Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Непонимание сути проблем, связанных с членством в Евросоюзе, может привести к выходу Великобритании из состава объединения, считает глава базирующегося в Брюсселе Центра европейской политики Фабьен Зулег.

Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон пообещал в случае победы Консервативной партии на выборах в мае, провести референдум о членстве в ЕС в 2017 году, а, возможно, даже и раньше.

История непонимания

"Если говорить об отношениях Британии с ЕС до нынешнего кризиса, эти отношения были в постоянном кризисе практически с момента

вступления Великобритании в Евросоюз. Частично это связано с тем, что видение Британией того, куда она вступила, сильно отличалось от того, что видели другие страны Европы. Британию всегда, прежде всего, интересовал единый рынок, торговля, то есть, у нее были преимущественно экономические интересы, тогда как для всей остальной Европы интересы были, прежде всего, политическими, а экономика была средством достичь политической интеграции", — сказал Зулег во время беседы с работающими в Великобритании иностранными журналистами.

По мнению Зулега, с самого начала Британия и ЕС смотрели на вещи под разным углом зрения, а потому со временем это переросло в серьезные трения.

"Эти трения не связаны с повседневной работой. В повседневной работе Британия до недавнего времени была прагматичным и конструктивным партнером. Британия всегда была хорошим переговорщиком, когда речь шла о договорах и сделках, очень исполнительным, влиятельным. Проблемы возникали обычно по крупным вопросам — прежде всего, по вопросу бюджета. Британия всегда считала, что отдает в европейский бюджет слишком много. Когда вообще речь идет о едином бюджете, просыпаются самые худшие качества всех переговорщиков", — отметил эксперт.

Тем не менее, отметил глава Центра европейской политики, если раньше речь о возможности выхода Британии из состава ЕС всерьез не велась, то теперь ситуация изменилась. "Некоторые люди в европейских органах власти даже говорят, что да, это может быть, было бы и лучше. Это не общая позиция, многие хотят сохранить Британию. Но изменение тона налицо", — отметил он.

В настоящее время, по мнению Зулега, проблема возможного выхода Соединенного Королевства в списке приоритетных для ЕС вопросов занимает третье место после кризиса еврозоны и конфликта на Украине.

Что думают в самой Британии

По мнению Зулега, за последние несколько лет в Британии произошли серьезные внутренние перемены.

"Это не резкая перемена, но очень глубокая по последствиям. Особенно изменилась Консервативная партия: в ней мы видим так называемых прагматичных евроскептиков и крайних евроскептиков. И больше, по сути, никого. Прагматики говорят, что нам не нравится ЕС, но если он будет реформирован, то, может быть, Великобритании стоит остаться. Остальные просто ведут кампанию за выход из ЕС. На данный момент, прагматики еще лидируют, но это пока, потому что это может измениться после выборов, если верить опросам", — отметил эксперт.

По мнению Зулега, референдум по выходу из ЕС состоится в любом случае, вне зависимости от того, кто победит на всеобщих выборах 7 мая.

"Консервативная партия проведет его быстрей, и Партия Независимости тоже будет этого добиваться. А лейбористам будет все трудней откладывать референдум, потому что на них тоже давит Партия Независимости и избиратели", — отметил он.

По мнению Зулега, британцы катастрофически путают две совершенно разные проблемы: вопрос миграции и вопрос свободного передвижения внутри ЕС, и этим активно пользуются сторонники выхода из Евросоюза: стоит им произнести слово "миграция", и у электората появляются негативные ассоциации.

Глава Центра европейской политики, как и абсолютное большинство британских политологов, убежден, что после выборов страну ждет коалиционное правительство, поскольку ни у одной партии не будет "рабочего большинства".

"Не могу себе представить коалицию лейбористов и консерваторов, так что это будет какая-то другая коалиция. Партия Независимости вряд ли выиграет большое количество мест, так что консерваторам может все равно не хватить мест даже в коалиции с ней, им нужен будет кто-то еще, а это сложно. Многие, на кого они опираются — выходцы из Северной Ирландии, настроены против выхода из ЕС, а потому сидеть вместе с Партией Независимости не захотят. Значит, консерваторам понадобятся либерал-демократы, но сомневаюсь, что те пойдут на это, учитывая цену, которую им придется платить", — отметил Зулег.

"Так что наиболее вероятный сценарий — правительство меньшинства — лейбористов, которые при этом не будут самой большой партией. Им придется пойти на большие уступки Шотландской национальной партии и либдемам, это будут два главных блока, на которые им придется опереться. Это будет интересная коалиция, но не думаю, что она будет стабильной и продержится долго", — добавил он.

По мнению Зулега, вопрос о членстве в ЕС не будет главным в преддверии выборов и сразу после них, но что он будет играть роль в предвыборной кампании, несомненно.

"И я думаю, что давление будет усиливаться по мере приближения к референдуму, потому что консерваторы станут еще более скептическими по отношению к ЕС, чтобы заручиться дополнительной поддержкой избирателей", — отметил он.

ГЛАВНЫЙ ВОПРОС: ЧТО ЖДАТЬ ОТ РЕФЕРЕНДУМА

По мнению Зулега, предсказать исход референдума сейчас невозможно.

"Главная проблема в том, что нет какой-то достаточно серьезной группы или политической силы, агитирующей за то, чтобы остаться в составе ЕС. Самый сильный голос будет у Шотландской национальной партии", — отметил он.

Глава Центра европейской политики предсказывает неизбежный раскол британского бизнеса по вопросу о членстве в ЕС.

"Большая часть бизнес-сообщества — за то, чтобы остаться в ЕС, но есть две крупные группы, которые скептически относятся к членству в Евросоюзе — это ряд финансовых институтов, особенно международные финансовые институты и хеджфонды, а также малые и среднего размера компании", — сказал Зулег.

Учитывая то, что, по его мнению, профсоюзы никогда не были особенно расположены к ЕС, а большинство британских таблоидов, влияющих на общественное мнение — также настроены негативно в отношении Евросоюза, тем, кто выступает за сохранение Британии в составе объединения, придется нелегко.

"Большинство избирателей не считают, что ЕС — большая проблема, этот вопрос не является определяющим в выборе того, за кого они будут голосовать. Их больше волнуют повседневные вещи, проблема безработицы. Но есть, конечно, группа, которая считает ЕС самой главной проблемой, и у этих людей голосование зависит от позиции в отношении ЕС. Они считают, что ЕС влияет на их жизни, и это влияние негативное. Такие люди в меньшинстве, но на некоторых избирательных участках они определяют исход голосования. Безусловно, эта группа представляет собой угрозу для консерваторов, а позитивной альтернативы ей нет", — отметил эксперт.

ЧТО ДЕЛАТЬ

Зулег отметил, что исход референдума определит тот факт, будет ли проведена реформа ЕС, на которой настаивает Кэмерон. Премьер выдвинул целый ряд требований: от возвращения контроля за миграцией внутри ЕС и контроля за выплатой социальных пособий в разных странах во избежание их дублирования, до реформирования системы взносов в бюджет ЕС.

"Если реформа будет, то, согласно опросам общественного мнения, большинство британцев выступят за членство в ЕС. Если реформы нет, то большинство будет за выход", — пояснил Зулег.

В то же время, отметил он, проблема заключается в том, что у Великобритании — слишком завышенные требования. Эти требования просто не могут быть выполнены, убежден он.

"Когда мы смотрим на весь этот спор относительно свободы передвижения, британское правительство просто не понимает позицию Германии по этому вопросу. Проблема, что какие-то вещи, которых требует Кэмерон, просто нельзя выполнить", — отметил он.

"Вопрос в том, насколько убедительными будут аргументы за то, чтобы остаться. Сейчас мы в ситуации, что ожидания гораздо выше реальных возможностей. Сейчас надо, чтобы дебаты были вокруг реалистичных, осуществимых целей. Мы не увидим изменений в основах законодательства ЕС, это просто невозможно. Британцы начинают это понимать", — сказал он.

Эксперт напомнил, что необходимо помнить о том, что любые реформы в ЕС занимают очень длительное время.

"В Европарламенте пакет легко не пройдет. Многие скажут, почему мы должны уступать требованиям какой-то одной страны, другие страны также начнут требовать что-то. Так что существенных реформ добиться будет трудно, а мы говорим о полутора годах — очень ограниченном периоде времени", — сказал он.

Зулег также отметил, что хотя тема выхода Британии из ЕС поднимается теперь довольно часто, никто в ЕС всерьез не готовится к последствиям возможного выхода, а это в долгосрочной перспективе может стать проблемой.

Мария Табак.

Sappi Europe увеличит цены на немелованную бумагу без содержания древесной массы на 5-8%, об этом говорится в полученном Lesprom Network пресс-релизе.

Новые расценки вступят в силу с 1 апреля 2015 г. для поставок бумаги в листах и рулонах, цена будет варьироваться в зависимости от региона и ряда сопутствующих обстоятельств.

В компании подчеркивают, что учитывая сегодняшнюю структуру затрат и снижение рентабельности рост цен становится неизбежным.

В недавно опубликованном докладе подчеркивается глубина и широкий охват качественных преобразований, происходящих в масштабах всей Организации. В докладе Сети по оценке эффективности работы многосторонних организаций (МОПАН) отмечается, что ФАО были предприняты конкретные меры и продемонстрированы сильные лидерские качества по привитию культуры, ориентированной на результат, как на организационном, так и на страновом уровне.

ФАО находится в процессе глубоких и масштабных качественных преобразований, направленных на совершенствование систем и практик, которые представляли проблемы в прошлом, и, в частности, стремится стать более прозрачной организацией, ориентированной на результат, говорится в докладе.

Со времени проведения последней оценки в 2011 году ФАО более четко обозначила свою стратегическую направленность, сократив количество стратегических целей до пяти и более тесно привязав их к основному мандату Организации, говорится в докладе.

Пересмотренная Стратегическая рамочная программа ФАО отражает недавние усилия Организации по переориентации своей программы за счет более эффективного программирования и координации деятельности технических отделов.

Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва сказал: «С 2012 года ФАО прошла через важные структурные преобразования, и мы начинаем видеть результаты, но наша работа на этом не заканчивается. Настало время объединить все предыдущие усилия и внести необходимые коррективы, чтобы реализовать наш потенциал в полном объеме. Я уверен, что в ближайшие годы ФАО может - и будет - увеличивать вклад в обеспечение продовольственной безопасности, улучшение питания и содействие устойчивому развитию на национальном, региональном и глобальном уровне».

Отчетный период доклада 2014 года охватывает большую часть первого срока полномочий Грациану да Силвы, который заступил на пост Генерального директора ФАО в январе 2012 года. В отличие от доклада, выпущенного в 2011 году, согласно последнему обзору, 19 стран-доноров, входящих в МОПАН, оценили присутствие ФАО как «сильное и очень сильное» в более половине рассматриваемых регионов.

Согласно оценке МОПАН, ФАО является «организацией, которая может внести важный вклад в укрепление продовольственной безопасности и агропромышленного комплекса на глобальном, региональном и страновом уровнях».

Реформы затронули такие области как управление человеческими ресурсами, усиление руководства на местах, усиление децентрализации и интеграции развития и программирования чрезвычайных ситуаций.

В докладе также отмечается, что ФАО укрепила сотрудничество с другими учреждениями ООН и заинтересованными сторонами в целях более эффективного решения глобальных, региональных и страновых вопросов, в том числе в условиях чрезвычайных ситуаций.

Работа ФАО по усилению стратегической работы на уровне стран и децентрализации имеют основополагающее значение для повышения эффективности реализации ее программ, говорится в докладе МОПАН.

Укрепление партнерских связей

В докладе МОПАН отмечается эффективность ФАО в области построения политического диалога на глобальном и региональном уровнях и успехи Организации по внедрению инклюзивного подхода.

Согласно докладу, ФАО является «чемпионом» по развитию сотрудничества по линии Юг-Юг - взаимный обмен знаниями, опытом, передовыми практиками и другими ресурсами между странами глобального Юга.

С 2002 года МОПАН является сетью из 19 стран-доноров, созданной с целью проведения оценки организационной эффективности многосторонних организаций и измерения их гуманитарных результатов. Члены МОПАН: Австралия, Австрия, Бельгия, Канада, Дания, Финляндия, Франция, Германия, Ирландия, Япония, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Республика Корея, Испания, Швеция, Швейцария, Соединенное Королевство и Соединенные Штаты Америки.

Александр Новак о ситуации с поставками газа.

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак сообщил, что на данный момент все ключевые вопросы по поставкам российского газа обсуждаются в рамках телефонных переговоров с участием вице-президента Еврокомиссии по энергетике Мароша Шевчовича и министра энергетики и угольной промышленности Украины Владимира Демчишина. "Мы рассчитываем, что новая предоплата за поставки российского газа будет внесена своевременно. Все трехсторонние договоренности, достигнутые в Брюсселе, должны неукоснительно соблюдаться, нельзя допустить сбоя поставок европейским потребителям", - подчеркнул Министр.

Еврокомиссия: Украина и Россия должны выполнять «зимний пакет» по газу

«Мы ожидаем, что ситуация на востоке Украины не повлияет на транзит газа в ЕС», — отметила Итконен.

В октябре 2014 года в Брюсселе были достигнуты договоренности по зимнему пакету поставок газа на Украину, который, в частности, предусматривает временную скидку на газ в 100 долларов на 1 тысячу кубометров.

«Мы рассчитываем, что транзит в Европейский союз никак не будет затронут ситуацией в восточной Украине», — подчеркнула А.-К.Итконен.

Поставка российского газа транзитом через Украину в страны ЕС в норме.

Cюжет: «Газовые противоречия России и Украины: 2015» (39).

По ее словам, Еврокомиссией проверяется и заявление «Газпрома» об остаточном количестве газа для Украины, и пока она не готова делать комментариев по этому поводу.

«Никакого официального запроса еще не было сделано», — добавила она, напомнив, что действие так называемого «зимнего пакета» заканчивается в конце марта.

«Но, как вам известно, устанавливать эти факты непросто, учитывая природу обвинений, а также того факта, что эти поставки газа идут на территорию, которая не находится под контролем украинской власти», — сказала А.-К.

Заявления для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам российско-кипрских переговоров.

В.ПУТИН: Уважаемые коллеги, дамы и господа!

Наши переговоры с Президентом Республики Кипр господином Никосом Анастасиадисом прошли в конструктивной и деловой атмосфере. Мы обменялись мнениями по всему спектру двустороннего взаимодействия, ключевым международным и региональным проблемам, наметили ориентиры для дальнейшего развития нашего сотрудничества.

В этом году, в августе, исполняется 55 лет со дня установления дипломатических отношений между нашими странами. Российско-кипрские связи всегда были по-настоящему дружественными и взаимовыгодными. Сегодняшняя встреча в полной мере это подтвердила.

Двусторонняя договорно-правовая база насчитывает более 40 соглашений. Только что подписан целый ряд новых документов, среди них – Совместная программа действий на 2015–2017 годы, которая нацелена в том числе и на активизацию экономического взаимодействия.

В 2014 году товарооборот, к сожалению, сократился. Это вызвано в основном конъюнктурными факторами, падением цен на нефть, нефтепродукты. Негативное влияние оказали также и антироссийские санкции ЕС и наши ответные меры: резко сократились поставки кипрской сельхозпродукции на российский рынок. Однако убеждён – действуя сообща и целенаправленно, мы можем выправить ситуацию и вернуть взаимную торговлю на траекторию роста.

В сфере инвестиционного сотрудничества у нас традиционно высокие, если не сказать очень высокие показатели. Кипр занимает второе место по объёму инвестиций в российскую экономику: 65 миллиардов долларов. Мы понимаем, что в значительной степени это репатриация капиталов, но, если это проходит через Кипр, это тоже неплохо – когда наши деньги возвращаются для того, чтобы работать в нашей экономике.

В свою очередь российские инвестиции на Кипре также выражаются в очень солидной цифре: 33 миллиарда долларов. Это более чем 80 процентов всех иностранных капиталовложений на Кипре.

На кипрском рынке активно работает Сбербанк, «Русский коммерческий банк», это дочка ВТБ, включён в тройку крупнейших системообразующих кредитно-финансовых учреждений страны.

Мы условились всячески поощрять компании и банки двух стран к дальнейшему расширению взаимовыгодного сотрудничества. В этом плане рассчитываем на энергичную работу Межправкомиссии и Делового совета.

Россия продолжит оказывать содействие Кипру в ликвидации последствий долгового кризиса. Мы выделили, как известно, крупный стабилизационный кредит в размере 2,5 миллиарда евро, пошли навстречу и реструктурировали займ на более выгодных условиях.

Кроме того, «ВТБ Капитал» совместно с Минфином Кипра успешно провели первое после кризиса размещение суверенных кипрских еврооблигаций на сумму 750 миллионов евро. Мы считаем, что таким образом Российская Федерация внесла и вносит свой позитивный вклад в нормализацию ситуации в еврозоне после непростого периода 2011–2013 годов.

Разумеется, в ходе наших переговоров затрагивались вопросы гуманитарных контактов. Подписана Программа сотрудничества в области науки, образования и культуры на 2015–2018 годы, в завершающей стадии подготовка соглашения о взаимном признании дипломов.

В прошлом году мы отпраздновали 50-летие Общества дружбы между двумя странами. В Никосии прошёл благотворительный гала-концерт «Кипр – Россия». В Государственном музее изобразительных искусств имени Александра Сергеевича Пушкина с успехом экспонируется выставка, посвящённая Древнему Кипру.

Кипр является одним из наиболее популярных мест отдыха россиян: в 2014 году остров посетили более 600 тысяч наших граждан – рост почти на 5 процентов.

Подробно обсудили с господином Анастасиадисом международную повестку дня. По большинству вопросов наши позиции близки или, как говорят дипломаты, совпадают. Обменялись мнениями о ситуации на Ближнем Востоке, в регионе Средиземноморья, а также по основным проблемам развития отношений между Россией и ЕС.

Россия подтвердила свою принципиальную позицию в пользу всеобъемлющего и справедливого урегулирования кипрской проблемы на основе резолюции Совета Безопасности ООН. Главной целью считаем достижение такого решения, при котором обеспечивались бы интересы обеих кипрских общин. Важно, чтобы взаимоприемлемые развязки выработали сами киприоты, без вмешательства извне.

И в завершение хотел бы ещё раз поблагодарить Президента Анастасиадиса, всех кипрских коллег и друзей за обстоятельный разговор. Мы рады будем видеть господина Президента на празднованиях по случаю 70-летия Победы над нацизмом, которые состоятся в мае этого года в Москве.

Благодарю вас за внимание.

Н.АНАСТАСИАДИС (как переведено): Друг, господин Президент!

Я хотел бы публично выразить своё особое удовлетворение в связи с Вашим приглашением и за возможность осуществить визит, а также самую тёплую признательность за исключительно конструктивную и творческую встречу.

Сегодняшние консультации имеют огромнейшее политическое и социально-экономическое значение. И, помимо всего прочего, они свидетельствуют о важности диалога, который Кипр и Российская Федерация ведут с целью дальнейшего углубления связей, которые не подвержены влиянию таких факторов, как военное сотрудничество одной или другой страны с третьими государствами. Также абсолютно понятно, что такого рода выбор не обращён против какой бы то ни было третьей страны. Он, напротив, нацелен на то, чтобы усиливать традиционные исторические связи между Российской Федерацией и Республикой Кипр.

В ходе сегодняшней встречи с Президентом у нас был искренний и эффективный обмен мнениями по целому ряду вопросов, таких как кипрский вопрос, двусторонние связи и их дальнейшее укрепление, отношения Европейского союза с Россией – естественно, в контексте недавнего украинского кризиса и его результатов, международные и региональные проблемы с упором на Восточно-Средиземноморский регион, в отношении которого есть общие озадаченности и общие обеспокоенности.

Как вы понимаете, значительную часть наших дискуссий занял кипрский вопрос. Для нас особо важно то обстоятельство, что Российская Федерация относится к числу тех стран, которые традиционно поддерживают практические усилия по решению кипрского вопроса на основе принципов, которые зиждутся на уважении международного права, Устава Объединённых Наций и соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН.

Я пользуюсь случаем для того, чтобы публично высказать глубочайшую признательность, как мою лично, так и всего кипрского народа, за эту непоколебимую и бескорыстную позицию Российской Федерации по кипрскому вопросу, которая подтверждается, в частности, недавним проявлением, касающимся нарушения суверенных прав Республики Кипр внутри исключительной экономической зоны, также недавним конструктивным вмешательством [России], которое было осуществлено в ходе обсуждения резолюции Совета Безопасности по продлению мандата миротворческих сил ООН на Кипре. Моим намерением, как я и делал до настоящего времени, является всегда информировать Российскую Федерацию относительно наших целей и наших устремлений, касающихся процедур по будущему решению кипрской проблемы.

Уверен, господин Президент, что Россия может сыграть определяющую роль в усилиях по изысканию жизнеспособного решения кипрского вопроса, решения, которое создавало бы условия стабильности в нестабильном регионе Восточного Средиземноморья и которое восстановило бы права человека в отношении всего кипрского народа. Это касается и греков, и турок-киприотов.

В то же самое время с другом Президентом мы обсудили широчайший спектр наших двусторонних связей, что выразилось подписанием одиннадцати соглашений. Это является определённым свидетельством того, что нашей общей целью является дальнейшее углубление и расширение наших традиционных исторических связей.

Мне была предоставлена возможность передать мою искреннюю признательность по поводу пересмотра условий государственного кредита, который получил Кипр. Это было сделано Советом Федерации. А вчера эти условия были ратифицированы на заседании российской Государственной Думы.

Мы обсудили, конечно же, как и ожидалось, отношения между Россией и Европейским союзом, необходимость их дальнейшего укрепления. К сожалению, украинский кризис привёл к такому результату, как применение санкций со стороны Европейского союза в отношении России, что создало проблемы в отношениях между Москвой и Брюсселем, а это должно волновать каждого из нас.

Как известно, Кипр с самого начала выступил в пользу конструктивного диалога с Россией, как самого подходящего средства преодоления кризиса, одновременно чётко занимал позиции по поводу суверенитета и территориальной целостности Украины, а также восстановления уважения к правам человека, каждого законного гражданина Украины. Мы определённо заняли позицию в пользу разрешения кризиса политическими, а не военными и иными методами.

То, что было выражено недавно на последней сессии в верхах в Минске, где прошла встреча между Президентом Путиным, канцлером Германии Меркель, Президентом Франции Олландом и Президентом Украины Петром Порошенко, мы признаём и приветствуем определяющее значение вклада Президента Путина в достижение и осуществление минских договорённостей.

Я также передал Президенту Путину свидетельство нашей решительности в пользу того, чтобы создавать более благоприятные условия, с тем, чтобы как можно скорее было восстановлено и военное сотрудничество между Москвой и Брюсселем с целью достижения общих целей на благо всех народов как Европейского союза, так и Российской Федерации.

Мы обсудили также, как и ожидалось, постоянно меняющуюся ситуацию и угрозы, которые имеют место в районе Восточного Средиземноморья, – например, терроризм, ксенофобию, религиозные различия и так называемое Исламского государство. Всё это ставит под угрозу саму цивилизацию и саму государственность Республики Кипр как государства, которое имеет прекрасные отношения со всеми странами Восточного Средиземноморья и может играть определяющую роль в нашем общем устремлении по упрочению мира и безопасности в регионе.

Дорогой господин Президент! Считаю, что мой визит в Москву является рубежом для дальнейшего развития исключительных отношений между Российской Федерацией и Кипром, и результаты сегодняшних наших встреч подтверждают, как я полагаю, исторические, культурные, религиозные узы между двумя нашими странами, узы, которые испытаны временем и которые не подвержены вызовам. Они являются показательным уровнем дружбы и сотрудничества между нашими правительствами и народами.

Ещё раз я выражаю Вам свою признательность, а в Вашем лице Правительству и российскому народу, всем тем, кто работает в моей стране и действует в направлении усиления взаимопонимания и солидарности между нашими странами.

Ещё раз большое спасибо, господин Президент, за приглашение, за нашу сегодняшнюю встречу, за тёплое гостеприимство, которое Вы нам воздали. Желаю в скором времени встретить Вас на Кипре.

ВОПРОС (как переведено): Вопрос Президенту Путину и, наверное, Президенту Анастасиадису. Регион Восточного Средиземноморья – особо чувствительный регион, но у него есть перспективы, как недавно было видно из договорённостей между Кипром и Египтом в области энергетики. [Что означает] военное соглашение, которое вы подписали, а также соглашения, которые покрывают сферу энергетики?

В.ПУТИН: Я это уже сказал, мы дружим между собой не против кого-то, а для реализации наших общенациональных задач на благо наших народов, и наше сотрудничество никому не мешает.

Мы говорили, и сегодня вы видели подписание ряда документов, касающихся сотрудничества в военной сфере. Например, это касается захода наших военных судов в порты Кипра. О чём идёт речь? Это, прежде всего, наши корабли, которые принимают участие в международных усилиях по борьбе с терроризмом, по борьбе с международным пиратством и так далее и тому подобное.

Не думаю, что это может кого-то беспокоить, это во-первых. А во-вторых, такая наша совместная работа, а в этом смысле можно говорить и о вкладе Кипра в эту совместную работу, уверен, будет приносить результаты по тем важнейшим и острейшим направлениям в борьбе с теми вызовами, с которыми мы сегодня все сталкиваемся, в том числе и в этом регионе мира.

Что касается энергетики, то мы уже говорили о том, что это сотрудничество составляет значительную часть нашего взаимодействия, но, конечно, есть и перспективы. Мы знаем, что иностранные компании: и американские, и европейские, и азиатские – работают уже в исключительной экономической зоне Кипра. Многие из наших партнёров, которых я сейчас перечислил, в том числе и руководство Кипра, заинтересованы в более активном сотрудничестве и с российскими компаниями. Мы будем изучать эти возможности и не исключаем для себя более тесной работы.

Мы раньше проявляли к этому интерес, но, насколько я знаю, мы не выиграли тендеров, которые были ранее объявлены. Сейчас мы видим, заинтересованность эта не исчезла со стороны кипрских партнёров. Повторяю ещё раз, сегодня мы заявили о том, что мы готовы и к расширению этого сотрудничества.

Н.АНАСТАСИАДИС: Я думаю, что господин Путин всё сказал. Я полностью разделяю всё это.

ВОПРОС: Санкции Евросоюза и контрсанкции России – об этом уже было сказано сегодня, но всё-таки хотелось бы подробностей: как это влияет на экономику Кипра?

Н.АНАСТАСИАДИС: Прежде всего, я хотел бы обозначить позицию относительно того, что считает Кипр по поводу этих санкций. С самого начала мы были за политический диалог, дипломатический диалог с целью разрешения украинского кризиса. Принципиально мы поддерживаем территориальную целостность и независимость Украины – впрочем, как об этом заявлял и господин Путин и как он делал это в ходе минских встреч в сентябре и в ходе недавней встречи с Олландом и Меркель, а также на февральской встрече в Минске, на встрече «четвёрки», где также участвовали Порошенко, Меркель и Олланд. Мы полагаем, что дипломатия должна дать ответ, а не военные средства.

В то же самое время остаётся нашей позицией (несмотря на то, что мы, государство – член Евросоюза, обязаны следовать общей политике, вместе с тем у нас есть собственный голос, свои взгляды, прежде чем мы придём к окончательным выводам), что какие бы санкции ни применялись против России, они отражаются на других государствах – членах Европейского союза. Среди которых, конечно, и моя малая родина, которая во многом зависит от Российской Федерации, касается ли это экономики, или сферы услуг, или туризма, либо обороны, либо солидарности по кипрскому вопросу.

Следовательно, была масса причин для того, чтобы мы, если хотели, были умеренными, но вместе с тем откровенными и позитивными относительно предложений, при помощи которых можно было бы (с того момента как мы увидели вот эту решительность в отношении применения санкций) не выступать за них.

Полагаю, что это ощущается нашими европейскими коллегами всё больше: меры против такой великой страны, как Россия, ведут к контрмерам и со стороны России. Они имеют негативные результаты не только для Кипра, но и для целого ряда стран Европейского союза, крупных промышленных государств в частности.

Итак, я повторяю, что наша позиция остаётся прежней: дипломатия должна дать решение проблеме, которая приобретает масштабы гражданского противостояния. Я повторяю, что наша позиция: мы говорим «да» территориальной целостности, суверенитету Украины, защите прав человека, всех её законных граждан таким способом, при помощи которого можно было бы избегать крайностей, которые сегодня, к сожалению, создают, вызывают несчастья и ущерб. И вообще это касается отношений Европейского союза с Россией или других наших заатлантических союзников.

В.ПУТИН: Наша позиция хорошо известна: мы убеждены в том, что санкции и контрсанкции наносят вред и нам, и нашим партнёрам. Об этом свидетельствуют и сами европейские эксперты, которые считают, что еврозона понесла убытки, исчисляющиеся десятками миллиардов евро.

Ещё одно обстоятельство есть, на которое я хотел бы обратить внимание. Да, конечно, сегодня мы видим такой негативный сценарий, но я глубоко убеждён в том, что сворачивание экономических связей Евросоюза с Россией неизбежно приведёт к утрате известной доли конкурентоспособности всей еврозоны в среднесрочной, а тем более в долгосрочной перспективе – имея в виду колоссальные возможности наших природных запасов, возможности в некоторых сферах деятельности, в которых Россия является очевидным лидером, допустим в сфере мирного использования атомной энергетики, есть и другие сферы.

Вот если мы всё это будем сворачивать, то неизбежно, хочу это подчеркнуть, всё это приведёт к потере в определённой степени конкурентоспособности еврозоны, ну и на России это не лучшим образом сказывается. При принятии таких решений, полагаю, было бы правильным, если бы они принимались членами Евросоюза исходя из национальных интересов – не просто исходя из каких-то непонятных соображений общего порядка, неизвестно кем формулируемых, а исходя из национальных интересов. На примере Кипра и некоторых других стран мы это видим и благодарны нашим партнёрам. Я думаю, что, защищая свою позицию, они защищают интересы всего европейского сообщества.

ВОПРОС (как переведено): Добрый день. Я представляю кипрское агентство новостей. Мой вопрос Президенту Путину. С одной стороны, Президент, я хотела бы выяснить, как Вы полагаете, может Кипр помочь улучшению отношений России с Европейским союзом? С другой стороны, что, на Ваш взгляд, может сделать Россия, с тем чтобы был создан более подходящий климат для возобновления переговоров по кипрскому вопросу?

В.ПУТИН: Давайте начнём со второго.

Вы знаете нашу позицию, и я сказал в своём вступительном слове: мы исходим из того, что киприоты сами должны решать эти вопросы, без вмешательства извне. Наша задача заключается в том, чтобы создать условия для выхода на такие взаимоприемлемые, сбалансированные решения. Мы строго придерживаемся основополагающих принципов международного права, исходим из имеющихся решений Совета Безопасности Организации Объединённых Наций, эта позиция не является конъюнктурной.

Полагаю, что если мы будем действовать именно в этом ключе, то мы сможем добиться именно долгосрочного урегулирования, в чём заинтересованы все стороны в этом регионе мира. Уверен, что если это произойдёт, то это пойдёт на пользу народу Кипра, причём и северной, и южной части острова, да и всей Европе. Мы всячески будем к этому стремиться, и вы знаете, что мы свои позиции принципиально никогда не меняли.

По поводу того, что может сделать Кипр в урегулировании наших отношений с Евросоюзом. Мы все хорошо знаем, Кипр – небольшая страна, но она равноправный член Евросоюза, и в этом смысле её голос такое же имеет значение, как и других членов Евросоюза. Поэтому сама по себе позиция, которую Кипр открыто заявляет по ряду ключевых вопросов, – она сама по себе представляет ценность, и мы за это очень благодарны.

ВОПРОС: Я прошу прощения, что вопрос не по российско-кипрским отношениям. Судя по поступающей информации, между Россией и Украиной назревает новый полномасштабный газовый кризис. Сегодня «Газпром» сообщил о том, что предоплаченных объёмов хватит максимум на три дня, одновременно выражает беспокойство, что остановка поставок может ударить по нашим покупателям газа в Европе. И сегодня же стало известно, что одним из условий возобновления предоплаты НАК «Нафтогаз Украины» объявил отказ «Газпрома» от поставок газа через [газовые] пункты «Прохоровка» и «Платово», то есть непосредственно на юго-восток Украины. Как Вам, Владимир Владимирович, видится выход из этой ситуации? Есть ли угроза транзиту и как всё-таки может быть решён вопрос поставок газа на юго-восток?

