Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Minerals Technologies построит завод по производству карбоната кальция в Китае

Представители Minerals Technologies Inc. подписали соглашение с Shouguang Meilun Paper Co. (дочерняя компания Shandong Chenming Paper Holdings) о строительстве завода по производству карбоната кальция, об этом говорится в полученном Lesprom Network пресс-релизе.

Объект возведут на площадке бумажной фабрики в китайском Шоугуане, его плановая мощность — 150 тыс. метрических тонн в год. Ввод в эксплуатацию ожидается во второй половине 2019 г. Для дальнейшего функционирования нового завода будет создано совместное предприятие с Chenming Paper.

Производители бумаги используют карбонат кальция в качестве отбеливателя, наполнителя (заменяя им дорогостоящие волокна и красители), а также раскислителя.

ПАО "СИБУР Холдинг" планирует провести IPO и привлечь несколько миллиардов долларов. Об этом агентству Reuters рассказали два источника в финансовых кругах.

Среди возможных организаторов IPO фигурируют JP Morgan и Газпромбанк, но их круг, скорее всего, будет больше, так как объём сделки немаленький, сказали источники. По словам одного из них, объём сделки запланирован в $2-3 млрд. Компания собирается продавать существующие акции, и может сделать это до конца года.

Часть пакета хотят продать основной владелец СИЬУРа Леонид Михельсон и другие акционеры, кроме Геннадия Тимченко и Кирилла Шамалова, которые включены в SDN-лист США, сказал он.

Второй источник подтвердил, что компания исходит из оценки своего бизнеса в $20-26 млрд, и стоимость сделки может составить несколько миллиардов долларов. Но по его словам, планируется также продажа нового выпуска акций вместе с возможной продажей существующих бумаг. "Компания готова выйти в любой момент", - сказал источник.

Сделка планируется на Московской бирже и в Лондоне, сказал один из источников.

Третий источник подтвердил готовность Сибура к IPO. Получить комментарий Газпромбанка и JP Morgan не удалось.

"Как любая успешная компания, Сибур рассматривает различные стратегические варианты финансирования своего роста и развития", - ответила пресс-служба СИБУРа на запрос "Рейтер", отказавшись комментировать планы IPO.

В июне 2017 года крупнейший акционер СИБУРа с долей 48.5% - совладелец НОВАТЭКа Леонид Михельсон - говорил, что СИБУР может провести IPO после запуска "Запсибнефтехима", который намечен на середину 2019 года и нацелен на удвоение бизнеса компании. Производство полимеров на предприятиях холдинга вырастет до 3.5 млн т.

Партнёру Л.Михельсона - Геннадию Тимченко - принадлежит 17% акций холдинга, Кириллу Шамалову - 3.9%, по 10% владеют китайские "Фонд Шелкового пути" и Sinopec. Г.Тимченко и К.Шамалов включены в список лиц специальной категории, активы которых в США подлежат заморозке.

Портфельная компания РОСНАНО «Крокус Наноэлектроника» начала сотрудничество с Shanghai Huali Microelectronics Corporation (HLMC) и Adesto.

«Крокус Наноэлектроника» (КНЭ), современное производство микроэлектроники на пластинах 300 мм по завершающим стадиям полупроводникового производства, объявила о сотрудничестве с компаниями: Shanghai Huali Microelectronics Corporation (HLMC), ведущий контрактный производитель полупроводников в Китае и Adesto Technologies (NASDAQ: IOTS), ведущий поставщик энергонезависимых микросхем памяти с ультра-низким энергетическим потреблением. Цель сотрудничества — разработка новых продуктовых направлений микросхем для RFID, микроконтроллеров и микросхем памяти на основе технологии резистивной памяти, разработанной компанией Adesto — Conductive Bridging RAM (CBRAM®).

Проприетарная технология CBRAM компании Adesto опробована в производстве энергоэффективных постоянных запоминающих устройств для «Интернета вещей», микроконтроллеров и других применений, энергетическое потребление которых значительно ниже технологии флеш-памяти. Кроме того, технология CBRAM обеспечивает улучшенную производительность по сравнению со стандартными технологиями энергонезависимой памяти.

Сочетание технологии CBRAM компании Adesto, начальных процессов 55 нм компании HLMC и завершающих процессов производства пластин 300 мм компании «Крокус Наноэлектроника», позволит организовать экономически-эффективное производство встраиваемой памяти и микросхем запоминающих устройств.

Технологический процесс 55 нм — является оптимальной кремниевой платформой производства устройств с низким энергопотреблением для «Интернета вещей» — клиенты могут использовать преимущества технологии CBRAM, улучшить энергетические параметры и быстродействие. Это соответствует требованиям устройств с батарейным питанием для «Интернета вещей» и носимых устройств, а также других автономных приборов с длительным сроком службы. Кроме того, сочетание технология RRAM компании Adesto и проектных норм 55 нм обеспечит повышение эффективности для встраиваемой памяти, так как RRAM память требует меньшего числа масок по сравнению с альтернативными технологиями.

«Компания HLMC обеспечивает для своих клиентов современные технологии и полный комплекс производственных услуг. Совместно с Adesto и CNE мы стремимся сделать эту продвинутую технологию доступной для широкого рынка и растущего числа применений», сказал Джек Ци Шу, исполнительный вице-президент компании HLMC. «Мы ожидаем быстрый выход на проектную мощность на 55нм, а также оцениваем потенциал для снижения проектных норм».

«Технология CBRAM является идеальной встраиваемой энергонезависимой памятью для устройств Интернета вещей с ультра-низким энергопотреблением. Мы рады, что наши компании теперь смогут включать CBRAM в широкий спектр продуктов, которые будут иметь преимущества от высокой плотности записи», — сказал Венкатеш (P.G.) Гопинатх, вице-президент компании Adesto по исследованиям и разработке технологии CBRAM. «Вместе с HLMC и CNE, мы сможем развивать новые семейства продуктов, конкурентоспособных благодаря передовой технологии памяти».

«Крокус Наноэлектроника сфокусирована на инновационных технологиях постоянных запоминающих устройств, включая MRAM и RRAM, и мы готовы к работе с нашими клиентами для продвижения на рынке продуктов на основе технологии CBRAM», — прокомментировал Владимир Крупник, заместитель генерального директора по развитию бизнеса компании Крокус Наноэлектроника. «Мы уже убедились в том, что потенциальные заказчики проявляют большой интерес к этой технологии для RFID, микроконтроллеров и других применениях».

Adesto — первая компания, которая вывела на рынок продукт на основе технологии резистивной RAM памяти — семейство микросхем Mavriq серийной EEPROM. Последующее семейство микросхем Moneta было разработано для энергоэффективных решений. Оба семейства микросхем Mavriq и Moneta созданы на основе технологии CBRAM.

СПРАВКА

ООО «Крокус Наноэлектроника» (КНЭ) является совместным предприятием, созданным в 2011 году компанией Crocus Technology, Inc., разработчиком технологии MRAM, и ОАО «РОСНАНО», Российским государственным инвестиционным фондом, содействующим реализации государственной политики по развитию нанотехнологий. КНЭ строит первый в мире завод по производству магнитной памяти, который будет серийно выпускать современные MLU устройства на пластинах 300мм по технологии Thermally Assisted Switching™ (TAS) MRAM (магнитно-резистивная память с термическим переключением) с топологическим размером 90нм и 65нм. 

Нанотрубки портфельной компании РОСНАНО нашли применение в Израиле.

Израильская компания Nemo Nanomaterial запускает технологическую разработку и производство инновационных материалов на основе графеновых нанотрубок TUBALL™ и их смеси с другими нанодобавками. Материалы с высокими эксплуатационными характеристиками и готовая продукция будут реализовываться по всему миру.

Израиль занимает второе место среди самых инновационных стран мира и играет ведущую роль во внедрении наномодифицированных материалов в различные отрасли и сектора экономики как внутри страны, так и по всему миру. Недавно высокотехнологичная израильская компания Nemo Nanomaterials, специализирующаяся на совершенствовании технологических характеристик различных материалов и химических соединений с нанодобавками, подписала соглашение с компанией OCSiAl — ведущим производителем графеновых нанотрубок. Компания Nemo Nanomaterials разработает широкую линейку концентратов, а также передовых решений на основе графеновых нанотрубок TUBALL™ и их синергетической комбинации с другими наноматериалами.

СПРАВКА

Компания OCSiAl (портфельная компания РОСНАНО) — производитель одностенных углеродных нанотрубок TUBALL™ — инновационного аддитива, улучшающего свойства большинства известных материалов. Преимущества нанотрубок по сравнению с другими добавками связаны с их исключительными характеристиками: высокой проводимостью (при весе в 5 раз меньше меди), термостойкостью (до 1000°C), прочностью (в 100 раз прочнее стали) и другими. Всего 0,01% TUBALL™ позволяет радикально менять удельные свойства материалов. Разработанная OCSiAl линейка концентратов позволяет упростить работу с нанотрубками. TUBALL™ MATRIX придает материалам электропроводность без негативного воздействия на цвет готового продукта, улучшает реологические и физико-механические свойства эластомеров, композитов, покрытий и батарей. На долю компании приходится 90% мирового рынка одностенных нанотрубок. Мощность производства OCSiAl достигает 10 тонн и будет увеличена до 60 тонн к 2018 году. Компания представлена в России, Люксембурге, США, России, Корее, Китае, Гонконге и Индии.

В Сумгаите заработал завод полипропилена.

Проектная мощность завода составляет 184 тысячи тонн полипропилена в год.

Завод по производству полипропилена ввела в эксплуатацию в Сумгаите компания SOCAR Polymer – первое государственно-частное партнерство в нефтегазовом секторе Азербайджана. Проектная мощность завода составляет 184 тыс. тонн полипропилена в год. Из общего объема производимой заводом продукции 30% будет направляться на внутренний рынок, 70% – на экспорт. В качестве основных рынков сбыта продукции рассматриваются Турция, Россия, Европа и, возможно, Китай, говорится в сообщении на сайте президента Азербайджана. Ожидается, что продукция нового завода позволит также полностью заменить весь полипропилен, импортируемый в настоящее время в Азербайджан.

SOCAR Polymer ведет также строительство в Сумгаите завода по производству полиэтилена высокой плотности мощностью 120 тыс. тонн в год.

Общая стоимость проекта строительства заводов составляет $750 млн, из которых 40% составляет акционерный капитал, 60% – кредитные средства. На реализацию проекта SOCAR Polymer привлекла кредит Газпромбанка в размере $489 млн сроком на 10 лет. Соглашение между SOCAR и Газпромбанком о финансировании строительства заводов SOCAR Polymer было подписано 19 июня 2015 года.

SOCAR Polymer учреждена Госнефтекомпанией Азербайджана (SOCAR, ГНКАР). Доля SOCAR в капитале компании составляет 57%. Среди акционеров также Vitol Black Sea V.L.L, Ecoland.

СП для реализации газового проекта в Иркутской области создают ИНК и China Pingmei Shenma.

Проект предполагает строительство установок по глубокой переработке природного и попутного нефтяного газов.

Соглашение о создании совместного предприятия в сфере газопереработки под писали «Иркутская нефтяная компания» (ИНК) и China Pingmei Shenma Energy & Chemical Group Co., Ltd. «Стороны договорились о создании совместного предприятия, которое займется реализацией перспективных проектов в сфере газопереработки. СП будет зарегистрировано в Иркутской области до конца текущего года», – сообщила пресс-служба ИНК. ТЭО проекта разрабатывают китайские и российские проектные организации, достигнута также принципиальная договоренность о комплектовании будущего производства оборудованием, произведенным в обеих странах.

Образованная в ноябре 2000 года «Иркутская нефтяная компания» объединяет группу компаний, занимающихся геологическим изучением, разведкой и добычей углеводородного сырья на 41 лицензионном участке в Восточной Сибири. Основной добывающий актив ИНК – Ярактинское месторождение в Иркутской области.

С 2013 года компания реализует собственный газовый проект на севере Иркутской области. Проект состоит из трех этапов. Первые два этапа уже частично реализованы и заключаются в строительстве установок подготовки природного и попутного нефтяных газов для получения смеси пропана и бутана технической (СПБТ) на месторождениях, продуктопровода и комплекса приема, хранения и отгрузки сжиженных углеводородных газов в Усть-Куте. Третий этап предполагает строительство в окрестностях Усть-Кута установок по глубокой переработке природного и попутного нефтяного газов. Весь проект оценивается в 361 млрд рублей.

«Томскнефтехим» получил четырехмиллионную тонну полиэтилена низкой плотности (ПЭНП) с момента ввода установки в эксплуатацию. Выпуск первой продукции на производстве состоялся в 1994 году.

В настоящее время проектная мощность томского производства полиэтилена составляет 270 тысяч тонн в год.

Поставки томского полиэтилена осуществляются по России, а также в Западную и Восточную Европу, Китай, Республику Беларусь, Узбекистан, Казахстан и другие страны дальнего и ближнего зарубежья.

В 2016 году на томской площадке завершилась масштабная реконструкция установок, в результате чего суммарный объем производства полиэтилена низкой плотности и полипропилена увеличен на 10,5%.

- Это знаменательное событие для нашей площадки. Объемы выпускаемой продукции говорят о востребованности на российском и мировом рынках. В следующем году «Томскнефтехим» отметит свое 45-летие. За эти годы предприятие, переживая в определенные периоды непростые этапы, вышло на значительно новый уровень, - отметил врио генерального директора Владимир Максимов.

Анатолий Чубайс впервые выступил c лекцией «Инновационная экономика — что это?»

О чем я хотел бы рассказать? Рассказать хотел бы о пяти вещах.

Во-первых, надо как-то разобраться с истоками, понятиями, категориями, даже есть целая теория вокруг этого [инновационной экономики]. Я, наверное, погружаться в нее не буду, но хотя бы что-то упомянуть просто обязан, если претендовать на целостное описание того, что такое инновационная экономика.

Во-вторых, от этой теоретической части я попробую перейти к рассказу о том, как это реально происходит, что это такое, как это делается. Когда я буду рассказывать о том, как это делается, мы увидим с вами, что здание инновационной экономики базируется на двух китах. Один из которых — это тот, кто это делает — технологический предприниматель, второй — это тот, кто инвестирует — инвестор. Поэтому, третья часть разговора, это технологический предприниматель, а четвертая часть разговора — это финансовая индустрия, которая вокруг категории инновационной экономики существует.

Последнее, о чем нельзя не сказать, это ответ на вопрос о том, где [находится] Россия в этом инновационном мире, который уже колоссальный, масштабный, бурно развивающийся. Я попробую по возможности объективно ответить на вопрос о том, где мы в этом мире находимся. Давайте начнем сначала.

Теория и этапы развития инновационной экономики

Давайте начнем с ответа на вопрос, откуда пошла инновационная экономика. Говоря об этом, правильно вспомнить несколько без преувеличения великих имен, которые создавали теорию. Первым, в моем понимании, был известный классик экономист Йозеф Шумпетер, который ввел само понятие инноваций. Disruptive innovation — очень популярный термин, сейчас часто используемый, придуман впервые в его работах, это было примерно в 1940-ые годы. Основные его работы вышли в прошлом веке, и это был стартовый шаг в этой истории. Николай Кондратьев — привожу его не только потому, что он наш отечественный ученый, а потому что, в моем понимании, сделанное им без преувеличения стало важнейшей частью мирового теоретического фундамента в этой сфере. Пожалуй, об этом стоит сказать еще пару слов.

Элвина Тоффлера не очень сейчас часто вспоминают, но это несправедливо, потому что он придумал третью волну. Я имею в виду аграрную цивилизацию, индустриальную цивилизацию и инновационную экономику, как третий шаг в этом историческом развитии.

Было бы неправильно вычеркнуть советскую часть из этого теоретического задела. В позднесоветские годы, когда советская власть стала осознавать, что НТП (научно-технический прогресс) — это не просто важнейшая часть современной жизни, но и то, в чем Советский Союз, начиная с 1970-х годов все больше и больше отставал. Что-то надо было делать. По этому поводу был создан целый Институт экономики и научно-технического прогресса, и [на его базе] крупные ученые Александр Анчишкин и Юрий Еременко, наши в некотором смысле старшие товарищи, для кого-то — учителя, много чего сделали в этой сфере. Тогда появился очень важный документ КП НТП — комплексная программа научно-технического прогресса, до 2000-го года она была (1980–2000-е гг.). Она, конечно, по понятным историческим причинам, совсем мало имела отношения к реальной жизни, но, тем не менее, это был прорыв в понимании того, что такое инновационная экономика.

Совсем недавно вышла мощная книга Уильяма Баумоля, тоже такого классика, ровно про это. Чтобы не пытаться описать вам всю эту теорию от начала до конца, я попробовал выбрать то, что мне в целом в этом теоретическом заделе кажется наиболее интересным, и то, что в нем является наиболее модным. Это совсем разные вещи, поэтому два слова про «интересное» и два слова про «модное».

Итак, про интересное — это, конечно же, Николай Кондратьев — крупнейший ученый-экономист, уничтоженный в сталинских лагерях по личному решению Иосифа Виссарионовича [Сталина], который, в моем понимании, по масштабу входит в этот ряд с теорией технологических укладов, созданной им. В рамках этой теории он описал три технологических уклада: текстильная механизация, пар железной дороги, сталь и электричество. И у него еще были ранние описания периодов нефти и автомобилестроения, конвейера. Собственно, на этом фактическая часть [исследования] закончилась, но всегда сила теории, как мне кажется, проверяется ее предсказательной силой. Работает ли она за пределами того отрезка, который описан. Вот у Кондратьева она [теория] работает.

После смерти Кондратьева появились его последователи, ученые, в том числе описавшие пятый технологический уклад — эру информатизации и телекоммуникаций, и шестой технологический уклад — нано-, биотехнологии, так он в мире называется.

Мне кажется, что это наиболее такая основательная, серьезная, фундированная работа, про которую можно было бы много говорить. Будут вопросы — с удовольствием добавлю, но мне хотелось бы, чтобы в памяти у вас осталось и имя, и то, что сделано Кондратьевым.

Но в популярной сфере про это мало, кто знает, мало кто помнит, а все сейчас любят говорить про четвертую промышленную революцию. Это, собственно говоря, то же самое, это попытка как-то этапизировать историю инноваций, но немножко с другой позиции. Придумал это профессор [Клаус] Шваб — основатель Давосского форума. Вы если в Google, наберете про четвертую промышленную революцию, найдете тысячи ссылок, в отличие от технологических укладов — самая популярная, самая хайповая теория сейчас, в моем понимании, предельно малосодержательная. Если попытаться вгрызться внутрь, понять, что же такое каждый из этих этапов, то вы быстро обнаружите, что определения «четвертой промышленной революции» не существует, а есть набросанные самые разные вещи. Наверное, надо согласиться с тем, что на таком, чисто интуитивном уровне, вот как-то все ощущают, что в конце XX-го — начале XXI-го века что-то такое начало происходить, массы каких-то новых технологических прорывов: 3D-печать, роботизация, искусственный интеллект. И правда, это хочется как-то отдельно назвать, отдельно описать, но, на мой взгляд, здесь сильно не хватает теоретической основательности, хотя повторю еще раз, это моя субъективная точка зрения.

Суть инновационной экономики

Итак, это теоретические основы всей этой истории [инновационной экономики] и какие-то базовые термины, которые в нее заложены. Теперь, как и собирался, попробую описать, дать ответ на вопрос о том, а что это такое. Прошли историческую и теоретическую часть, давайте попробуем вгрызться внутрь того, что такое инновационная экономика. Предложу вам какое-то мое собственное изобретение на этот счет, немножко доморощенное, но то, как я это дело понимаю. Попробую описать вам движение инноваций, потому что кроме понимания сути, надо понимать еще, как она от рождения проходит до зрелости, это крайне важно. Без этой динамики бессмысленно о ней говорить. Но еще и в конце даже попробуем какую-то психологически-эмоциональную связь к этому прибавить, если удастся.

Итак, суть. Если говорить про суть, надо начинать от самого начала. Давайте начнем от Адама. Вот известная классическая фреска (см. слайды 7–10). Сейчас ее правда рисуют в основном, когда одна рука прикасается к ноге Акинфеева [вратаря сборной России Игоря Акинфеева], отбившего пенальти, это тоже, наверное, уместно, но я немножко про другое хотел сказать. Я хотел сказать про инновации. В этом прикосновении, мне кажется, действительно заложен ответ на вопрос о том, в чем же суть. Она вот в чем: с одной стороны — это технологический предприниматель, а с другой стороны — это инвестор. Мне представляется, что в той точке, где они соединяются, и только тогда, когда они соединяются — собственно говоря, и рождается то, что мы называем инновацией.

В некотором смысле, на этом можно было закончить лекцию, я сказал самое главное. Все остальное будет разного рода иллюстрации. При этом на вопрос о том, кого больше всего ненавидит технологический предприниматель, правильный ответ будет «инвестор». На вопрос о том, кого больше всего ненавидит инвестор, правильный ответ будет «технологический предприниматель». Эта такая любовь и ненависть, которая вот здесь есть, но именно в этом взаимодействии и рождается что-то, или не рождается.

Инновации: рождение и развитие

Мы с вами будем анализировать тот случай, когда рождается — это суть. Дальше мы хотели разобраться с этапом, как это появляется. У нас есть с вами источник финансирования — инвестор, есть сама инновация, есть технологический предприниматель. Какие стадии, как это движется, откуда это рождается, и куда эта история приходит. Давайте попробуем разложить это на несколько этапов.

С чего все начинается? Начинается, как правило, даже не с предпринимателя, а часто с ученого (у меня здесь ученый-предприниматель), с появления концепции и ее доказательства. Для этого тоже нужны деньги, поэтому какие-то источники появляются, хотя, строго говоря, грант — это не инвестиции, грант — это безвозвратные деньги, просто их подарили, и родилась концепция. Первая стадия, по классике в этой сфере — это доказательство концепции (Prove of concept), предположим, что оно произошло. Что происходит дальше? Дальше начинается следующая стадия, на следующей стадии вместо одного предпринимателя появляется, как правило, несколько человек, какая-то команда сумасшедших, которая дальше точно требует новых денег, это может быть опять же грант, а могут быть бизнес-ангелы.

Бизнес-ангелы — это специальный вид инвестора, которые на очень-очень ранней стадии, когда все непонятно, все сомнительно, берет и дает деньги. По этому поводу есть концепция трех F: friends, family and fools — друзья, семья и дураки — три категории инвесторов, которые на этой стадии готовы дать деньги, поверив, что из этого что-то произойдет. Так вот, если все правильно и получилось, то результатом этого этапа является доказательство работоспособности продукта. То есть они должны что-то изготовить, что-то сделать физически. Появился этот продукт, и он должен демонстрировать те свойства, которые в концепции ему были предписаны. Предположим, что это произошло, что и вторая стадия свершилась, все срослось.

Тогда начинается третья стадия — это уже стартап и юрлицо, а это уже немножко другой разговор. Это уже профессиональный инвестор, которым, по классике, является венчурный фонд. И здесь задача этого самого стартапа за счет денег венчурного фонда, прототип, который был на предыдущей стадии, довести до стадии пригодного к продаже продукта. На этой стадии масса чего погибает, масса чего не получается. Но мы опять живем в своем предположении, что пока все срастается, пока получается.

Итак, получили в результате работы венчурного фонда и в стартапе продукт, который пригоден к массовому производству. Что дальше? Дальше опять деньги, но уже другого масштаба. И стартап — это уже не просто стартап, а это уже компания в стадии роста. Если эта следующая стадия произошла, если нашелся фонд прямых инвестиций, который проинвестировал в это расширение, то тогда удачей станет доведение этой истории до стадии продаж.

Заметьте, стадия продаж (четвертая стадия) — это первый счастливый момент с самого начала, когда деньги не вовнутрь идут, а когда деньги из компании. Это принципиальная точка, очень важная.

Отвлекусь на секунду с примером. Нас [РОСНАНО] с любовью проверяет очень много разных проверяющих организаций. Одна из проверяющих организаций, причем такая довольно благожелательная, уж не буду называть, среди набора претензий к нам, сказала: «В принципе, все у вас неплохо, много чего делаете, замечательно, много финансируете стартапов, все здорово. Но есть одна проблема: у вас из 60-ти проектов 55 — это нецелевые расходы, а нецелевые расходы, кто понимает, — это вообще статья УК РФ, до 5 лет строгого режима». Соответственно, мы встревожились, почему нецелевые расходы, как же так? Мы же все направляли на нанотехнологии, мы создали стартапы, стартапы готовят продукты к продаже. Ну как же? А нецелевые потому, что вот инструкция Минфина, подписанная чуть ли не мной лет 20 назад, в которой пункт 3.6 гласит следующее (не дословно, но по смыслу): «бюджетные субсидии и ассигнования не допускается направлять в убыточные предприятия».

А как мы с вами видим, продажи с источником дохода, появляются только лишь на четвертой стадии, причем заметьте, и это пока еще только продажи, а не окупаемость, а все, что было до этого, по определению, убыточно. Это означает, что в этом месте логика инновационная в лоб сталкивается с логикой государственной бюджетной системы, и таких примеров очень много. Тем не менее, это суть процесса. Он вот здесь еще никакой окупаемости нам не дает.

Окупаемость может быть возникнет на следующей стадии. Если у вас правильно пошли продажи, если вы правильно подняли рынок, если вы развили построенный завод, производственную мощность и так далее, и, если вы дошли до целого публичного размещения акций — IPO. Это стадия, в которой у вас может появиться окупаемость, тогда вы публичная компания, у вас все прекрасно. Надо понять, что этот счастливый путь от начала до конца усеян трупами, как правило, в переносном смысле слова. Из 10 концепций 9 не доказываются, из 10 полученных продуктов 9 не доказываются, из 10 созданных до пригодности продуктов до производства не доходят 9, из 10 начатых производить — 9 не удается довести до продаж, а из 9 начатых продавать — 9 заканчиваются отсутствием окупаемости. Вот такой веселый процесс, а вместе все называется инновационной экономикой. Это и есть стадия рождения инноваций, как они в реальной жизни выглядят.

Кстати говоря, здесь правильно будет отделить науку от инноваций, которые очень часто путают, смешивают, хотя это вещи взаимно-противоположные. Почему? У вас есть знания, у вас есть деньги. Если вы хотите из денег сделать знания — это называется наука. А если вы хотите, наоборот, из знаний сделать деньги — это будет называться ровно наоборот, инновации. В этом смысле, это два противоположных процесса, но в идеале, вы сначала тратите долго-долго деньги, чтобы получить знания, а потом в идеале, из этих знаний вы с помощью инноваций возвращаете деньги, но как вы понимаете, это все далеко не в одном процессе, далеко не все связано, в одном месте затраты, в другом — результаты. Это два разных вида деятельности, с первым [с наукой] как мы знаем, у нас в стране все хорошо было, и сейчас в некоторых сферах хорошо, я считаю, а со вторым [c инновациями] у нас все гораздо сложнее. Это совсем другая история, смешивать их тут, мне кажется, принципиально неправильно.

Как почувствовать инновации

Собственно говоря, последнее, что я хотел попытаться здесь сделать, это еще сказать про то, как это [инновации] можно почувствовать, что ощущает технологический предприниматель, который ввязался в эту историю. Напомню, как мы с вами только что разобрались, у него источника доходов нет, он начал тратить полученные от предыдущего инвестора деньги на материалы, аренду, электроэнергию, зарплату, и осуществляя эти расходы, он понимает, что у него продаж пока еще нет, ему нужно дожить до следующей стадии. Что такое следующая стадия? Следующая стадия — это «следующий инвестор», следующий раунд финансирования. Таких раундов у стартапа может быть 4, 5, 6, 7, а окупаемость появится гораздо позже. Это означает что, ввязавшись в эту историю, на каждом этапе, технологический предприниматель, он же стартапер, находится в ситуации, когда он не знает, доплывет ли он до следующего этапа или нет.

Есть такая история, под названием «подводная спелеология» (cave diving), если кто-то сталкивался, примерно представляет себе ощущения. Особенность ее состоит в том, что в пещерах часть водной поверхности все-таки выходит на воздух, а часть не выходит. И вы каждый раз, ныряя из одной ниши в другую, предполагаете, что там впереди, наверное, будет воздух, а может его и не будет. Это все хорошо с аквалангом и инструктором, мне приходилось это делать, и это такие сильные впечатления в жизни. А стартапер в этом смысле, собственно говоря, делает то, чего никто никогда до него не делал, эта та же самая подводная спелеология, только без акваланга и без инструктора. Ныряешь, наверное, там, в конце все-таки будет воздух, а может быть и нет, я этого не знаю, но пока я плыву без акваланга и без инструктора. При этом по пути мне попадаются вот такие ниши, о части из них я что-то знал, а о части из них я не имел ни малейшего представления, потому что никто и никогда здесь не был. В результате всего этого процесса, если все было правильно и хорошо, если мне еще и повезло, то в итоге я на последних остатках кислорода вынырну.

К счастью, как мы знаем, детей в Таиланде спасли всех, слава Богу — сообщение полчаса назад пришло. Это для того, чтобы почувствовать. В реальной жизни, как мы понимаем, не все [стартапы] дошли, эта такая история жесткая: невыполненные финансовые обязательства, личные неудачи и так далее. Серьезный стартапер — это человек, который хотя бы раз пять обанкротился, с таким человеком уже можно разговаривать всерьез. Без этого — это какой-то детский сад. В этом смысле, надо понимать, что при всей романтике, при всем захватывающем характере этого вида деятельности — это жесткий тяжелый настоящий труд, с большими рисками, которые потянуть могут только настоящие энтузиасты своего дела. Закончим со второй частью, в которой я хотел рассказать про этапы и про то, как это прочувствовать.

Технологический предприниматель — кто это?

Теперь, давайте погрузимся внутрь двух основных компонентов: одна из них — это технологический предприниматель, вторая — инвестор. Что такое «технологический предприниматель»? Ну предприниматель — он и в Африке предприниматель. Нет! Я считаю, что технологический предприниматель — это нечто, принципиально отличающееся от обычного предпринимателя. Чем? Традиционный предприниматель, соединяясь с инвестициями, создает традиционный продукт — честь ему и хвала! Взял и открыл ресторан, замечательно — это правда круто, это правда серьезно, и это такой вполне уважаемый вид деятельности. Но в наших условиях скажем иначе — вид деятельности, который должен стать уважаемым, и надеюсь, что станет уважаемый, но это традиционный предприниматель. А в технологическом предпринимательстве есть еще одна важнейшая компонента, которая отличает его от традиционного предпринимательства — новый продукт, новая технология.

Вы всегда должны создавать то, чего не существовало, по крайней мере в стране, а вообще по-хорошему и в мире. В этом смысле традиционный предприниматель отличается от технологического очень существенно, и это не просто отличие теоретическое. Я вижу это по своему опыту работы с коллегами, с технологическими предпринимателями, там правда другая атмосфера, другой тип людей, другая этика, другие ценности. Я попытался ответить на вопрос о том, в чем они другие. Традиционный бизнес — это, прежде всего, снижение затрат. Резать косты — это основа для любого традиционного бизнеса, в инновационной сфере главное — это новый продукт.

Я как-то был на дискуссии в Давосе, в которой выступал президент компании Microsoft, тогда еще — Билл Гейтс. В какой-то момент в ходе дискуссии участники сильно на него наехали и стали критиковать за принятую [Microsoft] программу снижения издержек. Я как-то не сразу понял, в чем криминал: «Ну да, затраты снижает, эффективность вырастает». И как-то потом уже, по ходу дискуссии, стало понятно, что в технологическом предпринимательстве «косты» — дело пятнадцатое, оно не про это, оно не про затраты. Оно про создание нового продукта, ключевая вещь здесь — это time to market, время продвижения к новому продукту. Если ты прорвался на рынок, если ты быстро успел сделать новый продукт, значит потом уже разберешься и с «костами», и со всем остальным. Это совсем другая философия, сильно отличающаяся.

Не знаю, как присутствующих, но меня учили в моем родном Инженерно-экономическом институте, что спрос рождает предложение, а в инновационной сфере, в технологической сфере часто наоборот, предложение рождает спрос. Мы не знали с вами, что у нас есть спрос на то, чтобы, взяв в руки мобильный телефон сделать вот так вот и увеличить размер картинки. Мы этого не знали, а Стив Джобс знал, знал, взял и сделал. Multi touch называется. Сейчас мы держим в руках мобильный телефон, и, если захотим сделать такой Multi touch, и он сработает — все нормально.

Это означает, что он сформировал нашу потребность, уж по крайней мере, он за нас ее угадал. Мы ее не предъявляли, мы этого не понимали. Это не потребность в еде, пище, одежде — это другого типа потребность. Она скорее идет от предпринимателя, который попадает или не попадает. Это, мне кажется, очень важное отличие. Еще одно отличие — доход традиционного предпринимательства. Я искренне считаю, что в технологическом предпринимательстве доход — это не главное. Я не знаю лично Илона Маска, хотя знаю многих его товарищей.

Новый продукт — главная мотивация

Я убежден в том, что для него вопрос о том, на каком месте в списке Forbes он окажется — вот правда, совсем не значимый вопрос. А вопрос в том, он все-таки родит Tesla, или, пройдя теперь уже четыре банкротства на волоске (последнее, как я понимаю, он прошел два месяца назад), все-таки доведет ее до окупаемости, до той самой окупаемости, которой у Tesla нет до сих пор. Главный символ инновационной экономики в мире, объем производства дошел до 500 тысяч штук [автомобилей] в год. Очевидно, посрамил все крупнейшие автомобильные концерны в мире, является символом всей инновационной экономики и так далее, и так далее — убыточная компания!

Если я правильно помню, из 16 последних кварталов — лишь один доход на все остальное. Убыток, убыток, убыток, убыток, убыток. Это специфика деятельности. Для такого человека — главное сделать, главное доказать, что эта история летает. Это мне, правда, кажется очень важным этическим отличием инновационной сферы от сферы традиционного предпринимательства.

Еще одно более хитрое отличие, которое не сразу осознал — как выглядит нормальный традиционный бизнес? Ты создал продукт, начал его продавать. Все прекрасно — у тебя есть рынок, есть продажи, бизнес растет. В какой-то момент ты продаешь бизнес и зарабатываешь свои скромные миллиарды. Все чудесно. В инновационной сфере сплошь и рядом ты еще не создал продукт, ты еще не начал его продавать, но ты способен продать бизнес. И поверьте, это не какая-то там невероятная экзотика.

Даже в нашем скромном опыте есть пример — компания Selecta, в которую мы вложили на совсем ранней стадии. Занимается уникальными технологиями — использование иммунной системы организма для защиты организма от серий заболеваний. Один из боковых эффектов — это антиникотиновая вакцина, с которой, кстати, смешная история произошла.

Отвлекусь на секунду, у нас есть такая нанопремия. Мы автору концепции, это американский ученый, дали нанопремию на нашем нанофоруме года 3–4 назад [Омид Фарокзад, Профессор Гарвардской медицинской школы, лауреат RusnanoPrize-2013]. Он индус и говорит: «Вы знаете, когда я ехал в Москву получать премию, в Россию…». А отец у него в Индии живет, какой-то, видимо простой крестьянин, соответственно спрашивает его: «Тебе за что премию дают?» Он говорит: «Я придумал вакцину от никотина». — «Да? А в чем смысл этой вакцины? Что она делает?» — «Ну как же, она приводит к тому, что мне удалось разорвать связь между рецепторами, ощущающими поступление продуктов табака в организм, и рецепторами удовольствия». А отец думает, думает и говорит: «Это значит я курю и не получаю удовольствия?» Он говорит: «Да!» — «Какой смысл в твоей вакцине? Это же какая-то дичь! Зачем мне нужна такая вакцина? Мне, наоборот, нужно, чтобы я получал удовольствие. Иди со своими вакцинами! Это все не интересно и никому не нужно».

Тем не менее, мы ему дали премию, но это я не к теме вакцин, а к теме того, что вот эта самая компания Selecta до сих пор продолжает разработку продукта, продукт находится на стадии клинических исследований (вторая стадия сейчас). Компанию мы за 3 года вывели на публичный рынок, рыночная капитализация у нее сейчас за 300 млн долларов, все вполне успешно. А живой продукт конечный, при хорошей погоде, у него появится через несколько лет. Продукта нет, а цена бизнеса за 300 млн долларов есть.

Такой истории в обычном бизнесе не может быть, а в инновационном бизнесе — сплошь и рядом. Это обычная история, мы тут ничего такого героического не совершили. Таким образом, отличие совершенно принципиального свойства, и я требую просто, чтобы мы с вами никогда не путали технологического предпринимателя и обычного предпринимателя — они сделаны из разного теста.

Как устроена индустрия прямых и венчурных инвестиций

Завершающая часть конструкции инновационной экономики — инвестор. Это важнейшая часть, не понимая которую, ничего невозможно сделать, из которой, как мне кажется, у нас как раз в стране главный провал. Дело в том, что инвестор в этом мире инновационной экономики не просто продвинулся и развился, а он превратился сегодня в целую колоссальную индустрию.

Наверное, слышали сочетание PE/VC индустрия (private equity/venture capital industry). Это индустрия, размер которой больше, чем размер банковской индустрии. В это трудно поверить и, кстати, многие специалисты наши этого не знают, но это правда. Это сложнейшая индустрия, которая развивается темпами, существенно большими, чем банковская, без которой никакой инновационной экономики не возникнет, без которой будет технологический предприниматель, но не будет инноваций. Поэтому ей стоит уделить чуть больше времени, и я несколько слов об этом скажу.

Итак, что такое эта самая PE/VC-индустрия — один вопрос. И второй вопрос — откуда она сама берет деньги? Как в нее деньги попадают, которые через нее потом попадают к инноваторам? Чем она принципиально отличается от других видов индустрии? Вот я сказал, что она больше, чем банковская. Банк дает кредит, а PE/VC индустрия дает капитал — и это вообще разные истории, совсем разные.

Да, конечно, есть пересечения. Бывают ситуации, когда инвесторам банк дает капитал, но мы все-таки пытаемся главное понять. Главное в этом состоит, банк — это кредит, а эта PE/VC- индустрия — капитал. Это, кстати, парадокс. Сразу же на Россию обратим взгляды. Наверняка, здесь присутствуют люди, которые понимают, как устроен наш финансовый мир. У нас, очевидно, в России крайне переразвита банковская индустрия, и чудовищно недоразвита индустрия PE/VC. Предоставлять кредит мы умеем. Да, можно спорить, ругаться: проценты, условия, залоги и еще 150 вопросов, но тем не менее, размер индустрии колоссален. А предоставлять капитал в стране [могут] 20–25 фондов — ни о чем. Это первая главная особенность.

Вторая главная особенность. В этой индустрии активы отделены от управления, и это настолько важно, что об этом я должен сказать еще несколько слов. Почему активы отделены от управления? Во-первых, в этой сфере всегда нужно управлять большими деньгами, и это не десятки миллионов долларов, это сотни миллионов долларов или миллиарды. Даже самый маленький венчурный фонд — 50 млн долларов (меньше просто не бывает и быть не может технологически). Итак, объем денег колоссален, и тот, кто управляет ими — он такими деньгами не обладает. Вам нужно отделить того, кто управляет от того, чем он управляет, институционально отделить. То есть сам процесс принятия инвестиционных решений нужно сделать профессиональным, это профессией стало.

Отделение активов от управления

Investment Professionals — что это такое? Это тот самый отделенный от активов управляющий, который умеет ими управлять. И, кстати, не просто умеет управлять, а у которого репутация, имя, у которого за спиной pipeline, то есть поток проектов, которые он сделал, track record и так далее. Профессионализация процесса принятия инвестиционных решений, PE/VC индустрия — важнейшая история. Мало того, вам нужно так структурировать это индустрию, чтобы риски управляющего и риски инвестора были адекватно отражены в этой индустрии, а они совершенно разные. Это сложнейшая задача в таком теоретическом отношении, которая в итоге решена совершенно блестяще. Суть ее решения — то, что называется LP и GP.

Я извиняюсь, что вас втягиваю в наши совсем экономические вещи, но буквально два слова. LP — это limited partners. LP — партнеры с ограниченной ответственностью. GP — general partners, партнеры с генеральной (общей) ответственностью. Что это означает? Это означает, что в LP инвестор ограничивает свою ответственность размером его инвестиций, а GP — ограничивает свою ответственность размерами всего своего имущества. Не справился с управлением фондов на 100 млн — квартиру продай, машину продай.

Так выстроена эта индустрия, потому что эти рискуют сотнями миллионов долларов, а этот рискует десятками тысяч долларов. Это принципиальная разница, именно поэтому вся индустрия выстроена в конструкции фондов LP/GP, ее так и называют, в литературе это можете увидеть. Ничего подобного нет ни в банковской, ни в страховой, ни в пенсионной…тут все по-другому. А вот в нашей индустрии это именно так и работает. В России мы создали с Минэкономики российский аналог PE/VC фонда — инвесттоварищество, абсолютно работоспособная история, которых сейчас десятки появляются. Итак, это мы про вторую особенность говорили — про отделение активов от управления.

Портфельный принцип для хеджирования рисков

Третья особенность — портфельный принцип. Наверняка все, даже не специалисты, много раз слышали про портфель проектов: у меня портфель такой-то, что такое портфель? Портфель — это сердцевина всей этой истории. Если бы не было портфеля — не было бы индустрии всей. Он позволяет не только серийными проектами управлять, но и риски снимать. У вас портфель проектов. То есть в фонде у вас 10–15-20–30 проектов. Вы заранее понимаете, что у вас не все проекты доживут. Вот на этом вашем судне парусном, под названием «венчурный фонд», по ходу дела точно поотрывает часть парусов, и они куда-то улетят, как мы и говорили с самого начала. Они улетят, но фонд выплывет.

