Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Аятолла Хаменеи: кто опирается на Запад, потеряли разум

Редакционная статья Iran.ru

На прошлой неделе несомненным приоритетом в новостных выпусках иранских СМИ был вопрос Палестины. В последнюю пятницу священного месяца Рамазан по инициативе основателя Исламской Республики имама Хомейни в Иране ежегодно отмечается «Всемирный день Кодса». Не только иранцы, а весь исламский мир, отмечая этот день, демонстрирует солидарность с палестинским народом. В иранском руководстве убеждены, что сегодня оккупация Израилем палестинских территорий является главной проблемой региона на пути установления мира и безопасности, а Соединенные Штаты пытаются отодвинуть палестинский вопрос на обочину, игнорируют права палестинцев, взяв под защиту интересы еврейского государства. Иран в ответ стремится к тому «чтобы США не вмешивались в дела региона и отсутствовали в нём». Руководитель и духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи на состоявшейся 3 июля в Тегеране встрече со студентами заявил, что «те, кто убеждены в том, что для своего развития Ирану нужно опираться на Запад, совсем потеряли разум. Я считаю своим моральным и религиозным долгом сопротивляться этому и буду делать это до последнего вздоха»

Иран – Израиль: без перспектив к примирению

Любая страна, которая встает на защиту прав палестинцев и осуждает сионистский режим, автоматически становится противником Америки. Поэтому нет ничего удивительного в том, что ирано-израильская конфронтация остается одним из непреодолимых препятствий на пути нормализации отношений Ирана с США. Для того чтобы отвлечь внимание мировой общественности от палестинского вопроса, западные государства во главе с Америкой запустили на арену Ближнего Востока массу других проблем. Стремление Ирана отстаивать свои взгляды на их решение, иранское видение путей выхода из кризисных ситуаций в регионе воспринимаются США как аргументы для сохранения с Тегераном враждебных отношений и обвинений иранского руководства в антиамериканизме. Вашингтон не устраивает позиция ИРИ ни в Ливане, ни в Сирии, ни в Палестине в виду наличия «израильского фактора».

После победы Исламской революции в Иране Тегеран разорвал отношения с Израилем, выслал из страны израильских дипломатов, технических и военных специалистов, а также экспертов по культурному и идеологическому сотрудничеству. В октябре 1979 года. Аятолла Хомейни объявил «священную войну» Израилю и призвал все другие исламские страны поддержать его призыв. Такая жесткая линия основателя ИРИ по отношению к Израилю не стала неожиданностью, в своих проповедях и выступления он неоднократно относил евреев к основным врагам ислама, обвиняя израильское руководство в стремлении «разрушить ислам и создать всемирное еврейское правительство». Разрыв с Ираном стал для Израиля шоком.

Напомним, что при последнем шахе у стран были достаточно тесные отношения, их объединяла дружба с американцами и сотрудничество с Западом в целом. Кроме того, обе страны быстро развивались в экономическом плане, отдавая предпочтение капиталистическому пути развития, выступали против коммунистических режимов. Наконец, эти государства представляли серьезную военную силу в регионе Ближнего и Среднего Востока, создавая весомый перевес арабскому миру. В этом им помогали США, поставляя самое современное и мощное оружие. Палестинская проблема добрые отношения персов и евреев не портила. Монархия Пехлеви поддерживала позицию о «законных правах палестинского народа», что подразумевало самоопределение палестинского народа, однако шахская дипломатия какой-либо самостоятельности, затрагивающей интересы Израиля, не проявляла, действуя на этом направлении строго в рамках резолюций ООН. Палестинская проблема и тогда была реальностью, которую нельзя было игнорировать.

У Исламской Республики такая позиция есть. Иранское руководство отвергает все варианты урегулирования палестинского кризиса с участием Израиля лишь потому, что не признает правомерность существования еврейского государства. Лидеры Ирана и эти дни «Кодс» нередко прибегали к жёстким формулировкам по отношению к Тель-Авиву, демонстранты скандировали лозунг «Смерть Израилю», однако от призывов к его уничтожению официальные лица воздерживались. Риторика войны с Израилем сейчас не так актуальна, а в какой-то степени и вредна для новой иранской дипломатии, работающей над имиджем постсанкционного активного и разумного партнера в международных делах, особенно в ближневосточном регионе. Президент Роухани в Тегеране в ходе марша по случаю Всемирного дня Кодса сказал: «Палестинский народ никогда не останется в одиночестве. Благодаря помощи свободолюбивых народов, в том числе иранского народа, Сопротивление одержит победу». Как видно, Иран от поддержки палестинцев не отказывается и остается непримиримым противником Тель-Авива.

Это, прежде всего, относится к проблеме Ливана. Израиль и Иран активно влияют на внутренние дела в этой стране: Иран на стороне мусульман – шиитов, Израиль на стороне христианских группировок, придерживающихся курса на развитие связей с США и Западом. При этом ИРИ стремится увидеть Ливан исламской республикой, Израиль, поддерживая христиан, рассчитывает, что таким образом Ливан может стать прозападным государством, которое не будет создавать угрозы его безопасности. Если рассматривать ирано-израильское противостояние в Ливане, то сегодня на первый план выходит поддержка Тегераном ливанской партии Хезболла.

США и западные страны намереваются создать препятствия в вопросе отмены санкций. Одним из американских трюков, как считает глава иранского парламента Лариджани, является сохранение экономического давления на Исламскую Республику «под предлогом борьбы с терроризмом и выдвижения новых санкций». Лариджани заявил, что вопрос оказания давления на Хезболлу является непростым, потому что США прекрасно знают, что эта партия представляет собой антитеррористическое течение, но для давления на Исламскую Республику, Вашингтон включил Хезболлу в список террористических организаций. Понятно, что это нужно в целях частичного сохранения санкционного режима для Ирана. На этом настаивает Тель-Авив, который, впрочем, и палестинские национальные движения рассматривает в качестве террористических организаций. Иран же наоборот продолжит поддерживать Палестину.

Иран возвращает свое влияние в Палестине

Руководители Ирана не устают подчеркивать, что переговоры с Западом касались ядерного вопроса, и ничего иного. Никаких других уравнений не было, так заявил генерал Касем Сулеймани на встрече с делегацией Движения исламского сопротивления Палестины (ХАМАС). На этой встрече генерал Сулеймани почеркнул: «Мы даже не согласились на рассмотрение двусторонних связей с Америкой. Несмотря на существующие потребности, мы не обсуждали с ними другие темы. Я уверяю вас, если они даже в десять раз усилили бы свое давление и свои санкции против нас, они не добились бы ни малейшей уступки с нашей стороны в палестинском вопросе».

Напомним, что важнейшим показателем укрепления международных позиций Ирана после ядерной сделки стало восстановление его отношений с палестинским национальным движением. Связи с ХАМАС и организацией «Исламский джихад Палестины» были частично разорваны после того, как в гражданской войне в Сирии палестинцы выступили против Башара Асада. Кроме того, не будем забывать и о том, что в руководстве ХАМАС доминировала группировка, ориентированная на Катар. Фактический глава организации Халед Машаль долгое время жил в Катаре, имел свою резиденцию в Дохе, тесно сотрудничал с катарскими властями. ХАМАС последние годы дрейфовал в сторону и других суннитских центров силы в мусульманском мире, к примеру, Турции и Египта.

Сегодня руководство ХАМАС, похоже, прозрело и прекрасно понимает, что эффективную помощь палестинской интифаде может оказать только Тегеран. Ни Каир, ни Анкара помогать вооруженному восстанию не станут. Расчетом на помощь «Братьев-мусульман», взявших тогда Египет под свой контроль, после военного переворота и прихода к власти в этой стране военных, уже не актуален. Политическая доктрина ХАМАС намного ближе к идеям, воплощенным исламской революцией в Иране, нежели светскому национализму египетского президента Абдель Фатха ас-Сиси, загнавшего «Братьев-мусульман» в подполье. Решение Анкары нормализовать отношения с Израилем также говорит о безнадежности в ожидании турецкой помощи палестинскому движению сопротивления. Одним словом, замысел оторвать ХАМАС от Ирана больше не работает, время сложных отношений проходит, палестинцы надеются, что Тегеран возобновит с ними полноценное сотрудничество.

Это вполне реально. Иранский лидер аятолла Хаменеи постоянно подчеркивает, что Исламская республика, как и прежде, будет оказывать всевозможную помощь и поддержку своим ближневосточным союзникам, среди которых он назвал Сирию, Ирак, Йемен и Палестину. В отношении иранской поддержки палестинцев всегда были вопросы, здесь шиитский Иран сотрудничает, по сути, с суннитским движением, казалось бы, незаинтересованным стать «наконечником» стратегического копья иранцев. Этот союз логичен и устраивает обе стороны. Здесь опять уместно сослаться на позицию генерала Сулеймани, заявившего по поводу солидарности Ирана с Палестиной: «Порой наша поддержка уменьшалась, но это было связано с экономическими факторами и финансовыми трудностями, а не с изменой политической позиции Исламской Республики Иран в отношении Палестины. Наши принципы не меняются. Мы по-прежнему твердо уверены в важности палестинского вопроса».

Саудовская Аравия против союза ХАМАС с Тегераном

Саудовская Аравия бойкотировала ХАМАС с 2012 года. Это было вызвано тем, что король Абдалла считал всемирную организацию «Братья-Мусульмане», от которой отпочковался ХАМАС, главной угрозой внутренней безопасности королевства. Однако сегодня отношение к ХАМАС изменилось, саудовцы стремятся блокировать проникновение Ирана в Палестину. Новый король КСА Салман принял решение о привлечении палестинцев к суннитской коалиции, задача которой будет противостоять распространению иранского влияния. Эр-Рияд даже допускает, что вооруженную силу ХАМАС можно будет применить против Хезболлы в Ливане. По крайней мере, саудовские власти отправили в ХАМАС специальное послание, в котором отмечается, что Эр-Рияд не рассматривает палестинское движение в качестве составной части «Братьев-мусульман», а потому не считает его террористическим. По сути, это предложение к сотрудничеству.

Действительно, отношения между палестинским движением и саудовскими властями улучшаются, тем не менее, речь о ключевом влиянии Саудовской Аравии на Палестину не идет. Есть лишь стремление Эр-Рияда играть большую роль на палестинской арене, в частности, стать посредником во внутреннем палестинском примирении, а также поучаствовать в восстановлении сектора Газа. Создать серьезную конкуренцию Ирану у королевства не получается. Саудовцы начинали действовать в Палестине через Халеда Машаля, формально занимающего самую высокую позицию в иерархии ХАМАС, однако в организации существует, по меньшей мере, три или даже четыре борющиеся между собой за власть фракции, неподконтрольные единому руководству ХАМАС.

Помимо Халеда Машаля, являющегося идеологическим лидером и своего рода связующим звеном с международной сетью «Братьев-мусульман», есть ещё политическое руководство сектора Газа во главе с Исмаилом Ханией и военное крыло, которым управляет Махмуд аз-Захар. В отличие от Машаля, руководители боевой части ХАМАС, как и представители «Исламского джихада», поддерживают давние связи с Ираном, поставлявшим им оружие, и потому они последовательно выступали против участия в вооруженной борьбе с Башаром Асадом, а сегодня инициируют восстановление военной и финансовой помощи из Тегерана. Именно в Иране, а не у богатой Саудовской Аравии, ХАМАС надеется получить необходимые средства для восстановления военной мощи, значительно уничтоженной израильской армией.

Для израильской безопасности ирано-палестинский военный союз намного опаснее саудовского заигрывания с Палестиной. ХАМАС, как и иранское руководство, не признает права Израиля на существование. Тель-Авиву при таком сценарии рассчитывать на мир с исламскими организациями Палестины не приходится, в лучшем случае речь может идти лишь о временном перемирии, сохранение которого будет во многом зависеть от дальнейших действий Тегерана, а не от иллюзорной оттепели в отношениях с ХАМАС саудовской семьи. Тем более что на создание новых отношений ХАМАС и Иран настроены серьезно.

Напомним, что в 2015 году власти Саудовской Аравии требовали от лидеров ХАМАС заключить с Израилем долгосрочное соглашение о прекращении огня и выполнять его условия, как можно более тщательно. По сути дела ХАМАС вынудили сдаться. Его военное руководство пыталось спорить со своими политиками, убеждали их в необходимости разорвать отношения с Саудовской Аравией, перейти на сторону Ирана и продолжить сопротивление. Но с ними не согласились. Сегодня для палестинского движения сопротивления ошибочность позиции на сотрудничество с Эр-Риядом очевидна. Как и ясно то, что королевство в силу своей стратегической зависимости от американской администрации в отличие от ИРИ претендовать на независимый подход по палестинской проблеме не в состоянии.

*******

Палестинцы высоко оценивают роль Ирана в деле поддержки палестинского вопроса на всех международных форумах. Иранское руководство справедливо полагает, что Палестинская проблема нуждается в новых механизмах, в новых инструментах и в новом мышлении и в нахождении новых путей для ее решения. Иранский народ, приняв участие на церемониях Дня Кодса, которые прошли в 850 городах страны, еще раз показал всему миру, что Иран не станет принимать двойственную политику США и Запада на Ближнем Востоке, в том числе в решении палестинской проблемы. Попытки союзников Израиля воспользоваться существующими разногласиями между суннитами и шиитами с целью отвлечения внимания от палестино-израильского конфликта опять оказались неудачными. Исламская Республика остается на стороне палестинского движения сопротивления и призывает к этому весь мусульманский мир.

Восточный экспресс «Анкара – Тель-Авив»: направление на сближение?

Керим Хас

Эксперт по евразийской политике Международная организация стратегических исследований г. Анкара (Uluslararası Stratejik Araştırmalar Kurumu – USAK)

Внешнеполитическая деятельность Турции в последний месяц испытывает значительный подъем. На волне смягчения напряженности в российско-турецком диалоге после почти шестилетнего перерыва возобновляются отношения по оси Анкара – Тель-Авив. Стоит напомнить, что ухудшение отношений началось в 2009 г., когда Израиль усилил свои позиции в секторе Газа и вскоре начал открытую интервенцию. На проходившем в том же году Всемирном экономическом форуме в Давосе Р. Эрдоган выступил со знаменитой речью, которую впоследствии назвали «one minute talk», резко критикуя действия руководства Израиля. Обострение отношений пришлось на май 2010 г. после инцидента с турецким судном «Мави Мармара», когда, пытаясь прорвать израильскую блокаду и доставить гуманитарный груз в сектор Газа, Израиль убил 10 граждан Турции. Впоследствии политические и дипломатические отношения резко сошли на нет.

Анкара выдвинула три условия, выполнение которых могло привести к смягчению кризиса в двусторонних отношениях: официальные извинения, выплата компенсации семьям погибших и, самое главное, снятие морской, воздушной и сухопутной блокады сектора Газа, которая длилась с 2006 г. В 2013 г. при посредничестве президента США Б. Обамы Тель-Авив согласился принести официальные извинения турецкой стороне и выплатить компенсацию. Это можно рассматривать как первый шаг к нормализации отношений, но вопросы о сумме выплаты потерпевшим и снятии блокады так и не были поставлены на повестку дня.

С другой стороны, израильская сторона также предъявила ряд требований, которые для Анкары в то время были невыполнимы. Одним из них стало прекращение судебного преследования израильских военных, в результате действий которых были убиты граждане Турции. Это фактически обеспечивало бы их неприкосновенность на международном уровне. В то же время Тель-Авив не мог пойти на полное снятие блокады сектора Газа. Более того, израильская сторона настаивала на том, чтобы турецкое руководство существенно сократило количество представительств движения «Хамас» (которое рассматривается Израилем как военная угроза) в стране и в краткосрочной перспективе прекратило все имеющиеся контакты с ним. Очевидно, что ни внутриполитический климат в обоих государствах, ни внешнеполитическая обстановка не предоставили возможность Анкаре и Тель-Авиву пойти на уступки. Несмотря на то, что политические и военные контакты, которые прежде развивались весьма успешно, после 2010 г. резко сократились, экономическая составляющая турецко-израильских отношений, напротив, испытала существенный подъем и многократное увеличение торгового оборота. Более того с 2014 г. большая часть нефти по новому трубопроводу из Иракского Курдистана транспортируется через наземную территорию Турции, портовые сооружения («Джейхан») и далее в Израиль. Подобное развитие событий лишний раз доказывает, что ни та, ни другая сторона не были заинтересованы в полном разрыве отношений. А итоги парламентских выборов, прошедших в Турции 1 ноября 2015 г., где правящая партия получила почти 50% голосов, дали возможность Анкаре проводить более смелый внешнеполитический курс, в том числе на сближение с Тель-Авивом.

Нормализация отношений или вынужденная кооперация?

Очевидно, что события на Ближнем Востоке и в Сирии стали принципиальными моментами для определения нового курса внешнеполитической деятельности не только для государств, имеющих непосредственное отношение к региону, но и для внерегиональных игроков, прежде всего стран Запада, России и США. В этом контексте и Турция, и Израиль – это именно те страны, которые в той или иной степени вовлечены в конфликт и внутриполитическая обстановка в которых напрямую зависит от принятия решений на внешнеполитической арене. Так, в последнее время постепенно стало приходить понимание, что поиск общих точек соприкосновения – необходимость.

Во-первых, Турция и Израиль – два неарабских государства Ближнего Востока, от позиций и действий которых во многом зависит развитие всего Большого Ближнего Востока. Это во многом послужило отправной точкой к недавнему сближению Анкары и Тель-Авива. В то же время и Турция, и Израиль на протяжении длительного времени выступают в роли мишени для крупномасштабных террористических атак. Именно поэтому совместная борьба с бандформированиями и радикальными группами, как ИГ и ему подобные, могли бы существенно усилить возможное двустороннее сотрудничество. Отсутствие государственности во многих странах Ближнего Востока и набирающая обороты дестабилизация вынуждают Анкару и Тель-Авив искать общие точки соприкосновения.

В то же время нельзя забывать о том, что вмешательство ВКС РФ в Сирии не отвечало региональным интересам Анкары и, таким образом, предоставило возможность налаживания турецко-израильского диалога. Еще большему сближению двух стран поспособствовало заключенное с Тегераном ядерное соглашение (Р5+1), что открыло перед Ираном новую страницу в развитии регионального влияния и упрочнения позиций на мировой арене. И Турция, и Израиль отрицательно относятся к возрастающему влиянию Тегерана на Ближнем Востоке, таким образом, сотрудничество между Анкарой и Тель-Авивом стало необходимостью. Несмотря на то, что остается открытым вопрос о том, кому из двух стран подобное сближение представляется наиболее выгодным, возобновление диалога – это не что иное, как отражение политики «Realpolitik». Безусловно, сближение не может полностью решить кризисы и разногласия, которых и до сирийского кризиса у Турции и Израиля было достаточно, но оно в состоянии минимизировать возрастающие риски процессов дестабилизации.

Во-вторых, внешнеполитический курс Анкары во многом способствовал изоляции Турции от региональных процессов, в которые вмешались внерегиональные акторы: Россия, США и страны Запада. Существенное охлаждение в российско-турецких отношениях стало спусковым механизмом в преодолении турецко-израильского кризиса. Характерным моментом можно назвать пересмотр в мае 2016 г. позиции Турции в отношении права вето на открытие представительств Израиля в Брюсселе по взаимодействию с НАТО. Анкара на протяжении длительного времени выступала против подобной кооперации.

Стоит все же заметить, что, несмотря на то, что на официальном уровне сотрудничество Израиль-НАТО было не столь продуктивным, сотрудничество с Вашингтоном на двусторонней основе компенсировало это. Более того в последнее время Турция переживает напряженность в отношениях со своими западными партнерами, в том числе и с США. Тель-Авив в глазах Анкары стал мостом для улучшения диалога с Вашингтоном ввиду большого влияния израильского лобби в государственных структурах страны.

В-третьих, несмотря на политические предпосылки налаживания отношений, существует и не менее значимый энергетический аспект. На территории Восточного Средиземноморья в последние 5-6 лет существенным образом меняется энергетическая ситуация, активно ведется геологическая разведка. Если еще 10 лет назад обсуждались вопросы возможности экспорта российского газа в Израиль, то теперь речь идет о том, каким образом Тель-Авив может продавать собственный газ странам Европы, фактически становясь конкурентом Москвы. Одни из самых крупных новых месторождений – это открытые в 2009 г. «Тамар» и в 2010 г. «Левиафан».

Впоследствии, принимая во внимание отсутствие возможности найти консенсус в турецко-израильском диалоге, Тель-Авив был готов продавать собственный газ Египту, с которым у Анкары также возникли политические разногласия. Сближение Каира и Тель-Авива было так же невыгодно Анкаре, как увеличение иранского влияния в регионе. Таким образом, Турция была вынуждена пойти на смягчение позиций, чтобы не допустить еще большего сближения государств, с которыми у Анкары был конфликт. Однако в 2015 г. Египет обнаружил собственные шельфовые месторождения. Израиль же был вынужден экспортировать свой газ в северном и западном направлениях. Существует предположение, что если бы разведка углеводородного сырья показала существенные запасы газа в Израиле на момент кризиса в турецко-израильских отношениях, то инцидент с «Мави Мармара» не имел бы столь тяжелых последствий. Однако, как известно, история не терпит сослагательного наклонения.

Сближение Израиля с Кипром и Грецией также стало раздражительным фактором для Анкары из-за территориальной близости государств и очевидной заинтересованности Анкары в этом направлении. Возможность экспорта природного газа в эти страны была заманчивой возможностью для Тель-Авива, но финансовая составляющая возможной прокладки новой ветки газопровода в направлении Греции и Кипра себя не оправдала, в том числе и потому, что ни та, ни другая страна не потребляют столько энергетического сырья, сколько заинтересован экспортировать Израиль.

Очевидно также, что Восточное Средиземноморье — нестабильный регион. Территориальные споры и вопросы юрисдикции водной границы оставляют за собой много рисков, при минимизации которых Тель-Авиву пришлось бы вновь договариваться с Анкарой. В то же время транспортировка израильского газа через территорию Турции на европейский рынок представляется более выгодной с финансовой точки зрения. С другой стороны, кризис российско-турецких отношений негативно сказался на возможности диверсификации энергетических источников для Турции, что повысило роль таких стран-экспортеров газа, как Азербайджан, Катар, Ирак и Израиль.

В-четвертых, не только Турция, но и Израиль в последнее время стали испытывать на себе международное давление из-за действий на палестинских территориях. В то же время фактор Ирана, также раздражающий для Тель-Авива из-за того, что он не только получает весомый статус регионального игрока, но и имеет поддержку со стороны Запада, России и Китая. Ядерное соглашение также поспособствовало тому, что государства, которые раньше не могли найти общий язык, стали говорить о возможности сотрудничества. Это произошло в отношениях Израиля с Саудовской Аравией. Более того, и Израиль, и Турция полагают, что со временем Тегеран усилит свои позиции в Сирии, Йемене и других государствах Ближнего Востока, что не отвечает ни интересам Анкары, ни Тель-Авива.

Договоренности на чьих условиях?

Возвращаясь к тому, что нормализация турецко-израильского диалога требовала от Тель-Авива выполнения трех пунктов, основной из них – полное снятие блокады с сектора Газа – так и не был реализован. Все же в конце июня 2016 г. сторонам удалось прийти к консенсусу и подписать договор, в соответствии с которым Анкара вправе отправлять гуманитарный груз в израильский порт Ашдод для сектора Газа с разрешением израильских властей и досмотром содержимого. В то же время были достигнуты договоренности о совместном с Германией строительстве электростанции в Газе. Турецкие подрядчики готовы также осуществлять проект строительства больницы и сооружений по очистке воды.

Фактически заключенное соглашение отправляет обе стороны к периоду, предшествовавшему событиям «Мави Мармара». Израиль выдвигает все те же требования, что и прежде, а Турция предполагает, что смогла добиться смягчения блокады. Анкара согласилась с требованием Тель-Авива прекратить всяческое преследование израильских военных, виновных в гибели турецких граждан и сократить количество представительств движения «Хамас» в стране. Те представительства, которые все же останутся на территории Турции, должны будут играть дипломатическую роль. Это стало своего рода символическим жестом турецкого руководства в отношении Израиля.

Несмотря на прогресс в турецко-израильском диалоге, существует риск обострения отношений ввиду непредсказуемости развития событий в секторе Газа и палестино-израильских отношений. Более того, как известно, в последнее время Египет также проводит политику блокады сектора Газа из-за тесных связей Хамас и «Братьев-мусульман». В этом контексте очевидно, что Турции в ближайшей перспективе придется налаживать отношения как с Тель-Авивом, так и с Каиром не только для более действенной внешнеполитической стратегии, но и для решения внутриполитических вопросов.

America’s Drone Wars: Uprooting Terrorism? Or Trimming Its Branches?

Ulson Gunnar

The Washington Post in its recent article, “How Obama went from reluctant warrior to drone champion,” attempts to address the White House’s recent claims regarding civilian casualties resulting from US drone strikes since 2009.

The article points out that while the US officially claims “between 64 and 116″ civilians have been killed, it also includes estimates from various think-tanks and pro-war propaganda outlets admitting to at least 200-300 civilian deaths.

However, even these numbers are conservatively low, and in the Washington Post’s attempt to “check” White House numbers, it itself appears to be attempting to downplay the full scale of America’s global drone operations, portraying it as a perhaps ill-fated but honest attempt to target and eliminate dangerous terrorists. However, it is anything but, and the “numbers game” is merely a distraction from this fact.

Leaked US Documents Reveal Drones Seek to Create, Not Stop Terror

It was revealed by the Intercept through leaked US government documents that civilians may account for as much as 90% of all casualties from drone strikes. In its first article in a long series detailing America’s drone operations titled, “The Assassination Complex,” it reports:

…documents detailing a special operations campaign in northeastern Afghanistan, Operation Haymaker, show that between January 2012 and February 2013, U.S. special operations airstrikes killed more than 200 people. Of those, only 35 were the intended targets. During one five-month period of the operation, according to the documents, nearly 90 percent of the people killed in airstrikes were not the intended targets. In Yemen and Somalia, where the U.S. has far more limited intelligence capabilities to confirm the people killed are the intended targets, the equivalent ratios may well be much worse.

And upon viewing the leaked Operation Haymaker documents, it becomes clear that America’s drone operations in Afghanistan have admittedly very little tactical value in eliminating specific “terrorists,” and the actual “benefits” noted amid these operations is instead the perpetuation of terror, fear and sociopolitical division in targeted areas, including among civilian populations.

Considering these noted “benefits,” high civilian casualty rates of up to 90% makes sense. If the goal is to simply instill fear, it doesn’t matter who dies, just as long as someone does.

First Priority: Smashing Resistance, Not Stopping Terrorists

It should be remembered that nations like Afghanistan, Yemen, Somalia, and Pakistan are home to fiercely independent networks of localized tribes.

These tribes, particularly in Yemen or Afghanistan, refuse to recognize the authority of US-installed client governments and their existence not only undermines central government authority, they pose a direct threat to its continued existence.

This helps explain another aspect of America’s drone operations that have left the general public occasionally outraged but mostly confused. That is, the propensity of drones striking weddings.

In Western culture, weddings are generally a family affair with little to do with the actual community they take place in. In traditional cultures like Yemen and Afghanistan, weddings are a central community affair. Beyond just friends and family, everyone from the community participates, with various local religious, educational, political and even military leaders attending or even presiding over the event.

It is difficult to believe that drone operators would target a wedding even if a specific, high value terrorist target was present, understanding the full scope of collateral damage that would occur. In fact, in a 2013 speech at the National Defense University, US President Barack Obama would explicitly claim:

And before any strike is taken, there must be near-certainty that no civilians will be killed or injured — the highest standard we can set.

Considering this, it is likely such operations, certain to incur civilian deaths, are instead approved of for the specific purpose of obliterating the very source of a targeted community’s strength and independence, leaving local people reeling, leaderless and at the mercy of the central government Washington has installed into power.

In other words, the US is not necessarily “hunting terrorists,” it is eliminating resistance to the political order it is attempting to reach into targeted nations with.

Uprooting Terrorism, or Merely Trimming Its Branches?

Nevertheless, the US is also undoubtedly conducting targeted assassinations as well. It can identify and eliminate specific individuals with high precision when it desires to do so, lending further credence to theories that high civilian casualties are likely a matter of intentional policy rather than merely inevitable “collateral damage.”

However, for many geopolitical analysts, drone-borne assassinations should immediately raise questions revolving around the face-value wisdom of targeting individuals who have proven easily replaced over the years by a seemingly endless supply of terrorists and terrorist leaders.

The targets the US is eliminating have no impact on terrorist finance, logistics or military capabilities. In fact, throughout the Intercepts reports, citing US government documents, it is noted over and over again that America’s drone operations have done little to degrade the capabilities of terrorist organizations.

This is particularly suspicious considering the US has created what is essentially the global industrialization of drone-borne assassinations with drone bases dotting Africa, the Middle East and Central Asia along with huge networks of both conventional and covert military force to both facilitate and augment drone strikes. But a lack of any discernible impact on terror despite this industrialized killing-machine is only suspicious if one assumes that the US actually endeavors to stop terrorism with it.

So what is the US actually doing and why isn’t the US instead attempting to identify and target the very source of the terrorism it claims to be fighting globally?

If Terrorism is a Garden, America is the Gardener…

If we liken terrorism to a large weed, we can compare America’s drone wars to merely trimming its branches rather than digging it up by the root to completely destroy it. This would indicate that the US’ goal is not to destroy terrorism, but rather guide its growth along a specific, desired path.

The self-titled “Islamic State” (IS) and Al Qaeda before it, operate a global network and are currently waging war on multiple fronts. What amount of weapons, money, political support and transnational logistical arrangements must exist to support warfare stretching across North Africa, engulfing the Levant, creeping across Afghanistan and even attempting to take root in Southeast Asia?

In Afghanistan during the 1980s it is now common knowledge that Al Qaeda waged war with explicit US and Saudi support. Evidence reveals Al Qaeda likewise participated in US-NATO backed hostilities in Serbia during the 1990s. And today, it is clear that Al Qaeda and IS are both the recipients of immense state sponsorship in Iraq, Syria, Libya, Afghanistan and beyond. There is no other explanation as to how either organization has sustained full-scale war against the combined armed forces of Lebanon, Syria, Iraq, Iran and Russia in the Levant alone, saying nothing of IS’ military operations in Libya or Afghanistan.

The US and its allies claim to be arming, funding and training only “moderates” but it is clear that these “moderates” do not exist in any significant capacity upon the battlefield. And in the rare instances they are apparent, they are quite literally fighting within the ranks of Al Qaeda and IS.

To truly stop terrorism, the US would need to strike at the very source of their arms, cash and political support. Since it is clear that this source resides in Riyadh, Amman, Ankara, Doha and even Washington itself, it is obvious why the scourge of terrorism appears “unstoppable.”

It has been and still clearly is the policy of the United States and its allies to use terrorism as a geopolitical tool. It serves the duel purpose of serving as a pretext for Western military intervention, as well as a mercenary force with inexhaustible ranks used to fight the West’s enemies where Western armies cannot intervene.

The Purpose of Trimming Branches…

But a massive global network comprised of heavily armed, deeply indoctrinated and incredibly dangerous men and subsidiary organizations are bound to need “trimming.” Groups may take their US-Saudi-funded madras programming and training too far, operating beyond the mandates set forth by their state-sponsors and thus require liquidation.

The Washington Post, if nothing else, rightly concludes in its above-mentioned article that:

As president, [Barack Obama] promised to end America’s wars in Iraq and Afghanistan. Since taking office, he has cut the number of U.S. troops deployed to war zones around the world from 180,000 to fewer than 15,000.

The wars, however, have not ended. Instead, Obama, through a reliance on drones and special operators, has succeeded in making them nearly invisible.

It is clear that not only have the wars not ended, they have expanded, if not in terms of US troops involved, in terms of where the US is involved through this army of “irregular troops” it cultivates. The wars are not meant to end, but to perpetuate themselves, devouring one nation and leading to a pretext to begin undermining, dividing and destroying the next. The US has created for itself an open-ended pretext to remain “engaged” globally across multiple continents militarily and geopolitically.

Washington could not do so without the threat of terror ever-looming, the ranks of terrorist organizations seemingly bottomless and its ability to surgically “remove” elements from this weed of terrorism it is cultivating in order to get it to creep in the direction US policymakers and special interests desire.

The world is beginning to realize that if a drone could ever truly end terrorism, it would need to fly above Washington or Riyadh, and until it does, the US will never “uproot” terrorism, but merely trim its branches as it carefully cultivates its growth toward strangling the planet.

Каждую неделю в разных частях планеты гибнут трое журналистов

Виктория Седова

За первые шесть месяцев 2016 года в 22 странах были убиты 74 журналистов, сообщила швейцарская неправительственная организация Press Emblem Campaign (PEC). То есть в среднем каждую неделю в мире гибнут трое работников СМИ.

За аналогичный период 2015 года число погибших репортеров составляло 71, в 2014 году – 66, в 2013 году – 59 человек. Таким образом, как констатировал генеральный секретарь PEC Блез Лемпен, несмотря на многочисленные совещания по вопросу обеспечения безопасности журналистов и принятие резолюций ООН, остановить рост этого показателя до сих пор не удается.

Среди наиболее опасных для журналистов стран названы Афганистан, где за полгода погибли уже 10 журналистов, Сирия (девять убитых) и Мексика (восемь убитых). За ними следуют Ирак и Йемен (по семь погибших репортеров), Гватемала (пять человек), Индия, Пакистан и Турция (по четыре человека).

В первую десятку также вошла Россия, где в 2016 году были убиты два журналиста: в список PEC включены убитый в марте в Санкт-Петербурге журналист Дмитрий Циликин и редактор «Национальной службы новостей» Александр Рубцов, зарезанный в мае в Москве.

«PEC решительно осуждает эти нападения и призывает власти выполнить свои обязательства и предать виновных суду», – говорится в заявлении неправительственной организации, подсчитавшей, что примерно две трети журналистов были убиты в результате умышленного нападения, и только одна треть погибли в ходе боев и вооруженных конфликтов.

PEC была создана в 2004 году. Организация обладает консультативным статусом при ООН.

Воздействие БРЕКСИТ на Ближний Восток

Петр Львов

Судя по всему, Анкара первой поняла, что означает БРЕКСИТ для ЕС и, осознав начавшееся ослабление Евросоюза перед лицом надвигающейся активности США на Ближнем Востоке, особенно в случае победы на выборах Хиллари Клинтон, почти сразу же повернулась лицом к Москве, извинившись за сбитый бомбардировщик СУ-24 над САР и выразив готовность к стратегическому партнерству с РФ. Турки понимают, что им нельзя остаться один на один с Вашингтоном, который не разделяет многие подходы Анкары к Ближнему Востоку, включая Сирию и Ирак и, что особенно важно, явно ведет дело к созданию курдского государства из курдских районов Турции, Ирака, Ирана и Сирии. А такое крупное образование с населением до 30 млн чел в самом сердце Среднего Востока совсем не нужно ни Анкаре, ни Багдаду, ни Тегерану, ни Дамаску. Равно как и России, учитывая проамериканский настрой курдов, особенно иракских, и их сильные связи с Израилем, для которого курдское государство прямо на стыке арабского мира, Ирана и Турции весьма важно.

Слабый ЕС, а то, что он будет и далее слабеть, особенно в политическом плане, не сможет служить неким противовесом США в регионе. И все его страны останутся перед выбором: либо подчиниться воле Вашингтона, либо ориентироваться на Москву, которая не навязывает никому своих демократических, моральных и политических ценностей, уважая суверенитет и соблюдая принцип невмешательства во внутренние дела. Ведь с момента бомбардировки Югославии еще в 1999 году, активного продвижения НАТО на Восток и включения в североатлантический альянс бывших республик СССР, затем грузинского кризиса в 2008 году и фактического отделения Донбасса от Украины в 2014 году из-за опасения ее превращения в американский протекторат и т.д., США похоронили мироустройство в Европе, созданное в 1945 году в Ялте как итог Второй мировой войны. А сейчас идет процесс крушения системы устройства Ближнего и Среднего Востока, а также Северной Африки, разработанного Лондоном и Парижем накануне распада Османской империи и закрепленного в соглашении Сайкса–Пико. Сначала была американо-британская оккупация Ирака в 2003 году. Затем последовала «арабская весна» в 2011 году. Результат: Ливия уже де-факто развалилась, Ирак вот-вот может развалиться на Суннитостан, Шиитостан и Курдистан, Египет под угрозой «Братьев-мусульман», составляющих большинство населения АРЕ, Йемен может опять распасться на две части – северную и южную, гражданская война в Сирии способствует дезинтеграции этой страны по этно-конфессиональному признаку, Судан уже развалился, а тут еще и перспектива создания «Великого Курдистана». А затем «демократизации» подвергнется и Иран, учитывая, что почти треть его населения составляют азербайджанцы, компактно проживающие на северо-западе страны вокруг Тебриза, на юге проживает несколько миллионов беллуджей, имеющих собратьев на территории соседнего Пакистана, а на востоке компактно проживают 2,5 млн курдов. Да и КСА американцы вполне могут раздробить на 3-4 части, которыми легче командовать, чем своенравным Эр-Риядом. Тем более что почти вся нефть Саудовской Аравии добывается в Восточной провинции (историческое название Аль-Хисса), на западе раньше существовало умеренное суннитское королевство Хиджаз, которому принадлежали две исламские святыни Мекки и Медины, на Севере и Северо-Востоке было княжество со столицей в Аль-Хаиле, которым управляло племенное объединение Шаммар во главе с кланом Аль Рашидов, а на юго-западе (историческая область Аль-Асир) проживают несколько миллионов йеменцев, в том числе шиитов-хуситов и шиитов-исмаилитов.

Вот в Анкаре и поняли, что единственная держава, способная остановить этот американский план по перекройке границ Ближнего Востока – это Россия. Странно, что пока этого не понимают в Тегеране. Хотя уже ясно, что переустройство Ближнего Востока происходит при ослабленном состоянии его ведущих стран – Египта, Ирака, Сирии и Алжира и на фоне растущих амбиций Саудовской Аравии, провозгласившей себя знаменосцем суннитского мира, пугая суннитов и арабов шиитской угрозой, якобы исходящей из Ирана. Именно вокруг этого противостояния сейчас вертится вся ситуация в регионе, включая войны и конфликты в Ираке, Сирии и Йемене. И приход к власти Хиллари Клинтон, учитывая ее особую привязанность к аравийским монархиям Персидского залива, будет лишь способствовать разжиганию этого противостояния.

Конечно, можно задаться вопросом: а ведь Турция тоже суннитская страна, да еще тесно сотрудничающая с Саудовской Аравией и Катаром по Сирии? — Это так. Но есть одно «но». Эр-Рияд и Доха используют Анкару в своих целях, но взамен ничего особого не дают. Кроме того, за почти 100 лет, прошедших с того времени, как Кемаль Ататюрк отделил ислам от государства, Турция во многом стала светской страной. Более того, она всегда хотела стать членом ЕС, но сейчас БРЕКСИТ похоронил эти надежды. Турция является членом НАТО, входит во многие европейские структуры и по своей сути является во многом если не европейской, то евразийской страной. Не такой, как Россия. Но и чисто азиатским государством, и тем более исламским, Турция не является. Зато у нее сильно развито чувство национальных интересов, за которые она будет биться до конца. А сейчас помочь ей может в этом только Россия.

Проект под названием «Евросоюз» пока еще не мертв, но сильно болен, и сейчас трудно предсказать, поправится ли больная Европа, или вслед за Британией из ЕС начнут выходить другие его члены. Такая тенденция уже налицо, как и тенденция к распаду целого ряда многонациональных государств: Великобритании, Испании, Бельгии и даже Италии, где северяне и венецианцы не хотят быть под властью Рима. А если благодаря активным действиям США по разжиганию войн в Сирии и Ираке через Турцию в Европу опять побегут сотни тысяч арабских беженцев, в том числе десятки тысяч террористов, то Анкаре точно не поздоровится. Ее экономика и так сильно ослаблена тем, что в ответ на уничтожение российского СУ-24 Москва ввела санкции, которые сильно подорвали сельское хозяйство, туристическую индустрию и строительный бизнес этой страны. И без нормализации отношений с РФ ей будет очень тяжело. Тем более что восстановление стратегического партнерства с Россией позволит возобновить реализацию турецкого газового потока из России в Южную Европу. И тогда Украине наступит конец, а Турция будет процветать.

Понятно, что создание оси из двух стран – РФ и Турции явно не достаточно, чтобы полностью пресечь и сорвать реализацию планов США по разделу Ближнего Востока. Явно необходимо, чтобы к этому примкнул и мощный Иран, которому скоро самому придется столкнуться с попытками Вашингтона «либерализовать» правящий режим имамов, а также Ирак и Сирия. В будущем расширение такого «союза» может произойти за счет подключения к нему Казахстана, Узбекистана и Азербайджана, до которых уже докатываются волны «цветных революций». Это объединение, с общим населением в 380 млн чел, огромными углеводородными ресурсами и сильными армиями, вполне в состоянии отстоять свои интересы. Более того, его формирование еще больше ослабит ЕС и его зависимость от США, а это может привести к началу процесса по формированию единого евразийского пространства от Атлантики до Тихого океана, о котором недавно заявил президент В.Путин. Турция, судя по всему, движение в этом направлении начала. Теперь важно, чтобы к ней присоединился Иран. А Евросоюз после БРЕКСИТ будет трясти еще не один год и нет никакой уверенности в том, что он вообще сохранится в нынешнем виде. Брюссель явно взял на себя слишком много наднациональных функций, а расширение ЕС на Восток привело к включению в него бедных, но амбициозных стран типа Польши и Румынии, не говоря уже о Прибалтике, которые Евросоюз так и не смог переварить. Ждать осталось недолго. Но лучше не ждать, а самим наступать.

Последствия раскола в ЕС для Ближнего Востока

Владимир Алексеев,

Специально для Iran.ru

Состоявшийся в Великобритании референдум, на котором большинство избирателей проголосовали за выход из Европейского Союза (ЕС), стал темой номер один практически для всех стран. Ведь речь идет о судьбе мощного центра мировых сил в лице Евросоюза, который имеет не только огромный экономический вес в мире, но и большое политическое влияние на многие глобальные и региональные проблемы. Происходящие в ЕС процессы, вызванные «Brexit» непосредственно касаются Ближнего Востока, прежде всего ведущих арабских государств и Ирана, которые традиционно рассматривают Евросоюз в качестве определенного противовеса жесткой линии США. С другой стороны, такое восприятие Брюсселя рядом арабских государств и ИРИ было сильно подорвано из-за участия ведущих европейских стран (Англия, Франция, Италия, Германия) в прямом вмешательстве в «цветные революции» в регионе в 2011-2015 годах, особенно в Ливии и Сирии. Кроме того, нельзя забывать, что до сих пор ЕС был ведущим торгово-экономическим партнером ближневосточных стран и остается важнейшим рынком сбыта нефти и газа.

Ближний Восток внес свой «вклад» в раскол Евросоюза

«Арабская весна» и ситуация в Афганистане и Пакистане после вывода из ИРА военного контингента НАТО, порожденная вмешательством США и Европы при активном участии аравийских монархий, гражданская война в Сирии, резкий всплеск ИГ в Ираке, наступление которого дошло почти до Багдада и другие непродуманные действия ведущих европейских стран и их американских покровителей привели к тому, что на этот процесс «демократических революций» уже летом 2015 года наложился мощный поток нелегальных беженцев из Ирака, Сирии, Афганистана, Ливии, Ирана, Пакистана и т.д. через Турцию в ЕС, что вызвало не только противоречия внутри его членов, многие из которых не захотели подчиниться диктату Берлина, но и породили реальный кризис, который поставил вопрос о целесообразности общей границы в рамках евробъединения. Это, кстати, и стало одним из мотивов, побудивших многих британцев проголосовать за выход из ЕС, хотя Великобританию поток мигрантов с Ближнего и Среднего Востока коснулся меньше всех из-за островного расположения Соединенного королевства.

Сейчас основной вопрос, который волнует Ближний Восток, заключается в следующем: пойдет ли дальше эрозия ЕС со всеми вытекающими последствиями в плане снижения его роли в мировых и региональных делах, станет ли Брюссель больше или меньше зависеть от воли Вашингтоне и какой станет роль Великобритании после обретения «независимости» от Евросоюза. Последнее имеет особое значение, учитывая, что Лондон наряду с Парижем традиционно играл среди европейских государств особую роль на Ближнем Востоке, будучи постоянным членом СБ ООН. А в историческом плане именно Британия и Франция заключили 100 лет тому назад соглашение Сайкс - Пико о разделе сфер влияния в регионе после крушения Османской империи, которые легли в основу нынешних границ стран региона, и которые многие сейчас активно пытаются пересмотреть, в том числе путем создания мелких квазигосударств (Сирия, Ливия, Йемен) или «Великого Курдистана» на базе курдских районов САР, Турции и ИРИ.

Кто выиграет на Ближнем Востоке от кризиса в ЕС

Надо признать – ни в арабских странах, ни в Иране почти никто не ликует в связи с «брекситомом». И особенно в Турции, где после референдума в Британии окончательно поняли, что все надежды Анкары войти в состав ЕС окончательно похоронены. Более того, Эрдоган даже в срочном порядке извинился перед Москвой за сбитый СУ-24 над территорией САР и выразил готовность стать стратегическим партнером РФ.

Все это не столь удивительно, поскольку проблемы в Европе могут сказаться на вопросах экономического сотрудничества с ЕС и на политической роли Евросоюза перед лицом надвигающейся угрозы со стороны США в случае победы на выборах Хилари Клинтон. Если Саудовскую Аравию и страны ССАГПЗ это радует, то Египет, Сирию, Ливию, Ирак и тем более Иран никак не устраивает, учитывая общий агрессивный настрой демократического кандидата и ее заангажированность на обеспечение безопасности, прежде всего арабских монархий Персидского залива, а также желание усилить конфронтацию с Россией в Сирии. Кроме того, она всегда выступала критиком Б.Обамы по соглашения с ИРИ по ИЯП, Так что и здесь следует ожидать усиления давления Вашингтона на Тегеран. А в условиях, когда Евросоюз будет занят проблемами предотвращения своего дальнейшего распада, что нельзя исключать, учитывая, например, что на референдуме в Нидерландах 62 % населения выступили против ассоциации Украины с ЕС, с учетом голосований в региональных парламентах ряда областей Италии в пользу отмены антироссийских экономических санкций, нежелание, по крайней мере, 5 стран – членов ЕС и далее продлевать эти санкции и т.д., тенденция к усилению центробежных сил в Евросоюзе налицо. А слабый Евросоюз не может быть политическим противовесом, или хотя бы хоть каким-то «смягчителем» агрессивного настроя Хилари Клинтон.

В любом случае, в ближайшие годы европейцы будут заняты тем, как сохранить свой союз, если США и Германия проявят достаточную жесткость, либо наоборот – как «развестись» без особых экономических или политических потерь для себя. И на данном этапе их Ближний Восток с его военными и террористическими проблемами будет мало волновать, разве что в Европу опять не хлынут сотни тысяч беженцев из региона. А это вполне может случиться, если из-за ужесточения политики Хилари Клинтон в Сирии и Ираке, а также в отношении Ирана и зоны Персидского залива, в регионе нынешние конфликты разгорятся с новой силой, да еще и возникнут новые. В частности, на авантюры может пойти Саудовская Аравия, которая спит и видит, как с помощью Вашингтона можно будет «придавить» быстро растущую роль Тегерана в арабском мире.