В.ПУТИН: Мы неизбежно вернулись к тому вопросу, который уже затрагивали, господин Президент уже говорил об этом, как о причине ухудшения отношений России и Евросоюза: это кризис в Украине.

Мы упоминали сегодня также и о Минских соглашениях, которые были не только подписаны в Минске совсем недавно, но и потом зафиксированы в соответствующей резолюции Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Замечу в этой связи, что эти минские договорённости приобрели качество международно-правового акта, и его нужно соблюдать.

Почему я это сказал? Потому что в этих договорённостях есть одно из положений, касающееся восстановления экономики и социальной сферы отдельных регионов Донецкой и Луганской областей, то есть того, что мы сейчас называем Луганской народной республикой и Донецкой народной республикой. В этой связи, конечно, сегодняшние киевские власти, исполняя это положение, под которым стоит их подпись, должны обеспечить энергоснабжение этих регионов.

Нам стало известно, что со ссылкой на якобы повреждения газопроводов со стороны Киева энергоснабжение, газоснабжение этих регионов несколько дней назад было приостановлено. Вместе с тем «Газпром», исполняя контракт, подписанный ещё в 2009 году, и дополнения к нему от октября прошлого года, в полном соответствии с этим контрактом, в рамках предоплаченных средств поставляет газ на Украину в объёмах, которые Украине нужны. В этих контрактах указаны и те пункты пропуска, о которых Вы сейчас сказали, – и в контракте самом, и в техническом приложении к этому контракту. Так что никаких нарушений «Газпром» не совершает.

Повреждён газопровод в этих районах или не повреждён, мне доподлинно неизвестно. Но я знаю, что там проживает около 4 миллионов человек. Представьте себе, что эти люди окажутся без газоснабжения в зимний период времени. Мало того, что там голод уже, и без того ОБСЕ констатировала, что там гуманитарная катастрофа, да ещё и от газоснабжения их отключить. Это как называется? Это уже геноцидом попахивает. Судя по всему, нет у некоторых ответственных руководителей сегодняшней Украины понимания, что такое вопросы гуманитарного характера, что такое гуманизм вообще, само понятие, по-моему, уже совсем подзабыто. Я вообще не понимаю, кто это мог бы поддержать.

Когда мы обсуждаем вопросы подобного характера с руководством Украины, говорим о необходимости возобновления выплаты пенсий, социальных пособий и так далее, в ответ мы слышим одно: они с нами воюют, ничего платить им не будем. Ну, хорошо, там есть люди, которые действительно с оружием в руках отстаивают свои права и интересы. Там есть такие люди, сейчас не будем дискутировать по поводу того, кто в чём виноват. Но там есть и дети, и женщины, пенсионеры, которые заработали свои пенсии начиная ещё с советских времён и имеют право на эту пенсию. Есть инвалиды, в конце концов, которые вообще в стороне от всяких конфликтов. Кто имеет право оставить их без средств к существованию? Или украинские власти считают это своей территорией, и тогда они несут всю ответственность за ситуацию там. Или это не так – пусть тогда они открыто об этом скажут.

«Газпром» полностью исполняет свои контрактные обязательства и будет это делать. Предоплаты, которая произведена украинской стороной, осталось на поставку газа на трое-четверо суток. Если предоплаты не будет, «Газпром» в соответствии с этим контрактом и дополнением к нему поставки приостановит. Разумеется, это может создать определённую угрозу для транзита в Европу нашим европейским партнёрам.

Наш Министр энергетики, руководство «Газпрома» в последние дни предпринимают энергичные попытки не только проинформировать, но и подключить к решению этой проблемы наших европейских партнёров. Надеемся, что до таких крайних мер не дойдёт и что газоснабжение не будет прерываться. Но это зависит не только от нас, это зависит от финансовой дисциплины наших украинских партнёров.

Кипр. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 25 февраля 2015 > № 1303730 Владимир Путин, Никос Анастасиадис

Глава комитета по международным делам Совфеда Константин Косачев считает, что успех российской певицы Полины Гагариной на конкурсе "Евровидение" — это показатель отношения европейцев к России.

Финал конкурса "Евровидение-2015" прошел вечером в субботу в Вене. Первое место занял швед Монс Сельмерлёв (365 баллов), на втором месте Гагарина (303 балла), а на третьем — группа Il Volo из Италии (292 балла).

"Успех Полины Гагариной — самый убедительный ответ на все вопросы про "изоляцию" России, про отношение к нам Европы в целом и отдельных стран в частности… Голосовали простые люди, и они выражали свое отношение не только к певице, но и к стране, которую она представляла", — написал Косачев в Facebook.

Среди стран, поставивших России самые высокие баллы (10 и 12), оказались Германия, Бельгия, Испания, Франция, Италия, Португалия, Эстония.

На "Евровидении" Гагарина представляла песню A Million Voices. Как ранее сообщал Первый канал, композиция — "детище интернациональной команды авторов (Габриэль Аларес, Иоаким Бьернберг, Катрина Нурберген, Леонид Гуткин, Владимир Матецкий)".

Глава переговорной команды Сербии с ЕС Таня Мишчевич сказала, что есть политическая воля и техническая готовность Сербии начать переговоры по разделам 23 и 24 переговорного досье, которые касаются верховенства закона, правосудия и основных прав человека. После заседания Рабочей группы по разделам 23 и 24 Мишчевич выразила надежду, что переговоры по этим разделам начнутся в первой половине текущего года. Она добавила, что эти разделы относятся к числу главных разделов переговорного досье, и весьма важные не только для страны, но и для граждан Сербии. Мы ожидаем, что в ближайшие дни получим из Брюсселя комментарии ко второму варианту Плана действий по разделу 24. Речь идет о 10 меньших планах действий, которые направляются на рассмотрение в ряд различных ведомств, а не в один орган ЕС, уточнила Мишчевич, добавив, что она ожидает положительные отзывы. Сербия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 24 февраля 2015 > № 1311990

Киев надеется на компромисс по вопросу поставок газа из РФ, если его не будет, могут быть судебные последствия, заявил во вторник глава "Нафтогаза" Андрей Коболев.

"Нафтогаз" в воскресенье, 22 февраля, открыто обвинил "Газпром" в несоблюдении контракта и трехсторонних договоренностей в Брюсселе при поставках газа на Украину. В ответ на это в понедельник глава "Газпрома" Алексей Миллер заявил, что поставка газа на Украину в заявленном объеме 114 миллионов кубометров в сутки всего через два дня приведет к полному прекращению поставок, поскольку предоплаченного газа осталось только 219 миллионов кубометров. При этом Украина до сих пор не сделала новую предоплату за газ, уточнял Миллер.

"Если компромисс (по поставкам газа) не будет найден, то это будут судебные последствия", — сказал Коболев в эфире украинского "5 канала".

По его словам, запасы газа в газовых хранилищах Украины превышают 8 миллиардов кубических метров. "Идет март. Конечно, могут быть низкие температуры. Мы надеемся, что "Газпром" поставит тот газ, за который мы внесли предоплату. Мы ожидаем определенных проблем, но у нас есть определенный оптимизм, что мы можем найти корректный путь", — заявил Коболев.

Коболев тем самым подтвердил данные, опубликованные ранее ассоциацией Европейских операторов подземных газовых хранилищ (GSE), которая сообщила, что объем газа в подземных хранилищах Украины на 24 февраля составил 8,093 миллиарда кубометров, снизившись за сутки на 0,3%. По данным GSE, уровень заполнения хранилищ снизился до 25,33% с 25,4% по состоянию на 23 февраля, когда в украинских ПХГ находилось 8,115 миллиарда кубометров газа.

Россия нарушила Брюссельские соглашения, не выполнив заявку на поставку на Украину предоплаченного газа в полном объеме, заявили в пресс-службе компании НАК "Нафтогаз".

Отмечается, что компания обратилась к ОАО "Газпром" с требованием объяснить невыполнение заявки на поставку 22 февраля предоплаченного газа.

"Вместо заказанных в рамках контракта 114 миллионов кубических метров газа "Газпром" поставил только 47 миллионов кубических метров. "Нафтогаз" считает такое невыполнение заявки нарушением как контракта на поставку газа между компаниями, так и трехстороннего юридически обязывающего протокола, подписанного министром энергетики России Александром Новаком, еврокомиссаром по энергетике Гюнтером Эттингером и министром энергетики Украины Юрием Проданом 30 октября 2014 в Брюсселе", — говорится в сообщении пресс-службы.

Сообщение о нарушении контракта и Брюссельского трехстороннего протокола, по данным компании, было отправлено в понедельник в кабинет министров Украины, Европейской комиссии, а также в секретариат Энергетического сообщества в рамках процедуры быстрого реагирования.

Как пояснили в пресс-службе компании, 19 февраля 2015 года "Нафтогаз" подал заявку на поставку 114 миллионов кубических метров газа на Украину через газоизмерительную станцию Суджа, Писаревка, Сохрановка, Валуйки, Кобрин и Мозырь. "Газпром" по договору обязан безусловно поставить заказанный объем не позднее чем через двое суток после получения заявки.

"По состоянию на 19 февраля 2015-го "Нафтогаз" осуществил предоплату за 454 миллиона кубометров газа. По состоянию на начало 23 февраля 2015-го предоплаченный баланс составляет 287 миллионов кубометров газа", — подчеркнули в пресс-службе "Нафтогаза".

Газовый вопрос является одной из основных проблем в отношениях между Россией и Украиной. В октябре 2014 года в Брюсселе были достигнуты договоренности по зимнему пакету поставок газа на Украину, который, в частности, предусматривает временную скидку на газ в 100 долларов на 1 тысячу кубометров. Скидка была предоставлена правительством РФ. При этом зимний пакет полностью основан на параметрах действующего контракта на поставку газа на Украину. Действие зимнего пакета закончится 31 марта 2015 года.

Денис Мантуров принял участие в открытии выставки IDEX 2015 в ОАЭ.

Министр промышленности и торговли России Денис Мантуров принял участие в открытии 12-й Международной оборонной выставки IDEX 2015. Министр находится с рабочим визитом в столице ОАЭ Абу-Даби, где возглавляет российскую делегацию.

В первый день поездки глава Минпромторга провел переговоры с делегацией Италии. Накануне министр также встретился с заместителем Верховного главнокомандующего Вооруженных сил ОАЭ и Наследным принцем эмирата Абу-Даби шейхом Мухаммедом бен Заедом аль-Нахайяном.

Денис Мантуров планирует ознакомиться с российской экспозицией, на которой будет представлено более 700 образцов новейшей военной техники и вооружений. Среди новинок продукции отечественного ОПК на стендах IDEX 2015 будут продемонстрированы самоходный противотанковый ракетный комплекс «Хризантема-С», образец новейшего российского танка Т-90МС, полноразмерный макет 57-миллиметровой автоматической артиллерийской установки АУ-220М на колесном шасси 8х8, спроектированном эмиратской стороной, и ряд других вооружений.

В рамках визита запланированы встречи главы Минпромторга с высшим руководством ОАЭ, а также с главами Объединенной военно-промышленной компании ОАЭ и инвестиционного фонда «Мубадала» Хомейдом аль-Шеммари и Халдуном Халифой аль-Мубараком.

Во второй день визита Денис Мантуров проведет переговоры с министром иностранных дел ОАЭ, сопредседателем межправительственной Российско-Эмиратской комиссии по торговому, экономическому и техническому сотрудничеству шейхом Абдаллой бен Заедом аль-Нахайяном, в ходе которых стороны обсудят актуальные вопросы развития торгово-экономических отношений между Россией и ОАЭ.

Кроме этого, министр даст интервью представителям зарубежных и российских СМИ.

Справка:

В 12-й Международной оборонной выставке IDEX 2015 принимают участие свыше 1000 компаний из 60 государств, зарегистрированных в списке организаторов. Национальные павильоны представят Россия, ОАЭ, США, Великобритания, Германия, Франция, Китай, Италия, ЮАР, Швейцария, Канада, Австрия, Болгария, Финляндия, Испания, Швеция, Бельгия. По приглашению организаторов IDEX 2015 выставку планирует посетить свыше 80 официальных делегаций из 70 государств.

Запретом или непомерным штрафом может отреагировать Брюссель на шаги венгерского премьера Виктора Орбана, который решил сделать ядерный проект центральной частью своей стратегии по укреплению политических и экономических связей с Россией, несмотря на санкции, введенные Западом против Москвы, пишет The Financial Times.

В конце 2014 года Россия и Венгрия подписали документы на постройку пятого и шестого блоков АЭС "Пакш" с реакторами по российской технологии ВВЭР-1200. В документах зафиксированы задачи на ближайшие 12 лет. Для реализации проекта Россия предоставит Венгрии кредит в размере 10 млрд евро.

Противники этой сделки предупреждают, что Будапешт несет неоправданные финансовые риски и углубляет свою энергетическую зависимость от России: страна сейчас получает из России 80% нефти и 60% газа.

Кроме того, в Брюсселе вызвало подозрения то, что некоторые детали соглашений с Россией носят закрытый характер по соображениям национальной безопасности.

Хотя Еврокомиссия не возражает против этих договоренностей в целом, однако соглашения сейчас изучают сразу два европейских регулирующих органа — Европейская комиссия по атомной энергии (Евратом) и антимонопольное агентство.

Евратом пока тормозит одобрение соглашения о поставках топлива для предприятия — по техническим и финансовым причинам, ведутся переговоры, пишет издание.

Антимонопольную службу встревожило то обстоятельство, что контракт с Россией Венгрия заключила без объявления предварительного конкурса.

Есть противники договоренностей с Москвой и в самой Венгрии, в частности партия "зеленых" LMP.

В свою очередь официальный представитель венгерского правительства заявил, что Еврокомиссия пытается вмешиваться в национальную энергетическую политику, и предупредил, что попытки Брюсселя создать в Европе единый внутренний энергетический рынок ставят под угрозу суверенитет государств-членов ЕС, сообщает FT.

АЭС "Пакш" — единственная атомная станция Венгрии с четырьмя реакторами ВВЭР-440, ее первый энергоблок был пущен в 1982 году. В настоящее время доля электроэнергии, вырабатываемой на АЭС, составляет в структуре энергобаланса Венгрии порядка 50%.

В конце 2014 года РФ и Венгрия подписали документы на постройку пятого и шестого блоков АЭС "Пакш" с реакторами по российской технологии ВВЭР-1200. Первый документ — это EPC-контракт (инжиниринг, поставки оборудования, сооружение) на два новых энергоблока, в котором зафиксированы задачи на ближайшие 12 лет.

Второй документ регламентирует условия сервисного обслуживания будущих энергоблоков АЭС, третий — условия обеспечения станции ядерным топливом.

В январе 2014 года РФ и Венгрия подписали межправительственное соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях. Оно предусматривает подготовку и повышение квалификации кадров в объеме, требуемом венгерской стороной.

17 февраля в ходе визита в Венгрию президента России Владимира Путина "Росатом" и министерство социальных ресурсов Венгрии подписали Меморандум о взаимопонимании, касающийся подготовки персонала в области атомной энергетики и смежных областей.

Стремясь диверсифицировать импорт природного газа, Еврокомиссия намерена в 2015 году начать переговоры о поставках с Азербайджаном и Туркменией, сообщает Der Spiegel со ссылкой на проект по созданию энергетического союза в ЕС.

"ЕС будет использовать все внешнеполитические инструменты, чтобы укрепить стратегическое энергетическое партнерство со странами-производителями и транзитерами", — цитирует издание проект энергосоюза. К этим странам, по данным Der Spiegel, относятся Алжир, Турция, Азербайджан, Туркмения, ряд государств Ближнего Востока и Африки. Кроме того, предполагается активизировать сотрудничество с Норвегией, США и Канадой.

Согласно документам, оказавшимся в распоряжении издания, ЕС собирается в 2015 году подписать с Азербайджаном и Туркменией так называемый меморандум о взаимопонимании, который должен стать частью пакета мер по обеспечению стабильности газовых поставок в Европу.

Эксперты, опрошенные Der Spiegel, критикуют планы Брюсселя. "С точки зрения энергополитики нет смысла в том, чтобы инвестировать десятки миллиардов в дорогой, геополитически сложный и ненадежный маршрут", — считает эксперт по вопросам энергетического рынка Штеффен Букольд. По его мнению, Евросоюзу следовало бы обратить внимание на импорт сжиженного газа. С критикой выступили также представители немецкой партии "Зеленых", считающие, что ЕС должен сосредоточиться на возобновляемых источниках энергии.

Ранее лидеры стран Евросоюза призвали Еврокомиссию представить законопроект по созданию энергетического союза в ЕС до марта 2015 года. Энергосоюз пока не существует, о его формировании в ЕС активно заговорили весной прошлого года на фоне кризиса на Украине, которая обеспечивает транзит российского газа в Европу. В проекте союз, по сути, должен противостоять позиции России как главного экспортера энергоресурсов в Европу и сделать ЕС более энергонезависимым.

Кандидат на пост президента Польши от Союза демократических левых сил (SLD) Магдалена Огурек и председатель Европарламента Мартин Шульц обсудили ситуацию на Украине и высказались за продолжение переговоров с Россией по урегулированию украинского кризиса.

Как сообщил журналистам пресс-секретарь избирательного штаба Огурек Томаш Калита, кандидат в президенты встретилась с Шульцем, а также с премьер-министрами Франции и Швеции в рамках проходящего в Мадриде саммита Партии европейских социалистов (PES).

По словам пресс-секретаря, одной из главных тем переговоров с главой Европарламента была ситуация на Украине. "Шульц и Огурек высказались за продолжением переговоров с Россией по урегулированию украинского кризиса", — отметил Калита.

Магдалена Огурек, начавшая неделю назад свою избирательную кампанию, высказалась за нормализацию отношений с Россией и подвергла резкой критике антироссийскую политику нынешних властей Польши.

В Мадриде во встрече Партии европейских социалистов принимают участие премьер-министры стран ЕС, возглавляющие "левые" правительства, а также лидеры социалистических и социал-демократических партий Европы.

"Мартин Шульц пригласил Магдалену Огурек посетить Брюссель и встретиться в Европарламенте с группой социалистов и демократов, а также еврокомиссарами от левых партий", — добавил Калита.

Власти Украины начали в апреле прошлого года в Донбассе силовую операцию против недовольных госпереворотом жителей региона. По последним данным ООН, жертвами конфликта стали почти 5,7 тысячи мирных жителей. Проблема урегулирования украинского кризиса обсуждается на переговорах в различных форматах, в частности, в ходе встреч контактной группы в Минске при посредничестве РФ и ОБСЕ.

Украина стала точкой соприкосновения стратегических интересов России, ЕС и США; вопреки расхожему мнению о консолидированной позиции Запада по украинскому кризису, между Вашингтоном и Брюсселем существуют существенные разногласия, пишет политолог и публицист Назанин Арманьян для испанской газеты El Publico.

Политолог предлагает несколько сценариев развития украинского конфликта с возможным "разделом" государства на сферы влияния крупных международных игроков. С точки зрения Вашингтона, рассматриваются три варианта — "польский сценарий", "финляндизация" Украины и концепция "стратегического спокойствия", выдвинутая американским президентом Бараком Обамой.

"Польский сценарий таков: Украина интегрируется в структуры НАТО и в Европейский союз, превращаясь во враждебное России государство. Как республиканские ястребы, так и демократы настаивают на вооружении Киева с конечной целью нанести смертельный удар по России, лишить ее статуса ядерной державы, разрушить ее территориальную целостность и ослабить затем региональные альянсы БРИКС и ШОС", — рассуждает эксперт.

Проект "финляндизации" Украины, предложенный Збигневом Бжезинским, советником президента США Джимми Картера по национальной безопасности, предполагает превращение Украины в открытый как для России, так и для Запада рынок без интеграции в какой-либо военный блок.

"Стратегическое спокойствие" Барака Обамы, отмечает Арманьян, является следствием катастрофической операции США в Ливии и объясняет тот факт, что американский президент впоследствии отказался от военной интервенции в Сирию, а затем и на Украину. Вашингтон предпочтет следовать своему излюбленному методу — политике санкций и военного давления на Россию.

Для России оптимальным вариантом эксперту видится "бельгийское решение" — признание нейтрального статуса Украины и гарантии того, что при сохранении федерации в качестве формы государственного устройства будут уважаться права меньшинств. Бельгия объявила свою независимость от Объединенного королевства Нидерландов в 1830 году, и город Брюссель мог тут же оказаться в составе французского государства, однако в итоге европейскими державами было принято решение об уважении постоянного нейтралитета и территориальной целостности Бельгии. Иными словами, такой сценарий предполагает сохранение федеративной Украины в ее нынешних границах и при внеблоковом статусе.

Интересы Германии, по мнению политолога, носят прагматический характер — несмотря на то что на территории ФРГ располагается многочисленный американский военный контингент, у канцлера Ангелы Меркель нет стратегических идей, интересы своего государства она видит в благополучии немецкой экономики, банков и предприятий. Россия в экономическом плане более важна для Европы, нежели Украина — не только из-за своего превосходства на рынке энергетики, но из-за высокой позиции в мировом политическом рейтинге. В связи с этим немецкое правительство отвергает идею принятия Киева в состав НАТО.

"В Берлине понимают, что вторая важнейшая задача Вашингтона состоит в том, чтобы боевые действия на Украине продолжались, поскольку наличие Киева в сфере влияния России означает высокую вероятность создания русско-немецкого альянса, способного контролировать Евразию, "сердце мира" (срединная земля в геополитической концепции Маккиндера)", — пишет Назанин Арманьян.

"Враждебная политика Белого дома в отношении Москвы, его абсурдное и инфантильное видение мира, разделенного на две части — прозападные государства и их враги, — очень дорого обходятся Западной Европе". ЕС, возглавляемый Меркель, теряет сотни миллионов евро из-за санкций США в адрес Москвы, почти три тысячи немецких компаний страдают из-за подобной политики, замечает политолог.

Премьер-министр Греции Алекс Ципрас попросил главу Еврокомиссии провести в воскресенье саммит ЕС, если не будет принято решение Еврогруппы по продлению программы финпомощи стране, сообщил член правительства Греции.

По его словам, Ципрас заявил Туску, что если Еврогруппе не удастся достичь "позитивного решения" на переговорах в Брюсселе в пятницу, то Ципрас потребует проведения переговоров на более высоком уровне, сообщает агентство Рейтер.

Внеочередной совет министров финансов стран еврозоны (Еврогруппа) в пятницу в третий раз за последний месяц обсудит вопрос о финансовой помощи Греции. На этот раз разговор пойдет о пролонгации текущего пакета поддержки на шесть месяцев и возможных изменениях условий предоставления Греции международной помощи.

Глава совета Йерун Дейссельблум назвал переговоры по финансовой помощи Греции очень сложными, но оставил надежду на возможность достижения соглашения.

Денис Мантуров совершит рабочий визит в ОАЭ на IDEX-2015.

Министр промышленности и торговли России Денис Мантуров прибудет с рабочим визитом в столицу ОАЭ Абу-Даби, где 22 февраля 2015 года возглавит российскую делегацию на открытии 12-й Международной оборонной выставки IDEX-2015.

В первый день поездки Денис Мантуров планирует ознакомиться с российской экспозицией, на которой будет представлено более 700 образцов новейшей военной техники и вооружений. Среди новинок продукции отечественного ОПК на стендах IDEX-2015 будут продемонстрированы самоходный противотанковый ракетный комплекс «Хризантема-С», образец новейшего российского танка Т-90МС, полноразмерный макет 57-миллиметровой автоматической артиллерийской установки АУ-220М на колесном шасси 8х8, спроектированном эмиратской стороной, и ряд других вооружений.

В рамках визита запланированы встречи главы Минпромторга с высшим руководством ОАЭ, а также с главами Объединенной военно-промышленной компании ОАЭ и инвестиционного фонда «Мубадала» Хомейдом аль-Шеммари и Халдуном Халифой аль-Мубараком.

Во второй день визита Денис Мантуров проведет переговоры с министром иностранных дел ОАЭ, сопредседателем межправительственной Российско-Эмиратской комиссии по торговому, экономическому и техническому сотрудничеству шейхом Абдаллой бен Заедом аль-Нахайяном, в ходе которых стороны обсудят актуальные вопросы развития торгово-экономических отношений между Россией и ОАЭ.

Кроме этого, министр даст интервью представителям зарубежных и российских СМИ.

Справка:

В 12-й Международной оборонной выставке IDEX – 2015 принимают участие свыше 1000 компаний из 60 государств, зарегистрированных в списке организаторов. Национальные павильоны представят Россия, ОАЭ, США, Великобритания, Германия, Франция, Китай, Италия, ЮАР, Швейцария, Канада, Австрия, Болгария, Финляндия, Испания, Швеция, Бельгия. По приглашению организаторов IDEX – 2015 выставку планирует посетить свыше 80 официальных делегаций из 70 государств.

Вдвоем на «хартленде»

Петр Стегний

Россия и Турция углубляют стратегическую глубину

П.В. Стегний – доктор исторических наук, чрезвычайный и полномочный посол, член Российского совета по международным делам.

Резюме Не окажется ли Турция для России второй Украиной? Спекуляции преждевременны. Сегодня выбор новой страны-транзитера для энергоносителей в Европу выглядит стратегически обоснованным.

Визит Владимира Путина в Турцию в декабре 2014 г. едва ли не день в день совпал с первым в истории визитом президента России в Анкару в декабре 2004-го и увенчал десятилетний цикл беспрецедентно активного периода в российско-турецких отношениях «эпохи Путина–Эрдогана». Итоги показывают, что достигнутый уровень многопланового партнерства не предел, в нем заложен запас прочности, позволяющий говорить о появлении элементов стратегического взаимодействия.

Это, разумеется, не означает, что в отношениях царит тишь да благодать. Проблем – и старых, и новых, связанных с возрастанием объемов сотрудничества, – хватает. Две страны занимают контрастные позиции по таким вопросам, как размещение на турецкой территории элементов американской ПРО, сирийский кризис, воссоединение Крыма с Россией. Список можно продолжать – было бы странно, если бы Турция, член НАТО, действовала, игнорируя фактор блоковой солидарности.

Важнее, однако, другое. Москва и Анкара научились уважать интересы друг друга, даже если они расходятся. Это, собственно, и показала итоговая пресс-конференция Владимира Путина и Реджепа Эрдогана, в ходе которой президенты не стремились публично демонстрировать разногласия по Сирии или Украине. Более того, выразив заинтересованность в расширении объемов поставок сельскохозяйственных и потребительских товаров в Россию, Турция подчеркнуто дистанцировалась от санкционного давления Евросоюза и США. С учетом этого решение о переориентации газопровода «Южный поток» с Болгарии на Турцию воспринято в мире как стратегический ход, который может иметь важные последствия не только для энергетики, но и для архитектуры безопасности в обширном регионе Евразии.

«Стратегическая глубина» российско-турецких отношений

После 1991 г. российско-турецкие отношения прошли большой и сложный путь, в котором четко выделяются два этапа – до и после прихода к власти в Турции Партии справедливости и развития (ноябрь 2002 г.). Качественные позитивные сдвиги наметились после распада Советского Союза и коренного перелома геополитической ситуации в мире. Возникли (и были частично реализованы) предпосылки для перехода от многовекового политического соперничества к добрососедству и взаимовыгодному сотрудничеству. Встречное движение сдерживалось рядом факторов, прежде всего дефицитом взаимного доверия, обусловленного инерцией подозрительности холодной войны. В Москве нервно реагировали на попытки Анкары в 1990-е гг. заполнить вакуум власти на постсоветском пространстве (активность в Средней Азии, Пакт стабильности на Кавказе Сулеймана Демиреля, деятельность «гюленовских школ» в Поволжье). В Турции опасались возрождения российских имперских рефлексов, что выразилось, в частности, в фактической поддержке сепаратистов во время первой чеченской войны. Стабилизирующую роль сыграли два обстоятельства: стратегическая договоренность 1997 г. о строительстве газопровода «Голубой поток» и нараставшая активность турецкого и российского бизнес-сообществ, сыгравших ведущую роль в создании прочного фундамента межгосударственного сотрудничества.

Характер второго этапа отношений Москвы и Анкары определила прежде всего схожесть подходов как к двусторонним отношениям, так и к базовым параметрам миропорядка, основанного на поиске самостоятельных путей в быстро меняющемся многополярном мире. Активно развивается политический диалог, в т.ч. в формате Совета сотрудничества высшего уровня, Совместной группы стратегического планирования во главе с министрами иностранных дел, сформирован Форум общественности, регулярно проводятся заседания Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и культурно-гуманитарному сотрудничеству. С 2002 г. в пять раз (с 6,8 до 34 млрд долларов) вырос объем товарооборота, развивается сотрудничество в ключевых отраслях экономики, включая энергетику, растет объем взаимных инвестиций.

Ключевое значение имеет достигнутый уровень координации на постсоветском пространстве, в Черноморском регионе, на Ближнем и Среднем Востоке. Пожалуй, главное достижение – устойчивость связей, выдержавших ряд непростых проверок на прочность: от реакции на американское вторжение в Ирак в 2003 г. и грузино-осетинский конфликт 2008 г. до воссоединения Крыма с Россией.

Главной особенностью современной системы глобальной безопасности турки считают отсутствие согласованного международного понимания ее базовых аспектов. Противодействие новым вызовам и угрозам происходит прагматически, в рамках тактических договоренностей ведущих держав. Перспективу выхода на уровень глобального взаимодействия Анкара связывает со становлением многополярного мира, обновлением концепции евроатлантической солидарности в сторону большей самостоятельности стран-членов. Турция не считает себя фланговой страной НАТО и исходит из того, что ее стратегический союз с Западом совместим с самостоятельной ролью в вопросах обеспечения безопасности в Черноморском регионе, в отношениях с Ираком, Ираном, Афганистаном, процессе ближневосточного урегулирования. По той же логике выстраиваются отношения с Россией, в т.ч. в вопросах поддержания стабильности в Причерноморье, на Южном Кавказе и в Центральной Азии, которые турки считают сферой исторически сложившихся общих интересов.

В ноябре 2013 г. после трехлетнего перерыва возобновились переговоры о членстве Турции в Евросоюзе, начатые в 2005 году. До настоящего момента завершены консультации только по одной из 14 обсуждавшихся глав («Наука и исследования»). Формальные камни преткновения – проблема Кипра, геноцид армян и курдский вопрос. На деле Турция воспринимает «Восточное партнерство» как проект, перечеркивающий ее европейскую перспективу.

Турецкая внешнеполитическая концепция «стратегической глубины» соединяет элементы умеренно-исламистских и современных западных подходов. Поставлена задача: к 2023 г., столетию кемалистской революции, Турция должна войти в десятку наиболее развитых экономик мира, стать лидером технологической модернизации в регионе. Анкара говорит о предпочтительности системного подхода перед кризисным реагированием, призывает выработать единые критерии урегулирования региональных конфликтов, приоритета использования «мягкой силы» при сохранении потенциала экономического и военного воздействия – реальная площадка для взаимодействия, в т.ч. в сфере превентивного миротворчества.

Вместе с тем турецкая внешнеполитическая практика далеко не всегда соотносится с объявленной стратегией. Если в теории турки, скорее, доктринеры, то на практике – жесткие прагматики, готовые отстаивать свои интересы и на противоходе с союзниками как на Востоке, так и на Западе.

Евразия с турецкой точки зрения

Для Турции, как и для России, характерно выраженное понимание своего уникального стратегического положения на стыке двух континентов и цивилизаций (своего рода евразийском «хартленде») как фактора, в значительной мере определяющего их роль в глобальной политике. Турки, однако, несколько иначе, чем мы, определяют границы евразийского пространства, входящего в сферу их непосредственных интересов. Наряду с традиционно важным для них Южным Кавказом и Центральной Азией сферой своих жизненных интересов они считают Ближний и Средний Восток. Китай и Восточная Азия, являющиеся для России перспективными евразийскими партнерами как в сфере безопасности, так и в экономике, имеют для Турции меньшее значение.