Портфельный принцип — это способ хеджирования рисков. Главная особенность этой индустрии — невероятный уровень рисков, выше, чем инвестиции в недвижимость, в рестораны, во что хочешь, намного выше. Значит ее так должны структурировать, чтобы она умела эти риски акцептовать и адекватно хеджировать. Вот суть решения, простая и, я бы сказал, гениальная. Портфельный принцип вместе с серийным управлением — это основа выстраивания всей инвестиционной индустрии, без которых эта сфера бы просто не существовала.

Уникальная система мотивации менеджмента

Последняя, четвертая особенность — уникальная система мотивации менеджмента. Представьте себе, что у каждого из вас небольшая сумма — 100 млн долларов. Вам нужно, чтобы ею кто-то управлял, и вы по каким-то загадочным причинам считаете, что: «Давайте, я ее в венчурный фонд отдам. Мне говорят, что есть такой-то фонд, в котором есть такие-то управляющие, они толковые ребята. Они понимают, как инвестировать, они заработают». Но тогда первая мысль здравая, которая появится у вас, как у владельцев 100 млн долларов — это мысль о том, как сделать так, чтобы управляющий моими деньгами управлял ими правильно? При том, что наша нормальная мысль в этой ситуации пойдет в сторону: «Дай-ка, я его проверю раз в неделю, а дай-ка я ему заложу массу ограничений, дай-ка я устрою специальный аудит» и так далее.

А здесь мысль пошла вообще в другую сторону. Мысль, которая называется: «Дай-ка, я согласую интересы. Дай-ка, я сделаю так, чтобы у него, у управляющего моими ста миллионами долларов, интерес был такой же как у меня, чтобы он хотел того же, чего и я». Чтобы он хотел заработать деньги на этих ста миллионах. Мысль очень простая, но абсолютно фундаментальная, которая и создала всю систему мотивации менеджмента, которая базируется на двух китах.

Вот золотая формула оплаты менеджмента в этой сфере, его мотивация 2% — плата за управление и 20% — плата за успех. Что это такое в двух словах? Плата за управление, с этим просто — как бы я его не мотивировал по результату, но в текущем режиме ему нужно какую-то зарплату платить, но раз ее нужно платить, значит давайте договоримся. Есть этот самый фонд, со ста миллионами долларов, и я ему буду платить каждый год 2% от стоимости фонда. Это такой принятый в индустрии стандарт. Это и есть плата за управление, management fee. Это первая часть.

Вторая часть. За результат, за успех. За успех плата должна зависеть от того, каков успех. Что такое успех? Может быть, сложный получился фонд, сложная картинка, но на самом деле ничего сложного, если у меня сил хватит, и у вас сил хватит пройти за мыслью, она очень простая. Вот у вас есть это самый мешок с деньгами, дальше вы, как управляющий, из этого мешка с деньгами выделяете X денег на инвестиции в портфельную компанию. Проинвестировали. Удачно проинвестировали. Она подрастает.

Прошло еще какое-то время — еще подрастает, замечательно. Все прекрасно, вы продали ее и получили возврат инвестиций. И тут начинается самое главное, здесь вся сердцевина этой истории. Возвращенные удачно деньги делятся на две части. Одна часть — это тот самый X, который был в начале, то что вложено в начале — возвращается сразу же владельцам фонда и инвесторам. А то, что дополнительно заработано (дополнительный заработок) — делится в пропорции 80%/20%, 80% — туда же в фонд, а 20% — менеджерам, которые организовали весь этот процесс. Это и есть a light interest — ситуация, когда менеджмент прежде всего заинтересован в том, чтобы доход получить от этой деятельности. Фундаментальный принцип, я не знаю его в других видах финансовой индустрии. Здесь опять же в силу высочайшей рискованности индустрии — это единственная работоспособное решение, которое доказало на практике свою работоспособность.

На этом мы завершили описание того, как устроена эта индустрия. Осталось ответить на вопрос о том, откуда она сама берет деньги. От возвратов — это понятно, но должны быть еще какие-то иные источники. Ответ — да, должны.

Источники финансирования индустрии PE/VC

Таких источников по классике четыре: эндаументы, фонды фондов, семейный офис и негосударственные пенсионные фонды. Вот четыре вида финансовых института, которые, как правило, аккумулируют десятки миллиардов долларов, которые инвестируют в эту самую индустрию. Я попробовал эту теоретическую картинку наложить на нашу практическую российскую реальность. Что я увидел.

Эндаументы — вот свежие данные по всем эндаументам наших ВУЗов. «Сколтеха» — самый большой — 4,7 млрд рублей, но если вы даже сложите все эндаументы всех наших ВУЗов вместе взятых, то сразу увидите, что эта сумма в 10 раз меньше, чем эндаумент одного Кембриджа (6 мдрд евро). Вообще не летает эта история, несопоставимый объем ресурсов, который в России в этом источнике существует.

Фонды фондов — это специальный институт особого вида. Вот РОСНАНО — это фонд фондов. РВК, российская венчурная корпорация — это фонд фондов. Общий объем двух фондов — 35 млрд рублей. Это, конечно, для России крайне недостаточно.

Family office — это наш простой российский олигарх, который свои скромно заработанные 10 млрд долларов как-то расходует, нанимая для этого менеджеров. Тут есть одна коварная история. Я, как молодой инноватор, поначалу, пошел в сторону Family office, поскольку я их знаю всех, со своими ребятами говорю: «Дайте хоть 200 млн долларов, больше мне не надо. Знаете, какую офигительную нанотехнологию разовьем?». На что они мне говорят: «Ты кто?» — «Я менеджер, который берет ваши деньги, у которого будет light interest и так далее». Они говорят: «То есть ты нам заработаешь денег?» — «Да, я говорю, что я заработаю вам денег». — «А ты кто такой? Мы тебя не помним в списке Forbes», — резонно говорят они. Действительно, к сожалению, я не оказывался там никогда и явно уже не окажусь. Я говорю: «И чего?» — «Да то», — говорят они мне, — «Мы-то заработали и доказали, а ты рассказываешь, а не доказал. Иди, дорогой, Анатолий Борисович, поработай лет 20. Докажешь — потом к нам вернешься».

Это абсолютно объективная особенность, стадиальная. Наш большой бизнес только родился, он весь в первом поколении. Реальными Family office управляют не независимые менеджеры, а сами наши уважаемые бизнесмены. Они в гробу видели и меня, и всех моих коллег, которые твердят им, что они сейчас заработают. Не работает эта история.

Осталось одно — негосударственные пенсионные фонды. Вот цифра объемов. Это, как вы видите, за 3,5 трлн рублей, и это серьезно. Для справки, на сегодняшний день негосударственным пенсионным фондам запрещено размещать свои активы в инвесттовариществах.

Да, причина понятна, мы не можем рисковать пенсионной системой, сейчас в ней особенно страсти кипят. Понятно, что здесь нужно быть крайне осторожным, в этом смысле Центральный Банк прав. Я уже устал с ним ругаться, но тем не менее, я понимаю их логику, осторожность нужна. Но, о чем здесь может идти речь? Речь может идти, во-первых, не о приказе, а о разрешении, а во-вторых о разрешении не 100%, а хотя бы 5% активов [НПФ] размещать в фонды прямых и венчурных инвестиций, которые прошли соответствующую аттестацию по рискам.

Пока ничего этого нет, а это означает, что вся картинка выглядит таким образом: Family office нет, фонда фондов нет, эндаументов нет, Empire запрещены.

Опять же, в этом месте лекцию можно уже было закончить, но я все-таки ее продолжу, у меня еще кусочек остался. Но тем не менее — это реальная российская картина, на которую нужно смотреть объективно. Из всего из этого давайте перейдем к последней части.

Есть ли у России шанс?

Где мы [Россия] в мире? Я, естественно, имею в виду инновационную экономику, про которую мы с вами и говорим, на каком мы месте. Существует 150 способов измерять. Я сейчас не пытаюсь ничего доказать, просто взял мировой рейтинг конкурентоспособности. Между 41 и 51, с Маврикием, Филиппинами, Мальтой, Южной Африкой и так далее. А где правит наша индустрия, про которую я сейчас вам с пылом и с жаром рассказывал? Ее неправильно мерить в абсолютных размерах, правильно взять долю этой самой индустрии в ВВП. Посмотрите, как по долям мы соотносимся с миром. Как видите, исходя из этих цифр, мы в 8 раз меньше чем Турция, в 10 раз меньше — чем Мексика, в 20 раз — чем Китай, в 100 раз меньше, чем Израиль, и в 10 раз меньше, чем Великобритания.

Я не про абсолютный размер — это хуже, это про доли, это нормированный показатель, сопоставимый. Это, конечно, тяжелый факт, без понимания которого, невозможно сдвинуть ситуацию с мертвой точки по-настоящему. Никак и никогда. Это общая оценка.

У нас в стране есть документ, называется он «Стратегия инновационного развития России». В этом документе, как на беду, есть целый набор плановых показателей. Принят документ в 2011-ом году, и показатели там до 2020-го года. Я, со свойственной мне язвительностью, решил проверить план-факт к сегодняшнему разговору, чтобы вам рассказать об этом. Взял основные показатели из этого документа и посмотрел отчеты Росстата.

Количество ВУЗов, входящих в число двухсот ведущих университетов мира. Был один [ВУЗ] — планировали к 2020-му году четыре. Факт — в 2017-м — один. Внутренние затраты на исследования и разработки в процентах ВВП — был 1,3%, планировали 3% (это фундаментальный, важнейший, очень важный показатель), факт — 1,1%. Стабильность — наше мастерство! Коэффициент изобретательной активности, количество поданных патентных заявок на 10 тысяч человек: с 2 [в 2010 году] хотели поднять до 2,8 [к 2020 году]. Факт [в 2017 году] — героических 2. Доля организаций, осуществляющих технологические инновации: с 7,7% [в 2010 году] хотели поднять до 25% [к 2020 году]. Факт [2017 года] — 7,3%, снизили чуть-чуть. В общем, такая печальная статистика.

Международный рейтинг по индексу развития информационных технологий. Я было сначала обрадовался, потому что вижу, что факт выше плана, а потом пригляделся, понял — это же место [России] в мире. Это означает, что мы хотели перейти на 10 место [начиная с 2016 года], а мы на 45 месте. К сожалению, все то же самое. Плохо у нас дело с этим.

Инновационная экономики в России: что получилось?

Это формальные показатели, которые трудно опровергнуть, но я рискну к ним добавить неформальные качественные оценки или почти ощущения, потому что я не считаю, что все провалено, все рухнуло. Я вижу, что много чего сделано, и я попробовал сам ответить на вопрос (поделюсь сейчас с вами) о том, что, в моем понимании, сделано практически за 10 лет, потому что история инновационной экономики реально в России началась примерно с 2007–2008-го года. Что не сделано, что в плюсе, что в минусе? И на этом будем завершать.

Итак, я считаю, что тема под названием «государственный институт развития» по-настоящему важна и по-настоящему работающая. Я вижу, что происходит в Сколково, начиная от 1,5 тысяч стартапов, заканчивая «Сколтехом», одним из лучших ВУЗов в стране, гимназии прекрасные и так далее. Считаю, что это успешно развивающийся проект. РВК — наши коллеги, неплохо продвигающиеся со всеми сложностями. Фонд содействия инновациям, так называемый Фонд [Ивана] Бортника — сильный институт, вполне работающий. Про себя [РОСНАНО] не говорю.

Агентство стратегических инициатив, которое пытается, в отличие от нас, заглянуть не на 10 лет вперед, а на 25 лет вперед — тоже в правильном направлении работают, как мне кажется. Это институты развития.

За это же время в стране реально появились венчурные фонды, появились Private Equity фонды, стартапы (по моим прикидкам их уж не меньше 2,5–3 тысяч точно). Закон об инвесттовариществах — тоже очень важный документ. Создали мы на Московской бирже площадку для IPO инновационных компаний [Рынок Инноваций и Инвестиций Московской Биржи]. Я вижу явственно 10–12 регионов лидеров, которые по-настоящему продвигаются и всерьез хотят строить инновационную экономику, и много чего сделали у себя. Я вижу 5–10 лидеров ВУЗов-лидеров, которые тоже этим занимаются. Конечно, их бесконечно мало, но это все-таки они есть, и сбрасывать их со счетов было бы неправильно.

Я вижу реально возникающий кластер, по крайней мере в нашей тематике [нанотехнологии], которую мы понимаем хорошо. Я знаю, что в России не было настоящей ядерной медицины. Я знаю, что на сегодня, построенная нами в 11 регионах страны сеть позитронно-эмиссионных томографичесикх центров [«ПЭТ-Технолоджи«], которая на сегодня уже пропустила больше 60 тысяч человек — это реально работающая ранняя диагностика. А что такое ранняя диагностика в раке? Выявление на первой стадии — 80% выживает, выявление на четвертой стадии — 20%. Эта история серьезная, это жизни человеческие.

Наноэлектроника — классическая наноэлектроника начинается с топологического размера, 100 нанометров и меньше. В России не было производства электронной компонентной базы такой размерности, пока мы с Евтушенковым [АФК «Система»] не построили завод «Микрон» (ныне флагман отечественной промышленности).

Фотоника — Россия не производила оптоволокна. Сто процентов российского рынка оптоволокна, кроме спецволокна — это импорт, Corning, американцы. Построили завод в Саранске, который сейчас вытесняет американцев шаг за шагом и точно вытеснит, не сомневаюсь. Солнечная энергетика, ее в России не было, не существовало. [Теперь] она есть в России. Завод «Хевел» сегодня производит солнечную панель с КПД 22,7% — ТОП 3 в мире. Солнечных станций введено уже 460 МВт, и будем вводить дальше. Биофармацевтика — почти отсутствовавший кластер. На сегодня он возник, десятки компаний на российском рынке производят свою продукцию. Это то, что уже есть. Я рискнул и нахально рассказал.

Тут, кстати, есть ссылка на другую мою лекцию, в которой я взял на себя обязательства в следующие 10 лет построить в России новые кластеры, которых не существовало. Это наша роснановская задача: ветроэнергетика — уже в этом ни минуты не сомневаюсь, ясно понимаю, что она будет. Не просто будет [эксплуатация ветроустановок], а будет вместе с производством лопастей, производством гандол, производством башен — основных компонентов в России.

Промышленное хранение электроэнергии, развивающаяся индустрия с колоссальной перспективой, просто гигантской, которая лицо электроэнергетики изменит. Гибкая электроника — крупная прорывная тема — отдельный разговор. Завершаем строительство Российского центра гибкой электроники в Троицке. Переработка мусора в электроэнергию — большущая новая тема. Наномодифицированные материалы.

О каждом из этих направлений можно было бы рассказывать, но сейчас неуместно. Но, знаете, что для меня важно? Для меня важно, что и левая часть, и правая часть — это то, чего не было в стране, а сейчас оно есть. И точно также, как мы, оглядываясь, можем сказать о том, что уже есть, глядя вперед, мы говорим, что будет.

Инновационная экономики в России: что не получилось?

Это в плюсах, что в минусах. Минусы, к сожалению, очень и очень серьезные и очень и очень весомые. Один из главных: крупный частный бизнес не пошел в инновации. Я его хорошо знаю (крупный российский частный бизнес), я с ним много раз говорил об этом. По разным причинам, примерно понимаю по каким, этого не произошло. Государственные компании, естественно перебюрократизированы, среди них есть те, которые по-настоящему этим [инновациями] занимаются, но скорее, это вопрос персонального менталитета первого лица. Могу прямо назвать вам тех, кто по-настоящему продвигает эту историю, а есть те, кого это вообще не интересует никак, ни на миллиметр.

Академия наук, мы видим погружение ее в бои вокруг реформы. Не хочу оценивать, с плюсом или с минусом, но факт остается фактом. Она не стала драйвером инноваций.

Вся система госконтроля и та часть, про которую я сейчас рассказывал, и та часть, про которую не рассказывал, внутренне, институционально, просто с ненавистью к этому ко всему этому относится. Любой способ увидеть изъян — это то, что наверняка будет, как говорят в Америке: «С этого момента каждое ваше слово может быть использовано против вас». Здесь каждая ваша инновация может быть использована против вас, и вообще ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным. Это фундаментальный принцип, который, к сожалению, работает здесь на сто процентов.

И последнее — источники финансирования, то, про что я долго рассказывал. Системных институтов нет, а это означает, что не может быть индустрии. Могут быть отдельные успехи, могут быть отдельные прорывы, но системного результата нет.

Выводы

Итог: со всеми плюсами и минусами Россия построила базовые институты инновационной сферы, кроме финансирования, которых не было раньше. Их не существовало. Мы язык этот даже не знали, мы терминов не знали. Я не знал этих терминов, для меня это все совершенно новый мир — это. Во-первых.

Во-вторых, стратегия, принятая страной, не будет выполнена. Никаких шансов. По факту 2017-го года ясно, что к 2020-му году эту картинку переломить не удастся. Скорее тревожит даже не это, а тревожит то, что, по-моему, я первый человек в стране, а вы первые люди в стране, которые об этом услышали. Я не слышал этого ни от кого, может я в чем-то ошибся, что-то перепутал, но, правда, готовясь к разговору, я сознательно поднял эту фактуру и с вами ей делюсь, это так.

И, наконец, третье и последнее — очевидно, что для преодоления отставания нужна резкая активизация, изменение приоритета. При чем драматизм всей этой истории состоят в том, что государство одно с этим справиться не может, а без государства тоже сделать [это] невозможно.

Забудьте эти псевдолиберальные и поверхностные иллюзии о том, что инновационная экономика в мире возникает сама по себе, а не от рынка. Нет! Не возникает. Не только в Южной Корее, на Тайвани, в Китае, в Японии, она не возникает сама по себе, даже в Соединенных Штатах Америки [не возникает]. Так не бывает, и я готов это доказывать. В этом смысле она появляется только тогда, когда соединяется несоединимое, с чего я и начал сегодняшний разговор — когда соединяется государство и живой технологический предприниматель. Соединились — значит полетело, не соединились — не полетело. Мы пока еще этот Рубикон не перешли.

На этой грустной ноте (я не обещал вам очень привлекательного разговора, но обещал рассказать вам о том, что я думаю на самом деле) и завершаю, спасибо за внимание. Будут вопросы — готов ответить.

Справка

Акционерное общество «РОСНАНО» создано в марте 2011 года путем реорганизации государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий». АО «РОСНАНО» содействует реализации государственной политики по развитию наноиндустрии, инвестируя напрямую и через инвестиционные фонды нанотехнологий в финансово эффективные высокотехнологичные проекты, обеспечивающие развитие новых производств на территории Российской Федерации. Основные направления инвестирования: электроника, оптоэлектроника и телекоммуникации, здравоохранение и биотехнологии, металлургия и металлообработка, энергетика, машино- и приборостроение, строительные и промышленные материалы, химия и нефтехимия. 100% акций АО «РОСНАНО» находится в собственности государства. Благодаря инвестициям РОСНАНО работает 96 предприятий и R&D центров в 37 регионах России.

Функцию управления активами АО «РОСНАНО» выполняет созданное в декабре 2013 года Общество с ограниченной ответственностью «Управляющая компания «РОСНАНО», председателем правления которого является Анатолий Чубайс.

Задачи по созданию нанотехнологической инфраструктуры и реализации образовательных программ выполняются Фондом инфраструктурных и образовательных программ, также созданным в результате реорганизации госкорпорации.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука. СМИ, ИТ > rusnano.com, 11 июля 2018 > № 2674682 Анатолий Чубайс

Увлеченные сталью.

На вкус и цвет, как известно, товарищей нет. Этот тезис применим и к архитектуре - сфере, где даже общепризнанные стили и направления находят своих критиков. Что уж говорить о новых трендах. Например, на Западе, уже несколько десятилетий в архпроектах применяется кортеновская сталь. Однако в России кортен - относительно новый продукт, и уровень его принятия в обществе пока довольно низок. А рыжий цвет, за который этот материал так любят скульпторы, дизайнеры и архитекторы, вызывает разную реакцию у горожан. Одни видят в нем произведение искусства, другие, наоборот, отказываются воспринимать столь смелое архитектурное решение.

Марина Синягина, коммерческий директор ГК Insigma:

Что же такое кортен? Это легированная сталь, в состав которой, кроме основных компонентов – железа и углерода, входят кремний, магний, фосфор, сера, хром, медь, ванадий и никель. Подобный химический «коктейль» позволяет добиться очень интересного свойства: единожды покрывшись слоем ржавчины, коррозия прекращает распространяться внутрь материала. И вместо разрушения выполняет совершенно противоположную функцию – защитную. Из-за этого свойства сталь и получила свое название: CORrosion resistance and TENsile strength (рус. коррозионная стойкость и прочность на разрыв) или COR-TEN.

Сегодня кортен применяется в судостроении и строительстве, и как конструкционный, и как декоративный материал. Из-за бархатистого бронзового покрытия кортеновскую сталь часто используют скульпторы для создания как масштабных композиций, так и малых архитектурных форм.

В архитектуре впервые кортен был применен в начале 60-х годов прошлого столетия при строительстве штаб-квартиры одного из мировых лидеров в области производства сельскохозяйственной техники – американской корпорации John Deere. Руководство компании настояло на использовании именно этого материала по той причине, что листы кортена издалека похожи на вспаханную землю – главный атрибут сельского хозяйства.

После этого кортеновскую сталь начали использовать лучшие архитекторы по всему миру: Университет Оденсе в Дании (здание получило неофициальное название «Ржавая Крепость» из-за эффекта, созданного листами кортена), спортивная арена «Барклайс-центр» (Barclays Center) в Бруклине (США), планетарий в Гронингене (Нидерланды), здание Городского университета Лидса (Великобритания) и многие другие объекты.

Причем архитекторы полюбили кортен не только за его внешний вид, но и за широкую вариативность применения. К примеру, панели из кортеновской стали используются для частичной или полной облицовки фасада, в качестве декоративных элементов на фасаде или в интерьере, в качестве напольного покрытия или кровельного материала, для мощения дорожек, при создании малых архитектурных форм и мебели. А при желании из кортена можно собрать и несущие конструкции. В частности, из кортеновской стали построен автомобильный мост через одну из рек штата Западная Виргиния в США. Масштабное сооружение имеет длину 924 метра, высоту – 267 метров.

В нашей стране этот материал пока не получил такого широкого распространения, как во всем мире. Но в последние годы этот материал используется все чаще. К примеру, в ходе реконструкции Ильинского сквера на Китай-Городе в рамках программы «Моя улица» планировалась замена бордюрного камня на листы кортеновской стали. При этом, надо отметить, что установка малых архитектурных форм из кортена требует значительных финансовых вложений: например, клумбы из такой стали обойдутся в несколько раз дороже бетонных или гранитных изделий таких же габаритов.

Адептом кортена в России является известный архитектор Сергей Скуратов. В частности, фасад одного из корпусов жилого комплекса, реализуемого на месте бывшего Завода им. Лихачева, предполагается декорировать кортеновскими панелями. В том или ином виде данный материал присутствует и в других проектах архитектора.

Можно смело предположить, что вслед за Скуратовым кортен возьмут на вооружение и другие российские мастера. Ведь столь интересный и необычный материал вполне заслуживает того, чтобы «прописаться» в лучших столичных жилых комплексах и чаще применяться в оформлении общественных пространств.

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. Металлургия, горнодобыча. Химпром > stroygaz.ru, 11 июля 2018 > № 2674626

Чем опасно «гаагское решение»

Организации по запрещению химического оружия присвоили права обвинителя.

На прошедшей в Гааге специальной сессии конференции государств – участников международной Конвенции о запрещении химического оружия Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО) под давлением Великобритании и её союзников по НАТО была наделена расширенным правом предъявления обвинений отдельным государствам или негосударственным субъектам в использовании химического оружия.

До этого полномочия ОЗХО ограничивались технической экспертизой инцидентов, в которых применялись химические отравляющие вещества или существовали подозрения об их применении. Расширение полномочий означает фактическое получение этой организацией принципиально новых функций, которые до этого исполнял только Совет

Безопасности ООН.

Таким образом, ОЗХО, в которую входят 192 государства, приобрела несвойственные ей прерогативы, которых у неё не было с момента её основания в 1997 году. Если раньше она контролировала использование химических отравляющих веществ и работала над тем, чтобы в мире уничтожались их запасы, то теперь приобрела статус обвинителя и право называть виновных даже при отсутствии основательной доказательной базы, указывая на тех, кто с «высокой долей вероятности» несёт ответственность за «химические атаки».

Подобные обвинительные вер­дикты могут быть политизированы и заведомо искажать факты применения отравляющих химических веществ. Тем более что это уже не раз демонстрировали страны, всячески способствовавшие появлению химических веществ у вооружённых экстремистских террористических формирований. А те реально применяли такие вещества против вооружённых сил и мирного населения или устраивали провокационное их применение с тиражированием такой «информации» по всему миру с помощью СМИ и социальных электронных сетей.

Нет сомнения, что продавленное решение о коренном изменении полномочий ОЗХО, которая осуществляет свою деятельность на территории большинства государств мира и охватывает контролем около 90 процентов объявленных запасов химического оружия, повлечёт за собой серьёзные международные последствия.

Решение гаагской сессии создаст первый юридический прецедент подрыва исключительной роли Совета Безопасности ООН в международных делах

Есть вероятность, а стало быть и опасность, что принятое «гаагское решение» будет стимулировать «химический терроризм». Вооружённые бандформирования увидят в нём индульгенцию на свободное применение химических отравляющих веществ против незащищённого мирного населения, полагая, что в конечном итоге виновными за отравление людей будут названы не они, а назначен кто-то другой.

Инцидент в Солсбери с семейством Скрипалей, к отравлению которых мог быть причастен кто угодно, но только не российская сторона, а также реальные или постановочные инциденты с применением химического оружия в Сирии, к которым, в частности, апеллирует Лондон, продемонстрировали, что названная структура, призванная быть сугубо беспристрастной, слишком быстро поддаётся деструктивному влиянию западных государств. Она может утратить свой независимый и автономный статус. Этот процесс пошёл.

Одобренное в конце июня в Гааге решение о расширенном мандате ОЗХО привнесёт дополнительный дух конфронтации и ещё больше ослабит доверие, которого и так не наблюдается во многих сферах контроля над во­оружениями и нераспространения оружия массового поражения.

Это тяжёлый удар по самой Организации по запрещению химического оружия, поскольку входящие в неё государства могут просто утратить веру в непредвзятость её итоговых заключений. Это мощный опасный удар и по контролирующему механизму Конвенции о запрещении химического оружия, обязанность соблюдать который будет серьёзно подорвана.

Попытка наделить новыми «атрибутивными функциями» технический секретариат ОЗХО подрывает фундаментальный принцип режимов нераспространения оружия массового поражения, к которым относится и химическое оружие. Это суверенное и исключительное право самих государств оценивать выполнение согласованных обязательств, а также принимать во внимание реальные и достоверные факты, а не домыслы типа «как кажется» или «весьма вероятно», что «что-то, где-то и когда-то имело место».

Наконец июньское решение гаагской сессии конференции стран – участниц Конвенции о запрещении химического оружия создаст первый юридический прецедент подрыва исключительной роли Совета Безопасности ООН в международных делах. И это может иметь самые серьёзные негативные последствия для всего миропорядка.

Россия выступала против радикального и необоснованного изменения мандата ОЗХО, заявляя, что стремление придать этой организации несвойственные функции продиктовано тем, что некоторые страны Запада хотят обойти возможное применение права вето в Совете Безопасности ООН. Есть опасность, что ОЗХО может превратиться в некую наднациональную структуру с прокурорско-полицейскими полномочиями, а также в орган, который будет санкционировать применение вооружённых сил против любой страны, которая, как кому-то покажется, «весьма вероятно» или «с большой долей вероятности» применила химические отравляющие вещества.

Надо также напомнить, что Россия и многие другие государства, в частности Китай, Индия и ЮАР, вместо наделения

ОЗХО прокурорскими функциями предлагали расширить технические возможности организации по проведению её инспекционных миссий по расследованию фактов химических инцидентов на местах и оказанию помощи пострадавшим странам.

Как заявил заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков, Россия не признаёт расширения полномочий ОЗХО, одновременно заметив, что становятся туманными и перспективы Конвенции о запрещении химического оружия. По его словам, Москва сделает «серьёзные выводы» из происходящего.

Несмотря на крайне опасное решение по мандату ОЗХО, Российская Федерация вряд ли поставит вопрос о выходе из неё. Наоборот, при сложившихся новых обстоятельствах потребуется ещё более энергичная работа российской делегации по разъяснению мировому сообществу пагубности одобренного решения о субстантивном изменении мандата ОЗХО.

Есть ещё время подумать над свершившейся ошибкой и всем тем государствам, которые столь непрофессионально допустили «гаагское решение» о расширенном мандате ОЗХО.

Владимир КОЗИН

ведущий эксперт

Центра военно-политических исследований МГИМО

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова британскому телеканалу «Канал 4», Москва, 29 июня 2018 года

Вопрос: Как стало известно, в Хельсинки пройдет саммит, на котором ожидается встреча президентов России В.В.Путина и США Д.Трампа. Это проявление того самого «постзападного» мирового порядка, о котором Вы говорили ранее? Этот миропорядок уже существует?

С.В.Лавров: Вы знаете, я считаю, что в пост-западном мире мы живем уже сегодня, но его формирование еще не закончилось, потребуется еще много времени. По сути, это целая историческая эпоха. Определенно, после почти пяти столетий доминирования так называемого коллективного Запада, не так уж и просто адаптироваться к новым реалиям – теперь есть и другие экономические и финансовые, политические центры силы. Это Китай, Индия, Бразилия. Кроме того, африканские страны будут играть все более значимую роль, как только они разрешат, по крайней мере, часть существующих на континенте конфликтов. Россия, конечно же, хочет быть независимым игроком на международной арене в том смысле, что мы не хотим подрывать международное право, однако те решения, которые мы будем принимать на основании положений международного права, не будут сформированы с оглядкой на какое-либо давление, финансовый фактор, санкции, угрозы и что бы то ни было еще.

Вопрос: И строит этот новый миропорядок Россия, так?

С.В.Лавров: Не Россия создает новый мировой порядок – этот процесс продиктован естественным историческим развитием. Нет смысла надеяться на то, что новых игроков, сильных экономически и финансово, можно сдержать. Нельзя игнорировать их роль в мировой торговле и глобальной экономике. Сейчас предпринимаются попытки этот процесс замедлить через новые тарифы и санкции, которые так или иначе нарушают принципы ВТО. Такая реакция вполне ожидаема – на лицо попытки сдержать формирование новой объективной реальности, которая не зависит ни от одного руководства какой-то страны.

Вопрос: Но Европе-то есть чего бояться в том миропорядке, который Вы только что обрисовали и который включает разные категории стран. Но о странах ЕС Вы ничего не сказали – будут ли они его частью? Или у членов ЕС есть причины для беспокойства?

С.В.Лавров: Что касается ЕС, то, конечно, они часть того самого коллективного Запада, и в его рядах теперь и некоторые восточноевропейские страны. Но Европейский союз, без сомнения, очень важная составляющая любого мирового порядка. Что касается Российской Федерации, для нас ЕС – крупнейший торговый партнер, и это несмотря на все события и ту печальную ситуацию, которая сформировалась из-за неправильной интерпретации понятия государственного переворота. С 2014 г. объем торговли между Россией и ЕС снизился на 50%, однако он все равно составляет более 250 млрд долларов. ЕС – наш главный торговый партнер, если мы возьмем весь союз в целом, как одну единицу.

Сейчас Европейский Союз борется за то, чтобы не затеряться в формирующемся миропорядке, и дается им это не так уж просто. Причина в том, что ЕС во многом полагается на США, и многие члены союза хотели бы и далее сохранить такое положение дел. Но есть и другие страны, они считают, что ЕС должен быть несколько более самодостаточным, например, в военных вопросах. Стоит упомянуть инициативу Франции, Президента Э.Макрона, и Германии по наращиванию своего собственного европейского оборонного потенциала. Это и есть одно из проявлений того, о чем я говорю.

Я наблюдаю за событиями саммита ЕС, который сейчас проходит, в частности, за дискуссиями по миграционным вопросам. У меня появилась интересная мысль касательно отношений НАТО и ЕС. Страны НАТО активно бомбили Ливию, превратив ее в своего рода «черную дыру», из которой потоки нелегальных мигрантов устремились в Европу. А теперь ЕС вынужден «убирать» за НАТО.

Вопрос: Вы упомянули действия НАТО в Ливии, а как же вмешательство России в Сирии? Это также причина исхода миллионов мигрантов.

С.В.Лавров: У меня есть контраргумент. Действия России в Сирии основываются на официальном запросе со стороны легитимного правительства страны, которое признается в качестве официального представителя Сирии в ООН. Официальное приглашение было получено в сентябре 2015 года – спустя четыре с половиной года после начала в Сирии «арабской весны». К моменту, когда мы пришли на помощь легитимным властям страны, основная часть беженцев уже покинула ее границы.

Вопрос: Вы говорите о легитимном правительстве Сирии, но именно оно и ответственно за убийство сотен тысяч своих граждан. Миллионы людей остались без крыши над головой. Животное, которое травит людей газом – так назвал его (Президента Б.Асада) Д.Трамп. Как Вы можете спать спокойно, зная, что у вас такой союзник?

С.В.Лавров: Я бы не хотел пускаться в обсуждения тех эпитетов, которые Д.Трамп использовал в отношении некоторых мировых лидеров. Мнения могут поменяться. Я хочу сказать, что это же война. Это война, которая началась из-за ошибок, допущенных всеми сторонами, в том числе сирийским Правительством. Я считаю, что народные волнения можно было успокоить политическим путем еще на начальном этапе. То, что мы сейчас наблюдаем – результат попытки внешних сил использовать складывавшуюся ситуацию для перекраивания карты Ближнего Востока и Северной Африки. Эти силы вошли на территорию Сирии без приглашения и начали реализовывать там свои планы.

Предпринимаемые нами, Турцией и Ираном усилия (а силы обеих этих стран присутствуют на территории Сирии, Ирана – по официальному приглашению, а Турции – без него) позволили дать начало так называемому астанинскому процессу, астанинскому формату. Правительство Сирии, принимая во внимание тот факт, что сотрудничество России и Ирана с Турцией позволило снизить градус конфликта, поддержала создание астанинского формата переговоров, который включает и представителей вооруженной оппозиции. В рамках этого процесса стороны регулярно встречаются и работают над созданием условий, необходимых для реализации резолюции 2254 СБ ООН.

Вопрос: Позвольте мне вновь задать вопрос об Б.Асаде. Многие хотят знать, что Вам нравится в сирийском президенте?

С.В.Лавров: Дело не в том, нравится нам кто-то или нет – дипломатия и политика не сводятся к чьим-то предпочтениям или неприязни. Эти понятия лежат в плоскости межличностного общения. Президент Б.Асад отстаивает суверенитет своей страны. Он защищает свою страну и в более широком смысле весь регион от террористов, которые в сентябре 2015 года были в состоянии через несколько недель захватить Дамаск.

Мы не хотели повторения трагедий последних двух десятилетий. Даже более чем двух, ведь все это началось ближе к концу прошлого столетия в Афганистане, когда США начали оказывать военную, финансовую и иную поддержку моджахедам, сражавшимся с советскими войсками. Не буду подробно останавливаться на том, почему советские войска находились в Афганистане, они были в стране на законных основаниях, поскольку их туда пригласило правительство Афганистана. США решили использовать моджахедов против советских войск. Американцы надеялись, что после того, как афганские моджахеды выполнят возложенную на них задачу, с ними можно будет как-нибудь совладать. Именно так и появилась «Аль-Каида», и США полностью потеряли контроль над созданным ими «чудовищем». Позже началась военная авантюра США в Ираке, авантюра незаконная, о чем сегодня знают абсолютно все - даже Т.Блэр признал, что операция была ошибкой. Однако сути дела это не меняет: аналогично «Аль-Каиде», зародившейся в результате деятельности США в Афганистане, ИГИЛ стал следствием вторжения в Ирак. А после того, как вразрез с резолюцией Совета Безопасности ООН началось военное вторжение в Ливию (как сейчас в Сирию), на свет появилось еще одно «чудовище» - «Джабхат ан-Нусра». Сколько бы эта организация не меняла свое название, ее террористическая суть остается неизменной. Все, что цивилизованный Запад пытается принести на Ближний Восток и в Северную Африку, в конечном итоге оказывается в интересах террористов.

Вопрос: Это очень впечатляющий экскурс в историю, но я бы хотела поговорить с Вами не о прошлом, а о настоящем, в том числе о Президенте Сирии Б.Асаде. Вы говорите о том, что вопрос не в том нравится он или нет. Означает ли это, что Россия готова к ситуации, при которой он уйдет с поста президента по окончанию войны?

С.В.Лавров: Это позиция не просто России, а всего СБ ООН – института, одобряемого всеми без исключения странами на планете. Позиция эта состоит в том, что будущее Сирии должно определяться народом Сирии, должна быть принята новая конституция, на основе которой проведены выборы – свободные и справедливые, под наблюдением ООН, причем все граждане Сирии должны иметь право голоса.

Вопрос: Иными словами, для России не имеет значения, уйдет Б.Асад или останется, поскольку это будет зависеть исключительно от самих сирийцев?

С.В.Лавров: Да, они должны решить. И эту позицию, которую многие отвергали в период после начала сирийского кризиса, сегодня разделяет все больше стран.

Вопрос: Имеет ли для Вас значение, когда Россия выведет войска из Сирии? Президент России В.В.Путин впервые заговорил об этом еще в марте 2016 года, когда он заявил, что Россия выполнила основные задачи своей военной операции в Сирии. В декабре 2017 года мы услышали еще одно подобное заявление. Можно ли ожидать, что к концу этого года Россия полностью уйдет из Сирии?

С.В.Лавров: Нет. И я не считаю, что это тема, по которой мы можем вести разумный диалог. Мы не приветствуем навязывание искусственных сроков, однако целенаправленно снижаем наше военное присутствие в Сирии. На днях состоялся очередной вывод войск из страны, о чем недавно говорил Президент В.В.Путин – более тысячи военнослужащих, а также часть самолетов и военной техники вернулись в Россию. Все зависит от реального положения дел «на земле». Нам вместе с нашими коллегами, вместе с сирийской армией и при поддержке оппозиции, которую я бы назвал «патриотической оппозицией», удалось не допустить создания халифата, как планировали боевики из ИГИЛ. Но отдельные элементы ИГИЛ все еще остаются на территории страны, как и боевики «Джабхат ан-Нусры». Сегодня они стремятся не допустить полноценной реализации соглашения по южной зоне деэскалации в Сирии. Иными словами, часть боевиков продолжает свою деятельность. Кроме того, у нас в Сирии есть военные объекты (я бы не стал называть их полноценными базами), в частности, две площадки, где размещаются наши военные корабли и авиация, и их имеет смысл оставить там на некоторое время.

Вопрос: Безусловно, сирийская проблематика будет на повестке саммита в Хельсинки. Однако сейчас я хотела бы обсудить ряд других вопросов. Например, упомянутые вами санкции. Считаете ли Вы, что с России снимут санкции даже несмотря на то, что в ЕС совсем недавно обсуждали вопрос об их продлении? Удастся ли Вам договориться с Президентом США Д.Трампом по этому вопросу?

С.В.Лавров: Я упоминал санкции лишь в контексте ухудшения отношений. Мы вводим контрсанкции не для того, чтобы с нас сняли уже наложенные на нас санкции. Это решение должно быть принято теми, кто эти санкции изначально наложил. Именно они должны решить для себя, чего они хотят - сохранения существующего положения дел или победы здравого смысла.

Вопрос: Но совсем недавно Президент В.В.Путин говорил, что ему бы хотелось снятия санкций с России.

С.В.Лавров: Естественно. Мы ничего не имеем против того, чтобы санкции сняли. Но мы также можем использовать предоставляемые ими возможности для развития собственных мощностей в ключевых секторах экономики, национальной безопасности и в других областях, на которые полагается суверенное государство. В последние годы мы уяснили для себя, что в этих сферах на Запад полагаться нельзя - нельзя полагаться на западные технологии, ведь их работу могут приостановить в любой момент, нельзя полагаться на товары повседневного спроса для населения, поступающие с Запада, ведь их поставки всегда могут оборвать. Мы извлекли для себя много полезных уроков. Однако мы, безусловно, не будем выступать против снятия санкций, и если это случится, то мы ответим симметричным образом и снимем наши санкции, принятые в ответ на западные.

Вопрос: На какие уступки Россия готова будет пойти на предстоящем саммите? Предположим, Д.Трамп попросит выдать США Э.Сноудена. Готовы ли Вы рассмотреть такой вариант?

С.В.Лавров: Я никогда не обсуждал Э.Сноудена с новой американской администрацией. Президент В.В.Путин озвучил позицию России по этому вопросу еще несколько лет назад - решение о том, возвращаться в США или нет, принадлежит самому Э.Сноудену. Мы уважаем его права и не можем просто выгнать его из страны против его воли. Э.Сноуден оказался в России даже без американского паспорта, потому что он был аннулирован во время его перелета из Гонконга.

Вопрос: То есть такой вариант обсуждаться не будет?

С.В.Лавров: Я не знаю, почему все стремятся задать именно этот вопрос в связи с саммитом. Решать судьбу Э.Сноудена может только он сам.

