Всего новостей: 4228321, выбрано 5592 за 0.036 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
Оружие вместо НАТО
Вашингтон отблагодарил Тбилиси за участие в операции в Афганистане
Михаил Вигнанский
США возобновляют поставки вооружения в Грузию, замороженные после войны в Южной Осетии 2008 года. Такое положение содержит утвержденный сенатом бюджет Пентагона на 2012 год. Документ направлен на подпись Бараку Обаме. В течение 90 дней после его подписания президент представит в конгресс план нормализации военного сотрудничества между США и Грузией, включая продажу оборонительных вооружений.
Американские законодатели отметили, что еще осенью прошлого года Грузия в одностороннем порядке взяла на себя обязательство по неприменению силы по отношению к Абхазии и Южной Осетии. Москва аналогичных гарантий по отношению к Тбилиси не предоставляет, следовательно, считают сенаторы, необходимо оказать поддержку Грузии «в обеспечении защиты народа и суверенной территории». Пентагон оценит обороноспособность Грузии, какое именно оружие ей нужно.
Как заявил «МН» зампред правительства Грузии, госминистр по европейской и евроатлантической интеграции Георгий Барамидзе, в первую очередь его стране необходимы компоненты системы ПВО, а также противотанковые средства. Принятая в этом году новая концепция национальной безопасности Грузии называет главной угрозой для безопасности страны «оккупацию территорий Грузии Россией» и «риск новой российской агрессии». Война 2008 года привела к тому, что российские военные дислоцированы сейчас всего в 30 километрах от Тбилиси, в Ахалгорском районе Южной Осетии.
«Кроме ПВО и возможности отражения бронетанковых атак не следует забывать, что Грузии нужно усилить свою береговую охрану», — говорит «МН» грузинский военный аналитик Ираклий Аладашвили. В то же время он обращает внимание на то, что американское оружие «дорогостоящее» и «понадобятся не только средства на его приобретение, но и немало времени для его освоения, подготовки наших кадров».
После войны 2008 года грузинские СМИ писали, что американское оружие приживалось в местных вооруженных силах с большим трудом. Речь, в частности, о карабинах М-4. В качестве трофеев российские военные вывезли тогда с грузинских военных баз тысячи таких винтовок, которые так и не успели освоить грузинские солдаты.
Активное военное сотрудничество между двумя странами началось еще в эпоху Эдуарда Шеварднадзе, когда инструкторы США на базе в Крцаниси близ Тбилиси приступили к подготовке грузинских военных. Однако в середине 2009 года администрация президента США заморозила военную помощь своему партнеру на Южном Кавказе. Тогда высокопоставленные американские чиновники говорили, что Барак Обама «уступил требованиям русских» — в Москве переживали, что грузинская армия, оправившись с помощью союзников от потерь, вновь двинется на Южную Осетию или Абхазию.
Решение американских законодателей о возобновлении сотрудничества совпало по времени с переговорами в Тбилиси заместителя помощника госсекретаря США Эрика Рубина, который объявил о готовящемся в ближайшие месяцы визите в Тбилиси Хиллари Клинтон. Хартию о стратегическом сотрудничестве США и Грузия подписали в начале 2009 года. Ею предусмотрена и военная составляющая, которую курирует заместитель главы Пентагона, бывший посол в России Александр Вершбоу.
Пожелавший остаться неназванным источник «МН» в грузинской оппозиции, который недавно проводил встречи с осведомленными чиновниками в США, полагает, что возобновление военных поставок может стать неким утешением для Грузии в преддверии весеннего чикагского саммита НАТО на высшем уровне. По его словам, «скорее всего американцы не смогут убедить европейских партнеров по НАТО предоставить Грузии План действий по членству, а как-то отблагодарить Тбилиси за участие в операции в Афганистане необходимо».
Среди стран, не входящих в НАТО, Грузия наиболее мощно представлена в миссии в Афганистане. В общей сложности там находится почти тысяча грузинских солдат, в будущем году их станет вдвое больше.
Счетная палата России проверила использование средств, выделяемых на оказание помощи Абхазии. Оказалось, что деньги освоены лишь на 62,2%, говорится в сообщении ведомства.
Проверка показала, что власти республики управляют финансовыми ресурсами не должным образом. Из материалов СП следует, что в 2010-2011 годах Россия выделила Абхазии 9,9 млрд рублей. Из них 3,9 млрд рублей должны были быть потрачены на социально-экономическое развитие, еще 6 млрд рублей - на финансирование мероприятий комплексного плана. Освоение же финансовой помощи составило 6,1 млрд рублей, или 62,2% предусмотренных средств. Из денег, выделенных на реализацию комплексного плана, освоено 2,8 млрд рублей. Так, из 90 мероприятий плана в полном объеме выполнены лишь 5.
Ведомство сообщает, что за прошедшие два года госзаказчики перечислили подрядным организациям 118,5 млн рублей без фактического выполнения ремонтно-восстановительных работ и их приемки. Установлены также факты завышения сметной стоимости ремонтных работ и перечисления бюджетных средств на счета организаций в отсутствие договорных отношений. Всего в ходе контрольного мероприятия выявлены финансовые и иные нарушения на общую сумму 143,3 млн рублей.
Год назад Счетная палата провела аналогичную проверку расходования средств, выделенных на оказание финансовой помощи Абхазии. Так, по данным СП, в прошлом году республика недополучила почти 37% отправленных из РФ денег.
«Принуждение к партнерству» и изъяны неравновесного мира
Распад СССР изменил международные отношения, но не сделал их гармоничней
Резюме: Международная среда такова, что государство, привлекательное для Америки в роли «подчиненного партнера», имеет мало шансов уклониться от превращения в такового, не рискуя суверенитетом и безопасностью. Такое положение дел – непосредственный итог распада Советского Союза.
Двадцать лет мировая система развивается фактически в отсутствии биполярности. Хотя теоретически потенциал взаимного ядерного сдерживания США и России в военно-силовой области сохраняется, его международно-политическое значение резко упало. Во-первых, потому что несоизмеримо с «советскими временами» в Москве и Вашингтоне уменьшилась политическая воля применять ядерное оружие в большой войне. Во-вторых, оттого что сама такая война стала маловероятной. В-третьих, в результате возникновения за последние 20 лет широкого набора новых способов использования силы, которые позволяют технологически передовым державам добиваться любых практически необходимых политических целей при помощи силового инструментария доядерного уровня.
Изменение смысла войны
Появление высокоточного оружия, гигантский рывок в средствах космической разведки, выход на качественно новый уровень управления боевыми операциями, апробация зарядов с обедненным ураном и иных видов новейших вооружений значительно изменили характер войн. Планируемые и реально ведущиеся войны постядерной эпохи стали меньше по масштабу и сложнее в организации. Классические доядерная и ядерная войны мыслились главным образом как вооруженная борьба с целью разрушить потенциал противника к сопротивлению и принудить его принять твои условия.
Войны постядерной эпохи начиная с нападения НАТО на Югославию стали, по сути дела, международно-политическими кампаниями в такой же мере, как военными. В основу обновленной стратегической логики легла идея не уничтожения враждебного государства, а победы над ним с целью последующего политического и экономического подчинения интересам победителя. Смысл войны сдвинулся от нанесения силового поражения противнику к его «переделке под заказ» нападавшего. В 2000-х и 2010-х гг. политическая составляющая войн не просто стала вровень с военной, а в заметной степени начала перевешивать ее, по крайней мере по размерам затрачиваемых для победы организационных, политико-идеологических, информационных, финансовых, экономических и иных невоенных ресурсов.
Собственно ударно-силовая часть войны начинает выступать не как ее кульминация, а как преамбула, за ней следует растянутый во времени, ресурсозатратный этап, в котором военные не в состоянии обеспечить победу собственными силами. В итоге, с одной стороны, в войны гораздо шире, чем в классические эпохи, оказываются вовлечены гражданские специалисты нетрадиционного профиля – эксперты по пиар-работе, религиоведы, политтехнологи, психологи, социологи, наконец, менеджеры-управленцы.
С другой стороны, возник запрос на военачальника нового типа – не просто талантливого стратега и тактика, но и администратора, способного в равной степени успешно выигрывать военные кампании и налаживать мирную жизнь в побежденной стране, а также обеспечивать переделку этой страны согласно политическому дизайн-проекту, который в начале кампании уже имеется у нападавшего. Идеал командующего сегодня – не боевой генерал типа Георгия Жукова или Александра Суворова, а скорее генерал-реформатор вроде Дугласа Макартура, который не столько «победил» Японию, сколько скроил и утвердил основы ее новой политической системы в годы американской оккупации с 1945 по 1951 год. Этот тип сегодня воплощает генерал Дэвид Петреус, на которого поочередно возлагались миссии по замирению сначала захваченного американцами Ирака, а потом – Афганистана.
Новый тип войны, как и новый тип командующего – продукты изменившегося инструментального назначения боевых действий. В классические эпохи их целью чаще всего становился прямой контроль над тем или иным фрагментом земного пространства с его ресурсами. В нынешнем веке политическая цель нападения – не столько устранение врага, сколько приобретение партнера. Партнера, конечно, не равного, а младшего, ведомого, подчиненного, чувствительного к всестороннему влиянию более сильного участника такого партнерства.
Неравновесные и асимметричные партнерства, конечно, существовали и в прежние времена. Таковы союзнические отношения США со всеми странами НАТО, Японией, Южной Кореей, Австралией. Но эти партнерства складывались постепенно, на базе осознания общности проблем стран-партнеров в сфере безопасности. Причем строились они исключительно добровольно дипломатическим путем.
Новизна опыта ХХI века состоит в переходе Соединенных Штатов к формированию систем подобных партнерств через войну при помощи силы. Такого типа партнеров Вашингтон (и Брюссель?) намерены воспитать из Ирака, Афганистана и Ливии. Пока нет достаточного эмпирического материала для суждений о том, насколько эффективной окажется политика принуждения к партнерству. Но очевидно, что она начинает в возрастающей степени определять международную практику в той мере, как ее распространению способствует наиболее сильная держава – Соединенные Штаты.
Вряд ли случайно, что феномен принуждения к партнерству возник в последние 15 лет. Он не появился бы, если бы у относительно слабых стран была проблема выбора. Но сегодня международная среда такова, что государство, в силу каких-то причин привлекательное для Америки в роли «подчиненного партнера», имеет мало шансов уклониться от превращения в такового, не рискуя суверенитетом и безопасностью. Причина безальтернативности – гегемоническое положение США в мировом раскладе, и такое положение дел – непосредственный итог распада Советского Союза.
При биполярном порядке вербовать новых сателлитов приходилось осмотрительно, с оглядкой, дожидаясь особого стечения обстоятельств. Просто так захватить приглянувшуюся страну было опасно – та могла попросить поддержки у державы-конкурента, что было сопряжено с рисками. С распадом СССР риски исчезли. Часть бывших «братьев по социализму» бросилась союзничать с НАТО – это сулило экономические выгоды. На «переваривание» перебежчиков – включение их ресурсов в пул, открытый для использования Соединенными Штатами – ушло меньше 10 лет.
Потом выяснилось, что приобретенного путем добровольного пожертвования от новых партнеров оказалось недостаточно. Или качество ресурсов оказалось «не тем». Как бы то ни было, Евроатлантический регион со всем его потенциалом показался кому-то мал. НАТО заинтересовалось Азией. А поскольку среди азиатских стран идея радостного и добровольного перехода в ряды «ведомых американских партнеров» популярностью не пользовалась, то и понадобилась логика принуждения к партнерству.
Можно, конечно, ритуально порассуждать о «формирующейся многополярности», «многовекторности», группе БРИКС, Китае, наконец, о бесполюсной структуре мира. Интеллектуальные изыски. Игры разума. Остроумные наблюдения, а более всего – мечтательные или ностальгические гипотезы уважаемых и талантливых русских и иностранных коллег Эдуарда Баталова, Чарльза Капчана, Джона Айкенберри и некоторых других. Дело не в теории и полюсах, а в том, какой тип международного поведения продолжает господствовать. А доминирует тип поведения американо-натовский – наступательный, идеологизированный, с позиции комплексного превосходства и редко допускающий компромиссы. Если структура мира и меняется (в принципе этот процесс идет), то на уровне поведения государств это пока не очень заметно. Игнорировать структурные сдвиги нельзя, но не стоит и переоценивать их реальное значение.
Конфликты: невозможность урегулирования
Падение военно-политической конкурентности международной среды привело к изменениям в сфере урегулирования вооруженных конфликтов, где теперь преобладает одностороннее начало. Почти все серьезные региональные конфликты эпохи биполярности были конфликтами на истощение, помимо непосредственных участников к ним оказывались прямо, а чаще косвенно причастны несколько сильных и средних держав. Так было в Камбодже, на юге Африки, в Центральной Америке или Афганистане на «советском» этапе войны. Соответственно, эти конфликты завершались довольно широким многосторонним урегулированием, которое в ряде случаев красиво именовалось «национальным примирением». За вычетом особого случая Афганистана, такие примирения, в общем, сработали удовлетворительно.
Сегодня ничего похожего не случается. Урегулирования как таковые практически не происходят. За 20 лет можно вспомнить, кажется, единственный случай более или менее жизнеспособного урегулирования на многосторонней основе – национальное примирение в Таджикистане. Случайно или, напротив, показательно, что участие Запада в нем было минимальным. Выходит, и оно не было в полном смысле слова «равновесным», то есть выработанным при симметричном участии западных, прозападных и незападных сторон.
Значит, симметричные урегулирования вообще перестали работать в условиях отсутствия биполярности, а несимметричные работают не так, как прежде, в силу того, что в их основе не компромисс (баланс интересов), а подавление интересов менее сильной стороны интересами более сильной.
Вероятно, отсюда – заметный рост числа замороженных, но не урегулированных конфликтов – карабахского, приднестровского, югоосетинского, отчасти даже израильско-палестинского. Трудно признать дипломатически оптимальными или даже удовлетворительными решения по косовскому, абхазскому, северокипрскому вопросам. Более сильные стороны навязывают свои решения, но не могут обеспечить им необходимую международно-политическую поддержку. Односторонний тип регулирования преобладает независимо от того, Запад или не Запад оказывается его движущей силой. Стороны используют разные обоснования своих действий, но модель их поведения одинаково бескомпромиссна.
Любопытно, что прочность таких урегулирований должна вызывать серьезные сомнения, но реальность свидетельствует об ином. Подобные бескомпромиссные и в известном смысле незавершенные, неполные урегулирования демонстрируют относительную долговечность. Их, по-видимому, уже можно принимать как непризнанную норму, новый работающий инвариант конфликтного управления в XXI веке. Стоит ли в этом случае продолжать попытки втиснуть урегулирования подобных конфликтов в наши представления о том, «как все должно быть», если они сложились в биполярную эпоху и в этом смысле полностью не соответствуют современным реалиям?
При всей важности формально-правового оформления урегулирования в действительности важнее то, насколько эффективно может или не может обеспечивать мир и развитие решение, найденное эмпирическим путем, даже если его юридическое закрепление затруднено или невозможно – не в принципе, а в обозримой перспективе.
Отсутствие противовеса Западу в лице СССР привело к принципиальному изменению типа урегулирования международных конфликтов, сделав условия урегулирований менее сбалансированными, более односторонними, но тем не менее иногда довольно прочными. Не разумно ли признать объективный характер этого изменения и перестать тратить ресурсы на решение тех проблем, которые фактически уже прошли стадию «самоурегулирования» (как, скажем, в Кашмире) или были разрешены силой, с явным преобладанием интересов только одной из сторон, но достаточно глубоко и надежно (Босния, Косово, Абхазия, Карабах).
Интригует еще один аспект современной конфликтности. Если все перечисленные ситуации начинались как местные свары без участия больших стран, то конфликты 2000-х гг. возникли как прямое следствие нападения Соединенных Штатов на относительно слабые азиатские государства. Конфликты 1990-х гг. выглядят результатом более или менее спонтанных выплесков взаимной неприязни или непонимания соседствующих этнических групп и народов. Войны 2000-х гг. спланированы одной страной и кажутся подчиненными сквозной логике, исходящей из единого центра.
Их формальная идейно-политическая подоплека – демократизация при помощи силы. Реализуемая на наших глазах химера, по сравнению с которой меркнут марксистские догмы экспорта социалистической революции. Но идеология насильственной демократизации – прикрытие. Стратегический итог конфликтов 2000-х гг. выглядит как не вполне успешная попытка консолидации части международной периферии под эгидой США и на условиях ее превращения в зону преимущественно американского влияния. Отсутствие соперничества за влияние в этом поясе международно-политического пространства делают процесс такой консолидации полностью зависящим от воли и ресурсов Соединенных Штатов. В отсутствии Советского Союза ни Китай, ни Россия не могут и не стремятся помешать Вашингтону придать этому пространству наиболее выгодную ему конфигурацию.
Рыхлая, разреженная в конкурентном отношении международная среда провоцирует желание наиболее напористой части американского истеблишмента приобретать позиционные преимущества в материковой части Евразии с прицелом, по всей видимости, на возможное соперничество с Китаем. Урегулирование конфликтов с участием США не является урегулированием. Оно представляет собой силовое подавление очагов сопротивления экспансии военной ответственности НАТО на стратегически важные азиатские территории.
Причем вот уже 20 лет это подавление носит профилактический характер. Оно осуществляется с опережением, под предлогом необходимости демократизации мира и в любой точке планеты, если контроль над ней начинает казаться американскому истеблишменту необходимым для укрепления глобального превосходства, которое, в отсутствие СССР, Соединенные Штаты намерены сохранять как можно дольше.
Неслучайно в Вашингтоне с таким негодованием реагируют на строптивость Ирана – сильного и откровенного противника американизации Среднего Востока и северных фрагментов Южной Азии. Иран, не включенный в систему американских «подчиненных партнеров» и враждебный США, – брешь в том, что в перспективе может стать поясом дружественных Вашингтону государств от Северной Африки до Центральной Азии и границ с КНР.
Индия: модель партнерства на расстоянии
Россия после 1991 г. отступила по всем параметрам международной мощи и не достигла за 20 лет положения и статуса, которым обладал Советский Союз. Незападные страны выиграли от этой перемены не меньше, чем Запад. Китай и Индия смогли реализовать преимущества, которые обрели в 1990-х гг., когда Соединенные Штаты, не встречая сопротивления Москвы и ввиду маргинализации ее влияния, стали уделять этим государствам нарочито много внимания, желая предотвратить их возвращение к блокированию с Москвой против Вашингтона.
Особенно контрастной (по сравнению с эпохой биполярности и неприсоединения) выглядела международная переориентация Индии. В этом случае, вероятно, произошло уникально удачное для Дели наложение историко-экономических и международно-политических обстоятельств. Насколько можно судить, объективный ход социально-экономического развития Индии привел ее в 1990-х гг. к рубежу, когда для дальнейшего рывка стране был остро необходим приток передового технологического опыта, зарубежных инвестиций и общего прироста связей с наиболее развитыми государствами.
Советский Союз, даже если бы он сохранился, роста качества международных отношений Индии обеспечить бы не смог. Напротив, полувековая (и обоснованная военно-политической обстановкой) ориентация «скорее на Москву, чем на Вашингтон» была препятствием для «переброса внимания» Дели на связи с Западом. Разрушение СССР устранило это препятствие разом и совершенно безболезненно для Индии.
Примерно к этому же времени стало очевидным «истощение наследия» традиционного гандизма. Внутри страны сложилась двухполюсная политическая система. К руководству Индийского национального конгресса пришли новые люди, которые избегали разрыва с идейными ценностями Неру-Ганди, но обладали способностью подвергнуть их переосмыслению, избежав обвинений в ревизионизме. Новые политики отдавали должное важности сотрудничества с Москвой, но понимали, что не с его развитием связаны приоритеты страны.
Индия успешно включилась в экономическую глобализацию. Благодаря аутсорсингу индийские наукоемкие предприятия стали работать на американские корпорации, обогащая себя, принося доходы заокеанским корпорациям и наращивая индийский производственно-технологический потенциал. Сложилась экономико-производственная база индийско-американского сближения, так сказать, его материальная основа, «плоть» на «костях» возникшего политического интереса Дели и Вашингтона друг к другу.
Вопреки собственной воле, Индии «помог» и Пакистан. Подточенный внутренней борьбой между военными и гражданскими элитами, противостоянием центральной власти с племенным национализмом и сепаратизмом, наконец, борьбой светской власти с исламскими экстремистами Пакистан в 1990-х и 2000-х гг. перестал быть оплотом американской политики в Южной Азии.
Хуже того, обретение им в 1998 г. ядерного оружия в сочетании с внутренней нестабильностью создало угрозу «исламской бомбы» – опасность, которая способствовала сближению США с Индией и не только с ней. Индийская дипломатия смогла перехватить у Пакистана роль привилегированного партнера Соединенных Штатов в региональных делах. Вашингтон занял благоприятную для Индии позицию по поводу ее «нелегального ядерного статуса» и признал особенности позиций Дели по ряду международных вопросов. Сложилась нетипичная для биполярной эпохи ситуация американо-индийского партнерства, которое в основном заменило собой традиционную схему американо-пакистанского союза.
Пакистан не просто утратил прежде главенствующее положение в системе американских приоритетов в Южной Азии. В Америке стали разрабатываться сценарии, при которых Пакистан в результате внутренних катаклизмов (захват власти религиозными фанатиками) мог оказаться гипотетическим противником американской политики в регионе. Как бы то ни было, Индия оказалась привилегированным региональным партнером США – это было внове.
Но непривычно и другое. Индия не производит впечатления младшего партнера Вашингтона. Между тем хорошо известно, что равных партнерств американская внешнеполитическая традиция не признает. Это одна из главных причин того, что вот уже 20 лет не удается выстроить систему партнерства Соединенных Штатов с Россией. Поэтому и партнерство Дели с Вашингтоном – довольно специфический феномен, в котором элемент партнерских отношений уравновешен элементами самостоятельности Индии. Ощущая и признавая возросшую привязанность к американской экономике и политике, Индия не позволяет своей внешней политике «раствориться» в американской, стать ее очередной регионально-страновой эманаций – подобно внешней политике Великобритании, Японии или Польши.
С точки зрения американской традиции, в той мере, в которой Индия сохраняет свою внешнеполитическую самостоятельность в отношениях с США, американо-индийское сотрудничество и партнерством-то считаться не может. Разве что отношения Вашингтона и Дели представляют собой новый для Соединенных Штатов тип «партнерства на расстоянии», «отстраненного партнерства», то есть не особенно тесного.
Любопытно, что Индии в отношениях с Америкой отчасти удается то, что не удается России. Правда, специфика партнерства Дели с Вашингтоном состоит в том, что Индия пока больше приобретает от него, чем теряет. В этом состоит его отличие от квази-партнерских отношений Соединенных Штатов с Россией, в которых Москва при каждой попытке сблизиться с Вашингтоном теряет часть свободы действий – прежде почти безграничной. Индия, никогда подобной свободы действий не имевшая, не ощущает и ее ограничения, развивая сотрудничество с Вашингтоном, тем более что индийско-американские расхождения по пакистанской проблеме временно потеряли значение.
«Отстраненное партнерство» позволяет Индии сохранять конструктивные отношения с Вашингтоном и одновременно, не затрудняя себя самооправданием, участвовать во встречах БРИКС и связанным с этим, впрочем, не особенно активным дипломатическим и экономическим маневрированием. Распад биполярности и обессмысливание неприсоединения не помешали Индии использовать новые характеристики глобальной ситуации себе во благо. Вряд ли индийцы ностальгируют по СССР, хотя, возможно, они ему признательны – не только за исторические заслуги в деле укрепления независимости Индии, но и за объективное расширение пространства международного маневрирования, которое для них открылось после 1991 года.
«Стратегическое партнерство» по-китайски
Китай – другая история. В отличие и от России, и от Индии он не провозглашает стремления строить особенно близкие отношения с Вашингтоном. В Пекине слишком высоко ценят свободу рук. Для Соединенных Штатов партнерство – это своего рода режим американского покровительства для кого-то, кто таковое (по любым причинам) принимает. Партнерство по-китайски – это «партнерство символов и дальних целей»: «мы дружим против некой опасности», но каждый из нас дружит так, как считает это правильным и необходимым – лишь бы его действия не противоречили провозглашенной цели дружбы. Оригинальный, но работающий вариант.
Такой была логика китайско-американского и китайско-японского партнерства против «гегемонии одной державы» (читай – СССР) с 1972 г. приблизительно до XII съезда КПК в 1982 году. Много иногда пугающих намеков и заявлений, демонстративное, почти бурное дипломатическое маневрирование и… практически нулевой уровень реальных совместных действий.
В 1990-х гг. и позднее изменилась риторика. Но логика, похоже, сохранилась. Это китайская дипломатия внедрила в международный лексикон словосочетание «стратегическое партнерство». Но ни один специалист в КНР, России или США не знает, что это в действительности означает. Известно только, что такими «партнерствами» Пекин связал себя с широким кругом стран – больших и средних. Среди них – Соединенные Штаты и Россия, государства Центральной Азии, Япония и Южная Корея, некоторые страны Евросоюза и Юго-Восточной Азии.
Такое мудреное отношение к партнерству позволяет Пекину без всяких идейно-теоретических и политико-философских осложнений прагматично развивать отношения одновременно с Россией, Америкой, Индией – державами, в международных приоритетах которых бывает трудно найти общий знаменатель. Китайская дипломатия и не отягощает себя его поиском. Сотрудничество КНР с каждой из названных стран развивается словно в параллельных мирах. Если предстоит ссориться по вопросу о Сирии в Совете Безопасности ООН, то приоритет – дипломатический блок с Москвой. Если обсуждаются торговые преференции и режимы инвестиций в Восточной Азии, главное – взаимодействие с США и Японией. Если наступает очередной цикл ссор вокруг Тайваня – снова выдвигается незыблемость «единых» подходов Москвы и Пекина к территориальной целостности государств. Получается, «стратегическое партнерство» – это в основном взаимное решение «дружить долго и счастливо», не отягощая друг друга обязательствами об оказании практической помощи, но говоря о такой помощи и обещая ее оказать по возможности, если она не будет слишком затратной.
Трудно сказать, временным или принципиальным является такое отношение КНР к партнерству. Нередко кажется, что на самом деле Китаю очень симпатично американское понимание партнерства как партнерства ведущего с ведомым. Просто пока Китай еще не готов вести за собой слишком многих. В Пекине раньше, чем в Москве, признали: ведомые партнеры – бремя, которое должен нести тот, кто претендует на роль ведущего – к вопросу об отношениях России с соседями по СНГ.
«Школа Дэн Сяопина» научила китайцев соизмерять желания с возможностями. Поэтому для Китая вероятное освоение американского понимания партнерства – вопрос будущего. Пока китайская дипломатия действует на платформе необременительного «партнерства при желании и по возможности». Его и называют стратегическим. Словом, партнерство как ненападение.
Отношение Китая к нынешней России тесно переплетено с его отношением к советскому наследию. Не Россию, а скорее себя самого Китай видит восприемником той международной роли, которую 20 лет назад играл Советский Союз. Складывается впечатление, что в КНР испытывают даже некоторое чувство неловкости за русских политиков и просто граждан, которые недооценивают советские достижения, успехи культурного строительства и социального обустройства жизни в СССР – во всяком случае в период 1950-х – 1980-х годов.
Отсюда – многослойное восприятие современной России. С одной стороны – законная владелица исторического наследия, ценность которого сама не хочет и не может оценить должным образом. С другой – государство, которому в очередной раз не удается стать сильным настолько, чтобы проводить политику, достойную великой державы. Как, например, сохранить такую же степень независимости в международных делах, как у Китая, и одновременно быть столь же привлекательным экономическим партнером, как он, для стран, которые относятся к России с недоверием – прежде всего США?
С третьей – это страна, хоть и уважаемая, но доступная – объект использования в интересах возвышения самого Китая, который может, хочет и находит пути мирного освоения ресурсов России, не вступая с ней в открытое противоречие, но принимая во внимание все пороки российского государственного организма и общества. Вроде бы китайцам неловко так поступать, но если сами русские от эгоизма и алчности не могут навести порядок в своих делах, то почему надо упускать шанс воспользоваться системными пороками русской жизни ради своей страны. Горькие мысли – о нас, а не о китайцах.
Россия: власть как инструмент извлечения прибыли
Обманутая Борисом Ельциным, которого и самого одурачил Леонид Кравчук, Россия отреклась от Советского Союза в надежде быстро разбогатеть, избавившись от добровольной повинности субсидировать Закавказье и Среднюю Азию. Спустя 20 лет международно-политические издержки этой схемы заметней выигрышей.
Прежде всего сократился внешнеполитический ресурс России, который до сегодняшнего дня не достиг того, которым располагал СССР. Во-первых, не компенсирована материальная основа дипломатической работы. Ни одно новое российское посольство в странах СНГ не оснащено так, как полагалось оснащать советское представительство за рубежом в техническом отношении и с точки зрения обеспечения комплексной безопасности, включая защиту информации. Между тем, во всех странах СНГ спецслужбы широкого круга заинтересованных стран-конкурентов ведут активную разведывательную деятельность.
Во-вторых, сократился организационный ресурс российской дипломатии. 20 лет происходило вымывание с дипломатической службы кадров высшей квалификации за счет естественного старения, перехода в российский и иностранный бизнес или просто «утечки за рубеж». При этом привлекательность дипломатической работы для молодых упала ввиду недостаточного по современным критериям денежного обеспечения и невозможности получить жилье для того, чтобы обзавестись семьей и включиться в нормальный цикл биологического воспроизводства дипломатических кадров – во многом потомственных.
В итоге в целом уровень профессионализма дипломатов перестает расти, а многие уникальные квалификации дипломатических работников старой советской школы – прежде всего профессионалов-переговорщиков экономического и военно-политического профилей – оказались утерянными или находятся на грани утраты. При этом самостоятельное экономико-переговорное направление в работе официальной дипломатии не складывается из-за его малой востребованности: компании пытаются вести переговоры с зарубежными партнерами самостоятельно, а часто – скрывая эти переговоры от дипломатов в силу того, что содержание обсуждаемых сделок бывает «теневым» и «полутеневым».
В-третьих, невосполнимый ущерб понес ресурс культурно-психологического и идеологического влияния России, поскольку представлять образец жизненной привлекательности сегодня она в состоянии разве что для стран СНГ и ряда азиатских государств. При этом изменения в культурно-психологическом образе России, делающие ее комфортной для выходцев из Азии, снижают привлекательность российского образа жизни для носителей западных вкусов и стандартов.
Вспомним нескончаемые ряды ресторанов не русской, а кавказской кухни, азиатско-кавказские по виду, порядкам, обхождению и ассортименту товаров бывшие городские рынки Москвы и Санкт-Петербурга, наполовину азиатский облик пассажиров столичных метро и связанные с таким составом жителей разговорная и иная манеры общения. «Азиатизация» и «провинциализация» поведения затронула даже более образованную студенческую среду. Вместо того чтобы учить приезжих, например, кавказских соучеников (провинциалов, тяготеющим к полусельскому укладу жизни) хорошим столичным манерам, русские студенты сами перенимают у кавказцев их фамильярный «свойско-аульный» тип общения, пренебрежение к правилам городских приличий и культурного обхождения.
Поведение таксистов-частников и автолюбителей на российских дорогах – просто канон традиционной для советских лет «езды без правил» на дорогах Закавказья. Сегодня этот стандарт перенесен в столицу. Рассорившись с Грузией, мы делаем свою столицу похожей на «о-о-чень большой» Тифлис, Владикавказ или Баку. Юрий Лужков заложил коррупционно-бюрократическую основу московского процветания. Но он же дал старт азиатизации Москвы. Город, привлекательный для тех, кто алчен и беден, не ценит европейскую культуру и не собирается соблюдать закон. Как сломать этот низводящий нас тренд?
В-четвертых, трем правителям за 20 лет не удалось снять Россию с нефтегазовой иглы. Лишь к началу 2010-х гг. были сформулированы приоритеты поворота к наукоемкой экономике и сделаны неуверенные шаги, формально ориентированные в ее сторону. Государство снова сосредоточило в своих руках гигантскую власть и вернуло способность обеспечивать концентрацию средств на приоритетных направлениях. Но эффективность усилий по созданию наукоемкого сектора блокирована системой распределения бюджетных средств на основе «распила». Власть по сути дела не может ее разрушить в силу органичной встроенности этой системы в государственную машину со времен Ельцина.
Провинции после распада СССР вернулись к системе «кормления», мало изменившейся с русского средневековья. Лишившись надежд обогащаться за счет лояльности к федеральной власти, региональные элиты обратились к поиску доходов на местах. Для тех, кто обладал предприимчивостью, это было решением проблемы. Умение находить местные доходы, скрывая их от федерального и регионального налогообложения, стало ключом к богатству и власти. Провинции и провинциальные элиты научились жить и выживать без Москвы – беднее, чем в столицах, но не так уж плохо.
В сущности, они лишь повторяли опыт московского мэра, который тоже сумел отделить столичную городскую экономику от экономики общероссийской, отыскав такие источники местных доходов, которые в реальном измерении превосходили бюджеты многих федеральных ведомств.
В международном смысле особый интерес представляли практики общения региональных властей, включая столичные, с этнобизнесом – чужестранным, но не только с таким. Большинство руководителей русских провинций считают себя патриотами. Русские лозунги вне этноадминистративных субъектов федерации котируются высоко. Но все меняется, едва возникает соблазн обрести местный неучтенный доход. Например, от продуктового рынка, которым верховодят азербайджанцы, вещевой барахолки, подконтрольной вьетнамцам, или от нелегально поселившейся в заброшенной деревеньке китайской общины, которая завалила местный рынок отличной овощной продукций, оставаясь при этом «условно невидимой» для налоговых органов.
Не в этой ли укорененности практики местных «невидимых доходов» муниципальный властей, полиции и фискальных структур – источник разговоров о мирной и официально не улавливаемой «колонизации» чужеэтническими сообществами сельских и городских пространств российских регионов? Разрушение СССР замышлялось как освобождение России от «наднационального экономического ига». На деле оно открыло путь к установлению экономической власти, как никогда далекой от идей национального процветания России.
Сомнительно, чтобы чуженациональный бизнес работал на увеличение ресурса национальной внешней политики Российского государства. Не верится, что власть не замечает этой проблемы. Просто система обогащения элит после 1991 г. оказалась завязана на извлечении доходов в союзе с любым бизнесом. Патриотические задачи при этом роли не играют. Власть стала инструментом получения прибыли – в этом специфика российской политической системы и один из ее системных пороков.
***
С точки зрения российского национального сознания, главным итогом распада СССР было сокращение внешнеполитического потенциала и ослабление международных позиций России. С учетом развития российской политической системы по порочному кругу считать это ослабление обратимым нет оснований. Сопряженный с исчезновением Советского Союза распад биполярной структуры придал мировой архитектуре неравновесный характер, не способствуя при этом гармонизации международных отношений. Попытка США воспользоваться историческим шансом и закрепить в мире однополярную структуру, «спроектированную» под Соединенные Штаты, тоже не реализовалась. Отчасти – в результате ресурсозатратной внешней политики Вашингтона, отчасти вследствие объективных причин – перерастания сложности мирохозяйственных, культурно-идеологических миграционно-демографических и политических процессов того уровня, в пределах которого их вообще можно регулировать ресурсами и волей одной державы, даже такой мощной, как США. В мире должны сосуществовать альтернативы. Предложить их не может и не стремится ни одна из других серьезных держав.
А.Д. Богатуров – д. полит. н., профессор, заместитель директора Института проблем международной безопасности РАН, заслуженный деятель науки Российской Федерации.
Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738715
Алексей Богатуров
Представления о финансовом могуществе Русской православной церкви сильно преувеличены, а верующих меньше, чем принято считать
Об этом в интервью BFM.ru рассказал социолог и историк Николай Митрохин, научный сотрудник центра по изучению Восточной Европы при университете Бремена. Митрохин - один из немногих российских исследователей, которые, не принадлежа к церкви, пристально наблюдают за ее деятельностью. По его оценке, обороты у РПЦ сравнимы с эффективным металлургическим комбинатом.
- Информация о бизнесе РПЦ скудна и противоречива. Почему?
- Церковь традиционно закрывает информацию, касающуюся ее внутренней жизни, что объясняется как советским менталитетом (боятся, что информация станет достоянием врагов), так и теневыми схемами управления. Был период конца 1990 - начала 2000 годов, когда группировки внутри руководства Церкви боролись между собой, а компромат попадал в печать. Но лазейка закрылась, и сейчас финансы РПЦ можно оценивать только с помощью каких-то внешних источников.
- Я не ослышался? У РПЦ маленький бюджет?
- Обороты маленькие. Ее общий оборот - как у удачного металлургического производства. Когда я, по настойчивым просьбам журналистов, сделал в начале 2000-х годов некоторые расчеты, то они показали оборот примерно в 500 млн евро. Сейчас за счет того, что население разбогатело, а церковная инфраструктура расширилась, цифра увеличилась в два-три раза. Ну, кого интересует структура с максимальным оборотом в полтора миллиарда?
Никто эти деньги в руках не держит, на банковском счете не хранит. Это 20-25 тысяч реально действующих экономических субъектов, каждый из которых имеет какой-то свой бюджет. Крупные храмы, например, соборы в областных центрах может быть, имеют пару миллионов долларов в год. Но посмотрите, какой бюджет у супермаркета, стоящего напротив этого храма! А Московская патриархия как центральная управляющая организация большого бюджета не имеет - возможно, гоняют туда-сюда несколько десятков миллионов долларов. Но и это не те суммы, о которых стоит говорить в условиях современной России.
Николай Митрохин. Фото из личного архива
- Из чего складывается бюджет РПЦ?
- Московская патриархия с каждым своим собором сокращает отчетность, закрывая указания на конкретные статьи, поэтому обо всем можно говорить только теоретически. Официально они объявляют, что у них самая крупная статья дохода - от гостиницы "Даниловская" [на территории резиденции Патриарха Московского - BFM.ru]. Там около 150 номеров. В 1990-е годы это была довольно современная гостиница, а сейчас, реально - три звезды. Официально она давала Московской патриархии 25-30% бюджета. Что-то давало "Софрино", предприятие по изготовлению церковной утвари. "Даниловская" и "Софрино" - это два главных источника кормления Московской патриархии. Ну, и еще какие-то свободные средства. На внешнюю деятельность РПЦ деньги, видимо, дает Служба внешней разведки и Министерство иностранных дел.
- На чем основывается это утверждение?
- Например, мне рассказывали члены приходских советов пары-тройки зарубежных епархий, как ним приезжал очередной нахрапистый епископ из Москвы и начинал всех "строить". "Строил" он потому, что реально от своих прихожан в финансовом отношении не зависел. В частности, говорил, что, мол, у меня есть на мое содержание сто тысяч евро в год, есть на развитие деятельности сто тысяч. Откуда, условно говоря, двести тысяч евро в год у епископа? В бюджете церкви это никак не отражено, никогда там ни о чем подобном не говорили. Скорей всего, берут у государства.
- Складывается ощущение, что между российскими властями и РПЦ царит полное взаимопонимание. Это так?
- Государство у нас все еще идеологизированное. Оно все еще ощущает себя империей и переживает имперские травмы. Зачем Россия вторглась в Грузию и захватила Абхазию и Южную Осетию? Чтобы посадить себе на шею еще два маленькие гордые республики и кормить их из российского бюджета? Есть какой-то набор культурных символов, которые руководство считает нужным поддерживать. Из этой же серии Большой театр. Сколько человек ходит в Большой театр? Ходят на важные представления олигархи, иностранцы и очень маленькая группа московской интеллигенции, профессиональные и полупрофессиональные театралы. Основному населению России в Большой театр не попасть. Тем не менее, государство тратит миллиарды рублей на реконструкцию, поскольку считает театр национальным символом.
То же и с Русской православной церковью: есть, что показать иностранцам - золотые купола. Давайте дадим денег. Основные государственные инвестиции идут на реставрацию памятников архитектуры - статья бюджета, которая, как мне говорили, исполняется лучше всего. Власти, исходя из этих целей, дают поблажки, но не дают серьезных денег - прямое финансирование ограниченно, большие просьбы церкви, вроде создания собственного церковного телеканала, либо не выполняются, либо выполняются плохо и формально.
