Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Группа пяти активно развивающихся государств мира БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика) может стать новым полюсом роста, поскольку не ограничена какими-либо идеологическими или региональными рамками, считает замминистра иностранных дел Индии, курирующий экономическое сотрудничество, Судхир Вьяс (Sudhir Vyas).

"БРИКС - это новый полюс роста в многополярном мире. Это трансконтинентальная группа, геополитическое значение которой растет", - сказал Вьяс.

"Мы не являемся ни блоком, ни группой на идеологической основе, направленной против кого-либо. БРИКС также не является региональным союзом, как АСЕАН, или союзом экспортеров какого-либо товара, как ОПЕК", - сказал Вьяс, выступая на открытии Четвертого научного форума экспертных центров стран БРИКС "Партнерство во имя стабильности, безопасности и развития".

Экспертный форум проходит 5-6 марта в Нью-Дели в преддверии саммита стран-членов БРИКС, который состоится в индийской столице в конце марта.

В ходе встречи эксперты обсудят перспективы развития БРИКС, вопросы изменения климата, проблемы продовольственной безопасности и водных ресурсов, а также вопросы развития образования, обмена технологиями, возможность создания банка и инвестиционного фонда БРИКС.

Как сообщается в пресс-релизе организаторов встречи, с российской стороны организацию и проведение форума координирует Национальный комитет по исследованию БРИКС (НКИ БРИКС), созданный в январе текущего года Фондом "Русский мир" совместно с Российской Академией Наук при поддержке МИД РФ. Евгений Пахомов.

Уровень предпринимательства в России ниже, чем в других странах БРИКС, показало исследование Citi, Высшей школы менеджмента СПбГУ и Высшей школы экономики "Глобальный мониторинг предпринимательства" (Global Entrepreneurship Monitor, GEM). Такой вывод сделан на основе опроса 7,5 тысяч респондентов. Согласно исследованию, только 4,6% населения (каждый 22-ой россиянин) в 2011 году были ранними предпринимателями, тогда как в Китае недавно бизнес открыл каждый четвертый, в Бразилии - каждый седьмой, а ЮАР - каждый десятый.

Согласно отчету исследователей, в прошлом году только у 2,8% трудоспособного населения России были фирмы, которые работают более 3,5 года. "Это говорит о том, что преодолеть препятствия, связанные с начальным этапом развития фирмы, удается лишь немногим начинающим бизнесменам. На 160 ранних предпринимателей приходится 100 устоявшихся", - отмечается в докладе. В развитых странах ситуация иная - там устоявшихся фирм больше, нежели только что открытых.

Исследователи отмечают, что неудачи российских предпринимателей во многом связаны с неспособностью на начальном этапе оценить перспективы, из-за чего бизнес становится нерентабельным (такова причина закрытия фирм в 45% случаев). "А большинство выбывших из бизнеса (58%) больше не планируют в дальнейшем связывать судьбу с предпринимательством", - говорится в докладе. Мотивацией же для открытия собственного бизнеса является по большей части желание сохранить уровень дохода, а не увеличить его или получить независимость.

"Согласно выводам российской части исследования, только незначительное количество опрошенных планирует открыть свое дело в ближайшие годы. Лишь каждый 20-ый трудоспособный россиянин хотел бы создать новую компанию", - отмечают исследователи. Россия оказалась по данному показателю в конце списка стран БРИКС, где свое дело хотели бы иметь в среднем 25% граждан. При этом открыть еще одну новую фирму в России хотят уже имеющие свое дело предприниматели (40%). "Свежий приток в российское предпринимательство в 2011 году могло составить лишь 3,6% россиян", - говорится в докладе.

Опросы показали, что россияне боятся начинать собственный бизнес. Только 19% считают нынешние условия благоприятными, 82% считают, что не обладают знаниями и навыками для открытия бизнеса, а среди уже устоявшихся предпринимателей 20% сомневаются в своей компетенции. В результате половина россиян боится провала. "Среди тех, кто все же создал компанию, таких лишь четверть", - говорит научный руководитель НУЛ исследований предпринимательства НИУ ВШЭ Александр Чепуренко. В целом же россияне пессимистично относятся к предпринимательству. "И хотя 60% россиян отмечают, что открытие фирмы является удачным выбором карьеры, немногие рассматривают эту возможность. Лишь 8% россиян считают себя способными к ведению бизнеса и видят перспективы для создания фирмы", - отметила доцент кафедры стратегического и международного менеджмента Высшей школы менеджмента СПбГУ Ольга Верховская.

На основе сделанных выводов исследователи указывают на необходимость обучения предпринимателей и желающих влиться в их ряды граждан, а также повышения финансовой грамотности населения.

В Москве прошли Дни экономики федеральной земли Гессен. Российские чиновники надеются на новые инвестиции из Германии и обсуждают участие немецких коллег в организации движения на дорогах

На Форуме по экономическому сотрудничеству Москвы и Гессена, проходившему в российской столице с 27 февраля по 1 марта, состоялось пленарное заседание, в ходе которого обсуждался круг вопросов, интересных обеим сторонам, среди них - финансовые рынки, организация дорожного движения и здравоохранение.

Товарооборот между Россией и Германией продолжает расти и уже превысил объемы докризисного времени, отметил министр столичного правительства, руководитель департамента внешнеэкономических и международных связей города Москвы Сергей Черемин. При этом Германия является одной из немногих стран, которая осуществляет прямые инвестиции в экономику российской столицы, подчеркнул московский министр. В свою очередь, предложить немецким коллегам что-то, кроме площадки для инвестиций, российские чиновники пока не могут.

Немецкие регулировщики на российских дорогах

Самый яркий доклад был у профессора университета города Дармштадт Клауса Хабермеля (Klaus Habermehl) - специалиста по организации дорожного движения и логистике. Он построил свое выступление, опираясь на успешный опыт, накопленный коллективом университета, а для привлечения большего внимания использовал волшебное для многих слово "футбол". Германские специалисты разрабатывали схему перемещения болельщиков и команд на чемпионате мира в ЮАР в 2010 году, напомнил Клаус Хабермель, и с задачей справились достойно.

"Самым напряженным был четырнадцатый день мундиаля, когда больше 300 тысяч человек одновременно перемещались в разных направлениях, поскольку игры проходили одновременно на нескольких стадионах, расположенных в различных городах", - вспоминает профессор Хабермель. В ноябре 2011 года делегация из Гессена побывала в Бразилии, где в 2014 году пройдет следующий чемпионат мира, рассказал немецкий эксперт. Не исключено, что команда из университета Дармштадта возьмет на себя управление логистикой и на очередном мундиале.

В 2018 году, напомнил Хабермель, чемпионат мира по футболу предстоит принять России. "Мы готовы поделиться опытом с российскими коллегами", - заявил он. Хотя, как сообщил DW замруководителя департамента внешнеэкономических и международных связей города Москвы Анатолий Валетов, официального предложения властям российской столицы от университета города Дармштадт не поступало.

Пока есть пробки - не до футбола

Впрочем, и московское правительство за помощью в организации движения во время чемпионата мира по футболу пока ни к кому не обращалось. Сейчас власти российской столицы заняты решением совершенно иных проблем, главной из которых являются "пробки" на столичных магистралях.

"С приходом Сергея Собянина мы получили даже не толчок, а настоящий пинок, который заставил нас в течение трех лет решить транспортный вопрос в Москве", - заявил первый заместитель руководителя госучреждения "Центр организации дорожного движения" Ансар Арифуллин. По его словам, в городе сейчас просто беда с навигацией. Если по карте проложить маршрут довольно легко, то, выйдя в город, понять, где сейчас находишься, бывает крайне трудно.

Впрочем, помощь иностранных коллег здесь вряд ли понадобится. А вот в создании интеллектуальной системы регулирования транспортных потоков они могли бы помочь, сказал чиновник. По словам главы департамента внешнеэкономических и международных связей города Москвы Сергея Черемина, опыт Гессена в этой области является очень ценным и сейчас изучается.

Поддержка из Германии сейчас становится особенно ценной, поскольку, как отметил Черемин, "Москва получила новые территории и возникла необходимость перенаправить внимание с центра на периферию". Для реализации проекта строительства "большой Москвы", между тем, нужны еще и деньги. "Все эти планы в ближайшие годы потребуют инвестиций в размере 60 млрд долларов", - подчеркнул Сергей Черемин. Он не скрывает, что ждет от немецких коллег не только схем организации бесперебойного дорожного движения, но и прямых финансовых инвестиций.

Автор: Егор Виноградов, Москва

Испанский сектор производства лимонов переживает настоящий ценовой кризис, поскольку стоимость лимонов упала на 25%, по сравнению с предыдущей кампанией. По мнению испанских производителей, основной причиной сложившейся ситуации стал угрожающий рост конкуренции со стороны турецкого лимонного производства. По мнению некоторых испанских производителей, турецкая продукция попадает в Европу без соответствующих мер контроля безопасности пищевых продуктов.

С начала года еженедельные квоты на поставки лимона в европейские страны сократились сначала на 8% , а потом и на 11%, сообщает Министерство сельского хозяйства, продовольствия и окружающей среды Испании (Magrama).

Общий объем урожая лимонов в Испании в этом сезоне составил 930 000 тонн, однако, о рентабельности фермерам говорить не приходится, так как цены на лимоны на европейских рынках попросту рухнули , сообщают представители Ассоциации производителей лимона и граната (Ailimpo).

Высокие затраты на производство на фоне постоянно растущих и ужесточающихся требований качества и продовольственной безопасности, установленные Европейским Союзом , стали постоянными проблемами испанского сектора производства лимонов. Но с подобными проблемами не сталкиваются производители из третьих стран, а это означает, что они могут конкурировать на европейском рынке, представив более низкие цены.

80% испанского производства лимонов идет на экспорт, в основном, на рынки Германии, Франции, Италии, Нидерландов и Польши. Однако, свободный доступ на те же рынки турецких лимонов подвергает опасности размер испанских квот на экспорт лимонов, цена на которые, в течение в нынешней торговой кампании, уже снизилась на 18% и 20%, чтобы иметь возможность конкурировать с турецкими фруктами.

Всего за десять лет Турция сумела пройти путь от неизвестного и безвредного участника плодоовощного рынка до одного из основных мировых производителей лимонов и гранатов, наряду с Испанией, Италией, Аргентиной, Южной Африкой и Соединенными Штатами.

В последнее десятилетие, Турция удвоила производство и экспорт этих фруктов: в прошлом сезоне урожай лимонов достиг 860 000 тонн, из которых на экспорт было отправлено около 465 000 тонн – объем, который ненамного уступает испанским показателям.

По прогнозам Ailimpo за кампанию 2011/2012г., Турция может увеличить производство на 10%, что уменьшает расстояние между объемами производства турецкой продукции и испанскими производителями лимонов, которые до сих пор были основными поставщиками данных фруктов в ЕС.

В настоящее время Испания уже потеряла, из-за Турции, свои лидирующие позиции на рынке России.

Ailimpo считает, что, несмотря на низкое качество, турецкие лимоны популярны из-за более низкой цены, которая возможна, благодаря дешевой рабочей силе, снижению производственных издержек и поддержке со стороны правительства через "скрытые субсидии" на экспорт.

Ailimpo также сожалеет по поводу последствий договора о сотрудничестве между Европейской комиссией и Турцией, который позволил свободные поставки турецких лимонов на территорию Европы с освобождением от таможенных сборов.

Греция стала последним государством, подписавшим Конвенцию о Взаимной помощи по налоговым вопросам, направленную на развитие международного сотрудничества в оценке и сборе налогов посредством обмена информацией. Организация по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) приветствовала подписание Грецией данного документа и пояснила, что членство в пакте сотрудничества Совета Европы поможет поддержать экономику государства. Также Греция сможет более тесно работать с другими странами в борьбе с уклонением от уплаты налогов как легальным, так и незаконным способом в целях увеличения объема государственных средств. Конвенция поможет Греции улучшить внутреннюю систему сбора налогов, гарантировать уплату нужной суммы налога физическими и юридическими лицами. К настоящему времени подписантами конвенции являются Аргентина, Австралия, Бельгия, Бразилия, Канада, Дания, Финляндия, Франция, Грузия, Германия, Греция, Исландия, Индия, Индонезия, Ирландия, Италия, Япония, Южная Корея, Мексика, Молдавия, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, Россия, Словения, ЮАР, Испания, Швеция, Турция, Украина, Соединенное Королевство, США. Греция > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 1 марта 2012 > № 506795

В прошлом году Украина установила новый исторический рекорд импорта трех основных видов цитрусовых: апельсинов, мандаринов и лимонов. При этом предыдущее достижение продержалось с 2007 года и было превышено в 2011 году сразу на 11%.

Особо следует отметить восстановление импорта апельсинов, который в течение последних трех лет стабильно стагнировал. В прошлом году импорт апельсинов вырос на 15%, однако по-прежнему был на 8% ниже объема, зарегистрированного в 2007 году. А вот импорт мандаринов продолжал стабильно расти, удерживая позицию лидера среди цитрусовых по объемам импорта. В 2011 году импорт мандаринов снова вырос, и был на 26% выше, чем объем импорта апельсинов. Объем импорта лимонов вырос на 4% за год, но был на 1% ниже, чем предыдущий рекорд импорта, зафиксированный в 2009 году.

Традиционно, основным поставщиком апельсинов в Украину в зимний период является Египет (50-60% годовых объемов импорта), а в летний — ЮАР. Мандарины и лимоны поставляются преимущественно из Турции.

Поголовье свиней в хозяйствах Краснодара из-за вспышек африканской чумы свиней (АЧС) в минувшем году снизилось в семь раз, сообщил в среду мэр города Владимир Евланов.

Вспышки АЧС возникают на Кубани с 2008 года. За последние два года масштабы этого заболевания возросли в разы. В январе этого года уже зафиксированы три вспышки: 8 января на племзаводе "Индустриальный" в Тимашевском районе, 23 января - на свиноферме ООО "Колос" в Красноармейском районе и 26 января - на ферме индивидуального предпринимателя в станице Полтавская.

Что касается кубанской столицы, то в последний раз вспышку чумы свиней рядом с городом ветеринары фиксировали в ноябре прошлого года на территории Старокорсунского сельского округа. Тогда опасный вирус был обнаружен у 20 свиней в одном из личных подворий.

"К сожалению, вследствие противоэпидемических мер поголовье свиней в личных и коллективных хозяйствах города сократилось в семь раз. Это серьезный удар по благосостоянию селян ", - сказал Евланов в ходе внеочередной сессии гордумы.

Он напомнил, что в рамках борьбы с АЧС власти края ввели ограничения по содержанию свиней в личных подворьях. Так, согласно новым правилам, на одном личном подворье разрешено содержать не более трех свиней для откорма на мясо. При превышении этой нормы владельцы обязаны сократить поголовье в срок до 1 марта 2012 года.

"Три свиньи - это как раз столько, сколько держат для себя, а если человек выращивает больше, значит, на продажу, и в этом случае такой бизнес должен соответствовать нормам, принятым в свиноводстве", - сказал мэр.

По его словам, это "непопулярное нововведение ответственные фермеры и селяне Краснодара встретили с пониманием".

Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) впервые была зафиксирована в 1903 году в Южной Африке. В естественных условиях к заболеванию восприимчивы домашние и дикие свиньи. Заражение происходит при контакте здоровых животных с больными. Заболевание не представляет угрозы для здоровья человека, однако чрезвычайно опасно для животноводства, поскольку не поддается лечению и вакцинопрофилактике. Остановить распространение вируса можно только жесткими карантинными мероприятиями. Татьяна Кузнецова.

Полиция арестовала четырех сотрудников национального парка Крюгер (Южная Африка), которых подозревают в убийстве краснокнижных носорогов, сообщает Reuters.

Все виды носорогов занесены в Красную книгу Международного союза охраны природы (МСОП). В Южной Африке сохранилась самая большая популяция носорогов, что привлекает сюда браконьеров со всего мира. По данным местных властей, в 2011 году браконьеры убили рекордное число носорогов - 448 особей. С начала этого года в Африке убито уже 80 животных.

"Четыре сотрудника главного парка Крюгер арестованы по подозрению в убийстве носорогов с целью последующей перепродажи рогов животных криминальным структурам", - цитирует агентство по сообщению пресс-службы нацпарка.

Как уточняет Reuters, 90% южноафриканской популяции носорогов обитает в парке Крюгер. Еще 10 лет назад популяция носорогов в Южной Африке составляла около 20 тысяч особей.

Эксперты TRAFFIC связывают рост случаев браконьерства в последние годы с увеличением спроса на рог носорога в Азии, в частности, во Вьетнаме и Таиланде, где рог считается предметом роскоши и до сих пор распространено заблуждение о его целебных свойствах.

В прошлом году Всемирный фонд дикой природы (WWF) сообщил, что один из видов носорогов - яванский - был полностью уничтожен во Вьетнаме. Всего в мире известно пять видов носорогов: три - в Южной и Юго-Восточной Азии и два - в Африке.

Южно-Африканская Республика, крупнейший производитель кукурузы на континенте, в феврале 2012 года впервые за восемь лет импортировала 47,9 тыс. тонн фуражной кукурузы из Украины, сообщает агентство Bloomberg со ссылкой на Южноафриканскую зерновую информационную службу (SAGIS).

Согласно сообщению, в частности, импорт осуществлялся двумя партиями: 15,18 тыс. тонн и 32,73 тыс. тонн.

Агентство также отмечает, что необходимость импорта была вызвана тем, что местные фермеры, столкнувшись с рекордным излишком два года назад, в прошлом году активно поставляли кукурузу на рынки других стран, в частности в Южную Корею, Италию, Мексику.

С начала этого сезона ЮАР экспортировала 2,2 млн тонн кукурузы, тогда как экспорт этой культуры за весь прошлый сезон составил 2,07 млн тонн, отмечено в сообщении.

Южная Африка планирует уже в ближайшие месяцы ввести в действие налог на выброс углерода в атмосферу, однако его действие будет распространено лишь на треть общих объемов выбросов в стране.План бюджета Южной Африки, представленный правительством страны на днях, среди прочих мер налогового регулирования предусмотрел введение в стране уже в 2013 – 2014 финансовом году налога на загрязнение атмосферы выбросами углекислого газа, который южноафриканские налогоплательщики станут изначально выплачивать по ставке 160 южноафриканских рандов (615 рублей) за каждую тонну загрязняющего газа.

Проект регулирования действия данного налога предусмотрел необходимость ежегодного увеличения его ставки на 10% на период до 2020 года.

Необходимость снижения негативного эффекта на общее состояние экономики Южной Африки, которое можно ожидать от введения нового налога, заставила правительство страны первоначально определить его действие лишь менее чем на 40% общих объемов выбросов загрязняющего газа в атмосферу. Такой уровень подлежащего налогообложению загрязнения сохранится в действии на период до 2020 года.

Министерство финансов Южной Африке планирует представить окончательный проект законодательного регулирования порядка применения нового налога уже в ближайшие несколько месяцев.

Налог может вступить в действия только после его полного одобрения парламентом страны.

По мнению правительства Южной Африке, ведение налога должно подтолкнуть предпринимателей к более интенсивному использованию энергосберегающих и природоохранных технологий, а также снизить энергетическую зависимость страны от использование в промышленности твердотопливных ресурсов.

Россия и меняющийся мир

Статья Владимира Путина в «Московских новостях»

Владимир Путин

В своих статьях я уже касался ключевых внешних вызовов, с которыми сталкивается сейчас Россия. Вместе с тем эта тема заслуживает более подробного разговора — и не только потому, что внешняя политика является неотъемлемой частью любой государственной стратегии. Внешние вызовы, меняющийся мир вокруг нас заставляют принимать решения в области экономики, культуры, бюджетные и инвестиционные решения.

Россия является частью большого мира — и с точки зрения экономики, и с точки зрения распространения информации, и с позиций культуры. Мы не можем и не хотим изолироваться. Мы рассчитываем, что наша открытость принесет гражданам России рост благосостояния и культуры и укрепит доверие, которое все больше становится дефицитным ресурсом.

Но мы будем последовательно исходить из собственных интересов и целей, а не продиктованных кем-то решений. Россию воспринимают с уважением, считаются с ней только тогда, когда она сильна и твердо стоит на ногах. Россия практически всегда пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Так будет и впредь. Более того, я убежден, что безопасность в мире можно обеспечить только вместе с Россией, а не пытаясь «задвинуть» ее, ослабить ее геополитические позиции, нанести ущерб обороноспособности.

Цели нашей внешней политики имеют стратегический, неконъюнктурный характер и отражают уникальное место России на мировой политической карте, ее роль в истории, в развитии цивилизации.

Мы, несомненно, продолжим активный и созидательный курс на укрепление всеобщей безопасности, отказ от конфронтации, на эффективное противодействие таким вызовам, как распространение ядерного оружия, региональные конфликты и кризисы, терроризм и наркоугроза. Сделаем все, чтобы обеспечить получение Россией последних достижений научно-технологического прогресса, а нашим предпринимателям — достойное место на глобальном рынке.

Будем стремиться к тому, чтобы формирование новой системы мироустройства, основывающегося на современных геополитических реалиях, происходило плавно, без ненужных потрясений.

Кто подрывает доверие

Как и прежде, считаю, что к числу важнейших постулатов относятся неделимый характер безопасности для всех государств, недопустимость гипертрофированного применения силы и безусловное соблюдение основополагающих принципов международного права. Пренебрежение всем этим ведет к дестабилизации международных отношений.

Именно через такую призму мы воспринимаем некоторые аспекты поведения США и НАТО, которые не вписываются в логику современного развития, опираются на стереотипы блокового мышления. Все понимают, что я имею в виду. Это расширение НАТО, включающее размещение новых объектов военной инфраструктуры, и планы альянса (с американским авторством) по созданию системы ПРО в Европе. Не стал бы касаться этой темы, если бы такие игры не велись непосредственно у российских границ, если бы они не расшатывали нашу безопасность, если бы они не работали против стабильности в мире.

Наша аргументация хорошо известна, не буду ее вновь разжевывать, но, к сожалению, она не воспринимается западными партнерами, от нее отмахиваются.

Беспокоит то, что хотя контуры наших «новых» взаимоотношений с НАТО еще окончательно не прорисовались, альянс уже создает «факты на земле», которые отнюдь не способствуют формированию доверия. В свою очередь, такое ведение дел бьет рикошетом по задачам глобального масштаба, мешает закрепить позитивную повестку дня в международных отношениях, тормозит их конструктивную переналадку.

Череда вооруженных конфликтов, оправдываемых гуманитарными целями, подрывает освященный веками принцип государственного суверенитета. В международных отношениях образуется еще один вакуум — морально-правовой.

Часто говорят — права человека первичны по отношению к государственному суверенитету. Без сомнения, это так — преступления против человечества должны караться международным судом. Но когда при использовании этого положения легко нарушается государственный суверенитет, когда права человека защищаются извне и на выборочной основе — и в процессе «защиты» попираются такие же права массы людей, включая самое базовое и святое — право на жизнь, — речь идет не о благородном деле, а об элементарной демагогии.

Важно, чтобы ООН и ее Совет Безопасности могли эффективно противостоять диктату со стороны ряда стран и произволу на международной арене. Никто не вправе присваивать себе прерогативы и полномочия ООН, особенно в том, что касается применения силы в отношении суверенных государств. Речь прежде всего о НАТО, пытающемся взять на себя несвойственные для «оборонительного альянса» функции. Все это более чем серьезно. Мы помним, как тщетно взывали к правовым нормам и элементарной человеческой порядочности государства, ставшие жертвами «гуманитарных» операций и экспорта «ракетно-бомбовой демократии». Их не слышали и не хотели слышать.

Похоже, что у натовцев, и прежде всего у США, сложилось своеобразное понимание безопасности, фундаментально отличающееся от нашего. Американцы одержимы идеей обеспечить себе абсолютную неуязвимость, что, замечу, утопично и нереализуемо как в технологическом, так и в геополитическом плане. Но в этом, собственно, суть проблемы.

Абсолютная неуязвимость для одного означала бы абсолютную уязвимость для всех остальных. С такой перспективой невозможно согласиться. Другое дело, что многие страны — в силу известных причин — предпочитают об этом не говорить прямо. Россия же всегда будет называть вещи своими именами и делать это открыто. Вновь подчеркну, что нарушение принципа единства и неделимости безопасности — причем вопреки многократным декларациям о приверженности ему — чревато серьезнейшими угрозами. В конечном счете — и для тех государств, которые по разным причинам инициируют такие нарушения.

«Арабская весна»: уроки и выводы

Год назад мир столкнулся с новым феноменом — почти синхронными демонстрациями во многих арабских странах против авторитарных режимов. «Арабская весна» вначале воспринималась с надеждой на позитивные перемены. Симпатии россиян были на стороне тех, кто добивался демократических реформ.

Однако скоро стало ясно, что во многих странах события разворачиваются не по цивилизованному сценарию. Вместо утверждения демократии, вместо защиты прав меньшинства — выталкивание противника, переворот, когда доминирование одной силы сменяется еще более агрессивным доминированием другой.

Негативный окрас развитию ситуации придало вмешательство извне в поддержку одной из сторон внутренних конфликтов — и сам силовой характер такого вмешательства. Дошло до того, что ряд государств под прикрытием гуманитарных лозунгов с помощью авиации разделались с ливийским режимом. И как апофеоз — отвратительная сцена даже не средневековой, а какой-то первобытной расправы с М. Каддафи.

Нельзя допустить, чтобы «ливийский сценарий» кто-то попытался реализовать в Сирии. Усилия международного сообщества должны быть направлены прежде всего на достижение межсирийского примирения. Важно добиться скорейшего прекращения насилия, откуда бы оно ни исходило, запустить наконец общенациональный диалог — без предварительных условий, без иностранного вмешательства и при уважении суверенитета страны. Это создаст предпосылки для того, чтобы объявленные сирийским руководством меры по демократизации реально выполнялись. Главное — не допустить возникновения полномасштабной гражданской войны. В этом ключе работала и будет работать российская дипломатия.

Наученные горьким опытом, мы против принятия таких резолюций СБ ООН, которые трактовались бы как сигнал к военному вмешательству во внутрисирийские процессы. Именно руководствуясь этим принципиальным подходом, Россия вместе с Китаем не допустила в начале февраля принятия резолюции, которая как раз читалась бы неоднозначно, а на практике стимулировала бы насильственные действия одной из сторон внутреннего конфликта.

В этой связи с учетом крайне резкой, на грани истерики, реакции на российско-китайское вето хотел бы предостеречь наших западных коллег от соблазна прибегнуть к ранее использовавшейся незатейливой схеме: есть одобрение Совета Безопасности ООН на ту или иную акцию — хорошо, нет — создадим коалицию заинтересованных государств. И ударим.

Сама логика такого поведения контрпродуктивна и весьма опасна. Она ни к чему хорошему не приводит. Во всяком случае — не способствует урегулированию ситуации внутри переживающей конфликт страны. Но что еще хуже — вызывает дальнейшую разбалансировку всей системы международной безопасности, подрывает авторитет и центральную роль ООН. Напомню, что право вето не каприз, а неотъемлемая часть мироустройства, закрепленная в Уставе ООН, кстати, по настоянию США. Смысл этого права в том, что решения, против которых возражает хотя бы один постоянный член Совбеза ООН, не могут быть состоятельными и эффективными.

Очень рассчитываю, что США и другие страны учтут печальный опыт и не попытаются задействовать без санкции СБ ООН силовой сценарий в Сирии. Вообще никак не могу понять, откуда такой воинственный зуд. Почему не хватает терпения выработать выверенный и сбалансированный коллективный подход, тем более что в случае с упомянутым проектом «сирийской резолюции» он уже практически вырисовывался. Оставалось только потребовать от вооруженной оппозиции того же, что и от правительства, в частности вывести боевые подразделения и отряды из городов. Отказ сделать это циничен. Если мы хотим обезопасить мирных граждан — а это для России первостепенная цель, — то необходимо урезонить всех участников вооруженного противостояния.

И еще один аспект. Получается так, что в странах, непосредственно прошедших через «арабскую весну», как ранее в Ираке, российские компании теряют наработанные десятилетиями позиции на местных рынках, лишаются довольно крупных коммерческих контрактов. А освободившиеся ниши заполняются экономическими операторами тех самых государств, которые приложили руку к смене правящих режимов.

Может возникнуть мысль, что сами трагические события в определенной степени были простимулированы не заботой о правах человека, а чьей-то заинтересованностью в переделе рынков. Как бы то ни было, но нам, конечно, нельзя с олимпийским спокойствием взирать на все это. И мы намерены активно работать с новыми властями арабских стран, чтобы оперативно восстановить наши экономические позиции.

В целом же происходящее в арабском мире весьма поучительно. События показывают, что стремление внедрить демократию с помощью силовых методов может — и зачастую приводит к абсолютно противоположному результату. Со дна поднимаются силы, в том числе и религиозные экстремисты, которые пытаются изменить само направление развития стран, светский характер их управления.

Мы в России всегда имели хорошие контакты с умеренными представителями ислама, чье мировоззрение близко традициям российских мусульман. И готовы развивать эти контакты в нынешних условиях. Заинтересованы в активизации политических и торгово-экономических связей со всеми арабскими странами, в том числе, повторю, с непосредственно пережившими период внутренних потрясений. Более того, вижу реальные предпосылки, чтобы Россия в полной мере сохранила свои ведущие позиции на ближневосточной арене, где у нас всегда было много друзей.

Что касается арабо-израильского конфликта, то «волшебный рецепт», с помощью которого можно было бы наконец разрулить ситуацию, до сих пор не изобретен. Руки опускать ни в коем случае нельзя. Учитывая, в частности, наши близкие отношения с руководством Израиля и палестинскими лидерами, российская дипломатия продолжит на двусторонней основе и в формате ближневосточного «квартета» активное содействие возобновлению мирного процесса, координируя свои шаги с Лигой арабских государств.

«Арабская весна» также ярко продемонстрировала, что мировое общественное мнение в нынешнее время формируется путем самого активного задействования продвинутых информационных и коммуникационных технологий. Можно сказать, что интернет, социальные сети, мобильные телефоны и т.п. превратились — наряду с телевидением — в эффективный инструмент как внутренней, так и международной политики. Это новый фактор, требующий осмысления, в частности для того, чтобы, продвигая и дальше уникальную свободу общения в интернете, уменьшить риск его использования террористами и преступниками.

В ходу все чаще и такое понятие, как «мягкая сила» — комплекс инструментов и методов достижения внешнеполитических целей без применения оружия, а за счет информационных и других рычагов воздействия. К сожалению, нередко эти методы используются для взращивания и провоцирования экстремизма, сепаратизма, национализма, манипулирования общественным сознанием, прямого вмешательства во внутреннюю политику суверенных государств.

Следует четко различать — где свобода слова и нормальная политическая активность, а где задействуются противоправные инструменты «мягкой силы». Можно только приветствовать цивилизованную работу гуманитарных и благотворительных неправительственных организаций. В том числе — выступающих активными критиками действующих властей. Однако активность «псевдо-НПО», других структур, преследующих при поддержке извне цели дестабилизации обстановки в тех или иных странах, недопустима.

Имею в виду случаи, когда активность неправительственной организации не вырастает из интересов (и ресурсов) каких-то местных социальных групп, а финансируется и опекается внешними силами. В мире сегодня много «агентов влияния» крупных государств, блоков, корпораций. Когда они выступают открыто — это просто одна из форм цивилизованного лоббизма. У России тоже есть такие институты — Россотрудничество, фонд «Русский мир», наши ведущие университеты, расширяющие поиск талантливых абитуриентов за рубежом.

Но Россия не использует национальные НПО других стран, не финансирует эти НПО, зарубежные политические организации в целях проведения своих интересов. Не действуют так ни Китай, ни Индия, ни Бразилия. Мы считаем, что влияние на внутреннюю политику и на общественное настроение в других странах должно вестись исключительно открыто — тогда игроки будут максимально ответственно относиться к своим действиям.

Новые вызовы и угрозы

Сейчас в фокусе всеобщего внимания — Иран. Несомненно, Россию тревожит нарастающая угроза военного удара по этой стране. Если это произойдет, то последствия будут поистине катастрофическими. Их реальный масштаб представить невозможно.

Убежден, решать проблему нужно только мирным путем. Мы предлагаем признать право Ирана на развитие гражданской ядерной программы, включая право обогащать уран. Но сделать это в обмен на постановку всей иранской ядерной деятельности под надежный и всесторонний контроль МАГАТЭ. Если это получится — тогда отменить все действующие против Ирана санкции, включая односторонние. Запад слишком увлекся «наказанием» отдельных стран. Чуть что — хватается за санкционную, а то и за военную дубину. Напомню, что мы не в ХIХ и даже не в ХХ веке.

Не менее серьезная ситуация складывается вокруг корейской ядерной проблемы. Пхеньян, нарушая режим нераспространения, открыто заявляет о своих претензиях на право обладания «военным атомом», уже дважды провел испытания ядерных зарядов. Ядерный статус КНДР для нас неприемлем. Мы неизменно выступаем за денуклеаризацию Корейского полуострова, причем исключительно политико-дипломатическими средствами, призываем к скорейшему возобновлению шестисторонних переговоров.

Однако, судя по всему, не все наши партнеры разделяют такой подход. Убежден, что сейчас нужно проявлять особую аккуратность. Недопустимы попытки испытать на прочность нового лидера КНДР, которые, по сути, провоцировали бы необдуманные контрмеры.

Напомню, что у КНДР и России — общая граница, а соседей, как известно, не выбирают. Будем продолжать активный диалог с руководством этой страны, развивать добрососедские связи, одновременно выводя Пхеньян на решение ядерной проблемы. Очевидно, что это будет сделать легче, если на полуострове укрепится атмосфера взаимного доверия, возобновится межкорейский диалог.

На фоне страстей вокруг ядерных программ Ирана и Северной Кореи невольно начинаешь задумываться о том, как возникают риски распространения ядерного оружия — и кто их усиливает. Есть ощущение, что участившиеся случаи грубого и даже силового вмешательства извне во внутренние дела стран могут стимулировать те или иные авторитарные режимы (да и не только их) к обладанию ядерным оружием. Имею, мол, атомную бомбу в кармане, и никто меня не тронет, поскольку себе дороже. А у кого бомбы нет — тот пусть ждет «гуманитарной» интервенции.

Нравится это нам или нет, но то, что внешнее вмешательство подталкивает к такому ходу мыслей, — факт. Поэтому и так называемых «пороговых» стран, находящихся на расстоянии вытянутой руки от технологий «военного атома», становится не меньше, а больше. В этих условиях возрастает значение создаваемых в различных частях мира зон, свободных от ОМУ. По инициативе России начата работа по обсуждению параметров такой зоны на Ближнем Востоке.

Необходимо сделать все возможное, чтобы соблазн заполучить ядерное оружие ни перед кем не маячил. Для этого и самим борцам за нераспространение надо перестроиться, особенно тем, кто привык наказывать другие страны с помощью военной силы, не дав поработать дипломатии. Так было, например, в Ираке, проблемы которого после почти десятилетней оккупации лишь усугубились.

Если наконец удастся искоренить стимулы, подталкивающие государства к обладанию ядерным оружием, то можно будет на основе действующих договоров сделать международный режим нераспространения по-настоящему универсальным и прочным. Такой режим давал бы возможность всем заинтересованным странам в полной мере пользоваться благами «мирного атома» под контролем МАГАТЭ.

Для России это было бы крайне выгодно, поскольку мы активно работаем на международных рынках, строим новые АЭС на базе современных, безопасных технологий, участвуем в создании многосторонних центров по обогащению урана и банков ядерного топлива.

Тревожит будущее Афганистана. Мы, как известно, поддержали военную операцию по оказанию международной помощи этой стране. Но международный военный контингент под эгидой НАТО не решил поставленных задач. Террористическая и наркоугроза, исходящая из Афганистана, не снижается. Объявив об уходе из этой страны в 2014 году, американцы занимаются созданием там и в соседних государствах военных баз без внятного мандата, целей и сроков их функционирования. Нас это, понятно, не устраивает.

Россия имеет очевидные интересы в Афганистане. И эти интересы — совершенно понятные. Афганистан — наш близкий сосед, и мы заинтересованы в том, чтобы эта страна развивалась стабильно и мирно. И главное — перестала быть главным источником наркоугрозы. Незаконный оборот наркотиков превратился в одну из острейших угроз, подрывает генофонд целых наций, создает питательную среду для коррупции и криминала и ведет к дестабилизации обстановки в самом Афганистане. Замечу, что производство афганских наркотиков не только не сокращается, но в прошлом году увеличилось почти на 40%. Россия сталкивается с настоящей героиновой агрессией, наносящей огромный ущерб здоровью наших граждан.

Учитывая масштабы афганской наркоугрозы, одолеть ее можно только всем миром, опираясь на ООН и региональные организации — ОДКБ, ШОС и СНГ. Мы готовы рассмотреть серьезное расширение участия России в обеспечении операции помощи афганскому народу. Но при условии, что международный контингент в Афганистане будет действовать более энергично и в наших интересах, займется физическим уничтожением наркопосевов и подпольных лабораторий.

Активизация антинаркотических мероприятий внутри Афганистана должна сопровождаться надежным перекрытием маршрутов транспортировки опиатов на внешние рынки, пресечением финансовых потоков, обеспечивающих наркооборот, блокированием поставок химических веществ, используемых для производства героина. Цель — выстроить в регионе комплексную систему антинаркотической безопасности. Россия будет реально содействовать эффективному объединению усилий международного сообщества, чтобы добиться коренного перелома в борьбе с глобальной наркоугрозой.

Трудно прогнозировать, как дальше будет развиваться обстановка в Афганистане. Опыт истории учит, что иностранное военное присутствие не приносило ему успокоения. Только афганцы смогут решить собственные проблемы. Вижу роль России в том, чтобы при активном участии стран-соседей помочь афганскому народу создать устойчивую экономику, повысить способность национальных вооруженных сил противостоять угрозам терроризма и наркопреступности. Мы не против того, чтобы к процессу национального примирения присоединились участники вооруженной оппозиции, включая талибов — при условии, что они откажутся от насилия, признают конституцию страны, разорвут связи с «Аль Каидой» и другими террористическими группировками. В принципе считаю, что построение мирного, стабильного, независимого и нейтрального афганского государства вполне достижимо.

Замороженная годами и десятилетиями нестабильность создает питательную среду для международного терроризма. Все признают, что это один из самых опасных вызовов для мирового сообщества. Хочу обратить внимание, что кризисные зоны, порождающие террористические угрозы, находятся вблизи российских границ — гораздо ближе, чем для наших европейских или американских партнеров. В ООН принята Глобальная контртеррористическая стратегия, но складывается впечатление, что борьба с этим злом все еще ведется не по единому универсальному плану, не последовательно, а в режиме реагирования на острые и наиболее варварские проявления террора — когда общественное возмущение наглыми акциями террористов совсем зашкаливает. Цивилизованный мир не должен дожидаться трагедий масштаба нью-йоркской атаки террористов в сентябре 2001 года или нового Беслана и только после этого, встрепенувшись, действовать коллективно и решительно.

Далек от того, чтобы отрицать достигнутые результаты в борьбе с международным террором. Они есть. В последние годы заметно укрепилось сотрудничество между спецслужбами и правоохранительными органами различных стран. Но резервы в антитеррористическом взаимодействии — налицо. Да что тут говорить, до сих пор сохраняются «двойные стандарты», террористов в разных странах воспринимают по-разному: как «плохих» и «не очень плохих». Последних кое-кто не прочь использовать в политической игре, например для расшатывания неугодных правящих режимов.

Скажу и о том, что в профилактике терроризма повсюду должны быть задействованы имеющиеся общественные институты — СМИ, религиозные объединения, НПО, система образования, наука и бизнес. Нужен межконфессиональный и, в более широком плане, межцивилизационный диалог. Россия — поликонфессиональное государство, и у нас никогда не было религиозных войн. Мы могли бы внести свой вклад в международную дискуссию на этот счет.

Повышение роли Азиатско-Тихоокеанского региона

С нашей страной соседствует важнейший центр глобальной экономики — Китай. Стало модным рассуждать о его будущей роли в глобальной экономике и международных делах. В прошлом году китайцы вышли на второе место в мире по объему ВВП и уже в ближайшей перспективе, по оценке международных, в том числе американских экспертов, превзойдут по этому показателю США. Растет и совокупная мощь КНР, включая возможность проекции силы в различных регионах.

Как нам вести себя с учетом динамично укрепляющегося китайского фактора?

Во-первых, убежден, что рост китайской экономики — отнюдь не угроза, а вызов, несущий в себе колоссальный потенциал делового сотрудничества, шанс поймать «китайский ветер» в «паруса» нашей экономики. Мы должны активнее выстраивать новые кооперационные связи, сопрягая технологические и производственные возможности наших стран, задействуя — разумеется, с умом — китайский потенциал в целях хозяйственного подъема Сибири и Дальнего Востока.

Во-вторых, своим поведением на мировой арене Китай не дает повода говорить о его претензиях на доминирование. Китайский голос действительно звучит в мире все увереннее, и мы приветствуем это, поскольку Пекин разделяет наше видение формирующегося равноправного миропорядка. Будем продолжать оказывать друг другу поддержку на международной арене, сообща решать острые региональные и глобальные проблемы, наращивать взаимодействие в Совете Безопасности ООН, БРИКС, ШОС, «двадцатке» и других многосторонних механизмах.

И в-третьих, у нас закрыты все крупные политические вопросы в отношениях с Китаем, включая главный — пограничный. Выстроен прочный, оформленный юридически обязывающими документами механизм двусторонних связей. Между руководством двух стран достигнут беспрецедентно высокий уровень доверия. Это позволяет и нам, и китайцам действовать в духе настоящего партнерства, на основе прагматизма и учета взаимных интересов. Созданная модель российско-китайских отношений — весьма перспективна.

Сказанное, конечно, не означает, что у нас с Китаем все беспроблемно. Те или иные шероховатости имеют место. Наши коммерческие интересы в третьих странах далеко не всегда совпадают, не совсем устраивает нас и складывающаяся структура товарооборота, низкий уровень взаимных инвестиций. Будем внимательно следить за миграционными потоками из КНР.

Главная же моя мысль — процветающий и стабильный Китай нужен России, и, в свою очередь, Китаю, уверен, нужна сильная и успешная Россия.

Очень быстро растет и другой азиатский гигант — Индия. С ней Россию связывают традиционно дружественные отношения, содержание которых определено руководством двух стран как особо привилегированное стратегическое партнерство. От его укрепления выиграют не только наши страны, но и вся формирующаяся система полицентричности в мире.

На наших глазах происходит не только рост Китая и Индии, но и повышение веса всего Азиатско-Тихоокеанского региона. В этой связи открываются новые горизонты для плодотворной работы в рамках российского председательства в АТЭС. В сентябре этого года мы принимаем саммит этой организации во Владивостоке, активно готовимся, создаем современную инфраструктуру, что само по себе будет способствовать дальнейшему развитию Сибири и Дальнего Востока, позволит нашей стране в еще большей степени подключиться к динамичным интеграционным процессам в «новой Азии».

Придаем и будем придавать приоритетное значение взаимодействию с партнерами по БРИКС. Эта уникальная структура, созданная в 2006 году, нагляднее всего символизирует переход от однополярности к более справедливому мироустройству. Она объединяет пять стран с населением почти в три миллиарда человек, обладающих наиболее крупными развивающимися экономиками, колоссальными трудовыми и природными ресурсами, огромными внутренними рынками. С присоединением Южной Африки БРИКС приобрел в полном смысле глобальный формат, и уже сейчас на него приходится свыше 25% мирового ВВП.

Мы еще только привыкаем работать в таком составе, притираемся друг к другу. В частности, предстоит наладить более тесную координацию по внешнеполитическому досье, плотнее работать на площадке ООН. Но когда «пятерка» БРИКС развернется по-настоящему, ее влияние на международную экономику и политику будет весьма весомым.

В последние годы российская дипломатия, наши деловые круги стали уделять больше внимания развитию сотрудничества со странами Азии, Латинской Америки и Африки. В этих регионах по-прежнему сильны искренние симпатии к России. Вижу в качестве одной из ключевых задач на предстоящий период наращивание с ними торгово-экономического взаимодействия, реализацию совместных проектов в области энергетики, инфраструктуры, инвестиций, науки и техники, банковского бизнеса и туризма.

Возрастающую роль упомянутых континентов в формирующейся демократичной системе управления глобальной экономикой и финансами отражает деятельность «Группы двадцати». Считаю, что это объединение вскоре превратится в стратегически важный инструмент не только кризисного реагирования, но и долгосрочного реформирования мировой финансово-экономический архитектуры. Россия будет председательствовать в «Группе двадцати» в 2013 году. Несомненно, мы должны использовать председательские функции и для усиления сопряженности работы «двадцатки» с другими многосторонними структурами, прежде всего с «большой восьмеркой» и, конечно же, с ООН.

Европейский фактор

Россия — неотъемлемая, органичная часть Большой Европы, широкой европейской цивилизации. Наши граждане ощущают себя европейцами. Нам далеко не безразлично, как развиваются дела в объединенной Европе.

Вот почему Россия предлагает двигаться к созданию от Атлантики до Тихого океана единого экономического и человеческого пространства — общности, называемой российскими экспертами «Союзом Европы», который только укрепит возможности и позиции России в ее экономическом повороте к «новой Азии».

На фоне подъема Китая, Индии, других новых экономик остро воспринимаются финансово-экономические потрясения в Европе — прежнем оазисе стабильности и порядка. Поразивший еврозону кризис не может не затрагивать интересов России — прежде всего с учетом того, что ЕС является нашим крупнейшим внешнеэкономическим, торговым партнером. Очевидно и то, что от состояния дел у европейцев в значительной степени зависят перспективы развития всей глобальной экономической конструкции.

Россия активно подключилась к международным мерам по поддержке пострадавших европейских экономик, последов­ательно участвует в выработке коллективных решений по линии МВФ. Не исключаем в принципе и возможности оказания в ряде случаев финансовой помощи напрямую.

Вместе с тем полагаю, что внешние финансовые вливания способны решить проблему лишь частично. Для полноценного выправления ситуации требуются энергичные меры системного характера. Перед европейскими руководителями стоит задача проведения масштабных преобразований, принципиально меняющих многие финансово-экономические механизмы, обеспечивающих подлинную бюджетную дисциплину. Мы заинтересованы в сильном Европейском союзе, каким его видят, например, Германия и Франция, заинтересованы в реализации мощного потенциала партнерства России и ЕС.

Сегодняшний уровень взаимодействия России и Евросоюза все-таки не соответствует глобальным вызовам, прежде всего в плане повышения конкурентоспособности нашего общего континента. Вновь предлагаю поработать в пользу создания гармоничного сообщества экономик от Лиссабона до Владивостока. А в будущем выйти и на формирование зоны свободной торговли и даже более продвинутых механизмов экономической интеграции. Тогда мы получим общий континентальный рынок стоимостью в триллионы евро. Есть ли сомневающиеся в том, что это было бы здорово, отвечало бы интересам россиян и европейцев?

Нужно задуматься и о более глубокой кооперации в сфере энергетики — вплоть до создания единого энергокомплекса Европы. Важные шаги в этом направлении — строительство газопроводов «Северный поток» по дну Балтики и «Южный поток» в Черном море. Эти проекты поддержали правительства многих стран, в них участвуют крупнейшие европейские энергетические компании. После их полного ввода в эксплуатацию Европа получит надежную и гибкую, не зависящую от чьих-либо политических капризов систему газоснабжения, что позволит не формально, а реально укрепить энергобезопасность континента. Это особенно актуально в свете решения некоторых европейских государств сократить или вообще отказаться от использования ядерной энергии.