Европа, заинтересованная в масштабном сотрудничестве с ИРИ, могла бы как-то это смягчить, но в нынешней ситуации ей просто будет не до этого. Поэтому иранцам нужно готовиться к тому, что их ставка на приток огромных инвестиций и новейшие технологии из ЕС, необходимые для быстрого экономического восстановления и модернизации просто не будет реализована. Тегерану, хочет он того или нет, нужно срочно работать с Россией, особенно в энергетике и ВТС, чтобы усилить свой финансово-экономический и военный потенциал перед лицом возрастающей опасности со стороны Вашингтона. Тем более что в нынешней ситуации после кризиса в ЕС, который только еще начинает разгораться, на Ближнем Востоке пока будут только два мощных игрока: Россия и США. И здесь, как представляется, вполне ясно, кого нужно выбирать в качестве партнера.

Европейские игроки по отдельности

Особо стоит коснуться самой Великобритании и ее будущей роли в ближневосточном раскладе сил. Явно проглядываются три основных сценария:

1. Соединенное королевство просто распадется, учитывая, что Шотландия и Северная Ирландия категорически против выхода из ЕС и готовы ради сохранения в единой Европы пойти на выход из королевства. В этом случае роль Лондона можно просто вообще сбросить со счетов.

2. Великобритания сможет устоять как государство вне ЕС и решит уже возникшие трудности экономического и внутреннего плана, но тогда она просто переходит окончательно в разряд сателлита США, пусть и стратегического, и будет полностью следовать в фарватере американской политики, в том числе и на Ближнем Востоке. При таком раскладе РФ, ИРИ и ряд арабских стран окажутся перед лицом совместного давления Вашингтона и Лондона, причем если «мозгами» в этом альянсе будут британцы, блестяще знающие этот регион, то американцы будут мускулами по реализации своих установок по продвижению своих интересов.

3. Великобритания каким-то образом сохранит членство в ЕС или создаст с ним новый формат взаимодействия. Это поможет Лондону сохранить свое влияние в Евросоюзе, но последний от этого сильнее и сплоченнее не станет. Более того, этому примеру «особого статуса» могут последовать и другие европейские страны, прежде всего Италия, Австрия, Греция, Кипр, Испания. Германии и Франции как основным государствам ЕС это не нужно. Для Ирана, Ирака и Сирии предпочтительнее первый вариант, так как дополнительный союзник США в регионе им не нужен, а уход Лондона из региона укрепит позиции России в нем. Зато Саудовская Аравия и ее аравийские сателлиты потеряют серьезного лоббиста своих интересов в США и Евросоюзе.

Встанет вопрос и о роли Франции в случае полного выхода Соединенного королевства из Евросоюза. Ведь Париж имеет статус постоянного члена СБ ООН и, как и Британия, занимает особое место на Ближнем Востоке как бывшая колониальная держава с серьезным присутствием в Арабском Магрибе, Сирии и Ливане. Когда в ЕС была Британия, у Франции был хоть какой-то противовес Германии, которая из бывшего при Ж.Шираке и его предшественниках равного партнера при Н.Саркози и Ф.Олланде превратилась просто в «младшего партнера» ФРГ. Теперь Париж противостоит Берлину один на один и, учитывая слабость нынешнего французского лидера, А.Меркель будет легко им управлять в нужном для себя ракурсе. Именно в силу этого роль Франции на Ближнем Востоке будет уменьшаться и окончательно терять независимость.

Ирану это выгодно, так как до сих пор Тегеран не мог разыгрывать карту разногласий между Парижем, Лондоном и Вашингтоном в СБ ООН, особенно когда Ф.Олланд по ИЯП тормозил процесс достижения сделки в надежде что-то получить для своих компаний при дележке иранского пирога или же просто выслуживался перед Вашингтоном, Парижем, Дохой и Абу-Даби. Эти страны ССАГПЗ периодически кидают французским компаниям «остатки с барского стола» в виде контрактов с TOTAL и закупке некоторых видов вооружений, таких как боевые самолеты «Мираж». Да и Сирии потеря Парижем своей прежней роли выгодна, учитывая, что теперь французам будет не до Ливана и «Хизбаллы», что отвечает, кстати, и иранским интересам. Закат Франции ждут многие арабские страны и Иран, поскольку при Н.Саркози и нынешнем президенте Париж во внешней политике на Ближнем Востоке стал вассалом США. А иногда был даже агрессивнее американской администрации, как, например, во время военного вмешательства Запада в Ливии. Тем более что на экономическом сотрудничестве с Тегераном, у которого есть интерес к TOTAL, это никак не скажется.

Германия до сих пор не проявляла серьезных политических амбиций в ближневосточном регионе, оставив его в сфере интересов США и давая свободу действий Великобритании и Франции в рамках проамериканской политики А.Меркель. Теперь же Берлину волей-неволей придется заполнять вакуум, возникающий в европейской ближневосточной политике, демонстрируя более активную вовлеченность в основные проблемы региона. Это ФРГ вовсе не нужно, учитывая, что главное сейчас – удержать ЕС от тотального коллапса. А на это потребуются немалые финансовые средства. Так что Тегерану не стоит рассчитывать на щедрые инвестиции Берлина в иранскую экономику. Иран не является и в ближайшие годы не будет приоритетным партнером для Германии на Ближнем Востоке. Немцам важнее сбывать свою продукцию сюда, а не раздавать деньги, столь необходимые после «брексита» для цементирования ЕС.

*******

Конечно же, сейчас никто не может с большой точностью просчитать, что повлечет за собой на практике выход Британии из ЕС, если он все-таки состоится. Но готовиться к негативным последствиям этого странам, которые до сих пор не подчиняются диктату США, необходимо. Уменьшение роли Евросоюза носит для них негативный характер, так как эту нишу попытаются заполнить США, причем в угоду традиционным союзникам в лице ССАГПЗ и Израиля. Поэтому вновь встает вопрос о принятии всеми заинтересованными странами и Россией коллективных действий по защите своих интересов. Интересно, что первой это осознала Турция, которая, отбросив упрямство, сразу же после «брексита» извинилась перед Москвой и начала практические шаги по выстраиванию системы совместной защиты своих интересов, как экономических, так и военно-политических. Без России Анкаре придется остаться один на один с Вашингтоном, который имеет свое видение Ближнего Востока. Странно, что пока этого еще не поняли в Тегеране. Ирану тоже нужно спешить. И наилучшим ответом стало бы формирование своего рода нового «багдадского пакта», только наоборот – не против Москвы, а вместе с ней для обеспечения своих интересов. РФ, Иран, Турция, Сирия, Ирак и ряд центральноазиатских стран могли бы стать эффективным и мощным заслоном на пути агрессивной политики Вашингтона по продвижению «свободы и демократии» по-американски, а если быть точнее – по устранению неугодных ему режимов. С Анкарой, как представляется, процесс пошел. Слово за Тегераном.

Совещание послов и постоянных представителей Российской Федерации.

Владимир Путин выступил на восьмом совещании послов и постоянных представителей Российской Федерации, состоявшемся в Министерстве иностранных дел России.

В.Путин: Уважаемые коллеги!

Рад приветствовать вас на нашей традиционной встрече в Министерстве иностранных дел. И прежде всего хотел бы поблагодарить руководство и коллектив Министерства иностранных дел, сотрудников загранаппарата за профессионализм и высокую самоотдачу, выразить уверенность, что вы продолжите работать так же слаженно и эффективно.

Россия проводит независимую и самостоятельную внешнюю политику, стремится выстраивать открытое, честное взаимодействие со всеми государствами – и на западе, и на востоке, и на юге, и на севере, – выступает за развитие взаимовыгодных конструктивных связей в самых разных областях. Причём мы никому не навязываем ни свою волю, ни свои ценности, твёрдо следуем нормам международного права, последовательно отстаиваем ключевую роль Организации Объединённых Наций, Совета Безопасности в решении глобальных и региональных проблем.

Положение дел в мире, как вы знаете, далеко от стабильного и становится всё менее предсказуемым. Серьёзные изменения претерпевают все сферы международных отношений. Усиливается конкуренция и за влияние, и за ресурсы. При этом сталкиваются различные подходы к тому, как должны выстраиваться механизмы глобального управления в XXI веке, а кое–кто предпринимает попытки вообще отбросить в сторону любые правила и любые условности.

Всё это препятствует налаживанию эффективных многосторонних усилий по урегулированию кризисных ситуаций и провоцирует всё новые и новые очаги напряжённости. Растёт конфликтный потенциал. Риски в области безопасности, экономической и гуманитарной сферах не ослабевают, а, напротив, множатся и охватывают всё новые и новые регионы мира.

Убеждён, избежать опасных срывов, неконтролируемого развития ситуации можно только на основе диалога и взаимодействия. Международному сообществу необходимо продвигаться к формированию более справедливого миропорядка, построенного на принципах единой и неделимой безопасности и коллективной ответственности.

Очевидно, что мир всё более взаимозависим и вызовы перед всеми государствами являются в значительной части общими. Эта истина не нуждается в доказательствах. Поэтому повторю: именно сотрудничество, общая воля и готовность к выработке компромиссов должны стать ключом к решению любых, самых сложных проблем, в какой бы точке земного шара они ни возникали.

Вместе с тем мы видим настойчивые попытки ряда партнёров сохранить монополию на геополитическое доминирование. При этом задействуется как веками копившийся опыт подавления, ослабления, сталкивания конкурентов лбами, так и усовершенствованные политические и экономические, финансовые, а сегодня уже и информационные рычаги.

Имею в виду вмешательство во внутренние дела других стран, провоцирование региональных конфликтов, экспорт так называемых цветных революций и так далее, и тому подобное. В пособники иной раз берутся для проведения такой политики и террористы, и фундаменталисты, и крайние правые националисты, подчас даже откровенные неофашисты.

Прямые свидетельства пагубности такой политики мы уже видим вблизи наших границ. Два года назад череду региональных горячих точек пополнила, к огромному нашему сожалению, и Украина, где разожгли внутренний конфликт, цена которому – человеческие жертвы, разрушение хозяйственных связей, поток беженцев, в том числе в Россию.

Мы искренне желаем, чтобы урегулирование украинского кризиса было достигнуто как можно скорее, будем и далее сотрудничать с участниками и нормандского формата, и Соединёнными Штатами, хотим видеть в Украине доброго соседа, предсказуемого, цивилизованного партнёра, живущего в мире в первую очередь с самими собой. Но для этого в Киеве должны наконец прийти к пониманию неизбежности прямого диалога с Донбассом, с Донецком и Луганском, необходимости выполнения своих обязательств по минскому комплексу мер, причем во всей их совокупности.

Считаем недопустимым затягивание украинского кризиса и настойчивое желание обвинить в этом кого бы то ни было, прежде всего Россию. Это приведёт к ухудшению и без того нездоровой ситуации на европейском континенте, усугубит последствия той большой ошибки, сделанной в своё время, имею в виду сейчас выбор в пользу расширения НАТО на восток вместо строительства с полноценным участием России архитектуры равной и неделимой безопасности от Атлантики до Тихого океана.

Кстати, антироссийская направленность НАТО сегодня нарочито выпячивается, альянс не только ищет в поведении России подтверждения легитимности и целесообразности своего существования, но и предпринимает в отношении нас реальные конфронтационные шаги. Ушла мифическая иранская ядерная угроза, я уже об этом публично неоднократно говорил, которой оправдывали строительство противоракетной обороны, однако на востоке Европы вовсю продолжают возводить объекты противоракетной инфраструктуры. Мы ещё тогда, когда только зародилась эта идея, говорили, что это обман, фетиш, просто предлог. Так оно и есть на самом деле. Резко возросло число военных учений, в том числе на Чёрном и Балтийском морях. Нас постоянно обвиняют в том, что мы осуществляем какую–то военную активность. Где? На своей территории. А то, что у наших границ развивается, это нормально. В Польше, в Прибалтике размещаются силы быстрого реагирования, пополняются арсеналы наступательных вооружений. Всё это направлено на подрыв десятилетиями складывающегося военного паритета.

Подчеркну, что постоянно держим все эти процессы в поле зрения, знаем, как адекватно реагировать, и будем это делать, безусловно, в будущем. Но не собираемся поддаваться милитаристскому угару, а именно к этому, похоже, нас и стараются подтолкнуть, спровоцировать на затратную и бесперспективную гонку вооружений, сделать так, чтобы мы отвлекали силы и ресурсы от решения важнейших задач собственного социально-экономического развития. Этого не будет. Но не будет также и нашей слабости, мы всегда надёжно сможем себя защитить и гарантируем безопасность Российской Федерации и её граждан.

Безответственная и ошибочная политика использования грубой силы, наиболее ярким примером чего стали интервенции в Ираке и военное вмешательство в Ливии, привели к росту терроризма и экстремизма, это вообще абсолютно всем сегодня понятно, появлению таких зловещих феноменов, как так называемое Исламское государство – ДАИШ. Террористы не без успеха пытаются воспользоваться сломом государственных систем и результатами неуклюжих, прямо скажем, экспериментов по экспорту демократии в регион Ближнего Востока и Северной Африки. Сейчас только ленивый не говорит об этом. Было бы смешно, если бы не было так грустно, если бы не было столько трагедий.

Террористическая угроза многократно усилилась и вышла на уровень главного вызова международной безопасности. Да, террористы пока не обладают всеми современными военными техническими средствами, но они уже протянули руки к химическому оружию, их действия простираются далеко за рамки одного региона, и сложно предсказать, где ждать новых крупных ударов.

В эпицентре борьбы с терроризмом оказалась Сирия. Не будет преувеличением сказать, что от судьбы этой страны во многом зависит не только будущее ближневосточного региона. На сирийской земле решается исход борьбы с этим самым ИГИЛ, под знамёнами которого собрались террористы и экстремисты всех мастей, объединённые стремлением к экспансии на весь исламский мир.

Закрепиться в Ливии, Йемене, Афганистане, странах Средней Азии, у наших границ, собственно, мы знаем, это их задача. Именно поэтому осенью прошлого года мы откликнулись на просьбу законного руководства Сирии о помощи в борьбе с террористической агрессией. Хочу вновь поблагодарить наших военнослужащих, которые сделали всё, чтобы отбросить террористов, не допустить нелегитимного внешнего силового вмешательства в дела Сирии, сохранить саму сирийскую государственность. Позитивную роль здесь сыграла и российская дипломатия.

Вместе с тем на этот раз вместе с Соединёнными Штатами, другими партнёрами нам удалось в целом в ряде районов Сирии установить режим прекращения огня, запустить процесс межсирийских переговоров. Это только лишний раз подтверждает высказанный мною вначале тезис о том, что решать сегодняшние острые проблемы можно только вместе.

Мы запустили процесс межсирийских переговоров. Понятно, что до окончательного урегулирования ещё очень и очень далеко. Но опыт, накопленный за последние месяцы в Сирии, наглядно показал, что только объединяя усилия, как я только что сказал, в русле создания широкого антитеррористического фронта, к чему так настойчиво призывала и призывает Россия, можно успешно противостоять сегодняшним угрозам, терроризму, другим вызовам, с которыми сталкивается человечество.

Именно в таком ключе на прошлой неделе на юбилейном, 15–м саммите Шанхайской организации сотрудничества в Ташкенте мы обсуждали с коллегами совместные меры обеспечения безопасности в центральноазиатском регионе, договорились наращивать контакты в политической, экономической, культурно-гуманитарной и информационной сферах, перевели в практическую стадию процесс расширения организации за счёт Индии и Пакистана. Это действительно значимый политический шаг. Хотел бы отметить, что он стал возможен благодаря беспрецедентному уровню отношений сотрудничества и доверия, которое сложилось у России с Китайской Народной Республикой.

Отдельно упомяну о ситуации вокруг наших отношений с соседом на юге – с Турцией. Вчера, как вы знаете, состоялся разговор с Президентом этой страны. Известно также, что Анкара принесла извинения за сбитый российский бомбардировщик. С учётом этого имеем в виду в ближайшее время предпринять меры по восстановлению двустороннего сотрудничества.

Безусловно, в числе приоритетов – укрепление стратегического партнёрства на пространстве Евразии. Вместе с Белоруссией, Казахстаном, Арменией и Киргизией реализуем масштабный интеграционный проект Евразийского экономического союза, или ЕАЭС, как мы договорились кратко его называть.

В рамках союза не только ликвидируются барьеры на пути торговых и инвестиционных потоков, но и, по сути, формируется на принципах ВТО общее социально-экономическое пространство с единой политикой в различных отраслях хозяйства, едиными стандартами, развивается промышленная и технологическая кооперация, осуществляются совместные научные и образовательные программы.

При этом наш союз заинтересован во взаимодействии со всеми странами и интеграционными объединениями на принципах свободы и открытости и, конечно, при соблюдении универсальных правил мировой торговли. Консультации о создании в ЕАЭС зон свободной торговли проводятся с более чем 40 государствами и международными организациями. Соответствующее соглашение уже заключено с Вьетнамом, запущены переговоры с Израилем, Сербией, на очереди проработка договорённостей с Египтом.

На днях в ходе визита в Китай был дан старт переговорам о создании всеобъемлющего торгово-экономического партнёрства в Евразии на основе Евразийского союза и китайского проекта «Экономического пояса Шёлкового пути». Видим в этом первый шаг к формированию большого евразийского партнёрства, в том числе с участием стран Евразийского экономического союза, других государств СНГ, Китая, Индии, Пакистана и в будущем Ирана. Добавлю, что эта идея была поддержана и лидерами Юго-Восточной Азии на майском саммите Россия–АСЕАН в Сочи.

О том, как наладить тесные, уважительные взаимоотношения между ЕАЭС и Евросоюзом, мы говорили в ходе Петербургского экономического форума с Председателем Еврокомиссии господином Юнкером, с главой Правительства Италии господином Ренци.

Европейцам сейчас, конечно, непросто, мы все видим, понимаем, что там происходит. Итоги референдума о выходе Великобритании из ЕС зашатали рынки, однако думаю, что в среднесрочной перспективе всё, безусловно, восстановится.

Хотел бы вновь акцентировать, что так называемый брекзит – это выбор поданных Великобритании, и мы никак в этот процесс не вмешивались и не вмешиваемся. Но намерены, конечно, внимательно следить за тем, как далеко пойдут переговоры между Лондоном и Брюсселем и каковы будут последствия для всей Европы, для нас. Ясно, что травматический эффект от результатов референдума будет ощущаться довольно продолжительное время. И посмотрим, как принципы демократии у них там реализуются в практическом плане.

Подчеркну: Россия не только не отказывается от идеи формирования с ЕС единого экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана, но считает её самой перспективной в плане обеспечения долгосрочного устойчивого развития всего Евразийского континента.

Что касается Соединённых Штатов Америки, там в финальную стадию, как мы знаем, входит президентская избирательная кампания. Мы, естественно, будем уважать выбор американского избирателя и готовы работать с любым будущим Президентом.

Более того, подчеркну, что мы заинтересованы плотно взаимодействовать с Соединёнными Штатами в международных делах, но, безусловно, не приемлем подхода той части американского истеблишмента, которая считает, что они сами решают, в каких вопросах с нами сотрудничать, а в каких наращивать на нас различного рода нажим, в том числе и санкционный. Мы за равноправное партнёрство с учётом интересов друг друга. Только на такой базе, на такой основе и будем работать.

Подводя итог сказанному, хотел бы отметить, что многообразие и сложность международных проблем, вызовы и угрозы, с которыми сталкивается Россия, требуют постоянного совершенствования нашего дипломатического инструментария в политической, экономической, гуманитарной и информационной сферах.

Обновлённая концепция внешней политики Российской Федерации, подготовка которой сейчас завершается, ориентирует на активную работу по обеспечению международного мира и стабильности, утверждению справедливого и демократического миропорядка на основе Устава Организации Объединённых Наций.

Российская дипломатия должна и далее активно содействовать урегулированию имеющихся и предотвращению возникновения новых очагов напряжённости и конфликтов. В первую очередь у наших границ, разумеется, укреплять суверенитет и территориальную целостность, отстаивать интересы нашей страны.

Важно способствовать созданию атмосферы сотрудничества и добрососедства с другими странами, формировать благоприятные внешние условия для роста благосостояния наших граждан, динамичного развития России как правового демократического государства с социально ориентированной рыночной экономикой.

Для этого надо повысить отдачу в части нашей с вами работы на экономическом направлении, на направлении экономической дипломатии, на деле помогать отечественному бизнесу продвигать за рубежом передовые российские разработки, выводить высокотехнологичную продукцию на региональные и глобальные рынки, заимствовать лучшие зарубежные изобретения и технологии, формы, способы и методы управления.

Наши дипломаты, конечно, понимают, насколько важна сегодня борьба за влияние на общественное настроение, на общественное мнение. В последние годы мы много занимаемся этими вопросами, однако в условиях настоящей информационной атаки, развязанной некоторыми нашими так называемыми партнёрами против нашей страны, встаёт задача ещё более нарастить усилия на данном направлении.

Мы живём в информационную эпоху, и афоризм «кто владеет информацией, тот владеет миром», безусловно, отражает реальности сегодняшнего дня. Иногда складывается впечатление, что событий вообще никаких не происходит, если о них не сообщает пресса. Мне как–то Жак Ширак ещё сказал: надо обязательно позвать камеры, а то вроде как мы и не встречались совсем. Вот так на самом деле на практике происходит.

Надо энергично противостоять информационной монополии западных медиа, в том числе поддерживать всеми доступными методами российские средства массовой информации, работающие за рубежом. И, естественно, нельзя просто пропускать враньё в отношении России и допускать фальсификацию истории.

Уважаемые коллеги! Хотел бы сказать и о решениях, принятых в интересах дальнейшего укрепления потенциала российской внешнеполитической службы, создания условий для дальнейшей результативной работы дипломатов.

К прошлой нашей встрече в 2014 году был выпущен Указ Президента Российской Федерации о совершенствовании системы оплаты труда дипломатических работников, существенно увеличился уровень их материального обеспечения, в том числе и пенсионного.

На днях подписан закон о чрезвычайном и полномочном после в иностранном государстве и постоянном представителе Российской Федерации при международной организации. В нём зафиксирован высокий статус российских послов, определён круг их полномочий, установлены дополнительные социальные гарантии.

Принято также распоряжение, касающееся ветеранов дипломатической службы, вышедших в отставку до 1996 года. Им повышается пожизненная ежемесячная доплата к пенсии по старости. Знаю, что руководство МИД выступило с инициативой усовершенствования системы медицинской помощи сотрудникам дипслужбы на базе создаваемого в Министерстве специализированного реабилитационного центра. Поддерживаю эту идею и прошу Правительство подготовить соответствующие предложения по обеспечению финансирования за счёт федерального бюджета.

Руководство страны будет и далее внимательно рассматривать ваши предложения по совершенствованию ресурсного и кадрового обеспечения дипслужбы, социальной защищённости её сотрудников и членов семей. На этом хотел бы первую часть выступления закончить, поблагодарить наших коллег из средств массовой информации. Мы несколько слов ещё скажем в закрытом режиме.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 30 июня 2016 > № 1810267 Владимир Путин

Интервью Чрезвычайного и Полномочного Посла России в Индии А.М.Кадакина МИА «Россия Сегодня»

(Москва, 28 июня 2016 г.)

Вопрос: В следующем году предстоит юбилей – 70-летие установления дипломатических отношений между нашими странами. Как Вы оцениваете нынешний уровень политического взаимодействия России и Индии? Есть ли куда расти? Какие мероприятия планируются в связи со знаменательной датой?

АМК: Разумеется, такая солидная дата будет широко отмечаться и в России, и в Индии. Готовимся провести в Нью-Дели и в крупнейших индийских городах серию совместных акций – тематические семинары, конференции, выставки, а также различные культурные мероприятия, включая кинофестивали и концертные программы. В планах – издание памятного альбома, отражающего основные вехи богатой истории взаимоотношений наших стран.

70-летний юбилей – это, несомненно, особый повод задуматься о том, что же послужило стимулом к историческому шагу установления дипотношений между нашими странами в апреле 1947 года – ещё до освобождения Индии от колониального гнёта. На мой взгляд, ключевым был фактор взаимного многовекового притяжения наших стран и народов друг к другу. «Тянется сердце Индии к Руси необъятной. Притягивает великий магнит индийский сердца русские», – так поэтично об этом уникальном феномене писал выдающийся русский художник и философ Николай Рерих. Напомню и другое его глубинное определение: «Индия – не чужбина, а родная сестра России».

Как и в прежние времена, на протяжении пройденного семидесятилетнего пути духовное, культурное притяжение служит стрежнем российско-индийского взаимопонимания, определяя важнейшую, неразрывную триаду нашей дружбы и сотрудничества – взаимное уважение, взаимное доверие, взаимная выгода. Мы с гордостью констатируем, что за весь этот долгий период никакие внутренние социально-политические катаклизмы и трагедии или тектонические сдвиги на мировой арене не смогли поколебать устои российско-индийской дружбы, ставшей глубоко укоренившейся народной традицией, или размыть общенациональный консенсус, сложившийся в обоих государствах. Именно поэтому наши взаимосвязи являют собой образец, не имеющий аналогов в мировой дипломатической истории и практике XX и XXI веков, и закономерно характеризуются сегодня как особо привилегированное стратегическое партнерство. Это подтверждается как уровнем политического взаимодействия на международной арене, так и масштабами реализуемых совместных дел – будь то самая мощная из действующих в Индии АЭС «Куданкулам», второй энергоблок которой должен на днях начать подавать электричество в национальную электросеть, или разработка и производство лучших в мире сверхзвуковых крылатых ракет «БраМос», самая последняя модификация которых на днях успешно прошла первое полётное испытание в качестве будущего ударного вооружения истребителя Су-30МКИ. Подчеркну: на сегодня ни одна другая страна в мире не делится так щедро с кем-либо своими самыми передовыми достижениями, как Россия. Это неоспоримый и непреложный факт. А все лукавые цифры о том, что Россию якобы «потеснили» на рынке вооружений – это чистый блеф и недобросовестный информационной вброс несостоявшихся конкурентов.

Среди важных тенденций последнего периода отмечу высокую интенсивность контактов в нефтегазовой сфере. В России активно работает индийская компания ONGC Videsh Ltd. – реализуются проект «Сахалин-1» и план разработки месторождений нефти в Томской области, вместе с другими индийскими партнерами ведётся подготовка к расширению участия в освоении Ванкорского месторождения в сотрудничестве с ПАО «НК «Роснефть» и увеличении их доли в проекте до 49,9%. Подписан также договор купли-продажи 29,9% доли в ООО «Таас-Юрях Нефтегазодобыча». В свою очередь «Роснефть» достигла договоренности об условиях и структуре сделки по вхождению в акционерный капитал индийской компании Essar Oil Limited.

Продвигаются взаимовыгодные контакты и по другим направлениям. В частности, разрабатывается механизм, позволяющий перейти на использование национальных валют во взаимных расчетах. Форсируется создание надежной и эффективной инфраструктуры международного транспортного коридора «Север-Юг», который существенно сократит время доставки товаров и стоимость грузоперевозок между Россией и Индией. Обсуждается создание Зоны свободной торговли между ЕАЭС и Индией. Работаем над обновлением российско-индийского соглашения о защите и содействии взаимным инвестициям. Все эти шаги позволят создать принципиально новую среду для наращивания плодотворного взаимодействия, причем не только на двусторонней основе, но и в региональном измерении. Отдельно стоит упомянуть подвижки в межрегиональном сотрудничестве, в том числе регулярное проведение бизнес-миссий российских регионов в крупнейших городах Индии.

Конечно, сейчас не время почивать на лаврах достигнутого за семь десятилетий. Потенциал российско-индийского торгово-экономического, научно-технического, культурного сотрудничества раскрыт далеко не в полном объеме. Есть немало возможностей его существенного наращивания и диверсификации. Интересы обеих стран – и это президент В.В.Путин и премьер-министр Н.Моди подтвердили в ходе встречи 24 июня с.г. «на полях» саммита ШОС в Ташкенте – ориентируют нас на то, чтобы смелее осваивать имеющиеся и новые производственные направления, механизмы инновационного взаимодействия и инвестиционные возможности, нацеленные на перспективу, включая проекты с активным привлечением частного бизнеса, расширением прямых связей между российскими и индийскими регионами.

Говоря о предстоящем юбилее, уместно вспомнить добрым словом дипломатов, преемственность в трудах которых мы стремимся всемерно беречь и преумножать. Наши коллеги внесли неоценимый вклад в формирование принципов, консолидацию российско-индийского взаимодействия, ставшего мощным фактором и действенным инструментом международной политики. Особо следует отметить Договор о мире, дружбе и сотрудничестве 1971 года, 45-ю годовщину которого мы будем совместно отмечать 9 августа. В этом ряду и Декларация о безъядерном и ненасильственном мире 1986 г., равно как и фундаментальная Делийская декларация о стратегическом партнерстве 2000 года, подписанная в первый год моего предыдущего пребывания в должности посла. Эти документы создали небывалые прецеденты в мировой дипломатии, заложили новые принципы строительства международных отношений, эффективного противодействия современным вызовам и угрозам. Накопленный опыт помогает нам плодотворно сотрудничать в многосторонних форматах, работать над строительством более сбалансированного и справедливого миропорядка.

Вопрос: Во время недавнего визита премьер-министра Индии Н.Моди в США делались громкие заявлении о дружбе двух стран, Обама заявил о поддержке вступления Индии в Группу ядерных поставщиков. Кроме того, американский президент пообещал повысить взаимодействие Вашингтона с Индией в сфере военно-технического сотрудничества до статуса «основного оборонного партнера». Может ли эта тенденция повлиять на российско-индийские отношения? Нет ли опасений, что США вытесняют Россию из Индии, или же нам нечего бояться?

АМК: Действительно, в последние годы мы наблюдаем довольно интенсивное развитие индийско-американских отношений. Есть немало сфер, где интересы двух государств совпадают. Индия – восходящая мировая держава с динамичным экономическим ростом (причём, на сегодняшний день самым высоким в мире показателем в 7,6%), растущим спросом и колоссальными человеческими ресурсами – несомненно очень привлекательна для многих государств, которые имеют все основания засматриваться на неё как на «богатую невесту». В свою очередь, стоящие перед правительством Н.Моди масштабные практические задачи, связанные с обеспечением ускоренной модернизации страны, во многом объясняют интерес Нью-Дели к зарубежным инвестициям и передовым технологиям, в том числе в плане наращивания собственного оборонного потенциала. Это, конечно, приводит к усилению конкуренции за индийский рынок. Активность заокеанских партнёров на индийском направлении мотивируется стремлением не только перехватить лакомый кусок этого большого пирога, но и пытаться заручиться участием Индии в реализации далеко идущих собственных стратегических планов в регионе. Отсюда и озвученные громкие посулы, включая присвоение Индии статуса глобального партнера в сфере обороны. Но, как принято на Руси говорить, обещать – ещё не значит жениться. Во всяком случае, первая же попытка сделать шаг в обозначенном направлении дала повод усомниться в возможности скорой реализации высоких обещанний: сенат не одобрил поправку к законодательству, которая позволила бы пересмотреть условия предоставления Индии новейших технологий.

От всех других государств мы, Россия, отличаемся в одном, но фундаментально важном аспекте – честности и искренности намерений. В наших делах нет двойного дна. Россия всегда была, есть и будет искренне заинтересованной в укреплении мощи, глобальных позиций и авторитета Индии как могучего, самостоятельного и дружественного государства. Именно такой мы хотим видеть Индию. Это наглядно демонстрирует вся история российско-индийских взаимоотношений. В изменяющемся мире привлекательная невеста, конечно, достойна сама выбирать себе партнеров. Но, когда индийские друзья спрашивают меня, а нет ли у Москвы на этот счёт опасений, стараюсь их успокоить: Россия не ревнует свою сестру Индию к тем, кто к ней сватается, но предостерегает от излишней доверчивости, чтобы потенциальные «женихи» или новообретённые партнёры не обманули завышенных надежд и ожиданий.

Говорить же о том, что некий дрейф в сторону США ставит под угрозу исторически дружественные и доверительные связи между Россией и Индией, было бы, мягко говоря, преувеличением. Россия была и остаётся ведущим партнёром Индии в таких ключевых отраслях, как мирный атом и военно-техническое сотрудничество. Да и в целом незыблемые принципы сбалансированной внешней политики Нью-Дели не предполагают углубления отношений с одним игроком за счёт интересов другого. Об этом применительно к России неоднократно заявляли индийские руководители – как прежние, так и нынешние. Это, кстати, относится и к участию Нью-Дели в деятельности многосторонних механизмов, и в отношении региональных кризисов.

Что же касается поддержки Нью-Дели на мировой арене, в частности, по вступлению в ГЯП, то ведь не только США, но и Россия, и многие другие государства считают, что присоединение к данному режиму Индии как ответственной державы с безупречной репутацией в нераспространении, имеющей развитую национальную систему экспортного контроля, будет способствовать укреплению глобальных усилий в области нераспространения.

Вопрос: В ближайшей перспективе ожидается официальное вступление Индии в ШОС в качестве полноправного члена. Какой вклад может внести Индия во взаимодействие в ШОС? Как это может помочь развитию российско-индийских отношений?

АМК: Вступление Индии в ШОС – очень важное событие. На саммите в Ташкенте были подписаны Меморандумы об обязательствах Индии и Пакистана как новых полноправных членов организации. Теперь нужно пройти ещё ряд процедур, включая присоединение обеих стран к нормативно-правовой базе ШОС, чтобы к следующей встрече глав государств в 2017 г. в Астане данный процесс был завершён.

Вновь подчеркну: Индия обладает солидным экономическим потенциалом и растущим мировым и региональным влиянием. Её интересы полностью совпадают с целями организации по обеспечению стабильности на евразийском пространстве, развитию взаимодействия в сфере борьбы с новыми угрозами, прежде всего исходящими с территории Афганистана, расширению контактов в области межбанковского и инвестиционного сотрудничества, углублению взаимосвязанности. Как заявил в Ташкенте премьер-министр Н.Моди, Нью-Дели готов внести вклад в противодействие вызовам, стоящим перед нашим общим регионом, и снижение барьеров для перемещения товаров, услуг, капиталов и людей. В данном контексте весьма многообещающими представляются перспективы объединения интеграционных усилий между ШОС, ЕАЭС и АСЕАН.

И, конечно, в этом контексте мы ожидаем наращивание российско-индийского регионального взаимодействия не только по упомянутым направлениям, но и по вопросам функционирования МТК «Север-ЮГ», содействия восстановлению и мирному развитию Афганистана и многим другим вопросам.

Вопрос: Считаете ли Вы, что вступление Индии и Пакистана в ШОС поможет урегулированию двусторонних споров этих стран и будет способствовать нормализации отношений?

АМК: ШОС не занимается урегулированием двусторонних разногласий. Более того, одним из условий принятия в организацию Индии и Пакистана было то, что они не должны выносить имеющиеся между ними спорные вопросы в повестку дня объединения. Партнёры в Нью-Дели и Исламабаде, несмотря на неурегулированность проблемы о границе и другие сложные темы в их отношениях, принимают это условие. На данном этапе они проводят работу по нормализации отношений, включая согласование запуска Всеобъемлющего диалога, на основе имеющегося у них опыта и документально зафиксированных принципов невмешательства.

В то же время мы рассчитываем, что совместная работа в ШОС Индии и Пакистана создаст благоприятные предпосылки для расширения контактов и укрепления доверия между ними.

Вопрос: Как Вы оцениваете взаимодействие Индии и России в борьбе с международным терроризмом? Есть ли планы укрепления и расширения сотрудничества на этом направлении? Проявляет ли заинтересованность в этом индийская сторона?

АМК: В сфере борьбы с терроризмом Индия – один из наших ключевых партнёров. Мы тесно взаимодействуем и между собой, и в рамках профильных многосторонних механизмов. Осуществляется сотрудничество по линии спецслужб и правоохранительных органов, действует двусторонняя Рабочая группа по борьбе с терроризмом, проводится обмен межведомственными делегациями на различных уровнях.

Хотелось бы особо подчеркнуть близость подходов России и Индии, которые на себе испытали всю остроту и тяжелейшие последствия трансграничного терроризма, к борьбе с этой «чумой XXI века» на международном уровне. Мы решительно выступаем за укрепление соответствующих коллективных усилий при центральной роли ООН и её механизмов и резолюций, в том числе по пресечению финансирования терроризма, деятельности иностранных террористов-боевиков, распространения идеологии экстремизма, а также киберпреступности. Исходим из того, что эта борьба не должна увязываться с религией, а требует всеобъемлющих подходов, включая противодействие наркотрафику, незаконной торговле оружием и отмыванию денег.

В данном контексте мы едины в неприятии практики «двойных стандартов» при урегулировании острых региональных проблем, включая афганский, сирийский, йеменский кризисы, а также борьбе с запрещенным в России «Исламским государством». Уважение суверенитета, территориальной целостности и невмешательство во внутренние дела государств остаются основополагающими принципами внешней политики Индии. В этом мы абсолютно солидарны.

Россия поддерживает индийскую инициативу по продвижению Всеобъемлющей конвенции ООН по борьбе с международным терроризмом, центральный упор в которой делается на недопустимости государственного спонсирования терроризма и предоставления террористам убежища.

Россия и Индия близки и в подходах к вопросам укрепления действующей международной системы контроля над наркотиками в рамках ООН, прежде всего, Комиссии по наркотическим средствам и УНП, усиления международной информационной безопасности посредством выработки универсального международно-правового документа под эгидой ООН, а также по линии ФАТФ и других профильных механизмов.

Вопрос: Ожидается ли в ближайшее время обмен визитами делегаций из Москвы и Нью-Дели? Запланированы ли какие-либо встречи на высоком уровне?

АМК: Одной из характерных особенностей российско-индийских отношений является регулярный и весьма плотный политический диалог, прежде всего в рамках сформированных механизмов взаимодействия на различных уровнях, от лидеров до регионов.

Главным событием, безусловно, станет участие Президента В.В.Путина в саммите БРИКС 15-16 октября с.г. в штате Гоа, накануне которого также состоится ежегодная двусторонняя встреча в верхах. В сентябре пройдёт заседание Межправкомиссии, в которой сопредседательствуют заместитель главы Правительства Российской Федерации Д.О.Рогозин и министр иностранных дел Индии С.Сварадж. В рамках подготовки к этим мероприятиям уже сейчас осуществляются многочисленные встречи и контакты по различным направлениям. Большое значение, как уже отмечалось, имели переговоры В.В.Путина и Н.Моди в рамках саммита ШОС в Ташкенте, в ходе которых наши лидеры «сверили часы» по широкому спектру вопросов двусторонней и многосторонней проблематики и наметили планы на будущее.

В качестве итога – вторая половина года сулит нам очень важные события в развитии российско-индийского сотрудничества. Нацелены на то, чтобы они принесли весьма весомые результаты.

Россия. Индия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 июня 2016 > № 2763049 Александр Кадакин

Иран перед лицом выбора стратегических союзников

Владимир Алексеев,

Специально для Iran.ru

Процесс снятия санкций с Ирана, который начался после заключения всеобъемлющей сделки по ИЯП в прошлом году, хоть и тормозится США, особенно в части размораживания иранских авуаров в американских банках, все же набирает обороты. Хотя и не так быстро, как рассчитывали в Тегеране. Палки в колеса ставят не только республиканцы и правые демократы в самих США, но и Израиль и Саудовская Аравия. Роль Эр-Рияда особенно негативна, учитывая, что в саудовском руководстве продолжают смотреть на ИРИ как на основного соперника в Персидском заливе и на Ближнем Востоке в целом. Саудовцы ревниво отслеживают каждый шаг Вашингтона в направлении Тегерана, недавний визит заместителя наследного принца, министра обороны Саудовской Аравии принца Мухаммеда в Вашингтон еще раз это продемонстрировал. Однако у Ирана есть кроме США и другой выбор в лице Евросоюза, России и Китая. Тем не менее, видимо, здесь логично начать с рассмотрения перспектив ирано-американских отношений, конфронтационный характер которых оказывает прямое воздействие и на иранскую дипломатию, и на международное положение Ирана в целом.

Соединенные Штаты

Отношения с Вашингтоном, несмотря на отсутствие прямых дипломатических связей между США и Ираном, крайне важны для ИРИ. Интересы обеих стран напрямую пересекаются в Сирии, Ираке, Йемене и на Аравийском полуострове. А также в области энергетики, прежде всего в плане усиления роли Тегерана в увеличении объемов поставок на мировой рынок нефти и газа, что бьет по интересам американских сланцевых компаний. И, конечно же, идет острая борьба за место в формирующейся новой структуре безопасности зоны Персидского залива, где Эр-Рияд и ССАГПЗ претендует на роль главного жандарма США в регионе, тогда как американцы с возрастающим интересом смотрят на восхождение Ирана как мощной региональной державы.

В Вашингтоне прекрасно понимают, что невозможно урегулировать ситуацию в Сирии, Ираке и Йемене без учета позиции Тегерана, который часто действует в альянсе с Москвой ввиду совпадения интересов. Обе страны не хотят падения режима Башара Асада, а также ослабления позиций шиитского правительства в Багдаде, которое при Абади все больше становится зависимым от Вашингтона. Здесь, судя по всему, Вашингтону и Тегерану не удастся договориться, поскольку американцы и далее намерены вести дело к уходу сирийского президента Асада и приходу к власти в САР сил оппозиции, ориентированной на США.

Однако основная борьба будет проходить по линии противостояния ИРИ – КСА, где Эр-Рияд упорно цепляется за Вашингтон и не намерен уступать его Тегерану. Понятно и главное на ближайшие месяцы – в случае победы на президентских выборах Хилари Клинтон, ориентация США в этом регионе как минимум еще на 5 лет сохранится на Саудовскую Аравию и ССАГПЗ. Поэтому, ввиду вышеизложенного, иранскому руководству в ближайшие годы нет смысла делать ставку на дальнейшее сближение с Вашингтоном и надеяться на то, что Белый дом передаст жезл полицейского Персидского залива из рук Саудовской Аравии Ирану.

Европейский Союз

В ЕС с нетерпением ждали снятия санкций с ИРИ в надежде на получение крупных заказов на восстановление и модернизацию иранской экономики, особенно в сфере энергетики, технологий, телекоммуникаций и инфраструктуры. У европейцев есть все основания полагать, что Тегеран и далее будет развивать торгово-экономическое партнерство с Евросоюзом. У ведущих стран Старого Света – Германии, Великобритании, Франции и Италии - имеются самые передовые технологии в энергетике (включая электрогенерирующие проекты, нефтедобычу, нефтепереработку и сжижение газа), промышленности и транспорте, а политические амбиции в плане попытки подчинить себе ИРИ политически и изменить правящий там режим отсутствуют. Для ЕС главное – это бизнес, в отличие от США с их претензией на роль мирового знаменосца демократии и свобод.

Вашингтон так и не может до конца отказаться от идеи «либерализации» нынешнего режима Ирана путем его замены. Именно поэтому Иран не скрывает того, что видит Европу в качестве основного экономического партнера, который готов взаимодействовать без каких-либо политических условий, если, конечно, не будет окриков из Белого дома и нарушений, взятых Тегераном на себя обязательств по ИЯП. Скорее всего – этот выбор прагматически правильный, учитывая, что ни Россия, ни Китай не обладают столь продвинутыми передовыми технологиями во всех сферах. Более того, Европа должна восстановиться в качестве рынка сбыта иранской нефти, а позднее и газа, если Тегеран сможет проложить магистральную трубу через Турцию в Южную Европу и создать крупные мощности по производству СПГ и его морской транспортировки. Пока же в силу объективных причин азиатский рынок сбыта иранских углеводородов для ИРИ преобладает.

Правда, на днях референдум в Великобритании, на котором победили сторонники выхода Лондона из ЕС, несколько затормозил процесс становления партнерства последнего с Ираном. Во-первых, Евросоюзу сейчас не до ИРИ, поскольку нужно остановить процесс дальнейшего распада этого объединения. Во-вторых, Соединенное королевство всегда играло особую роль в отношениях с Тегераном, учитывая, что исторически эта страна была местом столкновения интересов России и Великобритании еще со времен борьбы за сферы влияния на Ближнем Востоке, в Центральной Азии, Афганистане и Южной Азии. Сейчас же не совсем понятно, что произойдет с ЕС и самим Соединенным королевством и останется ли оно единым государством или развалится на Англию и Уэльс, Шотландию и Северную Ирландию. В этом случае ЕС перестанет и где-то уже перестает быть столь мощным и привлекательным, каковым он был для ИРИ до последнего времени.

Хотя «хоронить» Евросоюз еще рано. Единая Европа Тегерану политически важнее, чем разобщенные европейские страны, с которыми поодиночке будет труднее договариваться. В отличие от РФ, которой проще по отдельности договариваться с главными игроками ЕС в силу их экономических интересов в России. Тем более что в политическом плане Ирану важнее сильный и единый ЕС как противовес и США, и России. А при нынешнем европейском кризисе какой-либо политической роли в интересах ИРИ он не способен играть.

Российская Федерация

Россия, безусловно, в силу самых разнообразных и многочисленных факторов, призвана быть одним из основных партнеров Ирана. Речь идет как о политической, военно-политической сферах и ВТС, так и торгово-экономическом взаимодействии, в том числе в плане координации политики в области ценообразования на нефть и газ на мировом рынке.

Несмотря на не всегда удачный исторический опыт (к примеру, голосование РФ в пользу принятия Западом антииранских санкций в Совбезе ООН, замораживание сделки на поставку в Иран ЗРК «С-300»), сегодня Москва и Тегеран являются естественными стратегическими партнерами и даже союзниками. Правда, наши страны до сих пор никак не могут реализовать этот гигантский потенциал на практике, и не добились даже 10 процентов того, что можно было давно сделать. Разбираться в том, кто виноват больше, а кто меньше, не имеет сейчас практического смысла, хотя ответственность несут, хоть и по разным причинам и в неодинаковой степени, обе стороны.

В то же время, на многих стратегических направлениях, особенно, что касается ближневосточного региона, Закавказья, Центральной Азии, Афганистана, противодействия ИГ и терроризму в целом, взаимодействие налажено и успешно развивается. Особенно успешно дела обстоят на сирийском направлении, существенно меньше – в Ираке и почти отсутствует по Йемену, хотя там интересы обеих стран во многом близки или совпадают. Для РФ в ЙАР выгоднее, как и Ирану, иметь правительство шиитов-хуситов, которые дружественно настроены к Москве.

Для Ирана Россия практически незаменимый поставщик вооружения и боевой техники. Никто кроме России не поставит Ирану наиболее современные и высокотехнологичные виды вооружений, причем по более низким ценам, чем западные страны. Российские поставки способны превратить ИРИ в самую мощную военную державу региона. Без современного оружия иранская армия не способна решать многие задачи стратегического плана, в том числе в Ираке и в Персидском заливе. А для этого Тегерану нужны российские МиГи, СУ, боевые вертолеты, комплексы ПВО, военные корабли и подводные лодки.

В сфере промышленности и транспортной инфраструктуры РФ не может конкурировать по качеству и стоимости с продукцией из ЕС и Китая, но и здесь у Москвы есть свои ниши, которые нужно срочно занимать. Это и железнодорожный транспорт, особенно подвижной состав, и электроэнергетика, и сектор добычи углеводородов, где возможно совместное сотрудничество между российскими и иранскими компаниями. И, конечно же, ядерная энергетика, где преимущества РФ неоспоримы. Но все идет крайне медленно, с множеством бюрократических препон, а СМПК и российско-иранский деловой совет просто не становятся двигателем развития торгово-экономических связей. Здесь нужно мощное дипломатическое лоббирование и придание политического импульса со стороны политического руководства обеих стран. Кроме того, необходимо срочно реанимировать идею создания «южного транспортного коридора» из западной и северо-западной Европы через Балтику, РФ, Каспийское море и ИРИ в Индийский океан, пока китайцы не создали альтернативный ему «шелковый путь».