- Примеры?
- Президент сказал, что армии нужны священники. Прошло два года - отчитались. В армии за два года появилось 9 священников. То же самое и с основами православной культуры.
- Привлекает ли РПЦ каких-то консультантов со стороны, которые помогали бы регулировать финансовые потоки?
- В том и дело, потоков нет. Есть какие-то ручейки. На уровне Московской патриархии есть юридическая служба, которая помогает епархиям и приходам крутиться в юридической сфере. Это касается оформления зданий, уплаты налогов, оформления и требования земли у государства. Такие службы существуют и на уровне епархий. Выходит журнал "Приход", в котором обсуждаются юридические и налоговые вопросы. Наверное, на уровне епископов есть какие-то финансовые советники, вроде главного бухгалтера епархиального управления, который отвечает за состояние счетов в банке и за деятельность какой-нибудь коммерческой структуры при епархии: например, выпечка и продажа хлеба при монастыре; какая-нибудь свечная лавка; оптовый склад, из которого всех священников заставляют закупаться свечами и иконками. Те для вида покупают что-то, но в реальности приобретают у каких-нибудь коробейников.
- Существует ли этический кодекс у "бизнесменов" РПЦ, вроде того, который пытаются ввести немецкие протестанты?
- Есть ряд документов, которые принимались и тут же забывались - в середине 2000-х у Всемирного Русского Собора было какое-то оживление презентационных мероприятий в отношении бизнеса, которые закончились принятием неких пустых деклараций, не вошедших в свод церковных правил. Есть также и ныне подзабытая социальная концепция РПЦ. Иногда на нее при общении с журналистами ссылаются, но в реальности каждый священник самостоятельно - в силу своих умственных способностей, ситуации и желаний - решает, во что можно вкладываться, а во что нельзя.
- Как вы относитесь к сведениям, что Московская патриархия участвует в управлении нескольких банков?
- Банки мелкие: "Пересвет" и "Русский христианский банк". Какова там доля Церкви, совершенно непонятно, как и во многих предприятиях с формальным церковным участием. Там мелкий бизнес, иногда прикрывающийся именем церкви.
Основной бюджет, я думаю, составляют средства, которые разными путями выделяет государство, плюс что-то достается от западных христианских партнеров. В частности, все 1990-е и 2000 годы регулярно по несколько миллионов евро в год давали немецкие католики и евангельские христиане. И эти деньги растворялись без следа; у Московской патриархии нет никакой доступной отчетности по этому поводу. Всего один раз в жизни я видел брошюру-отчет Отдела внешних церковных связей РПЦ о сотрудничестве с одним из крупных католических фондов. Мне дали ее всего лишь подержать в руках и тут же отобрали.
- Сказался ли экономический кризис на бизнесе РПЦ?
- Доходы упали, но, подчеркну, это сеть бизнесов. Весь бизнес РПЦ - слабо-институциональный, он имеет шаткие основания: какие-то люди что-то делают и продают через церковь. Мелкий рынок, если не сказать базар. Какие-нибудь свечные фабрики, которые принадлежат каким-нибудь странным учредителям: местным деловым людям плюс епископ. Такая фабрика снабжает приходы своей епархии и, например, соседней. Но если епископ уходит, то фабрика остается на вольных хлебах, снабжая приходы свечами, пока не появляется другой епископ, который прибирает ее к рукам.
- А чем отличается бизнес РПЦ от бизнеса католической и протестантской церквей?
- Мелкий бизнес такой же. Зайдете в Риме в лавку слева от собора Святого Петра - это магазин всякой католической ерунды, которую человек с образованием на стену вешать не будет. Но для польских и испанских крестьян это милые их сердцу символы веры. То же самое и у РПЦ. Производство подобных побрякушек и снабжение ими людей - основной их бизнес.
Принципиально то, что у католиков и протестантов в Европе - другое финансирование. В Германии, например, за счет церковного налога. В России такого налога нет. Кирилл, когда еще не был патриархом, несколько раз делал заявления, что надо ввести подобный налог для финансирования церкви, но эти идеи поддержки в правительстве не получили.
- Почему?
- А кому это надо? Кто хочет повышением налогов раздражать людей? Патриарху Кириллу это надо, чтобы обеспечить стратегическое финансирование любой крупной структуре, которая хочет развиваться, денег всегда не хватает. А верующих у церкви мало.
- Разве?
- По моим собственным исследованиям и недавним подсчетам исследователей из университетских и академических структур в Архангельске, Казани, Тюмени и Омске, в церковь хотя бы раз в две недели в России ходит примерно 0,5% населения. 2,5% ходит на главные праздники. И не больше 7,5% раз в год заходят в церковь за чем-нибудь - свечку поставить, воды крещенской набрать. И все, 7,5% - это потолок.
- По всей стране?
- В среднем по стране. Есть регионы более православные, вроде Центральной России, а, например, за Уралом никакого православия практически нет. Та же картина и на Волге, ниже Нижегородской области.
- А как вы тогда объясните недавний ажиотаж вокруг пояса Пресвятой Богородицы, ради которого к храму Христа Спасителя в Москве пришли сотни тысяч?
- Сколько их там пришло? Называют цифру 400 тысяч. А в Москве и области сколько живет? 20 миллионов или около того. При том, что паломников привозили и из других регионов. В отчетах говорится, что было больше семисот автобусов. К тому же в массовых мероприятиях, вроде этого, или например, при раздаче крещенской воды участвуют и люди, которые бывают в церкви раз в год.
- Складывается ощущение, что в РПЦ с экономической точки зрения мало что происходит.
- Почему же, многое происходит. В последние годы поднялись монастыри. Сейчас они стали местом проведения выходного дня.
- Вроде парка аттракционов?
- Да, места для свободного времяпровождения с культурным смыслом. 10 лет назад в монастырях все выглядело удручающе: народу не было, ремонт двигался не очень спешно. Но сейчас благодаря притоку новых денег и мотивации местных администраций ("у нас должен быть свой символ") взяли и восстановили сеть монастырей, не всю, но значительную ее часть. Из той же серии - открытие храмов на могилах расстрелянных при сталинском режиме. За эти места буквально идет война. Церковь пытается приватизировать их.
- Например?
- Например, Бутовский полигон в Москве. Православных среди расстрелянных было немного, но это место обнесли забором, приватизировали, поставили храм. Общество "Мемориал", настаивавшее на светском характере этого места, послали куда подальше. В общем, жизнь кипит, но это бизнес на обочине большой экономики. Ну вот российская Премьер-лига объявила свой официальный бюджет на 2012 год - без малого миллиард долларов. У Церкви, вероятно, были бы похожие цифры, если бы кто их мог посчитать. Но кто будет всерьез говорить о влиянии футбольных клубов на экономику страны?Оценить бюджет РПЦ сложно из-за того, что его фактически нет. каждый из 30 тысяч приходов - самостоятельное юрлицо.
Президент Абхазии Александр Анкваб считает необходимым легализовать товары, завозимые в Абхазию из Грузии, посредством установления таможенного контроля с абхазской стороны.
После грузино-абхазской войны 1992-1993 гг, несмотря на запреты абхазских властей, из Грузии в Абхазию частные лица контрабандой завозят товары, в основном фрукты, овощи, одежду, мебель, посуду и прочие товары народного потребления.
Не секрет что на прилавках магазинов и рынков много фруктов и овощей, товаров народного потребления, поступающих нелегально через абхазо-грузинскую границу, а государство не имеет никакого дохода с этого товарооборота, - сказал Анкваб во вторник в Сухуми на пресс-конференции, отвечая на вопросы журналистов.
Он уточнил, что никакого учета грузов со стороны государственных структур не ведется, а на этом процессе зарабатывают некоторые граждане.
Анкваб подчеркнул, что является сторонником возвращения на абхазо-грузинскую границу абхазских таможенных служб для соответствующей организации оформления грузов и взимания таможенных пошлин на завозимые в республику товары.
Анкваб заявил журналистам, что в ближайшее время на государственной границе с Грузией будут определены пункты таможенного пропуска.
Вскоре после развала СССР Абхазия, c 1931 года входившая в состав Грузинской ССР на правах автономной республики, заявила о независимости от Тбилиси. Грузия 14 августа 1992 года ввела в Абхазию войска, но встретила вооруженное сопротивление со стороны местных ополченцев и пришедших им на помощь добровольцев. Вооруженный конфликт завершился 30 сентября 1993 года, когда абхазские отряды отбили Сухуми. С тех пор Грузия лишилась контроля над Абхазией.
Руководство Грузии всегда рассматривало Абхазию как часть территории страны и добивалось возвращения в регион всех грузинских беженцев. В свою очередь власти Абхазии не соглашались на предлагаемый Грузией статус автономии и настаивали на признании региона как субъекта международного права. С 1994 по 2008 годы мир в зоне грузино-абхазского конфликта поддерживали Коллективные силы по поддержанию мира СНГ, укомплектованные российскими военнослужащими.
В ночь на 8 августа 2008 года грузинские войска атаковали Южную Осетию, которая также добивалась признания независимости от Грузии, и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей Южной Осетии, многие из которых приняли гражданство РФ, ввела войска в республику и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона, а в конце августа признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Индира Барциц.
Россия не имеет права дистанцироваться от разразившегося политического кризиса в Южной Осетии, поскольку является единственным крупным государством в мире, признавшим суверенитет республики после ее отделения от Грузии в 2008 году, и единственным реальным центром влияния на Цхинвали, считают западные эксперты.
Ситуация в Южной Осетии обострилась после отмены Верховным судом результатов президентских выборов, на которых, согласно последним публиковавшимся данным ЦИК, победу одерживала оппозиционный кандидат Джиоева. Новые выборы назначены на 25 марта 2012 года, но Джиоева по решению суда в них участвовать не сможет. Экс-кандидат от оппозиции не согласилась с решением Верховного суда. Она объявила себя президентом Южной Осетии, а ее сторонники устроили митинг в центре Цхинвали.
МИД России в четверг заявил, что ситуация в Южной Осетии вызывает озабоченность в России, однако политические процессы в республике - ее внутреннее дело и вмешиваться в ситуацию российская сторона не собирается.
"Дистанцирование России от политического кризиса в Южной Осетии невозможно. Если бы Южная Осетия являлась самостоятельным государством, она бы не финансировалась из российского бюджета", - сказал РИА Новости Кори Велт, директор Института европейских, российских и евразийских исследований Университета Джорджтауна (Вашингтон).
Ведущие западные эксперты по вопросам постсоветского пространства собрались в Колумбийском университете на конференцию "Замороженные конфликты: Двадцать лет после распада Советского союза".
По мнению Велта, в интересах России было бы продемонстрировать, что на подконтрольной ей территории Южной Осетии развиваются демократические процессы и выборы соответствуют демократическим стандартам.
"Ошибкой для России было бы не поддержать курс Южной Осетии на демократизацию. Но складывается впечатление, что Москва хочет получить явно прокремлевского кандидата, что просто более комфортно и предсказуемо для России", - считает Велт.
В последние дни проходят переговоры сторонников Джиоевой и представителей властей с руководителем управления администрации президента РФ по культурным и межрегиональным связям с зарубежными странами Сергеем Винокуровым, но конкретных результатов этих встреч пока не озвучивалось. Оппозиция ожидает ответа на свои вопросы в воскресенье.
Западные эксперты признают, что пока не понимают достаточно глубоко, что же происходит в Цхинвали и что стоит за тем или иным кандидатом в президенты.
"Мы не можем понять, что там происходит и что собой представляют кандидаты в президенты, поскольку не имеем доступа на территорию Южной Осетии. Однако Россия не может дистанцироваться от всего происходящего там, поскольку в глазах Запада Южная Осетия - это оккупированная Россией территория", - сказал РИА Новости Сванте Корнелл, директор исследований проблем Средней Азии и Кавказского региона Института безопасности и политического развития в Стокгольме.
Один из самых влиятельных экспертов по вопросу американо-грузинских отношений Линкольн Митчел из Колумбийского университета, разочарованный непредсказуемой политикой грузинского лидера Михаила Саакашвили, считает, что политический кризис в Цхинвали полностью ляжет на плечи России. По его мнению, Южная Осетия, в отличие от Абхазии, не имеет потенциала создать собственную государственность.
"Последние события в Южной Осетии - это большая головная боль для России", - отметил эксперт в своем докладе.Митинг сторонников А.Джиоевой на центральной площади Цхинвали. Лариса Саенко.
Как сообщает пресс-служба Южной оперативной таможни, ввозная таможенная пошлина на мандарины составляет 0,03 евро за 1 кг.
Физическое лицо вправе ввезти в Россию из Абхазии без уплаты таможенных пошлин и налогов товары стоимостью в эквиваленте до 1500 евро и весом не более 50 килограммов.
Одной из застарелых проблем для пункта пограничного пропуска, который находится в сложном положении из-за реконструкции моста через реку Псоу, является использование несамоходных транспортных средств – тачек для транспортировки грузов. Многие люди для удобства перевозки, в том числе и цитрусовых, пользуются услугами тачечников. Эта ситуация, наблюдаемая уже на протяжении многих лет, оправдывается не самым удобным, но экономичным видом транспортировки различных видов товаров. При этом движение тачечников затрудняет возможность осуществления таможенного контроля, загромождая и без того узкие проходы в зоне пункта пропуска, а также тормозит движение автотранспорта.
Прибегают к услугам тачечников не только обычные граждане, но и участники внешнеэкономической деятельности и частные предприниматели, усугубляя ситуацию на и без того загруженном пункте пропуска.
В свою очередь на время пика «мандаринового сезона» за счет прикомандированных должностных лиц из других подразделений увеличивается штат таможенного поста.
С началом "мандаринового сезона" на границе с Абхазией в Сочи увеличен штат таможенного поста, - сообщает Апсныпресс.
В период сбора цитрусовых, фейхоа и хурмы через таможенный пост в Адлере перемещается до 20 тысяч человек и до 2500 автомобилей в сутки.
Кроме того, введен новый график работы таможенного поста с тем, чтобы его в течение суток могли пересекать как можно больше людей.
Представители Сочинской таможни отмечают, что до сих пор значительная часть товарных партий цитрусовых и других фруктов перевозится посредством малогабаритных тачек, что значительно осложняет переход гнраницы и создает пробки.
Суд да выборы
Южная Осетия оказалась независимым государством
Анастасия Ямщикова, Михаил Вигнанский, Иван Сухов
Имя нового президента Южной Осетии, которое должно было стать известно уже 14 ноября, не названо официально и после второго тура. Оглашение итогов отложено до вторника, но глава ЦИК Южной Осетии Белла Плиева зачитала протокол, свидетельствующий о проигрыше кандидата, на которого делала ставку Россия.
27 ноября оба участника второго тура — глава МЧС Южной Осетии Анатолий Бибилов, с которым за неделю до голосования встретился Дмитрий Медведев, и экс-министр образования Алла Джиоева докладывали журналистам каждый о своей победе. Первые предварительные результаты ЦИК обещал сообщить в 23.00, но опоздал на два часа. За это время доверенные лица Джиоевой организовали sms-рассылку журналистам о ходе процедуры подсчета голосов. По этим данным, Джиоева сразу уверенно ушла в отрыв от соперника. Сторонники Бибилова сначала опровергали эту информацию, утверждая, что его хотят видеть президентом 55% граждан. Они ссылались на данные exit-poll, которые проводили для них представители Института социального маркетинга и Высшей школы экономики из Москвы.
Сразу после закрытия участков около 250 сотрудников МВД и прокуратуры Южной Осетии оцепили площадь перед офисом ЦИК во избежание провокаций во время подсчета бюллетеней. По Цхинвали пошел слух о готовящемся митинге, но Джиоева заявила, что ее сторонники не собираются выходить на улицу: «Я никогда не буду рисковать жизнью и здоровьем своих сторонников». Оцепление продержали до часа ночи.
Объявить предварительные итоги глава ЦИК Белла Плиева обещала в 9.00, но не объявила. Около 10 часов в международный информационный центр, развернутый специально для освещения выборов, пришла сама Джиоева, которая предоставила журналистам данные протоколов с избирательных участков. Из них следовало, что она опережает Бибилова на 5400 голосов. «Это много для Южной Осетии», — сказала Джиоева. Всего избирателей официально 37 тыс., во втором туре участвовали около 27 тыс. Джиоева призвала ЦИК и своего соперника признать поражение, чтобы снять напряжение в республике. Сам Бибилов в информационный центр ЦИК для встречи с журналистами не приезжал.
Вместо него появился председатель Верховного суда Южной Осетии Ацамаз Биченов. Он сообщил, что в суд поступила жалоба от правящей югоосетинской партии «Единство», выдвиженцем которой является Бибилов. «Жалоба касается действий сторонников Джиоевой, которые нарушили права избирателей, а также на ЦИК — за то, что не пресек эти действия», — сказал журналистам Биченов. По его словам, ЦИК не имеет права публиковать результаты до рассмотрения жалобы, которое сначала было назначено на 12 часов дня в понедельник. Заседание несколько раз откладывали и в итоге перенесли на 9 утра 29 ноября.
Сторонники Джиоевой обращают внимание, что в день голосования ни в ЦИК, ни к международным наблюдателям жалоб не поступало: «И международные наблюдатели, и представители Бибилова подписали заявления, в которых говорилось, что существенных нарушений в ходе голосования не было, а те, что были, не повлияли на конечный результат». Хотя очень многое теперь зависит от позиции суда. Сторонники Джиоевой судьям доверять не склонны. «Все мы знаем, что собой представляет нынешняя судебная система. Реакция общества станет для нее приговором», — предупреждает она.
Несколько членов ЦИК буквально со слезами на глазах обратились к журналистам: «На нас оказывается колоссальное давление, и мы всерьез опасаемся за свою жизнь». Еще накануне голосования стало известно, что членам комиссии угрожали по телефону. Ближе к полудню в информационном центре появились сведения о том, что председателя ЦИК Беллу Плиеву насильно удерживают в офисе избиркома. Туда отправилось два десятка журналистов, в том числе корреспондент «МН». Им удалось встретиться с Плиевой, которая опровергла информацию о давлении. Перед камерами председатель зачитала предварительные результаты: Джиоева набрала 14 828 голосов (56,7%), Бибилов — 10 462 голоса (40%), против всех — 292 голоса (1,1%).
Теперь сторонники Аллы Джиоевой обсуждают варианты возможного развития событий: от отказа признать выборы до расформирования ЦИК и назначения даты новых выборов с новыми кандидатами. Вокруг штаба Джиоевой собрались около 600 человек, которые заявляют, что ее «нужно признать президентом». «У нас хотят отнять нашу победу, — заявила «МН» югоосетинская правозащитница Фатима Маргиева. — Люди возмущены! Но мы призываем не поддаваться на провокации». Герой войны в августе 2008 года Анатолий Баранкевич, скандально уволенный Кокойты с поста секретаря совбеза, приехал поддержать Джиоеву и заявляет, что люди в разных точках республики готовы прийти на помощь в случае любых направленных против нее противоправных действий. При этом он также постоянно призывает всех воздерживаться от слишком бурного проявления эмоций.
Бибилов заявил, что готов подчиниться любому решению Верховного суда. До позднего вечера молчал президент Эдуард Кокойты, который в конце концов также заверил, что обеспечит исполнение любого решения суда.
Министр МВД Южной Осетии Валерий Валиев пообещал не допустить противостояния силовиков и народа. Пока обстановка в Цхинвали такого сценария не исключает. Она напоминает политический кризис в Абхазии во время президентских выборов 2004 года, когда Россия сделала ставку на одного из кандидатов, а когда он проиграл, стала оказывать давление, после чего республика фактически оказалась на грани гражданской войны. В итоге выборы выиграл Сергей Багапш, которого Москва считала непримиримым противником, но быстро выяснилось, что и он может быть прекрасным партнером. В августе этого года, после смерти Багапша, выборы выиграл его давний соратник Александр Анкваб. На этот раз Россия воздерживалась от давления, хотя симпатии некоторых влиятельных людей в Москве явно были на стороне главы МИД Абхазии Сергея Шамбы. Шамба всю кампанию обещал не отдать никому победу, но признал итоги уже в ночь подсчета голосов.
Грузия по традиции не признает законность выборов в Южной Осетии. Тем не менее в Тбилиси за ними внимательно следят. «Грузия должна искать возможности диалога, несмотря на то, что прогрузинской никакая политическая сила в Южной Осетии не будет, — сказал «МН» ректор Тбилисской дипломатической академии Сосо Цинцадзе. — Проигрыш фаворита Москвы знаковый, он означает, что авторитет Кремля падает из-за его методики, которая не учитывает кавказских реалий. Нам остается выжидать, когда Южная Осетия и Абхазия еще больше разочаруются в России, и параллельно наводить негласные контакты. При этом надо учитывать, что в Южной Осетии, которая продолжит жить за российские деньги, пуще огня будут бояться огласки таких контактов: Москва просто перекроет кислород, если узнает о них».
Грузинские заявления о возможном возобновлении контактов с Цхинвали в случае победы Джиоевой не способствуют тому, чтобы в Москве согласились считать ее таким же адекватным партнером, как и Бибилов. Но отказ от признания победы Джиоевой может иметь худшие последствия: ЧП и отмена выборов в Южной Осетии не только негативно скажутся на имидже России и рейтинге доверия к ней в маленькой республике, а еще и продлят пребывание у власти Эдуарда Кокойты, которого Москва давно хотела бы аккуратно поменять. Отдавая себе в этом отчет, Кокойты выдвинул еще нескольких лояльных кандидатов — они, возможно, и забрали у Бибилова победу в первом туре.
В Новосибирске начался сезон мандаринов, которые сейчас поступают из Марокко и Китая, рассказали в администрации Центрального рынка.
«Розничная цена марокканских мандаринов — от 79 до 90 руб. за кг, китайских — от 65 до 75 руб. за кг, — приводит примеры цен руководитель сети фруктово-овощных киосков «Сантино» Олег Пинчук. — Но все-таки идеально созревают марокканские мандарины к концу декабря, после 20 декабря они наливаются сахаром, становятся сладкими и легко чистятся». Олег Пинчук добавил, что абхазские мандарины обычно начинают поступать в начале декабря. Именно в декабре-январе в городе появляется особенно много этих фруктов.
В администрации Центрального рынка также сообщили о том, что сейчас поступают гранаты свежего урожая из Турции — по 200 руб. за кг, а также чилийская черешня — по цене от 2000 до 2500 руб. за кг и голландская клубника — от 800 до 1000 руб. за кг.
«Прямой диалог России и Грузии помог бы урегулированию конфликтов»
Глава миссии наблюдателей Евросоюза в Грузии рассказал о ситуации в Южной Осетии
Михаил Вигнанский
В воскресенье пройдет второй тур выборов президента Южной Осетии. Ожидается, что победу на них одержит ставленник Кремля, министр по чрезвычайным ситуациям республики Анатолий Бибилов. О ситуации в Южной Осетии «МН» беседует с новым главой миссии наблюдателей Евросоюза в Грузии, польским генералом Анджеем ТЫШКЕВИЧЕМ, который недавно сменил на этом посту немца Ханс-Йорга Хабера.
— Абхазская и осетинская стороны отказывают наблюдателям в допуске на свои территории. Новый президент Осетии, если им станет ставленник Москвы Анатолий Бибилов, наверняка продолжит эту политику. Пытаетесь ли вы изменить это?
— Евросоюз при каждом удобном случае подчеркивает, что мандат нашей миссии охватывает всю территорию Грузии в пределах ее международно признанных границ, а это в том числе территории Абхазии и Южной Осетии. Параллельно мы стараемся убедить Россию, а также отделившиеся от Грузии регионы в полезности наблюдения на контролируемых ими территориях. К сожалению, до сих пор никакого прогресса на этом направлении нет.
— Ваша миссия работает уже три года. Что можно считать ее главными успехами?
— Ситуация в области безопасности, несомненно, улучшилась. Когда наблюдатели прибыли в Грузию, всех беспокоило возможное возобновление вооруженных действий. И сейчас обстановка порой бывает непредсказуемой, но в целом спокойно. Мы уделяем большое внимание вопросам, затрагивающим интересы местного населения. Это важно для всех сторон — чтобы люди могли вести повседневную жизнь, посещать фермы, родственников, храмы без препятствий и страха. Чтобы приблизить урегулирование, еще многое надо сделать для укрепления доверия между сторонами. Серьезные инциденты в настоящее время довольно редки. Но различные точки зрения порой создают препятствия в ходе дискуссий. Брюссель недавно продлил существующий мандат нашей миссии еще на 12 месяцев, до 14 сентября 2012 года. Мы останемся здесь до тех пор, пока государства ЕС считают, что наше присутствие необходимо для стабильности в регионе.
— Евросоюз не признает правомочности пребывания в Абхазии и Южной Осетии российских пограничников, однако ваши наблюдатели контактируют с ними. Придает ли присутствие российских пограничников элемент стабильности или нет?
— Число инцидентов, связанных с безопасностью, снизилось с момента их появления. Они хорошо обучены, имеют опыт и, как правило, более дисциплинированы по сравнению с теми, кто служили раньше. Это, с одной стороны, способствует повышению стабильности на границе, но с другой — может создавать дополнительные ограничения свободе передвижения местных жителей. В этом контексте мы работаем с пограничной службой Российской Федерации совместно с другими участниками переговорного процесса.
— Вы оканчивали две московские военные академии — имени М.В. Фрунзе и Академию Генштаба. Помогает ли это вам лично в переговорах с российской стороной во время встреч?
— Я имею не только опыт профессионального военного, но также до назначения на нынешнюю должность был послом Польши в Боснии и Герцеговине. Это вкупе, безусловно, помогает в поиске нужного тона и понимания того, как мыслят мои коллеги по переговорам. Официальный язык нашей миссии — английский, но свободное владение русским языком часто оказывается полезным.
— Выполняет ли Грузия взятое на себя в одностороннем порядке обязательство не содержать войска и технику в зонах, прилегающих к Абхазии и Южной Осетии?
— Мы постоянно следим за соблюдением грузинскими властями обязательств. Этот односторонний шаг со стороны грузинских властей оказался очень продуктивным. Мы регулярно проводим проверки на военных и полицейских объектах и на данный момент не нашли никаких серьезных нарушений.
— Насколько бы помог урегулированию прямой диалог России и Грузии, которые не имеют дипломатических отношений?
— Я хотел бы видеть улучшение отношений между Грузией и Россией на дипломатическом уровне. В современном мире, и в частности в этом региональном контексте, не может быть приемлемо, что эти две страны не имеют дипломатических отношений. Я думаю, что любой вид диалога, дипломатический, коммерческий или любого другого характера, будет вносить позитивный вклад в урегулирование конфликта.
Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 25 ноября 2011 > № 440491
Анджей Тышкевич
ОАО "Северо-Кавказская пригородная пассажирская компания" (СКППК), осуществляющая перевозки на полигоне Северо-Кавказской железной дороги (СКЖД, филиал ОАО "РЖД"), планирует в 2012 году открыть движение пригородных электропоездов по ветке Элиста - Ставрополь, а также организовать маршрут Ростов - Донецк, сообщил в среду РИА Новости гендиректор СКППК Андрей Лесниченко.
"В настоящее время ведутся переговоры с Республикой Калмыкия об открытии движения Элиста - Ставрополь. До сих пор этого пригородного маршрута не было", - пояснил глава компании-перевозчика.
В числе проблем, которые предстоит решить железнодорожникам для открытия этой линии, Лесниченко назвал недостаточное развитие инфраструктуры на ветке Элиста - Ставрополь. Кроме того, заполненность поезда будет небольшой, так как в Калмыкии проживает порядка 300 тысяч человек.
Тем не менее, подчеркнул гендиректор СКППК, открытие пригородного железнодорожного движения на Ставрополь необходимо для Калмыкии и станет важной социальной программой для республики.
"Правительство Калмыкии вышло на нас с такой просьбой, мы сейчас этот вопрос прорабатываем", - пояснил он.
Кроме того, СКППК "сейчас в плане сближения России и Украины намечает проект организации движения электропоездов по маршруту Ростов - Успенская (Россия) - Иловайск (Украина), рассказал Лесниченко. А украинская сторона будет организовывать движение стыковых электропоездов из Донецка в Иловайск. Таким образом, будет налажено движение на линии Ростов - Донецк с одной пересадкой.
"Есть заинтересованность в реализации проекта, с одной стороны, Ростовской области и СКЖД, с другой - Донецкой области и Донецкой железной дороги (ДонЖД, "Донецька зал-зниця"), что позволит решить вопрос не на федеральном, а на региональном уровне", - сказал Лесниченко.
Отвечая на вопрос о возможных сроках ввода линии Ростов - Донецк, он отметил, что "она будет готова в апреле-мае следующего года, и жители Ростова-на-Дону поедут по ней в Донецк смотреть матчи чемпионата Евро-2012 по футболу". По оценке Лесниченко, инфраструктура на этом маршруте готова, так как 10 лет назад по нему ходил поезд, и поэтому каких-либо серьезных инвестиций в проект не потребуется.
Гендиректор СКППК также сообщил, что идет переговорный процесс при заинтересованном участии российской и азербайджанской сторон об открытии пассажирского пригородного сообщения на линии Дербент (Дагестан) - Баку (Азербайджан).
"Это будет реальный прорыв с учетом того, что в приграничных районах много родственников, часто пересекающих границу, а автомобильная дорога загружена", - сказал Лесниченко.
ОАО "Северо-Кавказская пригородная пассажирская компания" (до 25 января 2011 года - ОАО "Дон-Пригород") осуществляет перевозочную деятельность на полигоне СКЖД (за исключением Краснодарского края и Республики Адыгея). Учредителями компании являются ОАО "Российские железные дороги" и администрация Ростовской области. СКППК заключила на 2011 год договоры на транспортное обслуживание в пригородном железнодорожном сообщении с семью субъектами РФ: Ростовской областью, Кабардино-Балкарией, Чеченской Республикой, Северной Осетией-Аланией, Дагестаном, Карачаево-Черкесией и Ставропольским краем, в международном сообщении - на территории Республики Абхазия (линия Адлер - Сухум). СКППК перевезла за 10 месяцев 2011 года 19,3 миллиона пассажиров на полигоне СКЖД. СКППК арендует подвижной состав у Ростовской дирекции по обслуживанию пассажиров в пригородном сообщении (входит в структуру СКЖД). Владимир Емин
Встреча с журналистами Южного и Северо-Кавказского федеральных округов.
Дмитрий Медведев продолжил серию встреч с региональной прессой. По прибытии в Ростов-на-Дону глава государства встретился с представителями средств массовой информации Южного и Северо-Кавказского федеральных округов.
Это третья встреча Президента с представителями региональных СМИ. В Хабаровске глава государства беседовал с журналистами Дальнего Востока и Сибири, а в Уфе – с представителями СМИ Приволжского федерального округа.* * *
Стенографический отчёт о встрече с представителями средств массовой информации Южного и Северо-Кавказского федеральных округов
Д.МЕДВЕДЕВ: Это у меня сегодня уже четвёртая или пятая публичная встреча, поэтому я буду стараться отвечать на ваши вопросы предельно содержательно, насколько могу, но довольно коротко. Договорились?
С.МАСЛОВ: Дмитрий Анатольевич, здесь присутствуют представители средств массовой информации Южного и Северо-Кавказского федеральных округов. Мы рады вновь видеть Вас на донской земле, добро пожаловать, приезжайте к нам почаще.
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.
С.МАСЛОВ: Сегодняшний день выдался у Вас очень разнообразным, даже в географическом плане. Расскажите, с кем встречались, о чём говорили, может быть, какие-то решения были приняты?
Д.МЕДВЕДЕВ: С удовольствием, конечно, поделюсь. Я с утра был в Северо-Кавказском округе, посещал Республику Северная Осетия – Алания. Мы обсуждали разные темы. Но я хотел, знаете, пообщаться с нашими военными из 58-й армии, которые там расквартированы, там штаб армии. Почему? Это особое место, я там уже, наверное, третий или четвёртый раз, и, собственно, там мы подводили итоги кампании 2008 года и той военной операции, которую мы проводили по принуждению Грузии к миру.
Я сегодня уже говорил военным и вам скажу, я считаю, что это была, конечно, очень тяжёлая страница в новейшей истории, но, к сожалению, абсолютно необходимая. И то, что Россия тогда так жёстко себя повела, в конечном счёте обеспечило нам ситуацию, когда вокруг нас, несмотря на определённые сложности, всё-таки сейчас более спокойная ситуация, чем она была.
Некоторых соседей мы просто успокоили, показав им, что нужно себя вести правильно и в отношении России, и в отношении сопредельных небольших государств. А для некоторых наших партнёров, в том числе для Североатлантического альянса, это был сигнал о том, что всё-таки, прежде чем принимать решение о расширении альянса, надо думать о геополитической стабильности. Вот в этом я вижу основные уроки того, что происходило в 2008 году.
И, конечно, я сегодня отметил героизм наших ребят и тех, кто, к сожалению, тогда погиб: и миротворцы, и те, кто служил в Вооружённых Силах на тот период. В общем, мы говорили о том, как проходит реформа Вооружённых Сил, практически все считают, что, несмотря на определённые шероховатости, мы сделали большой шаг вперёд и в смысле содержания военных, зарплаты, которая выросла в 2,5–3 раза (это беспрецедентная вещь), и в смысле обеспечения жильём, и в смысле, конечно, поставок новых вооружений.Потом у меня была небезынтересная встреча с представителями руководства республики, а также основных социальных групп, общественных объединений, творческой интеллигенции. Тоже очень хорошая, добрая встреча. Мы говорили о самых разных вопросах, начиная от детских садов и заканчивая здравоохранением, образованием, вопросами национальной терпимости, что особенно актуально на Юге и на Кавказе. В общем, такой хороший полноценный разговор.
И сейчас я приехал к вам в гости, успел уже коротко пообщаться с вашим губернатором, пока мы ехали сюда, а сейчас встречался с губернаторами всех регионов, входящих в Южный и в Северо-Кавказский федеральные округа. Мы встретились для того, чтобы сверить часы, но не скрою, я, конечно, с ними говорил о ситуации по выборам, потому что я возглавляю список «Единой России», губернаторы многие тоже возглавляют региональные списки, и мы обменялись впечатлениями о том, как идёт избирательная кампания, что, наверное, вполне естественно. И, наконец, у меня сегодня последнее счастье – с вами пообщаться.
С.МАСЛОВ: Дмитрий Анатольевич, у каждого из присутствующих здесь журналистов для Вас приготовлен как минимум один вопрос. Если позволите, я задам свой, а дальше уже сами решите, кто будет следующим говорить.
Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно.
С.МАСЛОВ: Во время Вашей рабочей поездки в Краснодар Вы призвали сельхозпроизводителей активнее развивать кооперацию в целях борьбы с перекупщиками. На этом пути у сельхозпроизводителей это должна быть их инициатива или они могут рассчитывать на какую-то поддержку государства в этом плане?
Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, мне кажется, должно быть встречное движение и со стороны государства, и со стороны сельхозпроизводителей. В общем, те, кто перекупают продукцию, с одной стороны, никому не нравятся, и у нас существует мнение, что основное зло в перекупщиках. Они действительно иногда ведут себя плохо, иногда, скажем откровенно, по-русски выражаясь, борзеют, но далеко не все, и мы с вами понимаем, что торговые посредники – это необходимое звено, без них тоже ничего нельзя сделать, но надо, чтобы они были цивилизованными, а в ряде случаев без них просто можно обойтись, особенно когда развивается, например, сельскохозяйственная кооперация и когда реализацией занимаются сами сельхозпроизводители.
Мы, сейчас я возвращаюсь к тому, о чём Вы спросили, на это тратили довольно приличные средства и будем продолжать тратить средства на поддержку сельхозкооперации как снабженческо-сбытовой, так и кооперации в сфере переработки. И это, мне кажется, способно оказать влияние на цены. Это первое.
Второе, что, конечно, на мой взгляд, также очень важно, это всё-таки активная позиция самих сельхозпроизводителей и руководителей регионов, потому что там, где следят за порядком на рынке, всё-таки не возникает «кривых» схем, когда у сельхозпроизводителя забирают за три рубля, а потом в супермаркете продают какой-либо товар за 30 рублей, и все недовольны.
Люди говорят, что страшно дорого, а сельхозпроизводители говорят: «Знаете, мы произвели это, мы на этом вообще даже прибыли никакой не получили, мы еле-еле отбиваем свои затраты, а вся маржа оседает в руках соответствующих торговых компаний». Поэтому ресурсы регулирования такой деятельности у любого губернатора есть в рамках, конечно, тех полномочий, которые он имеет.
В.РЯЗАНОВ: Разрешите мне?
Д.МЕДВЕДЕВ: Мне кажется, мы же люди, воспитанные в демократическом обществе. Давайте пойдём по стрелке часовой, против часовой, как хотите.
В.РЯЗАНОВ: Спасибо, во-первых, за предоставленную возможность задать Вам волнующие жителей нашего региона вопросы. В связи с тем, что Вы сказали о программе пребывания в нашей республике, я не услышал одной очень серьёзной проблемы. Она опять-таки связана с Южной Осетией, с последствиями в Грузии на протяжении последних 20 лет, потому что до августовской агрессии 2008 года были ещё 91-й, 92-й годы, когда из Грузии были выдавлены, может быть, до 100 тысяч её граждан на тот момент, большая часть из них осела в Северной Осетии.
По данным миграционной службы, общественных, правозащитных организаций, может быть, около четырёх тысяч семей из них до сих пор не имеют нормального жилья. Федеральная программа по обустройству беженцев работает, но, к сожалению, темпы выделения жилищных сертификатов крайне низки: это 1–3 сертификата в год. Есть ли у этой категории людей надежда решить свою жилищную проблему в более обозримом будущем?
Д.МЕДВЕДЕВ: Не буду скрывать, сегодня на эту тему я разговаривал с главой республики. Я понимаю, что, может быть, он не хотел меня этим особенно грузить, он считает, что особой проблемы всё-таки сегодня нет и что эта проблема разрешима именно в ближайшем будущем – просто потому, что всё равно стройки идут. И дело не только в федеральных деньгах, идёт застройка по линии республики, это первое. Второе, сами люди пытаются как-то свои жилищные проблемы решать.
Здесь, понимаете, мне кажется, вот как: конечно, мы должны помогать людям, которые в какой-то момент попали в сложную ситуацию. Но если эти люди уже давным-давно стали гражданами Российской Федерации, если они живут на территории Северной Осетии, они тоже должны думать о своём будущем. Потому что наша большая страна приняла их, и это абсолютно правильно, но здесь нужно занимать более активную позицию, а не просто рассчитывать на то, что в какой-то момент государство тебе принесёт эту квартиру и скажет: вот пользуйся ей.
Знаете, исходя из общих соображений, даже соображений справедливости, ведь на территории республики есть коренные жители, как и в России, которые тоже стоят в очередях, которые тоже хотят квартир. Они ниоткуда не убежали, но у них та же самая проблема. Поэтому, мне кажется, если исходить из соображений справедливости, кроме кричащей ситуации, когда что-то случилось, действительно война и люди в палатках, совершенно невозможно жить, тогда действительно надо помогать.
А в обычной ситуации это всё наши граждане, и те, кто в 90-е годы приехал, убегая от произвола грузинских властей, и те, кто сейчас живёт и родился на территории республики, к ним должны применяться, строго говоря, равные критерии.
Э.ШАМАКОВ: Дмитрий Анатольевич, ещё одна республика – Калмыкия. Какие инициативы, идеи Президента Медведева можно услышать в Послании Федеральному Собранию и в какие обозримые сроки это ежегодное Послание следует ждать?
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, что Вы меня спросили, по двум причинам: во-первых, немножко приоткрыть завесу над тем, как идёт работа над Посланием, потому что я некоторое время назад не успел об этом сказать и возникло много домыслов, что с Посланием происходит. И, во-вторых, всегда приятно поделиться своими соображениями.
Коротко по поводу самого Послания: работа над ним идёт. Не скрою, я собирался его озвучить в ближайшие дни, 23 ноября, но некоторое время назад прикинул и решил его перенести по нескольким причинам. Скажу прямо и откровенно, мне бы хотелось ещё над некоторыми проблемами подумать, потому что это в текущей перспективе, во всяком случае, моё последнее Послание в должности Президента, но будут ли дальше Послания или нет, это поживём – увидим, что называется.