В отношении Кавказа и Центральной Азии правительство Эрдогана отошло от жестких националистических схем предшественников. Российские попытки стимулировать интеграционные процессы на постсоветском пространстве в Анкаре рассматривают под углом взаимодополняющих интересов двух стран. Вместе с тем сохраняются и элементы конкуренции, связанные с усилиями турок по развитию интеграционных структур, основанных на идее тюркского единства. В 2008 г. создана Парламентская ассамблея тюркоязычных стран, в 2009 г. – Совет сотрудничества тюркоязычных государств (Тюркский совет), объединивший под своей крышей все ранее имевшиеся тюркские организации. Одновременно Турция внимательно наблюдает за практическими шагами по созданию Евразийского экономического союза, деятельностью Шанхайской организации сотрудничества, в которой получила статус партнера по диалогу.

В Центральной Азии наиболее динамично развиваются отношения Турции с Казахстаном, который (наряду с Киргизией и Азербайджаном) является участником всех международных тюркских объединений. Отношения с Туркменистаном и Узбекистаном осложнены закрытостью этих государств, с Таджикистаном – этническими различиями. Турецкие интересы в Центральной Азии пересекаются с интересами Китая, хотя различные весовые категории позволяют избегать прямого соперничества. Примером могут служить китайская и турецкая концепции Шелкового пути. В качестве потенциального конкурента в ЦА турки рассматривают и Иран, предлагающий исламскую альтернативу влиянию Турции.

Специфика турецкого подхода не мешает Москве и Анкаре договариваться о решении общих задач в сфере безопасности, в частности, в связи с выводом из Афганистана американских войск.

Турция исторически глубоко вовлечена в ситуацию на Кавказе, имеет особые отношения с Азербайджаном («два государства – один народ»), болезненно воспринимающим любые попытки Анкары сблизиться с Арменией или Ираном. Нормализации турецко-армянских отношений препятствует вопрос о геноциде армян, по которому Ереван занимает непримиримую позицию, несмотря на компромиссные шаги турецкой стороны, а также проблема Нагорного Карабаха, в отношении которой Анкара испытывает сильное давление Азербайджана. Турция поддерживает тесные связи с Грузией в рамках инфраструктурных проектов, таких как нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан (2006), газопровод Баку – Тбилиси – Эрзурум (2007), строящаяся железная дорога Баку – Тбилиси – Карс. Турция опасается втягивания в региональные конфликты, а в случае с Грузией чувствует себя зажатой между Россией и западными союзниками. В ходе российско-грузинского конфликта 2008 г. Анкара воздержалась от антироссийских заявлений, не позволила военным кораблям США войти в Черное море.

Потенциал российско-турецкого взаимодействия велик в вопросах поддержания стабильности в Черноморском регионе. Успешно развивается сотрудничество в сфере безопасности в рамках БЛЭКСИФОР и операции «Черноморская гармония», в основе которой единство подходов России и Турции к необходимости сохранения конвенции Монтрё. Принципиально важно, что подходы Анкары к обеспечению безопасности в Черноморском регионе силами прибрежных государств без внешнего вмешательства сохранились и после воссоединения Крыма с Россией, существенно изменившего стратегическую ситуацию в Черном море.

Турция категорически не приемлет американскую концепцию «Большого Ближнего Востока», усматривая в ней опасную угрозу передела региональных границ. Вместе с тем после начала «арабской весны» Анкара солидаризировалась с Западом в поддержке демократической трансформации Ближнего и Среднего Востока. На начальном этапе массовых народных выступлений в арабских странах правительство Эрдогана поддержало смену авторитарных режимов в Ливии, Йемене, Египте, Сирии, создало базы оппозиции на своей территории. Однако, когда «весна» начала трансформироваться в шиитско-суннитский конфликт, противостояние Ирана и Саудовской Аравии, обернувшись притоком боевиков-джихадистов в соседние с Турцией районы, Анкара предпочла вернуться к традиционному амплуа посредницы. Свою роль сыграли и не оправдавшиеся ожидания продвижения «турецкой модели» в качестве образца для стран победившей «весны».

Поддержка усилий Запада и регионалов по смене режима в Сирии связана, как представляется, со стремлением турок удержать контроль над курдской проблемой, для них прежде всего внутриполитической. Продолжая считать приоритетом устранение от власти Башара Асада, Анкара осторожно ведет себя в отношении сколачиваемой американцами коалиции по борьбе с «Исламским государством». После переворота в Египте в 2013 г. и провала «Братьев-мусульман» серьезно обострились отношения Анкары с Каиром.

Турция, в которой проживает почти 15 млн алевитов, против разрастания суннитско-шиитских противоречий, хотя реальное развитие ситуации вовлекает ее в обостряющееся противоборство между лидерами суннитского и шиитского мира – Саудовской Аравией и Ираном. На критическом этапе развития обстановки вокруг Ирана в 2013 г. Анкара демонстративно дистанцировалась от возможного израильского удара. Это еще более осложнило затянувшийся конфликт Анкары с Тель-Авивом.

В целом конфликта стратегических интересов России и Турции на Южном Кавказе, в Центральной Азии, да и на Ближнем и Среднем Востоке, нет. Более того, российско-турецкие интересы совпадают в главном – поддержании политической стабильности в Евразии при недопущении или хотя бы ограничении проникновения в эти регионы внерегиональных сил.

Вызов «Южного потока»

Главный сюрприз декабрьского визита Путина – заявление о переориентации газопровода «Южный поток» с Болгарии на Турцию – особой неожиданностью для специалистов не стал. Решение, принятое президентами России и Турции, логично вытекает из острых перипетий многолетней войны за пути доставки энергоносителей из Прикаспийского региона, Ближнего и Среднего Востока в Европу. Масштаб и остроту борьбы, от исхода которой во многом зависит геополитический облик Евразии, определили стратегические интересы ведущих глобальных игроков – России, Евросоюза и США, в меньшей степени – Китая. Смысл ее состоял в том, что контроль над газопроводами Восток – Запад стремились монополизировать Соединенные Штаты, со временем поддержанные ЕС. Задача формулировалась просто: энергоносители из Прикаспия и региона Ближнего и Среднего Востока должны проходить в обход территории России, которой оставлялась возможность прокладки новых трубопроводов по линии Север – Юг. Сложившуюся еще в советские времена систему доставки российского природного газа в Европу, которая шла в основном через Украину, ни Вашингтону, ни Брюсселю из прагматических соображений трогать до поры до времени было невыгодно. Отсюда, конспективно говоря, и возникла геоэнергетическая подоплека кризиса вокруг Украины.

Существенно, что первые крупные сбои в поставках российского газа в Европу через Украину совпали с первым киевским Майданом 2004 года. Среди стран, пострадавших от несанкционированного использования Киевом российского газа, проходящего через Украину, стала и Турция, часть поставок в которую шли через систему Трансбалканского газопровода. Следствием ряда кризисов и стала идея прокладки газопроводов в обход Украины. Строительство «Северного потока», в котором была заинтересована такая мощная страна, как Германия, прошло не без трудностей, но завершилось успешно, обезопасив cевер Европы от капризов Киева. С «Южным потоком», решение о строительстве которого принято в 2007 г., параллельно с северной веткой, дело обстояло значительно сложнее. Его мощность должна была составить 63 млрд кубометров в год (примерно столько требовалось, чтобы избавиться от необходимости использовать украинский транзит). Имелось в виду, что трубопровод позволит диверсифицировать маршруты доставки российского газа в Европу, снизить зависимость поставщиков и покупателей от стран-транзитеров, в первую очередь от Украины.

ЕС, ссылаясь на принятый им Третий энергопакет, с самого начала создавал искусственные сложности для строительства «Южного потока». Их подоплеку раскрыл в январе 2011 г. еврокомиссар по энергополитике Гюнтер Эттингер, прямо заявивший, что суммарная пропускная способность газопроводов «Северный поток» и «Южный поток» составит 118 млрд кубометров, что позволит России поставлять газ в Европу без помощи Украины. Таким образом, образовался еще один узелок в цепи, плотно привязавшей украинский кризис к западным интересам в сфере энергетики.

Между тем еще на этапе принятия решения в России обсуждались два основных варианта маршрута «Южного потока», один из которых мог пройти через территорию Турции. Но в то время, в 2006 г., на пике наших отношений с Евросоюзом, подошедших к стадии создания четырех «общих пространств», приняли «проевропейское» решение, продиктованное в первую очередь попыткой застраховать сотрудничество с Европой от колебаний политической конъюнктуры на Украине. Полемизируя с евроскептиками, российские руководители в тот период говорили, что поставки энергоносителей не могут рассматриваться в качестве средства политического давления хотя бы потому, что в случае прямых поставок поставщик газа в той же мере зависит от потребителя, что и потребитель от поставщика.

Однако после того как в ноябре 2013 г. Виктор Янукович отложил подписание соглашения об интеграции Украины с ЕС, Европа и стоящие за ней американцы перестали воспринимать рациональные аргументы. В апреле 2014 г. Европарламент высказался против строительства «Южного потока», а в сентябре принял резолюцию «Положение на Украине и состояние отношений между Европейским союзом и Россией», в которой призвал переосмыслить отношения с Россией, отказаться от концепции стратегического партнерства и отменить запланированные соглашения в энергетической отрасли, в т.ч. по «Южному потоку». За три месяца до этого премьер-министр Болгарии после встречи с американскими конгрессменами сообщил о приостановке работ по строительству газопровода.

В этих условиях заявление Путина в Анкаре о том, что Россия отказывается от строительства «Южного потока» в связи с неконструктивной позицией Евросоюза, носило вынужденный и, по существу, безальтернативный характер. В тот же день «Газпром» и турецкая корпорация «Боташ» подписали меморандум о взаимопонимании по строительству газопровода через Черное море в направлении Турции. Пропускную способность решено сохранить на прежнем уровне – 63 млрд кубометров в год, из которых 14 млрд получит Турция, а остальной объем будет доставляться на границу Турции и Греции, где предусмотрена «точка сдачи». Предполагается, что продолжение трубопровода построят европейские компании в каждой заинтересованной стране по отдельности. Тем самым соблюдается требование Третьего энергопакета, принятого Еврокомиссией.

Эксперты указывают, что в наибольшей степени от переориентации «Южного потока» выигрывает Анкара. Это верно. Турция, имеющая нефтяной узел в порту Джейхан на побережье Средиземного моря, становится основным транзитером и «голубого топлива». По ее территории пройдет Трансанатолийский газопровод (ТАНАП), по которому в Европу будет поставляться газ с месторождения Шах-Дениз в Азербайджане, а в перспективе, возможно, и из Туркменистана. Уже действуют газопроводы Баку – Тбилиси – Эрзерум и Киркук – Джейхан, по которому газ идет из иракского Курдистана. В перспективе можно будет говорить о транспортировке через Турцию и иранского, и катарского газа. Российский газ, который может начать поступать в Турцию по третьему газопроводу из России (наряду с «Голубым потоком» и Трансбалканским газопроводом), способен превратить Турцию в крупнейшего газового транзитера с соответствующим увеличением ее регионального, да и глобального веса.

Не окажется ли Турция для России второй Украиной? Спекуляции на этот счет преждевременны. Пока принято только политическое решение о прекращении строительства «Южного потока» через Болгарию. Остальное зависит не столько от России, сколько от ее партнеров в Европе. В любом случае, однако, выбор Турции как страны-транзитера для доставки российских энергоносителей в Европу выглядит стратегически обоснованным.

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363817 Петр Стегний

Диспетчерская для всей Евразии

Станислав Притчин

Как преодолеть энергетический клинч России и ЕС

Станислав Притчин – кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН.

Резюме С вводом в строй восточных проектов российская газотранспортная система даст возможность направлять газ как в Европу, так и в АТР. Открытость же инфраструктуры превратит Россию в Евразийский распределительный центр.

Украинский кризис до предела обострил российско-европейские отношения, в том числе и в энергетической сфере. Россия в ответ на откровенное противодействие со стороны Евросоюза отказалась от строительства «Южного потока». В свою очередь Еврокомиссия разрабатывает очередной план снижения зависимости от Москвы. В числе прочих рассматривается идея энергетического союза ЕС и единых закупок сырья европейскими компаниями. Выходом из непростой ситуации в отношениях соседей могло бы стать заключение некоего энергетического пакта о ненападении, фиксирующего текущей уровень сотрудничества и предусматривающего начало обсуждения нового формата взаимодействия на будущее.

Увы, два фактора пока не дают повода рассчитывать на нечто подобное: все еще достаточно острая фаза украинского кризиса, а также желание нового состава Еврокомиссии оправдать возложенные на него ожидания. По опыту предыдущих лет, по крайней мере на первом этапе своей работы, еврочиновники предлагают и реализуют самые решительные антироссийские шаги в энергетике. Тем не менее у России есть возможность без потери стратегических позиций сделать шаг навстречу. С одной стороны, Москва решила сменить глобальный подход во взаимоотношениях с Евросоюзом и сосредоточиться в будущем на доставке газа только до границы единой Европы. С другой, еще более усилить позиции России мог бы частичный доступ центральноазиатских и южнокавказских партнеров к российской газотранспортной инфраструктуре. В таком случае Россия, не нарушая требований ЕС, могла бы стать не только главным поставщиком газа для Европы, но и полноценной энергетической диспетчерской для Евразии.

Регулирование и ограничение в свободе поставщиков – инструмент ЕС

Отношения России и Евросоюза в вопросах энергетического сотрудничества всегда были сложными. Каждая из сторон считала, что ее ресурс (у России – газ, у Европы – потребитель) ценнее, чем актив партнера. Украинский кризис перевел относительно конструктивный диалог в формат игры с нулевой суммой, когда обе стороны готовы нести потери и убытки, лишь бы было хуже соседу. Тем не менее взаимозависимость в энергетике остается очень высокой. Так, в энергетическом балансе ЕС 2013 г. доля поставок газа из России составила 30%, максимум за несколько лет. «Газпром» поставил в Европу и Турцию 162,7 млрд куб. м газа. Всего же, по оценкам российской компании, европейский рынок в 2013 г. составил 476 млрд куб. м., вместе с Турцией 541 млрд куб. м, в 2012 г. потребление Европы и Турции достигло 529 млрд куб. метров. Столь высокая зависимость от одного поставщика весьма беспокоит европейских чиновников. В течение многих лет Евросоюз ищет эффективные инструменты снижения зависимости.

Главным юридическим орудием стала Энергетическая хартия, призванная ограничить монополизацию и соответственно рост политического влияния поставщиков. Учитывая, что именно «Газпром» является главным партнером ЕС в энергетике и традиционно проводил довольно активную политику по наращиванию поставок и выходу на конечного европейского потребителя, несложно догадаться, что целью хартии всегда было обуздание амбиций российской компании.

Руководствуясь нормами документа, Брюссель сдерживает всякие попытки Москвы выстроить газотранспортную инфраструктуру в обход транзитных стран. Противодействие «Южному потоку» в конечном итоге привело к отказу России от его строительства, но и с «Северным потоком», несомненно выгодным для Евросоюза, все также неоднозначно. «Газпрому» так и не удается использовать трубопровод на полную мощность из-за юридических препон. Согласно нормам хартии, российская компания может задействовать только 50% мощности специально построенного газопровода OPAL, соединяющего «Северный поток» с внутриевропейской инфраструктурой. А ведь других поставщиков для данного трубопровода физически нет. Европейский союз отказался разрешить продление трубопровода до Великобритании из-за опасений повысить зависимость от «Газпрома». В настоящее время «Северный поток» при проектной мощности 55 млрд куб. м используется лишь наполовину. В 2013 г. объем прокаченного газа составил 23,77 млрд кубометров.

С российской стороны политика Евросоюза выглядит более чем странной. В недавнем интервью «Коммерсанту» министр энергетики Александр Новак заявил: «Мы предложили европейцам свои услуги по строительству газопровода в центр Европы, в том числе за счет средств “Газпрома”. К сожалению, наши европейские коллеги не понимают, что такие крупные проекты нельзя регулировать так же, как строительство своей собственной газораспределительной сети». То есть Россия без финансового участия Евросоюза осуществляет газотранспортные проекты для обеспечения его энергетической безопасности, а Брюссель не только не приветствует такой подход, но и активно противодействует. И главный мотив европейских чиновников – слишком высокая зависимость от России.

Необходимо оговориться, что с точки зрения реального обеспечения независимости от России политика Еврокомиссии, мягко говоря, слишком прагматична. ЕС сам не является инициатором проектов, не выделяет средства на их реализацию, а ограничивается лишь морально-политической поддержкой. Так, заводы по регазификации СПГ строятся европейскими странами самостоятельно. Амбициозный проект «Набукко», несмотря на высокую политическую заинтересованность в его осуществлении, так и остался на бумаге именно из-за отсутствия реальных шагов со стороны исполнительных органов и европейских компаний. А среди новых проектов, которые реализуются или планируются, нет ни одного, который бы строился при прямом участии и по инициативе ЕС. Южный энергетический коридор, фигурирующий в официальных документах и заявлениях Еврокомиссии, базируется на азербайджанских трубопроводах через Грузию, Турцию, Грецию до Италии, которые SOCAR (Государственная нефтяная компания Азербайджана) сооружает с партнерами.

После отказа России от «Южного потока» европейские чиновники в очередной раз вспомнили о Транскаспийском газопроводе, который должен соединить туркменскую газовую систему с инфраструктурой Азербайджана, чтобы обеспечить возможность поставок туркменского газа в ЕС и таким образом снизить зависимость от газа российского. В Еврокомиссии заявили, что Транскаспийский проект должен стать частью Южного энергетического коридора. Но эта идея напрочь лишена экономической целесообразности. Во-первых, строящаяся из Азербайджана до границы между Турцией и Евросоюзом инфраструктура рассчитана только на газ с месторождения «Шах-Дениз-2». Если допустить, что найдутся инвесторы на сам Транскаспийский газопровод, придется значительно увеличивать мощности Трансанатолийского проекта и участка Азербайджан – Грузия – Турция. Во-вторых, переизбыток газа, проходящего через Турцию: азербайджанский газ, российский с перенаправленного «Южного потока», создадут ситуацию, когда появление даже 5 млрд туркменского газа будет не выгодно ни России, ни Азербайджану, так как обострит конкуренцию за потребителя. Более того, даже американские аналитики отмечают экономическую эффективность поставок через Турцию именно российского, а не туркменского газа. Более того, никто из представителей ЕС ни разу не говорил о рентабельности гипотетической поставки туркменского газа в Европу. Себестоимость центральноазиатского сырья будет огромной, учитывая плечо доставки и объем необходимых инвестиций в строительство. Подходы официального Брюсселя к Транскаспийскому проекту лишний раз демонстрируют, что Евросоюз предпочитает любой самый дорогой газ, полученный не из России или в обход ее.

При реализации энергетической политики европейцы в первую очередь делают упор на регулирование, а не на реальное создание независимой инфраструктуры, и для России как ключевого поставщика возникает множество проблем. Каждый новый состав Европейской комиссии начинает работу с откровенно антироссийских шагов, так было и с предыдущим еврокомиссаром по энергетике Гюнтером Этингером, который, впрочем, по мере включения в работу стал вполне конструктивным партнером и переговорщиком. Новая Еврокомиссия формировалась в разгар украинского кризиса, и этот фактор повлиял на выбор кандидатов. В довольно запутанной системе распределения полномочий главным распорядителем энергетической политики стал представитель Словакии Марош Шефчович в статусе вице-председателя Еврокомиссии. Создание специального поста в высшем руководстве ЕС само по себе говорит о важности энергетического вопроса. В новом составе Еврокомиссии еще несколько чиновников, которые в той или иной степени курируют связанные с энергетикой вопросы.

Одной из главных задач Шефчовича станет координация работы коллег, реализация идеи энергетического союза ЕС, проект которого должен быть представлен в феврале 2015 года. Смысл инициативы заключается в создании в Евросоюзе единой, устойчивой, стабильной энергетической системы за счет установления правил и процедур по организации системы взаимопомощи и поддержки на случай проблем с поставщиками энергоресурсов. Предусматривается создание газовых хранилищ и развитие широкой сети внутриевропейских газопроводов, а также стимулирование использования «зеленой» энергетики. Следующим этапом должна стать выработка единой закупочной политики. Инициативы ЕС в первую очередь нацелены на укрепление позиции единой Европы на переговорах с поставщиками энергоресурсов и прежде всего с Россией. Даже частичная реализация мер по созданию энергосоюза серьезно сократит пространство для маневра для всех без исключения поставщиков.

Россия меняет подходы к европейскому рынку

Российское руководство и менеджмент «Газпрома» довольно неожиданно для западных партнеров серьезно изменили подходы к европейскому рынку. Если до нынешнего кризиса российская компания вела политику активной экспансии и выхода на конечного потребителя, добивалась эксклюзивного положения главного поставщика газа в ЕС, то все изменилось 1 декабря 2014 г. во время визита Владимира Путина в Анкару. После переговоров с турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом российский президент объявил об отказе от строительства газопровода «Южный поток» по дну Черного моря через Болгарию и переориентации проекта на Турцию. Главной же сенсацией стало решение строить инфраструктуру лишь до границы с Евросоюзом, оставляя самим европейцам право на дальнейшее развитие газопроводов и доставку сырья конечному потребителю. Несколько позже глава «Газпрома» Алексей Миллер и министр энергетики Александр Новак продемонстрировали, что это был не экспромт, а взвешенный шаг, согласованный российским руководством и менеджментом компании.

Таким образом, Москва пошла навстречу требованиям Третьего энергопакета ЕС. Неприятной стороной российского решения для Еврокомиссии является не столько необходимость самостоятельно вкладывать значительные средства в развитие внутренних газопроводов (хотя и это фактор), а существенное повышение роли Анкары в вопросах энергобезопасности Европы. В случае реализации всех российских и азербайджанских проектов через Турцию может пойти до десятой доли всего газа, потребляемого сегодня Евросоюзом.

Вместе с тем, отказ от такого дорогого проекта, как «Южный поток», с высокими политическими рисками – продуманное решение не только из-за неблагоприятной для России финансовой ситуации. Есть дополнительные мотивы, такие как усиление переговорных позиций с Брюсселем по вопросу расширения «Северного потока» и использования внутреннего европейского газопровода OPAL. Не случайно спустя несколько дней после визита Путина в Анкару официальный представитель «Газпрома» Сергей Куприянов заявил, что компания, несмотря на задержку разрешения Еврокомиссии на освоение 50% мощностей газопровода, все же рассчитывает получить право использовать весь ресурс проекта, чтобы максимально задействовать возможности «Северного потока». Параллельно «Газпром», опять же выполняя требования Энергетической хартии, заявил об отказе от обмена активами со своим немецким партнером холдингом BASF, который предполагал получение российской монополией пакетов акций в компаниях по торговле и хранению газа в Европе.

Вместе с тем итоги первого визита вице-президента Еврокомиссии Мароша Шевчовича в Москву и результаты его переговоров с главой «Газпрома» Алексеем Миллером и членами российского правительства демонстрируют, что большая игра вокруг «Турецкого потока» и будущего энергетического сотрудничества между Евросоюзом и Россией только начинается. Так, глава российской монополии заявил по итогам встречи с Шевчовичем, что турецкое направление экспорта уже к 2020 г. позволит перенаправить все транзитные потоки российского газа, которые сейчас идут в ЕС через Украину, а европейцам нужно будет просто построить инфраструктуру к границе с Турцией, чтобы получать газ из России по текущим контрактам. На что представитель Еврокомиссии с удивлением заявил, что Россия рискует потерять статус надежного поставщика, так как по существующим договорам российское сырье должно поступать в Центральную Европу, а, характеризуя поставку 50 млрд куб. м газа через Турцию, он сказал, что следует найти «экономически более обоснованное решение».

В нынешних условиях обмена резкими заявлениями и демаршами для «Газпрома», несмотря на демонстративную независимую от Европейского союза политическую линию, все-таки крайне важно найти взаимопонимание с партнерами в первую очередь по вопросу расширения «Северного потока». Приняв решение о строительстве газопровода через Турцию, Россия допускает появление дополнительных политических рисков. Российско-турецкое сотрудничество на примере взаимодействия по «Голубому потоку» имеет негативный опыт одностороннего пересмотра Анкарой достигнутых договоренностей. Учитывая амбиции Турции стать масштабным энергетическим хабом, риски политического использования вентиля со временем возрастут. Важно также учитывать, что к 2018–2020 гг., сроку окончания работ по строительству «Турецкого потока», на рынки Южной Европы должен начать поступать азербайджанский газ с месторождения «Шах-Дениз-2» в объеме 10 млрд куб. метров. В среднесрочной перспективе через Турцию в Европейский союз с высокой долей вероятности может прийти иракский и иранский газ. В условиях не очень простых отношений Брюсселя и Анкары газовый транзит в какой-то момент превратится в инструмент турецкого давления.

В этой связи акцент россиян на «Северный поток» понятен. Но следует предпринять еще ряд мер, чтобы снизить риски – транзитные со стороны Турции и ограничительные со стороны Евросоюза.

Учитывая высокий уровень личного доверия между российским и азербайджанским президентами, целесообразна неформальная координация между Москвой и Баку практически одновременного выхода на рынок Южной Европы, а также выработка совместных шагов на случай использования Турцией транзитных возможностей в качестве политического инструмента.

Для серьезного укрепления позиций на европейском и мировом рынке можно использовать активно развивающиеся в России проекты СПГ. Широкая сеть регазификационных терминалов в Европе позволяет без серьезных вложений в трубопроводную инфраструктуру загрузить российские этим мощности, в первую очередь ямальские. Координирующая роль Минэнерго позволит избежать конкуренции между отечественными поставщиками и дополнить существующие трубопроводы поставками СПГ.

Газовый пульт Евразии

Как уже отмечено, перспективы формирования энергосоюза ЕС создают для России совершенно новые условия, и чтобы сохранить сильные переговорные позиции с Брюсселем, понадобятся нестандартные решения. Помимо уже отмеченных возможных мер (развитие СПГ, расширение «Северного потока») предлагается открытие российской газотранспортной инфраструктуры для центральноазиатского и азербайджанского газа. Несколько лет назад, еще до появления газопровода Баку – Тбилиси – Эрзерум, компания SOCAR предложила «Газпрому» прокачивать азербайджанский газ через Россию в Европу в таких объемах и направлениях, чтобы не составлять прямую конкуренцию российской компании.

Естественно, на тот момент предложение было отвергнуто. Сейчас для его реализации есть все предпосылки. С одной стороны, если посмотреть на динамику изменения закупок центральноазиатского газа, который «Газпром» покупает по рыночной цене, можно увидеть постепенное снижение объемов. В 2007 г. Россия приобрела 42,6 млрд кубометров газа в Туркменистане, 9,6 – в Узбекистане, 8,5 – в Казахстане. В 2013 г. туркменского газа в Россию поступило 10,95 млрд куб. м, узбекского – 5,66, казахстанского – 11,87, азербайджанского – 1,38 (поставки из Азербайджана начались в 2010 г. с 0,8 млрд кубометров, пик пришелся на 2012 г., когда закуплено 1,6 млрд кубометров). То есть незначительная положительная динамика наблюдается только в отношении Казахстана. Более того, в российской прессе в октябре 2014 г. появилась информация, официально, правда, не подтвержденная, что «Газпром» в ближайшие годы вовсе откажется от закупок газа в Узбекистане и Туркменистане. Одной из причин резкого снижения поставок, в частности из Туркмении, является отрицательная рентабельность центральноазиатского газа при переходе на рыночные цены. То есть, покупая у центральноазиатских стран газ по рыночной цене, «Газпром» практически за свой счет его перекачивает европейским потребителям. В такой ситуации предоставление Россией части своих мощностей центральноазиатским республикам выглядит экономически выгодным, так как гарантирует стабильные и предсказуемые транзитные сборы за использование газотранспортной системы. Естественно, чтобы избежать конкуренции между российским сырьем и газом из региона, необходимо в рамках долгосрочных контрактов предварительно согласовывать возможные объемы и направления экспорта.

Для ЕС, особенно в условиях создания энергетического союза, возможность заключения прямых контрактов со странами Центральной Азии – момент однозначно позитивный, и с правовой точки зрения он позволит снять существующие претензии к российским проектам, таким как «Северный поток», так как появятся альтернативные поставщики. Предсказуемая транзитная политика России позволит в долгосрочном плане снять с повестки дня строительство дорогостоящих и политизированных обходных газопроводов, таких как Транскаспийский проект из Туркменистана в Азербайджан.

С другой стороны, в стратегии деятельности «Газпрома» в Центральной Азии зафиксировано намерение компании укреплять свои позиции в регионе. На практике мы видим колоссальное усиление Китая за счет активной системной работы в Центральной Азии. Так, летом 2014 г. запущена уже третья ветка газопровода Центральная Азия – Китай с проектной мощностью 25 млрд куб. метров. В настоящее время КНР покупает в регионе бóльшую часть газа. При этом ценовые параметры сделок остаются закрытыми. Но поскольку подписание соглашений о поставках газа в Китай проводилось на фоне выделения Пекином многомиллиардных кредитов странам региона в кризисные годы, можно с высокой долей уверенности предполагать, что цена эта значительно ниже рыночной.

Текущее положение – лишь этап в китайской экспансии. Уже начато строительство новой ветки «D» проектной мощностью 25 млрд кубометров из Туркменистана через Узбекистан, Таджикистан и Киргизию. Этот проект и вовсе грозит перекроить региональный газовый рынок, позволив Китаю стать полноценным координатором энергетических потоков. Так, например, в случае строительства газопровода Киргизия и Таджикистан смогут получать туркменский газ и тем самым лишить Узбекистан серьезного рычага давления. Как отмечают китайские эксперты, на фоне масштабного экономического сотрудничества Ташкент не сможет отказать Пекину, и ему придется согласиться пропустить через свою территорию транзитный газопровод.

Таким образом, складывается ситуация, когда российское северное направление экспорта становится возможностью для стран Центральной Азии диверсифицировать риски, связанные с наличием одного мощного покупателя в лице Китая. Возможность заключить прямые соглашения со странами ЕС и начать поставки позволит Казахстану, Узбекистану и Туркмении, с одной стороны, диверсифицировать экспортные риски, а с другой – наладить прямой экономический диалог с Евросоюзом в газовой сфере.

С вводом в строй восточных проектов российская газотранспортная инфраструктура даст возможность направлять газ как в Европу, так и в Азиатско-Тихоокеанский регион, и реализация идеи открытости инфраструктуры позволит России превратиться в настоящий Евразийский газовый узел.

Россия и Европа: общие интересы

Очевидно, что и Россия, и Евросоюз жизненно заинтересованы в прозрачном и предсказуемом, обоюдно неполитизированном сотрудничестве в энергетической сфере. При этом страны-транзитеры (Украина, Турция) имеют собственные интересы и лишь усложняют и без того непростые отношения между Брюсселем и Москвой.

России и ЕС необходимо в конце концов осознать, что их соседство – данность, которую не изменить, то же самое можно утверждать и про энергетическую взаимозависимость. Естественно, обе стороны заинтересованы в снижении уровня этой зависимости, но в одночасье ситуацию не изменить, и уж тем более невозможно построить новый «железный занавес», отгородиться друг от друга и прекратить сотрудничество. В период холодной войны Россия и Европа успешно взаимодействовали в энергетической сфере, даже вопреки неприятию США. Сегодня России и Европе жизненно необходимо вернуть прагматизм, позволивший начать сотрудничество в энергетике в прошлом веке, и начать поиск оптимального взаимовыгодного и взаимоуважительного формата взаимодействия. Без этого отношения между соседями будут переживать один кризис за другим со все большим возрастанием недоверия и антагонизма.

Россия. Евросоюз. Азия > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363816 Станислав Притчин

Оставить Запад позади

Ханс Кунднани

Германия смотрит на Восток

Ханс Кунднани – директор по исследованиям Европейского совета по международным делам, автор книги «Парадокс германской силы».

Резюме Постзападная Германия может повести за собой значительную часть Европы, в особенности страны Центральной и Восточной Европы, экономики которых тесно связаны с германской.

Статья была опубликована в журнале Foreign Affairs, № 1, 2015 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Аннексия Крыма Россией в марте 2014 г. стала стратегическим ударом для Германии. Российская агрессия неожиданно поставила под угрозу европейскую архитектуру безопасности, которую Германия принимала как данность с момента окончания холодной войны. Берлин потратил два десятилетия, пытаясь укрепить политические и экономические связи с Москвой, но действия России на Украине позволяли предположить, что Кремль больше не заинтересован в партнерстве с Европой. Несмотря на зависимость Германии от российского газа и значимость России для немецких экспортеров, канцлер Ангела Меркель в конечном итоге согласилась ввести санкции против России и помогла убедить других членов ЕС в необходимости этих мер.