И, конечно же, пора наступательно действовать на мировых рынках нефти и газа, как в рамках формулы ОПЕК + РФ, так и ФСЭГ. Какие-то попытки на этом направлении делались в марте-апреле этого года, но они были вялыми и результата не дали. И ограничивались в основном усилиями глав профильных ведомств, тогда как требовался высокий политический уровень. Хотя углеводородный альянс России с Ираном, особенно если к нему присоединится Ирак, мог бы стать рычагом мощного воздействия на Саудовскую Аравию и их сателлитов в Персидском заливе. Но этого пока не происходит и обе страны не торопятся это осознать.

Китайская Народная Республика

Роль Китая, конечно же, весома для Ирана, но ее не нужно переоценивать и искусственно завышать. Ближний Восток никогда не был и в ближайшие 20 лет никогда не будет приоритетом для внешней политики Пекина. Конкурировать в этом регионе с США, Россией и ЕС китайцы не в состоянии. КНР в первую очередь устремлены в АТР, ЮВА, в Центральную Азию, Африку и Латинскую Америку, где они имеют стратегические интересы и рынки сбыта своей дешевой и зачастую некачественной продукции.

На Ближнем Востоке Китаю нужны в первую очередь стабильные поставки нефти и СПГ из зоны Персидского залива для нужд своего экономического развития. Да и особых политических интересов в арабском мире и Иране у Пекина нет. В свое время Китай легко «сдал» Саддама Хусейна и так же легко потом стал сотрудничать с новыми проамериканскими властями Ирака, так же непринужденно не стал блокировать в СБ. ООН антииранские санкции, разработанные Западом, поддержал все требования США по ИЯП в рамках переговоров по формуле «Шесть + один» и т.д.

Пекин не оказывает какой-либо помощи России и Ирану в противостоянии США и аравийским монархиям в Сирии и Ираку. Для КНР главное – это получать деньги. Воевать за РФ и ИРИ, пусть даже в политическом плане, Пекин не будет. Что-нибудь громко заявит в знак несогласия, но на практике проглотит любое вмешательство США, Запада и ССАГПЗ на Ближнем Востоке. Как Китай не стал поддерживать действия Москвы по Крыму и Юго-Востоку Украины, и не оказал действенной помощи Росси, когда против нее были введены санкции. Более того, многие китайские компании и банки даже сократили объемы сотрудничества с Москвой из опасения потерять партнеров на Западе. А щедро обещанные руководством КНР инвестиции в РФ так и не пришли, хотя в более нестабильную Центральную Азию на протяжении последних двух лет они текут огромными потоками. Так что ставка на Китай в «развороте на Восток», торжественно объявленная Россией 2 года назад, де-факто провалилась. Именно из-за неправильной оценки того, как поведет себя КНР. И Тегерану стоит внимательно изучить этот негативный опыт РФ, чтобы не строить ложных иллюзий в отношении Китая. Одно дело – поставлять КНР нефть и закупать у него необходимые промышленные товары, и совсем другое – стратегическое партнерство.

Региональные союзы

Конечно, Иран движется в правильном направлении, выражая намерение вступить в ШОС и строить партнерство с ЕАЭС, но результат от участия в них Тегеран будет иметь исключительно из-за того, что в этих региональных структурах есть Россия, а не Китай. БРИКС же просто «накрылся», не выдержав испытания антироссийскими санкциями. Поэтому таможенно-экономические и военно-политические союзы регионального плана нужны Тегерану на данном этапе исключительно ради интеграции с РФ и центральноазиатскими странами бывшего СССР, Индией, Пакистаном и Афганистаном, а вовсе не с Китаем.

И, вообще, на данном этапе для ИРИ гораздо важнее войти в несколько иной союз, который, правда, пока не создан, но все предпосылки для этого имеются – военно-политический альянс в составе РФ, САР, Ирака, по возможности Азербайджана, Казахстана, Узбекистана, Афганистана и самого Ирана. Это было бы мощным объединением на Среднем Востоке, в Персидском заливе и в Центральной Азии. Тем более что все упомянутые страны обладают огромными природными ресурсами, прежде всего нефтегазовыми. Это стало бы мощным противовесом экспансии США при опоре на ССАГПЗ в этот регион. Тем более что со временем, в него могла бы войти и Турция, которая разочаровалась в ЕС и НАТО, и на днях пошла на примирение с Москвой из-за сбитого над Сирией российского СУ-24. А ШОС и ЕАЭС на данном этапе для Ирана не столь важны в военно-политическом и тем более экономическом плане. Если в Тегеране сделают правильный выбор, то по своему весу и влиянию ИРИ не только обойдет ССАГПЗ и Турцию, но и вполне может, станет наиболее мощной субрегиональной державой на Ближнем и Среднем Востоке.

******

Иран стоит на пороге глобального геополитического выбора, с кем и в какой области выстраивать партнерство. Понятно, что ЕС из-за разразившегося там, причем явно надолго, внутреннего кризиса и Китай в силу его других приоритетов и географической отдаленности от Ближнего Востока не могут быть серьезными стратегическими партнерами, хотя экономические отношения с ними необходимы и важны для дальнейшего развития и модернизации Ирана. США продолжают оставаться глобальным соперником с их опорой на основных конкурентов Тегерана в лице Эр-Рияда, ССАГПЗ, Израиля и особыми американскими энергетическими интересами по бесперебойному обеспечению Запада энергоресурсами из арабских стран Персидского залива. И только Россия может стать не только стратегическим партнером Ирана, но и его надежным военно-политическим союзником, а также частью оси по защите нефтегазовых интересов перед лицом опасной для Москвы и Тегерана политики понижения нефтяных цен, проводимой КСА.

Число жертв взрывов, которые произошли в городе Эль-Мукалла на юге Йемена, возросло до 38 человек, передает агентство Рейтер со ссылкой на врачей и источники в службе безопасности.

Ранее сообщалось о 17 погибших. Взрывы осуществили террористы-смертники. Целью атак были военные объекты.

Ранения получили 24 человека.

Как сообщает агентство, террористическая группировка "Исламское государство" (ИГ, запрещена в РФ) взяла на себя ответственность за эти взрывы.

В Йемене продолжаются военные действия между захватившими власть повстанцами из движения "Ансар Алла" (хуситами) и сторонниками экс-президента Али Абдаллы Салеха, с одной стороны, и частью армии на стороне президента Абд Раббу Мансура Хади, которую поддерживает арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией. Именно после вступления в войну коалиции в марте прошлого года в Йемене началась активная фаза военного противостояния.

Главный порт Эритреи принял партию продовольственной помощи для Южного Судана

Впервые за десять лет в порт Массава (Эритрея) прибыла партия продовольственной помощи от Всемирной продовольственной программы ООН (WFP). По мнению дипломатов, это свидетельствует о том, что страна пытается восстановить связи с внешним миром. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на агн. Reuters.

WFP сократила свое присутствие в Эритрее десять лет назад, оставив лишь небольшие проекты, после того как возникли проблемы с распределением продовольственной помощи.

В текущем месяце в порт Массава поступило 1100 т сорго, предназначенного для поставки в Южный Судан. Данная партия позволит протестировать эффективность нового маршрута поставки продовольственной помощи в Южный Судан и сравнить её с другими маршрутами: через Судан и Кению. Порт Массава может также стать альтернативой перегруженному порту Джибути в части поставок продовольственной помощи в Южный Судан и Йемен.

Россия на Ближнем Востоке в свете президентских выборов в США

Виктор Титов

Судя по заявлениям президента В.Путина на ПМЭФ 17 июня с.г., в Москве начинают понимать, что во время президентских выборов в США в ноябре, скорее всего, победит Х.Клинтон, а не Д.Трамп, с которым в российском руководстве связывали определенные надежды на улучшение отношений с Вашингтоном, прежде всего под углом снятия антироссийских санкций.

По мере приближения даты президентских выборов в США и сохранения плохой конъюнктуры на мировом нефтяном рынке Москве предстоит задуматься о новом уровне партнерства с целым рядом стран, в том числе арабских и Ираном, учитывая особое отношение кандидата от Демократической партии к Ближнему Востоку в целом и Персидскому заливу в частности. Тем более что Хиллари Клинтон известна своей неприязнью и даже агрессивностью к России, Сирии, Ираку и Ирану, и это при том, что она не отличается прагматизмом и мягкостью, не ищет компромиссов, а действует жестко и решительно. Ее позиция и практические дела по Ливии 5-летней давности – яркий тому пример. А то, что она на Ближнем Востоке ориентирована на Саудовскую Аравию и Катар, от которых, будучи еще госсекретарем при первом президентском сроке Б.Обамы, получала щедрые ювелирные подарки, ни для кого не является секретом.

России и вышеупомянутым странам региона нужно срочно готовиться к новой политике Вашингтона в регионе, основной целью которой станет выдавливание Москвы и Тегерана из Сирии, Ирака, Йемена, Ливана, палестинских дел, равно как и всемерное укрепление американцами позиций КСА и их союзников по ССАГПЗ против Ирана в Персидском заливе. Ведь понятно, что Х.Клинтон – это не Б.Обама, который, несмотря на все свои действия явно не пацифистского характера, сделал многое для смягчения негативного образа своей страны как агрессивного игрока на мировой арене: вывод войск из Ирака и Афганистана, отказ от бомбардировок Сирии в 2014 году, нежелание участвовать в сухопутной операции НАТО-ССАГПЗ в Ливии, отказ от прямого военного вмешательства в йеменский конфликт, заключение сделки по ИЯП, провозглашение курса на перезагрузку отношений с Москвой, нормализация отношений с Кубой и Вьетнамом.

В речах перед избирателями от своей партии во время недавних предвыборных турне по США Х.Клинтон четко обозначила своих главных «врагов» на Ближнем Востоке, да и в целом в мире. Это – Россия, Иран и Китай, «которые не позволяют реализовать американские интересы».

Главное сейчас – понять, причем как Москве, так и в Пекине и Тегеране, что с приходом Х.Клинтон скорость реализации задачи по подрыву устоев правящих элит во всех трех странах с конечной целью их замены на прозападные режимы будет лишь ускорена, а выделяемые средства на это увеличены. Что касается России, то новый хозяин Белого Дома, и в этом не надо сомневаться, будет бить через самое больное место – углеводородную ориентацию ее экономики. Причем пока что Москва явно топчется на месте в тщетной надежде на раскол внутри Запада по поводу санкций, прежде всего в ЕС, и на то, что каким-то чудом цены на нефть, а значит, и газ, опять быстро взлетят наверх. А этого не произойдет: здесь нужно просто трезво оценить ситуацию, поняв, что другого повода для введения санкций уже не будет. Поэтому Вашингтон до конца использует нынешний момент. Х.Клинтон это понимает и для экономического удушения Москвы будет действовать прежде всего через Саудовскую Аравию, Катар и другие богатые нефтью и газом арабские монархии Персидского залива. Ведь именно их действия на понижение нефтяных цен, равно как и демпинг Катара по СПГ в ЕС сильнее всего бьют по России.

Надо признать, что пока Запад и их аравийские союзники успешно вбивают клин между Москвой и Тегераном, Тегераном и Багдадом, Москвой с арабским миром в целом, явно затягивая время до прихода в Белый Дом Х.Клинтон. Заглатывая щедрые посулы аравийских шейхов, Россия вызывает определенные сомнения во многих арабских столицах и в Иране. А тут еще явно непродуманный жест с торжественной передачей подбитого в Ливане в 1982 году израильского танка, полученного у сирийцев, премьер-министру Б.Нетаньяху. Ничего кроме недоумения в арабо-исламском мире это не вызвало.

Де-факто Саудовская Аравия и Катар уже ведут углеводородную войну против РФ и ИРИ. КСА стала срочно поставлять нефть в Европу, включая Польшу, при этом на днях снизив цену для европейских потребителей, что бьет по РФ как главному нефтяному экспортеру в ЕС. Одновременно саудовцы ведут тонкую игру на азиатских рынках, куда в основном поставляет нефть Иран, пытаясь удержать за собой самых крупных и перспективных потребителей нефти – Китай и Индию. Катар своими спотовыми поставками СПГ по явному демпингу в Европу, в том числе на традиционные рынки сбыта российского трубного газа, сбивает цену «Газпрому» и в целом снижает объемы закупок газа у РФ. А развитие мощностей по производству СПГ в эмирате будет тормозить процесс развития поставок иранского газа в Азию, чтобы толкать Иран в Европу и Турцию и тем самым сталкивать лбами Москву и Тегеран.

Понятно, что Х.Клинтон не собирается ждать, пока начнет трещать по швам экономика России. Это слишком долго. Да и Вашингтону надо спешить, пока в Москве не раскусили все американские планы по смене нынешних властей в РФ на прозападно-либеральные. Ведь только после этого США смогут взяться за Китай как главного в будущем соперника Америки в мире, который сейчас ведет себя крайне глупо, надеясь, как всегда, что «китайский тигр» сможет опять отсидеться на горе, наблюдая за схваткой внизу. – Не сможет. В Вашингтоне Пекин уже четко определен наряду с Россией и Ираном в качестве главной силы «зла». КНР мешает США развернуться в Азии и обеспечить безопасность главных союзников – Японии и Южной Кореи. Об экономической конкуренции говорить нет смысла – здесь уже давно все понятно: КНР просто мешает доминированию Вашингтона в АТР.

Только в Китае пока не понимают главного: в ближайшие 20 лет Америка останется несмотря ни на что более сильной в военном, политическом и экономическом плане чем КНР, где уже нарастают проблемы как с темпами роста, так и внутренними проблемами, в том числе конфликтами на этноконфессиональной почве. И Пекин не имеет никаких шансов стать единственным мировым лидером. Он чужд по идеологии и культурно-религиозной сути Западу, а азиатские соседи просто боятся китайской экспансии и ищут союзников для противовеса Китаю как в лице США, так и Индии, которая не намерена быть второстепенной державой в Азии. Так что Пекину, если он не хочет быть раздавленным Западом, нужно прекратить свой «нейтралитет» и создать альянс вместе с Россией, к которому другие страны, противостоящие натиску США, для совместного противодействия гегемонии Вашингтона, НАТО и их партнеров на Ближнем Востоке и Азии.

Но сейчас перед Москвой остро стоит более краткосрочная цель: как уберечь от предстоящего наступления Х.Клинтон Сирию и Ирак, где у РФ огромные интересы. Пора понять, что Вашингтон, Эр-Рияд, Доха и Анкара никогда не смирятся с тем, что в Сирии при опоре на ВКС РФ, иранский КСИР и ливанскую «Хезболлу» уцелеет законное правительство Б.Асада. Без сирийской территории как страны-транзита Саудовская Аравия никогда не проложит нефтепровод в Европу, а Катар – магистральный газопровод в ЕС и Турцию.

Надо срочно что-то делать и с Багдадом, где правительство Х.Абади явно попадает в возрастающую зависимость от США. Более того, нынешняя военная операция иракских войск по взятию Фаллуджи показала, что Вашингтон готов опять опереться в Ираке на суннитов, включая тех, кто когда-то был на стороне Саддама Хусейна. Ведь арабы-сунниты всегда были основой западного влияния в Ираке, тогда как СССР в основном симпатизировало шиитскому населению страны.

И Москве нужно срочно решать «саудовский вопрос», без чего нельзя резко поднять цены на нефть и прекратить игры Эр-Рияда в зоне Персидского залива, на Ближнем Востоке, да и в целом в арабском и исламском мире. Сейчас королевство завязло в йеменской войне; его бюджет истощается низкими ценами на нефть; программа реформирования, принятая недавно заместителем наследного принца, министром обороны и сыном короля Мухаммедом обречена на провал; племенные объединения недовольны правящей семьей Аль Сауд из-за сокращения финансовых дотаций; внутри королевского клана ширятся противоречия между проамериканским наследным принцем Наифом и его своенравным заместителем Мухаммедом, а король Сальман слабеет. При этом КСА продолжает дорогостоящие авантюры в Ливии, тратит огромные деньги на поддержание военного режима в Египте и продолжает финансировать радикальную оппозицию в Сирии, срывая внутрисирийский диалог, который скорее мертв, чем жив. Так не настало ли время покончить с этой вредной политикой ваххабитского консервативного режима, а заодно и прекратить наглые вмешательства другой ваххабитской монархии – катарской? Спонсоры «цветных революций» и «арабской весны» явно должны сами пройти через это свое детище и превратиться в нормальные цивилизованные страны из ныне существующих рудиментов 17-го века.

В любом случае стрелки часов неумолимо движутся вперед, все быстрее приближая момент прихода Х.Клинтон в Белый Дом. Не случайно на днях сын саудовского короля, заместитель наследного принца и министр обороны, заместитель наследного принца КСА Мухаммед бин Сальман только что (13-17 июня) побывал с визитом в Вашингтоне, при этом выделив в фонд избирательной кампании Хиллари 20% от общей суммы ее «бюджета». Он провел прямые переговоры с ведущими представителями американской элиты: с госсекретарем Джоном Керри, министром обороны Эштоном Картером, директором ЦРУ Джоном Бреннаном, министром торговли Пенни Прицкер, лидерами «республиканского большинства» и «демократического меньшинства» в Конгрессе Полом Райаном и Нэнси Пелози, членами Комитета Сената по вооруженным силам и членами Комитета Сената по иностранным делам. Представительной была и сопровождающая принца делегация. Она включала не только министра иностранных дел Адиля аль-Джубейра и министра информации Адиля ат-Турейфи, но и двух ведущих министров экономического блока саудовского правительства — министра нефти и природных ресурсов Халеда аль-Фалеха и министра торговли и инвестиций Маджида бен Абдаллу аль-Касаби. Вместе с ними в делегацию был включен и глава Управления общей разведки Халед аль-Хумейдан. Наконец, завершение официальной части визита было ознаменовано встречей принца с действующим американским президентом Бараком Обамой в Овальном кабинете Белого дома. Принимая принца Мухаммеда бен Сальмана, глава Белого Дома подчеркнул, что «Соединенные Штаты считают необходимым продолжать сотрудничество с Саудовской Аравией на благо обеих стран», действуя вместе с Эр-Риядом «в интересах поддержки безопасности и стабильности Ближнего Востока и противодействия региональным вызовам». Важной частью поездки Мухаммеда бен Сальмана стало посещение Нью-Йорка, где в штаб-квартире ООН он встретился с ее генеральным секретарем Пан Ги Муном.

Принц Мухаммед обсудил три «основных досье». Речь, во-первых, шла о «политическом досье», включающем ныне существующие проблемы и разногласия между Эр-Риядом и Вашингтоном, в том числе по ИЯП. Во-вторых, вопрос «досье безопасности» и, в этой связи, двустороннего сотрудничества в сфере обмена разведывательной информацией и военного взаимодействия. И достигнуто понимание по многим военно-политическим вопросам: Сирии, Ливии, Ираку и Йемену. Наконец, третье «досье» было связано с вопросами двусторонних экономических контактов. Принц Мухаммед бин Сальман провел переговоры не только с представителями американского бизнеса на Уолл-стрит в Вашингтоне, изложив им основные положения программы «Видение: 2030» и ее начального этапа «Национальный поворот: 2020», но и совершил поездку в калифорнийскую Силиконовую долину, где встретился с главами крупнейших американских (мировых) компаний — Google, Apple и Facebook, обеспечивая научно-технологическую поддержку начинаниям, которые предполагается осуществить в рамках саудовского «Видения: 2030». Уже 16 июня 2016 г. крупнейшая американская химическая компания Dow Chemical Company объявила о получении торговой регистрации и начале деятельности в Саудовской Аравии, где, в свою очередь, было подчеркнуто, что решение компании связано с реализацией программы «Видение: 2030».

А в это время на ПМЭФ в Санкт-Петербурге руководитель РФПИ всячески превозносил инвесторов из Аравии, прежде всего саудовских. В Вашингтоне делали реальные дела, а на ПМЭФ звучали лишь красивые слова, которые имеют нулевую отдачу.

Как говорится, «промедление смерти подобно». Пора уже научиться действовать на упреждение угроз, а не ликвидацию их последствий. Иначе можно когда-нибудь проиграть. Хочется верить, что в Москве, Пекине и Тегеране придут к осознанию общих целей и смогут выработать конкретные шаги по предотвращению надвигающейся угрозы. Пока еще не поздно.

Более 40 человек в разных районах Йемена погибли в ходе военных действий, обострившихся, несмотря на продолжение мирных переговоров в Кувейте, передает агентство Франс Пресс со ссылкой на военные источники.

Ранее в Кувейт прибыл генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. Ожидается, что в воскресенье он встретится со сторонами конфликта за одним столом. Переговоры продолжаются более двух месяцев, но пока не принесли результата.

По данным агентства, за последние сутки шиитские повстанцы-хуситы организовали наступление на границе провинций Лахдж и Таиз на юге Йемена. Их атаковали самолеты арабской коалиции, поддерживающей власти, также произошли столкновения с армией. В нескольких районах погибли около 16 повстанцев и трое военных.

В городе Таиз в одноименной провинции еще шесть военных погибли при нападении хуситов на местную военную базу.

Еще одно наступление хуситы предприняли на севере страны в районе Нахам к северо-востоку от захваченной ими столицы Йемена Саны. Там за сутки погибли девять хуситов и семь военных, лояльных властям.

В Йемене с 2014 года идет вооруженный конфликт, где с одной стороны выступили повстанцы-хуситы из шиитского движения "Ансар Алла" и лояльная экс-президенту Али Абдалле Салеху часть армии, а с другой — войска властей во главе с президентом Абд Раббу Мансуром Хади. Военную поддержку властям оказывает коалиция арабских стран во главе с Саудовской Аравией.

Мирные переговоры с участием всех сторон конфликта продолжаются в Кувейте с апреля 2016 года, но участники пока не смогли преодолеть противоречия. Власти настаивают на первоочередном выводе повстанцев со всех захваченных ими территорий и отказываются договариваться о политическом устройстве страны, пока этого не произойдет.

Тобиас Руппрехт

«Африканские братья по вере»: Россия, СССР и их «эфиопская политика»

(вторая половина XIX – конец XX века)

Тобиас Руппрехт (р. 1981) – историк, сотрудник Университета Эксетер (Великобритания), автор книги «Soviet Internationalism after Stalin» (2015).

Известно, что царская Россия не участвовала в европейской схватке за Африку в конце XIX века. Менее известно, что у Российской империи в то время завязались особые отношения с Эфиопией, едва ли не единственной в Африке страной, не захваченной какой-либо иноземной империей. Сохранить независимость Эфиопии удалось не без некоторой помощи из Санкт-Петербурга. Эфиопия привлекала внимание российских политиков и части русского православного духовенства. Ее близость к Красному морю и Ближнему Востоку, ее положение между Северной и Юго-Восточной Африкой являлись стратегическим активом в геополитической игре против Британской империи. К тому же многие верующие испытывали чувство солидарности с теми, кого воспринимали в качестве православных братьев на далеком Африканском Роге.

Религиозные представления о мироустройстве конца XIX века оказались удивительно живучи в XX веке, несмотря на серьезные геополитические и идеологические изменения. Эфиопия сохранила особое место в геополитических представлениях и после захвата власти большевиками. Реинтерпретация прошлого Российской империи часто использовалась, чтобы объяснить и оправдать советскую политику в странах «третьего мира» после смерти Сталина. А с момента установления в Эфиопии в 1970-х годах коммунистического режима СССР принялся активно использовать Русскую православную церковь для укрепления своего влияния. На протяжении всей истории современной России и Эфиопии православные церкви этих стран всегда c готовностью подчинялись государственным интересам. На международном уровне они охотно сотрудничали со своими идеологическими противниками, если это требовалось для достижения собственных целей[1].

Россия и Эфиопия – год 1900-й

История миссионерской деятельности Русской православной церкви за границей значительно короче аналогичной истории римско-католической или протестантской церквей. Тем не менее русская церковь активно поддерживала российскую экспансию в Средней Азии и колонизацию некоторых территорий в Северной Америке. В XIX веке Священный синод интересовался событиями на Святой земле и Афоне. Православная церковь – вместе с имперской властью – выступала ярой защитницей находившихся под властью Османской империи православных христиан на Балканах, в Сирии и Египте. Это панправославие можно считать первой в современной истории попыткой противодействия западноевропейскому универсализму. Некоторые православные священнослужители и мыслители пытались даже представить эту новую всеобъемлющую восточную православную культуру в качестве противовеса материалистической романо-германской Европе[2].

Эти антизападные идеи способствовали восторженному восприятию «экзотических» братьев по вере в Восточной Африке, окруженных европейскими колониальными владениями. Эфиопия была единственной страной в Африке, у которой была некоторая история отношений с Россией. Еще в XIV веке существовали контакты между русскими и эфиопскими монахами в Иерусалиме. Афанасий Никитин побывал в Эфиопии в XV веке, а почти три века спустя Петр I неудачно попытался установить российское военное присутствие на Африканском Роге. Но лишь в конце XIX века стали устанавливаться постоянные контакты между Россией и Эфиопией. В обеих империях часть элиты связывала свои (впрочем, разного типа) националистические проекты с церковью и верой. Славянофилы в России совмещали православие с антизападным романтическим национализмом; коптские священники в Эфиопии собирали и систематизировали старые религиозные тексты, утверждавшие роль Эфиопской православной церкви как воплощения эфиопской нации[3].

Эфиопская церковь, автокефальная только с 1950-х годов, является одной из древних восточных православных церквей, отколовшейся от европейского христианства за полтысячелетия до основания русской церкви. Сходство в обряде и одеянии русских и эфиопских священников помогло скрыть значительные доктринальные различия, а геополитические интересы позволили еще более сократить этот разрыв. В 1850-х годах монах Порфирий Успенский был послан Священным синодом в Иерусалим в рамках секретной миссии с целью укрепления российского влияния на Ближнем Востоке. Изначально его рекомендация наладить сотрудничество с православной Эфиопией нашла больший отклик среди российских военных, чем среди богословов. Идеи Успенского заложили основу для российского увлечения Эфиопией в последние годы существования Российской империи, но на тот момент и высшая бюрократия, и церковные иерархи считали их нереалистичными. Письма к царю эфиопского императора Йоханнысa IV, взывавшего к православным узам и просившего российской помощи в борьбе против османского Египта, в 1870-е годы остались без ответа[4].

Вместо этого, в конце XIX века в Эфиопию отправились несколько российских авантюристов. В 1885 году казак Николай Ашинов получил от Йоханныса IV разрешение построить русский православный монастырь и колонию «Новая Москва» в обмен на поставки русского оружия. Четыре года спустя он отплыл из Одессы в Массауа, но итальянская колониальная администрация в Эритрее не разрешила семьям поселенцев сойти на берег. Ашинов отправился в Сагаллу, а потом в Джибути, где был принят группой эфиопских монахов. История первого русского поселения в Африке была недолгой. Французские власти вскоре выслали всех обратно в Россию, где патриоты воспели «подвиг» Ашинова, а власти отрицали свою причастность к его деятельности.

Вторая российская экспедиция в 1889 году была менее масштабной, но на этот раз официальной: в Эфиопию послал делегацию киевский митрополит. В ее составе значился дипломат Виктор Машков, который предложил военную помощь новому императору Менелику II, рассчитывая в обмен на концессию российской гавани в Красном море. Машков вновь поехал в Эфиопию в 1891 году, официально с «географической миссией» – но при этом он привез партию оружия, предназначавшегося для борьбы против итальянцев. Православная церковь направила миссию во главе с Александром Елисеевым и священником Патером Ефремом для изучения возможности сотрудничества – или даже объединения – обеих церквей. Менелик II, основатель современной Эфиопии, не проявил никакого интереса к религиозной стороне дела, однако живо заинтересовался возможностью российской помощи в его борьбе с Италией.

В группе Елисеева был еще один авантюрист, казак Николай Леонтьев. Без официального на то разрешения по возвращении он привез к царю целую эфиопскую дипломатическую делегацию. Рассказывая в Петербурге о воображаемых богатствах Эфиопии, Леонтьев пытался сколотить группу поселенцев и найти финансовых покровителей для своей затеи. Свою цель он определил так: основать в Эфиопии миссию Русской православной церкви и помочь этой стране защититься от итальянского колониализма. В конец концов, винтовки, военные советники и русская миссия Красного Креста прибыли лишь после того, как эфиопы сами разбили итальянцев при Адуа. Впрочем, они помогли дальнейшему расширению эфиопской империи. Леонтьев стал называть себя «граф Абай», раздражая эфиопов в Аддис-Абебе своим заносчивым поведением. Чтобы избавиться от Леонтьева, Менелик назначил его губернатором юго-западных провинций, а позднее выслал из страны за то, что тот без спроса начал военные действия.

Другие российские авантюристы, а также ученые и благочестивые православные христиане отправились в Эфиопию около 1900 года. Страна была привлекательной не только как экзотическая, но и как близкая по духу: в ней видели важное стратегическое значение. Такое переплетение разных интересов отразилось на биографиях нескольких людей. Так, например, русский офицер Евгений Сенигов остался в Эфиопии в качестве художника, рисовавшего африканские пейзажи. В русской миссии Красного Креста состоял Александр Булатович, высокопоставленный офицер, который позже стал монахом и под именем иеросхимонаха Антония основал еретическое движение имяславие. Он пытался создать русский православный монастырь на острове в озере Хорошал, но ему не удалось обеспечить концессию на земельный участок. Еще один персонаж русско-эфиопского сюжета, казак Алексей Сучков, был отправлен в Эфиопию, где находился с 1903-го по 1907 год, после чего вернулся в Россию, прихватив с собой диких животных для московского зоопарка. Эти и другие путешественники привезли в Россию большую коллекцию эфиопских артефактов, по сей день хранящуюся в петербургской Кунсткамере. Эфиопия становилась все более популярна в России. Для поддержки Эфиопии в ее противостоянии западному колониализму собирали деньги. Николай Гумилев побывал в Эфиопии дважды и написал стихи об Африке. Именно в этом контексте сложился миф об эфиопских корнях Пушкина. На самом деле его прадед Ганнибал был молодым рабом с южных берегов озера Чад, подаренным царю османским султаном[5].

Вместе с тем, судя по тому, что показывают скудные эфиопские источники, Менелик II к русским относился не столь романтически. Чтобы сохранить независимость Эфиопии, ему был необходим импорт новых военных и гражданских технологий и помощь их носителей. Эфиопский император видел в России, во-первых, источник поставок современного оружия, во-вторых, державу, не заинтересованную в колониальном захвате африканских территорий. Еще один немаловажный фактор: и Россия, и Эфиопия были абсолютными монархиями – в отличие от прочих европейских стран, так что Россия казалась для Менелика более подходящим местом для отправки на учебу молодых эфиопов, чем республиканская Франция. Первая партия эфиопских студентов приехала в Санкт-Петербург накануне 1900 года. Среди них был Такла Наварят, который после многих лет изучения в России военного дела и техники стал министром финансов Эфиопии. Такла Наварят написал первую конституцию страны, и он же от имени Эфиопии выступал в Лиге Наций после того, как Италия снова вторглась в страну в 1935 году[6].

Советский Союз и Эфиопия при Хайле Селассие

Советский Союз был единственной крупной державой, которая поддержала Эфиопию во время вторжения Муссолини в 1935 году (в СССР был даже снят фильм «Абиссиния»). Впрочем, присутствие большого числа русских белоэмигрантов в качестве влиятельных советников при императорском дворе в Аддис-Абебе препятствовало налаживанию более тесных контактов в то время. Дипломатические отношения были установлены только в 1943 году.

Как известно, во время войны Московскому патриархату разрешили возобновить контакты с христианами за рубежом, что должно было помочь выполнению дипломатических задач советского государства. Церковные сановники были отправлены на территорию Болгарии, Ирана, в Палестину, Египет и Антиохию. Эти поездки также возобновили связи между православными церквями. Для Сталина роль СССР как защитника православных христиан была важным геополитическим ресурсом. После войны автокефальная церковь в Польше и украинская униатская церковь были насильственно включены в состав русской церкви. Советское государство и РПЦ имели здесь общие интересы. Кремлю была нужна церковь для укрепления своего режима на территории Восточной Европы. РПЦ выиграла от присоединения православных церквей и переориентации греко-католической (униатской) церкви с Рима на Москву[7].

В 1946 году в Московской патриархии был создан Отдел внешних церковных связей, ставший эффективным средством советской пропаганды и дополнительным дипломатическим каналом в странах с православным населением, в первую очередь в Греции (будущем члене НАТО) и в странах Ближнего Востока. В мае 1946 года во время празднования тысячелетнего юбилея Святого Иоанна Рыльского в болгарском Рыльском монастыре бывший генеральный секретарь Коминтерна Георгий Димитров предложил превратить Москву – этот некогда «Третий Рим», а ныне столицу мирового коммунизма – в подобие православного Ватикана. Димитров объяснил верующим рамки, в которых церковь может продолжать существовать в коммунистическом обществе, представив «большую Русскую православную церковь» образцом, которому они должны были следовать. Руководители русских и болгарских церквей продемонстрировали свою лояльность Сталину. Неудивительно, что церкви за пределами досягаемости Красной армией не выражали особого интереса к идее православного Ватикана под коммунистическом руководством, так что после смерти Сталина эта тактика изменилась[8].

Новый первый секретарь ЦК КПСС Хрущев сделал немало, чтобы покончить с изоляционизмом советского лагеря и распространить влияние за его пределы. В годы его правления были установлены (или нормализованы) связи со странами со значительными православными меньшинствами – Египтом, Индией и Югославией. В самом СССР при Хрущеве новая антирелигиозная кампания 1950–1960-х годов затронула верующих всех конфессий, но не институции РПЦ. Напротив, руководство церкви все более привлекалось к сотрудничеству с государством. На международном уровне православные священники стали полезным инструментом советской внешней политики. В Восточной Европе РПЦ была призвана ослабить влияние католической церкви. В странах «третьего мира» контакты с местным духовенством были использованы для распространения советского влияния.

Позиция Москвы в отношениях с Эфиопией в 1950–1960-е годы отражала изменения в советской политике в отношении к странам «третьего мира» после смерти Сталина. Главы государств за пределами влияния Запада в то время рассматривались как потенциальные союзники – вне зависимости от их политической ориентации. Хайле Селассие, (как было принято считать, модернизатор Эфиопии) объявил себя прямым потомком Соломона. Эфиопская православная церковь владела примерно третью земли в стране и мало интересовалась благополучием своей крайне бедной паствы. Все это не помешало установлению дружественных отношений между СССР и Хайле Селассие. В 1956 году Хайле Селассие посетил СССР, его наградили орденом Суворова и дали немалый кредит в 400 миллионов рублей. Совинформбюро начало вещание программы «Радио Москвы» на амхарском языке и инициировало перевод на него русской литературы. Советские учителя основали политехническую школу в Бахр-Даре, а советские инженеры построили нефтеперерабатывающий завод в Ассабе[9].

В большей степени, чем в других странах «третьего мира», СССР использовал православную церковь в своих отношениях с Эфиопией, продолжая тем самым традиции Российской империи. Эфиопский патриарх Теофилос был приглашен в Советский Союз в 1959 году; высокопоставленные делегации РПЦ посетили Эфиопию в 1959-м, 1962-м, 1966-м и 1969 годах. Русский патриарх Пимен приезжал в Эфиопию в 1974-м. Всемирный Совет церквей в Женеве предоставлял платформу, на которой русские и эфиопские священнослужители могли общаться между собой. Восточные и древние православные церкви сближались; в 1960-х годах на серии международных встреч в Орхусе, Бристоле и Женеве обсуждался вопрос об «общем причастии» (первые подобные попытки предпринимались еще в XIX веке). После Всемирного Совета Церквей в Аддис-Абебе в январе 1971 года представители РПЦ встретились с Хайле Селассие и некоторыми эфиопскими епископами. В результате было принято решение направить в СССР эфиопских студентов, изучавших богословие[10].

Обучение эфиопских студентов-богословов в СССР было организовано и профинансировано Русской православной церковью, под эгидой ленинградского митрополита Никодима (Ротова), близко связанного с КГБ и впоследствии ставшего президентом Всемирного Совета Церквей. Эфиопская православная церковь во время правления Хайле Селассие послала на родину научного коммунизма около 25 студентов для получения образования в двух семинариях – в Ленинграде и Загорске. Для РПЦ приглашение африканских студентов позволило продемонстрировать поддержку ей советской внешней политики и таким образом поддержать существование собственных семинарий и академий, постоянно находившихся под угрозой закрытия. По воспоминаниям студентов, видимого участия советского или эфиопского государства в одобрении и финансировании этой программы не было. «Там никого идеологически не обрабатывали», – вспоминает один студент, описывавший опыт своего пребывания в СССР как «полностью положительный». По возвращении в Эфиопию студенты заняли определенные позиции в церковной иерархии – среди них Абба Хабте Селассие, учившийся в Ленинграде и ставший начальником Отдела внешних связей Эфиопской православной церкви[11].

Зеркало России: Эфиопская православная церковь и коммунистический режим Дерг

Хайле Селассие, Рас Тафари, царя царей Эфиопии, Льва-Завоевателя от колена Иудейского, избранника Бога, свергло народное восстание в 1974 году. Возмущение, в частности, вызвало то, что власти ничего не сделали, когда в стране начался голод, унесший жизни 200 тысяч человек. Образованные горожане, а также студенты, многие из которых принесли марксистские идеи из университетов Европы и США, вышли на улицы. Постепенно военные взяли власть. В сентябре был создан временный военно-административный совет, Дерг, во главе которого оказался Тафари Бенти (он был православным). Подобно тому, что происходило в России после свержения царя в феврале 1917 года, новые правители – коалиция либералов, консерваторов и революционных коммунистов – объявили о проведении широкой земельной реформы и об отделении церкви от государства. Патриарх Теофилос протестовал против назначения новых священников, многие из которых настаивали на более активном участии церкви в социальных вопросах, в то время как другие, получившие образование в соцстранах, активно участвовали в реформировании церкви после революции. Так эфиопская церковь оказалась втянутой в конфликт между старыми элитами и реформаторами, аналогичный борьбе между Тихоном и обновленцами, развернувшейся в России за полвека до этого.

Советский Союз не принимал участия в ранней фазе эфиопской революции. Первый контакт между Дерг и Кремлем состоялся при участии делегации РПЦ в Аддис-Абебе. Отношения укрепились, только когда левые радикалы, группировавшиеся вокруг генерала Менгисту Хайле Мариама, расчистили себе путь к власти. В начале 1975 года делегация Дерг прибыла в Советский Союз для проработки условий будущего союза. Когда в 1977-м Менгисту Хайле Мариам установил абсолютную власть в стране, он уже имел полную поддержку Кремля. Новый этап отношений СССР с «желтой жаркой Африкой» возродил старое русское увлечение Эфиопией. Публикация и переиздание книг о русских путешественниках в эти края подпитывала имперскую романтику[12]. Однако на геополитическом уровне СССР столкнулся с дилеммой, так как он предоставлял военную поддержку также и главному сопернику Эфиопии в Африканском Роге, Сомали, в обмен на возможность использовать сомалийский порт в Красном море[13].

В то время, как СССР пытался возродить старую идею всеправославной антизападной солидарности с Эфиопией, новые коммунистические правители в Аддис-Абебе черпали вдохновение в советской религиозной политике. Площадь Мескаль (Площадь Креста) стала площадью Революции, а государственные школы заменили уроки морали (их обычно вели православные священники) марксизмом-ленинизмом. Вскоре книжные магазины во всей Эфиопии начали продавать переводы антирелигиозных сочинений Георгия Плеханова. Преследование верующих не достигло уровня советских 1920-х, но многие эфиопские монастыри и храмы стали музеями, а религиозная литература и церковные владения были конфискованы. Верующим могли отказать в продовольственных карточках, их могли уволить с работы и даже убить.

Патриарх Теофилос был арестован в феврале 1976 года, уличен в растрате и заменен Аббой Мелаку (под именем Абуна Такла Хайманот), необразованным, но ориентированным на социальные реформы, популярным монахом из сельской местности. Во внутреннем документе Дерга говорилось:

«Настоящий патриарх Эфиопской православной церкви происходит из угнетенного класса. Эти люди не очень образованны. Поэтому ими можно манипулировать, сделав невольным инструментом антирелигиозной кампании. Патриархат уже заявил, что сам Христос распространял социализм. […] Нам необходимо выбирать священников и церковных работников, которые смогут распространить эту иллюзию совместимости христианства с коммунизмом, и продвигать их в ближний круг руководства патриарха»[14].

Ситуация стала неопределенной, когда Всемирный Совет Церквей, в который входили представители Русской православной церкви, начал расследовать судьбу Теофилоса. РПЦ в знак протеста остановила свою программу студенческих стипендий, но безрезультатно. Теофилос был казнен вместе с сотнями представителей старой элиты императорской Эфиопии. Аресты христиан и даже казни были в порядке вещей. Погибли епископ Самуил (молодой глава религиозной консультативной группы в начальный период работы Дерг, который изучал богословие в Болгарии) и многие другие иерархи. Менгисту Хайле Мариам публично поддержал расправы, ссылаясь на опыт русской революции и на необходимость ответить «красным террором» на «белый». И так же, как в Советском Союзе 1930-х, террор уничтожал и самих лидеров революции, в том числе Тафари Бенти и популярного военного Атнафу Абате[15].

Война за Огаден (1977–1978) – смена курса

Хотя политический курс Менгисту Хайле Мариама, в том числе и в отношении церкви, напоминал ленинский и сталинский, СССР в середине 1970-х практически не влиял на ход событий в Эфиопии. Кремль подписал секретное соглашение с Менгисту Хайле Мариамом в мае 1977 года, но не вмешивался – надо сказать, в довольно хаотическое – развитие событий внутри Эфиопии. Положение дел изменилось во время войны за Огаден. Вначале в Тигре, Эритрее и Огадене вспыхнули восстания оппозиции; режим Менгисту Хайле Мариама оказался на грани краха, когда сомалийская регулярная армия, оснащенная советским оружием, напала на Эфиопию летом 1977 года – это была часть плана создания так называемого «Большого Сомали»[16]. После неудачных попыток содействовать прекращению огня Кремль перестал поддерживать Сомали и начал широкомасштабную военную помощь Эфиопии.

СССР послал в Эфиопию около тысячи советников, по воздушному мосту поставил оружие примерно на миллиард долларов, Куба направила почти 12 000 солдат и 6000 советников; поддержать эфиопскую армию прибыл даже батальон из Южного Йемена. Эфиопии удалось остановить сомалийское наступление. Сложно сказать, почему Москва предпочла в качестве союзника Эфиопию, а не Сомали – ведь первая не могла предложить СССР взамен ровным счетом ничего из того, что Сомали уже гарантировал. Определенную роль в этом сыграла традиция солидарности с Эфиопией и представления о некоей культурной близости между двумя странами. Генерал-лейтенант Петр Чаплыгин, главный советский военный советник Менгисту Хайле Мариама, вспоминал: «Нам дали три задачи: спасти социалистическую революцию, сохранить целостность государства, а также сохранить традиционную дружбу между нашими странами». Успешное военное вмешательство Кремля в Эфиопии способствовало – наряду с другими факторами – концу «разрядки» с Соединенными Штатами, но оно же укрепило позиции СССР как мировой державы[17].

В последующие годы соцстраны немало помогали Эфиопии. Спецслужбы ГДР и северокорейские военные отправляли туда консультантов. Официальные советско-эфиопские договоры были подписаны в 1978 году; крупные проекты в области промышленности, образования и сельского хозяйства реализованы при содействии СССР. В Мелка Вакена была построена крупнейшая ГЭС в Эфиопии. В СССР приехали учиться более двадцати тысяч эфиопов, так что теперь наступили времена, когда эфиопским студентам-богословам уже пришлось терпеть еженедельные политучения[18].

Изменение политики эфиопского режима в отношении церкви в ходе войны с Сомали – еще одна яркая параллель с историей СССР. Дерг, ослабленный внутренней оппозицией и сепаратистскими движениями, остро нуждался в мерах по укреплению единства общества. Подобно Сталину после нападения немцев, Менгисту Хайле Мариаму пришлось остановить террор внутри страны и разыграть карту «народного единства». И так же, как Сталин, эфиопский диктатор укрепил свою власть, используя «традиционные ценности» – православную церковь и национальную культуру, – впрочем, подминая их под себя. Так же, как РПЦ, эфиопская церковь увидела в смене государственного курса шанс не только выжить, но и обеспечить свой контроль над некоторыми провинциями. Эритрея со своей собственной автокефальной традицией оказалась для Эфиопии тем, чем Западная Украина была для РПЦ; и теперь появилась возможность полностью подчинить эритрейскую паству себе, сотрудничая с коммунистическим режимом[19].

Свидетельства высокопоставленных членов Дерг и многочисленные встречи эфиопских и русских священников показывают, что РПЦ дала совет своим африканским братьям по вере сотрудничать с коммунистическом государством. Эфиопские священники охотно приезжали в СССР на совещания международных религиозных лидеров, посвященные «борьбе за мир». Летом 1977 года в Москве представитель Эфиопской церкви публично объявил, что в Советском Союзе свобода религии не находится под угрозой со стороны государства. Год спустя в Москву отправился новый патриарх Эфиопской православной церкви Такла Хайманот; выступая там, он назвал внутрицерковную оппозицию «сторонниками старого режима». В 1978 году на межрелигиозном семинаре в Аддис-Абебе патриарх утвердил декларацию из девяти пунктов, выразив полную поддержку правительству, в частности, в отношении войны против Сомали и повстанцев на севере страны. Наблюдатель от Всемирного Совета Церквей отметил: «Очевидно, что патриарх пришел к такой позиции под сильным влиянием [...] своего пребывания в России и Польше»[20].

В 1979 году, в то время как Советский Союз вторгся в Афганистан, Гэс Саломон Габра Селассие был назначен на должность генерального администратора Эфиопской православной церкви. Будучи восторженным сторонником Дерг, изучавшим богословие в ленинградской Академии с 1967-го по 1970 год, он, используя цитаты из Библии, воспевал строительство социализма в СССР, а также отрицал факты преследования верующих в Советском Союзе. Так же, как обновленцы в советские 1920-е, как иерархи РПЦ в годы «холодной войны», эфиопские церковные власти защищали политику коммунистической власти. Как и в СССР, некоторые священники выступали против официального курса, но инакомыслящие немедленно становились жертвами «революционной справедливости» (говоря попросту, их убивали), а других отстраняли от священства и бросали в тюрьмы[21].

Митрополит Сирийской православной церкви в Индии Павел Мар Григорий сообщал из Эфиопии в марте 1978 года: «Как ни странно, в светской социалистической Эфиопии на всех крупных общественных церемониях патриарх [выступает на стороне] главы государства. Правительство по-прежнему назначает руководителя церкви». А один из делегатов Всемирного Совета Церквей был в ужасе от деятельности Гэс Саломона в Эфиопии:

«На кону наша вера и свобода веры. Наш брат из православной церкви продемонстрировал чрезвычайную гибкость. Раньше геэз был священным языком церкви, потом амхарский, а теперь кажется, что русский скоро будет канонизирован»[22].