Там нужно было бы и подвести итоги, и наметить перспективы на будущее, поговорить о том, как нам заниматься модернизацией нашей страны, нашей экономики, нашего общества, нашей политической системы, это должен быть комплексный взгляд. Итоги подвести, конечно, проще, что сделано и чего не сделано, а вот видение будущего – это более сложная тема, поэтому я продолжаю консультации и с моими экспертами, с сотрудниками Администрации и Правительства России. И конечно, консультируюсь с представителями «большого», или открытого, правительства. Это, в общем, та новая экспертная группа, референтная группа, на которую я сейчас опираюсь. Поэтому я решил несколько отсрочить оглашение Послания.
Но есть и второй аргумент, он формальный, но очень важный. Всё-таки мне бы хотелось выступить с этим программным Посланием, а Послание – всегда программа, перед новым составом Государственной Думы. Я очень хорошо отношусь и к текущему составу, но всё-таки новый состав – это новый состав. Ему придётся работать ближайшие теперь уже пять лет, и надо, чтобы у нас сразу возник контакт, тем более что у нас планы продолжить работу, если мы получим мандат от народа на управление государством и в Государственной Думе, и президентский мандат. Ровно поэтому я, собственно, сроки Послания и перенёс.
А содержание я Вам только что сказал. Более тонких нюансов не ждите, иначе будет неинтересно.
В.СМЕЮХА: Меня зовут Смеюха Вячеслав.
Д.МЕДВЕДЕВ: Я смотрю, Вы фотографируете такой сложной камерой. Нравится Вам?
В.СМЕЮХА: Нравится.
Д.МЕДВЕДЕВ: У меня к ней такое неровное отношение: камера прекрасная, но она требует очень большого внимания.
В.СМЕЮХА: Она не репортёрская.
Д.МЕДВЕДЕВ: Она совсем не репортёрская. Но такие снимки, как Вы сейчас делаете, фотографируя собеседников, ей делать можно.
В.СМЕЮХА: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Мы всему миру объявили об Олимпиаде в Сочи, что мы её проведём.
Д.МЕДВЕДЕВ: Не просто объявили – мы победили на соревнованиях.
В.СМЕЮХА: Да, победили на соревнованиях. Мы объявили о «Формуле-1», мы принимаем у себя чемпионат мира по футболу. Хватит ли на всё это денег, наших сил и уверенности в том, что мы всё это сделаем?
Д.МЕДВЕДЕВ: Очень хороший вопрос. Надеюсь, Вы не ждёте от меня, что я скажу: «Нет, конечно, сил не хватит, поэтому я объявляю о том, что мы отказываемся от проведения Олимпиады, отказываемся от проведения футбольного чемпионата и будем копить, потому что денег мало». Думаю, что здесь всё очевидно, но буквально два слова.
Олимпиады, чемпионаты, спортивные соревнования сами по себе интересны и приятны, и мы с удовольствием следим за ними, за выступлениями наших спортсменов. Но ведь это не только спорт, это и возможность массированных вливаний в различные регионы нашей страны. Вы про Сочи сказали. Мы сейчас все усиленно занимаемся Сочи. Это же не только стадионы и трамплины, хотя они нужны и очень дороги, но это и реконструкция всей системы, абсолютно всей: и гостиничного фонда, и ресторанов, и магазинов, и социальной сферы, и больниц. Всё это должно быть реконструировано.
Совсем тяжёлая территория – Дальний Восток, форум АТЭС. Там канализации не было, и до сих пор в городе нет нормальной канализации. То, что мы тогда победили наших конкурентов в соответствующий период и предложили свои услуги в этом плане (не победили, а, по сути, завоевали право проводить форум АТЭС), дало нам возможность сконцентрировать очень большие ресурсы для того, чтобы восстановить Владивосток и часть Приморского края. Так и сделаем.
Д.МУГУТДИНОВА: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Ряд политиков позволяют себе недопустимые публичные высказывания о народах Северного Кавказа. Не считаете ли Вы, что следует как-то усилить ответственность за подобные выступления? К примеру, по показателям бюджетной обеспеченности республика Дагестан в общем рейтинге регионов страны занимает одно из последних мест. Насколько в связи с этим уместен лозунг: «Хватит кормить Кавказ!»?
Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, не скрою, я на этот вопрос уже отвечал. Вы, наверное, знаете мой ответ. Я считаю, что этот лозунг носит провокационный характер, либо тот, кто его произносит, просто неумный человек, если он искренне верит в то, что хватит кормить Кавказ, и тогда хватит денег на всё остальное, и так далее.
С другой стороны, если посмотреть на ситуацию с трансфертами, которые направляются в регионы, то кавказские республики занимают далеко не первое место. И, более того, у нас всего лишь, наверное, 10–15 максимум процентов территорий, которые являются не реципиентами, то есть не получают дотации из федерального бюджета, а являются донорами, то есть те, которые дают. А все остальные республики – это те, которые получают, и это далеко не кавказские республики, это все другие территории. Поэтому этот лозунг и нечестный, и неправильный, и опасный.
Что же касается вообще национализма, я сегодня достаточно активно на эту тему рассуждал во время встречи с представителями общественных организаций Северной Осетии. Мне остаётся лишь добавить, что я исхожу из того, что ответственные политики, люди, которые претендуют на места в Государственной Думе, люди, которые возглавляют парламентские партии в нашей стране, которая очень сложная по своему этническому, конфессиональному составу, вообще не в праве позволять никаких националистических лозунгов, потому что это чревато развалом страны.
И мы когда-то прошли по краю (слава Богу, что всё успокоилось), у нас есть, конечно, проблемы, и проблемы с безопасностью, но всё-таки национализм нас так не раздирает, как в некоторых государствах, которые плохо кончили. И нам нужно дорожить этим гражданским миром, особенно это остро понимаешь, находясь на Кавказе.
Р.МУСАЕВ: Дмитрий Анатольевич! У меня отчасти получается продолжение предыдущего вопроса. В последнее время мы активно наблюдаем за тем, как в блогосфере и новых медиа искусственно тиражируются эти антикавказские настроения. Уже заговорили о том, что пора сбрасывать территории, лишний балласт, что Кавказ нужно отделять. Аргументы, которые приводятся: дескать, культурный Кавказ и вся остальная Россия – это совсем разные народы, разный менталитет и так далее, что это чёрная дыра. Невооружённым глазом видно, что какие-то локальные микрособытия в мгновение раздуваются до национального масштаба, и ведущую роль в этом играют именно новые медиа.
С одной стороны, ясно, что недовольство накапливается среди граждан из-за того, что некоторые диаспоры и так называемые общины недостаточно хорошо работают со своим подрастающим поколением, что чревато неподобающим поведением последних на улицах наших городов. С другой стороны, СМИ настолько красочно и ярко преподносят это всё, что в конечном итоге национализм, ксенофобия, шовинизм продолжают расти в нашем обществе.
У меня вопрос. Будут ли в государственной информационной политике предприниматься какие-то меры противодействия таким новым деструктивным явлениям в нашем обществе? Я не говорю о какой-то цензуре и так далее, но хотя бы какие-то моральные императивы, совесть, в конце концов, у людей, которые повелевают общественными настроения, должны быть? Быть может, Вы именно как блогер тоже подключитесь к решению этой проблемы?
Д.МЕДВЕДЕВ: Не скрою, Вы очень хороший вопрос задали. Меня это тоже волнует. Я буквально 15 минут назад на эту тему с коллегами из Администрации говорил. Меня тоже настораживает степень жёсткости, если иногда не жестокости, этих суждений, которые, например, существуют в новых медиа, в социальных сетях, и с другой стороны – знаете, степень безответственности. Ведь когда человек, например, выходит на улицу и говорит: «Я против власти, она мне не нравится, я хочу новую власть», – это понятно, это форма политической активности, и каждый человек волен выбирать, как ему себя вести. В конце концов, это такой шаг, который требует определённой позиции.
Но когда человек просто гадости пишет про других, говорит, что этот – дурак, этот – отвратительный тип, представляющий какую-то определённую нацию или народность, с ней ничего хорошего быть не может, потому что они люди дикие, невоспитанные, никогда не поддадутся цивилизованному отношению, – вот что меня пугает: люди начинают привыкать. Мы с вами смотрим, что происходит, я к тому, что это как бы нормально. Раньше это себе представить было невозможно. Из телевизора такие вещи никогда не услышишь ни у нас, ни за границей, потому что там степень толерантности высокая и можно загреметь, или вылететь с телекомпании, или даже отправиться, извините, за решётку. В газетах такого тоже нет. А здесь порог ответственности, чувствительности существенно ниже, и это может привести к тому, что часть поколения, особенно молодого поколения, вашего поколения, отчасти и моего поколения, может вырасти в ситуации, когда, допустим, говорить гадости про другие национальности вроде как и нормально, и за это ничего не бывает. Но представим себе человека в Соединённых Штатах Америки, который прилюдно начинает что-либо говорить плохое про одну из национальностей, один из этносов, населяющих Соединённые Штаты Америки. Он плохо кончит, его просто отвезут в тюрьму. А в Сети можно: не поймают, не тронут. Но ведь это не просто Сеть – это голова, которая наполняется этими помоями и которая в конечном счёте может дать результат уже на улице.
Поэтому я считаю, что если говорить о моральной ответственности, о которой Вы вспомнили, знаете, это всё-таки, в конечном счёте, ответственность каждого человека, каждого редактора средства массовой информации, каждого журналиста и каждого блогера и уровень его образования. Всё-таки это, прежде всего, внутри самого человека.
Кстати, эти сдерживающие моменты у человека могут изначально и не присутствовать. Но если, например, этот человек, скажем, верующий (неважно, кто он, кстати, – мусульманин, буддист), это его останавливает. А если у человека даже этих ограничителей нет, он ведёт себя абсолютно отвязно.
Если же говорить о юридической ответственности, то это, конечно, самое сложное, потому что ввести юридическую ответственность за комментирование в интернете, в социальных сетях – это разрушить сам интернет. Некоторые страны пытаются идти по этому пути – кстати, никаких успехов не достигают, но зато там полностью блокирован интернет, невозможно ничего написать, невозможно ничего прочитать.
В других случаях это не получается, а значит, нужно выработать чёткие критерии, позволяющие юридическим службам, правоохранительным органам говорить о том, что в конкретной ситуации человек вышел за пределы дозволенного и его нужно привлекать к ответственности. То есть, условно говоря, наверное, за суждения привлекать к ответственности нельзя, когда человек даёт кому-то характеристики.
Но если это уже призыв к какому-либо насилию, вообще-то власть надо употреблять, потому что если из интернета и социальных сетей льются призывы идти и резать кого-то, нельзя говорить о свободе интернета, а надо брать в руки полицейскую дубинку и разбираться с такими людьми, потому что это подрывает основы общественного согласия. Но до тех пор, пока это не превращается в призывы к насильственным действиям, всё это можно отнести к обсуждениям, хотя иногда меня от этих обсуждений просто тошнит.
С.АЛЕКБАРОВА: Дмитрий Анатольевич, на Юге России немало регионов с высокой рождаемостью, а значит, проблема нехватки детских садов здесь стоит не менее остро, чем в других российских регионах. Не так давно Вы дали поручение Совету Федерации проработать этот вопрос. Что сделано и будет ли Правительство помогать финансово регионам в решении этой проблемы, в строительстве новых дошкольных учреждений?
Д.МЕДВЕДЕВ: Я улыбаюсь, потому что я уже сегодня второй раз отвечаю на этот вопрос, но сделаю это, конечно, с радостью.
Конечно, Правительство должно создавать условия для того, чтобы эта проблема решалась. Напомню, что у нас пока очень большая очередь в детские сады. Как решать эту проблему? Во-первых, у нас есть программы, которые стимулируют строительство детских садов, но эти программы не должны носить абсолютно или сугубо федеральный характер. Значительная часть или существенная часть ответственности лежит на регионах.
Мы считаем, что надо всё-таки, чтобы именно регионы планировали эти расходы, потому что из Москвы командовать, где какой детский сад построить и где какую школу построить, это просто неправильно. Для этого нужно, с другой стороны, разумным образом перераспределить полномочия, то, чем мы сейчас занимаемся, в смысле децентрализации полномочий, их распределение между Федерацией, регионами и муниципалитетами. Поэтому – федеральные средства, которые уже планируются, региональные средства, обязательства и средства муниципалитетов, а также средства коммерческих организаций. И я не вижу ничего плохого, если детские сады, а иногда и школы строятся на частные пожертвования, потому что так во всём мире, не всё строит государство. Должна быть государственная сеть, но есть и негосударственная сеть.
Плюс, что очень важно, менять критерии создания самих детских садов. У нас до последнего времени действовали советские критерии, и сейчас кое-где это остаётся. То есть если это детский сад, то с такими стенами, там должны быть огромные производственные помещения для приготовления пищи, обязательно чтобы были полноценные места для того, чтобы дети спали. Но не всегда такие детские сады нужны. Очень часто мамам или папам нужно, чтобы ребёнка можно было привести на два-три-четыре часа. И в этом смысле очень важно, что мы поменяли стандарты и дали сейчас разрешение создавать детские сады семейного типа и такого временного пребывания детей.
Всё это вкупе должно дать результаты. Думаю, что у нас есть все шансы за три-четыре года проблему с детскими садами в стране решить полностью, если, конечно, напряжёмся.
И.ЦАРОЕВ: Дмитрий Анатольевич, я представляю Ингушетию с её неописуемой красотой природы и, к сожалению, высоким процентом безработицы. Вопрос дефицита рабочих мест стоит одинаково остро во всех регионах Юга России. Какие пути выхода из ситуации Вы видите? Какие конкретные меры будут приниматься?
Д.МЕДВЕДЕВ: Думаю, я не удивлю Вас, если скажу, что вижу только один путь: это создание новых рабочих мест. Другого пути просто не существует. Вопрос в том, что создавать и как быстро. Мы сегодня обсуждали эту тему, кстати, и с главами субъектов Федерации, я когда в Осетии был, говорил об этом.
Очень важно, чтобы возникали новые рабочие места, но не всякие, а которые нужны региону. Приведу пример, который характерен для всех территорий, здесь представленных. Очень много выпускаем юристов и экономистов, куда их устраивать – непонятно. Специальности хорошие, но такому количеству специалистов-гуманитариев делать нечего. Но мало выпускаем инженеров и специалистов, например, в области туризма и рекреационной деятельности, что особенно актуально для территорий Северного Кавказа, да и вообще Юга России. Поэтому нужно создавать такие места.
Сейчас у нас реализуются несколько программ: «Юг России», по Чечне есть программа, есть ряд других региональных программ, и по Ингушетии соответствующая программа тоже присутствует. Нужно создавать те места, которые реально нужны региону. Этот туристическо-рекреационный кластер, мне кажется, очень важная тема, потому что программа по внедрению новых форм отдыха, туризма, развитию спорта – она одна, если я не ошибаюсь, способна принести порядка 200, если не больше, тысяч рабочих мест, а эти 200 тысяч рабочих мест потянут за собой новые места.
Мы же понимаем, что обычно рабочее место создаёт за собой такой кумулятивный эффект и возникает дополнительное количество рабочих мест. Поэтому в этом направлении, мне кажется, очень важно двигаться. Вообще мне кажется, нам всем нужно поменять отчасти ментальность, потому что и в кавказских республиках, и не только, и в Краснодарском крае, в целом ряде курортных мест почему-то присутствует мнение о том, что заниматься сферой обслуживания неправильно: мы такие крутые, мы должны заниматься только чем-то очень весомым – или каким-то бизнесом, или же иными видами деятельности. Но это несправедливо. Весь мир приблизительно состоит из такой пропорции: две трети рабочих мест в мире – это сфера обслуживания, сфера услуг, и только она треть – это промышленность и сельское хозяйство. Нам нужно стараться создавать новые рабочие места в сфере обслуживания. Заниматься сферой обслуживания не зазорно, не позорно даже для гордых жителей Кавказа, а абсолютно нормально, потому что это такие же рабочие места, которые приносят деньги. Я на это бы обратил внимание.
О.МХЦЕ: Дмитрий Анатольевич! Жители Карачаево-Черкесии с нетерпением ждут начала строительства автодороги Черкесск – Сухум. На Ваш взгляд, нужна ли России эта дорога? Готово ли государство инвестировать средства в этот проект и в какие сроки? И ещё. Говоря о новых качественных дорогах, хотелось бы узнать Ваше мнение, станут ли российские дороги когда-нибудь безопасными? Потому что создаётся мнение, что как бы ни увеличивали штрафы, ни ужесточали санкции, водителей, пренебрегающих правилами дорожного движения, меньше не становится. И на государственном уровне можно ли предпринять какие-то более эффективные меры?
Д.МЕДВЕДЕВ: Сами по себе дороги, конечно, есть и плохие совсем, у нас страна большая, и мы знаем, какого качества они бывают. Но основная проблема на дорогах – это всё-таки не качество покрытия, а сами по себе водители, кто себя как ведёт, тот такой результат и получает, в основном, конечно.
Поэтому поведение людей на дорогах – это одна из важнейших составляющих безопасности дорожного движения. Надо ездить прилично, скоростной режим не превышать, недопустимо вообще за рулём употреблять алкоголь, потому что это приводит к печальным последствиям в нашей стране. Я поэтому вынужден был пойти на суровую меру, некоторые водители меня осуждали, но я считаю, она абсолютно правильная, я, вы знаете, полностью запретил даже пиво пить за рулём, потому что мы к этому не готовы – пусть в Европе пьют, мы не будем.
Что касается Вашего конкретного вопроса – дороги до Сухума, мне кажется, что эта дорога имеет право на существование. Я знаю, что она прорабатывалась, и, скажем так аккуратно, чтобы не создать избыточных ожиданий – типа, завтра начнём работать, у этого проекта есть перспективы. Думаю, что в ближайшие два-три года можно будет определиться, насколько они реалистичны, потому что сейчас с деньгами не очень просто на дорожное строительство, но у этой дороги определённые перспективы есть – именно в силу её, если хотите, даже геополитического значения.
Л.ШИШЕВА: Если позволите, Дмитрий Анатольевич, я вернусь к теме туристического кластера на Северном Кавказе. Адыгея очень часто звучит в настоящее время…
Д.МЕДВЕДЕВ: И справедливо звучит.
Л.ШИШЕВА: …в связи со строительством курорта Лаго-Наки. Планка, конечно, поставлена высокая, но большие надежды возлагают и жители республики. Как Вы в целом оцениваете реализацию этого проекта?
Д.МЕДВЕДЕВ: Я, честно скажу, проект на Лаго-Наки считаю одним из лучших, хотя не хочу никого обижать, и другие проекты очень хорошие, красивые. Самое главное, для меня это тоже было неожиданно, я боялся, что наши потенциальные инвесторы всё-таки будут очень в значительной мере ориентироваться на проблемы с безопасностью и на неразвитость инфраструктуры. Но, Вы знаете, они оказались мудрее, чем я себе представлял. Они, конечно, и по этому поводу думают, но всё-таки они понимают, какой колоссальный туристический потенциал содержит в себе Кавказ, и поэтому они к нам идут.
У нас подписан целый ряд соглашений, хороших соглашений. У нас особо продвинутое сотрудничество в этом направлении с Францией, но мы ждём и других, естественно, инвесторов. И я уверен, что практически все те части кластера, о котором Вы сказали, в том числе и то, что связано с плато Лаго-Наки, будут украшениями нашего туристического бизнеса, создадут новые рабочие места и будут приносить деньги.
О.КЕРТИЕВА: Дмитрий Анатольевич, Вы планируете продолжить начатые в должности главы государства реформы судебной ветви власти, в том числе уголовно-исполнительной системы, после прекращения полномочий Президента?
Д.МЕДВЕДЕВ: Сначала после прекращения полномочий Президента мне нужно занять какую-то ещё должность, чтобы вообще говорить об исполнении каких-либо полномочий. Но если всё-таки будет так, как мы предложили, то, к примеру, в должности Председателя Правительства я готов заниматься всеми вопросами.
Хотя если говорить об определении концепции развития судебной системы, это всё-таки дело прежде всего Президента, Администрации Президента. Но у Правительства тоже, конечно, свои большие полномочия и по развитию инфраструктуры судебной и правоохранительной деятельности. Так что в той части, в которой это будет относиться к полномочиям Правительства, я, конечно, готов буду этим заниматься.
С.ЗВЕРЕВА: Дмитрий Анатольевич, я вначале хотела поблагодарить Вас и Владимира Владимировича Путина за то огромное внимание к нашему региону, к Астрахани, которое мы видим в последнее время.
Д.МЕДВЕДЕВ: Астрахань, конечно, красивее становится, это правда. Мне приятно, что Вы это отмечаете.
С.ЗВЕРЕВА: И, в частности, речь идёт о программе переселения из ветхого и аварийного жилого фонда. Эта проблема на самом деле очень острая, актуальная, она не решалась 200 лет, Вы это знаете. И благодаря Вашей поддержке с 2007 года подвижки начались. К сожалению, кардинально решить проблему пока не удаётся. Скажите, есть перспектива и есть надежда, что федеральный центр будет и в дальнейшем помогать финансировать эту программу?
Д.МЕДВЕДЕВ: Очень хочется заняться партийной агитацией и сказать: «Конечно, есть, если вы проголосуете за “Единую Россию”». Но, как человек приличный, я скажу иначе. Я скажу о том, что власть обязана довести этот проект до логического завершения, именно в силу того, что Астрахань, Астраханская область – место красивое, такое мощное, там всегда было сосредоточие цивилизации, но довольно долго запущенное было место.
Мы за последнее время действительно кое-что сделали, приятно проезжать и мимо кремля, и видеть новые здания, отреставрированные старые здания. Ветхий фонд большой, но нам по силам его победить. Та программа по восстановлению жилья, по созданию нового жилья, по реконструкции старого жилищного фонда, по сносу и созданию на основе аварийного фонда нового жилья будет продолжена.
Напомню, что совсем недавно я озвучил одну инициативу о том, чтобы продлить срок действия Фонда содействия ЖКХ, развитию ЖКХ до 2015 года, а это как раз тот инструмент, который оказался самым эффективным. Это ровно то, о чём меня просили губернаторы.
Э.ШАМАКОВ: Здесь должна была быть Елена Горохова из Ставрополья. Она не смогла приехать, поскольку готовится стать мамой. Думаю, было бы, наверное, справедливо, чтобы её вопрос тоже прозвучал.
Д.МЕДВЕДЕВ: Да, и давайте сначала ей просто пожелаем успехов и удачи в этом непростом женском деле.
Э.ШАМАКОВ: Вопрос Елены Гороховой, Северо-Кавказское информационное агентство «Территория контрастов», Ставрополье.
Д.МЕДВЕДЕВ: «Территория контрастов» – красиво.
Э.ШАМАКОВ: Мы знаем примеры, когда присутствие депутата Государственной Думы в подшефном регионе, районе не по отчёту, а по факту, строго говоря, нельзя назвать работой. Вместе с тем каждый раз на командировку народных избранников затрачивается значительная сумма. Будет ли установлен контроль и мера ответственности депутатов за недобросовестное исполнение своих обязанностей перед регионами?
Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно. Такой нелёгкий вопрос для ответа. Напомню, что я планирую пока работать в Правительстве – точнее, работать с Президентом в том Правительстве. Но я попробую сформулировать своё отношение, потому что это действительно важная проблема.
Знаете, если говорить, что называется, по гамбургскому счёту, то этот контроль заключается в одном – в позиции избирателя. Если депутат ни черта не делает, не посещает свой регион, не участвует в его развитии, то такого депутата нужно гнать, и делать это не административными методами, типа, мы тебя лишим командировочных и так далее, а просто путём его неизбрания.
Либо нужно создавать уже новую систему наделения депутата полномочиями, включая возможность прекращения полномочий депутата в определённом случае – например, как то существует в целом ряде законодательных систем, когда депутат, например, утрачивает связь со своей фракцией или партией и исчезает. Но мне кажется, что всё-таки самым оптимальным, самым правильным является последующий контроль избирателей, это с одной стороны, а с другой стороны – заинтересованное голосование за депутатов в ходе избирательной кампании.
Надеюсь, что все, в том числе и Лена, о которой мы сейчас говорим, сможет сделать это в ходе предстоящих выборов в Государственную Думу. Ведь от нашей позиции действительно зависит то, как будет выглядеть наш парламент в ближайшие пять лет. Это и есть гражданская позиция – голосовать за представителя той или иной партии или же не голосовать. Это, мне кажется, абсолютно нормально, это и есть демократия.
Э.ШАМАКОВ: Дмитрий Анатольевич, а вопрос о политической агитации можно задать?
Д.МЕДВЕДЕВ: О политической агитации? Вы хотите меня спросить как Президента или как кого? Задайте, пожалуйста.
Э.ШАМАКОВ: Дело в том, что у нас недавно в Калмыкии с рабочей поездкой был вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский, и он заявил на встрече с общественностью, что будет всемерно содействовать приезду Далай-ламы в Россию. И это, думаю, поможет ЛДПР в какой-то части голосов по Калмыкии. Мне хотелось бы к Вам как к главе государства обратиться…
Д.МЕДВЕДЕВ: Да, я понимаю, что это тонкая и чувствительная сфера, по которой каждый политик вправе иметь свою позицию. И конечно, это дело лидера ЛДПР, как об этом говорить, но, прежде чем делать заявления, желательно всё-таки просчитывать их последствия.
Если есть ощущение, что ты сможешь этот вопрос решить, то тогда так можно говорить. Но если у тебя шансов решить этот вопрос почти никаких, то тогда лучше не раздражать избирателей, потому что в конечном счёте отвечать за всякого рода заявления (я в данном случае имею в виду не то, о чём Вы спросили) придётся тем, кто несёт ответственность за общую конфигурацию. А что касается собственно этой темы, то я её неоднократно обсуждал с руководством республики и думаю, что мы друг друга понимаем.
Спасибо вам большое. Желаю всем успехов служебных, должностных и личных.
Российская военная делегация отправилась с рабочей поездкой в Швецию, которая после событий в Южной Осетии в 2008 году приостановила сотрудничество с РФ, сообщил в понедельник журналистам официальный представитель Минобороны подполковник Николай Донюшкин.
В понедельник с четырехдневной рабочей поездкой из России в Швецию убыла делегация офицеров главного командования Сухопутных войск.
"Это первая поездка российской военной делегации в данную страну с 2008 года, когда сотрудничество между нашими странами приостановилось из-за особого мнения Швеции по факту проведения ВС РФ операции по принуждению Грузии к миру", - сказал Донюшкин.
Он пояснил, что в сентябре шведская военная делегация в ходе участия в показе перспективных образцов российской военной техники в Нижнем Тагиле высказала мнение о целесообразности возобновления взаимоотношений в области военно-технического сотрудничества.
"Как ожидается, в ходе встречи стороны обменяются опытом в рамках развития Сухопутных войск, обсудят подготовку подразделений, предназначенных для действий на арктических направлениях, развитие перспективных образцов вооружения, военной и специальной техники, а также экипировки военнослужащих", - отметил представитель военного ведомства.
Грузинские войска в ночь на 8 августа 2008 года атаковали Южную Осетию и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей Южной Осетии, многие из которых имели гражданство РФ, ввела войска в республику и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона. В конце августа 2008 года Россия признала независимость Южной Осетии и другой бывшей грузинской автономии Абхазии. В ответ Тбилиси разорвал дипломатические отношения с Москвой.
Дмитрий Медведев подписал Федеральный закон «О ратификации Соглашения между Российской Федерацией и Республикой Абхазия о сотрудничестве и взаимопомощи в таможенных делах».
Федеральный закон принят Государственной Думой 2 ноября 2011 года, одобрен Советом Федерации 9 ноября 2011 года.
Справка Государственно-правового управления
Федеральный закон предусматривает ратификацию Соглашения между Российской Федерацией и Республикой Абхазия о сотрудничестве и взаимопомощи в таможенных делах (далее – Соглашение), подписанного в г.Сухум 16 октября 2010 года.
Соглашение разработано в целях реализации Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой Абхазия от 17 сентября 2008 года.
Соглашение направлено на укрепление сотрудничества в области таможенного дела и борьбы с таможенными правонарушениями, облегчение пассажирского и грузового сообщения между Российской Федерацией и Республикой Абхазия (далее – стороны), обеспечение правильного взимания таможенных платежей и соблюдение установленных в соответствии с законодательством сторон запретов и ограничений в отношении товаров, перемещаемых через таможенную границу обоих государств.
Для выполнения функций, возложенных на таможенные службы обоих государств, а также для совершения таможенных операций в отношении определённых видов товаров статьёй 5 Соглашения предусмотрено создание по взаимной договорённости сторон на территориях государств специализированных таможенных органов: российского – на территории Республики Абхазия, абхазского – на территории Российской Федерации.
Участники Третьего российско-абхазского делового форума-2011, который открывается в Сухуми, рассмотрят в течение двух дней наиболее важные вопросы, касающихся российско-абхазского сотрудничества в экономике и социальной сфере с опорой на расширение межрегиональных связей субъектов России с Абхазией.
Мероприятие организовано российской некоммерческой организацией "Институт евразийских исследований".
По данным организаторов, в форуме "Абхазия-2011: к формированию стратегии экономического развития Республики на основе сотрудничества с российскими регионами", примет участие около 500 человек, в том числе более 200 человек - делегаты из России, среди которых руководители федеральных и региональных органов государственной власти, бизнеса, неправительственных организаций, эксперты.
С абхазской стороны в мероприятии будут участвовать высшие должностные лица государства, включая президента Александра Анкваба и премьер-министра Леонида Лакербая.
В ходе заседания круглых столов, модераторами в которых будут высокопоставленные чиновники Абхазии и России, будет обсуждены проблемы курортно-туристической, сельскохозяйственной отрасли Абхазии, российских инвестиций, транспорта и транспортной инфраструктуры, а также образования и науки.
В рамках российско-абхазского форума пройдет заседание Межправительственной комиссии по социально-экономическому сотрудничеству.
Кроме того, участники мероприятия откроют новое здание посольства России в Сухуми, а также Гагрскую среднюю школу "№"2 имени дважды Героя Советского Союза, летчика-истребителя Виталия Попкова, которая была восстановлена при участии администрации Краснодарского края.
За оборону республики
Конституционный суд предложил парламенту Дагестана признать ополченцев 1999-го ветеранами боевых действий
Екатерина Буторина
Конституционный суд вчера продемонстрировал готовность беречь не только Основной закон страны, но и ее бюджет от излишних посягательств. КС согласился, что народные ополченцы из Дагестана, отражавшие в 1999 году нападение боевиков на республику, достойны почитаться как ветераны боевых действий и пользоваться соответствующими льготами. Но при этом суд, признав соответствующим Конституции закон «О ветеранах», дал понять, что финансовое бремя этих льгот должно лежать на республиканских властях.
Председатель КС Валерий Зорькин назвал сложившуюся в Дагестане ситуацию «уникальной». Когда в августе 1999-го чеченские боевики Шамиля Басаева вторглись в Дагестан, вместе с военными и правоохранителями на стороне федералов сражались несколько тысяч простых граждан республики. Многие потом были награждены медалями и орденами. Но в материальном плане их самоотверженность власти никак не поощрили. Ополченцы стали судиться. Кого-то суды признавали достойными статуса ветерана боевых действий в соответствии с федеральным законом «О ветеранах», кого-то нет.
В самом законе говорится лишь о кадровых военных и сотрудниках правоохранительных органов, а о гражданских ополченцах — ни слова. Это вынудило судью Казбековского района Дагестана Наби Темирханова, у которого в производстве находились заявления 29 бывших ополченцев, обратиться в КС. Темирханов просил своих коллег из КС признать противоречащей норму закона «О ветеранах» в том смысле, что она не защищает права добровольцев.
Месяц назад в ходе разбирательства этого обращения в КС представители Госдумы, Совета Федерации и президента выступили против дисквалификации положений закона «О ветеранах». Вслед за дагестанцами, справедливо предполагали они, ветеранских льгот могут запросить ополченцы из других регионов. Об этом могут задуматься, например, граждане РФ из Осетии и Абхазии, добровольцы Приднестровья.
Вчера при оглашении своего решения ситуацию, сложившуюся в Дагестане в 1999-м, судьи КС назвали экстраординарной. Ополченцы тогда выполняли все функции кадровых военных: проверяли документы граждан, защищали их, свои отряды и военных от нападений с оружием в руках, освобождали заложников, задерживали преступников. «В Дагестане сложилась уникальная ситуация, не имевшая раньше место в РФ, — сказал после оглашения постановления глава КС Валерий Зорькин. — Но и Конституционный суд оказался в нелегкой ситуации. Здесь существует такой пробел в законодательстве, когда КС может только обозначить общий принцип — нельзя этих граждан (ополченцев) оставлять незащищенными. Мы не вправе распространять на них действие закона «О ветеранах». Но законодатель в Дагестане вправе это сделать».
В итоге КС провозгласил: «Защита Отечества не сводится к обязанности несения военной службы, а будучи также моральным обязательством, проистекающим из любви и уважения к Родине, своему народу, является конституционным императивом, который определяет поведение гражданина». Суд указал, что власти обязаны решать вопросы, связанные «с признанием заслуг тех, кто проявил мужество и героизм, отстаивая суверенитет и территориальную целостность России с риском для жизни и здоровья, и предоставлением им соответствующих мер социальной поддержки». Правовой статус ополченцев не закреплен ни на федеральном уровне, ни в законодательстве Дагестана. Но республиканский парламент, решил КС, вправе установить этот статус и условия соцподдержки своим законом.
В целом же нормы федерального закона «О ветеранах» противоречащими Конституции не признаны. Это означает, что если ополченцам, сражавшимся за Осетию и Абхазию, придет в голову получить ветеранские льготы, то им могут отказать на легальных основаниях. То же самое касается всех других добровольцев.
Островное тихоокеанское государство Науру, признавшее независимость Абхазии, избрало во вторник нового президента, им стал 39-летний Спрент Дабвидо (Sprent Dabwido), сообщает австралийская вещательная корпорация Australian Broadcasting Corporation (ABC).
Десятого ноября президент Науру Маркус Стивен, при котором республика признала независимость Абхазии, подал в отставку после обвинений в коррупции при торговле гуано (ценное удобрение), составляющего основную статью доходов страны. По версии оппозиции, он якобы вымогал у покупателя из Таиланда взятки за продажу 25 тысяч кубических метров удобрения.
После отставки Стивена главой Науру парламент страны избрал Фредди Питчера, бывшего министра торговли, промышленности и окружающей среды. Однако спустя шесть дней парламентарии выразили ему вотум недоверия. За смещение Питчера проголосовали девять депутатов 18-местного парламента, против - восемь. За свой недолгий срок президентства Питчер успел выразить поддержку своему предшественнику Стивену, отметив, что никаких доказательств причастности последнего к коррупции нет.
Сообщается, что избранный во вторник новый президент Науру Дабвидо ранее был министром телекоммуникаций страны.
В Науру президент является главой государства, а также председателем правительства, однако члены законодательного собрания имеют право выразить ему вотум недоверия, после чего тот вынужден будет уйти в отставку.
В 2007 году Стивен стал президентом Науру после того, как парламент страны проголосовал за вынесение вотума недоверия предыдущему президенту Людвигу Скотти.
В декабре 2009 года Республика Науру стала четвертым государством, признавшим независимость Абхазии вслед за Россией, Венесуэлой и Никарагуа.Вьюжная Осетия
Уход Эдуарда Кокойты из политики откладывается минимум на две недели
Анастасия Ямщикова, Михаил Вигнанский, Иван Сухов
Центризбирком Южной Осетии подвел итоги президентских выборов 13 ноября. Кандидат, выдвинутый местной правящей партией, на победу которого рассчитывали в Москве, неожиданно набрал лишь на пару десятков голосов больше, чем основной кандидат оппозиции. Предстоит второй тур.
В выборах приняли участие 67,05% избирателей. Итог можно назвать сенсационным: победитель не определен с первого раза, разница в голосах между фаворитом гонки, министром по чрезвычайным ситуациям Анатолием Бибиловым и главным оппозиционным кандидатом, экс-министром образования республики Аллой Джиоевой минимальна. Оба набрали по 25 с небольшим процентов голосов — вдвое меньше, чем нужно было для победы в первом туре. Ни одна из интриг президентской гонки в Южной Осетии не разрешилась, решающий момент отложен до 27 ноября — в этот день, если не случится ничего непредвиденного, пройдет второй тур.
Анатолия Бибилова выдвинула в президенты правящая партия «Единство». Экс-министр образования Южной Осетии Алла Джиоева после отказа ЦИК допустить до выборов практически всех возможных кандидатов от радикальной оппозиции получила шанс объединить все голоса их сторонников.
По данным на вчерашнее утро, когда избирком обсчитал почти 99% голосов, несмотря на снежные заносы в Ленингорском (Ахалгорском) районе, разница между спасателем и учительницей составляла 17 голосов.
Все остальные участники гонки далеко позади. Директор хлебозавода Вадим Цховребов стал третьим, набрав 9,88%. У социал-демократа Дмитрия Тасоева 9,1%, вице-мэр Цхинвали Алан Котаев получил 9,62%, глава госкомитета информации Георгий Кабисов — 7,53%, предприниматель Владимир Келехсаев — 6,36%, главный судебный пристав Сергей Битиев — 3,33%, начальник СОБРа МВД Сослан Тедеты — 1,14%, врач Джемал Джигкаев — 0,95%, замминистра иностранных дел Алан Плиев — 0,86%.
В официальных списках избирателей в Южной Осетии более 30 тыс. человек, что, по оценкам многих экспертов по региону, превышает реальное число жителей. Если действительно возникает такой «зазор», то он обычно оставляет возможности для «победы» того кандидата, на которого укажет власть, — в тех случаях, когда власть на кого-то указывает. Парадоксальным образом, в Южной Осетии этого не произошло.
После того как «Единство» выдвинуло Бибилова, попутно наградив уходящего президента Кокойты постом председателя партии, а кандидат нанес визит в Кремль, расцененный наблюдателями как формальное благословение Москвы, вдруг стало ясно: Кокойты не вполне уверен, стоит ли ему делать ставку на Бибилова. Уходящий президент выдвинул ряд «спойлеров», к числу которых, несмотря на шумные склоки между штабами, относили, например, Цховребова, Кабисова и Котаева. Только эти трое, получив команду поддержать Бибилова, могли бы с чисто арифметической точки зрения дать ему еще примерно 25% голосов. Если такая команда будет дана ко второму туру, Кокойты получит шанс спасти министра ЧС от поражения и таким образом добиться от него верности, сохраняя собственное влияние после ухода с поста президента.
«Я уверен, что мы победим в любом случае, — сказал «МН» Бибилов за пару дней до выборов. — Если я выиграю, то, конечно, первые шаги будут по восстановлению республики. Мы помним обращение к осетинскому форуму «Осетинский прорыв: единство, порядок, развитие», которое направил председатель правительства РФ Владимир Путин».
По словам Бибилова, «в этом обращении есть то, что будет в дальнейшем способствовать сближению позиций «Единой России» и нашей партии «Единство». И, конечно, не без основания Путин отметил права человека. В этом плане у нас достигнуто определенное понимание. Я хочу, чтобы уполномоченный по правам человека не назначался президентом, а избирался парламентом или общественной палатой, чтобы он больше занимался реальными делами — правами граждан Республики Южная Осетия».
Проблема в том, что президентство Бибилова может видоизменить схему поступления в Южную Осетию российских денег — единственной реальной основы местной экономики. Сейчас за распределение российских финансов в ЮО отвечает Минрегион РФ, у которого сложилась система взаимоотношений и с администрацией Кокойты, и с правительством Вадима Бровцева. Последнему предстоит уйти в отставку после инаугурации нового президента. Победа спасателя с большой вероятностью будет означать, что акцент ведомственных интересов сместится в сторону МЧС РФ, которое при желании найдет обоснования для своего участия в восстановлении республики. Влиятельный клан, сложившийся вокруг президента Кокойты и прокурора республики Таймураза Хугаева, будет вынужден поступиться рядом позиций. Не исключено, что именно стремление сохранить эти позиции, а вовсе не желание сложить все яйца в одну корзину и не забота об имидже Бибилова как кандидата, якобы не связанного с режимом Кокойты, объясняет поддержку Цховребова, Кабисова и Котаева.