Прямо скажу, что пролоббированный Еврокомиссией «Третий энергопакет», направленный на выдавливание российских интегрированных компаний, не укрепляет наших отношений. Но он — с учетом возросшей нестабильности альтернативных России поставщиков энергоресурсов — еще и обостряет системные риски для самой европейской энергетики, отпугивает потенциальных инвесторов в новые инфраструктурные проекты. В беседах со мной многие европейские политики поругивают «пакет». Надо набраться мужества и убрать это препятствие на пути взаимовыгодного сотрудничества.

Считаю, что подлинное партнерство между Россией и Евросоюзом невозможно, пока сохраняются барьеры, мешающие человеческим и экономическим контактам, в первую очередь — визовый режим. Отмена виз стала бы мощным импульсом для реальной интеграции России и ЕС, помогла бы расширить культурные и деловые связи, особенно между средним и малым бизнесом. Угрозы для европейцев со стороны т.н. экономических мигрантов из России — большей частью надуманные. Нашим людям есть где приложить свои силы и умения у себя в стране, и таких возможностей становится все больше.

В декабре 2011 года мы согласовали с ЕС «совместные шаги» к безвизовому режиму. Осуществить их можно и нужно не мешкая. Имею в виду продолжать заниматься этим вопросом самым активным образом.

Российско-американские дела

За последние годы сделано немало в развитии российско-американских отношений. Но все-таки решить вопрос о фундаментальном изменении матрицы этих отношений пока не удалось, они по-прежнему подвержены приливам и отливам. Такая неустойчивость партнерства с Америкой — отчасти следствие живучести известных стереотипов и фобий. Наглядный пример — как Россию воспринимают на Капитолийском холме. Но главная проблема — это то, что двусторонний политический диалог и сотрудничество не опираются на прочный экономический фундамент. Объем торговли далеко не отвечает потенциалу экономик наших стран. То же самое — с взаимными инвестициями. Таким образом, страховочная сетка, которая оберегала бы наши отношения от конъюнктурных перепадов, так и не создана. Над этим надо работать.

Не способствуют упрочению взаимопонимания и регулярные попытки США заниматься «политической инженерией», в том числе в регионах, традиционно важных для нас, да и по ходу избирательных кампаний в России.

Повторю, что американская затея с созданием системы ПРО в Европе вызывает у нас законные опасения. Почему эта система беспокоит нас больше, чем других? Да потому, что она затрагивает имеющиеся только у России на этом театре силы стратегического ядерного сдерживания, нарушает выверенный десятилетиями военно-политический баланс.

Неразрывная взаимосвязь между ПРО и стратегическими наступательными вооружениями отражена в подписанном в 2010 году новом Договоре по СНВ. Договор вступил в силу и неплохо работает. Это крупное внешнеполитическое достижение. Мы готовы рассматривать разные варианты того, что может составить нашу совместную с американцами повестку дня в области контроля над вооружениями на предстоящий период. Незыблемым правилом при этом должен стать баланс интересов, отказ от попыток через переговоры добиться для себя односторонних преимуществ.

Напомню, что я еще президенту Дж. Бушу на встрече в Кеннебанкпорте в 2007 году предлагал решение проблемы ПРО, которое — будь оно принято — изменило бы привычный характер российско-американских отношений, перевело бы ситуацию в позитивное русло. Более того, если бы тогда удалось добиться прорыва по ПРО, то в буквальном смысле открылись бы шлюзы для выстраивания качественно новой, близкой к союзнической модели сотрудничества и во многих других чувствительных областях.

Не получилось. Было бы, наверное, полезно поднять запись переговоров в Кеннебанкпорте. В последние годы российским руководством делались и другие предложения, как можно было бы договориться по ПРО. Все они — в силе.

Во всяком случае, не хотелось бы ставить крест на возможности поисков компромиссных вариантов решения проблемы ПРО. Не хотелось бы доводить дело до размещения американской системы в таких масштабах, чтобы это потребовало реализации наших объявленных контрмер.

Недавно у меня состоялась беседа с Г. Киссинджером. Мы с ним встречаемся регулярно. И я полностью разделяю тезис этого большого профессионала о том, что в периоды международной турбулентности тесное и доверительное взаимодействие Москвы и Вашингтона особенно востребовано.

Вообще в отношениях с США мы были бы готовы пойти действительно далеко, совершить качественный прорыв, однако при условии, что американцы на деле будут руководствоваться принципами равноправного и взаимоуважительного партнерства.

Экономическая дипломатия

В декабре прошлого года наконец был завершен многолетний марафон присоединения России к ВТО. Не могу не отметить, что на финишном отрезке администрация Б. Обамы и руководители ряда ведущих европейских государств активно способствовали достижению окончательных договоренностей.

Скажу откровенно, на этом длинном и тернистом пути иной раз хотелось «хлопнуть дверью», вообще бросить переговоры. Но мы не поддались эмоциям. В итоге достигнут вполне благоприятный для нашей страны компромисс — удалось обеспечить интересы российских промышленных и сельскохозяйственных производителей с учетом предстоящего возрастания конкуренции извне. Наши экономические операторы получают существенные дополнительные возможности для выхода на мировые рынки и цивилизованной защиты там своих прав. Именно в этом, а не в символике присоединения России к всемирному торговому «клубу» вижу главный результат.

Россия будет соблюдать нормы ВТО, как и все свои международные обязательства. Рассчитываю, что так же честно, по правилам будут играть и наши партнеры. Попутно отмечу, что мы уже перенесли принципы ВТО в нормативно-правовую базу Единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана.

Если попытаться проанализировать, как мы продвигаем российские экономические интересы на международной арене, становится ясно, что мы еще только учимся делать это системно и последовательно. Еще не хватает умения, как это удается многим западным партнерам, грамотно лоббировать на внешнеэкономических площадках выгодные отечественному бизнесу решения.

Задачи же на этом направлении, с учетом приоритетов инновационного развития страны, стоят более чем серьезные — обеспечить России равноправные позиции в современной системе мирохозяйственных связей, свести к минимуму риски, возникающие при интеграции в мировую экономику, в том числе в контексте упомянутого вступления в ВТО и предстоящего присоединения к ОЭСР.

Нам как воздух необходим более широкий, недискриминационный выход на внешние рынки. Пока с российскими экономическими операторами за границей особо не церемонятся. Принимают против них ограничительные торгово-политические меры, возводят технические барьеры, ставящие их в менее выгодное положение по отношению к конкурентам.

Аналогичная картина и с инвестициями. Мы стараемся привлечь в российскую экономику зарубежные капиталы, открываем для них самые привлекательные отрасли, подпускаем к действительно «лакомым кускам», в частности в топливно-энергетическом комплексе. Наших же инвесторов за рубежом особо не привечают, а зачастую демонстративно оттирают в сторону.

За примерами ходить далеко не надо. Взять историю с германским «Опелем», который так и не смогли приобрести российские инвесторы — даже несмотря на то, что эту сделку одобрило правительство ФРГ и позитивно восприняли немецкие профсоюзы. Или вопиющие ситуации, когда российскому бизнесу, вложившему солидные средства в зарубежные активы, попросту не дают вступить в права инвестора. Такое особенно часто происходит в Центральной и Восточной Европе.

Все это подводит к мысли о необходимости усилить политико-дипломатическое сопровождение действий российских предпринимателей на внешних рынках, оказывать более плотную поддержку крупным, знаковым деловым проектам. Не забывать и о том, что Россия может применять зеркальные ответные меры в отношении тех, кто прибегает к приемам недобросовестной конкуренции.

Правительству и предпринимательским объединениям следовало бы четче координировать свои усилия на внешнеэкономическом направлении, более настойчиво продвигать интересы российского бизнеса, помогать ему осваивать новые рынки.

Хочу обратить внимание и на такой существенный фактор, который во многом определяет роль и место России в нынешних и будущих международных политических и экономических раскладах, как огромная территория нашей страны. Пусть сейчас мы занимаем не одну шестую часть суши, но тем не менее Российская Федерация — самое крупное государство с богатейшей ресурсной базой, которой нет равных в мире. Имею в виду не только нефть и газ, но также леса, сельскохозяйственные земли, запасы чистой пресной воды.

То есть территория России — источник ее потенциальной силы. Раньше огромные пространства служили для нашей страны преимущественно как буфер от внешней агрессии. Сейчас, при правильной экономической стратегии, они могут стать важнейшей основой для повышения ее конкурентоспособности.

Упомяну, в частности, быстро возрастающий в мире дефицит пресной воды. Можно предсказать, что уже в недалеком будущем развернется геополитическая конкуренция за водные ресурсы, за возможность производить водоемкие товары. У нас в руках оказывается сильный козырь. Наша страна понимает, что доставшимся богатством надо распорядиться рачительно и стратегически грамотно.

Поддержка соотечественников и гуманитарное измерение

Уважение к своей стране определятся еще и тем, как она способна защитить права своих граждан и соотечественников за границей. Важно никогда не забывать об интересах миллионов соотечественников, проживающих в зарубежных странах, и наших граждан, выезжающих за границу на отдых и в командировки. Подчеркну: МИД и все дипломатические и консульские представительства обязаны в круглосуточном режиме оказывать реальную помощь и поддержку соотечественникам. Реакция со стороны дипломатов на возникающие коллизии между нашими согражданами и местными властями, инциденты и происшествия, аварии на транспорте и т.д. должна быть незамедлительной — не дожидаясь, пока СМИ начнут бить в колокола.

Мы будем самым решительным образом добиваться выполнения властями Латвии и Эстонии многочисленных рекомендаций авторитетных международных организаций относительно соблюдения общепризнанных прав национальных меньшинств. С существованием позорного статуса «неграждан» мириться нельзя. Да и как можно мириться с тем, что каждый шестой латвийский житель и каждый тринадцатый житель Эстонии как «неграждане» лишены основополагающих политических, избирательных и социально-экономических прав, возможности свободно использовать русский язык.

Взять состоявшийся несколько дней назад в Латвии референдум по статусу русского языка, который вновь наглядно продемонстрировал международному сообществу остроту проблемы. Ведь к участию в референдуме опять не допустили более 300 тысяч «неграждан». И совсем ни в какие ворота не лезет отказ латвийского ЦИК предоставить делегации Общественной палаты России статус наблюдателей на референдуме. А международные организации, ответственные за соблюдение общепринятых демократических стандартов, как будто в рот воды набрали.

Вообще то, как проблематика прав человека используется в международном контексте, вряд ли может нас устроить. Во-первых, США и другие западные страны стремятся узурпировать правозащитное досье, полностью политизировать его и применять как инструмент давления. Критику же в свой адрес они не терпят, воспринимают сверхболезненно. Во-вторых, объекты для правозащитного мониторинга подбираются выборочно, отнюдь не по универсальным критериям, а по усмотрению «приватизировавших» это досье стран.

Россия на себе ощущает необъективность, предвзятость и агрессивность задействованного против нее критиканства, которое порой переходит все мыслимые границы. Когда нам указывают на наши недостатки по делу — это можно только приветствовать и извлекать необходимые выводы. Но когда критикуют огульно, волна за волной, планомерно пытаясь повлиять как на отношение к нам своих граждан, так и прямо на внутриполитическую ситуацию в России, то понимаешь, что за всем этим стоят отнюдь не высокие моральные и демократические принципы.

Сферу прав человека нельзя никому отдавать на откуп. Россия — молодая демократия. И мы зачастую проявляем излишнюю скромность, щадим самолюбие наших опытных партнеров. А ведь нам есть что сказать — с точки зрения соблюдения прав человека и уважения основных свобод никто не совершенен. И в старых демократиях встречаются серьезные нарушения, на них не нужно закрывать глаза. Разумеется, такая работа не должна вестись по принципу «сам дурак» — от конструктивного обсуждения проблем в области прав человека выигрывают все стороны.

Российский МИД в конце года опубликовал свой первый доклад «О ситуации с правами человека в ряде государств мира». Считаю, что активность здесь надо наращивать. В том числе и для того, чтобы содействовать более широкому и равноправному сотрудничеству по всему спектру гуманитарных проблем, продвижению основополагающих принципов демократии и прав человека.

Кстати, сказанное — это лишь часть информационно-пропагандистского сопровождения нашей внешнеполитической и дипломатической деятельности, формирования правдивого образа России за рубежом. Надо признать, что успехов здесь у нас немного. На информационном поле нас часто переигрывают. Это отдельный многоплановый вопрос, которым предстоит заняться всерьез.

Россия унаследовала великую культуру, признанную и на Западе, и на Востоке. Но мы пока очень слабо инвестируем в культурные индустрии, в их продвижение на глобальном рынке. Возрождение мирового интереса к сфере идей, культуры, проявляющееся через включение обществ и экономик в глобальную информационную сеть, дает России с ее доказанными талантами в сфере производства культурных ценностей дополнительные шансы.

Для России существует возможность не только сохранить свою культуру, но и использовать ее как мощный фактор продвижения на глобальных рынках. Русскоязычное пространство — это практически все страны бывшего СССР и значительная часть Восточной Европы. Не империя, а культурное продвижение; не пушки, не импорт политических режимов, а экспорт образования и культуры помогут создать благоприятные условия для российских товаров, услуг и идей.

Мы должны в несколько раз усилить образовательное и культурное присутствие в мире — и на порядок увеличить его в странах, где часть населения говорит на русском или понимает русский.

Нужно серьезно обсудить, как с наибольшей отдачей для объективного восприятия России использовать проведение у нас крупных международных мероприятий — встречи на высшем уровне АТЭС в 2012 году, саммитов «двадцатки» и «восьмерки» в 2013 и 2014 годах, Универсиады в Казани в 2013 году, зимних Олимпийских игр в 2014 году, чемпионатов мира по хоккею и футболу в 2016 и 2018 годах.

* * * * *

Россия намерена и далее обеспечивать свою безопасность и национальные интересы путем самого активного и конструктивного участия в мировой политике, в решении глобальных и региональных проблем. Мы готовы к деловому, взаимовыгодному сотрудничеству, к открытому диалогу со всеми зарубежными партнерами. Мы стремимся понять и учитывать интересы наших партнеров — но просим уважать наши.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 27 февраля 2012 > № 501163 Владимир Путин

Страны БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка) могут представить согласованную кандидатуру на пост главы Всемирного банка (ВБ) в течение ближайших двух недель, сообщил источник в российской делегации журналистам на встрече финансовой G20.

Нынешний глава банка Роберт Зеллик (Robert Zoellick) на днях заявил, что покинет свой пост 30 июня, по завершении пятилетнего срока пребывания в должности. Страны-члены Всемирного банка до 23 марта должны представить кандидатуры на пост президента этой организации, решение будет приниматься в апреле.

"Не исключено, что в ближайшие пару недель, если будет единое понимание, более единая кандидатура, то, может быть, отдельное какое-то заявление будет подготовлено и согласовано по электронной почте в части выборов нового президента Всемирного банка", - сказал источник.

В качестве возможных его преемников СМИ назвали бывшего главу группы экономических советников президента США Барака Обамы Ларри Саммерса и действующего госсекретаря Соединенных Штатов Хиллари Клинтон.

"Те кандидатуры, которые обсуждаются в американской прессе, в качестве возможного преемника Зеллика, не очень вдохновляют ни с точки зрения их возможного их значения для жизни банка в дальнейшем, ни с точки зрения возможных перспектив сотрудничества", - сказал источник.

Он пояснил, что БРИКС готовы проявить гибкость с точки зрения национальности кандидата, и он не обязательно должен быть представителем БРИКС. "Это может быть представить от Европы, других стран. Но сейчас многие ставят основную задачу принципиально постараться первый раз. Потому что в МВФ были до этого прецеденты более-менее удачные выборов, во Всемирном банке всегда только по предложению американцев, никогда никакой конкурсной процедуры не было в принципе", - отметил он.

Он добавил, что речь идет о том, чтобы "первый раз за все время создать хоть какую-то конкуренцию".

По его словам, при выборе главы ВБ во главу угла должны ставиться чисто профессиональные качества. "Отталкиваясь от этих подходов, была вчера достигнута договоренность, что, может быть, сейчас поручат еще нашим дирекциям во Всемирном банке провести дополнительные консультации, предложить со стороны стран БРИКС какой-то дополнительный перечень критериев", - сказал он.

Источник напомнил, что в ВБ существует перечень критериев отбора руководителя организации, включающий опыт руководства серьезными организациями, структурами, занятие высоких позиций, приверженность идеям многостороннего сотрудничества, профессионализм, обладания дипломатическими навыками и так далее. "Сейчас БРИКС продумывает идею, что может быть чем-то этот список дополнить, какой-то конкретикой насытить", - сказал источник.

Однако на встрече министров финансов стран БРИКС 25 февраля возможные критерии отбора не обсуждались. "Можно как при приеме на работу наличие какой-то докторской степени, опыт работы в каких-нибудь развивающихся странах на протяжении ряда лет, опыт руководства реализацией каких-то крупных проектов. С точки зрения личностных характеристик наверное уже сложно что-то придумать", - пояснил он.

По сложившейся со времен окончания Второй мировой войны традиции главой Всемирного банка всегда был гражданин США, и выходец из европейской страны ни разу не занимал этот пост. Точно также главой Международного валютного фонда всегда был европеец.

Испанская судостроительная компания Navantia и судостроительная верфь ЮАР Veercraft Marine подписали меморандум о взаимопонимании, по которому обе стороны намерены работать вместе в строительстве кораблей класса OPV и IPV для ВМС ЮАР в рамках проекта BIRO.

Целью обеих компаний является выявление и установление потенциальных возможностей строительства OPV и IPV для ВМС ЮАР, а также совместное принятие необходимых усилий в выполнении программы BIRO.

Этот меморандум отражает большой интерес ВМС ЮАР к сотрудничеству с Navantia, предлагающей свои последние разработки в тесном сотрудничестве с местной промышленностью.

Проект BIRO включает разработку, передачу технологий и оказание технической помощи в строительстве трех кораблей класса OPV (Offshore Patrol Vessel) и трех кораблей класса IPV (Inshore Patrol Vessel).

Лабиринт, которого нет

Зачем и кому нужна война с Ираном

Резюме: Соскальзывание ситуации к войне или к эскалации напряженности вокруг Ирана не отвечает интересам России. Поэтому Москве важно не самоустраняться, но продолжать предотвращать силовой сценарий, насколько это в ее силах, играя ответственно и – главное – не по чужим нотам.

«Ядерное оружие – отнюдь не источник достоинства и силы. Обладание ядерным оружием отвратительно, аморально, позорно». Так говорил… нет, не какой-нибудь европейский пацифист. Так говорил действующий иранский президент Махмуд Ахмадинежад. Причем произнес он эти слова не тихо за чаем в Тегеране, а в Нью-Йорке, с трибуны Обзорной конференции по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), обращаясь к делегатам, представляющим более чем 180 стран – участниц Договора. Он был единственным главой государства на этой конференции, и поэтому – ирония протокола – первым получил слово.

Делегаты, впрочем, слушали его вполуха. А многие и вовсе покинули зал. Ирану верят все меньше и меньше – даже те, кто относится к нему без предубеждения. И по всему миру крепнет убеждение, что иранское руководство сделало ставку как раз на то, что оно клеймит позором с высоких трибун, – на обладание ядерным оружием, причем уже в ближайшей перспективе.

А раз так, то – Тегеран надо остановить. Любой ценой. И чем раньше, тем лучше. Потому что Иран с ядерным оружием (говорят) неприемлем с точки зрения ключевых игроков международных отношений.

Соскальзывая к войне

Последнее время я провел в дороге, чтобы разобраться: а что, действительно мир так напуган Ираном? Действительно верит в его чудодейственную ядерную способность? И готовится к войне?

Если не считать Кубы с Венесуэлой и примкнувшей к ним Никарагуа, явных сторонников у Тегерана негусто. В сухом остатке «блестящая иранская дипломатия» слабо сыграла в государствах Движения неприсоединения, едва-едва наскребывая считанные очки в свою пользу. А Латинская Америка все-таки далековато будет от зоны предполагаемых боевых действий.

Наиболее впечатлили меня соседи Ирана по Персидскому заливу. Там – прежде всего в Саудовской Аравии – антииранский настрой оказался даже сильнее, чем об этом можно было судить из Москвы. «Ату его!» – таков лейтмотив разговоров и с дипломатами, и с военными, и с политологами. И хотя некоторые авторитетные эксперты, в первую очередь принц Турки аль-Фейсал, утверждают, что «военные удары по Ирану будут совершенно контрпродуктивными», все же складывается впечатление, что большинство его соотечественников были бы только рады подобному развитию событий. К тому же исход войны в Ливии и происходящее в Сирии укрепляют их настрой на то, что Иран – как его ядерная инфраструктура, так и его политический режим – должен и может быть разрушен.

С другой стороны, в регионе войны с Ираном боятся. Она не выгодна Объединенным Арабским Эмиратам, которые, хотя и имеют нерешенный территориальный спор с Ираном, но выигрывают от торговли с ним, даже и в санкционные времена. Она не выгодна Оману, имеющему свой «контрольный пакет» в Ормузском проливе и проводящему самостоятельную внешнюю политику. Она страшит Бахрейн, чья правящая семья, держась на саудовских и американских штыках против воли шиитского большинства, может стать первой жертвой иранских «асимметричных действий». Она заставляет нервничать даже Катар, обычно нагло-самоуверенный, благодаря умелой конвертации сверхбогатства в политические инвестиции: не вполне комфортно будет прикрывать строительство объектов для чемпионата мира по футболу силами ПВО. Но против иранского блицкрига, да еще чужими руками, в Дохе, думаю, сегодня бы не возражали.

Если кто и посочувствует Тегерану, так это Европа. «Присоединятся ли европейские государства к войне против Ирана? – задавал вопрос на проходившей в начале февраля конференции в Брюсселе бывший генеральный директор МАГАТЭ швед Ханс Бликс. – К войне против Ирака несколько европейских правительств присоединились, чтобы ликвидировать оружие массового уничтожения, которого не было. Готовы ли европейцы сейчас присоединиться к пресечению иранских ядерно-оружейных намерений, которые, возможно, существуют, а возможно, и не существуют? Иран не осуществлял нападения против кого бы то ни было, и не похоже, что собирается на кого бы то ни было нападать, так что решения со стороны Совбеза ООН о применении силы против Ирана ожидать не следует». Европейская аудитория встречает слова Бликса аплодисментами. Но ответ на его вопрос: с кем ты, Европа? – повисает в воздухе. Другой европейский эксперт, венгерка Эржебет Роза, иранист по образованию, представляет блестящий анализ контрпродуктивности санкций ЕС против Ирана. Тоже аплодисменты. Между тем, санкции уже одобрены Евросоюзом.

Погрязшая в экономических проблемах Европа, не признаваясь в этом, изображая деятельную суету, по сути самоустраняется от решения иранского вопроса. Кивает на «мудрых» Бразилию с Турцией. Но Бразилия с уходом президента Лулы к иранской теме интерес теряет. Турция – да, вот она играет свою игру, и играет соло.

Вашингтон. Здесь я рассчитывал как минимум узнать о совместной кропотливой работе, которую в ближайшие месяцы могут проделать Россия и США, о пунктирной линии, намеченной «планом Лаврова»… Но вместо этого пришлось выслушать, что Россия опять недостаточно сотрудничает с Соединенными Штатами по Ирану. Что она «зациклилась» на отказе от новых санкций. Что время истекает. Что в предвыборный год администрация Обамы не сможет остановить «израильских друзей»… Будто бы на дворе были девяностые, и Москву учили вытаскивать каштаны из костра для Вашингтона, под разговор о борьбе с «общей угрозой». При этом никто из моих собеседников в Вашингтоне не хотел войны… или, может быть, втайне хотел, но, работая на нынешнюю администрацию, отчетливо понимал, что позволить себе войну с Ираном Обама не может.

Но в целом – фантасмагорическое впечатление. Израилю с его десятками (если не сотнями) ядерных боеголовок, с ракетами, пересекающими Европу, – ему все позволено. Развязывать кибервойну. Угрожать ударами. Выкрадывать, убивать ученых и инженеров. Потому что он – важный и неприкосновенный фактор в год выборов. Иран – враг. А если враг не сдается…

Наконец, иранские собеседники. Я спрашивал, зачем Иран провоцирует своих соседей и мировое сообщество. Хочет нарваться на военный конфликт? Но слышал в ответ, что Тегерану военный конфликт не выгоден, потому что он к нему не готов и чувствует себя увереннее, проецируя влияние невоенными средствами.

Я вернулся в Москву с ощущением, что мало кто в мире хочет войны против Ирана, – а если вынести за скобки Эр-Рияд, то, может быть, и никто не хочет. Даже в Израиле воинственно-голливудский Нетаньяху остается в меньшинстве. Никто не готов к войне, одни по причинам экономическим, другие – внутриполитическим, но нарастание турбулентности вокруг Ирана скоро достигнет той точки, когда мир соскользнет к войне.

В чем причина? В климате тотального недоверия. Если даже мы в России недоверчиво усмехаемся на высказывания иранского президента об «аморальности» обладания ядерным оружием, чего же тогда ожидать от американцев, на десятилетия ошпаренных захватом заложников в их посольстве в Тегеране? Иранцы не имеют ни малейших оснований доверять саудовцам, готовым втихаря «сдать» их израильтянам. Саудовцам, в свою очередь, мерещится наступление воинственных персов-шиитов на зону их традиционного влияния. Разрушено хрупкое доверие, которое существовало между иранцами и немцами; французы пестуют иранскую оппозицию, в ответ иранцы переходят на личности, включая личность жены французского президента. Апогей взаимного недоверия – отношения между Израилем и Ираном. Тегеран ставит под сомнение право Израиля на существование, в то же время Израиль фактически развязал тайную войну против Ирана, включая кибератаки, взрывы на ракетных шахтах, убийства ученых-ядерщиков.

Климат тотального недоверия заставит инстинктивно спустить курок, когда тот, кто напротив, всего-то полез в карман… А ведь у него могло и не быть там никакого ствола.

В этой ситуации нам, в Москве, надо бы ответить на три вопроса. Первый: чего хочет Иран? Второй: есть ли решение у иранского ядерного вопроса? Третий: как вести себя России?

Чего хочет Иран

У нынешнего руководства Ирана имеется четыре круга ключевых и связанных между собой стратегических задач, которые оно последовательно решает или пытается решать.

Первый круг связан с внутриполитической устойчивостью. До последнего времени Иран оставался одним из наиболее демократических государств Ближнего Востока. Парламентские и президентские выборы в сочетании со сложной многоуровневой системой принятия решений делают систему потенциально уязвимой. Иранское руководство уже прошло первый тест на уязвимость, когда малочисленная, но шумная оппозиция пыталась перехватить инициативу. Сегодня возможности оппозиции минимизированы. Но иранский режим крайне болезненно реагирует на подкармливание оппозиции извне. В этой связи у иранского руководства нет никаких причин начинать широкий диалог с Соединенными Штатами, поскольку те своей конечной целью (по крайней мере, как это видится в Тегеране) ставят демонтаж правящего режима, а раскручивание «ядерного вопроса» – это лишь метод для смены власти. Это не «паранойя мулл». У Ирана есть реальные основания для опасений. Этому их учит история: от свержения Мосаддыка до поддержки шаха. Такая ли уж разница для Ирана, кто сейчас правит в Белом доме? Как хорошо заметил (в New York Times) Билл Келлер, позицию в отношении Ирана в Вашингтоне как определял, так и будет определять коллективный «Обамни» (собирательный образ Обамы и его наиболее вероятного оппонента-республиканца Митта Ромни. – Ред.). Есть нюансы, но по большому счету курс на смену режима в Тегеране остается.

Второй круг связан с технологическим прогрессом и самодостаточностью. Иран хочет играть первую скрипку в мировых делах XXI века, а для этого считает принципиально важным обладать собственными передовыми технологиями, так как только они обеспечат независимость, самодостаточность и свободу рук (еще один исторический урок, который иранцы хорошо усвоили). Иран трудно входит в мир передовых ядерных, ракетно-космических и биотехнологий. При всех консолидирующих нацию технологических прорывах «самостоятельная работа» дается Ирану куда более тяжело, чем его руководители готовы признать. Скачок в ядерной области (достигнутый отчасти благодаря плохим пакистанским технологиям) сменяется мучениями и стагнацией. Отчасти ограничителем становится «вынужденная самодостаточность» в результате санкций. Иранцам уже не хватает собственных знаний. В отличие от Кубы, которая когда-то, будучи зажата в блокаде, подняла на мировой уровень свои биотехнологии и медицину, впитывая помощь Советского Союза, пока не обогнала его, Ирану не удается положиться здесь ни на кого. Бушерская АЭС – одно из считанных исключений, да и ту, по правде говоря, вряд ли можно назвать вершиной инженерной мысли. Скорее уж вершиной русской инженерной смекалки, когда отечественную конструкцию пришлось скрещивать с полуразбомбленным немецким «каркасом».

Третий круг связан с обеспечением внешней безопасности и минимизацией риска вооруженных конфликтов по периметру границ и извне. Это третий исторический урок, который выучил Тегеран, испытав на своей шкуре, что значит, когда врагу-соседу (саддамовскому Ираку) помогали все, а ему, Ирану, никто. Именно тогда, в середине 1980-х гг., когда Ирак безнаказанно применял оружие массового уничтожения (химическое) против Ирана, в глубинах иранского военно-политического руководства и возникла мысль о разработке собственного ядерного оружия.

Проблему с Ираком Иран парадоксальным образом решил благодаря американцам. Теперь их отношения вполне добрососедские, и ОМУ-аргументов не требуют. Но иранская дипломатия не смогла наладить столь же добрососедские отношения со всеми странами Персидского залива (возможно, за исключением Омана и Дубая из ОАЭ). Впрочем, по мнению иранцев, их главный сосед сегодня – Соединенные Штаты, представленный Пятым флотом и военными базами, не говоря уже о войсках в Афганистане и беспилотниках в Пакистане. То есть для Тегерана решение вопросов внешней безопасности жестко завязано на отношения с Вашингтоном.

Наконец, четвертый круг задач связан с экспансией влияния в регионе, утверждением в качестве региональной сверхдержавы и магнита притяжения для всех мусульман Ближнего Востока, вне зависимости от того, сунниты они или шииты. Так как весь регион находится в брожении, рано делать заключения, проиграл ли Иран в результате так называемой арабской весны или выиграл. Пока иранский «выигрыш», о котором любят многозначительно поговорить в Тегеране, представляется эфемерным. «Каирская улица», еще недавно, при Мубараке, завистливо глядевшая в сторону Тегерана и ему внимавшая, несмотря на религиозные различия, сегодня увлечена собственным национальным строительством. Влияние Ирана на арабские государства Ближнего Востока присутствует, но оно гораздо скромнее турецкого. И проецирование будущего влияния Тегерану удается куда хуже, чем Турции. «Выпадение» асадовской Сирии из зоны иранского влияния внешнеполитической катастрофой для Тегерана не будет, но болезненным ударом, конечно, станет. Иранское руководство предпочитает делать хорошую мину при скверной игре.

Не следует мешать Ирану решать первые три задачи. Как раз наоборот, нужно способствовать тому, чтобы он спокойно их решил. Это стабилизирует обстановку в регионе, сделает ее более предсказуемой. Что касается четвертой задачи, то иранские региональные амбиции должны быть вписаны в реальный (а не сочиненный Тегераном) ближневосточный контекст, и поощрять их не следует, так как это приведет к еще большему раскачиванию региональной лодки.

Решение иранского ядерного вопроса

Подозреваю, что многие читатели споткнулись, когда я только что говорил об иранской стратегической задаче по развитию технологического прогресса и самодостаточности. «А как же ядерное оружие? Ведь даже МАГАТЭ намекает, что Иран втайне работает над ним».

Попытаемся посмотреть на ситуацию, чтобы «суп – отдельно, а мухи – отдельно».

На сегодняшний день у Ирана отсутствует не только ядерное оружие (это знают все), но и политическое решение о его создании (такой гипотезы придерживается большинство международных экспертов, занимающихся ядерным нераспространением; хотя это и не аксиома). Иран не занимается тайно разработкой ядерного оружия (таково мое мнение, но с ним многие эксперты, особенно израильские и американские, будут спорить). Сегодня для обеспечения своих стратегических задач иранскому руководству ядерное оружие не нужно. Потому что среди этих задач нет задачи нападения на США, на Израиль и, главное, нет задачи самоубийства режима.

Действительно, на протяжении более двух десятилетий Иран рассматривал различные научно-прикладные аспекты, связанные с ядерным оружием (хотя началось все еще раньше, при шахе и под присмотром американцев). Не могу исключать, что лет 25 тому назад иранское руководство рассматривало вопрос о целесообразности тайного создания собственного ядерного арсенала. Возможно, определенные круги автономно возвращались к этому проекту и позже. При этом аргументы, предположу, могли быть различны и могли меняться в зависимости от региональной динамики. Например, соперничество с Саддамом Хусейном, который имел химическое и биологическое оружие и работал над ядерным оружием. А потом, когда Саддам пал: «Чем мы, персы, хуже Пакистана?». А в какой-то момент: «Ну неужели же мы, персы, глупее северных корейцев?».

Как бы то ни было, дело далеко не продвинулось.

Действительно, за Ираном тянутся «хвосты» лукавства, а то и прямой лжи во взаимоотношениях с МАГАТЭ. Сколько бы ни ворчал Тегеран на МАГАТЭ, на гендиректора Юкия Амано (даже если на то есть веские причины), он должен продолжить сотрудничество с агентством, чтобы все сомнения прояснить, а где-то и честно покаяться в прошлых прегрешениях (как бы это ни ущемляло гипертрофированное у иранцев чувство собственного достоинства).

Но, с другой стороны, – кто без греха? Подобное «лукавство» в разные годы было замечено и за некоторыми другими членами международного сообщества – например, за Южной Кореей. Но Сеул грамотно отчитался о «работе над ошибками», и теперь этот случай помнят разве что узкие специалисты. Бразилия упорно отказывается ввести у себя Дополнительный протокол к соглашению о гарантиях с МАГАТЭ, что по меньшей мере странно; но в регионе царит совершенно иной климат, и недоверия в отношении намерений Бразилии (справедливо) не возникает.

Итак, первым шагом к решению иранского ядерного вопроса должно быть широкое, без пререканий сотрудничество Ирана с МАГАТЭ. Иран время от времени делает полушаги (в августе прошлого года, в январе нынешнего). Это шаги в правильном направлении, но их недостаточно для того, чтобы все мировое сообщество, включая Россию, смогло убедиться, что все иранские прегрешения остались в прошлом. Иран должен ратифицировать Дополнительный протокол, а до этого добровольно пойти на исполнение его положений, как если бы он был ратифицирован. Частично и выборочно иранцы, кстати, так и действуют, теперь надо уйти от выборочности.

Иранские коллеги и публично, и особенно в частных разговорах сетуют на то, что МАГАТЭ «раздевает» их перед американской и британской разведкой и что в конечном итоге все данные сливаются Израилю. Это Тегеран унижает. Но, помимо эмоционального негатива, речь ведь идет еще и о том, что в условиях, когда Израиль прямо заявляет о вероятности ударов по иранским ядерным объектам, иранцам просто опасно вот так «раздеваться».

Многие упрекают Иран в том, что он сначала строит ядерные объекты, а лишь потом сообщает о них в МАГАТЭ. Но, мне кажется, можно понять, почему Иран так делает.

Можно ли выйти из этого противоречия? Да. И Россия может сыграть здесь ведущую роль. Ниже я вернусь к этому.

Вторым шагом должно стать снятие требований к Ирану отказаться от обогащения урана. Это нереалистично, да и не нужно. Если Тегеран не нарушает своих обязательств по ДНЯО (а в этом остаются сомнения, как минимум в «исторической» части), то не следует добиваться от него того, что не является и не будет в обозримой перспективе международной нормой. Экономически Иран может действовать не вполне разумно, но политически его стремление к самодостаточности не уважить нельзя. На это мне указывают многие коллеги из развивающихся государств, прежде всего из Египта. Самоограничения в части отказа от уранового обогащения были бы, с моей точки зрения, правильным и важным шагом, но они могут быть только добровольными.

Третьим шагом должна стать резолюция Совета Безопасности ООН о недопустимости применения силы или угрозы применения силы (включая и кибератаки) против любых атомных объектов Ближнего Востока, находящихся под гарантиями МАГАТЭ либо продемонстрированных инспекторам МАГАТЭ по их запросу, как построенных, так и находящихся в процессе строительства, а также против персонала этих объектов. Эта резолюция должна быть принята до начала работы международной Конференции по вопросам зоны, свободной от ОМУ (ЗСОМУ) на Ближнем Востоке, которая запланирована на конец текущего года в Хельсинки. Иначе участие Ирана в этой важной конференции окажется под вопросом: в самом деле, нормальна ли ситуация, когда твоя ядерная промышленность, твои ученые находятся под постоянным прицелом и угрозой атаки, а тебя как ни в чем не бывало приглашают за стол переговоров?

Четвертым шагом должно быть добровольное решение Ирана о временном замораживании уровня обогащения урана, а также замораживании на нынешнем уровне количества центрифуг, отказ от введения в каскады новых центрифуг, создания новых каскадов, запуска вращающихся (но пока без газа) центрифуг. О важности подобного шага говорил, в частности, заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков, когда встречался с членами Международного клуба «Триалог» под эгидой ПИР-Центра. Такой шаг станет мерой укрепления доверия, но не юридически обязывающей нормой.

Пятым шагом должно быть решение Совета Безопасности ООН о временном приостановлении действия санкций в отношении Ирана, при условии удовлетворительного сотрудничества между Ираном и МАГАТЭ (такой подход предлагают сейчас некоторые европейские эксперты); а при закрытии вопросов «иранского файла» МАГАТЭ – и полная отмена санкций.

Шестым шагом должно быть формирование климата доверия в регионе в вопросах ядерной безопасности. Коллеги из Кувейта, других государств Персидского залива высказывали мне опасения по поводу надежности и безопасности Бушерской АЭС, построенной при участии России. Они предлагают провести стресс-тесты станции с участием наблюдателей из заинтересованных сопредельных государств. Ирану и России следует ответить на такие запросы позитивно и доброжелательно.

Наконец, седьмым шагом должно стать начало регионального ближневосточного диалога по всему комплексу ядерных вопросов: от формирования зоны, свободной от ядерного и других видов ОМУ на Ближнем Востоке (с участием всех арабских государств, Ирана и Израиля) до формирования «ближневосточного МАГАТЭ» по примеру Евратома. «Увертюрой» этого процесса имеет шанс стать конференция по ЗСОМУ в Хельсинки – конечно, если ее рассматривать не как единоразовое собрание, но как начало долгого процесса восстановления доверия, открытости и диалога.

Не надо мешать Ирану развивать ядерную энергетику. Тегеран все равно замкнет ядерный топливный цикл (ЯТЦ), даже после израильских бомбардировок и парочки уничтоженных ядерных объектов. Только после бомбардировок он наверняка проведет корректировку своей стратегической калькуляции. Как точно заметил уже цитировавшийся мной Билл Келлер, отвечая на статью Мэтью Крёнига в Foreign Affairs, «бомбить Иран – это лучший способ обеспечить именно то, что мы пытаемся предотвратить».

Надо учесть и попытаться научиться уважать стратегические задачи Ирана: три из четырех не создают проблем ни для региона, ни для международного сообщества в целом.

Если стратегические задачи Ирана хотя бы отчасти будут учтены и уважены, у Тегерана не будет мотивации переключать свой ЯТЦ на военные рельсы. А жить с иранским ЯТЦ всем его соседям – включая и Россию – нужно будет просто привыкнуть; ведь живем же мы по соседству с японским ЯТЦ, при этом некоторые – даже не имея мирного договора. И ведь если и боимся, так новой Фукусимы, а не ядерных бомб.

Как вести себя России

Начну с «наивного» вопроса: а чем для России плох Иран с ядерным оружием? На этот вопрос важно ответить сразу, чтобы мои последующие выводы и идеи были понятны.

С одной стороны, может показаться, что Иран, создай он ядерное оружие, интересам России действительно не угрожает. Да, иранские ракеты не долетят до Парижа, зато долетят до Сочи. Но не на Сочи же они будут нацелены. Далее, на Ближнем Востоке установится система регионального сдерживания по линии Израиль–Иран. Сдерживание работало в самые худшие дни холодной войны в отношениях между СССР и США; работает между Индией и Пакистаном; будет работать и на Ближнем Востоке, может быть, даже облегчит путь Израилю и Ирану к взаимным договоренностям по контролю над вооружениями (что сегодня немыслимо). Наконец, последние пять лет Россия живет бок о бок с ядерной КНДР – сначала было как-то некомфортно (особенно Приморью, где пришлось вспомнить про учения гражданской обороны), но теперь уже привычно. А ведь уровень ответственности Тегерана будет, безусловно, выше, чем северокорейского режима, и никаким другим игрокам (в отличие от безответственного, нестабильного Пакистана) Иран свои ядерные знания и технологии продавать не будет.

Так-то оно так. Но я придерживаюсь иного взгляда. Появление у Ирана ядерного оружия взорвет ДНЯО, который, по моему глубокому убеждению, продолжает оставаться краеугольным камнем международной безопасности. Благодаря ДНЯО Москва имеет исключительное положение в качестве члена «ядерной пятерки».

Я не разделяю мнения тех экспертов, которые предвидят, будто в случае появления в Иране ядерного оружия его вскоре создадут Саудовская Аравия или Турция. Проблема будет хуже: сам ДНЯО обесценится и перестанет существовать. И дело не в том, что за Ираном непременно последует Саудовская Аравия, но в том, что в ядерных вопросах по всему миру воцарится хаос. А вот это – против жизненных интересов России.

России трудно с Ираном. Ни российские политики, ни крупный российский бизнес не стремятся плотно работать с Ираном: разговоры о «близких отношениях» двух стран – во многом миф. При выборе системы координат «свой»–«чужой» и российский дипломат, и российский бизнесмен интуитивно присвоят Ирану код «чужой». В лучшем случае: «не-свой».

Иран не раз обманывал Россию, умалчивая о своих ядерных объектах и исследованиях двойного характера: так можно лукавить с врагом или конкурентом, но не с тем, кого ты называешь партнером и другом. Иранцы презрительно скривились, когда Россия пригласила их сотрудничать по обогащению урана в международном центре в Ангарске. Иранцы сначала согласились, а потом отказались от предложения по топливу для Тегеранского исследовательского реактора, изначально выработанного при активном вовлечении России.

Россия не раз подводила Иран: затягивала строительство Бушерской АЭС, не продала современные противоракетные системы. Не встретила Тегеран с распростертыми объятиями, когда он запросился в ШОС. Да что уж там: Россия голосовала за все четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН по Ирану.

России далеко не всегда понятно, как и кем принимаются решения в Тегеране (даже после многочисленных стараний разобраться). Ирану мерещится, что Москва «сливает» часть полученной от него конфиденциальной информации в Вашингтон и Тель-Авив.

В последнее время Москва и Тегеран неоднократно обменивались колкостями. Но это не помешало России сохранить хладнокровие, выступить с «планом Лаврова» по Ирану, основанном на «поэтапности и взаимности». Наверное, иранцам было трудно в полной мере оценить усилия России, так как вскоре – в ноябре прошлого года – последовал доклад МАГАТЭ, принятие которого, как рассчитывали в Тегеране, Москва просто обязана была заблокировать.

Трудно. Но России все же следует, наступив на горло предубеждениям, посмотреть на сегодняшний Иран как на своего серьезного и долгосрочного партнера в регионе – не на декларативном уровне, а на уровне действий. Такие попытки периодически происходят, но то и дело прерываются из-за, по-моему, ложной боязни обидеть американцев. По-моему, Россия уже и так максимально плотно и конструктивно сотрудничает с Соединенными Штатами по Ирану и его ядерной программе. Сворачивать это сотрудничество не надо; наоборот, пришла пора усилить его созданием двусторонней рабочей группы «креативщиков» с обеих сторон по поиску сценариев выхода из лабиринта (или того, что выглядит как лабиринт).

Но когда разговор от важного обсуждения ядерных объектов типа Фордо как-то сам собой сбивается на требования отхлестать Иран за «поддержку терроризма», а затем и вовсе скатывается к пожеланиям видеть в Тегеране «другой режим», – думаю, в таких обсуждениях Москве с Вашингтоном не по пути.

Когда западные партнеры России по переговорному процессу с Ираном (пока еще не публично) радуются гибели иранских ученых-ядерщиков, с гордостью говорят о качестве (мы доподлинно не знаем, кем осуществленных) кибератак против иранских ядерных объектов, и тогда России с ними, думаю, не по пути.

Когда, с одной стороны, приглашают Иран к диалогу «без предварительных условий», а другой, советуют Москве подумать насчет новой резолюции Совета Безопасности, где фигурировали бы меры против Ирана по Главе 7 Устава ООН, – думаю, тут России следует и вовсе решительно отойти в сторону. В условиях нагнетания турбулентности, имеющего целью психологическое давление на Тегеран, России стоило бы подумать не только о том, что все возможные санкции по пресечению доступа Тегерана к ядерным и ракетным технологиям уже приняты и действуют, но и о том, на пользу ли все эти санкции в нынешних конкретных условиях. Ни США, ни Евросоюз не вняли настоятельным пожеланиям России не вводить санкции вне Совета Безопасности ООН. Их право. Право России – пересмотреть свой подход к ныне действующим санкциям Совета Безопасности ООН, и если окажется, что часть из них исчерпала себя, действовать в Совете Безопасности ООН соответственно.

К слову, в свое время в Нью-Йорке санкции прописывались таким образом, что не затрагивали права России на поставки Ирану оборонительных комплексов, в частности, С-300 или С-400. Президент Медведев своим указом решил, что Россия должна воздержаться от таких поставок, что и было сделано. В условиях, когда Ирану прямо угрожают ракетными ударами, не пришло ли время такие поставки осуществить, да и вообще помочь Тегерану укрепить обороноспособность (при условии, что эти поставки не будут передаваться третьей стороне)?

В свое время Россия уклонилась от заявки Ирана на вступление в ШОС; причем было принято решение, не позволяющее принимать в эту организацию государства, находящиеся под санкциями Совета Безопасности ООН. Эту временную норму можно было бы пересмотреть. У России, как и у других действующих членов ШОС, есть много общих тем с Ираном: это и энергетическая безопасность, и борьба с наркотрафиком, и стабилизация ситуации в Афганистане после ухода оттуда НАТО. Конечно, прежде чем инициировать этот процесс, России следовало бы понять настроение Ирана по ряду нерешенных двусторонних экономических вопросов, в частности, по Каспию.

Наконец, российским экспертам, как неправительственным, так и правительственным, стоило бы собраться вместе, чтобы – пока неформально – обсудить вопрос, а не устарел ли механизм «шестерки», в рамках которого сейчас в основном обсуждается иранская ядерная программа, да и другие вопросы по Ирану. Ведь даже от американских партнеров часто приходится слышать: «Давайте решать этот вопрос (по Ирану) без участия европейцев, от них проку мало, и они ни на что не влияют». Так что с американцами Россия могла бы продолжать обмены по двусторонней линии, как это сейчас успешно и делается.

Многосторонний подход к решению иранского ядерного вопроса важен. Сейчас он более важен, чем когда-либо. Просто в мире есть ведь и другие силы, у которых много конструктивных идей и которые могут быть лучше услышаны в Тегеране.

К примеру, в переговорах с Ираном вместо «шестерки» можно было бы использовать уже имеющийся формат БРИКС. Здесь, помимо России, присутствуют представленный, как и она, в «шестерке» Китай, ранее участвовавшая в диалоге с Ираном Бразилия (если Дилма Русеф не окончательно утратила интерес к этой теме), и поддерживающая плотный диалог с Ираном Южная Африка. Индия в последнее время является оппонентом Ирана, но в этом качестве она и может быть полезна – особенно учитывая ее близкие связи с США в сочетании с традиционно взвешенной линией в международных делах.

