Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Братислава продолжает настаивать на возобновлении украинского транзита

Словакия и Еврокомиссия провели совещание по энергетике после остановки транзита

Рабочая группа высокого уровня будет создана при Еврокомиссии после остановки украинского транзита российского газа

Премьер Словакии Роберт Фицо провел в Брюсселе встречу с ЕК по проблеме возобновления прокачки метана из РФ в страны ЕС по украинской ГТС. Представителей Киева на ней не было.

И подробности данных переговоров неизвестны. Но Роберт Фицо назвал переговоры конструктивными и заявил, что ждет от Еврокомиссии соблюдения интересов старн-членов ЕС.

В заявлении нового еврокомиссара по энергетике по итогам переговоров указано, что будет создана специальная рабочая группа «высокого уровня для поиска решения в энергетике на фоне остановки транзита российского газа через Украину».

Несколько дней назад Словакия уже пыталась организовать подобное совещание, но тогда ЕК его отменила из-за отсутствия украинской стороны. Сегодня, видимо, это не помешало.

«НИК» напоминает, что в Братиславе уже подсчитали потери ЕС и Словакии от прекращения поставок российского метана по украинскому маршруту. В частности, называлась цифра в €70 млрд для всех стран ЕС, а также €500 млн потерь Словакии за счет отсутствия платы за транзит российского голубого топлива по территории страны и €1 млрд — из-за повышения стоимость метана.

Кроме того, Фицо угрожал Киеву жестким давлением в случае невозобновления прокачки газа, а именно остановкой гумпомощи и экспорта электроэнергии, а также сокращения поддержки беженцев. Для киевского режима, существующего за счет денег из Вашингтона и Брюсселя, эти угрозы, видимо, слишком слабы.

Трамп готов ввести режим ЧП в экономике, чтобы ввести импортные пошлины

ЧП в экономике и дешевая электроэнергия не решат финансовые проблемы США, но Трампу нужны заградительные импортные пошлины

Трамп собирается объявить режим чрезвычайного положения в экономике США, чтобы обеспечить юридическое обоснование для введения пошлин на импорт продукции от союзников и противников, сообщает CNN.

Ранее Трамп анонсировал пошлины в 20% на все импортные товары из стран, с которыми у США есть торговый дисбаланс. А на товары из КНР будущий американский президент вообще пообещал пошлину по ставке 60%.

«НиК» напоминает, что за последние 10 лет благодаря сланцевой революции в стране была решена проблема дешевой энергии, однако проблема отсутствия торгового баланса никуда не делась.

ЧП в экономике, по мнению окружения Трампа, должно помочь решить эту проблему с помощью огромных пошлин на импорт продукции в США. Однако американским потребителям от этого так же не будет сладко, поскольку это явно сократит покупательную способность населения страны и в конечном итоге не снизит госдолг США.

Кроме того, США рискуют еще более усугубить свои отношения не только с такими торговыми конкурентами как Китай, но и с союзниками в лице Канады и Евросоюза.

Мораторий на банкротство оператора «Северного потока-2» продлен до 9 мая

Суд в Швейцарии продлил мораторий на банкротство Nord Stream 2 AG еще на 4 месяца, но в качестве исключения и с выполнением определенных условий

Суд швейцарского кантона Цуг продлил мораторий на банкротство Nord Stream 2 AG, оператора газопровода «Северный поток-2» до 9 мая 2025 года. Мораторий продлен в качестве исключения: срок запрета пролонгировался уже несколько раз, и 10 января истекал последний срок. 9 и 10 января суд должен был решить: признать ли Nord Stream 2 AG банкротом или принять его схему реструктуризации долгов перед кредиторами.

Однако развитие ситуации оказалось по третьему варианту. В качестве исключения мораторий продлен до 9 мая, но есть условие: оператор обязан в течение 60 дней покрыть долги перед мелкими кредиторами. Иначе суд признает компанию банкротом уже без всяких отсрочек и льгот.

Какие кредиторы попадают под определение мелких, неизвестно.

«НиК» напоминает, что «Северный поток-2» не был запущен из-за затянувшейся процедуры сертификации, а в феврале 2022 года власти ФРГ отозвали документы на сертификацию в одностороннем порядке. Таким образом, Nord Stream 2 AG вошел в процедуру банкротства, но банкротить его окончательно и распродавать имущество, видимо, никто не хочет. У Nord Stream 2 AG только один акционер — дочерняя структура «Газпрома», а европейские покупатели газа (OMV, Uniper и Wintershall Dea, Shell, Engie) кредитовали 50% затрат на строительство газопровода — по €950 млн каждый, а остальное вложил «Газпром».

Сейчас суд как раз решает, будут ли реструктуризированы долги. Стоит отметить, что представитель управляющей процедурой банкротства компании Transliq AG в декабре выразил уверенность, что в ЕС будет высокий спрос на газ, а газопровод еще заработает. И исходя из того, что «Северный поток-2» еще будет качать газ, сейчас затраты на его ремонт оценены €633 млн.

The Guardian: ЕС закупил у РФ рекордный объем СПГ в 2024 году

Импорт российского СПГ в Европу вырос на 18% в 2024 году

ЕС по итогам ушедшего года импортировал из России максимальный объем сжиженного газа (СПГ) в объеме 17,8 млн т, ссылается The Guardian на данные Rystad Energy.

Это на 18% выше чем в 2023 году и на 9% больше, чем в 2022 году. Аналитик RE Ян-Эрик Фенрих подчеркивает, что импорт не просто вырос, но и достиг максимумов. А отгрузки по трубе оказались вдвое выше, чем на судах, достигнув почти 50 млрд кубов.

«НиК» напоминает, что газовый транзитный договор Москвы и Киева истек с 2025 года. «Газпром» отгрузил через украинские земли в Европу порядка 15 млрд кубов метана, что равняется примерно 4,5% общего спроса в регионе. Киев много раз отказывался пролонгировать контракт, хотя РФ была только «за». В результате сейчас Австрия и Словакия ищут, чем заменить объемы выпавшего сырья из РФ, а в Молдавии, не входящей в ЕС, — и вовсе энергетический режим ЧС.

В Азии растет спрос на мазут из-за подорожания СПГ

Дорогой метан возвращает азиатские электростанции к мазуту и дизелю

Рост цен на СПГ привел к тому, что метан в АТР торгуется с хорошей премией к нефти. В начале января котировки на СПГ JKM Platts были на 22% дороже, чем на Brent, свидетельствуют данные Bloomberg. Этот рост обусловлен низкими температурами в Северном полушарии и прекращению транспортировки газа из РФ в Евросоюз по украинской ГТС. Данные факторы увеличили конкуренцию за охлажденный метан между странами Европы и Азии.

За счет этого энергокомпании АТР все чаще переходят с голубого топлива на мазут для производства электроэнергии. Промышленные предприятия и транспорт, в свою очередь, возвращаются к дизелю.

«НиК»: Судя по всему, пока рано «хоронить» рост потребления нефтепродуктов и угля в азиатских странах. СПГ не может стать надежным источником энергии для столь крупного промышленного региона.

Обрыв кабеля на Балтике дал ЕС повод заговорить о запрете «теневого» флота РФ

Очередной инцидент в Балтийском море — повод, а не причина для ужесточения мер против российского «теневого» флота

Якорь с Островов Кука

В конце декабря прошлого года вышел из строя подводный электрический кабель-интерконнектор постоянного тока высокого напряжения EstLink 2, проложенный по дну Финского залива из Финляндии в Эстонию. Одновременно оборвались три подводных оптоволоконных кабеля связи, обеспечивающих работу эстонского интернета. В этот же день без проведения расследования Эстония заявила, что причиной аварии стала умышленная диверсия, так как кабели были оборваны судовым якорем, который, судя по следам на морском дне, долго волочился за судном. Через два дня финские пограничники задержали нефтяной танкер Eagle S, принадлежащий компании Caravella. По сообщениям правоохранительных органов Финляндии, танкер находился рядом с кабелем на момент аварии, а при задержании у него на борту не оказалось якоря, а лишь оборванная цепь. И хотя компания Caravella принадлежит Объединённым Арабским Эмиратам, а сам танкер ходит под флагом Островов Кука, Финляндия увязала его с российским «теневым флотом». По данным Таможенной службы Финляндии, за несколько часов до аварии Eagle S, груженный нефтепродуктами, вышел из порта Усть-Луга и направился в турецкий порт Алиага недалеко от Измира.

Разрыв кабеля EstLink 2 вызвал временный скачок цен на электроэнергию в Эстонии на 169% — с €12,37 до €33,23 за МВт*ч, однако к тотальному блэкауту в стране не привел. Власти Эстонии заявили, что ситуация с энергообеспечением страны находится под контролем, поскольку оператору кабеля Elering удалось оперативно включить резервные мощности. По предварительным оценкам, ремонт кабеля может занять 7 месяцев и обойтись в несколько десятков миллионов евро. Потери граждан Эстонии от роста цен могут поставить порядка €70-100 млн.

Война IT-гигантов против рыбы

Аварию на электрокабеле EstLink 2 можно смело назвать рядовой. Ежегодно в мире обрывается порядка 200 электроэнергетических и оптоволоконных кабелей и газопроводов, проложенных на морском дне. Число подобных инцидентов растет ежегодно пропорционально увеличению количества таких коммуникаций, ежегодно прокладываемых по дну морей, рек и озер. Согласно Submarinecablemap, всего в мире на начало 2024 года начитывалось 1,4 млн км активных подводных кабелей, и их количество постоянно увеличивается.

Набирающая обороты сфера использования морского дна для развития сетевой инфраструктуры уже породила конфликт между рыболовецкими компаниями и мировыми IT-гигантами, такими как Microsoft и Google. Согласно отчёту Международного комитета по защите кабелей за 2021 год, более 60% разрывов инфраструктуры произошло из-за использования глубоководных рыболовецких тралов, а также из-за судовых якорей, выброшенных без учета места залегания кабелей, особенностей дна и течений в этом районе. Рыбаки в свою очередь отмечают, что прокладка кабелей идет без учета путей миграции промысловых рыб и без консультаций с рыболовецкими ассоциациями.

Google несколько лет безуспешно пытался построить специальные математические алгоритмы на основе искусственного интеллекта по прокладке кабелей, которые бы не пересекались с миграцией рыб и рыболовными путями, а также выдавал уведомления о местах прокладки кабелей морякам и отслеживал данные транспондеров. Выяснилось, что треска и креветки не получали уведомлений, где им можно плавать, а где — нельзя, а большинство рыболовецких судов во время ловли отключают транспондеры, чтобы не привлекать внимание конкурентов.

«Мы мало что можем с этим поделать», — цитировал Bloomberg в начале 2024 года старшего директора по глобальной сетевой инфраструктуре Google Брайана Куигли. В итоге IT-гигант решил инвестировать в более прочную защиту кабелей и создание множества резервных маршрутов.

Места прокладки кабелей и трубопроводов не являются секретом, наоборот, операторы проектов сами публикуют и предоставляют рыбакам и судоходным компаниям максимально подробные карты с их расположением. При этом для сокращения затрат на строительство и снижения риска повреждений владельцы инфраструктуры часто заключают договоры на объединенную прокладку сетей по одному маршруту, а также договоры на резервирование энергетических мощностей.

Они «тысячу раз обрывали провода»

Балтийское море не является исключением. Его дно опутано несколькими тысячами километров кабелей и трубопроводами. К тому же это мелкое море, перегруженное судами самого разного типа и назначения. Так что в этом регионе все происходит как в песне Валерия Меладзе: рыбаки и танкеры «тысячи раз обрывали провода и уходили навсегда».

В ноябре прошлого года, по данным властей Дании, китайский сухогруз Yi Peng 3 повредил два высокоскоростных оптоволоконных кабеля между Финляндией и Германией и между Литвой и Швецией. В 2023 году якорь китайского судна Newnew Polar Bear, зарегистрированного в Гонконге, порвал по меньшей мере два кабеля передачи данных между Финляндией и Эстонией и между Швецией и Эстонией, а также разрушил газопровод Balticconnector. Китайские власти тогда предоставили отчет, из которого следовало, что повреждения были нанесены случайно во время сильного шторма. Власти Эстонии и Финляндии отчет не приняли и до сих пор ведут свое расследование этого инцидента, периодически угадывая в этом «теневую руку Москвы».

Мало того, сам EstLink 2 в январе 2024 года тоже получил механические повреждения и был остановлен на ремонт, который занял 9 месяцев. В сентябре кабель заработал, чтобы в декабре снова отключиться.

Право на право

Несмотря на всю ординарность этой внештатной ситуации с кабелем EstLink 2, участие в ней танкера Eagle S под флагом Островов Кука стало хорошим поводом для НАТО и европейских стран вновь потребовать ужесточения прохода судов «российского теневого флота». Авария произошла 25 декабря, уже на следующий день министр внутренних дел Эстонии Лаури Ляэнеметс заявил, что необходимо пересматривать международное морское право, вплоть до предоставления прибрежным государствам возможности предпринимать оперативные действия против судна, плывущего в нейтральных водах, если оно угрожает подводной инфраструктуре.

«Если преднамеренные атаки в Балтийском море станут регулярными, это может привести к последствиям в международном морском праве», — сказал он.

А уже 27 декабря генеральный секретарь НАТО Марк Рютте заявил, что североатлантический альянс усилит свое присутствие на Балтике.

«Обсудил с президентом Финляндии Александером Стуббом финское расследование возможного саботажа в отношении подводных кабелей. Я выразил полную солидарность и поддержку. НАТО усилит свое военное присутствие в Балтийском море», — написал он в социальных сетях.

НАТО уже давно готовится к усилению своих позиций в Балтийском море. После подрывов российских газопроводов «Северный поток-1» и «Северный поток-2» в 2022 году Альянс провел 12-дневные учения у берегов Португалии, в ходе которых тестировал морские дроны, датчики и системы искусственного интеллекта для защиты подводной инфраструктуры.

Впрочем, для Европейского союза усиление контроля в Балтийском море необходимо не столько для защиты кабелей, сколько для борьбы с «теневым флотом» России.

Старое корыто волны не испортит

«Теневой» флот существует в мире далеко не один десяток лет. Первопроходцем здесь стал Иран, более 40 лет назад попавший под санкции США. Однако Европа стала ощущать на себе все прелести последствий своих же санкций два года назад, когда ввела запрет на перевозку российской нефти по цене, превышающей «потолок» в $60 за баррель и ограничила услуги по страхованию нефтяных танкеров. В ответ Россия за два года создала мощный «теневой» флот, состоящий из старых судов с отключенными транспондерами, зарегистрированными под флагами самых разных стран от Габона до Островов Кука, числящихся на балансе небольших, никому не известных компаний.

По данным Bloomberg, с 2022 года в Балтийском море было зафиксировано более 230 подобных танкеров. Как признается представитель датской государственной службы по прохождению Датских проливов DanPilot, если до введения санкций российские судовладельцы старались соответствовать высоким международным требованиям страхования P&I (protection and indemnity — защита и возмещение), которую обеспечивает Международная ассоциация 13 клубов взаимного страхования, то с началом европейских ограничений и запретов Балтийское море наводнили ржавые суда с устаревшими картами и навигационным оборудованием, плохо подготовленными командами непонятного происхождения. Датские лоцманы вынуждены проводить их, несмотря на критику со стороны других европейских стран, чтобы избегать столкновений и аварий, несущих угрозу экологии региона.

Такие суда не платят страховые взносы и не заходят в порты. Мало того, без транспондеров и современных систем навигации они становятся невидимыми для других судов, а значит повышается риск столкновений, что особенно опасно в узких мелководных Датских проливах со сложной системой сильных течений и перегруженным трафиком. Вместе с европейскими санкциями в нейтральных водах Балтийского моря и Датских проливах появились специальные точки для перевалки нефти, дозаправки и оснащения всем необходимым «теневых» судов, напоминающие стихийные стоянки московских таксистов, где можно и поесть, и помыться. Что делать с такими судами и точками перевалки, непонятно.

Дания первая забила тревогу и призвала страны ЕС объединиться в борьбе с «теневым» флотом.

«Российский теневой флот — это международная проблема, которая требует международного решения», — говорилось в заявлении МИД Дании. Министр иностранных дел Швеции Тобиас Биллстрем в апреле этого года предложил ввести новые требования к соблюдению экологических норм судоходства на Балтике.

«Мы все пострадаем, если возникнет серьезная проблема, связанная с столкновением или утечкой масла с одного из этих судов, которые также во многих случаях не пригодны для плавания или очень близки к этому», — цитирует его Guardian. По его словам, каждое государство-член Международной морской организации (IMO) имеет право потребовать от капитана вывести из порта судно, которое может нести риски для экологии.

Политиков подталкивают к решительным шагам против российского «теневого» флота и крупнейшие представители европейского судового бизнеса, которые с одной стороны, потеряли крупного клиента в лице России, а с другой — столкнулись с жесткой «теневой» конкуренцией. Так, исполнительный директор крупнейшей в мире компании-оператора нефтяных танкеров Frontline Ларс Барстад заявил Financial Times, что «все эти суда работают вне рамок IMO, которая уже довольно давно спит за рулём танкеров», в то время как «нарушающие закон операторы зарабатывают безумные деньги». По его словам, политики боятся ужесточать требования к таким судам из-за риска роста цен на нефть, однако суровые меры просто необходимы.

Столпы морской демократии

Отчасти возможность ввести запрет на прохождение Балтийского моря заложено в Конвенции ООН по морскому праву, принятой в 1982 году. Документ, с одной стороны, декларирует свободный мирный проход любого судна через территориальное море, а другой стороны, оговаривает, что проход перестает быть «мирным», если совершен «любой акт, направленный на создание помех функционированию любых систем связи или любых других сооружений или установок прибрежного государства». Кроме того, свободный проход судов может быть ограничен, если совершен «любой акт преднамеренного и серьезного загрязнения».

Опираясь на эти положения, страны Балтики могут требовать предоставление права ограничивать прохождение старых судов, не имеющих страховки, современных систем управления, навигации и безопасности. Однако доказать имеющиеся нарушения будет достаточно сложно. По сути, судно должно совершить само преступление, прежде чем появятся основание для запрета на прохождение территориальных вод.

При этом любые изменения и уточнения в Конвенции ООН должны быть ратифицированы всеми участниками соглашения, в том числе Россией, в противном случае она может их просто не исполнять. Такой подход будет грозить серьезной эскалацией конфликта уже в территориальных водах европейских стран. Кроме того, односторонние меры могут стать опасным прецедентом для других мировых морских держав-давних оппонентов ЕС, например, Китая в отношении Тайваньского пролива или Турции в отношении Босфора и Дарданеллы.

Другими мерами борьбы с «теневым» флотом России могут стать ужесточения локального характера в виде новых пакетов санкций в отношении длинного списка компаний и судов, перевозящих нефть ниже ценового потолка, введения для прохода проливов требований предоставления страховок и финансового обеспечения на случай аварий, полных данных о конечных владельцах судов, отчетности о стоимости перевозимой нефти, заверенной контролирующими органами вместо простых справок, действующих на данный момент, запрета на пользование услугами лоцманов при прохождении Датских проливов и Ла-Манша и так далее.

А плыть-то куда?

Эти требования, ограничивающие доступ к территориальным водам в целом и Датским проливам в частности могут серьезной проблемой для России, так как оперативно перекинуть все объемы нефти и нефтепродуктов, экспортируемые через порты Приморск и Усть-Луга, невозможно.

Сейчас данные о том, какой объем нефти идет на экспорт из России закрыты. Глава «Транснефти» Николай Токарев сообщал, что по итогам 2023 года экспорт нефти через порт Приморск достиг 44 млн тонн при действующей мощности нефтеналивного порта в 47 млн тонн. При этом компания начала работы по увеличению пропускной способности порта еще на 10 млн тонн в год.

В Восточном направлении нефтепровод ВСТО, порт Козьмино и железная дорога Восточного полигона работает на пределе мощности. «Транснефть» с 2023 года активно прорабатывала вопрос о расширении пропускной способности нефтеналивного терминала в Новороссийске на 15 млн тонн, до 52 млн тонн. Однако с учетом повышения налоговой нагрузки на трубопроводную монополию такие планы вряд ли удастся реализовать в сжатые сроки. Кроме того, переброска на южное направление упирается в проблему использования турецких проливов Босфор и Дарданеллы и не решает проблему ограничений работы «теневого» флота уже в Южной Европе.

Возможность переброски части объемов экспорта нефти из Приморска в Мурманск и Архангельск для транспортировки по Северному морскому пути правительство России всерьез рассматривало еще в 2022 году. Были сделаны пробные рейсы судами Lomonosov Prospect и Mendeleev Prospect ледового класса Ice3. В 2023 году китайская судоходная компания NewNew Shipping Line совместно с «Росатомом» запустила несколько рейсов по транспортировке грузов из Шанхая в Архангельск и далее по железной дороге в Санкт-Петербург. Однако массового развития это направление пока не получило.

Для транспортировки нефти по Северному морскому пути необходимо использование танкеров более высоких ледовых классов Arc4 и Arc5. Свободных танкеров такого уровня на рынке просто нет, а строительство новых судов в нужном объеме потребует огромных инвестиций и времени. Более того, танкеры такого уровня могут использоваться лишь с июня по ноябрь — круглогодичное использование Севморпути для экспорта нефти потребует ледокольного сопровождения даже для них.

Второй проблемой является нехватка нефтеналивных портовых мощностей в незамерзающей части Белого и Баренцева морей. Максимальная суммарная пропускная мощность всех нефтеналивных терминалов Мурманска и Архангельска составляет 20,66 млн тонн в год, включая «Витино» (11 млн тонн в год), «Лавна» (1,96 млн тонн в год), «Архангельский нефтеналивной терминал» (4,9 млн тонн в год), «Первый Мурманский терминал» (2,5 млн тонн в год) и терминал ЗАО «Бункерная компания» (0,3 млн тонн в год). Но даже эти мощности ограничены пропускной способностью железной дороги, по которой осуществляется транспортировка нефти в арктические порты. Планов по строительству новых нефтепроводов в этом направлении у «Транснефти» нет.

Так что пока возможности России по переброске экспорта нефти с балтийских портов ограничены, европейским странам придется либо терпеть у себя под боком старый «теневой» флот, либо полностью запретить его продвижение и терпеть неминуемый взлет цен на нефть и электричество. И что будет опаснее для европейских политиков, сказать сложно.

План Б: вредим, но терпим

Пока Евросоюз склоняется к первому сценарию развития ситуации — ужесточать контроль за теневым флотом, но не запрещать его полностью.

«Мы предложим дальнейшие меры, включая санкции, для воздействия на этот флот. В ответ на эти инциденты мы увеличиваем усилия по защите подводных кабелей, включая улучшенный обмен информацией, новые технологии обнаружения, а также возможности подводного ремонта и международное сотрудничество», — говорилось в совместном заявлении Европейской комиссии и высокого представителя ЕС по иностранным делам Каи Каллас, которое было опубликовано 27 декабря сразу после аварии на Estlink 2.

«Фонд сплочения Евросоюза» готов предоставить странам Балтики порядка €600 млн на укрепление подводных кабелей, создание системы наблюдения за ними и системы защиты от дронов. Одновременно государственная компания Эстонии Eesti Energia заявила, что приступает к строительству новой резервной газовой электростанции, которая должна быть запущена в 2028 году. Правда, откуда будет поступать на нее газ, Эстония не уточнила.

Анна Догуаб

Евросоюз. Россия. СЗФО > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика. Судостроение, машиностроение > oilcapital.ru, 9 января 2025 > № 4754728

Норвегия в 2024 году экспортировала рекордные 124 млрд кубометров газа

Норвегия видит в газовом рынке потенциал и активно занимается разведкой газа

Продажи газа из Норвегии в прошлом году составили 124 млрд кубометров, что выше предыдущего рекорда, установленного в 2022 году в 122,8 млрд. Общая добыча нефти и газа была самой высокой с 2009 года, отмечает Bloomberg.

Норвежские нефтегазовые компании добыли рекордные объемы природного газа в 2024 году. В 2025 году страна собирается пробурить большое количество разведочных скважин, чтобы компенсировать спад добычи к концу десятилетия.

Около 40 скважин должны быть пробурены в 2025 году, в 2024 году было создано 42 скважины, сообщил Норвежский директорат по шельфу. Около половины будет в Северном море, около 10 в Норвежском море и от четырех до шести в Баренцевом море.

Норвегия стала крупнейшим поставщиком природного газа в Европу в 2022 году, заменив российские поставки. Сейчас она поставляет около трети газа на континент и, вероятно, останется ключевым поставщиком.

«НиК» напоминает, что после начала СВО на Украине Норвегия стала ведущим поставщиком трубопроводного газа в ЕС, заменив Россию.

Египет планирует заняться реэкспортом кипрского газа в ЕС

Египет предложил Кипру реэкспортировать газ

Каир хочет поставлять кипрский метан в Европу, заявил президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси на трехсторонней встрече с коллегами из Греции и Кипра.

Подробностей не приводится, а ведь вопрос о том, как газ со средиземноморских месторождений Кипра будет попадать в материковую Европу — самый насущный. Кипр рассматривает и подводные газопроводы, и собственные СПГ-терминалы, но пока устоявшегося маршрута нет.

А «НиК» напоминает, что Египту срочно нужно найти новые источники газа — хотя бы для удовлетворения собственных потребностей в электроэнергии.

Дело в том, египетское месторождение Zohr переживает не лучшие времена. В сентябре 2024 года добыча на нем снизилась на 19%. Итальянская Eni, которая является оператором проекта, пытается поднять добычу за счет нового бурения на нем.

Египет из экспортера метана превратился в импортера в прошлом году, даже прибегал к закупкам на средства МВФ. При этом стране нужно нагружать свой экспортный СПГ-терминал, а собственного газа не хватает даже для внутреннего рынка.

Ранее через Египет свой газ отправлял в Европу Израиль, но сейчас из-за военного конфликта на Ближнем Востоке на конструктивное взаимодействие с арабскими странами у Израиля мало надежд, поэтому Египет ищет новые источники голубого топлива.

Кирби: США поддерживают остановку транзита российского газа через ГТС Украины

США рады остановке украинского транзита российского газа, ведь американским компаниям теперь достанется большая доля европейского рынка

Представитель администрации Байдена Джон Кирби поддержал шаги Киева по остановке транспортировки метана из РФ в Евросоюз.

По его словам, Украина на это пошла после десятилетий усилий Вашингтона по устранению энергодоминирования Москвы в Европе.

Кирби уточнил, что США продолжает работать с ЕС по диверсификации газового импорта странами блока, а 50% поставок СПГ в Евросоюз уже идет из США.

«НиК»: США, конечно, отправляют в Европу много газа. Но их возможности ограничены, о чем Кирби предпочитает умалчивать. К том же американские компании будут оправлять в Старый Свет свой газ только при условии эффективности этого экспорта. Если в Азии будут предлагать за СПГ больше денег, весь газ уйдет туда. Поэтому усилия США по сокращению российских энергопоставок в Европу — это, в первую очередь, ослабление Евросоюза.

Алексей Оверчук дал комментарий о законопроекте Республики Армения о запуске процесса вступления в Европейский союз

А.Оверчук: ЕАЭС и ЕС – несовместимы. Оба объединения предполагают отсутствие таможенных границ и свободу движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Представить, что эти два союза в какой–то точке сойдутся, невозможно. Поэтому рассматривающийся в Республике Армения законопроект «О запуске процесса вступления в Европейский союз» ставит эту страну перед выбором.

В случае сворачивания отношений с ЕАЭС в Армении, с одной стороны, вырастут цены на энергию и продовольствие, а с другой – экспорт армянских товаров сократится на 70–80%. Таким образом, обычные люди потеряют доходы, работу и станут платить больше за самое необходимое. Взамен они, скорее всего, получат безвиз, а Армения – депопуляцию. Сейчас становится всё очевиднее, что членство в ЕАЭС – это привилегия, а с учётом экономических и социальных проблем, с которыми сталкивается Европейский союз, вступление в ЕС можно сравнить с покупкой билета на «Титаник». Понимание этого только начинает приходить к людям, а пока этого не произошло, кто–то хочет быстро воспользоваться моментом.

Если бы лица, разработавшие этот законопроект, были до конца честными как по отношению к народу Армении, так и по отношению к другим странам ЕАЭС, то они могли бы сразу дополнить его статьёй о том, что Республика Армения прекращает своё членство в Евразийском экономическом союзе с момента вступления этого закона в силу. Ведь зачем держаться за ЕАЭС, в котором не хочется быть, не правда ли? Ну а если так вопрос не ставится, то, значит, авторы этого законопроекта сами отдают себе отчёт о последствиях выхода Армении из нашего союза

Россия. Армения. Евросоюз. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Таможня > premier.gov.ru, 9 января 2025 > № 4754670 Алексей Оверчук

США в декабре запустили два крупных завода по сжижению газа и строят ещё

цель американцев – выдавливание российских газа и нефти из Евросоюза

Сергей Ануреев

В США за последние шесть лет запущено производство сжиженного газа на эквивалент порядка 200 млрд кубометров, что, как минимум, совпадает с масштабом экспорта российского газа в Евросоюз в 2019 году. Предновогодний запуск в США новых мощностей совпал с окончательной остановкой транзита российского газа через Украину. Ещё в США запланировано строительство в 2027-2030 годах дополнительных мощностей на эквивалент 300 млрд кубометров газа.

С 2016-го по 2023 год США изменили свой нетто-баланс внешней торговли по нефти и нефтепродуктам с дефицита в 1,755 млн бочек на профицит в 624 млн бочек, а в пересчете на более привычные для России тонны изменение составило 309 млн тонн. В октябре 2024 года Западная Европа получила 11 млн тонн штатовской нефти и нефтепродуктов, за 2024 год в целом – ориентировочно 120 млн тонн. Такого количества штатовской нефти в 2020-2021 годах не было на европейском рынке. Для сравнения: Россия экспортировала в 2016 году нефти и нефтепродуктов 411 млн тонн (47% - в Евросоюз), а в 2024 году– 371 млн тонн (оценочно 13 млн в Евросоюз).

Даже гипотетическая частичная нормализация торговых отношений с Евросоюзом невозможна без возврата туда российских энергоносителей, но европейский рынок всё больше захватывается американским газом и нефтью. Это подчеркивает важность утвержденных и реализуемых планов по росту использования газа внутри нашей страны в сельском хозяйстве и ЖКХ, по росту нашей обрабатывающей промышленности и особенно по импортозамещению в машиностроении, что позволит нам не нуждаться в значительной части европейских товаров, ранее закупавшихся за счет экспорта в ЕС нефти и газа.

В конце декабря 2024 года американские СМИ сообщили о производстве первых партий сжиженного газа на третьей очереди завода Plaquemines мощностью 20 млн тонн в год и на первой очереди завода Corpus Christi мощностью 10,4 млн тонн. Первые суда-газовозы были загружены и отправлены в Европу. Операторам этих заводов ещё предстоит достичь проектных мощностей, а также получить новые суда, на что потребуется часть 2025 года. Ранее в июне 2024 года первую продукцию отгрузил завод Altamira мощностью 4,2 млн тонн.

С хронологией, географией и мощностями заводов по сжижению газа можно ознакомиться в исследовании агентства S&P под заглавием North American LNG project tracker.

В России с преимущественно трубопроводным газом чаще в качестве измерителя используются миллиарды кубометров, которые получаются из миллионов тонн умножением на коэффициент 1,38 (ещё важно не запутаться в разрядности).

Первые шесть американских заводов (из указанных в анализе S&P перечня крупных заводов) выпускают сжиженный газ начиная с 2018-2019 годов (один – с 2022 года), а их суммарная мощность составляет 93 млн тонн или 128 млрд кубометров. Плюс к этому, за 2024-2025 годы США нарастят производство сжиженного газа суммарно на 67 млн тонн или 93 млрд кубометров.

В середине 2025 года состоится ввод в эксплуатацию завода LNG Canada мощностью 14 млн тонн, первоначально запланированный на конец 2024 год, а в конце 2025 года в планах пуск ещё трёх заводов с мощностями 4,2+15,6+3 млн тонн (суммарно 22,8 млн тонн).

Чисто арифметически американские действующие, запускаемые и достраиваемые мощности сжижения газа составляют 195 млрд кубометров с расположением в Мексиканском заливе и на побережье Атлантического океана с удобной ориентацией на Евросоюз, а 26 млрд кубометров – с тихоокеанского побережья с ориентацией на Азию.

Для сравнения: экспорт Газпрома в Евросоюз в 2024 году составит ориентировочно 32 млрд кубометров, а в 2019 году был 199 млрд кубометров.

Пока падение закупок российского газа Евросоюзом в 2024 году относительно 2019 года примерно на две трети пришлось на сокращение потребления газа из-за серьёзной стагнации промышленности и ограниченного роста "зеленой" генерации, а треть – за счет роста поставок сжиженного газа из США. Часть нового американского газа поступает на азиатские рынки.

Интрига поставок с недавно запущенных и достраиваемых заводов заключается в том, какая часть нового сжиженного газа пойдет на восстановление промышленности и потребления газа в Евросоюзе и на азиатские рынки, а какая часть – на вытеснение российского газа после остановки украинского транзита (и возможных в будущем вопросов у США к газу через “Турецкий поток”)?

По совпадению ли, но американские мощности с ориентацией на Евросоюз почти такой же величины, как экспорт Газпрома в Евросоюз 2019 года, до ковида и санкций.

Расстояние от Нового Орлеана на побережье Мексиканского залива до западноевропейских терминалов около 8 тыс. км, а от Ямала – 6 тыс. км по прямой (трубопроводами и газовозами несколько больше), и разница не сильно сказывается на логистике газовозов.

На 2026 год в США пока плановая пауза в запуске новых заводов, лишь с вероятной достройкой указанных к запуску в 2025 году. На 2027-2030 годы анонсирован ещё 21 новый завод суммарной мощностью 214 млн тонн или почти 300 млрд кубометров. Этот запланированный газ кардинально перетряхнет европейский рынок газа и существенно – азиатский.

Надо заметить, что в данной статье мы акцентируем внимание на штатовском сжиженном газе на европейском рынке. Всего США добыли газа 1,350 млрд кубометров в 2024 году, экспортировали сжиженного 120 млрд кубометров (пока без двух новых заводов, запущенных перед Новым годом). Не рассматриваем в силу краткости статьи такой газ из Австралии и Катара, немногим пока отстающих по объёмам экспорта от США и с менее амбициозными планами наращивания, а также перспективы газодобычи на шельфе Палестины, Турции, Норвегии.

Следует также упомянуть политические установки Трампа по наращиванию добычи нефти. Выражением этого стала его фраза «Бури, детка, бури» (в оригинале - Drill, baby, drill). США почти удвоили добычу нефти в 2024 году относительно 2016-2020 годов и стали крупнейшим производителем мира по этому сырью, вытесняя с рынка страны ОПЕК+, а также уменьшили свой отрицательный баланс по торговле нефтью в 3 раза.

США имеют широкую географию месторождений на своей территории и под контролем своих компаний в других странах, а потому сложную для освещения в короткой статье торговлю нефтью, с большим и сильно сокращающимся импортом, одновременно с растущим экспортом. В штатовской статистике значится как отдельно нефть и нефтепродукты, так и эти категории вместе, в импорте около 90% приходится на сырую нефть, а в экспорте на нее приходится 37% (если судить по данным за октябрь 2024 года). Статистика представлена на сайте US Energy Information Administration (Агентство энергетической информации США).

Так, добыча нефти в США в 2016 году составила 8,8 млн бочек в день, а в 2024 году – 13,25 млн бочек. Импорт нефти и нефтепродуктов составил в 2016 году 3,680 млн бочек и экспорт 1,925 млн бочек, а в 2023-м – 3,112 млн и 3,736 млн бочек соответственно. За 2024 год данные доступны пока только по октябрь. То есть с 2016-го по 2023 год США изменили свой нетто-баланс по нефти и нефтепродуктам с дефицита 1,755 млн бочек до профицита 624 млн бочек, а в пересчете на более привычные в России тонны изменение составило 309 млн тонн. Для сравнения: Россия экспортировала в 2016 году нефти и нефтепродуктов 411 млн тонн (47% – в Евросоюз), а в 2024 году– 371 млн тонн (оценочно 13 млн в Евросоюз, исходя из опубликованных данных за I полугодие о 6,3 млн тонн, то есть в Азию было дополнительно перенаправлено около 140 млн тонн).

Крупнейшими поставщиками нефти в США теперь являются Канада и Мексика, давшие в октябре 2024 года 58% и 7% всего штатовского импорта, а доля ОПЕК составила всего 16%. От экспорта нефти и газа в 2023 году Канада получила 139 млрд и 13 млрд долл., а Мексика от экспорта нефти – 67 млрд долл.

Крупнейшим направлением экспорта штатовской нефти стали страны Западной Европы, на которые в октябре 2024 года пришлось 52% всего экспорта. В пересчете с бочек в тонны, Западная Европа получила 8,1 млн тонн штатовской нефти и ещё 3 млн тонн нефтепродуктов в октябре 2024 года, суммарно и за год в целом – ориентировочно 120 млн тонн. Столько штатовской нефти и нефтепродуктов не было на европейском рынке в 2020-2021 годах.

Пока в официальных планах на 2025 год, сверстанных ещё администрацией Байдена, рост добычи составит всего 2%. Но после победы Трампа крупнейшая нефтяная компания США Exxon сразу заявила о планах нарастить добычу с 4,6 млн бочек в день в 2024 году до 5,4 млн бочек в день к 2030 году или на 17%.

Риторика Трампа по отношению к Канаде и Мексике по таможенным пошлинам и даже по статусу 51-го штата будет влиять и на нефтяную промышленность этих стран, чтобы они предоставляли всё лучше и лучше условия добычи штатовским энергетическим гигантам. Политика же Трампа по отношению к Евросоюзу будет нацелена на продажу газа и нефти, добываемых как на территории самих США, так и Мексики и Канады под контролем штатовских гигантов.

США не могут конкурировать с Евросоюзом и Китаем в обрабатывающей промышленности, на что указывает стагнация соответствующего индекса и торговое сальдо. Так, индекс промышленного производства за 2023 год составил 102,6 пунктов, за предковидный 2019 год – 101,9 пунктов, за 2014 год – 103,6 и за 2007 год – 102,3 пункта. Евросоюз имел торговый профицит с США в размере 202 млрд долл. в 2023 году, а Китай – 279 млрд долл. Поэтому США остается только конкурировать с поставщиками энергоресурсов, используя статус мирового гегемона с военным и торговым диктатом, и уповать на статус страны-бензоколонки.

«Завтра» ранее писала о том, что одной из важнейших целей США является замещение российских энергоносителей на европейском рынке, и нам к этому следует готовиться. В мае 2022 года была аналитическая статья «Запад без дефолта за счёт России», где, в том числе, вспоминались нефтяные шоки 1970-х годов в контексте нефтяного налога США на Западную Европу. В декабре 2022 года была аналитическая статья «Эмбарго и потолок цен на нефть», где отмечалось, что «чрезмерный оптимизм дестимулирует выработку деталей ответных действий, как в самой нефтегазовой отрасли, так и в экономической политике», а также о том, что «США и ЕС запланировали избавиться от российских энергоносителей ещё в 2019 году». В статье в феврале 2023 года «Новый экспортный газопровод или больше теплиц в России?» были сделаны выводы, что «продолжение импортозамещения и роста экспорта продовольствия способно поглотить все объёмы газа, от которых отказался Евросоюз».

Автор - доктор экономических наук, профессор кафедры общественных финансов Финансового университета

Как Израиль собирается уничтожить Суэцкий канал

геологистика

Станислав Тарасов

После того как новоизбранный президент США Дональд Трамп заявил, что вернёт Панамский канал под контроль США в силу того, что он важен для американской торговли и национальной безопасности, поскольку США обеспечивают более 72% всех проходов, и того, что канал критически важен для оперативного развёртывания Военно-морских сил США, американское издание «Нью-Йорк таймс» отметило, что «Трамп вступает в борьбу за контроль над мировыми торговыми коммуникациями» и что «следующий ход следует ожидать в отношении Суэцкого канала, который контролируют Китай, Россия и Иран».

Так оно и происходит. По сообщению британской газеты «Дейли экспресс», в Израиле активизировано внимание к проекту строительства канала «Бен-Гурион» протяжённостью около 258 км. Он призван соперничать с Суэцким каналом Египта и будет соединять Красное море со Средиземным от города Эйлат в заливе Акаба, пересекая границу с Иорданией, проходя через пустыню Негев, огибая сектор Газа. Канал будет на 10 метров глубже Суэцкого, что позволит проходить судам шириной 110 метров и длиной 300 метров. Газета уточняет, что канал будет препятствовать росту экономической мощи Китая и его инициативе «Один пояс – один путь» и должен будет приносить около 9 миллиардов долларов ежегодного дохода за счёт развития торговли. Но дело не только и не столько в Китае.

Такой ход событий может изменить геополитический статус Израиля на Ближнем Востоке в его предполагаемых новых границах, считает «Ассошиэйтед пресс». Начало этой операции было положено Трампом в его первый президентский срок, когда он изменил статус Иерусалима и перенёс туда посольство США из Тель-Авива. В 2014 году премьер-министр Биньямин Нетаньяху выступил с утверждением, что Иерусалим никогда не будет разделён. Эксперты до сих пор не разобрались полностью в подоплёке таких решений, ограничиваясь рассуждениями о стремлениях США спровоцировать дальнейшее развитие конфликта между Израилем и арабским миром. И только сейчас приходит ясность, что шла тонкая многоходовая геополитическая игра на фоне обострения проблемы палестинского урегулирования.

Тогда арабский мир ограничился только осуждающими заявлениями, хотя был открыт ящик Пандоры. Стали вскрываться противоречия между Израилем и арабскими странами, между ними и Ираном, началась новая расстановка сил в регионе. Потом вспыхнула война в Газе между Израилем и ХАМАС, но относительно быстро палестино-израильский конфликт стал выводиться из эпицентра региональных событий сначала в сторону Ливана, а затем начались события в Сирии, приведшие к свержению режима Башара Асада. При этом всё это было упаковано в «иранское покрывало», когда Израиль, арабский мир и Турция фактически по разным тактическим соображениям оказались на одной стороне. Желание оказать сопротивление возвышению Ирана оказалось сильнее общеарабской и даже общеисламской солидарности. Теперь Нетаньяху заявляет, что израильские войска останутся в районе Голанских высот на неопределённый срок, что размывает границу между Израилем и Сирией. Напомним, что в 2019 году тогдашний президент США Трамп был первым и единственным иностранным лидером, признавшим контроль Израиля над этим регионом Сирии. Вспомним и то, что в ходе шестидневной войны на Ближнем Востоке в 1967 году Израиль захватил Западный берег реки Иордан и Восточный Иерусалим у Иордании, сектор Газа и Синайский полуостров у Египта, а также Голанские высоты у Сирии. Сейчас, как видим, вне зоны контроля Израиля остаётся только Синайский полуостров. Теперь Израиль в Египте, как и в Сирии, целится вглубь страны. Что касается Сирии, то, по оценке экспертов «Аль-Джазиры», «велик риск того, что Дамаск попадёт в категорию несостоявшихся государств из-за проблем внутренней трансформации и позиции соседних стран, включая Израиль, в отношении этой трансформации». Последствия провала Сирии будут очень большими для всех. Возможен и другой вариант, когда так называемая «сирийская революция» в случае укрепления в Дамаске власти исламистов начнёт шествие в Средиземноморском бассейне к источникам энергии в панарабских странах, что включает Израиль и его интересы. Именно в таких непростых условиях, как во времена подписания «Авраамовых соглашений», когда Ближний Восток оказался на пороге очередного радикального изменения всего геополитического ландшафта, вновь была вытащена идея канала «Бен-Гурион». Она не случайно совпала по времени с инициативой Трампа по Панамскому каналу.

Речь идёт о глобальной трансформации мировых торговых коммуникаций с проекцией на трансформацию и региональных проблем. Нетаньяху оценивает такую перспективу следующим образом: «Израиль находится в центре беспрецедентного международного проекта, который свяжет инфраструктуру Азии и Европы, изменит лицо Ближнего Востока, Израиля и повлияет на весь мир. Наша страна станет в этом коридоре центральным узлом: наши железнодорожные пути и морские порты откроют новые врата из Индии через Ближний Восток в Европу, а также обратно – из Европы в Индию».

Но этот проект продвигается в качестве альтернативы Суэцкому каналу. Египет не является маргинальной страной в арабском мире, но его загоняют в угол и он может потерять более 6 млрд долларов транзитных доходов от эксплуатации Суэцкого канала. Поэтому возникают подозрения, что канал «Бен-Гурион» выступает «флагманским» коммуникационным проектом в фарватере готовящегося Трампом в партнёрстве с Израилем, Евросоюзом и ситуативными партнёрами в ряде арабских монархий Персидского залива геополитического проекта по продолжению трансформации всего Ближнего Востока. В широком контексте он является составной частью другого более масштабного американского проекта по созданию комплексного экономического коридора Южная Азия – Саудовская Аравия – Израиль – Средиземноморье в противовес известному проекту Китая «Один пояс – один путь». Неслучайно активный сторонник и популяризатор израильского дублёра Суэца инженер-экономист из Ашкелона Юрий Дедов-Гольдман считает, что многое из того, что происходит сейчас на Ближнем Востоке, «правильнее воспринимать как реализацию исключительно транзитных задач, дабы избавить предполагаемый коммуникационный коридор от беспокойного соседства с символической палестинской автономией в Газе или туманной арабской государственностью». С такой точки зрения полноценная «зачистка» сектора Газа, события в Сирии и запутанный на ней клубок противоречий с участием США, Израиля, Турции, Ирана и некоторых арабских стран являются главным условием для создания трансизраильского дублёра Суэцкого канала. Кому невыгодна эта идея, видно сразу: Египту, Ирану, контролирующему Ормузский пролив, и, конечно, Китаю, продвигавшему в регионе масштабный проект «Один пояс – один путь». В то же время через реализацию проекта канала «Бен-Гурион» Израиль может серьёзно нарастить не только экономический, но и геополитический вес на Ближнем Востоке.

Итак, налицо попытки изменения правил игры в мировой политике через перемену либо перевод под свой контроль главных торговых маршрутов мировых торгово-экономических коммуникаций. Но пока мы имеем дело только с сенсационными заявлениями. Остаётся вопрос: станут ли заявленные проекты частью последовательной стратегии или это просто демонстрация намерений в рамках определённых дипломатических комбинаций? На Ближнем Востоке фактом становится то, что после проблемы Газы, истерзанного Ливана именно Сирия потенциально превращается в эпицентр реального начала ликвидации в регионе османского геополитического наследства с новой перекройкой границ. Сирия состоит из очаговых этнических и конфессиональных центров, тяготеющих к сепаратизму. Плюс водоворот, в который втягиваются сунниты и шииты не только Ирака. Всё идёт, как писала газета «Нью-Йорк таймс», к переформатированию Ближнего Востока по схеме «из пяти стран получить 14». Понято, что речь идёт не о математической загадке. Как пишет арабский писатель Набих аль-Бурджи, «проблема в том, что так называемая арабская система существует только на бумаге, которая не в состоянии понять сирийскую ситуацию с её геополитическими сложностями и с видимыми или невидимыми руками, которые ею управляют». Ливан в тумане. Сирия тоже, как и весь Ближний Восток, «который руководствуется узкими временными интересами». А тем временем, как подчёркивает турецкая газета «Хабер 7», «Израиль реализовывает давний план по созданию канала «Бен-Гурион», который ударит по Египту и другим странам Ближнего Востока, станет угрозой для Китая и не только для него».

Обозначенный экономический коридор обходит Турцию, не только меняя баланс сил интересов в регионе, но и насыщаясь военным и стратегическим содержанием, что «неизбежно сыграет роль в эскалации региональной напряжённости и разжигании войны». Предстоящие события порождают последствия, которые напрямую затронут Эгейское и Средиземное моря и потребуют налаживания сотрудничества между Египтом и Турцией. К тому же напряжённость в Ормузском проливе, по которому проходит 30% мировой энергии, станет красной линией для Пекина, хотя канал «Бен-Гурион» не будет фактором, что втянет Китай в боевые действия.

Конфликт распространился из сектора Газа в Ливан, Иран и Сирию, что ведёт к появлению новых игроков на поле боя. Готовящийся кризис затронет наряду с Турцией Иран, Иорданию, Ирак, Сирию и Египет, с проекцией на Катар, Саудовскую Аравию, ОАЭ и другие страны Персидского залива. Война глубоко потрясёт мировую торговлю, поставит под угрозу энергетические маршруты.

Наступает момент обнажения истинных целей политики США и Израиля на Ближнем Востоке. Израиль ведут к тому, чтобы превратить его в главный перевалочный пункт на Средиземном море для товаров из Индии и всего ближневосточного региона. При этом старые маршруты, включая и Суэцкий канал, будут упраздняться, а проект канала «Бен-Гурион» переносится с бумаги в реальную политику, что предполагает исторические, невиданные для региона политические и геополитические перемены. Это – новая характеристика ситуации не только регионального уровня. Кстати, тоже неслучайно президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявлял о намерениях отрыть новый канал «Стамбул» — как альтернативу проливам Босфор и Дарданеллы, что положило начало геополитической лихорадке каналов. Битва ведётся не за территории или даже страны, а за маршруты новой логистики, которая в свою очередь будет предопределять неизбежные военные конфликты в будущем. По оценкам экспертов, канал «Бен-Гурион» может даже спровоцировать начало Третьей мировой войны. А сейчас в регионе рушатся все основы прежней системы безопасности, что не сулит в будущем ничего хорошего. Так что впереди на Ближнем Востоке большие события.

Предварительные итоги деятельности ФГБУ «Федеральный центр охраны здоровья животных» за 2024 год

В 2024 году в рамках реализации национальных проектов по импортозамещению подведомственное Россельхознадзору ФГБУ «Федеральный центр охраны здоровья животных» (ФГБУ «ВНИИЗЖ») выполняло государственные задачи по обеспечению отечественного рынка лекарственными препаратами для ветеринарного применения. Учеными Центра проводились научные исследования в области разработки новых вакцин для профилактики различных заболеваний животных, птиц и рыб.

Результатом научных изысканий, огромного объема доклинических и клинических испытаний стали 11 новых вакцин.

На начало декабря зарегистрировано 5 препаратов, на них получены соответствующие удостоверения, а также 5 вакцин проходят процедуру регистрации и на 5 вакцин документы поданы на регистрацию.

В прошедшем году учеными Центра запатентовано 70 изобретений в области изучения, диагностики и профилактики заболеваний животных и оформлено 66 заявок на получение патентов.

За истекший период специалисты ФГБУ «ВНИИЗЖ» также подготовили 5 комплектов нормативной документации для регистрации за рубежом ранее разработанных вакцин. Документы оформлены для реализации препаратов в Иране, Иордании, Киргизии и Таджикистане.

В течение года сотрудниками Центра осуществлялась деятельность по разработке необходимых в ветеринарной науке нормативных документов, методических рекомендаций, регламентов, СТО. По итогам этой работы утверждены 45 комплектов рекомендаций, 32 комплекта проектов НД и изменений к ним, 8 промышленных регламентов и 9 комплектов СТО на штаммы.

Ученые Федерального центра охраны здоровья животных в 2024 году принимали участие в совместных научно-исследовательских проектах. Например, лабораторией эпизоотологии и мониторинга ФГБУ «ВНИИЗЖ» вместе с Институтом общей и неорганической химии им. Н.С. Курнакова РАН были проведены испытания по оценке эффективности обеззараживающих свойств воды после ее обработки соноплазменной установкой, а Референтная лаборатория вирусных болезней птиц являлась участником проекта по изучению высоковирулентных изолятов вируса гриппа птиц, реализуемого совместно с научным центром вирусологии и биотехнологии «Вектор» Роспотребнадзора, и проекта по изучению разных парамиксовирусов птиц, в рамках которого осуществлялось сотрудничество со специалистами Университета Цзилинь Китая. По результатам взаимодействия с зарубежными коллегами были опубликованы три научные статьи в рейтинговых мировых научных изданиях.

Проводимая учеными Федерального центра охраны здоровья животных работа находит признание в международном сообществе. Это подтверждают не только реализуемые с иностранными коллегами совместные научные проекты, но и международные статусы учреждения, одним из которых является статус Референтного Центра ФАО по ящуру, по итогам экспертной оценки ФАО, продленный на пять лет в ноябре 2024 года. Также в прошедшем году заключены соглашения о научно-техническом сотрудничестве с профильными ведомствами и исследовательскими лабораториями Пакистана, Бразилии, Республики Конго, договоренности о сотрудничестве с кубинскими специалистами, коллегами из Малайзии, Марокко, Аргентины, Индии, ЦАР, компаниями Кот-д’Ивуара и Вьетнама. Кроме того, сотрудники ФГБУ «ВНИИЗЖ» принимали участие. в международных научных конференциях, форумах и семинарах в рамках приглашений, поступивших в прошедшем году из ЮАР, Ливана, стран ЕАЭС и постсоветского пространства. У иностранных специалистов к обмену опытом и обучению на базе испытательных лабораторий ФГБУ «ВНИИЗЖ» и др.

Вакцины и тест-системы, созданные учеными ФГБУ «ВНИИЗЖ», отмечены многочисленными наградами и высокой оценкой ветеринарных специалистов и экспертов сельскохозяйственной отрасли. Так, по результатам участия в отраслевом конкурсе в рамках выставки «Золотая осень – 2024» разработки Центра получили семь золотых, серебряную и бронзовую медали в различных номинациях.

Кроме того, в конкурсе «Успешный патент-2024», в котором ученые ФГБУ «ВНИИЗЖ» принимали участие впервые, изобретение «Вакцина против ящура генотипа O/ME-SA/Ind-2001e из штамма «О №2620/Оренбургский/2021» культуральная инактивированная эмульсионная» было отмечено дипломом лауреата и памятным знаком Роспатента.

Ежегодное расширение ассортимента разрабатываемых ФГБУ «ВНИИЗЖ» ветеринарных препаратов и увеличивающийся спрос сельхозпроизводителей на нихспособствует росту производства. В 2024 году в три раза по сравнению с прошлым годом увеличился объем выпускаемых на линиях Центра вакцин. Так, под торговой маркой учреждения было изготовлено порядка 13 млрд доз средств специфической профилактики болезней птиц, свиней, крупного рогатого скота (КРС) и мелкого рогатого скота (МРС), диких плотоядных и домашних животных и свыше 10 млн диагностических наборов.

Разработки Федерального центра охраны здоровья животных замещают 80% импортных аналогов, ушедших с российского рынка. Вместе с тем рост производства позволил ФГБУ «ВНИИЗЖ» увеличить не только объемы внутренних поставок ветеринарных препаратов, но и значительно нарастить долю отгрузки вакцин на зарубежные рынки.

Объем их реализации за границу к концу 2024 года составил порядка 12 млн. доз. Продукция Федерального центра охраны здоровья животных пользуется большим спросом в странах Персидского залива, Корее, Бангладеш, Афганистане, Сирии, в странах СНГ: Азербайджане, Таджикистане и Узбекистане, в странах ЕАЭС: Армении, Белоруссии, Казахстане и Киргизии.

Традиционно ФГБУ «ВНИИЗЖ» экспортирует вакцины для профилактики ящура, оспы овец и заразного узелкового дерматита, а также препараты для профилактики вирусных заболеваний птиц. В 2024 году география поставок значительно расширилась, теперь в числе партнеров Центра сельскохозяйственные ведомства и компании Ирака, Ирана, Уганды и Марокко. ФГБУ «ВНИИЗЖ» подписан также долгосрочный контракт на поставку вакцины против ящура c Главным управлением ветеринарии Государственного агентства Монголии.

Еще одним важным направлением деятельности Федерального центра охраны здоровья животных является регулярный мониторинг эпизоотической ситуации и информационно-аналитическая работа, необходимая для контроля ситуации за распространением различных заболеваний. В течение 2024 года Информационно-аналитическим центром ФГБУ «ВНИИЗЖ» готовились и публиковались сводные отчеты и информация о зарегистрированных вспышках особо опасных болезней животных в мире и эпизоотологической ситуации в различных странах, о мониторинге применяемых разными странами СФС-мер, направлялись срочные нотификации об очагах особо опасных болезней животных и рекомендаций WOAH. За истекший год центром опубликовано 25 научных статей, из которых 7 — в зарубежных журналах. Вместе с тем специалистами подразделения совместно с Референтными лабораториями диагностики ящура, по особо опасным болезням животных, болезней КРС, по бешенству и BSE ФГБУ «ВНИИЗЖ» по результатам серологического и вирусологического надзора сформированы отчеты, необходимые для ежегодного подтверждения официальных статусов ВОЗЖ благополучия страны по ящуру, по чуме мелких жвачным, по контагиозной плевропневмонии КРС и статуса ВОЗЖ контролируемого риска страны по губкообразной энцефалопатии КРС.

В августе 2024 года в ВОЗЖ направлено досье от ФГБУ «ВНИИЗЖ» для признания на Генеральной сессии ВОЗЖ России в 2025 году очередного международного благополучного статуса по ящуру с вакцинацией для Зоны II «Западная Сибирь — Урал». Уникальность нового досье заключается в обновленной программе серологического обследования животных в субъектах зоны на 2024 – 2025 гг. с целью доказательств международным экспертам ВОЗЖ отсутствия циркуляции вируса ящура на территории зоны приграничной с Республикой Казахстан.

На протяжении многих лет ФГБУ «ВНИИЗЖ» является провайдером проверок квалификации испытательных лабораторий и центров в области лабораторной диагностики болезней животных, проверки качества и безопасности пищевых продуктов и кормов для животных.

В феврале 2024 года была проведена процедура подтверждения компетентности аккредитованного лица критериям аккредитации, по результатам которой учреждение как провайдер признано соответствующим критериям аккредитации, утвержденным Приказом Минэкономразвития России 26.10.2020 № 707 и ГОСТ ISO/IEC 17043-2013.

За истекший год ФГБУ «ВНИИЗЖ» было организовано и проведено 100 раундов межлабораторных сличительных испытаний в целях подтверждения компетентности по микробиологическим, серологическим, паразитологическим, химико-токсикологическим и ПЦР исследованиям.

В испытаниях приняли участие свыше 400 исследовательских центров: 48 лабораторий федеральных государственных бюджетных учреждений, 287 ветеринарных лабораторий субъектов РФ, 80 лабораторий предприятий пищевой промышленности, 5 центров стандартизации метрологии и сертификации, 7 испытательных лабораторий Роспотребнадзора, 2 научно-исследовательских института и 12 лабораторий из Республики Беларусь. В рамках межлабораторных сличительных испытаний провайдером ФГБУ «ВНИИЗЖ» в 2024 году было подготовлено 7905 шифрованных проб.

На базе ФГБУ «ВНИИЗЖ» продолжает свою деятельность Совет молодых ученых при Россельхознадзоре, призванный содействовать профессиональному росту тех, кто начинает свой научный путь, и повышению активности и вовлеченности молодых ученых в развитие ветеринарной науки.

В 2024 году общая численность молодых ученых научных учреждений, подведомственных Россельхознадзору, составила 239 человек. Из них два доктора наук, 94 кандидата наук, 76 аспирантов разных форм обучения и 67 специалистов, не имеющих ученой степени, но вовлеченных в научную деятельность.

Молодые ученые Россельхознадзора принимают участие в выполнении 69 НИР по государственному заданию, 49 НИР за внебюджетные средства научных учреждений, 4 НИР за средства грантов. В рамках этой работы в 2024 году получено 70 патентов и подано 74 заявки на изобретение, а также разработан и усовершенствован 61 государственный стандарт. Молодыми учеными опубликовано 153 научные статьи, из них 28 в зарубежных изданиях; 2 учебно-методических пособия, 4 тематических сборника отечественных и зарубежных публикаций в 7 томах.

Как передовой российский научно-исследовательский центр ФГБУ «ВНИИЗЖ» на протяжении многих лет осуществляет образовательную деятельность, что позволяет ученым Центра делиться своим опытом с российскими и зарубежными коллегами и совершенствовать ветеринарную науку. Начавшая работу более 60 лет назад на базе учреждения аспирантура выполняет важные задачи в подготовке научных работников в сфере ветеринарии. Образовательная деятельность по программам подготовки научно-педагогических кадров в аспирантуре проводится по двум научным направлениям: «Ветеринария и зоотехния» по специальности научных работников «Инфекционные болезни и иммунология животных и «Биологические науки» по специальности научных работников «Вирусология». В сентябре 2024 года успешно сдали вступительные экзамены в аспирантуру семь абитуриентов. В настоящее время в аспирантуре ФГБУ «ВНИИЗЖ» обучаются 36 аспирантов и 5 лиц, прикрепленных для подготовки диссертации на соискание ученой степени кандидата наук без освоения программ подготовки научно-педагогических кадров в аспирантуре. По итогам успешного обучения и работы во «ВНИИЗЖ» аспиранты выходят на защиту кандидатских диссертаций по актуальным научным темам профиля работы учреждения, в том числе в области разработки, доклинических и клинических исследований, производства лекарственных препаратов и биоинформатики.

При учреждении действует диссертационный совет, который принимает к защите докторские и кандидатские диссертации по специальностям научных работников «Инфекционные болезни и иммунология животных» и «Вирусология». В 2024 году состоялось защита одной кандидатской диссертации, в настоящее время в диссертационном совете находятся на рассмотрении 2 работы на соискание ученой степени кандидата биологических наук.