Собеседники «МН» в Цхинвали, не связанные ни с одним из штабов, полагают, что окончательный результат не предопределен. Высокий результат Джиоевой может мобилизовать оппозицию. Голоса своих сторонников Джиоевой могут отдать кандидаты из оппозиционной части списка, в которой экс-министр образования была самой заметной, но не единственной — например, Дмитрий Тасоев, Владимир Келехсаев и Сергей Битиев (в сумме по итогу первого тура 18,7%). Во втором туре может «проснуться» и та часть электората яростных оппозиционеров, не допущенных до выборов, которая до сих пор не верила в серьезный результат Джиоевой. Ее, например, поддерживает известный оппонент режима Кокойты, тренер сборной России по вольной борьбе Джамболат Тедеев.
Замминистра иностранных дел Грузии Нино Каландадзе отметила на брифинге 14 ноября, что итоги выборов в Южной Осетии никакого значения ни для Грузии, ни для международного сообщества иметь не будут, так как, по сути, нелегитимны.
Глава Кавказского Центра стратегических исследований в Тбилиси Мамука Арешидзе заявил «МН», что завершение эры Кокойты открывает грузинам и осетинам путь к диалогу: «Теперь Грузии следует искать по Южной Осетии новый формат диалога как с Москвой, так и с новыми властями Цхинвали».
Правда, прощание с Кокойты может оказаться не окончательным при любом исходе второго тура: будучи председателем правящей партии, он сохранит влияние на парламент, который в последнее время находился в тени югоосетинской политики лишь потому, что президент прочно контролировал большинство депутатов.
По мнению Арешидзе, «Москва, как в 2004 году во время президентских выборов в Абхазии, ошиблась, открыто поддержав Бибилова. Такое откровенное давление кавказский избиратель воспринимает с чувством протеста. Хотя все кандидаты в президенты Южной Осетии настроены за интеграцию с Москвой, часть электората, намеревавшаяся голосовать за незарегистрированного в итоге Тедеева, отошла к Джиоевой, а административный ресурс не сработал. Кроме того, поддержка Бибилова Эдуардом Кокойты могла сыграть против последнего, так как уходящим президентом многие в Южной Осетии недовольны».
В Цхинвали, правда, обратили внимание, что Кокойты делал для поддержки Бибилова куда меньше, чем мог бы. Зато удар по позициям Бибилова теоретически могло нанести достигнутое незадолго до выборов соглашение Москвы и Тбилиси по пограничному мониторингу грузов в рамках процесса присоединения России к ВТО. Прибытие наблюдателей на территорию Южной Осетии и Абхазии не планируется и никаких уступок относительно их политического статуса Россия не делает, но в республиках соглашение Москвы и Тбилиси восприняли весьма холодно.
Официальные результаты выборов президента Южной Осетии будут объявлены 18 ноября. Одновременно с выборами президента прошел референдум по приданию русскому языку статуса государственного. Согласно предварительным данным, «за» отдали свои голоса 83,99%, «против» 16,01%. Впрочем, большая часть документооборота в Южной Осетии и так велась по-русски.
После вступления во Всемирную торговую организацию Россия может получить существенный рост потока прямых иностранных инвестиций, заявил Russia Today глава ВТО Паскаль Лами.
По его словам, это связано с тем, что международные инвесторы будут уверены, что российская экономика регулируется рыночными принципами. Кроме того, Лами подчеркнул, что теперь развитие экономики РФ будет стабильным и предсказуемым.
Глава ВТО считает, что при вступлении в торговую организацию Россия получит доступ к различным рынкам, а не только к сырьевому, на котором она сейчас делает основной акцент. В связи с этим власти России должны сейчас наладить такой уровень безопасности и прозрачности, которого уже добились другие страны после присоединения к ВТО. Соблюдение специальных правил должно помочь РФ бороться с коррупцией и бюрократией.
В заключение Лами коснулся вопроса роли России в улучшении состояния мировой экономики. По его мнению, в ближайшей перспективе решение этих проблем не будет находиться в полной компетенции российских властей. Однако для выхода из кризиса очень важно расширять торговлю между странами и бороться с протекционизмом, а в этом РФ вполне может преуспеть, пояснил собеседник RT.
Накануне рабочая группа ВТО одобрила протокол о присоединении РФ к организации. Глава группы Стефан Йохансон сообщил, что представит эти документы на министерской конференции, которая запланирована на 15-17 декабря.
Россия делает попытки вступить в ВТО с 1993 года. Согласно правилам организации, для вступления в нее нужно получить согласие всех ее 153 членов. Последним членом ВТО, с которым у российских властей были разногласия, оставалась Грузия. Основной причиной конфликта стало то, что грузинская сторона настаивала на присутствии на границах России с Абхазией и Южной Осетией своих наблюдателей. Россию данная позиция не устраивала, и переговоры затягивались.
В октябре грузинское руководство приняло предложение Швейцарии о размещении на спорных участках границ международных наблюдателей. Российская сторона приняла это предложение. 9 ноября представители РФ и Грузии подписали в Женеве договор о снятии ограничений по вступлению России в ВТО.
Мандарины и апельсины в Аджарии и Гурии почти поспели, и перед фермерами вновь встала проблема, кому их продать.
Половину грузинского урожая цитрусовых обычно покупает Украина. Но в нынешнем году она ввела в действие новый налоговый кодекс, и экспорт в эту страну стал невыгоден производителям. Между тем никаких субсидий садоводам, в отличие от виноградарей, правительство не предусмотрело, за что его и критикуют христиан-демократы.
Сезон сбора цитрусовых в Грузии на носу, а никакой уверенности, что урожай будет востребован, у фермеров нет. Дело в том, что Украина - основной потребитель грузинских мандаринов и апельсинов - ввела новый налоговый кодекс, и экспортировать продукцию туда стало невыгодно.
Основатель компании "Схалта 22" Отар Путкарадзе заявляет, что в прошлом году украинский налог на импорт цитрусовых начинался с 500 долларов за тонну, а теперь надо платить уже по 650 долларов. При этом урожай прошлого года был маленьким, около 60-ти тысяч тонн. 43 тысячи тонн съели украинцы. Кроме того, небольшие партии новогодних фруктов отправились в Армению, Азербайджан, Казахстан, Беларусь, Молдову и Узбекистан.
В этом году недостатка в цитрусовых не будет. Ожидаемый урожай - порядка 90 тысяч тонн, чуть меньше, чем в 2009 году. Правительство ищет для него новые рынки сбыта. Велись переговоры об экспорте цитрусовых в Германию и Голландию, но там конкурировать с испанскими и алжирскими фруктами оказалось невыгодно. Попробовали договориться с Польшей, и в этом году отправит туда пробную партию. Да захотят ли поляки есть грузинские цитрусы? Разве что из солидарности, которая покойного президента Качиньского однажды заставила даже сунуться под провокационные пули близ границы с Южной Осетией.
Мандарины и апельсины плодоносят в Грузии, даже если за ними не ухаживать. Но вот качество их год от года снижается, так как сортовой работы с ними уже не ведется. Отсутствие своевременной обработки от вредителей периодически приводит к таким казусам, как в прошлом году, когда мандаринами вволю полакомился клещ, или, как его обозвали грузинские СМИ, "серебряная блоха". Почерневшие из-за клеща плоды крестьяне просто выбрасывали. А потом море выносило их на пляжи - к удивлению туристов. Вкус у фруктов-утопленников был горьковато-солоноватым с рыбным душком.
До сельскохозяйственного руководства страны уже дошло, что вечно жировать за счет наследия советской науки невозможно. Но поскольку своих селекционеров и агрономов в Грузии практически не осталось, то проблему обновления садов цитрусов решают за счет закупки иноземных саженцев. Министр сельского хозяйства Аджарии Донара Сурманидзе съездила в испанскую провинцию Севилья и купила там 30 молоденьких деревьев. В другой провинции, Уэльва, она тоже осматривала и
выбирала сорта, которые подойдут для климата автономной республики.
Пока же приходится довольствоваться теми цитрусами, что растут в Грузии с 30-х годов прошлого века. Именно благодаря советизации, охаянной поколением Саакашвили, плантации мандаринов и апельсинов разрослись от частных дворянских садов до десятков тысяч гектаров. Грузия вместе с Абхазией собирали по 250-300 тысяч тонн цитрусов за сезон, а сейчас на две страны не набирается и 200 тонн. Ели грузинские мандарины во всем Советском Союзе. Ели бы в России и сейчас, если бы между двумя странами были нормальные, добрососедские отношения, и грузинские поставщики предоставляли бы господину Онищенко на экспертизу фрукты без пестицидов.
Впрочем, мандариновый рай, созданный в Грузии советской властью, Саакашвили давно не устраивает. Эти фрукты не всегда удается выгодно экспортировать не столько из-за их вкусовых качеств, сколько из-за трудностей с хранением. Поспевая разом в конце ноября - начале декабря, мандарины быстро портятся, если сразу не найдут покупателя. Воском, как в заморских странах, их не покрывают.
Можно было бы перерабатывать цитрусы, и для этого в Грузии есть производственные мощности. Несколько заводов работают, другие - ищут инвесторов. Недавно правительство Аджарии объявило аукцион на 80-процентную долю автономии в Кобулетском объединении заготовки лечебных трав. Это предприятие ранее занималось и приемом цитрусовых. Хотя не факт, что частный инвестор выполнит обязательства. Недавно Антикоррупционный департамент Главной прокуратуры Грузии задержал гражданина Турции, директора "Дорук Нат Энд Фуд Компани" Ямана Чагатаи, который в 2008 году получил государственный кредит почти в два миллиона лари на строительство завода по переработке цитрусов в Кобулетском районе. Ничего не построив, он присвоил себе более половины этой суммы.
Но будь даже в Грузии достаточное количество перерабатывающих предприятий, они все равно сталкивались бы с проблемой отсутствия рынков сбыта для концентратов и соков, пока Россия для них закрыта.
Платить крестьянам за перепроизводство цитрусов правительство не хочет. Если виноградарей оно поддерживает, то садоводам никакие субсидии не светят. На этом заострили внимание христиан-демократы, раскритиковавшие вчера в парламенте действия правительства. Один из лидеров партии Георгий Таргамадзе рассказал о страхах фермеров и призвал власти "принять решительные меры в этом направлении".
При желании, правительство может восполнить крестьянам их предстоящие потери из резервного фонда. Ведь погасило же оно долги за иностранную кукурузу. Хотя за неурожай царицы хрущевских полей президент чувствовал личную вину. А с цитрусовыми дело обстоит иначе. Власти ищут альтернативу цитрусовым садам. В Аджарии уже начали выращивать бананы, собираются завести оливковые сады. Проблемы со сбытом мандаринов подтолкнут грузин к опытам с новыми сельскохозяйственными культурами, а этого-то от фермеров и требуют. И тогда уже ничто не помешает Саакашвили сделать из страны в прямом смысле слова банановую республику.
Президент тихоокеанского островного государства Науру Маркус Стивен, при котором республика признала независимость Абхазии, в четверг подал в отставку после обвинений в коррупции при торговле гуано (ценное удобрение), составляющего основную статью доходов страны, передает агентство Франс Пресс.
Маркус Стивен профессионально занимался тяжелой атлетикой и в 1999 году стал серебряным призером чемпионата мира. После окончания спортивной карьеры Стивен ушел в политику и уже в 2003 году он получил пост министра финансов Науру, а в декабре 2007 года стал президентом Республики.
По данным агентства, представитель оппозиции Дэвид Адеанг (David Adeang) обвинил Стивена в том, что он вымогал у покупателя из Таиланда взятки за продажу 25 тысяч кубических метров гуано.
Оппозиционер строит свои обвинения на электронном письме президента. Стивен опровергал обвинения и заявлял, что письмо вырвано из контекста.
Коралловый остров Науру, площадь которого составляет около 21 квадратного километра, ранее был чрезвычайно богат залежами гуано. Разработки и продажа этого ценного удобрения в 1970-80 годах сделала Науру одним из самых богатых стран в мире по среднегодовому доходу на душу населения. Однако в настоящее время запасы гуано почти исчерпаны, а экологии острова нанесен серьезный ущерб.
В декабре 2009 года Республика Науру стала четвертым государством, признавшим независимость Абхазии вслед за Россией, Венесуэлой и Никарагуа.
Даниэль Ортега на деньги Уго Чавеса в третий раз стал президентом Никарагуа. По разным причинам, это устраивает и Вашингтон, и Москву, и Каракас
По сообщениям из Манагуа, на прошедших в воскресенье выборах с большим отрывом лидирует нынешний президент Никарагуа Даниэль Ортега. После подсчета примерно пятой части голосов у Ортеги свыше 63%. Для победы в первом туре ему достаточно 40%. Таким образом, нет никакого сомнения в том, что бывший партизанский командир, марксист, свергнувший диктатуру клана Сомоса и создавший собственный властный клан, в очередной раз подтвердил свои властные полномочия, которые с перерывом осуществляет с 1979 года.
Никарагуа занимает второе место (после Гаити) среди самых бедных государств Западного полушария. Вклад центральноамериканской республики в мировую экономику ничтожен. В мировой политике, если не считать символических жестов с признанием Южной Осетии и Абхазии в тщетной надежде на получение крупных российских кредитов, Никарагуа - в отличие от времен холодной войны - также не заметна. И все же траектория 66-летнего Даниэля Ортеги настолько невероятна, что заслуживает внимания.
Кажется, это Франклину Рузвельту принадлежит фраза, произнесенная в ранней молодости: "Революция в Центральной Америке - вопрос пары миллионов долларов". Так было во времена до второй мировой войны. Ныне с поправкой на слабый доллар и изменившиеся геополитические реалии, победа Ортеги на президентских выборах в Никарагуа стоила его ближайшему союзнику, венесуэльскому лидеру Уго Чавесу 500 млн долл в год. Это 7% никарагуанского ВВП.
На эти деньги правительство центральноамериканской республики строит дороги, освещает бейсбольные стадионы (бейсбол - самый популярный спорт в Никарагуа), бесплатно раздает крестьянам коров и кур, а также кровельное железо. В бедной стране и политика дешевая.
Что гораздо более удивительно, это то, что Вашингтон, находящийся с Уго Чавесом в состоянии холодной войны после неудавшейся попытки смещения венесуэльского социалистического президента, имеет вполне дружеские отношения с его союзником Даниэлем Ортегой. США - крупнейший экономический партнер Никарагуа, на которую распространены все преимущества Центральноамериканского общего рынка. Благодаря высоким ценам на никарагуанский экспортный сахар и кофе, ВВП Никарагуа последние два года прирастает на 4% в год. Американцы покупают сахар и кофе, Уго Чавес продает никарагуанцам нефть по "цене солидарности".
Как говорит вице-президент Никарагуа Хайме Моралес Карасо, "никогда у никарагуанских предпринимателей не было лучших отношений с правительством". Мало того, МВФ ставит никарагуанскую экономику в пример соседям.
Розовые флаги над розовым домом
Мне довелось довольно долго наблюдать за Даниэлем Ортегой сразу после выборов 1984 года, когда его фактическое управление Никарагуа впервые было священно президентским титулом. Тогда Ортега часто выступал на митингах, носил сандинистскую военную форму и романтическое звание "команданте революции", довольно часто брал с собой в поездки журналистов, хотя практически никогда не давал интервью. В те годы в Никарагуа шла гражданская война; СССР, находившийся в предощущении собственного развала, из последних сил снабжал никарагуанцев тяжелой и легкой военной техникой, советниками и всеми мыслимыми гражданскими товарами - от "Жигулей" до тушенки и электрических лампочек. США финансировали "контрас", воевавших в джунглях против Ортеги.
После почти десятилетия изматывающей гражданской войны сандинисты во главе с Ортегой, который уже успел провозгласить себя марксистом, пошли на мирные переговоры с "контрас" и допустили проведение первых в истории страны демократических выборов в 1990 году. Несмотря на всю экономическую помощь СССР, Даниэль Ортега проиграл и, надо отдать ему должное, не попытался разжечь новую гражданскую войну. Он просто добился принятия ряда законов, которые оградили его и его близких от экспроприации, а Сандинистской партии обеспечили контроль над армией и роль главной политической силы в стране. Развал СССР в 1991 году и исчезновение биполярного мира, в котором Ортега был заметным политиком, привели к тому, что Никарагуа на долгие годы исчезла из мировых новостей.
О Никарагуа вновь заговорили в 2006 году, когда Ортега принял решение вновь идти в президенты. Тогда он добился своего, как утверждают, не без помощи подтасовок. Но в целом Никарагуа никого особенно не интересовала, уж точно она не интересовала ни Москву, ни Вашингтон. Новый спонсор, без существования которого невозможны режимы, подобные Сандинистскому, нашелся в лице Уго Чавеса, который к тому времени уже начал сколачивать собственный антиамериканский блок.
Перед нынешними выборами сандинисты, которые контролируют парламент, добились изменения конституции, запрещавшей президенту править два срока подряд. Теперь, когда Даниэль Ортега станет президентом в третий раз, он сможет по примеру Чавеса так изменить конституцию, чтобы оставаться во главе государства пожизненно.
Внешне Ортега весьма изменился. Помимо возрастных перемен, он стал носить белые рубашки вместо зеленой гимнастерки, а красно-черные флаги Сандинистской партии сменились на розовые. Некоторые связывают новую цветовую гамму не столько с политической эволюцией бывшего команданте, сколько с цветом его гигантского особняка, окруженного высоким бетонным забором. Здесь, в доме, который Ортега и его жена отобрали у бизнесмена Хайме Моралеса Карасо, расположена не только личная резиденция, но и рабочий кабинет президента Ортеги.
Изменилось и отношение Ортеги к журналистам. Он не только не дает интервью, которых избегал и в молодости, но и публично называет СМИ "детьми Геббельса".
Центральноамериканский сюрреализм
Хайме Моралес Карасо, как было сказано выше, в настоящее время является вице-президентом Никарагуа и является частым гостем в доме, из которого в 1979 году его изгнал Ортега. Тогда жена Моралеса попыталась получить от новых владельцев хотя бы свои платья. Но подруга Ортеги, Росарио Мурильо (тогда они еще жили гражданским браком с нынешним президентом) не пустила ее на порог.
Невероятная трансформация Хайме Моралеса, который после экспроприации своей собственности и изгнания из Никарагуа некоторое время воевал с режимом Ортеги в рядах "контрас", а потом сумел помириться с лидером сандинистов, вернулся в Манагуа и вновь стал преуспевающим бизнесменом и вторым человеком в политической иерархии, - это и есть настоящая Центральная Америка.
Не менее удивительную трансформацию пережила и президентская чета. Во время своего первого прихода к власти Ортега и Мурильо были отъявленными богохульниками, а кардинала Никарагуа числили в своих злейших врагах и подвергали его преследованиям. Но затем, когда пара решила освятить свои отношения священными узами законного брака, никто иной, как кардинал Никарагуа повенчал их. И с того времени Ортега и Мурильо, которая в молодости вела весьма богемный образ жизни, сделались самыми набожными католиками.
Настолько, что в 2006 году по их прямому настоянию в Никарагуа был полностью запрещен аборт - даже по медицинским показаниям. За нелегальный аборт в Никарагуа теперь дают до 8 лет тюрьмы. Незадолго до нынешних президентских выборов супруги Ортега, контролирующие практически все никарагуанское телевидение, устроили довольно омерзительное пропагандистское шоу из истории 12-летней индейской девочки, которая была изнасилована и которая как раз под выборы родила ребенка. Сама еще ребенок, девочка по медицинским показаниям не могла стать матерью, врачи говорили, что роды для нее смертельно опасны. Но власти были неумолимы. Когда 12-летней роженице сделали кесарево сечение, и ребенок родил младенца, Росарио Мурильо заявила: "Это подарок Создателя, Его знак". Чудесное рождение младенца подростком как нельзя лучше соответствовало предвыборному лозунгу сандинистов "За жизнь!"
В прошлом поэтесса, Росарио Мурильо не только подбирает своему мужу белые рубашки и готовит тексты его речей, она вообще занимается повседневным управлением в Никарагуа. Как говорит бывшая соратница Ортеги, легендарная "команданте революции" Дора Мария Тельес (ныне в оппозиции), "Ортега интересуется двумя вещами: он произносит речи и конспирирует". Всем остальным заправляет Росарио Мурильо.
Как писала испанская газета El Pais, перед вчерашними президентскими выборами позиции Ортеги были настолько прочны, "что ему не было даже нужды прибегать к подтасовке голосов". Действительно, правая оппозиция полностью разобщена и деморализована. Главным соперником Ортеги выступал 80-летний радиожурналист Фабио Гадеа и бывший президент Арнольдо Алеман, который, благодаря самому Ортеге, избежал 25летнего заключения по обвинению в коррупции. С такими врагами не требуется и друзей.
Однополярный мир в развитых странах проявляет себя в разнообразных глобальных кризисах. На задворках этого мира, вдали от кризиса евро и греческих трагедий, разыгрываются не менее драматические сюжеты, но их аудитория значительно меньше.
Как пишет никарагуанская оппозиционная газета La Prensa со ссылкой на американских внешнеполитических экспертов, правительство Соединенных Штатов "продолжит работать с любым правительством Никарагуа" (т.е. с Даниэлем Ортегой). По той простой причине, что ныне из Центральной Америки исходит не коммунистическая угроза, а наркотрафик и контрабанда оружия. И в этой ситуации реальная власть, сосредоточенная в руках бывших марксистов супругов Ортега, лучше хаоса. А то, что финансирует правительство сандинистов их идеологический союзник Уго Чавес - даже весьма кстати. В обстановке мирового финансового кризиса у Америки на таких союзников денег нет. Как, впрочем, и у России.В президентской чете Никарагуа роли распределены четко и давно: Даниэль Ортега голова, его жена Росарио Мурильо - шея.Благодаря швейцарским посредническим услугам Грузии и России удалось устранить последние разногласия на пути вступления Москвы во Всемирную торговую организацию (WTO). Известный швейцарский журналист, знаток России и Кавказа Эрик Хёсли высказал свое мнение на предмет важности достигнутого соглашения.
swissinfo.ch: Москва в конце-концов согласилась с требованиями Грузии, чтобы в обмен Грузия отказалась от своего вето на вступление Москвы в ВТО. Тем самым Россия почти гарантированно сможет стать членом этой организации уже в декабре текущего года. Насколько важно это соглашение и каковы его непосредственные последствия?
Эрик Хёсли (Eric Hoesli): С западной точки зрения это соглашение имеет огромное значение; ведь Россия это пока единственная крупная экономика мира, которая в ВТО не представлена. Потенциал этой экономики окажет позитивное влияние на мировую торговую интеграцию.
С другой стороны, это еще один путь политического сближения между Россией и Западом, а если быть совершенно конкретным, между Россией и США. Напомним, что в 2010 г. Россия и США подписали договор, который заменил старый договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. Стороны договорились сократить свои ядерные арсеналы на треть и вернулись за стол переговоров.
Вступление России в ВТО придаст этому сближению новый импульс. При этом, никоим образом не желая принизить швейцарские заслуги, я хотел бы отметить, что нынешнее соглашение во многом стало возможным благодаря давлению США на Грузию.
swissinfo.ch: Грузия пошла на уступки России, так как они были неизбежным условием вступления Москвы в ВТО. Однако, с другой стороны, для своего вступления в НАТО Грузия нуждается в согласии России. Означает ли это, что в данном случае речь шла всего лишь об обмене любезностями? Улучшит ли данное соглашение двусторонние отношения двух стран?
Э.Х.: Не думаю, что улучшит, так как собственно конфликт между двумя странами никуда не делся. Если говорить обобщая и слегка утрируя, то можно утверждать, что Россия не допустит, чтобы ее сосед, в данном случае Грузия, имел возможность распоряжаться своим суверенитетом в полном объеме. И в еще меньшей степени будет Россия готова согласиться с возвышением и укреплением Грузии, не говоря уже о ее вступлении в такой военный блок, как НАТО.
С другой стороны, Грузии очень трудно признать тот факт, что она является малой страной, вынужденной сосуществовать с такой военной и экономической державой, как Россия. Но она просто на просто не может себе позволить вести политику постоянной конфронтации с Россией.
Конфликт едва ли будет развиваться в сторону примирения, так как обе стороны не собираются отказываться от своих позиций. Однако нельзя сказать, что Грузия сдалась и оказала России одностороннюю услугу. Вступление России в ВТО пойдет на пользу и самой Грузии.
Тем не менее, с моей точки зрения, это не означает, что Грузия может рассчитывать на уступки в плане своего вступления в НАТО.
swissinfo.ch: На какие непосредственные торговые выгоды может рассчитывать Грузия?
Э.Х.: Москва вот уже несколько лет блокирует грузинский экспорт в Россию, например, блокирован ввоз минеральной воды и вина. За свой отказ от вето на вступление России в ВТО Грузия требовала от Москвы прекращения торгового эмбарго, так как Россия остается для Грузии важным рынком сбыта.
swissinfo.ch: По сути речь идет о том, что независимая частная компания будет контролировать торговый обмен между двумя странами, то есть эта структура будет играть роль независимого таможенного посредника между Россией и Грузией. Насколько удачно такое решение?
Э.Х.: Для начала мы должны разобрать причины конфликта между двумя странами в их привязке к проблеме территории, на которой действуют условия ВТО. Два грузинских региона, а именно Абхазия и Южная Осетия, объявили о своей независимости, причем эта независимость была признана Россией, но не признана Грузией. Тем самым, у этих стран нет четких, международно признанных границ.
Как в такой ситуации сделать так, чтобы российские и грузинские таможенные власти были в состоянии обеспечить беспрепятственный торговый обмен? Задача не из легких! Назначение посредника – это хорошее решение, поскольку он нейтрален. Передать эту задачу третьей стране было бы тоже не столь легко и беспроблемно. Поэтому частная компания, такая, как Société Générale de Surveillance, является вполне неплохой альтернативой.
swissinfo.ch: Что получит Швейцария в результате столь успешной посреднической операции на политическом и дипломатическом уровнях.
Э.Х.: Я восхищаюсь способностями швейцарских дипломатов, проявленными в этом деле. Результат их усилий станет новой значимой вехой, он доказывает аналитический дар и талант Швейцарии в роли посредника в международных конфликтах. Короче говоря, мы вернулись на рынок международных посреднических услуг, с которого нас одно время вытеснили такие страны, как Норвегия.
swissinfo.ch: В чем состояла выгода России и Грузии от того факта, что посредником между ними выступила не какая-то другая страна, а именно Швейцария.
Э.Х.: Прежде всего в том, что Швейцария, как и прежде, нейтральна. Тот факт, что Швейцария не является членом какого-либо военного или политического, вроде ЕС, альянса, идет на пользу, прежде всего, России. Нейтралитет Швейцарии облегчает ей диалог и поиск взаимоприемлемых решений.
Официальный Тбилиси обвиняет Москву в увеличении военного потенциала в Абхазии и в Цхинвальском регионе (Южной Осетии) и требует немедленной "деоккупации территорий Грузии", говорится в заявлении грузинского МИД, распространенном в четверг.
"Россия продолжает усиление оккупационных войск новой военной техникой в оккупированных ею неотъемлемых частях Грузии - Абхазии и Цхинвальском регионе", - цитирует заявление внешнеполитического ведомства агентство "Новости-Грузия".
МИД Грузии указывает на размещение на "так называемой 7-й военной базе, дислоцированной в оккупированной Абхазии, танков нового типа Т-90А и другой наступательной техники".
Ускоренная милитаризация оккупированных территорий Грузии противоречит требованиям ДОВСЕ. Данные действия России противоречат международным нормам и принципам и взятым ею обязательствам, создают серьезную угрозу миру и стабильности не только на Кавказе, но и во всей Европе, - сказано в заявлении МИД Грузии.
Россия после "пятидневной войны" в августе 2008 года признала независимость бывших грузинских автономий - Абхазии и Южной Осетии. Тбилиси объявил Абхазию и Южную Осетию оккупированными территориями и разорвал дипломатические отношения с Россией.
Россия взяла дополнительное время, чтобы окончательно определиться с разрешением спорных вопросов с Грузией по своему вступлению в ВТО, заявил в четверг вице-премьер, министр по вопросам евроатлантической интеграции Грузии Георгий Барамидзе. В свою очередь, глава российской делегации на переговорах по вступлению в ВТО, директор департамента торговых переговоров МЭР РФ Максим Медведков заявил, что Россия не брала перерыва в переговорах с Грузией, и подтвердил, что все спорные вопросы разрешены.
"Сейчас слово за Россией. Вы знаете, что второй раз российские власти взяли какой-то тайм-аут, чтобы они определились", - сказал Барамидзе на пресс-конференции в Киеве, где он находится с рабочим визитом.
Медведков, со своей стороны, сообщил агентству "Прайм", что никакого перерыва в переговорах с Грузией Россия не брала. Он подтвердил, что в среду Россия договорилась с Грузией по вопросу мониторинга грузов на границе Абхазии и Южной Осетии - последнему камню преткновения на пути вступления РФ во Всемирную торговую организацию.
"То, что сообщалось вчера, - это правда", - сказал Медведков.
В среду он сообщал, что стороны достигли договоренности о том, что аудит данных о торговле на границе Абхазии и Южной Осетии будет осуществлять независимая компания, которая будет оказывать содействие российским и грузинским таможенным службам.
В конце апреля 2008 года Грузия вышла из переговорного процесса по вступлению России в ВТО, протестуя против распоряжения президента России о снятии экономических санкций в отношении Абхазии и Южной Осетии. Переговоры по ВТО между Грузией и Россией были возобновлены в марте этого года при посредничестве Швейцарии.
По словам Барамидзе, недавно представители Швейцарии посетили Москву и Тбилиси. На переговорах с властями РФ и Грузии уточнялось, кто будет отвечать за механизм контроля над экономической границей между Грузией и Россией. "После этих уточнений российская сторона взяла время, чтобы принять окончательное решение", - сказал он.
"Если они примут это предложение (компромиссное), это будет сигналом того, что Россия реально хочет стать членом этой организации. Если нет - очевидно, это будет другой подход, который на сегодняшний день, на самом деле, существует в российском правительстве, потому что предложение Швейцарии очень сбалансировано и учитывает взаимные компромиссы", - сказал вице-премьер Грузии.
По его словам, Тбилиси не хочет политизировать вопрос вступления России в ВТО. "Мы хотим, чтобы этот процесс увенчался успехом. Сейчас полностью мяч на поле России, и Россия должна окончательно принять свое решение", - отметил Барамидзе.
При этом он подчеркнул, что Грузия понимает значение вступления России в ВТО для западных стран. "Также мы видим наш определенный интерес в этом", - добавил Барамидзе.
Россия пытается стать членом ВТО с 1993 года. Для этого необходимо согласие всех членов организации.
Медведков ранее сообщал, что формальное заседание рабочей группы по присоединению РФ к ВТО должно состояться 10-11 ноября, и если рабочая группа одобрит документы о российском присоединении, то затем они будут рассмотрены на министерской конференции 153 членов ВТО, запланированной на 15-17 декабря.
В случае согласия министров останется лишь процедура ратификации документов в РФ. Через 30 дней после ратификации Россия станет полноправным членом ВТО
Арно Хидирбегишвили, главный редактор Информационно-аналитического агентства "Грузинформ".
Ключевыми темами ФЕАМ-2011 уже традиционно станут особенности функционирования медиа в условиях стремительного развития информационных технологий, вызовы, которые ставит перед ними современный мир, единое информационное пространство. Но на этот раз в центре внимания, несомненно, будут и перспективы экономических межгосударственных объединений - динамичное продвижение Таможенного союза и введение в действие Единого экономического пространства.
{очется пожелать, чтобы участники форума максимально использовали уникальную возможность встретиться и поработать вместе, которую им предоставило РИА Новости, организовав столь представительное мероприятие. А для этого нам надо заранее определиться - с чем мы направляемся на ФЕАМ, с чем собираемся оттуда вернуться и какой главный лейтмотив нужно сегодня интегрировать в единое пространство не только экономики, а и СМИ бывших советских республик.
Думается, что таким лейтмотивом должен стать проект Евразийского союза, предложенный Владимиром Путиным, и вот почему.
Дисбаланс, возникший после распада Варшавского договора и Советского Союза, "трясет" по сей день не только Европу, но и экс-страны СССР: это и экономические катаклизмы, возникающие по вине государств - экономических аутсайдеров, "сидящих на игле" дотаций ЕС; и критическая температура гражданского противостояния в несостоявшихся государствах (failed state), часто приводящая к вооружнным конфликтам, дробящим последние на меньшие территориальные единицы. В то же время для США и некоторых их партнеров по НАТО категорически неприемлемы любые новые объединения в мире - они расцениваются, как объединение против их интересов, в том числе - энергетических.
Определенная логика тут присутствует, так как объединения, подобные Евразийскому союзу, способны сбалансировать ситуацию в мире, ликвидировав имеющийся западный крен, возникший после "величайшей геополитической катастрофы 20 века". Посмотрите - как только полковник Каддафи стал объединять мусульманские страны Востока и Африки в новый Арабский халифат, вчерашние союзники Ливии по борьбе с мировым терроризмом во главе с США объявили террористом его самого и расправились, как до этого - с Саддамом Хуссейном, Усама бен Ладеном и пока дышащим Хосни Мубараком. Поэтому новое евразийское объединение - это новая "кость в горле" мистеров джонов, рупором которых является сенатор и маразматик от штата Аризона Маккейн, неслучайно пригрозивший Путину разделить судьбу Каддафи...
Исходя из вышесказанного, думается, что на данный момент главной задачей СМИ постсоветского пространства должно быть разъяснение обществу перспектив нового Европейского союза, выгод от интеграции постсоветских стран в единое экономическое и политическое пространство, ликвидация предвзятости и фобий в отношении России. Именно об этом должны подумать руководители масс-медиа, собираясь на ФЕАМ-2011 в Астане, потому, что созданный властями некоторых стран информационный вакуум, или того хуже - дезинформационная пропаганда способствуют созданию у населения экс-республик СССР ложного представления о проекте Путина, а то и полного отсутствия оного.
Приведу конкретный пример: в интервью популярному грузинскому еженедельнику "Асавал-Дасавали" от 4 июля 2011 года и информагентству "Грузинформ" от 19 июля 2011 года автор этих строк, первый и пока единственный в Грузии, заявил, что:
- "Последний исторический шанс Грузии - использовать в скором будущем президентство Путина - единственного, кто может спасти грузинский народ, его историю, религию и культуру";
- Воссоединение Грузии и России в едином экономическом и политическом пространстве по примеру Евросоюза (в новой Шенгенской зоне без внутренних виз и пограничного контроля, с единой валютой и таможенными правилами) повлечет за собой воссоединение Грузии с Абхазией и Южной Осетией по формуле "Грузия + Россия = Грузия+Абхазия+Южная Осетия"".
Тогда я имел ввиду формат ОДКБ и Таможенный союз, но никак не мог предположить, что спустя три месяца, а именно - 3 октября председатель правительства РФ В.В. Путин напишет статью для газеты "Известия" "Новый интеграционный проект для Евразии - будущее, которое рождается сегодня", где презентует первый этап нового Евразийского союза - Единое экономическое пространство России, Белоруссии и Казахстана (ЕЭП). При его реализации, отмечает Путин в статье, будет использован "опыт Шенгенских соглашений... ЕЭП будет базироваться на согласованных действиях в ключевых институциональных областях... на единой визовой и миграционной политике, что позволит снять пограничный контроль на внутренних границах".
Тем самым, Владимир Владимирович предложил конкретную модель Единого экономического пространства, членство в которой - залог процветания не только для Грузии, но и для всех постсоветских стран, для которых ЕЭП - здоровая альтернатива труднодостижимому членству в ЕС, а вовсе не объединение против Евросоюза и США. Проект ЕЭП, как известно, стартует 1 января 2012 года, но Грузия может подключиться к нему чуть погодя - когда по одну сторону стола переговоров будет сидеть президент РФ Путин, а по другую - честно избранный народом грузинский президент. А когда Грузия войдет в новый Евразийский союз, она, в рамках ЕЭП, имеет шанс воссоединится с Абхазией и Южной Осетией, о чем я также говорил в вышеупомянутых интервью.
Разве сложная формула? Разве большинство населения Грузии, среди которого рейтинг Путина высок, не мечтает о возрождении былой дружбы с Россией, о безвизовом режиме, когда можно будет без виз ездить к своим родственникам и друзьям в Россию? (Кстати, Путина, как сильного политика, признают по секрету и представители нынешней грузинской власти, но только - в самом тесном кругу и чуть "под Бахусом"). Разве грузинские предприниматели не мечтают о выгодном бизнесе - о возвращении на российский рынок? Разве грузинский народ не скучает по единоверному русскому народу, ближе которого у нас не было и никогда не будет? Возможность возрождения единого русско-грузинского стратегического, культурного, исторического и политического пространства - вот единственный путь для Грузии, после чего сюда, привлеченные стабильностью, хлынут не только российские, а европейские и даже американские инвестиции!
Множество людей, позвонивших и написавших в редакцию "Грузинформ" - именитые ученые и педагоги школ, студенты и трудящиеся, сельчане из регионов и тбилисцы, известные представители творческой интеллигенции Грузии, беженцы, пенсионеры и ветераны ВОВ - ознакомившись с моим интервью, искренне выражали свое одобрение. Однако, определенная категория читателей (читай - грузинской общественности) решила, что я ратую за вхождение Грузии в состав Российской Федерации на условиях Гиоргиевского трактата. Оно не удивительно, ведь президент Грузии Михэил Саакашвили, вкупе с парламентариями и находящимися на правительственном "пансионе" экспертами-политологами ежедневно и по всем проправительственным грузинским телеканалам внушают нам, что Путин на самом-то деле хочет возродить СССР.
Поэтому сегодня первоочередная задача крайне малочисленных независимых СМИ в Грузии - разъяснить этой зомбированной и оттого агрессивной категории граждан (потенциальному электорату, избирателям), что:
- Российская империя, подписав Гиоргиевский трактат и по кусочкам собрав разрозненные грузинские княжества в государство под названием Грузия, также как и ее правопреемник - РСФСР, два века имели в Грузии не только интересы, но и обязанности;
- что вхождение Грузии в состав Российской Федерации сегодня так же нереально, как вхождение Абхазии и Южной Осетии в состав Грузии на прежних условиях;
- что такой "манны небесной", когда Советская Грузия получала от центра неизмеримо больше, чем привносила, не предвидится, но если мы возьмемся за дело - выберем достойную национально-ориентированную власть и будем работать за станком, в поле и лаборатории так же, как вкалывают в странах Евросоюза, то Грузия сможет попасть в гораздо более выгодный для нее новый Евразийский союз. Вместо Европейского, куда нас все равно никогда не примут...
Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 2 ноября 2011 > № 465953
Арно Хидирбегишвили
Абхазия: Ставки экспортных таможенных пошлин на цитрусовые, фейхоа и хурму урожая 2011г. не изменятся.
Правительство утвердило ставки экспортных таможенных пошлин на цитрусовые, фейхоа и хурму урожая 2011г. Они остались прежними.
Ставки экспортных таможенных пошлин на мандарины и апельсины(1,5 руб.), лимоны (1,7 руб.) не менялись с 2003 года; на фейхоа и хурму (1,5 рублей), киви (1,7 рублей) - с 2005 года.
Государственным предприятиям поручено осуществлять реализацию цитрусовых плодов по ценам не ниже: 10 рублей за 1кг. мандаринов и апельсинов; 13 рублей - за 1кг. лимонов; 3 рубля - за 1кг. нестандартных плодов.
Об этом сообщает пресс-служба правительства.
Швейцария, похоже, помогла России решить "грузинский вопрос", мешающий вступлению нашей страны в ВТО. Накануне президент Швейцарии провела переговоры в Москве и направилась в Тбилиси. Ожидается, что вопрос о вступлении России в ВТО решится 15 декабря
Вопрос со вступлением России в ВТО может быть решен 15 декабря. Вступление практически одобрено Грузией - единственной из 153 стран-членов ВТО, блокировавшей вступление нашей страны в организацию.
О том, что договоренность о вступлении России в ВТО может быть достигнута с Грузией в течение нескольких часов, накануне, в воскресенье, сообщили представители Швейцарии. Заявление последовало после того, как в воскресенье президент России Дмитрий Медведев провел переговоры со своей швейцарской коллегой Мишлин Кальми-Ре. Швейцария выступает посредником в переговорах между Москвой и Тбилиси.
