Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Новый русский

Жерар Депардье: от олигарха с Шерш-Миди до россиянина из Мордовии

Дарование Жерару Депардье российского подданства прозвучало как главная сенсация затянувшихся рождественских каникул. Оглушенные новостью массмедиа заговорили о скором «депардировании» в наши пенаты и других видных персонажей парижской жизни. Родилась даже фраза, приписываемая вчерашнему кино-Обеликсу: «Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Путин!»

При этом никто не сказал главного: случилось ровно то, что должно было случиться давным-давно. «Россиянин из Мордовии», получивший вместе с валенками и расшитой рубахой новенькую «краснокожую паспортину», лишь формально подтвердил состояние своей мятущейся души. Жерар Ксавье Марсель Депардье, родившийся в 1948 году в Шатору, хоть и числится в метриках Пятой республики прямым потомком галлов, на самом деле давным-давно уже стопроцентный новый русский. Олигарх — и не только от кино, прошу заметить…

Король Жеже

Депардье сейчас — это целый бизнес-конгломерат, на который работают полтора десятка компаний, сотни и сотни людей. Международный холдинг, действующий на нескольких континентах. И сердце этой империи бьется на парижской улице Шерш-Миди, что переводится на русский как Ищи Полдень. Я прожил в этом квартале пять лет и искал полдень на этой улице едва ли не ежедневно. Побывал на Шерш-Миди и совсем недавно, так что могу с полным основанием засвидетельствовать, как изменилась за последние годы эта типично парижская улочка, которую, как предполагает газета «Фигаро», скоро переименуют в «рю Депардье».

На всем своем протяжении нынешняя Шерш-Миди — это фамильный домен месье Жерара. Двинемся от бульвара Распай в сторону Монпарнаса. Сразу за «Бон Марше», знаменитым аналогом московского ЦУМа, расположена уютная забегаловка «Бьен Десиде», принадлежащая Депардье. Сам актер заглядывает сюда нечасто, зато в кафе не счесть других звезд шоу-бизнеса, проживающих в этом приятнейшем квартале. Дальше, если шагать от исторического центра Парижа, прямо у мостовой мы видим огромный поддон, на котором роскошные рыбины нежатся в ледяной крошке. Это «Моби Дик» — фирменный магазин Депардье, приобретенный им в 2010 году. Нередки дни, когда наш герой в характерном фартуке через плечо самолично стоит у прилавка, чтобы предложить клиентам бретонского омара или нежнейшую камбалу из Северного моря…

Идем далее и, перейдя узкую улицу, упремся в винную лавку, стилизованную под сельский подвальчик. Там молодые услужливые сомелье предложат вам купить (по вполне разумным ценам) прекрасные французские вина и не преминут обратить внимание на бутылки с контурным изображением Депардье на этикетке: «Возьмите, не пожалеете!» Излишне говорить, что магазин — это тоже собственность нашего героя.

Но самое интересное ждет нас в доме под номером 110. Здесь открылся стилизованный японский бутик — новое увлечение Депардье, который за последний год не только пристрастился к суши и янаги, но и стал сопрезидентом Ассоциации любителей саке. На это актера-бизнесмена подбил Тосиро Курода, в прошлом известный японский журналист, а ныне глава группы ISSe, специализирующейся в Париже на кулинарии из Страны восходящего солнца. Он один из первых поставщиков в Европу аутентичного саке.

Если же спросить в угловом кафе «Реле де ля Пост» — оно, кстати, тоже собственность Депардье, — кому принадлежат соседние дома, вам ответят в стиле сказки про Кота в сапогах: «Маркизу Карабасу!» То есть опять же месье Жерару. С появлением этого яркого персонажа расцвела мифология квартала, ранее связанного с именами Цветаевой, Ахматовой и Модильяни.

«Представь себе, — рассказывает месье Ромюальд, торговец газетами и один из аборигенов Шерш-Миди, — в одном из домов прорвался водопровод и залил парикмахерскую на нижнем этаже. Ее владелица разорилась бы — жди, пока сделают ремонт! — если бы не месье Жерар. Депардье узнал о несчастье и сам предложил бедной женщине временно переехать в один из его домов. С весьма гуманной платой за аренду помещения для салона-парикмахерской. Казалось бы, какое ему, великому актеру, дело до какой-то цирюльницы! А он пришел на помощь незнакомому человеку и спас его от безработицы».

«…Салют, Жеже!» — приветствуют Жерара Депардье, царственно дефилирующего на мотороллере по Шерш-Миди, честные буржуа, сидящие за столиками кафе на углу с улицей Сен-Пласид, и лавочники с переулка, носящего имя аббата Грегуара. Все в Шестом округе Парижа знают: король Жеже следует в свой особняк. Лет двадцать назад Депардье купил за 25 миллионов франков, выложенных разом, отель де Шамбон, который был построен в первые годы девятнадцатого столетия для барона Шамбона, интенданта наполеоновской армии. С улицы этот дом под номером 95 выглядит более чем скромно: темные ворота в стене, два барочных вазона над входом да пластиковые столбики по сторонам, чтобы не парковали машины. Но, если проникнуть внутрь, в здание с античным портиком, открываются истинные сады Семирамиды.

Говорят, что Депардье, перебравшийся жить в Бельгию, уполномочил на днях агентство Даниэля Фео, специализирующееся на дорогой недвижимости, найти новых владельцев для исторического особняка на Шерш-Миди. Ориентировочная цена: 50 миллионов евро. То есть в двенадцать раз больше давнишней покупной стоимости! Да это и понятно. Месье Жерар, превративший наполеоновский особняк в свою штаб-квартиру, вложил полтора миллиона только в ремонтные работы. Зато результат оправдал ожидания. На площади 1800 квадратных метров (только жилой, прошу заметить) разместились, по сути дела, целых два дома. Один — непосредственно для проживания хозяина. Тут же расположен и рабочий кабинет Депардье. Другое здание — гостевое. Рублевка и Пречистенка отдыхают! Ибо в самом сердце Парижа у Депардье подле старого, стильного дворца выросли огромный лофт, напитанный солнцем, полный дизайнерских находок, плюс просторный крытый бассейн и собственный сад. В этом салоне актер разместил свою уникальную коллекцию картин и скульптур. О ней, кстати, сам король Жеже предпочитает не распространяться. Известно только, что не столь давно он выставил на аукционе Christie's «Ящерицу с золотыми перьями» — большую гуашь Жоана Миро. Она ушла за скромный миллион евро.

Депардье принадлежит немало и другой недвижимости. «Голубой дом» — так называется принадлежащая актеру фирма по приобретению недвижимости, зарегистрированная в департаменте Ивлин, в Буживале. При ее участии была продана пару лет назад вилла Депардье в Нормандии. Там же, в курортном Трувиле, актер приобрел обширную территорию для возведения нового дома площадью без малого 250 жилых квадратных метров. Через «Голубой дом» Депардье купил в прошлом году и помещение бывшей бельгийской таможни в Нешене, в двух шагах от французской границы. Принцип все тот же: внешне здание должно выглядеть серенько, на самом же деле за каменной кладкой скрываются целых шесть домов, сросшихся между собой… Жерар любит вкладывать деньги в камень. Особенно если рядом есть виноградники.

Красное и черное

«Классное же вино у меня, блин!» — Жерар пробует вино из одного бокала. «Это пино нуар — натуральное, без малейших удобрений, — и тут же плеснул мне из бочки алую жидкость в другой бокал. — Попробуй, это уже каберне фран. Мы идем по восходящей в моей линейке вин…» Признаюсь, как-то мы так «навосходились» в его винном подвале, что едва осилили крутые ступеньки лестницы, выводящей на свет божий.

«Шато де Тинье», расположенное на полпути от Сомюра к Анже, в самом сердце винной провинции Анжу, — любимое детище Депардье. Каждый год он производит тут 350 тысяч бутылок. Самых разных. Наиболее дорогим и престижным считается красное «Сирано» — купаж каберне фран (80 процентов) и каберне совиньон (20 процентов). Но лично мне больше всего нравится белое кото дю лейон из винограда «шенен» с его благородной плесенью: ароматное до умопомрачения, пахнущее теплой клубникой и поздней осенью.

«Впервые я ощутил вкус вина в животе матери, оно было там вместо внутриутробной жидкости, — шутит в своем фирменном стиле Депардье. — Зачем тогда удивляться, что в графе «Профессия» я пишу: «Винодел». И правда, Жерар Депардье сегодня — это настоящий винзавод, да еще раскинувшийся на многих континентах. Вместе с его компаньоном Бернаром Магре, известным французским виноделом, актер владеет виноградниками и подвалами в Бордо (одно название домена чего стоит: «Секрет тамплиеров»), в Бургундии, в Эро, что на юге Франции, в Италии, Испании, Марокко, Аргентине… А в последнее время — еще и у озера Балатон в Венгрии, где партнером Депардье стал Хуба Шемерлей, ведущий венгерский знаток вин, и в Бахчисарайском районе Крыма, в селе Угловое.

Его фамилия давно уже стала брендом, Депардье только и остается его использовать. «По природе своей Жерар — человек недоверчивый, крестьянин по происхождению все-таки, — говорит о нем Элизабет Депардье, бывшая жена и мать его двоих старших детей. — Жерар никогда не отдыхает, порой берется за слишком многое, поэтому ему и приходится все время опираться на партнеров. А вот с ними чего только не бывает…»

Да, так уж получается, что компаньонами Депардье в его начинаниях нередко становятся люди с неясным прошлым и с еще более сомнительным будущим. Жерара это не пугает, наоборот — притягивает. Вот и получается, что к бизнесу Депардье липнут откровенные авантюристы. Чтобы зайти на алжирский рынок (а это в потенции не только вино, но и нефть), актер-винодел взял в партнеры Рафика Халифа, сына бывшего министра и медиамагната, самого богатого человека в Алжире. Ну и что теперь? Обанкротившийся Халифа приговорен к пожизненному заключению и скрывается в Лондоне.

Я познакомился с Депардье в конце 90-х, когда у него вовсю разворачивался бизнес на Кубе. Само по себе это словосочетание казалось невероятно странным, но Жерар искренне верил, что при его дружеских отношениях с Фиделем Кастро он сумеет горы свернуть. И прежде всего найти там нефтяной клондайк. Началась же авантюра совершенно невинно. В начале 1992-го Депардье и его приятель Жерар Бургуэн, король бройлерных цыплят, прилетели в Гавану. На праздновании Дня освобождения два веселых, накачанных ромом Жерара разделали свиной окорок и откупорили несколько бутылок шабли, тоже, ясное дело, привезенного из Бургундии. Элите кубинских революционеров буржуазная трапеза пришлась по душе, и Депардье, как нож в масло, вошел в проект, равных которому в истории Острова свободы не было.

Вначале были бройлеры. В пику американской блокаде два Жерара принялись поставлять на Кубу французских гормональных переростков. Лиха беда!.. Пообещав Кастро вскоре привезти к нему весь ареопаг французского бизнеса, Бургуэн и Депардье получили в 1993 году царский подарок: нефтяную концессию на разработку территории в 9374 квадратных километра на севере острова. Теперь только оставалось найти черное золото. Этим и принялись заниматься концессионеры, решившие для начала привлечь к проекту состоятельных соотечественников. Партнерами стали президент провинциального футбольного клуба, производитель итальянской ветчины, промышленник-текстильщик и финансист из разорившегося филиала парижского банка... Ни в нефти, ни в теории геологических разломов никто ничего решительно не понимал, и тем не менее они смело принялись бурить кубинские недра. Первые сто миллионов долларов завинтили в землю, как один сентаво. Но ничего, кроме соленой воды, почему-то не качалось.

Однако Депардье не поддался панике, не такой у него характер: «Нефть — это как кино, всего один фильм из семи получается. В этом деле можно все или выиграть, или проиграть». И все-таки к началу миллениума актер вышел из игры. Когда в Гаване праздновали восьмидесятилетие Фиделя, Жерар приехал на фиесту и стоял на трибуне сзади Рауля Кастро, преемника и продолжателя: «Фидель — это пятьдесят лет политической мудрости… Никто так, как он, не научил меня политике».

Жежениаль

Кстати, об отношении Депардье к политике. «Профсоюзы — это дерьмо, сборище бездельников… Когда я единственный раз участвовал в манифестациях, на дворе стоял май 68-го, — вспоминает Жежениаль (так тоже любит называть себя король Жеже). — Студенты, обкурившись травки, обзывали на площади Одеон полицейских эсэсовцами, а я в толпе срезал с рук часы. Вот такая политика мне по душе!»

Он не любит политики, но обожает политиков. Он вовсе не флюгер, но относится к политическим деятелям в зависимости от степени их полезности лично ему. Миттеран, Ширак, Саркози — ребята свои, с ними можно было договариваться. Олланд? Сам по себе парень неплохой, но больно уж зависит от сомнительного окружения… Если Депардье отдадут в концессию нефтеносные залежи на Северном полюсе и скажут, что этот проект зависит от белых медведей, он на голубом глазу объявит косолапых «светочами свободы». «Жерар всегда занимался бизнесом, — вспоминает его друг детства, а ныне тоже актер Мишель Пилорже. — Уже в четырнадцать лет он обменивал у американцев из военной базы в Шатору ворованный бензин на джинсы и сигареты. Сегодня в принципе он делает то же самое, только профессионально».

При этом Жеже любит деньги не ради денег. Просто они делают его жизнь интереснее. Не окончив и школы, Депардье сумел отстроить собственную жизненную вертикаль с ответвлениями на разных уровнях. Клик! — этаж кинобизнеса: компания DD Productions, созданная Депардье в 1983 году, через нее актер-бизнесмен получает свои доходы от всего, что касается кино. Еще раз клик! — на этом уровне его компания «Два колеса», расположенная в Руасси под Парижем самая крупная во Франции концессия японских мотоциклов (гараж в 3000 квадратных метров). А на самом верху вертикали — два роскошных ресторана, расположенных на одной площади, в двух шагах от Парижской оперы: «Фонтэн Гайон» и «Экай де ля Фонтэн».

Хотите отведать седло барашка с белыми грибами или жареную утку со свежими фигами? Тогда вам туда, на площадь Гайон. Да, не забудьте прикупить на входе кулинарную книгу Жерара Депардье с гениально простым названием: «Моя кухня». Она уже стала хитом продаж во Франции и Германии и не столь давно была переведена на английский. Все, к чему ни прикасается сегодня король Жеже, превращается в золото! Да он и сам уже давно превратился в бизнес-проект. Амбициозный, хлопотный, скандальный...

Париж — Москва

Кирилл Привалов

Тысячи жителей Буэнос-Айреса в пятницу с ностальгией попрощались с поездами линии "А" метрополитена - самыми старыми в мире действующими вагонами метро, возраст которых составляет почти 100 лет.

Утром в субботу все 18 станций линии закроются на три месяца на ремонт, в депо поступят новые поезда китайского производства, а старые вагоны, как обещают городские власти, появятся на городских площадях уже в новом качестве - как общественные библиотеки и читальные залы.

В пятницу поезда линии "А", вышедшие на маршрут еще в декабре 1913 года и превратившие Буэнос-Айрес в первый в южном полушарии город с метрополитеном, в последний раз отправились по маршруту "Пласа де Майо - Карабобо". В 22.45 по местному времени (03.45 субботы по Киеву) движение по десятикилометровой линии, в последние годы ежедневно перевозившей до 220 тысяч человек, прекратилось. В течение всего дня множество "портеньос" (так называют себя жители столицы), в том числе и те, кто уже давно предпочел метрополитену личный автомобиль, спускались на станции, фотографировались на фоне прибывающих составов, заходили внутрь вагонов. С составами прощались и работники подземки, артисты и общественные деятели - в честь "уходящих насовсем" поездов даже прошел небольшой концерт.

За все время столетнего существования метрополитена поезда линии "А", построенные на бельгийском предприятии La Brugeoise et Nicaise et Delcuve, стали одним из культурно-исторических символов Буэнос-Айреса. Вагоны, которые в городской жизни называли или по имени компании-изготовителя La Brugeoise, или просто "бельгийцами", своим интерьером разительно отличаются от тех, что привыкли видеть жители мегаполисов любой страны. Отделанные деревом широкие скамейки, зеркала и украшения на стенах, двери, которые по прибытию на станцию должны открывать сами пассажиры, декоративная отделка начала прошлого века - все это непременно оказывалось в объективах фото- и видеокамер иностранных гостей Буэнос-Айреса, да и самих аргентинцев. Когда один из чиновников неудачно пошутил, что старые вагоны пора отправить на дрова для аргентинского "асадо", возмущению общественности не было предела.

Сегодня городские власти сообщают, что через три месяца, когда на рельсы линии "А" выйдут новые составы, по два старых "бельгийца" расставят на десяти городских площадях, соответствующих их прежнему маршруту. Всего, как ожидается, из старых вагонов будет сделано десять общественных читальных залов. Первую партию книг в вагоны-библиотеки передадут городские власти, а затем книжный фонд будет пополняться уже с помощью самих посетителей, оставляющих там свои книги и журналы. В столетних вагонах появятся и признаки современности - на крышах установят солнечные батареи, а внутри появится беспроводной интернет. Олег Вязьмитинов.

Европейские операторы провели переговоры о создании единой сети сотовой связи в Европе, которая бы помогла конкурировать с международными компаниями.

Крупнейшие сотовые операторы в Европе провели переговоры о создании панъевропейской сети, которая могла бы объединить разрозненные национальные рынки региона, сообщает Financial Times.

В настоящее время на европейском рынке мобильной связи работает свыше 100 операторов, которые подчиняются 27 регулирующим органам.

Идея создания единой сети обсуждалась во время закрытой встречи глав крупнейших телекоммуникационных компаний Deutsche Telekom, France Telecom, Telecom Italia и Telefonica и Хоакина Альмуния (Joaquin Almunia), главы Еврокомиссии по вопросам конкуренции.

Участники рынка считают, что чрезмерно фрагментированный рынок препятствует их дальнейшему развитию, в то время как объединенная сеть могла бы эффективнее конкурировать с международными компаниями.

Согласно данным Ассоциации европейских телекоммуникационных операторов связи (European Telecommunications Network Operators - ETNO), в 2011 г. доходы телекоммуникационной отрасли в Европе сократились на 1,5%, до $274,7 млрд. Причем на мировом рынке связи доля Европы за 6 лет снизилась с 31% до 25%.

Объединение операторов могло бы сделать региональный рынок более привлекательным для инвестиций со стороны фондов, средства которых могли бы пойти на строительство мобильных сетей нового поколения.

Операторы согласны с тем, что необходимо предпринимать кардинальные меры - и именно на таких мерах настаивает Брюссель. В декабре 2012 г. Альмуния заводил похожий разговор, намекнув, что повысить конкурентоспособность могли бы новые соглашения о взаимном сотрудничестве между операторами.

Операторы сотрудничали по похожему сценарию и ранее. Например, в 2009 г. сети Orange и T-Mobile были объединены для создания крупнейшего оператора в Великобритании.

Однако в условиях сегодняшней конкуренции этих мер может оказаться не достаточно. Сети нового поколения требуют огромных финансовых ресурсов. Дополнительное давление оказывает неуклонное снижение выручки в расчете на абонента (ARPU), а также конкуренция со стороны интернет-провайдеров.

Осенью прошлого года исполнительный директор крупнейшей телеком-компании в Швейцарии Swisscom Карстен Шлотер (Carsten Schloter) проявил беспокойство относительно того, что технологии связи на основе глобальной сети "превращают каждого локального оператора связи в участника глобальной конкуренции".

По мнению Шлотера, операторам необходимо вплотную заняться продажами услуг по доступу в интернет и к облачным сервисам, а также пытаться извлечь выручку из повышения качества услуг и их надежности.

Изданию TechCrunch подтвердили в ETNO, что встреча действительно была. Она состоялась 28 ноября, и на ней обсуждались планы по созданию панъевропейской сети. Однако участники переговоров пока не решились на конкретные шаги.

Об эпидситуации по заболеваемости ОРВИ и гриппом в Европейском регионе на 52 неделе 2012 года и Российской Федерации на 1 неделе 2013 года.

По данным EuroFluна 52 неделе 2012 года в ряде стран Европы зарегистрирован рост заболеваемости ОРВИ и гриппом. Широкое распространение вирусов гриппа отмечено в Бельгии, Дании, Франции, Норвегии и Англии.

В Чехии, Польшеи Турцииотмечен рост заболеваемости гриппом, вызванным вирусом A(H1N1)pdm09. Имеются сведения о летальных случаях в европейских странах и Китае среди заболевших гриппом, вызванным этим вирусом.

Рост активности вирусов гриппа отмечается в США, Канаде, Китае, Японии.

За 1-ю неделю 2013 года (31.12.12 - 06.01.13) на территории Российской Федерации в целом регистрируется неэпидемический уровень заболеваемости ОРВИ и гриппом.

Уровень заболеваемости выше недельных эпидемических порогов по совокупному населению зарегистрирован только в Нижегородской области.

Превышение эпидпорогов по центральному городу без превышения по субъекту зарегистрировано в 3-х городах: Владимир, Казань и Тюмень.

Превышение порогов по населению в целом обусловлено заболеваемостью детского населения. Среди лиц 15 лет и старше превышения недельных эпидемических порогов заболеваемости ОРВИ и гриппом не отмечено.

По результатам лабораторного мониторинга за отчетную неделю в структуре положительных находок по-прежнему преобладали аденовирусы, РС-вирусы и вирусы парагриппа.

Во всех субъектах Российской Федерации, за исключением Мурманской области, завершена иммунизация населения против гриппа.

Общее число привитых против гриппа на 09.01.2013 составило более 37, 7 млн. человек (26,4% от численности населения страны). За счет средств федерального бюджета привито более 20, 7 млн. взрослых и 12,9 млн. детей, за счет других источников финансирования привито более 4 млн. человек.

ПРОКУРАТУРА БЕЛЬГИИ ОТКАЗАЛА БЕРНАРУ АРНО В ГРАЖДАНСТВЕ

Окончательное решение должен принять парламент страны

Бельгийская прокуратура дала отрицательное заключение на запрос французского миллиардера, главы компании LVMH Бернара Арно о предоставлении гражданства, сообщает газета Le Soir.

Прокуратура обосновала свое решение двумя факторами. Во-первых, Арно не смог доказать, что последние три года Бельгия являлась его основным местом жительства, что является одним из условий получения гражданства. Во-вторых, в настоящий момент в Бельгии ведется расследование против французского бизнесмена и его бельгийских бизнес-структур.

Ранее отрицательный ответ на запрос Арно дало национальное бюро по делам иностранцев, свое мнение должна представить еще служба государственной безопасности Бельгии.

Согласно бельгийским законам, парламентская комиссия по натурализации должна принять решение о предоставлении гражданства на основе мнений трех государственных структур: бюро по делам иностранцев, службы государственной безопасности и прокуратуры.

Глава комиссии Жорж Далемань заявил, что комиссия приступит к рассмотрению вопроса, когда получит все три заключения. Решение может быть принято не ранее весны.

Арно обратился с запросом о бельгийском гражданстве в прошлом году. Французская общественность заподозрила миллионера в том, что он хочет сбежать в соседнее государство для того, чтобы не платить "налог с богачей" в размере 75% на доход свыше 1 млн евро. К сентябрю 2012 года 12 бельгийских инвестиционных компаний, принадлежащих Арно, нарастили свои активы втрое - с 1,3 млрд евро в 2008 году до 4 млрд евро.

Вслед за Арно недвижимость в Бельгии приобрел и актер Жерар Депардье, заявивший, что откажется от гражданства Франции из-за непомерных налогов. Недавно президент России Владимир Путин вручил актеру паспорт гражданина РФ.

HONDA УВОЛИТ ОКОЛО 800 ЧЕЛОВЕК В АНГЛИИ ИЗ-ЗА СПАДА СПРОСА

Завод под Свиндоном, где собирают Honda Civic, ждет реструктуризация

Японский автопроизводитель Honda планирует сократить около 800 рабочих мест на заводе под Свиндоном на юго-западе Англии из-за снижения спроса на автомобили компании в континентальной Европе, сообщает Reuters.

На заводе собирают популярную модель Honda Civic, на нем работают около 3500 человек. Руководство завода отмечает, что будет проводить совещания с персоналом по поводу реструктуризации и сокращений, которые предварительно запланированы на второй квартал этого года.

Читайте также

Европейские автопроизводители готовы на крайние меры 29 октября 2012, 14:05

Активнее всего спрос на Honda Civic падает в самых развитых странах континентальной Европы, например - во Франции и Германии. Тем временем в Британии продажи Honda идут весьма успешно. В прошлом году число новых зарегистрированных автомобилей выросло в Соединенном Королевстве на 5,3% в годичном исчислении до 2,04 млн - максимума с 2008 года. С 2014 года на заводе под Свиндоном будут собирать модели Civic Estate и Civic Type R.

В прошлом году американский автопроизводитель Ford объявил о сокращении 1400 рабочих мест на двух заводах в южной Англии - все производящие мощности компании в Британии будут закрыты. В Ford подсчитали, что производственная деятельность ее весьма разветвленного европейского подразделения принесла в 2012 году свыше 1,5 млрд долларов убытков.

Ford и Volvo также планируют увольнять тысячи человек в Бельгии и Швеции, Peugeot Citroen - проводить реструктуризацию во Франции.

Барак Обама поддержал позицию действующего британского правительства по изменению структуры отношений с Евросоюзом. Об этом агентству Рейтер в пятницу сообщил официальный представитель премьер-министра Соединенного Королевства Дэвида Кэмерона.

"Лидеры двух государств обсудили вопрос об отношениях Лондона и Брюсселя в ходе недавнего телефонного разговора, - говорится в распространенном сообщении. - Премьер-министр объяснил президенту свою позицию, и тот ее поддержал".

"Барак Обама согласен с мнением Дэвида Кэмерона, что в национальных интересах Великобритании оставаться частью ЕС, изменив при этом саму структуру этих отношений", - подчеркнул представитель премьера.

Таким образом, пресс-служба действующего главы правительства прокомментировала недавнее заявление помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Филипа Гордона о том, что Соединенному Королевству "не следует менять структуру отношений с ЕС и проводить соответствующий референдум". Местные СМИ поспешили увидеть в этих словах предостережение Лондону от его ближайшего союзника и чуть ли не заговорили о предстоящем охлаждении отношений с Вашингтоном.

Ранее Кэмерон сообщил, что Великобритания в течение ближайших пяти лет проведет референдум по вопросу об отношениях с Евросоюзом. Одновременно он дал понять, что сейчас правительством готовится специальный план, с помощью которого Лондон попытается вернуть национальному парламенту часть суверенных полномочий, ранее переданных под юрисдикцию единых органов ЕС.

Пытаясь преодолеть нынешний тяжелый финансовый кризис, Евросоюз готовится начать новый этап интеграции, который имеет целью разработку единой экономической политики и создание федерального экономического правительства стран еврозоны. Лондон, однако, не собирается участвовать в передаче соответствующих полномочий центральным структурам сообщества. Более того, Великобритания намерена выйти из ряда общих сфер деятельности Евросоюза с тем, чтобы усилить позиции национального парламента. В идеале Королевство хочет входить в единую экономическую зону ЕС, однако, все другие сферы оставить в компетенции британского парламента.

Согласно недавним социологическим опросам, если бы референдум по вопросу о дальнейшем нахождении Соединенного Королевства в составе ЕС проходил завтра, "против" высказались бы 51 проц британцев. При этом еще 11 лет назад за членство в сообществе выступало подавляющее большинство жителей страны - 68 проц. Владимир Калинин/.

2 декабря в Брюсселе ЗАО «Эвалар» получило международную награду International Diamond Prize for Excellence in Quality за высокое качество продукции и организацию производственного процесса. Организатором премии за достижения в области качества является Европейское общество Исследований качества – ESQR, говорится в сообщении компании.

«Эвалар» – одна из первых российских фармкомпаний, производство которой полностью соответствует международным стандартам качества GMP. На всех стадиях производства продукции — от получения сырья до выпуска готовых препаратов — внедрен многоступенчатый контроль качества.

« Когда речь идет о здоровье, от качества продукции напрямую зависит и качество жизни. Сегодня натуральные препараты «Эвалар» продаются в странах ближнего и дальнего зарубежья: от Украины и Казахстана до Германии и США. И для нас очень важно, что качество от «Эвалар» получило теперь высокое признание и на международном уровне», - говорит директор московского представительства ЗАО «Эвалар» Наталия Прокопьева.

Всего престижной награды было удостоено 45 организаций и компаний из 41 страны мира: предприятия фармацевтической и пищевой промышленности, нефтегазового сектора, банки, страховые компании, отели, предлагающие потребителям товары и услуги наилучшего качества, а также достигшие высоких результатов в построении качественной системы управления.

США НЕ ХОТЯТ ВЫХОДА БРИТАНИИ ИЗ ЕВРОСОЮЗА

Вашингтон обеспокоен перспективами развития отношений Лондона с Брюсселем

Официальный Вашингтон выразил обеспокоенность по поводу планов британского правительства провести общенациональный референдум о дальнейших отношениях страны с Евросоюзом.

Как заявил заместитель госсекретаря США по Европе и Евразии Филип Гордон, Соединенные Штаты Америки заинтересованы в "сильном британском голосе внутри ЕС", а подобные референдумы "часто приводили к тому, что страны замыкались в себе", передает "Би-Би-Си".

Ранее британский премьер Дэвид Кэмерон под давлением консерваторов заявил о возможном проведении общенационального референдума, который определит ход дальнейших отношений Британии с Евросоюзом.

Как подчеркнул Кэмерон, речь пока не идет о выходе Британии из союза, однако возникает необходимость пересмотреть условия сотрудничества с Евросоюзом в свете дальнейшей интеграции стран-членов ЕС и использования единой валюты.

САМЫЕ ЗНАМЕНИТЫЕ ИЗГНАННИКИ ФРАНЦИИ

Налоговая политика редко обсуждается на первых полосах французских газет, но разгоревшийся в последние несколько недель конфликт между правительством и известнейшим актером Жераром Депардье привлек особое внимание к этому вопросу

Депардье, недовольный планами французского правительства ввести 75% налог для людей, чьи доходы превышают 1 млн евро, заявил в декабре, что он покидает страну. После того как премьер-министр Франции Жан-Марк Эро раскритиковал его решение переехать в Бельгию из-за высоких налогов, актер сказал, что разорвет свой французский паспорт.

История приняла новый поворот после того, как Депардье попросил российское гражданство, признавшись в любви к "великой демократии" в России. В прошлые выходные президент Путин лично вручил ему новый российский паспорт.

Конфликт между актером и социалистическим правительством Франции привлек внимание к другим "известным изгнанникам" из Франции.

За последние несколько лет многие спортсмены, актеры, музыканты и крупные бизнесмены покинули Францию по ряду причин.

Многие из них переселились в Швейцарию, ставшую второй родиной многих знаменитостей со всего мира.

Шарль Азнавур, который публично заявлял о своем недовольстве налоговой политикой французских властей в 70-е годы, уже почти сорок лет живет в Швейцарии.

Актер Ален Делон в 1978 году основал компанию, торгующую предметами роскоши в Женеве, и получил швейцарское гражданство в 1999 году.

Певец Джонни Холлидей в 2006 году переехал на швейцарский лыжный курорт Гштаад. По сообщениям СМИ, он платит в Швейцарии гораздо меньший налог, чем во Франции.

Французский автогонщик, чемпион мира Себастьен Леб получил вид на жительство в Швейцарии в 2003 году. Три года назад он так объяснил причину своего переезда: "Во Франции огромные налоги, а карьера спортсмена очень коротка".

Известный французский теннисист Жо-Вильфрид Тсонга живет в Швейцарии с 2008 года, хотя он не объясняет свой переезд более высокими налогами во Франции.

Другие звезды французского тенниса тоже получили вид на жительство во Швейцарии. Среди них Ги Форже, Амели Моресмо, Ришар Гаске, Жиль Симон, Фабрис Санторо, Гэль Монфиль, Седрик Пиолин, Анри Леконт и Марион Бартоли.

Другие известные французы предпочитают жить на юге Бельгии, где большинство населения говорит по-французски. Жерар Депардье сообщил в декабре, что он покупает дом в Бельгии.

Семья Моньер, владеющая сетью супермаркетов Carrefour, тоже живет в Бельгии неподалеку от границы с Францией.

Самый богатый француз Бернар Арно, владелец контрольного пакета компании LVMH, в сентябре подал на бельгийское гражданство. Однако он отрицает, что сделал это, чтобы платить меньше налогов, и утверждает, что будет продолжать платить налоги во Франции.

Актер Кристиан Клавье, как и Депардье, снимавшийся в фильмах об Астериксе, в прошлом году переехал в Лондон. Однако его агент назвал переезд временным и сказал, что он не мотивирован налогами.

АКУЛЫ WALL STREET ПРИНЯЛИСЬ ЗА HERBALIFE

Производитель БАДов Herbalife оказался в центре скандала. Директор хэдж-фонда Pershing Square Уильям Экман обвинил компанию в том, что она представляет собой пирамиду, а ее реальная стоимость равна нулю

Комиссия по ценным бумагам и биржам США начала расследование в отношении производителя пищевых добавок, косметики и заменителей питания для снижения веса Herbalife Ltd. Об этом, со ссылкой на источники в отрасли, сообщает The Wall Street Journal. Представитель регулятора уточнил, что подразделение Комиссии по корпоративным финансам сейчас анализирует, как Herbalife раскрывает свои финансовые показатели.

Поводом для расследования стало обвинение Уильяма Экмана, управляющего инвестфондом Pershing Square Capital Management. Топ-менеджер заявил, что Herbalife является "самой эффективной пирамидой в истории", а справедливая цена ее акций равна нулю.

Дело в том, что бизнес производителя БАДов работает по принципу сетевого маркетинга, в результате чего система продаж компании действительно представляет собой многоуровневую пирамиду. Экман считает, что рекрутинг новых продавцов и представляет основную цель компании, а продажа товаров потребителям носит второстепенный характер. По его оценкам, члены дистрибьюторской сети получают 92% доходов от привлечения новых агентов и лишь 8% - от непосредственной продажи препаратов и БАДов.

Сейчас Herbalife работает более чем в 80 странах, в том числе и в России. Впрочем, в конце 2011 года суд Бельгии запретил производителю БАДов работать в этой стране и признал систему сетевых продаж компании пирамидой. Американская компания пытается это решение обжаловать.

Ради разрушения "противозаконной пирамиды" Экман готов вложить миллиард долларов: на эту сумму фонд Pershing Square Capital Management открыл короткие позиции по бумагам Herbalife. При этом капитализация всего производителя БАДов составляет лишь 4,3 млрд долларов.

Если короткие позиции окажутся убыточными, то инвестфонду впоследствии придется выкупить с рынка почти четверть капитала компании. Для Pershing Square Capital Management это будет достаточно сложно сделать, учитывая что всего под его управлением находится активов на 54 млрд долларов.

Еще одна из проблем, с которой столкнулась Herbalife с начала этого года, - уход одного из крупнейших дистрибуторов Энтони Пауэлла. После 22 лет совместной работы он отказался от сотрудничества с компанией и призвал последовать примеру "свою ветку" - 16 тысяч из 3 млн распространителей товаров Herbalife. Вместо БАДов Пауэлл теперь намерен сосредоточиться на дистрибуции энергетических напитков Verve фирмы Vemma Nutrition.

Несмотря на критику бизнес-модели, финансовые показатели Herbalife растут. За первые девять месяцев 2012 года продажи компании выросли на 17%, до 2,54 млрд долларов; чистая прибыль - на 16%, до 359 млн долларов.

На этом фоне некоторые инвесторы, наоборот, не видят проблем в бизнесе Herbalife и продолжают вкладываться в ее акции. Например, сегодня стало известно о скупке 8,2% капитала компании хедж-фондом Third Point Дэна Лэба. Стоимость его пакета составляет около 350 млн долларов. После появления этой новости бумаги Herbalife выросли на 4,2%.

Отметим, Лэб не впервые скупает высокорискованные активы. В прошлом году его хедж-фонд Third Point оказался одним из самых доходных в мире благодаря удачной спекуляции с государственными облигациями Греции. Фонд скупил бумаги на 1 млрд долларов по цене в 17% от номинала, а затем продал бумаги уже по 34% от номинала. Таким образом, рентабельность операции составила 50%.

Лэб также известен тем, что добился отставки Скотта Томпсона, занимавшего некоторое время пост генерального директора в Yahoo.

Впрочем, громкие и успешные инвестиции есть и в копилке Экмана. Бизнесмен ранее вложил 60 млн долларов в оператора недвижимости General Growth Properties, успешно провел его через процедуру банкротства и заработал на этом более 2 млрд долларов.

Дэн Лэб и Уильям Экман - одни из самых богатых и успешных менеджеров Манхэттена. Они ровесники, даже живут по соседству, и оба известны своей любовью к стратегии высокодоходных, но рискованных инвестиций, отмечает The New Times.

В любом случае в четверг ночью руководство Herbalife проведет встречу с инвесторами, где представит свои доказательства безосновательности заявлений Уильяма Экмана.

Председатель Европарламента Мартин Шульц призвал в четверг руководство Армении и Азербайджана ускорить урегулирование карабахского конфликта.

"Обе стороны должны предпринять усилия к поиску решения, и Европарламент призывает обе стороны избегать любых заявлений, которые могут привести к большей напряженности", - сказал Шульц после встречи в Брюсселе с председателем Национального Собрания Армении Овиком Абрамяном.

Армения и Азербайджан конфликтуют друг с другом из-за Нагорного Карабаха. Карабахский конфликт начался в феврале 1988 года, когда населенная преимущественно армянами Нагорно-Карабахская автономная область (НКАО) заявила о выходе из Азербайджанской ССР. В сентябре 1991 года в центре НКАО Степанакерте было объявлено о создании Нагорно-Карабахской Республики (НКР). Официальный Баку признал данный акт незаконным и упразднил существовавшую в советские годы автономию Карабаха.

Начавшийся вслед за этим вооруженный конфликт продлился до 12 мая 1994 года, когда вступило в силу соглашение о перемирии. В результате Азербайджан потерял контроль над Нагорным Карабахом и - полностью или частично - семью прилегающими к нему районами. С 1992 года ведутся переговоры по мирному урегулированию конфликта в рамках Минской группы ОБСЕ, сопредседателями которой являются США, Россия и Франция. Азербайджан настаивает на сохранении своей территориальной целостности, Армения защищает интересы непризнанной республики, так как НКР не является стороной переговоров. Александр Шишло.

Парламент Молдовы ратифицировал в четверг соглашение с ЕС об охране географических указаний для сельскохозяйственной и пищевой продукции. Как отметил замминистра экономики Октавиан Калмык, выступая в парламенте, документ был подписан в Брюсселе 26 июня 2012 г. Цель соглашения - обеспечение взаимной защиты географических указаний, взаимное продвижение экспорта качественной сельскохозяйственной и пищевой продукции, улучшение условий для двусторонней торговли, стимулирование устойчивого сельскохозяйственного развития, пишет InfoMarket.MD

Согласно документу, Молдова обеспечит высокий уровень защиты для более чем 3,2 тыс. европейских географических указаний продовольственных продуктов, вин и спиртных напитков, имеющих категорию европейского защищенного географического указания. В свою очередь, ЕС станет партнером в деле признания и защиты на своей территории указателей молдавских мест происхождения товаров. В частности, первыми молдавскими продуктами, которые воспользуются системой защиты географических указаний на территории ЕС станут вина "Романешты" и "Чумай".

Соглашение предусматривает, что Молдова через 5 лет прекратит экспортировать свою алкогольную продукцию под известными западными географическими наименованиями по месту происхождения Champagne, Cognac и Cahors ("шампанское", "коньяк" и "кагор"). ЕС предоставил Молдове 5-летний переходный период, учитывая, что большая часть молдавского экспорта шампанских вин и коньяков ориентирована преимущественно в страны СНГ, и тамошним импортерам и потребителям необходимо будет привыкнуть к новым, альтернативным названиям напитков, которые предстоит определить и запустить параллельно в оборот.

Предусмотрено, что новые названия для выпускаемых в стране игристых вин (шампанского) и коньяков, кагоров придумают сами виноделы. Географическое указание - это обозначение, используемое на товарах, которые имеют особое географическое происхождение и обладают свойствами или репутацией, присущими этому месту происхождения. Международная конвенция наименований по месту происхождения требует не применять исторические наименования по происхождению к напиткам, производимым на других территориях.

На этой неделе парламент Молдавии ратифицировал соглашение с ЕС о сохранении указаний для сельскохозяйственной продукции. По сообщению Октавиана Калмыка, замминистра экономики страны, документ был подписан в Бельгии еще в конце июня прошлого года. Обе стороны, заключая его, преследовали ряд важных целей: защиту географических указаний, продвижение двустороннего экспорта, а также улучшение торговых условий и стимулирование аграрного развития.

По условиям подписанного соглашения, Молдавия будет обеспечивать защиту более трем тысячам географических указаний продовольственных продуктов, произведенных в европейских странах. В ответ ЕС предпримет ответные шаги по защите молдавской продукции.

Российские виноделы были бы рады видеть Жерара Депардье, недавно получившего российское гражданство, в своих рядах; однако эксперты сомневаются, что актеру будет интересно заниматься этим бизнесом в РФ, следует из проведенного агентством "Прайм" опроса.

Депардье решил поменять место жительства после налоговой реформы нового президента Франсуа Олланда, который намеревался ввести налог в 75% на доходы более миллиона евро в год. Позже Депардье заявил, что намерен сдать французский паспорт и запросить бельгийское гражданство. Актер не передумал даже после того, как французские власти отказались от планов ввести этот налог. На прошлой неделе стало известно, что президент России Владимир Путин подписал указ о приеме актера в гражданство РФ. Шестого января актер получил российский паспорт. Депардье заявил, что, скорее всего, не будет проживать в мегаполисе, и выразил желание приобрести жилье в провинции.

Депардье известен не только в сфере культуры. Он владелец нескольких ресторанов во Франции, занимается виноделием и некоторыми другими видами бизнеса. Причем, по данным СМИ, он владеет виноградниками не только во Франции, но в Италии, Испании, Португалии, а также Алжире, Марокко и других странах. В российской винодельческой индустрии именитому инвестору были бы рады.

"Думаю, если Депардье будет интересно заняться производством вина в России, то он найдет и партнеров, и хороший терруар (природно-климатические условия для виноградника - ред.). И если он решит производить вино в России, мы будем рады принять его в свои ряды", - сказал агентству "Прайм" президент Российского союза виноградарей и виноделов Леонид Попович. По его словам, на юге России есть масса возможностей для инвестирования в винодельческий бизнес.

Глава совета директоров компании "Абрау-Дюрсо" Павел Титов соглашается, что сегодня в РФ есть возможности и для того, чтобы начать новые и поддержать уже начатые проекты. По его словам, некоторые международные инвесторы рассматривают возможности для вложений в этот бизнес.

"Сложно сказать, будет ли это интересно Депардье. Дело в том, что небольшим винодельческим бизнесом в России заниматься сложнее, чем масштабным. С точки зрения инвестиционной целесообразности лучше запускать крупный проект - рассчитанный на производство нескольких сотен тысяч бутылок в год. А это очень значительные инвестиции", - отметил Титов. Так, например, необходимые вложения в закладку нового виноградника в РФ оцениваются в 17-20 тысяч евро на гектар, а для закупки оборудования для винодельни необходимо несколько миллионов евро.

"Но если ему как инвестору будет интересен этот бизнес в России, то в Краснодарском крае есть из чего выбрать - в регионе есть уникальные терруары, и, по сути, нет барьеров для входа в этот бизнес", - добавил глава "Абрау-Дюрсо". По его оценке, российское вино производства Депардье было бы востребовано на рынке.