Тем не менее украинский кризис вновь поставил на повестку дня старый вопрос об отношении Германии к остальному Западу. Когда в апреле телерадиокомпания ARD спросила немцев о том, какую роль их страна должна играть в кризисе, только 45% хотели, чтобы Германия примкнула к своим партнерам по ЕС и НАТО; 49% считали, что надо выступить посредником между Россией и Западом. В мае в еженедельнике Der Spiegel появилась редакционная статья, предупреждающая о том, что Германии не стоит отворачиваться от Запада.

Реакцию Германии на украинский кризис можно понять, учитывая длительное ослабление Westbindung – послевоенной интеграции страны с Западом. Падение Берлинской стены и расширение Евросоюза освободило страну от необходимости полагаться на США в вопросах защиты от мощного Советского Союза. В то же время ориентированная на экспорт немецкая экономика стала все больше зависеть от спроса на развивающихся рынках, включая Китай. Хотя Германия по-прежнему придерживается обязательств по европейской интеграции, приведенные выше факторы позволяют предположить возможность постзападной внешней политики Берлина. Такой сдвиг имел бы серьезные последствия. Учитывая возросшее влияние Германии внутри Европейского союза, отношения страны с остальным миром в значительной степени определят политику Европы.

Германский парадокс

У Германии всегда были сложные отношения с Западом. С одной стороны, многие политические и философские идеи, ставшие ключевыми для Запада, зародились именно там благодаря таким мыслителям эпохи Просвещения, как Иммануил Кант. С другой стороны, германская интеллектуальная история включает темные страницы, поставившие под угрозу западные нормы – как, например, волна национализма, возникшая в начале XIX века. Со второй половины XIX века немецкие националисты были склонны определять германскую идентичность как противоположность либеральным, рационалистическим принципам Французской революции и Просвещения. Кульминацией такой версии национализма стал нацизм, который немецкий историк Генрих Август Винклер назвал «апогеем германского отвержения западного мира». В этом заключается парадокс Германии: будучи частью Запада, она бросила ему самый радикальный вызов изнутри.

После Второй мировой войны ФРГ участвовала в европейской интеграции, а в 1955 г., с эскалацией холодной войны, вступила в НАТО. В следующие 40 лет политика Westbindung, которая привела Германию к сотрудничеству и реализации совместных инициатив в сфере безопасности с ее западными союзниками, стала жизненной необходимостью, которая перевесила другие внешнеполитические цели. Германия продолжала определять себя как западную державу и в 1990-е годы. При канцлере Гельмуте Коле объединенная Германия согласилась перейти на евро. К концу десятилетия страна, казалось, смирилась с применением военной силы для исполнения своих обязательств как члена НАТО. После 11 сентября 2001 г. канцлер Герхард Шрёдер пообещал «безусловную солидарность» с США и направил германский контингент в Афганистан в рамках миссии НАТО.

Однако в последние 10 лет отношение Германии к остальному западному миру изменилось. Во время дискуссии о вторжении в Ирак в 2003 г. Шрёдер говорил о «германском пути», отличающемся от американского. С тех пор Берлин стал более жестко выступать против применения военной силы. Германия, видимо, решила, что правильный урок, который нужно извлечь из ее нацистского прошлого, – это не «Аушвиц никогда не должен повториться» (такой подход оправдывал в 1999 г. участие в натовском военном вмешательстве в Косово), а «война никогда не должна повториться». Немецкие политики, представляющие различные партии, сегодня определяют страну как Friedensmacht, «державу мира».

Германская приверженность миру заставила Евросоюз и Соединенные Штаты обвинить Берлин в отступничестве. Выступая в Брюсселе в 2011 г., министр обороны США Роберт Гейтс предупредил, что НАТО превращается в «двухуровневый альянс… есть те, кто хочет и может платить цену и нести бремя союзнических обязательств, и те, кто пользуется преимуществами членства, будь то гарантии безопасности или размещение штаб-квартиры, но не желает разделять риски и затраты». Он подверг особой критике тех членов НАТО, кто расходует на оборону меньше согласованного уровня в 2% от ВВП. Берлин тратит всего 1,3%. В последние несколько лет Франция также критиковала Германию за нежелание активно поддерживать военные миссии в Мали и Центрально-Африканской Республике.

Одна из причин, по которой Германия стала пренебрегать своими обязательствами в НАТО, заключается в том, что Westbindung больше не кажется стратегической необходимостью. После окончания холодной войны Евросоюз и Североатлантический альянс расширились и теперь включают государства Центральной и Восточной Европы. А это означает, что Германия «окружена друзьями», как выразился бывший министр обороны Германии Фолькер Рюэ, а не потенциальными военными агрессорами, и поэтому стране уже не нужно полагаться на Соединенные Штаты в вопросах защиты от Советского Союза.

В то же время германская экономика теперь более зависима от экспорта, особенно в незападные государства. В первом десятилетии этого века, пока внутренний спрос оставался низким, немецким производителям удалось вновь обрести конкурентоспособность, и роль экспорта стала расти. По данным Всемирного банка, доля экспорта в ВВП Германии подскочила с 33% в 2000 г. до 48% в 2010-м. Уже при Шрёдере внешняя политика стала базироваться в основном на экономических интересах и, в частности, на потребностях экспортеров.

Растущие антиамериканские настроения среди рядовых немцев также способствовали сдвигу во внешней политике. Кампания в Ираке вселила уверенность в том, что можно расходиться с США по вопросам войны и мира, а глобальный финансовый кризис 2008 г. дал основания не соглашаться и по экономическим вопросам. По мнению многих немцев, кризис продемонстрировал недостатки англо-саксонского капитализма и подтвердил правильность германской социальной рыночной экономики. Когда в 2013 г. вскрылись факты о том, что Агентство национальной безопасности США вело наблюдение за немцами и прослушивало мобильный телефон Меркель, антиамериканские настроения усугубились. Многие немцы сегодня заявляют, что не разделяют американские ценности, а некоторые даже утверждают, что такого не было и прежде.

Конечно, либеральная политическая культура, результат ее интеграции с Западом, никуда не денется. Однако важно понять, останется ли Германия в одном строю с западными партнерами и продолжит ли выступать за западные нормы теперь, когда ее экономический рост в значительной степени зависит от незападных стран. Самая драматичная демонстрация того, как может выглядеть постзападная внешняя политика, произошла в 2011 г., когда Германия воздержалась при голосовании в Совете Безопасности ООН по военному вмешательству в Ливии и примкнула к Китаю и России, а не к Франции, Великобритании и США. Некоторые германские государственные деятели отрицали, что это решение является предвестником определенной тенденции. Но опрос, проведенный вскоре после голосования внешнеполитическим журналом Internationale Politik, показал, что немцы разделились на три группы. Одни полагают, что нужно продолжать взаимодействие преимущественно с западными партнерами; другие – за сотрудничество с такими державами, как Китай, Индия и Россия; третьи – за тесные контакты и с теми, и с другими.

Новая Ostpolitik

Германский курс в отношении России уже давно базируется на политической вовлеченности и экономической взаимозависимости. Став канцлером ФРГ в 1969 г., Вилли Брандт стремился установить баланс между Westbindung и более открытыми отношениями с Советским Союзом и предложил новый подход, который получил название Ostpolitik (Восточная политика). Брандт считал, что расширение политических и экономических связей между двумя державами может в конечном итоге привести к объединению Германии, его советник Эгон Бар называл эту стратегию «преобразования через сближение».

После окончания холодной войны экономические связи между Германией и Россией продолжали расширяться. Не забывая о Восточной политике Брандта, Шрёдер начал проводить линию «преобразования через торговлю». Немецкие руководители и в особенности социал-демократы активно продвигали «партнерство ради модернизации», в рамках которого Германия предоставляла бы России технологии для совершенствования ее экономики – а в идеале и политики.

Эти связи помогают объяснить первоначальное нежелание Германии вводить санкции после вторжения России на Украину в 2014 году. Решая, следовать ли примеру Соединенных Штатов, Меркель оказалась под давлением влиятельных лоббистов немецкой промышленности, в первую очередь Восточного комитета германской экономики, представители которого утверждали, что санкции больно ударят по Германии. Демонстрируя поддержку российского президента, исполнительный директор Siemens Джо Кэзер встретился с Владимиром Путиным в его подмосковной резиденции вскоре после аннексии Крыма. Кэзер заверил Путина, что его компания, которая ведет бизнес в России на протяжении 160 лет, не допустит, чтобы «краткосрочная турбулентность», как он охарактеризовал кризис, навредила отношениям. В колонке в Financial Times в мае генеральный директор Федерации промышленности Германии Маркус Кербер написал, что бизнес поддержит санкции, но сделает это с «тяжелым сердцем».

Серьезная зависимость от российских энергоресурсов также вынуждала Берлин уклоняться от санкций. После катастрофы на японской АЭС «Фукусима» в 2011 г. Германия приняла решение о скорейшем выводе из эксплуатации своих атомных электростанций и в результате усугубила зависимость от российского газа. К 2013 г. российские компании на 38% обеспечивали Германию нефтью и на 36% газом. Поставки можно диверсифицировать за счет альтернативных источников энергоресурсов, но процесс, скорее всего, займет десятилетия. Поэтому в краткосрочной перспективе Германия не хотела конфликтовать с Россией.

Поддержав санкции, Меркель столкнулась с несогласием не только промышленников, но и германского общества. Хотя США и ряд европейских стран обвиняли правительство Германии в слишком сдержанной позиции по России, в стране многие считали, что власти действуют чересчур агрессивно. Например, когда немецкий журналист Бернд Ульрих призвал к более жестким действиям против Путина, на него обрушился шквал писем с обвинениями в разжигании войны. Даже глава МИД Франк-Вальтер Штайнмайер, явно симпатизирующий России, столкнулся с аналогичными обвинениями. Разоблачения слежки АНБ только усилили симпатии к России. Как отмечал Ульрих в апреле 2014 г., «когда российский президент говорит, что ощущает притеснения со стороны Запада, многие здесь думают: “и мы тоже”».

Такая форма идентификации с Россией имеет глубокие исторические корни. В 1918 г. Томас Манн в своей книге «Размышления аполитичного» отмечал, что германская культура отличается от культур других западных стран, включая Францию и Великобританию, и даже превосходит их. Она, утверждал писатель, находится где-то между русской культурой и культурами остальной Европы. В последние месяцы такая идея пережила драматичное новое рождение. Историк Винклер в журнале Der Spiegel в апреле 2014 г. подверг критике так называемых «понимающих Россию» (Russlandversteher) – немцев, выражающих поддержку России, – за реанимацию «мифа о связи русской и немецкой души».

Таким образом, вырабатывая ответ на аннексию Крыма, Меркель пришлось балансировать на грани фола. Она стремилась как можно дольше сохранить возможность политического решения, ведя длительные телефонные беседы с Путиным и отправляя Штайнмайера в Москву и Киев. Только после того как 17 июля 2014 г. был сбит (предположительно пророссийскими сепаратистами) авиалайнер «Малайзийских авиалиний», германские официальные лица посчитали возможным занять более жесткую позицию. С этого момента поддержка санкций в обществе оставалась умеренной. Августовский опрос ARD показал, что 70% немцев поддерживают второй раунд европейских санкций против России, включающий запрет выдачи виз и замораживание активов ряда российских бизнесменов. Но только 49% заявили, что поддерживать санкции, даже если они ударят по экономике Германии, а при третьем раунде санкций это наверняка произойдет.

Поддержка в обществе может уменьшиться, если Германия погрузится в рецессию, как прогнозируют многие аналитики. Бизнес неохотно, но принял санкции, однако продолжает лоббировать их смягчение. В то время как экономические интересы оказываются под угрозой, Германия четко дает понять, что военные варианты вообще не рассматриваются. Накануне саммита НАТО в Уэльсе в сентябре Меркель выступила против планов альянса обеспечить постоянное присутствие в Восточной Европе, которое, как она заявила, нарушает Основополагающий акт Россия – НАТО 1997 года. Иными словами, у Берлина может не хватить стойкости, чтобы проводить политику сдерживания в отношении России.

Переориентация на Китай

Германия также сблизилась с Китаем, и это, возможно, еще более существенный предвестник постзападной внешней политики. Как и в случае с Россией, Берлин извлек пользу из укрепления экономических связей с КНР. В последние 10 лет немецкий экспорт в Китай рос по экспоненте. К 2013 г. он достиг 84 млрд долларов, что почти вдвое превышает германский экспорт в Россию. Китай действительно стал вторым крупнейшим рынком Германии за пределами ЕС и вскоре может опередить США. Китай уже крупнейший рынок для Volkswagen, ведущего автопроизводителя, и Mercedes-Benz S-класса.

Отношения между Берлином и Пекином только укрепились после финансового кризиса 2008 г., когда оба государства оказались по одну сторону в дебатах о глобальной экономике. Оба оказывали дефляционное давление на торговых партнеров, критиковали американскую политику количественного смягчения и сопротивлялись призывам Вашингтона принять меры, чтобы скорректировать макроэкономический дисбаланс в глобальной экономике. Одновременно державы сблизились и политически. В 2011 г. страны начали проводить ежегодные консультации на уровне правительств. Китай впервые вышел на подобные широкомасштабные переговоры с другой страной.

Для Германии отношения в первую очередь являются экономическими, а для Китая, который хочет, чтобы сильная Европа стала противовесом Соединенным Штатам, важен стратегический аспект. Пекин может рассматривать Германию как ключевой элемент такой Европы, отчасти потому что ее влияние в Старом Свете растет, а кроме того – предпочтения Германии Китаю ближе, чем устремления других членов Европейского союза, включая Францию и Великобританию.

Связи Берлина и Пекина укрепляются на фоне ужесточения подхода Вашингтона к КНР в рамках американской политики концентрации на Азии – и это может стать серьезной проблемой для Запада. Если США вступят в конфликт с Китаем по вопросам экономики или безопасности (например, в ситуации «азиатского Крыма») есть реальная возможность того, что Берлин сохранит нейтралитет. Некоторые германские дипломаты в Китае уже начали дистанцироваться от Запада. Так, в 2012 г. посол Германии в Пекине Михаэль Шефер заявил в интервью: «Я думаю, что больше не существует такого понятия, как Запад». Учитывая растущую зависимость от китайского рынка, можно предположить, что введению санкций против Китая германские бизнесмены станут противодействовать активнее, чем в случае с Россией. Правительство Германии еще менее охотно пойдет на жесткие меры, чем в ходе украинского кризиса, и это чревато более серьезными трещинами в отношениях внутри Европы и между Европой и Америкой.

Германская Европа

Опасения по поводу нейтралитета Германии не новы. В начале 1970-х гг. Генри Киссинджер, занимавший тогда пост помощника президента США по национальной безопасности, предупреждал, что Восточная политика ФРГ сыграет на руку Советскому Союзу и поставит под угрозу трансатлантическое единство. Он утверждал, что тесные экономические связи с СССР усугубят зависимость Европы от ее восточного соседа и таким образом подорвут единство Запада. Опасность, которую предвидел Киссинджер, заключалась не в том, что ФРГ может выйти из НАТО, скорее, как он писал в мемуарах, опасения вызывало, что Германия «будет избегать конфликтов за пределами Европы, даже если они затрагивают фундаментальные интересы безопасности». К счастью для Вашингтона, холодная война сдерживала эти импульсы, пока Западная Германия полагалась на США в вопросах защиты от СССР.

Однако сейчас Германия занимает ключевую, более мощную позицию в Европе. Во времена холодной войны ФРГ была слабым государством на окраине будущего Евросоюза, но объединенная Германия сегодня – одна из самых мощных (если не самая) из держав объединения. Учитывая эту позицию, постзападная Германия может повести за собой значительную часть Европы, в особенности страны Центральной и Восточной Европы, экономики которых тесно связаны с германской. Если Великобритания покинет ЕС, еще вероятнее, что союз будет следовать предпочтениям Германии, особенно в том, что касается России и Китая. В этом случае не исключен конфликт Европы с США – и тогда Запад переживет раскол, от которого может и не оправиться.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363813 Ханс Кунднани

Как Россия потеряла Германию

Штефан Майстер

И как она может ее вернуть

Штефан Майстер – руководитель исследований Восточной Европы, России и Центральной Азии Германского общества внешней политики.

Резюме Растущая политизация и секьюритизация всех областей германо-российских отношений знаменуют конец Восточной политики, которую Германия проводила после холодной войны.

Кризис на Украине высветил три основополагающих факта, касающихся внешней политики Евросоюза.

Во-первых, ЕС в целом не является ключевым игроком, способным справиться с урегулированием, сдвинуть мирный процесс с мертвой точки или вести переговоры с Россией. Переговоры скорее двигает коалиция отдельных стран-членов. До сих пор единственным исключением был энергетический сектор, где Еврокомиссия играла ключевую роль посредника между Украиной и Россией относительно поставок газа зимой этого года. Однако это в основном заслуга бывшего комиссара ЕС по энергетике Гюнтера Эттингера.

Во-вторых, основные западные игроки при разрешении данного кризиса – не Соединенные Штаты или НАТО. Президент Барак Обама сделал краеугольным камнем своей политики санкции против России и выражение символической поддержки союзникам в Европе, особенно балтийским странам и Польше, а также новому правительству Украины. Но Вашингтон считает, что ответственность за разрешение кризиса лежит на Евросоюзе в целом и на Германии в частности. Однако санкции не подменят собой активную политику. Незаинтересованность Обамы в переговорах с Владимиром Путиным показывает, что он рассматривает этот кризис скорее как средство демонстрации соотечественникам своей жесткости во внешней политике. Экономические издержки и риски для безопасности США гораздо ниже, чем в случае с Евросоюзом. С точки зрения Соединенных Штатов, Европе следует больше думать о собственной безопасности и наращивать оборонный бюджет. НАТО приостановила сотрудничество с Россией и снизила взаимодействие до минимального уровня. В этом смысле альянс скорее можно рассматривать как инструмент защиты европейских стран от российских провокаций, нежели как платформу для поиска выхода.

В-третьих, Германия с самого начала взяла на себя роль лидера во всех переговорах. В феврале 2014 г. она реанимировала Веймарский треугольник, пытаясь вместе с Францией и Польшей остановить раскручивание спирали насилия между украинскими силами безопасности и Майданом. В июне во время празднования 70-летия высадки союзников в Европе она сыграла главную роль в создании Францией, Россией и Украиной «нормандского формата». Кроме того, канцлер Ангела Меркель и министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер регулярно поддерживают контакты с президентом Путиным и министром иностранных дел Сергеем Лавровым. В то же время канцлер одобрила санкции против России после аннексии Крыма и поддержки войны на части территории Донбасса. Именно Меркель объединила страны Европейского союза в их решимости ужесточить давление после незаконных выборов в Донецкой и Луганской областях в ноябре 2014 года.

Новая роль Германии в мире

Конфликт на Украине разворачивается в то время, когда политическая элита Германии активно формулирует более эффективную и творческую внешнюю политику не только в Европе, но и в мире. Сигналом послужили выступления Штайнмайера, президента Йоахима Гаука и министра обороны Урсулы фон дер Лейен на Мюнхенской конференции по безопасности в начале 2014 года. Пересмотр внешней политики стал одной из главных задач Штайнмайера во время его нынешнего пребывания на посту министра иностранных дел.

Вне всякого сомнения, растущая экономическая и политическая мощь на фоне общего экономического и институционального кризиса Евросоюза усилила позиции Берлина в Европе. Хотя Германия всегда определяла себя как экономическую державу, в последние годы активизировалось обсуждение и ее внешнеполитического профиля. Политическая элита осознает: страна должна брать больше международной ответственности за урегулирование кризисов и миротворчество. Это связано и с экономическими интересами Германии, которой для процветания нужны стабильные и открытые рынки, власть закона и функционирующая государственность. Тот факт, что переосмысление внешней политики происходит на фоне растущего скептицизма немецкой общественности относительно участия Германии в международных конфликтах или даже военных миссиях, является вызовом внешнеполитическому истеблишменту.

Нелишне обратить пристальное внимание на общественное мнение. Опрос, опубликованный Фондом Кёрбера в мае 2014 г., показывает, что 60% немцев против более активного участия Германии в мировой политике, тогда как 37% поддерживают такую роль. Это почти прямо противоположно тому, что выявил опрос 1994 г., когда 62% граждан выступали за большую активность Германии во внешней политике, а 37% возражали. Отвечая на вопрос о приоритетах немецкой внешней политики, респонденты сейчас поставили на первое место защиту прав человека (66%), на второе – охрану окружающей среды и борьбу с изменением климата (59%), на третью позицию – обеспечение энергетической безопасности (57%). Отстаивание экономических интересов Германии оказалось лишь на 13-м месте (25%), после поддержки более слабых стран в случае внешней агрессии против них (26%).

За исключением вопросов, связанных с обеспечением энергетической безопасности, исследование свидетельствует о явном неодобрении российской политики. Опрос Алленсбаха в апреле 2014 г. для газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung продемонстрировал резкое снижение поддержки более тесного сотрудничества с Россией (32% по сравнению с 55% в 2009 г.). Он также показал все более негативное восприятие Владимира Путина, популярность которого в немецком обществе достигла самого низкого уровня с 2000 г. (65% опрошенных высказались о нем отрицательно).

Почему меняются взаимоотношения

Пересмотр политики в отношении России стал частью текущей ревизии, проводимой Министерством иностранных дел Германии, но эмоциональный тон дискуссии показывает, как важны отношения с Москвой и до какой степени они поляризованы. Отчуждение начало расти после окончания президентского срока Дмитрия Медведева, став особенно явным с возвращением Владимира Путина в президентское кресло в 2012 году. Когда в 2005 г. канцлером Германии вместо Герхарда Шрёдера стала Ангела Меркель, изменилась не только атмосфера. Важность России для немецкого руководства заметно снизилась. Отчасти это было вызвано весьма скромными успехами в улучшении делового климата в России, застоем в борьбе с коррупцией и отсутствием прогресса по установлению верховенства закона, а также растущим напряжением в странах, являющихся соседями России и Германии. Но в первую очередь именно кризис на Украине и аннексия Крыма положили конец российской и восточной политике Германии, проводившейся после холодной войны. Провал «партнерства ради модернизации» – поражение политических наследников Вилли Брандта, которые продолжали его восточную политику 1970-х гг., служившую их политическим целям еще четверть века после падения Берлинской стены. «Перемены через сближение» – ключевой лозунг, призванный поддерживать демократизацию, правовое государство и интеграцию России в Европу через экономическое сотрудничество.

Полная утрата доверия к нынешнему российскому руководству и особенно ухудшение личных отношений между Меркель и Путиным сильно повредили двусторонним связям. Для немецкой политической элиты катаклизм на Украине стал кризисом отношений с Россией – проверкой всех существующих предположений суровой реальностью. Украина превратилась в лакмусовую бумажку, показывающую общее состояние отношений с Россией. В результате даже самый убежденный немецкий социал-демократ вынужден признать, что по фундаментальным вопросам Москва и Берлин не разделяют общих ценностей и интересов. Внутренняя и внешняя политика современной Германии опирается на правовой подход, при котором во главу угла ставится верховенство закона и защита международного права. Для немецкой политической элиты, остро реагирующей на уроки нацистского прошлого, нарушение Россией международного права и посягательство на суверенитет другой страны, как это произошло в случае с аннексией Крыма, неприемлемы. Это ключевой посыл, даже если некоторые слои общества и деловые круги не вполне согласны с последовательной политикой Меркель.

Пересмотр Германией курса в отношении России

В такой проверке реальностью есть и положительный момент: Германия избавилась от наивных ожиданий и после многих лет заблуждений уяснила, в чем заключаются интересы России. При этом долгосрочная цель сохраняется: поддержка стабильности и процветания в Европе. Нельзя и дальше пытаться «помочь России стать похожей на нас». Оглядываясь назад, мы понимаем, что эта политика не соответствовала целям Путина: защищать любой ценой сферу влияния Москвы, даже если это противоречит экономической логике и выгоде.

Сегодня налицо все основания для более прагматичного курса. Переосмысление германским политическим истеблишментом отношения к России прошло три этапа. Во-первых, отказ Дмитрия Медведева от второго президентского срока и возвращение Путина в 2012 г. разочаровали немецкую элиту, возлагавшую большие надежды на риторику Медведева о модернизации. Во-вторых, аннексия Крыма вызвала глубокий шок, заставивший германское внешнеполитическое ведомство переоценить политику Кремля и собственные предположения (т.е. растет осознание того, что российский президент совершенно иначе видит будущее европейского порядка). В-третьих, с ноября 2014 г. Германия приступила к третьему этапу разработки новой российской и восточной политики, отражающей изменившиеся условия, одновременно помогая Украине преодолеть последствия кризиса.

Пять важных моментов предопределят развитие событий в будущем.

Первый состоит в признании того, что Россия – не единственная страна на Востоке. Существуют также Украина, Белоруссия, Молдавия и другие постсоветские государства. Немцы, по сути, впервые рассматривают украинцев отдельно от россиян как народ, заинтересованный в европейской интеграции и разделяющий европейские ценности. Это по-своему всколыхнуло память о нацистских преступлениях в Европе: жертвами бесчеловечной кампании против Советского Союза были не только евреи и русские, но также украинцы, белорусы и многие другие народы. Такой взгляд подводит черту под восточной политикой Берлина последних двух десятилетий, которую можно охарактеризовать как «Россия превыше всего». Ей на смену приходят более сбалансированные отношения с другими постсоветскими странами. Следовательно, политика в отношении соседних с ЕС государств и, в частности, «Восточное партнерство» станет важнее для Германии – не в последнюю очередь потому, что Берлин заинтересован в стабилизации стран, являющихся непосредственными соседями Евросоюза.

Во-вторых, одна из мантр немецкой внешней политики заключалась в том, что мир и стабильность в Европе возможны только с Россией, но никак не против России. Теперь же немцы поняли, что в настоящий момент мира в Европе не может быть ни с Россией, ни против нее. Это означает, что Германия и другие страны Европейского союза должны иначе оценить риски. Им необходимо наращивать оборонный бюджет, чтобы защитить себя. В то же время среди политиков имеется четкий консенсус, что прямая военная поддержка Украины или интервенция ухудшат отношения с Москвой и не помогут в разрешении конфликта. Государствам Евросоюза придется разработать планы совершенствования самообороны с НАТО и без НАТО на случай различных жестких и мягких рисков безопасности. США продолжат играть важную роль в Европе в контексте альянса, но с их стороны заметно все меньше желания компенсировать ограниченные оборонные бюджеты стран – членов ЕС.

В-третьих, с учетом новых рисков безопасности подход Германии к отношениям с Россией в дальнейшем будет заключаться в «сотрудничестве там, где это возможно; снижении рисков и активной обороне там, где это необходимо», как выразился Карстен Фогт, в прошлом один из ведущих советников в области внешней политики. Это означает сочетание кооперации и сдерживания. Сотрудничество и взаимодействие с Россией всегда останется важной частью восточной политики Германии, но, как Меркель и Штайнмайер выяснили в последние месяцы, с российским руководством чрезвычайно трудно найти общий знаменатель, когда дело касается общих соседей. У немецких лидеров нет российских визави, которые были бы правомочны и заинтересованы говорить о том, как уменьшить урон. В то же время асимметричные войны на территории стран, являющихся и соседями Европы, российские пропагандистские кампании против многих государств – членов ЕС (в том числе и Германии) и нарастающая рецессия внутри России – угрозы европейской безопасности и стабильности, которые требуют новой реакции Берлина и Евросоюза.

Преимущественно внутренний экономический кризис в России видится особенно серьезной угрозой для стабильности. Вызван он не столько санкциями Евросоюза, сколько утратой рынками веры в способность Кремля реагировать на внутренние экономические и политические вызовы (в сочетании с растущей зависимостью экономики от падающих цен на нефть).

В-четвертых, с немецкой точки зрения, инструменты коллективной безопасности будут играть все более важную роль. Немцы исключают военное решение текущего конфликта. Нам придется заново договариваться с Россией о безопасности в Европе и совершенствовать инструменты, при помощи которых можно строить доверительные отношения. Но для Германии (и Евросоюза) это означает восстановление принципов Будапештского меморандума с акцентом на целостность границ, согласие с суверенитетом государств и отсутствие нового раздела Европы. Германия использует год председательства Сербии в ОБСЕ (2015 г.) и особенно собственное председательство в 2016 г. для укрепления роли этой организации в поддержании мира в Европе. Как указал министр иностранных дел Штайнмайер на совещании Совета министров ОБСЕ в декабре 2014 г., в краткосрочной перспективе Берлин воспользуется всеми имеющимися инструментами ОБСЕ для прекращения эскалации военных действий в Донбассе и обеспечения безопасности украинско-российской границы с помощью контактной группы и миссии мониторинга. В среднесрочной же перспективе ОБСЕ должна снова стать похожей на Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе: актуальным форумом для организации диалога, сотрудничества и принятия мер по укреплению доверия. ООН со своей стороны не может играть ключевую роль в этом конфликте, поскольку работа ее Совета Безопасности нередко блокируется его постоянными членами – Россией и США. Кроме того, было бы удивительно, если бы Москва согласилась на миротворческую миссию ООН, предполагающую размещение солдат из стран НАТО в непосредственной близости от российско-украинской границы.

Также возрастет роль НАТО как оборонительного альянса, призванного защищать своих членов от любых провокаций или угроз со стороны России и обеспечивать безопасность в соседних странах (также от имени государств, не входящих в альянс). В то же время Совет НАТО – Россия должен стать антикризисным форумом для общения, практического сотрудничества и выстраивания доверительных отношений, а также платформой для обмена между НАТО и ОДКБ.

В-пятых, Германии/ЕС придется заново определить свои интересы в Восточной Европе и научиться ориентироваться в новых условиях, установить, в каких областях сотрудничество с Россией возможно, а в каких нет. Это касается как Европы и наших общих соседей, так и остального мира. Целями остаются поиск совместного решения по Ирану, стабилизация обстановки в Сирии и Афганистане, а также борьба с исламистским террором. На этом фоне государства, соседствующие с Евросоюзом и Россией, становятся главной ареной столкновения и конфликта с Москвой. Интересы в этом регионе расходятся, хотя плодотворное сотрудничество в других местах возможно. В то время как Германия и ЕС стремятся к либерализации и демократизации таких стран, как Украина, Молдавия и Грузия, Россия хочет защищать свою сферу влияния и, похоже, предпочитает иметь вдоль своих границ непрозрачные и слабые государства.

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) мог бы послужить инструментом взаимодействия между Брюсселем и Москвой. Но до тех пор, пока Россия будет рассматривать эту организацию в качестве протекционистского инструмента, направленного против стандартов Евросоюза и свободного рынка, трудно выработать общую позицию по зоне свободной торговли от Лиссабона до Владивостока. Не имеет смысла возрождать в рамках Евросоюз – ЕАЭС столь же бессмысленный инструмент, каким зачастую оказывались в недавнем прошлом саммиты ЕС – Россия. Нужна платформа для конкретных переговоров. Но для этого необходимо общее видение и планы.

Новое временное соглашение

Величайший вызов для обеих сторон – восстановить доверие и достичь нового временного соглашения. Целью правительства Германии не может быть новая Ялта. Это не сдерживание, основанное на очередном разделе Европы, а новые Хельсинкские договоренности, предусматривающие одинаковую безопасность для всех и признание суверенитета и границ каждого государства. Ялтинский тип соглашения еще больше изолирует Россию, ускорит ее экономический упадок и превратит наше общее окружение в хрупкую и опасную зону – едва ли это в интересах Германии. С другой стороны, отстаивание ценностей Хельсинкского акта будет отражать реалии XXI века, способствовать экономическому развитию и взаимозависимости в Европе, обеспечивать безопасность для всех и свободу передвижения.

Быть может, именно этого больше всего и боится нынешнее российское руководство: открытое общество и свободный обмен людьми, идеями и товарами. Для российских граждан это, вероятно, куда более привлекательно, чем экономический упадок, снижение благосостояния и безопасности на родине и в Европе.