Москве следует плотнее, чем сейчас, вести двусторонний диалог с Пекином по иранской проблематике. При этом надо помнить прописную истину, что у КНР – собственные интересы, которые могут и не совпадать с российскими. Так, Пекин успешно диверсифицирует источники импорта углеводородов, и его энергетические потребности в Иране скоро могут быть замещены поставками из Саудовской Аравии. Для КНР главное направление на ближайшее десятилетие – никакой не Ближний Восток, а продвижение в Южно-Китайское море и в Юго-Восточную Азию, а может, и на Тайвань. Тут везде мешают США – при нынешней администрации больше, чем когда-либо. Что делать? Затянуть Соединенные Штаты в длительную сухопутную военную операцию, из которой выбраться сложнее, чем из Ирака или Афганистана. Так что поддержка Китаем Ирана, столь очевидная сегодня, не является константой. С другой стороны, диалог России и КНР по Ирану, не исключено, помог бы скорректировать такую точку зрения в Пекине или как минимум удостовериться в том, что она не является доминирующей, как не являются доминирующими в Москве взгляды тех, для кого «война в Иране» – приятный синоним роста цен на нефть.

Не исключаю, что более продуктивной, чем БРИКС, могла бы стать группа по диалогу с Ираном, которую создали бы Россия и Турция. В нее могли бы войти те же Бразилия, Южная Африка, а также такие авторитетные (в мире и в Иране) игроки в вопросах ядерного нераспространения, как Казахстан, Индонезия, а также (но здесь большой знак вопроса) Египет.

Конечно, надо быть реалистами и отдавать себе отчет в том, что такая группа не принесет Ирану «на блюдечке» главное, что нужно сейчас Тегерану: гарантии безопасности со стороны Вашингтона (включая отказ от применения силы и вмешательства во внутренние дела). Однако при активном участии России она могла бы предоставить как минимум эффективное обеспечение первого, самого срочного шага по решению иранского ядерного вопроса. А именно – прозрачности ядерной программы, уверенности, что в сегодняшнем виде она не направлена на оружейные цели, и при этом уважительного отношения к той информации, которая будет получена от Ирана в рамках такого «прозрачного» подхода. Каждая из названных стран имеет авторитетных технических экспертов, которые могли бы получить беспрецедентный доступ к объектам ядерной инфраструктуры Ирана – даже тем, прежде всего строящимся, которые Иран никому показывать не обязан. Ни в коей мере не замена МАГАТЭ, но подспорье для МАГАТЭ на тот переходный период, пока доверие полностью не восстановлено, – так я вижу работу группы экспертов.

Недавно за ужином в Эр-Рияде иранская оппозиционерка, проживающая в Лос-Анджелесе, бросила мне: «России должно быть стыдно, что она поддерживает прогнивший режим в моей стране». Сидевшие рядом саудовцы и кувейтяне оживленно закивали. Я не выдержал: «России не должно быть стыдно. Хотя бы потому, что она столько сделала и делает, чтобы бомбы не падали на головы ваших соотечественников».

Цинично говоря, Россию могла бы устраивать нынешняя ситуация вокруг Ирана – «ни мира, ни войны». Но это только если знать, что у всех игроков стальные нервы, и никто не сорвется. Сегодня есть противоположное ощущение. Один удар по Араку или пррименение новых типов глубоко проникающего высокоточного оружия в районе Кума – и следующим шагом Иран… нет, не обязательно бьет по Тель-Авиву или высаживается на Бахрейне. И даже не перекрывает Ормузский пролив. Он выходит из ДНЯО. Из договора, который его не защитил. Ответственность за этот сценарий будет лежать и на России, одном из трех депозитариев – хранителей ДНЯО.

Соскальзывание ситуации к войне ли, к эскалации напряженности вокруг Ирана не отвечает интересам России. Поэтому России важно не самоустраняться, но продолжать предотвращать силовой сценарий, насколько это в ее силах, играя ответственно и – главное – не по чужим нотам.

В.А. Орлов – президент ПИР-Центра (Центра политических исследований России), член Международной академии по ядерной энергии, член Общественного совета при Министерстве обороны РФ.

Иран. Россия. США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 19 февраля 2012 > № 735590 Владимир Орлов

Между двумя совершеннолетиями

20 лет независимости Украины: чему научились

Резюме: Об Украине всегда говорят, что она находится на распутье. Но ее партнеры требуют ответов, а количество возможностей сокращается. Украине угрожает превращение в плохо функционирующую полуавтократию и абсолютную периферию.

День независимости Украина отмечает 24 августа, хотя более точной датой было бы 1 декабря. В августе 1991 г., во время попытки государственного переворота в Москве, Киев в основном наблюдал за событиями со стороны. Председатель Верховной рады Украины Леонид Кравчук уклонялся от прямых заявлений в первые два дня путча. Беседуя с генералом Валентином Варенниковым, он пытался выиграть время и просил представителя ГКЧП предъявить официальные документы о полномочиях. Кравчук представляет подобное поведение как проявление смелости, но скорее оно напоминало классическую тактику затягивания, присущую советской бюрократии. Кроме того, он не ощущал серьезного давления снизу: в первые – ключевые – дни переворота в Киеве не было массовых демонстраций. Хотя надо отдать должное «Руху», именно по его инициативе Верховная рада перехватила инициативу, и в субботу 24 августа провозгласила независимость еще до того, как в понедельник 26-го советские институты возобновили работу в нормальном режиме.

Нюансы имеют значение. В «Рухе» не доверяли склонным к оппортунизму «национал-коммунистам» – таким как Кравчук. Еще меньше доверия заслуживала по-прежнему мощная Компартия Украины, чья отнюдь не принципиальная поддержка идеи независимости была обусловлена стремлением защититься от угроз со стороны ельцинской России. Как красноречиво выразился лидер компартии Станислав Гуренко, «мы должны голосовать за независимость, потому что, если мы этого не сделаем, то окажемся по уши в дерьме».

Но в августе 1991 г. возможность действовать появилась у Украины лишь благодаря коллапсу центральной власти. В декабре 1991 г. украинцы, напротив, сами проявили активность. Решающее голосование о независимости на референдуме 1 декабря предопределило конец СССР, позволив Борису Ельцину лишь на словах поддержать план Михаила Горбачёва по созданию нового союзного государства. В сумятице, царившей в последние дни жизни Советского Союза, возобладала именно позиция Украины. Содружество Независимых Государств, по сути, означало, что новые независимые государства имеют общие интересы, но не было заменой верховной советской власти. Украине в гораздо большей степени, чем это принято делать, следует отдать должное за роль, которую она сыграла в прекращении существования Советского Союза.

В любом случае, от какой даты мы ни вели бы отсчет, Украине исполнилось 20 лет, и она находится между двумя определениями совершеннолетия – 18 и 21. Чему же мы научились за эти 20 лет? Во-первых, быть очень осторожными в прогнозах. Даже основные параметры «правил» украинской политики и общества не так стабильны, как кажется. Немногие предсказывали «оранжевую революцию» в 2004 г., и мало кто прогнозировал, что она закончится так плохо. Во-вторых, Украина по-прежнему наполовину пассивна, наполовину активна, как это было в 1991 г., иногда она действует на удачу, но чаще всего к активности ее побуждают события в других местах.

Общепризнанная ценность независимости

Первый важный аспект заключается в том, что украинские элиты дорожат независимостью. Не потому, что ценят национальное государство само по себе, а потому, что оно обеспечивает защищенное пространство для самообогащения. С избранием Виктора Януковича на пост президента в феврале 2010 г. Украина прошла «тест Лукашенко». Так же как Лукашенко в 1994 г., Янукович, чтобы добиться избрания, использовал все способы воздействия на русскоязычный и русофильски настроенный электорат. И так же как Лукашенко, Янукович после начального периода приспосабливания стал править как «государственник». Раз уж ни тот ни другой не выразили желания скомпрометировать идею независимости, то, если не предвидеть каких-либо катастроф, трудно представить политика, который бы этого желал.

Элита ценит государство как средство защиты своих интересов, но это не означает, что украинское государство – одна гигантская «крыша». Несмотря на опасения, существовавшие в 1991 г., никаких серьезных угроз для самой идеи государственности не возникло. Бело-голубая «контрреволюция» 2004 г. вызвала сильные негативные настроения и пробудила стереотипы, но не породила никакой мировоззренческой или идеологической альтернативы. Некоторые утверждают, что бывший руководитель аппарата Кучмы Евгений Кушнарев, который погиб при подозрительных обстоятельствах на охоте в 2007 г., мог бы представлять подобную альтернативу. В этом случае, помоги Бог юго-востоку – Кушнарев отнюдь не был похож на Вацлава Гавела. Министр образования с неоднозначной репутацией Дмитрий Табачник смог возродить негативные стереотипы, но не более того. Юго-восточная версия украинской идентичности по-прежнему в основном представляет собой проявления диссидентства или диссонанса, такие как восстановление памятника Екатерине II в Одессе в 2007 г. или пассивное сопротивление в повседневной жизни. Как писал Владимир Кулик, «другая Украина» оказалась более успешной в подрыве украиноязычного националистического проекта в ходе дискуссий в СМИ, где двуязычие воспринимается как консенсус, а те, кто говорит только по-украински или только по-русски, – идеологически маргинализированы.

Опросы общественного мнения показывают широкую умеренную поддержку государственности. Интересно, что основные факторы, повлиявшие на настроения после 1991 г., были либо экономическими, либо внешними. Регулярные исследования Киевского международного института социологии показывают, что поддержка независимости падала в периоды экономического кризиса (в особенности начало 1990-х и 1998–1999 гг.), но возрастала, когда Россия (а не Украина) находилась в конфликте со своими соседями. Особенно это заметно в 1994 г. (начало первой чеченской войны) и в 2008 г. (война в Грузии). В целом, за исключением спада начала 1990-х гг., поддержка оставалась достаточно стабильной – приблизительно три четверти населения, даже если часть ее в некоторой степени была вторичной.

Однако идея государства остается неясной. Как писал Макиавелли в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия», основы религий, республик и царств должны включать определенную добродетель, чтобы приобрести первичную репутацию и стать средством для экспансии. Но даже патриотизм, претендующий на то, чтобы считаться государственным, страдает на Украине от общей идеологической слабости. Как и в России, конституционный запрет государственной идеологии является чрезмерным. Доминирует фобия в отношении идей. Существует понимание, что Украине требуется не этническая, а «гражданская» идентичность, но что за этим стоит – неизвестно. Это понятие должно быть наполнено сутью. Во Франции есть Марианна, плюс свобода, равенство, братство и светский характер государства, в США – теория ассимиляции, в Скандинавии – социальное государство и толерантность, в послевоенной Германии – конституционный патриотизм как идея успешного построения демократии с третьей попытки.

Но на Украине эквивалентной национальной идеи нет. «Оранжевая революция» могла бы ее породить. События 2004 г. – это, возможно, три революции в одной, мобилизация на западе и в центре, которой бросил вызов, хотя и не равнозначный, достигший зрелости восток и юг, но их позиции можно было сблизить, превратив это в общую идею гражданского действия. Ведь украинские элиты всегда придерживались политико-культурологического мифа, что «Украина – не Россия». Известная книга Леонида Кучмы под таким названием на самом деле касалась не этнических, религиозных или даже исторических различий – это могло вызвать раскол в обществе. Клише «Украина – не Россия» основано на представлении, что украинцы более миролюбивы, имеют меньше имперских амбиций и менее индивидуалисты, чем русские. Во время «оранжевой революции» эти различия подчеркивались высказыванием, что украинцы предпочитают палаточные лагеря танкам. Нет культа власти как ценности самой по себе, «владение не означает власть» (это имеет оборотную сторону: украинцы привыкли, что власть используется в других местах, и научились уклоняться от диктата).

К сожалению, украинская элита больше заинтересована в гражданском национализме, чем в гражданском обществе, и не желает наполнять сутью любые идеи, которые могут укрепить гражданственность. Тем не менее, со стороны режима Януковича абсолютно недальновидно требовать исключения «оранжевой революции» из школьных учебников истории только по партийным мотивам.

Украина – не (путинская) Россия

Общее историческое клише часто переносится на современную политику. Ближайшие несколько лет при Януковиче позволят проверить тезис «Украина – не Россия». А именно то, что Украина плюралистична по определению, поэтому осуществить или навязать централизацию очень сложно. Но основные причины, по которым при Януковиче вряд ли будет создано некое мягкое подобие путинской «управляемой демократии», обусловлены, скорее, случайными и структурными факторами, а не политической культурой.

Первое очевидное различие между Украиной-2010 и Россией-2000 – это то, что на Украине не было операции «Преемник». Хотя в кулуарах Ющенко отдавал предпочтение Януковичу перед Тимошенко, Януковичу пришлось строить собственную властную базу. Украина Януковича не ведет войну для оправдания централизации, как Путин в 2000 г., и не заявляет о восстановлении статуса великой державы. На самом деле, неспособность украинцев прийти к согласию по поводу общего внешнего врага означает, что внешняя политика вряд ли станет фактором, обеспечивающим создание единства из внутреннего разнообразия. Украинская экономика не готова вступить на путь семилетнего роста и вряд ли обеспечит население хлебом и зрелищами, как это сделал Путин в 2000–2008 гг. (об экономике см. ниже).

Украинская олигархия глубже встроена в политическую систему, чем российская. Олигархи имеют больше власти над государством, а не наоборот, и в последние годы эта власть только увеличилась. Незаменимость Путина в России обусловлена его ролью «властелина колец», уравновешивающего различные кланы. В период расцвета система Леонида Кучмы была такой же, как и во многих или почти во всех постсоветских государствах – в Азербайджане при Гейдаре Алиеве или в Армении при Серже Саргсяне. Но Янукович – менее влиятельная фигура, он лишь первый среди равных. Его короткое президентство к настоящему моменту уже пострадало от «газового лобби», которое слишком доминировало вначале, и от борьбы за «лакомые куски», когда группа Ахметова стремилась получить всю сталелитейную индустрию страны, включая «Ильич-Сталь» в Мариуполе и 50% «Запорожстали». Трудно представить себе украинского Ходорковского, т.е. крупного олигарха, отправленного в тюрьму в назидание другим. Судебный процесс над Тимошенко связан преимущественно с политическими мотивами.

Украинские службы безопасности не могут стать альтернативной властной базой для Януковича, как ФСБ для Путина. Украинские силовики раздроблены. Если бы глава СБУ Валерий Хорошковский (ныне министр финансов. – Ред.) добился успеха в строительстве своей империи, эту точку зрения можно было бы пересмотреть, но его власть была основана на связях с частным бизнесом и телевидением («Интер»), а не на занимаемой должности. Кроме того, Хорошковский преследовал собственные интересы, а не интересы Януковича. В целом правоохранительные ведомства – СБУ, прокуратура, таможня, МВД, тюрьмы – противостоят друг другу вследствие конкурентной борьбы за государственные органы между различными олигархическими группами. Многие разделены и внутри.

Поэтому центральная власть на Украине слабее, чем в России. Это обусловлено и тем, что стартовая позиция Киева в 1991 г. радикально отличалась от позиции Москвы, многие институты пришлось строить с нуля. Кроме того, Киев – относительно небольшая столица, находящаяся в постоянном соперничестве с Донецком, Харьковом, Одессой, Львовом и Днепропетровском. Киев к тому же не имеет такого доминирующего положения в демографии, финансах и политике, как Москва.

Уровень политической оппозиции на Украине в 2010–2011 гг. выше, чем в России в 2000 году. Он снижается, особенно после последних «оранжевых» лет, но по-прежнему чувствуются отголоски подъема 2001–2004 годов. Тимошенко пока не уничтожена (или не поглощена) как оппозиционная сила. Активность гражданского общества снизилась в «оранжевые» годы, но протесты «налогового майдана» в конце 2010 г. продемонстрировали появление нового лобби малого и среднего бизнеса, наряду с традиционной силой наблюдателей на выборах, молодежных групп, живого и плюралистичного религиозного сектора.

Однако гражданское общество лишь относительно сильнее, чем в России, и далеко не так значимо, как в Центральной Европе. Пол Д’Аньен полагает, что на Украине слабое общество и слабое государство. Одним из наиболее огорчительных трендов последних лет стал рост мнимой активности. Долгое время платили пенсионерам, чтобы те стояли на снегу, теперь к ним присоединились студенты-активисты, которые приводят целые общежития в качестве наемной толпы.

Политический процесс на Украине и в России был в равной степени искажен посредством использования «политических технологий», но после 2004 г. пути двух стран разошлись. Россия сейчас столкнулась с проблемами чрезмерного контроля, в то время как на Украине в 2005–2010 гг. стало сложнее использовать некоторые виды политических технологий, в особенности вопиющие фальсификации результатов голосования и проектные партии, которые часто теряли силу, оказавшись в центре внимания более свободных СМИ. Но некоторые виды политических технологий никуда не исчезли. «Мягкие» административные ресурсы (т.е. не фактический вброс бюллетеней, а государственный патронат и управляемое голосование контролируемых групп населения, например, армии или заключенных) и «войны компроматов» всегда были глубоко укоренены в системе. А после февраля 2010 г. начали возвращаться и такие прямолинейные виды манипулирования, как фальшивые партии и лояльная оппозиция, существующая на государственные деньги.

Украинские СМИ служат сдерживающим фактором, но и они теряют силу. В 2004 г. в определенных журналистских кругах произошла культурная революция, но продажность и проблема самоцензуры остаются слабым местом. Кроме того, даже в 2005–2010 гг. СМИ были в большей степени плюралистичными, а не свободными. Пресса и телевидение в основном избежали государственного контроля, однако попали под воздействие диктата владельцев-олигархов. Как в России в 2000 г., прямая цензура на начальном этапе оказалась не нужна. Государство может восстановить контроль, продавливая смену владельца или путем угроз интересам владельцев в другом бизнесе. Однако интернет на Украине в 2011 г. развит гораздо больше, чем в России в 2000 году.

Еще одно отличие заключается в основной идее режима. Вся идеология Путина основана на избавлении от наследия 1990-х годов. Янукович может совершать похожие нападки на «оранжевые» годы и действительно делает это, многие на Украине и за границей, по крайней мере вначале, прощали такой подход во имя восстановления «порядка после хаоса». Но «порядок» сам по себе не может в долгосрочной перспективе быть национальной идеей, а Украине при Януковиче пока не удалось придумать что-либо другое. Нет особого «украинского пути». Лучшее, что смогли предложить советники Януковича, включая Андрея Ермолаева, – это пространные разговоры о неясном, менее капиталистическом и уникальном украинском пути «между Карлом Марксом и Адамом Смитом». Китай и другие страны продемонстрировали движение к «авторитарной модернизации», но географические и геополитические факторы позволяют предположить, что авторитарная Украина будет более изолированной и менее процветающей, чем Китай или Сингапур, и менее влиятельной, чем такие растущие демократии БРИКС, как ЮАР или Бразилия.

10 на 10 и остальные

Региональное деление Украины – наиболее важный фактор, подтверждающий тезис «Украина – не Россия», – заслуживает особого внимания, поскольку по-прежнему затрагивает все аспекты жизни страны.

На Украине более 10 крупных регионов, на полюса – Галичину и Донбасс – приходится приблизительно по 10% населения. Поэтому в краткосрочной перспективе можно уверенно прогнозировать, что Галичина со своими 10% не сумеет прийти к власти в одиночку. Накопившееся раздражение из-за отрицания их европейского происхождения может вызвать периодические вспышки местного патриотизма, и не всегда в мультиэтническом варианте. «Бандеровская политика», символом которой служит период ОУН-УПА, вообще стала более заметной в 2010-е гг., чем была в эпоху перестройки. Отчасти это связано с третьим мифом, а именно с идеей Михаила Грушевского о Галичине как «украинском Пьемонте», которая попала под град критики после 1991 года. Галичина оказалась не способна продвигать свою версию украинской идентичности. Львов в действительности никогда не был финансовым центром, как Милан, и идея господства над остальной страной по образцу Пьемонта ни при каких обстоятельствах не прошла бы. Однако часть мифа о Галичине, которая по-прежнему сильна, – это идея сохранения пламени истинной украинской идентичности для остальной нации. Она служит сдерживающим фактором для развития альтернативного мифа, часто пропагандируемого интеллектуалами, близкими к журналу «Ї», что остальная Украина на самом деле русская. Хотя периодическое заигрывание с идеей меньшей по размеру и более управляемой Украины остается актуальным – при Януковиче львовские демонстранты выходили с плакатами «Независимость для Донбасса!», написанными по-русски.

С другой стороны, Донецк со своими 10% смог прийти к власти, и даже четырежды: первый раз в 1993–1994 гг. при Ефиме Звягильском, затем в 2002–2004, 2006–2007 и 2010 гг. при Януковиче. Так в чем же разница? Несмотря на достаточную зрелость юго-восточной Украины в 2004 г., все население от Сум до Одессы по-прежнему сложно мобилизовать вокруг размытой идеи идентичности. Этим объясняется, почему вопрос о русском языке становится актуальным и политизируется в период выборов, но теряет остроту, когда требуется устойчивая поддержка гражданского общества. Идентичность более «национальной» части страны тоже аморфна, но «большая дуга» южной и восточной Украины лучше подходит для строительства коалиций, основанных на местных предпринимательских группах. Более «национальная» часть не может этого сделать, поскольку к западу от Донецка нет реальных бизнес-кланов.

Но существует и оборотная сторона: когда кланы Донбасса приносят в Киев бандитскую политическую культуру, это нельзя считать приемлемым. Единство элиты – непременное условие сохранения олигархической власти на Украине. В середине 1990-х гг. отношения между Донбассом и Днепропетровском стали конфликтными. В 2002–2004 гг., когда Янукович был премьером, донецкая элита проявила неумеренную жадность, что способствовало «оранжевой революции». Похожие признаки появились вновь после февраля 2010 года.

Региональные факторы по-прежнему имеют большое значение во время выборов. Три четверти населения поддерживают независимость, но хорошо известное электоральное разделение страны ближе к соотношению 50 на 50 на всех выборах после 2004 года. Четкий баланс не установлен – тот факт, что нынешняя электоральная граница частично совпадает с границами старого польско-литовского содружества (Речь Посполитая), интересен с исторической точки зрения, но является случайностью. Выборы начала 1990-х гг. больше походили на противостояние Галичины (и Киева) с остальной Украиной. На выборах 1994 г. черта проходила по Днепру. На карте переизбрания Кучмы в 1999 г. появились нетипичные линии, поскольку голосование исказилось из-за использования политических технологий.

Более «национальная» часть последовательно проигрывала выборы в 1990-е гг., поэтому история относительно равных голосований в 2004, 2006, 2007 и 2010 гг. одновременно показывает, как «националистам» удалось расширить электоральную базу с 2002 по 2004 г. и как, зайдя столь далеко, они не смогли пойти еще дальше. Выдвигаются две гипотезы: успех в центральной части может быть обусловлен укреплением национальной идентичности среди украиноязычного населения в сельской местности и небольших городах, а также упадком квазифеодальной власти советских колхозов и сельхозобъединений в деревне. Этот процесс ускорили реформы сельского хозяйства в 2000 г., и, по иронии, он может пойти еще быстрее, если Партия регионов проведет через парламент предложение о прекращении моратория на продажу земли. Еще один ключевой фактор – прагматичная и основанная на ценностях кампания Ющенко в 2004 г. – однако он совершенно забыл об этом разумном подходе после своего избрания.

Хотя выборы 2010 г. продемонстрировали незначительное вторжение каждой из сторон на территорию соперника, ни той ни другой не удалось преодолеть региональное разделение-2004. Ющенко, став президентом, пренебрег востоком. Тимошенко не смогла стать «матерью нации», в основном из-за недостатка компетентности в период серьезного экономического кризиса. Регионализм также остается главным препятствием для строительства Партией регионов однопартийного государства. Выборы 2010 г. обеспечили доминирование Партии регионов в Крыму: 80 (первоначально 48) мест в Верховном совете Крыма по сравнению с шестью у русских партий, и 74,5% депутатов всех уровней. И теперь, после того как «Сильная Украина» Сергея Тигипко согласилась на объединение с Партией регионов, на востоке возможна лишь номинальная оппозиция со стороны коммунистов. Но «регионалы» всегда могут встретить сопротивление на западе и в центре, если не сумеют использовать патронат и административные ресурсы, чтобы оттеснить оппонентов с позиций, достигнутых в 2002–2004 годах.

Ахиллесова пята

Экономика – ахиллесова пята Украины. Ее показатели всегда ниже ожиданий. Политические ошибки 1992–1994 гг. сделали постсоветский спад гораздо глубже, чем это могло быть, а в конце 1990-х помешали начаться восстановлению, как в России (1997 г.) или Белоруссии (1996 г.). Рост экономики впервые был зафиксирован на Украине только в 2000 году. Но даже в хорошие времена с 2000 по 2007 гг. он никогда не достигал уровня стран БРИК. Лишь дважды рост ВВП превышал 7,5% – в 2001 и 2003 гг., если не считать подогревания экономики в 2004 г., который был годом выборов, после чего в 2005 г. экономика просела. Последние периоды восстановления, в 2006–2007 и 2010–2011 гг., были относительно слабыми, особенно если сравнивать с показателями стран Балтии после провала в 2008–2009 гг.

Годовое изменение ВВП Украины, 1990–2010 гг.

Источник: Wikipedia

Невысокие экономические показатели в значительной степени являются следствием политики. Во-первых, из-за укоренившейся в постсоветский период коррупции и превращения Украины в нездоровое полуреформированное олигархическое государство в конце 1990-х годов. Во-вторых, одним из главных недостатков украинского плюрализма по определению является отсутствие единого реформаторского правительства с четкой программой и мандатом.

Незавершенные макроэкономические преобразования 1994–1995 гг. помогли отвести Украину от экономической пропасти – но ненамного. Правительство Виктора Ющенко блокировало некоторые виды откатов в 2000 г., но и эти реформы не были закончены. Одним из главных разочарований «оранжевой революции» стала череда правительств, неспособных, несмотря на отдельные успехи, реализовать серьезную, масштабную программу. Первое правительство Тимошенко (2005 г.) было популистским, «дружественное бизнесу» правительство Еханурова (2005–2006 гг.) скорее напоминало режим ожидания. Янукович (2006–2007 гг.) восстановил «азаровщину» – использование «административных ресурсов», чтобы отблагодарить друзей и наказать оппонентов (названо по фамилии тогдашнего министра финансов и нынешнего премьер-министра при Януковиче). Тимошенко во второй раз заняла пост премьера (конец 2007-го – начало 2010-го), когда случился мировой финансовый кризис.

Украина погрязла в олигархических откатах. Страна вступила в ВТО, но, по словам Андерса Аслунда, ей еще предстоит долгий путь, чтобы стать рыночной экономикой. Несмотря на периодические призывы использовать успешный опыт Тбилиси в реформировании госсектора, Украина скорее представляет собой антипод Грузии. Люди Азарова с подозрением относятся к любой экономической деятельности, которую не могут контролировать. Лишь 15% ВВП приходится на малый и средний бизнес, страна занимает только 145-е место из 183 в мировом рейтинге легкости ведения бизнеса (даже Белоруссия находится на 68-м месте).

Еще одна проблема заключается в том, что Украина не является сырьевой экономикой, но осуществляет энергетический транзит, и это не лучший вариант. В таких странах, как, например, Молдавия, нет объектов, которые могут рассматриваться в качестве крупного стратегического выигрыша и которые коррумпировали бы политику. Украина, с одной стороны, имеет достаточно, чтобы обеспечивать коррупцию элит. Как отмечает Маргарита Балмаседа, самого объема денег, вовлеченных в газовую коррупцию, достаточно, чтобы помешать любым благим намерениям (которые тоже присутствовали далеко не всегда), что и стало основной причиной краха «оранжевой революции». Но, с другой стороны, этих откатов недостаточно для обеспечения Украине путинского социального контракта или даже белорусского варианта, за который Лукашенко расплачивается российскими деньгами.

Кстати, роль транспортировки энергоносителей в поддержании баланса внешней политики также вызывает вопросы. Традиционно существовало многостороннее противостояние. Киев нуждается в российском газе, а Москва в украинском транзите. Европейский союз хочет потреблять российский газ и настаивает на более надежных поставках либо через трехсторонние схемы, которые обсуждались в конце президентства Кучмы и, возможно, вновь окажутся на повестке дня после 2012 г., либо через модернизацию пакета соглашений, подписанных Тимошенко и так и не вступивших в силу в 2009 году. Но Евросоюз никогда не давил слишком сильно.

Однако правила этих игр меняются быстро. Открытие «Северного потока» для первой прокачки технологического газа в сентябре 2011 г. означает, что вскоре Украина может оказаться обойденной. К завершению третьей фазы в 2015 г. «Северный поток» будет обеспечивать поставку 75% газа, который сейчас проходит через Украину. Угроза обходного пути может, наконец, побудить к действиям. Комбинация рационального использования энергоресурсов, инвестиций в традиционное внутреннее производство, сланцевый газ и СПГ может достаточно быстро избавить Киев от зависимости от российских поставок, но учитывая прошлый опыт, угроза должна быть очень серьезной, чтобы заставить Украину действовать.

Не полюс и не ключевая держава

Еще одно клише, в котором есть доля истины – украинская внешняя политика является многовекторной, и, по мнению некоторых, так и должно оставаться. Но то же самое можно сказать о многих странах СНГ. Белорусская внешняя политика имела несколько направлений с 2006 г., даже у Армении, отдающей приоритет России, есть «дополнения», да и российский внешнеполитический курс официально является многовекторным.

Очевидно, что это клише может иметь различный смысл. Для России оно означает позиционирование в качестве великой державы, которая делит мир и имеет равноценные отношения с другими державами. Россия видит себя полюсом многополярного или «много-однополярного» мира, поэтому векторы – это длинные связи с другими полюсами и короткие связи с сателлитами или дружественными государствами.

Украина – не великая держава и, разумеется, не полюс. У нее нет сателлитов, она не ладит даже с маленькой Молдавией и не понимает ее. При Януковиче стало модно сравнивать Украину с Турцией. Украина тоже хотела бы видеть себя крупной державой на окраине Европы, взаимодействующей с ЕС с позиции силы. Но глава турецкого МИДа Ахмет Давутоглу определяет национальную внешнюю политику не через многовекторность, а через «стратегическую глубину», при этом Турция является «ключевой страной» в центре сосредоточения кругов власти, что обусловлено пересечением исторических интересов, включая языковые, неоосманские и деловые связи. Еще раз подчеркнем, что всего этого у Киева нет.

Кроме того, Украина не может похвастаться такими показателями, как Турция, которая несколько десятилетий демонстрирует двузначный экономический рост. Украина не входит в БРИК. Она очень уязвима перед второй волной рецессии, и ей вновь потребуются средства МВФ, а ведь она получает поддержку от фонда дольше, чем большинство других постсоветских государств (1994–2001, 2008–2009, 2010, с 2011 и далее). У Украины нет страховочных карт, которые гарантируют большую свободу маневра, как в России (ядерное оружие, энергетика) или Турции (роль на Ближнем Востоке, пример для новых арабских демократий). Администрация Януковича пыталась договориться с Соединенными Штатами об уничтожении всех своих запасов обогащенного урана к марту 2012 г. в обмен на помощь в размере 60 млн долл., но не преуспела.

Киев лишь короткое время обладал продаваемым «брендом» – эксплуатировал роль маяка демократии с 2005 по 2009 г. (к 2010 г. маяк угас из-за «усталости от Украины»). Киев, вместо того чтобы преследовать собственные национальные интересы, также периодически играл в непрямые внешнеполитические стратегии, посылая войска в Ирак, заискивая перед США и пытаясь реабилитировать Кучму после дел Гонгадзе и «Кольчуги». Украина стремилась добиться увеличения своей роли в северном коридоре в Афганистан посредством железных дорог и стратегических воздушных путей. Но Украина – не Узбекистан, сотрудничество с которым Вашингтон считает важным как минимум до назначенного на 2014 г. вывода войск.

Украина не похожа и на Белоруссию или Азербайджан. Богатый энергоресурсами Азербайджан может привлекать иностранных инвесторов, чтобы получить пространство во внешней политике – у Украины такой возможности нет. Белоруссия при Лукашенко проводит противоположную политику, используя тактику откатов во внешней политике и применяя различные формы шантажа и угрозы изменения своей позиции. После 2004 г. Лукашенко успешно «продал» себя Москве, чтобы защититься от «цветной» революции. В результате Минск получил откаты, которые в период пика в конце 2000-х гг. приближались к 40% ВВП. У Украины есть общие черты с подобной моделью откатов, но они в большей степени обусловлены статусом страны как транзитера энергоресурсов, что, как сказано выше, не очень прочно.

Новая роль Китая в Восточной Европе дает Киеву больше пространства для маневра, так же как и слабый, поглощенный своими проблемами Евросоюз, занятые другими темами США и более меркантильная Россия. Украина проводит многовекторную внешнюю политику небольшого государства. Как часто поступают небольшие государства, она чередует стремление изолировать себя от давления со стороны более крупных соседей и попытки объединиться с одним из них в противовес другому. Но спустя 20 лет пространство для маневра сужается. Основные факторы географии, истории, сложной внутренней региональной политики и идентичности означают, что Украина всегда будет поддерживать связи и с Европой, и с Россией. Некоторые виды баланса могут обеспечить одновременное сосуществование гораздо легче, чем другие, например, большая свобода передвижения и контактов между людьми с востока и запада. Но в долгосрочной перспективе Украина должна решить, где мера баланса в ее внешней политике.

Партнеры требуют более честных и открытых отношений. После 2004 г. расширившиеся Евросоюз и НАТО подошли к границам Украины. Углубленная и всеобъемлющая зона свободной торговли, которая предусматривает постепенное введение большей части правовых норм ЕС, несовместима с Таможенным союзом, предлагаемым Москвой, даже если Россия захочет перенять большинство европейских норм. С другой стороны, Москва проводит более жесткую, прагматичную политику в отношении соседей и, вполне вероятно, будет продвигать Таможенный союз в качестве одной из главных тем внешней политики во время третьего президентского срока Путина.

* * *

Украине всегда на распутье. Перед ней множество экзистенциальных дилемм в вопросе о том, что касается ее национальной идентичности и направлений внешней политики. Но ее партнеры требуют ответов, а количество возможностей сокращается. Украине угрожает превращение в плохо функционирующую полуавтократию и абсолютную периферию, и это вместо того, чтобы стать добрым и важным соседом крупных держав и объединений. Современная Украина обрела независимость 20 лет назад в 1991 г. – т.е. ей больше 18, но меньше 21. Украина – уже не подросток, и ей пора прокладывать собственный путь в мире.

Эндрю Уилсон – ведущий научный сотрудник Европейского совета по международным делам.

Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2012 > № 735582 Эндрю Уилсон

Будущее истории

Сможет ли либеральная демократия пережить упадок среднего класса

Резюме: Всему миру необходима серьезная интеллектуальная дискуссия о социально-экономическом устройстве. Ведь нынешняя форма глобализированного капитализма разрушает базу среднего класса, на котором держится либеральная демократия.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Что-то странное происходит в мире. И глобальный финансовый кризис, начавшийся в 2008 г., и текущий кризис евро стали следствием функционирования модели слабо регулируемого финансового капитализма, которая сформировалась за последние 30 лет. Тем не менее, несмотря на широко распространенное раздражение мерами по спасению Уолл-стрит, существенного роста левого американского популизма не произошло. Вполне понятно, что движение «Захвати Уолл-стрит» будет набирать силу, однако самым динамичным популистским движением на сегодняшний день является правая Партия чаепития, основная мишень которой – регулирующее государство, стремящееся защитить простых граждан от финансовых спекулянтов. Нечто похожее происходит и в Европе, где левые слабы, а активность правых популистских партий, наоборот, растет.

Можно назвать несколько причин отсутствия мобилизации левых, но главная из них – это провал в сфере идей. Для прошлого поколения идеология базировалась на экономике, поддержанной либертарианским правом. Нынешние левые не смогли предложить ничего, кроме возврата к старой социал-демократии. Отсутствие убедительного прогрессивного контрнарратива – опасно, поскольку конкуренция оказывает на интеллектуальные дебаты столь же благоприятное воздействие, как и на экономическую деятельность. А серьезная интеллектуальная дискуссия совершенно необходима, поскольку нынешняя форма глобализированного капитализма разрушает социальную базу среднего класса, на котором держится либеральная демократия.

Демократическая волна

Общественные силы и условия не просто «определяют» идеологии, как утверждал когда-то Карл Маркс, идеи не способны обрести силу, если они не обращены к нуждам большого количества обычных людей. Либеральная демократия является сегодня основной идеологией практически во всем мире, отчасти потому, что она отвечает потребностям тех или иных социально-экономических структур и продвигается ими. Изменения в этих структурах могут иметь идеологические последствия, точно так же идеологические изменения – привести к социально-экономическим переменам.

Почти все влиятельные идеи, формировавшие человеческое общество до последних 300 лет, были по своей природе религиозными, кроме одного важного исключения – конфуцианства в Китае. Первой крупной светской идеологией, имевшей долгосрочное воздействие на общемировое развитие, стал либерализм, доктрина, связанная с ростом в XVII веке сначала торгового, а затем промышленного среднего класса в определенных частях Европы. (Под «средним классом» я имею в виду людей, которые по своим доходам не находятся на вершине или на дне общества, получили хотя бы среднее образование и владеют недвижимостью, товарами длительного пользования или собственным бизнесом.)

Как утверждали мыслители-классики – Локк, Монтескье, Милль, – либерализм предполагает, что легитимность государства основывается на его способности защищать индивидуальные права граждан, при этом государственная власть должна ограничиваться законом. Одно из основополагающих прав, которые должны быть защищены, – это право на частную собственность. «Славная революция» 1688–1689 гг. в Англии имела ключевое значение для развития современного либерализма. Тогда впервые был закреплен конституционный принцип – государство не может на законных основаниях облагать налогом граждан без их согласия.

Вначале либерализм необязательно подразумевал демократию. Виги, поддерживавшие конституционное уложение 1689 г., преимущественно были самыми богатыми собственниками Англии, парламент того периода представлял менее 10% населения. Многие классические либералы, включая Милля, очень скептически относились к добродетелям демократии: они считали, что ответственное политическое участие требует образования и определенного статуса в обществе, т.е. наличия собственности. До конца XIX века практически во всех странах Европы избирательное право ограничивалось имущественным и образовательным цензом. Избрание Эндрю Джексона президентом США в 1828 г. и его решение об отмене имущественного ценза при голосовании, по крайней мере для белых мужчин, стало первой важной победой на пути к устойчивым принципам демократии.

В Европе исключение значительного большинства населения из политического процесса и рост рабочего класса подготовили почву для появления марксизма. «Коммунистический манифест» был издан в 1848 г., когда революции полыхали почти во всех крупных странах Европы, кроме Великобритании. Так начался век борьбы за лидерство в демократическом движении между коммунистами, готовыми отказаться от процедурной демократии (многопартийные выборы) в пользу того, что считали содержательной демократией (экономическое перераспределение), и либеральными демократами, которые верили в расширенное политическое участие при обеспечении верховенства закона, защищающего индивидуальные права, включая право частной собственности.

На кону стояла поддержка нового промышленного рабочего класса. Ранние марксисты считали, что смогут победить благодаря численному превосходству: когда избирательное право было расширено в конце XIX века, такие партии, как британские лейбористы и немецкие социал-демократы, начали стремительно расти, представляя угрозу гегемонии консерваторов и традиционных либералов. Подъем рабочего класса вызвал ожесточенное сопротивление, часто с применением недемократических средств, в ответ коммунисты и многие социалисты отказались от формальной демократии, выбрав путь прямого захвата власти.

В первой половине XX века среди прогрессивных левых существовал прочный консенсус. Они единодушно полагали, что некая форма социализма – государственный контроль основных отраслей экономики в целях обеспечения равного распределения богатства – неизбежна для всех развитых стран. Даже экономист-консерватор Йозеф Шумпетер мог написать в своей книге «Капитализм, социализм и демократия» в 1942 г., что социализм в конечном итоге одержит победу, потому что капиталистическое общество в культурном плане подрывает само себя. Подразумевалось, что социализм в современном обществе представляет волю и интересы подавляющего большинства.

Но даже когда на политическом и военном уровне разыгрывались великие идеологические конфликты XX столетия, в социальной сфере происходили важнейшие изменения, подрывавшие марксистский сценарий.

Во-первых, реальный уровень жизни рабочего класса продолжал повышаться, в итоге многие рабочие или их дети смогли перейти в средний класс. Во-вторых, в относительном измерении численность рабочего класса перестала расти и даже начала сокращаться, особенно во второй половине XX века, когда сфера услуг стала вытеснять промышленное производство в так называемых постиндустриальных экономиках. Наконец, появилась новая группа бедных или обездоленных, располагающаяся ниже рабочего класса – неоднородная смесь расовых или этнических меньшинств, недавние иммигранты, а также такие социально изолированные группы, как женщины, гомосексуалисты или инвалиды. В результате этих изменений старый рабочий класс большинства индустриально развитых обществ превратился в еще одну группу интересов, использующую политическую власть профсоюзов для защиты с таким трудом достигнутых ранее благ.

Кроме того, экономический класс не стал тем знаменем, под которым можно было бы мобилизовать на политические действия население индустриально развитых стран. Второй Интернационал получил тревожный сигнал в 1914 г., когда рабочие Европы отвергли призывы к классовой борьбе, сплотившись вокруг консервативных лидеров, выкрикивавших националистические лозунги; такая схема работает и сегодня.

Многие марксисты пытались объяснить это так называемой теорией неправильной адресации в терминологии философа Эрнеста Геллнера: «Точно так же как радикальные мусульмане-шииты полагают, что архангел Джабраил сделал ошибку, передав Мухаммеду послание, предназначавшееся Али, так и марксисты предпочитают думать, что дух истории или человеческое сознание совершило ужасный промах. Тревожный призыв был направлен классам, но по какой-то страшной почтовой ошибке его получили нации».

Геллнер считает, что на современном Ближнем Востоке религия выполняет функцию, сходную с национализмом: она эффективно мобилизует людей, поскольку, в отличие от классового сознания, имеет духовное и эмоциональное содержание. Так же как в конце XIX века европейский национализм был обусловлен перемещением населения из сельской местности в города, так и исламизм – это реакция на урбанизацию в современном обществе на Ближнем Востоке. Письмо Маркса никогда не будет доставлено адресату под именем «класс».

Маркс полагал, что средний класс или по крайней мере слой, владеющий капиталом, который он называл «буржуазией», всегда будет оставаться небольшим, привилегированным меньшинством в современном обществе. Вместо этого буржуазия и средний класс в целом в итоге стали представлять собой подавляющее большинство населения наиболее развитых стран, что стало серьезной проблемой для социализма. Со времен Аристотеля мыслители считали, что стабильная демократия основывается на широком среднем классе, а общества, разделенные на богатых и бедных, подвержены олигархическому доминированию и популистским революциям.

Когда большинству развитых стран удалось создать общество, основывающееся на среднем классе, привлекательность марксизма начала таять. Среди немногих мест, где левый радикализм остается влиятельной силой, – районы с высоким уровнем неравенства, такие как Латинская Америка, Непал и бедные регионы Восточной Индии.

То, что политолог Самюэль Хантингтон назвал «третьей волной» глобальной демократизации, которая началась на юге Европы в 1970-х гг. и достигла кульминации с падением коммунистических режимов в Восточной Европе в 1989 г., увеличило число выборных демократий в мире с почти 45 в 1970 г. до более чем 120 в конце 1990-х годов. Экономический рост привел к возникновению нового среднего класса в таких странах, как Бразилия, Индия, Индонезия, ЮАР и Турция. Как отмечал экономист Мойзес Наим, этот средний класс относительно хорошо образован, владеет собственностью и технологически связан с внешним миром. Он предъявляет требования к правительству и легко мобилизуется благодаря доступу к технологиям. Поэтому неудивительно, что главными активистами «арабской весны» стали образованные тунисцы и египтяне, чьи ожидания, связанные с рабочими местами и политическим участием, не могли быть реализованы при существовавших диктаторских режимах.

Представители среднего класса необязательно поддерживают демократию в принципе: как и все остальные, они являются акторами, движимыми личными интересами, они хотят защищать свою собственность и положение. В таких странах, как Китай и Таиланд, представители среднего класса опасаются требований бедного населения о перераспределении благ, и поэтому поддерживают авторитарные правительства, которые защищают их классовые интересы. Кроме того, демократия не всегда удовлетворяет ожидания среднего класса, и, если этого не происходит, в среднем классе могут произойти волнения.

Не худшая альтернатива?

Сегодня существует глобальный консенсус по поводу легитимности либеральной демократии, по крайней мере в принципе. Как пишет экономист Амартия Сен, «хотя демократия не практикуется повсеместно и далеко не везде принимается, согласно общемировой точке зрения, демократическая форма правления сейчас достигла статуса, когда ее считают в целом правильной». В наибольшей степени ее принимают в странах, достигших того уровня материального благополучия, когда большинство граждан может считать себя представителями среднего класса, поэтому наблюдается корреляция между высоким уровнем развития и стабильностью демократии.

Некоторые общества, такие как Иран и Саудовская Аравия, отвергают либеральную демократию, отдавая предпочтение исламской теократии. Однако эти режимы – тупиковый путь развития и поддерживаются только благодаря огромным запасам нефти. В свое время арабский мир стал исключением из третьей волны демократизации, но «арабская весна» показала, что и там общество может быть мобилизовано против диктатуры точно так же, как это произошло в Восточной Европе и Латинской Америке. Разумеется, это не означает, что в Тунисе, Египте или Ливии путь к правильно функционирующей демократии будет простым или идеально прямым, но позволяет предположить, что стремление к политической свободе не является характерной особенностью культуры европейцев и американцев.

Самый серьезный вызов либеральной демократии в сегодняшнем мире бросает Китай, который сочетает авторитарную форму правления с частично рыночной экономикой. Китай унаследовал длительную и гордую традицию бюрократического правления высокого качества, которая насчитывает два тысячелетия. Китайским лидерам удалось совершить очень сложный переход от централизованного, планового хозяйства советского типа к динамичной и открытой экономике, и, нужно отметить, они справились с этой задачей достаточно компетентно – честно говоря, с большей компетентностью, чем демонстрируют сейчас американские лидеры в осуществлении своей макроэкономической политики. Многие сегодня восхищаются китайской системой не только из-за экономических показателей, но и потому, что она позволяет принимать масштабные, сложные решения достаточно быстро по сравнению с агонией и политическим параличом, от которых в последние несколько лет страдают Соединенные Штаты и Европа. После недавнего финансового кризиса сами китайцы начали пропагандировать «китайскую модель» в качестве альтернативы либеральной демократии.

Однако китайский путь вряд ли станет серьезной альтернативой либеральной демократии за пределами Восточной Азии. В первую очередь он имеет определенную культурную специфику: китайская форма правления строится на основе длительной традиции меритократического рекрутирования, экзаменов для приема на государственную службу, особой роли образования и уважения к авторитету технократов. Немногие развивающиеся страны могут успешно перенять эту модель, те, кому это удалось, например Сингапур и Южная Корея (по крайней мере в ранний период), уже находились в китайской культурной зоне. Сами китайцы скептически относятся к экспорту своей модели, так называемый пекинский консенсус – это скорее западное изобретение, чем китайское.