Однако эксперты не думают, что известный актер начет заниматься в России винодельческим бизнесом после получения гражданства. "Не очень в это верю. Хотя, очень бы хотелось, потому что на сегодняшний день зарубежные инвестиции в винодельческий бизнес очень нужны, так как государство выделяет копеечные средства, и виноделы все делают за свой счет", - говорит директор Центра исследований федерального и регионального рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз.

"Кроме того, сказывается неустойчивость, которая не очень нравится западным бизнесменам. А ведь винодельческий бизнес - он особый. Чтобы войти в этот бизнес, надо рассчитывать, по крайней мере, на пару десятилетий вперед", - добавил эксперт, заметив, что первое вино после закладки виноградника получается только через пять-шесть лет, а нормальное вино - как минимум лет через семь.

Пока западные компании, как отмечает Дробиз, такой перспективы не видят. Он добавил, что примерно полгода-год назад ходили слухи о том, что Депардье покупает виноградники на Украине. Причем, некоторые СМИ писали, что актер все-таки купил виноградник в этой стране. "Про Россию даже слухов нет", - добавил собеседник агентства.

Эксперт также сомневается, что получение Депардье российского гражданства поможет популяризировать в России вина, которые он уже производит за рубежом. "Эта история (с получением российского паспорта - ред.) - в больше степени анекдот, и отношения к бизнесу не имеет. Тем более, актера и так знают. Его вино дорогое, и его пьют грамотные люди. А грамотные люди с большой улыбкой и сарказмом относятся к его (новому - ред.) гражданству", - отметил Дробиз.

АВИАКОМПАНИЯ АЭРОСВИТ ОТМЕНИЛА ДЕСЯТКИ РЕЙСОВ

Отменены рейсы из Киева в Ереван, Афины, Бухарест и Одессу

Украинская авиакомпания "АэроСвит", из-за финансовых трудностей инициировавшая процедуру банкротства, отменила несколько рейсов, свидетельствуют данные онлайн-табло киевского аэропорта "Борисполь", где базируется перевозчик.

В настоящий момент отменены рейсы из Киева в Ереван и Афины (VV461 и VV229), которые были запланированы на 12:50 по местному времени (14:50 мск). Кроме того, отменен рейс "АэроСвит" в Бухарест (VV233), который должен был вылететь в 13:25, и перелет в Одессу (VV13) в 14:40. Ранее утром были отменены еще три рейса авиакомпании - в Симферополь, Варшаву и Минск. Отменено и несколько рейсов на прилет: в Киев не прибудут пассажиры авиакомпании из Симферополя, Праги, Минска, Бухареста, Афин, Одессы и Еревана. При этом в настоящее время, в частности, идет регистрация на перелет до Берлина, Франкфурта и Вены, а также началась посадка на рейсы "АэроСвит" в Милан, Санкт-Петербург, Женеву, Лондон, Рим, Цюрих, Барселону и Брюссель.

Читайте также

"АэроСвит" отменяет рейсы, россияне застряли в Израиле 8 января 2013, 16:36

Накануне утром пресс-служба "Борисполя" сообщала, что "АэроСвит" отменил 8 рейсов на прибытие и 9 рейсов на отправление: в частности, речь шла о полетах в Донецк, Одессу, Симферополь, Тель-Авив, Кишинев, Стокгольм и Будапешт. 4 января аэропорт "Борисполь" приостановил обслуживание рейсов "АэроСвита", начиная с рейса VV 257 Киев-Копенгаген в 12:50. С 1 ноября прошлого года воздушная гавань работает с авиакомпанией на условиях полной предоплаты. В тот же день аэропорт получил сообщение от "АэроСвита" о частичной предоплате на последующие дни и гарантийное письмо с обязательствами перечислить средства за фактически предоставленные услуги 9 января. Если перевозчик не исполнит гарантийных обязательств или допустит задержку следующей предоплаты "Борисполь" прекратит обслуживание рейсов авиакомпании на отлет сегодня в 12:00.

Состояние Империи

Современная российская экономика так и не превзошла уровень столетней давности

Сто лет назад была проведена последняя масштабная промышленная перепись в Российской империи. Именно поэтому на протяжении почти всей советской эпохи достижения социализма держали равнение на 1913 год. В таком-то году превзойден уровень 1913-го по выплавке чугуна, в таком-то — по производству локомотивов... На координаты-1913 ориентировались Госплан, советские ученые-экономисты и статистики, их зубрили студенты и школьники.

«Итоги» решили возродить традицию и сравнить сегодняшнюю российскую экономику с той, что была век назад. Оказалось, что по абсолютному большинству позиций сопоставления не только уместны, но и приводят к парадоксальному выводу: «Россия, которую мы потеряли», опережала нынешнюю практически по всем статьям.

Если выпало в Империи родиться

Сто лет назад в нынешних границах РФ проживало около 94 миллионов человек. То есть почти в полтора раза меньше, чем в 2013-м. Вся империя, включая Финляндию, Прибалтику, Польшу, Закавказье, Украину, Белоруссию и Среднюю Азию, насчитывала около 174 миллионов человек. Причем такой, как сейчас, концентрации населения вокруг Москвы не наблюдалось: наиболее многочисленными были Киевская, Волынская и Подольская губернии, и только потом среди прочих шли Московская и Петроградская. При этом большинство составляли негородские жители: 85 процентов, из которых 90 процентов — крестьяне.

Соответственно, главными экспортными товарами тогда были не нефть и газ, а сельхозпродукты. Но на «аграрной игле» империя не сидела: 57,4 процента экспорта приходилось на сельское хозяйство, 37 — на сырьевой сектор, а 5,6 — на фабрично-заводскую промышленность. Сегодня в структуре российского экспорта 70 процентов занимают минеральные ресурсы (нефть, газ и прочее сырье).

Теперь вопрос на засыпку: насколько за сто лет вырос уровень жизни среднестатистического россиянина? Ответ: а ни настолько не вырос! История сделала вековой круг с двумя мировыми войнами, тремя революциями, распадом советской империи — и вернулась на круги своя. В итоге сегодня доход среднего россиянина примерно такой же, как в 1913 году.

Но обо всем по порядку. Средняя зарплата в Российской империи по состоянию на 1913-й составляла 37,5 золотого «николаевского» рубля в месяц. На нее можно было купить в 5 раз меньше муки, чем сейчас, в 4 раза меньше соли, в 6 раз меньше сахара, в 4,5 раза меньше яиц, в 2,5 раза меньше водки и в 1,2 раза меньше говядины. Но не спешите радоваться за себя и переживать за предков. Например, молока и картофеля современный россиянин на среднюю зарплату может купить в 1,2—2 раза меньше, чем в 1913 году. Что же касается цен на продукты, то стоит учитывать: себестоимость производства еды за это время упала очень сильно благодаря развитию пищевой промышленности, химии и транспортной логистики.

Заметно дороже в 1913 году стоили автомобили, что для самого начала автомобильной эры вполне простительно. Зато сфера услуг и культурного досуга, а также стоимость жилья — не чета нашим. Так, билет на галерку в Большой театр можно было купить за 30 копеек, тогда как сейчас билет на балкон в новом зале на «Щелкунчик» обойдется в 3500 рублей (если посчастливится обойтись без спекулянтов), что по паритету покупательной способности, рассчитанному исходя из цены батона хлеба в 1913-м и 2013 годах, в 15 раз дороже. Поход в московский синематограф стоил 20 копеек вместо 300—400 рублей сегодня, или в три раза дешевле.

Аренда недорогого жилья в 1913 году обходилась в 17—20 копеек за квадратный метр. Не самый квалифицированный рабочий с зарплатой в 27,7 рубля в месяц (наиболее востребованные профессионалы получали до 50 рублей) мог бы снять жилплощадь в 138 квадратных метров, если бы, конечно, ему взбрело в голову потратить на это всю зарплату. Но в любом случае нынешние московские квартиросъемщики могут посетовать на судьбу: им среднемесячного дохода хватило бы на несчастные 37 квадратных метров.

Плачьте бедные современные студенты! Обучение в столичном вузе век назад стоило в среднем 7—8 рублей в месяц. Сегодня на платных отделениях — около 20 тысяч рублей, или в 5—6 раз дороже по паритету. Про качество обучения лучше не распространяться, чтобы не обижать вузовское руководство.

Впрочем, как и теперь, по зарплатам в 1913 году Россия отставала от ведущих стран. Так, британскому рабочему тогда платили 6,5 фунта в месяц (61 рубль по золотому паритету), немецкому — 123 марки (57 рублей), французскому — 108 франков (41 рубль), а американскому — 57 долларов (110 рублей). То есть в 1,5—4 раза больше. Хотя и цены на те же продукты питания в Российской империи были в три раза ниже, чем в Америке.

В абсолютном выражении соотношение нынешних российских и американских зарплат осталось прежним: мы и сегодня отстаем в три-четыре раза. Но цены на товары массового спроса за океаном снизились за сто лет очень сильно (правда, в основном за счет китайского ширпотреба).

Итак, сколько же получали в Российской империи в переводе на наши деньги? Можно перевести «николаевские» рубли в золото, на которое они свободно обменивались, и умножить на его нынешнюю рыночную цену, что превратит 37,5 рубля столетней давности в 48,3 тысячи современных. Однако золото уже давно стало предметом спекуляций и доверять полученным суммам сложно. Существует и другой способ — по курсу доллара США, который в 1913 году стоил 1,94 рубля. С учетом этого и скорости обесценивания бакса средняя царская зарплата сегодня составляет 26 126 рублей в месяц. Кстати, по данным Росстата, в октябре 2012 года реальная зарплата в России в среднем равнялась 26 803 рублям. Вот вам и век прогресса с его неуклонным ростом материального благосостояния! Уровень жизни в нашей стране всего лишь вернулся на уровень 1913 года.

Даже если не полагаться на волатильные курсы валют, все равно цифры оказываются близкими.

Всемилостивейше расти изволил

Самое больное место современной России — промышленность. В 1913 году в этом плане наша страна выглядела несравненно лучше. Страшно сказать, но даже нефти добывалось больше. В относительных значениях, конечно: в абсолютных цифрах современная Россия лидирует с колоссальным отрывом. Сто лет назад выдали на-гора 9 миллионов тонн черного золота, а за январь — ноябрь 2012 года — 454,3 миллиона тонн. Но при этом Российская империя добывала около половины всей мировой нефти, сейчас наша доля намного ниже.

То же самое с углем или, например, сталью. Вроде бы рост производства в десять и более раз, но потребление-то за сто лет выросло еще больше. И получается, что даже по сырью мы уступаем прежней России.

С машиностроением вообще беда. За 1913 год Российская империя выпустила 654 паровоза, а РФ за 11 месяцев 2012 года — лишь 107 тепловозов и электровозов. Пассажирских вагонов в 1913 году вышло с заводов 1507 штук, в 2012 году — 770. С 1875 по 1917 год было построено около 30 тысяч километров железных дорог, то есть в год возводилось по 714 километров. К 1916 году было закончено строительство Транссибирской магистрали общей длиной более 9 тысяч километров (на это ушло 25 лет), в которую вбухали 1,5 миллиарда золотых рублей, или около триллиона рублей нынешних. Для сравнения: за последние десять лет в России была построена всего тысяча километров железных дорог, то есть темпы снизились в 7 раз.

Не лучшим образом выглядит и отечественное самолетостроение, которого, как многие считают, вообще не существовало в царской России. Даже в СССР в середине 1980-х выпускалось до 200 самолетов в год, половина из которых была гражданского назначения, в то время как Boeing уже выкатывал из ангаров по 1000 самолетов ежегодно. Но это еще ничего. За все нулевые Россия смогла произвести лишь 102 лайнера (в среднем по 10 штук в год). В Российской империи в 1914—1917 годах только одна фирма «Анатра» построила 1100 самолетов. К началу Первой мировой войны царская армия обладала самым большим в Европе военно-воздушным флотом — 263 единицы! А к 1917 году нарастила его до 1500 единиц. Помимо «Анатры» самолеты производили на заводах Щетинина, Лебедева и Слюсаренко в Петербурге, а также заводе «Дукс» в Москве и Русско-Балтийском вагонном заводе в Риге, который известен прежде всего выпуском автомобилей. На этом заводе, кстати, проектировал летательные аппараты знаменитый авиаконструктор Игорь Сикорский, чей самолет «Илья Муромец» считался на тот момент самым крупным в мире (начало производства — 1913 год).

Кстати, о конкуренции. К примеру, добычей нефти в Российской империи занималось свыше 200 частных компаний, тогда как сейчас их наберется не больше десятка, причем де-факто только одна-две из них являются по-настоящему частными.

В целом доля России в мировой промышленности в 1913 году составляла 5,3 процента, немногим больше она была у Франции — 6,4 процента. Тройка лидеров: США — 35,8, Германия — 15,7 и Великобритания — 14 процентов. Сегодня доля России в мировой экономике — менее трех процентов.

Единственное, в чем Российская империя уступает современной России, так это в производстве автомобилей. К 1913 году 90 процентов российских авто собиралось в Риге, где выпускались «Руссо-Балты». Производство рассчитывали увеличить до 300 штук в год. Это соответствовало тогдашним показателям аналогичных заводов в Европе. В 2012 году в РФ было выпущено 1,8 миллиона автомобилей. Но доля в мировом производстве опять же снизилась.

Высочайше вкушая

Для многих до сих пор является загадкой, кормила ли Россия когда-то пол-Европы, как выразился однажды Дмитрий Медведев, и стоит ли радоваться возросшему в последние годы экспорту российского зерна. Самое время и здесь развеять некоторые мифы.

В 1913 году Российская империя была крупнейшим в мире чистым экспортером зерна, отправив за рубеж 8,115 миллиона тонн пшеницы, ржи, ячменя и кукурузы, что составляет 30 процентов мирового экспорта, гласит Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств, опубликованный в 1917 году. Любопытно, что точно такую же долю на мировом рынке занимает сегодня российская нефть. В спину нам сто лет назад дышала Аргентина, вывозя за пределы страны 7,8 миллиона тонн зерна, затем шли США (5,3 миллиона тонн), Канада (2,8 миллиона тонн), Румыния (2,5 миллиона тонн) и Австралия (1,4 миллиона тонн).

Большая часть нашего зерна, говорится в Статистическом ежегоднике за 1914 год, уходила в Германию и Италию, а также Францию, Бельгию, Румынию, Испанию, Португалию и другие страны, где доля российского зерна в местном импорте не превышала 8 процентов. Особый клиент — Голландия, на которую приходилось 23 процента экспорта отечественного зерна (около двух миллионов тонн). Это объясняется тем, что Голландия была (и остается) крупнейшим торговым посредником. По валовому сбору зерна Россия уступала первое место США — 67 против 88 миллионов тонн. Следом с большим отрывом шли Германия (20,5 миллиона тонн), Австро-Венгрия (18 миллионов тонн), Аргентина и Франция. Дело в том, что русские в 1913 году потребляли зерна в два с половиной раза меньше американцев.

По данным Росстата, впервые Россия превысила показатели 1913 года по экспорту зерна только в 2002—2003 годах (11—13 миллионов тонн), после чего последовал провал в 2004-м (до 5 миллионов тонн), а начиная с 2005 года продавали за рубеж по 12—20 миллионов тонн, в зависимости от погоды и урожая. Однако зря российские политики записывают себе эти цифры в качестве достижения.

После 1917 года экспорт зерна продолжался по инерции. Его максимальные значения до Великой Отечественной отмечены в 1930 и 1931 годах (по 5 миллионов тонн), несмотря на массовый голод в отдельных регионах страны. Вплотную к показателям 1913 года СССР смог приблизиться только в 1962 и 1968—1970 годах, после чего пошел резкий спад экспорта и, наоборот, рост импорта зерна. Связано это было с тем, что в середине 1950-х советскому руководству захотелось подтянуть потребление мяса в СССР до уровня Западной Европы. И советской России ничего не оставалось, как пускать на корм скоту зерно, благодаря чему его потребление стало превышать все мыслимые и немыслимые возможности отечественных полей. Без импорта любая серьезная засуха приводила к резкому падению производства мяса, молока и прочих продуктов.

В итоге, по данным Госкомстата СССР, к 1990 году поголовье крупного рогатого скота выросло до 118 миллионов с 52 миллионов в 1913-м, обойдя даже США (96 миллионов). Валовый сбор зерна увеличился до 218 миллионов тонн (в Америке — более 300 миллионов тонн). А потом началось самое интересное.

С 1990 по 2011 год в связи с упадком сельского хозяйства в России поголовье скота всех видов сократилось на 60 процентов (со 150 до 60 миллионов голов), производство мяса — на 25 процентов (с 10 до 7 миллионов тонн в убойном весе), молока — на 44 процента (с 55,7 до 31,8 миллиона тонн). А производство зерна, которое в основной массе годится лишь на корм скоту, упало только на 10 процентов (со 104 до 94 миллионов тонн). В результате образовался гигантский излишек, который и стал поставляться за рубеж. Необходимую же норму потребления продуктов животноводства мы получаем за счет импорта, который составляет до 30 процентов от общего потребления мяса, фиксирует Росстат.

Так стоит ли гордиться тем, что ценой падения производства мяса ниже уровня 1913 года Россия таки вернулась в царские времена по экспорту зерна?

Его величество рубль

Есть еще несколько принципиальных отличий отечественной экономики столетней давности от нынешней. Они имеют качественный характер и во многом объясняют количественные показатели. Например, в 1913 году у нас, а не в Штатах были самые крупные золотые запасы в мире. Рубль был обеспечен драгоценным металлом на 100 процентов. Европейские дензнаки — в среднем наполовину. Это сделало «николаевский» рубль самой надежной валютой в Европе во время Первой мировой войны, его использование в расчетах было признаком стабильности.

В России отсутствовал подоходный налог, который с лихвой покрывался акцизами на алкоголь (царское правительство обладало монополией на его производство и продажу), налогами на имущество, доходами от эксплуатации железных дорог и другими косвенными платежами. То есть, по сути, Россия для Европы была самым настоящим офшором.

В 1913 году у страны был профицитный бюджет при очень крупных военных расходах. В начале XX века наблюдался чистый приток инвестиций, сейчас — чистый отток.

Но есть кое-что помимо цифр. Достижения экономики Российской империи можно увидеть и сегодня. Мы ходим в московскую художественную галерею, созданную предпринимателем Павлом Третьяковым. Ездим в Сибирь и на Дальний Восток по единственной в этом направлении железной дороге — Транссибу, а в Питер — по Николаевской. Да и знаменитый «Руссо-Балт» никуда не делся. Завод, переехавший с началом Первой мировой войны из Риги в московские Фили, сегодня носит название ГКНПЦ имени Хруничева. Теперь там делают ракеты.

Артем Никитин

ПЕРЕГОВОРЫ С СЕРБИЕЙ О ВСТУПЛЕНИИ В ЕС МОГУТ НАЧАТЬСЯ ВЕСНОЙ

Решение о начале с Сербией переговоров о присоединении этой балканской страны к Евросоюзу может быть принято весной этого года, сообщил в понедельник РИА Новости представитель пресс-службы Еврокомиссии.

Переговоры могут начаться весной, если Еврокомиссия посчитает, что Сербия сделала достаточно для нормализации отношений с Косово, - сказал собеседник агентства. В Брюсселе неоднократно заявляли, что начало переговоров о членстве Сербии в ЕС будет зависеть от прогресса в урегулировании ее отношений с Косово. В октября-декабре 2012 года премьер-министры Сербии и Косово Ивица Дачич и Хашим Тачи провели в Брюсселе при посредничестве ЕС три раунда прямых переговоров.

ЕС предоставил Сербии статус кандидата в члены сообщества в феврале 2012 года. Переговорный процесс по вступлению Сербии в ЕС, по оценкам специалистов, может занят от 3 до 5 лет.

Из шести республик бывшей Югославии до сих пор одна лишь Словения стала членом ЕС, это произошло в 2004 году. Хорватия будет принята в сообщество в июле 2013 года. Черногория и бывшая югославская республика Македония уже получили статус кандидатов в члены ЕС, однако вступительные переговоры с этими странами не начаты. Босния и Герцеговина пока не направляла официальной заявки о предоставлении стране статуса кандидата в члены Евросоюза. Что касается Косово, то в ЕС заявляют о возможности начала весной 2013 года переговоров о заключении двухстороннего соглашения о стабилизации и ассоциации.

По 400 военнослужащих из США, Германии и Нидерландов будут обслуживать размещаемые НАТО в Турции зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) "Пэтриот", сообщил РИА Новости военно-дипломатический источник в Брюсселе.

НАТО подтвердила в пятницу, что приступила к развертыванию первых батарей зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) "Пэтриот" в Турции рядом с сирийской границей. Как говорится в сообщении на сайте военного командования США в Европе (EUCOM), часть военнослужащих и оборудования уже прибыла на военно-воздушную базу "Инджирлик" в провинции Адана. Остальное оборудование будет направлено в Турцию по морю, оно прибудет в пункт назначения до конца января.

"От каждой из сторон обслуживать комплексы будут по 400 человек", - сказал собеседник агентства.

Турция во второй половине ноября обратилась к НАТО с просьбой предоставить ей ЗРК "Пэтриот" для защиты от возможного воздушного нападения со стороны Сирии. Совет НАТО принял решение о размещении ракет 4 декабря. Всего под руководством НАТО на турецкой границе будут размещены шесть зенитно-ракетных батарей - две из США, две из Германии, и две из Нидерландов. Как ожидается, все шесть батарей начнут нести боевое дежурство с конца января. Александр Шишло.

Бельгия стала главным среди стран Евросоюза экспортером боевого стрелкового оружия по итогам 2011 года, говорится в докладе Группы по исследованиям и информации в области мира и безопасности, обнародованном в среду местными СМИ.

В Бельгии за год было выдано свыше 273 миллионов лицензий на продажу боевого стрелкового оружия. По этому показателю страна опередила Германию (более 222 миллионов), Австрию (более 189 миллионов) и Францию (более 63 миллионов).

В 2010 году Бельгия заняла второе место в ЕС по объему экспорта боевого стрелкового оружия.

По итогам 2011 года крупнейшим экспортером всех видов оружия в ЕС стала Франция, где было выдано торговых лицензий на сумму около 10 миллиардов евро. Далее следуют Великобритания (свыше 7 миллиардов евро), Германия (более 5,4 миллиарда евро), Италия (свыше 5,2 миллиарда евро), Испания (показатель превысил 2,4 миллиарда евро), Австрия (свыше 1,6 миллиарда евро), Швеция (более 1,1 миллиарда евро), Польша (около 850 миллионов евро), Бельгия (свыше 850 миллионов евро) и Нидерланды (свыше 415 миллионов евро). Всего в странах ЕС, вместе взятых, было выдано лицензий на продажу оружия на общую сумму свыше 37 миллиардов евро против более 31 миллиарда евро в 2010 году, свидетельствуют данные Группы по исследованиям и информации в области мира и безопасности. Статистические сведения этой Группы за 2012 год появятся лишь в 2014 году. Александр Шишло.

УКАЗ О ПРЕДОСТАВЛЕНИИ ГРАЖДАНСТВА РФ АКТЕРУ ЖЕРАРУ ДЕПАРДЬЕ ПОДПИСАН

Президент России Владимир Путин подписал указ о приеме в гражданство Российской Федерации французского актера Жерара Депардье, сообщает РИА новости.

В соответствии с пунктом а статьи 89 Конституции Российской Федерации удовлетворить заявление о приеме в гражданство Российской Федерации Депардье Жерара Ксавие, родившегося в 1948 году во Франции, - пишет агенство.

В конце декабря выяснилось, что Депардье приобрел дом в бельгийском местечке Нешен рядом с французской границей. Актер открыто поддержал на выборах бывшего французского лидера Николя Саркози, и решил поменять место жительства после налоговой реформы нового президента Франсуа Олланда, который ввел налог в 75% на доходы более миллиона евро в год. Позже Депардье заявил, что намерен сдать французский паспорт и запросить бельгийское гражданство.

РОССИЯ ПЕРЕКРЫВАЕТ ГАЗОВЫМИ ЦЕНАМИ ПУТЬ УКРАИНЫ В ЕС

Российский МИД в очередной раз дал понять Украине, что Россия занимает жесткую позицию в отношении цен на газ. Они могут быть снижены для Украины только в случае ее вступления в Таможенный союз

Россия не будет снижать для Украины цену на газ. Об этом заявил директор департамента экономического сотрудничества российского МИДа Александр Горбань. Он сказал, что требования продавать Украине "голубое топливо" по такой же цене, как для Белоруссии, - неосуществимо. Для этого страна должна вступить в Таможенный союз, чего Киев пока не делает.

Заявление МИДа знаковое, считают эксперты. Россия заняла жесткую позицию по поводу интеграции Украины в Евросоюз.

Несмотря на то, что Украина стоит на распутье, на былинного героя она не очень похожа. Фольклорные персонажи обычно, подумав, идут терять либо коня, либо голову. Киев же довольно долго стоит на месте и лишь раздает обещания - и Таможенному, и Европейскому союзам. Так, в конце прошлого года Виктор Янукович заявил, что страна готова принять некоторые положения Таможенного союза. И примерно в то же время президенту Украины позвонил Жозе Мануэл Баррозу. Стороны договорились о сотрудничестве и определили дату саммита Украина-ЕС - он пройдет в конце февраля. Ранее форум откладывали, так как Брюссель считал, что у восточного соседа проблемы с демократией. Примечательно, что телефонный разговор состоялся накануне запланированной встречи Виктора Януковича и Владимира Путина в Кремле. И на следующий день президент Украины отложил визит. Есть большая вероятность, что на саммите Украина может договориться о зоне свободной торговли с ЕС.

И вот, в самом начале нового года Россия озвучивает свою позицию: скидок на газ не будет. Директор украинского Института глобальных стратегий Вадим Карасев поделился с Business FM мнением о происходящем: "Россия дает понять, что никаких частичных уступок на какие-то частичные решения со стороны украинской власти по поводу евразийской интеграции не будет. И второе. Россия пытается перехватить инициативу на весь 2013 год, который, очевидно, будет решающим с точки зрения конкуренции с Евросоюзом за включение Украины в тот или иной торгово-экономический интеграционный блок. Все это для того, чтобы украинское руководство не строило никаких иллюзий".

Нельзя быть чуть-чуть беременным - в таких, не самых дипломатичных выражениях сказал о позиции Украины представитель российского МИДа Александр Горбань. Он также напомнил о консорциуме по совместному использованию газопроводов, который предложила Россия и от которого отказалась Украина. Вероятно, такой пример чиновник привел, чтобы показать, чем заканчивается отказ от сотрудничества с Россией. Результатом, по словам Горбаня, стало то, что груда железа, то есть украинский трубопровод, ржавеет и вскоре его можно будет сдать на металлолом.

О других возможных последствиях интеграции Украины с ЕС ранее Business FM рассказала главный экономист BNP Paribas по России и СНГ Юлия Цепляева: "Раз и навсегда интегрировавшись в Евросоюз, можно потерять восточного соседа и партнера. Думаю, что реакция Кремля будет достаточно жесткой после всех посулов и обещаний, поэтому, конечно, тут политика Януковича - это политика балансирования. Лукашенко показал в свое время, что можно долго проводить такую политику, но рано или поздно приходится сделать выбор".

Сейчас Россия странам Таможенного союза продает газ с большим дисконтом. Белоруссия в этом году будет платить за тысячу кубометров "голубого топлива" всего 185 долларов. Для сравнения: средняя цена за газ в прошлом году для Украины составила 424 доллара. Если страна вступит в ТС, стоимость будет такой же, как для Белоруссии. Но в этом случае Европа для Украины будет закрыта - таковы условия Брюсселя. Иначе говоря, если позиции ТС и ЕС не поменяются, никаких компромиссов для Украины не будет. То есть рано или поздно направиться с распутья в какую-то сторону ей придется.

ДЕПАРДЬЕ НЕ ЗАМАНЯТ ВО ФРАНЦИЮ ДАЖЕ ОТМЕНОЙ НАЛОГА НА БОГАТЫХ

Жерар Депардье не собирается возвращаться во Францию, несмотря на обещания властей отменить в стране "налог на богатых". "Пусть политики выговорятся, для меня это ничего не меняет. Мне все равно", - сказал актер

Жерар Депардье заявил, что не собирается доверять властям Франции и возвращаться на родину.

Накануне Конституционный совет страны отклонил документ, разработанный правительством о взимании 75-процентного налога с французов, чей ежегодный доход превышает 1 млн евро.

"Пусть политики выговорятся, для меня это ничего не меняет. Мне все равно", - сказал Депардье.

Впрочем, через год правительство Франции собирается вновь предложить ввести "налог на богатых", - заявил в субботу премьер-министр Жан-Марк Эро.

Напомним, 16 декабря стало известно, что Жерар Депардье обратился за подданством Бельгии. Об этом сообщил мэр бельгийской деревушки Нешен, жителем которой недавно стал актер.

"Депардье подал запрос на получение бельгийского паспорта", - цитирует

слова бургомистра агентство АФП.

Многие сочли, что таким образом он скрывается от высоких налогов, которые ждут с нового года состоятельных французов.

Власти страны по инициативе президента-социалиста Франсуа Олланда намеревались в 2013 году ввести в стране "налог для богачей", который предусматривает взимание 75% с дохода, превышающего 1 млн евро в год.

Премьер-министр Франции Жан-Марку Эйро назвал "жалким" решение Депардье переехать из Франции в Бельгию.

"Мне кажется, что это достаточно жалкое поведение. Он большая знаменитость, и все его любят как артиста. Но переезжать по другую сторону границы - в этом есть что-то жалкое, ведь все это лишь для того, чтобы не платить налогов или платить их меньше. Платить налоги - это акт патриотизма и солидарности. Поэтому я взываю как к разуму, так и к сердцу людей. Но такое непатриотическое поведение встречается не так уж часто. Многие богатые люди говорят: я горжусь тем, что я француз, я люблю мою страну и меня не смущает необходимость платить налоги".

Оскорбленный актер обратился к нему с открытым письмом, в котором заявил, что отказывается от гражданства Франции.

"Я не прошу одобрения моего поступка, но, по крайней мере, уважайте его! Никто из покидавших страну не был оскорблен так, как я. Кто Вы такой, чтобы судить меня, господин Эйро? Я Вас спрашиваю, кто Вы? Я отдаю Вам свой паспорт и номер социального страхования, которым я никогда пользовался. У нас с Вами больше нет общей родины. Я настоящий европеец и гражданин мира, как учил меня мой отец", - приводит письмо Депардье газета "Журналь дю диманш".

Депардье утверждает, что заплатил в этом году 85% от своих доходов в казну Франции в виде налогов, а за последние 45 лет - 145 млн евро.

Официальный представитель французских социалистов Фредерик Эспаньяк прокомментировала: "Конечно, его нам будет не хватать. Но я сказала бы: Франция без Депардье не будет такой же, но Депардье без Франции - это тоже не совсем то же самое. Поэтому хочу сказать: "Жерар, возвращайся скорей!".

Депардье так или иначе должен будет вернуться во Францию в ближайшее время. На 8 января 2013 года назначено заседание суда, на котором Депардье выступит в роли ответчика. Дело в том, что в конце ноября этого года он попал в аварию в Париже, упав со своего скутера. В ДТП никто не пострадал, но полиция выяснила, что содержание алкоголя в крови Депардье почти в три раза превышало допустимую норму. За такого рода прегрешения во Франции наказывают либо штрафом в 4500 евро, либо лишением свободы на срок до двух лет.

Судебное заседания по делу Депардье было назначено на 13 декабря, но актер попросил отложить слушание, сославшись на занятость в связи с продажей своего особняка в Париже. Особняк на Сен-Жермен выставлен на продажу за 50 млн евро.

Недавно купленная Депардье недвижимость в Нешан, на углу улиц Гибралтар и королевы Астрид, отчетливо видна на спутниковых снимках Google. По сравнению с парижским особняком новое жилище актера выглядит скромно и производит угрюмое и неуютное впечатление.

СЛУХИ О КОНЧИНЕ ЕВРО БЫЛИ ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫ

2012 год для Европейского Союза оказался годом кризиса евро. Было много разговоров о возможном распаде еврозоны и крахе общеевропейской валюты евро. Но кризис в итоге сплотил Евросоюз, считают обозреватели DW

Антикризисные саммиты стран ЕС в течение 2012 года следовали один за другим. Еще в начале декабря казалось, что внутренние раздоры достигли предела. Но последняя встреча глав государств и правительств стран-членов Евросоюза продемонстрировала, что они готовы совместными усилиями преодолеть кризис. Нерешенных проблем осталось множество, но евро уже не представляется таким слабым, как еще в начале года.

На мировую политику времени и сил не осталось

Долговой кризис и, прежде всего, ситуация в Греции отодвинули на второй план все прочие внешнеполитические темы: гражданскую войну в Сирии, обострение конфликта на Ближнем Востоке, беспорядки в Египте. И даже такой важный вопрос, как интеграция в европейские структуры Сербии и других государств бывшей Югославии, не получил должного внимания.

Хорватия в ближайшее время войдет в состав ЕС. А вот о Сербии канцлер Германии Ангела Меркель (Angela Merkel) на последнем саммите Евросоюза прямо сказала, что время еще не пришло, что надо детально изучить экономические данные и оценить конкурентоспособность страны. А пока все подчинено одной задаче - стабилизации евро.

Худшее уже позади

Судя по всему, пик кризиса пройден. А пришелся он на весну уходящего года. Глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу тогда призывал не возлагать надежд на то, что "европейский проект и его достижения необратимы". А председатель Европарламента Мартин Шульц (Martin Schulz) охарактеризовал высокий уровень безработицы среди молодежи как "стыдобище" и как "топор, который под корень рубит демократию во всей Европе".

Больше всего предостережений, обвинений и надежд было связано с ситуацией в Греции. Афины получили уже второй пакет помощи, частные кредиторы поступились частью своих долговых требований. И только осенью Греция, наконец, представила Брюсселю убедительный план реформ и мер экономии. Еврокомиссар по вопросам финансов Оли Рен в свое время поставил точный диагноз: "Греция десять лет систематически тратила больше, чем зарабатывала".

В Германии весной звучали требования, чтобы Греция вышла из еврозоны. А министр финансов Австрии Мариа Фектер в мае даже предлагала Греции выйти из состава Евросоюза и заново подать заявление о вступлении. Вот тогда-то, мол, другие страны и посмотрят, отвечают ли Афины критериям вступления в ЕС. Это, надо понимать, был намек на то, что Греция при вступлении в еврозону представила сфальсифицированные данные о своем финансово-экономическом положении.

Европейский Центробанк бросил спасательный круг

Летом курс спасения евро резко изменился. Глава Европейского центрального банка (ЕЦБ) Марио Драги неожиданно заявил, что ЕЦБ готов при необходимости в неограниченном количестве скупать облигации стран-должников, чтобы сбить процентные ставки по ним.

Глава Немецкого федерального банка Йенс Вайдман (Jens Weidmann) до сих пор усматривает в этом грехопадение ЕЦБ, другие - спасательный круг, который не в состоянии были дать должникам политики. На саммите в июне наметился раскол. Новоизбранный президент Франции Франсуа Олланд вместе с тогдашним премьер-министром Италии Марио Монти добился поблажек в уже утвержденном плане жесткой экономии. Комментаторы пророчили стороннице жесткого курса Ангеле Меркель поражение.

Заговорили о "ледниковом периоде" в европейской политике.

Сопредседатель фракции "зеленых" в Европарламенте Ребекка Хармс (Rebecca Harms) тогда пришла к неутешительному выводу: "Покуда мы спорим о том, кто выиграл и кто проиграл, Ангела Меркель или Олланд с Монти, Юг Европы или Север, мы не найдем выхода из европейского кризиса".

Автор: Кристоф Хассельбах, Александр Варкентин

Редактор: Владимир Дорохов

ФРАНЦИИ НЕ РАЗРЕШИЛИ ВВОДИТЬ СКАНДАЛЬНЫЙ НАЛОГ НА БОГАТЫХ

Конституционный совет обнаружил изъяны в предложенном правительством налоговом маневре

Конституционный совет Франции объявил вне закона предложение правительства ввести в 2013 году налог в 75% для наиболее богатых жителей страны. Как сообщает информагентство Reuters, запланированное налогообложение годового дохода свыше 1 млн евро - краеугольный камень избирательной кампании президента Франсуа Олланда - объявлено советом несправедливым. Конституционный совет - высший орган, осуществляющий контроль за соблюдением основного закона Франции.

В вердикте совета говорится, что ставка налога "не признает равенство перед общественным бременем", потому что, в отличие от других форм налога на прибыль, она должна была быть применена к отдельным лицам, а не домохозяйствам. Это означает, разъясняет телерадиокорпорация ВВС, что семьи, в которых один человек зарабатывает более 1 млн евро в год, будет платить налог, а семья из двух человек, каждый из которых зарабатывает 900 тысяч евро, освобождается от 75-процентного налога.

Введение такой ставки налогов считается, как отмечает ВВС, в значительной степени символическим жестом. Потому что она затронет лишь около 1 500 человек в течение двух лет. Тем не менее, инициатива Олланда стала предметом ожесточенных дискуссий во Франции.

Против налога выступили многие известные (и состоятельные французы). Один из самых сенсационных демаршей совершил актер Жерар Депардье: он объявил о переезде в Бельгию, чтобы избежать уплаты повышенных налогов. Реакцию Депардье заметили в России. Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев пригласил знаменитого француза в Россию, а президент Владимир Путин заверил, что Депардье получит российский паспорт.

Премьер-министр Франции Жан-Марк Эйро уже прокомментировал вердикт Конституционного совета. "Правительство предложит новую систему налогообложения, которая соответствует принципам, изложенным в решении Конституционного совета", - сказал он.

В качестве причины низкой урожайности или сбоя поставок ягод в текущем году многие бельгийские производители называют неблагоприятные погодные условия. В одних регионах страны долгое время держалась нетипичная для времени года погода, в других она, напротив, была очень благоприятна, только установилась позже привычного времени. Из-за чего, в свою очередь, задержался сбор урожая.

Дефицит продукции напрямую сказывается и на стоимости ягод, которая на бельгийских отраслевых аукционах растет с каждым днем. Так цена малины, ежевики, клубники и черники уже на порядок выше уровня прошлого сезона. Лидером роста цен остается вишня – 27% по сравнению с показателями 2011 года.

За 9 месяцев 2012 года грузооборот на автомобильном транспорте между станами Евросоюза и Российской Федерацией составил 17,89 млн. тонн. Импорт в РФ на протяжении всего года показывает устойчивую динамику роста +10% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Экспорт по общим объемам также показывает прирост в 6%, положительную динамику экспорту придают, главным образом, перевозки сырой нефти. (Здесь и далее – по данным Евростата, обработка данных сектора аналитики ГК TELS).

За указанный период из Евросоюза в Россию автомобилями перевезено почти 12 млн. тонн. Как обычно, основными поставщиками грузов остаются Германия, Польша и Финляндия, чьи грузы составляют около 50% всего импортного грузопотока. Наибольшая динамика роста – у Польши (+24% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года).

На рост показателей импорта из Польши в немалой степени влияет тот факт, что польские транспортные компании занимают самую большую долю в автомобильных грузоперевозках из ЕС в РФ, но при этом Россия выделяет им явно недостаточную для обеспечения этих объемов перевозок квоту разрешений категории "в/из третьих стран". Чтобы выйти из положения, перевозчики активно работают по схемам доставки в Россию грузов третьих стран происхождения, организуя их перевалку на территории Польши. В этом случае груз уже считается "польским" и доставляется в Россию польским автотранспортом по "двусторонним" разрешениям.

Наверняка подобный фактор также оказал немалое влияние на динамику роста импорта из Литвы (+18%).

На направлении экспортных автомобильных грузоперевозок в первой пятерке стран Евросоюза, принявших за указанный период вместе более 70% общего объема автотранспортных грузов из России, заметная отрицательная динамика у Венгрии и Германии (см. таблицу). В 2012 году в пятерку лидеров резко ворвалась Швеция, показав за 9 месяцев 2012 года "феноменальный" рост + 1663% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и заняв долю в 13% от общего объема экспортных автомобильных перевозок в ЕС. Но этот "прорыв" объясняется, главным образом, началом перевозок автомобилями в эту страну сырой нефти, чего не было в 2010 и 2011 годах. Всего в Евросоюз за 9 месяцев 2012 года ввезено 5,89 млн. тонн грузов из России.

Новым явлением на рынке автомобильных грузоперевозок ЕС-РФ в 2012 году стало увеличение грузооборота между Россией и Великобританией. Импорт в РФ из этой страны вырос с 3 тыс. тонн за 9 месяцев 2011 г. до 70 тыс. тонн за аналогичный период текущего года. Таким образом, доля Великобритании в общем объеме импорта из ЕС на рынке грузовых автоперевозок за год выросла с 0,03% до 0,59%. "Мелочь" в общем объеме, но сам по себе факт любопытный. (Особенно учитывая, что Великобритания – остров).

"Хотя Англия и остров, но грузы оттуда возят, в том числе, и большими грузовиками, - поясняет Андрей Абрагимович, руководитель автотранспортного предприятия ГК TELS. - Плывут они оттуда обычно паромом в Бельгию, дальше своим ходом. Вообще в северных странах Европы (Англия, Скандинавия, Дания, Прибалтика) очень развито паромное сообщение".

Евросоюз. Россия > Транспорт > trans-port.com.ua, 26 декабря 2012 > № 722357

ИТОГИ ОБСУЖДЕНИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ПОВЕСТКИ САММИТА РОССИЯ-ЕС

21 декабря, Брюссель, Бельгия. Министр энергетики Александр Новак в составе российской делегации принял участие во встрече на высшем уровне Саммита Россия – ЕС и провел двустороннюю встречу с еврокомиссаром по вопросам энергетики Гюнтером Эттингером, в ходе которой обсуждались наиболее проблемные аспекты сотрудничества.

Александр Новак передал партнерам подготовленный российской стороной проект соглашения между Российской Федерацией и Европейским Союзом о сотрудничестве в реализации трансграничных трубопроводных проектов, предполагающих экспорт природного газа из Российской Федерации в Европейский Союз. Консультации по проекту будут продолжены в январе 2013 года. Конечная цель – ликвидировать вакуум в регулировании тех совместных проектов, которые реализуются не только на территории Евросоюза, но затрагивают так называемые третьи страны, не являющиеся членами ЕС.

В ходе переговоров была также достигнута договоренность о продолжении консультаций по вопросу предоставления изъятий из Третьего энергетического пакета для газопровода ОПАЛ в январе 2013 года. Тогда же планируется продолжить работу и по согласованию Дорожной карты сотрудничества до 2050 года, в первую очередь, в главах «электроэнергия» и «газ», по которым в настоящее время имеются расхождения. Этот документ рассматривается в качестве базиса стратегического партнерства.

Еще одной важной темой, обсуждавшейся в рамках рабочей поездки Александра Новака, стал вопрос согласования проекта соглашения между Российской Федерацией, Республикой Беларусь и Европейским союзом о совместной работе Единой энергетической системы Российской Федерации и энергетических систем Республики Беларусь, Латвийской Республики, Литовской Республики и Эстонской Республики. Стороны еще раз подтвердили намерение прилагать необходимые усилия для снятия имеющихся принципиальных разногласий, в том числе с точки зрения стратегического партнерства, имея в виду целесообразность формирования долгосрочной международной правовой базы в сфере электроэнергетики.