"Надеюсь, что наши сегодняшние обсуждения будут плодотворными, и их результаты позволят России вступить в ВТО до конца этого года, в декабре", - заявила Мишлин Кальми-Ре. (цитата по стенограмме встречи на kremlin.ru). "Нам бы тоже этого очень хотелось. Спасибо", - заявил в ответ Дмитрий Медведев.
Затем и помощник президента Аркадий Дворкович заявил, что "больше не осталось серьезных вопросов [между Россией и Грузией]. Есть лишь ряд вопросов, которые необходимо прояснить", - уточнил он. "Швейцарские коллеги, которые сегодня [в воскресенье] отправятся в Тбилиси, поднимут их в разговоре с грузинской стороной. Если будет принято положительное решение, мы не видим препятствий для одобрения документов по вступлению России в ВТО".
Сегодня Дворкович уточнил: вступление России во Всемирную торговую организацию будет принято на министерской встрече ВТО 15 декабря. "Рабочая группа, если мы завершим все необходимые процедуры, состоится уже 11 ноября. И если решение рабочей группы будет положительным, то 15 декабря на министерской встрече может завершиться процесс вступления России в ВТО", - цитирует Дворковича РИА "Новости".
Министерская конференция ВТО, напомним, состоится в Женеве 15-17 декабря.
Россия пытается вступить в ВТО уже 18 лет. До 2010 года основным камнем преткновения для вступления были разногласия с США. Россия не могла договориться со Штатами по вопросам защиты интеллектуальной собственности и ужесточения законов по борьбе с пиратством, объема поддержки сельского хозяйства и пошлин на иномарки. Однако в октябре 2010 года все вопросы были решены. В частности, Россия пообещала снизить объемы поддержки сельского хозяйства с 2012 года. На тот момент были одобрены законопроекты, ужесточающие требования для предприятий, имеющих лицензию на производство компакт-дисков и начал активно обсуждаться вопрос о создании суда по интеллектуальным правам. В итоге, Алексей Кудрин, занимавший тогда посты вице-премьера и министра финансов, оптимистично заявил, что процесс вступления России в ВТО может начаться максимум через 4 месяца. То есть не позднее января 2011 года. Затем, в декабре 2010 года, глава Минэкономиразвития Эльвира Набиуллина и комиссар ЕС по торговле Карел де Гюхт подписали меморандум о завершении переговоров по вступлению России в ВТО.
После этого Грузия оказалась единственной из более чем 150 стран-членов ВТО, блокирующая вступление России в эту организацию. В течение года прошло несколько раундов переговоров с грузинской стороной - в марте они оказались безрезультатными. Затем переговоры были перенесены на сентябрь.
Стороны не могут договориться по целому ряду вопросов. Грузия требует от России обеспечить допуск своих представителей к контролю на абхазском (у реки Псоу) и югоосетинском (у Рокского туннеля) участках границы. Южную Осетию и Абхазию страна считает оккупированными Россией грузинскими территориями. Также Грузия недовольна запретом на поставки на российскую территорию грузинского вина и минеральной воды "Боржоми". Запрет на импорт этих продуктов в Россию, напомним, привел к акциям протеста как в Москве, так и в Тбилиси.
Сейчас с "Боржоми" и вином проблема практически решена. Ранее главный санитарный врач России Геннадий Онищенко заявил о том, что готов одобрить поставки вина и минеральной воды, если производители докажут их качество. Также он отметил, что в Роспотребнадзор уже поступили заявки от грузинских компаний на возобновление поставок. Помимо вина и минеральной воды, Геннадий Онищенко готов разрешить и коньяк от грузинской компании "Сараджишвили".
Грузия, в свою очередь, смягчила требования относительно приграничного контроля. Страна хочет организовать миссии по наблюдению за торговлей на своей границе с Россией и соглашается на то, что наблюдателями станут частные, а не государственные фирмы. Швейцария предлагает нанимать частные компании третьей стороной, к примеру, Евросоюзом, пишет The New York Times.
Гига Бокерия, глава Совета национальной безопасности Грузии, комментируя достижения компромисса, не преминул заметить, что переговоры о ВТО являются "неподходящей площадкой для отмены незаконной оккупации 20% грузинской территории Россией". "В любом случае для нас хорошо, что Россия приближается к семье цивилизованных стран", цитирует его слова The Financial Times.
Ранее Всемирный банк отмечал пользу от вступления в ВТО и для России. По расчетам экспертов банка, членство в ВТО приведет к росту российской экономики на 11% в долгосрочном периоде, напоминает Reuters.
Стоит отметить, что вступление России в ВТО - это амбиции премьера Владимира Путина. Он стремится к этой цели с начала своего первого президентского срока в 2000 году, пишет FT. Однако с каждым годом он, очевидно, все меньше готов идти на уступки. "Россия не пойдет ни на какие ограничения до полного присоединения к ВТО. Мы вечно будем брать на себя ограничения. Эта ситуация нас не устраивает", - заявил он, к примеру, на заседании президиума правительства осенью 2010 года. Ранее он также предполагал, что Россия может вступить в ВТО вместе с Белоруссией и Казахстаном, то есть в составе Таможенного союза.
Для Медведева членство в этой организации также не является приоритетным. Так, на встрече 19 октября со своими сторонниками в разговоре с губернатором Краснодарского края Александром Ткачевым он заявил, что "любой ценой" Россия не будет пытаться вступить в эту организацию.
"И когда нас все продолжают держать в различных предбанниках, мы там с трудом договариваемся по различным вопросам присоединения к ВТО, все должны понимать, и наши партнеры по процессу присоединения к ВТО, что это не только в интересах России. ... Это дорога с двусторонним движением. ... Если нам будут говорить, что мы по каким-то причинам не годимся, мы это переживем, это абсолютно точно, абсолютно искренне", - заявил он.
"Не надо нам никакого ВТО, нам и хорошо без ВТО, и нечего там делать в этой ВТО. Я с вами согласен. Нечего нам делать в этой ВТО. Шучу, конечно. Но, тем не менее...", - пошутил президент.
Тем не менее, российская сторона продолжает переговоры. Они идут практически "нон-стоп", заявил на минувшей неделе агентству "Прайм" Максим Медведков, глава российской делегации на переговорах по вступлению в ВТО, директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития РФ. На прошлой неделе проходили неформальные консультации российских переговорщиков с членами ВТО. Продолжатся они и на этой неделе.Президент России Дмитрий Медведев благодарит президента Швейцарии Мишлин Кальми-Рей за посредничестве Швейцарии в переговорах по вступлению России в ВТО
СНГ: Несостоявшийся проект
Весь опыт СНГ позволяет говорить о бесперспективности дальнейшего существования этого объединения
Сергей Гриняев
В нынешнем году отмечается двадцатилетний юбилей создания Содружества Независимых Государств. Дата достаточно серьезная, чтобы оценить ту роль, которую сыграло это политическое образование в постсоветской истории.
Почти сразу после образования СНГ начались внутренние трения между его членами — слишком уж разными были государства, вошедшие в его состав. Пока они оставались республиками СССР, их экономическое и социальное неравенство было не столь заметным. Но самостоятельное существование — дело нелегкое.
Первые годы независимости прошли под флагом раздела советского наследия, разрушения интеграционных связей и попыток выстроить их заново, но уже в новой конфигурации экономических потенциалов. Характерно, но за два десятилетия ни одно из новообразованных государств (включая Россию) не смогло превзойти в своем развитии показателей развития советской экономики. В большинстве же государств многие из заложенных в СССР отраслей экономики (в первую очередь высокотехнологичные производства) практически полностью прекратили свое существование.
Снижение уровня социального развития, а также утрата государством контроля над внутренней ситуацией привели к тому, что на рубеже XXI века для многих центральноазиатских стран, возникших на развалинах СССР, одной из основных угроз безопасности стало распространение фундаментальных исламских течений. Исламизация стран этого региона стала проблемой и для выстраивании партнерских отношений в рамках СНГ. Эмиссары исламских террористических организаций, действующих на российском Кавказе, все чаще использовали для своих баз территорию сопредельных государств — членов Содружества.
За прошедшие 20 лет на пространстве бывшего СССР, помимо СНГ, возникли еще около десятка разных союзов и региональных организаций. Однако данное многообразие форм международного сотрудничества свидетельствовало не столько об успехах интеграции, сколько о том, что у его участников просто-напросто отсутствует четкое и ясное понимания того, зачем все это нужно.
Так, например, «революция тюльпанов» в Бишкеке не встретила единогласной позиции со стороны членов СНГ, а силы ОДКБ остались безучастными к происходящему. Конфликт же между Россией и Грузией в августе 2008 года вообще стал лакмусовой бумажкой, показавшей истинное состояние дел в рамках СНГ — ни одна из стран Содружества не решилась признать Южную Осетию и Абхазию вслед за Россией.
По сути, весь двадцатилетний период существования СНГ позволяет достаточно определенно говорить о бесперспективности дальнейшего существования этого объединения. Сегодня практически не осталось советского наследия, и делить уже нечего — поэтому нет и мотивов существования СНГ.
Сегодня нужны иные принципы и иные подходы к объединению государств. Очевидно, что таким мотивом должен быть прозаичный мотив экономической целесообразности — самый определенный и понятный. Кроме того, экономические интересы должны быть надежно защищены военной силой, что также делает вполне определенным существование военно-политического объединения государств, решивших строить собственную экономическую систему.
Нынешняя ситуация в мире вместе с проблемами глобальной экономики, которую уже не первый год лихорадит от все углубляющегося кризиса, несет неотвратимые перемены. Но разрушительные последствия глобального кризиса дают еще один шанс на выстраивание нового отношения стран — партнеров по СНГ.
Сегодня одним из возможных направлений развития посткризисного мира является регионализация мировой валютно-финансовой системы. Именно этот путь и может сегодня являться основой формирования нового будущего политических и экономических союзов на пространстве бывшего СССР.
Начало на этом пути положено. Россия, Казахстан и Белоруссия объединились в Таможенный союз. Здесь, в отличие от СНГ, мотивы каждого участника объединения понятны и прозрачны. Дальнейшая взаимная интеграция экономик, финансовых, фондовых и товарных рынков, а также норм и правил регулирования торговых отношений как внутри Таможенного союза, так и отношений его членов со странами, не входящими в союз, позволит заложить основы формирования нового центра силы на просторах Евразии.
В любом случае следует признать, что двадцатилетний опыт существования СНГ не прошел даром. Надо полагать, что спустя время пришло понимание, что и как должно быть устроено, чтобы экономики стран развивались, взаимно дополняя друг друга, давая возможность роста качества жизни граждан.
Высокопоставленные конгрессмены, обеспокоенные действующими в России законами об авторском праве и торговыми ограничениями, призвали администрацию президента США не отменять дискриминационную поправку Джексона-Вэника, если Москва не улучшит таможенное законодательство, передает агентство Reuters.
Предложения изложены в письме на имя торгового представителя США Рона Кирка. Согласно документу, поправка Джексона-Вэника может остаться неизменной, если Россия не улучшит политику в сфере торговли и промышленности.
Поправка Джексона-Вэника к Закону о торговле США принята Конгрессом в 1974 году. Она вводит ограничения на торговлю с некоторыми странами социалистического блока, в том числе с СССР. С 1989 года США ежегодно вводили мораторий на действие поправки. Формально она действует по сей день - Конгресс официально ее отменял эти торговые ограничения времен холодной войны. Администрация Обамы систематически заявляет, что ратует за отмену этой дискриминационной поправки.
Авторы письма - глава финансового комитета в Сенате США Макс Бокус и трое его коллег - заявили, что обеспокоены следующими проблемами: действующей в РФ защитой прав интеллектуальной собственности, приверженностью России предоставлять беспошлинный доступ для информационных технологий; ограниченным доступом американских сельхозтоваров на рынок России; государственной политикой в области инвестиций в автомобильную промышленность, которая ставит американский бизнес в невыгодное положение.
"Хотя мы признаем, что Россия с 1991 года сделала многое для открытия своей экономики, в процессе вступления в ВТО надо уделить внимание серьезным проблемам, которые остаются до сих пор", - написали конгрессмены.
На этой неделе произошло знаковое событие, которое может значительно приблизить вступление России в ВТО. Правительство Грузии приняло новое предложение Швейцарии, которое должно разрешить пограничный спор между Тбилиси и Москвой и обеспечить членство РФ в ВТО. Россия пытается вступить в ВТО с 1993 года. По правилам организации, для вступления в нее требуется согласие всех ее 153 членов. Против членства РФ выступает только Грузия, недовольная существующей системой охраны границ с Абхазией и Южной Осетией.
Делегация РФ на следующей неделе продолжит переговоры с партнерами по присоединению к ВТО и изучение предложений по урегулированию разногласий с Грузией, сообщил агентству "Прайм" глава делегации, директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития РФ Максим Медведков.
"Переговоры идут нон-стоп, они продолжатся на следующей неделе", - сказал он.
В среду и в четверг, как и планировалось, в Женеве проходили неформальные консультации российских переговорщиков с членами ВТО, которые, по словам Медведкова, продолжаются и в пятницу.
"Остаются вопросы в сфере тарифных обязательств (импортных тарифов - ред.), но они носят характер технический", - добавил Медведков. Он пояснил, что в различных двусторонних протоколах, подписанных в 2005-2007 годах, содержатся различные формулировки обязательств по тарифам, которые необходимо привести в идентичное состояние для итоговых документов. Медведков отметил, что больших противоречий здесь нет, хотя у всех партнеров есть свои интересы.
Кроме того, из больших вопросов - до конца не урегулирован вопрос переходных положений по режиму промсборки.
Вопрос промсборки был основным камнем преткновения в переговорах между с ЕС в рамках процесса вступления России в ВТО. Европейцы опасались, что режим промсборки, который предполагает рост объемов выпуска автомобилей в России и уровня локализации производства, приведет к сокращению рабочих мест в автопроме ЕС из-за уменьшения импорта автокомпонентов в Россию. Россия, в свою очередь, заявляла, что не намерена пересматривать заключенные соглашения по промсборке. На прошлой неделе Еврокомиссия сообщила, что урегулировала вопросы по режиму промсборки в России, который обсуждался в рамках консультаций по присоединению РФ к ВТО.
Затем замглавы МЭР РФ Андрей Слепнев сообщил, что компенсация Евросоюзу при резком снижении импорта автокомпонентов в РФ может быть введена в виде тарифной квоты на беспошлинный ввоз авотокомпонентов или на их поставки по пониженным пошлинам. Такая компенсация возможна, если поставки автокомпонентов из Европы в Россию после вступления РФ в ВТО резко снизятся, за исключением кризисных явлений, когда падает уровень взаимной торговли в целом.
Также ранее он заявлял, что правительство РФ после 2018 года введет компенсационный механизм для автоконцернов, работающих в РФ в рамках режима промсборки, который должен заменить льготы, не соответствующие нормам Всемирной торговой организации (ВТО).
В феврале 2011 года в РФ вступили в силу новые условия промышленной сборки, что вызвало претензии в ходе переговоров по ВТО. В частности, Еврокомиссия и США настаивали на том, чтобы Россия сняла требование по выпуску 300 тысяч автомобилей и локализации на 60%. Компании, которые собираются организовать новое производство в России в режиме промышленной сборки, должны будут через несколько лет выйти на мощность в 300 тысяч машин в год, а те, кто уже занимаются промсборкой, - 300 тысяч автомобилей в год с зачетом имеющегося производства. При этом новые условия промсборки иномарок на территории России предусматривают использование крупноузловой сборки не более чем на 5% производимых машин.
Грузия должна промолчать
"Грузия вчера заявила на наших переговорах, что полностью поддерживает предложения швейцарских посредников, и предлагает нам их тоже поддержать. Мы изучаем, ответ будет дан в ближайшие дни", - сказал Медведков, отказавшись раскрыть детали этих предложений, но не исключив, что позиция российской стороны может быть сформулирована к концу следующей недели.
"Чтобы мы вступили в ВТО, Грузия должна на соответствующем формальном заседании рабочей группы 10-11 ноября и на министерской конференции должна либо высказаться в поддержку России, либо промолчать", - отметил глава делегации. Но если Грузия захочет заблокировать это решение, для этого есть процедура, добавил Медведков.
Россия пытается стать членом Всемирной торговой организации (ВТО) с 1993 года. В конце апреля 2008 года Грузия вышла из переговорного процесса по вступлению России в ВТО, протестуя против распоряжения президента России о снятии экономических санкций в отношении Абхазии и Южной Осетии. После "пятидневной войны" августа 2008 года и признания Россией в одностороннем порядке независимости Абхазии и Южной Осетии Тбилиси разорвал дипломатические отношения с Москвой.
Переговоры по ВТО между Грузией и Россией были возобновлены в марте этого года при посредничестве Швейцарии.
Грузинская сторона требует размещения международных наблюдателей на границах Абхазии и Цхинвальского региона (Южной Осетии), в частности, на КПП Гантиади - Адлер и Роки - Верхний Зарамаг, а также внедрения современной системы обмена информацией о перемещении грузов, что обеспечит прозрачность торговли. Соответствующие предложения разработала швейцарская сторона.
Российская сторона считает, что этот вопрос не входит в сферу деятельности ВТО.
По словам Медведкова, на формальном заседании рабочей группы по присоединению РФ к ВТО процедурно должны быть одобрены документы о российском присоединении, включая доклад рабочей группы и обязательства по доступу на рынок товаров и услуг. Затем они будут переданы для министерской конференции вместе с документом о выполнении мандата рабочей группы и рекомендациями о принятии России.
"Министерская конференция запланирована на 15-17 декабря, и в ходе нее министры стран-участниц ВТО должны либо согласиться, либо не согласиться с этими рекомендациями", - сказал глава российских переговорщиков.
В случае согласия останется лишь процедура ратификации документов в РФ, и через 30 дней после ратификации Россия станет полноправным членом ВТО.
Последнее грузинское предложение
Тбилиси утверждает, что готов пустить Россию в ВТО
Александра Пономарева, Михаил Вигнанский
В споре Москвы и Тбилиси вокруг вступления России в ВТО произошел новый поворот. Вчера замминистра иностранных дел Грузии Серги Капанадзе, заявил, что его страна приняла предложение швейцарских посредников, которое может устроить и Россию. В Москве между тем заявляют, что уже не хотели бы вступать в ВТО в обход Грузии, хотя ранее о такой возможности говорил министр иностранных дел Сергей Лавров.
Сейчас позиция Грузии практически последнее препятствие на пути России в ВТО. Дипломатических отношений между странами нет с войны 2008 года, и в марте российско-грузинские переговоры по ВТО начались в Женеве при участии Швейцарии как посредника. Компромисса не удавалось достигнуть несколько месяцев, Грузия даже предлагала отменить очередное заседание рабочей группы ВТО по России, намеченное на 10 ноября. На днях The Wall Street Journal сообщила, что Еврокомиссия давит на Тбилиси, европейские чиновники, по данным источников газеты, угрожали грузинским коллегам, что Россию примут в ВТО в обход позиции Грузии, проголосовав большинством голосов на министерской конференции организации 15 декабря.
Вчера Грузия официально заявила, что готова на компромисс. Как рассказал «МН» замминистра иностранных дел Грузии Серги Капанадзе, возглавляющий грузинскую делегацию на переговорах, принято предложение швейцарских посредников. «Текст возможного соглашения улучшить уже невозможно. В нем инкорпорирован максимум компромиссов», — считает Серги Капанадзе. В подробности грузинский чиновник вдаваться отказался, подчеркнув, что теперь мяч на российской стороне.
Подробности между тем главное. В документе предлагается решение основного спорного вопроса — каким образом контролировать торговые потоки на границах России с Абхазией и Южной Осетией. Грузия рассматривает эти границы как свои и требует размещения международных наблюдателей на спорных участках (на КПП Гантиади—Адлер и Роки — Верхний Зарамаг). Ранее стороны уже обсуждали различные варианты обмена, и всякий раз они оказывались для кого-то неприемлемыми. Россия соглашалась лишь на дистанционный контроль на границе, чтобы грузинские таможенники получали информацию в электронном виде.
Решение России Грузия надеется услышать уже в пятницу. В случае негативного ответа грузинская сторона обещает покинуть стол переговоров. Впрочем, подобные заявления делались и раньше. Москва пока взяла тайм-аут. «На сегодняшний день Россия изучает переданные швейцарскими посредниками предложения и в ближайшее время представит свою позицию по данному вопросу», — заявили вчера «МН» в Минэкономразвития. «Это займет несколько дней», — уточнил директор департамента торговых переговоров министерства Максим Медведков.
Профессор факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ Алексей Портанский рассчитывает, что новое предложение Грузии будет более приемлемо для России. Он разделяет версию, о том, что Евросоюз оказал давление на Тбилиси.
О том, что Москва надеется договориться с Грузией, свидетельствует и вчерашнее заявление замминистра экономического развития Андрея Слепнева. Он подчеркнул, что Россия не хотела бы попадать в ВТО в обход обычной процедуры, простым большинством голосов.
«Это крайне нежелательно, мы бы этого не хотели. Многие опасаются, что по такому пути пойдут другие страны, чьи переговоры блокируются. Например, Иран», — считает Слепнев. О том, что возможность стать членом организации по воле большинства уставом ВТО в принципе допускается, несколько раз ранее напоминал министр иностранных дел России Сергей Лавров. Но Слепнев вчера уточнил, что Москва не хочет подрывать авторитет ВТО, которая и так подвергается критике. Как известно, довести до конца начатый еще в 2001 году Дохийский раунд переговоров о дальнейшей либерализации мировой торговли так и не удалось. А глобальный кризис заставил многие страны на деле отказываться от принципов ВТО и принимать протекционистские меры. Если так пойдет и далее, то большого смысла во вступлении России в ВТО просто не будет.
Президент медиахолдинга Georgian Times Малхаз Гулашвили приговорен к 1,5 годам лишения свободы по обвинению в незаконном пересечении грузинской границы, сообщает Главная прокуратура Грузии в четверг.
В июне 2010 года Тбилисский городской суд заочно избрал Гулашвили и его сыну Давиду, покинувшим Грузию через Цхинвали и обвиняемым в незаконном пересечении грузинской государственной границы, предварительное заключение в качестве меры пресечения. Обвинение против них было выдвинуто по пункту "а" второй части 344-й статьи УК Грузии ("незаконное пересечение государственной границы группой лиц в обход погранично-пропускного пункта Грузии").
"Двадцать пятого октября 2011 года представители правоохранительных органов Грузии на территории азербайджано-грузинского погранично-пропускного пункта задержали разыскиваемого Малхаза Гулашвили", - говорится в заявлении прокуратуры, которое цитирует агентство "Новости-Грузия".
Вместе с Малхазом Гулашвили "по обвинению в незаконном пересечении границы" был задержан сын его Давид.
"Малхаз Гулашвили полностью признал вину и сотрудничал со следствием, на основе чего с ним была оформлена процессуальная сделка, и в качестве наказания ему было избрано заключение сроком на 1 год и 6 месяцев", - заявляет главная прокуратура Грузии.
Что касается его сына, в качестве меры пресечения ему был избран залог, и он был освобожден из заключения.
Отец и сын Гулашвили перебрались в Цхинвали в обход погранпоста. Как пояснил позже Малхаз Гулашвили, обходным путем они решили идти из-за того, что у сына был просроченный паспорт, а страну необходимо было покинуть как можно быстрее. По словам Малхаза Гулашвили, на его сына было осуществлено нападение с попыткой сексуального насилия, но он смог сбежать.
Ранее адвокат Шалва Хачапуридзе, защищающий интересы Гулашвили, опровергает факт незаконного пересечения границы. По его словам, согласно закону "Об оккупированных территориях", на эти территории распространяется юрисдикция Грузии.
Россия после "пятидневной войны" в августе 2008 года признала независимость бывших грузинских автономий - Абхазии и Южной Осетии. Тбилиси объявил Абхазию и Южную Осетию оккупированными территориями и разорвал дипломатические отношения с Россией
Финляндия рассчитывает, что Россия до конца 2011 года вступит во Всемирную торговую организацию
Всемирная торговая организация (ВТО) - международная организация, созданная с целью либерализации международной торговли и регулирования торгово-политических отношений государств-членов. ВТО является правопреемницей действовавшего с 1947 г. Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ).
Цели ВТО - либерализация мировой торговли путем ее регулирования преимущественно тарифными методами при последовательном сокращении уровня импортных пошлин, а также устранения различных нетарифных барьеров, количественных ограничений.
Функции ВТО - контроль за выполнением торговых соглашений, заключенных между членами ВТО, организация и обеспечение торговых переговоров среди членов ВТО, наблюдение за торговой политикой членов ВТО, разрешение торговых споров между членами организации.
В России высказываются опасения, что вступление в ВТО может негативно сказаться на отечественных производителях промышленной продукции, секторе АПК и банках, которые могут не выдержать конкуренции с зарубежными компаниями.
, заявил журналистам министр этой страны по делам Европы и внешней торговли Александр Стубб.
"Самым лучшим новогодним и рождественским подарком стало бы для современной торговли и для всех нас вступление России в ВТО (до конца года - ред.)", - сказал Стубб.
В свою очередь, вице-премьер РФ Сергей Иванов напомнил журналистам, что Россия ведет долгие 19-летние переговоры по вступлению в эту организацию. По его словам, они уже практически завершены, и досье переговоров с ЕС и США закрыты.
"Остается только один вопрос, не торгового, а политического характера. И этот вопрос называется Грузия", - сказал Иванов.
Он отметил, что если в ходе переговоров России удастся разрешить все сложности с Грузией, то ей до нового года удастся вступить в ВТО. В противном случае, по словам Иванова, большой трагедии не случится и переговоры продолжатся.
В конце прошлой недели РФ, которая надеется вступить в ВТО до конца года, достигла консенсуса по всем проблемным вопросам с ЕС, и теперь Грузия является единственным членом ВТО, с которым у России есть нерешенные вопросы. В ВТО входят 153 страны, и решение о принятии нового члена организации принимается только единогласно.
Грузинская сторона требует размещения международных наблюдателей на спорных границах Абхазии и Южной Осетии, а также внедрения современной системы обмена информацией о перемещении грузов, что обеспечит прозрачность торговли. Российская сторона считает, что этот вопрос не входит в сферу деятельности ВТО.
Россия установила дипломатические отношения с государством Тувалу, сообщает департамент информации и печати МИД РФ.
По данным министерства, дипотношения между странами устанавливаются с 22 октября 2011 года.
Дипломаты России и Тувалу договорились об установлении официальных отношений в конце сентября. Москва решила пойти на этот шаг вскоре после того, как карликовое государство признало независимость Абхазии и Южной Осетии.
21 октября указ об установлении дипломатических отношений с Тувалу подписал президент РФ Дмитрий Медведев.
Островное государство Тувалу расположено на пяти атоллах и четырех островах одноименного архипелага. Площадь страны составляет 26 квадратных километров, население превышает 12 тысяч человек. Столицей страны является город Фунафати. Тувалу получило независимость от Великобритании в 1978 году.
Переплетение трубопроводов Евразии
Стоит ли бояться новых транзитных проектов?
Резюме: Во всеобщем восприятии евразийская система транспортировки энергоносителей связана с постоянными конфликтами. Однако при планировании новых маршрутов не стоит полагать, что и они будут существовать в аналогичном режиме. Извращенная политэкономия советских трубопроводных проектов уступит место нормальной коммерческой логике.
Российские «газовые войны» с Украиной и Белоруссией, резкие возражения Москвы против «третьего энергетического пакета» Европейского союза и ожесточенная борьба России и ЕС за разработку коммерчески сомнительных маршрутов транзита вновь заставили задуматься о трубопроводной политике в Евразии. Западные эксперты и политики традиционно рассматривают продвигаемые Россией проекты трубопроводов как «стальные оковы» и стремление к коммерческому и стратегическому закабалению. Даже инициаторы перезагрузки отношений с Москвой предостерегают от самоуспокоенности и выступают за многообразие и прозрачность системы транспортировки энергии, чтобы сделать потребителей в Европе и Азии менее уязвимыми. В то же время российские чиновники и комментаторы, рассуждающие о новой, «ориентированной на бизнес» внешней политике и «восточном векторе» экспорта энергоресурсов, жалуются, что изменчивый ландшафт транзита в Евразии препятствует прагматичному подходу к энергетической безопасности. Это наносит ущерб и российским поставщикам, и их международным клиентам.
Произвольное изменение условий транзита российской энергии, настороженное отношение Запада к выходу России на рынок сжиженного природного газа (СПГ), а также планы строительства в обход России газопровода «Набукко» (хотя реализацию проекта пока затрудняют споры относительно источников поставок и финансирования) – все это вызывает тревогу Москвы. Она усматривает «политизацию» экспорта каспийских энергоресурсов.
Опасения проявляются и в более широких дебатах о стратегических аспектах трансграничного евразийского транзита. Трубопроводы зачастую рассматриваются в них или как инструмент конкурентного ресурсного национализма, или как средство укрепления взаимозависимости и регионального сотрудничества. Это, в свою очередь, противоречит расхожему мнению о том, что политика и геостратегический императив берут верх над экономикой трубопроводов. Территории же между Россией/каспийскими поставщиками и рынками Европы и Азии воспринимаются как заложники глобального стремления к энергетической безопасности.
Однако при более внимательном рассмотрении картина энерготранзита в Евразии оказывается более загадочной, чем принято считать. С одной стороны, новые независимые государства, через которые идет сырье, значительно больше влияют на условия строительства и эксплуатации трубопроводов, чем можно было бы предположить, исходя из того, что они по определению много слабее стран-поставщиков и потребителей. Так, на переговорах о пересмотре тарифов, цен, условий погашения долгов и/или отбора газа Москве удавалось добиться лишь частичного успеха, не говоря уже о политических компромиссах, на которые приходилось идти и с Украиной, и с Белоруссией. С другой стороны, конфликтов значительно меньше, чем могло бы быть, с учетом структуры трубопроводной экономики и соотношения затрат и прибыли. Можно отметить достаточно стабильное функционирование Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) и газопровода «Голубой поток» с участием России, а также нефтепровода Баку–Тбилиси–Джейхан (БТД).
Различные сценарии срывов и пересмотра условий соглашений позволяют учесть важные факторы и извлечь практические уроки на будущее. Соответственно, политикам России и других государств, которые заинтересованы в альтернативных маршрутах, пора отбросить упрощенные представления о трубопроводной стратегии, основанной на исключении или привлечении каких-то стран региона. Вместо этого следует сосредоточиться на совершенствовании поставок энергии на рынок, перестать акцентировать внимание на рисках и срывать стратегические переговоры по трубопроводным проектам, которые во всех других отношениях являются взаимовыгодными.
Геоэкономика евразийских трубопроводов
Функционирование экспортных трубопроводов зависит от темпов роста производства, продолжительности цикла, размера стартовых инвестиций, негибкости естественных монополий и диктата расстояний (особенно в случае с газом). Поэтому стоимость трубопровода напрямую зависит от объема первоначальных поставок, доступности альтернатив, цен на поставляемые энергоресурсы и степени государственного вмешательства. Таким образом, в контрактах должны быть оговорены права собственности, подпадающие под различную национальную юрисдикцию, а также вопросы распределения прибыли и арендной платы между поставщиками энергоносителей, владельцами трубопроводов, правительствами транзитных стран и импортерами. Участие нескольких международных партнеров, которым приходится во имя надежных поставок дорогостоящих ресурсов разрешать конфликты интересов, регулировать нормативно-правовые вопросы и находить взаимовыгодные решения, зачастую приобретает характер структурных вызовов.
Экономические проблемы усугубляются тем, что владельцы трансграничного трубопровода не всегда являются владельцами поставляемых ресурсов или крупнейшими инвесторами. Кроме того, эксплуатационные издержки меркнут в сравнении с огромными затратами на строительство. Мобильность и прибыльность инвестиций, которые вначале дают преимущество владельцам, превращаются в пассив из-за длительной амортизации трубопроводов и волатильности цен на рынке. Со временем это создает у транзитных стран соблазн брать ресурсы в заложники, чтобы добиться более выгодных тарифов на транзит и условий отбора.
Однако, как отмечают эксперты, в том числе Пол Стивенс, при определенных условиях такой ситуации можно избежать. Например, в случае, если транзитеры озабочены своей репутацией либо конкурируют с другими трубопроводами за одни и те же ресурсы, либо в значительной степени зависят от отбора топлива на обеспечение собственных нужд. Таким образом, структура евразийских энергопроводов, которая, как считается, особенно предрасположена к конфликтам, не является уникальной или неуправляемой. Новые независимые государства-транзитеры подвергаются воздействию вышеупомянутых и вполне традиционных факторов.
Особенность транспортировки энергии в Евразии заключается в том, что основополагающие экономические принципы во многом определяются советским наследием. Большая часть существующей региональной трубопроводной инфраструктуры досталась в наследство от СССР, и сегодняшним акционерам не пришлось вкладывать огромные средства в строительство. Поэтому, когда речь идет о старых трубопроводах, никто (в отличие от новых проектов) не беспокоится о возврате инвестиций. Здесь появляются стимулы для того, чтобы выторговывать более выгодные условия, так как поставщики и транзитные страны понесут дополнительные издержки в случае сбоя поставок. Это не только нарушает экономические принципы старых соглашений, но и провоцирует использование более рискованных и агрессивных стратегий со стороны России/каспийских экспортеров, иностранных операторов и правительств стран транзита. Когда одна из сторон чувствует, что существующие договоренности могут быть сорваны, а изменения условий контракта сулят значительную выгоду, намеренное нарушение поставок становится игрой, стоящей свеч.
Еще одна характерная черта: распространение в Евразии «гибридных» режимов, которые не соответствуют классическим описаниям ни демократической, ни авторитарной власти. Там сохраняется более активная, чем принято в автократиях, политическая борьба, но в условиях меньшей прозрачности процедур и большей запутанности игр на политическом поле, чем в классических демократиях.
Следует отметить, что шаткость энергетического регулирования в России и новых независимых государствах связана со следующими причинами:
слабое развитие соответствующих институтов;рыночная концентрация;практика принятия решений узким кругом избранных;расплывчатая схема владения национальными энергетическими ресурсами и инфраструктурой и контроля над ними;смешивание политических и экономических, а также государственных и частных интересов в вопросах регулирования.
Разнообразие непрозрачных систем национального регулирования является вполне объяснимым побочным продуктом сложных и длительных политических трансформаций. Однако оно может усугубить информационную асимметрию между ключевыми поставщиками и транзитными странами в вопросах затрат, тарифов и распределения прибыли от трубопроводов.
Институциональная неопределенность затрудняет ведение стратегических переговоров. У национальных правительств нет возможности убедить в своих намерениях другие страны и инвесторов, что подрывает надежность обязательств по международным трубопроводам. Как отмечают многие, это обостряет «дилемму обманщика» – международное влияние правительства падает по мере закрепления за ним репутации лжеца. В результате приходится больше полагаться не на верховенство закона, а на стабильность условий контракта как показатель надежности обязательств. В то же время повышаются нормативно-правовые риски и провоцируются отдельные случаи нарушения первоначальных условий функционирования трубопроводов.
Экономические мотивы и сигналы, которые в иных случаях управляют стратегическим взаимодействием основного партнера трансграничного транзита и гибридных национальных регулирующих институтов, слишком слабы, чтобы развеять опасения или помешать самовольным действиям, направленным на получение более выгодных условий. Поэтому особенно сложно прогнозировать эффективность затрат в случае энергетических экспортных проектов с участием евразийских поставщиков, владельцев трубопроводов и новых государств-транзитеров.
Иными словами, контекст ведения переговоров и заключения сделок по трубопроводам в Евразии весьма многообразен и находится под влиянием не только финансовых аспектов, касающихся «старой» и «новой» трансграничной инфраструктуры, но и различных возможностей отдельных государств манипулировать международными обязательствами. В частности, переговоры между поставщиком и транзитными странами по трубопроводам, оставшимся в наследство от советского периода, омрачаются непрозрачными действиями налоговых и регулирующих институтов, что способно разрушить партнерство, взаимовыгодное во всех остальных отношениях. Из-за асимметрии относительной стоимости (экономической и политической), связанной с определенными вариантами транзита, различными рисками и институциональной непрозрачностью в ключевых евразийских государствах-экспортерах и транзитерах, коммерческие мотивы управления отношениями в сфере энергетического экспорта работают не всегда. В результате сторонам особенно сложно противостоять попыткам использовать срыв соглашений для достижения целей или проявлять решительность в стремлении к справедливым условиям контрактов. Поэтому коммерческие разногласия легко (и непредумышленно) могут перерасти в стратегическую конфронтацию, которая обойдется очень дорого. В совокупности эти экономические и институциональные факторы формируют рычаги воздействия на переговорах, что, в зависимости от конкретного сочетания, увеличивает или уменьшает вероятность успешного осуществления трубопроводных проектов.
Истории на любой вкус
Трубопроводная политика в Евразии представляет собой довольно пеструю картину, в которой можно найти истории на любой вкус. Были драматические эпизоды прекращения поставок газа и нефти, которыми дирижировали экспортеры, в основном Россия. Точно так же новые независимые государства-транзитеры, в частности Украина и Белоруссия, провоцировали и затягивали кризисы, пересматривая в одностороннем порядке условия по тарифам и отбору топлива – за счет российских поставщиков и европейских потребителей. Нескольких потенциальных кризисов удалось избежать, хотя это в основном осталось незамеченным. Подобные события и «не события» демонстрируют не столько вину конкретных государств, а скорее то, что возможность отстаивать свои интересы на переговорах и надежность исполнения достигнутых соглашений зависит от баланса ключевых финансовых и институциональных факторов.
Российско-украинские газовые кризисы: различие 2006 и 2009 годов. Самые драматичные эпизоды евразийской трубопроводной политики – серия газовых конфликтов между Россией и Украиной. Это единственные случаи, когда были сорваны значительные поставки на европейские рынки (80% российского экспорта газа!). Хотя Россия резко повысила цену, изменила условия украинского отбора и роль посредников, а также уменьшила объем поставок, чтобы добиться согласия, оба кризиса дорого обошлись российским поставщикам в денежном и репутационном отношении.
Конфликты стали следствием различных условий ведения переговоров. В 2006 г., например, российский «Газпром» находился в выигрышной позиции, чтобы шантажировать Киев, учитывая рост цен на газ в Европе и Центральной Азии (что значительно повысило стоимость субсидий и ущерб от невыплат) и успешное противодействие независимым поставкам из Туркмении. В то же время новое «оранжевое» руководство Украины было поглощено консолидацией своей власти и постепенной диверсификацией отношений в сфере поставок энергоресурсов. Однако, несмотря на имеющиеся рычаги воздействия, озабоченность Москвы обеспечением безопасности поставок на прибыльные, но нервные европейские рынки и сохранением своей репутации надежного партнера, делала ее особенно чувствительной даже к попыткам Украины диверсифицировать энергопоставки. Регулирующие полномочия, сами по себе четко не определенные, несовершенные и непрозрачные, были распылены между многочисленными государственными институтами и политическими инсайдерами, включая «Газпром» и неаффилированных российских газовых трейдеров, частных украинских газовых дистрибьюторов и центральноазиатских экспортеров. Ситуация благоприятствовала расцвету неограниченного произвола регулирующих органов и угрожающей неразберихи. Такое сочетание факторов способствовало принятию рискованных решений и одновременно сдерживало возможности России решать ценовой вопрос, диктовать транзитные тарифы и выдвигать Киеву политические требования.