Вопрос: Можете ли Вы, Президент России В.В.Путин на саммите дать Президенту США Д.Трампу какие-то гарантии, что в предстоящие через несколько месяцев промежуточные выборы в Конгресс США Россия вмешиваться не будет, с учетом того, что разведслужбы США считают, что в президентские выборы было осуществлено вмешательство?

С.В.Лавров: Мы бы предпочли иметь дело с фактами. Мы не можем серьезно обсуждать предположения на основании аргументов вроде «хайли лайкли».

Вопрос: Но это больше чем «хайли лайкли».

С.В.Лавров: Как это было в Солсбери. Сколько уже ведется расследование в США? Полтора года?

Вопрос: Экс-директор ФБР США Р.С.Мюллер предъявил обвинение на 37 страницах Агентству интернет-исследований - российской «фабрике троллей».

С.В.Лавров: Да, но за предъявлением обвинения должен последовать судебный процесс, а они, как я понимаю, открыли собственное расследование, в котором поставили под сомнение ряд моментов, которые были использованы для формулировки обвинения. Поэтому давайте не будем забегать вперед. Я люблю Л.Кэрролла, но думаю, что логика Королевы, которая сказала «сначала приговор, потом обсуждение», здесь неуместна. На данный момент во всём, что касается президентских выборов в США, «брекзита», т.н. «дела Скрипалей» и крушения малайзийского «Боинга» исходят из принципа «расследование продолжается, но вы уже виновны». Так нельзя.

Вопрос: Но не боится ли Россия правды? Потому что каждый раз, когда авторитетная организация, будь то ООН или ОЗХО, пытаются добраться до фактов, Россия возражает.

С.В.Лавров: Нет, я думаю, что публика и многие уважаемые журналисты, такие как Вы, были дезинформированы. ОЗХО обязана действовать в рамках Конвенции о запрещении химического оружия, которая четко предписывает одну-единственную процедуру для установления фактов - сначала эксперты ОЗХО должны сами, не передавая свои полномочия никому, прибыть на место происшествия, и сами, собственноручно и с применением своего оборудования, собрать образцы и не выпускать из своих рук эти образцы до тех пор, пока они не будут доставлены в сертифицированную лабораторию. В случае последних событий, особенно в случае с инцидентом в Хан-Шейхуне в апреле прошлого года, когда сирийское Правительство обвинили в нанесении там авиаударов с применением химического оружия, эксперты ОЗХО вообще не выезжали на место происшествия, не собирали образцы сами. Когда мы их спросили, откуда они взяли образцы, они ответили, что «их передали британцы и французы». Мы спросили, почему они сами туда не поехали.

Вопрос: Вы больше не доверяете ОЗХО?

С.В.Лавров: Это важная информация, поэтому давайте оперировать не лозунгами, а фактами. Они туда не ездили, но сказали, что получили образцы. Мы спросили от кого, они ответили, что британцы и французы собрали для них образцы. Почему сами не поехали? Сказали, что это небезопасно. Мы отметили, что если британцам и французам удалось туда доехать, то у них есть контакты, которые могут обеспечить их безопасность на месте. Почему бы представителям ОЗХО не попросить Париж и Лондон обеспечить безопасный проезд туда для своих инспекторов? То же самое мы сказали французам и британцам, и они нам ответили, что не могут раскрыть информацию о том, как именно они это сделали. То есть процедура сбора образцов соблюдена не была и порядок передачи и хранения тоже, поскольку инспекторы не могут передавать никому полномочия по доставке образцов в лабораторию. Все эти процедуры, прописанные и закрепленные в Конвенции, были нарушены. И доклад по инциденту в Хан-Шейхуне, представленный совместной Комиссией прошлой осенью, был полон формулировок в стиле «очень вероятно», «по всей видимости», «есть основания полагать» и т. д. Мы пригласили составителей доклада на заседание Совета Безопасности ООН с целью получить от них хоть какую-то достоверную информацию, но это было невозможно. Они упорно сопротивлялись и отказались говорить. И мы заявили, что продолжение работы с нарушением процедур Конвенции невозможно.

Вопрос: Вы используете довольно сильные выражения.

С.В.Лавров: Мы не продлили их мандат, но предложили новый механизм, настаивая на том, чтобы он не нарушал никаких процедур, предписанных Конвенцией.

Вопрос: Доверяете ли вы по-прежнему ОЗХО?

С.В.Лавров: До недавнего времени мы доверяли, но с тех пор наблюдаем в Организации серьезные манипуляции. На днях Великобритания и другие созвали специальное заседание стран-членов Конвенции и голосованием приняли решение, которое по сути нарушает все положения Конвенции, наделив технического секретаря правом устанавливать вину. Я считаю, что этот шаг не был тщательно продуман, потому что это очень опасно.

Вопрос: В этом есть потенциальная опасность для России, потому что теперь ОЗХО может назначать виновных среди подобных России. Не боитесь ли Вы правды?

С.В.Лавров: Нет, я опасаюсь за будущее ОЗХО и Конвенции о запрещении химического оружия.

Вопрос: Выйдет ли Россия из ОЗХО?

С.В.Лавров: Если кто-то предпочитает нарушать положения Конвенции, если они при этом говорят, что такова воля большинства... Для созыва сессии они прибегли к целому ряду уловок, вплоть до того, что мобилизовали небольшие страны, у которых нет представительства в Гааге, оплатили транспортные расходы, размещение в отелях представителям этих стран. Мы знаем об этих фактах, и они об этом знают. Когда происходит грубое нарушение Конвенции, это неизбежно вызывает обеспокоенность. Мы попробуем отменить принятое решение. Оно должно быть рассмотрено Конференцией государств-участников. Но если оно не будет отменено, думаю, что дни ОЗХО будут сочтены, по крайней мере, она перестанет быть по-настоящему всемирной организацией.

Вопрос: ОЗХО также занималась расследованием т.н. «дела Скрипалей». Хочу спросить Вас, считаете ли Вы, что отравление нервно-паралитическим газом бывшего шпиона, его дочери и полицейского на улице в Солсбери – поступок здравомыслящего государства?

С.В.Лавров: Здравомыслящего? Совсем наоборот. Это преступление. И с самого начала мы предлагали провести совместное расследование, поскольку это наши граждане, по крайней мере, дочь Скрипаля является гражданкой России, а у самого Скрипаля, кажется, двойное гражданство – России и Великобритании. С самого начала мы предлагали совместно расследовать этот инцидент. Мы задавали множество вопросов, даже вопросы, касающиеся процедур Конвенции о запрещении химического оружия. В ответ нам сказали, что британская сторона даже слушать нас не хочет, потому что от нас требуется только одно – сказать, сделал ли это В.В.Путин или же он потерял контроль над теми людьми, кто это осуществил. Это всё, что британцы хотели обсудить с нами. Нас очень беспокоят противоречия в т.н. «деле Скрипалей». Нам так и не предоставили консульский доступ к нашим гражданам в нарушение всех международных конвенций о дипломатических и консульских сношениях. Нам не предоставили никакого вразумительного объяснения, почему племяннице Сергея Скрипаля отказывают в получении визы, а ведь она хочет приехать и увидеться со своей двоюродной сестрой. И у нас есть много других вопросов, связанных с самим отравлением.

Вопрос: Но с какой стати британским властям предоставлять доступ к материалам расследования представителям страны, которую подозревают в организации этого покушения?

С.В.Лавров: Как Вы знаете, следствие еще не закончено. В Скотленд-ярде говорят, что оно продлится еще несколько месяцев. Б.Джонсон не так давно пояснил, что сейчас проводится обеззараживание местности – и это спустя почти четыре месяца после происшествия. Пострадавший полицейский чудесным образом исцелился, как и пришедшие в себя Скрипали. Сейчас уже заговорили о планах снести дом, где они жили, а также дом этого полицейского. Всё это смахивает на планомерное уничтожение улик. Точно так были немедленно увезены куда-то скамейки из парка в Солсбери. Ну и видеозаписи, на которых сотрудники полиции и спецслужб осматривают место происшествия в специальных защитных костюмах, а рядом с ними находятся люди без всякой защиты. Всё это выглядит очень странно.

Вопрос: Господин Лавров, Вы обвиняете британское правительство в заметании следов?

С.В.Лавров: Я этого не исключаю. Пока нам не представляют никакой информации… Вам известно, что за последние годы в Лондоне скончались примерно десять граждан России. И во всех десяти случаях…

Вопрос: По какой причине, как Вы думаете?

С.В.Лавров: Во всех десяти случаях расследование их смерти было засекречено. Мы не понимаем почему. Честно говоря, если вам интересны причины их смерти, как гласит мудрость, ищите кому выгодно. А Великобритания определённо получила политическую выгоду от происходящего. Если задуматься, складывается интересная ситуация: страна, которая собирается выйти из Евросоюза, определяет политику ЕС в отношении России. Можно вспомнить, как британцы обходили столицы всех стран-членов ЕС и убеждали, что они должны выдворить российских дипломатов. Большинство так и сделали, некоторые не стали. Впоследствии мы приватно спрашивали у тех, кто присоединился к этой акции британцев, были ли им предъявлены какие-то доказательства, помимо публичных заявлений Лондона. Нам сказали, что нет. Но им пообещали, что позднее, по мере продвижения расследования, им предоставят больше фактов.

Вопрос: Но Вы сказали "кому выгодно"…

С.В.Лавров: По-вашему, это нормально?

Вопрос: Но вы сказали "кому выгодно". А многие на Западе считают, что России выгоден хаос - «брекзит», покушение на Скрипалей, избрание Д.Трампа президентом…

С.В.Лавров: Вы забыли про Каталонию, Каталонию забыли.

Вопрос: Оставим пока Каталонию…

С.В.Лавров: Еще Вы забыли выборы, которые скоро пройдут в Швеции. Их Премьер-министр тоже сказал…

Вопрос: Мы поговорим об этом позже. Но хаос…

С.В.Лавров: Македония, Черногория…

Вопрос: Выгоден ли России хаос, как считают многие на Западе?

С.В.Лавров: Необходимо учитывать хронологию событий. Вы думаете, России выгоден хаос за пару недель до президентских выборов и за несколько месяцев до начала Чемпионата мира? Как Вы сами считаете?

Вопрос: Мне интересно, что скажете Вы. России выгоден хаос?

С.В.Лавров: Я хочу прояснить вопрос. Выгоден ли России хаос за пару недель до президентских выборов и за пару месяцев до Кубка мира? Вопрос в этом.

Вопрос: Но Вы же говорите о новом мировом порядке, который будет построен, как Вы надеетесь, при участии России. Ведь новый миропорядок намного легче строить, если в ЕС царит хаос, а Россия выступает в роли арбитра на Ближнем Востоке и заправляет в Сирии. России это потенциально выгодно.

С.В.Лавров: Нет, это не так. Это совершенно неверная интерпретация моих слов. Я не говорил, что Россия претендует на то, чтобы сформировать новый мировой порядок.

Вопрос: Но чтобы участвовать в этом.

С.В.Лавров: Я сказал, что Россия должна быть одним из участников дискуссии, на равных обсуждая, как использовать объективные реалии многополярного мира, формирующегося на наших глазах, приемлемым для всех образом. Вот, что я сказал. А у тех, кто определяет на Западе политику русофобии, интересы прямо противоположные. Они стремятся «наказать» Россию, понизить её в статусе…

Вопрос: Почему Вы так думаете?

С.В.Лавров: Потому что утрачивать длившееся полтысячелетия господство на международной арене очень болезненно. Это если в двух словах. Причем это не критика, а констатация факта. Я могу понять чувства людей, которые когда-то господствовали в Индии, в Африке, в Азии и других частях света, а теперь осознают, что их время ушло.

Вопрос: Как Вы считаете, Британии выгоден «брекзит»? Выгоден ли он России?

С.В.Лавров: Этот вопрос должны решать британцы.

Вопрос: А России он выгоден?

С.В.Лавров: Не понимаю, почему нужно рассуждать в этом ключе. Решение о «брекзите» принимали британцы. Лондон до сих пор обсуждает этот вопрос с Евросоюзом – детали «развода», связанные с ним проблемы внутри страны. Конечно, мы следим за событиями и отмечаем, что у парламента по этому вопросу своя позиция, а некоторые общественные активисты призывают пересмотреть итоги референдума.

Вопрос: Ситуация в Великобритании при Т.Мэй кажется Вам хаосом?

С.В.Лавров: Это стало итогом процессов внутри Соединённого Королевства. Мы лишь хотим ясности - на каких основаниях мы продолжим работать с Европейским союзом, на каких основаниях нам, возможно, когда-нибудь удастся восстановить отношения с Великобританией, когда она выберет для себя некий осмысленный, прагматический курс, а не чрезмерно идеологизированный подход в духе заявлений с формулировкой «весьма вероятно». Опять же, я считаю, что это должны хорошо понимать те люди на Западе (и особенно либералы), которые продолжают заявлять, что верховенство права превыше всего. На мой взгляд, принцип верховенства права означает, что нельзя выносить приговор, пока вина не доказана. Но именно это мы наблюдаем в случаях со Скрипалём, с трагедией рейса MH-17, ОЗХО, которую используют в качестве своего инструмента те, кто хочет ввести принцип «весьма вероятно» в повседневную практику в Сирии.

Вопрос: Пара заключительных вопросов насчёт саммита. Помогает ли России выстраивать отношения с Д.Трампом то обстоятельство, что, по мнению многих, она имеет на него компромат?

С.В.Лавров: Впервые слышу, чтобы у нас были компрометирующие материалы на Д.Трампа. Их пытается раскопать специальный прокурор Р.Мюллер. Я уже перестал читать новости об этом расследовании. Знаете, когда Госсекретарём США был Р.Тиллерсон, он однажды публично заявил, что у них есть неопровержимые доказательства. Потом, общаясь с ним, я попросил не могли бы они представить нам эти «неопровержимые доказательства»? Хочется понять, что к чему. Возможно, что-то нам удалось бы разъяснить. Он ответил, что представить нам их они не могут - нельзя раскрывать источники. Он сказал, что нашим спецслужбам все известно и у них и надо спрашивать. Можно ли так решать серьёзные вопросы? Эту тему используют для того, чтобы разрушать российско-американские отношения. Тот ответ, который я от него получил, я не могу назвать зрелым, это какое-то ребячество. Надеюсь, что те, кто пытается разыскать доказательства того, что это мы, действуя через какое-то интернет-агентство, определили будущее величайшей страны на планете, поймут, насколько это нелепо. Я понимаю, что демократы в США нервничают, как, кстати, и Великобритания. Кажется, в «Таймс» как-то опубликовали сведения, полученные в результате утечки, о том, что члены британского правительства переживают, что Д.Трамп и В.В.Путин могут поладить.

Вопрос: То есть газеты Вы читаете?

С.В.Лавров: Я читаю подборки, которые мне представляют подчинённые. Мне, конечно, нравится за чашечкой кофе полистать газету, но, к сожалению, время есть не всегда.

Вопрос: И, наконец, на ту же тему компромата. Экс-директор ФБР Дж. Коми заявил, цитирую: «Возможно, что в 2013 году в Москве нынешний президент США проводил время с проститутками, и они мочились друг на друга». Вы считаете, что такое возможно?

С.В.Лавров: Что это «возможно», сказал Дж.Коми. Спросите у него.

Вопрос: Но, по-Вашему, такое возможно? Предположительно это происходило в Москве.

С.В.Лавров: Не знаю, что люди могут придумать. Об этой истории я читал пару лет назад, когда всё это начиналось. Опять же, если люди начинают выстраивать отношения своего государства с другим государством, основываясь на том, что что-то там «возможно» или «весьма вероятно», — это постыдно. То, что делается в США в контексте так называемого «российского следа», как неоднократно говорил В.В.Путин, — это проявление глубинной внутренней проблемы, поскольку проигравшим не хватает мужества признать поражение на выборах.

Вопрос: Господин Министр, большое спасибо!

Россия. Великобритания. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Химпром > mid.ru, 29 июня 2018 > № 2666966 Сергей Лавров

«Международный беспорядок». К чему приведет реформа Организации по запрещению химоружия?

Проект, наделяющий организацию функцией определения виновных в химатаках, принят. Почему Россия выступает против и может ли она выйти из ОЗХО?

Участники спецсессии Организации по запрещению химоружия (ОЗХО) приняли предложенный Великобританией проект, наделяющий организацию функцией определения виновных в химатаках. Ранее российская сторона отмечала, что предложение Лондона фактически означает присвоение ОЗХО части полномочий Совбеза ООН. В этой связи Россия и Китай внесли свой проект, который позже отозвали.

В проект решения было предложено также пять поправок от Венесуэлы, Ирана, Белоруссии, Казахстана и Бурунди. Они преследовали цель исключить из британского проекта наделение ОЗХО правом определения ответственности за химические инциденты. Все поправки были отклонены.

Если каждое спецучреждение будет определять виновных, получится международный беспорядок, считает замсекретаря Общественной палаты, бывший заместитель генсека ООН Сергей Орджоникидзе:

«Правом определять виновные государства в каких-то нарушениях обладает исключительно Совет Безопасности, в каких-то отдельных случаях — Генеральная Ассамблея, но никак ОЗХО. Это спецучреждение, которых очень много в системе ООН, и, если каждое спецучреждение по своей проблематике будет определять виновное государство, получится не международный порядок, а международный беспорядок. ОЗХО не этим должна заниматься. Она должна заниматься тем, что написано в ее правилах, процедурах: это уничтожение химоружия, когда государству дают соответствующие поручения, чем они довольно успешно и занимались».

Почему Россия выступает против и может ли она выйти из ОЗХО?

Андрей Кортунов

генеральный директор Российского совета по международным делам

«Российские страхи и логика понятны. Мы считаем, что не всегда выводы ОЗХО являются объективными, не всегда они достаточно убедительны, поэтому давать больше полномочий, больше автономии этой организации было бы как минимум преждевременно. Что же касается возможного выхода России, естественно, любая организация, где Россия не участвует, теряет легитимность. Россия — страна, которая имеет особый статус в мировой политике, член Совета Безопасности ООН, страна, которая в свое время вложила очень много сил, ресурсов в создание, запуск ОЗХО. Поэтому, конечно, это не прибавит авторитета ОЗХО, это может создать прецедент, который при определенных обстоятельствах могут использовать и другие нынешние члены ОЗХО».

Как сообщил глава российской делегации в ОЗХО Георгий Каламанов, вопрос выхода из организации сейчас не рассматривается. ОЗХО не сможет существовать без России. В то же время Каламанов отметил, что в ОЗХО наметился раскол по будущему организации. Он сравнил ситуацию с получившим пробоину «Титаником», который уже начал тонуть.

Руководство особой экономической зоны "Алабуга" в Татарстане презентовало китайским инвесторам бизнес-план совместного предприятия для развития третьей очереди ОЭЗ, реализация которого позволит привлечь 45 резидентов с инвестициями 136 миллиардов рублей, сообщает пресс-служба ОЭЗ.

Вопрос создания в ОЭЗ "Алабуга" совместного предприятия с КНР обсуждается с 2016 года. Потенциальный партнер – крупнейшая и одна из наиболее успешных в Китае Тяньцзиньская зона экономического и технического развития TEDA, где зарегистрированы почти 19 тысяч компаний-резидентов с общим объемом инвестиций свыше 110 миллиардов долларов. Предполагается, что наличие китайского партнера будет способствовать привлекательности площадки в Татарстане для китайских инвесторов.

"ОЭЗ "Алабуга" посетили с визитом представители крупнейшей китайской особой экономической зоны TEDA и ряда других китайских компаний. Цель визита – продолжение переговоров о создании совместного российско-китайского предприятия. Бизнес-план, разработанный российской стороной, предполагает создание третьей очереди "Алабуги" для 45 будущих резидентов с инвестициями более 136 миллиардов рублей", — говорится в сообщении.

Согласно бизнес-плану, производство продукции китайских инвесторов на площадке в Татарстане может быть запущено в 2021-2023 годах. Среди отраслей, обладающих наибольшим потенциалом с точки зрения российско-китайского сотрудничества, нефтехимия, производство автокомпонентов, стройматериалов, продуктов питания, радиоэлектронного и медицинского оборудования, мебели. Планируется, что третья очередь ОЭЗ обеспечит почти 5 тысяч новых рабочих мест (сейчас в "Алабуге" создано более 6,5 тысячи рабочих мест).

Генеральный директор ОЭЗ "Алабуга" Тимур Шагивалеев отметил, что с учетом текущей политической ситуации для китайских производителей будет особо выгодным условие нулевой ввозной пошлины на импортные комплектующие. Оно действует для резидентов ОЭЗ "Алабуга" в случае, если они осуществляют сборку на территории ОЭЗ и реэкспортируют товары. Шагивалеев также подчеркнул, что для резидентов ОЭЗ остаются неизменными все налоговые условия и льготы, несмотря на изменения в российском налоговом законодательстве.

Бизнес-план будущего СП разработала компания PriceWaterhouseCoopers. Компания подтвердила китайской стороне высокую надежность ОЭЗ "Алабуга", отметив постоянный и стабильный рост ключевых показателей – количества резидентов, объема инвестиций. Эксперты обратили внимание на то, что "Алабуга" лидирует среди российских особых экономических зон по ряду ключевых показателей: объему инвестиций и выручки резидентов, налоговых платежей в бюджет. На долю "Алабуги" приходится 48% инвестиций резидентов всех особых зон в РФ, 62% выручки всех резидентов и 58% общероссийской суммы налоговых платежей. На сегодняшний день в "Алабуге" зарегистрировано 56 резидентов, 24 действующих завода.

Заместитель директора управляющего комитета Тяньцзиньской зоны экономического и технического развития Ван Цзюнмин высоко оценил инфраструктуру ОЭЗ "Алабуга" и уровень услуг, предоставляемых резидентам, а также ключевые экономические параметры проекта. Представители китайских компаний подчеркнули готовность внимательно рассмотреть предложенные возможности "Алабуги" для развития на российском рынке.

ОЭЗ "Алабуга" создана решением правительства РФ 21 декабря 2005 года на территории Елабужского района Татарстана, является крупнейшей и наиболее успешной ОЭЗ промышленно-производственного типа в России. Объем законтрактованных частных инвестиций составляет 155,7 миллиарда рублей, из них освоено порядка 106,9 миллиарда рублей. Объем государственных вложений в создание инфраструктуры ОЭЗ составил 25,7 миллиарда рублей.

Министерство коммерции КНР в субботу объявило о принятии временных антидемпинговых мер в отношении импортируемой из США и Японии йодистоводородной кислоты, а также этаноламина, импортируемого из США, Саудовской Аравии, Малайзии и Таиланда.

Согласно предварительному решению, принятому Минкоммерции КНР, компании из вышеуказанных стран поставили на китайский рынок йодистоводородную кислоту и этаноламин по демпинговым ценам, в результате чего, был нанесен ощутимый ущерб соответствующим отраслям КНР.

Начиная с 23 июня, в зависимости от установленной величины демпинговой маржи импортеры йодистоводородной кислоты из США и Японии должны будут платить таможенный депозит в размере от 41,1 до 118,8 проц., а импортеры этаноламина - от 11,7 до 97,3 проц., сообщило китайское ведомство.

Возобновляемая энергетика в России: есть ли будущее после 2024 года?

Будущее российской возобновляемой энергетики может решиться в течение ближайшего полугода. За это время власти страны должны решить, за чей счет развивать отрасль.

Доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в общем энергобалансе России составляет всего около 0,2%. Такую цифру озвучил, отвечая на вопрос DW, Анатолий Чубайс, ставший участником проходящей в эти дни в Москве конференции «Возобновляемая энергетика XXI век» (REENCON-XXI). Аналогичный показатель в Германии — 36%.

При благоприятном стечении обстоятельств к 2035 году доля ВИЭ в России может вырасти до 5%, однако для этого необходимо обеспечить значительный спрос на «зеленую» генерацию. О том, что этому препятствует, и говорили на конференции.

«Скромные достижения», или Развитие ВИЭ — не основная задача

Во вторник, 5 июня, в Москве на базе бизнес-школы «Сколково» стартовал двухдневный IV международный конгресс REENCON XXI. Открывая мероприятие, директор бизнес-школы «Сколково» Андрей Шаронов, озвучил несколько цифр. В 2017 году в мире производство электроэнергии на 30% выросло за счет традиционных источников, на 70% — за счет ВИЭ. Ввод мощностей от солнечных батарей составил 98 ГВт, от ветроустановок — 52 ГВт. Всего к концу 2017 года в мире эксплуатировалось 2200 ГВт мощностей из ВИЭ.

Данные об использовании ВИЭ в России

«Достижения России в этом свете смотрятся весьма, весьма скромно», — посетовал Шаронов и передал слово первому замминистра энергетики РФ Алексею Текслеру. Тот сообщил, что в России в 2017 году было введено около 140 МВт ВИЭ: «Это, конечно, небольшие цифры, но если посмотреть на динамику, то видно, что ежегодно мы удваиваем объемы ввода. В этом году может быть введено более 300 МВт». Замминистра признал: «Мы не гонимся за объемом мощности. Это не является основной задачей в России, и понятно, почему — у нас есть традиционные источники энергии».

Кому энергобезопасность, кому — импортозамещение

Андрей Шаронов парировал, что традиционное сырье дешевле и в других странах, тем не менее развитие ВИЭ является для них едва ли не приоритетной задачей. «Каждая страна по-своему решает свои задачи, — ответил Текслер. — Если брать пример Европы, то для нее это в первую очередь вопрос независимости от внешних поставок, энергобезопасность. Мы это понимаем, хотя считаем, что наш газ будет востребован в Европе, и мы не видим причин для снижения наших поставок».

Россия, развивая сектор возобновляемой энергетики, решает другие задачи: технологического роста на основе собственной базы, развития энергетического машиностроения. «В сфере солнечной генерации мы уже почти полностью зависим только от российских производителей. В ветрогенерации тоже есть успехи. Компания Fortum при поддержке „Роснано“ запустила в январе 2018 года в Ульяновской области крупный ветропарк мощностью 35 МВт», — сообщил замминистра.

Кластер может родиться и сразу умереть

Однако же когда слово взял глава РОСНАНО Анатолий Чубайс, стало понятно, что технологическая независимость России в сфере ВИЭ находится под угрозой. По словам Чубайса, примерно к 2024 году в стране будет создан целостный кластер, включающий в себя генерацию, производство оборудования, науку, обеспечивающую это производство, и образование. Максимальные успехи уже демонстрирует солнечная генерация, где удалось не только построить станции, но и наладить производство оборудования и даже провести апгрейд западных технологий на основе российских разработок.

Все это, по выражению Чубайса, стало возможным благодаря «работоспособной» поддержке возобновляемой энергетики со стороны регуляторов. Речь идет о долгосрочных договорах на поставку мощности (ДПМ) для ВИЭ (в случае исполнения подрядчиком условий контракта государство гарантирует ему возврат инвестиций с доходностью около 12% на вложенный капитал). После 2024 года этот механизм может перестать работать.

Как объяснил глава РОСНАНО, сегодня будущее ВИЭ России находится в руках Минэнерго, которое должно решить вопрос о продлении механизма ДПМ на период после 2024 года. «Наши расчеты показывают, что, если мы не хотим разрушить кластер, то минимальная цифра для возобновляемой энергетики на период 2024–2035 годов — это 10 ГВт (на такой объем мощностей должны быть предложены ДПМ. — Ред.). Меньший показатель не решает ничего. Кластер будет создан, а потом разрушен своими же руками». По расчетам РОСНАНО, в случае если государство пойдет навстречу, к 2035 году доля ВИЭ за счет введенных новых 10 ГВт достигнет России 5% от всей установленной мощности в стране.

Аргументы за продление поддержки ВИЭ в прежнем виде

По логике Анатолия Чубайса, отсутствие поддержки в виде ДПМ ударит по производству и науке, поскольку они замкнуты на генерации, а она, в свою очередь, зависит от спроса. Именно договоры гарантируют этот спрос. Причем, как утверждает глава РОСНАНО, если его планка будет ниже 10 ГВт, промышленность пойдет вниз и попадет в цепочку банкротств: «Мы ее потеряем, потеряем и НИОКР и полностью перейдем на импорт оборудования для ВИЭ в России. Наш рынок с громадным удовольствием освоят наши друзья из Китая или из других стран».

Доля ВИЭ в энергобалансе России составляет всего 0,2%

Свою речь Чубайс произносил, повернувшись к ближайшему соседу по панельной дискуссии — Алексею Текслеру. Обращаясь к нему, он не преминул добавить, что цифры, которые предлагают в Минэнерго (они так и не были озвучены), вопроса не решают, и сегодня от руководства министерства напрямую зависит, «останется ли в России стратегически целостный кластер возобновляемой энергетики или его не будет».

Аргументы против ВИЭ: спроса нет, платить некому

Получив микрофон, Алексей Текслер представил аргументы Минэнерго. Главная проблема, по его мнению, заключается в снижении динамики электропотребления в стране. При базовом сценарии оно будет расти всего на 0,5% в год. В таких условиях возникает избыток мощностей.

«Программа ДМП была ориентирована на рост спроса за 3–4%. Этого не случилось. Мы построили современные генерации, при этом у нас за 20 ГВт невостребованных энергомощностей. Самый важный вопрос — кто за это заплатит», — добавил Текслер.

Заплатить же за это, в случае продления механизма ДПМ, придется потребителям электроэнергии (возврат инвестиций происходит из средств, собираемых с тех, кто покупает энергию). Как сообщил DW замдиректора некоммерческого партнерства «Сообщество потребителей энергии» Валерий Дзюбенко, объем платежей по ДМП ВИЭ, заключенным до 2024 года, для промышленности составляет около 2,5 трлн рублей.

По его словам, избранный механизм гарантирует лишь «искусственный спрос». Государство, полагает Дзюбенко, должно искать иные методы стимулирования. «Странно, когда господдержка строится не на бюджетных или регуляторных решениях, а на том, что потребителя обязывают платить свои деньги на создание частных активов третьих лиц», — добавил он.

Чьи лоббистские возможности окажутся сильнее — потребителей энергии или самих энергетиков, — выяснится в течение полугода. По информации, озвученной Анатолием Чубайсом, за это время Минэнерго должно окончательно определиться со своей позицией по вопросу.

Телега впереди лошади. Чего россиянам ждать от «мусорной» реформы

Людмила Бутузова

Несмотря не бравурные отчеты губернаторов о выходе из мусорного тупика, назначении «операторов» и составлении территориальных схем по размещению полигонов, проблема отходов остается в еще большом тумане.

Есть вещи необъяснимые для простого ума. Вопрос в телевизоре: «У нас так резко растет количество отходов в стране. Я не понимаю, за счет чего? Нам рассказывают, что с экономикой не все в порядке,что реальные доходы не растут, а тут столько отходов. Откуда это все?»

Не каждый поверит, но на четвертом году мусорной реформы в стране нашлась, наконец, главная виновница разрастающихся свалок – упаковка. «Зефир классический, 6 штучек упакован в пластиковый лоток и полиэтиленовый пакет, - возмущается известный депутат, снискавший славу на экологической ниве. - Раньше у нас хлеб покупали без пакета, а теперь каждый кусочек имеет свою упаковку. Через пять минут все это летит в мусорку, создавая ад для окружающей среды».

Об этой острейшей для России проблеме написала обозреватель «Новых Известий» Людмила Бутузова.

Залп по пластику дали практически все российские политики – реальная мишень в вялотекущей мусорной реформе если и не избавляет население от удушающего запаха свалок, то заставляет его разделить вину за пристрастие к санитарии, обернувшееся загрязнением природы. Искать логику в этой коллизии не стоит. У нас всегда так: сначала наращиваем производство и потребление пластиковой упаковки (эксперты оценивают рынок полиэтиленовых пакетов в 60 млрд штук в год, что составляет примерно 300 тыс. тонн. Получается, что пакеты составляют 0,5% от всего коммунального мусора в России), а потом оказывается, что одноразовый пакет оказался вещью крайне опасной. Срок разложения таких пакетов в природе - не менее 300 лет.

При всей нынешней трескотне против пластика Россией эта угроза пока не осознается. Власти озадачены тем, куда в принципе девать весь мусор и как сделать так, чтобы свалки не соседствовали с жилыми кварталами. На этом фоне проблемы упаковки вообще и пластиковой, в частности, существуют как бы сами по себе и, по идее, сами по себе рассосутся, когда реформа в сфере обращения с отходами наберет обороты. Вряд ли это произойдет скоро. Пластиковых пакеты имеют ряд преимуществ, которые иные формы упаковки не способны полностью компенсировать.Они очень легкие, достаточно прочные, годятся для переноски как твердых предметов, так и жидкостей, но главное их роковое достоинство в том, что они невероятно дешевы. Поэтому взять и запретить их производство и использование в России нереально. В Италии - можно. С 2011 года там запрещено любое использование одноразовых полиэтиленовых пакетов в сфере торговли. В Австралии с 2008 года магазинам запретили продавать товары, упакованные в полиэтилен. Аналогичные запреты действуют в Сингапуре, Танзании, ряде индийских штатов, на Тайване, в Египте и Аргентине. В Ирландии в 2002 году был введен налог на пластиковые пакеты в размере 15%, который затем, в 2009-м, был повышен до 44% в 2009 году. Налоги на пластиковые пакеты действуют в Дании, Латвии и Израиле. В Кении нарушителям запрета на производство и распространение пакетов теперь грозит штраф до $38 тысяч, в отдельных случаях – тюремное заключение на срок до четырех лет.

Но в развитых странах, как любят рассказывать российские реформаторы, другое экологическое сознание. Вот только с какой стати африканские страны попали у нас в разряд «развитых»? Разве только за то, что подхватили рожденный в СССР лозунг «Отходы – в доходы!», и сделали переработку прибыльным бизнесом? Кстати, Кения стала шестой страной в Африке, запретившей использование пластиковых пакетов, ранее это сделали Тунис, Мавритания, Эритрея, Руанда и Эфиопия, наладив производство альтернативной тары из безвредных отходов. По словам специалистов, она, эта тара, весьма и весьма смахивает на серую бумагу, в которую еще четверть века назад советские люди заворачивали продукты, и на прочные авоськи, в которых эти продукты носили из магазина.

Так что, если смотреть из сегодняшнего дня, то советские люди отличались, исключительно высоким уровнем экологического сознания. И проблема отходов в СССР успешно решалась. Не верится, но регулировало «хозяйство» одно единственное постановление Совета Министров РСФСР за № 1661 от 26-м декабря 1952 года «О мероприятиях, обеспечивающих обезвреживание и утилизацию мусора, вывозимого на свалки и сельскохозяйственные поля в окрестностях Москвы, Ленинграда и городов республиканского (РСФСР) подчинения».

В новых хозяйственных условиях Минэкономразвития России не стало рассматривать вторичные ресурсы в числе объектов, требующих специальных мер государственного регулирования. С 1991 года ликвидирована система вторичных ресурсов, функционировавшая под эгидой Госснаба СССР. В рамках этой системы работало более 500 предприятий по переработке и около 6000 приемных пунктов по заготовке вторичного сырья от населения. Страна оказалась на голом месте и туда же стала валить свои отходы.

Уходя от мусорной темы, Россия как бы и не заметила, что в развитых странах мира, наоборот, наращивалась степень государственного воздействия в сфере переработки отходов: вводились налоговые льготы на продукцию с использованием отходов, для привлечения инвестиций в создание перерабатывающих производств создавалась система льготных кредитов, обязательными были городские и муниципальные заказы на продукцию из отходов. Если сейчас сравнить Россию и, например, Швецию по структуре обращения отходов, то все становится ясно и грустно. В Швеции более 30% отходов идет на переработку, 10% на компостирование, 50% на производство электроэнергии и около 4% на захоронение. «В России 4% идет на переработку и 96% на захоронение. Сейчас мы перерабатываем мусора во много раз меньше, чем при Советском Союзе. Падение очень большое», - признал спецпредставитель президента РФ по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов.

Как выходить из положения? Как покончить с архаичной системой утилизации отходов, буквально отравляющей Россию? Какой у властей план?

Проблема усугубляется тем, что объем накопившихся за последние несколько десятилетий ТБО колоссален – 60 млрд. тонн только отходов бытового характера.Счетная палата насчитала в России более тысячи полигонов ТБО, около 15 тысяч санкционированных и 17 тысяч несанкционированных свалок, а также около 13 тысяч стихийных мест размещения отходов.Масштаб предполагаемых изменений в системе обращения с отходами потребует громадных инвестиций. Еще в 2013-м, то есть до девальвации рубля и санкционных войн, Международная финансовая корпорации (IFC) оценивала затраты на увеличение уровня переработки отходов с 4% до 40% в астрономические 43 млрд евро. При этом сами по себе проекты предприятий по мусоропереработке не являются дорогими. По оценке Академии коммунального хозяйства имени К. Д. Памфилова, вложения в строительство мусоросжигательного завода (самый дорогой тип утилизации) составляют 400 долларов за тонну мощности. Переработка отходов, требует капиталовложений не более 200 долларов за тонну. Однако таких заводов нужно много, кроме того, значительные вложения потребуются в сопутствующую инфраструктуру, а также в рекультивацию свалок.

И главное. Фактически это будет означать полномасштабную революцию в сфере, которая давно и глубоко криминализована.

Мусорная реформа, если кто не заметил, стартовала в России в декабре 2014 года. Тогда был принят закон № 458–фз «О внесении изменений в федеральный закон «Об отходах производства и потребления». Суть реформы в том, что вся отрасль будет передана в руки регионального оператора, которого выберут субъекты самостоятельно. Эксперты отмечают: в тех регионах, где выборы уже прошли, как, например, в Москве, операторами стали лица, аффилированные с губернаторами и местными чиновниками. Оператор будет определять тарифы для населения и аккумулировать все денежные средства, он же будет организовывать сбор мусора, строить недостающие объекты, устанавливать правила игры и нести за это ответственность. Чиновники остаются не при делах и, соответственно, не несут никакой ответственности за все последствия. По сути, появляется новый рынок, на котором все полномочия по мусору будут сосредоточены в одних – новых и умелых - руках.

Со старта реформы прошло почти четыре года. Единственное, что пока созрело на этой ниве, - вопросы рядовых обывателей: что это за умелые руки? Откуда они берутся? Региональный оператор – это вообще кто?

Один какой-то предприниматель, один какой-то субъект бизнеса, или это несколько бизнесов, которые так или иначе занимаются общим делом с общим управлением, центром управления? Как это все выглядит? Общественное российское телевидение, запустившее вопрос в массы, едва не захлебнулось от звонков телезрителей, пытавшихся узнать тоже самое. Ну интересно же, кому теперь подставлять свой карман для борьбы за экологию. За разработчиков реформы отдувалась председатель комитета по реформированию отрасли обращения с отходами «ОПОРЫ РОССИИ» Полина Вергун: «Оператор- это главный по твердым бытовым отходам на определенной территории».

Ну что главный – никто и не сомневается, а что это конкретно меняет для рядовых потребителей?

«Ничего, - пишет в«НИ» Владимир П. из Астрахани, уже попробовавшей на зуб мусорную реформу.-Это опять очередной какой-то выбранный по тендеру поставщик услуг, которому совершенно уже неважно эти услуги выполнить, ему самое главное получить заказ от государства, получить деньги, а дальше можно продолжать так же все сваливать в том же самом глухом месте.«Операторы» очень быстро соображают, что мусор дешевле свалить куда-нибудь, а не перерабатывать. Но разводили нас классно: на смену свалкам придут современные мусороперерабатывающие заводы, пункты приема вторсырья обещали на каждом шагу, сортировку, кластеры, рабочие места и все такое.Тарифы повысили, а вони стало еще больше, чем при прежней «власти» - те хотя бы мусор ввозили регулярно. Народ начал роптать. Они оправдываются, что реформа еще не вошла в полную силу.»»

Это так. К первому мая текущего года субъекты России должны были выбрать региональных операторов, но так с ними и не определились. Причины разные: где-то элементарно проигнорировали реформу, в которой ничего не поняли, где-то муниципалитеты не захотели передавать землю и доходы в чужие руки, рассудив, что от бандитов, арендующих полигоны, в бюджет хоть что-то перепадает, а операторы – это отдельное министерство, все будут забирать себе, а местными чиновниками еще и командовать. Вероятность того, что реформу в очередной раз отложат, есть. Эксперт,заместитель председателя комитета по природопользованию и экологии ТПП и РСПП Алексей Агибалов никакой трагедии в этом не видит. По его мнению, как только закон начнет действовать, станет еще хуже.

- Эволюция в стране по мусору планируется оригинальным способом, – объяснил он. – Ведь для того, чтобы построить дачу, вам нужно сначала спроектировать участок и дом, потом закупить материалы, потом построить, отделать, начать эксплуатировать и контролировать. В России законодатели утверждают, что придумали мусорную реформу, но такие составляющие, как планирование и анализ, просто убрали. Поскольку план не предусмотрен, то начнется стихийный передел рынка путем введения в сложившуюся традиционную систему обращения с отходами искусственного звена, которое на себе будет замыкать все региональные деньги. Начнется передел собственности со стрельбой, рейдерством и остальным.

Признаки того, о чем говорит Агибалов, уже ощущаются. Некоторые перевозчики и другие мелкие бизнесмены, задействованные в этой сфере, жалуются, что их выдавливают с рынка. Уйдут они или же впишутся в новую систему, будет зависеть только от регионального оператора: захочет он с ними работать или нет.

Директор фирмы «Сталкер» из Комсомольска-на-Амуре Александр Серебрянский вообще считает, что мусорная реформа в России началась «не с того конца».