Первый шаг для достижения этих целей – выполнение Минского соглашения. Москве, Киеву и сепаратистам следует предпринимать конкретные и видимые шаги для деэскалации конфликта на востоке Украины. Это означает отвод тяжелых вооружений с обеих сторон, четкую демаркацию границ сепаратистских регионов, размещение международных наблюдателей по обе стороны новой границы и прекращение поставки российских вооружений сепаратистам. Временное замораживание конфликта и сохранение Украиной нейтрального статуса по отношению к НАТО – приемлемые условия, если Москва прекратит свою асимметричную войну и военную помощь мятежникам. Все это могло бы положить конец второму и третьему этапу санкций, введенных как реакция на российские действия на востоке Украины. Конкретные и видимые шаги по деэскалации дали бы возможность укрепить или выстроить платформу для обсуждения будущего безопасности в Европе с Россией, а не наоборот. Принципы, которые должны лежать в основе всех нынешних переговоров, определены в Будапештском меморандуме 1994 г.: территориальная целостность и суверенитет Украины.

В давно ушедшем прошлом, в годы холодной войны, важными факторами укрепления доверия было сотрудничество в экономике и особенно энергетике. Сегодня они снова могли бы улучшить отношения в контексте консультаций с Евразийским экономическим союзом. Но без ясно выраженной готовности Москвы снизить градус противостояния на востоке Украины и прекратить провокации в других странах, которые являются нашими общими соседями, экономическое сотрудничество останется ограниченным. Растущая политизация и секьюритизация всех областей германо-российских отношений знаменуют конец восточной политики, проводившейся Германией после холодной войны. Возврат к практике отношений «как раньше» невозможен для обеих сторон. Но общей целью должна стать выработка прагматичного решения по Украине и новая модель для ЕС и России. Только это принесет мир, безопасность и благополучие во все регионы Европы.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363812 Штефан Майстер

Не просто ухаб на дороге

Ханс-Йоахим Шпангер

Германо-российский кризис внутри большого кризиса

Ханс-Йоахим Шпангер – член исполнительного комитета Франкфуртского института исследований мира.

Резюме Германия не собирается быть главным противником России в Европе, а останется главным участником диалога с ней на континенте – и Москве стоит этим воспользоваться.

Крепнет ощущение, что особые российско-германские отношения, которые установились после окончания холодной войны, а во многих аспектах еще раньше, принесены в жертву нынешнему охлаждению между Востоком и Западом. Глядя из Москвы, может показаться, что Германия присоединилась к единому западному фронту или, еще хуже, возглавила процесс формирования общей позиции против России. Моральные принципы и геостратегические интересы пришли на смену прагматизму, который десятилетиями превалировал в германской Ostpolitik.

Подобное мнение не лишено основания, поскольку в нынешнем противостоянии с Россией Запад действительно демонстрирует единство. И нельзя отрицать, что Германия играет существенную роль. Но взяла она ее на себя совсем не из упомянутых выше соображений, и эта линия не ведет к отказу от убеждений, много лет определявших внешнюю политику Германии в целом и ее отношения с Россией в частности.

Характерные черты внешней политики Германии

Вряд ли найдется другая пара стран, которым так непросто общаться друг с другом, как Германии и России. И дело не только в контрасте Обломова и Штольца. В свете существующих противоречий крайне удивительно, что двум государствам удалось наладить теснейшие взаимоотношения еще на фоне прежнего разделения Европы на Восток и Запад. Гораздо меньше удивляет тот факт, что отношения оказались под угрозой в ситуации, когда фундаментальные различия проявились особенно резко и стали превалировать.

Вспомните замечание Ангелы Меркель в начале украинского кризиса в марте 2014 г. о том, что Владимир Путин живет «в другом мире». С точки зрения германского обывателя, канцлера легко понять, но подобный взгляд гораздо более многослоен, чем хотелось бы Меркель. В определенном смысле Германия и Россия при всем разнообразии современного мира – две противоположности, большинство же западных союзников Германии находятся где-то посередине. Россия привержена национальным интересам, государственному суверенитету и балансу сил – «величайшему достижению человечества», как выразился Владимир Путин в интервью телеканалу «Аль-Джазира» в феврале 2007 года. Германия, напротив, считается постмодернистским государством, поскольку полагается на взаимное инспектирование, открытость и признание уязвимости друг друга, а также прозрачность и взаимозависимость.

Для описания германского подхода к внешней политике и роли в международных делах используются две парадигмы: «мирная держава» (Ханс Маулль) и «торговое государство» (Ричард Розенкранс). Обе тесно связаны с безоговорочной капитуляцией и моральной катастрофой 1945 г., а также с холодной войной, которая облегчила постепенную реабилитацию в рамках западного многостороннего подхода и позволила Германии отвернуться от Востока. Последнее стало, по выражению (пастора) Питера Бендера, «великим спасением» вплоть до политики разрядки 1970-х годов. «Мирная держава» и «торговое государство» подкрепляют друг друга. В основе первой – невоенные, преимущественно экономические средства достижения национальных целей, а также мирное разрешение конфликтов и многосторонний подход. Второе же, подчеркивал Розенкранс, «строится вокруг космополитичной торговой системы с сопутствующими ей элементами международных отношений, отражающих принципы коммерсанта, а не воина». Поэтому Германия делает в своей внешней политике ставку на экономический обмен и взаимодействие с положительной суммой, а не на военное позиционирование и игры с суммой нулевой. Ценится поведение, построенное на правилах, и стремление развивать наднациональные структуры.

Эти основополагающие цели лучше всего обеспечиваются в рамках Европейского союза. Первоначально ему была уготована роль французского цветника, теперь же все явственнее проступает образ Германии, которая долго стояла за спиной продюсера, а затем стала доминировать, не раздувая вокруг этого националистической шумихи. По ходу дела германская идентичность трансформировалась в нечто европейское и наднациональное, что уже невозможно адекватно оценить, если воспринимать Германию исключительно как отдельную национальную единицу.

Это не значит, что у Берлина нет собственных интересов, хотя, чтобы признать это открыто, потребовалось время и объединение. Тем не менее упования (или установки) на то, что роль «центральной державы в Европе» усилится после ее воссоздания (об этом с вызовом утверждал известный биограф Конрада Аденауэра Ханс-Петер Шварц), так и не материализовались. С момента, когда Германия вновь стала единой, разговоры о том, что нужно взять на себя «больше ответственности», постоянно возобновляются. Однако суть понятия «ответственность» варьируется от заботы о восточных соседях до готовности пойти на военное вмешательство, если того потребуют интересы многосторонних операций по обеспечению мира.

Последнее недавно привело к отказу от принципа не продавать оружие в зоны напряженности. Снабжение курдов, воюющих против «Исламского государства», не только напрямую затрагивает зоны конфликта, но и подразумевает военную поддержку полугосударственных образований (что стало допустимым благодаря изображению боевиков ИГ как недочеловеков). Но и в этом аспекте совершенно очевидно: при отсутствии многосторонних механизмов консультаций и координации Германия никогда не пойдет на применение военных средств.

Функциональность многосторонних режимов, а также уважение правовых процедур и экономическая выгода – первостепенные интересы, благодаря которым Германия превратилась в уникальную по своим масштабам глобальную экспортную машину. Однако вопреки представлениям, господствующим во многих мировых столицах, такое развитие событий не повлекло за собой роста политических амбиций, не говоря уже о глобальной геостратегии. Причина проста: реагировать на потребности иностранных рынков и удерживать позиции в ожесточенной конкурентной борьбе невозможно, если не проявлять гибкость и умение адаптироваться к постоянно меняющимся внешним условиям. Такой подход имеет и оборотную сторону: если сосредоточиться на наращивании экспорта в ущерб повышению жизненного уровня дома, многие партнеры, особенно в ЕС, почувствуют себя обделенными.

Раньше активный торговый баланс Германии компенсировался благодаря постоянному росту курса немецкой марки. Но с появлением евро адаптивная нагрузка ложится на отягощенных долгами торговых партнеров Германии, которым приходится следовать германской модели, что, безусловно, культурный шок, особенно для стран Южной Европы. Разрешение этой дилеммы – главный вызов, с которым Берлин пытается справиться после начала кризиса евро, поскольку она подрывает базовые представления Германии о самой себе. Проблема до сих пор не решена. Поэтому антикризисные меры Европейского центрального банка вызывают не меньше споров в Берлине, чем решения российского ЦБ.

Моральные принципы и то, как им следовать, – продолжение того же общего представления Германии о самой себе и своих интересах. Миссионерские устремления США довольно часто вызывают столкновение демократических ценностей и национальных интересов, не говоря уже о других побочных последствиях (включая бросающиеся в глаза двойные стандарты). Германия же склонна объединять то и другое, представляя демократизацию как поэтапный процесс и попытку вовлечь в него как можно больше политической элиты и гражданского общества. Насаждать демократию или требовать «демократического прорыва» этой системе координат совершенно несвойственно. Концепция «партнерства ради модернизации», запущенная главой МИД Германии Франком-Вальтером Штайнмайером в 2008 г., – прекрасный пример подобного всеобъемлющего подхода: за отправную точку приняли экономические интересы Германии и России, затем их объединили с целью облегчить постепенные изменения.

Более того, верховенство закона, утверждаемое по определению в сотрудничестве с рассматриваемыми режимами, имеет значение по меньшей мере равноценное, если не фундаментальное для продвижения демократических процедур. Эта логика тесно связана с особой ролью государства в германском сознании. То, о чем мечтают российские государственники, в Германии стало реальностью: добровольная и полная преданность государству. Практически вторая натура граждан, неотъемлемая часть повседневной жизни, в которой отразилась причинно-следственная связь между верховенством закона и демократической подотчетностью (в Германии с XIX века). Отсюда акцент на всеобъемлющий диалог и, в частности, о правовом государстве (Rechtsstaatsdialog) как механизм совершенствования демократии. Не меньший акцент делается на правилах поведения (при довольно узком пространстве для переговоров). В Германии (в отличие от России) преданность государству не требует демонстративных символических актов.

Однако сам принцип подбора строительных блоков мирной державы отнюдь не лишен внутренних противоречий, которые время от времени выходят на поверхность. Участие Германии в войнах в Югославии и Афганистане, с одной стороны, и ее отказ в случае с Ираком, с другой, продемонстрировали, что многосторонний принцип лояльности союзникам и принцип мирного разрешения конфликтов способны вступить в столь серьезное противоречие, что приходится принимать неудобные решения. Чтобы прийти к согласию, требуется масса усилий. В случае с Косово, например, Германии пришлось напомнить о ее гуманитарной ответственности за зверства в Аушвице. (В Афганистане попытка прийти к согласию привела к тому, что США увязли в непредусмотренных, не принятых местным населением и в конечном итоге безрезультатных попытках национального строительства.)

Оборотная сторона базового подхода Германии заключается в том, что иногда ее усилия выглядят бледно, слишком схематично и забюрократизированно. Что резко контрастирует с излюбленными в России грандиозными замыслами и героическими свершениями. Но есть и положительная сторона, оказавшаяся ценным активом в усилиях по урегулированию кризиса вокруг Украины. Несмотря на отсутствие гибкости, особый подход Германии проявился в терпении и готовности к диалогу, без которых контакты были бы прерваны полностью. Неожиданно это обеспечило Берлину ведущую роль, но в отсутствие ответных шагов даже она, похоже, исчерпала свои ресурсы.

Украинский кризис: различия точек зрения

Причины, приведшие к кризису, хорошо известны и не нуждаются в повторном перечислении. Но их интерпретация существенно различается, что ведет к соперничеству между нарративами – граничащему с мифологизацией – и только усугубляет раскол. Особенно удивительно, что, как точно подметил Фёдор Лукьянов, «малость, с которой все начиналось», просто смехотворна в сравнении с крупномасштабными последствиями. Соответственно, на передний план выходят скрытые мотивы, которые, по моему мнению, заключаются в следующем.

С российской точки зрения, политика Запада в отношении Украины представляет собой еще один и в конечном итоге самый опасный этап вечных посягательств на Россию. Они направлены на ее маргинализацию или, хуже того, подчинение, что позволяет провести прямую параллель с Отечественной и Великой Отечественной войнами. С точки зрения Германии, у нее все меньше общего с автократической Россией, режим которой проводит внешнюю политику подрыва установленных международных норм, стремится вернуться к игре с нулевой суммой, основанной на силе как единственной значимой валюте в международных отношениях.

Конечно, с обеих сторон припасено несколько вариантов нарративов, но даже не самые радикальные из них не оставляют пространства для взаимопонимания или компромисса – и иногда складывается впечатление, что именно такую цель они и преследуют. Неудивительно, что на уровне официальных представителей стороны пытаются осмыслить конфронтацию, не беря ответственность на себя. Вина однозначно возлагается на другую сторону без всякого учета интерактивной природы международных отношений. Те же подходы преобладают в политических дискуссиях, что ведет к негативным последствиям: нешаблонное мышление блокировано, никто не занимается рациональными расчетами затрат и выгод.

Один из примеров – популярная в последнее время в Москве критика Германии: украинский кризис – предлог, чтобы консолидировать лидерские позиции внутри ЕС и действовать от его имени. Якобы Германия преследует цель сделать Европу чисто европейской, независимой от США (которые тем не менее регулярно предстают в качестве главного вдохновителя и организатора всех существующих проектов) и находящейся в конфронтации с Москвой, зона влияния которой агрессивно оспаривается. Подобная интерпретация событий лишает Германию сразу двух вариантов поведения: традиционного атлантического – под покровительством США и мертворожденного евразийского – в рамках сотрудничества с Россией. Германия якобы использует лидерские позиции, которые она занимает в ЕС в качестве антикризисного менеджера, ради достижения ранее незаметных геостратегических выгод. Согласно этой точке зрения, родилась новая Германия.

Однако ни новой, ни более агрессивной Германии не существует. В приводимых аргументах упущено самое главное.

Мы действительно являемся свидетелями консолидации блоков, но это неизбежный побочный эффект углубления раскола между Востоком и Западом. И те, кто ощущает свою уязвимость, начинают доминировать в дискурсе, субъектом которого выступает конфронтация как незаменимое средство увещевания и самозащиты. Но феномен блоковой консолидации не дает представления о германском дискурсе в отношении России, который отнюдь не однороден, а чрезвычайно противоречив. Кроме того, данный феномен не отражает официальную политику Германии, которая с самого начала преследовала двойную стратегическую цель: ясные и недвусмысленные правовые стандарты, иногда называемые «красными линиями», дополняются предложениями различной глубины и качества, направленными на поиск путей выхода из тупика. Предотвращение нового раскола Европы с самого начала было главной мотивацией Германии, в то время как большинство германских союзников в лучшем случае думают о том, как управлять этим расколом.

Утверждения о новой агрессивной Германии построены на ошибочном соединении аргументов, которые на самом деле не связаны друг с другом.

Экономический вес и более активная международная роль Германии (если сравнивать хотя бы с предыдущим правительством и его некомпетентным министром иностранных дел Гидо Вестервелле), многоаспектный кризис внутри Евросоюза, затяжной антиамериканизм, всплеск которого последовал за скандалом с АНБ, и, наконец, критика России, получившая распространение в немецком общественном мнении после того, как Путин вернулся на пост президента (надо признать, начавшаяся на достаточно высоком уровне). Подобное понимание политики Германии следует логике представлений, которые в России кардинально отличаются от германских – постулирующих реализм против либерального интернационализма.

Кроме того, неверно интерпретированы ключевые интересы Германии, которые по-прежнему находятся внутри ЕС, а не за его пределами. Здесь Берлин сравнивается с хозяином незавершенного бизнеса, который стоит перед малопривлекательным выбором. Такая ситуация не способствует, а скорее сдерживает намерение пуститься во внешнеполитические авантюры. Нужно также учитывать приверженность Германии принятию решений на основе консенсуса, для чего ей приходится отчаянно сдерживать центробежные силы внутри Евросоюза (и добиваться толики согласия со стороны США).

Тем не менее украинский кризис и особенно санкции, введенные против России, вновь поставили Германию перед выбором между конфликтующими интересами, чего она обычно всеми силами пытается избежать. На сей раз пришлось колебаться между экономическими задачами торгового государства и многосторонним подходом мирной державы, основанном на правилах урегулирования кризиса. Выбор не между экономическими и геостратегическими интересами, ведь с точки зрения Германии геостратегия как раз и заключается в экономическом обмене как главном средстве (кооперативного) влияния. Скорее, нужно было определиться с краткосрочными и долгосрочными интересами. Сохранить текущие экономические выгоды либо сделать ставку на поддержание правовых основ, которые в конечном итоге гарантируют экономическое благополучие. Двойственная стратегия урегулирования кризиса вообще характерна для непрекращающихся попыток преодолеть разрыв между двумя вариантами.

Выход из тупика

Как отмечалось выше, налицо переплетение внешне непримиримых позиций по урегулированию украинского кризиса, с одной стороны, и поиска нового баланса во взаимоотношениях, с другой. Чем дольше это продолжится, тем острее будет ощущаться отчужденность и враждебность между странами, от которых зависят украинский кризис и все развитие ситуации. Незаметная поначалу из-за «малости, с которой все началось», теперь эта связь бросается в глаза. Разрешение украинского кризиса определит новое устройство на европейском континенте, а это, в свою очередь, свидетельствует о том, что изолированного решения украинского кризиса, отдельного от широких последствий, не существует.

По сути, обеим сторонам придется принять неудобную правду. У Германии нет ответа на вопрос, что делать в ситуации, когда ее предположительно универсальные ценности не признаются повсеместно, т.е. существуют политические режимы, не разделяющие западные принципы и модели. Этого нельзя игнорировать или не учитывать, особенно если они обладают весом и экономической привлекательностью, – как, например, КНР. Россия, в свою очередь, не знает, как добиться признания, т.е. ее проблема в том, что международный статус не дается навсегда, не передается по наследству, его нужно заработать. «Китайская мечта» обладает гораздо большей гибкостью, поскольку базируется на глобальной интеграции, а не на оплакивании минувшего, в российском случае – краха Советского Союза, утраты его международного положения, что ведет к восприятию политики Запада как прямого продолжения сдерживания СССР. Ведь российский подход не влечет за собой ничего хорошего и, по сути, представляет собой извращенное – поставленное с ног на голову – повторение «романтического периода» 1992 г. и прошлых ошибок.

Признание Германией многообразия требует обновления когда-то весьма близкой ее сердцу политики разрядки, в основе которой – политическое сближение, многоуровневое взаимодействие и долгосрочная стратегия постепенных преобразований. Признание предпосылок обретения Россией международного статуса требует правильной расстановки приоритетов и возвращения к отправной точке, когда к власти в 2000 г. пришел Владимир Путин. В первую очередь это означает всеобъемлющую модернизацию экономики, государства, гражданского общества и их непростых отношений.

Подобное признание способно повлечь за собой изменение подходов, что возымеет практический эффект. Необходимость пройти длинный путь, более тщательно просчитать затраты и выгоды, уменьшить идеологический накал не только позволит заделать трещины во взаимоотношениях, но и добавит долю рациональности в процесс урегулирования кризиса на Украине. А рациональный подход раскроет неустойчивый и временный характер ситуации, которая сама по себе грозит огромными издержками и рисками.

У так называемых Донецкой и Луганской народных республик в их нынешних границах нет перспективы. Трансформировавшись в очередное образование-парию, находящееся в международной изоляции, они превратятся в обузу для России, а их геостратегическая значимость практически сводится к роли подручного инструмента, чтобы загнать Киев в угол. Но такой инструмент – палка о двух концах, поскольку он делает иллюзорной перспективу нормализации отношений Киева и Москвы, способствуя закреплению антироссийских настроений в украинском обществе. Только широкие переговоры на трехсторонней основе с участием Киева, Москвы и Брюсселя (и необязательно Вашингтона) могут проложить путь к выходу из кризиса. То же касается и выживания украинского государства, и его экономики, что, собственно, Запад в одиночку не в состоянии обеспечить.

Иными словами, одностороннего решения украинского кризиса не существует: Киев на это не способен, Брюссель – не готов, а его действия легко блокирует Москва; она же, возможно, и готова, но ее действия торпедируются Киевом. Таким образом, налицо несовпадение намерений и взаимный клинч, требуется скоординированное, а стало быть международное решение. Чем быстрее это будет признано, тем лучше.

Нынешний тупик, очевидно, исключает внутреннее решение между Киевом, с одной стороны, и Донецком и Луганском, с другой, к которому по-прежнему призывает Москва. То же самое касается и «минского формата», который работает только для контактов и мониторинга ситуации в сепаратистских регионах, но не подходит для Украины в целом. Но даже в этом отношении его пределы очевидны, что порождает призывы направить туда международную миротворческую миссию, мандат которой должен определить Совет Безопасности ООН.

Украинский кризис может поразить другие регионы. Чтобы не допустить этого и предотвратить возможную блокаду, полезно выйти на новые площадки. Предложение главы МИД Германии Штайнмайера наладить контакты между Евросоюзом и Евразийским экономическим союзом – один из вариантов. Поскольку предложение официально поддержал глава МИД России Сергей Лавров, речь явно не идет об очередном злонамеренном гамбите Германии, чтобы расширить свое влияние на «задний двор» России, как намекали некоторые российские аналитики. Скорее, это демонстрация того, что Германия не собирается быть главным противником России в Европе, а останется главным участником диалога с ней на континенте – и Москве стоит этим воспользоваться.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363811 Ханс-Йоахим Шпангер

Двойной кризис Европы

Алан Кафруни

Логика и трагедия главенствующего положения Германии

Алан Кафруни – профессор в области международных отношений и европейской политики Колледжа Гамильтон

Резюме Геополитический кризис не совпал со стратегическим отходом от атлантизма, но по мере его продолжения высока вероятность нарастания тактических противоречий и конфликтов между западными странами.

Данная статья представляет собой несколько сокращенную версию материала, написанного по заказу Валдайского клуба и опубликованного в серии «Валдайских записок» в январе 2015 года. Полный текст по-русски и по-английски со справочным аппаратом – http://valdaiclub.com/publication/75421.html.

Кризис еврозоны послужил катализатором процессов неравномерного развития и политической фрагментации Европы. По наблюдению Филиппа Леграна, валютный союз, некогда считавшийся кардинальным прорывом европейской интеграции, превратился при немецком лидерстве в «фискальный колониализм еврозоны». Из-за снижения конкурентоспособности Франции и неприятия ею навязанных Германией налогово-бюджетных правил, трещину дало франко-германское партнерство, которое с начала 1950-х гг. было главной движущей силой европейской интеграции. Берлин пользуется практически неоспоримой властью в еврозоне. Судя по реакции ЕС на войну на Украине, очевидно, что Германия также стала доминирующей политической силой Евросоюза.

В этой статье речь пойдет об истоках и эволюции двух взаимосвязанных кризисов, которые охватили европейский континент. Первый обусловлен угрозой распада валютного союза, а второй выражается в ужесточении соперничества за господство в Европе после завершения эпохи, начавшейся с окончанием холодной войны. Хотя истоки и логика этих двух кризисов разные, их объединяет одно: и в том, и в другом случае главную роль играет Германия.

Немецкое государство, капитал и кризис еврозоны

Послевоенный проект обеспечения стабильного роста, полной занятости и социальной защиты в Западной Европе был основан на Бреттон-Вудской системе фиксированных валютных курсов, стратегической целью которой было развитие экспорта в Соединенные Штаты. Крах этой системы и переход к плавающему обменному курсу сопровождался развитием мобильных, транснациональных финансовых рынков, замкнутых на Уолл-Стрит. В свете изменений европейский проект оказался устаревшим. Стало очевидно, что Европа уязвима перед лицом валютной обособленности США. С ростом неустойчивости финансовой системы все более явно проявлялась неравномерность развития стран Западной Европы. Немецкая промышленность и раньше славилась своим превосходством, а после воссоединения Западной и Восточной Германии это стало серьезным испытанием для франко-немецких отношений и Евросоюза в целом.

Решение о создании Экономического и валютного союза (ЭВС) было принято в силу ряда геополитических и экономических причин, не последней из которых стало стремлении Франции на момент подписания Маастрихтского договора сдержать развитие объединенной Германии и восстановить хотя бы частично контроль над своей денежно-кредитной политикой. Однако создание валютного союза без единой федеральной финансовой системы неизбежно привело к торжеству неолиберализма, что явилось определяющим фактором «повторного запуска» или начала «второго» европейского проекта. Парадоксально, но в Германии многие изначально выступали против ЭВС, однако, в итоге эта структура обеспечила воплощение в жизнь модели экспортного меркантилизма, тем самым усилив экономическую мощь Германии.

С конца 1990-х гг. немецкий капитал неустанно сокращал издержки и проводил меры жесткой экономии. Эти инициативы были тесно связаны с экспортной деятельностью и стратегией содействия прямым иностранным инвестициям. Цепь поставок Германия – Центральная Европа (фактически единый производственный комплекс) охватила всю территорию Центральной и Восточной Европы, что стало залогом глобальной конкурентоспособности экспортной модели Германии. Вхождение в ЕС ряда новых стран с 2004 г. обеспечило более надежную институциональную и правовую основу для создания такой зоны под эгидой Берлина.

В объединенной Германии проведена серия реформ и «наступлений работодателей», в результате чего резко снизились затраты на рабочую силу в единице продукции. В соответствии с программой реформ Герхарда Шрёдера «Повестка 2010», пособие по безработице и объем социальной помощи сократили, что нарушило установившуюся в послевоенный период связь между экспортным ростом, увеличением зарплат и развитием внутреннего рынка. Экономика Германии находится в структурной зависимости от зарубежного спроса. По валовому экспорту Германия уступает лишь Китаю, и то ненамного. Кроме того, профицит текущих операций составляет почти 3%, самый высокий показатель в истории финансовых рынков. Именно этим во многом обусловлен кризис еврозоны. Другие страны еврозоны не могут для повышения конкурентоспособности девальвировать свои валюты по отношению к немецкой марке, как это бывало до 1992 г. и будет, в случае распада еврозоны. Таким образом, экспортный меркантилизм Германии является и причиной и следствием стагнации, поскольку государства с дефицитом вынуждены проводить внутреннюю девальвацию. То есть, использование евро стало для Германии политикой «разори соседа», при этом в первую очередь «разоренными» оказываются немецкие трудящиеся.

Реакция ЕС на кризис

Тот факт, что банковский кризис 2009 г. начался на фоне неравномерности развития европейских стран, присущей им со времен распада Бреттон-Вудской системы, значительно затруднил его преодоление. Изначально, членство в ЭВС считалось защитой стран-должников от валютных кризисов, поскольку позволяло искусственно сохранять стоимость заемных средств на низком уровне. В то же время, как отмечено ранее, членство в еврозоне лишает возможности проведения девальвации национальной валюты для повышения конкурентоспособности. В Португалии, Италии, Ирландии, Греции и Испании наблюдался стремительный рост задолженности населения из-за структурного дефицита по текущим операциям, обусловленного ростом сальдо торгового баланса Германии. Соответственно, повышались и риски немецких банков и других крупнейших стран еврозоны. Бывший глава Бундесбанка Карл Отто Пёль охарактеризовал меры по спасению экономики Греции следующим образом: «Речь шла о защите от списания долгов немецких, и, в особенности, французских, банков. В день согласования пакета мер по спасению экономики Греции, стоимость акций французских банков выросла на 24%... Становится понятно, для чего это было сделано: для спасения банков и богатых греков».

По мере роста разницы между ставками по облигациям Германии и периферийных стран еврозоны в последних начали вводить меры жесткой экономии. Таким образом, банки получили доступ к государственному финансированию, однако чрезвычайные выплаты осуществлялись по запредельным ставкам. С 2010 г. принят ряд программ для спасения экономик стран-должников. Кульминацией стало заявление председателя ЕЦБ Марио Драги в июле 2012 г., в котором он пообещал «сделать все возможное» для предотвращения роста ставок по облигациям. Избежать полномасштабного кризиса, объявления дефолтов и выхода стран-должников из еврозоны удалось за счет обобществления значительной доли частного долга. Однако меры жесткой экономии, которыми сопровождалась реализация программ спасения экономики, привели к углублению кризиса, выходу его за пределы финансового сектора и распространению на реальную экономику и общество в целом.

Продолжение подобной политики обрекает государства периферии еврозоны на годы стагнации. Греция добилась первичного профицита бюджета в 2014 г. за счет комплекса мер неолиберального толка, в результате которых объем экономики сократился с 2008 по 2013 гг. на 23,5%, а инвестиции просели на 58 процентов. По состоянию на конец 2014 г. уровень безработицы составлял 27%, а среди молодежи достигал 60 процентов. Программа спасения греческой экономики и продажа новых выпусков облигаций позволили привлечь дополнительные средства по относительно высокой ставке, в результате чего долговая нагрузка и соотношение долга к ВВП продолжили расти. При этом системное решение стоящих перед экономикой проблем так и не найдено. Совокупный долг Греции составлял в апреле 2014 г. 320 млрд евро и продолжит рост в будущем. В 2013 г. объем экспорта из Греции в абсолютном выражении снизился.

В других странах Южной Европы ситуация не менее драматичная, хотя проблема дефолта и выхода из еврозоны не столь остра. В мае 2014 г. Португалия объявила о выходе из программы финансовой помощи МВФ и Евросоюза, в результате которой совокупный долг страны вырос с 93% до 129% ВВП, а система социального обеспечения сжалась до минимальных объемов. В частности, в 2013 г. уровень безработицы достиг 16,5 процента. С 2008 г. экономический спад в Италии составил 9%, а производство сократилось на 25 процентов. Безработица в октябре 2014 г. достигла наивысшего значения за всю историю наблюдений – 13,2 процента. К марту 2014 г. в восьми странах ЕС наблюдалась дефляция, еще в одиннадцати странах МВФ выявил «ультранизкую инфляцию», то есть ниже 0,5%, а уровень безработицы в еврозоне достиг 12% процентов.

Проблемы безработицы и дефлирования долга постепенно перекидываются с южных, периферийных, на северные, то есть ведущие, государства Европы. В ноябре 2014 г. безработица во Франции достигла рекордного уровня в 10,5% (3,5 млн человек), а французскому правительству теперь приходится выслушивать поучения о необходимости финансовой дисциплины от немецких министров, которые раньше позволяли себе такие заявления только по отношению к итальянцам и грекам. В ноябре 2014 г. Еврокомиссия под давлением Германии потребовала выполнения «фискального пакта», согласно которому бюджетный дефицит должен быть сокращен до 3% ВВП, а государственный долг до 60% ВВП, хотя Франции, Италии и Бельгии предоставили трехмесячную отсрочку. Тогда же председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер торжественно объявил о создании 300-миллиардного инвестиционного фонда «последней надежды». Однако на бюджетные средства из этой суммы приходится всего 21 млрд евро, что позволило журналу Economist назвать предложение Юнкера «несуразным», а самого политика – «средневековым алхимиком». ЕЦБ объявил о намерении начать политику количественного смягчения. Однако Берлин так и будет держать его на коротком поводке.

Варианты действий Германии

Таким образом, неравномерность развития является как причиной, так и следствием кризиса еврозоны. Это подтверждается парадоксальной и беспрецедентной ситуацией с участием МВФ в преодолении кризиса еврозоны, которая в целом постоянно показывает профицит торгового баланса и текущих операций. Многочисленные наблюдатели предлагают Германии взять на себя роль «добровольного гегемона», наподобие того как США действовали в рамках Бреттон-Вудской системы после 1945 года. Берлин призывают способствовать созданию в Европе подлинного фискального союза на основе кейсианской модели экономики, включая банковский союз, функционирующий под надзором ЕЦБ, содействовать созданию системы страхования банковских вкладов, превращению ЕЦБ в полноценного «кредитора последней инстанции» и выпуску евробондов. Такие меры создали бы институциональную основу для отказа от жесткой экономии за счет стимулирования Германией экономического роста. За такие меры выступают все кроме Брюсселя и Берлина, включая ОЭСР, Вашингтон, Пекин и даже МВФ.

Реализация подобного проекта потребовала бы огромных ресурсов. Возможно, отказ Германии от такого рода филантропии объясняется не ее силой, а скорее глубокими базовыми ограничениями немецкой власти и связанной с этим уязвимостью при любом сценарии. С одной стороны, стратегия Германии по пошаговому урегулированию кризисов за счет предоставления экстренной помощи и навязывания жесткой экономии обходится все дороже. С 2008 по 2013 гг. Бундесбанк выделил 874 млрд долларов межбанковской кредитной системе Target2, по которой он все еще несет ответственность. С мая 2010 г. по июнь 2012 г. ЕЦБ выкупил суверенных облигаций на сумму более чем 250 млрд евро, а теперь намеревается потратить еще триллион евро. «Обобществление» долга с помощью евробондов могло бы стать важнейшим и в перспективе популярным инструментом управления долговым рынком.