Также неясно, насколько устойчива эта модель. Ни обеспечиваемый экспортом рост, ни принятие решений сверху вниз не будут вечно приносить результаты. Тот факт, что китайское правительство не разрешило открыто обсуждать катастрофу на высокоскоростной железной дороге прошлым летом и не смогло привлечь к ответственности Министерство путей сообщения, позволяет предположить, что существуют и другие бомбы замедленного действия, скрытые за фасадом эффективного принятия решений.

Наконец, Пекин уязвим с моральной стороны. От руководителей на разных уровнях не требуется уважения достоинства граждан. Еженедельно происходят протесты против отъема земель, экологических нарушений или коррупции со стороны какого-нибудь чиновника. Пока наблюдается стремительный рост, эти злоупотребления удается скрывать. Но он не будет продолжаться всегда, и властям придется заплатить высокую цену за накопившееся недовольство. У режима больше нет идеала, вокруг которого можно объединить людей, Компартия, якобы придерживающаяся принципов равенства, управляет обществом, где процветает неравенство.

Поэтому стабильность китайской системы ни в коей мере не может восприниматься как аксиома. Китайское правительство утверждает, что в силу культурных особенностей граждане всегда отдадут предпочтение благополучной, обеспечивающей рост диктатуре, отказавшись от неспокойной демократии, которая угрожает социальной стабильности. Но вряд ли растущий средний класс в Китае будет вести себя совершенно иначе, чем в других регионах мира. Другие авторитарные режимы могут попытаться повторить успех Пекина, но маловероятно, что большая часть мира через 50 лет будет выглядеть как сегодняшний Китай.

Будущее демократии

Сегодня в мире существует взаимосвязь между экономическим ростом, социальными изменениями и главенством либерально-демократической идеологии. И при этом конкурентоспособная идеологическая альтернатива не вырисовывается. Однако некоторые тревожные экономические и социальные тенденции, если они сохранятся, могут поставить под угрозу стабильность современных либеральных демократий и развенчать демократическую идеологию в ее нынешнем понимании.

Социолог Баррингтон Мур когда-то категорически заявил: «Нет буржуа – нет демократии». Марксисты не осуществили свою коммунистическую утопию, потому что зрелый капитализм создал общество, основой которого был средний, а не рабочий класс. Но что если дальнейшее развитие технологий и глобализации подорвет средний класс и сделает невозможным достижение статуса среднего класса для большинства граждан развитой страны?

Многочисленные признаки того, что эта фаза развития началась, уже видны. С 1970-х гг. в США средние доходы в реальном измерении переживают стагнацию. Ее экономическое воздействие до определенной степени смягчалось благодаря тому, что в большинстве американских семей за последнее поколение доходы стали получать два человека. Кроме того, как убедительно отмечает экономист Рагурам Раджан, поскольку американцы не хотят участвовать в прямом перераспределении благ, Соединенные Штаты в последние годы используют очень опасную и неэффективную форму перераспределения, субсидируя ипотеку для семей с низкими доходами. Эта тенденция, которой способствовал приток ликвидности из Китая и других стран, за последние 10 лет дала многим простым американцам иллюзию постоянного повышения уровня жизни. Прорыв ипотечного пузыря в 2008–2009 гг. стал жестоким возвращением к среднему уровню. Сегодня американцы пользуются дешевыми мобильными телефонами, недорогой одеждой и Facebook, но все большее число людей не может позволить себе собственный дом, медицинскую страховку или достаточный размер пенсии.

Более тревожный феномен отметили финансист Питер Тиль и экономист Тайлер Коуэн – блага последних волн технологических инноваций непропорционально распределились среди наиболее талантливых и хорошо образованных членов общества. Этот феномен способствовал существенному увеличению неравенства в США за последнее поколение. В 1974 г. 1% самых богатых семей получил доход в 9% от ВВП, в 2007 г. эта доля увеличилась до 23,5%.

Торговая и налоговая политика, возможно, ускорили эту тенденцию, но главным «злом» стали технологии. На ранних этапах индустриализации – в эпоху текстиля, угля, стали и двигателей внутреннего сгорания – блага технологических изменений практически всегда различными путями достигали остальных слоев общества благодаря занятости. Но это не закон природы. Сегодня мы живем в эпоху, которую Шошана Зубофф назвала «эрой умных машин», когда технологии способны заменить многие функции человека, в том числе сложные. Любой большой прорыв в Кремниевой долине означает упразднение низкоквалифицированных рабочих мест в других сферах экономики, и этот тренд вряд ли исчезнет в ближайшее время.

Неравенство существовало всегда как результат природных различий в таланте и характере. Но технологичный мир существенно усугубляет эти различия. В аграрном обществе XIX века люди с математическими способностями не имели особых возможностей зарабатывать на своем таланте. Сегодня они могут стать финансовыми кудесниками или создателями программного обеспечения, получая при этом все большую долю национального богатства.

Другим фактором, подрывающим доходы среднего класса в развитых странах, является глобализация. Со снижением транспортных расходов и расходов на связь, а также с присоединением к глобальным трудовым ресурсам сотен миллионов работников в развивающихся странах, работа, которую прежде в развитом мире выполнял старый средний класс, теперь обходится гораздо дешевле в других местах. При экономической модели, приоритетом которой является максимизация совокупного дохода, аутсорсинг неизбежен.

Разумные идеи и здравая политика могли бы снизить ущерб. Германия проводит успешный протекционистский курс для сохранения значительной части производственной базы и промышленных трудовых ресурсов, при этом ее компании остаются конкурентоспособными в мире. США и Великобритания, напротив, с радостью ухватились за переход к постиндустриальной экономике услуг. Свободная торговля стала уже не теорией, а идеологией: когда члены американского Конгресса попытались ввести торговые санкции против Китая в ответ на заниженный курс юаня, их с негодованием обвинили в протекционизме, как будто игровое поле уже выровнено. Было много радостных разговоров об экономике знаний, о том, что грязная, опасная работа на производстве будет неминуемо вытеснена, а высокообразованные работники займутся интересными креативными вещами. Это оказалось лишь тонкой завесой, скрывающей суровую реальность деиндустриализации. При этом незамеченным остался тот факт, что блага нового порядка сконцентрированы у очень небольшой группы людей в сфере финансов и высоких технологий, интересы которых доминируют в СМИ и общеполитических дискуссиях.

Отсутствующие левые

Одним из самых удивительных явлений после финансового кризиса стало то, что пока популизм принимает преимущественно правые, а не левые формы.

Хотя американская Партия чаепития является антиэлитной по своей риторике, ее члены голосуют за консервативных политиков, действующих в интересах той самой финансовой и корпоративной верхушки, о презрении к которой заявляют. Этому феномену можно найти несколько объяснений, включая глубоко укоренившуюся веру в равенство возможностей, а не равенство результатов, а также то, что культурные вопросы, такие как аборты и право на оружие, пересекаются с экономическими.

Однако главная причина отсутствия левой популистской силы лежит в интеллектуальной сфере. Прошло уже несколько десятилетий с тех пор, как кто-то из левых был способен, во-первых, провести детальный анализ того, что происходит со структурой развитых обществ на фоне экономических изменений, и, во-вторых, предложить реалистичную программу действий, которая имела бы шансы защитить общество, основанное на среднем классе.

Основные направления левой политической мысли последних двух поколений были, честно говоря, провальными как концептуально, так и в качестве инструментов для мобилизации. Марксизм давно умер, а немногие оставшиеся его сторонники уже стоят на пороге домов престарелых. В академических левых кругах его заменили постмодернизмом, мультикультурализмом, феминизмом, критической теорией и другими разрозненными интеллектуальными течениями, которые скорее были сфокусированы на культуре, чем на экономике. Постмодернизм начинается с отрицания возможности какого-либо господствующего нарратива в истории или в обществе, что подрывает его собственный авторитет как рупора большинства, ощущающего предательство элит. Мультикультурализм обосновывает жертвенность практически любой группы чужаков. Невозможно создать массовое движение на базе такой разношерстной коалиции: большинство представителей рабочего класса и низших слоев среднего класса, принесенных в жертву системе, являются консерваторами в культурном плане и не захотят, чтобы их увидели в компании подобных союзников.

Какие бы теоретические обоснования ни использовались в программах левых, их главная проблема – отсутствие доверия. В последние два поколения основная часть левых придерживалась программы социальной демократии, которая сконцентрирована на обеспечении государством ряда социальных благ – пенсий, здравоохранения и образования. Сегодня эта модель себя изжила: социальные системы разрослись, стали бюрократизированными и негибкими; через структуры госсектора они часто на деле контролируются теми самыми организациями, которые по идее должны выполнять чисто служебную административную функцию. И, что еще более важно, они финансово неустойчивы, учитывая старение населения практически везде в развитом мире. Таким образом, когда существующие социал-демократические партии приходят к власти, они уже не стремятся быть чем-то большим, чем просто хранители социального государства, построенного десятилетия назад, ни у кого нет новой, интересной программы, вокруг которой можно объединить массы.

Идеология будущего

Представьте на мгновение неизвестного сочинителя, который, ютясь где-нибудь на чердаке, пытается сформулировать идеологию будущего, способную обеспечить реалистичный путь к миру со здоровым обществом среднего класса и прочной демократией. Какой была бы эта идеология?

Она содержала бы по крайней мере два компонента, политический и экономический. В политическом отношении новая идеология должна подтвердить превосходство демократической политики над экономикой, а также вновь закрепить легитимность государства как выразителя общественных интересов. Но программы, которые она должна продвигать для защиты жизни среднего класса, не могут опираться только на существующий механизм государства всеобщего благоденствия. Эта идеология должна как-то изменить госсектор, сделав его независимым от нынешних заинтересованных лиц и используя при этом новые, базирующиеся на технологиях подходы для предоставления услуг. Она также должна решительно заявить о необходимости перераспределения благ и представить реалистичный путь к прекращению доминирования групп интересов в политике.

В экономическом отношении идеология не может начинаться с осуждения капитализма, как если бы старый социализм по-прежнему являлся жизнеспособной альтернативой. Речь должна идти о коррекции капитализма и о том, в какой степени государство должно помогать обществу приспособиться к изменениям.

Глобализацию нужно рассматривать не как неотвратимый факт, а как вызов и возможность, которые необходимо тщательно контролировать политически. Новая идеология не будет считать рынок самоцелью, скорее она должна оценивать мировую торговлю и инвестиции с точки зрения не только накопления национального богатства, но и вклада в процветание среднего класса.

Однако добиться этой цели невозможно без серьезной и последовательной критики основ современной неоклассической экономики, начиная с таких фундаментальных положений, как суверенность индивидуальных предпочтений, а также представление о совокупном доходе как о точном показателе национального благосостояния. Следует отметить, что доходы людей необязательно отражают их реальный вклад в общество. Но нужно идти дальше, признавая, что даже если рынок труда работает эффективно, природное распределение талантов необязательно справедливо, поэтому человек – не суверенная единица, а существо, которое в значительной степени формируется окружающим его обществом.

Многие из этих идей уже частично высказывались, нашему автору остается только собрать их воедино. Ему также важно избежать проблемы «неправильной адресации». Поэтому критика глобализации должна быть связана с национальными интересами в качестве стратегии мобилизации, при этом последние не должны определяться так упрощенно, как, например, в профсоюзной кампании «Покупайте американское». Продукт станет синтезом идей, как левых, так и правых, отделенных от программы маргинализированных групп, которые сегодня представляют прогрессивное движение. Идеология обречена быть популистской; ее посыл будет начинаться с критики элит, которые позволили пожертвовать благополучием многих ради процветания небольшой группы, а также с осуждения денежной политики, особенно в Вашингтоне, которая приносит выгоду только состоятельным людям.

Опасности, которые подразумевает такое движение, очевидны: отход Соединенных Штатов, в частности, от продвижения более открытой глобальной системы может вызвать протекционистскую реакцию других стран. Во многих отношениях революция Рейгана–Тэтчер увенчалась успехом, как и надеялись ее сторонники, в результате мир стал намного более конкурентоспособным, глобализированным и стабильным. Накоплено огромное богатство, и практически везде в развивающемся мире появился растущий средний класс, что способствовало распространению демократии. Возможно, развитый мир стоит на пороге ряда технологических прорывов, которые не только увеличат производительность, но и обеспечат большое количество рабочих мест для среднего класса.

Но это скорее вопрос веры, а не рефлексии относительно эмпирической реальности последних 30 лет, которая указывает абсолютно противоположное направление. На самом деле есть множество оснований считать, что неравенство сохранится и даже усугубится. Нынешняя система концентрации богатства в США уже работает на собственное укрепление: как отмечает экономист Саймон Джонсон, финансовый сектор использует своих лоббистов, чтобы избежать обременительных и неудобных форм регулирования. Школы для детей из состоятельных семей сейчас лучше, чем когда-либо, а уровень общедоступных школ продолжает ухудшаться. Элиты во всех обществах используют недосягаемые для других возможности доступа к политической системе, чтобы защищать свои интересы, при этом отсутствует уравновешивающая демократическая мобилизация, способная исправить ситуацию. Американская элита отнюдь не исключение.

Однако мобилизации не произойдет до тех пор, пока средний класс в развитых странах останется приверженцем идей прошлого поколения, то есть пока он будет считать, что его интересы лучше обеспечивают более свободные рынки и малые по размеру государственные системы. Альтернативная идея уже на поверхности и должна вот-вот появиться.

Фрэнсис Фукуяма – ведущий научный сотрудник Института международных исследований Фримена Спольи при Стэнфордском университете.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2012 > № 735573 Фрэнсис Фукуяма

Российские спецслужбы проявляют активный интерес к новейшей российской снайперской винтовке ORSIS T-5000, после окончания госиспытаний в марте этого года она может появиться на вооружении спецподразделений ФСБ, сообщил в четверг РИА Новости генеральный директор ГК "Промтехнология", производящего стрелковое оружие, Алексей Сорокин.

"ФСБ и МВД проявляют очень большой интерес к нашей винтовке, сейчас Т-5000 находится на испытаниях, в том числе и на полигонах ФСБ, - сказал он. - У ФСБ есть отчеты об этих испытаниях и есть четкое понимание того, что эта винтовка может поступить на вооружение этой спецслужбы, я думаю, прогресс с ними будет".

По словам гендиректора, испытания винтовки, которые закончатся в марте, идут сейчас, в морозы, и с точки зрения надежности, функциональности оружия у снайперов вопросов не возникло. "Эксплуатационными качествами оружия они довольны", - добавил он.

"С МВД идет диалог, скорее всего, им тоже что-то будет передаваться на испытания", - отметил Сорокин.

Говоря об интересе к винтовке за рубежом, Сорокин отметил, что предприятие выходило с Т-5000 на мировой рынок. "На нашу винтовку есть заказы у зарубежных полицейских подразделений. Есть также запросы от зарубежных военных ведомств", - рассказал гендиректор. По его словам, интерес к оружию проявляют ЮАР, Австралия, ряд европейских стран, в частности Италия. "Страны СНГ демонстрируют большой интерес как для нужд армии так и для специальных антитеррористических подразделений", - продолжил Сорокин.

Вместе с тем он констатировал, что все попытки внедрить винтовку в российской армии пока блокируются Минобороны. "Минобороны заняло специфическую позицию, они в своих тендерах точно прописывают параметры винтовки "Манлихер ССГ 08" и когда они ставят на конкурсные условия такие параметры, которые копируют длину Манлихера до миллиметра, вес до грамма, обойти эти вещи невозможно", - сказал Сорокин. "Есть мнение, что это лоббирование определенного продукта, лишение возможности российского производителя участвовать в честных конкурсах", - добавил он.

Вместе с тем, по словам Сорокина, по итогам сравнительных испытаний проведенных Минобороны "стало ясно, что винтовку Манлихер мы перестреливаем во всех очных стрельбах, с точки зрения функционала у нас более оснащенная винтовка".

Он не исключил, что интерес к Т-5000 вновь появится у российских военных после того, как ВПК стал курировать Дмитрий Рогозин. "Это объективный здравый смысл. Наша винтовка дешевле, чем Манлихер, на 50%, она точнее, производство находится здесь, любые пожелания мы готовы выполнить здесь", - резюмировал Сорокин.

Новая снайперская винтовка ORSIS Т-5000 - разработка оружейного завода ГК "Промтехнологии". Это принципиально новое снайперское оружие, которое соответствует всем современным требованиям и по утверждению производителя не имеет зарубежных аналогов. Характеристики винтовки позволяют поразить цель в любое время суток и при любых погодных условиях без предварительной пристрелки и технической подготовки на дистанции до 1,5 километров. Снайперская винтовка T-5000 выпускается в двух калибрах: 308 Winchester и 338 Lapua Magnum. Винтовка предназначена для антитеррористических и специализированных снайперских подразделений.

Объединенные Арабские выпустили международный запрос предложений на 600 8х8 колесных боевых машин, ответы на который должны быть представлены в марте 2012 года. ОАЭ уже приобрели пять колесных боевых машин Patria AMV в конфигурации 8х8 для удовлетворения срочных оперативных потребностей. Они были оснащены башней российской БМП-3, которые эксплуатируются в ОАЭ в больших количествах. Эта версия AMV остается полностью амфибийной с минимальной доработкой.

В список кандидатов входят ARTEC Boxer (ГерманияFNSS Savunma Sistemleri Pars (Turkey), BAE Systems Land Systems RG41 (ЮАР), General Dynamics European Land Systems Piranha 5 (Швейцария), Iveco Defence Systems Freccia (Италия), Nexter Systems VBCI (Франция), Otokar Arma (Турция), Patria AMV (Финляндия), БТР (Россия) and БТР-4 (Украина). Некоторые из них прошли летом испытания в ОАЭ в базовых конфигурациях бронетранспортеров.

Для нового класса 8х8 боевой машины ОАЭ требуют высокого уровня защиты, 400 машин будут оснащены башней БМП-3, хотя в данном случае машина не обязательно должна быть амфибийной. Оставшиеся 200 единиц будут специализированными версиями и вариантом для транспортировки войск (бронетранспортером). Как и в рамках любого потенциального заключенного контракта, некоторая часть машин будет собираться или производиться в ОАЭ, где в последние годы сделаны значительные усилия, чтобы развить местную военную промышленность.

Помимо 34 8х8 амфибийных бронетранспортеров БТР-3У Guardian, используемых в морской пехоте, ОАЭ располагают, в основном, гусеничными машинами. Они включают в себя парк из более чем 600 полученных из России БМП-3, а также ряд более специализированных версий, например, бронированная ремонтно-эвакуационная машина БРЭМ-Л.

Кения получила восемь разведывательных машин БРДМ-3 и три военных вертолета российского производства.

Разведывательные машины были приобретены по контракту, заключенному в августе 2011 года с российской компанией «Рособоронэкспорт» на закупку 88 транспортных средств на сумму 105,6 млн долларов.

ВВС Кении также приобрели три вертолета Ми-171 производства завода в Улан-Удэ. Один из них, как сообщалось, разбился в Либои (Liboi) 5 апреля 2011 года. Боевые вертолеты были доставлены в 50-ю воздушно-кавалерийскому дивизиону 3 января этого года российской госкомпанией «Рособоронэкспорт», которая является посредником для всех импортных и экспортных поставок, связанных с военной техникой.

Кенийский старший офицер подтвердил поставку авиатехники и сказал, что заказ был размещен несколько лет назад. Сроки поставки были намечены на конец 2011 и январь 2012 года Последние военные закупки Кении были в центре внимания мировой общественности в августе 2008 года из-за захвата судна «Фаина» с 33 танками для Кении сомалийскими пиратами, но подозревают, что танки предназначались Южному Судану.

Кения заказывала танки для своих нужд, хотя она не подавала годовой отчет о закупке вооружений Организации Объединенных Наций. Стокгольмский институт международных исследований (SIPRI), который следит за поставками оружия, в прошлом году сообщал о поставке в Кению около 110 танков.

SIPRI также утверждает, что за этот период Кения приобрела 11 РСЗО БМ-21. Шведская организация поставила Кению на 8-е место по закупке вооружений среди стран южной Африки. По данным SIPRI, в Кению было импортировано 655 гранатометов, 550 пулеметов и 44500 автоматов из Украины в 2007-10 гг.

В конце прошлого года Кения начала переговоры по закупке 16 ударных вертолетов Ми-28 для оснащения 50-го воздушно-кавалерийского дивизиона в Ембакаси (Embakasi). Ударный вертолет, известный как Havok, является всепогодным двухместным противотанковым вертолетом. Они должны присоединиться к четырем китайским ударным вертолетам Z-9WE, полученных в декабре прошлого года. Ударный вертолет Z-9WE производится Harbin Aircraft Industry Group компании China Aviation Industry Corporation.

Поставщики цитрусовых в Россию приняли решение консолидировать свои усилия для работы с российским рынком. Об этом договорились представители стран - ведущих поставщиков цитрусовых в Россию - Турции, Египта, Марокко, ЮАР и Аргентины в ходе закрытой конференции «Рынок цитрусовых России. Кому здесь комфортно», организованной Информационным Агентством FruitNews в ходе выставки выставки Fruitlogistica в Берлине.

Участники встречи договорились на первом этапе сотрудничества сформировать единую информационную базу, содержащую актуальную информацию об объемах поставок и ценах цитрусовые, а также «черный список» российских покупателей, не выполняющих свои договорные обязательства. Обобщенная информация будет регулярно публиковаться на сайте Информационного агентства FruitNews (www.fruitnews.org).

«Сложившаяся ситуация – не иначе, как аномальна, - считает Михаил Фатеев, представитель Ассоциации производителей цитрусовых Юга Африки в России. – Если мы не начнем обсуждать проблемы, решать их и находить способы контроля рынка, он обречен на кризис».

Эксперты сошлись в едином мнении, что среди самых острых на сегодняшний день вопросов – отсутствие прозрачности и несоответствие ввозимых объемов реальным запросам; как следствие – низкие розничные цены и нерентабельность производства. «Рынку нужна реальная картина происходящего, чтобы в случае переизбытка производители и экспортеры могли вовремя сократить объемы поставок», - считает Джастин Чедвик (Justin Chadwick), глава Ассоциации производителей цитрусовых Юга Африки.

Вызвал резонанс и вопрос о недобросовестности некоторых российских компаний-импортеров. «Случаи пренебрежения контрактами с поставщиками – сегодня явление частое, и эта проблема также заслуживает отдельного внимания и требует консолидированной борьбы», - считает Абделла Радоуани (Abdellah Radouani), генеральный директор компании Domaine ELBOURA (Марокко).

По итогам встречи было принято решение объединить усилия в создании прозрачного рынка и сформировать на базе FruitNews платформу для дальнейшего обмена информацией. Была также поддержана необходимость проведения подобных встреч как минимум дважды в год.

Среди участников встречи: представители Союза экспортеров свежих фруктов и овощей Турции (Turkish Fresh Fruit and Vegetable Exporters Council), Ассоциации производителей цитрусовых Юга Африки (Citrus Growers Association of Southern Africa); компаний Fama S.A., Nobel S.A., CECNEA (Аргентина), El Wadi, El Gebali, Agroland (Египет), Zest Fruit, PPECB, Capespan, Mahela Boerdery, Schoeman Boerdery, FPEF (ЮАР), Delassus, G.P.A., Domaine El Boura (Марокко)и др.

Экспорт цитрусовых их Южной Африки в Россию в 2011 году составил 11,66 млн. коробок, что на 4% меньше по сравнению с предыдущим сезоном и на 68% больше по сравнению с 2006 годом, - заявил Джастин Чедвик (Justin Chadwick), глава Ассоциации производителей цитрусовых Юга Африки, в ходе закрытой конференции «Рынок цитрусовых России. Кому здесь комфортно?», организованной ИА FruitNews в рамках выставки Fruit Logistica в Берлине.

Таким образом, Южная Африка сегодня - один из крупнейших поставщиков в Россию, наряду с Турцией, Египтом, Марокко и Аргентиной. Ее доля оценивается в 11-13%.

Программа SKOLKOVO Full-Time MBA отличается предпринимательским уклоном. Каким образом бизнес-школе удается достичь такого эффекта, почему студенты в процессе обучения меняют свое мировоззрение, рассказывает в интервью директор по стартап-проектам бизнес-школы СКОЛКОВО Лоренс Райт.

- В СКОЛКОВО применяется метод проектной работы. Чем он отличается от методов, которые используют в других бизнес-школах?

 - Проще сначала объяснить, каков стандарт и в чем отличие СКОЛКОВО от других бизнес-школ. Что такое обычная бизнес-школа? Студенты сидят на занятиях, слушают лекции и изучают case-studies. Case-studies - это некоторая бизнес-история, которая произошла десять, а может и 20 лет назад, которая весьма интересна. Все факты, которые в ней изложены, данные, графики рассказывают о том, что было в прошлом. При этом информация представлена в полном объеме. В реальном мире абсолютной полноты информации не достичь. Предположим, если у предпринимателя есть свой бизнес и он сталкивается с какой-то проблемой в реальном мире, то в таком случае абсолютно полной информации просто нет. И предпринимателю приходится принимать решения в отсутствие информации, в отсутствие данных. Этим реальный мир сильно отличается от case-studies. Поэтому мы предпочитаем использовать принцип "обучение-через-действие" (learning-by-doing) - это проектные работы. Сначала студенты проходят базовый модуль 4 месяца, потом мы их отправляем в Индию, в Китай, в Америку. Там они работают в команде с руководителями и ментором, который привносит свою экспертизу в обучение. Они получают новые знания и решают конкретные проблемы конкретных президентов и вице-президентов данной компании.

 - Те стратегии, которые слушатели СКОЛКОВО разрабатывают для конкретных компаний, потом внедряются в жизнь?

 - Эти стратегии действительно используются, рекомендации студентов также воплощаются в корпорациях. Это качественный продукт, за который другая компания заплатила бы хорошие деньги, если бы заказывала подобную консультацию у McKinsey или BCG. Ведь эта команда - не просто студенты. Это команда, которая уже обучена, как управлять реальными проекты.

 - Почему выбраны четыре страны: Россия, Индия, Китай и США?

 - Во-первых, СКОЛКОВО хоть и базируется в Москве, является школой с фокусом на развивающиеся рынки, которые фактически включают в себя и Бразилию, и Южную Африку (БРИКС). Просто времени и сил хватает не на всех, к сожалению, но студенты получают максимальное количество знаний и экспертизы, которое мы можем обеспечить за эти сроки.

Индия и Китай находятся ближе [к России] итоже быстро растут. У нас налажены отношения с Бразилией. И студенты из Бразилии у нас тоже учатся. Америка выбрана потому, что является хорошим примером развития предпринимательства, и мы взаимодействуем с учреждениями, обучающими и в Америке. Там мы выбрали быстрорастущие компании - для студентов работа в таких компаниях является хорошим опытом.

Я наблюдал, что для наших студентов MBA наиболее трансформирующий период - это те два с половиной месяца, которые они проводят в Америке. Они полностью изменяют свое мировоззрение, они открываются, они понимают, что рецепт успеха для предпринимателя заключается не только в творчестве и хорошем управлении, но и в неформальном подходе, открытости и способности воспринимать неудачи.

В Силиконовой Долине, например, они даже не называются "неудачи", это называется prevailing [преобладающий]. То есть они смотрят на неудачи с другой стороны. И если человек потерпел неудачи в своих опытах - это считается плюсом, а не минусом. Это значит, что он более опытный, у него больше шансов быть успешнее в следующий раз.

 - Каким образом достигается эффект смены мышления на предпринимательское? Вы говорили, что почти половина студентов после окончания СКОЛКОВО хочет открыть свой бизнес.

 - Я думаю, что они к нам приходят с таким желанием. По нашим наблюдениям, многие из студентов, которые до обучения в СКОЛКОВО считали, что пойдут работать в "Газпром" или в "Роснефть", за время обучения меняют это решение.

 - Некоторые, наверное, мечтают стать чиновниками?

 - Такой вариант тоже существует. Но они меняют свое решение, пока учатся. И переходят в класс предпринимателей. Также есть такие, которые считают, что станут предпринимателями, а потом понимают, что это очень большая работа, есть риски. И некоторые из них могут этого испугаться, и говорят "Нет, я буду работать в корпорации".

 - Почему люди в процессе обучения меняют свой взгляд?

 - Потому что это не только обучение в чисто классическом виде. Это обучение, в котором мы создаем эксперименты для студентов, мы открываем мир для них. И пытаемся дать им максимально большое число новых контактов. Все это делается для того, чтобы они видели, как живут предприниматели - успешные и не очень. И они воспринимают эту атмосферу, понимая, что это просто жизнь.

 - Курс заканчивается стартап-модулем, в чем его смысл?

 - На мой взгляд, стартап-модуль - самый прогрессивный модуль по развитию практических навыков предпринимателя в России. Это не просто курсы о том, что такое предпринимательство, что такое стартап. Мы преподаем бизнес-модели, то есть в СКОЛКОВО студенты получают теоретическую часть, а потом мы применяем ее на проектах, на конкретных стартапах.

И мы это делаем очень методически, сосредоточенно, чтобы студенты могли применить полученные знания на конкретной идее. Мы полностью генерируем бизнес-модель с нуля, чтобы студенты могли с уверенностью разобраться в ней, а также в продукте, который собираются производить или продавать.

 - Какой стартап вам больше всего запомнился?

 - "Микролайн" - очень интересный стартап-проект, который выиграл приз у наших инвесторов, он занял первое место. Фактически это микрокредитование на суммы 200-300 долларов. Эта услуга для обычного молодого человека, который работает от зарплаты до зарплаты. Уникальным является алгоритм оценки кредитоспособности на основании социальных сетей. Для принятия решения о выдаче подобного займа используются не кредитные рейтинги, а оценивается профиль потенциального заемщика в Facebook, "ВКонтакте" или другой сети

 (прим. ред. - проект разработали Георгий Белоцерковский, Леван Назаров, Грант Алавердян, когда были студентами СКОЛКОВО. На момент публикации эти выпускники СКОЛКОВО являются бизнес-партнерами в проекте mili.ru)

 - Вы упомянули конкурс инвесторов, в чем он заключается?

 - Мы учим студентов, как правильно, как наиболее эффективно презентовать свои стартап-идеи перед реальными инвесторами. В конце нашего стартап-модуля они как раз это и делают. На этой презентации мы их оцениваем не только для того, чтобы они оценку получили, но и чтобы они действительно поняли, насколько хорошо могут защищать свои идеи перед инвесторами. По окончании презентации они получают обратную связь от инвесторов - о том, что и как у них получилось, что необходимо улучшить или изменить.

 - Это реальные инвесторы, которые могли бы вложить средства в эти проекты?

 - У СКОЛКОВО есть планы развивать эту тему дальше и открывать новые программы не только для студентов MBA, а для любого человека, который хотел бы научиться предпринимательству, своими руками создавать свою компанию и получить ту же самую выгоду. В связи с этим мы планируем собрать_новый посевной фонд, который мог бы давать первые 100-200 тысяч долларов для инвестиций в новые стартапы. Я думаю, что это был бы мощный толчок. Этого движения как раз не хватает нам сегодня в России. Поднимать первые деньги везде тяжело, но в России это намного тяжелее. Это одна из причин, которая останавливает развитие предпринимательства.

 Да, существует много венчурных фондов. Но венчурные фонды - это более серьезный этап, здесь суммы побольше - многие просто не готовы инвестировать маленькие суммы. Я считаю, что мы можем в этом помочь.

 - Каковы планы по развитию программ СКОЛКОВО в обозримом будущем?

 - Эту программу я считаю довольно хорошей. Конечно, ее всегда можно улучшить, и мы это будем делать. Мне очень важно, чтобы мы запустили продукт, который будет доступен всем, не только студентам MBA, но и тем, кто просто хочет получить менторство, связи, доступ к деньгам и очень хороший обучающий модуль. Я надеюсь, в ближайшее время мы сможем объявить о запуске таких новых модульных продуктов

В Сирии остается все меньше шансов для политического решения конфликта. Военное вмешательство извне становится все более реальным, если только не произойдет нечто чрезвычайное, например, переворот, благодаря которому смена режима могла бы пойти по более мягкому сценарию. А в том, что она все-таки произойдет, почти не остается сомнений после только что закончившихся в Нью-Йорке, на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, дебатов по Сирии.

Друзья или враги Сирии?

Президента этой страны Башара Асада уже на высоком международном уровне обвиняют в преступлениях против человечности.

Кроме того, в Нью-Йорке продолжилось начатое днями в Каире обсуждение новой инициативы арабских стран: создать "группу друзей Сирии". Учредительная встреча на уровне министров иностранных дел намечена на 24 февраля в Тунисе. Группа вскоре признает в качестве своего партнера для выстраивания отношений оппозиционный Сирийский национальный совет.

Россия эту идею воспринимает критически, но что-то ей противопоставить явно не в состоянии. Глава МИД России Сергей Лавров потребовал "пояснений" насчет предстоящей конференции в Тунисе, особенно ответа на вопрос - а кто они, эти друзья Сирии? Такие же риторические вопросы министр, напомним, задавал и в прошлом году в случае с Ливией.

И хотя о военной акции в отношении Сирии речи пока не идет, уж больно сильно напоминает "группа друзей Сирии" аналогичную "группу друзей Ливии". В нее в 2011 году так же вошло несколько десятков стран, которые однозначно встали на сторону ливийской оппозиции в деле свержения режима Муаммара Каддафи.

Конечно, есть и свои нюансы. Например, в Ливии бомбежки начались почти сразу, а в Сирии была предпринята попытка остановить конфликт с помощью арабских наблюдателей. Сейчас прозвучала инициатива направить туда международных инспекторов под эгидой ООН.

Однако сирийскому президенту Башару Асаду эта идея не нравится. Что ж, тогда уже в Тунисе его противники наметят новый план действий.

Юный возраст - не защита от спецслужб

Ключевым на вчерашнем заседании Генеральной Ассамблеи, собравшем представителей 193 стран-членов ООН, был доклад Верховного комиссара по правам человека Нави Пиллай. Она квалифицировала события в Сирии как преступления против человечности, предлагая передать собранное досье в Международный уголовный суд.

Мнение российских дипломатов, что в этом гражданском конфликте виноваты обе стороны, не нашло поддержки большинства других членов ООН. Критика главным образом была направлена на правительство Сирии.

Конфликт в Сирии длится уже ровно 11 месяцев. Как сообщила Нави Пиллай, число жертв за это время превысило 5400 человек, но "точной цифры не знает никто, и каждый день там гибнет все больше людей".

Только в настоящее время, по данным ООН, в сирийских тюрьмах находится не менее 18 тысяч политзаключенных. Те же, кто свое отсидел и потом бежал из страны, рассказывают страшные вещи о перенесенных издевательствах. Нави Пиллай рассказала, в частности, что есть сведения "о случаях изнасилований, которым подвергаются арестованные молодые люди и мальчики-подростки".

Конфликт начался как раз с ареста мальчишек в небольшом городке Дераа. Они в марте прошлого года расписали стены домов лозунгами против правительства, мол, "президента в отставку" и тому подобное.

Этот порыв, навеянный революциями в соседних странах, так и остался бы шалостью насмотревшихся телевизора озорников, если бы местная контрразведка их не арестовала. Один из генералов, отдавших этот приказ, к тому же оказался дальним родственником президента Башара Асада, что не удивительно: вертикаль власти в этой стране выстроена по клановому принципу.

Спецслужбы же там имеют большие полномочия и, будучи бесконтрольными, отличаются особой жесткостью. Поэтому когда дети пропали надолго, народ вышел на улицы. А в ответ - новые аресты.

13-летний Хамза Хатыб, имя которого стало для многих арабов символом этого конфликта, к примеру, вышел с друзьями на акцию протеста уже в апреле. А тело его со следами истязаний вернули родственникам только в июне. Такая же участь постигла нескольких его приятелей.

В самой Сирии бежать уже некуда

Во вчерашнем своем докладе Верховный комиссар Нави Пиллай (она - пользующийся уважением юрист, карьеру делала в ЮАР, где родилась в небогатой семье выходца из Индии) отметила, что из Сирии за эти 11 месяцев бежало 25 тысяч граждан.

Бегут в основном в Турцию, но также и в Ливан, и в Иорданию, и даже в неспокойный Ирак. Те, у кого есть деньги, перебираются на Запад или в богатые арабские страны. Еще около 70 тысяч человек, по данным ООН, переместились в более спокойные места в самой Сирии, хотя таких там становится все меньше.

Так, если город Алеппо (Халеб) на севере был в минувшем году более или менее спокойным, то с начала этого года там тоже начались протесты. А в минувшую пятницу возле зданий военной разведки и безопасности взорвались два заминированных автомобиля, 28 человек погибли.

В городе Хомс, где волнения были самыми сильными, ситуация и вовсе зловещая, на чем особо остановилась Верховный комиссар ООН в своем выступлении.

За десять дней там было убито около 300 человек. Жилые кварталы этого населенного пункта, как утверждают правозащитники, регулярно в последние дни подвергаются обстрелам из артиллерийских орудий и танков. Сирийские власти на это отвечают, что почти две тысячи погибших - это военные, полицейские и сотрудники спецслужб.

Вчерашнее выступление сирийского представителя при ООН Башара Джаафари было очень эмоциональным. Он говорил о том, что в Сирию проникли террористические группы из "Аль-Каиды", в том числе смертники, а также что оппозиция вооружена и что из-за терактов гибнут мирные люди.

На эти доводы просили обратить внимание Москва и Пекин, когда во второй раз за последние четыре месяца применили свое право вето при голосовании по резолюции в Совете Безопасности ООН. Документ предлагал президенту Сирии уйти в отставку, учитывая, что он не справляется с ситуацией, все больше напоминающей гражданскую войну.

Разногласия между ведущими державами по поводу путей урегулирования конфликта в Сирии сохраняются. Однако все больше стран отказываются ставить знак равенства между властями и оппозицией в Сирии, возлагая основной груз ответственности все-таки на режим. Комиссар ООН по правам человека отправила вчера черную метку Башару Асаду.

Елена Супонина, востоковед, политический обозреватель.

Досрочное голосование на выборах президента России будет проходить с 18 февраля в 52 странах мира, сообщила на заседании ЦИК РФ во вторник член Центризбиркома Елена Дубровина.

Согласно принятому на заседании ЦИК постановлению, досрочное голосование за пределами РФ будет проходить в посольствах и генконсульствах 52 стран мира. Первыми 18 февраля на досрочных выборах смогут проголосовать россияне, которые находятся в болгарском городе Добрич.

Завершится досрочное голосование 3 марта. В этот день на избирательные участки смогут прийти и проголосовать россияне в Гайане, Дании, Индии, Испании, городах Бостоне и Филадельфии (США), Эстонии и ЮАР.

"Ожидается, что в досрочном голосовании примут участие около 80 тысяч избирателей", - сказала Дубровина на заседании ЦИК.

На территории РФ досрочное голосование на президентских выборах официально начинается 17 февраля. Этим правом могут воспользоваться избиратели, проживающие в труднодоступных и удаленных местностях, военнослужащие, находящиеся в отдаленных воинских частях и моряки в плавании.

Экономический ущерб агропромышленного комплекса Краснодарского края в случае введения в регионе карантина по африканской чуме свиней (АЧС) ежемесячно будет достигать почти 9 миллиардов рублей, сообщил журналистам вице-губернатор Кубани Евгений Громыко.

Вспышки АЧС возникают на Кубани с 2008 года. За последние два года масштабы этого заболевания возросли в разы. В январе этого года уже зафиксированы три вспышки: 8 января на племзаводе "Индустриальный" в Тимашевском районе, 23 января - на свиноферме ООО "Колос" в Красноармейском районе и 26 января - на ферме индивидуального предпринимателя в станице Полтавская.

О том, что в ближайшее время в Краснодарском крае может быть введен карантин по АЧС, заявлял ранее заместитель руководителя Россельхознадзора Алексей Саурин. По его словам, в случае введения карантина по АЧС придется полностью закрыть этот рынок.

"У федерального центра сегодня нет никаких законных инструментов не вводить карантин на территории края в случае последующих дополнительных случаев АЧС. И если будет наложен карантин, то, по нашим оценкам, минимальный ущерб в месяц для всего блока АПК края составит 8,8 миллиарда рублей", - сказал Громыко.

Он уточнил, что введение карантина предполагает ограничение перемещения зерновых, кормов, всей продукции животноводства и растениеводства.

"Для вируса АЧС не важно - это продовольственная кукуруза или фуражная, это зерно продовольственное или фуражное, не важно - какое это яйцо", - сказал он.

В то же время, замглавы администрации края добавил, если держать ситуацию под контролем и строго соблюдать меры профилактики чумы свиней, то регион может избежать карантина.

"Если мы это будет выполнять, мы сможем сохранить ситуацию и не ввести карантин. И такие меры будут приняты", - заверил Громыко.

В 2012 году власти края направят 266 миллионов рублей на борьбу с чумой свиней.

Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) впервые была зафиксирована в 1903 году в Южной Африке. В естественных условиях к заболеванию восприимчивы домашние и дикие свиньи. Заражение происходит при контакте здоровых животных с больными. Заболевание не представляет угрозы для здоровья человека, однако чрезвычайно опасно для животноводства, поскольку не поддается лечению и вакцинопрофилактике. Остановить распространение вируса можно только жесткими карантинными мероприятиями. Татьяна Кузнецова.

У россиянина Виктора Бута, с ноября прошлого года находящегося в нью-йоркской тюрьме, больше не осталось надежд на оправдательный вердикт. Все ходатайства защиты отклонены, и 12 марта его ожидает оглашение приговора. В четырехчасовой беседе с корреспондентом РИА Новости Ларисой Саенко Бут рассказал о подоплеке своего дела, о своих политических убеждениях, о взглядах на положение дел в США и России.

- Вы стали мишенью довольно сложной операции американских спецслужб, ставившей целью доставить россиянина в США и посадить на скамью подсудимых. В чем, на Ваш взгляд, причины того, чтобы именно Вы оказались этой мишенью?

- Мое дело политическое, а не уголовное. Как говорит Фидель Кастро, история меня оправдает. Я мешал американцам, поскольку был реальной фигурой в Африке, где вел бизнес, пытался что-то делать. Мы вывозили раненых, спасали людей, доставляли лекарства и оборудование для госпиталей, системы очистки воды. Приходилось даже перебрасывать слонов из ЮАР в Анголу. Президенты говорили мне: "Доставь нужный груз в Рим, Париж, отвези золото туда-то". Я держал рот закрытым, потому, что это тайны не мои. Непонятные люди регулярно подкатывались ко мне с просьбой делиться информацией, сотрудничать, но я отказывался. Думаю, из-за этого и начали отлов - я там стал мешать.

В мире идет разрушение баланса, сложившегося после Второй мировой войны. В Таиланде посол США - более важная персона, чем премьер-министр. В Шардже (ОАЭ - прим. ред.) мой офис закрыли по требованию послов США и Великобритании. А в Африке началась вторая волна колонизации - американцы скупают земли в Конго, Замбии, Мозамбике. Ливии Каддафи, которая проводила интеграционную линию на континенте, больше нет. Континент "зачищен".

- Вы не признали себя виновным ни по одному пункту. Тем не менее присяжные единогласно вынесли Вам обвинительный вердикт на основе материалов дела. Вы действительно хотели помогать сражаться с американцами в Колумбии, поставляя оружие FARC (Революционные вооруженные силы Колумбии - прим. ред.) , как это следует из стенограмм, которые мы слышали в суде?

- Я нигде не сказал "пойду убивать". В беседе с так называемыми представителями FARC я сказал: "Вы правы". Я имею право на свое мнение по поводу этой организации. Террористами их назвали США. А воюют они на самом деле за крестьян, против наркомафии.

Меня обвинили в умысле, в сказанных словах. Но в Латинской Америке любой разговор начинается с выражения антипатии к Америке. Эта тема даже популярнее, чем футбол. Да и за что ее любить, особенно после Ирака, Пакистана?

Да, я против Америки, против ее экспансии, против разрушения природы. Америка - раковая опухоль на теле земли. Это мое личное мнение, я имею на него право. Но ехать воевать в Колумбию я не собирался. То, что меня судят за мое мнение, - это средневековая инквизиция, только вместо костра меня посадят на всю жизнь.

- Вы впервые попали в США сразу в тюрьму. Но у Вас есть возможность слушать различные радиостанции, читать газеты. Изменилось ли Ваше отношение к стране за 14 месяцев, проведенных в заключении?

- США используют демократическую риторику, но от того, что я тут понял за 14 месяцев, волосы дыбом встают. У нас, людей, выросших в СССР, есть прививка от пропаганды. Но здесь - сплошная геббельсовская пропаганда, особенно о событиях в Москве. New York Times хуже советской "Правды", особенно в том, что касается российских митингов. Я уверен, что протесты "За честные выборы" - проект если не Вашингтонского обкома, то заграницы точно. Те, кто выходят на площадь, - не Россия. Национальной идеи никто из их лидеров не предложил.А в России люди будут голосовать за порядок.

Но я также понял в тюрьме, что Америка - это не только Белый дом, здесь есть разумные люди - как Джесси Вентура. Очевидно, что разница между демократами и республиканцами мала: и те и другие контролируются Уолл-стрит. А самый реальный сектор экономики - ВПК да тюремный.

Я думаю, что тут зреет социальная революция, спонтанные бунты за социальную справедливость. Большинство людей - не левые и не правые, так их делят политики. У США, с одной стороны, амбиции контролировать мир, а с другой - внутренняя анархия, многие районы управляются гангстерскими бандами. Я думаю, народ проснется от рабства, сметет свои цепи и разгромит Уолл-стрит.

- У вас довольно одиозный имидж - книги, фильмы, статьи... Вы согласны с определениями "оружейный барон", "торговец смертью"?

- Я никогда не продавал оружие, но даже если бы продавал, в этом нет преступления - убить можно и сковородкой.

У меня были два-три заказа на перевозку оружия от правительств банановых республик, но если не я, его поставила бы Lufthansa или еще кто-нибудь. Нет закона, наказывающего перевозчиков. Кто-то оружие продал, кто-то купил - причем тут те, кто его возил? Все эти утверждения, что я поставлял оружие из Болгарии, Румынии, Украины, - бездоказательная англосаксонская истерика. Никакой я не "торговец смертью", и автор книги Дуглас Фара со мной ни разу в жизни не встречался. Торговцы смертью - это сами США, больше всех в мире продающие вооружение.

- Почему Вы оказались фигурантом санкционных списков Совета Безопасности ООН?

- Информация кочует из одной инстанции в другую, никто не утруждался расследованием. ООН превратилась в кучу бюрократов, занимающихся решением своих собственных проблем. Она не разрешила ни одного конфликта в Африке, переведя их в состояние замороженных. Это значит, что в любой бывшей конфликтной точке зреет нарыв, готовый воспалиться. Любые санкции, любые эмбарго - это продолжение войны. Я своими глазами видел в Африке спровоцированные властями гуманитарные кризисы и разворованную гуманитарную помощь. Хотя в целом африканская деревня самодостаточна, как любая деревня вообще. Я многому научился у этих людей. Африка чем-то напоминает Россию своей задумчивой медитативностью.

- Западные СМИ писали, что Вы знаете "черные" схемы поставок вооружений из России, что Вы действовали под прикрытием очень высокопоставленных персон в российской иерархии, состояли чуть ли не в друзьях с первыми лицами...

- Никаких нелегальных поставок оружия из России нет и быть не может, потому что никто, кроме правительства, этим не занимается. По поводу дружбы... Ну, с друзьями ведь так не поступают (улыбается и разводит руками) . К счастью или к несчастью, но таких высоких связей у меня нет.

- Дело Бута вначале преподносилось защитой как рикошет внутриполитических разборок Вашингтона в связи с тем, что Ваша фирма выполняла заказы на переброску грузов в Ирак сразу после начала войны. Однако затем на процессе мы слышали уже другую версию, лишенную вашингтонского следа, - о том, что Вы хотели обвести вокруг пальца "клиентов", просто сбыв им два самолета...