– Главный ее изъян – недостаток предприятий, которые могли бы производить вторичный продукт из отсортированного сырья, - рассказал он «НИ». – Строить их должно государство за свой счет и входить в реформу уже технически оснащенными. У нас же поставили телегу впереди лошади: сначала выберем операторов, они соберут деньги с населения, а потом, возможно, что-нибудь построят. Полностью проигнорирован тот факт, что в России образуется 50 млн тонн ТКО в год, а на сегодняшний день общая мощность пунктов переработкименее 60 тысяч тонн. Отсортированное сырье Хабаровский край продавал в Китай. Но с 1 января китайцы установили запрет на «иностранный мусор». На моем предприятии сортируется 50% отходов края, я 27 лет этим занимаюсь. Впервые пришлось поступить как черному нелегалу - вывез на свалку 2 тысячи тонн макулатуры, 900 тонн пластиков, отсортированных и подготовленных, и просто бросил. Больше деть некуда. Реформа в России начинается с нуля и не предусматривает, как вписать в нее опыт и людей, потративших на экологию десятки лет.

Полина Вергун с ним согласна: в России необходимо строить межрегиональные и федеральные технопарки, которые будут перерабатывать широкий спектр отходов. Потому что у нас либо отсутствует сортировка, либо она есть, но туда не приезжают отходы. Соответственно, у нас либо простаивали сортировки, либо простаивала переработка. Сегодня когда приходят региональные операторы, ставят сортировки, у нас получается большой объем вторсырья, они объединяются, делают перерабатывающие мощности, и мы в ближайшие 2 года получим с вами качественную отрасль». Красиво. Но все в будущем… И в эту картину маслом совершенно не вписываются люди, которые уже сегодня, извините, как дураки, раскладывают по разным бакам стекло, бумагу и прочее, искренне считая, что вносят свой вклад в реформу, но приезжает мусорка, все сваливает в одну кучу и уезжает. В чем смысл аттракциона, непонятно. А ведь население за это еще и платит. В тарифе у нас учтено захоронение и отбор полезных фракций. Денежки пока небольшие – от 25 рублей в бедных регионах до 500 рублей в Москве, но ведь и дерьмо по ведрам раскладывают не все. А вот со строительством сортировочных станций, когда ручной труд на всех этапах будет заменен автоматикой, тарифы подскочат. В разы или на мелкие проценты – будет зависеть от того, по какой схеме будет работать региональный оператор.

Так как правила игры законом не определены, то каждый оператор будет устанавливать их самостоятельно. И тут возникает вопрос: где он возьмет средства – у инвесторов или у государства? Полина Вергун предлагает регионам сотрудничать только с сильными игроками, которые не будут клянчить у бюджетов деньги. Тем более что зачастую такое частно-государственное партнерство заканчивается печально. К примеру, в Чувашии в2014 году региональное правительство и ЗАО «Управление отходами» подписали концессионное соглашение для создания системы переработки и утилизации. В результате был построен полигон, мусоросортировочный комплекс и мусороперегрузочная станция за 2,4 млрд рублей. По оценке Вергун, реальная стоимость такого объекта составляет не более 500 млн рублей.

- Они даже не сортируют эти кучи мусора, – рассказал СМИ член регионального штаба ОНФ Чувашии Борислав Скуратов. – Этот мусор просто складывается, и всё. Мотивация такая: у нас никто не покупает пластик. Но они же за это с населения деньги берут!

По его словам, тариф для населения с 2015 года вырос в 87 раз и в настоящее время составляет почти 2,4 тысячи рублей за кубометр. Для сравнения: для жителей московского региона кубометр стоит примерно 500–600 рублей. «Это караул! Мы попали в заложники и ничего не можем решить», – сетует Скуратов. Найти выход не помогло даже обращение кПутину.

«При концессионном соглашении результат заключается в том, что тебе нужно как можно дороже построить объект и сдать его, – объяснила Вергун. – Как это будет работать, не важно: государством гарантирован доход. Не важно, хорошо ты работаешь или нет, все равно будет доход либо за счет тарифа, либо из бюджета».

Однако те, кто пытается искать финансирование самостоятельно, сталкиваются с другими трудностями. Например, с тем, что банки не хотят давать кредиты. «Ростеху» – пожалуйста, а остальным – нет. «Банки просят 100% залог, – пожаловалась гендиректор «Симбирской экологической компании» Татьяна Большухина из Ульяновской области. – При проектном финансировании такой залог не интересен ни одному инвестору. Вопрос опять упирается в тариф. С органов власти все переложили на бизнес. Молодцы. А населению объяснили, что теперь они за это должны заплатить? Пойдут бунты».

Ну с этим у нас просто – ОМОН, 15 суток организаторам и общественные слушания, на которых власть признает, что народ был не прав. Начавшееся строительство мусоросжигательного завода у деревни Свистягино Воскресенского района тому пример. Предприятие строит столичный оператор - группа «РТ-Инвест», входящая в госкорпорацию «Ростех». В ноябре 2017 года и в марте 2018-го жители Воскресенского района перекрывали Новорязанское шоссе, протестуя против завода, который расположитсяпрямо на сельскохозяйственным полях, в 800 метрах от жилых домов. Против такого «подарка» высказались и на публичных слушаниях. Но власти им заявили, что недоверие вызвано «плохой осведомленностью» и дали стройке "добро". Главгосэкспертиза России также выдала положительное заключение по проекту завода. Ожидается, что он заработает в 2021 году. Начало положено. В Наро-Фоминске, Ногинске и Солнечногорске дело, надо полагать, пойдет веселее, их начнут строить зимой - весной 2019 года. Как раз к этому сроку намечено очередное «начало» мусорной реформы. Предыдущее себя не оправдало - практически все полигоны в Московской области должны были закончить свою работу в этом году. По крайней мере, согласно территориальной схеме обращения с отходами, утвержденной правительством области в декабре 2016 года. По планам, описанным в схеме, только у пяти полигонов хватит мощности работать в 2019 году. И один из них уже закрыт – «Кучино». Два других – «Егорьевский» и «Торбеево» (Люберцы) – должны проработать до 2021 года. Еще два – «Шатурский» и «Тимохово» (Ногинск) – рассчитаны минимум до 2030 года. Однако жителям Волоколамска, Коломны, Дмитрова, Серпухова, Можайска и Клина расслабляться не стоит. Схема предусматривает создание рядом новых полигонов. Ну и, как видите, четырех мусоросжигательных заводов. И еще неизвестно, что из этих зол будет хуже.

Критику вызывает общая стоимость мусоросжигательных проектов - 149,7 млрд рублей. Большую часть – 80% – составят банковские кредиты и только 20% – акционерное финансирование. Как рассказал Агибалов, до того как завязать партнерство со швейцарской компанией, «РТ-Инвест» якобы пыталась сотрудничать сначала с английской, потом с немецкой компаниями. И оба раза иностранцы обращались к нему с просьбой дать экспертное заключение.

«Суть заключения – строительство четырех мусоросжигательных заводов общей мощностью 2 млн тонн в год потребует колоссальных денежных ресурсов и не решит ни одной проблемы, – заявил эксперт. – Общий объем накопления составляет 16 млн тонн, и 2 млн тонн – это одна восьмая. Мусор на мусоровозах к этим заводам доставить невозможно, потому что днем пробки, а ночью постановлением правительства перевозки запрещены. Машина должна сделать минимум пять рейсов, а она за сутки сделает только один. Заводы будут недогружены. Они просто обанкротятся на том, что у них нет оборота».

И ведь не скажешь злорадное – «да и фиг с ними». А с нами что? Бронза среди регионов с худшей экологической ситуацией? Но как-то мало утешает, что Москва и область являются показательным примером запущенности экологической проблемы. Фактически тупика, из которого нынешняя реформа не в силах вытащить даже 20 миллионов человек.

Да! Пластиковый пакет все-таки очень вредная штука. Не покупайте его! Хоть так помогайте себе выбираться из мусора!

UMATEX (Росатом) и РОСНАНО подписали договор купли-продажи акций «Препрег-СКМ».

UMATEX (Росатом) и РОСНАНО подписали договор-купли продажи акций портфельной компании «Препрег-СКМ». Сделка завершится в октябре 2018 года. РОСНАНО реализует акции АО «Препрег-СКМ». Покупателем 100% акций выступит UMATEX.

В рамках сделки c 4 июня 2018 года операционное управление АО «Препрег-СКМ» перешло UMATEX. АО «Препрег-СКМ» — один из крупнейших в России производителей тканей и препрегов из углеродного волокна. Компания интенсивно расширяет географию своего присутствия на зарубежных рынках и линейку продукции. Так, в 2017 году экспортная выручка АО «Препрег-СКМ» выросла более чем в 1,5 раза по отношению к 2016 году. Продукция представлена в 17 странах, в том числе Германии, Австрии, Индии, Турции и др.

Управляющий директор УК «РОСНАНО» Владимир Козлов: «Проект „Препрег-СКМ“ успешно преодолел немало сложностей на пути своего развития. В 2016–2018 годах РОСНАНО взяло на себя функцию управления проектом и за этот период компания реализовала новую стратегию, направленную на развитие линейки материалов мирового уровня собственной разработки, рост экспортной выручки (поставки материалов для автомобилестроения — Mansory, Lamborghini и судостроения — Azimuth, Sanlorenzo), внедрение материалов в проекты российской гражданской авиации. Эти действия позволили сделать актив привлекательным для стратегического инвестора и получить приемлемую доходность при выходе из актива».

Генеральный директор UMATEX Александр Тюнин: «Сделка направлена на консолидацию активов основных производственных переделов полимерных композиционных материалов — создания углеродного волокна и полуфабрикатов на его основе — тканей и препрегов для использования в стратегических отраслях промышленности. Приобретение АО „Препрег-СКМ“ позволит нам обеспечить внедрение углеродного волокна собственного производства, переработанного в ткани и препреги, в конструкции изделий авиационной техники, судостроение, автомобилестроение, ветроэнергетику, строительство, производство спортивного инвентаря, а также повысить управляемость ценообразования, ускорить процесс импортозамещения и увеличить экспортный потенциал композитных материалов, поскольку больше половины общего объема углеродного волокна в мире применяется производителями конечных изделий в виде тканей и препрегов».

Справка

Акционерное общество «РОСНАНО» создано в марте 2011 года путем реорганизации государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий». АО «РОСНАНО» содействует реализации государственной политики по развитию наноиндустрии, инвестируя напрямую и через инвестиционные фонды нанотехнологий в финансово эффективные высокотехнологичные проекты, обеспечивающие развитие новых производств на территории Российской Федерации. Основные направления инвестирования: электроника, оптоэлектроника и телекоммуникации, здравоохранение и биотехнологии, металлургия и металлообработка, энергетика, машино- и приборостроение, строительные и промышленные материалы, химия и нефтехимия. 100% акций АО «РОСНАНО» находится в собственности государства. Благодаря инвестициям РОСНАНО работает 96 предприятий и R&D центров в 37 регионах России.

Функцию управления активами АО «РОСНАНО» выполняет созданное в декабре 2013 года Общество с ограниченной ответственностью «Управляющая компания «РОСНАНО», председателем правления которого является Анатолий Чубайс.

Задачи по созданию нанотехнологической инфраструктуры и реализации образовательных программ выполняются Фондом инфраструктурных и образовательных программ, также созданным в результате реорганизации госкорпорации.

* * *

АО «Препрег-СКМ» — ведущий российский разработчик, производитель и поставщик композиционных материалов на основе тканей из углеродных волокон и различных типов полимерных связующих. Компания обладает единственным в России крупносерийным промышленным производством углеродных тканей и препрегов. Ключевыми рынками для препрегов в России являются авиация, судостроение, системы внешнего армирования для строительной отрасли, а также спортивные товары. Основное направление экспортных продаж — судостроение и автомобилестроение. Группа РОСНАНО являлась стратегическим инвестором проекта с 2009 года.

* * *

UMATEX включает в себя единственные в стране промышленные производства углеродного волокна (УВ): ООО «Алабуга-Волокно» в Республике Татарстан, ООО «Аргон» в Саратовской области, ООО «ЗУКМ» в Челябинске, два Торговых дома в Чехии и Китае. Научно-исследовательский центр, расположенный в Москве, оборудован самым современным оборудованием по разработке технологий ПАН-прекурсоров и УВ. В январе 2018 года учреждена Специализированная организация межрегионального промышленного кластера «Композиты без границ». Это уникальная площадка для развития отрасли композитных материалов и изделий из них в России, направленная на формирование полной технологической цепочки производства композитных материалов. Цели создания кластера «Композиты без границ»: кратное масштабирование российского рынка композитных материалов; развитие профессиональных кадров, импортозамещение и развитие экспорта; привлечение частных инвестиций.

В Саратовской области дан старт строительству импортозамещающего производства синтетического карбоната кальция и металлического натрия, сообщает пресс-служба Минпромторга РФ.

Строительство комплекса является инвестиционной фазой комплексных инвестпроектов, реализуемых АО "Саратовский электроприборостроительный завод имени Серго Орджоникидзе" совместно с саратовским НИИ технологий органической, неорганической химии и биотехнологий" при поддержке Минпромторга. Так, на выполнение НИОКР в рамках проектов было выделено более 150 миллионов рублей.

Продукция будущего предприятия находит применение в химической и фармпромышленности, используется в производстве стройматериалов.

Пока российский химпром не выпускает эти компоненты, основные их производители — Китай и Франция.

"Создаваемое производство позволит не только заместить импортную составляющую по определенным позициям, но и значительно нарастить экспортный потенциал химической промышленности в целом", — отметил на церемонии закладки первого камня производства замдиректора департамента химико-технологического, лесопромышленного комплекса и биоинженерных технологий Минпромторга Александр Орлов.

«Зеленая» энергетика для Сибири: угроза во благо.

Автор: Яна Долганина

В России начинается ежегодный конкурсный отбор проектов в области возобновляемой энергетики. Компании-победители смогут получить гарантированный возврат инвестиций. Сибирь — один из регионов-пионеров новой отрасли. Но именно она серьезнее всего может пострадать от развития «зеленой» энергетики в мире.

Зачем традиционно угольно-нефтяной стране развивать ВИЭ, почему Россия без проблем выполнит свои цели по сокращению выбросов СО2 в рамках Парижского соглашения, но какие другие угрозы оно для нас несет, узнавала Тайга.инфо.

Россия: углеродный тупик

В Германии в мае прошла очередная сессия климатических переговоров, где страны работали над правилами реализации Парижского соглашения, а также обсуждали возможности пересмотра национальных целей 2030 года по выбросам парниковых газов. В соглашении, напомним, речь идет о необходимости удержать рост температуры на Земле в пределах 1,5−2 градусов, чтобы предотвратить глобальное изменение климата, с которым в том числе связывают различные катастрофические погодные явления вроде участившихся ураганов и наводнений. Повышение температуры в мире в свою очередь связывают с выбросами парниковых газов.

Кандидат экономических наук, доцент ВШЭ Игорь Макаров совместно с коллегами из Массачусетского технологического института изучили влияние Парижского соглашения на российскую экономику. Они смоделировали несколько сценариев с учетом достижения национальных климатических целей стран (INDC) и без (базовый), с ужесточением климатической политики после 2030 года (2 градуса), с участием в этом процессе России и без. Модели считаются консервативными, они не учитывают то, что в принципе сложно поддается учету — технический прогресс. Ну и, разумеется, что это некий прогноз, который в чистом виде не сбудется.

При этом, как отмечают исследователи, даже с учетом уже заявленных целей по сокращению выбросов парниковых газов, температура в перспективе продолжит расти, то есть после 2030 года потребуется их ужесточение.

В России в 1990-е годы выбросы парниковых газов сократились на фоне кризисных явлений в промышленности после распада СССР и начали расти в 2000-х, но в целом находятся на довольно стабильном уровне.

«Нет никаких опасностей, что Россия не выполнит своих целей, поэтому и ущерба тоже никакого нет. Парижские цели будут выполнены Россией без всякого труда, — утверждает Игорь Макаров. — Гораздо сложнее ситуация с действиями других стран. Из-за того, что другие страны сокращают выбросы парниковых газов, они сокращают спрос на ископаемое топливо: на уголь, в первую очередь, на нефть, в меньшей степени — на газ. Российское топливо будет меньше приобретаться», — говорит Макаров.

С учетом высокой доли топливно-энергетических товаров в экспорте и в обеспечении доходов бюджета выполнение условий Парижского соглашения приведет к снижению средних темпов прироста ВВП в России на 0,2—0,3 п.п., а дальнейшее ужесточение климатической политики — к дополнительному сокращению ВВП на 0,5 п.п. в 2035—2050 годах.

В модели без учета изменений в климатической политике экспорт энергоносителей будет расти, в основном в газе. Однако, даже если все страны выполнят свои цели 2030 года по сокращению выбросов, спрос на уголь начнет сокращаться, на газ не изменится, а, может, даже вырастет — за счет перехода с угля. Потребность в нефти сохранится за счет транспорта, поскольку перспективы электромобиля пока довольно туманны.

Парижское соглашение бьет по углю: сокращение будет не только в Европе, но и в Азии

«Парижское соглашение бьет по углю. Сокращение будет, в основном, в Европе, но и в Азии тоже. Оно уже идет, судя по всему, в Китае уже прошел пик потребления угля. То есть максимальные объемы потребления угля в Китае уже были в прошлом — позапрошлом году пройдены, и дальше будет меньше. А Китай, чтобы было понятно, — это 50% потребления угля. И еще 10−15% — это Индия. В Европе уголь и так довольно мало потребляется. Но в Европу экспортируется довольно много российского угля до сих пор. Поэтому Европа — это важный рынок для российских угольщиков и, собственно, он будет сужаться», — говорит экономист.

При этом, по словам Макарова, рынок для России будет сокращаться не только за счет перехода на ВИЭ или на газ, но еще и за счет конкуренции с американским углем: «В США произошла сланцевая революция, там появился дешевый газ, он стал выталкивать уголь из Соединенных Штатов из энергобаланса, и уголь пошел в Европу. В Европе американский уголь стоит, во-первых, дешевле европейского, во-вторых, дешевле российского газа. И тем более, дешевле российского угля. У российского угля не будет шанса в Европе вообще, но и российский газ, в общем, уже сталкивался с некой конкуренцией. Но, возможно, европейцы и американский уголь тоже перестанут покупать по соображениям экологическим. Если в цифрах это отразить, то уже к 2030 году экспорт российского угля будет на 65% ниже, чем в базовом сценарии (или на 37% к 2030 ниже, чем в 2015 году, то есть ниже примерно нынешнего уровня)».

Российский экспорт угля (млн т)

Экспорт российского угля резко снизится в любом сценарии, учитывающем Парижское соглашение. К 2030 году он будет на 65% ниже, чем в базовом сценарии, или на 37% ниже, чем в 2015 году. К 2050 году экспорт угля будет как минимум на 75% меньше, чем в 2015 году.

Российский экспорт энергоносителей (млн т н. э.)

При ратификации Парижского соглашения, экспорт российских энергоносителей в 2030 году будет на 20% ниже (в энергетических единицах) по сравнению с базовым сценарием. К 2050 году соответствующее сокращение достигнет 25% для сценария INDC и 64% для сценария «2 градуса-Россия+».

Возможность существовать в рамках старой модели основанной на добыче, переработке органического топлива исчезает. По оценке генерального директора Центра экологических инвестиций Михаила Юлкина, экспорт ископаемого топлива еще просуществует лет 10, но сокращать добычу нужно уже сейчас — тогда это пойдет по наименее болезненному сценарию: «Сегодня случился обвал акций компаний, которым были объявлены санкции. Представьте, что завтра сообщат, что на рынке через 2−3 года спрос на нефть начет падать. Что будет с рынком акций нефтяных, газовых, угольных компаний? Упадет сразу. Это будет не плавный тренд, а обвал. И странно, что я это понимаю, кто рядом со мной работает, тоже понимает, а там [в правительстве] существует мнение, что мы еще лет 10−15 спокойно продолжим, а потом плавно перейдем. Но на „плавно“ не останется времени. Случится одномоментное обрушение рынка».

Помимо отказа импортеров от нашего топлива в чистом виде эксперты видят и другие риски, связанные с декарбонизацией. Это возможное введение углеродных пошлин и зависимость России от устаревших технологий — например, тех, что востребованы только в добыче углеводородов, от которой остальные страны отказываются. При этом сами по себе технологии могут быть вполне современными для этой отрасли.

«Российский экспорт вообще самый углеродоемкий из всех ведущих стран, — поясняет Игорь Макаров. — И это не потому, что у России плохие технологии даже, а потому что российская структура экспорта такова, что там не может быть иначе. То есть это даже не ископаемое топливо в первую очередь, а это любые энергоемкие производства. Это все металлы, которые Россия экспортирует, удобрения, это химическая промышленность — все это очень и очень энергоемкое. Соответственно, если энергоемко, значит для этого надо много СО2 выбрасывать, а значит есть опасность, что именно против этих товаров в первую очередь и будут вводить углеродную таможенную пошлину».

Из-за большого углеродного следа российская продукция не будет востребованной на мировом рынке, покупатели уже сейчас начинают ориентироваться на товары, связанные с меньшим количеством выбросов, констатирует Михаил Юлкин.

Кузбасс: готовых рецептов нет

«Если сегодня перестать дотировать угольную отрасль российскую — она умрет, — безапелляционно продолжает Юлкин. — Мы имеем кучу дотаций, связанных с перераспределением фонда социально-медицинского страхования в пользу шахтеров. Они поставляют в этот фонд меньше денег, чем оттуда берут. Это уже сосчитано. Есть льготы по железнодорожному транспорту. У нас экспорт угля дотируется через тариф. Поэтому крики о том, что они работают в рыночных условиях и дотаций не имеют — это вранье. Не проще ли посчитать, сколько мы им выделяем по всем каналам, в том числе преждевременные смерти (сколько живут шахтеры после выхода на пенсию? 5 лет), время, проведенное в больнице, потери ВВП, связанные с этим. Это тоже фактически субсидии <…> Не проще ли будет угольную отрасль закрыть или перепрофилировать на что-нибудь другое?».

Закрытие нерентабельных предприятий отрасли для России — не новая история. В 1990-е была реструктуризация. 20 лет назад, весной-летом 1998 года, шахтеры России провели масштабную акцию протеста. Кузбассовцы тогда перекрыли Транссиб. На акцию людей сподвигло в том числе общее неприятие результатов реформы, в ходе которой закрывались шахты, а люди оказывались без работы, оставшиеся предприятия теряли деньги и не платили зарплату на фоне кризиса. Общая численность персонала в угольной отрасли в России в 1990-е сократилась более чем в половину.

В Кузбассе после 1998 года прекратили закрывать шахты и добыча начала расти, в том числе за счет открытия разрезов. В 1999 году было добыто 100 млн тонн, а в 2017 почти в два с половиной раза больше — 241,5 млн. Рекорд поставлен и на общероссийском уровне — 409 млн тонн. В своем недавнем докладе президенту министр энергетики РФ Александр Новак заявил, что на такие показатели планировали выйти лишь к 2020 году. Среди точек роста — экспорт.

«Хотя в целом в мире потребление угля не растет, и сегодня достаточно низкие темпы роста потребления, — признал Новак, — российский уголь является конкурентоспособным. Те новые маршруты, которые сегодня открылись, особенно Азиатско-Тихоокеанский регион, позволяют нам конкурировать и поставлять в Южную Корею; в Японию увеличились объемы; в Китайскую Народную Республику наконец-то мы согласовали, там были проблемы, связанные с технологическими проверками Китайской Народной Республикой качества нашего угля, тем не менее эти вопросы были решены и уголь идет в этом направлении».

На долю Кузбасса в общероссийском масштабе угледобычи приходится около 60%

Такой рост, еще и с учетом Китая, который шахты закрывает быстрее, чем ТЭС, скептически настроенные эксперты, скорее, назовут предсмертной агонией. Сам Китай при этом у себя огромными темпами развивает ВИЭ, то есть технологии. Сейчас установленная мощность его ВИЭ (на солнце и ветре) сопоставима с мощностью всех электростанций в РФ.

На долю Кузбасса в общероссийском масштабе угледобычи приходится около 60%. И больше половины топлива Кемерово отправляет за рубеж.

Угольная промышленность последние 20 лет развивалась в Кузбассе в условиях правления одного и того же человека — губернатора Амана Тулеева — ему удалось выстроить сложную и довольно специфическую систему работы с угольщиками. Интересно, а с другой стороны, и неудивительно, что первыми публичными сигналами о грядущей смене власти в Кузбассе стали аресты замгубернаторов в 2016 году по делу о вымогательстве акций угольного разреза.

На этот уголовно-политический кризис в 2017–2018 годах наложились выступления жителей против добычи угля открытым способом — то есть в разрезах. Экологическая повестка вывела Кузбасс, который при Амане Тулееве демонстрировал высочайшую степень лояльности власти, в протестно активный регион.

Во время подготовки этого текста мы разговариваем по телефону с жителем Новокузнецкого района Владимиром Горенковым, который в очередной раз вышел защищать дорогу между поселениями, которую хотят принести в жертву угольщикам — а людям отдадут грунтовку, еще и удлиняющую путь. В этот момент на Горенкова с разреза едет БелАЗ.

Кузбасские активисты не то, чтобы против добычи — они против варварской добычи, сметающей все на своем пути и превращающей села, тайгу, реки и озера в безжизненное пространство. Люди жалуются на взрывы, угольную пыль и фонящие отвалы за забором.

Горенков уверен, что никто не будет всерьез заниматься рекультивацией и не уверен в будущем зеленой энергетики — пока все не выкачают, не остановятся.

Так в Кузбассе, в котором шахтеры еще два десятка лет добивались сохранения рабочих мест и зарплаты, в итоге интересы угольщиков стали важнее интересов всех остальных жителей.

Новый врио губернатора в регионе Сергей Цивилёв — тоже из угольщиков. Свою компанию ему после назначения пришлось переписать на супругу, а еще одна ее часть принадлежит бизнесмену Геннадию Тимченко. Осенью в Кузбассе помимо губернаторских пройдут еще и выборы в облсовет. Чего ждет Кузбасс с приходом новой власти? Больше свободы, больше активности от угольщиков в политической сфере и передела бизнеса, в том числе в пользу «нового игрока», аффилированного с губернатором, — такими ожиданиями делятся местные наблюдатели.

Стоит ли ждать здесь зеленой повестки? А можно ли представить здесь жизнь без угля? Вот всего лишь несколько цифр. Сейчас в Кемеровской области в отрасли работают более 90 предприятий (разрезов и шахт) и свыше 100 тыс. человек. Возможно, это не такая уж большая цифра (всего в регионе живут свыше 2 млн человек), но у Кузбасса есть еще одна особенность, он — лидер по количеству моногородов России (24). На долю доминирующих в экономике добывающей и металлургической приходится более 70% всего объема товаров, произведенных в регионе. 32% налоговых платежей в консолидированный бюджет области идут от угольщиков.

Средний размер зарплаты в угледобыче Кемеровской области, по официальной информации, составляет 51 тыс. рублей, на отдельных предприятиях — 70 тыс. рублей. При этом в Сибири, по данным Новосибирскстата, средний размер зарплаты гораздо скромнее — 34,2 тыс. рублей. А самые высокие доходы у работников добывающего сектора Красноярского края, Иркутской и Томской областей — в этих регионах качают еще и нефть.

Михаил Юлкин, рассуждая о перспективах сокращения угледобычи в России, приводит в пример Германию, которая, как уже писала Тайга.инфо, больше 10 лет переводит экономику на «зеленые рельсы», не отрицая, что тут вопрос — даже не технологий, а социальный — выбросить на улицу тысячи людей просто так невозможно. Поэтому в Германии заранее проговаривают все цели — к какому году какая доля энергетики будет, к какому году они снизят энергопотребление и за счет чего. Немцы создают учебные программы, ориентируют вузы, чтобы те не готовили специалистов, которые больше не пригодятся. Проблема в том, подчеркивает Михаил Юлкин, что в России все это даже не проговорено.

Если вы пишете на 2035 год 22% возобновляемой энергетики, то у вас есть огромное поле деятельности

«Конечно, если вы пишете на 2035 год 2% [долю ВИЭ], тогда вам некуда девать этих шахтеров. Но и уволить вы их не можете, потому что кто-то должен добывать этот уголь, который обеспечит остальные проценты. А если вы пишете на 2035 год 22% возобновляемой энергетики, то у вас есть огромное поле деятельности. И понятно, что это не надо делать [увольнять] одномоментно, мы же не Китай [там однажды сразу уволили 50 тыс. человек и отправили монтировать солнечные модули]. У нас нет Шанхая, где можно построить огромное количество солнечных станций. Но как минимум нужно прекратить создавать новые шахты, по мере исчерпания шахты закрывать ее, а не продлять ей искусственно жизнь. Это процесс постепенного выведения мощностей из эксплуатации в угольной отрасли», — поясняет эксперт, признавая, что так Кузбасс может потерять целые города.

Развитием ВИЭ Кузбасс, промышленность и энергетика которого изначально были завязаны на угле, пока похвастаться не может. Несколько лет назад там открыли СЭС в отдаленном поселке Эльбеза, о других реализованных планах в отрасли ВИЭ больше не сообщалось. Энергетики, не говоря уже об угольщиках, в таком повороте вряд ли будут заинтересованы. В отличие, например, от той же Германии, где «зеленые» подразделения в свое время вынуждены были открыть и крупные энергокомпании, работающие на традиционном топливе.

«Если говорить о выбросах углекислого газа, никакого отношения к экологии это не имеет. Это исключительно наше понимание, — говорит заместитель технического директора Сибирской генерирующей компании по экологии Константин Кушнир в ответ на вопрос о подсчете выбросов СО2 (который, разумеется, все равно ведется). — Это инструмент экономического давления, борьбы с теми странами, которые, допустим, не согласны с Европейским союзом. Да есть определенные механизмы добровольно-принудительного вкладывания денег в развитие альтернативной энергетики в Европе. Но если смотреть на тот же самый энергобаланс, у нас 17% в энергобалансе страны угольной генерации, а в США и Германии — 40%».

Кушнир считает, что угольщикам, которые верят в будущее угольной генерации, а также принимают меры, чтобы она стала более экологичной, нет смысла вкладывать в альтернативную энергетику. Потому что пока это не альтернатива.

У нас холодно, электричеством не отопишься

«В Абакане у нас рядом с Абаканской ТЭЦ есть солнечная станция, у нас гидроэлектростанция в Красноярске (тоже условно альтернативная энергетика — возобновляемая). Мы сталкиваемся с тем, что нельзя развивать только альтернативный вид электроэнергетики. Даже если брать Красноярскую ГЭС, периодически приходится компенсировать недостаток в системе того количества электричества в Сибири, которое не вырабатывает эта ГЭС в связи с маловодьем. Ее недостаток компенсируют наши электростанции. Это во-первых, — рассказывает Кушнир. — Что касается энергетики на солнечных батареях, всем давно известно, написано столько работ, где эти источники критикуют в основном за нестабильность поставки электроэнергии. Но самое интересное, что мы видим в регионе нашего присутствия, — у нас холодно. Электричеством не отопишься. А учитывая, что если есть сбой в поставках, ну о чем говорить? Будущее оно есть. В каждом регионе, если рассуждать логически, должна быть возможность достаточно большой номенклатуры того энергетического баланса, который может быть доступен потребителю. Но делать упор на что-то одно это неправильно. Потребитель всегда найдет, что ему выгодно. Будет это угольная генерация, будет это ВИЭ. Все зависит от потребителя. Пока мы видим, что в Сибири нет альтернативы угольной генерации. Мы в это верим и тем самым демонстрируем то, что мы можем предложить наиболее качественный товар по более приемлемой цене, чем если бы это была электрическая станция на солнечных батареях, при этом продавала электричество и еще электричество на тепло».

ВИЭ: новая индустрия

Между тем, дискуссия о том, нужно развивать использование возобновляемых источников энергии или нет, во всем мире уже завершена, подчеркивают в РОСНАНО. В портфеле этой компании несколько системообразующих проектов в области ВИЭ.

Советник председателя правления — главный ученый ООО «УК «РОСНАНО» Сергей Калюжный напоминает, что в планах многих стран до 2050 года стоят весьма серьезные цели по развитию ВИЭ. «Например, Германия ставит цель к 2050 году до 80% всего энергообеспечения получать за счет ВИЭ. Такие развивающиеся страны, как Индия, Китай тоже ставят вполне амбициозные цели. И даже традиционно холодные страны (очень похожие по климату и по структуре экономики на нас), как Канада, говорят о том, что уже после 2030 года примерно 30% всего энергообеспечения будет приходиться на ВИЭ, — рассказывает Калюжный. — В России планы скромнее: мы энергетическая держава, экономика которой традиционно основана на потреблении газа, угля и нефти. В текущий момент у нас на ВИЭ приходится около 20%, если считать „большую“ гидроэнергетику, атомную энергетику, которую можно считать низкоуглеродной, но не возобновляемой. Но если, вслед за всем остальным миром отделить от ВИЭ „большую“ гидроэнергетику и атомную, то в планах, в соответствии с Энергетической стратегией, доля ВИЭ к 2030 году в России должна быть от 8% до 11%».

По сравнению с другими странами может показаться, что это недостаточно амбициозные цели. Но с учетом энергетической традиции России Калюжный называет планы «весьма грандиозными». Уточнение по этому вопросу вносит руководитель Блока развития перспективных проектов в ТЭК ООО «УК «РОСНАНО» Алишер Каланов, отмечающий, что «единого целеполагания» в области ВИЭ в России пока нет — в различных документах, касающихся отрасли, обозначены разные цели: «Есть несколько программных документов: Энергостратегия, Генеральная схема размещения объектов электроэнергетики, есть производные от них нормативные акты, и во всех этих документах цифры, к сожалению, разнятся. Если говорить об актуальных цифрах, которые сегодня отражены в программе до 2024 года — это по сути 6 ГВт ВИЭ, которые должны появиться в стране за этот период. При этом, основной документ, на который ориентируются сегодня для принятия решений, — это Генеральная схема размещения объектов электроэнергетики. Она подразумевает, что за период с 2025-го до 2035 год должны быть введены еще около 6 ГВт. И с их учетом общая доля установленной мощности возобновляемых источников энергии до 2035 должна составить порядка 11,6 ГВт мощности».

Все понимают достаточно глубокий потенциал апгрейда технологии возобновляемой энергетики: увеличение эффективности, снижение стоимости

В России поддержка проектов ВИЭ осуществляется через механизм Договора на поставку мощности (ДПМ), по условиям которого инвестору при выполнении его обязательств, в том числе по локализации производства оборудования, степень которого является довольно высокой, в течение 15 лет гарантированно возмещаются затраты через фиксированную стоимость поставляемой энергии. Такая мера предусмотрена до 2024 года. В РОСНАНО уверяют, что подобная поддержка ВИЭ не оказывает существенного влияния на конечную стоимостью электроэнергии.

«Почему, собственно, все страны на первых этапах поддерживают этот новый вид генерации, который поначалу не является экономически оправданным? Практически все программы связаны с определенного рода субсидиями: зеленый тариф, плата за мощность и другие меры поддержки. Эта история связана с тем, что все понимают достаточно глубокий потенциал апгрейда технологии возобновляемой энергетики: увеличение эффективности, снижение стоимости. И по мере совершенствования технологий ВИЭ нормированная стоимость киловатт-часа на новых источниках энергии неуклонно снижается и в обозримом будущем сравняется с традиционной генерацией», — поясняет Алишер Каланов.

К этому моменту поддержка ВИЭ может быть прекращена, и дальше будет работать рыночный инвестиционный механизм.

Сейчас РОСНАНО, пожалуй, лидер в области ВИЭ в России, компания занимается солнечной, ветроэнергетикой и переработкой ТКО. Солнечная энергетика была создана в России за несколько лет практически «с нуля». К настоящему моменту портфельная компания РОСНАНО «Хевел» построила уже 21 солнечную станцию, 16 из которых эксплуатирует самостоятельно. Здесь реализована вся производственная цепочка — от создания технологии и производства модулей до запуска и эксплуатации станций.

В России представлен весь спектр решений в фотовольтаике, которые есть в мире. При этом «Хевелу» удалось усовершенствовать производство с помощью собственных разработок.

В России представлен весь спектр решений в фотовольтаике, которые есть в мире

«Это позволило нам получить панель, которая на сегодняшний день входит в топ-3 лучших по эффективности панелей в мире. Более 22% КПД, работа в разных климатических зонах, в разных температурных условиях. Это тонкопленочная панель, которая хорошо работает на рассеянном свете, что для России очень хорошо», — рассказывает Алишер Каланов.

Благодаря обилию приморских территорий Россия обладает и самым большим потенциалом в ветроэнергетике. «К сожалению, основной ветропотенциал приходится на северную часть нашей страны, где у нас мало населения, довольно мало промышленности — то есть, мало потребителей — отмечает Сергей Калюжный. — Но, если мы ставим амбициозные задачи по освоению Арктики, то вот вам достаточно эффективный и удобный источник энергии».

Старт развитию промышленной ветроэнергетики был положен в начале 2018 года с запуска ветропарка 35 Мвт в Ульяновске. Сейчас РОСНАНО и ее партнеры находятся на этапе строительства промышленных площадок по производству комплектующих ветроустановок. Первая площадка по сборке гондол начала работать в Нижегородской области.

Если мы ставим амбициозные задачи по освоению Арктики, то ветер — эффективный и удобный источник энергии

Еще один источник для развития возобновляемой энергетики — это биомасса, органика, ТКО. «У нас в стране ежегодно образуется около 60 млн тонн ТКО, что соизмеримо с годовым производством стали и цемента в нашей стране, — поясняет Калюжный. — Но все вы знаете ситуацию с ТКО в нашей стране. В основном идет захоронение отходов, и связанные с этим пожары, запахи и так далее. И только примерно 1−3% от всех отходов направляется на переработку».

РОСНАНО в роли миноритарного партнера совместно с «Ростехом» реализует программу термической переработки ТКО в электроэнергию. Она не уникальна — ТКО сжигают во всем мире, Например, Швеция сжигает порядка 50% от всех ТКО. Первый завод планируется запустить в 2021 году в Подмосковье.

«Развивая ВИЭ, мы создаем в России параллельно две новые высокотехнологичные отрасли: производство оборудования и машиностроение для возобновляемой энергетики, а также строительство и эксплуатация подобных объектов, обладающих большим мультипликатором. Это и создание новых высокотехнологичных рабочих мест, снижение выбросов загрязняющих веществ, экономия на потреблении энергоресурсов, стимулирование спроса на отечественную продукцию машиностроения и услуги по строительству генерирующих объектов и так далее», — подытоживает Каланов.

Сибирь: солнечный полигон

В Сибири развитие возобновляемых источников энергии обусловлено большой протяженностью и наличием массы так называемых «медвежьих углов». Сюда, например, сложно доставить объемные детали для ветряков, а солнечные станции в основном строятся там, где энергомощностей и сетей нет вообще. И, наверное, закономерно, что тот же угольный Кузбасс попадает в орбиту интересов «Хевел» пока в некоторой перспективе.

Компания строит в Сибири как сетевые станции, так и занимается распределенной генерацией в отдаленных поселках, устанавливая там автономные гибридные станции.

У «Хевел» несколько сетевых солнечных станций в Республике Алтай — там раньше вообще не было собственной генерации. Осенью 2017 года в республике запустили две новых станции, в том числе первую в России на гетероструктурных модулях, разработанных «Хевелом». Сейчас установленная мощность солнечных станций в Республике Алтай составляет 40 МВт. Для обеспечения электрической энергией потребителей региона, по словам первого заместителя председателя правительства республики Роберта Пальталлера, требуется 110 МВт.

«По состоянию на 1 мая 2018 года выработка электроэнергии солнечными электростанциями составила 11% от потребности региона, — говорит Пальталлер. — В дальнейшем со строительством новых объектов солнечной генерации и установкой сетевых накопителей энергии этот показатель будет расти». Сейчас регион прорабатывает проект по строительству первого накопителя, который планируется установить на Кош-Агачских СЭС.

В перспективе до 2023 года в Республике Алтай суммарная мощность солнечных станций должна составить 140 МВт.

«Планируется построить еще пять солнечных электростанций мощностью 100 МВт в Усть-Коксинском, Онгудайском, Шебалинском, Турочакском и Чемальском районах, — рассказывает Роберт Пальталлер. — Предполагаемый объем инвестиций — свыше 7 млрд рублей. Таким образом, к 2023 году строительство солнечных электростанций решит все проблемы в области энергодефицита. Окончательно данную проблему решит установка на солнечных электростанциях сетевых накопителей энергии».

Окончательно проблему энергодефицита решит установка на солнечных электростанциях сетевых накопителей

В марте 2013 года на Алтае же появилась автономная дизель-солнечная электростанция, как тогда сообщалось, «одна из первых в мире». Еще один такой проект у «Хевела» реализован в труднодоступном поселке Менза в Забайкалье.

В России много удаленных территорий, где живут люди и где расположены туристическая, природоохранная или пограничная инфраструктура, но нет электросетевой. Такие районы, где использовалась дизельная генерация, связанная с большими затратами, в том числе транспортными, стали хорошим плацдармом для обкатки технологий распределенной генерации, отмечает замдиректора «Хевела», руководитель Ассоциации предприятий солнечной энергетики России Антон Усачев.

«В дополнение к дизельной генерации в систему встраивается ряд солнечных модулей, встраивается хороший накопитель электрической энергии. И, сразу оговорюсь, эти установки независимо от мощности очень сильно сокращают потребление дизельного топлива. Во-первых, это хорошо для экологии, для улучшения экологической обстановки в этих регионах. Во-вторых, экономика. Население в этих регионах как платило, так и будет платить 2−3 рубля за киловатт-час. А цена за дизельную электроэнергию до 50−60 рублей в среднем. Все остальное покрывает государственный бюджет. И какой смысл при наличии технологий нести вот эти колоссальные издержки, расходы на обслуживание никому ненужной, устаревающей генерации?» — говорит Усачев.