Биофармацевтическая компания BIOCAD впервые озвучила российскому профессиональному сообществу итоги клинического исследования лекарственного препарата пегилированного интерферона альфа Альгерон® для лечения хронического гепатита С. Презентация результатов состоялась 22 декабря на ежегодной конференции «Хочу все знать о вирусных гепатитах 2012» в Москве.

В современном мире хроническим гепатитом С болеют более 170 млн человек. И на сегодняшний день существует всего два препарата пегилированного интерферона альфа, которые входят в стандарты лечения этого заболевания. Разработка отечественного препарата пегилированного интерферона альфа позволит значительно повысить доступность современного эффективного метода лечения хронического гепатита С для российских пациентов и спасти немало жизней.

Для этих целей биофармацевтическая компания BIOCAD разработала инновационный препарат пегилированного интерферона альфа с оригинальной структурой, который по итогам клинического исследования оказался не менее эффективен и безопасен, чем ПегИнтрон® (пэгинтерферон альфа 2b) – признанный стандарт терапии хронического гепатита С. Итоги исследования на конференции «Хочу все знать о вирусном гепатите 2012» представила доктор медицинских наук, профессор, врач-инфекционист Елена Анатольевна Климова, принимающая непосредственное участие в данном клиническом испытании в качестве исследователя.

В октябре 2011 года после получения разрешения Минздравсоцразвития России на проведение регистрационного клинического исследования препарата Альгерон® компания BIOCAD приступила к масштабной исследовательской работе на базе профильных учреждений Москвы, Санкт-Петербурга, Смоленска и Казани.

В программу клинического исследования вошли пациенты с хроническим гепатитом С, ранее не лечившиеся препаратами интерферонов. Все они были разделены на три группы. В двух основных группах участники получали Альгерон® в дозе 1,5 мкг/кг/нед. или 2,0 мкг/кг/нед. в сочетании с рибавирином, а в группе активного контроля – зарегистрированный в России препарат пегилированного интерферона альфа-2b ПегИнтрон® (Шеринг-Плау Лабо Н.В., Бельгия) в комбинации с рибавирином.

В течение первых 12 недель лечения исследовалась частота достижения быстрого (после 4 недель) и раннего (после 12 недель) вирусологических ответов, оцениваемая путем измерения количества РНК вируса в крови с использованием высокочувствительных методов. За указанные периоды исследование не выявило статистически значимых различий между анализируемыми группами.

Изучение вирусной кинетики показало, что к 12-ой неделе терапии ранний вирусологический ответ (РВО) в intent-to-treat анализе был достигнут у 94% пациентов, получавших Альгерон® как в дозе 1,5 мкг/кг/нед., так и 2,0 мкг/кг/нед., тогда как в группе сравнения, принимавшей ПегИнтрон®, этот показатель был несколько ниже и составил 88%.

У участников исследования 1 группы, которым был назначен Альгерон® в дозе 1,5 мкг/кг/нед., РВО наблюдался у 100% лиц со 2-м или 3-м генотипом вируса. В подгруппе пациентов с 1 генотипом лишь у 3-х больных не отмечалось РВО, в остальных 88,5% случаев ответ был достигнут. В группе 2 (Альгерон® 2,0 мкг/кг/нед.) РВО отмечался в 95,7% случаев среди инфицированных 2-м или 3-м генотипом вируса и в 92,6% – среди пациентов с 1 генотипом. В группе сравнения, пациенты которой получали ПегИнтрон®, частота РВО у больных, имевших 2о-й или 3-ий генотип вируса, составила 95,5% случаев, среди пациентов с 1 генотипом –82,1% случаев.

Комплексная оценка эффективности, безопасности, фармакокинетических и фармакодинамических показателей позволила сделать вывод об оптимальной терапевтической дозе Альгерона®, равной 1,5 мкг/кг/нед.

Ранее итоги первых 12 недель исследования уже были представлены в рамках конгресса Американской Ассоциации по изучению заболеваний печени (AASLD 2012) и получили большой положительный отклик среди зарубежных специалистов как в отношении дизайна клинического исследования, соответствующего современным принципам доказательной медицины, так и относительно полученных результатов.

Уроженец Екатеринбурга

(К 140-летию Сибирского торгового банка)

Выпущенный на волю буржуазными реформами XIX века российский капитализм с его промышленным бумом, миграцией искавших хлеба насущного, беспрецедентной куплей-продажей недвижимости потребовал более мощной, гибкой и динамичной, нежели в крепостническую эпоху, финансово-кредитной системы. Государственный банк, изначально располагавший сетью чрезмерно централизованных, всецело зависящих от него банкирских домов, явно не справлялся с финансированием множившихся предприятий, кои вследствие черепашьей оборачиваемости денежных средств нуждались в перманентных ссудах.

Биржевая и железнодорожная горячка, ширившееся применение торговых прибылей в сфере индустриальной заставили правительство наконец отказаться от стреноживания акционерных коммерческих банков. Вслед за Петербургом и Москвой таковые на излете 1860-х появились в губернских городах, торгово-промышленных узлах. Разгулялось нахлестываемое игроманией поветрие. Скучноватое, извечно третируемое аристократией банкирство, отмечал хроникерски наблюдательный А.С. Суворин, вдруг преобразилось, засияло бриллиантами, фрачным лоском, вошло в моду, кружившую голову миражами скоробогатства. Поклонялись ей без различия сословий, и стар и млад. Впрочем, стезя оказалась тернисто-крутой и после живописуемой литераторами и драматургами череды крахов всеобщую привлекательность утратила. Выяснилось также, что деньги сами по себе успеха, процветания не гарантировали и хороши были в сочетании с вышколенным интеллектом. Не потому ли затмило пыжившееся гильдейское купечество в банковской среде образованное дворянство. Из благородного сословия в основном формировался и конторский персонал. Пухленькое жалованье банковского служащего магнитом притягивало распродававших имения помещиков, отставных чиновников и офицеров. Не зря же тщился проникнуть в банковскую корпорацию хрестоматийный Стива Облонский…

Нужда в кредитных учреждениях нигде, пожалуй, не ощущалась так рельефно, как в далекой от столиц и рынков сбыта азиатской России. Единственное на Урале Екатеринбургское отделение Государственного банка не удовлетворяло даже запросов горнозаводчиков, не говоря о согбенно-приниженной обрабатывающей промышленности, крестьянском хозяйстве, эксплуатировавшихся жиревшими ростовщиками. Еще хуже обстояло дело в главной золотой кладовой империи — Сибири. Золотодобыча в пустынных, при суровости климата бесхлебных районах не могла обходиться без полнокровных, долговременных ссуд, отсутствие, равно и “неподъемность” которых тормозили наполнение казначейства валютным металлом — универсальным в международных расчетах. Вспоминаются отважные “наполеоны тайги”, первооткрыватели фантастичных, сопоставимых с американскими россыпей, казалось бы, на пике славы испившие горькую чащу банкротства. Неосмотрительно, иной раз во хмелю с картишками взяв под “бессовестные” проценты на экипировку разведочных партий 20–30 тысчонок у ярмарочных воротил, теряли золотые короли в хитроумно расставленных кредиторами “волчьих ямах” миллионы…

Ради увеличения золотодобычи ввело правительство в 1870 году новый устав, отменявший монополию сильных мира, разрешавший всесословную добычу благородных металлов. Объединение устремившихся в отрасль профессионально подготовленных, но малообеспеченных предпринимателей в товарищества, компании от прозябания, а нередко и гибели не спасло. Ветерком, бывало, уносили денежки геологические просчеты, шаткость инфантильных, грезивших молниеносными дивидендами пайщиков, но главным образом алчность и вероломство заимодавцев.

Форсирование хозяйства, цивилизуемого капитализмом, обусловливало необходимость подкрепления малокровной государственной финансово-кредитной системы твердо регулируемой частной. Вряд ли нуждается в комментариях избрание штаб-квартирой такого вспомогательного банка Екатеринбурга, равно как и предыстория знаменательного события. Назидательно-цветистых речей среди горожан в пользу акционерного банка звучало немало, да никто в коренники тяжкой ноши не впрягался. Осчастливил истомленных, заждавшихся кредитного послабления клиентов городской голова М.А. Нуров, выходец из старинного купеческого рода, памятного приверженностью к “расколоучению” и щедрой благотворительностью.

Впрочем, исхлопотав желаемую санкцию Кабинета министров, понимал Михаил Ананьевич, что тугоумные, разобщенные хлеботорговцы, сальники, винокуры в строительстве банка на акциях — не опора. Влиятельность, урожайную оборотистость могли придать тому обладатели крупных состояний, поднаторевшие в финансовых операциях. С этой целью он и привечал-сговаривал в компаньоны банковских тузов, а заодно и не чуждую Уралу, нейтрализовавшую происки разномастных вымогателей придворную знать. Мыслил искавший покровительства сильных мира городской голова правильно, так что расшаркивания, утомительных переговоров для взаимопонимания не понадобилось.

Учредителями банка, согласно договоренности, выступили граф П.А. Шувалов, генерал-майор императорской свиты П.П. Дурново, корифеи банкирского ремесла барон Г.Е. Гинцбург и Л.М. Розенталь, наследник золотопромышленников-фундаторов, гвардейский полковник В.И. Асташев и Н.Д. Бенардаки. Последней значилась фамилия коновода, скромного надворного советника Нурова.

Открытие банка, совмещавшего в крае деятельность с юниором Волжско-Камским, в азиатской же России пока единственного, состоялось10 ноября 1872 года. Знаменательно, что, называвшийся “торговым”, ориентировался долгожданный первенец не на коммерцию, в ссудовспоможении вторичную, а на потребности урало-сибирской промышленности. Конкретнее говоря, зарабатывал СТБ на подтоварных ссудах и векселях, инвестировал же наперед всего производство. Олицетворяли круг заемщиков матерые деловики: золотопромышленники, владельцы транспортных контор, винокуренных, крахмало-паточных, силикатных, лесопильных, кожевенно-обувных, химических предприятий.

Правление СТБ располагалось в Екатеринбурге, что же касается совета, то меньшая его половина заседала там же, где и правленцы, а вот большая — в Петербурге. Раздвоение, казалось бы, логично вытекавшее из состава учредителей, обернулось впоследствии миной замедленного действия, но не будем предвосхищать события. Итак, очертания приложения знаний, опыта, само собой, накоплений вырисовывались безграничные, капитал только, всего-навсего двухмиллионный, понуждал грандиозными проектами не увлекаться, мальчишески-азартно не рисковать. Потому и самоутверждались архитекторы СТБ ломбардно-дисконтной банальщиной. Векселя наряду с русскими подлежали учету и иностранные. Однако категорически воспрещался залог недвижимости — прерогатива банков ипотечных. Ограничивало законодательство и куплю-продажу ценных бумаг. Следовательно, взять разбег, покорить лучезарные вершины было трудновато. Выручила колея, хоть и наезженная, стародавняя, да капиталовливаниями не избалованная — золотопромышленность.

Развернув в 1880 году пять отделений стационарных и три временных (ярмарочных), администрация СТБ оснастила филиалы в Екатеринбурге, Иркутске и Томске золотосплавочными лабораториями и в расходах, для иных пустопорожних, не прогадала. Ведь ассигновки, т.е. денежные суммы, выдавались казначейством промысловикам не под черновой (шлиховой), а под очищенный металл. Единичные малопроизводительные казенные лаборатории изнуряли формальностями. Так что угодили впередсмотрящие СТБ золотодобытчикам, как пасхальным яичком, заодно привязывая их накрепко безоговорочными условиями: сдачей драгметалла банку, его аффинировавшему. У тех, кто не роптал, благодарно соглашался, проблем с кредитами не возникало!

Урожайность нивы привела к демонтажу трафаретного ссудовспоможения. Не замыкаясь кредитованием, банк штопором ввинчивался в золотодобычу, посредничал, финансировал возникавшие объединения, брал самые перспективные под крылышко. Именно его поддержке обязаны становлением тогдашние флагманы отрасли: Березовская (1874 г.), Миасская (1877 г.), ряд менее значительных компаний на Урале. Резонансными новациями проявил он себя и в далекой Сибири, где выпестованные и надежно страхуемые альянсы (“Лензолото”, Алтайское и другие товарищества) после истощения легкодоступных россыпей Мариинской и Енисейской тайги взялись эксплуатировать не столь насыщенные, зато крупноразмерные месторождения Бодайбо, Алдана, Витима, Олекмы. На Дальнем Востоке СТБ разбудил пограничную “Желтугу”, дал второе дыхание глохнувшей золотопромышленности Приамурья.

Впрочем, для громких достижений понадобились напряженные, самоотверженные усилия. Ликвидация крепостничества сопровождалась, как известно, упадком золотодобычи, весьма чувствительным из-за скоропалительной для Урала приватизации. Не подставь плечо СТБ, ждало раздобревшую на дешевизне безотказных работников “королевну” куда худшее. Своевременный, умеренной цены кредит сглаживал рытвины и овраги формационной притираемости, укорачивал адаптацию к капиталистическому витку развития.

Почти два десятилетия, до 1891 года воспринимался СТБ чуть ли не единственным “благодетелем” приискового люда. Да и после, когда включился в финансирование частного сектора отрасли Государственный банк, оставался “екатеринбуржец” незаменимым кошельком золотопромышленников малого калибра, а крутилось, вертелось таковых — пруд пруди. Вот только в имперском банке их просьбы, разумеется со ссылкой на уставные параграфы, игнорировались.

Большому кораблю, отчеканено исстари, — большое плавание! Восхождение банка к многозначительным оборотам, кругленький дивиденд по 30–35 рублей на акцию свидетельствовали о прозорливости и холодном расчете основателей. В разноликой пестроте наводнивших Екатеринбург с пуском Уральской горнозаводской “чугунки” дельцов высился СТБ перед зазывно размалеванными мансардами хапужливых имитаторов цитаделью настоящего, созидательного предпринимательства. Позаботились ради имиджа и о приличествующей содержанию форме. Обзавелся СТБ к 1889 году помещением на Главном проспекте, купив два рядом стоявших дома. Позднее их соединили вставкой и разместили в двухэтажном особняке кабинеты, операционный зал, лабораторию, при ее химических ароматах, естественно, изолированную.

Коли множился, разбухал пышным тестом капиталец, фартового ветерка и надо было держаться, щадя чаяния, интересы соседей. Подвел рулевых, видимо, искривленный удачливостью глазомер, дескать, кто там маячит, кыш в сторонку, не то разнесем! Только и параллельным курсом шли не хлюпики-ротозеи, шапкозакидательством их было не пронять. Сопротивлялись, давали отпор, примеров тому множество.

Тиснули газеты в 1880 году под копирку парочку фельетонов, будто по наущению соучредителей-миллионщиков на свой ли резон возмечтал боевитый директорат СТБ круто выпнуть с Урала Екатеринбургские отделения Государственного и Волжско-Камского банков. Подмять худосочный городской труда не составляло. Дыма без огня вроде и не случается, но финансовое поприще — не иллюзион, цирковое чародейство здесь неуместно, бессильно… Милостивая к СТБ общественность изумленно возмутилась, и правомерно. Во-первых, руководство его, существенно уступая потенциалу “изгоев”, блефовало. Во-вторых, протаскивало монополию, чреватую вздорожанием услуг, а кому сия изобретательность понравится?

Яснее ясного — никому. И все же подлинность разоблачителей “экспансионизма” сомнительна, для людей осмотрительных, юридически подкованных просто-напросто авантюристична. Допускаем изощренную, бившую ниже пояса провокацию. Очень хотелось родовитым совладельцам приземлить банк в столице. Не оттуда ли метнули ком грязи — пробный шар, хоть и лопнувший, но крови екатеринбуржцам попортивший изрядно, шансов достичь желаемого заметно прибавивший. Впрочем, факты либо надежно припрятаны, либо вымараны, а схемами умозрительными подноготную не вскроешь… К тому же разразившийся вскоре очередной скандал затмил предыдущий трагикомичными подробностями.

Бегло о происшествии, наполнившем город пересудами и фантазерскими байками. Однажды на ноябрьском заседании 1881 года уведомил членов правления СТБ директор Илья Захарович Маклецкий о предосудительном поведении своего заместителя (товарища на языке XIX в.) Николая Дмитриевича Шишкина. Жил тот с некоторых пор явно не по средствам, шиковал-бражничал в ресторанах, размашисто играл в карты. Неровен час, подытоживали собравшиеся, — оступился, подворовывает. Назначили внезапную ревизию, сверили записи в книгах и ахнули: в кассе недоставало 25 тысяч рублей купюрами и акциями. Сумма, тянувшая по нынешнему начислению на миллионы, ошеломляла, пятнала несмываемым тавром…

Уличенный Шишкин плаксиво каялся, но покрыть недостачу безотлагательно не мог, пришлось выносить сор из избы… Сообщили прокурору, нагрянули дознаватели. В квартирах Шишкина и его подручного Исакова произвели обыск — тщетно, Николаша ведь не копил, а прожигал! Вот тебе и на, дивились сослуживцы грехопадению патрона, человека порядочного, отзывчивого, увы, спивавшегося.

Карьеру в банке начинал арестант выездным кассиром. Мотаясь по филиалам и ярмаркам, проявил себя расторопным, сообразительным и, главное, — честным. Выдвинули способного малого в товарищи директора, приосанился на безбедных хлебах, гостевал у тузов, низкопоклонно здравствовался челядью. Одно плохо, из-за нескончаемых разъездов не женился, коротал век холостяком. А без жены, известно, наш брат уязвим амурными и чисто мужскими развлечениями нередко с печальным концом…

Ярмарочное хлебосольство (угощения не примешь — обидишь клиентов), вспрыскивание сделок, обольщение прелестниц сдружили с рюмкой. Тугой же кошелек, азартливость в подпитии разбудили страстишку к карточной игре. Вначале шутливо-копеечной, но коготок увяз, птичке пропасть… Как и все, подверженные алкоголизму, Шишкин быстро пьянел, что и заприметили шулера, раззадоривавшие неумеху отыгрываться. Бывало, еще корчило-мутило похмелье, а ему уже подсовывали карточный должок. Шельмоватый негоциант Александр Галин, накачивая банкира, вообще повесил на него, подмахнувшего спьяну векселя, собственный долг… Незатейливого игромана посадили, растрату администрация живенько компенсировала, и пятнышко на репутации банка слиняло…

Быстрокрылое время неумолимо тасовало руководящую верхушку. В 1890-е годы председательствовал в правлении СТБ мукомол и хлеботорговец Илья Иванович Симанов (тоже, кстати, городской голова), сдавший полномочия служилому дворянину Александру Алексеевичу Дрозжилову. В когорте членов преобладало купечество: Михаил Михайлович и Федор Евдокимович Ошурковы, Алексей Никитич Казанцев, Осип Козьмич Козицын и мелькавшие эпизодически той же породы. Екатеринбургскую часть совета возглавлял дворянин-предприниматель, унаследовавший от родителя торговый дом, Викентий Альфонсович Поклевский-Козелл.

Метаморфозы коснулись и столичного филиала, где выбывших основателей сменили новые лица: действительный статский советник П.А. Всеволожский — сопредседатель, генерал-лейтенант Н.А. Боровков, разбогатевший на состоятельной публике адвокат В.Н. Герард. Но видные и сановитые годились для представительства, кухней заворачивали не свадебные генералы, а финансисты от корней волос до пяток… В Екатеринбурге принадлежал к таковым упоминавшийся директор И.З. Маклецкий, вышедший из бухгалтеров. В Петербурге угнездился, оброс креатурой Альберт Михайлович Соловейчик, а помогал отцу-провизору сын Михаил, выпускник университета, изучавший финансовое право.

Тандем Соловейчиков исподволь, но упорно отвоевывал вольготное, автономное сосуществование, нацеливаясь перехватить верховенство у ежикастых, “неотесанных” провинциалов. Консолидируя сторонников, подмазывая надзиравшую бюрократию, им удалось-таки добиться независимости, своеобразного разделения труда. Петербургское отделение, благо фондовый рынок находился под боком, сосредоточивалось на операциях биржевых, т.е. купле-продаже ценных бумаг. Отслеживай себе с диванчика конъюнктуру: растет стоимость акций или облигаций — бери, забрезжило снижение — избавляйся. Вот и вся премудрость биржевых спекулянтов, наловчившихся огребать миллионы на курсах бумаг задолго до “гениального” Сороса!

Екатеринбургские фундаменталисты новомодную эквилибристику осуждали, привычно взаимодействуя с бизнесом материализованным. Кредитовали оптово-ярмарочную торговлю, транспортировку и страхование грузов, само собой, производство. При малоразвитости на востоке империи промышленности обрабатывающей, финансировали преимущественно золотодобычу. Клиентура СТБ в излюбленной отрасли разрасталась майской травкой, хотя главным фигурантом выступал подобревший к золотоприносителям Государственный банк, ссужавший тех под векселя и шлиховой металл на 12 и 6 месяцев соответственно.

Чин-чином, казалось бы, да не всякого устраивало казенное ссудовспоможение. Оно и понятно, разрешались кредиты только собственникам недвижимости, ясно, не хибарочной, ликвидной, чего большинство “золотничников”, вчерашних ремесленников и крестьян, не имело. Далее требовалось поручительство, нотариально заверенное и подтверждавшее платежеспособность заемщика. Наконец, справки окружных инженеров о продуктивности арендуемых месторождений. Иначе морока с хождениями по инстанциям, сверками-проверками неописуемая. Едва цидулки канцелярские соберешь, бесценные для старательства летние деньки на излете, шурфы-канавы снежком окутаны…

Взошла, мужала частная золотопромышленность, напомним, по окраинам, падение крепостничества распахнуло перед нею обитель горнозаводскую, прежде запертую наглухо. В округа Златоустовский, Екатеринбургский, Гороблагодатский, Богословский устремились искатели фарта, калачи тертые и в горняцком ремесле младенцы, но с деньгой; коммерсанты, отставные военные и гражданские служаки. Именитые покорители Мариинской и Енисейской тайги: Рязановы, Баландины, Тарасовы, Казанцевы и те, свернув промысел в Оренбуржье, изрешетили заявками Северный Урал в надежде на нетронутые чудо-россыпи. Стушевались, казнили себя “фундаторы”, проведенные на мякине, ровно желторотики…

Россказни о таившемся якобы в хмуроватых межгорьях Эльдорадо оказались приманкой горного ведомства, нагнетавшего ажиотаж вокруг пластов убогих или многократно просеянных, выхолощенных. Авось-де клюнут ходоки и на лежалый товар… Сливки в пудах достались казне, фунтики же с ее истоптаных оборок жирку не добавляли, настырничавшие же сломя голову и вовсе в трубу повылетали. Народ бывалый круто разворачивался, сбагривая делянки-пустышки недотепам. Но опрометчивые убытки рушили и “кумпанства” профессионалов.

Пускали по миру, банкротили отчаливавших несолоно хлебавших ростовщики, изымавшие у должников последний скарб. Беспредел разорения умерил костью в горле застрявший у воронья СТБ. Екатеринбургское отделение всемерно помогало пострадавшей клиентуре: прощало авансы, отсрочивало возврат долга, выпутывало из силков банкротства льготными кредитами и т.п.

Впрочем, фортуна, негостеприимная к пришельцам, сопутствовала трудягам аборигенам, но и те прославились в родных краях не золотом, а “худым серебришком” испанских конкистадоров — платиной. Горщики Демидовых, Шуваловых познакомились с нею на водоразделе, в береговых отложениях хребта, еще в 20-е годы XIX столетия. Тугоплавкая, хрупкая платина широкого применения тогда не имела, в основном сдавалась на Монетный двор, где правительство, экономившее золото, чеканило из нее империалы. А чуток восточнее, по бассейну Туры, она и полвека спустя была диковинкой. Вот и гадал окунувшийся в золотоискательство купец Я.Н. Бурдаков, что за шлихи назойливые, видом свинцовые, но ни жар костра, ни ядреная кислота их не брали… Повез распробовать в Екатеринбургское правление, но связного ответа не получил, указывались признаки и того, и другого, и третьего… Рябило уже у промывальщиков от темно-серых шлихов в глазах, а деть их по отсутствии спроса было некуда, хоть выбрасывай… Наведался озабоченный Бурдаков в университет к Д.И. Менделееву. Поколдовал приветливый Дмитрий Иванович над колбами-спиртовками и разулыбался: — Поздравляю, уважаемый, отыскали вы платину, из-за примесей темноватую, ну да аффинаж природный недостаток исправит.

Пронырливые конкуренты мигом обступили счастливца на флангах. Закрепляясь на плацдарме, спроворил тот с отставным штабс-капитаном и превосходным штейгером Гендриховым товарищество. Поначалу у соратников ладилось, но бедневшие пески увеличивали издержки, низкой стоимостью платины едва окупавшиеся. Некогда жизнеспособные семейно-родственные компании Бурдаковых, Андреевых, Шаравьевых, Переяславцевых шли ко дну, уступая “Исовский Клондайк” альянсам заморским, с деньжищами колоссальными, невиданными.

Политика С.Ю. Витте, стимулировавшая индустриализацию страны, привела в регион капитал международный, олицетворяемый холдинговыми корпорациями Брюсселя, Парижа, Лондона. Хозяйствовать на равных отечественному акционерному сектору с такими мастодонтами было трудно. Вот и СТБ пришлось лавировать, заимствовать у европейских финансистов тактику гибкую, комбинационную. В золоте Европа, эксплуатировавшая колонии, нужды не испытывала, его хватало в Африке и Австралии. Охотились “продвинутые” фирмы за платиной, спрос на которую возбуждал научно-технический прогресс. А свыше 90 процентов редкого металла давал в ту пору Урал. Отсюда и наплыв первоклассно оснащенных, инкорпорированных “варягов”.

При минимальном внутреннем спросе ориентировались поставщики уникальной руды на экспорт, хотя и на внешних рынках шла она не нарасхват. Единственным покупателем продолжительное время являлся английский торговый дом Джонсон Мэтти и Ко (в просторечии “Маттей”). То была, впрочем, не просто коммерческая, а старинная аффинажная фирма, здравствующая и поныне. Щедрот “Маттей” не источал, привлекал контрактами, обеспечивавшими гарантированный сбыт. Однако вел себя не бескорыстно, скопив резервы, диктаторски “подмораживал” цены сырья, обходившегося в 6–7 раз дешевле готовых изделий.

Антимонопольные меры удавку “Маттея” ослабили, но, считаясь с конкурентами-импортерами в Нижнем Тагиле и Екатеринбурге, отыгрался лондонец на европейских биржах. Незадачливые французы ретировались, и цена платинового концентрата снова обрушилась. Государственный банк на стенания платинодобытчиков не откликался, приравнивая закладывавшийся у него драгметалл к товарам ординарным. Разрядил ситуацию в 1890 г. СТБ, поднявший цену залога до приемлемого уровня, из 7-8 процентов годовых. Утечка платины в подвалы российского банка вынудила набросить в цене и “Маттея”. К тому же у согбенных монополистом горняков появился выбор!

Крепнувшие позиции СТБ наглядно отражали его акции, котировавшиеся втрое-вчетверо дороже номинала. Постоянно “тяжелел” и выплачивавшийся по ним дивиденд. Ясно, что в обращении столь выгодные купюры не задерживались, и приобрести их было мудрено, разве уж в обстоятельствах, для кого-либо экстремальных хуже некуда… Имел СТБ к 1899 году 3,2 млн рублей собственного капитала и 11,5 млн вкладов. При этом львиная доля свободной наличности провинциальных отделений стягивалась в Петербург, где прокручивалась на бирже. Ничего удивительного, биржевые операции с бумагами государственными, твердопроцентными были куда “наваристее” дисконтных или варрантных. Острый нюх к тому же подсказывал финансистам, что надвигается экономический кризис. Так что с соблюдением предосторожностей целесообразнее было играть на бирже, чем возиться с потенциальными банкротами. Объяви те несостоятельность, напускную ли, реальную, и плакали ссужаемые денежки.

Предгрозовая атмосфера высветила характерную для зари монополистического капитализма тенденцию: банки, лимит роста на окраинах исчерпавшие, либо сходили на нет, либо устремлялись туда, где можно было развернуться на полную катушку, — в столицы. Вот и новому поколению акционеров СТБ, беззаветного патриотизма ветеранов не разделявшему, горизонты Екатеринбурга виделись узковатыми, скрадывавшими общероссийскую панораму. Честолюбивая молодежь рвалась в гущу жизни, к карьерным взлетам. Нагнетаемая возрастным антагонизмом перепалка новаторов и ретроградов ослабляла сплоченность уральцев, верховенства на сей раз утративших.

Неожиданным сюрпризом явилось для них собрание 1901 года, на котором две трети акций представили столичные жители, им, следовательно, принадлежало и большинство голосов. В результате урало-сибирское “меньшинство” вынуждено было подчиниться решению олигархата о перенесении штаб-квартиры СТБ на невские берега. Ершившихся оппонентов, кроме покладистого М.М. Ошуркова, забаллотировали. Возглавил “командорское” правление ставленник пакетных держателей Л.З. Лансере. Нанесшего ущерб кассе М.А. Соловейчика (отец к той поре умер) от штурвала временно отлучили, зато в административных креслах теперь восседали его родственники и ярые сторонники: В.Л. Лунц, Э.С. Мандель, Б.Д. Торнтон и др. Лунцу, кстати, поручался досмотр за уральскими отщепенцами…

Правая печать усмотрела в расквартировании СТБ на столичной брусчатке “жидовские происки”, сводя итог центристско-регионального противостояния к фальшиво-топорному лубку. Еврейская солидарность общеизвестна, но и пресловутая черта оседлости не вымысел. Правда, на лиц с высшим образованием, богатеев-первогильдейцев юрисдикция ее не распространялась. Вырывавшийся из местечкового захолустья “культурный элемент” отвоевывал преуспевание в городах. Не зря кварталы Петербурга с шеренгами разнообразных контор, банков, магазинов именовались острословами “Нью-Бердичев”. Однако беззлобный уличный юмор ксенофобии не исторгал. Публикации же националистов содержали перехлест, обидный в сущности не только для евреев, но и для русских —эдаких сиволапых в газетной интерпретации иванушек-митрофанушек.

Действительность опровергала клеветнические измышления. Возможностей для развития банка в центре страны было под объективным углом зрения несравненно больше, чем на периферии. Да и с “еврейским засильем” инсинуаторы перегнули. И в главной, и тем более в региональной администрации СТБ преобладали великороссы, немцы, кавказцы, татары, наконец. К тому же любое неуставное отклонение, нарушение законодательства пресекались Министерством финансов, жестко контролировавшим частные кредитные учреждения. А лихачивших импровизаторов вроде М.А. Соловейчика одергивали и русские коллеги, и уравновешенные, законопослушные соплеменники.

Преимущества регистрации СТБ на Невском проспекте обозначились рельефно: дела пошли в гору. Не зачахла и “отпеваемая” пасовавшими уральская колыбель, раскручивая присутствие в торговле обрабатывающей промышленности, в золото- и платинодобыче. Коньком, несомненно, являлся залог драгметаллов, особенно платины, стоившей уже порядком дороже желтого собрата.

Кончина в 1902 году И.З. Маклецкого возвела в директора отделения главбуха Е.А. Олесова, затем Н.В. Бажанова, снова Олесова, умудренного встряхиванием конторы Волжско-Камского банка. Должность председателя исполнял неоднократно переизбиравшийся С.А. Бибиков, адвокат-златоуст, мужественный ратоборец с соловейчиковскими клевретами. Тлевшая конфронтация прорывалась моментами баталиями на собраниях, возбуждаемыми екатеринбуржцами ревизиями и министерскими проверками.

До гудков-перезвонов Транссиба участие СТБ в промышленном секторе азиатской России едва ли не ограничивалось золотодобычей. Самородная крупка рафинировалась в лабораториях банка поставщиками Енисейской тайги, Алдана, Бодайбо, Приамурья, в основном уже акционировавшихся, а не товарищами-пайщиками, как бывало. Отринув хляби и колдобины гужевого извоза, долгожданная магистраль неизмеримо расширила масштабы предпринимательства на Востоке. Вот и СТБ потуже вязал узелочки сотрудничества с винокурами, хлеботорговцами, скотопромышленниками, маслоделами. И не грошово-символические, а полноценным кредитованием в востребованном размере и под божеский процент. Откуда же черпались ассигнования нуждавшимся, а снимались на ниве первопроходческой — золотоносной.

Золото, и всегда-то магически притягательное, короновала денежная реформа 1895–1897 годов, одна из самых безболезненных для соотечественников и вместе с тем — результативнейшая. Утверждение “золотого стандарта”, прославившего его инициатора, министра финансов С.Ю. Витте, сумевшего убедить Николая II в том, что аргументы предсказывавших оседание золота в кубышках, утечку за границу безосновательны. Так и вышло у скрупулезно просчитывавшего ходы математика. Рубль обрел устойчивость, поддерживавшую торговый баланс, страну наводнили инвестиции. А в 1902 году логика реформаторства привела к свободному обращению золота.

Благородные металлы, напомним, считались ранее государственной регалией, и соприкасавшимся с ними банкам отводилась лишь роль посредников: кредитование приисковиков и перепродажа аффинированного “шлиха” казне. Министерской, отнюдь не рыночной, ценой маржа их, естественно, скукоживалась. Упразднение госмонополии обеспечивало банкам легальную куплю-продажу валютного металла на рынке, причем и на международном.

Пружинистая доходность гипнотизировала конкурентов, но хозяином положения в отрасли до рождения банка-левиафана — Русско-Азиатского — оставался Сибирский. Выход его на европейские биржи отозвался увеличением продажной, следовательно, и привлекавшей клиентуру закупочной цены драгметаллов. Трудновато назвать золотодобытчиков, в круг партнеров СТБ не входивших. Правда, ходоки многоопытные предусмотрительно укладывали золотишко в две корзины, и большая его часть доставалась все же банку непотопляемому-имперскому.

Наращивание мускулов сопровождалось активизацией деятельности СТБ в азиатской России, где имелось уже 12 отделений. При этом восточносибирские (Красноярское, Иркутское, Читинское) являлись донорами филиалов народившейся житницы — Западной Сибири. Рельсовая магистраль стимулировала товарность крестьянских хозяйств, однако возникла проблема вывоза излишков сырья, продовольствия в центральные губернии и Европу. Была даже для устранения затоваривания построена железнодорожная ветвь Пермь—Котлас, откуда внешнеторговые грузы по Северной Двине направлялись к Архангельскому порту.

В прибыльных экспортно-заготовительных операциях и разбрасывал форпосты СТБ, утоляя кредитную жажду хлеботорговцев, маслоделов, скотопромышленников. Правоверными европоцентристами максимальное инвестирование экономики Западной Сибири не одобрялось, но окупалось сторицей. Подтверждение тому — “спринтерская” динамика банковских оборотов в Кургане, Тюмени, Омске, Барнауле, Бийске.

Стоило осведомленной агентуре доложить о значимом, резонансном проекте, его тут же лоббировал СТБ. Весть о соединении железнодорожной линией Екатеринбурга с Шадринском, скажем, побудила незамедлительно открыть Шадринский филиал. Вызванная поражением в конфликте с Японией приостановка сфокусировала внимание на ветви альтернативной: Тюмень—Омск, куда тузы Прииртышья вкупе с мануфактуристами Подмосковья намеревались перебазировать Ирбитское торжище. Мало веря в успех омичей, ярмарочное отделение СТБ в Ирбите его создатели — екатеринбуржцы — приберегали, зато на хиревшую Крестовско-Ивановскую ярмарку с 1899 года уже не ездили.

Итак, доходами от реализации золота и платины целенаправленно “окроплялась” экспортная торговля зерном, мясом, маслом, кожами, овчинами, холстом и т.п. Совсем было закабалили датские фирмы маслопроизводителей авансовыми подачками. Корыстное ценообразование перекроил Сибирский банк, выдававший кредиты под масло, складированное в холодильниках. Увы, не сделал погоды конструктивный шаг из-за медленного возведения холодильников по извечному недостатку средств у казны, приглашаемые же к соучастию маслоэкспортные загранфирмы всячески отбояривались.

Ширившаяся сфера влияния настораживала мельтешивших конкурентов. Хотя на первых порах единственным восточным заслоном оставался Русско-Китайский банк, созданный в 1895 году Министерством финансов на паях с французами. Однако, проиграв войну Японии, царское правительство его как бы списало, уступив значительное количество акций Парижско-Нидерландскому банку. Детище С.Ю. Витте, готовившееся владычествовать в Корее и Китае, оказалось в ситуации патовой: дальневосточное порубежье накрыла зонтиком Великобритания, в отеческом же тылу густилась поросль СТБ.

Переориентация на внутреннюю арену требовала урегулирования взаимоотношений между банками, чему способствовало знакомство их руководителей: А.И. Путилова и М.А. Соловейчика. Оба грызли студентами финансовое право, вращались в чиновно-кастовой среде, приятельствовали. Оптимальным им казалось слияние банков, но коллеги Михаила Альбертовича недвусмысленно возражали. Колебались и представители генерального инвестора — Дойче Банка, но в финале, удовлетворясь вымороченными льготами, объединению не препятствовали. Куда строптивее вели себя иностранные акционеры Русско-Китайского банка, призвавшие на помощь дипломатов. Посольство союзной Франции обвинило главу финансового ведомства В.Н. Коковцова в покровительстве немецкой группе. Игнорировать протест хозяев парижского денежного рынка, для России архиважного, было нельзя, что и видоизменяло комбинацию.

В 1909 году проблемный Русско-Китайский банк объединили с шатким галльским — Северным, имевшим, кстати, отделение в Екатеринбурге. Нарекался симбиоз Русско-Азиатским, причем две трети акций принадлежали в нем французским держателям. Но умняга Путилов, совмещавший бразды руководства с парижанами, действовал так искусно, что крупнейший банк в итоге “обрусел”…

Интернационализировался в некотором роде и портфель СТБ, накачивавшийся с 1905 года авуарами Дойче Банка. Германский пакет работал исправно, но будущего не предрешал. Эра монополизма побуждала консолидироваться с сильнейшими, и СТБ органично “вписался” в группу супербанка — Русско-Азиатского. Патронировавший дружественного контрагента гигант и сам его бумагами не пренебрегал, и подключал к спонсорству французских вкладчиков.

В результате к 1912 году около сорока процентов акций СТБ находилось в руках иностранных держателей, но контрольный пакет оставался у россиян.

Сближение с Русско-Азиатским банком, выветривание рутины, фрондерства былых единомышленников М. Соловейчика повлекли неизбежность кадровых перестановок. Кресло председательствующего вместо Л.З. Лансере занял Э.К. Грубе (датчанин ли, немец — источники относительно его национальности расходятся). Европейски образованный, с закалкой чиновной и предпринимательской, Эрнест Карлович в подковерные ристалища не впутывался, сверяя курс с флагманским азимутом Алексея Ивановича Путилова, с которым также близко сошелся еще на казенной службе. Подстраховывал Грубе нейтрализовавший опасные экспромты Соловейчика второй директор-распорядитель, В.В. Тарновский, тоже способный, незаурядный финансист из… гвардейских офицеров!

Капитал СТБ при поддержке Русско-Азиатского левиафана вырос до 20 млн рублей, часть акций была введена в котировку на Парижской бирже. Для ее освоения понадобились посредники, а чтобы слишком не зазнавались, не своевольничали, пристроили к ним “надзирателем” дочерний банк СТБ — Societe Fraucaise pour Commerse Industrie.

Деловито-корректный Грубе импонировал провинциалам еще и тем, что не изводил сковывавшим свободу крохоборством. Сам председатель, накоротке общавшийся с Нобелями, главой международного консорциума Ройял Датч Шелл Генри Детердинтом, накатывал банку подступы к нефтепромышленности. Урало-сибирские филиалы привычно оперировали с драгметаллами, но, как известно, уже не в одиночку. Акционирование, применение на бедневших месторождениях затратных технологий неуклонно увеличивали размеры кредитования, потому во взаимоотношениях с компаниями крупными или со смешанным капиталом (Кыштымской, Южноуральской, Платинопромышленной, с рядом саянско-алтайских и приморских) СТБ кооперировался уже с Русско-Азиатским, бравшим и соответствовавшую его возможностям долю расходов.

Ускоривший колонизацию азиатских пространств Транссиб привлек робевших прежде переселенцев и в “киргизские степи”: Тургайскую, Акмолинскую области. Освоение плодородных земель тормозило бездорожье, знавшая об этом непонаслышке администрация СТБ ратовала за строительство железной дороги Челябинск—Троицк—Орск с веером подъездных путей, где уже финансировалась золотодобыча. Артерия, открывавшая доступ к минеральным ресурсам, прикончила бы и архаику сельскохозяйственного производства. Возьмите тогдашнее животноводство: гурты выращиваемого кочевниками скота, перегоняемые к ярмаркам и потребительским рынкам на огромные расстояния, крайне истощались. Дорога позволяла организовать убой животных непосредственно у пастбищ, зимовок или транспортировать их по-американски, в вагонах.

Московское отделение СТБ, наняв армию прасолов и комиссионеров, предусмотрительно оседлало мясную биржу Первопрестольной, но с сооружением линии пришлось повременить. Окрестное купечество высиживало “пособия” у казны, акционерное же общество, мотором коего виделся СТБ, тоже пока не складывалось. Впрочем, близилась сокращавшая ожидания реорганизация уральского горнозаводского комплекса. Общеизвестно, что в годы подъема (1909–1913) большинство его владельческих и посессионных округов эволюционировало в акционерные компании, подконтрольные банковским группировкам. То были не вороватые горе-менеджеры ельцинского безвременья, а хозяева желанные: со средствами, фундаментальными познаниями, наконец, с установкой оседлости, а не пенкоснимательства. Новые, коллективные собственники и дали старт крупномасштабной, осовременивавшей многоукладность индустриализации, вычеркнутой из ураловедения ниспровергателями большевиками.

Шагнула вперед энергетика, способствовавшая внедрению новейших технологий. Плавка чугуна в приземистых древесноугольных “самоварах” рассматривалась уже второстепенным придатком коксовой. Под напором капиталов незыблемая монокультура “горного царства” отступала, край насыщался предприятиями машиностроения, деревообработки, химии, легкой и пищевой промышленности. Возвратную однобокость “тяжпрома” нагромоздили пятилетки, суматошная эвакуация 41-го… Не распори эволюционной ткани квазисоциалистический зигзаг, облик уральских городов, скорее всего, выглядел бы иначе: без отравляющих атмосферу и настроение жителей градообразующих “монстров”.

Защитники советского строя упрекнут автора в невежестве, коли расхожее мнение лишило историю сослагательного наклонения. Разговор о социализме в сюжет не напрашивается, а вот догма, освящающая легитимность какого угодно политического режима, себя, на наш взгляд, изжила. Умолчание, алогизмы, подрумянивание истоков государственной власти фальсификаций современная молодежь не приемлет. Она, убеждает преподавание в вузе, за многовариантное изучение прошлого, с беспристрастным анализом сущего и должного.

Несовместимость осуществляемых преобразований с атрибутами бездорожья — гужевым извозом, капризным чусовским сплавом — красноречиво объясняет активность СТБ в железнодорожном строительстве. Вступив в банковский консорциум, он с 1911 года софинансировал две важнейших магистрали: Северо-Восточно-Уральскую и Западно-Уральскую. Первая велась через Егоршинское угольное месторождение к ярмарочному Ирбиту, Тавдинским лесным массивам, к портовому Тобольску и далее в глубь Сибири на широте Томска. Вторая (Лысьва—Бердяуш) обеспечивала челночные перевозки руды и топлива. Координация ее финансирования, в частности, возлагалась на СТБ. Обе меридиональных артерии (на северо-востоке до Тавды) к 1916 году вошли в эксплуатацию.