Ситуация 2009 г. была совершенно иной. Позиция Москвы на переговорах заметно ухудшилась, поскольку ей нужно было платить за дорогие центральноазиатские энергоресурсы, в то время как мировые цены, внутреннее производство и спрос в Европе снижались. Любое нарушение поставок было болезненным в финансовом отношении (100 млн долларов в день) и, учитывая реакцию Европы на кризис 2006 г., особенно негативно сказывалось на репутации России как надежного поставщика. Москва не могла добиться от Киева более выгодных цен за поставки и транзит, чем те, которые были согласованы за несколько месяцев до того, как в качестве наказания был перекрыт вентиль. В свою очередь, Украина находилась в лучшем положении, держа в заложниках российский экспорт, в то время как «Газпром» не мог позволить себе дефолт по аккумулированной задолженности. Кроме того, Киев накопил топливо за счет предыдущих российских поставок и перенаправил его внутренним потребителям. Учитывая снижение потребления и разработку альтернативных маршрутов поставок в Европу, Украина имела достаточно оснований (подкрепленных обещанием внутренних реформ), чтобы потребовать от Евросоюза инвестиций на модернизацию своей системы трубопроводов и хранилищ, и могла пойти на срыв поставок при небольшом риске охлаждения отношений с Европой. К тому же на фоне внутриполитических кризисов, спада в экономике и ухудшения условий торговли украинские политики оказались более склонны к риску. Ситуацию осложнял тот факт, что российские посредники были тесно связаны с «темными силами» в политических и энергетических кругах Украины, это создавало «закулисный фронт» в том, что касалось приемлемого исхода и установления ответственности за накопление и уплату энергетических долгов. На этом фоне ни одна из сторон не могла продлить исполнение обязательств по обеспечению взаимоприемлемых поставок или избежать дорогостоящей эскалации кризиса.
Кризис на нефтепроводе «Дружба», 2007 год. Краткое прекращение Москвой поставок нефти в Европу по трубопроводу через территории Белоруссии также стало результатом взаимного недовольства и нестыковки позиций сторон на переговорах. Терпение Москвы, субсидирующей белорусский импорт, постепенно иссякло. Этому способствовали рост мировых цен на нефть, предполагаемое строительство альтернативной второй линии Балтийской трубопроводной системы, а также нежелание Минска двигаться к созданию реального союза двух государств и расширить доступ российских компаний на белорусский рынок. Российская трубопроводная монополия располагала существенными возможностями для введения более высоких экспортных пошлин и ограничения реэкспорта российской нефти Белоруссией, поскольку европейские потребители имели альтернативных поставщиков и обеспечили себе двухмесячный стратегический запас на случай краткосрочного нарушения поставок.
У Москвы также были мощные стимулы для пересмотра отношений в нефтяной сфере с новыми независимыми государствами, особенно учитывая конфликты с Азербайджаном, Грузией и Украиной, не говоря уже о предыдущих успехах на белорусском направлении – повышении вдвое цены на газ и получении 50% контроля над внутренней системой газопроводов в Белоруссии. Минск, напротив, имел лишь недельный запас нефти и не мог обратиться к альтернативным поставщикам или союзникам. Кроме того, белорусское правительство зависело от отбора нефти для обеспечения внутренних нужд и получало более 2 млрд долларов от переработки и реэкспорта дешевого российского сырья. Последнее обстоятельство имело особое значение для обеспечения экономической и политической власти и контроля настроений в военной и деловой элите, чтобы не допустить появления жизнеспособной политической оппозиции. Завышая требования, Москва перегнула палку. Пугая Минск страшными последствиями и практически гарантированной потерей так высоко ценимого «экономического суверенитета», Россия тем самым повысила привлекательность рисков, связанных с незаконным отбором нефти и шантажом.
Баку–Тбилиси–Джейхан и любопытные «не события». На недавно построенных постсоветских трубопроводах сложилась совершенно иная ситуация – там произошло гораздо меньше инцидентов со срывом поставок. Не считая периодических сбоев и атак на нефтепровод, БТД, обеспечивающий поставки азербайджанской нефти на европейские рынки через Грузию и Турцию, удалось оградить от произвольного пересмотра условий соглашений. В то время как ряд факторов свидетельствовал в пользу осуществления дорогостоящего проекта (в том числе привлечение частных инвесторов, совпадение политических интересов новых независимых государств, поддержка третьей стороны), первоначальные соглашения основывались на том, что особенно высокими ставки на обеспечение бесперебойной работы трубопровода являются для Грузии. Проект – часть потенциально расширяемой сети каспийских трансграничных трубопроводов, транзитная прибыль поступает с поставок всего перекачанного топлива, и Тбилиси зависит от поставок азербайджанского газа и нефти. На кону перспективы будущих соглашений по энергетическому транзиту (особенно между Азербайджаном, Грузией и Румынией – AGRI) и совершенствования нефтяных экспортных терминалов. А в условиях открытого противостояния с Москвой и фактической независимости Абхазии и Южной Осетии даже склонное к авантюрам грузинское руководство вряд ли бы что-то выиграло, оказывая давление на операторов и обостряя разногласия с США и Западной Европой. Кроме того, четко разграниченные в рамках нормативно-правовой системы Азербайджана права государства и иностранной компании и согласованный механизм урегулирования споров, в котором Соединенным Штатам предоставлена роль арбитра, закрепили надежность соответствующих обязательств и обеспечили успех проекта.
Конструктивное участие России. Разумеется, есть успешные проекты и с участием России. КТК, единственный трубопровод в России, который не принадлежит полностью государственному транзитному монополисту («Транснефть») и по которому казахстанская нефть поставляется на рынки Европы, работал без сбоев и может расшириться к 2013 году. Угрозы Москвы повысить налоги и транзитные пошлины, пересмотреть условия выплат и финансирования, изменить структуру менеджмента консорциума и блокировать планируемое расширение, чтобы завладеть контрольным пакетом, в итоге оказались пустышкой. Ключевыми факторами для продолжения успешной работы являются
согласованное поэтапное расширение,привлечение нефтяных производителей к разработке казахстанских месторождений, включая российский «ЛУКойл», как полноправных партнеров КТК;варианты транзита российской нефти по расширенному трубопроводу;соглашение всех сторон – включая частные компании и правительства России и Казахстана, – о международном арбитраже на равных условиях.
Наличие у Казахстана альтернативы – прокачивать свою нефть через БТД или в Китай, равно как и продолжающееся соперничество конфликтующих российских нефтяных компаний и «Транснефти», смягчили угрозу ресурсного национализма и повысили финансовые издержки блокирования расширения КТК.
По той же схеме Россия бесперебойно поставляет газ в Турцию для реэкспорта на рынки Европы и Ближнего Востока. Хотя первоначально переговоры были подпорчены неофициальными сделками, торговля газом постепенно стала более прозрачной. Проект «Голубой поток» получил преимущества благодаря статусу Анкары как крупнейшего потребителя российского газа (после 2015 г. ожидается рост спроса) и перспективам превращения Турции в глобальный транзитный центр. В сочетании с лоббированием последующих проектов и двусторонних соглашений – со стороны Москвы, европейских представителей и частных инвесторов – эти факторы повысили заинтересованность в продолжении бесперебойной работы. Несмотря на игры вокруг предпочтительных маршрутов трубопровода, объемов экспорта и транзитных пошлин между российскими и турецкими официальными лицами и энергетическими компаниями, перечисленные выше обстоятельства предопределили поддержку турецких предложений по транзиту российского газа и нефти, которые сейчас обсуждаются.
Рекомендации
Российским и иностранным дипломатам, которые обсуждают будущее альтернативных евразийских трубопроводов, следует учитывать экономические и политические условия, влияющие на баланс интересов и надежность соответствующих проектов. Хотя каждый из них имеет свою специфику, можно выделить несколько основополагающих принципов.
Не все евразийские трубопроводы равноценны. В случае произвольного срыва поставок издержки – экономические, политические и репутационные – будут совершенно разными для трубопроводов, доставшихся в наследство от советского периода, и новых транзитных маршрутов, в которые вложены огромные стартовые инвестиции. Поэтому в стремлении к новым проектам государственным деятелям не следует руководствоваться драматическим опытом недавних конфликтов между Россией и Украиной. Новые маршруты после запуска в эксплуатацию вряд ли будут провоцировать агрессивные рискованные действия. Кроме того, политики должны понять, что затяжные конфликты между Москвой и Минском и Москвой и Киевом по поводу цен, условий транзита и отбора в большей степени разрушили извращенную политэкономию старых трубопроводов, чем политические пристрастия руководства.
Диверсификация диктует условия отдельным трубопроводам. Пестрая палитра энергетического экспорта демонстрирует не только необходимость государственного вмешательства, но и тот факт, что все правительства в Евразии (включая Россию) могут играть как конструктивную, так и деструктивную роль в трансграничном транзите. Не стоит жертвовать преимуществами конкуренции между альтернативными вариантами ради конкретных проектов или изоляции отдельных стран. В этом отношении политикам в Вашингтоне, Брюсселе и других европейских столицах не следует спешить, вынося решение о политической целесообразности строительства трубопровода «Набукко». Точно так же Москва должна проявить мудрость и позволить коммерческим соображениям взять верх над политическими импульсами при продвижении альтернативных вариантов проектов «Южный поток» и «Голубой поток II». Политикам следует продвигать общее «направление» в интересах диверсификации евразийского энергетического транзита – т. е. «Южный коридор» – и урегулирования будущих споров, предоставив заинтересованным сторонам определять источник ресурсов, эффективность затрат и условия контрактов по конкретному трубопроводу.
Гарантии имеют ключевое значение для трубопроводной дипломатии. Склонных к риску руководителей евразийских государств нужно силой убеждения удерживать от произвольного срыва поставок, которые дорого обойдутся всем. Следовательно, американская и европейская «многопартнерская» дипломатия должна быть направлена на уменьшение политических рисков или на увеличение позитивных сторон бесперебойного функционирования альтернативных трубопроводов. Наилучшим образом это может быть реализовано путем инвестирования в энергетическую инфраструктуру транзитных государств, поэтапное расширение трубопроводной сети и разработку проектов успешных поставок энергоресурсов. Подобным же образом Россия должна избегать сложных договоренностей, которые привязывают льготный экспорт энергоресурсов к политическим и военным уступкам со стороны стран-транзитеров или потребителей, как это происходило с Украиной, Белоруссией и Молдавией. Эти дискреционные сделки будут воспроизводить конфронтацию и хронические риски, пока не разрешатся проблемы, которые связаны со старыми советскими трубопроводами и сущностью гибридных режимов или не будут обеспечены условия, когда те, кто несет затраты (российские нефтяные и газовые компании, конечные потребители), пользуются преимуществами. В противном случае распутывать конфликты придется за счет всех сторон.
Содействие институциональной прозрачности. Жесткий торг с угрозой применения силы становится способом решения споров вокруг трубопроводов в Евразии по причине чрезвычайной слабости и непрозрачности национальных регулирующих институтов, которые не способны гарантировать справедливое разрешение конфликтных ситуаций. Это усиливает давление при определении четких условий контракта и ответственности сторон, распределении долей во владении трансграничным трубопроводом между поставщиками и странами-транзитерами и более активном вовлечении в международные процедуры урегулирования конфликтов. Со временем вместо того, чтобы подталкивать участников к следованию международным нормам, следует уделять значительно большее внимание содействию прозрачности внутренних систем регулирования и механизмам надзора. Именно это является ключом к заключению сделок, которые будут выполняться, а также позволит выявить враждебные намерения. Соответственно, успех реализации жизнеспособного проекта южного трубопровода – будь то «Южный поток», «Набукко» или AGRI – будет в равной степени зависеть от проведения целенаправленных реформ, которые смогут продемонстрировать надежность будущих национальных акционеров и их заинтересованность в выполнении соглашений, и от определения конкретных источников финансирования и энергоресурсов.
Адам Сталберг – доцент и содиректор Центра стратегии, технологии и политики при Школе международных отношений, Технологический институт штата Джорджия.
Запоздалый полет совы
Марат Шайхутдинов
Контуры грядущего миропорядка: ожидания и реальность
Резюме: Мировой финансово-экономический кризис дал мощный импульс процессу перераспределения глобальной силы и влияния. Но ни Запад, ни Восток не в силах вырваться за рамки докризисной экономической парадигмы. Последние 3–4 года так и не стали временем серьезной перестройки мировой финансовой архитектуры.
Гегель в «Философии права» заметил, что «сова Минервы начинает свой полет лишь с наступлением сумерек». Философ имел в виду, что человечество склонно запаздывать с осмыслением важнейших вопросов бытия. Это изречение невольно приходит на ум, когда задумываешься о посткризисном мире. К сожалению, он слишком зациклен на текущих проблемах и не уделяет должного внимания долгосрочным трендам. Политические элиты ведущих стран испытывают серьезный дефицит государственной воли и ответственности. Стратегия уступает место сиюминутной тактике, а давно назревшие реформы подменяются паллиативами.
Возникает ощущение, что международное экспертное сообщество также уклоняется от серьезного анализа проблем современного мира либо подыгрывает правящим элитам. Однако только объективный и критический анализ ситуации способен стать ключом к поиску адекватных решений, без которых невозможно построение нового, более справедливого и совершенного мирового порядка.
Приход к власти в ряде ведущих стран мира политиков нового поколения породил немало ожиданий. Миллиарды людей надеялись на разрешение региональных конфликтов, на сворачивание гонки вооружений, на кардинальные изменения в мировой экономике и политике. К сожалению, многие из этих ожиданий не сбылись либо сбылись лишь частично. Тем не менее масштабные сдвиги налицо. Мир, каким мы его знали, изменился навсегда. Мы вступили не просто в эпоху перемен, а в период смены эпох.
Одной из важнейших особенностей современного этапа развития человечества стало наложение друг на друга целого ряда глобальных мегатрендов. Смещение центров силы, кризис мировой финансовой архитектуры, появление нетрадиционных угроз, обострение проблем энергетической, экологической и продовольственной безопасности, кризис международного права – все это влечет за собой многократное усложнение мировой ситуации.
От исследователей требуется применение разнообразных научных подходов, однако прикладные исследования превалируют над фундаментальными, узкоспециальные подходы – над междисциплинарными. Но, как отмечал еще Джон Гэлбрейт, «специализация в науке – это удобство, а не добродетель». С одной стороны, необходимо рассматривать глобальные изменения в общем контексте закономерностей всемирно-исторического процесса («кондратьевские» циклы, циклы гегемонии Уильяма Томпсона – Джорджа Модельски, мир – системная теория Иммануила Валлерстайна, теория гегемонистского перенапряжения Денниса Флорига, цивилизационная теория Шмуэля Эйзенштадта и др.). Важно учитывать и качественные особенности современного этапа развития человечества, в том числе уплотнение и ускорение исторического времени. Время становится особым фактором, существенно влияющим на ход и содержание глобальных и региональных процессов.
Эксперты предпочитают не заглядывать слишком далеко в будущее. Старая добрая футурология уходит в прошлое, новейшие форсайтные исследования ограничиваются масштабами корпораций, и лишь некоторые эксперты рискуют применить их к глобальной реальности. Все это заставляет задуматься о том, насколько новым геополитическим и экономическим реалиям соответствует сам инструментарий политической науки, ее категориально-понятийный аппарат, методы и методики?
Позволю себе не вполне, может быть, правомерную аналогию между политической наукой и физикой. Как известно, до начала XX века доминировала классическая механика Исаака Ньютона, предполагавшая евклидовость пространства, равномерность течения времени, несотворимость и неуничтожимость материи. Однако квантовая механика Макса Планка/Эрвина Шредингера и теория относительности Альберта Эйнштейна/Германа Минковского совершили революционный переворот, преодолев тогдашний кризис в физике. Стало очевидным, что ньютоновская физика – лишь частный случай более широкой картины мира. На наш взгляд, аналогичная, достаточно кризисная ситуация возникла и в современной политической науке. Не застряла ли политическая теория в предыдущей эпохе, превратившись в препятствие на пути более адекватного понимания новой мировой ситуации?
Трансформация современного мира: причины, следствия, исторический контекст
Драматические события на Ближнем Востоке и в Северной Африке дали повод говорить о начале «переформатирования» как исламского мира, так и глобального геополитического ландшафта. Мировые СМИ настойчиво проводят мысль о том, что главными причинами событий «арабской весны» стали нерешенные социально-экономические и политические проблемы государств Северной Африки и Ближнего Востока. Однако не слишком ли быстро мы отвергаем мысль о возможном целенаправленном воздействии извне на процесс глобальных перемен? Сегодняшние события стоит рассмотреть в более широком историческом контексте.
Так, начало современному процессу переформатирования глобального геополитического ландшафта (в том числе арабо-исламского мира) положили распад СССР и операция «Буря в пустыне». За ними последовали события на Балканах, дезинтеграция Югославии и Чехословакии, а также стремительное расширение НАТО и Евросоюза на восток. События 11 сентября 2001 г. стали отправной точкой для операций в Афганистане и Ираке, расширения американского военного присутствия в арабских странах, появления концепций Большого Ближнего Востока и Большой Центральной Азии. Впервые военные базы США и НАТО оказались на территории Центральной Азии, в непосредственной близости к Китаю и России. Следует также упомянуть обострение региональных и локальных конфликтов, активизация международного терроризма, религиозного экстремизма, наркобизнеса, торговли людьми и морского пиратства. Не стоит недооценивать и события 2008 г. вокруг Косово, Южной Осетии и Абхазии. Их долгосрочные международно-правовые и геополитические последствия, возможно, еще впереди.
Даже столь краткая историческая ретроспектива заставляет задуматься о том, что события «арабской весны» – лишь часть более широкого процесса, который де-факто является новым раундом передела мира. Автор далек от конспирологических версий, согласно которым события в Северной Африке разворачиваются чуть ли не по указке стратегов из-за океана. Но я убежден: западные лидеры были осведомлены о надвигающейся буре и постарались не просто оседлать революционные процессы, но и подкорректировать их с помощью различных средств, методов и ресурсов в собственных интересах.
Действительно, события в исламском мире органично вписываются в концепцию Большого (демократического) Ближнего Востока, обнародованную еще во времена Джорджа Буша-младшего. В частности, не секрет, что США жизненно заинтересованы в ослаблении китайского и российского влияния в этой части мира. Заметим, что именно в 2010 г., впервые в новейшей истории, Китай опередил Соединенные Штаты по закупкам ближневосточной нефти для своей быстрорастущей экономики.
В то же время не выдерживают критики заявления Вашингтона о поддержке демократии и необходимости обновления политических элит на Ближнем Востоке. Кто, например, возглавляет постреволюционные Египет и Тунис? Ровесники экс-президентов, а не молодежь, доминировавшая на революционных площадях. Почему проблема демократизации ставится лишь перед республиканскими режимами, но не перед застывшими в политическом развитии ближневосточными монархиями? Не потому ли, что там находятся военные базы США? Нужна ли Западу подлинная демократия на Ближнем Востоке, или же речь идет о приходе еще более прозападных элит? Нужны ли Вашингтону и Брюсселю реформы в арабском мире, или они готовы смириться с появлением новых исламистских режимов?
Не будет лишним напомнить, что именно Франция, Англия, Германия и Италия добились в 2004 г. отмены эмбарго на продажу оружия Ливии, которое действовало с 1986 года. С 2005 по 2011 гг. страны Европейского союза продали Ливии оружия на 834 млн евро. Неужели западные державы совершенно не подозревали, кому они сбывают оружие?
И все же попытки Запада «революционизировать» исламский мир способны привести не к тем результатам, на которые рассчитывают в Вашингтоне и Брюсселе. Запад, еще не оправившийся от кризиса, может оказаться в очередном тупике. Так, нагнетается напряженность вокруг Ливана и Сирии, от которых в немалой степени зависит судьба Ирана. Эксперты предупреждают, что падение режима Башара Асада приведет к распаду Сирии и хаосу в регионе. Тем не менее давление Запада на режим Асада стремительно нарастает. В ход пущены односторонние экономические санкции, а в перспективе не исключено и военное вмешательство по ливийскому сценарию.
Нынешней ситуацией пользуется и Турция, внешнеполитический курс которой все больше вписывается в сценарий возрождения Османской империи. Доминирование на Ближнем Востоке может стать для Турции более ценным геополитическим призом, нежели постоянно отодвигающаяся перспектива вхождения в Евросоюз.
На фоне событий «арабской весны» драматически развивается ситуация вокруг Афганистана. Официальный Кабул не способен взять на себя всю полноту ответственности за судьбу страны. Национальная армия и полиция слишком слабы и пропитаны коррупцией. В стране так и не объявлены результаты парламентских выборов, а попытки наладить диалог с талибами терпят неудачу, убийство экс-президента Бурхануддина Раббани фактически ставит на нем крест. В этой связи ускорился процесс переосмысления стратегических целей в Афганистане. Иллюзии относительно демократизации рассеиваются, на первый план выходят вопросы безопасности. В преддверии анонсированного вывода войск происходит перезагрузка американского военного присутствия. Однако мало кто верит в уход западной коалиции из Афганистана – слишком многое поставлено на карту в этом стратегически важном регионе. Если он все же состоится, новый расклад сил в регионе станет одновременно и серьезным вызовом, и историческим шансом для Китая и России, ШОС и ОДКБ. Москва, Пекин и ведомые ими объединения получат возможность доказать свою состоятельность в качестве альтернативных центров силы. Не исключен и другой вариант – избавившись от военного присутствия Соединенных Штатов, КНР и Россия вступят в схватку за доминирование в регионе.
Пока же позиции обеих держав на фоне перемен в исламском обществе достаточно уязвимы. Пекин и Москва постепенно утрачивают влияние в арабо-исламском мире. В целом события в Северной Африке вольно или невольно стали своего рода тестом на готовность Китая и России оспаривать американское лидерство. Если исходить из сегодняшних реалий, то они этот тест провалили. Чем же объясняется провал? Почему две великие ядерные державы столь пассивно наблюдают за процессом перекройки геополитического ландшафта? Тому есть немало причин объективного и субъективного порядка.
Так, Китай не заинтересован в преждевременной конфронтации с США из-за взаимозависимости двух стран. Пекин пока не в силах справиться с очагами напряженности в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР). Сохраняются трения вокруг Тибета и спорных островов в Южно-Китайском море. Военный потенциал Поднебесной быстро растет, но он по-прежнему слишком мал, чтобы соперничать с американской военной мощью. В свою очередь, Россия не желает ставить под вопрос перезагрузку отношений с США, судьбу переговоров по ПРО, а также вопросы вступления в ВТО. Военная мощь России со времен СССР изрядно подорвана, а ОДКБ пока не состоялся в качестве дееспособного военно-политического блока.
Значит ли это, что Китай и Россия и впредь не будут препятствовать перекройке политической карты мира по западным лекалам? В краткосрочной перспективе – да, в среднесрочной и долгосрочной – нет, поскольку оба государства имеют собственные геополитические амбиции. Уже сегодня Москва и Пекин успешно отрабатывают различные механизмы и методы, характерные для глобальных держав. Правда, уровень их притязаний различен – нынешняя Россия вынуждена смириться со статусом региональной державы, а возвышающийся Китай устроит только статус сверхдержавы.
Переформатирование геополитического ландшафта или передел мира?
Переформатирование глобального геополитического ландшафта является, по сути, новейшей модификацией передела мира, имеющей ряд отличительных особенностей. Важным признаком нового раунда становится не буквальный захват и присоединение территорий в духе колониальных империй, а установление долгосрочного контроля над странами, регионами и мировыми коммуникациями. На первый план выходит не прямое подчинение, а формирование вассальных отношений; не опора на конкретных лидеров, а пестование компрадорских элит. Преследуя свои интересы, сильные мира сего не останавливаются перед насильственной сменой неугодных режимов, используя как реальные, так и надуманные предлоги. Как результат – некоторые государства приходят к выводу, что лучшей гарантией от внешнего вмешательства является наличие ядерного оружия.
Глобальные игроки придают немалое значение методам публичной дипломатии – созданию неправительственных организаций, стимулированию местного протестного потенциала, финансированию оппозиционных движений и т.д. Однако, как это ни парадоксально, насаждаемые Западом режимы далеки от идеалов демократии. Возникает впечатление, что демократия – это некая константа, а не возобновляемый ресурс: чем больше Запад «экспортирует» демократию в другие регионы мира, тем меньше демократии остается в Америке и Европе.
Важное место в арсенале великих держав занимает стимулирование и провоцирование межклановых, межрелигиозных и межэтнических противоречий, а также различных сепаратистских движений. «Балканизация» государств и регионов становится эффективным способом передела сфер влияния между глобальными игроками. Не случайно исследователи все чаще говорят о возможном распаде Ирака, Афганистана, Йемена, Ливии, Сирии и др.
Особое место приобретают современные информационные технологии, с помощью которых осуществляется манипулирование международным мнением. Однако, как показали беспорядки в Великобритании, использование информационных технологий – обоюдоострое оружие, способное подорвать стабильность самого западного мира.
Обращает на себя внимание и обострение конкуренции между глобальными игроками за гарантированный доступ к природным ресурсам небольших развивающихся стран. Активизируется борьба за контроль над Антарктидой, арктическим шельфом и Северным морским путем. Пока она ведется преимущественно экономическими и политико-дипломатическими методами, но возможные военные конфликты не за горами.
Одной из особенностей новейшего раунда передела мира становится избирательная интерпретация принципов и норм международного права. При этом сильные мира сего зачастую используют трибуну СБ ООН для легитимации задним числом своих действий в том или ином регионе мира. Вызывает озабоченность и чрезмерное, переходящее все разумные рамки, применение глобальными игроками односторонних и по сути контрпродуктивных экономических и политических санкций против тех или иных государств. Нередко от санкций страдают не лидеры и правящие элиты, а дети, старики, женщины и больные.
На фоне самоуправства сверхдержав ослабевает роль ООН как организации, призванной обеспечивать мир и верховенство права в международных отношениях. Она утрачивает свои позиции как международно-признанный центр легитимности. Беспристрастность СБ ООН все чаще оказывается под вопросом. Принцип равенства участников международных отношений не действует. Голоса малых и среднеразмерных государств покупаются оптом и в розницу. Между тем, именно ООН могла бы сыграть ведущую роль в формировании более справедливого мирового порядка, в повсеместном утверждении норм международного права. К сожалению, становление многополярного мира идет с трудностями, а всеобщая нестабильность становится нормой.
Вместе с тем, облик нового мирового порядка будет определяться в конечном счете не только геополитическими и военно-стратегическими факторами. Решающее значение будет иметь экономико-финансовая составляющая. Многое будет зависеть от того, когда и в каком состоянии глобальные игроки выйдут из финансово-экономического кризиса. Но и вопросов пока больше, чем ответов.
Глобальная экономика: кардинальная реформа или косметический ремонт?
Финансово-экономический кризис стал испытанием на прочность для всей политической элиты. Мир вправе был ожидать от лидеров великих держав более ответственного поведения и большей готовности к коллективным действиям. На практике мы столкнулись с всеобъемлющим кризисом системы глобального управления.
Следует отдать должное «Большой двадцатке» – на первых этапах кризиса она сыграла позитивную роль, обнадежив рынки и выработав неотложные меры по стабилизации ситуации. Однако в последнее время в деятельности G20 все более заметны минусы, в том числе чрезмерная декларативность предлагаемых мер и отсутствие четких механизмов их реализации. Как результат – регулярное повторение валютных войн, возрождение протекционизма.
Сегодняшние западные лидеры не дотягивают до масштаба проблем и не способны на решения, сопряженные с возможной утратой власти в ходе очередных выборов. Электорат «золотого миллиарда», избалованный длительным периодом процветания, пока не готов смириться с мыслью о неизбежном снижении качества жизни. Инфантилизм избирателей накладывается на безответственность элит и самонадеянность крупного бизнеса.
Сказанное напрямую относится к США. Структурные изменения, в которых так нуждается американская экономика, остались большей частью на бумаге. Обещания демократов о создании новых рабочих мест не выполнены. Нелегитимная эмиссия доллара в рамках «количественного смягчения» и непомерные военные расходы становятся дополнительными факторами риска. Достигнутый экономический рост недостаточен, чтобы можно было говорить об окончательном преодолении рецессии. Однако самую большую проблему составляет то обстоятельство, что экономическая политика Соединенных Штатов стала заложницей межпартийного противостояния. Партии интересует не поиск адекватных решений, а исход президентских выборов 2012 года. Опасная ситуация, сложившаяся вокруг долгового кризиса, наглядно продемонстрировала узость мышления американского истеблишмента.
Свидетельством нежелания элиты признавать очевидные факты стала волна обвинений в адрес рейтингового агентства Standard & Poor’s, осмелившегося понизить кредитный рейтинг Америки. Но и без S&P ясно, что США утратили репутацию мирового лидера. Возник опасный разрыв между избытком американских международных обязательств и средствами для их выполнения. Америка лишь перекладывает свои проблемы на остальной мир. Однако страна, не умеющая жить по средствам, не имеет ни морального, ни политического права вести за собой мировое сообщество.
Не лучше обстоят дела в Евросоюзе, столкнувшимся с крупнейшим кризисом в своей истории. Налицо не только дефицит политической воли у европейских лидеров, но и отсутствие единого видения дальнейших перспектив ЕС как глобального игрока. Растут опасения относительно будущего единой европейской валюты. Европа не гарантирована от новых потрясений.
В целом эпоха доминирования Запада в мировой экономике практически завершена. На кону – само существование западного проекта в том виде, каким мы его знаем. Эксперты уже говорят о «мире без Запада». Действительно, на глобальную авансцену выходит мировой Восток. Так, экономический рост развивающихся стран составил в 2010 г. 6,5% по сравнению с 1,5% роста в развитых странах. Промышленность бежит из стран ОЭСР в страны Азии, обеспечивающие 52% мирового промышленного производства. Все больший вес набирают державы БРИКС, ставшие локомотивами мировой экономики. Парадоксально, но именно те государства, которые чаще всего подвергались критике за недостаточно рыночный характер экономики и неразвитость демократии, взяли на себя груз ответственности за будущее мировой экономической системы.
К примеру, динамично развивающийся Китай, который 30 лет назад был лишь 13-й экономикой мира, в 2010 г. опередил Японию и стал второй экономической державой. По прогнозам МВФ, уже к 2016 г. КНР обойдет Соединенные Штаты по объему ВВП. Отражением растущей мощи Китая стало укрепление его позиций в G20 и МВФ. Пекин уже способен конкурировать с международными финансовыми институтами.
Следует признать, что именно китайский экономический рост позволил обеспечить относительную стабильность на мировых рынках сырья. Китай взял на себя довольно опасную роль главного кредитора США и спасителя европейской экономики. Однако как на Западе, так и на пространствах Евразии Пекин сталкивается с обвинениями в «экономической экспансии» и опасениями насчет его возможной агрессивности в недалеком будущем.
КНР осознает, что пока ее экономическое процветание в значительной мере зависит от Америки. Не случайно будущий китайский лидер Си Цзиньпин недавно заявил, что американская экономика всегда отличалась устойчивостью и способностью к восстановлению. Однако за этими вежливыми словами уже невозможно скрыть факт радикальной смены исторических ролей Вашингтона и Пекина. Циклы истории действуют неумолимо, и недалек тот день, когда Китай вновь, как несколько веков назад, станет самой мощной экономической державой мира.
Не следует недооценивать растущую мощь партнеров Китая, в том числе России. Несмотря на ряд внутренних проблем, она по-прежнему играет незаменимую роль в мировой экономике и демонстрирует самый высокий уровень жизни среди государств БРИКС. Международные резервы Российской Федерации составляют 540,2 млрд долларов, а государственный внешний долг – лишь 3% ВВП, что дает возможность со спокойной душой делать новые внешние заимствования.
Используя как рыночные методы, так и механизмы торговых войн и элементы геополитического давления, Москва стремится укрепить влияние на государства СНГ. Серьезным достижением России явилось создание Таможенного союза, призванного стать ядром притяжения для других постсоветских государств. Таким образом, Россия, подобно Китаю и Евросоюзу, формирует подконтрольное себе большое экономическое пространство. Не исключено, что в перспективе границы Таможенного союза, ЕЭП и ОДКБ практически совпадут. В таком случае по-новому встанет вопрос о политической интеграции и формировании наднациональных структур.
Другим перспективным глобальным игроком может стать Индия с ее экономическим, научно-техническим и демографическим потенциалом. Страна успешно преодолевает издержки глобального кризиса и надеется занять достойное место в новом мировом порядке. Будучи космической и ядерной державой, Индия настойчиво добивается статуса постоянного члена СБ ООН. Некоторые эксперты считают, что в перспективе Дели может составить конкуренцию Пекину в борьбе за мировое лидерство.
Таким образом, мировой финансово-экономический кризис дал мощный импульс процессу перераспределения глобальной силы и влияния. На авансцену выходят новые державы, демонстрирующие другие возможности и альтернативы. Но ни Запад, ни Восток не в силах вырваться за рамки докризисной экономической парадигмы. Так, последние 3–4 года могли стать временем серьезной перестройки мировой финансовой архитектуры. Однако глобальные игроки – как прежние, так и формирующиеся – ограничились косметическими изменениями, отложив решение кардинальных проблем современности на неопределенный срок. И все же никакие соглашения на глобальном и региональном уровнях не защитят мировое сообщество от новых кризисов, если не будут кардинально переосмыслены основы рыночной экономики. На этом опасном пути нас ожидает ряд серьезных вызовов и дилемм, без адекватного решения которых трудно добиться стабилизации мировой экономики.
Так, кризис показал со всей остротой, насколько опасен растущий разрыв между виртуальной и реальной экономикой (как в масштабе отдельных стран, так и на глобальном уровне). Рано или поздно мир вновь столкнется с суровой реальностью. Необходимо переосмыслить, что есть реальная экономика.
Кризис по-новому высветил и роль государства. Все мы – свидетели того, как в начале финансово-экономического кризиса банки и корпорации бросились к нему за помощью. Многие правительства пошли по пути фактической национализации банков и предприятий. В США даже разгорелись дискуссии о государственном «социализме». Однако, восстановив силы, банки и корпорации начали ставить вопрос о чрезмерном присутствии государства в экономической сфере.
Кризис нанес мощный удар по социальному государству. Как результат – протестный потенциал накапливается и в развивающихся, и в развитых странах. Представители среднего класса по всему миру считают, что будущее ускользает из их рук. Одни эксперты в этой связи заговорили о смерти «социального государства», другие – о процессе «глобализации гнева». Кризис показал, что ориентация человечества на западные стандарты потребления может привести на грань экологического и продовольственного кризиса. Однако страны «золотого миллиарда» почему-то уверены, что именно Восток с его бурным демографическим ростом должен идти по пути самоограничений (сокращение потребления, контроль над рождаемостью и т.д.).
В целом капитализм столкнулся с самым острым идеологическим кризисом со времен биполярной системы. И хотя многие экономисты по-прежнему уверены в жизнеспособности капиталистической системы и даже задаются вопросом: «Спасет ли нас капитализм?», вопрос впору поставить иначе: «Возможно ли спасти сам капитализм?». Как отмечает обозреватель The Times Анатоль Калецки, перед экономистами стоит задача создания четвертой разновидности капитализма на основе лучших элементов классической, кейнсианской и тэтчеровско-рейгановской модели, адаптированной к реалиям XXI века. Правда, Калецки имеет в виду создание нового «западного» капитализма, способного противостоять Китаю.
Однако построить новый капитализм исключительно для «золотого миллиарда» уже не получится – остальной мир не позволит еще раз переложить на себя издержки. С другой стороны, есть смысл более внимательно отнестись к незападным экономическим моделям. Необходимо идти по пути конвергенции различных рыночных экономик, сформировавшихся в условиях различных цивилизаций и культур.
Диалог или столкновение цивилизаций?
Сегодня, в эпоху глобализации, уже невозможно отрицать несомненный факт, что современные цивилизации глубоко проникли в жизненную ткань друг друга, и в этом симбиозе подспудно формируются предпосылки не только для конфликтов и коллизий, но и для плодотворного сотрудничества и межцивилизационного и культурного диалога.
По существу, без диалога невозможно решение ни одной глобальной проблемы, поскольку во всех сферах жизни человечества имеют место разделительные линии между современными цивилизациями. Недопонимание ведет к подозрительности, подозрительность – к конфликтам. Необходимо разорвать этот порочный круг и научиться отделять зерна от плевел, религию от экстремизма, верность традиции от косности и догматизма.
Только на основе межцивилизационного диалога возможен новый, более справедливый мировой порядок. Нужна другая парадигма развития, основанная на подлинном, а не формальном равенстве участников международной жизни, на справедливом распределении богатств, а также на симметричности глобальных информационных потоков между Востоком и Западом.
Так, в начале XXI века, после трагических событий 11 сентября 2001 г., стало чуть ли не правилом винить во всех бедах ислам, ссылаясь на то, что Всемирный торговый центр атаковали люди, называвшие себя мусульманами. Ислам все чаще стали изображать как религию, одобряющую политическое насилие, экстремизм и терроризм. Значительная часть ответственности за нынешнее недопонимание между христианством и исламом лежит и на западной политической и интеллектуальной элите. Достаточно вспомнить об ужесточении иммиграционной политики во Франции, Италии и Дании, о запрете на строительство минаретов в Швейцарии, о карикатурах на Пророка Мухаммеда и других негативных моментах.
Сегодня в СМИ бурно обсуждают причины, побудившие норвежского христианина Андерса Брейвика к совершению массового убийства ни в чем не повинных людей. Одновременно игнорируется тот факт, что незадолго до этого ряд европейских политиков, в том числе Николя Саркози, Ангела Меркель и Дэвид Кэмерон, положили начало дискуссии о кризисе мультикультурализма. Несомненно, сама дискуссия создала благоприятный фон для усиления антимусульманских и антииммигрантских настроений. И все это – в условиях незавершенного кризиса, когда любая неловко брошенная фраза может взорвать ситуацию.
Учитывая данные обстоятельства, следовало бы сделать акцент не на том, что разделяет различные цивилизации, а на том, что их объединяет. Почему мы так уверены в правоте Редьярда Киплинга и не хотим прислушаться к здравому смыслу? Почему Запад и Восток не могут объединиться против экстремизма в любых его обличьях? Почему, как и много веков назад, Запад начинает диалог с Востоком с бряцания оружием?
Может быть, следует хотя бы раз начать не с очередной бесперспективной войны, а с более мирных и прозаичных вещей – с изучения другой цивилизации, языка и религии, с попытки понять чужую психологию и менталитет? Возможно, это не так пафосно, как операции «Буря в пустыне» или «Безграничная свобода»; возможно, это не принесет особой прибыли военно-промышленному комплексу, но зато позволит наладить нормальную коммуникацию между Западом и Востоком. Почему бы и нет?
* * *
Новый миропорядок еще не сложился, обозначились лишь некоторые его контуры, отчасти вызывающие по меньшей мере озабоченность. О таком ли устройстве мы мечтали? Не воссоздается ли в очередной раз мир ожесточенных войн и конфликтов за ресурсы, территории и коммуникации? Не вернемся ли мы в уже знакомую нам среду межнациональных и религиозных конфликтов?
Хотелось бы верить, что человечество все-таки способно извлекать уроки из собственной истории (хотя Гегель в этом глубоко сомневался). И если это так, то новый мировой порядок станет действительно более разумным, совершенным и справедливым, чем сегодня. Передел мира уступит место подлинному объединению на новых началах, цивилизаторство – межцивилизационному диалогу, военная конфронтация – безопасному и безъядерному миру.
Пока это выглядит несбыточной мечтой, однако история знает немало случаев, когда сбывались самые смелые прогнозы и ожидания. Истинный политический реализм всегда оставляет место идеализму. Задумаемся: между речью Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта» и приходом к власти афроамериканца Барака Обамы прошло всего 45 лет. Но кто бы мог подумать в 1963 году, что это вообще когда-либо станет возможным?
М.Е. Шайхутдинов – доктор исторических наук, профессор, заместитель Секретаря Совета Безопасности Республики Казахстан.
Казахстан. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 октября 2011 > № 738761
Марат Шайхутдинов
Южный Кавказ в поисках общей идентичности
Укрепление доверия и урегулирование конфликтов
Резюме: Жителям Южного Кавказа необходима единая идентичность, чтобы лучше ладить друг с другом. Сегодня у них слишком мало общего. ЕС может добавить новое измерение принадлежности к большой европейской семье, чтобы помочь выйти за рамки узконационального самоопределения.
В первой половине прошлого десятилетия Европейский союз постепенно осознал тот факт, что у ЕС есть собственные интересы на Южном Кавказе. Главный из них заключается в поддержании стабильности, безопасности и процветания в соседнем регионе, а также его развитии в качестве энергетического и транспортного коридора к Каспийскому морю и далее. Однако Брюсселю понадобилось время для того, чтобы решить, стоит ли принимать непосредственное участие в делах региона, столь плохо поддающегося пониманию. Способны ли вновь открываемые возможности перевесить имеющиеся риски? Так, трудно развеять распространенные опасения по поводу того, что взаимодействие со странами Южного Кавказа будет означать конкуренцию и конфронтацию с Россией, а не стимул для сотрудничества.