Жесткий государственный контроль над Эфиопской православной церковью продолжался до самого конца коммунистического правления. Такла Хайманот, боровшийся за выживание церкви, умер в 1988 году. Его преемник Абуна Меркориос, имевший тесные связи с Дерг во время «красного террора» в провинции Гондар, еще более укрепил сотрудничество церкви с властью. Меркориос продержался до падения Менгисту в 1991 году, после чего бежал в США.

***

В отличие от католических и протестантских церквей, православные церкви редко проявляли себя в качестве оппозиционной силы в условиях господства коммунистических режимов. В XX веке в России и Эфиопии православное духовенство придерживалось государственнических и «патриотических» взглядов независимо от идеологической ориентации власти. В обеих многонациональных империях православные элиты были носителями националистических настроений еще с XIX века. На основе этой совместной (безусловно, сконструированной) православной идентичности Россия культивировала дружбу с Эфиопией начиная с дореволюционных времен. Русские священнослужители и многие верующие чувствовали солидарность с «африканскими братьями по вере». В советские времена – несмотря на глубокие изменения – «особые связи» остались. Как и Российская империя, СССР оказывал военную и военно-техническую помощь Эфиопии, а также помогал образовывать специалистов в разных областях – от богословия до медицины и инженерного дела. Обоснованием такого – довольно спорного, как мы видели, – выбора в пользу режима Менгисту Хайле Мариама отчасти стали ссылки на эти «особые связи» между двумя странами.

[1] Большинство академических исследований истории и настоящего состояния Русской православной церкви рассматривают ее деятельность исключительно в пределах России: Wessel M.S. (Ed.). Nationalisierung der Religion und Sakralisierung der Nation im östlichen Europa. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2006; Chumachenko T. Church and State in Soviet Russia. Russian Orthodoxy from World War II to the Khrushchev Years. London: Routledge, 2002; Pospielovsky D. The Orthodox Church in the History of Russia. New York: St. Vladimir’s Seminary Press, 1998. Некоторые из этих авторов описывают отношения с другими православными церквями, но не с эфиопской. Единственная работа, в которой делаются некоторые параллели между советским и эфиопским опытом, принадлежит православным богословам: Persoon J. Spirituality, Power and Revolution. Contemporary Monasticism in Communist Ethiopia. With an Overview of the Orthodox Church during Communism by Vásclav Ježek. Volos Academy for Theological Studies, 2014.

[2] Бурнакин А. О судьбах славянофильства. Петроград, 1916. С. 11–14.

[3] Bayly C. The Birth of the Modern World 1780–1914. Global Connections and Comparisons. Oxford: Blackwell, 2004. P. 349.

[4] Wilson E. Russia and Black Africa before World War II. New York: Homes and Meier, 1974. P. 10–12; Успенский К. (Порфирий). Восток христианский. Богослужение абиссинцев. Киев: Издательство Киевской духовной академии, 1869; Он же. Абиссинцы, их церковь и религиозные обряды. Киев: Издательство Киевской духовной академии, 1866.

[5] Nepomnyashchy T.C., Svobodny N., Trigos L. Under the Sky of My Africa. Alexander Pushkin and Blackness. Evanston: Northwestern UP, 2006; Matusevich M. No Easy Row for a Russian Hoe. Ideology and Pragmatism in Nigerian-Soviet Relations. 1960–1991. Trenton: Africa World Press, 2003. P. 16–18.

[6] Итальянские оккупанты уничтожили большинство эфиопских политических архивов в 1930-е годы. Соответственно, источники более ранних периодов довольно скудны и неточно датированы: Хренков А. Российско-эфиопские отношения в XIX – начале XX в. Москва, 1998; Rollins P.J. Russia’s Ethiopian Adventure 1888–1905. Syracuse: Syracuse University, 1967; Jésman C. The Russians in Ethiopia. An Essay in Futility. London: Chatto and Windus, 1958; Zaghi C. I Russi in Etiopia. Napoli, 1972–1973; Краснов П. Казаки в Абиссинии. Дневник начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии. Санкт-Петербург, 1898; Елец Ю. Император Менелик и война его с Италией. По документам и походным дневникам Н.С. Леонтьева. Санкт-Петербург, 1898; Волгин А. В стране черных христиан. Санкт-Петербург, 1895; Ascinoff N. La Spedizone Ascinoff nel Mare Rosso. Roma, 1887; Болотов В. Несколько страниц из церковной истории Эфиопии. К вопросу о соединении абиссин с православной церковью // Христианское чтение. 1888. № 3-4. P. 450–469.

[7] Stricker G. Religion in Russland. Darstellung und Daten zu Geschichte und Gegenwart. Gütersloh: Gütersloher Verlagshaus, 1993; Anderson P. The Orthodox Church in Soviet Russia // Foreign Affairs. 1961. № 2. P. 299–311.

[8] Metodiev M. Between Faith and Compromise. The Bulgarian Orthodox Church and the Communist State (1944–1989). Sofia: Institute for Studies of the Recent Past, 2010; Stricker G. Op. cit. S. 97.

[9] Reform Breeze Stirs in Ethiopia. Swirls about Selassie’s Palace // New York Times. 1961. August 11.

[10] Eide O. Revolution and Religion in Ethiopia. A Study of Church and Politics with Special Reference to the Ethiopian Evangelical Church Mekane Yesus 1974–1985. Stavanger: Misjonshogskolens forlag, 1996. S. 33; Известия. 1974. 26 января.

[11] Интервью с Абуна Тимотиосом, деканом Богословского колледжа Святой Троицы, студентом богословия в Советском Союзе с 1966-го по 1974 год. Аддис-Абеба, 11 июля 2014 года.

[12] Лукницкая В. Пусть будет земля. Повесть о путешественнике А.В. Елисееве. М., 1985; Артамонов Л. Через Эфиопию к берегам Белого Нила. М., 1979; Кацнельсон И., Терехова Г.И. По неизведанным землям Эфиопии. М.: Наука, 1975.

[13] Ghebresillasie G. Kalter Krieg am Horn von Afrika. Regional-Konflikte. A?thiopien und Somalia im Spannungsfeld der Superma?chte 1945–1991. Baden Baden: Nomos, 1999. S. 156–186; Raiser K. Report on a Visit to Ethiopia. October 13–20, 1974. World Council of Churches (WCC) Archives. P. 848. General Secretariat. Dr. K. Raiser. Ethiopia.

[14] Provisional Military Government of Socialist Ethiopia, Ministry of Information & National Guidance: The Anti-Revolutionary Nature of Religion [перевод директивы правительства в амхарском языке для всех политических кадров]. WCC-archives. 42.4.023. General Secretariat. Были некоторые споры о подлинности этого документа, который контрабандным путем привез из страны и переводил Абуна Матевос, архиепископ Эфиопской православной церкви в Иерусалиме (и патриарх Эфиопской православной церкви с 2013 года).

[15] Festnahmen im Gottesdienst. Christenverfolgung in Äthiopien. Mengistu setzt weiter auf Terror. Auch Piloten erschossen // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 1979. 20 januar; Letter by Philipp Potter to Fidel Castro (13.10.1978). WCC-archives. 42.3.003. General Secretariat.

[16] Ghebresillasie G. Op. cit. S. 156–186.

[17] Цит. по: Westad O.A. The Global Cold War. Third World Interventions and the Making of Our Times. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 279; более прагматичное объяснение, см. в: Митрохин Н. Элита «закрытого общества». МГИМО, международные отделы аппарата ЦК КПСС и просопография их сотрудников // Ab Imperio. 2013. № 4. С. 178.

[18] Интервью с эфиопским православным богословом, учившимся в Загорске в 1981–1986 годах (Аддис-Абеба, 10 июля 2014 года).

[19] Donham D. Marxist Modern. An Ethnographic History of the Ethiopian Revolution. Oakland: University of California Press, 1999. P. 130, 143.

[20] Kaplan S. The Ethiopian Orthodox Tawahedo Church // Leustean L. (Ed.). Eastern Christianity and the Cold War, 1945–1991. New York: Routledge 2010. P. 306; World Council of Churches Memorandum, W. Schmidt to K. Raiser. Brief Account of My Visit to Ethiopia. 08.12.1978. WCC-archive. P. 848. General Secretariat, Dr. K. Raiser, Ethiopia.

[21] Larebo H. The Ethiopian Orthodox Church // Ramet P. (Ed.). Eastern Christianity and Politics in the Twentieth Century. Durham: Duke University Press, 1988. P. 396.

[22] Eide O. Revolution and Religion in Ethiopia. A Study of Church and Politics with Special Reference to the Ethiopian Evangelical Church Mekane Yesus 1974–1985. Stavanger: Misjonshogskolens forlag, 1996. Р. 206.

Неприкосновенный запас 2016, 3(107)

Россия. Эфиопия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 25 июня 2016 > № 1900925

Саудовская Аравия остается вассалом США

Владимир Алексеев, Специально для Iran.ru

Сын короля Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман, занимающий пост министра обороны королевства, недавно (13-17 июня) посетил Соединенные Штаты, где на переговорах с американским руководством пытался снять напряжение в отношениях между двумя государствами. Посланник королевской семьи был принят на высшем уровне президентом Обамой, провел переговоры с госсекретарем Керри, встретился с лидерами фракций Демократической и Республиканской партий в Сенате и Палате представителей Конгресса. Министр обороны КСА обсуждал также вопросы противодействия «Исламскому государству» с директором ЦРУ Дж. Бреннаном и главой Национальной разведки США Дж. Клэппером.

Американцы ведут диалог с позиций силы

Саудовская Аравия – давний и традиционный союзник США в арабском мире. Однако сегодня их дружба выглядит более чем странной. С одной стороны США, которые по всему миру ведут якобы борьбу за демократию, а с другой - абсолютная теократическая монархия саудитов, придерживающаяся самой строгой и непримиримой к инакомыслию разновидности ислама. Понятно, что Вашингтон и Эр-Рияд не разделяют общие ценности, однако этот союз жив, хотя трещин в нем в период президентства Барака Обамы появилось слишком много. Что может измениться после визита в США сына короля Саудовской Аравии?

Надо признать, что США быстро и умело поставили короля Салмана и его сына Мухаммеда на место. Сначала последовало решение Сената предать гласности «закрытую часть» доклада о терактах 11 сентября – сразу вслед за заявлением саудовских официальных лиц о возможности продажи американских ценных бумаг, держателем которых является королевство. Стоимость американских бондов, купленных казначейством КСА, оценивается в 116,8 миллиардов долларов. Общая стоимость американских активов, находящихся в собственности как государства таки отдельных саудовских подданных, в основном связанных с королевской семьей – в 750 миллиардов долларов. Сброс американских ценных бумаг на сумму более 100 миллиардов долларов стал бы чувствительным ударом по экономике США. Затем Вашингтон раскрутил через ООН тему гибели йеменских детей из-за применения ВВС КСА кассетных бомб против шиитских повстанцев-хуситов, поддерживаемых Тегераном.

Одновременно стало окончательно ясно, что все попытки саудовского руководства в лице Мухаммеда бин Салмана выстроить альтернативную от американской систему «коллективной безопасности» под эгидой ЛАГ, потерпели полное фиаско. Абу-Даби вообще завил о намерении отозвать свои войска из состава контингента аравийской коалиции в Йемене. Это фактически похоронило все попытки Эр-Рияда сколотить под своим началом некое подобие ближневосточного НАТО. Аль Сауды поняли - иной гарантии, кроме Вашингтона, своей безопасности от внешней угрозы в лице Ирана и его шиитских союзников у Эр-Рияда просто нет. И как только США пригласили принца прибыть в США, он сразу же направился туда, хотя предполагалось, что он примет участие в ПМЭФ в Санкт-Петербурге. И хотя Мухаммеда принимали в Вашингтоне с протокольной помпезностью ( списку официальных лиц, с которыми он встретился, может позавидовать глава любого крупного государства), визит принца в реалии стал символом проигрыша и констатации полной зависимости от США, а также провал попыток саудовской элиты играть самостоятельную роль на Ближнем Востоке.

При этом экономическая привязка королевства к Вашингтону возрастет еще больше. На встречах с американской элитой, включая президента Обаму, принц подтвердил, что США остаются стратегическим партнером КСА в экономической сфере. Он также провел встречу с руководителями крупных американских компаний и финансовыми кругами Уолл-Стрита, на которой пригласил американских бизнесменов к участию в саудовских экономических реформах, в частности, к приватизации 5% собственности государственной компании Saudi Aramco. Причем в качестве консультанта по продаже доли Saudi Aramco выбран один из бастионов Уолл-стрита – банк J.P.Morgan,где планируется разместить и доходы от этих продаж. В рамках реформ в попытке диверсифицировать нефтяную экономику Саудовская Аравия планирует увеличить свои инвестиции в предприятия Силиконовой долины (Google, Apple и Facebook) и крупные американские инвестиционные фонды. Помимо получения прибылей, надо иметь в виду и более далеко идущую цель: усиление экономического партнерства между обеими странами делает маловероятным вариант отказа от защиты КСА со стороны США от внутренних и внешних потрясений. Тем более если в Белый дом в конце января 2017 г. въедет Хилари Клинтон.

Вражда с Ираном – общая цель США и КСА

Саудовцы смогли выторговать себе определенные уступки с американской стороны, пожалуй, лишь в плане поддержания антииранской риторики официальными деятелями США. Еще накануне визита саудовская пресса сообщила, что принц будет обсуждать заключенное «без достаточных гарантий со стороны Тегерана» соглашение по иранской ядерной программе, что якобы создало ситуацию, позволяющую стратегическому противнику Саудовской Аравии расширить сферу своего влияния в арабском мире и на Ближнем Востоке. По сообщению издающейся в Лондоне на саудовские деньги газете «Аш-Шарк аль-Аусат», в ходе встречи Мухаммеда с госсекретарем Джоном Керри обсуждалось «противостояние иранской активности в регионе Персидского залива и Ближнего Востока». Да и после встречи с шефом Пентагона Эштоном Картером, по словам последнего, обе стороны «обсудили все региональные вызовы» и, в первую очередь, «окончательный разгром ИГИЛ, положение в Йемене и противостояние иранскому влиянию». Оценивая переговоры двух министров обороны, официальный представитель Пентагона сказал, что они «увенчались очень плодотворными результатами», подчеркнув, что Э. Картер «надеется на расширение сотрудничества с Саудовской Аравией в деле противостояния терроризму, ИГИЛ и действиям Ирана, подрывающим региональную стабильность».

Саудовская пресса сообщала и о «закрытых» встречах саудовского заместителя наследника престола с ведущими членами Конгресса, цитируя как высказывания представителей Республиканской, так и Демократической партии слова о «противостоянии подрывной деятельности Ирана в регионе». Лишь президент Обама, судя по всему, уклонился от открытых выпадов против Тегерана, и, принимая принца Мухаммеда бен Салмана, он лишь подчеркнул, что «Соединенные Штаты считают необходимым продолжать сотрудничество с Саудовской Аравией на благо обеих стран», действуя вместе с Эр-Риядом «в интересах поддержки безопасности и стабильности Ближнего Востока и противодействия региональным вызовам».

Уместно напомнить, что охлаждение между двумя давними союзниками началось летом 2015 года после подписания Всеобъемлющего соглашения по решению иранской ядерной проблемы. Снятие санкций с Ирана, основного геополитического противника КСА, после прямых ирано-американских переговоров, проходивших в секретной обстановке в Омане, было воспринято в Эр-Рияде как предательство. Саудовское руководство так и не дождалось от Вашингтона объяснений. А в мартовском интервью президента США Барака Обамы журналу The Atlantic Magazine впервые прозвучала резкая критика политики КСА. В нем американский президент, в частности, отметил, что Саудовская Аравия должна научиться жить вместе с Ираном в регионе и, более того, разделить с ним сферы влияния. Тем самым, он недвусмысленно дал понять, что Вашингтон не будет, как ранее прикрывать Саудовскую Аравию в случае возникновения конфликта с Ираном. Президент США также вспомнил из своего детства в Индонезии, что по мере распространения ваххабитской пропаганды исламизм принимал все более воинствующий облик. Обама, в частности, сказал: «Саудиты и другие арабы из стран Персидского залива наводнили страну (прим. - Индонезию) своими деньгами, учителями и проповедниками. В 1990-е годы Саудиты активно финансировали ваххабитские медресе и обучали фундаменталистской версии ислама, которую продвигает правящая семья Саудовской Аравии».

Новые акценты взаимодействия по Сирии, Ираку и Йемену

Естественно, на одной только враждебности к Ирану принц Мухаммед не смог бы построить свои переговоры в Вашингтоне по внешнеполитическому блоку вопросов и «досье безопасности» в Персидском заливе. Именно поэтому значительное внимание во время своего визита заместитель саудовского наследника уделил встречам с лидерами демократической и республиканской фракций в Сенате и Палате представителей Конгресса США, а также провел переговоры в комитетах по иностранным делам и обороне, и отдельно встретился с известным «ястребом» из Республиканской партии, сенатором Джоном Маккейном.

Особое значение имели его переговоры с госсекретарем США Джоном Керри. На них обсуждались вопросы урегулирования сирийского кризиса, а также ситуация в Ираке и Йемене. «Если вы спросите о том, существует ли большое философское различие во взглядах США и Саудовской Аравии о том, как двигаться на сирийском треке, то я отвечу нет», — заявил представитель госдепартамента Джон Кирби. Он подчеркнул, что Саудовская Аравия была первой страной, присоединившейся к Международной группе поддержки Сирии, созданной США и Россией и высоко оценил «миротворческую» роль КСА в сирийском кризисе. По его словам, без помощи Саудовской Аравии не произошло бы объединения сирийской оппозиции в декабре прошлого года в Эр-Рияде. В ходе переговоров было выявлено общее мнение о необходимости создания в Сирии переходного правительства без участия Башара Асада. По информации из надежных источников, принц Мухаммед бин Салман попросил американскую сторону увеличить военную помощь сирийской вооруженной оппозиции. Помимо госдепартамента и Конгресса он провел встречи с руководителями американских спецслужб - директором ЦРУ Джоном Бреннаном и руководителем Национальной разведывательной службы Джеймсом Клэппером. Судя по всему, на данном этапе Эр-Рияду важно затянуть женевский процесс внутрисирийского диалога, пока в Белый дом не въедет Хилари Клинтон, которая не одобряет взаимодействие США и РФ по Сирии.

Что касается Йемена, то здесь поддержка КСА со стороны США особенно важна, учитывая, что возглавляемая Эр-Риядом арабская «коалиция» завязла в болоте йеменского конфликта. Кроме того, несмотря на все усилия в рамках переговорного процесса по внутрийеменскому урегулированию в Кувейте, достигнуть каких-либо позитивных результатов не удалось. Более того, стороны даже не смогли хотя бы зафиксировать позитивную динамику. В случае дальнейшего отсутствия прогресса на переговорах, хуситы могут пойти и на односторонние шаги по формированию переходного правительства. Шаг к этому уже сделан, когда 14 июня на переговорах с представителями правительства Йемена, проходящих в Кувейте, глава делегации хуситов Мухаммед Абдель Салям сделал заявление, сказав, что будут отвергнуты любые предложения ООН по выходу из кризиса, если не будут учтены их требования. А провал в Йемене будет означать поражение КСА и личный провал принца Мухаммеда как министра обороны КСА – лидера арабской коалиции, и наоборот – победу хуситов и их главного союзника – Ирана.

Да и в Иракe у Эр-Рияда дела идут плохо. Действуя через мощную шиитскую коалицию во главе с М.ас-Садром, Тегеран не дает правительству Х.аль-Абади выйти из-под своего контроля и перейти под влияние США и их арабских союзников, сделавших ставку на суннитов. После недавних беспорядков в «зеленой зоне» Багдада база поддержки Х.аль-Абади среди шиитской элиты неуклонно сужается. Кроме того, это подтверждает общий антииранский тренд иракского премьера, который полагает, что за недавними беспорядками в «зеленой зоне» столицы стоит Тегеран, хотя изначально там были свои противоречия внутри шиитской элиты. Но в Иране эти протесты поддержали. В этой связи прогнозируется формирование антииранского альянса по линии М.Барзани—Х. аль-Абади. Оба они испытывают все растущее давление со стороны именно проиранских креатур, прежде всего М.ас-Садра при видимом нейтралитете главного духовного иракского шиитского лидера аятоллы А.ас-Систани. Так что иракский конфликт начинает приобретать новые очертания, оставляя неясной перспективу того, когда появится свет в конце тоннеля. А Ирак – это угроза Саудовской Аравии с севера, как Йемен – с юга. И в обоих случаях роль Ирана имеет огромное значение.

Правда, США пока не спешат чересчур ангажироваться перед КСА по Сирии , Ираку и Йемену. Б.Обама, который скоро уйдет, не хочет под конец своего пребывания в Белом доме втянуть США в очередные ближневосточные авантюры, поощряемые Саудовской Аравией. Хотя многие члены его администрации уже готовятся к новым акцентам внешней политики, которые неизбежно наступят в случае победы Х.Клинтон на выборах.

*******

В любом случае, все то, чего смог добиться в Вашингтоне Мухаммед, имеет пока краткосрочное значение. Представители уходящей американской администрации, возглавляемой «хромой уткой» Бараком Обамой уже не определяют долгосрочные цели в американской политике, а их обещания мало чего стоят. В Эр-Рияде с тревогой ждут, кто станет следующим президентом США. Наименее благоприятным вариантом для Аль-Саудов является республиканец Дональд Трамп, который в одном из предвыборных заявлений уже сообщил о том, что заставит Эр-Рияд платить США ежегодную финансовую компенсацию за обеспечение безопасности королевства и защиту его границ от иранских посягательств. Да и о каком доверии между Эр-Риядом и Вашингтоном можно говорить, если, начиная с 2010 года, КСА затратило на покупку американского вооружения, призванного защитить монархию от Ирана, более 100 миллиардов долларов (60 миллиардов в 2010 году и 48 миллиардов в 2012-2013 годах) в то время как Вашингтон вел секретные переговоры с Ираном. Предметное продолжение саудовско-американского диалога начнется уже после президентских выборов в США. Причем он даст свои позитивные для королевства и негативные для Ирана плоды только в том случае, если победит Х.Клинтон.

Иран заявляет о необходимости расширения отношений с арабским миром

Глава стратегического совета по международным отношениям Ирана Кямал Харрази в четверг выступил на совместном заседании с представителями экспертного сообщества Ливана в Бейруте, на котором заявил о необходимости снятия преград на пути развития отношений Ирана с арабским миром.

"События в регионе, в частности, после исламского возрождения развиваются очень быстро и масштабно, поэтому необходимо разработать стратегию, соответствующую конъюнктуре", - отметил иранский политический деятель.

Кроме того, Харрази заявил: "Те, кто посчитал, что события в регионе развиваются не в нужном для них направлении, попытались его отклонить и изменить, и результаты таких попыток мы сегодня видим в Йемене и всесторонней поддержке террористов в Сирии".

Так же иранский чиновник подчеркнул важность продолжения поддержки палестинского сопротивления, отметив вклад Ирана и ливанской шиитской организации Хезболла в этом процессе.

Как передает Iran.ru, ливанские представители, присутствующие на встрече, сделали акцент на укрепления отношений между региональными лидерами, в том числе между Ираном, Турцией и арабскими странами.

Георгиевские ленты

Алексей КОЛЕНСКИЙ

23 июня стартовал главный праздник Года российского кино — 38-й Московский международный кинофестиваль. По красной дорожке театра «Россия» поднялись звезды экрана. Статусный приз ММКФ — премию за вклад в киноискусство присудили режиссеру Сергею Соловьеву, автору фильма-открытия — молодежной драмы «Ке-ды». Накануне корреспондент «Культуры» пообщался с кураторами ММКФ — программным директором Кириллом Разлоговым, создателем ретроспективы «Время женщин» Анжеликой Артюх и участником конкурса документального кино Михаилом Барыниным.

Кирилл Разлогов: «Для кино наступили смутные времена, но ММКФ это переживет»

культура: Каковы тенденции 38-го ММКФ?

Разлогов: Прежде всего, диалог поколений. В Основном конкурсе участвуют радикально обновившие киноязык патриархи кинематографа и самобытные дебютанты: 84-летние классики, польский режиссер Януш Маевский («Эксцентрики») и бразилец Руй Герра («Память забвения»), будут состязаться с «новой кровью» — костариканцем Габриэлем Эскаланте («Голос вещей»), корейцем Ким Чжон Кваном («Худшая из женщин») и датской актрисой и режиссером Пук Грастен («37» — первая картина из США, добравшаяся до нашего конкурса за многие годы).

Россию представляет мистическая психодрама Николая Досталя «Монах и бес». Символично и логично, что 30 июня ММКФ завершится премьерой комедии неутомимого 80-летнего экспериментатора Вуди Аллена «Светская жизнь». Определиться с фаворитами жюри будет непросто — под председательством болгарского режиссера, нашего прошлогоднего лауреата Ивайло Христова, судьбу «Георгиев» решат Ульрике Оттингер (работающая на стыке кино, театра и видеоарта), актриса Виктория Исакова, директор МКФ «Евразия», казахский мастер Рашид Нугманов и старший сын знаменитого Раджа Капура — актер, режиссер и продюсер Рандхир Капур.

культура: Поражает эпический масштаб премьер.

Разлогов: В течение четырех дней Оттингер покажет свою двенадцатичасовую картину «Тень Шамиссо», пройдет по стопам легендарного исследователя американского и Русского Севера и Дальнего Востока. Камертоном моей программы «Секс. Еда. Культура. Смерть» станет восьмичасовая фреска филиппинца Лава Диаса «Колыбельная печальной тайне». Карлос Саура порадует панорамой своих музыкальных и танцевальных лент. Хорошо знакомого нам грузина — аксакала Кахи Кавсадзе — увидим в миротворческой трагикомедии «Тэли и Толи». О нелегкой жизни Армении эпохи перемен повествует фильм Давида Сафаряна «28:94 Местное время». Эта летопись рождалась более двадцати лет.

Новый взгляд на становление казахской государственности демонстрирует «Дорога к матери» Акана Сатаева, включенная в программу «Спектр». Там же Белоруссию представит озорная народная комедия Влады Сеньковой «Граф в апельсинах».

Из лент, участвовавших в Каннском фестивале, нас ждут «Стоять прямо» Алена Гироди, «Неизвестная» братьев Дарденн, «Аттестат зрелости» Кристиана Мунджиу, «Капитан Фантастик» Мэтта Росса, изощренный трагифарс Марен Аде «Тони Эрдманн», ироничная комедия «Парк» Дамьена Манивеля (во время просмотра этого фильма запрещается ВЫКЛЮЧАТЬ мобильные телефоны).

культура: Главные ретроспективы?

Разлогов: Особенно горжусь программой «Открытие: Кино бурлящего Арабского Востока». До нас подобной коллекцией мог похвастаться только нью-йоркский Музей современного искусства. Это противоречивые и полемичные картины, предлагающие амбивалентный взгляд на новейшую историю региона. «Атака» ливанца Зиада Дуэри — семейная драма и, одновременно, история террориста-смертника, не злодея, а, скорее, жертвы. Экранизация нашумевшей книги — «Меня зовут Нуджум, мне 10 лет и я разведена» — расскажет об отважной йеменской девочке, отстоявшей свободу в исламском суде. Фильмы, исследующие разные аспекты конфликтов, обозначают, каким образом можно достичь взаимопонимания или потерять его. Искусство порой способно помочь там, где политики бессильны.

Поэтому так важны для нас рубрики зрительского кино. Прежде всего это ретроспектива, приуроченная к 120-летию легендарной парижской студии «Гомон». Публика увидит полные восстановленные версии «Французского канкана» Жана Ренуара и старого-доброго «Высокого блондина в черном ботинке», ранние шедевры Анри-Жоржа Клузо («Убийца живет в номере 21») и Жан-Пьера Мельвиля («Молчание моря»). В рамках программы китайских фильмов Киностудии Сиань будут представлены хиты Поднебесной — детективы и мелодрамы.

Популярного кино немало и в других секциях. Например, бурлескную и хулиганскую «Убойный огонек» Алекса де ла Иглесиа покажет «8 1/2 фильмов». Сексуальность правит бал в итальянской политической ленте «Порно и свобода» с Чиччолиной и фильме-балете Давиде Феррарио «Sexxx». «Тяжела ты, шапка Мономаха» — так можно определить тему исторической картины «Садо» (известной также под названием «Трон») в ретроспективе очень неровного, но умеющего удивлять корейского режиссера Ли Чжун Ика. Среди «Фильмов, которых здесь не было» продемонстрируют мистическую притчу старейшины смотра, 87-летнего Алехандро Ходоровски «Бесконечная поэзия».

культура: Программа этого года отражает палитру мирового кинематографа, переживающего не лучшие времена?

Разлогов: Да, большой экран оказался заложником изменяющейся медиасреды. Еще с 90-х первую скрипку стали играть крупные телесериалы и фестивальное кино начало превращаться в искусство для эстетов. Человеческие истории, реакции на злобу дня уже захвачены ТВ. С другой стороны, есть YouTube и огромный поток короткометражных лент в интернете, функционирующий по своим законам видеоарт... Разделение кино на аттракционно-анимационный entertainment и арт-хаус не вечно, хотя я не исключаю, что и в программе ММКФ, как уже происходит на ряде других фестивалей, появится секция фильмов, снятых на мобильные устройства. А пока за злободневный контекст отвечают документальные картины, представленные как в конкурсной неигровой программе, так и в рубрике «Свободная мысль».

Верю, что ММКФ с честью переживет смутные для большого кино годы. Боюсь лишь, что не доживу до открытия фестивального дворца. Хотя есть очевидное решение — возвести многофункциональный конгресс-центр, включающий основную площадку не только для нашего смотра, но и для других важнейших культурных событий.

Анжелика Артюх: «Россия не осталась в стороне от «женского взрыва»»

— Женский кинематограф переживает ренессанс с десятых годов ХХI века. В европейской индустрии прекрасный пол уже получил около 30 процентов, в США — пока — около девяти. Но, хотя голливудский пример Кэтрин Бигелоу остается исключением из правил, количество ярких женских дебютов растет по экспоненте.

В этом нет ничего удивительного. Завоевывая «сугубо мужские сферы», женщины задумываются о творческой самореализации и, демонстрируя сплоченность, объединяются в профессиональные и неформальные институции, продвигающие фильмы по всему миру.

В 2012-м году британский режиссер Андреа Арнольд обвинила каннских отборщиков в сексизме, и ее поддержали около тысячи коллег. Скандал замять не удалось. Фраза «Мужчины любят в женщинах глубину, но лишь тогда, когда она представлена в их декольте» облетела все ведущие мировые СМИ, и два года спустя возмутительница спокойствия возглавила жюри конкурса «Неделя критики», а ее коллеги — Наоми Кавасе и Алиса Рорвахер — приняли участие в борьбе за «Золотую пальмовую ветвь».

Россия также не осталась в стороне от «женского взрыва». В 2014-м Валерия Гай Германика удостоилась режиссерского «Георгия», Анна Меликян была признана лучшей на «Кинотавре», а в этом году получила «Золотого орла». Активно осваивая артхаусную территорию (тонкий психологизм, иносказание и повседневность, чуткость к деталям), женщины все увереннее чувствуют себя в авторских полижанровых картинах, открывают новые горизонты мирового кинематографа.

Моя ретроспектива включает американские премьеры, два восточноевропейских дебюта и психоаналитическую итальянскую мелодраму Лауры Моранте «В одиночестве». Визитной карточкой Ребекки Миллер служит остроумная экранизация знаменитого романа «Частная жизнь Пиппы Ли». В этом году Миллер подарила нам новый хит — лирическую комедию «План Мэгги» с Гретой Гервиг, Джулианной Мур и Итаном Хоуком.

Элизабет Вуд, названная журналом Variety в числе наиболее многообещающих дебютантов, прислала в Москву авантюрную лав-стори «Белая девушка».

Недавно покорившая Санденс полька Агнешка Смочиньска украсит фестиваль ретромюзиклом «Соблазн» — вольной трактовкой «Русалочки» Андерсена. Румынский режиссер Анка М. Лэзэреску представит зрителям историю семьи, пустившейся в автопробег по неспокойной Европе 1968 года («Путешествие с отцом»).

«24 снега» в июне

Участник конкурса документального кино Михаил БАРЫНИН:

— Три года назад, окончив ВГИК, я почувствовал себя маргиналом — все попытки получить государственное финансирование проектов оборачивались провалом. Выручило сарафанное радио. Посмотрев мой учебный фильм «Тува. Свободные люди», созданный по заказу Русского географического общества, на меня вышел человек, не имеющий прямого отношения к миру кино. Бизнесмен Егор Макаров предложил снять картину, рассказывающую о природе и людях Республики Саха. Единственным пожеланием продюсера было участие в проекте якутских лошадей. Это особая порода, способная выживать при минус шестидесяти на подножном корму. К зиме кони отращивают жесткий мех, летом переходят в «модельную лигу». Казалось бы, о такой «съемочной группе» можно только мечтать, но работать над фильмом в формате канала National Geographic категорически не хотелось — кино без героя для меня не существует. Макаров согласился помочь его найти, что было совсем не трудно — на всю Якутию остались считанные единицы коневодов.

Получая всего пять тысяч рублей в месяц, они справляются, как умеют, — в профессии остаются лишь те, для кого она призвание. Превратить лошадиное ремесло в бизнес практически невозможно — девять месяцев пастухи кочуют между сезонными стоянками, летниками и зимниками, опекая сотни голов скота, поделенного на небольшие табуны (якутские жеребцы к своим лошадкам друг друга не подпускают).

Нам повезло познакомиться с потомственным коневодом Сергеем Лукиным — мастером своего дела, удачливым охотником и тренером наездников, выигрывающих скачки в улусах. В течение года мы несколько раз — неделями — кочевали с табунами. Люди, существующие в дикой природе, зависят лишь от плодов собственного труда. Это закаляет характер: ежедневно они вынуждены проверять и себя, и наемных работников. Любой некрепко вбитый гвоздь может обернуться катастрофой. Сергей стал для меня настоящим учителем жизни: закончив фильм, я отметил, что начал оценивать качество повседневных дел и поступков.

Пока мы снимали «24 снега», для Лукина наступили трудные времена. Вернувшись из армии, единственный сын заявил, что больше не хочет так жить и переезжает в город. Не за горами старость, и вдруг Лукин понимает: оказывается, ремесло пастуха прервется на нем. На что же была дана ему завещанная отцами честно прожитая жизнь?

Очень надеюсь, что наш абсолютно независимый, снятый вопреки всем правилам и канонам, фильм-портрет о трудной судьбе человека поможет герою найти ученика, духовно близкого и достойного наследника.

Ирано-саудовская конфронтация и безопасность России

Редакционная статья Iran.ru

С кем дружить России в интересах своей безопасности, с Ираном или Саудовской Аравией? С приходом к власти 23 января 2015 года после смерти своего единокровного брата Абдаллы нового короля Саудовской Аравии Салман бин Абдулазиза Эр-Рияд быстро изменил курс от стратегии взаимодействия на основе духовного влияния на своих местных, региональных и международных союзников к новой стратегии конфронтации на основе применения силы. За этот короткий период Ближний Восток стал свидетелем кардинального изменения внешней политики королевства, ставящего в дополнение к поставкам энергии, необходимой в индустриальном мире, задачу стратегического переформатирования региона в интересах обеспечения своего безусловного дипломатического и военного доминирования. Экономика при этом отошла на второй план, королевство стремительно беднеет. Так, 2015 год КСА завершает с рекордным дефицитом бюджета в почти 100 млрд. долларов, что составляет 15% от ВВП. Ну а в 2016 году дефицит бюджета Саудовской Аравии достигнет, как ожидается, 60% (!)от ВВП. Такова цена военных амбиций нового саудовского руководства.

Саудовская Аравия – инициатор гонки вооружений в регионе

К экономическим проблемам Саудовской Аравии в последний год добавился еще целый ряд геополитических проблем. Так, в Йемене восстали шииты-хуситы, с которыми Эр-Рияд сегодня ведет полномасштабную войну. В Сирии и Ираке поддерживаемые саудитами исламистские группировки терпят поражение, притом, что в этих странах возрастает влияние главного врага саудовского радикального исламизма - Ирана, уверенно выходящего из международной изоляции и приступившего к восстановлению своей экономики после отмены санкций. В такой ситуации саудовское руководство видит из этого замкнутого круга, похоже, только один выход — так накалить отношения с Тегераном и обстановку в регионе, чтобы вызвать соответствующую реакцию США. При президенте Обаме провокационные обращения о защите королевства от растущего влияния Ирана остались без ответа, однако в американском руководстве есть много желающих вернуть дружбу с Эр-Риядом и не ослаблять военное и политическое давление на Тегеран.

В 2015 году отмечен самый большой ежегодный рост на глобальном рынке вооружений за последние десять лет. Он произошел после резкого увеличения закупок со стороны Саудовской Аравии. Объем импорта оружия в Эр-Рияд в 2015 году подскочил на 50%, до 9,3 млрд. долл., королевство заняло первое место в мире по объему импорта вооружений. К увеличению импорта вооружений в Саудовскую Аравию привели операция возглавляемой ею коалиции в Йемене и противостояние королевства его региональному сопернику Ирану. За 2015 год США продали вооружения на 23 млрд. долларов, из них 8,8 млрд. — странам Ближнего Востока.

Только на Саудовскую Аравию и ОАЭ приходится более половины закупок оружия на Ближнем Востоке и около 17,5% мирового оборонного экспорта (на общую сумму 11,4 млрд. долларов). По сравнению с 2014 годом этот показатель вырос почти на 3 млрд. долларов. Саудовская Аравия, в прошлом году ставшая крупнейшим импортером оружия в мире, осуществила закупку истребителей F-15, вертолетов Apache, а также высокоточного оружия, беспилотных летательных аппаратов и оборудования для наблюдения. Американские власти безоговорочно поддерживают усилия саудовских военных по приобретению систем самого передового вооружения.

То, что навязываемая Эр-Риядом странам региона гонка вооружений ведет к дальнейшей дестабилизации Ближнего Востока, Вашингтон не беспокоит. Не обращают внимания в американской администрации и на то, что вооруженные конфликты здесь множатся ежегодно. Сегодня в этом регионе, пожалуй, нет такой страны, которая бы не находилась в состоянии горячей или холодной войны с кем-либо. Это устраивает не только США, но и европейских союзников американцев по НАТО. К примеру, экспорт оружия из Франции в 2015 году вырос более чем в два раза: с 8 до 18 млрд. долларов, что в значительной степени объясняется повышением спроса в ближневосточных странах. Если подобные темпы роста сохранятся, то Франция к 2018 году вполне может заменить Россию на позиции второго в мире экспортера оружия. По крайней мере, США и НАТО стремятся повсеместно вытеснять российских производителей вооружений и боевой техники, освобождая доступ на эти рынки своих компаний.

Постоянная возня американцев вокруг российско-иранского проекта о поставках в Иран комплекса ПВО С-300 имеет и коммерческие корни, хотя военная составляющая здесь доминирует. Любое укрепление обороноспособности Исламской Республики не устраивает Америку и Саудовскую Аравию, которая усиленно вооружается против Ирана. На этом фоне нелепо принимать во внимание позиции Израиля, стран Персидского залива и тех же американцев, которые рассматривают поставки Россией современных систем ПВО в Иран как «дестабилизирующий фактор». Не стоит забывать, что США уже вооружили аравийские монархии системами ПРО типа THAAD (Terminal High-Altitude Area Defence) производства компании Lockheed Martin с высотой перехвата около 150 километров. Вместе с тем, конгресс США призывает президента Обаму признать незаконной недавнюю продажу Россией Ирану системы С-300, которая, как считают американские законодатели, будет способствовать росту военного потенциала ИРИ.

То, что продажа Россией Ирану зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) С-300 не является нарушением ядерной сделки с Тегераном или санкций, признают в госдепартаменте США, однако вопрос о запрете поставок американцы продолжают обсуждать. То, что США будут негативно реагировать на поставки Россией современных систем ПВО в Иран, было понятно. Важнее то, что это не стало для Кремля преградой и контракт Россией наконец-то выполняется.

Иран заинтересован в полноценном военном сотрудничестве с Россией

Россия имеет полное право поставить зенитно-ракетные системы Тегерану, которые не представляют угрозы для кого-либо. В поставках средств ПВО нет никакой «дестабилизации», наоборот – это будет сдерживать иранских противников от иллюзий военного решения соперничества с Ираном в свою пользу. Системы ПВО предназначены только для обороны, и в перечень запрещенных к поставкам систем вооружений не входят.

В отношении Ирана России необходимо вернуть статус надежного партнера по ВТС. В Тегеране заинтересованы в возвращении доверия в сотрудничестве с Москвой. Глава министерства обороны Исламской республики Иран Хосейн Дехкан говорит о начале новой эры военного сотрудничества между Ираном и Россией. По словам Дехкана, военное сотрудничество между странами крепнет и улучшается. Подобную оценку мы не слышали из Тегерана уже много лет. Сотрудничество между военными ведомствами наших стран было практически прекращено с 2010 года, когда против Ирана в Совете Безопасности ООН были введены международные санкции, к которым Россия присоединилась, а затем необоснованно отказалась от исполнения контракта по С-300. Не случайно, иранцы стали рассматривать сквозь призму невыполненного контракта по С-300 отношения с Россией в целом. Это мешало развитию двусторонних связей, сейчас в интересах обеих стран ситуация начала исправляться, Россия и Иран впервые в истории своих многовековых отношений подписали межправительственное соглашение о военном сотрудничестве.

Закрепленные в этом документе договоренности переводят наше сотрудничество в области безопасности на принципиально новый уровень. Военное партнерство между Россией и Ираном отвечает интересам региональной и международной безопасности, и является сегодня на фоне тех угроз и вызовов, которые создаются сегодня США и НАТО для Москвы, и для Тегерана, более актуальным. Правда, для Кремля в военно-техническом сотрудничестве с южным соседом пришло время действовать жестче, проводить политику в области ВТС в соответствии со своими национальными интересами, не питая иллюзий на счет «миролюбивости» иранского противника – Саудовской Аравии. В настоящее время Тегеран передал Москве список военной техники и вооружений, которые иранские военные хотели бы приобрести. Речь идет о пакете контрактов на сумму не менее 8 млрд. долларов. При этом Иран достаточно недвусмысленно дал понять, что предлагает России новый уровень военно-технического сотрудничества - совместные научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, которые до этого Россия вела только с Китаем. Да, иранцы не заинтересованы лишь в закупках оружия, они хотели бы участвовать в его производстве, совершенствуя свой оборонно-промышленный комплекс. Более того, иранцы ведут речь о современных образцах техники и вооружения. Недавно иранские власти запретили сухопутным силам страны приобретать военную технику без передачи Тегерану технологии ее производства. Обязательным условием сделки должна быть передача технологий производства. Готова ли к такому формату сотрудничества российская сторона?

Иранская сторона заинтересована в приобретении российских истребителей типа Су-30СМ (с последующей их локализацией), учебно-боевых самолетов Як-130, вертолетов семейства Ми-8 и Ми-17, российских береговых мобильных ракетных комплексов «Бастион», оснащенных сверхзвуковой противокорабельной ракетой «Яхонт», надводных кораблей класса фрегат, дизель-электрических подводных лодок и ряда других образцов боевой техники. Этот список изучается в Минобороны РФ, правительстве и Кремле. Главная сложность состоит в том, что реализации масштабных планов двух стран по расширению сотрудничества в сфере ВТС мешает нерешенность финансового обеспечения сделок: Тегеран рассчитывает приобрести российское оружие в кредит, но в Москве к этому сегодня не готовы из-за экономического кризиса.

В таких условиях, как представляется, важно избегать поспешных или непродуманных решений, которые могут навредить перспективе ВТС. Современный Иран – самое крупное государство Ближнего и Среднего Востока, территория в два с лишним раза больше турецкой. Уместно упомянуть и о сходстве российской концепции многополярного мира с иранской доктриной диалога цивилизаций. Сближает нас и общая позиция по отношению к США. Такими союзниками России пренебрегать недопустимо, а если потребуется делать выбор между Эр-Риядом и Тегераном, то Москве не стоит опасаться отдать свое предпочтение Исламской Республике. Надежды на положительные для нас изменения во внешнеполитическом курсе Саудовской Аравии не имеют под собой реальных оснований. Военно-политическому руководству России нужно укреплять взаимоотношения с важным союзником последовательно, без какого-либо давления на Тегеран, а тем более, добиваясь односторонних выгод. Такой курс отвечает интересам российской безопасности и будет оказывать положительное влияние на укрепление региональной стабильности у южных границ РФ в целом.

Для безопасности России выбор в пользу Ирана очевиден

В прогнозах о будущем влиянии противостояния Ирана и Саудовской Аравии на безопасность Ближнего Востока справедливо исходить из оценки роли США в Персидском заливе. Здесь Соединенным Штатам на протяжении длительного времени удается поддерживать стабильные отношения с монархиями Аравийского полуострова. Для данной группы государств США выработали большое количество совместных региональных инициатив, основная часть которых касается сотрудничества в области безопасности, а также контртеррористической деятельности. Наиболее приоритетным направлением при этом остается сдерживание Ирана и поддержка Саудовской Аравии, а также Катара, наиболее влиятельных арабских монархий. Саудовская Аравия вовлечена в решение большого количества региональных проблем, имеющих первостепенное для США значение. С Москвой у Эр-Рияда практически нет консенсуса ни в Сирии, ни в Ливане, ни в Йемене, ни в Ираке, на который в контексте будущего региональной безопасности уместно обратить особое внимание.

Почему арабский Ирак, судьбу которого решила американская военная интервенция, остается вне системы коллективной безопасности арабских государств Персидского залива? Каковы причины того, что Эр-Рияд сохраняет с Багдадом конфронтационные отношения? Ответ очевиден: шиитский Ирак с огромным влиянием неподконтрольных саудовской династии курдов остается намного ближе к Ирану, чем к Саудовской Аравии. Перспективы преодоления подобной враждебности к северному соседу у королевства нет, американцы вынуждены с этим смириться вопреки логике построения системы коллективной безопасности в регионе. У американцев нет пространства для внешнеполитического маневра. Вашингтон, несмотря на победную войну в Ираке, не смог удержать эту страну в сфере своего монопольного влияния. Самые сильные позиции в Ираке оказались у Тегерана, который сумел воспользовался свержением Саддама, наладив выгодные для себя отношения не только с иракскими шиитами, но и иракскими курдами. Влияния ИРИ в Ираке растет с каждым годом. Несомненно, что подобный сценарий, имеющий необратимые перспективы дальнейшего развития в пользу иранского закрепления в Ираке, не устраивает ни США, ни Саудовскую Аравию. Если американцам еще как-то можно договариваться с Ираном, то для саудовской монархии это исключено.

Схожая ситуация и с участием ИРИ в сирийском конфликте. Америка вынуждена была дать согласие на полноценное участие иранской дипломатии в урегулировании сирийского кризиса. Саудовцы были против этого. Тем не менее, Тегеран во взаимодействии с Москвой укрепил свою роль ключевого игрока в определении дальнейшей судьбы президента Асада и его правительства. В Сирии воздушная операция России, поддержанная Ираном на земле, по сути, спасла Дамаск о поражения. Ещё в сентябре прошлого года падение правительства Асада казалось неминуемым, но Дамаск стабилизировал свое положение и укрепил контроль над значительной частью территории страны. Начат процесс поисков политического решения, полноценным участником которого является Иран. То, что США уже не играют в урегулировании сирийского кризиса доминирующей роли, а Россия возвращается на Ближний Восток, вполне устраивает Иран, а со стороны саудовцев вызывает открытое противодействие, которое Москва предпочитает замалчивать.