С целью совершенствования профессиональных компетенций сотрудников исследовательских центров, организованным на базе ФГБУ «ВНИИЗЖ» учебным центром реализуются программы повышения квалификации в области диагностики заболеваний животных, исследований животноводческой и растениеводческой продукции, сырья, кормов, семян, зерна, почвы. Кроме того, для специалистов сельскохозяйственных предприятий разработаны образовательные курсы в сфере экспортного контроля и сертификации, подтверждения соответствия продукции, отгружаемой в страны ЕС, Китай, Вьетнам, Монголию, Турцию, Марокко, Индию, Корею, ОАЭ, страны Персидского залива и ЕАЭС, а также в области проведения обследований предприятий, заинтересованных в выходе на зарубежные рынки. Вместе с тем специалисты учебного центра организуют образовательные курсы и семинары для служащих Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору.

В 2024 году обучение в учебном центре прошли 8409 слушателей по 381 программе повышения квалификации, из них более 160 слушателей являлись сотрудниками иностранных ведомств и компаний. Центром проведено 749 курсов повышения квалификации и 47 семинаров. Большим спросом пользовались программы обучения, предусматривающие получение практических навыков лаборатории ФГБУ «ВНИИЗЖ».

Весомый вклад в итоговые результаты деятельности Федерального центра охраны здоровья животных вносят расположенные в регионах РФ испытательные лаборатории и подразделения учреждения. К слову, в 2024 году количество филиалов ФГБУ «ВНИИЗЖ» увеличилось. Теперь их 41 вместе с территориальными отделениями.

К основным направлениям работы, проводимой региональными испытательными центрами, относятся исследования по подтверждению безопасности и качества животноводческой и растениеводческой продукции, кормов, сырья, почвы, грунтов, воды, зерна и продуктов его переработки, семян и посадочного материала, диагностические исследования биоматериала от животных, птиц, рыб и пчел. Эта работа проводится в рамках исполнения ежегодных государственных заданий и в соответствии с заявками от предприятий и частных лиц.

Совокупное число проведенных региональными лабораториями ФГБУ «ВНИИЗЖ» исследований в 2024 году составило более 11 млн.

С целью продвижения продукции ФГБУ «ВНИИЗЖ», обмена профессиональным опытом, укрепления сотрудничества и выстраивания механизмов взаимодействия с российскими и зарубежными партнерами, Центр в 2024 году принимал активное участие в профильных выставочных мероприятиях.

Презентационные стенды Федерального центра охраны здоровья животных были представлены на 15 выставках, в том числе международных: в Казахстане, Бразилии и Иордании. Вместе с тем в прошедшем году более 120 сотрудников учреждения приняли участие в визитах российских делегаций в Сербию, Францию, Черногорию, Китай, Индию, Таиланд, Южную Корею, Пакистан, Египет, ОАЭ, Буркина-Фасо, Уганду, ЦАР, Бразилию, Узбекистан, Таджикистан, Азербайджан, Беларусь, Киргизию и Туркменистан.

Кроме того, специалисты ФГБУ «ВНИИЗЖ» на протяжении года осуществляли выезды в регионы РФ, где встречались с представителями сельскохозяйственных предприятий, животноводческих комплексов и крестьянско-фермерских хозяйств и оказывали консультационную помощь по вопросам сохранения здоровья животных, напрямую обсуждая насущные для аграриев вопросы.

Высокие показатели работы, научные успехи, усиление позиций в экспертной среде, узнаваемость и мировое имя ФГБУ «ВНИИЗЖ» — результат ежедневного труда специалистов, преданных выбранному делу и ответственно подходящих к решению поставленных перед ними задачи по обеспечению эпизоотического благополучия и пищевой безопасности.

Предварительные итоги деятельности Управлением Россельхознадзора по городу Москва, Московской и Тульской областям за 2024 год

В 2024 году Управлением Россельхознадзора по городу Москва, Московской и Тульской областям в целях поддержания конструктивного диалога с бизнес-сообществом проводились профилактические мероприятия с подконтрольными субъектами, в ходе которых обсуждалось соблюдение обязательных требований, предъявляемых к видам деятельности.

Так, за период 2024 года проведено около 24,7 тыс. профилактических мероприятий, что на 5% больше по сравнению с предыдущим годом.

Наиболее востребованным среди подконтрольных Управлению субъектов мероприятием стало консультирование. Всего проведено 10,9 тыс. консультаций, также совершено 975 профилактических визитов.

Специалистами Управления осуществлялось информирование заинтересованных лиц. Информация по соблюдению обязательных требований распространялась через официальный сайт Управления, личные кабинеты в компонента «Меркурий» и направление информационных писем (всего 7,7 тыс. случаев).

Наряду с профилактическими мероприятиями Управлением Россельхознадзора проведено 6 719 контрольно-надзорных мероприятий, из которых 95% прошли без взаимодействия с хозяйствующими субъектами, что позволило существенно снизить нагрузку на бизнес.

По результатам вышеуказанных мероприятий Управлением Россельхознадзора объявлено хозяйствующим субъектам 5159 предостережений о недопустимости нарушений законодательства.

Принято 577 решений о признании недействительными деклараций о соответствии (343 – в сфере ветеринарии, 234 – в сфере контроля качества и безопасности зерна).

В 2024 году Управлением была продолжена работа по оформлению ветеринарных сертификатов на экспортируемую продукцию по заявкам юридических и физических лиц, поданных через информационную систему «Одно окно», главной целью которой является повышение экспортного потенциала Российской Федерации. Управлением получено и обработано 12 тыс. заявок на оформление экспортных ветеринарных сертификатов.

При проведении пограничного ветеринарного контроля в пунктах пропуска через Государственную границу Российской Федерации и в местах полного таможенного оформления проконтролировано более 215 тыс. т товаров (мясо, рыба, молоко, корма).

В пунктах пропуска от импортной продукции было отобрано 3 337 проб, из них в 117 случаях исследуемые показатели не соответствовали нормам безопасности.

По результатам выявлено 612 нарушений, из которых 454 установлено в местах полного таможенного оформления и пунктах пропуска, 158 — в ручной клади, багаже и при почтовых отправлениях.

В аэропортах Московского авиаузла оформлено 36 тыс. животных-компаньонов, убывающих с владельцами за пределы территории Российской Федерации.

На железнодорожных станциях в зоне ответственности Управления осуществлен контроль 29,2 тыс. железнодорожными транспортными средствами (вагоны, контейнеры) с подконтрольными государственному ветеринарному надзору товарами (мясо и мясопродукты, молочная продукция, рыба и морепродукты, корма и кормовые добавки) общим весом 928 тыс. т. В 9 случаях были выявлены нарушения ветеринарно-санитарных требований Евразийского экономического союза и Российской Федерации.

Управлением проведено 249 ветеринарно-санитарных обследований хозяйствующих субъектов на соответствие требованиям Евразийского экономического союза, Европейского союза и третьих стран. В результате проведенной работы 138 хозяйствующих субъектов рекомендованы для включения в Реестр предприятий-экспортеров.

В сфере фитосанитарного контроля досмотрено более 68 тыс. транспортных единиц, более 1 млн т и 1,1 млн штук импортной подкарантинной продукции растительного происхождения, из них: семенного материала – более 3 тыс. т и 216 млн штук, посадочного материала – 88 млн шт. и 535 т, срезов цветов – более 766 млн шт., плодоовощной продукции – свыше 937 тыс. т. Проконтролировано более 5 тыс. мест ручной клади с растительными вложениями.

При ввозе подкарантинной продукции на территорию Российской Федерации в 1 208 случаях выявлено 24 вида карантинных объектов (средиземноморская плодовая муха, восточная плодожорка, западный (калифорнийский) цветочный трипс, тутовая щитовка, табачная белокрылка, вирус коричневой морщинистости плодов томата и др.).

В отношении подкарантинной продукции, зараженной карантинными объектами, были проведены мероприятия в соответствии с фитосанитарным законодательством Российской Федерации.

В пассажирских терминалах аэропортов Московского авиаузла были предотвращены попытки ввоза из Таджикистана, Азербайджана, Узбекистана, Китая, ОАЭ, Вьетнама, Ирана, Индии, Таиланда на территорию Российской Федерации более 18 т плодоовощной продукции, сухофруктов, орехов, круп в ручной клади и багаже пассажиров с нарушениями действующего законодательства и подпадающих под временные ограничения, установленные Россельхознадзором. Вышеуказанная продукция была изъята и уничтожена.

Особое внимание при осуществлении деятельности уделялось вопросам обеспечения ветеринарной безопасности в зоне ответственности Управления. Так, в рамках выполнения Плана эпизоотологического мониторинга, а также Плана отбора проб для проведения лабораторных исследований по диагностике и профилактике болезней животных на поднадзорной Управлению территории отобрано более 37,3 тыс. проб биологического и патологического материала.

В рамках исполнения плана государственного мониторинга качества и безопасности пищевой продукции было отобрано 537 проб, из них в 85 случаях выявлены несоответствия требованиям безопасности и в 38 – фальсификация продукции.

В целях выполнения Программы проверок качества лекарственных средств для ветеринарного применения на 2024 год обеспечен отбор лекарственных средств для ветеринарного применения в количестве 308 образцов, из которых в 3 были выявлены несоответствия.

В соответствии с Указом Президента РФ «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации», Управлением Россельхознадзора совместно с правоохранительными и таможенными органами проведены контрольно-надзорные мероприятия, в результате которых выявлено и уничтожено 4,9 т продукции животного происхождения, запрещенной к ввозу на территорию Российской Федерации. Также выявлено 26 т некачественной и небезопасной продукции животного происхождения, которая изъята из оборота и уничтожена.

С помощью компонента «Меркурий», в том числе с использованием аналитических модулей искусственного интеллекта, проведен анализ 147,6 тыс. ветеринарных сопроводительных документов. Мониторинговая группа выявила около 85 тыс. нарушений, допущенных хозяйствующими субъектами. По выявленным нарушениям Управлением были приняты следующие меры: контролируемым лицам направлено 20,7 тыс. информационных писем, проведено 21,3 тыс. консультирований, вынесено 23,5 тыс. предупреждений, объявлено 4 133 предостережения, приостановлена регистрация 4 869 и аннулировано 1 213 уполномоченных лиц, из ФГИС «ВетИС» исключено 143 фантомных площадки, из них: в сфере производства продукции животного происхождения – 70, в сфере торговли – 73.

На основании Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности» с целью установления возможности выполнения соискателем лицензии требований и условий при осуществлении фармацевтической деятельности в сфере обращения лекарственных препаратов для ветеринарного применения Управлением Россельхознадзора рассмотрено 149 заявлений. По результатам рассмотрения услуга оказана 133 хозяйствующим субъектам.

При проведении мониторинга информационного пространства сети «Интернет» на предмет своевременного выявления и пресечения нарушений в части обращения лекарственных средств для ветеринарного применения выявлено 342 сайта, содержащих информацию о реализации контрафактных лекарственных средств для ветеринарного применения. Сведения о выявленных фактах были направлены в Роскомнадзор для проведения экспертизы и последующей блокировки.

В 2024 году был проведен мониторинг карантинного фитосанитарного состояния 490 подкарантинных объектов на общей площади более 383 тыс. га. В результате упразднены 3 карантинные фитосанитарные зоны по западному (Калифорнийскому) цветочному трипсу, фитоплазме пролиферации яблони, бактериальному ожогу плодовых культур на площади 8,8 тыс. га.

При проведении работ по выявлению и вовлечению в оборот неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения, заросших древесно-кустарниковой и сорной растительностью проведено 2083 мероприятия без взаимодействия с контролируемыми лицами. В случаях выявления индикаторов риска нарушения обязательных требований Управлением было согласовано с органами прокуратуры субъектов РФ и проведено 166 контрольно-надзорных мероприятий.

Обследовано 87 тыс. га земель, выявлено нарушений на площади более 64 тыс. га. Собственникам объявлено 1502 предостережения о недопущении нарушения обязательных требований, также выдано 157 предписаний, возбуждено 145 дел об административном правонарушении.

В результате принятых мер в оборот введено более 10 тыс. га земель сельскохозяйственного назначения. Собственниками добровольно разработано и представлено 53 проекта рекультивации нарушенных земель.

При проведении выездных обследований на землях сельхозназначения выявлено 19 несанкционированных свалок на площади около 36 га и 2 карьера на площади 22,79 га. Благодаря профилактической работе Управления ликвидировано 12 несанкционированных свалок общей площадью 3,4 га.

Устойчивое развитие аграрного сектора возможно только при активном сотрудничестве контрольно-надзорных органов и бизнес-сообщества. Для достижения успешных результатов необходимо взаимодействие между государственными структурами и хозяйствующими субъектами. Управление Россельхознадзора является активным участником проекта «Государство для людей», использует клиентоцентричный подход, делая процессы взаимодействия с подконтрольными субъектами и гражданами максимально удобными и понятными.

Equinor продлила сроки ремонта своего СПГ-завода в Хаммерфесте до 19 января

СПГ-завод в Хаммерфесте, который обеспечивает около 5% норвежского газового экспорта, будет простаивать еще 10 дней

Норвежская Equinor сегодня сообщила, что сроки ремонта СПГ-завода Melkoeya LNG в Хаммерфесте продлены до 19 января. Ранее ожидалось, что завод войдет в строй уже завтра.

2 января на Melkoeya LNG вышел из строя компрессор, который закачивает в землю углекислый газ, отделенный от природного, ремонтировать оборудование планировалось в течение недели.

Однако сейчас и компания-владелец завода, и оператор норвежских газовых сетей Gassco сообщают о возобновлении работы завода к вечеру 19 января.

СПГ-завод в Хаммерфесте поставляет 6,5 млрд куб. м газа в год по подводным трубопроводам в Северном море в адрес европейских потребителей, это примерно 5% норвежского газового экспорта. Сырьем для завода является газ с месторождения «Белоснежка» в Баренцевом море (принадлежит Equinor, а также Petoro, TotalEnergies Vaar Energi и Harbour Energy).

«НиК» отмечает: на новостях о затянувшемся ремонте цены на газ в Европе тем не менее падают. К 18:46 мск на крупнейшем в ЕС, голландском хабе TTF февральский фьючерс на газ снижается в цене на 3,8%, до 45,68 за 1 МВт*ч (около $ за тысячу кубометров). Возможно, на февральские поставки текущая ситуация влияет в меньшей степени, а кроме того, цены корректируются после шока конца декабря — первых чисел января, когда ЕС «испугался» окончания украинского транзита российского газа. Норвегия после начала СВО на Украине стала основным поставщиком сетевого газа в ЕС вместо России.

На Украине хотят запретить «Дружбу»

На Украине подготовлен законопроект о запрете транзита российской нефти

В Раду внесен законопроект о запрете перекачивать любые российские нефть и газ по территории Украины

Партия Порошенко «Европейская солидарность» выступила с законодательной инициативой о полном запрете транзита российской нефти и газа через территорию страны.

Согласно этому документу, полная остановка транзита должна произойти в течение 3 месяцев.

В настоящее время, как уточнили в парламенте Украины, по нефтепроводу «Дружба» ежедневно прокачивается порядка 300 тыс. баррелей нефти. После принятия радой этого законопроекта, а он уже внесен на рассмотрение в Раду, данные потоки быстро иссякнут.

«НиК» напоминает, что транзитный договор на нефть, поставляемую по трубопроводу «Дружба», заканчивается в 2029 году, и на каком основании можно разорвать его ранее, не навредив европейским партнерам, пока непонятно. Впрочем, порошенковская партия все и объяснит.

Однако еще в августе 2024 года, когда Подоляк начал грозить остановкой нефтяного транзита вместе с газовым, глава «Нафтогаза» Алексей Чернышов сказал агентству Bloomberg, что переговоры о диверсификации поставок нефти идут со Словакией, но с 1 января транзит нефти не прекратится. Словакия, Венгрия и даже Чехия и так были в шоке, когда Киев ввел санкции против ЛУКОЙЛа, прекратив перекачку его нефти. В итоге российскую нефть ЛУКОЙЛа на границе Украины и Белоруссии покупает венгерская MOL.

Но проблема даже не в европейцах, а в том, что Киев, судя по всему, начал доставать козыри в преддверии смены власти в США, транзит — один из них. И, вероятно, Словакия продолжает снабжать Украину электроэнергией: если бы она реализовала свои угрозы по прекращению перетока, подобное законотворчество наверняка быстро прекратилось бы.

Катар не будет строить газопровод до Турции

МИД Катара: страна не собирается экспортировать сетевой газ в ЕС

В министерстве иностранных дел опровергли информацию о планах построить трубу из Катара в ЕС

Катарский МИД развеял слухи о возможном экспорте сетевого газа в Евросоюз по газопроводу через Сирию и Турцию. Ведомство уточнило ТАСС, что все разговоры об этом — спекуляции и домыслы СМИ.

«НиК»: Возможно, в этом была бы заинтересована Анкара, поскольку Катар обладает огромными запасами метана.

Однако сама идея привязать эту страну к газопроводу сомнительна. Катар потратил огромные средства на создание целой империи по сжижению газа, причем в настоящее время она расширяется. Переходить на экспорт сетевого метана, да еще и столь сложным путем, через две транзитные страны, ей совершенно невыгодно.

Кстати, и европейский рынок для Катара в настоящее время не представляет особого интереса. Он стагнирует, к тому же «зеленая» повестка и механизм трансграничного углеродного регулирования может поставить крест на весь энергетический экспорт в эту часть света. Напомним, что в декабре 2024 года Катар уже предупредил Брюссель о том, что он прекратит все поставки СПГ странам блока, если на катарский экспорт сжиженного метана будут накладываться климатические сборы, предусмотренные с 2026 года в рамках стремления ЕС к углеродной нейтральности.

Европа начала отслеживать «теневой флот» РФ в Балтике с помощью ИИ

Англия возглавила процесс отслеживания российского «теневого флота» на Балтике, который будет работать с помощью искусственного интеллекта.

На Балтике начинают работу Объединенные экспедиционные силы (JEF), которые станут отслеживать российский теневой флот за счет работы искусственного интеллекта (ИИ). Задача нового органа в определении теневого флота России и дальнейшем предупреждении балтийских государств о приближении этих опасных судов к критически важной инфраструктуре — энергообъектам и телекоммуникациям.

Как пишут европейские СМИ, работу JEF возглавляет Англия, система станет распространять предупреждение на 10 стран, в числе которых Великобритания, Дания, Эстония, Финляндия, Исландия, Латвия, Литва, Нидерланды, Норвегия, Швеция.

«НиК» напоминает, что в последние недели уходящего года Балтийский регион столкнулся с фактами разрушения подводных кабелей. Между Финляндией и Эстонией был поврежден энергокабель Estlink 2, в его разрушении подозревается нефтетанкер из так называемого"теневого флота» России. Затем последовали сообщения о повреждении телекоммуникационных кабелей в Финском заливе. Эти инциденты вызвали обсуждения об усилении контроля за безопасностью в Балтийском регионе.

Артур Леер: осваивая terra incognita во внешней торговле, нельзя лениться

Сегодня Россия находится в уникальном историческом моменте, когда есть все условия для внутреннего и внешнего развития, рывка на качественно новый уровень, считает вице-президент Ассоциации экспортеров и импортеров Артур Леер. В интервью РИА Новости он рассказал, как меняется сегодня внешнеэкономическая деятельность РФ, с какими трудностями сопряжен выход российских предпринимателей на новые рынки, почему до сих пор Москва не может отказаться от взаиморасчетов в "токсичных" валютах, и когда отпадет необходимость в параллельном импорте. Беседовал Серго Кухианидзе.

— Принимая один пакет антироссийских санкций за другим, Запад пытается парализовать прежде всего внешнеэкономическую деятельность (ВЭД) России, всегда приносившую существенный доход в казну страны. Насколько это ему удается?

— Если кратко, то никак не удается. Причем в этом утверждении нет ни грамма фальши. Хотя в самом начале, как только посыпались санкции, было психологически непросто от возникшей тогда неопределенности. Ведь многие западные компании стали в срочном порядке сворачивать свою деятельность в России, начали рушиться устоявшиеся отношения, которые выстраивались десятилетиями, рваться логистические цепочки, и так уже нарушенные во времена пандемии, возникли проблемы с взаимными расчетами и платежами.

— Бизнес-сообщество охватила паника?

— Однако, российский бизнес достаточно быстро пришел в себя — в этом суть. Своим умением держать удар он продемонстрировал свою зрелость и силу. В кризисной ситуации наши предприниматели увидели колоссальные возможности, которыми было грех не воспользоваться. Они не только взялись оперативно занимать ниши, освобождающиеся после бегства из страны западных брендов, но и выстраивать отношения с дружественными странами.

Результат налицо. Начиная с 2023 года Россия повышает объемы своего экспортного потенциала. Произошло это во многом благодаря помощи и поддержке государства, налаженному банковскому кредитованию, предоставляемым таможенным льготам. Неудивительно, что президентом РФ осенью нынешнего года была поставлена задача увеличить к 2030 году на две трети несырьевой неэнергетический экспорт, который только за семь месяцев текущего года вырос на 5%, до 89,8 миллиарда долларов.

— Львиную долю в нем, стало быть, по-прежнему занимает экспорт за пределы России ее энергоносителей — нефти и газа?

— Пока так — действует сила инерции. Слишком долгое время главным, что могла предложить РФ на экспорт, были ее сырье и минералы. Но ситуация меняется. По мере комплексного развития экономики страны диверсифицируется и ее внешнеэкономическая деятельность. В сфере ВЭД Россия уходит от нефтегазовой однородности. Нефть и газ уже начинает теснить продукция отечественного АПК, экспорт которой вырвался на третье место. Полностью обеспечив собственную продовольственную безопасность, Россия поставляет сейчас в другие страны не только пшеницу, ячмень, масличные культуры, но и птицу, говядину, свинину, кондитерские изделия, молоко, соки.

Несырьевой экспорт – тренд, который с каждым годом будет лишь набирать обороты. Кроме сельхозпродукции это и медицинские изделия, и косметика, и самые разные товары легкой промышленности, начиная от одежды и заканчивая игрушками.

— Почему вы в этом так уверены?

— Потому, что в основе этого тренда – рост деловой активности в стране. Перестройка отечественной экономики вдохнула жизнь в представителей малого и среднего бизнеса (МСБ) России. Неслучайно министр экономического развития РФ Максим Решетников назвал МСБ "реальным драйвером" экономического роста страны. Трудно назвать отрасль, где бы не наблюдалось это оживление, их присутствие. Сегодня Россия находится в уникальном историческом моменте, когда есть все условия для ее внутреннего и внешнего развития, рывка на качественно новый уровень. Важно, что наши предприниматели не просто занимают ниши ушедших западных компаний, а стремятся производить продукцию, которая будет даже лучше, чем прежде.

— В рамках программы "Сделано в России"?

— Именно так. Потому что программа "Сделано в России" по продвижению российских брендов и товаров — не пустой звук. Она насыщена реальными вещами. Сегодня в ней задействованы около 400 отечественных компаний, которые представляют не только Москву и Санкт-Петербург, а почти все регионы страны, где они производят свой собственный продукт и гордятся им.

Знаю обо всем этом не понаслышке. Объездив за последнее время более 40 регионов страны, видел, как горят глаза тех, кто затевает что-то новое, открывает свое предприятие. Приятно видеть на полках магазинов и супермаркетов в разных городах России у того или иного товара надписи типа "Товары родного региона" или "Свое, самое любимое". Согласитесь, зря такие надписи не поставят.

— Да, местная продукция в регионах действительно великолепна. А как в связи с этим меняется география внешнеэкономической деятельности России? Дело в том, что создается впечатление, что вся она сводится сегодня исключительно к двум азиатским гигантам — Китаю и Индии.

— Несомненно, что значимость Китая и Индии во внешнеэкономической деятельности РФ трудно переоценить. Именно в эти страны, начиная с 2022 года, Россия переориентировала поставки своих энергоресурсов. В настоящее время сюда идет почти 80% российской нефти, неслучайно Китай и Индию нередко называют опорными странами.

Однако они занимают всего лишь 50% во внешней торговле России. Другая же половина приходится на государства Азии (Вьетнам, Индонезию, Сингапур), страны Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки.

— Понятно, что с азиатскими государствами дела идут более-менее хорошо. А как со странами Африки и Латинской Америки: так же хорошо или все не так просто?

— Установление и развитие контактов с новыми государствами нельзя назвать легкой прогулкой. Выход на рынки других континентов требует серьезных усилий, новых подходов. Этому в немалой степени способствуют многочисленные выставки, совместные бизнес-форумы, которые в силу огромного взаимного интереса проходят чуть ли не каждый день. Ведь большинство из этих стран нам совершенно неизвестны. Мы не знаем их юрисдикций, особенностей, сертификации их товаров, их правил ведения бизнеса, их менталитета. Например, немыслимо успешно провести деловые переговоры на Востоке, предварительно не выпив по 20 чашек чая с будущим партнером. Но ничего не поделаешь, к этому следует привыкать. Привыкли же за последние годы российские бизнесмены, живущие на Дальнем Востоке, вести дела с китайцами и корейцами.

Кстати, несмотря на политическое напряжение, которым отмечены сейчас отношения Москвы и Сеула, товарооборот между нами продолжается. Южная Корея не хочет окончательно потерять российский рынок и по-прежнему поставляет на него beauty-продукцию и продукты питания.

— А как складываются отношения с недружественными странами Европы?

— Можно сказать так: они идут, с кем-то лучше, с кем-то хуже. Например, впервые за десятилетия на первое место в товарообороте с Россией вышла Италия, потеснив на этом пьедестале Германию. Конечно, список поставляемых в настоящее время из ЕС товаров заметно сузился. Сегодня это – медикаменты, предметы ежедневного потребления, разные группы промышленных товаров, то есть исключительно все то, что не попадает под санкции. Но не Москва виновата в том, что торгово-экономические отношения с государствами Европы оставляют желать лучшего. И не Россия отвернулась от Запада. Наша страна открыта как для ЕС, так и вообще для всех, кто готов выстраивать с ней добрые деловые связи.

— Такие добрые деловые связи Россия давно имеет со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Продолжается это развитие?

— Да, ЕАЭС занимает особое место во внешней торговле России. Мы давно и отлично знаем все государства, входящие в объединение, активно и плодотворно сотрудничаем с ними по самому широкому спектру. Надо отметить, что отношения России со странами ЕАЭС настолько хороши, что я всегда говорю нашим предпринимателям, желающим включиться во внешнеэкономическую деятельность: "Друзья, прежде чем идти в Азию, Африку или в Латинскую Америку, начните свою ВЭД с Белоруссии, Киргизии, Казахстана, где гораздо проще выстраивать партнерские связи, поскольку нам эти страны понятны". А уже набравшись опыта в оформлении документации и всего прочего с ближайшими зарубежными соседями, можно двигаться и дальше, осваивать далекие terra incognita.

Главное – не лениться. Бывает так, что дело порой не сдвигается с места из-за пассивности и безынициативности некоторых российских бизнесменов. Это удивляет наших партнеров из дружественных стран, стремящихся выйти на рынок РФ и инвестировать в него. Поверьте, Россия сегодня весьма привлекательна не только для своих, но и для иностранных предпринимателей.

— По-прежнему ли важен для России параллельный импорт?

— Параллельный импорт все еще важен, так как по нему до сих пор идет немало необходимой продукции: электроника, автомобили, запчасти и так далее. Но думаю, что со временем его функции будут видоизменяться и сужаться. Для этого существуют две причины: во-первых, развитие в России своих отраслей промышленности; во-вторых, увеличение поставок тех или иных необходимых товаров из дружественных стран.

— Использует ли Россия до сих пор в своей внешнеэкономической деятельности "токсичные" валюты?

— Раз и навсегда отказаться от "токсичных" валют невозможно. Поэтому используются и евро, и доллары несмотря на то, что из-за антироссийских санкций Запада это часто сопряжено с разного рода ограничениями. Однако в каждом конкретном случае они по-разному, но решаемы.

При этом виден и начавшийся переход России в ВЭД на национальные валюты. В них она уже ведет свои торгово-экономические отношения, например, с Турцией, Вьетнамом, Казахстаном, Индией, не говоря про Китай, где доля взаиморасчетов в рублях и юанях уже превысила 95%.

— Рубль за последнее время сильно подешевел, это хороший знак для российских экспортеров?

— Еще бы! Вчера вы продали товар за один доллар и получили за него 90 рублей, а сегодня тот же доллар принес вам уже 100 рублей. Чем плохо? Но, знаете, бизнесу не нужны эти скачки. Ему неинтересно, чтобы доллар прыгал, то вверх, то вниз по отношению к рублю. Для бизнеса куда важнее стабильность, четкий валютный коридор. Тогда предприниматель может спокойно прогнозировать, строить свою стратегию.

Россия. ЕАЭС. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 января 2025 > № 4777216 Артур Леер

Диалог между Ираном и 3 странами Европы будет продолжен – МИД

Диалог на уровне заместителей министров иностранных дел Ирана и 3 европейских стран (Великобритании, Франции и Германии) продолжится 13-14 января в Женеве.

Как сообщает Trend, об этом заявил сегодня пресс-секретарь министерства иностранных дел Ирана Эсмаил Багаи на пресс-конференции в Тегеране.

По его словам, будут обсуждаться ряд региональных и двусторонних вопросов, ядерная программа Ирана и другие вопросы, представляющие интерес для сторон.

Багаи отметил, что этот диалог будет организован в продолжение диалога, состоявшегося в ноябре.

Добавим, что 29 ноября в Женеве состоялось заседание заместителей министров иностранных дел Ирана и 3 европейских стран (Великобритании, Франции и Германии).

Отметим, что 21 ноября в Международном агентстве по атомной энергии была принята резолюция против Ирана. За резолюцию проголосовали 19 стран, 3 страны выступили против, еще 12 воздержались. В резолюции Тегерану было предложено сотрудничать с Международным агентством по атомной энергии по ряду вопросов и предоставить достоверный документ об остатках урана на двух необъявленных площадках в Иране.

Напомним, что в январе 2016 года между Ираном и группой 5+1 (США, Россия, Китай, Великобритания, Франция и Германия) был заключен Совместный всеобъемлющий план действий в связи с иранской ядерной программой. В мае 2018 года США объявили о выходе из этого плана, а в ноябре того же года ввели санкции против Ирана. Иран объявил в 2020 году, что никаких ограничений Ирана в ядерной сделке не будет.

Добавим, что в конце 2020 года парламент Ирана, ссылаясь на введение санкций против страны, принял решение о реализации Стратегического плана в ядерной сфере с целью отмены санкций. В соответствии с решением иранского парламента от 23 февраля того же года Иран приостановил выполнение дополнительных шагов и Дополнительного протокола, предусмотренных ядерным соглашением. Таким образом, механизм контроля МАГАТЭ снизился на 20-30%.

Иран на официальном уровне заявляет, что его стратегия не нацелена на получение атомной бомбы, и что страна никогда не поддерживала производство оружия массового уничтожения.

Западная Европа стала крупнейшим туристическом рынка для Дубая, который за 11 месяцев 2024 года посетили 16,79 млн иностранных путешественников. По сравнению с аналогичным периодом 2023 года, турпоток в минувшем году вырос на 9%.

Как говорится в отчете Департамента экономики и туризма Дубая, наиболее популярным у иностранцев эмират был в феврале, когда принял 1,9 млн гостей. Также наиболее успешными для туристического сектора месяцами стали ноябрь (1,83 млн) и январь (1,77 млн).

3,3 млн туристов, или 20% от общего числа, прибыли в Дубай из Западной Европы, еще 2,85 млн (17%) – из Южной Азии. На страны ССАГПЗ пришлось 15% турпотока, из СНГ и Восточной Европы прибыли 2,35 млн туристов.

Для привлечения большего числа иностранных путешественников Дубай строит новые достопримечательности и упрощает визовые процедуры. Так, новый терминал аэропорта Аль Мактум будет обслуживать 120 млн пассажиров в год.

В Дубае функционирует 153 390 номеров в 828 объектах размещения, 35% из них находятся в пятизвездочных отелях. В среднем туристы проводили в Дубае 3,6 ночи.

Евросоюзу придётся закупать больше российского СПГ

Bloomberg: Европа нарастит закупки СПГ у РФ

По данным Bloomberg, общий объем экспорта СПГ из России в 2024 году достиг рекордного уровня. Он превысил те объемы, которые шли по оставшейся ветке украинского транзита до 1 января 2025 года

Экономист Oxford Economics Татьяна Орлова отметила, что основная часть сетевого газа из РФ уже ушла из Европы, поэтому остановка ГТС Украины не будет иметь большое влияние на российскую экономику, а вот странам ЕС придется закупать большие объемы российского охлажденного метана.

По расчетам Bloomberg, в прошлом году «Газпром» поставил через Незалежную метана на $6 млрд. Однако экономисты считают, что остановка украинской трубы приведет к потере лишь 0,2%-0,3% от ВВП страны. При этом Украина, как отмечает агентство, потеряет больше.

При этом Bloomberg констатирует, что у РФ есть варианты для диверсификации своего экспорта газа. В частности, в этом году экспорт сетевого сырья в КНР по «Силе Сибири» вырастет до 38 млрд кубометров. В Турцию может пойти 25 млрд и 15 млрд в Европу через «Турецкий поток». Кроме того, РФ собирается перенаправить часть метана в страны Центральной Азии.

Приднестровье отказалось закупать газ через Молдову

«Тираспольгаз» отклонил предложение «Молдовагаза» покупать газ для Молдавской ГРЭС через посредников

Приднестровская Молдавская Республика (ПМР) не будет использовать предложенную «Молдовагазом» схему закупки голубого топлива при посредничестве «Молдовагаза» и молдавской Energocom, сообщил сегодня представитель министерства энергетики ПМР Константин Боросан, чьи слова приводит ТАСС. Предложение отклонено в тот же день, причин Боросан не уточнил, когда написал это в своих соцсетях.

Ранее и. о. руководителя «Молдовагаза» Вадим Чебан сказал, что компании предложили оператору сетей в ПМР «Тираспольгазу» посредническую — агентскую схему, поскольку для самого «Молдовагаза» так приобретен газ на европейской площадке Balkan Gas Hub, хотя пока что в тестовом режиме.

Также Кишинев предложил, чтобы он покупал газ для Молдавской ГРЭС сам, а электричество станция отправляла в Молдову. На это предложение, по словам молдавской стороны, пока нет ответа.

Так что «Тираспольгаз» схемой пользоваться не хочет, тогда как после прекращения поставок газа из РФ транзитом через Украину в ПМР ситуация критическая, а жители автономного региона остались без света и тепла.

В самой Молдове заявили, что сегодня жители обеспечены «достаточными» объемами электроэнергии, использовать аварийные схемы нет необходимости. 50-60% потребностей в электричестве Молдовы — а это 10-15 МВт*ч — сейчас покрывает соседняя Румыния.

«НиК» напоминает, что после остановки прокачки газа по украинской ГТС без газа и электричества осталась ПМР, тогда как Молдавия — только без электричества, так как до 31 декабря 80% всех потребностей в электроэнергии Молдовы закрывала Молдавская ГРЭС в Приднестровье, работающая на российском голубом топливе. А газ для Молдовы Energocom и так покупал, где получится, но не напрямую у «Газпрома».

Сама ГРЭС сейчас переведена на уголь, запасов его должно хватить на 20 дней, также какое-то количество газа осталось в трубах. На левом берегу начаты веерные отключения электроэнергии, прекращена подача тепла и горячей воды в жилые дома, исключения делаются только для соцобъектов и больниц.

Также стоит напомнить, что Минэнерго Молдовы пыталось договориться с «Газпромом» о поставках по альтернативным маршрутам, но пока власти страны не готовы признать исторический долг перед российским газовым концерном, все эти попытки оканчиваются неудачей.

Сербия готова выкупить активы NIS у России

Президент Сербии Вучич сообщил, что Белград рассматривает возможность приобретения доли «Газпрома» и «Газпром нефти» в Nafta Industrija Serbije — главного нефтегазового актива страны

В NIS 56,15% принадлежит российским компаниям. Именно этот факт стал причиной санкций, которые США собираются наложить на NIS.

Nafta Industrija Serbije — одна из крупнейших нефтегазовых компаний Восточной Европы, ей принадлежит 2 крупных НПЗ и сеть из четырёх сотен АЗС.

По словам Вучича, в ближайшее время США должны объявить о виде и масштабах санкций против NIS.

В связи с этим Сербия рассматривает возможность выкупа у «Газпрома» доли NIS в госсобственность за 700 млн евро.

Этот вопрос Вучич намерен обсудить с Владимиром Путиным в 20-х числах января.

В Приднестровье увеличили время веерных отключений

Веерные отключения электричества в ПМР увеличатся с 1 до 4 часов, сообщили власти республики. А вот в Молдавии проблем со светом и теплом нет

После прекращения поставок газа из РФ республике не хватает энергии для закрытия потребностей в электричестве.

В ПМР уже отказались от уличного освещения, без тепла и газа осталось более 73 тыс. домов, отключение отопления приводит к многочисленным авариям.

В итоге самым пострадавшим от прекращения украинского транзита газа и остановки газпромовских поставок газа в Молдавию оказалось пророссийски настроенное Приднестровье.

А вот в Молдавии проблем нет: страна закупает газ (пусть и более дорогой) в ЕС, а электроэнергию поставляет соседняя Румыния.

Как сообщили молдавские власти, никаких сбоев в работе электросетей, в поставке газа или подаче тепла в Молдавии нет.

БПЛА нацелились на балтийские СПГ-проекты России

Украинские дроны пытались атаковать СПГ-терминал в Усть-Луге

По данным ряда телеграм-каналов, 4 января БПЛА летели к порту Усть-Луга в Ленинградской области, а именно в газоперерабатывающее предприятие рядом с ним

Власти сообщили, что удалось сбить 4 дрона в этом районе, пострадавших в результате атаки нет.

«НиК» считает, что этом нападении явно прослеживается экономический интерес американских экспортеров СПГ.

Ведь цены на газ в ЕС уже выросли после закрытия транзита российского метана по украинской ГТС.

Теперь только осталось нанести удар по российской инфраструктуре по сжижению на Балтике, а далее при благоприятной ценовой конъюнктуре одобрять строительство новых СПГ-заводов.

Видимо, многих нервирует, что половина российского экспорта СПГ приходится на Европу: экспорт сжиженного метана из РФ вырос в ушедшем году на 3% и перевалил за 32 млн тонн, причем почти 16 млн т купили в Европе.

Газу в ЕС запретят дорожать

ЕС хочет понизить потолок цен на газ

Италия предложила понизить в три раза потолок цен на газ в ЕС, пишет Reuters.

Минэнерго Италии считает, что следует утвердить предельную цену метана в странах Евросоюза в 50-60 евро за МВт-час.

Нынешний потолок стоимости газа в 180 евро за МВт-час был установлен Брюсселем в конце 2022 года, он будет действовать до конца текущего месяца.

Сейчас газ в Европе стоит порядка 49,85 евро за МВт-час.

Таким образом предложение итальянского ведомства действительно может способствовать сохранению стабильных цен на рынке, но только в том случае, если поставщики захотят снабжать блок энергосырьем по этой цене.

Газ и жизнь

Конкуренция на мировом газовом рынке растет по мере появления новых игроков

Мир лихорадит военными и торговыми конфликтами, сменой правительств и энергетических источников. Суть в одном — стать наиболее конкурентоспособным и богатым.

Есть еще довод — спасти человечество от глобального потепления, но не все в это верят. Газ с прошлого климатического саммита ООН попал в число желанных энергоисточников по всем параметрам, и с тех пор конкурентная борьба за него только усиливается. Кто же и почему будет в числе победителей?

Педаль газа

Долгое время газ, как ископаемое топливо, против которого западные страны начали активную борьбу, указывая на то, что оно вызывает глобальное потепление, считался переходным топливом на пути к использованию исключительно возобновляемых источников энергии.

В 2023 году на климатическом саммите ООН в Абу-Даби его участники приняли декларацию о необходимости уходить от использования ископаемого топлива, но все-таки не в ней нет четкого обещания отказываться от нефти, газа и угля.

Ведущиеся параллельно дискуссии к тому времени дали понять, что человечество готово двигаться к более экологически чистым источникам энергии, но все-таки делать это не сломя голову любыми средствами, запрещая финансирование и отказываясь от добычи нефти, газа и угля, а делая это постепенно. Ведь солнце не всегда светит, погода бывает безветренной, а засухи могут снизить выработку гидроэнергии — как минимум нужен поддерживающий энергоресурс.

С тех пор нефтегазовые мейджоры снова начали инвестировать в разведку и добычу нефти и газа. Среди трех ископаемых видов топлив, которые занимают свыше 80% в мировом энергобалансе, газ считается самым экологически чистым и относительно дешевым, поэтому особенная охота началась за газом.

Как говорится в исследовании Kept, потребление газа в мире растет со среднегодовым темпом в 2%. Почти 15 лет назад крупнейшими потребителями были США (648 млрд куб. м в 2010 году), Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) — 575 млрд куб. м и Европа — 569 млрд куб. м.

В 2021 году АТР стал крупнейшим потребителем — 937 млрд куб. м (более 23% мировой доли), среднегодовой рост потребления за 2010–2023 годы в АТР составил 3,8%, за ним следовали США — 836 млрд куб. м и далее Европа — 545 млрд куб. м.

США, как отдельная страна, по итогам 2023 года являются крупнейшим как потребителем (886 млрд куб. м или 22% мирового спроса), так и производителем газа в мире (1 трлн 35 млрд куб. м). Европа же, после 2022 года, ознаменовавшегося утратой российского трубопроводного газа, по итогам 2023 года потребила лишь 445 млрд куб. м.

В России потребление газа за 2010–2023 годы росло в среднем на 0,5% в год — до 453 млрд куб. м, в странах Ближнего Востока, Южной Америки и Евразии (кроме России) спрос остается стабильным. Но несмотря на низкие объемы (около 5% мирового спроса), лидером по динамике роста потребления газа за указанный период стали страны Африки со среднегодовым темпом роста более 4%.

В Kept отмечают, что с 2010 года потребление газа в мире увеличилось на 27% — до 4 трлн кубометров, а доля СПГ в мировом потреблении выросла с 10% до 14,8% — до 522 млрд куб. м.

«Главным структурным драйвером развития мировой торговли газом и в первую очередь СПГ, остается потребность перераспределения добываемого газа из газопрофицитных стран и регионов (США, страны Ближнего Востока, Россия и Африка) в три газодефицитных — АТР, Европу и Южную Америку», — говорится в исследовании.

Больше гибкости

Европа с 2011 года пытается диверсифицировать источники поставок газа, строя терминалы по регазификации поступающего СПГ, а после 2022 года эта тенденция только усилилась. Азия также последовательно занимается этим процессом — ее огромные территории не везде позволяют проложить трубопроводы, да и СПГ дает существенную гибкость. Поэтому СПГ во многом стал атрибутом независимости выбора источника ресурса для потребителей, его привлекательность существенно возросла. Аналитики соревнуются в прогнозах. Сейчас в мире потребляется около 400 млн т СПГ (соответствует примерно 550 млрд куб. м) — вилка прогнозов о росте потребления в 2040–2050 годах варьируется от 700 млн до 900 млн т СПГ.

По данным ACER (Европейское агентство по сотрудничеству между энергетическими регуляторами), с 2010 года мировые СПГ-мощности практически удвоились и в 2023 году превысили 450 млн т, в то время как производство составило 409 млн т. В 2023 году США стали крупнейшими производителями СПГ в мире после резкого роста добычи сланцевого газа в стране (с 2018 года она более, чем удвоилась) с показателем в 86 млн т в год (21% мирового производства), которые были экспортированы в основном в Европу (две трети), и всё больше поставки осуществляются в Азию.

Австралия и Катар следуют за США с уровнем производства около 80 млн т в год каждый. Россия в 2023 году была на 4-м месте — около 31 млн т СПГ, далее Малайзия — 27 млн т СПГ. На эти пять стран приходится 75% всего производства в мире, а всего в «клубе» — 20 стран.

По данным GIINGL (Международная группа импортеров СПГ), по итогам прошлого года на Азию пришлось 65% импорта СПГ — 260,8 млн т, что на 2,8% выше, чем годом ранее. На первое место не так давно вышел Китай, обогнав когда-то вечного лидера Японию. В 2023 году Китай нарастил импорт СПГ на 11,4% — до 70,8 млн т, Япония снизила почти на 10% — до 66,1 млн т. Также большой прирост показала Индия (около 10%), закупив 22 млн т СПГ. Между тем, двузначные темпы роста продемонстрировали Таиланд (+32,5%) — 11,6 млн т, Сингапур (+30,1%) — 4,8 млн т, Индонезия (+25,6%) — 4,2 млн т, Бангладеш (17,3%) — 5,2 млн т.

В 2024 году в клуб экспортеров вступили Конго и Мексика за счет плавучих СПГ-заводов. Всего, констатирует GIINGL, в 2023 году СПГ-мощности могли производить 481 млн т в год, включая 12 млн т — на плавучих СПГ-заводах.

Мировые мощности по регазификации в прошлом году увеличились на 68 млн т за счет 17 терминалов и достигли 1 млрд 143 млн т СПГ в год.

Красота среди бегущих

Но где есть несколько поставщиков, всегда встает вопрос и о конкурентоспособности.

«Наиболее эффективными традиционно остаются ближневосточные производители. Стоимость поставок на рынок АТР для крупнейшего из них — Катара — в настоящее время составляет порядка 3,2 долл./МБТЕ, для российских арктических заводов показатель составит порядка 4,0-6,0 долл./МБТЕ, для североамериканских — около 6,5 долл./МБТЕ», — говорит руководитель проектов компании «Имплемента» Иван Тимонин.

По словам руководителя практики по оказанию услуг компаниям нефтегазового сектора Kept Максима Малкова, наиболее рентабельны СПГ-проекты в странах с низкой удельной стоимостью добычи газа, низкой стоимостью труда и капитала и коротким транспортным плечом до крупных рынков.

«Это, традиционно, Катар и другие ближневосточные страны, отчасти страны Западной Африки, и, за счет толлинговой модели и биржевой торговли газом, это США», — сказал он. Наименьший уровень затрат на всех ключевых рынках характерен для Катара, Нигерии и Алжира, а также для Малайзии. С точки зрения затратного подхода наиболее острая конкуренция возникает между поставщиками из России и США, примерно в этой же зоне находятся производители из Египта и Индонезии, говорится в исследовании компании.

По словам Тимонина, наиболее волатильна экономика производства в Соединенных Штатах, что обусловлено спецификой бизнес-модели крупных североамериканских производителей: их предприятия не являются вертикально-интегрированными и не имеют собственных добычных активов.

«Сырьевой газ, соответственно, они закупают на рынке, в привязке к Henry Hub. Таким образом, изменение цен газа на внутреннем рынке США напрямую транслируется в экономику производителей СПГ, котировки же Henry Hub сегодня сравнительно невысоки», — добавил он.

Однако, по словам заместителя генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности Алексея Гривача, из-за этой структурной неопределенности, себестоимость СПГ из США для покупателя может измениться в любой момент и достаточно сильно.

«Сейчас в США на выходе с завода себестоимость около $140 за тонну. По другим странам средняя температура непоказательна. К примеру, у проекта „Сахалин-2“ одна себестоимость, у „Арктик СПГ 2“ с учетом санкций и необходимости транспортировки через Северный морской путь (СМП) совсем другая», — сказал эксперт.

Напомним, что США пообещали похоронить проект «Арктик СПГ 2», вводя против него многочисленные санкции. В России неоднократно называли это способом нечестной конкуренции на рынке. А недавно президент РФ Владимир Путин заметил, что в конечном итоге это может негативно отразиться и на самих США.

«Мы растем (в производстве СПГ — НиК), но стараются помешать нам расти. Это недобросовестное средство сдерживания конкуренции. И это плохо в конце концов и для них, потому что, если они такими способами будут бороться с конкуренцией, неэкономическими способами, они утратят сами конкурентоспособность. Когда-нибудь. Да, это не будет завтра, но когда-нибудь это произойдет, если это будет продолжаться», — заявил он.

Несмотря на санкции, Россия не снижает планы по производству не менее 100 млн т СПГ в год даже в этих условиях, а снятие с нее ограничений считается риском среди производителей как фактор дополнительного предложения. В России низкие затраты на добычу, но основной проблемой является вывоз СПГ из арктических регионов. Впрочем, реализуется несколько проектов, где не будет этой тяжеловесной транспортной составляющей — например, СПГ-завод «Газпрома» в Усть-Луге и «Мурманский СПГ» «НОВАТЭКа». Но себестоимость их СПГ пока неизвестна.

По оценке Тимонина, из числа крупных производителей СПГ наименее эффективным можно считать Австралию, что обусловлено целым комплексом факторов, но в первую очередь — высокой стоимостью добычи, а также капитальными затратами на строительство данных активов.

«Стоимость поставок с некоторых австралийских активов до рынков сбыта в Азиатско-Тихоокеанском регионе превышает 10 долл./МБТЕ или порядка 360 долл./тыс. кубометров. Необходимость окупаемости австралийских проектов при этом останется одним из факторов, поддерживающих котировки природного газа, как на европейском, так и на азиатском рынках», — заметил он.

В то же время Гривач отмечает рост себестоимости производства СПГ у всех производителей за последние годы.

«Из-за общей инфляции, удорожания оборудования, рабочей силы, стоимости финансирования, рисков для безопасности. С другой стороны, многие маленькие проекты стали проще и дешевле по капитальным вложениям за счет развития строительства FSRU (плавучая установка по хранению и регазификации)», — пояснил эксперт.

Но при нынешних ценах, считает он, любые СПГ-проекты окупаемы.

«А при ценах, которые мы видели летом 2020 года, — никакие. Но нужно каждый проект смотреть в отдельности», — заметил Гривач.

Если в 2019 году, до пандемии, цены на газ находились на уровне $250 за тыс. кубометров, то в конце 2021 года на фоне холодной погоды в Азии они достигали $1000 за тыс. куб. м, затем низкое производство энергии из ВИЭ в Европе и дальнейшая нервная реакция рынка к концу 2021 года взвинтила там цены до $1500 за тыс. кубометров, а на фоне событий 2022 года, в частности, подрыва газопроводов «Северный поток 1» и «Северный поток 2» котировки взлетали и до $2000 за тыс. кубометров. Сейчас цены успокоились и колеблются на отметках $400-500 за тыс. куб. м, но все еще считаются высокими.

Заметим, что строительство СПГ-завода, как любой капиталоемкий проект, является долгосрочным, поэтому в течение реализации проекта возможны существенные колебания спроса и предложения, и соответственно, цен на продукцию. Более того, замечают в ACER, инвестиции в СПГ-мощности являются циклическими, отражающими несколько факторов и адаптирующимися к срокам строительства (обычно речь идет о 4-6 годах после принятия инвестрешения).

Так, наибольшее количество инвестрешений по строительству СПГ-заводов с 2016 года было принято в 2019 году — почти на 70 млн т в год, из них на 30 млн т — в США, на 20 млн т — в России («Арктик СПГ 2»), 13 млн т — в Мозамбике, 8 млн т — в Нигерии. Следующий всплеск последовал после ковидного 2020 года — в 2021 году Катар решил построить мощности сразу на 32 млн т СПГ в год, еще 5 млн т решила добавить Австралия, в 2022 и 2023 году США приняли инвестрешения по возведению 24 и 35 млн т соответственно, Катар в 2024 году — еще 16 млн т в год.

Заметим, что в минувшие три года Россия также могла решиться на несколько СПГ-заводов, но последовавшие за конфликтом в Украине санкции отложили большинство проектов вправо.

Соответственно, в 2026–2027 годах рынок ждет появления СПГ, заявленного еще в 2019 году. «Арктик СПГ 2» смог запустить первую очередь завода вовремя, в конце 2023 года, но санкции США пока существенно мешают продаже СПГ — информация засекречена и рынок в сущности не знает, в каких объемах и по каким ценам (ранее подтвердившиеся покупатели объявили форс-мажор из-за санкций) продается (или же нет) СПГ с проекта.

В 2024 году это поддержало дефицит на рынке и высокие цены, которыми пользуются другие производители, а в 2026–2027 годах «уберет» с той же целью «лишние» кубометры, когда на рынке должны появится новые объемы из США и Катара и все ждут превышения предложения над спросом.

Что Катару хорошо, то Ирану плохо

Санкции давно стали способом влиять на цены на энергоносители. Так, Иран, обладающий одной пятой мировых запасов газа, не может реализовать свой газовый потенциал также из-за санкций США. Иран делит с Катаром самое крупное газовое месторождение в мире — с иранской стороны оно называется «Южный Парс», с катарской — «Северное».

До 2007 года в Иране работали крупнейшие нефтегазовые компании, намеревавшиеся построить там СПГ-заводы, но американские санкции закрыли эти возможности — сейчас эти же, а также американские компании строят СПГ-заводы в Катаре.

Катар, до наплыва СПГ из США, возглавлял хит-парад производителей «замороженного газа», а теперь пытается восстановить утраченные позиции, объявив о планах увеличить выпуск СПГ с нынешних 77 до 126 млн т к 2027 году и до 142 млн т к 2030 году.

Основной объем СПГ тот же Катар в виду близости направляет на азиатский рынок, но в 2022 году европейские власти обратились к Катару за дополнительными СПГ-объемами, пытаясь возместить утрату российского трубного газа. Тогда Катару не понравилось, что ЕС хочет только краткосрочные контракты на закупку, поскольку собирается уходить от ископаемого топлива.

Недавно министр энергетики и глава QatarEnergy Саад аль-Кааби раскритиковал новую директиву Евросоюза, предписывающую изучать компании на предмет потенциального нарушения прав человека и влияния на окружающую среду по всей цепочке создания стоимости товаров, поставляемых в ЕС (The Corporate Sustainability Due Diligence Directive, CS3D, вступила в силу в июле 2024 года).

Эта директива, заметил он, грозит уплатой штрафа в 5% от мирового оборота компании, которая поставляет товаров в ЕС на более, чем 450 млн евро, если кто-либо из ее поставщиков или подрядчиков допустит нарушение прав человека или негативное влияние на окружающую среду.

«Во-первых, нужно соблюдать Парижское соглашение, то есть быть углеродно-нейтральным (net zero). Компания QatarEnergy с учетом всех планируемых расширений мощностей, я могу вас заверить, я не смогу быть углеродно-нейтральной как компания», — пожаловался Аль-Кааби.

Во-вторых, продолжил он, нужно послать 1000 человек из компании наблюдать за поставщиками и подрядчиками по всему миру, даже если они производители гвоздя или шурупа.

«Мое послание Европе и Еврокомиссии таково: вы говорите нам, что не хотите наш СПГ в Евросоюзе? Потому что я уверен, что не собираюсь снабжать Европу СПГ, чтобы поддерживать ее энергетические потребности, а потом быть наказанным выручкой, получаемой по всему миру», — заявил он.

Глава QatarEnergy высказал мнение, что этим законодательством Европа вредит себе, пояснив, что за работу персонала, который будет проводить такие исследования, в итоге заплатит европейский потребитель.

«Поэтому я думаю, что это совершенно, знаете ли, нелепо иметь такое законодательство. И я думаю, что ЕС должен пересмотреть его, пересмотреть его тщательно, потому что я думаю, что это имеет далеко идущие последствия, которые наносят вред их собственным компаниям, в первую очередь, и всем компаниям, которые имеют дело с ЕС», — подчеркнул аль-Кааби.

Вместе с тем, заметил он, европейская экономика находится не в лучшем состоянии — им нужны инвестиции, поддержка, а для экономического роста нужна энергия, нужна индустриализация.

Аль-Кааби заметил, что с 2027 года суверенные фонды также могут подвергнуться такому штрафу как уже по имеющимся, так и новым инвестициям. Кстати, недавно глава катарского суверенного фонда Qatar Investment Authority (QIA), который будет основным получателем доходов от продажи СПГ, Мохаммед аль-Соваиди заявил, что считает привлекательными рынками для инвестиций США, Великобританию и Азию.

Газ-тормоз, не перепутать

Но заметнее всего «зеленая повестка», политика и экономика смешались в крупнейшем экспортере СПГ — США. После победы Дональда Трампа на президентских выборах все ожидают отмены моратория, введенного пока действующим президентом США Джо Байденом, на выдачу новых разрешений на экспорт СПГ, что является ключевым условием строительства заводов.

Однако администрация Байдена не успокоилась и в ускоренном порядке провела исследование, которое все-таки может осложнить реализацию новых проектов с юридической точки зрения, даже если мораторий будет отменен.

Минэнерго США пришло к выводу, что увеличение экспорта СПГ из США приведет к росту цен в стране, а кроме того, что СПГ будет вытеснять не «грязный» уголь, а возобновляемые источники энергии, что увеличит выбросы углерода. Поэтому в министерстве полагают, что уже одобренных проектов более, чем достаточно для удовлетворения мировых потребностей.

«Дальнейшее увеличение экспорта без каких-либо ограничений, несомненно, принесет больше богатства отрасли СПГ, но за это придется платить американским потребителям, обществу и климату», — заявила глава Минэнерго США Дженнифер Грэнхольм.

«Минэнерго намерено использовать результаты исследования, чтобы информировать о проводимом им обзоре в интересах общественности и, в конечном итоге, для принятия решений по некоторым заявкам на экспорт СПГ в страны, с которыми у США нет соглашений о свободной торговле (.), а также для будущих разбирательств и в других целях», — говорится в пресс-релизе ведомства.

Впрочем, до 18 февраля 2025 года планируется собирать комментарии к этому исследованию. А это уже будет при другом президенте — Трамп вступает в должность 20 января.

Но будущее СПГ-отрасли США зависит не только от этого документа, но и от торговой политики нового президента. Многие опасаются, что он снова развяжет торговую войну с Китаем — в 2018 году это уже привело к прекращению закупок Китаем СПГ из США, а также к росту стоимости китайской стали, используемой в строительстве заводов.

По мнению Гривача, риски для реализации новых проектов в США, конечно же, остаются, вопрос — на чьей стороне.

«Первая волна американских проектов работает почти исключительно по толлингой схеме. Инвесторы заводов получают фиксированную плату за мощность, а все риски ценовых колебаний на американском и мировых рынках несут покупатели СПГ. И первые 5 лет они были в жестком минусе. Цены на рынках не позволяли зарабатывать. Последние 3-4 года ситуация изменилась и теперь они имеют сверхприбыли. Вопрос по новым проектам зависит от инвестиционной и финансовой модели конкретного завода. Там начинает возникать некоторое разнообразие», — сказал он.

«Кроме того, там есть риски стагнации добычи и/или более активной конкуренции с внутренним потреблением газа в США, что может привести к новым вмешательствам в работу отрасли со стороны регуляторов», — добавил эксперт.

Малков не согласен:

«Планы по увеличению мощностей СПГ в США известны, объемы поставок СПГ со всех строящихся и со многих проектируемых заводов уже давно законтрактованы, их финмодели просчитаны и понятны на много лет вперед, привязки к китайской стали или инфляции (которая в США сейчас не слишком высокая) тут нет никакой».

Кроме того, Трамп уже потребовал от Европы увеличить закупки американских нефти и газа, чтобы восполнить торговый дисбаланс, и глава Еврокомисии Урсула фон дер Ляйен считает, что над этим можно подумать, отказавшись полностью от российского СПГ, хотя сейчас ЕС только увеличивает его закупки, поскольку он в разы дешевле американского.

В конце октября аналитики агентства Bloomberg написали, что намерение ЕС отказаться от российского СПГ с 2027 года «подрывает производственную активность в регионе, возможно навсегда». Так, с начала текущего года российский СПГ обеспечивает примерно 20% газового импорта ЕС, а в 2023 году этот показатель составлял 15%. Агентство отмечает, в случае прекращения его поставок Евросоюзу придется наращивать закупки у других стран, в частности США, Катара, Австралии и Нигерии, что приведет к росту цен на топливо.

Европе и США явно предстоит торг по всему спектру вопросов.

Убыли и прибыли

Европейские чиновники рассчитывают, что с выходом новых СПГ-объемов на рынок в 2026-207 годах цены на него снизятся. По подсчетам ACER, в 2022 году мировые СПГ-мощности составляли 453 млн т в год, и к марту 2024 года 17 проектов были на разной стадии строительства — к концу 2030 года они могут увеличить мощности на 173 млн т в год.

Однако крупнейший СПГ-производитель СПГ в США — Cheniere — указывал, что к 2040 году производство СПГ на уже работающих проектах упадет на 75 млн т из-за ухудшения ресурсной базы, поэтому в 2026–2027 годах предложение СПГ составит около 500 млн т с учетом запуска проектов, которые уже строятся.

При этом все чаще звучат мнения, что эти объемы задерживаются, поэтому ситуация текущего дефицита может продлиться и после 2027 года. Так, Международный газовый союз указал, что рынок находится в стадии неопределенности, в частности, из-за моратория Байдена — это грозит задержкой ввода новых мощностей более, чем на 70 млн т в год. Санкции в отношении российского СПГ ставят на паузу еще 20 млн т, прекращение транзита российского трубопроводного газа через Украину также снизит предложение на рынке.