- Логику процесса определяет судья - она указывает, что будет рассматриваться на процессе, а что не имеет, по ее мнению, прямого отношения и запрещено к упоминанию... Так выпала политическая версия. По поводу Ирака - я никогда не выполнял заказы США. Лично я - никогда, может быть, фирма моего брата выполняла, но я этого не знаю. Что стало с теми двумя самолетами, которые я намеревался продать, даже не знаю. Может быть, они до сих пор стоят в Шардже.

- Вы производите впечатление очень политизированного и убежденного человека... А кто ваши духовные наставники?

- Когда разрушают твой бизнес, начинаешь интересоваться политикой. У меня есть симпатии ко многим революционерам прошлого века. Привлекает их человечность, их стойкость - те же Че Гевара, Фидель, которого не смогла сломать Америка. На Кубе бесплатное образование, самая лучшая в мире бесплатная медицина. У меня была возможность познакомиться с жизнью в Латинской Америке, в Африке, и я убедился: все, что писали Маркс и Энгельс, что написал Ленин в статье "Империализм как высшая стадия капитализма", оказалось правдой.

Да и мы в России за последние 20 лет так называемого капитализма не стали счастливее. Купить можно все - и все приносит разочарование.

Люди, которых я считаю своими духовными лидерами, - Лев Толстой, Иван Ильин. Я разделяю взгляды Иисуса Христа, Будды, Заратустры, Кришны, хотя не считаю себя приверженцем ни одной конкретной религии.

В Африке я встречал много достойных людей - в первую очередь, это Нельсон Мандела. Хотя он не сделал жизнь лучше, потому что побоялся раздербанивать компанию De Beers.

- Но Вы ведь и сами были предпринимателем, человеком бизнеса, капиталистом.

- Бизнес для меня не был делом жизни, я видел всю эту фальшь. Он построен по принципу "обмани". Сначала ты - хозяин бизнеса, а потом он - твой хозяин. Я даже чувствую облегчение от того, что у меня нет моих трех беспрерывно звонящих мобильников. "А ты где? А что лучше купить - маленькие по три рубля, или большие по пять?" Сама природа отторгает нашу цивилизацию одноразовой посуды, бездуховную идеологию потребления.

Не все было плохо в СССР. Ошибками Ленина и Сталина было то, что они не сохранили многоукладность экономики. У Сталина было много перегибов, но для себя он ничего не скопил, ни для родных, ни для друзей, наоборот, расстрелял их. Он принял страну от сохи и довел до ядерного оружия.

Я думаю, у России свой третий путь развития - не СССР и не ельцинский раздрай. Назовите это колхозом, назовите общиной, назовите кибуцем, но люди не могут быть отрешенными друг от друга, от земли, как в больших городах, по сути, превратившихся в пустыни. Я вырос на улице, которая была под надзором старушек, где под одной крышей жили несколько поколений, где вместе праздновали свадьбы и вместе хоронили... Мне кажется, что тогда люди были счастливее. Собрать бы назад все мозги, покинувшие Россию, - мы стали бы супердержавой.

- Вы надеетесь на то, что Россия вернет Вас на родину?

- Надежда - это механизм защиты. Зачем тратить энергию на мечты? Я живу здесь и сейчас. Позиция МИД подтверждает, что Россия во всем разобралась и требует применения международного права, а не замены его на право сильного. Конечно, хочется на свободу, но я понимаю, что есть реалии, что должны совпасть обстоятельства. Например, США надо будет согласие России на продление пролета (над ее территорией - прим. ред.) для транспортировки грузов в Афганистан. Я понимаю весь огромный объем внешнеполитических проблем, которые должен решить МИД, кроме моей персоны.

- Вы уже готовитесь к своему последнему слову перед вынесением приговора 12 марта, будете просить о снисхождении?

- Ожидаю, что меня приговорят к пожизненному сроку, но слезу не пущу. Даже в одиночной камере полностью забрать мою свободу они не смогли. Я по-своему даже счастлив, если понимать под счастьем отсутствие внутреннего конфликта. Мне не в чем себя корить.

Последнего слова говорить не буду - не хочу устраивать шоу. Да и перед кем? "Не то чтобы их глаза были слепы - но их сердца".

Современный взаимный интерес Поднебесной и стран Африки можно характеризовать разными примерами. И каждый из них, весьма возможно, будет отражать некую обоснованную точку зрения. Вместе с тем общая тенденция нашла свое отражение в событии, которое произошло 28 января. В тот день в столице Эфиопии Адис-Абебе торжественно открылся новый центр, в котором разместилась штаб-квартира Африканского Союза. Строительство центра велось на средства китайского правительства.africa china

Для начала – стабильность

29 января, там же, в Адис-Абебе, состоялся 18-й саммит Африканского Союза (в составе которого сегодня находятся 54 страны), посвященный вопросам содействия внутрирегиональной торговле и обеспечения безопасности на континенте. Почетным гостем саммита стал Цзя Цинлинь, председатель Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета. По его словам, здание штаб-квартиры является “символом неуклонно углубляющихся отношений между Китаем и Африканским Союзом”.

Вместе с тем, кроме подарка стоимостью порядка $200 млн, во что обошлось строительство 20-этажного концеренц-центра, Пекин решил предоставить Африканскому Союзу в течение трех лет около $95 млн для осуществления двусторонних проектов. При этом рефреном звучало обещание КНР неуклонно поддерживать независимость Африки, содействовать стабильности на континенте.

Стабильность и независимость в данном случае являются чрезвычайно важными факторами во взаимоотношениях КНР и стран Африки. Дело в том, что Китай в последние годы стал крупнейшим торговым партнером “черного континента”. С 1950 до 2011 гг. товарооборот между ним и Поднебесной вырос с $12 млн до $160 млн. Более двух тысяч китайских компаний, работающих в Африке, ориентированы в основном на горнодобывающую, финансовую, производственную, строительную, туристическую, сельскохозяйственную сферы. В свою очередь, из Поднебесной на африканский континент уходят товары народного потребления, китайская техника, огромный ассортимент продукции с маркой “made in China”.

В наборе африканских приоритетов – геополитика

Характерно, что все старания Китая, направленные на развитие и укрепление дружественных контактов с представителями африканских стран, в мировом информационном пространстве зачастую трактуются, как попытки достижения контроля за ресурсами. На это китайские официальные лица отвечают категорическим “нет”. Так, по словам представителя МИД КНР Лю Вейминя, сказанным им в январе нынешнего года, сотрудничество “в области энергетики и ресурсов” не являются самоцелью китайской политики по отношению к Африке. Конечно, Поднебесная стремится удовлетворить свои потребности, но в Африке делает это, руководствуясь местными обычаями и рыночными правилами. В таком случае, что стоит номером один в перечне интересов активного вхождения Поднебесной в Африку?

Отчасти набор приоритетов Китая прослеживался еще с конца 1950 г., когда его спецслужбы помогали Фронту Национального освобождения Алжира (ФНО), который боролся с французами. А в октябре 1960 г. Пекин официально заявил о предоставлении помощи Алжиру, который стал независим от Франции в 1962 году. В 1960-е годы алжирское государство стало для Китая базой для распространения своего влияния по всей Африке.

Также китайцы помогали в организации Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА), который воевал с португальскими колонизаторами. Были и другие направления и страны, где Пекин помогал в войне с колонизаторами, продавал оружие, посылал врачей. Резкое усиление КНР в Африке последовало после развала СССР и невнимания к Африке со стороны США, которые на тот момент все свои взгляды устремили на Восточную Европу и Балканы.

В первом десятилетии 21 века Китай продолжил линию на более тесное сотрудничество со странами “третьего мира”, не пользующимися большой любовью Запада. И здесь, создавая себе плацдармы для развития, до определенного времени Пекин вообще не сталкивался с какой бы то ни было конкуренцией. Пример такой политики – взаимоотношения с Суданом и Йеменом. В последнем китайцы примерно пять лет назад разведали крупные нефтегазовые месторождения. А в 2008 г. внезапно выдвинули совместную миротворческую инициативу, направленную на урегулирование ситуации и постепенное воссоединение Сомали, предложив для этого собственное посредничество. Кстати, у Китая и Сомали в 1970-1980 годах, когда страна была еще единой, были достаточно тесные связи. Таким образом, вполне очевидно, что кроме чисто экономических интересов, КНР планомерно работает на утверждение своих геополитических позиций, прикладывая усилия к разрешению кризисных ситуаций.

В Африку с высоким качеством во всем

Тем не менее, экономика была и есть главной действующей силой африканского движения Поднебесной. Это в очередной раз проявилось в ноябре 2009 г. в итогах прошедшего в Шарм-эш-Шейхе саммита “Китай-Африка”, ставшим четвертым с 2000 г. Тогда было озвучено обещание КНР выделить $10 млрд кредитов странам Африки в обмен на поставки минеральных ресурсов и заключение контрактов на возведение объектов инфраструктуры с компаниями из КНР. Поднебесная, таким образом, решала для себя в перспективе сразу несколько задач – обеспечила свою экономику ресурсами, “сброс” дешевеющих долларов и трудоустройство миллионов китайцев, потерявших работу из-за кризиса. Не плохое антикризисное вложение.

Мало того, тогда же, в ноябре 2009 г., премьер госсовета Вэнь Цзябао пообещал, что Китай не бросит Африку даже во время кризиса. И это на фоне и без того беспрецедентных контрактов китайских компаний с африканцами, а также обещания ввести нулевую пошлину практически для всех товаров из беднейших стран Африки, списания долгов безнадежным должникам, предоставления медицинского оборудования на $73 млн 30 госпиталям в Африке, строительству 50 школ и созданию 100 проектов по производству энергии из возобновляемых источников. И, между прочим, все это с высоким качеством. Ганс Байлер из Общества Помощи Голодающим Мира подчеркивает, что вопреки расхожим предрассудкам, китайцы в Африке работают на совесть. “Дороги, которые китайцы строят в Эфиопии, безупречны. Во всяком случае, они лучше построенных японцами” – говорит он.

Без внимания Поднебесной не остались и африканские кадры, для которых расширена программа бесплатного обучения в китайских вузах. После такого перечня способов поддержки обвинять Поднебесную в колониальном захвате Африки и превращению той в сырьевой придаток было очень трудно.

Тем не менее, европейские и американские наблюдатели поспешили это сделать. Основным мотивом такого шага стали ссылки на то, что именно сырье было ключевым поводом похода Поднебесной в Африку в 1990 годы.

Да, и сырье в том числе, но переговоры обо все этом велись на фоне уважения к партнерам. Хериберт Дитер, эксперта по глобальным финансовым вопросам, сотрудника немецкого фонда “Наука и политика”, эксперта по Китаю, объясняет интерес Пекина: “Это четкая политическая стратегия. Китай собирает вокруг себя союзников в Африке с начала 90-х, чему способствует уважительное, равноправное отношение к текущему правительству стран-союзников. Китай никогда не смотрит на африканцев сверху вниз, как это долгое время делали европейцы. Секрет успеха Китая — в философии невмешательства”. К тому же, с 1990-х очень многое изменилось. К примеру, сегодня КНР заменяет льготные займы, выдававшиеся без каких-либо условий адресными кредитами на строительство инфраструктуры, что выгоднее всем.

С начала 2000-х годов, особенно со времени когда Ху Цзиньтао стал председателем КНР отношения со странами Африки стали становиться одним из главных приоритетов китайской внешней политики. Как итог этого, африканские страны вовлекаются в политическую орбиту Поднебесной. Кроме того, Китай — путеводная звезда и пример для африканских государств. По словам Хериберта Дитера: “Они видят историю успеха. Китай – это доказательство того, что можно стать сильным государством без помощи Запада”.

Так Нигерия является основным объектом инвестиций КНР в Африке. Пекин вложил $4 млрд в нефтяную отрасль Нигерии и еще $1 млрд в железнодорожную, активно инвестировал в другие отрасли страны, осуществлял экономическое планирование. В целом китайские вложения оцениваются в $12 млрд. В 2010 году Китай заключил с Нигерией свою крупнейшую сделку на Черном континенте. За $28,5 млрд китайцы взялись построить в стране три новых нефтеперерабатывающих завода общей мощностью 750 000 баррелей в день. При этом по договору с правительством Нигерии, порядка 20% платежей за пользование нефтяными лицензиями идет на экономическое развитие конкретных нигерийских территорий. Пиком китайско-нигерийского сотрудничества стало то, что в сентябре 2011 г. Нигерия заявила о намерении стать первой африканской страной, которая переведет 10-15% своих сбережений в юани.

Обломать и выгнать

Однако справедливости ради стоит заметить, что не все страны Африки приветствуют усиление экспансии КНР. Китай критиковали и критикуют в Намибии, Либерии, Камеруне, Мозамбике, Замбии, ЮАР. Основной мотив такого отношения – экономика. К примеру, в 2006 г. ЮАР в лице президента Табо Мбеки, начав с того, что Поднебесная со своим дешевым текстилем подорвала позиции местной текстильной отрасли, озвучила понятную Западом идею, что Китай “может стать колониальной державой”.

Естественно этот пассаж был услышан и поддержан госсекретарем США Хиллари Клинтон, которая сказала, что вместо того, чтобы сосредоточить свое внимание на партнерстве и помощи в развитии экономического потенциала африканских стран, Китай явно думает об экспансии на Африканском континенте.

Таким образом, возобновление внимания со стороны Запада на Африку и действия там Китая можно датировать 2006 г. Именно тогда, на третьем саммите “Китай-Африка” Поднебесная активизировала свое присутствие на континенте. В тоже самое время именно этот период (2006-2007 годы) стал временем роста активности пиратства, возродившегося у берегов Сомали. Причем, активности именно на тех маршрутах, по которым проходили поставки нефти из Африки, в основном из Судана, в КНР. Еще один интересный факт – США и Великобритания – главные противники принятия международных правовых норм по борьбе с пиратством являются, постоянно блокируют на уровне ООН инициативы других стран по этому вопросу.

Довольно трудно называть случайностью и то, что в последние годы активно идут процессы дестабилизации именно в тех регионах Африки, с которыми КНР наладил продуктивные взаимоотношения. Так, летом 2011 года получил независимость Южный Судан. Судан был расколот на два государства и теперь Поднебесной приходится выстраивать сотрудничество уже с двумя государствами. Серьезный удар нанесен интересам Китая в Ливии. А там, как известно на начало 2011 г. работали 75 крупных китайских компаний, которые заключили контракты на сумму $18 млрд. Агрессия Запада в Ливии привела к тому, что Китай был вынужден отозвать оттуда 30 тысяч специалистов, работающих в нефтяной отрасли. Напряженность витает над Алжиром, стратегическим партнером КНР.

Открыто заявил о том, что африканская смута в основном срежиссирована, как война с Китаем заявил в апреле 2011 г. в интервью телеканалу “ПрессТВ” республиканец Пол Крейг Робертс, бывший помощник министра финансов США в администрации Рональда Рейгана, а ныне старший научный сотрудник Гуверского Института. “Мы хотим свергнуть Каддафи в Ливии и Асада в Сирии, потому что хотим выгнать Китай и Россию из Средиземноморья. Китай осуществлял масштабные энергетические инвестиции на востоке Ливии и полагается на нее, наряду с Анголой и Нигерией, в плане своих энергетических нужд. Это попытка США отказать Китаю в ресурсах - так же, как Вашингтон и Лондон отказали в ресурсах китайцам в 30-е годы. Но дело не только в нефти, дело в китайском внедрении в Африку и в том, что Китай выстраивает поставки для своих энергетических нужд. Может быть вы в курсе, что Международный валютный фонд выпустил доклад, в котором говорится что “эпоха Америки” окончена, и что в течение пяти лет китайская экономика обгонит американскую, и тогда США станут второй крупнейшей экономикой мира, а не первой. Так что Вашингтон пытается применить блок, применить свои превосходящие военные и стратегические возможности с целью не допустить получения Китаем ресурсов и замедлить развитие китайской экономики”. Таким образом, становится понятно, что под угрозой и другие страны, сотрудничающие с Поднебесной (Ангола, Нигерия), а вместе с ними и сам Африканский союз.

Но не только и не столько энергоресурсы Африки являются той самой “болевой точкой” Китая, на которую все активнее давит Запад, стараясь отсечь Поднебесную от Черного континента. В конце концов, африканские нефть и газ могут компенсироваться странами Персидского залива, Россией и Казахстаном (хотя и в Казахстане уже прошли волнения в Жанаозен именно на тех нефтяных предприятиях, где работает Китай). Африка играет для растущей Поднебесной ключевую роль в плане продовольственной безопасности. Сегодня среднестатистический китаец стал потреблять в два раза больше мяса и на треть больше зерновых. И такие потребности уже гораздо труднее обеспечить семью процентами пахотных земель, которые находятся в Китае. Нужны территории, чтобы выращивать тот же рис. Для этого оптимальным становится использование территории в Африке, где с 1995 года активно работают китайские компании. К 2011 г. на африканском континенте работало 150 сельскохозяйственных предприятий на арендованных или купленных участках земли.

Очевидно, что все это (развитие Китаем сельскохозяйственных отраслей в Африке) также не вписывается в современную африканскую политику Запада. И в случае окончательного расшатывания имеющейся стабильности Африка, от побережья до глубинки, может превратиться в сплошное Сомали. В данном случае о сельскохозяйственном направлении придется забыть.

Кто кому нужней

И все же Поднебесная с упорством, достойным уважения продолжает свою африканскую партию. Причем, в данном случае нет оснований говорить о какой-то обреченности – Китай вполне мог бы переориентироваться на другие территории. Но вот так запросто, ради выполнения западных “рекомендаций и сигналов” идти указанным кем-то курсом у Поднебесной желания нет. Ведь Африка фактически стала реальным стратегическим партнером Поднебесной. А таким ресурсом не разбрасываются.

На каждом этапе современной истории африканский континент играет для Китая определенную роль. Не зря официальные китайские представители то и дело отрицают, что Поднебесная в Африке нацелена исключительно нацелена на удовлетворение лишь энергетических потребностей.

Согласно одного из прогнозов мирового развития до 2030 г., данного “Рост-Фондом” Африка в ближайшем будущем скорее будет нужна Европе и США. Именно оттуда, как предполагается, из негритянского общества, может прийти идеология африканского объединения. Идеология, помнящая исторические обиды: колониализм и рабство. Очевидно, что в таком случае все общественные движения подобного толка будут антиамериканскими, антиевропейскими. А это означает, что в период 2020-2030 годов в Африке у Запада могут возникнуть серьезные проблемы. На этом фоне Китаю будет гораздо проще искать союзников в борьбе за свое развитие на мировом уровне, а африканцам партнера в борьбе за централизацию. Может быть, понимая это, как один из факторов ближайшей перспективы, Поднебесная в Африке сегодня активизируется. Активизируется там, где это возможно. В том числе и в паре с Африканским союзом. А почему бы и нет?

Китай > Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 13 февраля 2012 > № 493353

Швейцария развивает свое культурное присутствие за рубежом. На сей раз она обращает свой взгляд на Россию. За прошедшие с момента распада СССР годы Конфедерация накопила солидный опыт политического и экономического присутствия в постсоветских странах. Теперь, считают в Берне, пора добавить сюда и культурное измерение.

«За последние годы мы получили целый ряд запросов со стороны швейцарских деятелей культуры, которые хотели бы поработать в России. И как это уже было несколько лет назад в случае с Китаем, мы ответили: «Всегда готовы!», - рассказывает Марио Аннони (Mario Annoni), президент швейцарского фонда культурного экспорта «Pro Helvetia» в интервью порталу swissinfo.ch.

«Культурные обмены за зарубежными странами с некоторых пор стали одной из основ политики фонда «Pro Helvetia», они стали нашим характерным отличием», - говорит директор фонда Пиус Кнюзель (Pius Knüsel) в интервью порталу swissinfo.ch, - «Мы стараемся проникнуть туда, где деятелям культуры из Швейцарии особенно нелегко встать на ноги. Наше присутствие в этих странах способно облегчить им решение этой задачи». После Польши, Индии, Египта, ЮАР и Китая фонд «Pro Helvetia» обращает свой взгляд на Москву, где в сотрудничестве со швейцарским МИД в 2015 году должно открыться постоянное представительство фонда.

«С точки зрения культурной и творческой Россия является очень интересной страной», - говорит Оливер Куэнде (Oliver Cuendet), первый гостевой директор Пермской оперы в интервью порталу swissinfo.ch, - «Многие российские музыканты отличаются выдающимися талантами, а главное, они еще не растеряли до конца своего идеализма. Они, особенно те, кто живет не в столице, открыты для всего нового и стремятся к новым знаниям».

Оливер Куэнде знает российскую культурную сцену не понаслышке. Как и для многих других творческих людей из Швейцарии, Россия стала для него второй родиной, не в последнюю очередь благодаря проектам, реализованным при поддержке фонда «Pro Helvetia». «Творческие деятели из Восточной Европы всегда с большим интересом приветствовали культурные инициативы из Швейцарии, в возникающее сотрудничество почти всегда приводило к очень неожиданным результатам», - подчеркивает он.

Имея огромный опыт продвижения швейцарской культуры за рубежом, фонд «Pro Helvetia» намерен таки достучаться до 142-миллионной России, несмотря на все политические и бюрократические барьеры. «Придя в 2008 году в Китай, мы обнаружили страну, которая кипит», - говорит П. Кнюзель. - «Положение в России куда проще. Гражданское общество лучше организовано, существуют четко организованные структуры и частные актеры, которые готовы инвестировать в культуру. Найти надежных партнеров проще в России, чем в Китае, где, - наряду с политическим контролем, - царит повсеместный дух коммерции».

Что касается политической нестабильности в России, тот тут успокаивающие слова находит швейцарское внешнеполитическое ведомство, главный партнер фонда «Pro Helvetia» на его пути в загадочную Россию: «Я не думаю, что эта проблематика будет влиять на культурный обмен между Швейцарией и Россией». Так считает Жан-Филипп Ютци (Jean-Philippe Jutzi), глава департамента внешней культурной политики в интервью порталу swissinfo.ch. По его словам, «сотрудничество между деятелями культуры будет продолжаться, также и потому, что культура, будучи инструментом диалога и коммуникации, вносит свой вклад в снятие конфликтов и в устранение причин, которые к этим конфликтам приводят».

Усиление культурного присутствия в России происходит, увы, за счет закрытия представительства фонда «Pro Helvetia» в Варшаве. Это был единственный офис фонда в Восточной Европе. Теперь культурная ситуация в этой части старого континента стабилизировалась, поэтому, имея в виду, конечно, и финансовую экономию, фонд решил покинуть Европу и обосноваться в России.

«После распада СССР в 1991 году Швейцария стала одной из первых западных стран, активно поддержавших политическую, культурную и экономическую трансформацию в странах, образующих так называемую Вышеградскую группу, то есть в Польше, Чехии, Словакии и Венгрии», - говорит Улла Кропивиец (Ula Kropiwiec), руководитель офиса фонда «Pro Helvetia» в Варшаве в интервью порталу swissinfo.ch.

«Почти половину столетия творческие люди в этих странах вынуждены были жить в условиях жесткой цензуры, которая постоянно принуждала их занимать четкую позицию по отношению к режиму – или за, или против. После краха режима они оказались на свободе, однако у них не было ни структур, ни финансовых средств для реализации своих проектов».

В этих условиях фонду «Pro Helvetia» было поручено поддержать в этих странах возникновение и развитие независимой культурной сцены. С этой целью фонд получил особый мандат со стороны швейцарского МИД, конкретно, от Дирекции по развитию и сотрудничеству (Deza). Офисы «Pro Helvetia» были открыты в Будапеште, Кракове, Праге и Братиславе. За короткое время фонду удалось завоевать репутацию «надежной структуры, которой можно доверять».

«Но сначала было очень непросто», - рассказывает У. Кропивиец, - «В 2002 году мы предложили швейцарским кураторам из фонда посетить Восточную Европу, однако желающих тогда не нашлось. Обе стороны отличались определенной долей равнодушия и невежества». Сегодня сотрудничество во всех сферах культурной жизни – от театра и танца к музыке и кино и до литературы и фотографии – развивается в этом регионе очень интенсивно».

Теперь на очереди – Россия, культурные связи которой со Швейцарией имеют многовековую историю. Но уже сейчас «Pro Helvetia» думает и на дальнюю перспективу. По крайней мере, на это намекает М. Аннони. «Опыт, который мы соберем в России, может помочь нам развивать свое присутствие, например, в Латинской Америке. Швейцарские деятели культуры очень интересуются этим регионом мира, и, кто знает, может быть через десять лет мы позитивно откликнемся и на эти пожелания».

Индия, Ирак, страны Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии могут стать основными покупателями украинского вооружения, заявил директор Центра армии конверсии и разоружения Валентин Бадрак.

По словам эксперта, украинскую технику будут покупать прежде всего технологически слабо развитые страны, так как на мировом рынке оружия появилось много технологических и дорогих оборонных систем.

"Сегодня у Украины появилось много конкурентов, которые обходят технологически, это ЮАР, Польша, Турция. Я уже не говорю о странах, "на голову выше" Украины", - цитирует слова Бадрака информагентство УНН.

Отмечается, что экономические показатели мирового рынка за прошлый год выросли на 30%, а украинские - на 2%.

Чистая прибыль компании De Beers выросла в 2011 году до 939 млн долларов, сообщает пресс-служба производителя, который контролирует более трети мирового рынка алмазов.

Для сравнения, в 2010 году De Beers заработала 546 млн долларов (первоначальная оценка - 598 млн долларов).

Выручка выросла на 26% до 7,37 млрд долларов. Продажи неограненных драгоценных камней выросли до 6,5 млрд долларов. Производство немного упало - на 5,2% до 31,3 млн карат. За год средняя цена камней De Beers увеличилась на 29%.

Компания фиксирует рост спроса, преимущественно - в США, Китае и Индии. Руководство De Beers надеется, что в 2012 году азиатские потребители сохранят повышенный интерес к алмазам, хотя и не на таком уровне, как в ушедшем году.

De Beers существует с 1888 года. Штаб-квартира находится в Йоханнесбурге (ЮАР).

Мировым лидером по добыче алмазов остается российская АЛРОСА, которая в 2010 году довела добычу до 34,34 млн карат. 

С приближением Евро-2012 растет спрос на квартиры эконом-класса в центральных районах украинских городов. Инвесторы скупают апартаменты поштучно и целыми подъездами, собираясь сдавать их в аренду футбольным фанатам. Неликвидное жилье меж тем дешевеет.

По данным риэлторов, спрос на квартиры в центре Донецка, Киева, Львова и Харькова в 2011 году вырос как минимум на 30%. В прошлом году эксперты местного рынка озвучили ориентировочные цены на проживание во время проведения чемпионата, сообщает портал Delo. С тех пор все, у кого есть свободные средства, одержимы идеей хорошо заработать на болельщиках.

Президент всеукраинской молодёжной хостел-ассоциации Роман Пономаренко полагает, что стоимость одного койко-места к началу матчей вырастет с €15 до €100 в сутки. Из-за приближения Euro 2012 уже подорожала аренда в Польше. К слову, те же тенденции в 2009-2010 годах отмечались в ЮАР, перед ЧМ по футболу, а в 2011 году и до сих пор - в Лондоне из-за Олимпийских Игр.

Уловив тенденцию, собственники востребованной недвижимости на Украине уже поднимают цены. За последний год прибавка составила как минимум 10%. Если в начале 2011 года в Киеве квартиры без ремонта в центре продавали по $2-2,5 тыс. за кв.м, то теперь аналогичное жилье стоит $2,2-2,8 тыс. за кв.м. Во Львове “квадрат” подорожал с $1,7тыс. до $1,9 тыс., в Донецке - с $1,8-2 тыс. до $2,2 тыс., в Харькове с $1,5 тыс. до $1,7 тыс.

Неликвидные апартаменты, напротив, постоянно дешевеют. По словам представителя Украинской торговой гильдии Евгения Ридоша из Украинской торговой гильдии за 2011 год “вторичка” в Киеве подешевела в среднем на 3,4%. В 2009 и 2010 гг “квадрат” шел по $2,1 и $2,04 тыс. соответственно, а в 2011-ом – по $1,9 тыс.

Азиатские рынки представляют наилучшие перспективы для роста экспорта винограда из Перу.

Агентство «Banco Central De Reserva» (BCR), которое изучает перспективы развития экспортных рынков, считает, что Азия предлагает наилучшие перспективы для роста экспорта винограда. На крупных азиатских рынках, Перу может конкурировать с другими крупными поставщиками винограда, такими, как Австралия и Южная Африка.

С принятием высоких стандартов фитосанитарного контроля, азиатские рынки, как ожидается, существенно повысят свои требования к качеству и безопасности импортируемой продукции. Однако, в последнее время многие азиатские страны снижают таможенные пошлины на импорт некоторых овощей и фруктов. Китай, с которым Перу имеет торговые соглашения с 2010 года, снизил налоги на столовый виноград с 13 до 6,5%. Южная Корея открыла свой плодоовощной рынок для поставок импортной продукции еще в мае и, как ожидается, он будет быстро увеличиваться в объеме. Япония только что завершила анализ качества и безопасности перуанского винограда и цитрусовых и планирует разрешить ввоз перуанской плодоовощной продукции уже в ближайшее время.

Министр обороны Педро Моренес (Pedro Morenés) возглавил церемонию передачи ВМС Испании корабля P43 Relámpago класса BAM (Buque de Acción Marítima), построенного компанией Navantia.

В мероприятии, состоявшемся на военно-морской базе Рота, также приняли участие политические и военные представители, как мэры Кадиза и Роты, мэры Сан-Фернандо и Пуэрто де Санта Марии, командующий ВМС, начальник материального технического обеспчения, правительственные представители Андалузии и Кадиза.

Также приняли участие советники минобороны ЮАР, Турции и Австралии, а также генеральный директор компании Navantia.

Relámpago является третьим кораблем в серии из четырех кораблей класса BAM, строящихся по заказу ВМС Испании. Первый корабль, P41 Meteoro, вступил в состав флота 28 июля 2011 года, второй, P42 Rayo, 26 октября того же года.

Основные характеристики ВАМ

Полное водоизмещение – 2575 т

Общая длина – 93,90 м

Максимальная ширина – 14,20 м

Высота полетной палубы - 7,2 м

Осадка – 4,4 м

Максимальная скорость – 20,5 узлов

Дальность плавания – 8000 миль при скорости 15 узлов

Экипаж – 35 человек

Дополнительная вместимость – 35 человек

Решение Резервного банка Австралии о задержке кредитной ставки, вопреки предсказаниям аналитиков, повлияло на очередной рост австралийского доллара, который превысил 1.07 американского доллара и 0.80 евро. Австралийцы пользуются необычно высоким долларом, предпочитая отдыхать за границей. Этому помогают акции авиаперевозчиков, снижающие стоимость на полеты к местам отдыха.

Австралийские путешественники в прошлом году совершили 7.8 миллиона полетов в другие страны. Новая Зеландия, Индонезия и США наиболее популярные маршруты для австралийских отдыхающих, сообщает news.com.au.

Поездки в Таиланд, Индонезию и Филиппины выросли больше других, в то время как в Японию, Южную Африку и Канаду стали летать меньше.

Количество полетов в США выросло в 2011 году на 17%, на Филиппины на 20 и в Таиланд - на 23%. Вьетнам, Индия и Франция также больше привлекали внимание австралийских туристов.

А вот иностранных туристов сдерживает рост австралийского доллара. В прошлом году в страну приехало на 2 миллиона туристов меньше, чем выезжало, особенно из США и стран Европы.

Рост экономики в Азии впрочем поддерживает интерес. Австралию посетили на 19% больше туристов из Китая, на 13 из Индонезии и 11 из Филиппин. Новая дешевая авиакомпания Scoot из Сингапура, где билеты продаются до 40% дешевле, сообщила, что австралийский Голд Кост вышел на второе место среди её туристских направлений.

Крупнейший сырьевой трейдер Glencore планирует увеличить премию акционерам добывающей компании Xstrata, пишет газета The Financial Times. На последнем совещании обоих руководств обсуждалось, что акционеры Xstrata на каждую свою бумагу получат 2,8 акции Glencore. Для сравнения, 3 февраля шла речь о 2,7 акции, 1 февраля - о 2,59 акции.

Всего акционеры Glencore получат 56% акций объединенной компании, а не 57%, как ожидалось ранее.

По данным издания, увеличение премии обусловлено намерением руководства компаний покончить со слухами среди инвесторов Xstrata о том, что планируемое слияние двух гигантов представляет собой кулуарную сделку отдельных руководящих лиц.

По предварительным данным, председателем совета директоров объединенной компании (Glenxstrata) станет занимающий соответствующий пост в Xstrata Джон Бонд, исполнительным директором - Мик Дэвис из Xstrata. Ивану Глазенбергу прочат должность его заместителя. Старшим независимым директором называют бывшего главу BP Тони Хейворда, финансовым директором - Тревора Рейда из Xstrata.

Ожидается, что Глазенберг станет крупнейшим акционером Glenxstrata - ему может достаться 9% ценных бумаг. Вместе с 12 ближайшими сторонниками он станет контролировать четверть объединенного предприятия, которое, как ожидают в FT, станет четвертой по величине добывающей компанией в мире и лидером по производству цинка, свинца и феррохрома.

Стоимость объединенной группы оценивается в 88 млрд долларов, а не в 82 млрд, как ранее.

О скором завершении переговоров по объединению Glencore и Xstrata стало известно в конце января. Совокупная прибыль новой структуры ожидается на уровне 11,2 млрд долларов в 2012 году, считают аналитики Credit Suisse.

В настоящее время Glencore владеет 34% Xstrata. Прибыль Glencore в I полугодии 2011 года составила 2,45 млрд долларов. Показатель Xstrata за аналогичный период - 2,92 млрд долларов.

В прошлом обе компании составляли единое целое, но 10 лет назад разделились, когда Xstrata купила угольные шахты Glencore в Австралии и Южной Африке за 2,5 млрд долларов и провела IPO на Лондонской фондовой бирже.

По мнению аналитиков, в среднесрочной перспективе Glenxstrata будет обладать огромной финансовой мощью, что позволит компании выдвигать предложения о покупке конкурентов, таких как Anglo American и ENRC или нефтяных и сельскохозяйственных групп. 

Министр обороны Бразилии Селсо Аморим (Celso Amorim) отправился в субботу в Индию, спустя несколько дней после выбора этой азиатской страной французского истребителя Rafale и изучения шведского Gripen, также участвующих в бразильской программе FX-II.

Амориму предстоит ряд встреч с индийскими официальными лицами и посещение военных объектов. Эта поездка направлена на укрепление двустороннего сотрудничества между двумя странами в области обороны.

В течение пяти дней Аморим встретится с индийской коллегой А.К. Энтони (A.K. Antony), советником по национальной безопасности Шанкаром Меноном (Shankar Menon) и премьер-министром Манмоханом Сингхом (Manmoham Singh). В городе Бангалор бразильский министр и его делегация в составе командующего ВВС Джунити Сайто (Juniti Saito) и начальника Генштаба Вооруженных сил генерала Хосе Карлоса де Нарди (José Carlos De Nardi) посетят предприятия Hindustan Aeronautics Limited (HAL). Также планируется посещение 50-й парашютной бригады – элитного индийского военного соединения в городе Агре.

Член группы БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР) Индия имеет одну из лучших в мире армий. Их вооруженные силы состоят из сухопутных войск, ВМС, ВВС и береговой охраны.

Вооруженные силы подчиняются президенту, их верховному главнокомандующему. Индийцы поддерживают тесное сотрудничество в оборонной сфере с такими странами, как Франция и Россия. Однако Бразилия стремится к сокращению технологической зависимости от других стран в развитии продукции военного назначения.

Индия имеет ряд текущих военных проектов по производству бронетанковой техники, ракет и боевых самолетов. На днях Индия выбрала французский самолет Rafale компании Dassault по тендеру на приобретение 126 многоцелевых истребителей для своих ВВС.

Контракт предусматривает прямую закупку 18 самолетов, остальные 108 будут построены на месте с передачей технологий. Индия также приобрела самолеты Embraer Legacy 600. Они в настоящее время используются правительством страны для перевозок представителей власти.

По словам профессора государственного научно-исследовательского института Турции Юселя Алтинбасака (Yücel Altınbaşak), ракеты с дальностью действия 2500 км являются выполнимой задачей. Тем не менее, аналитики не уверены, что нужен ли такой потенциал Турции и может ли страна достигнуть такой цели.

Турецкие официальные лица уже говорили, что Турция планирует создать баллистические ракеты с дальностью 2500 км в течение ближайших двух лет, но аналитики сомневаются, нужны ли они стране и сможет ли их создать.

Профессор Юсел Алтинбасак, руководитель государственного научно-исследовательского института Турции (TÜBİTAK), недавно сказал журналистам, что решение о создании баллистических ракет было принято на последнем заседании Высшего Совета технологий в соответствии с просьбой премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана (Recep Tayyip Erdoğan).

Алтинбасак сказал, что TÜBİTAK уже создал и поставил вооруженным силам Турции ракету с дальностью 500 км и добавил, что ракета на полигонных испытаниях показала лишь пятиметровое отклонение от цели. На следующем этапе программы в этом году, TÜBİTAK проведет первое испытание ракеты на дальность 1500 км, прежде чем достигнуть конечной цели – 2500 км.

Алтинбасак сказал, что создание ракет с дальностью 2500 км было «для Турции выполнимой задачей». Однако аналитики выразили сомнения относительно ракетных амбиций Турции.

«TÜBİTAK уже имеет технологию создания ракет с дальностью 185 км. Возможно, достигнута дальность 500 км за счет уменьшения боевой части или каких-то других изменений. Однако сомнительно, как испытания на дальность 500 км остались незамеченными в глобальном масштабе», сказал эксперт ракетных технологий.

Эксперт по ближневосточной политике сказал, что решение Турции по созданию крылатых и баллистических ракет может означать изменение в восприятии угроз и основ безопасности.

«Почему турки нуждаются в таких ракетах? Где они будут использовать? Против каких угроз? Также интригует, что Турция, которая стремится обладать современными военно-воздушными силами с мощными ударными возможностями идет по пути многих стран-изгоев, не современные возможности военно-воздушные силы прошли», сказал специалист.

Начиная с 1997 года, Турция является членом РКРТ - Режима контроля за ракетными технологиями (Missile Technology Control Regime - MTCR), который был создан в 1987 году Канадой, Францией, Германией, Италией, Японией, Великобританией и Соединенными Штатами.

РКРТ был создан для запрещения распространения беспилотных систем доставки ядерного оружия, в частности, систем доставки, которые могут нести минимальную полезную нагрузку 500 кг на дальность не менее 300 километров.

Эксперты сходятся во мнении, что РКРТ успешно помогал замедлению или прекращению нескольких ракетных программ: Аргентина, Египет и Ирак отказались от совместной программы по созданию баллистической ракеты Condor II, также Бразилия, ЮАР, Южная Корея и Тайвань отложили или отменили ракетные и космические (ракеты-носители) программы. Некоторые страны Восточной Европы, такие как Польша и Чехия, уничтожили свои баллистические ракеты, чтобы иметь лучшие шансы на вступление в РКРТ.

Но есть мнения, что РКРТ имеет свои слабые стороны. Индия, Иран, Северная Корея и Пакистан (все они не являются членами) по-прежнему развивают свои ракетные программы. Все четыре страны с разной степенью внешней помощи развернули баллистические ракеты средней дальности, которые могут лететь более чем 1000 км, и разрабатывают ракеты с гораздо большей дальностью. Кроме того, Иран поставляет компоненты ракет в Сирию.

Ракетный эксперт сказал, что объявление Турцией о создании баллистических ракет может стать тревожным сигналом в некоторых странах, которые производят «ингредиенты» для таких ракет.

«С сегодняшнего дня Турции будет все труднее иметь доступ к некоторым компонентам, необходимых для достижения своих ракетных амбиций», сказал эксперт. «Некоторые страны могут подумать, что целесообразнее ввести ограничения на покупку Турцией некоторых технологий».

На фото: баллистические ракеты J-600T Yildirim на пусковых установках F-600T на шасси MAN 26.372 (6x6).

Космический туризм на некоторое время будет приостановлен, хотя заявки со стороны зарубежных стран есть, заявил в четверг журналистам глава ОАО "Рособоронэкспорт" Анатолий Исайкин.

"Космический туризм на некоторое время приостанавливается. Это связано с тем, что после того, как США приостановили программу челноков, нагрузки на российские средства доставки резко возросли", - сказал Исайкин.

Международная космическая станция (МКС) в настоящее время является единственной площадкой для космического туризма.

Началом "эры космического туризма" стал полет на станцию американского бизнесмена итальянского происхождения Денниса Тито на борту российского корабля "Союз" 28 апреля 2001 года (завершился полет 6 мая). В состав экипажа "Союз ТМА-32", на котором летал Деннис Тито, входили российские космонавты Талгат Мусабаев и Юрий Батурин.

Вторым космическим туристом был бизнесмен из ЮАР Марк Шаттлворт, полетевший на МКС 25 апреля 2002 года (полет завершился 5 мая). В состав экипажа, с которым летал Марк Шаттлворт, входили российский космонавт Юрий Гидзенко и итальянец Роберто Виттори.

Каждый из этих туристов заплатил за свой полет примерно по 20 миллионов долларов.

Первого октября 2005 года на МКС улетел американский бизнесмен Грегори Олсен, его приземление состоялось 10 октября. Изначально он не был допущен к полету по медицинским показателям, но позже получил допуск. В состав экипажа входили российский космонавт Валерий Токарев и американский астронавт Уильям МакАртур.

Первая женщина - непрофессиональный космонавт, американка иранского происхождения Ануше Ансари - отправилась на МКС 18 сентября 2006 года. Приземление состоялось 29 сентября. Сорокалетняя Ансари прошла тренировку в России и в хьюстонском центре NASA. До конца августа она оставалась лишь дублером японского бизнесмена Дайсукэ Эномото, также желавшего полететь в космос, однако в итоге не допущенного к полету из-за проблем со здоровьем. В состав экипажа, с которым летала Ануше Ансари, входили российский космонавт Михаил Тюрин и американский астронавт Майкл Лопес-Алегриа.

Полет пятого космического туриста - американского миллиардера венгерского происхождения Чарльза Симони начался 7 апреля 2007 года. Приземление состоялось 21 апреля. Для него были запланированы эксперименты по заказу Европейского космического агентства (исследования влияния невесомости на кровь), а также по его собственной научной программе (влияние радиации). В состав экипажа, с которым полетел Чарльз Симони, входили российские космонавты Федор Юрчихин (командир корабля) и Олег Котов (бортинженер).

Полет шестого космического туриста начался 12 октября 2008 года, им был американский миллионер, разработчик компьютерных игр Ричард Гэрриот. Приземление состоялось 24 октября. Гэрриот - первый космический турист, который выполнил научные эксперименты по заказам коммерческих организаций, в частности, по выращиванию белковых кристаллов. За полет Гэрриот заплатил около 30 миллионов долларов, что, по его словам, является большей частью его состояния. В состав экипажа входили российский космонавт Юрий Лончаков (командир корабля) и американский астронавт Майкл Финк (бортинженер). Дублером Гэрриота был 38-летний австралийский бизнесмен Ник Хэлик.

Второй полет американского миллиардера венгерского происхождения Симони начался 26 марта 2009. Он вернулся на Землю 8 апреля 2009 года. Стоимость его повторного полета из-за инфляции и удорожания стоимости услуг возросла, по неофициальным данным, до 35 миллионов долларов.

При проверке ООО «Фрутлайн», которое сбывало этот товар, выявлено нарушение карантинного законодательства.

В Казани продавали фрукты из-за рубежа с нарушением правил. При проверке ООО «Фрутлайн», которое занималось этим видом деятельности, выявлено нарушение карантинного законодательства, сообщает пресс-служба Управления Россельхознадзора по РТ.

Фрукты были завезены из Израиля, ЮАР и Бразилии. Товар реализовывался без установления карантинного фитосанитарного состояния местности, из которой они были завезены. А вот ответственного за определение фитосанитарного состояния зарубежной продукции «Фрутлайн» не назначил.

За правонарушение главный экономист ООО «Фрутлайн» В.Любицкий привлечен к административной ответственности.

В 2011 г. Китай выпустил 360,957 т золота, Это на 20,81 т больше, чем в 2010 г. В процентном отношении рост производства составил 5,89%. Как сообщило Китайское общество золотопромышленников, КНР пятый год подряд лидирует по объему выпуска драгоценного металла.

Среди китайских регионов пятерку лидеров в производстве золота составляют провинции Шаньдун, Хэнань, Цзянси, Фуцзянь и автономный район Внутренняя Монголия. Эти регионы производят 59,9% всего драгоценного металла в Поднебесной.

Напомним, что в 2007 г. Китай впервые опередил ЮАР по объему выпуска золота, став мировым лидером в этом секторе экономики.

Ранее сообщалось, что в течение семи дней Праздника Весны (Новый год по лунному календарю) в китайской столице самым популярным подарком стали драгоценности. За неделю магазины Пекина продали 1,5 т золотых изделий. Продажи не снизились даже на фоне подорожания драгоценного металла до более чем 60 юаней за грамм. В частности, только в двух крупных магазинах "Цайбай" и "Гохуа" объем торговли ювелирными изделиями составил 600 млн юаней. Это на 49,7% больше, чем за аналогичный период 2010 г. Спрос был таким высоким, что в некоторых торговых точках покупателям не хватало золотых слитков весом 50 и 100 граммов.

Мероприятия по предупреждению распространения и ликвидации в РФ вируса африканской чумы свиней (АЧС), предусмотренные планом, утвержденным в феврале 2011 года, в целом регионами выполняются, сообщает Минсельхоз России.

"На сегодняшний день информацию о результатах выполнения плана в министерство представили все субъекты РФ. Мероприятия, предусмотренные планом, регионами в целом выполняются", - говорится в сообщении ведомства по итогам видеоконференции об эпизоотической ситуации по АЧС в РФ, которое провела министр сельского хозяйства Елена Скрынник.

С 2007 года по настоящее время АЧС зарегистрирована в 21 субъекте РФ, с тех пор выявлено более двухсот неблагополучных пунктов. При этом в начале текущего года ситуация с распространением вируса обострилась на Кубани, где было уничтожено более 30 тысяч свиней на племзаводе "Индустриальный" в Тимашевском районе.

Как сообщает в среду Минсельхоз, на сегодняшний день на территории Краснодарского края остается три неблагополучных по АЧС пункта, еще один - в Ставропольском крае.

По данным ведомства, в субъектах РФ разработаны региональные комплексные планы мероприятий по недопущению заноса и распространения АЧС. Проведен учет свинопоголовья в хозяйствах всех форм собственности с привлечением к этой работе глав муниципальных образований; осуществляется мониторинг эпизоотической ситуации по АЧС среди домашних свиней и диких кабанов.

В 2011 году было отобрано по Южному федеральному округу 30,947 тысячи проб патологического материала от домашних свиней и 2,275 тысячи - от диких кабанов; по Северо-Кавказскому - 6,696 тысячи и 180 проб соответственно. Создан необходимый запас дезинфицирующих и акарицидных средств на случай возникновения очагов АЧС.

Вместе с этим обеспечено усиление контроля за перемещением живых свиней и продукции свиноводства; введен запрет на скармливание свиньям пищевых отходов, не прошедших термическую обработку (во всех регионах Южного и Северо-Кавказского федеральных округов, кроме Республики Северная Осетия-Алания), а также отработано взаимодействие заинтересованных служб и ведомств на случай возникновения очагов АЧС.