Причины, вынудившие Германию категорически отказаться разделить ответственность с другими странами еврозоны, становятся понятны на примере идеи создания долгового фонда в 60% ВВП или 3 трлн евро. Ведь в случае введения системы страхования вкладов финансовые обязательства Германии тоже значительно выросли бы. Неслучайно Берлин наложил вето на это решение, проявив грубую политическую силу.

К 2013 г. госдолг Германии достиг 81,5% ВВП. Искусственная инфляция привела бы к росту дефицита бюджета и долга, и ограничила возможности рекапитализации все еще неокрепшей банковской системы. Рост зарплат привел бы к росту издержек на единицу рабочей силы, тем самым подрывая конкурентоспособность на международном рынке. Евробонды связаны с субъективными рисками, что значительно повысит стоимость их выпуска. Кроме того, растет популярность партий евроскептиков и движений, выступающих за отказ Германии от дальнейшего участия в спасении других стран от дефолтов. Ведущая финансовая газета Германии Handelsblatt назвала Маастрихтский договор «Версальским мирным договором без войны». Наконец, Германия может столкнуться с множеством структурных проблем в долгосрочной перспективе, включая чрезвычайно низкие темпы экономического роста, снижение численности населения и негативные последствия от снижения в течение нескольких лет государственных инвестиций.

Все это вызывает недовольство населения Германии. При сохранении уровня безработицы на относительно низком уровне (6,6% по состоянию на ноябрь 2014 г.), Берлин в 2015 г. продолжит настаивать на отказе от заимствований и постарается ограничить политику количественного смягчения. Если же, с другой стороны, уровень безработицы вырастет, федеральное правительство будет с еще большим рвением сопротивляться предложениям по оказанию материальной помощи менее состоятельным странам ЕС. Таким образом, Германия слишком слаба, чтобы стать «добровольным гегемоном» Европы, но имеет достаточно сил для того, чтобы продолжить навязывать другим странам еврозоны политику жесткой экономии.

Учитывая, что Германия блокирует решение проблемы по кейнсианской модели, а политическое влияние левых сил в настоящее время снижается, ЕС скорее всего, сделает выбор в пользу экспортно-ориентированного роста за счет дальнейших мер по реформированию рынка труда, умеренного расширения политики количественного смягчения под пристальным надзором ортодоксального в фискальных вопросах Берлина, и дальнейшего дерегулирования, возможно, в рамках Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП), рьяной сторонницей которого выступает Ангела Меркель.

Действительно, углубление трансатлантической интеграции станет для Европы логичным шагом в сторону неолиберальной консолидации в продолжение Единого европейского акта (ЕЕА) и ЭВС. Движение в этом направлении представляет собой попытку Евросоюза решить проблему стагнации за счет повышения конкурентоспособности на основе модели экспортного меркантилизма Германии. Такое решение имеет важные геополитические последствия. Однако в основе стратегии – экспорт на мировой рынок, темпы роста которого снижаются. По сути, речь идет об экспорте дефляции. Следствием станет распространение в глобальном масштабе всех вышеупомянутых проблем и противоречий еврозоны.

Геоэкономика и геополитика

Силовые проявления германской экономической мощи в контексте кризиса еврозоны дополняются более уверенной позицией во внешней политике, в частности, по отношению к России и войне на Украине. Соответственно, встает более фундаментальный вопрос об основах европейских и евроатлантических военно-политических структур. Действия в ходе кризиса обострили противоречия между государствами и, в целом, привели к углублению кризиса самого Евросоюза. Это совпало с отказом от ряда франко-германских проектов в ядерной отрасли и военно-промышленной сфере, включая неудавшуюся попытку объединить британскую компанию BAE и франко-немецкий концерн EADS в 2012 г. и последовавшее углубление интеграции военно-промышленных комплексов США и ЕС.

Несмотря на согласование в рамках Лиссабонского договора внешнеполитической архитектуры Евросоюза и создание собственного дипломатического аппарата, реализация Общего курса в сфере внешней политики и безопасности и Общей политики безопасности и обороны не принесла положительных результатов. Как следствие, пошли разговоры о становлении более независимой внешней политики Германии в контексте формирования многополярного мира. Среди экспертов установилось мнение, что Германии придется все чаще проявлять лидерство и отказаться от «культуры сдержанности», которой характеризовалась ее внешняя политика с 1945 года. Судя по решению Меркель о введении санкций вопреки интересам немецких экспортеров и продолжающимся спорам между проамериканскими и пророссийскими силами, война на Украине разрушила, казалось бы, незыблемый консенсус по вопросу о необходимости поддержания партнерских отношений с Россией и о смягчении конфронтационного настроя Соединенных Штатов, как это было, например, в ходе российско-грузинской войны 2008 года.

Размышляя об изменении соотношения сил в Европе, а также культурных изменениях в Германии, Ханс Кунднани пишет о «постзападной внешней политике Германии» и тектоническом сдвиге в отношениях между ведущими мировыми державами: «Постзападная Германия может повести за собой значительную часть Европы, в особенности страны Центральной и Восточной Европы, экономики которых тесно связаны с германской. Если Великобритания покинет ЕС, еще вероятнее, что союз будет следовать предпочтениям Германии, особенно в том, что касается России и Китая. В этом случае не исключен конфликт Европы с США – и тогда Запад переживет раскол, от которого может и не оправиться». (См. статью Х. Кунднани в этом же номере. – Ред.)

По мнению Кунднани и других исследователей, такой сдвиг обусловлен как экономическими, так и культурными причинами. По их мнению, Германия все больше зависит от рынков быстроразвивающихся стран. В то же время, в европейском и немецком обществе распространяются антиамериканские настроения, что отчасти результат разоблачения деятельности разведслужб Соединенных Штатов в Германии. Все эти тенденции вкупе с сопротивлением санкциям показывают, что проамериканская политика Берлина может закончится после ухода с поста канцлера Ангелы Меркель. По мнению Ивана Цветкова, «в случае открытой конфронтации между Россией и Западом, давние противоречия между США и Европой станут еще более глубокими; Европа даже может перейти на сторону России». Однако идея отказа Германии от политики атлантизма представляется нереалистичной в силу ее несоответствия основополагающим экономическим и политическим интересам страны.

Тем не менее, структура внешнеторговой деятельности Германии постепенно меняется. Спустя два десятилетия после подписания Маастрихтского договора, ее основным экспортным рынком остается ЕС, на который в 2013 г. приходилось 59% общего объема внешней торговли Германии. Но доля экспорта в страны еврозоны снизилась в 2008–2011 гг. с 43% до 41%, тогда как доля экспорта в Азию выросла с 12% до 16 процентов. Хотя основным торговым партнером Германии остается Франция, ее доля в за 20 лет снизилась с 13,2% до 9,6 процента. В настоящее время Китай привлекает больше прямых иностранных инвестиций из Германии, чем Франция, и вскоре может стать вторым по значимости торговым партнером Германии, опередив Соединенные Штаты. Китай стал крупнейшим рынком сбыта немецкой машиностроительной техники, а на нее приходится почти половина всего экспорта Германии в КНР. Эти данные показывают, что между Пекином и Берлином развиваются «особые отношения» за рамками Евросоюза.

Изменение структуры внешней торговли Германии связано с ростом ее независимости от США. В 2003 г. Германия (наряду с Францией и Россией) возражала против войны в Ираке и наложила вето на решение НАТО об укреплении турецкой противовоздушной обороны до вторжения. В марте 2011 г. Берлин воздержался при голосовании в Совете Безопасности ООН по предложенной Великобританией, Францией и Соединенными Штатами резолюции №1973 о введении «бесполетной зоны над Ливией», по сути, встав на сторону Китая и России. За исключением Сербии (1999) и Афганистана (2001–2014), Германия воздержалась от участия в каких-либо военных мисиях НАТО, как реальных, так и предполагаемых, включая недавний отказ от участия в возможном вторжении в Сирию.

Несмотря на существенную зависимость от российских энергоресурсов и рост торговых и инвестиционных связей с Китаем, значимость трансатлантической экономики для Германии трудно переоценить. Это относится как к экспорту на рынок Северной Америки, так и к прямым иностранным инвестициям. На трансатлантическую экономику приходится 46% мировой экономики и треть мировых прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Потоки ПИИ между США и Европой на порядок превышают аналогичный показатель между Европой и Китаем. Соединенные Штаты остаются глобальным лидером в технологических инновациях, а данные по динамике ВВП сильно преуменьшают сохраняющуюся, если не растущую, власть американского капитала, особенно в том, что касается их отношений с Китаем. В силу этого крупные немецкие компании и государство объективно заинтересованы и поддерживают ТТИП и связанное с ним Транс-Тихоокеанское торговое партнерство (ТТП). По мере того, как влияние ВТО снижается, эти соглашения могут стать важным рычагом влияния как для США, так и для Германии при ведении торговых переговоров с Китаем, Россией и другими быстроразвивающимися странами. В настоящее время ТТИП сталкивается в Европе с активной оппозицией из-за его откровенно неолиберальной ориентации. Однако его поддержка крупными европейскими (и немецкими) компаниями показывает, что атлантизм сохраняет огромное значение для Германии.

Пожалуй, атлантизм еще больше укоренился в сфере геополитики, поскольку здесь основные интересы Берлина и Вашингтона совпадают, в частности в том, что касается отношений с Россией. Воссоединение Германии было совместным проектом Соединенных Штатов и Западной Германии, осуществленным вопреки активному противодействию Франции, Соединенного Королевства при вынужденном согласии доживавшего последние дни Советского Союза. В течение непродолжительного периода сразу по окончании холодной войны даже рассматривалась возможность роспуска НАТО, однако, к середине 1990-х гг. Соединенные Штаты перешли к более активной стратегии, включавшей расширение блока за пределы западноевропейского ядра на Балканы, в сторону нефтегазовых месторождений и трубопроводов Центральной Азии, Ближнего Востока и дальше. Немецкие фирмы вышли на рынки Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы, где получили преференции в финансовых и промышленных структурах, денационализированых и приватизированых в рамках «шоковой терапии», а в дальнейшем приведенных в соответствие с единой нормативной базой (acquis communitaire) ЕС.

В отношениях между Берлином и Москвой также установилось разделение труда практически колониального типа: Россия отчасти превратилась в рынок сбыта промышленных товаров и источник сырья, что стало возможно в результате российской приватизации и промышленного спада 1990-х годов.

Вопреки утверждениям российских обозревателей, включение Украины в сферу влияния ЕС/НАТО вовсе не являются попыткой США укрепить якобы пошатнувшийся атлантизм. В этом заинтересованы как Германия, так и Соединенные Штаты. Украина важна не только с точки зрения геополитики, но и как крупный рынок, источник недорогой и высококвалифицированной рабочей силы и как объект инвестиций. 27 июня 2014 г. президент Украины Петр Порошенко подписал соглашение о создании глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли с Евросоюзом, которое является экстремальной версией шоковой терапии. Документ предусматривает устранение всех преград на пути торговли и капитала ЕС, включая предоставление услуг, приватизацию нефтяных и газовых трубопроводов и их продажу иностранным инвесторам. Реализация соглашения приведет к сокращению давних промышленных связей между Россией и Украиной. Учитывая несоразмерность экономик Украины и Западной Европы, компании Евросоюза (и в меньшей степени США) извлекут большую выгоду. Ключевым элементом документа является либерализация инвестиций: одним из своих первых законов новое правительство постановило, что 49% нефтяных и газовых трубопроводов должны быть приватизированы и проданы иностранным инвесторам.

Тот факт, что расширение Евросоюза проходило под зонтиком НАТО, свидетельствует о том, что Европа (в том числе Германия) все еще находится в подчиненном положении по отношению к Соединенным Штатам. Являясь геоэкономической державой, Германия не обладает собственной военной мощью для того, чтобы проводить наступательную стратегию по спорным с Россией вопросам. Хотя Германия занимает третье место в мире по экспорту вооружений, уступая лишь Соединенным Штатам и России, военные расходы страны в результате глобального финансового кризиса опустились ниже 1,3% ВВП.

Не исключено, что позиция Берлина стала для Франции дополнительным аргументом в пользу полного возвращения в ряды атлантистов. В 2008 г. Франция восстановила участие в военных структурах НАТО и взяла на себя ведущую роль в военных и дипломатических операциях в Ливии, Сирии и Иране. На Лиссабонском саммите НАТО в 2010 г. отношения между альянсом и ЕС обрели институциональную форму. Берлин обеспокоен ситуацией не только на Украине, но и в других регионах. После визита Владимира Путина в Сербию в ноябре 2014 г. ведущие немецкие политики заговорили об угрозе «появления в регионе нового конкурента в лице России». Канцлер Меркель заявила: «Речь идет не только об Украине, но и о Грузии. Если так пойдет и дальше, не пора ли начать беспокоиться о Сербии и Западных Балканах?»

* * *

Шестьдесят лет назад федеральный канцлер Людвиг Эрхард заявил, что «внешняя торговля является, попросту говоря, ядром и основой нашего экономического и социального уклада». С тех пор политика и практика экспортного меркантилизма Германии принимала различную форму, однако, геоэкономический компонент или «логика конфликта», в которой капитал сродни огневой мощи, инновации в гражданских отраслях заменяют военно-технический прогресс, а уровень проникновения на рынки играет роль военных гарнизонов и баз, становятся все более явными.

Соответственно, навязывание другим странам еврозоны политики жесткой экономии нельзя считать только следствием уникальной истории и культуры Германии, как полагают многие. На самом деле, речь идет о несоответствии структурных интересов немецкого капитала потребностям развития еврозоны в целом. Таким образом, решение вопросов денежно-кредитной политики в ЕС отражает состояние отношений между европейскими странами. Германия недостаточно сильна, чтобы возглавить проект создания стабильной и автономной Европы подобно тому, как США обеспечили формирование Бреттон-Вудской системы. Два кризиза дополняют друг друга – кризис еврозоны чреват дезинтеграцией, в результате чего зависимость ЕС от Соединенных Штатов растет. В настоящее время, учитывая текущее соотношение сил, инициатива по радикальному изменению сложившейся системы не может исходить от Брюсселя или Берлина, а только снизу за счет давления таких левых партий как «Подемос» в Испании и «Сириза» в Греции. Нет сомнений, что подобные трансформации также обернутся кризисом, хотя и иного характера.

Хотя геополитический кризис не совпал со стратегическим отходом от атлантизма, по мере его продолжения высока вероятность нарастания тактических противоречий и конфликтов между западными странами. В 2013 г. объем экспорта из ЕС в Россию составлял 264 млрд долларов против 11 млрд долларов экспорта из США. Отказ от строительства газопровода «Южный поток» дорого обойдется Болгарии, Сербии и Венгрии. Санкции негативно сказываются не только на России, но и на Европе. Соединенные Штаты проводят политику конфронтации с Москвой при практически полном отсутствии обсуждения этой проблемы в СМИ, правительственных и научных кругах. В то же время не утратившие влияния (и политической осторожности) пророссийски настроенные экспортеры продолжат выступать за смягчение позиции Берлина. Аналогичные тенденции наблюдаются во Франции и Италии. Однако основные контуры политики Запада вряд ли изменятся, что может обернуться еще более глубокими конфликтами между Россией и пока еще не утратившим своего единства американо-германским и трансатлантическим союзом.

Германия. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363810 Алан Кафруни

Европа: поражение из рук победы?

Сергей Караганов

Демоны прошлого и поиск новой идеи

Сергей Караганов — политолог, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме Двадцать пять лет потрачены почти попусту. Мир стал опаснее, Европа стоит перед угрозой нового раскола и ослабления, а то и большой войны. Без новой объединяющей идеи, украинский кризис и его демоны будут распространяться.

Выиграв в холодной войне (возможно, в первую очередь благодаря мужеству и готовности рисковать россиян, скинувших коммунистическую диктатуру), Европа, похоже, проигрывает мир после нее. И вступает в следующую фазу международных отношений разъединенной и ослабленной, стоящей на грани конфронтации, а то и большой войны. А прекрасные лозунги об «общем европейском доме» (Горбачёв), о «Европе единой и свободной» (Буш-старший), о наступлении «новой эры демократии мира и единства» (Парижская хартия для новой Европы 1990 г.), казавшиеся достижимыми четверть века назад, вызывают невеселую усмешку.

И это на фоне радикализации ислама и беспрецедентной дестабилизации Ближнего и Среднего Востока, нерешенности традиционных глобальных вызовов, по-прежнему крайне уязвимой международной финансовой системы, подъема новых очагов соперничества между Китаем и США, тенденции к деглобализации, фактического развала прежней системы международного общежития и права… Мощный тренд к ренационализации мировой политики неизбежно охватит и островок стабильности – ЕС, тем более в условиях системного замедления роста и в России, и в Евросоюзе.

Список вызовов можно продолжать. А Западная Европа и Россия, самая мощная держава континента, – в раздрае и почти на грани цивилизационного «развода». Конечно, Западная Европа может попробовать вновь забраться под крыло Соединенных Штатов, а Россия – де-факто заключить стратегический союз с Китаем. И то и другое будет концом надежд на единую Европу, которую хотели построить, завершая холодную войну.

Есть ли еще шанс не проиграть мир? Думаю, да. Но сначала надо разобраться, как мы дошли до жизни такой.

Основных причин четыре. Во-первых, неспособность осознать, что направление социально-экономического и морально-психологического движения России, с одной стороны, и большинства других стран континента – с другой были и есть перпендикулярны, разновекторны. Во многом мы жили в разных эпохах. Во-вторых, неспособность и нежелание выработать общую цель долгосрочного соразвития. Вместо нее, в-третьих, получилась борьба за советское наследство, попытка геополитически дожать Россию, которая кончилась сначала войной в Южной Осетии, а теперь междоусобицей на Украине. Холодная война де-факто оказалась неоконченной и дала рецидив. И, наконец, в-четвертых, отсутствие на протяжении почти четверти века серьезного, систематического диалога. Вместо него звучали либо поучения, либо весьма поверхностные заверения об общем будущем. Речь Владимира Путина в Мюнхене в 2007 г., задуманная как приглашение к серьезному диалогу, была воспринята в штыки. А прислушайся европейцы к тому, что говорил российский президент, многих проблем удалось бы избежать, в том числе нынешней украинской трагедии.

Для России отношения с Европой не только и даже не столько вопрос геополитической ориентации или экономических связей. Это – проблема идентичности. Откажется ли страна, раздраженная политическими разногласиями и отходом значительной части европейских элит, от того, что в России понималось под европейскими ценностями, от тысячелетней культурной ориентации, уходящей корнями в Византию? Вероятность велика. Впервые в истории появилась геополитическая и экономическая альтернатива – поднимающаяся Азия. А нынешние разногласия с Западом становятся мощным аргументом в пользу не только экономической, но и политической переориентации на Восток.

Сложна ситуация и для Европы. Без союза с Россией она обречена на утрату своего пятисотлетнего политического, экономического, а затем и культурного лидерства. Что это будет означать для самоощущения многих, если не большинства европейцев, для возможностей сохранения европейской идентичности?

Россия и другая Европа

Вопреки иллюзорным надеждам начала 1990-х гг., Россия и Европа внутри ЕС развивались на разных скоростях и в разных направлениях. Эти процессы носили во многом объективный характер, но почти не осмысливались и не обсуждались, что является ошибкой всех европейских элит. Они не хотели и не смогли увидеть правду. И поэтому нынешний кризис грянул для них как гром среди ясного неба. И одни судорожно пытаются сатанизировать Путина, другие – обвинить «предательницу Меркель».

Надежды на то, что Россия пойдет по «европейскому» пути, не сбылись. Но и Европа становится не той, к которой стремились вернуться россияне, совершившие свою революцию. Русская нетерпеливость, почти полное отсутствие реального, а не книжного опыта построения капитализма и демократии, да и неблагоприятное стечение обстоятельств сыграли злую шутку на заре новейшей русской истории.

Чтобы сломать хребет коммунизму и побыстрее покончить с его опостылевшей серятиной, была предпринята попытка ударной приватизации, которую подавляющее большинство россиян восприняли как акт расхищения. Возник один из самых неприглядных вариантов олигархического квазикапитализма. Крупная частная собственность до сих пор воспринимается в России как нравственно нелегитимная.

Еще хуже то, что из-за необразованности и стремления сделать все побыстрее российские реформаторы не поняли (или предпочли проигнорировать) главное: собственность без права – фикция. Те, кто пришел им на смену, объявили «диктатуру закона», но права не ввели. Сначала оно мешало приватизации, затем перераспределению. В результате собственность, несостоятельная морально, оказалась еще и не защищена законом. Это глубинная причина замедления развития, бегства капитала. В Россию рискованно вкладывать средства и даже держать здесь активы. Отсюда – непатриотизм элит, с которым только сейчас начинают бороться, отказываясь признать его глубинные причины. Здесь и корень системной коррупции – собственность можно сохранить, только «поженив» ее с властью.

Таков итог нашего переходного периода. Но часть Запада рукоплескала ему, умиляясь внешними признаками «европеизации» России или надеясь поучаствовать в раздаче собственности и власти. Между тем Россия шла совсем не европейским путем, который в первую очередь подразумевает строительство общества и экономики на основе права.

Стратегическая ошибка допущена и при проведении политических реформ. Либеральные коммунисты и антикоммунисты считали, что народу не хватает демократии. Ее создали сверху, выбрав парламенты, губернаторов, мэров. Но не озаботились главным – выращиванием ответственного гражданина, основы человеческого капитала любой нации. Питательная среда для его появления – низовое, муниципальное, земское самоуправление, которое взялись строить только недавно, да и то нерешительно.

В результате появилась «преждевременная» верхушечная демократия, которая только тормозила развитие. К 1999 г. страна фактически превратилась в failed state, и случись в Москве маленький майдан, она посыпалась бы окончательно. Не устану повторять: из всех объяснений чуда спасения России единственно правдоподобным мне кажется, что Всевышний простил России грех коммунизма.

Внешние обстоятельства также были не слишком благоприятны. Бывшие противники не добивали. Но и не помогали (кроме гуманитарных посылок 1990–1992 гг. и 11 млрд марок, выданных ФРГ на вывод войск из Германии). А когда «помогали», давали вполне коммерческие кредиты, обуславливая их реформами, которые большинство населения встречало в штыки. Российская элита приняла предлагавшиеся правила «вашингтонского консенсуса» и провалилась. Как теперь известно – успех развивающихся государств, как правило, основан в том числе на отказе играть по этим правилам.

К России, главными национальными идеями которой всю ее историю были оборона и защита суверенитета, относились свысока, порой даже пытаясь диктовать состав кабинета министров (это делали не европейцы) и открыто поддерживая казавшиеся выгодными фигуры. Западный курс в отношении Москвы объективно был мягким подобием версальской политики, хотя такую цель никогда четко не формулировали, а большинство в Европе, вероятно, и не осознавало, что это именно так. Без прямых издевательств, аннексий и контрибуций, но проводилась линия «победителей», которые систематически теснили «побежденного», посягая на сферы его экономических, политических и военных интересов. Между тем русские себя побежденными не считали, а курс, символом которого стало расширение НАТО, порождал веймарский синдром. Первая его волна была погашена только тяжелой победой во второй чеченской войне, сделавшей Путина национальным лидером.

Европа в составе Европейского союза

Повторю, в чем суть концептуального расхождения. Россия восстанавливала суверенитет и государственность, Евросоюз пытался преодолеть суверенитет, государственный национализм, построить наднациональную общность. Эта разновекторность проявилась в почти единодушном осуждении европейскими странами чеченской войны.

Ценностные системы развивались едва ли не противоположным образом. Большинство россиян стремились восстановить уничтожавшуюся при коммунизме традиционную мораль, тянулись к ранее запретному христианству. В обществе сформировался запрос на государственный патриотизм, не основанный на коммунистическом мессианстве, на новую национальную идентичность, на консерватизм как антитезу революционным идеям, которые принесли столько бед и потрясений нации в ХХ веке. При этом считалось, что так Россия возвращается не только к себе, но и к Европе, от которой ушла в 1917 году.

Между тем европейская элита, пресытясь этими ценностями, все больше считала их устаревшими или даже реакционными. Старый Свет поставил цель преодолеть национализм и даже национальный патриотизм, отвергал многие традиционные моральные устои и все больше отходил от христианства. Неизвестно, насколько долгосрочен этот тренд последних тридцати лет, возможно, в конце концов он будет частично отвергнут. Но пока российские и западноевропейские общества находятся в противофазе. А стремление Кремля сделать своим знаменем традиционные ценности вызывает у передовых и правящих европейских элит откровенное неприятие и опасения. Ведь они знают, что этим ценностям привержено большинство и их населения.

Обжегшись на верхушечной демократии, которая чуть не привела страну к гибели, а у большинства населения вызывает стойкую ассоциацию с развалом, нищетой и унижениями 1990-х гг., российская элита совершила малоприятный, но неизбежный поворот к демократии «управляемой» – полуавторитарному, лидерскому режиму.

Практически в то же время европейские элиты сделали ставку на продвижение европейской модели и опыта демократии как основы своей «мягкой силы». Где-то с начала 2000-х гг. в брюссельской политике стал нарастать демократический мессианизм, ранее свойственный лишь заокеанским родственникам Европы.

Российские и европейские элиты снова оказались в состоянии дисгармонии. Тому есть и еще одно объяснение. Большинство обществ и правящих кругов западных стран давно забыли свои революции. Российская же верхушка панически боится повторения фатальных потрясений – демократического февраля 1917 г., за которым последовал ужас, и даже демократической революции 1991 г., которая пока ужасом не закончилась, но чуть не привела к развалу государственности. (Разумеется, в российской элите есть и меньшинство, бывшее в 1990-е гг. большинством, которое консервативных установок не разделяет и даже хочет новой революции. Но общество, пока во всяком случае, таких желаний явно не обнаруживает.)

Европейские политики твердили, что объединение Старого Света возможно только на основе общих ценностей. Сначала это говорилось, чтобы отвязаться от рвавшихся в Европу русских, но постепенно ораторы сами поверили в собственную мантру. С учетом описанной выше идейной противофазы это означало, что объединение с участием России просто невозможно. Между тем такой подход в корне противоречил европейской политической традиции, когда страны, их лидеры и общества сплошь и рядом объединялись «по интересам». Иначе во Второй мировой войне победила бы фашистская Германия. А сейчас, если следовать этой логике, ВЕРХ должны взять антиевропейские силы, например исламский радикализм или неевропейские конкуренты.

Свою роль в провале идеи «большой Европы» сыграли и несовпадающие системы приоритетов. Сначала Евросоюзу было просто не до России, на волне эйфории после холодной войны он увлекся безудержным расширением, созданием евро. К 2000-м гг. выяснилось, что чрезмерное расширение без политического союза расшатывает объединение. Расширение без границ ухудшило управляемость. К середине первого десятилетия XXI века стало очевидно, что ЕС вступил в длительный системный кризис. А между тем началась серия обидных, а то и унизительных поражений Запада – и Евросоюза, и особенно флагмана в лице США.

Кризис, с одной стороны, отвлекает Европу от любых сложных внешних проектов, в т.ч. российского, с другой – подспудно толкает к поиску внешнего импульса для объединения, а то и внешнего врага. Когда-то им был СССР, противник осторожный, поэтому на деле не очень опасный, а значит удобный. К тому же к Европейскому союзу присоединились страны с почти генетическим стремлением отомстить за поражения и унижения прошлых веков. И с 2011–2012 гг. из России стали ваять врага.

В России шел встречный процесс, который уверенно вел в никуда. Элиты не хотели или не могли признать прежние ошибки и начать новый тур реформ. Отсюда – оправдание тупикового положения либо желание выйти из него через традиционный поиск внешнего врага и нагнетание конфронтации, чтобы как минимум заткнуть недовольных и объединить общество, как максимум – заставить себя проводить мобилизационную модернизацию. Иное у русских получилось только один раз – во второй половине XIX века.

В результате набирает обороты новое противостояние, и Европа, вместо того чтобы стать третьей несущей опорой будущего миропорядка (наряду с Соединенными Штатами и Китаем), может оказаться даже проблемой для него.

И странам ЕС с его дисбалансами, и России с ее отчасти ошибочной, отчасти незавершенной трансформацией придется идти на глубокие реформы, чтобы выжить и сохранить значение в новом мире. Если работать совместно, в режиме взаимного дополнения, необходимые перемены могут оказаться более легкими и эффективными. В случае отчуждения – выше шанс так и не начать их или не добиться успеха. Это – еще один аргумент в пользу нового издания «большого европейского проекта». Пока он не сработал. При этом под угрозой и проект ЕС, и российский проект.

Отношения Москвы и Брюсселя

Энтузиазм первых лет после русской революции (российский премьер даже говорил о желательности вступления в Евросоюз, в 1994 г. было подписано Соглашение о партнерстве и сотрудничестве) сменился постепенно усугубляющейся отчужденностью, а потом и подспудным взаимным раздражением. В Евросоюзе с 1990-х гг. доминировало представление о том, что Россия должна оставаться младшим учеником. Россия же стремилась восстановить суверенитет и установить равноправные отношения. В этом был смысл смелых предложений, выдвинутых в 1999–2000 гг. премьер-министром, затем президентом Владимиром Путиным.

Они, как и многие подобные, были проигнорированы. Россияне предлагали ту или иную форму союза, а брюссельские бюрократы видели Россию только как одну из стран европейской периферии. В результате так и не подписан новый договор, который должен был прийти на смену СПС. Саммиты два раза в год, призванные служить знаком особого статуса России, теряли содержание. Повестку заполняли третьестепенные вопросы типа оплаты транссибирских перелетов, запретов поставок из Польши реэкспортированного мяса или ограничений на продажу Финляндии леса-кругляка. Свидетельством провала стала неспособность наладить массовые обмены в области образования, интеграцию научных комплексов. Результат известен: квалифицированные кадры покидают и Евросоюз, и Россию.

Реалистическое понимание и поиск общих интересов замещался ритуалами бессодержательных встреч или лозунгами. (Один из худших ритуалов – пустопорожний, в духе ГДР – СССР, Петербургский диалог, от которого Берлин отказался в итоге не из-за его бессмысленности, а чтобы уколоть Россию.) Последний лозунг – «партнерство во имя модернизации». Российская верхушка болтала о нем, пальцем не шевеля, а европейские партнеры прикрывали им либо старое желание направить Россию по пути ученичества, либо отсутствие внятной линии, либо стремление поддержать «приятного» лидера (Дмитрия Медведева). Результат – пустота и еще один источник взаимного раздражения.

Последнюю попытку сблизиться на равноправной основе Россия предприняла, предложив ЕС не только наладить диалог с Таможенным/Евразийским экономическим союзом, но и построить его на нормативной базе Европейского союза, чтобы в том числе облегчить дальнейшую интеграцию. Брюссель отказался, пытаясь продолжить одностороннее расширение своей зоны влияния. И согласился только после украинской трагедии.

Среди всех причин неудачи российско-европейских отношений важнейшими были нежелание и неспособность поставить перед ними стратегическую цель. Без нее они увяли в бюрократической борьбе и мелочной, хотя порой и очень острой конкуренции. Евросоюз стремился распространить свой мягкий контроль на территории, которые Россия считала зоной своих интересов. Постепенно разыгралась игра с нулевой суммой, которая привела к украинскому кризису, хотя и не была его главной причиной.

Но основная конфликтообразующая проблема взаимоотношений Россия–Евросоюз лежала вне их. Экспансия ЕС сопровождалась наступлением НАТО. А вот эта организация однозначно виделась потенциально враждебной, если не угрожающей, особенно после потрясших даже российских западников трехмесячных бомбардировок Югославии в 1999 году.

Расширение НАТО воспринималось как вероломство, прямое нарушение гласных и негласных договоренностей, достигнутых, когда СССР пошел на прекращение конфронтации, вывел войска из стран Варшавского договора, согласился на объединение Германии и даже содействовал этому. Две волны расширения НАТО Россия проглотила (может быть, это было ошибкой). Но распространение на Украину, которое создавало бы абсолютно неприемлемую ситуацию 2000-километровой незащищенной границы с блоком, показавшим способность к агрессии, было неприемлемо, воспринималось почти как причина для большой войны. А Киев пытались втянуть в НАТО в 2007–2008 годах. Стремление видеть Украину в альянсе зафиксировано в его Бухарестской декларации 2008 г., а в последние годы все чаще подтверждалось.