Помимо электроснабжения и сокращения расходов работа с ВИЭ — это вклад в собственные компетенции с перспективой на экспорт технологий

Помимо обеспечения населения надежным электроснабжением и сокращения расходов для государства работа с такими проектами — это вклад в собственные компетенции с перспективой на экспорт технологий, уверены в компании.

«Через несколько лет самым главным будет наработка большей компетенции, большого опыта для того, чтобы аналогичные по своей специфике проекты реализовывать в странах Африки и Юго-Восточной Азии. В мире численность населения, проживающего на территориях с изолированной энергосистемой, где так же плохо развита инфраструктура электросетевая, 1,2 млрд. Поэтому пока для России — это ниша, техническая возможность, пока еще не упущенная выгода. И хороший рынок, чтобы выходить туда с нашим продуктом, потому что в России такие компетенции уже есть. Там сегодня очень активно работают европейские компании, что очень печально, китайские компании, у которых меньше в этом опыта и меньше мотивации внутри страны, особенно если про Германию говорить».

Помимо собственно энергетики, по мнению Усачева, при помощи таких проектов могут развиваться и внедряться российские IT- и банковские технологии. Пока же это используют и внедряют другие компании в других странах.

Сапфирам светит рост. У ставропольского завода «Монокристалл» половина глобального рынка синтетического сапфира.

Автор: Вера Колерова

В прошлом году компания на 70% увеличила объемы производства и намерена удваивать выпуск каждые два-три года, опережая рынок. Завод рассчитывает на быстрый рост спроса со стороны производителей светодиодов.

Ставропольский «Монокристалл» в прошлом году выпустил 55 млн искусственных сапфировых пластин. При этом весь рынок, по данным исследовательской компании Yole Developpement, на которые ссылаются в «Монокристалле», составил 110 млн пластин. Для сравнения: в 2010 году компания произвела 12 млн пластин. Сапфировые пластины — компонент для производства светодиодов, стекол часов и экранов люксовых смартфонов. Кристаллическая решетка сапфира идеально подходит для массового производства светоизлучающих диодов на основе нитрида галлия, говорят в РОСНАНО (госкорпорация — портфельный инвестор «Монокристалла» с долей акционерного участия около 5%). «У сапфировых подложек преимущество в том, что они дают отличный световой поток, и для миниатюрных осветительных элементов, где важна особая яркость, сапфир оказывается незаменимым», — говорит Иван Андриевский, первый вице-президент Российского союза инженеров. Еще сапфир удивительно прочен. Из него делают стекла для «умных» часов Apple Watch, защитное стекло для камеры айфонов, часовые стекла практически всех люксовых брендов, ведь этот материал прекрасно пропускает свет, а поцарапать его можно разве что алмазом.

По словам гендиректора компании Олега Качалова, «Монокристаллу», существующему с начала 2000-х, удается почти каждые два года удваивать объем производства. А в 2017 году объемы увеличились на 70%, притом что мировой рынок сапфира вырос лишь на 15–20%. Правда, картина по выручке не такая блестящая. Как сообщил Олег Качалов, в 2012 году она составила 58 млн долларов, в прошлом году — 85 млн.

Рекордно редким представляется лидирующее положение «Монокристалла» на мировом рынке, а также быстрый рост доли: в 2016 году у компании было лишь 33% рынка.

«Если говорить интегрально, то, насколько мне известно, „Монокристалл“ — единственная российская компания в области высоких технологий, которая смогла получить самую большую долю мирового рынка в своем сегменте — в такой ключевой отрасли, как светодиодная, — не скрывает гордости Олег Качалов. — В России много крупных и достойных компаний, но большим объемом именно производственного хайтека похвастаться мы не можем».

В пресс-службе РОСНАНО «Монокристалл» называют самым крупным в мире игроком сапфировой отрасли, более чем с двукратным отрывом по доле на мировом рынке от ближайшего конкурента.

Почти вся продукция ставропольского завода экспортируется — в России сапфир просто не востребован из-за отсутствия соответствующих производств электроники. Как говорят в «Монокристалле», сапфировые пластины завод поставляет практически всем производителям электроники в мире (на рынки США, Китая, Южной Кореи, Японии и др.), но конкретные компании не называют — лишь отмечают, что сапфир «Монокристалла» есть в каждом втором светодиоде в мире. Но вот сотрудничество с компанией Osram, которая недавно сделала «Монокристалл» своим интеграционным партнером, не скрывают.

Сегодня светодиоды «на сапфире» применяются в качестве подсветки жидкокристаллических экранов телевизоров, ноутбуков, смартфонов и прочей техники. Кроме того, светодиоды приходят на смену лампам накаливания в освещении. Сейчас у них лишь пять процентов рынка, но в РОСНАНО называют их основным драйвером рынка сапфира. По прогнозу аналитического агентства LEDinside, в ближайшие годы рынок светодиодов для общего освещения будет ежегодно расти на десять процентов.

Рынок сбыта у кристаллов сапфира огромный, но вот зарабатывать на нем тяжело — выращивать сапфиры сегодня уж точно не прибыльнее, чем ту же пшеницу в Ставропольском крае. По крайней мере, судя по годовому отчету концерна «Энергомера» за 2016 год, материнской компании «Монокристалла», самую высокую чистую прибыль приносит именно сельскохозяйственное направление.

Блестящая идея

«Энергомера» занимается электротехническим приборостроением и растениеводством в Ставропольском крае: у концерна 85 тыс. гектаров пашни. Так что сапфиры на Ставрополье «растут» наряду с рожью и ячменем. Основатель «Энергомеры» Владимир Поляков начинал бизнес еще в 1990-х с производства счетчиков электроэнергии. В 1999 году он выкупил банкротившийся ставропольский завод «Аналог», где выпускали кремниевые подложки для микросхем и транзисторов. Советский завод еще с 1980-х годов выращивал кристаллы сапфира по методу Киропулоса, изобретенному в 1920-х годах.

Как рассказывает Олег Качалов, сапфир создается в специальных ростовых установках, при этом сырьем является чистый оксид алюминия, который «разогревается» при экстремально высокой температуре — более 2000°C (это примерно треть температуры поверхности Солнца). «Различия между сапфиром и оксидом алюминия примерно такие же, как между углеродом, углем и бриллиантом, с точки зрения химии это один и тот же материал. Но поскольку атом располагается в другом порядке, в соответствии с кристаллической решеткой материала, у него появляются совершенно другие физические и химические свойства», — объясняет Качалов.

Кристалл развивается в условиях глубокого вакуума на протяжении нескольких недель. «Поддерживать столь экстремальные условия необходимо с крайне высокой точностью, — продолжает гендиректор „Монокристалла“. — Кроме того, сапфир — это второй по твердости после алмаза материал на планете, поэтому обрабатывать его очень тяжело, тем более что требуется высочайшая геометрическая точность, так как требования к конечной продукции — пластинам сапфира для светодиодов — исчисляются микронами и даже долями нанометра. Помимо геометрических к этому продукту предъявляется большое количество физических, физико-химических и оптических требований».

Владимир Поляков сразу счел именно производство подложек из монокристаллического сапфира перспективным направлением для завода. И эта ставка оказалась выигрышной. После глубокой технологической модернизации и совершенствования технологии компания стала набирать вес на мировом рынке, а в 2008–2013 годах «попала в струю» — на мировом рынке произошел взрыв спроса на сапфир.

Сегодня в группу «Монокристалл» входит три завода — два из них (в Ставрополе и Белгороде) производят компоненты из сапфира, третий (в Китае, недалеко от Шанхая) выпускает металлизационные пасты для солнечной энергетики, точнее, для формирования поверхности кремниевых солнечных элементов (это второе направление, которое обеспечивает компании 15% выручки). Китайский завод компания открыла в 2013 году, чтобы перенести производство на основной рынок сбыта. Когда рынок солнечной энергетики только зарождался, основными игроками на нем были европейские компании, но довольно быстро производство плавно переместилось в Китай. А так как логистические издержки для паст достигали 15% стоимости товара, вариант оставался только один: открывать завод в Поднебесной.

Мировой рынок сапфира для светодиодов сложный: он высококонкурентный и с очень волатильными ценами. Сегодня цена двухдюймовой пластины монокристаллического сапфира в 30 раз ниже, чем в 2010 году, а четырехдюймовая пластина (основной объем продукции на рынке) стоит порядка $13 (против $130 в 2010-м). Это связано с избытком предложения на рынке. Для многих производителей сапфира столь резкое снижение цен оказалось настоящей катастрофой. Как рассказывает Олег Качалов, в начале 2010-х рынок был поделен между пятью компаниями, но к настоящему времени две из них сократили производство в десятки раз.

В России кроме «Монокристалла» производство искусственного сапфира начинала компания из Набережных Челнов «Кама Кристалл Технолоджи», но недавно она заявила о намерении переформатировать бизнес и заняться производством особо чистого оксида алюминия (сырья для производства сапфира) и катализаторов для нефтехимической промышленности на базе оксида алюминия, поскольку прежнее направление деятельности было признано экономически неэффективным. Объясняя это, директор компании ссылался на «непростые рыночные реалии»: низкую цену реализации продукции, высокую себестоимость ее производства и кредитную нагрузку. «„Кама Кристалл Технолоджи“ терпит убытки не первый год — чтобы наладить производство сапфиров, нужна большая выдержка и крупные инвестиции. В России достаточно трудно и рискованно запускать подобные технологически сложные, современные проекты без господдержки», — комментирует Иван Андриевский.

Так что выиграть на этом рынке можно только за счет постоянного снижения издержек на производство и развития технологии.

У кого больше буля

«Монокристалл» выпускает сапфир на оборудовании собственных разработки и производства. Это с самого начала было одним из важных преимуществ компании, иначе она мало чем отличалась бы от конкурентов. Ростовые установки выпускает завод в Ставрополе, а компоненты для этого оборудования поставляет «Энергомера».

На сапфировом рынке постоянно идет борьба за снижение себестоимости, что влечет за собой необходимость повышать эффективность производства. Имеет значение и конфигурация оборудования, и сам размер сапфира (новообразованный кристалл называется «буля»). Чем кристалл больше, тем выгоднее делать из него пластины (их нарезают алмазным инструментом). На «Монокристалле» наибольший объем выпуска занимают стокилограммовые були, при этом компания умеет выращивать и 450-килограммовые болванки чистого сапфира. «Компания номер два в нашей отрасли выпускает кристаллы в 45 килограммов», — спешит заверить Олег Качалов. Впрочем, конкуренция на мировых рынках растет огромными темпами, отмечает Иван Андриевский, и в основном со стороны Китая, где совсем недавно вырастили 445-килограммовый сапфир. Другие игроки находятся в США, Южной Корее, Тайване.

Главное, конечно, не размер кристалла, хотя эволюционно он все равно будет расти (сверхбольшие кристаллы можно использовать в крупногабаритной оптике для авиации, машиностроения и космических технологий), как и диаметр сапфировых пластин. Светодиодная отрасль начинала с применения двухдюймовых пластин, сейчас на рынке основной их размер — четыре дюйма, но лидеры отрасли уже работают с пластинами диаметром шесть дюймов (в 2016 году российская компания утроила выпуск шестидюймовых пластин, вытеснив из этого сегмента корейских и японских производителей), и на горизонте двух-трех лет этот размер станет превалирующим. «А дальше будут восьми- и двенадцатидюймовые пластины из сапфира. Мы первыми показали в 2008 году восьмидюймовые пластины для светодиодов, — говорит Олег Качалов. — Но этот размер до сих пор нигде серийно не используется — отрасль еще не созрела».

Сырье для производства сапфира импортируется из азиатских стран, которые Олег Качалов в шутку называет «сырьевыми придатками» «Монокристалла», — в России оксид алюминия не производится. Хотя теперь, когда появился проект «Кама Кристалл Технолоджи», ситуация может измениться. В свою очередь «Монокристалл» с помощью Минпромторга ищет возможности использовать в работе российские материалы.

По словам Качалова, не только развитие технологий и оборудование собственного производства обеспечили «Монокристаллу» лидерство, но и «уникальная производственная система», внедренная на предприятии, которая оказывает давление на менеджмент любого уровня, побуждая сотрудников к совершенствованию бизнес-процессов. В «Монокристалле» взяли на вооружение японскую производственную философию кайдзен, предполагающую непрерывное совершенствование процессов, внедрили систему бережливого производства. Судя по отзывам сотрудников компании в интернете, здесь все учат японские термины, а работников разделяют на категории в зависимости от степени их эффективности.

В чем именно состоит процесс непрерывного совершенствования? «Когда ты на протяжении многих лет вносишь десятки и сотни улучшений, найти что-то, способное радикально повлиять на бизнес-процесс, уже невозможно, — разъясняет Олег Качалов. — Даже если одно из сотен изменений увеличивает эффективность на одну десятую процента, мы в итоге получаем сокращение затрат на десятки процентов в год. Самое сложное здесь — администрировать огромное количество изменений и поддерживать их темп. Но вот только не нужно ждать чуда, что кто-то придет к тебе на завод и покажет, как изменить что-то одно и получить большой эффект».

Манящий свет миллионов светодиодов

«Монокристаллу», как говорят в компании, удается выдерживать жесткую гонку за снижение издержек (и цены продажи), в то время как ситуация на рынке монокристаллов не самая блестящая. Большинство участников отрасли работают с убытками, а «Монокристалл» в 2017 году остался в положительной зоне с рентабельностью четыре процента (для сравнения: рентабельность сельскохозяйственного направления «Энергомеры» в 2016-м была на уровне 32%). При этом, по мнению Олега Качалова, в нормальной ситуации на рынке компонентов для электроники можно зарабатывать 10–15%. «И такое иногда бывает», — добавляет он. Впрочем, в 2016 году «Монокристалл» уходил в убытки из-за падения цен на сапфир и укрепления курса рубля, невыгодного экспортеру. Сейчас удалось более или менее встать на ноги, но работать над снижением издержек придется еще много, ведь цены на сапфир, по прогнозу Качалова, в последующие годы будут снижаться на 10–15% в год.

Компания берет свое объемом, вытесняя конкурентов, и рассчитывает на удвоение продаж в натуральном выражении каждые два-три года. Это требует инвестиций в производственные мощности, а один из основных источников средств для «Монокристалла» — банковские кредиты, которые в последние годы (в том числе из-за санкционной политики) стали существенно дороже, да и получать их теперь сложнее. Компания пользуется льготными займами: например, два года назад получила кредит от Фонда развития промышленности в размере 280 млн рублей под 5% годовых на развитие мощностей по выпуску шестидюймовых пластин, это помогло увеличить объемы продукции в прошлом году на 70%. Но «Монокристалл» рассматривает и другие способы привлечения средств: продажу части акций частному инвестору либо IPO.

В активе компании многолетние контакты на зарубежных рынках, и никакие санкции ее деятельность не ограничат. «Я бы не сказал, что там сейчас так уж сильно изменилось отношение к России у представителей бизнеса и у обычных людей. То, что мы видим, скорее политические движения, — рассуждает Олег Качалов. — По крайней мере, мы из-за этих событий на мировой арене не лишились ни одного покупателя».

«Монокристалл» ждет бума на рынке светодиодов, который, впрочем, постоянно откладывается: очень уж медленно люди отказываются от более традиционных источников света. Бума этого ожидали еще в 2011 году, но придется повременить: светодиодные лампы все еще недостаточно дешевы для того, чтобы рынок по-настоящему «взорвался», — по крайней мере, если говорить о бытовом применении.

Спрос на сапфир мог бы резко вырасти, если бы из него начали массово делать экраны для смартфонов, но сейчас это касается только некоторых люксовых моделей. Чтобы «драгоценные» стекла появились и в бюджетных смартфонах, сапфировые пластины должны очень серьезно подешеветь.

«Сапфир действительно по ряду параметров уникальный компонент, но называть его универсальным было бы неверно, — считает Иван Андриевский. — Многое зависит от сферы применения. Например, в экранах смартфонов пока выгоднее использовать химически закаленное стекло, которое имеет повышенную ударопрочность. По сравнению с ним сапфир имеет некоторые ограничения — он не только дороже, сапфировые пластины не дают нужной тонкости производителю, кроме того, сапфир может разбиться при сильном ударе, а не треснуть. Стекольная промышленность тоже не стоит на месте, так что растет число вариантов продукции, которые могут заинтересовать производителя». Но в целом сфера применения сапфиров расширяется из-за снижения цены.

Повод для оптимизма у производителей сапфира есть. Они ждут роста рынка благодаря набирающему популярность новому продукту LED-индустрии — микросветодиодам, которые используются для подсветки экранов мобильных устройств и телевизионной техники. По словам Олега Качалова, Samsung и LG внедрят их в производство телевизоров уже в этом году: «Весь телевизор будет представлять собой матрицу светодиодов. Если сегодня, когда светодиоды используются для подсветки экрана, на один телевизор нужно сотни штук, то теперь потребуются миллионы». Новая технология позволит радикально улучшить светопередачу и контрастность картинки при снижении энергопотребления. Аналитики прогнозируют, что массовое применение микросветодиодов начнется в 2022 году.

Технологии советской закалки в сочетании с восточными принципами бережливости обеспечили «Монокристаллу» возможность годами удерживаться на мировом рынке. Теперь вопрос лишь в том, как долго компании удастся увеличивать объемы производства, вкладывая дорогие заемные средства при невысокой рентабельности и нестабильности цен. «Китайские компании будут оказывать все большее давление на рынок и могут потеснить российского производителя, тем более что Китай — один из основных потребителей сапфиров», — предупреждает Иван Андриевский.

РОСНАНО, РВК и ФРДВ подписали договор о Дальневосточном фонде развития и внедрения высоких технологий.

25 мая 2018 года в рамках Петербургского международного экономического форума подписан договор о Дальневосточном фонде развития и внедрения высоких технологий между РОСНАНО, РВК и Фондом развития Дальнего Востока и Байкальского региона. Подписи под документом поставили Председатель Правления УК «РОСНАНО» Анатолий Чубайс, генеральный директор РВК Александр Повалко и генеральный директор ФРДВ Алексей Чекунков.

Фонд создан по поручению Президента России Владимира Путина с целью развития инновационной системы на Дальнем Востоке, активного внедрения передовых технологий, а также повышения доли высокотехнологичной продукции в ВРП.

Фонд будет организован в форме инвестиционного товарищества, при этом РОСНАНО и ФРДВ являются учредителями управляющего товарища (GP). Общий объем фонда на первом этапе составит 4,9 млрд руб., из них по 1,7 млрд руб. инвестируют ФРДВ и РОСНАНО, еще 1,5 млрд руб. в капитал фонда внесет РВК. Средний размер одной инвестиции в проекты венчурной стадии составит не более 100 млн рублей, в проекты стадии роста — не более 500 млн рублей.

Инвестиционный фокус фонда будет сконцентрирован на проектах в сфере нанотехнологий, а также проектах, соответствующих приоритетным рынкам Национальной технологической инициативы, включая беспилотный транспорт, нейротехнологии, передовые производственные технологии, интеллектуальную энергетику и др.

«Перед Фондом, который мы создаем, стоит амбициозная задача — создать новый кластер в регионе с хорошим образовательным, научным и технологическим потенциалом, но пока слабыми инновационными результатами. Как показывает наш десятилетний опыт строительства российской наноиндустрии, для решения задач такого масштаба недостаточно запустить счетное количество предприятий, пусть даже оснащенных сверхсовременным оборудованием и выпускающих самую что ни на есть высокотехнологическую продукцию. Необходим комплексный подход, который, наряду со строительством таких предприятий, включал бы в себя обеспечение их инфраструктурой, кадрами, нормативной базой. Все это Роснано умеет делать, и я уверен в том, что Фонд внесет немалый вклад в превращение российского Дальнего Востока в технологически развитый, конкурентоспособный макрорегион», — заявил Председатель Правления УК «РОСНАНО» Анатолий Чубайс.

Фонд будет осуществлять инвестиции в российские растущие компании, создающие технологические продукты и услуги с высоким экспортным потенциалом, реализующие проекты, связанные с трансфером технологий из-за рубежа, запуском производства новых видов продукции с высокой добавленной стоимостью, локализацией производства высокотехнологического оборудования.

«Дальний Восток обладает высоким потенциалом для реализации проектов Национальной технологической инициативы. Помимо удачного географического положения относительно стран Азиатско-Тихоокеанского региона, в регионе действуют территории опережающего развития и режим свободного порта, созданы условия для проведения научно-исследовательской деятельности и развития человеческого капитала. На базе ДВФУ уже работает Центр компетенций НТИ по направлению нейротехнологий, AR и VR, который в перспективе может стать одним из источников проектов для фонда», — отметил генеральный директор РВК Александр Повалко.

Фонд уже определил первые два проекта, которые готовятся к представлению инвестиционному комитету фонда. Первый проект — Visitech, компания-разработчик интеллектуальной модульной системы по автоматизации бизнес-процессов в области промышленной безопасности. Вторым проектом является компания-разработчик источников энергии для роботизированной техники.

«Мы стремимся сделать Дальний Восток плацдармом для развития прорывных технологий, внедрить их в повседневную жизнь, а также помочь российским разработчикам выйти на перспективные зарубежные рынки. Колоссальный спрос на инновационные технологии сформирован в Азии. Финансовая поддержка технофонда, в сочетании с уникальными условиями для ведения бизнеса на территориях опережающего развития и Свободного порта, усилит конкурентные преимущества российских разработчиков, привлечет на Дальний Восток высокотехнологичные компании из других регионов нашей страны», — отметил генеральный директор ФРДВ Алексей Чекунков.

Справка

Акционерное общество «РОСНАНО» создано в марте 2011 года путем реорганизации государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий». АО «РОСНАНО» содействует реализации государственной политики по развитию наноиндустрии, инвестируя напрямую и через инвестиционные фонды нанотехнологий в финансово эффективные высокотехнологичные проекты, обеспечивающие развитие новых производств на территории Российской Федерации. Основные направления инвестирования: электроника, оптоэлектроника и телекоммуникации, здравоохранение и биотехнологии, металлургия и металлообработка, энергетика, машино- и приборостроение, строительные и промышленные материалы, химия и нефтехимия. 100% акций АО «РОСНАНО» находится в собственности государства. Благодаря инвестициям РОСНАНО работает 96 предприятий и R&D центров в 37 регионах России.

Функцию управления активами АО «РОСНАНО» выполняет созданное в декабре 2013 года Общество с ограниченной ответственностью «Управляющая компания «РОСНАНО», председателем правления которого является Анатолий Чубайс.

Задачи по созданию нанотехнологической инфраструктуры и реализации образовательных программ выполняются Фондом инфраструктурных и образовательных программ, также созданным в результате реорганизации госкорпорации.

* * *

АО «РВК» — государственный фонд фондов, институт развития венчурной отрасли Российской Федерации. Основные цели деятельности АО «РВК»: стимулирование создания в России собственной индустрии венчурного инвестирования и исполнение функций Проектного офиса Национальной технологической инициативы (НТИ). Уставный капитал АО «РВК» составляет более 30 млрд руб. 100% капитала РВК принадлежит Российской Федерации в лице Федерального агентства по управлению государственным имуществом Российской Федерации (Росимущество). Общее количество фондов, сформированных АО «РВК», достигло 26, их суммарный размер — 35,7 млрд руб. Доля АО «РВК» — 22,7 млрд руб. Число одобренных к инвестированию фондами РВК инновационных компаний достигло 223. Совокупный объем одобренных к инвестированию средств — 18,2 млрд руб.

* * *

Фонд развития Дальнего Востока и Байкальского региона входит в Группу Внешэкономбанка и реализует приоритетные инвестиционные проекты, целью которых является ускоренный рост экономики Дальнего Востока. В настоящее время Фонд финансирует 15 инфраструктурных и промышленных проектов общей стоимостью более 166 млрд руб., из которых инвестиции Фонда составляют 38 млрд рублей. В частности, при финансовой поддержке ФРДВ (в виде льготных займов и инвестиций в уставный капитал) строится горно-обогатительный комплекс в Якутии, первый железнодорожный мост между Россией и Китаем, новый аэропорт в Хабаровске, создаются крупные сельскохозяйственные предприятия в Амурской области и Приморском крае.

Китайские исследователи создали уникальное стекло толщиной 0,12 миллиметра - тоньше двух листов бумаги для печати.

Самое тонкое в мире стекло, доступное для массового производства флоат-методом, представляет собой результат исследования научных сотрудников Бэнбуского проектного института стекольной промышленности китайской корпорации China National Building Material Group.

В ходе испытания стекло осталось цело после удара стального шарика весом 55 грамм, падающего с метровой высоты. Это воздействие эквивалентно силе автомобиля, который мчится со скоростью 150 км/ч, пояснил старший научный сотрудник института Цао Синь.

Супер-тонкое стекло представляет собой ключевой материал в индустрии электронной промышленности для изготовления дисплеев для мобильных телефонов, компьютеров и телевизоров. Чем тоньше стекло, тем лучше его прозрачность и гибкость, оно также легче по весу. Но слишком тонкое стекло, тем не менее, стало бы хрупким.

Довольно непросто было изготовить тонкое и при этом прочное стекло. На решение этой проблемы китайские специалисты потратили более 30 лет. Их прорыв спровоцировал падение цены сверхтонкого стекла более чем на 66 проц. на международном рынке.

Цао Синь с коллегами поставил задачу создать еще более тонкое стекло, толщина которого составит лишь 0,1 мм.

Накануне министр сельского хозяйства и окружающей среды Грузии Леван Давиташвили и представители крупной китайской компании Emeishan Gongping Environmental Technology обсудили вопросы реализации проекта строительства завода по производству шин.

Руководители компании устроили презентацию грузинской стороне, рассказав о важности и функционировании предприятия по производству шин. По их словам, помимо шин предприятие предусматривает переработку нейлоновых гранул, шариков из нержавеющей стали и резиновых изделий. "В этом проекте на начальном этапе планируем инвестировать 25 млн долларов", -- заявила китайская сторона.

Л. Давиташвили поблагодарил китайскую сторону за сотрудничество и отметил, что окончательное решение об открытии предприятия будет обсуждаться в ближайшее время, когда грузинская сторона подготовит соответствующую оценку воздействия на окружающую среду.

Анатолий Чубайс: Браться нужно за необратимые проекты.

Автор: Андрей Резниченко

В 2018 году исполняется десять лет с момента образования РОСНАНО — одного из ключевых институтов технологического развития России. О том, что удалось сделать за прошедшее десятилетие, о неудачных проектах, инновационных успехах и планах на будущее в интервью ТАСС рассказал председатель правления УК «РОСНАНО» Анатолий Чубайс.

— Совсем недавно вы представляли в Государственной думе десятилетие РОСНАНО. Список проектов, которые реализует компания, обширен. Что, на ваш взгляд, удалось сделать главного за эти десять лет?

— Нашей главной задачей было и остается создание в стране наноиндустрии. Сегодня она включает в себя 95 заводов и R&D-центров в 37 российских регионах. Все это — высокотехнологичные предприятия, работающие в реальном секторе российской экономики. Выручка портфельных компаний по результатам 2017 года превысила 1,4 трлн рублей, а их экспорт составил 207 млрд рублей.

Мы впервые по итогам 2017 года выплатим государству дивиденды в размере 50% чистой прибыли по РСБУ, или около 530 млн рублей

Но мы не только научились вкладывать государственные деньги. По итогам 2017 года справедливая стоимость портфеля с учетом выходов и поступлений от проектов второй год подряд превысила накопленный объем финансирования инвестиционного портфеля. Положительная разница составила 4,6 млрд рублей. По сути, сегодня РОСНАНО — самофинансируемый инвестиционный механизм. Во второй фазе инвестиционного цикла мы планируем создавать новые фонды и инвестировать в проекты уже без дополнительной господдержки и государственных гарантий. Более того, мы впервые по итогам 2017 года выплатим государству дивиденды в размере 50% чистой прибыли по РСБУ, или около 530 млн рублей.

— Расскажите о наиболее важных проектах из тех, которые появились за прошедшее десятилетие.

— В сегменте B2B одна из самых ярких историй, что называется, «с нуля и до результата» — солнечная энергетика. Конечно, она существовала и в СССР, например в космической отрасли. Мы в свое время размышляли над тем, чтобы перетащить к нам кадры и технологии оттуда. Но оказалось, что между солнечной генерацией на Земле и в космосе вообще нет родства: особые условия эксплуатации определяют особые требования к космическим технологиям в фотовольтаике. Обратная сторона этого — слишком высокая цена.

Поэтому солнечную генерацию пришлось создавать с нуля. На первом этапе был построен завод «Хевел» в Чувашии. Мы с партнерами прошли путь от полностью импортной технологии с КПД 9% до российской гетероструктурной с аналогичным показателем 22%, которая входит в мировую тройку по эффективности. Сегодня очевидно, что солнечная энергетика как отрасль состоялась. Особый предмет гордости для нас в том, что вслед за РОСНАНО сюда пришел и независимый от нас частный бизнес. Российский предприниматель вместе с китайскими инвесторами построил в Подольске завод по производству солнечных панелей. Планирует с нами конкурировать. Ну и прекрасно!

Сегодня очевидно, что солнечная энергетика как отрасль состоялась. Особый предмет гордости для нас в том, что вслед за РОСНАНО сюда пришел и независимый от нас частный бизнес

Вторая история уже из сегмента B2C. Таких проектов у нас не очень много, но, пожалуй, самый важный — это ядерная медицина. Когда мы только подступались к этой теме, против были все: от некоторых членов совета директоров до коллег в правительстве РФ. Аргументы, особо подчеркну, были совсем не бессмысленные: медицинская и атомная культура совершенно разные, у каждой своя система разрешений и требований безопасности, а вы хотите это вместе соединить и так, чтобы еще и в бизнес превратилось. Озвучивалось все это крайне профессиональными и уважаемыми людьми. Но мы все равно вошли в эту историю, вошли вместе с частным инвестором, с которым ее разработали. Как и в случае с солнечной энергетикой, шаг номер один — технологический трансфер: к российским знаниям в медицине и производстве добавлены иностранное оборудование и технологии.

Что мы имеем на выходе? «ПЭТ-Технолоджи» — первая в России компания, реализовавшая направление ядерной медицины полного цикла: от производства радиофармпрепаратов до системы мониторинга пациентов. За четыре года открыты 11 центров в десяти регионах страны. И будем открывать новые. При этом реализована уникальная для России система авиа- и автомобильной логистики радиофармпрепаратов из производственных центров в диагностические — сразу к пациенту. Через центры прошло 65 тыс. человек, а это более 50% объема всей ПЭТ/КТ-диагностики (позитронно-эмиссионная и компьютерная томография — прим. ТАСС) в стране. Сегодня эти исследования стали золотым стандартом для онкологии.

Мы создали рынок, который через шаг предъявит спрос на оборудование. Пожалуйста, создавайте, например, отечественный циклотрон или томограф и поставляйте в живой бизнес.

— Слушаю вас и не могу не спросить: чем вам все-таки интереснее заниматься — бизнесом или технологиями?

— Технологиями. И это мой недостаток, с которым надо бороться. Но для меня понимание бизнес-модели без понимания технологического содержания почти лишено смысла. До сих пор благодарен своим институтским учителям, которые дали мне инженерно-экономическое образование. Часто нужно чертеж посмотреть, чтобы понять. Это для меня основа.

— Провальные проекты у РОСНАНО тоже были. О каких потерях и неудачах жалеете больше всего?

— Ответ однозначный — поликремний. Самый крупный провал, за которым, безусловно, стоят наши ошибки. Но мы и многому научились на этом провале.

— Но это с точки зрения бизнеса. А с точки зрения потерянных технологий?

— Готов в нашей с вами беседе впервые рассказать о том, что мне кажется крупной технологической потерей. Как вы понимаете, в отраслях, в которых мы работаем, где-то раз в 10–30 лет происходят смены технологических парадигм. Так произошло и в светотехнике: за последние десять лет человечество постепенно перешло от использования ламп накаливания, натриевых и люминесцентных ламп и прочего к применению светодиодов. Понятно почему: КПД светодиодных устройств в семь раз выше, а срок службы — в десять раз дольше традиционных.

Понятно, что в обозримом будущем до 90% мирового рынка светотехники займут светодиоды. И мы это отчетливо понимали, поэтому в 2010 году стали реализовывать технологические решения на основе полупроводниковых гетероструктур, теоретическую основу которых заложил академик Жорес Алферов. Хотели войти в рынок с большим проектом, я имею в виду компанию «Оптоган» по производству светодиодов полного цикла. И ужасно жалко, что не удалось. Но РОСНАНО все же удалось сохранить один из технологических переделов — корпусирование светодиодных устройств. Это направление мы сейчас развиваем. В собственное оправдание скажу, что параллельно с нами в России стартовало еще три подобных проекта, и ни у кого не получилось.

— Выступая в Государственной думе, вы говорили о «семенах и саженцах» — различных кластерах формирующейся наноиндустрии. В нем, к примеру, среди первых у вас указаны новые материалы и ряд других направлений, которые развиваются в стране давно. А среди «семян» — гибкая электроника, «всходящая» на рынке уже десять лет.

— «Саженцы» — это результат работы последних десяти лет. Не все эти кластеры мы создавали. Многие, как вы совершенно справедливо заметили, существовали и до нас. Это новые материалы, покрытия, ядерная медицина. Но последние десять лет все они развивались при нашем активном участии.

При этом кое-что мы действительно вырастили практически с нуля. Например, «саженец» наноэлектроника. Первый российский завод по изготовлению микросхем с топологическим размером менее 100 нанометров — это «Микрон», в котором мы были соинвесторами с долей 49%. Сегодня, после слияния с «Российской электроникой», за «Микроном» официально закрепляется статус флагмана российской наноэлектроники. Это то, чем мы можем гордиться. Другой пример — фотоника. Сегодня Россия экспортирует оптоволокно, хотя еще до 2016 года такого производства в нашей стране не существовало — весь отечественный рынок был заполнен импортом.

Горжусь и проектом по развитию ядерной медицины, много про него рассказываю. Мы сегодня, к примеру, кибернож осваиваем в Уфе. Проведено уже более 1000 операций. Уже говорил, что солнечной энергетики в России не существовало — и тут наша компания «Хевел», первый российский бизнес в этой сфере. А теперь уже можем говорить и о появлении ветроэнергетики: недавно в Ульяновске наш партнер по Фонду развития ветроэнергетики — компания «Фортум» — запустил первую ветростанцию 35 МВт мощности. Вторую, на 50 МВт, будем пускать уже в рамках нашего совместного фонда в ближайшее время.

Несколько лет назад я с гордостью показывал вам прототип гибкого планшета, к сожалению, не пошедшего в серию. Нас за это ругают, но с другой стороны, отказавшись строить завод по производству этих планшетов, мы предотвратили потери. При этом технологию не только сохранили, но и продолжаем развивать. Как это ни парадоксально, сейчас производство гибкого планшета с нашим экраном запускают получившие дотации китайцы. И они являются крупнейшим покупателем наших гибких экранов Plastic Logic. Убежден в том, что гибкая электроника как технологический кластер в ближайшие два-четыре года точно появится, и вот здесь мы уже не упустим возможности.

— Меня из «семян» больше всего интересует промышленное хранение энергии — то, чем сегодня занимается Илон Маск. Есть ли у РОСНАНО какие-то технологические проработки в этом плане?

— Это очень большой кластер, в котором на разные параметры накопления будут работать разные технологии. Очевидно, что значительную его часть займут литий-ионные аккумуляторы, которые выпускает в том числе и наш завод в Новосибирске. Мы вытащили его из кризиса. И если в 2017 году объем продаж у завода составлял 350 млн рублей, то в 2018-м ожидаем 1 млрд рублей.

А вот что за пределами литий-ионных систем? Есть у нас и необычный проект в этой области, который называется «гравитационный способ хранения электроэнергии». Когда речь идет о хранении электроэнергии в больших масштабах, базовая технология на сегодня — это гидроаккумулирующие станции. Принцип действия хорошо известен. Станция представляет собой два бассейна на верхнем и нижнем бьефе. Для покрытия дефицита электроэнергии вода сливается вниз, проходя через гидроагрегаты. А ночью, когда в энергосистеме наблюдается избыток энергии, она насосами закачивается вверх. Появилась идея вместо воды перевозить вагоны, причем по вертикали — поднимать и опускать. Несмотря на кажущуюся тривиальность, для ее реализации нужны десятки сложнейших электронных и строительных технологий. При нашей поддержке в Новосибирске была построена пилотная установка в рамках проекта «Энергозапас». Надеемся договориться со «Сколково» и построить там еще одну установку, которая будет уже предсерийной.

— Какие технологии «дочек» РОСНАНО могут выстрелить на мировом рынке, на ваш взгляд?

— Экспорт — это железобетонное доказательство жизнеспособности технологии. И наша логика такова: мы обычно стартуем в России, через шаг рассчитывая выйти на глобальные рынки. Сегодня экспорт наших проектных компаний — около 25% от объема продаж. При том что есть значительное количество продуктов, которые практически полностью идут на экспорт. Например, АО «Монокристалл» — эта компания является одним из мировых лидеров по производству сапфирового стекла.

Сегодня Россия экспортирует оптоволокно, хотя еще до 2016 года такого производства в нашей стране не существовало — весь отечественный рынок был заполнен импортом

Но бывает, что выстреливают и самые неожиданные проекты. Я уже упоминал наш проект по производству отечественного оптоволокна. Рассчитывали, что стартуем на российском рынке, где постепенно будем замещать иностранные аналоги. Однако очень быстро сложилась удивительная ситуация: объем экспорта этого предприятия достиг 90% при весьма скромной доле российского рынка. Мы видим, что уважаемые иностранные игроки на российском рынке, который для них составляет 3–5%, сознательно занизили цены и пытаются нас вытеснить. В то же время на экспортных рынках, где прием с демпингом не сработает, мы успешно конкурируем с ними. В этом смысле наш большой экспорт оптоволокна является доказательством того, что по техническим и ценовым параметрам отечественный продукт абсолютно конкурентоспособен. Мы развернули полномасштабную борьбу с их демпингом через суд ЕврАзЭС (Евразийский экономический союз — прим. ТАСС), а если понадобится — и через ВТО. Уверен, что победим и на российском рынке, научим всех играть по правилам.

— Вы отдали значительную часть жизни реформированию электроэнергетики, строили тепловые и гидроэлектростанции. А теперь говорите, что прежде всего надо развивать возобновляемые источники энергии (ВИЭ). Какой, на ваш взгляд, должна быть справедливая доля ВИЭ в энергобалансе страны к 2035 году и в целом?

— Я считаю, что России не надо ставить задачи по развитию возобновляемой энергетики на том же уровне, как в Европе, где планируют к 2020 году 20% электроэнергии вырабатывать с помощью ВИЭ. Гнаться за ними не стоит, потому что у нас есть дешевые энергоносители, являющиеся историческим преимуществом. Но здравый и разумный баланс нужен. В 2020-е годы в мире будет пройден пик потребления угля, в 2030-е годы — пик потребления нефти, в 2040-е годы — пик по потреблению газа. И если к этому моменту у нас не будет собственного энергомашиностроения в области ВИЭ, то будем зависеть от иностранных игроков так же, как сейчас зависим, к примеру, от поставок из-за рубежа медицинских томографов.

Еще раз подчеркну, что сегодня солнечная энергетика в стране есть, ветроэнергетика родилась. Нам понятно развитие ВИЭ в России до 2024 года — будет построено около 6 ГВт энергомощностей. Но выживет ли возобновляемая энергетика в России, в действительности будет определяться уже за этим временным горизонтом. Сейчас о параметрах ВИЭ в энергобалансе идет большой спор. По нашему мнению, к 2035 году этот показатель должен составлять от 5% до 8% от установленной мощности всей энергосистемы, или от 15 ГВт до 20 ГВт. Только в этом случае будет сформирован полноценный внутренний рынок, который сможет обеспечить не только самовоспроизводство всего технологического кластера возобновляемой энергетики, но и достаточный экспортный потенциал.

Альтернатива этому тоже есть. Как вы знаете, еще недавно многие европейские страны были лидерами по солнечной генерации. Однако очень быстро все производство переехало в Китай. Причина — скромный внутренний рынок. Нам бы на этих ошибках научиться.

— РОСНАНО — значительная часть вашей профессиональной жизни. Хорошо видно, что эта машина едет уже сама по себе. Развитие нанотехнологий — финальная точка приложения ваших, кажется, бесконечных сил? Или все-таки вы хотели бы заняться реформой нового направления, к примеру космической отрасли?

Бессмысленно заниматься проектами, которые ты блестяще сделаешь, триумфально расскажешь, а через три года их не существует

— У меня есть такой принцип: браться нужно только за необратимые проекты. Бессмысленно заниматься проектами, которые ты блестяще сделаешь, триумфально расскажешь, а через три года его не существует. В этом смысле мне кажется, что реформа РАО ЕЭС — это необратимый проект. И хотя не все получилось из того, что хотели, но возврат к модели энергетической монополии сегодня уже невозможен. Рынок электроэнергии в стране создан, и фундаментальный принцип отделения конкурентного от монопольного соблюден. Именно это и стало основой для колоссального инвестиционного рывка. Построено более 30 тыс. МВт новых мощностей. Можете представить, что это невероятное преобразование кто-то сумеет развалить?

В этом смысле я горжусь тем, что воплощен в жизнь необратимый проект: сегодня в электроэнергетике обсуждается, как дальше двигаться, а не как вернуться назад.