Кроме этого, органами исполнительной власти Адыгеи, Карачаево-Черкесии, Ингушетии, а также Ростовской и Волгоградской областей на границе со Ставропольским и Краснодарским краями организована круглосуточная работа ветеринарно-полицейских постов, оборудованных дезбарьерами.

Проводится постоянное наблюдение за клиническим состоянием поголовья домашних свиней; действуют телефонные "горячие линии", проводится соответствующая разъяснительная работа с населением.

В ходе видеоконференции также было отмечено, что на текущий момент 15 субъектов РФ направили в Минсельхоз экономически значимые программы по АЧС. Три из них - Краснодарский край, Курская область, Республика Татарстан - в самое ближайшее время будут представлены комиссией министерства по отбору программ к софинансированию из федерального бюджета. С конца 2011 года соответствующая программа реализуется на территории Белгородской области.

Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) впервые была зафиксирована в 1903 году в Южной Африке. В естественных условиях к заболеванию восприимчивы домашние и дикие свиньи. Заражение происходит при контакте здоровых животных с больными. Заболевание не представляет угрозы для здоровья человека, однако чрезвычайно опасно для животноводства, поскольку не поддается лечению и вакцинопрофилактике. Остановить распространение вируса можно только жесткими карантинными мероприятиями.

Крупнейшая в мире горнодобывающая компания BHP Billiton продала свою долю в южноафриканской разработке титановых россыпей своему конкуренту, горнорудному концерну Rio Tinto Group. Таким образом, BHP выходит из сектора титановой индустрии, передает Reuters.

BHP Billiton осуществила опцион на продажу своей доли размером в 37% акций Richard Bay Minerals, уступив ее Rio Tinto по цене, которая была уже ранее согласована (точная сумма сделки не разглашается). Таким образом, в руках Rio Tinto сейчас сосредоточены 74% акций RBM.

"Увеличение доли вдвое в этом бизнесе укрепляет наши позиции. Это особенно важно в то время, когда в долгосрочной перспективе спрос на диоксид титана высокого качества только растет. Повышение спроса связано с активной урбанизацией и ростом экологических стандартов", - отметил исполнительный директор Rio Tinto Гарри Кеньон-Слени.

Диоксид титана применяется для изготовления самой разной продукции: от краски до зубной пасты.

Поголовье свиней в Краснодарском крае в минувшем году, по сравнению с 2010 годом, из-за вспышек африканской чумы снизилось почти на 14% - до 864 тысяч голов, говорится в сообщении департамента экономического развития региона.

Вспышки АЧС возникают на Кубани с 2008 года. За последние два года масштабы этого заболевания возросли в разы. В январе этого года уже зафиксированы три вспышки: 8 января на племзаводе "Индустриальный" в Тимашевском районе, 23 января - на свиноферме ООО "Колос" в Красноармейском районе и в минувший четверг - на ферме индивидуального предпринимателя в станице Полтавская.

"Даже серьезные вложения в строительство и реконструкцию свиноферм и обновление поголовья элитными породами скота не позволили добиться роста в отрасли: поголовье свиней снижено на 13,7% (до 864 тысяч голов). Причиной тому стали непрекращающиеся вспышки чумы свиней, которые серьезно подорвали потенциал кубанского свиноводства", - говорится в докладе о социально-экономической ситуации в регионе в 2011 году.

Власти края ранее заявляли, что ситуация с африканской чумой свиней в регионе "остается крайне сложной".

По мнению чиновников, основные причины распространения АЧС - это системное пренебрежение нормами санитарной безопасности. При этом халатность проявляют не только собственники и работники свиноферм и боен, но и контролирующие службы. И если ситуацию не переломить, будущее всей отрасли края - под большим вопросом, полагают чиновники.

В сообщении экономического департамента отмечено, что власти края приняли ведомственную целевую программу по ликвидации и предотвращению распространения АЧС, объем финансирования которой в 2012 году составит 20 миллионов рублей из средств краевого бюджета.

Ранее сообщалось, что для сохранения животноводства в регионе власти края ввели требование от свиноводческих хозяйств 3-го и 4-го уровня ветеринарно-санитарной защиты, перевод животных на закрытое содержание. Тем же, кто этого сделать не может, краевые власти намерены оказывать поддержку, в том числе и материальную, для перепрофилирования свиноводческих хозяйств на разведение других животных. На это крайадминистрация рассчитывает выделить около 1 миллиарда рублей.

Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) впервые была зафиксирована в 1903 году в Южной Африке. В естественных условиях к заболеванию восприимчивы домашние и дикие свиньи. Заражение происходит при контакте здоровых животных с больными. Заболевание не представляет угрозы для здоровья человека, однако чрезвычайно опасно для животноводства, поскольку не поддается лечению и вакцинопрофилактике. Остановить распространение вируса можно только жесткими карантинными мероприятиями. Татьяна Кузнецова.

Воронежское управление Россельхознадзора ввело в регионе запрет на ввоз свиней и продуктов свиноводства с территории Краснодарского края, где зафиксированы вспышки АЧС, сообщает в понедельник ведомство.

Три вспышки африканской чумы свиней (АЧС) были зафиксированы в 2012 году в Краснодарском крае: 8 января на племзаводе "Индустриальный" в Тимашевском районе, 23 января - на свиноферме ООО "Колос" в Красноармейском районе и в минувший четверг - на ферме индивидуального предпринимателя в станице Полтавская. Воронежская область, куда ввозится значительно количество свинины и свиней из Краснодарского края, в т.ч. транзитом для перевозки в центр России, столичный и северный регионы, отреагировала на ситуацию введением ограничений на ввоз этой продукции.

"Управление Россельхознадзора обращается ко всем хозяйствующим субъектам Воронежской области с просьбой прекратить вывоз живых свиней и продукции свиноводства, не прошедшей термическую обработку, с Краснодарского края", - говорится в сообщении.

Чтобы предотвратить попадания АЧС из Краснодарского края в Воронежскую область, усилен контроль на четырех стационарных постах ДПС - двух в Острогожском районе, по одному - в Поворинском и Богучарском. Количество проверяемых автомобилей значительно увеличилось.

Как сообщил РИА Новости представитель управления, на данный момент фактов несанкционированной перевозки живых свиней и продукции свиноводства из Южного и Северо-Кавказского федеральных округов не зафиксировано.

В ноябре 2011 года на ферме в Острогожском районе Воронежской области из-за АЧС произошел падеж трех свиней. Власти с 7 ноября по 12 декабря ввели карантин в регионе. Для предотвращения распространения заболевания были уничтожены 698 свиней. После снятия карантина на территории первой угрожаемой зоны и в очаге инфекции на год введен запрет на разведение свиней. Кроме того, в течение шести месяцев на всей карантинной территории, которая охватывает хозяйства не только Острогожского, но и частично Каменского и Репьевского районов, запрещен вывоз свиней и продуктов убоя, не подвергнутых термической обработке.

Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) впервые была зафиксирована в 1903 году в Южной Африке. В естественных условиях к заболеванию восприимчивы домашние и дикие свиньи. Заражение происходит при контакте здоровых животных с больными. Заболевание не представляет угрозы для здоровья человека, однако чрезвычайно опасно для животноводства, поскольку не поддается лечению и вакцинопрофилактике. Остановить распространение вируса можно только жесткими карантинными мероприятиям. Алексей Андреев.

Недвижимость на Сейшелах пользуется стабильным спросом у инвесторов из Южной Африки, Италии, Франции, России и Великобритании, несмотря на то, что жилье в этой райской республике стоит довольно дорого.

Такие острова как Маэ или Праслен по-прежнему являются интересными направлениями для инвестиций, отмечает Global Property Guide.

Стоит отметить, что с 2010 года цены на сейшельское жилье почти не изменились, хотя темпы роста объема предложения на первичном рынке в последнее время сокращаются. В 2010 году на самых лучших островах архипелага активно возводилось новое жилье, но ситуация изменилась, когда были сданы самые крупные и престижные проекты. В 2011-ом, рядом с Маэ появилось два жилых комплекса премиум-класса. Квартал Eden Islands объединяет 450 двух-и трехкомнатных квартир, особняков и вилл, по цене от $300 000. В комплексе Four Seasons на юго-западном побережье виллу с 4-6 спальнями можно приобрести за $7 млн и дороже.

Напомним, что недвижимость на Сейшелах, которая принадлежит иностранцам-нерезидентам, нельзя сдавать в аренду, она может использоваться только для личного проживания. Для приобретения недвижимости потребуется получить разрешение местного Министерства землепользования, при этом сумма сделки должна составлять не менее 1 млн сейшельских рупий ($68 427). При оформлении сделки иностранцы оплачивают сборы в размере 5% и 11% от стоимости объекта, и 1,5% от суммы - за проведение платежа.

Стенограмма панельной дискуссии "Пенсионная реформа", прошедшей на Гайдаровском форуме 19 января 2012 года

Ю. Кахонен: Что ж, добрый день и добро пожаловать на нашу сессию. Я представляю Международный Валютный фонд, после обеда я буду модератором нашей первой сессии, посвященной пенсионной реформе, а Владимир Назаров будет модератором второй сессии нашего обсуждения пенсионной реформы. Меня зовут Юха Кахонен. Мы будем говорить о проблемах пенсионной реформы, об опыте в разных странах в этом контексте, а вторая сессия будет посвящена уже конкретному вопросу, а именно - российской пенсионной реформе. И после выступлений у вас будет возможность задать вопросы и услышать ответы от докладчиков, и я очень надеюсь на вашу активность в плане задавания вопросов. А теперь давайте я представляю вам нашего первого докладчика, это Бен Клементс, это мой коллега из МВФ, он является начальником отдела политики в области расходов Департамента по бюджетным вопросам МВФ, и его департамент занимается анализом именно этих проблем с особым акцентом на аспекты пенсионной реформы и расходов на систему здравоохранения. Он очень много публикаций сделал по вопросам пенсионной системы, и недавно он представил Правлению МВФ особый доклад о ходе пенсионных реформ в различных странах, он будет говорить нам, опираясь на этот доклад.

Б. Клементс: Спасибо, Юха. Юха вам сказал, что я буду говорить об опыте стран развитых и развивающихся в плане пенсионной реформы за последние несколько десятилетий и будем говорить о прогнозе пенсионной реформы, я буду говорить где-то минут 20, после этого, надеюсь, у вас будет очень много вопросов, которые мы дадим вам возможность задать, для этого будет время. Итак, для начала хочется объяснить, почему мы провели такое исследование. Мы только что представили этот доклад нашему исполнительному совету МВФ. Дело в чем? Сейчас бюджетный кризис наблюдается во многих странах мира, растет суверенный долг и в результате многие страны представляют планы коррекции бюджетной политики, причем не только краткосрочные, но и более долгосрочные, для того чтобы финансовую политику свою скорректировать для того чтобы оценить, как меняется соотношение суверенного долга и ВВП и так далее.

Соответственно, требуется корректировка бюджетной политики до разумного уровня, а это очень сложно, потому что во многих странах требуется приблизительно 8 процентных пунктов ВВП для такой корректировки для того чтобы достичь уровня докризисного. Во многих странах, соответственно, требуется дополнительная корректировка, поэтому вы видите, что эта проблема стоит не только перед Россией, но и многими другими странами. Как это соотносится с пенсионной реформой? Посмотрите на уровень налогов, особенно в развитых странах уровень налогов высок. Это значит, что корректировка затронет расходы и, соответственно, именно расходы и будут корректироваться. Поэтому давайте поговорим и об этом. Конечно, пенсии - это то, что привлекает внимание, потому что это поглощает большую долю бюджета. Но при этом вы видите, что и в развивающихся, и в развитых странах эта проблема остро стоит и мы понимаем, что пенсионные расходы будут расти и дальше, поэтому действительно этот вопрос является очень животрепещущим. Кроме того, мы сравниваем эффект пенсионных расходов на другие расходы. Может быть, нам не надо будет при этом урезать другие вложения, например, общественные вложения, потому что иногда такие пенсионные реформы могут очень хорошо способствовать росту экономики во многих странах, включая Россию. Сейчас вы видите проблему, которая стоит перед нами: население стареет, происходит дальнейшая миграция трудовая и это тоже влияет на аспект экономического роста.

Соответственно, прежде всего, что привело к этому большому росту пенсионных расходов, об этом я буду говорить. Во-вторых, я буду говорить о том, каковы прогнозы в плане повышения расходов и каковы риски реализации таких прогнозов и буду говорить о возможных вариантах пенсионной реформы для того чтобы люди в пожилом возрасте не жили в бедности и при этом чтобы получали достойную пенсию. Давайте посмотрим на эту диаграмму. Здесь вы видите данные по приблизительно 30 развитым странам в результате реформ. Посмотрите, начиная с 1970 года до 2010 года, 40 лет. Повышение расходов - 4 процентных пункта ВВП. Что это значит? Особый рост был с 1970 до 90 года, а это соответствовало росту различных выплат итак далее. И при этом вы видите, что рост выплат снизился начиная с 90 года, где-то до 2010 года, когда пошли реформы пенсионной системы, и эти реформы помогли сократить растущие расходы. А теперь давайте поговорим о том, что является драйвером роста расходов. Посмотрите на один из основных факторов. 3 процентных пункта роста с 70 до 90 года, из этого 2 процентных пункта было из-за более высокой степени замещения. Что это значит? Это средняя пенсия, поделенная на среднюю зарплату в экономике страны. То есть пенсии стали более щедрыми, и это помогло странам, конечно, снизить уровень бедности среди пожилых людей. То есть в развитых странах уровень бедности среди стареющего населения сократился. Но мы знаем, что население стареет, и процент населения свыше 65 лет, который имеет право на пенсию по старости, вырос за последние годы. И смотрите на то, что происходило в 90 годы и дальше. Давление на системы выросло, выросли расходы, но теперь посмотрите, кто имеет право на такие пенсии. Здесь вы знаете, что происходит изменение возраста выходи на пенсию, и это позволяет немножко сокращать растущие расходы. А теперь посмотрите на развивающиеся страны, что мы видим. В европейских странах, в России видите что происходит - с 90 года до 2010 года рост составляет где-то 2,5 процентных пункта, это по развивающимся странам Европы. В Росси рост куда более заметный, у нас данные только с 2000 года, но посмотрите, рост более чем значительный, это рост пенсионных расходов, пенсионного обеспечения. Посмотрите на другие развивающиеся экономики. Там тоже рост, но намного ниже. То есть само обеспечение намного ниже. Это значит, что процент населения, которое имеет право на пенсию, на самом деле достаточно низок. То есть в Европе, развивающиеся страны, расходы росли примерно как в развитых странах Европы. Теперь посмотрите на основные факторы повышения расходов на пенсионное обеспечение в этих странах. Что мы видим? Посмотрите на развивающиеся страны Европы. Население там стареет. Соответственно, расходы растут, растет коэффициент замещения. То есть картина здесь чем-то напоминает картину в развитых странах. Но при этом мы видим, какие разные паттерны расходов на пенсионное обеспечение в разных странах. Даже среди развитых стран пенсионные расходы имеют разную структуру.

Посмотрите Россию, справа, Россия находится где-то в центре различных стран, которые даны в этой категории в плане расходов на пенсионное обеспечение, то есть соотношение пенсионного обеспечения к ВВП. Итак, это если оглянуться назад. Если посмотреть вперед - что нас ждет в будущем, в ближайшие 20 лет, допустим, с 10 по 30 год? В среднем в развитых странах пенсионное обеспечение растет где-то на 1 процентный пункт ВВП, это на основе существующей политики и существующих реформ, которые во многих странах уже начаты. Многие реформы будут постепенно запускаться, и вы видите, что здесь очень большие различия. Смотрите, есть 9 стран, где рост где-то 9% ВВП, а у других сокращаются расходы, посмотрите Италию или еще некоторые страны. Вы видите, что там происходит совсем другая тенденция. То есть вы видите, насколько разнообразна картина среди развитых стран. Плюс еще, если это соотнести с демографической ситуацией и скоростью реформ, которые осуществлялись в этих странах, что это показывает нам, например, если посмотреть и сравнить эту картину с картиной в развивающихся странах, вы видите, на 1 процентный пункт ВВП происходит изменение на ближайшие 20 лет, но в 5 странах рост где-то больше, чем на 3 процентных пункта ВВП. Турция, Египет, Китай, Иордания, Россия - расходы на пенсионное обеспечение вырастут больше, чем на 3 процентных пункта в ближайшие 20 лет, об этом мой коллега из России будет говорить более конкретно в этой части нашей панельной дискуссии. Что мы еще видим? Есть и страны, где сокращаются расходы на пенсионное обеспечение.

Возьмите новые европейские страны - Болгария, Эстония, Венгрия и другие страны, где сокращаются, причем очень резко сокращаются расходы на пенсионное обеспечение. Соответственно, некоторое из этих сокращений бюджета произойдет из-за реформ, которые там осуществляются. Посмотрите на развитые страны. Первый столбик показывает старение населения. Этот фактор на 4 процентных пункта, отдельно взятый, повысит расходы на пенсионное обеспечение, при том, что мы рассматриваем такой прогноз, что в среднем, учитывая компенсирующий эффект пенсионной реформы, если взять в разрезе все страны, и развивающиеся и развитые, то расходы на пенсионное обеспечение в ближайшие 20 лет должны увеличиться на 1 процентный пункт. Посмотрите следующую группу стран. Там также очень сильно растут расходы на пенсионное обеспечение из-за старения населения, но сокращаются возможные выплаты и сокращается количество тех, кто имеет на них право. Соответственно, это как-то компенсирует эту картину. А теперь посмотрите более конкретно на ситуацию в России. Давайте сравним вот эту картину с тем что мы только что видели, только здесь у нас Россия стоит на первом месте. Старение населения для России будет очень тяжелым бременем, а мы говорим о тех людях, которым будет от 65 лет и выше. Россия из-за этого повысит расходы на пенсионное обеспечение на 4,7 процентных пункта.

Кроме того, будет менять картина на рынке труда, которая также повлияет на эту ситуацию. Вы видите, что те, кто имеет работу, они постараются удержать эту работу как можно дольше, поэтому, соответственно, и меньшее количество людей, возможно, будет претендовать на пенсию, достигая пенсионного возраста. Но смотрите, что в других странах и что в России. Вы не видите сокращения коэффициента замещения. В развивающихся странах Европы без России, ну или включая Россию, допустим, но там в среднем у нас где-то получается 0,5 процентных пункта ВВП. Соответственно, в развивающихся странах Европы сейчас происходят более масштабные реформы для сокращения расходов на пенсионное обеспечение, чем в России. Итак, если делать долгосрочный прогноз, то всегда, конечно, сложно дать точную картину будущего. И знаете, сложно прогнозировать расходы на пенсионное обеспечение, потому что надо гадать, как долго люди будут жить. И в принципе это хорошие новости, что люди живут дольше, чем мы ожидали. Но это не очень хорошая новость, когда мы говорим о расходах на пенсионное обеспечение, потому что чем дольше человек живет, тем большее количество лет он получает пенсию. И что происходит? Допустим, продолжительность жизни немножко выше, чем прогнозировалось, и в некоторых странах, включая Россию, это значит, что расходы на пенсионное обеспечение в результате даже будут на один процентный пункт выше, чем ожидалось по прогнозам.

Понимаете, это еще связано с макроэкономическими предположениями эволюции производительности труда. Мы, конечно, используем официальные прогнозы стран, но есть страны, которые очень оптимистично рассматривают дальнейшее изменение производительности труда по сравнению с тем, какова историческая правда. Возьмем три страны - Италия, Португалия, Испания. Мы видим, что если оцифровать их производительность, то в принципе их ждет то, что было раньше, это значит, что тут очень высокие пенсионные расходы будут. Есть страны, там, где будет очень большое количество трудовой силы, которая прогнозируется, что выйдет на рынок труда, но если это не материализуется, тогда опять-таки расходы на пенсионное обеспечение будут высокими. Но есть и прочие риски. Первый - это реформы и их свертывание. Дело в том, что многие страны что сделали. Они делают реформу, но постепенно, то есть в течение какого-то периода. Естественно, это все делается на основе прогнозов, но иногда это предусматривает повышение пенсионного возраста, сокращение коэффициента замещения и так далее. И когда начинаются реформы, то населения очень негативно это воспринимает, пытается повлиять на этот процесс и свернуть реформы. Посмотрите на те страны, в которых были очень сильные пенсионные реформы и при этом в результате реформ они где-то на 5 процентных пункта сократили расходы на пенсионное обеспечение, именно благодаря реформам.

Поэтому свертывание реформ, что это нам даст в цифрах, очень сложно предположить. Просто помните о том, что такая возможность существует. Даже страны, например, Швеция, где есть автоматический механизм корректировки. Как только общественность узнала об этом, было желание свернуть этот механизм, обратить его в обратную сторону. Понимаете, как только общественность узнает, на основе какого правила какая реформа проводится, естественно, тут же, автоматически пытается противиться этому. А теперь посмотрим на вторую реформу, еще один риск. Это такой риск, что если пенсия в госсекторе не дает нужного эффекта, то это уже возникает риск дефицита по частных пенсионным программам с выплатами, которые зафиксированы, потому что там были проблемы недофинансирования на 30% и более, например, в 9 году. Вы видите, какие страны от этого тоже не защищены. И есть и другие страны, молодые страны Европы, развивающиеся и другие, там, где высокая доля частных пенсионных программ с установленными взносами и вы знаете, что в 90-е годы в Восточной Европе многие страны начали применять концепцию частной пенсионной системы, но там же есть риск. Что происходит, если происходит обвал рынка капитала, если в фондах пропадают деньги или еще что-то, то есть это может привести к развитию неадекватной ситуации, значит, соответственно, к давлению на госсектор. Просто помните об этом, о том, что такие риски есть и сложно предположить, материализуются они или нет полностью. Нельзя исключить роль госсектора в обеспечении стабильности дохода. Следующий вопрос, соответственно, - а что же делать. Три основных соображения.

Итак, первое. Реформа пенсионной системы, какой степени бюджетная корректировка требуется, какая стратегия нужна? И еще вопрос. Вы понимаете, что пенсии сейчас очень важны для сокращения уровня бедности. Но при этом очень важно, чтобы реформа не повлияла на уровень бедности в стране негативным образом. И, соответственно, что могут сделать пенсионные вопросы для того чтобы также способствовать экономическому росту страны. Итак, если говорить о развитых странах, в наших исследованиях мы увидели, что существует много преимущество в постепенном повышении пенсионного возраста. Если взять с 90 года до 2030 года и сделать прогноз, то допустим, средний пенсионный возраст повысится на один год, а продолжительность жизни повышается быстрее иногда. Поэтому сейчас на самом деле повышение пенсионного возраста еще не вышло вровень с повышением продолжительности жизни, которая повышается быстрее, чем повышение пенсионного возраста. Еще есть преимущество при такой реформе. Пенсионная реформа, которая повышает пенсионный возраст, при этом снимает необходимость делать еще кое-какие пенсионные реформы, которые могут дать негативный эффект. Например, если вы дальше будете сокращать коэффициент замещения, вот это точно ударит по доходам населения, повысит бедность и будет препятствовать экономическому росту. Поэтому есть все-таки смысл именно увеличивать, то есть повышать пенсионный возраст. Но тут возникают вопросы - а что делать с пожилыми рабочими, которые просто физически не способны работать? Понимаете, если вы повышаете пенсионный возраст, то это должно как-то согласовываться с возможностями человека в 65 лет или сколько, работать в своей профессии, там должны быть какие-то компенсации в случае, если в этом возрасте человек не имеет права на пенсию, но работать физически в своей профессии уже не способен.

Поэтому понимаете, постепенное повышение пенсионного возраста - это может ухудшить положение групп населения с низким доходом на тот период, когда человек не способен уже работать, но еще не имеет права на пенсию. Да, конечно, коэффициент замещения в тех странах, где он сохраняется на высоком уровне, там можно его хотя бы сокращать, особенно для групп населения с высоким доходом, например. И последнее, можно рассмотреть следующий вариант. Например, в качестве противовеса повышения расходов на пенсионное обеспечение можно просто увеличить ставки налогообложения в фонд оплаты труда, что тоже делается. Во многих странах просто эти налоги не очень адекватно собираются. А теперь давайте посмотрим на следующее. Все зависит, конечно, от того, какое вариант развития страна выберет. Но если вы хотите, например, сэкономить 1 процентный пункт ВВП пенсионных расходов. Соответственно, эта диаграмма показывает - если вы хотите 1 процентный пункт ВВП сэкономить, то один из вариантов, который здесь существует, это повысить на 2,5 года пенсионный возраст. Это один вариант, и там не меняются налоги на доход. По оси игрек возможность, следующая альтернатива - это наполовину сократить степень замещения, то есть коэффициент замещения. Есть другие, промежуточные варианты, как добиться такого результата, но разными методами. Как стабилизировать долю пенсионных расходов в ВВП страны, и страны выбирают, каким путем они пойдут. Если взять развивающиеся экономики, то в разных регионах разные проблемы. Мы видим, что высокие пенсионные расходы во многих странах, и сейчас мы видим, что те, кто старше 65 лет, в странах Восточной Европы имеют право на пенсию. Но что в России? Здесь тоже есть привлекательный вариант - увеличить пенсионный возраст.

По тем же самым причинам, о которых мы говорили, а для Европы важно выровнять, то есть унифицировать пенсионный возраст мужчины и женщины. И в России это тоже может быть привлекательным вариантом. Но прежде всего нам надо решить все проблемы в государственной пенсионной системе, прежде чем приступить к структуре частной пенсионной системы. Это важно. Потому что иначе это просто может очень дорого стоить для бюджета. Поэтому первый приоритет - это государственная пенсионная система, которая требует четкого определения, набора реформ, которые необходимо провести, как должны корректироваться коэффициенты замещения и так далее. Это все должно быть кристально ясно. Но есть страны, в которых пожилые люди живут в бедности, пенсионное обеспечение низкое, и там стоит вопрос, как расширить охват при сохранении устойчивости бюджета, то есть как обеспечить физическую устойчивость экономики. Первое, можно постараться расширить эту систему на основе имеющихся систем. Но обычно такие системы охватывают осень маленькое количество населения. Проблема в том, что во многих таких системах во многих развивающихся странах госслужащие имеют очень высокий коэффициент замещения и низкий возраст, то есть меньший возраст выхода на пенсию. Поэтому тут требуется, конечно, соблюдение социальной справедливости. Ну и потом - в тех странах, где очень малое населении охвачено пенсионным обеспечением, можно смотреть другой вариант, например, не страховая, а социальная пенсия, особенно для тех, кто и налоги-то не платит. Да, конечно, это будет очень дорого, это не тривиальные расходы будут, но очень важно при этом защитить население с очень низким доходом. И что ж, на этом моя презентация закончена, большое спасибо за внимание.

Ю. Кахонен: Что ж, теперь у вас есть возможность задать вопросы. Для аудитории 2 микрофона, пожалуйста, выходите вперед, если у вас есть вопрос.

Л.С. Ржаницына: Институт экономики, Российская академия наук. Сначала комментарий. Мне кажется, что вообще ко всем международным обобщениям надо подходить очень разумно. Я понимаю требования самого жанра, то есть мы должны то общее, что объединяет наш предмет. Но очень важны особенности, невероятно важны особенности. Вот если вы рассмотрите историю пенсионных дел в России новой, я вам хочу сказать, что до 2008 года реальная пенсия в России была ниже 90 года. И поэтому вот этот рывок, о котором говорят, 9-10 годы, это только, извините, восстановление, приближение к тому, чтобы хотя бы вернуть вот этот период трансформационных изменений для того чтобы стать на ноги хотя бы немножко. Тем более, что Россия за предыдущие годы получила очень большие нефтяные доходы, и, несмотря на кризис 2008 года, все-таки было, извините, политическое решение что-то сделать для пенсионеров. Повторяю, очень сделано было серьезное, потому что действительно за столько лет, с 90 по 2008, это 18 лет, целое поколение, пенсионеры ничего реально не получили от пенсионной системы.

Это первое, это комментарий. Второе. Знаете, когда мы рассматриваем реформу, как способ решения вопросов, надо, мне кажется, всегда помнить, что это очень травматичное дело, когда рушится то, что существует, обязательно бывают очень серьезные огрехи. Вот вопрос поэтому - почему вы всегда смотрите тот набор, который мы традиционно слышим? А вот в России, думаю, не только в России, есть такие ресурсы, которые позволяют сэкономить бюджетные средства, не используя те методу, которые вы предлагаете - возраст, коэффициент замещения и так далее, то есть параметрические реформы внутри самой пенсионной системы. Я приведу простой пример: сейчас наша Счетная палата сказала, официально написала, что у нас 400 миллиардов рублей в социальной сфере были неэффективно использованы, надо разбираться, куда они делись и что с ними случилось. Понимаете, если уж мы хотим всю сумму вопросов поднять, которые позволяют нам очень серьезно подойти: нужно ликвидировать что-то в этой системе, нужно менять в этой системе или нет, то, прошу прощения, надо, видимо, смотреть на очень интересные вещи, которые, то есть на внешний фактор, а не только копаться в одной пенсионной системе. Вы согласны со мной или у вас есть возражения? Спасибо.

Б. Клементс: Что ж, спасибо. Я думаю, что когда мы будем говорить конкретно о России в нашей второй части этого круглого стола, я думаю, мы с вами попробуем ответить на этот вопрос, но понимаете, вы правы, что коэффициент замещения и средняя пенсия в России совсем невысокая, но что заметно, вы выходите на пенсию раньше, чем ваши западные коллеги, и это бросается в глаза. Мы должны понимать, что нет какой-то магической цифры, идеальных расходов на пенсионное обеспечение, так чтобы все были рады. Понимаете, нельзя сказать, что есть один рецепт для всех, то есть сколько процентных пунктов от ВВП. Но я говорю о преимуществах осуществления пенсионной реформы, потому что вам тогда не надо будет делать бюджетных корректировок и при этом вы сможете все равно придерживаться основной цели реформ пенсионной системы для того чтобы покончить с бедностью среди пенсионеров.

Е. Горюнов: Евгений Горюнов, Институт Международной экономической политики. У меня вопрос относительно прогнозов, который вы нам сегодня представили, потому что вы очень дальний прогноз показали, до 2030 года, но все эти прогнозы основаны на предположении дальнейшего роста экономики в России. Соответственно, на каких предположениях это было основано, потому что это очень важный вопрос? Каков сценарий развития событий, который вы ожидаете, в развивающихся странах Европы и на рынке в целом и на рынке, может быть?

Б. Клементс: Вы знаете, если говорить о методологии, то мы предположили следующее: прогнозы зависят от демографии скорее, чем это просто экономическое прогнозы. Экономика растет быстрее и зарплаты растут быстрее, и пенсии должны расти вместе с ними. Поэтому наши предположения того, что в развивающихся, быстроразвивающихся экономиках пенсии должны расти вместе с ВВП. При этом может меняться соотношение пенсий и ВВП в небольших растущих странах, развивающихся странах. Дело в том, что если рост экономики будет меньше ожидаемого и если государство захочет показать щедрость и повысит расходы на пенсионную реформу, на пенсионное обеспечение, тогда, конечно, вы увидите, что расходы вырастут. Но тут есть свой макроэкономический риск, риск производительности труда и не только, чувствительности. Экономика растет иногда немножко медленнее, все это также зависит от прогнозов, и тогда хотя бы видишь какое-то о соотношение, но что интересно, конечно, в общем и целом экономическая деятельность, экономическая активность и изменения пенсий, они все-таки коррелируют и правительство пытается добиться этой корреляции.

Реплика: Вот я хотел бы продолжить мысль, которую профессор Ржаницына начала, что в общем-то, действительно, пенсионные системы очень отличаются друг от друга, и не пробовали ли вы сделать некоторую группировку стран, ну например, на страны, где системы с установленными выплатами и где с установленными взносами, например, потому что когда мы с нашими коллегами обсуждаем повышение пенсионного возраста в России, допустим, для системы, где установленные выплаты, очевидно, что это приведет к сокращению расходов. А вот в системе, где установлены взносы, коллеги нам говорят, вы ничего не сэкономите, все, что люди заплатили, все потом надо будет отдать в виде увеличенных пенсий. Мы с ними спорим, что это не совсем так, но все-таки мы их аргументацию в той или иной форме принимаем. Вы рассматривали, как те или иные параметрические реформы влияют на различные типы пенсионных систем, в частности, на установленные выплаты и установленные взносы. Или на разную демографическую структуру. Одно дело, когда у вас более молодое общество, другое - когда более пожилое, вот вклад параметрических реформ, как он накладывается на, соответственно, демографическую структуру общества и на тип пенсионной системы, который эти реформы пытаются изменить, в какой-то более группировке стран вы проводили по различным типам?

Б. Клементс: Вы знаете, большая часть нашей работы состояла из рассмотрения того, каков будет эффект реформы на государственные пенсионные системы. Здесь, может быть, стоит поговорить и о частных системах, как эти реформы повлияли бы на них. И сейчас те страны, которые в конце концов внедрили такие системы, у них сейчас на самом деле существует что-то среднее между этими двумя системами, старое поколение существует по старой системе, а новое поколение - по системе взносов. Но опять-таки разница в том, что риск сейчас весь переносится на человека, то есть пенсия может быть очень разная, в зависимости от экономической системы на тот момент, когда ты выходишь на пенсию. Но традиционная общественная, то есть государственная система все равно поглощает все существующее вокруг, поэтому, конечно, это повлияет и на общественный сектор, и если эти различия посмотреть в разных странах, то там были очень большие системы определенных взносов, но если система не генерирует нужную сумму адекватного пенсионного дохода, то это опять-таки и на государственный сектор будет оказывать давление.

Реплика: Ваш анализ 30-летний, начиная с 70 года прошлого века, показывает, что сначала расходы пенсионных систем росли за счет повышения коэффициента замещения, до 90 года, потом, когда население начало ускоренно стареть, расходы стали расти за счет этого фактора, и темпы повышения возраста, как инструмент регулирования, они стремились к тому, чтобы достичь этого вот такого баланса. И когда вы поставили в эту динамику нашу страну, то учитывали ли вы несколько моментов, которые обеспечивают эту сопоставимость? На фоне того, что на Западе коэффициенты замещения росли, у нас сони в этот период снижались. Это первое, второе - темпы старения населения на Западе и темпу старения населения нашего принципиально отличаются. Не потому, у нас, например, структура старения населения, точнее, продолжительности жизни населения, увеличивается и сокращается не только и не столько за счет увеличения продолжительности жизни людей, сколько за счет повышенной или пониженной смертности двух других категорий, в трудоспособном возрасте и младенческой смертности. Поэтому это надо, наш анализ показал, что темпы старения населения в нашей стране сильно отстают от темпов старения на Западе.

Это первый вопрос, насколько обеспечена была сопоставимость. А второй вопрос у меня заключается в следующем. Вот вы приводите примеры, опять же в этих сопоставлениях, западные страны, развитые и неразвитые и показываете в них расходы в структуре ВВП и там стоит опять наша страна. И все, по крайней мере большинство западных стран, имеют чисто страховые пенсионные системы. У нас, знаете ли вы и насколько вы учитывали, что в с структуре расходов нашей пенсионной системы практически половина, немножечко я преувеличиваю, чуть меньше половины - это расходы на нестраховые выплаты, и в последнее время они росли именно за этот счет. Если мы исключим оттуда все нестраховые выплаты, то там останется не 8-10% ВВП, как у вас показано, а 6, и тенденция идет к снижению этой части наших расходов. Учитывали ли вы это или это просто, так сказать, и последний вопрос, если можно: не стоит ли во всех этих сопоставлениях учитывать исходную точку, что называется, отсчета для реформ. На Западе хотя бы по основным параметрам, по той же доле расходов в ВВП, по уровню пенсионного обеспечения, по темпам старения, по уровню бедности, вот эти 4 параметра, которые мы, в частности, с своей стратегии долгосрочной пенсионной реформы мы эти параметры считаем ключевыми, вот нам до тех западных стран, которые мы брали для анализа, мы их еще далеко не достигли для того чтобы начинать вот эти такие реформы. Вот у меня три вопроса.

Б. Клементс: Спасибо. Если говорить об изменения расходов в прошлом и сравнении с Россией, мы не смотрели Россию в прошлом, мы говорили о России с прицелом на будущее, то есть говорили о прогнозе в плане России и анализировали основные факторы роста пенсионных расходов. Возможно, надо анализировать то, что происходило в предыдущие десятилетия. Но как мы это делали, как мы делали сравнение, мы брали сравнимые данные по интересующим нас странам и пытались использовать эти данные, насколько их можно было. Конечно, вопрос вставал, насколько мы адекватно сопоставляем страны, но мы говорили об основных видах пенсий, включая пенсии по потере кормильца, но мы не включали туда различные фонды и выплаты, которые в разных странах разные, но это скорее всего то, что называется нестраховыми выплатами. Потому что это действительно не основано на страховой пенсии для пожилых. Поэтому мы и рассматривали пенсионные расходы как таковые, в чистом виде.

Ю. Кахонен: Что ж, больше вопросов нет? Тогда мы переходим ко второй презентации, которую сделает Джон Поллнер. Он является ведущим специалистом по финансовым рынкам Департамента развития частного финансового сектора в регионе Европы и Центральной Азии Всемирного банка.

Д.Д. Поллнер: Здравствуйте, спасибо. На этой сессии мы говорим о некоторых вопросах накопительной пенсионной системы и о проблемах как в прошлом, так и в будущем в этом контексте в России. И, как уже говорилось в предыдущей сессии, были определенные опасения относительно накопительной части пенсионного обеспечения в плане различных аспектов, которые могут влиять на эту систему, но вы знаете, первая часть, она не может полностью взять на себя всю ответственность за несостоятельность пенсионной системы, ведь очень важно, чтобы каждая составляющая пенсионной системы работала стабильно и естественно, мы говорим об опыте наших последних лет, мы говорим о том, что новый финансовый кризис приближается и мы говорим в этом докладе о том, где искать решения для того чтобы у нас была возможность обеспечить более адекватную и стабильную замену дохода. Как вы поняли, что, конечно, репутация накопительного уровня пенсионной системы пострадала, нет, это хорошо, что у вас есть свои собственные сбережения или частные фонды, но есть и обязательные фонды, они подвержены волатильности, когда приходит эта волатильность, то это приводит к социальным проблемам, с точки зрения долгосрочности такой проблемы. При этом надо отметить, что большинство из пенсионных фондов все-таки встали на ноги после проблемы, но есть риск, есть ощущение, что вновь может что-то подобное, как во время кризиса, поэтому нам нужны более стабильные реформы, которые дают более стабильные, предсказуемые результаты, которые не подвержены стихийному действию рыночных сил. Я хочу привести вам иллюстрацию доходности пенсионных сложений во время кризиса 8-9 года.

И что вы видите? Здесь доходность была низкая, особенно в 2008 году она была отрицательной, да, это были коротко отрицательные результаты, то есть не долгосрочные, потом, в 9-10 году ситуация стала выравниваться, и как вы видите, многие, не все пострадали одинаково, но вы видите, что процент восстановления немножко разный, видите, у кого-то падение было 25%, а у кого-то и больше, то есть здесь происходили процессы, которые симметричными назвать нельзя и поэтому высчитать, какая скорость восстановления экономики не должна внушать опасения, очень сложно. Но не забудьте о волатильности рынков и не забудьте о том, что данная система создана с учетом потенциальной волатильности. Какие уроки мы из этого можем извлечь? Инвестиции в пенсионную систему России, в систему фиксированных выплат, они надежны, там меньше волатильность, но кризис всегда на что-то влияет потери капиталов были и, соответственно, все фонды, которые этим занимаются, не пострадали, в России просто такого еще нет, но в любом случае этого все равно мало для того чтобы чувствовать себя успокоенными, потому что, допустим, когда происходит на рынке депрессия, кто-то получает фиксированный аннуитет, который снижается постепенно, как это говорилось в предыдущей презентации. Мы хотим избежать такой ситуации, мы хотим протестировать поддержку такой системы.

Теперь, 2008-9 год, кризис. Вопрос или проблема бюджетного баланса встал на повестку дня очень жестко в европейских странах. И дело в том, что вклады в пенсионное обеспечение просто были иногда ненадежными. Дело в том, что можно скорректировать что-то в краткосрочной перспективе, но проблему надо решать в целом. И потом, как коллега сказало, мы хотим избежать структурного дефицита такого типа, потому что мы что смотрели, мы смотрели в другом направлении. Теперь, если возвращаться к финансированию по второму уровню, что нам требуется сделать. Есть несколько обоснований, почему нужно сделать именно то, о чем я говорил. Понимаете, если говорить о государственной политике, она вот какая. В некоторых странах она имеет несколько готовых решений проблем, одно из таких решений - это множественные фонды, низкорисковые, высокорисковые и так далее. Низкорисковые фонды навязываются работнику так чтобы при высоком риске были еще высокие доходы, такое тоже существовало. Конечно, есть один более общий метод, как этого добиться, вы знаете, это все выглядит привлекательным, потому что аллокация активов делается очень просто - каждые 5 лет в течение жизни работника, и тогда просто не надо бояться, понимаете, это все происходит автоматически, и это помогает инвестиционно стабилизировать за последние 5-10 лет жизнь рабочего. Итак, если говорить о распределении активов и жизненном цикле, что здесь можно сказать. Принятие решений или непринятие решений, которое тоже является риском - эта проблема существует, проблема существует, потому что активы надо классифицировать, потому что это надо классифицировать по разным частям жизненного цикла в зависимости от того, где какие активы можно приобрести и так далее. Потом вопрос заключается в том, во что этот объект был трансформирован, но мы это делаем так, чтобы это не привело к капитальным потерям.

Жизненный цикл и множественные фонды, да, они могут в принципе сократить волатильность портфеля, но особенно если взять последние годы жизни рабочего или последние годы, которые рабочий работает в своей жизни, это все важно для того чтобы долгосрочности такой поддержки. И что бы ни было решено, мне кажется, здесь действительно требуется совершено другая стратегия распределения активов. Если мы говорим об отечественных ценных бумагах, это и акции, и бонды, они очень неволатильны, это значит, что надо действовать глобально, это значит, что регуляторы должны учитывать, что минимум 50% активов надо диверсифицировать везде в мире. И еще один пример. Многие из вас уже это знают, конечно.

По старой системе накопительной, это когда Внешэкономбанк этим руководил, там были только правительственные ценные бумаги, но это, конечно, изменилось в конце 2009 года и более диверсифицированный класс ценных бумаг был представлен, это все отсутствие волатильности, на самом деле такие инструменты еще менее волатильны, чем другие, поэтому если убрать коэффициент инфляции и выяснить реальную ставку возмещения, то я думаю, что в России мы, конечно, видим, что коэффициент инфляции очень высокий, и это не позволяет срочно исправить ситуацию, поэтому что я хотел сказать, инвестировать все пенсионные активы в домашнюю экономику - это представляет собой риск, возможные потери стоимости и потом мы считаем, что такая локация, она может быть полезной, и потом представьте, почему действительно глобальная диверсификация дает нам лучший результат, а результат реально лучше. Если посмотреть на результаты финансового кризиса и что теперь стоит ожидать.

Да, мы видим, что есть некоторые рынки, которые как-то пострадали от этого есть которые не пострадали вообще, так что в принципе это не 100%-ная корреляция, это надо понимать, но корреляция определенная есть. да, но при этом мы не хотим, чтобы Пенсионный фонд России, там надо знать, просто требуется очень много данных, информации и так далее, это все осуществимо. Есть такое решение, что, например, в некоторых фондах нет необходимости выбирать между различными облигациями и другое и такое, конечно, легче мониторить и разрабатывать инвестиционную стратегию. И как я говорил о глобальном портфеле, а это акции и облигации, они стабилизируют стоимость портфеля. Буквально пара примеров. Во время финансового кризиса, в 8-9 году и в самом 9 году, это был тот год, когда финансовый кризис еще бушевал и потом начал немножко сходить на нет, тогда на некоторых рынках, где-то от 69 до больше процентов, были некоторые показатели, а при этом были Бразилия, Китай, Индия, Корея, Россия, Турция, Австралия, Южная Африка, это те новые развивающиеся страны и что интересно, если это сравнить с развитыми странами, у них так и было, либо ноль, либо ниже нуля, либо чуть позитивные доходы.

В 2008 году где-то половина из них, половина из ценных бумаг давала положительный доход, и это было практически во время кризиса еще. Я говорю о том, что конфигурации глобального портфеля могут помочь устойчивости системы в период кризиса. Конечно, российский рынок ценных бумаг дал очень хороший годовой доход, в 2011 году, до ноября, результаты были -21% по сравнению с тем, что было до этого, поэтому мы и говорили об этом раньше. 100% национального коэффициента ценных бумаг, этот показатель может быть настолько волатильным, что он не показателен. И естественно, это значит просто, что надо перераспределить инвестиции из менее надежных портфелей в более высоконадежные портфели и заодно сопротивляться инфляции. И потом, мы говорим о гарантиях по накопительным частным пенсиям, но мы не считаем, что минимальная гарантия должна даваться на доходность портфеля. Это практикуется в некоторых странах, есть такое, у частных пенсионных организаций, конечно, есть определенный риск в данном случае, и тогда просто надо давать гарантию, и есть один консервативный критерий: аннуитет должен быть основан хотя бы на нулевой доходности, а не отрицательной. Нулевая доходность - значит, что ты просто получаешь обратно уплаченные деньги.

Конечно, ничего приятного в этом нет, но это хотя бы минимальная гарантия уплаченной суммы, что она не пропадет, и если это объединить с госпенсией, то это все равно лучше, чем ничего. Еще один метод - пополнение, то есть увеличение минимального уровня, если вдруг получается так, что человек не получает минимальную пенсию. Но опять-таки, требуется определение минимальной пенсии, и если мы видим, что накопительная часть не дала ожидаемых результатов, то, может быть, тоже можно как-то то этого гарантироваться. В Чили используется определение минимально пенсии, а там есть только накопительная частная пенсионная система, там нет государственной. И смотрите, там государство компенсирует разницу, и это все равно намного меньше, чем то, что вам пришлось бы платить, если бы вам надо было финансировать пенсии из госбюджета. Пример - как можно структурировать такие гарантии, еще один пример. Правительство может дать следующую гарантию, что нет необходимости инвестиции конвертировать в аннуитет. Таким образом, дается возможность рынку вернуться в прежнее состояние. Может быть так, что, например, некоторые части инвестиционного портфеля используются в несколько лучшей ситуации на рынке, но опять-таки, понимаете, это все было бы ненужно, если бы те подходы к жизненному циклу финансирования применялись, о которых я говорил, то не надо было

бы дополнительные гарантии искать. Опять-таки, возьмем аннуитет ниже нулевой доходности, государство тогда добавляет требуемые суммы для того чтобы восстановить статус-кво. Но опять-таки, просто если требуется какая-то финансовая интервенция, то берется определенная плата за услугу, просто такие случаи рассматриваются, как очень редкие случаи. Если мы говорим об аннуитетных выплатах, то как это все происходит, как это выглядит. Что такое аннуитетные выплаты? Это инструмент страхования, это значит, что в обмен на страховую премию вы получаете пожизненный доход. В чем прелесть? Потому что это пожизненно, это значит, провайдер аннуитета берет на себя все риски, а не сам работник. В момент выхода на пенсию есть риск, что стоимость активов портфеля будет ниже той, которой она была на момент вступления в программу. Соответственно, возникают риски конвертации.