На этом фоне поддержка Западом майдана, свержение Януковича послужили спусковым крючком для упреждающего удара России. Похоже, что для Москвы присоединение Крыма, поддержка повстанцев в Донбассе – действия, нацеленные на предотвращение гораздо более масштабной катастрофы. Удар наносился по логике расширения НАТО, но пришелся и по пустым, конкурентным, но вполне мирным отношениям с Европейским союзом.

Берлин – Москва

Крупным провалом европейской политики является растущая отстраненность, если не скрытая враждебность между Москвой и Берлином. Под вопросом одна из главных несущих опор мирного порядка в Европе – особые дружеские отношения двух стран и народов, построенные Брандтом–Шмидтом–Колем–Шрёдером и их советскими и российскими партнерами. Вторая несущая – Евросоюз, слабеющая ось которого – Берлин – Париж – пока держится, но дает все более заметные трещины. И неизвестно, как и насколько они углубятся, если подрубить российско-германскую опору.

Германия, не отказываясь полностью от национального эгоизма, иногда участвуя в сомнительных акциях – бомбардировки Югославии, Афганистан – построила новую идентичность на защите и продвижении своих интересов преимущественно «мягкой», экономической силой. И преуспела в этой политике, став ведущей силой в ЕС. Помогает и созданная на руинах Третьего рейха, пожалуй, наиболее эффективная в мире политическая система, обеспечивающая развитие и лояльность большинства граждан своему государству.

Россия, вынужденная восстанавливать государственность и идентичность, шла по пути, чуть ли не противоположному современному германскому – старому германскому, в духе Бисмарка. Серьезных попыток разобраться в этом различии исторических опытов и траекторий развития не предпринималось.

Столкновение с Германией вокруг Украины воспринято в российской элите и обществе либо (в наипростейшем варианте) как то, что Агентство национальной безопасности США «подцепило канцлера на крючок», либо – в более утонченном – что Берлин строит Старый Свет под себя и спасает таким образом «германскую Европу», либо, что все более очевидно в желтых СМИ и особенно в блогосфере, что немцы решили создать «четвертый рейх» и считают Украину его частью.

В Берлине полагают, что российская политика в отношении Крыма и Украины продиктована почти исключительно соображениями удержания власти нынешним режимом. А Германия должна вернуть status quo ante, чтобы сохранить европейский мирный порядок, гарантом которого себя считает. В России, стране с более широким, нежели европейский, кругозором полагают, что безрассудство и беззаконие в Югославии, Ираке, Ливии, поддержка Западом самоубийственной «арабской весны» разрушили международный порядок и законность и его либо нужно восстанавливать, либо играть по правилам «закона джунглей». Справедливы или нет существующие представления, роли сейчас не играет. В отсутствии серьезного диалога и попыток разобраться это – доминирующая реальность.

Была ли коллизия неизбежной? В чем-то да, страны и общества не сближались, как в те годы, когда СССР шел к преодолению прошлого режима, а расходились. Но во многом она – продукт провала элит, не захотевших и не сумевших понять друг друга и наметить общие и реалистические цели соразвития.

На кону не только вторая несущая колонна европейского мирного порядка, но и историческое сближение двух народов. Ведь русские простили немцев за чудовищные преступления Второй мировой. Если прошлое вернется, оно вернется и в остальную Европу, где уже нарастает вал антигерманских настроений, континент морально окажется отброшенным на полвека назад. Перед Владимиром Путиным и Ангелой Меркель, несмотря на отсутствие взаимных симпатий, перед русскими и немцами стоит поистине исторический вызов – не допустить возвращения истории.

Перспективы выхода

Разумеется, можно попробовать вернуться в чистом виде к холодной войне – укрепить НАТО, выдвинуть ее передовые силы к российским границам, развернуть новые российские ракеты, восстановить элементы системной конфронтации. Попытаться вооружить Украину или ограничить не только экономическое, но и человеческое взаимодействие между Россией и Западом, еще усугубить, если это возможно, накал взаимной клеветы, лжи.

Отличие от прошлой холодной войны в том, что нынешняя российская элита помнит, как повел себя Запад, после того как Михаил Горбачёв и его соратники решили с достоинством выйти из нее. Иллюзий у нее не осталось. К тому же позиции России, несмотря на разразившийся кризис, прочнее, чем позднего СССР. Накормить население проблем не составит. А противостоит Москве не единый поднимающийся Запад фактически в союзе с Китаем, как тогда, а Запад, оказавшийся в кардинально другой исторической парадигме. Китай же и весь резко усилившийся «не-Запад» скорее симпатизирует Москве. И ожидать, пока все еще более сильный Запад попытается дожать Россию, Кремль вряд ли будет. Так что, если не удастся остановиться и договориться, впереди еще более жесткий кризис.

Украину задушат, а в случае предоставления ей военной помощи, скорее всего, разгромят. А дальше будут смотреть: не вразумятся ли западные лидеры и народы, увидевшие, что нынешние и прошлые руководители привели Европу и мир к войне. Если политика не изменится, возможна дальнейшая эскалация. Она, впрочем, может произойти и из-за очередного «черного лебедя» – непредвиденной катастрофы или провокации.

Но какой будет Европа после столкновения, даже если Россия не выйдет из него «победителем», не хочется даже думать. Все усилия европейцев по построению мирного континента после Второй мировой войны пойдут прахом. Как уже готовы пойти прахом надежды начала 1990-х годов. На таком фоне благонамеренные попытки разрешить украинский кризис, не устранив фундаментальных причин его возникновения, обречены.

Выход, разумеется, есть.

Во-первых, он в совместном открытом и честном анализе интеллектуальных и политических ошибок, сделанных за последние четверть века, и извлечении уроков.

Во-вторых, в признании легитимности различия ценностных установок при общности базовой культуры. Российское и другие европейские общества должны иметь возможность развиваться по своим траекториям и скоростям. Вероятно, что европейцы за пределами России станут под влиянием международной конкуренции более реалистичными и даже консервативными. А российское общество в нормальных условиях двинется к правовому государству, а затем к развитой и полноценной, хотя и своей, демократии.

В-третьих, необходимо понимание, что курс на конфронтацию даже в «лучшем» варианте, без прямого столкновения, обойдется очень дорого. Он будет отвлекать ЕС от необходимой для его выживания внутренней модернизации. А сплотить европейское общество объявлением России общим врагом не получится – оно слишком не хочет конфронтации.

Для России возрастет угроза нежелательно высокой зависимости от Китая, пусть и полусоюзного. Многие в России верят, что конфронтация даст толчок внутреннему развитию. Но пока признаков этого немного. Наоборот, она отвлекает и от внутренних реформ, и от давно назревшего экономического поворота к Азии через развитие Зауралья.

И, в-четвертых, понимание того, что открытие экономического, человеческого, энергетического пространств между ЕС и ЕАЭС, от Лиссабона или Дублина до Владивостока, хоть и не решит всех проблем сторон, но даст импульс к развитию.

В принципе, это и предполагалось российскими предложениями по институциализации ОБСЕ, по вступлению России в НАТО, по подписанию нового договора о европейской безопасности, по созданию Союза Европы, по сближению ЕС и ЕАЭС на основе диалога и выравнивания правовых и регулятивных норм, поступательного открытия рынков. Такие идеи не противоречат особым отношениям Евросоюза и Соединенных Штатов, а России с Китаем, если не пытаться их намеренно противопоставлять, как крайне недальновидно делали до сих пор.

Представляю, что нужно предлагать, но предлагать стоит совместно. Но уже сейчас нужно напомнить, чего делать не стоит.

Нельзя возвращать в центр отношений ограничение вооружений. Оно возродит блоковое мышление и ремилитизирует европейскую политику, как это уже было в конце 1980-х годов.

Не надо обходить существующую общеевропейскую организацию – ОБСЕ. Но нельзя поручать ей, несущей печать холодной войны и собственную институцинальную память, саму себя реформировать. Эта реформа должна идти в рамках ОБСЕ, но исходить извне. ОБСЕ – важный практический инструмент, незаменимый для того, чтобы распутывать узлы локальных конфликтов, использовать отработанные механизмы для снижения напряженности и стабилизации ситуации в очагах противостояния, если таковые возникают. Это достаточно важная миссия, чтобы сосредоточиться на ней, а не пытаться «нагрузить» ОБСЕ еще более масштабными функциями европейского управления.

Не стоит повторять хельсинкский процесс. Он может на долгие годы привести к блоковой дипломатии с неочевидным результатом. Лучше поручить подготовку нового договора группе экспертов. Тексты можно потом утверждать на высшем уровне.

Стоит подумать и вот о чем. Европа – не центр мира и не изолированная территория, где решается его судьба. Ее проблемы сегодня – часть сложной глобальной системы, где все влияют на всех. И пытаться рассматривать Европу отдельно от Евразии, от Ближнего Востока невозможно, слишком переплетены процессы. Возможно, как когда-то частью общеевропейского процесса стали США и Канада, сейчас стоит подумать над тем, чтобы вовлечь в обсуждение Китай и другие ключевые страны Центральной и Восточной Евразии.

В новой архитектуре должно найтись место и странам, расположенным в зоне между Россией и ЕС/НАТО, и признанию части непризнанных государств, и координируемым усилиям по решению замороженных конфликтов и, что немаловажно, – совместным и согласованным усилиям по удержанию Украины от социального и государственного распада, по превращению ее в территорию сотрудничества, а не борьбы.

Разумеется, в условиях нынешнего зашкаливающего недоверия такая перспектива кажется иллюзорной. К тому же политика США пока, похоже, нацелена на углубление раскола Европы. Но именно отсутствие перспективы по-настоящему совместной работы на протяжении последних двадцати лет было одним из ключевых факторов, приведших к нынешнему провалу.

Когда архитекторы европейской интеграции и поддержавшие их дальновидные американцы выдвинули в конце 1940-х – начале 1950-х гг. идеи, приведшие к созданию Европейского объединения угля и стали, затем ЕЭС и ЕС, страны и народы Европы почти сплошь ненавидели друг друга и все – Германию. Но отцы-основатели имели мужество выдвинуть прорывные идеи. И они привели к созданию мирного порядка на значительной части территории Европы.

Двадцать пять последних лет были потрачены почти что попусту. Мир стал опаснее, Европа стоит перед угрозой нового раскола и ослабления, а то и большой войны. И она лишена возможности единого влияния на этот мир. Без новой большой идеи, объединяющей европейские народы на пути к пусть далекой, но осязаемой, а главное – общей цели, Европа неизбежно начнет колоться по линиям старых и новых разделов. Украинский кризис и его демоны будут распространяться.

Если лидеры России, остальной Европы, Соединенных Штатов, тех, кто захочет к ним присоединиться, поставят перед собой такую цель, будет неизмеримо легче работать и в минском, и в нормандском, и в любом другом формате, чтобы ограничить и прекратить конфликт на Украине, а потом помочь ей строить будущее. Без общей цели, боюсь, мы обрекаем на худшее и народ Украины, оказавшейся на границе нового разлома, и всю Европу.

Трудности велики, многие возможности упущены. Но пробовать надо. Иначе и русские, и другие европейцы откажутся от еще одной общей ценности – веры в разум.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363809 Сергей Караганов

Новое исследование зубов европейских неандертальцев показало, что уже в эпоху плейстоцена от женщин требовали выполнять определенные работы по дому — при том, что те участвовали в охоте на равных с мужчинами. По мнению ученых, женщины-неандертальцы выделывали меха и перешивали одежду, тогда как мужчины чинили (с помощью тех же зубов) каменные орудия. Результаты исследования представлены в журнале Journal of Human Evolution, а коротко о нем сообщает The Daily Mail.

Антропологи из мадридского Национального исследовательского совета проанализировали 99 резцов и клыков 19 неандертальцев, чьи останки были обнаружены в Испании, Франции и Бельгии. Возраст зубов составил от 100 до 44 тысяч лет — но на всех зубах ученые обнаружили глубокие царапины.

Это явление связано с тем, что неандертальцы использовали свои челюсти в качестве «третьей руки» — в выделывании шкур, разделке мяса и тому подобных делах. Ученые увидели, что царапины на женских зубах длиннее, чем на мужских. Более того, у мужчин сильнее изношены верхние части зубов, а у женщин — нижние. «Таким образом, неандертальцы обоих полов выполняли разные задачи», — заключил один из авторов статьи Антонио Росас (Antonio Rosas).

Исследователи не могут со всей определенностью сказать, чем женская работа отличалась от мужской. Однако возможно, что, как и у современных охотников-собирателей, женщины отвечают за изготовление одежды, а мужчины обрабатывают своими крепкими зубами края каменных орудий.

«Мы уже давно не считаем неандертальцев тупыми звероподобными существами. Мы уже знаем, что они лечили больных, хоронили умерших, ели морепродукты. Однако разделение труда по половому признаку все еще считалось исключительно свойством обществ Homo sapiens — но и это оказалось неправдой», — резюмирует Росас.

Человек неандертальский (лат. Homo neanderthalensis или Homo sapiens neanderthalensis; в советской литературе также именовался палеоантропом) обитал в Европе и Западной Азии (до Южной Сибири) 130-30 тысяч лет назад. Отличался он от современных людей массивностью черепа и скелета, усиленной на 30-40 процентов мышечной массой и другими анатомическими особенностями, связанными с экстремальным климатом последнего ледникового периода.

Физики из Бельгии и Франции предложили эксперимент, в ходе которого при помощи ядерного реактора они хотели бы обнаружить нейтроны, попавшие в нашу Вселенную из другой. Данные об исследовании авторов можно найти на сайте arXiv.org.

Ученые в своей работе использовали представление о наблюдаемом трехмерном мире (нашей трехмерной бране) как о вложенном в многомерное пространство («гиперпространство»). Это теория, которую впервые предложили еще в 1920-х годах немецкие физики Теодор Калуца и Оскар Клейн, включается в современную теорию струн и расширения Стандартной модели с дополнительными измерениями.

Исследователи предположили, что существует нейтрон, который может быть описан как суперпозиция квантовых состояний частицы на нашей бране и на соседней. В качестве процедуры измерения (в данном случае выяснения того, где находится нейтрон) авторы предложили использовать ядерные столкновения в реакторе.

Когда нейтрон взаимодействует с ядрами из реактора, суперпозиция разрушается и нейтрон с некоторой вероятностью оказывается на одной из бран. Регистрировать вылетающие из реактора частицы (на нашей бране) ученые предлагают при помощи детектора на основе гелия-3.

Важной задачей эксперимента является выделение искомых нейтронов среди тех, которые уже изначально находились в реакторе. Ученые отмечают, что изначально число таких частиц в установке легко посчитать, а защита реактора и детектора позволяет свести к минимуму влияние фона (попадания в детектор посторонних частиц).

Нейтроны также взаимодействуют с гравитационными полями. Их небольшие изменения (например, вызванные отклонениями орбиты Земли от круговой) могут привести к разрушению суперпозиции. С одной стороны, это может сказаться на эксперименте, а с другой, это можно использовать в нем. С этой целью ученые предлагают учитывать годовое движение Земли, которое может спровоцировать выделение состояния нейтрона, соответствующего его нахождению в нашей Вселенной.

Для своих экспериментов физики хотят использовать реактор в Институте Лауэ-Ланжевена в Гренобле. Аналогичные эксперименты, но с фотонами, были ранее предложены другими учеными. Их опыты пока не увенчались успехом.

65-летнего Прокописа Павлопулоса греческие депутаты избрали новым президентом если и не на одном дыхании, то с одной попытки. Никто и не вспомнил, что в конце прошлого года именно эта процедура завершилась роспуском парламента и досрочными выборами. Тогда даже трех туров не хватило. Не Павлопулосу, правда, а экс-еврокомиссару Ставросу Димасу. Но и тот, и этот — представители партии "Новая демократия". С той лишь разницей, что тогда она была правящей, а сейчас – оппозиционная.

Теперь новый премьер от радикальных левых Алексис Ципрас поступает в строгом соответствии с киномудростью "Кавказской пленницы": тот, кто нам мешает, тот нам поможет. Только в его случае не украсть страну, а вызволить ее из глубокой долговой ямы и зависимости от ЕС, МВФ и Евроцентробанка. Депутаты "СИРИЗА" потому и заблокировали в декабре избрание Димаса, чтобы победить на внеочередных выборах и утвердить пусть такого же правого кандидата, но уже с позиции своей левой силы. В Греции поэтому никто даже не удивился, что Павлопулоса выдвинул сам Ципрас.

Здесь все прекрасно понимают маневры премьера. С того самого момента, как он взял в коалицию и в правительство незначительную по парламентской численности, но необходимую для правящего количества тоже правых, только с приставкой "ультра" "Независимых греков". Павлопулос для Ципраса, по сути, такой же грек, хоть и принадлежит к "Новой демократии". Влиять на решения он не может в силу конституционной ограниченности. А вся польза – лишь в его присутствии. Это еще один и, пожалуй, ключевой шаг премьера к объединению страны под своим руководством. Ведь, согласившись делегировать в иерархию Ципраса своего человека, конкурирующая организация, по сути, присягнула ему на верность.

Впрочем, экс-премьер Самарас, при котором, собственно, Греция и превратилась в бедного и послушного еврородственника, уже признавая свое поражение на досрочных выборах, признал и свои ошибки в экономической политике. А это для ЕС уже совершенно иная ситуация. До того он еще думал, что может апеллировать к сознанию хоть какой-то части греческого общества. Теперь оно демонстрирует сплоченность в сопротивлении финансово-экономическому диктату международных кредиторов, Брюсселя и Берлина. Это может означать, что Ципрас готовит Элладу если не к революционным, то к "евролюционным" сценариям. Самый радикальный из них – выход из еврозоны и возвращение драхмы — уже оценивается как "50 на 50". Переговоры о списании части долга или реструктуризации заканчиваются провалом, и пока ничто не указывает на то, что это соотношение может измениться в пользу ЕС. Правда, о пользе Греции тоже говорить преждевременно.

Тему продолжит эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер.

— Насколько правый президент поможет левой Греции не только выступить против диктата ЕС и МВФ единым фронтом, но и добиться перемен на нем?

— "СИРИЗА" и ее партнеры по коалиции ищут максимальную опору на внутригреческое общественное мнение. Поэтому они контрбалансируют левое правительство правым президентом. Избрание президента – это внутригреческое дело. А международное его приложение будет минимальным. Во всяком случае, по началу. А потом может быть уже разное.

— Греция предложила кредиторам еще на полгода продлить программу финансирования. Пойдут ли они на это, учитывая, что Афины уже нарушают кредитные условия отказом от жесткой экономии?

— "Евротройка" говорила, что она на это не пойдет. Тем не менее, Греция формально выполнила то, о чем ее просили, и обратилась с просьбой о продлении кредитных программ. Сейчас мяч на стороне Европы. В любом случае, внутри Греции не будет принципиально иной политики, потому что, по мнению нынешнего правительства, все, что происходило последние три года, это путь в никуда.

— Как Вы считаете, что найдут раньше: выход из ситуации или выход из еврозоны?

— Выход из еврозоны – это такое средство, которое болезненно, скорее, не для Греции, а для Европы. Если Европа позволит Греции выйти из еврозоны, это в значительной степени подорвет доверие к евро как к валюте, это подорвет доверие к ЕС как к институту и может привести к "эффекту домино".

В левом марше Греции от долгов "кто там шагает правой?" — уже не вопрос. Каждый скажет – президент. И не обнаружит в этом никакого противоречия. Потому что знает, как говорят в футболе о том, у кого ударная нога все-таки левая: правая у него только для ходьбы. Наверное, Павлопулос при Ципрасе будет чувствовать себя, как сыр в салате по-гречески. Пока, правда, никто не скажет, хватит ли эллинам этого политического сочетания, чтобы, наконец, стать сытыми и довольными.

Маврикий намеревается увеличить поставки экзотических плодов на российский рынок

Перед поставщиками страны в настоящее время стоит цель доведения объемов поставок в Россию до 5-10% от общего количества экспорта в 2,5 тысячи тонн плодовоовощной продукции.

Средний объем производства плодовоовощной продукции на Маврикии – около 10 тысяч тонн в год, из которых примерно 25% отправляются на внешний рынок. В настоящее время основные страны сбыта для экспортеров – Исландия, Франция, Нидерланды Швейцария, Бельгия и Великобритания, которые закупают экзотические плоды личи, маракуйи, папайи и авокадо.

Пекин организовал фонд в 40 млрд долларов, который будет финансировать развитие инфраструктуры так называемого Шелкового пути с целью стимулирования бизнеса в странах и регионах, которые будет соединять этот путь, об этом сообщил глава Центрального банка страны.

Китай планирует выделить миллиарды долларов на строительство дорог, железных дорог и аэропортов на протяжении всего Шелкового пути – в Центральной и Южной Азии с целью обеспечить экономическое сотрудничество и укрепление политических связей. Помимо прочего, фонд будет финансировать строительство инфраструктуры, разработку природных ресурсов и сотрудничество в сфере промышленности и финансов, сообщает портал vestifinance.ru.

Чжоу Сяочуань также сообщил в интервью China Business News, что фонд станет аналогом инвестиционного подразделения Всемирного банка и Африканского фонда развития. Как отметил глава ЦБ Китая, среди инвесторов фонда валютные резервы, Экспортно-импортный банк Китая, Банк развития Китая и Суверенный фонд благосостояния Китая.

Между тем, по мнению аналитиков, этот фонд указывает на новый подход Китая к вопросу повышения доходности инвестиций. Некоторые зарубежные инвестиции Китая, такие как инвестиции в Венесуэле, находятся в непростой ситуации из-за политической нестабильности, при этом аналитики высказывают сомнения в их надежности из-за их высокого риска, особенно в странах с высоким риском беспорядков. Деполитизация проекта по созданию Шелкового пути – это шаг, направленный на защиту инвестиций, заявил Си Тао, профессор из университета Beijing Foreign Studies University.

«Китай с большой осторожностью относится к инвестиционным рискам и хочет сконцентрироваться на ведении бизнеса при размещении своих инвестиций за рубежом, – отмечает Си. - Масштаб инвестиций на каждый проект, который будет финансироваться фондом, может быть не таким большим, однако Китай ищет способы повысить их доходность».

«Правительство делает серьезные шаги для реализации своего амбициозного плана, несмотря на сомнения, которые высказываются по поводу этого проекта. Это станет беспрецедентной попыткой повысить влияние Китая в регионе и в мире», - отмечает Ли Хийонг, главный экономист в Shenyin & Wanguo Securities.

Этот план демонстрирует «изменение стратегических планов Китая», считает Чжан Юнлинь, директор Исследовательского института Азиатско-Тихоокеанского региона в Китайской академии социальных наук. Последние три десятилетия развитие Китая основывалось на «поглощении иностранных инвестиций», следующим шагом станут инвестиции в соседние страны, считает он.

Новый Шелковый путь будет объединять страны Центральной Азии и Южной Азии, а также Австралию, а морской путь будет соединять китайские порты с бельгийским портом в Антверпене. Наземная часть Шелкового пути начинается в китайском городе Сиань, потом идет на восток к городам Ланчжоу и Урумчи, а затем поворачивает на юго-восток и идет через Центральную Азию на Ближний Восток и в Европу. Морская часть Шелкового пути идет через Гуандун и самую южную провинцию, остров Хайнань, затем через Индийский океан. Он пересекает Африканский рог и направляется в Красное и Средиземное моря.

Россия примет участие в среду в министерской встрече в Вашингтоне с участием более чем 20 стран по противостоянию иностранным боевикам-террористам, сообщил Госдепартамент США.

Заседание организовано Госдепартаментом и Министерством внутренней безопасности США на полях антитеррористического саммита в Вашингтоне.

"На встрече будет обсуждаться улучшение обмена информацией и сотрудничества по иностранным боевикам — это исключительно важно для борьбы с этим глобальным вызовом", — говорится в заявлении Госдепартамента.

Российскую делегацию на антитеррористическом саммите будет представлять директор ФСБ Александр Бортников, однако Госдепартамент не сообщил, будет ли он присутствовать на встрече по иностранным боевикам.

Участниками министерского заседания будут Австралия, Албания, Алжир, Бельгия, Германия, Дания, Индонезия, Иордания, Испания, Италия, Канада, Катар, Македония, Малайзия, Марокко, Нидерланды, Норвегия, ОАЭ, Россия, Саудовская Аравия, Тунис, Турция, Франция, Швеция а также не признанное Россией и рядом других стран Косово, ЕС, ООН и Интерпол.

Министр финансов Швеции Магдалена Андерссон в ходе заседания Совета министров ЕС в Брюсселе голосует сегодня против освобождения Еврокомиссии от финансовой ответственности за бюджет Европейского Союза 2013 года.

Швецию поддерживают Нидерланды и Великобритания, тогда как подавляющее большинство стран-участниц ЕС придерживается другого мнения. Магдалена Андерссон в интервью шведскому информационному агентству ТТ сказала, что Швеция не довольна тем, что было совершено столь много ошибок, что Еврокомиссия не смогла добиться установленного в 2% потолка немотивированных выплат из бюджета ЕС. В 2013 году их процент составил 4,7. В четвертый раз голосует Швеция против освобождения Еврокомиссии от ответственности за исполнение бюджета ЕС.

"Ставки растут по мере развития событий"

Алексей Арбатов

Академик РАН Алексей Арбатов — о сценариях эскалации напряженности. Беседовала Светлана Сухова

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Центральным событием минувшей недели была встреча "нормандской четверки" в Минске и попытка остановить кровопролитие на востоке Украины. Прогресс этих переговоров, однако, еще не означает деэскалацию конфликта

Центральным событием минувшей недели была встреча "нормандской четверки" в Минске и попытка остановить кровопролитие на востоке Украины. Прогресс этих переговоров, однако, еще не означает деэскалацию конфликта

О тревожных перспективах и сценариях развития украинского кризиса, еще недавно немыслимых даже, "Огонек" беседовал с академиком РАН Алексеем Арбатовым

— Алексей Георгиевич, оправданы ли опасения, что на Украине появится американское оружие?

— Вполне, хотя эффект от этого будет скорее политический, чем военный: с оружием прибудут инструктора, советники и т.д., а это уже прямое участие НАТО и США в конфликте, даже при отсутствии войскового контингента НАТО. Таким образом, конфликт будет выведен на новую ступень эскалации, потому как станет уже опосредованной войной между Россией и США. Такого не было со времен Вьетнама и Афганистана. Но нынешняя ситуация сложнее и опаснее, потому что события разворачиваются не на дальних театрах, а рядом, у самых наших границ — в центре Европы. Представить такое еще год назад было не под силу даже самому пылкому воображению. Но проблема не только в месте действия: конфликт имеет все шансы получить новое развитие — крупное продвижение на запад ополчения и подразделений российских добровольцев может спровоцировать появление войск НАТО на Украине. И тогда уже в конфликт официально вступит Россия...

— Апокалипсис. Но без ядерного томагавка?

— Такого рода конфликты непредсказуемы. Ставки растут по мере развития событий. Для США и России сегодня немыслима даже видимость поражения, не говоря уже о нем самом. Стороны будут повышать ставки и уровень вмешательства, и рано или поздно одна из них может решиться на применение ядерного оружия. В России уже кое-кто из "экспертов" и даже чиновников открыто обосновывают концепции применения ядерных средств для "деэскалации конфликта".

— Абсурд...

— А между тем идея бродит в иных умах. Эти люди изобретают велосипед, не ведая, что такой вариант прокручивался в прошлом десятки лет и был признан безумием — все равно, что заливать керосином пожар. На любое, даже самое ограниченное применение ядерного оружия, другая сторона ответит тем же, и пошло-поехало. Такая угроза сейчас опять реальна, если экстраполировать наихудший сценарий.

— Как же так, ведь США и Россия так долго сокращали ядерные запасы...

— И сократили их основательно — больше, чем на порядок. Но за годы холодной войны оружия накопилось столько, что и оставшееся эквивалентно 30-40 тысячам Хиросим. Только вдумайтесь в эту цифру. И сокращение такого оружия само по себе все же не гарантирует, что военные конфликты исчезнут. Как не гарантирует этого сохранение взаимного ядерного сдерживания. Украина тому доказательство: стоит возникнуть такому конфликту, как система сдерживания начинает рассыпаться. Ныне все больше нападок на новый договор СНВ (от 2010 года), растет давления на Договор по ракетам средней и меньшей дальности (от 1987 года). Будущее этих документов сегодня туманно. Да и комплекс других мер по ядерному разоружению под вопросом. Например, Сенат США бойкотирует ратификацию Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (аж с 1996 года). В глухом тупике переговоры о запрете производства ядерных материалов в военных целях. Вообще, вся система нераспространения ядерного оружия — Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и его механизмы — трещит по швам: КНДР из него вышла, а ядерную программу Ирана дипломатам ограничить не удается. Следующая конференция по рассмотрению ДНЯО (в этом году) может закончиться полным провалом. И есть вероятность, что распадется и сам Договор. А тогда уж точно возникнет цепная реакция распространения ядерного оружия, потому что каждая страна будет стараться таким путем защитить себя от возможных опасностей и от других ядерных государств.

— Может, все дело в том, что, как говорят, ядерный арсенал России поредел сильнее американского?..

— В 1990-е на ядерное сдерживание банально не хватало денег, да к тому же еще пришлось выводить ядерные средства из Восточной Европы и из бывших республик СССР (платили за удовольствие, кстати, американцы). Если бы у Вашингтона была цель добиться превосходства, им бы следовало... сидеть сложа руки на уровне хотя бы Договора СНВ-1 от 1991 года (6 тысяч ядерных боеголовок и 1,6 тысячи носителей): из-за нехватки средств Россия опускалась бы по количеству и качеству ниже и ниже. А вместо этого они заключили договоры СНВ-2, СНВ-3, СНП и сокращали свои силы параллельно с российскими. Правда, сейчас многие радикальные стратеги утверждают, что те договоры были неравноправными. Вопрос спорный, но что бесспорно — без соглашений при нехватке финансирования отставание России было бы гораздо больше.

— Значит, паритет все же есть?

— Пражский договор по СНВ от 2010 года — в основном о сокращении американских ядерных вооружений. Россия, независимо от договора, ликвидирует устаревшее оружие. Его замена, кстати, не поспевает за списанием старья, и потому общее количество стратегических ракет сокращается. И только недавно Россия сравнялась с США по числу боезарядов, а по носителям — пока еще нет. Вашингтон все это время, конечно, не сидел сложа руки и, сокращая ядерный потенциал, создавал новейшее неядерное оружие. Например, систему ПРО, имеющую глобальный охват и сегменты на Тихом океане и в Европе. Хотя, по мнению многих авторитетных специалистов, эта ПРО не способна дать отпор ракетно-ядерному оружию России.

— Иными словами, американская ПРО — такая же химера, как СОИ?

— В ближайшие 10 лет ничего нельзя будет придумать, чтобы его укрепить и свести к нулю российский потенциал сдерживания. Но военные ведомства и корпорации преувеличивают угрозу, получая под угрозу ПРО деньги, а политики идут у них на поводу, как было в свое время с СОИ. С другой стороны, осознавая свою ядерную мощь, ни Вашингтон, ни Москва по собственному почину ядерную войну не начнут. Но, будучи втянуты в конфликт, наподобие украинского, способны попасть в ловушку неконтролируемой эскалации, особенно если попробуют погасить ее с помощью ядерного оружия...

— Но в карибский кризис удалось остановиться...

— Проблема в том, что за полвека и более всего за последние пару десятилетий все забыли о том, что ядерный конфликт потенциально возможен. Кстати, о необходимости сокращения и нераспространения ядерного оружия заговорили только после того, как мир в 1962 году чуть было не скатился в третью мировую. Хрущев, напомню, тогда перебросил ракеты средней дальности на Кубу, потому что, будучи запущены из СССР, они не долетали до США. Паритета в силах удалось достичь только через 10 лет, а на тот момент попытка сравнять стратегический баланс чуть было не обернулась ядерной войной. Остановились в миллиметре. А сегодня? Повезет ли также в случае кризиса и в условиях дальнейшего ядерного распространения Индии и Пакистану или Израилю и Ирану, не говоря уже о двух Кореях? Они остановятся? Не забывая о том, что система ядерного сдерживания — это колоссальные затраты на то, чтобы сделать оружие "высокоживучим" (чтоб его нельзя было уничтожить внезапным разоружающим ударом), а систему его управления — не допускающей случайного применения. Такие надежные системы сегодня есть только у России, США, Великобритании и Франции. Те, кто думает, что распространение ядерного оружия будет укреплять взаимное сдерживание, должны представить себе такую аналогию. Скажем, это все равно, что добиваться аккуратного вождения, положив в багажник машины мешок взрывчатки: если автомобилей два, четыре, пять, они при таком грузе будут крайне осторожны, а если их пара десятков или даже сотен?..