Уралом путеводная эпопея не ограничивалась. Могущественный консорциум выиграл концессионные торги на сооружение Алтайской железной дороги, рассекавшей пробуждавшийся Кузнецкий бассейн, Ачинско-Минусинской, тоже пронизывавшей кладовые всевозможного сырья. Настал черед и Троицкой ветви, но уже в варианте, от первоначального существенно отличавшемся, многоколейном. Подтекст коррекции виден в том, что СТБ к тому времени, при содействии англичан, патронировавших Кыштымскую и Южно-Уральскую компании, овладел контрольным пакетом акций Комаровского АО с крупнейшим на Урале железорудным месторождением. Заинтересованные в поставках руды британцы соглашались участвовать в строительстве ветви от станции Бердяуш к рудной базе, где планировалось возведение металлургического завода.

Канцелярия Тургайского губернатора, со своей стороны, добивалась ответвления на Кустанай. Соразмерно увеличивались и капиталовложения, а тут грянула война, урезая, опрокидывая воплощаемое. Несмотря на ее тяготы, стратегия банка проглядывала константная, общественно значимая. Штурвальные, исключая горстку аферистов, не подсовывали обывателям “тухлых” акций и облигаций, не раздували ныне, увы, обыденных финансовых пузырей.

Основой всякой коммерческой деятельности, бесспорно, является прибыль, вопрос в ее происхождении и назначении. У банков Российской империи, как видим, забота о прирастании фондов сочеталась с укреплением общенациональной экономики. Достраивали южноуральские артерии уже советские путейцы, но, как и задумывалось “буржуями”, — на благо Отчизны. Характеризующий сущностную канву пример не единичен. Коснемся Ирбитской ярмарки, получившей с вводом рельсовой колеи вторую жизнь. Ее могильщики стушевались, приумолкли, когда екатеринбургские отделения СТБ и Р.-А.Б изъявили готовность развернуть в Ирбите международный пушной аукцион — биржевой противовес Лейпцигу и Лондону.

Пристальное внимание неизменно уделялось и окраинам. Скажем, ускоренно прокладываемая по завету П.А. Столыпина Амурская магистраль оживила торговлю с Монголией, все еще допотопную — караванную. Сказывалось и ослабление ее зависимости от раздираемого феодальными усобицами Китая. Российские консулы, упреждая экспансию Великобритании, спешили заполнить “вакуум” отечественным присутствием. Да нелегко было расшевелить коронные ведомства. Затея организации Русско-Монгольского банка москвичами, сплотившимися вокруг братьев Рябушинских, не выгорела. Тогда ответственную миссию препоручили СТБ, внесшему в учредительский капитал 800 тыс. рублей, плюс 200 тысяч ассигновало Министерство финансов. Подпортила дебют интербанка война, однако товарообмен прогнозировался со степняками внушительный.

Доминирование на земле Монголии не ослабило влияния СТБ в Азиатской России, напротив, состязательный альянс его здесь с Русско-Азиатским “гераклом” не имел равных. В содружестве с несколькими банками взяло руководство СТБ на буксир Западно-Сибирское и Русско-Китайское пароходства, избирательно кредитовало “Товарпар” — крупнейшее объединение пароходчиков, помогая обновлять суда, реконструировать инфраструктуру. Речное господство вывело на контакты с текстильными магнатами, зависевшими от водного транспорта. В предвоенную навигацию отправлял СТБ закупаемую туркестанско-монгольскую шерсть текстильным фабрикантам. Стало быть, ошибаются исследователи, полагающие, что промышленности легкой и пищевой таковой сторонился.

Упруго-напористое восхождение прервала война, но и достигнутое впечатляло: занимая в 1900 году лишь четырнадцатое место в банковском реестре, к 1914-му СТБ передвинулся на седьмое. Мало кому удавалась подобная “рысистость”. Капитал банка вырос до 36 млн рублей, депозиты превысили 160 млн. В его составе функционировало 57 отделений, из них 17 — за Уралом. Неизбывную популярность сохранял СТБ у золотопромышленников, пушников, маслоделов, ко двору летела молва, пришелся и хлопкоробам Ферганы.

Жаль, что распри наверху продолжались, но какой медосбор без ложки дегтя… Индустриальному подъему сопутствовала биржевая горячка. В целом закономерная, если бы циркулировали бумаги, материально обеспеченные, прощелыги на бирже оттого ведь и роились. Иные втюривали легковерным покупателям билеты с одинаковыми выигрышными номерами. Но при мягком российском законодательстве отделывались мошенники копеечными штрафами.

Не расставался со своим хобби, избегая уголовного преследования, и Соловейчик: ворохами скупал-перепродавал ходкие бумаги. Опекая дочерний Societe Francaise pour Commerce et Industrie, устроил Михаил Альбертович в Париже за его счет карманный Banque pour le Credit et le Commerce. Но прослышали об источнике самофинансирования директора коллеги, разразился скандал. Оппозиция, теперь уже и со столичным налетом, решила дать бой волюнтаризму и коррупции на апрельском собрании 1913 года. Исход решили тогда подставные бумагодержатели, обеспечившие перевес клевретам Соловейчика. Отчет правления формальным большинством утвердили, но оппозиция не сдавалась, направив жалобу с просьбой о расследовании его действий в Петербургский окружной суд. Тот аннулировал итоги голосования, углубляя размежевание, исключавшее половинчатые компромиссы.

Юрисконсульт банка А.Ф. Кричевский настрочил апелляцию в вышестоящую инстанцию, но, не очень веря в пересмотр судебного решения, метал громы и молнии в адрес оппозиции. Ее лидеру, С.А. Бибикову, вместе с подзащитными, “ничтожными”, по формуле Кричевского, акционерами предсказывалось заведомое поражение. Но обидные эпитеты только раззадоривали “бибиковцев”, требовавших удаления из руководящего органа лиц, бесповоротно себя скомпрометировавших.

Весной 1914 года крупнопакетные соучредители вроде соловейчиковского напарника И.П. Мануса отчет все-таки “продавили”. Но победа оказалась пирровой… К враждебности провинциалов добавился холодок ближайших сподвижников, отшатнулись от “заигравшегося” Михаила Альбертовича даже родственники. Наскоки журналистов, судебные передряги, изоляция, по-видимому, и ускорили его кончину.

Войне с Германией и Австро-Венгрией, начавшейся под бравурные фанфары и ура-патриотические митинги, отводилось экспертами полтора-два месяца. Растянулось же кровопролитие на четыре года, подвергнув серьезнейшим испытаниям экономику и финансовую систему России. Какое-то время банки действовали по инерции: отпускали ссуды, учитывали векселя, принимали вклады. Кассы от них после запрета спиртного, выплат пособий семьям фронтовиков буквально ломились. Приток сбережений населения расширял круг подконтрольных предприятий, СТБ проявлял разборчивую “всеядность” и охотился за крепко сбитыми, высокоприбыльными.

Затягивавшаяся война привела к расстройству транспорта и грузоперевозок, перебоям в топливо- и энергоснабжении, к обесценению рубля и, несмотря на астрономическую эмиссию, к нехватке денежной наличности. Рассчитывать на инвесторов , очутившихся во вражеском стане, не приходилось. Вместе с тем линия фронта отрезала и парижских акционеров. Верховоды Banque pour le Credit et le Commerce, почувствовавшие бесконтрольность, авантюрно распорядились акциями СТБ (заложили, да не выкупили своевременно), нанеся таким образом урон в три миллиона франков. Сумма, весьма ощутимая при дефиците инвалюты на внутреннем рынке.

Коль скоро активные операции в форс-мажорных обстоятельствах становились рискованными, руководство СТБ предпочло вкладывать средства в дивидендные бумаги, посредничало в распространении военных займов. Непредсказуемость производственных инвестиций вследствие участившихся банкротств обусловила также преимущественное финансирование торговли. Опорой служили патронировавшиеся фирмы, но частенько СТБ и непосредственно занимался куплей-продажей ходовых товаров и продовольствия.

Марксистская историография, рисовавшая банки не иначе, как “паразитарно-накопительские”, винила их даже в экономической контрреволюции… В действительности, восприимчивые к новизне, прогрессу, реформированию страны, они не противостояли, отбивали лишь заоблачные требования рабочих и служащих. В.И. Ленин пугал соотечественников “грозящей катастрофой”, хотя провоцировали ее не квалифицированные, трезвомыслящие управленцы, а безответственные экстремисты. В феврале 1917-го — вынянчившие антигосударственную стихию либералы, ею же и раздавленные; в октябре — антиподы “эксплуататорского строя” — большевики. Тщетно вразумляли их корифеи делового мира, растолковывая, что, изводя помещиков и буржуев, нельзя отменить сложного административно-предпринимательского ремесла. В ответ звучало хорохористое: у нас и кухарки смогут управлять государством…

Тотчас же после восстания, наводя “порядок” в финансах, частные кредитные учреждения Совнарком прикрыл. Объединялись лишенцы в конгломерат Народного банка. В Петроградском отделении СТБ визитеры с кумачовыми повязками экспроприировали около 50 пудов золота. Однако за пределами столицы банковская национализация пробуксовывала. Штатный персонал власти узурпаторов не признавал, саботировал, а ее выдвиженцы счетной науки не осиливали. В итоге, формально упраздненные, акционерные банки продолжали обслуживать клиентуру, само собою, поредевшую. Сейфы с драгоценностями большевистские эмиссары выгребли, да и рублевые сбережения цедились щепотками — в размере “прожиточного минимума”. Словом, национализация по-питерски откладывались, так что падение “камиссародержавия” на Урале и в Сибири летом 1918 года существенной реорганизации в кредитно-финансовой сфере не потребовало. Правда, с вывезенной большевиками наличностью было туговато, и денежный голод утолялся суррогатами.

Разгоравшаяся Гражданская приютила сотканное из лоскутов центральное отделение СТБ в Омске, хотя наибольшие обороты демонстрировало “родительское” — Екатеринбургское, кредитовавшее поставщиков золота, платины, металлозаводчиков. Последние, впрочем, разоренные, намыкавшиеся в кутузках, возвращать изъятые у них предприятия без государственных дотаций не торопились. Но финансовое ведомство адмирала Колчака было парализовано дефицитом бюджета. Измельчали и частные банки, выдававшие заемщикам каплю в море…

Отбитый у красных золотой запас царской России на текущие нужды, кроме приобретения вооружения, не использовался, и стабильность денежного обращения увязывалась с победой над большевизмом. Возрожденный Омским правительством Госбанк сосредоточивался на финансировании армии и оборонных предприятий. Доля участия в промышленном секторе акционерных банков была ничтожной. СТБ традиционно поддерживал золото- и платинодобычу, но акцент из-за ее “съеживания” переносился на торговлю. Желанными клиентами, наряду с коммерческими фирмами, уцелевшими, хотя и общипанными, воротилами, стали плодившиеся кооперативные альянсы: Закупсбыт, Центросоюз, Синкредсоюз, Союз Сибирских маслодельных артелей и др.

Однако неистовство печатного станка (прежде всего на территории РСФСР), бестоварье подтачивали курс рубля. Суррогатных бумажек шелестело в избытке, не хватало валюты твердой, конвертируемой. Очевидцы ссылались на замкнутый круг: вожди Белого движения уповали на частный капитал, но в хаосе экспроприаций, разрухи предприниматели сами испытывали безденежье.

К весне 1919-го, констатируют исследователи, финансовое положение Сибири улучшилось, и Омский кабинет решил провести денежную реформу: замену суррогатных дензнаков унифицированными, печатавшимися в США. Но, пока обменивалось неизмеримое количество “керенок” и прочих “бумажек”, фронт затрещал, и белое воинство покатилось на восток. С толпами беженцев эвакуировались и кредитные учреждения. Некоторые осели в буферном Приморье, разуверившиеся в хвастливых декларациях укрывались на чужбине. Вот и администрация СТБ, обретя временное пристанище во Владивостоке, перекочевала в Харбин, а затем растворилась в эмигрантском далеке.

Миллионами жертв обернулась трагедия революции, безжалостно уничтожившей ненавистных вождям большевизма классовых врагов. Проигравшие сражения воины, предприниматели, шокированная “пролетарским” террором интеллигенция искали спасения на чужбине. Подробности иноземной “одиссеи” СТБ автору не известны, установлено лишь, что измотанное странствованиями руководство обосновалось наконец в Париже.

Но вернемся для ясности в мятежный Петроград, где контрольным пакетом акций умершего Михаила Соловейчика завладел скоробогач Н.Х. Денисов. С педантичным Эрнестом Грубе верткий мультимиллионер не сработался, выдвинув в председатели правления разностороннего Н.Н. Покровского — последнего министра иностранных дел Николая II. В 1917-м, напомним, мало кто из политиков, предпринимательской элиты верил в долговечность власти большевиков. Два-три месяца отводили гегемонии соратников Ленина тогдашние политтехнологи.

А вот Денисова чутье не обманывало. Перепродал он в суматохе пакет английскому банкирскому дому “Шредер и Ко” и укатил из России. Возглавляя в Париже Русский торгово-промышленнный союз (Торгпром), соучаствовал беглец в аккредитации международных банков. По воспоминаниям соотечественников, не жлобствовал, фактически содержал Торгпром, помогал семьям изгоев, русским гимназиям и кадетским корпусам.

Другой член правления военного лихолетия, Н.А. Асс, реанимировал полуживой дочерний Societe Fraucaise de Banque et de Credit. Но госпожа чужбина — не сердобольная Отчизна, равнодушно взирала она, как таяли обломки российских банков. Левое правительство Франции удовлетворило притязания СССР на заграничные банковские активы, а довершил тризну гибельный мировой кризис.

Память о канувших призраках в советской России вытравлялась или, хуже того, подменялась фальшивой об “исчадиях гнилостного монополистического капитализма”. Сооруженным посредством банков железным дорогам, электростанциям, рудникам, заводам и фабрикам присваивались имена ниспровергателей: теоретиков марксизма-ленинизма, коммунистов-интернационалистов, сталинских наркомов. На могилах, воплощавших перечисленные объекты, кустилась трава забвения…

***

Современных банков куда больше, чем при царизме, однако не видно, чтобы их топ-менеджеры раскошеливались на индустриально-транспортное строительство. Если что-то и реконструируется, возводится заново, как правило, при поддержке государства и на средства иностранцев. Первобытная тишина воцарилась за пределами нефтегазового пояса, экспортно подчиненных металлургических центров. Плодородные земли разваленных колхозов и совхозов усеяны чертополохом. Грибными колониями растут лишь помпезные офисы, дорогущие гостиницы да элитные (абсолютному большинству россиян недоступные) многоэтажки и коттеджи.

Демократии, впрочем, свойственно разномыслие. На взгляд поверхностно-эластичный причин для беспокойства нет: молодежь учится, пенсии выплачиваются, в супермаркетах полным-полно импортных товаров и продуктов, улицы городов — сплошная река автомобилей. Это ли не признак достатка по-обывательски? Но внешнее благополучие, предостерегают маститые экономисты, иллюзорно. Базовые отрасли промышленности тихоходны, изношенность производственных фондов, сетей ЖКХ близка к критической. Следовательно, поле для капиталовложений в реальный сектор необозримо, но текут они от нынешних банкиров струйкой еле заметной, прерывистой.

Бизнесмены-производственники в ранге настоящих хозяев, конечно, вынуждены обращаться к финансистам Запада. Ставка кредитного процента у тех, во-первых, ниже, а во-вторых, ссужают евро-американцы и “длинными деньгами”, коих у банков отечественных не допросишься. Ссылаются на риски, нестабильность, как будто их западные коллеги работают в тепличной среде. Ведь рыночная экономика по природе циклична, и стабильность при чередующихся спадах и подъемах весьма относительна.

Материализованное наследие банков имперских обеспечило в совокупности жизнь нескольким поколениям. Факт на примере СТБ, думается, бесспорный. Попробуйте-ка дать сравнительную характеристику банкам ельцинской генерации, обвинительный уклон так и напрашивается. Два десятилетия существуют уже возрожденные акционерные банки. Их предшественники за равнозначный период оплодотворили инвестициями пару мощных народнохозяйственных рывков: на исходе XIX и в начале XX столетия. Ускорявший бег российский локомотив поверг в смятение конкурентов зарубежья.

А что мы видим у банковских “капельмейстеров” сегодня? Резервирование иностранных бумаг (читай, поддержку стран-эмитентов), иждивенчество на страховых вливаниях государства, “кусающую” заемщиков процентную ставку из 15–20 годовых, оффшорное укрывательство от налогов…

Вообразим, повинуясь многовариантному изучению прошлого, что Октябрьский переворот захлебнулся (вдруг арестовали бы шедшего в Смольный Ленина, в гриме не опознанного; генерал Корнилов сожалел впоследствии, что доверился флюгеру Керенскому, и т.п.). Уцелел бы тогда СТБ? Вероятнее всего — да! Мало ли его ровесников в Старом и Новом свете здравствуют и поныне. В сумбурные 1990-е попытка его воссоздания не удалась, но любителей старины в когорте финансистов прибавилось, так что маршрут в будущее уральскому первенцу не заказан!

Титанов, гласит классическое изречение, рождает нуждающаяся в них эпоха. Наберемся терпения, схлынет пена квазиреформаторства, разомкнутся клещи чиновничьего мздоимства, и заявят о себе отчетливо, весомо новоявленные Путиловы. Не по волшебству, разумеется, помогать им надо самоутверждаться — законодательно, журналистским пером, взыскательным голосом общественности.

Прозябающим массам наивно ждать благодеяний от эгоистичных “крезов”, разбогатевших волею случая, точнее, в результате сымпровизированного министерскими покровителями “хапка” народного достояния. Грустный опыт убеждает, что не компрадорствующим выскочкам с их тылами в оффшорах и замками на лазурных берегах создавать наукоемкую, сбалансированную, а главное — человечную экономику. Исключаются и оперирующие бюджетными деньгами карликовые мотыльки. Это задача для предпринимательского авангарда с иными корнями и мировоззрением. Ему и укреплять просевший от дилетантски-хищнических манипуляций фундамент грядущей России.

Александр Дмитриев — кандидат исторических наук, автор двух монографий и более сорока статей, доцент Уральского государственного горного университета.

Опубликовано в журнале:

«Урал» 2012, №12

ГЛАВА МИД МОЛДОВЫ ПОДАЛ В ОТСТАВКУ ИЗ-ЗА НАРУШЕННОГО ОБЕЩАНИЯ

Юрий Лянкэ хотел покинуть свой пост, так как пока не смог добиться облегчения визового режима с Евросоюзом

Министр иностранных дел и европейской интеграции Молдавии Юрий Лянкэ подал премьер-министру Владимиру Филату прошение об отставке, так как он не смог выполнить данное год назад обещание по облегчению визового режима между Молдавией и Евросоюзом, передает MoldNews.

Глава ведомства ранее обещал покинуть свой пост, если ему не удастся добиться либерализации визового режима с ЕС до конца текущего года. Сегодня Лянкэ заявил о невыполнимости этого обещания. Премьер-министр заявил, что не принял отставку министра, так как определенные успехи в области евроинтеграции все же были достигнуты. "Было бы очень просто ответить да или нет на эту отставку", - сказал Филат, и добавил, что считает этот жест свидетельством высоких моральных качеств Лянкэ. Глава правительства заявил, что Молдавия перешла от первой ко второй фазе либерализации визового режима, хотя оправдания задержкам быть не может.

Премьер-министр не делал таких поспешных заявлений и в последнее время подчеркивает, что облегченный визовый режим с Евросоюзом наступит "в разумный срок", но это точно не "долгосрочная перспектива".Филат говорил, что не намерен называть конкретных сроков во избежание спекуляций, однако констатировал, что восемь месяцев "были упущены".

Источники портала ePresa сообщили, что после своей отставки Юрий Лянкэ, являющийся также первым вице-председателем Либерально-демократической партии Молдавии, намеревался покинуть республику. Собеседники издания рассказали, что министр ведет переговоры с европейцами о переходе на работу в аппарат Еврокомиссии в Брюсселе. Согласованием нового поста Лянкэ с ним якобы занимается еврокомиссар по вопросам политики соседства Штефаном Фюле, учившийся вместе с министром в МГИМО.

Междувластие

Зигмунт Бауман беседует с Винченцо Делла Сала

Зигмунт Бауман – польско-английский социолог, почетный профессор Университета Лидс.

Винсент Делла Сала – Доцент политологии факультета социологии и Школы международных исследований университета Тренто, Италия.

Винсент Делла Сала

Резюме Современный мир живет в условиях «неустойчивой» или «текучей» модернити, где изменение – единственная константа, а неизвестность – единственная определенность. Это мир, лишенный цели и одновременно далекий и от конца истории.

Полный текст будет опубликован в книге «Двадцать способов наладить дела в мире: интервью с ведущими мировыми мыслителями» (Twenty Ways to Fix the World: Interviews with the World's Foremost Thinkers) под редакцией Петра Дуткевича и Ричарда Саквы. Издание выйдет в свет в рамках проекта Совета по исследованиям в области социальных наук и New York University Press (SSRC/NYUP, 2013), осуществляемого при поддержке Мирового общественного форума «Диалог цивилизаций» (Москва – Вена).

Зигмунт Бауман сосредоточился на состоянии непрерывных изменений – Interregnum (междувластия), – в котором пребывает сегодняшний мир. Он полагает, что сейчас мы наблюдаем увеличение разрыва между политикой и властью, между средствами, доступными для осуществления изменений, и масштабами проблем, которые нуждаются в решении. По словам Баумана, в этом новом мире мы живем в условиях «неустойчивой» или «текучей» модернити, где изменение – единственная константа, а неизвестность – единственная определенность. Это мир, лишенный цели и одновременно далекий от конца истории. В таком контексте, по его мнению, Европа по-прежнему остается полем боя, теперь между вестфальской моделью суверенных государств и новыми формами наднациональной политики и управления. Парадоксально, Европа стремится решить эту проблему, включая воссоздание нового социального государства и пространства, с помощью технократических средств неизбираемого бюрократического механизма. Бауман ставит вопрос, который считает ключевым для современной политики: как восстановить социальное государство в условиях глобализации?

Винченцо Делла Сала: – Многие комментарии о нынешнем положении дел в мире отмечены предчувствием беды. Часто проводится параллель с 1930-ми гг. – неустойчивый баланс сил, социальные и политические последствия рабской приверженности ортодоксальной экономической идеологии и «двойной узел», о котором вы упоминали в связи с неадекватностью вестфальского государства в решении проблем, возникших за его пределами. Разделяете ли вы мнение, что мы находимся на пороге социальных, политических и экономических потрясений, политические последствия которых в лучшем случае неясны?

Зигмунт Бауман: – Все зависит от выбора перспективы, говорил Фернан Бродель, имя которого сейчас, увы, почти забыто и не упоминается в дискуссиях. Сравнительные исследования, по самой своей природе имеющие привязку ко времени, по-разному проливают свет на ход событий и придают им иное звучание каждый раз, когда краткосрочная перспектива меняется на долгосрочную. Кризисы 1930-х гг. сегодня можно рассматривать как предсмертную агонию эры строительства государств-наций и «твердой» модернити – с ее абсолютистскими амбициями и, следовательно, тенденцией к тоталитаризму. Как таковая агония сейчас в основном уже позади: скорее это смерть нормативного регулирования, бесконечное дерегулирование и общий упадок общества (в целом полная противоположность амбициям и практикам предыдущей эры). От этого наши нынешние проблемы только обостряются. Если говорить о предыдущей эре – то было время беспрецедентно смелых, даже дерзких, начинаний и самонадеянных планов построить тысячелетний Рейх. Существовала уверенность в том, что, по словам Сталина, нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики.

Современную эпоху лучше всего сравнивать с ранним, начальным периодом модернити – временем разрушения старого режима, который очевидно утрачивал связь с реальностью, не умея адекватно оценить ни свершения людей, ни их бедственное положение. При этом отсутствовало четкое представление о нарождающихся формах общественной жизни, которые должны были прийти ему на смену (в британской прессе начала XIX века не найдешь и намека на осознание происходящих перемен, которые только к концу столетия стали называть «индустриальной революцией»).

Современные государства – находящиеся в нашем распоряжении политические инструменты высшего порядка – не в состоянии гарантировать неприступность своих собственных бастионов, не говоря уже о завоевании новых крепостей, явно находящихся за пределами их контроля как в пространственном, так и во временном отношении. Я считаю, что несопоставимость временных масштабов, характеризующих события и процессы нашего настоящего и будущего, и жесткие рамки сроков правления государственных администраций – единственно доступных инструментов, обеспечивающих коллективные целенаправленные действия – создает самый сложный «двойной узел», в котором завязаны политические акторы. Правительства прислушиваются к своим избирателям только с прицелом на выборы раз в пять лет. Однако события и процессы, о которых идет речь, начались задолго до того, как они приступили к обязанностям, а реальный масштаб последствий станет ясен заведомо позже окончания срока той или иной администрации.

ВДС: – Вернемся на 20 лет назад, в начало 1990-х годов. Тогда казалось, что будущее принадлежит аморфным и расплывчатым политическим структурам, таким как Европейский союз (его идентичность и принадлежность к нему, а также организация политической власти строились с учетом текучести). Окончание холодной войны способствовало распространению оптимизма, но это был не единственный фактор. Ряд событий после головокружительных дней объединения Германии и Маастрихтского договора – войны в бывшей Югославии, вступление Китая во Всемирную торговую организацию (ВТО), возникновение «государства безопасности» и т.д. – позволял предположить, что мир, возможно, не готов к Европе, а Европа не готова к миру. Используя название главы одной из ваших предыдущих книг, я бы хотел спросить: сегодня мы ближе к миру, который теплее примет Европу, чем 20 лет назад?

ЗБ: – По сути, тогда казалось, что мир стоит на пороге нового мирового порядка и готовится к последнему прыжку. Биполярное противостояние коммунизма и капитализма (или тоталитаризма и демократии) на протяжении полувека успешно маскировало скрытые процессы глобализации и взаимозависимости, которые положили конец почти трем столетиям движения к полному и безраздельному территориальному суверенитету национальных государств, базирующихся на трех китах – экономической, военной и культурной автаркии. Когда биполярный период завершился, многие стали всерьез воспринимать лишенные всякого смысла заявления о «конце истории» в стиле Фукуямы, согласно которым, сметя с пути одно за другим препятствия – последовательные и временные, блокирующие ее движение и замедляющие прогресс, – история достигла или почти достигла предопределенного конечного пункта.

На практике падение Берлинской стены ознаменовало начало эры «междувластия» – обновленной версии идеи Антонио Грамши, состояния, при котором имеющиеся в наличии средства действия уже не работают, а новые, более адекватные способы еще не применяются и даже не изобретены. Это междувластие было обусловлено прогрессирующим отделением власти (способности заставить что-то делать) от политики (способности решать, что делать). В результате возникло несоответствие между задачами и инструментами: с одной стороны, власть все больше становится свободной от политического контроля, а с другой – политика все больше страдает от дефицита власти. Власть становится глобальной и внетерриториальной и вступает в конфликт с политикой, которая осталась такой же территориальной и локальной, как раньше.

Я полагаю, что проблема Европы как мусорной корзины для глобальных вызовов и одновременно ведущей лаборатории, где разрабатываются и тестируются способы и средства противодействия, борьбы и, надо надеяться, полного устранения этих вызовов, с течением времени стала слишком очевидна. Именно внутри Европейского союза и в непосредственной близости ведутся потенциально решающие битвы между остатками поствестфальского порядка и новой, рождающейся в муках наднациональной политикой. Каждая последующая битва, как правило, заканчивается ничьей, в то время как победа в продолжающейся войне отнюдь не предопределена. Но, несмотря на повторяющиеся сигналы тревоги, точка невозврата к устаревшей вестфальской системе на данный момент уже достигнута и, возможно, даже пройдена.

ВДС: – Следующий вопрос вытекает из предыдущего. Видимо, мы просто переживаем период трансформаций и неожиданно болезненно осознали, что старые средства (т.е. вестфальское государство и связанное с ним понятие суверенитета) не могут эффективно справиться с современными вызовами, и нам еще только предстоит придумать, а потом создать то, что придет им на смену?

ЗБ: – Когда больше десяти лет назад я пытался раскрыть значение метафоры «текучесть» применительно к практикуемой сейчас форме общественной жизни, одной из неразгаданных тайн, приковывавших мое внимание, был статус человеческого бытия в условиях «текучей модернити»: являлось ли это намеком, ранней версией, предзнаменованием или предвестником будущего? Или это скорее было временным, переходным, равно как и незавершенным и неустойчивым промежуточным положением, интервалом между двумя совершенно разными, хотя жизнеспособными и долговечными, полноценными и последовательными ответами на вызовы человеческой общности?

Пока я так и не пришел к разгадке, но все же склонен предполагать, что в настоящее время мы переживаем период «междувластия». Прежние способы действия уже не работают. Старый образ жизни, приобретенный через знания или унаследованный, уже не подходит нынешнему conditio humana. А новые способы борьбы с вызовами и образ жизни, более подходящий для изменившихся условий, еще не придуманы, не отлажены и не введены в действие. Мы пока не знаем, какие из существующих форм и установок придется «сделать текучими» и заменить. При этом, кажется, ни одна из них не застрахована от критики и практически все когда-нибудь будут заменены.

Гораздо важнее, что в отличие от наших предков у нас нет четкого представления о конечном «пункте назначения», к которому мы движемся. Это должна быть модель глобального общества, глобальной экономики, глобальной политики, глобальной правовой системы. Вместо этого мы реагируем на недавно возникшие трудности, экспериментируем, блуждаем в темноте. Мы пытаемся уменьшить загрязняющий эффект СО2, демонтировав электростанции, работающие на угле, и заменив их на АЭС, что только пробуждает в памяти призраки Чернобыля и Фукусимы. Мы скорее чувствуем, а не знаем (и многие отказываются это признавать), что власть (способность заставить что-то делать) оказалась отделена от политики (способности решать, что делать, и определять приоритеты). Поэтому, помимо замешательства по поводу того, «что делать», сейчас мы не представляем, «кто будет это делать». Единственные институты коллективного целенаправленного действия, доставшиеся нам от родителей, бабушек и дедушек, находятся в границах национальных государств и явно неадекватны, учитывая глобальные масштабы наших проблем, их причины и последствия.

Разумеется, мы остаемся такими же верными «модернити», как и раньше, но эти «мы» современны и значительно выросли в количестве за последние годы. Вполне можно сказать, что на сегодняшний день все или почти все мы во всех или почти во всех частях планеты стали приверженцами «модернити». А это значит, что сейчас, в отличие от ситуации 10- или 20-летней давности, любые уголки планеты, за редким исключением, подвержены всепоглощающему, неизбежному и неудержимому изменению, которое сегодня называется «модернизацией», и всему, что с этим связано, включая продолжающееся избыточное производство и обусловленную этим социальную напряженность.

Формы современной жизни могут различаться по ряду аспектов, но их общей чертой является хрупкость, скоротечность, уязвимость и постоянная изменчивость. «Быть приверженцем модернити» значит модернизировать – принудительно и одержимо – не только бытие (оставим в стороне привычную идентичность), но и «становление», которое остается незавершенным, не до конца определенным. Любая новая структура, которая приходит на смену предыдущей, как только та будет признана устаревшей и отслужившей свой срок, является лишь краткосрочным решением и объявляется временным – «до особого уведомления». Быть всегда, в любой момент времени, «после чего-то» – тоже неотъемлемая черта «модернити». Время идет, и «модернити» меняет свои формы, как мифический Протей. То, что раньше (ошибочно) называли «постмодерном», а я предпочел более точно назвать «текучей модернити», сводится к все более широкому убеждению, что изменение – единственная неизменность, а неопределенность – единственная определенность. Сто лет назад «быть современным» означало стремиться к «конечному состоянию совершенства», сегодня это означает бесконечность улучшений, без какого-либо «конечного состояния», которое никто не видит и не желает видеть.

ВДС: – Как вы верно подметили, события конца прошлого столетия ошибочно интерпретировались как конец истории. Касательно Европы считалось, что процесс европейской интеграции также ведет к концу истории, поскольку позволяет избавиться от национализма и классового конфликта. Вестфальский порядок, который, как вы подчеркиваете, разрушается и замены ему не видно, по сути, заключался в управлении классовыми отношениями в современном индустриальном мире и национальных интересах. Можно ли сказать, что нынешний экономический кризис в Европе вызывает тревогу именно потому, что столкновение экономических интересов, которое всегда легко помещалось в более широкий исторический контекст, не поддается определению в век «текучести»?

ЗБ: – Можно и так выразиться. Казавшийся прочным каркас, на котором держалась плоть истории, разорван на части, и ни один институт – ни на первый взгляд, ни при тщательном рассмотрении – не в состоянии собрать их воедино. «Экономические интересы» вновь, как и во времена отделения предприятия от домохозяйства (которое Макс Вебер позже определил как момент зарождения индустриальной революции и современного капитализма), оказались в движении и имеют все меньше точек привязки, материальных или концептуальных, которые удерживают их на месте или ограничивают выбор траектории. С точки зрения времени они переходят из одного кризиса в другой, что говорит об очередном раунде перераспределения глобального богатства и перегруппировки глобальных сил. С точки зрения пространства они смещают локальные центры глобальных кризисов: капитализм следует модели паразитических жизненных форм – «организмы-хозяева», приближающиеся к истощению, лишаются своих активов, которые уже не обещают быстрой прибыли от инвестиций, оказываются брошенными на произвол судьбы, – а капитал возобновляет поиск новых, пока не полностью используемых хозяев. В последние 20 лет центр кризисов перемещался из Аргентины в Малайзию, в ельцинскую Россию, Мексику, Исландию, Ирландию, Грецию, а сейчас подбирается к Италии и Испании и угрожает охватить всю «еврозону». Ни одна страна сегодня не застрахована от того, чтобы превратиться в следующее «слабое звено» бессистемной мировой экономики, которую поддерживает бессистемная планетарная политика. Последняя роль, отведенная национальным государствам, этим пережиткам вестфальской системы, – применить права и возможности государства для «легитимного сдерживания», чтобы защитить финансовые рынки от непредсказуемых или намеренно игнорируемых последствий их свободы, а также воскрешать их жертвы, которые могут оказаться очень послушными на следующем этапе паразитической эксплуатации.

ВДС: – Как вы уже упоминали в своих выступлениях, Европа наиболее пригодна в качестве лаборатории для наблюдения за «текучестью» и междувластием. Вы писали, что на данной стадии власть отделяется от политики. Это особенно очевидно на примере Европейского союза, который изо всех сил старался представить аполитичным самый что ни на есть политический процесс строительства нового порядка. Сейчас ЕС находится в поисках консенсуса вокруг формы управления, что ярко иллюстрирует проблему «двойного узла», которую вам удалось идентифицировать. Можно ли сказать, что Евросоюз оказался успешным технократическим экспериментом в политике, но провалился в попытках разработать новые способы сподвигнуть и натаскать власть на решение социальных целей?

ЗБ: – Честно говоря, я не уверен. Полагаю, что Европа мучается под давлением тянущего в разные стороны «двойного узла»: она борется за единую политику, но использует для этой цели совокупность автономных и формально суверенных агентов, которые уполномочены исключительно на легитимацию последовательных шагов на пути к единству. Только представьте себе современные централизованные национальные государства, которые в вопросе интеграции опираются на согласие провинций и округов и одно за другим теряют свои обычные права. Представьте, что ситуация на дорогах современного города будет зависеть от утверждения правил дорожного движения водителями легковых автомобилей и грузовиков. Историю европейской интеграции осложняет резкое несоответствие между целями и средствами, между поставленной задачей и инструментами, выбранными или имеющимися в наличии для ее выполнения. Пограничная линия, разделяющая автономию стран – членов Евросоюза и прерогативы «технократической политики» неизбираемой бюрократии Брюсселя (или на бюрократическом языке – границы между централизованными и «субсидируемыми» функциями), ожесточенно оспаривается. В этой борьбе, которая уже превратилась в необъявленную, но бессрочную войну, обе стороны используют общую для всех бюрократий стратегию: развязать себе руки и как можно крепче связать руки противнику – иными словами, оставить многое на усмотрение и как можно меньше (желательно – ничего) на решение другой стороне. Главный принцип заключается в том, чтобы стать элементом неопределенности в процессе принятия решений другой стороной, но помешать ей сделать то же самое. Членство в Европейском союзе, по сути, является контрактом по принципу «ты – мне, я – тебе», на практике это сводится к тому, что каждая из сторон стремится зарегулировать часть, где речь идет о том, что берется, и дерегулировать часть о том, что дается.

ВДС: – В своей книге «Европа – незавершенное приключение» (Cambridge, Polity Press, 2004) вы указываете на то, как европейская «социальная политика», вдохновляемая христианско-демократическими и социал-демократическими идеями Конрада Аденауэра, Альчиде де Гаспери, Поля-Анри Спаака и Робера Шумана, стала предвестником альтернативы европейскому порядку и международной системе, основанной на силовой политике. Как вы уже подчеркивали в 2004 г., европейская социальная модель подвергается серьезному испытанию, поскольку опирается на разработанные государством решения проблем, возникших за пределами его границ. Вероятно, она не устоит под воздействием нынешнего финансового кризиса, которое уже ощущается от Греции до Ирландии. Очевидным решением кажется попытка реконструировать модель какого-нибудь образцового «европейского» социального государства, начав с политического союза. Однако Евросоюзу, по-видимому, не хватает того, что вы назвали «общим видением коллективной миссии». Нет ли риска, что, как предупреждал Карл Поланьи, в период междувластия целые сообщества, оказавшиеся сейчас под воздействием сил рынка без защиты социальной политики Европы, начнут искать другие решения?

ЗБ: – Вацлав Гавел, который знал практику политических действий лучше многих, если не лучше всех, отмечал: «Чтобы прогнозировать будущее, нужно знать, какие песни хочет петь нация», но тут же добавлял: «Загвоздка в том, что никто не знает, какие песни нация предпочтет в следующем году». Я полностью с ним согласен, поскольку все мои скромные знания ограничиваются политической теорией. Поэтому мой ответ на ваш вопрос – да, подобный риск есть, но любые его оценки можно поставить под сомнение как чистые предположения.

За мою долгую жизнь маятник песенных предпочтений раскачивался в обе стороны. Потребность в социальном государстве (пионерами которого, кстати, были Отто фон Бисмарк и Дэвид Ллойд Джордж) когда-то находилась за пределами понятий левого и правого, потом произошел поворот, и возникла необходимость демонтировать социальное государство и сделать ставку на национальный консенсус. И в том и в другом случаях преобладающее мнение следовало за трансформациями капиталистической экономики, что отражалось в политике государств, ответственных за сохранение условий для регулярного воспроизводства. В первом случае таким условием были успешные сделки купли-продажи между капиталом и рабочей силой. Во втором (и это сохраняется до сих пор, по крайней мере в нашей части планеты) – успешные сделки купли-продажи между клиентом и товаром. Неудивительно, что средства, выделяемые капиталистическим государством на поддержание социального государства, казалось более правильным использовать для «рекапитализации» банков и других кредитных учреждений. Однако нетрудно догадаться, что такой сдвиг ведет к ослаблению взаимопонимания между государствами и их гражданами – хотя и отражается не столько в песнях, сколько в растущем недоверии к существующим политическим институтам и процедурам, а также в политической апатии.

Здесь следует сделать одно замечание, вернее поставить один важный вопрос, который никогда раньше должным образом не ставили и уж тем более не пытались решить. Как далеко можно зайти, защищая остатки социального государства с помощью средств, находящихся в распоряжении одного государства или даже целой группы? Может быть, социальное государство ощутит себя реально защищенным только в рамках социальной планеты? Не правда ли, важный вопрос, требующий тщательного пересмотра аксиологических и телеологических основ идеи социального государства – и еще до того, как можно будет приступить к замыслу создания пока не существующих политических институтов, в которых будет учтена необходимость такого пересмотра. И все это придется делать в условиях сокращения, а не увеличения ресурсов планеты (возьмите, к примеру, недавно опубликованное детальное исследование Харальда Вельцера о надвигающихся «климатических войнах»). В общем, жюри присяжных пока совещается и вряд ли скоро вернется с вердиктом, который поддержат все.

ВДС: – В книге «Культура как практика» (London, Sage, 1999) вы пишете: «“Мы”, которое складывается из включенности, приемлемости и удостоверяемости, – это пространство вознаграждающей безопасности, отгороженное (хотя далеко не всегда так надежно, как хотелось бы) от пугающей дикости внешнего мира, населенного “ими”. Безопасность не будет обеспечена, если этим “нам” не будет доверено право принимать кого-то в свои ряды, а также защищать тех, кто уже принят». Когда мы пытаемся заглянуть за пределы «междуцарствия» и вновь используем Европу как лабораторию, считаете ли вы необходимым появление европейского «мы», чтобы можно было воссоздать социальную Европу вне рамок национальных государств?

ЗБ: – Это действительно должно стать первым шагом, хотя только первым, и, по всей вероятности, уже ориентированным на «социальную планету» и Европу, осознающую свою глобальную ответственность и берущую на себя эту роль. В общих чертах это изложено десять лет назад в моей книге «Европа – незавершенное приключение» и более детально представлено в недавнем исследовании Ульриха Бека о «космополитике». Однако добиться появления и укрепления «европейского “мы”» можно только в сочетании с замыслом создания и введения в действие институтов, вобравших в себя опыт «европейского сообщества»: теория и практика, «институциональная логика» и «мировоззренческая логика» могут идти только параллельно или, вернее, в тесном сплетении, поддерживая и укрепляя друг друга.

ВДС: – Вы пишете, взяв за основу идею Умберто Эко, о способности Европы общаться на особом «наречии» (идиоме), позволяющем ей играть совершенно иную роль в глобальном мире. Если мы более внимательно взглянем на отношения Европы с соседями не только на востоке, но и на южных берегах Средиземного моря, некоторые могут заметить, что Европа и Европейский союз действовали как империя сначала в отношении стран Центральной и Восточной Европы, которые присоединились к ЕС, а сейчас и их окружения. Можете ли вы сказать, что Европа является «исчезающим» посредником, или у нее все еще имеется имперский рефлекс?

ЗБ: – Во всех случаях «мотивирующего воздействия», во всех пограничных случаях, колеблющихся между принуждением и убеждением, распространять «европейское наречие (идиому)» – все равно что балансировать на тонком канате. Здесь нет белого и черного, но есть бесконечное множество оттенков серого. Нет стопроцентной гарантии от «имперского рефлекса» – что удастся полностью, без искажений на практике придерживаться модели «исчезающего посредничества» или «неформального, открытого сотрудничества», как выразился недавно Ричард Сеннетт в Hedgehog Review. Здесь неформальное означает, что правила сосуществования не разработаны и не установлены заранее, а складываются в процессе сотрудничества; открытое означает, что все приглашены одновременно учить и обучаться; а сотрудничество – в отличие от простых дебатов – означает, что участниками движет не желание доказать, что они правы, а все остальные ошибаются – здесь нет победителей и проигравших, потому что все, кто опирается на сотрудничество, становятся мудрее и богаче, приобретая опыт и знания. Невозможно брать на себя ответственность и при этом не учитывать подобные риски.

ВДС: – Вы много пишете о модернити, постмодернити и модернизации. На протяжении последних пяти столетий Европа являлась центром нарратива, связанного с модернити и модернизацией. Считаете ли вы, что она по-прежнему остается таким центром? Или появление новых держав, таких как Китай, Бразилия и ЮАР, испытывающих мощное воздействие современных импульсов, свидетельствует о возможности возникновения множества форм модернити?