Кроме того, считают в МГС, узким местом для расширения предложения может стать наличие верфей (для строительства СПГ-танкеров или модулей для сжижения), а также некоторое снижение добычи газа на месторождениях, снабжающих СПГ-заводы. Так, действующие мощности по сжижению газа более 120 млн тонн в год имеют возраст свыше 20 лет, и некоторые из них законсервированы из-за недостаточной добычи газа.

Так, эксперты отмечают снижение добычи в Азии.

«Если рассматривать крупные страны-экспортеры СПГ, падение загрузки мощностей в результате истощения ресурсной базы характерно в первую очередь для малазийских и индонезийских проектов. На долгосрочном горизонте данные страны могут стать нетто-импортерам сжиженного газа в результате как роста внутренних потребностей в „голубом топливе“, так и снижения предложения по данной причине», — говорит Тимонин.

По мнению Гривача, скоро тенденция истощения ресурсов может постигнуть и Австралию.

«Кроме того, зачастую на объемы производства СПГ влияет не только снижение продуктивности месторождений и отсутствие новых добычных проектов, сколько рост внутреннего спроса на газ, как, например, в Египте», — заметил он.

«Сегодня истощается ресурсная база у Египта, который периодически меняет статус с экспортера на импортера СПГ и обратно. Есть сложности с ресурсной базой у ряда проектов в Восточной Австралии, а в среднесрочной перспективе, если не будет новых геологических открытий, возникнут ограничения ресурсной базы в Индонезии и Малайзии», — согласен Малков.

Не ходите, дети, в Африку гулять

С точки зрения предложения мир наблюдает и за африканским континентом (кроме Египта). Так, в Африке давно работает СПГ-завод в Нигерии с участием TotalEnergies и Shell — и даже несмотря на то, что все иностранные компании ушли из нефтяных нигерийских проектов, Shell осталась в одном из них, чтобы продолжать в том числе работать в СПГ-сегменте.

Новые большие надежды в Африке возлагали на Мозамбик — там хотели реализовать крупные проекты компании ExxonMobil и TotalEnergies, но ввиду гражданской войны и роста затрат компании пока не могут приступить к их реализации.

«В Африке два ключевых производителя, которые будут развивать СПГ-индустрию и увеличивать объемы поставок: это Нигерия и Мозамбик. С высокой долей вероятности будет реализован проект в Габоне. Эти проекты реализуются мировыми мейджорами при соучастии государственных энергетических компаний, поэтому ресурсная база обеспечена качественной геологоразведкой, опыт обеспечения безопасности также имеется», — уверен Малков.

По мнению Тимонина, из числа проектов СПГ в Африке, находящихся на сегодняшний день на стадии строительства и уже прошедших стадию принятия окончательного инвестиционного решения, наиболее реалистичным представляется своевременный ввод плавучего завода Tortue FLNG на границе Сенегала и Мавритании, а также расширения нигерийского завода NLNG.

«Это обусловлено уже достигнутым прогрессом в реализации данных проектов, а также наличием компаний-мейджеров в числе инициаторов», — добавил он.

Не будем забывать и о геополитических конфликтах в других частях мира. Так, конфликт на Ближнем Востоке в периоды обострения тоже взвинчивал цены на СПГ, а пока непонятно, ослабнет ли он после смены власти в Сирии, или же через какое-то время обретет новую форму.

В любом случае, даже если предложение на СПГ рынке будет расти, оно будет востребовано на рынке, считает глава QatarEnergy, поскольку газ стал популярен. Кроме того, все производители отмечают, что при определенном снижении цен на СПГ, покупатели, особенно азиатские, скупают «всё на своем пути». В 2023 году спотовые цены на СПГ снизились до уровня, приемлемого для восстановления роста импорта в Азии, отмечал Международный газовый союз (МГС): средняя цена Platts JKM в течение года составляла $13,86/MmBtu, в то время как среднегодовая волатильность цен значительно снизилась по сравнению с уровнями 2022 года, но остается выше докризисного уровня.

Светлана Кристалинская

Демпфер донастроили — акцизы увеличили

С 1 января налоги для нефтегаза поменялись

Проклятье Конфуция звучит так: «Чтоб тебе жить в эпоху перемен». Российский нефтегаз постоянно пребывает в этом состоянии. Очередная порция изменений фискальной нагрузки на отрасль вступила в силу с первого января 2025 года.

Сага об акцизах

Топливные акцизы выросли на 13%. Этот налог на бензин марки АИ-95 дорос до 17 тыс. 88 руб. за т. Но это не предел: в 2027 году он уже должен составлять 18 тыс. 483 ₽. Акциз на ДТ в текущем году составит 12 тыс. 120 ₽, а в 2027 году — 13 тыс. 109 руб.

Минфин уже оправдал этот рост тем, что акцизы могут увеличить стоимость топлива только на 2,5-3%, что не превышает инфляцию.

«НиК»: Однако фискальное ведомство лукавит, ведь дополнительные 3% — это только от акцизов. При этом будут и другие налоговые факторы, которые приведут к тосту стоимости нефтепродуктов на бирже, а потом и на АЗС. То есть налоговая политика Минфина гарантирует, что цены на нефтепродукты будут расти в России всегда, независимо от стоимости нефти, спроса и загруженности НПЗ. Ожидать, что они снизятся, — напрасный труд.

Равнение нафты на экспорт

А вот и первый новый фактор, который может отразиться на всей российской нефтепереработки и повысить стоимость топлива на АЗС. Согласно поправкам в Налоговый кодекс РФ, которые вступили в силу с 1 января 2025 года, размер акциза на прямогонный бензин (нафту) в 2025–2027 годах не просто снизился, а заменен на фиксированную денежную прибавку в 12 тыс. 575 руб.

«НиК»: Таким образом, заводам становится еще менее выгодно заниматься производством бензина и дизеля, ведь больше им принесет экспортная нафта.

Нефтепереработку поддержат демпфером и соглашением по модернизации

В правительстве решили облегчить жизнь нефтепереработки за счет изменения соглашения по модернизации НПЗ. Это позволит отечественным заводам и дальше продолжать получать выплаты согласно этому договору с правительством.

Кроме того, донастраивается демпфер, а именно из него убирается пункт об обнулении демпферных выплат в случае превышения уровня цен хотя бы на один вид нефтепродуктов — бензин или дизель. Теперь демпфер не выплачивается только по одному виду топлива, которое продается дороже индикативной цены.

Кабинет министров также решил зафиксировать ставки акциза на бензин и ДТ в расчете демпферной составляющей: АИ — 15 тыс. 48 руб. и ДТ — 10 тыс. 425 руб.

«НиК»: Демпфер — это «костыль», который не может заменить рыночные механизмы. Он не способен стимулировать развитие нефтепереработки в стране, а лишь немного сокращает потери НПЗ. Это серьезный дополнительный фактор, который не позволит топливу в России дешеветь.

«Газпром» избавился от «нашлепки» на НДПИ

С января досрочно убирается ежемесячная «нашлепка» к НДПИ на газ в размере 50 млрд руб. Ее ввели в 2022 году, и она должна была действовать до конца 2025 года.

Минфин оправдал свое решение тем, что без данной фискальной нагрузки концерн сможет исполнить запланированную инвестпрограмму. Однако эта «нашлепка» предполагала дополнительные поступления в бюджет в размере 550 млрд руб.

«НиК»: Проблема заключается в том, что «Газпром» в 2024 году, по данным на октябрь, сгенерировал чистый убыток по РСБУ в 309,1 млрд руб. Хотя еще в 2023 году за этот период он получил прибыль в 446,1 млрд руб. Очевидно, что экспорт в Китай и рост тарифов на внутреннем рынке не могут компенсировать концерну его потери премиального газового рынка ЕС.

За все заплатит «Транснефть» и другие

«Транснефти» не повезло. Ставка налога на прибыль для нее с 1 января повысилась до 40% и будет действовать в течение 6 лет. Об инвестрограмме «Транснефти» Минфин решил не заботиться.

Однако «Транснефть» не растерялась — компания добилась индексации стоимости своих услуг по транспортировке до 9,9% в 2025 году (затем механизм расчета снова будет «инфляция минус»). Соответствующие повышение утверждено ФАС РФ, хотя ранее предполагалось, что тарифы «Транснефти» в 2025 году должны были вырасти только на 5,8%.

«НиК»: Налог на прибыль повысили для «Транснефти», а расплачиваться будут все НК, которые пользуются услугами ее системы магистральных нефтепроводов.

Для «Восток Ойл», Ванкора и Филановского продляются некоторые налоговые послабления, но не все

Налог на прибыль проекта «Восток Ойл» сохраняется в размере 20%, в то время как для большинства других субъектов хозяйственной деятельности ставка с 1 января 2025 года повышается до 25%.

Кроме того, для Ванкорского месторождения убирается привязка налогового инфраструктурного вычета по НДПИ к базовой цене на нефть .

Для месторождения им. Филановского на Каспии налог на прибыль повышается с 34% до 40% сроком на 5 лет, но на 5 лет продляется льготная ставка НДПИ в размере 15% от стоимости Urals.

«НиК»: Правительство поддерживает флагманские проекты «Роснефти», а также других компаний. Однако неизвестно, хватит ли этой поддержки, поскольку многие компании уже сталкиваются с серьезной проблемой, а именно дороговизной заемных средств, из-за которой подрядные организации в последнее время часто срывают сроки контрактов.

Екатерина Вадимова

Половину нужной электроэнергии Молдова получила из Румынии 1–2 января

Бухарест помогает Кишиневу восполнить нехватку электричества

Молдова перекрыла нехватку электричества благодаря поставкам по контракту с соседней Румынией, пишет молдавская госкомпания «Энергоком».

В частности, Бухарест покрыл половину дефицита электроэнергии в первые два дня января, 37% обеспечили теплостанции Молдовы, остальное выработали ВИЭ.

«НиК» напоминает, что с 1 января Молдавская ГРЭС в Приднестровье перестала получать газ от «Газпрома». Голубое топливо шло транзитом через Украину, которая с нового года закрыла эти ворота для российского газа в Европу и, соответственно, Молдову. ГРЭС генерировала 80% электричества для всей республики, а теперь она переведена на уголь и может дать свет и тепло только Приднестровью. И хотя Бухарест вызвался помочь Кишиневу, но вряд ли на безвозмездной основе. Интересно, чем республика отдавать будет?

Европа усилит свою зависимость от российского СПГ

Остановка транзита газа через Украину заставит ЕС больше покупать российский СПГ

Украинский транзит сетевого газа «Газпрома» прекратился в первый день 2025 года. Трейдеры ожидали эту потерю и теперь наблюдают, не вызовет ли остановка транзита ускорения изъятия запасов газа из хранилищ, которые и так опустошаются самыми быстрыми темпами за последние четыре года

Газ на бирже в Нидерландах вырос на 4,3%, однако, потом упал до плюс 1,9% — €49,83 за МВт-час. Напомним, что фьючерсы 31 декабря прошлого года превышали €50.

Остановка поставок газа через Украину совпадает с понижением температуры в Европе, что приведет к росту спроса и увеличению энергозатрат на отопление. В Словакии к середине текущего месяца ожидается до минус 7°C. Великобритания готовится к снегопаду и гололеду в ближайшие несколько дней, в то время как страны Северной Европы также сталкиваются с морозами.

Тем не менее, Еврокомиссия заявила, что угрозы энергобезопасности блока ничто не угрожает, указывает Bloomberg.

При этом ЕС, вероятно, усилит свою зависимость от СПГ, в том числе из России, отмечает агентство.

Однако для ряда стран ЕС стоимость морской доставки в Германию или другие страны сделает охлажденный метан дорогим удовольствием. В частности, Братиславе придется выложить за СПГ дополнительные €177 млн.

Европе в целом придется активнее бороться за поставки СПГ, особенно в жаркие летние месяцы, с Азией, которая традиционно закупает больше газа в середине года.

И даже появление новых мощностей по сжижению не изменит ситуацию на газовом рынке.

Конец украинского газового транзита: кто на этом заработает и что будет дальше

Остановка украинской ГТС — это рост цен на газ и рост заработка экспортеров

Киев, лишившись $800 млн ежегодного заработка, радуется прекращению прокачки российского газа в Европу, которая теперь вынуждена тратить еще больше на закупки голубого топлива из других источников. А поставщики СПГ из США и России уже потирают руки, предвкушая рост заработка.

В 08:00 первого дня 2025 года остановилась прокачка российского газа через украинскую газотранспортную систему (ГТС): закончился последний пятилетний контракт на транзит голубого топлива из РФ в Европу через Украину. Теперь «Газпром» может экспортировать газ в Евросоюз по трубопроводам только с помощью «Турецкого потока».

О прекращении украинского транзита говорили весь год, причем и в Украине, и в Европе, и в России. Все этого ждали. Конечно, оставались надежды на то, что Киев, как он это уже неоднократно делал, все-таки заключит новое соглашение в последний момент. Увы, этого не произошло.

Впрочем, это не значит, что новый контракт не подпишут через пару недель или месяц. Если зима окажется слишком уж холодной и политические элиты ЕС будут вынуждены быстро искать недостающие объемы газа для нормального обеспечения энергобаланса, то Украину могут принудить (со стороны Запада) включить трубу. Хотя бы на время.

Но это лишь в теории. А сейчас украинская ГТС осталась без дела. Что это означает для Москвы, Брюсселя и Киева?

Суть газовой «перемоги»

В Киеве, в лучших традициях уже устоявшейся там примитивной пропаганды, радуются. Украинский президент Владимир Зеленский заявил:

«Более 25 лет назад ежегодная прокачка газа через территорию Украины в Европу составляла 130+ миллиардов кубометров. Сегодня транзит российского газа — 0. Это одно из самых крупных поражений Москвы».

Как обычно, бывший украинский комик, теперь удерживающий власть в стране за счет западных вливаний, специально подает информацию под нужным ему углом. Данные показывают, что Киев не перестал в один момент прокачивать все 150 млрд кубометров, хотя именно эта цифра должна засесть в сознании простого обывателя, который услышал официальное заявление Зеленского.

На самом деле объемы транзита сокращались на протяжении долгих лет. Только в 2022-м было сильное одномоментное снижение. В целом, прекращение транзита в 2025 году остановило продажи в Европу де-факто около 15 млрд кубометров российского газа в год.

До 2022 года «Газпром» прокачивал в Европу почти 30 млрд кубометров в год через 2 ветки украинской ГТС:

коридор через газоизмерительную станцию (ГИС) «Сохрановка» — примерно 12,5 млрд кубометров в год. С мая 2022-го он не эксплуатируется из-за ограничений со стороны Украины (хотя объект в рабочем состоянии);

коридор через ГИС «Суджа», способный прокачивать 15-16 млрд кубометров в год (до 1 января 2025-го работал даже несмотря на бои в Курской области, где он и расположен).

Для сравнения: через «Турецкий поток» Россия прокачивает около 31 млрд кубометров газа; суммарная мощность «Северного потока» и «Северного потока 2» была 110 млрд кубометров, газопровода «Ямал-Европа» (проходит через Польшу) — почти 33 млрд.

Тут стоит отметить, что Украина как бы завершает начатое — отрезает все трубы из РФ в Европу. В 2022-м были взорваны оба «Северных потока», а Польша захватила часть трубопровода «Ямал-Европа», после чего «Газпром» отказался прокачивать по нему газ.

Перемога, о которой говорит Зеленский — это не про поражение Москвы, а про лишение Европы доступа к стабильным поставкам газа по трубопроводам. По сути, это закрепляет насильственный переход Евросоюза на использование СПГ, который приходится закупать на спотовом рынке, где цена меняется каждый день и порой приходится драться с Азией за поставки.

Неприятно будет всем, кроме…

Поставщики СПГ в Европу — это те, кто в первую очередь выигрывает в данной ситуации. Евросоюз за последние 2 года (за счет эвакуации промышленности в Азию и США) ежегодно уменьшает потребление газа на 15%. Однако даже этого недостаточно, чтобы идеально подбивать баланс спроса-предложения голубого топлива в Старом Свете. Все-таки регион с 2022-го по 2024-й уменьшил закупки газа из РФ с 150 млрд кубометров в год до почти 32 млрд. А с 2025 года лишился еще 15 млрд куб. м. «Трубу» надо чем-то заменять, и сделать это можно только за счет роста импорта сжиженного газа.

Прекращение транзита по украинской ГТС, по разным оценкам, лишает европейский рынок примерно 5% его спроса на голубое топливо. Странам региона теперь придется еще больше закупать трубопроводного газа у Норвегии и импортировать еще больше СПГ. Да, с 2026 года его поставки значительно могут нарастить США и Катар, где через пару лет введут в эксплуатацию новые СПГ-терминалы.

Однако пока в Европу больше всего сжиженного газа поступает из Соединенных Штатов и из России. Экспорт российского СПГ за первое полугодие 2024-го, по данным Kpler, вырос на 2,7% в годовом выражении, до 16,79 млн тонн.

При этом с марта 2025-го российский СПГ нельзя будет перегружать в портах ЕС с судна на судно для вывоза за пределы Евросоюза. В связи с этим, о чем пишут даже в Bloomberg, сжиженного газа из России в Европе станет больше. Самое смешное, что признают даже американские СМИ, — покупать сжиженный метан европейские потребители будут по более высокой цене.

Напомним, еще до остановки транзита, в декабре 2024-го, стоимость газа на спотовом рынке для Европы составляла $400-500 за тыс. кубометров газа. Для сравнения: средний показатель за 10 лет (если не считать ситуативных скачков до $2000-3000 в 2022-м и 2023-м) — $250-300 за тыс. кубометров. Разумеется, с остановкой украинской ГТС цены на споте не упадут, а начнут рост. СПГ для Евросоюза, включая российский, будет дорожать.

Про Украину, которая лишилась дохода (около $800 млн в год) за транзит газа в Европу, даже говорить нечего. Вашингтон и Брюссель с 2014 года научили Киев терпеть любые лишения ради благой (для Запада) цели — доставлять Москве проблемы.

В краткосрочной перспективе Россия теряет 15 млрд экспорта и примерно $5-6 млрд заработка. Однако она сможет довольно быстро не менее половины этого объема перенаправить по другим каналам (через «Турецкий поток» — в ту же Европу, а также по другой магистрали в Среднюю Азию и далее в Китай). Доходность на этих рынках, безусловно, ниже, но заработок все же будет. В долгосрочной перспективе, если РФ решит ряд технологических проблем с импортозамещением, часть выпавших объемов компенсируются за счет перенаправления на экспорт СПГ.

А в краткосрочной перспективе Москва будет зарабатывать все больше на экспорте СПГ в Европу за счет увеличения стоимости газа на спотовом рынке.

Илья Круглей

Модерн – это не Запад

Стратегия России в постзападном миропорядке: преимущества «отсталости», право на отделение и выбор

Леонид Фишман, Доктор политических наук, профессор РАН, научный сотрудник Института государства и права РАН.

Виктор Мартьянов, Доктор политических наук, доцент, директор Института философии и права Уральского отделения РАН.

Для цитирования:

Фишман Л.Г., Мартьянов В.С. Модерн – это не Запад // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 203–220.

Европейский нарратив Просвещения и Модерна как способ самоописания и самолегитимации Запада в качестве образца для всего человечества отталкивался от впечатляющей картины взлёта капитализма. Дух капитализма окончательно оформился в эпоху великих географических открытий, которые создали асимметричную, прибыльную и контролируемую европейцами мировую систему обмена ресурсами.

«Появление в недрах экономики Средних веков особого сектора экономики, доходность капитала которого достигала сотен и даже тысяч процентов годовых, выступило в качестве своеобразного Вызова для человечества. Торговля сахаром, табаком, кофе, какао, чаем, рабами, каучуком, наркотиками (опиумом), пряностями, территориальные сделки с туземными племенами, возникновение биржевых механизмов спекуляции, каперство и т.п. позволили поддерживать в период 1500–1750-х гг. трёх- и четырёхзначную норму прибыли…»[1].

Экспансия, порабощение, колонизация и эксплуатация представлялись в романтическом и прогрессивном ключе как приобщение дикарей к цивилизации, распространение прогресса и даров высокой культуры. В частности, американский фронтир представал как расширение цивилизации на ничейные и дикие земли, как «“места свершения подвигов национальных героев” и пространства свободы. Однако постоянно отодвигаемый фронтир, сопряжённый с принципом “очищаемой территории”, стал одним из столпов американской завоевательной политики в отношении других государств…»[2]. В подобном контексте туземцы являлись лишь частью природы и ландшафта нетронутых ранее завоевателями, колонизаторами и прогрессорами земель, соответственно, за дикарями признавалось «лишь весьма ограниченное право на занимаемую ими территорию. В крайних случаях и здесь высшая культура имеет высшее право»[3]. Первоначально оппозиция варварства и цивилизации была статичной и пространственной, объясняя непреодолимые различия разных обществ. Модерн принёс идею истории, которая стала осмысляться как динамический процесс прогресса или цивилизовывания человечества, как неодновременный переход разных обществ от варварства к цивилизации.

Всеобщая возможность прогресса, развития и цивилизации использовалась для оправдания прогрессорства как исторической миссии белого человека.

Взлёт и падение Запада: последствия для социальных наук

Таким образом, социальные науки сформировались прежде всего как мысль метрополий и колонизаторов, связанная с экспансией, ограблением и эксплуатаций остального мира. Но она была завуалирована рассуждениями о благородной цивилизующей миссии белого, то есть западного человека. Науки, изучающие модерное (современное) общество, изначально имели мировоззренческо-методологический перекос: посредством «истории и трёх номотетических дисциплин – экономики, социологии и политической науки» западный мир в первую очередь «изучал себя, объяснял собственное функционирование и лучше контролировал происходящее»[4]. Для незападного же мира придумали ориенталистику, занимавшуюся относительно самостоятельными незападными цивилизациями, и антропологию, изучавшую западные колонии. Их целью стало оправдание экспансии Запада через утверждение о его моральном и техническом превосходстве[5].

В чём состояла родовая травма социальных наук? Они были придуманы для объяснения закономерностей принципиально новой социальной структуры, ценностей и способов воспроизводства порядков/иерархий модерного общества в ситуации временного превосходства Запада над всем остальным миром, когда Запад и Модерн являлись синонимами.

Западное обществознание появилось и развивалось как политический нарратив Модерна с присущим ему европоцентризмом и стремлением трактовать реальность через ряд бинарных понятийных оппозиций.

В них всегда присутствовал условно сильный и слабый член. Первый олицетворял магистральное направление истории, второй – то, что первым отвергалось, подавлялось, в лучшем случае подчинялось с целью перевоспитания. Прогрессорская мысль критикует отклоняющиеся от западного канона общества в рамках схемы норма/патология. При подобном оперировании дихотомиями «значительная часть бинарных оппозиций логически неполноценна, поскольку основана на выборе между наличием и отсутствием какого-либо признака А, не уточняя, какой признак наличествует при отсутствии А (дихотомии “демократический/недемократический”, “формальный/неформальный”, “прямой/косвенный”, “централизованный/децентрализованный”, “центр/периферия” и пр.). Язык политической науки тяготеет к тому, что бинарными являются не только суждения, но и сами исходные категории»[6]. В подобной перспективе мейнстрим утрирует отличия конкретных обществ, чтобы обосновать моральное, политическое, технологическое и иные виды превосходства одних обществ над другими. Критерии, избираемые для выстраивания бинарных оппозиций, либо идеологически ангажированы, либо субъективны (мнение экспертов), либо откровенно второстепенны, например, связаны с эффектами исторической неодновременности развития человечества, когда отдельные общества технологически опережают другие. Через призму морализаторских оппозиций незападные народы рассматривались как отсталые, неисторические, хотя и не совсем безнадёжные. Их можно было подчинить грубой или мягкой силой и цивилизовать. Эксплуатация и жестокость по отношению к ним выглядели оправданными, если вели к этой цели. Однако даже если цивилизаторская цель была бы достигнута, воспитанные Западом элиты этих народов никогда не будут равны элитам метрополий.

Превосходство Запада не могло длиться вечно.

Любые технологические преимущества конкретно-исторических обществ со временем становятся общедоступными. Незападный мир на протяжении нескольких поколений освоил передовые изобретения и социальные технологии, которые Европа создавала и апробировала в течение столетий. Можно наблюдать устойчивый процесс становления и укрепления независимых от Запада экономических, политических и культурных центров влияния, где утверждение Западом своих ценностей как общечеловеческих, а тем более попытки использовать их как предлог для давления или вмешательства во внутренние дела других, сталкиваются с растущим сопротивлением[7]. В результате модели самоописания Запада всё меньше подходят самим западным обществам, демонстрируя противоречия, конфликты, растущее социальное напряжение и методологическую ограниченность исходных рыночно-демократических постулатов. Освобождённые колонии тем более не вписываются в солидарные с Западом представления: «Доминируя, социология метрополии не предполагала никакой теории колониальных или постколониальных обществ, хотя подавляющее большинство стран мира было колониями… Налицо достойная сожаления тенденция изучать колониальные и постколониальные общества через призму лишь теории и концептов, основанных на опыте метрополий, – теория модернизации, веберовские патримониализм и бюрократия, построенные по модели индустриальной Великобритании марксистские теории»[8]. Соответственно, понятия, теории и концепции социальных наук, адресованные Западом не-Западу как универсальные, неизменно демонстрировали ограниченность и идеологическую ангажированность. Искривление и нерелевантность западных социальных теорий в реалиях остального мира подтверждено многочисленными междисциплинарными постколониальными исследованиями, вдохновлёнными Францем Фаноном, Эдвардом Саидом, Хоми Бабой и другими.

Утопическое обещание Запада остальному миру в виде универсального проекта Модерна как всеобщего освобождения, модернизации и равенства на мифических конкурентных и свободных рынках, где капитал и ресурсы почему-то утекают исключительно из стран Юга в страны Севера, давно развенчано. Критика противоречивости воплощения и двойных стандартов оценки Модерна в обществах не-Запада стала общим местом социальной теории, демонстрируя сочетание «роста автономии европейских элит с господством над природой и большинством европейского населения, а также колониальным господством»[9]. Более того, стратегии Запада в условиях распада колониальной системы всё чаще сводятся к прямому сдерживанию растущих центров силы, приостановке их модерного развития: «Достижение демократии в Западной Европе и других странах связано с множеством причин: усилением могущества рабочего класса по сравнению с другими, встроенным в национальную систему капитализмом, развитием покупательной способности рабочих людей, расширением и интеграцией внутренних рынков, политикой, направленной на увеличение внутренних инвестиций, более справедливым распределением доходов, возобновлением государством социальных и регулирующих функций… Но вовсе не этому способствуют как бы “демократические” инициативы западных правительств, а также неправительственных и международных организаций в странах “третьего мира”»[10]. В ещё большей степени это относится к откровенно недемократическим инициативам, когда Запад открыто поддерживал сепаратистов, людоедские режимы и сукиных сынов, действующих в американских интересах против других центров силы, террористические организации в Афганистане, Никарагуа, Сирии, Ливии, Югославии и т.д.

Контролируемый Западом мейнстрим социальных наук, как правило, основан на аксиоматическом утверждении, что претендует только на объективно обоснованное (математически и эмпирически) универсальное знание об истине. На деле в ядре социальных наук имплицитно присутствуют релятивные ценностные суждения по поводу должного социально-политического порядка. Господствующий нарратив социальных наук неизменно тавтологичен, представляя апологию социально-политического порядка. Иерархии власти, социального знания и регулятивных ценностных систем (идеология, традиции, религия, семья и т.д.) неизменно взаимосвязаны. Поскольку любые альтернативы мейнстриму ставят вопрос и об аксиомах социального знания, являющийся «одновременно вопросом о легитимности политического порядка, который они призывают/призваны обеспечить»[11].

Таким образом, социальные науки Запада предлагают остальному миру некритично заимствовать категориальный аппарат в виде самоописания метрополий – западных обществ в моменте их высшего подъёма.

В подобном контексте вскрывается манипуляция, когда обобщённый Запад присваивает себе роль прогрессора или привилегированного оценщика для других обществ, считая себя нормативным воплощением (материализацией) понятий демократии, рынка, свободы, справедливости и т.д.[12] Однако сравнительный анализ модерных обществ без труда выявит, что достойное и недостойное правление, демократия и автократия, рыночная конкуренция и плановая экономика, индивидуализм и коллективизм, отсталость и развитие и т.д. существуют в подобном раздельном, идеально-типическом виде преимущественно в системе воображаемых и самоутверждаемых координат конкретного идеолога/оценщика/эксперта[13]. Сложные модерные общества всей своей противоречивой онтологией будут являть любые сочетания и оттенки серого между данными полюсами.

Таким образом, риторика социальных наук, выстроенная на архетипической оппозиции прогресса/архаики, привилегированного/ущербного, не даёт убедительных оснований для универсальных классификаций модерного общества во всей сложности и динамике его противоречий. Бинарность мейнстрима отвлекает от изучения более сложных и важных сходств, вариаций и закономерностей функционирования социально-политических порядков современных обществ. Обществ, где реальные механизмы, институты и практики взаимодействия политических субъектов (лидеров, элит, групп, корпораций, классов), принятия политических решений и функционирования социальных правил чаще всего не дают серьёзных оснований разнести эти общества по принципиально различным клеточкам политологических классификаций, основанных на приведённых выше схемах[14]. Например, подавляющая часть современных обществ считает себя демократиями. Однако центр-периферийная структура миросистемы программирует неизбежные попытки закрепления иерархической дифференциации демократий с негативными прилагательными (нелиберальных, авторитарных, гибридных, частичных, фасадных, ограниченных и т.п.), в результате выхолащивается само понятие. Демократия превращается в пустое означающее, либо не применимое ни к одному реальному обществу, либо применяемое по специфическим критериям лишь к малой совокупности избранных обществ центра мироэкономики в виде либеральных демократий[15].

Более того, идеально-типические либеральные демократии не только не работают в реалиях самого Запада (конкуренция наблюдается лишь в наследственных элитах, а остальное население выступает в роли статистов), но и имеют жизнеспособные и легитимные альтернативы. Например, в виде политических форматов достижения справедливости в восходящих обществах Азии[16]. Демократия, рынок, гражданские свободы, права и иные ценности одновременно являются процедурами, механизмами и критериями распределения ресурсов. И если в одном обществе статистически превалируют государственные, а в другом рыночные механизмы обеспечения доступа граждан к жизненно важным ресурсам, это не определяет политического и экономического характера социума. Речь лишь о пропорциях, сложившихся в конкретно-исторических обществах, которые сами по себе относительны и не могут служить универсальным эталоном эффективности.

Глобальная (хотя и неодновременная) реализация базовой утопии либерализма во всех обществах, а также возвышение незападных цивилизаций привели к необходимости рассматривать каждое общество как часть человечества, на которую распространяются те же закономерности, что и на все остальные его части. Рост связей регионов, повышение плотности, эффективности и значимых последствий глобальных коммуникаций для каждого общества постепенно нивелируют начальные технологические асимметрии, географические преимущества и общую цивилизационную логику иерархии отличий.

Таким образом, социальные науки Запада предлагают остальному миру некритично заимствовать категориальный аппарат в виде самоописания метрополий – западных обществ в моменте их высшего подъёма.

Европейская/западная норма как привилегированный член подобной оппозиции со временем превратилась лишь в европейскую/западную специфику последующих трансформаций позднего или глобального Модерна, в который так или иначе включено всё человечество[17].

Ослабление военного, технологического и экономического лидерства Запада происходит быстрее, чем пересмотр оснований и традиций западного культурного доминирования. Последнее связано с тем, что выход из смысловой системы иерархической номенклатуры взаимосвязанных понятий мейнстрима возможен только посредством взгляда на неё извне, а это предполагает выработку альтернативных ценностно-институциональных координат и консолидирующих нарративов.

По мере обострения открытой конкуренции нарастают возможности и соблазны незападных субъектов усилить собственную культурную аргументацию («мягкую силу») в глобальном Модерне и объявить версии современности своих соперников ограниченными. Например, описать нацию-государство как специфическую политическую форму Запада, которой могут противостоять восходящие центры силы, описываемые как отдельные незападные цивилизации (Китай, Индия, Россия, Иран, Турция и т.д.)[18]. Подобные дискурсы убедительно показывают культурные ограничения и ценностно-институциональные недостатки западной модели Модерна, а также свои оригинальные домодерные культурные традиции. Когда появляется потребность в описании собственной цивилизационной современности в качестве альтернативы западоцентризму, возникают понятийные и методологические затруднения. Но в условиях ослабления Запада глобальный Модерн представляет открытую площадку борьбы за идейное влияние, где разные центры силы, включая Россию, могут соревноваться за универсализацию своего видения Модерна/Современности.

В ситуации открытости Модерна Россия имеет ряд исторических и культурных преимуществ.

Россия как Запад и не-Запад

Под влиянием одних и тех же процессов центр и периферия капиталистической миросистемы всё чаще обнаруживают сходство социальных изменений. Страновые различия объясняются прежде всего исторической неодновременностью процессов урбанизации, секуляризации, индивидуализации, демократизации, индустриализации, автоматизации, роботизации и т.д. Периферийные общества совершают бурный экономический подъём и движутся к демократии, а прежде образцовые западные рынки стагнируют, зрелые демократии усиливают протекционизм, пропитываются популистскими и националистическими настроениями, теряют наработанный ранее потенциал ценностно-институциональной универсальности[19]. Поднимающиеся незападные центры влияния обретают реальный суверенитет, технологическую и ресурсную автономию. Однако Запад и Модерн переплелись в аксиоматический идеологический конструкт в ядре социальных наук. Соответственно, описание постзападного глобального мира неизбежно выливается в критический пересмотр универсальных критериев Модерна, который невероятно трудно отделить от истории и культуры Запада.

У России и Запада единая история и цивилизационные корни, если исходить из версий христианства и концепции Третьего Рима, где мы продолжаем Византию, когда Рим погиб.

Это не означает, что Россия или Запад непременно лучше или хуже. Но значит, что Россия изначально позиционировала себя как страна, не обязательно следующая в фарватере западноевропейской цивилизации.

Своё происхождение мы напрямую ведём от Восточной Римской (Византийской) империи, которая передала своё историческое наследие Третьему Риму, в то время как родственный ей Западный Рим потерпел политическое и цивилизационное крушение. И сегодня мы имеем право уклониться от общего с Европой/Западом фарватера, если считаем, что он ведёт к крушению. Свободный выбор состоит в том, чтобы вовремя выйти из чужой колеи. Хотя последнее не гарантирует беспроблемного существования, не требующего борьбы, поскольку факторы, разрушительно действующие на условные Восточный и Западный Рим, во многом общие и никуда не исчезают. Но если гибельный фарватер вовремя покинуть, их можно переломить.

Происходит долгосрочное ослабление западных стран относительно альтернативных быстрорастущих центров силы – военных, демографических, технологических. Набирают мощь важные изменения и процессы, ведущие к системной трансформации всех модерных обществ, их ценностных основ, институтов и нормативного (мейнстримного) языка самоописания в социальных науках. Не менее значимый момент – трансформация сложного общества Модерна, охватывающая социальную структуру и ценностно-институциональное ядро всех современных обществ, как западных, так и незападных. Критически переосмысляется нормативный идеал прогресса в фундаменте Модерна: «“большой нарратив” политического прогресса во многих аспектах был заменён “малыми нарративами” о (частном) успехе и (частной) хорошей жизни»[20]. Кризис идеи всеобщего прогресса снижает привилегированную ценность будущего, несовершенным черновиком которого является настоящее и которому оно должно быть подчинено.

На передний план выступает ценность повседневности, существующей здесь и сейчас.

Когда Запад объективно и системно теряет глобальное влияние, исключенность, дистанцирование и снижение общей зависимости России от Запада из изъянов превращаются в преимущества, которые могут быть использованы в будущем. Ввиду относительно слабой развитости капитализма народы, входившие в Российскую империю, меньше подвергались колониальной эксплуатации. Из этого вытекало и несколько иное отношение к инородцам, равно как и другое отношение к политическим и культурным элитам других народов, представители которых включались в элиту империи наравне с русскими. Так формировался менее прогрессорский, более щадящий подход к другим народам. Отсталое российское имперское подданство оказывалось гуманней и эгалитарней более продвинутого европейского национализма с изрядной долей расистского колониализма. В советский период добавился интернационализм официальной коммунистической идеологии.

Национализм и ксенофобия отсутствовали у русского народа даже в период господства самых деспотических правителей: «Деспотический гнёт, согласно диалектике жизни, и объединял в “братстве по несчастью” русских и нерусских простолюдинов, и не позволял развиться национализму, который на Западе стал результатом утверждения капитализма и буржуазных свобод. Отсутствие политического национализма, из-за которого пролито столько крови в Новое и Новейшее время, это тоже одна из положительных сторон докапиталистического общества, которая в обществе социализма, в качестве отрицания отрицания, должна выразиться в виде господства интернационализма»[21]. Ряд исследований подтверждает парадоксальный способ исторического существования России как антиимперии, в которой ресурсы центра или метрополии и в Российской империи, и в СССР перераспределялись в пользу развития окраин и этнических меньшинств[22].

Из объективного положения России как не совсем западной (или альтернативно-западной) страны вытекала невозможность полного восприятия западных подходов. В силу двойственности положения («слабое звено в цепи империализма») в российском обществе сформировалась большая чувствительность к двойным стандартам, вытекавшим из противоречия между лозунгами Просвещения и Модерна и практиками их осуществления. Это, в частности, объясняет симпатии немалой части русского общества к леворадикальным направлениям западной политической мысли – социализму, анархизму, коммунизму. Зато отвергалась претензия просветительско-модерновой линии социального прогресса на безусловное моральное преимущество. Русская мысль XIX века, начиная от славянофилов, заканчивая народниками и большевиками, поднимает на щит проблематику морального преимущества отсталости, которая на Западе являлась периферийной.

Не меньшее значение имело иное восприятие одних и тех же научных парадигм, например, отрицание социал-дарвинизма в пользу теорий кооперации. Пётр Кропоткин опровергал претензии дарвинистской теории на то, что главным и единственным фактором эволюции является борьба за существование. Не отрицая наличия последней, главным фактором эволюции и вообще сохранения и видов в животном мире, и человеческих сообществ он считал «закон солидарности»[23]. Когда на Западе накапливается разочарование в мейнстриме Модерна и звучит его критика, в России происходят сходные процессы. Однако российский цивилизационизм не совпадает с западным. Хронологически его положения сформулированы Николаем Данилевским и Константином Леонтьевым ощутимо раньше, и исходили они из отрицания единого потока западоцентричной истории – чтобы не умереть вместе с Западом. Российский цивилизационизм изначально есть критика западоцентризма. Его глубинный пафос – отсоединиться от гибнущей западной цивилизации, утратившей цветущую сложность и вставшей на путь вторичного упрощения, чтоб не пропасть вместе с ней: «Нам, русским, надо совершенно сорваться с европейских рельсов и, выбрав совсем новый путь, стать, наконец, во главе умственной и социальной жизни всечеловечества»[24].

В российском цивилизационизме, если он не эпигонский, отсутствует зерно смерти, которое есть в западном. Западный цивилизационизм закономерным образом вытекает из пессимистической евроцентристской эсхатологии, сводящейся к победе Запада над Востоком или Севера над Югом в историческом масштабе.

В таком ракурсе закат Европы означает и закат всего человечества, поскольку остальные культуры поглощены Западом, и у человечества нет будущего.

В этом смысле советский коммунистический период может быть описан как рывок из гибельной колеи, в конце которой и России, и прочему человечеству предназначено умереть вместе с Западом. В русле советского марксизма западный капитализм того периода осмысляется как империалистический, а значит, вступивший на путь разложения и упадка. Об этом свидетельствуют сотрясающие его экономические, политические и военные кризисы, а также признаки нравственного и морального разложения правящих элит, соответствующие им явления в искусстве и т.д. Идеологизированная марксистская критика отчасти накладывается на традиционные русские представления о Западе как об обществах небезупречных в моральном отношении и на зародившиеся на Западе же концепции «Заката Европы». Россия, в отличие от дряхлеющей Европы, отождествляется с молодостью и пассионарностью, солидаризируется с народами, имеющими древнюю культурно-цивилизационную традицию, помогает им освободиться от колониального гнёта и научно-технической отсталости.

Российская версия Модерна в условиях мировой турбулентности

Деятельность России в советский период по культурному и материальному уравниванию незападных и западных народов способствовала углублению кризиса онтологии Модерна и его политического нарратива. Ответом стал западный нарратив модернизации, который в итоге вёл к той же цели. СССР не позволил Второй мировой превратиться в ещё одну империалистическую войну с переделом сфер влияния. Когда победителем оказался не один Запад, стало ясно, что прогресс не равнозначен вестернизации, «исторические тенденции абсолютно двусмысленны и потому не могут служить стандартом, или, иными словами, что примкнуть к победителям, вскочив в уходящий поезд будущего, не более разумно, нежели сопротивляться этим тенденциям»[25]. Советский Союз дал перспективу лучшего, более справедливого мира, в котором у незападных стран и народов оказался более широкий выбор (в том числе и в идеологическом смысле), чем просто стать вассалами одного из государств Запада, провозгласившего себя победителем.

Именно наличие такого выбора соответствовало глубинной сути Модерна в большей степени, чем простое подражание сильному и развитому, как прежде. В конечном счёте Россия способствовала тому, чтобы Модерн отсоединился от Запада, а Запад утратил монополию на Модерн в глобальном масштабе. Жертвы, принесённые ею в XIX–XX веках в борьбе с Наполеоном и Гитлером, а также в период холодной войны, объективно приносились для того, чтобы в мире сохранялось пространство выбора. Россия, вне зависимости от преобладающей в ней идеологии и политического режима, исторически способствовала сохранению и расширению этого пространства. Политика её оппонентов и противников нередко вела к его сокращению.

Сейчас Запад вновь вступил на дорогу, которая, с нашей точки зрения, ведёт к гибели. Но мы не так крепко с ним связаны, чтобы разделить его судьбу. Россию всегда корили отсталостью и провинциальностью в отношении Европы и Запада, а наша роль, дескать, в том, чтобы учиться, перенимать образцы и некритично копировать, как Пётр I. Когда Запад исторически возвышался и осуществлял экспансию в течение нескольких столетий, это выглядело убедительно. Однако глобальная экономическая, демографическая, технологическая и политическая онтология начали меняться. Это неизбежно ведёт к переосмыслению западоцентричных понятий, в которых описывалась мировая история, политика, экономика и т.д. Западоцентричный взгляд на перспективы человечества из универсального становится особым, одним из возможных.

То, что было отсталостью и недостатками России по сравнению с Западом, в случае его начинающегося заката может стать преимуществом.

История мировой науки, сведённая исключительно к истории науки западной, уже в период холодной войны достигла идеологического апогея. В ней Россия и вообще любой не-Запад занимают ущербное положение в качестве дискриминируемых полюсов таких понятийных дихотомий, как общества не-демократичные, не-рыночные, не-свободные, не-справедливые, не-либеральные, не-современные и т.д. Но морально и идеологически Россия никогда не претендовала на олицетворение западных идеалов и норм. Наоборот, мы можем взять лучшее из европейского наследия, отказавшись от специфического сплава прогрессорской миссии и имперской экспансии, которые в конечном счёте дискредитировали Запад и подорвали его власть. На парадигмальном уровне это означает критическое осмысление ряда базовых понятийных дихотомий, составляющих политический нарратив Модерна. В сущности, из них вытекает и западный цивилизационизм, и прогрессизм, и колониализм, и «конец истории».

Если у России свой особый путь, то он заключается в отстаивании универсального права на отделение от тех вариантов глобальной цивилизации, которые по разным причинам теряют привлекательность, но всё ещё сохраняют силу для принуждения несогласных. Отделение означает не автаркию и самоизоляцию, а отказ от пути, который выглядит гибельным и саморазрушительным. Такая особость может стать привлекательной, если не описывать её путём переворачивания бинарных оппозиций, а адресовать человечеству как достойный и доступный вариант социально-политического, экономического, культурного устройства.

Исчерпание объяснительного потенциала понятий и нарративов западного социально-политического мейнстрима обусловливает продуктивность поиска альтернатив, которые могут вырабатываться в том числе и в России. Ключевой вопрос связан с субъектностью российских элит и общества в целом как потенциальных обновителей глобальной утопии Модерна, которая более не тождественна Западу и ориентируется на интересы мирового большинства. Важный аспект укрепления автономии и суверенитета России как субъекта новой утопии в том, что постсоветская номенклатура неохотно рвёт с Западом, пытаясь обрести российскую субъектность, поскольку «до сих пор Запад был ей нужен как основной внешний источник идеологических канонов и разного рода эталонных практик»[26]. Это препятствует формированию способности к критике западного мейнстрима социальных наук, связанного с поддержанием сложившихся глобальных иерархий и идеологическими моделями естественного и саморегулируемого равновесия. Таковы доминирующие теории, которые оправдывают невмешательство науки и субъектов социальных перемен, реформ, экспериментов в управление социальными процессами через апелляцию к принципу самонастройки государства, рынка, культуры и т.д.

Стратегические интересы России, связанные с изменением западоцентричного порядка, предполагают неизбежность критики и пересмотра ключевых понятий и тезисов западного мейнстрима социальных наук. Он неотделим от интеллектуального и идеологического подавления незападных альтернатив и субъектов на мировой шахматной доске.

О пользе отстранённости

Ценностно-институциональное ядро всех модерных социально-политических порядков имеет гораздо больше общего, чем может показаться на уровне бинарных аксиом, вроде свобода/несвобода, демократия/авторитаризм и т.д. Российское общество как автономный, сложный и внутренне противоречивый объект изучения, безусловно, известно российским обществоведам лучше всех остальных. Однако российские социальные науки, являясь частью науки мировой, осведомлены и об исторических достижениях Запада, их факторах и цене. Из этого не следует ложной дилеммы конфликтного или ассимиляционного, зависимого или отрицающего Запад сценария дальнейшего существования России. Творческое осмысление не сводится к реакционным конструкциям и критике от противного или транзитологическим заимствованиям идей, понятий и институтов. Оба случая оставляют западоцентричную систему координат.

На фоне заката западного могущества отстранённое положение современной России от Европы и Запада имеет преимущества. Привычная роль связующего звена между Европой и Азией, Западом и Востоком, Севером и Югом позволяет вырабатывать многомерные и выверенные концепции и решения, которые не только связаны с исключительными интересами российского общества, но могут быть востребованы во всём мире. Россия напрасно и без уважительных поводов отказывается от борьбы за право европейского и западного первородства, по крайней мере, на уровне официальной риторики, которая на словах отдаёт предпочтение «традиции» в ущерб современности. Все исторические успехи России связаны как раз с моментами военно-политического и экономического лидерства в европейском и западном мире, когда состав гегемонов там претерпевал изменения. И без всей этой истории, культуры и идентичности современной России остаётся лишь поверхностная риторика различий, наивных обид, евразийщины и азиопщины. Россия таким образом культурно и идеологически обнуляет сама себя, представая в качестве удобного объекта критики как варварский противник, препятствующий масштабированию общеевропейской цивилизации. Наоборот, нарратив российского Модерна поверх властвующих европейских элит может быть обращён напрямую к европейцам и иметь немало сторонников. Мы вправе настаивать, что усилия России по сохранению всемирного пространства свободы, права на выбор и возможности ухода с гибельного пути имеют не меньшее значение для сохранения духа Модерна, чем усилия, предпринятые нашими оппонентами в прошлом, и большие, нежели те, которые они предпринимают сегодня.

Происходит необратимое обновление состава гегемонов мира – уже не евро- и западоцентричного, но в подлинном смысле глобального, где число субъектов радикально возросло.

Уходящие гегемоны Запада экстраполируют опыт прежнего империалистического внутреннего противоборства на новых субъектов и пытаются не допустить их укрепления. В идеологической области экстраполяция подразумевает приписывание незападным претендентам на лидерство грехов прежних, западных – национализма, фашизма, военного экспансионизма и ревизионизма. Такая экстраполяция оправданна лишь в той мере, в которой новые претенденты на гегемонию следуют путями старых и берут их в качестве образца. Однако последнее и необязательно, и невозможно, хотя иногда выглядит соблазнительно, особенно в сфере идеологии, если она конструируется по подражательному принципу экономии усилий. Это, в свою очередь, даёт коллективному Западу повод укрепиться в своих подозрениях.

Тем не менее трансформация мирового порядка создаёт запрос на синтезы в области социального знания, идеологии, морали и технологий, альтернативные американскому мейнстриму. Они дают новые основания для взаимодействия между обществами, которым может быть интересна Россия, если она предстаёт не полупериферией Запада, а релевантной и привлекательной моделью постзападного или альтернативного модерного общества в изменившихся условиях. Россия в глазах внешнего мира разделяет великие достижения Запада, но не была колониальной державой, в период СССР способствовала освобождению колоний и развитию «третьего мира», не несёт ответственности за двойные стандарты и несправедливую капиталистическую миросистему.

Выработка новых теоретико-методологических и идеологических синтезов – долгий путь, связанный с описанием социальной онтологии российского общества как воплощения достойного варианта развития. Придётся преодолеть издержки заёмных транзитологических теорий и шаблоны ранее сложившихся мифов о себе. Этот путь начинается с отказа от негативных, деморализующих и принижающих классификаций и оценок, которые накладываются колонизаторами на колонизируемых. Деколонизация мышления означает, что наше общество возвращает себе пространство утопии, автономию, ценность традиции, которые могут в сравнительном измерении претендовать не только на независимость от внешних субъектов, но и на универсальность для других обществ.

Авторы:

Леонид Фишман, доктор политических наук, профессор РАН, научный сотрудник Института государства и права РАН

Виктор Мартьянов, доктор политических наук, доцент, директор Института философии и права Уральского отделения РАН

Публикация подготовлена в рамках научного проекта (гранта) «Создание российской историографической модели политико-правовых знаний и её применение для разработки перспективных средств противодействия идеологическим искажениям цивилизационного развития России», осуществляемого федеральным государственным бюджетным учреждением науки Институтом государства и права Российской академии наук при финансовой поддержке Минобрнауки России (соглашение от 12 июля 2024 г. № 075-15-2024-639).

Сноски

[1] Балацкий Е.В. Поликаузальная концепция социальной эволюции // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2021. Т. 14. No. 6. С. С. 60.

[2] Спиридонова В. Контуры многоцивилизационного мира // Проблемы цивилизационного развития. 2022. Т. 4. No. 2. С. 17–18.

[3] Бернштейн Э. Условия возможности социализма и задачи социал-демократии. СПб.: Типография А.А. Гольдберга, 1906. С. 192.

[4] Валлерстайн И. Мир-система Модерна. Т. IV. Триумф центристского либерализма, 1789–1914. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. С. 309.

[5] Там же. С. 310.

[6] Старцев Я.Ю. 60 тезисов о языке политической науки // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. 2013. Т. 13. No. 3. С. 72–73.

[7] Барма Н., Вебер С., Ратнер Э. Мир без Запада // Россия в глобальной политике. 2008. Т. 6. No. 4. С. 19–33.

[8] Го Д., Романовский Н.В. Мыслить против империи: aнтиколониальная мысль как социальная теория // Социологические исследования. 2024. No. 1. С. 21.

[9] Вагнер П. От господства к автономии: две эпохи прогресса в мировой социологической перспективе // Антиномии. 2022. Т. 22. No. 2. С. 78.

[10] Гальперин С. Модерн и встраивание процессов экономического роста в национальные системы // Антиномии. 2022. Т. 22. No. 3. С. 114.

[11] Мартьянов В.С. Метаязык политической науки. Екатеринбург: УрО РАН, 2003. С. 235.

[12] Новые демократии и/или новые автократии? (Материалы круглого стола) // Полис. Политические исследования. 2004. No. 1. С. 175–177.

[13] Иванов В.Г. «Charts power» – «рейтинговая сила» как инструмент мягкой силы и экономическое оружие: технологии использования и стратегии противодействия. М.: ИНФРА-М, 2015. 188 с.

[14] Мартьянов В.С. В поисках другого мейнстрима // Полис. Политические исследования. 2021. No. 4. С. 112–131.

[15] Collier D., Levitsky S. Democracy with Adjectives: Conceptual Innovation in Comparative Research // World Politics. 1997. Vol. 49. No 3. P. 430–451.

[16] Mahbubani K. The New Asian Hemisphere: The Irresistible Shift of Global Power to the East. N.Y.: Public Affairs, 2008. 314 p.

[17] Мартьянов В.С. Политический модерн за пределами Европы: ценностное единство и институциональное разнообразие // Полития. 2010. No. 3–4. С. 54–65.

[18] Спиридонова В.И. «Цивилизационное государство» как вызов однополярной глобализации // Век глобализации. 2022. No. 1. С. 29–41.

[19] Фишман Л.Г. Бумеранг возвращается? // Свободная мысль. 2018. No. 1. С. 15–23.

[20] Reckwitz A. The Society of the Singularities. Cambridge, МА: Polity, 2020. P. 311.

[21] Вахитов Р.Р. Левый консерватизм марксиста М.А. Лифшица (Очерки консервативной мысли в СССР) // Ортодоксия. 2022. No. 4. С. 123.

[22] См.: Эткинд А. Внутренняя колонизация. Имперский опыт России. М.: НЛО, 2013. 448 с.; Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 1923–1939. М.: РОССПЭН, 2011. 662 с.

[23] Кропоткин П.А. Взаимопомощь как фактор эволюции. М.: Самообразование, 2011. 256 с.

[24] Леонтьев К.Н. Письма о восточных делах / К.Н. Леонтьев // Восток, Россия и славянство. Т. 1. М.: Типо-литография Товарищества И.Н. Кушнерев и Ко, 1885. С. 310.

[25] Штраус Л. Прогресс или возврат? Современный кризис западной цивилизации / Л. Штраус // Введение в политическую философию. М.: Логос, Праксис, 2000. С. 277–278.

[26] Фишман Л.Г. Обойдёмся без миссии. Почему постсоветская номенклатура не может выработать национальную идеологию? // Дискурс-Пи. 2023. Т. 20. No. 2. С. 58.

Россия. Евросоюз. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783127 Леонид Фишман, Виктор Мартьянов

Возвращаясь к истокам советского поведения

Владимир Печатнов

Доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, заслуженный деятель науки России.

Для цитирования:

Печатнов В.О. Возвращаясь к истокам советского поведения // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 170–182.

Без малого восемьдесят лет прошло с выхода знаменитой статьи Джорджа Кеннана в Foreign Affairs под названием «Истоки советского поведения», но дебаты о движущих силах советской внешней политики в годы холодной войны не стихают.

Свой вклад в дискуссии вносит новая большая книга профессора университета Джонса Хопкинса (США) Сергея Радченко – российского историка, сделавшего научную карьеру в Великобритании и Соединённых Штатах на изучении советской и китайской внешней политики. Книга вышла в солидном издательстве Кембриджского университета и называется «Править миром: заявка Кремля на глобальную власть в годы холодной войны» [1].

Казалось бы, что нового может дать очередной и весьма традиционный по жанру обзор советской внешней политики с упором на роль в ней советских лидеров? Но, во-первых, автор нашёл свежий документальный материал из российских, китайских и западных архивов, обнаружив (особенно в Китае) немало «изюминок», которые добавляют новые штрихи к уже известной картине. Во-вторых, китайский «угол» нужен Радченко не только как китаисту, но и в качестве важного фактора советской внешней политики, влиявшего на отношения Москвы и Вашингтона.

Однако главное внимание в книге (и с этим связана её концептуальная новизна) уделяется психологии принятия решений в Кремле – мотивам и представлениям советского руководства, определявшими его внешнеполитическое поведение. Автор даже сравнивает свою роль с задачей психоаналитика, пытающегося разобраться в проблемах сложного пациента на основе его собственных показаний. Показания содержатся в огромном массиве прежде недоступных архивных документов: «Продираясь через сотни, нет – многие тысячи страниц записей бесед, речей и записок, узнаёшь советских лидеров на очень личном уровне», – пишет Радченко. Что же нового удалось узнать в ходе проведённого психоанализа?

Комплекс Раскольникова?

Само поведение СССР на мировой арене в годы холодной войны, его конкретные внешнеполитические действия хорошо изучены и не вызывают у исследователей особых разногласий; основные споры идут о мотивах этих действий, гораздо труднее поддающихся точному пониманию.

Традиционно они трактовались либо преимущественно в идеологических, либо в геополитических категориях.

Эти монофакторные объяснения упрощали реальную картину, ибо в мотивах советского руководства идеологическое начало сложно переплеталось с поиском обеспечения безопасности в менявшемся геополитическом пространстве.

Для преодоления этой дихотомии предпринята попытка синтеза в виде «революционно-державной (или «революционно-имперской») парадигмы», предложенной ещё в конце 1990-х гг. двумя российскими историками[2]. Однако и этот двойной код мало что давал для раскрытия советских мотивов именно ввиду тесного и постоянно меняющегося переплетения этих двух начал и трудности отделения одного от другого. Российский политолог из Калифорнийского университета Андрей Цыганков предложил более сложное понятие «чести», как незаслуженно игнорируемой моральной основы советской и российской внешней политики в отношениях с Западом[3]. (Кстати, видимо, не случайно именно российские историки охотнее других погружаются в психологию Кремля, рассчитывая на свою особую способность проникнуть в его менталитет.) Цыганков связывает «честь» с великодержавной традицией, культурной уникальностью русской цивилизации, ревностным отношением к сохранению национального достоинства и суверенитета, образующих в сумме своего рода повышенное национальное самолюбие.

Но если для политолога Цыганкова исторический материал служит иллюстрацией его теоретической концепции, то историк Радченко не претендует на теоретическую новизну и идёт индуктивным путём – от архивов и документов, и на этой эмпирической основе выводит ещё один постоянно действующий мотив Кремля. Это неизбывное стремление советского руководства к признанию законности (легитимности) своего великодержавного статуса другими ведущими игроками на мировой арене.

В основе этого стремления, по мнению автора, лежит убеждение в том, что «по тем или иным основаниям Советский Союз заслужил свой высокий насест в глобальном миропорядке. Завоевание того, чтобы другие признали законность восседания СССР на этом насесте, и составляло главную заботу советской внешней политики от Сталина до Горбачёва». Именно такие амбиции, на взгляд автора, составляют сердцевину российской внешнеполитической идентичности, которая «предшествовала Советскому Союзу и пережила его, охватывая весь период холодной войны». Радченко не разбирает вопрос о происхождении этих амбиций, видимо, считая их самоочевидными. Он видит главную задачу в том, чтобы рассмотреть, как происходило «постоянное взаимодействие советских амбиций с теми, кто их признавал (и тем самым – легитимировал), а также с теми, кто отказывался это сделать, тоже на свой лад (как это ни парадоксально) легитимируя их». В этом ракурсе и состоит, по его мнению, предлагаемая в книге «радикально новая трактовка глубинных мотивов советской внешней политики». Здесь, кстати, можно усмотреть некоторую перекличку с понятием «чести» Цыганкова, поскольку честь в международных отношениях предполагает особое отношение к своей репутации и интересам.

Нет сомнений, что стремление к признанию окружающих – важный и естественный драйвер поведения. Вспоминается известный афоризм Льва Толстого о том, что человек подобен дроби: в знаменателе – то, что он о себе думает, в числителе – то, что он есть на самом деле. Так что чем больше знаменатель, тем меньше дробь. В известной степени это справедливо и в отношении целых государств, когда речь идёт о процессе «примирения самооценки нации с её оценкой другими державами» в формулировке Генри Киссинджера, на которую ссылается автор. Так что само по себе стремление России к подобному признанию не представляет собою чего-то исключительного.

Самооценка людей, как и целых государств, редко совпадает с оценкой окружающих, обычно превышая её. Всё дело в степени этого превышения или в «величине дроби».

Точно измерить эту величину вряд ли возможно, так что Радченко, скорее, исходит из допущения, когда утверждает, что специфика России состоит в гипертрофированном значении этого фактора как «главной заботы» советского/российского руководства. Остальные мотивы – поиск безопасности, идеология («взгляд на мир и место в нём России с вытекающими отсюда выводами»), по его мнению, вторичны и связаны с первым. В частности, подлинная безопасность государства невозможна без международного признания законности его интересов другими государствами. Но даже если принять это допущение, остаётся другой вопрос – откуда берётся эта российская одержимость внешним признанием, обострённая чувствительность к отказу в нём? Особенно если учесть, что острый и долговременный дефицит такого признания, по словам автора, создаёт хронический комплекс «онтологической небезопасности, толкающий в качестве компенсации к агрессии». Радченко находит метафору такого поведения в образе Раскольникова, убивающего старуху-процентщицу, чтобы доказать (в том числе – и самому себе), что он «не тварь дрожащая, а право имеет».

Автор не даёт подробного ответа на этот ключевой вопрос, хотя сама его постановка располагает к серьёзным размышлениям о слагаемых подобного комплекса, к которым можно отнести дилемму «догоняющего развития» России, её двойственное отношение к Западу с перепадами от подражания до враждебности, периодически возникающая неуверенность верхов в прочности своей власти и в способности обеспечить безопасность огромных по протяжённости и уязвимых для нападения границ. К этому можно добавить персоналистский характер политического режима СССР/России с его отождествлением лидера с государством, при котором любое ущемление достоинства первого превращается в унижение второго и наоборот.