— Но технологии расползаются по миру — за годы действия ДНЯО ядерных держав стало больше. Сдержать не удается?

— Если Договор будет разрушен, мы увидим множество новых ядерных государств. Кстати, в 70-е годы прогнозировалось, что в начале XXI века в мире будет 20-25 государств с ядерным оружием, а их на деле девять. И это — следствие работы ДНЯО. Плюс не стоит забывать, что упала статусность ядерной державы: если в 60-80-е годы им обладала только мировая элита — члены СБ ООН (так уж совпало), то позднее ядерной "кувалдой" обзавелись и не столь развитые в экономическом плане страны. Сегодня высокий международный статус дает не только и не столько ядерное оружие, а уровень развития экономики, финансов и технологий, космос, высокоточные системы неядерного оружия. По этим позициям США серьезно опережают Россию.

— Получается, Россия не в силах догнать Штаты и наращивает ядерный потенциал?

— По высокоточному оружию Россия отстает, но догнать пытается. Что же до модернизации ядерного арсенала, то она весьма масштабная — четыре новых типа межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования, два типа морских ракет, тяжелый бомбардировщик (после 2020 года) — чтобы восстановить то, что было потеряно в 90-е из-за нехватки средств. Не только ради сдерживания, но и для сохранения паритета с США. Если бы не эта модернизация, после 2020 года, стратегический потенциал России скатился бы ниже уровня Китая или Франции. Штаты свою модернизацию запустят по графику после 2020 года и за 20 лет модернизируют всю триаду. Так и двигаемся "наперегонки". Но в условиях распространения ядерного оружия угроза его применения в локальных конфликтах возрастает.

— Почему?

— Великая держава никогда не пойдет на риск потерять даже один большой город ради победы над маленьким государством, обладающим парой боеголовок. Зато на это может отважиться какой-нибудь нестабильный режим где-нибудь на Ближнем Востоке, в Африке, Латинской Америке. А ведь есть еще и террористы... Распространение ядерных материалов способно дойти и до них. Существуют серьезные опасения, что ядерные "фугасы" могут быть собраны и заложены в мегаполисах, а потом власти супердержав получат сигнал о взрыве в пустыне и требования террористов. И как современная цивилизация на это отреагирует, никто не знает. Опасность такого развития событий повышается тем больше, чем жестче линия разлома между США и Россией. В нынешней ситуации конфликта вокруг Украины все сложнее и сложнее перекрывать пути и каналы доступа к ядерным материалам для террористов. Последние, понятно, едва ли украдут боеголовку или целую ракету — это только в фильмах может быть. Но достаточно 50 килограммов высокообогащенного урана, при наличии информации и наемных специалистов террористы способны заполучить такое устройство. И мир содрогнется...

— И в такой ситуации американцы решатся поставить оружие Украине?

— Если в течение 2-3 недель удастся прекратить боевые действия и развести враждующие стороны, нет. В противном случае велик шанс, что Штаты пойдут на это. Пока ЕС и здравые люди в США апеллируют к Обаме с тем, чтобы дать шанс переговорам.

— После Минска шанс сохранится?

— Понятно, что за один раунд переговоров все проблемы не снять. Но дело не в количестве встреч, а в качестве. Я убежден: без прямого контакта Путин — Обама процесс далеко не пойдет и в любую минуту откатится назад. Президентам США и России пора перестать обижаться друг на друга и нужно срочно начать диалог. Без подключения Вашингтона Киев не очень идет на уступки, а Брюссель, Берлин и Париж чувствуют себя крайне неуверенно. Американцам пора перестать играть роль enfant terrible.

— Уровня Лавров — Керри недостаточно?

— Это тоже важно, но контакты с ЕС и Украиной идут на уровнях первых лиц, если с США будет иначе — это тоже показатель.

— Но Меркель с Олландом сами проявили инициативу.

— Ничто не мешает Обаме совершить вояж в Минск, а потом вместе с Путиным и европейскими лидерами съездить еще куда-нибудь — хоть в Киев, хоть в Москву. Главное — подняться над сиюминутными политическими мотивами, как когда-то сделал Хрущев в разгар карибского кризиса в отношениях с "мальчишкой Кеннеди"... Каждый был уверен в своей правоте, но угроза ядерной катастрофы заставила искать компромисс. Так удалось отойти от роковой черты и начать долгий и трудный путь к разрядке напряженности, сокращению вооружений и прекращению холодной войны.

Беседовала Светлана Сухова

Россия. Украина. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 16 февраля 2015 > № 2906779 Алексей Арбатов

На решение ЕС о расширении санкций последует адекватная реакция, говорится в заявлении МИД России.

Позиция Евросоюза выглядит особенно нелепо на фоне минских договоренностей 12 февраля, заявили в ведомстве.

"Евросоюз в очередной раз не взял на себя труд критически и непредвзято проанализировать реальные причины эскалации ситуации на юго-востоке Украины и вновь предпочел пойти на поводу у "партии войны" в Киеве. Отмечаем непоследовательность и нелогичность того, что каждый раз, когда появляется надежда на урегулирование внутриукраинского кризиса, Брюссель спешит ввести новые антироссийские рестрикции", - говорится в заявлении.

МИД России отмечает, что подобные решения ЕС, на которые последует адекватная реакция, противоречат здравому смыслу и не идут на пользу появившейся возможности найти решение внутриукраинского конфликта.

Напомним, что ЕС с 16 февраля расширил черный список для России, включив в него 19 физических лиц и 9 организаций. В список вошли замминистра обороны РФ Анатолий Антонов, депутат Госдумы Иосиф Кобзон и ещё трое россиян. Под санкции также попали 14 жителей востока Украины и 9 организаций - отрядов ополченцев.

Создание ЕС изначально было прикрытием "чего-то иного" — от рационализации европейской промышленности, унификации правовых норм по всему континенту и в конечном итоге до полного подчинения Европы Соединенным Штатам Америки, считает главный редактор портала AntiWar Джастин Раймондо.

В целом, Раймондо считает, что формирование ЕС "стало настоящей катастрофой, с экономической точки зрения".

"Создание евро в качестве единой континентальной валюты, подкрепленной Европейским центральным банком, означало, что главным хозяйственником в Европе становится Брюссель, потеснивший национальные правительства стран — членов Союза", — пишет он в статье.

ЕС автор называет "корпоративным монстром", внутри которого управляют "те же центры силы, которые доминируют и в США, – Большое правительство, Большой бизнес и Большой труд". Опираясь на эти позиции, с точки зрения журналиста, европейские политики выстраивают экономику в соответствии с корпоративными интересами руководителей и "трудовых аристократов", а также "проводят свою внешнюю политику в соответствии с последними указаниями из Вашингтона".

Именно этим автор объясняет рост популярности националистических объединений по всей Европе. В качестве примера он приводит "Национальный фронт" Марин Ле Пен во Франции, Партию независимости (UKIP) в Великобритании, СИРИЗА в Греции, а также движения в Италии и Испании.

В аспекте международных отношений Раймондо полагает, что ЕС является "политическим продолжением НАТО", что является проблемой для Европы.

"Россия является естественным продолжением Европы: она обеспечивает большую часть энергетических потребностей континента. Европа без России – это деформированный гигант, парализованный из-за собственной неполноты, а расширение НАТО помешало союзу ЕС и России", — заключает он.

Раймондо также считает, что европейские политики действуют против собственных интересов, ввязываясь в новую холодную войну против России.

"Под давлением Вашингтона и Лондона европейцы во главе с Германией работают над уменьшением влияния России на континенте. Первым таким актом стало Косово, второй – ведется в данный момент на Украине", — полагает автор.

Раймондо утверждает, что для предотвращения колонизации Европы со стороны США лидерам ЕС необходимо задуматься о децентрализации внутри союза.

Федеральный президент – глава Федерального департамента (министерства) юстиции и полиции Швейцарии С.Соммаруга 2 февраля 2015 года в Брюсселе провела переговоры с председателями Европейской комиссии Ж.-Клодом Юнкером, Европейского совета Д.Туском и Европейского парламента М.Шульцем. Основной темой переговоров были текущее состояние и перспективы развития двухсторонних отношений Швейцарии и ЕС, при этом основной акцент был сделан на миграционной политике Конфедерации и её влиянии на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество в экономической и энергетической сферах.

admin.ch, 02.02.2015 г.

Правительство Израиля утвердило программу стимулирования иммиграции евреев из Франции, Бельгии и Украины с бюджетным финансированием в размере 180 миллионов шекелей (около 46 миллионов долларов), сообщила пресс-служба кабинета министров.

Франция и Бельгия были, очевидно, выбраны из-за громких терактов против евреев и их общинных институтов, Украина — из-за боевых действий в восточных районах страны.

"План призван обеспечить значительное увеличение числа иммигрантов из этих стран, став "дорожной картой" для деятельности по стимулированию иммиграции и абсорбции путем адаптации мер поддержки под различные нужды иммигрантов из этих стран", — говорится в пояснительной записке к принятому решению.

Среди предусмотренных программой мер — упрощение бюрократических процедур, расширение возможностей для изучения иврита, дополнительная помощь в трудоустройстве. Бюджет программы — 180 миллионов шекелей — оказался заметно меньше того, что, по сведениям СМИ, запрашивали разработчики, но премьер Биньямин Нетаньяху пообещал позже представить новые планы поддержки еврейской иммиграции.

"Конечно же, евреи заслуживают защиты в каждой стране, но мы говорим евреям, нашим братьям и сестрам: "Израиль — ваш дом". Мы приглашаем и готовимся принять массовую иммиграцию из Европы", — сказал глава правительства, комментируя вооруженное нападение на синагогу в Копенгагене, где накануне погиб охранник — представитель датской еврейской общины.

Стрельба в датской столице продолжила череду терактов в Европе, направленных против евреев и их общинных институтов. В мае прошлого года нападению подвергся Еврейский музей в Брюсселе, где были убиты двое израильских туристов, в январе — кошерный супермаркет в Париже, где погибли четверо евреев.

В минувшем году еврейская иммиграция достигла 10-летнего максимума: на постоянное жительство в Израиль переехали 26,5 тысячи человек. Впервые в истории по числу уехавших лидирует Франция, откуда эмигрировали 6 тысяч 658 евреев — вдвое больше, чем в 2013 году. На втором месте — Украина, откуда еврейская эмиграция за год возросла почти в три раза и достигла 5 тысяч 921 человек, свидетельствуют уточненные данные министерства иммиграции.

Переговоры на очередном заседании Еврогруппы в Брюсселе будут трудными, но достичь соглашения вполне возможно, считают власти Греции.

Министры финансов стран еврозоны — Еврогруппа — на очередном заседании обсудят проблему долга Греции. Афины добиваются списания значительной части долга и изменения соглашений с кредиторами, но многие партнеры против этого. Греция надеется достичь "промежуточного соглашения" 16 февраля на очередном заседании Еврогруппы. До этого специально для дискуссий по Греции собрали 11 февраля внеочередное заседание министров.

"Переговоры на Еврогруппе в понедельник будут трудными", — сказал премьер-министр Греции Алексис Ципрас в интервью газете Real News.

"В Брюсселе наши партнеры встретили другую Грецию, которая знает, что она хочет отстаивать. Сделан важный шаг, но еще рано говорить о соглашении. Нашей силой вновь будет поддержка народа", — сказал Ципрас.

Правительство на 99,9% уверено в достижении соглашения на Еврогруппе, заявил телеканалу Mega министр по координации работы правительства Алекос Фламбуракис, близкий соратник премьера.

По его словам, возможно и проведение нового саммита глав государств и правительств стран ЕС именно по Греции.

"Правительство однако верит, что на заседании Еврогруппы в понедельник соглашение будет достигнуто с вероятностью в 99,9%", — сказал министр. По его словам, партнеры практически согласились с целью правительства установить первичный профицит бюджета в 1,5%.

Госминистр Никос Паппас в интервью "Газете редакторов" назвал "иррациональными и антиобщественными" требования "тройки", которые новое греческое правительств не может выполнять буквально.

Запасного плана нет

Министр финансов Яннис Варуфакис в интервью британской газете Guardian сказал, что у правительства нет никакого запасного плана, кроме как подписать сначала промежуточное соглашение с кредиторами, а затем и новое.

"Мы постоянно слышим — "если вы не подпишете, то наступит Армагеддон". Мой ответ — пусть наступит. Нет плана отступления. Это мой план "Б", — сказал министр.

Варуфакис сказал также, что не может отделить судьбу Греции от судьбы Европы, и заметил, что "по какой-то причине многие страшные вещи" начались в Греции, а затем распространились по всей Европе. "Холодная война началась не в Берлине, она началась в Афинах в 1944 году. Распространение кризиса в еврозоне началось здесь в 2010 году", — сказал он.

"Мы потеряли все, но мы можем говорить правду. Это вопрос времени, чтобы сделать это", — сказал Варуфакис.

Ранее в интервью журналу "Шпигель" он заявил, что методы "тройки" кредиторов ему напоминают пытки ЦРУ с показательным утоплением. "Чтобы мы не задохнулись, нам позволяют сделать несколько вдохов. Затем нас вновь погружают под воду", — сказал министр.

По его словам, все знают, что долг Греции без нового соглашения не является устойчивым, и хотя правительство Германии старается избежать слова "стрижка" (списание долга), это было бы лучше для кредиторов, чем увеличение кредитов.

Геннадий Мельник.

Пятый и последний по счёту космический грузовик Georges Lemaitre, созданный Европой по программе Automated Transfer Vehicle (ATV), отстыкован от Международной космической станции (МКС), сообщил РИА Новости представитель Европейского космического агентства (ЕКА).

"ATV-5 отстыкован в расчётное время. В воскресенье, 15 февраля, он будет сведён с орбиты. Несгоревшие в плотных слоях атмосферы Земли фрагменты грузовика упадут в несудоходном районе Тихого океана", — отметил собеседник агентства.

По его словам, это последний транспортный корабль проекта ATV.

"Согласно международным договоренностям всех стран-участниц программы эксплуатации МКС, Европа закончила производство и завершила программу запусков космических грузовых кораблей этого типа", — уточнил представитель ЕКА,

ATV-5 Georges Lemaitre, названный в честь бельгийского астронома и математика, был выведен на орбиту 30 июля 2014 года и пристыковался к МКС 12 августа. Корабль доставил на МКС более 6 тонн различных грузов, в числе которых продукты, топливо, воздух, научное оборудование. Первый корабль ATV "Жюль Верн" был запущен в 2008 году. Европейские корабли ATV были способны доставить на МКС около 7,5 тонн груза.

Алексей Улюкаев обсудит с еврокомиссаром по торговле вопрос ассоциации Украины с ЕС

Министр экономического развития Алексей Улюкаев планирует 3 марта посетить Брюссель и провести встречу с еврокомиссаром по торговле Сесилией Мальмстрем.

"Будем искать развязки по высказанным нами озабоченностям, будет возобновлена трехсторонняя работа экспертов", - сказал глава Минэкономразвития. В целом, по его словам, речь будет идти о возвращении диалога в те взаимовыгодные рамки, которые были сформированы два года назад. Речь идет и о регулировании взаимных претензий в рамках ВТО, а у России сейчас с ЕС пять споров. «Будем обсуждать в целом улучшение системы торговых взаимоотношений, как перевести диалог на уровень интеграционных объединений и некоторые другие моменты", - сообщил Министр экономического развития.

По его словам, он уже провел две встречи с послом ЕС в России и с послом Латвии, которая сейчас председательствует в ЕС, с целью подготовки этой встречи.

Кроме того, Министр экономического развития России Алексей Улюкаев считает, что минские договоренности носят реальный и существенный характер и рассчитывает, что они могут способствовать возможному снятию санкций.

Глава Минэкономразвития заметил, что несмотря на противоречивые заявления о новых санкциях, в целом он "глубоко убежден", что санкции постепенно могут быть сняты.

"Пока мы слышим немного противоречивые заявления со стороны наших европейских коллег. Одни говорят о том, что санкционный режим развиваться дальше не будет, будем рассматривать вопрос о его свертывании. С другой стороны, мы слышали о том, что те решения, которые уже были приняты, с 16 февраля вступят в силу. Пока поступает такая информация, которая нуждается в верификации", - сказал Алексей Улюкаев.

В то же время он заметил, что в любом случае "все стороны, особенно бизнес, устали от этого режима". "Это игра, в которой нет выигрывающих. Эта игра даже не с нулевой, а с отрицательной суммой, и мы, безусловно, нацелены на максимально быстрое снятие санкций", - заявил Министр.

Европейские рынки недвижимости продолжат восстановление в 2015 году – прогноз

Перспективы роста есть у рынков недвижимости Германии, Нидерландов, Дании, Ирландии и Испании. Они обусловлены низкими процентными ставками, экономическим ростом и улучшающейся доступностью жилья в этих странах.

Такие данные обнародовало в своем отчете рейтинговое агентство Fitch Ratings, сообщает портал Global Property Guide.

Самые радужные перспективы ждут Данию и Германию. В обеих странах ипотечные задолженности остаются на стабильно низком уровне, так же как во Франции и Бельгии. Тем не менее, в двух последних государствах продолжится снижение цен на жилье. А вот в Германии и Дании рост цен на недвижимость составит 3-4%.

В Испании маловероятно дальнейшее снижение цен на жилье. Тем не менее, высокий уровень безработицы - фактор, который может негативно повлиять на восстановление рынка недвижимости страны.

В Ирландии в 2014 году цены на недвижимость значительно выросли, однако в 2015 году рост замедлится из-за снижающегося уровня доступности жилья.

В Италии и Греции ожидается снижение цен на недвижимость из-за слабости рынка ипотечных кредитов и безработицы.

В Великобритании и Нидерландах ожидается рост рынка ипотечных кредитов на 10% благодаря улучшающейся ликвидности жилищного сектора. В Великобритании рост цен на недвижимость продолжится, поскольку их подогревают растущий спрос, низкие процентные ставки и экономическое восстановление.

ОАО "Газпром" направило "Нафтогазу Украины" письмо с требованием погасить задолженность за газ в размере $2.4 млрд. Об этом в интервью телеканалу LifeNews сообщил министр энергетики РФ Александр Новак.

"Из общего долга в $5.5 млрд погашена часть в размере $3.1 млрд в соответствии с соглашением, достигнутым в Брюсселе. Это так называемый "зимний пакет", который заканчивается 31 марта. Причем осталась разница в $2.2 млрд и пени, около $200 млн", - сказал министр.

По его словам, украинская сторона эту часть долга не признает, хотя счета выставлены в соответствии с действующими контрактами за поставленный газ и российская сторона, в частности Газпром, имеет полное право на получение этих средств.

"При этом обе стороны находятся в арбитражном суде в Стокгольме. Также Газпром за рамками арбитражного суда работает над взысканием этой задолженности. Уже направлено письмо Газпрома "Нафтогазу" с требованием погасить этот долг, ведется соответствующая претензионная работа", - рассказал А.Новак.

Всемирный банк (ВБ) выделит Украине дополнительную финансовую помощь в размере 2 миллиардов долларов, сообщил в четверг президент ВБ Джим Ён Ким.

Предполагается, что данная сумма будет выделена в рамках международного пакета помощи, уточняет агентство Рейтер. Она будет направлена на проведение реформ и на борьбу с коррупцией.

"Сейчас жизненно необходимо, чтобы Украина быстро осуществляла всесторонние преобразования", — заявил Ким.

МВФ и Киев в четверг заключили соглашение о расширении программы кредитования страны и выделении Украине 17,5 миллиарда долларов сроком на четыре года. С учетом средств ЕБРР, ВБ, ЕС и других кредиторов сумма помощи Украине по этой программе может составить 40 миллиардов долларов. Это пока предварительное соглашение, программа подлежит одобрению со стороны правления МВФ.

Дмитрий Злодорев

Предприниматели ФРГ надеются, что результатом достигнутых в Минске соглашений станет постепенная отмена западных санкций против России, заявил председатель Восточного комитета немецкой экономики Экхард Кордес (Eckhard Cordes), передает телерадиокомпания DW со ссылкой на агентство dpa.

"Минские договоренности могут стать шагом на пути к постепенной отмене санкций против России", — заявил Кордес.

По его словам, особую важность приобретает тот факт, что Россия, Украина и ЕС выразили готовность сообща обсуждать экономические и энергетические проблемы.

"Идея формирования общего экономического пространства от Лиссабона до Владивостока после встречи в верхах в Минске получила новый импульс", — подчеркнул глава Восточного комитета.

Между тем верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини сообщила, что на проходящем в Брюсселе саммите тема санкций обсуждаться не будет. По ее словам, дискуссия сконцентрирована вокруг того, какие имеющиеся в распоряжении Евросоюза средства следует использовать для обеспечения соблюдения условий перемирия, напоминает DW.

Министр финансов Австрии Йорг Шеллинг заявил о готовности Еврогруппы помочь Греции, но отметил необходимость предложений по разрешению ситуации со стороны греческого правительства.

"Мы сигнализировали, что мы хотим помочь Греции, но я также хотел бы заострить внимание на том, что эту помощь необходимо запросить. Возможно, у Греции есть какое-то конкретное предложение, которые мы можем рассмотреть", — заявил Шеллинг журналистам, приехав в Брюссель на заседание совета министров финансов стран еврозоны.

Ранее глава Еврогруппы Йерун Дейссельблум отметил, что не ожидает окончательного решения по финансовой помощи Греции на заседании в среду.

Новое правительство Греции во главе с Алексисом Ципрасом намерено полностью изменить модель экономического развития страны. Оно уже отказалось вести дальнейшие переговоры с "тройкой" международных кредиторов (Еврокомиссия, ЕЦБ и МВФ) и требует списания долгов Греции, достигших 320 миллиардов евро.

Руководство швейцарского подразделения банка HSBC предложило бельгийской прокуратуре сотрудничать со следствием в рамках расследования дела о налоговом мошенничестве, в котором власти Бельгии обвиняют банк, сообщила прокуратура Брюсселя.

Бельгийский судебный следователь в ноябре прошлого года предъявил банку обвинения в налоговом мошенничестве, преступном сговоре, отмывании денег и незаконном осуществлении финансового посредничества.

В среду прокуратура выпустила коммюнике, в котором сообщила, что с тех пор руководители швейцарского отделения банка ответили на выписанные им повестки и предложили сотрудничать со следствием. Поэтому, как отмечает прокуратура, в их отношении не будет выдан международный ордер на арест.

При этом, по информации бельгийского издания Libre Belgique, такой ордер могут выдать в отношении посредника банка, который уволился из HSBC несколько лет назад. Подробностей о подозреваемом не сообщается.

По информации следствия, чтобы работать с богатой клиентурой, в частности с предприятиями, занимающимися драгоценными камнями, банк предлагал помочь им избегать высоких налогов. Еще до начала работы в Бельгии HSBC якобы связывался с потенциальными клиентами и предлагал им снизить налоговое бремя. Ущерб бельгийскому государству от деятельности банка оценивается в сотни миллионов евро.

По данным Bentek Energy (входит в Platts), мировой рынок сжиженного природного газа (CGU) в 2014 году вырос всего на 1,2%, но это самый быстрый темп прироста с 2011 года, когда рынок подрос на 11,3%. Общий объем торговли СПГ в 2014 году составил 573,6 млн м3(здесь и далее – в жидком виде) – это самый высокий зафиксированный уровень, когда-либо наблюдавшийся.

Самым быстрорастущим регионом в плане импорта в прошлом году был Ближний Восток/Индия, где его объемы увеличились на 15,4%. Следом идет Южная Америка, где импорт в течение 2014 года вырос на 10,8%. Импорт СПГ в Европу в годовом исчислении упал на 1,3%, в то время как импорт в АТР в течение 2014 года снизился только на доли процента

Что касается экспорта, то в АТР произошел наибольший его рост за год (+3,8%), а в Африке он составил + 2,5%. Экспорт из стран Ближнего Востока немного сократился, на 3,1% с 2013 года. Импорт СПГ в регион Ближний Восток/Индия из Кувейта в годовом исчислении в 2014 году вырос более всего и достиг 6,296 млн м3, что на 68% выше, чем в предыдущем году

Индия была крупнейшим импортером в регионе по объему, и получила в совокупности 32,852 млн м3, на 9% больше, чем в 2013 году. ОАЭ в 2014 импортировали всего 3,908 млн м3– на 14,4% больше по сравнению с предыдущим годом. Катар остался крупнейшим экспортером СПГ в мире, отгрузив в 2014 году покупателям 177,5 млн м3

Экспорт СПГ из стран Ближнего Востока сократился в годовом исчислении на 4,824 млн м3, или на 2,6%. Экспорт из Омана и Йемена с уровней 2013 года сократился на 7,9% и 12,2%, соответственно

Среди стран Южной Америки наибольший рост рынка СПГ зафиксирован в Бразилии. Импорт здесь в 2014 году увеличился на 28% до 13,472 млн м3. Мексика осталась крупнейшим импортером по объему, закупив за год 15,677 млн м3, что на 17,5% больше, чем в 2013 году. Аргентина получила 11,502 млн м3СПГ – на 2,3% меньше, чем в предыдущем году. Чили в 2014 году импортировала всего 6,457 млн м3, это на 6,4% меньше, чем в предыдущем году

Франция в 2014 году снизила импорт СПГ на 19,2% до 11,848 млн м3. Ежегодное снижение импорта также произошло в Бельгии, Греции, Италии и Португалии

По росту рынка СПГ в Европе лидировала Великобритания, нарастившая по сравнению с 2013 годом в 2014 году импорт на 19,6% до 19,285 млн м3. Более скромными темпами импорт СПГ рост в Нидерландах, Испании и Турции. Литва в 2014 году присоединилась к списку стран-импортеров, когда в декабре через недавно построенный в Клайпеде терминал СПГ 155 тыс. м3.

Объемы импорта СПГ в странах Азии в 2014 году были стабильными, снизившись всего на 0,02%. Больше всего импорт сократился в Южной Корее: страна в 2014 году закупила 87,417 млн м3, что на 7,8% меньше, чем в предыдущем году. В Таиланде также отмечено небольшое снижение импорта СПГ – на 5,7% до 3,177 млн м3. Крупнейшее в регионе снижение импорта в Южной Корее в значительной степени было компенсировано приростом объемов импорта СПГ в Китае, Индонезии, Японии, Малайзии и Тайване

Наибольший рост импорта среди стран региона показал Сингапур, увеличивший закупки на 108% до 4,675 млн м3.

Что касается экспорта из стран Азии, здесь первое место заняла Папуа Новая Гвинея, в 2014 году отправившая покупателям 8,507 млн м3. Запущенный компании ExxonMobil в апреле проект Papua New Guinea Liquefied Natural Gas (PNG LNG) по производству СПГ.

Помог компенсировать падение экспорта из Брунея, Индонезии, Малайзии и Перу.

Объемы экспорта из Австралии в 2014 году выросли на 5,5% до 53,596 млн м3. Российский экспорт СПГ в 2014 году увеличился всего на чуть более 1%, в то время как экспорт из США (Аляска) увеличился на 500% до 828,560 м3.

В Африке первой страной по росту экспорта СПГ стал Алжир, поставивший 29,526 млн м3, что на 15% больше, чем в 2013 году. Объемы экспорта из Нигерии увеличились на 11,4% и составили 44, 612 млн м3. Незначительное повышение экспорта произошло в Анголе, а Ливия не отправляла грузы с СПГ в 2014 и 2013 гг. Экспорт из Египта в 2014 году сократился более чем на 90% до 628 тыс. м3. В Экваториальной Гвинее также отмечено небольшое снижение.

Кипр не располагал на своей территории базы и персонал в рамках сотрудничества с РФ, которое предполагается только в гуманитарной сфере, заявил министр иностранных дел Кипра Иоаннис Касулидис.

Президент Кипра ранее сообщил, что в ходе визита в Москву 25 февраля планируется "обновить" соглашение о сотрудничестве в области обороны. Агентство Синьхуа сообщило в этой связи, что Кипр предоставит России военный объект на территории своей страны.

Касулидис, выступая во вторник в Брюсселе, заявил, что о военных базах РФ на Кипре речи не идет. Он повторил, что "Россия никогда не просила о базах". При этом он отметил, что сотрудничество с Россией касается предоставления баз для возможной эвакуации российских граждан в случае проблем на Ближнем Востоке.

"Очевидно, это эвакуационные и любые другие гуманитарные возможности. Но никаких объектов на месте нет, нет постоянно дислоцированного персонала", — заявил министр, комментируя ситуацию с созданием объектов в рамках сотрудничества с РФ.

Ранее Касулидис говорил, что вопрос создания российских авиационной или морской баз на территории Кипра не ставился и не ставится, а президент имел в виду продление истекшего в декабре 2014 года договора о военном сотрудничестве, которое состоит в поддержании военного оборудования, проданного Кипру в предыдущие годы, а также закупке запасных частей в соответствии с существующими контрактами.

Владимир Добровольский

Представители Кипра, входящего в Евросоюз, не блокировали решений ЕС по санкциям в отношении России, сказал министр иностранных дел Кипра Иоаннис Касулидис (Ioannis Kasoulides) на конференции в Брюсселе.

"Назовите мне (хотя бы) одно решение по Украине, которое не было бы единогласным. Все решения пока принимались единогласно", — сказал он.

По его словам, власти острова "не блокировали" решений ЕС. "Мы участвовали в совместных решениях", — добавил он.

Отношения России и Запада ухудшились в связи с ситуацией на Украине. В конце июля прошлого года ЕС и США от точечных санкций против отдельных физлиц и компаний перешли к мерам против целых секторов российской экономики. В ответ Россия ограничила импорт продовольственных товаров из стран, которые ввели в отношении нее санкции: США, государств ЕС, Канады, Австралии и Норвегии.

Мария Князева

S&P: недвижимость Испании подорожает на 2% в 2015 году

Специалисты рейтингового агентства Standard & Poor's хоть и дают положительный прогноз для испанского рынка недвижимости, но возможности серьезного скачка цен в большую сторону не допускают.

На фоне Испании, некоторые традиционно более благополучные рынки европейских стран будут выглядеть «бледно». Например, во Франции и Италии, в 2015 году жилье подешевеет на 3% и 2% соответственно. А в Бельгии цены могут понизиться на 3,5%, пишет Noticia.ru. Как комментируют специалисты, это произойдет из-за слабости экономики и жестких условий кредитования.

Хотя, в исследовании Standard & Poor's есть оговорка, что при условии предоставления ликвидных средств ЕЦБ и низких ценах на нефть, эти рынки могут восстановиться уже в 2015 году.

Наиболее значительный рост цен в нынешнем году ожидается в Ирландии на 9%. Этому поспособствуют экономические улучшения и ограниченное предложению в сфере жилой недвижимости.

Болгария изучает различные конфигурации создания газового хаба на своей территории, он мог бы принимать и распределять в другие страны и сжиженный и трубопроводный газ, заявил министр иностранных дел Болгарии Даниэль Митов.

"Мы рассматриваем все возможности", — ответил он на вопрос, планирует ли Болгария создать на своей территории хаб по приемке и распределению трубопроводного или сжиженного газа, или и того, и другого.

В середине декабря вице-президент Еврокомиссии по энергосоюзу Марош Шефчович получил от Болгарии письмо с предложением профинансировать со стороны ЕС строительство болгарского газового хаба. После чего, Еврокомиссия поддержала его создание в контексте отмены проекта "Южный поток", однако не сообщила подробностей.

Инвестиции в строительство газового хаба в Болгарии оцениваются на уровне около 2,2 миллиарда евро, следует из презентации премьер-министра Болгарии Бойко Борисова, представленной во время заседания Группы высокого уровня по строительству газовых сетей в Центральной и Восточной Европе. В тоже время министр иностранных дел Болгарии Даниэль Митов сообщил в понедельник журналистам в Брюсселе, что ЕК и Болгария пока не обсуждают возможные инвестиций ЕС в газовый хаб в стране.

Мария Князева.