Могу то же сказать и про приватизацию. Ее целью было создание в стране частной собственности. И она появилась. Нас за это ругали и еще очень долго будут ругать. Но попробуйте назад отъехать. Нет, не получится.

Воспитанный на этих результатах, я нахально считаю, что в жизни осмысленно надо браться только за такие проекты. А это — минимум десять лет. Быстрее такие задачи в стране нашего масштаба не решаются. Честно говоря, я не думаю, что для меня реально замахнуться еще на один десятилетний проект. С другой стороны, и проект РОСНАНО пока далек от завершения — из наших семян еще должны прорасти саженцы.

Россия. ЕАЭС > Химпром. СМИ, ИТ > rusnano.com, 17 мая 2018 > № 2665235 Анатолий Чубайс

Китайская национальная химико-инженерная компания /CNCEC/ заявила в среду, что подписала инженерные контракты со столицей Демократической Республики Конго Киншасой на сумму 2,565 млрд евро /около 3,05 млрд долларов США/.

В рамках подписанных договоров планируется строительство электростанции на основе сжигания твердых отходов, автомагистралей, систем городского рельсового транспорта и больниц, сказано на сайте CNCEC.

Ежегодный объем переработки отходов вышеупомянутой электростанцией составит 750 тыс. тонн, а ежегодная выработка электроэнергии -- 320 млн кВт-ч.

Также сообщается, что компания обеспечит качество и эффективность данных проектов.

КНР закупила рекордный объем нефти в апреле 2018.

Китайские компании запасаются перед саммитом ШОС, на котором могут быть введены ограничения на транспортировку опасных продуктов нефтехимии.

Китай увеличил импорт нефти в апреле 2018 года на 4% по сравнению с мартом – до 39,46 млн тонн, или 9,64 млн б/с, что является рекордным показателем за время ведения расчетов, свидетельствуют данные Главного таможенного управления страны. Предыдущий рекорд был зафиксирован в январе и составлял 9,61 млн б/с. За четыре месяца с начала года импорт вырос на 8,9%, до 151,4 млн тонн.

«Нефтеперерабатывающие предприятия, особенно небольшие, запасаются перед заседанием Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), на котором могут быть введены ограничения на транспортировку опасных продуктов нефтехимии», – считает аналитик исследовательской компании ICIS-China Жан Чжоу.

Между тем нетто-экспорт продуктов нефтепереработки из Китая в апреле упал на 46% с рекордного мартовского уровня в 3,94 млн тонн и составил 2,11 млн тонн. Импорт газа, включая трубопроводный и СПГ, в апреле увеличился до 6,82 млн тонн против 5,96 млн тонн в марте. В январе-апреле закупки газа за рубежом выросли на 36%, до 27,4 млн тонн.

Иран и Китай подписали МоВ о строительстве в Иране нефтехимического парка

Национальная нефтехимическая компания Ирана (NPC) и Китайская федерация нефтяной и химической промышленности (CPCIF) подписали меморандум о взаимопонимании (МоВ) по стратегическому сотрудничеству, сообщает информационное агентство ILNA.

Основываясь на меморандуме о взаимопонимании, подписанном в понедельник в Тегеране управляющим директором NPC Резой Новруззаде и председателем CPCIF Ли Шушенгом, обе стороны договорились о строительстве в Иране нефтехимического парка.

По словам директора инвестиционного проекта NPC Хоссейна Алиморада, этот МоВ открывает путь для дальнейшего расширения сотрудничества между нефтехимическими секторами двух стран.

"Месторасположение нового нефтехимического парка будет определено после точных исследований, а типы выпускаемой продукции также будут определяться NPC на основе местоположения и его условий", - сказал Алиморад.

СИБУР направит на выплату дивидендов за 2017 год четверть скорректированной чистой прибыли.

Акционеры компании также утвердили расширение численного состава Совета директоров.

Решение о выплате дивидендов в размере 24,508 млрд руб. (или 25% от скорректированной чистой прибыли за 2017 год по МСФО) было принято на годовом общем собрании акционеров ПАО «СИБУР Холдинг», которое состоялось 19 апреля 2018 года. По итогам 2016 года компания выплатила 16,622 млрд руб. дивидендов, в том числе более 7,25 млрд руб. за I полугодие. По итогам 2015 года компания направила на выплату дивидендов 7,06 млрд руб.

Акционеры утвердили расширение численного состава Совета директоров с 11 до 12 членов. В новый состав совета вошли Ван Дань (исполнительный вице-президент Фонда Шелкового пути, КНР), Сергей Васнецов (независимый директор), Андрей Верников (независимый директор), Александр Дюков (генеральный директор ОАО «Газпром нефть»), Алексей Комиссаров (независимый директор), Дмитрий Конов (председатель правления ПАО «СИБУР Холдинг»), Леонид Михельсон (председатель правления ПАО «НОВАТЭК»), Питер Ллойд О’Брайен (независимый директор), Владимир Разумов (член правления – исполнительный директор ООО «СИБУР»), Геннадий Тимченко (член совета директоров ОАО «НОВАТЭК»), Кирилл Шамалов (президент ООО «Ладога Менеджмент»), Чан Чжэньюн (представитель китайской нефтехимической корпорации Sinopec).

Как сообщает пресс-служба компании, собрание акционеров также утвердило годовой отчет ПАО «СИБУР Холдинг» и годовую бухгалтерскую отчетность за 2017 год.

«СИБУР Холдинг» – лидер нефтехимической отрасли России. Мощности компании по переработке ПНГ составляют 25,4 млрд м3 в год (включая Южно-Приобский ГПЗ – СП с «Газпром нефтью»), газофракционирующие мощности – 8,55 млн тонн в год.

СИБУР выпускает продукцию на 22 производственных площадках, расположенных в различных регионах России. Мощности по производству базовых полимеров превышают 1 млн тонн в год (включая НПП «Нефтехимия» – СП с «Газпром нефтью»), синтетических каучуков – 572 тыс. тонн в год, пластиков и продуктов оргсинтеза – свыше 1,1 млн тонн в год.

Министерство коммерции КНР в четверг объявило о принятии временных антидемпинговых мер в отношении галогенизированного бутилкаучука, импортируемого из США, Европейского союза и Сингапура.

Согласно предварительному решению, принятому Минкоммерции КНР, компании США, ЕС и Сингапура продавали на китайский рынок галогенизированный бутилкаучук по демпинговым ценам, в результате чего, был нанесен ощутимый ущерб соответствующей отрасли КНР.

Начиная с пятницы, импортеры данного вида продукции из США, ЕС и Сингапура должны будут платить таможенный депозит в размере от 26 до 66,5 проц. в зависимости от установленной величины демпинговой маржи.

30 августа 2017 года Минкоммерции КНР объявило о решении начать антидемпинговое расследование в отношении названной продукции, получив жалобы от отечественных компаний.

Будет ли «СИБУР» поставлять продукцию Запсиб-2 в Китай, пока не решено.

Компания видит достаточно большой потенциал роста российского рынка полимеров.

«СИБУР» пока не решил, будет ли поставлять продукцию «ЗапСибНефтехима» на рынок Китая, сообщил журналистам глава компании Дмитрий Конов. «Мы в принципе видим достаточно большой потенциал российского рынка, и мы видим достаточно большой потенциал роста российского рынка после появления дополнительного объема любого из базовых полимеров, – пояснил он. – После «Тобольск-полимера», когда мы ввели мощности выше, чем был российский спрос, рост на российском рынке по потреблению полипропилена был 13% в год ежегодно. Мы думаем, что примерно то же самое будет по ряду полимеров, которые будет производить «ЗапСибНефтехим», – добавил Конов.

Компания, отметил он, не заключает долгосрочные контракты на продажу продукции «ЗапСибНефтехима». «Мы вообще их не заключаем. Если вы посмотрите на структуру, то в отличие от энергетического бизнеса, в нефтехимии очень мало длинных контрактов в целом. Намного более спотовая торговля – на всех рынках», – сказал он.

«Тобольск-полимер» был введен в эксплуатацию в 2013 году.

Китайские ученые открыли новый неорганический полупроводниковый материал, отличающийся хорошей пластичностью и гибкостью при комнатной температуре. Он может быть использован при производстве гибкой электроники.

Результаты исследования, проведенного специалистами из Шанхайского научно-исследовательского института силиката, были опубликованы в этом месяце в научном журнале Nature Materials /"Природные материалы"/.

Для металлов пластичность является обычным свойством, но оно редко встречается среди неорганических полупроводников, особенно при комнатной температуре. Большинство полупроводниковых материалов являются хрупкими, они не могут гнуться, растягиваться или сжиматься.

Открытый китайскими учеными полупроводник a-Ag2S такой же пластичный, как и металл, он легко меняет форму, вместо того чтобы ломаться при деформации.

Новый материал может найти применение в производстве гибкой электроники, такой как носимые устройства.

Команда исследователей также создала из a-Ag2S тонкую пленку и обнаружила, что она обладает отличной способностью к деформации и хорошими электрическими свойствами.

Австрийско-немецкое предприятие будет выпускать в Тагиле химию для сложных отливок из сплавов.

Компания «УХП-ХА» освоит производство химических материалов для изготовления разовых песчаных форм и стержней, использующихся в литейном производстве.

Экспертный совет Фонда развития промышленности одобрил предприятию «Уралхимпласт – Хюттенес Альбертус» заем на производство материалов для изготовления песчаных форм и стержней, - рассказал директор Фонда развития промышленности Роман Петруца.

Он подчеркнул, что с их помощью появится возможность выпускать в том числе особо сложное литье, которое востребовано в станко- и двигателестроении.

Реализация проекта позволит восстановить еще одно звено в межотраслевой производственной цепочке. Общая стоимость проекта – 1,18 млрд рублей, из них заем ФРП составит 490 млн рублей, - добавил директор ФРП.

Реализация проекта позволит организовать в России выпуск необходимой для литейной промышленности химической продукции – связующих для литья – по самым передовым европейским технологиям. Производство современной химической продукции для литья будет вестись по лицензионной технологии немецкой компании Hüttenes-Albertus Chemische Werke GMBH.

Реализация проекта позволяет локализовать в России производство связующих по технологии Cold-Box Amin, которые сегодня не выпускаются в России, обеспечить стабильные поставки высококачественных материалов для литейных производств в автомобильной промышленности и машиностроении. Кроме того, наша продукция позволит литейным предприятиям России наладить выпуск особо сложного литья для производства современных двигателей и станков. При участии ФРП у «Уралхимпласт – Хюттенес Альбертус» появляется возможность построить современное химическое производство, отвечающее мировым стандартам в области экологии и энергоэффективности, - пояснил Евгений Бехтгольд, генеральный директор ООО «Уралхимпласт – Хюттенес Альбертус».

Запустить новое производство компания планирует к концу 2020 года. Ранее, в 2016 году предприятие «УХП-ХА» уже запустило цех, выпускающий противопригарные покрытия для литейной промышленности.

Новый проект компании получил одобрение Экспертного совета ФРП по условиям флагманской программы ФРП – «Проекты развития». Прежде чем Фонд выделит средства под 5% годовых, с компанией должен быть заключен договор займа, фиксирующий обязательства сторон.

Всего ФРП предоставил займы 14 предприятиям Свердловской области на общую сумму 2,65 млрд рублей при общем бюджете проектов – 8,53 млрд рублей.

Справочно

Hüttenes-Albertus Chemische Werke GMBH (Германия), ведущий производитель химической продукции для литейной промышленности и UCP Chemicals AG (Австрия), один из крупнейших российских производителей синтетических смол и пластмасс, создали совместное предприятие «Уралхимпласт – Хюттенес Альбертус» по производству и продаже вспомогательных продуктов для литейной промышленности в России, Республике Беларусь и других странах бывшего СССР.

«Уралхимпласт – Хюттенес Альбертус» (УХП-ХА) располагается в Нижнем Тагиле на территории индустриального парка «Химпарк Тагил» и предлагает широкий спектр продукции для литейной промышленности с целью удовлетворения растущего рыночного спроса на технологически и экологически усовершенствованную продукцию. УХП-ХА предоставляет рынку передовые решения, основанные на специфических требованиях к технологии и потребностям каждого заказчика.

Hüttenes-Albertus - ведущий производитель химической продукции для литейной промышленности во всем мире. История компании насчитывает уже более 100 лет. В настоящее время группа компаний представлена свыше, чем в 30 странах мира на всех континентах, и почти 2000 компетентных сотрудников, готовых предложить консультации и поддержку своим клиентам по всему миру. Компания тесно сотрудничает со своими клиентами и постоянно совершенствует технические и практические свойства продуктов. Разработка продукции включает в себя не только развитие существующих материалов, но также и совершенно новых направлений. Специалисты из Huttenes Albertus Chemische Werke имеют богатый опыт в создании новых химических производств, последние их проекты – это заводы по производству литейных связующих в Германии и Китае, базовый инжиниринг технологии производства продукции проекта в Нижнем Тагиле делали они.

UCP Chemicals - Вена, Австрия, является одним из ведущих игроков в химической промышленности России. «Уралхимпласт» является предприятием группы компаний UCP Chemicals. Предприятие образовано в 1938 году, располагается в Нижнем Тагиле, Россия, и производит промышленные смолы, используемые в литейном производстве, деревообработке, в производстве теплоизоляции, абразивов, огнеупоров, фрикционных материалов, шумоизоляции, пластиков, лаков и пр. История литейного производства «Уралхимпласт» началась с момента развития массового автомобиле- и машиностроения в СССР. Развитие компании напрямую связано с развитием литейной промышленности стран СНГ. В 1988 году компания разработала и предложила рынку связующее для Альфасет процесса. А в 2003 году «Уралхимпласт» стал первым отечественным производителем связующих для Resol CO2 процесса. Система качества предприятия сертифицирована компанией TUV по системе ISO-9001.

Энергетическая революция и возобновляемые источники энергии — тема программы «Тем временем» с Александром Архангельским.

Автор: Александр Архангельский

Череда технологических прорывов меняет картину мира и среду человеческого обитания. Вместе с биоинженерией и космосом реализацией проектов, еще вчера казавшихся фантастикой, занимается мировая энергетика. Компании Илона Маска, «зеленая экономика» в Европе, российские прорывы — приближают эру возобновляемой энергии. Но в истории так не бывает, чтобы новые открытия не принесли с собой и новые проблемы. Что несет с собой солнечная и ветряная энергетика — новый союз человека с природой или сдвиг цивилизации?

Участвуют: Александр Грек, главный редактор журнала «Популярная механика»; Александр Курдин, заместитель декана экономического факультета МГУ; Владимир Сидорович, директор Информационно-аналитического центра «Новая энергетика» Антолий Чубайс, Председатель Правления УК «РОСНАНО».

ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте, уважаемые зрители. В эфире программа «Тем временем», я Александр Архангельский. Говорить мы сегодня будем об энергетической революции, о возобновляемых источниках энергии. Но прежде чем я начну разговор с моими собеседниками, давайте вместе с ними посмотрим короткую справку.

СПРАВКА: Возобновляемая энергетика используется в качестве источника энергии не только солнце, но и ветер, и морские приливы и топливо, полученное при переработки биологических отходов. Бум альтернативной энергетики имеет не только технологические объяснения. Это часть новой философии, так называемой зеленой экономики, в которой рост доходов не вступает в конфликт с заботой об окружающей среде. В 2017 году фотоэлектрическая солнечная энергетика ввела в эксплуатацию 100 гигаватт мощности. Мировые инвестиции в солнечную энергетику теперь больше, чем в угольную, газовую, атомную и дизельную вместе взятые. По прогнозам знаменитого футуролог Рэя Курцвейла, уже через 12 лет солнечная энергетика возможно будет вырабатывать до 100% мировой энергии. Себестоимость солнечных батарей за 40 лет снизилась в 300 раз, а цена киловатта почти сравнялась с традиционными ресурсами. Среди разработок американского миллиардера Илона Маска, крыша дома, которая может вырабатывать энергию необходимую для его обогрева и эксплуатации. Так что несет с собой солнечная и ветряная энергетика? Новый союз человека с природой или сдвиг цивилизации?

С удовольствием представляем моих собеседников: Александр Грек, главный редактор журнала «Популярная механика». Здравствуйте, Александр Валерьевич.

Александр ГРЕК, главный редактор журнала «Популярная механика»: Здравствуйте.

ВЕДУЩИЙ: Александр Александрович Курдин, заместитель декана экономического факультета МГУ, руководитель исследования управления по ТЭК аналитического центра при правительстве Российской Федерации. Здравствуйте.

Александр КУРДИН, заместитель декана экономического факультета ГМУ им М. В. Ломоносова: Здравствуйте.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович Сидорович, кандидат экономических наук, директор информационно-аналитического центра «Новая энергетика».

Владимир СИДОРОВИЧ, директор Информационно-аналитического центра «Новая энергетика»: Здравствуйте.

ВЕДУЩИЙ: Анатолий Борисович Чубайс, Председатель Правления РОСНАНО, в историческом прошлом глава РАО ЕЭС. С энергетикой связаны вы пожизненно. Я пытался разобраться, что здесь приятное для меня сказка в разговорах о возобновляемых источниках энергии, а что правда. И смотрел доводы за, доводы против. Анатолий Борисович, вот эта «зеленая энергетика» она реальность или это мечта? Потому что тут вот некоторые цифры говорят, что все красиво, но не реализуемо, что это пока все-таки историческая утопия.

Анатолий ЧУБАЙС, Председатель Правления УК «РОСНАНО»: Этот спор идет последние лет 25, и в моем понимании собственного на сегодня он полностью завершен. Назову одну цифру: в 2010 году в мире было 45 стран в которых действовали национальная программа поддержки возобновляемой энергетики. А на сегодня их больше 150. Вопрос решен. Нет дилеммы, да или нет. Существует дилемма, с какими темпами, каких объемов, с какой скоростью.

ВЕДУЩИЙ: Какое место это будет занимать вообще в…

Анатолий ЧУБАЙС: Какое место это будет занимать в электроэнергетике. Но исходный вопрос, развилка уже пройдена.

ВЕДУЩИЙ: Ветряки и солнечные батареи то, что для обывателя олицетворяет собой возобновляемую энергетику. Что еще?

Анатолий ЧУБАЙС: Ну кроме этого, вообще говоря, это геотерм. Кроме этого это еще малая ГЭС, кроме этого еще и подвижные ветростанции плавающие. Кроме этого еще десяток более экзотических способов. Но действительно, основополагающая, я думаю, коллеги согласятся, это ветер и солнце.

ВЕДУЩИЙ: Вот я вижу ядерщиков, которые переживают за свою энергетическую силу. И вполне серьезно, например Мурогов, известный физик-ядерщик, говорит, что да, «зеленая энергетика» развивается, но в ядерном реакторе мегаватты, а в солнечной 200 ватт на квадратный метр, то есть в 1000 раз меньше. То есть Нужно занимать огромное количество территорий, выставлять все новое и новое оборудование, и занимать людей в гораздо большем количестве, чем это происходит в той же ядерной энергетики. Это тормоз?

Владимир СИДОРОВИЧ: Что касается площадей, то, ну посмотрите, например, на Японию. То в Японии уже построено порядка 50 гигаватт солнечных электростанций. То есть, каким-то образом они это дело размещают. Понятно, что в возобновляемой энергетики, в первую очередь солнечной энергетики, меньшая плотность энергии, так скажем. Меньшая плотность потока энергии, поэтому, действительно, нужно больше площади там по сравнению с ядерной энергетикой. Но в ядерной энергетике нужны по новым нормам, например, достаточно большие площади отчуждения, да, то есть постфокусимские требования. Поэтому здесь, в принципе, каких-либо существенных проблем, связанных вот с недостатком площади, безусловно, нет. Грубо говоря, небольшая точка в пустыне Сахара может быть обеспечивать солнечной электроэнергией весь мир.

ВЕДУЩИЙ: Когда это произойдет?

Владимир СИДОРОВИЧ: Когда это произойдет, это другой вопрос, мы этого не знаем. То есть…

ВЕДУЩИЙ: Вы пессимист или оптимист?

Александр КУРДИН: Я занял бы скорее реалистическую позицию, извините за стандартный ответ. Действительно, на сегодняшний день возобновляемая энергетика будет развиваться, и она будет сохранять свое место, сохранять и увеличивает свое место в структуре мирового энергобаланса. Но сейчас, если посмотреть на мировое энергопотребление и убрать от туда, вы знаете, вот такую возобновляемую энергетику традиционную, как всякие там дрова, солома, что тоже нередко относится к возобновляемой энергетике. Есть убрать эту большую гидроэнергетику, которая в общем и так хорошо известна на протяжении уже многих десятилетий. Оставить только то, на что мы сегодня смотрим: ветер, солнце, приливные электростанции, геотерм. Ну это один процент потребления. Да, она будет быстро развиваться, и, наверное, через 20 лет это будет 5%. Но все-таки роль традиционной энергетики нашей она будет сохраняться, по крайней мере, на протяжении ближайших нескольких десятилетий.

ВЕДУЩИЙ: Традиционная это газовая и нефтяная?

Александр КУРДИН: Это газовая, угольная, нефтяная, ну и атомная, которая, в общем, тоже сейчас про что…

ВЕДУЩИЙ: И она тоже стала традиционной, хотя когда-то с нее, собственно, все началось.

Александр КУРДИН: Да.

ВЕДУЩИЙ: Александр.

Александр ГРЕК: Ну еще мы, наверное, забываем, что мало кто из нас хотел бы жить рядом с атомной электростанцией, рядом с угольной электростанцией. Там это тоже не маловажный факт. Поэтому, безусловно, возобновляемая энергетика, за ней, конечно, будущее.

ВЕДУЩИЙ: Леонид Маркович Григорьев, кстати, ваш постоянный соавтор, пишет, что с ветром очень хитрая вещь. В Европе бывают перебои по нескольку часов, поскольку при ветре выше порогового значения, ветряки складывают крылья, поворачиваются боком и останавливаются. Можно сделать их более тяжелыми и прочными, тогда это будет дорого и не рентабельно.

Анатолий ЧУБАЙС: Ну Леонид Маркович чуть-чуть преувеличивает. Пока что складывающих крылья ветряков мне неизвестно, по крайней мере. Хотя прав в том смысле, что есть: а) средняя сила ветра, ниже которой не устанавливаются ветростростанция. И б) есть минимальная сила ветра, ниже которой установленный (нрзб.) останавливается. Поэтому любому строительству ветростанции, предшествует серьезный объем ветроизмерений. Скажем, мы, прежде чем в Ульяновске начнем строительство, около полутора лет такие измерения проводили. Понимаете, у каждого из видов энергетики есть достоинства и недостатки. Даже любимая нами всеми, как я понял, возобновляемая энергетика, она не является панацеей от всех без. У нее тоже какие-то изъяны. Но если вернуться к вопросу о доле, хотя цифра была правильно названа, 1%. Есть такое коварное явление в инновациях, под названием s-образная кривая. Если на пальцах ее объяснить, она состоит в том, что новшество, не знаю там, цветной телевизор, да. Вот он появляется на очень, очень маленькой доли рынка, пол процента, 0,6%, 0,7%, 1.0, 1.2 и в общем-то, скептики говорят, ну что, о чем вы говорите. Да ладно, кому он нужен. Потом через некоторое время эта кривая начинает резко возрастать, а потом насыщает весь рынок. Это универсальное явление, и я уверен, что при возобновляемой энергетики это будет также. Это не 10 лет и не 15 лет. И какое-то время доля будет оставаться не значительной. Есть ключевая точка, когда картинка вся меняется. Она называется –паритет. Это точка, когда киловатт\час электроэнергии, выработанный возобновляемой энергетики становится равен по цене киловатт/часа электроэнергии, выработанной возобновляемой энергетики, становится равен по цене киловатт\часу, выработанной в обыкновенной энергетике. Важно даже не то, сколько у нас уже времени, а важна необратимость. Потому что все равно, генерация и газовая, и угольная дорожает с неизбежностью. А генерация солнечная и ветровая дешевеет с неизбежностью. Это означает, что это пересечение неизбежно.

ВЕДУЩИЙ: Ну вот у меня вопрос. Когда в начале 20-го века стало ясно, что будет когда-то ядерная энергетика, в 10 году Владимир Иванович Вернадский выступал на заседании Академии наук, говорил о открытии новых ядерных сил, которые миллионы раз мощнее, чем любые иные. Но он, когда создал радиоинститут, к этому времени уже были написаны стихи Андрея Белого. «Мир —рвался в опытах Кюри Ато?мной, лопнувшею бомбой. На электронные струи. Невоплощенной гекатомбой.» да, то есть с одной стороны скепсис и утопия идут рядом. И это тогда нормально. В чем, есть ли здесь опасность? Или все, нам обещан энергетический рай?

Владимир СИДОРОВИЧ: Что касается атомной энергетики, смотрите, в 60–70-х годах большинство специалистов было уверено, что атомная энергетика это будущее. Но увы, так получилось, это будущее не наступило. Вот что касается возобновляемой энергетики, вся электроэнергетика это всего лишь 5 часть, то бишь 20% конечное потребление мировой энергии. И когда мы уже говорим о возобновляемой энергетике, мы в первую очередь говорим об электроэнергетике. И вот доля в электроэнергетике она, конечно, стремительно повышается. И в принципе, порядка там 20–25% может быть 30%, уже к 30 году доля в электроэнергетики, в принципе, солнце вполне может быть. Потому что мы видим сегодня темпы развития солнечной энергетики, в частности, это уже 100 гигаватт в год. И мы видим, что через 3 года это возможно уже будет ближе к 200 гигаватт в год, да. Темпы очень высокие. Что касается какого-то светлого отдаленного будущего, то здесь, я не люблю прогнозировать, потому что мы не можем знать что будет в далеком будущем. Пока мы сегодня видим устойчивый тренд, что возобновляемая энергетика растет и растет с ускорением. Да, то есть растет, в принципе, можно сказать по экспоненте. И в принципе, ее доля в электроэнергетике существенно возрастает.

ВЕДУЩИЙ: Ваше дело продавать мечту, и воплощать эту мечту. Мое дело продавать страхи. Значит, я аккумулирую все опасения, которые в обществе возникают при возникновении всего нового, в том числе этого. Например, я смотрю, наша страна традиционно связана с нефтяной, газовой экономикой, не энергетикой даже, а экономикой. Если, действительно, произойдет так, как говорите вы, то есть по экспоненте и в ближайшее время 30%. Что будут делать миллионы людей, вовлеченные сегодня, здесь, сейчас в эту самую нефтегазовую экономику? Куда их девать?

Александр КУРДИН: Знаете, как правильно было замечено, когда мы говорим о возобновляемой энергетике, мы в первую очередь, на сегодняшний день, имеем в виду электроэнергетику. И да, конечно, это нам важно с той точки зрения, что мы продаем его Европу газ, ожидаем, что будем продавать газ в Китай. Но все-таки, с точки зрения, скажем, федерального бюджета, с точки зрения общих экспортных поступлений для России гораздо важнее нефть. И поэтому для нас гораздо важнее понимать, а что будет дальше вот с веком нефти? Что будет с автомобильным транспортом? Поэтому те коренные изменения, которые действительно происходят в электроэнергетике, они, конечно, проблемны и болезненны. Ну, во-первых, они происходят не одномоментно и к ним можно будет адаптироваться. Во-вторых, они произойдут не, скажем так, не везде сразу. Да, в Европе возобновляемая энергетика сейчас развивается очень активно, да. Поэтому мы частично переключаемся на поставки в другие регионы, в частности, Китай. Но если мы не говорим об электроэнергетике, а говорим о топливе для машин, говорим, может мы сегодня еще больше будем об этом говорить, о электромобилях. То это, наверное, более, несколько более отдаленная перспектива и здесь…

ВЕДУЩИЙ: Хотя в любом крупном европейском городе у вас стоят включенные в розетки прокатные электромобили. Это примерно как вот велосипед взять прокатиться да, по зимней Москве. Очень удобно по дорожкам кататься на велосипедах. Ну можно и на электромобиле, в принципе, уже везде.

Александр КУРДИН: В богатой Европе да, а в миллиардной Китае, который довольно беден, и где только-только еще люди приобретают свои первые машины, да, это более проблемно. И еще говоря об угрозах, я одну вещь…

ВЕДУЩИЙ: Китай производит электромобилейи в 10 раз больше, чем Америка, так вот.

Александр КУРДИН: Но и население у них есть довольно бедные, которым пока что это мало доступно. И говори об угрозах, я бы еще вот на что обратил внимание. Конечно, по мере развития возобновляемой энергетики, возрастает проблема киберугроз и как мне кажется, вот перед мировой энергетикой эта проблема будет стоять все более и более ощутимо.

ВЕДУЩИЙ: А в чем? Где нефть и где киберугрозы.

Александр КУРДИН: Это две разные истории. Киберугрозы они, конечно, скорее относится к системе электроснабжения, к электроэнергетике.

ВЕДУЩИЙ: Веерное отключение, искусственно организованное извне, так или нет?

Александр КУРДИН: Веерные отключения, может быть большое количество проникновения разных, так сказать, диверсантов, террористов, которые будут пытаться применять это себе на пользу. То есть это угроза с которой надо будет бороться, очевидно.

Анатолий ЧУБАЙС: Можно я про угрозу еще одно слово добавлю.

ВЕДУЩИЙ: Да.

Анатолий ЧУБАЙС: Вопрос про угрозу, который вы поставили. Я, честно говоря, вижу ровно наоборот. В противоположном смысле. Давайте посмотрим на эту историю в глобальном плане, понимая, что Россия это страна экспортер нефти и газа крупнейшая, это значительная часть нашей экономики. Ну здесь тоже разные оценки.

ВЕДУЩИЙ: 680 млрд кубометров и примерно 200 экспортируем.

Анатолий ЧУБАЙС: Нужно сказать, что это примерно 60% экспорта российского. Так вот, есть разные оценки, но я, так если выбрать завешенные и чуть упростить картину, рискнул бы назвать следующее. Пик в мировом объеме потребления угля это 20 годы. Пик в мировом объеме потребления нефти — это 30 годы. Пик в мировом объеме потребления газа — это сороковые по некоторым отсылкам 50-е. Газ наиболее выгодный из всех органических топлив. Это неуправляемый, наверное, процесс. Но так и произойдет. В этом смысле, рано или поздно, перед нашей страной этот вопрос будет поставлен. И вопрос не в том, какая это страшная угроза, давайте это отменим. А просто мы собираемся…

ВЕДУЩИЙ: Как отнять, я выясняю, что происходит.

Анатолий ЧУБАЙС: Я понимаю, да, я просто пытаюсь на ваш вопрос, ваш вопрос перевести в конструктивное русло. Сама по себе неизбежность этих трендов, которые по-моему, не оспаривает уже никто, она означает, что у нас есть две стратегии. Одна стратегия всерьез, основательно, системно к этому последовательно готовится, в том числе, создавая российскую индустрию, российские ноу-хау в этих новых областях. Чем мы, собственно, и занимаемся. Или второе тренд: это все враги придумали. Мы знаем, что это все против нас. Или как сказал Трамп, глобальное потепление придумал Китай, чтобы навредить Америке. Или как говорят наши патриоты, Глобальное потепление придумал Запад, чтобы навредить России. И исходя из этого, наша задача закрыться, сопротивляться. Но мы можем закрыться, можем сопротивляться, только они покупать перестанут. Я считаю, что лучше все-таки готовиться.

ВЕДУЩИЙ: Ну еще можно.

Александр ГРЕК: Я полностью согласен, конечно, надо развивать технологичное производство в области возобновляемой энергетики. Но вернемся к сырью. Наша страна всегда поставляла сырье. Было время пеньку поставляли, было время мы жили за счет пушнины. Вот, я думаю, у нас уйдет газ, уйдет нефть, потребует Китай редкоземельные металлы, потребуются другие новые, так сказать, материалы. Я думаю нам, мы найдем чем занять наше население. Не умрем с голоду.

ВЕДУЩИЙ: У меня вот какой вопрос. Понятно, что когда возникает новый разворот в технологиях, за этим следует и экономические, и политические, и социокультурные изменения. Потому что это новые возможности, за новыми возможностями идут новые потребности. Я человек, проживший конец 20, первый кусок 21 века, много чего видевший. В общем-то, то, что переменилось при мне, это какой-то фантастический роман. У меня такое ощущение, что я сейчас буду переписывать следующую главу, вот что я в этой главе прочту.

Александр ГРЕК: В первую очередь изменится мобильность, вы сможете жить, у нас много где не можете жить в нашей стране, потому что нету электричества, нету топлива, нету газа. Возобновляемая энергетика позволяет вам селиться где угодно на территории нашей страны, это, и причем, вы получаете экологически скажем, чистую энергию. Это очень важно.

Владимир СИДОРОВИЧ: Развитие возобновляемой энергетики порождает такой феномен как демократизацию энергетики. То есть развитие солнечной энергетики, например, в сочетании с развитием, накопителем энергии, дает независимость. Энергетическую независимость рождает, создают так называемый класс просьюмеров. Просьюмер -это слово, которое состоит из двух частей. Производитель и потребитель. Продьюса и консьюма, по-русски это будет потребительная, то есть вот. То есть раньше вы были пассивным потребителем, то есть только потребляли энергию, сегодня, пожалуйста, никто. Вы можете купить электростанцию, вы можете купить накопитель и стать производителем значительной степени, быть в значительной степени независимым от традиционных поставщиков энергоуслуг. В принципе, достаточно сильно меня этот, в том числе и цивилизационный какой-то, так скажем, фон.

ВЕДУЩИЙ: Если я правильно понимаю, электромобили становится из, уже стали фактически реальностью, что еще поменяется в моей жизни?

Анатолий ЧУБАЙС: Я совершенно согласен с трендами о том, что мы сегодня все потребители электроэнергии. Стратегические потребители из сегодняшней стадии переходят в стадию независимого потребителя. Независимый потребитель, это потребитель, у которого есть какая-то собственная генерация и система хранения. И они обязаны все время непрерывно быть включенным в энергосистему. Я включаю тогда, когда тариф пониже, я закупаю ночью электроэнергию в свой накопитель, чтобы сэкономить. Следующая стадия, тоже согласен, это собственные производители. Я, оказывается, купив себе солнечную батарею на дачу, могу произвести электроэнергии столько, что в какие-то часы я способен, наоборот, поставлять электроэнергию в сеть. И такая фундаментальная демократизация хороший термин адекватный к этому процессу. Что такое потребитель традиционная энергетика? Это часть энергосистемы, потребление должно работать в генерации. Отклонение между ними это катастрофа. В новой жизни оказывается, что вдруг потребитель становится независимым, он действует так, как сам считает нужным. Это глубокое изменение.

ВЕДУЩИЙ: А вот я живу в Москве, довольно серое небо над головой значительную часть. С ветрами тут тоже не то чтобы было очень хорошо, но он веет ветерочек, ну не так, чтобы сильный ветер. У меня, значит, просто я покупаю эту электроэнергию, или я все-таки могу эту солнечную батарею себе поставить?

Анатолий ЧУБАЙС: Вот смотрите, во-первых, по факту. Россия по уровню инсаляции не мировой лидер, это чистая правда. Только наше представление о том, что у нас вообще это все невозможно уже холодно, какая солнечная энергетика? Это представление не соответствует действительности. Потому что все-таки солнечная энергетика это про цвет, а не про тепло. Россия страна, но не темная во всех смыслах этого слова, это разные вещи. Достаточно сказать, что Челябинск по уровню инсоляции выше чем Берлин. А коллеги не дадут соврать, Берлин, Германия, но один из мировых лидеров в Германии в целом в солнечной энергетике. А по ветру Россия страна №1в мире по объему ветропотенциала. Номер один в мире. Да, в меньшей степени в Москве, но посмотрите на севера на наши. Посмотрите на наш Дальний Восток на те регионы, которые природой созданы для того, чтобы возобновляемая энергетика развивалась там раньше, чем она развивается в Германии.

Александр ГРЕК: Конкретно про вашу квартиру. На самом деле сейчас есть прототип, причем работающие, это автостекла, которые могут вырабатывать электроэнергию. Затемняясь, все работает.

ВЕДУЩИЙ: Пускай лучше просветляются…

Александр ГРЕК: Нет, могут просветлятся, чтобы вам не надо занавешивать. Вот уже есть, они могут вырабатывать электроэнергию. Мало того, в течение точно 10 лет, у нас принципиально изменится стоимость путешествия. Подает цена электроэнергии. С другой стороны, падает цена аккумуляторов и растет их емкости. Вот как раз то, что говорил Анатолий Борисович, как только цена электромобилей с бензиновыми сравняется, мы как раз будем наблюдать стремительное исчезновение бензиновых автомобилей. У нас станет сильно чище воздух, жизнь будет прекрасна в ближайшие 10 лет.

Александр КУРДИН: Я думаю, что на культурную жить тоже может повлиять. Наверное, появится какая-нибудь песня про Power Bank, который человек носит в кармане. Стихи про то, как человек поставил автомобиль свой на зарядку, или, скажем, появится фильм с двумя сюжетами с одной сюжетной развилкой. В одном случае человеку хватает зарядки доехать на электромобиле до места назначения, в другом нет и здесь у него идет совершенно по разным путем. Поэтому здесь у нас есть…

ВЕДУЩИЙ: Да мы уже видим как летает вокруг земного шара любимая машина Илона Маска, где Боуи поет.

Владимир СИДОРОВИЧ: США, мы увидели, что люди уже начинают нападать на автономные автомобили, и сбивать автономные автомобили, тоже интересно.

ВЕДУЩИЙ: Про нападение, может быть это опять один из очередных ложных страхов, что те страны, которые вовремя всступили на этот путь «зеленой энергетики» и соответственно создания «зеленой экономики», основанной на развитой «зеленой энергетики», вписываются в будущее. Но те страны, которые опоздали, придут слишком поздно к разделу пирога, и возникнет новое мировое неравенство. Есть такая опасность или ее нет?

Анатолий ЧУБАЙС: Я бы с этим не согласился вообще. Ну давайте посмотрим на эту же мысль применительно к стране, которая на наших общих глазах за последние 30 лет претерпела глобальные изменения, называется она Китай. Страна которая 35 лет назад по установленной мощности энергосистемы была вдвое меньше, чем Россия. А сегодня (нрзб.) сегодня, раз, наверное, в 5 больше.

ВЕДУЩИЙ: Почти 2000

Анатолий ЧУБАЙС? Против наших 200, да вот вам, пожалуйста, в 10 раз больше, чем в России. Страна, которая за это время сумела не просто осуществить трансфер технологии, а которая сумела себе создать собственную промышленность по производству новых продуктов. В этом смысле, разрыв это где? Ну скорее всего в Африке. Потому что Азия уже собственно Европу догоняет. Так вот, в общем, наиболее распространенная точка зрения экспертов, что 21 век и 22 век это век Африки, которая последовательно будет: а) осваивать у себя базовые промышленные технологии от металлургии, до электроэнергетике, в том числе и возобновляемой энергетики. Ждать какого-то такого полномасштабного разрыва, по крайней мере, глобального, нет. Какие-то тактические возможны, а полноценно вас разделение мира на первый и второй менее вероятно.

Владимир СИДОРОВИЧ: Все зависит от эффективности внутренней промышленной политики.

ВЕДУЩИЙ: Я сейчас в России перейду, но два слова проверю, которые вы упомянули. Там, если вы помните, наверняка там были отключения в Калифорнии, и это все, солнечная энергетика и солнечные ветра, зеленее, заканчиваются или нет? Или продолжается?

Анатолий ЧУБАЙСК: Не-не. Во-первых, отключение веерное в Калифорнии, которым мы очень подробно и детально занимались, были обусловлены фундаментальной ошибкой в осуществлении либерализации энергосистемы Калифорнии. А потом полностью исправлена в структуре самой энергетики, кстати говоря, которую мы постарались в полном объеме учесть, осуществляя реформы энергетики в России. В этом смысле, обобщая ваш вопрос, возможны ли аварии в энергосистеме, обусловленные наличием возобновляемой энергетики? Честно ответ, да. И Германия нам, к сожалению, показывает такие примеры. Потому что понятно, что та же вероэнергетика работает, когда есть ветер. Так что верно говорит Леня Григорьев, а когда его нет, она не работает, это правда. Но вместе с тем, другой тренд, который просто вот рука об руку идет, вместе с трендом возобновляемой энергетики, называется промышленное хранение электроэнергии. Я лично считаю, что масштабы этой рождающегося, этого кластера рождающегося сопоставимы по размеру с возобновляемой энергетикой. А это означает, что вы сможете накапливать все то, что вы выработали в любое время, и выдавать в сеть, когда появилась потребность. В завтрашнем мышлении вместе с системой накопления электроэнергии, я не вижу ни одного серьезного стратегического, технологического фактора, который создавал вот дополнительные риски энергоснабжения из-за возобновляемой энергетики.

ВЕДУЩИЙ: Но сегодня они еще есть?

Анатолий ЧУБАЙС: Сегодня еще есть, потому что технология новая, и потому что у нее есть свои недостатки.

ВЕДУЩИЙ: Я мыслю по аналогии. Секундочку. Я разбираюсь в библиотечной системе. Переход на цифровую систему каталога предполагает, что вы все равно должны хранить бумажный каталог, потому что не дай Бог, что-нибудь екнется.

Владимир СИДОРОВИЧ: Риски объективно есть, однако, если мы посмотрим на эмпирический фактов. Мы увидим, что самая надежная энергосистема это в мире это Датская. Ну пусть Люксембург, допустим, да. То есть в Дании, а в Дании высокая доля стохастической выработки ветроэнергетики.

ВЕДУЩИЙ: В Дании 42%.

Александр ГРЕК: Да.

ВЕДУЩИЙ: Выше, чем в Германии даже.

Александр ГРЕК: Выше, чем в Германии. В Германии солнце, ветер вырабатывают совместно где-то 25–26% по итогам прошлого года. И также уровень систем надежности очень высокий. То есть, во время перерывов в энергоснабжении, по сравнению с другими странами, очень низкая.

ВЕДУЩИЙ: Возвращаясь к тому, что Россия на сегодняшний день газовая, нефтяная, угольная держава, мы не проморгаем момент, когда все-таки придется переходить на, не отстанем от тех стран, которые вынуждены в силу того, что у них нет этих запасов энергии, раньше были перейти на возобновляемую?

Александр КУРДИН: Знаете, на счет момента, я вам отвечу вот как. Зачастую, когда говорят о быстрых технологических изменениях, в качестве примера приводят две фотографии 5 Авеню в Нью-Йорке. 1900 год и 1913 год. 1900 год все сплошь экипажи, только один автомобиль. 1913 год уже все автомобили, попробуйте найти лошадь. Но потом давайте посмотрим на фотографии 5 Авеню 20, 30, 70, 2018 год. Где же автомобили с двигателем внутреннего сгорания? Они конечно стали получше, более экономичны, но по-прежнему автомобиль, который работает на бензине. Поэтому говорить о том, что можно точно предсказать какой-то момент когда и все изменится, честно говоря, довольно сложно. Изменения происходят не каждый 10 лет, но иногда бывают ситуации, когда они берут и происходит. У нас, к сожалению, есть некоторый негативный опыт, когда я что-то пропускали. Единственный рецепт здесь, да, надо готовиться к разным сценариям, с учетом оценки их вероятностей. И, действительно, готовить варианты, если мы хотим сохраниться в качестве значимой энергетической державы, не только по поддержке наших текущих добывающих мощностей, добывающих технологий, но и развивать инновационные технологии, в том числе, связанные с возобновляемой энергетикой.

ВЕДУЩИЙ: Это же вопрос затрат. А что делает ставку и в какой момент?

Александр ГРЕК: Государство должно заниматься поддержкой сейчас и стимулированием, и солнечной, и ветроэнергетикой. Потому что пока это убыточный бизнес, вот, а не строить новые там мощности по производству газовых турбин.

Анатолий ЧУБАЙС: Вопрос про темпы наши, это очень серьезный вопрос. Начнем с факта. Первое, Россия отстала в создании кластера возобновляемой энергетики от мира. Второе, и это очень важно. Россия наконец-то начала этот гигантский проект, и в части солнцегенерации, и в части производства оборудование для солнечных панелей, в части ветрогенерации. Где первая российская ветростания пущена в Ульяновске. И в части производства оборудование для ветра. Чем мы сейчас очень серьезно занимаемся. То есть, мы вступили в эту историю. Теперь вопрос, какие должны быть у нас темпы и как мы должны соотносить свои темпы с миром? Моя позиция здесь состоит из следующих пунктах. Во-первых, нам точно не нужны те же самые целевые параметры по доле возобновляемой, которые есть в Европе. У России действительно есть преимущества, которые называются дешевые газ, которые мы обязаны использовать.

ВЕДУЩИЙ: Пока еще дешевый.

Анатолий ЧУБАЙС: Пока еще, да. Теперь второе, второй глупостью, вернее альтернативной глупостью было бы отказаться от этого подлозунга о том, что ну зачем, у нас же все и так дешевой, что мы будем этим заниматься. Но вот тогда мы попадем в какой-то момент в этот самый сетевой паритет, когда уже просто никто не будет инвестировать ни в какую газовую или угольную энергетику. А у нас нет ничего вообще. Этого, к счастью, не произошло. Мы начали этим заниматься. У нас на сегодня меньше 1%, но двигаться в эту сторону точно нужно и создавать российскую индустрию, российский технологический кластер от конечной генерации до образовательного кластера, чем мы сейчас занимаемся вместе с коллегами в вузах. Который, конечно же, рано или поздно, все равно станет доминирующим. А вот рано или поздно, сказать трудно.

ВЕДУЩИЙ: Не возникнет ли новое пространственное неравенство при развитии возобновляемой энергетики? Кто-то занимается в государстве созданием единого плана, или каждый занимается…

Анатолий ЧУБАЙС: Занимается. Могу сказать, что если я вот сказал 10 минут назад, что Россия запустила проект возобновляемой энергетики и по солнцу, и по ветру, это результат 15 лет работы. Первым шагом, который был законопроект об энергетике с головой по возобновляемой энергетике закладывание туда источника для субсидирования возобновляемой электроэнергетики в 2007 году. Чтобы получить сегодня договор на поставки мощности, то есть заказ на строительство ветростанции, сегодня жесткая конкуренция. Вот мы, РОСНАНО, конкурировал с «Росатомом». Жестко конкурировали, по-настоящему. Снизили цену процентов на 20 на последних торгах. На других принципах, к сожалению, придется выстраивать систему для возобновляемой энергетики в изолированных регионах. Ровно это мы сейчас обсуждаем с правительством как это сделать.

Александр КУРДИН: Конечно все это делается вполне согласованно, скоординировано. Что же касается того, что есть разные региональные особенности. Я бы хотел добавить, что для каждого региона можно найти свои энергетические решения, в том числе и совершенно новые, и они не обязательно будут иметь именно характер возобновляемых источников. Например, сейчас у нас строиться, будет запущена плавучая атомная электростанция. Очень такой интересный, уникальный проект, который может быть использован, в том числе для удаленных регионов. Есть возможности развить технологии сжиженного природного газа для внутреннего потребления, если мы будем строить небольшие заводы по сжижению, по регазификации, это тоже такой вариант есть. Одним словом, для каждого региона можно подобрать какой-то более менее эффективное решение и это не должно стать проблемой.

Александр ГРЕК: Я знаю про эту атомную электростанцию, которая должна стоять в Пиэке, где когда-то я жил. И в общем, не очень люди рады, что у них будет реатор стоять прямо вот здесь. Поэтому в этом отношении, конечно, ветрогенерация и солнечная энергия гораздо лучше. Вот мы забывает еще про экологическую составляющую.

ВЕДУЩИЙ: А это означает, что в перспективе ядерных электростанций не будет вообще?

Анатолий ЧУБАЙС: По Пиэку и по перспективе. Там меня очень хорошо знаю всю эту историю. Альтернатива либо угольная станция на местных углях, либо атомная станция. Вообще тема обсуждалась, и решение принималось, дай Бог памяти, в 2005–2006 год. Не существовало возобновляемой энергетики.

Александр ГРЕК: Тогда альтернативы не было. Ничего не было.

Анатолий ЧУБАЙС: Иных вариантов не было. Совершенно верно. Да, а что касается стратегии про атомную энергетику. Понимаете, вот я за время своей, по крайней мере, работы в электроэнергетике, убедился в том, что это настолько жизнеопределяющая отрасль, настолько значимая для жизни человека, экономики страны, что вот все риски нужно взвесить 25 раз. На моей памяти, не очень долго, я хорошо помню, атомную энергетику в конце 90-х, которая на западе воспринималась как абсолютное зло, то, которое нужно уничтожить. И когда мы пытались экспортировать электроэнергию, начали это делать на запад, в Европу. Главное требование к нам было, категорически ни одного киловатт-часа с атомных станций. Ребята, у вас электроны, которые приходят по проводам, вы не можете отделить, они откуда взялись с атомной станции или нет. Не, не, не ни в коем случае. Сертификаты придумайте, что хотите. Это был просто такое умопомрачение. На сегодняшний день картинка изменилось по атомной генерации полностью. Почему? Потому что есть тема, которая называется глобальное потепление. Атомная генерация из плохой снова стала хорошей. И в этом смысле, гляди вперед, отвечая на ваш вопрос, я бы очень осторожно отнесся к идее, давайте что-нибудь закроем. Закроем атомную, закроем газовую, не надо с этим спешить. В энергетике надежность обусловлена диверсификацией источников. И в общем, я думаю, что у каждого из них свое место найдется. Даже у самой сложной из них, угольной генерации. И то, это место наверное, надежно.

Александр КУРДИН: Я бы еще добавил к этому, что атомная энергетика это как раз сильное место, а для многих глобальных конкурентоспособных отраслей, в рамках которой мы не только можем производить для себя необходимые производственные мощности, но и экспортировать технологии за рубеж. Терять ее очень бы не хотелось, это наше существенное конкурентное преимущество.

ВЕДУЩИЙ: А угольные останутся тоже?

Анатолий ЧУБАЙС: Самое тяжелое, что называется, уголь. И в этом смысле…

ВЕДУЩИЙ: У нас целые регионы, и мы знаем, чем в Европе заканчивается попытка реформирования угольной энергетики.

Анатолий ЧУБАЙС: Вы правы.

ВЕДУЩИЙ: Пустые регионы.

Анатолий ЧУБАЙС: Вы правы. И Кузбассу, и Ростовской области, и Красноярскому краю, и Воркуте, на уже сейчас, с моей точки зрения, нужно всерьез об этом думать. В чем стратегия? Пытаться это отменить или запретить этот тренд по замещению угля, мне кажется немыслимо. Я бы всерьез думал об углехимии, я бы всерьез думал о более поздних переделах и все вспоминают Менделеева о том, что сжигать нефть все равно, что сжигать ассигнации. Вообще говоря, уголь это тот же углеводород. И мне кажется, что сейчас пока не поздно, вот на эти направления нужно положить серьезные дополнительные усилия.

ВЕДУЩИЙ: А есть ли нам на кого ориентироваться, или у нас свой путь, как и везде в этой самой возобновляемой энергетике?

Владимир СИДОРОВИЧ: Знаете, если посмотреть в историю, то в принципе, наша страна была, в общем-то, одним из мировых лидеров в области возобновляемой энергетики. Мы продавали в 70-е годы, продавали патенты японцам в солнечной энергетике, понимаете. То есть у нас заделы были очень не плохие.

ВЕДУЩИЙ: Извините, что вам перебиваю. Просто опять про сферу, про которую я понимаю. Россия всегда успевает к началу и начинает отставать довольно часто потом. В конце 94 года возникает проект Amazon, и в начале 95 возникает проект «Журнальный зал», где толстые литературные журналы выходят в интернет со своими электронными версиями. В момент входа никакого отставания, но где Amazon? В этом вопрос. Просите, что вас перебил.

Владимир СИДОРОВИЧ: Да, безусловно, по ряду причин отставание мы получили. Вот сейчас вот, в принципе. Понимаете, трансфер технологий сегодня в принципе возможен, понятно как его осуществлять. И в принципе, Россия этим занимается. В принципе, опять же при разумной внутренней промышленной политике, промышленной энергетической политики, мы, в принципе, я думаю, нам все по плечу.

Анатолий ЧУБАЙС: Я хотел бы подтвердить, если можно. Вот солнечная энергетика это уникальный пример, опровергающие ваш справедливый тезис. У нас сотни примеров, когда крупномасштабные научные открытия делались в России, а бизнес создавался за ее пределами. В солнечной энергетики, телевидении, крупнейшие авиастроительные компании, вертолеты, газовая турбина, магнитно-резонансная терапия, и так далее, так далее. Так вот, солнечный энергетика может быть первой, ну наверное не первой, одна из немногих обратных примеров. Строго говоря, нужно вспомнить Жореса Алферова, который получил Нобелевскую премию за Гетероструктуры. Это собственно и есть основа солнечной панели в физическом смысле. Так вот, как это не парадоксально, в России построил завод Хевел, который в начале мы строили с чистым трансфером технологии, но одновременно с этим создали (нрзб.) в Физтехе, задача которого была разработка новой технологии, новой российской панели. Вы будете смеяться, это получилось. Новая российская панель начиная с мая, пошла в серию. На сегодняшний день у нас 22.7 КПД, 22.7 промышленный КПД для солнца, это топ-3 в мире.

ВЕДУЩИЙ: Вы знаете, поскольку у нас невозобновляемое время в эфире. Я подведу очень кратко черту. И может быть, я надеюсь, во-первых, зрителям сало что-то понятнее в том, что происходит с возобновляемой энергией, и с невозобновляемой тоже. На ваши слова, я, пожалуй, обопрусь, что давайте не будем ничего закрывать, а попробуем что-нибудь открыть. Это существенно, потому что одно дело отставать и давайте подождем, а другое дело, давайте побежим вперед и все что за спиной, забудем. Вот давайте побежим вперед и все, что подлежит втягиванию в будущее, его втянем. Потому что там люди, в угольных регионах.

Александр ГРЕК: И будущее будет более прекрасным, чем сейчас.

ВЕДУЩИЙ: Давайте будем следовать этому правилу. То есть втягивать в будущее все, что этому вытягиванию подлежит. Спасибо вам еще раз за этот разговор. Увидимся во вторник на канале Культура. До свидания.

Россия. Весь мир > Химпром. Электроэнергетика > rusnano.com, 5 апреля 2018 > № 2561075 Анатолий Чубайс

Заемщик ФРП запустил в Ставрополе производство больших кристаллов для электроники.

Заемщик ФРП – АО «Монокристалл» - начал выпуск кристаллов искусственного сапфира больших и сверхбольших диаметров, а также сапфировых шестидюймовых пластин, которые необходимы для дальнейшего производства светодиодов, смартфонов и другой высокотехнологичной продукции. Сегодня компания занимает 50% мирового рынка сапфира для светоизлучающих диодов.

Завод в Ставрополе увеличил производственные мощности более чем на 70% и занимает 50% мирового рынка искусственного сапфира для светоизлучающих диодов. Компания намерена выпускать 60 тысяч шестидюймовых пластин ежемесячно.

«Общая стоимость проекта составила 1,5 млрд рублей, из которых 280 млн. рублей компания получила в виде льготного займа ФРП в конце 2016 года под 5% годовых сроком на 5 лет. Проект компании «Монокристалл» стал 46-м по счёту, запущенным с привлечением финансирования ФРП», - отметил директор ФРП Роман Петруца.

В ходе реализации проекта компания разработала современное технологическое оборудование, аналоги которого отсутствуют в мире. Оно позволит выпускать кристаллы весом от 120 до 400 кг. с высоким процентом выхода годного к изготовлению конечной продукции материала. При этом, себестоимость кристалла будет самой низкой в мире.

Продукция компании востребована при производстве светоизлучающих диодов для подсветки телевизоров высокой четкости, дисплеев, переключателей радиочастот для мобильных устройств, а также смотровых окон для высокотемпературных печей и стекол часов с высокой абразивной стойкостью (устойчивость к механическим повреждениям).

«Наша компания более 15 лет работает на чрезвычайно конкурентных мировых рынках и знает немало побед над промышленными гигантами с мировым именем и компаниями, пользующимися неограниченным административным ресурсом в своих странах. На протяжении всего этого периода мы делали ставку лишь на свой интеллектуальный потенциал и скорость развития компетенций. Мы научились развивать технологии и продукт быстрее наших конкурентов и построили передовую производственную систему, направленную на непрерывное совершенствование всех бизнес-процессов компании. Вся продукция экспортируется в Китай, Тайвань, Гонконг, Южную Корею, Германию и США, а объем экспорта в прошлом году превысил 5 миллиардов рублей», - прокомментировал генеральный директор АО «Монокристалл» Олег Качалов.

Справка об АО «Монокристалл»

АО «Монокристалл» – дочерняя компания многоотраслевого промышленного холдинга «Концерн Энергомера». Монокристалл является мировым лидером в производстве синтетического сапфира для светоизлучающих диодов, мобильной электроники, а также металлизационных паст для солнечной энергетики. Компания экспортирует 98% продукции в более чем 25 стран мира.

«Монокристалл» ввел в Ставрополе производство больших кристаллов для электроники за 1,5 млрд руб.

АО «Монокристалл» (Ставропольский край, дочерняя компания ОАО «Концерн «Энергомера», специализируется на производстве синтетических сапфиров) ввело в строй в Ставрополе производство больших кристаллов для электроники, сообщает пресс-служба Фонда развития промышленности (ФРП).

Общая стоимость проекта составила 1,5 млрд рублей, из которых 280 млн рублей компания получила в виде льготного займа ФРП в конце 2016 года под 5% годовых сроком на 5 лет.

Компания начала выпуск кристаллов искусственного сапфира больших и сверхбольших диаметров, а также сапфировых шестидюймовых пластин, которые необходимы для дальнейшего производства светодиодов, смартфонов и другой высокотехнологичной продукции.

«Завод в Ставрополе увеличил производственные мощности более чем на 70% и занимает 50% мирового рынка искусственного сапфира для светоизлучающих диодов. Компания намерена выпускать 60 тыс. шестидюймовых пластин ежемесячно», — говорится в пресс-релизе.

По информации ФРП, в ходе реализации проекта компания разработала оборудование, позволяющее выпускать кристаллы весом от 120 до 400 кг с высоким процентом выхода годного к изготовлению конечной продукции материала. При этом кристаллы имеют низкую себестоимость.

Продукция компании востребована при производстве светоизлучающих диодов для подсветки телевизоров высокой четкости, дисплеев, переключателей радиочастот для мобильных устройств, а также смотровых окон для высокотемпературных печей и стекол часов с высокой абразивной стойкостью (устойчивость к механическим повреждениям).

Продукция «Монокристалла» экспортируется в Китай, на Тайвань, в Южную Корею, Германию и США. Объем экспорта в прошлом году превысил 5 млрд рублей, отмечается в сообщении.

АО «Монокристалл» выпускает синтетические сапфиры, сапфировые подложки для светодиодов и микросхем, а также композиционные пасты для металлизации кремниевых солнечных элементов. В настоящее время компания занимает 50% мирового рынка сапфира для светоизлучающих диодов.

АО "Концерн «Энергомера» — многоотраслевой промышленный холдинг, в состав которого входит 8 заводов: заводы электронных материалов и компонентов в России (Ставрополь, Белгород) и Китае, электротехнические заводы в РФ (Ставрополь, Невинномысск), на Украине и в Белоруссии, машиностроительный завод в Пятигорске. Кроме того, в составе концерна — зарубежные дочерние компании и представительства в США, Южной Корее и Китае, два института и три сельскохозяйственных предприятия.

В Китае началось антидемпинговое расследование в отношении фенола, поставляемого из США, стран Европейского Союза, Республики Корея, Японии и Таиланда. Об этом сообщило Министерство коммерции КНР.

Расследование было инициировано после обращения китайских производителей с требованием начать выявить факт демпинга по указанной продукции, поставляемой из-за рубежа. У китайских компаний возникли подозрения, что зарубежные производители продают свою продукцию на китайском рынке по ценам ниже объективной рыночной стоимости.

Как ожидается, расследование завершится 26 марта 2019 г.

Ранее сообщалось, что китайские власти решили продлить действие антидемпинговых пошлин на импортную фотобумагу из стран Европейского Союза, США и Японии. Решение о продлении действия этих сборов было принято после оценки ситуации экспертами, которые пришли к выводу, что в случае отмены антидемпинговых пошлин будет нанесен ущерб китайским производителям.

Напомним, что ранее Министерство коммерции КНР подтвердило наличие демпинга при ввозе в Китай небеленой пакетной бумаги из США, стран Европейского Союза и Японии. В связи с этим Комитет по таможенным пошлинам при Госсовете КНР принял решение о введении антидемпинговых пошлин на импорт указанной продукции.

Кроме того, в КНР введены временные антидемпинговые меры в отношении импортных поставок акрилового волокна из Японии, Республики Корея и Турции, а также электротехнической стали из Японии, Республики Корея и Европейского Союза.

АО «ЭЛВИС-НеоТек» и Московский завод «ФИЗПРИБОР» объявляют о сотрудничестве.

Сотрудничество АО «ЭЛВИС-НеоТек» и Московского завода «ФИЗПРИБОР» позволит создать новый класс высокотехнологичных продуктов для обеспечения кибербезопасности объектов критической инфраструктуры.

Портфельная компания РОСНАНО АО «ЭЛВИС-НеоТек» и ООО «Московский завод ФИЗПРИБОР» (входит в группу компаний «Остек») заключили соглашение о сотрудничестве. Партнерство компаний предусматривает разработку совместных решений и продуктов на основе микропроцессоров VIP-1 и ELISE, разработанных АО «ЭЛВИС-НеоТек».

На базе российских микропроцессоров VIP-1 и ELISE Московский завод «ФИЗПРИБОР» планирует выпускать изделия для автоматизированных систем управления технологическими и производственными процессами (АСУ ТП), распределенных систем управления (РСУ) и противоаварийной защиты (ПАЗ). По мнению разработчиков, эти продукты будут востребованы на объектах критической инфраструктуры России и зарубежных стран.

Сотрудничество АО «ЭЛВИС-НеоТек» и Московского завода «ФИЗПРИБОР» позволит создать новый класс высокотехнологичных продуктов для обеспечения кибербезопасности объектов критической инфраструктуры (АЭС, ГЭС, ТЭС и т.д.). Совместные продукты и решения компаний обеспечат также выполнение заказчиками требования Федерального закона № 187-ФЗ «О безопасности критической информационной инфраструктуры Российской Федерации» и других требований регуляторов.

Справка

«ЭЛВИС-НеоТек» (портфельная компания РОСНАНО) — ведущий российский разработчик интеллектуальных систем обеспечения безопасности с применением технологий распознавания образов и компьютерного зрения, а также микропроцессоров для систем машинного зрения по тенологическим процессам 40 и 28 нанометров.

Опыт и компетенции компании подтверждаются многочисленными успешными внедрениями на объектах энергетики, промышленных предприятиях, объектах транспортной инфраструктуры в России (международный аэропорт «Шереметьево», объекты группы «РусГидро», ОАО «Газпром» и др.) и за рубежом (Израиль, США, Англия и др.).

* * *

ООО «Московский завод «Физприбор» — ведущий российский разработчик и производитель комплексных систем автоматизации производственных процессов. Аппаратные и программные средства, разработанные заводом «ФИЗПРИБОР», эксплуатируются на Балаковской, Калининской, Нововоронежской, Ростовской АЭС, на АЭС «Куданкулам» (Индия), АЭС «Бушер» (Иране), АЭС «Тяньвань» (Китае), объектах нефтегазовой отрасли и других объектах.

Развитие отрасли и баланс спроса на рынке нефтехимических продуктов: экспертный опрос.

Команда конференции «Нефтехимия России и СНГ» обратилась ведущим экспертам нефтехимической отрасли с просьбой поделиться своим мнением о будущем сектора по производству мономеров.

Пару недель назад проектная команда конференции «Нефтехимия России и СНГ» компании GBC, провела опрос среди ведущих экспертов ЛУКОЙЛ, Газпром Нефть, RUPEC, TechnipFMC и Wood Mackenzie и попросил их поделиться мнением о будущем нефтехимических мощностей и потенциальном избытке предложения в отрасли.

Еще пять лет назад в регионе СНГ довольно остро стоял вопрос дефицита нефтехимических мощностей для производства мономеров. Однако ряд хорошо всем известных крупнотоннажных пиролизных проектов в регионе входят (или планируют войти) в этапы реализации уже в самое ближайшее время. В то же время большинство нефтяных «гигантов» также пытаются диверсифицировать свой бизнес и активно заняться нефтехимией. Появляется вопрос: не приведёт ли всё это к существенному избытку предложения в отрасли и куда компаниям продавать многомиллионные объемы новой продукции?

По мнению генерального директора RUPEC Андрея Костина, «…перспективы ряда проектов в СНГ и особенно в России переоцениваются». Запуск даже одного нового крупнотоннажного проекта изменит ландшафт конкуренции – проекты на ранних этапах потребуют переконфигурации или же будут отменены. Костин отметил, что особенный риск в себе таит Китай, а именно – неопределенности относительно будущего спроса, его профиля и динамики на фоне развития собственных мощностей и структурных ограничений в экономике.

Развитие отрасли в СНГ в своей динамике, с учетом региональной специфики, не отличается от других регионов, экспортирующих углеводороды, считает Захар Бондаренко, Начальник управления развития нефтехимии и СУГ, Газпром нефть. По мнению Захара Бондаренко, этап удовлетворения внутреннего спроса на нефтехимию в регионе СНГ уже закончился, и скорее всего прогнозируемый потребительский спрос не будет отвечать предполагаемым объемам производства новых крупнотоннажных проектов. Таким образом, чтобы оставаться конкурентоспособными, нефтехимическая отрасль в РФ и СНГ вынуждена будет «добавить ценность» к продукции, при этом предлагая низкую себестоимость экспортируемой продукции.

Директор по развитию бизнеса TechnipFMC Владимир Паранюшкин уверен, что производство этилена в России далеко от переизбытка. Так, только с запуском проекта ЗапСиб2 и, например, нового нижнекамского пиролиза, производство полиэтилена в России достигнет того же уровня потребления на человека, что и в Европе. Учитывая, что наращивание пиролизных мощностей в основном фокусируется на экспорте продуктов передела этилена, ключевым фактором оптимизации расходов является вопрос логистики. Оптимальное расположение мощностей снижает затраты, и в этом плане пиролиз этана обладает огромным потенциалом, так как экспортные трубопроводы находятся в непосредственной близости от портов. На сегодняшний день, пиролиз этана дешевле наиболее используемого в Европе пиролиза жидкого сырья. Экспортируемый газ содержит 7% этана, что все так же позволяет экономически выгодное выделение для пиролиза. «При таком содержании этана в природном газе, на потоке 12 млрд. м3/год можно строить производство пиролиза этана мощностью 1 млн.т/год!». По словам Владимира Паранюшкина, при таком раскладе в обозримом будущем можно вполне ожидать строительства как минимум 10-15 установок пиролиза этана и продуктов его переработки.

Сергей Коляда, Старший менеджер Управления развития и анализа коммерческой деятельности компании ЛУКОЙЛ также считает, что роль логистики в экспорте полимерной продукции является решающей. По мнению Сергея, реализация проектов, при условии их удаленности от портов, повышает риск дисбаланса в некоторых сегментах полимерной продукции. Встает вопрос о целесообразности повышения эффективности проектов через принятие техстандартов, которые позволят развить сектор переработки и потребления полимерной продукции в РФ. По словам господина Коляды, крайне важна поддержка от государства на уровне Минэнерго и Минпромторга. Например, в способствовании повышения привлекательности альтернативных способов переработки мономеров (помимо полимеризации), а также поддержкой развития экспортной инфраструктуры и проектов, имеющих эффективный маршрут отгрузок экспорта. В целом, государству в лице регулятора целесообразно занять более проактивную позицию в определении продуктов, актуальных для российского рынка, а также путей стимулирования реализации соответствующих проектов.

Рост производства этилена и пропилена обгонит на мировом рынке рост таких традиционных продуктов переработки, как, например, бензин, считает Патрик Кирби, главный аналитик из Wood Mackenzie. По его мнению, в ближайшее десятилетие рост в данной отрасли превысит рост мирового ВВП, что потребует запуска четырех этилен-пропиленовых установок мирового масштаба. Г-н Кирби также не видит ощутимых рисков, связанных с активным инвестированием в данную отрасль – несмотря на снижение темпов роста в долгосрочной перспективе, на сегодняшний день рынок обладает внушающими размерами. Аналитик также отметил, что в случае одновременного появления нескольких новых проектов, ввиду необходимости экспорта конечных нефтепродуктов (например, полиэтилена), ключевым фактором конкурентоспособности будет цена. Эксперт также отмечает растущий интерес к нефтеперерабатывающей и нефтехимической интеграции со стороны мировых нефтяных компаний, что связано частично с потенциалом «пикового спроса на нефть». Важно отметить, что данный тренд таит в себе значительную коммерческую возможность.

Подробнее на эту и другие темы планируется ряд дискуссий и выступлений в рамках крупнейшей нефтехимической встречи – шестой конференции «Нефтехимия России и СНГ» с 11 по 13 апреля в Москве.

Министерство коммерции КНР в понедельник объявило о начале антидемпингового расследования в отношении фенола, импортированного из США, ЕС, Республики Корея, Японии и Таиланда.

Министерство получило заявление с требованием от китайских производителей начать расследование в отношении зарубежных производителей, так как последние занимаются демпингом, продавая свою продукцию на китайском рынке по ценам ниже объективной рыночной стоимости, говорится в официальном заявлении ведомства.

Расследование завершится 26 марта следующего года, однако при наличии особых обстоятельств может продлиться до 26 сентября 2019 года.

НХЗ "Марварид" в Иране планирует увеличить производство этилена на 30 %

Нефтехимический завод "Марварид" в Иране экспортировал 382 000 тонн продукции за 11 месяцев, прошедшего 1396 иранского календарного года (с 21 марта 2017 по 19 февраля 2018), получив 305,33 миллиона долларов дохода, сообщает NIPNA.

За 11 месяцев компания поставила 841 тыс. тонн продукции, что составляет 75% от ее производственной мощности.

Тем не менее, генеральный директор компании заявил, что завод будет работать на полную мощность в наступившем году с учетом договоренностей и планов, разработанных для его развития.

Кроме того, в настоящее время разрабатываются планы по увеличению производства этилена на 30 % в будущем, чтобы довести производство с нынешних 500 000 т в год до 650 000 тонн в год.

Он также рассказал, что завод экспортирует 95% своей продукции в такие страны, как Китай, Индию и Турцию.

«Завтрашний день нефтехимии: какими должны быть материалы будущего» - интервью с Андреем Костиным.

Полимерные материалы все последние десятилетия успешно теснят традиционные (металлы, стекло, бумагу и т. п.) в таких отраслях, как упаковка, автомобилестроение, авиакосмическое машиностроение. Однако, насколько потенциала замещения в этих отраслях достаточно для поддержания роста спроса на полимеры по всему миру?

В первый день конференции (12 апреля) Аналитический партнёр конференции – информационно-аналитического центра “Рупек” – представит специальное исследование на тему «Завтрашний день нефтехимии: какими должны быть материалы будущего».

В преддверии конференции руководитель конференции Артём Ким поговорил с Андреем Костиным, директором “Рупек” о том, какие тенденции определяют спрос на полимеры в России и мире.

Говоря об актуальности исследования, Андрей Костин отметил:

“Для российской отрасли очень важно сейчас верно угадать тенденцию и – раз уж мы «проспали» два окна в суперциклах в базовой нефтехимии, – верно инвестировать в разработку опережающих технологий/материалов и/или соответствующие мощности“

Согласно EY, к настоящему времени объем потребления полимеров в мире превысил 210 млн тонн. Наибольшая доля потребления приходится на полиэтилен (порядка 37%), на втором месте — полипропилен (около 26%), на третьем — поливинилхлорид (примерно 18%)*. Стоит ли ожидать значительных изменений в этом распределении спроса и что станет драйвером таких изменений?

*Источник – EY “Рынок полимеров в мире и России”

Приведенные данные не совсем точны. Мировое потребление полимерных материалов всех типов в 2016 году достигло 335 млн тонн.

Из них на основные пластики (основные термопластичные commodity и основные инженерные пластики) пришлось 84-85%. Полиэтилен в этом объеме занимает 32%, полипропилен – 23%, ПВХ – 16%, стирольные полимеры (полистиролы, САН, АБС, АСА) – 10%, ПЭТФ – 7%. Остальное (12%) – это инженерные термопласты (полиуретаны, полиамиды, поликарбонаты, полиоксиметилены, полибутилентерефталат и т. п.).

Конечно, ожидать быстрых изменений в этом раскладе трудно, что связано просто с большой инертностью основных фондов, но определенные тенденции заслуживают внимания.

В Европе это уже можно отметить: пропорция ПЭ:ПП в местном спросе в 2016 году составила 1,544:1, хотя годом ранее 1,539:1. Пожалуй, эта тенденция пока не коснется Китая, где за счет альтернативных технологий внутреннее предложение пропилена обещает чуть более быстрый рост, чем этилена в ближайшие годы. Собственно, соотношение ПЭ:ПП в Китае сейчас составляет примерно 1,19:1, и в 2025 году, по некоторым прогнозам, не изменится.

Например, можно ожидать некоторого усиления роли полиэтилена в паре ПЭ-ПП, просто из-за более быстрого роста предложения этилена, что связано с «этановым бумом» последних лет.

В одном из своих интервью Вы говорите, что «будущее химии в создании материалов парадигмально нового уровня механики для того, чтобы заменить энергоёмкую и неэкологичную сталь в строительстве домов». Не могли бы Вы поподробней рассказать об этом? Какие отрасли еще потенциально могут стать рынком для нефтехимической отрасли? Есть ли успешные примеры?

Если представить, что хотя бы 10% этой массы удастся заместить на те или иные полимеры, это двукратно расширит спрос на нефтехимию в строительстве.

В строительстве нефтехимическая продукция используется, но где? Это, в основном, отделка, коммуникации, изоляция, разные приспособления и реагенты для обеспечения самого процесса.

В итоге роль строительства в палитре потребления нефтехимии мало в какой стране дотягивает хотя бы до 30%. То есть по миру со всеми натяжками это максимум 65 млн тонн.

Теперь сравните: общее производство стали в мире – 1,6 млрд тонн, около половины используется в строительстве, то есть порядка 800 млн тонн.

Если представить, что хотя бы 10% этой массы удастся заместить на те или иные полимеры, это двукратно расширит спрос на нефтехимию в строительстве. Если не больше, учитывая различия в механических свойствах, плотности и т. п.

Но для этого необходимы новые материалы, либо же специальные изыскания по вопросу применимости полимеров в тех или иных деталях конструкций.

Пока этому препятствует разница в ценах: сталь стоит от $500 до $1000 за тонну, полимеры дороже в 1,5-2 раза и более для инженерных и высокотехнологичных типов. Однако с учетом тренда на глобальный ресурсный дефицит и экологическую озабоченность человечество рано или поздно придет к сопоставлению затрат не только на уровне прямых материальных и трудовых, но и по стоимости жизненного цикла, а также научится «оцифровывать» экологические издержки. И при таком подходе вряд ли перевес останется на стороне металлов.

Аналогичная логика применима и к бетону: его мировое производство составляет 4,2 млрд тонн – в 13 раз больше, чем полимеров, и в 80-100 раз больше, чем полимеров, используемых в строительстве. Стоит заместить лишь малую часть этой колоссальной массы, чтобы получить настоящий прорыв в спросе на нефтехимическую продукцию.

Одним строительством, конечно, вопрос не исчерпывается. Большой потенциал видится в машиностроении, где, однако, требования к температурным и механическим свойствам материалов еще выше. Впрочем, уже есть успешные примеры, прежде всего, в аэрокосмической отрасли. Например, есть кейсы изготовления лопаток турбин реактивных двигателей из полимерных композиционных материалов на основе высокотемпературных смол. Композитные корпуса транспортных средств – уже давно не новость, конструкционные полимеры все активнее проникают в сферу вооружений и военной техники и т. д. Примеров достаточно, к сожалению, все эти ниши не столь емкие, как хотелось бы.

Расскажите коротко о задаче исследования «Завтрашний день нефтехимии: какими должны быть материалы будущего», которое Вы представите на конференции 12 апреля.

Методологически наше исследование строится на последовательном структурном анализе трех этих вариантов.

Мы рассматриваем, например, куда может двигаться автомобильная или упаковочная индустрия, чтобы продолжать снижать издержки и увеличивать потребительские характеристики товаров.

Мы задались вопросом, а что вообще является драйвером появления и внедрения новых материалов. Вариантов, в принципе, всего три:

Во-первых, это стремление производителей товаров снизить свои производственные издержки, чтобы успешнее конкурировать на рынке. Яркий пример здесь – упаковка напитков, молока. Переход со стеклянной тары на полимерную преследует цель именно экономии издержек при производстве и логистике продукции.

Во-вторых, это стремление обеспечить товары более высокими потребительскими характеристиками. Пример в этом направлении: «борьба за граммы» в авиации, где вес воздушного судна прямо влияет не его топливную эффективность, а значит, и на привлекательность для потребителя. Кстати, полимеры в автомобилестроении – это гибридный пример первых двух вариантов. С одной стороны, замена, например, дерева в отделке панелей или кожи в обивке сидений на полимеры удешевляет производство и делает товар более доступным для потребителя. С другой стороны, полимерные компоненты облегчают вес автомобиля, а значит, повышают его топливную эффективность, что также важно для потребителя.

В-третьих, когда производитель только выводит на рынок принципиально новый товар, создать который просто невозможно без новых материалов. Таких примеров меньше, они в основном концентрируются в области решений для медицины, в сфере вооружений и в сфере «биоразлагаемых» пластиков.

Понимание этих векторов позволяет сформулировать и требования к абстрактным материалам, с помощью которых эти векторы могут быть реализованы. Далее мы ищем такие абстрактные материалы на карте «механика-температура-обрабатываемость» среди уже существующих, либо же перспективных, либо же вообще пока не существующих. Например, активно обсуждаемые в последнее время аддитивные технологии, то есть, по попросту говоря, новый взгляд на методы обработки материалов, – это однозначно путь для снижения издержек, особенно в товарах с малой тиражностью. При этом, мягко выражаясь, далеко не все из современных commodity-пластиков найдут свое место в этой новой промышленной концепции, зато откроется ниша для других полимеров, пока играющих крошечные роли.

Насколько российские предприятия могут конкурировать в отношении изобретения и внедрения новых материалов или все-таки это глобальный процесс, в котором Россия остаётся в арьергарде?

В России уже есть и работают научные группы и небольшие компании, выпускающие высокотехнологичные материалы, например, высокотемпературные смолы для аэрокосмических композитов, пользующихся спросом во всем мире. Складывается любопытная картина: мы испытываем очевидные трудности с внедрением производств state-of-the-art материалов «сегодняшнего дня» (это хорошо видно, например, в цепочке производства углеволокна высокого класса, необходимого для современной конкурентоспособной авиации), но в материалах «завтрашнего дня» имеем почти те же стартовые позиции, что и у всех. Для российской отрасли очень важно сейчас верно угадать тенденцию и – раз уж мы «проспали» два окна в суперциклах в базовой нефтехимии, – верно инвестировать в разработку опережающих технологий/материалов и/или соответствующие мощности. Ключевое слово тут «верно»: примеров того, как ошибки такого рода «угадывания» приводили к провалу, тоже в России достаточно, к сожалению.

Россия. Весь мир. ЦФО > Нефть, газ, уголь. Химпром > oilcapital.ru, 21 марта 2018 > № 2539212 Андрей Костин

Новые санкции против России

После обвинения в адрес России Британия готова приступить к санкциям: высылка дипломатов, заморозка госактивов, возможность задержания потенциальных шпионов и расширение «списка Магнитского»

Великобритания напрямую обвинила Москву в отравлении Сергея Скрипаля. На сегодняшнем заседании парламента премьер Тереза Мэй заявила, что за минувшие сутки Россия продемонстрировала презрение к серьезности обвинений и не предоставила объяснений, как нервно-паралитическое вещество российского производства под названием «Новичок» оказалось на территории Соединенного Королевства.

Никаких доказательств причастности Москвы к отравлению Скрипаля при этом продемонстрировано не было. К материалам дела Россию не допустили, Москве даже не дали ознакомиться с самим веществом, попадание которого на территорию Британии нам нужно было объяснить в течение суток. «Других вариантов нет — Москва виновата», — заявила Мэй.

Председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов больше не удивляется такому подходу:

Федор Лукьянов: О чем речь? Какие доказательства? Это вообще давно пора прекратить требовать доказательств, потому что сейчас по-другому все это функционирует, как мы видим. Выдвигается некое обвинение, оно немедленно, очень мощно тиражируется, повторяется и становится буквально через шаг как бы аксиомой. Ну, и все. Какие доказательства аксиомы? Аксиома же не нуждается в доказательствах. Поэтому все уже, как бы решение принято относительно того, что случилось.

Еще она сказала, что, поскольку Россия не дала исчерпывающий, удовлетворяющий Великобританию ответ на ее вопрос в течение суток, значит, она и виновата. На ваш взгляд, в принципе, Россия могла как-то ответить так, чтобы это удовлетворило Великобританию?

Федор Лукьянов: На ультиматум такие страны, как Россия, не отвечают. Ультиматум выдвигается для того, чтобы на него не отвечали. Ну, потому что, ну, надо быть либо наивным, либо идиотом, чтобы считать, что страны калибра России — не только Россия к ним относится, чтобы они вообще реагировали на ультимативные требования. Конечно, такого не может быть.

И все-таки представитель заявил Британии о том, что все-таки страна намерена обратиться в Организацию по запрещению химического оружия за расследованием инцидента. Если все-таки такое обращение поступит, то вот это дает нам шанс доказать свою непричастность? В глазах, по крайней мере, Лондона или международного сообщества?

Федор Лукьянов: Нет. Я думаю, что, во-первых, это очень длинная канитель. Ну, такого рода организации, они, собственно, так устроены, что они должны серьезно подходить к любому вопросу, устраивать сложную процедуру. Все это затянется. И зачастую, когда уже заканчивается работа, даже, если она идет, проходит много времени. И, вообще говоря, это уже не производит никакого впечатления. Но это в том случае, если что-то делается. Я не убежден, что вообще что-то будет происходить. От того, что они заявили, это же не значит, что будет, действительно, обращение. Или, что это обращение будет такое, которое предусматривает, действительно, начало рутинной работы этой организации. Скорее, это обращение, если оно будет, будет чисто формальным для того, чтобы показать, что они и здесь нас не уважают. А вообще, ну, какая уже разница? Уже все политические меры принимаются и будут приниматься дальше. А все имиджевые снаряды выпущены. И это уже не развернешь. Уже, собственно говоря, неважно, что выяснят эксперты через год или полгода.

Среди мер, которые Британия вводит против России, — высылка 23 российских дипломатов, заморозка российских госактивов, если будет доказано их использование против безопасности Великобритании, возможность задержания потенциальных шпионов прямо в аэропорту, расширение «списка Магнитского», закон, который, кстати, еще не принят британским парламентом, а также заморозка сомнительных счетов россиян и так далее.

Тереза Мэй также отметила, что некоторые меры в отношении Москвы останутся секретными, а к действиям Лондона присоединятся Берлин, Париж и Вашингтон. Заявления британского премьера и список санкций Business FM обсудила с политологом Георгием Бовтом:

Снова ни слова о доказательствах. Как вам кажется, почему Мэй не ответила Лаврову, заявившему о готовности сотрудничать. Мол, покажите, формулы этого «Новичка», нервно-паралитического вещества, чтобы мы понимали, что комментировать. Эта логика была понятна. Лондон не отреагировал на такой призыв Лаврова.

Георгий Бовт: Потому что изначально Лондон взял очень высокую ноту и теперь не хочет отступать. И даже, если не будет доказательств в ближайшее время, они будут настаивать на своей версии и говорить, что это мы виноваты. Это, может быть, единственная удобная для нее политическая позиция, потому что, в любом случае, ее бы стали обвинять опять в мягкотелости, что она прошляпила преступление, такое как химическую атаку на территории Великобритании и так далее. Мало ей обвинений в том, что она «Брекзит» не может провести толком.

То есть в ближайшее время Лондон не будет предоставлять Москве формулы этого непонятного отравляющего вещества, чтобы мы понимали, что нам вменяют?

Георгий Бовт: Они постараются этого не делать. И под обвинение, что, дескать, русские все равно виноваты, что им еще предоставлять, еще отчитываться перед ними как преступниками. И попробуют сейчас протащить в Совете Безопасности какую-нибудь резолюцию, но там шансов у них, прямо скажем, мало, поскольку это Россией и гарантировано в этом случае. Будет интересно посмотреть, как поведет себя Китай. Наложит ли он вето или воздержится. За он голосовать, конечно, не будет.

Франция уже, кстати, поспешила заявить, что хотят дождаться все-таки результатов расследования, а потом уже какие-либо меры предпринимать. Еще одно странное заявление Мэй: Лондон будет замораживать российские госактивы, если будет доказано, что их использовали против безопасности Британии. Опять же выглядит очень декларативно. Как собирается это доказывать Тереза Мэй вместе с правительством? И вообще все санкции выглядят больше символическими, чем реальными.

Георгий Бовт: Все санкции выглядят так, что они сделаны с оговоркой, что, если что-то чему-то противоречит. Будут гадить, будут обыскивать самолеты «Аэрофлота» в таком усиленном режиме. Будут русских третировать на границе и при получении виз. Но это будет сделано с таким исключительно английским изящным фарисейством и лицемерием. С большими улыбками, так сказать, широкими, но вот, мол, так вот и так. Поэтому вот эти издевательства, они никак не будут формализованы, но их будет превеликое множество, конечно же. Что касается госактивов, ну, пусть попробуют.

Подводя итог, чего все-таки она добивается в результате? Побольнее уколоть Россию, найти новые причины для санкций? Или это в угоду собственным внутренним политическим интересам? Показать британцам, какая она сильная, решительная.

Георгий Бовт: Она добивается, прежде всего, того, что она покажет, что она не хуже Маргарет Тэтчер. Но вот уже получилось, что хуже, потому что в 1985 году Маргарет Тэтчер выслала все-таки 31 советского дипломата тогда, а она, видите, не дотянула до этого числа. Ну, и до Эдварда Хита не дотянула. Он в 1971 году аж все 105 выслал. Так, что слаба пока. На третьем месте идет.

Лондон приостанавливает все контакты с Москвой на высоком уровне, а у Сергея Лаврова отзовут приглашение посетить с визитом столицу Великобритании. Кроме того, члены королевской семьи и высокопоставленные британские чиновники не поедут на чемпионат мира в России.

Великобритания. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Химпром > bfm.ru, 14 марта 2018 > № 2531616 Федор Лукьянов

Аграрии не будут экономить на удобрениях

Готовясь к посевной, агропроизводители снижают нормы внесения удобрений, но не объемы их закупок

Снижение рентабельности сельхозпроизводства в сезоне-2017/18 не могло не сказаться на будущих затратах аграриев на посевную кампанию. Эксперты прогнозировали сокращение расходов по отдельным статьям. Но объемы использования минеральных удобрений сельхозпроизводители уменьшать не планируют. Сэкономив на них, можно недобрать урожай, а значит, и не получить дополнительную прибыль.

После двух прибыльных лет в минувшем сезоне из-за рекордных урожаев аграрии столкнулись с падением цен на продукцию и снижением маржи. Осенью прошлого года некоторые эксперты опасались, что уменьшение доходности выльется в экономию на составляющих для сева, в том числе на минеральных удобрениях. Однако сами сельхозпроизводители экономить не собираются. По оценке Минсельхоза, только за январь аграрии закупили удобрений более чем на 50% больше, чем за тот же месяц годом ранее. Всего же по итогам 2018 года общий объем внесенных минудобрений в пересчете на действующее вещество увеличится на 100 тыс. т до 3,3 млн т.

Рациональные нормы

За последние пять лет объем внесения минудобрений российскими сельхозпроизводителями вырос на 35%. По мнению директора торгового дома «Уралхим» Юрия Воронина, эта прибавка обусловлена повышением уровня образования аграриев и применением научного подхода к технологиям, что, в свою очередь, стало результатом роста маржинальности агробизнеса. В этом году на объемы закупки и внесения удобрений может повлиять фактор перепроизводства: в 2017-м был получен рекордный урожай зерновых, выросли сборы и других агрокультур. Как следствие, снизились цены. Теперь аграрии постараются выравнять баланс спроса и предложения и, возможно, сократят посевы. Поэтому и спрос на удобрения внутри страны несколько уменьшится или останется на том же уровне, не исключает он.

Тем не менее даже в условиях уменьшения доходности большинство опрошенных «Агроинвестором» сельхозпроизводителей не планирует снижать потребление удобрений, так как это может негативно сказаться на урожайности. Впрочем, нормы внесения удобрений у многих из них в последние годы уменьшились, но без ущерба для количества и качества урожая, а за счет применения современных технологий. «Нормы удобрений от поля к полю отличаются и зависят от анализов почвы, — рассказывает директор по развитию тамбовской «Терра де Люкс» Андрей Буханцов. — В целом их объем за последние пять лет у нас не изменился, и уменьшать его не планируем: без должного количества удобрений качественный урожай не получить. Экономия — это хорошо, но она должна быть правильная».

В АПК «Михайловское» (Ростовская область) с 2014 по 2018 годы норма внесения минеральных удобрений увеличилась в среднем в полтора раза, причем самый большой рост приходится на зерновые агрокультуры. «Мы перешли на выращивание современных высокоурожайных сортов, требовательных к агрофону», — поясняет председатель совета директоров компании Игорь Кужелев. Снижение объемов удобрений может крайне негативно сказаться на результате деятельности, так как в современных условиях получение высокого, а главное, качественного урожая без применения достаточного количества удобрений невозможно, убежден он. Однако, акцентирует топ-менеджер, количество приобретаемых удобрений напрямую зависит от доходности предприятия. «Если мы не получим прибыль, то не на что будет их покупать и внедрять современные технологии выращивания», — подчеркивает он. В 2018 году в «Михайловском» планируют вносить удобрения под все выращиваемые агрокультуры на разных этапах их производства, а также увеличивать количество подкормок. «В этом году мы собираемся подкармливать яровой ячмень в фазе кущения аммиачной селитрой, вносить удобрения под кукурузу и подсолнечник при посеве, а в прошлом сезоне мы этого не делали», — делится планами Кужелев.

Благодаря использованию современных технологий племенному заводу «Приневское» (Ленинградская область) удалось в последние пять лет сократить объемы используемых удобрений и расходы на них на 30%, экономия за сезон составляет около 5 млн руб. «Раньше мы вносили их вразброс, а теперь — локально, непосредственно под растения, а не в междурядья», — говорит главный агроном компании Игорь Орлов. Все благодаря новой современной технике: компания использует немецкие и голландские сеялки точного высева. В этом году на предприятии под многолетние травы и капусту планируют вносить аммиачную селитру, а сложные удобрения — азофоску — под морковь, свеклу, картофель. «Без калия тоже не обойтись, так как он способствует лучшему хранению выращиваемых агрокультур», — добавляет специалист.

В НПО «Нива» (Краснодарский край) за последние пять лет объемы использования минеральных удобрений, напротив, увеличились — примерно на 10%. «В этом году планируем вносить их под все агрокультуры, в среднем — 220 кг действующего вещества на гектар», — делится планами гендиректор компании Иван Молчанов.

А вот краснодарская агрофирма «Прогресс» общий объем удобрений под урожай 2018 года снизила на 15%. Причина — уменьшение доходности бизнеса в 2017-м. «В этом году мы уже внесли все основные удобрения, остались только те, что используют во время сева и подкормок, — рассказывает гендиректор компании Александр Неженец. — На гектар под озимую пшеницу мы вносим 50 кг действующего вещества фосфора, 100 кг азота, 65 кг калия. Плюс раз в пять лет дефекат — 10 т/га».

Нормы внесения в хозяйстве определяются после исследования состава почвы. Важнейшим показателем является анализ на уровень pH. «В Краснодарском крае даже по закону аграриям необходимо каждые пять лет производить почвенный анализ, раньше без его результатов не давали погектарную субсидию. И хотя сейчас данную форму господдержки упразднили, анализ почвы не отменили, мы же проводим такие исследования ежегодно», — рассказывает Неженец. В зависимости от наличия питательных веществ и того, какой урожай нужно получить, агрономы компании делают расчет, сколько и каких удобрений необходимо внести. Учитываются и особенности почвы. Допустим, проблемой земель «Прогресса» является недостаток в них доступного калия и высокий pH. Исходя из этого в хозяйстве не только рассчитывается объем, но и определяется форма внесения удобрений.

Каждый регион уникален, поэтому нельзя оценивать результат деятельности только на основании удобрений, напоминает Буханцов. Удобрения, конечно, важный фактор, но в области могут быть, например, проблемы с осадками, и тогда там нерентабельно использовать много удобрений, так как лимитирующим фактором будет влага, добавляет он.

Дорожают или нет

Российская отрасль минеральных удобрений уже несколько лет использует различные механизмы ограничения роста стоимости продукции для отечественных сельхозпроизводителей. В связи с этим у аграриев есть возможность закупать продукцию по цене ниже, чем на внешних рынках, обращает внимание гендиректор «ФосАгро» (крупнейший российский производитель минудобрений) Андрей Гурьев. В 2017 году аграрии приобретали удобрения по ценам ниже, чем в 2016-м, с учетом НДС, тары, транспортных и дистрибьюторских затрат. По состоянию на начало февраля цены тоже были ниже, чем на аналогичную дату 2017-го, или на том же уровне, утверждает он.

Стоимость удобрений растет с завидной регулярностью в основном из-за колебаний курса валют, каждый год на 15−20%, а в отдельные сезоны бывало и на 30%, не согласен Кужелев. Есть и сезонные изменения. «Обычно в ноябре-декабре цена снижается, в феврале-апреле, ближе к полевым работам, — растет, в июле-начале августа — снова немного уменьшается, а ближе к озимому севу, в сентябре-октябре, опять увеличивается из-за активизации спроса, — говорит он. — Мы обычно покупаем удобрения, необходимые в весенний период, в ноябре-декабре, а те, которые требуются под сев озимых и для основной обработки, — в июле — начале августа, после уборки зерновых».

В «Прогрессе» все виды удобрений, кроме азотных, закупили еще в августе прошлого года, когда начали получать первые деньги за урожай. «Цены по сравнению с предыдущим сезоном были выше примерно на 10%, — отмечает Александр Неженец. — Но, например, калия мы покупаем много — в пределах 2 тыс. т, поэтому на него имеем скидку». «Терра де Люкс» ведет закупку необходимых объемов традиционно в июле, когда цены на удобрения минимальны. У компании есть мощности, позволяющие хранить их до следующего сева, поясняет Буханцов.

Почти все удобрения, в частности аммиачная селитра и азофоска, сейчас стоят на том же уровне, что и годом ранее, говорит Орлов. Но подорожал хлористый калий: в прошлом сезоне его закупали по 12 тыс. руб./т, а в текущем — по 15 тыс. руб./т. Удобрения в «Приневском» приобретают зимой, а в середине апреля обычно происходят их поставки. Выгоднее всего закупать сложные удобрения весной, а азотные — в мае-июне, считает Молчанов. Самый пик цен, например, на азотные удобрения приходится на февраль: в этот период их стоимость увеличивается до 30%.

Однако не у всех аграриев получается приобретать удобрения в сезон низких цен. Чем раньше в регион приходит весна, тем раньше там начинают закупки под посевную, рассказывает гендиректор «ФосАгро-Регион» Андрей Вовк. «Первыми приступают к подготовке к севу регионы ЮФО, затем Черноземья, Поволжья и, наконец, Урала, — уточняет он. — Разница между началом закупок удобрений в этих регионах составляет один-два месяца». Но, подчеркивает топ-менеджер, само по себе время закупки — не решающий фактор. Главное — вовремя доставить необходимый объем на поля.

Так или иначе, многие сельхозпроизводители сталкиваются с проблемой хранения минеральных удобрений, затягивая с закупками до последних недель или даже дней. В результате в определенных регионах в период пикового спроса может возникнуть дефицит удобрений просто из-за того, что на местах не оказалось необходимого запаса продукции. А доставка по железной дороге занимает слишком много времени. «Аналогичным образом ситуация складывается осенью, с поправкой на ассортимент: под весенний сев по большей части закупают азотные удобрения, осенью — фосфорсодержащие, сложные и жидкие комплексные удобрения», — комментирует Вовк. По его мнению, избежать нехватки удобрений можно только работая с потребителями напрямую и планируя спрос для ранней доставки удобрений в регион. В сети «ФосАгро-Регион» эту работу выполняют региональные офисы: общаются с клиентами, изучают севооборот, консультируют хозяйства, помогают с разработкой систем питания растений — то есть планируют объем спроса. «Как правило, продукция аккумулируется под весенний сев на наших дистрибуционно-логистических центрах уже в сентября-октябре», — уточняет он. В начале феврале таких площадок у сети было 23, общей мощностью более 450 тыс. т.

Потребление остается низким

Спрос на удобрения со стороны российских производителей аграрной продукции растет, хоть и не быстрыми темпами. В середине января министр сельского хозяйства России Александр Ткачев сообщил, что за последние пять лет отечественные аграрии увеличили внесение минеральных удобрений на 33%. По словам исполнительного директора Российской ассоциации производителей удобрений (РАПУ) Игоря Калужского, на начало 2018 года на складах сельхозпроизводителей нашей страны находилось более 350 тыс. т удобрений. Только за январь было закуплено 171,5 тыс. т, в то время как годом ранее — 113,2 тыс. т.

Сырьевая база России позволяет выпускать всю линейку минеральных удобрений: азотные, фосфорные и калийные, рассказывает руководитель проектов практики АПК консалтинговой группы «НЭО Центр» Екатерина Михалева. При этом внутреннее потребление покрывает менее 30% производства, и, несмотря на его суммарный рост в течение последних пяти лет, устойчивой тенденцией это назвать нельзя. Доля внутреннего потребления минеральных удобрений остается невысокой, соглашаются аналитики «Текарта». И даже несмотря на ежегодный рост данного показателя, уровень использования удобрений в расчете на 1 га остается довольно низким и составляет в среднем 51 кг/га. Для сравнения, в Китае вносят около 440 кг/га, в Бельгии — 276 кг/га, а в США — 134 кг/га. Даже среднемировому показателю (100 кг/га) Россия уступает вдвое.

Компания «ФосАгро» (контролируется семьей Андрея Гурьева) в 2017 году увеличила производство на 10% — до более чем 8,3 млн т. В частности, выпуск фосфорсодержащих удобрений вырос до 6,6 млн т, азотных — до 1,7 млн т. 70% продукции группа реализует на внешних рынках, 30% — на внутреннем. По словам Гурьева, объем сотрудничества компании с российскими аграриями за последние пять лет удвоился. Так, только за прошлый год «ФосАгро» поставила отечественным сельхозпроизводителям 2,34 млн т минеральных удобрений и кормовых фосфатов, что на 12,3% больше показателей предыдущего года. «Мы понимали и понимаем всю ответственность за урожай, — говорит он. — Хороший сбор без минеральных удобрений невозможен».

Увеличение потребления минеральных удобрений в России связано с государственной политикой поддержки сельхозпроизводителей и с эмбарго на ввоз агропродукции в ответ на санкции, полагает Воронин. 35% произведенных «Уралхимом» удобрений реализуется на внутреннем рынке и СНГ, остальное — в странах дальнего зарубежья.

Однако приоритетным направлением для российских производителей удобрений остаются поставки на внешние рынки. Хотя динамика экспорта выглядит нестабильно. По информации «Текарта», если в 2014—2015 годах объем вывоза увеличился на 2,2% (до 11,2 млн т), то по итогам 2016-го отмечалось снижение на 4,4%. В прошлом году рост возобновился — плюс 6,3% до 11,4 млн т. Основной объем формируется за счет поставок калийных удобрений (56,5% в 2017 году). На протяжении длительного времени именно ориентация на экспортные направления является одной из тенденций российского рынка, которая позволяет говорить о том, что отечественные производители принимают активное участие в формировании мирового рынка. Так, доля российской продукции в общемировом потреблении в сегменте калийных удобрений достигает примерно 25%. Приоритетными направлениями поставок азотных удобрений за январь-ноябрь прошлого года, по данным «Текарта», стали Бразилия (1,21 млн т), США (0,56 млн т) и Украина (0,38 млн т), калийных — Бразилия (1,07 млн т), Китай (1,02 млн т) и Индия (0,56 млн т). А вывоз фосфорных удобрений шел в основном в близлежащие страны — Украину (1,1 тыс. т), Белоруссию (0,56 тыс. т) и Казахстан (0,04 тыс. т).

Объемы экспорта удобрений в натуральном выражении в последние пять лет росли более быстрыми темпами, чем внутреннее потребление, прибавляя ежегодно по 5%, знает Михалева. Однако в денежном эквиваленте вывоз сокращался вследствие падения цен на мировом рынке.

Спрос не упадет? По прогнозам экспертов, в 2018 году отрасль снова может рассчитывать на умеренный рост как производства, так и потребления удобрений. Темпы увеличения потребления в течение ближайших двух-трех лет будут положительны — плюс 1,5−2% в год среднем по каждой категории, считает Екатерина Михалева из «НЭО-Центра». Несмотря на ожидаемое снижение доходности сельхозпроизводства в текущем сезоне, реализация новых аграрных проектов, а также расширение уже запущенных приведет к росту суммарного спроса на минеральные удобрения со стороны отечественных аграриев на 3−4%.

На фоне растущих планов по производству сельхозпродукции емкость рынка будет расти, уверен Андрей Гурьев из «ФосАгро». На сегодняшний день российских производственных мощностей вполне достаточно, чтобы этот спрос удовлетворить. По информации РАПУ, на начало февраля динамика рынка (которая складывается из двух показателей — объем минеральных удобрений, приобретенных в 2018 году, и объем накопленных ресурсов) пока что лучше прошлогодней. Но фактический объем внесения минеральных удобрений будет зависеть в том числе и от платежеспособности аграриев.

Резкое снижение расходов на удобрения возможно только в случае катастрофического падения цены на зерно, но с запаздыванием на сезон после данного события, считает Игорь Кужелев из «Михайловского». «Это может случиться и за счет укрепления курса национальной валюты, которая влияет на нашу себестоимость и выручку, — добавляет он. — Ведь материалы не дешевеют, а цена нашей продукции падает». Цены стабилизировались По данным «Текарта», «переломным» периодом для цен на минеральные удобрения стал 2015 год. Тогда средняя стоимость отдельных их видов выросла на 20−50%. В частности, аммиачная селитра подорожала на 22%, аммофос — на 46%. Екатерина Михалева из «НЭО-Центра» оценивает среднегодовой рост цен за период 2013—2017 годов в 10%. Их увеличение связано со снижением курса рубля в ситуации, когда российские производители имеют возможность поставлять бóльшую часть продукции за рубеж, с переходом на принцип экспортного паритета после вступления в ВТО, а также с ростом транспортных тарифов (в частности, с запуском системы «Платон») и прочих логистических затрат, поясняет эксперт.

В 2016 году ситуация на рынке стабилизировалась, о чем свидетельствовала нисходящая динамика на отдельные виды удобрений, отмечают аналитики «Текарта». По итогам 2017-го данная тенденция сохранилась, что сказалось на увеличении объема закупок отечественными сельхозпроизводителями более чем на 15%. 22,1 млн т составило общее производство минеральных удобрений в России в 2017 году, по данным «Текарта». За пять лет объемы их выпуска увеличились почти на 25% (в пересчете на 100% д. в. — действующее вещество). Среднегодовой темп роста за это время оценивается примерно в 4,4%. Лидирующие позиции в структуре производства принадлежат азотным удобрениям: их выпуск, по итогам прошлого года составил 10 млн т или более 45% от всего объема. А самую заметную прибавку — почти на 10% до 8,5 млн т — показал сегмент фосфорсодержащих удобрений.

В 2017 г. Китайская национальная корпорация ядерной промышленности (СNNC) успешно осуществляла проекты на территории минимум пяти стран, среди которых Пакистан, Аргентина, Саудовская Аравия, США и Гана.

Так, в сентябре 2017 г. китайская корпорация завершила строительство первой очереди из четырех энергоблоков на атомной электростанции (АЭС) Чашма в Пакистане. В ноябре прошлого года СNNC и Пакистан договорились о создании на АЭС Чашма пятого энергоблока с реактором типа Hualong One мощностью свыше 1000 МВт.

В то же время СNNC заключила генеральный контракт с аргентинской компанией NASA. Китайская корпорация построит два энергоблока в Аргентине. На одном из блоков будет установлен тяжеловодный реактор, на втором – китайский реактор типа Hualong One.

В рамках соглашения с Саудовской Аравией СNNC будет заниматься освоением урана и тория. Началось официальное сотрудничество двух стран по всей производственной цепочке в области ядерной энергетики.

Китайская корпорация также ведет результативное сотрудничество с Ганой и США. А в феврале 2018 г. стало известно, что Китайская национальная ядерная корпорация займется восстановлением работы таджикского ядерного реактора "Аргус". Точный объем инвестиций на эти цели пока не сообщается.

Китай. Таджикистан. Гана. Весь мир > Электроэнергетика > chinapro.ru, 6 марта 2018 > № 2519824

Директор OCSiAl: В России сложнее транслировать идеи в бизнес.

Автор: Дмитрий Здорников

Академик РАН, научный руководитель и сооснователь OCSiAl Михаил Предтеченский рассказал РБК Новосибирск о том, как создать успешный бизнес, основанный на науке, горящем велосипеде и миграции ученых.

Компания OCSiAl, открытая в Академгородке в 2009 году, стала первой в мире, производящей одностенные углеродные нанотрубки в промышленных масштабах — до 10 тонн в год. В основе производства лежат идеи и исследования Михаила Предтеченского, которые также позволили значительно снизить цену производимых трубок, впервые сделав их применение в индустрии экономически доступным. Первая установка по синтезу была запущена в 2014 году. В текущем году Предтеченский рассчитывает запустить установку мощностью 50 тонн нанотрубок в год.

Про нанотрубки и легкие машины

— В истории были каменный век, бронзовый век, железный век и кремниевый век — все они определялись тем или иным материалом в своей основе. Я думаю, сейчас уместно использовать понятие «углеродный век». Сегодня остро стоят две проблемы: резкий рост потребления материалов и продуктов растущим населением планеты и, как следствие, увеличение выбросов углекислого газа.

Первоочередная задача нанотрубок — уменьшение количества потребляемых материалов. За счет чего это осуществимо? Берем материал, добавляем одну десятитысячную долю нанотрубок от всей массы и получаем фактически новый материал с уникальными свойствами.

Такие материалы с нанотрубками, к примеру, коренным образом изменят существующую технику. Представьте машину в два раза прочнее и в четыре раза легче современной. Она будет не только быстрее, но и экономичнее — в разы снизится расход топлива.

О науке как бизнесе

— Нанотрубки — это фундаментальное открытие. И сейчас идет спор о том, насколько значима такая наука. Я скажу так: нет фундаментальной науки, есть фундаментальные результаты. Если ученый занимается исследованиями, говорит об их важности, но при этом результаты никому не интересны — в чем здесь фундамент? Процесс может вести вникуда, и его можно называть хоть фундаментальным, хоть прикладным, если за это платят. Реальные результативные научные открытия, как правило, приводят к появлению нового продукта как, например, открытие графена.

В истории есть примеры, когда в некоторых высокотехнологичных странах государство не тратило деньги на науку. Развитие происходило за счет коммерческих компаний, которые спонсировали науку и занимались наукоемким бизнесом.

Например, наши лаборатории по оснащению превосходят многие лаборатории институтов, мы привлекаем специалистов из вузов. Что до стимулирования науки — это можно делать как деньгами, так и законами. Главное — браться за нее и делать.

Про торговлю тоннами

— Прелесть нанотрубок еще и в их чрезвычайно низких концентрациях, необходимых для кардинального изменения свойств материалов. Например, одного килограмма нанотрубок хватит, чтобы улучшить километр асфальтированной трассы — срок службы асфальта будет в четыре раза длиннее.

До нас торговали граммами, а мы производим и реализуем материал тоннами. Когда мы вышли с нашим продуктом на рынок, то отправили в несколько тысяч компаний бесплатные образцы по одному грамму. И ушло на это всего пару килограмм. Данное действие сразило всех.

Продукцию OCSiAlа можно использовать в аккумуляторных батареях для увеличения их емкости и срока службы, в смолах и красках для обеспечения проводимости электричества и улучшения механических качеств. В перспективе добавление нанотрубок в материалы позволит создавать более легкие конструкции с повышенной прочностью.

О миграции ученых

— Чтобы появлялись новые идеи, нужна уникальная среда, ведь с учеными людьми перетекают и образуются новые идеи. В Академгородке исторически сформирована уникальная атмосфера, сегодня представленная в виде Технопарка и различных бизнес-структур. А начинается все с физико-математической школы при НГУ. Она, как пылесос, всегда стягивала талантливых ребят и замыкала их на себя.

Большинство успешных инновационных компаний и институтов у нас сегодня возглавляют выпускники этой школы. Дальше шел университет. И здесь работа организована так, что большинство студентов заняты в реальном сегменте науки. Например, в прошлом году НГУ по инициативе OCSiAl открыли кафедру нанокомпозитных материалов. Это, по сути, новая отрасль. И мы уже готовим для нее специалистов. Надеюсь, эти ребята принесут пользу нашей стране.

Можно строить гостиницы и дороги — это вещи важные и полезные. Но если мы построим только их, то в конце пути никакой науки не возникнет. Сперва должно быть существо — уровень научных исследований, кадры и условия для создания нового бизнеса.

Это ключевые факторы, которые надо учитывать при формировании научной среды. Что это значит? В наш регион должна стекаться молодежь. Нужны благоприятные условия для их привлечения: возможность работать неподалеку от дома на мировом уровне, ну и, конечно, получать достойную зарплату. Хорошая зарплата и перспективы важны не меньше чем, дороги и гостиницы.

Про управление людьми

— Совмещение науки и бизнеса — это редкое явление. Если было бы иначе — подобных OCSiAl стартапов сейчас было множество. Когда я работал заведующим лабораторией, я осознал, что обычно люди рождаются с таким сочетанием характеристик, это просто невозможно привить. Следовательно, нужно обязательно помогать ученому их развивать.

Сегодня офисы компании, помимо России, присутствуют в Люксембурге, США, Китае, Гонконге, Корее и Индии. Общий штат составляет больше 350 человек.

Ученый — человек уникальный и творческий. И за свою жизнь людьми «не учеными» я не управлял. Если мы хотим создать технологичный бизнес, нам нужны соответствующие условия для привлечения людей: это возможность решать интересные задачи и трудиться в компании мирового уровня. Кажется, нам удается — никто из нашей компании сам не увольняется. Помимо этого необходима, конечно, и рука управленца.

Что до меня — я не политик, а полевой боец. Мне приходится постоянно быть на острие дел, контролировать весь процесс. Может, поэтому в коллективе меня считают жестким.

Про сложность работы в России

— Вот, допустим, у вас есть желание взяться за науку. Что нужно? Идея. От идеи до готового продукта долгая дорога, которая отсеивает слабых. Но самый опасный участок дороги для изобретения наступает после — это внедрение. Внедрять новые проекты сложно.

Есть много компаний, которые открывали производство и закрывались, не разработав должной стратегии. В этом плане в России даже сложнее транслировать идеи в бизнес. Эту ситуацию хорошо обрисовывает анекдот. Спрашивает мальчик у отца президента, каково это — быть главным в стране. Отец отвечает: «Несложно. Это как кататься на велосипеде. Только велосипед горит, и ты горишь, и все вокруг горит».

Про амбиции и извлечение прибыли

— Когда я понял, что идеи нужно воплощать в жизнь, я создал свой небольшой частный институт, много работал с иностранными корпорациями, выполнял для них заказы. Щелчком, который запустил наш проект, стало мое знакомство с Юрием Коропачинским и его друзьями-бизнесменами. Амбиции, которые у нас были при создании проекта, требовали высочайших компетенций по всем направлениям: от знания бизнес-стратегии до научных массивов в области нанотрубок.

Комплексный подход — это отличительная черта наукоемкого бизнеса. Здесь нет какой-то одной опоры. Цель — извлечение прибыли из идеи. Вопрос не в том, как создать успешный бизнес, основанный на науке, а в том, как его растиражировать.

Первым делом мы сформулировали требования к бизнесу: он должен быть высокотехнологичным, должен оказать существенное влияние на технологический уровень планеты, в разумные сроки сформировать рынок и быть коммерчески успешным. После того как мы сформулировали эти требования, начался процесс перебора идей. Мой взгляд зацепился за нанотрубки, и стало ясно, что отказываться от идеи такого стартапа — глупо, ведь они удовлетворяли всем критериям. То есть, в отличие от большинства других стартапов, мы сначала сформулировали задачу создать масштабируемое производство «одностенок» и снизить на них цену, а только затем начали искать пути ее решения.

Про дешевые нанотрубки

— Низкая стоимость трубок здесь, конечно, принципиальна, ведь ситуация, когда вам необходимо заплатить $200 за необходимый объем трубок, чтобы улучшить материал стоимостью в $10, абсурдна. Максимальная цена компонента должна быть $1–2.

И нам удалось достичь этой цели — мы опустили цену в сто раз, не потеряв в качестве. Это та цена, при которой становится возможно массовое использование нанотрубок в индустрии.

Кроме того, нам удалось добиться создания цветных проводящих пластиков и резины. Раньше из-за добавления технического углерода подобные материалы могли быть лишь черного цвета.

Про конкурентов

— В 2012 году Showa Denko закрыли свое производство нанотрубок. Они производили сотни тонн многостенных нанотрубок, которые по характеристикам значительно уступают одностенным. Видимо, на начальном этапе компания не смогла правильно проанализировать материалы и рынки. При этом, остановившие производство компании до сих пор уверены, что само по себе направление перспективное.

На рынке «одностенок» сейчас существует лишь две крупные компании: наша и японская Zeon. Вторая продает трубки по цене порядка $10 тыс. за килограмм и производят они около тонны. В этом плане у нас есть не только преимущество в цене, но и в масштабах производства. Считаю, что такого успеха нам удалось достичь из-за уникального подхода к совмещению науки и бизнеса.

Люксембург. США. Весь мир. СФО > Химпром. Приватизация, инвестиции > rusnano.com, 22 февраля 2018 > № 2511553 Михаил Предчетенский

Недовнесём, но вывезем!

о рекордном экспорте российских удобрений

Русский человек легко переходит от самоуничижения к шапкозакидательской гордости, и эти два состояния у него чередуются на манер перемежающейся лихорадки. Нынче мы в горделивой фазе. Вот и сайт «Сделано у нас» оповещает:

«В 2017 г. Россия экспортировала 34,35 млн т минеральных удобрений. Это стало новым рекордом, значительно превысившим прежний максимум 2015 г. — 31,65 млн т. В 2016 г. экспорт равнялся 31,51 млн т, таким образом, рост к предыдущему году составил 9% или 2,84 млн т — это весьма значительные показатели.

В мировом масштабе Россия в XXI в. сохраняет позицию крупнейшего экспортера удобрений (лишь в 2015 г. она уступила Китаю 8%). При этом Россия — единственный крупный экспортёр удобрений, поставляющий все 3 основные их вида: азотные, калийные и смешанные (сложные).

По нашей оценке, Россия спустя 3 года вернулась на первое место в мире по экспорту азотных удобрений, опередив Китай, который значительно уменьшил их вывоз (примерно до 11-11,5 млн т)». Такие вот мы герои-молодцы.

Наверное, кому-то, безмерно далёкому от земли, покажется: встаёт с колен Россия – и зерно вывозит, и удобрения. Потому что простая, естественная точка зрения такова: за границу продают излишки, т.е. то, чего в избытке дома. Но увы, мы вывозим не излишки, а то, что насущно нужно на родине. До революции 1917 г. это было зерно: вывозили на фоне хронического недоедания. Была даже знаменитая формула, приписываемая министру финансов Вышнеградскому: «Не доедим, но вывезем!» (впрочем, есть мнение, что сказано это было с горькой иронией).

Сегодня похожая история – с удобрениями. По данным портала Total-rating.ru, в России вносится в среднем 16 кг минеральных удобрений на га. Разумеется, реальные цифры в приличных хозяйствах очень отличаются: в нашем хозяйстве мы вносим 150-200 кг., но средние цифры – вот такие. При этом в Белоруссии вносят 271 кг (что понятно: почвы бедные), в Польше 213, в Германии 198.

И мы, при среднем внесении в 16 кг, патриотически гордимся экспортом минеральных удобрений! Есть данные, что мы находимся по показателю внесения минеральных удобрений на уровне 1964 г. Мы заездили нашу землицу-матушку, словно тощую деревенскую клячу, не возвращая ей даже тех питательных веществ, которые растения выносят из почвы. Это ведёт к постепенной деградации почв, что в дальнейшем поправить будет очень трудно. Не хочется повторять высокопарных банальностей насчёт того, какую землю мы оставим детям и внукам: это каждый может сам сообразить. Оставим выпаханные поля и экологическое загрязнение от химического производства, потому что производство минеральных удобрений – это большая химия.

Почему так происходит? Понятно, почему: нашим крестьянам удобрения не по карману. Прелестная картинка: наши крестьяне в свободной рыночной конкуренции за собственные русские удобрения проигрывают иностранному субсидированному фермеру. Тому самому, которому на гектар посевов государство платит в 20-30 раз больше, чем у нас. Потому удобрения и уезжают за границу, что не находят платежеспособного спроса внутри страны.

Как можно помочь делу? «Если б я была царица», я бы брутально запретила экспорт минеральных удобрений. Это дело очень важное – и срочное. Надо хотя бы остановить деградацию земель, не говоря уж об улучшении. Но тогда надо или давать целевые субсидии крестьянам на удобрения, или компенсировать убытки производителей удобрений. М-да, трудновато быть царицей – даже мысленно… Вообще, по уму, такие стратегически важные производства не должны находиться в частных руках.

В любом случае, пора выкинуть на помойку рыночную догму: наращивание экспорта – высшая цель и универсальный критерий успеха. Да, для страны типа Италии экспорт – жизненно важен, поскольку ёмкость внутреннего рынка не достаточна и нужно закупать отсутствующее сырьё. Оттого в Европе издавна и молятся на экспорт, ставят его во главу всей экономической деятельности. У нас совсем не та ситуация. Нам нужно в первую очередь не завоёвывать чужие рынки, а отвоевать свой, весьма ёмкий.

Для начала хорошо бы нам обеспечить себя едой на 100%. В 2017 г. мы ввезли продовольствия на 24,36 млрд. Долл., а вывезли на 16,7 млрд. И не надо про «ананасы в шампанском»: мы ввозим порядочно мяса, яблок и прочих обычных вещей.

Больше ста лет назад раскаявшийся революционер Лев Тихомиров писал в брошюре «Вопросы экономической политики» (1899 г.): «Вся наша экономическая политика должна исходить из помышления о потребностях внутреннего рынка. Цель экономической политики России – страны великой, имеющей внутри себя все необходимые и разнообразнейшие средства для существования, – сводится в целом к созданию могучего, самоудовлетворяющегося производства, добывающего все нужное для населения и обрабатывающего эти продукты во всем разнообразии и совершенстве, какие только допускаются культурой и техникой данной эпохи». Вот к чему надо стремиться, наплевав на болтовню об ужасах автаркии и железного занавеса. А когда достигнем – тогда и будем патриотически гордиться. Не раньше.

Татьяна Воеводина

Россия. Весь мир > Химпром > zavtra.ru, 21 февраля 2018 > № 2507859 Татьяна Воеводина

Министерство коммерции КНР введет антидемпинговые меры в отношении импортируемого стиролового мономера. Это означает, что импортеров обязуют вносить денежный депозит при покупке соответствующей продукции.

Министерство провело антидемпинговое расследование и установило, что китайские производители стирола существенно пострадали из-за ввоза аналогичной продукции из Республики Корея, США и Тайваня по демпинговым ценам. Так что меры распространяются на импортеров именно их этих стран.

Они будут вносить деньги на депозит таможенного органа в размере от 5% до 10,7% от стоимости товара в зависимости от установленной величины демпинговой маржи.

Стироловый мономер, или фенилэтиленом, используется для производства полистирола, который необходим при производстве пластмассы и пенопласта.

Напомним, что в 2017 г. общий объем внешней торговли Китая составил 27,79 трлн юаней ($4,28 трлн). Это на 14,2% больше, чем в 2016 г. В прошлом году китайский экспорт достиг 15,33 трлн юаней. Это на 10,8% больше, чем годом ранее. Прошлогодний импорт Поднебесной составил 12,46 трлн юаней. Он увеличился на 18,7% в годовом сопоставлении. Активное сальдо торгового баланса страны вышло на отметку в 2,87 трлн юаней.

В декабре 2017 г. положительное сальдо международной торговли товарами и услугами Китая достигло 208,1 млрд юаней ($33,03 млрд). За последний месяц прошлого года доходы Поднебесной от международной торговли товарами и услугами превысили 1,6 трлн юаней, а расходы – 1,4 трлн юаней.

Министерство коммерции КНР введет антидемпинговые меры в отношении импортируемого стиролового мономера, согласно которым импортеры будут обязаны вносить денежный депозит при покупке соответствующей продукции.

В ходе проведенного министерством антидемпингового расследования было установлено, что китайские производители стирола существенно пострадали из-за ввоза аналогичной продукции из Республики Корея, США и с Тайваня по демпинговым ценам, сообщается в заявлении ведомства.

Начиная со вторника импортеры соответствующей продукции из вышеуказанных стран и регионов будут обязаны вносить деньги на депозит таможенного органа в размере от 5 до 10,7 процента от стоимости товара в зависимости от установленной величины демпинговой маржи.

Стироловый мономер, также называющийся фенилэтиленом, широко используется для производства полистирола, который, в свою очередь, применяется в производстве пластмассы и пенопласта.

Минкоммерции КНР начало антидемпинговое расследование в отношении названной продукции в июне 2017 года, получив жалобы от отечественных компаний.

Иран имеет самодостаточность в удобрениях на 80 %

Компания сельскохозяйственной поддержки, связанная с Министерством сельскохозяйственного развития Ирана, до настоящего времени поставила фермерам страны около 1,9 млн. тонн азотных, фосфатных и калийных удобрений в текущем 1396 иранском году (начался 21 марта 2017 года), из которых 80 % составила продукция иранских производителей, рассказал генеральный директор компании.

Хамид Расули добавил, что оставшиеся 20 % были импортированы из Нидерландов, Болгарии, Китая и Ливана, сообщает информационное агентство Mehr News.

"Более 1,6 миллиона тонн этих удобрений уже доставлены фермерам по всей стране. У нас есть более 300 000 тонн удобрений, хранящихся на складах, которые будут использоваться при весеннем культивировании сельскохозяйственных культур. Мы не будем испытывать недостаток в этой области", - сказал он.

Расули отметил, что, основываясь на докладе Института исследований почв и водных ресурсов, в сельскохозяйственном секторе Ирана ежегодно требуется около 4 миллионов тонн удобрений.

В 2017 году прибыль нефтяной и химической промышленности Китая превысила 840 млрд юаней /около 134 млрд долларов США/ с приростом на 51 процент. Об этом сообщила во вторник Китайская федерация нефтяной и химической промышленности.

Как показывают данные, в прошлом году, после трехлетнего снижения показателей, вновь наметилась тенденция роста прибыли в нефтяной и химической отраслях Китая.

В частности, прибыль в нефтеперерабатывающей промышленности выросла на 14,4 проц., а в химической промышленности - на 40,2 проц.

Зампредседателя Китайской федерации нефтяной и химической промышленности Фу Сяншэн заявил, что в 2017 году доходы от основной деятельности в нефтяной и химической отраслях выросли в общей сложности на 15,7 проц. В отрасли химической промышленности такие виды продукции, как композиционные материалы, основные химические продукты и специализированные химикаты внесли наибольший вклад в увеличение прибыли.

Что касается природного газа, то увеличиваются темпы роста и доля потребления газа, быстрыми темпами также растет спрос на новые и чистые источники энергии, сообщил Фу Сяншэн.