Что в таком случае делать? Можно иметь такие аннуитетные выплаты с минимальными гарантиями, но тем не менее так, что не надо будет делать конверсию фиксированного аннуитета. Каковы же компромиссы? Когда мы говорим о фиксированных аннуитетных платежах, то по определению они фиксированы, значит, здесь меньше возможностей волатильности. Как защититься от инфляции провайдеру аннуитетных платежей? Требуются индексированные облигации, индексированные по темпам инфляции. Но проблема в том, что в большинстве стран таких нет облигаций, соответственно, нет естественного хеджа для того чтобы защитить или для того чтобы представить такой аннуитетный платеж, индексированный по инфляции. Дания, например, это страна, которая единственная имеет в своей системе очень сильный накопительный уровень, накопительный компонент, но там все не так просто. Учет, избытки доходов должны быть очень прозрачными, и это не всегда удобно.

Еще один риск, когда мы говорим об аннуитетных платежах, это, как уже говорил, риск долголетия, потому что смертность сокращается сейчас. Это в результате означает более высокую ответственность компании, которая будет выплачивать аннуитетные платежи. Есть альтернатива или возможность митигировать такой риск? Но до этого требуются более централизованные провайдеры аннуитета. И тогда создается пул именно по этому конкретному риску, и вы же не предлагаете ничего радикального, правильно, таким образом, но в принципе к российскому пенсионному фонду тоже можно уже обратиться с иском, потому что они что делают, они создают пул пенсионных взносов рабочих. Швеция и Дания: там сокращаются расходы не только из-за этого риска, этот риск становится как-то более смазанным, но тем не менее проблемы остаются, и это не решает проблемы устойчивости. Соответственно, когда вы транслируете более низкие доходы, то можете ли вы добиться возможных выгод? Еще можно сказать, что можно децентрализировать управляющих средствами, управляющих фондами, но рабочий или служащий может решить, что он хочет другой портфель, например, акций или облигаций. И такая часть этой работы могла бы быть полностью централизованной, и вы получаете очень хорошую смешанную систему.

Пенсионный фонд России уже разрешает проводить децентрализацию управления активами и акцентом прежде всего на рисках портфеля и менеджмента этими активами, но, конечно, не будет заниматься вопросами долголетия и так далее. Россия, может быть, еще не доросла немножко до этого, это еще не началось здесь, но это будет в какой-то момент. На рыночной основе у нас уже есть на Западе некоторые провайдеры аннуитетных платежей, но при этом требуется такая структура, чтобы минимизировать расходы на ее поддержание, потому что сами знаете, когда расходы высокие, то это, соответственно, повлияет и на доходы. Поэтому тут, конечно, очень важна структура расходов и здесь нужны решения, которые будут соотнесены с функциями. Когда у вас просто рутинные какие-то бухгалтерские функции, то тут, может, и не требуется что-то такое проводить, можно сделать управление инвестициями и посмотреть, насколько вам это понравится.

Что мы называет здесь автоматическим портфелем? Это еще одна особенность здесь, которую можно включить на благо рабочему и служащему. Дело в том, что мы не всегда имеем адекватные знания для того чтобы принять самое грамотное решение. Соответственно, здесь не навык к автоматическому подходу, вы должны говорить с инвесторами про аннуитетные платежи, поэтому я хочу сказать, что конечно, в России сейчас уже создается новый фонд, можно использовать и этот, но при этом мы видим, что он будет служить интересам населения и автоматический портфель совсем не означает, что он будет безрисковым, на самом деле нет. Если бы этот портфель был совершенно безрисковым, то все равно что-то происходило бы, и в результате мы получали бы нужный доход. А что делать с дизайном этого портфеля? Как я уже говорил, это должно быть глобально диверсифицированным, не надо сообщать о волатильности полностью, но при этом безрисковая должна быть эта операция. Мы хотим более высокие положительные доходы, поэтому я думаю так, и потом, мне кажется, очень важно диверсифицироваться хорошо, для того чтобы иметь определенную ценность.

Например, возьмем российские пенсионные фонды и накопительную часть пенсий, и мы сравнили это с другими странами, и мы увидели количество участников этих программ. Посмотрите, как вклады инвестируются? Внешэкономбанк, посмотрите, вот голубая часть этого пирога, - это то, во что вкладывают рабочие и служащие России, а именно в накопительную систему, накопительную часть, частные фонды - это красным показано, asset-менеджеры, итак, многие из них инвестируют в автоматические портфели. Что это означает? Это означает, что они больше верят тем решениям по распределению портфеля, которые государство на рынке представляет или нет, не пойму. Но что интересно: чтобы представить выводы, я предлагаю несколько вопросов решить, прежде всего накопительные пенсионные системы могут очень хорошо действовать, могут компенсировать дефицит первого уровня. То есть здесь должна быть идеальная ситуация в этом плане. Конечно, можно проводить глобальную диверсификацию, но опять-таки это можно использовать для того чтобы сократить волатильность.

Номер 3, подход на основе жизненного цикла к изменениям инвестиционного портфеля. Это делается для того чтобы максимизировать доход и стабилизировать стоимость портфеля где-то за несколько лет до выхода на пенсию. Теперь гарантии. Было бы очень эффективно использовать гарантии перехода, и опять-таки, вы же понимаете, что происходит с портфелем на протяжении его существования. И в результате может быть так, что вы наберете все желаемые инструменты, а они не обеспечат вам желаемой, достойной доходности. Как сократить такие риски? Да, можно, конечно, сократить премии и расходы, если это все объединять под риски страховки и так далее, но последнее, мне кажется, системе требуется также дизайн, и очень важно, чтобы кто-то еще поддержал эту работу стабильным образом, чтобы эта с система стала устойчивой. Спасибо большое за внимание.

Ю. Кахонен: Что ж, у нас еще до перерыва есть время на вопросы.

Реплика: ... анализировали практику западных стран с накопительными составляющими, и в каких странах и какую долю накопительная часть пенсии составляет в общем уровне пенсионного обеспечения? Это у меня первый вопрос. То есть за счет чего формируется, в основном за счет распределительной, солидарной части или за счет накопительной и в каких странах эта доля в обязательном аспекте идет на формирование пенсий? Второй вопрос у меня связан с тем, считаете ли вы, что низкодоходные категории населения и на каком уровне доходов накопительный способ пенсионного страхования обеспечивает необходимый уровень жизни пенсионера. Третий вопрос у меня... вот вы говорите, что должны быть установлены какие-то государственные гарантии и прочее и для страховщиков, и для пенсионеров, вот вы эти расходы относите ли на расходы на пенсионное обеспечение, то есть я поясняю, вот вы говорите, должны стимулировать всякие там частные пенсионные системы под государственную гарантию. Предусматриваете ли вы уровень доходности по ним или это должно быть возложено на страховщика и в каких размерах или все за счет государственного бюджета и надо ли их включать на расходы на пенсионную систему. Второе, очевидно, что относительная часть пенсионеров не получит необходимый уровень пенсионного обеспечения, значит, потребуется пособие на бедность или на нищету и всякие другие, на жилье, на уход за больными пенсионерами, вот эти расходы по системе социальной защиты вы включаете ли в систему пенсионных расходов, рассматриваете ли их как нагрузку на ВВП. Вот у меня 4 вопроса.

Д.Д. Поллнер: Спасибо за очень грамотные вопросы. Если говорить о доле накопительной составляющей в таких пенсионных системах, конечно, в разных странах это по-разному. Отличия очень большие. Я не хочу вам давать и не могу вам даже дать точные цифры, потому что этих таблиц у меня нет под рукой, но возьмем Скандинавию - Швецию и Данию, там процент намного ниже, чем в большинстве стран, где есть накопительная составляющая. Или возьмите Чили, например, там это 100%, там накопительная составляющая 100% или 90 с чем-то процентов, то есть почти 100%. Есть другие латиноамериканские страны, где аппроксимация каждого уровня дает нам где-то, знаете, 50/50. Ну и возьмем Восточную Европу. Это те страны, в которых была принята на вооружение такая система накопительной составляющей, там получается ¼, может быть, отнесена за счет накопительной составляющей. То есть очень большая разница в ситуации в разных странах и нельзя сказать, что существует одно какое-то стандартное правило, как это должно соотноситься. Вы говорили о минимальной пенсии, о том, какова она должна быть, чтобы люди при выходе на пенсию имели достойный уровень жизни.

Конечно, когда речь идет о минимальной пенсии, мы не говорим о пенсии по бедности, это уже отдельная вещь, это в некоторых странах, где неважно, работает человек, не работает в своей жизни, но потом, на старости лет, человек получает такую пенсию по бедности. И есть пенсия, которая рассчитывается исходя из количества проработанных лет. И соответственно, это все основано, конечно, на предположении того, какой уровень пенсии будет достойным в данной стране. И тут каждая страна решает законодательно, каков уровень бедности, где расположена черта бедности. Но при этом нужны, конечно, какие-то государственные гарантии того, что у работающих людей есть возможность достичь достойного уровня заработной платы, и неважно, о чем идет речь, о правительственных, то есть государственных фондах или о частных фондах, вывод простой - совсем необязательно, чтобы государство брало за это какую-то плату, как это иногда делается. Здесь требуются определенные потенциальные обязательства, но никак не обязательства на этом зарабатывать. И потом, тут может быть какой-то комбинированный вариант, и неважно, речь идет о государственном или частном пенсионном фонде и какая-то часть является чем-то вроде субсидии. Вы спрашивали о различных выплатах на оплату жилища и так далее. Да, конечно, это сейчас у нас основано на количестве инвестиций, на безопасности, тут много разных аспектов, которые можно обсуждать долго, потому что я не специалист по пенсионным выплатам, но обычно надо учитывать прежде всего именно такие выплаты, но не забывать о том, что эти выплаты все-таки как-то больше привязаны к тому, что нужно, то есть к нуждам людей.

К. Гранвей: Спасибо, меня зовут Кристофер Гранвей, я являюсь основателем независимой исследовательской группы по инвестициям, и мой вопрос такой: если вооружиться вашей рекомендацией о глобальной диверсификации накоплений в накопительной системе, то я не хочу спорить фундаментально с тем, что такая система окупается, но знаете, во Всемирном банке, когда думаешь о долгосрочной пенсионной политике, я думаю, что никто не будет отрицать, что диверсификация может еще что-то дать, еще какие-то плюсы, то эти плюсы будут постепенно появляться, при этом мы видим, что цены на рынках драматически растут, а тот пример, который вы привели, это разные доходы из разных стран с 2009 года, но нельзя забывать, что это за период был, это же был глобальный финансовый кризис, жуткая волатильность и потом у вас очень какие-то широкие вариации краткосрочные были на ближайшие 12 месяцев.

Я не говорю, что это типичная картина, но один из основных аргументов, которые я хотел бы выдвинуть, заключается вот в чем: несмотря на все плюсы диверсификации, есть очень большая проблема, именно с этой волатильностью, понимаете, именно с этой волатильностью. Волатильность - это самое неприятное, отталкивающее свойство, поэтому и существует такое неприятие российскими работниками этой системы даже в ее обязательной части. То есть понимаете, они остаются в дефолтовом портфеле Внешэкономбанка и, соответственно, там никакого риска. При том, что другим управленцам активами дается возможность инвестировать на 60 с лишним процентов. Понимаете, очень важно повысить этот уровень, как вы говорили, потому что накопительная составляющая, ей очень важно двигать, потому что вы видите, очень отрицательные доходы по активам в портфеле Внешэкономбанка. Волатильность мешает сберегающим, но если они это сделали бы, я могу сказать точно, что прежде всего это ограниченный курс инвесторов. Если у вас на местном рынке акций будет больше пенсионных накоплений, то ситуация будет другой, тут дело в том, что разрешается куда более высокое количество и потом, посмотрите, инвестиции в капитал могут стать частью дефолтового портфеля, но это, может быть, у нас будет вопросом второй сессии, которая у нас сегодня будет. Спасибо.

Д.Д. Поллнер: Да, спасибо за вопрос. И последнее, о чем вы говорили, например, я с этим согласен, конечно, есть у нас волатильность в мире. Но даже с этой волатильностью что люди предпочтут, может, будет 10% в год в течение многих лет доход или вы хотите сразу 30% доход, а потом, в следующем году у вас не будет дохода вообще или он будет отрицательным. Тут требуется, конечно, глобальная корреляция, но исходя из эмпирических данных, разные рынки будут приходить в себя после кризиса по-разному. Вашим отечественным инструментом, чтобы они были менее волатильными, требуется также немножко больше силы и доверия.

Ю. Кахонен: Что ж, если нет больше вопросов, тогда мы закрываем нашу первую часть нашей дискуссии, и в 4.30 мы снова встретимся с вами, нас ждут новые презентации по вариантам реформы российской пенсионной системы. Спасибо.

В.С. Назаров: Коллеги, предлагаю начать вторую часть нашей... Ксения, you are welcome. Начнем мы с обсуждения вопросов о "Стратегии 2020". Татьяна Малева, в общем-то, о них говорила на пленарной сессии. Сейчас, чтобы нам напомнить о ключевых предложениях экспертной группы, которая работала над обновлением "Стратегии 2020", я попросил Ксению выступить с основными результатами экспертной группы.

К.В. Юдаева: Спасибо большое. Вы знаете, у меня есть презентация, но я думаю, что я ее лучше показывать не буду. Думаю, что все основные моменты, которые графически на ней есть, и так понятны. Когда мы говорим про российскую пенсионную систему, на нее можно смотреть с разных углов зрения. Чаще всего проблема пенсионной системы, во всяком случае, во власти воспринимается как чисто фискальная проблема. Дефицит в пенсионной системе составляет сейчас порядка 2% ВВП. Такой, во всяком случае, трансферт осуществляет федеральный бюджет. И, в общем, задача сводится к тому, что либо как его финансировать, либо каким образом его уменьшить. Это одна часть проблемы. Вторая часть проблемы, скорее, социальная, особенно если мы посмотрим на решения, принятые 2-3 года назад.

Они по-разному мотивировались, но, как минимум, официальная мотивация за решением о валоризации пенсии звучала следующим образом: пенсионеры очень сильно пострадали во время формы, мы должны им компенсировать. Поэтому мы проводим компенсацию. Есть при этом, на наш взгляд, один существенный момент, который все время забывается - это вопрос о том, что пенсионная система - это одна из тех экономических систем, где вопрос кратко- и долгосрочных приоритетов и их сочетания стоит наиболее остро. Но, в принципе, вообще в экономике проблема межвременного соответствия, соответствия между целями сегодняшнего дня и действиями сегодняшнего дня и тем, как они отразятся на завтрашнем дне, стоит везде, во

всех ее частях. А в пенсионной системе наиболее сильно, потому что многие действия, которые можно принять по ее реформированию, оказывают полноценное влияние не то, что через два месяца, а, может, через 10-15-20 лет. И в связи с этим возникают различные длинные тренды в ее реформировании. И когда мы смотрим с этой точки зрения на российскую пенсионную систему, то, на мой взгляд, возникает очень важный вопрос о том, насколько она удовлетворяет той структуре общества, тем разным потребностям социальных групп, которые есть в обществе. Причем насколько она удовлетворяет им сейчас, насколько она будет удовлетворять в будущем. И как она должна меняться, чтобы в большей и большей степени удовлетворять потребностям социальных групп в будущем. И в последнее время вдруг мы все заговорили о новом российском среднем классе, особенно после известных декабрьских событий эта тема просто стала, пожалуй, одной из основных в политическом дискурсе. И теперь она становится одной из основных тем политических реформ. На эту тему было много написано еще в "Стратегии 2020" первого издания в 2008-ом году.

Но мне кажется, что тогда эта тематика воспринималась больше как теоретическая абстрактная концепция. А теперь она перешла в разряд чего-то, что практически существует, и в отношении чего можно осуществлять какие-то практические действия. И когда мы говорим про российскую пенсионную систему, на мой взгляд, ее главная проблема - это то, что, будучи некоторой наследницей советской системы, пусть отреформированной тем или иным способом, приспособлена лучше всего к удовлетворению потребностей некоторого общества с небольшим социальным расслоением, небольшой социальной дифференциацией, с более-менее одинаковыми потребностями. И в нашем меняющемся обществе, которое гораздо менее однородно, она дает совершенно не тот эффект, на который она изначально была рассчитана. Причем постольку, поскольку эта неоднородность общества со временем будет только возрастать, пенсионная система будет все меньше и меньше соответствовать потребностям неоднородного общества.

При том, что потребности сегодняшнего дня как раз принципиально другие. Т.е., если мы смотрим на систему с точки зрения фискальных потребностей сегодняшнего дня, то все проблемы сводятся к тому, как нам действительно финансировать текущее поколение пенсионеров. А вот что нам делать с будущими поколениями пенсионеров (до 20-ого и после 20-ого года), как должна эволюционировать пенсионная система - эти вопросы принципиально другие по отношению к тем, которые мы сейчас решаем. Почему все это важно? Вся эта система упирается в еще одну проблему, про которую, как я понимаю, должна была сказать Татьяна Михайловна с утра - это о том, какие задачи выполняет пенсионная система. В общем, она, конечно, выполняет комплекс задач. Но можно их разделить на две.

Первая - это борьба с бедностью. И вторая - это система страхования заработка. Если мы посмотрим правоустанавливающие документы, то наша пенсионная система должна, конечно, заниматься страхованием заработка. Если мы посмотрим по сути, что происходило в последние годы, то, конечно же, это была борьба с бедностью. И в борьбе с бедностью определенных успехов пенсионная система достигла. Я думаю, что Татьяна Михайловна показывала график, на котором видно, что, во-первых, пенсия в реальном выражении достигла, приблизилась к периоду до начала реформ; то, что называется средний коэффициент замещения, т.е. средняя пенсия по отношению к среднему заработку достигла определенных размеров и т.д. Но все это, в общем-то, скорее показатели борьбы с бедностью. Но когда мы смотрим на пенсионную систему в положении ее к разнородному обществу, мы видим, что тот факт, что у нас гораздо более разнообразное общество, чем оно было, скажем, в СССР, приводит к тому, что проблему страхования заработка конкретного человека эта система в массе своей не решает. И особенно для того, что называется сейчас "средним классом", она ее решает очень плохо. И чем дальше, тем, видимо, будет решать хуже.

И это была одна из базовых проблем, на которой мы решили сосредоточиться при разработке вопросов реформирования пенсионной системы. Кроме того, мы выделили следующие проблемы в пенсионной системе. Во-первых, она не создает стимулов для формализации рабочих мест. Так устроено, что неформальный сектор в России сейчас продолжает расти. Это вам скажут все специалисты по рынку труда. При этом большинство занятых в неформальном секторе имеет практически те же пенсионные права по факту, как и те, кто занят в формальном секторе. Очевидно, это существенная проблема для пенсионной системы, и чем дальше, тем больше будет оставаться проблемой. Дальше существенная российская и, в общем-то, мировая проблема - это существенное преобладание досрочных пенсий, которые назначаются по разным принципам. Например, это может быть связано, действительно, с тяжелыми условиями труда, причем во многих отраслях, где существуют такие пенсии, условия труда кардинально поменялись за последнее время, а все, что касается пенсионного обеспечения, существенно не изменилось.

И есть сектора, тоже достаточно обширные, где досрочное пенсионирование существует по каким-то социально-политическим причинам. В советские времена для привлечения людей к работе в этих секторах при низком заработке использовалась приманка с низким пенсионным возрастом. Но избавиться от нее оказалось достаточно сложно. Должна сказать, что эта проблема не нова. Специалисты говорили, что такие попытки избавиться административными методами от досрочных пенсий предпринимались многократно еще с 70-х годов. И они все время заканчивались увеличением списка тех, кто должен получать досрочную пенсию, а не его сужением. Следующая проблема, которую все знают - что система очевидно неустойчива к негативному демографическому тренду. И мы на этом остановимся немного подробнее позже.

В ней есть небольшая проблема, что система немного не учитывает неравномерные еще у нас поведенческие когорты. И система недостаточно хорошо приспособлена к этим демографическим колебаниям. Но возможен тот эффект, который мы наблюдали в 2000-е гг., когда на некоторой положительной демографической волне в пенсионной системе был профицит, и были приняты некоторые решения, благодаря которым сейчас мы имеем больший дефицит, чем могли бы, если бы эти демографические волны учитывались. И последняя проблема, но мы ее сформулировали для себя изначально как то, что размеры платежей и сумма расходов на пенсионную систему по мировым стандартам являются уже либо высокими, либо как минимум соответствующими странами с хорошо развитым "государством благосостояния"("welfare state"), а размер пенсии при этом достаточно низкий.

После нашей вчерашней дискуссии и после нескольких дискуссий последнего времени я бы ее сформировала даже еще острее. Понятно, что этот эффект существует, но мне кажется, что у нас существует межпоколенческая проблема или поколение между социальными слоями. Что у нас нет в обществе согласия относительно того, чтобы работающее население не готово в таких объемах, каких нужно, оплачивать пенсионное обеспечение пенсионеров. И отсюда проблема, в том числе, и с формальным сектором, и проблема в разности налогов. Это то, о чем вчера говорил Леонид Алексеевич Кудрин в своем выступлении. И как решить эту проблему, я, честно говоря, не знаю. Но, видимо, можно пытаться идти по тому пути, который мы создали, создавая дополнительные стимулы по участию в системе. Итак, что мы предлагаем.

Мы предлагаем систему немного больше дифференцировать по отношению с тем, каковой она сейчас является, и попытаться начать формировать комплексную пенсионную систему, которая разная для групп с разными доходами и больше приспособлена к нуждам среднего класса. Что это означает? Сейчас существующий потолок, с которого берутся социальные налоги - это 463 тыс. рублей в год. Это нижняя граница среднего класса. Со следующего года 512. Сейчас пока 463. А, с этого года 512, прошу прощения. С новым годом, да. Соответственно, это некоторая нижняя граница среднего класса. И если мы хотим вовлечь в систему средний класс, вообще начать учитывать его, то эта граница может быть повышена. Но в нашей группе мы были противниками того решения, которое было принято в конце прошлого года, когда верхняя граница была повышена, при этом средний класс воспринимался уже абсолютно как донор. Он ничего назад не получал. Мне кажется, что какое-то перераспределение нужно, но просто только облагать налогами средний класс и ничего ему не возвращать из пенсионной системы - это тоже несправедливо и недальновидно с точки зрения вопросов страхования доходов этой прослойки населения в будущем.

Поэтому предлагаю, как минимум, сохранять их участие в накопительной системе и часть того, что он внесет в распределительную. Но при этом, более того, мы предлагаем, начиная с этой группы и для людей с более высокими доходами, начать создавать квазидобровольную пенсионную систему, когда человек может делать накопления, если хочет, то может от них отказаться, т.е. вместо "автомата" от участия в накопительной пенсионной системе можно было бы добровольно отказаться. Таким образом, стимулировать людей с более высоким доходом и стимулировать средний класс к более высоким накоплениям. И, на наш взгляд, это справедливо, что человек среднего класса может сам в большей степени нести ответственность за себя, за свое пенсионное обеспечение, но ему нужно для этого создать специальный институт. Эту меру нельзя принимать саму по себе до тех пор, пока наша пенсионные институты, накопительные пенсионные фонды существуют в том виде, в котором они есть сейчас, когда они совершенно непрозрачны для потребителя, непонятно, как они регулируются, чем они занимаются и т.д.

Мне кажется, что нужно действительно кардинально изменить требования к этим институтам, повысить конкуренцию в этом секторе, в том числе за счет того, чтобы разрешить предоставлять похожие услуги другим финансовым институтам, многие из которых пользуются гораздо большим уровнем доверия, чем пенсионные фонды, например, банкам. И существенное для нас требование, что, скажем, ВЭБ, и государственные пенсионные фонды могут предоставлять другие конкретные пенсионные планы, видимо, менее рискованные, чем те, что предлагают сейчас непенсионные фонды, но по требованиям прозрачности они должны соответствовать всем другим институтам. Следующая тема - это создание стимулов для формализации рабочих мест и снижения уровня нагрузки на бизнес.

По налоговой нагрузке нам все-таки кажется, что можно было бы вообще вернуться к предыдущей системе с налогом в 26%. Но думаю, что Министерство Финансов против этого возражает, поэтому, как минимум, с ними можно согласиться на том, чтобы дальше налоговую нагрузку не повышать. Теперь что касается формализации рабочих мест. Я тоже понимаю, что у нас много людей работает в неформальном секторе. При этом пенсионные права у них приблизительно такие же, как у тех, кто работает в формальном секторе. Это что означает? Для того, чтобы получить пенсию в России на нормальных основаниях сейчас достаточно 5 лет стажа. Практически у всех работающих в неформальном секторе 5 лет стажа есть. Дальше, соответственно, настолько низкая дифференциация пенсий, что уже неважно, насколько человек работал, где он работал - пенсионное обеспечение будет приблизительно одно и то же.

Татьяна Михайловна любит шутить, что "у меня и у моих секретарей пенсия должна быть приблизительно одинаковая". Проблема эта с одной стороны - с точки зрения участия людей, с другой стороны - это проблема финансирования пенсионных доходов. Поскольку нет стимулов формального участия в пенсионной системе, все больше и больше в стране разрастается неформальный сектор, то очевидно, что все меньшего размера формальный сектор потом финансирует по распределительной системе все большее количество всех остальных. Для борьбы с этой проблемой мы предлагаем ничего нового - повысить минимальный возраст выхода на пенсию. Мы считаем, что его можно быстро повысить до 10 лет и, может, до 15. Потом до 20. Следующий момент - это реформирование досрочных пенсий. Я уже немного обозначила эту проблему: что она создалась с советских времен, и там было две причины, почему эта система появилась.

Во-первых, действительно были рабочие места, где возможно быстрая потеря трудоспособности из-за условий труда. И второе - для повышения привлекательности определенных специальностей. И можно говорить о том, что существует кросс-субсидирование одной профессии другой. Должна честно признаться, что размеры этого кросс-субсидирования до конца мы не смогли оценить. И мне кажется, что до конца их никто не понимает. Объясню, почему. Если мы говорим про так называемый "первый список" (действительно рабочие места с тяжелыми условиями труда) - я интересовалась у своих знакомых из Норильска - там действительно смертность гораздо раньше наступает. Поэтому кросс-субсидирование, если оно и есть, то оно достаточно небольшое. Если мы говорим про бюджетников тех категорий, где существует досрочное пенсионирование, то там вопросы с кросс-субсидированием, безусловно, важны были в 2000-ому гг. и в другие периоды, когда существовал профицит Пенсионного фонда. Сейчас, когда в Пенсионном фонде такой дефицит, в известном смысле это обман самого себя. Государство, по сути, в значительной степени оплачивая дефицит Пенсионного фонда из бюджета, платит за те самые специальности, которые должны были бы кросс-субсидировать. Какие попытки предпринимались для решения этой проблемы? Были попытки, как я уже говорила, решить ее административными способами.

В последнее время предпринимались попытки решить эту задачу, наоборот, экономическими способами, и повысить налоги на работодателей, чтобы работодатели полностью компенсировали тот период, когда человек выходит на пенсию раньше. При этом уровень налога был настолько высок, что эта мера была достаточно быстро заблокирована работодателями. Налог, или социальные платежи, там повышался с 9% до 14%. Мы предлагаем смешанный, компромиссный подход. Нам кажется, что идти с одной стороны по административному пути - сейчас, скорее всего, закончится тем же, чем и всегда. С другой стороны полностью попытаться убрать кросс-субсидирование и повышать налоги с работодателя - это тоже, как выяснилось, тупиковый путь. Мы предлагаем компромиссный путь. Мы предлагаем ввести небольшие дополнительные социальные платежи на те группы работников, которые работают на этих рабочих местах, чтобы таким образом создать для работодателей стимулы в тех случаях, когда возможно, переаттестовывать эти рабочие места в рабочие места с нормальными условиями труда. И чуть-чуть снять кросс-субсидирование там, где это невозможно. Очевидно, что эти меры должны идти, опять же, в пакете с мерами по созданию нормальной конкурентной простой системы по переаттестации рабочих мест. Более того, мы предлагаем в том, что касается рабочих мест, прежде всего, в госсекторе начать там реализовывать т.н. "новый социальный контракт".

Т.е. отказываться для вновь принятых на работу от старого социального контракта, когда мы вам платим маленькую зарплату, и из-за этого вы раньше выходите на пенсию, и в какой-то момент начинаете получать двойной платеж в виде зарплаты и пенсии, переходить к более высоким зарплатам, но с нормальным возрастом выхода на пенсию. Следующая проблема - проблема старения населения. Вокруг нее в нашем обществе существует консенсус - это большое табу. Тем не менее, нам кажется, что это табу надо разрушить. Потому что мы не будем обманывать самих себя. Это основная мера, которая может изменить в средней и долгосрочной перспективе ситуацию в пенсионной системе. Честно говоря, я иногда думаю, почему у нас именно этой мере всегда уделяется такое большое внимание. Мне кажется, что наша пенсионная система с точки зрения человека настолько запутана, что пенсионный возраст - это единственное, что в ней человек на самом деле понимает.

Т.е. если спросить, какой будет размер пенсии, никто не понимает. А если спросить, в каком возрасте я могу начать ее получать, все понимают. Поэтому вокруг этого дискуссия так и сосредоточена. Понятно, что эту задачу нужно решать по демографическим проблемам и по фискальным проблемам, но есть определенный момент, связанный с тем, что неизменность пенсионного возраста в современных государствах связана с параллельным сокращением трудовой жизни, которое случилось с того периода, когда пенсии были введены. Социологи и историки говорят, что, когда пенсии вводились, то Владимир Александрович Мау вам скажет, что при Бисмарке продолжительность жизни была 40 лет, а пенсионный возраст был 70. Поэтому никто не доживал. Но даже если мы возьмем 30-40-50-е гг., то тогда продолжительность трудовой жизни составляла 45 лет для мужчин и 40 лет для женщин в России. Сейчас, за счет того, что люди гораздо позже входят в трудовую жизнь, фактически продолжительность жизни составляет 33 года для мужчин и 30 лет для женщин. Т.е. дисбаланс связан с тем, что трудовая жизнь тоже изменилась при том, что пенсионный возраст остался неизменным. И когда говорят о повышении пенсионного возраста, то это в известной степени возвращение в первоначальную ситуацию, которая существовала на момент создания пенсионной системы. Я не хочу, честно говоря, углубляться в вопросы про продолжительность жизни, почему это можно сделать или нельзя. Если хотите, я могу в дальнейшем ответить. Там есть много статистических казусов, которые можно долго обсуждать.

В целом с позиции руководителя группы этот момент принципиально важен. Другое дело, что мы, конечно же, не настаиваем на том, чтобы с завтрашнего дня повысить пенсионный возраст. Мы считаем, что это нужно делать медленно и постепенно, и согласны почти на любую медленную "тему". Та история, которую мы предлагаем - это полгода в год для женщин, три месяца в год для мужчин. Таким образом, чтобы к началу 30-х гг. дойти до 63 лет, до того возраста, от которого европейские страны сейчас уже отказываются и переходят к гораздо более высоким пенсионным возрастам. Это основное, что я хотела бы сказать о наших предложениях. Хочу подчеркнуть еще один момент, что многое из того, о чем мы говорим, может применяться только пакетно.

Т.е. нельзя каким-то образом менять или усиливать накопительную систему без того, чтобы реформировать накопительные институты. Хотя - я прошу прощения - я забыла один важный момент. Когда мы говорим о среднем классе, там мы все-таки считаем, что для этой социальной группы нужно начать переводить назад бремя выплаты этих самых социальных платежей с работодателя на работника. Во-первых, система не имеет смысла как добровольная, если мы берем деньги с работодателя. Во-вторых, это все-таки соответствует принципу того, что человек должен быть сам за себя ответственным, не работодатель должен быть за него ответственный. И это можно воспринять как промежуточный шаг к тому, что чисто идеологически мы переходим к системе, где человек сам себе зарабатывает пенсию, а не где государство ему платит, по сути, какое-то "пособие по возрасту", как это говорят сейчас.

Мы сделали достаточно большое количество расчетов по тем мерам, которые мы предлагали с использованием сценариев макроэкономических и демографических изменений в России до 2050-ого года. Мы использовали сценарии Минэкономразвития, Минэкономразвития с тех пор свои прогнозы поменяли несколько раз, но по большому счету использование других прогнозов дает какие-то изменения, но не очень большие. И единственное, на что мы пошли - мы использовали демографический сценарий, который минимально учитывает миграцию. Понятно, что если мы в большей степени учитываем мигрантов, то ситуация будет становиться лучше. Но, во-первых, у нас по жизни многие, в основном трудовые мигранты в пенсионной системе не могут участвовать, поэтому фактор не очень важный.

С другой стороны, вдруг России не удастся привлечь столько мигрантов, сколько нужно, то, пожалуй, нам безопасней рассчитать, что будет без этого фактора. Мы проделали достаточно много расчетов. Получили, что если мы действительно начнем в 2012-ом году готовить законодательство, а с 2015-ого начнем постепенно все эти меры реализовывать, то, к сожалению, с 2020-ого года (вот в этом вся проблема, что реформу надо делать сейчас, а эффект все равно начнется за пределами того горизонта, о котором мы говорим - 2020-ого года) можно будет говорить об экономии для бюджета. При этом, вводя эти меры, существенно лучше, чем при сохранении текущей системы, можно будет сохранить индивидуальные коэффициенты замещения для работников, причем в разных социальных группах. Все расчеты у меня есть, я могу их просто потом показать.

Система действительно дает с точки зрения макроэкономических параметров те эффекты, которых мы от нее ждем. Единственно, что - последний момент, на котором я бы хотела остановиться - конечно же, нужны еще и дополнительные организационные и ресурсные изменения и организационное и ресурсное сопровождение этой реформы. Честно говоря, на наш взгляд, как исследователей, проблема пенсионной реформы состоит в том числе и в том, что у нас очень мало открытых данных о том, что происходит в этой сфере. Очень мало профессиональных кадров и специалистов по пенсионным расчетам, которые могут проводить какие-то оценки. Здесь сидит замечательный Аркадий Соловьев, который этим занимается. И есть еще один человек в экспертном сообществе, который тоже проводит расчеты. И, честно говоря, это уже почти все. Мы считаем с Татьяной Михайловной своим величайшим достижением, что мы в рамках Независимого института социальной политики во время работы над этим проектом создали еще одну маленькую группу, которая может осуществлять такие расчеты.

Мне кажется, что система, которая сейчас потребляет уже 10% ВВП, если не ошибаюсь, то для того, чтобы оценивать то, что в ней происходит, нужно было бы иметь немного больше специалистов и немного больше информации о том, что там на самом деле происходит. Чтобы можно было делать исследования, кто кого кросс-субсидирует и т.д. Есть некоторые догадки, в том числе, почему информации достаточно мало. Это связано с пониманием того, что происходит в "Сбербанке" и проецированием этого на Пенсионный фонд. Мне кажется, что там есть достаточно серьезная и организационная, и технологическая проблема. Но мне кажется, что в этом направлении нам нужно двинуться для того, чтобы потом было осознанно принято решение в отношении пенсионной системы. Спасибо большое. Я знаю, что Володя сейчас начнет возражать. Я ему с удовольствием отвечу.

В.С. Назаров: Прежде, чем начать возражать, я бы хотел предоставить слово Шарлин, потому что действительно важнейшей мерой, которую предлагает группа "2020", является повышение пенсионного возраста. И в ее - следующей - презентации будет сделан акцент именно на этой мере. Поэтому я хочу сделать сначала акцент, может быть, восклицательный знак в конце этих предложений поставить. А затем все желающие, в том числе и я, будут критиковать эти предложения. Шарлин.

А.Г. Шарлин: Спасибо, я сейчас только слайды поставлю. Владимиру спасибо за представление. Спасибо за то, что вы сегодня с нами. Давайте поговорим о характеристиках действующей системы. 26% - это действительно высоко для среднего в развивающихся странах в то время, как в странах ОБСЕ, развитых странах Европы - это 20%. Но коэффициент замещения в России - 40%, а это немного низковато для среднего в остальных развивающихся странах и развитых странах, там, где это 50-54%. И мне кажется, дело в том, что официальный пенсионный возраст в России достаточно низкий - это 55 лет для женщин, и 60 лет для мужчин. Об этом только что говорила Ксения - в результате распространения досрочных пенсий средний возраст вообще снижается до 52 лет для женщин и 54 для мужчин. Была сделана презентация в Вашингтоне на прошлой неделе, и я участвовала в обсуждении этой презентации. Мы получили вот эти прогнозы.

Конечно, проблемы, которые стоят перед Россией, не уникальны. Как мы утром говорили, в России по сравнению с новыми странами, которые влились в Евросоюз, ситуация очень похожа. Вы видите, что и вызовы в России такие же, потому что происходит дальнейшее старение населения. Может быть, в других странах проблема хуже, чем в России стоит. Поэтому, конечно, в других странах и в России прогнозируется рост расходов на пенсионную систему. Потому что рост будет очень заметен в восточноевропейских странах, развивающихся странах Европы. И поэтому требуется производить реформы, но где и какие. Реформы, которые требуются в странах с высоким коэффициентом замещения, там, где произошло повышение пенсионного возраста или отмена ранних пенсий, но эти все реформы начались в 90-х гг.

Просто в некоторых странах раньше, в некоторых позже. И когда вы начинаете эти реформы, вы понимаете, что это происходит не за одну ночь. Изменения занимают определенный период, и изменения постепенные. Какие еще есть альтернативы? Когда мы думаем о пенсионной реформе, то от количества пенсионеров и от разницы пенсии зависит общая, так сказать, стоимость пенсионного обеспечения для государства. Но, учитывая низкий пенсионный возраст, пенсионные выплаты будут расти. Поэтому первое, что здесь можно сделать - это немного снизить коэффициент замещения и снизить количество человек, которые имеют право на досрочную пенсию, на другие льготы и выплаты. И здесь вы видите несколько предварительных оценок, которые я делала вместе с коллегами, какую Бен использовали для своего доклада. Я впервые представляю эти данные, поэтому я буду рада любым комментариям с вашей стороны. Если у вас будут какие-то конкретные предложения, я думаю, что смогу свои оценки даже конкретизировать. Итак, в начале, допустим, мы не будем менять коэффициент замещения, он будет так же в районе 40%.

И что это значит? От 8% до 12% это увеличится, а к 2050-ому году это еще больше вырастет. Здесь лучше видно. Смотрите, это, в принципе, удвоение - с 8% до 15%. Единственное, что нас в данном случае мотивирует, что в данном случае является первопричиной такой ситуации - это старение населения. Соответственно, надо женщинам повысить до 63 лет к 2030-ому году пенсионный возраст, как здесь предлагается. Но что это будет означать для нас? Наша рассматриваемая реформа должна фокусироваться на уровне 2010-ого года, но, естественно, не все смогут работать в 63 года из-за инвалидности, например, поэтому очень важно продолжать программы по содействию людям с ограниченными возможностями. При этом есть люди, которые хотят продолжить работу после 63-летнего возраста, если они физически способны. Я не говорю, что проблема простая, и простое решение здесь тоже не подойдет. Просто это не пройдет незамеченным, такое изменение. Если говорить о долголетии инвесторов, то, как говорит Бен, в среднем рост пенсии не соответствует росту жизни во многих странах.

В 2050-ом году я скажу вам следующее - если мы хотим добиться уровня 2010-ого года, то коэффициент замещения должен быть раз в 10 ниже. И на предыдущей сессии было отмечено, что предыдущие реформы должны были снизить это бремя, и реформы, которые предстоят сейчас, могут все вернуть к исходному состоянию. Что нам делать в такой ситуации? Да, мы можем увеличить для мужчин и женщин пенсионный возраст до 65 лет, допустим, к 2050-ому году. И у нас все получится чуть выше уровня 2010-ого года. Если хотите тратить столько же денег, то надо помнить о том, что пенсионный возраст должен как-то соответствовать росту продолжительности жизни. Вы знаете, если говорить о том, чтобы гармонизировать возраст выхода на пенсию для мужчин и женщин, то, прежде всего, пенсионный возраст поднимается до пенсионного возраста для мужчин. И требуется, чтобы к 2030-ому году у нас повысился бы женский пенсионный возраст, а позднее до 63-х.

В обоих сценариях у нас получается, что это у нас где-то 63, но, опять-таки, мы это сравниваем с базовым сценарием. (Вы это видите слева). Это где-то примерно половина накоплений. И если проводится такая эгализация (выравнивание) пенсионного возраста для женщин и мужчин, то моя коллега из моего московского общества очень интересное замечание сделала на эту тему. Повышение на 5 лет пенсионного возраста для женщин примерно равноценно повышению пенсионного возраста для мужчин на 3 года. Мне хочется еще несколько выводов сделать, но до этого хочу показать вам эту диаграмму-график. Здесь показано изменение условий назначения досрочных пенсий. Все уходят на пенсию - в 55 лет женщины, в 60 мужчины. И если женщины не работали до выхода на пенсию, то красные столбики показывают, что женщины не могут уйти на пенсию до 65, а мужчины до 70 лет.

Но вспомните, что я сказала, что средний пенсионный возраст превышает 50 лет, но при этом есть возможность выйти на пенсию и до 50 лет. Конечно, есть очень много разных способов сделать моделирование такой ситуации и возможного влияния различных решений на ситуацию. Посмотрите, и в 2030-ом году, и в 2050-ом году соотношение ВВП и пенсионных расходов. Какие основные выводы здесь можно сделать? Первое - я думаю, это самый главный вывод - конечно, выбор стратегии реформы пенсионной системы зависит и от страны, и от конкретных условий. И выравнивание пенсионного возраста мужчин и женщин может быть большим плюсом. При этом мы видим, что это лучше, чем повышать налоги. Мы считаем, что лучше это сделать, чем сократить коэффициент замещения в той же России. И потом очень важно помнить о борьбе с бедностью. Конечно, никто не сможет выйти на пенсию позднее, но надо как-то компенсировать доходы лиц, которые утратили работоспособность до выхода на официальную пенсию. И, как я уже говорила, при раннем выходе на пенсию мы рассматриваем все это в контексте пакета реформ. В данном случае мы говорим только о реформах... Спасибо вам большое за внимание.

В.С. Назаров: Предлагаю обсудить те предложения, которые были сделаны. Соответственно, критиковать начну на правах модератора я сам. Кратко расскажу, в чем я вижу основные угрозы тех предложений, которые, собственно, мы сами и сделали. Первая и важнейшая угроза - это то, что наши предложения финансово уязвимы в среднесрочном периоде. Потому что уже сейчас пенсионная система фантастически не сбалансирована, а все выгоды от повышения пенсионного возраста, от решения проблемы досрочников, от создания и повышения эффективности накопительной системы мы начнем получать в лучшем случае в середине 20-х гг.

А, скорее всего, стабильные эффекты будут уже в 30-х, а то и 40-х гг. Второй существенный недостаток наших предложений - это то, что они требуют большой политической воли в том, что касается повышения пенсионного возраста. Пока мы видим фантастический дефицит политической воли, когда действительно, как Ксения сказала, на теме лежит табу. Ее решился обсуждать в публичной плоскости только один человек в Правительстве - это Алексей Леонидович Кудрин. И сейчас он уже не является человеком в Правительстве. Поэтому это тоже проблема. Необходимо с открытыми глазами понимать, что наши политики могут не принять решение о повышении пенсионного возраста. И третья проблема, которую я вижу - это высокий тариф.

Наша группа выходит на тариф примерно 22, тут же встречает жесткое сопротивление Минфина, который говорит, что даже и это мы себе не можем позволить. В общем-то, никуда ниже этот тариф не движется в этих предложениях. Мне кажется, что такие решения могут быть приняты. Первые две проблемы можно решать с помощью двух мер. Первая - это изменение индексации пенсий. Это мера может привести к сокращению расходов, а главное - рисков, уже немедленно. Причем риски я считаю даже важнее, чем просто сокращение расходов, потому что мы сейчас вступаем в эпоху крайне волатильных темпов роста. Т.е. мы реально не знаем, какие темпы роста у нас будут в следующем году.

Да, в среднем по больнице мы думаем, что у нас будет где-то 3-4%, но мы можем получить как 10% роста, если вдруг к нам пойдет капитал, а цены на нефть повысятся до 150, а можем получить и минус 10% роста, если, наоборот, капитал будет бежать из нашей страны так же, как он бежал в прошлом году, а на это еще наложится резкое снижение цен на нефть. В настоящее время индексация пенсий сильно привязана к двум показателям индексации - это одновременной инфляции и, по сути дела, заработная плата. Когда вы привязаны одновременно к этим двум показателям, причем индексация проводится по большему из них, то вы получаете такую ситуацию, когда высокая волатильность будет автоматически приводить к увеличению расходов на пенсии в % ВВП. Когда у вас падение ВВП, вы вынуждены проиндексировать пенсию на инфляцию, то у вас расходы выросли в % ВВП. Когда у вас пошел экономический рост, вы вынуждены индексировать на темп роста доходов Пенсионного фонда в расчете на одного пенсионера, т.е., по сути, чуть меньше, чем заработная плата, и в результате адекватного сокращения расходов в % ВВП не происходит. И чем сильнее эти циклические колебания, тем непредсказуемей ваши расходы.

Поэтому изменение правил индексации я считаю важнейшей мерой, которая бы смогла сделать наши расходы более предсказуемыми. Второе - это стимулирование добровольного позднего выхода на пенсию. Я на ней подробнее остановлюсь, но основной посыл в следующем. С одной стороны это политически привлекательно, потому что это добровольно - никого не заставляют это делать. С другой стороны эффект мы получим немедленно, т.е. можно уже с завтрашнего дня людям эту меру предлагать в отличие от обязательного повышения пенсионного возраста. Предлагать на пять лет повысить для тех, кто уже собрался с завтрашнего дня выходить, очевидно, нельзя. И мы такого и не предлагаем. Мы вынуждены ждать 2030-ого года, когда в полной мере эта мера вступит в действие. А эта мера может вступить буквально с завтрашнего дня, уже можно людям ее предлагать. Проблема высокого тарифа.

Здесь решение - это использование нефтегазовых доходов и доходов от приватизации для финансирования распределительной пенсионной системы. Только таким образом мы сможем обеспечить одновременно низкую нагрузку на труд и фактически решим наше сырьевое проклятие, когда эти деньги, которые падают на нас с небес, идут на раздутие расходов, в том числе на раздутие коррупции. Так мы сможем направить их на пенсии и защитить их от бессмысленного проедания. По изменениям правил индексации я не буду останавливаться - тут предложения все есть. Основная цель - ближе к инфляции. Т.е. основная задача индексации пенсии - сохранить покупательную способность пенсии. По стимулированию откладывания выхода на пенсию предлагается очень щедрая программа, которая будет направлена на то, чтобы человек мог принять добровольно решение по откладыванию выхода на пенсию.

Тут представлены коэффициенты, на которые будут умножаться вся ваша трудовая пенсия - и базовая часть, и, соответственно, пенсионный капитал в страховой части будет умножаться на этот коэффициент. И предусматривается очень щедрая программа, по сути дела, речь идет о том, что человек, который добровольно отложил выход на пенсии на пять лет, получит удвоение пенсии по сравнению с тем, кто не принял такого решения. Причем программа очень демократична - в нее можно в любой момент войти, в любой момент выйти. Соответственно, все время, пока вы в программе, накапливается, поэтому можно два года поотказывался от пенсии, потом снова, допустим, год получил пенсию, потом понял, что ты востребован на рынке труда, снова отказался.

Все это суммируется, все это учитывается, поэтому человек может для себя выбрать максимально комфортный период добровольного откладывания выхода на пенсию. Мы провели социологической опрос. 2500 человек предпенсионного возраста, репрезентативная выборка по России. Спрашивали их, какие у них вообще планы на жизнь по выходу на пенсию и как вы относитесь к этой программе? Получили достаточно позитивные, на мой взгляд, результаты. Первый результат - что у граждан предпенсионного возраста достаточно высоки запросы относительно жизни на пенсии, т.е. эти граждане хотят не умереть с голоду, хотят еще нормально одеваться и путешествовать. Очевидно, что в западных обществах такой уровень потребления может гарантировать, в том числе, накопительная система.