ЗБ: – В наше время космических скоростей (используя термин Поля Вирильо) и «информационных магистралей» маршруты вызовов, когда-то территориально привязанные к границам империй/цивилизаций (детально описанные Арнольдом Тойнби), утратили привязку к территориям. Гибриды модернизации не появляются вслед за передвижениями имперских армий и территориальными захватами. Они способны давать всходы в любой части планеты, легко преодолевая огромные расстояния, при этом в каждом случае прослеживаются эндемичные особенности исходной модели «модернити». Многообразия форм «модернити» нельзя избежать. Диверсификация – неотъемлемое следствие нивелирования соблазнов и достижений, так же как дискретность общественного развития неотделима от его непрерывности. Кстати, это самый мощный аргумент в пользу овладения искусством «неформального, открытого сотрудничества», а также применения его на практике и развития в свете предложений, высказанных Ричардом Сеннеттом.

ВДС: – Вы очень ярко описали междуцарствие, характеризующее современную эпоху, а также пролили свет на бурные процессы модернизации. А если мы заглянем в будущее, обнаружим ли мы Протея модернизации в качестве неотъемлемой части социальной жизни? Способна ли текучесть когда-нибудь привести нас к определенности, которая покончит с междувластием? Если нет, что заставит нас почувствовать, что мы уже не находимся в трансформации, а перешли в новую фазу, хотя и нечетко определенную?

ЗБ: – Мы оба можем оказаться правы. В конце концов, это только догадки, и какая из них верна, а какая ошибочна – об этом можно будет судить только по прошествии времени, в ретроспективе. В ситуации междувластия может случиться все что угодно, и ничего нельзя предпринять с полной уверенностью. Только после завершения этого периода победители перепишут историю его поворотов и зигзагов, ссылаясь на «законы истории», и вынесут вердикт на страницах школьных учебников. Возможно, наше междувластие не поддается прогнозированию в большей степени, чем похожие периоды «дезорганизации» в прошлом. Это связано с растущим разрывом между способностью действовать и способностью определять цель действия, т.е. с несоразмерностью средств и целей. Власть дрейфует в «пространстве потоков» Мануэля Кастельса, в то время как политика прочно заблокирована в «местных пространствах». Никто не контролирует власть, а предоставленная сама себе она, как известно, не способна к самоконтролю и не может проводить один и тот же курс сколько-нибудь длительное время. Освобождение власти от политического (или любого другого) контроля ведет к смене полярности в логике «рациональности» Макса Вебера и ее извращению. Получается, что средства «секретируют» или «экссудируют» цели вместо того, чтобы служить им. В результате все – включая политических операторов независимо от их проницательности и прозорливости – постоянно оказываются застигнутыми врасплох и неподготовленными к «событиям».

Может ли такая ситуация длиться до бесконечности? Конечно, нет. Существуют, так сказать, естественные пределы бега по минному полю, если при этом ничего не предпринимать для обезвреживания мин и еще ставить новые. Мины нынешнего междувластия – следствие невозможности поддерживать наш образ жизни, приводящий к обеднению ресурсов планеты и медленной, но верной эрозии жизненных условий. Если к этому прибавить демографический рост (ожидается, что население планеты в ближайшие 20–30 лет достигнет 9 млрд), как наиболее красноречиво и убедительно показал Харальд Вельцер, – ситуация предвещает начало войн за перераспределение дефицитных ресурсов. Предотвратить катастрофу можно, только если будет найдена и применена новая формула человеческого общежития – альтернативная сосредоточенности на «экономическом росте» (и, как следствие, продолжении ухудшения жизненных условий) как на единственном лекарстве от всех социальных недугов. Эту формулу используют и изо всех сил защищают доминирующие сегодня державы. Если ничего не будет предпринято, массы людей будут уничтожаться не по идеологическим причинам, как их дедушки и бабушки. Причиной станут ресурсы, которыми они располагают и которые стремятся сохранить для своего выживания, но на которые кто-то другой положил глаз.

ВДС: – Как писал Грамши, междувластие – это период великой нестабильности, и последние муки старого порядка могут привести к «colpo di coda» (неожиданно перенести в прошлое). Многие в Европе, глядя на опыт Италии, Венгрии и Румынии, опасаются, что последние события – это не предсмертные муки, а неожиданные повороты вспять, которые способны вернуть нас обратно в период нестабильности, а многие процессы, благодаря которым, как мы полагали, была преодолена точка невозврата, пойдут в противоположном направлении. Являются ли эти опасения преувеличением или неопределенность трансформаций открывает пространства для политических и социальных движений, реакция которых на кризисы эксплуатирует отсутствие ясности по поводу пункта назначения и четкой картины в зеркале заднего вида?

ЗБ: – Древний библейский призыв «Вернитесь к своим кущам, сыны Израиля!» кажется пророческим, если взглянуть на перспективы развития событий, о которых вы говорите. Ксенофобия, желание отгородиться от «чужаков» и держать их на расстоянии или вообще избавиться от них раз и навсегда, распространяются и нарастают везде, включая самые неожиданные регионы, которые пребывали в забвении и, казалось, останутся там еще надолго. Нельзя сказать, что эта неприязнь – нет, ненависть – по отношению к иммигрантам и другим «чужакам» появилась ниоткуда. Наше все более раздробленное общество потребителей, не склонное приветствовать человеческую солидарность, порождает конкуренцию, соперничество, стремление доказать свое превосходство, склонность к агрессии, вытеснению и изоляции. Неприязнь по отношению к другим группам и категориям позволяет людям выпустить пар и хотя бы отчасти избавиться от накопленных страхов и злобы – но это также говорит и о ностальгии по утраченному чувству товарищества и солидарности. Линчевание несчастных иностранцев (и сжигание аллегорических изображений страха и ненависти к «другим»), марши с неонацистской символикой и требованием к правительствам выгнать иммигрантов и не пускать новых, расистские манифестации, поджоги петард и потасовки на футбольных матчах – в тесной компании и при поддержке «таких же, как я»… Все это дает теплое и уютное чувство «мы», которое, пусть ненадолго, создает сильное ощущение «праздника солидарности». Для людей, отягощенных кажущейся непреодолимой неопределенностью, охваченных страхом оказаться брошенными и одинокими, переживающих за собственное бессилие и ничтожность, это действительно «манна небесная». Порция «солидарности по выходным» помогает нам пережить еще одну неделю ее очевидного и болезненного отсутствия. Ваш список стран будет расширяться, пока этот «эрзац солидарности» останется единственным, что способно предложить наше общество тем, кто в этом нуждается.

ВДС: – Вы сказали, что, в отличие от наших предков, у нас нет конечного пункта назначения или, если хотите, проекта, который определил бы нашу цель, что дало бы нам ощущение заданного направления и позволило начать определять «глобальное общество», «глобальную экономику» и «глобальную политику». Кто эти «мы», которые способны сформировать это глобальное общество и глобальную политику? Если одной из составляющих модернизации является стремление уничтожить все остатки вестфальской системы, то «мы» – это совокупность индивидуумов, облеченных правами? Или мы уже можем начать лицезреть формирование глобального гражданского общества, которое более способно на рефлексию и политическое самосознание? Сможет ли глобальное общество и глобальная политика, о которых вы говорите, обеспечить предпосылки для преодоления нынешнего состояния хрупкости? Обеспечить прочность, которая сегодня кажется иллюзорной?

ЗБ: – «Глобальная политика» (другими словами – новый брачный союз власти и политики, но на этот раз на глобальном уровне) является не самоцелью, а средством достижения целей – всех и каждой в отдельности. Замысел, разработка и воплощение в жизнь институтов «глобальной политики» – на мой взгляд, это «мета-задача» или «мета-условие», которое должно быть выполнено, чтобы все недуги, поразившие человеческую среду обитания, включая хрупкость условий человеческого существования, были излечены или хотя бы ослаблены. Иными словами, это необходимое, но недостаточное условие для подобного излечения или ослабления недугов. Без этого у нас не будет инструментов, подходящих для эффективного выполнения задачи.

А эта задача состоит – ни больше ни меньше – в радикальном изменении сегодняшнего образа жизни на индивидуальном и общественном уровне. Не обладая пророческим даром, я не могу, находясь в данной точке пространства и времени, предсказать, какую форму в конечном итоге примет это изменение, и не могу прогнозировать его содержание. Ни форма, ни содержание не предопределены, они возникнут в процессе изменения. Вполне вероятно, однако, что изменения повлекут за собой ниспровержение потребительской формулы решения проблем и поисков счастья. Замену нынешнего типа общежития, который напоминает социальную фабрику конкуренции и соперничества, на нечто иное – социальную фабрику солидарности и взаимного доверия. Восстановление взаимной ответственности сообщества и индивидуума. Это должно стать основополагающим принципом человеческого единения, главным мерилом человечности. Это необходимо, если мы хотим, чтобы изменения привели нас к излечению социальных недугов, лежащих в основе наших нынешних и будущих проблем.

ВДС: – И последнее: послевоенный консенсус, основанный на либерализме, сыграл ведущую роль в распространении коллективной ответственности за риск в индустриально развитом обществе. Сможем ли мы построить глобальную политику, способную воссоздать эту коллективную ответственность, противостоять глобальным финансовым рынкам и меркантилизации социальной жизни?

ЗБ: – Все познается на практике. Сможем ли мы сделать то, о чем вы спрашиваете, покажут только предпринимаемые усилия. С определенной степенью уверенности можно сказать только одно: будущее человечества (если у человечества действительно есть будущее) зависит от нашей готовности пытаться и от успешности этих попыток.

Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 2909715 Зигмунт Бауман, Винсент Делла Сала

Шотландская игра

Стремление Эдинбурга к независимости и будущее сепаратизма

Резюме: Движения за независимость рождаются не потому, что все представители этнического меньшинства в один прекрасный день просыпаются закоренелыми националистами. Они становятся следствием продуманных шагов политических элит в рамках имеющихся институтов власти.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, №5, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Памятник сэру Уильяму Уоллесу установлен в городе-замке Стерлинг неподалеку от столицы Шотландии Эдинбурга. В ветреную погоду, когда солнечные лучи пробиваются сквозь облака, памятник из песчаника сверкает золотом и великолепием. Именно такого эффекта добивались его ваятели в викторианскую эпоху – античная башня должна была излучать дух свободолюбия, присущий шотландцам. В конце XIII века Уоллес поднял восстание против английского короля Эдуарда I, за что его повесили и четвертовали. Современных изображений героя эпической драмы 1995 г. «Храброе сердце» не существует, но когда после выхода фильма начался туристический бум, энтузиасты попытались изобразить борца за независимость. Несколько лет тому назад специально для туристов-посетителей башни, идущих от парковки к магазину сувениров, был установлен барельеф с изображением воина-мученика. Явно просматривается сходство его портрета с Мелом Гибсоном.

Можно, конечно, потешаться над изысками шотландских националистов. Фирменные принадлежности шотландца – килт и волынка – в действительности плод фантазии сэра Вальтера Скотта и королевы Виктории. Клетчатые шотландские пледы придуманы как хороший способ сбыта шерстяных изделий. Музыкальные группы волынщиков организованы, чтобы помочь британским пехотинцам стройно маршировать. Даже лохматая «высокогорная» корова с ее рыжей шерстью и варварской наружностью – этот подвиг генной инженерии XIX века – вызвала бы неподдельное любопытство у горных шотландских пастухов прошлых веков.

Тем не менее шотландский национализм жив и здоров, представляя собой более серьезную силу, чем в любую другую эпоху со времен Уоллеса. Вопрос о месте Шотландии в Соединенном Королевстве – самый животрепещущий во внутренней политике Великобритании, вызывает растущую обеспокоенность в Европе. Шотландцы сделали выбор в пользу собственного регионального правительства в 1997 г., и референдум, намеченный на осень 2014 г., дает им шанс создать собственную страну. Это главная и отчетливо выраженная цель Шотландской национальной партии (ШНП), самой многочисленной фракции в парламенте Шотландии.

Однако, вместо того чтобы ссылаться на древнее наследие или права меньшинств, современные шотландские националисты выдвигают новый аргумент в пользу независимости: народ Шотландии разделяет социально-политические ценности, отличающие их от жителей Англии, Уэльса и Северной Ирландии. Алекс Сэлмонд, председатель шотландского правительства, говорит, что для него «независимость не самоцель, но средство более уверенного и устойчивого роста шотландской экономики, которое поможет Шотландии занять законное место ответственного члена мирового сообщества. Добившись независимости, народ Шотландии сможет наилучшим образом раскрыть свой потенциал и реализовать устремления». Еще предстоит выработать окончательную формулировку вопросов и утвердить юридический статус референдума. Но члены парламента в Вестминстере от Консервативной, Либерально-демократической и Лейбористской партий едины во мнении, что им вряд ли удастся отговорить шотландское правительство от проведения плебисцита.

Если судить по опросам общественного мнения, шотландцы вряд ли безоговорочно выскажутся за независимость. Вместо этого они, вероятно, поддержат идею «углубленной передачи властных полномочий». Речь идет о том, что за последние 15 лет Шотландия получила значительные права в принятии политических решений. Но с появлением ШНП Сэлмонда британскую политическую жизнь начало лихорадить. Исход голосования в Шотландии отзовется на жизни всей Европы, поскольку будет создан прецедент решения фундаментальных вопросов государственного управления и суверенитета. Какие национальные самообразования заслуживают самоопределения? Особенно если речь идет не о правах меньшинств, а о простом желании все делать по-своему. Что демократическая страна может противопоставить сепаратизму, если применение военной силы выходит за рамки всяких представлений? Вопрос будущего Шотландии не зависит от того, сколько времени просуществует Соединенное Королевство. Это вопрос о нравах ползучего максимализма, который выражается в том, что региональные партии, не мудрствуя лукаво, используют неповоротливость центральных институтов власти и вялость противников, с тем чтобы «разобрать на части» страну при полном попустительстве и равнодушии наблюдателей.

Демократия в Холируде

До 1990-х гг., когда современное шотландское движение независимости набрало обороты, шотландцев редко принимали всерьез, считая их националистами на 90 минут – людьми, которые вспоминают о своей национальной принадлежности только на время футбольных матчей против Англии и Уэльса. Однако у шотландского национализма очень глубокие корни.

Королевства Англии и Шотландии объединились в 1603 г., а отдельные парламенты в Лондоне и Эдинбурге проголосовали за объединение в 1707 году. После этого шотландцы верой и правдой служили империи в качестве солдат, купечества и администраторов. В то же время в Шотландии всегда было место недовольству и брожению умов. В 1745 г. Чарльз Эдвард Стюарт, сын католического претендента на британский престол, объединился с кланами горцев и попытался отвоевать корону во время так называемого восстания якобитов. В XIX веке движение шотландских протестантов «Независимая церковь» бросило вызов суверенитету Лондона в религиозных вопросах. После Первой мировой войны портовые рабочие Глазго и других городов подняли восстание. Это породило опасения, что не национализм, а марксизм станет той идеологией, которая объединит шотландский рабочий класс в новом столетии.

На самом деле подобные вспышки диссидентства не получили продолжения. Непримиримые якобиты сохранились в основном среди американских шотландцев, посещающих игры горцев и записывающих детей в классы игры на волынке. Церковь в Шотландии также страдает от массового исхода прихожан, как и родственная Англиканская церковь. Последние сто лет шотландские избиратели устойчиво тяготели к левому политическому спектру, но именно эта традиция фактически обеспечила прочное место Шотландии в британской политике. Последовательно сменявшие друг друга в Лондоне лейбористские правительства полагались на поддержку шотландцев на парламентских выборах, а их соперники из числа консерваторов и либерал-демократов строят свою идейную платформу с оглядкой на северные избирательные округа, неизменно поддерживающие лейбористов.

В 1979 г. Лондон согласился поставить на голосование вопрос о предоставлении Шотландии более широких региональных полномочий, но этот шаг – следствие скорее электоральной политики, нежели националистических волнений. ШНП добилась больших успехов на всеобщих выборах в октябре 1974 г., и лейбористы на пару с консерваторами хотели продемонстрировать, что общество в целом по-прежнему не поддерживает идею полной «внутренней автономии». На референдуме больше шотландцев проголосовало за полную автономию, но поскольку явка была крайне низкой, организаторам референдума не удалось заручиться поддержкой 40% жителей, имеющих право голоса.

После 1979 г. причитания по поводу поражения озвучивались среди шотландских националистов столь же часто, как и воспоминания о славном прошлом или мечты об ином будущем. Однако все изменилось в 1990-е годы. Поскольку Лейбористская партия Тони Блэра попыталась занять позиции политического центра, ШНП изменила стратегию.

Политика Маргарет Тэтчер способствовала смещению политического спектра Великобритании вправо, доказывала ШНП, и прогрессивные элементы Севера оказались на обочине политической жизни. Шотландские националисты занялись культивированием ностальгии. Партия предложила иначе взглянуть на 1970-е гг. перед приходом к власти «железной леди» – не как на время промышленного упадка и волнений среди рабочего класса, а как на эпоху адекватных государственных пенсий, качественного медицинского обслуживания и достойного государственного жилья.

Это по меньшей мере предвзятый взгляд на ту эпоху, но на нем ШНП построила новую идеологию, с помощью которой пыталась одновременно вернуть людей к традициям и спроектировать иное будущее. Главным элементом стратегии стала выработка радикальной «левой» идеологии и размежевание с умеренными левыми. Ее лозунгом стала постмодернистская разновидность национализма – терпимо относящаяся к разным культурам, социал-демократическая и проевропейская. Однако политический контекст начал вскоре превалировать над партийной платформой. Британская электоральная политика снова превратилась в инструмент продвижения шотландских интересов. В 1997 г. правительство Блэра, стараясь лишить ШНП ее главного козыря и обеспечить долгосрочную победу лейбористов в Шотландии, снова вынесло на референдум вопрос о частичном самоуправлении. Три четверти шотландских избирателей одобрили идею восстановления регионального парламента, и через два года новая парламентская ассамблея обосновалась в районе Холируд в Эдинбурге.

Выборы в шотландский парламент сначала стали поводом для торжества лейбористов и либеральных демократов, которые традиционно побеждают в шотландских округах. Но недовольство избирателей кабинетами Блэра и Гордона Брауна, а также второе дыхание, открывшееся у ШНП благодаря победе идеи самоуправления, преобразили электоральный ландшафт. После выборов 2011 г. в Холируд шотландские националисты получили ряд преимуществ, которых никогда раньше не имели: большинство мест в региональном парламенте, контроль над исполнительной властью Шотландии, а также подтверждение того, что проблемы государства всеобщего благоденствия превалируют над сложившейся этнической ситуацией. Они также получили знаменосца в лице Сэлмонда, который оспаривает лавры наиболее одаренного политического стратега. В результате образовался регион, быстро продвигающийся к проведению референдума о своем месте в составе Соединенного Королевства. При этом в стороне остаются возможные последствия для него самого, британской нации и остальной Европы.

Парадоксы независимости

Излагая аргументы в пользу независимости, лидеры ШНП оказались в затруднительном положении: с одной стороны, они говорят о важности референдума, а с другой стороны, загодя принижают значение результатов, к которым надеются прийти. Сэлмонд неоднократно заявлял о праве шотландского народа определять свою судьбу, но настаивает на том, что социальный союз Шотландии с остальным Королевством – исторические, лингвистические и культурные связи – сохранится еще долгое время после исчезновения политического объединения. Более того, учитывая, что суверенная Шотландия по-прежнему будет глубоко укоренена в Евросоюзе и предположительно в НАТО, выход из состава Великобритании не возымеет катастрофических последствий, утверждает Сэлмонд.

Холируд и Вестминстер готовятся к напряженным, затяжным и сложным переговорам, которые неизбежно последуют за голосованием 2014 года. Даже если ШНП не удастся получить абсолютного большинства за полную независимость, уже сам факт проведения референдума можно считать победой. Шотландия доказала свое право на плебисцит, поскольку значительное число граждан Шотландии поддерживают идею получения более широких полномочий. ШНП также будет иметь фору на будущих выборах в шотландский, британский и европейский парламент, то есть на всех тех площадках, где она сможет продолжить дело сепаратизма.

Стремительная подготовка к 2014 г. уже подтолкнула Лондон к действию – недавно принятое законодательство предоставило Холируду полномочия по сбору налогов. Продвигаемая ШНП «культура независимости» стала краеугольным камнем ее внутренней политики как правящей партии, и она намерена потратить следующие два года на непрерывные кампании. Подобная решительность и безапелляционность станет препятствием тому, чтобы шотландцы трезво оценили все издержки и выгоды от выхода из союза.

Условия жизни в Шотландии складываются сегодня неоднозначно. По некоторым показателям, таким как обеспеченность подрастающего поколения, положение лучше, чем в остальной части Великобритании. По другим показателям, таким как питание, дела обстоят хуже. Старикам живется лучше, чем в Англии, если учесть щедрые долговременные субсидии на здравоохранение, которые выделяются на севере. Но ожидаемая продолжительность жизни там ниже, особенно в городе Глазго, где мужчины в беднейших районах умирают примерно на десять лет раньше мужчин в других частях Великобритании. Как эта картина изменится в независимой Шотландии, во многом будет зависеть от того, с чем она выйдет из союза. Лидеры ШНП утверждают, что доходы от газа и нефти, добываемой в Северном море, по праву принадлежат шотландцам, поскольку непосредственно возле ее берегов расположена большая часть британских месторождений. В случае получения справедливой доли от этих полезных ископаемых – скажем, 90% – Шотландия станет одной из богатейших стран мира из расчета ВВП на душу населения. Вероятные денежные потоки помогут Эдинбургу лучше решать некоторые фундаментальные проблемы развития, такие как отсталая промышленность и бедность городских территорий. ШНП рисует картину независимой Шотландии, которая будет более справедливой, зеленой и прогрессивной и сохранит тесные связи со своими соседями. Шотландцы сохранят подданство английской короне, останутся в той же валютной зоне и не выйдут из оборонного союза с Англией, Уэльсом и Северной Ирландией.

Привлекательность подобной постмодернистской картины государственности для начала следовало бы подтвердить путем укрепления тех самых стен, которые разрушатся после обретения независимости. Шотландии придется не просто гармонизировать налоговый режим и законодательство с остальной частью союза, но разработать совершенно новые режимы, которые позволят Эдинбургу застолбить свое право на определенную часть доходов и полномочия, связанные с принятием политических решений. Предполагается, что правительство и дальше будет проводить ту же самую политику в области высшего образования – бесплатного для граждан Шотландии и платного для студентов шотландских университетов из Англии и Уэльса. Придется разработать новую схему государственного пенсионного обеспечения, а также создать фонд развития, через который можно будет перераспределять доходы от добычи нефти и газа в пользу шотландских рабочих и снимать с очереди на социальное обеспечение граждан нешотландского происхождения. Независимость должна способствовать привлечению в Шотландию денежных и людских ресурсов. Однако эта цель вступает в явное противоречие с интернационализмом, присущим политике ШНП.

Перспективы независимости также делают насущными сложные вопросы внешней и оборонной политики. Оборонная реформа Великобритании уже привела к появлению теоретически независимого формирования – Королевского полка Шотландии – благодаря слиянию более мелких подразделений. При этом ШНП категорически против ядерного оружия и одновременно отмалчивается по поводу того, что делать с ядерными подлодками Соединенного Королевства, швартующимися у причалов Глазго. С учетом этой неопределенности нет ничего удивительного в том, что простые шотландцы не слишком жаждут полной независимости, что подтверждают опросы общественного мнения. Число ее сторонников колеблется в диапазоне 30–39%, при этом порядка 70% избирателей говорят о том, что предпочли бы полной независимости максимально возможные полномочия для Холируда. В целом шотландцы считают, что независимость повлечет за собой сокращение их доходов, рост безработицы и понижение статуса Шотландии в мире – вряд ли это созвучно планам ШНП.

Призвание ЛондонаНезависимо от того, что произойдет в следующие два года, конечным итогом будет передача все более широких властных полномочий Шотландии. Закончится ли это сплочением союза или дальнейшим разжиганием националистических амбиций, будет больше зависеть от Вестминстера, чем от Холируда. Следующие одна за другой волны конституционных реформ де-факто преобразовали Соединенное Королевство в федерацию. Однако федерация испытывает недостаток в законодательных и политических механизмах, призванных обеспечивать гладкое функционирование и сохранение демократических федераций.

Типичные федеральные схемы предполагают постоянные компромиссы между многочисленными уровнями государственного управления. Штаты, провинции или области обычно требуют больше полномочий, тогда как центральное правительство нередко сопротивляется этому. Чтобы страна не распалась на автономии, федеральному правительству приходится убеждать политические элиты на периферии в том, что их интересы тесно связаны с происходящим в столице.

Передача полномочий в Соединенном Королевстве не была тщательно продумана до конца. Парламент резонно наделил полномочиями некоторые исторические образования, входящие в союз, притом что данный процесс не сводится исключительно к местному самоуправлению, но влияет на основы политической жизни Великобритании. Предоставление Холируду полномочий, минуя реформирование центральных институтов власти, только отдаляет Лондон от Эдинбурга. Это лишь ослабит альтернативные политические голоса на севере, поскольку ШНП упрочило свои позиции в шотландском электорате на многие годы вперед. А в британском парламенте члены фракции ШНП и подавно вели себя скорее как послы в иностранной державе.

Однако подобный результат практически неизбежен. Политическое разнообразие в Шотландии, скорее всего, пострадает независимо от того, что случится в 2014 г., поскольку ШНП желает получить стабильное большинство независимо от того, будет ли Шотландия полностью независимой или просто получит больше суверенитета. Сторонникам сохранения союза, вероятно, придется уступить с учетом того, что лейбористские политики и либеральные демократы – особенно те, которые пытаются защитить свой тающий шотландский электорат, – чувствуют себя некомфортно, «завернувшись» в британский национальный флаг. Со своей стороны, премьер-министр Дэвид Камерон не может не принять во внимание заманчивую возможность: распрощавшись с шотландскими избирателями, он склонит чашу весов в Палате общин в пользу консерваторов и получить стойкое консервативное большинство.

Учитывая подобное искаженное представление о стимулах, вполне может оказаться, что Соединенное Королевство до сих пор ошибочно истолковывало свою идентичность: монархия, ставшая федерацией, которая мечтала о союзе и настолько погрузилась в свои мечты, что просто перестала быть федерацией. В долгосрочной перспективе усиление ШНП сделало конец Соединенного Королевства вполне реальной перспективой. И этот факт, даже если забыть об исходе предстоящего референдума, – главная причина интереса к Шотландии за пределами Британских островов.

Шотландские урокиХотя ШНП не перестает думать о предстоящем двухлетии, ее руководство громче заговорило о более широком смысле общего дела шотландцев. «Независимая Шотландия могла бы стать маяком для прогрессивно настроенных людей на юге Британии и за ее пределами», – сказал Сэлмонд в январе. Он также заявил, что прогрессивно настроенные элементы должны проводить политику «в соответствии с конкретными обстоятельствами и пожеланиями в рамках других юрисдикций на Британских островах и за их пределами». Тщательно подбирая слова, Сэлмонд пытается замаскировать вкладываемый им революционный смысл в понятие самоопределения, согласно которому краткосрочные политические разногласия могут послужить достаточным поводом для политиков, чтобы вывести свои регионы из нынешних государств.

Сэлмонд регулярно подчеркивает своеобразие северных территорий, начиная со ссылок на глубокую древность (уникальная правовая система Шотландии) и заканчивая современными отличиями, такими как ценообразование на алкогольную продукцию, сдерживающее чрезмерное употребление спиртного. Но если учесть, что ШНП отвергает традиционные представления о клетчатой шотландке и песочных тортах и печеньях, то в данном случае борьба за независимость выливается в реализацию своекорыстных целей. Суть его аргументации сводится к лозунгу: «Социал-демократы всех стран, соединяйтесь!». С этой целью им необходимо разработать собственную дорожную карту, гарантирующую перманентное нахождение социал-демократов у власти.

В этом смысле Шотландия предлагает новую философию самоуправления и одновременно вскрывает подлинный механизм действия национализма. Движения за независимость рождаются не потому, что все представители этнического меньшинства в один прекрасный день просыпаются закоренелыми националистами и начинают размахивать национальным флагом или, не приведи Господи, активно вооружаться. На самом деле подобные движения становятся следствием продуманных шагов политических элит в рамках имеющихся институтов власти. Обычно они начинают с простого заявления о том, что местные законы должны иметь преимущество перед теми, которые разрабатываются федеральными законодателями. Затем переходят к более радикальным требованиям о контроле над местными полезными ископаемыми или отказываются от военной службы за пределами национальных границ. Кульминацией становятся не шумные празднования вновь обретенной независимости, а болезненное осознание центральными властями, что выгоды от сохранения союза уже не перевешивают издержки.

Важнейший фактор, который способен положить начало движению по пути сепаратизма, – это не этнические различия и не длительная история претензий, обид и политического гнета. Катализатором движений за независимость является присутствие набора политических институтов – местного парламента, местной администрации, национальных военных формирований и даже элементарных границ на карте, отделяющих одну автономию от другой. Все это позволяет националистам преобразовать устремления обывателей в политические действия.

Существует пример демократии, входящей в британское Содружество наций и имеющей длительный опыт сдерживания националистических требований. Как и в Соединенном Королевстве, у Канады есть собственные сепаратистские провинции, которые федеральная столица последовательно наделяла все более широкими полномочиями. Провинция Квебек населена религиозно-лингвистическим меньшинством, добивающимся особого статуса и полной независимости в стране, которая, как им кажется, незаконно узурпирована англоговорящим большинством. Провозглашение приверженности двуязычию и культурному разнообразию на федеральном уровне существенно уменьшило издержки пребывания внутри канадской федерации. Новые волны иммиграции в Квебек из Африки, Азии и других мест практически стерли старую разграничительную черту между интересами англофонов и франкофонов. Экономический рост сделал квебекских избирателей заинтересованными в сохранении статус-кво.

Иное дело Шотландия. Сегодня трудно указать на отличительные признаки типичного «этнического шотландца», и ШНП понимает, что главная надежда на размежевание Шотландии и остальной части Соединенного Королевства коренится не в национальных различиях, а в ценностях, разделяемых населением данного региона. Официальные документы шотландского правительства публикуются на гаэльском языке, но они переводятся также на китайский и урду. В 2014 г. будет праздноваться 700-летие битвы при Баннокберне, в которой шотландская армия обратила в бегство англичан. Исторический факт, который чаще вспоминают журналисты, а не политики. Главный вызов для ШНП сегодня – остаться на узком перешейке между двумя крайностями – навязыванием демократии и мультикультурализма, с одной стороны, и утверждением, что эти ценности больше востребованы за пределами королевства, в котором они уже священны, с другой. Главная задача для Вестминстера – потрудиться над тем, чтобы убедительно и эмоционально доказать целесообразность четвертого столетия единого управления страной, вместо ставки на то, что максимально возможной передачи полномочий Шотландии будет вполне достаточно, чтобы раз и навсегда избавиться от этой головной боли.

Националистическое правительство жаждет присвоить себе страну. Националистическую партию устроила бы страна, постоянно ее избирающая. ШНП, опираясь на историю борьбы за передачу полномочий, структурировала дебаты таким образом, что избирателям трудно отличить одно требование от другого. Шотландцы только сейчас начали понимать, что проблемы, которые призвана решить автономия – развитие, создание рабочих мест, образование, – вскоре будут отодвинуты на задний план кампанией, нацеленной на то, чтобы убедить их в наличии естественных прав на национальное государство. Тревожит то, что сепаратизм, даже лишенный этнической атрибутики, по-прежнему привлекателен для региональных партий, недовольных политикой центрального правительства.

В эпоху жестких программ экономии и непопулярных спасательных акций эту стратегию могут принять близко к сердцу бельгийские фламандцы, испанские каталонцы, жители итальянского Пьемонта и румынской Трансильвании. Конечно, национализм ШНП – это более цивилизованная и приемлемая его разновидность, не ведущая к кровопролитию. Но тем самым он становится опасен вдвойне. Для упрямых и несговорчивых регионалов Шотландия – наглядный пример того, что сепаратистская партия может победить, лучше ориентируясь в институтах власти, чем люди, заинтересованные в их сохранении. Это послужит центральным правительствам уроком, как не надо наделять провинциальные элиты слишком большими полномочиями. Когда-то Шотландия являла собой пример веры в силу соединения самобытности, единого управления и демократической практики. Жаль, если шотландский опыт станет наглядным пособием по превращению воинственного регионализма в территориальный сепаратизм.

Чарльз Кинг – профессор международных отношений и внутренней политики в Джорджтаунском университете и научный сотрудник Международного научного центра имени Вудро Вильсона.

Великобритания > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735495 Чарльз Кинг

Континент Сибирь

На пути от колониальной к глобальной парадигме развития

Резюме: Не потребовав от остальной части страны больших прав, Сибирь утратит возможность изменить Россию. И придет вместе с ней к упадку, закономерно подстерегающему страну, не способную преодолеть колониального отношения к самой богатой и самой достойной из своих составных частей.

Сибирь – гигантская территория, раскинувшаяся более чем на 12,4 млн кв. км от восточных склонов Уральских гор до Тихого океана. Россия осваивала ее на протяжении более 400 лет, и это была самая масштабная в истории колонизация, в ходе которой один из европейских народов заселил земли от восточной границы Европы до середины тихоокеанского побережья Северной Америки. Даже сейчас на территории российской Сибири с легкостью разместится любое из существующих в мире государств. На пике экспансии (включая русскую Аляску) этот European offshoot (согласно Ангусу Мэддисону – территории, оккупированные европейскими державами и далее заселенные в основном выходцами из Старого Света) превосходил по площади испанские колонии в Новом Свете от мыса Горн до Калифорнии и Техаса и был в три раза больше британских владений в Азии. Регион скрывает в себе неисчислимые богатства: 7% общемировых разведанных запасов платины, по 9% – свинца и угля, 10% нефти, до 14% молибдена, 21% никеля и 30% газа. Потенциал прилегающих шельфовых территорий до сих пор практически не изучен. Лесные массивы Сибири и Дальнего Востока по площади превышают амазонские, а запасы пресной воды здесь в 1,15 раза больше, чем в США и в 2,3 раза больше, чем во всех государствах Европейского союза вместе взятых.

В течение четырех веков Сибирь развивалась как классическая колония. Русские поселенцы приходили на малозаселенные территории, с помощью явного превосходства в вооружении подавляли сопротивление местных жителей и выстраивали новые системы подчинения и лояльности. Как и на других континентах, тут основывались укрепленные поселения; активно насаждалась государственная религия; а коммерческий интерес представляли в основном редкие в метрополии товары (тем, что в ее руках оказались огромные территории за Уралом, Россия во многом обязана мелкому лесному хищнику – соболю, чья шкурка была главным экспортным товаром в XVII веке и в погоне за которым русские двигались все дальше на восток).

Численность коренных народов быстро сокращалась, хотя такого демонстративного насилия, как в Южной и Северной Америках, не применялось. Характерно, что до 1763 г. Сибирь не была включена в территорию России и управлялась не генерал-губернаторами, а сначала Посольским (до 1596 г.), а потом Сибирским (в 1615–1763 гг.) приказами, во многом копировавшими европейские ведомства по делам колоний. Колониальный характер подчеркивается и тем, что в XVII–XVIII веках значительная часть поселенцев была так или иначе связана с военной службой; территория использовалась как место каторги и ссылки (до 800 тыс. человек направлено сюда с 1823 по 1888 гг., а всего за период освоения Сибири до 1917 г. – не менее 2 млн человек); города оставались скорее административными, чем культурными центрами. Транспортная система предполагала связь регионов с центром, а не друг с другом. Узкая специализация была характерна для всей этой территории вплоть до конца XIX века. Неудивительно, что Сибирь называли колонией и жители Петербурга (такие как Николай Бестужев или Гавриил Батеньков), и сами сибиряки (в частности, Григорий Потанин и Николай Ядринцев). Последние высказывались и об особой сибирской идентичности.

Разумеется, Сибирь, в отличие от «заморских территорий» европейских держав, всегда была частью России, и ее эволюцию невозможно сравнивать с развитием испанской Мексики, британской Индии или французской Западной Африки. Но значит ли это, что в мировой истории нет примера, с которым могли бы сообразовываться планы развития этой гигантской части России? На наш взгляд, есть.

Немного сравнений: Сибирь и АмерикаИстория Сибири и история Соединенных Штатов имеют много общего, хотя и отличаются существенными особенностями. Прежде всего, конечно, зачаровывает совпадение хронологии. Первые сибирские города возникли практически одновременно с первыми американскими: Тобольск (1587), Сургут (1594), Томск (1604) и Красноярск (1628) немного старше Джеймстауна (1607), Нью-Йорка (1624) и Бостона (1630). Конечно, в конце XVIII века британские колонии обрели независимость – и данному явлению в русской истории аналога не находится. Однако в дальнейшем освоении континентов это событие изменило не слишком много: на протяжении всей первой половины XIX века территориальная экспансия продолжалась преимущественно военно-политическими методами, и только с середины столетия начался массовый приток жителей на новые территории. Можно лишь удивляться, что «золотые лихорадки» в Сибири и Калифорнии пришлись на одно и то же время – 1840–1860-е годы. Не менее странным кажется и совпадение двух событий, приведших к началу систематического заселения Дальнего Востока и «Дальнего Запада» – отмены крепостного права (1861 г.) и принятия закона о гомстедах (1862 год). Владивосток и Лос-Анджелес получили статус города с интервалом всего в десять лет. Однако к концу XIX века все более заметны отличия в темпах и последствиях российской и американской экспансий.

Россия вынуждена была в 1867 г. уступить Соединенным Штатам «Русскую Америку» из-за трудности поддержания путей сообщения, а в 1905 г. была разгромлена в ходе войны с Японией и утратила свои позиции на Тихом океане. США, напротив, в 1898 г. установили контроль над Филиппинами, став главной тихоокеанской державой. К тому времени, когда в России было закончено сооружение Транссиба (1903 г.), тихоокеанское побережье Соединенных Штатов связано с остальной территорией страны уже четырьмя железнодорожными магистралями. Всего через полвека после начала экономического бума на американском Западе этот регион превратился в сопоставимый со штатами Восточного побережья хозяйственный центр, в то время как в Советском Союзе тихоокеанские территории так и остались «Дальним Востоком». Если в 1890 г. в США на западных территориях (Mountain и Pacific) жили около 4 млн человек против 5,78 млн к востоку от Урала, то в 2005 г. первое число превышало 66 млн человек, тогда как второе не дотягивало до 39 миллионов. Нелишне также напомнить, что по переписи 1897 г. грамотные составляли в Сибири 12,3% населения, в то время как на Западе Соединенных Штатов показатель составлял 93,7% жителей.

В 1970 г. в Калифорнии насчитывалось больше легковых автомобилей, чем на территории от Урала до Тихого океана. Основанная в Сиэтле в 1917 г. корпорация Boeing в 2009 г. имела оборот в 63 млрд долл., а созданное в 1936 г. в Комсомольске-на-Амуре авиационное предприятие в том же году могло похвастаться продажами в 6,4 млрд рублей. К началу 2000-х гг. на долю компаний Силиконовой долины приходилось до 16% регистрировавшихся в мире патентов, а в Сибири не производили ни компьютеров, ни мобильных телефонов. Сегодня три самых северных субъекта России – Камчатский край, Магаданская область и Чукотский автономный округ, – с общей территорией (1,62 млн кв. км) и населением (530 тыс. чел.), схожими с показателями Аляски (1,71 млн кв. км и 722 тыс. чел.), обладают суммарным региональным продуктом в 198 млрд руб. (6,1 млрд долл.) против аляскинских 44,9 млрд долларов. Сравнения можно продолжать почти бесконечно, но вывод очевиден: мы безнадежно отстали.

Почему развитие Сибири, начавшееся не менее динамично, чем освоение американского Запада, захлебнулось к концу ХХ века? Традиционным ответом может, разумеется, быть апелляция к непригодной для жизни территории, гигантским расстояниям и проискам врагов. Однако куда более серьезным, на наш взгляд, видится иное объяснение: Сибирь не повторила успех «дикого Запада» прежде всего потому, что ее развитие оставалось жестко подчинено задачам развития российской, а затем и советской экономики как единого целого. В конце 1980-х гг. – в период, который можно назвать апофеозом в развитии Сибири – за Уралом добывалось (в процентах от общесоюзного показателя) 66,9% нефти (включая газовый конденсат), 66,7% природного газа, 41% угля, вырабатывалось 18,0% электроэнергии, 65% алюминия и 98% никеля. На этих гигантских пространствах не собиралось ни одного легкового автомобиля; производилось лишь 14,4% холодильников и морозильников, 6,2% телевизоров и 17,2% радиоприемников. На протяжении большей части своей истории Сибирь оставалась поставщиком полезных ископаемых или продукции первого передела, а также специализированного промышленного оборудования и военной техники. По самой логике развития, задававшейся из Москвы, она не могла быть конкурентоспособной на мировых рынках и выступать самостоятельным субъектом глобальной экономики. Именно поэтому в наши дни Калифорния обладает ВРП, превышающим ВВП всей Российской Федерации, а Сибирь довольствуется показателем, в полтора раза меньшим бельгийского.

Сибирь в ХХ столетии: взлет и упадок«Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном», – пророчески писал в XVIII веке Михаил Ломоносов. Этот тезис полностью подтвердился во второй половине ХХ столетия, когда развитие народного хозяйства Советского Союза в существенной мере обеспечивалось огромным ростом добычи полезных ископаемых и их первичной переработки. С 1960 по 1986 г. добыча нефти в СССР выросла в 4,2 раза, газа – в 15,1 раза, производство алюминия – в 4,4 раза, никеля – в 5,3 раза, выработка электроэнергии – в 5,5 раза. От 60 до 95% этого прироста пришлось на Сибирь. В результате между 1960 и 1986 гг. доля территории к востоку от Урала в общем объеме советского валового продукта выросла с 12,3 до 18,2%, а средние темпы роста экономики в регионе достигали 5,1–6,5% в год. За тот же период в Сибири построены тысячи километров железных и автодорог; практически впервые сибирские города стали пригодны для жизни; начался приток населения. За 1959–1989 гг. население Западной Сибири увеличилось на треть, Восточной Сибири – на 42%, в России в целом – на 25%. К этому же периоду относится попытка исправить «центростремительные» тенденции в науке. Создание Сибирского, а позднее и Дальневосточного отделений АН СССР, а также множества научных центров привело к быстрому росту числа ученых и специалистов в сибирском регионе и сокращению разрыва по этому показателю с остальной территорией страны.

Однако в основе развития производительных сил Сибири по-прежнему лежали принципы мобилизационного типа развития, заложенные еще в годы Великой Отечественной войны. Оборонные предприятия и тяжелая промышленность доминировали в структуре экономики, будучи в последние десятилетия советской эпохи дополнены разработкой огромных месторождений сырья. В 1986 г. доля тяжелой промышленности в региональном валовом продукте превышала 30%, а доля добычи полезных ископаемых – 20% (причем последняя выглядит даже заниженной из-за нерыночного регулирования цен на внутреннем рынке). До 85% всех сибирских предприятий были включены в масштабные цепочки разделения труда и критически зависели от смежников, располагавшихся в европейской части РСФСР или других союзных республиках. Предельной зацикленности Сибири на «европейском» направлении способствовали также напряженные отношения Советского Союза практически со всеми «естественными» торговыми партнерами региона на Востоке – Китаем, Южной Кореей и Японией. Их улучшение началось лишь с перестройкой, но не могло даже частично компенсировать последствия начавшегося кризиса в советской экономике. Именно поэтому восточные регионы России наиболее заметно ощутили на себе эффект рыночных реформ.