В Сирии у России и Ирана есть общие интересы не только на ближайшее время, но и на перспективу. Обе страны имеют цель убрать с ближневосточной сцены «Исламское государство» (ИГ). Военное сотрудничество Москвы и Тегерана в интересах достижения этой цели стало новым важным фактором международных отношений. Ещё несколько лет назад трудно было представить, что иранские истребители будут эскортировать в своём небе российские стратегические бомбардировщики, направляющиеся через Иран для нанесения ракетных ударов по объектам ИГ на сирийской территории. Напомним, что ракетные удары по инфраструктуре террористов, нанесенные Россией с Каспия, осуществлялись через иранское воздушное пространство.

Напрасно США и их союзники надеются, что им удастся расколоть российско-иранский альянс. Вряд ли и Тегеран даже в долгосрочной перспективе может выбрать курс на политическое сближение с Западом в ущерб своим отношениям с Москвой. Глава ИРИ аятолла Хаменеи в последнее время неоднократно отмечал, что США имеют планы изменения государственного устройства Ирана, однако организовать переворот им не удастся. Нам, считает верховный лидер Ирана, нельзя забывать, «что Запад сделал с нами», и всегда помнить, «с кем мы имеем дело». Мировое сообщество – это не только Запад, такова внешнеполитическая доктрина Ирана.

Несмотря на закрытие в июле 2015 года ядерного досье Ирана, заложить основы для нормализации отношений с Вашингтоном Тегерану не удалось. США продолжают экономическое давление на Исламскую Республику. Власти США отменили санкции лишь частично, с многочисленными оговорками. Очевидно, что в этих условиях нормализация отношений с Вашингтоном в сферу иранских государственных интересов не входит, а угроза Ирану со стороны США сохраняется. Прогнозируемого многими экспертами американо-иранского сближения не произошло, иранское высшее религиозно-политическое руководство держит курс на выстраивание стратегического партнерства с Россией.

*******

Саудовская Аравия, используя свой авторитет в исламском мире, обеспечивает Соединенным Штатам поддержку их ближневосточной политики и поощряет антироссийские настроения в регионе. Основной статьей экспорта США в Саудовскую Аравию является вооружение, американское военное присутствие в этом государстве сохраняется. Соединенные Штаты и Саудовская Аравия и сегодня имеют общие интересы в вопросах обеспечения региональной безопасности в Персидском заливе. Иран остается для этих государств основным противником, во многом и потому, что Тегеран желает стать ведущим региональным партнером России. Москве при реализации своей внешнеполитической стратегии в регионе не оправдано ограничиваться выстраиванием двусторонних отношений только с Исламской Республикой, однако не стоит питать иллюзий в отношении вероятности налаживания конструктивного диалога с Саудовской Аравией. Наш выбор очевиден: сотрудничество с Ираном, а не опасное заигрывание с монархией саудовцев.

Саудовская Аравия вновь выбрала США

Петр Львов

Пока в России тщетно пытаются получить миллиарды долларов от Саудовской Аравии в качестве инвестиций в свою экономику, на реализацию российских проектов в КСА, включая высокотехнологичные сферы космоса и ядерной энергетики, а также на закупку вооружений российского производства, гостеприимно принимая многочисленных визитеров из королевства, США меньше говорят, но много делают в реальном плане. При этом воздействуя на Эр-Рияд так, что королю и правящей семье Аль Сауд ничего не остается, как самим бежать на поклон в Вашингтон.

Так, США грамотно разыграли сначала карту о причастности КСА к терактам 11 сентября 2011 года, пригрозив включить страну в список террористических государств, а затем с помощью ООН раскрутили тему бомбардировки йеменских городов авиацией КСА и их союзников по ССАГПЗ кассетными бомбами. И Эр-Рияду ничего не осталось делать, хотя сначала оттуда пригрозили вывести все саудовские деньги и вложения в американскую экономику, как в очередной раз прийти на поклон к Белому дому.

А как кричали в КСА о переориентации на Москву в ответ на заключение сделки США по ИЯП! Чем только они не грозили Вашингтону, причем при тесной координации с Израилем своей антиамерикано-иранской кампании.

В итоге, как говорится, «за что боролись, на то и напоролись». И в те дни, когда руководитель РФПИ вещал с трибуны ПМЭФ о готовности КСА и других аравийских монархий инвестировать в Россию (прим. – при этом он скромно умолчал о том, что речь идет о коммерческой недвижимости в Москве в престижном месте вблизи МГУ, а вовсе не в производство или научно-технологический сектор; да и привезенные им саудовцы были в основном из Лондона, а не КСА), «настоящие» Аль Сауды в это время говорили о конкретных делах в Вашингтоне, причем за несколько дней смогли выйти на целый ряд важных договоренностей и соглашений политического, военного и экономического характера.

13 июня 2016 г. саудовский заместитель наследного принца, министр обороны и глава Совета по делам экономики и развития, сын короля Сальмана и главное – де-факто «человек номер два» в Саудовской Аравии Мухаммед бин Сальман вместо Санкт–Петербурга находился с официальным визитом в США в ответ на приглашение от их правительства. И хотя до этого он дважды посещал Вашингтон – в составе делегации короля, а до этого в качестве члена наследного принца КСА, нынешний визит туда занимает особое место в его внешнеполитической активности. Если ранее его «представляли» американскому политическому истеблишменту, то на этот раз принц Мухаммед выступал в самостоятельном качестве и провел прямые переговоры с ведущими представителями американской элиты, включая президента Б.Обаму. Принимая принца Мухаммеда бен Сальмана, он подчеркнул, что «Соединенные Штаты считают необходимым продолжать сотрудничество с Саудовской Аравией на благо обеих стран», действуя вместе с Эр-Риядом «в интересах поддержки безопасности и стабильности Ближнего Востока и противодействия региональным вызовам».

Как подчеркивала в этой связи «Аш-Шарк Аль-Аусат», на встрече были «всесторонне обсуждены проверенные историей особые отношения» между обеими странами. Вместе с тем президент Б. Обама особо остановился на «планах социально-экономического развития страны-партнера», подчеркнув, что Соединенные Штаты «приветствуют программу “Видение Королевства Саудовская Аравия: 2030”» и «будут укреплять связи» с саудовской стороной «в интересах реализации выдвинутых ею планов развития».

Список американских официальных лиц, с которыми он встречался, тоже весьма показателен: это и госсекретарь Джон Керри, и министр обороны Эштон Картер, и директор ЦРУ Джон Бреннан, и министр торговли Пенни Прицкер, и лидеры республиканского большинства и демократического меньшинства в Конгрессе Пол Райан и Нэнси Пелузи, и члены комитета Сената по вооруженным силам и члены комитета Сената по иностранным делам. В завершение всех этих переговоров и официальной части визита принца принял в Овальном кабинете Белого дома президент Б.Обама. Кроме того, в ходе своей поездки Мухаммед бин Сальман посетил Нью-Йорк, где в штаб-квартире ООН он встретился с ее генеральным секретарем Пан Ги Муном (тематика применения кассетных бомб в Йемене).

В отличие от поездок в Россию, которые длились не более одного-двух дней, саудовского принца на протяжении 4 дней визита в США сопровождали не только министр иностранных дел Адиль аль-Джубейр, но и министр информации Адиль ат-Турейфи, а также два ведущих министра экономического профиля саудовского правительства — министр нефти и природных ресурсов Халед аль-Фалех и министр торговли и инвестиций Маджид бен Абдалла аль-Касаби. Вместе с ними в делегации был и глава Управления общей разведки Халед аль-Хумейдан.

По полученной информации, Мухаммед бин Сальман обсудил три основных блока вопросов: во-первых, «политическое досье», включающее ныне существующие проблемы и разногласия между Эр-Риядом и Вашингтоном, в том числе возникшие из-за соглашения по иранской ядерной программе и в связи с возможностью обнародования «закрытой части» опубликованного в 2003 г. сенатского доклада о терактах 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне. Во-вторых, «досье безопасности», включая двустороннее сотрудничество в сфере обмена разведывательной информацией и военное взаимодействие. И третье «досье» — с вопросами двусторонних экономических отношений.

Мухаммед бин Сальман провел переговоры не только с представителями американского бизнеса на Уолл-стрит в Вашингтоне, изложив им основные положения программы «Видение: 2030» и ее начального этапа «Национальный поворот: 2020», но и совершил поездку в калифорнийскую Силиконовую долину, где встретился с главами крупнейших американских компаний — Google, Apple и Facebook, обеспечивая научно-технологическую поддержку начинаниям, которые предполагается осуществить в рамках «Видения: 2030». Уже 16 июня 2016 г. крупнейшая американская химическая компания Dow Chemical Company объявила о получении торговой регистрации и начале деятельности в Саудовской Аравии, где, в свою очередь, было подчеркнуто, что решение компании связано с реализацией программы «Видение: 2030».

Примечательны и протокольные формальности, окружавшие этот визит. Так, госсекретарь Дж.Керри ожидал прибытия принца на пороге собственного дома, а затем он спустился с тем, чтобы приветствовать его и сопроводить вместе с сопровождающими в дом. Там в традициях месяца-поста Рамадан был устроен праздничный ужин — «ифтар». А обсуждавшийся в ходе встречи круг вопросов был весьма широк: терроризм, безопасность, положение в Сирии, Йемене и Ираке, противостояние «иранской активности» в регионе Персидского залива и Ближнего Востока. Встрече обоих политиков предшествовала публикация в конце мая 2016 г. ежегодного отчета Государственного департамента, в котором, в частности, отмечалась «активная роль» Саудовской Аравии в «рядах международной коалиции противостояния ДАИШ в Сирии и Ираке», как и важность саудовской инициативы создания «исламской коалиции» противодействия международному терроризму.

16 июня, то есть в день выступления главы РФПИ на ПМЭФ, Мухаммеда бин Сальмана принял (прим. – встреча длилась более 2-х часов) глава Пентагона Э.Картер. Обе стороны обсудили все «региональные вызовы» и, в первую очередь, сотрудничество в вопросе «разгрома» ДАИШ, положение в Йемене, противостояние иранскому влиянию и договорились о расширении координации действий, в том числе и в плане взаимодействия сил специального назначения. Оценивая переговоры двух министров обороны, официальный представитель Пентагона сказал, что они «увенчались очень плодотворными результатами». Он подчеркивал также, что Э. Картер «был счастлив провести эти плодотворные переговоры» и «надеется на расширение сотрудничества с Саудовской Аравией в деле противостояния терроризму, ДАИШ и действиям Ирана, подрывающим региональную стабильность».

Дискуссии, проходившие в комитетах по вооруженным силам и по иностранным делам, а также встречи с некоторыми законодателями из обеих партий, были сосредоточены на вопросах, связанных с решением ближневосточных конфликтов. Сирия и Йемен назывались в первую очередь. А также на «противостоянии подрывной деятельности Ирана в регионе». Немалое место в ходе этих встреч заняло обсуждение возможностей, открывающихся перед американским бизнесом в связи с началом реализации программы «Видение Королевства Саудовская Аравия: 2030». При этом Саудовская Аравия квалифицировалась как «важный союзник» Соединенных Штатов в регионе Ближнего Востока. И главное – вопрос об обнародовании закрытой части сенатского отчета о событиях 11 сентября 2001 г. окончательно ушел из повестки дня саудовско-американских отношений.

Совершенно очевидно, что визит в Вашингтон Мухаммеда бин Сальмана был проведен Вашингтоном именно в дни, когда в Санкт – Петербурге проходил ПМЭФ. Это было демонстрацией того, кого в реалии предпочитает Эр-Рияд, пусть даже под влиянием объективных факторов. Тем самым «подведена черта» под российскими усилиями договориться с КСА о более высоких ценах на нефть. Да и все обговоренные еще в 2015 году проекты под вопросом. Тем более что в 2006 и 2010 годах Саудовская Аравия дважды не сдерживала своих обещаний. Она получила от Москвы согласие проголосовать за введение западных санкций против Ирана, а затем отказалась от уже запарафированных контрактов по ВТС на 2 млрд долл.

Сейчас ясно: Эр-Рияд сделал свой выбор в пользу Вашингтона. Тем более что в КСА ждут прихода в Белый Дом Х.Клинтон. Она всегда по-особому относилась к Аль Саудам, делая на королевство ставку в своей политике на Ближнем Востоке, еще будучи госсекретарем. Не случайно накануне поездки в Вашингтон Мухаммед бин Сальман внес в ее предвыборный фонд взнос в размере 20% его общего объема. Да и в США сделали свой выбор в пользу заместителя «наследника», а не наследного принца Наифа, на которого ставили раньше. Так что российская карта разыграна в очередной раз без всякой пользы для Москвы. Видимо, надо лучше помнить недавнее прошлое, в котором саудовцы не раз обманывали Москву щедрыми обещаниями. Кто-то на это каждый раз попадается. Осталось дождаться, выполнит ли хоть что-то Эр-Рияд из того, что «обговорил» с Россией за последние полтора года, когда короля Абдаллу сменил Сальман и выставил на «российский фронт» в качестве флагмана своего сына Мухаммеда.

Генеральный секретарь ООН ожидает, что Саудовская Аравия примет меры по защите мирных жителей и детей в Йемене, где арабская коалиция продолжает операцию против шиитских повстанцев хуситов. Ситуацию в Йемене в свете последнего доклада ООН по положению детей в вооруженных конфликтах Пан Ги Мун обсудил в среду на встрече со вторым наследным принцем Саудовской Аравии Мохаммадом бен Салманом, сообщила пресс-служба ООН.

Второй наследный принц Саудовской Аравии находится с визитом в США. Ранее он запросил встречу с главой всемирной организации в Нью-Йорке. В среду стороны обсудили "создание конкретных мер для улучшения ситуации на месте".

"Генеральный секретарь выразил надежду, что к моменту представления доклада о детях в вооруженных конфликтах СБ ООН в августе, он сможет указать на прогресс по защите мирных жителей в Йемене", — говорится в заявлении.

Полемика между ООН и Эр-Риядом обострилась после публикации доклада ООН, в котором возглавляемая Саудовской Аравией коалиция в Йемене была признана ответственной за гибель 510 и ранение 667 детей в Йемене в 2015 году. Однако вскоре после публикации отчета ООН временно исключила саудовскую коалицию из "черного списка" для проведения совместного с представителями коалиции пересмотра указанных в докладе данных. При этом Пан Ги Мун дал понять, что это решение было связано с угрозами о сокращении финансирования ряда программ ООН. Постпред Саудовской Аравии при ООН ранее опроверг информацию о давлении его страны на всемирную организацию.

В заявлении ООН по итогам встречи также отмечается, что генсек "поблагодарил Саудовскую Аравию за сильную политическую и финансовую поддержку различной деятельности ООН, включая борьбу с терроризмом и гуманитарную сферу".

Самого Мохаммада Бен Салмана, прибывшего в среду на встречу с генсеком, журналисты спросили, разгневан ли он на ООН за включение коалиции в "черный список".

"Я не разгневан", — ответил второй наследный принц.

В ходе встречи в штаб-квартире ООН стороны также обсудили палестино-израильское урегулирование, положение в Ливане и Сирии. В этой связи генсек заявил, что рассчитывает на "воодушевление Саудовской Аравией сторон конфликта о поддержании режима прекращения огня и позитивной работе со спецпосланником Стаффаном де Мистурой".

Ольга Денисова.

После бойни в гей-клубе Орландо, учиненной американским мусульманином Омаром Матином, тема исламского радикализма в США стала доминирующей в президентской кампании. Если раньше трагедии подобного рода сплачивали нацию, то теперь стрельба в Орландо расколола Америку — прежде всего в вопросе отношения к исламу.

Республиканский кандидат в президенты США Дональд Трамп потребовал ввести запрет на въезд мусульман в страну. По его мнению, родителей стрелка — Омара Матина — с самого начала нельзя было впускать в Америку из Афганистана. Трамп уже добивался запрета на въезд мусульман полгода назад, после массового убийства в Сан-Бернардино. На тот момент все осудили заявление Трампа, в том числе в руководстве Республиканской партии, однако это лишь усилило его популярность среди рядовых белых избирателей.

Трамп заявил, что событие в Орландо — это только начало процесса (распространения исламского терроризма в Америке), власти должны проявить жесткость, так как принципы радикального ислама несовместимы с западными ценностями. Он предложил установить наблюдение за мечетями, а также проводить profiling — выборочный контроль подозрительных лиц, прежде всего на основе их "небелой" внешности.

Трамп также призвал президента Обаму четко обозначить свою позицию по отношению к радикальному исламу или с позором уйти в отставку. Но до сих пор, несмотря на все теракты, совершенные исламистами или их последователями на территории США, Обама отказывался осудить исламский радикализм.

Это усилило подозрения американских правых, что он является "криптомусульманином". Так считают, по различным опросам, 17% американцев и треть консервативных республиканцев. Основанием для этой теории заговора служит тот факт, что родной отец и отчим Обамы были мусульманами и что сам он до четвертого класса жил в мусульманской Индонезии. Ультраправые считают, что его свидетельство о рождении на Гавайских островах подделано, а на самом деле он родился в Кении. Противники Обамы находят подтверждение этой теории и в том, что он снял санкции с Ирана, несмотря на яростное сопротивление еврейского лобби и Израиля.

Однако и на этот раз Обама категорически отверг требование Трампа, так как оно "не соответствует американским ценностям — терпимости по отношению ко всем религиям". По словам американского президента, такие предложения лишь играют на руку ИГ ("группировка "Исламское государство", запрещена в РФ — Ред), поскольку подтверждают тезис, что "Запад ненавидит мусульман".

Тем не менее, "исламский радикализм" стал важной темой нынешней президентской кампании в США. Кандидат в президенты от демократической партии Хиллари Клинтон подвергла критике ряд арабских стран, в том числе Саудовскую Аравию, Катар и Кувейт, за поддержку исламской радикальной идеологии и финансирование экстремистских организаций и мечетей за рубежом. Аналитики считают такие заявления частью предвыборной кампании, поскольку на практике они вряд ли повлияют на позицию государств Персидского залива, поддерживающих воинствующий исламизм.

Все больше политологов на Западе считает, что Америка должна осознать угрозу исламского радикализма у себя дома. По мнению немецкого издания Der Spiegel, США сейчас "слепнут на оба глаза": правым они плохо видят опасность свободной продажи оружия, а левым — угрозу внутреннего, прежде всего исламского, терроризма.

Стрелок из Орландо Омар Матин был прекрасно известен американским спецслужбам. ФБР допрашивало его дважды: в 2013 году, в связи с симпатиями к радикальным группировкам, и в 2014 году, в связи с контактами с американским джихадистом, взорвавшим себя в Сирии. Это напоминает историю с братьями Царнаевыми, организаторами теракта на Бостонском марафоне в 2013 году. Тех также допрашивало ФБР, но не нашло повода к задержанию. Тем более удивительно, что Омар Матин был принят в частную охранную фирму и получил законное разрешение на хранение огнестрельного оружия. По данным ФБР, Омар Матин в момент стрельбы связался с полицией и заявил о своей верности ИГ.

По мнению многих аналитиков, Америка уже вступила в конфронтацию с радикальным исламом у себя дома. Вспомним последние наиболее громкие теракты с исламистской мотивацией.

В 2009 году американский военный психиатр палестинского происхождения Нидаль Хасан убил 13 сослуживцев и ранил 32 на базе Форт-Худ в Техасе. Позднее выяснилось, что он находился в контакте с радикальным исламским проповедником Анваром аль-Авлаки — идеологом "Аль-Каиды" на Аравийском полуострове, позднее уничтоженным в Йемене.

В 2013 году братья Царнаевы (этнические чеченцы, сторонники радикального ислама) осуществили взрывы во время Бостонского марафона, в результате которых 3 человека были убиты и 264 ранены.

2 декабря 2015 года в Сан-Бернардино, Калифорния, супруги Сайед Фарук и Ташфин Малик устроили бойню, в результате которой 16 человек были убиты и 24 ранены. На тот момент это был самый кровавый теракт, осуществленный исламистами, начиная с 11 сентября 2001 года. 28-летний этнический пакистанец Сайед Фарук (как и этнический афганец Омар Матин) родился в США, его жена приехала к нему из Пакистана. Оба они присягнули на верность ИГ.

Кроме того, за последние полтора десятилетия в США были совершены десятки убийств сторонниками радикального ислама. Конечно, колоссальное количество преступлений с применением огнестрельного оружия совершается в США немусульманами, однако акции исламистов отличаются от действий других "американских стрелков" своим идейным и целенаправленным характером. Эксперты опасаются, что они могут стать прологом к более масштабным терактам — вплоть до применения оружия массового уничтожения.

По версии тех, кто считает Барака Обаму "криптомусульманином", он совершенно сознательно отказывается признать опасность радикального ислама для Соединенных Штатов и не принимает решительных мер по борьбе с этой угрозой. Сторонники этой версии напоминают, что Обама ни разу не обратился с открытым призывом к имамам в США с требованием дистанцироваться от террористов, он ни разу не призвал мусульман к сотрудничеству с властями на федеральном и местном уровне. Президент США придерживается правил "политкорректности", вместо того чтобы приступить к решению этой острой проблемы.

Справедливости ради стоит сказать, что не только Барак Обама, но и весь политический истеблишмент США продолжает упорно отрицать, что в стране, несмотря на все усилия по интеграции мусульман, обостряется проблема радикального исламизма. Чем можно объяснить такое нежелание видеть факты? Может быть, страхом вызвать межконфессиональную рознь, нарушить некие принципы этнорелигиозного баланса внутри страны. А может быть, нежеланием портить отношения с монархиями Персидского залива. Хотя официально число мусульман в США относительно невелико — около 3,3 млн человек, или 0,9% населения. Имеются также альтернативные данные, согласно которым подлинная численность мусульман в Америке может достигать от 5 до 10 миллионов человек.

В случае дальнейшей радикализации плохо интегрированные и идеологически враждебные американскому обществу мусульмане могут стать детонатором протестов, к которым готова примкнуть значительная часть чернокожего населения страны.

Современные средства связи и интернет позволяют исламским активистам проводить мгновенные флешмобы и вести круглосуточную пропаганду. Так, стрелок из Орландо Омар Матин приобщился к радикальному исламу через интернет.

Одна из ошибок властей, считает ряд американских экспертов, заключается в недооценке радикального ислама и его передовых отрядов — ИГ и "Аль-Каиды". Это не просто террористические группировки, это военные организации, которые действуют по своим законам. ИГ ведет беспощадную идейную борьбу с "неверными" — западной культурой и обществом. Игиловцы — это воины, цель которых — побороть христианство и иудаизм. Лица, совершающие теракты, считаются у них солдатами или шахидами, вся разница в том, что они не носят военных знаков различия. Однако своих бойцов ИГ разместила по всему западному миру, а многих рекрутировала уже на Западе при поддержке целой армии местных сторонников.

В этой войне Западу трудно победить, поскольку идейно он разоружился, отказавшись от христианских ценностей. Западный человек беззащитен, так для него главное — сохранить уровень жизни, личную безопасность, доступ к развлечениям и кредиту. В этом умонастроении его поддерживают элиты, проповедующие политкорректность.

Дмитрий Добров, обозреватель Inosmi.ru

Энергетическое измерение ПМЭФ-2016 (I)

Петр ИСКЕНДЕРОВ

Положение на мировом рынке нефти и перспективы реализации российских проектов в газовой области оказались в центре обсуждения на XX Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ-2016). Содержание состоявшихся дискуссий ещё раз показало, что Россия и далее будет оставаться ключевым игроком в мировых нефтяных делах и в сфере обеспечения энергобезопасности Европы.

Важнейшие энергетические вопросы на форуме были вынесены на специальную сессию «Мировой рынок нефти на развилке: инвестиции в неопределённость или управление рисками», организованную компанией «Роснефть». В работе сессии приняли участие руководители крупнейших мировых нефтегазовых компаний - Роберт Дадли (BP), Патрик Пуянне (Total), Лоренцо Симонелли (GE Oil&Gas), Эулохио Антонио Дель Пино Диаз (министр нефти Венесуэлы и глава PDVSA), Рекс Тиллерсон (Exxon).

«Добыча нефти в России останется стабильной до 2035 года» - такой прогноз сделал председатель НК «Роснефть» Игорь Сечин. По его словам, в результате ценового кризиса на мировом нефтяном рынке на передний план выдвинулись три крупнейшие страны-производители нефти, обладающие ресурсным и геологическим потенциалом - Саудовская Аравия, США и Россия. Но, даже если текущие цены на нефть и приведут к восстановлению сланцевой добычи в США, её взрывного роста уже не будет. При этом развитие американской энергетики окажется на перепутье, тогда как российская отрасль обладает большим потенциалом и при низких ценах, подчеркнул И.Сечин.

На мировом нефтяном рынке за последние годы последовательно сменились две концепции, в одной из которых делался упор на решающую регуляторную роль ОПЕК, в другой - на перспективы кардинального переформатирования нефтяного рынка в результате «сланцевой революции» в США. Обе эти концепции в современных условиях не состоятельны, ввиду того что нефтяной рынок стал более многополярным. Кроме того, по оценке главы «Роснефти», в настоящее время можно говорить и о деформации рыночных механизмов нефтяной отрасли.

Характерно, что, если в прошлом году одной из самых представительных и активных на ПМЭФ была делегация Саудовской Аравии, сейчас внимание руководства этой страны переключено на внутренние проблемы. «Сегодня на фоне обвала цен на нефть (причём ответственность за это по большей части несет сам Эр-Рияд, стремившийся тем самым задавить своих противников, прежде всего Тегеран и Москву) испытывающая финансовые трудности Саудовская Аравия (чёрное золото является источником 90% её доходов) больше не может играть в социальное государство и щедро делиться нефтяной рентой», - указывает один из ведущих аналитиков компании JFC-Conseil Ролан Ломбарди. «При нынешней цене в 50 долларов за баррель королевство переживает трудные времена. За прошлый год потерянная прибыль составила 49 миллиардов долларов! В 2015 году дефицит бюджета достиг рекордной отметки в 99 миллиардов долларов, то есть 13% ВВП. По разным оценкам, в 2016 году он составит 15%. Эр-Рияд уже вернул 70 миллиардов инвестиций за границей. Для существования в условиях подешевевшей на 60% с 2014 года нефти и финансирования вмешательства в Йемене и в рамках коалиции в Ираке властям приходится ежемесячно тратить порядка 30 миллиардов из резервов (750 миллиардов), которые изначально предназначались для обеспечения будущего страны в постнефтяную эпоху. По данным МВФ, саудовские резервы тают, и королевство не продержится в таком темпе и пяти лет», - пишет Ролан Ломбарди и делает серьёзный вывод: «Лично мне кажется, что Турция и Саудовская Аравия сейчас - два «больных» государства Ближнего Востока».

Видимо, в ближайшее время можно ожидать новых шагов Саудовской Аравии в направлении достижения договорённостей с Россией относительно совместного ограничения добычи нефти, а в качестве аргумента в пользу укрепления взаимодействия с Москвой Эр-Рияд использует начавшиеся поставки в Европу иранской нефти, представляя их как угрозу и саудовским, и российским интересам. В свою очередь министр нефти Венесуэлы высказал предположение, что если страны ОПЕК не предпримут срочных мер, то мировые цены на нефть к зиме 2017 года могут обвалиться до 20 долларов за баррель.

Важным показателем новых тенденций в энергетической сфере стало появление конкретных проектов, активно обсуждаемых в настоящее время. В частности, по данным компании «Новатэк», участием в проекте «Арктик СПГ-2» заинтересовались китайская CNPC и французская Total. По словам председателя правления «Новатэка» Леонида Михельсона, компания намерена завершить разработку технологической концепции «Арктик СПГ-2» в текущем году. Рассматриваются линии мощностью по 6 млн тонн в год. Ранее сообщалось, что мощность проекта может быть аналогична строящемуся «Ямал СПГ» (три линии по 5,5 млн тонн в год). Ресурсная база нового завода – месторождения соседнего с Ямалом Гыданского полуострова, Салмановское и Геофизическое с общими запасами 385 млрд кубометров газа. Перспективным рынком сбыта продукции нового завода выступают Индия, Пакистан и страны Юго-Восточной Азии, потребляющие в настоящее время более 75% СПГ в мире и сохраняющие лидерство по темпам роста спроса. Согласно существующим оценкам, потребности этого региона в СПГ вырастут к 2025 году дополнительно на 120 млн тонн в год.

Наконец, вне зависимости от решений, принимаемых или не принимаемых в рамках саммитов ОПЕК (последний прошел в начале июня в Вене и не привёл к конкретным договоренностям), всё больше влияние на ситуацию на мировом рынке нефти оказывают страны, не входящие в картель. Снижение нефтедобычи в этих странах при сохранении устойчивого спроса на нефть способно стать ключевым фактором в стабилизации мирового рынка.

По данным последнего отчёта Международного энергетического агентства (МЭА), общий объём мировой добычи нефти сократился в мае 2016 года на 800 тыс. баррелей в сутки. К концу мая в мире ежедневно добывалось 95,4 млн баррелей нефти, что на 590 тысяч баррелей меньше, чем было в конце мая 2015 года. Это стало первым значительным сокращением объёмов нефтедобычи с начала 2013 года, причём важную роль здесь сыграло сокращение добычи нефти в США и Канаде – странах, не входящих в ОПЕК.

Характерно при этом, что сами по себе итоги последнего саммита ОПЕК, на котором шла речь как о росте нефтедобычи в Иране, так и о нестабильности поставок из Ливии и Нигерии, не оказали реального влияния на ценовую динамику. И до, и после форума картеля июльские фьючерсы на нефть марки Brent продолжали торговаться по цене около 50 долларов за баррель, то есть на максимальном уровне с ноября 2015 года.

«Неожиданное сокращение поставок и отключения в Северной Америке, Африке и Южной Америке снизили глобальные прогнозы по производству нефти», – подчёркивают эксперты МЭА, имея в виду, в частности, производственные проблемы у американских и канадских нефтяников.

А учитывая тесную взаимосвязь производственно-ценовых показателей по нефти и газу, новые тенденции на мировом рынке нефти неизбежно окажут скорое и значительное влияние на перспективы реализации газовых проектов, в том числе относящихся к энергобезопасности Европы.

(Окончание следует)

Совет Безопасности ООН призвал стороны конфликта в Йемене соблюдать режим прекращения огня, не допускать провокаций и не нарушать нормы международного гуманитарного права.

"Члены Совета Безопасности призвали все стороны уважать и полностью придерживаться режима прекращения огня, воздерживаться от провокаций и призвали все стороны уважать международное гуманитарное право", — заявил постпред Франции при ООН (председатель СБ ООН в июне) Франсуа Делаттр.

С 11 апреля в Йемене был установлен режим прекращения огня. Однако столкновения продолжались в отдельных районах страны. Как сообщил Делаттр, в ходе консультаций Совета была выражена озабоченность участившимися террористическими атаками. "Члены СБ призвали йеменские стороны избежать любого вакуума с точки зрения безопасности, что может быть использовано террористами", — сказал он.

На заседании во вторник специальный посланник ООН по Йемену Исмаил Ульд Шейх Ахмед рассказал о ходе переговоров сторон. Межйеменские переговоры проходили в Кувейте при посредничестве ООН и были ранее приостановлены для консультаций участвующих сторон с лидерами.

Выступая на заседании Совета Безопасности ООН Ульд Ахмед заявил, что противоборствующие стороны — шиитские повстанцы хуситы и верные им группы, а также представители президента страны, позитивно отреагировали на ранее предложенную "дорожную карту" по окончанию конфликта. Однако, по его словам, стороны еще не пришли к согласию по срокам начала работы по ней. "В ближайшие несколько дней я представлю сторонам письменные предложения перед тем, как консультации возобновятся", — сказал он.

В Йемене уже больше года продолжаются военные действия между захватившими власть повстанцами из движения "Ансар Алла" (хуситами) и сторонниками экс-президента Али Абдаллы Салеха, с одной стороны, и частью армии на стороне президента Абд Раббу Мансура Хади, которую поддерживает арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией. Именно после вступления в войну коалиции в марте прошлого года в Йемене началась активная фаза военного противостояния.

Ольга Денисова.

Переговоры по внутрийеменскому урегулированию на грани провала

Петр Львов

Направив в Йемен свои войска, арабская, а точнее аравийская коалиция во главе с Саудовской Аравией, которая хочет подавить силой шиитских повстанцев-хуситов, поддерживаемых Ираном, и союзные им вооруженные формирования бывшего президента А.Салеха, никак не предполагала, что надолго увязнет в йеменской трясине. Более того, все более понятным становится и то, что фактически эту войну не выиграть ни с помощью массированных бомбардировок йеменских городов, ни путем проведения сухопутных операций, где костяк антихуситских сил составляют механизированные части ОАЭ, КСА и подразделения из ВС Египта и Судана, а также остатки йеменской армии, лояльные по отношению к прозападному и просаудовскому «президенту» ЙР А.Хади. Коалиция уже потеряла несколько сот убитыми и свыше тысячи военнослужащих ранеными, что вызывает недовольство прежде всего в общественном мнении Эмиратов и саудовского королевства. Кроме того, все убедились в том, что, несмотря на сказочные доходы от нефтяного экспорта, армия КСА не способна решать задачи даже ограниченного регионального характера. А это ослабляет авторитет Эр-Рияда в арабском мире, который и так сильно упал после поражений просаудовских отрядов вооруженной оппозиции в Сирии.

Тем не менее аравийские монархии уже не могут просто так уйти из Йемена, бросив все на произвол судьбы и понимая, что это станет позорным концом их военной авантюры. Более того, еще месяц назад, несмотря на готовность сторон внутрийеменского конфликта продлить условия перемирия даже в случае приостановки переговоров в Кувейте, Эр-Рияд дал добро на наступление сил коалиции на Таиз, которое должно было начаться в начале июня с.г. Это уже третья попытка со времени интервенции в ЙР прорваться к йеменской столице Сане. И еще приходится вести бои на Юге против местных кланов и племен, которые формально примкнули к «Аль-Каиде Аравийского полуострова», а также против различных суннитских «партизанских» отрядов на востоке и на западе Южного Йемена, не желающих быть под властью ни хуситов, ни коалиции вместе с А.Хади. Саудовцы явно принудили «президента» страны А.Хади согласиться с решением начать новый поход на Таиз, хотя еще с марта с.г. он категорически выступал против этого варианта, который активно проталкивал бывший премьер-министр Южного Йемена Х.Аттас. По мнению А.Хади и многих других деятелей из его окружения, «освобождение» Таиза от хуситов означало бы распад ЙР на Юг и Север.

За это время, то есть за прошедшие 2 месяца после очередной попытки взять Таиз, ничего особо нового не случилось, разве что забуксовали переговоры по внутрийеменскому урегулированию в Кувейте. Хотя это было ясно с самого начала, поскольку хуситы не собирались складывать оружие и уходить со своих позиций в Сане, и тем более инкорпорироваться в новую политическую структуру страны на условиях А.Хади и руководства аравийской коалиции. И в КСА сочли необходимым оказать силовое воздействие. Кроме того, между Эр-Риядом и Абу-Даби возникли разногласия по поводу дальнейшей тактики действий на йеменском направлении. В ОАЭ устали от непопулярной войны и явно сочли приемлемым фактический распад страны на Север и Юг, пусть и на условиях фактической федерализации. В КСА упорно придерживаются концепции сохранения унитарного государства. В этом состоит основное разногласие внутри коалиции, и только линия на максимальное ослабление влияния в ЙР местных «Братьев-мусульман» в лице партии «Ислах» пока остается общей позицией в коалиции. Хотя недавнее назначение Али Мохсена аль-Ахмара, сводного брата бывшего президента страны А.Салеха, заместителем министра обороны явно выпадает из логики этого подхода. Но оно могло повлиять на решение по новому походу на Таиз.

Совершенно очевидно, что через этот третий по величине город ЙР, который по своему расположению является своего рода воротами между Северным и Южным Йеменом, было бы наиболее оптимальным с военной точки зрения наступать на Сану, что в свое время и сделал бывший президент А.Салех, когда его силы за несколько дней быстро овладели Аденом, а А.Хади еле успел сбежать оттуда на моторной лодке. Аравийская коалиция после возвращения Адена попыталась пойти на Таиз, но ее наступление не удалось вследствие действий хуситов на восточных и западных подходах к городу, а также контрнаступления вдоль побережья Красного моря от Ходейды на юг. В результате коалиция смогла удержать лишь архипелаг и несколько островов вблизи Баб-эль-Мандебского пролива. Вторично КСА на этот вариант не пошло из-за крайне негативного отношения южнойеменцев и таизцев к штурму города. Вместо этого саудовцы попытались начать наступление на столицу Йемена через Маариб и тем самым подтолкнуть на наступление племенной союз Хашед. Но этого не получилось, и тогда саудовцы вновь вернулись к таизскому варианту, пусть даже с риском вызвать серьезное недовольство южнойеменцев.

Между тем ситуация в самом городе весьма непростая. Ополченцы, среди которых имеются сторонники партии «Ислах», салафиты и местные отряды территориальной обороны контролируют сам город. При этом основные дороги снабжения и значительная часть периметра города контролируют сторонники А.Салеха. Поэтому возобновилась выброска с самолетов грузов с оружием и боеприпасами вглубь позиций ополченцев, только на этот раз военными ОАЭ, а не КСА, как на первом этапе обороны города. Эмираты активно закупают для этих целей оружие именно «советского происхождения», привычного для йеменцев. Не случайно недавно Минск посетила военная делегация ОАЭ во главе с А.Х.аль-Кубейси, которая вела переговоры о закупке в Белоруссии крупных партий стрелкового оружия, боеприпасов, систем противотанковой борьбы и даже танков. Львиная доля этого предназначается для сил ливийского генерала Х.Хафтара, а часть — лояльным ОАЭ ополченцам в Йемене. И прежде всего на юге страны и в Таизе.

Планированию наступления на Таиз предшествовал тайный приезд в Эр-Рияд руководителя местного ополчения Хамуда аль-Махляфи, который при президенте А.Салехе был начальником таизского аппарата безопасности. На тот период времени он являлся членом правящей партии Всеобщий народный конгресс, но после начала «революции» перешел в «Ислах». В период правления А.Салеха являлся его доверенным лицом в провинции, и в частности курировал контрабандную торговлю алкоголем, которую организовал бывший президент, в том числе с использованием автотранспорта полиции и службы безопасности. Именно благодаря прежнему посту и большим деньгам от алкогольных доходов он и смог стать лидером «народного восстания» в Таизе. После месячного пребывания в КСА Х.аль-Махляфи вместе с семьей выехал в Турцию, где купил весьма дорогой особняк. Видимо, состоялась сделка между Эр-Риядом и Х.аль-Махляфи с целью обезглавить движение ополченцев с последующим переходом его в руки местных салафитов. Так что, если наступление аравийской коалиции на Таиз увенчается успехом, то эта ключевая провинция может попасть под контроль салафитского крыла с целью минимизации влияния «Братьев-мусульман» из «Ислах». Но никто не может гарантировать, что это наступление увенчается успехом. Позиции А.Салеха среди местных племен прочны, а местные ислаховцы не готовы так просто отдавать зону своего влияния.

Кроме того, несмотря на все усилия в рамках переговорного процесса по внутрийеменскому урегулированию в Кувейте, достигнуть каких-либо позитивных результатов не удалось. Более того, стороны даже не смогли хотя бы зафиксировать позитивную динамику. Этот результат был вполне предсказуем, поскольку на переговорах присутствуют две стороны — собственно «представители» президента Йемена А.Хади и повстанцы-хуситы. А этот формат изначально ущербный, поскольку он исключает еще две очень влиятельные силы — южнойеменцев и сторонников бывшего президента страны А.Салеха. При этом с участием «южан» совсем не так просто, учитывая наличие на Юге нескольких так называемых «движений», которые замыкаются на разных бывших руководителей НДРЙ, в том числе и на самого А.Хади, который в свое время был заместителем генерального секретаря Йеменской социалистической партии у Али Насера Мухаммеда и участвовал вместе с ним в попытке государственного переворота. Что же касается А.Салеха, то его части бывшей Республиканской гвардии являются одной из наиболее весомых сил противостояния аравийской коалиции и без его участия вряд ли обойтись. В ходе нынешней гражданской войны он продемонстрировал чудеса изворотливости и политического умения, да еще при наличии значительных финансовых средств, которые бывший президент Йемена сумел вовремя перевести со счетов банков в ОАЭ и выручить от продажи активов в США. Тем самым он практически полностью нивелировал возможные негативные последствия для себя в случае применения к нему режима санкций со стороны Вашингтона. Примечательно, что когда аравийская коалиция безуспешно пыталась ликвидировать его, нанося авиаудары по его многочисленным дворцам и резиденциям и снеся фактически до основания его родную деревню, сам А.Салех в это время находился в подвале посольства США в Сане, персонал которого к тому времени был уже эвакуирован. Он верно просчитал саудовскую логику: ВВС КСА не станут бомбить американскую дипмиссию, пусть даже покинутую дипломатами. Решение Аль Саудов оставить его за бортом переговоров стало роковой ошибкой. При этом Эр-Рияд, да и Вашингтон почему-то посчитали заслуживающей доверия информацию о том, что А.А.Салех и хуситы поссорились, и последние теперь полагают правильным действовать без оглядки на мнение своего главного союзника.

Весь ход боевых действий в Йемене в процессе проведения мирных переговоров не принес позитивной динамики. Боевая активность в районах к востоку и юго-востоку от Саны даже усилилась за последние несколько недель, как и в приграничных с КСА областях. Периодически возникают локальные боестолкновения в Наджране. И это при том, что гарантии безопасности именно для своих приграничных к Йемену территорий Эр-Рияд ставил в качестве основной задачи на нынешнем раунде мирных переговоров. Заметно снизилась боевая активность авиации аравийской коалиции после обвинений в применении ей кассетных бомб. На этом фоне хуситы пытаются максимально расширить контроль над различными областями страны, сумев значительно продвинуться на северо-западе провинции Шабва и частично выбить силы аравийской коалиции из района Усайлана. Тормозится широко объявленное наступление сил коалиции на Таиз. К этому можно добавить и обострение ситуации на Юге страны. Там часть отрядов «движений» атаковала силы аравийской коалиции в Адене, которые охраняли здание управления безопасности, что вызвано недовольством значительной части южнойеменских деятелей политикой назначения в силовой блок лиц по прямой указке ОАЭ. Отсюда же и постоянные теракты и покушения на вновь назначенных силовиков в Южном Йемене. Аналогичное происходит в недавно «освобожденной» от сторонников местной «Аль-Каиды» Мукалле. Там начались атаки против военных ОАЭ и лояльных А.Хади отрядов.

В случае дальнейшего отсутствия прогресса на переговорах, хуситы могут пойти и на односторонние шаги по формированию переходного правительства. Шаг к этому уже сделан, когда 14 июня с.г. на переговорах с представителями правительства Йемена, проходящих в Кувейте, глава делегации хуситов Мухаммед Абдель Салям сделал заявление, сказав, что будут отвергнуты любые предложения ООН по выходу из кризиса, если не будут учтены их требования. «Мы слышали от представителей ООН, что они готовят документ. Наша позиция заключается в том, что мы отвергнем любое предложение, если оно не будет учитывать наши требования. Их суть заключается в создании совместного органа власти, состоящего из института главы государства, правительства национального согласия и военного комитета, руководить которыми будут совместно назначенные люди», — сказал он. Так что ситуация в ЙР вновь обостряется без перспективы выхода на урегулирование. На горизонте тупик.

Россия и Иран: победить вместе или проиграть поодиночке?

Владимир Алексеев, Специально для Iran.ru

По мере приближения даты президентских выборов в США и сохранения плохой конъюнктуры на мировом нефтяном рынке Москве и Тегерану как никогда ранее необходимо задуматься о новом уровне партнерства, причем выводить его на стратегический уровень, а не ограничиваться просто расширением сотрудничества по отдельным вопросам общей повестки дня. С большой вероятностью хозяйкой Белого Дома уже через 7 месяцев станет Хилари Клинтон, открыто угрожавшая в своей предвыборной программе России и Ирану. У кандидата от республиканцев Дональда Трампа, на победу которого ошибочно рассчитывают в Москве и Тегеране, шансов стать новым президентом США намного меньше. Даже с учетом того, что и он не испытывает особых симпатий к России и Ирану, Хилари Клинтон во главе американской администрации представляется для наших стран худшим вариантом.

Как известно, бывший госсекретарь США Хилари Клинтон не ищет компромиссов, уповает не на дипломатию, а на жесткие действия, даже если от этого могут пострадать интересы самих американцев. Ее позиция и практические дела 5-летней давности по Ливии – яркий тому пример. А то, что она на Ближнем Востоке ориентирована на Саудовскую Аравию и Катар, откуда в бытность главой внешнеполитического ведомства США получала щедрые подарки, ни для кого не является секретом. С приходом Хилари Клинтон на президентский пост России и Ирану, скорее всего, придется столкнуться с новой стратегией Вашингтона в регионе, не исключающей кардинального пересмотра курса нынешнего руководства Америки. Готова ли американская дипломатия отказаться от курса Барака Обамы? В каком направлении Клинтон может развернуть ближневосточную политику США? Вернется ли Вашингтон к безоговорочной поддержке Эр-Рияда? Как новая стратегия США может затрагивать интересы Москвы и Тегерана?

В Вашингтоне готовятся к приходу Хилари Клинтон

В госдепе США к приходу в Белый Дом Хилари Клинтон, отличающуюся жесткими ориентирами во внешней политике, прежде всего, в отношении России и Ирана, готовы. Борьба против Москвы и сохранение контроля над главными источниками энергоресурсов всегда лежали в основе стратегии всех американских президентов. Тегеран, несмотря на решение администрации Барака Обамы все же пойти на компромиссы в закрытии иранского ядерного досье, остается в ряду противников Америки. Сделка с Исламской Республикой не стала поворотной точкой в отношениях с одной из самых мощных региональных держав. При Обаме чиновники внешнеполитического ведомства США явно соскучились по твердым и бескомпромиссным действиям Вашингтона. За восемь лет правления нынешнего главы Белого Дома сделано немало для смягчения негативного образа США как агрессивного игрока на мировой арене. Обама на Ближнем Востоке запомнится выводом войск из Ирака и Афганистана, отказом от бомбардировок Сирии в сентябре 2014 года, нежеланием участвовать в сухопутной операции НАТО-ССАГПЗ в Ливии, уклонением от прямого военного вмешательства в йеменский конфликт, заключением сделки с Ираном по ИЯП вопреки активному противодействию Саудовской Аравии и Израиля.

Однако дипломатия Обамы не нашла всеобщей поддержки не только в американском Конгрессе, но и в его правительстве. В Вашингтоне готовы резко сменить галсы и вернуться к прежней практике военных интервенций и вмешательства во внутренние дела суверенных государств. К примеру, 16 июня десятки сотрудников Госдепартамента США подписали конфиденциальный документ, призывающий президента Обаму начать военные действия против официального Дамаска. По их мнению, смена «сирийского режима» является единственным способом борьбы с «Исламским государством». По сообщению The Wall Street Journal под этим документом подписался 51 сотрудник внешнеполитического ведомства США среднего и высшего ранга, отвечающих за Сирию. В своем обращении они выразили протест против политики главы Белого дома в САР и призвали незамедлительно нанести «целенаправленные военные удары» по вооруженным силам законного президента страны Башара Асада. Свою рекомендацию они обосновывают тем, что сирийские власти якобы нарушают режим прекращения огня. По мнению авторов письма, неспособность Вашингтона остановить «вопиющие преступления» Асада укрепит идеологическую привлекательность экстремистской группировки «Исламское государство», даже несмотря на военные неудачи боевиков.