Другая и, наверное, основная трудность поставленной Радченко задачи – доказать, что этот «комплекс Раскольникова» действительно был главным драйвером советской внешней политики, сохраняя своё значение и сегодня. На большом историческом материале от Сталина до Горбачёва автор приводит множество примеров, показывающих, что подобное стремление в разных его формах присутствовало в сознании и лексиконе советских руководителей. Но все эти примеры сами по себе ещё не доказывают решающей роли данного фактора в принятии политических решений, да и как вообще его можно выделить и взвесить, если даже сами лидеры вряд ли были способны чётко разложить свои мотивы по полочкам? О сложности подобной классификации говорит и теория принятия политических решений применительно к западной политической культуре[4]. Здесь мы неизбежно ступаем на зыбкую почву предположений и допущений.

Тем не менее если суммировать рассуждения автора, то в них просматривается несколько сквозных линий, пронизывающих всю внешнюю политику СССР: 1) стремление вписаться в «клуб» великих держав в качестве его равноправного и общепризнанного члена; 2) нежелание (неспособность) при этом поступаться своей самостоятельностью и суверенитетом, меняться в угоду Западу, становясь его подобием и младшим партнёром; 3) результирующее стремление, возникающее в случае упорного отказа в такой роли, к изменению миропорядка в свою пользу вплоть до оттеснения Запада в качестве мирового лидера.

Стремление к легитимации остаётся, но оно превращается в попытку заставить себя уважать уже в качестве врага.

Думается, что подобная матрица, при всём её схематизме, достаточно реалистично описывает алгоритм советско-российского поведения в отношениях с Западом. Однако, сосредоточившись на советской политике, Радченко опускает роль Запада/США в этом взаимодействии и потому не даёт ответа на ключевой вопрос о том, почему же Запад так упорно отказывал Советскому Союзу, а затем и России, в подобном признании? Для ответа полезно хотя бы кратко напомнить об опыте трёх основных попыток СССР/России к сближению с Западом со времен Второй мировой войны.

Три попытки

Пожалуй, ближе всего к признанию своей роли и интересов Советский Союз подошёл к концу той глобальной войны, заработав признание ценой громадных потерь и решающим вкладом в разгром общего врага. Но даже тогда он не стал полноправным членом клуба великих держав, в котором доминировали англосаксы. Вплоть до Тегерана основные стратегические решения принимались без его участия, союзники уклонялись от принятия на себя твёрдых обязательств и неоднократно нарушали уже данные обещания (прежде всего – по второму фронту), отказывая Москве в полном доверии. В этом сказывался комплекс превосходства и недоверия англосаксов (особенно англичан) в отношении нового и, на их взгляд, недостаточно цивилизованного союзника. Летом 1943 г. вернувшийся из Лондона посол Иван Майский попенял британскому послу в Москве Арчибальду Керру на то, что англичане обращаются с русскими как с «бедными сельскими родственниками», а не как с равными себе. «Я протестовал, – писал Керр приятелю из Форин-офис, – но в глубине души понимал, что он прав. Я чувствую, что мы по-прежнему держим их на расстоянии и не пускаем в свой клуб. Их всё ещё проверяют на входе, члены клуба смотрят на них с подозрением и всячески дают понять, что им здесь не место. В то же время с американцами мы лезем из кожи вон, чтобы они чувствовали себя с нами как дома: они даже заседают вместе с нами в правлении клуба и меняют его правила. Короче говоря, с Вашингтоном мы советуемся, а Москву просто информируем (курсив в оригинале. – Авт.). Таким образом мы не добьёмся ничего или почти ничего. Наши сельские кузены, которые всё видят, но которых не пускают, в один прекрасный день махнут рукой на наш клуб и устроят свой собственный. И мы тщетно будем стучаться в дверь, чтобы нас пустили… нам необходимо перестать быть снобами и тем более – глупцами. Чем скорее мы осознаем, что они заработали своё место в правлении, тем лучше»[5]. Однако это мнение в Лондоне и Вашингтоне разделяли далеко не все.

Правда, в конце войны, в Ялте и Потсдаме, западные союзники пошли навстречу признанию Советского Союза в качестве великой державы с легитимными интересами безопасности: согласились с его ключевой ролью в ООН, де-факто признали советское доминирование в Центральной и Восточной Европе и другие геополитические итоги войны, давали авансы на оказание финансово-экономической помощи после войны и расширение советского присутствия в Средиземноморье и в зоне Проливов. Однако как только нужда в советском участии в войне против Германии и Японии отпала, эти авансы были взяты назад, а признание де-факто советской сферы влияния сменилось стратегией сдерживания Москвы, направленной на сокращение этой сферы путём вытеснения недавнего союзника к границам 1939 года. Иными словами, речь шла о том, чтобы лишить Советский Союз геополитических плодов Великой победы, но сделать это «всеми средствами, кроме войны», как это формулировалось в ключевых стратегических документах США. Вопрос о легитимности советских запросов безопасности теперь уже и не ставился – какие-де могут быть законные интересы у тоталитарного государства?

Результат известен: Москва, как и предостерегал посол Керр, «махнула рукой» на западный клуб и устроила свой собственный.

Вместо «полюбовного разграничения сфер безопасности в Европе» в духе Ялты, на которое надеялись Максим Литвинов и другие советские дипломаты[6], произошло разграничение этих сфер через конфронтацию, хотя и без большой войны между СССР и США. Соперничество этих двух центров силы стало стержнем холодной войны.

Следующий шанс появился на рубеже 1960-х гг., когда Советский Союз стал глобальной державой с военно-политическим присутствием в ключевых регионах мира, сравнялся с Соединёнными Штатами по ракетно-ядерной мощи и избавился от наиболее одиозных черт сталинизма. Стало ясно, что советская система не собирается рушиться под бременем внутренних противоречий, и что с ней надо находить какой-то модус вивенди. Первыми к этому пришли Франция и ФРГ, к которым вскоре подтянулись и Соединённые Штаты, столкнувшиеся с «имперским перенапряжением» в результате войны во Вьетнаме, острым внутриполитическим кризисом и ослаблением своих мировых позиций. Москва, со своей стороны, в тот период тоже была заинтересована стабилизировать отношения с Западом для сокращения бремени и рисков неконтролируемой гонки вооружений, модернизации экономики и сдерживания Китая, отношения с которым резко обострились.

Возникло своего рода встречное движение, результатом которого стала разрядка конца 1960-х – начала 1970-х годов. Советский Союз наконец добился закрепления послевоенного статус-кво в Европе и де-факто признания своего доминирования в восточной части континента. Гонка стратегических вооружений ограничивалась и переводилась в более безопасное и регулируемое русло. Достигнуто полное дипломатическое признание ГДР и урегулирована трудная проблема Западного Берлина. На новый уровень вышло торгово-экономическое сотрудничество и культурные связи с Западом, развивался общеевропейский процесс. Был даже согласован на декларативном уровне кодекс поведения двух великих держав в духе мирного сосуществования. Казалось, что холодная война завершилась почётной для Москвы «ничьей» на основе признания Советского Союза в качестве ведущей наряду с США мировой державы.

Однако и это сближение было скоротечным. Обе стороны повели себя вопреки ожиданиям друг друга.

СССР не стал на путь либерализации политической системы по западному образцу, не превратился в «державу статус-кво», отказавшись от расширения влияния в «третьем мире», идеологической борьбы и глобальной геополитической конкуренции с Вашингтоном. В Москве искренне считали, что имеют не меньшее право, чем Соединённые Штаты, участвовать в этой «большой игре», и рассматривали американские протесты на сей счёт как вопиющее проявление двойных стандартов. Белый дом, со своей стороны, не смог предоставить Москве обещанных «пряников» в торгово-экономической области, которые должны были увеличить заинтересованность Кремля в сохранении партнёрства с Западом. А главное – Вашингтон не собирался мириться с новой ролью СССР как равноправного участника глобальной «большой игры», что угрожало их лидерству в мире. Известный американский дипломат и журналист Лесли Гелб, долгие годы возглавлявший Совет по внешним сношениям в Нью-Йорке, говорил об этом российским коллегам: «Мы не дадим Советскому Союзу играть в нашей сверхдержавной песочнице. Мы не станем признавать за ними это право. Мы не скажем: “Можете прийти и поиграть в нашей песочнице”»[7]. Вместо того чтобы признать в Советском Союзе равного партнёра, США (при позднем Джимми Картере и Рональде Рейгане) встали на путь нового рывка к военно-силовому превосходству и демонстративного отказа в легитимности советской системе, которая была во всеуслышание объявлена «империей зла» и приглашена «на свалку истории».

Третий этап начался с перестройки и продолжался до середины 1990-х годов. Начало ему положила смена прежней советской идеологической парадигмы на «новое мышление»: примат «общечеловеческих ценностей» над классовыми, единого взаимозависимого мира и «общей безопасности» – над межгосударственной враждой и гонкой вооружений, поиск «баланса интересов» и согласия вместо традиционной политики «баланса сил», «общая ответственность» социализма и капитализма за безопасность и развитие человечества.

Всё это фактически означало отказ от советского видения мира как арены борьбы двух враждебных систем по правилам «игры с нулевой суммой».

На рубеже 1990-х гг. углубление кризиса советской системы и распад СССР подорвали ресурсную базу противовеса мировому капитализму, поставив российское руководство перед необходимостью смены вектора всей внешней политики. Начался новый и гораздо более радикальный, чем прежде, разворот в сторону Запада – от копирования его социально-экономической модели до следования в кильватере его внешней политики, когда тогдашний глава МИДа Андрей Козырев (С 11.04.2025 внесён Минюстом РФ в реестр иноагентов.) считал, что само сохранение Россией статуса великой державы возможно только через партнёрство с США[8].

Таким образом, если и была когда-нибудь возможность перенаправить траекторию российского развития в западном направлении, то в те несколько лет на рубеже 1990-х годов. Но это потребовало бы от Соединённых Штатов новой большой стратегии подключения к российским реформам и создания обновлённой структуры безопасности с равноправным участием России. Необходимость такого подхода умозрительно понималась администрацией Билла Клинтона с её лозунгом 1993 г. – «Стратегический союз с российскими реформами». Но это был трудный путь, требовавший долгосрочного стратегического планирования, целеустремлённого политического лидерства и преодоления внутренних к тому препятствий как в Вашингтоне, так и в других столицах Запада. Поэтому на деле западная помощь оказалась мизерной и часто контрпродуктивной; «шокотерапия» по рецептам МВФ привела к дискредитации идей рынка и демократии в российском обществе. В итоге «не сумев помочь “мягкой посадке” российской экономики, Запад подорвал усилия российских демократов построить либеральную демократию на обломках советской империи», – заключает бывший посол США в Москве Джек Мэтлок[9].

Не оправдались и российские надежды на великодушие Соединённых Штатов и Запада во внешней политике, на безболезненное вхождение России в западное сообщество на плечах американцев. Инерция мышления холодной войны, соблазн закрепить плоды победы в ней, расширив сферу своего влияния, и подстраховаться на случай возрождения «российской угрозы» оказались сильнее учёта законных интересов безопасности самой России.

Старые западные комплексы – опасения сильной России, представление о её культурно-цивилизационной «инородности» благополучно пережили окончание идеологического размежевания между капитализмом и коммунизмом.

Экспансия НАТО и ЕС на Восток, подстёгиваемая ощущением безнаказанности, привела к изоляции России от европейской системы безопасности, а последняя попытка добиться «полюбовного разграничения сфер безопасности в Европе» в виде предложения президента Дмитрия Медведева 2009 г. была вежливо отвергнута. «Атлантические державы не стремились к сознательному унижению и маргинализации России, – пишет в своей недавней книге “Потерянный мир: как Запад не смог предотвратить вторую холодную войну” британский политолог Ричард Саква, – но в новом порядке для неё не было места»[10]. Сказалось и традиционное высокомерие англосаксов, уверовавших, что ослабленная Россия не сможет бросить вызов Западу и у неё просто нет иного выбора, кроме как смириться со своей второстепенной ролью. В этом они просчитались, как пишет кембриджский профессор Джонатан Хаслэм в книге с говорящим названием «Спесь»[11].

Очередное «ощетинивание»

Основным и самым опасным плацдармом нового соперничества стало окружающее Россию постсоветское пространство. «В середине 1990-х гг., – пишет британский историк Анатоль Ливен, – американский внешнеполитический и военный истеблишмент превратил свёртывание российского влияния на бывшей советской территории в стратегический приоритет Америки. Эта задача была поставлена, несмотря на то что данные регионы никогда прежде не представляли для США стратегического интереса». Причина в том, что «…для многих членов этого истеблишмента падение коммунизма не изменило их враждебности к России как государству; эта ситуация может измениться лишь при условии, если Россия станет полностью послушной американским желаниям не только во внешнем мире, но и в своём ближайшем окружении. Но никакое российское государство не может этого принять»[12].

Действительно, роль «ведомого» партнёра Соединённых Штатов не прижилась на уровне российской политической элиты, поскольку шла вразрез с российской великодержавной традицией равноправных союзов или доминирования в них России[13]. Не привилась она и в массовом российском сознании, основные константы которого изменить оказалось гораздо труднее, чем экономическое и политическое устройство[14]. Тем более что на сей раз, в отличие от начала холодной войны, речь шла уже не о ЦВЕ, а о соперничестве с Западом на ближних подступах к самому сердцу России – Прибалтике, Украине и Закавказье. Укрепление экономической базы и военного потенциала страны в сочетании с централизацией исполнительной власти привело, по Андрею Цыганкову, к «самой опасной комбинации – растущего ощущения унижения со стороны западных держав и возросших материальных ресурсов России»[15].

В итоге, как и в годы первой холодной войны, Россия «ощетинилась» и пожертвовала отношениями с Западом ради обеспечения безопасности своих границ.

Мало того, она вновь начала создавать свой международный «клуб» из противников западной гегемонии.

Этот разворот России поставил Запад перед новым изданием извечного «русского вопроса», который его мыслители от маркиза де Кюстина до Фридриха Энгельса видели в сочетании огромных людских и природных ресурсов страны с централизованным авторитарным режимом, преследующим чуждые Западу цели и способным использовать эти ресурсы против него без оглядки на своё общество[16]. Россия неисправима в своей авторитарно-великодержавной традиции, считают западные элиты, легко забывая при этом о собственной неисправимости, которая внесла немалый вклад в очередное «ощетинивание» России.

В заключение – небольшая поправка к тезису Сергея Радченко о проблеме легитимности как специфической «русской аномалии». В своей похвальной рецензии на его книгу патриарх американской историографии холодной войны профессор Джон Льюис Гэддис призывает использовать её как зеркало, в которое полезно смотреться и самим американцам, пусть даже с «огорчительными для себя результатами». Было бы заманчиво, пишет он, сделать из книги вывод о том, что «демократиям легче сохранять легитимность, чем авторитарным режимам», но «разве сами американцы вот уже на протяжении названного в их честь столетия не пытаются, как и Советский Союз, распространять свою идеологию? И сколько получателей их указаний теперь относятся к ним с уважением? И, наконец, способен ли политический процесс в США надёжно осуществлять умелое и гибкое лидерство?»[17] В самом деле, сомнения в легитимности статуса Америки как глобального лидера растут не только в окружающем мире, но и в самих США, где их претензии на управление миром сталкиваются с сопротивлением большой части общества. Так что новая книга Сергея Радченко – не только об СССР и России.

Автор: Владимир Печатнов, доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, заслуженный деятель науки России

Сноски

[1] Radchenko S. To Run the World. The Kremlin’s Cold War Bid for Global Power. Cambridge: Cambridge University Press. 2024. 768 p.

[2] Zubok V., Pleshakov C. Inside the Kremlin’s Cold War: From Stalin to Krushchev. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1996. 382 p.

[3] Tsygankov A.P. Russia and the West from Alexander to Putin: Honor in International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. 330 p.

[4] Mintz A., DeRouen K., Jr. Understanding Foreign Policy Decision Making. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. P. 15–37.

[5] Печатнов В.О. Дипломатическая миссия А. Кларк-Керра в Москве (1942–1946 гг.) // Новая и новейшая история. 2017. No. 4. С. 169–192.

[6] Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 06. О. 6. П. 14. Д. 143. Л. 84.

[7] Global Competiton and the Deterioration of U.S. – Soviet Relations, 1977–1980. Transcript of the Proceedings of a Conference of Russian and U.S. Policymakers and Scholars Held at Harbor Beach Resort, Fort Lauderdale, Florida, 23–26 March 1995 // National Security Archive. 26.03.1995. P. 14. URL: https://nsarchive.gwu.edu/document/19764-national-security-archive-doc-4-global (дата обращения: 01.11.2024).

[8] Адамишин А.Л. В разные годы: внешнеполитические очерки. М.: Весь мир, 2016. С. 296.

[9] Matlock J.F., Jr. Superpower Illusions. How Myths and False Ideologies Led America Astray – and How to Return to Reality. New Haven and London: Yale University Press, 2010. P. 112.

[10] Sakwa R. The Lost Peace. How the West Failed to Prevent A Second Cold War. New Haven and London: Yale University Press, 2023. P.327.

[11] Haslam J. Hubris. The Origins of Russia’s War Against Ukraine. L.: Head of Zeus. 2024. 368 p.

[12] Lieven A. America Right or Wrong: An Anatomy of American Nationalism. Oxford: Oxford University Press, 2004. P. 162.

[13] Богатуров А.Д. Истоки американского поведения // Россия в глобальной политике. 2004. Т. 2. No. 6. С. 91.

[14] Баталов Э.Я. Русская идея и американская мечта. М.: Прогресс, 2009. С. 62–65.

[15] Tsygankov A.P. Op. cit. P. 56.

[16] Печатнов В.О. О некоторых константах взаимного восприятия России/СССР и США. В кн.: В.В. Согрин (Ред.), Американский ежегодник 2020. М.: Весь Мир, 2020. С. 14.

[17] Gaddis J. Why Would Anyone Want to Run the World? The Warnings in Cold War History // Foreign Affairs. 2024. Vol. 103. No. 4. P. 161.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783124 Владимир Печатнов

Где и когда началась «большая игра»?

Белые пятна в хрестоматийной теме

Владимир Дегоев

Доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России.

Для цитирования:

Дегоев В.В. Где и когда началась «большая игра»? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 152–169.

Долгое время этот вопрос не вызывал разночтений. Считалось, что речь следует вести о русско-британском межимперском соперничестве в Средней Азии во второй половине XIX – начале XX века. Однако его истоки оставались за кадром, что странно, учитывая их доступность невооружённому взгляду историка.

Разумеется, «большая игра» – не научный термин, а метафора, в коем качестве она сегодня очень удобна для тиражирования в СМИ и для искусственной актуализации ряда проблем, которые предпочтительнее рассматривать в рамках исторического дискурса.

Искать и находить исторические параллели в предлагаемом тексте – дело вкуса. Нарочито выстраивать их автор не намерен, как, впрочем, и не собирается мешать тем, кто поставит перед собой такую задачу. Свою же мы видим, прежде всего, в концептуализации понятия «большая игра» в русле изучения её как конкретно-исторического явления, имевшего более широкие хронологические и географические границы и более широкий круг участников, чем принято считать.

Запоздалое прозрение Лондона

После присоединения Крыма и установления протектората России над Грузией в 1783 г. в Европе заговорили, что это лишь первый шаг в русском натиске на Восток. На очереди Стамбул, расчленение Османской империи, Кавказ, а дальше – Персия, Индия и даже Египет. Верить в экспансионистские замыслы России помогал лелеемый Екатериной «греческий проект», названный Ростиславом Фадеевым «бессмысленным призраком», «плодом археологических мечтаний учёной греческой партии»[1].

Больше всех усердствовала Англия. Первые тревожные мысли закрались в сознание её политиков в середине 1770-х гг., когда они ещё поддерживали Россию. Британский посол в Петербурге Чарльз Уитворт если не с явной опаской, то точно без удовольствия констатировал: «Последняя война России с Портой ясно показала, как мало остальная Европа знала силы и ресурсы этого государства»[2]. Подозрительность возросла после того, как провалилась британская политика «приручения» Петербурга в качестве ведомого союзника в континентальных делах и поставщика наёмных войск для дел заокеанских.

В планах Лондона по поддержанию европейского баланса сил Россия должна была сыграть роль гири, перемещаемой с одной чаши весов на другую в зависимости от британских интересов. А с началом Американской революции англичане рассчитывали использовать русские войска для подавления колонистов и даже предлагали Екатерине полноценный военный союз. На эти упования императрица ответила Декларацией о вооружённом нейтралитете (1780 г.).

О степени удивления, огорчения и недовольства Лондона можно судить по одному из писем британского посла в Петербурге Джеймса Гарриса. «Опыт, – сетовал он, – однако, скоро доказал Англии, на каком песчаном основании воздвигались эти надежды. Обращений наших за помощью сначала избегали, потом их отклоняли и, наконец, стали отвергать без всяких церемоний. Наши предложения насчёт союза для приобретений этих пособий, ценой соответствующих вознаграждений, обыкновенно подвергались той же участи, и мы неизменно встречали равнодушие, холодность и даже нечто ещё худшее там, где не без оснований рассчитывали найти если не открытые, то по крайней мере невидимые дружбу и поддержку».

Возможно, горечь англичан была бы не столь острой, дай они себе труд трезво задуматься, ради чего русские должны таскать для них каштаны из огня почти за десять тысяч вёрст от дома.

Лондон надолго затаил недобрую память о «вооружённом нейтралитете» – своеобразном водоразделе в отношениях двух стран. Но дело не только в злопамятстве. На востоке Европы ясно проступили очертания гигантской империи, приросшей всего за несколько десятков лет территориями, многократно превышавшими размеры самых крупных европейских государств. Куда бы она ни расширялась дальше, это представляло геополитическую и экономическую опасность для Великобритании, а также «наглый» вызов её имперскому статусу. Под вопросом могли оказаться притязания последней на роль «держательницы» европейского баланса, поскольку внутри него теперь появилась такая величина, которую будет непросто подчинить своим видам и которая, возможно, захочет построить континентальное равновесие на свой собственный манер, или разрушить его вообще.

А если Россия возьмёт Черноморские проливы и Стамбул, она получит рычаг либо для полного развала Османской империи, либо для тотального контроля над ней, открывающего перспективу продвижения в сторону Персии и, чего доброго, в Индию. Кроме того, она поставит под контроль выход в Средиземное море, а с ним все южные торговые пути, чем нанесёт убийственный удар по британским экономическим интересам.

Однако Лондон понимал, что открытая конфронтация с русскими грозит лишить его возможности вовлекать их в политику поддержания в Европе такого «равновесия сил», которое выгодно англичанам. Тот же Гаррис предлагал применить к России вполне иезуитскую стратегию: сделать вид, будто Англия всецело разделяет «романтическую идею» изгнания турок из Европы и воссоздания греческой империи. По его мнению, в «искреннем» сочувствии этой несбыточной мечте не следует бояться зайти слишком далеко, поскольку России придётся впустую растрачивать ресурсы на недостижимое, но при этом ещё и испытывать благодарность к «единомышленникам», из чего англичане смогут извлечь большую пользу.

Реальное поведение Лондона показало, что идея Гарриса не была принята: привлекая своей изощрённостью, она пугала таившимся в ней риском сыграть на руку Екатерине II, которая ведь тоже могла притвориться поверившей в чистосердечие англичан и начать действовать на турецком направлении гораздо решительнее. Более того, присоединение Крыма и протекторат над Восточной Грузией именно на это и указывали, вольно или невольно создавая впечатление, что императрица приступила к реализации «несбыточного» (с точки зрения Гарриса и, возможно, других) «греческого проекта».

Обуздать Россию, пока не поздно

Середина 1780-х гг. – переломный момент в британском восприятии России. Теперь она становится в глазах англичан всё более опасным их соперником на Востоке вообще и в Турции в частности. Тема русской угрозы получает широкое хождение в Лондоне, как будто она уже материализовалась и для противодействия ей нужны срочные меры. Причём алармистские настроения, обильно сдобренные русофобией, были уделом отнюдь не только каких-то заполошных публицистов, но и ответственных политиков. Премьер-министр Уильям Питт-младший с парламентской трибуны и в кабинетных совещаниях стращал неизбывным «завоевательным духом» «варварской» России и призывал остановить её, пока не слишком поздно. В 1791 г. он перейдёт от призывов к решительным действиям, едва не приведшим к англо-русской войне. Тут не обошлось без влияния уже упомянутого британского посла в Петербурге Чарльза Уитворта.

Активность России на Кавказе и в Персии вызвала нервную реакцию британского посланника в Стамбуле Роберта Эйнсли, любимца Абдул-Хамида I. Он внушил султану, что русские хотят объединиться с персами для войны с Турцией[3]. Интриги посла, направленные против русских дипломатов в Стамбуле, носили настолько неприличный характер, что вызывали раздражение даже у тех представителей дипломатического корпуса, которые не питали большой любви к России. Не являлись секретом адресованные Порте советы Эйнсли о необходимости подготовить турецкие черноморские крепости к сражениям против России[4]. Как и ходатайства посла перед лондонским кабинетом предоставить в его распоряжение военные корабли Англии, базировавшиеся в Средиземном море[5].

Добавим прямое участие английских морских офицеров в модернизации и повышение боеспособности турецкого флота.

Екатерина поручила своему послу в Лондоне графу Семёну Воронцову сообщить британскому правительству, что крайне удивлена враждебными действиями Эйнсли, идущими вразрез с официальными заявлениями кабинета о желании дружить с Россией. Когда правительство «решительно» открестилось от дипломата, императрица спросила, не стоит ли отозвать такого «ослушника», «на которого вся Европа говорит, что он огонь раскладывал»[6]. Но посол благополучно остался на своём посту.

Не только этот красноречивый факт раскрывал отношение Лондона к России. Весной 1788 г. последовал официальный запрет на предоставление русскому флоту логистической помощи, что лишило его возможности вести боевые действия в Средиземном море. Зато в Турцию английские военные поставки (корабли, пушки, порох и т.п.) шли регулярно. На протесты России Уильям Питт ответил, что ему об этом «ничего не известно»[7].

Французский проект «европейской безопасности»

В то время как Англия провоцировала войну прямо и открыто, роль Франции была опосредована общей международной ситуацией в Европе и мире. Несмотря на всю её запутанность, англо-французское соперничество оставалось главной доминантой. Париж искал союзников на континенте, чтобы преодолеть последствия (в том числе ущерб для престижа) поражения в Семилетней войне (1756–1763 гг.), а Лондон – чтобы закрепить результаты победы. Хотя Американская революция (1775–1783 гг.) в каком-то смысле явилась французским реваншем, напряжение между западными державами не ослабло, а лишь усилилось.

Компенсировать фиаско в Новом свете англичане стремились за счёт расширения экспансии в колониальном мире, а в Европе – путём укрепления доказавшей свою эффективность связки с Пруссией, вступления в Лигу немецких князей (1785 г.) и создания англо-прусско-голландского союза (1788 г.).

Испуганная Франция попыталась выстроить противовес. Обойтись без такого игрока, как Россия, было невозможно. Французы решили начать, заключив с русскими торговый договор (январь 1787 г.), тем более что за год до этого Петербург отказал англичанам, к их великому негодованию, в продлении коммерческих преференций, которыми те пользовались в России с 1766 года. Затем Версальский двор предложил Екатерине установить «теснейшие связи»[8], после чего должно было последовать слияние русско-австрийского и франко-испанского союзов в Четверной альянс.

Узнав об этом, британский статс-секретарь лорд Кармартен отправил в Петербург угрожающее послание. Екатерина не торопилась реагировать ни на эти запугивания, ни на французское предложение.

Она хотела взвесить на весах российских интересов – какие реальные выгоды сулит Париж и насколько сильна опасность, исходившая от Англии. В зависимости от этого императрица собиралась дать ответы.

Задуматься было над чем. В частности, повисал в воздухе вопрос, во что обойдётся России антибританская архитектура «европейской безопасности», и кто от этого больше выиграет? Как поверить в то, что Франция возьмёт да в одночасье откажется от исторической доктрины и практики «восточного барьера»? Какое «целомудренное» объяснение найти усердию французов в военно-географическом изучении берегов Чёрного моря, в строительстве османских крепостей в Очакове и Анапе, в «туристических» путешествиях по Крыму и по Кавказской линии? А что забыли французские офицеры в турецкой армии, готовящейся воевать против России?[9] Эти вопросы не прибавляли доверия к Франции, без которого идти на столь ответственный шаг, как союзный договор, было по меньшей мере опрометчиво.

А тут ещё недавняя история (1784–1785 гг.) с французским дипломатом Феррьером Совбефом, приехавшим в Персию подстрекать её к войне против России. Этот сюжет довольно запутан. На энергичный протест Петербурга Париж ответил дезавуированием Совбефа, заявив, что эмиссар самовольно вышел за рамки предписанной ему роли «простого наблюдателя». Отсюда родилась историографическая версия об «авантюристе», поставившем под угрозу перспективу русско-французского сближения. Безоговорочно принять её мешает сомнение в том, что Версальский двор с его богатейшими дипломатическими традициями и высочайшим профессионализмом воспитанных в них людей мог послать в столь чувствительную для России страну, как Персия, «авантюриста», да ещё и именно тогда, когда дело шло к союзу между Парижем и Петербургом. Скорее всего, когда Совбеф отправлялся на Восток, он имел на руках вполне определённые, антирусские инструкции. Но, видимо, когда он их уже выполнил, ситуация стремительно изменилась, потому пришлось принести его в жертву «большой политике» как злостного нарушителя официальных предписаний[10].

Укрепление англо-прусского альянса заставило Екатерину II закрыть глаза на двусмысленное поведение государства, наиболее пригодного для включения в австро-русский союз и выравнивания европейского баланса сил. Императрице пришлось пересилить себя и принять идею объединения с Францией, подозрительность к политике которой была столь же сильна, как и любовь к её культуре. Между тем Версаль взялся готовить проект союзного договора, предусматривавший взаимную помощь во всех случаях, кроме войн России с Турцией и Швецией, а также Франции с Англией, за исключением ситуации, если Англия первой нападёт на одну из договаривающихся сторон. Это был недвусмысленный сигнал о том, что от доктрины «восточного барьера» Париж не отказывается.

В конце концов, дальше договора о торговле, который Екатерина подписывала с тяжёлым сердцем, русско-французское сближение не пошло.

В правящих кругах Петербурга настороженность в отношении исторически беспрецедентного союза с державой, постоянно пакостившей России, была очень сильна. Кроме того, Париж, тоже несвободный от сомнений, не спешил с официальным оформлением документа. А вскоре ему стало не до внешней политики. Французская революция похоронила идею как двустороннего, так и Четверного союза.

Все эти события не привели Турцию к заключению, что её историческая связь с Францией разорвана и она брошена на произвол судьбы. Париж, чтивший наследие Ришелье, предпочитал при любых обстоятельствах сохранять за собой свободу действий в вопросе о европейском равновесии и в своей традиционной политике в отношении Османской империи, стараясь не смешивать эти две проблемы, чего в данном случае было вполне достаточно, чтобы придать Порте ещё больше решимости бросить вызов России.

Что касается позиции Пруссии, то она (хотя и по другой причине) тоже была проосманской и сыграла роль в развязывании конфликта. Прусские дипломаты не переставали напоминать султану о существовании русско-австрийского союза, опираясь на который Петербург будет только усиливать давление на Порту. Берлинский двор как бы исподволь, в том числе через прессу, предлагал туркам поразмыслить, чего это ради Екатерина совершила пышное путешествие в Крым летом 1787 года. Не осматривала ли она новые владения на предмет их дальнейшего расширения за счёт Османской империи?

Программные положения британской политики на Востоке: авторы и исполнители

В такой морально-психологической атмосфере Европы Турция решилась на войну, полагая, что упреждает Россию. Возможно, это произошло бы и без поощрения Англии и Пруссии, но их позиция, несомненно, придала Порте больше уверенности. Турки видели, что между Лондоном и Берлином идёт сближение, направленное против антиосманского русско-австрийского союза. В 1788 г. этот процесс завершился созданием англо-прусского контр-альянса, к которому вскоре примкнула Голландия. Эйнсли уговаривал Порту ни в коем случае не соглашаться на мирные переговоры, уверяя, что Англия собрала против России мощную общеевропейскую коалицию, которая лишь ждёт сигнала, чтобы обрушиться на неё[11].

Тройственный союз во главе с Уильямом Питтом всячески показывал решимость серьёзно навредить России, разжигая две параллельные войны (русско-турецкую и русско-шведскую), где она должна была либо потерпеть поражение, либо как минимум завязнуть в них без перспективы победы, в том числе дипломатической. Некоторые успехи на этом поприще были достигнуты весной 1789 г., когда английскому и прусскому посланникам в Стамбуле (Эйнсли и Генриху фон Дицу) удалось сорвать начатые Россией и Австрией мирные переговоры с турками при посредничестве французского посланника Шуазель-Гуффье. Такой саботаж проводился в рамках идеи о созыве международного конгресса для принуждения России к отказу от территориальных приобретений[12].

Уже состоявшиеся военные победы России и те, которые, скорее всего, не заставят себя ждать, становились кошмаром для Англии не столько сами по себе, сколько как прелюдия к громадным территориальным потерям Турции. Лондон призывал Порту ни в коем случае не соглашаться на русские условия, подбадривая сообщениями об отправке британского флота в Балтийское море для нанесения удара по Петербургу. Английский посол в России Чарльз Уитворт, угрожая применением морской силы, потребовал от русского правительства отказаться от территориальных претензий к Турции. Екатерина II, ясно давая понять, что говорить в таком тоне с великой державой недопустимо, ответила послу с язвительностью, на которую он сам напросился: «Я знаю, что ваш кабинет определил меня изгнать из Европы. Надеюсь, что, по крайней мере, он позволит мне удалиться в Царьград»[13].

Императрица наступила на больную мозоль не только англичан, но и всей Европы, издевательски намекнув, что «греческий проект» не снят с русской имперской повестки.

То, что вдохновляло Порту, естественно, озадачивало Екатерину II и заставляло её постоянно оглядываться на север, воюя на юге, и помнить о юге, воюя на севере. С каждым годом тревога императрицы росла, а с ней убывала решимость предъявить Турции требования, реально соответствовавшие масштабу её поражений. Это настроение передавалось русским дипломатам, которым пришлось действовать, исходя не из победных для России результатов войны, а из высочайшего повеления закончить её как можно скорее.

Екатериной руководил страх оказаться в дипломатической изоляции, который особенно усилился после того, как на конференции в Рейхенбахе в середине лета 1790 г. Лондону удалось с помощью Тройственного союза заставить Австрию заключить с Турцией перемирие (вскоре превратившееся в Систовский мир) на условиях статус-кво и не оказывать Петербургу военной помощи ни в каком виде. Питт одержал крупную морально-политическую победу, убив сразу нескольких зайцев: позволил туркам сосредоточиться на войне с Россией, предотвратил новый австро-прусский конфликт, создал в Европе расстановку сил, представлявшую опасность для Екатерины II и ставящую под сомнение реализацию её внешнеполитических планов в полном объёме. В марте 1790 г. в систему антирусской политики официально включена Польша, оформившая с Пруссией соответствующий договор.

Это было очень похоже на начальную фазу осуществления выдвинутого в мае 1789 г. английским посланником в Берлине Джозефом Юартом (Эвартом) грандиозного, в каком-то смысле футуристического, провидческого плана строительства под руководством Лондона европейского военно-политического блока, состоящего из Англии, Пруссии, Лиги немецких князей, Голландии, Польши, Дании, Швеции, Турции. Будучи ярым противником того, что позже будет названо «блестящей изоляцией», Юарт считал необходимым перейти от доктрины поддержания «равновесия сил» к установлению британской гегемонии в Европе и на Востоке путём нейтрализации главного конкурента – России.

Для этого нужно охватить её полукольцом враждебных государств от Балтики до Средиземного моря, в чём и состояло главное назначение новой европейской геополитической конструкции – «федерации», в его терминологии.

Идею горячо поддержали британский госсекретарь Фрэнсис Кармартен и его представители в Варшаве, Копенгагене и Стокгольме (Гейлс, Эллиот, Листон), подчеркнувшие тройное назначение этого «полумесяца» – закрыть «московскому великану» путь на Запад, нанести удар по французской торговле в Леванте, обеспечить для Англии надёжные коммуникации с Индией. Ближайшую задачу Лондона Юарт видел в принуждении России к миру на основе довоенного статус-кво. Иначе утрата Турцией её территорий в Северо-Западном Причерноморье обернётся сильным ударом по престижу Англии[14].

Все эти мысли были созвучны тому, о чём уже несколько лет подряд твердил Чарльз Уитворт. В мае 1790 г. градус его ненависти к России поднялся до призывов сжечь русские верфи в Архангельске и потопить русский флот в Севастополе, чтобы раз и навсегда проучить «этот высокомерный двор»[15].

Не эти взгляды сами по себе представляли опасность для Петербурга, а реальные возможности претворения их в жизнь. Соответствующие полномочия имелись у человека, попавшего под неотразимое влияние русофобского мировоззрения Юарта. Мы говорим о премьер-министре Уильяме Питте-младшем. Осенью 1790 г. он получил от своего «обольстителя» доклад под названием «Соображения о необходимости присоединения Польши, Турции и малых балтийских государств к оборонительной системе союзников (Тройственному союзу. – В.Д.)». Главный вывод этого документа состоял в утверждении, что на карту поставлено – ни много ни мало – будущее всей британской внешней политики[16].

Военная тревога 1791 ГОДА как предзнаменование

Над Россией навис призрак столкновения с европейской коалицией, что вынудило её перебросить силы с турецкого фронта на западную границу. Правда, это не мешало русским войскам наносить врагу поражение за поражением. Триумфы Александра Суворова, Петра Румянцева, Григория Потёмкина вызвали необычайную нервозность в европейских столицах, нашедшую отражение в дипломатической переписке, прессе и политической литературе, где высказывались предостережения относительно грядущих захватов Стамбула, Балкан, Кавказа, Персии и чуть ли не всего Востока. После того, как князь Потёмкин взял Очаков, открывавший ещё один выход в Чёрное море, Уильям Питт-младший, видимо, живо представив себе высадку русского десанта в Стамбуле, низложение султана и крах Османской империи, решил, что пора действовать. Британский флот был лихорадочно приведён в повышенную боевую готовность. Питт заявил в парламенте «о необходимости положить предел неумеренному властолюбию России и спасти Турцию от гибели»[17].

Лондон оказался на волоске от объявления войны России. Парламентская оппозиция во главе с велеречивым Чарльзом Фоксом призывала отказаться от безумного решения воевать с могущественной империей ради какого-то Очакова, о котором англичане слыхом не слыхивали[18]. Фокс обрушился на правительство, обвинив его в том, что сначала оно, на пару с Пруссией, подбило Порту на войну с Россией, а теперь, когда Россия победила, требует от неё отказа от законного трофея в виде Очакова. Демонстрируя превосходные познания в географии, оратор объяснил, что приобретение этой крепости было жизненно необходимо для русских, поскольку она запирала выход из Днепра в Чёрное море. Каким образом, риторически вопрошал он, потеря турками Очакова и других территорий может угрожать «спокойствию и выгодам» Англии? Требовать от Екатерины отказа от «вознаграждения за потраченные деньги и за кровь, пролитую в войне, которую её заставили вести», значит, проявлять «невыносимую наглость», заключил Фокс[19]. Он апеллировал не только к парламентариям, но и к общественному мнению трудового люда английских промышленных городов, благополучие которых во многом зависело от торговли с Россией. Эту же публику в качестве объекта приложения «мягкой силы» имел в виду русский посол в Англии Семён Воронцов, когда через прессу обратился к англичанам с разъяснениями относительно пагубных последствий войны с Россией и разослал пространные прокламации, поднявшие волну народных пацифистских митингов. Всё это заставило Питта дать отбой.

Возможно, особое значение «очаковского дела» нагляднее всего проявилось в исключительно символичном факте. Екатерина поручила Воронцову заказать мраморный бюст Чарльза Фокса, который она собиралась поставить в своих покоях рядом с великими античными риторами Демосфеном и Цицероном в знак признания его ораторского искусства, спасшего две страны от «войны несправедливой и беспричинной». Осознавая, что мир сохранён благодаря не только красноречию Фокса, но и «неутомимым трудам и ревностным подвигам» Воронцова, императрица пожаловала ему Владимирскую ленту и 6 тысяч столовых денег ежегодно[20]. Семён Воронцов, безусловно, заслужил награду. Справедливости ради, нужно сказать, что старался он не только по служебной необходимости, но ещё и по причине своего англоманства. Отчасти оно обусловило его прохладное отношение к политике Петербурга на Востоке, поскольку последняя грозила русско-английским столкновением. По его мнению, России не нужны были ни Чёрное море, ни Крым, ни Грузия[21]. По иронии судьбы, сын посла Михаил Воронцов в будущем станет русским наместником в Грузии, полюбит её всей душой и никогда не задастся вопросом – зачем она России.

Победе здравомыслия во многом помогла Французская революция. Её непредсказуемый ход вселял гораздо больше страха, чем захват Потёмкиным днепровского устья.

Очаковское дело, хотя и благополучно разрешившееся, возвестило о вступлении России и Англии в длительную эпоху острого межимперского соперничества на всём евразийском пространстве, позже получившего название «большая игра».

В 1791 г. военная тревога была устранена, а программная установка, сформулированная Уитвортом, осталась: «Если мы не можем рассматривать русских как друзей, то в наших интересах довести их как наших врагов до возможно большей слабости… Россия должна быть отодвинута на соответствующее ей место»[22]. В развитие этой и без того понятной мысли посол доказывал, что «непосредственный интерес» Англии требует «остановить успехи сего государства» на юге, в том числе через сокрушение черноморской торговли России и посредством войны чужими руками[23].

Востребованное наследство XVIII века

«Большая игра» началась с программных положений британской внешней политики, постепенно воплощаясь в конкретные способы их реализации, приведшие к первой военной тревоге 1791 года. Почти паническая реакция на неё Екатерины II, как и многие другие факты, говорили, что дело могло закончиться войной. После очаковского кризиса Лондон перешёл от политики ситуативного реагирования на события, связанные с русско-турецкими отношениями в контексте восточного вопроса, к долгосрочной стратегии безусловного сохранения целостности Османской империи, стратегии, направленной против главной, с точки зрения англичан, посягательницы на эту целостность – России. Кавказу предстояло занять в британских внешнеполитических планах место, соответствовавшее его растущей геостратегической роли как срединной части черноморско-каспийского пространства.

С начала XIX века поле «большой игры» расширяется на Восток и захватывает Кавказ. Англичане прямо или опосредованно участвовали в двух русско-персидских (1804–1813, 1826–1828 гг.) и в двух русско-турецких (1806–1812, 1828–1829 гг.) войнах под предлогом защиты «кавказских ворот в Индию» от русской агрессии. Активным игроком на этом поле становится Франция с собственными интересами в Турции и Персии, которые она была намерена решительно отстаивать и против России, и против Англии[24]. Вторая треть XIX века – кульминация русско-английских противоречий на Кавказе, вызвавших вторую, после Очакова, военную тревогу (1837 г.), она тоже едва не привела к войне, которая могла бы пойти по сценарию, похожему на «крымский». Британские агенты на Северо-Западном Кавказе были организаторами и непосредственными участниками боевых действий против русской армии. Они стремились претворить в жизнь идею создания «черкесского государства», которому отводилась роль вассала Англии и защитного барьера на пути России в Персию и Индию, хотя на словах провозглашалась гуманистическая задача приобщения горцев к европейской цивилизации и превращения их в самостоятельный субъект международной политики[25].

Высокое напряжение в отношениях между Российской и Британской империями на Востоке, по логике, должно было разрядиться в каком-то крупном событии. И им стала Крымская война, имевшая одной из целей – вытеснение русских с Кавказа, ради чего англичане, французы и турки превратили его в полномасштабный театр войсковых операций, сопровождавшихся изощрённой пропагандистской работой среди местного населения.

Внешние силы сделали немало, чтобы Кавказская война, шедшая параллельно с Крымской, затянулась на несколько десятилетий, имея реальные шансы закончиться раньше.

Действия англичан на Кавказе в 1854–1855 гг., помимо всего прочего, явились прологом к расширению ареала «большой игры» дальше на Восток, в Среднюю Азию, которая с лёгкой руки, точнее пера, крёстного отца этой метафоры, британского разведчика и писателя Артура Конолли, почему-то считается классической и чуть ли не единственной зоной межимперского соперничества. Между тем острота этого соперничества на Кавказе в 1830-е – 1850-е гг. не идёт ни в какое сравнение с событиями того же периода в Хиве, Бухаре и Коканде, теми, которые Конолли назвал «большой игрой», скорее предчувствуя её, чем констатируя, явно опережая время. В свои права «большая игра» как среднеазиатский феномен вступит намного позже. Применительно к 30-м гг. XIX века этот литературный образ выглядит как гипербола. Но если всё же пользоваться им, следует помнить, что британские действующие лица первого акта пока ещё не такой уж «большой» игры, дипломаты и разведчики Артур Конолли, Чарльз Стоддарт и Александр Бёрнс, проиграли его вчистую. Тому подтверждение – трагический финал их жизни, который, кстати говоря, с риском для жизни собственной пытались предотвратить эти «проклятые русские».

Не будем останавливаться на хорошо известных фактах второй половины XIX – начала XX века, когда русско-британские отношения в Средней Азии несколько раз приближались к грани столкновения. Скажем лишь, что Кавказ во время восточного кризиса 1870-х гг. вновь напомнил, что он не исчез из геополитического контекста «большой игры». Тогда, как известно, Лондон готов был бросить Петербургу перчатку, как в 1791, 1837, 1854 гг., и повторить Крымскую войну с непременным включением в неё кавказского театра, но по ряду причин не получилось[26].

В итоге

«Большая игра» в её хрестоматийном понимании закончилась в 1907 г. и больше никогда и нигде не повторялась в прежнем виде и с прежней интенсивностью. Это словосочетание можно употреблять как метафору, но не как научный термин. Проецировать его на современные международные отношения вообще и российско-западные в частности совершенно некорректно. Тем более некорректно строить на нём прямые параллели с сегодняшним днём и прогностические умозаключения.

Нынешняя ситуация на Западе и Востоке принципиально иная. Прежний имперский ресурс Великобритании давно исчерпан. Та роль, которую она «по старой памяти» пытается играть сегодня, ничем не подкреплена, кроме функции младшего партнёра США. Представить такое в XXI веке просто невозможно. Прежние объекты международной политики стали субъектами (пусть и неполноценными), и это кардинально меняет всю картину. Методологический посыл о «повторяемости истории» применительно к «большой игре» работает слабо или вовсе не работает. Ярые приверженцы актуализации этой метафоры, вплоть до превращения её чуть ли не в научную категорию, иногда пытаются обосновать свою «методологическую» позицию, добавляя эпитет «новая», но это мало что меняет, хотя вполне подходит для бесчисленных спекуляций в средствах массовой информации.

В последнее время предлагается ещё один способ осовременить «большую игру» и придать ей научность – структурировать её в виде широко используемого для других исторических феноменов концепта «ядро – периферия». Но является ли такой приём решением проблемы, если ядро «большой игры» постоянно блуждало и менялось местами с «периферией»? Первоначально оно находилось вовсе не в Средней Азии, а в Крымско-Черноморско-Кавказском регионе, где русско-британские противоречия были чрезвычайно накалены. Логичнее говорить об огромном сплошном пространстве геополитического напряжения, которое связано с понятиями «восточный» и «кавказский» вопросы. Только после Крымской войны это пространство реально расширяется на Восток. Если угодно назвать его «ядром», где тогда «периферия»?

Требует принципиального уточнения вопрос о числе более и менее активных игроков на кавказско-среднеазиатском геополитическом поле. Оно далеко не ограничивалось Россией и Великобританией.

Без других участников, субъектов и объектов этой игры (Франции, Турции, Персии, потентатов Средней Азии и Кавказа), она в значительной мере утратила бы свою игровую сущность и эпитет «большая». Между тем их роль в русско-британском соперничестве на Востоке зачастую игнорируется.

Чтобы не умножать сущности, которые, впрочем, иногда того требуют, мы намеренно уходим от логичного вопроса: а не пора ли вывести на поле «большой игры» просвещённую и русофобскую Европу, где Россия сталкивалась с Британией и другими своими соперниками с не меньшим ожесточением, чем в других районах, и с более тяжёлыми последствиями?

Мы попытались наметить некоторые пути изучения истории «большой игры». Она приобретает особое значение как научно-историческая проблема, изобилующая дидактическим материалом, который предназначен не для школярского зазубривания и механического копирования, а для творческого осмысления на предмет выявления в прошлом сложнейших переплетений случайного, закономерного, уникального и цикличного. Тогда «большая игра» наполнится куда более богатым содержанием без необходимости искусственно придавать ей статус теоретического концепта.

Автор: Владимир Дегоев, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России

Сноски

[1] Фадеев Р.А. Кавказская война. М.: Эксмо, 2005. С. 395.

[2] Whitworth Ch. Commerce de la Grande-Bretagne et tableaux de ses importations et exportations progressives, depuis l’année 1773. Trad. de l’anglais. Paris: de l’Imprimerie Royale, 1777. P. 22–23.

[3] Кессельбреннер Г.Л. Хроника одной дипломатической карьеры (Дипломат-востоковед С.Л. Лашкарев и его время). М.: Наука, 1987. С. 115.

[4] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 47. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1885. С. 176, 199–200.

[5] См.: Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 27. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1880. С. 445–446; Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1881. С. 4–5.

[6] См.: Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 27. С. 446; Архив Государственного совета. Т. 1. Ч. 1. СПб.: Типография Второго Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1869. С. 473; Архив князя Воронцова. Т. XIII. М.: Типография А.И. Мамонтова, 1879. С. 134–135.

[7] Архив князя Воронцова. Т. XIX. С. 401; Станиславская А.М. Англия и Россия в годы второй турецкой войны (1787–1791) // Вопросы истории. 1948. No. 11. С. 30–31.

[8] Архив Государственного совета. Т. 1. Ч. 1. С. 516–517.

[9] См.: Русская старина. 1876. Т. XVI. С. 254; Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М.: Наука, 1966. С. 255.

[10] Маркова О.П. Указ. соч. С. 253–254. К сожалению, автору этих строк из-за недостатка надёжных источников нечего предложить, кроме этой гипотезы.

[11] Станиславская А.М. Указ. соч. С. 38.

[12] Там же. С. 38.

[13] Петров А.Н. Вторая Турецкая война в царствование Екатерины II. 1787–1791 гг. Т. 2. СПб.: Типо-литография Р. Голике, 1880. С. 191–193.

[14] Станиславская А.М. Указ. соч. С. 35–36.

[15] Там же. С. 36.

[16] Там же.

[17] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. С. 114.

[18] См.: Соколов А.Б. «Очаковское дело». Англо-российский конфликт 1791 года // Отечественная история. 2002. No. 4. С. 3–22; Дегоев В.В. Краткий курс истории британской русофобии // Международная жизнь. 2022. No. 9. С. 36. Чарльза Фокса, который был в очень добрых отношениях с русским послом в Лондоне Семёном Воронцовым, принято считать русофилом. Но его русофильство, в отличие от бескорыстного, так сказать, идеалистического англоманства его друга, имело рациональное происхождение, связанное с принадлежностью Фокса к торгово-промышленному классу. Именно это обстоятельство, и ничто другое, объясняет его слова, что «Англия без дружбы российской всегда будет мало значить и с её неприязнию пропадёт». См.: Архив князя Воронцова. Т. IX. С. 444.

[19] Русский архив. 1879. Кн. 2. С. 207–208.

[20] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. С. 114–116.

[21] Архив князя Воронцова. Т. IX. С. 70, 173–174.

[22] Gerhard D. England und der Aufstieg Russlands: Zur Frage des Zusammenhangs der europäischen Staaten und ihres Ausgreifens in die außereuropäische Welt in Politik und Wirtschaft des 18. Jahrhunderts. München and Berlin: Oldenbourg, 1933. S. 321–322.

[23] Маркова О.П. Указ. соч. С. 256.

[24] Дегоев В.В., Стамова И.И. Приз для победителя. Международное соперничество на Кавказе в первой трети XIX века / под ред. А.В. Серегина. М.: МГИМО-Университет, 2013. 455 с.

[25] См.: Дегоев В.В. Кавказ и великие державы 1829–1864 гг. Политика, война, дипломатия. М.: Рубежи XXI, 2009. 560 с.

[26] Seton-Watson R.W. Disraeli, Gladstone and the Eastern Question: A Study in Diplomacy and Party Politics. N.Y.: Barnes & Noble, 1962. P. 99, 193, 217–218, 240–241, 419, 423.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783123 Владимир Дегоев

Из просто жертвы – к главной жертве

Холокост в польской политике памяти в 2015–2023 годах

Мария Павлова

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Группы комплексных исследований Балтийского региона Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Для цитирования:

Павлова М.С. Из просто жертвы – к главной жертве // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 114–132.

После прихода к власти в Польше в 2015 г. национал-консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) соперничество между «критическим патриотизмом» и патриотической политикой памяти разрешилось в пользу последней. Понятие «критического патриотизма» связано с теорией конституционного патриотизма Юргена Хабермаса, а также высказанными им в период первого «спора историков» в Германии тезисами об ответственности за прошлое и недопустимости оправдания и банализации Холокоста[1].

Критический патриотизм, популярный в 1990-е – начале 2000-х гг. среди либерально настроенных польских политиков и интеллектуалов, правоконсервативные круги не восприняли. Они назвали его «педагогикой стыда», направленной на подавление «польскости» и очернение образа Польши. Отказ от «педагогики стыда» означал для ПиС борьбу не только с левыми и либеральными силами внутри страны, но и элемент защиты от навязчивых требований Брюсселя и Берлина «проработать» прошлое по немецкому образцу. Польша и «польскость», как отмечает Мачей Яновский, были представлены как «объект массированной атаки» космополитов, либералов и евреев, направленной одновременно против польского государства, польской нации и католического Костёла[2].

«Новая историческая политика», провозглашённая правыми интеллектуалами, близкими к партии братьев Качиньских, ещё в 2004 г. рассматривалась не только как закономерная и оправданная реакция на критический патриотизм 1990-х гг., но и как единственно возможный подход в рамках выдвинутой ПиС концепции «вставания с колен», которая должна была сделать Польшу новым европейским лидером. Историческая политика, ставшая «знаменем агрессивно-инструментального подхода к прошлому»[3], затрагивала практически все нервные узлы памяти о событиях XX века – и немецкую оккупацию, и «Волынскую резню», и польско-советские отношения. Но во внушительном списке этих мнемонически значимых событий единственным, имеющим универсальное значение и международный отклик, является Холокост.

Тема Холокоста буквально взорвала польское общество в начале 2000-х гг. после публикаций Яна Томаша Гросса. Трагедия в Едвабне, где от рук поляков в 1941 г. погибло более 300 евреев, впервые описана Гроссом в монографии «Соседи» и повлекла за собой беспрецедентные исторические дебаты и общественную дискуссию[4]. Её результаты были неоднозначны. С одной стороны, именно тогда президент Польши Александр Квасьневский впервые принёс от лица польского народа извинения евреям, а в Едвабне был установлен памятник жертвам этой трагедии. «Шок Едвабне» привёл к началу специального расследования Института национальной памяти (ИНП), который летом 2002 г. в официальном докладе заявил: преступление было «инспирировано» немецкими оккупантами, но в убийстве евреев приняли участие как минимум 40 местных жителей. Дискуссия завершилась принятием в качестве наиболее вероятной гипотезы тезиса о «совершении преступления в Едвабне местными поляками при подстрекательстве немцев», хотя и сегодня обсуждаются более радикальные оценки трагедии Едвабне как среди сторонников, так и оппонентов Гросса[5].

С другой стороны, практически сразу дискуссия о действиях поляков в Едвабне стала развиваться в направлении отрицания соучастия поляков в Холокосте, а со стороны властей предприняты первые шаги по защите «доброго имени Польши». В 2008 г., когда у власти ещё находилось либеральное коалиционное правительство «Гражданской платформы» и «Польской крестьянской партии», МИД Польши начал кампанию по борьбе с использованием термина «польские лагеря смерти». Она едва не закончилась скандалом в польско-американских отношениях – на церемонии вручении посмертной награды Яну Карскому, который привёз на Запад свидетельства Холокоста в оккупированной Польше, президент США Барак Обама говорил именно о «польских лагерях». Но вопрос об участии поляков в едвабненском преступлении на официальном уровне не оспаривался, и в 2011 г. президент Бронислав Коморовский, спустя десять лет после Квасьневского, в 70-ю годовщину трагедии в Едвабне подтвердил: «Народ жертв должен был признать нелёгкую правду о том, что был также исполнителем преступлений»[6].

Но в это же время начинают набирать силу представления об исключительной жертвенности поляков, а в кругах правых интеллектуалов создаётся новый словарь политики памяти.

«Педагогика стыда», «аффирмативный патриотизм», «патриотизм завтрашнего дня», «конец самобичевания» – ключевые понятия, которые постепенно включаются и в дискурс о Холокосте.

Тогда же краковский историк Анджей Новак в знаменитой статье «Вестерплатте или Едвабне» противопоставил два исторических события и призвал отказаться от истории национального позора (Едвабне) и начать выстраивать историческую идентичность вокруг символов польской героической истории (Вестерплатте)[7].

После того, как в результате президентских и парламентских выборов 2015 г. партия Ярослава Качиньского получила всю полноту власти, ПиС превратила политику памяти в один из фундаментов своей программы. В частности, одним из первых законодательных актов нового правительства стали поправки 2016 г. к закону об Институте национальной памяти (ИНП), которые включили в сферу полномочий этого института «противодействие распространению в стране и за границей информации и публикаций с неправдивым историческим содержанием, которые порочат или очерняют имя Польши или польский народ»[8]. На начальном этапе официальные акторы политики памяти продолжали «борьбу с польскими лагерями», т.е. с обвинениями всей польской нации в соучастии в Холокосте. Это была борьба и с набиравшим популярность в польских и западных либеральных СМИ нарративом «жадный поляк смотрит на гетто», когда действительно многочисленные факты присвоения еврейского имущества экстраполировались на весь польский народ, а число обогатившихся на «еврейском золоте» поляков за несколько лет увеличилось с миллиона до трёх, а затем и превысило эту цифру[9].

И постепенно начинается выработка нового сюжета о Холокосте.

Поляки не участвовали в Холокосте

История Едвабне оставалась главным нервом общественной дискуссии, т.к. новое знание о ней категорически противоречило традиционному самовосприятию поляков в качестве невинных жертв иностранной агрессии и оккупации[10]. К тому же именно 75-летняя годовщина трагедии в Едвабне в июле 2016 г. стала первым вызовом для политики памяти правительства ПиС. Подготовка мемориальных мероприятий совпала с выборами нового состава Коллегии Института национальной памяти. Кандидаты должны были быть одобрены на публичных парламентских слушаниях, где одним из ключевых стал инициированный сенатором от ПиС Яном Жарыном вопрос об отношении к работам Гросса. Один из претендентов и будущий глава ИНП (2016–2021 гг.) Ярослав Шарек на вопрос «Что случилось 10 июля 1941 г. в Едвабне и кто был исполнителем этого преступления?» ответил: «Исполнителями этого преступления были немцы, принудившие группу поляков участвовать в механизме собственного террора»[11]. В таком же духе была выдержана и памятная церемония в Едвабне – в ней традиционно не участвовали ни представители центральных и местных властей, ни католической церкви, и только из уст советника-посланника Израиля Рут Коэн-Дар прозвучали слова, что в этом месте «поляки убили своих еврейских соседей»[12]. Местные жители не только не присутствовали на церемонии, но и не покидали домов, наглухо закрыв ставни. После дискуссии вокруг книг Гросса жители Едвабне превратились в объект «охоты» со стороны исследователей и журналистов, что привело их к постепенному замыканию от внешнего мира. По наблюдениям Яновского, «пока обстоятельства убийства евреев в Едвабне не были достоянием общественности, <…> местечко знало и передавало из уст в уста правду, а когда о ней заговорили все, то многие [в Едвабне] стали её отрицать»[13]. Журналистка Анна Биконт отмечала, что практически все жители местечка знали обстоятельства этого преступления и его исполнителей-поляков и относительно открыто рассказывали об этом ещё в конце 1990-х годов. Но после шока 2001 г. в их воспоминаниях стала превалировать тема «немецкой вины», они всё больше и больше настаивали на невиновности соседей, называя их то вынужденными пособниками нацистов, то жертвами «еврейской клеветы», то борцами против «сотрудничавших с НКВД евреями»[14].

Интересно сравнить мемориальные мероприятия в Едвабне с состоявшейся чуть раньше церемонией, посвящённой 75-й годовщине поджога нацистами Большой синагоги в Белостоке (Подляское воеводство) 27 июня 1941 года. Здесь наблюдалась совершенно противоположная картина. В церемонии, помимо других официальных лиц и делегации ИНП, принял участие и председатель ПиС Ярослав Качиньский. Он напомнил собравшимся об обстоятельствах белостокской трагедии, которая произошла «по вине немецкого государства и немецкого народа» и которую нельзя заслонять «различного рода операциями вроде тех, которые были организованы вокруг Едвабне, где действительно имевшее место преступление было представлено с искажением реальных фактов»[15]. Высказав несогласие с утверждением об участии поляков в едвабненском убийстве, лидер ПиС предложил считать началом Холокоста в Польше именно поджог синагоги. Подобная «новая хронология» Холокоста не случайна – она позволяет вписать в его рамки и события в Белостоке, и события в Евдабне, произошедшие две недели спустя, как примеры нацистских преступлений, переложив всю ответственность за них на немцев.

Эту идею поддержали участники конференции, состоявшейся в Едвабне в 2017 г. под названием «Немецкое убийство евреев в Белостоке 27 июня 1941 г.: начало Холокоста»[16]. В ходе дискуссии прозвучали слова о том, что именно трагедию в Белостоке нужно считать началом систематического уничтожения нацистами евреев в Подляском воеводстве, жители которого «помогали евреям, скрывая их от немецких оккупантов», а также о необходимости противостоять «лживым утверждениям, которые предполагают участие поляков в уничтожении евреев во время оккупации»[17]. Примеры воинствующего отрицания можно найти и в высказываниях министров от «Права и справедливости». Так, министр образования Анна Залевская в июле 2016 г. в популярной программе «Точка над i» на замечание ведущей о том, что «в Едвабне поляки сожгли евреев» ответила, что это всего «лишь мнение журналистки, которое она повторяет за господином Гроссом», а в погроме в Кельцах (самый масштабный послевоенный погром 4 июля 1946 г.) виноваты «антисемиты»[18].

Признание исполнителей преступлений против евреев «антисемитами», «коллаборационистами», «не совсем поляками», «преступниками, которые не могут считаться частью польского народа» – приём, который помогает защитить всю нацию от обвинений.

Попыткой переломить официальный нарратив о невиновности поляков стало приглашение Залевской посетить Музей истории польских евреев Полин[19]. Хотя и в экспозиции Полин нарратив вины поляков не является центральным, он обозначен открыто, в отличие от других музейных пространств, создававшихся под руководством представителей ПиС. Так, в 2018 г. переделана экспозиция, посвящённая событиям в Едвабне в Музее Второй мировой войны в Гданьске – флагманском проекте предыдущего правительства Дональда Туска, создававшемся с целью вписать национальную историю в общеевропейский контекст. Несмотря на первоначальные намерения создателей музея посвятить Едвабне «столько же места, сколько и Вестерплатте», рассказ о вине поляков оказался далеко не на первом плане[20]. Трагедия в Едвабне была представлена в одном ряду с еврейскими погромами, прошедшими в июне-июле 1941 г. после нападения Германии на СССР в Яссах, Львове, «в Латвии и Литве через польские и украинские земли до Румынии»[21]. Исполнители преступления в Едвабне не были прямо названы – в отличие, к примеру, от убивавших евреев «литовских националистов»[22] – тем не менее роль поляков в Холокосте была, таким образом, хотя бы косвенно обозначена. По словам же представителей ПиС, Едвабне было представлено администрацией музея как обычный пример радикального антисемитизма, тогда как, по их мнению, это было исключение на фоне «более многочисленных и существенных проявлений польской помощи» евреям[23]. В результате критики и административного давления со стороны правительства ПиС, закончившегося сменой руководства Музея, экспозиция была отредактирована, и в разделе «Поляки перед лицом Холокоста» разместили крупноформатную фотографию польских «праведников мира»[24].

Апогеем подобной «политики невиновности» стало принятие в 2018 г. поправок к закону об Институте национальной памяти, предусматривавших введение уголовной ответственности для тех, кто «публично и противореча фактам приписывает польской нации или польскому государству ответственность или соучастие в нацистских преступлениях, совершённых Третьим рейхом»[25]. Примечательно, что при голосовании по этим поправкам в парламенте 26 января 2018 г. – накануне Международного дня памяти жертв Холокоста – 129 представителей либеральных партий «воздержались», а «против» из 460 депутатов решились проголосовать только пятеро. Большее единение в Сейме в вопросах политики памяти можно было наблюдать только при обсуждении законопроекта о десоветизации публичного пространства и сносе советского мемориального наследия в 2016 г. – тогда «за» проголосовали 408 депутатов, 15 «воздержались» и 7 высказались «против». Туск, занимавший в тот момент пост председателя Европейского совета, хоть и осудил принятые поправки, раскритиковал ПиС в основном за ущерб, нанесённый этим законом «доброму имени Польши», оставив без комментариев суть положений о соучастии в Холокосте[26]. Вопрос ответственности польской нации за Холокост остаётся, таким образом, второй после «российской угрозы» темой, которая обходит «польско-польскую войну» Туска и Качиньского и объединяет давних политических соперников – «Гражданскую платформу» и «Право и справедливость».

Принятие «закона о Холокосте» президентом Анджеем Дудой спровоцировало острейший кризис в отношениях с Израилем и США. Только после существенного дипломатического и политического давления Вашингтона поправки об уголовной ответственности были отменены. Символическое поражение ПиС не означало тем не менее отказа от распространения идей о невиновности поляков в других областях. Одними из наиболее энергозатратных были попытки заглушить голос новой польской школы изучения Холокоста[27], ведущей исследования в духе работ Гросса. Высока и цена, которую приходилось платить за это как отдельным учёным, так и целым институтам. Судебный процесс 2019–2021 гг. против Яна Грабовского и Барбары Энгелькинг за опубликованные в их книге «Дальше – ночь» сведения об участии одного из сельских старост в уничтожении евреев, завершился снятием с историков обвинений в клевете, но стал показательным для многих учёных[28]. Позднее Энгелькинг, руководитель Центра исследований Холокоста Института философии и социологии Польской академии наук, отметила в телеинтервью, что евреи напрасно рассчитывали на помощь от поляков и не ожидали такого количества шмальцовников, которые шантажировали скрывавшихся евреев или поляков, помогавших евреям[29]. Её слова экс-премьер Матеуш Моравецкий и другие представители ПиС назвали «псевдоисторическими» и «антипольскими», а развязанная против исследовательницы кампания в СМИ обозначила границы дозволенного в высказываниях о Холокосте.

«Весь народ спасает своих евреев»

В советский период в Польше существовал популярный лозунг, посвящённый колоссальным усилиям по восстановлению Варшавы из руин и до сих пор выбитый на стене одного из зданий в центре столицы – «Весь народ строит свою столицу». В изменённой форме, с лёгкой руки оппозиционных журналистов, он закрепился за центральным тезисом официального нарратива о Холокосте – во время войны поляки массово и самоотверженно спасали евреев.

В 2018 г. во время пика польско-израильского кризиса из-за «закона о Холокосте» в Польше был установлен официальный День памяти поляков, спасавших евреев, – 24 марта, в день казни польской семьи Ульмов, погибшей от рук нацистов в 1944 г. за помощь евреям. В марте 2016 г. в деревне Марковой, где они жили, был открыт Музей поляков, спасавших евреев, имени семьи Ульмов. С этого времени правительство начало официальный подсчёт поляков, погибших от рук нацистов за помощь евреям. На церемонии открытия музея Дуда отметил, что «были десятки, сотни таких семей, тысячи людей, которые отдали жизни» за помощь евреям[30]. В 2019 г. Моравецкий заявил уже о «миллионах поляков, которые боролись, страдали и спасали» своих еврейских соседей[31]. Если в выступлении премьера ещё непонятно, о каких именно миллионах шла речь – в целом о сражавшихся против немцев или именно спасавших евреев, то в речи Дуды 2023 г. акценты расставлены более точно. 24 марта 2023 г., снова выступая в Марковой, он подчеркнул: «Тысячи поляков из миллиона тех, кто оказывал помощь скрывающимся евреям, были убиты». Увеличивающееся в геометрической прогрессии число поляков, спасавших евреев, в официальных заявлениях – от десятков до миллиона – направлено не на выявление их точного числа, но на создание представления о том, что число подобных, но ещё неизвестных историй просто не поддаётся исчислению.

Но даже среди этого «миллиона» семья Ульмов занимает особое место. Она была выбрана в качестве образцовой польской семьи, а её глава – Юзеф Ульм – фермер, католик, хороший хозяин и многодетный отец – используется в пропаганде также и в качестве идеала современного поляка. Судьба Ульмов приводится властями не только как пример героического поведения поляков в отношении евреев, но и всё больше вписывается в контекст мученической христианской смерти. Костёл выступает в этом случае важным актором политики памяти, подчёркивая религиозность Ульмов[32] и превращая их в новых христианских мучеников – католическая церковь в сентябре 2023 г. беатифицировала всю семью Ульмов.

Но и в этом на первый взгляд идеальном примере польских праведников бросаются в глаза «тёмные пятна» – семья Ульмов была казнена нацистами не случайно, а как и многие другие спасавшие евреев поляки – по доносу соседей, что, с одной стороны, свидетельствует о ещё большем героизме этих людей, а с другой – подчёркивает исключительность их подвига на фоне общего отношения польского общества к евреям. Если в судьбах других польских праведников остались невыясненные обстоятельства, то случай Ульмов совершенно однозначен – их выдал участник коллаборационистской польской «полиции гранотовой». В начале распространения государственно-церковного культа Ульмов в официальных текстах старались избегать ответа на вопрос о том, как немцы узнали о скрывавшихся у них дома евреях. Доносчика пытались представить как украинца – в частности, в экспозиции в Марковой специально указано, что «он был греко-католического вероисповедания, поэтому некоторые считали его украинцем», а руководство ИНП заявляло, что он происходил «из русинской» деревни под Жешувом, а если его всё же признают поляком, то подчёркивают, что он был изгоем и не может считаться частью польского народа.

Создание государственно-церковного культа Ульмов привело также к тому, что в польском обществе «трагедия/убийство в Марковой» стало прежде всего ассоциироваться с гибелью этой семьи. Зачастую даже не упоминается собственно контекст Холокоста и евреи, из-за укрытия которых семья Ульмов погибла. Если в статье о беатификации Ульмов на сайте Музея Полин подчеркнуто, что семья погибла за помощь евреям, перечислены имена погибших евреев[33], то на сайте Музея Второй мировой войны причины убийства Ульмов не упоминаются вовсе. Вместо этого приведены благодарственные слова Дуды папе римскому за беатификацию Ульмов, из которых неосведомлённый читатель может сделать вывод, что они умерли за христианскую веру: беатификация имеет «большое духовное значение, связанное с нашими религиозными убеждениями, с нашей верой» и подчёркивает очевидным образом «историческую правду о времени немецкой, гитлеровской оккупации польских земель во время Второй мировой войны, преступном немецком законодательстве того времени на этих землях, которое было основной причиной этой трагедии и ужасного преступления в отношении польской семьи»[34].

Таким образом, события в Марковой как бы выводятся за рамки Холокоста, оказываются вообще практически не связаны с судьбой евреев, а представляются как героическая смерть поляков-христиан от рук нацистов.

Спор о «главной жертве»

Являясь единственным универсальным событием в польской истории XX века, Холокост одновременно остаётся главным препятствием в борьбе поляков за звание «самого пострадавшего народа в мире». В общественно-политических кругах, поддерживавших «Право и справедливость», несогласие с сакрализацией Холокоста и тем, что евреи были главными жертвами нацистской оккупации, нарастало постепенно, но открыто эта идея сформулирована экс-премьер-министром Моравецким в мае 2019 г.: «Наша политика всегда будет в интересах Польши, т.е. в интересах исторической правды. Это означает, что мы здесь были главными жертвами убийств во время Второй мировой войны»[35]. Позднее министр науки и образования при правительстве ПиС Пшемыслав Чарнек в одном из выступлений 2023 г. развил эту идею, отметив, что «Польша является самой главной жертвой Второй мировой войны как с материальной точки зрения, так и с точки зрения человеческих потерь. Во время Второй мировой войны погибло 6 млн польских граждан, из которых более 3 млн были евреями, но почти 3 млн – поляки»[36]. Примечательно не только приравнивание польских национальных интересов к «исторической правде», но и характерное для официального нарратива манипулирование цифрами и терминами. В конце фразы, говоря о том, что «поляки – жертвы, а не преступники», Чарнек имеет в виду исключительно этнических поляков, таким образом протестуя против обвинений в их соучастии в Холокосте. В начале же, при упоминании количества польских потерь, говорится о «шести миллионах погибших “поляков”», т.е. включают в их число и евреев, и представителей других национальностей (украинцев, белорусов, литовцев и даже немцев), проживавших в Польше.

В 2017 г. по инициативе представителей партии ПиС был создан Институт солидарности и мужества Витольда Пилецкого, который с подачи околовластных комментаторов окрестили «польским Яд Вашем». Целью Института названо исследование «двух тоталитаризмов», нацистских и коммунистических преступлений, а также поиск и награждение людей, которые «помогали польским гражданам других национальностей в 1917–1990 гг.»[37]. Одновременно была учреждена медаль Virtus et Fraternitas («Мужество и братство»), которой награждаются такие герои, а также инициирована акция «Названные по имени», посвящённая поиску и героизации поляков, убитых во время немецкой оккупации за оказание помощи евреям[38]. Благородная инициатива, однако, во-первых, означает скрытую конкуренцию с почётным званием «Праведники народов мира», присуждаемым Яд Вашем, а во-вторых – позволяет практически бесконечно увеличивать число спасавших евреев поляков. Если израильский центр требует обязательного свидетельства выживших евреев для присуждения подобного звания, то польская инициатива ограничивается документальными свидетельствами и показаниями очевидцев. По мнению западных исследователей Холокоста, цель Института Пилецкого – «превратить Холокост в преступление против польского народа»[39], большинство же считают её менее, если можно так сказать, «радикальной» – обеление польской истории и «замена еврейских жертв благородными польскими спасателями»[40].

Подобная подмена в буквальном смысле слова была реализована в Едвабне. На стене одной из центральных улиц города в ночь с 10 на 11 июля 2019 г., в очередную годовщину трагедии, появилась большая надпись «Скучаю по тебе, еврей» (Tęsknię za Tobą, Żydzie), сделанная одним из польских художников, который хотел вернуть полякам память о когда-то живших с ними бок о бок евреях. Надпись быстро исчезла, но в 2020 г. та же стена была расписана по инициативе местных властей. Первый в городе масштабный исторический рисунок был посвящён не событиям 1941 г., а памяти «вывезенных на Восток местных жителей». Центральное место в сюжете занимают красноармейцы с пулемётами и непропорционально огромными красными звездами на фуражках, которые сгоняют людей в вагончики.

В 2021 г. создаётся ещё один центр формирования подобного нарратива – Институт военных потерь им. Яна Карского, которым руководил политик ПиС Аркадиуш Мулярчик. Одной из самых скандальных акций Института стали уличные плакаты с информацией о том, что узниками первого транспорта в Аушвиц-Биркенау 14 июня 1940 г. были представители польской элиты и участники подполья, а не евреи. Как отмечали польские СМИ, акция, хоть и отражала исторические факты, оставила «националистическое послевкусие», как будто её целью было доказать, что и в Аушвице «истинные поляки» пострадали раньше и больше польских евреев.

Подобные усилия правительства ПиС кажутся даже избыточными на фоне укоренённости этого нарратива в польском обществе. По опросам 2009 г., 63 процента респондентов полагали, что поляки пострадали больше других народов во Второй мировой войне, в 2019 г. их число возросло до 74 процентов[41]. По данным социологических исследований 2021 г., более 43 процентов поляков преуменьшают число погибших в Холокосте евреев (менее 2 млн), треть опрошенных не смогла ответить на этот вопрос и только 10 процентов назвали приблизительно правильные цифры (около 3 млн)[42]. При этом половина участников этого опроса уравнивают страдания поляков и евреев во время войны, одна пятая часть считает, что поляки пострадали больше евреев.

(Де)коммунизация Холокоста?

С одной стороны, в официальных заявлениях и мемориальных практиках можно наблюдать своеобразную декоммунизацию Холокоста, т.е. вычёркивание из истории еврейского сопротивления всех участников, как-либо связанных с левым и коммунистическим движением. Эта тенденция стала достаточно отчётливо проявляться одновременно с декоммунизацией общественного пространства, которую ИНП проводит с 2016 года. К примеру, в рамках декоммунизации было предложено снять в Варшаве мемориальную доску в честь Юзефа Левартовского – еврея-коммуниста, одного из создателей вооружённого подполья в гетто, погибшего в 1942 г. от рук гестапо. В 2017 г. возмущение горожан вызвало распоряжение властей декоммунизировать и улицу Левартовского, переименовав её в честь более «правильного» участника восстания в гетто Марека Эдельмана, но это решение отменили год спустя.

Изменения нарратива коснулись и церемонии в память о восстании в Варшавском гетто. На памятных мероприятиях традиционно вывешивают только израильский и польский национальные флаги, хотя над сражавшимся гетто в 1943 г. помимо бело-голубого и польского флага развевалось и красное знамя, т.к. большое число участников восстания были социалистами и коммунистами[43]. К 2023 г. упоминания об участниках восстания, связанных с левыми и коммунистическими организациями, а тем более о польском коммунистическом подполье исчезли вовсе. Единственным исключением стал Эдельман – участник Еврейской боевой организации, последний руководитель восстания в гетто, но и его заслуги в речи президента свелись не столько к отчаянной борьбе с нацистами, сколько к тому, что позднее он стал «частью польского антикоммунистического подполья, человеком Солидарности, Комитета защиты рабочих, борьбы за свободную, суверенную и независимую Польшу»[44].

На другом полюсе развивается тенденция, предполагающая экстраполяцию тезиса о «равной ответственности» СССР и Третьего рейха за Холокост.

Она исходит, с одной стороны, из теории «равной ответственности» гитлеровской Германии и СССР за начало войны, закреплённой в декларации Европарламента «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» 2019 г.[45], а также уравнивания коммунизма и нацизма, и стремления полностью обелить собственную историю – с другой. Развёрнутые трактовки декларации Европарламента часто можно было услышать в выступлениях польского президента и ранее, но с 2019 г. в них методично, хотя и не эксплицитно, через последовательность утверждений, проводится мысль: Холокоста не было бы, если бы не было войны, а войны не было бы без пакта Молотова – Риббентропа[46]. В наиболее радикальной форме эту идею сформулировал экс-министр обороны Антоний Мачеревич ещё раньше, в 2017 г.: «Без общих русско-немецких действий не было бы не только страшного уничтожения Варшавы и других городов Польши, не только руин почти всей Европы, не только страшного уничтожения польского народа, не только немецких и русских лагерей, но не было бы также преступления, которое по сегодняшний день является символом Второй мировой войны: не было бы Холокоста»[47]. Сложно не заметить, что в основе этой версии нарратива «о двух тоталитаризмах» лежит прежде всего довольно спорный с исторической точки зрения тезис о том, что если бы Сталин не заключил пакт с Гитлером, то Польша непременно вышла бы из войны с Германией победительницей и тем самым предотвратила бы Холокост как минимум на своих территориях. Но важнее этой ретроспективной самонадеянности представляется стремление переложить часть вины за Холокост на СССР, которое будет усиливаться по мере распада общеевропейского исторического консенсуса и которое уже сложно считать только формой «мнемонического хулиганства»[48], свойственного странам Центральной и Восточной Европы после вступления в ЕС.

Открытым остаётся вопрос о будущем существующего нарратива после смены правительства в Польше. В предвыборной кампании накануне парламентских выборов в октябре 2023 г. тема Холокоста была приглушена, но после прихода к власти нового коалиционного правительства во главе с Туском профессиональное историческое сообщество ожидает от властей решительных шагов в политике памяти. Прежде всего – ограничения контроля ИНП за исследованиями истории Второй мировой войны, а также ликвидации наиболее одиозных институтов исторической политики, созданных правительством ПиС. Но, несмотря на прежние обещания представителей либеральных партий вообще ликвидировать ИНП, бюджет института на 2024 г. в итоге увеличился на 46 млн злотых до 600 миллионов[49]. В течение первых «ста дней» либеральное правительство Туска успело внести коррективы в школьную программу и отказаться от торжественного чествования наиболее одиозных «проклятых солдат» – бойцов антикоммунистического подполья, совершавших преступления против евреев. В то же время критики Туска отмечали, что утверждённая программа ИНП на 2024 г. по-прежнему была посвящена празднованию 160-летия со дня рождения Романа Дмовского – отца-основателя польской национал-демократии, известного как своим антисемитизмом, так и в целом крайне недоброжелательным отношением ко всем проживавшим в межвоенной Польше нацменьшинствам[50].

К началу 2020-х гг. можно говорить о создании в Польше определённого межпартийного и общественного консенсуса относительно участия поляков в Холокосте.

В новом нарративе доминирующая мартирологическая традиция, требующая обязательного присутствия в коллективной памяти мотива жертвенности, смешивается с романтической идеей польского мессианизма.

Она выражается в том, что «польский народ, начиная заведомо обречённую на поражение борьбу, приносит героическую жертву на алтарь Отечества. В историческом, политическом или общественном смысле она кажется абсолютным поражением, но по существу своему является огромной моральной победой»[51]. Достигнутое таким образом моральное превосходство над всеми врагами должно стать инструментом для эффективной реализации внешней политики, направленной на получение исключительного положения и особых преференций в ЕС. Но это не только борьба за статус «главной жертвы» Европы, важно, что жертва – всегда невинна, и не может оказаться преступником ни в каких исторических обстоятельствах – будь то Вторая мировая война или более поздние события.

Автор: Мария Павлова, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Группы комплексных исследований Балтийского региона Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

Сноски

[1] Хабермас Ю. Историческое сознание и поcттрадиционная идентичность. Западная ориентация ФРГ / Ю. Хабермас // Политические работы. М.: Праксис, 2005. C. 114–136.

[2] Яновский М. Едвабне, 10 июля 1941 г.: дискуссия о событиях одного дня. В кн.: А.И. Миллер, М.М. Липман (ред.), Историческая политика в XXI веке. М.: НЛО, 2002. С. 142.

[3] Миллер А.И. Политика памяти в посткоммунистической Европе и её воздействие на европейскую культуру памяти // Полития. 2016. No. 1. С. 113.

[4] Яновский М. Указ. соч.

[5] Яновский М. Указ. соч.

[6] Andrzej Duda krytykowany za pytanie o Jedwabne. „To wstyd dla niego” // Kresy.pl. 19.05.2015. URL: https://kresy.pl/wydarzenia/andrzej-duda-krytykowany-za-pytanie-o-jedwabne-w-debacie-to-wstyd-dla-niego/ (дата обращения: 12.11.2024).

[7] Nowak A. Westerplatte czy Jedwabne // Rzeczpospolita. 01.08.2001. URL: http://www.geocities.ws/jedwabne/westerplatte_czy_jedwabne.htm (дата обращения: 12.11.2024).

[8] Ustawa z dnia 29 kwietnia 2016 r. o zmianie ustawy o Instytucie Pamięci Narodowej – Komisji Ścigania Zbrodni przeciwko Narodowi Polskiemu oraz niektórych innych ustaw // Internetowy System Aktów Prawnych. 29.04.2016. URL: https://isap.sejm.gov.pl/isap.nsf/DocDetails.xsp?id=WDU20160000749 (дата обращения: 12.11.2024).

[9] Grabowski J., Libionka D. (Red.) Klucze i kasa. O mieniu żydowskim w Polsce pod okupacją niemiecką i we wczesnych latach powojennych, 1939–1950. Warszawa: Stowarzyszenie Centrum Badań nad Zagładą Żydów, 2014. 628 s.

[10] Tokarska-Bakir J. Obsessed with Innocence. In: A. Polonsky (Ed.), My Brother’s Keeper: Recent Polish Debates on the Holocaust. L., N.Y.: Routledge, 2004. P. 75–86.

[11] Kim jest nowy prezes IPN Jarosław Szarek? // Dziennik Gazeta Prawna. 21.07.2016. URL: https://www.gazetaprawna.pl/wiadomosci/artykuly/961817,kim-jest-nowy-prezes-ipn-jaroslaw-szarek.html (дата обращения: 12.11.2024).

[12] Flieger E. Machcewicz i Persak o rocznicy Jedwabnego: PiS wprowadził negacjonizm do głównego nurtu // Oko Press. 10.07.2020. URL: https://oko.press/jedwabne-pis-wprowadzil-negacjonizm-do-glownego-nurtu (дата обращения: 12.11.2024).

[13] Яновский М. Указ. соч. С. 127.

[14] Bikont A. My z Jedwabnego. Warszawa: Prószyński i S-ka, 2004. 417 p.

[15] 75. rocznica spalenia Wielkiej Synagogi w Białymstoku // Prawo i Sprawiedliwość. 27.06.2016. URL: https://pis.org.pl/aktualnosci/75-rocznica-spalenia-wielkiej-synagogi-w-bialymstoku (дата обращения: 12.11.2024).

[16] Konferencja w Jedwabnem pt: “Niemiecki mord na żydach w Białymstoku 27.06.1941 r., początek zagłady” // Jedwabne.pl. 25.09.2017. URL: https://www.jedwabne.pl/index.php?wiad=1546 (дата обращения: 12.11.2024).

[17] Konferencja w Jedwabnem pt: “Niemiecki mord na żydach w Białymstoku 27.06.1941 r., początek zagłady” // Jedwabne.pl. 25.09.2017. URL: https://www.jedwabne.pl/index.php?wiad=1546 (дата обращения: 12.11.2024).

[18] Kompromitacja minister Zalewskiej. Nie wie kto mordował Żydów w Kielcach i Jedwabnem? // Newsweek. 14.07.2016. URL: https://www.newsweek.pl/polska/minister-anna-zalewska-nie-wie-kto-mordowal-zydow-w-kielcach-i-jedwabnem/ex3hvsm (дата обращения: 12.11.2024).

[19] Bartkiewicz A. Zalewska zaproszona do Muzeum Historii Żydów Polskich // Rzeczpospolita. 15.07.2016. URL: https://www.rp.pl/polityka/art3487691-zalewska-zaproszona-do-muzeum-historii-zydow-polskich?grantedBy=preview&preview=&remainingPreview= (дата обращения: 12.11.2024).

[20] Łuczewski M. Kapitał moralny: polityki historyczne w późnej nowoczesności. Kraków: Ośrodek Myśli Politycznej, 2017. S. 242.

[21] Ibid.

[22] Ibid.

[23] Flieger E. “Dobra zmiana” w Muzeum II Wojny Światowej chce poprawić Jedwabne // Gazeta Wyborcza. 16.02.2018. URL: https://wyborcza.pl/7,75398,23030742,dobra-zmiana-w-muzeum-ii-wojny-swiatowej-chce-poprawic-jedwabne.html (дата обращения: 12.11.2024).

[24] Marszalec J. Mały przewodnik po zmianach w Muzeum II Wojny Światowej // O historie. 03.06.2020. URL: https://ohistorie.eu/2020/06/03/maly-przewodnik-po-zmianach-w-muzeum-ii-wojny-swiatowej/ (дата обращения: 12.11.2024).

[25] Tekst ustawy o Instytucie Pamięci Narodowej // Onet. 20.02.2018. URL: https://wiadomosci.onet.pl/kraj/tekst-ustawy-o-ipn-pelna-tresc-nowelizacji-ustawy-ipn/6x1sn7k (дата обращения: 12.11.2024).

[26] Tusk ostro o „polskich obozach”: Autorzy ustawy o IPN wypromowali to podłe oszczerstwo na cały świat // Gazeta Wyborcza. 01.02.2018. URL: https://wyborcza.pl/7,75398,22968692,ustawa-o-ipn-tusk-ostro-o-polskich-obozach-autorzy-ustawy.html (дата обращения: 12.11.2024).

[27] Kończal K. Mnemonic Populism: the Polish Holocaust Law and its Afterlife // European Review. 2021. Vol. 29. No. 4. P. 463.

[28] Jest decyzja sądu w sprawie książki Engelking i Grabowskiego. Badacze nie muszą przepraszać // Onet.pl. 16.08.2021. URL: https://wiadomosci.onet.pl/kraj/dalej-jest-noc-sad-apelacyjny-engelking-i-grabowski-nie-musza-przepraszac/c3p77w6 (дата обращения: 12.11.2024).

[29] Burza po słowach prof. Barbary Engelking w TVN24. Centrum Badań nad Zagładą Żydów wydało oświadczenie // Onet.pl. 21.04.2023. URL: https://wiadomosci.onet.pl/kraj/burza-po-slowach-prof-barbary-engelking-w-tvn24-jest-oswiadczenie/2h1gm04 (дата обращения: 12.05.2024).

[30] Wystąpienie Prezydenta RP na uroczystości otwarcia Muzeum Polaków Ratujących Żydów im. Rodziny Ulmów w Markowej // Prezydent.pl. 17.03.2016. URL: https://www.prezydent.pl/aktualnosci/wypowiedzi-prezydenta-rp/wystapienia/wystapienie-na-uroczystosci-otwarcia-muzeum-polakow-ratujacych-zydow-im-rodziny-ulmow-w-markowej-,3245 (дата обращения: 12.11.2024).

[31] Premier Mateusz Morawiecki oddał hołd Polakom, którzy ratowali Żydów // Gov.pl. 24.03.2019. URL: https://www.gov.pl/web/premier/premier-mateusz-morawiecki-oddal-hold-polakom-ktorzy-ratowali-zydow2 (дата обращения: 12.11.2024).

[32] Польские исследователи биографии Ю. Ульма ставят под сомнение его отношение к официальной церкви, т.к. он был активным участником крестьянской демократической реформистской организации молодёжи «Вичи», известной довольно радикальными общественно-политическими взглядами.

[33] Beatyfikacja rodziny Ulmów: informacje historyczne // Polin.pl. 10.09.2023. URL: https://www.polin.pl/pl/beatyfikacja-rodziny-ulmow-informacje-historyczne (дата обращения: 12.11.2024).

[34] Beatyfikacja rodziny Ulmów // Muzeum II Wojny Światowej. 11.09.2023. URL: https://muzeum1939.pl/beatyfikacja-rodziny-ulmow/aktualnosci/6434.html (дата обращения: 12.05.2024).

[35] Premier Morawiecki jednoznacznie: Byliśmy ofiarami wojny. Nigdy się nie zgodzimy na jakiekolwiek odszkodowania // wPolityce.pl. 04.05.2019. URL: https://wpolityce.pl/polityka/445174-morawiecki-nie-zgodzimy-sie-na-zadne-odszkodowania (дата обращения: 12.11.2024).

[36] Polski punkt widzenia: min. prof. Przemysław Czarnek (03.06.2023) // YouTube: Radio Maryja. 03.06.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=IaaJVxAwpF8 (дата обращения: 12.11.2024).

[37] PiS złożyło projekt powołujący Instytut Solidarności i Odwagi // Dzieje.pl. 27.10.2017. URL: https://dzieje.pl/aktualnosci/pis-zlozylo-projekt-powolujacy-instytut-solidarnosci-i-odwagi (дата обращения: 12.11.2024).

[38] “Zawołani po imieniu”// Instytut Pileckiego. URL: instytutpileckiego.pl/pl/zawolani-po-imieniu (дата обращения: 12.11.2024).

[39] Głuchowski P. Dobra zmiana w Holokauście. Izrael ma jedno Yad Vashem. Polska ma dwa // Gazeta Wyborcza. 03.03.2023. URL: https://wyborcza.pl/alehistoria/7,121681,29518372,dobra-zmiana-w-holokauscie-izrael-ma-jedno-yad-vashem.html (дата обращения: 12.11.2024).

[40] Фрэйзер Дж. Польский Институт Пилецкого чествует поляков, спасших евреев: что за этим стоит // Лехаим. 20.07.2020. URL: https://lechaim.ru/events/polskij-institut-piletskogo-chestvuet-polyakov-spasshih-evreev-chto/?ysclid=lsisj06zr5417676443 (дата обращения: 12.11.2024).

[41] Sitnicka D. Polacy wycierpieli najwięcej ze wszystkich narodów świata. Tak uważa 74 proc. badanych (Polaków) // Oko Press. 13.07.2019. URL: https://oko.press/polacy-wycierpieli-najwiecej-ze-wszystkich-narodow-swiata-tak-uwaza-74-proc-badanych-polakow (дата обращения: 12.11.2024).

[42] Niewiedza Polaków o Zagładzie: Uważają, że cierpieliśmy tak samo, jak Żydzi // Oko Press. 27.01.2021. URL: https://oko.press/polowa-polakow-usprawiedliwia-wspoludzial-w-zagladzie (дата обращения: 12.05.2024).

[43] Stola: Czcząc prawicowy Żydowski Związek Wojskowy PiS włącza się w izraelskie walki o pamięć // Oko Press. 19.04.2021. URL: https://oko.press/powstanie-w-gettcie-pis-wlacza-sie-w-izraelskie-walki-o-pamiec (дата обращения: 12.11.2024).

[44] Wystąpienie Prezydenta RP w 80. rocznicę wybuchu Powstania w Getcie Warszawskim // Prezydent.pl. 19.04.2023. URL: https://www.prezydent.pl/aktualnosci/wypowiedzi-prezydenta-rp/wystapienia/wystapienie-prezydenta-rp-w-80-rocznica-wybuchu-powstania-w-getcie-warszawskim,67320 (дата обращения: 12.11.2024).

[45] European Parliament Resolution of 19 September 2019 on the Importance of European Remembrance for the Future of Europe (2019/2819(RSP)) // European Parliament. 19.09.2019. URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-9-2019-0021_EN.html (дата обращения: 12.11.2024).

[46] Wystąpienie Prezydenta RP na Westerplatte // Prezydent.pl. 01.09.2022. URL: https://www.prezydent.pl/aktualnosci/wypowiedzi-prezydenta-rp/wystapienia/wystapienie-prezydenta-rp-na-westerplatte,58154 (дата обращения: 12.11.2024).

[47] 78. rocznica agresji sowieckiej // Ministerstwo Obrony Narodowej. 17.09.2017. URL: https://www.gov.pl/web/obrona-narodowa/78-rocznica-agresji-sowieckiej-2 (дата обращения: 12.11.2024).

[48] Konczal K. Op. cit. S. 466.

[49] Zaremba P. Reedukowanie Polaków czas zacząć // Rzeczpospolita. 29.03.2024. URL: https://www.rp.pl/plus-minus/art40078281-piotr-zaremba-reedukowanie-polakow-czas-zaczac (дата обращения: 12.11.2024).

[50] „Portrety”, odcinek 20: „Roman Dmowski” – 26 kwietnia 2024 // Instytut Pamięci Narodowej. 26.04.2024. URL: https://ipn.gov.pl/pl/aktualnosci/200740,Portrety-odcinek-20-Roman-Dmowski-26-kwietnia-2024.html?search=144565769512 (дата обращения: 12.11.2024).

[51] Kowalska-Leder J. Wszechobecność Sprawiedliwych // Zagłada Żydów. Studia i Materiały. 2014. No. 10. S. 1077.

Польша. Германия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783122 Мария Павлова

Шаг влево – два шага вправо

«Альтернатива для Германии» и её внутреннее развитие в контексте российско-немецких отношений

Филипп Фомичёв

Аспирант Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», исследователь консерватизма и правых течений в Германии, НИУ ВШЭ.

Для цитирования:

Фомичёв Ф.М. Шаг влево – два шага вправо // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 94–113.

Из всех сил в немецкой политике партия «Альтернатива для Германии» является, наверное, самой расположенной к России как политической и особенно – что важнее – как историко-культурной общности. Тем не менее и внутри этой политической силы слышна полифония позиций по многим вопросам, включая российский, и это связано не с внешне-, а с внутрипартийными процессами внутри АдГ.

Тем удивительнее, что в российском экспертном и академическом сообществе (несмотря на постоянно растущий объём публикаций по теме) практически не уделяется внимание изучению процессов и тенденций, лежащих глубже анализа выборно-электоральных циклов и публичной политики. А без комплексного понимания политического феномена невозможно сформулировать соответствующую собственным интересам позицию в его отношении.

Чуть более чем десятилетняя история партии «Альтернатива для Германии» демонстрирует успешный пример фундаментально оппозиционной, но не экстремистской партии. Изначально появившаяся как протест против экономической и финансовой политики Ангелы Меркель, партия скоро начала выдвигать всё больше консервативных и националистических лозунгов, запустив процесс смещения в правую сторону, не выходя, однако, за пространство легального. Этим объясняется и «радикализм» партии по ряду вопросов (отметим, что «радикальность» – понятие весьма относительное, зависящее как от пространственного, так и от временного контекста). Тотальное закрытие политического пространства в меркелевскую эпоху сузило рамки допустимого дискурса, уплотнив его слева («социал-демократизация» ХДС) и создав вакуум справа. Принципиальным, однако, является тот факт, что в результате такого сужения допускаемый истеблишментом дискурс (т.е. легитимный на высшем политическом и медийном уровне) серьёзно не совпадает с границами легального. Такова внешняя рамка наших последующих рассуждений.

Внутренне же необходимо отметить следующее: в «Альтернативе для Германии» существует не только многоуровневость, но и многовекторность.

В партии можно выделить три группы: либеральное (либерально-консервативное) крыло, умеренный консервативный центр и национал-консервативное (правоконсервативное) крыло. При трёх группах в «Альтернативе для Германии» налицо две противостоящих друг другу тенденции. С одной стороны, те, кто стремится к вхождению в истеблишмент на правах «консервативной» альтернативы в рамках произвольно установленных границ дозволенного (которые, повторим, не совпадают с границами легального). С другой же – фундаментально-оппозиционная (не равно протестная) линия, избравшая политическую непримиримость в качестве тактики противостояния абсорбции со стороны мейнстрима и нейтрализации самого успешного (право)консервативного политического проекта в истории ФРГ. Речь во втором случае идёт не об устойчивой радикализации, а именно о противостоянии неоднократным попыткам навязать политику приспособления к истеблишменту. Тактика же партий мейнстрима представляет собой стремление расколоть АдГ и притянуть умеренную часть, введя её в рамки обозначенного допустимым дискурса, хотя даже «радикальная» часть партии остаётся в рамках легального.

Именно под этим углом мы предпримем попытку рассмотреть историю «Альтернативы для Германии», оставляя в стороне как некоторые политические сюжеты, так и ряд теоретических вопросов, касающихся классификации этой политической силы.

От финансово-экономического протеста к системной альтернативе

«Альтернатива для Германии» основана в 2013 году. К её фундаментальным истокам часто относят либо концептуальное противостояние текущему европейскому проекту, либо реакцию на «социал-демократизацию» ХДС под руководством Ангелы Меркель и её политику. Так или иначе, непосредственный повод для появления АдГ напрямую связан с проблемами экономики. 25 марта 2010 г. канцлер ФРГ Меркель во время выступления в Бундестаге исключила прямую финансовую помощь Греции, однако вскоре одобрила первый пакет мер на саммите ЕС. «Безальтернативность» (так обосновала Меркель своё решение) стало ключевым словом для наименования новой партии[1]. Бернд Лукке, профессор экономики Гамбургского университета, бывший членом ХДС более тридцати лет, объединил осенью того же года более трёхсот немецких учёных, чьи еврокритические призывы изначально не выходили за пределы профессионального сообщества. Вопрос получил политический импульс только в следующем году, когда стало очевидно, что подобная политика финансового спасения станет новой нормальностью. В середине 2012 г. сформировано межпартийное движение, в которое вошёл ряд политиков и экономистов из ХДС и СвДП. Решающим шагом к созданию партии стало учреждение Лукке и консервативными политиками из ХДС Конрадом Адамом и Александром Гауландом «Альтернативы для выборов 2013» (Wahlalternative 2013) в сентябре 2012 года.

На учредительном съезде в Берлине 14 апреля 2013 г. Лукке, Адам и Фрауке Петри, рождённая в ГДР эмансипированная предпринимательница и многодетная мать, избраны равнозначными представителями партии на федеральном уровне. Создание 16 земельных объединений, начатое ещё до учредительного съезда, завершилось в мае того же года. АдГ насчитывала около десяти тысяч членов, большая часть из них ранее состояла в ХДС или СвДП. Ключевые лица партии отнюдь не были «людьми из народа», а происходили из финансовых, академических, промышленных и политических элит, это позволило окрестить новую силу «партией профессоров». Изначально – на этапе основания и первых шагов в политике – АдГ консенсусно обозначалась как либерально-консервативная и умеренно евроскептическая (в финансовом плане прежде всего) партия, соответствующая устоявшейся политической системе.

Концентрируясь лишь на одной теме, АдГ оперативно интегрировала свою критику финансовой политики в программу с сильной либеральной рыночной ориентацией, параллельно развивая консервативные представления по вопросам семьи, «гендера» и миграционной политики.

Это было вызвано прежде всего тем, что под знамёна новой политической силы встали люди как рыночно-либеральных, консервативных, так и умеренно националистических позиций (в ряды партии запрещался приём бывших, не говоря уже о действующих, членов праворадикальных партий и организаций, в том числе и НДПГ), обусловив неизбежность формирования трёх или хотя бы двух с половиной внутренних течений в будущем – зафиксируем этот момент.

На федеральных выборах 2013 г. АдГ набрала 4,7 процента, не преодолев минимальный порог и не получив мест в Бундестаге. Год спустя на региональных выборах партия уже уверенно прошла в ландтаги Тюрингии, Саксонии и Бранденбурга. Такой успех именно в новых федеральных землях обозначил очевидную по сей день тенденцию большей популярности партии на востоке страны. В предвыборной агитации «Альтернатива» решила отказаться от критики экономического курса правительства, поскольку пик финансового кризиса прошёл, а подобная повестка сама по себе показала ограниченность[2]. Поэтому ставку сделали на требования укрепления финансового суверенитета и в особенности на вопросы семейной политики – кандидат от партии в Саксонии и один из трёх председателей Фауке Петри высказалась за референдум об ужесточении законодательства, регулирующего аборты.

Подобное расширение тем и повышение градуса риторики практически неизбежно провоцировало раскол – уже летом 2014 г. фиксировались факты выхода из партии представителей либерального крыла. Осенью многие представители АдГ проявили интерес к появившемуся антиисламскому общественно-политическому движению PEGIDA. Его резкий взлёт и радикализация на фоне миграционного кризиса 2015 г. и соответствующее смещение акцента в риторике АдГ предельно обострило и без того напряжённую внутрипартийную ситуацию – либеральное крыло Бернда Лукке предпочло дистанцироваться от «враждебных по отношению к иностранцам» протестов, тогда как консервативные и националистические силы в партии предлагали рассматривать PEGIDA как естественных тактических союзников и не собирались понижать градус антимиграционной риторики. Это сближение осуществлялось под фактически единоличным контролем Петри.

Раскол № 1. «Эрфуртская резолюция»

Внутренние противоречия обострились весной 2015 г., когда 15 марта председатель партии в Тюрингии Бьёрн Хёкке и его коллега из Саксонии-Анхальт Андре Поггенбург наряду с другими членами партии из разных региональных отделений опубликовали «Эрфуртскую резолюцию»[3]. Ставшая учредительным документом для т.н. «Крыла» (Der Flügel) – национал-консервативного объединения в партии, резолюция содержала достаточно жёсткий посыл.

Проект «Альтернатива для Германии» находился, по убеждению авторов, в опасности, исходящей от «тенденции чрезмерно и без необходимости ограничивать политический диапазон» её деятельности. Подписанты предостерегали верхи от превращения АдГ в «технократически ориентированную партию» и настаивали на необходимости сохранения её как «фундаментальной, патриотической и демократической» альтернативы истеблишменту. Помимо этого, в тексте резолюции критиковался «гендерный мейнстриминг, мультикультурализм, произвол в воспитании детей», «размывание суверенитета и идентичности Германии». В завершение авторы заявляют, что сохранение бескомпромиссной позиции неизбежно ведёт к конфликтам с другими партиями, СМИ и «теми, кто несёт ответственность за разрушительные социальные эксперименты в нашей стране», однако этого не стоит бояться.

На следующий день после публикации «Эрфуртской резолюции» лидер партии Лукке раскритиковал инициативу, заявив, что любые «крылья» приведут к внутрипартийной борьбе и расколу. Петри сдержанно отреагировала на произошедшее, заняв позицию «над схваткой» и предложив совместить все мнения внутри партии. А вот подписавший резолюцию Гауланд оказал ей «абсолютную» поддержку в партийных верхах[4]. Параллельно в партию начался приток молодых политиков и активистов преимущественно из восточных земель.

Явный крен вправо ускорил эрозию партийного единства.

Либерально-консервативный сооснователь «Альтернативы» Ханс-Олаф Хенкель ушёл в апреле с поста заместителя лидера на том основании, что «правые стремятся захватить власть», и призвал «очистить партию от этих элементов»[5]. Лукке попытался вернуть утекающий из его рук контроль, изменив устав, согласно которому после короткого переходного периода АдГ должен был возглавить лишь один председатель – собственно, он сам. Для предотвращения смещения с должности до этого он собрал своих сторонников в собственное внутрипартийное объединение Weckruf 2015 (можно перевести как «тревожный звонок» или «сигнал к действию». – Ред.), узаконив состояние фактического двоевластия[6].

Однако расчёт Лукке не оправдался, а сыграл против него самого – на партийном съезде в Эссене 4 июля 2015 г. председателем большинством голосов была выбрана Петри, а вторым спикером – представитель умеренно-консервативного (второго в нашем троичном представлении) крыла Йорг Мойтен. В течение недели из партии вышли около двух тысяч человек, в том числе Лукке и Хенкель.

Пару месяцев спустя Германия оказалась в эпицентре миграционного кризиса с исламистскими терактами, нападениями на женщин и групповыми изнасилованиями на улицах городов. Не менее важным было то, что все эти бедствия свалились на страну под руководством – и во многом именно благодаря ему – ХДС, который в теории должен быть консервативным. На этом фоне Бьёрн Хёкке и близкий к «Крылу» Александр Гауланд представили в ноябре 2015 г. «Пять основных принципов для Германии» – второй документ «Крыла»[7].

Документ выдержан в жёстком тоне, в нём видны черты национализма и радикального консерватизма: «Наше государство и наша нация – это не продукт случайности. Это работа многих поколений. Мы можем по праву гордиться нашей богатой культурой, гражданскими и политическими свободами и благосостоянием», – гласит первый пункт. Второй отвергает современные левые социальные эксперименты – мультикультурное общество и нетрадиционную семью. В третьем критикуется отсутствие политической и военной субъектности Германии. Затем составители открыто атакуют «лживую прессу» и «охватившую Германию словно плесень» политкорректность. Завершающий принцип звучит следующим образом: «Германия была родиной наших предков. Германия должна оставаться родиной наших детей. Германия – наша родина, наша страна и наша нация!»

Миграционный кризис закономерно сделал многих граждан ФРГ более восприимчивыми к такой риторике. На земельных выборах в марте 2016 г. в Баден-Вюртемберге и Рейнланд-Пфальце «Альтернатива» набрала 15,1 процента и 12,6 процента соответственно, став третьей силой в ландтагах. На востоке страны партию ждал ещё более ошеломляющий успех – в Саксонии-Анхальт АдГ стала с отставанием в 5 процентов от ХДС второй силой с 24,3 процента, так же как и на выборах в Мекленбурге-Передней Померании с 20,8 процента (первое место заняла СДПГ – 30,6 процента). И даже в «лево-зелёном» Берлине партия смогла уверенно пройти в палату депутатов (14,2 процента).

По мере приближения выборов в Бундестаг осенью 2017 г. активизировались сторонники жёсткого курса. 17 января лидер «Крыла» произнёс в Дрездене скандально известную речь, большая часть которой была посвящена исторической политике[8]. Бьёрн Хёкке заявил, что знаменитое выступление федерального президента Рихарда фон Вайцзеккера 8 мая 1985 г., где тот впервые на высшем уровне назвал 8 мая «днём освобождения», а не поражения, было направлено «против собственного народа». Бомбардировку Дрездена, как и десятков других городов Германии, Хёкке назвал военным преступлением, единственной целью которого было «уничтожение немецкой идентичности» и «выкорчёвывание корней», что продолжилось и после войны путём «перевоспитания немецкого общества». Уже в школе, по мнению бывшего учителя истории, у немецких детей культивируют крайне негативное отношение к собственному прошлому и необходимо «развернуть историческую политику на 180 градусов». В этой же речи прозвучали, пожалуй, самые известные слова Хёкке о том, что немцы поставили «памятник позора в сердце своей столицы» (имеется в виду монумент памяти жертв геноцида евреев. – Ред.). Политик резко раскритиковал военную, а главное, культурную зависимость Германии от США. Он также преду­предил о демографической угрозе существованию немецкого народа, призвав молодёжь стремиться к «прусским добродетелям», а саму АдГ назвал «последним эволюционным, мирным шансом» для страны.

Впрочем, ещё до миграционного кризиса 2015 г. Хёкке заявлял, что «вопрос идентичности – центральный в XXI веке», а семья как первичная ячейка общества уничтожается современной глобальной экономикой и «декадансом гендерного мейнстрима»[9].

Раскол № 2. «Киффхойзерский манифест»

Весной-летом 2017 г. внутри «Альтернативы для Германии» вновь обострилась борьба – только в этот раз представителем компромиссно-приспособленческой тенденции оказалось крыло, двумя годами ранее противостоящее такому развитию событий. В преддверии федеральных выборов Фрауке Петри предложила занять «более реалистичные» позиции, которые позволили бы, по её мнению, сблизиться с системными партиями и войти во власть в правоцентристской коалиции[10]. Однако это предложение отклонили из-за сопротивления другой внутрипартийной группы, принципиально выступившей против «соглашательства» и настаивавшей на жёстко-оппозиционном курсе. В итоге этого пока лишь тактического поражения Петри во внутрипартийном конфликте (она оставалась сопредседателем «Альтернативы» наряду с Мойтеном) партию на выборах возглавили покровитель правоконсервативной фракции Гауланд вместе с более «оппозиционной версией Петри» – успешной предпринимательницей Алис Вайдель, которую на тот момент можно отнести к срединному (умеренно-консервативному) спектру в АдГ.

Менее чем за три недели до федеральных выборов в сентябре 2017 г. «Крыло» Хёкке выпустило очередной программный документ, отсылающий к архетипическому для немецкой национальной истории месту[11] – «Киффхойзерский манифест»[12]. В его преамбуле «Крыло» называется «наиболее важным и стабильным» течением внутри АдГ, главной задачей которого является удержание партии на позициях «принципиальной политической альтернативы» и недопущения приспособления к рамкам, установленным истеблишментом. Составители манифеста предостерегают от раскольнических тенденций и любых мыслей о преждевременных коалициях, так как АдГ может в перспективе претендовать на роль правящей партии на своих условиях. Помимо этого, АдГ провозглашена в тексте манифеста «народной партией» и в то же время лишь средством, с помощью которого можно «лучше всего служить нашему народу, нашей нации и нашему государству».

Подтверждая обозначившуюся тенденцию к уходу от какой-то компромиссной позиции, Фрауке Петри, со своей стороны, за неделю до выборов дистанцировалась от куда более консервативной и националистической предвыборной программы (Programm für Deutschland 2017) и выдвинутой пары Гауланд–Вайдель, выразив возмущение их «радикальным заявлениям». В первую очередь под этим подразумевалась нашумевшая речь Гауланда на съезде «Крыла» в Кифхойзере, где политик, сославшись на отношение французов и англичан к своей истории, заявил о том, что немцы также имеют право гордиться своими, в том числе и ратными, достижениями[13]. Выборы в Бундестаг оказались успешными для «Альтернативы» – партия набрала 12,6 процента и, став третьей силой в парламенте, формально возглавила оппозицию. Но на следующий день получившая депутатский мандат Петри заявила, что не станет членом парламентской группы АдГ и демонстративно вышла из партии. В качестве основной причины она назвала ряд скандалов вокруг высказываний членов «Крыла» и общий сдвиг партии вправо. За Петри последовала группа её сторонников, что стало вторым крупным расколом. Это, однако, не ослабило позиции «Альтернативы для Германии». Освободившееся место в качестве сопредседателя партии на следующем партийном съезде отдали лидеру парламентской фракции и представителю национал-консервативного крыла Александру Гауланду.

Раскол № 3. Совпадение становится закономерностью

Вскоре после выборов вновь начала ощущаться борьба, если проводить параллели с историей «Зелёных», «реалистов» (Мойтен) и «фундаменталистов» (Гауланд). Гауланда в ноябре 2019 г. на посту сопредседателя партии сменил Тино Хрупалла – молодой выходец из ГДР и близкий к «Крылу» Хёкке политик. К тому моменту позиции правоконсервативной группы в партии также ощутимо усилились за счёт прошедших в сентябре-октябре выборов в трёх восточных землях.

Накануне земельных выборов 2019 г. в Бранденбурге, Саксонии и Тюрингии в партии наметилась очередная драма – и на этот раз в трёх актах. В результате очередного цикла нарастающей борьбы меж двумя тенденциями, которые на этот раз были представлены умеренно-консервативным и правоконсервативным крыльями, Йоргу Мойтену ясно указали его роль в определении курса партии – Александр Гауланд активно выступал на собраниях «Крыла», а лидер всего лишь регионального отделения Бьёрн Хёкке в ходе конфликта с Мойтеном заявил, что может гарантировать: дуэт председателей не будет более переизбран в текущем составе[14]. Не менее важным тактическим успехом Хёкке стало и перетягивание второго лидера парламентской фракции АдГ, умеренно-консервативной Алис Вайдель, на сторону «Крыла» (но не вступление в него – это был скорее тактический ход)[15]. Апогея борьба Мойтена и Хёкке (при поддержке последнего Гауландом) достигла весной 2020 г., чему предшествовало политическое землетрясение, устроенное лидером «Крыла» в Тюрингии.

Речь идёт о т.н. «эрфуртском шоке» – политическом кризисе в Тюрингии, когда по результатам выборов больше половины мест в ландтаге получили «Левые» и «Альтернатива для Германии». Путём ряда политических хитростей АдГ добилась того, что кандидат от СвДП (партия набрала всего 5 процентов на выборах) Томас Кеммерих стал премьер-министром с перевесом в один голос (благодаря поддержке ХДС и неожиданному переходу всех голосов «Альтернативы»). Политический шок от произошедшего («правые» обходят изоляцию и что-то решают) был колоссальным: Аннегрет Крамп-Карренбауэр, лидер ХДС, потребовала от регионального отделения партии отозвать свои голоса, но в итоге ей пришлось подать в отставку. Находившаяся с деловым визитом в ЮАР Ангела Меркель заявила о необходимости отмены результатов выборов в этот «плохой день для демократии»[16]. СМИ писали о «фашистском сговоре» и «угрозе демократии», и в конце концов Кеммерих чуть менее месяца спустя подал в отставку. Для преодоления кризиса «Левые», СДПГ, «Зелёные» и ХДС согласовали совместный план действий, который подразумевал восстановление представителя левых Бодо Рамелова на перевыборах в качестве премьер-министра земли – левое правительство меньшинства должно было править при парламентской поддержке ХДС с условием заблаговременного согласования правительственных инициатив.

Спустя неделю после повторных выборов в Тюрингии Служба по защите конституции характеризовала «Крыло» как правоэкстремистскую организацию и изменила статус «подозрения» (нем.: Verdachtsfall) на статус «наблюдения» (нем.: Beobachtungsfall)[17]. Это давало службам безопасности право осуществлять надзор за работой всей партии.

Сложившейся ситуацией решил воспользоваться Йорг Мойтен, которому многие уже пророчили повторение судьбы выдавленных из партии умеренных лидеров: как Петри вытеснила Лукке, затем Мойтен с Гауландом вытеснили Петри, так теперь и сам Мойтен находился в оборонительном положении. Примечательно, что, вытеснив Лукке летом 2015 г. из партии, Мойтен и Петри прекратили процедуру импичмента против Хёкке, начатую предыдущим председателем в качестве реакции на «Эрфуртскую резолюцию». В начале 2017 г. Мойтен защищал Хёкке уже от критики Петри.

В качестве контрнаступления на позиции Хёкке с целью перехватить инициативу во внутрипартийной борьбе, Мойтен атаковал видного члена «Крыла» и председателя партийного отделения АдГ в Бранденбурге Андреаса Кальбица – тому ставилось в вину сокрытие членства в праворадикальной организации до вступления в партию. Помимо исключения Кальбица из партии, Мойтен потребовал скорейшего роспуска внутрипартийных структур «Крыла», что было не без споров одобрено федеральным советом партии. В итоге, не дожидаясь обозначенной даты, в конце марта 2020 г. было объявлено о роспуске «Крыла», а Кальбица исключили из АдГ.

«Крыло» распускалось, как говорилось в тексте, чтобы «сохранить единство партии и не ставить под угрозу проект политической альтернативы для Германии». Подчёркивалась ведущая роль «Крыла» в успехах партии в восточных федеральных землях, а также его «функция компаса», что «спасало молодую партию от слишком легкомысленного приспособления к этаблированным силам». Тем не менее, поскольку «любая форма организации может быть только средством для достижения цели», «Крыло» объявлялось более не существующим объединением.

Однако позиции национал-консервативного течения едва ли ослабли – сторонники Хёкке остались в партийных структурах, три из четырёх наиболее важных позиций занимали близкие к нему или хотя бы находящие понимание с ним люди (Гауланд, Хрупалла и Вайдель). Распустив «Крыло», Мойтен не достиг единства партии, скорее наоборот – он сделал существование противостоящей группы неформальным, что лишь усложняло противодействие росту его влияния.

Это стало понятно на партийном съезде 10–11 апреля 2021 г. в Дрездене, на котором делегаты должны были выработать повестку к федеральным выборам. Также ожидалось выдвижение не пары кандидатов, а единого лидера, что символизировало бы преодоление раскола партии и ориентацию на более компромиссный с истеблишментом курс. Йорг Мойтен – как и Лукке в своё время – видел в этой роли себя. Однако попытка закрепить успех «наступлений» прошлого года не удалась. Съезд, на котором Мойтен должен был поставить Хёкке на место, превратился в реванш последнего – под критику попала к тому же и колеблющаяся между умеренным и более радикальным течениями Вайдель. Лидер тюрингского отделения «Альтернативы» был наиболее активен в дебатах, а многие из его инициатив приняли подавляющим большинством. Гауланд и Хрупалла ожидаемо солидаризировались с Хёкке. В итоге Хрупаллу выбрали в качестве пары к Мойтену на грядущих выборах в Бундестаг, Хёкке же заявил, что не имеет никаких амбиций на федеральном уровне и хочет сконцентрироваться лишь на своих обязанностях председателя отделения партии в Тюрингии[18].

Тем не менее к федеральным выборам сентября 2021 г. партия подошла на спаде популярности – АдГ не смогла найти ничего лучшего, чем фронтальная атака на антиковидные ограничения и кампанию по вакцинации под лозунгами «свободы» и «ущемления базовых прав», однако неудачи правительства отражались в росте популярности «Зелёных», а не АдГ. Ещё в марте 2021 г. партия потеряла по трети голосов на земельных выборах в Баден-Вюртемберге и Рейнланд-Пфальце, и многие сочли, что АдГ зашла в тупик. И даже на летних выборах в Саксонии-Анхальт АдГ потеряла несколько процентных единиц на фоне «мобилизации» по принципу «либо ХДС, либо АдГ». Нельзя признать успешными и итоги федеральных выборов – партия набрала 10,3 процента (-2,3 процента в сравнении с прошлыми выборами). В тот же день на региональных выборах «Альтернатива» потеряла пятую часть голосов в Мекленбурге-Передней Померании и почти половину – в Берлине.

На этом фоне вскоре после выборов Мойтен объявил, что более не будет баллотироваться на пост председателя партии, а в конце января 2022 г. и вовсе вышел из неё. Он сослался на поражение во внутрипартийной борьбе с формально распущенным, но тем не менее фактически существующим «Крылом», пожаловался, что «сердце партии бьётся слишком справа», и АдГ более «не стоит на почве свободного демократического порядка». Примечательный комментарий касался прогнозов будущего партии – по мнению Мойтена, АдГ ждёт судьба «Лиги Ост» (на аналогии с итальянской партией Маттео Сальвини, до определённого момента существовавшей в формате «Лиги Норд»)[19].

Преемник Мойтена избирался на партийном съезде в Ризе 17–19 июня 2022 г. – на фоне российской операции на Украине, длившейся к тому моменту уже четыре месяца. «Альтернатива для Германии» стала наиболее умеренной в отношении России партией. Бьёрн Хёкке, как и многие близкие к нему политики внутри партии, неоднократно осуждал «провоцирующую политику НАТО» и поставки вооружения Киеву.

По его словам, конфликт не является «войной Германии», куда важнее было бы сохранять экономические отношения с Россией, поэтому роль Берлина и Европы в целом должна сводиться к миротворчеству и выстраиванию новой системы безопасности, включающей в себя и Москву.

Выбирая между Москвой и Вашингтоном, Хёкке предпочёл бы первую, подчёркивая, что Германия должна быть «центральной силой и мостом между Востоком и Западом»[20].

На повестке стояла выработка новой внешнеполитической стратегии в отношении ЕС и вопрос перехода от двух председателей партии к одному. В условиях отсутствия политических успехов и ощущения «электорального тупика» сторонники компромиссно-умеренного курса надеялись не допустить переизбрания Тино Хрупаллы, что было более вероятно в случае согласования принципа одного председателя. Этого, однако, не произошло – Хрупалла остался сопредседателем партии, а место Мойтена заняла Алис Вайдель. Впервые полностью совпала пара председателей партии и лидеров парламентской фракции. Эти вопросы, по всей видимости, предварительно согласовывались с Хёкке, который отказался выдвигаться на пост председателя, однако являлся центральной фигурой съезда. Кроме того, при выборе состава федерального совета партии около двух третей мест получили близкие к Хёкке люди[21].

Центральным же и фактически итоговым документом должна была стать резолюция «Переосмысляя Европу»[22], разработанная широким кругом политиков и экспертов из кругов, близких в первую очередь к Хёкке (но не только). Она должна была представить позитивную программу по внешнеполитическим вопросам. Документ оказался резким по содержанию, но в нём едва ли можно было найти принципиально новую риторику: роспуск ЕС и формирование другого союза европейских государств по схеме «Европа отечеств», противопоставление глобализма и принципа национального государства, проблемы идентичности и миграции, концепт «Крепость Европа», расположенная к России позиция в плане геополитического устройства европейского пространства и т.д.

Однако в последний момент проект резолюции наткнулся на искусственно создаваемые преграды формального характера. После долгих и ожесточённых споров съезд закрылся досрочно. Линии раскола вновь чётко фиксировались по близости к упразднённому «Крылу».

Будет ли раскол № 4? Линии напряжения и перспективы

По мере обострения кризисных тенденций внутри ФРГ в 2022–2023 гг., а также ввиду позиции «Альтернативы для Германии» по урегулированию российско-украинского конфликта, рейтинги партии значительно выросли. Зимой 2023–2024 гг. популярность АдГ на федеральном уровне стабильно держалась на уровне 21–24 процентов, а отставание от лидирующего блока ХДС/ХСС сократилось до 5 процентов[23].

За предшествующие выборам в Европарламент шесть месяцев (и за девять до земельных выборов в Саксонии, Тюрингии и Бранденбурге) по АдГ был нанесён целый ряд политических и информационных ударов: бывший политик из Левой партии Сара Вагенкнехт основала партию, со всей очевидностью призванную сыграть в том числе роль магнита, перетягивающего электорат от АдГ; в январе по всей Германии прокатились колоссальных размеров акции «против правого экстремизма». Поводом стала опубликованная медиаресурсом Correctiv и активно распространявшаяся другими СМИ информация о якобы имевшей место «тайной встрече в Потсдаме» в ноябре 2023 г., на которой присутствовали члены АдГ и обсуждался «план по высылке миллионов мигрантов» из ФРГ (позднее через суд был доказан клеветнический характер заявлений, однако медийный эффект уже состоялся); за этим – уже весной – последовала серия персональных информационных атак на ведущих политиков фундаментально-оппозиционного крыла АдГ. Под мощный пресс попали Максимилиан Кра и Петер Быстрон (1-й и 2-й номер в партийных списках на выборах в Европарламент), известные достаточно позитивным отношением к России, а также сам Бьёрн Хёкке. Вскоре последовал ещё один скандал с высказыванием Кра (на которое его, очевидно, провоцировали осознанно) на тему исторической политики[24].

Тем не менее «Альтернатива для Германии» добилась внушительного успеха и на Евровыборах, а особенно – на выборах на востоке Германии. В Тюрингии партия набрала 32,8 процента, впервые став первой силой на земельном уровне, в Саксонии (30,6 процента) и Бранденбурге (29,2 процента) с минимальным отрывом заняла второе место. Все партии исключили сотрудничество с АдГ, и особенно категорично – в Тюрингии, где её возглавляет Хёкке. Но в Тюрингии ситуация для остальных партий наиболее сложная, так как для формирования правительства большинства требуется широкая коалиция из ХДС и нескольких левых партий.

На этом фоне (когда АдГ выкрутила как минимум одну руку немецкому истеблишменту) вновь замаячила перспектива раскола по старым мотивам. С того же условного «правого фланга» слышны голоса о необходимости радикальной смены бескомпромиссно-оппозиционной линии и исключения ряда лиц – в первую очередь Бьёрна Хёкке – ради вхождения в региональную коалицию или даже потенциального участия в федеральном правительстве. Это увязывается и со сменой внешнеполитической ориентации АдГ на умеренный атлантизм, к которому склоняются многие правые партии, находящиеся у власти в странах ЕС. Осуществить это должна избранная кандидатом на пост канцлера от АдГ на грядущих выборах Алис Вайдель, выступавшая за исключение Хёкке из партии в 2017 г., но позже присоединившаяся к его лагерю[25].

Описанные процессы, вероятно, ускорятся по независящим от АдГ внешним процессам – в начале ноября правительство Шольца потеряло большинство из-за выхода из него СвДП, досрочных выборов в начале 2025 г. не избежать. Усиление давления на крыло Хёкке и связанные с ним программные установки может последовать в любой момент. Тем не менее есть основания полагать, что Алис Вайдель не решится пойти на конфронтацию, в которой, скорее всего, не сможет взять верх (особенно в условиях политических пертурбаций, не позволяющих подготовить и провести последовательную кампанию, грозящую очередным партийным расколом).

В таком случае «Альтернатива для Германии» останется крупнейшей силой консервативного сопротивления доминирующим в Европе тенденциям, а значит, и надеждой для всех симпатизирующих такому сопротивлению сил.

Вместо заключения: «Альтернатива для Германии» и Россия

В завершение есть смысл задаться вопросом, действительно ли «Альтернатива для Германии» может быть желанной альтернативой и для России? Ответ осложнён тем, что, с одной стороны, идейно-ценностные установки российской политики зачастую исходят из тактических нужд, а их стратегическую глубину можно ухватить лишь на уровне спекуляций.

С другой стороны, «Альтернатива для Германии» остаётся оппозиционной партией даже на региональном уровне, и невозможно с уверенностью сказать, что она захочет и сможет сделать, если вдруг получит рычаги управления страной.

Тем не менее рассуждения на эту тему не лишены смысла – тем более если учесть динамику политических (и не только) процессов в мире.

На тактическом уровне позиция АдГ по большинству вопросов может рассматриваться как наиболее благоприятная для России: упор на активное экономическое взаимодействие с точки зрения деловой рациональности ведёт к требованиям восстановить старые и запустить новые совместные проекты энергетической инфраструктуры; позиция по украинскому конфликту выражена в стремлении к скорейшему мирному урегулированию (прекращение поставок вооружения, активизация дипломатического посредничества) и выстраиванию общеевропейской системы безопасности (с включением туда и России, и Украины); комплекс «консервативных идеологем», транслируемый как Москвой, так и АдГ, в большинстве пунктов совпадает и может быть условно отнесён к одному ценностному лагерю в разворачивающемся противостоянии. Более последовательно все вышеперечисленные позиции представлены именно тем крылом, которое мы обозначили ранее как «фундаментально-оппозиционное» и которое сейчас достигло решающего влияния в принципиальных вопросах.

Так, 14 декабря 2024 г. тюрингское отделение «Альтернативы для Германии», вотчина Хёкке, опубликовало примечательную резолюцию «Мир и суверенитет. Немецкая позиция». Текущий российско-украинский конфликт назван там прокси-войной, которую США ведут против России с целью недопущения российско-европейского (российско-франко-немецкого) сотрудничества. Выход из положения, когда ФРГ лишена суверенитета (ещё один образ из резолюции), заключается в его обретении и формулировании собственной внешнеполитической линии, соответствующей европейским и немецким интересам.

Однако есть и более высокий – стратегический – уровень. В складывающихся внешнеполитических обстоятельствах у АдГ есть два возможных варианта. Первый – поддаться давлению и стать «немецким представителем интересов трампистских США», получив потенциальную возможность обретения власти и сохранения связей с правящими и крупными оппозиционными правыми партиями в других странах Европы, большинство из которых сохраняют по тем или иным причинам трансатлантическую ориентацию. Второй – работать над альтернативой в долгосрочной перспективе, прежде всего над вариантом континентального сотрудничества вокруг франко-германской оси с подключением к ней Москвы, рассчитывая, что мировая политическая ситуация может открыть новые возможности.

Внутри «Альтернативы для Германии» есть сторонники обоих сценариев, и – подчеркнём это ещё раз – линия разделения в целом совпадает с водоразделом между умеренным и фундаментально-оппозиционным крыльями. Представители правоконсервативного крыла давно и недвусмысленно высказываются в пользу второго, активно выступая за нормализацию отношений с Россией и предостерегая европейских правых от дрейфа под крыло американских консерваторов в целом или Трампа в частности. Пока курс партии, которой управляют близкие к последней группе политики, не претерпел изменений, однако постановка этого вопроса – дело времени (весьма вероятно, ближайшего).

Точки потенциального напряжения с Россией сейчас выявить сложнее – вопрос требует отдельного, обстоятельного и беспристрастного исследования. Однако есть все основания полагать, что центральными для противоречий могут стать вопросы исторической политики и политики памяти. Впрочем, при желании, готовности и усердии с обеих сторон, взаимопонимание может быть найдено и в этой непростой теме. Она вовсе не должна быть приведена к чему-то общему, но взаимоуважение в вопросах прошлого может стать прочным фундаментом для построения надёжного будущего.

Автор: Филипп Фомичёв, аспирант Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Сноски

[1] Работяжев Н.В. «Альтернатива для Германии»: между консерватизмом и правым популизмом // Полития. 2022. No. 3. С. 164.

[2] Грибовский В. Правые партии «политической альтернативы» в Германии, Австрии и Швейцарии: автореф. дисс. … канд. полит. наук. М.: Институт Европы РАН, 2019. С. 88.

[3] Erfurter Resolution. Die Gründungsurkunde des Flügels // Der Flügel. 2015. URL: https://web.archive.org/web/20200419115104/https:/www.derfluegel.de/erfurter-resolution/ (дата обращения: 30.10.2024).

[4] AfD-Chef Lucke warnt vor Flügelstreit // JF-Online. 16.03.2015. URL: https://jungefreiheit.de/politik/deutschland/2015/afd-chef-lucke-warnt-vor-fluegelstreit/#comments (дата обращения: 30.10.2024).

[5] См.: AfD-Vize Henkel tritt zurück // JF-Online. 23.04.2015. URL: https://jungefreiheit.de/politik/deutschland/2015/afd-vize-henkel-tritt-zurueck/ (дата обращения: 30.10.2024); „Wir müssen die Partei von diesen Elementen säubern“ // Der Spiegel. 16.05.2015. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/henkel-sieht-unueberbrueckbare-differenzen-an-der-afd-spitze-a-1033901.html (дата обращения: 30.10.2024).

[6] Etappen der Parteigeschichte der AfD // Bundeszentrale für politische Bildung. 02.12.2022. URL: https://www.bpb.de/themen/parteien/parteien-indeutschland/afd/273130/etappen-der-parteigeschichte-der-afd/ (дата обращения: 30.10.2024).

[7] Fünf Grundsätze für Deutschland. Wegweiser für eine neue Politik // Der Flügel. 2015. URL: https://web.archive.org/web/20200321202217/https://www.derfluegel.de/fuenf-grundsaetze-fuer-deutschland/ (дата обращения: 30.10.2024).

[8] Höcke B. Rede über Denkmal der Schande // Tagesspiegel. 19.01.2017. URL: https://www.tagesspiegel.de/politik/hoeckerede-im-wortlaut-gemuetszustand-eines-total-besiegten-volkes/19273518.html (дата обращения: 30.10.2024). «Альтернатива для Германии» стремится к более позитивному изображению картины прошлого страны, не сводя всю немецкую историю к двенадцати годам нацистского господства. Оставаясь в русле историко-философских рассуждений Эрнста Нольте, Хёкке (как и многие другие) указывает на асимметрию в мемориальной политике, где всё сконцентрировано исключительно на негативных аспектах эпохи национал-социализма. Подробнее о критике исторической политики «Альтернативой для Германии» в целом и о позиции Б. Хёкке в частности см.: Fomitschjow F. Der Historikerstreit nach 35 Jahren und die deutsche Erinnerungskultur. Vergangenheit, die dennoch vergehen soll? In: J. Pasko, E. Uspenskaja, M. Beisswenger (Hrsg.), Sammelband der VII. Internationalen Konferenz für Studenten und Doktoranden „Welt und Wissenschaft“. Moskau: Hochschule für Wirtschaft, 2022. S. 16–30.

[9] Kemper A. „Die neurotische Phase überwinden, in der wir uns seit siebzig Jahren befinden“. Zur Differenz von Konservativismus und Faschismus am Beispiel der „historischen Mission“ Björn Höckes. Jena: Rosa-Luxemburg-Stiftung, 2016. S. 17.

[10] Работяжев Н.В. «Альтернатива для Германии»: между консерватизмом и правым популизмом // Полития. 2022. No. 3. С. 164.

[11] Кифхойзер – небольшой по протяжённости горный массив на границе Тюрингии и Саксонии-Анхальт. Его историко-мифологическое значение для Германии заключено в традиционном для Европы сюжете о короле-под-горой. Согласно легенде, в горах Кифхойзера спит император Фридрих Барбаросса (1122–1190), чья борода проросла через мраморный стол в пещере, и которому каждый день вороны сообщают, пришло ли то самое время самых тяжёлых для немецкого народа испытаний, когда император проснётся и поведёт народ к победе. Очевидно, что подобная легенда имеет и христианско-эсхатологический подтекст. В конце XIX столетия среди руин средневекового замка Кифхаузен в этих самых горах был возведён масштабный монумент первому кайзеру объединённой Германии Вильгельму I (1797–1888). В основании, расположенном ниже уровня земли – как бы под горой – находится фигура спящего Барбароссы. Сам стиль монумента напоминает романские крепости и соборы эпохи Штауфенов.

[12] Das Kyffhäusermanifest 2017 // Der Flügel. 05.09.2017. URL: https://web.archive.org/web/20200321202215/https:/www.derfluegel.de/2017/09/05/das-kyffhaeusermanifest/ (дата обращения: 30.10.2024).

[13] Fomitschjow F. Op. cit. S. 26.

[14] Steffen T. Angriff der Radikalen // Die Zeit. 09.07.2019. URL: https://www.zeit.de/politik/deutschland/2019-07/afd-alexander-gauland-bjoern-hoecke-zerwuerfnisse-vorstandswahl (дата обращения: 30.10.2024).

[15] Höckes Flügel und Fraktionschefin Weidel schließen Bündnis // Der Spiegel. 12.07.2019. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/afd-bjoern-hoecke-fluegel-und-alice-weidel-schliessen-buendnis-a-1277033.html (дата обращения: 30.10.2024).

[16] Angela Merkel nennt Wahl Kemmerichs „unverzeihlich“ // Die Zeit. 2020. 06.02.2020. URL: https://www.zeit.de/politik/deutschland/2020-02/angela-merkel-thomas-kemmerichs-wahl-muss-rueckgaengig-gemacht-werden (дата обращения: 30.10.2024). Представители АдГ затем обвинили Ангелу Меркель в превышении должностных полномочий и нарушении партийного нейтралитета и подали против неё иск в Федеральный конституционный суд. В итоге на момент решения суда уже бывший канцлер ФРГ проиграла дело – 15 июня 2022 г. было установлено, что своими высказываниями Меркель нарушила право АдГ на равенство возможностей в состязательной демократии. Естественно, никаких последствий для бывшего канцлера этот вердикт уже не имел, повторные выборы не были отменены. См.: Bundesverfassungsgericht, 2022. Äußerungen von Bundeskanzlerin Merkel zur Ministerpräsidentenwahl in Thüringen 2020 verletzen das Recht auf Chancengleichheit der Parteien. Pressemitteilung Nr. 53/2022 // Bundesvervassungsgericht. 15.06.2022. URL: https://www.bundesverfassungsgericht.de/SharedDocs/Pressemitteilungen/DE/2022/bvg22-053.html (дата обращения: 30.10.2024).

[17] Verfassungsschutzbericht 2020. Berlin: Bundesministerium des Innern, für Bau und Heimat, 2020. S. 93–96.

[18] Höcke tritt nicht für den Bundestag an // Der Spiegel. 08.05.2021. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/afdbjoern-hoecke-kandidiert-nicht-fuer-den-bundestag-a-fda54fca-81c7-4285-94ef-cbad27b59e55 (дата обращения: 30.10.2024).

[19] Pittelkow S. Meuthen verlässt die AfD // Tagesschau. 28.01.2022. URL: https://www.tagesschau.de/investigativ/ndr-wdr/afd-vorsitz-meuthen-101.html (дата обращения: 30.10.2024).

[20] См.: Björn Höcke (AfD) im Gepräch: „Entweder … oder…, Herr Höcke?“ // YouTube: Deutschland Kurier. 23.12.2022. URL: https://www.youtube.com/watch?v=HYOioF8XxrM (дата обращения: 30.10.2024); Björn Höcke (AfD) im Interview: „Wir kämpfen für Deutschland!“ // YouTube: Deutschland Kurier. 04.01.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=0FFhaF9JcBk (дата обращения: 30.10.2024).

[21] Küstner K. Höckes Machtdemonstration ohnegleichen // Tagesschau. 19.06.2022. URL: https://www.tagesschau.de/kommentar/kommentar-afd-parteitag-101.html (дата обращения: 30.10.2024).

[22] Resolution „Europa neu denken“ 2022. Antragsbuch zum Bundesparteitag der AfD in Riesa. Riesa: AfD, 2022. S. 8–12.

[23] Wenn am nächsten Sonntag Bundestagswahl wäre… // INSA. URL: https://www.wahlrecht.de/umfragen/insa.htm (дата обращения: 30.10.2024).

[24] Фомичёв Ф. Подбиты на взлёте: как и для чего европейские правые избавились от немецких коллег // Россия в глобальной политике. 06.06.2024. URL: https://globalaffairs.ru/articles/podbity-na-vzlyote/ (дата обращения: 30.10.2024).

[25] Kubitschek G. Spaltkeile, NIUS, Reichelt – eine Herausforderung // Sezession. 22.10.2024. URL: https://sezession.de/69731/spaltkeile-nius-reichelt-eine-herausforderung (дата обращения: 30.10.2024).

Германия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783121 Филипп Фомичев

Вне времени, хотя в пространстве

Цифровая трансформация и задачи ЕАЭС

Тигран Саркисян

Заведующий базовой кафедрой евразийской экономической интеграции Института права и национальной безопасности РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, председатель коллегии Евразийской экономической комиссии (2016–2020), председатель правительства Республики Армения (2008–2014).

Для цитирования:

Саркисян Т.С. Вне времени, хотя в пространстве // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 73–86.

В статье «Интеграционный “план ГОЭЛРО” для XXI века», опубликованной на страницах журнала «Россия в глобальной политике» в 2021 г., мы обратились к трендам мировой цифровой трансформации и вопросу, как акторы евразийского пространства должны на них реагировать. Как сохранить и повысить конкурентоспособность и не допустить экономической дезинтеграции? С тех пор окружающее нас пространство приобрело новые характеристики.

Статья посвящена именно им, долгосрочным вызовам, максимально, насколько это возможно, в отрыве от веяний текущего времени. Иными словами: вне времени, хотя в пространстве.

То, что происходит вокруг цифровой трансформации практически во всех ведущих экономиках и интеграционных объединениях, можно описать, очень детально рассмотрев этот сложный и многообразный процесс. Однако в случае чрезмерной детализации мы рискуем потерять суть изменений. Поэтому статью мы выстроим вокруг вопроса, актуального практически для всего мирового пространства: что делать с искусственным интеллектом?

Существует несколько подходов, которые можно разделить на:

управление рисками через наднациональное регулирование (ЕС);

создание прецедентного механизма управления и реагирования (США);

государственный централизованный механизм управления процессом (Китай).

Модель и подход, которые, на наш взгляд, следует использовать в ЕАЭС, должны опираться на другой принцип: поддержка развития сектора с обеспечением совместимости национальных подходов.

Глобальное пространство цифровой трансформации

C самого начала использования и внедрения в практику термина «цифровая трансформация» ни одно её направление не имело такого острого значения для государства и его регуляторов, как искусственный интеллект. На то есть две причины: онтологическая и, что немаловажно, институциональная.

Про онтологическую написано много, и мы к ней ещё вернемся, суть её, в двух словах, понятна: активно развивается технология, способная в перспективе выстраивать собственное целеполагание, выходящее за рамки заданных человеком границ.

Но вторая причина – институциональная – не менее важна. За 30–40 лет активного развития информационных и цифровых технологий в мире появились акторы, определяющие движение отрасли. Это в первую очередь транснациональные корпорации, разделившие между собой специализации: криптография, цифровая торговля, маркетплейсы, работа с данными, аналитика, мессенджеры и социальные сети и прочее. Ещё несколько лет назад казалось, что всё новое будет создано Amazon, Meta, Cisco, Alphabet и т.д. Даже региональные конкуренты данных платформ именно что «замещали» то, что создавалось гигантами: будь то маркетплейсы или социальные сети. Замещение происходит либо созданием клонов, либо внедрением похожих специализаций – с учётом характеристик национального регулирования. Это касается всех стран, включая Китай, Россию или Индию.

Но кроме самого разделения отрасли на специализации и появления лидеров по конкретным направлениям, сформировалась модель взаимодействия транснациональных цифровых корпораций с регуляторами и политическими институтами разных государств. Даже в такой либеральной с точки зрения регулирования цифровой экономики стране, как Соединённые Штаты, основные игроки и акторы выстроили механизмы взаимодействия с государством. Постоянное участие в публичных слушаниях, получение государственных заказов, сотрудничество с правоохранительными органами даже без чёткого и тем более жёсткого регулирования определяли, что можно, а что нельзя.

Таким образом, возникала неформальная экосистема государственно-частного партнёрства и учёта интересов друг друга.

Вот яркий пример. Компания Amazon, обладающая колоссальными массивами данных и аналитикой о потреблении, заявила о намерении заняться банковской сферой. Однако интенсивная дискуссия о рисках, с этим связанных, разгоревшаяся в 2016 г., привела к отказу ритейлера от таких планов. Беспрецедентные ресурсы данных по потреблению и поведению людей, которыми обладают цифровые гиганты, дают им преимущество не только в финансовой, но и в таких сферах, как прогнозирование, в том числе социально-экономическое и политическое. А это уже затрагивает сферу государства.

Решение основателя Amazon Джеффа Безоса, вопреки устоявшейся традиции, не публиковать в принадлежащей ему газете The Washington Post редакционную статью в поддержку того или иного кандидата на президентских выборах в США 2024 г. (газета ориентирована на Демпартию и её кандидата) вызвало шквал критики и привело к протестному уходу ряда журналистов. Однако уверенная победа Дональда Трампа, которая не прогнозировалась ни одной из ведущих социологических служб, наводит на мысль, что алгоритмы Amazon, работающие с данными 171 миллиона человек в США, рисовали иную картину исхода президентских выборов, нежели обычные опросы. Решение главы Amazon воздержаться от редакционной статьи диктовалось в первую очередь интересами бизнеса и его собственными. Оно, в отличие от решения не идти в сферу коммерческого банкинга, не затрагивало прерогатив институтов и регуляторов.

Готовность цифровых гигантов принимать во внимание интересы традиционных институтов вызвана не соображениями морали и патриотизма. Несмотря на транснациональный характер цифровых гигантов, они прочно привязаны к пространству и правилам, которые устанавливаются институтами на этом пространстве. Такого рода неписаные правила и их учёт – продукт институционального становления сферы цифровой экономики со своими сдержками и противовесами. Этот баланс ещё несколько лет назад казался долговечным, но за последние годы произошли колоссальные изменения, вызванные развитием именно искусственного интеллекта. Новый рывок, символом которого было создание чат-бота ChatGPT, а потом появление и других компаний данного профиля, был обеспечен не гигантами, которые, как считалось, отрасль поделили, а новыми акторами, большинство из которых можно назвать стартапами. Гиганты же, понимая, что начали упускать новое направление, бросились догонять, как, например, Meta (Lama) в США и Alibaba (Qwen) в Китае.

Чат-боты – лишь вершина айсберга, который представляет собой огромный комплекс распределённого и децентрализованного развития искусственного интеллекта с участием сотен и тысяч компаний.

Это не просто реструктуризация отрасли и её институциональных основ, а острый управленческий вызов для государств. Последние стали понимать, что решать стратегические и даже тактические вопросы с помощью формальных и неформальных договорённостей с топ-10 лидерами цифровой отрасли уже нельзя. Данное осознание потребовало немедленного обращения к инструментам регулирования, в отношении которых у государства пока безусловная монополия. В результате страны и экономики, которые десятилетиями говорили о необходимости «свободы отрасли», за считанные месяцы разработали и приняли законы и указы, призванные дать властям возможность влияния. Яркий пример – Европейский союз и Соединённые Штаты.

13 марта 2024 г. Закон об искусственном интеллекте Евросоюза (The EU AI Act), пройдя все необходимые административные процедуры и политические согласования, одобрен подавляющим большинством европарламентариев. Важно: с момента разработки до принятия закона, дающего регуляторам право влиять на отрасль, прошло чуть более года. Процесс принятия ранее одобренных документов, важнейших для цифровой экономики ЕС, – «Стратегии о данных ЕС» и «Закона о цифровых рынках (услугах)» – занял от трёх до пяти лет. Программа “Digital Europe” писалась, согласовывалась и принималась на протяжении почти семи лет. Последние документы и программы касались устоявшихся отраслей цифровой экономики – оборота данных и торговли, снятия барьеров и признания документов, где все риски и угрозы уже были понятны и давно проанализированы. Новый же закон об искусственном интеллекте касается только формирующегося рынка и отрасли. И здесь – в сфере до конца ещё неизвестного – Евросоюз решил сразу получить доступ к регулированию.

Причина – риски и наличие огромного числа малых, средних и больших игроков с неясными целями и, возможно, этикой.

Именно поэтому европейский закон в отличие от ранее принятых документов написан не для создания условий для развития отрасли, а управления рисками. Они распределены на четыре группы:

а) Недопустимые риски – биометрическая идентификация, разделение людей на категории, распознавание человеческих эмоций, система социального рейтинга (social scoring).

б) Высокие – ИИ, используемый для работы инфраструктуры, подрыв которой может привести к смерти или к увечьям.

в) Ограниченные – отсутствие прозрачности, люди должны знать, что они взаимодействуют с ИИ, и иметь доверие к взаимодействию. Должна быть проведена маркировка контента ИИ, чтобы не вводить человека в заблуждение, и т.д.

г) Минимальные – образовательные платформы или фильтры для спама, игры и т.д.

Хотя большая часть сектора ИИ подпадает именно под категорию минимального и ограниченного риска, многие аналитики считают, что в будущем значение обретут сферы из категории высокого риска: именно в инфраструктурных отраслях ИИ и будет производить основную часть новой добавленной стоимости. С этой точки зрения европейский риск-ориентированный подход создаст существенные барьеры для развития технологий и решений ИИ в Европе без учёта интересов институтов: национальных и наднациональных регуляторов.

Один важный фактор: регулирование ЕС по части ИИ во многом происходит в тех же условиях, в которых и было введено регулирование по данным и цифровым активам. А именно по ИИ, как и по данным и услугам, Евросоюз проигрывает конкурентам: Соединённым Штатам и Китаю. Первым – по причине присутствия там лучших экосистем роста сектора, второму – из-за наличия грамотной государственной стратегии поддержки отрасли.

В США, в отличие от многих стран, нет чёткого регулирования цифровой экономики и цифровых услуг. Более того, будучи одними из мировых лидеров по антитрастовому законодательству, они не имеют ни одного закона прямого действия, определяющего сферу цифровых услуг. Но примечательно, что даже Соединённые Штаты отреагировали на ИИ немедленным введением жёсткого квазирегулирования посредством исполнительного указа президента «О безопасном, защищённом и заслуживающем доверия искусственном интеллекте» (14110), изданном 30 октября 2023 года.

Основные новеллы указа достаточно «жёсткие», если сравнивать с американской практикой дерегулирования цифровой экономики, в которой наличествует достаточно высокий уровень свободы для лидеров рынка. Указ, среди прочего, требует, чтобы разработчики самых мощных систем искусственного интеллекта делились с правительством результатами испытаний на безопасность и другой важной информацией. Это достаточно новое явление для американского регулирования, ещё несколько лет назад оно казалось невозможным. Ни один из гигантов цифровой экономики ранее не сталкивался с необходимостью фактически делиться с государством результатами испытаний своих технологических разработок.

Кроме того, указ фиксирует требование разработки меморандума о национальной безопасности, определяющего дальнейшие действия в области искусственного интеллекта и его безопасности. Он должен быть подготовлен Советом национальной безопасности и руководителем аппарата Белого дома. Документ будет гарантировать, что военное и разведывательное сообщество станет безопасно, этически и эффективно использовать ИИ в своих миссиях, а также противодействовать его использованию противниками в военных целях.

Компетентные органы соответствующих секторов, уполномоченные указом, имеют право устанавливать более подробные предписывающие правила и обеспечивать их соблюдение. Свобода уполномоченных органов предполагает отсутствие «цементирования» управления рисками в единый правовой документ и правовой режим. По всей вероятности, централизованный подход к регулированию ИИ будет (по крайней мере) отсутствовать, учитывая число органов власти (их около десяти с подструктурами), призванных к действию указом. А это основа для постоянного изменения правового режима через судебные и исполнительные – в обоих случаях прецедентные – акты.

Указ составлен и подписан в течение считанных месяцев, а два ключевых законодательных акта, которые разрабатывались американскими конгрессменами (The American Innovation and Choice Online Act и Open App Markets Act) по части регулирования цифровой экономики, уже несколько лет как не принимаются Конгрессом ввиду отсутствия консенсуса и лоббизма транснациональных корпораций. Процесс непринятия данных законодательных актов и есть проявление институционального консенсуса между государством и цифровыми гигантами: лоббизм и постоянные слушания тормозят внедрение законов, оставляя транснациональным корпорациям свободу действий, но и заставляют их принимать во внимание интересы государства, что приводит к постоянным компромиссам.

Несмотря на разновекторность и различный характер актов Евросоюза и Соединённых Штатов, они имеют схожую природу. Отсутствуют институты и сложившиеся механизмы работы с новым технологическим рынком, а регуляторы получают возможность влиять на владельцев и разработчиков. К тому же оставляя за собой право постоянно изменять подход через оценку рисков, возникающих вследствие развития ИИ. Данная свобода действий регуляторов сохранится как минимум до тех пор, пока не будут разработаны чёткие стандарты ИИ и внедрены механизмы управления ими.

Особое место в мировой практике, конечно, занимает китайский опыт регулирования вопросов развития ИИ. КНР стала первой страной, стандартизировавшей процессы разработки и оказания услуг при помощи технологий генеративного ИИ («Положение о временных мерах по управлению услугами генеративного искусственного интеллекта» от 10 июля 2023 г.). Оперативность – характерная черта китайского подхода к регулированию ИИ. Основной регулятор – Управление киберпространства Китая. Помимо разработки данное управление может быстро скорректировать или вовсе отменить решения, оказавшиеся неэффективными, а также ввести исключения в законодательство при помощи подзаконных актов.

Среди прочего оперативность регулирования достигается благодаря секторальности разрабатываемых стандартов. Например, в ноябре 2022 г. отдельным указом сформулированы «Правила регулирования дипфейков», которые напрямую стандартизировали требования к предоставлению услуг глубокого синтеза. Отказ от универсальности позволяет быстро реагировать на новые технологические решения и вызовы, появляющиеся на глобальном и национальном уровне. Китайское правительство не отрицает необходимости фундаментально регулировать вопросы ИИ и активно работает над проектом всеобъемлющего закона в данной сфере, что говорит об отсутствии догматизма.

И, конечно, стоит сказать об активной международной повестке в рамках китайского дискурса о регулировании ИИ, ведь именно КНР в октябре 2023 г. предложила «Глобальную инициативу по управлению искусственным интеллектом», где призвала страны к техническому сотрудничеству и обмену информацией.

Важная особенность Китая: успешная борьба властей за сохранение кадров ИИ через создание разных социальных и экономических экосистем для их адаптации в национальном пространстве. MIT Technology Review в статье «Четыре вещи, которые вам нужно знать о кадровом резерве Китая в сфере ИИ»[1] пишет о беспрецедентных результатах данной работы: 28 процентов топ-специалистов по ИИ в мире сейчас живёт и работает в КНР, и 80 процентов из них не собираются уезжать. Данные показатели – рекордные для Китая, где на протяжении десятилетий, несмотря на стабильный экономический рост, наблюдался активный процесс «утечки мозгов» из традиционных сфер экономики и специализаций на Запад. Но по части цифровых компетенций и ИИ власти смогли достигнуть высоких показателей, потому что не просто ввели социальные гарантии и систему поддержки, но интегрировали отрасль в сферу образовательного и городского планирования, развития отдельных географических и культурных кластеров.

Борьба за человеческий капитал в сфере ИИ в мире уже началась.

Важно, чтобы разработка стандартов ИИ и их введение в действие сделали пространство ЕАЭС привлекательным для новых кадров.

Можно сказать, что предстоящий период – годы борьбы именно за разработку и внедрение стандартов ИИ, и сталкиваться будут игроки нескольких уровней:

государства и группы государств, стремящиеся оставить за собой управление и контроль за сферой;

транснациональные корпорации, которые станут лоббировать принятие стандартов, обеспечивающих им максимальную свободу действий и ограничивающих свободы новых игроков; тут они будут бороться не только с государствами, но и друг с другом, стараясь сократить взаимные сравнительные преимущества;

новые игроки, которые начнут бороться как против контроля со стороны государства или группы государств, так и с транснациональными корпорациями, старающимися через внедрение согласованных с ними стандартов сохранить и закрепить за собой монополию на новую сферу ИИ.

То, что в мире пока нет чёткого понимания и знания, как и куда двигаться по части стандартов, очевидно по тому, как внедряются инструменты контроля над сферой. Повторимся: пусть подходы Европы и США отчасти разные, но, по сути, об одном – стремлении управлять тем, всеобъемлющие последствия развития чего ещё не ясны.

Эта неясность и начало конкуренции между игроками с разными видениями очевидны даже на примере одной страны – США. В предвыборной «Платформе Республиканской партии-2024. Сделаем Америку снова великой!», с которой Дональд Трамп победил на выборах, есть прямая ссылка на президентский указ: «Мы отменим опасный указ, который препятствует инновациям в области ИИ и навязывает радикальные левые идеи развитию этой технологии. Вместо этого республиканцы поддерживают развитие ИИ, основанное на свободе слова и процветании человека». Предвыборное обещание – не отказ от регулирования и контроля, а новый виток согласования стандартов с учётом максимального интереса групп компаний. Подобные развороты во времени могут казаться полным переосмыслением отношения к ИИ, но это не так, таков результат внутренней борьбы основных игроков за место под солнцем в период, когда оно ещё полностью не взошло – не все места ещё заняты. Не отказ от регулирования, а трансформация самого инструмента в возможность разделения рынка труда, учитывая интересы лидеров рынка (не случайно инноваторы, подобные Илону Маску, занимали такое место в предвыборной кампании). Последний в марте 2024 г. предложил не просто регулировать ИИ, а запретить целую его часть – искусственный интеллект общего назначения (ИИО), который соответствует или превосходит когнитивные способности человека в широком спектре задач.

У феномена ИИ есть, как сказано, онтологическая сторона. До сих пор не определены рамки свободы, которые отрасль должна или может иметь. В большинстве случаев обсуждается этика. Но для лидеров рынка цифровой экономики такой дискурс становится возможностью получить инструменты влияния на формирующуюся отрасль, прикрываемую идеями морали, приватности, защищённости человеческого достоинства и т.д. Поэтому дискуссии продолжатся до тех пор, пока окончательно не сформируется пространство ИИ с конкретными законами и стандартами.

Но это не означает, что нет онтологических и морально-этических проблем. Развитие ИИО, о запрете которого говорят крупные игроки, касается именно этого: можно ли создавать то, что способно заменить когнитивную функцию человека и связанную с ней возможность принятия самостоятельных решений. Это нескончаемый спор, связанный с культурными и религиозными основами конкретных стран и обществ. Но мы склонны считать, что формирование морально-этических основ ИИ будет зависеть не от желаний государства и регулятора, а от нового пространства мира. Каким оно будет? C ведущей ролью одного государства (что уже кажется невозможным) или группы стран? Или многополярным с акцентом на разность подходов не только к регулированию, но и к основам организации общественной жизни? Двинется ли мир к новой глобальной повестке или новым трендом станет регионализация? Случится ли ренессанс традиционной этики или новая отодвинет в сторону старую?

Евразийский союз – откликаться на новую реальность

Утверждённые в 2017 г. президентами стран ЕАЭС «Основные направления реализации цифровой повестки Евразийского экономического союза до 2025 года» стали новой вехой в развитии цифровой трансформации Союза в условиях меняющегося технологического уклада. Цели реализации цифровой повестки ЕАЭС заключаются в поддержке цифровой трансформации экономик стран, актуализации сложившихся механизмов интеграционного взаимодействия, в обеспечении качественного и устойчивого экономического роста государств-членов, в том числе для ускоренного перехода экономик на новый технологический уровень формирования новых индустрий и рынков, развития трудовых ресурсов.

Цифровая повестка ЕАЭС охватывала все сферы социально-экономического развития, взаимодействия в организационном и инфраструктурном планах:

цифровая трансформация отраслей и кросс-отраслевая трансформация;

цифровая трансформация рынков товаров, услуг, капитала и рабочей силы;

цифровая трансформация управления интеграционными процессами;

развитие цифровой инфраструктуры и обеспечение защищённости цифровых процессов.

Цифровая повестка ЕАЭС уникальна – она заложила основу совместного движения вперёд без ограничения национального суверенитета путём внедрения инструментов общего регулирования.

На наш взгляд, она была лучшей интеграционной практикой и отличалась от ограничивающего национальные инструменты регулирования подхода ЕС и фактического отсутствия общей повестки в АСЕАН или Меркосур. Но 2025 г., когда истечёт срок действующей повестки, значительно отличается от 2017-го – года утверждения её основных направлений. Здесь и пандемия с её последствиями, и обострение региональных и международных противоречий, и т.д. Но главное – новый рывок технологии ИИ, которая меняет устоявшиеся основы не только цифровой экономики, но и реагирования стран и интеграционных объединений на цифровую трансформацию.

Наше пространство должно откликнуться на новую реальность, потому что отсутствие реакции ведёт к ухудшению условий интеграции, а грядущая разработка и внедрение стандартов ИИ третьими странами со временем «растащит» евразийскую интеграцию в разные стороны.

Такая оценка может создать иллюзию, что мы предлагаем скопировать опыт других акторов и перейти к системе регулирования разного типа:

жёсткого наднационального – как в ЕС,

ориентированного на управление процессами и рамками – как в США,

централизованного – как в Китае.

Однако ни один из данных подходов не годится для нашего пространства, где интеграция опирается на полноценный национальный суверенитет. Опыт реализации цифровой повестки Союза позволяет выдвинуть несколько тезисов, полезных для достижения целей и задач интеграции, в том числе обозначенных политическим руководством стран Союза.

Первое: начать активную дискуссию о потенциальном влиянии развития ИИ на интеграцию. С выявлением всех угроз и возможностей, которые отрасль может нести для Союза. Такая дискуссия даст толчок к «инвентаризации» национальных практик и интересов государственных и частных акторов. Инвентаризация должна происходить с включением в процесс наднациональных и национальных институтов, центров компетенций, лидеров рынка и стартапов, уже участвующих в процессе разделения рынка ИИ.

Второе: на основе полученных результатов определить общие цели и задачи развития ИИ, совместное достижение которых не затронет интересы отдельных стран, их суверенитет и позволит действовать сообща. ЕАЭС не может развивать ИИ путём введения ограничений и барьеров; достижение цели возможно через поддержку совместных проектов, отвечающих интересам компаний и стран всего Союза.

Третье: полностью вывести ИИ за политические скобки, так как политизация в мире достигла высокого уровня, и любой политический дискурс отрицательно скажется на экономическом Союзе.

Четвёртое, может быть, самое важное и трудное: выявить сферы интеграции и общих рынков, которые в случае внедрения разрозненных и отдельных стандартов ИИ могут перестать функционировать. Иначе говоря, сферы, отсутствие сообщающихся друг с другом стандартов в которых чревато дезинтеграцией.

Пятое: начать совместную работу по созданию национальных стандартов ИИ для дальнейшего обеспечения их совместимости. Не общих стандартов, а схожих, сообщающихся друг с другом. Это позволит Союзу обеспечить и национальные суверенитеты, и экосистему полноценного принятия друг друга для достижения целей и задач интеграции.

Шестое: успешный китайский опыт в сфере кадрового потенциала ИИ показывает, что преуспеть можно через системный подход, объединяющий не только социальные меры, но стратегическое планирование. В ЕАЭС и в государствах – членах Союза нужны экосистемы роста и развития ИИ, включающие географические, культурные, образовательные, производственные и социальные кластеры. Острейшая конкуренция за кадровый потенциал ИИ (более 80 процентов разделено между США и Китаем) заставляет работать и действовать быстро, стремясь удержать кадры, что осуществимо только через комплексные, а не разрозненные меры. Это касается как национального, так и наднационального уровня.

Времена изменились или меняются. Но мы пребываем в евразийском пространстве, которое остаётся одним и тем же, обретая разный облик. В том числе облик искусственного интеллекта, и вопрос в том, насколько грамотно и адекватно мы его воспримем.

Автор: Тигран Саркисян, заведующий базовой кафедрой евразийской экономической интеграции Института права и национальной безопасности РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, председатель коллегии Евразийской экономической комиссии (2016–2020), председатель правительства Республики Армения (2008–2014)

Сноски

[1] “Four things you need to know about China’s AI talent pool”. MIT Technology Review. URL: https://www.technologyreview.com/2024/03/27/1090182/ai-talent-global-china-us/ (дата обращения: 16.12.2024).

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783119 Тигран Саркисян

Уступит ли доллар позиции мировой резервной валюты?

Руслан Никколов

Независимый аналитик в нефтяной сфере.

Для цитирования:

Никколов Р.З. Уступит ли доллар позиции мировой резервной валюты? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 65–72.

Вопрос о формировании международной валютной системы, альтернативной той, в которой доминирует американский доллар, всё чаще поднимается не только странами, уже подвергшимися санкциям США и их союзников, но и теми, кто имеет основания опасаться подобных мер.

Недавний саммит БРИКС подчеркнул не только актуальность и остроту проблемы, но и сложности её решения. Способны ли государства с разными уровнями развития экономики, фискальной нагрузки и дисциплины, структурой внешней торговли, темпами инфляции объединить усилия для создания альтернативной валюты? Кто из них может и готов взять на себя лидерство в этом вопросе? Как наладить механизм взаиморасчётов, позволяющий избежать санкций и рисков, связанных с валютным контролем Соединённых Штатов? Но над всеми этими, несомненно, важными и сложными темами стоит главный вопрос: возможна ли в принципе надёжная альтернатива доллару и как изменится глобальная торговля, если она будет менее к нему привязана?

Главная роль эмитента мировой резервной валюты – компенсация дисбалансов в глобальной торговле

Для начала стоит попытаться понять, что делает доллар мировой резервной валютой помимо очень большой, но неуклонно сокращающейся доли США в мировом производстве и торговле и их геополитического влияния. Соединённые Штаты обладают рядом других преимуществ: высокая защищённость прав собственности, прозрачное корпоративное управление, самые глубокие и ликвидные финансовые рынки и (несмотря на недавние санкции) наименьшая дискриминация инвесторов-нерезидентов. В то же время фрагментация и потенциальная реорганизация глобальной экономической и финансовой деятельности в отдельные, непересекающиеся блоки побуждают некоторые страны уже сейчас всё более активно использовать и хранить другие международные валюты. Так, за последние 25 лет доля доллара в мировых валютных резервах снизилась примерно на 14 процентов.

Большая часть в этом сдвиге пришлась не на традиционные резервные валюты, как фунт стерлингов, евро или йена, а на валюты малых, открытых, хорошо управляемых экономик, обеспечиваемых новыми технологиями цифровой торговли, такие как канадский и австралийский доллары. Конечно, не остался в стороне и китайский юань, чей рост в мировых валютных резервах соответствует примерно четверти снижения доли американского доллара. Однако на фоне продолжающегося увеличения доли КНР в мировой торговле интернационализация юаня, по крайней мере, измеряемая его частью в международных валютных резервах, с 2022 г. демонстрирует признаки замедления и даже снижения. А ведь именно на юань возлагают надежды те, кто ждёт появления альтернативной валюты. Несмотря на расширение своповых линий и пилотирование цифровой валюты Народного банка КНР, а также на некоторые ограниченные меры по ослаблению контроля за движением капитала, мало что указывает на готовность китайских финансовых властей двигаться всерьёз и быстро в этом направлении. Чтобы юань мог претендовать на роль реального конкурента доллара, Китай должен отказаться от контроля над своим текущим и капитальным счетами, сократить способность контролировать рост кредита и обязательств своей финансовой системы и предоставить нерезидентам такие же, как в США, условия инвестирования.

Не менее, а возможно, более важная тема – балансировка международной торговой системы. Хотя дискуссия о роли доллара как мировой резервной валюты в основном концентрируется на глобальных потоках капитала, количественно эти потоки – лишь оборотная сторона торгового баланса и счёта текущих операций. В странах, имеющих постоянный профицит торговли, внутренние сбережения превышают внутренние инвестиции в основном потому, что домохозяйства, потребляющие большую часть своего дохода, получают очень низкую долю ВВП по сравнению с бизнесом и государством. Это приводит к ослаблению внутреннего спроса и лишает экономики способности потреблять всё, что они производят внутри себя. Поэтому крупным экономикам, как китайская, сдерживающим внутреннее потребление, требуется устойчивый профицит внешней торговли для решения проблемы избыточного производства. Возникающий профицит счёта текущих операций (практически равный профициту в торговле) приходится балансировать через отток капитала, то есть инвестируя в иностранные активы. В свою очередь, США, имеющие устойчивый внешнеторговый дефицит, могут балансировать свой дефицит счёта текущих платёжных операций (практически равный дефициту в торговле) лишь посредством притока иностранного капитала путём экспорта права собственности на свои активы. С учётом масштаба их экономики американцы практически в одиночку удовлетворяют большую долю потребности стран с профицитом торговли и текущего счёта в приобретении иностранных активов.

Таким образом, в основе роли доллара как мировой резервной валюты лежит готовность и способность США иметь большой постоянный торговый дефицит.

Именно он приносит наибольшую выгоду странам, которые утверждают, что стремятся свергнуть доллар, в то время как их внутренняя экономическая политика делает это практически невозможным.

Однако суть не в том, что эмитент мировой валюты обязательно должен иметь постоянный торговый дефицит. Он должен фактически отказаться от контроля над своим счётом капитала, чтобы сбалансировать всё, что требуется, образно говоря, «остальному миру»: иметь дефицит, когда мир хочет экспортировать избыточные сбережения, инвестируя в его активы, и профицит, когда мир хочет импортировать сбережения, принимая его инвестиции, как оно и происходило в случае с США, имевшими устойчивый профицит во внешней торговле и бывших нетто-экспортёром капитала до 1970-х гг., пока мир восстанавливался после двух мировых войн.

Привилегии и бремя мировой резервной валюты

Итак, можно принять за данность, что большому числу стран, проводящих активную экспортно ориентированную промышленную политику и имеющих устойчивый значительный профицит торгового и платёжного баланса, требуется в качестве партнёра крупная экономика, готовая абсорбировать их «избыточное» производство и вместе с ним избыточные сбережения в обмен на собственность в своих активах. А если такая большая экономика ещё и обладает развитыми ёмкими, ликвидными финансовыми рынками и предоставляет нерезидентам недискриминационный доступ к приобретению своих активов, у неё появляются рыночные аргументы в пользу резервного статуса её валюты. Когда же эти аргументы подкрепляются военной мощью, лидерством в целой сети альянсов и историческими традициями, можно говорить и о статусе мировой резервной валюты. На данном этапе все элементы присущи только одной стране – Соединённым Штатам Америки.

Несомненно, статус доллара как мировой резервной валюты, в свою очередь, даёт стране-эмитенту большой диапазон инструментов влияния на многие процессы в мировой экономике и геополитике. Другие же страны вынуждены нести сопутствующие риски, масштаб которых продемонстрировали санкции по заморозке российских золотовалютных резервов и блокировке доступа российских банков к инфраструктуре долларовых расчётов. Неудивительно, что дискуссия, сможет ли американский доллар сохранить господство, предполагает, что именно нежелающие мириться с подобными рисками государства хотят уменьшить его доминирующую роль, тогда как США готовы до последнего этому сопротивляться. На самом деле многие страны не противятся роли доллара как резервной валюты не потому, что опасаются резкой реакции со стороны Вашингтона, а потому, что статус-кво позволяет им использовать часть американского спроса для подпитки собственного роста.

Тем не менее Соединённым Штатам как стране-эмитенту резервной валюты приходится преследовать противоречащие друг другу внутренние и международные цели. Как следствие, они зачастую сталкиваются с обвинениями, что либо не удовлетворяют адекватно спрос растущей мировой экономики на ликвидность, пытаясь ослабить внутреннее инфляционное давление, либо создают избыточную ликвидность на глобальных рынках, чрезмерно стимулируя внутренний спрос.

Однако критика извне – далеко не самая большая проблема, стоящая перед США в их роли эмитента мировой резервной валюты. Так, если отставить за скобками сугубо геополитическую составляющую, в коммерческом смысле от мирового господства доллара выигрывает далеко не вся американская экономика, а лишь определённые её сектора, включая весьма политически могущественные военно-промышленный комплекс и финансовый капитал. Большинство других отраслей промышленности, сельское хозяйство, малый бизнес платят за это высокую цену, уступая долю в мировом производстве странам с профицитом торговли. В свою очередь, США, выделяя часть спроса на потребление импорта, дабы не терять рабочие места, вынуждены стимулировать растущий долг домохозяйств и увеличивать свой фискальный дефицит.

Проблема деиндустриализации и роста долгового бремени постепенно становится настолько серьёзной, что, несмотря на преимущества, которые даёт Вашингтону контроль над мировой валютной системой, в какой-то момент ему придётся всерьёз задуматься над целесообразностью сохранения этой роли. Мы не раз наблюдали попытки посредством «тарифных войн» развернуть вспять рост внешнеторгового дефицита. Все они закончились неудачей. Во-первых, тарифные барьеры, как правило, вызывают симметричную реакцию торговых партнёров. Но главное – они игнорируют симбиоз, сложившийся между экономиками стран-экспортёров и американской экономической моделью, компенсирующей их избыточные сбережения и слабый спрос. Последняя ориентирована на непрерывный, но низкоинфляционный рост собственного спроса. Куда скорее освободиться от торгового дефицита можно, прервав приток капитала в американские активы, позволяющий экспортно ориентированным экономикам балансировать профицит своего счёта текущих операций.

Крушение или мягкая посадка: что вынудит мир прекратить использовать доллар

Наиболее простым способом было бы ограничить возможность нерезидентов инвестировать в США, обложив налогом спекулятивные финансовые потоки, непрямые инвестиции, а возможно, любые вложения, не ведущие непосредственно к росту производства товаров и услуг. Это подстегнёт производство в Соединённых Штатах и расчистит пространство для внутренних инвестиций, но может привести к резкому обвалу фондового рынка и станет крайне болезненным для экспортно ориентированных стран, неспособных быстро разрешить дисбаланс сбережений и внутреннего спроса. Среди них окажется немало американских союзников и партнёров.

На этом фоне практически идеальным (а потому маловероятным) решением представляется организация крупнейшими экономиками мира, включая США, нового глобального режима торговли и оборота капитала, основанного на идеях, предложенных британским экономистом Джоном Мейнардом Кейнсом восемьдесят лет назад в Бреттон-Вудсе. Речь идёт о мировой синтетической валюте (названной Кейнсом банкором), базирующейся на стоимости тридцати репрезентативных товаров и предназначенной для абсорбирования глобальных дисбалансов и распределения их последствий по экономикам стран-партнёров. Договаривающиеся стороны могли бы заключить новый набор торговых соглашений, которые заставят государства с профицитом торгового баланса и текущего счёта обменивать его на облигации, деноминированные в новой синтетической валюте. Это побудит их разрешать внутренние дисбалансы спроса и сбережений на собственном рынке, вместо того чтобы принуждать партнёров поглощать их в форме торгового дефицита. Однако до сих пор в этом направлении не достигнуто существенного прогресса, хотя надсуверенную резервную валюту предлагали давно, и крах Бреттон-Вудской системы указывает, что подход Кейнса, возможно, был более дальновидным. Пока призывы к консолидации усилий по созданию альтернативной доллару международной синтетической резервной валюты звучат в основном из противоположного американскому лагеря.

Любой из описанных выше вариантов способен сделать американскую экономику более сбалансированной, вернув ей значимую индустриальную компоненту.

Переход на синтетическую международную резервную валюту будет куда менее травматичным для мира в целом и позволит сделать контроль над мировой торговлей и потоками капитала более справедливым.

Опыт Евросоюза в создании единой валюты свидетельствует, что ни одно подобное грандиозное по масштабу предприятие не проходит без сучка и без задоринки. Но в любом случае мировая торговля, перетоки капитала и глобальная экономика в целом могли бы выиграть, снизив чрезмерную зависимость от доллара. Это пошло бы на пользу и самим Соединённым Штатам, уже демонстрирующим признаки усталости от бремени, которое возлагает на их экономику роль доллара как резервной валюты. А поскольку ни одна другая страна не желает и просто технически не в состоянии взять на себя ответственность за устранение дисбалансов в мировой торговле, американцам имеет смысл задуматься о том, чтобы проявить инициативу.

Нельзя, конечно, исключить и сценарий, при котором США начинают постепенно снижать фискальные расходы, возвращаясь к сбалансированной бюджетной политике и погашению государственного долга, а экономика Китая, в свою очередь, начнёт ориентироваться на внутреннее потребление, снижая гигантский профицит внешней торговли, равно как и зависимость от американских рынков – как товарного, так и капитала. Тогда дисбалансы в глобальной торговле перестанут быть столь явно выраженными, производство и потребление придут в примерное соответствие. Государства же станут заниматься взаимовыгодным обменом товаров и услуг и перестанут ограничивать потребление собственных граждан ради роста экспорта, который будет потребляться в других странах, раздувающих своё потребление в долг, по сути, торгуя резервным статусом своих валют. В таком мире доллар, скорее всего, продолжит терять долю среди резервных валют, и это будет происходить быстрее, чем сейчас, но без шоков, оставляя мировой экономике возможность адаптироваться к переменам.

Сегодня такое развитие событий трудно себе представить, учитывая углубляющиеся противоречия между мировыми игроками – как отдельными странами, так и блоками, вплоть до условных Юга и Севера, особенно зная воинственный настрой вновь избранного американского президента. Судя по его заявлениям, он готов, с одной стороны, отстаивать любыми средствами господство доллара в мировой торговле, а с другой, подтачивать его, вводя заградительные тарифы на импорт. И всё-таки такая эволюционная трансформация через постепенную адаптацию столь же свойственна рынку, как и шоковая, но гораздо менее болезненна, а потому более привлекательна для всех.

Если ничего не будет меняться, в какой-то, возможно, не столь отдалённый момент США больше не смогут нести бремя растущего фискального дефицита и государственного долга и допустят серьёзный сбой в его погашении. В таком случае доверие к доллару окажется подорвано, и отказ от него как основной резервной валюты произойдёт, что называется, «по дефолту», заставив мир лихорадочно приспосабливаться к слому устоявшейся модели.

Автор: Руслан Никколов, независимый экономический аналитик.

США. Весь мир > Финансы, банки. Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783118 Руслан Никколов

Альтернативные валюты и платёжные системы: БРИКС и не только

Пауло Ногейра Батиста

Бразильский экономист, вице-президент Нового банка развития (2015–2017) и исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Для цитирования:

Ногейра Батиста П. Альтернативные валюты и платёжные системы: БРИКС и не только // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 46–64.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Мы живём в мире, где одна национальная валюта – американский доллар и один национальный центральный банк – Федеральная резервная система США функционируют как международная резервная валюта и мировой кредитор последней инстанции.

Как говорили ещё в 1960-е гг., доллар даёт Соединённым Штатам долгосрочную «непомерную привилегию» гасить долги и приобретать реальные ресурсы, просто печатая деньги. А отсутствие настоящего глобального кредитора позволяет ФРС в период кризисов обеспечивать ликвидностью ограниченный круг своих союзников и сателлитов. Остальному миру в случае проблем с платёжным балансом приходится использовать дорогие международные резервы или обращаться в Международный валютный фонд (МВФ).

МВФ, как известно, прочно контролируется Западом, т.е. странами с высоким доходом во главе с США. Недружественным и непокорным Западу государствам Фонд навязывает жёсткие макроэкономические меры либо вообще лишает их экстренной финансовой поддержки. С другой стороны, страны, считающиеся геополитически близкими Западу, получают довольно щедрую помощь на вполне комфортных условиях. Отсутствие беспристрастности – превалирующая модель функционирования организации, норма. Так было всегда, но обострение геополитической ситуации во втором десятилетии нынешнего века сделало это неравенство более выраженным.

Ожидать фундаментальной реформы институтов Бреттон-Вудской системы бессмысленно[1]. Постепенная адаптация возможна и даже, вероятно, улучшит их работу, но принятие решений останется в руках Соединённых Штатов, Европейского союза и ещё нескольких стран с высоким доходом – изменений не предвидится. Таким образом, МВФ как не был, так и не станет глобальным кредитором последней инстанции. Распределение квот и прав голоса, а также другие правила, обеспечивающие Западу контроль над фондом, заморожены уже четырнадцать лет, и в обозримом будущем ситуация сохранится. То же самое – с некоторыми нюансами – можно сказать и о Всемирном банке.

Нет перспектив реформирования и специальных прав заимствования (SDR) в МВФ – системы, созданной в 1969 г. в качестве потенциальной международной валюты. Они как были, так и останутся ограниченной расчётной единицей и резервной валютой, поскольку США не допустят собственного перехода на второстепенные роли в Фонде.

Система международных платежей SWIFT также превратилась в геополитический инструмент для санкций, наказания и исключения государств и юридических лиц, которые Запад считает недружественными[2]. Даже официальные международные резервы больше не пользуются уважением. Несколько стран, в том числе Россия, Иран, Ливия, Сирия, Венесуэла и Афганистан, стали жертвами односторонних решений о замораживании или конфискации их зарубежных активов в долларах или евро, а также депозитов в золоте.

Право больше не действует, процветает пиратство.

Очевидно одно: существующая валютно-финансовая система не поддаётся фундаментальному реформированию. Можно провести поэтапную или частичную корректировку, но базовое неравноправие сохранится.

Как же реагировать на это развивающимся странам? Начнём с того, что следует реально смотреть на ситуацию и перестать надеяться, что фундаментальная реформа существующей международной системы (или несистемы) произойдёт как-нибудь сама собой. Хотя политкорректность заставляет нас говорить и вести себя так, будто бы остатки веры в реформы сохраняются, пора собрать волю в кулак и готовиться создавать равноправные и независимые альтернативы. Особую роль здесь способно сыграть объединение БРИКС. Его размер и растущая значимость дают уникальные возможности внести определённую степень порядка и справедливости в международные отношения. Безусловно, это сложная задача в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе. Однако избежать вызова не удастся, если мы всерьёз настроены создать в XXI веке многополярный мир и избавиться от изъянов и искажений в существующих институтах, где доминирует Запад. Попробуем выделить основные черты этих независимых валютно-финансовых альтернатив, опираясь на шаги, которые БРИКС уже предпринимает в этом направлении[3].

Дедолларизация и альтернативы SWIFT

Начнём с альтернатив доллару и западной трансграничной системе межбанковских сообщений и платежей. В пользу создания альтернатив – два факта. Во-первых, у дедолларизации есть мощный союзник – сами Соединённые Штаты. Доллар и система SWIFT сис­тематически используются в качестве геополитического оружия. В одностороннем порядке вводятся не только первичные, но и вторичные санкции, от последних страдают страны, которые проводят транзакции с подсанкционными организациями и государствами, или пытаются это сделать. Подобная пагубная практика вынуждает страны искать пути замены доллара и SWIFT.

Второй факт вытекает из первого: обсуждая дедолларизацию, мы начинаем отнюдь не с нуля. Процесс запущен и идёт уже некоторое время. Он происходит постепенно, учитывая инерцию валютно-финансовых операций, но тренд очевиден и, вероятно, необратим. Ему способствует не только превращение валюты и системы трансграничных платежей в оружие, но и бесспорные налоговые и финансовые проблемы американской экономики. Доверие к валюте в конечном счёте зависит от уверенности, что экономикой страны-эмитента управляют ответственно и обеспечивают её устойчивость. А сомнения, что США соответствуют этим требованиям, сегодня обоснованны, учитывая фискальные проблемы, неуклонно растущий госдолг, нестабильность и повторяющиеся кризисы в американской финансовой системе.

На фоне этой неопределённости доля доллара в официальных резервах постепенно снижается, и за последние двадцать лет упала с более чем 70 процентов на уровень ниже 60 процентов, согласно данным МВФ[4]. Сокращение доли доллара не ведёт к увеличению доли евро, иены или фунта стерлингов, растут резервы в нетрадиционных валютах, прежде всего юанях. Следует также отметить, что МВФ может занижать показатели сокращения доли доллара, поскольку центральные банки не склонны демонстрировать переход на альтернативные резервные валюты.

Симптомом дедолларизации также стал рост цен на золото, отражающий защитные шаги центробанков, встревоженных политизацией доллара и опасающихся уязвимости американской экономики. Не только доллар, но и евро вместе с другими привычными резервными валютами теряют доверие, когда развитые страны вводят односторонние санкции вслед за Соединёнными Штатами. Подобные действия предпринимаются всё чаще, и рост спроса на золото закономерен, этот резервный актив можно спокойно хранить в своей стране.

Фактически монополия ФРС на роль мирового кредитора последней инстанции находится под угрозой из-за конкуренции с Народным банком Китая[5]. Двусторонние соглашения о свопах, заключённые Банком Китая с десятками центробанков развивающихся стран не только в долларах, но и в юанях, подорвали способность ФРС и МВФ диктовать условия государствам, столкнувшимся с проблемами платёжного баланса. В разгар сложных переговоров между Буэнос-Айресом и Вашингтоном на помощь Аргентине пришёл Народный банк Китая. Не вступая в конфронтацию с США, Народный банк Китая активировал двустороннюю линию свопов с Центробанком Аргентины и таким образом сделал своё влияние ощутимым. В результате произошло незначительное, но желанное изменение баланса сил между государством-должником и МВФ. Двусторонние свопы с Китаем, возможно, не оказали решающего влияния на исход переговоров Аргентины с Фондом, но их можно считать предвестником перемен.

Гораздо важнее резкий рост двусторонних транзакций в национальных валютах.

Не только внутри БРИКС, между БРИКС и другими развивающимися странами, но и за пределами БРИКС, особенно в Юго-Восточной Азии. Именно на этом направлении дедолларизация идёт быстрее. Проведение платежей напрямую в национальных валютах в обход доллара имеет преимущества – сокращаются транзакционные издержки и политические риски. Неудивительно, что такие страны, как Россия, Китай и Иран, перевели большую часть своей двусторонней торговли в национальные валюты. Так, более 90 процентов транзакций между Китаем и Россией сегодня идёт в национальных валютах. Больше половины трансграничных транзакций КНР проходит в юанях.

Более того, Китай, Россия и Иран, а также другие страны создали собственные системы межбанковских сообщений и платежей как альтернативу контролируемой Западом инфраструктуре SWIFT. В период председательства в БРИКС в 2024 г. Россия занималась проработкой детального предложения по новой многосторонней и независимой инфраструктуре, представила Трансграничную платёжную инициативу БРИКС (BCBPI), которая будет основана на национальных валютах и взаимодействии центробанков[6]. На саммите в Казани лидеры БРИКС выступили за дальнейшую работу в этой сфере и поставили министрам финансов и руководителям центробанков задачу продолжить обсуждение использования локальных валют, платёжных инструментов и платформ и доложить результаты в рамках следующего председательства.

Одна из задач, стоящих перед БРИКС, – углубление дискуссии, инициированной Россией, и достижение соглашения по дальнейшим шагам. Надеемся, это будет сделано в период председательства Бразилии в 2025 году.

Два коротких замечания относительно предложения России. Как отмечал Джеффри Сакс, BCBPI вряд ли будет неуязвима для западного давления, поскольку она по-прежнему опирается на коммерческие банки как на посредников. У коммерческих банков не будет стимула участвовать в BCBPI, если это может повлечь отключение от SWIFT. Поэтому, вероятно, необходимо создать специальные механизмы или специальные банки, независимые от SWIFT и предназначенные для работы в качестве посредников в BCBPI.

Есть ещё одна проблема, возможно, более серьёзная. Довольно расплывчатые заявления, сделанные лидерами БРИКС в Казани, отражают отсутствие консенсуса по российской инициативе. Некоторые государства, возможно, колеблются, одобрять ли новую систему в такой чувствительной сфере. Это существенное препятствие. Консенсус – укоренившаяся традиция в процессе принятия решений в БРИКС. Страны стараются не отходить от этой традиции, так как консенсус означает, что в решениях объединения учтены опасения и озабоченности всех участников.

Обратная сторона состоит в том, что консенсус, особенно если понимать его как единогласное решение, может оказаться рецептом паралича. В лучшем случае он может существенно замедлить действия. Когда группа состояла из пяти стран, принятие решений консенсусом уже представляло серьёзный вызов – вспомним ограниченный прогресс в развитии финансовых механизмов БРИКС.

В январе 2024 г. ещё четыре государства присоединились в качестве полноправных участников, и добиться консенсуса стало ещё сложнее. В случае дальнейшего расширения консенсус может оказаться неработоспособным. В таком случае БРИКС вряд ли выйдет за рамки расплывчатых коммюнике и заявлений об общих принципах. Фактически БРИКС уже находится в стадии относительной неэффективности и рискует превратиться в форум символической политической ценности. Возможно, это звучит слишком пессимистично на фоне огромного внимания СМИ по всему миру к мероприятиям БРИКС. Но если учитывать реалии, трудно избежать неприятных выводов, что группа рискует не оправдать ожиданий, если продолжит расширяться и работать на основе жёсткого принципа консенсуса.

Одно из решений – представлять любые инициативы, в том числе платёжную, исключительно как добровольные, запуск которых не требует поддержки всех стран объединения.

В таком случае не нужно будет использовать аббревиатуры БРИКС или БРИКС+. Платёжную инициативу БРИКС можно назвать, к примеру, новой международной платёжной системой (НМПС). Государства, желающие участвовать, совместно её запустят, другим присоединение открыто. Это и 13 стран – партнёров БРИКС, которые получили статус в Казани, и другие государства (ещё один повод не использовать название «инициатива БРИКС»).

Необходима резервная валюта

Транзакции в национальных валютах и новые платёжные платформы – без сомнения, необходимые шаги для обеспечения независимости от доллара США и западных систем[7]. Но они не позволят в полной мере решить проблему. Для полномасштабной дедолларизации нужна альтернативная резервная валюта[8] [9].

Мы часто игнорируем ограничения, связанные с трансграничными транзакциями в национальных валютах. Например, министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар отметил в недавнем интервью, что двусторонние валютные сделки работают достаточно хорошо и выглядят удовлетворительно для большинства стран БРИКС. Он добавил, что единая валюта потребует создания особой правовой архитектуры и урежет национальный суверенитет[10].

Оценка Джайшанкара, по-видимому, основана на не совсем верном понимании, что требуется и что предлагается в ходе последних дискуссий. Прежде всего, альтернативное средство расчётов никоим образом не предполагает замену национальных валют. Денежные единицы и центральные банки стран-участниц продолжат существовать, как и раньше. «Единая валюта» не повторит модели евро и не будет выпускаться единым центробанком. Поэтому не произойдёт никакой потери суверенитета, не будет общей монетарной политики и даже не потребуется координировать национальную монетарную политику. К этой теме я вернусь ниже.

Кроме того, сомнительно, что двусторонние сделки в национальных валютах работают достаточно хорошо. В действительности они работают слабо, и со временем ограниченность подобных двусторонних договорённостей станет более ощутимой. Трансграничные транзакции не могут обеспечить баланс, только резервная валюта позволит странам сводить дефициты и профициты.

Сама Индия – пример того, почему это так. Её торговля с Россией в основном ведётся в рублях и рупиях. Поскольку Индия имеет значительный дефицит, Россия аккумулирует большие объёмы индийской валюты. Центробанк России вряд ли хочет держать рупии, потому что это неконвертируемая и потенциально нестабильная валюта. Следовательно, Россия будет стремиться избавиться от нежелательного избытка индийской валюты.

Что можно сделать? Варианты отнюдь не идеальны. Можно попытаться найти инвестиционные возможности в Индии. Но это трудно и долго. Россия также столкнётся с ограничениями иностранных инвестиций, которые действуют в определённых секторах индийской экономики. Дополнительный импорт товаров и услуг из Индии, в свою очередь, рискует обернуться против России из-за избыточной конкуренции на некоторых рынках. Эти ограничения обходятся посредством трёхсторонних операций: избыток индийской валюты Россия может направить на приобретение товаров и услуг, а также на инвестиции в странах, где есть спрос на рупии благодаря прочным экономическим связям с Индией. Можно прибегать к третьим странам как к выпускному клапану, но вряд ли это оптимальное решение, особенно если дисбаланс в торговле с Индией значительный и постоянный. В результате избыток рупий вынудит Россию продавать их третьим странам по заниженному курсу.

Иными словами, подобные альтернативы напоминают систему бартера, когда участники либо пытаются сбалансировать двусторонние транзакции, либо ищут третьи страны, чтобы избавиться от нежелательного избытка валюты и получить нужные товары. Во избежание подобных сложных и неэффективных методов и придумали деньги – не только как общую единицу расчётов и платёжное средство, но и как средство накопления.

Если судить по заявлениям президента Лулы да Силвы на казанском саммите, Бразилия учитывает эти аспекты. В выступлении на основном заседании бразильский президент дал точную формулировку: «Пришло время двигаться вперёд и создавать альтернативные платёжные средства для транзакций между нашими странами. Речь не о замене наших валют. Но нам нужно работать над тем, чтобы многополярный порядок, который мы хотим построить, нашёл отражение и в международной финансовой системе»[11]. Будем надеяться, что Бразилия как председатель БРИКС в 2025 г. подготовит соответствующие дискуссии.

Юань как решение?

Прежде чем переходить к созданию нового платёжного средства, стоит задаться вопросом, нет ли существующей альтернативы. Почему бы не использовать китайский юань в качестве международной резервной валюты? Такой вариант может показаться привлекательным и прагматичным, но он не решит проблему. Для всех остальных стран, кроме Китая, использовать юань вместо доллара в некотором смысле всё равно что менять шило на мыло. В конечном итоге мы останемся в том же положении, что и сейчас – международная система будет опираться на одну национальную валюту и один центральный банк.

С точки зрения самого Китая, такое решение тоже проблематично. Не стоит игнорировать тот факт, что КНР при всех успехах остаётся страной со средним доходом и сталкивается с проблемами и препятствиями, кардинально отличающимися от тех, которые характерны для стран с высоким доходом, традиционных источников международных резервных валют. В отличие от других развивающихся стран, Китай успешно использует жёсткий валютный контроль и ограничения потоков капитала, чтобы защитить собственную экономику от хронической нестабильности международных финансов. Готов ли он отказаться от такой защиты ради расширения международной роли своей валюты? Захочет ли он иметь значительный дефицит платёжного баланса, чтобы предоставить мировой экономике альтернативу доллару? Растущий спрос на юань как на международную валюту повлечёт повышение его курса относительно других денежных единиц. В результате образуется дефицит платёжного баланса, что ослабит конкурентоспособность китайского экспорта, который является двигателем экономического роста страны.

Можно предположить, что Китай не захочет предлагать свою валюту в качестве глобального конкурента американского доллара.

Ключевые элементы новой валютно-финансовой системы

Таким образом, нам нужно создать новую международную резервную валюту (назовём её НРВ), которая станет основой новой международной валютно-финансовой системы (НМВФС). Эта система должна включать в себя ключевые элементы нынешней международной валютно-финансовой системы. Однако, как отмечалось выше, нынешняя система работает плохо и несправедливо, а кроме того, она превратилась в геополитический инструмент, оружие, которое Запад использует для шантажа остального мира ради защиты своих интересов и приоритетов. Новая система должна быть полностью независимой и соблюдать принципы справедливости и инклюзивности. НМВФС будет работать параллельно с существующей системой, даже взаимодействовать с ней и сможет перенять позитивные стороны действующих институтов, но она должна быть продумана так, чтобы не допустить западного вмешательства и политического давления.

Тема новой резервной валюты не раз поднималась в ходе дискуссий в БРИКС[12]. С исторической точки зрения процесс находится на начальном этапе и то, чего мы ожидаем, вряд ли произойдёт в ближайшем будущем или даже в среднесрочной перспективе. Тем не менее, учитывая проблемы нынешней валютно-финансовой системы и её явную несправедливость, поиск новых путей неизбежен.

Новая архитектура, как уже говорилось, будет функционировать параллельно с нынешней системой, но независимо от неё. Она может отзеркалить существующие институты, но не будет многосторонней (мультилатеральной) по своей сути. По крайней мере на начальном этапе это будет плюрилатеральная (несколько заинтересованных участников) структура, не включающая слишком много государств (таблица 1).

По причинам, указанным выше, не будем предполагать, что все участники БРИКС сразу присоединятся к инициативе, только добровольцы. Страны могут изначально принять решение воздержаться от работы в некоторых или во всех новых институтах. Можно ожидать, что девять членов БРИКС и 13 стран-партнёров включатся в дискуссии, а затем и переговоры, но никто не обязан входить в новые структуры. Воздержавшиеся страны сохранят право присоединиться позже, когда будут уверены, что НМВФС или хотя бы некоторые её элементы привлекательны и безопасны.

Таблица 1. Новая международная валютно-финансовая система (НМВФС), ключевые характеристики

Безопасность имеет огромное значение. БРИКС справедливо воспринимают в мире как силу, противодействующую гегемону, группу стран, обладающую экономической, территориальной и демографической мощью, чтобы бросить вызов международному статус-кво. Тем не менее не все готовы участвовать в инициативах, которые заденут Запад за живое. Соединённые Штаты – гегемон хотя и дряхлеющий, но сохраняющий существенную мощь и влияние. Вашингтон может оказывать давление на любые государства как кулуарно, так и напрямую. Дональд Трамп, например, публично заявлял, что будет наказывать страны, пытающиеся заменить доллар как резервную валюту, стопроцентными пошлинами на весь их экспорт в США. Конечно, Трамп известен умением блефовать и склонностью к громким заявлениям – гораздо больше, чем другие американские лидеры, но любые попытки лишить доллар устоявшейся роли доминирующей международной валюты, безусловно, вызывают негодование американского истеблишмента. Американцы с помощью союзников и сателлитов постараются сорвать любые инициативы, угрожающие контролируемым ими структурам или ослабляющие их.

Геополитический контекст затрудняет – или даже делает невозможным – прогресс в обсуждении и принятии практических решений, если БРИКС сохранит принцип консенсуса, особенно теперь, когда за столом переговоров собираются девять и более государств. Как показывает опыт, иногда даже простые шаги встречают сопротивление внутри группы. Тем не менее при наличии как минимум ясной цели и решимости двигаться к ней бразильское председательство в БРИКС в 2025 г. может сделать начальные шаги, перечисленные в таблице 2. Нужно завершить дискуссию, начатую Россией в 2024 г., и сформировать коалицию стран, готовых двигаться дальше. Предложение России, разумеется, нуждается в совершенствовании. В идеале НМПС можно будет сформировать и запустить как элемент будущей НМВФС к концу 2025 года.

Параллельно БРИКС способен начать дискуссию по новой расчётной единице (НРЕ), которая станет переходным механизмом к новой резервной валюте (таблица 2). Идея создать аналог SDR – расчётную единицу в форме корзины валют – прозвучала ещё в 2018 году. Опять же необязательно включать валюты всех стран БРИКС, достаточно тех, кто готов участвовать, плюс, возможно, присоединятся государства, не входящие в БРИКС. Распределение валют должно чётко соответствовать доле каждой страны в совокупном ВВП участников.

Таблица 2. Первые шаги

Успех расчётной единицы обеспечивает сетевой эффект: пользователи, в том числе потенциальные, склонны доверять платёжному средству, если оно широко распространено. А для этого нужно выстроить корзину так, чтобы она стартовала с паритета к доллару США (таблица 2). Это позволит НРЕ сразу зацепиться за традиционную роль доллара как международного стандарта. Однако не потребуется стабилизировать обменный курс НРЕ к доллару и фиксировать паритет как правило или правовую норму. Напротив, курс НРЕ будет автоматически колебаться в соответствии с изменением котировок валют в корзине к доллару и другим денежным единицам. Несмотря на это, можно ожидать, что НРЕ продемонстрирует относительную стабильность. Прежде всего, уровень инфляции в странах БРИКС достаточно низкий, что говорит в пользу умеренного колебания курсов их валют. Кроме того, на стабильность НРЕ будет работать тот факт, что валюты основных стран БРИКС находятся на разных сторонах ценовых циклов на сырьевые товары: Бразилия, Россия и ЮАР – экспортёры сырьевых товаров, а Индия и Китай – импортёры.

Естественно, НРЕ окажется бесполезной, если с самого начала не позиционировать её как мостик к следующему фундаментальному шагу – созданию новой резервной валюты как альтернативы доллару и другим нацвалютам, которые играют существенную роль в международных активах (таблица 3). Варианты движения к новой валюте обсуждались на мероприятиях БРИКС. Один из подходов, получивших особое внимание, – поддержка новой валюты золотом или комбинацией золота и других сырьевых товаров, которые входят в резервы некоторых стран БРИКС. Поддержать валюту – значит обеспечить её свободную конвертацию в поддерживающий актив по фиксированному или предсказуемому курсу. Этого не сделать, если поддерживающий актив (или активы) фундаментально нестабилен и зависим, как сейчас, от многочисленных непредсказуемых факторов, влияющих на спрос и предложение товара.

НРВ должна быть валютой XXI века, чтобы стать успешной. Это не реликт, не устаревшая система с привязкой к золоту или другим товарам. Привязка к какой-либо валюте или корзине валют тоже не нужна. НРВ должна быть фиатной с плавающим курсом.

Таблица 3. Новая резервная валюта (НРВ)

НРВ должна быть валютой XXI века, чтобы стать успешной. Это не реликт, не устаревшая система с привязкой к золоту или другим товарам. Привязка к какой-либо валюте или корзине валют тоже не нужна. НРВ должна быть фиатной с плавающим курсом.

Подчеркнём ещё раз: НРВ никоим образом не заменит национальные валюты стран-участниц. Любые противоположные заявления – либо результат непонимания, либо попытка подмены понятий с целью дискредитации. Таким образом, валюты участников продолжат существовать так же, как и раньше. Их центральные банки останутся национальными регуляторами, ответственными за валютную и курсовую политику, управление международными резервами, надзор за финансовой системой страны и выполнение других функций, прописанных в национальном законодательстве. Иными словами, новая резервная валюта не станет аналогом евро, который выпускается и регулируется единым центробанком (ЕЦБ). Создание НРВ не подразумевает потерю экономического суверенитета, поскольку не будет унификации валютной политики. Не потребуется даже координация этой политики (таблица 3).

НРВ будет играть исключительно международную роль, использоваться только для трансграничных транзакций и как резервный актив, функционируя параллельно с национальными валютами. Ей не нужна физическая форма – банкноты или монеты. Это может быть цифровая валюта по аналогии с цифровыми валютами центральных банков (CBDC), которые сейчас создаются в ряде стран. Она позволит совместить трансграничные транзакции в национальных валютах с решением проблемы дефицита и профицита, которая возникает из-за ограничений, связанных с операциями в нацвалютах и без международных накоплений.

Однако остаются базовые вопросы. Как обеспечить доверие к новой резервной валюте? Или как будет поддерживаться эта новая фиатная валюта? Доверие зависит от институциональной структуры – фундамента НРВ.

Таблица 4. Новый регулятор валютных резервов (НРВР)

Один из возможных вариантов – создание банка-эмитента, назовём его новым регулятором валютных резервов (НРВР), отвечающего за создание НРВ в соответствии с разработанными правилами (таблица 4). Участие стран в НРВР отражает их долю в НРЕ/НРВ. НРВР также будет отвечать за выпуск бондов, назовём их новыми резервными бондами (НРБ), в которые свободно конвертируется НРВ. В свою очередь, НРБ полностью гарантированы казначействами стран-участниц.

Финансовые механизмы, созданные БРИКС – Новый банк развития (НБР) и Пул условных валютных резервов (ПУВР), – станут естественными каналами для запуска НРЕ, а затем и НРВ (таблица 5). Изначальная цель НБР и ПУВР, когда они создавались в 2014 г., – обеспечить альтернативу Всемирному банку и МВФ, продемонстрировав недовольство БРИКС институтами Бреттон-Вудской системы.

Таблица 5. Международные финансовые организации НМВФС

5.1. Новый банк развития (НБР)

5.2. Пул условных валютных резервов (ПУВР)

При создании новой международной валютно-финансовой системы логично опираться на Новый банк развития и Пул условных валютных резервов. Они могут стать международными финансовыми организациями новой архитектуры. Однако для этого им требуется обновление и подзарядка. Для начала Банк и Пул могли бы использовать НРЕ, а затем НРВ в качестве единицы расчётов вместо доллара. Это относительно простой шаг. Гораздо важнее, чтобы Новый банк развития, активы и обязательства которого по-прежнему в высокой степени долларизованы, перешёл к использованию преимущественно национальных валют и НРВ и постепенно дедолларизировал свои займы и выпуск бондов. ПУВР следует двигаться к свопам в национальных валютах и НРВ.

НБР и ПУВР, особенно последний, всё ещё малы и находятся на начальной стадии развития. Новому банку развития необходимо расширить число участников, чтобы выйти на кредитование на глобальном уровне. Сейчас в банке всего десять участников (или восемь, если учитывать, что Уругвай пока не завершил парламентские процедуры, необходимые для присоединения к НБР, а присоединение Алжира одобрено совсем недавно). Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), возглавляемый Китаем и созданный в то же время, насчитывает 109 стран-участниц. ПУВР, который пока ограничивается пятью участниками-основателями, также должен привлекать новые страны, прежде всего те, которые присоединились к БРИКС в качестве полноценных членов или партнёров.

Расширение числа участников позволит привлечь новые капиталы, которые в совокупности с дополнительными ресурсами стран-основателей позволят финансовым механизмам БРИКС функционировать в более широком масштабе. Чтобы стать эффективными институтами новой международной валютно-финансовой системы, им необходимо повысить качество управления и уровень сотрудников. Следует создать надзорное подразделение в ПУВР, которого ждут уже десять лет, и разместить его в Шанхае, чтобы облегчить взаимодействие с НБР. Создание прочной, профессиональной и независимой системы макроэкономического надзора позволит сократить долю МВФ и увеличить размер свопов ПУВР, которые можно активировать без предварительных условий программы МВФ (таблица 5).

Полноценная НМВФС должна включать и другие элементы, не упомянутые в этой статье. Например, создание платёжных систем для кредитных карт и цифровых транзакций, позволяющих частным лицам и компаниям проводить платежи вне западных механизмов, которые перестают работать в случае введения санкций. Кроме того, нужно создать рейтинговые агентства или укрепить позиции существующих, чтобы наши страны стали независимыми от аналогичных западных структур – Moody’s, S&P и Fitch – которые, несмотря на повторяющиеся провалы и слабые показатели, продолжают монополизировать рынок кредитных рейтингов.

* * *

Может быть, мы слишком многого ожидаем от БРИКС? Возможно. Новая международная валютно-финансовая система не появится ни в краткосрочной, ни даже в среднесрочной перспективе. БРИКС – неоднородная группа, подверженная давлению и шантажу Запада. Чтобы отправиться в такое сложное путешествие, необходимы сильные лидеры и мощные политические предпосылки. Но это не должно нас останавливать. Нужно искать долгосрочное решение сложных проблем и пути преодоления хронического произвола нынешней международной архитектуры, контролируемой Западом. Попытки её фундаментального реформирования – даже постепенного – неоднократно проваливались, и, скорее всего, так будет и впредь. Наши страны стоят перед выбором: смириться с неравенством в западной финансовой системе или собрать все имеющиеся знания и отважиться начать строительство чего-то иного на благо не только БРИКС, но и всех развивающихся стран.

Автор: Пауло Ногейра Батиста – младший, бразильский экономист, вице-президент Нового банка развития (2015–2017) и исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Эта работа стала основой выступления автора на 21-м ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи, Россия, в ноябре 2024 года. В сокращённом виде опубликована на сайте клуба «Валдай» в разделе «Мнения»: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/

Сноски

[1] См.: Galbraith J.K. The Dollar System in a Multipolar Word // International Journal of Political Economy. 2022. Vol. 51. No. 4. P. 321–330.

[2] См.: Giambruno N. The REPO Act: A Precursor to the Dollar’s Downfall // International Man. July 2024. URL: https://internationalman.com/articles/the-repo-act-a-precursor-to-the-dollars-downfall/ (дата обращения: 24.10.2024).

[3] XVI саммит БРИКС. Казанская декларация. Укрепление многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности // BRICS Russia 2024. 23.10.2024. URL: https://cdn.brics-russia2024.ru/upload/docs/Казанская_декларация.pdf?1729693488382423 (дата обращения: 24.10.2024).

[4] См.: Arsanalp S., Eichengreen B., Simpson-Bell Ch. The Stealth Erosion of Dollar Dominance: Active Diversifiers and the Rise of Nontraditional Reserve Currencies. Working Paper WP/22/58, March 2022. Washington: IMF. 42 p.; Arsanalp S., Eichengreen B., Simpson-Bell Ch. Dollar Dominance in the International Reserve System: An Update // IMF Blog. 11.06.2024. URL: https://www.imf.org/en/Blogs/Articles/2024/06/11/dollar-dominance-in-the-international-reserve-system-an-update (дата обращения: 24.10.2024).

[5] См.: Kern M. The Start of De-Dollarization: China’s Move Away from the USD // Oilprice. 06.08.2024. URL: https://oilprice.com/Finance/the-Markets/The-Start-Of-De-Dollarization-Chinas-Move-Away-From-The-USD.html (дата обращения: 24.10.2024).

[6] BRICS Chairmanship Research. Improvement of the International Monetary and Financial System: Strengthening Multilateralism for Just Global Development and Security. Report Presented by the Ministry of Finance of the Russian Federation, the Bank of Russia, and Yakov and Partners // BRICS Russia 2024. URL: https://minfin.gov.ru/common/upload/press_center/2024/10/BRICS Research_on_IMFS_20241008.pdf (дата обращения: 24.10.2024).

[7] См.: Lissovolik Ya.D. Boosting the USE of National Currencies among BRICS // Russia in Global Affairs. 14.09.2018. URL: https://eng.globalaffairs.ru/articles/boosting-the-use-of-national-currencies-among-brics/ (дата обращения: 24.10.2024).

[8] См.: Lissovolik Ya.D. A BRICS Reserve Currency: Exploring the Pathways // BRICS+ Analytics. 21.12.2022. URL: https://brics-plus-analytics.org/a-brics-reserve-currency-exploring-the-pathways/ (дата обращения: 24.10.2024).

[9] См.: Ногейра Батиста П. Валюта БРИКС? // Современная мировая экономика. 2023. Т. 3. No. 1. С. 129–135.

[10] Smith Y. Indian Foreign Minister Throws Cold Water on the Idea of a BRICS Currency // Naked Capitalism. 26.09.2024. URL: https://www.nakedcapitalism.com/2024/09/indian-foreign-minister-throws-cold-water-on-the-idea-of-a-brics-currency.html (дата обращения: 24.10.2024).

[11] Discurso do presidente Lula em Sessão Plenária Aberta da XVI Cúpula do BRICS, Kazan (Rússia) // Presidência da República. 23.10.2024. URL: https://www.gov.br/planalto/pt-br/acompanhe-o-planalto/discursos-e-pronunciamentos/2024/10/discurso-do-presidente-lula-em-sessao-plenaria-aberta-da-xvi-cupula-do-brics-na-russia (дата обращения: 24.10.2024).

[12] См.: Nogueira Batista P., Jr. BRICS: Geopolitics and Monetary Initiatives in a Multipolar World – How Could a New International Reserve Currency Look Like? Paper Presented on the BRICS Seminar on Governance & Cultural Exchange Forum 2024 // Paulo Nogueira Batista Jr. 23.09.2024. URL: https://www.nogueirabatista.com.br/2024/10/16/brics-geopolitics-and-monetary-initiatives-in-a-multipolar-world-howcould-a-new-international-reserve-currency-look-like/ (дата обращения: 24.10.2024).

Бразилия. Россия. БРИКС > Финансы, банки > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783117 Пауло Ногейра Батиста

Стратегический эффект бабочки

Прохор Тебин

Кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Тебин П.Ю. Стратегический эффект бабочки // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 30–35.

В последнее время часто приходится сталкиваться с попытками провести аналогии между нынешним положением на международной арене и предыдущими этапами истории. Столь же часто наблюдатели говорят о принципиальной новизне сегодняшней ситуации по сравнению с предыдущим опытом. Оба подхода сами по себе представляются ошибочными. Истина, как водится, где-то посередине.

Если уж и проводить аналогии, стоит вспомнить 1950-е годы. В этом, впрочем, есть немалая доля «военно-стратегической психотерапии». Действительно, тот период в отношениях США и СССР не привёл к тотальной войне, а сменился переходом к «новой нормальности». Выработка правил игры в политико-военной и ракетно-ядерной сферах, разрядка в советско-американских отношениях, начало «зрелой» холодной войны. А межвоенный промежуток 1920–1930-х гг. завершился Второй мировой, унёсшей миллионы жизней, изменившей всю систему международных отношений и ставшей крайне болезненным опытом для большинства участников и, в частности, нашей страны. Но в 1950-е гг. ставки были не менее высоки, с учётом растущих арсеналов ядерного оружия – гораздо выше. И в реалиях того времени переход к «зрелой» холодной войне и разрядке отнюдь не выглядел предопределённым и единственно возможным.

Сейчас, как и тогда, мы наблюдаем целый ряд тревожных и дестабилизирующих факторов. Перечислим некоторые.

Во-первых, происходит перестройка мирового порядка. Великие державы (США, Китай, Россия), Евросоюз, а также другие значимые игроки имеют не просто пересекающиеся и противоречащие друг другу интересы, а видят свой собственный, исключающий другие варианты облик правильного мироустройства, будь то демократичный многополярный мир, построенный на равной и неделимой безопасности, «порядок, основанный на правилах» (читай – мир, в котором преобладает Запад во главе с США, диктующий остальному миру единственно верную трактовку «правил игры»), или же мир соперничающих великих держав, защищающих и расширяющих собственные зоны влияния.

Во-вторых, конфликт не предопределён, мирное сосуществование возможно, но амбиции, чувство неуверенности и уязвимости, подозрительность и недоверие препятствуют этому. Как амбиции и надежда на успех, так и уязвимость и чувство незащищённости характерны для всех игроков, пусть и в разной степени.

В-третьих, вновь важную роль играет идеологический фактор, а точнее, особенности внешнеполитического менталитета и мировоззрения. Стороны не идут на компромиссы, уступки и переговоры во имя мирного сосуществования не просто в силу надежды на собственную победу в противоборстве или опасения быть обманутыми. Стороны зачастую просто не считают нужным разговаривать с теми, кто находится на «неправильной стороне истории». А иногда и не умеют разговаривать, разучились.

В-четвёртых, новый виток научно-технического процесса, а точнее, его ускорение, динамичность и непредсказуемость создают существенные вызовы и риски, в том числе в ядерной сфере. Однако преувеличивать значение научно-технического фактора не стоит. В прошлом человечество не раз переживало времена стремительного технологического прогресса, который менял привычный уклад в международных отношениях и военном деле и либо создавал риски конфронтации, либо способствовал её продолжительности и разрушительности. Можно вспомнить Первую мировую, межвоенный период, 1950-е или 1970-е годы.

Но на примере научно-технического (или военно-технического) фактора отчётливо видно то, что отличает нынешний период от предыдущих. Если попробовать одним понятием его обозначить, это будет, пожалуй, «переплетённость» или «запутанность» (entanglement). Все стороны жизни расширяются, усложняются и переплетаются, влияя друг на друга. Последствия изменений или действий в одной сфере начинают сказываться на развитии событий в других, причём зачастую непредсказуемым образом.

Об этом явлении в военно-технической и военно-экономической области пишут давно и достаточно подробно. Но обратить внимание на что-то, описать его, ещё не значит понять, а уж тем более это не гарантирует успех прогнозов, долгосрочной политики и управления рисками. Да и само явление гораздо шире.

Глобализация привела к удивительной взаимосвязанности экономик самых разных стран, которая не только содействует развитию и процветанию, но и чревата огромными рисками. Проявление этого наблюдались во время пандемии COVID-19 и разрыва выстраивавшихся десятилетиями отношений России и Евросоюза.

Политические и политико-военные процессы в разных регионах также становятся всё более взаимосвязанными. Так, события и процессы на Украине, Ближнем Востоке, в Северо-Восточной Азии и Африке всё больше напоминают срастающееся нагромождение клубков противоречий, интересов, борьбы.

Гражданское сплетается с военным, коммерческое с государственным, а происходящее в кабинетах власти и на полях сражений – с конструируемой альтернативной реальностью, которую строят посредством идеологии, пропаганды и информационных кампаний. У каждой стороны формируется собственная параллельная «медийная» реальность, сотканная зачастую из весьма противоречивых нарративов. Подобное было и в прошлом, но в условиях информационной революции скорость распространения, охват аудитории и, что не менее важно, количество сведений возросли на порядки. Управлять всем этим самовоспроизводящимся хаосом всё сложнее, а упустить в его потоке нечто действительно важное и чреватое серьёзными последствиями – всё проще.

Социальное, психологическое и коммуникативное играет сегодня более важную роль и становится более значимым источником рисков, чем чисто военно-техническое.

Если признать, что стратегическая стабильность – функция никогда прочно не закреплённых взаимосвязанных факторов, то и к проявлению рисков, порождаемых военно-техническими «новинками», можно относиться более спокойно и инструментально. Гораздо хуже дело обстоит с пониманием, прогнозированием и управлением процессами социальных трансформаций, коллективной психологии и межгосударственной коммуникации. Именно здесь стоит быть готовыми к неожиданностям, которые могут оказаться крайне неприятными.

Заметна деградация того, что принято называть стратегической культурой. Стратегическая культура многих стран, формировавшаяся десятилетиями и столетиями в специфических условиях конкретного региона, оказывается едва ли применимой в глобализированном мире. Хуже того, у ряда субъектов проявляется её отсутствие или фатальная деградация. Яркий пример – Евросоюз и конкретные страны, в него входящие. Эта тема достойна отдельного исследования, но – отметим пунктирно – стратегическая культура, ориентированная на защиту национальных интересов, недопущение кризисов или их скорейшее разрешение с пользой для себя, подменяется в лучшем случае эрзацем, в худшем – симулякром.

Коллективные варианты стратегической культуры (будь то в формате НАТО, Евросоюза или ОДКБ), эффективные в прошлом, перестают в полной мере отвечать реалиям новой эпохи. В условиях конкуренции между Соединёнными Штатами и Европой, разворота США в сторону стратегического соперничества с Китаем и решения внутренних проблем, ставшая догмой наднациональная надстройка НАТО и ЕС зачастую начинает вредить самим европейским странам, но не может быть оперативно перестроена или реформирована. Новая стратегия национальной безопасности Германии показывает, к чему может привести, с одной стороны, отсутствие национальной стратегической культуры (после Второй мировой войны Германия руководствовалась преимущественно коллективным взглядом на вопросы национальной и международной безопасности), ведущее к потере собственного мнения и собственного «Я», а, с другой стороны, насколько пагубно искусственное привнесение в вопросы стратегии внутренней политики и идеологии.

Когда речь идёт только о военном деле, вроде бы очевидно, что военные должны быть вне внутренней политики, а главное – внутриполитической борьбы. Вооружённые силы задуманы как максимально технократический инструмент. Идеологию же следует направлять на повышение эффективности применения тех или иных инструментов, мобилизацию ресурсов, сохранение устойчивости системы и её выживания.

Когда же идеология и её компоненты становятся самоценны, а межпартийные противоречия проникают в военную сферу (шире – в сферу обеспечения национальной безопасности) – жди беды.

Система больна и всё более уязвима к внешним и внутренним вызовам.

Эта безотрадная картина усугубляется дестабилизацией ситуации в мире в целом и в отдельных регионах и странах в частности. Когда те или иные регионы становятся ареной соперничества и противоборства великих держав – это в принципе нормальная (читай – естественная) ситуация для международных отношений. Но сейчас великим державам, вероятно, пора серьёзно задуматься. Количество нестабильности в мире начинает переходить в качество. Идёт распространение военных технологий (а в будущем, не исключено, и ядерного оружия), которые попадают в руки и негосударственных акторов.

Инфраструктура и цепочки поставок сегодня ещё уязвимее, чем раньше. Неравномерность демографических, социальных и экономических процессов, ухудшение экологической обстановки, нехватка базовых условий человеческого существования (воды, пищи, электроэнергии) способствуют нарастанию потенциала конфликтов и создают питательную среду для роста популярности и влияния экстремистских идеологий.

Никто не готов поступиться тем, что считает собственными национальными интересами. Но, вероятно, сторонам в конце концов придётся пойти на какие-то компромиссы. Для одних они будут более болезненными, для других менее, пока никто не готов уступить. В этом и заключается основная проблема. Очевидного выхода из ситуации не видно. Но искать его необходимо. В противном случае историки будущего (останемся оптимистами и будем верить, что историки как профессия сохранятся) будут рассуждать на руинах привычного нам мира, как наиболее могущественные державы планеты настолько увлеклись соперничеством за право установить выгодный для себя миропорядок, что не заметили открытия ящика Пандоры. А затем им осталось только бессильно наблюдать за торжеством выпущенного из него зла.

И речь тут даже не о возможном перерастании конфликта на Украине в открытое столкновение России и НАТО, ведущее к масштабной ядерной войне, или о войне между США и Китаем, столь же вероятной, сколь и нежелаемой ни в Пекине, ни в Вашингтоне. Целые регионы (Ближний Восток, Африка, Южная или Северо-Восточная или Центральная Азия) погрузятся в хаос, выхода из которого, возможно, уже не будет.

Автор: Прохор Тебин, кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Россия. Украина. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783114 Прохор Тебин

Многомерное поле технологического противоборства

Внедрение прорывных технологий в военной сфере как фактор стратегической дестабилизации

Дмитрий Стефанович

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

Для цитирования:

Стефанович Д.В. Многомерное поле технологического противоборства // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 10–23.

Роль новых и прорывных технологий (emerging and disruptive technologies) в международной безопасности растёт на протяжении уже многих десятилетий. Даже ставшие привычными баллистические и крылатые ракеты в своё время рассматривались как нечто прорывное и меняющее «правила игры». Так же воспринимались первые искусственные спутники земли, технологии цифровой обработки изображений и так далее. Ключевое отличие сегодняшнего дня – темп, скорость изменений и внедрения новых технологий.

Они быстрее осваиваются военными ведомствами, хотя, конечно, процесс далеко не моментальный из-за понятных организационных особенностей. Технологические новинки постоянно заявляются лицами, принимающими решения, как приоритетное направление развития военной машины и как угроза со стороны противника. Не менее важным изменением стало растущее вовлечение коммерческих акторов и применение гражданских технологий как главных факторов технологического прогресса.

Кроме того, особенностью рассматриваемой сферы является невозможность единственно верного определения любой из прорывных технологий в качестве «стабилизирующей» или «дестабилизирующей». Иными словами, укрепляет она или подрывает стратегическую стабильность, понимаемую как ситуацию отсутствия стимулов для нанесения первого удара (в первую очередь в условиях взаимного ядерного сдерживания). По большому счёту всё сводится к конкретным сценариям применения тех или иных технологий, и на любое действие скорее всего всегда найдётся противодействие – как симметричное, так и асимметричное. Ситуация усугубляется тем, что в эру очередного соперничества великих держав гонка вооружений в новых областях (уже идущая в качественном измерении и начинающаяся в количественном) сопровождается развалом механизмов доверия и снижения рисков в традиционных сферах, а также стремительным ростом числа участников соответствующих процессов.

Развитие технологий и стратегическая стабильность

Новые и прорывные технологии в военной сфере можно условно разделить на три группы: обеспечивающие, боевые и универсальные.

В обеспечивающей части особое внимание следует уделить суперкомпьютерным и квантовым технологиям, инвестиции в которые ведут к повышению производительности и внедрению соответствующих решений в научно-исследовательские организации и конструкторские бюро. В результате растёт оперативность и, вероятно, качество выполнения задач, например, в следующих областях:

поддержание и модернизация ядерного арсенала при отсутствии (как минимум по состоянию на конец 2024 г.) натурных испытаний;

оптимизация процессов разработки перспективных образцов вооружения и военной техники за счёт сокращения числа испытаний благодаря качественно новым возможностям имитационного моделирования;

метеорология в интересах вооружённых сил по части прогнозирования различных условий обстановки и планирования операций с учётом максимального объёма внешних факторов.

Обеспечивающими являются и технологии, применяемые в военно-космической деятельности. Так, космические группировки (в том числе «мегасозвездия») дистанционного зондирования Земли, связи, а также наблюдения за космическими аппаратами могут быть использованы и для целеуказания ударным системам различных видов базирования для поражения целей на поверхности Земли (в том числе на море), в атмосфере, а в перспективе и на орбите.

Боевыми прорывными технологиями считаются, например, гиперзвуковые прямоточные воздушно-реактивные двигатели (ГПВРД) или другие типы гиперзвуковых двигательных установок. Они могли бы стать основой для ракетного оружия нового поколения, включая крылатые ракеты большой и сверхбольшой дальности различных типов, противокорабельные ракеты, а также использоваться в качестве элементов управляемых боевых блоков баллистических ракет (включая межконтинентальные).

Универсальные, комплексные по своему характеру – это, например, алгоритмы машинного обучения для анализа больших данных и технологии искусственного интеллекта в логистике. Результатом их развития станут летальные автономные системы вооружения и интеллектуальные бортовые системы управления ударными вооружениями следующих поколений. К таким можно отнести работы по созданию новых материалов, в первую очередь устойчивых к экстремальным температурам, а также по разработке новых видов ракетного топлива.

Последствия внедрения прорывных технологий также можно сгруппировать в три условные «корзины».

Первая. В том, что касается обеспечивающих технологий, развитие суперкомпьютерной техники позволяет эффективно обслуживать ядерный арсенал, снижать затраты на натурные испытания новых и модернизированных образцов вооружения и военной техники, а также проводить планирование операций на уровне детализации (в том числе метеорологической и эпидемиологической), недостижимом при существующих технологиях. Наращивание потенциала в военно-космической сфере также повышает эффективность планирования и ведения боевых действий – и условно наступательных, и оборонительных.

Вторая. Внедрение боевых технологий, например, оружия с использованием гиперзвуковых технологий (подробнее ниже), позволит сократить время на поражение цели и повысить вероятность преодоления противовоздушной и противоракетной обороны за счёт как скорости условной ракеты, так и непредсказуемости её манёвров. Такое повышение эффективности ведёт к сокращению наряда сил на поражение каждой цели, что, в свою очередь, может оптимизировать общий арсенал соответствующих средств. В дальнейшем не исключены новые раунды сокращения стратегических вооружений. Автономные боевые системы во всех сферах (воздушной, морской, наземной, космической) также способны сократить угрозы жизням военнослужащих и, как следствие, боевые (а в какой-то мере и небоевые) потери. Интеллектуальные бортовые системы управления повысят возможности высокоточного оружия большой дальности, барражирующих боеприпасов и гиперзвукового оружия.

Третья. Разработка эффективных алгоритмов машинного обучения позволяет оптимизировать и ускорить анализ разведывательных данных, повысить ситуационную осведомленность и, соответственно, эффективность принятия решений. Использование элементов искусственного интеллекта в логистике ведёт к повышению исправности парка вооружения и военной техники и снижению затрат, а также к более продолжительной устойчивости и сохранению боеспособности частей и соединений (в том числе из состава стратегических сил сдерживания) в боевых условиях.

Возвращаясь к изначальному вопросу о стабилизирующих и дестабилизирующих последствиях прорывных технологий, следует отметить, что ключевую роль будет играть воспринимаемый масштаб угрозы.

Появление практически любого нового образца вооружения и военной техники с элементами прорывных технологий в арсенале потенциального противника, особенно если это связано со сферой стратегических вооружений, может рассматриваться как попытка получить одностороннее преимущество и тем самым подорвать стратегическую стабильность.

Примеры такой логики наблюдаются в том числе на протяжении последних лет. Так, разработка в России новых средств доставки ядерного оружия, связанная в первую очередь с возможными угрозами из-за неограниченной разработки и развёртывания американских систем противоракетной обороны[1], была использована в США как аргумент в пользу совершенствования собственного ядерного арсенала[2]. Уточнение положений Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания также подразумевает учёт ряда новых угроз исключительно технологического характера, в том числе беспилотных летательных аппаратов, гиперзвукового оружия, оружия направленной энергии и противоспутникового оружия космического базирования[3].

Особенно важно внедрение прорывных технологий в системы боевого управления ядерными силами[4], в том числе в части искусственного интеллекта[5]. Как и в других областях, здесь пока отсутствуют консенсусные подходы, что не отменяет необходимости продолжать исследования в данной сфере, имея в виду возможные договорённости в будущем.

Администрация Джо Байдена делала упор на сохранение преимущества США, их союзников и партнёров во всех соответствующих областях (гиперзвуковое оружие в неядерном оснащении, средства для военной деятельности в космосе и в киберпространстве и т.д.), демонстрируя, однако, готовность сохранить ограничения на ядерные арсеналы[6]. Эти подходы, судя по всему, будут восприняты и даже усилены администрацией Дональда Трампа, например, путём замены слова «преимущество» (advantage) на «превосходство» (superiority). На такой основе крайне сложно представить возможность поиска совместных решений по укреплению стратегической стабильности, напротив, её уровень снижается.

Отдельные примеры прорывных технологий и их влияние

Полезно рассмотреть влияние отдельных прорывных технологий более детально. С точки зрения практического, наблюдаемого измерения такого влияния стоит остановиться на гиперзвуковом оружии, искусственном интеллекте и военно-космических технологиях. Они выбраны из всего спектра, потому что наиболее наглядно иллюстрируют разнонаправленные тренды. Кроме того, именно эти технологии уже используются в военной деятельности на постоянной основе, в том числе в ходе боевых действий.

Гиперзвуковые технологии – одно из наиболее востребованных направлений развития вооружений и военной техники, хотя, по сути, они представляют собой эволюционное развитие нескольких ранее существовавших типов ракетного оружия. Их можно отнести к подтипу более широкой категории высокоточного оружия большой дальности. Всё большее число стран разворачивают программы по созданию этих систем. Россия занимает лидирующие позиции в вооружениях, которые уже развёрнуты или даже были применены в боевых условиях (ракетный комплекс стратегического назначения «Авангард» с гиперзвуковым планирующим крылатым блоком, гиперзвуковая аэробаллистическая ракета воздушного базирования «Кинжал», гиперзвуковая ракета морского базирования «Циркон», баллистическая ракета средней дальности с гиперзвуковым боевым оснащением «Орешник»). Активные работы ведутся и в других странах, в первую очередь в США и Китае, но также в Великобритании, Франции, Японии, Индии, КНДР, Иране и других[7].

Не последнюю роль в обосновании этих программ играет вопрос статуса. Так, после успешного испытания гиперзвуковой ракеты наземного базирования министр обороны Индии акцентировал вхождение страны в группу государств, «обладающих потенциалом таких критически важных и продвинутых военных технологий»[8]. Видимо, фактор «статуса» играет роль, когда те или иные изделия, используемые в боевых условиях либо испытываемые, объявляются «гиперзвуковыми» в КНДР, Иране или представителями йеменского движения хуситов.

Вполне вероятно, что в дальнейшем, например, у Соединённых Штатов число носителей гиперзвукового оружия может значительно превысить потенциал России в этой области. Технологическое развитие не прекращается. Переход к использованию бортовых двигательных установок, а это, вероятно, наиболее перспективный путь развития гиперзвукового оружия, позволит сократить потери скорости из-за полёта в атмосфере и, возможно, обеспечить более интенсивное маневрирование.

Кроме того, страны ведут НИОКР в области противодействия гиперзвуковому оружию, и, несмотря на традиционно скромные успехи ПРО в целом, а также сохраняющееся преимущество наступательных вооружений над оборонительными, нельзя исключать возможность научно-технологических прорывов и в этой области[9].

Сочетание перечисленных факторов в перспективе грозит дальнейшей деградацией стратегических отношений между великими державами, хотя сейчас развитие гиперзвукового оружия в России скорее укрепило их устойчивость. Возможен и эффект стабилизации на региональном уровне[10]. Помимо этого, гиперзвуковое оружие в неядерном оснащении позволяет несколько «отдалить» ядерный порог в случае эскалации вооружённых конфликтов даже между ядерными державами[11].

Поддержание своеобразного «гиперзвукового паритета» в среднесрочной перспективе может стать одной из предпосылок для новых договорённостей в области контроля над вооружениями. В частности, не исключено следующее. Считается, что гиперзвуковое оружие более эффективно в качестве средства доставки ядерных боеголовок по сравнению с традиционными наступательными вооружениями. Поэтому общее число таких ядерных боезарядов может быть сокращено, в том числе на двухсторонней или даже многосторонней основе, тем более что, например, во Франции гиперзвуковые технологии рассматриваются в приложении к средствам доставки ядерного оружия. Более того, учитывая повышенное внимание к гиперзвуковой сфере, возможны попытки ограничить узкие категории высокоточного оружия большой дальности (например, гиперзвуковые системы средней дальности наземного базирования) с последующим применением выработанных подходов к более широким классам вооружений.

Искусственный интеллект в военном деле. Влияние технологий искусственного интеллекта на оборону и безопасность – важнейшая тема дискуссий во многих странах мира. На сегодняшний день этот условный термин используется для обозначения ряда достижений в науке и технике (не всегда связанных), в первую очередь в программном обеспечении (но также и в адаптированных вычислительных мощностях), затрагивающем автоматизацию и «интеллектуализацию» обработки данных и автономное принятие решений. Искусственный интеллект в военной области можно условно разделить на две большие категории: бортовые системы и системы поддержки принятия решений. Тем не менее и между ними есть пересечение, в частности, так называемая технология «роя дронов».

В ближайшем будущем наиболее значимую роль может сыграть использование технологий искусственного интеллекта в логистике. Ключевые противоречия находятся, напротив, в сфере ответственности человека за решения о применении летального оружия или, точнее, в том, что в связи с появлением смертоносных автономных систем такая ответственность размывается. В будущем можно ожидать и совершенствования систем искусственного интеллекта, и их проникновения в новые сферы, и дальнейшего расширения трактовки данного понятия. Особое значение имеет интеграция «гражданской» и «военной» сфер применения технологий искусственного интеллекта, связь здесь может быть и положительной. Так, использование больших языковых моделей (Large language models, LLM) и различных средств генерации изображений и видео помогает лучше понять ограничения технологий ИИ на данном этапе.

В ближайшее десятилетие технологии искусственного интеллекта будут интенсивно проникать во все сферы человеческой и государственной деятельности, оборона и безопасность не станут исключением.

Особое значение имеет развитие технологий анализа информационных массивов со спутников дистанционного зондирования Земли, космических систем ситуационной осведомлённости, систем раннего предупреждения, различных радиолокаторов (в том числе загоризонтных), как для получения качественно иного уровня ситуационной осведомлённости в глобальном масштабе, так и для более эффективного противодействия средствам разведки и рекогносцировки противника.

Отдельного внимания заслуживают этические вопросы применения технологий ИИ в военном деле. Конечно, подход некоторых «аболиционистов», призывающих к запрету любой автономии в боевых системах, нереален. Но определённая степень прозрачности в отношении цепочек принятия решений между оператором и самой боевой системой (в противокорабельных ракетных комплексах, системах противовоздушной и противоракетной обороны), а также процедур использования систем поддержки принятия решений (например, в рамках СПРН) повысила бы эффективность диалога на международной арене. Кроме того, такая прозрачность способствовала бы вовлечению более широких кругов специалистов, стартапов и так далее в работу по разработке и внедрению технологий искусственного интеллекта в интересах обороны страны.

Попытки Соединённых Штатов, пусть в какой-то мере поддержанные и КНР[12], продавить на международном уровне собственные взгляды на «значимый человеческий контроль» в сфере ИИ и в первую очередь в области систем боевого управления ядерными силами игнорируют крайнюю чувствительность этой сферы. Это выглядит несколько цинично в условиях подчёркнутого интереса США к внедрению ИИ в ядерную сферу[13]. Следует обратить внимание и на американскую практику вовлечения коммерческих акторов, которые становятся участниками внедрения в стратегическую сферу технологий с элементами искусственного интеллекта. Так, программное обеспечение Lattice компании Anduril будет использоваться для автономного обмена данными с военных спутников (в том числе спутников СПРН) и их автоматизированной обработки[14].

Военно-космическая деятельность. В космическую сферу проникает множество новых и прорывных технологий. Некоторые из них связаны с расширением возможностей разведки (ISR) благодаря мегасозвездиям спутников и инструментам на основе искусственного интеллекта, которые способны оптимизировать анализ данных. Потенциально это особенно серьёзная угроза, по крайней мере, она может так восприниматься из-за объединения ресурсов нескольких стран в рамках различных союзных структур. Постоянно растущая мобильность космических аппаратов, особенно для обслуживания на орбите и сближения, также интерпретируется как потенциальная угроза. Важным вопросом является наращивание потенциала противоракетной обороны и её противоспутниковых возможностей на основе направленной энергии и/или радиоэлектронной борьбы. Потенциал кибернетической и радиоэлектронной борьбы, способный подорвать восходящие линии связи с наземными станциями управления, также предоставляет довольно опасные возможности.

Дополнительное измерение проблеме военно-космической деятельности придадут в дальнейшем космические аппараты с ядерными двигателями. Заявления некоторых стран о необходимости установить или сохранить превосходство в космическом пространстве не способствуют предотвращению возможных конфликтов. Потенциал воздействия на космические аппараты противника также постоянно развивается. Так, Военно-космические силы США уже прямо говорят о необходимости создания средств для наступательных, ударных противокосмических операций[15].

Технологии в этой области можно разделить на две условные категории: разрушающие и неразрушающие. Это означает, что космические объекты либо разрушаются в результате воздействия, например, кинетических перехватчиков, либо их датчики и коммуникационные возможности временно выводятся из строя путём электромагнитного воздействия, применения кибероружия или оружия направленной энергии.

В условиях постоянно растущего «соперничества великих держав» мы уже находимся в опасной ситуации. Однако, поскольку те же самые великие державы, которые конкурируют, в большей степени зависят от космической инфраструктуры (несмотря на попытки создания альтернативных технологий), возможно достижение договорённости о том, что те или иные элементы космической инфраструктуры будут атакованы лишь в случае прямого конфликта между соответствующими державами. Правда, тогда переживать придётся не только и не столько о космосе. Частным проявлением этой проблемы является использование коммерческой космической инфраструктуры третьих стран в ходе вооружённых конфликтов[16]. Однако это тема отдельной статьи, хотя она напрямую связана с рассматриваемой проблемой.

Пересечение областей космической безопасности и кибербезопасности – крайне актуальная тема, особенно если касаться ядерной сферы. Так, наибольшую угрозу представляют возможные удары по системам боевого управления ядерными силами (NC3) как космического, так и наземного базирования[17]. Конечно, считается, что они обладают наивысшим уровнем защищённости, в том числе с точки зрения киберугроз, да и исторически стратегические ядерные силы развивались и готовились к боевым действиям в условиях полного отсутствия космической инфраструктуры.

В то же время задача сохранения связи и восстановления космического эшелона, безусловно, стоит на повестке дня и, насколько мы можем судить, решается за счёт обеспечения оперативных космических запусков по требованию (например, в рамках американской программы Tactically Responsive Space), а также перехода от условно «больших» космических аппаратов к «группировкам» малых спутников. Особую роль здесь играют возможности «Нового космоса»[18].

С военно-тактической точки зрения кибератаки на космическую инфраструктуру (в том числе её наземный эшелон) могут быть весьма эффективны: временное или постоянное выведение из строя ценных активов противника, лишение его военной машины важнейшего звена (в том числе элементов разведки, связи и целеуказания). Особенность киберпространства заключается в том, что вредоносное программное обеспечение, то самое «кибероружие», вполне доступно негосударственным акторам, чем могут воспользоваться уже государственные акторы из любой страны.

Развитие информационно-коммуникационных технологий делает космическую и соответствующую наземную инфраструктуру одним из ключевых направлений разведывательных и информационных операций.

Возможные стабилизирующие действия

Технологический прогресс ведёт к тому, что неядерные потенциалы становятся всё более смертоносными и приближаются к ядерному, если не по разрушительной мощи, то по способности выполнять военные задачи стратегического характера, и стремительно распространяются в глобальном масштабе[19]. В принципе, в этом и есть главная причина нынешнего российского подхода к контролю над вооружениями – поиск «решения» для «уравнения безопасности», которое должно охватывать все виды вооружений со стратегическим потенциалом, ядерные и неядерные, наступательные и оборонительные, чтобы не допустить условий для первого удара[20]. Таким образом, лишний раз подтверждается актуальность традиционно узкого понимания стратегической стабильности как ситуации, в которой у вероятных противников отсутствуют стимулы для первого удара. Что, конечно же, не мешает вести борьбу в так называемой подпороговой фазе, и прорывные технологии предоставляют для этого всё новые возможности[21].

Тем не менее некоторые действия могли бы быть полезными. Установить единые согласованные «правила игры» на «новых технологических площадках» невозможно. Но почему бы не заявлять такие правила в одностороннем порядке, как в части того, что считается приемлемым действием против вероятного противника в определённых обстоятельствах, так и в отношении того, что неприемлемо в принципе и спровоцирует быструю эскалацию. Примерами здесь могут служить российские совместные заявления о неразмещении оружия в космосе первыми, а также американская инициатива об ответственном подходе к искусственному интеллекту в военной сфере. Да, это далеко не идеальные решения, но как первые шаги могут рассматриваться.

В целях развития и углубления понимания новых и прорывных технологий имеет смысл разрабатывать тематические документы стратегического планирования на национальном уровне.

Когда конструктивный диалог по конкретным проблемам отсутствует на межгосударственном уровне, пользу может принести работа по созданию понятийно-категориального аппарата, своего рода глоссария по некоторым темам (например, «искусственный интеллект», «гиперзвуковые технологии», «оружие направленной энергии»). Это могло бы повысить эффективность диалога «второго трека». Всех проблем так не решить, более того, подобное может стать проблемой само по себе. Но такое упражнение представляется полезным, тем более есть и в целом успешные примеры последнего времени, например, Лексикон по космической безопасности, подготовленный Институтом ООН по исследованию проблем разоружения[22].

Усилия и на официальном, и на научно-экспертном уровне должны сосредоточиться на понимании восприятия угроз различными акторами. Добросовестность таких усилий – залог понимания действий друг друга, способ избежать навешивания ярлыков «несуществующих» на те или иные угрозы или озабоченности.

Прорывные технологии чреваты ядерным апокалипсисом, но могут и помочь его избежать. Задача научно-экспертного сообщества – глубоко анализировать последствия их развития и внедрения, а также стимулировать качественную подготовку и будущих операторов соответствующих систем вооружения и военной техники, и лиц, принимающих решения, чтобы воспрепятствовать реализации наиболее негативных сценариев.

Автор: Дмитрий Стефанович, научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН)

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 24-28-20253, https://rscf.ru/project/24-28-20253/

Сноски

[1] Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России. 01.03.2018. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/56957 (дата обращения: 02.12.2024).

[2] US DoD Nuclear Posture Review // US Department of Defense. February 2018. URL: https://media.defense.gov/2018/feb/02/2001872886/-1/-1/1/2018-nuclear-posture-review-final-report.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[3] Указ Президента Российской Федерации от 19.11.2024 г. № 991 «Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» // Президент России. 19.11.2024. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/51312 (дата обращения: 02.12.2024).

[4] Kania E. Emerging Technologies, Emerging Challenges – the Potential Employment of New Technologies in Future PLA NC3. Special Report // Technology for Global Security. 05.09.2019. URL: https://securityandtechnology.org/wp-content/uploads/2020/07/kania_-_emerging_technologies_emerging_challenges_IST_nc3.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[5] Saltini A. AI and Nuclear Command, Control and Communications: P5 Perspectives // The European Leadership Network. 2023. URL: https://www.europeanleadershipnetwork.org/wp-content/uploads/2023/11/AVC-Final-Report_online-version.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[6] Remarks by National Security Advisor Jake Sullivan for the Arms Control Association (ACA) Annual Forum // The White House. 02.06.2023. URL: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/speeches-remarks/2023/06/02/remarks-by-national-security-advisor-jake-sullivan-for-the-arms-control-association-aca-annual-forum/ (дата обращения: 02.12.2024).

[7] Brockmann K., Stefanovich D. Hypersonic Boost-Glide Systems and Hypersonic Cruise Missiles: Challenges for the Missile Technology Control Regime // SIPRI. April 2022. URL: https://www.sipri.org/sites/default/files/2022-04/2204_hgvs_and_hcm_challenges_for_the_mtcr.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[8] DRDO Carries Out Successful Flight-Trial of India’s First Long-Range Hypersonic Missile off the Odisha Coast // Ministry of Defence of India. 17.11.2024. URL: https://pib.gov.in/PressReleasePage.aspx?PRID=2073994 (дата обращения: 02.12.2024).

[9] Богданов К., Климов В., Криволапов О., Стефанович Д., Чеков А. Сбить нельзя промахнуться: эволюция ПРО и её последствия для контроля над вооружениями // МДК «Валдай». 17.01.2023. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/reports/nelzya-promakhnutsya-pro/ (дата обращения: 02.12.2024).

[10] Чеков А.Д., Бабкина С.К. Гиперзвуковые вооружения: эволюция или революция? // Международные процессы. 2023. Т. 21. No. 2. С. 83–102.

[11] Massicot D. Lengthening the Bridge: The Role of Current Weapons and Emerging Technologies in Expanding the Pre-Nuclear Phase of Conflict // NATO Defense College. 29.07.2021. URL: https://www.ndc.nato.int/research/research.php?icode=707 (дата обращения: 02.12.2024).

[12] President Xi Jinping Meets with U.S. President Joe Biden in Lima // Ministry of Foreign Affairs of the People’s Republic of China. 17.11.2024. URL: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/xw/zyxw/202411/t20241117_11527672.html (дата обращения: 02.12.2024).

[13] Hadley G. AI “Will Enhance” Nuclear Command and Control, Says STRATCOM Boss // Air&Space Forces. 28.10.2024. URL: https://www.airandspaceforces.com/stratcom-boss-ai-nuclear-command-control/ (дата обращения: 02.12.2024).

[14] Erwin S. Anduril Secures $99.7 Million Contract for Space Force Network Upgrade // Space News. 21.11.2024. URL: https://spacenews.com/anduril-secures-99-7-million-contract-for-space-force-network-upgrade/ (дата обращения: 02.12.2024).

[15] Hitchens T. “Stop Debating” over Space Weapons and Prepare for Conflict: Space Force General // Breaking Defense. 26.06.2023. URL: https://breakingdefense.com/2023/06/stop-debating-over-space-weapons-and-prepare-for-conflict-space-force-general/ (дата обращения: 02.12.2024).

[16] Ромашкина Н.П. Космос как часть глобального информационного пространства в период военных действий // Вопросы кибербезопасности. 2022. No. 6. С. 100–111.

[17] Acton J.M. Escalation Through Entanglement: How the Vulnerability of Command-and-Control Systems Raises the Risks of an Inadvertent Nuclear War // International Security. 2018. Vol. 43. No. 1. P. 56–99.

[18] Стефанович Д.В., Ермаков А.С. «Новый космос» двойного назначения: опыт США // Международная аналитика. 2024. Т. 15. No. 3. С. 57–69.

[19] Horowitz M.C., Schwartz J. To Compete or Retreat? The Global Diffusion of Precision Strike // SSRN. 20.12.2020. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3752391 (дата обращения: 02.12.2024).

[20] Deputy Foreign Minister Sergey Ryabkov’s Remarks at the Russia-US Dialogue on Nuclear Issues // James Martin Center for Nonproliferation Studies. 07.12.2020. URL: https://nonproliferation.org/wp-content/uploads/2020/12/201207_deputy_foreign_minister_sergey_ryabkov_remarks.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[21] Богданов К.В. Сдерживание в эпоху малых форм // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 3. С. 42–52.

[22] Ortega A.A., Samson V. (Eds.) A Lexicon for Outer Space Security. Geneva: UNIDIR, 2023. 42 p.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783111 Дмитрий Стефанович

Интервью Посла России в Греции А.М.Маслова Международному информационному агентству «РИА новости»

– Уважаемый Андрей Михайлович, завершается год, время подводить итоги. А каковы итоги двусторонних отношений России и Греции в этом году? В каком они состоянии?

– С началом Специальной военной операции на Украине Греция разорвала сотрудничество с Россией, которое формировалось на протяжении многих десятилетий. Разрушен целый массив российско-греческого взаимодействия, начиная от политики и экономики и заканчивая культурно-гуманитарной сферой. Спустя почти три года изменений в подходах официальных Афин к нашей стране не произошло. По-прежнему слышим агрессивные антироссийские заявления, беспочвенные, полные русофобии обвинения в наш адрес. Ничего подобного Россия себе в отношении Греции не позволяет.

– Есть ли каналы связи между Москвой и Афинами?

– Политический диалог прерван греческой стороной. Еле теплятся контакты по дипломатической линии на уровне МИД-посольство. Все общение сводится, главным образом, к решению сугубо рабочих вопросов, связанных с обеспечением нормального функционирования загранучреждений – российских в Греции и греческих в России. Других тем для обсуждения попросту нет.

– Греция в течение двух лет будет непостоянным членом СБ ООН. Что вы ожидаете от участия Афин в органе ООН, ответственном за поддержание международного мира и безопасности?

– В июне Греция была избрана в состав непостоянных членов Совета Безопасности ООН на период 2025-2026 годов. Как было в свое время подчёркнуто в соответствующем заявлении нашего Министерства иностранных дел, рассчитываем, что греческая сторона в ходе своей вахты в Совете Безопасности ООН будет ставить во главу угла общие интересы поддержания международного мира и безопасности, вносить эффективный вклад в реагирование на современные вызовы и угрозы. Наша страна к конструктивному сотрудничеству на такой основе готова. Но как будет в реальности, покажет время.

– Как вы оцениваете нынешний ход торгово-экономических отношений России и Греции? Массовый туризм из России в Грецию закончился?

– Фактическое прекращение торгово-экономического сотрудничества между нашими странами 2,5 года назад, разумеется, отразилось на динамике российско-греческой торговли. За 10 месяцев текущего года товарооборот сократился по сравнению с аналогичным периодом 2023 года и составил 1,46 миллиарда евро. Российский импорт исчислялся в 1,38 миллиарда евро, что на 40% меньше, чем за соответствующий период прошлого года. Наибольшую долю в импорте Греции из России составляет природный газ.

Что касается массового туризма из России в Грецию, то это осталось в прошлом. Сразу после того, как были отменены прямые рейсы из Афин в Москву и из Москвы в Афины, заблокированы странами ЕС карты отечественных банков, интерес к греческому направлению пошел резко вниз. К слову, согласно статистическим данным, за 10 месяцев Грецию посетило всего 15 тысяч россиян. По подсчетам греческих отраслевых экспертов, каждый год без российских туристов обходится республике приблизительно в 1 млрд евро. Многие местные отрасли лишились прибыли, например, пушно-меховое производство. По оценкам экспертов туристического сектора в этом году зафиксирован интерес наших туристов к отдыху на греческих курортах класса "люкс". Но это, как вы понимаете, не имеет никакого отношения к массовому туризму.

– США поставили перед Европой задачу отказаться от российских энергоресурсов к 2027 году. Реально ли это, на ваш взгляд? И влияет ли начало коммерческой эксплуатации СПГ-терминала в Александруполисе на поставки российского газа?

– Греческое правительство постоянно публично акцентирует задачу по отказу от российского газа. Не берусь судить, насколько это возможно. Афины попытались было заменить российские поставки более дорогостоящим СПГ из других стран, но это обернулось взрывным ростом цен на топливо. Греческие граждане были вынуждены оплачивать непомерные счета за газ и электричество.

Сейчас же доля российского газа в энергобалансе Греции, как указывают сами же греческие эксперты, опирающиеся на данные газораспределительной компании DESFA, в этом году составляет примерно 60%. Ввод в эксплуатацию терминала в городе Александруполис, как видите, не сильно повлиял на общую ситуацию. С момента его запуска греческая сторона терминалом не воспользовалась, СПГ через него закупал только болгарский оператор "Булгаргаз".

Что касается отказа от наших энергоресурсов к 2027 году, то теоретически все возможно. Вопрос, правда, зачем и будет ли греческая сторона готова настолько раскошеливаться ради неких политических соображений. Политика политикой, но в некоторых случаях может возобладать элементарный здравый смысл.

– Общество в Греции, судя по опросам и по общению, позитивно относится к России. Есть ли партии, готовые с нами сотрудничать?

– Как и прочие направления сотрудничества, межпарламентское взаимодействие было прекращено греческой стороной после начала СВО. В парламенте Греции по итогам общенациональных выборов в 2023 году впервые не была сформирована Группа дружбы с Россией. Ведущие греческие политические силы к общению с российской стороной интереса не проявляют. Разумеется, имеются отдельные попытки некоторых малых парламентских партий установить контакты с российскими коллегами, но это исключительные случаи, никак не влияющие на общую ситуацию.

– Министр иностранных дел России Сергей Лавров 29 ноября на посольском круглом столе говорил о проблемах с тем, как западные СМИ освещают события на Украине. Какова ситуация с информационным фоном в Греции?

– Греческое информпространство в целом остаётся антироссийски наэлектризованным. Не до такой, конечно, степени, как в 2022 году, но суть остается прежней. Безусловно, здесь есть добросовестные и здравомыслящие журналисты, в основном в электронных СМИ, которые стараются профессионально подходить к освещению конфликта на Украине и доносить объективную точку зрения. Порой такие смелые голоса звучат и в близких к правительству медиаресурсах. Тем не менее, таких примеров немного, и уж тем более взвешенный, трезвый взгляд не является здесь доминирующим. Основная масса СМИ, как и прежде, транслирует искаженную западную точку зрения, опираясь на западные же источники в качестве истины в последней инстанции.

Пользуясь случаем, сердечно поздравляю ваших читателей с наступающими новогодними и рождественскими праздниками.

– Спасибо за интервью. Андрей Михайлович, хотел бы поздравить вас и всех сотрудников посольства России в Греции с наступающим Новым Годом и пожелать вам успехов.

(30 декабря 2024 г.)

Россия. Греция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 декабря 2024 > № 4756907 Андрей Маслов

Андрей Маслов: массовый туризм из России в Грецию остался в прошлом

Греция с началом СВО на Украине разорвала сотрудничество с Россией, прекратила политический диалог, но Москва готова к конструктивному сотрудничеству с Греческой Республикой как непостоянным членом СБ ООН, сообщил посол РФ в Афинах Андрей Маслов в интервью корреспонденту медиагруппы "Россия сегодня" Геннадию Мельнику. Российский дипломат оценил ситуацию в двусторонних отношениях России и Греции, перспективы экономического и энергетического сотрудничества.

– Уважаемый Андрей Михайлович, завершается год, время подводить итоги. А каковы итоги двусторонних отношений России и Греции в этом году? В каком они состоянии?

– С началом Специальной военной операции на Украине Греция разорвала сотрудничество с Россией, которое формировалось на протяжении многих десятилетий. Разрушен целый массив российско-греческого взаимодействия, начиная от политики и экономики и заканчивая культурно-гуманитарной сферой. Спустя почти три года изменений в подходах официальных Афин к нашей стране не произошло. По-прежнему слышим агрессивные антироссийские заявления, беспочвенные, полные русофобии обвинения в наш адрес. Ничего подобного Россия себе в отношении Греции не позволяет.

– Есть ли каналы связи между Москвой и Афинами?

– Политический диалог прерван греческой стороной. Еле теплятся контакты по дипломатической линии на уровне МИД-посольство. Все общение сводится, главным образом, к решению сугубо рабочих вопросов, связанных с обеспечением нормального функционирования загранучреждений – российских в Греции и греческих в России. Других тем для обсуждения попросту нет.

– Греция в течение двух лет будет непостоянным членом СБ ООН. Что вы ожидаете от участия Афин в органе ООН, ответственном за поддержание международного мира и безопасности?

– В июне Греция была избрана в состав непостоянных членов Совета Безопасности ООН на период 2025-2026 годов. Как было в свое время подчёркнуто в соответствующем заявлении нашего Министерства иностранных дел, рассчитываем, что греческая сторона в ходе своей вахты в Совете Безопасности ООН будет ставить во главу угла общие интересы поддержания международного мира и безопасности, вносить эффективный вклад в реагирование на современные вызовы и угрозы. Наша страна к конструктивному сотрудничеству на такой основе готова. Но как будет в реальности, покажет время.

– Как вы оцениваете нынешний ход торгово-экономических отношений России и Греции? Массовый туризм из России в Грецию закончился?

– Фактическое прекращение торгово-экономического сотрудничества между нашими странами 2,5 года назад, разумеется, отразилось на динамике российско-греческой торговли. За 10 месяцев текущего года товарооборот сократился по сравнению с аналогичным периодом 2023 года и составил 1,46 миллиарда евро. Российский импорт исчислялся в 1,38 миллиарда евро, что на 40% меньше, чем за соответствующий период прошлого года. Наибольшую долю в импорте Греции из России составляет природный газ.

Что касается массового туризма из России в Грецию, то это осталось в прошлом. Сразу после того, как были отменены прямые рейсы из Афин в Москву и из Москвы в Афины, заблокированы странами ЕС карты отечественных банков, интерес к греческому направлению пошел резко вниз. К слову, согласно статистическим данным, за 10 месяцев Грецию посетило всего 15 тысяч россиян. По подсчетам греческих отраслевых экспертов, каждый год без российских туристов обходится республике приблизительно в 1 млрд евро. Многие местные отрасли лишились прибыли, например, пушно-меховое производство. По оценкам экспертов туристического сектора в этом году зафиксирован интерес наших туристов к отдыху на греческих курортах класса "люкс". Но это, как вы понимаете, не имеет никакого отношения к массовому туризму.

– США поставили перед Европой задачу отказаться от российских энергоресурсов к 2027 году. Реально ли это, на ваш взгляд? И влияет ли начало коммерческой эксплуатации СПГ-терминала в Александруполисе на поставки российского газа?

– Греческое правительство постоянно публично акцентирует задачу по отказу от российского газа. Не берусь судить, насколько это возможно. Афины попытались было заменить российские поставки более дорогостоящим СПГ из других стран, но это обернулось взрывным ростом цен на топливо. Греческие граждане были вынуждены оплачивать непомерные счета за газ и электричество.

Сейчас же доля российского газа в энергобалансе Греции, как указывают сами же греческие эксперты, опирающиеся на данные газораспределительной компании DESFA, в этом году составляет примерно 60%. Ввод в эксплуатацию терминала в городе Александруполис, как видите, не сильно повлиял на общую ситуацию. С момента его запуска греческая сторона терминалом не воспользовалась, СПГ через него закупал только болгарский оператор "Булгаргаз".

Что касается отказа от наших энергоресурсов к 2027 году, то теоретически все возможно. Вопрос, правда, зачем и будет ли греческая сторона готова настолько раскошеливаться ради неких политических соображений. Политика политикой, но в некоторых случаях может возобладать элементарный здравый смысл.

– Общество в Греции, судя по опросам и по общению, позитивно относится к России. Есть ли партии, готовые с нами сотрудничать?

– Как и прочие направления сотрудничества, межпарламентское взаимодействие было прекращено греческой стороной после начала СВО. В парламенте Греции по итогам общенациональных выборов в 2023 году впервые не была сформирована Группа дружбы с Россией. Ведущие греческие политические силы к общению с российской стороной интереса не проявляют. Разумеется, имеются отдельные попытки некоторых малых парламентских партий установить контакты с российскими коллегами, но это исключительные случаи, никак не влияющие на общую ситуацию.

– Министр иностранных дел России Сергей Лавров 29 ноября на посольском круглом столе говорил о проблемах с тем, как западные СМИ освещают события на Украине. Какова ситуация с информационным фоном в Греции?

– Греческое информпространство в целом остаётся антироссийски наэлектризованным. Не до такой, конечно, степени, как в 2022 году, но суть остается прежней. Безусловно, здесь есть добросовестные и здравомыслящие журналисты, в основном в электронных СМИ, которые стараются профессионально подходить к освещению конфликта на Украине и доносить объективную точку зрения. Порой такие смелые голоса звучат и в близких к правительству медиаресурсах. Тем не менее, таких примеров немного, и уж тем более взвешенный, трезвый взгляд не является здесь доминирующим. Основная масса СМИ, как и прежде, транслирует искаженную западную точку зрения, опираясь на западные же источники в качестве истины в последней инстанции.

Пользуясь случаем, сердечно поздравляю ваших читателей с наступающими новогодними и рождественскими праздниками.

– Спасибо за интервью. Андрей Михайлович, хотел бы поздравить вас и всех сотрудников посольства России в Греции с наступающим Новым Годом и пожелать вам успехов.

Россия. Греция > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 30 декабря 2024 > № 4777223 Андрей Маслов

Геннадий Гатилов: Женева стала неудобной для дискуссий по Закавказью

Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) все чаще демонстрировало свою антироссийскую позицию и прозападную предвзятость в течение 2024 года. Отход Швейцарии от своего нейтралитета повлиял на роль Женевы как платформы для международных переговоров. Несмотря на эти непростые условия, постоянное представительство РФ при ООН в Женеве продолжало активно отстаивать интересы России на протяжении всего года. О том, каковы перспективы отношений России с УВКПЧ, о предстоящих важных международных мероприятиях в Женеве и о роли этой площадки в интервью РИА Новости рассказал постоянный представитель РФ при ООН в Женеве Геннадий Гатилов. Беседовал Юрий Апрелефф.

– Можно ли сказать, что этот год стал переломным в вопросе двойных стандартов таких учреждений ООН, как УВКПЧ, в области прав человека?

– Думаю, что это не совсем так. Пресловутая политика двойных стандартов и откровенная политическая ангажированность давно являются визитными карточками руководства Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ). Его представители который уже год на регулярной основе штампуют однобокие и ангажированные заявления и доклады, касающиеся ситуации в отдельных странах. При этом, как правило, речь идёт о государствах Глобального Юга. Именно им ооновские чиновники стараются навязать единственно правильные, с их точки зрения, западные стандарты демократии и прав человека. Причём делается это в нажимной и крайне вызывающей манере при демонстративном игнорировании исторических, культурных, религиозных и иных особенностей стран, которым пытаются насильно привить "западные либеральные и демократические ценности".

Зато в государствах коллективного Запада ситуация, по мнению УВКПЧ, абсолютно другая. Вы много встречали за последнее время материалов УВКПЧ по ситуации с правами человека в странах "золотого миллиарда"? Их можно пересчитать практически по пальцам. В основном это несколько фраз, которые Верховный комиссар ООН по правам человека Фолькер Тюрк для проформы включает в свои выступления перед Советом ООН по правам человека. И это притом, что современные СМИ и социальные сети буквально наводнены доказательствами стремительно деградирующей ситуации с правами человека на Западе.

Фолькер Тюрк публично объявил УВКПЧ главным органом системы ООН, занимающимся мониторингом за ситуацией с правами человека во всём мире. Задача на первый взгляд благородная, но вот как она воплощается в жизнь? Согласно официальной информации Управления, сегодня оно располагает 18 страновыми и 12 региональными представительствами, а также внушительной армией советников в ооновских присутствиях по всему миру. И при этом всеми государствами Европы занимается всего лишь одно единственное представительство, которое отнюдь по неслучайному стечению обстоятельств находится именно в Брюсселе. Стоит ли удивляться, что от этого подразделения УВКПЧ за последнее время мы не видели ни одного материала, посвященного анализу правозащитной ситуации на этой внушительной части политической карты мира. Что касается Северной Америки, то она, если верить все тому же сайту УВКПЧ, и вовсе осталась бесхозной.

Однако в такой ситуации нет ничего удивительного, если посмотреть на список основных доноров управления. Там сплошь и рядом фигурируют западные страны и их ближайшие союзники. Добавьте сюда еще и то, что большинство сотрудников УВКПЧ тем или иным образом связаны с западными странами, например, являются их гражданами, проживали или получали там образование. Такая вот складывается неутешительная картина.

– В этом году вы заявили, что глава УВКПЧ Фолькер Тюрк не заслуживает своей должности из-за его молчания о преступлениях киевского режима и того факта, что его управление закрывает глаза на информацию, предоставляемую Россией. Можно ли сказать, что отношения между Россией и УВКПЧ исторически находятся на самом низком уровне, и следует ли ожидать, что такая ситуация сохранится и в 2025 году?

– Для начала скажу, что отношения Российской Федерации с УВКПЧ никогда не были простыми. С учетом засилья там представителей западной неолиберальной правозащитной школы мысли Управление всегда было в авангарде тех, кто пытался навязывать нашей стране своё видение прав человека, способов их продвижения и защиты. Любые турбулентные события в России, будь то ситуация в Чеченской Республике в 90-х годах, известные события на Болотной площади, разнообразные "марши несогласных" и прочие спонсируемые извне акции, направленные на дестабилизацию внутриполитической ситуации в нашей стране, неизменно вызывали заинтересованную и ангажированную реакцию со стороны УВКПЧ. Другое дело, что большинству его прошлых руководителей хватало политического опыта и мудрости не переводить все исключительно в политическую и конфронтационную плоскость, оставляя пространство для налаживания Россией диалога.

А вот со стороны нынешнего Верховного комиссара мы этого не видим. Его однобокий и ангажированный подход к событиям вокруг Украины, демонстративное игнорирование любой поступающей от российской стороны информации на сей счет, предвзятые оценки ситуации с правами человека в нашей стране свидетельствуют о категорическом нежелании господина Тюрка идти навстречу России, выстраивать с ней взаимоуважительный диалог. При этом, если сравнить его риторику с западной истерией в отношении нашей страны, то можно найти много общего, начиная от тональности выступлений и заканчивая их содержанием. Слушая их, невольно закрадывается мысль о том, что все они вышли из-под пера одного и того же автора. Причем это не только наше наблюдение. Об откровенной ориентации Верховного комиссара на западный "мейнстрим" нам прямо говорят многие коллеги из государств Глобального Юга, которые сами сталкиваются с аналогичным неконструктивным подходом.

Поэтому я не склонен думать, что 2025 год принесет какие-то изменения во взаимоотношениях УВКПЧ с Россией. По крайней мере до тех пор, пока господин Тюрк не отбросит свои заскорузлые политические предрассудки и не перейдёт к подлинному взаимоуважительному диалогу с нашей страной.

– На ваш взгляд, какое событие или результат в работе постоянного представительства в 2024 году запомнится больше всего?

– Уходящий год ознаменовался многими важными для постпредства событиями. Было бы трудно и даже некорректно выделять какое-то одно из них. Постараюсь все же обозначить наиболее резонансные и значимые.

На правозащитном направлении 2024 год запомнится проведением нами в стенах Дворца Наций вместе с белорусскими коллегами презентации первого совместного доклада о ситуации с правами человека в отдельных странах, подготовленного внешнеполитическими ведомствами России и Республики Беларусь. Этот фундаментальный труд объемом в 1800 страниц был передан лично в руки Фолькера Тюрка (ему не удалось избежать прямого общения с нами) в присутствии внушительного числа представителей местного дипкорпуса, сотрудников ООН и представителей неправительственных организаций. Кстати, какой-либо реакции Верховного комиссара на данный доклад мы до сих пор не получили.

Хочу подчеркнуть, что благодаря проводимой постпредством разъяснительной работе все больше развивающихся государств поддерживают нашу точку зрения относительно серьезных нарушений прав человека со стороны западных стран и их "сателлитов". В этой связи показательно растущее число соавторов инициированных Россией в уходящем году совместных заявлений в Совете ООН по правам человека по ситуации на Украине, о недопустимости политизации спорта, о религиозных свободах, о двойных стандартах в деятельности специальных процедур СПЧ, об экономических, социальных и культурных правах, а также о притеснениях представителей гражданского общества путем отказа им в выдаче виз принимающими международные организации государствами.

Были и другие важные события. В контексте работы на площадке Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) заметным результатом совместных усилий стран-членов стало успешное завершение многолетнего процесса согласования поправок в Международные медико-санитарные правила (ММСП). Они являются юридически обязывающим документом и формируют основу для многостороннего взаимодействия в сфере готовности и реагирования на пандемии и другие чрезвычайные ситуации (ЧС) в области здравоохранения.

В качестве одной из ключевых новаций в обновлённой редакции ММСП закреплено понятие "чрезвычайная ситуация пандемического характера", а также определены критерии и процедура принятия решения об объявлении такой чрезвычайной ситуации. Подчеркну, что эта процедура не предусматривает никаких дополнительных полномочий для Гендиректора ВОЗ.

Принятые поправки включают российские предложения (были представлены от имени стран-членов ЕАЭС), направленные на усиление роли Национальных контактных центров по ММСП, повышение осведомленности стран-членов ВОЗ, обеспечение беспрепятственного передвижения медицинских работников и медицинской продукции в условиях пандемии, внедрение цифровых и геномных технологий в практику эпиднадзора и санитарно-карантинного контроля.

Не менее важно, что в ходе переговоров удалось не допустить создания в рамках ММСП механизмов обязательного внешнего мониторинга национальных систем готовности и реагирования на ЧС в сфере здравоохранения. Страны не обязаны принимать помощь ВОЗ или допускать "международные команды" на свою территорию для оценки ситуации и содействия.

Нельзя также не отметить 34 Международную конференцию Красного креста и Красного Полумесяца, состоявшуюся в Женеве 28-31 октября 2024 года. Несмотря на непростой политический фон, а также вынужденное отмежевание российской и ряда других делегаций от одной из резолюций конференции, носившей весьма противоречивый характер, итоги форума в целом расцениваем положительно. Благодаря вкладу представителей России удалось сгладить многие острые углы, существенно сблизив итоговые документы Конференции с духом и буквой Женевских конвенций.

Заслуживают внимания состоявшиеся под эгидой Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) Дипломатические конференции – по разработке международного договора касающегося интеллектуальной собственности, генетических ресурсов и традиционных знаний (Женева, 13-24 мая 2024 года), а также по принятию договора о законах по промышленным образцам (Эр-Рияд, 11-22 ноября 2024 года). Несмотря на весьма непростой переговорный процесс, оба международных договора в конечном счете были приняты консенсусом. Российские эксперты, в том числе представители Постпредства, принимали самое активное участие во всех этапах подготовки указанных документов. В подаче гендиректора ВОИС Танга, успешное завершение обеих дипконференций продемонстрировало, что в организации "живёт и процветает многосторонний подход". Как видите, 2024 год выдался богатым на знаковые и важные для международной Женевы события, перечислять которые я мог бы ещё довольно долго.

– Какое, на ваш взгляд, самое важное событие в контексте "международной Женевы" состоится в 2025 году?

– Для нашего постпредства важнейшим событием 2025 года, безусловно, станет празднование 80-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Наш долг как потомков героев и освободителей Европы от ужасов нацизма – достойно встретить этот юбилей, бережно хранить и защищать память о великом подвиге наших предков.

С точки зрения работы в международных организациях, в наступающем году нам и нашим партнёрам предстоит решить много важных практических задач. Так, например, многие страны рассчитывают, что в мае 2025 года на сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения после нескольких лет напряжённых переговоров будет принята новая конвенция, соглашение или иной международно-правовой инструмент ВОЗ по борьбе с пандемиями.

Не менее напряжённой ожидается активность и на женевских разоруженческих площадках при самом деятельном участии России.

В январе 2025 года открывается очередная сессия Конференции по разоружению. Будет рассмотрен широкий круг важнейших с точки зрения международной безопасности вопросов, входящих в повестку дня форума. Среди них – ядерное разоружение и предотвращение ядерной войны, предоставление гарантий безопасности неядерным государствам, проблематика предотвращения гонки вооружений в космическом пространстве, новые виды вооружений и т.д.

Другой приоритет – участие в работе профильных форматов, созданных в рамках Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия, Конвенции о "негуманном" оружии, а также в военно-космической сфере.

В соответствии с резолюцией Генеральной ассамблеи ООН в Женеве должна быть организована Конференция Сторон Четвертой женевской конвенции 1949 года ("о защите гражданского населения"). Темой мероприятия станет обеспечение выполнения данной Конвенции на территории Палестины. Предполагается рассмотреть ряд важных вопросов применения международного гуманитарного права, прежде всего – в контексте ситуации в секторе Газа. Россия поддержала упомянутую резолюцию Генассамблеи ООН. Примем активное участие в подготовительных мероприятиях предстоящей Конференции, а также в самом форуме, который должен состояться не позднее 18 марта 2025 года.

Нужно также понимать, что решения о проведении тех или иных мероприятий на женевских площадках будут приниматься с учётом развития международных событий. А ситуация в мире, как мы убедились за последние годы, остаётся чрезвычайно динамичной и нестабильной. Остается лишь пожелать, чтобы 2025 год стал более безопасным и предсказуемым, а также способствовал бы дипломатическому урегулированию множества конфликтов и нормализации обстановки в различных очагах конфронтации на нашей планете.

– Продолжала ли роль Женевы снижаться в 2024 году из-за утраты швейцарского нейтралитета, и ожидаете ли Вы каких-либо изменений в этом вопросе в 2025 году?

– Действительно, Швейцария фактически отказалась от своего нейтрального статуса, разделив антироссийскую позицию коллективного Запада. Берн присоединился ко всем 15 пакетам незаконных антироссийских санкций Евросоюза. Это не могло не отразиться на роли Женевы как беспристрастной международной площадки для переговоров.

Показательна ситуация с Международными дискуссиями по безопасности и стабильности в Закавказье. На состоявшемся в ноябре 62 раунде дискуссий делегации России, Абхазии и Южной Осетии вновь подняли вопрос о необходимости переноса этого формата в другое, более приемлемое для всех участников, место. Исходим из того, что сложности, в том числе логистические, с которыми сталкиваются российская делегация, а также представители Абхазии и Южной Осетии, не должны негативно сказываться на эффективности дискуссий по Закавказью, которые вносят важный вклад в сохранение стабильности в регионе.

Что касается 2025 года, то мы не питаем особых иллюзий. Понимаем, что Берн находится под мощнейшим давлением Вашингтона и Брюсселя, требующих от него действовать в русле своих, по сути, неоколониальных установок. Рассчитываем, что в перспективе Швейцария все же сможет вернуть себе былую привлекательность в качестве нейтральной переговорной площадки.

– Наконец, 2024 год был отмечен в Швейцарии конференцией в Бюргенштоке и встречей по Судану, которые были организованы без участия одной из сторон в конфликте. Можно ли говорить о падении способности Запада к компромиссу и диалогу со всеми сторонами?

– Вы правильно подметили, что оба упомянутых мероприятия состоялись без участия одной из сторон конфликта. В то же время между двумя встречами есть принципиальные различия.

Начнем с того, что на конференцию в Бюргенштоке по так называемому "урегулированию" на Украине Россию вообще не позвали. Правда, даже в гипотетическом случае получения такого приглашения наша страна не согласилась бы на участие в нём, поскольку это мероприятие было организовано западными странами исключительно для склонения путём самых разных ухищрений на свою сторону стран Мирового большинства и затверждения собственных кулуарно выработанных ультимативных подходов в контексте украинского кризиса. Никакого диалога, учета мнений и законных интересов всех сторон конфликта даже не подразумевалось, хотя мы не раз заявляли о своей готовности к переговорам и компромиссам по Украине с учетом сложившихся реалий, прежде всего, на земле, в то время, как Киев отказывался от любых здравых начинаний на этом направлении. Выбор же Швейцарии в качестве места проведения этой встречи был призван придать ей некий "нейтральный" статус. Однако этот трюк явно не сработал.

Что же касается межсуданских переговоров в Женеве, то, насколько нам известно, правительственная делегация Судана на них приглашалась. Тем не менее, в какой-то момент в Порт-Судане начали опасаться (видимо, небезосновательно) дополнительного давления, которое могло бы быть оказано на суданскую сторону в ходе встречи. Это ещё раз указывает на спад привлекательности Женевы как международной переговорной площадки.

В целом же оба мероприятия свидетельствуют о продолжающихся попытках Запада навязать свою позицию вместо того, чтобы искать компромисс в рамках равноправного диалога. Организация различных переговорных форматов, которые призваны лишь закрепить западные односторонние подходы, не имеет ничего общего с многосторонностью и подрывает доверие к международным механизмам, усложняя урегулирование кризисов.

Россия. Швейцария. ООН > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 декабря 2024 > № 4777224 Геннадий Гатилов

Александр Токовинин: НАТО нацелена на подготовку конфликта с Россией

Завершающийся 2024 год стал особенно сложным и напряженным во взаимодействии России со странами Запада. Посол России в Бельгии Александр Токовинин, которому также поручено осуществлять в случае необходимости контакты со штаб-квартирой НАТО в Брюсселе, рассказал в интервью РИА Новости, есть ли в повестке блока завершение конфликта на Украине и как альянс готовится к конфликту с РФ, а также подвел неутешительные для Бельгии итоги исполнения антироссийских санкций.

– Александр Аврельевич, подходит к концу очень сложный, напряженный год, особенно в том, что касается отношений России со странами НАТО. По-прежнему отсутствуют какие-либо контакты в Брюсселе со штаб-квартирой Североатлантического альянса?

– Чтобы осуществлять такие контакты, надо понимать, о чем говорить. В ситуации, когда НАТО проводит враждебную политику в отношении России, а государства-члены альянса наращивают агрессивные действия в конфликте на Украине, поставляя все более смертоносные, разрушительные и дальнобойные вооружения, собственно, нет темы для разговора. Сначала альянс должен прийти к пониманию, что этот курс является в корне ошибочным, контрпродуктивным и, более того, опасным, так как ведет к дальнейшей эскалации напряженности на европейском пространстве с непредсказуемыми последствиями. Технически у нас есть открытый канал для связи. В случае необходимости и в штаб-квартире альянса, и в посольстве знают, кому позвонить.

– Как вы оцениваете разговоры среди государств-членов НАТО о возможной поддержке прекращения боевых действий на Украине в той или иной форме? Можно ли говорить о том, что они набирают обороты в преддверии прихода в США администрации Дональда Трампа?

– Насколько мне известно, на последних встречах министров обороны, министров иностранных дел стран альянса такие темы, как завершение конфликта или мирные переговоры, в повестке дня не фигурировали. Альянс продолжает следовать курсом, определенным под руководством Вашингтона, на конфронтацию с Россией. Складывается впечатление, что в блоке стараются "зацементировать" такую политику и осложнить внесение в нее изменений после смены администрации США.

Главное, на чем делается акцент – это наращивание военной помощи Украине. В этих целях запускается отдельное натовское командование в Висбадене, которое будет заниматься координацией такого содействия Киеву и подготовкой украинских военнослужащих. Правда руководить этой деятельностью будет все тот же американский генерал Каволи, который и ранее занимался координацией военной помощи под руководством США. Кроме того, речь идет о наращивании оборонного производства, раскручивании военной промышленности стран НАТО, в том числе в Европе, дальнейшем повышении военных расходов, активизации маневров. Все это – с прицелом на подготовку к конфликту с Россией. К сожалению, сейчас акцент ставится именно так. Генеральный секретарь НАТО Марк Рютте упирает на то, что надо меньше говорить о мире, а больше – о военном содействии Украине. Дескать, когда речь зайдет о мирных переговорах, надо, чтобы киевский режим мог это делать "с позиции силы". Стремления к поиску компромисса, который неизбежно лежит в основе любой договоренности, на данном этапе на уровне НАТО мы не видим.

Другое дело – нюансы в подходах отдельных государств. Как мы знаем, есть отдельные страны-члены НАТО, которые активно выступают за скорейшее прекращение конфликта. Это относится к Венгрии, недавно Москву посетил премьер-министр Словакии. На уровне общественности эти настроения видны отчетливо. Все больше людей убеждены, что раскручивание конфронтации с Россией является в принципе пагубным и глубоко ошибочным стратегическим курсом.

– Чего можно ожидать в случае начала серьезных мирных усилий? Будет ли противодействие со стороны общественности в случае их отсутствия?

– Определенные проявления недовольства тем, что происходит, есть на разных этажах восприятия обществом текущей ситуации. Это касается и понимания того, что конфронтация с Россией опасна, что она может вести к тяжелейшему столкновению между ядерными державами, поскольку НАТО все дальше продвигается по пути прямого участия в конфликте на Украине.

Такие настроения проявляются и в том, что углубляется сознание негативного влияния конфликта на Украине на социально-экономическое положение практических во всех государствах ЕС, то, что это оборачивается повышением стоимости жизни. Насколько такие взгляды будут трансформироваться в политику правящих кругов и правительств, сказать пока трудно. Все ждут каких-то импульсов со стороны новой американской администрации. Но здесь надо судить не по словам, а по делам, смотреть, что будет происходить на практике.

– Если говорить о двусторонних отношениях с Бельгией, насколько сильно пострадало торгово-экономическое сотрудничество в уходящем году из-за новых санкций, касающихся российских поставок СПГ через европейские порты, запрета на импорт российских алмазов?

– Да, рестрикции сказываются самым непосредственным образом. По итогам 2023 года зафиксировано падение товарооборота между Россией и Бельгией почти на 60%. Этот процесс продолжился и в завершающемся году. Мы видим прямое воздействие антироссийских ограничений, нанесен огромный ущерб историческим направлениям двустороннего сотрудничества с Бельгией. Это касается, в частности, алмазно-бриллиантовой отрасли. С начала года введены санкции, которые фактически обрушили этот сегмент нашего взаимодействия. Очевидно, что алмазный центр в Антверпене очень сильно пострадал в результате этих решений. Его обороты снизились фактически на треть в течение 2023 года и продолжают падать. Надо, разумеется, учитывать и общую негативную конъюнктуру алмазного рынка. Но ясно, что принятые с согласия Бельгии решения в формате "Группы семи" и ЕС нанесли тяжелейший удар по позициям алмазного бизнеса в Бельгии. Есть ощущение, что Антверпенский центр уже не является первой торговой площадкой для алмазно-бриллиантовой продукции в мире, уступает позиции другим центрам в других регионах.

Другой пример – конечно, энергетическое направление, где взаимодействие также значительно просело. С марта будущего года вводится запрет на транзит российского сжиженного природного газа через европейские порты, что наносит удар по структурам в порту Зебрюгге. В целом, негативная тенденция в торговых связях России и Бельгии сохраняется. Продолжается разрушение того, что было создано в двусторонних отношениях в предшествующие годы и десятилетия. При этом бельгийский бизнес расстроен такой ситуацией и его представители хотели бы получить возможность восстановления нормального сотрудничества со своими партнерами в России.

– Что касается активов России, замороженных в ЕС, значительная часть которых удерживается в бельгийском депозитарии "Евроклир". Есть ли у России какие-либо рычаги для попытки решить этот вопрос на двустороннем уровне, или это имеет смысл только на уровне ЕС и "Большой семерки"?

– Наша оценка этих решений однозначна: мы считаем их абсолютно незаконными и противоправными, рассматриваем как прямое воровство российских активов. На данном этапе речь идет об использовании доходов, а не самого тела российских авуаров, на цели поддержки Евросоюза. Сейчас данный процесс будет переходить под "крышу" "семерки" в контексте предоставления масштабных кредитов, которые должны оплачиваться из тех же доходов. Бельгия выполняет решения ЕС, отмена которых также должна осуществляться на уровне Евросоюза.

Бельгийские суды занимаются делами, которые касаются частных лиц, физических и юридических, не охваченных санкциями. Есть определённые позитивные решения, но это не касается суверенных активов России, заблокированных в "Евроклире". При этом руководство "Евроклира" признает, что эти рестрикции наносят мощный удар по репутации этой структуры, отнюдь не являются для нее подарком, а, скорее, тяжелым обременением.

В целом, антироссийские санкции сильно подтачивают всю созданную самими же западными государствами международную финансовую систему и доминирующую роль Запада в этой системе, что уже сказывается и, уверен, будет в долгосрочном плане еще сильнее сказываться на направлении эволюции мировой экономической системы при опоре на принципы многополярного мира. В рассуждениях политологов нередко проводятся параллели между текущей обстановкой в мире и тем, что происходило в годы перед Первой мировой войной, когда политики ведущих европейских государств демонстрировали удивительный дефицит мудрости и дальновидности и как бы "с закрытыми глазами" привели свои государства к катастрофе глобального масштаба.

Россия. Бельгия. НАТО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 28 декабря 2024 > № 4777353 Александр Токовинин

Запасы тихоокеанской сайры не вызывают оптимизма

Научный комитет Комиссии по рыболовству в северной части Тихого океана рекомендовал сократить в 2025 г. ОДУ тихоокеанской сайры на 10% по сравнению с текущим годом. Снижение промысловой нагрузки нацелено на сохранение и восстановление ресурса.

Специалисты Тихоокеанского филиала ВНИРО в составе российской делегации приняли участие в работе научных органов Комиссии по рыболовству в северной части Тихого океана (NPFC/СТО). Представители Вануату, Евросоюза, Канады, Китая, Китайского Тайбэя, Республики Корея, России, США и Японии, а также приглашенные наблюдатели и эксперты обменялись информацией по вопросам промысла и оценки запасов донных и пелагических рыб в конвенционном районе комиссии.

В рамках пятой встречи малого научного комитета по донным рыбам и морским экосистемам рассматривался ряд вопросов, связанных с донным промыслом и новыми данными об изучении и состоянии глубоководных донных экосистем на Императорском подводном хребте и возвышенностях северо-восточной части Тихого океана. Ученые обсудили актуальные данные по промысловым глубоководным объектам, таким как кабан-рыба, низкотелый берикс, морской монах и угольная рыба.

По результатам глубоководных исследований подводными аппаратами Комиссии СТО рекомендовано рассмотреть вопрос о возможности временного закрытия двух участков на горе Юрияку с высокими концентрациями организмов-индикаторов уязвимых морских экосистем. Малый научный комитет не рекомендовал к закрытию для донного промысла всей горы Юрияку и других поднятий Императорского хребта.

На 14-й встрече малого научного комитета по тихоокеанской сайре обсуждалась оценка запаса сайры с учетом различных моделей и подходов. Как сообщили Fishnews в пресс-службе Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии, модельные расчеты не прогнозируют высокого пополнения сайры в ближайшие годы. Стороны пришли к заключению, что с целью сохранения и восстановления запаса необходимо постепенно снижать промысловую нагрузку. На 2025 г. рекомендовано снижение общего допустимого улова сайры на 10% по сравнению с объемами текущего года.

Отчеты руководителей малых научных комитетов, технической группы и рабочих групп были заслушаны в ходе девятого заседания научного комитета Комиссии СТО. Для решения проблемных вопросов по оценке запасов японской скумбрии решено провести ревизию входных данных для когортной модели. Особое внимание уделено вовлечению информации по изменению климата в модели оценки запасов.

По итогам заседания были одобрены согласованные рекомендации научного комитета и подчиненных ему органов, адресованные Комиссии СТО для принятия решений по управлению рыбными ресурсами и защите уязвимых морских экосистем в районе действия конвенции.

Следующее заседание научного комитета планируется провести 15–18 декабря 2025 г. в Японии, а предшествующие ему заседания малых комитетов по сайре и по донным рыбам и морским экосистемам — 8–13 декабря.

Fishnews

Гарантии опасности Киева

Константин Косачев: Мы не делаем ставку на изменения на Западе

Константин Косачев (Заместитель Председателя Совета Федерации РФ)

Чем ближе дата инаугурации избранного президента США ДональдаТрампа, тем больше предположений и спекуляций по поводу того, как именно он собирается выполнять обещания о быстром прекращении украинского конфликта, превратившегося в глобальный.

О модальностях, возможных участниках и сроках грядущих переговоров высказываются буквально все заинтересованные стороны, но если брать западный спектр мнений, то гадания на политической "гуще" сводятся примерно к таким вопросам: где именно пройдет линия "водораздела"? Как укрепить позицию Украины, чтобы она могла вести переговоры с позиции силы? Как гарантировать, что Россия больше не применит военную силу? В какой мере и в каком темпе продолжить интеграцию Украины в евроатлантическое сообщество? И как принудить Россию принять все это, а заодно заплатить и отступиться от целей СВО?

Военное измерение спасает ЕвроАтлантику от внутренних проблем

Сам перечень вопросов основывается на их собственной трактовке событий последних трех лет как "неспровоцированной и необоснованной агрессии России", продиктованной некими "имперскими устремлениями", "желанием России подчинить или уничтожить украинское государство" и т.п. С этого угла выглядит логичным не потакать "агрессору", не заниматься "умиротворением" и гадать, кто будет "следующим" после Украины. Чем, собственно, и руководствуются основные "ястребы" нынешнего конфликта в странах Балтии, Польше или Скандинавии.

Однако основываясь на абсолютно ложной, сугубо пропагандистской версии происходящего, категорически невозможно выйти на решение базовых проблем, приведших не просто к военному конфликту, но к более опасной версии "холодной войны", которая становится все "горячее". Лавинообразно выросший масштаб событий сам по себе подчеркивает, что дело отнюдь не в российско-украинских противоречиях, а, значит, и выход нужно искать в ином измерении.

Президент России Владимир Путин и министр иностранных дел Сергей Лавров в эти дни весьма подробно высказались о наших возможных переговорных позициях, но с учетом того, что таковые не совпадают с "имперской" версией конфликта, на Западе предпочитают продолжать гадать о прикладных вещах: линия разграничения, гарантии Украине и ее вооружение для недопущения новой "российской агрессии" в будущем.

При этом в принципе не рассматриваются варианты договориться с Россией с учетом ее обеспокоенностей и интересов, к чему взывала Россия начиная с 2008 г., когда она предложила проект договора об архитектуре безопасности в Европе, и заканчивая осенью 2021 г., когда проект такого договора был предложен США и НАТО.

Но с западной стороны от игнорирования этих предложений на фоне СВО перешли к разговорам о том, как подготовиться к войне, вооружиться, поднять уровень военных расходов, строить бункеры и ПРО, размещать американские ракеты и, коли придется, вести диалог с позиции силы, диктовать свою волю к расширению НАТО.

Налицо две диаметрально противоположные концепции. Одна: "Мир наступит только тогда, когда сломаем Россию, и все будет так, как решит одна сторона". Вторая: "Мир будет возможен, если другая сторона поймет, что нужно договариваться, а не ломать несогласных и игнорировать их интересы". То есть когда европейское пространство будет функционировать на принципах демократии, а не диктата сильного.

На Западе в принципе не рассматриваются варианты договориться с Россией

В разнице двух подходов - первопричина вообще всех конфликтов и проблем в Европе, включая украинскую, грузинскую или молдавскую. И если это фундаментальное противоречие не будет преодолено в мирном ключе - то есть не через подавление одной из сторон конфликта, - никакой мир в регионе не будет долгосрочным и справедливым.

Даже холодная война не шла по таким правилам, поскольку был баланс интересов и уважение к оппоненту. Сегодня даже эти правила, выраженные в Заключительном акте Хельсинки 1975 г. или в Хартии для Новой Европы 1990 г., полностью отменены. На Украине НАТО бьется за свое право не считаться ни с кем вне альянса, и прежде всего с Россией - самой большой страной континента и ядерной державой, что само по себе выглядит абсурдом.

Однако это факт: наиболее неприемлемым в победе России был бы не вынужденный отказ от превращения Украины в "Антироссию", и даже не провал всех инвестиций в этот проект. Абсолютно неприемлемо то, что пришлось бы считаться с Россией и ее интересами, как это было в 1945 году, когда советские войска стояли в Берлине.

То есть пришлось бы отказаться от стремления диктовать ей свои "правила", игнорировать любые ее озабоченности, выбирать в одностороннем порядке поля сотрудничества, выгодные только самому Западу. Прекращение всего этого стало бы обрушением всей картины мира, признанием того, что нужно с кем-то вести себя на равных, а не вводить санкции за любое неподчинение. Потому на Украине сейчас идет битва за миропорядок, основанный на праве и принципе суверенного равенства народов, а не на самописаных правилах, подкрепленных военной и экономической мощью.

При этом, в отличие от 1945 г., сегодня Запад не уверен, что он выиграет мир. Тогда он верил в свои принципы и ценности, в свою систему. Сегодня же страх стал экзистенциальным, и военное измерение спасает Евро-Атлантику от внутренних проблем и с демократией, и с экономикой. Как, кстати, и киевский режим, который может рухнуть без питательной среды военного конфликта.

Пропагандистская ложь заключается в тезисе о том, что это Россия вероломно и беспричинно перешла от диалога к конфронтации. "Уведомительный" порядок расширения НАТО после обещаний не двигать альянс на Восток, тотальное игнорирование возражений России - вот параметры "диалога" последних 35 лет. "Васька слушает, да ест", планомерно пожирая постсоветское пространство, превратив внешне "мягкую" экспансию на Восток в стратегию невоенного расширения "Lebensraum". Хотя цели экспансии ничуть не отличались от предыдущих военных походов на Восток: теснить Россию и диктовать ей свою волю.

Цель всех "переговоров" после 1991 г. заключалась в создании их видимости. Чтобы у России не было аргументов против все более наглого игнорирования ее интересов. Декоративные структуры, вроде Совета Россия-НАТО и Совета Европы, были призваны создавать иллюзию реального участия Москвы в европейских процессах, но когда дело заходило до главного - расширения НАТО, переговоров по интеграции Украины в западные структуры, газовых споров и т.п. - любой диалог обрывался. Все "сигналы" Запада и сегодня звучат так же: Россия не должна сомневаться в решимости НАТО и ЕС, как и прежде, не считаться с ее интересами.

Ровно поэтому практически все западные схемы договоренностей с Москвой включают гарантии безопасности для Украины и гарантии опасности для России, а не безопасности для всех. Но все дело в том, что СВО началась именно по причине возросшей системной и, - как теперь четко подтвердилось - экзистенциальной опасности для России. Что наглядно показала моментальная консолидация Запада на стороне Киева, которой Запад так гордится. Дескать, Россия не ожидала такой решительности и сплоченности.

Напротив: как раз это и подтвердило самые худшие опасения, как и ту роль, которая отводилась Украине в общих замыслах. Военно-финансовая поддержка Запада Киеву доказала не ошибочность, а неизбежность СВО, о которой наш президент сказал, что с ней даже затянули. Надежды на благоразумие оппонентов теплились слишком долго и были мгновенно опровергнуты его стопроцентной готовностью к стремительной тотальной антироссийской мобилизации. Такое не возникает стихийно.

Между тем, ни один мир без гарантий безопасности России не будет долгосрочным и справедливым. Более того: самая надежная, а возможно и единственно возможная гарантия безопасности Украине - не членство в НАТО, а гарантия безопасности России. Как и любому европейскому государству.

Именно от этого Запад принципиально отказался в конце 2021 г., не оставив России иного выбора, кроме решения проблемы посредством "мира через силу". Минский и Стамбульский тупики лишь подтвердили, что другая сторона не готова выполнять никакие договоренности, пока не откроет для себя, что интересы России, оказывается, могут быть реализованы не только через неравноправные "переговоры".

Альянс "оборонительный" и "атлантический" неоднократно и без оглядки на кого-либо реализовывал военными средствами собственные интересы за тысячи километров от Атлантики, в отличие от России, для которой речь идет о безопасности у ее границ. Причем угроза исходит от стран, которые за столетия не раз пересекали эти границы и приходили с войной на тотальное уничтожение - в отличие от иракцев, афганцев или ливийцев, которые ни разу не напали ни на одну из стран НАТО. И где не ущемлялись права людей, говорящих на европейских языках.

В этом контексте и санкции Запада есть смысл характеризовать как неспровоцированную, неоправданную и незаконную экономическую агрессию против России, и никак иначе. И обсуждать их нужно не как предмет торга или неких просьб об их снятии, а исключительно в русле безусловного прекращения нелегитимных действий в качестве предпосылки для хоть какого-то диалога о модальностях будущих отношений. Лучше не иметь никаких связей, чем вести торг о том, как Россию будут постепенно поощрять снятием очередных мер шантажа за "примерное поведение".

Никакую привязку санкций к происходящему на Украине рассматривать принципиально нельзя, ибо Украина - не член НАТО или Евросоюза. СВО, как и поддержка Россией ЛНР и ДНР, никоим образом не угрожали Западу. А потому экономическая агрессия - исключительно его собственный, ничем не спровоцированный и отнюдь не вынужденный выбор. Весь ущерб от этих санкций вполне логично было бы подсчитать и выставить в виде счета за экономические репрессии в отношении России, которая не совершала никаких враждебных действий по отношению к Западу.

Отойдя (временно?) от утопической идеи нанести стратегическое поражение России и изучая те или иные сценарии перемирия или мира на своих условиях, уже не скрывается, что основная ставка будет делаться на обрушение политической власти в России и приход "демократических" (то есть прозападных) политиков. Хотя уже давно на соседних примерах понятно, что "демократический" и "прозападный" - далеко не синонимы, а чаще взаимоисключающие понятия.

Но пока на Западе под надеждами на "демократическое будущее России" понимают ее подконтрольность внешним силам по украинскому или молдавскому образцу (к которому сейчас грубо принуждают и Грузию), никакого нормального диалога между нами не будет.

При этом на Западе всерьез полагают, что Россия занята ровно тем же, "вмешиваясь в выборы", распространяя "дезинформацию", "работая" с гражданским обществом и т.п. Нелепо думать, что Россия делает ставку на что-то, происходящее у наших оппонентов. На их демократизацию, победу вменяемых сил, которые сегодня искусственно не пускают к власти, игнорируя мнение населения собственных стран.

Ровно наоборот: если все это и произойдет, то станет следствием исключительно наших успехов. Разговоры про необходимость переговоров, смена общественных настроений в Европе проявились именно после провала столь разрекламированного контрнаступления Украины. До этого была исключительно болтовня про стратегическое поражение, будущие трибуналы и репарации, планы по расчленению России.

Мы ни в коем случае не делаем ставку на изменения на Западе. Все попытки надеяться на отрезвление, на нерасширение НАТО, на партнерство, на внимание к нашим интересам, на соблюдение гарантированных Западом договоренностей между Януковичем и оппозицией, Минских соглашений - все это уже себя не оправдало.

Выход один: добиваться целей на поле, в дипломатии, в экономике, в развитии самой России, в связях с государствами мирового большинства. И только когда Запад примет новые реалии, он начнет меняться сам, не в результате чьего-то вмешательства.

Поэтому в зоне СВО нашими ребятами сегодня решается не только то, сколько территорий еще будет освобождено. И даже не то, в какой позиции каждая из сторон придет к переговорам. Там решается судьба всего континента, а то и всего мира, будущих правил его существования, права государств и народов жить независимо от внешнего диктата. Цена победы имеет поистине исторический масштаб.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 28 декабря 2024 > № 4752363 Константин Косачев

Нужно понимать, что все решения о продолжении поставок газа из России в Европу будут временными

Бовт: Возможное продолжение поставок российского газа в Европу будет временным

Транзит российского газа через Украину прекратится с 1 января 2025 года в связи с истечением пятилетнего контракта между "Газпромом" и "Нафтогазом". Киев в течение всего года показывал упорство контракт не продлять ни при каких условиях. Владимир Путин во время недавней "Прямой линии" тоже констатировал, что продления не будет, добавив, что "Газпром" это переживет. "Это же не мы отказались, это Украина отказывается", - подчеркнул он. При этом ежегодно, по словам Путина, Украина зарабатывала на транзите российского газа около $700-800 млн.

По условиям контракта "Газпром" должен был прокачивать в Европу (включая Молдавию) в 2020 г. 65 млрд куб. м, а с 2021 г. - ежегодно по 40 млрд куб. м газа (109,5 млн куб. м в сутки). Также в 2021-2024 гг. "Газпром" должен платить за транзит около $1,25 млрд в год. Однако после начала СВО объемы транзита резко снизились, поскольку Киев отказался принимать заявки на прокачку газа через газоизмерительную станцию "Сохрановка" в Ростовской области, откуда газ поступает далее на территорию ЛНР.

Транзит сохранился только через ГИС "Суджа" в Курской области, откуда уже поступает в подконтрольную Украине Сумскую область. В итоге суточный объем прокачки российского газа через Украину упал более чем вдвое - до 41-43 млн куб. м. Транзит через Украину - один из оставшихся после подрыва "Северных потоков" и остановки поставок через Польшу двух маршрутов экспорта газа в Европу. Второй - это одна из двух веток газопровода "Турецкий поток", который имеет продолжение уже на Балканах. Там идут сопоставимые с украинским маршрутом объемы.

Прекращение транзита через Украину (примерно 15 млрд кубометров в год) будет, конечно, чувствительно и для "Газпрома". Он лишится части экспортной выручки и будет вынужден сократить добычу примерно на те же 15 млрд куб. м, поскольку сейчас перенаправить эти потоки некуда. Потери могут составить до 6 млрд долл.

Однако следует понимать, что даже если сейчас будет найдено какое-то решение продолжения поставок в Европу, то оно будет именно временным, поскольку руководство ЕС поставило целью полностью избавиться от импорта российского трубопроводного газа к 2027 году, в том числе ограничив в правах на его импорт те несколько стран, для которых сейчас сделано исключение. "Газпром" же в любом случае будет наращивать поставки на других направлениях. Так, началась проработка проекта поставок в Китай в объеме около 50 млрд куб.м через Казахстан.

В 2021-2024 годах "Газпром" должен был платить за транзит около 1,25 млрд долларов в год

Киев в последний момент может пойти на какие-то подвижки. Все-таки несколько сотен миллионов долларов за транзит для украинской казны, опустошенной военными тратами, лишними не будут. Премьер Денис Шмыгаль говорит, что транзит может быть возобновлен по запросу Еврокомиссии, но, если это будет не российский газ. Еврокомиссия, правда, от этих переговоров устранилась, давая понять Киеву, что поддержит в его упорстве прекратить транспортировать российский газ в Европу, в том числе ценой удара по экономике таких стран, как Словакия, Венгрия и Австрия, тем более что первые две страны не 100-процентно лояльны общеевропейскому антироссийскому курсу.

В начале декабря ведущие газовые компании из Австрии, Венгрии, Италии и Словакии публично выступили в поддержку продолжения транзита через Украину. Особенно активно пути решения ищет Словакия, для которой лишение российского газа может стать настоящей экономической катастрофой. Словацкий премьер Роберт Фицо приезжал, к великому неудовольствию Киева и Брюсселя, в Москву к Путину, чтобы оговорить какие-то варианты. Теоретически, Словакия может теперь импортировать газ и через Польшу и ее СПГ-терминал после того, как в августе 2022 года введен в строй газопровод между польской и словацкой газотранспортными системами. Однако это в любом случае будет дороже, чем покупать газ у России.

Вариантов не так много. Публично пока более активно обсуждалась возможность прокачки в ЕС сначала по российской, а затем по украинской территории азербайджанского газа. Летом 2024 года с такой идеей выступил президент Азербайджана Ильхам Алиев. И хотя у республики сейчас вряд ли найдутся свободные объемы (Баку наращивает поставки в ЕС по Южному газовому коридору через Грузию и Турцию), речь может, теоретически, идти о спотовых поставках, когда Россия компенсирует своим газом Азербайджану увеличение его экспорта.

Такая формула работает с некоторыми странами Средней Азии. При такой схеме какие-то "молекулы" российского газа все равно окажутся в Европе, но тамошние компании будут формально получать именно азербайджанский газ и платить за него будут Баку, а не "Газпрому". Оплачивать транзит через Украину будут либо сами европейцы, либо Азербайджан, но точно не Россия.

Даже если сейчас будет найдено какое-то решение о продолжении транзита, оно будет временным

Также ранее обсуждался вариант, при котором Словакия покупала бы газ на российско-украинской границе (такой вариант предложили впервые еще 10 лет назад), а затем сама оплачивала бы транзит. Возможно, словацкий премьер Фицо снова поднимал этот вопрос в Москве с Путиным. Такая схема отработана на экспорте российской трубопроводной нефти: венгерская компания MOL получает ее на границе Белоруссии и Украины, оплачивает и далее уже сама берет на себя транзитные риски.

Наконец, есть, чисто теоретически, еще один вариант. При котором "Газпром" мог бы участвовать в аукционах на "разовое" бронирование газотранспортных мощностей на Украине. Такая система действует в ЕС уже несколько лет и не противоречит украинскому законодательству. Европейские компании - импортеры в этом случае будут сами бронировать мощности ГТС Украины на прокачку.

В любом случае решение будет временным. А будучи сильно зависимым от текущей политической, скажем прямо, крайне неблагоприятной конъюнктуры, оно будет еще и крайне неустойчивым. Возможно также как временное, так и полное (на неопределенный срок) прекращение поставок газа через Украину в любой форме. В более отдаленном будущем решение вопроса экспорта российского газа в Европу будет зависеть от того, когда и чем закончится нынешний военный конфликт.

Георгий Бовт

В Германии 2024 год стал самым тёплым с начала ведения учёта

По данным Немецкой метеорологической службы (DWD) в Оффенбахе, 2024 год стал самым тёплым с начала проведения общенациональных измерений в 1881 году.

Это выяснилось ещё за две недели до конца года: "С конца XIX века в Германии никогда не было так тепло, как в 2024 году", – пояснил Тобиас Фукс, председатель отдела климата и окружающей среды DWD.

2023 год уже стал самым тёплым годом в Германии, а 2022 год – одним из двух самых тёплых за всю историю наблюдений. DWD планирует 30 декабря опубликовать свой официальный отчёт за 2024 год. В нём будет представлена более подробная информация о рекордных температурах, количестве осадков и количестве солнечных дней.

Последствия дальнейшего усиления глобального потепления проявляются в виде более частых и более интенсивных экстремальных погодных явлений, подчеркнул Фукс. "Как общество в целом, так и отдельные его представители должны стремиться к повышению эффективности защиты климата", – призвал он.

Предвидится глобальный рекорд

Похоже, что в глобальном масштабе также ожидается очередной температурный рекорд. К этому всё идёт в 2024 году, сообщила служба ЕС по наблюдению за изменением климата Copernicus. 2024 также может стать первым годом, когда средняя температура была более чем на 1,5 градуса Цельсия выше, чем в доиндустриальный период.

Copernicus опирается на комплекс данных, основанных на миллиардах измерений со спутников, судов, самолётов и метеостанций по всему миру. Данные предоставляет и Немецкая метеорологическая служба. 2024 год, скорее всего, станет рекордным также по актуальным расчётам климатического ведомства США NOAA.

Требуются масштабные меры по защите климата

Кроме того, служба Copernicus сообщила, что ноябрь 2024 года стал вторым по теплу ноябрём в глобальном масштабе.

"Основываясь на данных Copernicus, полученных в предпоследнем месяце года, мы можем с достаточной уверенностью утверждать, что 2024 год станет самым тёплым за всю историю наблюдений... ", – подвела итог Саманта Бёрджесс, заместитель директора Службы по изменению климата Copernicus, в пресс-релизе. Амбициозные меры по защите климата сейчас актуальны, как никогда, считает она.

Источник: dpa / Оффенбах