Во-первых, остановились или оказались близки к остановке многие крупные промышленные предприятия, в их числе Красноярский завод тяжелого машиностроения, Красноярский телевизорный завод, Красноярский целлюлозно-бумажный комбинат, Красноярский завод медпрепаратов, Красноярский завод комбайнов, ряд крупных оборонных предприятий Бийска и Рубцовска на Алтае, Рубцовский тракторный завод, Алтайсельмаш и другие.

Во-вторых, кризис нанес мощный удар по инфраструктуре региона. Строительство дорог и инженерных сооружений почти прекратилось, советские дороги и мосты начали приходить в упадок, грузооборот железнодорожного транспорта в Сибирском федеральном округе с 1990 по 2000 гг. упал в 1,72 раза, в Дальневосточном – в 2,65 раза, пассажирооборот воздушного транспорта – более чем в 4 раза. С 1990 по 2009 гг. в Красноярском крае число действующих аэродромов (площадок) сократилось с 200 до 108, в Хабаровском – с 60 до 25, в Томской области – с 67 до 16. Пассажирооборот воздушных судов, обслуживающих местные перевозки вместимостью 15–19 мест, снизился в 40 раз по сравнению с 1990 г., парк воздушных судов вместимостью 12 мест – почти в 60 раз.

В-третьих, диверсифицировалась добыча полезных ископаемых: рентабельной оказалась лишь продукция, прямо шедшая на внешний рынок; с каждым годом доля экспорта в общем производстве полезных ископаемых устойчиво росла. Все это привело фактически к скатыванию Сибири в прошлое – к сырьевой экономике и быстрому восстановлению колониального по сути пути развития.

Процесс деиндустриализации привел к закреплению сырьевой парадигмы развития Сибири. За январь-сентябрь 2012 г. в Кемеровской области на руду, уголь и металлы пришлось 90,6% экспорта, на Сахалине на нефть и газ – 90,2%, в Красноярском крае на черные и цветные металлы – 76,9%, в Иркутской области на металлы и лес – 86,6%. При этом стоит отметить, что Якутия экспортирует, оказывается, не алмазы, а уголь (почти 100%), Магаданская область – не золото, а шлаки и лом черных металлов (более 76%), а более ценные товары продаются через Москву. В целом сибирский экспорт на 95% складывается из продукции трех укрупненных отраслей: топливно-энергетического сырья; металлов и руд, а также леса и первичной продукции деревообработки. По мере нарастания исключительно сырьевой специализации инвестиции и финансовые ресурсы начали стекаться в отдельные точки роста, а инфраструктура и коммунальное хозяйство, и ранее не идеальные – приходить в упадок. Как следствие, жители стали покидать регион, а оставшиеся концентрироваться в крупных городах, где можно было найти работу и обустроиться. С 1989 по 2010 гг. нетто-отток населения из зауральской части России в европейскую составил 2,2 млн человек, а общее население Сибири и Дальнего Востока сократилось на 3,57 млн человек. При этом продолжалась его концентрация в крупных городах. По сравнению с 2002 г. доля населения, проживающая в городах с числом жителей 100 тыс. человек и выше, увеличилась в Сибирском федеральном округе на 1,3 процентных пункта и превысила 65% (из них 71% жителей были сосредоточены в городах с численностью населения 500 тыс. человек, в 2002-м – 57%).

Доминирующим трендом в нулевые годы стало укрепление государства, но и оно не дало Сибири никаких серьезных конкурентных преимуществ. Так, например, инвестиции в железно- и автодорожное строительство в 2001–2010 гг. на 69 и 83% соответственно оказались сосредоточены в европейской части. Там же построены 84% всего нового жилья, введенного в строй в стране, а доля Сибири и Дальнего Востока сократилась с 18,1% в 2000 г. до 13,9% в 2010 году.

Но главная проблема заключается в том, что прежде чем эти ресурсы могут быть инвестированы, они должны быть получены государством в свое распоряжение. Бюджетная «вертикаль», сформировавшаяся в годы президентства Владимира Путина, привела к невиданной ранее централизации финансовых ресурсов. Если в середине 1990-х гг. доля бюджетов сибирских регионов в общей бюджетной системе России составляла около 35,1%, то к 2010 г. она сократилась до 30,9%. В условиях, когда доля нефтегазовых доходов в федеральном бюджете составляет 52%, а в Сибири добывается 76% российской нефти и 87% газа, не нужно пояснять сибирский вклад. Однако обратно эта часть страны получает непропорционально мало.

По сути дела, ХХ век стал для Сибири временем надежд и разочарований. Начав это столетие с бурного развития и быстрого роста населения (в том числе в результате знаменитого столыпинского переселения крестьян из европейской части страны), превратившись в середине века в один из основных центров советской промышленности, а позже – образования и науки, сибирский регион не выдержал столкновения с реальностью на рубеже тысячелетий. В условиях, когда Россия уверенно развивалась по индустриальному пути, Сибирь опережала среднестрановые показатели. Когда начался «обратный отсчет», кризис в этом регионе оказался более глубоким, чем в целом по стране. И сегодня перед всеми, кто озабочен судьбами и Сибири, и России, стоит исключительная по важности задача – наметить путь в будущее. Путь, который может быть только единым – ведь у сырьевого по преимуществу региона вне большой и сильной страны не может быть политической субъектности.

От колонии к современному обществуОценивая перспективы возрождения Сибири – а вместе с ней и всей России, – нужно принимать во внимание как минимум три аспекта: финансово-экономический, социальный и геополитический; при этом не нужно пытаться (как часто делают сегодня) приукрасить текущую ситуацию в этих сферах.

Политические руководители страны не перестают говорить о необходимости «слезть с сырьевой иглы». И это – совершенно правильное пожелание; нужно только конкретизировать, кто на ней сидит. А это прежде всего европейская часть России. В 1999 г., до введения экспортной пошлины на нефть, которая сегодня является одной из основных составляющих доходов федерального бюджета, доходы бюджета города Москвы составляли 72 млрд рублей (или 2,9 млрд долларов). В 2012 г. – 1,46 трлн (или 48 млрд долларов). Рост превысил 16,5 раза в долларовом выражении. В Новосибирской области за тот же период он увеличился всего в 9 раз.

Крупнейшие корпорации, зарегистрированные в Москве и Санкт-Петербурге, наполняют бюджеты этих регионов, экспортируя сибирские ресурсы – в результате оказывается, что валовой региональный продукт Москвы и области в 2010 г. на 8% превысил (!) ВРП всей территории к востоку от Урала, притом что в Московском регионе производство чего-либо материального практически отсутствует. И еще: таможенная статистика утверждает, что Сибирь обеспечивает лишь 5,97% российского экспорта. Потому что газ и нефть экспортируются компаниями тех же Москвы и Санкт-Петербурга.

Ситуация все хуже, но Москва предложила пока лишь одно: создать Корпорацию развития Сибири и Дальнего Востока. Когда о ней шла речь этой весной, назывались цифры до 1 трлн руб. государственных и частных инвестиций в год. Если считать, что 2/3 этой суммы могли бы инвестироваться центральными властями, все равно выходит не более 20 млрд долл. – и это в то время когда экспорт России составил в 2011 г. 516 млрд долл., причем не менее 350 млрд долл. приходится на сибирскую «долю», если считать, что добытые в Сибири ресурсы направляются на экспорт в той же пропорции, что и полученные на всей территории Российской Федерации. Этот пример показывает: никакие перераспределения доходов через систему федерального бюджета не могут исправить ситуации, созданной сверхэксплуатацией сибирских ресурсов.

Выход выглядит простым и очевидным. Поэтапно, но в реальные сроки отказаться от перераспределения и перейти к своего рода современному «территориальному хозрасчету», при котором добываемое сырье принималось бы на баланс головных компаний-экспортеров по ценам, составляющим не менее 50% мировых. Это увеличивало бы прибыль тех их подразделений, которые работают на территории Сибири, и, соответственно, поступления налога на прибыль в местные бюджеты. Одновременно следует разделить взимаемый ныне в доходы федерального бюджета налог на добычу полезных ископаемых (в 2012 г. его предполагается собрать 2,08 трлн руб.) на равные части и передать одну из них в ведение субъектов федерации, в которых физически осуществляется добыча сырья. Наконец, экспортная пошлина на нефть и газ (более 2,57 трлн руб. по плану на 2012 г.) могла бы также в равной степени распределяться между федеральным центром и регионами. По самым скромным подсчетам, эти три меры могли бы принести бюджетам сибирских регионов дополнительно не менее 2,5 трлн руб. ежегодно. Их появление в Сибири и на Дальнем Востоке увеличило бы потенциальные инвестиции в регион не менее чем в 6 раз и проделало бы в федеральном бюджете брешь в 5–6% ВВП. На наш взгляд, ничего более действенного как для подъема Сибири, так и для принуждения правительства к модернизации экономики предложить нельзя. Финансовое самоопределение Сибири способно сделать ее более привлекательной для людей, а Россию – более привлекательной для бизнеса. По сути, это была бы необходимая инъекция для преодоления сырьевой зависимости страны.

Не менее важен и социальный аспект. Обычно говорят, что неустроенность Сибири вытекает из масштабов этого «континента» и сложности ведения здесь хозяйственной деятельности. На наш взгляд, такие тезисы не выдерживают критики. Плотность населения за Уралом (2,24 чел./кв. км) сопоставима с показателями Австралии (2,81 чел./кв. км) или Канады (3,4 чел./кв. км), и более чем в 4 раза превышает цифру для Аляски (0,49 чел./кв. км). При этом в Австралии плотность железнодорожной сети выше сибирской в 3, автодорожной – в 10 раз, а количество аэропортов на 100 тыс. жителей – в 14 раз (в Канаде эти же показатели составляют 4, 7 и 19 раз). В обеих странах подушевой ВВП достигает 40–42 тыс. долл. против 241 тыс. рублей (8,2 тыс. долл.) за Уралом. На Аляске среднедушевой доход и подавно составил в 2010 г. 64,4 тыс. долл. – выше, чем в Калифорнии или в штате Нью-Йорк. К сожалению, Сибирь не становится привлекательным для жизни регионом по причине отсутствия продуманной социальной политики.

Во-первых, жизнь и работа в этих тяжелых условиях не приносит дополнительных доходов, а стоимость жизни здесь выше, чем в центральных регионах страны. В результате доля сибиряков, получающих доходы ниже прожиточного минимума, существенно выше, чем в среднем по стране (15,5 против 12,6% от общего числа жителей). Во-вторых, отдельные части Сибири плохо связаны друг с другом: пассажирские авиаперевозки внутри региона в 2010 г. не превысили 2,8 млн чел., тогда как на одной лишь Аляске они составили более 4 млн человек. К 54% населенных пунктов Сибири и Дальнего Востока не ведут асфальтированные дороги. В-третьих, огромную озабоченность вызывают экологические проблемы. Один только Норильск, центр металлургической промышленности региона, выбрасывает в воздух ежегодно в 20 раз больше вредных веществ, чем многомиллионная Москва. Столицу по объему вредных выбросов опережают и шесть других сибирских городов.

Сибирь существенно отстает от остальной России по обеспеченности населения медицинскими услугами, спортивными сооружениями и детскими учреждениями. За период 1990–2010 гг. смертность по социальным причинам в расчете на 100 тыс. чел. населения выросла за Уралом относительно средних по России значений. В 1990 г. она составляла 110,9% от среднероссийских цифр, а к 2010 г. увеличилась до 135,2% (самый высокий рост зафиксирован в Сибирском федеральном округе – с 117,1% до 159,7%).

Инвестиции в поликлиники и больницы, стадионы и спортивные комплексы, детские сады и новые корпуса сибирских университетов, крытые бассейны и современные, в том числе горнолыжные оздоровительные курорты (такие, как знаменитая алтайская Белокуриха) должны стать приоритетным направлением расходования высвобождаемых для развития Сибири и Дальнего Востока средств. Сибирь должна перестать быть пугалом и символом нечеловеческих условий жизни и приобрести репутацию прекрасного, модного и комфортного при этом места для проживания и отдыха. Регион уже обладает несколькими туристическими мегабрендами мирового класса – Байкал, Алтай, Камчатка. Большой потенциал содержат реки Енисей, Лена, Амур, республика Бурятия, исторические центры Иркутска, Томска, Тобольска, Тюмени, Барнаула, других старинных сибирских городов. Социальный и туристический потенциал Сибири безграничен, но требует инвестиций и современной организации.

Стоит отдельно остановиться и на геополитическом позиционировании Сибири. Сегодня российское правительство де-факто рассматривает регион как сырьевой придаток Китая (соглашение о приграничном сотрудничестве от 2008 г. предполагает развитие добывающей отрасли в России и перерабатывающих предприятий в КНР) и, похоже, готовится «диверсифицировать» торговлю, переходя от поставок энергоносителей к продажам леса и воды и сдачи в аренду сельскохозяйственных площадей. Помимо этого, важным ресурсом Сибири считается территория, которая может стать средством для транзита грузов из Азии в Европу. ОАО «РЖД» запросило у властей более 1 трлн руб. на реконструкцию БАМа и Транссиба, что позволит увеличить пропускную способность этих дорог на 20 млн тонн в год. Таким образом, Сибирь рассматривается как «подсобная территория» Китая и стран Юго-Восточной Азии.

Мы убеждены: развитие Сибири может быть успешным только на пути активной индустриализации и развития сферы услуг – а в этой сфере Китай является на сегодня очевидным конкурентом. Прогресс региона связан с крупными инфраструктурными проектами и новыми технологиями, а Китай является сейчас их заказчиком и потребителем, а не исполнителем или производителем. Наконец, Сибирь должна оставаться воплощением российского варианта европейской культуры, а не потенциальным реципиентом китайских норм и практик (тем более что и сами китайцы однозначно воспринимают российскую и сибирскую культуру как часть европейской). Поэтому мы считаем, что важнейшими партнерами России по современному освоению и развитию Сибири должны стать страны, заинтересованные в сохранении стабильного геополитического баланса на Тихом океане – США, Южная Корея, Япония и, возможно, даже Тайвань. Исторической же миссией России в этом регионе является своего рода «замыкание» того, что можно назвать «Северным кольцом» – союза современных демократических рыночных стран: от Европы через Россию и Японию к Соединенным Штатам (или в обратном порядке, как кому больше нравится). При развитии, разумеется, самых дружественных и тесных связей с великим южным соседом – Китаем. Только в этом случае развитие сибирского региона сможет получить мощный толчок. Сырьевые доходы, которые должны в возрастающем количестве оставаться в регионе, нужно направить не столько на китайский ширпотреб, сколько на корейское и японское оборудование и американские технологии, чтобы готовая продукция выходила на мировые рынки.

Общая повестка дня ясна. Сибирь должна получить мощный источник финансирования своего развития – и таковым на нынешнем этапе может быть только перераспределение сырьевых доходов. Достигнув его, мы начнем поднимать Сибирь и вынудим федеральное правительство начать значимые реформы, создающие новые возможности для экономики и новые доходы для бюджета. Важнейшим направлением инвестирования полученных средств должны стать инфраструктурные и социальные объекты, строительство которых обеспечит рост занятости, повышение влияния местных органов власти, приток частных инвестиций и улучшение условий для ведения бизнеса. Параллельно следует наращивать социальные выплаты и понуждать бизнес к соблюдению современных экологических норм. Источником технологий и для индустриализации, и для становления в Сибири важных инновационных центров могут и должны стать инвесторы из развитых индустриальных стран региона. Сибирь должна позиционироваться как «Европа в Азии», мост, соединяющий Европу и Америку. Примечательно, что русские первопроходцы использовали самые отдаленные земли Евразии для проникновения именно в Америку, а не на берега Желтого моря (хотя позднее Россия активно двинулась и на юг). Курс надо продолжить – на этот раз экономическими методами. Сибирь не должна в XXI веке восприниматься исключительно как территория транзита, экспортер воды и древесины, ей предстоит стать новым центром промышленного роста и развития инновационной экономики, который боролся бы за лидерство с Центральной Россией. От Уральских гор и до западного берега Тихого океана должна появиться своего рода «новая Калифорния».

«Дорожная карта»На первом этапе необходима разработка проекта преобразования Сибири, определение существующих естественных ограничителей ее развития, выяснение масштабов финансовых и материальных средств, которые необходимы для прорыва, и постановку четких задач с понятными сроками решения. Важнейшими элементами первого этапа должны стать проработка стратегии «бюджетного маневра», основанного на перераспределении значительной части получаемых от эксплуатации природных ресурсов средств из федерального в региональные бюджеты. Нужно подготовить предложения и разработать нормы формирования в Сибири специальных инвестиционных фондов, в которые зачислялись бы дополнительные доходы, определить важнейшие инвестиционные проекты, требующие немедленной реализации, выстроить согласованные со всеми сибирскими регионами план и стратегию развития зауральской России. Они должны предполагать не «многовариантный» вид, как это сделано в нынешних концепциях, а ставить четкие цели и указывать сроки их достижения. Иначе говоря, первым шагом должно стать создание «национального проекта “Сибирь”» – важнейшей части общей интегральной стратегии развития Российской Федерации как ключевой страны в наступившем веке.

На втором этапе необходимы серьезные политические преобразования для возвращения подлинного федерализма. В данном случае сибирские регионы могли бы выступить главным драйвером развития страны, сосредоточив свои лоббистские усилия на нескольких направлениях. Следовало бы добиться для регионов права самостоятельно устанавливать налоговые ставки по ряду налогов (как, например, это сделано в Соединенных Штатах в отношении налога с продаж); узаконить региональные инвестиционные фонды, пополняемые доходами от продажи сырья; позволить регионам самим устанавливать нормы, регулирующие владение частными инвесторами инфраструктурными и «стратегическими» объектами; создать условия для совместного контроля федеральных и региональных властей над таможней и органами внутренних дел, без чего влияние местной власти на регулирование экономической деятельности останется ограниченным.

На третьем этапе необходимо реализовать ранее выработанную стратегию на основе объединения обретенных финансовых ресурсов и технологических возможностей сопредельных государств. Сибирь должна в результате стать глобальным индустриальным и интеллектуальным центром, ориентированным не на обеспечение потребностей федеральных властей, а на собственное развитие, способствующее развитию всей России. Нужно развивать не транзит через Сибирь между Азией и Европой, а торговлю высокотехнологичными промышленными товарами между зауральской частью России и ведущими экономиками Тихоокеанского региона. Нужно не развивать эксплуатацию все новых и новых месторождений природных ископаемых, а проводить разумную политику ограничения добычи или даже консервации, как это делают те же Соединенные Штаты. Следует укреплять экологический контроль и ужесточать экологические нормы, развивать интенсивное сельское хозяйство, превращать регион в экспортера экологически чистой аграрной продукции. Нужно развивать коммуникации, связь и транспорт, что, несомненно, привлечет дополнительные инвестиции – при этом необходимо тщательно просчитывать экономическую эффективность любых инфраструктурных вложений, делая акцент на развитие не железных дорог, а автомобильного и авиационного транспорта, а также современных технологий передачи информации. Не раскрыт громадный туристический потенциал Сибири и Дальнего Востока. Следует пересмотреть советский подход к освоению природы как к ее «покорению» и сделать регион местом применения наиболее «мягких» в смысле воздействия на природные экосистемы технологий. Сибирь должна стать удобной для жизни уже ныне живущих россиян и быть передана их потомкам в еще более привлекательном для жизни и обустроенном виде.

* * *

Сибирь на протяжении нескольких веков выступала источником жизненных сил для развития России. Сегодня продолжение прежнего использования этого потенциала не может приносить пользы ни самой Сибири, ни всей Российской Федерации. Колониальное отношение к восточным областям государства обескровливает их и развращает федеральное правительство и значительную часть россиян, живущих в крупных городах европейской части страны. Сибирь сегодня должна переосмыслить свои значение и место, начать развиваться как элемент глобальной экономики, что сделали несколько десятилетий тому назад восточные штаты США, а в последние годы – прибрежные провинции Китая. Только такое переосмысление Сибирью своей роли способно пробудить всю Россию от летаргического сна последних пятнадцати лет. Только здесь, в регионе, заселенном наследниками многих поколений пассионариев; на территории, где переплелись десятки культур и традиций; на просторах, открытых Великому океану, может сформироваться новая российская идентичность. Обращенная не к имперским традициям и воспевающая доминирующую роль государства, а открытая миру и современным вызовам, ставящая во главу угла самостоятельность и риск, провозглашающая готовность к взаимовыгодному взаимодействию со всеми, кто того достоин. Идентичность по своим основам европейская, а по направленности – глобальная и космополитическая. Не изменившись сегодня, не потребовав от остальной части страны больших прав, Сибирь утратит возможность изменить Россию. И придет вместе с ней к упадку, закономерно подстерегающему страну, не способную преодолеть колониального отношения к самой богатой и самой достойной из своих составных частей.

В.Л. Иноземцев – доктор экономических наук, председатель Высшего совета политической партии «Гражданская сила»

И.В. Пономарев – депутат Государственной думы VI созыва по списку политической партии «Справедливая Россия» от Новосибирской области.

В.А. Рыжков – сопредседатель политической партии РПР-ПАРНАС, депутат Государственной думы I–IV созывов от Алтайского края.

Россия. СФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735493

Междувластие

Резюме: Современный мир живет в условиях «неустойчивой» или «текучей» модернити, где изменение – единственная константа, а неизвестность – единственная определенность. Это мир, лишенный цели и одновременно далекий и от конца истории.

Полный текст будет опубликован в книге «Двадцать способов наладить дела в мире: интервью с ведущими мировыми мыслителями» (Twenty Ways to Fix the World: Interviews with the World's Foremost Thinkers) под редакцией Петра Дуткевича и Ричарда Саквы. Издание выйдет в свет в рамках проекта Совета по исследованиям в области социальных наук и New York University Press (SSRC/NYUP, 2013), осуществляемого при поддержке Всемирного политического форума «Диалог цивилизаций» (Москва – Вена).

Зигмунт Бауман сосредоточился на состоянии непрерывных изменений – Interregnum (междувластия), – в котором пребывает сегодняшний мир. Он полагает, что сейчас мы наблюдаем увеличение разрыва между политикой и властью, между средствами, доступными для осуществления изменений, и масштабами проблем, которые нуждаются в решении. По словам Баумана, в этом новом мире мы живем в условиях «неустойчивой» или «текучей» модернити, где изменение – единственная константа, а неизвестность – единственная определенность. Это мир, лишенный цели и одновременно далекий от конца истории. В таком контексте, по его мнению, Европа по-прежнему остается полем боя, теперь между вестфальской моделью суверенных государств и новыми формами наднациональной политики и управления. Парадоксально, Европа стремится решить эту проблему, включая воссоздание нового социального государства и пространства, с помощью технократических средств неизбираемого бюрократического механизма. Бауман ставит вопрос, который считает ключевым для современной политики: как восстановить социальное государство в условиях глобализации?

Винченцо Делла Сала: – Многие комментарии о нынешнем положении дел в мире отмечены предчувствием беды. Часто проводится параллель с 1930-ми гг. – неустойчивый баланс сил, социальные и политические последствия рабской приверженности ортодоксальной экономической идеологии и «двойной узел», о котором вы упоминали в связи с неадекватностью вестфальского государства в решении проблем, возникших за его пределами. Разделяете ли вы мнение, что мы находимся на пороге социальных, политических и экономических потрясений, политические последствия которых в лучшем случае неясны?

Зигмунт Бауман: – Все зависит от выбора перспективы, говорил Фернан Бродель, имя которого сейчас, увы, почти забыто и не упоминается в дискуссиях. Сравнительные исследования, по самой своей природе имеющие привязку ко времени, по-разному проливают свет на ход событий и придают им иное звучание каждый раз, когда краткосрочная перспектива меняется на долгосрочную. Кризисы 1930-х гг. сегодня можно рассматривать как предсмертную агонию эры строительства государств-наций и «твердой» модернити – с ее абсолютистскими амбициями и, следовательно, тенденцией к тоталитаризму. Как таковая агония сейчас в основном уже позади: скорее это смерть нормативного регулирования, бесконечное дерегулирование и общий упадок общества (в целом полная противоположность амбициям и практикам предыдущей эры). От этого наши нынешние проблемы только обостряются. Если говорить о предыдущей эре – то было время беспрецедентно смелых, даже дерзких, начинаний и самонадеянных планов построить тысячелетний Рейх. Существовала уверенность в том, что, по словам Сталина, нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики.

Современную эпоху лучше всего сравнивать с ранним, начальным периодом модернити – временем разрушения старого режима, который очевидно утрачивал связь с реальностью, не умея адекватно оценить ни свершения людей, ни их бедственное положение. При этом отсутствовало четкое представление о нарождающихся формах общественной жизни, которые должны были прийти ему на смену (в британской прессе начала XIX века не найдешь и намека на осознание происходящих перемен, которые только к концу столетия стали называть «индустриальной революцией»).

Современные государства – находящиеся в нашем распоряжении политические инструменты высшего порядка – не в состоянии гарантировать неприступность своих собственных бастионов, не говоря уже о завоевании новых крепостей, явно находящихся за пределами их контроля как в пространственном, так и во временном отношении. Я считаю, что несопоставимость временных масштабов, характеризующих события и процессы нашего настоящего и будущего, и жесткие рамки сроков правления государственных администраций – единственно доступных инструментов, обеспечивающих коллективные целенаправленные действия – создает самый сложный «двойной узел», в котором завязаны политические акторы. Правительства прислушиваются к своим избирателям только с прицелом на выборы раз в пять лет. Однако события и процессы, о которых идет речь, начались задолго до того, как они приступили к обязанностям, а реальный масштаб последствий станет ясен заведомо позже окончания срока той или иной администрации.

ВДС: – Вернемся на 20 лет назад, в начало 1990-х годов. Тогда казалось, что будущее принадлежит аморфным и расплывчатым политическим структурам, таким как Европейский союз (его идентичность и принадлежность к нему, а также организация политической власти строились с учетом текучести). Окончание холодной войны способствовало распространению оптимизма, но это был не единственный фактор. Ряд событий после головокружительных дней объединения Германии и Маастрихтского договора – войны в бывшей Югославии, вступление Китая во Всемирную торговую организацию (ВТО), возникновение «государства безопасности» и т.д. – позволял предположить, что мир, возможно, не готов к Европе, а Европа не готова к миру. Используя название главы одной из ваших предыдущих книг, я бы хотел спросить: сегодня мы ближе к миру, который теплее примет Европу, чем 20 лет назад?

ЗБ: – По сути, тогда казалось, что мир стоит на пороге нового мирового порядка и готовится к последнему прыжку. Биполярное противостояние коммунизма и капитализма (или тоталитаризма и демократии) на протяжении полувека успешно маскировало скрытые процессы глобализации и взаимозависимости, которые положили конец почти трем столетиям движения к полному и безраздельному территориальному суверенитету национальных государств, базирующихся на трех китах – экономической, военной и культурной автаркии. Когда биполярный период завершился, многие стали всерьез воспринимать лишенные всякого смысла заявления о «конце истории» в стиле Фукуямы, согласно которым, сметя с пути одно за другим препятствия – последовательные и временные, блокирующие ее движение и замедляющие прогресс, – история достигла или почти достигла предопределенного конечного пункта.

На практике падение Берлинской стены ознаменовало начало эры «междувластия» – обновленной версии идеи Антонио Грамши, состояния, при котором имеющиеся в наличии средства действия уже не работают, а новые, более адекватные способы еще не применяются и даже не изобретены. Это междувластие было обусловлено прогрессирующим отделением власти (способности заставить что-то делать) от политики (способности решать, что делать). В результате возникло несоответствие между задачами и инструментами: с одной стороны, власть все больше становится свободной от политического контроля, а с другой – политика все больше страдает от дефицита власти. Власть становится глобальной и внетерриториальной и вступает в конфликт с политикой, которая осталась такой же территориальной и локальной, как раньше.

Я полагаю, что проблема Европы как мусорной корзины для глобальных вызовов и одновременно ведущей лаборатории, где разрабатываются и тестируются способы и средства противодействия, борьбы и, надо надеяться, полного устранения этих вызовов, с течением времени стала слишком очевидна. Именно внутри Европейского союза и в непосредственной близости ведутся потенциально решающие битвы между остатками поствестфальского порядка и новой, рождающейся в муках наднациональной политикой. Каждая последующая битва, как правило, заканчивается ничьей, в то время как победа в продолжающейся войне отнюдь не предопределена. Но, несмотря на повторяющиеся сигналы тревоги, точка невозврата к устаревшей вестфальской системе на данный момент уже достигнута и, возможно, даже пройдена.

ВДС: – Следующий вопрос вытекает из предыдущего. Видимо, мы просто переживаем период трансформаций и неожиданно болезненно осознали, что старые средства (т.е. вестфальское государство и связанное с ним понятие суверенитета) не могут эффективно справиться с современными вызовами, и нам еще только предстоит придумать, а потом создать то, что придет им на смену?

ЗБ: – Когда больше десяти лет назад я пытался раскрыть значение метафоры «текучесть» применительно к практикуемой сейчас форме общественной жизни, одной из неразгаданных тайн, приковывавших мое внимание, был статус человеческого бытия в условиях «текучей модернити»: являлось ли это намеком, ранней версией, предзнаменованием или предвестником будущего? Или это скорее было временным, переходным, равно как и незавершенным и неустойчивым промежуточным положением, интервалом между двумя совершенно разными, хотя жизнеспособными и долговечными, полноценными и последовательными ответами на вызовы человеческой общности?

Пока я так и не пришел к разгадке, но все же склонен предполагать, что в настоящее время мы переживаем период «междувластия». Прежние способы действия уже не работают. Старый образ жизни, приобретенный через знания или унаследованный, уже не подходит нынешнему conditio humana. А новые способы борьбы с вызовами и образ жизни, более подходящий для изменившихся условий, еще не придуманы, не отлажены и не введены в действие. Мы пока не знаем, какие из существующих форм и установок придется «сделать текучими» и заменить. При этом, кажется, ни одна из них не застрахована от критики и практически все когда-нибудь будут заменены.

Гораздо важнее, что в отличие от наших предков у нас нет четкого представления о конечном «пункте назначения», к которому мы движемся. Это должна быть модель глобального общества, глобальной экономики, глобальной политики, глобальной правовой системы. Вместо этого мы реагируем на недавно возникшие трудности, экспериментируем, блуждаем в темноте. Мы пытаемся уменьшить загрязняющий эффект СО2, демонтировав электростанции, работающие на угле, и заменив их на АЭС, что только пробуждает в памяти призраки Чернобыля и Фукусимы. Мы скорее чувствуем, а не знаем (и многие отказываются это признавать), что власть (способность заставить что-то делать) оказалась отделена от политики (способности решать, что делать, и определять приоритеты). Поэтому, помимо замешательства по поводу того, «что делать», сейчас мы не представляем, «кто будет это делать». Единственные институты коллективного целенаправленного действия, доставшиеся нам от родителей, бабушек и дедушек, находятся в границах национальных государств и явно неадекватны, учитывая глобальные масштабы наших проблем, их причины и последствия.

Разумеется, мы остаемся такими же верными «модернити», как и раньше, но эти «мы» современны и значительно выросли в количестве за последние годы. Вполне можно сказать, что на сегодняшний день все или почти все мы во всех или почти во всех частях планеты стали приверженцами «модернити». А это значит, что сейчас, в отличие от ситуации 10- или 20-летней давности, любые уголки планеты, за редким исключением, подвержены всепоглощающему, неизбежному и неудержимому изменению, которое сегодня называется «модернизацией», и всему, что с этим связано, включая продолжающееся избыточное производство и обусловленную этим социальную напряженность.

Формы современной жизни могут различаться по ряду аспектов, но их общей чертой является хрупкость, скоротечность, уязвимость и постоянная изменчивость. «Быть приверженцем модернити» значит модернизировать – принудительно и одержимо – не только бытие (оставим в стороне привычную идентичность), но и «становление», которое остается незавершенным, не до конца определенным. Любая новая структура, которая приходит на смену предыдущей, как только та будет признана устаревшей и отслужившей свой срок, является лишь краткосрочным решением и объявляется временным – «до особого уведомления». Быть всегда, в любой момент времени, «после чего-то» – тоже неотъемлемая черта «модернити». Время идет, и «модернити» меняет свои формы, как мифический Протей. То, что раньше (ошибочно) называли «постмодерном», а я предпочел более точно назвать «текучей модернити», сводится к все более широкому убеждению, что изменение – единственная неизменность, а неопределенность – единственная определенность. Сто лет назад «быть современным» означало стремиться к «конечному состоянию совершенства», сегодня это означает бесконечность улучшений, без какого-либо «конечного состояния», которое никто не видит и не желает видеть.

ВДС: – Как вы верно подметили, события конца прошлого столетия ошибочно интерпретировались как конец истории. Касательно Европы считалось, что процесс европейской интеграции также ведет к концу истории, поскольку позволяет избавиться от национализма и классового конфликта. Вестфальский порядок, который, как вы подчеркиваете, разрушается и замены ему не видно, по сути, заключался в управлении классовыми отношениями в современном индустриальном мире и национальных интересах. Можно ли сказать, что нынешний экономический кризис в Европе вызывает тревогу именно потому, что столкновение экономических интересов, которое всегда легко помещалось в более широкий исторический контекст, не поддается определению в век «текучести»?

ЗБ: – Можно и так выразиться. Казавшийся прочным каркас, на котором держалась плоть истории, разорван на части, и ни один институт – ни на первый взгляд, ни при тщательном рассмотрении – не в состоянии собрать их воедино. «Экономические интересы» вновь, как и во времена отделения предприятия от домохозяйства (которое Макс Вебер позже определил как момент зарождения индустриальной революции и современного капитализма), оказались в движении и имеют все меньше точек привязки, материальных или концептуальных, которые удерживают их на месте или ограничивают выбор траектории. С точки зрения времени они переходят из одного кризиса в другой, что говорит об очередном раунде перераспределения глобального богатства и перегруппировки глобальных сил. С точки зрения пространства они смещают локальные центры глобальных кризисов: капитализм следует модели паразитических жизненных форм – «организмы-хозяева», приближающиеся к истощению, лишаются своих активов, которые уже не обещают быстрой прибыли от инвестиций, оказываются брошенными на произвол судьбы, – а капитал возобновляет поиск новых, пока не полностью используемых хозяев. В последние 20 лет центр кризисов перемещался из Аргентины в Малайзию, в ельцинскую Россию, Мексику, Исландию, Ирландию, Грецию, а сейчас подбирается к Италии и Испании и угрожает охватить всю «еврозону». Ни одна страна сегодня не застрахована от того, чтобы превратиться в следующее «слабое звено» бессистемной мировой экономики, которую поддерживает бессистемная планетарная политика. Последняя роль, отведенная национальным государствам, этим пережиткам вестфальской системы, – применить права и возможности государства для «легитимного сдерживания», чтобы защитить финансовые рынки от непредсказуемых или намеренно игнорируемых последствий их свободы, а также воскрешать их жертвы, которые могут оказаться очень послушными на следующем этапе паразитической эксплуатации.

ВДС: – Как вы уже упоминали в своих выступлениях, Европа наиболее пригодна в качестве лаборатории для наблюдения за «текучестью» и междувластием. Вы писали, что на данной стадии власть отделяется от политики. Это особенно очевидно на примере Европейского союза, который изо всех сил старался представить аполитичным самый что ни на есть политический процесс строительства нового порядка. Сейчас ЕС находится в поисках консенсуса вокруг формы управления, что ярко иллюстрирует проблему «двойного узла», которую вам удалось идентифицировать. Можно ли сказать, что Евросоюз оказался успешным технократическим экспериментом в политике, но провалился в попытках разработать новые способы сподвигнуть и натаскать власть на решение социальных целей?

ЗБ: – Честно говоря, я не уверен. Полагаю, что Европа мучается под давлением тянущего в разные стороны «двойного узла»: она борется за единую политику, но использует для этой цели совокупность автономных и формально суверенных агентов, которые уполномочены исключительно на легитимацию последовательных шагов на пути к единству. Только представьте себе современные централизованные национальные государства, которые в вопросе интеграции опираются на согласие провинций и округов и одно за другим теряют свои обычные права. Представьте, что ситуация на дорогах современного города будет зависеть от утверждения правил дорожного движения водителями легковых автомобилей и грузовиков. Историю европейской интеграции осложняет резкое несоответствие между целями и средствами, между поставленной задачей и инструментами, выбранными или имеющимися в наличии для ее выполнения. Пограничная линия, разделяющая автономию стран – членов Евросоюза и прерогативы «технократической политики» неизбираемой бюрократии Брюсселя (или на бюрократическом языке – границы между централизованными и «субсидируемыми» функциями), ожесточенно оспаривается. В этой борьбе, которая уже превратилась в необъявленную, но бессрочную войну, обе стороны используют общую для всех бюрократий стратегию: развязать себе руки и как можно крепче связать руки противнику – иными словами, оставить многое на усмотрение и как можно меньше (желательно – ничего) на решение другой стороне. Главный принцип заключается в том, чтобы стать элементом неопределенности в процессе принятия решений другой стороной, но помешать ей сделать то же самое. Членство в Европейском союзе, по сути, является контрактом по принципу «ты – мне, я – тебе», на практике это сводится к тому, что каждая из сторон стремится зарегулировать часть, где речь идет о том, что берется, и дерегулировать часть о том, что дается.

ВДС: – В своей книге «Европа – незавершенное приключение» (Cambridge, Polity Press, 2004) вы указываете на то, как европейская «социальная политика», вдохновляемая христианско-демократическими и социал-демократическими идеями Конрада Аденауэра, Альчиде де Гаспери, Поля-Анри Спаака и Робера Шумана, стала предвестником альтернативы европейскому порядку и международной системе, основанной на силовой политике. Как вы уже подчеркивали в 2004 г., европейская социальная модель подвергается серьезному испытанию, поскольку опирается на разработанные государством решения проблем, возникших за пределами его границ. Вероятно, она не устоит под воздействием нынешнего финансового кризиса, которое уже ощущается от Греции до Ирландии. Очевидным решением кажется попытка реконструировать модель какого-нибудь образцового «европейского» социального государства, начав с политического союза. Однако Евросоюзу, по-видимому, не хватает того, что вы назвали «общим видением коллективной миссии». Нет ли риска, что, как предупреждал Карл Поланьи, в период междувластия целые сообщества, оказавшиеся сейчас под воздействием сил рынка без защиты социальной политики Европы, начнут искать другие решения?

ЗБ: – Вацлав Гавел, который знал практику политических действий лучше многих, если не лучше всех, отмечал: «Чтобы прогнозировать будущее, нужно знать, какие песни хочет петь нация», но тут же добавлял: «Загвоздка в том, что никто не знает, какие песни нация предпочтет в следующем году». Я полностью с ним согласен, поскольку все мои скромные знания ограничиваются политической теорией. Поэтому мой ответ на ваш вопрос – да, подобный риск есть, но любые его оценки можно поставить под сомнение как чистые предположения.

За мою долгую жизнь маятник песенных предпочтений раскачивался в обе стороны. Потребность в социальном государстве (пионерами которого, кстати, были Отто фон Бисмарк и Дэвид Ллойд Джордж) когда-то находилась за пределами понятий левого и правого, потом произошел поворот, и возникла необходимость демонтировать социальное государство и сделать ставку на национальный консенсус. И в том и в другом случаях преобладающее мнение следовало за трансформациями капиталистической экономики, что отражалось в политике государств, ответственных за сохранение условий для регулярного воспроизводства. В первом случае таким условием были успешные сделки купли-продажи между капиталом и рабочей силой. Во втором (и это сохраняется до сих пор, по крайней мере в нашей части планеты) – успешные сделки купли-продажи между клиентом и товаром. Неудивительно, что средства, выделяемые капиталистическим государством на поддержание социального государства, казалось более правильным использовать для «рекапитализации» банков и других кредитных учреждений. Однако нетрудно догадаться, что такой сдвиг ведет к ослаблению взаимопонимания между государствами и их гражданами – хотя и отражается не столько в песнях, сколько в растущем недоверии к существующим политическим институтам и процедурам, а также в политической апатии.

Здесь следует сделать одно замечание, вернее поставить один важный вопрос, который никогда раньше должным образом не ставили и уж тем более не пытались решить. Как далеко можно зайти, защищая остатки социального государства с помощью средств, находящихся в распоряжении одного государства или даже целой группы? Может быть, социальное государство ощутит себя реально защищенным только в рамках социальной планеты? Не правда ли, важный вопрос, требующий тщательного пересмотра аксиологических и телеологических основ идеи социального государства – и еще до того, как можно будет приступить к замыслу создания пока не существующих политических институтов, в которых будет учтена необходимость такого пересмотра. И все это придется делать в условиях сокращения, а не увеличения ресурсов планеты (возьмите, к примеру, недавно опубликованное детальное исследование Харальда Вельцера о надвигающихся «климатических войнах»). В общем, жюри присяжных пока совещается и вряд ли скоро вернется с вердиктом, который поддержат все.

ВДС: – В книге «Культура как практика» (London, Sage, 1999) вы пишете: «“Мы”, которое складывается из включенности, приемлемости и удостоверяемости, – это пространство вознаграждающей безопасности, отгороженное (хотя далеко не всегда так надежно, как хотелось бы) от пугающей дикости внешнего мира, населенного “ими”. Безопасность не будет обеспечена, если этим “нам” не будет доверено право принимать кого-то в свои ряды, а также защищать тех, кто уже принят». Когда мы пытаемся заглянуть за пределы «междуцарствия» и вновь используем Европу как лабораторию, считаете ли вы необходимым появление европейского «мы», чтобы можно было воссоздать социальную Европу вне рамок национальных государств?

ЗБ: – Это действительно должно стать первым шагом, хотя только первым, и, по всей вероятности, уже ориентированным на «социальную планету» и Европу, осознающую свою глобальную ответственность и берущую на себя эту роль. В общих чертах это изложено десять лет назад в моей книге «Европа – незавершенное приключение» и более детально представлено в недавнем исследовании Ульриха Бека о «космополитике». Однако добиться появления и укрепления «европейского “мы”» можно только в сочетании с замыслом создания и введения в действие институтов, вобравших в себя опыт «европейского сообщества»: теория и практика, «институциональная логика» и «мировоззренческая логика» могут идти только параллельно или, вернее, в тесном сплетении, поддерживая и укрепляя друг друга.

ВДС: – Вы пишете, взяв за основу идею Умберто Эко, о способности Европы общаться на особом «наречии» (идиоме), позволяющем ей играть совершенно иную роль в глобальном мире. Если мы более внимательно взглянем на отношения Европы с соседями не только на востоке, но и на южных берегах Средиземного моря, некоторые могут заметить, что Европа и Европейский союз действовали как империя сначала в отношении стран Центральной и Восточной Европы, которые присоединились к ЕС, а сейчас и их окружения. Можете ли вы сказать, что Европа является «исчезающим» посредником, или у нее все еще имеется имперский рефлекс?

ЗБ: – Во всех случаях «мотивирующего воздействия», во всех пограничных случаях, колеблющихся между принуждением и убеждением, распространять «европейское наречие (идиому)» – все равно что балансировать на тонком канате. Здесь нет белого и черного, но есть бесконечное множество оттенков серого. Нет стопроцентной гарантии от «имперского рефлекса» – что удастся полностью, без искажений на практике придерживаться модели «исчезающего посредничества» или «неформального, открытого сотрудничества», как выразился недавно Ричард Сеннетт в Hedgehog Review. Здесь неформальное означает, что правила сосуществования не разработаны и не установлены заранее, а складываются в процессе сотрудничества; открытое означает, что все приглашены одновременно учить и обучаться; а сотрудничество – в отличие от простых дебатов – означает, что участниками движет не желание доказать, что они правы, а все остальные ошибаются – здесь нет победителей и проигравших, потому что все, кто опирается на сотрудничество, становятся мудрее и богаче, приобретая опыт и знания. Невозможно брать на себя ответственность и при этом не учитывать подобные риски.

ВДС: – Вы много пишете о модернити, постмодернити и модернизации. На протяжении последних пяти столетий Европа являлась центром нарратива, связанного с модернити и модернизацией. Считаете ли вы, что она по-прежнему остается таким центром? Или появление новых держав, таких как Китай, Бразилия и ЮАР, испытывающих мощное воздействие современных импульсов, свидетельствует о возможности возникновения множества форм модернити?

ЗБ: – В наше время космических скоростей (используя термин Поля Вирильо) и «информационных магистралей» маршруты вызовов, когда-то территориально привязанные к границам империй/цивилизаций (детально описанные Арнольдом Тойнби), утратили привязку к территориям. Гибриды модернизации не появляются вслед за передвижениями имперских армий и территориальными захватами. Они способны давать всходы в любой части планеты, легко преодолевая огромные расстояния, при этом в каждом случае прослеживаются эндемичные особенности исходной модели «модернити». Многообразия форм «модернити» нельзя избежать. Диверсификация – неотъемлемое следствие нивелирования соблазнов и достижений, так же как дискретность общественного развития неотделима от его непрерывности. Кстати, это самый мощный аргумент в пользу овладения искусством «неформального, открытого сотрудничества», а также применения его на практике и развития в свете предложений, высказанных Ричардом Сеннеттом.

ВДС: – Вы очень ярко описали междуцарствие, характеризующее современную эпоху, а также пролили свет на бурные процессы модернизации. А если мы заглянем в будущее, обнаружим ли мы Протея модернизации в качестве неотъемлемой части социальной жизни? Способна ли текучесть когда-нибудь привести нас к определенности, которая покончит с междувластием? Если нет, что заставит нас почувствовать, что мы уже не находимся в трансформации, а перешли в новую фазу, хотя и нечетко определенную?

ЗБ: – Мы оба можем оказаться правы. В конце концов, это только догадки, и какая из них верна, а какая ошибочна – об этом можно будет судить только по прошествии времени, в ретроспективе. В ситуации междувластия может случиться все что угодно, и ничего нельзя предпринять с полной уверенностью. Только после завершения этого периода победители перепишут историю его поворотов и зигзагов, ссылаясь на «законы истории», и вынесут вердикт на страницах школьных учебников. Возможно, наше междувластие не поддается прогнозированию в большей степени, чем похожие периоды «дезорганизации» в прошлом. Это связано с растущим разрывом между способностью действовать и способностью определять цель действия, т.е. с несоразмерностью средств и целей. Власть дрейфует в «пространстве потоков» Мануэля Кастельса, в то время как политика прочно заблокирована в «местных пространствах». Никто не контролирует власть, а предоставленная сама себе она, как известно, не способна к самоконтролю и не может проводить один и тот же курс сколько-нибудь длительное время. Освобождение власти от политического (или любого другого) контроля ведет к смене полярности в логике «рациональности» Макса Вебера и ее извращению. Получается, что средства «секретируют» или «экссудируют» цели вместо того, чтобы служить им. В результате все – включая политических операторов независимо от их проницательности и прозорливости – постоянно оказываются застигнутыми врасплох и неподготовленными к «событиям».

Может ли такая ситуация длиться до бесконечности? Конечно, нет. Существуют, так сказать, естественные пределы бега по минному полю, если при этом ничего не предпринимать для обезвреживания мин и еще ставить новые. Мины нынешнего междувластия – следствие невозможности поддерживать наш образ жизни, приводящий к обеднению ресурсов планеты и медленной, но верной эрозии жизненных условий. Если к этому прибавить демографический рост (ожидается, что население планеты в ближайшие 20–30 лет достигнет 9 млрд), как наиболее красноречиво и убедительно показал Харальд Вельцер, – ситуация предвещает начало войн за перераспределение дефицитных ресурсов. Предотвратить катастрофу можно, только если будет найдена и применена новая формула человеческого общежития – альтернативная сосредоточенности на «экономическом росте» (и, как следствие, продолжении ухудшения жизненных условий) как на единственном лекарстве от всех социальных недугов. Эту формулу используют и изо всех сил защищают доминирующие сегодня державы. Если ничего не будет предпринято, массы людей будут уничтожаться не по идеологическим причинам, как их дедушки и бабушки. Причиной станут ресурсы, которыми они располагают и которые стремятся сохранить для своего выживания, но на которые кто-то другой положил глаз.

ВДС: – Как писал Грамши, междувластие – это период великой нестабильности, и последние муки старого порядка могут привести к «colpo di coda» (неожиданно перенести в прошлое). Многие в Европе, глядя на опыт Италии, Венгрии и Румынии, опасаются, что последние события – это не предсмертные муки, а неожиданные повороты вспять, которые способны вернуть нас обратно в период нестабильности, а многие процессы, благодаря которым, как мы полагали, была преодолена точка невозврата, пойдут в противоположном направлении. Являются ли эти опасения преувеличением или неопределенность трансформаций открывает пространства для политических и социальных движений, реакция которых на кризисы эксплуатирует отсутствие ясности по поводу пункта назначения и четкой картины в зеркале заднего вида?

ЗБ: – Древний библейский призыв «Вернитесь к своим кущам, сыны Израиля!» кажется пророческим, если взглянуть на перспективы развития событий, о которых вы говорите. Ксенофобия, желание отгородиться от «чужаков» и держать их на расстоянии или вообще избавиться от них раз и навсегда, распространяются и нарастают везде, включая самые неожиданные регионы, которые пребывали в забвении и, казалось, останутся там еще надолго. Нельзя сказать, что эта неприязнь – нет, ненависть – по отношению к иммигрантам и другим «чужакам» появилась ниоткуда. Наше все более раздробленное общество потребителей, не склонное приветствовать человеческую солидарность, порождает конкуренцию, соперничество, стремление доказать свое превосходство, склонность к агрессии, вытеснению и изоляции. Неприязнь по отношению к другим группам и категориям позволяет людям выпустить пар и хотя бы отчасти избавиться от накопленных страхов и злобы – но это также говорит и о ностальгии по утраченному чувству товарищества и солидарности. Линчевание несчастных иностранцев (и сжигание аллегорических изображений страха и ненависти к «другим»), марши с неонацистской символикой и требованием к правительствам выгнать иммигрантов и не пускать новых, расистские манифестации, поджоги петард и потасовки на футбольных матчах – в тесной компании и при поддержке «таких же, как я»… Все это дает теплое и уютное чувство «мы», которое, пусть ненадолго, создает сильное ощущение «праздника солидарности». Для людей, отягощенных кажущейся непреодолимой неопределенностью, охваченных страхом оказаться брошенными и одинокими, переживающих за собственное бессилие и ничтожность, это действительно «манна небесная». Порция «солидарности по выходным» помогает нам пережить еще одну неделю ее очевидного и болезненного отсутствия. Ваш список стран будет расширяться, пока этот «эрзац солидарности» останется единственным, что способно предложить наше общество тем, кто в этом нуждается.

ВДС: – Вы сказали, что, в отличие от наших предков, у нас нет конечного пункта назначения или, если хотите, проекта, который определил бы нашу цель, что дало бы нам ощущение заданного направления и позволило начать определять «глобальное общество», «глобальную экономику» и «глобальную политику». Кто эти «мы», которые способны сформировать это глобальное общество и глобальную политику? Если одной из составляющих модернизации является стремление уничтожить все остатки вестфальской системы, то «мы» – это совокупность индивидуумов, облеченных правами? Или мы уже можем начать лицезреть формирование глобального гражданского общества, которое более способно на рефлексию и политическое самосознание? Сможет ли глобальное общество и глобальная политика, о которых вы говорите, обеспечить предпосылки для преодоления нынешнего состояния хрупкости? Обеспечить прочность, которая сегодня кажется иллюзорной?

ЗБ: – «Глобальная политика» (другими словами – новый брачный союз власти и политики, но на этот раз на глобальном уровне) является не самоцелью, а средством достижения целей – всех и каждой в отдельности. Замысел, разработка и воплощение в жизнь институтов «глобальной политики» – на мой взгляд, это «мета-задача» или «мета-условие», которое должно быть выполнено, чтобы все недуги, поразившие человеческую среду обитания, включая хрупкость условий человеческого существования, были излечены или хотя бы ослаблены. Иными словами, это необходимое, но недостаточное условие для подобного излечения или ослабления недугов. Без этого у нас не будет инструментов, подходящих для эффективного выполнения задачи.

А эта задача состоит – ни больше ни меньше – в радикальном изменении сегодняшнего образа жизни на индивидуальном и общественном уровне. Не обладая пророческим даром, я не могу, находясь в данной точке пространства и времени, предсказать, какую форму в конечном итоге примет это изменение, и не могу прогнозировать его содержание. Ни форма, ни содержание не предопределены, они возникнут в процессе изменения. Вполне вероятно, однако, что изменения повлекут за собой ниспровержение потребительской формулы решения проблем и поисков счастья. Замену нынешнего типа общежития, который напоминает социальную фабрику конкуренции и соперничества, на нечто иное – социальную фабрику солидарности и взаимного доверия. Восстановление взаимной ответственности сообщества и индивидуума. Это должно стать основополагающим принципом человеческого единения, главным мерилом человечности. Это необходимо, если мы хотим, чтобы изменения привели нас к излечению социальных недугов, лежащих в основе наших нынешних и будущих проблем.

ВДС: – И последнее: послевоенный консенсус, основанный на либерализме, сыграл ведущую роль в распространении коллективной ответственности за риск в индустриально развитом обществе. Сможем ли мы построить глобальную политику, способную воссоздать эту коллективную ответственность, противостоять глобальным финансовым рынкам и меркантилизации социальной жизни?

ЗБ: – Все познается на практике. Сможем ли мы сделать то, о чем вы спрашиваете, покажут только предпринимаемые усилия. С определенной степенью уверенности можно сказать только одно: будущее человечества (если у человечества действительно есть будущее) зависит от нашей готовности пытаться и от успешности этих попыток.

Зигмунт Бауман – польско-английский социолог, почетный профессор Университета Лидс.

Винченцо делла Сала – профессор Болонского центра Университета Джона Хопкинса.

Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735257 Зигмунт Бауман

Закат исламизма?

Победит тот, кто обеспечит развитие мусульманам

Резюме: Исламисты не в состоянии вывести общество из многолетнего кризиса, их влияние пойдет на спад. События в Египте – начало этого процесса. Будущее – за теми силами, которые смогут предложить работающую программу социальных и экономических реформ.

Исламисты не в состоянии вывести общество из многолетнего кризиса, их влияние пойдет на спад. События в Египте – начало этого процесса. Будущее – за теми силами, которые смогут предложить работающую программу социальных и экономических реформ.

Не в первый раз в новейшей истории в арабских странах происходят бурные события, которые в силу размаха и активного участия сотен тысяч людей называют революцией. При этом есть существенное отличие нынешних событий от арабских революций прошлого. Силы, которые борются за власть, не имеют серьезных альтернативных социальных и экономических концепций национального развития.

После Второй мировой войны главный лозунг массовых выступлений был четко сформулирован лидерами освободительных движений: ликвидация всех форм зависимости арабских стран от стран-метрополий, обретение государственного суверенитета, завоевание свободы действий во внутренней и внешней политике.

В 1950-е годы – новый общественный подъем и новый призыв, теперь уже к смене феодальных монархических режимов на республиканские. В Египте, Ливии, Ираке такая трансформация была осуществлена. От этого времени остались названия многочисленных улиц, скверов, предприятий – «Джумхурийа» («Республика»). Правда, ряд государств, прежде всего Саудовская Аравия, Марокко, Иордания, сумели найти свой путь достаточно продуманных и радикальных реформ и спасти систему престолонаследия.

Третья волна преобразований, затронувшая Египет, Алжир, Южный Йемен и (в меньшей степени) другие страны – увлечение «арабским социализмом». Это попытки президента Египта Гамаля Абдель Насера и его последователей «подправить» местный капитализм, укрепить госсектор, консолидировать финансы, дать толчок развитию промышленности, улучшить жизнь широких слоев населения.

Все эти волны национального подъема немало дали для развития арабских стран, хотя каждый раз выяснялось, что лозунги с течением времени ветшали, и у власти в конце концов оказывались отнюдь не самые лучшие и бескорыстные люди.

В течение более чем трех последних десятилетий в Египте, как и в ряде других ведущих арабских стран, у власти находился блок сил, включавший в себя представителей крупного и среднего капитала, верхушки госаппарата и госсектора, а также высших чинов армии и служб безопасности. Этот период характеризовался несменяемостью высших руководителей, которые, сделав в начальный период своего правления немало полезного, в дальнейшем все более начинали думать не о благе народа, а об укреплении собственных имущественных позиций и обеспечении преемственности нахождения у власти своей семьи или клана. Естественно, рано или поздно такие режимы должны были взорваться.

Сейчас, с легкой руки одного из наших ведущих политологов, распространение получил тезис в отношении того, что «эксперты не предвидели» нынешних коллизий в арабском мире. Позволю себе с этим не согласиться. Сошлюсь лишь на пару примеров. В середине 1990-х годов мне довелось участвовать по линии Совета Евроатлантического партнерства (СЕАП) во встречах экспертов-ближневосточников в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. Основными темами, которые уже тогда выносились на обсуждение, были: «смена поколений» в ближневосточных странах, роль религиозного фактора в будущих событиях и т. п. Примечательно, что участники бурно обсуждали судьбу конкретных личностей – Мубарака, Асада, Салеха и в целом правящих элит, рассматривая возможные варианты отстранения их от власти. Скажу откровенно, на меня тогда произвели достаточно сильное впечатление экспертный ресурс и прогностический настрой натовских специалистов. Многое, о чем говорилось на тех встречах, подтвердилось реальным развитием событий. Столь же «пророческими» были выступления ряда участников Валдайских форумов, которые состоялись на Мертвом море (2009 г.) и на Мальте (2010 год). Ближе всего к истине оказались экспертные оценки специалистов из Каирского центра стратегических исследований «Аль-Ахрам». Они, в частности, прямо говорили о приближающемся социальном взрыве в арабском мире, который приведет к устранению прежних и возникновению новых режимов.

Среди наиболее важных, ключевых тем последнего десятилетия – религиозный фактор в арабских странах, в частности, возможность прихода к власти исламистов и создания жестких режимов, фундаменталистских в своей основе. При этом до последнего времени превалировало мнение, что роль религии в политической жизни арабов будет и далее возрастать, а шансы на успех фундаменталистов увеличиваться. Были, однако, и те, кто ожидал неминуемого падения со временем авторитета и влияния исламистов. Так, в 2000 г. в Париже появилась книга Жиля Кепеля с красноречивым названием «Джихад. Экспансия и последующий закат исламизма», в которой было спрогнозировано вероятное снижение популярности радикальных мусульманских идей, сокращение числа их последователей. Ряд специалистов выступили в поддержку этих идей. Вопрос, однако, заключался в том, когда и где такого рода прогноз начнет сбываться.

Именно сегодня, с учетом происходящих в Египте событий, можно – теперь уже в практическом плане – поставить вопрос о «закате исламизма» как о нарастающей тенденции развития обстановки.

Мне довелось жить и работать в Египте при трех президентах – Насере, Садате и Мубараке, наблюдать и анализировать подъемы и спады различных идей национального развития. Происходящее в Египте – ведущей стране арабского мира – всегда оказывало огромное воздействие на все арабские государства, развитие региона в целом. И сегодня массовые волнения в Каире и других крупных населенных пунктах представляются весьма симптоматичными.

«Братья-мусульмане», придя к власти на волне острого политического и социально-экономического кризиса, оказались не в состоянии выдвинуть серьезной социально-экономической платформы преодоления создавшегося положения. И это все более очевидно для представителей различных слоев населения Египта, требующих перемен. Надо сказать, что исламисты, «Братья-мусульмане» борются за власть уже несколько десятилетий. Примечательно, что они получали относительно большую поддержку в периоды, когда ни у каких иных политических сил не было достаточно убедительной программы реформ. Религия при этом оставалась единственной опорой и надеждой для миллионов людей. Эти настроения и использовали исламисты. В те же периоды, когда появлялись привлекательные и эффективные социально-экономические лозунги, инициатива довольно легко переходила к новым лидерам нации. Наиболее яркий пример – годы реформ, проводившихся под руководством Насера.

Чего же можно ожидать?

Будущее – за теми силами, которые смогут возглавить программу реальных реформ, направленных на выход из затяжного экономического кризиса. Египту нужен новый Гамаль Абдель Насер, нужна программа работающих реформ в экономической и социальной сфере. Что касается исламистов, то они, конечно, отнюдь не настроены признавать свою несостоятельность и отдавать инициативу другим. С учетом этого предстоит еще немало битв.

Что же все это означает для России?

Первое. Исламисты, в особенности наиболее радикальные, экстремистские элементы по мере «выдавливания» из арабских стран могут хлынуть в другие регионы, в том числе на Кавказ. Уже сегодня необходимо принимать превентивные меры на этот счет.

Второе. Нам следует серьезно активизировать диалог со всеми силами, борющимися за власть в арабских странах, своевременно определиться с партнерами из числа нового поколения политиков в арабском мире.

Полагаю, что имеющийся у нас экспертный потенциал и исторические связи с арабскими странами помогут решению этой задачи.

Андрей Бакланов – начальник управления международных связей Совета Федерации Федерального собрания РФ, чрезвычайный и полномочный посол, заместитель председателя Совета Ассоциации российских дипломатов.

Египет. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735256 Андрей Бакланов

ЛАВРОВ: ЗАПАДНЫЕ СПОНСОРЫ ТЕРЯЮТ СИРИЙСКУЮ ОППОЗИЦИЮ

Министр сравнивает происходящее в Сирии с участью Югославии, Ирака и Ливии

"Западные спонсоры" утрачивают влияние на коалицию сирийской оппозиции, тем временем США и европейские страны нарушают достигнутые в Женеве договоренности по сирийскому урегулированию, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров, передает РИА Новости.

Министр рассказал, что в Женевском коммюнике по политико-дипломатическому урегулированию в Сирии нет ни слова про предварительные условия о том, что президент Сирии Башар Асад "должен исчезнуть", нужно подвергнуть санкциям Сирию и подвести

ситуацию под силовую статью устава ООН. Однако на встрече в Дохе коалиция "оппозиционных революционных сил" приняла декларацию, в которой говорится о свержении режима военным путем, а США поддержали коалицию, отметил Лавров. Он рассказал, что общался с главой Госдепартамента Хиллари Клинтон и спрашивал ее, "как же так". "Вы нам говорили, что хотите выполнять женевское коммюнике, что вы против военного сценария". Она говорит: "Сергей, нам бы самое главное - оппозицию объединить, а уж платформу, на которой они объединились, мы подправим", - рассказал россиянин. Когда он спрашивал о том же у Брюсселя, те ответили молчанием.

Лавров объяснил свою позицию относительно происходящего: "И обидно, и печально, и трагично, что публичная позиция многих игроков по Сирии отражает не их искреннюю заинтересованность прекратить кровопролитие, а их интерес в том, чтобы набрать какие-то внутриполитические очки, менторствовать, пытаться представить себя радетелем прав

человека в ситуации, когда нужно просто сказать "цыц" всем тем, кто друг друга пытается убить, и победить".

Лавров уверен, что руководители коалиции оппозиции просто не слышат предостережение, что "ставка на демонтаж институтов государства губительна для страны".

Глава МИД РФ уверен, что даже если Асад будет свергнут, это не приведет к окончанию трагедии в регионе. Министр рассказал, что к России "обращались некоторые страны региона и предлагали сказать Башару Асаду, что они готовы его пристроить". Но российские представители посоветовали этим странам обращаться к Асаду напрямую. "Мы ответили: а при чем здесь мы? Если у вас такие планы есть, обращайтесь к нему напрямую", - вспоминает Лавров. По его мнению, для тех, кто требует свержения Асада, "голова президента Сирии важнее, чем спасение жизни гражданского населения".

Лавров видит параллель между тем, что происходит сейчас в Сирии и с тем, какая участь постигла Ливию, Ирак и Югославию. "Мы это все проходили, так же бомбили Югославию, когда надо было свергать (Слободана) Милошевича, так же бомбили Ирак, хотя там никакого ядерного оружия не было, и так же разрушили Ливию, потому что нужна была голова (Муамара) Каддафи", - напомнил министр иностранных дел. "Сегодня серьезный политический анализ явно в дефиците и мы об этом говорили с нашими евросоюзовскими партнерами", - заключил глава МИД РФ.

Комментируя слухи о запасах химического оружия в Сирии, Лавров напомнил, что оно находится под контролем властей и сконцентрировано в одном-двух центрах, тогда как ранее "было разбросано по стране".

ООН обсуждает вопрос о посылке миротворцев в Сирию, где, по данным МИД РФ, уже более 60% территории контролируется силами оппозиции, которую признали ЕС, США, Турция и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива.

Совместная пресс-конференция по итогам встречи на высшем уровне Россия – Европейский союз.

Х.ВАН РОМПЁЙ (как переведено): Дамы и господа!Сегодня у нас состоялся тридцатый саммит ЕС – Российская Федерация. Это действительно вклад в наши развивающиеся партнёрские отношения, и он является демонстрацией того, как мы привержены стратегическому сотрудничеству между ЕС и Россией. Обе стороны от этого могут только выиграть.

Нас связывают экономические отношения: 55 процентов экспорта ЕС идёт в Россию, 35 процентов импорта – из России. В 2011 году уже было выдано огромное количество виз.

У нас, конечно, может быть, есть некоторые разногласия, но главное – это наши общие интересы. Мы должны гарантировать стабильность и безопасность европейского континента, заниматься вопросами управления и способствовать экономическому росту.

Мы провели очень конструктивный рабочий саммит, мы действительно рассмотрели все наши подвижки, вопросы развития, некоторые вопросы, которые пока тормозят это развитие. Мы говорили о том, как углубить наше сотрудничество и ещё более многосторонне выполнить все наши соглашения.

«Партнёрство для модернизации» – здесь мы коснулись результатов, которых мы добились по многим направлениям.

По поводу нового [базового] соглашения и переговоров по нему: нам надо, конечно, продвинуться вперёд, для того чтобы наши новые отношения получили более конкретную правовую основу.

Мы говорили о внутреннем развитии как ЕС, так и Российской Федерации. Я говорил об укреплении экономического и валютного союза, об укреплении еврозоны. Это касается решений последнего Европейского совета. Мы должны стремиться к эффективной модернизации наших обществ и наших экономик.

Кроме того, мы провели консультации 7 декабря в отношении прав человека. Мы говорили о нашей озабоченности, в частности, тем, что касается организаций, принадлежащих гражданскому обществу. Кроме того, мы коснулись также дела Магнитского.

По поводу внешней политики: мы говорили о том, что нам необходимо углублять наше сотрудничество на международной арене, способствовать разрешению трудных вопросов в Афганистане, Иране, способствовать мирному процессу на Ближнем Востоке, а также решению проблем в Сирии. Мы готовы и дальше способствовать активизации «квартета», для того чтобы разрешить или способствовать разрешению израильско-палестинского конфликта.

Я хочу также сослаться на совместное заявление Министра [иностранных дел России Сергея] Лаврова и [Верховного представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности]баронессы [Кэтрин Маргарет] Эштон. Нам необходимо обеспечивать стабильность и развитие экономики, её направленность в рыночное русло.

Кроме того, мы должны работать над стабильными отношениями с Украиной, Молдовой и Грузией. Мы видим, что здесь появляются, в том числе после выборов в Грузии, некоторые положительные подвижки, учитывая сохранение целостности территорий стран. По Приднестровью переговоры «5+2» должны продолжаться. Мы также выразили озабоченность в отношении ситуации в Нагорном Карабахе, говорили о том, как важно разрешать региональные конфликты.

Мы придаём огромное значение «большой двадцатке». Я хочу поздравить Президента Путина в связи с тем, что Россия станет председателем «большой двадцатки».

Мы очень конструктивно, откровенно говорили обо всех этих вопросах. Хочу поблагодарить Президента Российской Федерации за этот эффективный и конструктивный обмен мнениями.

Всем хочу пожелать приятного Рождества и счастливого Нового года.

Ж.БАРРОЗУ (как переведено): Здравствуйте, уважаемые дамы и господа!Я с большим удовольствием сегодня принимал Президента Путина в Брюсселе. Мы говорили о наших двусторонних отношениях. Также говорили о том, что нам важно укреплять дальнейшие связи, говорили очень конструктивно и откровенно.

Мы являемся стратегическими партнёрами, соседями, мы связаны историческими, цивилизационными, культурными отношениями и во многом зависим друг от друга в экономическом плане. Мы хотим работать, для того чтобы соответствовать чаяниям наших народов.

Мы говорили об экономике в ЕС и в России, говорили о различных элементах нашего стратегического партнёрства. Мы продвинулись по многим вопросам, которые представляют общий интерес, и таким образом сможем и дальше укреплять наши отношения.

Мы думаем, что новое [базовое] соглашение между ЕС и Россией даст возможность ещё больше углублять и укреплять наши отношения. И я думаю, что в итоге мы достигнем всеобъемлющего соглашения, которое будет полезным России и ЕС.

Наше партнёрство уже приносит большие успехи: партнёрство в экономике, в технологиях. И всё это выходит за классические рамки. Важно сотрудничать в рамках гражданского общества и строить правовые рамки для модернизации.

Говорили о том, что мы двигаемся вперёд в упрощении, а затем – в отмене визового режима. Мы думаем, что в итоге мы должны работать на благо граждан ЕС и России. Стратегическая цель – это безвизовый режим между Россией и ЕС. Думаем, что соглашение об упрощении визового режима также является очень важным.

Наши экономические связи очень важны. Мы являемся очень важными партнёрами, у нас оборот – 380 миллиардов евро. Кроме того, мы являемся первым прямым инвестором в России. Нас привлекает также экспорт и импорт одновременно. Это касается энергоносителей и готовой продукции. Товарооборот должен и дальше расти для того, чтобы обеспечить процветание России и ЕС. Я думаю, что укрепление отношений будет важным для обеих сторон.

Россия является важнейшим поставщиком энергоносителей в Европу. Мы хотим продолжать наш энергетический диалог, и в том числе внутри нового соглашения. Имеются некоторые различия – это касается отношений между Россией и ЕС в области энергетики, но я думаю, что мы можем найти конкретные и прагматические решения по тем проблемам, которые ещё сохраняются.

Мы продолжаем расширять и углублять наши отношения. Некоторые очень важные примеры: 2014 год будет европейско-российским Годом науки и инноваций, будет организовано много мероприятий и в России, и в странах ЕС. Нам важно обеспечить технологическое сотрудничество между ЕС, нашими странами и Россией. Мы привлечём учёных, новаторов, научно-исследовательские организации. Мы также должны сказать, что Россия очень активно участвует в нашей рамочной программе по научным исследованиям.

В Петербурге вскоре состоится саммит «большой двадцатки». И мы согласились с важнейшими приоритетами, которые выделила Россия. Мы сделаем всё для того, чтобы обеспечить успех.Хочу ещё раз поблагодарить господина Путина за приезд в Брюссель, за высокий и качественный уровень наших контактов вчера и сегодня. Мы можем и дальше продолжать развивать наши отношения, для того чтобы наша взаимозависимость была не просто вызвана обстоятельствами, но действительно была бы нашим добровольным выбором, для того чтобы мы и дальше работали на благо наших государств и в режиме нашего взаимного уважения.

Поскольку конца света сегодня не состоялось, то всем вам, друзьям, семьям – прекрасного Рождества и с наступающим Новым годом!

В.ПУТИН: Уважаемые дамы и господа!

В ходе нынешнего, тридцатого саммита Россия – ЕС состоялся действительно очень обстоятельный обмен мнениями по самому большому кругу вопросов: от энергетики и торговли до международных и визовых проблем.

Как и всегда, наши переговоры проходили в деловой атмосфере, были насыщенными и содержательными. Мы подвели итоги работы за полгода, прошедшие после июньской встречи в Санкт-Петербурге, и отметили, что по всем основным направлениям у нас есть прогресс.

Так, объём взаимной торговли в 2011 году вырос почти на треть и составил 394 миллиарда долларов. За январь-октябрь текущего года рост 4,4 процента, но в этом году, я думаю, что мы выйдем на рубеж в 400 миллиардов долларов как минимум. Таким образом, благодаря тесному взаимодействию превышены докризисные показатели.

Обращаю ваше внимание, уважаемые дамы и господа, что в условиях известных неблагоприятных событий в мировой экономике, рецессии в Еврозоне всё-таки такое взаимодействие между Российской Федерацией и Евросоюзом в экономической сфере является весьма позитивным фактором для поддержания экономики, а значит, и социальной сферы, прежде всего – сохранения большого количества рабочих мест как в России, так и в странах Евросоюза.

Доля Евросоюза в торговом обороте с Россией – 48,8 процента. Это не предел. Российские экспортёры готовы наращивать и диверсифицировать свои поставки на европейский рынок. Исходим из того, что с учётом вступления России во Всемирную торговую организацию Евросоюз отменит большинство ограничений, тормозящих наш экспорт, в том числе и антидемпинговые процедуры закончит.

Евросоюз – один из наших главных инвестиционных партнёров. Совокупный объём накопленных встречных капиталовложений уже превысил 325 миллиардов долларов, причём европейские компании вложили в российский рынок более 250 миллиардов, из них 100 миллиардов – это прямые инвестиции.

Российская экономика и экономика Евросоюза становятся всё более взаимозависимыми. Это, уверен, отразится и на общем характере наших отношений, на укреплении договорно-правовой базы сотрудничества.

Мы сегодня говорили о необходимости продолжить работу и над новым базовым соглашением.

Обсудили, конечно, и вопросы скорейшего введения безвизового режима для краткосрочных поездок граждан Российской Федерации в ЕС и наоборот. Здесь хотел бы отметить, что практически все технические вопросы, связанные с введением безвизового режима, считаю, решены. И теперь дело только за политическим решением со стороны наших европейских коллег.

Отмечу также, что ежегодно российские туристы оставляют в магазинах стран Евросоюза сумму большую, чем 18 миллиардов евро. Согласитесь, это солидная цифра, а если иметь в виду, что торговый оборот в этом году у нас будет 400 миллиардов, то значение торгово-экономических связей очень велико.

Отсутствие безвизового режима, конечно, сдерживает дальнейшее развитие экономических связей. Но мы понимаем, что решение подобного вопроса является не простым для наших коллег, нужно согласовать с 27 странами. Разные есть подходы, подождём, пока наши европейские партнёры созреют для этого решения.

Традиционно важной отраслью сотрудничества с ЕС является энергетика. Россия обеспечивает треть потребности Евросоюза в газе и нефти. Это ещё одно убедительное свидетельство того, как глубоко интегрированы наши экономики и насколько мы друг от друга взаимозависимы.

Считаем общей задачей обновление и диверсификацию энергетической инфраструктуры. Вы знаете, что мы закончили одну газотранспортную систему по дну Балтийского моря – «Северный поток». Начали строительство другой газотранспортной системы по дну Чёрного моря – «Южный поток». Всё это вместе с использованием газотранспортной системы Украины, с расширением системы «Ямал – Европа» существенным образом будет увеличивать энергетическую безопасность европейского континента.

Говорили и о проблемах «третьего энергетического пакета». Хочу сказать, что наша позиция здесь давно известна. Мы считаем, что это неприемлемо – применение «третьего энергетического пакета», во всяком случае к тем контрактам, которые были заключены до его принятия нашими европейскими партнёрами.

Мы продолжили дискуссию, надеюсь, что найдём приемлемые решения и по этому вопросу. Мы не ищем для себя особых преференций, но ожидаем, что наши права и достигнутые нашими компаниями договорённости будут соблюдаться.

В повестке переговоров были и гуманитарные вопросы: нас беспокоят вопиющие факты нарушения прав русскоязычного населения в некоторых странах ЕС, Балтийских государствах. Беспокоит героизация приспешников нацистов, и мириться с подобными проявлениями, мне кажется, в современном мире нельзя.

Подробно обсудили положение дел в глобальной экономике. Мы едины в оценках: для оздоровления ситуации необходим комплекс мер, стимулирующих экономический рост и создание рабочих мест. Видим в этом главную задачу российского председательства в «Группе двадцати» и рассчитываем на тесное взаимодействие с коллегами из Евросоюза.

Серьёзное внимание уделили актуальным международным вопросам, прежде всего ситуации в Сирии, в Северной Африке и на Ближнем Востоке, иранской ядерной программе. Конечно, у нас по некоторым вопросам есть расхождение в подходах, но главное, что обе стороны заинтересованы в углублении внешнеполитической координации. Наш диалог будет продолжен и на постоянной основе, и на экспертном уровне, и в следующем году – в 2013-м – на следующем саммите Россия – ЕС.

Я хочу поблагодарить наших коллег за атмосферу, которая была сегодня создана. Несмотря на наличие вопросов, которые являются спорными, мы обсуждали все эти проблемы очень конструктивно, доброжелательно, с явной заинтересованностью найти решение. Я поздравляю всех вас с наступающим Новым годом и Рождеством. Спасибо за внимание.

ВОПРОС (как переведено): Уважаемый господин Путин!

Видите ли Вы какие-то обстоятельства, при которых Россия присоединилась бы к финансовой выручке Кипра, его финансового сектора?

Вопрос Президенту Ван Ромпёй. Обсуждали ли Вы ситуацию Кипра с Президентом Путиным? И приветствовали бы Вы участие России по Сирии?

Министр иностранных дел [Франции] Фабиус на прошлой неделе заявил, что 2013 год, как он надеется, будет Годом свободной Сирии. Господин Президент Путин, Вы тоже, может быть, на это надеетесь? И как это может быть, если Президент [Башар] Асад будет оставаться у власти?

Президент Ван Ромпёй, Вы что-нибудь услышали сегодня от Ваших российских партнёров, что внушает Вам оптимизм, что Россия сможет стать частью общего решения? Спасибо.

В.ПУТИН: Давайте я начну, чтобы не мучить моих коллег.

Что касается Кипра. Министерство финансов России знает эту проблему, мы в контакте с киприотами, обсуждаем эти вопросы. Да, действительно, финансовое, экономическое состояние, макроэкономическое состояние российской экономики сегодня является хорошим: у нас и экономический рост наблюдается – 3,7 процента, и резервы растут, деньги есть, у нас и золотовалютные резервы 500 с лишним миллиардов, и 150 миллиардов резервы Правительства. Дело не в деньгах, дело в условиях и в системных мерах.

Кипр – это страна Евросоюза, и я исхожу из того, что наши европейские партнёры должны сформулировать определённые правила взаимоотношений внутри своего собственного сообщества. И для нас не очень комфортным является вмешиваться в этот процесс. Но в известной ситуации, когда договорённости будут достигнуты, мы в принципе не исключаем возможность подключиться к решению вопросов, связанных со стабилизацией ситуации на Кипре, но это требует отдельного рассмотрения на экспертном уровне.

Что касается Сирии, то наша позиция хорошо известна. Она заключается в том, что мы не являемся адвокатами действующего руководства Сирии, но полагаем, что для того, чтобы достичь долгосрочных договорённостей, нужно сначала договориться о том, что будет с Сирией в будущем, как будут обеспечены интересы всех граждан, которые там проживают, всех конфессиональных и этнических групп, как она будет управляться, а потом, после этого, приступать к реализации этого плана.

Кстати говоря, мы в Женеве достигли определённых договорённостей, которые в таком ключе примерно и звучат, и наши европейские партнёры в целом с этим согласились. Договорились в Женеве о том, что все конфликтующие стороны в Сирии должны сесть за стол переговоров. Мы будем ждать, что эти договорённости будут не только на бумаге, но и будут реализовываться на практике.

Ещё раз хочу подчеркнуть, будем стремиться к тому, чтобы в Сирии был порядок, чтобы это был демократический режим, основанный на волеизъявлении самого сирийского народа. Мы в этом заинтересованы, поскольку это очень близко к нашим границам. И очень бы не хотелось, чтобы после каких бы то ни было изменений в Сирии там наступил хаос, который мы наблюдаем в некоторых других странах региона. Думаю, что в этом никто не заинтересован, все заинтересованы в прекращении насилия и кровопролития.

Ж.БАРРОЗУ (как переведено): Что касается Кипра, прежде всего относительно финансового положения Кипра. Мы этот вопрос обсуждали с самой Республикой Кипр, мы также его обсуждали в Европейском союзе с государствами-членами, и с Европейским центральным банком, Международным валютным фондом, конечно же.

Но что я могу сказать, что мы сегодня с Россией этот вопрос не поднимали, но мы понимаем, мы знаем о том, что контакты между Кипром и Россией имеются. И, конечно же, это прежде всего зависит от самого Кипра и России для того, чтобы решить степень участия России в поддержке Кипра с точки зрения финансового положения в стране, то есть они сами должны определиться, а мы знаем, что уже имели место контакты высокого уровня между Кипром и Россией. Это всё, что я вам могу сказать по этому поводу на данный момент.

Х.ВАН РОМПЁЙ (как переведено): По Сирии мы обменялись взглядами в течение нашего совещания и договорились относительно необходимости принятия срочных действий для прекращения насилия и поддержки усилий господина Брахими [спецпосланник ООН и ЛАГ по Сирии]. Я напомнил о позиции Европейского союза, которая была недавно выражена Европейским советом.

Я могу процитировать из решения Совета, который поручил Совету министров иностранных дел рассмотреть все варианты по поддержке оппозиции для того, чтобы позволить большую поддержку для целей защиты гражданского населения. Мы также поддерживаем такое будущее, которое было бы демократическим, инклюзивным, с полным уважением прав человека и прав меньшинств.

В.ПУТИН: Мы уже, по-моему, предоставляли Кипру кредит.

ВОПРОС: У меня вопрос к Президенту России и руководству Европейского союза и Еврокомиссии.

Из ваших вступительных речей можно было понять, что вы многие вопросы решаете в рамках партнёрства эффективно и, главное, быстро. Мы даже это видели, когда незадолго до вашего прихода сумели достаточно быстро, без излишних эмоций, договориться с руководством протокола Европейского союза, чтобы они повесили флаг России правильно, потому что до этого он висел вверх тормашками.

Но есть вопросы, которые решаются достаточно долго. Я имею в виду вопросы, которые вы тоже обозначили во вступительных речах, – это вопросы допуска и работы российских компаний на европейском энергетическом рынке и безвизовых поездок россиян в Европу.

Ваше видение, как в ближайшее время можно решить эти проблемы, говоря словами господина Баррозу, на благо народов наших стран? Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается визовой проблематики, я уже сказал, мне добавить нечего. Зачем повторять? Мяч на стороне наших европейских партнёров, я в этом убеждён. Думаю, что и они в этом не сомневаются. У нас уже давно, 4 года действуют все соглашения по реадмиссии, все решения приняты и осуществлены по охране внешних границ. У нас нет никаких вопросов, которые технически не были бы решены.

Это чисто политический вопрос. Его непросто решить для наших европейских партнёров: 27 стран, разные подходы. Считаю, что это вредно, отсутствие уже сегодня в наших условиях при таком объёме товарооборота, это мешает развитию торгово-экономических связей. Надо набраться терпения и в рамках диалога двигаться к этой цели.

Что касается энергетики, то я в принципе тоже сказал. Могу только добавить следующее, и сегодня в ходе дискуссии наши европейские партнёры об этом сказали, – они придерживаются норм права и верховенства права в отношениях вообще, в целом со всеми партнёрами, и с Россией в том числе.

Есть действующий документ, который лежит в основе наших отношений с Евросоюзом. Статья 34 говорит о неухудшении коммерческой деятельности обеих сторон на территории друг друга.

Принятие «третьего энергетического пакета», который задним числом распространён на ранее заключённые сделки, мы считаем прямым нарушением этой 34-й статьи. И по сути рассматриваем уже начавшиеся действия некоторых наших партнёров в отдельных странах Евросоюза как конфискацию российских инвестиций. Мы, повторяю, находимся в диалоге с партнёрами, обсуждаем это постоянно в таком деловом режиме. Надеюсь, что решения будут найдены.

То же самое касается и, скажем, проблем ценообразования на энергетические ресурсы внутри России. Во-первых, мы на себя в рамках присоединения к ВТО не брали никаких обязательств по ценообразованию внутри собственной страны.

Во-вторых, эти подходы не применяются нашими европейскими партнёрами к другим странам, в частности к Норвегии. Почему такое избирательное применение, возможность такого применения в отношении России? Нам это непонятно, и это тоже один из предметов наших дискуссий по этому вопросу.

Есть и другие проблемы, но я хочу подчеркнуть, чтобы всем было ясно. У нас нет никаких драк по этому поводу, у нас есть дискуссия, есть желание найти решение. Повторяю, я исхожу из того, что они могут быть найдены и надеюсь – будут.

Ж.БАРРОЗУ (как переведено): Здесь в основном две проблемы. Вопрос был задан относительно виз и энергетики.

По визам. Давайте не заблуждаться, мы стремимся все к безвизовому режиму поездок с Российской Федерацией. Я сегодня заявил в течение совещания об этом открыто. Мы продолжаем быть заинтересованными в выполнении задачи, но мы к этому ещё не подошли.

Позвольте мне представить вам некоторые факты, которые характеризуют наши визовые отношения между Европейским союзом и Россией на сегодня или, скорее, за прошлый год, потому что это цифры за прошлый год, последние цифры, которые у меня имеются.

В 2011 году мы предоставили 5 миллионов 260 тысяч виз в Россию. В 2011 году имело место повышение на 62 процента выдачи виз россиянам, из них 12,5 процента – это были многократные визы. Это, конечно же, облегчает поездки для российских граждан в Европу.

По нашему мнению, это означает, что система функционирует достаточно хорошо. Но сейчас, в рамках соглашения об облегчении выдачи виз, по которым мы договариваемся и где, мы надеемся, Россия согласится, что мы могли бы сделать лучше?

Прежде всего больше категорий граждан, которые подходят под многократные визы, – на пять лет. Этими гражданами будут постоянные члены официальных делегаций, бизнесмены, журналисты (так что это относится и к вам, дамы и господа), представители организаций гражданского общества, студенты и те, кто регулярно ездит на территорию Европейского союза или регулярно осуществляет транзит.

Второе преимущество – никакой оплаты за визы для детей, для тех, кто принимает участие в организациях гражданского общества, неправительственных организациях и тех, кто осуществляет регулярный транзит.

Третье важное обстоятельство – ускоренная процедура, то есть будет обязательство по выдаче виз за три дня для тех, кто проживает далеко от консульства, что, конечно, также очень важно.

И, в-четвёртых, меньше документов нужно будет предоставлять на подтверждение визы для некоторых категорий граждан. Так что мы полагаем, что на сегодня мы должны быть в состоянии заключить соглашение об упрощённом порядке выдачи виз, что будет важным шагом для создания позитивной динамики к достижению общей задачи безвизового режима, что, мы, кстати, и обсуждаем с нашими российскими партнёрами в духе добрососедства, на основе различных мер, которые привели бы к безвизовому режиму.

То, что касается энергетики. Мы полагаем, что Европейский союз выполняет все международные обязательства и принципы верховенства закона. Наша система не дискриминационная, она применяется не только к России, к российским компаниям, но и к европейским компаниям, американским, норвежским компаниям, компаниям из любого региона мира. Поэтому это не дискриминационный режим.

И это такой режим, который, с нашей точки зрения, полностью соответствует нашим общим соглашениям, потому что, с нашей точки зрения, новый режим позволяет дальнейшую либерализацию и создаёт больше возможностей для торговли и инвестиций.

Так что это не ограничивает деловые возможности Европы для российских компаний, наоборот, их расширяет, что, кстати, подтверждается и эмпирически, потому что у нас сейчас больше участия российских компаний на рынках сбыта и переработки, чем раньше.

Присутствие российских компаний на европейских энергетических рынках намного крепче сегодня, чем пять лет назад. Мы это приветствуем, потому что ваши компании мы приветствуем на рынке Европейского союза, но при этом они должны полностью уважать наши правила. Это важно понимать, у нас есть система правопорядка.

Закон, «третий энергетический пакет», и все партнёры должны его уважать, потому что он относится и к компаниям Европейского союза. Вопрос ценообразования тоже очень важный вопрос, и здесь нужно иметь в виду, что происходит. Не индексация, потому что индексация сама по себе, то есть увязка тарифов на газ к нефти сама по себе не проблема.

Проблема в том, что это имеет прямое воздействие на рынок. А это создаёт доминирующие позиции для компании на рынке или части нашего рынка. В этом – проблема. У нас нет такой проблемы с Норвегией и у нас нет такой проблемы, которые бывают с некоторыми компаниями из России, у которых доминирующее положение на некоторых участках нашего рынка. То есть опять нет никакой дискриминации между Россией и Норвегией.

И почему тогда дискриминация должна иметь место? Но это объективное применение правил конкуренции и внутреннего рынка. Так что это – часть нашей дискуссии, которая была очень интенсивной на нашем саммите. И при этом, я думаю, следует признать, что и российская сторона, и европейская сторона очень заинтересованы в изыскании и прагматических решений в творческом духе. И это возможно. Но при этом также приходится признать, что у нас есть расхождения в наших взглядах и в позициях.

И для целей транспарентности необходимо иметь в виду, какие это различия, тем не менее я надеюсь, что у нас будут подвижки, поскольку у нас сегодня не конец света, 2013 год будет дальнейшей возможностью нашего обсуждения, в том числе и по энергетике.

Большое спасибо за внимание. С Рождеством поздравляю.

В.ПУТИН: Мой многолетний друг господин Баррозу так эмоционально и долго объяснял позицию, потому что чувствует, что неправ, виноват. (Смех.) А вы стали свидетелями нашей дискуссии. Откройте 34-ю статью нашего базового договора с Евросоюзом, сами почитайте.

И ещё одно замечание: привязка цен на газ к нефти придумана не Россией, а Голландией в начале прошлого века, и применялась все эти годы беспрекословно. Цена на нефть образуется на мировых рынках абсолютно рыночным способом, а не административным.

Вот это наша прямая дискуссия. Мы с господином Баррозу так уже много лет дискутируем, но многие проблемы, несмотря на то что вопросы кажутся такими трудными, мы, тем не менее, многие проблемы решаем и дошли уже до уровня 400 миллиардов долларов оборота в год.

Спасибо вам большое.

Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 21 декабря 2012 > № 724783

В Чехии появилась новая услуга. Любители окружающей среды и защитники деревьев открыли два проката новогодних ёлок.

В прокате можно оформить живую, растущую в цветочном горшке ель на 10-14 дней. По истечению срока аренды, ель возвращается в природную среду обитания.

Так, более, чем 200 человек уже прендовани новогодний «стромечек».

«Спрос – очень высокий. Например, у нас все деревья были арендованы в течение 18 минут. Это прекрасный способ сэкономить на покупке новогодней ёлки, а также помочь сохранить природу», — комментирует директор одного из прокатов Мартин Чуба.

Подобные прокаты существуют в Америке, Бельгии.

Цены в Чехии варьируются от 390 чешских крон до 490 чешских крон, в зависимости от размера. Прокат существует в Праге и Устецком крае. Однако, люди обычно начинают резервировать деревья уже в августе.

ПУТИН: ТЕХНИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ПО ВИЗАМ С ЕС РЕШЕНЫ

Евросоюз готов подписать обновленное соглашение об облегчении визового режима с Россией, заверил глава Еврокомиссии

Практически все технические вопросы, связанные с введением безвизового режима между Россией и ЕС, решены, дело только за политическим решением европейских коллег, заявил президент РФ Владимир Путин, передает РИА Новости.

Выступая в Брюсселе после состоявшегося саммита РФ-ЕС, глава государства напомнил, что в ходе переговоров стороны обсуждали вопрос о безвизовом режиме между Россией и ЕС при краткосрочных поездках. Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу заявил, что Евросоюз готов подписать обновленное соглашение об облегчении визового режима. Баррозу высказался за придание "очень позитивной динамики дальнейшим переговорам по визам". Глава Еврокомиссии также сообщил, что 2014 год станет годом научного сотрудничества между ЕС и Россией.

Комментируя другие темы, которые Москве и Брюсселю удалось поднять в ходе сегодняшних переговоров, Путин сообщил, что Россия в свете вступления в ВТО рассчитывает на отмену Евросоюзом торговых ограничений в области экспорта и прекращение антидемпинговых процедур. Глава государства напомнил, что доля Евросоюза в торговом обороте России составляет 48,8%. По словам Путина, это не предел, поскольку российские экспортеры "готовы наращивать и диверсифицировать свои поставки на европейский рынок". К примеру, в июле Путин жаловался на запретительные меры, принимаемые ЕС против российской металлопродукции.

ПУТИН: РЕШЕНИЕ ЕС ПО ТРЕТЬЕМУ ЭНЕРГОПАКЕТУ - НЕЦИВИЛИЗОВАННОЕ

Президент России раскритиковал перед лидерами ЕС придание обратной силы антимонопольному законодательству Европейского союза

Президент России Владимир Путин считает, что придание Третьему энергопакету - антимонопольному законодательству Евросоюза (ЕС) - обратной силы неправильное и нецивилизованное решение. Такое мнение Путин высказал на пленарном заседании саммита РФ-ЕС в Брюсселе, где он встретился с лидерами ЕС, передает РИА Новости. Глава российского государства признал, что ЕС имеет право принимать любые решения.

Придание Третьему энергопакету обратной силы "озадачивает", подчеркнул Путин. "Мы считаем, что это неправильное, абсолютно даже, скажу больше, нецивилизованное решение", - заявил президент России европейским коллегам. По мнению Путина, любой документ должен распространяться на все сделки, которые заключаются после его принятия. "А если вы приняли документ и распространили на все, что было раньше... Ну как, это просто вводит сумятицу и подрывает доверие к совместной работе", - сказал европейским партнерам Путин. Он выразил надежду, что стороны найдут "приемлемое и обоюдовыгодное" решение, опираясь на "фундаментальный интерес развития отношений".

Третий энергопакет реформ ЕС в области газа и электроэнергии вступил в силу в марте 2011 года на всей территории ЕС. Он содержит нормативы, направленные, как надеются их авторы, на развитие конкурентного энергорынка объединенной Европы. Нововведения призваны уничтожить национальные барьеры в торговле электроэнергией и природным газом посредством повышения безопасности поставок и развития конкуренции на общеевропейском уровне. Среди самых известных аспектов Третьего энергопакета - имущественно-правовое разделение электроэнергетических вертикально интегрированных компаний по видам деятельности (генерация - передача электроэнергии по сетям - сбыт). Эти требования распространяются не только на европейские, но и иностранные компании, работающие на рынке ЕС. Для "Газпрома" это означает, что российский гигант не может самостоятельно управлять трубопроводами на территории ЕС, как это происходит по "старым" правилам.

Россия утверждает, что этот "пакет" нарушает основные нормы международного права и соглашения с ЕС и, помимо этого, не соответствует задачам обеспечения энергобезопасности на континенте. "Такие подходы ЕС вынуждают нас активнее работать с альтернативными рынками сбыта энергоресурсов", - сказал 8 июня 2012 года помощник президента РФ Юрий Ушаков.

ПУТИНА В БРЮССЕЛЕ ЖДУТ НОВЫЕ СПОРЫ

В пятницу в Брюсселе пройдет саммит Россия-ЕС, который затронет широкий круг вопросов, вызывающих разногласия сторон: от позиции по Сирии и ситуации с правами человека до энергетического сотрудничества и перспектив введения безвизового режима

Это будет первая встреча Владимира Путина с лидерами ЕС после его избрания на президентский пост в мае этого года.

Многие эксперты отмечают, что отношения между Москвой и Брюсселем сейчас весьма напряженные, поэтому никаких существенных результатов саммит не принесет.

"В ходе предыдущих саммитов России и ЕС удалось достичь очень малого. И для Путина, я думаю, это больше такой визит "для галочки". Я удивлен, что он вообще решил приехать", - сказал в интервью агентству Рейтер аналитик Джеймс Никси из Королевского института международных отношений в Лондоне.

Однако постпред России при ЕС Владимир Чижов выразил надежду на успех. "Я, разумеется, рассчитываю на то, что позитивный настрой участников саммита даст возможность характеризовать его как саммит сотрудничества, а не саммит конфронтации", - заявил он накануне приезда Путина в Брюссель.

Ожидается, что стороны обсудят также кризис еврозоны и его влияние на российскую экономику.

О правах и обязанностях

Москва и Брюссель уже успели перед саммитом взаимно раскритиковать друг друга за нарушения прав человека.

Российский МИД в начале декабря представил доклад о том, как соблюдаются права человека во всех 27 странах-членах Евросоюза.

По оценке российских дипломатов, "ситуация в Европейском союзе в области прав человека и демократических свобод продолжает ухудшаться". В свою очередь, Европарламент в конце октября принял резолюцию, в которой рекомендовал исполнительным органам Евросоюза добиваться на переговорах с Россией того, чтобы новое базовое соглашение ЕС-РФ принимало во внимание универсальные демократические принципы.

В качестве примеров серьезного нарушения прав человека в России в резолюции упоминались суды над участницами панк-группы Pussy Riot и Михаилом Ходорковским, а также аресты лидеров российской оппозиции.

Однако эксперты предупреждают, что и по этому вопросу сенсационных заявлений на итоговой пресс-конференции в Брюсселе ждать не стоит.

"Западные СМИ ждут от саммита ЕС-Россия чуть ли не суда над Москвой по вопросам демократии. Они будут разочарованы: ЕС не решится на это", - написал в cвоем Twitter председатель думского комитета по международным делам Алексей Пушков.

Не менее острая дискуссия ожидается и по сирийскому вопросу. Позиции Москвы и Брюсселя здесь тоже во многом противоположны.

"Вредный документ"

Одна из главных задач Москвы на этом саммите - попытаться вывести строительство и работу газопроводов "Северный поток" и "Южный поток" из-под действия наиболее жестких положений так называемого "третьего энергопакета" ЕС.

Этот документ предусматривает ограничения для вертикально интегрированных компаний на право владения и управления энерготранспортными сетями со стороны.

Эксперты полагают, что Еврокомиссия таким образом пытается контролировать рынок и заставить "Газпром" перейти от контрактной схемы поставок газа на спотовую. "Газпром" же говорит, что эти нововведения направлены против него как главного поставщика трубопроводного газа в Европу.

По мнению постпреда России при ЕС Владимира Чижова, европейские партнеры "чрезмерно политизируют третий энергопакет". Самая емкая характеристика третьему энергопакету, по словам Чижова, была дана Владимиром Путиным, который назвал его "вредным документом".

Обойти ограничения можно путем подписания нового наднационального соглашения

ДЕПАРДЬЕ: КОГО НА САМОМ ДЕЛЕ ЖАЛКО?

Депардье в 1983 году сыграл Дантона в одноименном фильме Анджея Вайды. Фильм о последних месяцах перед арестом и казнью Дантона, Демулена и других ведущих революционеров, выступивших против "красного террора" якобинцев. Друзья уговаривают Дантона-Депардье бежать в Бельгию или Англию. Он отказывается - нужно быть с народом, противостоять диктатуре. И погибает на гильотине

Сегодняшний Депардье все же решил "валить". Парижский дом выставляет на продажу, сдает французский паспорт и карточку соцстраха прямо премьер-министру и переезжает в Бельгию. Обращается с просьбой принять бельгийское гражданство.

Но почему в Бельгию, а, скажем, не в Россию, как он пошутил в беседе с друзьями?

Сами бельгийцы не считают свои налоги выигрышными по сравнению с соседней Францией. Но есть несколько серьезных отличий. Среди прочего, в Бельгии не существует "налога на богатство", который во Франции должны платить люди с состоянием, превышающим 1,3 млн евро. Нет в Бельгии также налога на прирост капитала, что важно для людей, получающих доход от продажи акций, облигаций или имущества.

Городок Нешан, где Депардье купил дом, находится всего в 20-30 минутах езды от французского Лилля. А оттуда на поезде час до Парижа, да и до Лондона рукой подать.

Нешан в последние лет десять стал "заповедником" новой французской эмиграции. По сообщениям, около 27% его жителей - это состоятельные французы.

Среди наиболее известных обитателей Нешана - владельцы сети хорошо известных и в России супермаркетов "Ашан" (Auchan) и Decathlon семья Мюллье. Штаб-квартира Auchan находится как раз в Лилле.

Премьер-министр Франции Эйро назвал поступок Депардье "assez minable" - "довольно жалким" - как в сочетании "жалкий изменник".

"Вы говорите, я - "жалкий"? Нет, это вы - жалкие!" - написал он в открытом письме премьеру Франции.

Трудно представить себе более чувствительный удар по "новому режиму" социалистов во Франции. Они победили на выборах весной этого года на волне неприязни к "богачам", прячущим богатства от налогов. И если к "богачам" - банкирам и промышленникам - в массе своей трудящиеся французы сочувствия не испытывают, Депардье - случай совсем другой. Пусть он мегазвезда с мегагонорарами, и все же в отличие от высших менеджеров, функционеров и олигархов его заработки впрямую зависят от того, что он делает, а не от должности или конъюнктуры.

К тому же у него безупречный "пролетарский" послужной список. С 14 лет начал работать печатником, чтобы помочь семье. В 80-е поддерживал социалистов Миттерана, позже - коммунистическую партию Франции, оказавшуюся в трудном положении после распада СССР. В нулевые симпатии Депардье уже перешли к правым, он стал поддерживать Саркози, обещавшего освободить экономику страны от непосильных налогов и всесильной бюрократии.

И от налогов "жалкий" Депардье не прятался. В своем открытом письме он пишет, что за сорок лет трудовой жизнь заплатил 145 млн евро налогов, то есть по 3,625 млн (147,490 млн рублей) в год в среднем. Один человек! Только в прошлом году 85% его доходов ушли в налоги (включая, видимо, разные дополнительные, помимо подоходного, налоги и социальные выплаты за себя и 80 человек, работающих у него по найму).

То есть с каждого заработанного еврорубля Депардье 85 копеек отдал государству. Как кого, а меня, помнящего, что в советские времена на рубль можно было прожить весь день, включая пачку сигарет и рюмку водки, это впечатляет.

"Уход" Депардье комментаторы связали с намеченным на новый год повышением верхней планки подоходного налога до 75% на "супербогатых" - на тех, у кого годовой доход превышает миллион евро. Социалисты оправдывают эту меру необходимостью сокращения государственного долга и "солидарностью". Под "солидарностью" понимается перераспределение доходов в пользу наименее обеспеченных.

На самом же деле этот суперналог коснется лишь нескольких тысяч человек и поступления от него лишь капля в море. Тем более, что, как здесь говорят, верхние 10% имеют средства, чтобы уйти от налогов, а нижние 10% не имеют средств, чтобы их платить.

Налоговый каток пройдется в первую очередь не по звездам и олигархам, а по среднему предпринимательскому и менеджерскому классу. По новому бюджету правительство рассчитывает собрать 30 млрд евро для погашения государственного долга. Но из этих 30 двадцать - за счет повышения налогов. Десять в результате повышения корпоративных налогов и еще десять за счет повышения налогов на наиболее обеспеченных французов и француженок. До 45% вырастет подоходный налог на доходы свыше 150 тысяч евро в год.

Уже сейчас на 100 евро зарплаты наемному работнику хозяину-предпринимателю нужно платить в казну 75 евро в виде социальных и других платежей. Я знаю соседей, честных трудяг, едва держащихся на плаву со своим малым бизнесом. Задыхаются от работы, но помощника нанять не могут: "тут же разоримся, придется закрываться".

А французские хед-хантеры сообщают, что проваливаются уже было оговоренные контракты с талантливыми менеджерами мирового уровня - в последнюю минуты отказываются работать во Франции из-за опасений, что налоги все съедят.

Тем временем безработица растет, особенно среди молодежи, а экономика топчется на месте, практически не показывая признаков возрождения (нынешний прогноз на 2013 года - 0,8% роста).

Депардье, наверное, не пропадет. А почему одни французы никакими действиями на нынешнюю ситуацию не реагируют и что предпринимают другие, я еще здесь расскажу.

Россия и Евросоюз объявили 2014 год совместным годом научного и технологического сотрудничества, сообщил в пятницу председатель Еврокомиссии (ЕК) Жозе Мануэл Баррозу.

"Этот год науки Евросоюза и России будет основываться на прямом вовлечении России в действующие программы ЕС по развитию исследований и технологий", - сказал Баррозу на пресс-конференции по итогам 30-го саммита Россия-ЕС в Брюсселе.

В рамках Года науки ЕС и РФ намерены провести серию двухсторонних конференций высокого уровня, сообщили РИА Новости в пресс-службе Совета ЕС.

В настоящее время 440 российских субъектов являются участниками 264 грантовых соглашений с ЕС в области технологического сотрудничества на общую сумму 60 миллионов евро, сообщил собеседник агентства. Александр Шишло.

Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу надеется, что решение энергетических проблем России и ЕС можно будет найти в 2013 году, так как в день проведения саммита Россия-ЕС в Брюсселе "конец света так и не наступил".

"Я надеюсь, у нас будут какие-то подвижки, поскольку сегодня не конец мира и 2013 год предоставит нам новые возможности для обсуждения, в том числе вопросов, касающихся энергетики", - сказал Баррозу на пресс-конференции по итогам саммита Россия-ЕС в Брюсселе в пятницу.

Председатель Еврокомиссии также подчеркнул, что и российская, и европейская стороны крайне заинтересованы в поисках решений по вопросам энергетики в прагматическом духе. По его словам, вопрос ценообразования на энергетическом рынке очень важен для Европы.

Говоря о применении ЕС третьего энергетического пакета, который, по мнению Москвы, ограничивает возможности работы российских энергокомпаний на европейском рынке, Баррозу добавил, что индексация, то есть привязка тарифов на газ к нефти, является проблемой лишь в том, что имеет прямое воздействие на рынок и создает доминирующие позиции той или иной компании на рынке. Он подчеркнул, что в данном случае необходимо объективное применение правил конкуренции на европейском рынке, что в настоящий момент является очень важной частью дискуссии между Москвой и Брюсселем.

Россия и Евросоюз едины во мнении о необходимости скорейшего прекращения боевых действий в Сирии, заявил в пятницу председатель Европейского совета Херман ван Ромпей.

"Мы (Россия и ЕС) согласны с необходимостью срочного прекращения боев в Сирии", - сказал ван Ромпей на пресс-конференции по итогам 30-го саммита РФ-ЕС в Брюсселе.

По словам главы Евросовета, РФ и ЕС поддерживают усилия по мирному урегулированию конфликта в Сирии, предпринимаемые спецпредставителем генсека ООН и ЛАГ по Сирии.

В Сирии с марта прошлого года продолжается конфликт между правительственными силами и оппозицией. По разным данным, за это время в стране погибли от 20 тысяч до 30 тысяч человек. Власти заявляют, что сталкиваются с сопротивлением хорошо вооруженных боевиков, поддержка которым оказывается извне. Александр Шишло.

Идея прямых переговоров между Вашингтоном и Тегераном стремительно овладевает экспертными массами. Еще немного, еще чуть-чуть, небольшое усилие – и антагонисты сядут за стол переговоров, которые, как многозначительно намекают околовластные комментаторы, обеспечат прорыв буквально по всем вопросам. Медиа на наших глазах закручивают одну из интереснейших интриг наступающего года – возможность диалога между Ираном и США. Их усердие можно понять, тема способна кормить многие месяцы. Не совсем понятно другое – уверенность ряда экспертов в том, что эти переговоры нужны Исламской Республике, что на них будет обеспечен некий прорыв, что от исхода этого диалога зависит дальнейшая судьба Ирана. Однако при беспристрастном анализе ситуации открывается совершенно иная картина…

Но не буду забегать вперед, для начала – совершенно необходимый исторический экскурс.

Иранская линия Вашингтона: От Рейгана до Клинтона

Исламская революция в Иране стала для администрации Джимми Картера настоящим шоком, и почти год Белый дом старался определиться, что же ему с потерей надежнейшего и важнейшего союзника в регионе делать. Своеобразный управленческий стиль Картера и борьба сторонников различных подходов к Ирану в его администрации привели к тому, что единственным внятным шагом стало решение о предоставлении убежища шаху, и, как ответная реакция – захват американского посольства в Тегеране революционными студентами, которые, выпустив из здания женщин, чернокожих и неамериканцев, удерживали 52 дипломата США и требовали вернуть шаха, который должен был предстать перед судом; вернуть наворованное состояние шаха иранскому народу; принести официальные извинения за действия американцев в Иране в прошлом (свержение премьер-министра Моссадыка) и обещаний не вмешиваться во внутренние дела Исламской Республики в будущем. В ответ Картер немедленно распорядился заморозить все иранские активы в американских банках, и, несмотря на тогдашний энергетический кризис, объявил о введении эмбарго на иранскую нефть (недопоставки которой, замечу в скобках, тут же стали компенсировать саудиты).

В апреле 1980, после провала операции «Орлиный коготь», лоббировавшейся, кстати, тем самым Бжезинским, который ныне говорит о необходимости прямого ирано-американского диалога, произошел разрыв дипломатических отношений и введение Вашингтоном экономического эмбарго, что окончательно ставило США на путь конфронтации с Тегераном.

20 января 1981 года, Исламская Республика в знак доброй воли, буквально через несколько минут после того, как новый президент Рональд Рейган официально вступил в должность, всех заложников, находившихся в плену 444 дня, передала представителям американских властей, что, как казалось тогда, открывало возможности для начала американо-иранского диалога. Но ярость от публичного унижения сверхдержавы принятию разумных решений не способствовало, да и время тогда было «ястребиное», а потому США всячески поощряли Саддама Хуссейна, развязавшего ирано-иракскую войну. Расчет был прост – военное поражение продемонстрировало бы неспособность вождей революции защищать государство и, при благоприятном раскладе, давало шанс на развязывание гражданской войны, в которой контрреволюция получила бы массированную поддержку извне.

К 1985 году, когда стало ясно, что Саддам американских надежд не оправдал и нужно срочно менять тактику, американская разведка сообщила, что великий рахбар Хомейни тяжело болен, а в руководстве Исламской Республики со дня на день должна развернуться ожесточенная борьба за власть. В Белом Доме решили, что это серьезный шанс восстановить утраченные позиции и, вопреки яростному сопротивлению госсекретаря Дж. Шульца и министра обороны Каспара Уайнбергера, решили сформировать в среде политического истеблишмента ИРИ своеобразный блок из «умеренных» и поддерживающих их армейских военачальников в противовес антиамерикански настроенным консерваторам, опиравшимся на Корпус стражей Исламской революции. Последовавший затем «ирангейт» если самого Рейгана до импичмента не и довел, то уж администрацию его проредил основательно.

«Победа в холодной войне» укрепила в умах американского руководства уверенность в мессианской роли США. Поддержание однополярности и Pax Americana требовали экспансии западных демократических ценностей, идеалов «общества потребления». Противостоящая этой экспансии Исламская Республика автоматически становилась препятствием, которое требовалось устранить. Но – устранить без войны, а потому администрация Клинтона сделала ставку на поддержку тех в Иране, кто выступал за «либерализацию», эволюционные преобразования по западным образцам в Исламской Республике. Целью Белого Дома стал приход к власти в Иране «либералов», готовых постепенно вернуть страну в русло политики Вашингтона. Политику США в данном вопросе подстегивало то, что в Иране начался процесс реконструкции нефтяной и газовой отрасли. Последствия этого были очевидны – Иран начал стремительно набирать геоэкономический и, как следствие, геополитический вес.

Реализуя политику «сдерживания Ирана» Вашингтон начал отрабатывать привычный сценарий, обвиняя Иран в поддержке терроризма, нарушении прав человека, стремясь таким образом сформировать первую антииранскую коалицию. Но понимания у тогдашних своих союзников в Европе не нашел. Конечно, европейцев все это волновало, они проявляли моральную солидарность – однако дальше этого дело не шло, потому как выгоды Европы от торгово-экономических связей с Исламской Республикой моральные страдания вполне себе компенсировали. Принятый американцами в 1996 году «закон Д’Амато», предусматривающий санкции в отношении Ирана, поддержки среди союзников США не нашел. Но именно в эти годы администрация США впервые заговорила об опасности «ядерной программы Ирана».

Буш-младший Землеустроитель и ближневосточный бардак Обамы

Дипломатические интриги и протокольная манерность демократов изначально была чужда пришедшей на смену им администрации Буша-младшего. Решение всех «узлов на Востоке» виделось республиканской элите и стоявшему за ней военно-промышленному комплексу в жестких подходах и военных решениях.

Теракты 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне стали прекрасным предлогом для перехода к прямой агрессии против «оси зла», право на зачисление других стран в которую Вашингтон оставлял исключительно за собой. «Международное сообщество» окончательно сжалось до размеров Вашингтона и Брюсселя, а Конди Райс предложила в отношении Ирана концепцию «усиливающегося давления», которая должна была заставить Тегеран пойти на уступки. Вторгнувшись в Ирак и Афганистан и одновременно с этим включивши Иран в «ось зла», США недвусмысленно давали понять Ирану, что для достижения собственных целей не остановятся перед применением силы. Уверенность Белого Дома в правильности собственной политики подкрепляли выкладки аналитиков ЦРУ, которые в 2002 заявили о наличии «хрупкого равновесия» в руководстве Исламской Республики, что диктовало Вашингтону незатейливую схему: антиамериканские элементы в руководстве Ирана устрашатся и это «хрупкое равновесие» нарушится аккурат в пользу проамериканских элементов. Ну а поскольку все яйца в корзину не складывают, то одновременно (для ускорения процесса), ЦРУ активизировало работу с иранскими террористами и сепаратистами.

Избрание в июне 2005 года Махмуда Ахмадинежада на первый президентский срок тезис о «хрупком равновесии» растоптало в пыль. Да и блицкрига ни в Ираке, ни в Афганистане не получилось. Требовалось опять менять тактику, при том, что стратегия - свержение существующего в Иране строя, оставалась неизменной. Именно с этого года администрация Буша второго срока приступила к сколачиванию второй антииранской коалиции на основе «иранской ядерной угрозы». Передача «иранского ядерного досье» в Совет Безопасности ООН, продавливание соответствующей резолюции Совбеза, развертывание кампании по ужесточению санкций - стали официальным инструментом внешнего давления США на руководство Исламской Республики. А под прикрытием истерии об «иранской ядерной угрозе» - США приступили к проведению совместных с израильскими спецслужбами террористических и диверсионных актов в отношении иранских атомщиков и ядерных объектов, плотной работе с сепаратистами иранских Белуджистана и Азербайджана. Ну и, пожалуй, самый опасный шаг, сделанный американскими политиками в это время: консолидация исламских экстремистов для борьбы с Ираном и принятие плана о переводе арабо-иранского противостояния в плоскость конфликта между суннитами и шиитами.

При всех декларативных расхождениях во внешнеполитических вопросах с предыдущей администрацией, борьба с «иранской бомбой» и необходимость осуществления подрывных действий против Исламской Республики никогда администрацией Барака Обамы под сомнение не ставились. Но в действие вступил новый фактор, получивший название «арабской весны», хотя суть того сложного и многогранного процесса, который мы сейчас наблюдаем более точно отражает определение «исламское пробуждение», то есть новый этап политической борьбы всей исламской уммы с неоколониализмом и пост-индустриальным империализмом, который происходит в условиях глобального экономического кризиса.

Привычная политическая карта Ближнего и Среднего Востока (в самом широком смысле этого слова) – разрушена. На арену выходят новые не вмещающиеся в рамки государств акторы, а межгосударственные противоречия в этих регионах нарастают. Ситуация для США осложняется тем, что им сейчас крайне необходимо время для перегруппировки сил, для выстраивания диалога с этими новыми акторами, но вот как раз этого времени им и не хватает.

И самое неприятное для Вашингтона заключается в том, что своей предельно прагматичной внешней политикой, умелой игрой на противоречиях участников антииранской коалиции, руководство Исламской Республики сумело за истекшие тридцать лет обеспечить себе позиции региональной державы, оказывающей огромное влияние на развитие ситуации в регионе. По ряду вопросов (от борьбы с наркотрафиком и сохранения мира на Южном Кавказе до вопросов иракского, афганского и палестинского урегулирования) позиция Ирана сегодня более важна и значима для США, чем, например, позиции Израиля и монархий Персидского залива.

Для сохранения собственной гегемонии Вашингтон встал перед необходимостью создания новой системы сдержек и противовесов на Востоке. Вот только создать ее без Ирана сегодня никак не получается. Так кому, по большому счету, переговоры сейчас нужнее? Ирану, научившемуся за тридцать лет не просто выживать, но и развиваться в самых неблагоприятных условиях? Или все же США, действующим в режиме «хвост вылезет – нос завязнет»?

Не единожды солгавшие

Косвенным подтверждением того, что для США переговоры все же важнее, служит и тот факт, что западные медиа и эксперты уже начали упрекать Иран в неготовности к переговорам и говорить об «иррациональном антиамериканизме» нынешнего руководства Исламской Республики. Утверждается, что антиамериканизм искусственно подогревается, потому как без образа «внешнего врага» нынешний режим в Тегеране будет свергнут собственным народом. А все администрации США, начиная с Картера, такую личную приязнь к Ирану испытывали, что даже нормально есть не могли. Что ж, обратимся к фактам.

1991 год, захват американских заложников в Ливане. В ходе консультаций между Хашеми Рафсанджани и Бушем-старшим достигнута договоренность, что в обмен на содействие Ирана в освобождении заложников – США разморозят часть банковских активов ИРИ. Заложники освобождены, а через несколько дней следует заявление о том, что иранские активы разморожены не будут в связи с отсутствием для такого акта «юридических оснований».

1998 год. Президент Хатами приглашает в Иран группу американских ядерщиков из Oak Ridge National Laboratory для детального ознакомления с иранской ядерной программой. Более того, Хатами заявляет, что иранская сторона готова реализовать все рекомендации американских специалистов для того, чтобы снять все вопросы в мирном характере программы. Пентагон накладывает вето на эту поездку, заявив, что «вас там обманут, ничего не покажут» и вообще, нечего там делать.

2001 год. Иранские предложения США по оказанию помощи в решении афганского вопроса. Предложение проигнорировано, через несколько недель Иран внесен в список стран «оси зла».

2002 год. Четырехсторонние переговоры по ядерной проблематике: Иран, Великобритания, Германия, Франция. Иранцы готовы ограничить количество центрифуг до минимума, отказаться от планов по 20%-му обогащению, получать необходимые компоненты из других стран. Все, разумеется, в обмен на нормализацию отношений и отмену санкций. США заявляют о недостаточности данных уступок и вынуждают европейских дипломатов прекратить переговоры.

2003 год. Пакет предложений Ирана, получивший в американской прессе название «Большая сделка». Иранские уступки и предложения по широкому кругу вопросов, вплоть до переговоров с Израилем. Администрация Буша-младшего с подачи Дика Чейни оставила предложения иранской стороны без ответа.

2009 год. Обама в телевизионном обращении предлагает иранскому руководству «протянутую руку». Этой же рукой, в это же время он подписывает документ о запуске кибер-войны на Иран (вирус Stuxnet и многие другие).

Даже этот неполный перечень реальных фактов говорит о том, что Иран никогда не отказывался от прямого диалога с США при условии уважительного, справедливого и равноправного отношения к своим интересам. Но всякий раз был обманут. И этот обман будет повторяться вновь и вновь. Объяснение этому – более чем простое. Вашингтон не готов к серьезному диалогу, его предложения и призывы – не более чем дипломатический маневр и стремление выиграть время для перегруппировки сил. Санкции, безусловно, наносят ущерб Ирану, но не подводят его к критической черте. Это прекрасно понимают и сами американские эксперты, которые в недавно опубликованном несколько дней назад докладе «Weighing Benefts and Costs International Sanctions Against Iran» написали: «ужесточение санкций начинает терять свое значение в качестве рычага, с помощью которого можно добиться изменения позиции Ирана, в том числе – и по вопросу его ядерной программы».

Но проблема заключается в том, что от Картера до Клинтона, от Буша-младшего до Обамы стратегия США заключается не в урегулировании ирано-американских отношений, а в смене нынешнего руководства Исламской Республики. Официально уже тридцать с небольшим лет США заявляют, что хотят, чтобы руководство Ирана:

• Не производило работ оружия массового поражения;

• Не поддерживало террористов;

• Не вмешивался во внутренние дела соседей;

• Предоставило своему народу право на демократический выбор (разумеется, в американском его понимании).

Эти вопросы, как полагает американская сторона, и должны стать предметом переговоров. Но реальные цели (и, что самое важное – реальные шаги) американской внешней политики в отношении Исламской Республики сводятся к тому, чтобы:

• Сформировать международную антииранскую коалицию, включив в нее граничащие с Ираном страны, в том числе – из государств постсоветского пространства;

• Окружить ИРИ сетью военных баз;

• Ускорить падение режима Асада в Сирии, чтобы максимально ослабить влияние Ирана и в Ливане;

• Максимально ослабить связи Ирана с Китаем и Россией;

• Жестко противодействовать попыткам Ирана расширить свое влияние в Персидском заливе, в Ираке, в Афганистане, словом, в остальном «Большом Иране», в Движении неприсоединения и других международных организациях;

• Не допустить лидерства Ирана в процессах «исламского возрождения»;

• Реализовать план суннитско-шиитского противостояния;

• А дестабилизировать обстановку в самом Иране – это приоритетнейшая задача.

Сегодня нет ни одного доказательства того, что от этих целей США готовы отказаться. Так какие переговоры возможны при такой позиции одной из сторон? Какого прорыва следует ожидать?

Игорь Панкратенко, Политический обозреватель Иран.ру

На прошедшей в Бельгии выставке плодовоовощной продукции Bio Week 2012, большую популярность у посетителей мероприятия получила клубника от бренда Clery. После чего итальянская ягода отправилась покорять рынок Канады.

В североамериканской стране клубника от научного центра CIV была запущена в продажу после открытия филиала итальянского поставщика фруктов Nova Fruit, который является эксклюзивным дистрибьютором европейской продукции в Канаде и США.

Напомним, что сорт Clery обладает целым рядом преимуществ перед собратьями-ягодами. Хотя итальянская клубника и реализуется по довольно высокой стоимости, ее прекрасные вкусовые и эстетические качества уже позволили Clery получить большую популярность у потребителей. Руководство Nova Fruit возлагает большие надежды на экспортируемый из Европы продукт и надеется, что Clery в самом ближайшем будущем станет одним из самых популярных сортов клубники на Североамериканском континенте.

Евросоюз беспокоит не только "Газпром", но и еще одна российская монополия - "Транснефть". Ей предложено отчитаться перед Еврокомиссией в Брюсселе о своей инвестпрограмме. Европейские чиновники опасаются, что из-за запуска новых маршрутов транспортировки российской нефти могут возникнуть перебои в поставках сырья на Запад. "Транснефть" через неделю запускает вторую очередь нефтепровода ВСТО, по которому российская нефть будет идти в Азию. Источники газеты "КоммерсантЪ" уверены, что введение ВСТО-2 не повлияет на существующие объемы поставок в Европу, но нефть новых сибирских месторождений будет экспортироваться исключительно на Восток.Еврокомиссия предложила "Транснефти" отчитаться в Брюсселе по ее инвестпрограмме, сообщил вчера президент трубопроводной монополии Николай Токарев. "Их волнует энергобезопасность поставок в Европу в связи с введением новых маршрутов",- пояснил он. Запуск второй ветки трубопровода ВСТО, по которой должен осуществляться экспорт нефти в восточном направлении, запланирован на 25 декабря. Пока руководство компании не ответило на предложение Еврокомиссии, сославшись на то, что для этого нужно проконсультироваться с МИДом. Кроме того, "Транснефть" попадает под сентябрьский указ президента, запрещающий стратегическим компаниям предоставлять информацию по запросу зарубежных организаций. Согласовывать этот вопрос должно минэнерго России. Но Николай Токарев считает, что "бояться компании нечего". В Еврокомиссии от комментариев отказались.

До сих пор ЕС беспокоился только по поводу поставок в Европу российского газа. Но весной возникли проблемы и с нефтью. В апреле "Транснефть" зафиксировала, что поставки по трубопроводу "Дружба" значительно отстают от экспортных графиков. Тогда монополия пояснила, что экспортировать сырье в Чехию отказались "Лукойл" и "Роснефть", предпочтя альтернативные направления - в первую очередь запущенный в конце марта порт Усть-Луга мощностью 30 млн т нефти в год, который является конечной точкой второй очереди Балтийской трубопроводной системы.

По данным компании Argus, после запуска порта поставки по "Дружбе" упали примерно на 20%. Проблемы продолжились в октябре: из-за сокращения поставок из России в Чехии остановились два НПЗ. Чешские компании увеличили закупки нефти по Трансальпийскому нефтепроводу (TAL), идущему от итальянского порта Триест, а позже начали переговоры с "Роснефтью" и "Лукойлом" о подписании прямых контрактов на поставку 10 млн т нефти в год.

Кроме того, Евросоюз месяц назад выразил озабоченность снижением экспортной пошлины на нефть Восточной Сибири. Европейская сторона утверждает, что, предоставляя льготы, Россия субсидирует поставки нефти в Азию в ущерб европейскому рынку. Однако заместитель министра энергетики Павел Федоров в начале декабря заявил, что все претензии "несодержательны". "Мы стимулируем запуск определенных месторождений, проблемы тут нет",- пояснил чиновник. Минэнерго надеется, что льготы только в Восточной Сибири позволят из 28 млрд т запасов вовлечь в эксплуатацию около 5 млрд т и в перспективе добывать там ежегодно 70-100 млн т нефти. При этом роста добычи на месторождениях Западной Сибири не наблюдается.

Источник "Ъ" на рынке поясняет, что запуск второй очереди ВСТО никак не отразится на объемах поставок нефти на запад. "Пока это даже технически невозможно, так как в Европу поступает нефть с месторождений Западной Сибири, а в азиатские страны - из Восточной, и это два разных по своим качествам вида нефти. Экспортировать нефть с востока на запад можно, но это крайне нерентабельно - придется везти по железой дороге",- добавляет он. Однако для части новых месторождений на северо-западе Сибири после запуска ВСТО в силу особенностей конфигурации нефтепровода появится выбор, куда поставлять нефть, говорит другой источник "Ъ", знакомый с ситуацией. "Именно об этих гринфилдах и беспокоится Евросоюз, так как они составляют 10-12% от общего объема нефти Западной Сибири - около 350 млн т",- уточняет источник. Но по какому именно направлению пойдет нефть с этих месторождений, заранее ясно, уверен собеседник "Ъ", так как для России крайне важно наладить поставки нефти на растущий азиатский рынок, особенно в Китай.

Гендиректор Европейской организации ядерных исследований (ЦЕРН) Рольф Хойер, создатель "небесного крана" для марсохода Curiosity Адам Стельцнер и автор смертельно опасного варианта птичьего гриппа Рон Фуше оказались в числе десяти человек, сыгравших главные роли в научных событиях 2012 года по версии ведущего научного журнала Nature.

Открывает десятку 2012 года гендиректор ЦЕРНа, 64-летний Рольф Хойер, которого журнал отмечает за его роль в правильной презентации "крупнейшего научного открытия года, если не всего десятилетия" - обнаружения бозона Хиггса на Большом адронном коллайдере.

"Это открытие могло бы и не стать таковым, если бы не дипломатия Рольфа Хойера", - пишет Nature.

По мнению авторов журнала, именно Хойер смог мягко убедить участников экспериментов БАК представить публике имеющиеся у них данные об обнаружении некой частицы, по своим параметрам соответствующей теоретическому бозону Хиггса, и именно директор ЦЕРНа "взял на себя риск и ответственность" за слово "открытие" применительно к этому событию.

Кроме Хойера, в десятку вошел также глава группы специалистов по посадке марсохода Curiosity на Красную планету, Адам Стельцнер. Стельцнер, руководивший уникальной операцией 5 августа 2012, в беседе с журналом вспоминает, что в первые минуты после входа в атмосферу с марсохода начали поступать сигналы, которые "по сути, означали "вам всем конец", однако тревога оказалась ложной, и в конечном итоге специальный "небесный кран" успешно высадил аппарат весом в тонну на поверхность Марса.

"Поскольку эта идея выглядела крайне безумной, мы все (разработчики "небесного крана" - ред.) чувствовали себя очень уязвимыми. В случае неудачи люди бы орали нам: "Вы идиоты!", - сказал Стельцнер.

Микробиолог из Йельского университета Джо Хэнделсман попала в список Nature за свое исследование неосознанной дискриминации женщин в научной среде - Хэнделсман в буквальном смысле поставила на своих коллегах-ученых эксперимент, разослав им одинаковые придуманные ею "резюме" на вакансию лаборанта, подписанные мужским или женским именем. Таким образом, исследовательница выяснила, что женщина-лаборант при абсолютно одинаковых данных зарабатывала бы на 4 тысячи долларов в год меньше.

По сути, единственным человеком, попавшим в десятку Nature не совсем за научно-исследовательские заслуги, оказался итальянский правительственный чиновник Бернардо де Бернардинис, вместе с шестью сейсмологами осужденный за непредумышленное убийство на шесть лет тюремного заключения. Де Бернардинис входил в экспертную комиссию, которая, по мнению суда, за пять дней до землетрясения в Аквиле в 2009 году, унесшего жизни 309 человек, дала неверную оценку сейсмической опасности в регионе. Приговор, вынесенный в октябре 2012 года, вызвал ожесточенные дискуссии в научном сообществе всего мира.

Голландец Рон Фуше возглавляет группу вирусологов, которая в 2011 году получила особо заразную модификацию вируса птичьего гриппа H5N1, способную передаваться от млекопитающего к млекопитающему. Национальная научная комиссия по биобезопасности США в конце 2011 года запретила публикацию полных текстов исследования из-за его потенциальной опасности, однако в итоге в марте 2012 года выдала разрешения. Фуше, как отмечает журнал, весь год активно защищал свою работу, но, тем не менее, согласился на глобальный добровольный мораторий на аналогичные эксперименты, который действует до сих пор.

В список также вошли сопредседатель городского комитета Нью-Йорка по изменению климата Синтия Розенцвейг, которую Nature называет "стражем Готэма" за ее разработки в области защиты городской среды от опасных погодных явлений, бельгийский биолог и исследователь раковых клеток Седрик Бланпан и руководитель крупнейшего в мире центра по расшифровке геномов BGI в Китае Юн Вонг.

Nature отметил и создательницу проекта по независимому воспроизведению результатов научных экспериментов The Reproducibility Initiative Элизабет Айорнс, а также британского математика Тима Гоуэрса, который "неожиданно для самого себя" возглавил бойкот издательства Elsevier и глобальную кампанию по расширению открытого доступа к научным публикациям.