Отправка подобных посланий президенту США является обычной практикой, однако столь много дипломатов под ними, как правило, не подписываются. Как указывает The New York Times, «пятьдесят одна подпись - это очень много, если не беспрецедентно». В Госдепартаменте признали наличие этого документа, однако отказались комментировать его содержание.

Нужно напомнить, что их на несколько дней опередил госсекретарь США Джон Керри, заявивший об угрозе срыва режима перемирия в Сирии. Керри предупредил, что у Вашингтона уже заканчивается терпение. «Россия должна понять, что наше терпение не безгранично, особенно, что касается того, будет ли Асад привлечен к ответственности», – заявил он. Однако позднее, после резкого демарша главы МИД РФ Сергея Лаврова в Госдепартаменте пояснили, что дипломат не угрожал Москве и лишь выразил «свое расстройство» по поводу сложившейся ситуации.

Высказывания Керри об иссякающем у Вашингтона терпении применительно к Сирии не следует расценивать как угрозу, - с таким пояснением выступил официальный представитель Государственного департамента США Джон Кирби. Впрочем, официальные лица американской администрации никогда не утруждались доказывать свои обвинения в адрес России или Ирана. Не случайно, Кирби, не вдаваясь в детали, также утверждал, что американские власти «активно изучают доступные варианты действий» в Сирии. О каких «вариантах» может идти речь теперь понятно. Во главе с Хилари Клинтон США с большой вероятностью могут пойти на военную интервенцию в Сирии и Ливане (для уничтожения «Хизбаллы»), а затем и Ирак с Йеменом окажутся на очереди.

Иран сумел воспользоваться президентством Обамы

В своих предвыборных выступлениях Х.Клинтон обозначила своих главных «врагов». Это – Россия, Иран и Китай, которые не позволяют реализовать американские интересы в наиболее важных для Вашингтона регионах.

В отличие от Тегерана, который сумел воспользовался стремлением Барака Обамы к переменам в американской внешней политике, Москва воспринимала позитивные жесты уходящего президента как признак слабости, что и привело к ряду серьезных ошибок – от Украины до Ближнего Востока, от обострения отношений с НАТО до доведения отношений с ЕС и его ведущими странами до наихудшего уровня за последние 30 лет со времен перестройки Горбачева. Кремль потерял 8 лет пребывания Б.Обамы в Белом Доме, которые, по мнению многих экспертов, можно было использовать для реальной перезагрузки российско-американского взаимодействия. Вместо этого Москва получила: экономические санкции Запада, существенную изоляцию в мире, потерю многих партнеров, рост напряженности по многим направлениям – от военной области до сферы спорта.

Тегеран в отличие от Москвы прагматично истолковал сигналы, исходящие от американского президента, и смог достаточно быстро выйти на сделку по ИЯП, тем самым решив свою основную внешнеполитическую проблему, прорвав режим санкций и укрепив свои позиции в регионе, причем за счет ослабления влияния Саудовской Аравии и Израиля. ИРИ смогла существенно сблизиться и с Евросоюзом, особенно в торгово-экономической сфере, при этом, не уступив позиций в ущерб своим национальным интересам и не меняя основ своего политического строя. Иранской дипломатии, скорее всего, можно ставить «твердую пятерку».

Сейчас не время выяснять, кто конкретно готовил для Кремля решения по тем или иным вопросам, которые только ухудшили позиции Москвы на мировой арене, и что наиболее опасно – не только существенно ухудшили экономическую ситуацию в России, но и увеличили угрозы безопасности страны, включая ее военную составляющую. Сейчас важнее понять, что с приходом Хилари Клинтон скорость реализации задачи по подрыву правящих элит в наших странах с конечной целью их замены на прозападные режимы будет лишь ускорена, а выделяемые на это средства увеличены. Новый президент США, и в это не надо сомневаться, будет бить через самое больное место у РФ и ИРИ – углеводородную ориентацию их экономик.

Отметим, что Иран за время западных санкций успел многое сделать в плане самообеспечения и импортозамещения. Россия же явно топчется на месте в тщетной надежде на раскол внутри Запада, и прежде всего в ЕС, и на то, что каким-то чудом цены на нефть, а значит и газ, опять быстро взлетят наверх. А этого не произойдет: здесь нужно просто трезво оценить ситуацию, поняв, что другого повода для введения санкций уже не будет. И поэтому Вашингтону надо до конца использовать нынешний момент в своей конфронтации с Москвой. К этому Хилари Клинтон и призывает.

Инструменты американского давления на Россию и Иран

Ясно и то, через кого будет действовать Х.Клинтон для экономического удушения Москвы и Тегерана. Это, прежде всего, Саудовская Аравия, Катар и другие богатые нефтью и газом арабские монархии Персидского залива. Их действия на понижение нефтяных цен, равно как и демпинг Катара по СПГ бьет одновременно по России и Ирану как крупнейшим производителям нефти и газа.

Естественно и то, что США продолжат развитие своего сланцевого сектора, равно как и задействуют канадские нефтяные битумные пески для увеличения выброса углеводородов на мировой рынок с целью дальнейшего снижения их цены. Но опаснее всего именно Саудовская Аравия и Катар. Не случайно все попытки Кремля договориться с КСА по нефти, будь то в рамках ОПЕК или на двусторонней основе, никаких результатов не дали и не дадут. Саудовцы умело отвлекают внимание российского руководства мощными «десантами» своих политических руководителей и бизнес-кругов. Из Эр-Рияда исходят многомиллиардные обещания, декларируется готовность к инвестициям в российскую экономику, делаются заманчивые предложения по закупкам российского вооружения. Несмотря на то, что реальных результатов в российско-саудовском сотрудничестве практически не видно, подобная позиция Москвы серьезно мешает развитию партнерства между РФ и ИРИ в экономической, энергетической и военно-технической сфере.

Нужно признать, что и Иран ведет себя зачастую странно, предпочитая переговоры по закупке вооружений и промышленной продукции не у России, а на Западе. Это означает одно – пока что Запад и их аравийские союзники успешно раскалывают Москву и Тегеран, затягивая время до смены президента США. Каждый месяц промедления между РФ и ИРИ играет на руку их противникам. Заглатывая щедрые посулы аравийских шейхов, Москва сеет сомнения в Тегеране, а последний своими контактами по ВТС и энергетическому сотрудничеству с ЕС вызывает недоверие у российского руководства. А тут еще явно не продуманный жест с торжественной передачей подбитого в Ливане в 1982 году израильского танка, полученного у сирийцев, премьер-министру Нетаньяху. Ничего кроме недоумения в арабо-исламском мире, в том числе у Ирана, это не вызвало. Невольно возникает вопрос: может, кто-то специально подсказал российскому лидеру это сделать? Если «да», то какими целями руководствовался? В общем, вопросов по поводу этого ляпа слишком много.

Де-факто, Саудовская Аравия и Катар уже ведут углеводородную войну против РФ и ИРИ. КСА стала срочно поставлять нефть в Европу, включая Польшу, при этом на днях снизив цену для европейских потребителей, что бьет по РФ как главному нефтяному экспортеру в ЕС. Одновременно саудовцы ведут тонкую игру на азиатских рынках, куда в основном поставляет нефть Иран, пытаясь удержать за собой самым крупных и перспективных потребителей нефти – Китай и Индию. Катар своими спотовыми поставками СПГ по явному демпингу в Европу, в том числе на традиционные рынки сбыта российского трубного газа, сбивает цену «Газпрому» и в целом снижает объемы закупок газа у РФ. А развитие мощностей по производству СПГ в эмирате будет тормозить процесс развития поставок иранского газа в Азию, чтобы тем самым толкать Иран в Европу и Турцию и тем самым сталкивать лбами Москву и Тегеран.

овные направления ударов

Понятно, что Х.Клинтон не собирается ждать, пока начнет трещать по швам экономика России и Ирана. Это слишком долго. Да и Вашингтону надо спешить, пока в Москве и Тегеране не раскусили все американские планы по ликвидации нынешних режимов в обеих странах, которые давно уже не устраивают Белый Дом. Только после этого США смогут взяться за Китай, который сейчас ведет себя недальновидно, надеясь, как всегда, что «китайский тигр» сможет опять отсидеться на горе, наблюдая за схваткой соперников внизу. Не сможет. В Вашингтоне Пекин уже четко определен наряду с Россией и Ираном в качестве главной силы «зла». КНР мешает США развернуться в Азии и обеспечить безопасность главных союзников – Японии и Южной Кореи. Об экономической конкуренции говорить нет смысла – здесь уже давно все понятно.

Только в Китае не понимают главного: в ближайшие 20 лет Америка останется несмотря ни на что более сильной в военном, политическом и экономическом отношении, чем КНР, где уже нарастают проблемы, как с темпами роста, так и внутренними проблемами, в том числе конфликтами на этно-религиозной почве. И Пекин не имеет никаких шансов стать единственным мировым лидером. Он чужд по идеологии и культурно-религиозной сути Западу, а азиатские соседи просто боятся китайской экспансии и ищут союзников для противовеса Китаю, как в лице США, так и Индии, которая не намерена быть второстепенной державой в Азии. Так что Пекину, если он не хочет быть раздавленным Западом, нужно прекратить свой «нейтралитет» и создать альянс вместе с Россией и Ираном, к которому примкнут центральноазиатские страны, часть исламских государств и оставшиеся малочисленные союзники РФ в Европе для противодействия гегемонии Вашингтона, НАТО и их партнеров на Ближнем Востоке и Азии.

Но сейчас у Москвы и Тегерана есть более краткосрочная общая цель: как беречь от предстоящего наступления Хилари Клинтон Сирию, Ирак, Ливан и Йемен. То есть страны шиитской дуги. Вашингтон, Эр-Рияд, Доха и Анкара никогда не смирятся с тем, что в Сирии при опоре на ВКС РФ, иранский КСИР и ливанскую «Хизбаллу» уцелеет законное правительство Башара Асада. Без сирийской территории как страны транзита Саудовская Аравия никогда не проложит нефтепровод в Европу, а Катар – магистральный газопровод в ЕС и Турцию. А без «Хизбаллы» Ливан перейдет под контроль Запада, и через него легче будет разгромить Дамаск.

Надо срочно что-то делать и с Багдадом, где правительство Абади явно пытается дистанцироваться от Тегерана, попадая в зависимость от США и протурецких курдов М.Барзани, тогда как иранские интересы в Ираке могут гарантировать только силы, группирующиеся вокруг М.Садра. Более того, нынешняя военная операция иракских войск по взятию Фаллуджи показала, что Вашингтон готов опять опереться в Ираке на суннитов, включая тех, кто когда – то был на стороне Саддама Хусейна. Ведь арабы – сунниты всегда были основой западного влияния в Ираке, тогда как СССР и Ирану в основном симпатизировало шиитское население страны.

******

И, конечно же, Москве и Тегерану нужно срочно решать «саудовский вопрос», без чего нельзя резко поднять цены на нефть и прекратить игры Эр-Рияда в зоне Персидского залива, на Ближнем Востоке, да и в целом в арабском и исламском мире. Сейчас королевство завязло в йеменской войне; его бюджет истощается низкими ценами на нефть; программа реформирования, принятая недавно заместителем наследного принца, министром обороны и сыном короля Мухаммедом обречена на провал; племенные объединения недовольны правящей семьей Аль Сауд из-за сокращения финансовых дотаций; внутри королевского клана ширятся противоречия между проамериканским наследным принцем Наифом и его своенравным заместителем Мухаммедом, а король Сальман слабеет. При этом КСА продолжает дорогостоящие авантюры в Ливии, тратит огромные деньги на поддержание военного режима в Египте и продолжает финансировать радикальную оппозицию в Сирии, срывая внутрисирийский диалог.

Видимо, настало время покончить с этой вредной политикой ваххабитского консервативного режима, а заодно и прекратить наглые вмешательства другой ваххабитской монархии – катарской. От этого выиграют не только Россия и Иран, но и все арабы. Спонсоры «цветных» революций и «арабской весны» явно должны сами пройти через это свое детище и превратиться в нормальные цивилизованные страны из ныне существующих рудиментов 17-го века.

***********

В любом случае, стрелки часов неумолимо движутся вперед, все быстрее приближая момент прихода Х.Клинтон в Белый Дом. Не случайно на днях сын саудовского короля и министр обороны, заместитель наследного принца КСА Мухаммед бин Сальман отправляется с визитом в Вашингтон, при этом выделив в фонд избирательной кампании Хилари 20% от общей суммы ее «бюджета». В обмен на то, что она снимет обвинения о причастности КСА к терроризму, озвученные Обамой. А в это время на ПМЭФ в Санкт-Петербурге руководитель РФПИ превозносит инвесторов из Аравии. И Россия готова отдать 25% акций и без того прибыльной компании «Вертолеты России». Хотя РПФИ на сегодня не освоил ничего, что в него якобы вложили страны ССАГПЗ, включая Саудовскую Аравию.

Как говорится, «промедление «смерти подобно». Пора уже научиться действовать на упреждение угроз, а не ликвидацию их последствий. Иначе можно когда-нибудь проиграть. Хочется верить, что в Москве и Тегеране придут к осознанию общих целей и смогут выработать конкретные шаги по предотвращению надвигающейся угрозы. Пока еще не поздно.

Вооруженные силы Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) продолжат участие в военной операции в Йемене в составе так называемой аравийской коалиции. Об этом газете "Аш-Шарк аль-Аусат" сообщил госминистр иностранных дел страны Анвар Гаргаш, опровергнув тем самым собственное заявление о том, что войска ОАЭ больше не будут задействованы на юге Аравийского полуострова.

"Мы находимся в состоянии войны, мне очень жаль, что некоторые мои высказывания были урезаны и неверно истолкованы", - процитировало его в четверг общеарабское издание. В отдельно распространенном заявлении Гаргаш также отметил, что "вооруженные силы страны смело и профессионально выполняют свой долг и будут делать это вместе с Саудовской Аравией до тех пор, пока коалиция не объявит об окончании войны".

В среду госминистр заявил, что военнослужащие из эмиратов больше не будут участвовать в боевых действиях в Йемене. "Наша позиция сегодня ясна: война закончена для наших солдат. Сейчас мы следим за событиями на политической арене и оказываем поддержку йеменцам на освобожденных территориях", - сказал он.

Кризис в Йемене не прекращается с августа 2014 года, однако в наиболее активную фазу он перешел с началом вторжения в марте 2015 года аравийской коалиции, которую возглавил Эр-Рияд, поддержавшей правительство страны и президента Абд Раббо Мансура Хади в конфликте с шиитскими мятежниками (хуситами). В военной операции приняли участие ВС ОАЭ, Бахрейна, Катара и Кувейта, помощь им также оказывали Египет, Иордания, Марокко и Судан.

Несмотря на то, что в Йемене с 11 апреля действует режим прекращения огня, между сторонами конфликта периодически происходят столкновения. При этом ВВС стран коалиции продолжают наносить авиаудары.

По данным СМИ, с начала операции в Йемене погибли порядка 80 военнослужащих ОАЭ. В общей сложности жертвами конфликта стали более семи тысяч человек.

В Госдепартаменте США готовы к приходу Х. Клинтон

Александр Орлов

Совершенно очевидно, что в Госдепартаменте США сотрудники высшего и среднего уровня уже готовы к приходу в Белый Дом Х.Клинтон с ее жесткими взглядами на внешнюю политику, прежде всего по отношению к России и Ближнему Востоку. Борьба против Москвы и за сохранение контроля над главными источниками энергоресурсов всегда лежали в основе стратегии всех американских президентов вплоть до уходящего вскоре Б.Обамы. И чиновники внешнеполитического ведомства США явно соскучились по твердым и бескомпромиссным действиям Вашингтона за 8 лет правления нынешнего главы Белого Дома, который сделал многое для смягчения негативного образа своей страны как агрессивного игрока на мировой арене: вывод войск из Ирака и Афганистана, отказ от бомбардировок Сирии в 2014 году, нежелание участвовать в сухопутной операции НАТО-ССАГПЗ в Ливии, отказ от прямого военного вмешательства в йеменский конфликт, заключение сделки по ИЯП, провозглашение курса на перезагрузку отношений с Москвой, нормализация отношений с Кубой и Вьетнамом и т.д.

И вот яркое доказательство того, что в Вашингтоне уже готовы резко сменить галсы и вернуться к практике военных интервенций, вмешательства во внутренние дела суверенных государств, совершать агрессии за рубежом и разжигать войны и конфликты ради т.н. «национальных интересов США и защиты демократических ценностей». Вчера десятки сотрудников Госдепартамента США подписали конфиденциальный документ, призывающий президента Б.Обаму начать военные действия против официального Дамаска. По их мнению, смена «сирийского режима» является единственным способом борьбы с ДАИШ. По сообщению The Wall Street Journal, под этим документом подписался 51 сотрудник внешнеполитического ведомства США среднего и высшего ранга, отвечающих за Сирию. В своем обращении они выразили протест против политики Б.Обамы в САР и призвали незамедлительно нанести «целенаправленные военные удары» по вооруженным силам законного президента страны Б.Асада. Свою рекомендацию они обосновывают тем, что сирийские власти якобы нарушают режим прекращения огня. По мнению авторов письма, неспособность Вашингтона остановить «вопиющие преступления» Асада укрепит идеологическую привлекательность запрещенной в РФ экстремистской группировки ДАИШ, даже несмотря на военные неудачи боевиков.

Отправка подобных посланий президенту США является обычной практикой, однако столь много дипломатов под ними, как правило, не подписываются. Как указывает The New York Times, «51 подпись – это очень много, если не беспрецедентно». В Госдепартаменте признали наличие этого документа, однако отказались комментировать его содержание.

Нужно напомнить, что их на несколько дней опередил госсекретарь США Дж.Керри, заявивший об угрозе срыва режима перемирия в Сирии, отметив, что у Вашингтона уже заканчивается терпение. «Россия должна понять, что наше терпение не безгранично, особенно, что касается того, будет ли Асад привлечен к ответственности», – сказал Керри. Однако позднее, после резкого демарша главы МИД РФ С.В.Лаврова в Госдепартаменте пояснили, что дипломат не угрожал Москве и лишь выразил «свое расстройство» по поводу сложившейся ситуации. Высказывания госсекретаря США Джона Керри об иссякающем у Вашингтона терпении применительно к Сирии не следует расценивать как угрозу, – с таким пояснением выступил на регулярном брифинге для журналистов начальник пресс-службы Госдепартамента Дж. Кирби. «Мы не выступаем с пустыми угрозами. Это не была пустая угроза. Это даже не была угроза», – подчеркнул официальный представитель внешнеполитического ведомства США. По его словам, шеф американской дипломатии «просто выражал свое разочарование по поводу того факта, что россияне не используют свое влияние тем образом, которым, как мы знаем, они могут и использовали в прошлом, чтобы добиться искомого результата». При этом он, правда, отметил, что «для региона, России, Сирии существуют «неизбежные последствия» недостаточной активности». Кирби также утверждал, не вдаваясь в детали, что американские власти «активно изучают доступные варианты действий» в Сирии. Теперь понятно, о каких «вариантах» может идти речь.

Тем более что еще раньше, в конце марта с.г. госсекретарь США Джон Керри в интервью телеканалу CBS назвал «нелепым» предположение о том, что Россия при помощи операции в Сирии укрепила свои позиции на Ближнем Востоке. При этом, отвечая на вопрос о том, является ли Россия союзником США в Сирии, Керри сказал «нет». В то же время госсекретарь отметил, что некоторые действия Москвы отвечают «стратегическим интересам» Вашингтона. «Россия помогла в достижении ядерной сделки с Ираном. Россия помогла вывезти химическое оружие из Сирии. Теперь Россия помогает с прекращением военных действий. И если Россия на самом деле может помочь нам повлиять на процесс политического урегулирования в Сирии, это отвечает стратегическим интересам США», — заявил госсекретарь США. Причем накануне Дж.Керри посетил Москву. После переговоров с президентом В.Путиным и главой МИД России С.Лавровым он сообщил, что темой их разговора стала ситуация в Сирии, на Украине и судьба украинской летчицы Надежды Савченко. Госсекретарь назвал переговоры с российской стороной «конструктивными». В частности, он отметил общую позицию России и США по противостоянию террористам в Сирии.

Тем не менее после визита Керри в Кремле заявили, что никто не испытывает иллюзий по поводу возможности создания антитеррористического альянса России с США и странами Запада. «Таких иллюзий не испытывает никто. Нельзя сказать, что мы приблизились к сотрудничеству в сфере борьбы с терроризмом. Нельзя сказать, что мы приблизились к созданию альянса для борьбы с теми вызовами, которые перед нами стоят», — заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в ответ на вопрос о том, есть ли возможность создания антитеррористического альянса со странами Запада по итогам визита госсекретаря США в Москву.

К приходу Х.Клинтон готовы и в Пентагоне. Не случайно на последнем заседании Совета НАТО принято решение направить в Польшу и три страны Балтии четыре сводных батальона в составе американских, британских и немецких военнослужащих и разместить их недалеко от российской границы. Одновременно усиленными темпами идет развертывание элементов ПРО в Восточной Европе. Быстро растет военно-морское присутствие США и НАТО на Балтике и в Черном море.

Со стороны Центральной Азии готовится политическое выступление против Москвы путем организации там «цветных» революций под антироссийскими лозунгами. Недавние события в Казахстане ярко это продемонстрировали. «Украинский вариант» отрабатывается и для Узбекистана, Киргизии и Таджикистана, причем с задействованием не только прозападно-либеральных, но и радикально-исламистских элементов, прошедших через «школы» ДАИШ и Талибов на войнах в Сирии, Ираке и Афганистане.

Некоторые натовские деятели не скрывают, что идет подготовка к возможному военному конфликту с Россией.

Х.Клинтон параллельно военному давлению будет продолжать курс на экономическое удушение России, действуя прежде всего через Саудовскую Аравию, Катар и другие богатые нефтью и газом арабские монархии Персидского залива. Их действия на понижение нефтяных цен, равно как и демпинг Катара по СПГ уже сильно бьет по России. Естественно, США продолжат развитие и своего сланцевого сектора, равно как и задействуют канадские нефтяные битумные пески для увеличения выброса углеводородов на мировой рынок с целью дальнейшего снижения их цены. Но опаснее всего именно Саудовская Аравия и Катар, возможности которых можно дополнительно задействовать хоть сегодня. Не случайно все попытки Кремля договориться с КСА по нефти, будь то в рамках ОПЕК или на двусторонней основе, никаких результатов не дали и не дадут. Зато саудовцы и катарцы умело отвлекают внимание российского руководства мощными «десантами» в Москве, Санкт-Петербурге и Сочи своих политических руководителей и бизнес-кругов, в том числе для раздачи многомиллиардных обещаний в сфере инвестиций и ВТС.

Де-факто Саудовская Аравия и Катар уже ведут углеводородную войну против РФ. КСА стала срочно поставлять нефть в Европу, включая Польшу, при этом на днях снизив цену для европейских потребителей, что бьет по РФ как главному нефтяному экспортеру в ЕС. Катар же своими спотовыми поставками СПГ по явному демпингу в Европу, в том числе на традиционные рынки сбыта российского трубного газа, сбивает цену «Газпрому» и в целом снижает объемы закупок газа у РФ.

Не случайно на днях cын саудовского короля Мухаммед бин Сальман отправляется с визитом в Вашингтон, при этом выделив в фонд избирательной кампании Хиллари 20% от общей суммы ее «бюджета». В обмен на то, что она снимет обвинения о причастности КСА к терроризму, озвученные Обамой.

В Эр-Рияде и Дохе уже сделали ставку на Х.Клинтон, и для их лидеров настало время понять, что они получат взамен от нее по Сирии, Ираку, Йемену и Ливии. А что они получат, еще раз подтвердили американские дипломаты в своем обращении к Обаме. Так что России, пока еще есть несколько месяцев до въезда Х.Клинтон в Белый Дом, надо срочно готовиться к «новой» политике «старых демократов» США.

Those Political Truths We Fear to Face – Yemen and the Neo-imperialists

Catherine Shakdam

It is not often that world events offer us a true window into the covert world of global politics – by global I mean this secret inner political sanctum, us, common mortals, are never ever allowed to look upon, never mind discuss … And though many have felt the weight of this unseen, and unheard back dealings, acutely aware that it always behind tightly closed doors that deals are really brokered, once in a while we are treated to a glimmer of truth.

Interestingly enough such “glimmer” came by way of utmost arrogance on the part of Saudi Arabia – this new political terror which has stretched and clawed its way out of the box Western powers contained it into. As we look upon the kingdom, we might do well to remember Ancient Greece wisdom. It was Zeus I recall who gave the beautiful and alluring Pandora a box; a box he warned should never be opened … Eaten away by curiosity and yearning for power maybe, Pandora could not resist. And so evil was released onto the world. At the end, lying deep at the bottom of the box, was hope.

If you were to translate Pandora’s tale to our modern day political conundrum, I would personally argue that Zeus (the Western world) made the mistake of entrusting Saudi Arabia (Pandora) with too much power (the box). As Pandora opened her box, all manners of evil were released: al-Qaeda, Daesh, Boko Haram etc …

Still, amid such darkness hope, aka the Resistance endures.

How this story ends will very much depend on us opening our eyes to those realities our ruling elite would like still to shield us from.

But back to Saudi Arabia.

By now you ought to now that Saudi Arabia has been waging a brutal and implacable war against its Southern Arabian neighbour: Yemen. Keen to castigate Yemen for its political impudence, Riyadh unleashed its fire and its lead on a very unsuspecting Yemen on March 25, 2015 – a conflict we were all told would allow for democracy to prevail over tyranny, tribalism, and nepotism.

What the headlines should have read of course is that Saudi Arabia was not about to tolerate one of its client-state to go rogue. What the world should have realised is that Riyadh was never going to allow for a truly democratic republic to rise south of its borders, and challenge its position with both the Islamic world, and the Middle East.

Yemen I need to remind you is absolutely key geo-strategically speaking – it sits at a crossroad in between continents, overlooks the word oil route through Bab al-Mandab, and guarantees much need access to clean water and arable lands. And then of course there is this little thing called natural resources: oil, natural gas, gold … Yemen might be poor, and underdeveloped but it does not mean it lacks potential.

In other words, Saudi Arabia very much need Yemen should it ever hope to assert itself a mighty empire over the MENA (Middle East and North Africa).

But today is not the day I will argue my way through Saudi Arabia’s plan for Yemen, or even the covert agenda which motivates it still as it lays waste an entire people. As you look upon Yemen, and the devastation the kingdom has rained on the impoverished nation, recognize not the imperial hand of a tyrant, but see also the genocidal thirst of a zealot.

A dangerous power, Saudi Arabia is together an imperial force and a religious extremist.

But how exactly did Saudi Arabia betray its hand? … Through the UN dear readers … through the United Nations: the one international body which very purpose is to sit above all political arenas to safeguard those principles, nations have pledged themselves to: human rights, justice, and peace.

Breaking the code of silence

In June 2016 the United Nations broke away from its usual silence vis a vis Saudi Arabia to condemn the kingdom’s atrocious human rights track record. Beside the persecution, and oppression of its own people, Riyadh has been actively engaged in butchering Yemeni civilians, arguing of course that all victims were inherently at fault.

Their crimes: standing upright while Yemeni.

For Saudi Arabia any Yemeni: man, woman, or child, rooting in favour of the Resistance movement aka the Houthis, is guilty of lese majeste, a crime Riyadh deems worthy of death.

Since March 25, 2015 the kingdom has rained death on Yemen, hoping that the rivers of blood it would open would force the mourning nation to capitulate before its wannabe monarch, and thus abandon its dreams of freedom.

But Yemen has resisted a great resistance. Rooted in the belief that Freedom is not an ideal to be lightly abandoned, Yemen has looked onto its Resistance fighters with renewed conviction.

This fight for freedom, and political self-determination has come at a great price. Thousands have died … thousands stand still to die should the kingdom has its way.

So far the United Nations has put the death toll shy of 4000 souls. This number has been challenge by both the Mona Relief Organization, and Sheba Rights, both independent non-profit based in Yemen.

The Mona Relief has estimated that in between March 25, 2015 and early June 2016 about 12 000 people have died as a result of under Saudi bombing and Saudi Arabia’s humanitarian blockade. Sheba Rights has put the number at 9136, and casualties at 16 690.

As Dr Riaz Karim, the director of the Mona Relief Organization noted in an interview we conducted in early June: “Yemen’s death toll and casualties have been shamelessly under-estimated, and under-reported so that Saudi Arabia would not be made to answer uncomfortable questions. Riyadh has broken more international laws and human rights conventions than the international community cares to admit. I found troubling the fact that Western capitals have systematically work to rationalize, and legitimize the horrors Saudi Arabia has perpetrated against the Yemeni nation, while still claiming to hold to principles of justice and decency.”

Saudi Arabia’s imperial outing began with the much unexpected publication of a damning UN report (June 2016), which detailed, listed, and accounted for Saudi Arabia grave human rights violations against children.

The 40-page report, which was mainly penned by Leila Zerrougui, the UN chief’s special representative for children and armed conflict — asserted the Saudi-led coalition was responsible for about 60 percent of 1,953 child deaths and injuries in Yemen since last year. It is important to remember that however horrific this number may stand; it falls short of describing the sheer extent of Riyadh’s crimes in Yemen. This window, the UN was compelled to open on Yemen, is but a glimpse of a reality far harsher and far more sickening.

Yemen has been earmarked for absolute obliteration. Children’s death is but the result of Saudi Arabia’s genocidal campaign in Yemen – a testament to Riyadh’s true agenda, not the side effect of an elegant pro-democracy conflict.

While Zerrougui’s findings clearly ruffled Saudi Arabia’s feathers – firmly sitting the kingdom as a serial human rights offender, her findings were not exactly news breaking. Saudi Arabia’s track record has long left something to be desired; might it be in Yemen, or even within its borders. In early 2016, King Salman welcomed the new year with the execution of some 46 political prisoners, among whom Sheikh Nimr al-Nimr. Regardless of the depth of its pockets, the kingdom has not yet been able to wash off the blood from its hands.

Such criticism against Riyadh was not going to be tolerated of course … Saudi Arabia long broke away from its political silence, to instead position itself a leader of nations. In this case Western nations.

Do not fool yourself into believing that Riyadh sit still under US patronage. Now that Riyadh quite literally owns Washington … and a few other western capitals by the proverbial economical bakhlavas (excise my French) Riyadh is not prepared to play kneel any longer. Under Salam’s kingship it is the world which will learn to curtsey its true king.

Actually it would more accurate to say Prince Muhammad bin Salman … An ailing monarch Salman only serves a decorative role. It is his son, Muhammad, who really wields power in the kingdom.

Angered by the UN defiance Saudi Arabia called for its name to be immediately removed from the infamous blacklist. It is this one move, this one yearning for political reparation which essentially revealed the kingdom for the neo-imperial powerhouse it really is.

How else would you qualify Riyadh’s semi-declaration of war against the United Nations?

If you missed the Shakespearian play Riyadh warned it would:

break ties with the UN and call on all its Arab partners to follow suit – emphasis on ALL. Do remember that Saudi Arabia partners, aka client-states do command many barrels of oils, and many lucrative contracts.

withdraw all funding from all UN agencies. This is what most certainly broke the camel’s back. The United Nations cannot afford to lose Riyadh’s chequebook … not without jeopardizing the very fabric of its institutions.

Ironically, it is capitalism, and western powers’ eternal race for wealth which proved to be the greatest challenge to their projection of power. Now that Saudi Arabia more or less hold the economic future of the Western world, political dynamics are set for a major axis shift.

The sun now rises and sets in Riyadh.

It was Foreign Policy which wrote: “The threats were issued in a series of exchanges between top Saudi officials in Riyadh, including Saudi Foreign Minister Adel al-Jubeir, according to U.N.-based officials.”

Beyond the obvious political scandal, lies a new reality: a very belligerent Saudi Arabia is flexing its muscles, and there is very little the West can do about it.

If Western capitals assumed they would forever tower over their former colonies, on account of their ability to project political and military power, they might be in for a rude awakening.

So rude in fact that UN Secretary General Bank Ki Moon has felt compelled to blow the whistle. It can only mean once thing … Mr Moon is about to step down; or rather, be made to step down.

Ban Ki-moon, the UN secretary-general, confirmed on June 9, 2016 he was essentially blackmailed into removing the Saudi-led military coalition in Yemen from a UN blacklist of countries, rebel movements, and terrorist groups that have killed, maimed, or otherwise abused children in conflict.”

Political dissent?

Ban Ki Moon could not help but lash out at the kingdom, although vaguely, telling reporters he continues to stand by the report’s finding that the Saudi-led coalition is responsible for the deaths of hundreds of Yemeni children.

While Moon refrained from singling out Riyadh, he did confirm that “unnamed countries” threatened to cut off financial support for vital UN programs if Saudi Arabia and its allies were not removed from the list.

Foreign Policy wrote: “Privately, UN-based officials said senior Saudi representatives, including Foreign Minister Adel al-Jubeir, threatened to cut funding to such vital programs as those for displaced Palestinians and destitute Yemenis. They also said Riyadh raised the spectre that other Arab nations, principally the oil-rich Persian Gulf states, would also follow suit, risking billions of dollars in humanitarian aid commitments.”

In candid comments to the press Moon did say that “Delisting the Saudi-led coalition was one of the most painful and difficult decisions I have had to make … I … had to consider the very real prospect that millions of other children would suffer grievously if, as was suggested to me, countries would defund many U.N. programs. Children already at risk in Palestine, South Sudan, Syria, Yemen, and so many other places would fall further into despair.”

“It is unacceptable for UN members to exert undue pressure,” Ban added.

True to form Saudi Arabia denied any wrongdoings …

“We cannot break relations with the United Nations. We are a founding member; this is our organization,” Saudi Arabia’s UN ambassador, Abdallah al-Mouallimi, told reporters shortly after Ban spoke. “We did say that such listing and such unfair treatment of Saudi Arabia and the coalition forces would obviously have an impact on relations with the United Nations. But we did not use threats or intimidation, and we did not talk about funding or anything else.”

“I agree with the secretary-general that undue pressure on the United Nations is unacceptable, and undue pressure was not exercised,” Mouallimi added. “We made our point clear; we made it firmly. We said this cannot be accepted.”

Indeed, Saudi Arabia most vehemently made its case … that only its will would prevail.

How is that for a wake-up call!

Now can once again look at Yemen, and finally see things from Yemen’s perspective? From the perspective of a nation under threat by a neo-imperial power with genocidal ambitions.

МИД ИРИ: Тегеран и Берлин имеют общие взгляды на региональные проблемы

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил, что Тегеран и Берлин разделяют очень близкие позиции по многим проблемам, включая необходимость поддерживать мира и безопасность в ближневосточном регионе.

«Мы полагаем, что экстремизм – это серьезная опасность для всех нас, и сегодня, немецкое правительство и народ, которые принимают большое количество беженцев в своей стране, хорошо понимают к чему приводит насилие и экстремизм в нашем регионе», - сказал Зариф в ходе совместной пресс-конференции с его немецким коллегой Франком-Вальтером Штайнмейером в Берлине.

«По нашему мнению, экстремизм не ограничится каким-то отдельным регионом, и противостояние ему будет возможно только при наличии глобальной солидарности. Мы должны найти дипломатическое решение чтобы провести глобальную кампанию против терроризма и экстремизма, потому что военные меры - это только часть усилий. Всестороннее решение должно сочетать в себе культурные, экономические и социальные аспекты для адаптации тех людей, которые чувствует себя маргинализованным. Также важно предотвратить доступ экстремистов к оружию, финансовым и человеческим ресурсам», - добавил он.

По информации Iran.ru, кроме того Зариф подчеркнул, что Иран имеет серьезную заинтересованность в проведении частых консультаций по разрешению кризиса в Ираке, Сирии, Йемене, Бахрейне и Ливане с Германией и ЕС.

Саудовская Аравия и йеменская трагедия

Погос Анастасов

Вокруг Саудовской Аравии и созданной ей в 2015 году коалиции для борьбы с хуситскими повстанцами разгорается всемирный скандал. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун 3 июня занес коалицию в «черный список» стран и группировок, которые нарушают права детей, в связи с убийствами несовершеннолетних в ходе боевых действий в Йемене. По оценке ООН, коалиция ответственна за смерти 510 детей — 60% от общего числа детей, погибших в ходе конфликта. От действий коалиции пострадали еще 667 детей.

Саудовцы тут же отреагировали и развернули бурную кампанию за исключение их из этого позорного списка, обвинив ООН в том, что опубликованные международной организацией данные не соответствуют действительности. Генеральный секретарь ООН капитулировал и через неделю изъял упоминание КСА из документа. Правда, при этом он заявил, что решение об исключении Саудовской Аравии из «черного списка» стран, виновных в нарушении прав детей, а также их гибели в результате авианалетов антихуситской коалиции на Йемен, было принято под жестким давлением со стороны сторонников Эр-Рияда. Пан Ги Мун уточнил, что Саудовская Аравия и ее сторонники шантажировали ООН тем, что в противном случае они прекратят финансирование ряда программ всемирной организации.

Эти заявления генсека ООН только подлили масла в огонь и вызвали пропагандистское наступление со стороны саудовского представителя Абдаллы Муаллими в ООН, который выступил с опровержениями относительно оказания его страной какого-то давления на международную организацию, а авторов доклада назвал «любителями ловить рыбку в мутной воде». Его возмутило, что авторы доклада связали всех жертв конфликта с Саудовской Аравией…

Надо признать, что история с применением коалицией оружия против гражданского населения в Йемене, в том числе детей, обрастала всякого рода обвинениями в адрес коалиции, возглавляемой саудовцами, уже давно. Однако массовый характер она приобрела именно в 2016 году, причем со стороны самых ближайших союзников Эр-Рияда на Западе, чего явно не ожидали в саудовской королевской семье.

Правда, первыми тревогу забили все же в ООН. Еще 5 января этого года управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) выразило обеспокоенность поступившими из Йемена сообщениями о применении вооруженными силами коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией, кассетных бомб. «В ходе посещения деревни Эль-Одейр в округе Харад группа (сотрудников) УВКПЧ обнаружила остатки 29 кассетных боеприпасов рядом с банановыми плантациями, — сказал представитель УВКПЧ Р.Колвилл. Причем уже тогда было известно, что самолеты коалиции помогают наводить на цели британские советники, а бомбы саудам продают США.

Однако, несмотря на критику ооновских чиновников, налеты авиации коалиции в январе-феврале на йеменскую территорию активно продолжались, затрагивая и жилые кварталы столицы страны Саны.

Большое количество жертв среди мирного населения вынудило 25 февраля Европарламент принять резолюцию, в которой содержался призыв ввести эмбарго на поставки оружия Саудовской Аравии. В то же время в Канаде выступили против поставок вооружения саудовскому режиму и обвинили премьер-министра Д.Трюдо в том, что он идёт против мнения большинства канадцев. Также парламент Канады призвал правительство раскрыть информацию о сделке. Речь шла о поставке Эр-Рияду 1000 боевых машин с пулемётами и противотанковыми пушками.

Волну критики уже было не остановить. Представители крупнейшей правозащитной организации Amnesty International призвали правительства ЕС и США прекратить поставки оружия саудовскому режиму, «совершающему военные преступления в Йемене». А 11 марта стало известно, что британский парламент начал расследование поставок оружия в КСА, после чего уже, парламент Нидерландов одобрил законопроект, призывающий правительство прекратить экспорт оружия в Саудовскую Аравию в связи с постоянным нарушением ею гуманитарного права в Йемене.

Судя по всему, эта нарастающая критика наряду с неудачами самой военной кампании, вынудила КСА пойти на переговоры, и 7 марта на территории Саудовской Аравии состоялась секретная встреча представителей руководства КСА и хуситов, которая позволила месяцем позже запустить переговорный процесс в Кувейте. Правда, сама коалиция и ее саудовские лидеры, проигрышем эту кампанию не считают. По их мнению, они смогли освободить значительную часть территории Йемена от повстанцев-хуситов, включая южную столицу страны Аден, изгнать Аль-Каиду и ДАИШ из провинции Мукалла, а главное – вынудить хуситов отказаться от особых связей с Тегераном, что и было главным поводом для конфликта. Ирану, полагают в Эр-Рияде, был направлен мощный сигнал не лезть во внутренние дела стран Аравийского полуострова.

По поступающей информации, сейчас саудовцы в ходе очередных контактов с йеменским правительством и хуситами в Кувейте предложили свой план укрепления перемирия (создание административного органа, регулирующего работу комитетов по наблюдению за урегулированием, формирование полевых комитетов в каждой провинции, создание безопасных зон вокруг каждого конфликтного района и т.п.), который должен вывести стороны на политическое урегулирование.

Однако, если заглянуть за кулисы этого кровавого конфликта, то невольно закрадывается мыль о том, что сам он был на каком-то этапе нужен западным державам. Ведь не случайно же США, Франция, Великобритания, Германия и Канада активно поставляли во время конфликта саудам и их союзникам вооружения, в том числе те же кассетные бомбы? Нельзя исключать, что они через целенаправленное предоставление разведывательной информации разжигали в Эр-Рияде опасения в отношении иранского влияния в Йемене (оно действительно было, но в таких ли масштабах, чтобы начинать войну?). Причем КСА и его союзников толкнули на эту кровавую бойню в тот момент (начало 2015 года), когда сами западные страны вышли на соглашение с Ираном в отношении его ядерной программы и начали нормализовывать с ним отношения.

Однако конфликт, цель которого была столкнуть лбами Саудовскую Аравию и Иран, к концу 2016 года вышел из-под контроля и стал нести угрозу уже самому саудовскому режиму – основному союзнику США на Ближнем Востоке. А это в планы Вашингтона не входило. Он (как и другие англосаксы) использовал эту региональную войну лишь для реализации классической схемы – «разделяй и властвуй» и продажи новых многомиллиардных партий оружия своим сателлитам, а отнюдь не для подрыва позиций союзной им правящей саудовской фамилии. А такая угроза возникла. Пришлось включить всю мощь правозащитных организаций и даже подтянуть ООН, чтобы развернуть саудов к более конструктивной линии в йеменских делах…

Второй наследный принц Саудовской Аравии Мохаммад бен Салман запросил встречу с генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном, сообщили в пресс-службе всемирной организации.

"Официальный запрос на встречу с заместителем наследного принца поступил в офис генерального секретаря", — сообщил представитель генсека Стефан Дюжаррик, не сообщив деталей относительно ответа секретариата. Заместитель наследного принца Саудовской Аравии в данный момент находится с визитом в США.

Целью встречи, как ожидается, станет обсуждение ситуации с включением возглавляемой Саудовской Аравией коалиции в Йемене в список сторон, причастных к убийствам детей в стране. В последнем докладе ООН коалиция была признана ответственной за гибель 510 и ранение 667 детей в Йемене в 2015 году. Вскоре после публикации отчета ООН временно исключила саудовскую коалицию из "черного списка" для проведения совместного с представителями коалиции пересмотра указанных в докладе данных.

При этом Пан Ги Мун дал понять, что это решение было связано с угрозами Эр-Рияда о сокращении финансирования ряда программ ООН. Постпред Саудовской Аравии при ООН опроверг информацию о давлении его страны на ООН.

Ольга Денисова.

США нанесли серию бомбардировок по позициям "Аль-Каиды на Аравийском полуострове" в Йемене, уничтожив шестерых боевиков, сообщило в пятницу центральное командование ВС США, в ведении которого находится данный регион.

"Американские военные в период с 8 по 12 июня провели три бомбардировки в центральной части Йемена, в результате которых были уничтожены шесть боевиков, один был ранен", — говорится в сообщении.

Отмечается, что "Аль-Каида на Аравийском полуострове" остается серьезной угрозой региону и США". "Присутствие "Аль-Каиды" оказывает дестабилизирующее влияние в Йемене, эта группировка пользуется нестабильностью в стране для планирования новых атак против союзников США, самих США и их интересов", — утверждают американские военные.

В Йемене продолжается вооруженный конфликт, где с одной стороны выступают повстанцы-хуситы из шиитского движения "Ансар Алла" и лояльная экс-президенту Али Абдалле Салеху часть армии, а с другой — войска президента Абд Раббу Мансура Хади. Их на земле и с воздуха поддерживает арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией.

В условиях конфликта активность на юге страны проявляют боевики террористических группировок "Аль-Каида на Аравийском полуострове" и "Исламское государство" (запрещены в РФ). Удары по ним периодически наносят самолеты участников коалиции и США.

Дмитрий Злодорев.

Министерство иностранных дел ОАЭ объявило о прекращении участия войск страны в операциях коалиции в Йемене.

Вооруженные силы Объединенных Арабских Эмиратов больше не будут принимать участие в операциях аравийской коалиции в Йемене в поддержку правительственных сил. С соответствующим заявлением выступил в среду госминистр иностранных дел страны Анвар Гаргаш.

«Наша позиция сегодня ясна: война закончена для наших солдат. Сейчас мы следим за событиями на политической арене и оказываем поддержку йеменцам на освобожденных территориях», - сказал он. По его мнению, участникам коалиции удалось выполнить свою задачу - «освободить большое число провинций, в частности Аден и Мариб, а также избавить Эль-Мукаллу (административный центр провинции Хадрамаут) от террористов «Аль-Каиды» (запрещена в РФ - прим. ТАСС)". Гаргаш при этом подчеркнул, что ОАЭ сыграла в достижении этих результатов очень важную роль.

Кризис в Йемене не прекращается с августа 2014 года, однако в наиболее активную фазу он перешел с началом вторжения в марте 2015 года аравийской коалиции, которую возглавил Эр-Рияд, поддержавшей правительство страны и президента Абд Раббо Мансура Хади в конфликте с шиитскими мятежниками (хуситами). В военной операции приняли участие ВС ОАЭ, Бахрейна, Катара и Кувейта, помощь им также оказывали Египет, Иордания, Марокко и Судан.

Несмотря на то, что в Йемене с 11 апреля действует режим прекращения огня, между сторонами конфликта периодически происходят столкновения. При этом ВВС стран коалиции продолжают наносить авиаудары.

По данным СМИ, с начала операции в Йемене погибли порядка 80 военнослужащих ОАЭ. В общей сложности жертвами конфликта стали более семи тысяч человек.

Кризис беженцев не закончится, пока идут гражданские войны

Brookings. Кеннет Поллак, эксперт по Ближнему Востоку и военно-политическим вопросам Ирака, Ирана, Саудовской Аравии и других стран Персидского залива, старший научный сотрудник Центра по ближневосточной политике в Институте Брукингса

Нет никаких сомнений в том, что Соединенные Штаты и многие другие страны Европы, Азии и Ближнего Востока могут сделать гораздо больше для того, чтобы справиться с миграционным кризисом, причиной которого стали гражданские войны: строить больше комфортных лагерей; предоставлять более качественные продукты питания, медикаменты и другую гуманитарную помощь; установить более высокий уровень безопасности для лагерей и других поселений беженцев; и просто принять больше беженцев на территории как приграничных государств, так удаленных от границ. Эти и другие шаги могли бы облегчить участь огромного количества людей, спасающихся от ужасов гражданской войны в Сирии. Это те действия, которые мы можем и должны предпринять.

Однако есть несколько важных «но», над которыми следует хорошо подумать. Во-первых, безусловно, Сирия находится в крайне сложной ситуации, но она является лишь частью регионального кризиса беженцев. Почти 12 миллионов сирийцев стали внутренне перемещенными лицами или покинули территорию страны, тем не менее, гражданские войны вынудили стать беженцами 4,2 миллиона иракцев, 2,2 миллиона йеменцев, и, по меньшей мере, 1 миллион ливийцев. А вдобавок ко всему, еще и 5 миллионов палестинцев и 4 миллиона суданцев, бежавших от войн в их странах еще раньше.