В конце концов, Евросоюз обозначил свою заинтересованность несколькими способами: включив этот регион в Стратегию европейской безопасности 2003 г., пригласив страны Южного Кавказа стать участниками новой европейской политики в отношении соседних регионов и создав должность специального представителя по Южному Кавказу. Но лишь после того, как в регионе вспыхнула война, Европейский союз отбросил все сомнения и заявил о приверженности принципу взаимодействия со странами Южного Кавказа.
Начав работу в ранге специального представителя в марте 2006 г., я попытался определить приоритетные области политики и моей миссии на Кавказе. После пятилетия, исполненного драматических событий, в середине которого (август 2008 г.) разразилась война, наверно, полезно вернуться к перечню приоритетов, какими они представлялись в начале моей службы, подвести итоги и подумать о том, что возможно в следующем пятилетии. В частности, что под силу сделать совместно с Россией для укрепления безопасности, стабильности и процветания в этом важном соседнем регионе? Хотя в некоторых областях удалось добиться определенного прогресса, многие задачи, как ни печально, остаются невыполненными. Пятидневная война стала серьезным откатом назад, но, хотя это может показаться парадоксом, дала импульс для выдвижения инициатив, которые в противном случае могли бы никогда не увидеть свет.
Конфликты как проклятие Кавказа
Мой первый приоритет заключался в том, чтобы Европейский союз дал импульс к разрешению затянувшихся конфликтов. И пять лет тому назад, и сейчас очевидно, что конфликты в Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе препятствуют нормальному политическому и экономическому развитию, угрожают безопасности даже за пределами Кавказа и осложняют отношения с Россией и Турцией. Механизмы разрешения острых противоречий, существовавшие в то время, не предполагали участия ЕС в целом и до сих пор были по большому счету неэффективными. Я считал, что Брюсселю, если ему, как это признавалось всеми сторонами, суждено сыграть ключевую роль в реализации и поддержке мирных договоренностей, следует активно присутствовать в переговорном процессе. Вот почему я полагал необходимым участие в одном или более из имеющихся механизмов разрешения конфликтов. ЕС мог бы также использовать свой политический и финансовый вес, чтобы облегчить процесс примирения, согласовать усилия с основными партнерами (не в последнюю очередь с Россией), инициировать планирование своей возможной роли в урегулировании конфликтов, а также публично заявить о заинтересованности в их решении.
Поскольку в краткосрочной перспективе эти честолюбивые планы представлялись неосуществимыми, я выступил с инициативой разработать ряд мер по укреплению доверия, что способствовало бы разрешению ситуации в Грузии. Отчасти подобные предложения выдвигались уже во второй половине 2007 г., когда начала нарастать напряженность. Вышеупомянутые меры включали размещение сотрудников для связи и взаимодействия с полицией в конфликтных регионах, техническое содействие и рекомендации Министерству по урегулированию конфликтов Грузии, помощь в реабилитации Абхазии и Южной Осетии. Сюда же можно отнести и встречи представителей гражданского общества, возложение функции связующего звена на Европейскую группу поддержки безопасности на границах, присутствующую в Грузии. Рекомендации по таможенным вопросам торговли с конфликтными регионами, а также транзита через них, открытие там информационных центров ЕС, участие Абхазии и Южной Осетии в региональных программах борьбы с наркотиками, поддержка в ликвидации мин-ловушек, программы помощи беженцам и перемещенным лицам. Наконец, это образовательные программы для учащихся, консультации по восстановлению нарушенной инфраструктуры, а также дискуссии между сторонами конфликта в Южной Осетии для определения возможного европейского вклада в укрепление доверия, не считая программы реабилитации Южной Осетии под руководством ОБСЕ.
Многие из этих инициатив были отложены или сорваны в связи с военными действиями, но некоторые можно было бы впоследствии продолжить и реализовать с Абхазией, власти которой после непродолжительного периода охлаждения де-факто сохраняют интерес к поддержанию и развитию разносторонних международных связей. Однако послевоенная ситуация отличалась от довоенной, поскольку появились новые деликатные моменты – в частности после того, как Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Вот почему необходимо было обсудить и сформулировать политику участия Евросоюза.
Новая политика вырабатывалась параллельно с так называемым Женевским диалогом России и Грузии, в центре которого – реализация соглашения о прекращении огня после августовской войны и, в частности, проблемы безопасности и ситуация с перемещенными лицами. Посредничество ЕС в подписании соглашения о прекращении огня сыграло чрезвычайно важную роль с точки зрения престижа Европейского сообщества и его дальнейшего участия в разрешении конфликта, к чему я призывал еще до начала войны. Также стало ясно, что Евросоюз нуждается в более широком рамочном законодательстве для проведения политики в отношении конфликтных регионов, поскольку нельзя ограничиваться лишь мерами по стабилизации положения и укреплению безопасности, такими как подписание соглашения о прекращении огня.
Политика непризнания и взаимодействия была разработана и взята на вооружение ЕС в декабре 2009 г., после того как я и моя рабочая группа целый год не покладая рук совершенствовали ее положения. В ее основе две поддерживающие друг друга опоры: приверженность Европейского союза идее территориальной целостности Грузии в рамках признанных международным сообществом границ, с одной стороны, и заинтересованность во взаимодействии с Абхазией и Южной Осетией, с другой. Политика двух опор создала стратегическое и юридическое пространство, в рамках которого Евросоюз мог строить отношения с сепаратистскими регионами и наращивать свое влияние и присутствие, не идя на компромисс по вопросу о территориальной целостности Грузии. Она позволила продолжать и дальше развивать многие довоенные инициативы. Властные структуры в Абхазии и отдельные политики из Южной Осетии де-факто приветствовали такой подход.
Брюссель также продолжил консультации с Тбилиси, побуждая его занять более терпимую позицию в отношении контактов с Сухуми и Цхинвали. Грузинское правительство выступило с рядом политических документов по Абхазии и Южной Осетии, в разработку которых внесли вклад внешние советники. При составлении первого документа под названием Государственная стратегия по оккупированным территориям грузинские власти недостаточно консультировались с представителями ЕС и слишком много внимания уделили вопросам истории и статуса. Однако принятый впоследствии План действий был одобрен Евросоюзом в качестве дальновидной и прагматичной политической инициативы, не обремененной полемическими выпадами.
В то же время к югу от Грузии продолжает углубляться кризис вокруг Нагорного Карабаха, и ситуация до сих пор кажется тупиковой и неразрешимой. Внутренняя логика и динамика нагорно-карабахского конфликта чреваты серьезными рисками. Существует реальная опасность резкой эскалации. Стороны конфликта ввязались в неослабевающую и дестабилизирующую гонку вооружений. Существует только саморегулирующееся и ненадежное соглашение о прекращении огня без размежевания воюющих сторон; за его соблюдением следят лишь несколько наблюдателей от ОБСЕ.
Брюссель ясно дал понять, что готов внести вклад в укрепление доверия и поддержать переговоры в рамках Минской группы. Я выступил инициатором и принял участие в разработке программы Европейского союза по связям со средствами массовой информации и общественным мнением в Армении и Азербайджане. Политику ЕС в отношении Абхазии и Южной Осетии можно было бы частично использовать для урегулирования ситуации в Нагорном Карабахе, но полное отсутствие доверия между сторонами до сих пор не давало возможности осуществлять системное взаимодействие. Евросоюз мог бы также помимо мягких мер по укреплению доверия внести практический и политический вклад в работу Минской группы. В частности, необходимо упрочить договоренности о прекращении огня.
Государственное строительство и управление ожиданиями
Второй важный приоритет, о котором я говорил пять лет тому назад, заключается в том, что Евросоюзу следует и дальше поддерживать государственное строительство и демократизацию в странах Южного Кавказа. Обоснование подобной политики очевидно: эффективное управление, демократия и права человека необходимы сами по себе, но они являются и предпосылками для более тесных отношений с Европейским союзом на основе общих ценностей. Среди прочего, в рамках данного направления предусматривались консультации по правовой реформе и программы поддержки парламентов и политических партий. Я также верил в дальнейшее усиление роли Европы в части управления границами в Грузии, поскольку это способствовало бы государственному строительству и укреплению суверенитета.
С тех пор Брюссель внес вклад в политическую стабилизацию, поддерживая реформы в трех странах. Однако демократический процесс в регионе пока буксует. Отсутствие доверительного политического диалога и уверенности в добросовестности и искренности отношений между правящими партиями и оппозицией в трех странах по-прежнему негативно влияет на внутриполитическую обстановку в регионе. Конфликты также подрывают усилия по продвижению политических реформ и экономическому развитию.
Я потратил много времени на решение внутриполитических вопросов; при этом акценты были не те, что предусматривались с самого начала. Приходилось выполнять функцию посредника в переговорах между правительством и оппозицией – в частности, в Грузии в 2007 и 2009 гг. и в Армении в 2008 году. Принял непосредственное участие в разрешении нескольких конкретных конфликтных ситуаций в области прав человека и свободы средств массовой информации. Эта трудоемкая и крайне напряженная работа была жизненно необходима для того, чтобы нейтрализовать целый ряд реальных угроз, а также справиться с трудноразрешимыми практическими проблемами.
Перед Группой поддержки границ, созданной Европейским союзом и работавшей в Грузии под моим руководством до 2011 г., стояла комплексная задача. Она являет полезный пример того, как помощь в государственном управлении и укреплении суверенитета также служит профилактикой конфликтов. Группа поддержки границ взяла на себя некоторые функции миссии ОБСЕ по мониторингу границ, прекратившей существование в 2005 году. Она успешно консультировала правительство в процессе выбора правильной стратегии управления границами и выработки закона, регулирующего деятельность Пограничной полиции, а также помогала Пограничной полиции определиться со стандартными рабочими процедурами, подготовкой и обучением персонала. Благодаря глубокой осведомленности о положении дел на границе она выполняла важную функцию раннего оповещения.
Брюсселю также приходилось управлять ожиданиями стран Южного Кавказа, чтобы быть их эффективным партнером. Разница между ожиданиями и конкретными делами имела две стороны. В краткосрочной перспективе Евросоюз недостаточно быстро откликался на реальные или мнимые нужды стран-партнеров. Например, до тех пор пока Европейская комиссия не направила делегации в две страны, ЕС вынужден был терпеть справедливую критику за несоответствие возложенным на него ожиданиям и надеждам. Однако разница между ожиданиями и делами также объяснялась нереалистичными запросами стран-партнеров, которым нужно было понять, на какие отношения они могут рассчитывать в долгосрочной перспективе и какую поддержку они могут получать в различных спорах и конфликтах.
Любопытно, что августовская война способствовала сокращению разрыва между ожиданиями и делами. Стала понятна степень поддержки международного сообщества в случае серьезного обострения ситуации: энергичное взаимодействие с целью положить конец конфликту, поддержка в принципиальных вопросах – не в последнюю очередь в вопросах сохранения территориальной целостности Грузии. Вместе с тем мир занимает более отстраненную и сдержанную позицию по второстепенным вопросам. В частности, это касается требования незамедлительно изменить формат переговоров и миротворческих усилий. Война также показала руководству Евросоюза, какие меры должны быть приняты безотлагательно. В результате дан ход новой региональной инициативе под названием «Восточное партнерство», в рамках которой обещаны договоры о сотрудничестве, свободной торговле и более свободном передвижении. Если бы не война, у инициативы была бы более трудная судьба в Совете ЕС, хотя она и отвечала давним чаяниям стран-партнеров.
Объединение соседей и друзей
Приступая к новой работе, я был убежден, что взаимопонимание с Россией по вопросам, представляющим взаимный интерес, будет главной предпосылкой достижения долгосрочной стабильности на Южном Кавказе. Нужно вести как можно более содержательный диалог с Россией – страной, имеющей здесь исключительно прочные исторические связи. ЕС должен активно присутствовать в регионе и сделать Южный Кавказ постоянной темой в контактах с Москвой. Евросоюзу следует стремиться строить отношения с Россией на общих интересах, таких как сотрудничество в области безопасности, обеспечения стабильности, в сфере энергетики и транспорта, чтобы ослабить и нейтрализовать логику «управляемой нестабильности», в то же время оставляя за собой право в любой момент поднять более серьезные проблемы. Тогда я был убежден, что необходимо развивать все эти направления на базе двустороннего взаимодействия с Россией и в рамках более крупных региональных объединений.
В краткосрочной перспективе некоторые аспекты российской политики осложнили выдвижение совместных инициатив в сфере безопасности – например, стремление Москвы отстаивать свои особые интересы в соседних странах, признание независимости Абхазии и Южной Осетии, а также своеобразное истолкование соглашения о прекращении огня 2008 года. ЕС по-прежнему ожидает, что Россия полностью выполнит взятые на себя обязательства по выводу войск в рамках плана из шести пунктов, который положил конец войне в Грузии. Однако это не должно препятствовать совместному обсуждению некоторых долгосрочных планов и общих интересов уже сейчас. В частности, вполне возможно открыть пути сообщения, несмотря на остающиеся разногласия по статусу двух республик.
Что самое важное, преобразование Южного Кавказа в транспортный узел, чему способствует география региона, еще больше повысило бы заинтересованность ЕС и России в его безопасности. Для России наиболее значимы маршруты, пролегающие с юга на север, а для Европейского союза – пути, идущие с востока на запад. Но это не должно наносить урон ни одной из сторон. Такой подход облегчил бы урегулирование затянувшихся конфликтов, поскольку экономические выгоды от открытия стратегических путей сообщения, проходящих через зоны конфликтов, стали бы более осязаемыми для всех участников. Например, открытие железнодорожного движения через территорию Абхазии оказало бы огромное позитивное влияние и на более удаленные регионы. Подобные инициативы позволили бы сдвинуть мирный процесс с мертвой точки и добиться существенного прогресса.
Уже в 2006 г. я отмечал, что очень важно способствовать установлению добрососедских отношений между Турцией – еще одной великой исторической державой данного региона – и странами Южного Кавказа. Значение Турции очевидно, поскольку все три страны региона имеют границы с этим весьма серьезным экономическим партнером – благодаря транзиту энергоносителей, торговле и помощи в развитии. Турецкая блокада Армении позволила Анкаре опосредованно участвовать в деликатных переговорах по Нагорному Карабаху. Мне представлялись очевидными несколько способов взаимодействия Евросоюза с Турцией по Южному Кавказу: поднимая проблемы региона в контексте многогранных двусторонних контактов Турции со странами Европейского союза и путем осуществления совместных программ помощи данному региону.
Описываемый период совпал с более дальновидной и амбициозной внешней политикой, которую начала проводить Турция. Анкара выступила с различными инициативами, чтобы утвердить свою роль на Южном Кавказе, включая Пакт безопасности и стабильности Кавказа, принятый при участии России вскоре после августовской войны. Однако инициатива не имела успеха – прежде всего потому, что в ней не участвовал Европейский союз, который к тому времени стал незаменимым действующим лицом региональной политики, а после принятия в ЕС Болгарии и Румынии – непосредственным соседом.
Возможности Турции на Южном Кавказе остаются ограниченными, поскольку конфликты в регионе оказывают на нее самое непосредственное влияние. Армянский вопрос по-прежнему вызывает бурные эмоции, турецкое население энергично поддерживает Азербайджан, и голос многочисленной общины абхазов и черкесов в Турции также хорошо слышен. Тем не менее на посту специального представителя я прикладывал все усилия для того, чтобы наладить тесный политический диалог с Анкарой, поскольку она всегда будет важной частью любого рамочного соглашения в регионе.
Трудности, с которыми сталкивается Турция, стремящаяся играть более активную роль на Кавказе, как в зеркале отражаются в ее неудачной попытке нормализовать отношения с Арменией. А без этого она не сможет стать здесь важным игроком. Брюссель всячески поддерживал процесс нормализации между Анкарой и Ереваном, будучи твердо убежденным в том, что открытие границы задаст импульс положительной динамике, способной облегчить разрешение других конфликтов. Присутствуя при подписании турецко-армянских протоколов в Цюрихе в октябре 2009 г. вместе с несколькими министрами иностранных дел, включая Сергея Лаврова, я вполне разделял впечатление Верховного комиссара Хавьера Соланы, который заявил о всемерной поддержке мирного процесса. Неудача с ратификацией достигнутых соглашений стала огромным разочарованием; однако совместные усилия Европейского союза и его партнеров по крайней мере служат гарантией того, что процесс лишь приостановился, но не заглох.
Из этого я исходил, приступая к работе по содействию региональному сотрудничеству в Черноморском регионе, позволяющему стабилизировать положение на Южном Кавказе. Три страны здесь не похожи друг на друга, и вряд ли удастся выработать рамочное соглашение только с их участием. И для ЕС, и для стран Южного Кавказа гораздо более выгодно строить сотрудничество вокруг Черного моря и привлекать другие страны, имеющие выход к Черному морю (Молдавия, Украина), а также государства, недавно ставшие членами Евросоюза (Болгария, Румыния). Более широкое рамочное соглашение о региональном сотрудничестве могло бы также способствовать разрешению российско-грузинских и турецко-армянских разногласий.
В последние несколько лет Брюссель на самом деле прилагал серьезные усилия к тому, чтобы наладить региональное сотрудничество и расширить сферу взаимодействия Южного Кавказа с соседними странами и регионами, но у всех инициатив были определенные недостатки. Одна из них под названием «Черноморская синергия» связана с региональной Организацией черноморского экономического сотрудничества; к сожалению, эта инициатива не оправдала возложенных на нее надежд. «Восточное партнерство», в которое также входят Белоруссия, Украина и Молдавия, добилось конкретных результатов в смысле углубления двусторонних отношений с каждой из этих стран. Однако конфликт между Арменией и Азербайджаном не дал возможности раскрыть потенциал программы. «Восточное партнерство» также предусматривает участие России и Турции в отдельных региональных проектах, но это опять-таки затруднительно из-за сложных отношений этих стран, соответственно, с Грузией и Арменией. Создание подобных рамочных соглашений имело бы большое значение для регионального сотрудничества, но их неоднородная ратификация еще раз показывает, как важно урегулировать неразрешенные конфликты.
На ранних этапах своей миссии я также был уверен в необходимости разработать трансатлантическую программу для Южного Кавказа. Эта совместная программа опиралась бы прежде всего на двусторонний диалог ЕС и США по широкому спектру вопросов, представляющих взаимный интерес и вытекающих из растущего стратегического значения региона. Большинство компонентов Трансатлантической программы для Южного Кавказа давно известно. Это демократическая система управления, экономическая реформа, мирное разрешение конфликтов, региональное сотрудничество и развитие энергетических связей.
Необходимость разработки совместной Трансатлантической программы также объяснялась возможностью открытия НАТО для стран региона. Хотя можно спорить о том, какие условия должны этому предшествовать. Решение, принятое на саммите альянса в Бухаресте в марте 2008 г., предоставить Тбилиси и Киеву возможность присоединения в отдаленной перспективе, к сожалению, привело к обострению напряженности в регионе, которая достигла кульминации в период августовской войны. После нее стало понятно, что Грузия еще очень нескоро сможет стать членом НАТО. Параллельно с этим Евросоюз впервые вынужден был взять на себя значительную долю ответственности за обеспечение безопасности вокруг конфликтных регионов.
Позаботиться, чтобы это не повторилось
Наконец, как я указывал еще в 2006 г., Евросоюзу следует организовать мониторинг потенциальных конфликтных территорий и принять меры по недопущению новых конфликтов. Потенциал их значителен, потому что страны Южного Кавказа малы, бедны и нестабильны, а Грузия еще к тому же этнически разнородна. Совершенно очевидно, что конфликтный потенциал сохранится на периферийных территориях, населенных преимущественно меньшинствами, до тех пор, пока национальное благосостояние не начнет распределяться более равномерно.
Помимо всего прочего, война 2008 г. стала свидетельством неспособности своевременно предотвращать конфликт. По крайней мере в течение года до начала военных действий в районе Южной Осетии постоянно нарастала напряженность. Представители ЕС, включая автора этих строк, предпринимали многочисленные попытки успокоить страсти и призвать международное сообщество играть более деятельную роль в предотвращении конфликта, но усилий оказалось недостаточно. В то время Евросоюз не был готов настоять на более активной роли в его разрешении или на развертывании полицейского контингента и сухопутных войск, способных оказывать сдерживающее влияние на стороны конфликта. Конечно, неясно, смог бы Европейский союз не допустить войны, но более деятельное участие и присутствие ЕС смягчило бы ее последствия.
Возможно, риск возобновления боевых действий вокруг Абхазии и Южной Осетии снизился, но полностью не исчез. Барьер на пути военной конфронтации вокруг Нагорного Карабаха постепенно исчезает, поскольку стороны продолжают вооружаться. Хрупкое равновесие, позволявшее сохранять конфликт относительно управляемым и предотвращать его эскалацию на протяжении последних 15 лет, может вскоре быть нарушено. В долгосрочной перспективе обострение всех конфликтов можно исключить лишь в том случае, если их главные причины будут не заморожены, но устранены. В противном случае сохраняется риск того, что очаг напряженности будет и дальше незаметно тлеть в недрах землей, пока внезапно не начнется новое извержение вулкана. Пока конфликты не разрешены, невозможно реализовать весь экономический потенциал региона во благо странам Южного Кавказа и их соседям.
На Южном Кавказе имеется множество потенциальных очагов: области, населенные меньшинствами, где безработица и социальные проблемы, если их не решать, способны спровоцировать конфликт на этнической почве; религиозный экстремизм; опасность взаимовлияния между данным регионом и неспокойным, этнически разнородным российским Северным Кавказом и т.д. Многие программы Евросоюза направлены на региональное развитие в депрессивных районах, населенных этническими меньшинствами. Европейский союз также работает над законодательной базой, созданием государственных институтов, системы образования и другими правовыми вопросами совместно с ОБСЕ. Но чтобы быть по-настоящему эффективными и способными к своевременным действиям, не допускающим выхода ситуации из-под контроля, важно повышать уровень осведомленности о рисках.
Следовательно, профилактика конфликтов, а также урегулирование имеющихся остаются первоочередными задачами. Обеспечение безопасности граждан требует (помимо официальных политических переговоров и размещения сил безопасности) и совсем других подходов. Внимание к нуждам отдельных людей возможно только в том случае, если международное сообщество возьмет на вооружение совершенно иной инструментарий. Речь идет прежде всего о поддержке гражданского общества, увеличении его значения и об организации диалога. Это возвращает нас к вопросу о значении, которое имеет эффективное управление и его связь с недопущением возможных конфликтов. Я по-прежнему убежден, что ЕС и ОБСЕ исключительно хорошо оснащены и подготовлены для организации и проведения подобной работы.
Программа на следующее пятилетие
Конфликты на Южном Кавказе вряд ли будут окончательно разрешены в ближайшем будущем. Существуют разные связанные между собой уровни противостояния, которые необходимо устранять параллельно. Грузинские конфликты включают в себя и межгосударственный, и внутригрузинский компоненты. Эти аспекты нельзя игнорировать или отрицать. Урегулирование можно считать состоявшимся тогда, когда с этим согласятся все участвующие стороны. А это случится лишь после того, как будут удовлетворены главные потребности сторон: физическая безопасность, безопасность людей и право перемещенных лиц на возвращение. Статус – вторичный вопрос. Стороны конфликта иначе взглянут на вопросы статуса после того, как будут удовлетворены их первичные нужды. Помимо всего прочего, имеется и стратегический уровень, с точки зрения которого Южный Кавказ – одно из нескольких игровых полей в более крупной игре.
Уже сегодня может быть заложен фундамент для урегулирования конфликта. Необходимо приложить больше усилий, чтобы добиться прогресса на Женевских переговорах по безопасности – не в последнюю очередь решить вопрос о выводе войск в соответствии с договоренностями 2008 г., а также озаботиться проблемой перемещенных лиц. Однако это лишь часть плана. Поскольку нельзя себе представить, чтобы конфликтные области продолжали в долгосрочной перспективе отгораживаться от соседей, играющих важную роль в историческом и экономическом отношении, и проводить политику изоляционизма, основные участники процесса – правительства, а также жители и де-факто власти конфликтных регионов – будут неизбежно расширять контакты, и их нужно к этому всячески поощрять. Как только эти связи перерастут во взаимные экономические интересы, динамика урегулирования основных конфликтных вопросов изменится.
Ресурс экономического взаимодействия и общих интересов существует не только на уровне местного населения, но также и на региональном уровне. Закрытые границы между Арменией и Азербайджаном, Арменией и Турцией, а также отсутствие функциональных связей между Россией и Грузией мешают раскрытию огромного потенциала региона. Все три неразрешенных конфликта блокируют некоторые из стратегических связей и путей сообщения, которые могут проходить по Южному Кавказу. Это имеет колоссальное значение для региона, который исторически всегда представлял собой перекрестье стратегических путей с юга на север и с востока на запад. Если региональная интеграция получит новый мощный импульс, потенциальная выгода от разрешения конфликтов может стать более очевидной их участникам.
Помимо этого, жителям региона необходима единая идентичность, чтобы лучше ладить друг с другом. Сегодня у них слишком мало общего. ЕС может добавить новое измерение принадлежности к большой европейской семье, чтобы помочь странам Южного Кавказа выйти за рамки узконационального самоопределения, которое вышло на первый план после обретения политической независимости, а затем было закреплено войнами 1990-х годов. Общая идентичность помогла бы народам Южного Кавказа обрести совместные устремления вместо того, чтобы растрачивать энергию на конфликты, от которых никто не выигрывает. Но для этого Брюсселю надо продемонстрировать последовательную приверженность интересам, потребностям и чаяниям людей, населяющих этот регион. России следует понять, насколько выгодно было бы позволить Европейскому союзу играть подобную роль. Если это станет реальностью, то прогноз на следующее десятилетие будет благоприятным. Большая часть фундамента уже заложена.
Петер Семнеби – в 2006–2011 гг. специальный представитель ЕС по Южному Кавказу.
Грузия. Армения. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 октября 2011 > № 738756
Петер Семнеби
Россия никогда не пригласит президента Грузии Михаила Саакашвили в Москву с визитом, сказал в пятницу глава МИД РФ Сергей Лавров.
"Его никто никогда не пригласит. Это человек, который изъят из перечня наших партнеров по понятным причинам. Человек, который отдал приказ убивать наших миротворцев, а заодно и граждан, которых он считал своими. Я имею в виду жителей Южной Осетии", - сказал Лавров в эфире радиостанций "Голос России", "Радио России" и "Эхо Москвы" в ходе интерактивного общения с радиослушателями.
Дипломатические отношения между Москвой и Тбилиси были разорваны по инициативе последнего, после того как российская армия в августе 2008 года провела операцию по принуждению Грузии к миру, а 26 августа того же года признала независимость двух бывших грузинских автономий - Южной Осетии и Абхазии.
Грузинские войска 8 августа 2008 года вошли в Южную Осетию и обстреляли ее столицу Цхинвали. Город был практически полностью разрушен, погибли мирные жители и миротворцы.
Президент РФ Дмитрий Медведев подписал указ об установлении дипломатических отношений с государством Тувалу, говорится в материалах, размещенных на сайте главы государства.
Согласно президентскому указу, МИД России должен провести переговоры с Тувалу об установлении дипломатических отношений и оформить достигнутую договоренность соответствующими документами.
Дипломаты России и Тувалу договорились установить официальные отношения в конце сентября. Россия решила пойти на этот шаг вскоре после того, как это карликовое государство признало независимость Абхазии и Южной Осетии. Аналогичное решение до этого приняли руководители Никарагуа, Науру и Венесуэлы.
Островное государство Тувалу (Полинезия) расположено на пяти атоллах и четырех островах одноименного архипелага. Площадь страны составляет 26 квадратных километров, население превышает 12 тысяч человек. По размерам Тувалу занимает 190-е место в мире, превосходя лишь Науру, Монако и Ватикан. Столицей страны является город Фунафати. Тувалу получило независимость от Великобритании в 1978 году. Во время колонизации архипелаг назывался Острова Эллис. Тувалу входит в состав ООН.
Ингушский коэффициент
Социологи измерили готовность Северного Кавказа к выборам
Иван Сухов
Институт социального маркетинга опубликовал данные большого опроса о социально-экономической ситуации и электоральных предпочтениях жителей шести северокавказских республик. Опрос проводился в основном еще до объявления решения о том, что на президентских выборах будет выдвинута кандидатура главы правительства, поэтому социологи рассматривали как кандидатов обоих участников тандема. Получилось, что в Ингушетии Дмитрий Медведев выиграл бы президентские выборы с большим отрывом от Владимира Путина. В остальных республиках региона победу одержал бы премьер, причем самый большой отрыв от действующего президента наблюдался бы в Карачаево-Черкесии и Северной Осетии.
Опрос проведен группой ученых во главе с директором Института социального маркетинга профессором Высшей школы экономики Сергеем Хайкиным, который уже много лет специализируется на специфической кавказской социологии. В частности, за две недели до выборов президента в Абхазии Хайкин с большой точностью предсказал их результат. На этот раз исследование проводилось в шести республиках, входящих в Северо-Кавказский федеральный округ: Дагестане, Чечне, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Выборка составила 3500 респондентов, социологи проводили с ними интервью по месту жительства: считается, что такая методика обеспечивает погрешность результатов 3–3,5%.
Социологи прежде всего интересовались электоральными предпочтениями северокавказцев на предстоящих думских и президентских выборах. Самый неожиданный результат они получили в Ингушетии, где оказалось, что, если бы президентские выборы состоялись в ближайшие выходные, 59% тех, кто отправился бы на избирательные участки, проголосовали бы за Дмитрия Медведева. В основном опрос прошел еще до 24 сентября, когда было решено, что Медведев в президентских выборах участвовать не будет. За Владимира Путина в Ингушетии были бы отданы голоса 19% избирателей, наиболее низкий для него показатель среди кавказских республик.
«Не думаю, что этот опрос может считаться истиной в последней инстанции, в Ингушетии люди разбираются в политике не хуже, а возможно, даже и лучше, чем в остальной России, и понимают, что Путин и Медведев — это до определенной степени одно и то же, — сказал «МН» эксперт по Ингушетии Калой Ахильгов, долгое время работавший помощником главы республики Юнус-Бека Евкурова. — Но дело, видимо, в ассоциациях: президентство Путина ассоциируется у жителей Ингушетии с периодом правления непопулярного президента Мурата Зязикова, вообще с периодом 2004–2008 годов — временем хаоса, который возник и благодаря боевикам, и благодаря действиям правоохранительных органов. Медведев назначил главой Ингушетии Евкурова, и чтобы там ни говорили, рейтинг доверия к нему остается достаточно высоким, хотя у нас очень сложно быть хорошим президентом и нравиться всем. К тому же о Медведеве говорят как о либерале, в Ингушетии люди восприимчивы к таким идеям».
Следующей по уровню поддержки Медведева оказалась Чечня, где он набрал бы до 41% голосов, однако здесь, как и во всех остальных кавказских регионах, действующий президент уступает Владимиру Путину, который мог бы рассчитывать в такой ситуации на 50% поддержки. В Дагестане у Медведева 32%, у Путина — 43, в Кабардино-Балкарии у Медведева — 30%, у Путина — 35, в Осетии Путин более чем вдвое опередил бы партнера по тандему: у Медведева — 20%, у Путина — 46. В Карачаево-Черкесии разница еще более впечатляющая, чем в Ингушетии, только ситуация противоположная: у Медведева — 18% поддержки, у Путина — 60%.
Что касается «Единой России», то уровень ее поддержки нигде на Кавказе даже теоретически не приближается к обещанным главой Чечни Рамзаном Кадыровым 120%. При этом правящая партия везде стабильно на первом месте: из тех, кто собирается на выборы, за нее проголосовали бы в Чечне 72%, в Ингушетии — 56%, в Дагестане — 62%, в КЧР — 74%, в КБР — 56% и в Северной Осетии — 51%. На втором месте, как правило, коммунисты или «Справедливая Россия», но интересно, что уровень симпатий к этим партиям обычно выше, чем готовность отдать за них свой голос. В Ингушетии, к примеру, эсерам симпатизируют 27%, но голосовать были бы готовы всего 13%.
Социологи подчеркивают, что довольно значительная часть населения Северного Кавказа намерена проигнорировать выборы: собираются идти голосовать от 46% избирателей в Ингушетии до 64% в Карачаево-Черкесии. В Чечне, например, о готовности принять участие в выборах заявили 48%, но пока точно знает, что пойдет голосовать, лишь каждый четвертый от этого числа. Очевидно, что это подобное отношение к волеизъявлению в условиях специфической кавказской ситуации оставляет для региональных властей простор для изъявления электоральной лояльности федеральному центру: в официальной отчетности Северный Кавказ за редким исключением демонстрирует на всех выборах 97–99% «провластного» голосования при явке в 95–100%.
При этом в регионе весьма распространены настроения недовольства и социального пессимизма: лишь в Чечне подавляющее большинство (85%) довольно существующим положением дел. Число недовольных за ее пределами весьма высоко — от 56% в Ингушетии до 76% в Дагестане. Только в Чечне, Ингушетии и Карачаево-Черкесии значительное число людей надеется на изменения к лучшему в ближайшие два года. В Дагестане, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии от 22 до 39% опрошенных фиксируют рост числа желающих вступить в ряды боевиков. Недовольство региональными властями в регионе растет, в упрек им ставится главным образом нежелание прислушиваться к реальным нуждам людей. Исключительным авторитетом на этом фоне пользуется Рамзан Кадыров: безусловно хорошо и хорошо о его деятельности говорят 94% опрошенных в Чечне. Второе место у Евкурова, о котором безусловно хорошо и хорошо отзываются 47% ингушских респондентов.
Уильям Бернс, первый заместитель госсекретаря США по политическим вопросам начал тур по странам Южного Кавказа. С 17 по 20 октября он побывает в Баку, Ереване и Тбилиси
Как заявил перед этим визитом посол США в Азербайджане Мэтью Брайза, Бернс представит в Баку новые идеи по урегулированию карабахского конфликта, а также обсудит с азербайджанским руководством вопросы демократии и прав человека.
По мнению региональных аналитиков, приезд Бернса, даже если и не выйдет за рамки "дежурного" визита, еще раз обратит внимание на ситуацию внутри этих стран, а также на их непростые отношения друг с другом и с основными игроками на политической сцене.
"Важны все вопросы"
Свое турне Уильям Бернс начал в Баку, куда он прибыл во второй половине понедельника. Кроме переговоров с руководством Азербайджана, намечены, как обычно, и встречи с лидерами гражданского общества.
Один из приглашенных, политолог Эльдар Намазов, сказал в интервью Русской службе Би-би-си, что надеется обсудить с высокопоставленным гостем насущные проблемы страны: "Для нас все вопросы важны: и Карабах, и демократические реформы, и права человека, и региональные проблемы. Мы надеемся обсудить проблемы свободы прессы, аресты молодежных активистов, выборы и другие вопросы".
Насколько действенны подобные встречи? Как говорит Эльдар Намазов, политологи и правозащитники задавались не этим вопросом, а тем, на каком этапе "пробуксовывает" обратная связь.
"Раньше мы думали, либо наши высокопоставленные гости не поднимают этих проблем во время встреч с руководством, либо власти просто не реагируют на их комментарии. Однако после того, как материалы Wikileaks дали нам возможность заглянуть в дипломатическую переписку, мы поняли, что все проблемы, которые мы просили обсудить с руководством страны, действительно поднимались, то есть это не вина наших иностранных партнеров".
Что касается комментариев официальных властей, и посольство США в Баку, и МИД Азербайджана советуют подождать, пока состоится встреча Уильяма Бернса с высшим руководством страны.
Из того, что сообщалось ранее, приходится опять же сослаться на выступление посла США в Баку Мэтью Брайзы о том, что в центре внимания, кроме Карабаха, будут и внутренние реформы, вопросы энергетического сотрудничества и безопасности, в том числе и на Каспии.
Это уже второй визит Бернса в Азербайджан, впервые он посетил Баку в феврале 2010 года.
Карабах: изменений пока не предвидится
В столице Армении, где активно готовятся к выборам, к визиту первого заместителя госсекретаря Уильяма Бернса отношение двоякое. По мнению Александра Искандаряна, директора Кавказского института, это обычный рабочий визит. "Не забудьте, что в Армении заняты подготовкой к парламентским выборам в 2012 году, в России и Франции на носу президентские выборы, так что ключевые страны, участники процесса карабахского урегулирования, заняты своими проблемами", - считает Искандарян.
По мнению Рубена Меграбяна, эксперта Армянского центра политических и международных исследований, визиты подобного рода не дают мировой общественности забыть о карабахском конфликте. "Даже если усилия международных посредников позволят "амортизировать" пессимистические оценки состояния карабахского урегулирования - это уже оптимистично", - говорит Меграбян.
Чем Грузии грозит рокировка в Кремле
В Грузию Уильям Бернс прибудет накануне другой важной встречи - очередного раунда переговоров по вступлению России в ВТО между Москвой и Тбилиси, намеченного на 20 октября в Женеве. Предыдущие переговоры не дали результатов, так как Россия отказывается обеспечить "полную прозрачность торговли" вдоль границ России, Абхазии и Южной Осетии, которые Тбилиси считает своими регионами.
По мнению Зураба Абашидзе, бывшего посла Грузии в России, "есть технические вопросы, которые никак не согласуются сторонами. Раз создалась такая неординарная ситуация с Южной Осетией и Абхазией, Грузия настаивает, чтобы правительство в Тбилиси знало, какого характера товары поступают в так называемые сепаратистские регионы - котлеты или пушки?"
Еще один вопрос, на который наверняка обратят внимание во время встречи Бернса с руководством Грузии - это рокировка в Кремле, считает Абашидзе. "Запад понимает, насколько сложным окажется положение Грузии, если снова продолжится нажим и давление со стороны Москвы. О том, что Грузия находится в тяжелом положении, говорил во время своего недавнего визита в Тбилиси и Николя Саркози. Однако пока конкретных шагов по оказанию поддержки Грузии со стороны Запада я не вижу", - говорит Зураб Абашидзе.
Роза Кудабаева
Российское ОАО "Первая грузовая компания" возобновило перевозки грузов из Абхазии.Это стало возможным в связи с завершением восстановительных работ на Абхазской железной дороге и вводом в постоянную эксплуатацию участка Сухуми - Веселое.
Вагоны направлены в Республику Абхазия под погрузку песчано-гравийной смеси, которая будет доставлена для строительства олимпийских объектов в районе Большого Сочи.
Последний счет за вторую чеченскую
Власти выдают ветеранам дагестанского ополчения ордена, но не льготы
Марина Лепина
Ополченцы, участвовавшие в отражении атаки боевиков на Дагестан в августе 1999 года, дошли до Конституционного суда в попытках добиться статуса ветеранов боевых действий. На заседании КС во вторник представители всех ветвей власти однозначно высказались после этого. Вердикт суда ожидается через месяц.
29 жителей Дагестана, в конце 1990-х воевавших на стороне властей против напавших на ряд районов республики боевиков, вознамерились получить статус ветеранов боевых действий. Почти все, о чем шла речь на заседании КС во вторник, сводилось к одному: под федеральный закон «О ветеранах» ополченцы не подпадают. Хотя многие из них имеют государственные награды, которые им вручал лично Владимир Путин, на льготы и дотации они пока могут не рассчитывать. Согласно закону статусом ветеранов боевых действий не могут обладать гражданские лица, даже если они и защищали интересы государства с оружием в руках.
Поводом к рассмотрению дела в Конституционном суде (КС) стал запрос судьи Казбековского райсуда Дагестана Наби Темирханова. К нему поступил иск от 29 местных жителей, которые настаивали на признании их участниками боевых действий в населенном пункте Алмак 22 декабря 1997 года, а также в Калининауле и Ленинауле 5 сентября 1999 года. Тогда в села вторглись сепаратисты, что, как посчитали власти, поставило под угрозу территориальную целостность России. События начали разворачиваться угрожающе быстро (вторжение боевиков в Дагестан неофициально называют дагестанской войной, фактически оно считается началом второй чеченской кампании). И в августе 1999 года Госсовет Дагестана официально объявил формирование подразделений резервистов при военных комиссариатах и отрядов самообороны при органах местного самоуправления.
