под управлением ОС Android Jelly Bean (4.1.2), получило поддержку NFC и LTE и обновленный интерфейс HTC Sense.

Смартфон имеет алюминиевый корпус толщиной 9,3 мм. Дисплей аппарата с защитным стеклом Gorilla Glass 2 получил разрешение 1080p (плотность пикселей 468 точек на дюйм), что, по заявлению производителя, обеспечит сверхчеткое изображение. Смартфон снабжен четырехъядерным процессором Snapdragon 600 с тактовой частотой 1,7 гигагерца, двумя гигабайтами оперативной памяти и 32 Гб встроенной памяти для хранения данных, а также аккумулятор емкостью 2300 мАч. Новинка получила поддержку LTE, NFC, и ко всему прочему в ней есть ИК-порт, который позволяет смартфону работать в качестве пульта дистанционного управления.

Производитель сделал акцент на качестве звука смартфона. HTC One получил два встроенных во фронтальную панель стереодинамика со специальным усилителем и два микрофона с системой интеллектуального шумоподавления Sense Voice. За счет этого пользователю обещают обеспечить "чистый и насыщенный звук".

Основная фотокамера аппарата также заслуживает внимания. Она получила название HTC UltraPixel. В камере есть особый режим HTC Zoe, который позволяет снимать фотографии и видеоролики в высоком разрешении в виде трехсекундных фрагментов. Благодаря этому можно получать "ожившие" изображения, которые сейчас набирают популярность в Сети.

Камера получила объектив с апертурой f/2.0 и сенсор с "ультрапикселями" (UltraPixels), который, по утверждению производителя, воспринимает на 300% больше света, чем традиционные сенсоры камер в смартфонах. "Этот новый подход дает фантастические результаты при слабом освещении и делает возможным ряд важных улучшений при съемке фото и видео", - отмечают в HTC. В камере также присутствует функция стабилизации изображения, что обеспечивает хорошее качество съемки даже в движении. Поддержка панорам и возможность удаления нежелательных объектов с фото тоже присутствуют.

Вторая - широкоугольная фронтальная камера (2 Мп) - поддерживает съемку видео в формате 1080p, что должно порадовать любителей видеосвязи.

Слухи о новинке давно будоражили Интернет, правда, предполагалось, что она получит название HTC M7. Оказалось, что это лишь рабочее название, и на рынок поступит смартфон с названием HTC One. Первые снимки аппарата просочились в Сеть всего за несколько часов до презентации, и в этом HTC отличилась: другим производителям в последние годы не удается сохранить в секрете данные о своих разработках. Их описания вместе с фото попадают к сетевым "шпионам" задолго до официальных анонсов.

Впрочем, сверхсекретность не помешала китайским производителям создать клон HTC One еще до официального анонса. Сегодня стало известно, что компания GooPhone выпустила почти полную копию аппарата HTC, основываясь на одних лишь слухах об аппарате.

Оригинальный смартфон HTC уже получил неплохие оценки от экспертов, успевших с ним ознакомиться. Его характеризуют как "сверхмощный", "стильный", "достойный". Таким образом, HTC, похоже, смогла удовлетворить ожидания экспертов и не разочаровала фанатов.

HTC One поступит в продажу уже в марте. Старт состоится одновременно в 80 странах мира, включая Россию. Новинку можно будет приобрести у более чем 185 операторов и ритейлеров. Стоимость смартфона пока не озвучена, однако можно предположить, что аппарат будет продаваться в высоком ценовом сегменте.Президент компании HTC Джейсон Маккензи демонстрирует новую модель HTC one

Челябинск охвачен метеоритной лихорадкой

Дмитрий Виноградов, Илья Ферапонтов.

Челябинскую область, едва пришедшую в себя после метеоритного дождя, охватила новая напасть: местные жители кинулись искать осколки метеорита, рассчитывая потом продать их коллекционерам на интернет-аукционах. Идею челябинцев поспешили оседлать предприимчивые люди из других стран. Ученые предупреждают: отличить настоящий метеорит от мусора довольно сложно. Полиция открыла охоту на продавцов космических камней.

Богатство свалилось на голову

"Сразу после падения метеорита мы с друзьями поехали за город. Я сообразил, что там, где-нибудь в поле, можно будет найти его кусочки", – рассказывает РИА Новости Максим Филатов, 11-классник из города Чебаркуль Челябинской области.

Как он утверждает, найти "настоящий метеорит" было не сложно – в снегу виднелись свежие лунки, на дне которых лежали еще горячие блестящие черные камешки.

За несколько поездок – в следующие разы Максим надевал лыжи – он набрал около 60 фрагментов, весом от полуграмма до двадцати.

"Хотелось бы проверить их на радиацию. Да только дозиметра ни у кого нету", – досадует юный бизнесмен. Пока что в целях безопасности он сложил камешки на балконе в коробочке и достает их только, чтобы сфотографировать для сайта.

— А родители не против? – уточнили мы.

— Да нет, им тоже интересно.

Более того, в ближайшие дни отец Максима собирается вместе с сыном отправиться за город, чтобы заняться "охотой и собирательством".

Довольно быстро Максим, его отец и друзья сообразили, что на свалившемся им на голову небесном пришельце можно подзаработать – Максим выставил их на популярном сайте объявлений Avito.ru.

Цену он не указал, но собирается продавать по 3 тысячи рублей за грамм. По словам Филатова, на него обрушился буквально шквал звонков – пишут и звонят уже не только из России, но и из Германии и Тайваня: плохо владея английским языком, предприимчивый школьник попросил пообщаться с покупателями своего учителя. Ему также звонили несколько экстрасенсов и магов – по крайней мере, так они представились.

Правда, как именно он собирается отправлять обломки покупателям, Максим имеет пока слабое представление. "Наверное, по почте", – предполагает он. Правда, его смущает, что он краем уха слышал, будто на почте запрещена пересылка радиоактивных веществ. Поэтому он попытался прояснить эти моменты у корреспондента РИА Новости, так удачно подвернувшегося…

Конкуренты по лихорадке

На пути к богатству Максима, впрочем, ждет немало препятствий. Например, обилие конкурентов. Он далеко не один такой предприимчивый челябинец.

Первые объявления о продаже фрагментов "Чебаркуля" появились еще в пятницу – буквально через несколько часов после взрыва метеорита. Причем тогда, на волне ажиотажа, люди выставляли цену в 300 тысяч рублей.

Сейчас цены опустились с небес на землю, но зато выбор очень большой. Некий Дима на том же Авито.ру продает несколько кусочков за 27 тысяч. Евгений из села Депутатское – один, за 50 тысяч, но большой (80 граммов). Аппетиты Вадима из деревни Еткуль скромнее – он продает кусочек длиной 2 сантиметра всего за 3 тысячи рублей.

Метеоритная лихорадка заразила не только челябинцев. Например, на сайте международного интернет-аукциона Ebay.com можно найти объявление, размещенное из Чехии. "Метеорит куплен только вчера и прямо из той деревни, где он упал – Чебаркуль", – утверждает создатель объявления. Он разместил лот сегодня утром, и за день его цена выросла с 1 до 36 долларов и продолжает расти.

Еще два продавца метеорита – из Америки. Один утверждает, что успел получить осколок от своего брата, который работает в России журналистом. Второй говорит, что его экземпляр найден на месте падения "специалистами NASA" (которые на самом деле в Челябинске пока не были – там работают россияне). Причем эти "специалисты" якобы предполагают, что это частицы астероида 2012 DA14.

На самом же деле астероид 2012 DA14 пролетел мимо планеты Земля на несколько часов позже падения Чебаркуля – возможно, ушлый продавец просто решил объединить два бренда, чтобы совершить более выгодную сделку.

Есть и просто множество объявлений, где продавцы трогательно утверждают, что их кусочки "точно такие же, как челябинский метеорит".

Найти метеорит вполне реально

По словам специалистов, теоретическая вероятность того, что простой человек может найти осколок метеорита, существует. Более того, она достаточно высока – если знать, где искать. Однако отличить метеорит от земного камешка не так просто.

"С уверенностью говорить о метеоритной природе фрагмента можно только после тщательного химического анализа", – предупреждает руководитель лаборатории метеоритики Института геохимии и аналитической химии РАН Михаил Назаров. По его словам, в лаборатории готовы проводить анализы образцов, которые присылают люди "с улицы" – но при условии, что 20% фрагментов потом остается в коллекции лаборатории, которая имеет статус Национальной.

При этом надо иметь в виду, что по итогам экспертизы лаборатория метеоритики не выдает никаких официальных сертификатов – счастливый обладатель настоящих кусочков метеорита получит только электронное письмо с хорошей для себя новостью. "Мы ни в какой форме не поддерживаем коммерческую торговлю метеоритами", – сказал ученый РИА Новости.

Вместо этого ученый призывает сдавать метеориты в коллекцию лаборатории, взамен обещая "похлопотать о премии" для добросовестного космического искателя. "В советское время было нормой выплачивать человеку, нашедшему метеорит, денежное вознаграждение. В наше время целевых средств на это не выделяется", – сетуют ученые.

Метеокопателю на заметку

По просьбе РИА Новости Михаил Назаров назвал несколько признаков, по которым "космический старатель" или незадачливый покупатель могут понять, что перед ним не настоящий метеорит.

"Он не должен быть пористым, не должен выглядеть расплавленным. Плотность – потяжелее гранита. И он должен быть магнитным", – говорит ученый. А вот на цвет ориентироваться не стоит.

"Если он покрыт корой плавления, то есть если это осколок, который обработан атмосферой, то он будет черным. А если нет, то может быть и достаточно светлым", – говорит Назаров.

По словам представителей лаборатории метеоритики Института геохимии и аналитической химии РАН, "баснословные цены на метеориты на зарубежном рынке – не совсем правда".

"Да, есть очень небольшое количество очень редких метеоритов, высоко ценимых частными коллекционерами. Однако основная масса метеоритов не имеет большой ценности на рынке, и вряд ли обладание метеоритом сделает жизнь человека зажиточной", – говорят ученые.

Ранее член комитета РАН по метеоритам, сотрудник УрФУ Виктор Гроховский сообщил РИА Новости, что химический анализ фрагментов, найденных у озера Чебаркуль, показал, что этот пришелец с неба относится к классу обыкновенных хондритов – одному из самых распространенных типов каменных метеоритов.

Полиция уже изъяла один "метеорит"

Между тем суровые челябинские полицейские относятся к подобной нелегальной активности вполне серьезно. Они уже изъяли у одного молодого человека осколок, который тот собирался продать через интернет.

"Установлен житель Челябинской области, 1984 года рождения, который через интернет пытался сбыть около 60 граммов вещества под видом осколка метеорита. В настоящее время предполагаемый осколок у него изъят и направлен на исследование для определения состава и наличие опасности для здоровья человека", – рассказала РИА Новости начальник отдела информации и общественных связей регионального главка МВД Анжелика Чиркова.

Полицейские поясняют, что пока что никаких уголовных дел не возбуждено – сейчас делается попытка установить людей, разместивших эти объявления. "По итогам проверки будет принято процессуальное решение", – говорят в МВД. По данным полицейских, в интернете фигурируют объявления в диапазоне от 10 тысяч до 500 тысяч рублей.

Кроме того, в полиции призывают не приобретать "осколки", происхождение и состав которых неизвестен. К тому же, торговля ими ведется без каких-либо разрешительных документов и сертификатов – покупатели могут стать жертвами мошенников, либо, если осколки действительно настоящие, жертвой неизученного воздействия метеоритов.

Впрочем, специалист по метеоритам Тимур Крячко пояснил РИА Новости, что обломки метеоритов, упавшие на землю, ничем не опасны. "Среди известных объектов, которые признаны за метеориты, нет опасных. Уровень радиоактивности у них не выше, чем у земных горных пород", – сказал Крячко.

Так что если вам не терпится купить нечто, упавшее с неба, вашему здоровью вряд ли что-то угрожает. Ну а стоит ли тратить на сомнительные "камушки" кровно заработанные денежки – личное дело каждого.

Диетический акт

Что такое рактопамин и с чем его в Роспотребнадзоре не едят

В распоряжении «Итогов» оказался текст доклада о рактопамине, подготовленного Федеральным научным центром медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения при Роспотребнадзоре. Именно он стал «теоретической базой» для запрета на ввоз американского мяса, содержащего вышеуказанную добавку.

На сайте Роспотребнадзора еще 7 февраля появилась новость о том, что научная работа по оценке риска здоровью населения при поступлении рактопамина с животноводческой продукцией в основном завершена и представлена в Роспотребнадзор для окончательного рассмотрения. В такой срочности присутствует и политическая логика: только при помощи научных аргументов можно доказать, что запрет на мясо с рактопамином вводится в интересах пищевой безопасности населения. В США уже звучат голоса о том, что Россия возводит барьеры для ввоза в страну американского мяса в качестве ответной меры на «Акт Магнитского». Кстати, если таковой факт вдруг будет доказан, стране грозят жесткие санкции по линии ВТО. Так что Роспотребнадзор постарается быть внятным и убедительным.

К чему же сводится смысл доклада наших ученых? По сути, Россия решительно дезавуирует нормы по максимальному содержанию рактопамина в мясе, принятые совместной комиссией по пищевым стандартам Всемирной организации здравоохранения и Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН. Более того, Москва не хочет устанавливать и свои собственные стандарты, считая: то, что американскому потребителю хорошо, российскому — смерть. А потому лучше обойтись вообще без этого препарата. По сути, сделан очередной ход в игре, которая ведется в мире уже более десятка лет.

Побочный эффект

Каша заварилась, когда был впервые синтезирован гидрохлорид рактопамина. Это синтетический агонист бета-адренорецепторов, специально созданный как добавка при откорме скота. Животноводы давно заметили, что бета-агонисты, которые раньше использовались только как лекарство для астматиков, имеют любопытное побочное действие. Попадая в мускульную ткань, они связывают специфические бета-рецепторы на клеточных мембранах и запускают каскад событий, ведущих к повышенному синтезу протеина. «На деле это означает следующее: образуется больше ценного постного мяса, — говорит руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. — Особенно это важно на финальных стадиях откорма скота, когда организм животного склонен к накоплению жира». Корма в этом случае требуется меньше.

Сначала фермеры добавляли бета-агонисты в корм нелегально. В Китае и других странах зафиксированы случаи отравления людей свининой, выращенной с помощью таких добавок. Именно тогда ученые, занимающиеся прикладной наукой, специально разработали безопасный бета-агонист — рактопамин. Использовать его выгодно. «Есть данные, что, применяя рактопамин, можно снизить себестоимость мяса на 5 процентов», — говорит Юшин.

Поначалу ничто не внушало сомнений в безвредности нового препарата — он не принадлежал ни к антибиотикам, ни к гормонам. Американская Food and Drug Administration изучила научные данные, прежде чем в 2000 году разрешила его к применению. Как большинство препаратов для животных в США, эта добавка получила одобрение FDA на основании исследований безопасности, проведенных выпускающей ее компанией Elanco. Пятью годами позже этот препарат зарегистрировали в Канаде. Правительственный департамент здравоохранения Health Canada выпустил по этому поводу специальный доклад, выводы которого гласили: доступные данные о токсичности остатков рактопамина в мясе животных показывают, что его употребление в пищу безопасно, если следовать инструкции компании-производителя.

Однако в 2009 году Европейское управление по безопасности пищевых продуктов European Food Safety Authority предприняло собственное исследование рактопамина. И в своих выводах было не столь оптимистично. Ученые выяснили, что рактопамин небезопасен для животных. Например, у собак, получивших его, понижалось давление и возникала тахикардия, при больших дозах — тремор, наблюдались отклонения в поведении — они становились более беспокойными. Действие препарата приводило к нарушениям репродуктивной функции: к большей смертности потомства и порокам развития.

В Европе был проведен и ограниченный эксперимент на людях. Шестеро здоровых молодых добровольцев опробовали на себе действие рактопамина. Скажем сразу: пагубного влияния на их здоровье препарат не оказал. Однако выяснилось, что по мере увеличения доз проявлялись определенные последствия. Ритм сердца учащался, систолическое давление росло — несмотря на то, что у животных расширение просвета кровеносных сосудов под действием рактопамина вело к понижению давления. Для здорового человека такие изменения безопасны. Однако, по мнению европейских экспертов, есть те, для кого воздействие рактопамина может быть связано с определенным риском. Это люди с заболеваниями коронарных артерий или склонные к аритмии (таких в популяции не меньше 10—15 процентов), а также те, кто принимает некоторые лекарства. Под угрозой и люди с генетически обусловленными изменениями бета-рецепторов, и маленькие дети в возрасте до 18 месяцев. Более того: раньше считалось, что в организм человека с мясной пищей могут попасть только следы рактопамина, потому что он в основном подвергается распаду на продукты метаболизма. Однако европейские ученые выяснили — из этих продуктов в организме вновь может образовываться свободный рактопамин.

Есть или не есть?

Мир разделился по отношению к этому препарату: 80 государств запрещают его добавлять в корм для животных — это прежде всего страны Евросоюза и Китай. А вот в 27 государствах сочли эту добавку сравнительно безопасной и разрешили есть содержащее ее мясо. В их число входят США, Канада, Мексика, Япония, Южная Корея и другие.

Что интересно, и те, и другие апеллируют к научной объективности. «Причина в существовании разных подходов к оценке рисков, — объясняет Сергей Юшин. — В США безопасность продукта считается доказанной, если не обнаружены негативные последствия его применения. В Европе же нужно специально доказывать, что таких последствий не будет».

Конечно, было бы наивно полагать, что некоторые страны не будут использовать спорную ситуацию для решения других задач, никак не связанных с безопасностью продуктов. «Возьмем, например, Тайвань, — говорит Юшин. — Пять лет там тянулся конфликт на почве рактопамина. Страсти кипели нешуточные». В 2006 году Тайвань ввел запрет на рактопамин. Летом 2007 года две партии американской свинины, содержащей этот препарат, были забракованы органами здравоохранения Тайваня, в то время как правительство этой страны собиралось отменить запрет. Это привело к массовым протестам — местные фермеры вышли на улицы столицы с требованиями сохранить запрет на рактопаминовую свинину. Позднее Тайвань все же решил сделать исключение для говядины с рактопамином, рассчитывая получить за это ослабление визового режима с США.

В июле прошлого года Всемирная организация здравоохранения вместе с Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН попыталась преодолеть разногласия. Совместная комиссия по пищевым стандартам этих двух организаций, известная как Codex Alimentarius Comission, установила максимально допустимые уровни остаточного рактопамина в свинине и говядине — в мясе 0,01 микрограмма на килограмм, в печени 0,04 микрограмма на килограмм, в почках 0,09 микрограмма на килограмм. Это решение приняли на основе анализа научных данных, представленных в специальном обзоре. Странам-участницам предложили привести свои нормы по рактопамину в соответствие со стандартами Codex Alimentarius. Но решение тут же оспорили. Ведь его провели с минимальным перевесом голосов — 69 против 67. С решением комиссии не согласны страны Евросоюза. Среди примкнувших к ним — Индия, Китай, Тайвань, Турция, Иран, Египет и Россия. И их нельзя заставить — ни одну страну невозможно принудить покупать продукт, если жители отказываются его есть. Более того: узнав о намерении России ввести запрет на мясо с рактопамином, две американские организации, Center for Food Safety и Animal Legal Defense Fund, обратились в конце 2012 года с петицией к FDA, где они просят пересмотреть принятые в США нормы по рактопамину. Конечно, в этой ситуации все ждали, какие научные обоснования своей позиции предъявит Россия.

Риск по расчету

Прежде всего отметим: никаких новых экспериментов с рактопамином российские ученые не делали. «Идентификация опасности рактопамина проведена на базе доступных в научной литературе результатов различных исследований», — пишут авторы доклада. Они подробно анализируют эксперименты на животных, а также единственное исследование на шести добровольцах, положенное в основу европейского доклада о рактопамине. Однако новации все же присутствуют. Авторы российского доклада проводят анализ популяционных угроз и делают вывод: неприемлемый уровень риска нарушения функций сердечно-сосудистой системы сформируется у российского населения «в случае поступления рактопамина при его содержании в пищевых продуктах на уровне остаточных количеств, рекомендуемых Комиссией Codex Alimentarius, к возрасту 25 лет, на уровне предела количественного определения — к возрасту 40 лет». В исследовании приводятся расчеты рисков в соответствии с этими двумя сценариями. Вывод незатейлив: в обоих случаях имеется угроза увеличения количества случаев сердечно-сосудистых заболеваний и сокращения прогнозируемой продолжительности жизни населения. Кроме того, допустимая доза употребления рактопамина не может быть установлена исходя из имеющихся научных данных — они грешат неполнотой. Если перевести на язык обывателя, то это означает: России рактопамин не нужен — ни на уровне стандартов Codex Alimentarius, ни в меньших количествах. Во всяком случае пока не будет установлено наверняка, что он безопасен.

По слухам, в Россию на этой неделе приезжают производители ракпотамина, чтобы попытаться убедить наши надзорные органы в том, что не так уж страшен рактопамин, как его малюют. Понятно, что Роспотребнадзор в качестве козыря выложит на стол свой доклад. Так что дискуссия будет жаркой. Хочется пожелать, чтобы, увлекшись полемикой, ведомство господина Онищенко не забывало о наших внутренних угрозах. Например, о невысоком качестве отечественного продовольствия. Научных докладов на эту тему мы что-то давненько не читали.

Алла Астахова

Их вкусы

Живее всех живых

Американцам не очень понятен накал страстей, бурлящих за пределами США по поводу рактопамина. «Что плохого в том, что потребитель получит и скушает мясо с меньшим количеством жира, — рассуждает моя соседка Линда Фазулес, медсестра с 30-летним стажем. — Мы с мужем, хирургом-кардиологом, приехали в Вашингтон из «мясного штата» Арканзас и считаем, что потребление более постного мяса много полезнее, чем жирного. Разве это нужно доказывать?» По убеждению обоих супругов, это хоть и не главный, но все-таки шаг к более здоровому питанию большого количества людей. «Мы следим за работами коллег и публикациями на эти темы, — отмечают Фазулесы, — и пока не встречались с данными, указывающими, что употребление мяса с этой добавкой негативно сказывается на людях».

Между тем времени для таких проверок и перепроверок у американских властей было более чем достаточно, полагают сторонники рактопамина. Добавка создана фирмой Elanco, подразделением фармацевтического гиганта Eli Lilly, чуть ли не два десятилетия назад. Как сообщили «Итогам» в Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами (Food and Drug Administration — FDA), это госведомство еще в 2000 году одобрило использование рактопамина в качестве добавки в корм для свиней под названием Paylean. В 2003-м он одобрен и для крупного рогатого скота, как Optaflexx, а с 2008-го разрешен также для использования в откорме индеек под названием Topmax. В настоящее время в производстве около 45 процентов американской свинины и 30 процентов говядины используются добавки, содержащие рактопамин. Никакого отторжения у потребителей такое мясо не вызывает. Более того, статистика свидетельствует о росте спроса именно на более постные мясопродукты. Правда, как показал опрос покупателей в ближайшем продмаге, почти никто и не слышал о рактопамине, хотя на упаковках товара есть специальная пометка о его использовании при производстве продукта.

Но Америка не была бы Америкой, если бы в ней не прозвучали и иные мнения. Первыми обеспокоились защитники прав животных. Они считают, что добавки влияют на естественное развитие и поведение свиней и крупного скота, а потому должны быть исключены. Указывалось на то, что свиньи, особенно при передозировке препарата, впадают в беспокойство. В последнее время к числу сомневающихся прибавились и группы потребителей, озабоченных безопасностью продуктов питания. По их мнению, у FDA не хватает средств и возможностей не только для надлежащего изучения последствий влияния мяса с рактопамином на организм человека, но даже для проверок на соблюдение норм применения добавок. В частности, в прошлом году с 11 миллионов тонн говядины было взято всего 712 проб, а свинина и вовсе не тестировалась. В 37-страничной петиции, поданной недавно в FDA, несколько обществ потребителей настаивают на проведении дополнительных исследований именно силами госорганов, а не в лабораториях корпораций, производящих добавки с рактопамином. Эксперты-критики напоминают и о том, что в свое время как минимум два широко разрекламированных продукта компании Elanco было отозвано, когда дополнительные исследования выявили негативные эффекты.«Проблема рактопамина, безусловно, требует к себе более пристального дополнительного внимания, — говорит один из авторов петиции, юрист общественного Центра безопасности продуктов питания Элизабет Холмс. — Нельзя просто так игнорировать тот факт, что значительная часть стран мира, включая Европу, запретила у себя мясо с рактопамином, а нам хоть бы что».

Вашингтон

На недавно состоявшемся собрании национального комитета производителей чеснока отраслевые представители различных регионов Испании подвели итоги прошлого года, а также обсудили перспективы развития сектора.

Особого внимания удостоился факт существенного увеличения объемов производства чеснока – приблизительно на 10% за 2012 год. Причем производители сошлись во мнении, что, при условии оптимальной погоды, подобные результаты будут легко достижимы и в будущем.

Не отстает от урожайности и экспорт выращенной продукции. В прошлом году Испания смогла поставить только в страны ЕС порядка 75 тысяч тонн чеснока, заработав при этом около 130 млн евро. Рост потребления импортных овощей наблюдается и в Бразилии, закупившей около 4 тысяч тонн. По-прежнему высок спрос и со стороны стран Южной Африки и Тайваня. Что касается Марокко, Гаити, Австралии и Алжира, то объем поставок на их рынки остался на том же уровне.

Напомним, что традиционными импортерами испанского чеснока в Европе являются Италия, Франция, Великобритания, Португалия и Германия, но в последнее время значительно возрос интерес к закупкам со стороны Нидерландов, Швеции, Польши, Чешской Республики и Словакии.

Пекин призывает Ватикан не вмешиваться во внутренние дела Китая и разорвать дипломатические отношения с Тайванем, заявил в понедельник официальный представитель МИД КНР Хун Лэй.

"Китай готов развивать отношения с Ватиканом, но для этого необходимо выполнение двух условий", - сказал дипломат, комментируя отречение от престола понтифика Бенедикта XVI. "Прежде всего, Ватикан должен прекратить так называемые дипломатические отношения с Тайванем и признать, что Китайская Народная Республика представляет единственное легитимное правительство страны, а Тайвань является ее частью", - пояснил Хун Лэй. В Пекине надеются также, что представители папства не будут "вмешиваться во внутреннюю политику Китая под личиной религиозных дел".

"Мы надеемся, что при новом главе Ватикана будут созданы благоприятные условия для развития отношений", - резюмировал представитель внешнеполитического ведомства.

В понедельник 11 февраля 85-летний Бенедикт XVI заявил, что больше не может возглавлять Католическую церковь из-за преклонного возраста. Сенсационное решение понтифика отречься от апостольского престола вызвало большой резонанс, поскольку в современной истории Римско-католической церкви такое происходит впервые. Режим "вакантного престола" в Ватикане будет объявлен в 20.00 (23.00 мск) в четверг, 28 февраля. Последняя всеобщая аудиенция Бенедикта XVI состоится 27 февраля, а конклав по избранию нового Папы Римского, ориентировочно, пройдет в середине марта. Мария Чаплыгина.