В наше время, в течение 5-7 лет очевидно, что накопительная система еще не заработает в такой мере, чтобы гарантировать им такой уровень потребления. Очевидно, что нынешняя пенсия так же не гарантирует им такой уровень потребления. Поэтому только добровольный отказ от получения пенсии в течение 5 лет позволит им достичь желаемого для них уровня потребления. Второй позитивный сигнал - это то, что 55% респондентов собираются продолжить работать по достижении пенсионного возраста. Из них 63% говорят, что хотят и смогут сохранить текущее место работы. Возникает вопрос, что если эти люди сейчас живут без пенсии и будут жить так же, работать так же и после достижения пенсионного возраста, то почему же они не смогут добровольно отказаться от получения пенсии, если им будет гарантирована радикальная прибавка через пять лет? И большинство опрошенных полагают, что проработают по достижению пенсионного возраста как минимум еще пять лет.

Приведенная программа вызывает интерес у 18% опрошенных, т.е. они готовы принять в ней участие. Мы различными способами примерно оценили число участников программы и получили примерно такие оценки. В первый год этой программы она будет не очень популярна, т.е. мы оцениваем, что 50 тыс. человек всего-навсего вступят в эту программу и, скорей всего, они будут ориентироваться на короткие сроки (максимум 3 года). Однако постепенно, когда будут выходить на пенсию люди и получать эту существенную прибавку (потому что основное препятствие у людей - это то, что они не доверяют Правительству, они не верят, что Правительство выполнит свои обязательства), то программа будет становиться существенно популярной. И через три года мы считаем, что она соберет те 18%, которые по нашему опросу и хотят принять в ней участие. Вначале, мы думаем, что 18% не примет в ней участие, а вот уже через 10 лет скорее она охватит все 55% людей, которые собираются работать на пенсии. Соответственно, вот фискальный эффект от этих мер, он представлен на этом графике.

Мы видим, что все время мы экономим с помощью индексации, экономия начинается сразу и все время происходит на всем рассматриваемом промежутке. При этом щедрая программа стимулирования вначале дает еще большую экономию, но затем соответственно начинает проедать деньги. Однако, мы балансируем эту программу с помощью более жестких правил индексации и в конечном счете получаем очень значительную экономию, существенно больше, чем предлагается в программе "2020". А здесь мы пенсионный возраст не трогаем даже до 2050-ого года. А есть надежда, что политическая воля хотя бы где-то на этом промежутке у нас появится. И последний, третий мой тезис - это более радикальный переход к накопительной пенсионной системе. Я считаю, что вопрос о тарифах должен быть решен радикально. Тарифом мы должны финансировать только накопительную пенсионную систему. Это должно быть 10% от заработной платы.

Примерно такие уровни есть в странах, которые ориентируются исключительно на накопительную компоненту. И мы можем себе это позволить. Позволить мы это можем с помощью того, что направить все нефтегазовые доходы с учетом того, что у нас есть еще резервы по увеличению изъятия природной ренты благодаря увеличению обложения газа (он у нас сильно недообложен) и всех доходов от приватизации на финансирование обязательств по распределительной пенсионной компоненте. Сейчас эти цифры практически совпадают. Если мы возьмем распределительную компоненту - это примерно 9-10% ВВП. И все наши нефтегазовые доходы примерно столько же. Если у нас есть избыток средств, мы должны его резервировать, потому что никто нам не гарантировал такие цены на нефть. Но с изменением структуры населения, когда у нас все больше и больше людей будет, у которых будут большие накопления в рамках накопительной системы, мы можем эти резервы фактически раздавать людям на подушевой основе.

Можно это и делать с самого начала: если у нас есть некоторые избытки, то можно их просто на счета гражданам раскидывать, т.е. от младенцев и до пенсионеров. Пенсионерам могут сразу тратить, а младенцы должны подождать выхода на пенсию. Недостаток средств, если он будет возникать, должен будет покрываться за счет налогов общего покрытия. Тут у нас два очевидных резерва: у нас очень низкий уровень акцизов на табак и алкоголь и у нас достаточно низкий НДС, мы тоже можем его поднимать. Вот такая достаточно радикальная точка зрения, которая ориентирует нашу систему в основном на переход полностью на накопительные рельсы. Мне кажется, что если мы организуем нашу накопительную систему "по уму", то рисков тут никаких нет. Потому что если у нас, грубо говоря, более молодые люди - полностью их накопления инвестируются в акции.

А с момента приближения к пенсионному возрасту в портфеле начинают преобладать облигации, может быть, индексируемые действительно на уровень инфляции (с доходностью по инфляции), то здесь рисков нет, потому что к концу жизни это фактически аналог распределительной пенсионной системы. В начале, грубо говоря, в течение 30 лет мы можем наслаждаться всеми преимуществами накопительной системы - это более высоким уровнем доходов, ощущением собственности этих средств у человека, независимостью от демографии и т.д. А с достижением пенсионного возраста мы фактически полагаемся на способность государства обслуживать свой долг, т.е. фактически полагаемся ровно на то, на что полагается и распределительная пенсионная система, т.е. на способность государства собирать налоги. Все, спасибо. Прошу вопросы к обоим выступающим или какие-то критические замечания.

Реплика: Уважаемый коллега, к вам, Владимир, вопрос, связанный с накопительной системой. Как вы считаете, в условиях не закончившегося еще финансово-экономического кризиса, условиях нестабильности мировой финансовой системы, кто будет гарантом, что эти пенсионные накопления граждан - вы говорите об обязательной накопительной пенсионной системе, а не о добровольной - будут сохранны? Или они будут проваливаться в одно время, а потом в некоторое время, после преодоления кризиса, через 3-5 лет постепенно восстанавливаться, как это происходит на Западе или латиноамериканских странах, которые не отказались от накопительной системы? Кто будет являться гарантом, если эта система обязательная? По идее, должно государство в какой-то форме являться гарантом.

В.С. Назаров: Да, абсолютно с вами согласен. Действительно, гарантом должно быть государство, потому что мы сделали эту систему обязательной, поэтому мы должны гарантировать все последствия, как государство. Но, с другой стороны, необходимо разобраться, а что именно мы гарантируем? Мы не можем сделать такую гарантию, которая была до недавнего времени в нашем законодательстве, что мы гарантируем сохранность пенсионных накоплений по каждому году. Что обязательно в течение года на конец года должно быть не меньше денег, чем на начало года. Такую гарантию никто вам на рынке акций не может. Мы можем гарантировать несколько вещей. Первая, на мой взгляд, разумная гарантия - это то, что к концу, когда человек выйдет на пенсию, он получит в реальном выражении (т.е. с учетом инфляции) не меньше средств, чем он вложил.

Т.е. первая гарантия - доходность не ниже инфляции. Это то, что государство может гарантировать как цель, как обещание. А дальше то, какими инструментами оно может выполнить свое обещание. Первый инструмент - это контроль за инвестиционными стратегиями пенсионных фондов. Тут можно рассматривать совершенно различные варианты, как это организовывать. Можно делать как в системе банковского страхования, потому что это система достаточно успешно у нас функционирует. И она гарантирует вам не только возврат той суммы, которую вы вложили в банк, но и возврат процентов. Соответственно, заложена эта система внутри банковского сектора, по сути, они сами на нее скидываются. Можно их контролировать через определенные бенчмаркинги. Можем сказать, что если вы инвестируете в рынок акций, то вы должны, допустим, на конец года показывать доходность, неким образом сопоставимую с индексом, допустим, РТС или S&P, смотря, куда они инвестируют. Если эта доходность сильно отличается, соответственно, могут возникнуть вопросы.

Опять-таки, могут быть различные варианты, в какой форме эти вопросы могут возникнуть: в форме наказания, форме предупреждения или форме усиления резервирования и т.д. Задача - ориентироваться на эти индикаторы. Т.е. если индекс упал на 10%, а у вас фонд упал на 9%, то они молодцы, в этом нет ничего страшного. Потому что в долгосрочном периоде, на периоде 30 лет акции приносят самый большой доход, что можно представить на нашей Земле. Поэтому нет в этом ничего страшного, но необходимо все время проверять, чтобы если рынок упал на 9%, а у вас фонд обвалился на 50% - это действительно повод разобраться с менеджментом этого фонда. А можно пойти еще дальше и придумать такие правила, что это было невозможно. Сделать автоматические портфели или выбирать пассивное инвестирование, т.е. фактически запрещать активный менеджмент в пенсионных фондах и заставлять их придерживаться индексов. На мой взгляд, очень разумно устроен Пенсионный фонд госслужащих США, который тупо инвестирует в несколько индексов. Они выбрали несколько индексов в разных странах, commodities - не помню, взяли или не взяли. В общем, несколько рынков, несколько стран. И просто инвестируют в эти рынки. Фантастические результаты в плане издержек, издержки ушли в ноль. Они тратят с каждого доллара взносов 0,25 цента на администрирование. Это фантастический показатель, потому что им на самом деле ничего администрировать не нужно.

Реплика: А как фонд называется?

В.С. Назаров: Этого фонда я забыл, к сожалению, название. Может быть, коллеги помогут.

Реплика: Просто я думаю, что нет этого фонда, просто не может быть.

В.С. Назаров: Нет, это есть специальный фонд, который занимается пенсиями федеральных госслужащих.

Реплика: Их около 150 в США.

В.С. Назаров: Федеральных.

Реплика: Что-то вы какую-то фантастику рассказываете.

В.С. Назаров: Сейчас могу посмотреть в сети специально для вас. Давайте дальше.

Л.С. Ржаницына: А можно вопрос со стороны работающих пенсионеров? Я же это воспринимаю сами знаете как. Для меня же это не теория. Хотя нет ничего прочнее, чем хорошая теория. А в теории тут, извините, конь не валялся. Все только расчеты делают. Расчеты делаются как? На пенсию. А пенсия - это только функция и часть жизни пенсионера. Для того, чтобы сделать что-то серьезное, надо посмотреть доход пенсионера. Мы посмотрели доходы пенсионеров - это семейные бюджеты пенсионеров. Оказалось, что пенсия в чистых семьях пенсионеров до половины не дотянула. Все остальное, извините, или дети, или я работаю (самый главный фактор), или я в аренду сдаю свою квартирку или квартирку своей дочери, или у меня личное подсобное хозяйство, или я проценты по вкладам.

Если говорить о среднем классе - извините, Ксения - то вот настоящий средний класс с точки зрения активности - это, как ни странно, пенсионеры. Не с точки зрения его положения, а с точки зрения жизнеощущения, активности. Но я не об этом. Вот по поводу того, что нового социального контракта, которого он тоже по существу предлагает. Вы только для бюджетников непонятным образом, а он для всех работающих. За десять лет я получу 10 пенсий, что за увеличение до 4, объясните мне, пожалуйста? За 10 лет по нынешней действующей системе я получу 10 пенсий. А мне обещают ее в 4 раза только увеличить. И это я, которая не знаю, сколько я проживу. Поймите, это же особая категория. Это люди, которые не рассчитывают жить долго, упорно и счастливо. Они хотят сейчас жить, а не когда-то.

Реплика: При отсутствии инфляции.

Л.С. Ржаницына: Извините, это же всем понятно в этой аудитории. В принципе, я могу получить 10 пенсий, зачем я буду ждать, когда я получу в 4 раза увеличение на будущее этой пенсии? Подумай над этим, пожалуйста. Я лично бы не согласилась на такую систему.

А.К. Соловьев: Я хочу продолжить вопрос, который Людмила Сергеевна задала. А чем отличается эта схема по добровольному увеличению продолжительности работы от того, что сейчас записано в действующем пенсионном законодательстве? Сейчас записано, что 6% за каждый год сверх нормативного стажа. Что это дает? Сравнивали вы с этой цифрой? Я вам скажу, что мы посчитали (может, у вас другие расчеты), что это дает больше, чем по вашей схеме. И нельзя сказать, что сильно. Ни в два, ни в три, но больше. И приближается к той цифре, которую Людмила Сергеевна назвала. Так что здесь надо поточнее сделать расчеты, это во-первых. И во-вторых, тут главный инструмент не в том, что государству не доверяют. Мы тоже проводим мониторинг, и не в государстве, а именно в демографии. Народ сам трезво оценивает нынешнюю медицину и социальные условия, и все остальное. Ведь мы же говорим не об олигархах и не о гламурном обществе, а о том, которое интересуется пенсионным обеспечением.

И до сих пор, по сути, нет ни одного человека, правда, нашли двух, но не нашли их в перс. учете, которые добровольно не назначили себе пенсию в настоящее время, т.е. адрес их не нашли. Дальше у меня несколько вопросов других. Кошмар с тем, что фантастическая катастрофа в пенсионной системе. Насколько, где вот критерий? Я лично не знаю ни одной западной страны, где государственный бюджет не дотирует пенсионную систему. Я не знаю, пусть меня поправят представители международных организаций. У нас, еще раз говорю, было 6% в 2010-ом году, сейчас уже меньше 6% расходы на страховую часть пенсию. Много это, мало... Я помню, даже видел какую-то табличку о том, что меньше 12% ни в одной стране нет. Я имею в виду, из приличных, из крупных стран с пенсионными системами.

Где критерий? Иностранные мне не ответили, а как по-вашему? 2% дефицита пенсионной системы, 10, 20%? Где критерий этого кошмара с балансом? Я уже не говорю о том, что в результате всей вот этой истории вы предлагаете перенести ответственность с общесолидарной страховой пенсионной системы на человека, усиливая индивидуальные риски. Т.е. человек сам, как хочет, так и корячится, рискует всем, чем можно. Потом в конечном итоге, поскольку у нас по Конституции социальное государство (по-моему, Конституцию еще никто не собирается менять) он придет, и из бюджета ему будут доплачивать, как минимум, до прожиточного минимума. Причем мы посчитали до 2050-ого года - только доплата составляет 4,5% ВВП. Это пособие на нищету. Только доплата пойдет. Это вы не считаете нагрузкой на экономику? Это же не из воздуха пойдет. Предположим, вы предлагаете акциз, нефтяные налоги. Ведь они же в бюджете есть у нас, уважаемые представители Минфина, разных подразделений. Там охотников на эти нефтяные доходы очередь стоит не только внутри, но и даже по всей Ильинке. Поэтому они давно уже поделены не на 50, а на 200 лет вперед.

Тогда где взять? Приватизация? Я вот лично искал, каковы доходы от приватизации. Ими даже годовую индексацию не покроешь. Другие налоги какие-то... Акцизы, ладно. Просто насколько это экономически и административно осмысленный механизм? Можно же, конечно, переселить пенсионеров на Луну или на Марс - это же еще лучше. Или выселить в Израиль. По-моему, один из граждан предлагал. Где дешевле, продать хибару в Урюпинске и туда. Много фантастических проектов, а насколько они административно и организационно осмыслены? Есть ли экономически реальные инструменты для этого? Это у меня первый вопрос - насколько увеличивается общая налоговая реальная нагрузка от этих проектов? Нет, первый вопрос был у меня - чем отличается от нынешнего механизма (6% процентов сверху)? Теперь у меня еще один вопрос к вам. Снижение нагрузки на т.н. называемый бизнес, снижение нагрузки и перенос ее на общеналоговую систему. Ведь снижение страхового тарифа - это обратная сторона увеличения налоговой нагрузки. Мы можем снижать, но тут даже не озвучивается, какая цифра идет только на льготный режим налогообложения. Так ведь, Светлана Николаевна? Да. Около 300 млрд. рублей, которые идут у нас в трансферте.

Реплика: 380.

А.К. Соловьев: Я не помню, какой в этом году, в том году было 380. Это нагрузка пенсионной системы или кого? Давайте тариф до нуля доведем, перенесем его на общеналоговую нагрузку. Это все из той же серии. Чем это обосновано? Думаю, что налогоплательщику от этого ни холодно, ни жарко. Хорошо, последний вопрос с индексацией. Ведь индексация (правильно кто-то сказал) - это инструмент "осовременивания" пенсии для того, чтобы обеспечить уровень жизни. Ну, снизим мы ее. Во-первых, разница между темпом роста зарплаты и инфляцией с годами снижается - это раз. Но самое страшное тут другое - это пропорциональное падение коэффициента замещения, причем очень быстрое. У нас что, очень большой коэффициент? Он 50-70%?

Л.С. Ржаницына: В Брянской области 50%.

А.К. Соловьев: Неважно, дело не в региональных различиях, а в том, что будем мы индексировать. Все знают, что да. Объясните, не боимся ли мы (вы в частности), предлагая переход на другую индексацию... Каждый раз к индексации обсуждается - я думаю, это знаю не только я, но и все остальные - каждый грош высчитывается, стараются поддерживать коэффициент замещения. Последний вопрос. Вы проводите репрезентативный опрос. Известно, и мы это не скрываем, что мы проводим ежегодный мониторинг пенсионной системе. Очень репрезентативный, причем на двух панелях. Сейчас у меня нет времени обсуждать. У нас совершенно другие и более объективные показатели по всем параметрам. Ими можно совершенно спокойно пользоваться для выводов. И когда вы там показываете 55%, еще какие-то 55% - у нас только один из трех пенсионеров продолжает работать. Каких могут быть 55%?

В.С. Назаров: Сейчас - да.

А.К. Соловьев: Теоретически. Мы же должны трезво смотреть на вещи. Я тоже собираюсь жить 200 лет и согласен работать до гробовой доски. Но если уже несколько десятков лет у нас работает только один из трех, и то, как он работает... И зачем мы себя обольщаем, пишем, что "55%, все кинутся у нас работать"? Люди просто не живут. У нас сейчас продолжительность жизни увеличивается не за счет того, что они живут в веках. Надо брать дожитие, что с ним происходит. Цифры известные - растет, но в два раза медленнее, чем на Западе. Я имею в виду фактическое дожитие, и какой контингент там. Я, наверное, задал много вопросов, хотя у меня были вопросы и к Ксении. Может быть, я потом.

В.С. Назаров: Давайте я отвечу. По 6%. Тот механизм стимулирования добровольного более позднего выхода на пенсию, который есть сейчас - это, по сути, издевательство. И понятное дело, что никто им не пользуется, и пользоваться в здравом уме не будет. Почему? Потому что этот коэффициент относиться только здесь и сейчас. Совсем недавно было изменено законодательство, но в настоящее время он относится только к вашему страховому пенсионному капиталу. Т.е. вы теряете, по сути дела, всю базовую часть пенсии, а вам государство компенсирует только кусочек пенсионного капитала. Половину вы теряете - вам никто ничего не компенсирует, а на оставшуюся половину государство вам говорит: "Ну да, 6% мы вам додадим". И что такое 6%? Если вы посмотрите, это примерно 1/19. Это ровно столько, сколько государство считает, что вы проживете после выхода на пенсию.

Если вы согласны с государством, что вы тоже примерно проживете 19 лет (а большинство думает, что оно проживет, конечно, меньше, чем 19 лет после выхода на пенсию), для них это чистые потери. Потому что мне индексируют мне на жалкие 6% и то половину пенсии, а я должен отказаться от всего и непонятно зачем. Те коэффициенты, которые я предлагаю, радикально щедрее, чем эти 6%. Во-первых, они и на базовую... Сейчас коллеги могут сказать, что у нас нет разделения на базовую и страховую; это длинная дискуссия, но если мы не будем беседовать о терминах, а говорить по существу, то у нас есть базовая часть пенсии. Я считаю, что и ту, и другую часть мы можем проиндексировать на эти щедрые коэффициенты, и тогда действительно будет радикальная разница в пенсии между тем, кто участвует в программе, и теми, кто не участвует. В два раза, грубо говоря. Это мощный стимул.

Второе - насчет того, что где граница, что во всем мире дотируют пенсионные системы, что сколько процентов ВВП хорошо, сколько процентов плохо. Во-первых, во всем мире действительно это делают, но это не от большого ума. И сейчас они с большим скрежетом, с большой болью и кровью начинают систему балансировать. Чем раньше вы начинаете этим заниматься, тем меньше у вас политических и социальных издержек по приведению системы в сбалансированное состояние. Поэтому мир в данном плане не может быть нам ориентиром, потому что они уже выходят из этой ловушки, куда мы только еще входим, потому что у нас - вы правильно заметили - старение населения только начинается. У нас еще темпы старения населения очень маленькие, впереди нас ждут гораздо более высокие темпы старения населения. В целом, какую цифру я считаю оптимальной? Я считаю оптимальной цифру 0. Т.е. система должна быть полностью сбалансирована. И в идеале мы должны отходить от пенсионной системы как таковой.

Это, конечно, очень долгосрочный промежуток времени - лет через 50. Но мы должны целиком от нее отказаться, потому что очевидно, что мы уходим от общества, в котором мы твердо могли сказать, что "смотрите, человек однозначно теряет свою трудоспособность в 60 лет". Сейчас некоторые будут терять трудоспособность в 40-45 лет, и мы вынуждены будем им помогать, а многие будут сохранять трудоспособность и в 80, и в 90 лет. И понятно, что ресурсов помогать даже посередине этого интервала у государства не будет. Насчет того, как мы смотрим по доходам. Действительно, у нас сейчас чудовищная ситуация с расходами. Но эти предложения как раз и направлены на то, чтобы ужесточить бюджетные ограничения для крупнейших лоббистов. Потому что сейчас любой может прийти в Минфин, постучать и сказать, что нам не хватает на итальянские бронетранспортеры, на мебель в Минздраве, на модернизацию чего-то там, на строительство десятого транспортного кольца вокруг чего-то, и Минфин не может сказать никому "нет". Он потратит ровно столько денег, сколько у него есть. В лучшем случае он не даст потратить больше, чем у него есть.

Особенно после некоторых событий. Поэтому задача направить нефтегазовые доходы в основном на закрытие обязательств по распределительной компоненте - это как раз способ обуздания лоббистов, способ как-то более-менее разумно использовать те деньги, которые валятся на нас с небес. Способ профинансировать переход к чисто накопительной пенсионной системе. Что касается того, что вы насчет тарифов сказали, насчет того, как это все рассчитывается. А ведь причина-то в чем: раньше у нас не было столько льготников. Когда некоторый тариф задрали до 34%, тогда все побежали в Минэкономразвития кричать, что "вы душите малый бизнес, инновации, сельское хозяйство". И там у нас уже целый перечень, он растет и растет. Когда тариф был немного ниже, не было таких ходоков к Ленину. Соответственно, если тариф будет низким, то и можно от всех льгот полностью отказаться.

Поэтому, соответственно, наша цель - это как можно более низкий плоский тариф для всех. Что касается по оценке. Мы проводили эти оценки. Выпадающих доходов совсем немного на самом деле, всего чисто выпадает 3% ВВП у нас. Потому что все остальное компенсируется за счет того, что у вас автоматически вырастут либо прибыль предприятия, либо заработная плата. Таким образом, у вас автоматически растет либо подоходный налог, либо налог на прибыль от сокращения страховых взносов. Одновременно у вас сокращаются расходы на выплату взносов для бюджетников - это тоже большие деньги. Соответственно, почти половину всего того, что мы теряем от сокращения взносов, мы автоматически получаем за счет сокращения наших расходов или за счет сокращения наших доходов. И логика тут чисто фискальная - мы, не понимая, в чем суть нынешнего страхования, потому что к страхованию это не имеет никакого отношения, видим чисто проблему социального обеспечения пожилых граждан. И эту проблему, конечно, лучше решать с помощью других налогов, которые имеют более широкую базу. Потому что сейчас база по страховым взносам ничтожна - это всего 27% ВВП.

Это очень узкая база, и база достаточно эластичная к повышению ставки. Т.е. мы видим сейчас и усиление ухода в тень, и другие негативные процессы. Поэтому вы установили гигантский тариф на узкую налоговую базу, которая в довершение всего еще и тормозит развитие несырьевого сектора экономики. Потому что в большей степени от этого страдает обрабатывающая промышленность. Мы смотрим на эту систему с чисто фискальной логики и говорим, что да, мы должны финансировать обязательства, но гораздо выгоднее это делать через акцизы на табак, через повышение НДПИ на газ (там есть у нас достаточно большие резервы), через приватизацию. Может быть, через повышение НДФЛ или НДС, если у нас будет совсем разбалансирована система. Но даже тот же НДФЛ - у него база на 30% шире, чем ваша заработная плата.

А.К. Соловьев: А что там случилось? Почему она стала узкой?

В.С. Назаров: Потому что вы облагаете только заработную плату, а люди продают квартиры, акции, делают много еще других полезных вещей, с которых можно было бы брать налоги и финансировать все наши обязательства. По коэффициенту замещения. На самом деле он будет снижаться, но он будет снижаться в любом случае. И в случае, если мы не будем ничего менять, единственный способ коэффициент замещения - это повысить пенсионный возраст. Мягкая форма повышения пенсионного возраста в виде добровольности у меня указана. Это стимулирование, и это повышает коэффициент замещения. Если нам этого недостаточно, нужно повышать пенсионный возраст, тогда коэффициент замещения будет расти. Давайте, если еще есть вопросы.

А.К. Соловьев: А можно я напоследок задам еще несколько вопросов для уточнения по стратегии, которая разработана пенсионной группой, поскольку мне, я думаю, уже не стоит выступать, т.к. время истекло? Первый вопрос. Вы сказали, и я еще раз повторю для себя и для вас, что усиливается социальная дифференциация общества в последнее время, и пенсионная система к ней не приспособлена. Надо ее срочно приспосабливать. А вы не рассматривали вариант, что не пенсионную систему надо приспосабливать к уродливой социальной дифференциации, а, наоборот, социальную дифференциацию привести в порядок? И тогда не только пенсионная система, но и многое другое в нашей стране, в первую очередь экономике, наладится. Это первый вопрос. Второй вопрос у меня по бедности.

У вас исходной позицией является, что в пенсионной системе пенсионеры у нас все вышли из бедности. Это действительно так. Но если мы будем рассматривать пенсионную систему - вы и, по-моему, все остальные говорили, что строим пенсионную систему на страховых механизмах, что само по себе, конечно, не бесспорно, но раз уж мы по ней пошли, то значит строим. Если рассматривать ее как таковую, то учитывали ли вы, что у нас около 8% пенсионеров без нестраховых социальных доплат находятся глубоко за чертой бедности? И сейчас на них тратят федеральные и местные бюджеты очень приличные сотни миллиардов. Я могу их назвать. Поэтому, какой критерий бедности вы брали, чтобы сказать, что мы ее победили? Третий вопрос у меня связан с неформальным рынком. Хотелось бы, чтобы вы более точно сказали, что считается неформальной занятостью, какой критерий, и насколько вы предлагаете для неформального сектора (и какая численность туда заложена) увеличить... установить тариф в 30% от среднестатистической заработной платы.

Напомню для тех, кто не знает, у нас сейчас самозанятое население может платить, если оно зарегистрировано на этом самом неформальном рынке, чуть больше 1 тыс. рублей. Насколько это увеличится? Рассматриваете ли вы это как рост налоговой нагрузки на тот же малый бизнес, ведь это в основном индивидуальные предприниматели? Самый главный вопрос у меня связан со средним классом, хотел бы уточнить. У вас взято, что средний класс в категории, если брать в зарплатах прошлого года, от 463 тыс. до 730 тыс. рублей. Насколько обосновано отнесение этой категории граждан? А если посмотреть по распределению заработков последнего "Росстата", то туда входит только три группы населения на рынке труда - это рыболовство, финансовый сектор и добывающий. Они составляют 5% с небольшим от занятых.

Тогда это у меня, по крайней мере - я надеюсь, что вы поясните - возникает расхождение. Где эти 20%, которые сейчас есть и которые должны превратиться в 50%, и 70% в каких-то долгосрочных перспективах. И один еще вопрос у меня связан вот с чем. Всем известно, что два года назад Пенсионный фонд с Минздравом выпустили доклад по анализу пенсионной системы, итоги и перспективы. Он широко обсуждался в профессиональных кругах. И там были даны оценки современной системы. Намечен был круг вопросов, перспективных задач, которые надо решать. Достаточно завуалировано, как и всегда это бывает в серьезных документах намечен комплекс направлений для решения этих задач. Не буду их повторять.

Помимо того, что вы озвучивали, там еще есть 2-3 момента. Чем принципиально отличается, во-первых, оценка, которая дана в докладе Минздрава? Она там тоже, как все знают, негативна. И тот комплекс задач - там есть те же "досрочники", есть тот же дефицит (стоит на первом месте) и все остальное. Нет только одного - последней формулы, которую надо менять. У меня вопрос в этом. Принципиален ваш отказ от того, что надо оставить пенсионную формулу, т.е. нынешний механизм, который предусмотрен в законе о пенсионной системе, для распределительной пенсионной системы?

К.В. Юдаева: Вы знаете, я начну с последнего вопрос. Я честно скажу, что в деталях этот доклад я сейчас не помню. Кстати, я не помню, чтобы там была пенсионная формула. Она появилась немного позже. Про нее мы в тексте доклада, который вы читали, мы пишем. Возможно, из последней редакции она ушла, но в тексте доклада об этом есть. Теперь чем принципиально отличается наш подход от вашего. Ваш подход в очень завуалированной форме предлагал отказаться от обязательной накопительной системы со ссылкой на то, что прогрессивные страны, такие, как Венгрия, которую сейчас предлагают исключить из Евросоюза, Аргентина и некоторые другие в ходе кризиса национализировали свои накопительные пенсионные системы и от них отказались.

Во-первых, они от них отказались не потому, что накопительные системы были плохи, а потому что у них был полный "швах" с распределительной системой. Во-вторых, можно по-разному к этому относиться. Есть две логики. Первая логика - то, что мы говорим о среднем классе, о необходимости все равно, так или иначе, этот принцип развивать. С другой - что постоянные метания туда-сюда - они доверия к государству никак не вызывают. Если мы пять лет назад говорили, что это невыгодно. Сейчас мы пенсионную систему опять национализируем, через три года выяснится, что надо опять ее реформировать. Это у людей доверия не вызывает, это по Аргентине очень хорошо видно. Аргентина за последние 20 лет уже два или три раза обманула своих пенсионеров. В общем, не могу сказать, что эта экономика в целом хорошо себя чувствовала. Недавно было интервью с Ворониным, в котором были намеки на пенсионную реформу, как она должна выглядеть. Она является идеологическим возвратом к периоду до 2002-ого года, когда берется заработок за последние годы и относительно нее с определенным коэффициентом считается пенсия. Я согласна, что с точки зрения конкретного пенсионера это может быть и более понятная система, чем та, которая существует сейчас, когда, по сути, пенсия рассчитывается, исходя из заработка за всю жизнь.

Кстати, если мы вашу пенсионную формулу растянем до всей жизни, то она сведется к тому пенсионному капиталу, который существует сейчас. В чем, на мой взгляд, проблема? В каких системах существует такая пенсионная формула? Она существовала в Советском Союзе (похожая, по крайней мере, система). Она существует в развитых странах, чаще всего в госсекторе, может быть, в некоторых крупных промышленных секторах (здесь меньше, в госсекторе скорей). Мне кажется, что это те профессии (или Советский Союз - это та страна), в которых зарплата в последний 1-2-5 лет работы очень неплохо описывает карьерный путь человека. И является неплохой экономической аппроксимацией для зарплаты в течение всей жизни. Поэтому эта система будет гораздо более простой и более понятной, но с экономической точки зрения почти эквивалентной тому, чтобы взять зарплату за весь период жизни (и то, много манипуляций в советские времена этим людям проводили), но даже при этих манипуляциях с экономической точки зрения такая формула хорошо аппроксимировала заработок за всю жизнь.

А сейчас, когда мы говорим про российскую экономику, где зарплата в течение жизни может часто меняться, работа меняется (все очень волатильно в российской экономике), мне кажется, что используя эту формулу, мы не аппроксимируем тот самый заработок всей жизни. И система, которая существует с пенсионным капиталом - это заработок за всю жизнь. Поэтому, учитывая, что уже система сбора данных создана, я не понимаю, зачем от нее отказываться. Я понимаю, например, если бы какие-то издержки были, чтобы это узнавать, сейчас этих издержек нет. С экономической точки зрения нам лучше аппроксимировать все, что человек заработал за жизнь, чем если мы берем последние годы. Это вопрос, наверное, понятен. А если вы берете свою формулу и растягиваете на всю жизнь, то мы получаем приблизительно то же самое, что есть. Теперь по некоторым другим вопросам.

Социальная дифференциация, нужно ли отказаться нам... Во-первых, это за пределами пенсионной главы. Во-вторых, вы знаете, мне кажется, что от каких-то вещей, о которых мы говорим, отказываться не стоит. Другое дело, что есть надежда, что общество будет переходить в новое состояние. Когда мы говорим о среднем классе, наверное, не стоит отказываться от среднего класса, а нужно в других частях экономики, а не пенсионной системе, предпринять усилия к тому, чтобы средний класс становился все больше и больше. Здесь есть некоторые идеологические вопросы. Что пенсия была в индустриальную эпоху, а сейчас у нас постиндустриальная эпоха. Как эти вещи вообще существуют, если пенсии появились в то время, когда население росло бешеными темпами, а сейчас население стабилизируется, а как все будет работать.

В общем, некоторые идеологии мы даже не трогаем. Хотя мне кажется, что с точки зрения экономической науки - это большой вызов, ответы на эти вопросы. Не в применении к текущим российским задачам, а вообще в применении к тому, что будет твориться с пенсионной системой в следующие 50-70 лет. Когда мы говорим про бедность пенсионеров, мы ни в коем случае не утверждаем, что у нас вообще нет бедных пенсионеров. Мы говорим, что в среднем то, что происходило с пенсиями, было направлено на решение скорее задачи борьбы с бедностью пенсионеров, чем страхования их заработка. И здесь показано, что эта задача была решена. В частности, средний коэффициент замещения около 40%, которым Пенсионный фонд очень гордится и об этом говорит.

Бедность среди пенсионеров, безусловно, существует. Но при этом ее традиционно в России не меньше, чем среди других социальных групп, в частности, в семьях с большим количеством детей бедность - гораздо более серьезное явление. Неформальный рынок. Там с размером минимального тарифа меняется средняя заработная плата, но там ближе к минимальной заработной плате. Я просто попросила, чтобы уточнили этот момент, потому что у тех людей, которые рассчитывали эту величину, потому что этот средний звучит как слишком большая величина. Логика там, конечно, либо стимулировать людей участвовать в системе, либо приводить их в систему социальных пенсий. Собственно, смысл состоит в том, чтобы стимулировать их участие в системе, потому что если они уходят из пенсионной системы обычной (трудовой) в социальную пенсию, то там на 5 лет старше возраст выхода на пенсию.

Что такое средний класс? Тут можно дискутировать бесконечно. Мы ни в коем случае не говорим, что средний класс - это от 463 тыс. до 730 тыс. Мы скорее говорим, что, когда мы говорим про 463 тыс. - это в лучшем случае нижняя граница среднего класса. И если наша пенсионная система уже на этой группе обрывается, то значит, что средний класс она в целом не рассматривает. Опять же, это было оправданно в 2002-ом году, когда средний класс был очень маленьким. А вот в 2020-ом, когда он будет побольше, это будет практически совсем неоправданно, и в переходный период нужно думать, что с этим делать. Это у меня все комментарии. Я, честно говоря, хотела бы услышать, что, собственно, предлагает Пенсионный фонд. К сожалению, еще раз не услышала.

Хочу чуть-чуть Володю прокомментировать, а то он тут работал спикером и модератором в одном лице. Три пункта, со всеми из них я частично согласна. Что касается индексации, то понятно, там разные могут быть, например, исходя из того, какие задачи мы решаем. Есть надежда, что инфляция в ближайшее время снизится. И вопрос в том, что там двигать с помощью инфляции, будет даже более сложным, а с одной стороны простым. Но это я комментировать не буду. Что касается добровольного невыхода на пенсию и его стимулирования. Мне кажется, есть два момента. Первый момент - поскольку у нас нет данных (то, о чем я говорила в своем выступлении), мы, строго говоря, эти все коэффициенты берем с потолка. Их толком настроить не можем, не понимаем, какие поведенческие характеристики у нашего населения, какие межвременные предпочтения людей, и как это все будет работать. Я понимаю, что опросы - это некоторая аппроксимация, но, на мой взгляд, принцип выявленных предпочтений в вопросах плохой действует.

Люди очень часто в вопросах отвечают одно, а по жизни в таких важных вопросах действуют по-другому. Это ни в коей мере не прямая критика данного предложения. Мне просто кажется, что мы не до конца понимаем эту вещь. Плюс есть два негативных момента. Во-первых, волатильность восприятия в России настолько большая, что действительно это будет снижать количество людей, которые будут в этой системе участвовать, и синица в руках лучше, чем журавль в небе, будет для многих. Поэтому я думаю, что эффект будет не столько большой. И я не до конца понимаю по цифрам. Действительно, если мы эту систему развиваем и потом мы переходим к повышению пенсионного возраста, мне кажется, что потом будет политическое требование к повышению пенсионного возраста на тех же условиях, на которых работала эта программа.

Может ли себе позволить это бюджет или не может, что будет дороже и что будет дешевле - отдельный вопрос, который я бы рассмотрела. Что касается комментариев о том, что в современной системе уже есть стимулы к более позднему выходу на пенсию. Со мной несколько пенсионеров работает. И по приближению 55-летия позвонил отдел кадров и сказал, что "не забудьте, что вам надо выходить на пенсию". И никак не разъяснил возможность того, что на пенсию можно не выходить, а можно еще чего-то подождать, и тогда пенсия будет на сколько-то больше. Единственная была проблема, что отдел кадров сказал, что "мы теперь не говорим "пенсия по старости", потому что люди сразу пугаются и обижаются. Мы говорим "пенсия по возрасту"". Это еще один аргумент в пользу того, что все-таки повышение пенсионного возраста можно начать обсуждать, а лучше через какое-то время начать внедрять.

В целом, почему у нас была принципиальная позиция настаивать на повышении пенсионного возраста? Потому что нам кажется, что рано или поздно это делать все равно придется. И, пытаясь заводить эту тему в табуированную, мы обманываем самих себя. Сдавая ее изначально, мы тоже обманываем самих себя. В общем, надо ставить этот вопрос все время, чтобы когда-нибудь он начал решаться. И по последней мере, которую предлагал Володя. Он написал очень интересно - в таблице одно, а потом говорил совершенно про другое. В таблице он сказал, что надо доходы от приватизации и нефтегазового сектора на пенсии направлять, потом выяснилось, что он вообще предлагает пенсии отменить и заменить это совершенно другой системой. И просто пожилых пенсионеров оплачивать из нефтегазовых доходов и приватизации, а новых отправить в свободное плавание, не уточнив, с какого возраста отправлять в свободное плавание. Мне кажется, что есть разные риски у разных пенсионных систем. Вопрос о том, что рисков вообще никаких нет... Никогда не говори "никогда".

В пенсионной системе есть разные риски. У солидарных одни, у накопительных другие. Мы в своих предложениях сохраняем и те, и другие, считая, что эта комбинация систем позволяет эти риски несколько диверсифицировать. Тем не менее, я бы не стала так радикально переходить к этой системе, похожей на чилийскую. Поскольку чилийская вводит какие-то меры, похожие на солидарную систему, то явно, что система в каком-то экстремальном виде не очень сработала. Что касается и доходов от приватизации, и нефтегазовых доходов, и т.д., я, честно говоря, боюсь, что цена на газ сейчас начнет резко падать благодаря технологическим изменениям в этой отрасли. И непонятно, будут ли у нас нефтегазовые доходы. Приватизация, насколько известно, отложена до лучших времен. В целом я всегда претендую на авторство на первоначальную эту идею, что я придумала, что все эти приватизационные доходы отправить в траст пенсионной системы. Потом рассказала Михаилу Львовичу, у Михаила Львовича она превратилась во что-то свое.

Потом был Егор Тимурович, у него было что-то свое. Теперь пришло к Володе и превратилось во что-то третье. Тем не менее, я считаю, что неплохая вещь - доходы от приватизации направлять на пенсию. Я не уверена, что это нужно расписывать по индивидуальным пенсионным счетам, начиная с младенцев. Мне как раз казалось, что это может быть какой-то траст-фонд, из которого платить дополнительные пенсии именно советским пенсионерам, эту самую валоризацию с учетом того, что они не заработали эти деньги. Но эта идея озвучивается с.... Когда я пришла? В 2006-ом году. Вот в 2006-ом году она в воздухе появилась. Мне кажется, с тех пор она становится все менее и менее актуальной по ряду причин. Может быть, в каком-то частичном виде будет реализована, если мы когда-нибудь вернемся к вопросу о приватизации. Все.

В.С. Назаров: Коллеги, мы сильно перебрали наше время. Прошу у вас, как модератор, за это прощения. Поэтому предлагаю, если есть какие-то вопросы и т.д., уже в частном порядке в кулуарах это обсуждать. Спасибо большое за внимание!

Россия > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 30 января 2012 > № 483314 Бен Клементс

Эквадор получил все 12 бывших южноафриканских истребителей Cheetah C/D производства Denel Aviation, заказанных в конце 2010 года.

21 января президент Эквадора Рафаэль Корреа Дельгадо (Rafael Correa Delgado) объявил, что вся партия из 12 истребителей прибыла из ЮАР.

10 истребителей Cheerah C и два Cheetah D были выведены из состава ВВС ЮАР и отправлены на хранение четыре года назад. Эквадорские представители посетили ЮАР в апреле 2009 года, где начали переговоры о продаже самолетов и заключили контракт стоимостью 78 млн долларов в декабре 2010 года. Контракт также включает техническое обслуживание в течение пяти лет.

Cheetah был разработан в 1980-е годы во времена южноафриканского режима апартеида. Израильские и южноафриканские инженеры оснастили Mirage III современными комплектами авионики, радаром и системами радиоэлектронной борьбы, создав конфигурацию близкой к израильскому Kfir.

Как ожидается, истребители Cheetah заменят в ВВС Эквадора парк из 12 устаревших Mirage F1. Эквадор закупил Cheetah вскоре после инцидента с колумбийскими ВВС, которые были обвинены в нарушении воздушного пространства Эквадора с целью атаки предполагаемых лагерей партизан.

По данным Стокгольмского института международных исследований (SIPRI), с 2008 года ВВС Эквадора также приобрели или заказали легкие вертолеты Dhruv индийской Hindustan Aeronautics, китайские транспортные самолеты Xian MA60, израильские беспилотные аппараты и бразильские штурмовики Embraer EMB-314 Super Tucano.

Финансирование из-за рубежа получили три самых недорогих проекта: высокопоточный пучковый исследовательский реактор ПИК, спроектированный в НИЦ "Курчатовский институт" (бюджет проекта - 15 млрд рублей), комплекс сверхпроводящих колец на встречных пучках тяжелых ионов NICA Объединенного института ядерной физики (15 млрд рублей) и проект новейшего термоядерного реактора "Игнитор" от "Росатома" (16 млрд рублей)".

Известно, что первоначально Россия планировала профинансировать шесть меганаучных проектов на общую сумму 141 млрд рублей - список был утвержден правительственной комиссией по высоким технологиям и инновациям. В каждом случае затраты планировалось поделить в соотношении 50/50 с зарубежными научными организациями.

В итоге после поддержки лишь трех проектов из шести смета оказалась втрое ниже - 46 млрд рублей.

Проект реактора ПИК поддерживает Германия, уже выделившая оборудование на сумму около 29 млн евро. Италия хочет развивать научный потенциал в сфере "энергии будущего" при помощи российских атомщиков и заложила в бюджет порядка 80 млн евро на поддержку термоядерного проекта "Игнитор". Проект NICA поддержал Объединенный институт ядерных исследований, также готовность подкрепить интерес финансово проявляет ЮАР и что-то выделят страны СНГ. Об этом сообщили в департаменте международной интеграции Минобрнауки.

На данный момент созданы рабочие группы, которые должны доработать дизайн-проекты, установить организационно-правовую форму предприятий, определить место установки, режим ввоза-вывоза оборудования, определить визовую поддержку для иностранных ученых и решить вопрос с разрешениями на работу для них. 

Развитию российского рынка страхования препятствует прежде всего высокий уровень странового риска, а зависимость экономики от нефтяных доходов и ее жесткий государственный контроль не способствуют формированию по-настоящему конкурентного рынка, говорится в обзоре российского страхового сектора, подготовленном специалистами международного рейтингового агентства Standard & Poors.

"По нашему мнению, российская система правового регулирования достаточно слаба и зачастую допускает двоякое толкование законодательных норм, a для участников экономических отношений характерны низкая платежная культура и несоблюдение принципа верховенства закона", - говорится в обзоре.

Тем не менее, по мнению экспертов агентства, регулятор активно взаимодействует с участниками рынка в целях стимулирования развития отрасли.

Спрос на страховые услуги населения России, все еще мало охваченного страхованием, постепенно растет, но повышение интереса к страхованию отнюдь не означает улучшения финансовых показателей российских страховщиков, считает служба кредитных рейтингов Standard & Poors.

Конкуренция на российском страховом рынке достаточно высока, в то время как уровень рентабельности страховых компаний относительно низок.

"Мы оцениваем эффективность надзора за страховой деятельностью как среднюю в международном контексте, учитывая, в частности, проблему демпинга, широко распространенного на страховом рынке. Кроме того, мы считаем, что качество корпоративного управления и уровень раскрытия информации в финансовой отчетности российских страховщиков ниже, чем у их западноевропейских коллег", - отмечают эксперты.

Позитивное влияние на финансовые показатели российских страховщиков оказывают невысокая волатильность требований по договорам страхования и незначительная подверженность катастрофическим рискам. К тому же, эксперты не наблюдают значительных несовпадений между требованиями и обязательствами страховщиков по срокам, связывая это с преобладанием страхования иного, чем страхование жизни (non-life страхования), при котором краткосрочные обязательства согласуются с краткосрочными активами.

В целом же Россия находится на 19-ом месте в мире по объему собранной страховой премии. По этому показателю Россия опережает Бельгию (20-е место) и Швецию (21-е место), но отстает от Швейцарии (17) и ЮАР (16).

В то же время, если проникновение страховых услуг выразить долей средней страховой премии в ВВП, то в период 2005-2011 годов оно практически не менялось и составляло порядка 1,4%. По этому показателю Россия находится на одном уровне с Турцией, Индонезией, Вьетнамом, Шри-Ланкой, Оманом и Румынией, но значительно отстает от Северной Америки (7,9%) и Европы (7,5%).

Продажи южноафриканских косточковых фруктов га мировых рынках в ноябре и декабре прошлого года значительно увеличились. Производители и экспортеры из ЮАР уверены, что тенденция сохранится как минимум до середины 2012 года. Глава компании «Capespan Continent» Джоеп Джонгманс сообщает, что поставки фруктов из ЮАР на многие рынки были задержаны в декабре, в результате чего меньшие объемы косточковых фруктов были доступны на мировых. Особенно это касается поставок персиков и слив. С другой стороны, поставки косточковых сегодня пришли в норму и теперь большой объем косточковых африканских фруктов доступен на мировых рынках по доступным ценам.

Уровень спроса на косточковые фрукты в послепраздничный период немного снизился, однако, по прежнему высок уровень покупательского спроса на нектарины и персики. Сезон сбора которых скоро закончится. В текущем сезоне объем производства персиков и нектаринов в ЮАР был довольно велик, в отличие от урожая сливы, который значительно снизился по сравнению с показателями предыдущего сезона.

Завершение сезона сбора и поставок косточковых фруктов в ЮАР совпадает с началом сезона сбора чилийских косточковых фруктов, поэтому не стоит ожидаьб падения объема поставок данной продукции на мировые рынки, уверены эксперты. Первые поставки косточковых фруктов из Чили начнутся уже в середине февраля. Погодные условия в Чили благоприятны, поэтому следует ожидать большого урожая многих садовых культур, уверены сами чилийские производители.