Во-вторых, даже если бы международное сообщество делало в 10 раз больше, чтобы помочь сирийским беженцам (и беженцам из других стран Ближнего Востока), чем делает сейчас, это было бы лишь каплей в море. Даже если США примут 8 000 или 80 000 беженцев, они едва ли смогут разместить миллионы. Более того, до тех пор, пока все эти гражданские войны будут продолжаться, беженцев будет становиться все больше и больше. Даже если бы удалось разместить 4 миллиона сирийцев, которые бежали из своей страны до настоящего момента, куда девать миллионы сирийцев, которые, скорее всего, покинут Сирию в ближайшие 5 лет?

И это не говоря о тех 400 000, которые погибли в Сирии с 2011 года, и еще сотнях тысяч, которые могут погибнуть в ближайшие пять лет, если война будет продолжаться.

Если мы действительно хотим решить гуманитарный кризис, возникший в результате сирийской гражданской войны, и остановить разрушительные последствия для Турции, Иордании, Ирака, Ливана и Европы, единственный способ сделать это должным образом - положить конец гражданской войне.

Проблема заключается в том, что существует миф о невозможности одной стране положить конец гражданской войне в другой стране. Мы делали это раньше, в Боснии, в Косово, и (к сожалению, только временно) в Ираке. Другие страны делали это в Восточном Тиморе, Камбодже, Ливане и в других местах. Как я и выдающийся специалистом по гражданским войнам Барбара Уолтер писали ранее, вполне возможно придумать стратегию, которая позволила бы Соединенным Штатам и их союзникам согласованно положить конец гражданской войне в Сирии (Ираке, Ливии, и, возможно, в Йемене).

Конечно, сделать будет это не так быстро и просто, но процесс не должен стать столь же губительно дорогим, как наше фиаско в Ираке или же бесконечная неудачная афганская кампания. Действительно, оба эти конфликта проходили таким образом, потому что Соединенные Штаты упорно отказывались применить опыт предыдущих гражданских войн в этих конфликтах. К сожалению, мы решительно повторяем ту же самую ошибку в Сирии, отказавшись принять один подход, который, как показывает история, может быть эффективным.

С 2011 года я неоднократно говорил о том, что реалистическая американская стратегия по отношению к сирийской гражданской войне должна базироваться на основе исторических материалах о 150 гражданских войнах, происходивших в XX-XXI вв. Мне очень помогли работы, посвященные гражданским войнам, за авторством разных ученых, которые еще задолго до событий 11 сентября начали собирать материалы по этой теме.

Гражданские войны не терпят полумер

Одним из наиболее важных уроков этой науки является то, что гражданские войны не терпят полумер. Существует один подход, который третьи стороны использовали для окончания гражданской войны путем мирных переговоров. Он работал не столько на то, чтобы завершить конфликты, сколько на то, чтобы создать условия, при которых вероятность новой вспышки в течение нескольких лет была бы сведена к нулю. В случае Сирии, если Запад не хочет вмешиваться и оккупировать страну, как мы это делали в Ираке и Боснии, то единственной реальной альтернативой является построение разумной, способной, условно вооруженной и организованной новой сирийской армии оппозиции. Поддержка США с воздуха, советников, разведки и материально-технического обеспечения – такая сила может победить ДАИШ, Джабхат ан-Нусру и все другие враждебные силы, в том числе режим Асада, а политический процесс в стране будет проводиться снизу вверх.

Все это выглядит довольно затруднительным, и это в самом деле будет нелегко, но это далеко не невозможно. История гражданских войн свидетельствует о том, что это единственная стратегия, которая может реально сработать. Я боюсь, что если мы не будем сейчас делать то, что трудно, но может сработать, то через пять лет мы будем проводить еще одну конференцию на тему сирийского миграционного кризиса, потому что ситуация настолько ухудшится, что построить политический процесс снизу вверх для контроля ситуации станет невозможно.

Saudi Arabia is Knee-Deep in Yemeni Blood

Martin Berger

The White House’s campaign to establish unconditional control over both national and international media sources manifests itself in a number of ways. These sources only publish article on topics that suit Washington’s agenda, while outright ignoring all others.

If you take a look at the coverage of events in Syria, you will inevitably run across heavy criticism of the steps that Russia and the Syrian government are taking, while leaving Turkey’s continuous support of ISIS unreported entirely. If you take a look at Western media articles that are covering the situation in Iraq, you will be plunged into a world of bravado-heroism of US actions in this countries, while finding no mention of Washington’s role in the creation of the never-ending bloodshed unfolding in Iraq in the first place.

As for the steps that Washington’s puppets take, they are rarely mentioned and certainly never criticized, in a bid to avoid Washington’s discontent and the subsequent withdrawal of “additional funding” these sources get.

That’s the reason you will rarely see any mention of the conflict initiated by the Nobel Peace Laureate US President Barack Obama in Yemen. It’s as if over the past 15 months Saudi Arabia hasn’t subjected millions of Yemenis to bitter, unbearable suffering through the barbaric bombing of urban areas and civilian infrastructure, using a diverse arsenal of weapons that Washington sold to Riyadh to its full potential. According to a Foreign Policy article, since November 2013, the US Defense Department has authorized more than 35.7 billion dollars in major arms deals to Saudi Arabia.

The Saudi military intervention in Yemen has resulted in the death of at least 8,000, while some 30,000 have been left badly injured. The systematic attacks on hospitals and medical centers in Yemen are obviously a blatant example of Saudi war crimes that should not simply be stopped, but those responsible also brought to face justice.

Western media sources keep silent even when the spokesman of the Yemeni Ministry of Defence announced that Saudi aircraft subjected the Lahij governorate to a massive bombardment which resulted in civilian casualties, including two women and a child. On the same day, yet another series of strikes destroyed a mineral water factory in the same governorate. A number of other governorates has been subjected to the same treatment which has resulted in a large number of civilians killed on just one day. Saudi tanks and artillery were shelling a local school in the Taiz governorate for hours, along with the buildings housing the mission to monitor the compliance with the cease-fire, which resulted in its inability to deliver humanitarian aid to the local population. In the Shabwah governorate, Saudi coalition forces destroyed a power generator and a number of houses with mortar fire, exacerbating the misery and suffering of local inhabitants. Mind you, that this is a summary of a single day of Saudi military operations in Yemen.

Regardless of this fact, Saudi Arabia remains the closest ally to both the the United Kingdom and the United States, even though it has deliberately violated a number of humanitarian conventions over the last year. Thousands of civilians have been killed or injured while attempting to seek refugee in civilian areas, protected by the norms of the Geneva Convention. The deliberate shelling of hospitals, schools and mosques constitutes a war crime, no matter how certain interests would like to turn a blind eye to this fact.

Human Rights Watch has repeatedly noted that Saudi forces have been using cluster munitions for the bombardment of the Yemeni capital – Sana’a, even though the use of such weapons is strictly prohibited in urban areas by international law. The UN High Commissioner for Human Rights Prince Zeid bin Ra’ad and the UN Security Council human rights experts have already presented a long list of evidence that suggests that Saudi Arabia has been committing war crimes in Yemen deliberately, while fearing no retribution.

According to Prince Zeid bin Ra’ad, the Saudi-led coalition is responsible for twice the number of civilian casualties than all other parties of the conflict combined. On June 3, the UN Secretary General Ban Ki-moon has put Saudi Arabia on a “black list” of countries and groups in connection with the murder of 510 children in Yemen.

Any country that commits such atrocities must be held responsible for its actions in international court. But while Saudi Arabia enjoys the protection of Washington, while trying to bribe and deflect any investigation into its criminal actions with its vast reserve of petrodollars, it remains confident that it can safely carry on with its barbaric actions in Yemen. It’s curious that nobody has mentioned the fact that since the United States sold cluster bombs to Saudi Arabia, it has the right to make the decision on whether those should be used against civilian targets in Yemen. Therefore, Washington feels entitled to decide the fate of this sovereign state and its citizens, as if the international community and its laws never existed. While the killing of thousands of civilians in Yemen goes unpunished, it’s high time to demand the international community and a number of international institutions to wake up and put an end to this barbarism.

Катар: ветер перемен или косметические правки?

Владимир Симонов

После кадровых изменений в начале с.г., когда многие видные представители второго по значению после семьи эмира Аль Тани катарского клана Аль-Аттыйя, были заменены на членов правящей династии, некоторые эксперты на Западе и в России поспешили сделать вывод, что это может означать изменение внешней политики газового эмирата. Ведь не было тайной, что сирийских боевиков «крышевали» конкретные люди из руководства Катара и прежде всего глава МИДа Халед аль-Аттыйя. Именно под его контролем находились боевики из ДАИШ и «Джабхат ан-Нусра». Заодно на Синае на катарские деньги организована террористическая война против египетской армии и руководства АРЕ.

Клан аль-Атыйя не просто влиятельный, но и весьма богатый, учитывая, что его глава – Абдалла аль-Аттыйя, является «отцом» катарского СПГ, долгое время был вице-премьером и министром энергетики страны, а затем руководителем канцелярии эмира и главным «борцом» с коррупцией. На него опиралась жена бывшего и мать нынешнего эмира шейха Муза, а также американский гигант «ЭкссонМобил» – главный игрок в энергетической экономике эмирата. И лишь с прибытием российских ВКС в октябре 2015 года в Сирию началось падение влияния этого клана, поскольку провалились ожидания от многомиллиардных вложений в свержение Б.Асада, выделенных во многом по совету клана Аль-Аттыйя. Сошли на «нет» надежды на то, что катарцы протянут газовую трубу через САР в Турцию, и Доха с Анкарой смогут непосредственно влиять на энергетическую безопасность ЕС (тоже планы Абдаллы Аль-Аттыйи).

Катар сейчас вынужден возить и оплачивать боевиков ДАИШ либо на гражданскую войну в Ливию против проегипетских группировок, либо в Йемен, где он вместе с Саудовской Аравией воюет против хуситов. А ведь в августе–сентябре прошлого года казалось: вот-вот Доха разделит вместе с другими поджигателями «арабской весны» сферы влияния, в арабском мире, но многолетний проект «цветных революций», запущенный в начале 2011 года оказался на грани тотального крушения из-за ВКС России. А молодой эмир Тамим слишком юн по всем арабским понятиям, да к тому же болен сахарным диабетом. Вот ему и пришлось ради косметических правок менять кадровую ситуацию.

Причем он это сделал сразу после своего официального визита в Москву и переговоров с В.Путиным 17 -19 января с.г. Глава МИД Халед аль-Аттыйя стал госминистром обороны Катара. А этот пост – почетная отставка. В Катаре министерство обороны не столь весомо, как МИД. Тем более что министром является сам эмир. А главное военное лицо – начальник генштаба. Причем Халеда заменили на члена правящей династии Аль-Тани. А до него должность госминистра обороны занимал другой Аль-Аттыйя – Хамад, который был и начальником генштаба. После своего увольнения с этого поста Хамад бен Али аль-Атыйя сосредоточился на теме развития своих «семейных» фирм в рамках их сотрудничества с западными партнерами. Причем это увольнение было санкционировано лично эмиром, который решил сосредоточить в своих руках еще и все оборонные вопросы, что породило на Западе устойчивые слухи о том, что правитель Катара меняет систему посредников в рамках заключения контрактов с западными фирмами.

Опасения этого подкреплялись и недавней аналогичной саудовской историей с рокировкой фактически всей системы посреднических фирм КСА, которую король Сальман провел незамедлительно после своего прихода на престол. Это касалось, прежде всего, так называемых местных «бизнес-якорей». То есть бизнесменов, которые, как правило, не являются подданными КСА, но близки к королю, и через которых в основном и идет заключение тех или иных контрактов с западными компаниями. Они должны вначале обсудить с западными бизнесменами все щекотливые юридические аспекты с не очень чистоплотными финансовыми схемами той или иной сделки, и уже потом выдать «куратору» из правящей семьи готовый сценарий контракта.

Эта система, типичная для всех аравийских монархий, позволяет сконцентрировать в одних руках весь пакет контрактов и одновременно дистанцирует ту или иную монаршую особу от возможных неприятных ситуаций.

В КСА роль «бизнес-якоря» предыдущего короля Абдаллы играли ливанские бизнесмены братья Фусток. С приходом Сальмана вся их система посредничества была разрушена, что особенно было заметно на примере контрактов с французскими бизнесменами.

Вот и эмир Катара сейчас сконцентрировал в своих руках основной портфель контрактов в сфере ВТС. Это связано с планируемой модернизацией катарских вооруженных сил, а также усилением сотрудничества в области военно-технического сотрудничества с Анкарой. В частности, именно фонды и компании эмира Катара будут курировать вопросы строительства в Катаре военной базы Турции. То же самое касается и рассуждений о смене внешнеполитического курса Катара в связи с этими перестановками. Этот курс может тактически корректироваться в зависимости от складывающейся ситуации, но никогда не будет меняться кардинально.

Но последние нынешние рокировки никоим образом не затронули основную систему кланового равновесия в Катаре. Семья Атыйя как была, так и остается главным союзником правящей семьи Аль Тани. Хотя она несколько потеряла свое влияние. Хамада бен Али аль-Атыйя назначили советником эмира по военным вопросам, что должно помочь сохранить его статус в среде иностранных бизнесменов.

Именно клан Аль-Аттыйя на Западе рассматривают, как своего основного лоббиста в Дохе. Более того, основанная им в 1992 году собственная компания «Аль-Атыйя трейд компании» продолжает наращивать усилия не только в сырьевых секторах экономики. Именно через эту компанию в настоящее время проходят процедуры по заключению контрактов европейскими и канадскими компаниями через дочерние фирмы «Европейская торговая компания» (ЕОКП) и Prodev (Канада). У фирмы Х.аль-Атыйи совместное предприятие с британской частной охранной фирмой G4s. Среди партнеров Хамада аль-Атыйи такие компании, как Vodafone и InterContinental. Кроме того, «дочка» «Аль-Атыйя трейд компании» «Дакс экспресс» уже предоставляет услуги по перевозке грузов в США с базы ВВС «Аль-Удейд», которая является самым крупным военным центром Пентагона в регионе Ближнего Востока.

При этом его предыдущая деятельность была связана с ВТС в основном с тем, что он передал «по наследству» своему родственнику, как и все свои наработанные связи в этой области. А их у Хамада аль-Атыйи много. Он был вовлечен в переговоры с французской Dassault в мае 2015 года по закупке 24 истребителей «Рафаль». Он также заключил сделку в июле 2014 года с тогдашним министром обороны США Ч.Хейгелом по закупкам комплексов ПРО «Пэтриот», противотанковых ракет и вертолетов «Апач».

Смещение Х. аль-Атыйи связано скорее просто с желанием эмира убрать из власти близких компаньонов его отца и замены их на молодые кадры, не нарушая при этом основной расстановки сил катарских кланов. Клан Атыйя таким образом сохраняет свои позиции в нефтегазовом секторе и в сфере ВТС. Так что о какой-то кардинальной смене векторов в нынешнем катарском руководстве говорить пока преждевременно.

И что важнее всего: по главному вопросу, имеющему как стратегическое внешнеполитическое, так и важнейшее экономическое значение для эмирата – а именно прокладке газопровода из Катара через Сирию и Турцию в ЕС — Доха пока остается ни с чем. Ведь именно из-за этого ситуация в Сирии давно стала не только региональной, но и глобальной проблемой, в том числе нефте- и газотранспортной. Катар более всех заинтересован в том, чтобы через сирийскую территорию была проложена магистраль, которая бы позволила осуществлять экспорт катарского сырья на европейский рынок. Она позволила бы катарцам понизить конкурентоспособность российского «голубого топлива». И не секрет, что Москва и Доха занимают совершенно противоположные позиции по сирийскому вопросу. Катар пытается свергнуть режим Б.Асада, а Россия, напротив, по официальной просьбе законного президента Сирии уничтожает террористов, вызывая этим крайне негативную реакцию катарской стороны.

Так что, несмотря на интенсивные попытки Дохи установить диалог с Москвой, они будут натыкаться неизменно на главное препятствие – эмират остается «врагом» России. Тем более, что его ближайшим союзником в борьбе против правящего режима в Сирии является Турция, а перемещение джихадистов на сирийскую территорию организуется катарцами при содействии Анкары и через турецкую территорию.

На этом фоне энергетический вызов для России со стороны Катара носит куда более угрожающий характер. В сфере газа Катар уже является довольно сильным конкурентом России и, очевидно, будет оставаться таковым в обозримой перспективе. Отсюда понятно, почему Россия занимает пока более чем скромное место среди деловых партнеров Катара, несмотря на щедрые обещания последнего как в сфере инвестиций, так и ВТС. В этой связи любые попытки катарцев наладить конструктивный диалог между Москвой и Дохой просто не имеют смысла, разве что ради искусства самой дипломатии и демонстрации добрых намерений без шанса выйти на какие-либо практические договоренности, пока Катар не откажется от агрессивного курса в регионе, наносящего ущерб интересам России на Ближнем Востоке.

Рано успокоились

Почему возможна война между великими державами

Майкл Кофман – научный сотрудник Кеннановского института при Центре им. Вудро Вильсона, научный сотрудник Центра военно-морской аналитики. В прошлом – руководитель программы Национального оборонного университета.

Андрей Сушенцов – кандидат политических наук, руководитель аналитического агентства «Внешняя политика», директор программ «Валдайского клуба», доцент МГИМО (У) МИД России.

Резюме: Для достижения победы даже в региональном конфликте великим державам придется разрушить важные составляющие современного мира, от которых зависят все государства. Поэтому у любого конфликта будут неизмеримые общемировые последствия.

Данная статья представляет собой сокращенный вариант материала, написанного для серии «Валдайские записки». С полным текстом и научным аппаратом можно ознакомиться http://ru.valdaiclub.com

До недавнего времени в отношениях между крупнейшими странами царило относительное спокойствие. Опосредованные войны эпохи холодной войны по большей части затихли. Число региональных вооруженных столкновений сократилось, а великие державы вовсе перестали воевать друг с другом. После окончания холодной войны межгосударственное насилие резко пошло на убыль, уступив место внутригосударственным конфликтам.

Для Соединенных Штатов последние 15 лет ознаменовались войной против международного терроризма и двумя достаточно разорительными кампаниями в Ираке и Афганистане. В обеих странах операции против повстанцев оказались затяжными и проводились в условиях чрезвычайно дорогостоящих попыток государственного строительства. Опыт интервенций, как и вторжение в Ливию в 2011 г., оставили у американцев привкус разочарования тем, что военная сила не гарантирует достижения внешнеполитических целей. Это были тучные годы, когда США, обладая полным превосходством во всех областях военного дела, почти не испытывали конкуренции со стороны других крупных держав.

Но за последние два года в миропорядке проявились новые признаки конфликтности. Непрерывное совершенствование военных технологий оказалось фактором, под влиянием которого самые разные игроки, в том числе и крупнейшие державы, снова стали привыкать к возможности использования силы в отношении друг друга. Техническое совершенство армий растет, тогда как пороговые уровни их применения снижаются. Более того, многие соперничающие державы и организации рассматривают силовые методы как способ разрешения имеющихся проблем. Россия и НАТО, Китай и Япония, Иран и Саудовская Аравия, а теперь уже Россия и Турция демонстрируют военную мощь. Вновь возникла опасность крупных межгосударственных конфликтов с применением новых вооружений, разработанных в основном в мирное время.

Удержатся ли великие державы от соблазна использовать силу?

Даже не успев остыть от так называемого десятилетия войн, американские стратеги приступают к планированию высокотехнологичных операций против противника, приближающегося к американскому уровню развития техники. Еще не завершена борьба с международным терроризмом, а на повестке дня замаячила перспектива эскалации противостояния между государствами, оснащенными обычным и ядерным оружием. Роберт Гейтс, долгое время занимавший пост шефа Пентагона, как-то съязвил: «Что касается прогнозов о том, как и где мы в очередной раз втянемся в войну, то тут у нас с вьетнамских времен полный порядок. Мы не угадали ни разу: инцидент с “Маягуэс”, Гренада, Панама, Сомали, Балканы, Гаити, Кувейт, Ирак и далее по списку – за год до любой из этих операций мы и понятия не имели, что там придется воевать».

Мы, правда, не можем предсказать, где вспыхнет война. Однако государства подают сигналы о готовности применить силу, в их поведении различимы воинственные тенденции, которые нельзя игнорировать. Кто несколько лет назад мог вообразить, что это случится?

Ситуация в Сирии, в которую вовлечены многие крупные военные державы, уже создала почву для конфликта. Когда Турция сбила в ноябре 2015 г. российский бомбардировщик Су-24, Москва проявила сдержанность, но было ясно: удар, нанесенный региональной державой, не останется без ответа. Ради достижения политической цели Турция, член НАТО, пошла на риск эскалации конфликта с крупнейшей ядерной страной. Трудно сказать, была ли Анкара уверена в безнаказанности или просто безрассудна, однако подобные действия заметно увеличивают опасность войны между мировыми или региональными акторами.

Из-за Украины отношения между Россией и Западом достигли низшей точки. Выступая на Мюнхенской конференции по безопасности в 2016 г., Дмитрий Медведев заявил: «Мы скатились к новой холодной войне». Напряженность в зоне конфликта на Украине постепенно нарастает. В то же время в Сирии коалиция под руководством России продемонстрировала способность наносить удары воздушными и сухопутными силами.

Растущая напряженность между Китаем и многими из его соседей по Азиатско-Тихоокеанскому региону мало освещается в средствах массовой информации, но несет не меньшую угрозу. Как на море, так и на суше США играют здесь важную роль в качестве уравновешивающей силы. Рост влияния Пекина продолжает беспокоить Вашингтон. Растущая мощь КНР проявляет себя в военной конфронтации с соседними государствами по вопросу о принадлежности затерянной в море гряды островков. На первый взгляд, борьба ведется из-за груды песка, но она чревата серьезными политическими, военными и экономическими последствиями. Пока Соединенные Штаты ожидали наибольших проблем в Азиатско-Тихоокеанском регионе, мировой порядок начал рушиться в Европе и на Ближнем Востоке.

Между Россией и НАТО на Западе, Саудовской Аравией и Ираном на Ближнем Востоке, США и Китаем в Азии разворачиваются игры, грозящие эскалацией напряженности. Здесь и крупные военные учения, и внезапные проверки боеготовности, и операции по обеспечению свободы судоходства, и пролеты бомбардировщиков, и приближение на опасное расстояние в воздухе, и менее заметные «встречи» под водой…

Краткий обзор международных затрат на оборону и модернизацию военной техники свидетельствует о наращивании военных потенциалов и о постоянно меняющемся соотношении военной мощи. В России реформа и модернизация вооруженных сил началась в 2008 г. и продолжается до сих пор. В ответ на конфликт Москвы и Киева НАТО также осуществляет передислокацию, увеличивает расходы на оборону, проводит военные учения, прилагает усилия по повышению боевых возможностей на европейском театре.

В противоположной части мира, в Китае, также в разгаре масштабные – и весьма дорогостоящие – военные реформы, проводится модернизация ВС, и все это намного превосходит российские усилия. Немалые средства вкладывает в укрепление обороны Япония, в то время как политическое руководство ищет способы ослабить конституционные ограничения, из-за которых военная организация страны по-прежнему имеет статус «сил самообороны». Нигде тенденция на перевооружение не проявляется так явно, как на Ближнем Востоке, где, например, Саудовская Аравия располагает одним из самых больших оборонных бюджетов в мире. Миллиарды долларов тратят на закупку военной техники США, Франция, Египет, Россия, Ирак, ОАЕ, Саудовская Аравия и Алжир.

По мере того как крупнейшие державы модернизируют вооружения, оснащают новой техникой организационные структуры своих ВС и ведут политику балансирования на грани войны, обстановка заставляет вспомнить чеховское «ружье, висящее на стене». С каждым годом все больше вероятность того, что конкуренция между державами, уловки и просчеты военного руководства приведут к межгосударственному конфликту с катастрофическими последствиями. Одним из сценариев могло стать разрастание российско-турецкого кризиса, предпосылки для этого имелись. Отсутствуют признаки трезвого расчета и в отношениях между государствами в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Опосредованная борьба и снижение порога применения силы

Все аналогии хромают, но в некоторых аспектах сегодняшний мир напоминает тот, что предшествовал Первой мировой войне. Возможно, ему и не присуща полноценная многополярность, но он опутан густой сетью региональных альянсов, двухсторонних договоров и соглашений. Ведущие державы расходуют значительные средства на оборону, вкладывают деньги в разработку новых технологий и военных доктрин. Как и более ста лет назад, новая война будет происходить с использованием технологий, для которых еще предстоит разработать принципиальные обоснования, в средах, где никогда прежде не велись боевые действия, и при полном отсутствии правил. Над миром нависла тень ядерных вооружений.

Как новые технологии повлияют на способность руководства крупных держав сдерживать эскалацию конфликтов?

Во время Первой мировой боевые действия распространились на воздушное и подводное пространство. Сейчас «гранды» будут сражаться прежде всего в киберпространстве, на полях информационного противостояния и в космосе. В ходе Первой мировой изменился сам характер боевых действий: они стали неограниченными, целями для удара оказались объекты инфраструктуры, гражданские и торговые транспортные средства, а четкие правила ведения войны перестали существовать. За последние сто лет правила внедрялись с переменным успехом. Периодически стороны выражали готовность следовать утвержденным нормам. Произошло фактическое разделение понятий конфликта и нормативного мира. Накануне Первой мировой войны экономическая интеграция и растущая взаимозависимость держав создавали впечатление, что столкновение невозможно из-за немыслимого урона, который оно способно причинить. Однако тот факт, что она оказалась почти одинаково разорительной для всех европейских государств, не помешал ее развязыванию.

Сегодня мы наблюдаем тенденции отхода от строгих правил ведения войны и размывания четкой грани между войной и миром. США, Россию и Китай сближает установка на косвенное участие в боевых действиях и конфронтации, на использование политических, экономических и информационных рычагов. Эта линия прослеживается в трудах российских и китайских стратегов и в действиях обеих стран на мировой арене. В качестве примера эволюции военной мысли можно привести идеи теоретиков Китая о неограниченной войне, изложенные в известной книге 1999 г., и предложения по ведению нелинейной войны, высказанные нынешним начальником Генерального штаба ВС России Валерием Герасимовым в статье 2013 года.

Не будучи военными доктринами, эти идеи тем не менее являют собой важное свидетельство отсутствия четкой границы между войной и миром, подготовки поля боя к столкновению невоенными средствами и значения невоенных рычагов национальной мощи.

Многие из приводимых соображений не новы, они своего рода повторение пройденного на новом витке истории и восходят к знаменитому меморандуму Джорджа Кеннана от 1948 года. На заре холодной войны тот возвестил о начале проведения организованных политических акций.

Важный вывод, который можно сделать из этих сочинений, состоит в том, что крупнейшие мировые державы уже находятся в состоянии конфронтации. В наиболее острой форме она протекает между Россией и НАТО, не менее проблематично дела обстоят и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Тем временем порог применения силы продолжает снижаться, и Сирия, где пересекаются противоречивые интересы самых разных акторов, рискует стать местом преодоления этого порога.

Будущая война между великими державами

Вторая мировая война, самая разрушительная в истории человечества, представляла собой доктринальное и техническое оформление возможностей, рожденных Первой мировой. Она началась наступлением танковых армий при поддержке авиации. Эти технологии были отточены в ходе многочисленных военных конфликтов, произошедших в межвоенный период, особенно во время междоусобицы в Испании (1936–1939).

Следующая большая война, по-видимому, перенесет нас назад во времени: передовые технологии будут впервые использованы в условиях крупномасштабного конфликта. Целью нападения станут линии коммуникаций, разведывательные подразделения и ряд вспомогательных средств наземного, космического и подводного базирования. Именно сеть датчиков и коммуникационных приборов обеспечивает ведение современной войны. Мы являемся свидетелями редкого исторического момента, когда из слияния новых боевых свойств оружия с силами и средствами ведения вооруженных действий рождается конфликт нового поколения.

В прежних войнах между великими державами часто имели место масштабные операции с использованием обычных вооружений, но не обязательно, что такое повторится в XXI столетии. Цель теперь – не столько в разгроме армии, сколько в уничтожении экономики и политической системы противника. Будущее столкновение едва ли начнется с движения войск, сосредоточенных по обе стороны фронта. Оно развернется в космосе, киберпространстве и электромагнитном спектре. Первый залп совершат почти исключительно электронами для разрушения системы управления войсками и важными объектами национальной инфраструктуры, а также поражения или выведения из строя ключевых вспомогательных средств, обеспечивающих ведение боевых действий.

Удары будут направлены на хозяйственную и энергетическую систему, выведут из строя коммуникационные и электрораспределительные узлы, нарушат функционирование гражданских систем жизнеобеспечения. Цель – не дать противнику эффективно сопротивляться, дезорганизовав все управление. Эффектами второго и третьего порядка может стать остановка реакторов ядерных электростанций и работы центров спутниковой навигации, к которым подключены многие гражданские и военные системы, что будет иметь катастрофические последствия.

В современных войнах между крупнейшими державами едва ли предусмотрены масштабные наземные операции. Более того, стороны любой ценой будут избегать оккупации территории противника. Да и в самом деле, кому нужно захватывать Китай, Россию или всю Европу? У Соединенных Штатов, безусловно, нет желания вторгаться в Иран, а это далеко не самый грозный из потенциальных противников.

Вслед за США и другие государства начали инвестировать не в живую силу, а в огневую мощь, факторы повышения боевой эффективности и технологии. Возможно, как в случае с Украиной, страны будут стремиться оказывать влияние на часть территории противника для достижения стратегической цели. Поэтому силовая фаза будущих конфликтов будет краткой и интенсивной, а ее исход зависит от технологического превосходства и запаса прочности того или иного государства. В некоторых случаях победа может быть достигнута за счет нанесения весомого ущерба стратегической инфраструктуре противника с ограниченным применением силы и без значительного прямого соприкосновения с ним.

Война будущего может возникнуть из-за конфронтации на местном уровне – например, в связи с нарушением воздушного пространства, вторжением сухопутных войск или инцидентом во время военных учений. Многие страны стремятся разрабатывать стратегии, основанные на возможностях ограничения маневра потенциального противника (anti-access/area denial – A2/AD) и на эффективном использовании высокоточного оружия дальнего радиуса действия, которое позволяет закрыть доступ к целым регионам. Само военное столкновение, таким образом, все более удаляется от национальной территории. Поэтому вооруженный конфликт, скорее всего, начнется на большом расстоянии от обеих сторон и только потом перекинется на них. Однако для победы в такой географически локализованной схватке потребуется горизонтальная и вертикальная эскалация. То есть прежде чем вступить в войну с применением обычных вооружений, противникам придется снизить эффективность основных и вспомогательных средств собственных комплексов вооружений, преграждающих доступ к отдельным районам (A2/AD), или даже их ликвидировать. Это станет побудительным стимулом к вступлению в кибервойну, участники которой ослепляют или уничтожают спутники, выводят из строя датчики и развертывают мощные средства радиоэлектронной борьбы.

Но оставим на время наступательную проблематику и рассмотрим подход таких стран, как Россия, к созданию неядерных сил сдерживания. Неядерное сдерживание основано на принципе воспрепятствования и/или наказания. Россия, например, стремится к созданию плотной A2/AD среды на Балтийском и Черном морях, что обеспечивает воспрепятствование, но в карательных целях она разработала высокоточные крылатые ракеты дальнего радиуса действия. Они были продемонстрированы в рамках российской операции в Сирии. Стрельба производилась с надводных кораблей, подводных лодок и стратегических бомбардировщиков.

Хотя потенциалы России и ее западных оппонентов здесь примерно равны, число российских платформ и боеприпасов ограничено. Проще говоря, Россия теоретически не может позволить себе обмен ударами с США или НАТО в ограниченном конфликте с применением обычных вооружений. Ее задачей – опять же теоретически – было бы нанесение ударов по особо важным в экономическом и политическом плане объектам в Европе для нанесения неприемлемого ущерба и последующей деэскалации конфликта. В основе такой стратегии – установление местоположения важных узловых точек в Европе и наращивание потенциала для удара по значимым американским целям. Все державы будут стремиться показать, что и впрямь способны причинить значительный урон стратегическим интересам друг друга, не используя ядерное оружие.

Ядерный арсенал навсегда останется стратегическим фактором первой величины, но и он становится уязвимым для ударов высокоточным неядерным оружием. Необходимо также учитывать достижения в разработке средств противоракетной обороны. На ряде направлений Соединенные Штаты достигли превосходства в обычных вооружениях и, что вполне естественно, хотели бы внушить другим мысль о том, что ядерное оружие утратило значение, хотя оно, как и прежде, остается единственной реальной угрозой самому существованию американской нации.

Возможен ли конфликт с использованием обычных вооружений между ядерными государствами? Если коротко, то да, потенциально возможен. С учетом же того, что подготовка к подобному повороту событий происходит во всех государствах, даже и вероятен. В условиях непрерывного расползания технологий ПРО, происходящего в первую очередь с благословения США, значение ядерного оружия как общепризнанного надежного средства предотвращения войны будет неуклонно снижаться. Государства станут делать упор на обычные средства сдерживания в ущерб ядерным арсеналам.

Сопутствующий ущерб и непреднамеренные последствия войны

Современные развитые страны особенно уязвимы в обстановке войны с применением обычных вооружений и могут существовать только в условиях мира. Ни силы сдерживания, ни оборонительные мероприятия не способны предотвратить нанесение сокрушительных ударов по инфраструктурным и хозяйственным объектам и населению. Подготовка к новому столкновению предполагает изыскание способов защиты важных хозяйственных активов и повышения жизнестойкости народа. Кроме того, предполагается разработка планов мобилизации, направленных на приспособление политической сферы, народного хозяйства и общества к требованиям военного времени.

Нынешняя боевая обстановка неизмеримо сложнее той, что существовала во время прежних войн. Многие платформы не только имеют двойное назначение, то есть являются одновременно объектами гражданской и военной инфраструктуры, но и активно используются военными и гражданскими ведомствами. Первые же материальные потери, понесенные сторонами в ходе современного конфликта (от коммерческих навигационных спутников типа GPS и ГЛОНАСС до подводных кабелей, по которым проходит коммуникационный трафик целых регионов), непосредственно скажутся не только на противоборствующих державах и их населении, но и на многих других (а то и на всех) странах. С коммерческой точки зрения конфликт между региональными державами, безусловно, предпочтительнее схватки крупнейших мировых государств, но даже он будет иметь катастрофические последствия. Значительные объемы межгосударственной торговли по-прежнему идут по морю, а граждане пользуются воздушным транспортом. Крушение рейса MH17 – трагическая иллюстрация того, чем чреват для международных воздушных перевозок даже ограниченный конфликт.

Гораздо более важную роль в войне будущего будут играть информационная сфера и электромагнитный спектр. Последствия пока неясны. Во время Первой мировой все стороны отдавали предпочтение наступлению, обещавшему быструю победу. Однако применявшиеся ими технологии далеко обогнали теоретические знания и опыт их наилучшего использования. Марк Твен говорил, что история не повторяется, но часто рифмуется. С точки зрения затрат и в космосе, и в киберпространстве, и в информационной сфере нападать гораздо проще, чем защищаться. Исходя из этого, потенциальные противники будут развертывать наступательные вооружения, которые прежде испытывались только в домашних условиях либо в отдельных случаях за пределами своих стран.

Ядерное оружие уже одним фактом своего существования выводит ситуацию на более высокий уровень сложности. Держатели стратегических ядерных потенциалов раскинули сети радаров раннего оповещения, спутников обнаружения пуска ракет, коммуникационных центров и центров управления двойного назначения, которые лучше обходить стороной во избежание ненужного обострения. Многие страны осведомлены о местоположении центров управления ядерными силами друг друга. Однако есть ли у них уверенность, что, уничтожая вражескую инфраструктуру, они не поразили элемент жизнеобеспечения системы раннего оповещения или центра управления ядерными силами противника? Могут ли США, Россия и Китай знать наверняка назначение спутников, которые они ослепляют или выводят из строя? В связи с этим будущий конфликт чреват многими опасными неизвестными. Применение новых вооружений потребует высокой устойчивости к рискам.

Как государства готовятся к войне нового поколения

Происходящее по всему миру наращивание военной мощи меняет карту политических союзов. Страны возвращаются к рассмотрению проблем суверенитета и самообороны. Некоторым государствам, имеющим общую границу с Россией и Китаем, США дали неофициальные гарантии безопасности, что привело «полусоюзников» в состояние невротической неопределенности. Эти недооформленные альянсы взывают к испытанию на прочность, как это и произошло в ходе грузино-югоосетинского конфликта августа 2008 года. Официальные союзы вроде НАТО могут столкнуться с вызовом в форме открытого конфликта между Россией и Турцией в Сирии. То же самое относится и к противостоянию Армении и Азербайджана, в контексте которого некоторые союзники Еревана по ОДКБ на деле симпатизируют Баку.

Турция и Армения вынуждены оценивать, как им воевать независимо от союзников и какие именно высокотехнологичные средства – GPS/ГЛОНАСС, инфраструктуру противовоздушной обороны, оборудование спутниковой связи и т.д. – они могли бы использовать без разрешения союзного командования. Многие приходят к выводу, что национальный суверенитет должен распространяться на как можно большее число современных средств вооруженной борьбы либо как минимум стремятся диверсифицировать свою зависимость от союзников. Так, Турция намекала, что может приобрести у Китая систему противовоздушной обороны, альтернативную американской. Возможно, турки пытались шантажировать западных производителей, чтобы подтолкнуть их к передаче технологий, но потерпели неудачу. Ряд стран (Египет, Ирак) после «арабской весны» пожелали диверсифицировать зависимость от Запада и обратились к России.

Наряду с количественной асимметрией военных возможностей региональных держав существует и качественное превосходство последних в военных технологиях. В ходе конфликтов в Югославии, Ираке и Ливии силы НАТО достигли полного превосходства над противником благодаря наличию у них более передовых вооружений и систем управления войсками. Западные военнослужащие обладают хорошей профессиональной и специальной подготовкой, имеют опыт боевых действий и получают большое денежное довольствие, что обеспечивает их качественное превосходство над военными потенциального противника. Это подтолкнуло развивающиеся экономики к реформированию собственных вооруженных сил, чтобы иметь возможность противостоять вызовам современной войны.

Наряду с военным потенциалом эволюционирует и ключевой принцип достаточности в обороне, по которому ни одно нападение не должно оставаться безнаказанным. В области обычных вооружений достаточность подразумевает наличие сил и средств, оптимальных по количеству и качеству для обеспечения безопасности. В настоящее время пределы достаточности устанавливаются в зависимости от того, каким должен быть ответ на действия ведущих военных держав – США, России и Китая. Развивающиеся государства не могут обеспечить себе большую безопасность, чем великие державы, но мириться с недостаточной защищенностью им тоже не хочется. Это означает, что они будут препятствовать любым действиям, значительно изменяющим баланс сил в регионе, будь то наращивание военной мощи, закупка высокотехнологичного вооружения или капиталовложения в технологии, способные повлиять на стратегический баланс (например, технологии ПРО или мгновенного глобального удара с использованием обычных вооружений).

Руководство стран все лучше понимает значение (если не сказать преимущество) невоенных методов достижения политических и стратегических целей. Действительно, в мирное время государства вовлечены в многочисленные политические и экономические баталии. Результат современных конфликтов все чаще определяется дипломатическими, экономическими и информационными средствами. В высказываниях Герасимова о применении Западом приемов нелинейной войны, сетованиях натовцев насчет того, что Россия ведет «гибридную войну», комментариях представителей КНР по поводу неограниченной войны мы видим возрождение концепций, которые во второй половине ХХ века служили теоретическим обоснованием классического политического противостояния и связанных с ним приемов политической пропаганды.

В условиях, когда ведется подрывная деятельность, для выполнения конкретных миссий нанимаются «доверенные», но напрямую не аффилированные исполнители, используются неофициальные вооруженные формирования и группы ополченцев, периодически проводятся секретные операции, решительно невозможно однозначно идентифицировать противника и даже просто четко описать характер боевых действий. Составной частью противостояния великих держав является информационная война, представляющая собой элемент конфронтации мирного времени и фактически перечеркивающая концепцию нормативного мира между противоборствующими государствами.

Заключение

Риск войны между великими державами возрастает. Особую обеспокоенность вызывает то, что начаться она может неожиданно. В НАТО полагали, что конфликтом с Россией чреват «прибалтийский фактор», но мало кто мог вообразить российско-турецкий кризис в конце 2015 года. Кроме того, на Ближнем Востоке продолжается несколько опосредованных войн между Саудовской Аравией и Ираном, в ходе которых разрушаются Сирия и Йемен. В Ираке царит нестабильность, Ливия раскололась, будущее Афганистана под вопросом. Разрастаются конфликты между Китаем и его соседями, многие из которых связаны союзными или партнерскими отношениями с США. Милитаризация спора вокруг островов в Южно-Китайском море, одним из этапов которой стало недавнее размещение Китаем на одном из островов ЗРК дальнего радиуса действия HQ-9, не может остаться без последствий.

В нынешнем военном балансе полно асимметрий и неясностей, которые, по мере того как региональные и мировые державы продолжают модернизацию вооруженных сил, будут нарастать. Содержание и последствия современного конфликта неясны: это скорее тема кабинетных игр, нежели конкретный опыт. По всей видимости, конфликт не удастся локализовать, так как он с самого начала потребует горизонтальной и вертикальной эскалации как условия достижения успеха. Непонятно, как ядерные державы рассчитывают справляться с динамикой такой эскалации. И тем не менее, на фоне нынешней конфронтации между Россией и НАТО, военных учений, полетов бомбардировщиков с большим радиусом действия и тому подобного, стороны демонстрируют ничем не оправданную высокую терпимость к риску.

Как и в других войнах, ход возможного конфликта будет определяться технологиями и доктринами, причем для получения перевеса все стороны будут искать «обходные пути». Вера в технологический детерминизм вступает в противоречие с использованием методов традиционной политической войны, эффективность которых повышается благодаря современным СМИ. Встреча старого и нового способствует модернизации средств, с помощью которых велась холодная война. Одновременно государства разрабатывают и заимствуют у других совершенно новые технологии, прежде не применявшиеся на войне. Ясно только одно: для достижения победы даже в региональном конфликте великим державам придется разрушить важные составляющие современного мира, от которых зависят все государства. Поэтому у любого конфликта будут неизмеримые общемировые последствия.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 июня 2016 > № 1850848 Майкл Кофман, Андрей Сушенцов

Вступительное слово Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе встречи с Министром иностранных дел Словении К.Эрьявецем, Москва, 14 июня 2016 года

Уважаемый г-н К.Эрьявец,

Рады приветствовать Вас в Москве. У Вас насыщенная программа, встреча с сопредседателем Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Рады воспользоваться этой возможностью для обсуждения текущих внешнеполитических дел. Придаем большое значение работе Межправительственной комиссии особенно в условиях, когда у нас есть обоюдное желание и возможность принять дополнительные меры, чтобы выправить негативные тенденции в товарообороте. Внешняя конъюнктура, конечно, влияет на наши экономические обмены, но потенциал сотрудничества таков, что даже в нынешних условиях объемы вполне можно наращивать.

Придаем большое значение гуманитарной сфере. Главная опора здесь – взаимное стремление наших народов к общению. Очень высоко ценим внимание, которое уделяет руководство Словении поддержанию в образцовом порядке мемориалов и захоронений тех, кто пал смертью храбрых, сражаясь с фашизмом. В ближайшее время предстоит открытие очень важного памятника всем русским солдатам, сражавшимся в Первую и Вторую мировые войны. Мы благодарим Вас за такое внимание.

Традиционно летом состоится очередное мероприятие, посвященное русской часовне на перевале Вршич, столетие которой будет отмечаться в этом году. Мы также готовимся к совместным мероприятиям по этому поводу.

Как всегда, для нас очень важен дальнейший доверительный, откровенный диалог с нашими словенскими друзьями по возникающим в европейских делах вопросам, международной проблематике, отношениям между Россией и Евросоюзом, России с НАТО. Сегодня они вызывают повышенный интерес. Убежден, что мы с Вами можем обсудить и эти проблемы.

В целом наша повестка дня включает обмен мнениями по всем животрепещущим проблемам современности. Это Ближний Восток и Север Африки: Сирия, Ливия, Йемен. Будем заинтересованы и в том, чтобы обменяться мнениями по тем шагам, которые необходимо предпринять для полного выполнения Минских договоренностей по урегулированию внутриукраинского кризиса. Важный компонент нашего взаимодействия – это вопросы деятельности ООН, ОБСЕ, Совета Европы. Ценим наш диалог и по этой проблематике.

Так что дел у нас много. Уверен, что Ваш визит будет весьма полезным.

ОАЭ объявили о завершении участия эмиратских военных в операции возглавляемой Саудовской Аравией арабской коалиции в Йемене против повстанцев из движения "Ансар Алла" (хуситы), говорится в заявлении наследного принца Абу-Даби заместителя верховного главнокомандующего Мухаммеда бен Зейда Аль Нахайяна, размещенного в его микроблоге в социальной сети Twitter в среду вечером.

"Война в Йемене для наших войск закончена", — написал наследный принц Абу-Даби.

Объявление о прекращении участия эмиратских военнослужащих в военных действиях в Йемене было сделано после того, как в минувшие выходные в провинции Аден на юге Йемена потерпел крушение вертолет ВС ОАЭ.

Более года назад ОАЭ согласились принять участие в операциях против захвативших власть в Йемене хуситов в составе коалиции во главе с Саудовской Аравией, чтобы помочь президенту Йемена Абд Раббу Мансуру Хади вернуть контроль над страной.

В настоящее время в Кувейте идут мирные переговоры между сторонами йеменского конфликта под эгидой ООН. Как сообщили ранее СМИ, спецпосланник ООН по Йемену Исмаил Ульд Аль Шейх готовится в ближайшие дни представить итоговый документ об окончании военных действий в Йемене.

Зариф обсудит с Керри и Могерини вопросы снятия санкций с Ирана

Министр иностранных дел ИРИ Мохаммад Джавад Зариф встретится с Джоном Керри на конференции по вопросам о мире, которая проходит 14-15 июня в Осло, столице Норвегии. Во время встречи Зариф собирается обсудить реализацию достигнутых договоренностей по иранской ядерной программе.

На конференции ожидается присутствие представителей многих стран, в том числе госсекретаря США Джона Керри и главы дипломатии Евросоюза Федерики Могерини. Дипломаты должны обсудить ситуации, угрожающие миру и безопасности, например конфликты в Сирии, Афганистане, Йемене, Ливии и Украине.

Напомним, ранее международное агентство МАГАТЭ подтвердило факт соблюдения Тегераном условий соглашения по иранскому атому.

По информации iran.ru, также Мохаммад Джавад Зариф должен провести встречу с Федерикой Могерини, на которой может обсуждать процесс снятия санкций с Ирана.

Военный вертолет возглавляемой Саудовской Аравией арабской коалиции в понедельник потерпел крушение в провинции Аден на юге Йемена, судьба экипажа неизвестна, сообщило немецкое новостное агентство DPA со ссылкой на местные источники.

По информации агентства, вертолет упал в районе побережья в месте аль-Брейка. На месте крушения находятся усиленные подразделения военных и сил безопасности.

Командование арабской коалиции пока не прокомментировало эту информацию.

В Йемене продолжаются военные действия между мятежниками из шиитского движения "Ансар Алла" (хуситы) и сторонниками экс-президента Али Абдаллы Салеха с одной стороны, а также войсками президента Абд Раббу Мансура, которых на земле и с воздуха поддерживает арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией.

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф на форуме по вопросам о мире, который пройдет 14-15 июня в столице Норвегии, намерен встретиться с госсекретарем США Джоном Керри и обсудить с ним реализацию договоренностей по иранской ядерной программе, передает в субботу агентство ISNA.

В конференции примут участие делегации из ряда стран и организаций, в том числе ожидается приезд главы дипломатии ЕС Федерики Могерини и госсекретаря США Джона Керри. Участники обсудят ситуацию в Сирии, Йемене, Ливии, Афганистане и Украине, сообщили ранее иранские СМИ.

Процесс снятия санкций с Ирана в соответствии с договоренностями будет обсуждаться и на встрече с Могерини, отмечает агентство.

Иран и "шестерка" международных посредников 14 июля 2015 года достигли исторического соглашения об урегулировании многолетней проблемы иранского атома. Сложнейшие переговоры завершились принятием совместного всеобъемлющего плана действий, выполнение которого снимает с Ирана введенные ранее экономические и финансовые санкции со стороны СБ ООН, США и Евросоюза.

После двухдневной конференции в Осло Зариф отправится в Германию.

Страны Северной Африки и Ближнего Востока остаются ключевыми направлениями экспорта российского зерна – Русагротранс

Зерновой сезон-2015/16 в России выходит на финишную прямую. И хотя до его завершения еще осталось несколько недель, уже можно говорить о том, что страна как минимум не утратит и даже, скорее всего, упрочит свои позиции одного из мировых лидеров в торговле зерном. Своими оценками о том, каким (в цифрах и фактах) 2015/16 МГ станет для российского экспортного рынка зерна, и чего ждать в следующем сезоне, с читателями «АПК-Информ: ИТОГИ» любезно согласился поделиться заместитель директора департамента стратегического маркетинга ЗАО «Русагротранс» Игорь Павенский. Также в нашей беседе с одним из ведущих аналитиков зернового рынка России мы сделали особый акцент на оценке позиций российского зерна на рынках стран Северной Африки и Ближнего Востока, являющихся уже многие годы основными импортерами данной продукции.

- Игорь Сергеевич, прежде всего, хотелось бы узнать в целом Ваши предварительные оценки итогов экспорта российского зерна в 2015/16 МГ. Какими они будут и как повлияют на позиции России на мировом зерновом рынке?

- По нашей оценке, экспорт зерна в сезоне-2015/16 составит около 34,18 млн. тонн (без учета бобовых и муки в пересчете на зерно), в том числе экспорт пшеницы – 24,6 млн. тонн, что на 3 млн. тонн превысит результат 2014/15 МГ, ячменя – 4,4 млн. тонн (5,3 млн. тонн), кукурузы – также рекордные 4,8 млн. тонн (3 млн. тонн).

Также на экспорт будет поставлено около 980 тыс. тонн гороха и нута и около 290 тыс. тонн муки в пересчете на зерно. Таким образом, экспорт с учетом муки и зернобобовых может достичь 35,5 млн. тонн, что на 3,5 млн. тонн превысит показатель прошлого сезона.

Кроме того, завершающийся сезон будет отмечен сразу четырьмя рекордами: по экспорту зерна в целом, а также отдельно по пшенице, кукурузе и зернобобовым. При этом Россия в пострановом разрезе выйдет на первое место по поставкам пшеницы в мире, опередив Канаду и впервые в истории – США, на пятое место по поставкам кукурузы, займет третье по вывозу ячменя и второе место по экспорту гороха.

- Насколько изменилась география поставок зерна в текущем сезоне, и как это повлияло на рейтинг стран-получателей российского зерна? Сохранили ли свои лидирующие позиции крупнейшие покупатели российского зерна в Северной Африке и на Ближнем Востоке – Египет и Турция?

- В структуре географии экспорта в сезоне-2015/16 произошли определенные изменения, в результате которых тройку лидеров по объемам закупок составили именно страны Северной Африки и Ближнего Востока. В частности, Египет вышел на 1 место, опередив Турцию. За июль-апрель за счет вытеснения с египетского рынка французской пшеницы (в связи с повышением требований по качеству зерновой) Египет закупил более 6 млн. тонн российского зерна, что в 1,8 раза выше показателя прошлого сезона. Что касается Турции, то здесь, наоборот, отмечается заметное сокращение поставок – до 3,99 млн. тонн против 5,5 млн. тонн годом ранее. Это было обусловлено хорошим урожаем зерновых культур в стране.

На 3 место в завершающемся сезоне вышла еще одна страна Ближнего Востока – Саудовская Аравия, импортирующая в основном ячмень. При этом королевство несколько уменьшило объемы закупок в России – с 2,4 млн. тонн в сезоне-2014/15 до 2,3 млн. тонн в текущем, сократив свою долю в общем объеме российского зернового экспорта с 8,9% до 7,2%. Иран опустился на четвертую строчку, уменьшив ввоз с 2,6 до 2 млн. тонн, а долю – с 9,5% до 6,4%. Таким образом, можно сказать, что указанные регионы остаются ключевыми для российского зернового экспорта.

С 11 места на 5 взлетела ЮАР, которая в текущем МГ закупила 1,16 млн. тонн российской пшеницы, заняв долю в 3,7%. Это почти в 2 раза выше показателя июля-апреля сезона-2014/15 (0,59 млн. тонн).

Азербайджан, напротив, потерял одну позицию, опустившись с 5 на 6 место – страна ввезла 1,12 млн. тонн зерна из РФ с долей 3,6% (в прошлом сезоне – 1,59 млн. тонн и 5,8%). При этом хотелось бы уточнить, что снижение поставок в Иран и Азербайджан, импортирующих из России, в первую очередь, пшеницу, произошло на фоне прироста урожая зерновой в данных странах.

Также в структуре экспорта стоит отметить Нигерию, которая по объемам закупок находится на седьмой строчке. Россия продолжила вытеснять на ее рынке конкурентов, прежде всего США, поставив в страну 1 млн. тонн пшеницы против 609 тыс. тонн в прошлом сезоне. Бангладеш (8 место) увеличил импорт российского зерна (в основном пшеницы) в 5,5 раза – со 195 тыс. тонн за июль-апрель 2014/15 МГ до 1,08 млн. тонн в текущем сельхозгоду. Республика Корея (10 позиция) нарастила поставки в 2,3 раза – с 370 до 877 тыс. тонн, вывоз в Нидерланды (17 место) возрос в 10 раз – с 42 до 433 тыс. тонн. Столь существенный рост экспорта в эти страны связан с активизацией закупок кукурузы, урожай которой в России был на очередном рекордном уровне. Кроме того, существенно увеличились поставки пшеницы в Ливию (11 место) и Ливан (12 место) – в 1,5 и 2 раза.

Российские горох и нут, в первую очередь, вывозились в Турцию, а на втором месте со значительным отрывом располагается самый крупный импортер гороха в мире – Индия.

- Также хотелось бы узнать Вашу оценку сегодняшних позиций российского зерна на рынках других стран Северной Африки (Тунис, Марокко, Алжир).

- Прежде всего, хочу отметить, что, в целом, по всем основным зернодефицитным мировым регионам в сезоне-2015/16 (июль-апрель) имеет место рост как доли, так и объема закупок российского зерна в сравнении с показателями прошлого сезона, за исключением поставок в страны Северной и Южной Америки и в страны СНГ. Об этом уже можно уверенно говорить, даже несмотря на то, что сезон еще не закончился.

В частности, в сравнении с прошлым МГ произошло резкое увеличение доли стран Северной Африки в российском зерновом экспорте – с 18% до 25%, прежде всего за счет поставок в Египет и Ливию, а также Тунис (в 1,8 раза – до 280 тыс. тонн в июле-апреле 2015/16 МГ по сравнению с аналогичным периодом 2014/15 МГ), Мозамбик (в 1,3 раза – до 235 тыс. тонн). В Марокко импорт сохранился на уровне прошлого сезона – 143 тыс. тонн против 136 тыс. тонн, так же как и в Алжире – 166 тыс. тонн.

Также наблюдается увеличение по странам остальной Африки на фоне прироста экспорта в Нигерию и ЮАР – с 11% до 13%.

- Если говорить о государствах Ближневосточного региона, произошли ли в завершающемся сезоне какие-либо существенные изменения объемов поставок и структуры экспорта в данном регионе?

- Доля стран Ближнего Востока в российском зерновом экспорте текущего сезона снизилась с 49% до 38% за счет падения экспорта в Турцию и Иран, однако возрос импорт со стороны Ливана (в 2,54 раза – до 610 тыс. тонн), Йемена (в 1,24 раза – до 700 тыс. тонн), Кувейта (в 1,7 раза – до 180 тыс. тонн), Сирии (в 2,7 раза – до 150 тыс. тонн).

Также положительная динамика отмечается и в поставках в другие страны Азии – с 5% до 9%. В частности, Бангладеш и Южная Корея нарастили соответственно закупки пшеницы и кукурузы, Джибути – с нулевых значений увеличил закупки до 270 тыс. тонн пшеницы, Шри-Ланка – в 27 раза, до 217 тыс. тонн.

Впервые отмечается существенный экспорт в Японию – 71 тыс. тонн против 16 тыс. тонн в прошлом сезоне, в основном ячменя, кукурузы и фуражной пшеницы. Вывоз в Китай, куда в основном поставлялась кукуруза, остался пока на прошлогоднем уровне в 78 тыс. тонн (2014/15 – 74 тыс. тонн).

Кроме того, хотел бы немного расширить Ваш вопрос и отметить возросшую долю европейских стран в зерновом экспорте из России. В основном указанный рост произошел за счет поставок в Нидерланды (более чем в 10 раз – до 433 тыс. тонн) и Грецию (в 2,7 раза – до 400 тыс. тонн), в Италию (в 3 раза – до 351 тыс. тонн), на Кипр (с 74 до 120 тыс. тонн), а также в Румынию, Швейцарию и Германию.

- И в завершение нашей беседы кратко охарактеризуйте перспективы российского зерна на мировом рынке в целом в новом сезоне. Можно ли уже сегодня делать какие-то прогнозы о том, каким будет 2016/17 МГ для России как ведущего мирового экспортера зерна?

- Экспортный потенциал России по пшенице и кукурузе, скорее всего, возрастет по сравнению с текущим сезоном. Есть вероятность того, что производство пшеницы в РФ в 2016 г. достигнет 63,7 млн. тонн и более против 61,8 млн. тонн годом ранее, в том случае если сохранятся практически идеальные погодные условия, которые в настоящее время имеют место на большей части зернопроизводящих регионов в центрально-европейской части. Производство российской кукурузы может достичь очередного рекорда в 13,7-14 млн. тонн против 13,2 млн. тонн в 2015 году. Вывоз ячменя может сохраниться на уровне текущего зернового года, так как вряд ли прирост его производства будет существенным – около 17,8 млн. тонн против 17,5 млн. тонн в 2015 году. В целом, производство зерна в России в 2016 году может превысить 108 млн. тонн против 104,89 млн. тонн в прошлом году и, возможно, оказаться выше рекордного 2011 года, когда производство составило 108,2 млн. тонн.

Цены, которые котируются на сегодняшний день по российским пшенице в 177 USD/т и ячменю – 160 USD/т, являются весьма конкурентоспособными. Думаю, что и по кукурузе ситуация будет схожей. Поэтому, скорее всего, Россия на фоне весьма умеренно растущего внутреннего потребления сможет превысить рекорд экспорта сезона-2015/16 в 35,5 млн. тонн.

При этом можно предположить, что в следующем сезоне девальвационные процессы в таких странах, как Азербайджан и Турция, будут приводить к тому, что закупки российского зерна данными странами увеличиваться не будут ввиду наращивания собственного производства. Иран, как всегда, под вопросом, но, как традиционно это происходит, запреты на импорт в данную страну временами очень быстро сменяются «зеленым светом».

Россия. Ближний Восток > Агропром > zol.ru, 10 июня 2016 > № 1786188 Игорь Павенский

«Путинские пенсии» вмешались в израильскую политику

Пенсии для выходцев из СССР помогут Нетаньяху в борьбе за русскоязычный электорат

Биньямин Нетаньяху встретился с лидерами еврейских организаций России. Во многом это была встреча, которая должна была разъяснить в чуть более интимном кругу итоги московского визита премьер-министра Израиля.

Судя по словам политика, главное, что сближает Россию и Израиль, это борьба с терроризмом и тесная связь между народами. Говоря о первом тезисе, Нетаньяху не скупился на жесткие выражения. По его словам, и Израиль, и Россия сталкиваются сегодня с «варварскими племенами», которые угрожают самой основе культуры обеих стран. «Я говорю о свободе вероисповедания, равенстве мужчины и женщины и вообще практически всем, что мы видим вокруг», — рассказал израильский премьер. Россия хорошо понимает это, убеждал он.

Впрочем, слова «ислам» Нетаньяху в этих рассуждениях ни разу не использовал. Это было ожидаемо. Кремль дорожит своим положением ключевого посредника между исламским миром и Израилем. В день отъезда Нетаньяху из Москвы глава МИД РФ Сергей Лавров провел переговоры с главой МИД Палестинской национальной администрации Риядом аль-Малики.

Ближе к ночи 8 июня в центре Тель-Авива произошел теракт. Жертвами стрельбы в торговом районе стали четыре человека, еще пять получили ранения. Инцидент подчеркнул необходимость антитеррористического сотрудничества на Ближнем Востоке.

Омлет для Асада

Накануне на пресс-конференции по итогам встречи с президентом России Владимиром Путиным Нетаньяху проблемы Ближнего Востока упомянул лишь вскользь. 8 июня у него был шанс разъяснить позицию — в контексте Сирии, где сегодня российско-израильское военное сотрудничество наиболее актуально.

«Нам важно, чтобы Сирия не превратилась в плацдарм для наступления на Израиль ни со стороны самих сирийцев, ни со стороны Ирана, ни со стороны «Хезболлы», ни со стороны исламских террористических группировок», — рассказал Нетаньяху. Между Иерусалимом и Москвой уже действует соглашение, которое учитывает эту позицию. Согласно договоренности, ВВС Израиля должны предупреждать российских коллег об операциях, которые они намерены предпринимать в Сирии для обеспечения безопасности своих северных границ.

Как рассказал «Газете.Ru» источник, близкий к высшему руководству Израиля, из заявлений Нетаньяху можно было сделать вывод о том, что между Москвой и Иерусалимом могут идти обсуждения нового формата урегулирования ближневосточных конфликтов. «Это читалось в самой атмосфере визита Нетаньяху», — считает он.

«Часть государств вокруг Израиля уже фактически распалась на части. Это Сирия, Ирак, Ливан, Йемен. Очевидно, что процесс решения конфликтов в регионе должен быть организован как-то принципиально иначе», — говорил израильский премьер в среду. Но как, Нетаньяху не конкретизировал.

В том же контексте политик отказался даже теоретически рассуждать о восстановлении контактов Израиля с сирийским режимом под руководством президента Башара Асада. «Лучше сначала задаться вопросом о судьбе самого Асада, — добавил он. — По моему мнению, омлет невозможно превратить обратно в яйца. При угрозе полного развала Сирии вопрос профессиональной занятости Асада кажется второстепенным».

Курс политического перевода

После того как Биньямин Нетаньяху покинул зал, здесь остался его переводчик и министр по делам Иерусалима и еврейского наследия Зеэв Элькин. Он не без удовольствия обсудил с парой коллег эффект, который уже произвел в российской прессе накануне.

Дело в том, что Элькин, выступая в качестве переводчика на пресс-конференции израильского и российского лидеров 7 июня, решил не переводить вопрос израильского журналиста и ответ Нетаньяху на русский. «Вопрос касается внутренней политики государства Израиль», — объяснил министр свое решение. «Нам интересно тоже, — возразил Путин. — Жалко, что у нас немного людей говорят на иврите». Зал развеселился. Министр Элькин вопрос и ответ все-таки не перевел.

«Израильский журналист, действительно, задал внутренний вопрос, неприятный для Нетаньяху и не очень подходящий для двусторонней конференции, — считает источник, который присутствовал на мероприятии. — Израильским СМИ стало известно, что французский гражданин Арно Мимран около десяти лет назад перевел существенную сумму на счет Нетаньяху. Если это было незаконно, ситуация может принять для премьера Израиля неприятный оборот».

Элькин, по мнению собеседника «Газеты.Ru», поступил в этой ситуации как политик, а не как переводчик. В итоге он выиграл дважды: и приковал интерес СМИ, и не перевел неудобный вопрос (кстати, с очевидного разрешения Путина).

Визит израильской делегации в Москву Элькин оценил очень высоко. В беседе с «Газетой.Ru» он повторил, что экономические контакты России и Израиля важны не меньше, чем военные, и что обе страны заинтересованы в поддержке как можно более тесного сотрудничества.

По мнению информированного источника «Газеты.Ru», для партии «Ликуд», к которой относятся как Нетаньяху, так и Элькин, «российская карта», действительно, очень много значит. «Русскоязычные выходцы из стран бывшего СССР — один из самых колеблющихся электоратов в Израиле, — рассказал он. — Поэтому за него обычно и борются практически все политические силы в стране».

До недавнего момента зарабатывал политические очки среди «русской улицы» в Израиле прежде всего Авигдор Либерман, нынешний министр обороны Израиля, выходец из бывшего СССР и один из наиболее ярких пророссийских политиков. В этом смысле триумфальный визит Нетаньяху в Москву ударяет по его интересам.

Прежде всего из-за широко растиражированного «пенсионного соглашения», которое Путин подписал с Нетаньяху 7 июня.

Пенсии против Либермана

«Перед тем как войти в состав нынешней правящей коалиции, Либерман вел очень тяжелые переговоры с Нетаньяху. Вопрос увеличения пенсий для русскоязычной общины Израиля был ключевым. Без него Либерман отказывался входить в состав правительства, даже когда ему уже предлагали пост министра обороны Израиля, второй по значимости пост в государстве», — рассказал «Газете.Ru» Эли Нахт, советник вице-спикера кнессета и бывший стратегический советник партии Либермана «Наш дом — Израиль» (НДИ).

По его словам, именно из-за давления главы НДИ партия «Ликуд» Нетаньяху согласилась провести пенсионную реформу, правда, она затронула не только выходцев из бывшего СССР (как обещал Либерман своему электорату), но и всех граждан Израиля с низким уровнем пенсий.

Кстати, в результате тех же коалиционных переговоров Зеэв Элькин потерял портфель министра по делам абсорбции, который гарантировал плотные отношения с репатриантами из стран бывшего СССР. Уже около недели этот пост занимает Софа Ландвер, соратник Либермана, член НДИ и уроженка Ленинграда.

Теперь же Нетаньяху сделал свой шаг по завоеванию русскоязычного электората. 7 июня в Москве был подписан Договор о сотрудничестве в области социального обеспечения между Россией и Израилем. Он гарантирует новые выплаты израильтянам из бывшего СССР. РФ обязуется засчитать трудовой стаж израильтян, работавших на территории страны в советский период, и выплатить им пенсии. По предварительным оценкам, для тех, кому удастся доказать советский стаж, это означает ежемесячную прибавку в районе $150.

«Конечно, некорректно говорить, что нынешнее «пенсионное соглашение» повредит русскоязычной общине Израиля. Она будет благодарна Владимиру Путину и России за дополнительные надбавки к пенсиям», — добавил Нахт.

Тем не менее «пенсионный» договор станет подарком для того же электората — но только со стороны «Ликуда», что снижает авторитет Либермана и НДИ в правящей коалиции.

«Центральной фигурой русскоязычной общины в Израиле, конечно, считается Либерман, — рассказал источник «Газеты.Ru», близкий к израильскому высшему руководству. — И конкуренция за эту часть электората, конечно, ощущается».

Эли Нахт утверждает, что если сложить весь израильский электорат из стран бывшего СССР, то в общей сложности он дает около 13 мандатов. Столько было у НДИ в 2013 году, когда партия была на пике популярности. Сейчас их у НДИ только шесть.

По мнению информированного источника «Газеты.Ru», проблемы Либермана связаны не только с политической конкуренцией. «Несмотря на то что глава НДИ активно продвигает идею сближения Израиля с Россией, он считается довольно одиозной фигурой среди немалой части израильского общества. Он продвигал инициативу смертной казни для террористов, причем в той формулировке этот законопроект был нацелен только против палестинцев, — рассказывает он. — НДИ считается крайне правой партией, которую вряд ли готовы поддержать широкие массы израильтян».

Игорь Крючков

Франция отправила в третьи страны самый большой месячный объем пшеницы с начала сезона

В апреле Франция экспортировала в страны, не входящие в ЕС, 1,5 млн. т мягкой пшеницы, что является самым большим месячным объемом с начала сезона. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на агн. Reuters.

Объем экспорта пшеницы в третьи страны за десять месяцев текущего сезона достиг 9,7 млн. т, что на 2% больше, чем за аналогичный период в прошлом сезоне.

Одним из покупателей французской мягкой пшеницы в апреле стало Марокко, где засуха сильно сократила урожай пшеницы. С начала сезона Франция отправила в Марокко 1,9 млн. т (+59%), в т.ч. в апреле – 676 тыс. т пшеницы.

В апреле 329 тыс. т пшеницы было отравлено также в Алжир, 189 тыс. т – в Египет, 58 тыс. т – в Йемен.

Экспорт мягкой пшеницы по всем направлениям, в т.ч. в страны Евросоюза, в апреле составил 2,3 млн. т, с начала сезона – 16,0 млн. т (-1%).

Составлен рейтинг самых миролюбивых стран

Первое место заняла Исландия. На втором месте расположилась Дания. А «бронзу» завоевала Австрия.

Институт экономики и мира опубликовал «Глобальный индекс миролюбия» за 2016 год (Global peace index 2016). Аналитики изучили ситуацию в 163 странах по следующим главным критериям: наличие существующих внутренних и международных конфликтов, социальная безопасность и уровень преступности, степень милитаризации.

Интересно, что в ТОП-30 самых миролюбивых стран вошли популярные у русскоязычных покупателей недвижимости государства – Чехия, Болгария, Германия, Испания. Тройка лидеров не изменилась по сравнению с прошлым годом.

Казахстан в этом рейтинге занял 75-е место, а Беларусь – 106-е, обе страны попали в категорию «среднего уровня миролюбия». Россия оказалась на 151-й строчке, а Украина еще ниже – на 156-й, эти государства были названы одними из самых воинственных.

ТОП-10 самых миролюбивых стран:

1. Исландия

2. Дания

3. Австрия

4. Новая Зеландия

5. Португалия

6. Чехия

7. Швейцария

8. Канада

9. Япония

10. Словения

ТОП-15 самых воинственных стран:

149. Нигерия

150. Северная Корея

151. Россия

152. Конго

153. Пакистан

154. Ливия

155. Судан

156. Украина

157. Центральноафриканская Республика

158. Йемен

159. Сомали

160. Афганистан

161. Ирак

162. Южный Судан

163. Сирия

Россия допустила запрет реэкспорта овощей и фруктов через ЕС

Россельхознадзор заподозрил страны Евросоюза в том, что они способствуют поставкам в Россию санкционной продукции под видом товаров из Африки. Ведомство предупредило, что может запретить реэкспорт овощей и фруктов из ЕС

Россия может запретить реэкспорт овощей и фруктов через страны Евросоюза, сообщил «Интерфакс» со ссылкой на замглавы Россельхознадзора Юлию Швабаускене.

«Можем запретить реэкспорт овощей и фруктов через страны ЕС, так как подозреваем их в том, что они способствуют поставкам санкционной продукции под видом продукции из африканских стран», — заявила Швабаускене.

По ее словам, у Россельхознадзора вызывает подозрение продукция, сопровождаемая фитосанитарными сертификатами Бенина, Йемена, Гвинеи-Бисау, Нигерии и Буркина-Фасо. Кроме того, у ведомства есть вопросы к продукции с сертификатами Камеруна, Демократической Республики Конго, Мозамбика и ряда других стран, которая поступает в Россию из Голландии и Бельгии через Белоруссию, добавила она.

«У нас нет документального подтверждения перемещения этих грузов, нет сведений о том, что их, к примеру, перевозили автомобилями, поэтому есть подозрения, что перемещаются только бумаги, а грузы идут из санкционных стран. Можно, к примеру, взять груз из Польши и отправить его с сертификатом, допустим, Камеруна», — сказала замглавы Росcельхознадзора.

Подозрения Россельхознадзора, как заявила Швабаускене, усиливает то, что внутри Евросоюза грузы перемещаются без фитосанитарных сертификатов.

Россельхознадзор намерен добиваться от европейских коллег обсуждения создавшейся ситуации, добавила замглавы ведомства. В частности, 7 июня этот вопрос будет обсуждаться с главой белорусской госинспекции по семеноводству и карантину растений Александром Пискуном, поскольку именно из Белоруссии идут основные потоки реэкспорта, отметила Швабаускене.

Она также не исключила, что Россельхознадзор будет настаивать на заключении с ЕС дополнительного соглашения, подтверждающего перемещение продукции из стран, в том числе и африканских, на которые не распространяется российское продовольственное эмбарго.

Кроме того, Россельхознадзор может запретить реэкспорт растительной продукции не только из ЕС, но и стран Латинской Америки, заявила в понедельник ТАСС официальный представитель ведомства Юлия Мелано.

Россельхознадзор уже попросил Белоруссию с 1 июня не ввозить в Россию продукцию без подтверждения реэкспортных сертификатов ЕС, а также прекратить поставки растительной продукции из ряда республик. Решение российской стороны было связано с тем, что продукция может ввозиться из стран, подпавших под продовольственное эмбарго.

В апреле Россельхознадзор временно ограничил ввоз в Россию растительной продукции высокого фитосанитарного риска из Индии, Либерии и Иордании, чтобы избежать поставок в страну сельхозпродукции, попавшей в список продэмбарго. Ввоз был разрешен только через пункты пропуска, расположенные на российском участке внешней границы Таможенного союза.

Реэкспорт овощей и фруктов через ЕС могут запретить

Георгий Степанов

Россия может запретить реэкспорт овощей и фруктов через Евросоюз. Об этом 6 июня «Интерфаксу» заявила замруководителя Россельхознадзора Юлия Швабаускене. По ее словам, не исключено, что страны ЕС способствуют поставкам санкционной продукции под видом товаров из африканских государств. Подозрение Россельхознадзора вызывает продукция, которая следует в сопровождении фитосанитарных сертификатов Бенина, Йемена, Гвинеи-Бисау, Нигерии, Буркина-Фасо. У ведомства также есть вопросы к Камеруну, Демократической Республике Конго, Мозамбику и ряду других стран. Эта продукция следует из Голландии и Бельгии через Белоруссию.

«У нас нет документального подтверждения перемещения этих грузов, нет сведений о том, что их, к примеру, перевозили автомобилями. Поэтому есть подозрения, что перемещаются только бумаги, а грузы идут из санкционных стран, - сказала г-жа Швабаускене. - Можно взять груз из Польши и отправить его с сертификатом, допустим, Камеруна».

Замглавы Россельхознадзора добавила, что этот вопрос будет обсуждаться с главой белорусской госинспецкии по семеноводству и карантину растений Александром Пискуном, поскольку именно из Белоруссии идут основные потоки реэкспорта. Швабаускене также не исключила, что ее ведомство будет настаивать на заключении с ЕС дополнительного соглашения, подтверждающего перемещение продукции из стран, на которые не распространяется российское продовольственное эмбарго.

Ранее, в понедельник, официальный представитель Россельхознадзора Юлия Мелано заявила ТАСС, что под запрет может попасть и реэкспорт растительной продукции из стран Латинской Америки. Россельхознадзор уже попросил Белоруссию с 1 июня не ввозить в РФ товары без подтверждения реэкспортных сертификатов ЕС.

В апреле Россельхознадзор временно ограничил ввоз растительной продукции «высокого фитосанитарного риска» из Индии, Либерии и Иордании.

В марте президент Национального плодоовощного союза России Сергей Королев заметил в эфире «Русской службы новостей», что рост числа случаев, когда через Белоруссию поставляются овощи и фрукты, которые там не выращиваются, превратил ее во «фруктово-овощной офшор». Г-н Королев сообщил, что более 60% персиков на российском рынке – из Белоруссии, и что за последние три года объемы поставок оттуда яблок выросли в 15 раз.

«Пока у нас с белорусами единая таможенная территория, будет идти запрещенный реэкспорт, хоть российские чиновники наизнанку вывернись», - сказал «НИ» директор Центра исследований международной торговли РАНХиГС Александр Кнобель. По его словам, решением проблемы могло бы стать восстановление таможенных пунктов контроля, но это противоречит логике Таможенного союза.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Финляндской Республики Т.Сойни, Москва, 6 июня 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели очень хорошие переговоры с моим коллегой, Министром иностранных дел Финляндской Республики Т.Сойни, которые позволили обсудить широкий спектр вопросов, касающихся наших двусторонних отношений и международной повестки дня.

Отношения между нашими странами опираются на прочный фундамент добрососедства и взаимовыгодного партнерства.

Мы довольны тем как развивается политический диалог на высшем и высоком уровнях, как наши ведомства взаимодействуют между собой, в том числе в интересах преодоления негативных тенденций в торгово-экономических связях. Рассчитываем, что тенденция к сокращению товарооборота будет остановлена. Об этом говорили сопредседатели Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, когда они встречались в марте в Санкт-Петербурге. Надеюсь, что планируемое на осень этого года полноформатное заседание Межправкомиссии сможет уже принять конкретные решения, которые помогут нам исправить ситуацию.

Вселяет оптимизм интенсивная работа по реализации крупных двусторонних инвестиционных проектов. Отмечу, в частности, строительство АЭС в Финляндии при участии «Росатома», финский энергоконцерн «Фортум», реализующий в Западной Сибири проект по развитию системы энергомощностей. Успешно работает судоверфь в Хельсинки, которой принадлежит ОАО «Объединенная судостроительная корпорация». В целом, большинство представленных в России финских компаний, а их более 650, прочно утвердились на нашем рынке и хотят здесь работать и дальше.

Мы дали позитивную оценку межведомственному взаимодействию в правоохранительной сфере, которое нацелено, в том числе, на борьбу с незаконной миграцией. Мы уделили специальное внимание вопросам, касающимся обеспечения надлежащего функционирования российско-финляндской границы, обстановка на которой уже в течении многих лет является примером эффективного добрососедского сотрудничества.

Традиционно важную роль в наших отношениях играют межрегиональные обмены, контакты между людьми. Российские туристы, несмотря на снижение их числа в прошлом году, продолжают сохранять лидирующие позиции среди гостей Финляндии. В прошлом году более 9 млн. россиян посетили эту соседнюю страну.

Из международной проблематики мы рассмотрели наиболее актуальные задачи. Прежде всего, это касается борьбы с международным терроризмом, урегулированием конфликтов, которые мы наблюдаем на Ближнем Востоке и Севере Африки, прежде всего в Сирии, но также в Ираке и Йемене.

Россия убеждена, что борьба с терроризмом может быть эффективной, только если мы все объединим усилия под эгидой ООН в рамках антитеррористической универсальной коалиции, и никто не будет пытаться извлечь какие-то геополитические выгоды из той или иной конфликтной ситуации. Россия и Финляндия считают весьма важным сдвинуть с «мертвой точки» процесс палестино-израильского урегулирования. Министр иностранных дел Финляндии Т.Сойни недавно побывал в Израиле и на палестинских территориях, и нам были интересны его оценки.

По просьбе наших гостей мы подробно поделились нашими оценками ситуации в реализации Минских договоренностей по урегулированию внутриукраинского кризиса.

Мы уделили значительное внимание вопросам безопасности в районе Балтийского моря. Убеждены, что в этом районе мира нет каких-либо угроз, которые оправдывали бы его милитаризацию. Российская сторона поделилась нашими опасениями по поводу повышенной активности НАТО в регионе, по поводу продвижения инфраструктуры альянса к нашим границам.

Убеждены, что все вопросы взаимодействия в районе Балтийского моря и в целом на Севере, могут и должны решаться в рамках уже существующих многосторонних форматов в регионе Балтийского моря, в Баренцевом/Евроарктическом регионе и в Арктике.

Договорились продолжать взаимодействие между министерствами иностранных дел, которое охватывает практически все вопросы региональной и международной повестки дня.

Вопрос (адресован Т.Сойни, перевод с английского): Финляндия не является страной НАТО, но при этом она позволяет проведение учений НАТО «Балтопс-2016» на своей территории – в первый раз в своей истории. Вам лучше многих известно, что Россия выражает неудовлетворение подобной ситуацией, рассматривает все это в качестве провокации, учитывая, как близко к российским государственным границам проходят военные игры. Почему Хельсинки выбрали этот очевидный путь эскалации? Как это поможет сделать отношения между Россией и Финляндией лучше (Вы назвали их «дружественными»)?

С.В.Лавров (отвечает после Т.Сойни): Я могу добавить, что мы, конечно, подтвердили нашу позицию о том, что каждая страна суверенна выбирать себе такую политику обеспечения безопасности, какую она считает нужной. При этом мы не скрываем, что у нас вызывает негативное отношение линия НАТО на продвижение своей военной инфраструктуры к нашим границам, на втягивание других государств в военную деятельность блока. Тут уже будет вступать в силу российское суверенное право обеспечивать свою безопасность теми методами, которые адекватны для рисков сегодняшнего дня. Я уверен, что наши финские друзья и соседи также это понимают.

Вопрос (адресован обоим министрам): Финляндия является членом ЕС, считающего, что Россия не выполняет Минские договоренности, а их выполнение является основным условием для продвижения вперед. Обсуждался ли этот вопрос?

С.В.Лавров (отвечает после Т.Сойни): Полагаю, что задавшая этот вопрос корреспондент читала Минские договоренности. В них упомянута не Россия, а власти в Киеве и отдельные регионы Донецкой и Луганской областей. Там четко записано, что по всем вопросам урегулирования, начиная с военных аспектов, прекращения огня и заканчивая политической реформой, экономическим восстановлением Донбасса, все нужно делать через прямой диалог Киева с Донецком и Луганском. К сожалению, ни по одному из этих направлений и пунктов Минских договоренностей, где прямо сказано, что те или иные действия нужно согласовать с Донбассом, украинское руководство не готово двигаться в соответствии со своими обязательствами. Это уже становится слишком заметно, чтобы пытаться скрыть от общественности. Это видят участники «нормандского формата» и наши американские партнеры, которые параллельно с данным форматом пытаются обеспечить хоть какое-то движение вперед со стороны украинского руководства. Россия не может решить проблемы за участников Минских договоренностей, но может помочь, и мы стараемся это делать.

Сейчас все украинские руководители ставят во главу угла идею о необходимости обеспечить полную тишину и полное прекращение огня на длительный период прежде, чем можно будет вести речь о каких-либо выборах. Все выдвигаемые нами предложения, включая расширение количества наблюдателей ОБСЕ, размещение их на круглосуточной основе в зонах безопасности вдоль линии разъединения, размещение их на такой же основе в зонах складирования тяжелых вооружений пока повисают в воздухе.

В интересах обеспечения военных аспектов Минских договоренностей год назад никто иной, как Президент Украины П.А.Порошенко попросил Президента России В.В.Путина направить в этот район российских офицеров, которые вместе с офицерами украинского Генштаба помогали бы решать возникающие на местности вопросы. Такой совместный центр был создан. Мы выступали за то, чтобы в его работе участвовали представители Донбасса и специальной мониторинговой миссии ОБСЕ. Нам казалось, что это обеспечило бы по-настоящему транспарентный и объективный характер предпринимаемых в регионе действий, но украинская сторона всячески блокировала работу данного механизма, созданного, повторю, по личной просьбе Президента Украины.

Сейчас украинское руководство и вовсе ставит вопрос о том, чтобы украинские и российские офицеры из этого совместного центра разъехались по разным населенным пунктам. Вывод делаю только один – значит, украинскому руководству невыгодно иметь эффективный, транспарентный, объективный механизм выявлений нарушений прекращения огня и их пресечения.

Я коснулся аспекта безопасности так подробно, потому что именно эту проблему сейчас пытаются выпятить больше по сравнению со всеми остальными. Про другие политические аспекты Минских договоренностей и говорить не приходится. Там черным по белому написаны вещи, которые украинские власти наотрез отказываются выполнять. Главный тормоз в том, что Киев отказывается от прямого диалога с Донецком и Луганском. Более того, к этим людям относятся презрительно. В свое время А.П.Яценюк, бывший премьер-министр Украины, называл жителей Донбасса нелюдями. Сейчас представители украинского руководства заявляют, что в Донбассе живут не этнические украинцы, поэтому нечего их слушать. Полагаю, что подобный шовинизм абсолютно неприемлем ни для кого – ни России, ни Финляндии – особенно, учитывая опыт, который имеет Финляндия, предоставляющая соответствующие права шведскому меньшинству. Будем очень довольны, если наши финские коллеги и друзья поделятся опытом в отношении нацменьшинств со своими украинскими партнерами.

Вопрос: В последнее время в Сирии участились нападения боевиков на мирных жителей и позиции сирийской армии. Как Вы прокомментируете мнение, что назначенный Россией срок для размежевания лояльной оппозиции и террористов был напротив использован для перегруппировки сил террористов, увеличения их численности и пополнения запасов боеприпасов и вооружения?

С.В.Лавров: Нас это, безусловно, беспокоит, потому что мы видим, что происходит «на земле». За последнюю неделю я, по-моему, трижды разговаривал с Государственным секретарем США Дж.Керри и настоятельно привлекал его внимание к недопустимости действий, которые предпринимает оппозиция при прямой поддержке Турции. С ее территории в Сирию за последние десять дней перебрасывается огромное количество боевой техники и боевиков.

Также я сказал моему американскому коллеге, что уже много месяцев США не выполняют взятое на себя обязательство отмежевать лояльные им оппозиционные отряды от позиций «Джабхат ан-Нусры» и прочих террористов. Не будучи способными это сделать, американцы в то же время ссылаются на то, что позиции «хороших» и «плохих» оппозиционеров перемешаны, и поэтому они просят нас и сирийское руководство повременить с ударами с воздуха. Мы считаем, что с февраля с.г. было более чем достаточно времени для того, чтобы «нормальная» оппозиция покинула территории, занимаемые «Джабхат ан-Нусрой» и «ИГИЛ». Считаем, что все те, кто не ушел от террористов, теперь должны обижаться на себя. По-моему, я очень понятно сказал это Дж.Керри так же, как и подчеркнул абсолютную для американцев необходимость выполнить еще одно свое обещание – принять меры по недопущению инфильтрации с территории Турции боевиков и оружия. Нас заверяют, что Вашингтон этим занимается, но мы будем принимать решение о том, как действовать нашим ВКС, исходя из своего видения обстановки. Мы ежедневно делимся этим видением с американцами на видеоконференциях между базой в Хмеймиме и американским командованием в Аммане (Иордания). Никаких сюрпризов для американцев здесь не будет. Мы по-прежнему готовы координировать реальные боевые действия нашей и американской авиации против террористов в Сирии, но не будем согласны с попытками затягивать разработку механизма такой координации для того, чтобы дать оппозиции возможность набраться сил и продолжать наступление. Мы предупреждали американцев заранее о том, что сейчас происходит в Алеппо и вокруг него. США знают, что мы будем самым активным образом поддерживать с воздуха сирийскую армию для того, чтобы не допустить захвата территории террористами. Рассчитываем, что наши партнеры будут по-честному сотрудничать с нами, а не будут пытаться использовать регулярные контакты для того, чтобы потихоньку и за нашей спиной реализовывать другие планы: «Б», «В, «Г» или как они там называются.

Вопрос (адресован обоим министрам): Еще три года назад Россия участвовала в учениях «Балтопс», а теперь она считает их «угрозой» и «провокацией». Почему российский подход к ним изменился?

С.В.Лавров: Я не использовал термин «угроза» и «провокация» в своем комментарии по первому заданному вопросу на сегодняшней пресс-конференции. Эти термины содержались в вопросе корреспондента. Наше отношение к НАТО, к его расширению и расширению т.н. «партнерской программы» Североатлантического альянса с выносом военной инфраструктуры ближе к нашим границам, с проведением учений с довольно интересной легендой, не изменилось. В российской доктрине безопасности четко записано, что одной из основных угроз безопасности России является дальнейшее расширение НАТО на Восток с переносом военной инфраструктуры к нашим границам и линии альянса на использование вооруженной силы в нарушение международного права, как это было, например, в Ливии и Югославии.

Подчеркну, что мы рассматриваем в качестве угрозы не сам факт существования НАТО, а то каким образом этот военный альянс действует на практике. У серьезных аналитиков нет никаких сомнений в том, что сейчас НАТО «ухватилось» за повод, который был предоставлен государственным переворотом на Украине и нашей реакцией на попытки дискриминировать русских на Украине, для того, чтобы выдумать новый смысл существования Североатлантического альянса. Раньше смыслом существования НАТО была советская угроза, как ее тогда представляли. Но альянс не распустился, когда исчез СССР. Нужен был новый предлог и какая-то новая миссия. Убежден, что США совсем не собирались отпускать европейцев в вопросах безопасности в какое-то «свободное плавание». Потом в качестве такой «сплачивающей» угрозы был Афганистан, и миссия НАТО более 10 лет находилась там, боролась с терроризмом, но, по-моему, борьба закончилась с обратным результатом. А сейчас изобретена российская угроза, хотя я убежден, что все серьезные и честные политики прекрасно знают, что Россия никогда не будет нападать на какую-то страну - члена Североатлантического альянса. У нас не существует никаких планов подобного рода. Думаю, что в НАТО это прекрасно знают, но просто пользуются поводом для того, чтобы разместить побольше техники и батальонов у российской территории прежде всего как гарантию того, что США будут по-прежнему «приглядывать» за всей этой «поляной». Мы это воспринимаем без истерики, просто как факт, данность, которую реализует НАТО. Надеюсь то, что мы должны будем сделать для обеспечения своей безопасности в этом контексте, также будет восприниматься нормально.

Что касается нашего участия в учениях вместе с НАТО, то да, действительно это была достаточно полезная программа по борьбе с терроризмом, по поиску и спасанию. Когда это делается в открытом формате, транспарентно, с приглашением всех стран соответствующего региона, то это одно дело. А когда те же схемы используются уже в условиях нагнетания антироссийской истерии, то это уже что-то несколько другое.

Россия. Финляндия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 6 июня 2016 > № 1834798 Сергей Лавров

Жиль Дорронсоро: Если «ИГ» может исчезнуть года за два

Французский политолог полагает, что, создав свое государство на части территории Ирака и Сирии, «Исламское государство» (запрещено в РФ - прим. ред) могло бы существовать, если бы вступило в альянс с суннитскими государствами региона - Саудовской Аравией, Турцией, странами Персидского залива, пишут Кристоф Айад и Марк Семо в материале, опубликованном в газете Le Monde.

Специалист по Афганистану и Турции Жиль Дорронсоро - профессор политологии в Сорбонне, побеседовал с корреспондентами издания и изложил свое видение ситуации вокруг «Исламского государства» (запрещено в РФ. - Прим. ред.).

В последние полтора года территория ИГИЛ уменьшается, сказал профессор. В нескольких километрах от Ракки, столицы ИГИЛ в Сирии, уже находятся передовые позиции курдов. Пусть курдские бойцы и не могут взять город самостоятельно, город все равно оказался под угрозой. В Ираке американцы усиливают давление в районе Мосула, падение которого в июне 2014 года символизировало триумф группировки и ее лидера Абу Бакра аль-Багдади. Провозгласив свой халифат, джихадисты ликвидировали сирийско-иракскую границу. И все пошло бы хорошо, если бы ИГИЛ проводил политику союзнических отношений с суннитскими государствами региона, такими, как Саудовская Аравия, Турция или страны Персидского залива. «Исламское государство» могло бы олицетворять если не возвращение суннитов к власти в Багдаде, то, по меньшей мере, создание суннитского государства на части территории Ирака, полагает Дорронсоро. Можно было бы заключить соглашение с курдами, также заинтересованными в разрушении границ, появившихся в результате развала Оттоманской империи. Проблема заключается в идеологии «Исламского государства».

По словам политолога, руководители «Исламского государства» гиперрациональны, но при этом живут в пространстве, отрезанном от реальности. Они создали полностью устаревшую систему по примеру структуры организации, сформировавшейся в американских тюрьмах в Ираке. Их система зиждется на терроре и маниакальном контроле, унаследованном у спецслужб иракской партии «Баас».

«Осуществляя теракты на Западе, ИГИЛ само создало коалицию, которая угрожает ему сегодня. В самом начале у организации почти не было врагов. Дамаск радовался тому, что эти джихадисты создали неразбериху в рядах сирийского протестного движения. Иранцы были против этой группы, призывавшей к уничтожению шиитов, но они были (географически) далеко. Курды априори не были враждебно настроены, так же как турки, саудовцы и страны Залива. Даже американцы первое время не сформировали четкой позиции в отношении джихадистских группировок, действовавших в Сирии. «Исламское государство» было врагом, который устраивал весь мир», - считает ученый.

Возможность исчезновения, через пару лет, халифата в иракско-сирийском регионе вполне реальна, говорит Дорронсоро. «Исламское государство» олицетворяет собой, прежде всего, идентификацию сирийских и иракских суннитов. Группа не может их мобилизовать, совершая теракты в Европе, но способна сделать это, предлагая отомстить шиитами и алавитам, находящимся у власти в Ираке и в Сирии. Что касается их специфического проекта, то, потеряв территорию, «Исламское государство» зачахнет. Даже если оно будет продолжать совершать теракты, это не изменит ситуацию. Представителям ИГИЛ не останется ничего другого, как вступать в движения, подобные «Аль-Каиде» (группировка запрещена в РФ. - Прим. ред.). В других местах - в Йемене, или в Сахеле, в широком смысле, - проект халифата может продолжать жить в умах в течение нескольких лет.

«Если ИГИЛ в Ираке потерпит военное поражение, его бойцы смешаются с населением, подобно талибам в Афганистане в 2001 году. Сирийские боевики ИГИЛ, быть может, сделают ставку на племенные структуры, чтобы спасти свою шкуру, но иностранные бойцы станут жертвами племен, которые захотят отомстить за всех родственников, которые были убиты», - полагает профессор.

Отвечая на вопрос о том, станет ли военная победа Дамаска реальной или кажущейся, политолог ответил: «Игра не закончена. Если ИГИЛ будет разрушено, а сирийская оппозиция объединится, то режиму Дамаска придется нелегко. Меня поразил тот факт, что, несмотря на участие иранцев и «Хизбаллы», несмотря на поддержку со стороны русских и американцев, силы режима не слишком быстро продвигаются вперед. На ситуацию может оказать большое влияние битва за Алеппо. Не стоит забывать также о факторе американских президентских выборов. Если победит Хиллари Клинтон, ситуация сдвинется с мертвой точки. Г-жа Клинтон в большей степени интервенционист, чем Барак Обама. Ей срочно придется взяться за два главных досье, «закисших» при уходящем президенте: Афганистан, с неподготовленным отводом войск, и Сирию, с решением о невмешательстве. Зона, запрещенная для полетов, на севере Сирии могла бы серьезно повлиять на ситуацию, но пока американцы отказывались от этого шага».

Кристоф Айад, Марк Семо

6 июня

Источник: "Inopressa"/"Le Monde"