В рядах самообороны с боевиками боролось несколько тысяч дагестанцев. Свыше 600 из них получили государственные награды, в том числе орден Мужества. Среди истцов Казбековского суда есть и такие. Бывшие ополченцы Казбековского района убеждены: они имеют право на получение статуса ветеранов боевых действий, который дает право на некоторые льготы.
Однако самостоятельно судья Темирханов разобраться в деле не смог. Иск казбековских ополченцев наталкивается на федеральный закон «О ветеранах» — в нем вообще не прописан статус участников таких добровольных военизированных формирований. Судья приостановил рассмотрение дела и обратился в КС. По его мнению, положения статьи 3 закона «О ветеранах» противоречат Конституции РФ, ее статьям о равенстве прав и свобод человека и гражданина, о праве на социальное обеспечение и о защите Отечества.
На внесении изменений в этот закон воины-добровольцы настаивали и раньше. «МН» удалось связаться с Нурмагомедом Нурмагомедовым, в 1999 году возглавлявшим штаб ополчения села Новочуртах Новолакского района Дагестана, который столкнулся с этой проблемой, хоть и не входит в число истцов. «Я с 2000 года бьюсь за признание нас ветеранами. Обращались к президенту России, в министерство труда и социального развития Дагестана, в местные социальные службы, посылали письма в Госдуму с предложениями о внесении изменений и дополнений в закон «О ветеранах», — рассказал он. — Нас везде отфутболивают. Думаю, мы тоже будем обращаться в суд».
Нурмагомедов напомнил, что ополченцы получали свои ордена Мужества из рук тогдашнего президента России Владимира Путина. «У меня у самого медаль «За отвагу». Прошло 12 лет, как бандитов разгромили, а воевавшие в отрядах ополчения против НВФ так и не получили статус участника боевых действий. Была война, были убитые и раненые с обеих сторон. Разве это не боевые действия? Если нет, то за что же нас награждали?! Ведь за подвиг в боях!» — восклицает бывший глава ополчения.
На заседании КС во вторник развернулась целая дискуссия. Участники заседания хором заверяли судей: запрос их дагестанского коллеги не имеет под собой оснований. Александр Харитонов, постоянный представитель Госдумы в КС, заявил, что «распространение статьи 3 на гражданских лиц, принимавших участие в боевых действиях, будет социально неоправданным в отношении граждан, выполнявших задачи в военных конфликтах в других регионах».
Харитонова поддержал полномочный представитель президента в КС Михаил Кротов. Он напомнил, что к боевым действиям были отнесены и события в Осетии и Абхазии. В общем, представители власти явно не хотят создавать прецедент, ведь тогда участники народного ополчения и в других регионах тоже захотят быть ветеранами и получать выплаты и пенсии. «Республика Дагестан дотационная. И я не знаю, есть ли у правительства возможность увеличивать дотации Республике Дагестан!» — привел Кротов не вполне юридический аргумент.
Участники дискуссии явно опасались, что если КС сочтет необходимым внесение изменений в закон «О ветеранах», то любой дагестанец, державший в те годы оружие в руках, захочет стать ветераном.
«Преклоняясь перед мужеством граждан Дагестана, все же необходимо учитывать, что вооружение гражданского населения не должно поощряться властями. Это не должно быть частью политики борьбы с НВФ, — заметила Елена Виноградова, представляющая в суде Совет Федерации. — Точно так же объединялись и граждане и на почве радикального ислама. Нельзя всех признавать ветеранами! Нельзя создавать вооруженные группы людей из гражданских, которые не имеют навыков».
Выступавшие заметили, что вступление в отряды ополчения «было добровольным, бескорыстным, по зову сердца, и никто тогда про льготы не думал». Теперь требовать пособия и социальную защиту за добровольное участие в битве с бандитами безосновательно, считают участники процесса. На льготы имеют право только профессиональные военнослужащие, которые не могут отказаться от своих обязанностей.
«Нельзя дать одинаковые гарантии лицам, относящимся к разным категориям, — считает Кротов. — Иначе мы тогда должны рассмотреть вопрос о том, что если на улице гражданин помогает полицейским задержать преступника, то он тоже должен быть признан сотрудником полиции и имеет право на льготы!» Его поддержал представитель правительства РФ в Конституционном суде Михаил Барщевский, отметив, что все может кончиться тем, что присяжный захочет иметь льготы судьи, а доброволец, помогающий МЧС, — льготы сотрудников этого ведомства.
Тем не менее прецедент уже создан: до судьи Темирханова местные суды приняли уже 19 решений, признав за ополченцами статус ветерана боевых действий.
Кротов критически высказался в адрес судов, которые, по его мнению, принимают безосновательные решения.
В ответ председатель КС Валерий Зорькин довольно строго осадил его, заметив, что «никто не вправе так выражаться в отношении судов». А судья Людмила Жаркова напомнила Кротову, что вообще-то решения этих судов никто не оспаривал и не отменял и «лица, которые были защищены этими судебными решениями, получают социальную поддержку». Жаркова также напомнила, что сами ополченцы при встрече с Путиным не раз поднимали вопрос своего статуса, и тогдашний президент давал поручение правительству РФ урегулировать этот вопрос. «Путин не говорил, что на ополченцев надо распространить права ветеранов, он говорил лишь, что надо рассмотреть этот вопрос», — отметил в свою очередь Кротов.
КС должен огласить свое решение по этому вопросу через месяц.
Конфликты на Кавказе: советская прелюдия
Сергей Мирославович Маркедонов (р. 1972) – приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон).
Конфликты на Кавказе: советская прелюдия
Конец 1980-х и начало 1990-х годов прошли на Кавказе под знаменами этнонационального возрождения и обретения свободы. Стремление лидеров неформальных общественных движений союзных и автономных республик к освобождению из-под власти КПСС было воспринято – и российскими демократами, и западными интеллектуалами – как общедемократическое движение против советского тоталитаризма. В победе этих движений виделся залог как достижения личной свободы армян, азербайджанцев, грузин, абхазов, чеченцев и ингушей, так и освобождения национально-государственных образований разного уровня от опеки “империи Кремля”[1].
Демонстрация 9 апреля 1989 года в Тбилиси, многочисленные митинги на Театральной площади в Ереване (самый крупный по численности митинг в республике с трехмиллионным населением собрал один миллион человек) и на площади Свободы (Азадлыг) в Баку стали вехами этого подъема. Кстати, популярное ныне слово “майдан” впервые стало символом гражданской и политической активности не в Украине 2004 года, а в Азербайджане в период восемнадцатидневного митинга 17 ноября – 8 декабря 1988-го. Позже день 17 ноября объявят “Днем пробуждения” (“Дирчелиш”). Под лозунгами борьбы за свободу и национальное “возрождение” прошли также массовые акции армян Нагорного Карабаха (февраль 1988 года), тридцатитысячный сход абхазского народа в селе Лыхны Гудаутского района (14 марта 1989 года), “танцующая революция” в Грозном в августе–сентябре 1991 года.
Однако на практике борьба за освобождение карабахских армян привела к затяжному и неразрешенному до сих пор армяно-азербайджанскому конфликту, а свобода и независимость Грузии были оплачены грузино-абхазским и грузино-осетинским конфликтами, гражданской войной 1993 года и фактической утратой Абхазии и Южной Осетии. Самоопределение же народов Северного Кавказа было затушевано серией военных кампаний в Чечне, осетино-ингушским конфликтом и ростом религиозного радикализма. Фактически все государства Южного Кавказа на сегодняшний день не могут считаться в полном смысле слова состоятельными. Впрочем, России на этот счет так же не следует обольщаться. Наше “самое состоявшееся государство СНГ”, на деле, а не на словах, не контролирует небольшую, но важную часть собственной территории. И дело здесь не в российских флагах, развешанных над всеми республиканскими администрациями северокавказского региона. Можем ли мы сказать, что граждане, проживающие на Северном Кавказе, выстраивают свою жизнь по российским правовым нормам, а не принятым в той или иной республике неформальным правилам игры? Ответ на данный вопрос не кажется очевидным. Шесть из восьми вооруженных конфликтов на территории бывшего Советского Союза имели место на территории Большого Кавказа. Три из четырех непризнанных республик появились здесь же. Именно на Кавказе был нарушен фундаментальный принцип, на котором создавалась вся геополитическая архитектура постсоветского пространства, – нерушимости границ между бывшими союзными республиками СССР.
Подводя эти неутешительные итоги последних двух десятилетий, мы вынуждены обращаться к тому времени, когда межэтнические конфликты Кавказского региона из латентного состояния вышли на публичный уровень. И не просто вышли, а стали центральными элементами идентичностей народов и государств постсоветского Кавказа. Случилось это в период перестройки, начатой руководством КПСС ради преодоления тех кризисных явлений, которые накапливались во всех сферах общественной жизни годами. Следствием стал характерный для сегодняшних оценок негативизм в отношении ситуации конца 1980-х – начала 1990-х годов. В самом деле, привычные представления, стереотипы и установки тогда ломались. Старые авторитеты и годами внедряемые ценностные установки переставали работать. Им на смену приходили новые и хорошо забытые старые герои. Все это сопровождалось острыми конфликтами и столкновениями. И не только между Кремлем и отдельными национальными движениями, но и между самими национальными движениями, которые в своей риторике отводили Москве роль оппонента, если не врага. Однако сегодня, через двадцать лет после распада Советского Союза, пришло время для более аккуратного и взвешенного анализа того, что произошло тогда, равно как и для лучшего понимания тех механизмов, которые сломали советскую иллюзорную стабильность.
Такой анализ представляется невозможным без изучения предшествующего периода, в котором легко можно увидеть многочисленные предпосылки для выхода пресловутого “национального вопроса” на поверхность. Наш анализ не будет выходить за рамки 1991 года, поскольку распад СССР и формирование новых независимых государств на обломках некогда “нерушимого Союза” представляется отдельной темой, заслуживающей самостоятельного исследования.
Большой Кавказ в советский период: история болезни
Говоря о конфликтах на Большом Кавказе, надо понимать, что сами по себе перестройка и либерализация политической жизни в Советском Союзе не создали ни национальных движений, ни этнополитических проблем. Они лишь позволили открыто обсуждать все то, что годами купировалось партийной цензурой и репрессивными механизмами. Между тем, для того чтобы эти проблемы актуализировались в 1980-е годы, в предшествовавшие десятилетия было сделано немало. И далеко не все эти шаги были непосредственно связаны с советскими политическими практиками. Назовем лишь основные факторы, сыгравшие определяющую роль в завязывании современных конфликтных узлов на Кавказе.
Во-первых, это историческая память. История инкорпорирования народов и территорий Большого Кавказа в состав России включала в себя противоречивые сюжеты. С одной стороны, имели место строительство новых социальных институтов, модернизация и европеизация, но с другой, как справедливо замечет британский историк Чарльз Кинг, в имперском “смешении” происходило “исключение определенных традиций, которые в течение веков обеспечивали выживание людей и развитие культур”[2]. Разумеется, все эти проблемы в той или иной степени присутствовали в информационном пространстве и до перестройки, хотя они тщательно прятались под разговорами и дискуссиями о “несправедливой имперской политике”, “России – тюрьме народов” (ленинское определение, с которым не могли не считаться), дискриминационном решении земельного вопроса в дореволюционный период, несправедливых привилегиях казачества.
Во-вторых, важную роль в процессе выхода конфликтов на поверхность сыграла рефлексия по поводу советского опыта. Было бы неверным сводить всю советскую историю Большого Кавказа к сталинским депортациям (хотя они оставили свой след не на одном поколении людей). Во многом именно советская преференциальная политика по отношению к этническим меньшинствам позволила к 1970–1980-м годам сформировать кадры для будущих “национальных революций”. Конфедерацию горских народов Кавказа возглавил бывший преподаватель научного коммунизма Юрий (Муса) Шанибов. Идеологом сепаратистского движения в Чечне стал поэт Зелимхан Яндарбиев, выпускник филологического факультета Чечено-Ингушского государственного университета имени Льва Толстого. Одним из лидеров карачаевского движения “Джамагат” оказался преподаватель философии Казбек Чомаев, лидером грузинского национального движения, а впоследствии первым президентом Грузии был филолог и переводчик Звиад Гамсахурдиа. Абхазские чаяния по выходу из состава Грузинской ССР лучше всех выражал специалист по древним хеттам Владислав Ардзинба, на бакинские улицы людей выводили востоковеды Абульфаз Эльчибей и Иса Гамбар, а на ереванские площади – исследователь древней и средневековой Армении Левон Тер-Петросян. Более того, реабилитационная политика 1950–1960-х годов, последовавшая вслед за преступными действиями сталинского руководства, так же не отличалась продуманностью (планы репатриации пострадавших от выселения составлялись поспешно, а впоследствии не выполнялись, не принимались в расчет интересы людей, поселившихся на местах, откуда были произведены депортации) и основывалась на тех же административно-репрессивных механизмах. Но разнообразный советский опыт приучил людей к тому, что правовые и переговорные механизмы ненадежны. Власть, если за ней сила, не готова к тому, чтобы вступать с кем-либо в диалог. Так было в марте 1956 года в Тбилиси, когда столичные студенты взялись защищать “доброе имя Сталина”, и в августе 1958-го в Чечено-Ингушетии, когда выступление представителей русской общины города Грозного против ускоренной репатриации чеченцев было жестоко подавлено (91 участник акции был осужден). То же самое повторилось в январе 1973-го снова в Грозном, когда ингушский национальный митинг в пользу возвращения Пригородного района был разогнан брандспойтами, и в октябре 1981-го во время массовых выступлений в столице тогдашней Северо-Осетинской АССР Орджоникидзе (ныне Владикавказ). Власть готова была считаться только с силой. Это довелось проверить на практике организаторам массовых выступлений в ознаменование 50-летия геноцида армян в Османской империи (Ереван, апрель 1965 года) или в Тбилиси в апреле 1978 года, когда добивались конституционных изменений, дававших грузинскому языку статус государственного языка в тогдашней Грузинской ССР. Или же – организаторам сходов в Абхазии в том же 1978-м, добившимся определенных преференций для абхазского населения тогдашней автономии.
В-третьих, сама советская система немало сделала для этнополитической консолидации на Кавказе. Ведь до нее имперская администрация никогда не закрепляла этнические различия на территориальной основе столь жестко. За семь десятилетий господства коммунистической партии (под разными ее именами) вектор ее политики менялся не раз. Так, в 1920-х – начале 1930-х годов превалировала политика “коренизации”, то есть приоритет отдавался национальным кадрам. В то время коммунисты Армении говорили о “восстановлении республики из пепла геноцида”, а некогда “космополитические столицы Грузинской и Азербайджанской ССР начали активно развивать национальную инфраструктуру, начиная от научных учреждений до партийных кадров”[3]. Говоря о партийных кадрах на советском Северном Кавказе периода “коренизации” известный советолог, Абдурахман Авторханов использовал метафору “коммунистические падишахи”:
“В национальных областях сами “падишахи” и их избиратели имели голос, с которым считалась и Москва. Ко всему этому большевики вели на Кавказе особо эластичную и осторожную политику. Все делалось для того, чтобы укрепить северокавказцев в убеждении, что они всерьез получили ту заветную самостоятельность, за которую боролись веками. Это и обязывало к эластичности и гибкости в тактике”[4].
После того, как вся высшая власть в СССР оказалась сосредоточенной в руках Сталина, этнические интересы и вопросы самоопределения были подчинены соображениям производственной дисциплины и экономическому развитию на мобилизационной основе. В этом контексте следует отметить, что коллективизация различных частей Большого Кавказа нанесла чувствительный удар по традиционному укладу кавказского села, а индустриализация до неузнаваемости изменила бывшие имперские окраины. Сюда же следует добавить и государственный атеизм, а также развитие грамотности. О последствиях этой политики справедливо говорит историк Владимир Бобровников: “Сами “горцы” в большинстве своем уже не горцы, а далекие потомки людей, когда-то живших в горах”[5].
Когда же железная хватка тоталитарного монстра с началом “оттепели” ослабла, на Кавказе поверхностная демократизация общественной жизни совпала с ростом коррупции и фаворитизма по отношению к представителям “своих” этнических групп. Так получилось просто потому, что никакие реальные альтернативы социальной организации за годы Большого террора сформироваться не успели. Рональд Суни, американский специалист по советской национальной политике, описывал эти процесс следующим образом:
“…С возникновением этой системы стала развиваться и “теневая экономика”, в которую оказались вовлеченными такие партийные лидеры, как Вели Ахундов в Азербайджане, Антон Кочинян в Армении и Василий Мжаванадзе в Грузии. Они отмечались поразительным политическим долголетием. Мжаванадзе был первым секретарем Компартии Грузии в течение девятнадцати лет (1953–1972), Кочинян служил в качестве председателя Совета министров Армении (1952–1966), а во времена Леонида Брежнева стал первым секретарем (1966–1974). Ахундов унаследовал республику от Имама Мустафаева (1954–1959), который был отстранен за коррупцию и национальный “изоляционизм” и провел десять лет в должности первого секретаря ЦК КП Азербайджана”[6].
До 1980-х – начала 1990-х партийное и советское руководство в республиках Северного Кавказа было сосредоточено главным образом в руках “русских кадров”. Однако второй и третий эшелоны партийно-хозяйственной номенклатуры активно замещались “национальными кадрами”. Так, известный исследователь истории Чечни XX столетия Джабраил Гакаев говорит о формировании чеченской “постдепортационной” номенклатуры в 1960–1970-х годах[7].
Нельзя сказать, что Политбюро и Центральный комитет пассивно взирали на это. Москва предпринимала попытки борьбы с “негативными явлениями”, как тогда было принято говорить. Так, в 1969 году во главе Азербайджанской ССР был поставлен кадровый офицер КГБ Гейдар Алиев, а в 1972 году Грузию возглавил Эдуард Шевардандзе, сделавший успешную карьеру на комсомольско-партийном поприще и получивший опыт руководства МВД республики. Однако ставка на репрессивные механизмы (борьба с так называемыми “цеховиками”) без широких экономических и политических реформ (которые могли бы открыть дорогу частной инициативе) не привела к решительному перелому[8]. И не могла привести. Тем более, что у “теневиков” (а незаконный бизнес легче организовывать среди “своих”, родственников и соплеменников) появился такой неожиданный сторонник, как “национальный коммунизм”, культивируемый партийной бюрократией республик и автономий. Послесталинские партийные вожди и в Москве, и на Кавказе, в отличие от своих предшественников, были бóльшими оппортунистами. Понимая силу националистического дискурса, они не стремились подавить его полностью. Они пытались найти в некоторых его элементах средство для укрепления своей легитимности – насколько, разумеется, само понятие легитимности было возможно в условиях советского “бархатно-тоталитарного” режима эпохи брежневского застоя.
Объективно “национал-коммунисты” выступали сдерживающим фактором и для репрессий центра против диссидентов-националистов. Партийные чиновники не могли позволить себе вслух говорить о том, что предлагали “антисоветчики”. В случае с Арменией это было объединение с Нагорным Карабахом (который тогда находился в составе Азербайджанской ССР), в случае с Грузией – обеспечение грузинского доминирования в Абхазии, в случае с Северным Кавказом – пересмотр теорий о “добровольном вхождении” в состав России и роли ислама в повседневной жизни. В этом плане интересна реакция партийного руководства советской Армении на террористическую атаку армянских националистов в московском метро в январе 1977 года. Конечно же, республиканская номенклатура не взяла террористов под свою защиту и не пыталась сыграть роль их адвоката, но длительное время пыталась “успокаивать” и “умиротворять” ЦК КПСС разговорами о “дружбе народов” и необходимости “не раздувать инцидент накануне юбилея Великого Октября”. Но, пожалуй, самым ярким примером ситуативного союза партийной номенклатуры и националистов стало поведение Эдуарда Шеварднадзе в ходе апрельских выступлений 1978 года. Фактически это был первый случай солидарности партийного чиновника высшего ранга с общественностью, осуществившийся под националистическим знаменем. В итоге союзный центр не только признал конституционное право считать национальный язык одной из республик государственным (чего, например, не было сделано даже в Прибалтике), но и отказался от корректировок конституций Армянской ССР и Азербайджанской ССР.
Кавказ 1980-х: этнополитический разогрев
Таким образом, кавказские “горячие точки”, о которых советские граждане с удивлением узнали в 1980-е годы, вспыхнули вовсе не из-за безволия Михаила Горбачева и его команды. “Национальные революции” на Кавказе были подготовлены всем противоречивым развитием предыдущего периода. Как только центральная власть “отпустила поводья”, идейно-политическая пустота была мгновенно заполнена. И трагедия Горбачева и “раннего” Ельцина была не в том, что они якобы открыли кингстоны для национализма, а в том, что они не были готовы к самому националистическому вызову. У них не было ни стратегии, ни краткосрочных программ разрешения обозначившихся кризисов.
Как справедливо замечает Рональд Суни, “после десятилетий молчания [хотя оно очень часто было относительным. – С.М.] урбанизированное население, дети бывших крестьян, вдохновленные диссидентами-националистами, вышли на улицы”[9]. Впервые это воочию проявилось в феврале 1988 года в столице на тот момент мало кому известной Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР (НКАО). Тогда ее областной совет принял на своей сессии решение “О ходатайстве перед Верховными советами Азербайджанской ССР и Армянской ССР о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР”. В тексте этого решения, написанного в хорошо знакомой тогда советской стилистике, говорилось:
“Идя навстречу пожеланиям трудящихся НКАО, просить Верховный совет Азербайджанской ССР и Верховный совет Армянской ССР проявить чувство глубокого понимания чаяний армянского населения Нагорного Карабаха и решить вопрос о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР. Одновременно ходатайствовать перед Верховным советом СССР о положительном решении вопроса передачи НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР”.
По словам британского политолога и журналиста Томаса де Ваала, “за казенным языком резолюции скрывался поистине революционный смысл”[10].
В самом деле, армянские депутаты из НКАО стали первыми политиками в СССР начиная с 1920-х годов, которые не на кухнях или в ходе застолий, а на официальном уровне, но не по указке вездесущего центра, потребовали изменить административно-территориальное устройство советского государства. Сразу оговоримся: речь идет именно об официальном уровне, так как неофициально такие же требования звучали и ранее. И не только в Нагорном Карабахе, но и в Абхазии или Чечено-Ингушетии. Таким образом, карабахский кризис, переросший затем в затяжную войну, а с 1994 года в долгий и пока бесперспективный процесс мирного урегулирования, нарушил административную и политическую монополию Политбюро и ЦК КПСС. Административно-территориальное устройство было одной из главных истин, на которых держался “нерушимый союз”. Советское руководство оказалось не готовым к низовой самодеятельности тех самых “трудящихся масс”, от имени которых оно выступало. Карабах впервые показал, что массы вовсе не хотят принимать готовые истины – прежде всего, о “дружбе народов”.
Впрочем, “пробуждение” Карабаха не было только армянским делом. Практически сразу же жители еще советского Азербайджана восприняли начавшееся движение армян к “миацуму”[11] как вызов:
“…Многие интеллектуалы в Баку говорили, что до 1988 года не проявляли интереса к Карабаху. Не задумываясь, сколь острой эта тема была для армян, они попросту принимали как данность тот факт, что Карабах всегда будет частью Азербайджана. Поэтому для них взрыв народного протеста в Карабахе был, с одной стороны, не вполне понятен, а с другой, имел далеко идущие последствия”[12].
“Карабахский вопрос”, и в Армении, и в Азербайджане, впервые в СССР сломал традиционную оппозицию “коммунист–антикоммунист”. Представители партийных структур НКАО начали борьбу за “миацум” при информационной поддержке зарубежной армянской диаспоры (в которой позиции “контрреволюционеров”-дашнаков были весьма сильны), в то время как возникший на протестной волне “Народный фронт Азербайджана” творчески совмещал антикоммунистическую риторику с взаимодействием с Гейдаром Алиевым, бывшим многолетним первым секретарем ЦК КП Азербайджана.
18 марта 1989 года своеобразную эстафету от Нагорного Карабаха подхватила Абхазия. На многотысячном сходе в селе Лыхны Гудаутского района (исторический центр Бзыбской Абхазии) представители гуманитарной интеллигенции и партийной бюрократии объединили свои усилия в стремлении отделиться от Грузинской ССР. Снова националистический дискурс объединил тех, кто верой и правдой служил “родной партии”, и тех, кто подвергался взысканиям за проявления “буржуазного национализма”. Сход в селе Лыхны, как ни одно другое событие, ускорил борьбу Грузии за выход из состава Советского Союза, придал ей невиданный импульс и осмысленность. Как только национальная элита этой республики (и здесь между коммунистами и диссидентами сложился консенсус) осознала, что Москва не готова в полной мере выполнять политический контракт по сохранению “территориальной целостности Грузинской ССР”, началась борьба за собственный национальный проект. Таким образом, борьба Грузии за выход из Советского Союза оказалась зарифмованной с борьбой Абхазии за выход из состава Грузии. Борьба за “территориальную целостность” своей республики стала одновременно сепаратистским проектом, нацеленным против “Красной империи”. Именно после схода в Лыхны грузинские интеллектуалы-националисты ввели в активный оборот словосочетание “агрессивный сепаратизм”, применяемое к абхазскому проекту. В конечном счете, борьба двух национальных проектов (с конкурирующими “воображаемыми географиями” и политизированными “историями”) привела к вооруженному конфликту между Грузией и Абхазией, вовлечению в него “третьих сил”, формированию de facto независимого Абхазского государства.
Вслед за республиками и автономиями Закавказья в националистическую игру вступили автономные образования в составе РСФСР. И здесь мы вплотную подходим к вопросу об ответственности центральных властей за выход копившихся годами проблем на поверхность. Одной из главных интриг того времени был растущий день ото дня конфликт между союзным центром, теряющим реальную власть, легитимность и популярность, и российской властью, которая позиционировала себя как альтернативу Горбачеву. В апреле 1991 года не только жители РСФСР, но и граждане других республик СССР смотрели на Россию как на гаранта недопущения реставрации сталинско-брежневских порядков. Два центра вели друг с другом жесткую, за гранью допустимого, борьбу за автономные образования. В 1990 году союзное руководство приняло два акта, которые не только de facto, но и de jure повышали статус автономных образований, позволяя им самоопределяться и входить в “обновленный Союз ССР” напрямую, без согласования с российским руководством. Именно в этих законах надо искать корни и “парада суверенитетов”, и особой политической линии Чечено-Ингушетии, Северной Осетии, других северокавказских республик, бросившихся повышать свой статус и выходить из состава сложных субъектов (Адыгея из состава Краснодарского края, Карачаево-Черкесия из состава Ставрополья). Интересно, что идея вхождения в СССР через голову России станет весьма популярной в окружении лидера чеченских сепаратистов Джохара Дудаева. Российскому руководству требовалось дать свой ответ Горбачеву, чтобы перетянуть на свою сторону автономии. И такой ответ был дан 26 апреля 1991 года. Конъюнктурный характер и поспешность принятия “Закона о реабилитации репрессированных народов” предопределили и некорректность многих его формулировок, и дальнейшие негативные последствия в его реализации.
Оказалось, что, борясь со сталинским наследием, противники национальной политики “отца народов” вооружились его же теоретическими подходами, при которых этническая группа рассматривается как “коллективная личность”. В итоге текст закона апеллировал к коллективным правам, а не к правам человека и гражданина. Самыми опасными для этнополитического развития стали пункты закона о так называемой “территориальной реабилитации” (статьи 3, 6, 7). Они признавали эксклюзивное право на “свою землю” для одного этноса, что было несправедливостью в отношении тех представителей других этнических групп, кто оказался на “спорных территориях” зачастую не по своей вине. Так, например, в 1944 году из Пригородного района депортировали ингушей. Однако заселение этой территории осетинами также проводилось не посредством референдумов; многих переселили туда из тогдашней Грузинской ССР без всякого их согласия. К тому же принятие закона от 26 апреля 1991 года спровоцировало завышенные ожидания скорого передела границ для реализации принципа “территориальной реабилитации”. Это стало одной из причин (хотя и не единственной) осетино-ингушского конфликта, а также острых споров в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии. Да и в Чечне в течение всего постсоветского периода многие несправедливости сегодняшнего дня оправдывались фактом сталинской депортации.
***
Таким образом, эффект перестройки на Большом Кавказе был сравним с действием хирурга, вскрывающего застарелый нарыв. К сожалению, уровень советских и российских политических медиков не соответствовал требованиям времени. Вместо профилактики и грамотной диагностики они лишь поспешали за событиями или в спешке прописывали неправильные, и даже губительные, рецепты. Последствия этого некачественного лечения Большой Кавказ испытывает до сих пор. Грузия и Россия, Армения и Азербайджан не имеют между собой дипломатических отношений. Массовые миграции, беженцы и вынужденные переселенцы, внутренние защитные рубежи и апартеид стали сегодняшней кавказской реальностью. И в этом, пожалуй, состоит главный урок. Он показывает, что разрешение острых этнополитических проблем должно вестись продуманно, а не в рамках конъюнктурных кампаний и ради достижения сиюминутной политической выгоды. И в этой борьбе знание деталей и нюансов подчас важнее, чем следование единой “генеральной линии”, поскольку именно это позволяет без потерь пройти минное поле, умело поставленное советскими вождями.
____________________________________________
1) Эта удачная метафора была придумана известным советологом чеченского происхождения Абдурахманом Авторхановым (1909?–1997), см.: Авторханов А. Империя Кремля: советский тип колониализма. Garmisch-Partenkirchen: Prometheus Verlag, 1988.
2) King Сh. The Ghost of Freedom: A History of the Caucasus. Oxford: Oxford University Press, 2008. P. 63.
3) Россия и Кавказ: противоречивые дискурсы. Интервью Рональда Суни Сергею Маркедонову // Сaucasus Times. 2011. 24 января (www.caucasustimes.com/article.asp?id=20734).
4) Уралов А. [псевдоним А.Г. Авторханова]. Убийство чечено-ингушского народа: народоубийство в СССР. М.: Вся Москва, 1991. С. 34.
5) Бобровников В.О. Обычай как юридическая фикция: “традиционный ислам” в религиозном законодательстве постсоветского Дагестана // Гуманитарная мысль Юга России [Краснодар]. 2006. № 1. С. 16.
6) Цит. по: Россия и Кавказ: противоречивые дискурсы…
7) Гакаев Д.Д. Путь к чеченской революции // Чечня и Россия: общества и государства. Сборник материалов к конференции. М.: Полинформ-Талбури, 1999. C. 57.
8) Зато она привела к массовой еврейской эмиграции. В 1970 году в Грузии проживали 55,4 тысячи грузинских евреев, а в 1969–1980-х около 30,5 тысячи из них покинули республику. По данным последней Всесоюзной переписи 1989 года, в Грузии проживали чуть более 14 тысяч грузинских евреев. См. подробнее: Квирикашвили Э. Эмиграция грузинских евреев в Израиль // Центральная Азия и Кавказ. 2003. № 6(30). С. 24–25.
9) Цит. по: Россия и Кавказ: противоречивые дискурсы…
10) De Waal T. Black Garden: Armenia and Azerbaijan through Peace and War. New York; London: New York University Press, 2004. P. 43.
11) Миацум (от армянского “воссоединение”) – идея объединения армянонаселенного Нагорного Карабаха и Армении в рамках одного государства. В сентябре 1991 после провозглашения НКР (Нагорно-Карабахской Республики) она была фактически заменена идеей самоопределения двух армянских государств.
12) De Waal T. Op. cit. P. 43.
«Неприкосновенный запас» 2011, №4(78)
Грузия не торгуется
Россия пока не может преодолеть главное препятствие на пути в ВТО
Евгений Арсюхин, Михаил Вигнанский
Очередной российско-грузинский раунд переговоров о вступлении России в Всемирную торговую организацию в субботу закончился неудачей. Несмотря на это, российские чиновники не меняют своих планов, Москва рассчитывает, что США и ЕС все же заставят Грузию стать уступчивее.
О провале переговоров рассказал «МН» руководитель грузинской делегации замминистра иностранных дел Серги Капанадзе: «Стороны даже не успели войти в обсуждение деталей». На предыдущем раунде Грузия все же сняла прежнее требование о выдвижении на границы Абхазии и Южной Осетии с Россией грузинских пограничников и согласилась на международных наблюдателей. В ответ Россия пообещала дать информацию о транзите грузов, которые идут через эти границы. «Однако Россия отказалась предоставлять нам информацию о грузах, входящих в торговые коридоры в Абхазию и Южную Осетию и покидающих их, — утверждает Капанадзе. — Это тупик. Нет никакого смысла продолжать переговоры, если Россия не поменяет своих позиций». Нейтральное определение «торговые коридоры» предложено Швейцарией, при посредничестве которой ведутся переговоры. Оно позволяет не употреблять понятие «КПП», из-за которого сразу начинаются споры о статусе границы.
Швейцарское посредничество вообще порождает дополнительные технические проблемы. На переговорах стороны обсуждают не предложения Москвы и не предложения Тбилиси, а бумаги, которые готовят швейцарские чиновники. «Швейцарцы слушают и тех, и других, — рассказал «МН» член российской делегации, — и готовят документ, который, как им кажется, устроит обе стороны. Это та работа, которую они взяли на себя вместе со статусом посредника». Разговаривать напрямую невозможно, между нашими странами после войны 2008 года нет дипломатических отношений.
Москва предложила провести следующие переговоры уже 17 октября. Теоретически это позволит успеть снять вопросы до заседания генерального совета ВТО в декабре. На нем Россию могут принять в ВТО, говорил ранее руководитель рабочей группы по приему России в организацию Стефан Йохансон. Но Капанадзе не видит смысла в столь скорой встрече. Впрочем, он не исключает, что встретиться еще раз попросит швейцарский МИД.
Российские переговорщики пока не меняют своих планов. «Мы работаем на результат присоединения в 2011 году», — заявил «МН» директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития Максим Медведков. Но если этого не произойдет, катастрофы не будет, считают в Москве. Повестка дня заседания появится через две-три недели, в ней зафиксируют вопросы о приеме в члены ВТО России, Самоа и Вануату, а также дискуссию о ходе Дохийского раунда, рассказал «МН» источник, знакомый с содержанием документа. «Если Россия не успеет, примут только Самоа и Вануату, а нас в повестке дня не будет», — говорит он. Генсовет не примет решений, которые затруднят присоединение России к ВТО позже, скажем, в 2012 году, уверен собеседник «МН», «Дохийский раунд не завершен, правила ВТО в декабре не поменяются». Напомним, что еще в 2001 году ВТО задумала договориться о большей либерализации мировой торговли, об этом говорили на конференции в катарской столице Дохе. Однако с тех пор развитые и развивающиеся страны так и не смогли договориться о взаимных уступках, например, в вопросах интеллектуальной собственности или господдержки сельского хозяйства.
Россия надеется, что на Грузию надавят США и ЕС, считает Алексей Портанский из Высшей школы экономики. «Премьер Владимир Путин говорил об этом практически прямым текстом», — напоминает он. В самом деле в четверг Путин заявил: «Нам говорят: «Идите договаривайтесь с Грузией». А наши грузинские партнеры вернулись к требованиям, которые они изложили с самого начала этого процесса, потом сняли эти требования, а сейчас опять к ним вернулись». У Путина возник риторический вопрос: «Наши основные партнеры в Европе и Штатах хотят, чтобы Россия была членом ВТО, или не хотят? Не надо прятаться за грузинский вопрос. Если хотят, то они смогут это сделать очень быстро».
Пока никакого давления со стороны США на Грузию нет, уверяет Капанадзе. Запад лишь декларирует желание видеть Россию в ВТО, считает официальный Тбилиси. В то же время российско-американские контакты по проблематике ВТО не прекращаются. 3 октября вице-президент США Джозеф Байден встретился с первым вице-премьером Игорем Шуваловым, где вновь поддержал процесс присоединения России к ВТО. В ноябре конгресс проведет слушания, посвященные в том числе торговле с Россией, но «расклад в конгрессе очень сложный, в целом не в нашу пользу», рассказывает Портанский. Так, поправку Джексона–Вэника конгресс намеревался отменить в сентябре, но этого не случилось. Сама по себе поправка не имеет отношения к присоединению России, но ее отмена стала бы сигналом поддержки со стороны США. Пока «давит» только президент Франции Николя Саркози, он был в Тбилиси в пятницу и призывал стороны к диалогу.
Переговоры России и Грузии по вступлению РФ во Всемирную торговую организацию провалились. Об этом заявил замминистра иностранных дел Грузии Серги Капанадзе, возглавляющий грузинскую делегацию на переговорах в Швейцарии, сообщает "Грузия-онлайн".
По его словам, диалог завершился совершенно безрезультатно. "Грузия не может дать согласие на вступление России в ВТО, пока Россия не изменит свою позицию по поводу оккупированных территорий", - сказал Капанадзе, имея в виду Южную Осетию и Абхазию.
На днях торговый представитель США Рон Кирк заявил, что Россия присоединится к ВТО к концу 2011 года. Он выразил уверенность в возможности решения всех спорных вопросов между Россией и Грузией.
19 сентября 2011 года министр экономического развития Эльвира Набиуллина в Брюсселе начала переговоры с Евросоюзом по вступлению в ВТО. Гендиректор ВТО Паскаль Лами заявил, что Россия может вступить в организацию до конца 2011 года.
Замглавы МИД Грузии Сергей Капанадзе (Sergi Kapanadze) заявил, что переговоры с Москвой по вступлению России во Всемирную торговую организацию (ВТО) завершились безрезультатно, передает агентство Рейтер.
"Переговоры завершены, и мы можем сказать, что они провалились, закончились безрезультатно", - сказал Капанадзе в субботу.
Россия ведет переговоры о присоединении к ВТО последние 17 лет. Российская экономика - единственная ведущая экономика мира, не входящая в организацию, для присоединения к которой необходимо согласие всех ее 153 членов.
По данным агентства, Капанадзе возглавляет грузинскую делегацию на переговорах в Швейцарии.
"Грузия не может дать своего согласия на вступление РФ в ВТО, пока Россия не поменяет свою позицию по торговле внутри оккупированных территорий", - сказал Капанадзе, говоря об Абхазии и Южной Осетии.
"То что просит от нас Грузия, не входит в сферу деятельности ВТО", - сказал глава российской делегации Максим Медведков.
Он добавил, что по основным вопросам присоединения России к ВТО (если не касаться грузинского вопроса) "достигнуты договоренности, остается ряд технических моментов, которые сейчас согласовываются".
В конце апреля 2008 года Грузия вышла из переговорного процесса по вступлению России в ВТО, протестуя против распоряжения президента России о снятии экономических санкций в отношении Абхазии и Южной Осетии. Переговоры по ВТО между Грузией и Россией были возобновлены в марте этого года при посредничестве Швейцарии.
Грузинская сторона требует размещения международных мониторов на спорных границах Абхазии и Цхинвальского региона, в частности на КПП Гантиади - Адлер и Роки - Верхний Зарамаг, а также внедрение современной системы обмена информацией о перемещении грузов, что обеспечит прозрачность торговли. Соответствующие предложения разработала швейцарская сторона
Россия должна быть партнером и другом Грузии, а для восстановления доверия должна быть прекращена риторика противостояния, заявил президент Франции Николя Саркози, выступая на площади Свободы в центре Тбилиси в пятницу.
Грузинские войска 8 августа 2008 года вторглись на территорию Южной Осетии и обстреляли Цхинвали. Город был практически полностью разрушен, погибли мирные жители и миротворцы. Россия провела в регионе операцию по принуждению Грузии к миру, а 26 августа признала независимость Южной Осетии и Абхазии.
"Партнер и друг - вот чем должна быть Россия для Грузии. Грузинский и российский народы перенесли травму 70-летнего советского правления. Они боролись за то, чтобы стать хозяевами своей судьбы", - заявил Саркози, отметив, что "Франция считает Россию своим другом и рассматривает ее как своего стратегического партнера". Его слова приводит агентство "Новости-Грузия".
По его словам, все должны понимать, что Советский Союз канул в прошлое и его не заменит политика сфер влияния. "Для восстановления доверия должна быть прекращена риторика противостояния, и предпочтение должно быть отдано диалогу", - отметил Саркози.
При этом он подчеркнул, что "Грузия должна свободно выражать свою волю - вступление в НАТО, если народ хочет этого".
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter