Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

СМИ России покажут серию телепередач "Любимые крылатые выражения Си Цзиньпина"

Александр Евгеньев

К визиту председателя КНР Си Цзиньпина в Россию с 7 мая приурочен выпуск в эфир СМИ России серии телепередач Медиакорпорации Китая "Любимые крылатые выражения Си Цзиньпина".

Фокус в передачах сделан на таких темах, как взаимное обучение цивилизаций, инновационное развитие, культурное наследие и этическое воспитание. В них собраны цитаты из древних китайских книг и классических высказываний, использованные в выступлениях, статьях и беседах председателя КНР. Они ярко демонстрируют выдающуюся политическую мудрость, глубокую философскую подготовку и благородные человеческие качества Си Цзиньпина.

Все высказывания - из классических китайских произведений, древних легенд, исторических и философских трактатов - китайский лидер всегда употребляет точно к месту. Например, цитата "Учишься в одиночку - станешь невежественным и ограниченным", взятая из "Учебного записника "Лицзи", в полной мере демонстрирует приверженность Китая открытости и толерантности, а также его стремление к тому, чтобы страны укрепляли взаимопонимание и углубляли сотрудничество через диалог. Цитата "Законы природы неизменны. Следование им ведет к благополучию", взятая из "Рассуждений о небе" Сюнь-цзы, означает, что природа развивается по своим собственным законам, и если управление обществом согласуется с этими законами, то в нем воцарятся стабильность и порядок. Председатель Си Цзиньпин в своем выступлении на открытии Боаоского форума в 2018 году использовал эту классическую цитату, что отражает методологию применения традиционной китайской философской мудрости к современным проблемам. Это не только обеспечивает теоретическую основу для всестороннего углубления политики реформ и открытости Китая, но и вносит китайский вклад в глобальное управление.

С 7 мая серию передач "Любимые крылатые выражения Си Цзиньпина" начинают транслировать на своих каналах и интернет-площадках СМИ России, в том числе ВГТРК, "Российская газета", "Большая Азия" и другие. Представители различных кругов России с большим интересом ждут показа передач. Они отметили, что это поможет российскому народу лучше прочувствовать богатую и древнюю историю и культуру Китая, а также лучше понять идеи руководителя Китая в области государственного управления.

Россия. Китай > СМИ, ИТ. Образование, наука > rg.ru, 7 мая 2025 > № 4779620 Си Цзиньпин

"Крупнейшее международное мероприятие": Кто из иностранных лидеров приедет в Москву 9 мая

Москву 9 мая посетят 29 лидеров государств

Кира Латухина

На юбилей Великой Победы в Россию приглашены многочисленные иностранные гости - Парад Победы посетят 29 лидеров государств, по Красной площади пройдут 13 парадных воинских расчетов из-за рубежа.

"80-летие Победы - это действительно важное событие, и международная составляющая, связанная с этим торжеством, продлится четыре дня - с 7 по 10 мая", - заявил помощник президента РФ Юрий Ушаков. В Москву приедут лидеры стран бывшего СССР - Азербайджана, Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана, а также главы Абхазии и Южной Осетии. Среди других стран, лидеры которых прибудут на Парад Победы, - Босния и Герцеговина, Бразилия, Буркина-Фасо, Венесуэла, Вьетнам, Гвинея-Бисау, Египет, Зимбабве, КНР, Конго, Куба, Лаос, Монголия, Мьянма, Палестина, Сербия, Словакия, Экваториальная Гвинея и Эфиопия. Четыре государства - Индия, Индонезия, Никарагуа и ЮАР - будут представлены на достаточно высоком уровне. На Парад придут и генеральные секретари ШОС, СНГ, ЕАЭС, ОДКБ, Союзного государства России и Беларуси и других объединений.

Празднование 80-летия Победы превращается в поистине крупнейшее международное мероприятие, показатель авторитета России в мире

По Красной площади маршем пройдут парадные расчеты 13 стран - Азербайджана, Вьетнама, Беларуси, Египта, Казахстана, КНР, Киргизии, Лаоса, Монголии, Мьянмы, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. Приглашены главы всех аккредитованных в России диппредставительств. На Параде будут присутствовать ветераны из зарубежных стран, в том числе из Израиля и США. "Приглашение направлено и американскому послу, но будет ли она на Параде, увидим 9 мая", - заметил Ушаков.

Приглашены на Парад и руководители оборонных ведомств ряда государств. Так, в Кремле ожидают, что 34 страны направит представителей своих министерств обороны.

В эти дни состоятся три официальных визита иностранных лидеров в Россию. Кроме того, Владимир Путин проведет свыше 15 двусторонних встреч и ряд бесед в формате "на ногах".

Череда международных событий начнется уже в среду с официального визита в Россию президента Венесуэлы Николаса Мадуро. После переговоров с российским лидером он останется для участия в мероприятиях 80-летия Великой Победы. Для закрепления особого характера отношений согласован межгосударственный договор о стратегическом партнерстве и сотрудничестве - его подпишут президенты по итогам переговоров. Также вечером Путин проведет три встречи с иностранными лидерами - президентами Кубы, Монголии и Конго.

В четверг, 8 мая, главным событием станет официальный визит председателя КНР Си Цзиньпина. Он начнется переговорами в узком составе, затем в расширенном, после чего состоится подписание документов и выступление перед СМИ. Будут два совместных заявления по итогам переговоров. Первое касается углубления отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, а второе - глобальной стратегической стабильности. Также будут подписаны межправительственные и межведомственные документы.

В программе визита председателя КНР - официальный завтрак, в котором примут участие по 7-8 человек с каждой стороны и будут обсуждаться важнейшие стратегические вопросы, а также доверительная беседа лидеров за чаем в формате один на один. Как пояснил Ушаков, последние годы такой пункт программы предусматривается во всех российско-китайских встречах на высшем уровне.

Несмотря на по-прежнему враждебное отношение к России со стороны ряда западных стран, мы весьма успешно проводим крупнейшие масштабные международные мероприятия на наших российских площадках

Во время чаепития будут обсуждаться важнейшие ключевые вопросы стратегического взаимодействия России и Китая, самые деликатные и чувствительные, пояснил помощник российского лидера. "Это в том числе украинская тема, российско-американские отношения, - все, что можно представить", - добавил он.

Естественно, лидер КНР в качестве главного гостя будет присутствовать и на других торжественных мероприятиях, посвященных 80-летию Победы. Отношения находятся на наивысшем за всю историю уровне, оценил Ушаков. Сотрудничество Москвы и Пекина полностью доверительное, равноправное, взаимовыгодное и не направленное против третьих стран. "Российско-китайская связка играет стабилизирующую роль во всех международных делах", - отметил помощник президента РФ.

В четверг вечером после завершения официального визита китайского лидера Путин устроит большой прием - концерт и официальный обед для всех уже прибывших глав иностранных делегаций, в том числе, конечно же, там будет и Си Цзиньпин.

Главный день торжеств - 9 мая - начнется церемонией встречи глав иностранных делегаций. Все вместе пройдут на Красную площадь, займут места на трибунах, посмотрят военный парад, возложат венки к Могиле Неизвестного Солдата и сфотографируются. Затем в Кремле состоится официальный прием глав государств и почетных гостей от имени президента РФ.

После этого продолжится череда встреч с лидерами, и стартует она беседой с президентом Бразилии Лулой да Силва. Потом Владимир Путин встретится с президентом Египта Абдельфаттахом Сиси. После чего состоится беседа с президентом Сербии Александром Вучичем и встреча с председателем правительства Словакии Робертом Фицо. Завершится программа президентских встреч 9 мая беседой с президентом Узбекистана.

Во время торжественного обеда Путин также сможет побеседовать "на ногах" с рядом лидеров, с которыми не удалось согласовать проведение полноформатных встреч из-за нехватки времени, пояснил Ушаков.

Наконец, в завершающий день торжеств, 10 мая, состоится официальный визит в Россию генерального секретаря ЦК Вьетнама То Лама. Запланирована беседа в узком составе, затем российско-вьетнамские переговоры с участием делегаций. По итогам будет подписана совместная декларация и целый ряд документов.

Международный марафон завершат шесть двусторонних встреч, которые закончатся уже очень поздно вечером 10 мая: с президентами Лаоса, Зимбабве, Палестины, Буркина-Фасо, Абхазии и Южной Осетии.

"Празднование 80-летия Победы превращается в поистине крупнейшее международное мероприятие, показатель авторитета России в мире", - подчеркнул Ушаков, сравнив эти четыре майских дня с саммитом БРИКС в Казани. "Несмотря на по-прежнему враждебное отношение к России со стороны ряда западных стран, мы весьма успешно проводим крупнейшие масштабные международные мероприятия на наших российских площадках", - отметил помощник президента РФ. Так, например, осенью запланировано еще одно масштабное событие - состоится первый российско-арабский саммит.

Россия. Китай. Весь мир > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 7 мая 2025 > № 4779617

Председатель КНР Си Цзиньпин: "Уроки прошлого во имя будущего"

Авторская статья для "Российской газеты"

Председатель КНР Си Цзиньпин

Текущий год проходит под знаком 80-летия Победы китайского народа в Войне сопротивления японским захватчикам, Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне и Победы в мировой антифашистской войне. В этом году также исполняется 80 лет ООН. В сезон, когда расцветают яблони и груши, я посещаю Россию с государственным визитом и принимаю участие в торжествах, посвященных 80-летию Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне. Вместе с героическим российским народом чтим память о прошлом и низко склоняем головы перед павшими героями.

Буквально 10 лет назад, участвуя в праздновании 70-летней годовщины Победы в Великой Отечественной войне, я специально принял 18 российских ветеранов, которые сражались в кровопролитных боях на фронтах Великой Отечественной войны и Войны сопротивления китайского народа японским захватчикам. Воспоминания о стойкости и силе несгибаемой воли ветеранов до сих пор живы у меня в памяти. Теперь ушли из жизни некоторые из этих героев, с нами нет генерала армии М. Гареева и генерал-майора Т. Щудло, о них глубоко скорблю. Все, кто совершил великий подвиг ради победы в мировой антифашистской войне - от рядовых до генералов, никогда не забудутся! Вечная память героям, вечная им слава в сердцах наших живет!

Мировая антифашистская война свидетельствовала о боевом братстве, взаимной помощи и поддержке народов Китая и России. В самые тяжелые годы войны против японских агрессоров на помощь китайскому народу прилетели советские летчики. Многие из них ценой своей жизни отстояли воинскую славу, оставив героические следы в небе над китайскими городами, такими как Нанкин, Ухань и Чунцин. В опаснейший момент Великой Отечественной войны "восточный Рихард Зорге" - знаменитый разведчик Коммунистической партии Китая Янь Баохан своевременно передал советскому руководству ценную разведывательную информацию. В пламенные годы масштабные поставки советского вооружения в Китай и обратные потоки крайне востребованных для СССР стратегически важных грузов обеспечивала трансграничная "артерия жизни", проложенная через "мертвую" пустыню совместными усилиями двух стран и сыгравшая значительную роль во взаимной поддержке борьбы с фашистами. Дружба, спаянная кровью народов двух стран, словно вечная бурлящая река Хуанхэ и необъятная Волга, дает неиссякаемый источник энергии для передачи глубокого чувства взаимной симпатии из поколения в поколение.

80 лет назад мировые силы справедливости, в том числе Китай и СССР, объединились во имя отважной борьбы против общего врага, одержали победу над свирепыми фашистами. Сегодня, спустя 80 лет, зашкаливают действия унилатерализма, гегемонии, бесчинства и буллинга - все это вновь подталкивает человечество к перепутью. Куда идти дальше, что выбрать: солидарность или раскол, диалог или конфронтацию, всеобщий выигрыш или игру с нулевыми результатами? Великий русский писатель Лев Толстой в эпопее "Война и мир" пишет: "Предмет истории есть жизнь народов и человечества". Историческая память и правда, не стираемая временем, дает нам вдохновения и уроки, всегда напоминая о реальности и указывая путь в будущее. Важно сохранять историческую память, уроки из Второй мировой войны следует извлекать. Итоги великой победы в мировой антифашистской войне должны служить источником умов и энергии для борьбы с гегемонизмом и политикой силы во всех проявлениях, ради светлого и прекрасного будущего человечества.

Важно неуклонно отстаивать историческую память и правду о Второй мировой войне.

Будучи главными театрами военных действий в Азии и Европе, Китай и Советский Союз приняли основной удар милитаристской Японии и нацистской Германии, внесли решающий вклад в Победу в мировой антифашистской войне. Война сопротивления китайского народа японским захватчикам началась раньше всех и продолжалась дольше всех. Под единым знаменем антияпонского национального фронта, созданного Компартией Китая, китайские сыновья и дочери поднялись в едином порыве на бои для разгрома злобных, крайне жестоких японских милитаристов, понесли огромные потери и вписали самые славные страницы в летопись этой героической войны. В Европе на передовой несгибаемая Красная армия Советского Союза сокрушила коварные амбиции нацистов, освободила порабощенные немецким фашизмом народы, своей триумфальной победой увенчала великолепную эпопею Великой Отечественной войны.

История учит, что свет разгонит мглу, и справедливость в конце концов победит зло. Международный военный трибунал в Нюрнберге и Международный военный трибунал для Дальнего Востока приковали преступников войны к позорному столбу истории навсегда. Эти два справедливых приговора, их историческая ценность и эпохальная значимость никак не подлежат пересмотру! Попытки искажения исторических фактов о Второй мировой войне и отрицания ее итогов, дискредитации исторических подвигов Китая и Советского Союза обречены на провал! Любой номер повернуть колесо истории вспять не пройдет ни с народами Китая и России, ни с народами мира!

Важно решительно отстаивать послевоенный международный порядок.

Создание Организации Объединенных Наций было, пожалуй, важнейшим решением, принятым мировым сообществом при окончании Второй мировой войны. Китай и Советский Союз являются одними из первых подписантов Устава ООН.

Постоянное членство наших стран в Совете Безопасности ООН обусловлено историей, досталось нам ценой жизни и крови. Чем сложнее складывается международная обстановка, тем важнее защищать и обеспечивать авторитет ООН, твердо отстаивать ооноцентричное мироустройство, основанный на международном праве миропорядок и основные нормы международных отношений, базирующиеся на целях и принципах Устава ООН, последовательно способствовать формированию равноправного и упорядоченного многополярного мира, общедоступной и инклюзивной экономической глобализации.

Текущий год ознаменован 80-летием освобождения Тайваня от японской оккупации. Возвращение Тайваня в лоно Китая - это важная составная часть итогов Второй мировой войны и послевоенного мироустройства. Целый ряд международных юридически обязывающих документов, прежде всего Каирская декларация и Потсдамская декларация недвусмысленно подтвердили суверенитет Китая над Тайванем. Исторические и юридические факты как таковые не подлежат сомнению. Авторитет резолюции 2758 ГА ООН не оспаривается. Как бы ни менялась ситуация на Тайване, какие бы попытки вмешательства ни принимали извне, полное воссоединение Китая остается необратимой исторической тенденцией.

Решительная поддержка друг друга по вопросам, затрагивающим ключевые интересы и важные озабоченности двух стран, - это константа для Китая и России. Мы высоко ценим, что российская сторона неоднократно подтверждала свою приверженность принципу "одного Китая" и признает Тайвань его неотъемлемой частью, выступает против "независимости Тайваня" в какой бы то ни было форме, твердо поддерживает все меры китайского правительства и народа по воссоединению страны.

Важно твердо отстаивать международную справедливость и равноправие.

Сегодняшний мир по-прежнему сталкивается с растущим дефицитом мира, развития, безопасности и управления. Моя инициатива о создании сообщества единой судьбы человечества, инициативы по глобальному развитию, глобальной безопасности и глобальная инициатива цивилизаций именно призваны устранить дефицит такого рода, активно участвовать и объединять усилия с другими странами в продвижении реформирования системы глобального управления через призму справедливости и равноправия.

Китай и Россия - весомые державы, которые вносят конструктивный вклад в поддержание мировой стратегической стабильности и совершенствование глобального управления

Мир нуждается в справедливости, а не в гегемонии. История и факты показывают, что преодоление глобальных вызовов возможно только на основе концепции глобального управления, а именно - совместные консультации, совместное строительство и совместное использование и принципы "диалог вместо конфронтации, партнерство вместо узкокорыстного блока, взаимная выгода вместо игры с нулевой суммой". Необходимо идти по пути подлинной многосторонности, учитывать рациональные интересы различных сторон, обеспечивать международные правила и порядок. Мы уверены, что народы всех стран мира сделают выбор в пользу исторической правды, на стороне справедливости и равноправия.

Китай и Россия - весомые державы, которые вносят конструктивный вклад в поддержание мировой стратегической стабильности и совершенствование глобального управления. Китайско-российские отношения обладают четкой исторической логикой, мощным внутренним драйвером и богатым культурным корнем. Они не направлены против третьих сторон и не подвержены их влиянию. Обе стороны должны совместно противостоять любым попыткам внести разлад в дружбу и взаимодоверие между Китаем и Россией, не отвлекаясь на сиюминутные сюжеты и конъюнктурные ситуации, играя стабилизирующую стрессоустойчивую роль китайско-российской стратегической связки в продвижении многополярности мира и формирования сообщества единой судьбы человечества.

Китай и Россия - великие державы с блестящими культурно-цивилизационными ценностями. Китайский и российский народы - великие народы с героической кровью. 80 лет назад мы смело разгромили яростные атаки врагов и одержали великую победу в антифашистской войне. Отдавая дань памяти событиям 80-летней давности, будем продолжать славную традицию, принимать всяческие решительные меры по защите суверенитета, безопасности и интересов развития. Будем твердо стоять на страже исторической памяти, вместе двигаться по пути к совместному процветанию и защищать международную справедливость, сообща открывать светлое будущее всего человечества.

Китай. Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 7 мая 2025 > № 4779615 Си Цзиньпин

Встреча Михаила Мишустина с генеральным директором АО «Росагролизинг» Павлом Косовым

Обсуждались результаты работы «Росагролизинга» по обновлению парка сельхозтехники, а также новые проекты компании, в том числе развитие сервиса техники и реализация программы льготного лизинга мусоровозов.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Уважаемый Павел Николаевич, Вы возглавляете компанию «Росагролизинг», которая уже где–то четверть века обеспечивает наших аграриев, производителей сельхозпродукции техникой. Это в первую очередь комбайны, тракторы, автотранспорт.

Очень важно, чтобы все необходимые инструменты, оборудование, технологии и машины были доступны. И конечно, ещё важна и структура финансирования, возможности лизинга, которые «Росагролизинг» предоставляет этим компаниям.

Президент уделяет очень большое внимание сельхозпроизводству. Мы постоянно проводим соответствующие тематические совещания. И Президент особо подчёркивает, что лизинг сегодня – достаточно гибкий инструмент, который позволяет нашим сельхозпроизводителям работать на собственном рынке и продвигать нашу продукцию за рубеж. Что, конечно, укрепляет роль России как важного поставщика продовольствия на мировом рынке.

Павел Николаевич, расскажите, каких целей удалось добиться. И, что самое важное, сейчас посевная кампания в ряде регионов ещё продолжается. Что было сделано для того, чтобы обеспечить наших аграриев всем необходимым?

П.Косов: Уважаемый Михаил Владимирович¸ в рамках завершения предыдущего стратегического пятилетнего цикла, который в прошлом году закончился, мы успешно достигли поставленных перед нами целей. Основными задачами были изменения в бизнес-модели работы компании и обеспечение технологической модернизации агропромышленного комплекса.

Показатели стратегии 2024 года были выполнены нами досрочно с практически двукратным опережением. Так, например, объём нового бизнеса 2024 года составил 119 млрд рублей при плане 54 млрд. А общий портфель компании достиг 369 млрд рублей при плане 98 млрд.

Целевой показатель по количеству техники мы тоже выполнили с опережением на год. Безусловно, это стало возможным благодаря экстраординарной поддержке государства. Функцию акционера у нас выполняет Министерство сельского хозяйства.

И отдельно хочется сказать, что перед нами стояла нетривиальная задача по финансовому оздоровлению компании. Мы с ней справились. За последние пять лет компания функционирует в прибыльном режиме. 2024 год стал рекордным с точки зрения наших инвестиций в агропромышленный комплекс. Достаточно сказать, что каждый второй трактор и каждый второй комбайн в стране приобретался через программу «Росагролизинга». Наши сервисы стали более доступными. Мы открыли 10 филиалов во всех федеральных округах, включая филиал в Мариуполе, который с декабря прошлого года работает на новой территории.

Что такое «Росагролизинг» сегодня? Это крупнейший лизингодатель в агропромышленном комплексе. Это основной канал сбыта продукции сельхозмашиностроителей. Несколько цифр: более 80% продукции «Ростсельмаша», «Пегас-Агро», «Брянсксельмаша» и более 35% продукции Петербургского тракторного завода в прошлом году было реализовано с помощью наших программ.

И мы являемся крупнейшим собственником парка техники в стране в силу специфики лизинга. У нас в собственности более 55 тыс. сельхозмашин.

М.Мишустин: Какая часть из этого – российского производства?

П.Косов: 85% – отечественные машины. 15% делятся следующим образом: 10% – это машины белорусского производства и 5% – импортные.

В прошлом году мы нашли возможности держать льготную ставку на очень низком уровне. В прошлом году общий объём поставок техники сельхозтоваропроизводителям составил 18,8 тыс. единиц техники, из них 14 тыс. были предоставлены в льготный лизинг до 7 лет по ставке 6% годовых. Это, безусловно, создало хороший фундамент для весенних полевых работ. Сейчас в полях готовы выйти или работают более 20 тыс. единиц техники, приобретённых по программам лизинга.

И при этом мы, конечно же, традиционно продолжаем реализовывать наши программы, сделанные для того, чтобы сельхозтоваропроизводители легко могли на более доступных условиях приобретать отечественную технику.

Сейчас у нас действует программа «Оттепель». Её основным моментом помимо прочих льготных лизинговых инструментов является то, что мы даём отсрочку по оплате основного долга до октября текущего года. То есть, по сути дела, посеял, собрал урожай, заработал и только после этого можно начать с нами рассчитываться.

М.Мишустин: Сейчас, в разгар посевной кампании, важен каждый час для сельхозпроизводителей, для тех, кто трудится в поле. И предоставление качественной техники, финансовой поддержки для всех тех, кто сегодня обеспечивает нам в том числе и продовольственную безопасность, имеет огромное значение.

Знаю, что вы представили совсем недавно пятилетнюю стратегию развития компании. Что ещё, кроме поддержки сельхозпроизводителей, является для вас важным? Что делает в этом плане «Росагролизинг»?

П.Косов: Безусловно, в рамках Стратегии-2030 нашим основным приоритетом остаётся агропромышленный комплекс. Здесь мы будем уделять внимание не просто поставкам техники – мы хотим удвоить объёмы наших инвестиций в приобретение техники по сравнению с аналогичным показателем прошлого года. Но в рамках стратегии мы позволяем компании выходить за рамки просто лизинга. Уже сегодня у нас работает новый продукт под названием «факторинг». В рамках Стратегии-2030 мы хотим стать сервисной компанией, которая будет оказывать нашим аграриям услуги по сервису техники, предоставлению техники в лизинг, проведению каких–то агрономических работ: вспашка, уборка урожая или опрыскивание. Исходим из того, что к 2030 году доля новых продуктов должна сравняться с объёмом традиционного лизинга. То есть мы фактически создаём для клиентов «единое окно», некую экосистему, где они получают всё необходимое для своей ежедневной работы.

Помимо этого, мы активно планируем выходить в те отрасли, где могут быть востребованы наши компетенции и опыт. Вот, например, мы запустили вместе с Минприроды программу льготного лизинга мусоровозов. Проблема, очень схожая с АПК. Парк техники в регионах сильно изношен. И наша задача не только обновить его, но и сделать это системно, сохранив оборотные средства для реализации проектов развития инфраструктуры обращения с ТКО. Это не просто бизнес-проект для нас. Эта программа имеет высокую социальную значимость, улучшает качество жизни, одновременно сдерживая рост тарифов для населения. В рамках этой программы мы планируем в течение пяти лет приобрести 7,2 тыс. единиц техники. А общий объём инвестиций компании превысит 100 млрд рублей.

М.Мишустин: Здесь я бы хотел сказать о таком направлении, как обратная связь от тех, кто пользуется техникой, от аграриев наших, от производителей. Президент постоянно говорит об этом.

От «Росагролизинга» очень многое зависит, и если бы ваша компания напрямую собирала информацию о качестве работы техники, напрямую своими аналитическими подразделениями делала соответствующий анализ, в том числе о постсервисном обслуживании, о сравнениях с моделями конкурентов, и доводила всё это до производителей, которые с вами имеют договоры, – это было бы очень важно. Потому что когда аграрии жалуются на какие–то вещи, то лучше, чтобы вначале именно финансовое плечо, которое подставлено, влияло на изменения, связанные с производственными циклами, с сервисным обслуживанием, на компании-производители, особенно, конечно, из Российской Федерации.

Качество нашей техники сегодня гораздо лучше. Год за годом идёт процесс улучшения эффективности всех технических характеристик. Но для промышленноого суверенитета в пору беспрецедентных санкций, которые ограничивают и поставки, и возможности взаимодействия с другими странами, необходимо чётко измерять качество того продукта, который вы предлагаете аграриям.

Я хочу вам пожелать удачи и исполнения всех положений вашей стратегии.

Россия > Финансы, банки. Агропром. Авиапром, автопром > premier.gov.ru, 7 мая 2025 > № 4779387 Павел Косов

Беседа с Президентом Республики Конго Дени Сассу-Нгессо

Глава Российского государства принял в Кремле Президента Республики Конго Дени Сассу-Нгессо, который прибыл в Москву для участия в торжественных мероприятиях, посвященных 80-летию Победы в Великой Отечественной войне.

В.Путин: Уважаемый господин Президент, позвольте Вас сердечно поприветствовать!

Наша сегодняшняя встреча проходит в привязке ко Дню Победы в Великой Отечественной войне. Знаю, что в 1940–1943 годах в вашей сегодняшней столице Браззавиле базировалось антигитлеровское движение «Свободная Франция», которое возглавлял человек, которого мы помним, знаем и относимся к нему, к его памяти с большим уважением – это руководитель этого движения и будущий Президент Франции господин Шарль де Голль. Он создал это движение «Свободная Франция», и именно в Браззавиле находилась штаб-квартира. Знаю, что конголезцы активно поддерживали эту работу.

Ваше участие в мероприятиях 9 мая подтверждает подлинно-дружественный характер двусторонних связей, основанных на праве, взаимном уважении. В прошлом году мы отметили 60-летие установления дипломатических отношений между нашими странами.

Ценим, уважаемый господин Президент, что Вы уделяете такое внимание развитию наших отношений. Вы много раз бывали в нашей стране еще во времена Советского Союза, а затем и позднее в наше время.

Показатели взаимной торговли стабильны: они в целом носят скромный характер, но мы постоянно работаем над тем, чтобы в этой сфере мы добивались нужных нам результатов. Давно и успешно ведется подготовка в России конголезских национальных кадров, в наших вузах сейчас обучается порядка 750 ваших студентов и ежегодно выделяется примерно 250 госстипендий, и мы готовы увеличивать эту квоту.

Россия и Республика Конго солидарны в подходах к решению многих актуальных глобальных вопросов, вопросов глобальной повестки дня. Ценим ту совместную работу, которую мы проводим в Организации Объединенных Наций.

Хотел бы подчеркнуть, что один из системных приоритетов российской внешней политики – укрепление связей со странами Африки. По итогам Петербургского саммита принят солидный пакет совместных документов, среди которых и развернутая декларация, и план действий до 2026 года. Работаем над их практической реализацией.

Сегодня у нас будет возможность поговорить по всем этим вопросам, в том числе и по вопросам двусторонней повестки дня.

Уважаемый господин Президент, еще раз хочу подчеркнуть, что очень рад Вас видеть.

Добро пожаловать в Россию!

Д.Сассу-Нгессо (как переведено): Благодарю Вас, господин Президент, дорогой друг.

Я хотел бы искреннее Вас поблагодарить за предоставленную возможность – возможность принять участие в мероприятиях, посвящённых празднованию 80-летия Победы в Великой Отечественной войне. Благодарю Вас за Ваши усилия.

Как Вы отметили, Браззавиль был столицей движения «Свободная Франция». После оккупации Франции фашистской Германией у Франции, по сути, не оставалось собственных территорий – были лишь колонии. Некоторые из этих территорий управлялись режимом Виши. В Центральной Африке, в Браззавиле, Шарль де Голль основал это движение, создал штаб-квартиру «Свободной Франции».

Силы Конго, Габона, Центральноафриканской Республики, Камеруна, Чада участвовали в этом движении. Эти страны Центральной Африки боролись с нацизмом, и на самом деле они прошли до Парижа в составе второй дивизии, прошли по Елисейским полям. Мы видели собственными глазами следы, оставленные французскими войсками.

Некоторые решили говорить лишь о французских войсках в контексте Победы, но были и конголезские солдаты, которые прошли до Елисейских полей, участвовали в этом марше. Народ Африки, господин Президент, участвовал в этом движении, и для нас это большая гордость.

Мы ценим, что Вы помните об этом, помните о том, что мы тоже участвовали в борьбе с нацизмом – не только в составе вооружённых сил, но и благодаря нашим экономическим усилиям. В нашей стране население работало над производством каучука, потому что нам требовался этот ресурс для того, чтобы обеспечивать строительство дорог, [нужно было] добывать золото – нам нужны были деньги, чтобы бороться.

В этом году мы участвуем в торжественных мероприятиях, посвящённых Великой Победе, и мы хотели бы воздать должное жертвам, совместным жертвам, которые были принесены нашими народами. Свыше 20 миллионов солдат сложили головы на поле битвы, они вошли в историю. Это были войска Советского Союза, они первыми вошли в Берлин и водрузили знамя над Рейхстагом.

Мы хотели бы воздать должное этим людям и склонить головы перед их подвигом и мужеством – мужеством этих людей. Они прошли весь путь от Москвы до Берлина. Для нас это важный момент, для всех. Мы вместе празднуем эту Победу.

Хотел бы отметить, что некоторые организовывали кампанию для того, чтобы отговорить нас от поездки, от участия в этих мероприятиях, но мы здесь. Благодарю Вас, господин Президент, за приём, который был оказан нашей делегации с момента прибытия – как и всегда, впрочем.

Хотел бы также отметить усилия, которые мы предпринимаем для консолидации, для активизации нашего сотрудничества в сфере обороны, в сфере оснащения наших правоохранительных органов, в плане подготовки гражданских, военных кадров, как Вы уже отмечали. Есть и другие отрасли, такие, например, как энергетика.

Россия. Конго Республика > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 мая 2025 > № 4779234 Владимир Путин, Дени Сассу-Нгессо

Встреча с Президентом Монголии Ухнагийн Хурэлсухом

В Екатерининском зале Большого Кремлёвского дворца состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Монголии Ухнагийн Хурэлсухом, прибывшим в Москву для участия в торжественных мероприятиях по случаю 80-летия Победы.

В.Путин: Уважаемый господин Президент, дорогие друзья!

Приветствую всех вас в Москве в канун знаменательного праздника – 80-летия Победы в Великой Отечественной войне. Очень рад Вашему личному участию в этих юбилейных мероприятиях.

У наших стран есть героические страницы общей истории – в 2024 году исполнилось 85 лет нашей общей победе над японскими милитаристами на реке Халхин-Гол. Вместе с вами мы отмечали эту дату в ходе моего визита в Улан-Батор.

В России ценят наше взаимодействие с Монголией в годы Великой Отечественной войны и в ходе разгрома Квантунской армии в 1945 году. Сформированная на средства простых аратов танковая колонна Красной армии и эскадрилья «Монгольский арат» воевали за нашу страну, за нашу общую Победу, и в августе 1945 года Монгольская народная армия принимала участие в операциях против японских войск. Мы все это помним и ценим.

Отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства с соседней и дружественной Монголией – один из приоритетов нашей политики. Развивается политический диалог, встречаются главы правительств, работает механизм консультаций по линии министерств иностранных дел. Налажено сотрудничество в области обороны и безопасности, межпарламентские связи, развиваются отношения в области культуры, образования.

Монголия – наш важный торговый партнёр. В прошлом году товарооборот увеличился на 17,5 процента. По итогам первых двух месяцев этого года вырос ещё на 25 с лишним процентов. Неизменно откликаемся на просьбы наших монгольских друзей по различным направлениям, очень чувствительным и важным для Монголии, в том числе это касается и сотрудничества в энергетической сфере.

Мы очень рады Вас видеть. Добро пожаловать!

У.Хурэлсух (как переведено): Благодарю, уважаемый Президент.

Уважаемый Владимир Владимирович, Президент Российской Федерации!

Я весьма рад встретиться с Вами и по Вашему приглашению прибыть в город-герой Москву для участия в торжественных мероприятиях, посвящённых 80-летию Победы в Великой Отечественной войне.

Великая Отечественная война является одной из важных побед всего человечества для установления мира и стабильности во всём мире. Она является действительно Победой всего нашего человечества. В самые трудные времена, в самые трудные годы мы пережили с вами все тяготы этой войны, и мы не должны это забывать.

Великая Отечественная война, а именно историческая Победа, – мы никак не должны исказить эту важную, знаменательную дату, в том числе её историю для нас – вместе с вами.

Поэтому Вас как Президента Российской Федерации и весь российский народ хотел бы поздравить с Победой в Великой Отечественной войне от имени всего монгольского народа.

На этом мероприятии как раз присутствует личный состав вооружённых сил Монголии, которая принимает участие в торжественном праздновании 80-й годовщины Победы.

Прошло 80 лет. Наши деды, прадеды вместе были в тягостное время этой войны, и в других военных действиях тоже мы были вместе и проходили этот промежуток времени.

В Великой Отечественной войне, если говорить о самом начале, с самых первых дней монгольский народ всегда был с народом России. Мы преодолели этот тяжёлый период времени и применяли все возможности для того, чтобы пройти это время.

Монгольская танковая бригада «Революционная Монголия», истребительная эскадрилья «Монгольский арат» и в том числе другие виды материальной помощи первой необходимости – монгольский народ щедро помогал российскому народу, для того чтобы мы могли обеспечить российский народ, для того чтобы он мог победить в этой войне. И монгольский народ благодарит российскую сторону за то, что мы внесли в это большой вклад.

Также в прошлом году мы отмечали 85-летие совместной победы в битве на реке Халхин-Гол в 1939 году. В ходе этого осуществлён исторический визит Вами, уважаемый Президент. Это, конечно же, способствовало и заложило новый фундамент развитию, расширению взаимоотношений наших двух стран на всеобъемлющем стратегическом уровне.

В ходе этого же визита мы провели вместе с Вами переговоры, в ходе которых мы обсудили все вопросы двустороннего взаимодействия, а также реализацию всех наших договорённостей на практике.

Есть несколько вопросов, которые нам нужно обсудить вместе с Вами. Первый вопрос – тепловая электростанция – 3 города Улан-Батора, по которой мы заключили соглашение по модернизации и расширению.

Россия. Монголия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 мая 2025 > № 4779233 Владимир Путин, Ухнагийн Хурэлсух

Беседа с Президентом Кубы Мигелем Диас-Канелем Бермудесом

Состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Республики Куба Мигелем Диас-Канелем Бермудесом, прибывшим в Россию для участия в торжественных мероприятиях по случаю 80-летия Победы в Великой Отечественной войне.

В.Путин: Уважаемый товарищ Диас-Канель! Дорогие друзья!

Позвольте мне всех вас сердечно поприветствовать в Москве.

Мы с Вами встречались ровно год назад, и хочу Вас поблагодарить за то, что Вы приняли решение и приехали в этом году в Москву, для того чтобы вместе с нами отметить круглую дату – 80 лет Победы над нацизмом. В нашей стране эта война называется Великой Отечественной, потому что весь народ – без всякого преувеличения – принял участие в отражении нацистской агрессии.

Куба внесла свой вклад в дело борьбы с нацизмом. Знаю, что Вы сейчас начали свой визит с посещения Петербурга, Ленинграда, и хочу отметить, что добровольцы с Кубы как раз воевали вместе с воинами Красной армии, в том числе под Ленинградом.

Весьма символично, что Ваш нынешний приезд совпал с 65-летием восстановления дипломатических отношений – как раз это было 8 мая 1960 года. Прошу передать самые наилучшие пожелания и привет товарищу Раулю Кастро.

Мы очень рады Вас видеть. Добро пожаловать!

М.Диас-Канель Бермудес (как переведено): Дорогой Президент Путин!

Для нас очень приятно находиться в Москве, мы чувствуем себя очень хорошо и благодарны Вам за Ваше приглашение.

Действительно, мы отмечаем две знаменательные даты, которые нас объединяют в наших исторических связях. Первая, самая знаменательная дата, несомненно, это Победа в Великой Отечественной войне. И во-вторых, это 65-летие восстановления дипломатических отношений между нашими странами.

Для нас особенно символично присутствовать на этот раз по случаю этих праздников, так как все наши усилия – для того, чтобы спасти историческую память в нынешнем контексте, когда растут попытки минимизировать лидирующую роль и героический подвиг Советского Союза, советского народа, Красной армии в Победе над фашизмом. Это Победа не только была в сохранении России, страны, но и Победа была для всего человечества. Думаю, что это большая заслуга – спасти человечество.

Сейчас пытаются переписать историю и отказаться от этого наследия. Есть новые проявления фашизма на мировом уровне, и я считаю, что мы должны задаться целью рассказывать настоящую историю. Это лучшая дань памяти, которую мы можем преподнести. Поэтому мы выполняем долг, участвуя в торжественных мероприятиях и находясь вместе с Вами.

Также хотел бы передать Вам тёплые объятия и приветствия от генерала армии Рауля Кастро в Ваш адрес.

В части 65-летия восстановления дипломатических отношений: это отношения, которые, несмотря на все вызовы, преодолели испытания временем. Мы разделили вызовы, эмоции, программы, совместные проекты, и мы дошли до сегодняшнего дня – мы отмечаем 65-летие этих отношений.

История показала, что только единство, основанное на сотрудничестве, солидарности и дружбе, позволит нам противостоять текущим вызовам и вызовам будущего.

Очень рады находиться здесь сегодня с Вами.

Россия. Куба > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 мая 2025 > № 4779232 Владимир Путин, Мигель Диас-Канель Бермудес

Рабочая встреча с главой Чечни Рамзаном Кадыровым

В Кремле состоялась рабочая встреча с главой Чеченской Республики Рамзаном Кадыровым. Обсуждалась социально-экономическая ситуация в регионе.

В.Путин: Рамзан Ахматович, добрый день!

Я попросил Вас зайти, имея в виду, что Вы принимаете участие в протокольных мероприятиях, во встречах с нашими иностранными гостями. Мы давно с Вами договаривались повидаться, чтобы поговорить о текущей ситуации в республике. Как дела, Рамзан Ахматович?

Р.Кадыров: Уважаемый Владимир Владимирович, спасибо Вам за то, что нашли время в своём плотном графике. Мы начали этот год очень хорошо – с ростом экономических показателей на 32 процента, промышленное производство [выросло] на 47 процентов, вырос объём строительных работ – сегодня он составляет более 8 миллионов квадратных метров.

В.Путин: Это, наверное, один из рекордов тоже?

Р.Кадыров: Можно сказать.

В.Путин: В прошлом году тоже были хорошие [показатели].

Р.Кадыров: Было первое место, сегодня тоже.

Регион с каждым годом становится [всё] привлекательнее для инвесторов: реализуется 600 инвестпроектов на 108 миллиардов рублей, которые позволят создать почти 10 тысяч рабочих мест. Хочу отметить, что уровень безработицы снизился до 4 процентов. Я Вам обещал до 5 процентов снизить, мы снизили до 4 [процентов].

Владимир Владимирович, как Вы знаете, мы большое внимание уделяем участию в СВО. Всего с начала спецоперации в зону отправились 55,5 тысячи бойцов, в их числе 21,6 тысячи добровольцев. На данный момент в зоне [спецоперации] находятся более 11 тысяч бойцов из числа сотрудников Минобороны, Росгвардии, спецназа «Ахмат» и сводный отряд МВД по Чеченской Республике. Все поставленные задачи ребята выполняют с полной самоотдачей. За весь период у нас 7540 бойцов отмечены государственными наградами.

Региональный общественный фонд имени Ахмата-Хаджи Кадырова регулярно отправляет на освобождённую территорию гуманитарные грузы для мирных жителей. Всего отправлено более 27 тысяч тонн. Мы также уделяем особое внимание программе поддержки семей участников СВО.

Владимир Владимирович, в прошлом году Вы посетили нашу республику и сами увидели, насколько она изменилась и чего нам удалось достичь с Вашей помощью. Спасибо Вам большое.

В.Путин: Вы знаете, я тоже вспоминаю эту рабочую поездку, и чеченский народ трудолюбивый, талантливый. Вы, конечно, как руководитель республики можете быть довольны и можете гордиться результатами проделанной работы за последние годы. Это совершенно очевидные вещи, своими глазами я увидел, ещё раз убедился в этом, здорово.

Что касается ребят ваших, то я был и в Центре подготовки, который Вы создали в Чечне. Должен сказать, что подразделения, которые Вы формируете, они интернациональные. Я увидел, что ребята приезжают к вам со всей России, проходят подготовку, очень хорошую подготовку высокого качества, высокого уровня, и воюют здорово, прекрасно воюют. До сих пор практически ежедневно мне, как Вы знаете, начальник Генштаба докладывает о ситуации на всех участках боевого соприкосновения. И, как правило, упоминает, конечно, и о тех ребятах, которые прошли подготовку у вас, «Ахмат», но и не только «Ахмат». У вас ведь проходят [подготовку] ребята из других регионов и воюют блестяще.

Что касается достижений сегодняшнего дня, стройки и развития экономики в целом, то это не может не радовать, и уверен, что чеченский народ может этим гордиться так же, как мы все гордимся. Это здорово.

Р.Кадыров: Спасибо.

В.Путин: Я посмотрел на мечеть замечательную, которую Вы построили, по Вашей инициативе она была создана. Не знаю, это просто произведение искусства. Уверен, что люди с удовольствием посещают мечеть. Я посмотрел, что за люди у вас там трудятся, служат Господу и служат людям. Замечательные проповедники, очень грамотные, современные люди, духовные в полном смысле этого слова.

Но я уверен, что Вы и документы подготовили. Давайте посмотрим.

Р.Кадыров: Спасибо, Владимир Владимирович, за оценку. Мы не подведём Вас.

В.Путин: Я не сомневаюсь.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 7 мая 2025 > № 4779231 Рамзан Кадыров

Российско-венесуэльские переговоры

В Большом Кремлёвском дворце прошли переговоры Владимира Путина с Президентом Боливарианской Республики Венесуэла Николасом Мадуро, который находится в России с официальным визитом.

Переговоры начались с беседы лидеров в узком составе и продолжились в формате официального завтрака с участием членов делегаций.

Владимир Путин и Николас Мадуро обсудили текущее состояние и перспективы развития двустороннего взаимодействия в политической, торгово-экономической, финансовой, научно-технической и культурно-гуманитарной сфере, обменялись мнениями по ключевым вопросам международной и региональной повестки дня.

По итогам российско-венесуэльских переговоров главы государств подписали Договор между Российской Федерацией и Боливарианской Республикой Венесуэла о стратегическом партнёрстве и сотрудничестве.

* * *

Начало российско-венесуэльских переговоров в узком составе

В.Путин: Уважаемый господин Президент, дорогие друзья!

Позвольте Вас сердечно поприветствовать в Москве. Мы с Вами встречались на полях Краткая справка БРИКС (англ. BRICS) БРИКС в Казани, но я очень благодарен Вам за то, что Вы нашли время и приехали на празднование Победы во Второй мировой войне. У нас мы называем эту войну Великой Отечественной войной. Для России, для российского народа это особый день – Победа над нацизмом.

В этом году мы отмечаем не только 80-летие Победы, но и 80-летие установления дипломатических отношений между нашими странами. Мероприятия соответствующие уже прошли, но тем не менее это знаковое событие.

Хотел бы отметить, что в основе наших отношений лежит Договор о нашем стратегическом партнёрстве. Это хорошая база для нашего взаимодействия и, собственно говоря, работая на этой базе, мы добиваемся известных результатов.

Конечно, наш торговый оборот в 200 миллионов ещё далёк от того, чтобы мы были этим довольны, но тем не менее тенденция очень хорошая: за прошлый год рост товарооборота составил 64 процента – это хороший показатель.

У нас хорошие, перспективные направления взаимодействия, они очевидны. Коллеги наши работают по всем этим направлениям – это энергетика, транспорт, фармацевтическая промышленность, логистика, здравоохранение и, конечно, гуманитарная составляющая.

Мы в целом удовлетворены тем, как развиваются наши контакты, в том числе это происходит благодаря тому, что Вы лично уделяете этому большое внимание.

Мы помним очень хорошо нашего друга Уго Чавеса – это был яркий лидер не только для вашей страны, но и для всей Латинской Америки. Он был, безусловно, нашим другом. Вы сейчас продолжаете его дело, и мы желаем Вам всего самого доброго. У нас будет возможность поговорить по всем направлениям, которые я только что обозначил.

Добро пожаловать, господин Президент!

Н.Мадуро (как переведено): Большое спасибо.

Уважаемый Президент Владимир Владимирович Путин!

Когда я прибыл в Кремль, я помню, я как-то сопровождал команданте Уго Чавеса, и это случалось не раз при наших визитах в Кремль, когда мы начинали развивать эти отношения, эти надёжные отношения дружбы – дружбы, которая прошла испытания временем. Мы смогли вывести наши отношения на высокий уровень.

Я бы хотел передать Вам наше особое чувство восхищения от лица народа Венесуэлы в связи с 80-й годовщиной Победы в Великой Отечественной войне. Советский народ приложил огромные усилия для того, чтобы положить конец незаконной, ужасной войне, которая стала следствием фашизма 80 лет назад.

Если бы это не было сделано, человечество вошло бы в фазу преступлений и очень серьёзного кризиса. Благодаря Великой Победе Красной армии 80 лет назад, благодаря усилиям и героизму советского народа, благодаря жертвам в размере 27 миллионов человеческих жизней удалось спасти Европу и всё человечество.

Сейчас мы находимся на очень важном перепутье. Это самый лучший момент: 80 лет наших отношений и 80 лет этой Великой Победе. Мы можем задать новый импульс развитию наших отношений. Мы сможем совершить качественный скачок для того, чтобы сотрудничать во всех сферах.

В грядущие годы, благодаря договору, который мы подпишем, мы сможем увидеть, как процветают отношения между великой Россией, сегодня являющейся ключевой державой человечества, и Венесуэлой, которая следует идеалам Боливара и Уго Чавеса.

Мы очень рады, что мы сможем разделить с Вами празднование этой великой даты и отпраздновать Победу в Великой Отечественной войне. Для нас это тоже Победа.

Россия. Венесуэла > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 мая 2025 > № 4779230 Владимир Путин, Николас Мадуро

Нурлан Ермекбаев: ШОС не испытывает недостатка в заявках на вступление

Шанхайская организация сотрудничества не испытывает недостатка в заявках на вступление, заявил в эксклюзивном интервью РИА Новости генеральный секретарь ШОС Нурлан Ермекбаев. В ходе беседы он рассказал агентству о планах и приоритетах развития объединения на ближайшие годы, а также поделился информацией о подготовке встреч высокого уровня в рамках ШОС и рассказал, какие меры может принять организация для усиления безопасности в регионе.

– Могут ли на предстоящем саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Китае быть приняты решения о включении в состав организации новых членов? Могут ли быть включены в ШОС новые наблюдатели и партнеры по диалогу? Что это могут быть за страны?

– Деятельность и принципы ШОС широко востребованы в мире. На сегодня пространство организации занимает порядка четверти суши земного шара, население стран "сообщества ШОС" составляет почти половину населения планеты, а совокупный ВВП государств-членов – более четверти глобального валового продукта.

ШОС стала одним из центров притяжения в Евразии, в том числе для стран Ближнего Востока, Южной и Юго-Восточной Азии и даже Северной Африки. Кризисные явления, наблюдающиеся в мире, лишь стимулировали интерес партнеров к совместной работе в рамках ШОС в том или ином качестве. Об этом говорят итоги саммитов в Нью-Дели в 2023 году и в Астане в 2024 году, в ходе которых были приняты решения о присоединении к организации Ирана и Беларуси в качестве полноправных государств-членов – таким образом, их число увеличилось до 10. В состав "сообщества ШОС" также входят два наблюдателя и 14 партнеров по диалогу.

Следует подчеркнуть, что в течение почти четверти века с момента основания ШОС развивается исключительно на основе принципа открытости внешнему миру. Наша организация будет и далее следовать данному заложенному лидерами государств-членов ориентиру, поступательнорасширять связи с теми партнерами, которые разделяют цели и задачи ШОС, вошедшие в политический лексикон как "шанхайский дух", а именно: взаимное доверие, взаимная выгода, равенство, консультации, уважение к многообразию культур и стремление к совместному развитию. В нашей организации никто не будет никем командовать, навязывать конфронтационную систему координат, общественно-политические стандарты и модели, чуждые чьей-либо культурной и цивилизационной традиции.

В настоящее время рано говорить о конкретных планах по расширению организации на предстоящем заседании совета глав государств в Китайской Народной Республике. Эти вопросы обсуждаются в закрытом режиме между государствами-членами ШОС. Какое будет принято решение – покажет время. Могу лишь заверить, что недостатка в заявках наша организация не испытывает.

При этом расширение – не самоцель, а логичный процесс развития ШОС как авторитетной международной структуры, играющей заметную роль в решении глобальных и региональных проблем.

Хотел бы подчеркнуть, что государства-члены солидарны в том, что важно не количество, а качество. Идет работа над совершенствованием практики взаимодействия между членами "сообщества ШОС". Примером этого служит принятие дорожной карты по укреплению сотрудничества между государствами-членами и партнерами по диалогу.

Разумеется, отрадно, что все большее число игроков желает присоединиться к ШОС, при этом отдаем приоритетное значение интересам самой организации. Мы всегда открыты и готовы работать с партнерами, заинтересованными в налаживании сотрудничества с нами.

– Кто из лидеров государств подтвердил свое участие в саммите ШОС в Китае в этом году? Кто будет приглашен из стран-партнеров по диалогу и наблюдателей? Будут ли приглашены какие-либо третьи страны?

– Китай, принявший на саммите ШОС в Астане в пятый раз миссию председателя в организации, разработал содержательный план действий на 2024-2025 годы, в соответствии с которым запланировано проведение около 100 мероприятий в сферах политики, безопасности, экономики, торговли, гуманитарных обменов и институционального строительства.

Предстоящий этой осенью Тяньцзиньский саммит станет ключевым событием "года Китая". В настоящее время государства-члены организации активно занимаются подготовкой к этому знаковому мероприятию.

Выдвижение предложений по составу участников саммита – прерогатива председательствующей в ШОС страны. Могу сказать, что по практике традиционными участниками заседаний совета глав государств являются Монголия как страна-наблюдатель и Туркменистан как гость председательствующего государства.

Как вы знаете, в прошлом году на саммите в Астане впервые была проведена встреча в формате "ШОС плюс", в которой приняли участие лидеры ряда государств – партнеров ШОС по диалогу.

Согласование состава участников саммита продолжается, и я пока воздержусь от анонсирования. Убежден, что ближе к совещанию министров иностранных дел государств-членов ШОС этот вопрос будет окончательно решен. Нет сомнений в том, что китайская сторона успешно реализует свой план председательства, и Тяньцзиньский саммит пройдет на самом высоком уровне, открыв новую главу в развитии ШОС.

– Когда состоится встреча министров обороны стран ШОС в Китае? Чему она может быть посвящена?

– Совещание министров обороны государств-членов функционирует в качестве органа ШОС в соответствии со статьями 4 и 8 хартии организации от 7 июня 2002 года. В своей деятельности руководствуется хартией, положением о совещаниях руководителей министерств и/или ведомств государств-членов ШОС, соглашением о сотрудничестве между министерствами обороны и другими регламентирующими документами. В ходе таких встреч обсуждаются вопросы развития отношений в военной области, содействия обеспечению мира, региональной стабильности и безопасности, укрепления мер доверия, а также координации усилий государств-членов ШОС по противодействию новым вызовам и угрозам. При этом стоит отметить, что организация не является военным блоком, в ее рамках не действует принцип коллективной безопасности.

Очередное совещание министров обороны запланировано к проведению на территории КНР летом этого года. В период с 26 по 27 марта в Циндао прошло заседание представителей ведомств, курирующих международное военное сотрудничество государств-членов ШОС. Стороны обменялись мнениями о наращивании взаимодействия в области обороны и безопасности, была подчеркнута важность тщательной подготовки к предстоящему министерскому мероприятию.

– Как бы вы оценили перспективы усиления экономической составляющей в рамках ШОС, в частности, создания Банка развития ШОС, создания полноценной зоны свободной торговли в рамках объединения?

– На различных площадках отмечается огромный потенциал сотрудничества ШОС в торгово-экономической сфере, обусловленный взаимодополняемостью рынков и структур экономики, транзитными возможностями, колоссальными природными и человеческими ресурсами государств-членов.

Работа в данном направлении продолжается не первый год. Государствами-членами реализуется программа многостороннего торгово-экономического сотрудничества, стратегия экономического развития ШОС на период до 2030 года, ряд других документов, охватывающих широкий спектр взаимодействия практически во всех отраслях экономики. За последние годы новый импульс получило сотрудничество по ряду актуальных направлений, включая цифровую экономику, расширение взаиморасчетов в национальных валютах, продвижение стартапов и инноваций.

Пока имеющийся в ШОС потенциал экономического сотрудничества реализуется далеко не полностью. Многое еще предстоит сделать для выстраивания более эффективной и прагматичной модели торгово-экономической кооперации, способной трансформировать достигнутые договоренности в конкретные хозяйственные проекты с тем, чтобы приносить дивиденды нашим странам и народам.

В этом контексте важнейшей задачей становится обеспечение синергии, эффективности и результативности работыимеющихся в арсенале ШОС механизмов и кооперационных платформ, включая деловой совет, межбанковское объединение, ассоциацию инвесторов и другие.

Сегодня ШОС не ставит целью экономическую интеграцию в ее классическом понимании, в том числе путем создания полноценной зоны свободной торговли. В то же время, одной из основополагающих целей организации остается создание условий для постепенного перехода к свободному движению товаров, капиталов и услуг. В этой связи в текущих реалиях видится более перспективным сосредоточивать усилия организации на упрощении торговых и таможенных процедур, стимулировании электронной коммерции и транспортной взаимосвязанности, формировании благоприятных режимов для совместной инвестиционной деятельности, деловых контактов и туристических потоков.

Среди государств-членов и экспертного сообщества есть мнение, что одним из сдерживающих факторов в развитии практического сотрудничества является отсутствие в ШОС собственных механизмов финансирования проектной деятельности. Действительно, вопрос создания в ШОС банка развития, фонда или иного финансового института, способного удовлетворить растущий спрос на инвестиции и финансирование, обсуждается давно. Это трудоемкий процесс, требующий тесной политической координации и планирования, тщательной разработки правовой базы и системы регулирования, учета потребностей сторон и развития ситуации на глобальных финансовых рынках. Пока могу лишь с определенной долей оптимизма констатировать то, что в период текущего председательства Китая в нашей организации эксперты государств-членов заметно активизировали переговоры по выработке взаимоприемлемой формулы.

– Как вы оцениваете перспективы углубления внешнеполитической координации государств-членов ШОС и совместного укрепления региональной безопасности в условиях роста глобальной нестабильности?

– В настоящее время происходят серьезные изменения в мировой политике, экономике и других сферах международных отношений. Формируется более справедливое многополярное мироустройство, расширяются возможности для развития государств, осуществления взаимовыгодного и равноправного международного сотрудничества. Вместе с тем приходится констатировать, что усиливается использование силовых методов, систематически нарушаются нормы международного права, нарастают геополитическая конфронтация и конфликты, множатся риски для стабильности не только на пространстве ШОС, но и в мире в целом.

Оглядываясь на становление и развитие организации, подчеркну, что стремление к поддержанию мира, безопасности и стабильности всегда было и остается одной из главных точек соприкосновения интересов государств-членов ШОС и приоритетным направлением их сотрудничества.

Сегодня, спустя 24 года с момента образования, ШОС стала одним из важнейших участников современной системы международных отношений, и ее роль в формировании условий для укрепления всеобщего мира, безопасности и стабильности, а также построения нового демократического, справедливого, политического и экономического миропорядка неизменно повышается. Мы выступаем за уважение прав народов на самостоятельный и демократический выбор путей своего политического и социально-экономического развития и считаем, что принципы взаимного уважения суверенитета, независимости, территориальной целостности государств, равноправия, взаимной выгоды, невмешательства во внутренние дела, неприменения силы или угрозы силой являются основой устойчивого развития международных отношений.

Мы привержены мирному урегулированию разногласий и споров между странами посредством диалога и консультаций, выступаем против конфронтационных подходов к решению проблем международного и регионального развития.

Государства-члены организации, опираясь на близость или совпадение оценок текущей региональной и международной повестки дня и руководствуясь принципами хартии ШОС и "шанхайского духа", неуклонно наращивают сотрудничество в различных областях, тем самым внося вклад в дело мира и развития как в регионе, так и за его пределами.

В настоящее время мы работаем над адаптацией деятельности организации к современным реалиям, в том числе через совершенствование механизмов ШОС по противодействию вызовам и угрозам безопасности, расширение сотрудничества в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, а также незаконным оборотом наркотиков, контрабандой оружия и другими видами транснациональной организованной преступности. В частности, стороны обсуждают создание ряда структур ШОС по противодействию вызовам и угрозам безопасности, по информационной безопасности, по борьбе с международной организованной преступностью и наркоугрозой.

Уверены, что повышение эффективности работы ШОС будет способствовать углублению внешнеполитической координации между ее государствами-членами и, как следствие, укреплению региональной безопасности.

– Какие памятные мероприятия в честь 80-летия победы во Второй мировой войне будут проходить в рамках ШОС?

– Празднование в нынешнем году 80-летия победы во Второй мировой войне и Великой Отечественной войне имеет большое политическое, историческое и идеологическое значение для ШОС. Большинство государств-членов организации были союзниками в борьбе с гитлеровской коалицией, внесли решающий вклад в разгром нацистских оккупантов и японских милитаристов. Великая Победа является символом мужества и героизма народов наших стран, отстоявших свободу и мир.

В текущем году в столицах и крупных городах государств-членов организации, включая Москву и Пекин, запланировано проведение военных парадов и других масштабных торжественных мероприятий. В рамках официальных визитов в государства Центральной Азии в марте в память о погибших в годы Второй мировой войны я посетил Парк Победы и Могилу Неизвестного Солдата в Душанбе, а также мемориальный комплекс в память о блокаде Ленинграда в Бишкеке.

Секретариатом ШОС, в свою очередь, также запланировано проведение ряда мероприятий, посвященных этой памятной дате и направленных на сохранение исторической памяти. Некоторые из них уже состоялись.

Так, в апреле совместно с посольством России в Китае был организован футбольный турнир "Кубок Победы". В этом же месяце на базе штаб-квартиры организации состоялась "Модель ШОС" – ежегодная интерактивная игра с участием школьников, имитирующая работу органов ШОС. В текущем году центральной темой обсуждения стало 80-летие победы во Второй мировой войне и образования Организации Объединенных Наций.

Россия. ШОС > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 мая 2025 > № 4796578 Нурлан Ермекбаев

В столице расселили более 950 домов по программе реновации

Жильцы свыше 1200 домов приступили к переселению по реновации с начала реализации программы, сообщил заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства Владимир Ефимов.

По его словам, из них в новые квартиры переехали горожане, проживавшие более чем в 900 старых зданиях.

«На сегодня по программе реновации во всех округах столицы расселили 954 дома. Из них на юго-востоке – 159 зданий, на востоке – 148. Еще 124 дома старого жилого фонда расселили в Западном административном округе. Для жителей старых домов под заселение было передано 365 новостроек», – сказал Владимир Ефимов.

Расселенные дома сносят, на освобожденных площадках возводят новостройки по программе с сопутствующей инфраструктурой.

Министр правительства Москвы, руководитель Департамента градостроительной политики Владислав Овчинский уточнил, что расселенные дома находились в 89 районах столицы.

«В районах Люблино и Щербинка расселили 39 и 34 здания соответственно. В новые квартиры переехали жители 31 старого дома в Измайлове и такого же количества домов в Можайском. Еще 30 домов расселили в Кузьминках», – добавил Владислав Овчинский.

Он отметил, что квартиры под заселение передаются с готовой улучшенной отделкой, что позволяет участникам программы переехать сразу, не тратя время на дополнительный ремонт.

На придомовых территориях новых жилых комплексов по реновации выполняется благоустройство: там высаживают деревья и кустарники, разбивают газоны и цветники, обустраивают детские и спортивные площадки, зоны отдыха.

Министр правительства столицы, руководитель Департамента городского имущества Екатерина Соловьёва пояснила, что около 160,4 тыс. москвичей из 954 полностью расселенных домов стали правообладателями современного жилья.

«Так, из них комфортные квартиры по программе реновации на юго-востоке получили свыше 29,7 тыс. горожан, на востоке и западе – около 23,5 тыс. и более 20 тыс. человек соответственно. Участникам программы реновации предлагают жилье в тех же районах, где располагаются их старые дома. Исключение составляют ТиНАО и Зеленоград, в которых переселение ведется в пределах округа», – подчеркнула Екатерина Соловьёва.

Ранее мэр Москвы Сергей Собянин рассказал о переселении по реновации в Тимирязевском районе.

Напомним, программа реновации жилищного фонда была утверждена в столице в августе 2017 года. В нее включено 5176 домов – это около 350 тыс. квартир общей площадью 16,4 млн кв. м, в которых проживает почти 1 млн москвичей. Первые новоселы переехали по реновации в феврале 2018 года.

Ранее Сергей Собянин поручил увеличить темпы реализации программы реновации в два раза.

Москва – один из лидеров среди регионов по объемам строительства. Высокие темпы возведения жилья соответствуют целям и инициативам национального проекта «Инфраструктура для жизни».

Информационная служба портала

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. Госбюджет, налоги, цены > stroi.mos.ru, 6 мая 2025 > № 4787893 Владимир Ефимов

Дмитрий Чернышенко: Опубликована архитектура деловой программы V Международного туристического форума «Путешествуй!»

Опубликована архитектура пятого, юбилейного Международного туристического форума «Путешествуй!», который пройдёт с 10 по 15 июня в Москве на ВДНХ. Трёхдневная деловая программа ориентирована на ведущих экспертов, представителей органов государственной власти, международных делегаций и бизнес-сообществ, стремящихся к обмену опытом и созданию новых возможностей для развития отрасли. Организатор МТФ «Путешествуй!» – фонд «Росконгресс» совместно с Министерством экономического развития при поддержке Правительства.

«Форум “Путешествуй!„ – это уникальная возможность для граждан и гостей нашей страны открыть красоту и туристический потенциал России, познакомиться с новыми маршрутами и направлениями. Мероприятие поможет объединить лидеров отрасли, готовых находить инновационные решения и выстраивать долгосрочные партнёрства. В рамках деловой программы они обсудят эффективность мер господдержки, развитие туристической инфраструктуры и реализацию масштабного проекта “Пять морей и озеро Байкал„ нацпроекта “Туризм и гостеприимство„. Для достижения целей, поставленных Президентом Владимиром Путиным, особое внимание будет уделено кадровому вопросу. На форуме представители бизнеса и образовательных учреждений обсудят актуальные учебные программы для туриндустрии», – подчеркнул Заместитель Председателя Правительства, председатель организационного комитета Международного туристического форума «Путешествуй!» Дмитрий Чернышенко.

Один из ключевых акцентов форума – международный туризм. Обсуждения затронут важнейшие вопросы, касающиеся восстановления и расширения глобальных туристических потоков. В фокусе дискуссий будут актуальные тренды, инновационные технологии и стратегии, направленные на привлечение иностранных туристов, а также вопрос укрепления позиций российских туристических направлений на мировой арене.

Не менее важными станут темы инвестиций в туристическую отрасль: привлечение финансирования в инфраструктуру, создание новых туристических объектов и модернизация существующих. Форум предоставит уникальную платформу для установления контактов между инвесторами, бизнесменами и органами власти, заинтересованными в поддержке развития туризма в России.

«Деловая программа, основанная на трёх столпах, а именно – международном сотрудничестве, инвестициях и кадровой стратегии, станет точкой пересечения идей и инноваций, создавая пространство для реальных перемен в отрасли. “Путешествуй!„ поставил перед собой амбициозную цель – не только вернуть и расширить туристические потоки, но и перевернуть подходы к инвестициям, инфраструктуре и профессиональному обучению», – прокомментировал советник Президента России, ответственный секретарь организационного комитета Международного туристического форума «Путешествуй!» Антон Кобяков.

Существенная часть треков деловой программы Международного туристического форума «Путешествуй!» в 2025 году будет посвящена профессиональному обучению и подготовке квалифицированных специалистов для гостиничного и туристического бизнеса. Партнёры форума обсудят ключевые вопросы кадровой политики, а также обменяются лучшими практиками по созданию образовательных программ для подготовки востребованных специалистов.

«Сегодня российская индустрия гостеприимства быстро меняется. И задача органов власти на всех уровнях – эти изменения поддержать, отвечая на запросы отрасли. Поэтому Минэкономразвития сфокусировало свою работу на следующих направлениях, поддерживающих трансформацию туризма. Формируется новая система классификации отелей, по новым правилам начали работать инструкторы-проводники, экскурсоводы и гиды. Созданы инструменты для привлечения крупных инвесторов, и сейчас уже реализуются десятки крупных проектов, которые в среднесрочной перспективе обеспечат приём гостей и значительно увеличат ёмкость рынка. Есть много вопросов, которые нам необходимо решать вместе с бизнесом, регионами, экспертным сообществом. Среди таких вопросов – подготовка квалифицированных кадров, развитие инфраструктуры, направления цифровизации отрасли, создание продуктов для международного рынка. И главная площадка для этого диалога – поля форума “Путешествуй!„. Все актуальные вопросы повестки мы погрузили в программу и обсудим на сессиях деловой программы», – заявил Министр экономического развития Максим Решетников.

Россия. ЦФО > Миграция, виза, туризм. СМИ, ИТ. Приватизация, инвестиции > premier.gov.ru, 6 мая 2025 > № 4779956 Дмитрий Чернышенко

Беседа Михаила Мишустина с губернатором Ставропольского края Владимиром Владимировым

Обсуждались вопросы социально-экономического развития региона.

Из стенограммы:

М.Мишустин:

Владимир Владимирович, мы с Вами осмотрели сейчас современный комплекс, здание аэропорта, новое, комфортное. Здесь сделано всё по последнему слову техники. И, конечно, очень радует и оформление специальных комнат для мамы и ребёнка. Собственно говоря, всё сделано по–человечески.

Президент ставит перед нами задачу – обеспечить туристический поток в том числе и на Кавказ. А Кавказские Минеральные Воды являются как бы ключевым хабом для всего Северного Кавказа. Через этот аэропорт очень много людей прилетает. И те, кто живёт здесь, работает, и, конечно, туристы. В том числе иностранцы, которые совершают путешествие в Россию.

Расскажите прежде всего, что сделано по развитию экономической модели Ставропольского края? – мы с Вами об этом неоднократно говорили. И какую роль будет играть новый аэропорт в развитии экономики?

В.Владимиров: В первую очередь я Вас хочу поблагодарить, потому что без Вашего личного участия проект бы не состоялся. Директор докладывал, что здесь львиная доля финансирования идёт через «ВЭБ.РФ». И если бы не поддержка по процентной ставке, мы бы не смогли сделать это в столь короткие сроки. Поэтому спасибо огромное за принятое решение.

В части экономического развития, Михаил Владимирович. Вами в 2020 году была поставлена перед нами задача, регионами Северо-Кавказского федерального округа, разработать по пять прорывных проектов. 2024 год мы закончили с полным выполнением экономической модели. То есть нам надо было создать 31 тыс. рабочих мест. Это я имею в виду на 2024 год. У нас же они до 2030 года. Мы создали 37 тыс. Средняя зарплата, которая у нас должна была быть, порядка 43 тыс. Мы закончили 51 тыс. Инвестиции – 270 млрд. Мы закончили их порядка 324, в апреле было уточнение, 324 млрд инвестиций мы привлекли.

По самим проектам. Самый крупный проект для нас, который есть, это ветрогенерация. Мы должны были сформировать девять станций. Мы сформировали 11. Сегодня 971 МВт зелёной энергии. Этот проект, получается, нам стоил где–то порядка 1,5 трлн инвестиций.

Второй по капиталоёмкости – это проект развития химической отрасли. У нас два химических гиганта: это «Ставролен», компания «Лукойл», и Невинномысск – компания «Еврохим». Была проблема в том, что из–за санкций KBR – это владелец технологий производства удобрений – ушла от нас. Сегодня этот вопрос решён. «Лукойл» начинает строиться в течение следующего года. «Еврохим» допроектируют, и уже в конце 2026 года должен начать формировать расширение объёмов производства удобрений.

Конечно же, вот Вы про аэропорт сказали, это же тоже составная часть Вашего поручения, потому что третий проект – это развитие курортной инфраструктуры.

Аэропорт мы сделали. Сегодня бьёмся за развитие инфраструктуры. Сначала по выполнению. Пассажиропоток в прошлом году – 9,6 миллиона. То есть мы практически в три раза поставленную перед нами задачу перевыполнили.

Конечно, санкции повлияли. Сейчас разрабатываем проект развития инфраструктуры. В основном, это водообеспечение, водоотведение и развитие дорожной инфраструктуры.

Также огромное спасибо за постановление 2540, Вы нас сильно поддержали. И практически с 2020 года мы благодаря этому постановлению дополнительно вложили в курортную инфраструктуру с дорогой, которую мы с Вами открывали порядка 51 млрд.

Отдельное спасибо за Кисловодск. И Валентина Ивановна (Матвиенко) поддерживает нас, и Вы нас поддерживаете. Кисловодск ежегодно получает четыре новых объекта, которые служат именно для привлечения туристов.

Сельское хозяйство. Михаил Владимирович, огромное спасибо за поддержку сельского хозяйства. Мы выполнили даже показатель 2030 года. Мы по льготному кредитованию получаем 51 млрд – это короткие кредиты на посевную кампанию. Мы сейчас её полностью завершили. Урожай 2025 года полностью заложен. Я имею в виду и весенние полевые работы, и то, что мы делали осенью – озимый клин сформировали. Погода нам пока что способствует, поэтому думаю, что с урожаем мы точно будем и у нас в этом отношении проблем никаких не возникнет. Прорывные проекты мы выполняем.

Мы получили в прошлом году через «Росагролизинг» 600 дополнительных машин – комбайны, трактора и уборочная техника. Это для нас просто рывок. Мы поддерживаем сейчас состояние нашего фонда, и он не ветшает. В этом отношении всё получается.

М.Мишустин: Надеемся, в этом году урожай будет лучше, чем в предыдущем, но об этом пока не будем говорить.

Президент подчёркивал неоднократно, что у каждого региона есть свой потенциал развития. Мы с вами отметили четыре ключевых показателя эффективности, по которым сверяемся, – это рост валового внутреннего продукта, это инвестиции, привлечённые в регион, создание новых рабочих мест и, что очень важно, рост реальных денежных доходов населения. Здесь, я знаю, вы внимательно всё мониторите. И мой вопрос в связи с этим: как идёт подготовка кадров?

На сегодняшний день по поручению Президента стартовал новый национальный проект «Кадры», в рамках которого в том числе мы готовим очень большое количество специалистов для профессионалитета, для колледжей, школ.

Инфраструктура школ обновляется. Детские сады строятся, школы. Знаю, что в регионе это тоже активно делается.

Что на Ставрополье делается по подготовке специалистов в области профессионалитета, в том числе по формированию кластеров, для того чтобы соединить тех, кто потом будет приглашать кадры из учебных заведений к себе?

В.Владимиров: Михаил Владимирович, мы были одними из первых инициаторов формирования профессиональной ориентации школьника на уровне школьной скамьи. Мы открыли 150 агроклассов. То есть у нас получается 47% населения – это население с крестьянским укладом жизни. И мы приняли решение, как было в советское время, – приусадебный участок формируем, ученические…

М.Мишустин: Я не помню, чтобы в советское время приусадебные участки формировали…

В.Владимиров: У нас в школе была тепличка, я помню, мы там редисочку выращивали…

М.Мишустин: У нас были другие профессии – каменщики, слесари. А девочки были швеями и поварами.

В.Владимиров: Я был поваром и трактористом.

Михаил Владимирович, огромное спасибо за профессионалитет. В прошлом году колледж в Невинномысске выиграл грант 200 млн. Мы практически полностью обновили учебную базу. И сегодня нефтехимический комплекс обновился.

Капитальный ремонт школ – 141 школа за это время отремонтирована, 9 млрд рублей. У нас всего 641 школа, 20% школ мы отремонтировали, причём мы сформировали за последнее время, благодаря проекту «Образование», 12 499 новых мест в школах. То есть мы построили практически 14 школ новых. Сейчас пять – в процессе строительства. И мы попали в программу «150 школ».

Далее. Вы дали поручение: сейчас у нас 14 детских садов вошло в капитальный ремонт.

Спасибо огромное за расширение программы по СПО на общежития. Два общежития сейчас ремонтируются. У нас 41 учебное заведение среднего профессионального образования. Мы сейчас в строительном колледже и информационном (это колледж связи и информатики) ремонтируем общежития. Миграция учеников большая, и им нужны хорошие общежития и хорошие кампусы.

Помимо этого, у нас 73 тысячи студентов вузов. Сегодня в двух головных институтах – Северо-Кавказский федеральный университет и Ставропольский аграрный университет – ремонтируем общежития.

Вошли в «Профессионалитет», получили гранты: один – 500 млн, один – 100 млн. Минсельхозу спасибо, Оксане Николаевне (Лут) – дополнительно выделили средства на ремонт общежития нашего аграрного университета. То есть фактически 2,5 млрд рублей – этого никогда не было, мы вкладываем сегодня в высшее образование.

Проблемы, конечно, всегда есть: кадры… Но мы приняли решение и на 3 тыс. увеличили количество бюджетных мест в наших организациях СПО, и это только инженерные специальности. Сегодня инженеры очень востребованы.

М.Мишустин: Очень востребованы. Когда мы подводили по поручению Президента такой баланс по всем профессиям, увидели, насколько стали популярными инженерные профессии, в том числе в СПО, профессионалитете. Я всегда говорю, что это старое название – почему–то средним называют такое образование. Это не так. Профессионалитеты, которые готовят классных специалистов в области электротехники, сварщиков, техников, технологов, дают стране трудовой ресурс, рабочую силу, которая обязательно будет использоваться для достижения национальных целей развития, поставленных перед нами главой государства, а также промышленного и технологического суверенитета.

Владимир Владимирович, спасибо. Удачи!

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 6 мая 2025 > № 4779386 Владимир Владимиров

Совещание о развитии аэродромной и аэровокзальной инфраструктуры

Перед началом совещания Михаил Мишустин ознакомился с новым аэровокзальным комплексом внутренних воздушных линий международного аэропорта Минеральные Воды.

Международный аэропорт Минеральные Воды – крупнейший аэропорт и авиационный узел в Северо-Кавказском федеральном округе.

Аэродром оборудован одной из лучших взлётно-посадочных полос в России, введённой в эксплуатацию с июля 2011 года.

Аэровокзальный комплекс представлен двумя пассажирскими терминалами: вылета внутренних и международных авиалиний, отдельными терминалами прилёта ВВЛ и МВЛ.

Пассажиропоток в 2024 году составил более 5 миллионов пассажиров. Аэропорт динамично развивается, уделяя большое внимание модернизации аэропортовой инфраструктуры. Пропускная способность аэропорта ОАО «Международный аэропорт Минеральные Воды» на сегодняшний день составляет 240 рейсов в сутки, по внутренним воздушным линиям – 1650 человек в час, по международным воздушным линиям – 240 человек в час.

География полётов из Минеральных Вод насчитывает около 70 направлений, из них более 20 – зарубежные.

Строительство, реконструкция и техническое перевооружение международного аэропорта Минеральные Воды реализуются с 2019 года. Сроки проведения – 2019–2028 годы, работы проводятся в три этапа (I этап – 2019 год, II этап – 2023–2025 годы, III этап – 2026–2028 годы).

В 2019 году в международном аэропорту Минеральные Воды проведена реконструкция аэровокзального комплекса в части расширения павильонов прибытия внутренних и международных авиалиний с встроенным павильоном для встречающих, в том числе техническое перевооружение воздушного пункта пропуска через государственную границу России.

В рамках реконструкции объединено два двухэтажных здания павильонов прибытия внутренних и международных авиалиний, их общая площадь составила 8577,7 кв. м. Установлены два лифта для маломобильных пассажиров, высокотехнологические багажные системы, две дополнительные кабины пограничного паспортного контроля.

В ходе второго этапа в 2023–2025 годах осуществляется строительство нового терминала внутренних воздушных линий площадью 28 506 кв. м. Новый терминал позволит увеличить пропускную способность до 3120 пассажиров в час (в настоящее время – 1050 пассажиров в час), а общий годовой объём составит свыше 5,2 миллиона пассажиров (международные и внутренние авиалинии). Терминал будет оснащён современными высокотехнологичными системами по обслуживанию пассажиров и багажа, включающими 28 стоек регистрации, 6 пунктов паспортного контроля, 11 выходов на посадку, включая 5 телескопических трапов. Запланировано расширение привокзальной площади с устройством парковки, первой линии подъезда к терминалу и благоустройством.

В данный момент в стадии завершения работы по устройству кровли, фасада, инженерных систем, наружных инженерных сетей.

Выполняются работы по отделке помещений, монтажу инженерного и технологического оборудования, благоустройству прилегающей территории.

Полностью завершены земляные работы, работы по устройству железобетонных и металлических конструкций, вертикального транспорта, наружных сооружений инженерной инфраструктуры.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Президент поставил задачу – к 2030 году обеспечить модернизацию инфраструктуры не менее 75 аэропортов по всей России. Сегодня мы, открывая этот терминал, обсудим подробно, как выполняется эта задача.

Хорошо оборудованные, удобные воздушные гавани необходимы для усиления связанности территорий нашей большой страны, повышения доступности перелётов для граждан и, конечно, развития экономики субъектов Федерации. В прошлом году завершилась реконструкция взлётно-посадочных полос в Кемерове и Томске, открылись семь аэровокзальных комплексов, а с начала текущего года введены в эксплуатацию три новых терминала в Новокузнецке, Тюмени, Петропавловске-Камчатском.

Правительство уделяет таким вопросам особое внимание. В ходе предыдущих рабочих поездок я лично видел, как идёт ход строительства аэропорта в Магадане, ознакомился с планами в Хабаровске, Новосибирске, Горно-Алтайске.

Только что мы осмотрели новый терминал международного аэропорта здесь, в Минеральных Водах. Скоро он начнёт встречать гостей и будет обеспечивать современный уровень комфорта как для жителей, так и для гостей региона, что очень важно с учётом того, что за последние годы пассажиропоток этой воздушной гавани увеличился почти втрое. Ведь растёт внутренний туризм, люди всё чаще выбирают сейчас Северный Кавказ для отдыха. И Минеральные Воды, и ближайшие города, такие как Пятигорск, Ессентуки, Кисловодск, исторически являются очень популярными направлениями. И нужно делать поездки в такие центры притяжения удобнее для туристов.

Работа также продолжается и в других российских субъектах, прежде всего, в рамках нового нацпроекта «Эффективная транспортная система». В нём отдельный федеральный проект существует – «Развитие опорной сети аэродромов», он направлен на строительство и реконструкцию аэропортов по всей стране. Необходимые для его реализации средства в федеральном бюджете предусмотрены, в том числе 250 млрд рублей, которые дополнительно выделены на такие цели по поручению Президента.

Для проведения капитального ремонта создан Фонд развития инфраструктуры воздушного транспорта. Его задача за шесть лет привести в нормативное состояние более 50 аэродромов в стране.

Запланировано также расширение существующих портов, что нужно в том числе в связи с растущей туристической, экономической и инвестиционной привлекательностью регионов.

Задачи, которые перед нами стоят очень масштабные. К их решению, без сомнения, надо привлекать частный бизнес. Предпринимателям выгодно вкладываться в такие высокотехнологичные и востребованные инициативы.

Терминал, в котором мы проводим совещание, тоже построен в первую очередь за счёт внебюджетных средств, источников и при финансовой поддержке «ВЭБ.РФ» с использованием механизма «Фабрика проектного финансирования».

Это пример ответственного отношения предпринимателей к работе по развитию страны. И надеюсь, что таких примеров будет больше.

Уважаемые коллеги, хочу обратить ваше внимание ещё на один важный момент. Именно с аэропортов путешественники начинают знакомство и с городом, и с регионом, и со страной, куда они приезжают. И с нашей страной, конечно, когда люди будут знакомиться, всё будет начинаться с современных комфортных аэропортов.

Важно, чтобы это были современные комплексы, с удобными сервисами, логистикой, комфортными залами ожидания, возможностями быстро получить багаж. Всё это надо предусматривать при проектировании таких объектов, что, кстати, было сделано, как пример, здесь, в этом комплексе.

Давайте начнём совещание. Слово Министру транспорта Старовойту Роману Владимировичу. Пожалуйста.

Р.Старовойт: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые коллеги! В части авиации для нас ключевой ориентир до 2030 года – это цель Указа по увеличению авиаподвижности населения в полтора раза. Так, в 2024 году российскими авиакомпаниями перевезено 111,7 миллиона пассажиров, это на 6% больше показателей предыдущего года, а рост перевозок на международных маршрутах составил 20%.

В 2024 году была продолжена практика субсидирования внутренних авиаперевозок. Количество перевезённых пассажиров с учётом субсидии превысило 5,3 миллиона человек.

В рамках двух действующих программ субсидирования Северо-Кавказского федерального округа в 2024 году было выделено 864 млн рублей. Программой воспользовались более 470 тысяч пассажиров, перевозки по 53 маршрутам осуществляли 10 авиакомпаний.

В бюджете на 2025 год предусмотрено 707 млн рублей на продолжение реализации программ субсидирования по Северо-Кавказскому федеральному округу, планируем перевезти не менее 327 млн пассажиров.

Приведённые цифры свидетельствуют, что наши граждане активно путешествуют, о чём Вы сказали во вступительном слове, а авиакомпании успешно справляются с возрастающим спросом на авиаперевозки.

На сегодняшний день в России 225 действующих аэродромов, к 2030 году их количество должно увеличиться до 242. Инфраструктура 131 аэродрома требует мероприятий по строительству, реконструкции и капитальному ремонту.

За счёт сформированного в прошлом году по поручению Президента Фонда развития инфраструктуры к 2030 году, о чём Вы сказали также во вступительном слове, планируется выполнить капитальный ремонт не менее 53 аэродромов. На сегодня в фонд уже поступили средства в объёме 6,6 млрд рублей, а Росавиация приступила к подготовке необходимой проектной документации.

Для достижения указной цели по увеличению авиаподвижности в прошлом году в рамках нацпроекта «Эффективная транспортная система» сформирован федеральный проект «Развитие опорной сети аэродромов».

В рамках исполнения поручений по реализации Послания Президента Федеральному Собранию в период до 2030 года запланирована модернизация аэродромной инфраструктуры в не менее чем 75 аэропортах. На эти цели Правительством Российской Федерации предусмотрены дополнительные средства из федерального бюджета в объёме 250 млрд рублей. Михаил Владимирович, большое Вам спасибо за это принятое решение.

Модернизация аэропортов повышает связанность регионов, что даёт толчок росту их инвестиционной привлекательности, созданию новых рабочих мест и в целом имеет положительное влияние на социально-экономическое развитие страны.

В 2024 году завершены работы по реконструкции аэродромной инфраструктуры в аэропортах Петропавловск-Камчатский, Киров, Усть-Нера. Также введены взлётно-посадочные полосы в аэропортах Томск и Кемерово.

Помимо этого, за счёт внебюджетных средств были построены и введены в эксплуатацию семь аэровокзальных комплексов в Томске, Магадане, Улан-Удэ, Чебоксарах, Воронеже, Ставрополе, Хабаровске.

В 2025 году планируется завершить в полном объёме работы по реконструкции аэродромов в Томске и Братске, а также первый этап модернизации аэропорта в Архангельске.

С начала 2025 года уже введены три новых терминала в Новокузнецке, Тюмени, Петропавловске-Камчатском. В текущем году планируются к вводу в эксплуатацию комплексы аэропортов Благовещенск, Барнаул и Оренбург.

Кроме того, Минтрансом проводится работа по оптимизации нормативных требований к проектированию, строительству и эксплуатации аэропортов в рамках приоритетного проекта Правительства Российской Федерации «Гильотина 2.0». В рамках данной работы мы вносим изменения в нормативно-правовые акты и документы стандартизации в части изменения состава работ по содержанию и капитальному ремонту покрытия аэродромов, оптимизации порядка заключения договоров аренды, по сокращению обязательных требований при строительстве инфраструктуры и снижению затрат при введении в строй объектов воздушного транспорта.

На территории СКФО в рамках федпроекта «Развитие опорной сети аэродромов» предусмотрена модернизация аэродромной инфраструктуры, кроме Минеральных Вод, в Грозном, Махачкале, Ставрополе и Нальчике. Общий объём финансирования объектов Северо-Кавказского федерального округа до 2030 года за счёт всех источников составит 35,7 млрд рублей.

Мероприятия в аэропорту Грозный в Чечне, где мы проводим работы в отношении аэродромной и аэровокзальной инфраструктуры, и в аэропорту Уйташ в Махачкале мы планируем завершить в 2026–2027 годах.

Международный аэропорт Минеральные Воды, в котором мы сейчас находимся, – крупнейший аэропорт и авиационный узел в Северо-Кавказском федеральном округе. Новый аэровокзальный комплекс внутренних воздушных линий позволит обеспечить обслуживание пассажиров и авиакомпаний на более высоком уровне, отвечающем лучшим мировым стандартам.

Начиная с 2025 года пассажиропоток в аэропорту Минеральные Воды прогнозируется с ежегодным ростом и к 2030 году, по нашим оценкам, достигнет порядка 5,6 миллиона пассажиров в год. Строительство терминала в Минеральных Водах является одним из этапов развития данного аэропорта. Минтрансом совместно с Росавиацией также запланирована модернизация аэродромной инфраструктуры аэропорта в рамках концессионного соглашения, рассчитанного до 2028 года.

Если позволите, Ядров Дмитрий Викторович чуть более подробно…

М.Мишустин: Пожалуйста, Дмитрий Викторович, Вам слово.

Д.Ядров: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые коллеги!

Михаил Владимирович, Вы в конце 2023 года ставили перед нами задачу, чтобы мы дополнительно привлекли внебюджетные источники на реализацию реконструкции именно аэродромной инфраструктуры – это взлётно-посадочные полосы, рулёжные дорожки и перрон. И хочу отметить, что впервые в новом федеральном проекте приоритетно будет использоваться механизм концессии.

В реконструкцию 28 аэродромов планируется привлечь более 124 млрд рублей внебюджетного финансирования, что составляет 45% от стоимости реконструкции этих аэродромов. И конечно, важным механизмом было определение, какой уровень софинансирования из средств федерального бюджета будет для этих аэродромов. Для этого мы совместно с Минэкономразвития разработали дифференцированный подход привлечения внебюджетных средств в зависимости от пассажиропотока. То есть в те аэродромы, которые имеют наибольший пассажиропоток, федеральные инвестиции закладываются значительно меньше, чем в те аэродромы, где пассажиропоток низкий. И на сегодняшний день уже заключено три концессии. Это Салехард (холдинг «Новопорт»), Омск-Фёдоровка (холдинг «Аэропорты регионов») и Горно-Алтайск – недавно подписали совместно со «Сбером».

Но важнейшим механизмом при реализации концессии для нас была тарифная нагрузка, которая может последовать, на пассажира. Существующий механизм в соответствии с действующим законодательством предусматривает, что стоимость привлечённых концессионером в реконструкцию аэродрома инвестиций включается в тариф того аэропорта, который реконструируется. И это, конечно, приводит к существенному росту тарифной нагрузки. Совместно с ключевым холдингом – группой «Новопорт», а также совместно с ВЭБом и «Сбером», их консультантами мы провели анализ, какая нагрузка будет в зависимости от пассажиропотока. И это от 80 рублей, например, в Калининграде до 700 рублей, например, в аэропорту Чита, потому что пассажиропоток совершенно другой. Поскольку это существенный рост – при этом мы не учитывали тут действующую ключевую ставку, – холдингами совместно с консультантами был предложен механизм «котлового метода». То есть тарифная нагрузка в рамках одного холдинга будет распределяться равномерно на все аэропорты данного холдинга.

При реализации данного подхода тарифная нагрузка в среднем на одного пассажира составит 150 рублей. Это также подтверждено ВЭБом и «Сбером».

Отмечу, что все собранные средства будут аккумулироваться непосредственно на базе подведомственного Росавиации ФГУП «Администрация гражданских аэропортов», за которым в настоящее время закреплено данное имущество, и направляться на возмещение инвестиций, вложенных холдингом в реконструкцию аэродромов, в том числе на погашение кредитов, взятых в банке.

Уважаемый Михаил Владимирович, для заключения концессии с использованием «котлового метода» подготовлены изменения в Воздушный кодекс, предусматривающие введение понятия отдельного инфраструктурного сбора, и в закон «О концессионных соглашениях» (115-ФЗ). Поправки в Воздушный кодекс согласованы на сегодняшний день с Министерством финансов, с Федеральной антимонопольной службой. И вот буквально вчера с Максимом Геннадьевичем (Решетниковым) мы урегулировали все разногласия по данному закону и планируем, что он вступит в силу 1 сентября этого года и позволит заключить три концессии – это Кемерово, Ставрополь и Чита. Без отлагательных условий.

И отдельно, Михаил Владимирович, остановлюсь на фонде инфраструктуры, связанном с капитальным ремонтом. На сегодняшний день в стадии проектирования 23 аэропорта. Планируем по этим 23 аэропортам начать строительно-монтажные работы уже в этом году. И средства, которые Роман Владимирович (Старовойт) назвал, – 12 млрд: 6 млрд уже доведено, 6 ещё будет доведено до конца года.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт > premier.gov.ru, 6 мая 2025 > № 4779245 Михаил Мишустин

Встреча с главой «Деловой России» Алексеем Репиком

Владимир Путин провёл в Кремле рабочую встречу с председателем Общероссийской общественной организации «Деловая Россия» Алексеем Репиком.

В.Путин: Слушаю, Алексей Евгеньевич. Мы договаривались увидеться.

А.Репик: Спасибо большое. Хотел от души поблагодарить за то, что Вы уделяете неизменно так много внимания предпринимательской повестке. Хотел доложить, что «Деловая Россия» подключилась полноценно к реализации поставленных Вами национальных целей развития.

В феврале Вы поручили Правительству разработать план структурных изменений в экономике. У нас и здесь есть существенный набор предложений.

Конкретные предложения хотели бы представить на юбилейном, XX форуме организации. Очень надеюсь, ещё раз, что Вы по сложившейся доброй традиции сможете найти возможность принять личное участие в мероприятии. Это официальное приглашение.

В.Путин: Спасибо большое.

А.Репик: Переходя к повестке и форума, и нашей работы, на чём хотел остановиться?

Мы, собственно, подработали большой блок вопросов. Мы постоянно отслеживаем необходимость корректировки отраслевых дисбалансов. У нас есть предложения отраслевые по машиностроению, беспилотникам, металлургии, спорту, общепиту, розничной торговле, электронной коммерции.

Смотрим очень внимательно на региональный блок и на региональные дисбалансы. Здесь для меня наиболее принципиален вопрос экономической интеграции наших новых субъектов. Там много специфики своей, которая досталась им по наследству. Тоже хотелось, возможно, с Вами потом обсудить их проблематику.

В.Путин (комментируя презентацию): А что за избыточные ограничения по физической рознице?

А.Репик: Какой блок?

В.Путин: Первый – устранение дисбалансов между физической и онлайн-торговлей.

А.Репик: У нас на сегодняшний момент есть новая, очень мощная и конкурентоспособная отрасль – электронная коммерция.

В.Путин: Развивается семимильными шагами.

А.Репик: Блестяще развивается. Мы видим её успехи, причём не только в России, но наши компании становятся лидерами и в странах бывшего Советского Союза и заходят на рынки дружественных стран. Тем не менее у нас физический ритейл был довольно сильно отрегулирован, в первую очередь в части защиты интересов потребителей, и там всё довольно строго. Здесь новая отрасль, поэтому онлайн и офлайн между собой пытаются, что называется, договориться, чтобы выравнять условия конкуренции. Мы стараемся находить оптимальные и для государства, и для потребителей, но и для бизнеса форматы, когда два наших больших сегмента будут жить, что называется, гармонично.

В.Путин: Нет, а о каких избыточных ограничениях для физической розницы?

А.Репик: Для физической розницы? На самом деле здесь, наверное, стоит обозначить вопрос кадров, потому что дефицит в сфере кадров для нас сейчас является одним из самых больших вызовов в российской экономике. У нас нет других вариантов с этим справляться, кроме как повышать производительность труда. То есть нужны стимулы для замещения труда капиталом, чтобы мы автоматизировали, роботизировали, использовали искусственный интеллект.

Но в то же время есть и контрстимулы. Это ситуация, когда ряд отраслей сервисной экономики как раз, например, той самой розницы, пользуются преимуществом спецрежимов, которые создавались не для них, – я имею в виду, например, тот же самый режим самозанятых – и тем самым, оптимизируя свои издержки на фонд оплаты труда, получают более дешёвую рабочую силу. Получая более дешёвую рабочую силу, теряют заинтересованность в сокращении штата, автоматизации и, самое главное, отвлекают дефицитных работников сектора производства, что для «Деловой России» очень важно. Поэтому, Владимир Владимирович, здесь очень принципиально не допустить, чтобы экономика потребления «съела» нашу экономику предложения, потому что без неё нам инфляцию не остановить.

Вы говорили, что нам нужно пройти между Сциллой высокой инфляции и Харибдой – снижением инвестиционной активности. На самом деле это принципиальный вопрос. Здесь есть темы плавающих ставок, когда нас кредитуют «ключ плюс», – это часто переносит риски дюрации с банков на предприятия. Задача предприятий другая – нам нужно заводы строить, а не заниматься финансовыми спекуляциями, мы не очень под это заточены.

Строить, кстати, сейчас заводы – дело финансово рискованное, потому что те, кто не угадал и попал в неудачный момент цикла, теперь иногда, что называется, достраивать не успевают. Выручки ещё нет, многие на грани банкротства. Нужно им тоже помогать. Мы это на форуме собираемся обсуждать.

В.Путин: Обнуление акциза на жидкую сталь. Вы с Правительством работали?

А.Репик: Работаем с Правительством. Мы вообще регулярно встречаемся с профильными министрами, с Председателем Правительства, и мы проговаривали наборы предложений.

Там много интересного и касающегося земли, что принципиально, потому что у нас Земельный кодекс по-прежнему очень старый, императивный.

В.Путин: Ну да.

А.Репик: Нужно диспозитивные меры туда больше внедрять.

В.Путин: Тоже очень хороший и очень актуальный, мне кажется, пункт, всё более и более актуальным становится, – анализ возможных форматов возвращения ушедших с российского рынка компаний из недружественных стран с учётом интересов российских инвесторов.

А.Репик: Мы три года, что называется, время зря не теряли. И сейчас, конечно, мы должны очень внимательно подойти к вопросу потенциального притока новых-старых резидентов нашей экономики.

В.Путин: И конкурентов.

А.Репик: Конечно. С одной стороны, конкуренция всегда хорошо, она делает нас производительнее, сильнее и так далее. С другой стороны, мы считаем справедливым, чтобы именно национальные интересы российской экономики были приоритетом, абсолютным приоритетом при принятии любых управленческих решений в этой части.

В.Путин: Я с Вами согласен. Мы обязательно это обговорим, пообсуждаем, здесь баланс должен быть между развитием конкуренции и защитой национального производителя, тем более если наши национальные производители проинвестировали в те или другие предприятия.

А.Репик: Владимир Владимирович, мы с этим будем работать. И когда мы видим опять же Ваш отклик в этом направлении, мы обещаем работать ещё более интенсивно.

В.Путин: Спасибо большое.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > kremlin.ru, 6 мая 2025 > № 4779229 Алексей Репик

Александр Дупляков: В порядке выдачи сертификатов отразили важные для поставок в КНР моменты

Изменения, внесенные Минсельхозом России в порядок выдачи сертификатов происхождения рыбы и морепродуктов для экспорта в Китай, теперь учитывают доставку продукции различными видами транспорта и переход на электронный документооборот, обратил внимание президент Ассоциации добытчиков краба Александр Дупляков.

В Ассоциации добытчиков краба прокомментировали изменения, которые Министерство сельского хозяйства внесло в порядок выдачи сертификатов происхождения для экспорта в КНР.

Так, снимается ограничение, согласно которому оформлять сертификаты могут только дальневосточные территориальные управления Росрыболовства. Важно, что в порядке отразили и особенности обращения за сертификатом и его получения в электронном виде — такой режим уже был запущен в прошлом году, и это позволяет сэкономить временные ресурсы предприятий, считает президент АДК Александр Дупляков. Ассоциация последовательно выступает за внедрение электронного документооборота в международной торговле, отметил собеседник Fishnews.

Также важно, что в порядке выдачи сертификатов учли практику доставки крабов не только по морю, но и другими видами транспорта — например, железнодорожным или автомобильным. Для перевозки краба сегодня используются различные способы, напомнил руководитель ассоциации.

Fishnews

Россия. Китай. ДФО > Рыба. Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 6 мая 2025 > № 4779207 Александр Дупляков

Владивостокский морской рыбный порт принял новый буксир

В столицу Приморья прибыл буксир «Леонид Мехед», построенный для работы во Владивостокском морском рыбном порту. Это судно поможет швартовать флот любого дедвейта.

Торжественная встреча нового буксира прошла 30 апреля на причале Владморрыбпорта. Судно назвали в честь Леонида Мехеда — человека, который внес огромный вклад в развитие морской отрасли Дальнего Востока. Леонид Андреевич проработал в рыбном хозяйстве более 40 лет, в том числе почти десять лет возглавлял рыбный порт.

Буксир построили на китайской верфи в городе Цзянмэнь. В КНР судно прошло все ходовые испытания, 26 апреля оно пришвартовалось в бухте Золотой Рог. Длина «Леонида Мехеда» составляет 32 м, ширина — 12 м, максимальная осадка — 4,4 м, максимальная скорость на открытой воде — 12 узлов.

Буксир скоро приступит к работе. Он поможет портовикам в том числе в горячий сезон приемки лососевых уловов.

«Леонид Мехед» обладает высокой маневренностью, буксир предназначен для работы в любых районах плавания без ограничений. Кроме того, его можно задействовать как аварийно-спасательное судно.

Строительство буксира — это один из этапов программы по развитию Владморрыбпорта и обновлению его производственных мощностей, отметил первый заместитель гендиректора компании Александр Шевченко.

«Грузооборот порта увеличивается, соответственно увеличивается количество судов, которые нужно швартовать. Новый многоцелевой буксир способен обслуживать суда любого дедвейта и с любыми грузами, в том числе с рыбопродукцией», — рассказали Fishnews сотрудники Владморрыбпорта.

В церемонии встречи судна участвовали дети Леонида Мехеда. Они подчеркнули важность этого события для семьи и подарили экипажу буксира портрет отца.

Арина БУРЛАКОВА, Fishnews

Россия. Китай. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Транспорт > fishnews.ru, 6 мая 2025 > № 4779205

Сенаторы США внесли «антибраконьерскую» инициативу с акцентом на Китай и Россию

Комитет Сената США по торговле, науке и транспорту единогласно поддержал законопроект, цели которого декларируются как борьба с незаконным, несообщаемым и нерегулируемым промыслом. При этом заявлено, что особый упор делается на противодействии некому «серому» флоту Китая и России.

Рассмотрение законопроекта Fighting Foreign Illegal Seafood Harvest (FISH) Act инициировали сенаторы от Аляски Дэн Салливан и Шелдон Уайтхаус из Род-Айленда.

Законопроект предусматривает создание черного списка судов, уличенных в незаконном, несообщаемом и нерегулируемом промысле. Такому флоту будет запрещен доступ в порты и воды США, сообщает корреспондент Fishnews со ссылкой на зарубежные СМИ.

Особый акцент в законопроекте сделан на борьбу с так называемыми «серыми флотами» Китая и России, которые, по мнению американских сенаторов, ведут промысел вблизи вод Соединенных Штатов, нарушая международные правила и нанося ущерб рыбной отрасли США. По словам Дэна Салливана, эти флоты якобы зачастую используют рабский труд и представляют реальную угрозу для экологии, а также ведут нечестную конкуренцию, подрывая экономическую устойчивость прибрежных сообществ.

Сообщается, что инициатива уже получила широкую двухпартийную поддержку.

Fishnews

США. Китай. Россия. ДФО > Рыба. Экология. Судостроение, машиностроение > fishnews.ru, 6 мая 2025 > № 4779202

Марат Хуснуллин посетил Пермский край

Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин с рабочей поездкой посетил Пермский край, где вместе с губернатором региона Дмитрием Махониным проверил реализацию ряда инфраструктурных проектов.

«Пермский край успешно выполнил задачи предыдущих нацпроектов и уже приступил к реализации нового нацпроекта “Инфраструктура для жизни„. Уже есть хорошие результаты по жилью: за квартал ввели более 586 тыс. кв. м, это на 35% больше к прошлому году. Сейчас в стройке находится почти 1,9 млн кв. м многоквартирных домов. Обсудили также расселение из аварийных домов – с 2019 года более 52 тысяч человек переехали в новое жильё. Уделяем большое внимание созданию всей необходимой инфраструктуры для комфортной жизни людей – именно на это направлен новый нацпроект. В Пермском крае активно продолжаются дорожные работы, создание социальной, коммунальной инфраструктуры, благоустройство общественных пространств», – сказал Марат Хуснуллин.

Дмитрий Махонин поблагодарил вице-премьера за визит и поддержку проектов региона. Глава Прикамья отметил, что, помимо активного развития жилищного строительства и механизмов комплексного развития территорий, благодаря нацпроекту Пермский край возводит новые дома для переселения из аварийного жилья. «Только в прошлом году в такие новостройки переехали почти 3 тысячи человек. В этом году введено в эксплуатацию восемь домов и уже более 1,8 тысячи новосёлов получили ключи от квартир», – отметил он.

Вице-премьер и губернатор посетили набережную реки Камы, где ознакомились с ходом её благоустройства, а также осмотрели обновлённый Речной вокзал. Здесь отремонтировали причалы, укрепили берег, восстановили лестницы и расчистили дно, обновили прогулочную часть: установили удобные лавочки и настилы прямо у воды. В прошлом году завершили реконструкцию ещё одного участка – от сквера имени Ф.М.Решетникова до Речного вокзала. Работы по благоустройству продолжаются. На 70% готов участок от ТЦ «Речник» до Мотовилихинских заводов. Ведётся проектирование участка набережной, который проходит вдоль территории заводов.

Кроме того, в преддверии Дня Победы Марат Хуснуллин посетил выставку-форум «Мы защищаем свой родной дом», посвящённую вкладу оборонных предприятий Пермского края в укрепление обороноспособности страны, подвигам жителей Прикамья в годы Великой Отечественной войны, а также поддержке бойцов специальной военной операции.

Россия. ПФО > Госбюджет, налоги, цены. Недвижимость, строительство > premier.gov.ru, 5 мая 2025 > № 4779955 Дмитрий Махонин

Марат Хуснуллин: Более 440 км дорожной сети обновят в 2025 году по проекту «Улица Победы»

В год празднования 80-летия Победы проходят ремонтные работы и обустройство дорожной инфраструктуры на участках региональных и местных дорог, названных в честь героев или событий Великой Отечественной войны, а также ведущих к памятникам и мемориалам, посвящённым событиям тех лет. Работа проводится по национальному проекту «Инфраструктура для жизни» и другим программам с федеральным и региональным финансированием. Об этом сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин.

«В преддверии одного из самых важных для нашей страны праздников – Дня Победы – в российских регионах стартует проект “Улица Победы„, направленный на сохранение памяти о подвиге героев войны и тружеников тыла. В год 80-летия Победы в нормативное состояние приведём порядка 180 объектов, названных в честь героев или событий Великой Отечественной войны. Их общая протяжённость составит более 440 км. Отмечу, что таким объектам всегда уделяется особое внимание, в том числе для того, чтобы сохранить память о подвиге солдат Советской армии на долгие годы», – сообщил Марат Хуснуллин.

Напомним, в 2020 году в канун 75-летнего юбилея со дня окончания Великой Отечественной войны ряд российских регионов выступил с инициативой проведения в стране патриотической кампании «Улица Победы».

«Эту идею в Министерстве транспорта Российской Федерации, конечно, поддержали. Тогда, в 2020 году, проект “Улица Победы„ стал одним из самых масштабных в стране. В нём приняли участие 83 российских региона – участника национального проекта “Безопасные качественные дороги„. В результате около 400 объектов были обновлены. Каждая из этих улиц хранит память о героях нашей страны», – подчеркнул Министр транспорта Роман Старовойт.

Важной задачей проекта «Улица Победы» является повышение внимания жителей России к истории страны, подвигу советского народа – как на полях сражений, так и в тылу. Таким образом, формируется духовно-нравственная позиция, чувство сопричастности к истории Отечества, ответственность за будущее России.

«В годы Великой Отечественной войны особый вклад в общее дело внесли дорожники, которые помогали на передовой и в тылу. За годы борьбы с натиском гитлеровцев рабочие в сложных условиях содержали 359 тыс. км военно-автомобильных дорог, восстановили около 100 тыс. км, а также проложили более 5 тыс. км транспортных артерий с твёрдым покрытием. Сегодня мы продолжаем их дело. Улицы, названные в честь героев и событий Великой Отечественной войны, не просто соединяют объекты инфраструктуры, а связывают поколения, заключив в себе память о каждом, кто порой ценой жизни приближал Победу», – отметил заместитель руководителя Федерального дорожного агентства Игорь Костюченко.

Так, в Санкт-Петербурге в 2025 году по нацпроекту заменят асфальтобетонное покрытие, восстановят тротуары и бордюрный камень на 4-километровом участке улицы Савушкина. Герой Советского Союза лётчик-истребитель Александр Петрович Савушкин совершил 373 боевых вылета на истребителях ЛаГГ-3 и P-39 «Аэрокобра», сбил 18 вражеских самолётов в 49 боях, защищая Ленинград от налётов гитлеровской авиации. Кроме того, улица Савушкина ведёт к скверу Военных Лётчиков, где расположен памятник Героям Советского Союза.

Ещё 3,2 км приведут в нормативное состояние на Морской набережной. Это улица с интенсивным движением, где ежедневно проезжает более 5 тыс. автомобилей. На Морской набережной расположен памятник крейсеру «Киров» – один из символов обороны Ленинграда в годы войны и блокады. Кроме того, в городе-герое обновят более 2 км Московского проспекта (от улицы Кузнецовской до Лиговского проспекта). Участок ремонта ведёт к Московскому парку Победы.

На Орловской земле в годы Великой Отечественной войны шли ожесточённые сражения. Благодаря проекту «Улица Победы» все желающие смогут почтить память тех, кто сражался за Родину. В Колпнянском районе обновят 5,4 км трассы «Дросково – Колпна» – Ушаково. Она ведёт к Полю солдатской славы. Также работы пройдут на участке трассы Глазуновка – Малоархангельск – Колпна – Долгое протяжённостью 9,6 км. Это маршрут к мемориалу в селе Яковка. Здесь, в братской могиле, покоятся солдаты, героически оборонявшие своё родное село от немецко-фашистских захватчиков.

В Московской области отремонтируют шесть участков дорог, связанных с событиями и именами героев Великой Отечественной войны. В том числе заменят более 3 км покрытия на Осташковском шоссе в Мытищах. Рядом с участком ремонта находится Федеральный военный мемориал «Пантеон защитников Отечества». Также проведут ремонт улицы Босова в Истре. Она носит имя Героя Советского Союза Алексея Петровича Босова, а в Центральном сквере города ему установлен памятник. За мужество и героизм, проявленные в боях, Алексей Петрович трижды награждён орденом Ленина, последний раз – посмертно в феврале 1942 года.

Ремонт дорог к местам боевой славы и памятникам воинам-освободителям ведётся ежегодно. В 2023 году по нацпроекту «Безопасные качественные дороги» завершены работы в том числе на нескольких участках Волоколамского шоссе. Дорога ведёт к масштабному мемориальному комплексу «Рубеж Славы» в посёлке Ленино, перед въездом в Снегири. В декабре 1941 года в Снегирях проходил рубеж, где были остановлены наступавшие на Москву немецкие войска. Фашисты вошли в посёлок в ночь на 30 ноября 1941 года. 2 и 4 декабря они предпринимали атаку на деревню Ленино, но были отбиты советскими войсками. В результате тяжёлых боёв здесь погибло более 6,5 тысячи человек.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 5 мая 2025 > № 4779953 Марат Хуснуллин

Марат Хуснуллин: Дорожники ко Дню Победы благоустроили территории у памятников

Сохранение памяти о подвиге тех, кто ценой неимоверных усилий завоевал Великую Победу, – священный долг каждого россиянина. Мемориалы, посвящённые Героям Великой Отечественной войны, символизируют неразрывную цепочку исторической памяти поколений. В преддверии 80-й годовщины Победы силами государственной компании «Автодор» благоустроена территория у 48 памятников, расположенных вдоль трасс М-1 «Беларусь», М-3 «Украина», М-4 «Дон» и М-11 «Нева». Об этом сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин.

«В каждом уголке нашей огромной страны хранятся воспоминания о силе и мужестве Героев Великой Отечественной войны. Памятники и мемориалы –это способ увековечить память о них, сделать бессмертным подвиг народа, одержавшего Великую Победу, не дать новым поколениям забыть цену мира и свободы. И наш святой долг – сохранить в первозданном виде каждый мемориал, каждый памятник, каждое братское захоронение. Для этого в преддверии 80-й годовщины провели работу по благоустройству территории памятников, расположенных вдоль сети федеральных дорог. Более 20 мемориалов находятся на трассе М-1 “Беларусь„, где в годы Великой Отечественной войны был основной оборонительный узел Москвы. Среди них памятники воинам-дорожникам на 71-м км и 135-м км, Зое Космодемьянской на 86-м км, монумент “Их было десять тысяч„ на 141-м км», – сказал Марат Хуснуллин.

Вице-премьер добавил, что большой объём работ по благоустройству выполнили и на территории памятников и мемориалов, расположенных вдоль главной дороги на юг – трассы М-4 «Дон». Дорожники привели в порядок несколько мемориалов в Тульской области, среди которых – Братская могила с захоронением воинов, погибших при обороне и освобождении Венёвского района в 1941 году, Братская могила №4 «Скорбящая женщина и воин-освободитель» в память о защитниках Тульской области, погибших на территории села Крутой Верх, а также мемориальный комплекс «Курган Бессмертия» в Киреевском районе. Работы по благоустройству прошли и у памятника воинам 13-й армии Юго-Западного фронта в Липецкой области, памятника воинам-десантникам в Ростовской области, мемориала «Линия – рубеж обороны» и памятника «Расстрелянный вагон» в Краснодарском крае.

На трассе М-3 «Украина» привели в порядок памятник Огняну Найдову-Железову, памятник в честь воинов-героев 33-й армии, мемориальный комплекс в честь героев-ополченцев Куйбышевского и Фрунзенского районов Москвы, погибших осенью 1941 года при обороне столицы, памятники воинам 50-й армии и воинам 65-й армии, оборонявшим Севск.

По словам председателя правления государственной компании «Автодор» Вячеслава Петушенко, также провели работу по благоустройству территории мемориального комплекса «Погибшим при защите Отечества» на 563-м км трассы М-11 «Нева» в Новгородской области, куда приезжают почтить память павших в боях под деревней Мясной Бор в 1942 году.

«Мемориальный комплекс на 563-м км М-11 “Нева„ называют душой трассы – здесь на площадках отдыха по обе стороны от дороги расположились киот и памятник красноармейцам 2-й ударной Рабоче-крестьянской Красной армии, павшим в боях в Мясном Бору. Отвлекая на себя силы врага, они внесли свою лепту в прорыв блокады Ленинграда. Мемориальный комплекс был возведён в 2020 году недалеко от той самой деревни Мясной Бор, где воины 2-й ударной армии приняли последний бой», – сказал Вячеслав Петушенко.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт > premier.gov.ru, 5 мая 2025 > № 4779952 Марат Хуснуллин

Беседа Михаила Мишустина с главой Республики Северная Осетия - Алания Сергеем Меняйло

Обсуждалась реализация программы социально-экономического развития республики.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Уважаемый Сергей Иванович!

По поручению Президента активно реализуется программа социально-экономического развития Беслана, вообще региона. И Правительством в связи с этим был подготовлен целый ряд инструментов. Я имею в виду инструменты для того, чтобы можно было, скажем так, невзирая на разную конъюнктуру, в том числе и волатильность, связанную с высокими ставками, помогать сделать всё запланированное.

Вы сегодня показали нам замечательную детскую музыкальную школу. Школу рядом. Также мы посетили «Казачий хутор», где производство яблок на самом высоком уровне организовано. Всё это не может не радовать. 49 мероприятий по поручению Президента стоят у вас на контроле. Уже завершены 45. И мы видим, что практически всё необходимое решено.

Тем не менее хочется в первую очередь спросить у Вас об инструментах поддержки. Что ещё можно сделать?

С.Меняйло: Я хочу, Михаил Владимирович, прежде всего поблагодарить Вас за внимание, которое Вы уделяете республике. Когда мы с Вами смотрели объекты в Беслане, я сказал, что это Ваше вмешательство дало такой результат.

Михаил Владимирович, по Вашему поручению мы разработали модель экономического развития республики. Вы её утвердили. В неё входит 5 прорывных проектов, состоящих из 11 подпроектов, стоимостью более 73 млрд рублей. Их запуск к 2030 году поможет создать 6 тыс. новых рабочих мест. С начала реализации проектов уже вложено 45 млрд внебюджетных инвестиций, хотя общая сумма до 2030-го – 73 млрд. И более тысячи рабочих мест уже создано.

Кроме того, при поддержке Правительства мы активно пользуемся инфраструктурным меню. Регион получил и инфраструктурные кредиты, и специальные казначейские кредиты, реализация которых сегодня даёт возможность дальше развивать все отрасли экономики в республике.

По Вашему поручению проводится программа модернизации системы ЖКХ. Мы сегодня консолидируем все водоканалы, получаем субсидию на межтарифную разницу. Нам это дало возможность поднять поэтапно тарифы до экономически обоснованных.

И нельзя не сказать о модернизации теплоснабжения, это пилотный проект – он даст возможность отсечь потери, локализовать, убрать старые котельные и далее модернизировать схему теплоснабжения региона.

Кроме этого, тоже огромное спасибо, 20 лет говорили о «Мамисоне»…

М.Мишустин: Сергей Иванович, Президент поручил увеличить турпоток в Россию. Мы создали для этого много инструментов. И конечно, такие красивые места, как в Республике Северная Осетия – Алания, не могут не привлекать туристов. Знаю, что турпоток увеличивается. И Вы лично активно занимались курортом «Мамисон». Он потрясающе выглядит, и, конечно, хотелось бы, чтобы всё было в срок реализовано. В прошлом году мы 600 млн рублей по Вашей просьбе выделили на достройку дороги – я знаю, что Вы и к Президенту обращались.

Достроена ли дорога и как обстоят дела со всеми мероприятиями по развитию этого замечательного курорта?

С.Меняйло: Огромное спасибо, Михаил Владимирович, за эти 600 млн, потому что это была вторая очередь «Мамисона». Раньше мы её построить не могли, пока не запустим курорт, потому что ходили большегрузные машины, техника. Сегодня технический запуск курорта «Мамисон» проведён. Две канатные дороги, 17 км трасс.

М.Мишустин: А сколько всего будет?

С.Меняйло: 49. И трассы будут чёрные, красные, зелёные. То есть аналогов нет. И ширина трассы – 100, 150, 200 м потому что там леса нет.

Дорога достроена, тоннель расширен и открыт. Вся инженерная инфраструктура построена и подведена. Это водоснабжение, водоотведение, электроснабжение. Плюс ещё к концу этого года будет газоснабжение. О курорте «Мамисон» говорили 20 лет. Сегодня он уже начал функционировать.

Кроме этого, огромное спасибо за поддержку строительства мест размещения – глэмпингов – более миллиарда. Это очень весомая поддержка. И сегодня эти глэмпинги уже принимают людей.

Данные меры поддержки с учётом того, что идёт реконструкция второй очереди аэропорта, дадут возможность принимать гостей, размещать их и предлагать соответствующие маршруты. Мы определили туристические маршруты: кулинарный, исторический, экстремальный и так далее. Всё это работает, Михаил Владимирович.

М.Мишустин: Для привлечения туристов и вообще для повышения качества жизни в республике нужно решить вопрос с водоснабжением. Важнейший вопрос. Многое было сделано.

За три года примерно Правительство выделило около двух с лишним миллиардов рублей на эти цели. Вопрос: каковы результаты?

С.Меняйло: Первое, что необходимо было сделать в соответствии с поручением Правительства, это консолидировать все системы водоснабжения, теплоснабжения и водоотведения. На сегодняшний момент такой региональный водоканал создан. Это порядка 2,5 тысячи человек рабочих, специалистов.

Дальше. Мы приняли такую тарифную политику: до 2027 года поэтапное повышение тарифов.

Дальше. Насытили технику – техника куплена как в лизинг, так и…

М.Мишустин: Это пилотная программа развития энергетики и ЖКХ?

С.Меняйло: Да.

М.Мишустин: О чём мы тоже договорились. Вы в ней принимаете участие?

С.Меняйло: Конечно. И отдельная программа – это пилотная по теплоснабжению. Ряд объектов уже завершён. Мы построили за три года (два активных) более тысячи километров магистральных водоводов. Сегодня воду проводим в те сёла, населённые пункты, где её никогда не было. В рамках создания единой системы водоснабжения мы сегодня работаем с «Ростелекомом», с Росбанком и Сбербанком по созданию единой платёжной квитанции, единого платёжного документа. Собираем платежей уже более 80%. И до конца этого года доведём собираемость до 96–98%.

В принципе сегодня всё проделанное позволяет водоканалу создать свою ремонтную программу и инвестиционную программу за счёт как тарифной политики, так и за счёт привлечения средств, которые раньше недособрали. Поэтому в этом вопросе тоже движение вперёд идёт.

М.Мишустин: Сергей Иванович, это не может не радовать, потому что, конечно, снабжение чистой питьевой водой – это очень важный вопрос и для жителей местных, и для туристов.

Я хочу поблагодарить Вас, Вы сами очень много сделали для развития республики. Очень активный человек. Знаю, что Вы со всеми членами Правительства в постоянном контакте. Президент держит на контроле все мероприятия, связанные с программой социально-экономического развития.

И хочу, пользуясь случаем, уважаемый Сергей Иванович, Вас, в Вашем лице, конечно, жителей региона, который Вы возглавляете, поздравить с наступающим 80-летием Великой Победы. Вы сами офицер, служили много лет Родине. Знаю, как Вы относитесь к памяти о войне. Хочу пожелать удачи и чтобы все планы, которые перед республикой ставит Президент, были выполнены.

С.Меняйло: Спасибо, Михаил Владимирович. У нас четвёртый год подряд проводится акция «Посмотри на их лица», 100% рекламных конструкций – лица ветеранов. Это на сегодняшний момент 12 с лишним тысяч портретов.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 5 мая 2025 > № 4779244 Сергей Меняйло

Михаил Мишустин посетил североосетинское агропромышленное предприятие «Казачий хутор»

Глава Правительства ознакомился с работой плодоводческого хозяйства, а также планами развития плодово-ягодной отрасли региона.

Плодово-ягодный подкомплекс Республики Северная Осетия – Алания является традиционной отраслью, так как природно-климатические условия в целом благоприятны для выращивания большинства плодово-ягодных культур.

Благодаря государственной поддержке как на федеральном, так и на республиканском уровне в последнее время отрасль увеличила объёмы производства. На начало 2020 года в сельскохозяйственных предприятиях площадь многолетних насаждений составляла 2 тыс. га. За четыре года было заложено 1,26 тыс. га новых садов, вследствие чего произошёл резкий рост производства плодово-ягодной продукции с 58,5 тыс. до 63 тыс. т, или в 1,1 раза.

На сегодняшний день площадь плодово-ягодных насаждений в республике составляет 3,65 тыс. га. Увеличение площади плодовых садов позволит повысить сбор урожая за пять лет до 75,6 тыс. т за счёт роста интенсивных садов. Наращивать валовой сбор планируется за счёт увеличения количества продукции с 1 га. С учётом ежегодной закладки молодых садов общую площадь многолетних насаждений до 2030 года планируется увеличить до 5,1 тыс. га.

ООО «Казачий хутор» создано в 2015 году. Основной вид деятельности – выращивание семечковых и косточковых культур.

В рамках реализации инвестиционного проекта заложено 1 тыс. га сада, введён в эксплуатацию цех по производству пластиковых контейнеров, а также плодохранилище, рассчитанное на хранение 50 тыс. т фруктов. Имеются в аренде земельные участки общей площадью 1315 га. Инвестиционная фаза проекта завершена.

Выход предприятия на проектную мощность предполагается в 2029 году. В рамках проекта планируется создать 730 рабочих мест (на 1 апреля 2025 года создано 614 рабочих мест).

Из стенограммы:

М.Мишустин: Оксана Николаевна (обращаясь к О.Лут), как сейчас с озимыми в связи с погодой? Не нанесло это ущерба будущему урожаю?

О.Лут: Да, Михаил Владимирович, у нас было два этапа заморозков в этом году. Первые в конце марта – начале апреля. Пострадали немного сады, преимущественно в Ставропольском крае, Краснодарском крае, в Крыму, в Адыгее. Но это небольшой ущерб, совсем небольшой, не сравнить с прошлым годом. Вторые заморозки были в конце апреля, даже в начале мая они ещё оставались, последние – вчера-позавчера были, минус 7 градусов. Это центр Поволжья.

Сейчас собираем информацию. По предварительным данным, по садам нижний уровень у нас побило, по отдельным хозяйствам будет снижение 10–15%. Но в целом мы пока держимся. У нас есть план – 2,1 млн т. В прошлом году мы собрали в целом около 1,9 млн т плодовых и ягод. В этом году на 2,1 млн т планируем выйти, если погода не помешает.

М.Мишустин: Но здесь, что очень важно, у нас специально предусмотрены средства для страхования урожая. Я знаю, что в том году было, по–моему, 15 млн га под агрострахованием. Это фактически снижает риски, особенно собственников, которые вкладывают кроме своих средств, огромный труд в урожай и, можно сказать, душу. И когда какая–нибудь беда или ненастье, страхование помогает избежать этих рисков.

Да, кстати, 15 млн га в прошлом году – это на треть больше, чем, соответственно, в 2023 году. В этом году у нас уже 6 млрд предусмотрено на страхование. Я очень надеюсь, что это поможет в том числе и собственникам. Так, Оксана Николаевна?

О.Лут: Да, и более того, мы изменили правила именно по страхованию садов. У нас были определённые нюансы в прошлом году после всей этой ситуации с заморозками, и мы правила подкорректировали. Сделали их ещё более подходящими для сельхозтоваропроизводителей и садоводов.

Плоды и ягоды входят в нашу Доктрину продовольственной безопасности, которая пока ещё не исполнена.

По прошлому году мы собрали всего почти 1,9 млн т. Но при этом Северный Кавказ и Краснодар нас очень сильно поддержали в объёме производства плодовых, особенно яблок.

К 2030 году мы должны увеличить объём в соответствии с доктриной до 3 млн т по плодам и ягодам в организованном секторе. И по яблокам стопроцентной обеспеченности мы должны достичь к 2028 году – производить почти 2,5 млн т разных сортов яблок.

Сейчас мы сделали упор на интенсивную и суперинтенсивную технологию выращивания яблок. У нас преимущественно раньше была классика. Сейчас интенсив и суперинтенсив, то есть плодоношение на третий год. И количество саженцев на гектар: более 800 – интенсив, 2,5 тыс. – суперинтенсив. Цель – собрать 80 т с гектара, то есть это рекордный показатель. Сейчас суперинтенсив позволяет нам собирать 50+ тонн с гектара. Дальше мы делаем в рамках мер поддержки градацию: больше поддержки будет выделяться на интенсив и суперинтенсив, чтобы мы в течение этих трёх лет смогли достичь полной самообеспеченности по яблокам.

Что касается ягод. Этот сегмент востребован сейчас малыми формами хозяйствования, 87% в среднем по стране. Это очень хорошая ниша. Мы выстроили меры поддержки именно для фермеров, чтобы они шли в ягоды, потому что это хороший сезонный бизнес. Ягоды востребованы в наших магазинах. Доля импорта пока ещё очень высока. Основные ягоды, которые мы выращиваем, – это земляника садовая (в простонародье клубника), малина, смородина. И в последние годы начала активно развиваться голубика, которая востребована.

Поэтому здесь точно так же у нас планы увеличиться больше чем в два раза. Но и дальше рынок не останавливается, потому что потребление будет только расти.

М.Мишустин: Вы сказали: хорошо поработав, мы практически достигаем самообеспеченности по яблокам в 2028 году – это примерно 2,5 млн т. И, что очень здорово, всё, что выращивается в России, очень вкусно. Мы смотрели – все яблоки аппетитно выглядят. И с той любовью, с которой относятся сотрудники…

Хочу сказать, что очень многое сейчас делается для того, чтобы обеспечить продовольственную безопасность страны. Но нам нельзя забывать о генетике и семеноводстве. Без сомнения, самые популярные сорта яблок у нас – это «антоновка» и «Жигулёвское», но нужно, чтобы большинство сортов, конечно, были российскими. Это очень кропотливый, непростой процесс, мы им занимаемся.

Декомпозиция национальных целей развития, которые поставил Президент, на сегодняшний день дала нам возможность сформировать соответствующие национальные проекты по продовольственной безопасности. И я очень надеюсь, что мы по всем важнейшим направлениям, включая и яблоки, и производство ягод, достигнем всех поставленных целей.

Спасибо всем, коллеги. Надеюсь, что мы будем также наслаждаться новым урожаем в большем количестве. 2,1 млн т, Вы сказали?

О.Лут: 2,1 – наш план.

М.Мишустин: Посмотрим, что получится.

Удачи всем. Спасибо.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции. Агропром > premier.gov.ru, 5 мая 2025 > № 4779243 Михаил Мишустин, Оксана Лут

Встреча с мэром Москвы Сергеем Собяниным

Президент провёл рабочую встречу с мэром Москвы Сергеем Собяниным. Обсуждались вопросы экономики, промышленности, строительства и модернизации инфраструктурных объектов столицы.

В.Путин: Добрый день!

Сергей Семёнович, Москва традиционно демонстрирует очень хорошие показатели практически по всем направлениям, в том числе по инвестициям. Как Вы сами оцениваете?

С.Собянин: Владимир Владимирович, несмотря на все объективные трудности, – а объективные трудности у нас всегда есть, – даже в нынешней непростой ситуации, может быть, как раз нам иногда её не хватает, чтобы демонстрировать такие хорошие итоги работы.

За последний год экономика приросла на 5,5 процента, а вообще за шесть лет, во время и пандемии, и санкций и так далее, экономика Москвы выросла на четверть. Это неплохая динамика.

В.Путин: Хорошая динамика, плюс 25 процентов.

С.Собянин: Причём каждый год в плюс идём.

Тоже неплохая динамика по инвестициям: она за последние шесть лет выросла в два раза в сопоставимых ценах. Практически во всех отраслях.

В.Путин: Доля Москвы в экономике страны тоже существенна – свыше 21 процента.

С.Собянин: 21 процент – это даже не считая финансового сектора. Мы же всё-таки являемся финансовым центром страны, и когда считают ВРП, финансовый сектор не считают, а у нас там работает порядка 600 тысяч человек, значительный сектор экономики. Но даже при этом доля достаточно большая.

Что, конечно, не может не радовать – мы уже говорили об этом, и Вы были на наших предприятиях, – растёт обрабатывающее, промышленное производство. За последние годы мы видим современную, новую индустриализацию Москвы. Вы помните эти процессы, когда заводы уезжали от нас в другие регионы. Сегодня мы видим обратный процесс, потому что сегодня высокотехнологичное производство требует соответствующих кадров.

Поэтому идёт обратный процесс. Даже если посмотреть по обороту высокотехнологичных производств, а это вообще составляет где-то треть от промышленности страны, то рост тоже в три раза произошёл. Это электроника, производство компьютеров, сложные технологии и так далее.

Последний год вообще взрывной был для нас, потому что накопленный эффект от инвестиций, ввели целый ряд высокотехнологических производств, которые начали замещать импортные поставки оборудования. Вы видите, 100 процентов, какой скачок произошёл в прошлом году. Это, конечно, впечатляет.

В.Путин: 221,5 процента.

С.Собянин: Да.

Благодаря всем усилиям – и Правительства Российской Федерации, и Вашим задачам, которые Вы ставите, и той ситуации, в которой мы находимся: во времена COVID первый скачок был (это ИТ-сектор), и сегодня он идёт практически скачкообразными темпами, в арифметической прогрессии. Мы увеличили в четыре раза за последние годы. Видите, как идёт прирост.

Первый скачок произошёл, когда COVID у нас начался, потому что информационные системы были активно востребованы. Но и сейчас – сейчас ещё сильнее рост, причём там база уже такая приличная, и рост продолжается. Потому что здесь идёт массовое замещение программного импортного обеспечения.

В.Путин: 2023 год – 222 процента, а 2024-й – 316,5.

С.Собянин: В четыре раза рост.

Владимир Владимирович, я подвожу ещё к чему? Не все города так быстро двигаются. Вы поставили в своё время задачу, чтобы Москва была в топ пять городов мира по экономике, по паритету покупательной способности. Были на пятом месте в 2020 году и в 2023 году вышли на второе место в мире. Причём рядом города очень серьёзные. Конечно, я думаю, что сложно будет удерживать это место с учётом того, что Китай развивается, его города.

В.Путин: Динамика большая.

С.Собянин: Мы тоже не стоим на месте. С учётом тех заделов: инвестиций, кадрового потенциала, возвращения промышленности, высокотеха, мне кажется, нам всё-таки удастся удерживать эту позицию. По крайней мере, мы надеемся, что в тройке городов будем.

В.Путин: Хороший потенциал.

С.Собянин: Помимо экономики, Владимир Владимирович, конечно, важно для горожан социальное обеспечение, социальная инфраструктура. В соответствии с национальным проектом развития образования мы приняли решение вкладывать в строительство и модернизацию школ. Программу создали. И мы поставили задачу реконструировать все школы Москвы, которые этого требуют. Мы раньше строили по 40–50 школ. Сейчас, помимо того, что будем строить по 60 образовательных зданий, будем ещё по сотне школ реконструировать. Большая, глобальная, серьёзная задача. Уверен, что у нас получится. И мы планируем через несколько лет, чтобы в Москве все школы были современными.

Вы были в одном из колледжей, центров. Продолжаем реализовывать эту задачу. Перевалили в прошлом году приём в колледжи уже за 100 тысяч, включая и городские, и федеральные, и частные колледжи. Тем не менее эта цифра уже серьёзная. Начинали с 60, сейчас 100, и планируем в дальнейшем дойти до 150. Ребята хорошо учатся, с удовольствием, потому что колледжи становятся современными, востребованными. 95 процентов ребят после колледжа устраиваются по профессии, причём зарплаты неплохие.

Ещё более амбициозная программа в области здравоохранения. Мы заканчиваем программу реконструкции поликлиник. У нас было 350 поликлиник в ветхом состоянии. Сейчас уже в 2024 году их осталось совсем немного, и в этом году закончим эту программу. У нас все поликлиники будут реконструированы или построены заново. Причём это серьёзная модернизация.

То же самое происходит по стационарам. Конечно, там ситуация сложнее: нам предстоит около 1 миллиона квадратных метров новых стационаров построить и примерно столько же реконструировать. Мы тоже начали эту программу. Уже сегодня достаточно неплохая ситуация, осталось не так много, 30 корпусов. Я думаю, что в течение трёх-четырёх лет мы и эту программу завершим.

Новые поликлиники выглядят не хуже частных поликлиник, с интерьером, брендирование соответствующее, новые, современные медицинские корпуса, тоже на мировом уровне.

В.Путин: Мы в некоторых с Вами были.

С.Собянин: Да, мы были в Морозовской больнице, после этого ввели ещё целый ряд.

Помните, Вы были у нас в центре по обработке данных рентгеновских снимков, МРТ-снимков и поставили задачу, чтобы мы сервисы, которые развили в Москве с искусственным интеллектом по обработке снимков, распространили на другие регионы. Мы эту задачу, по сути дела, выполнили, подключили 70 регионов и сейчас обрабатываем в месяц в три раза больше снимков из регионов, чем собственных.

В.Путин: Потому что для регионов это тоже очень удобный сервис.

С.Собянин: Да, абсолютно. Причём это не нужно создавать в каждом регионе, потому что чем больше данных обрабатывает искусственный интеллект, тем лучше работа. Поэтому, скорее всего, здесь нужна централизация. Вместе с Минздравом подписали соответствующее соглашение и начинаем работать. Очень хорошая история.

И как результат, развитие экономики, здравоохранения, здорового образа жизни. Мы приблизились по ожидаемой продолжительности жизни к 80 годам в прошлом году – 79,5.

В.Путин: Да, это результат 2024 года, по-моему.

С.Собянин: Да, это результат 2024 года – уже где-то на грани 80 лет, такой хороший европейский результат, мировой результат в целом, с учётом того, что у нас в любом случае климат другой совсем.

В.Путин: Да.

С.Собянин: И по Вашему поручению – не могу не доложить – мы с городами-побратимами Донецком, Луганском продолжаем программу поддержки инфраструктуры, развитие, реконструкцию. Более двух тысяч объектов реконструировали, восстановили более тысячи километров инженерных сетей, миллионы квадратных метров дорог.

На этот год тоже продолжаем активную программу. Если мы предыдущие годы в основном занимались инженерной инфраструктурой, то сейчас начали переходить уже к благоустройству общественных пространств: парков, дорог, улиц и так далее. Это уже не только инженерная инфраструктура, инфраструктура для жизни, для общественных пространств.

В.Путин: Это очень важно, чтобы люди почувствовали, что в их текущей жизни происходят позитивные изменения.

С.Собянин: Когда ты внутри – как-то незаметно, а когда ты выходишь во дворы, в парки, скверы, – это, конечно, очень заметно и даёт позитивный результат.

В.Путин: Это все возможности, которые возникают в результате развития экономики. И то, что по паритету покупательной способности Москва заняла среди крупных мегаполисов мира второе место после Нью-Йорка, да и разница не очень большая, это, конечно, и есть основа решения в том числе социальных вопросов: и по школам, по поликлиникам, по больницам, по стационарам и так далее. Это очень здорово. Хорошо.

С.Собянин: Спасибо Вам за поддержку, Владимир Владимирович.

Россия. ЦФО. Новые Субъекты РФ > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции. Образование, наука > kremlin.ru, 5 мая 2025 > № 4779228 Сергей Собянин

Марат Хуснуллин: Запущено рабочее движение по четырёхполосным участкам трассы М-9 «Балтия» от Москвы до Ржевского мемориала

В преддверии 80-летия Победы в Великой Отечественной войне федеральные дорожники запустили рабочее движение транспорта по расширенным в результате капитального ремонта участкам федеральной трассы М-9 «Балтия» в Тверской и Московской областях. Теперь весь маршрут от Москвы до Ржевского мемориала Советскому солдату имеет четыре и более полосы движения. Об этом сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин.

«Ржевский мемориал – важнейший символ Великой Победы нашей страны, самоотверженности, храбрости солдат Советской армии. Сегодня этот мемориал является местом всеобщего притяжения. С 2020 года он привлёк уже около 5 миллионов посетителей. Безусловно, маршрут к мемориалу должен быть максимально удобным, безопасным и комфортным. Для этого ведём активные работы по расширению федеральной трассы “Балтия„ на участке от Москвы до Ржевского мемориала. Общая протяжённость этого маршрута – порядка 212 км в границах Тверской и Московской областей. На протяжении 101 км данная трасса уже имела четыре и более полосы движения, и основной акцент в работах по капитальному ремонту был сделан на оставшихся 111 км. Очень важно, что в преддверии Дня Победы мы запускаем рабочее движение транспорта на всём расширенном маршруте, и в памятный день гражданам будет удобнее доехать до военно-патриотического комплекса», – сказал Марат Хуснуллин.

Основной объём работ был сосредоточен в Тверской области, где и расположен Ржевский мемориал – на 229-м км трассы М-9 «Балтия». Проект капремонта и программа дальнейшего комплексного развития автомобильных подходов к этому историческому комплексу реализованы в том числе по инициативе губернатора Тверской области Игоря Рудени, которая была поддержана Президентом России Владимиром Путиным.

Важно отметить, что комплексная модернизация трассы М-9 «Балтия» будет способствовать дальнейшему раскрытию туристического потенциала как Тверской, так и Московской областей.

«Расширение участков трассы М-9 “Балтия„ – это не только важный шаг к повышению транспортной доступности знаковых исторических объектов в данных регионах, но и в целом ключевой фактор развития всего Центрального федерального округа. Трасса “Балтия„ обеспечивает связь Москвы с северо-западной частью нашей страны. Увеличение пропускной способности этой транспортной артерии даст импульс многим секторам экономики, особенно туризму», – подчеркнул Министр транспорта Роман Старовойт.

В Тверской области работы по капитальному ремонту «Балтии» были развёрнуты в Зубцовском и Ржевском муниципальных округах. А в Подмосковье – в границах городских округов Волоколамский и Шаховская.

«Масштабные работы по капитальному ремонту были преимущественно сконцентрированы на участке с 118-го по 229-й км, параллельно сразу на нескольких отрезках. Большое внимание было уделено вопросу повышения безопасности дорожного движения, в том числе за счёт разделения транспортных потоков. Сегодня мы запускаем рабочее движение, а весь комплекс работ по капитальному ремонту трассы М-9 “Балтия„ в Московской и Тверской областях будет завершён в ноябре текущего года», – рассказал руководитель Федерального дорожного агентства Роман Новиков.

В Тверской области основной фронт работ пришёлся на участок км 158 – км 229. В частности, на отрезке с 214-го по 220-й км в полном объёме выполнено расширение проезжей части до четырёх полос движения. Смонтированы водопропускные трубы, установлены очистные сооружения, нанесена дорожная разметка, выполнено устройство разделительного парапетного ограждения. В настоящий момент специалисты устанавливают дорожные знаки. Аналогичные работы проведены на отрезке км 194 – км 204, там продолжается нанесение новой разметки.

До четырёх полос расширили и соседний участок – с 180-го по 194-й км, где находится другой знаковый монумент, символизирующий победу советского народа в Великой Отечественной войне, – памятник легендарной боевой машине БМ-13 – «катюше» (187-й км трассы М-9). Он установлен в знаковом месте – здесь 4 августа 1942 года воины 118-й стрелковой дивизии совместно с другими частями Советской армии совершили прорыв обороны немецко-фашистских войск. На данный момент на указанном участке завершается устройство локальных очистных сооружений и шумозащитных экранов, а также планировка и укрепление откосов водопропускных труб.

На отрезках с 158-го по 180-й км и с 220-го по 229-й км специалисты также выполнили работы по увеличению количества полос движения. При этом в настоящий момент завершаются работы по устройству земляного полотна, нижнего и верхнего слоёв основания и слоёв асфальтобетонного покрытия.

В Московской области также активно модернизируется дорожная инфраструктура на трассе «Балтия». С двух до четырёх полос в ходе капитального ремонта расширялся отрезок протяжённостью около 40 км (с 118-го по 158-й км). В настоящее время дорожники завершают устройство дорожной одежды, наносят разметку. Для повышения уровня безопасности смонтируют металлическое барьерное ограждение, которое позволит исключить выезд автомобилей на встречную полосу. Кроме того, запланирована установка локального освещения вблизи пешеходных переходов, на примыканиях и пересечениях с дорогами местного значения.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт > premier.gov.ru, 4 мая 2025 > № 4779950 Марат Хуснуллин

Екатерина Соловьева: участники программы реновации заключили первые договоры на квартиры в новостройке на Бескудниковском бульваре

Меньше чем за месяц почти все жители пятиэтажки на Дмитровском шоссе определились с выбором квартир в доме 50/1 на Бескудниковском бульваре, более 40 процентов заключили договоры.

«К осмотру равнозначных квартир в доме 50/1 на Бескудниковском бульваре 160 жителей дома 99, корпуса 2 на Дмитровском шоссе приступили 7 апреля. На сегодня почти все будущие новоселы определились с выбором предложенного жилья, договоры заключили 66 человек. Данная пятиэтажка на Дмитровском шоссе стала третьим зданием, жители которого начали оформлять документы на квартиры по программе реновации в Бескудниковском районе в этом году», – рассказала Екатерина Соловьева.

Всем участникам программы реновации город предлагает комфортное жилье с улучшенной отделкой. Как правило, новые квартиры больше расселяемых за счет более просторных кухонь и коридоров и отличаются удобной планировкой. В жилых комплексах есть помещения для хранения колясок и велосипедов, комнаты для консьержей. Часть площадей на первых этажах предусмотрена для коммерческого использования – открытия магазинов или предприятий сферы услуг.

«В четырехсекционной новостройке на Бескудниковском бульваре 186 квартир с готовой улучшенной отделкой по стандартам программы реновации. Их общая площадь превышает 10 тысяч квадратных метров. Для удобства жителей в подъездах смонтированы лифты грузоподъемностью 630 и тысяча килограммов, оборудованы комнаты для консьержей и помещения для хранения колясок и велосипедов. От жилого комплекса можно пешком дойти до станций метро “Яхромская” и “Селигерская”, парка “Ангарские пруды”, поликлиник, учебных заведений, кафе и магазинов», – уточнил министр правительства Москвы, руководитель Департамента градостроительной политики Владислав Овчинский.

Всего по программе реновации в районе планируется переселить в новостройки около 11,2 тысячи горожан из 37 домов. Правообладателями равнозначных квартир здесь уже стали более 7,3 тысячи человек из 28 старых зданий.

Ранее мэр Москвы Сергей Собянин рассказал о переселении по реновации в Тимирязевском районе.

Вся информация о программе реновации представлена на портале mos.ru. Подробнее о квартирах и домах по программе можно узнать по ссылке.

Программу реновации утвердили в августе 2017 года. Она касается около миллиона москвичей и предусматривает расселение 5176 домов. Ранее Сергей Собянин поручил увеличить темпы реализации программы реновации в два раза.

Москва – один из лидеров среди регионов по объемам строительства. Высокие темпы возведения жилья соответствуют целям и инициативам национального проекта «Инфраструктура для жизни».

КОМПЛЕКС ГРАДОСТРОИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ И СТРОИТЕЛЬСТВА ГОРОДА МОСКВЫ

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. Госбюджет, налоги, цены > stroi.mos.ru, 3 мая 2025 > № 4787878 Екатерина Соловьева

Замир Кабулов: Россия будет содействовать талибам в борьбе с терроризмом

Россия и Афганистан в середине мая обсудят на полях форума в Казани сотрудничество в добыче полезных ископаемых и перспективы транзита энергоресурсов через афганскую территорию в Центральную и Южную Азию. Об этом, а также о том, как дальше будет строиться работа с Афганистаном после приостановки запрета деятельности движения "Талибан", и когда Москва официально признает новые афганские власти, в интервью РИА Новости рассказал спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов.

– После того как Верховный суд Российской Федерации приостановил террористический статус движения талибов, будет ли Россия предлагать свою помощь талибам в борьбе с терроризмом?

– Действительно, 17 апреля Верховный Суд Российской Федерации огласил решение о приостановлении запрета деятельности Движения талибов, включенного в единый федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими. Это стало итогом долгой и скрупулезной работы российских ведомств – министерства иностранных дел, Федеральной службы безопасности, министерства юстиции, Генеральной прокуратуры. Решение Верховного суда сняло препятствия для налаживания полноценного партнерства с Кабулом, в том числе в деле противостояния террористической угрозе.

Мы видим и ценим те усилия, которые талибы предпринимают в борьбе против афганского крыла ИГИЛ* – "Вилаят Хорасан"*, исповедующего ультрарадикальную идеологию "глобального джихада". Эта группировка – общий враг для России и Афганистана, и мы будем оказывать посильное содействие властям этой страны по линии профильных структур.

– По прошествии трех лет, после прихода талибов к власти в Афганистане, готова ли Москва официально признать правительство, сформированное движением талибов?

– Хочу напомнить, что сотрудничество между Москвой и Кабулом и так продолжается де-факто. Решение Верховного суда Российской Федерации о приостановлении запрета деятельности движения талибов окончательно устраняет все препятствия для полноформатного сотрудничества наших стран в различных областях. Приезд посла Афганистана в Москву поставит в этом вопросе окончательную точку. Мы об этом официально объявим.

– Планирует ли Москва повышать уровень дипломатического присутствия Афганистана в России и аккредитовать посла? Когда это может произойти?

– Афганцам это уже предложено. Ожидаем информации от них по кандидатуре посла, будем ее рассматривать, в случае одобрения выдадим агреман. Это устоявшаяся дипломатическая практика.

– Два года назад Россия и Афганистан подписали контракт на ежегодный транзит 50 миллионов тонн российских нефтепродуктов, а теперь планируется подписать контракт на транзит 50 миллионов кубометров российского СПГ, позволяет ли существующая инфраструктура в Афганистане осуществлять транзит газа? Готова ли Россия инвестировать в строительство газопроводов и нефтепроводов на территории Афганистана и Ирана для транзита своих энергоносителей в страны Юго-Восточной Азии? Планируют ли Россия и Афганистан заключить долгосрочный контракт на поставку российских нефтепродуктов? О каком объеме энергоносителей может идти речь?

– Эти вопросы лучше адресовать нашим экономическим ведомствам, которые обладают детальной информацией о развитии российско-афганских торгово-экономических связей. А пока мы можем с уверенностью сказать, что в середине мая на полях XVI Международного экономического форума "Россия – Исламский мир: KazanForum" состоится масштабный российско-афганский деловой форум. Он станет площадкой по поиску форм и направлений сотрудничества в конкретных областях – разработке афганских полезных ископаемых, использования потенциала Афганистана по транзиту товаров и энергоресурсов из Центральной в Южную Азию, в том числе в рамках таких проектов, как газопровод ТАПИ и линия электропередач CASA-1000.

– Позволяет ли ситуация с безопасностью в Афганистане серьезно заняться геологоразведкой, например, литиевых месторождений или месторождений редкоземельных металлов? Обсуждает ли Россия в контактах с талибами начало геологоразведки? Готова ли Россия инвестировать в добычу редкоземельных металлов в Афганистане?

– Афганистан богат минеральными ресурсами. Там есть как углеводороды, так и залежи драгоценных камней и редкоземельных металлов. Однако говорить о перспективах разработки конкретных месторождений пока рано, следует дождаться результатов геологических изысканий. Не стоит забывать и о том, что при добыче лития требуются большие объемы воды, которой в Афганистане не так много.

– Возможно ли возобновление контактов по Афганистану с новой американской администрацией, или для Москвы этот вопрос неактуален? Как в Российской Федерации отнеслись к введению президентом США Дональдом Трампом пошлин на товары из Афганистана, и окажет ли введение американских пошлин на афганские товары влияние на рост товарооборота между Россией и Афганистаном?

– Отвечу на два вопроса сразу. Мы готовы к контактам с западниками, в том числе американцами, по Афганистану. Но мы ожидаем, что они на деле продемонстрируют свой конструктивный настрой, в первую очередь, предпримут меры по разблокировке национальных афганских авуаров, которые были заморожены в западных банках сразу после прихода талибов к власти. Что касается введения американцами пошлин на афганских товары – это вряд ли серьезно затронет афганскую экономику, ведь объем торговых операций между Кабулом и Вашингтоном очень незначителен и сейчас составляет не более 10 миллионов долларов в год. Подобные шаги могут лишь подтолкнуть талибов к активизации курса на сближение со странами региона, в том числе с Россией.

* Террористическая группировка, запрещенная на территории России

Россия. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 2 мая 2025 > № 4796579 Замир Кабулов

Микаэл Агасандян: ЕАЭС защитит себя при нарушении Арменией договора о союзе

Необходимость наведения порядка в миграционной сфере объективно назрела, предпринимаемые шаги обусловлены интересами нацбезопасности, но Москва доносит свою позицию партнерам по СНГ и ЕАЭС, заявил в интервью РИА Новости директор Первого департамента стран СНГ МИД РФ Микаэл Агасандян. Он также рассказал, почему сближение Еревана и Брюсселя противоречит обязательствам Армении перед ЕАЭС, про развитие системы договоров о зонах свободной торговли ЕАЭС с другими странами, а, кроме того, о западной кампании против Евразийского союза в Монголии.

– В январе текущего года заместитель председателя правительства РФ Алексей Оверчук заявил, что Москва расценивает обсуждение в Армении законопроекта о вступлении в ЕС как начало выхода Еревана из ЕАЭС. Учитывая то, что в апреле армянский парламент принял законопроект о начале процесса членства Армении в ЕС, готовятся ли документы об исключении Еревана из ЕАЭС? Какой в таком случае должна быть процедура: это будет согласование стран-участниц или иной механизм? Обсуждала ли Москва эту ситуацию с Ереваном и какой получила ответ?

– Армения является важным участником ЕАЭС, поэтому нас не могут не беспокоить шаги Еревана по сближению с Евросоюзом – другим интеграционным объединением, занимающим явно выраженную антироссийскую позицию. Принятый в республике 4 апреля закон о начале процесса вступления в ЕС носит декларативный характер и не предполагает в настоящий момент каких-либо конкретных действий, ставящих под вопрос членство Армении в ЕАЭС. Вместе с тем очевидно, что на определенном этапе такого сближения требования Брюсселя – неизбежная часть "европейского пути" – вступят в противоречие с обязательствами Еревана в рамках Союза. Речь идет о таких сферах, как таможенное, таможенно-тарифное и техническое регулирование, торговая политика, санитарные и фитосанитарные меры. То есть о нашем общем рынке, который в значительной степени обеспечивает рост экономики и благосостояния населения республики.

В ходе контактов с армянскими партнерами разъясняем объективную несовместимость евразийских и европейских норм в указанных областях и невозможность одновременного членства в этих объединениях. В Ереване хорошо понимают выгоды от участия в ЕАЭС и негативные последствия в случае выхода из него. Евросоюз не сможет компенсировать неминуемые потери для экономики Армении.

Отмечу, что договор о ЕАЭС от 29 мая 2014 года четко регулирует процедуру выхода из объединения. Она запускается лишь в случае направления государством-членом соответствующего письменного уведомления. Армянская сторона ни разу не заявляла – ни публично, ни в ходе двусторонних контактов – о своем намерении выйти из договора. Напротив, республика продолжает активную и плодотворную работу во всех переговорных форматах в рамках союза. Рассматриваем это как подтверждение приверженности Еревана дальнейшему развитию евразийской интеграции, безусловно отвечающей национальным интересам Армении.

В случае, если Ереван все же предпримет шаги, противоречащие праву ЕАЭС (что, как мы рассчитываем, не произойдет), а, иными словами, по сути, нарушит договор о ЕАЭС, у нас есть необходимые международно-правовые механизмы для защиты интересов остальных государств-членов объединения.

– На площадке Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) не раз говорили о востребованности совершенствования механизмов реагирования на кризисные ситуации в государствах-членах и в регионе в целом. Какими возможностями в этом плане располагает ОДКБ сейчас?

– Действительно, принятые в ОДКБ более 10 лет назад процедуры кризисного реагирования нуждались в определенном пересмотре, и дополнительным импульсом к этой работе послужила миротворческая операция организации в Казахстане в январе 2022 года. Внимательно проанализировав этот опыт действий Коллективных сил ОДКБ, главы государств на саммите в Минске в 2023 году утвердили обновленные протоколы кризисного реагирования, которые будут способствовать повышению четкости и оперативности взаимодействия.

Продолжает совершенствоваться система мониторинга с использованием возможностей Центра кризисного реагирования ОДКБ. Значительно (до суток) сокращены сроки подготовки решений Совета коллективной безопасности о первоочередных мерах по предотвращению или урегулированию кризисной ситуации в зоне ответственности ОДКБ.

Разумеется, важно обеспечить быстрое проведение в столицах внутригосударственных процедур в отношении утверждаемых на высшем уровне решений, в том числе по применению сил и средств ОДКБ. Работаем над этой задачей вместе с нашими парламентариями.

Кроме того, на астанинской сессии Совета коллективной безопасности в 2024 году подписаны протоколы к соглашениям, упрощающие процесс развертывания сил ОДКБ, включая беспрепятственное и беспосадочное перемещение личного состава и необходимых грузов по территориям транзитных и принимающих государств.

Ежегодно представители стран организации, военнослужащие и сотрудники рабочих органов ОДКБ отрабатывают на практике совместные меры по противодействию широкому спектру угроз безопасности. В текущем году масштабный комплекс учений с участием Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ пройдет в Белоруссии. В Таджикистане состоятся учения миротворческих контингентов организации, в Киргизии – Коллективных сил быстрого развертывания Центральноазиатского региона.

Анализу текущей обстановки в зоне ответственности организации и у ее границ будут, в том числе посвящены предстоящие в мае-июне в Киргизии заседания министров обороны, глав внешнеполитических ведомств и секретарей советов безопасности стран ОДКБ.

– Представители России, других стран СНГ, ОДКБ не раз говорили о том, что нашим странам не подходит формат наблюдения за выборами, который предлагают западные институты. Возможно ли на площадке СНГ или ОДКБ формирование своей независимой международной организации наблюдения за выборами в противовес западным институтам, таким как БДИПЧ ОБСЕ?

– Что касается БДИПЧ ОБСЕ, то вопрос не в том, что нашим странам не подходит такой формат наблюдения за выборами. Основная проблема заключается в нежелании бюро следовать собственным заявленным стандартам и принципам. В его деятельности, к сожалению, преобладает политизированный подход к оценкам электоральных процессов, который не обеспечивает профессионального, беспристрастного и объективного мониторинга. По сути, бюро выполняет политические заказы, в одних случаях замалчивая очевидные нарушения в ходе избирательных кампаний или недостатки электоральных систем некоторых западных стран, а в других – целенаправленно критикуя в своих отчетах исключительно "неугодные" политические силы.

Формировать на пространстве СНГ какие-то новые структуры для наблюдения за выборами и референдумами было бы странным решением, так как все необходимые механизмы и правовые акты у нас уже имеются и активно применяются на практике. Электоральный мониторинг в рамках СНГ строится на коллективно согласованной юридической базе, при этом оценивается соответствие избирательных процедур как международным стандартам в этой сфере, так и национальному законодательству.

Правовую основу наблюдения за выборами в СНГ составляют Конвенция о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод в государствах-участниках СНГ от 7 октября 2002 года, Положение о Миссии наблюдателей от СНГ на президентских и парламентских выборах, а также референдумах в государствах-участниках СНГ от 26 марта 2004 года, Декларация Межпарламентской Ассамблеи (МПА) государств-участников СНГ "О принципах международного наблюдения за выборами и референдумами в государствах-участниках СНГ" от 25 ноября 2008 года; Рекомендации для международных наблюдателей от СНГ по наблюдению за выборами и референдумами, от 7 декабря 2002 года. Отдельно хочу отметить принятые МПА СНГ 22 ноября 2024 года Рекомендации по обеспечению электорального суверенитета и наблюдению за электронным голосованием, являющиеся на сегодняшний день единственным международным актом, систематизирующим международную практику по противодействию вмешательству в выборы.

Четыреадцатого октября 2022 года на саммите СНГ подписано Соглашение об образовании Консультативного совета руководителей избирательных органов государств-участников СНГ, задачами которого являются развитие сотрудничества между избирательными органами стран СНГ и разработка рекомендаций по совершенствованию избирательного процесса в наших странах, правовой базы содружества в этой сфере.

Миссия наблюдателей СНГ успешно осуществляет наблюдение за выборами и референдумами на пространстве СНГ с 2001 года. Как правило, в ее состав аккредитуются представители наших стран, МПА СНГ, Парламентской Ассамблеи ОДКБ, Парламентского собрания Союза Белоруссии и России, Исполнительного комитета СНГ.

В 2006 году был образован Международный институт мониторинга развития демократии, парламентаризма и соблюдения избирательных прав граждан МПА СНГ, который осуществляет методическое, аналитическое и научное сопровождение деятельности международных наблюдателей от СНГ.

– Насколько сейчас активна в СНГ Молдавия, и есть ли опасения, что при нынешнем проевропейском президенте она покинет объединение?

– Молдавия уже давно фактически свернула свое участие в работе СНГ: отсутствует на заседаниях уставных органов, не присоединяется к принимаемым решениям, не выплачивает долевой взнос в единый бюджет органов содружества. Однако Кишинев продолжает пользоваться отдельными преимуществами, которые дает нахождение в составе СНГ. Речь идет, прежде всего, об экономической составляющей – зоне свободной торговли, безвизовом режиме, особых условиях в сфере трудовой миграции и других аспектах.

Молдавия остается стороной более чем 200 международных договоров, заключенных в рамках содружества и затрагивающих практически все сферы межгосударственных отношений. В последние годы Кишинев выборочно денонсирует некоторые из них, однако логика этих действий не всегда понятна. К примеру, чем не угодили молдавским властям соглашения об обмене информацией о чрезвычайных ситуациях природного и техногенного характера, о взаимодействии в случае эвакуации граждан из третьих стран при возникновении чрезвычайных ситуаций, о сотрудничестве в области физической культуры и спорта, охраны здоровья населения, в борьбе с обращением фальсифицированных лекарственных средств и ряд других?

Официальных уведомлений о намерении покинуть СНГ от Молдавии не поступало. Если такое решение все же будет принято в Кишиневе, это вызовет лишь сожаление, поскольку расплачиваться за него придется, в первую очередь, молдавским гражданам. Политически же подобное развитие событий вряд ли существенным образом скажется на работе содружества: не могу сказать, что Молдавия была в авангарде интеграционных процессов.

– По словам первого заместителя председателя правительства Российской Федерации Дениса Мантурова, в середине года ожидается подписание соглашения о зоне свободной торговли ЕАЭС с ОАЭ. Когда и где это может произойти?

– В ближайшее время проект соглашения об экономическом партнерстве между ЕАЭС и ОАЭ, которым устанавливается режим свободной торговли, планируется направить в правительства государств-членов союза и в ОАЭ для проведения необходимых для его подписания внутригосударственных процедур. Если во всех странах этот процесс пройдет гладко, и документ не вызовет каких-либо замечаний, то указанное соглашение могло бы быть заключено в ходе очередного заседания Высшего Евразийского экономического совета (ВЕЭС).

– В феврале министр по торговле Евразийской экономической комиссии Андрей Слепнев заявил, что переговоры о возможных соглашениях о зонах свободной торговли ведутся с Индией, Индонезией, Египтом, Тунисом и Монголией. Кто из этих стран ближе всего к заключению соглашений и когда их можно ожидать?

– Речь идет об Индонезии, диалог с которой действительно находится на завершающей стадии. Что касается переговорного процесса с Индией и Тунисом, то он пока не начался. С Нью-Дели, несмотря на имеющееся решение Высшего Евразийского экономического совета о начале переговоров, мы находимся на этапе технических консультаций, с Тунисом – создания совместной исследовательской группы в целях определения целесообразности взаимной либерализации торговли. Контакты с Египтом немного затянулись. Было проведено шесть раундов консультаций. Союз готов к активизации работы, ожидаем встречных шагов от Каира. Проект соглашения с Монголией был скорректирован по итогам дополнительного рассмотрения в государствах-участниках. В случае успешного проведения внутригосударственных процедур в странах Союза и в Монголии временное торговое соглашение ЕАЭС-Монголия может быть подписано на ближайшем заседании ВЕЭС.

Вместе с тем отмечаем активно проводимую в Монголии в последние месяцы, явно не без подачи определенных кругов из стран "коллективного Запада", информационную кампанию против подписания упомянутого соглашения. В псевдоаналитических вбросах рассказывается о том, каким образом временное соглашение с ограниченной номенклатурой товарных позиций поставит Монголию в зависимость от России и ЕАЭС в целом. Рисуются катастрофические сценарии негативных последствий для монгольской экономики. Очевидно, что Запад до последнего будет склонять Улан-Батор отказаться от сделки, инициаторами которой, к слову, были именно наши монгольские партнеры.

– Недавно Россия ужесточила правила пребывания на своей территории для трудовых мигрантов, в том числе для граждан стран ЕАЭС. Кроме того, сейчас Государственная Дума Российской Федерации рассматривает введение для трудовых мигрантов запрета на ввоз в Россию своих семей, в связи с чем в этих странах стали раздаваться голоса, что новый порядок несправедлив для союзников по организации. В частности, посол Казахстана в России Даурен Абаев в интервью РИА "Новости" отметил, что право трудящегося осуществлять трудовую деятельность на территории государств-членов ЕАЭС без получения разрешений на осуществление трудовой деятельности заложено в самом договоре о ЕАЭС, а обсуждаемые в России законодательные поправки о запрете для трудовых мигрантов ввоза семей вызывают озабоченность в казахстанском обществе. Кроме того, изменения по срокам временного пребывания иностранцев в России вызывали сложности у тех граждан Казахстана, кто приезжал в Россию на лечение, для ухода за больными родственниками и с другими гуманитарными целями. Обсуждаются ли эти нововведения с представителями стран ЕАЭС и СНГ? Есть ли перспектива смягчения этих норм?

– В последний год в России ведется активная работа по совершенствованию миграционного законодательства и упорядочению соответствующих процедур. В публичном поле в связи с этим появляется множество различных, зачастую весьма неоднозначных инициатив. Однако идея прямого запрета въезда членов семей иностранных трудящихся всех категорий, насколько мне известно, среди таковых не фигурирует. Это противоречило бы международным обязательствам Российской Федерации, в том числе в рамках договора о ЕАЭС, который обеспечивает для трудящихся граждан государств ЕАЭС особый миграционный режим в Российской Федерации. Более благоприятный – только у граждан Белоруссии, которая вместе с Россией входит в Союзное государство, представляющее собой наиболее продвинутую форму интеграции на пространстве СНГ. Возможность осуществлять трудовую деятельность без необходимости получения разрешения или соблюдения иных ограничений по защите национального рынка труда, а также право на пребывание трудящегося в России совместно с членами семьи являются неотъемлемыми элементами этого режима. Это не ставится под сомнение.

Предложил бы в данной ситуации ориентироваться в первую очередь на работу, проводимую российскими профильными ведомствами в соответствии с поручениями руководства страны, которые продиктованы объективно назревшей необходимостью наведения порядка в миграционной сфере, совершенствования сопутствующих процедур, включая их цифровизацию, а также борьбы с незаконной миграцией. Предпринимаемые в этом контексте шаги обусловлены интересами национальной безопасности.

МИД и МВД России находятся в тесном контакте с партнерами по СНГ и ЕАЭС. На регулярной основе в различных форматах разъясняются вносимые в законодательство изменения, распространяются методические материалы, содержащие информацию для иностранных граждан по порядку действий в сложных ситуациях. Разумеется, при подготовке каждого нормативно-правового акта проводится его тщательный анализ на предмет соответствия правовой базе СНГ и ЕАЭС.

Что касается сроков временного пребывания иностранных граждан, пересекших границу Российской Федерации в безвизовом порядке для прохождения лечения, нашим законодательством уже предусмотрено, что они могут продлеваться. Аналогичный порядок применяется в случаях, когда иностранные граждане находятся в России в целях осуществления благотворительной деятельности или доставки гуманитарной помощи либо по обстоятельствам, связанным с тяжелой болезнью или со смертью близкого родственника.

Россия. Армения. СНГ. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 1 мая 2025 > № 4796580 Микаэл Агасандян

Инвесторы приобрели у города 16 помещений в исторических зданиях в первом квартале этого года

Предприниматели приобрели 16 помещений в исторических зданиях столицы с января по март этого года, сообщил заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства Владимир Ефимов.

Он отметил, что город активно привлекает инвесторов к восстановлению памятников архитектуры, обязательства по реставрации которых они берут на себя.

Заммэра уточнил, что общая площадь объектов, реализованных в первом квартале по итогам торгов, превышает 4,6 тыс. кв. м.

«Предприниматели должны использовать эту недвижимость в соответствии с охранным обязательством, что позволит сохранить объекты культурного наследия и одновременно приспособить их под современное использование. В свою очередь бизнес получил возможность для открытия точек продаж и предоставления услуг в инвестиционно привлекательных районах столицы», – сказал Владимир Ефимов.

Предприниматели приобрели недвижимость в объектах культурного наследия, расположенных в пяти административных округах. Пятую часть от общего числа помещений по преимущественному праву выкупили представители малого и среднего бизнеса.

Министр правительства Москвы, руководитель Департамента городского имущества Екатерина Соловьёва добавила, что больше всего объектов в исторических зданиях предприниматели приобрели в ЦАО – девять помещений общей площадью свыше 1,6 тыс. кв. м.

«Еще четыре объекта суммарной площадью почти 740 кв. метров инвесторы купили на юге Москвы, по одному – на юго-востоке, западе и северо-востоке столицы», – пояснила Екатерина Соловьёва.

Ранее мэр Сергей Собянин рассказал, что в Москве ведется реставрация почти 500 объектов культурного наследия. По поручению главы города в столице необходимо реставрировать не менее 150 объектов культурного наследия в год.

Больше информации об актуальных предложениях от города содержится на Инвестиционном портале Москвы.

Развитие электронных сервисов для бизнеса соответствует задачам национального проекта «Цифровая экономика».

Информационная служба портала

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. Приватизация, инвестиции. СМИ, ИТ > stroi.mos.ru, 1 мая 2025 > № 4787894 Владимир Ефимов

Разгадка торможения Евросоюза

Леонид Григорьев

Кандидат экономических наук, ординарный профессор, научный руководитель департамента мировой экономики (ДМЭ) факультета мировой экономики и мировой политики (ФМЭиМП) Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

София Ляхова

Студентка департамента мировой экономики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Григорьев Л.М., Ляхова С.В. Разгадка торможения Евросоюза // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 83–104.

В последние десятилетия Европейский союз имел образ растущей, а значит, успешной организации с эффективной экономической моделью. Сейчас восприятие изменилось.

Стагнация ЕС и его отставание от основных мировых конкурентов имеют несколько причин. Это увеличивающиеся трудовые и энергетические издержки, недостаточное развитие науки и НИОКР, высокий уровень налогов и перераспределения доходов, огромные расходы на «зелёные» программы, перенапряжение социальной системы, в том числе из-за притока иммигрантов, что влияет на благосостояние и настроения традиционных средних слоёв. Европейский союз сталкивается с трудностями в производительности, инновациях и в целом в темпах экономического роста. Особенно остро ситуация ощутима в компаниях технологического сектора. Именно они в поисках более выгодного финансирования и меньших законодательных препятствий могут переместить производство в США[1].

Но есть и более фундаментальные причины. В случае отставания от Китая – отсутствие интенсивной промышленной политики. А по сравнению с Соединёнными Штатами Евросоюз попросту недостаточно интегрирован.

Трансатлантическая конкуренция и её особенности

За время европейской интеграции, продолжающейся почти семь десятилетий, ЕС превратился в одного из экономических лидеров планеты вместе с США и Китаем, втроём они формируют около половины мирового ВВП[2]. Соединённые Штаты, крупнейшая экономика мира с номинальным ВВП около 27 трлн долларов (по состоянию на 2023 г.), отличаются высокой инновационностью, технологическим лидерством, развитым финансовым сектором и доминированием доллара в международных расчётах, а также высокой производительностью труда[3]. Европейский союз – самый большой единый рынок с номинальным совокупным ВВП около 19 трлн долларов. Он характеризуется высоким уровнем экономической интеграции, развитой социальной системой и значительными различиями между странами-членами. Китай, вторая по величине экономика мира с ВВП около 18 трлн долларов, демонстрирует в последние десятилетия высокие темпы экономического роста и является важнейшим производственным центром мира, осуществляя значительные инвестиции в инфраструктуру и активно развивая технологический сектор[4].

Несмотря на интеграционные достижения, до американского (и китайского) уровня единства внутреннего экономического пространства Европе очень далеко (см. табл. 1), а по сравнению с США – очень-очень далеко. Брюссель (как собирательный образ интегратора, имеющего и собственные интересы, отличные от стран-членов) стремился к выравниванию институционального пространства, но действовал в имперской логике, расширяя его за счёт очень разнородных элементов.

На рубеже третьего тысячелетия, когда успехи интеграции развитого европейского ядра были значительными, а дорогостоящих энергетических и климатических программ ещё не было, Евросоюз предпринял радикальное расширение на Восток. Двенадцать стран с другим экономическим развитием, хотя и со значительным человеческим капиталом, оставшимся от интенсивных вложений в образование при социализме, резко повысили гетерогенность блока. «Присоединение двенадцати новых членов в 2000-е гг. привело к огромным дисбалансам внутри объединённой Европы. Страны, находящиеся на разных этапах развития, требуют разных типов экономической политики, которые всё сложнее синхронизировать внутри союза»[5].

Два основных конкурента Евросоюза – США и Китай – в процессе формирования внутреннего экономического пространства не были столь обременены проблемами интеграции, правда, по противоположным причинам: англосаксонский либерализм и китайский гибрид рынка и централизованного руководства[6]. Отметим и важность различия англосаксонского права (ликвидность финансов, регулирование недр, уголовное право) и континентального (от кодекса Наполеона) права в ЕС.

Применительно к Европе можно сформулировать «ловушку среднего уровня интеграции». Для синергии культурных кодов, снятия бюрократических барьеров, сплавки регламентов стран с разной историей и языками (и парламентами) недостаточно сближения законодательства на срок в поколение. Даже Германия, Франция и Бенилюкс (ветераны ЕС) остаются очень разными.

Успех интеграции не означает, что она достигает уровня единого государства со многими разнородными штатами (типа США). Даже если такой задачи не ставилось, вопрос об эффективности институтов, их единства остаётся.

Все три экономических центра мира тесно взаимосвязаны через торговые и инвестиционные потоки, что создаёт основу современной глобальной экономики. Разрыв между Европейским союзом и США по уровню ВВП на душу населения продолжает расти: примерно с 17 тыс. долларов ППС в 2019 г. до 20 тыс. в 2023 году (табл. 2). Процентный разрыв абсолютных значений остался неизменным, на уровне около 27 процентов. Китай также показывает более уверенную динамику в экономике, ориентированной на производство и экспорт. Динамика показателя осталась устойчивой у США, а у Европы, включая Германию, обнаружилась тенденция к спаду средних темпов прироста в 2020–2023 гг., как видно из таблицы 2.

В 2000–2008 гг. наибольший прирост демонстрировал Китай (9,8 процента), в то время как США и ЕС имели умеренные показатели 1,4–2,1 процента. В 2009–2019 гг. общие темпы замедлились, но оставались положительными, Китай сохранил лидерство (7,2 процента), а у некоторых стран Евросоюза динамика была отрицательной (Италия: -0,4 процента). В 2019–2023 гг. картина меняется. Соединённые Штаты демонстрируют наиболее высокие темпы среди развитых стран (1,8 процента), Италия показывает положительную динамику (1,5 процента), в то время как в Великобритании рост нулевой, а в Германии всего 0,1 процента. Китай, хотя и перешёл к «новой норме», сохраняет наиболее высокие темпы (4,6 процента).

По абсолютным показателям ВВП на душу населения в 2023 г. США остаются абсолютным лидером среди крупных стран ОЭСР (74,6 тыс. долларов). Нидерланды (71,4 тыс. долларов) – наиболее высокие показатели в ЕС. Германия стабильно держится на уровне 63–64 тыс. долларов, а Франция, Великобритания и Италия – в диапазоне 44–55 тыс. долларов. Китай намерен удвоить ВВП на душу населения (с 2019) к 2035 г., но пока отстаёт по абсолютным значениям (22 тыс. долларов)[7]. В 2020 г. в условиях пандемии COVID-19, показатели снижались во всех странах, но затем большинство экономик продемонстрировали восстановление и рост, хотя весьма неравномерный. А Соединённые Штаты со времени мирового кризиса 2008–2010 гг., последовавшего вскоре за радикальным расширением ЕС, продолжали постепенно «уходить» от Евросоюза. Это фундаментальное явление последних полутора десятилетий, у которого есть много интересных параметров.

Источник: составлено авторами на базе данных показателей мирового развития Всемирного банка, см.: https://data.worldbank.org/indicator/NE.EXP.GNFS.CD

Важным индикатором и фактором развития является представленная в таблице 3 динамика экспорта товаров и услуг. По ним видны тенденции конкурентоспособности в XXI веке, так как экспортная деятельность во многом определяет и стимулирует создание рабочих мест, развитие технологий и инноваций. В 2000–2008 гг. наиболее высокие темпы прироста экспорта демонстрировал Китай (25,2 процента), ЕС занимал второе место, во многом благодаря Германии, с показателем 11,3 процента. США с учётом большого экспорта услуг – 7,1 процента. В 2009–2019 гг. картина изменилась: лидером по темпам роста стали Нидерланды (3,8 процента), выведя ЕС (3,3 процента) на первое место. США снизили темпы до 0,5 процента что ряд наблюдателей связывают с завышенным курсом доллара против евро. А в 2019–2023 гг. наиболее высокие показатели у Евросоюза (2,3 процента) и Китая (7,5 процента).

Безусловным лидером по абсолютным значениям экспорта является ЕС с показателем 9,65 трлн (включая торговлю внутри блока), за ним следуют Китай (3,5 трлн) и Соединённые Штаты (3,05 трлн). Торговые конфликты 2025 г. вокруг импортных пошлин – явление новое и его влияние на экономический рост оценивать ещё рано. Заметим, что в трениях между США и Евросоюзом по данному вопросу картина весьма сложная – надо учитывать два фактора, приведших к накопившемуся дисбалансу в пользу Европы: высокий курс доллара против евро и нетарифные методы защиты европейского рынка: «Происходит значительный рост использования нетарифных мер (НТМ). Сегодня НТМ представляют собой широкий спектр инструментов: от географических указаний для агропродовольственных товаров и требований к маркировке электронных устройств до ограничений на содержание пестицидов в импортируемых фруктах и антидемпинговых пошлин. Важно отметить, что растёт не только разнообразие этих инструментов, но и число стран, применяющих их, а также частота их использования. Экономисты и политологи активно исследуют вопрос: не становятся ли эти новые формы торговой политики заменой ранее согласованного снижения тарифов?»[8].

Многие страны имеют высокие показатели: Германия (1,5–1,7 трлн), остальные государства менее 1 триллиона. В 2010–2019 гг. наблюдалась тенденция к относительному снижению темпов роста экспорта (к динамике ВВП)[9]. Но в условиях потрясений 2020–2023 гг. у многих государств наметилось оживление роли экспорта и отношение динамики экспорта к динамике ВВП мира восстановилось[10].

Социально-экономическая стабильность в развитых странах во многом зависит от уровня личного потребления домохозяйств, поскольку он отражает реальный уровень потребления товаров и услуг населением, учитывая различия в ценах между странами. Эта динамика также является индикатором экономического здоровья, поскольку потребительские расходы часто составляют значительную часть ВВП и служат одним из основных драйверов роста.

США традиционно демонстрируют наиболее высокие абсолютные и относительные показатели личного потребления (порядка 68 процентов от ВВП против обычных 50–55 процентов). Германия и Великобритания демонстрируют значительные объёмы потребления, но у Германии в 2019–2023 гг. отрицательный прирост (-0,3 процента). В Европейском союзе в целом замедляются темпы роста личного потребления вслед за ВВП: с 1,7 процента в 2000–2008 гг. до 0,4 процента в 2019–2023 годах. Каковы бы ни были причины, последствия имеют огромное значение. Это сужает возможности повышения уровня жизни менее состоятельных групп, прежде всего нижних слоёв среднего класса, что ведёт к неустойчивости политических предпочтений, ослаблению традиционных партий и росту социально-политической нестабильности.

Подъём правых и левых на парламентских выборах многих стран зависит не только от споров о мигрантах и культурных кодах, но и от чувства «потерянности», не сбывшихся ожиданий по части благосостояния.

Тенденция валовых накоплений капитала отражает общий объём инвестиций в основной капитал, изменение запасов материальных оборотных средств. Таблица 4 демонстрирует динамику данного показателя по ключевым странам мира. У Китая значительно более высокий уровень накопления капитала (около 43 процентов ВВП) по сравнению с остальными странами, хотя он несколько снизился в последние годы[11]. В 2000–2009 гг. накопление в развитых странах замедлилось, что ограничивало возможности решения глобальных проблем в мире: бедности, догоняющего развития, энергетики, сохранения климата в дополнение к насущным проблемам создания и обновления инфраструктуры, роста потребления[12].

Среди европейских стран выделяются Франция и Германия, где происходит устойчивый рост. Франция увеличила показатель с 21,9 процента в 2019 г. до 25,2 процента в 2023 г., демонстрируя один из самых высоких приростов (3,6 процента) в 2019–2023 годах. Германия также растёт стабильно, хотя и скромнее. Соединённые Штаты сохраняют относительно стабильный уровень накопления капитала около 21–22 процентов ВВП и высокую эффективность вложений, в частности в наукоёмкое оборудование. Евросоюз в целом имеет умеренную динамику с небольшим снижением в последний период, сохраняя показатель около 22–24 процентов ВВП и немного опережая США.

«Самокритика» Марио Драги

Событием 2024 г. стал доклад бывшего председателя Европейского Центробанка Марио Драги, в котором он нарисовал довольно сумрачную картину состояния и перспектив Евросоюза. Согласно Драги, функционирование ЕС, «принятие решений и финансирование рассчитаны на “вчерашний мир” – до COVID, Украины, конфликта на Ближнем Востоке и возвращения соперничества великих держав»[13]. Не споря с этим, заметим, что и без резких изменений в мире Евросоюз успел сам создать себе немало проблем. Замедление роста уже произошло и стало явным, оно видно не только и не столько по таблицам, сколько по невыполненным программам, недовольству избирателей, уходу капиталов из ЕС (в особенности в США). Доклад подчёркивает, что разрыв между экономиками Европейского союза и Соединённых Штатов остаётся значительным, особенно по таким показателям, как производительность труда, объём инвестиций в науку и технологии, уровень социальной неравномерности[14].

Старые задачи, поставленные Евросоюзом, не выполнены, но с повестки дня не сняты, несмотря на появление новых, весьма острых. Многие комментаторы полагают, что причины потери конкурентоспособности объединения кроются в завышенных или смещённых целях и неадекватных механизмах их достижения. Нехватка координации, средств, времени для решения проблем неравенства, климата и энергетики, абсорбции торговых, ценовых и миграционных шоков вызывает фрустрацию как элит, так и населения.

На сегодняшний день многие сходятся во мнении, что ЕС нужно пересмотреть общие тренды развития и сместить фокус на конкретные цели, которые помогут в конкуренции с такими крупными государствами, как США и Китай. Факторы, прежде воспринимавшиеся как однозначное преимущество: российская дешёвая энергия, недорогой экспорт из Китая, военная поддержка Соединённых Штатов, – исчезли или сходят на нет[15].

Марио Драги призывает к немедленным действиям, чтобы сократить экономическое отставание от США и минимизировать «экзистенциальные риски» объединения в условиях трансформации мирового порядка[16]. Первая важная область, затронутая в докладе, – инновационный разрыв между Евросоюзом и Соединёнными Штатами, что связано в первую очередь с недостаточными инвестициями в исследования и инновации. Ведущие американские компании сменили курс с инвестиций в промышленные инновации на инвестиции в программное и аппаратное обеспечение, а также в цифровой сектор. ЕС «остаётся статичным, а автомобильные компании неизменно доминируют в тройке лидеров по расходам на R&I»[17]. Доклад утверждает, что Европа преимущественно расходует средства на отрасли, где рост производительности труда постепенно замедляется. Нормативные (регулятивные) препятствия внутри стран ЕС мешают ускорить внедрение новых технологий. Ввиду такой институциональной обстановки в блоке многие предприятия, особенно инновационные, в поисках перспектив роста перемещают производства и ищут финансирования в США[18]. Недостаточные вложения в НИОКР – не единственная проблема. Драги подчёркивает, что государственное финансирование должно быть значительно больше[19]. Одна из наиболее крупных подобных программ Horizon Europe имеет бюджет в 100 млрд евро, но крайне бюрократизирована и недостаточно ориентирована на иннова

ционный сектор[20].

Источник: составлено авторами на базе данных показателей мирового развития Всемирного банка, Statista, см.: https://data.worldbank.org/indicator/GB.XPD.RSDV.GD.ZS https://databank.worldbank.org/source/world-development-indicators/Series/NE.GDI.TOTL.ZS#%20

Основной вывод экс-председателя ЕЦБ: необходимо не только привлечь дополнительное финансирование, но и использовать единые инструменты для устранения бюрократических барьеров и полного внедрения Единого рынка. Наглядный пример, который привёл Марио Драги, связан с компаниями «единорогами»-стартапами (капитализация от миллиарда). Из 147 таких предприятий с 2008 по 2021 г. почти треть перенесла свои производства в другие страны[21]. Многочисленные работы посвящены поискам не решения, а причин, которые осложняют создание Единого рынка инноваций (культурные, политические различия, различия в доходах). Как показывает статистика, в сфере инновационных технологий, развития НИОКР Соединённые Штаты остаются абсолютным лидером.

США выделяются, имея наиболее высокие показатели в 3,2–3,5 процента от ВВП. Также в лидерах Германия (особенно к 2023 г. – 3,3 процента). Большинство развитых стран держат показатель в районе 2,2–2,9 процента ВВП, заметна тенденция к постепенному увеличению расходов. Китай также демонстрирует последовательный рост расходов на НИОКР с 2,2 процента в 2019 г. до 2,7 процента в 2023 году. Примечательно, что в странах с высокими расходами на НИОКР (США, Германия) более стабильный экономический рост в долгосрочной перспективе, что может указывать на связь между инвестициями в исследования и устойчивым экономическим развитием.

Роста расходов на НИОКР недостаточно, важны их структура и условия использования. Необходимо, по мнению Драги, дерегулировать технологический сектор, так как регуляторный режим мешает развитию инноваций. Пример – Закон об искусственном интеллекте. Дополнительные нормативные требования, прописанные в нём, автоматически налагаются на существующие модели ИИ, которые изначально превышают порог допустимой мощности на этапе внедрения.

Между тем искусственный интеллект – один из факторов экономического роста.

Согласно опросам, «более 60 процентов компаний ЕС считают регулирование препятствием для инвестиций, а 55 процентов малых и средних предприятий отмечают регулятивные препятствия и административное бремя как свою самую большую проблему»[22]. Важной частью не только экономических, но и социальных проблем становится кризисное состояние малых и средних компаний, которых в Германии насчитывается 3,1 млн, а субсидии на возобновляемую энергию в 2025 г. достигнут 18 млрд евро[23].

Навязчивое регулирование мешает и физическим, и юридическим лицам, которые сталкиваются с затратами на соблюдение тех или иных требований. С другой стороны, изначально сложным по структуре компаниям в технологическом секторе необходимо немалое число законов о данных, которые уменьшат неопределённость.

В докладе выделяется и телекоммуникационный сектор, который также требует значительных инвестиций в связь и устранения фрагментации. Однако есть и обратная связь, так как возможная консолидация в данной сфере чревата значительным ростом цен, хотя качество неизменно и инвестиции не растут[24]. В то же время многие компании в Европе требуют консолидации, так как «не могут взимать с потребителей достаточно денег, чтобы окупить капитал, необходимый для инвестиций в хорошие сети»[25]. Наиболее острый анализ Маккензи (июнь 2024 г.)[26] обращает внимание, что при равенстве норм накопления в ВВП США и ЕС, в Америке вложения в наиболее продуктивные активы на 2 п.п. больше, чем в Европе (ещё выше, чем в Германии). Понятно, что структура вложений капитала по отраслям и типам активов – параметр чрезвычайно инерционный и быстро не меняется, так что разрыв может сужаться очень постепенно. За четверть века (1997–2022) размер капитала на одного занятого вырос в США на 50 процентов, а в ЕС только на 10 процентов[27]. Учитывая характер экономической политики Евросоюза, такой разрыв сложно компенсировать.

Марио Драги осторожно относится к развитию «зелёной» энергетики как основному элементу роста и не выступает настойчивым сторонником данной концепции[28]. Он акцентирует почти всё внимание на развитии ИИ. Европейский союз упустил лидирующие позиции в первую цифровую революцию, уступив место США. Нельзя допустить повторного отставания. Заметим, что инновационная концепция трансатлантической конкуренции выглядит естественно, но предполагает радикальное углубление интеграции при снижении регуляторной нагрузки, что, естественно, сложнее, чем запустить ещё один проект. Чтобы наверстать упущенное, предлагается внедрить конкретные приложения ИИ, которые позволят совершить значительный скачок в сфере высоких технологий. Экс-председатель ЕЦБ также составил детальный «План вертикальных приоритетов ИИ» – развитие искусственного интеллекта сразу в десяти секторах экономики.

Автор поднимает важные для ЕС темы суверенитета, единства, повышения конкурентоспособности. Несомненно, несмотря на спорные моменты, доклад окажет влияние на Евросоюз. Рассмотрение иного пути развития для достижения долгосрочного экономического роста заставит обсуждать альтернативные и во многом инновационные подходы.

Финансовые ресурсы, которые Марио Драги предлагает изыскать для ежегодного финансирования процесса выравнивания конкуренции с США, – это 750–800 млрд евро[29]. Сумма подозрительно близка к той, которая утекает в год через Атлантику, судя по статистике International Financial Position of the US, что мы уже отметили в соответствующей работе[30]. Действия нового президента США Дональда Трампа с его требованиями больше импортировать из Америки в Европу, больше тратить на военные расходы (что совпадает с предложениями доклада Драги) не повышают конкурентоспособность Евросоюза.

Судя по всему, в феврале 2025 г. Еврокомиссия начала снижение регулирования в «зелёной» экономике и других областях. Комиссия решилась ослабить отработанные правила, введённые в последние годы, что может на время создать неопределённость вместо «свободы торговли». Ожидаемый пакет мер увязан, по всей видимости, с тревожными ожиданиями и может рассматриваться как поворот в политике брюссельской бюрократии.

Фокус экономической политики – в различных сферах

Фрагментированность европейского рынка по уровню развития стран и их отраслевых структур играет существенную роль при установлении единых целей для Союза. Институциональные особенности требуют длительного согласования между странами-членами, что тормозит процесс принятия решений и реализацию реформ. Особенно это заметно в последние кризисные периоды, когда замедление таких процессов недопустимо. Со стороны заметно, что при ограниченных финансовых возможностях собственно бюджета ЕС/Брюсселя «интеграция идёт через бюрократизацию», а это даёт издержки на стадии не только согласования, но и внедрения проектов.

Источник: составлено авторами на базе данных показателей SIPRI 2023, см.: https://www.sipri.org/databases/milex

Военные расходы, видимо, будут повышаться сразу по трём причинам: страхи элит, выводы доклада Драги (военная сфера как фактор инновации), давление новой американской администрации[31]. Эти траты представляют собой значительную часть госбюджета и могут существенно влиять на макроэкономические показатели. Большую долю составляют ассигнования на содержание военного персонала, правда, они способны создавать рабочие места и стимулировать технологический прогресс, поскольку многие военные разработки находят применение в гражданском секторе. Но это, вероятнее всего, повлияет на инвестиции в социальную сферу, образование или здравоохранение, что обещает долгосрочные последствия для экономического развития. С другой стороны, недостаточные военные расходы воспринимаются как риски для национальной безопасности и разработки технологий.

США – безусловный лидер по военным тратам с показателем 880,1 млрд долларов в 2023 году. Расходы НАТО постоянно растут, однако без учёта Америки темпы значительно замедляются. Китай демонстрирует динамичный рост: с 275,5 в 2020 г. до 309,5 в 2023-м. Среди европейских стран выделяется группа крупнейших военных бюджетов: Великобритания (69,2 млрд), Германия (61,2 млрд) и Франция (57,1 млрд). Для большинства стран прослеживается тенденция значительного увеличения военных расходов в 2019–2023 гг., что отражает геополитическую напряжённость и переоценку оборонных приоритетов. В случае поворота стран ЕС к перевооружению возникнет проблема источников финансирования, стран-бенефициаров (на чьих заводах производство), резкого изменения планирования и т.п. «Милитарное кейнсианство» увеличивает и долговое финансирование[32].

В таблице 6 представлены данные по показателям, характеризующим инвестиционный климат, – бюджетным и долговым нагрузкам на основные мировые экономики. Бюджетная нагрузка в Евросоюзе заметно выше, чем в США. Сокращение корпоративных налогов на прибыль в 2017 г. (первый срок Дональда Трампа) усугубили диспаритеты и стали важным фактором привлечения инвестиций из Европы в Америку.

Источник: рассчитано автором на основе данных МВФ, Всемирного банка, Tax Foundation, см.: https://taxfoundation.org/data/all/eu/top-personal-income-tax-rates-europe/; FRED, см.: https://fred.stlouisfed.org/searchresults/?st=government%20debt

Такой показатель, как государственный долг, важен тем, что его высокие значения существенно ограничивают возможности правительства в реализации экономической политики. Величина государственного долга к ВВП – также значимый индикатор для международных инвесторов и кредиторов. От него зависит кредитный рейтинг, который, в свою очередь, влияет на стоимость заимствований и для государства, и для частного сектора. Более высокий уровень долга ассоциируется с большими рисками и, следовательно, более высокими процентными ставками, что создаёт дополнительное давление на экономику.

Данная таблица отражает динамику прироста и государственного долга (в % от ВВП) для ключевых мировых экономик за различные периоды с 2000 по 2023 год. За исключением Германии и Нидерландов отношение долга к ВВП у ведущих стран уже перевалило за 100 процентов. Наиболее высокие показатели в 2023 г. у Италии (134,6 процента), за ней США (118,7 процента) и Франция (109,9 процента). Пик госдолга везде пришёлся на 2020 г., что связано с пандемией COVID-19, затем началось постепенное снижение. Китай показывает тенденцию с постоянным ростом госдолга с 60,4 процента в 2019 г. до высоких значений в 84,4 процента в 2023 году.

Для бизнеса крайне важен уровень инфляции как фактор планирования инвестиций. Предприятия учитывают инфляционные ожидания при формировании ценовой политики, планировании закупок и определении уровня заработной платы.

Источник: составлено авторами на базе данных показателей мирового развития Всемирного банка, см.: https://data.worldbank.org/indicator/FP.CPI.TOTL.ZG, FRED; см.: https://fred.stlouisfed.org/searchresults/?st=Long-Term%20Government%20Bond%20Yields%20%20China

На основе данных Всемирного банка мы проследили динамику инфляции в ведущих экономиках мира за два десятилетия. С 2000 по 2008 г. США имели наиболее высокие средние показатели – 2,9 процента, в то время как в Германии инфляция была самой низкой из приведённого списка, всего 1,7 процента. Следующее десятилетие (2009–2019) характеризовалось общим замедлением инфляционных процессов. Период 2019–2023 гг. отмечен значительными изменениями. Китай, ранее имевший высокую инфляцию, упал на 1 процент. Напротив, европейские страны столкнулись с существенным ростом цен: Великобритания (4,6 процента), Евросоюз и Соединённые Штаты – до 4,5 процентов. В 2022 г. инфляция достигла пиковых значений во многих странах. Самый высокий показатель в Нидерландах – 10 процентов, США – 8 процентов. В 2023 г. наметилась тенденция к снижению темпов роста цен, хотя показатели выше докризисного уровня.

Доходность десятилетних государственных облигаций отражает уровень доверия инвесторов к экономике и её способности выполнять долговые обязательства в долгосрочной перспективе. Этот показатель также используется для оценки эффективности монетарной политики центрального банка и может служить индикатором инфляционных ожиданий.

С 2000 по 2008 г. происходило общее снижение ставок. В последующее десятилетие (2009–2019) тенденция сохранилась с особенно выраженным падением в Нидерландах и Германии. Однако с 2020 по 2024 г. произошёл разворот тренда с переходом к росту ставок во всех странах. По состоянию на 2024 г. самые высокие процентные ставки по государственным облигациям в США (4,2 процента) и Великобритании (4,1 процента), в то время как наиболее низкие – в Германии (2,3 процента). В целом после периода исторически низких ставок в кризисных 2020–2021 гг. видна устойчивая тенденция к их повышению.

Вторая группа проблем замедления роста в Евросоюзе – влияние высоких расходов на энергопереход, на энергию и налоги на выбросы.

Предполагалось, что «зелёные» инвестиции станут дополнительным драйвером роста, однако общее давление высоких издержек и налогов на всю экономику оказалось выше.

Марио Драги упоминает потенциал возобновляемых источников энергии, которые могут помочь ЕС в вопросе укрепления энергетической безопасности. Речь уже не о достижении климатических целей, снижении температуры, а о достижении энергобезопасности и независимости[33].

Успех в развитии ВИЭ во многом будет определяться диверсификацией цепочек поставок чистой энергии, а также её успешным внедрением в электросети. Узкие места в сетях также требуют значительных инвестиций[34]. Расширение сетевых мощностей – вопрос дорогостоящий, по оценкам Еврокомиссии, он может обойтись более чем в 500 млрд евро[35]. Правила европейского рынка не позволяют в полной мере отделить цены на возобновляемые источники от более волатильных и дорогостоящих ископаемых. Ситуация с высокими ценами на электроэнергию усугубляется длительными процессами получения разрешений и более высоким налоговым бременем в сравнении с внешними конкурентами.

Несмотря на усердное продвижение «зелёной» повестки в Европейском союзе, ограниченная государственная поддержка, разнообразие законов и отсутствие стимулов и обязательств, которые налагались бы на компании, привели к росту недоверия и скептического отношения инвесторов[36]. Великобритания явно отстаёт в развитии «зелёных» инвестиций. Её возобновляемая мощность уступает среднему показателю по миру больше чем в два раза: 4,45 процента в сравнении с 9,67 процента[37].

Закон США о снижении инфляции (IRA) предоставляет для финансирования ВИЭ возможности, которые могут быть внедрены фактически сразу. Пакет климатических субсидий и налоговых льгот на 391 млрд составил почти половину от общей заявленной Драги суммы. Стартапы в сфере чистых технологий в Соединённых Штатах привлекли более чем в два раза большее количество инвестиций в сравнении с компаниями ЕС[38].

Источник: составлено автором на основе отчёта МЭА Energy Prices and Taxes

Стоимость электроэнергии в США и странах ЕС различалась уже в 2007 г. (см. график 1), весь период до 2019 г. европейские цены были уже драматически выше. Взлёт цен на энергию в 2022–2023 гг. связан с геополитическими решениями в Европе. Издержки климатических программ также радикально отличаются. Карбонный налог введён только в восьми американских штатах, и лишь в Калифорнии имеет заметный размер в 34 доллара за тонну. В большинстве стран Евросоюза он составляет 61 доллар за тонну, во Франции и Германии – 48 долларов, а в Швеции – 130 долларов[39].

Учитывая ограниченность финансовых ресурсов и их неравномерное распределение п

о странам, непонятно, как именно Евросоюз собирается финансировать рост военных расходов, вложения в современные технологии и энергетический переход, который в Германии, Швеции (и Великобритании) поставлен в ближайшую повестку. Если такая нагрузка считалась в ЕС «прогрессивной» и приемлемой платой за идею ускоренного энергоперехода, то в трансатлантической конкуренции «зелёные сантименты» никого не волнуют. И платой за климатическую программу, по всей видимости, стало относительное замедление роста с перспективой длительного негативного эффекта.

Заключение

Наши выводы в самом кратком виде сводятся к следующему:

Европейская интеграция – пример успеха, но она дошла до уровня «ловушки», далеко не достигнув степени интеграции штатов в США.

Внутренняя институциональная среда ЕС характеризуется высокими налогами, государственными расходами, бюрократическими барьерами, «брюссельской» централизацией.

Попытка решить некоторые проблемы (несовпадение культурных кодов, климатические изменения, миграция, расширение) прогрессистскими методами снизила поддержку программ и размыла центры электората в ряде стран.

Амбициозная климатическая программа отвлекла ресурсы, подняла налоги и издержки, хотя мировые проблемы требуют общего решения.

Совокупность отставания в налоговой и финансовой системе вызвала отток капитала в США, где уровень налогов и трансакционных издержек ведения бизнеса ниже.

Предлагаемые в Европе меры дерегулирования осложнят ведение бизнеса, не способны быстро сблизить условия инвестирования с американскими и не остановят утечку капитала за океан.

К социальным расходам, климатическим программам и тратам на геополитические проекты добавляются военные расходы. Геополитические обстоятельства дали повод начать милитаризацию Евросоюза, в частности Германии, что в среднесрочном плане может стать спирально растущими расходами.

Рост военных расходов ЕС может несколько поддержать тонус бизнеса, в частности в Германии за счёт снятия «долгового тормоза», но «милитарное кейнсианство» потребует времени и создаст свои социальные и политические проблемы.

Авторы:

Леонид Григорьев, кандидат экономических наук, ординарный профессор, научный руководитель департамента мировой экономики (ДМЭ) факультета мировой экономики и мировой политики (ФМЭиМП) Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

София Ляхова, студентка ДМЭ НИУ ВШЭ

Исследование выполнено при поддержке ФМЭиМП Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783116 Леонид Григорьев, София Ляхова

Сигналы и стратегия

Что определяет текущее отношение Армении к России

Николай Силаев

Кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института международных исследований (ИМИ) МГИМО МИД России.

Для цитирования:

Силаев Н.Ю. Сигналы и стратегия // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 181–196.

Когда Великобритания вела долгие переговоры о выходе из Евросоюза, в Cети распространился мем: кот, комментируя Brexit, объясняет: когда вам по вашей просьбе открывают дверь, нужно просто сидеть перед ней, глядя на улицу и не двигаясь с места. Британцы в итоге покинули ЕС. У Армении есть перспектива остаться по эту сторону двери, то есть в составе созданных вокруг России военно-политического (ОДКБ) и экономического (ЕАЭС) объединений. Но сам образ действий Еревана напоминает поведение британской дипломатии в момент выхода из Европейского союза – или совет персонажа старого мема.

Если курс премьер-министра Армении Никола Пашиняна состоит в том, чтобы разорвать связи с Россией и примкнуть к Западу, результата он не принёс. Конечно, Ереван немало преуспел в том, чтобы испортить отношения с Россией, но так и не совершил решительный, то есть выраженный в юридически обязывающих действиях, поворот в западную сторону. Россия во многих отношениях остаётся для Армении незаменимой, а Запад не может дать желаемых безопасности и благосостояния[1]. Миссия наблюдателей ЕС на границе Армении с Азербайджаном, вероятно, собирает для своего руководства разведывательные данные, но не гарантирует безопасность границы. Хартия о стратегическом партнёрстве, подписанная с США, состоит из благих пожеланий[2].

В конце марта парламент Армении во втором чтении принял закон о вступлении в Евросоюз. В России такие планы вызывают, говоря аккуратно, сомнения[3]. Закон – это не заявка на членство и не содержит каких-либо обязательных к исполнению норм. Несколькими днями ранее газета «Грапарак» написала, что премьер-министр Пашинян велел государственным ведомствам возобновить контакты с российскими коллегами[4]. Новость опроверг спикер парламента, но гамлетовские колебания армянского руководства этот эпизод только подчеркнул.

Почему Ереван при жёсткой риторике в адрес Москвы всё же не рвёт отношения? Почему Москва не отвечает резкими мерами (максимум, что предъявляли Еревану, это претензии к импортируемой из Армении сельхозпродукции[5]), хотя российская пресса полна уничтожающей критики армянского руководства? Выскажем предположение: последовательного курса у Еревана нет, его сигналы Москве призваны заставить её больше защищать интересы Армении, но по мере возрастания их «громкости» подменили собой всю прочую внешнеполитическую повестку; главные препятствия для окончательного разрыва Армении с Россией лежат на Западе. А Россия, определяя свой нынешний курс в Закавказье, между престижем и безопасностью последовательно выбирает безопасность.

Лёд и пламень

В глазах тех в Армении, кто отвечает за внешнюю политику, Россия – плохой союзник. Для тех, кто отвечает за экономику, Россия отличный партнёр. Этот контраст сейчас и определяет российско-армянские связи.

Политические отношения холодны, но уместно вспомнить, что это не постоянное их состояние. Ухудшение началось с осени 2022 года. В сентябре Азербайджан атаковал Армению, продвинувшись вглубь на несколько километров у города Джермук. Это был не первый, но наиболее масштабный после войны в Карабахе случай применения силы со стороны Баку. Совет коллективной безопасности ОДКБ, собранный на внеочередную сессию по инициативе Еревана, договорился направить в Армению миссию во главе с генеральным секретарём организации и начальником её Объединённого штаба для оценки обстановки. Также было предложено направить в Армению постоянную миссию наблюдателей ОДКБ.

Армения получила поддержку и непосредственно от России. В конце октября 2022 г. в Сочи прошла встреча Владимира Путина с лидерами Армении и Азербайджана. В заявлении по итогам встречи «договорились воздерживаться от применения силы или угрозы её применения»[6].

Армению это не удовлетворило. Подготовленный и согласованный на уровне министров иностранных дел к встрече Совета глав государств ОДКБ в ноябре 2022 г. проект развёртывания наблюдательной миссии в Армении Ереван отверг уже там[7]. В мае 2023 г. премьер-министр Пашинян допустил, что Армения может покинуть Организацию договора коллективной безопасности. В сентябре Ереван отозвал своего представителя[8]. С ноября 2023 г. Армения не участвует во встречах на высшем уровне ОДКБ. С января 2024 г. она перестала принимать участие в военных учениях, а немного позже платить взнос в бюджет.

Одновременно Армения отказалась от прежней позиции по вопросу о Нагорном Карабахе. 6 октября 2022 г., менее чем через месяц после продвижения Азербайджана под Джермуком, на четырёхсторонней встрече с участием президента Азербайджана Ильхама Алиева, президента Франции Эмманюэля Макрона и председателя Европейского совета Шарля Мишеля армянский лидер подтвердил приверженность Алма-Атинской декларации, включающей обязательство по взаимному признанию территориальной целостности и границ присоединившихся к ней стран Содружества Независимых Государств. Не было сделано оговорки ни о спорном статусе Нагорного Карабаха, ни о необходимости обеспечить безопасность и права армянского населения в регионе[9]. Пользуясь этим признанием, Азербайджан блокировал транспортное сообщение Нагорного Карабаха с Арменией силами сначала «активистов», не имеющих официального статуса, а затем – пограничной службы. В сентябре следующего года Азербайджан провёл военную операцию на территории непризнанной Нагорно-Карабахской республики (НКР), взяв её под контроль. Армянское население было вынуждено покинуть НКР. Российские миротворцы понесли потери, оказывая помощь мирному населению. Владимир Путин позже заявил, что Армения не ставила российских партнёров в известность о планах признать Нагорный Карабах частью Азербайджана: «Я лично узнал это из прессы». Он дал понять также, что признание Карабаха азербайджанским разрушило основания для российского миротворчества в этом регионе[10].

Теперь Армения ищет новых партнёров в сфере безопасности.

В сентябре 2023 г. на территории страны впервые прошли совместные с США военные учения[11]. К ним были привлечены символические силы (несколько десятков военнослужащих с обеих сторон), но важен сам факт проведения. Ранее военнослужащие Армении участвовали в манёврах с государствами НАТО, но это происходило за пределами страны. Исключением были натовские учения на территории Армении в 2010 г., но тогда легенда состояла в ликвидации последствий стихийного бедствия[12].

Перевооружение армии также идёт при участии западных стран. В 2023 г. Армения заказала во Франции несколько радаров для контроля воздушного пространства. Париж также поставил Еревану полсотни бронемашин Bastion[13]. Подписан контракт на приобретение французских гаубиц Caesar[14]. Ереван здесь трудно упрекнуть в пренебрежении союзническими отношениями с Россией: поставки российского вооружения прервались после начала специальной военной операции на Украине, причём Армения не получила то, что уже оплатила[15]. К тому же Ереван старается диверсифицировать поставщиков, крупнейшим из них стала Индия, с которой заключены контракты на 600 млн долларов[16]. Подход Армении к восстановлению армии порой критикуют за недостаточную продуманность[17]. Однако политический смысл действий Еревана это не меняет: они представляют собой послание «Обойдёмся без России».

С весны прошлого года в Ереване обсуждают заявку на присоединение к Европейскому союзу[18]. Наконец, не последним по времени, но самым выразительным шагом против России стала ратификация Римского статута Международного уголовного суда. Армения присоединилась к МУС уже после того, как тот выдал незаконный «ордер» на арест российского лидера Владимира Путина. Российские дипломаты, обычно высказывающиеся об Армении довольно аккуратно, назвали ратификацию Римского статута «недружественным шагом»[19].

Экономические отношения двух стран составляют полную противоположность политическим. Армения переживает быстрый экономический рост. В 2022 г. он составил 12,6 процента против 5,8 процента годом ранее, далее немного замедлился. Многократно выросла в 2021–2023 гг. внешняя торговля: экспорт с 3 млрд долларов поднялся до 8,6, импорт с 5,4 млрд до 12,8[20]. За девять месяцев прошлого года экспорт составил 10,6 млрд долларов, по оценкам армянских властей, он двукратно превосходит показатели года предыдущего. Прирост обеспечен антироссийскими санкциями Запада. Рекорды по экспорту бьёт золото, ювелирные украшения, телефонное и телеграфное оборудование, алмазы[21]. Резко возросшая за последние годы торговля с Россией (экспорт увеличился в три раза, импорт почти в пять раз) объясняется тем, что через Армению идут товары, которые нельзя поставлять в Россию и из России напрямую. Из России золото через Армению везут в Объединённые Арабские Эмираты (которые стали крупнейшим партнёром по экспорту). Средняя зарплата в Армении довольно быстро растёт (на 30 процентов за 2022 и 2023 гг.), инфляция в конце прошлого года составила 1,5 процента. Государственный бюджет тоже увеличивается (в 1,8 раза с 2021 по 2023 г.), что и позволяет оплачивать недешёвые поставки вооружений[22].

Премьер-министр Пашинян участвует в работе высших органов Евразийского экономического союза. В прошлом году Армения председательствовала в ЕАЭС и в этом качестве работала над созданием механизмов финансовой помощи для проектов, предполагающих промышленную кооперацию между странами Союза. Если не считать острой полемики с лидером Азербайджана Ильхамом Алиевым на расширенном заседании Высшего Евразийского экономического совета в мае 2023 г., участие Армении в ЕАЭС выглядит совершенно безоблачным.

Либеральнее Брюсселя

Трудно дать исчерпывающее объяснение внешнеполитического курса Армении. Что заставило её лидера отказаться принять в стране миссию наблюдателей ОДКБ, которая с практической точки зрения была точно не хуже наблюдательной миссии Евросоюза и дела бы не испортила? Как принималось решение о безоговорочном признании Карабаха азербайджанским? К чему демонстративная заморозка участия в ОДКБ, тем более что Армения пока старательно избегает необратимых шагов по выходу из организации? Зачем было присоединяться к Римскому статуту (даже раньше Украины), хотя Азербайджан к нему так и не присоединился и не будет признавать решения Международного уголовного суда? Зачем настойчиво продвигать заведомо нереалистичную тему вступления в Европейский союз?

Возможно, свою роль играет, если можно так выразиться, опыт политической социализации нынешнего поколения руководителей страны. Сергей Маркедонов дал удачное объяснение сдвигу в армянской внутриполитической повестке, который сделал отказ от Карабаха практически безболезненным для властей. Он отметил, что идея «миацума», т.е. объединения с Карабахом, была чем-то вроде религиозного догмата для политиков прежнего поколения – тем, что нельзя подвергать сомнению, если не хочешь потерять власть и авторитет. Но ссылаясь на необходимость решить карабахский конфликт при объяснении многолетних неурядиц Армении, политики прошлого поколения добились, что Карабах и стал считаться одной из причин этих неурядиц[23]. Карабахский догмат новое поколение отвергло, хотя и не сразу и, говоря аккуратно, не вполне по своей воле. Есть ли новый догмат и каков он?

В момент прихода к власти Никола Пашиняна основу коалиции его сторонников составили активисты всевозможных неправительственных организаций[24]. Ключевые фигуры, ответственные за внешнеполитический курс Армении, – сам премьер, министр иностранных дел, секретарь Совета безопасности – происходят из этого сообщества.

Российские наблюдатели привычно отождествляют постсоветские неправительственные организации с антироссийской позицией и западной стратегией окружения России[25]. Дело, по-видимому, обстоит сложнее. Министр иностранных дел Армении Арарат Мирзоян работал не только в Нидерландском институте многопартийной демократии, но и писал для российского издания Regnum, вполне патриотического. Секретарь Совета безопасности Армен Григорян работал в Transparency International, но также и читал лекции в Российско-Армянском университете. Первые годы правления Пашиняна также не указывали на его принципиальную антироссийскую позицию. Скорее дело в том, что организованные на западные деньги медиа и НПО были основным, если не единственным, путём восхождения молодого и амбициозного политического деятеля.

Такая социализация предполагает усвоение на уровне личного здравого смысла нескольких тезисов: «демократия – наилучшая форма правления», «хорошие институты обеспечивают процветание», «глобализация стирает национальные границы» и тому подобное из либерального катехизиса.

Либеральные убеждения не исключали союзнических отношений с Москвой, тем более в течение по меньшей мере двух десятилетий после распада СССР Россия и сама не отвергала рыночный либерально-демократический эталон. Провозглашённый Арменией ещё в начале 2000-х гг. «комплементарный» внешнеполитический курс предполагал, что Ереван возьмёт нужное от разных партнёров: безопасность, вооружение и энергоресурсы от России, безусловную дипломатическую поддержку в карабахском конфликте от Франции, деньги – от Соединённых Штатов. В этом смысле Пашинян не изобрёл ничего нового. «Комплементарность» продолжала работать и после Второй карабахской войны, когда в Ереване, Москве и западных столицах надеялись на ситуативное сотрудничество по проблеме карабахских армян.

Но две вещи изменились необратимо.

Во-первых, в условиях тяжёлого военного поражения Нагорного Карабаха и Армении в войне с Азербайджаном Россия вынуждена была вмешаться в конфликт глубже, чем, по-видимому, рассчитывала прежде. Без российских миротворцев изгнание карабахских армян произошло бы ещё осенью 2020 года. Но присутствие России на земле возлагало на неё ответственность, которой не было раньше[26]. С другой стороны, слабость армянской государственности, её неспособность обеспечить безопасность страны без опоры на могущественных союзников толкали Армению к дальнейшему сближению с Россией, которое ставило под сомнение сохранение «комплементарности».

Во-вторых, отношения России и Запада шли к столкновению. После начала специальной военной операции Запад исключил любое сотрудничество на любых направлениях. Его политика свелась к тому, чтобы нанести России вред, какой только можно, везде, где только можно. В том числе и попытаться вытеснить её из армяно-азербайджанского урегулирования. Выгоду из последнего в конечном счёте извлёк Ильхам Алиев.

Нынешний внешнеполитический курс Армении возник из сочетания нескольких факторов: разочарование в России после вспышки боевых действий под Джермуком, желание сохранить связи с западными партнёрами (комплементарность), либеральный догмат действующего поколения армянских политиков.

Но курс не носил и не носит характер продуманной стратегии. В огромной степени он формируется под влиянием обстоятельств, политическое обоснование подводится уже постфактум.

Можно предположить, что отказ Еревана принимать миссию наблюдателей ОДКБ осенью 2022 г. задумывался как сигнал России и другим партнёрам по организации: Армения считает недостаточными усилия, предпринятые для её защиты. Сигнал не подействовал, и Ереван, образно говоря, «прибавил громкость», заявив о возможности выхода из ОДКБ, отозвав представителя, наконец, объявив «заморозку». Тем самым подавался сигнал и Западу: дать понять США и ЕС, что может отказаться от союза с Россией. Это, во-первых, отвечало политическим убеждениям руководства страны и традиции внешнеполитической «комплементарности», во-вторых, рассматривалось как дополнение к уже имеющимся со стороны России и ОДКБ гарантиям безопасности. Возросший бюджет Армении позволил заключить с Францией контракты на поставки вооружений. Эти контракты подкрепили указания на готовность к сближению с Западом и недовольству российским курсом.

Был ли это только сигнал (или, другими словами, попытка побудить Россию больше помогать Армении) или внешнеполитический разворот: выход из союза с Россией и заключение союза с Западом? Можно предположить, что шаги Еревана, которые в конце 2022 – начале 2023 г. задумывались в качестве сигнала Москве, в течение следующего года переросли в сознательный курс на разрыв с ней. Курс этот пока не увенчался успехом по причинам, не зависящим от руководства Армении.

Безоговорочное признание территориальной целостности Азербайджана в октябре 2022 г. могло быть и просто дипломатической ошибкой, но ошибку эту официальный Ереван быстро перетолковал себе во благо. Говоря цинично, Армения избавлялась от крупнейшего внешнеполитического обременения. Блокада Лачинского коридора, организованная Азербайджаном в декабре 2022 г., ещё раз подтверждала армянскому обществу тезис о бесполезности России как партнёра в сфере безопасности: российские дипломаты и миротворцы не смогли снять блокаду. Свободная от Карабаха Армения могла искать новых союзников.

Нужно принять во внимание информационную среду, в которой пребывает руководство Армении. С весны 2022 г. Запад жил надеждами на скорое поражение России на Украине и внушал их всем партнёрам, в том числе и Армении. События осени 2022 г. – уход российских войск из Харьковской области и из Херсона – подтвердили эту надежду. Следующий год на Западе прошёл в обсуждении увеличения поставок оружия Киеву и украинского наступления. Только к самому концу 2023 г. американский и европейский мейнстрим осторожно заговорил, что у украинцев, возможно, что-то пошло не так. Выбирая, кому верить, в Ереване, разумеется, предпочитали условные CNN или Politico, а не сводки Минобороны России. И делали по-своему логичный вывод, что от союза с Россией надо уходить и искать сближения с сильным, то есть с Западом.

Отсюда и довольно поспешные попытки договориться с Азербайджаном (делимитация участка границы в Тавушской области) и Турцией (переговоры о нормализации отношений). С одной стороны, сброс обременений, если угодно, предпродажная подготовка. Для США и ЕС Армения, договорившаяся с Азербайджаном о мире и границе, а с Турцией – о взаимном признании и восстановлении транспортного сообщения, определённо привлекательнее Армении, не имеющей дипотношений с двумя из четырёх непосредственных соседей. С другой – риторика руководства Армении, сопровождающая попытки примирения с Азербайджаном и Турцией, должна подтвердить верность страны либеральному катехизису. Оставьте мифы об исторической Армении, об утраченных территориях, о многотысячелетнем наследии – таков смысл послания Никола Пашиняна согражданам. Всё это устарело, сейчас так не носят; есть только государство в границах Армянской ССР, вот о нём и надо думать – фактически призывает премьер-министр[27]. В общем, это звучит в духе европейской интеллектуальной моды рубежа веков, когда лидер Армении начинал свою журналистскую карьеру, а европейский либерализм категорически противопоставлялся национализму. С тех пор Европейский союз смягчился к некоторым проявлениям национализма, но в Ереване, по-видимому, считают, что иногда полезно быть либеральнее Брюсселя.

Почему же разворот так и не был (пока?) совершён? Возможно, дело не в Армении, а в США и ЕС. Им нечем заменить экономические преимущества, которые Армении даёт участие в ЕАЭС, и гарантии безопасности, пусть и поколебленные, которые есть у неё благодаря ОДКБ и союзу с Россией. Армения не сможет получить ни субсидии Евросоюза, ни гарантии НАТО в тот самый момент, когда покинет международные объединения, в которых участвует Россия. В таком случае она на неопределённый срок останется в одиночестве перед лицом Азербайджана и Турции. Дело не только в рисках, которые возникли бы у Еревана, реши он окончательно порвать с Москвой. Для Вашингтона и Брюсселя этот разрыв тоже чреват политическим провалом.

Как он мог бы выглядеть, показывает трагическая история карабахских армян. Пражская декларация 2022 г. представляла собой попытку Запада добиться армяно-азербайджанского урегулирования, вытеснив из этого процесса Россию. Последнее получилось: премьер-министр Армении признал Нагорный Карабах территорией Азербайджана, не ставя в известность о своём намерении страну, чьи миротворцы находились на земле. Пражская декларация лишила Россию юридических оснований для активных действий. Последовала «антитеррористическая операция» Азербайджана и изгнание армянского населения из Карабаха. Западное миротворчество закончилось катастрофой. Едва ли в Брюсселе и Вашингтоне желают повторения этого опыта применительно к Армении. Им, очевидно, хотелось бы нанести России внешнеполитическое поражение, но цена для них самих может оказаться слишком высокой.

Если такое предположение верно, власти Армении были готовы к решительному повороту внешнеполитического курса, только поворачивать оказалось некуда. Эпоха первой половины 2000-х гг., когда каждый, кто выбрал «европейский путь», немедленно получал множество преимуществ и не нёс рисков, давно ушла. Хранимая с юности вера в могущество Запада подвела руководителей Армении так же, как безоговорочная вера в «миацум» их предшественников.

Осторожная Россия

Подобно тому, как Армения придерживается внешнеполитической традиции «комплементаризма» (с ситуативным креном в сторону Запада), устойчив и российский курс в Закавказье. Исторически Россия избегала там блоковой политики. Декларация о союзническом взаимодействии, подписанная с Баку в феврале 2022 г.[28], была дополнительной страховкой от неожиданностей, по крайней мере, на то время, когда основные силы России будут брошены на разрешение украинского кризиса. Присутствие российских миротворцев в Нагорном Карабахе диктовало России сближение и с Арменией (без тесных отношений с ней миротворческая операция была обречена на неудачу), и с Азербайджаном. Других гарантий для миротворцев, кроме доброй воли азербайджанской стороны, по сути, не существовало, особенно после начала специальной военной операции и тем более Пражской декларации. И азербайджанская сторона не упускала случая об этом напомнить.

Значение Азербайджана в российской внешней политике возросло из-за западных санкций в отношении России. Хотя Армения тоже выступает как одно из «окон» российской внешней торговли, общая граница имеет значение. Азербайджан важнейший участник международного транспортного коридора «Север-Юг», по его территории проходит кратчайший сухопутный маршрут между Россией и Ираном. Правда, строительство железной дороги в Иране сильно запаздывает. Летом прошлого года обсуждалась перспектива транспортировки азербайджанского газа в Европу через украинскую газотранспортную систему[29]. В итоге украинский газовый транзит был полностью прекращён, но само обсуждение газового вопроса показывает значимость для Москвы отношений с Азербайджаном. Во время государственного визита президента России в Баку в августе прошлого года Владимира Путина сопровождала очень представительная делегация, включавшая министра иностранных дел, двух вице-премьеров, двух помощников президента, глав «Роснефти» и «Газпрома», руководителей госбанка и института развития[30].

Силовое давление Азербайджана на Армению и применение им силы против карабахских армян поставило Россию перед выбором между престижем и безопасностью. В сентябре-ноябре 2022 г. она оказалась в наиболее трудном положении с начала СВО, когда на фоне отступлений в Харьковской и Херсонской областях была объявлена частичная мобилизация. В таком положении рискованно идти на конфронтацию с одним из соседей и важных партнёров. Хотя в сентябре 2023 г. положение на фронте было надёжнее, Пражская декларация не оставила твёрдых оснований для российского вмешательства в Карабахе, сохранялся и императив избегать обострений с соседями. Стратегический расчёт Баку, его способность действовать жёстко, не останавливаться перед применением силы, пользоваться удачным стечением обстоятельств и слабостью соперников и партнёров, принесли результат, хотя долгосрочный эффект для российско-азербайджанских отношений ещё предстоит оценить.

Открытым, правда, остаётся вопрос, почему Азербайджан, наращивая враждебную риторику в адрес Армении, всё же пока не предпринимает действий, подобных наступлению под Джермуком. Тогда Баку силой добился, чтобы Армения отказалась от Карабаха. Переговоры по мирному договору, демаркации и делимитации границ буксуют. Однако новых раундов масштабного силового давления на Армению, чтобы принудить её принять условия Азербайджана, не наблюдается. Уместно предположить наличие какого-то скрытого сдерживающего фактора, но какого именно – пока неизвестно. Возможно даже, что в Ереване недооценивают влиятельность своего российского пока ещё союзника.

Когда руководство Армении взялось критиковать ОДКБ и союз с Россией, в Москве это восприняли в той же дилемме престижа и безопасности.

Соображения престижа требовали быстро реагировать, соображения безопасности – избегать резких движений. Москва предпочла безопасность.

Возможный выход Армении из ОДКБ был отнесён на счёт издержек, которые придётся понести ради более важной цели – победы над киевским режимом. Было понимание, что сам альянс не рухнет, если его покинет Армения. А кто бы ни находился у власти в Ереване, он столкнётся с теми же проблемами, что и Пашинян, и будет обладать теми же инструментами для их решения, которые есть у действующего премьер-министра.

В той мере, в какой Ереван готов восстанавливать союзнические отношения, готова к этому и Россия. Спокойное и честное признание, что решать здесь народу и руководству Армении, послужит противоядием от иллюзий. В ближайшие месяцы мы можем увидеть постепенный и противоречивый отход от крайностей последних лет и поиск нового наполнения российско-армянского союза.

Едва ли Москва и Ереван будут ставить двусторонние отношения в зависимость от международного контекста: продолжающаяся специальная военная операция, конфронтация России с Европой, наметившаяся нормализация с США. Россия заинтересована сохранить союзника. А суть «комплементарности» внешней политики Армении всегда состояла в том, чтобы изолировать отношения с каждым из партнёров от их отношений между собой, не вовлекаться в споры великих держав. В этом смысле прозападная риторика властей Армении в последние годы представляет собой отход от прежней внешнеполитической традиции.

Еревану трудно быстро вернуться к работе в ОДКБ, перечеркнув тем самым собственные заявления. С другой стороны, и союзники едва ли потребуют от Армении буквального и неукоснительного выполнения Устава организации. В выходе её из ОДКБ никто не заинтересован. Возможно, прекращение контактов по линии ОДКБ будет компенсироваться двусторонними механизмами. Армения, естественно, недовольна, что Россия не может пока поставлять некоторые виды вооружений. Но зато у России есть передовой опыт боевых действий, который может пригодиться Армении.

После всего сказанного Еревану будет трудно признать, что идея вступления в Европейский союз – мертворождённая. Попытка её осуществить приведёт лишь к тяжёлым экономическим потрясениям. Не говоря о том, что идеологический раскол между двумя берегами Атлантики расширяется, и это тоже предстоит учесть во внешнеполитических планах. Со своей стороны, Россия едва ли будет отталкивать Армению как партнёра по ЕАЭС, если сам Ереван не будет предпринимать необратимых шагов.

Осторожная и умеренная политика России в Закавказье в конечном счёте исходит из банального принципа, что с соседями лучше ладить, признавая за ними право на собственное мнение и интересы, но не отказываясь и от своих. России пришлось применить силу в отношении киевского режима, но она категорически отказывается считать это нормой в международных делах. Если даже с Молдавией, где полно взрывоопасного материала, до сих пор удавалось избежать действительно крупных кризисов, нет причин считать, будто невозможно восстановить подлинно дружественные отношения с союзной Арменией.

Автор: Николай Силаев, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института международных исследований (ИМИ) МГИМО МИД России

Сноски

[1] Внешняя политика Армении на перепутье. Аналитический доклад ИМЭМО РАН // ИМЭМО РАН. 29.01.2025. URL: https://www.imemo.ru/news/events/text/analiticheskiy-doklad-imemo-ran (дата обращения: 20.03.2025).

[2] Опубликован текст Хартии о стратегическом партнёрстве между Республикой Арменией и Соединёнными Штатами Америки // News.am. 15.01.2025. URL: https://news.am/rus/news/861543.html (дата обращения: 20.03.2025).

[3] Алексей Оверчук дал комментарий о законопроекте Республики Армения о запуске процесса вступления в Европейский союз // Правительство России. 09.01.2025. URL: http://government.ru/news/53932/ (дата обращения: 20.03.2025).

[4] Встреча с российским лидером придаст больше ясности в вопросах дальнейшей судьбы армянской власти // Hraparak.am 20.03.2025. URL: https://hraparak.am/post/acc70783adac55de0ccefeceabf84472 (дата обращения: 20.03.2025).

[5] Армения испугалась за «дорогу жизни» // Независимая газета. 30.11.2023. URL: https://www.ng.ru/cis/2023-11-30/5_8891_armenia.html (дата обращения: 20.03.2025).

[6] Заявление Президента Азербайджанской Республики, премьер-министра Республики Армения и Президента Российской Федерации // Президент России. 31.10.2022. URL: http://kremlin.ru/supplement/5860 (дата обращения: 20.03.2025).

[7] Лавров: Армения получила бы более стабильную ситуацию, развернув миссию наблюдателей ОДКБ // ТАСС. 17.05.2023. URL: https://tass.ru/politika/17766079 (дата обращения: 20.03.2025).

[8] Армения отозвала своего постпреда в ОДКБ // Интерфакс. 05.09.2023. URL: https://www.interfax.ru/world/919332 (дата обращения: 20.03.2025).

[9] Совместное заявление участников встречи оставляло место для толкований. Армения в своё время присоединилась к СНГ, то есть одобрила Алма-Атинскую декларацию. С этой точки зрения Пашинян лишь подтвердил позицию своей страны. Однако, как отмечали в Армении, при ратификации Алма-Атинской декларации были сделаны оговорки, подразумевавшие будущее признание Нагорного Карабаха независимым государством. Впрочем, в феврале 2024 г. Пашинян, выступая в парламенте, заявил, что эти оговорки не имеют юридической силы. См.: Оговорки парламента Армении при подписании Алма-Атинской декларации не имеют никакой юридической силы: Пашинян // ArmenPress. 07.02.2024. URL: https://armenpress.am/ru/article/1129803 (дата обращения: 20.03.2025).

[10] Заседание дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 05.10.2023. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/72444 (дата обращения: 20.03.2025).

[11] Eagle Partner Exercise Builds Upon Longstanding U.S.-Armenian Security Cooperation // U.S. Embassy in Armenia. 15.09.2023. URL: https://am.usembassy.gov/eagle-partner/ (дата обращения: 20.03.2025).

[12] Armenia Hosts NATO’s Annual Disaster Response Exercise // NATO. September 2010. URL: https://www.nato.int/cps/su/natohq/news_66198.htm?selectedLocale=en (дата обращения: 20.03.2025).

[13] В Сенате Франции предложили изучить возможность поставок Армении артиллерийских систем CAESAR // ArmenPress. 04.12.2023. URL: https://armenpress.am/ru/article/1125467 (дата обращения: 20.03.2025).

[14] Армения закупит у Франции гаубицы Caesar // ТАСС. 18.06.2024. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/21127857 (дата обращения: 20.03.2025).

[15] Никол Пашинян о вооружении, не поставленном Россией // ArmenPress. 24.11.2023. URL: https://armenpress.am/ru/article/1124854 (дата обращения: 20.03.2025).

[16] Armenia Emerges as India’s Top Arms Importer With $600 Million Purchases in FY24 // Defense.in. July 2024. URL: https://defence.in/threads/armenia-emerges-as-indias-top-arms-importer-with-600-million-purchases-in-fy24.8600/ (дата обращения: 20.03.2025).

[17] Руслан Пухов – Армении: Вместо закупки индийского и французского вооружения, задуматься над производством собственного // Panorama.am. 24.02.2024. URL: https://www.panorama.am/ru/news/2024/02/24/Руслан-Пухов-Армения/2968866 (дата обращения: 20.03.2025).

[18] Прочитано при помощи автоматического переводчика: «Площадь Свободы». Никол Пашинян сказал, что самое позднее до осени необходимо подать заявку на членство в ЕС для того, чтобы стать кандидатом // Hraparak.am. 05.03.2024. URL: https://hraparak.am/post/c1bb9ccbee31e8bfe4661e7849e99a75 (дата обращения: 20.03.2025).

[19] Президент Армении подписал ратификацию Римского статута // ТАСС. 14.10.2023. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/19012767 (дата обращения: 20.03.2025).

[20] Статистические данные // Статистический комитет Республики Армения. URL: https://armstat.am/ru/ (дата обращения: 20.03.2025).

[21] Армения: экономические перспективы // Министерство экономики Республики Армения. URL: https://www.mineconomy.am/media/31390/ARMENIA%27S%20ECONOMIC%20OUTLOOK%202024-Jan-Sep-Ru.pdf (дата обращения: 20.03.2025).

[22] Там же.

[23] Маркедонов С.М. Армения и Нагорный Карабах: ценностный и поколенческий сдвиг // Мировая экономика и международные отношения. 2023. Т. 67. No. 12. С. 93–103.

[24] Silaev N., Fomin I. My Step Aside from Sasna Tsrer: The Dynamics of Protest Coalitions in Armenia, 2016 and 2018 // Demokratizatsiya: The Journal of Post-Soviet Democratization. 2018. Т. 26. No. 4. С. 483–507.

[25] Надеин-Раевский В. Идейная перестройка в Армении: создание новой анти-России? // Сетевое издание Центра исследований и аналитики Фонда исторической перспективы. 04.07.2024. URL: https://www.perspektivy.info/misl/cenn/idejnaja_perestrojka_v_armenii_sozdanije_novoj_anti-rossii_2024-07-04.htm (дата обращения: 20.03.2025).

[26] «Раньше Карабах был нашей проблемой, а теперь это ваша проблема», – такую оценку довелось услышать автору в Ереване в сентябре 2021 года.

[27] Нельзя, правда, не заметить, что в некотором отношении Пашинян прав. Армянскому национализму свойственна сосредоточенность на исторической Армении в ущерб существующему государству, а строить государственные институты в стране, которую считаешь «ненастоящей», это дело довольно неблагодарное. См.: Фомин И.В., Силаев Н.Ю. Армянский национализм против армянского государства: расколы и коалиции в дискурсе о «Сасна Црер» // Полис. Политические исследования. 2018. No. 3. С. 78–92.

[28] Декларация о союзническом взаимодействии между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой // Президент России. 22.02.2022. URL: http://kremlin.ru/supplement/5777 (дата обращения: 20.03.2025).

[29] По российским трубам в ЕС может пойти азербайджанский газ // Независимая газета. 11.06.2024. URL: https://www.ng.ru/economics/2024-06-11/100_11062024_econ2.html (дата обращения: 20.03.2025).

[30] Там же.

Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783093 Николай Силаев

Призрак «лёгкой бригады»

Почему Лондон продолжает настойчиво играть против Москвы

Владимир Дегоев

Доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России.

Для цитирования:

Дегоев В.В. Призрак «лёгкой бригады» // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 197–205.

Параллели с прошлым насколько соблазнительны, настолько и опасны. Но между этими крайностями пролегает условная золотая середина, придерживаясь которой можно с некоторой пользой сравнить то, что было, с тем, что есть.

Суть рассуждений автора – напоминание современным британским политикам, играющим с огнём в украинском вопросе и забывающим, что история не раз давала знать Лондону о пагубных последствиях таких игр с Россией. Одним из грозных намёков была битва под Балаклавой 25 октября 1854 г., когда по глупости военачальников британская лёгкая кавалерия была уничтожена шквальным огнём русских батарей. Сегодня недостаток здравого смысла может обернуться гораздо более масштабной трагедией. И будет ли она достойна того, чтобы какой-нибудь современный поэт захотел прославить её в героической оде, как это некогда сделал Альфред Теннисон?

Британская неизменность

Русские со смешанными чувствами вспоминают Крымскую войну, которую они вроде бы проиграли. Но проиграли как-то странно. Не отдали ни пяди земли. Сохранили в полной боеготовности армию, к тому же закалённую в крымских сражениях. Отбили вражеские атаки на Севере и Дальнем Востоке. Разгромили турок на Кавказе, взяли Карс и готовы были двигаться дальше. Среди союзников появились тревожные настроения: что делать с этой пирровой победой, если русские не просят о мире и не боятся, в отличие от победителей, продолжения войны? Идти на Москву, повторяя судьбу Наполеона? Атаковать Петербург через хорошо защищённый Финский залив? Или, может, открыть полноценный фронт на Кавказе, где стратегическая инициатива целиком в руках русских? Так ведь недалеко и до катастрофического перелома во всей картине войны. И не в пользу Запада. Не случайно в конце 1855 г. Наполеон III ясно дал понять Лондону: хотите воевать дальше – без нас. Пальмерстон попытался принять воинственную позу, но подчинился разуму, нашептавшему, что блефовать с Россией опасно.

Да, русским пришлось вывести войска из Севастополя, героической обороной которого восхитился весь мир. Кроме англичан, назвавших крепость «гнилой кучей камней», не стоившей того, чтобы проливать за неё столько крови.

Отчего такое неуважение к городу русской славы? Не оттого ли, что он не стал городом славы британской?

Англичанам Крымская война запомнилась не эпическими победами, а эпической трагедией, которую они помнят до сих пор. В октябре 1854 г. под Балаклавой Англия потеряла почти весь цвет военной аристократии. Из шестисот участников знаменитой «атаки лёгкой бригады» под командованием лорда Кардигана уцелела едва ли треть. Этот двадцатиминутный сюжет истории увековечен в книгах, фильмах, стихах, самые известные из которых написаны Альфредом Теннисоном и Редьярдом Киплингом. В произведениях есть всё: накал эмоций, разноречивые оценки, ярчайшие образы, пафосные взрывы гордости и патриотизма, канонизация героев. Нет одного – ответа на вопросы: что эти герои забыли на русской земле и ради каких великих идей сложили они свои головы?

В силу целого ряда подробно исследованных причин в сознании британских элит, и отчасти общества, сформировался исторический комплекс неприязни к России, в котором слились воедино рациональные факторы и бессознательные. С конца XVIII века, если не раньше, борьба против России любыми средствами превратилась в символ веры. После знаменитого Очаковского кризиса 1791 г. становилось всё более очевидным, что наиболее предпочтительное средство Лондон начинает видеть в войне[1]. Доказывают это и события 1854–1855 гг., и то, что им предшествовало (военная тревога 1837 г.), и особенно то, что за ними последовало (угроза ввода британского флота в Чёрное море в 1878 г. для уничтожения прибрежной стратегической инфраструктуры России)[2]. В 1885 г. Англия и Россия оказались на грани полномасштабной войны после победы русских войск над афганской армией под командованием английских офицеров в районе Кушки.

Образование Антанты в начале XX века, казалось, оставило в прошлом антироссийские планы и русофобские синдромы Лондона. Однако стоило России выйти из мировой войны, как британские войска тут же вторглись в Закавказье и Туркестан не без надежды остаться там навсегда[3].

После Версальского мира 1919 г. в стратегии Лондона усилился идеологический компонент, но и геополитический не исчез. На фоне перипетий межвоенного двадцатилетия в Европе британские политики чувствовали себя, как рыба в воде, поскольку любили запутанные игры и умели в них играть. Они отказались от «блестящей изоляции» не для того, чтобы связывать себя обязательствами, а чтобы обрести полную свободу участия в тех или иных комбинациях и выхода из них при необходимости. Им был нужен континент с нарастающей германской угрозой как поле для манипуляций прежде всего против «советской империи». И эту направленность интриг англичане сохраняли до последней возможности, пока (в июле 1940 г.) не угодили в собственную же ловушку.

Предтечи «немыслимого»

Но поначалу всё соответствовало стародавним русофобским грёзам. Под видом создания европейской системы коллективной безопасности Лондон принял участие в коалиционном строительстве против СССР («пакт четырёх» 1933 г.). Когда из этого ничего не вышло, Англия взяла курс на умиротворение Германии, означавший не что иное, как перенацеливание фашистской агрессии в сторону СССР. Результатом стал Мюнхенский сговор 1938 г., укрепивший в англичанах надежду, что аппетиты Гитлера растут в «правильном», восточном направлении.

За год до Мюнхена Лондон значительно расширил масштабы опасной игры против Москвы, инициировав создание Саадабадского пакта, или Ближневосточной Антанты (Иран, Турция, Афганистан, Ирак). Сталин не без основания усмотрел в этом стремление выстроить против Советского Союза южный санитарный кордон, который чуть было не стал плацдармом для нападения на Кавказ, так и оставшийся в памяти англичан ахиллесовой пятой Российской (а теперь – Советской) империи.

В марте 1939 г. Англия вступила в союз с Францией, в октябре к нему присоединилась Турция. Эта троица разработала план стратегического удара по южной периферии СССР, который предусматривал вторжение на Кавказ после массированных авианалётов на Баку, Поти, Батуми, Туапсе, Грозный и Майкоп для разрушения нефтедобывающих, нефтеперерабатывающих, и нефтетранспортных предприятий. В результате воздушных разведок, осуществлённых при активном содействии турок, установлено точное число нефтеперерабатывающих заводов в Закавказье и на Северном Кавказе. Видимо, в память о Крымской войне Англия, Франция и Турция собирались развернуть военные действия ещё и на кавказском побережье Чёрного моря с применением авианосцев. На оперативных совещаниях разных уровней говорилось о необходимости «послать Россию в нокдаун» именно на Кавказе. Она, мол, нигде так не уязвима стратегически, экономически и политически. Согласно английским источникам, речь также шла о западной помощи в оснащении турецких войск на границах с Закавказьем и проведении там секретных операций по подготовке антисоветских выступлений. Более того, ставился вопрос о бомбардировке целей «глубоко внутри России»[4].

Этот план был частью подготовки полномасштабной войны против СССР.

Проблема её морального оправдания не беспокоила западные правительства. Можно было бы поверить, что они помогают «беззащитной» Финляндии, если бы разработка планов удара с юга не продолжалась после окончания советско-финляндской войны (13 марта 1940 г.) с ещё большим усердием. На ближневосточных аэродромах размещались целые эскадрильи дальних бомбардировщиков и истребителей английского и американского производства. Специально оборудованные самолёты-разведчики произвели подробную фотосъёмку всех нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий Баку и Батуми, наметив цели для ударов[5].

Согласно англо-французским источникам, к 15 мая 1940 г. всё было, в принципе, готово для массированных воздушных налётов на Баку и другие стратегически важные центры Закавказья. Западные специалисты не отрицали, что операции приведут к «значительным потерям среди мирного населения», но победа на Кавказе оправдает риски и издержки. Кавказская тема не снималась с военной повестки дня до нападения Гитлера на СССР. Правда, после позорной капитуляции Франции (22 июня 1940 г.) Лондону пришлось заниматься этой темой в одиночестве. Оперативные данные, приходившие к Сталину в 1939–1940 гг., склоняли его к убеждению, что Англия является главным врагом, опирающимся на тайную и явную помощь Турции и Ирана. Отсюда растущее недоверие к южным соседям, в том числе их «мирным инициативам» и мнимому нейтралитету. С начала апреля 1940 г. Сталин начал перебрасывать с финской границы войска, авиацию, зенитную артиллерию в Закавказье и на Северный Кавказ. Число боевых соединений и тот факт, что они уже имели опыт ведения современной войны, говорили о серьёзных опасениях относительно возникновения южного фронта, который сделает ещё более уязвимыми западные границы, не застрахованные (несмотря на пакт Молотова – Риббентропа) от вероломного нападения Гитлера.

Вторая мировая война внесла радикальные перемены в предвоенную расстановку сил и сценарии. Лондону пришлось отказаться от нападения на южные границы Советского Союза и пойти на ненавистное для него союзничество с Москвой. Союз поневоле не мешал старым британским искушениям: предельно обескровить СССР, отсрочить открытие второго фронта, втайне прощупать почву для сепаратного договора с Берлином. Венцом стал разработанный в мае (!) 1945 г. план «Немыслимое»[6].

Оказывая помощь большевикам, Британия спасалась от смертельной опасности нацизма, будучи не вполне уверена, что он есть наибольшее зло. Но думала о будущем, о котором Черчилль точно знал одно: в случае победы над Германией советско-западные (в частности, советско-британские) отношения обречены на резкое ухудшение из-за фундаментальных исторических противоречий, усугублённых появлением американской сверхдержавы и перекройкой карты мира.

Общим итогом Второй мировой войны применительно к Кавказу и другим южным территориям следует считать тот факт, что она разрушила застарелый миф о существовании неизбывной уязвимости этого региона как составной части Российской империи и СССР. Во второй половине 1930-х гг. такая уверенность объединяла Англию, Францию, Германию, Турцию, Иран, Польшу – реваншистский интернационал, мечтавший поднять против Москвы народы Кавказа, Поволжья, Средней Азии, чтобы нанести (повторим эту модную в отношении Советов фразу) «нокаутирующий удар». Пропагандистская, разведывательная, диверсионно-вербовочная работа составляла неотъемлемую часть подготовки к войне, кто бы её ни планировал. В английских, французских, германских военно-стратегических документах того времени мысль о подрыве Советского государства изнутри звучит едва ли не лейтмотивом[7].

Мерцающий кавказский вопрос

В условиях холодной войны, зарождавшейся уже на исходе горячей, к западным державам (теперь уже во главе с Соединёнными Штатами) вернулось наваждение о «русской угрозе» их цивилизации. В Фултонской речи Черчилль заявил о наступлении новой эпохи, когда политика станет продолжением войны другими средствами. Это имело прямое отношение к южной советской периферии, где старая «большая игра», нацеленная на отторжение юга от России, требовала системной, терпеливой, умной работы без надежды на быстрый результат. Обе сверхдержавы учились жить по новым, более сложным правилам игры, которые неизменно заставляли искать относительно безопасный баланс между решительностью и осторожностью, целью и средствами, соблазнами и прагматизмом. Эта трудная учёба, испытывавшая СССР и США ещё и на крепость нервов, началась с первых кризисов холодной войны (1946 г.): иранского и турецкого, напомнивших об историко-геополитическом значении Кавказа и вообще южного фланга Советского государства[8].

«Кавказский вопрос» никогда не исчезал из поля зрения Запада. В Соединённых Штатах и Европе открывались академические и аналитические центры, изучавшие Кавказ и другие части советской периферии: история, этнология, этногенетика, нравы, обычаи, ментальность, национальные комплексы, память о прошлом, отношение к советской власти, предрасположенность к национализму и сепаратизму, массовые и индивидуальные поведенческие особенности, потенциальные точки воспламенения на межэтнической почве. Существовали и более «специализированные» заведения, которые направляли в национальные советские республики под видом туристов людей, интересовавшихся отнюдь не достопримечательностями. Западные радиостанции вещали на многих кавказских языках, успешно пробиваясь сквозь эфирные помехи со своими прогнозами относительно перспектив сохранения Советского Союза.

Эффект, если он и имелся, был скромным. Но работа всё же велась, хотя без твёрдой уверенности в успехе. Как произошёл распад СССР – загадочный вопрос, каких в истории немало.

Найти математический ответ, зацикливаясь на «проблеме имманентной обречённости Советов», получается всё хуже и хуже, если, конечно, заниматься наукой, а не пропагандой.

Постсоветские потрясения не обошли южные народы бывшего СССР. За политическую самостоятельность, о которой упоённо мечтали элиты Закавказья, Средней Азии, Украины, Молдавии, пришлось дорого заплатить. Вожделенная свобода обернулась огромной зависимостью от ближних и дальних соседей, геополитических и экономических тяжеловесов, их мироустроительных планов субрегиональных, региональных и планетарных масштабов. Сильные испокон веку уважают сильных. С игроками малых весовых категорий они говорят (когда говорят), ясно давая понять, кто есть кто в табели о рангах. Публично Запад никогда не назовёт постсоветские государства объектами своей неоколониальной политики, ибо не хочет без нужды задевать их самолюбие. Но никто и не подумает всерьёз воспринимать их как влиятельных субъектов международных отношений, и уж тем более наделять правом хотя бы символического участия в принятии фундаментальных решений глобального уровня. Другого статуса для этих государств в обозримом будущем не предвидится. А испытание независимостью продолжится ещё неопределённое время с неизвестным результатом.

Украинский шанс?

1991 г. вдохновил и объединил западный, главным образом англосаксонский мир на лихорадочную и беспорядочную работу по сбору геополитического урожая. В течение лет десяти системному подходу мешало головокружение от невообразимой удачи, неспособность сохранить холодный рассудок и заглядывать за горизонт. С начала двухтысячных «триумфаторы» стали понимать, что бесконечно почивать на лаврах новый хозяин Кремля не даст. И тогда взялись за дело основательно.

Поджигать постсоветскую периферию начали одновременно в Средней Азии и Закавказье, но эффект оказался региональным и скоротечным. Детонации, способной развалить Россию, не произошло. Нужно было изготовить геополитический фугас куда большей мощности. Им стала Украина, где стараниями Европы и местных националистов народилось два поколения элит, патологически ненавидящих Россию и всё русское. К чему это привело, уже известно, чем закончится – пока нет.

История отучила россиян от иллюзий в отношении Запада. Не стал откровением длящийся уже больше трёх лет неослабевающий русофобский угар, нашедший выход в коалиционной войне против России. События на Украине нежданно-негаданно предоставили Англии уникальную возможность – поквитаться с Россией за всё. В том числе, если не прежде всего, за Крымскую войну, которую англичане морально проиграли в двадцатиминутном сражении под Балаклавой. Британские офицеры и их подчинённые давно воюют на приднепровских просторах. Большей частью предпочитают делать это чужими руками и ограниченными силами. Потому что знают, что и на сей раз атаки «лёгких» или «тяжёлых» бригад «кавалеров возвышенной страсти» русские встретят такой «свинцовой метелью», после которой от славы непрошенных гостей не останется и праха для предъявления «восхищённому миру»[9].

Автор: Владимир Дегоев, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России

Сноски

[1] См.: Дегоев В.В. Где и когда началась «большая игра»? // Россия в глобальной политике. 2025. No. 1. С. 152–169; Его же. Краткий курс истории британской русофобии // Международная жизнь. 2022. No. 9. С. 36; Соколов А.Б. «Очаковское дело». Англо-российский конфликт 1791 года // Отечественная история. 2002. No. 4. С. 3–22.

[2] См.: Дегоев В.В. Кавказ и великие державы 1829–1864 гг. Политика, война, дипломатия. М.: Рубежи XXI, 2009. 560 с.; Дегоев В.В., Стамова И.И. Приз для победителя. Международное соперничество на Кавказе в первой трети XIX века / под ред. А.В. Серёгина. М.: МГИМО-Университет, 2013. 455 с.; Seton-Watson R.W. Disraeli, Gladstone and the Eastern Question: A Study in Diplomacy and Party Politics. N.Y.: Barnes & Noble, 1962. P. 99, 193, 217–218, 240–241, 419, 423.

[3] См.: Гурко-Кряжин В.А. Английская интервенция 1918–1919 гг. в Закаспии и Закавказье // Историк-Марксист. 1926. No. 2. С. 115–139; Тонапетян А. Английская интервенция в Закавказье // Исторический журнал. 1940. No. 22. С. 47–53; Kopisto L. The British Intervention in South Russia 1918–1920. Academic Dissertation. Helsinki: University of Helsinki, 2011. 211 p.

[4] Сиполс В.Я. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной. 1939–1941. М.: Новина, 1997. С. 205–209, 211–213, 218.

[5] Там же.

[6] Путь к Великой Победе: СССР в войне глазами западных современников. Документы и материалы / под ред. А.В. Торкунова. М.: Аквариус, 2015. 926 с.

[7] Сиполс В.Я. Указ. соч. С. 205–209, 211–213, 218.

[8] Гасанлы Дж.П. СССР–ИРАН: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941–1946 гг.). М.: Герои Отечества, 2006. 560 с.

[9] Цитаты из стихотворения Альфреда Теннисона «Атака лёгкой бригады» в переводе Юрия Колкера.

Великобритания. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783092 Владимир Дегоев

Без «тени войны», но в тени ответственности

Россия и Центральная Азия перед общими вызовами безопасности

Тимофей Бордачёв, Доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Прохор Тебин, Кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Бордачёв Т.В., Тебин П.Ю. Без «тени войны», но в тени ответственности // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 164–180.

Чтобы успеть в делах с азиатами, надо именно отказаться от всякой хитрости.

Григорьев В.В. Русская политика в отношении

к Средней Азии. Исторический очерк.

СПб.: Типография В. Безобразова и К°, 1874. С. 244.

Период совместного развития России и народов Центральной Азии сначала в составе Российской империи, а затем СССР уходит всё дальше в историю. Задачей российской политики в регионе становится выстраивание полноценных межгосударственных отношений. Вопрос не в формальном взаимном признании независимости и уважении национальных интересов, а в осознании друг друга самостоятельными участниками международной политики, что накладывает на обе стороны обязательства и ограничения.

Это не означает исчезновения общего географического пространства, обуславливающего тесные экономические, культурные и человеческие связи. Оно формирует геополитический фундамент, наличие которого не смогут игнорировать и следующие поколения государственных деятелей. Но меняется контекст, в котором действуют «вечные» факторы. Движение России и её соседей по пути строительства суверенной государственности неизбежно ведёт к изменению угла зрения, под которым мы смотрим на соседство. Задача в том, чтобы приспособить наши представления о пределах возможного к объективным изменениям.

Исторически (XVIII–XIX века) Россия уже имела схожий опыт взаимодействия с регионом. Она стремилась выстроить межгосударственные отношения, сохраняя единство географического пространства. Правда, тогда это привело к необходимости инкорпорирования среднеазиатских государств в состав Российской империи. Иными словами, России не удалось обеспечить свою безопасность, сохраняя межгосударственный характер взаимодействия. Сегодня такой ответ на вызовы, связанные с регионом, теоретически возможен, однако обещает стать очень затратным во всех смыслах и – главное – не дать желаемого результата, только усугубив проблемы.

Внутри и снаружи

Как и столетия назад, Центральная Азия не может даже гипотетически представлять для России угрозу в форме враждебных намерений государств или их союзов. Это направление – единственное, где у России не было и нет противника, противостояние с которым определяло бы её стратегию. На Западе в такой роли выступали крупные европейские державы, включая Польшу до её падения в геополитическое ничтожество. Сейчас за спиной европейцев стоят США, силовые отношения с которыми цементируют стратегические приоритеты России на этом направлении. Существование НАТО как военно-политического союза делает ситуацию ещё более понятной в теоретических категориях международной политики.

Закавказье представляло собой пространство борьбы, где противниками были не местные государственные образования, а сравнительно могущественные Турция и Иран (Персия). Сейчас отношения России с этими державами стабильные, но всё равно основаны на соотношении сил и развиваются, согласно классическому определению Раймона Арона, «в тени войны». Тем более что сближение Турции и Азербайджана, а также неопределённое будущее Армении навевают исторические аналогии.

На Дальнем Востоке отношения с Китаем всё равно подразумевают их силовую природу: отсутствие взаимного страха перед военным вторжением – обратная её сторона. Существующие границы представляют собой результат длительной взаимной «притирки», где были и походы русской армии, и приграничные столкновения, и десятилетия взаимного отчуждения. В перспективе качественное возрастание военных возможностей дружественного Китая может стать тревожным для общественного мнения в России.

На центральноазиатском направлении основ для подобных силовых по сути отношений нет. «Тень войны» отсутствует, что для России уникально.

Именно поэтому, с российской точки зрения, они не являются международными в классическом понимании, поскольку не основаны на балансе страха по поводу намерений друг друга.

Но, как и в далёком прошлом, с Центральной Азией могут быть связаны вызовы, напрямую затрагивающие безопасность российской территории и населения, его хозяйственной деятельности.

В XVII–XVIII веках набеги кочевников на приграничные русские или башкирские поселения или разграбление ими караванов были не проявлением злой воли казахских ханов, а следствием их неспособности контролировать подданных[1]. Нарушение бухарскими или хивинскими властями обещаний, данных русским посольствам, происходило не по умыслу, а в результате внутренних беспорядков и смены правителей[2]. Иными словами, хотя резоны для враждебных намерений со стороны именно государств отсутствуют, Центральная Азия рассматривается как источник беспокойства в связи с возможной дисфункцией там систем государственного управления.

Глобальные изменения баланса сил повышают степень непредсказуемости внешнего окружения, а накопленные в мире противоречия провоцируют конфликты с участием как великих, так и средних по силовому потенциалу держав. Конфликты не обязательно выливаются в прямое военное противоборство. В качестве непосредственной угрозы часто выступают даже не представители, а своего рода попутчики одного или нескольких участников глобальной конкуренции. Иными словами, потенциальные угрозы не обязательно напрямую связаны с неким государством, давление на которое могло бы решить проблему. Но использование внешними игроками беспорядков против конкурентов, в том числе и России, весьма вероятно.

Драматические события в ряде развивающихся стран Ближнего Востока и Африки показывают, насколько уязвимы их государственные системы. В самой Центральной Азии мы на примере Казахстана в январе 2022 г. видели, какой размах могут приобретать разрушительные явления, если они стали продуктом накопленных противоречий[3]. В предшествовавшие годы страны региона неоднократно были объектом атак трансграничных террористических организаций[4]. Эти угрозы никуда не исчезают, а, напротив, приобретают новое звучание и масштаб. По мере формирования многополярного мироустройства расширяются возможности средних региональных держав, таких как Турция, арабские монархии Персидского залива или Пакистан. Их воздействие на реализацию интересов России варьируется в зависимости от собственных предпочтений и недостаточно предсказуемы.

Благодаря работе, проделанной в советский период, и усилиям властей новых независимых государств региона в Новейшее время все они – намного более целостные международные игроки, чем их предшественники в эпоху, когда Россия впервые стремилась выстроить межгосударственные отношения с народами Центральной Азии. А присутствие на южных и восточных границах региона суверенных Китая, Афганистана и Ирана, как и его сравнительная удалённость от Турции и Запада, затрудняет экспансию недружественных России государств[5]. Однако это не снимает риск, что политические и социальные изменения в Центральной Азии приведут к сценариям, самым неблагоприятным для этих стран и их соседей.

Регион сталкивается с объективными вызовами: изменение климата, стремительный демографический рост, инфраструктурные и институциональные проблемы, уязвимость экономик перед глобальными потрясениями макроэкономического характера. Все государства региона стараются, каждое по-своему, сохранить внутреннюю стабильность и обеспечить развитие[6].

Вопрос, который привлекает внимание наблюдателей, – сравнительная архаизация общественного уклада[7]. Страны Центральной Азии, как и большинство государств современного мира, сочетают усугубление национальной специфики с ростом включённости в процессы глобального характера, правительства поощряют модернизацию с опорой на открытость, становление современных образовательных систем, распространение технологий. Наложение этих двух процессов повышает вероятность развития по революционному пути.

В целом взаимодействие между нашими странами исходит из того, что Россия и государства Центральной Азии полностью самостоятельные участники международной политики, определяющие внутреннее развитие на основе сугубо национальных целей и приоритетов. Сохраняя равноправные межгосударственные отношения, Москва, естественно, не может принять на себя полную ответственность за купирование негативных последствий вызовов в странах-соседях, имеющих внутренний характер (хотя торгово-экономическое и военно-политическое сотрудничество России с ними частично способствует выработке ответа на них[8]). Остро встаёт вопрос, как России гарантировать свою безопасность в случае неблагоприятного развития региона.

В прошлый раз не получилось

Присоединению нынешней Центральной Азии к Российской империи в XIX веке предшествовали несколько столетий интенсивных дипломатических и торговых отношений. Пауза между выходом Российского государства на границы казахской степи и решительными шагами по распространению там его власти была дольше, чем на других направлениях территориальной экспансии[9]. Даже принятие в российское подданство Младшего и, частично, Среднего казахских жузов последовало только в начале 1730-х гг., хотя в прямое соприкосновение с ними Россия вступила после завоевания Астрахани (1554) и покорения Сибири во второй половине XVI века. Оно, по сути, ничего и не изменило: соседям «подданство казалось только выгодной сделкой, благодаря которой слабейший становился под покровительство сильнейшего и в то же время не принимал на себя никаких обязанностей»[10]. У России вплоть до начала XIX века не было сущностных оснований, чтобы решительно повлиять на такое восприятие[11]. С начала дипломатических отношений после 1554 г. и до 1839 г. историки не фиксируют ни одного военного вторжения России в современный Казахстан и Центральную Азию.

Длительное промедление позволяет предположить, что в отличие от приобретения Поволжья, Сибири или Северного Кавказа, которые представляли собой естественное продолжение пространственного развития России, занятие Средней Азии во второй половине XIX века имело другой смысл.

На протяжении трёх веков Россия стремилась выстраивать с территориальными образованиями этого региона именно межгосударственные отношения.

Например, «посольств к нам из одной только Хивы за время с 1616 по 1744 год насчитывается до 27, не считая дополнительных, к некоторым из них, гонцов, приезжавших с многочисленными свитами особо. Средним числом одно хивинское посольство на 4½ года»[12]. Активный дипломатический обмен происходил и с другими государственными образованиями региона – Бухарским и, с начала XIX века, Кокандским ханствами.

Эффективность этих дипломатических отношений, конечно, не надо сравнивать со связями России в Европе. Среднеазиатские партнёры последовательно «воздерживались от подписания каких бы то ни было договоров и обязательств», в связи с чем «результаты переговоров всегда оставались не фиксированными и целиком зависели в дальнейшем от усмотрения эмира и его приближённых»[13]. Важен, с нашей точки зрения, однако, сам факт, что Россия кропотливо вела именно внешнеполитическую деятельность, совершенно не рассматривая регион как естественное пространство своей территориальной экспансии: «На всём протяжении XVIII – первой половины XIX века российские власти не проявляли серьёзных агрессивных намерений против среднеазиатских ханств»[14]. Планы по укреплению там влияния имелись только самые умозрительные, вроде раздумий Петра I, как «поместить, с согласия ханов, в Хиве и Бухаре русские военные отряды, которые содержались бы на счёт ханов и помогали бы им против их врагов»[15]. Практических шагов не следовало.

Однако Россия всегда была внимательна к внутренним процессам в Средней Азии[16]. Как и сейчас, не по причине вероятности враждебного вторжения в российские пределы, что вело к войнам на западном или черноморском направлениях.

Во-первых, состояние региона оставалось важным для поддержания порядка на граничащих с ним российских территориях по мере продвижения России за Урал. Создание в XVIII столетии укреплённых линий преследовало, по мнению исследователей, цель создать преграду на пути хаоса, сохранению которого в степи российское государство не могло, либо не хотело препятствовать[17]. Он, однако, тревожил царское правительство и заставлял постепенно усиливать давление, сочетавшееся с безнадёжным стремлением распространить на степь культурно-бытовое влияние империи.

Во-вторых, нестабильное положение в казахской степи и узбекских ханствах Средней Азии всегда сказывалось на состоянии торговых связей между Россией, с одной стороны, и Ираном и Индией, с другой. Возможности России развивать торговлю на западном направлении постоянно ограничивались, поэтому страна исторически старалась укреплять такие отношения на Востоке.

Наконец, на заключительном этапе наших суверенных отношений положение в Средней Азии вызывало повышенное внимание противников России в Европе, намерения которых никогда не были дружественными[18]. Их активное проникновение в узбекские ханства в первой половине XIX века подтолкнуло царское правительство к выводу о необходимости действий военно-политического характера[19]. Иначе, учитывая шаткое внутреннее положение государств региона, решить проблему враждебного проникновения не представлялось возможным.

Сами по себе государства Средней Азии никогда не представляли военной угрозы в отношении России, её населения (за исключением похищений людей в рабство, что также не было государственной деятельностью) и территориальной целостности. Причиной тревоги были внутренние беспорядки у соседей, их последствия для безопасности приграничных российских губерний и продвижения торговых отношений с государствами Востока. В середине XIX века усилия наладить со Средней Азией межгосударственные отношения были признаны бесперспективными[20] и Санкт-Петербург переходит к более энергичной политике: «Расширить пределы русских владений до ближайших культурных государств, с которыми казалось возможным установить добрососедские отношения»[21]. Результатом стало полное присоединение региона к России, при котором только Бухарское и Хивинское ханства сохранили некоторую степень автономии.

А сейчас получится?

В наши дни факторы, определяющие российское отношение к региону, не только сохраняются, но и дополняются значительным присутствием выходцев из стран Центральной Азии в самой России, а также технической возможностью перемещения больших масс населения из-за социально-экономических потрясений. К тому же Россию и государства Центральной Азии связывают союзнические отношения военно-политического характера в многосторонних (ОДКБ) или двусторонних (Россия – Узбекистан) рамках. Иными словами, коридор возможностей, в котором будет действовать Россия в случае потрясений в Центральной Азии, намного уже, чем в предыдущий период наших отношений как самостоятельных государств.

Географическая неразделимость дополняется связями нового типа, более масштабной проекцией потенциальных угроз (природа которых не изменилась за столетия) и институциональной инерцией.

Действия России не могут свестись к «отгораживанию» от региона, строительству на его северных границах современного подобия «пограничных линий». Рассчитывать на иные внешние силы, способные сущностно реагировать на последствия социально-политических неурядиц в Центральной Азии, не приходится. Даже Китай, наиболее заинтересованный в стабильности региона в силу географического положения, не является сейчас силой, способной воспользоваться военными возможностями.

В случае неблагоприятного стечения обстоятельств Россия и её союзники в регионе могут столкнуться с несколькими типами масштабных угроз – от локальных бунтов до полноценного коллапса государственности. В частности, драматические события в Казахстане в январе 2022 г. представляют собой один из сценариев, к которому стоит быть готовыми.

Как мы помним, их основной характеристикой были массовые протесты, перерастающие в беспорядки и насилие. Поводом может стать резонансное событие, вызывающее широкий общественный отклик. Например, удар по благосостоянию менее обеспеченного населения в результате кризиса, спровоцированного необходимостью выплаты государственного внешнего долга, инфраструктурных проблем или спекулятивных колебаний цен на энергоносители.

Изначально негативные проявления регионального или вообще местного масштаба, в случае подлинного кризиса могут стремительно привести к эскалации протеста – территориальной (практически неизбежно в столице и крупнейших городах), в части выдвигаемых требований (от частных социально-экономических к широким политическим), а также в том, что касается инструментария протеста (от заявлений, лозунгов и шествий к массовым беспорядкам, нападениям на органы государственной власти, попыткам завладеть оружием и хаотичному насилию на улицах). Примерно так это происходило в январе 2022 г., когда география и масштаб нарушений деятельности государства в течение нескольких дней распространились на значительную часть территории[22].

Непосредственный повод трудно предсказать, но сам по себе он не имеет принципиального значения. Важнее предпосылки для внутренней дестабилизации, которые зреют загодя в условиях социально-экономических проблем и раскола внутри элит[23]. Точки напряжения обычно хорошо известны: так, январские события 2022 г. в Казахстане начались там же, где ещё в 2011 г. произошли крупные беспорядки с многочисленными жертвами[24]. В других государствах Центральной Азии также выделяются места наиболее вероятных локальных протестов с потенциалом эскалации.

Сценарии кризиса, спровоцированного преимущественно извне («цветная революция»), хорошо известны и исследованы[25]. И, рискнём сказать, сейчас менее актуальны. Эпоха такого рода потрясений, как показывает опыт Грузии осенью-зимой 2024 г., уходит в прошлое. О внешних силах, провоцирующих или подогревающих внутригосударственный конфликт, забывать, естественно, не стоит, особенно на фоне опосредованного противостояния России и Запада и стратегического соперничества США с Китаем. Но гораздо более важным представляется понимание, какие внутренние силы способны подогреть, а затем взвинтить конфликт в своих целях. Это касается и экстремистских организаций, и оппозиционных партий и политиков, и различных групп влияния внутри правящих партий, правительства и силовых органов, которые могут усмотреть реальную выгоду в катаклизмах.

Можно сказать, что любой подобный кризис напоминает острую инфекцию. Предпочтительна профилактика, но она не может гарантировать, что заболевание не случится.

Когда оно началось, необходимо правильное «лечение», но гораздо больше зависит от крепости иммунитета. Это касается устойчивости политической системы, силовых структур, их способности действовать быстро, жёстко и решительно. В этом отношении события в Казахстане в январе 2022 г., а также действия властей Узбекистана летом 2023 г. продемонстрировали высокую степень способности к самосохранению. Хотя преодоление кризиса одной только силой если и возможно, то не является наиболее эффективным и не страхует от рецидива.

События 2022 г. в Казахстане выявили ряд уязвимых мест. В частности, сравнительно низкую дееспособность региональных властей, наличие застарелых социально-экономических проблем, нехватку каналов коммуникации между населением и властью. Анализ кризиса позволяет предположить, что устойчивость системы и задействованный инструментарий позволили бы (при определённой корректировке и усилении) разрешить и более масштабный конфликт. Стоит отметить смелость властей, обратившихся за помощью к внешним силам (ОДКБ, читай России), умение взять под контроль информационное пространство и ограничить доступ к мессенджерам и социальным сетям, наличие параллельных и дополняющих друг друга силовых механизмов. Контроль над информационным пространством и киберинфраструктурой столь же необходим, как и над ситуацией на улицах.

Наиболее важным, пожалуй, является сочетание решительного, жёсткого, но избирательного применения силы с готовностью самостоятельно и без переговоров идти на конкретные меры по устранению факторов, способствовавших началу кризиса. Именно такая комбинированная стратегия позволяет избежать его затягивания и разрастания. Пустые переговоры и нежелание прибегнуть к силе дают противной стороне время, создают почву для обвинений в слабости и показывают возможность достигнуть успеха неправовыми методами. Бесконтрольное применение силы несёт в себе риск внешних обвинений и роста внутренней непримиримости.

Говоря о действиях сил ОДКБ в январе 2022 г., можно отметить ограниченность и конкретность их мандата[26], заключавшегося в охране наиболее важных государственных и стратегических объектов и оказании помощи в поддержании правопорядка. Основная тяжесть ложилась на местные силовые структуры. В сценарии «Кантар+» вероятность того, что силам ОДКБ придётся применять оружие, крайне высока, но она должна находиться в пределах чётко очерченного и ограниченного мандата. В целом даже западные эксперты высоко оценили вмешательство ОДКБ и задумались о пересмотре восприятия её возможностей[27].

Важно и то, что многонациональная операция осуществлена в рамках альянса, а не отдельного государства или «коалиции желающих». Это важно и для репутации самой ОДКБ, и для преодоления её внутренних противоречий (как это было в случае с Киргизией), и для пресечения дополнительных внутриполитических осложнений. Вместе с тем, хотя рамки ОДКБ для России предпочтительны, Москва должна быть готова действовать в одиночку или в составе группы союзников.

Под влиянием субъективных факторов власти могут оказаться неспособны к решительным шагам, потрясения примут иной масштаб, а лидеры возмущений проявят большую агрессивность и воспользуются внешней поддержкой. Нечто подобное происходило в Сирии в течение нескольких лет перед тем, как правительство получило военную помощь от России. Она, как мы недавно убедились, не стала панацеей от возобновления войны и смены политического режима.

Если проблемы не удастся купировать на первоначальном этапе либо их масштаб сразу окажется более значительным, возникает вероятность крупного военного конфликта на территории одного или нескольких государств, косвенно затрагивающего целый регион. Важной чертой сценария и условием его реализации является вероятное активное вовлечение внешних игроков, преследующих политико-военные цели, и высокая степень внутренней разобщённости и поляризации. Особую озабоченность вызывает информация об активизации на южных границах Центральной Азии международных террористических и экстремистских движений.

Неблагоприятное развитие событий предполагает быстрый переход от волнений и массовых беспорядков к организованному вооружённому противоборству, в том числе с применением террористических методов. На смену разобщённым группам экстремистов приходят организованные незаконные вооружённые формирования, арсенал которых сопоставим с возможностями регулярных вооружённых сил. Сценарий радикальный, но не невозможный: по некоторым оценкам, около 30 процентов членов победившей в Сирии Хайят Тахрир аш-Шам (признана террористической и запрещена в Российской Федерации. – Прим. ред.) – выходцы из Центральной Азии[28]. «Репатриация» боевиков, действующих сейчас в Сирии, – более серьёзная угроза, чем выдавливание из Афганистана на территорию Центральной Азии радикалов из афганского крыла «Исламского государства» (признано террористическим и запрещено в Российской Федерации. – Прим. ред.).

Барьером на пути условного «сирийского» сценария является сравнительная географическая изолированность Центральной Азии, не имеющей общих границ ни с Турцией, ни со странами Запада, а также конструктивные отношения России со всеми приграничными государствами (Китаем, Ираном, Афганистаном, Азербайджаном). Но барьер не неприступен, тем более в условиях значительных внутренних конфликтов и противоречий. Кроме того, в неблагоприятных сценариях перед Россией остро встанет проблема массового потока беженцев. Возможно, следует заблаговременно разработать мероприятия по закрытию границ Российской Федерации и налаживанию сотрудничества со странами Центральной Азии на случай подобного кризиса, в том числе по приёму, фильтрации и распределению беженцев, а также обеспечению условий для их длительного и желательно непаразитического существования.

Ключевым вопросом становится выстраивание единой согласованной политики России, стран Центральной Азии и приграничных государств, конструктивная координация их действий.

Основными принципами должна быть равная заинтересованность в разрешении кризиса и невозможность полного закрытия границ.

Если потоки мигрантов будут непропорционально направлены в одну страну, это скажется на её внутренней стабильности, что приведёт к разрастанию кризиса и в конечном счёте ударит по всем. В маловероятном и труднореализуемом сценарии полной изоляции страны, находящейся в состоянии внутригосударственного конфликта, запертые внутри беженцы усугубят гуманитарную ситуацию и станут источником пополнения вооружённых формирований (они не обязательно будут примыкать к радикалам и могут войти в силовые структуры официальных властей или умеренные местные силы самообороны).

Контроль внешних границ означает предотвращение поступления в охваченные кризисом районы вооружения, боевиков и иных ресурсов, а также вывода с территории, например, углеводородов, способных служить источником финансирования экстремистов. Сирия – пример отсутствующих или формальных границ. Этот фактор существенно влиял на продолжительность конфликта и устойчивость противников правительства. Москва должна быть готова действовать самостоятельно и решительно. Важнейшим условием является обеспечение манёвра силами, размещёнными на территории самой России для создания разнородной группировки. Немаловажно наличие в регионе российских военных баз, а также инфраструктуры и средств для быстрой переброски контингентов[29].

Сирийский опыт дал два важных урока. Во-первых, в военном плане основная тяжесть ложится на местные силы. Внешняя помощь России как поставками вооружений и военной техники, так и непосредственным вовлечением в конфликт может сыграть критически важную роль и переломить ход противостояния, но не заменит собственный потенциал. Во-вторых, никакая военная помощь и никакие военные успехи не компенсируют отсутствия целенаправленной работы национального правительства по улучшению социально-экономической ситуации, диалогу с населением и разрешению острых внутриполитических вопросов. Стоит помнить и в целом положительный опыт вмешательства Узбекистана в гражданскую войну в Таджикистане[30]. Тогда узбекская сторона в значительной степени задействовала советское наследство (в частности, 15-ю отдельную бригаду специального назначения), но не менее важными стали политическая воля и стратегическое видение Ислама Каримова.

При особо неблагоприятном стечении обстоятельств потрясения обернутся настоящей гуманитарной катастрофой, вероятной фрагментацией отдельных государств и станут проблемой для региона, усугубив все имеющиеся вызовы (такие как водноэнергетический и демографический). Главная стратегия России – не допустить возникновения такой катастрофы, то есть содействовать укреплению государственности стран Центральной Азии: развитию их силового ресурса, сотрудничеству по обеспечению социально-экономической стабильности, гражданского мира и согласия. Необходимо также вести практическую подготовку к эффективному разрешению «промежуточных» форм кризисов, которые рассмотрены выше.

В маловероятной ситуации полного обрушения государственности в одной из стран-соседей России предстоит быть готовой к установлению долгосрочного и максимально плотного контроля над границами вплоть до фактической изоляции пострадавшей страны, а также ресурсоёмкому поддержанию официальных властей или наиболее здоровых региональных элементов. Определяющей (как, собственно, и во втором сценарии) будет не политическая ориентация и даже не формальная легитимность тех или иных групп, а их способность обеспечить устойчивый военный потенциал, правопорядок, предоставление государственных услуг населению и функционирование экономики на части территории страны.

Вооружённым силам России придётся поддерживать подобные анклавы для подчинения в дальнейшем их власти всей территории пострадавшей страны и формированию нового общенационального правительства. Долгосрочные российские интересы предполагают стабильность и безопасность в странах Центральной Азии, а не защиту конкретного правительства как самоцель. В самых радикальных сценариях Москва должна быть готова содействовать переходу власти к тем, кто способен обеспечить устойчивость собственной страны и выстраивать конструктивные отношения с Россией.

Организационно Москве следует быть готовой действовать самостоятельно, но предпочтительно объединение усилий.

Понадобится и поддержка Китая. Она может как иметь характер военного и иного силового участия, так и быть преимущественно гуманитарной, финансовой и экономической, в том числе направленной на снижение собственных издержек России.

Ход специальной военной операции (СВО) на Украине и другие события последних лет поставили вопрос об уроках и практиках, извлечённых Россией из сирийской кампании, о применимости наработок ОДКБ в прошедшие годы, а также содействовали замедлению совместных учений в рамках ОДКБ. Сам по себе обширный опыт ОДКБ[31] крайне важен, но нуждается в совершенствовании с учётом опыта СВО, событий в Казахстане января 2022 г. и особенно падения правительства Башара Асада в Сирии на исходе 2024 года.

Требуется изучить потенциал наращивания взаимодействия между ОДКБ и Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС) и включить в его рамки как профилактику, так и подготовку к наиболее сложным сценариям развития ситуации[32]. Возможно, нужно наращивание взаимодействия ОДКБ и ШОС в области политико-военного и военно-технического сотрудничества, содействие развитию инфраструктуры в странах региона, в том числе с учётом негативных сценариев. В России вероятно возвращение к вопросу о высокомобильных, профессиональных разнородных силах, способных оперативно гарантировать как миротворческое, так и чисто военное вовлечение, а также потенциал материально-технического обеспечения контингента, в том числе в течение длительного времени в удалённых от территории России районах.

* * *

История отношений России с Центральной Азией – столетия попыток разными способами решить вопросы взаимной безопасности и развития. Общая география предопределила совместную историю, она, в свою очередь, создала комплекс неразрывных связей, и прежде всего на уровне обществ. Если раньше одним из вариантов (изначально не предпочтительным) было объединение в составе общего государства, сегодня такое не рассматривается по многим причинам (прежде всего культурным и демографическим), да и не считается желательным ни одной стороной. Это, однако, не отменяет наличия взаимной зависимости вплоть до тесного переплетения и невозможности полностью отгородиться друг от друга. Предстоящие годы станут временем выработки новой модели взаимоотношений, когда безусловное признание суверенитета участников отношений подразумевает взаимную ответственность за стабильность в государствах-партнёрах.

Авторы:

Тимофей Бордачёв, доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Прохор Тебин, кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 25-68-00031, https://rscf.ru/project/25-68-00031/

Сноски

[1] Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI–XVIII вв. (Казахстан в системе внешней политики Российской империи). Алма-Ата: Наука, 1971. 275 с.

[2] Гуломов Х. Дипломатические отношения государств Средней Азии с Россией в ХVIII – первой половине ХІХ века. Ташкент: Издательство «Фан» Академии наук Республики Узбекистан, 2005. 336 с.

[3] Kudaibergenova D.T., Laruelle M. Making Sense of the January 2022 Protests in Kazakhstan: Failing Legitimacy, Culture of Protests, and Elite Readjustments // Post-Soviet Affairs. 2022. Vol. 38. No. 6. P. 441–459.

[4] Звягельская И.Д. Становление государств Центральной Азии. Политические процессы. М.: Аспект Пресс, 2009. 208 с.

[5] См.: Малышева Д. Международно-политическая конкуренция на постсоветском центральноазиатском пространстве // Мировая экономика и международные отношения. 2021. Т. 65. No. 7. С. 106–115; Притчин С. Многовекторность как основная модель внешней политики стран Центральной Азии // Мировая экономика и международные отношения. 2023. Т. 67. No. 12. С. 104–115; Притчин С. «Большая игра 2.0» в Центральной Азии на современном этапе // Мировая экономика и международные отношения. 2022. Т. 66. No. 6. С. 112–123.

[6] См.: Naumkin V. Radical Islam in Central Asia: Between Pen and Rifle. Lanham, MD: Rowman and Littlefield, 2005. 336 p.; Линке П., Наумкин В.В. Трансформация и конфликты в Центральной Азии и на Кавказе. М.: ИВ РАН, 2013. 216 с.

[7] Особенности национал-патриотизма в странах Центральной Азии: между архаизацией и модернизацией (на основании сетевых материалов) / Под ред. В.Г. Егорова. М.: ИВ РАН, 2020. 384 с.

[8] Сафранчук И.А. Конкуренция за безопасность Центральной Азии // Россия в глобальной политике. 2007. Т. 5. No. 6. С. 112–121.

[9] Гуломов Х. Указ. соч.

[10] Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России: лекции, читанные в университете и в Ленинградском институте живых восточных языков. Изд. 2-е. Л.: Ленинградский институт живых восточных языков, 1925. С. 219.

[11] Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. Исторический очерк. В кн.: Сборник государственных знаний. Т. I. Часть 1. СПб.: Издание Д.Е. Кожанчикова, 1874. С. 233–261.

[12] Веселовский Н.И. Приём в России и отпуск среднеазиатских послов в XVII и XVIII столетиях // Журнал министерства народного просвещения. Июль 1884. С. 70.

[13] Гуломов Х. Указ. соч. С. 101.

[14] Там же. С. 309.

[15] Бартольд В.В. Указ. соч. С. 204.

[16] Григорьев В.В. Указ. соч. С. 236.

[17] Рахимов Р.Н. Оренбургская и Сибирская пограничные линии в XVIII – первой половине XIX в. как Юго-Восточный и Восточный фронтиры России // Вестник ТГУ. 2013. No. 10. С. 103–109.

[18] Галузо П.Г. Туркестан и царская Россия // Революционный Восток. 1929. No. 6. С. 95–119.

[19] Обзор литературы и источников на эту тему см. здесь: Пирумшоев Х., Маликов М. Россия – Таджикистан: история взаимодействия. Душанбе: РТСУ, 2009. С. 138–152, 173–188.

[20] Гуломов Х. Указ. соч. С. 259.

[21] Бартольд В.В. Указ. соч. С. 245.

[22] См.: Кривенко Г.И. Январские протесты 2022 г. в Казахстане // История и современность. 2023. No. 1. С. 107–123; Притчин С. Политический кризис в Казахстане // Россия и новые государства Евразии. 2022. No. 1. С. 56–67.

[23] Джанталеева М.Ш. Политические элиты Казахстана и кризис 2022 года // Вопросы элитологии. 2022. No. 3. С. 82–95.

[24] Smagulov K., Nasimova G. Analysis of the Protest Mood in the Western Region of Kazakhstan // Central Asia and Caucasus. 2016. Vol. 17. No. 3. P. 44–45.

[25] Наумов А.О. Цветные революции. М.: Кучково поле, 2023. 496 с.

[26] Генеральный секретарь ОДКБ Станислав Зась в интервью агентству МИА «Россия сегодня» рассказал о численности, задачах и правовых основаниях направления Коллективных миротворческих сил ОДКБ в Республику Казахстан // ОДКБ. 06.01.2022. URL: https://odkb-csto.org/news/news_odkb/generalnyy-sekretar-odkb-stanislav-zas-v-intervyu-agentstvu-mia-rossiya-segodnya-rasskazal-o-chislen/#loaded (дата обращения: 01.04.2025).

[27] Beliakova P. How a Russian-Led Alliance Keeps a Lid on Central Asia // War on the Rocks. 04.01.2022. URL: https://warontherocks.com/2022/02/how-a-russian-led-alliance-keeps-a-lid-on-central-asia/ (дата обращения: 01.04.2025).

[28] Крук А. Сирия сегодня: не тот результат, которого ожидал Запад // Россия в глобальной политике. 16.12.2024. URL: https://www.globalaffairs.ru/articles/siriya-segodnya-kruk/ (дата обращения: 01.04.2025).

[29] Махонько В.П., Шувалов Д.В. Единое железнодорожное пространство государств – участников ОДКБ как одна из основ эффективного применения войск (сил) в интересах обеспечения коллективной безопасности // Вестник Академии военных наук. 2018. No. 4. С. 77–81.

[30] Адамишин А. Уроки примирения в Таджикистане // Россия в глобальной политике. 2012. Т. 10. No. 4. С. 95–110.

[31] Стефанович Д. Евразийская безопасность: на какие угрозы ответит ОДКБ в 2020 году // Евразия Эксперт. 19.02.2020. URL: https://eurasia.expert/evraziyskaya-bezopasnost-na-kakie-ugrozy-otvetit-odkb-v-2020-godu/ (дата обращения: 01.04.2025).

[32] Селезнев И.А. Роль ОДКБ и ШОС в обеспечении безопасности стран Средней Азии // Социально-гуманитарные знания. 2017. No. 4. С. 143–152.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783090 Тимофей Бордачев, Прохор Тебин

Европоцентризм и востокофобия: перестали ли мы бояться «азиатчины»?

Александр Гиринский

Кандидат философских наук, научный сотрудник Международной лаборатории исследований русско-европейского интеллектуального диалога Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Гиринский А.А. Европоцентризм и востокофобия: перестали ли мы бояться «азиатчины»? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 152–163.

Противостояние с Западом обусловило стратегическое изменение основных направлений внешней, экономической и оборонной политики России. «Восточный», азиатский курс, ориентация на сотрудничество со странами Мирового большинства и Глобального Юга – тренды последних нескольких лет. Однако в сфере культуры и идеологического целеполагания не всё так просто.

В культурно-цивилизационном отношении Россия остаётся европоцентричной страной, ориентированной на западные культурные образцы. Пусть они теперь располагаются не в настоящем Европы, которое мы на уровне официальной медийной и политической риторики отвергаем и осуждаем, а в её, например, христианском прошлом.

Идея России как «другой Европы», впервые отчётливо заявленная ещё в XIX веке в политической философии славянофильства, а у западников – в публицистике Чаадаева, развитая Достоевским, и в ХХ веке, например, Солженицыным, остаётся важнейшей составляющей российского идеологического дискурса. Это латентное самоопределение «через Европу» противоречит официальному провозглашению России как государства-цивилизации.

Ведь если Россия – государство-цивилизация, ей не на кого оглядываться и не нужно ни от кого «отталкиваться», чтобы обрести собственную идентичность.

Государство-цивилизация заведомо автономно в культурном и идеологическом отношении. Ведь цивилизационная самостоятельность предполагает собственное, уникальное видение истории и ответов, каким человек должен быть или стать. Вспомним определение классика русской геополитики Вадима Цымбурского: «Цивилизация – это особое человечество на своей особой земле, осенённое сакральной вертикалью, совокупностью верований, которые соотносят существование этого человечества с последними смыслами и причинами бытия человеческого рода»[1]. Имеет ли Россия ответы на эти «предельные» вопросы? Ответы, общие именно для современной России как государства и социума, а не для отдельных сообществ внутри неё, сплочённых в культурном отношении, – будь то православные или мусульмане.

Поиск ответа, несомненно, требует отдельного исследования, но есть ощущение, что его результаты не устроят сторонников концепции «государства-цивилизации». Юрий Слёзкин отмечал: «Под Россией нет толщи автономного цивилизационного развития, как у Китая, Индии и Персии, нет стройности, цельности и целенаправленности Ислама. Над Россией не голубое небо, как у Поднебесной, а общий с Европой цивилизационный зонтик. России легче сказать, что она защищает Европу от неё самой, чем сказать, что она больше не Европа»[2].

Ещё одна важная черта цивилизации, подмеченная французским историком Фернаном Броделем, – способность решительно отказываться, «отгородиться» от культурных представлений и традиций, которые относятся к иному цивилизационному локусу. Именно устойчивость к внешним культурным интервенциям, по Броделю, определяет силу и могущество цивилизации. Но достаточно бегло взглянуть на российскую историю, и применение этого критерия к России также окажется затруднительным. Условно с XVI века до настоящего времени страна несколько раз меняла форму государственного устройства, идеологию и базовые ценности. Православное царство с изоляционистской и одновременно эсхатологической миссией сменялось идеей европейской империи модерна, которая стремилась к статусу «великой державы», затем был период радикально секулярной советской эпохи, не менее радикальный неолиберальный слом начала 1990-х гг. и вот современная Россия, которая пытается из многообразия прошлого собрать свою «новую старую» идентичность. Все эти факты не говорят ничего плохого о России, как это часто интерпретируют враждебно настроенные комментаторы, требующие от отечественной истории «определённости», окрашенной в моральные тона. История изменчива и сочетание противоречий, в конце концов, и есть настоящая реальность. Однако она плохо вписывается в однозначные идеологические конструкции, и «государство-цивилизация» не исключение. Пока эта концепция выглядит как интеллектуальная головоломка, а не очевидное настоящее.

Цивилизационную идентичность России затруднительно определить по нескольким причинам. Это и доминирующий в культуре европоцентризм, выражавшийся на разных этапах как в противостоянии Европе, так и в отождествлении с ней. И на первый взгляд слабая устойчивость к внешним культурным влияниям, что часто провоцировало радикальные трансформации российского общества и государства. Последнее, кстати, неоднократно становилось предметом рассуждений русских философов и писателей – от Чаадаева до Достоевского. Если первый видел здесь однозначно негативную черту, то второй, как известно, определял уникальную особенность русских людей как «всемирную отзывчивость», то есть способность понимать и принимать всё многообразие мира и культурных форм. Звучит вдохновляюще, но это, кажется, плохо согласуется с идеей «цивилизации», которая, как мы установили выше, есть закрытое культурное пространство, лишь дозированно воспринимающее внешние влияния.

Однако все описанные проблемы цивилизационного выбора меркнут перед гораздо более серьёзным явлением, о котором пишут и говорят значительно реже. Наши смутные представления о собственной цивилизационной автономии усугубляются глубоко укоренённым в русской европеизированной культуре страхом перед Востоком, «востоко-» и синофобией, постоянно провозглашаемой боязнью «азиатчины» и наступления «панмонголизма» (Владимир Соловьёв).

«Жёлтая угроза» и синофобия

Вторая половина XIX века на Западе, включая Россию, была эпохой становления общества модерна. Формирование развитых экономик и современных городских обществ, повышение роли и значимости медиа и литературы как культурных и политических феноменов приводило к появлению и распространению новых идей и политических движений. Важнейшей культурной доминантой был рост национализма: в форме как антиимперского «национализма окраин» («Балканы – пороховой погреб Европы»), так и постепенного превращения сложно устроенных домодерных имперских образований в относительно гомогенные европейские «имперские нации».

Национализм часто приобретал крайние формы: понятие «раса» считалось научным и респектабельным. Расистские теории распространялись с огромной скоростью. Они стимулировали объективные экономические и политические процессы: стремительный рост военного и экономического могущества Запада, сопровождавшегося колониальным подчинением незападных народов.

Становление глобальной экономики, в свою очередь, подхлёстывало трудовую миграцию. Трудовыми мигрантами же в первую очередь являлись азиаты, преимущественно китайцы. Это, как и сегодня, приводило к подъёму антииммигрантских настроений, которые на фоне расистского культурного ландшафта приводили к разрастанию националистических предрассудков. «Опиумные войны» Британии с Китаем, как водится, превратно освещались в европейской прессе. Китайцы рисовались диким народом, который «цивилизуют» британцы, печально знаменитое восстание тайпинов (1850–1864) подавалось как жестокая бойня, которую устроила опасная китайская секта. Карл Маркс описывал китайцев-тайпинов как нелюдей, для которых «человеческая голова стоит не более чем кочан капусты»[3]. Редьярд Киплинг говорил, что китайцы, в отличие от других рас, умеют лишь «роиться», а не работать. Современные исследовали Владимир Грицай и Анна Швец констатируют: «Уже в начале XX века “жёлтая опасность” стала одной из двух великих ксенофобий наряду с теорией еврейского заговора»[4].

Интеллектуальные элиты Европы также активно реагировали на рост антикитайских настроений. «Жёлтая угроза» становилась важнейшим сюжетом общественно-политической полемики. Постепенно идея начала проникать и в большую политику. Например, кайзер Вильгельм II в переписке с Николаем II отмечал: «Великая задача, которая встанет в будущем перед Россией, – поддержать процесс цивилизации на азиатском континенте и защитить Европу от наступления жёлтой расы»[5].

Россия как страна-барьер, восток Европы, который призван сдерживать толпы азиатских варваров и защитить величие европейской цивилизации – эта идея казалась привлекательной многим русским писателям и интеллектуалам.

Поэтому именно в России идея «жёлтой угрозы» приобретала собственное звучание, в противостоянии «глобальному Китаю» виделась ни много ни мало, но цивилизационная миссия русского государства.

Проникновение китайцев на российский Дальний Восток рисовалось как «ползучая экспансия», за которой рано или поздно последует военное вторжение. Фёдор Достоевский в «Дневнике писателя» пишет: «Южная линия Сибирской железной дороги, будущность Китая. Достаточно только некоторого расширения кругозора и мысли или толчка от реформ <…> чтобы не догадаться, что кругом пустые и богатые земли <…> а их, китайцев, бесконечно много, чтоб не <…> помыслить захватить эти земли <…> чтоб не догадаться, до какой степени эти земли слабы и не защищены и даже в дальнейшем защищены быть не могут»[6].

Однако не только военное завоевание само по себе вызывало страх. Один из самых известных глашатаев «жёлтой угрозы», философ Владимир Соловьёв в апокалиптическом сочинении «Три разговора» устами персонажей диалога говорит о скорой возможности завоевания Европы азиатскими народами. В сочинении «Враг с Востока» он обозначает «азиатскую угрозу» как непосредственную опасность ближайшего будущего: «Есть основания полагать, что дальняя Азия, столько раз высылавшая опустошительные полчища своих кочевников на христианский мир, готовится в последний раз против него выступить с совершенно другой стороны: она собирается одолеть нас своими культурными и духовными силами, сосредоточенными в китайском государстве и буддийской религии»[7].

Немного в ином духе ему вторит Дмитрий Мережковский в известной работе «Грядущий хам». Китай видится ему средоточием «позитивизма», духовного мещанства, так как «жёлтая цивилизация» не знала и не знает чувства трансцендентного. Мережковский предупреждает, что современная Европа становится «китайской», так как теряет импульс, сделавший её уникальной цивилизацией, – христианскую веру. Поэтому опасность «китаизации» не столько внешняя, сколько внутренняя: угроза секуляризма модерна, упрощающего культуру. «Вот где главная “жёлтая опасность” – не извне, а внутри; не в том, что Китай идёт в Европу, а в том, что Европа идёт в Китай. Лица у нас ещё белые; но под белою кожей уже течёт не прежняя густая, алая, арийская, а всё более жидкая, “жёлтая” кровь, похожая на монгольскую сукровицу; разрез наших глаз прямой, но взор начинает косить, суживаться»[8]. Несомненно, в этом рассуждении Мережковский никак не отделяет Европу от России.

Русская литература второй половины XIX века, которой мы гордимся за отстаивание общечеловеческих интересов и гуманизма, и за «отказ» от которой в последние годы яростно ругаем Запад, на самом деле также в значительной степени является продуктом европейской «националистической» культуры XIX века. Это нисколько не умаляет её достоинств и не делает объектом той или иной идеологической деконструкции, к которой сегодня на фоне политических событий призывают на Западе либеральные комментаторы. Однако общеевропейская идея «жёлтой угрозы» занимает в ней своё место и на это поразительно мало обращают внимание. Вот одно из высказываний Виссариона Белинского: «Лицемерие, лукавство, ложь, притворство, унижение – натура китайца. И как быть иначе там, где церемония поглощает всю духовную жизнь народа <…> Становиться на колени и бить поклоны – это его священная обязанность…»[9].

Постсоветский либерализм: политическая эксплуатация «китайской угрозы»

Европоцентризм и синофобия остаются двумя сторонами одной медали и теперь. Ведь рассуждения о равенстве народов, правах человека и надуманности образа «внешнего врага», который российская власть якобы изобретает только для того, чтобы сохранять неэффективную автократию внутри страны, мгновенно испаряются, когда речь заходит о стратегическом партнёрстве с кем-то, кто имеет отличные от Запада интересы.

Ещё совсем недавно образ Китая как опасного государства, имеющего «территориальные претензии к России» и представляющего угрозу для неё в силу растущей экономики и огромного населения, эксплуатировался российскими либералами, и использовался как главный и последний аргумент в пользу решительного и безоглядного сближения с Западом в военном и экономическом плане. Вспомним высказывание Марка Урнова от 2005 г.: «Я не вижу другого реального выхода, кроме ясного осознания того, что враги у нас не на Западе и что по западным границам находится та самая цивилизация, к которой нам надо примкнуть. <…> В противном случае мы окажемся в положении страны с убывающим населением, которая не принадлежит ни к одной из крупных цивилизаций. Страны, которая слабеет экономически и не может конкурировать с военной точки зрения ни с США, ни с фантастически быстро набирающим мощь Китаем. Но которая при этом обладает огромной территорией и ресурсами. Что обычно происходит в подобной ситуации, рассказывать не надо»[10].

Активно поднимал тему китайской угрозы Борис Немцов. В 2014 г., на фоне событий «крымской весны», он выпускает статью с названием «РФ становится колонией Китая», где пишет: «Учитывая, что на одного россиянина приходится десять китайцев и что ВВП Китая в пять раз больше российского, нетрудно догадаться, как дальше будут развиваться события. Пропагандисты вопят, что главная заслуга Путина – защита суверенитета страны. Это наглая ложь: Россия стремительно становится колонией Китая. Россия теряет суверенитет»[11].

В 1990-е и 2000-е гг. востокофобия, действительно, была одним из наиболее востребованных политических приёмов. Через якобы неизбежное будущее противостояние с Китаем обосновывались самые безумные военно-политические и экономические инициативы: от необходимости вступления в НАТО до идеи приватизации российских стратегических ресурсов западными компаниями, которые якобы после этого будут защищать российскую территорию от «китайских орд» как свою. С грустной иронией можно лишь отметить, что сегодня ту же логику использует Владимир Зеленский, предлагая западным компаниям контроль над стратегическими ресурсами Украины, надеясь, что таким образом западный капитал будет вынужден защищать остатки суверенной территории Украины. На этом же строится украинская политика Дональда Трампа, который не стесняется откровенно колониальной риторики.

Инициативы российской власти о решении территориальных споров с Китаем в нулевые годы (демаркация российско-китайской границы в 2005 г.) встречали активное сопротивление. Либеральный истеблишмент, в ту пору влиятельный на политической сцене, вместе с националистическими силами активно выступал против сделки, называя её «сдачей территории» и «превращением России в вассала Китая». Активно использовались, по сути, риторические и пропагандистские лозунги времен холодной войны, когда «китайская угроза» была относительно реалистична.

Почему аргументы о «китайской угрозе» работали так долго, несмотря на их ангажированность и несоответствие реальности? Уместно вернуться к тому, о чём мы говорили выше. Европоцентризм русской культуры не может быть свободен от фобий, являющихся частью самой европейской культуры. Как мы показали, синофобия – один из примеров наиболее укоренённых «политических страхов».

Иными словами, риторика «китайской угрозы» легла на подготовленную столетиями почву, особенно в условиях специфики постсоветского развития и радикального идеологического дрейфа в сторону «западного либерализма».

Отсутствие стратегического целеполагания и дефицит непредвзятой профессиональной экспертизы в отношении Китая и восточного направления дорого стоили российскому государству. Необходимость «поворота на Восток», провозглашённая ещё около пятнадцати лет назад, долгое время слабо подкреплялась политико-экономическими действиями. Европоцентризм российской внешней политики 1990-х и 2000-х гг. сегодня преодолевается форсированно, рывками, в условиях, по сути, прямого военного столкновения с Западом. Возможно, если бы стратегическое мышление российских элит в те годы было менее ангажированным и более профессиональным, базирующимся на экспертных оценках, многие вопросы экономического и военно-политического взаимодействия с Большим Востоком, которые теперь приходится решать в условиях колоссального внешнего давления, можно было урегулировать более спокойно и взвешенно.

Стоит заметить и ещё одно обстоятельство. Будь российская политика тогда более сбалансированной, сочетающей активное развитие в обе стороны, возможно, не возникло бы и перекоса в западном направлении, кульминацией которого стал острейший военно-политической кризис 2022 года.

Что делать? Выводы и соображения на будущее

Представление о культурно-цивилизационной пропасти между Россией и Китаем остаётся важным элементом, препятствующим налаживанию прочных отношений. В военно-политическом и экономическом плане страны сегодня декларируют партнёрство, которое «не знает границ», констатируют высочайший уровень взаимного доверия, заявляя, что все возможные политические проблемы прошлого (в первую очередь советского времени) неактуальны. Но на уровне обыденного сознания Китай остаётся «экзотической» страной с огромным населением, которое воспринимается как культурно «чуждое», а значит, опасное.

Сближение России и Китая рассматривается именно как «геополитическое», обусловленное в первую очередь противостоянием с Западом, а не как дружба ценностно близких народов. Ведь из того, что Китай тоже выступает за «многополярный» мир, не следует, что образ китайца для среднего россиянина становится ближе, чем образ жителя европейского города. На уровне же культурных моделей России, действительно, почти не на что опереться: классическая литературная и гуманитарная традиция лишь способствует закреплению этого образа.

Необходимо наращивание культурных контактов с азиатскими странами (в первую очередь Китаем) и систематическая реализация культурной и образовательной политики, связанной с постепенным «вытеснением» европоцентризма. Многие процессы, естественно, происходят сами под влиянием обстоятельств. Этого недостаточно. Важные изменения нужны на уровне школьного образования. Канонические традиции преподавания истории и литературы, двух важнейших гуманитарных предметов, формирующих «национальный канон» памяти и самосознания в обществах модерна, необходимо пересматривать.

Несомненно: изменение образовательной политики не должно сопровождаться «отменой» и «переписыванием» канонов. Европейский этап российской культурной самоидентификации не может и не должен быть отвергнут в угоду идеологической конъюнктуре, но необходима мягкая констатация его завершения: в форме рефлексии по поводу его итогов. Школьные программы по литературе, обществознанию и истории должны стать более культурологическими: необходимо детальнее изучать исторический и геополитический контекст, в котором создавались и писались произведения, жили и творили великие авторы. У них, как известно, «великими» бывают не только достижения, но и заблуждения. На них тоже можно и нужно учиться. В наших школьных программах до сих пор в значительной степени господствует принцип неисторичности: изучение социального и культурного контекста эпохи почти отсутствует, в гуманитарных предметах нет принципа междисциплинарности, а методики «заучивания» фактического материала доминируют над развитием фундаментальных гуманитарных навыков и компетенций.

Конечно, программы по литературе, истории и обществознанию должны включать произведения азиатской, арабской литературы, тексты не только европейских философов и политических мыслителей, но и китайских, исламских авторов. Важен компаративный подход: произведения европейской и азиатской литературы, равно как и другие культурные артефакты, следует сравнивать, исторические сюжеты мировой и отечественной истории изучать параллельно. В последние годы многое сделано, но надо продолжать эту работу.

Стоит подумать о разработке обязательного базового междисциплинарного и метапредметного экзамена в формате ЕГЭ: по истории, литературе и обществознанию одновременно. Ведь ЕГЭ давно не является примитивным тестом, как считают критики, которые часто судят о нём по материалам десятилетней давности. Возможности такого формата экзамена достаточно широки. Напомню, что в России в обязательный список школьных выпускных экзаменов, помимо математики, входит только русский язык (специфика теста при этом является во многом узколингвистической), а также иностранный язык (де-факто английский или иной европейский). Правда, китайский уже доступен для выбора, заявлен будущий экзамен по арабскому языку. Но важно помнить, что изучение языка – лишь инструмент, который не работает без культурно-исторической подготовки.

Необходимы совместные спортивные и культурные мероприятия, форумы и конференции. Жизненно важно создание постоянно действующих систем студенческого обмена, развитие практик академической мобильности между Россией и Китаем, другими восточными странами. Стоит провести «ревизию» медийно-экспертного контента по китайской и «восточной» теме, необходимо расширенное грантовое финансирование серьёзных, неангажированных исследований по истории взаимоотношений России и Китая, актуальным проблемам военно-политического и экономического взаимодействия.

Геополитические войны могут заканчиваться победами, но длительность действия и эффективность результатов этих побед всегда зависят от культуры и уровня развития национального самосознания.

Стратегические повороты во внешней политике и цивилизационном самоопределении должны сопровождаться культурной работой. Государства эпохи модерна – не только мощные административные и военные структуры, но и институционально сплочённые культурные сообщества, «нации». Нации же создаются через литературные каноны и общие исторические оценки. Если сегодня мы ставим перед собой амбициозные задачи цивилизационного самоопределения (а как мы установили, «государство-цивилизация» – скорее задача на будущее, чем реальность сегодняшнего дня), использования лишь военно-политических и экономических инструментов недостаточно.

Европоцентризм и востокофобия как две стороны одной медали демонстрируют несамостоятельность российских цивилизационных основ. Происходящие в мире процессы подталкивают к цивилизационному самоопределению, но означают не использование идеологической риторики в угоду текущей геополитической повестке, а реальный поворот в способах культурной идентификации по отношению к себе и другим. Это сложная, но насущная задача.

Автор: Александр Гиринский, кандидат философских наук, научный сотрудник Международной лаборатории исследований русско-европейского интеллектуального диалога Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 24-78-10104, https://rscf.ru/project/24-78-10104/

Сноски

[1] Цит. по: Холмогоров Е.С. Русская цивилизация. Категории понимания // Тетради по консерватизму. 2016. No. 3. С. 43.

[2] Слёзкин Ю.Л. Самобытное государство-цивилизация, его соседи и родственники // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 4. С. 54

[3] Цит. по: Гаджиев К.С. Об идее «жёлтой опасности» и американской версии синофобии // Вопросы национальных и федеративных отношений. 2020. Т. 10. No. 8. С. 2098.

[4] Грицай В.В., Швец А.А. «Жёлтая угроза» как миграционная проблема в России в конце XIX – начале XX века // Общество и право. 2021. No. 3. С. 124.

[5] Цит. по: Гаджиев К.С. Указ. соч.

[6] Цит. по: Понкратова Е.М., Тараканова Д.А. Китай в восприятии Ф.М. Достоевского // Вестник Томского государственного университета. 2021. No. 462. С. 53.

[7] Соловьёв В.С. Враг с Востока / В.С. Соловьёв // Сочинения. Т. 2. М.: Мысль, 1988. С. 480.

[8] Мережковский Д.С. Грядущий хам // Дмитрий Мережковский. URL: http://merezhkovskiy.lit-info.ru/merezhkovskiy/kritika-mer/gryaduschij-ham.htm (дата обращения: 05.04.2025).

[9] Цит. по: Понкратова Е.М., Тараканова Д.А. Указ. соч. С. 50.

[10] Россия 2015: «Третий Запад или Еврокитай» // Большой Бизнес. 2005. No. 5. URL: https://www.hse.ru/news/1163619/1120671.html (дата обращения: 05.04.2025).

[11] Немцов: «РФ превращается в колонию Китая» // Новое время. 14.10.2014. URL: https://nemtsov-most.org/2020/03/29/nemtsov-russia-is-turning-into-a-colony-of-china/ (дата обращения: 05.04.2025).

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783089 Александр Гиринский

Уроки Примакова

Андрей Цыганков

Профессор международных отношений Калифорнийского университета в Сан-Франциско.

Для цитирования:

Цыганков А.П. Уроки Примакова // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 138–150.

В условиях демонтажа миропорядка растёт запрос на новые основы внешней и внутренней стабильности. С испытаниями столкнётся и политическая система России, сделанная, по выражению Владимира Путина, «на живую нитку». Процесс распада миропорядка скорее всего будет длительным, следовательно, и поиск нового должен быть не ситуативным, а системным и идеологически подготовленным.

Необходимость осмыслить идеологию развития в постзападном мире диктуется процессами, которые страны Глобального Юга рассматривают в качестве новой деколонизации. По мере ослабления Запада всё громче звучит призыв возложить на него ответственность за столетия расизма и эксплуатации Азии, Африки и Латинской Америки, всё заметнее решимость последних сформировать принципы другого миропорядка, в котором их интересы были бы учтены в полной мере.

Как в эти процессы будет встроена идеология российской цивилизации и развития – вопрос не праздный. Национальная идеология есть обретение смысла в мире, выстраивание системы собственных интеллектуальных ориентиров. Она мотивирует государство и граждан к деятельности, помогает выработать программу долгосрочного движения вперёд. Данный очерк – попытка, основываясь на российском опыте развития, отчасти опираясь на идеи Евгения Примакова, оценить возможности сформулировать и реализовать новую идеологию, соответствующую всеобщим тенденциям.

Пришествие постзападного мира

В современном мире перестают действовать не только политические институты мирового порядка, но и социальные и экономические связи, складывавшиеся десятилетиями. С исчезновением и того, и другого старые смыслы распадаются. Уходит, хотя и с немалым сопротивлением, эпоха однополярности и доминирования США. И если западные общества движутся от либеральных идей к возрождению великодержавного национализма, то на Глобальном Юге рождаются концепции независимого политико-экономического развития и деколонизации. Растёт запрос на идеи цивилизационной самобытности для построения постзападного мира, где их интересы учитывались бы в полной мере. Особое значение обретают представления о развитии на основе автохтонных ценностей, а не объявленного универсальным западного модерна.

Пандемия коронавируса в начале 2020-х гг., как десятилетием раньше мировой финансовый кризис, способствовала изменению глобального соотношения сил, укрепив Китай и в целом стимулировав дальнейший подъём мира за пределами Запада. Следующим, продолжающимся поныне этапом упрочения позиций Глобального Юга – и не только Китая – стал российско-украинский конфликт. Он продемонстрировал неспособность Запада быстро переломить ситуацию в свою пользу, в том числе из-за нежелания стран Глобального Юга присоединиться к западным санкциям против России или военной поддержке Украины. Москва расширяет отношения с государствами Глобального Юга благодаря экспортному потенциалу сельскохозяйственной и энергетической продукции. Турция, Китай, Индия, Южная Африка, Бразилия и другие страны повысили свой дипломатический статус, предложив инициативы по прекращению войны на Украине и достижению нового международного урегулирования. Не будучи в состоянии завершить конфликт исключительно на своих условиях, представители Запада не раз заявляли о важности подключения Китая и других государств к урегулированию.

Новые обстоятельства выводят дисциплину международных отношений за пределы её привычного западного ареала и ставят вопрос о национальной специфике знаний о мире. Значительная часть международников незападного мира считает большинство западных теорий о мире (нео)империалистическими по природе. В постколониальных и критических теориях силён мотив утраты не только политической независимости перед лицом западной модерности, но и социальной и культурной идентичности незападных народов[1].

Немало исследователей Глобального Юга стремятся выстроить теоретические представления в методологии не национализма, а всестороннего освобождения от расистских в основе глобальных институтов модерна. На базе новых международных объединений, включая ШОС, БРИКС, ЕАЭС и других, предлагается создание более справедливых отношений в мире.

В России распространяется идея партнёрства с «мировым большинством» на основе противостояния западному (нео)империализму.

Идеи свободы от внешнего давления и закрепощения не чужды ни Китаю с его опытом «столетнего унижения», ни России, чувствительной к западному экономическому и военно-политическому давлению. Проблема культурно-идеологического расизма также не является для неё новой. Западная «цивилизаторская миссия» в отношении других народов была в значительной мере расистской, как и идеи глобального распространения западной демократии.

Российское государство и идея развития

Неоспоримым приоритетом Глобального Юга является задача развития. Собственно, само понятие «Глобальный Юг» – это современное и политически более корректное название прежних «развивающихся стран». В этом смысле Россия имеет, конечно, другую предысторию. Однако в российской концепции сильного государства, которое всегда считалось обязательным элементом русской идентичности, идее развития принадлежит особая роль. Положение России в мире было долго связано с экономическим отставанием от передовых стран Запада. Последние находились в центре международной системы, Россия же столетиями формировалась как полупериферийная страна, стремившаяся пробиться в центр. Российские государственные деятели осознавали, что для этого требуется иная организация государства, нежели та, что сложилась в странах западного центра.

Без сильного центра, координирующего конкурентные преимущества и стратегию развития, страна обречена на обслуживание экономик центра.

Российская концепция сильного государства подразумевает чёткую идею развития наряду с особой системой политической легитимации и значительной концентрацией исполнительной власти. Эта концепция миновала извилистые исторические повороты, претерпевая изменения в зависимости от мирового контекста и задач, стоявших перед страной[2]. Задачу развития встраивали в более широкие идеи, легитимирующие власть и разделяемые широкими слоями, – православия, коммунизма и другие. На их основе правители имели возможность действовать в интересах большинства, не становясь заложниками амбиций влиятельных элитных группировок.

Традиционная концепция сильного государства сформировалась в период Московской Руси и была доведена до завершения Иваном Грозным во время противостояния укреплению бояр. Выдвинув идею ответственности государя за «жительство» и «устроение» народа, царь потребовал от подданных полного послушания[3]. Во внешней политике Москва самоопределялась относительно растущей Османской империи и католического Рима как преемница павшей Византии, Третий Рим. Однако уже Иван почувствовал ослабление возможностей Руси по сравнению с поднимающимся Западом, стремясь представить Москву как часть западного мира, а себя как потомка саксонских немцев. Уже тогда идея развития начала зависеть от внешней легитимации.

В имперский период концепция сильного государства принципиально не изменилась, но эволюционировала и уточнялась. Задача была не только в том, чтобы предоставить верховному правителю полный контроль для определения приоритетов общественного развития, но и ограничить злоупотребления властью. В особенности это касалось прав и свобод различных слоёв политического класса, позднее и более широких групп общества. В екатерининское время окрепло дворянство, ему гарантировали значительные имущественные права и экономические свободы, а также возможность отказа от пожизненного служения. После отмены крепостного права и освобождения крестьян в 1861 г. началось развитие местного самоуправления, хотя общенациональные политические институты стагнировали вплоть до возникновения в 1905 г. Государственной Думы. Уже с петровского времени Россия стремилась стать европейской державой, заимствуя западные технологические и иные достижения.

В условиях революционных перемен сформировалась вторая разновидность сильного государства – партийно-советская. Во главе системы, как и при самодержавии, стоял неизбираемый народом правитель, легитимирующий правление при помощи новой большой идеи – всеобщего социального равенства и движения вперёд на основе предписанной компартией программы. В послесталинское время советские элиты, как и при Екатерине II, получили гарантии положения в политическом классе. Государство сохранило возможность формулировать и внедрять идеологию и приоритеты развития, однако со времени открытия значительных запасов минеральных ресурсов всё больше зависело от их экспорта в Европу. Вновь подтвердилась ставшая очевидной ещё Грозному истина, что стратегия развития в значительной мере определяется процессами в международной системе. Во второй половине XX века, как и по завершении XVI, Запад во многом был учредителем основных правил развития.

После распада СССР из хаоса 1990-х гг. постепенно возникла третья разновидность государства. На этот раз роль формальных сдержек верховного правления была отведена парламентской и судебной ветвям власти, а также многопартийной системе и свободным СМИ. Однако неформальные группы влияния (в особенности возникший в результате избранной модели реформ класс олигархов) усилились. Кроме того, огромное влияние на пошатнувшуюся российскую власть оказывал Запад. Во многом по этим причинам конституционно сильный президент был занят не столько вопросами самостоятельного развития, сколько встраиванием в структуры западных международных политических и экономических институтов.

Стремясь выправить ситуацию и опираясь на личную популярность в обществе и элитах, Владимир Путин попытался дистанцироваться и от олигархов 1990-х гг., и от чрезмерно вмешивавшегося во внутриполитические процессы Запада. Достигнуть этого удалось не за счёт новой легитимирующей идеи или институтов, а путём создания и укрепления провластных элитных групп и общественных движений. Идеи самостоятельного движения вперёд не возникло, да, вероятно, в то время и не могло возникнуть. Запад доминировал в глобальных политических и экономических процессах, а российские элиты не стремились сформулировать самобытную программу.

Опыт развития в парадигме западничества

Таким образом, Россия длительное время – отчасти и в советский период – развивалась в парадигме западничества. Даже понимая важность концепции самостоятельного развития, российские элиты во многом продолжали следовать за трендами, задаваемыми Западом. Альтернативные идеи всякий раз оказывались недостаточно влиятельными.

Конечно, и в рамках российского западничества предпринимались попытки развиваться, сохранив институты сильного государства и национальные ценности. Реформы Александра II были в этом отношении образцовыми, поскольку создали возможность развития на основе государственных инициатив «сверху» вкупе с формированием местных институтов. Они нацеливались на реализацию одного из российских проектов умеренного, или консервативного западничества. В отличие от радикалов, консервативные западники склонны не разрушать национальные ценности и институты, а использовать их для постепенной адаптации к западному модерну[4]. Сторонник Великих реформ Борис Чичерин описывал государство как «вожатого исторического развития», считая его силу и патронат залогами успеха. В том же духе мыслили Сергей Витте, Пётр Столыпин и другие. Они считали возможной и необходимой вестернизацию страны, поскольку, во-первых, воспринимали западные ценности и институты как универсальные, а во-вторых, не видели со стороны Запада угроз безопасности России.

Советский опыт был иным, поскольку и первое, и второе больше не воспринималось как истина. Реформаторы выступали за осторожное взаимодействие с Западом, но осознавали его стремление ослабить СССР. Распад оказался возможным не потому, что Михаил Горбачёв предпринял попытку реформ и диалога с западными странами, а из-за утраты политического контроля и поддержки собственной элиты в процессе преобразований. Наоборот, нэповские реформы не привели к распаду страны, поскольку, экспериментируя с формами собственности и взаимодействия с Западом, большевики крепко удерживали «командные высоты». Предлагавшаяся Николаем Бухариным постепенная коллективизация исходила из тех же принципов и потенциально способствовала укреплению, а не ослаблению страны. Рекомендации экономистов начального периода перестройки, наподобие Станислава Шаталина, Абела Аганбегяна и Александра Аузана, могли способствовать успеху реформ, поскольку соотносили их с российскими особенностями и сильным, инициативным государством.

Трагедией перестройки стала неспособность Михаила Горбачёва сохранить политический контроль из-за промедления с экономическими реформами по модели Шаталина, Григория Явлинского и других, а также неспособности сохранить поддержку политического класса. В стране не возникло даже смешанной экономики, когда в частных руках находился бы малый и средний бизнес. Дискредитированными оказались не только положенная в основу реформ советская идея развития, но и сами возможности лидера задействовать потенциал сильного государства. Значительная часть его сторонников отдали симпатии Борису Ельцину, отказавшись от советской идеи и увидев себя на вершинах будущей капиталистической экономики.

Не менее важным было бы сохранение сильного государства для успеха реформ 1990-х годов. В отсутствие такого государства реформы задумывались как средство разрушения советской экономики и создания макроэкономических основ для успешной интеграции России в западные институты. В идейном отношении реформами руководили не консерваторы, а западники-радикалы, считавшие сильное государство не необходимостью, а препятствием. Теоретик реформ Егор Гайдар видел российский опыт развития преимущественно негативным, выступал за ослабление государственной инициативы и проведение преобразований по ускоренной модели шоковой терапии[5]. Немалую роль в обосновании такой концепции сыграл и Запад.

Справедливость требует признать, что к началу 1990-х гг. альтернативных моделей развития почти не существовало. Советское государство оказалось распущено в результате Беловежского соглашения трёх республик. В стране начался дефицит продуктов и товаров первой необходимости. Российское государство оказалось на грани финансового банкротства. Ничего похожего на план Маршалла по поддержке России на Западе не намечалось. Горбачёвское бездействие подтолкнуло Ельцина к решительности. Шоковая терапия укрепила не столько государство, сколько новый класс олигархов. Идеи самостоятельного развития не рассматривались и не могли быть реализованы.

Действия Ельцина вызывали сопротивление

Во-первых, его противниками выступили глава Верховного Совета Руслан Хасбулатов, вице-президент Александр Руцкой и другие. Эта группа, как стало понятно во время октябрьского кризиса 1993 г., выступала за институциональную независимость парламента и других ветвей власти в качестве гарантий от узурпации власти президентом. Противопоставив себя Ельцину и отказав ему в дополнительных полномочиях для конституционной и экономической реформы, оппоненты выступили за парламентскую форму правления. В российских условиях это означало отказ от принципов сильного государства и едва ли имело будущее с точки зрения рассмотренных выше идей развития.

Вторая альтернатива официальному курсу исходила от группы так называемых «либеральных державников». Она больше известна критикой прозападной внешней политики тогдашнего МИДа под руководством Андрея Козырева[6] и защитой национальных интересов как принципа взаимодействия с Западом. Но не менее важными, хотя менее известными, были идеи державников, касающиеся приоритета сильной исполнительной власти. Они не ставили под сомнение и важность сдержек и противовесов.

Интересы этой группы выразил Евгений Примаков во время первой пресс-конференции на посту министра иностранных дел в 1995 году. Он предложил исходить из того, что Россия была, есть и останется великой державой. Во время кризиса 1993 г. Примаков занимал пост главы Службы внешней разведки и не принимал в событиях непосредственного участия. Он не симпатизировал решению Ельцина использовать силу против парламента. Поддерживая идею сильного государства, Примаков считал важным и укрепление новых для страны политических институтов. Будучи формально связан с властью, он принял результаты кризиса и неолиберальных экономических реформ, но считал принципиальным восстановление институтов, связывающих государство с обществом.

Являясь критиком неолиберализма, Примаков считал его неспособным стимулировать экономический рост и ведущим к ослаблению государства.

Ни Хасбулатов, ни Примаков не могли тогда способствовать появлению альтернативной идеи развития. Перестройка исключила возможность даже умеренного (не безоглядного) западничества, не говоря уже о державничестве. Позднее, занимая должности министра иностранных дел и главы правительства, Примаков пытался восстановить суверенность государства в отношениях с Западом и олигархами внутри страны. Он стремился опереться на общественное согласие, которое могли обеспечить политические институты. Выстроенная Примаковым левоцентристская коалиция реформ обладала большей поддержкой, нежели правая, неолиберальная. В его правительство входили представители различных политических партий, включая коммунистов. С этих позиций новый премьер намеревался бороться с засильем олигархического правления. Однако Примакову недоставало поддержки сверху.

Тупики антизападничества

Другая концепция развития России – как анти-Запада – сформировалась в политическом классе в советское время, но едва ли могла способствовать выводу страны на передовые рубежи. Во-первых, сталинская экономика, ориентированная на изоляцию от Запада, пропустила компьютерную революцию, ограничив возможности прогресса, а во-вторых, надорвалась в результате непомерных оборонных расходов. Любая идеология развития в отрыве от понимания мировых трендов и умения адаптироваться к ним обречена на поражение.

В постсоветское время возможность антизападного развития отстаивали либо те, кто желал возвращения к коммунистической идее, либо сторонники евразийской автаркии. Ни те, ни другие не имели возможности повлиять на политический курс. Последний, как отмечено выше, оставался западническим и лишённым идеи самостоятельного движения. В 2000-е гг. возникла модель преимущественной опоры на энергетические ресурсы, которая также не создавала механизмы устойчивого долгосрочного развития. В условиях растущего политического давления Запада с середины 2000-х гг. западнический курс всё больше эволюционировал в направлении суверенного и антизападного – без какого-либо идеологического обоснования, просто как реакция на внешние импульсы. По этой причине откладывалось и суверенное экономическое развитие. Идеологически слабое государство с возросшей долей силовиков в составе правящего класса проявляло растущую склонность к коррупции, к контролю бизнеса административными мерами.

Лучшие представители российского политического сообщества, наблюдая отмеченную тенденцию, пытались сформулировать идею развития и предложить институциональные способы её воплощения. Например, Евгений Примаков в последние десять лет жизни регулярно выступал с докладами созданного им «Меркурий-клуба», где обсуждал стоящие перед страной стратегические задачи. Его критика постсоветских реалий исходила из необходимости формулировать государственные цели промышленного и инновационного роста, проводить активную социальную политику, бороться с коррупцией посредством правового укрепления суверенности власти и поощрения политической конкуренции.

С одной стороны, Примаков был критичен в отношении западнической неолиберальной философии, лишавшей страну перспектив независимого развития. В 2006 г. он критиковал решение Минфина стерилизовать денежные средства через Стабилизационный фонд и вложения в иностранные ценные бумаги. Естественно, в то время Примаков не мог знать о будущих западных санкциях и «замораживании» российских активов за рубежом. «Нам ставят в пример Норвегию, которая откладывает денежные средства, полученные за счёт высоких цен на нефть, на будущие поколения. Представляется, что лучшим, наиболее подходящим примером для нас является не Норвегия, несопоставимая с нами по уровню жизни населения, а успешно вышедшие из глубокого кризиса после Второй мировой войны европейские страны и Япония… По той же стезе идут сегодня Китай и Индия. Главным образом не за счёт макрорегулирования, что, несомненно, тоже важно, а увеличения потребительских расходов населения, целенаправленных государственных расходов, высокой инновационной активности Китай в 2005 г. уже намного опередил США по экспорту электроники, компьютеров, цифровых камер, мобильных телефонов, то есть высокотехнологичных товаров»[7].

С другой стороны, глава «Меркурий-клуба» выделял в качестве опасности «стремление части госаппарата обеспечить свою деятельность не демократическими средствами, а созданием командно-рыночной системы»[8] в собственных интересах. В конце 2000-х гг. Примаков отмечал, что такого рода «госслужащие, как правило, сращиваются с бизнесом, лоббируют интересы его различных групп. Эта часть госаппарата является рассадником коррупции, которая в России превращается в эпидемию. По словам начальника Управления контроля за размещением госзаказа ФАС, размер “отката”, то есть взятки при государственных закупках, подчас достигает 50 процентов от стоимости заказа»[9]. Подобная деятельность вела к расхищению государственных средств и подрывала суверенную способность власти действовать в интересах широких общественных слоёв.

Свой подход к идеологии развития Примаков именовал левоцентристским. С этих позиций он критиковал не только неолиберализм, но и консерватизм, особенно если последний выражался преимущественно в демонстрации лояльности власти и политически близкой ей «Единой России». В таком консерватизме Примаков усматривал не только опасность политических злоупотреблений, как, например, требования от регионов обеспечить надлежащие проценты голосов[10], но и отказ в угоду чиновничьим интересам от самой идеологии развития. Последняя виделась ему как способ уберечь страну от крайностей как западничества, так и антизападничества.

К идеологии деколонизации развития

Современные мировые условия открывают новые, неизвестные ранее возможности формирования новой идеологии развития. Подъём Глобального Юга создаёт внешний контекст, благоприятствующий появлению такой идеологии. Сегодня идеология самобытного постзападного развития – предмет интереса далеко за пределами России. В отличие от холодной войны, такая идеология больше не распространяется из единого центра противостояния западному «империализму». Ключевые, разделяемые в России идеи о важности многополярности, межцивилизационного диалога и сопротивления западному «колониализму» принимаются в Китае, Индии, Бразилии, Турции, Южной Африке и других странах. Они звучат в политических декларациях БРИКС, ШОС и других организаций на протяжении последних двух десятилетий.

Конечно, только внешнего контекста недостаточно. Необходимы внутренние усилия. В российских условиях они означают такое осмысление цивилизации и сильного государства, которое выводило бы понимание развития за пределы западничества или антизападничества, было основано на гибкости международных коалиций и осознании своих конкурентных преимуществ в глобальной политэкономии. Масштабные санкции против России заново поставили задачу формулирования стратегии экономического и социального развития, окончательно дезавуировав рекомендации встраиваться в мировую экономику в качестве поставщика ресурсов на Запад, да и не только. Необходимо иное сопряжение идеологических целей развития с Глобальным Югом и налаживание прагматически-избирательного сотрудничества с Западом на длительный период после завершения военного конфликта на Украине.

Нужна ориентация на самодостаточность и формулирование устойчивых правил нового, постзападного миропорядка.

Российскому государству, бизнесу и обществу ещё предстоит выработать программу общенационального развития, понимание, какие ростки новых глобальных отношений следует поддержать и какими средствами.

Идеология развития должна быть связана с растущей включённостью России в отношения с незападными странами. Судя по принятой в марте 2023 г. Концепции внешней политики, Россия определила свои приоритеты во внешнем мире, более не считая Запад центром международной системы. Упор сделан на выстраивание всесторонних связей с незападными странами при «устранении остатков доминирования США и других недружественных государств в мировых делах»[11]. В Концепции выражена надежда, что в будущем и Западу придётся руководствоваться новыми реалиями, отказавшись от «политики конфронтации и гегемонистских амбиций» в пользу «диалога и сотрудничества».

Проблема не только в выработке новой идеологии развития, совместимой с глобальными переменами, но и в её осуществлении. Оно требует восстановления суверенности власти в смысле отделения национальных задач от интересов влиятельных частных группировок. Выявленные ещё Евгением Примаковым угрозы со стороны олигархических слоёв и части госаппарата остаются актуальными. Он же считал принципиальным для сильного государства развитие политической конкуренции. При наличии чётко сформулированной идеи развития и основ суверенности, честная конкуренция на выборах и, как результат, активное развитие многопартийности – залог успеха, способный снизить вероятность ошибок власти и дестабилизации страны. В условиях конкуренции будет уточняться и необходимая идеология развития. Сила, по верному замечанию Примакова, заключается в чётком определении и соединении сфер деятельности государства и общества в интересах общего блага.

Автор: Андрей Цыганков, профессор международных отношений Калифорнийского университета Сан-Франциско

Сноски

[1] См.: Inayatullah N., Blaney D.L. International Relations and the Problem of Difference. N.Y.: Routledge, 2004. 272 p.; Cheng C., Brettle A. How Cognitive Frameworks Shape the American Approach to International Relations and Security Studies // Journal of Global Security Studies. 2019. Vol. 4. No. 3. P. 321–344.

[2] Tsygankov A.P. The Strong State in Russia: Development and Crisis. N.Y.: Oxford University Press, 2014. 272 p.

[3] Замалеев А.Ф. Учебник русской политологии. СПб.: Летний сад, 2001. С. 40.

[4] Цыганков А.П. Смена эпох. Русское западничество и международные отношения // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. No. 2. С. 196–212.

[5] Впоследствии Гайдар обосновал эту позицию в своих книгах, настаивая, что никакого иного пути российских реформ история не представила. См.: Гайдар Е.Т. Государство и эволюция: Как отделить собственность от власти. М.: Норма, 1995. 222 с.; Его же. Гибель империи. Уроки для современной России. М.: РОССПЭН, 2006. 439 с.

[6] Внесён Роскомнадзором РФ в реестр лиц, выполняющих функции иноагента

[7] Евгений Примаков: Нам нужны стабильность и безопасность // Российская газета. 19.01.2006. URL: https://rg.ru/2006/01/19/primakov-itoki.html (дата обращения: 25.01.2025).

[8] Примаков Е.М. Мир без России? К чему ведёт политическая близорукость. М.: ИИК «Российская газета», 2009. 239 с.

[9] Там же.

[10] Примаков: Нужно выкорчевать пережитки 90-х, которые проросли в Россию // Российская газета. 15.01.2012. URL: https://rg.ru/2012/01/16/primakov.html (дата обращения: 25.01.2025).

[11] Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 31 марта 2023 г.) // МИД РФ. 31.03.2023. URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/ (дата обращения: 25.01.2025).

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783088 Андрей Цыганков

Множественность суверенности, или О бритве Оккама в российской политике

Даниил Аникин

Кандидат философских наук, доцент кафедры истории и теории политики факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник ИНИОН РАН.

Для цитирования:

Аникин Д.А. Множественность суверенности, или О бритве Оккама в российской политике // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 112–126.

Одной из ключевых характеристик государства, согласно любому учебнику, является суверенитет. Но само понятие суверенитета, с одной стороны, достаточно очевидно для непосредственного восприятия, а с другой – постоянно ускользает от простого и чёткого определения.

Что мы сейчас подразумеваем под суверенитетом? Явно не то, что основоположник данного понятия французский мыслитель Жан Боден, называвший суверенитетом «абсолютную и вечную власть в государстве», рассматривая в качестве её проявлений право принимать и упразднять законы, быть верховным судьёй, назначать и смещать верховных магистратов, объявлять войну и заключать мир, миловать осуждённых[1]. Нетрудно заметить, что в самой терминологии приведённого перечня ощущается присутствие даже не средневековой, а античной традиции, но содержание суверенитета помещено Боденом в волнующий его контекст преодоления зависимости государства от влияния папы римского. Соответственно, и концепт суверенности рассматривается как способ объяснить необходимость установления в государстве верховной власти, которая не зависела бы от воли находящегося извне религиозного лидера.

История суверенитета: от религиозной автономии к политическому парадоксу

Важной вехой на пути превращения суверенитета в принцип международной политики считается Вестфальский мир, который завершает Тридцатилетнюю войну, устанавливая нормативную возможность веротерпимости в Европе и тем самым пределы внешнего вмешательства во внутренние дела государства. Означает ли это оформление системы международных отношений на основе принципа суверенности?

Алексей Куприянов справедливо отмечает: «Впервые идея о сообществе суверенных государств как основе системы международных отношений появилась не ранее середины XVIII века, спустя столетие после заключения Вестфальского мира. Эта идея не сразу стала доминирующей и пережила ещё не одну трансформацию (к примеру, в XIX веке концепция суверенитета тесно увязывалась с идеей “цивилизованности”), и её окончательное утверждение относится к середине XX века. Именно тогда, на волне деколонизации и массового появления на политической карте неевропейских игроков, была полностью признана та концепция суверенитета, которую мы по иронии судьбы называем “вестфальской”»[2].

Иначе говоря, Вестфальский мир нельзя расценивать как закрепление принципа суверенности, поскольку даже тому определению, которое когда-то дал Боден, противоречило ограничение прав германских правителей хотя бы по отношению к подданным, религиозную идентичность которых они отныне не могли подвергать сомнению.

XVIII век привнёс в понимание суверенитета ещё один спорный момент, а именно – кто является суверенным субъектом? Для Бодена очевидным казался ответ, что суверенным может быть монарх – не как конкретный физический субъект, а как символическая фигура, реализующая потенциал управления при некоторых ограничениях, происходящих не от внешних сдерживающих сил, а от параметров естественного права. Но Жан-Жак Руссо, формулируя понятие народного суверенитета, существенно меняет акценты в восприятии источника и субъекта суверенности. Для него в таком качестве может выступать только народ, делегирующий определённую часть полномочий политическим представителям. Нетрудно заметить, что именно эта мысль, по сути, отождествляющая народ как субъект суверенитета и государство как институциональное выражение пределов распространения его суверенной воли, оказала существенное влияние на последующую трактовку суверенности (вплоть до упоминания в статье 3 Конституции РФ).

XIX век актуализировал ещё одну значимую для анализа суверенности проблему – а все ли государства обладают таким качеством? Показательно, что вопрос был поставлен в условиях кризиса классического цивилизационного подхода, который исходил из естественного применения принципа суверенности исключительно к цивилизованным сообществам, отказывая в нём тем обществам, которые находились на стадии «дикости» или «варварства» (неважно, относились ли эти стадии к предыстории современных «цивилизованных» обществ или выступали характеристикой состояния современных неевропейских государств).

Даже Николай Данилевский, много сделавший для перехода от линейно-стадиального понимания цивилизации к теории локальных цивилизаций, сохранил в книге отголосок подобного понимания: «Нет ни одной цивилизации, которая бы зародилась и развилась без политической самостоятельности, хотя, достигнув уже известной силы, цивилизация может ещё несколько времени продолжаться и после потери самостоятельности, как видим на примере греков. Явление это, из которого нет ни одного исключения в истории, понятно, впрочем, и само по себе. Та же причина, которая препятствует развитию личностей в состоянии рабства, препятствует и развитию народностей в состоянии политической зависимости, так как в обоих случаях индивидуальность, имеющая свои самостоятельные цели, обращается в служебное орудие, в средство для достижения чужих целей»[3].

Иначе говоря, возникновение цивилизации без политической независимости невозможно, но вот её сохранение (пусть даже по определённой исторической инерции) может происходить и в условиях потери политической суверенности.

Как говорилось выше, ключевой вехой в закреплении принципа суверенитета по отношению к любому государству (что и является условием его восприятия в качестве базовой характеристики международных отношений) оказался процесс деколонизации, сопровождавшийся созданием десятков новых государственных образований. Только вчера бывшие частями вполне суверенных (по всем разработанным в европейской традиции критериям) империй, новые государства сумели закрепить за собой новый статус. Он не гарантировал фактическое соблюдение их прав, но обеспечивал возможность публичной апелляции к мировому сообществу по поводу потенциальных нарушений.

Но даже распространение принципа суверенитета на максимальное число государственных образований оказалось не способно решить одно фундаментальное противоречие, которое было отмечено ещё Боденом в самой природе суверенной власти. В конце XX века итальянский философ Джорджо Агамбен назвал его «парадоксом суверенитета». Суть он формулирует так: «Если суверен, согласно определению Карла Шмитта, является тем, кто имеет законные полномочия объявлять чрезвычайное положение и приостанавливать таким образом действительность юридического порядка, парадокс суверенитета может быть сформулирован таким образом: “суверен одновременно находится внутри и вне [юридического] порядка”».[4] С одной стороны, он учреждает этот порядок, объявляя, что вне его ничего невозможно, с другой – сам остаётся вне установленных правил, сохраняя возможность изменить их в силу собственного статуса. Но если для самого Агамбена формулирование парадокса становится основанием для вопрошания о логике его преодоления в человеческих поступках, то с точки зрения политической мысли сохранение подобной двусмысленности становится «бомбой замедленного действия», заложенной под ту систему международных отношений, которая провозглашает именно суверенность своим незыблемым основанием. Ещё раз стоит подчеркнуть: речь не про фигуру конкретного деятеля, а про суверена в гоббсовском понимании – того, кто воплощает в себе государство.

В чём опасность парадокса? В его неразрешимости, по крайней мере, на теоретическом уровне. Если суверен полностью возвышается над юридической системой, она перестаёт что-либо стоить с точки зрения государственного строительства, превращаясь в перечень необязательных рекомендаций, которые могут быть заменены в любой момент прямо противоположными. Отсюда опасность диктатуры, но не в трактовке Шмитта, а в самом примитивном значении. Принцип суверенности, возведённый в абсолют, становится крахом международных отношений, поскольку предполагает формулирование каждым государством на международной арене собственных правил игры, не согласовываемых с остальными акторами. Но убыточна и обратная стратегия – попытка подчинить суверенитет определённым правилам чревата тем, что невозможность преступить через эти правила в ситуации, требующей «чрезвычайного положения» (ещё один любимый образ Агамбена), может стать концом существования суверенного государства.

Суверенитет в российской публичной политике: от единства к множественности

Распад Советского Союза в соответствии с логикой распада любой империи привёл к образованию полутора десятков государств, которые (с различной степенью успешности) обрели статус суверенных. Разумеется, подобный статус был закреплён и за Россией, что дополнительно легитимировалось признанием правопреемственности по отношению к Советскому Союзу.

Отношение к принципу суверенности в постсоветской России не отличалось активностью в политическом использовании и применении. С одной стороны, в Конституции 1993 г. термин «суверенность» встречается уже в преамбуле («суверенная государственность России»), активно сопровождая всю первую главу Конституции (ст. 3: «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ»; ст. 4: «Суверенитет Российской Федерации распространяется на всю её территорию»). С другой стороны, в центре политической риторики в это время находились другие категории, также отражённые в нормативных актах, например, «демократия» и «правовое государство». Показательно, что даже в Мюнхенской речи 2007 г., которая считается вехой внешнеполитического разворота России от Глобального Запада, президент России Владимир Путин использует термин «суверен» лишь тогда, когда говорит не о России, а о конфигурации однополярного мира: «Однако что же такое однополярный мир? Как бы ни украшали этот термин, он в конечном итоге означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения. Это мир одного хозяина, одного суверена. И это в конечном итоге губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри»[5].

В выступлении президента РФ на всероссийском молодёжном форуме «Селигер-2014» (после событий весны 2014 г.) идея суверенности получает развитие по отношению к западным странам, но уже в контексте конфронтации с мировым порядком: «Если сегодняшние лидеры Европы далеки от того, чтобы проявлять свою самостоятельность, то это не значит, что тенденция пропала. Всё равно в обществах такая тенденция к независимости, к суверенитету, к собственному мнению, к отстаиванию собственных позиций нарастает и будет нарастать в будущем. Жалко только, что не все это замечают из наших коллег на Западе»[6].

Усиление политического противостояния с Западом привело не только к ужесточению публичной риторики, но и к определённым институциональным изменениям. Постановлением Совета Федерации 172-СФ от 14 июня 2017 г. создана Временная комиссия Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации (постановлением 26-СФ от 1 февраля 2023 г. она была лишена статуса временной). Деятельность этой комиссии предполагала реализацию четырёх основных задач:

а) сбор, анализ и обобщение информации о состоянии законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики в сфере защиты государственного суверенитета и предотвращения вмешательства во внутренние дела Российской Федерации;

б) подготовку предложений по совершенствованию законодательства Российской Федерации в сфере защиты государственного суверенитета и предотвращения вмешательства во внутренние дела Российской Федерации;

в) мониторинг деятельности иностранных государств, межгосударственных объединений и международных организаций, направленной на осуществление вмешательства в политическую, экономическую, культурную, гуманитарную сферы деятельности в Российской Федерации;

г) мониторинг состояния международного права в области предотвращения вмешательства во внутренние дела государств, подготовка предложений по его совершенствованию[7].

В публичном пространстве российской политики вопрос о выделении различных видов суверенитета поднимался неоднократно, но в последние годы приобрёл определённую системность. Ещё 9 июня 2022 г. на встрече с предпринимателями российский президент сформулировал наличие трёх обязательных аспектов суверенитета: военно-политического, экономического (технологического) и общественного. Под военно-политическим суверенитетом понимается способность «быть в состоянии принимать суверенные решения в сфере внутренней и внешней политики, обеспечить безопасность»[8]. Экономический суверенитет охарактеризован следующим образом: «Развиваться так, чтобы по базовым направлениям развития не зависеть ни от кого. В критических технологиях, в том, чтобы обеспечивать жизнеспособность общества и государства»[9]. Наконец, под общественным суверенитетом понимается «способность общества консолидироваться для решения общенациональных задач. Это уважение к своей истории, к своей культуре, к своему языку, к народам, которые проживают на единой территории»[10]. Схожее деление суверенитета изложено главой государства и на прямой линии с гражданами 14 декабря 2023 г.: «Укрепление суверенитета внешнего, так скажем, – это значит укрепление обороноспособности страны, безопасности по внешнему контуру. Это укрепление общественного суверенитета, имеется в виду безусловное обеспечение прав, свобод граждан страны, развитие нашей политической системы, парламентаризма. Ну и, наконец, это обеспечение безопасности и суверенитета в сфере экономики, технологического суверенитета»[11].

Понятно, что такая дифференциация видов суверенности далека от научной классификации, но этого и не требуется от публичной политической риторики. Суверенитет выступает здесь как понятие публичного дискурса, в рамках которого научные и сугубо политические трактовки оказываются в диалектической взаимосвязи.

Деятельность комиссии выразилась в появлении целого ряда докладов, раскрывающих динамику угроз государственному суверенитету, а попутно предлагающих целый ряд любопытных инноваций относительно трактовки самого понятия и его применения к различным общественным процессам. Хотя в названии комиссии Совета Федерации суверенитет назван государственным, дальнейшая аналитическая работа способствовала выделению новых разновидностей суверенитета.

Так, уже в докладе 2018 г., сделанном по итогам прошедших тогда президентских выборов, появляется определение вмешательства во внутренние дела России: «Не основанная на общепризнанных принципах международного права и международных договорах РФ деятельность со стороны иностранных государств, юридических и физических лиц, их объединений, имеющая целью изменение основ конституционного строя, территориальной целостности РФ, её внутренней и внешней политики, состава и структуры органов государственной и муниципальной власти»[12]. В том же докладе даже в названии фиксируется появление особого вида вмешательства, объектом становится электоральный суверенитет.

Другая разновидность суверенитета – культурный суверенитет – постепенно проявляется в базовых нормативных документах с 2023 г., когда указом президента РФ № 35 от 25.01.2023 г. утверждаются «Основы государственной культурной политики», представляющие собой обновленный вариант документа, впервые утверждённого ещё президентским указом № 808 от 24.12.2014 года. Показательно, что в «Основах государственной культурной политики» (версия 2014 г.) суверенитет упоминается только один раз, причём с прилагательным «государственный»: «Государственная культурная политика призвана обеспечить приоритетное культурное и гуманитарное развитие как основу экономического процветания, государственного суверенитета и цивилизационной самобытности страны»[13].

В версии 2023 г. появляется определение культурного суверенитета: «“культурный суверенитет” – совокупность социально-культурных факторов, позволяющих народу и государству формировать свою идентичность, избегать социально-психологической и культурной зависимости от внешнего влияния, быть защищёнными от деструктивного идеологического и информационного воздействия, сохранять историческую память, придерживаться традиционных российских духовно-нравственных ценностей»[14]. Отдельно указывается, что «ряд недружественных государств, международных организаций и транснациональных корпораций, иностранных неправительственных организаций, а также различные экстремистские и террористические организации ведут деятельность, направленную на подрыв культурного суверенитета Российской Федерации, разрушение традиционных российских духовно-нравственных ценностей, в том числе способствующую обострению конфликтов в глобальном информационном пространстве»[15]. В подобной трактовке культурный суверенитет включается в единое понятийное пространство с категориями «традиционные духовно-нравственные ценности», «российская идентичность», «историческая память».

Закрепление новой формы суверенности происходит на уровне Комиссии Совета Федерации, поскольку в докладе «Об особенностях защиты государственного суверенитета России в 2022–2023 годах», опубликованном 21 июня 2023 г., высказывается следующая мысль: «Понятие “государственный суверенитет” многомерно. Оно включает далеко не одни лишь формально-правовые, политические элементы, не только проецируется на проблематику производственно-техническую и финансово-экономическую, но и подразумевает суверенитет информационный, культурный, духовно-нравственный»[16]. Далее приводится апелляции к «Основам государственной культурной политики» и конкретно – к категории «культурный суверенитет».

Вообще, духовно-нравственная сфера применения категории «суверенитет» отличается повышенным многообразием проявлений суверенности не только в политической, но и в научной среде. Ещё в 2017 г. появилась коллективная монография, в которой предпринята попытка закрепить для обозначения подобных угроз понятие «цивилизационный суверенитет»[17]. Параллельно с этим доктор исторических наук Григорий Герасимов предложил понятие «исторический суверенитет»: «Исторический суверенитет включает право государства на самостоятельную трактовку своего прошлого и признание верности этой трактовки со стороны других государств и обществ»[18].

«Концепция внешней политики Российской Федерации», утверждённая 31 марта 2023 г., не содержит в себе новой формы суверенитета, но тоже фиксирует определённый аспект, почти дословно совпадающий со «Стратегией национальной безопасности РФ». В «Стратегии» провозглашается следующее: «На фоне реализации целенаправленной политики по сдерживанию Российской Федерации жизненно важное значение для нашей страны приобретают укрепление её суверенитета, независимости, государственной и территориальной целостности, защита традиционных духовно-нравственных основ российского общества, обеспечение обороны и безопасности, недопущение вмешательства во внутренние дела Российской Федерации»[19]. В «Концепции» в качестве одного из национальных интересов фиксируется «защита конституционного строя, суверенитета, независимости, государственной и территориальной целостности Российской Федерации от деструктивного иностранного воздействия»[20].

И в том, и в другом случае ключевым проявлением суверенности становится территориальная целостность государства, обеспечиваемая не только дипломатическими усилиями, но и всем многообразием средств, находящихся в арсенале государства.

Незабытым на нормативном уровне оказался и технологический суверенитет. Принятая в 2023 г. «Концепция технологического развития на период до 2030 года» зафиксировала в качестве одного из ключевых понятий определение технологического суверенитета: «“технологический суверенитет” – наличие в стране (под национальным контролем) критических и сквозных технологий собственных линий разработки и условий производства продукции на их основе, обеспечивающих устойчивую возможность государства и общества достигать собственные национальные цели развития и реализовывать национальные интересы»[21].

Подобное словоупотребление заставляет поставить методологически важный вопрос о функциях и политическом значении увеличения числа суверенитетов как терминов, характеризующих политический строй современной России.

Мы видим два параллельных процесса, которые могут показаться взаимоисключающими, но на самом деле дополняют друг друга. С одной стороны, происходит умножение числа суверенитетов. Вместо классического деления на «внешний» и «внутренний» в качестве критерия выделения различных «суверенитетов» появляется условное членение в соответствии со сферами общественной жизни – военно-политический, экономический, технологический и общественный. С другой стороны, происходит размывание самого понятия, поскольку, как выясняется, суверенитетом можно назвать практически любое социально-политическое явление, заменяя привычный набор терминов более актуальным и соответствующим тренду.

Что означает «множественность суверенности»?

В увеличении многообразия суверенитетов можно увидеть три важных аспекта. Во-первых, само членение суверенитета на различные области применения автоматически означает косвенный отказ от его чрезмерной абсолютизации, стремление обозначить ключевые блоки, которые становятся приоритетными в сфере отстаивания национальной независимости. У такого обозначения есть обратная сторона – то, что не определено как ключевой вид суверенитета, остаётся пространством, где возможна некоторая степень открытости во взаимодействии с другими международными акторами. По крайней мере, это пространство не маркируется как зона особой заботы государства по обеспечению собственной безопасности.

Татьяна Романова поясняет такой принцип на примере использования РФ и Евросоюзом понятия «технологический суверенитет»: «Обе стороны ищут оптимальное сочетание открытости и закрытости, экспериментируя с категориями “экономический” или “технологический” суверенитет»[22].

Технологический суверенитет (невзирая на достаточно долгую историю понятия в мировой науке[23]) становится удачной заменой чересчур громоздкого понятия «импортозамещение», выступая в качестве реакции на чрезмерную глобализацию технологических цепочек, способствующую снижению национального контроля над ключевыми узлами данных цепочек. Технологическому суверенитету (как и суверенитету вообще) свойственен определённый парадокс, который Тимур Гареев формулирует следующим образом: «Свобода торговли ведёт к технологическому суверенитету, который призван ограничить свободу торговли»[24]. Иначе говоря, достижение технологической и экономической автономии от мирового рынка становится возможным только на основании открытого доступа технологий и ресурсов на определённый рынок (можно вспомнить по этому поводу технологический рывок СССР в 30-е годы XX века, который во многом был связан с широкими поставками зарубежного оборудования).

Формулируя для себя «зоны обязательной суверенности», государство автоматически обозначает параметры того вмешательства, которое оно будет рассматривать как недопустимое, но за пределами этих зон возможность относительной открытости (даже в условиях публичного декларирования противоположного) становится предметом международного торга между политическими акторами. С этой точки зрения три сферы суверенитета, которые неоднократно обозначены в российской публичной политике (военный, экономический/технологический и общественный), требуют чёткого определения, поскольку от этого зависят границы допустимого в поисках консенсуса.

Во-вторых, превращение суверенитета в ключевое понятие публичной политики для характеристики российского государственного устройства делает его разновидностью символического капитала (в терминологии Пьера Бурдьё).

Причастность к обеспечению или защите суверенитета становится важным фактором подтверждения политической лояльности.

Вокруг суверенитета разворачивается конкуренция различных политических элит за долю символического капитала. Если суверенность становится краеугольным камнем, лежащим в основании современного политического порядка, важно быть причастным к отдельным кирпичикам, в совокупности и составляющим данный монолит. В чём это проявляется? Не только в создании нормативных документов, активно закрепляющих всё новые и новые формы суверенитета, но и в обновлении публичной риторики отдельных политических деятелей и институций, начинающих претендовать не просто на участие в обеспечении безопасности страны, но и на закрепление за собой некоей зоны данной безопасности.

Это можно отнести и к технологическому суверенитету, и к военно-политическому. Но, пожалуй, наиболее дискуссионным оказывается то самое поле (которое в зависимости от политических предпочтений автора может именоваться идеологическим или мировоззренческим), где принцип суверенности проявляется по отношению к механизмам и способам порождения коллективной идентичности. Здесь наступает ситуация лавирования между пониманием суверенитета как аккумулирования всех властных ресурсов и трактовкой конституционного понимания недопустимости государственной идеологии. Возникает целый комплекс понятий – цивилизационный суверенитет, исторический суверенитет, которые разрабатываются отдельными институциями или авторскими коллективами в качестве не только продукта научного исследования, но и претензии на свой сегмент символического поля. Показательно, как стремление ранней постсоветской элиты освоить термин «демократия», пройдя через промежуточную стадию «суверенной демократии», сосредоточилось теперь на суверенности как на ключевом понятии, причастность к которому уже в состоянии обеспечить относительную устойчивость в имеющемся статусе, если не способствовать его повышению.

Есть и третий аспект – пожалуй, наиболее теоретический и спорный. Само по себе умножение аспектов суверенности, неважно, чем оно объясняется на уровне конкретных решений, становится интересным вариантом того, как можно попытаться разрешить агамбеновский «парадокс суверенитета». Тонкую «золотую середину» между абсолютизацией власти и отказом от неё на основании соблюдения универсальных норм можно попытаться нащупать, если вместо единого суверенитета мы получаем многообразие отдельных форм и видов. С одной стороны, они в совокупности обеспечивают единство власти как гарантию безопасности государства и граждан. С другой – создают гораздо более гибкую структуру соотнесения собственных интересов с интересами других суверенных акторов.

В итоге задача обеспечения государственного суверенитета не сводится к выделению его аспектов, являющихся наиболее существенными в контексте многочисленных политических, экономических и культурных связей. Этот процесс представляет собой поле символической борьбы, на котором различные государственные и общественные акторы используют стратегии присвоения суверенности (в формате публичной репрезентации того или иного типа суверенитета). Это явление, с одной стороны, можно рассматривать как нарушение принципа «бритвы Оккама», запрещающего умножать сущности без необходимости, а с другой – как важную особенность российского политического пространства, страдающего от дефицита символически значимых понятий и образов.

Автор: Даниил Аникин, кандидат философских наук, доцент кафедры истории и теории политики факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник ИНИОН РАН

Статья подготовлена в рамках темы НИР «Ценности суверенитета, великой державы и империи как составляющие российской идентичности и ресурс социально-политического развития», реализуемой в Институте научной информации по общественным наукам РАН по итогам отбора научных проектов, поддержанных Министерством науки и высшего образования РФ и Экспертным институтом социальных исследований.

Сноски

[1] Bodin J. Six Books of the Commonwealth. N.Y.: Blackwell Publishers, 1955. 260 p.

[2] Куприянов А.В. «Вестфальский миф» и «вестфальский» суверенитет // Анализ и прогноз. Журнал ИМЭМО РАН. 2019. No. 4. C. 18.

[3] Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Институт российской цивилизации, 2008. С. 114.

[4] Agamben G. Bataille e il paradosso della sovranità. In: J. Risset (Ed.), Georges Bataille: Il politico e il sacro. Napoli: Liguori Editore, 1987. P. 115–119.

[5] Выступление и дискуссия на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности // Президент России. 10.02.2007. URL: http://kremlin.ru/events/president/transcripts/24034 (дата обращения: 13.04.2025).

[6] Всероссийский молодёжный форум «Селигер-2014» // Президент России. 29.08.2014. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/46507 (дата обращения: 13.04.2025).

[7] О создании Временной комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации // Совет Федерации. 14.06.2017. URL: http://council.gov.ru/activity/documents/81373/ (дата обращения: 13.04.2025).

[8] Путин назвал ключевые составляющие суверенитета страны // Регнум. 09.06.2022. URL: https://regnum.ru/news/3615152 (дата обращения: 13.04.2025).

[9] Там же.

[10] Там же.

[11] Итоги года с Владимиром Путиным // Президент России. URL: 14.12.2023. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/72994 (дата обращения: 13.04.2025).

[12] Специальный доклад по итогам президентских выборов в Российской Федерации (2018 г.) с точки зрения покушений на российский электоральный суверенитет // Совет Федерации. URL: http://council.gov.ru/media/files/2uQuCAAwoWu0B8tiDeDExn5x9CtBkTDV.pdf (дата обращения: 13.04.2025).

[13] Указ Президента Российской Федерации от 24.12.2014 г. № 808 «Об утверждении Основ государственной культурной политики» // Президент России. 24.12.2014. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/39208 (дата обращения: 13.04.2025).

[14] Основы государственной культурной политики (В редакции Указа Президента Российской Федерации от 25.01.2023 № 35) // Официальный интернет-портал правовой информации. 25.01.2023. URL: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&nd=102364581 (дата обращения: 13.04.2025).

[15] Там же.

[16] Специальный доклад Комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации «Об особенностях защиты государственного суверенитета России в 2022–2023 годах» (21 июня 2023 г.) // Совет Федерации. 21.06.2023. URL: http://council.gov.ru/media/staticdoc/FwwwyGgcNeIDHovF9zLtk0eeVkUcIEiE.pdf (дата обращения: 13.04.2025).

[17] Аблеев С.Р., Золкин А.Л., Кузьминская С.И., Марченя П.П. Цивилизационный суверенитет России: проблемы и дискуссии. М.: ИПЛ, 2017. 192 с.

[18] Герасимов Г. Борьба за исторический суверенитет // Взгляд. 26.09.2017. URL: https://vz.ru/opinions/2017/9/26/888618.html (дата обращения: 13.04.2025).

[19] Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Президент России. 02.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47046 (дата обращения: 13.04.2025).

[20] Указ Президента Российской Федерации от 31.03.2023 г. № 229 «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации» // Президент России. 31.03.2021. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/49090 (дата обращения: 13.04.2025).

[21] Распоряжение Правительства РФ № 1315-р от 20 мая 2023 года // Роспатент. 20.05.2023. URL: https://rospatent.gov.ru/content/uploadfiles/technological-2023.pdf (дата обращения: 13.04.2025).

[22] Романова Т.А. На разных языках 2.0 // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. No. 1. С. 178–195.

[23] Гареев Т.Р. Технологический суверенитет: от концептуальных противоречий к практической реализации // Terra Economicus. 2023. Т. 21. No. 4. C. 38–54.

[24] Там же. С. 42.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783087 Даниил Аникин

Потерянное поражениеКирилл Телин

Кандидат политических наук, доцент факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Для цитирования:

Телин К.О. Потерянное поражение // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 127–137.

После Второй мировой войны, конечно, надо признать, победители создавали Ялтинскую систему под себя, а потом, после холодной войны, якобы победители в холодной войне начали создавать под себя, корректируя эту Ялтинскую систему, – вот в чём проблема.

Владимир Путин

На протяжении всей постсоветской истории российский политический истеблишмент испытывает сложные чувства по поводу окончания холодной войны.

С одной стороны, это историческое событие (или даже цикл событий) остаётся поводом для почти бесчисленных спекуляций (наподобие концепции «множественного предательства», активно развиваемой отдельными отечественными парламентариями). С другой – российские политики предпочитают избегать даже возможности представить конец холодной войны как поражение своей страны. В 1990 г. в Нобелевской речи Михаил Горбачёв скажет, что холодная война «прекращена», а «на континенте нет ни одной страны, которая не считала бы себя полностью суверенной и независимой». В 1992 г. Борис Ельцин, отвечая на позицию Джорджа Буша, заявит, что «не США, а мы все выиграли холодную войну». Наконец, уже в 2004 г. на пресс-конференции памяти скончавшегося Рональда Рейгана Горбачёв предъявит ещё более интересную конструкцию: «Я думаю, что мы все проиграли в холодной войне <…> мы выиграли только тогда, когда холодная война закончилась».

Конечно, человек устроен так, что не любит проигрывать, и подвергает забвению свои даже вполне однозначные ошибки и промахи.

Однако превращение одного из ключевых событий новейшей истории в потерянную её страницу, несомненно, является характерной чертой современного идеологического производства.

Впрочем, как писал Лешек Колаковский, порой «самообман – необходимая часть жизни и индивида, и нации: он придаёт нам чувство моральной защищённости». Как и в случае с событиями 1993 г., когда российская демократия нашла себе прочное конституционное основание в танковых залпах, изменения миропорядка в рамках развала СССР хоть и назовутся «крупнейшей геополитической катастрофой XX века», не будут квалифицироваться как поражение. Обстоятельства этого забвения являются ключевым предметом настоящей статьи.

Победа или ликвидация?

Холодная война, безусловно, была довольно странной войной. Даже не в том отношении, что её стороны практически не сталкивались в прямом вооружённом конфликте, – а в том, что на всём её протяжении одна из сторон решительно отказывалась вообще говорить о победе. В отличие от американского руководства, в целом последовательно отстаивавшего именно линию победы, советские партийные деятели в своём идеологическом канцелярите создавали подчас занимательные выражения, которые, однако, объединяло нежелание ставить рядом со словом «война» вполне ожидаемое слово «победа».

Так, в 1956 г. КПСС будет обсуждать «ликвидацию»[1] и «банкротство»[2] холодной войны, в 1962-м – «борьбу против»[3] неё, в 1976-м – «поворот от холодной войны к разрядке напряжённости»[4]. «Мы не начинали холодную войну и не хотим её продолжения. Мы хотим покончить с ней немедленно, не добиваясь победы», – скажет в 1959 г. на XXI съезде КПСС Анастас Микоян, и в заключительном слове такую позицию поддержит Никита Хрущёв («Советский Союз не хочет выигрыша в холодной войне ни для себя, ни для США, да и вообще холодную войну нельзя выиграть»[5]). Самым популярным идеологическим оборотом, связанным с холодной войной, станет именно призыв к её «ликвидации» – этот рефрен будет повторяться практически на каждом съезде КПСС вплоть до XXV-го. В отношении какой-либо другой войны выражение «ликвидация» никогда не упоминалось и не упоминается по сей день[6]. Впрочем, руководители КПСС вообще редко отзывались о холодной войне именно как о войне, используя другие конструкции («метод холодной войны»[7], «теория холодной войны»[8], «политика холодной войны»[9], «курс холодной войны»[10]). Однако даже со стороны партийных лидеров было бы наивностью считать, что и другая сторона процесса, пусть даже и риторически, но обозначаемого как «война», не считает данный процесс таковым в самом что ни на есть прямом понимании.

И действительно, на фоне призывов социалистического лагеря «ликвидировать холодную войну» американские политики занимали принципиально иную – и куда более жёсткую – позицию, подразумевая противостояние, у которого должен быть победитель и, конечно же, проигравший. В 1953 г. в прощальной речи президент Гарри Трумэн скажет: «Если уж моё президентство пришлось на начало холодной войны, следует заметить, что за эти восемь лет мы проложили курс, который может привести к победе в ней»[11]. В том же году сменивший его на президентском посту Дуайт Эйзенхауэр заявит, что «есть только один верный способ избежать тотальной войны – и это победа в холодной войне»[12]. В 1977 г. в беседе со своим советником Ричардом Алленом будущий президент Рональд Рейган скажет: «У меня есть простое – некоторые бы ­даже сказали, “поверхностное” – представление об американской политике в отношении Советского Союза. Оно таково: мы побеждаем, они проигрывают»[13].

Поразительно до поражения

Как определить такой итог длительного и напряжённого противостояния, когда одна из сторон прекращает существование «как субъект международного права» и даже как «геополитическая реальность»[14]? Удивительно, но одновременно с вполне сложившимся употреблением таких выражений, как «развал», «распад», «крушение» и даже «коллапс» – не говоря уж о названии знаменитой книги Егора Гайдара «Гибель империи», – люди, пережившие утрату собственной «геополитической реальности», предпочли всячески избегать даже возможности охарактеризовать подобный драматичный опыт как «поражение». У этой причудливой афазии можно выявить три основные причины.

Во-первых, несмотря на пацифистскую риторику («лишь бы не было войны») и «светлые»[15] декларации о мирных намерениях Советского Союза, сложно отрицать выраженную милитаризацию политического дискурса СССР. «Готов к труду и обороне», «завоевания Октября», «классовые сражения», «мобилизация масс», «битва за урожай» – даже эти отдельные примеры меркнут в контексте мощного культурного импульса, связанного с победой в Великой Отечественной и, шире, Второй мировой войне. Историк Марк Эделе даже называет сформированное в СССР идейно-идеологическое пространство «культурой победы»[16] (в первую очередь именно военной). Сотни улиц в советских городах названы в честь героев войны, военачальников и полководцев; именно в советское время военные парады стали традиционным элементом массовых праздничных мероприятий. Вплоть до конца 1960-х гг. они на общегосударственном уровне регулярно проходили в рамках Первомая, до 1990 г. включительно – 7 ноября, в памятный «День Великой Октябрьской социалистической революции». Подчёркивание военных подвигов и обязательности срочной службы, популяризация военно-спортивных игр (таких как появившаяся в 1960-е гг. «Зарница») и соответствующей лирики стали непременным элементом государственной идеологической работы. Как указывают исследователи, только в 1956–1957 учебном году проведено 7715 встреч с Героями Советского Союза, участниками Великой Отечественной войны, партизанами с охватом 643 815 человек и проведено 2024 экскурсии по местам боёв Советской армии[17]. В 1967 г. возобновлена допризывная подготовка для учащихся средних школ и учреждений профессионального образования[18]. Характерна и сухая статистика: даже в период «разрядки» (после подписания Хельсинкского акта и до вторжения в Афганистан) численность советских вооружённых сил составляла более 3,6 млн человек (1977)[19], примерно 1,4 процента от всего населения страны; для сравнения, американский показатель был существенно ниже (≈0,95 процента), западногерманский – ниже почти в два раза (0,7 процента), китайский – почти в три (≈0,48 процента). Доля оборонных расходов в бюджете страны в течение 1980-х гг. не падала ниже 16 процентов[20].

Подобная милитаризация сформировала примечательное отношение к потенциальному обсуждению распада СССР как «поражения». Страна не подверглась «воздействию средствами вооружённой борьбы» с последующей «утратой боеспособности» в «результате применения средств поражения» – значит, даже масштаб исчезновения «геополитической реальности» не может считаться достаточным основанием для того, чтобы рассматриваться как «поражение». Ни вывод войск из Афганистана, ни передача КНР острова Даманский, ни даже очевидно проигранная советско-польская война 1919–1921 гг. также не описывались как «поражение». Ведь в результате всех названных событий печальные итоги конкретных военных конфликтов не затрагивали само существование советского государства.

Вторая причина намеренного забвения поражения в случае краха СССР находится в психологической плоскости, лишь отчасти связанной с описанной ранее милитаризацией советской жизни. На протяжении значительной части истории, в том числе и в досоциалистический период, руководители государства подчёркивали непобедимость России и неспособность сломить её в результате внешнего воздействия. Это касалось даже событий Крымской войны 1853–1856 гг., которые, по выражению историка Ольги Павленко, уже в последовавшие за поражением десятилетия станут «символом русского духа» и почвой для «нового героического духа непобежденной нации»[21]. В советский период непобедимость осталась значимым элементом публичной риторики – в виде «непобедимого знамени»[22], «непобедимости партии»[23] или даже «Союза нерушимого»[24]. Мотив несокрушимости и непобедимости сплетался с восприятием окружающей реальности как вечной и неизменной, преисполненной «вечной дружбы народов»[25], «вечно живого ленинизма»[26], «вечного мира»[27] и «вечно юным» комсомолом[28]. На фоне многолетней, почти монументальной привычки к собственной «непобедимости», передающейся из поколения в поколение, объективное принятие крушения собственной государственности представлялось в высшей степени непростой задачей. Как справедливо указывает Алексей Юрчак, «советская система казалась <…> вечной и неизменной, а быстрый её обвал оказался для большинства неожиданностью»[29]. Реакцией на эту катастрофу стали многочисленные «защитные механизмы», рационализировавшие или даже прямо отрицавшие случившееся.

И если для многих людей СССР оставался желанной и неизжитой реальностью, то несложно понять, насколько неуместным казался для них ярлык «поражения» в холодной войне.

Третья причина отрицания «поражения» (вероятно, наиболее позитивистская и безоценочная из всех излагаемых) заключалась в том, насколько прежним оказался дивный «новый» мир. Причудливым образом по итогам коллапса одного из полюсов миропорядка архитектура международных отношений не претерпела тектонических изменений. Казалось бы, биполярная система, лишившись одной из своих «ног», должна была если не рухнуть, то точно перестроиться и приобрести совершенно новый вид, став, к примеру, однозначно однополярным миропорядком. Хотя влиятельные оптимисты, провозгласив «конец истории», пришли именно к последнему выводу, обывателю было сложно заметить перемены: Россия стала не только «правопреемником СССР на своей территории», но и «государством-продолжателем Союза ССР»[30], она унаследовала место в Совете Безопасности ООН, получила полный контроль над советским ядерным арсеналом, сохранила территориальную целостность РСФСР и инициировала целый ряд важнейших международных взаимодействий как на постсоветском пространстве (СНГ, ОДКБ), так и за его пределами (СНВ-1, СНВ-2, акт Россия–НАТО). СССР исчез с карты мира, но в большинстве оставленных им кресел достаточно быстро расположилась Россия. Несмотря на изменение соотношения сил, при нужной внутриполитической риторике его было нетрудно скрыть – переиздание великодержавных настроений не сдерживали ни новые экономические реалии, ни иные отношения со странами «первого мира».

Заключительный реваншизм

Ещё одной интересной особенностью «потерянного поражения» новейшей российской истории является парадокс: не признавая распад советской государственности проигрышем в холодной войне, политические деятели не стесняются реваншистских настроений и настойчивого стремления компенсировать неудачу – случившейся, но не проговариваемой напрямую. В результате история России оказалась в плену описаний, утверждающих катастрофу и крах, разрушение страны и уничтожение культуры, похороны великой державы и игнорирование национальных интересов, но без указания на поражение в биполярном противостоянии.

В 1990-е гг. подобные нарративы были в основном прерогативой оппозиционных руководству страны партий и движений. «Гордость и честь советского человека должны быть восстановлены в полном объёме», – говорилось в заявлениях ГКЧП 18 августа 1991 года[31]. «Первостепенная задача всего общества, всех россиян – немедленно приступить к благородному делу возрождения России», – утверждали в октябре 1993 г. Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов[32]. В 1995 г. программа КПРФ декларировала, что «гневный протест и возмущение угнетённых сливается с болью патриотов за поруганную честь державы»[33], а блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз» выступал за «возрождение нашей великой Родины»[34].

Позже критический запал стал частью риторики «системных» политиков и власти. Так, в 1999 г. призыв к возрождению России четырежды использует в статье «Россия на рубеже тысячелетий» Владимир Путин[35]. Три года спустя образ «общественных сил, готовых поддержать возрождение России» появился в неодобренном, но увидевшем свет «манифесте» партии «Единая Россия»[36]. В 2006 г. один из лидеров «ЕР» Олег Морозов скажет: «Мы партия исторического реванша <…> в том смысле, что власть должна вернуть гражданам то, что она забрала: великую страну, которая развалилась»[37]. Популяризацию таких рассуждений несколько лет спустя прекрасно прокомментирует на страницах «России в глобальной политике» Николай Спасский: «Пока отечественная элита не предложит альтернативы сверхдержавным устремлениям, и пока общество не примет эту альтернативу, игра вокруг сверхдержавности всё равно будет продолжаться <…> эта ностальгия по сверхдержавности – практически исключительно на идеологическом, политическом, психологическом и особенно атрибутивно-пропагандистском уровне – затрудняет поиски реальной национальной идеи и формирование настоящей, работающей национальной стратегии»[38].

Этот парадокс – желание реванша при отрицании поражения – дал ещё более удивительные проявления, и не столько в России, сколько за её пределами. Да, отечественный политический строй в определённой степени оказался пленён реваншизмом как несущей конструкцией, обосновывающей обращение как к риторике «исторической справедливости» (и, соответственно, несправедливости), так и к возвращению себе то ли утраченного, то ли осложнённого «величия» (блестящий разбор этого мотива недавно осуществил Анатолий Решетников).

Однако российская жажда компенсации («мне отмщение, и аз воздам») оказалась сопряжена и синхронна с другими комплексами, обретшими глобальное измерение.

США, будто бы подошедшие к пику могущества, вдруг глубоко озаботились грядущим концом доминирования. О «восстановлении цивилизационного могущества» и «великом возрождении нации» (中华民族伟大的振兴) заговорил Китай. И даже индийская «самая большая демократия в мире» продолжает требовать для себя достойного места под геополитическим солнцем. Список крупных assertive challengers (куда сегодня включается даже Франция с её проповедями общеевропейского «добра с кулаками») можно продолжать меньшими (но не менее заметными) странами – Венгрией и Польшей, Турцией и Азербайджаном, Израилем и Зимбабве. Триумфальная поступь глобализации споткнулась о коллективные беспокойства и частные неврозы, а государства, прежде охваченные лихорадкой экономического роста, обратились в участников эмоциональной и, как правило, надуманной «гонки восстановления попранного». Картина удивительная: по поводу несправедливости миропорядка переживают все страны, являющиеся постоянными членами Совета Безопасности ООН. То есть те, кто, по сути, ответственен за состояние самого этого миропорядка.

Это позволяет разъяснить ещё одну причину, по которой парадоксальный «реваншизм без поражения» оказался чрезвычайно жизнеспособной конструкцией в российских условиях. Он порождён причинами сугубо внутренними, но поддержан внешней конъюнктурой. Хотя российско-американские отношения находились в 1990-е гг. в беспрецедентном для двух стран режиме «зрелого равенства»[39], это не помешало Вашингтону ни инициировать расширение НАТО, ни начать в Югославии без санкции ООН операцию “Noble Anvil” («Благородная наковальня»). Получалось, что какой бы уровень прагматизма ни демонстрировали определённые игроки внутри России, они обречены были столкнуться с враждебным непониманием не только среди иначе настроенных соотечественников, но и за пределами национальных границ. Посреди вспыхнувших повсюду костров геополитических амбиций даже позиция «трезвого реализма» (sober realism) стала казаться признаком слабости.

Тем не менее история человечества знает наряду с масштабными трагедиями и катастрофами и примеры чудес, когда цепочка тревожных событий вдруг прерывалась, даруя участникам распрей и войн новый (и подчас совершенно неожиданный) шанс. Это не значит, что стоит жить лишь ожиданием чуда, – какой бы популярной ни была надежда на авось или на того, кто, согласно знаменитому афоризму Миниха, напрямую управляет Россией. На Бога, как говорится, надейся, но сам не плошай. Возможно, путь к стратегическому успеху в обозримом будущем будет существенно легче не только у того, кто дальше продвинется в развитии цифровых технологий, но и у того, кто первым сможет освободить вполне себе естественный интеллект от тяжкого невротического груза. Этому учит нас хотя бы и популярная психологическая максима – первый шаг к здоровой и счастливой жизни всегда начинается с признания зависимости и утраты контроля над собой.

Автор: Кирилл Телин, кандидат политических наук, доцент факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Сноски

[1] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1956. С. 26.

[2] Там же. С. 501.

[3] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1962. С. 551.

[4] XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1976. С. 87.

[5] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1959. С. 408.

[6] Корпус русского языка указывает, что отдельные упоминания «ликвидации войны», выходящие за временные пределы холодной войны, относятся лишь к революционному периоду 1910–1920-х гг., и относятся либо к прекращению войн вообще (т.е. к ликвидации войны как практики), либо к идеологическому преодолению империалистических войн со стороны рабочего класса.

[7] XX съезд Коммунистической партии. С. 205.

[8] Там же. С. 478.

[9] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1959. С. 182.

[10] XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1966. 672 с.

[11] На языке оригинала: “But when history says that my term of office saw the beginning of the cold war, it will also say that in those 8 years we have set the course that can win it”. См.: Harry S. Truman Presidency. January 15, 1953: Farewell Address // Miller Center. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/january-15-1953-farewell-address (дата обращения: 10.04.2025).

[12] “There is but one sure way to avoid total war – and that is to win the cold war”. См.: Annual Message to the Congress on the State of the Union, February 2nd, 1953 // Eisenhower Presidential Library. URL: https://www.eisenhowerlibrary.gov/sites/default/files/file/1953_state_of_the_union.pdf (дата обращения: 10.04.2025).

[13] В оригинале: “My idea of American policy toward the Soviet Union is simple, and some would say simplistic,” he said. “It is this: We win and they lose”. См.: Allen R.V. The Man Who Won the Cold War // Hoover Institution. 30.01.2000. URL: https://web.archive.org/web/20110501052925/http://www.hoover.org/publications/hoover-digest/article/7398 (дата обращения: 10.04.2025).

[14] Соглашение о создании Содружества Независимых Государств // МИД РФ. 08.12.1991. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/integracionnye-struktury-prostranstva-sng/sng/1673617/ (дата рождения: 10.04.2025).

[15] Zemszal P. Metaphors of Light and Darkness in the Soviet Ideological Discourse on Culture in the Years 1953–1957: The Case of the Pravda Newspaper // Ethnolinguistic. 2018. No. 29. P. 227–244.

[16] Edele M. The Soviet Culture of Victory // Journal of Contemporary History. 2019. Vol. 54. No. 4. P. 780–798.

[17] Смирнов И.А. Об основных направлениях военно-патриотического воспитания молодёжи СССР в 1946–1961 гг. // Армия и общество. 2007. No. 2. С. 101–105.

[18] Допризывная подготовка // Booksite.ru. URL: https://www.booksite.ru/fulltext/1/001/008/032/283.htm (дата обращения: 10.04.2025).

[19] Темежников Е.А. Военный баланс 1978 // Самиздат. 04.01.2019. URL: https://samlib.ru/t/temezhnikow_e_a/mb1978.shtml#SU (дата обращения: 10.04.2025).

[20] Маслюков Ю.Д., Глубоков Е.С. Планирование и финансирование военной промышленности СССР. В кн.: А.В. Минаев (Ред.), Советская военная мощь от Сталина до Горбачёва. М.: Военный парад, 1999. С. 105.

[21] Павленко О.В. Крымская война в исторической памяти Российской империи на рубеже XIX–XX вв. // Вестник РГГУ. Серия: Политология. История. Международные отношения. 2014. No. 18. С. 9–37.

[22] Да здравствует великое, непобедимое знамя Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина! [Изоматериал] / худож. П. Пискунов, А. Дружков. М.-Л.: Государственное издательство «Искусство», 1949.

[23] Программа Коммунистической партии Советского Союза. 1961 г. // Музей истории российских реформ имени П.А. Столыпина. URL: http://museumreforms.ru/node/13891 (дата отношения: 10.04.2025).

[24] Гимн СССР.

[25] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1.

[26] XXIV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. М.: Издательство политической литературы, 1971. 598 с.

[27] XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 3. М.: Государственное издательство политической литературы, 1962. 592 с.

[28] Ты рождён для великих дерзаний, вечно юный, родной комсомол [Изоматериал] / худож. Я. Авербух. [Б.м.]: Государственное издательство Молдавии, 1958.

[29] Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. М.: НЛО, 2015. С. 30. Он же на с. 83 повторяет это замечание: «Живя в социалистическом государстве, которое казалось нерушимым и вечным…»

[30] Указ Президента Российской Федерации от 08.02.1993 г. № 201 «О государственной собственности бывшего Союза ССР за рубежом» // Президент России. 08.02.1993. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/3039 (дата обращения: 10.04.2025).

[31] Обращение к советскому народу Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР 18 августа 1991 г. // Agitclub.ru. URL: http://www.agitclub.ru/gorby/putch/gkcpdocument.htm (дата обращения: 10.04.2025).

[32] Обращение Президиума Верховного Совета Российской Федерации к народам России, Содружества Независимых Государств, мирового сообщества (от 21 сентября 1993 года) // Российская газета. 23.09.1993. No. 184. C. 2.

[33] Программа Коммунистической партии Российской Федерации (принята III съездом КПРФ 22 января 1995 г.) // ПермГАСПИ. URL: https://www.permgaspi.ru/politads/files/1312.pdf (дата обращения: 10.04.2025).

[34] Голосуйте за блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз» [Листовка] / Блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз». М., 1995.

[35] Путин В. Россия на рубеже тысячелетий // Независимая газета. 30.12.1999. URL: https://www.ng.ru/politics/1999-12-30/4_millenium.html (дата обращения: 10.04.2025).

[36] Тропкина О. «Медведи» – за туризм в Чечне! // Независимая газета. 23.12.2002. URL: https://www.ng.ru/politics/2002-12-23/1_bear.html (дата обращения: 10.04.2025).

[37] Лукьянов Ф. Взгляд на реваншизм // Коммерсантъ. 01.08.2006. URL: https://www.kommersant.ru/doc/694258 (дата обращения: 10.04.2025).

[38] Спасский Н.Н. Остров Россия // Россия в глобальной политике. 2011. Т. 9. No. 3. С. 23–35.

[39] Куцылло В. Визит президента США. Россия и Америка перестали быть противниками // Коммерсантъ. 15.01.1994. URL: https://www.kommersant.ru/doc/68724 (дата обращения: 10.04.2025).

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783086 Кирилл Телин

Заметки об ограниченном суверенитете

Александр Марей

Кандидат юридических наук, доцент Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Марей А.В. Заметки об ограниченном суверенитете // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 106–111.

Начало тридцатых годов XIX века выдалось в Испании неспокойным. В 1833 г. после долгой и тяжёлой болезни умер король Фердинанд VII. Последние годы он часто бывал не в себе, постоянно менял распоряжения.

Сначала постановил, что его наследницей станет дочь Изабелла 1830 г. рождения, потом лишил её наследства в пользу своего брата, дона Карлоса, затем вновь решил вопрос в пользу дочери. В итоге после его смерти в королевстве началась война между партией дона Карлоса, сторонников которого называли карлистами, и партией малютки Изабеллы – изабеллиносами. Положение осложнялось тем, что в соседней Португалии уже несколько лет тянулся вооружённый конфликт между малолетней законной королевой Марией II, её регентом и отцом Педру IV, с одной стороны, и её дядей, инфантом доном Мигелем, – с другой. Мать Изабеллы, королева-регентша Мария-Кристина, поддерживала Марию II. Дон Карлос, открыто симпатизировавший дону Мигелю, сбежал из Испании к нему в Португалию и укрылся там.

На этом этапе в конфликт вмешались Великобритания и Франция, поддержавшие законных монархов. 22 апреля 1834 г. в Лондоне был заключён акт о так называемом Четверном союзе[1], а через несколько месяцев, в августе, составлены и подписаны дополнительные статьи к нему. Суть документа была относительно проста. Французские и британские монархи обязались помочь испанскому и португальскому двору изгнать бунтовщиков, а именно дона Карлоса (в случае с Испанией) и дона Мигеля (в случае с Португалией), а также их сторонников, стало быть, карлистов и мигелистов. Изгнать, не давать им набирать войска на своих территориях, не позволять в дальнейшем вторгаться в пределы Испании и Португалии. Британский король, помимо этого, обязался обеспечить необходимую военно-морскую поддержку, а также помощь Испании – по мере необходимости – оружием и военным снаряжением.

Об акте Четверного союза написано и сказано немало. Одни исследователи считают его документом, скрепляющим блок «либеральных держав», противостоявших «автократиям Севера», то есть России, Австрии и Пруссии[2]. Другие утверждают, что он стал результатом политики министра иностранных дел Великобритании, знаменитого лорда Пальмерстона, направленной прежде всего против Франции, а затем против России[3], третьи пишут, что акт оказался практически нерабочим, а значит, и говорить о нём особенно нечего[4]. Оставим эти споры специалистам по истории международных отношений и сконцентрируемся на другом.

После подписания и реализации акта Четверного союза правительства Британии и Франции, по сути, взяли над Испанией своеобразное шефство. Их целью – прежде всего целью Британии – было содействие росту в Испании институтов свободного и открытого общества, формирование идеологии либерализма, поддержка политических партий, продвигавших нужные, опять-таки, либеральные – ценности. Их дипломатическими, экономическими и отчасти военными усилиями радикалы всех мастей – то есть радикальные консерваторы, а также республиканцы, демократы и революционеры – были вытеснены из испанской политики, а некоторые даже и из самой Испании.

При дворе Изабеллы II сложилась двухпартийная политическая система из прогрессистов и модерадос (то есть умеренных). Первые были сторонниками немедленных конституционных реформ и настаивали на доктрине народного суверенитета, вторые же склонялись к идее конституционной монархии, основанной на суверенитете, разделённом между монархом и народом, и постепенных, умеренных реформах. Прогрессистам покровительствовала Великобритания, тогда как модерадос пользовались благосклонностью французов. С 1834 г. и до начала 1840-х гг. у власти в Испании находились в основном прогрессисты, закрепившие своё верховенство Конституцией 1837 года. Однако после переворота 1843 г. и свержения регента генерала Эспартеро к власти пришли модерадос. Их победа положила начало так называемому «умеренному десятилетию», длившемуся с 1844 по 1854 год. Одной из первых реформ модерадос стало изменение Конституции в 1845 году.

После Февральской революции 1848 г. Франция, естественно, прекратила поддерживать модерадос, а британская поддержка прогрессистов, наоборот, усилилась. Например, при попытках поднять революционную волну в Испании в марте и мае 1848 г. Британия активно содействовала повстанцам, надеясь с их помощью сбросить правительство модерадос, возглавляемое генералом Нарваэсом, и привести к власти прогрессистов, которые осуществляли бы желательные английским властям реформы[5].

Однако остаётся вопрос, куда же исчезли из Испании те самые радикалы всех видов и мастей? Куда уехал из Португалии дон Карлос и откуда он затем вернулся в Испанию, чтобы возглавить верные ему войска? Где концентрировались его сторонники? Где находились представители республиканцев и будущих испанских демократов? Ответ на эти вопросы ожидаем – все эти беглецы из испанского политикума находили пристанище в Англии и Франции.

Таким образом, Франция и Англия, держа руку на пульсе испанской внутренней политики, всегда помимо пряника имели ещё и кнут: в любой момент они могли помочь со снаряжением и оружием тем или иным фракциям, обеспечить им переход границы и начало боевых действий в Испании.

К законному правительству Испании британцы, равно как и французы, относились как к своему клиенту и вели себя соответственно. Так, например, лорд Пальмерстон в депеше, адресованной британскому посланнику в Мадриде, лорду Бульвер Литтону, рекомендовал напомнить «испанскому правительству и лично королеве-матери править Испанией легально и в соответствии с Конституцией», а также объяснить, что «даже хорошо вымуштрованное войско не является достаточной защитой для короны, когда её поведение противоречит общим чувствам нации». Завершалась эта депеша рекомендацией сказать королеве, что «было бы правильно, чтобы та укрепила своё правительство, расширив его и призвав в свой совет отдельных людей, облечённых доверием Прогрессистской партии»[6].

Депешу перехватили. За этим перехватом последовала высылка британского посланника из Испании, разрыв отношений двух стран и, разумеется, конец ситуации, которую мы обрисовали. Дальше началась совсем другая история, но нам нужно вновь вернуться к акту Четверного союза 1834 года.

В результате подписания документа и последовавших затем событий сложилась классическая ситуация ограниченного суверенитета, когда Испания была лишь отчасти самостоятельна, а рычаги давления на её правительство находились за пределами страны, в Лондоне и Париже. Прямой военной интервенции не осуществлялось, не было нужды. Однако Великобритания имела право держать флот, в том числе и военный, в испанских портах, и англичане данным правом пользовались. Франция же влияла на испанскую политику, прежде всего посредством поддержания деятелей оппозиции и финансированием их подрывной работы. Делалось это, разумеется, из «постоянной заинтересованности Британии и Франции в безопасности испанской монархии», а также из «сильнейшего желания способствовать установлению мира на полуострове, как и в других частях Европы»[7]. Ну и, конечно, чтобы было что противопоставить дипломатическим и военным успехам России, Австрии и Пруссии в Восточном Средиземноморье, то есть в Греции. «Хотел бы я, – писал Пальмерстон своему брату, – посмотреть на лицо Меттерниха, когда он увидит этот наш договор!?»[8]

* * *

Прошли почти два полных столетия. На наших глазах история повторяется. Дональд Трамп, выиграв выборы и став президентом США, активно вмешивается в текущий конфликт России с Украиной и стоящей за ней Европой, чтобы вроде бы этот конфликт закончить. Его госсекретарь, очаровательный и прямолинейный Марко Рубио, открыто заявляет, что конфликт между Россией и Украиной – на самом деле война между Россией и Соединёнными Штатами, где Украина выступает как прокси США. В этом, понятно, нет ничего особенно нового. Интересно лишь то, что это признаётся в открытую одним из главных действующих лиц нашего театра военных действий.

Дональд Трамп, выступая в роли миротворца, раз за разом выдвигает предложения, вызывающие ощущение дежавю. Сначала это была идея о том, что Украина должна передать под управление Соединённых Штатов все её ископаемые ресурсы, а США – взять под свой контроль всю добывающую инфраструктуру и обеспечивать сохранность таковой. Потом Владимир Зеленский предложил Трампу ловкий, как он, видимо, посчитал, ход – взять под американское управление Запорожскую АЭС, находящуюся в настоящий момент под юрисдикцией Российской Федерации. Что ответил на это Дональд Трамп? Правильно! Он указал, что лучше передать в американскую собственность не только ЗАЭС, но и все АЭС, ГРЭС и теплоэлектростанции Украины, то есть всю энергосистему страны. Это, по утверждению (весьма, кстати, правдоподобному) американского президента, будет прекрасной гарантией того, что станции перестанут обстреливать.

Если рассматривать ситуацию как одноходовку, то да – таков путь к мирному урегулированию конфликта. Если же поглядеть чуть дальше, то становится понятно, что Трамп, по сути, в открытую предлагает Киеву поступиться частью суверенитета, передав контроль над сферой энергетики в руки третьей страны. И предлагает он это, разумеется, из «постоянной заинтересованности США в безопасности Украины», а также из «сильнейшего желания способствовать установлению мира на Украине».

Параллельно идут закулисные переговоры с возможным будущим украинским руководством. Дон Владимир – или лучше пан Зеленский – не устраивает новых патронов – они формируют новый, послушный, выгодный им политикум. Можно сказать, сейчас разыскивается новая Изабелла II вкупе с Марией-Кристиной.

Речь не о том, как воспримет это Киев. Это вопрос вторичный и, будем честны, не столь уж интересный. Здесь важно другое: мы снова возвращаемся к дипломатии великих держав, где суверенитет перестаёт быть самодостаточной ценностью. И если суверенитет одних держав мешает другим, более сильным и уверенным в себе игрокам, то его, оказывается, можно и ограничить.

Автор: Александр Марей, кандидат юридических наук, доцент Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономки»

Сноски

[1] Текст договора в его испанской версии можно найти здесь: Cantillo A. del. Tratados, convenios y declaraciones de paz y de comercio. Madrid: Alegria y Charlain, 1843. P. 853–855. Все цитаты из договора в статье приводятся в переводе автора.

[2] См., например: Menchén Barrios, M.T. La Cuádruple Alianza. (1834). La Península en un sistema occidental // Cuadernos de la Escuela Diplomática. 1989. No. 2. P. 31–51; Rodríguez Alonso M. Gran Bretaña y España. Diplomacia, guerra, revolución y comercio. Madrid: Actas, 1991. 260 p.

[3] Goizueta Alfaro A. Forging Liberal States: Palmerston’s Foreign Policy and the Rise of a Constitutional Monarchy in Spain, 1833–1837 // Historical Research. 2021. Vol. 94. No. 266. P. 827–848.

[4] Sked A. Talleyrand and England, 1792–1838: A Reinterpretation // Diplomacy & Statecraft. 2006. Vol. 17. No. 4. P. 647–664.

[5] См. об этом подробнее здесь: Доносо Кортес Х. Речь о диктатуре / Пер. с исп. А.В. Марей. СПб.: Владимир Даль, 2023. С. 105–170.

[6] Перевод депеши авторский. Полный текст на русском: Доносо Кортес Х. Указ. соч. С. 124, сн. 14. Оригинал на английском можно найти, например, здесь: Expulsion of the British Ambassador from Madrid // api.parliament.uk. URL: https://api.parliament.uk/historic-hansard/commons/1848/jun/05/expulsion-of-the-british-ambassador-from (дата обращения: 28.03.2025).

[7] Цитаты из акта о Четверном союзе.

[8] Переписка лорда Пальмерстона цитируется по статье: Goizueta Alfaro A. Op. cit.

Испания > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783085 Александр Марей

Империя на хозрасчёте: что делает Трамп с американским могуществом. И чего не делает

Святослав Каспэ

Доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

Для цитирования:

Каспэ С.И. Империя на хозрасчёте: что делает Трамп с американским могуществом. И чего не делает // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 10–34.

I’ll be back.

T-800, Terminator

I’m back.

T-800, Terminator III:

Rise of the Machines

Кутерьма, учинённая Дональдом Трампом в международной политике в первые же недели и месяцы его второго президентского срока (аналогичная кутерьма в политике внутренней здесь не обсуждается), вызвала две противоречащих друг другу спонтанных реакции. Эмоций в обеих гораздо больше, чем рефлексии, что не помешало им самим тоже моментально стать политическим фактом.

Первая реакция идеально описывается языком советской пропаганды: «Американский империализм сбросил маску и показал своё истинное лицо» (вар.: «звериный оскал»). Так интерпретируются хамские выпады и неприкрытый шантаж, мишенями которых стал целый ряд вообще-то суверенных государств. Причем, как выяснилось, от слов к делу Трамп переходит очень быстро – и быстро же добивается результатов, по крайней мере некоторых. И право, и правила отброшены; отныне будет править сила. Американская сила, о чём честно предупредил государственный секретарь США Марко Рубио в программном заявлении на сенатских слушаниях ещё до инаугурации Трампа (тут необходимо обширное цитирование). «Что внешнюю политику, подчинённую национальному интересу, можно заменить той, которая обслуживает “либеральный мировой порядок”, было не просто фантазией, но опасным заблуждением». «Послевоенный глобальный порядок не просто устарел; он стал оружием, используемым против нас». «Президент Трамп возвращается в офис с несомненным мандатом от избирателей. Им нужна сильная Америка. Вовлечённая в мировые дела. Но руководствующаяся ясной целью: повсюду продвигать мир, а своему дому обеспечивать безопасность и процветание». И это никакой «не изоляционизм. Это основанное на здравом смысле понимание, что основанная на нашем национальном интересе внешняя политика – не пережиток прошлого». «Как Америка сможет продвигать дело “мира во всём мире”, не будучи в безопасности у себя дома?»[1] Трамп – классический, старой школы империалист, а «мир во всём мире» – циничное прикрытие шкурных интересов[2]. Американское могущество укрепляется.

Вторая реакция: Трамп разрушает ключевой элемент американской привлекательности, американского влияния и, согласно распространённой точке зрения, американского империализма – знаменитую «мягкую силу». Тут главные доказательства – ужесточение миграционной политики, разгром USAID, USAGM, ещё нескольких гуманитарных агентств, постановка на паузу и ревизия других программ международной помощи и сотрудничества. А как же статуя Свободы и посвящённые ей, прочно входящие в её расширенный символический образ знаменитые строки Эммы Лазарус[3]? А как же «величайшая сила в мире», которая станет «примером свободы и маяком надежды для тех, кто свободы не имеет»[4], «ярчайший маяк свободы и возможностей», обязавшийся «защищать всё благое и справедливое в нашем мире»[5]? А как же миллионы и миллионы поверивших в эти обещания? Всё поругано и предано. Американское могущество слабеет.

Обе точки зрения по-своему основательны. Но по выводам они противоположны, следовательно, не могут быть верны одновременно. Значит, нужна третья. Прежде чем её формулировать, следует сделать важную оговорку. Речь пойдёт не о том, чего хочет Трамп, каков его план и существует ли такой план вообще. А исключительно о том, к каким объективно наблюдаемым последствиям его действия могут привести, независимо от их субъективных мотивов и без каких-либо спекулятивных психологизаций.

Причём к последствиям относительно отдалённым. Трамп, мягко говоря, кипуч, а современный мир и без Трампа сверхволатилен. За то незначительное время, в течение которого эта статья обдумывалась, писалась и готовилась к публикации, произошло многое, ещё больше произойдёт в следующие месяцы и годы. В режиме реального времени строить сколько-нибудь устойчивые интерпретации невозможно. Сова Минервы не обязательно вылетает в сумерках, к тому же нет уверенности, что благоприятствующие спокойному размышлению сумерки вообще когда-нибудь настанут. Но чтобы охватить взглядом ландшафт в целом, она в любом случае должна набрать достаточную высоту. Кстати, настоящие совы именно дальнозорки.

Таким образом, предмет обсуждения стоит рассматривать в нескольких контекстах. Все они расширяют временной горизонт анализа.

Тени прошлого

Первый контекст, самый простой. Как будто забыто, что мы на самом деле довольно много узнали о Трампе и его стиле (а ведь, как заметил Жорж-Луи Леклерк де Бюффон, «стиль – это сам человек») ещё перед и во время его предыдущего президентского срока. Тогда бизнес-бэкграунд Трампа стал предметом пристальных реконструкций и разборов. Трамп бурей налетает на контрагентов (не делая особого различия между союзниками, партнёрами и противниками), ошеломляя их валом безапелляционных обвинений, грубых претензий, диких угроз и нелепых требований, подкреплённых ещё и кое-какими решениями – впрочем, нередко сразу же откладываемыми или корректируемыми. В ход идут грязные приёмы: дезинформация, газлайтинг, троллинг, флудинг, сталкинг, виктимблейминг, эйджизм, эйблизм etc.

Грань между правдой и ложью, между фактом и фейком, между логикой и абсурдом, между возможным и невозможным в сознании контрагента стирается.

Когда же в этом мутном водовороте вдруг появляется некое сравнительно (со всем остальным) разумно или хотя бы не совсем безумно выглядящее предложение, контрагент с высокой степенью вероятности цепляется за него как за спасательный круг – в первую очередь желая, чтобы весь этот кошмар скорее закончился. Трамп потирает руки, его контрагент с облегчением выдыхает, обе стороны довольны, хотя и по разным причинам. Игра с ненулевой суммой, сделка. По крайней мере, иногда. Если контрагент слишком упирается, его прогоняют – чтобы тот вернулся, когда будет готов. Бывает, что и возвращается. Странно, что сейчас столько вроде бы серьёзных людей принимает все словесные (а также играющие вспомогательную роль несловесные) интервенции Трампа за чистую монету, более того, за fait accompli. Тем, кто оказывается прямой их мишенью, это простительно. Экспертам – нет.

Второй контекст. Человек с таким стилем находится в позиции главы американской империи. Главы не значит самодержавного хозяина (об этом позже), но тем не менее. Что Соединённые Штаты Америки суть империя – пусть не официально, не de jure, но de facto, что именно империей они предстают в многочисленных самоописаниях и внешних оценках, отнюдь не секрет. Томас Джефферсон заговорил о будущем союзе как об «империи»[6], не дожидаясь победы в Войне за независимость и принятия Конституции, и неоднократно возвращался к этому видению до, во время и по окончании своего президентства. Другой «отец-основатель», Александр Гамильтон, назвал США «империей, во многих отношениях самой интересной в мире»[7],, в 1787 г., в первых же строках первого же письма «Федералиста»[8]. Правда, в 1795 г. союз в его представлении вдруг превратился в пока ещё только «эмбрион великой империи»[9]; но эмбрион, надо признать, оказался вполне жизнеспособным и способным к развитию[10].

В течение всего XIX века определение США как империи находилось в активном обороте, ни у кого не вызывая ни сомнений, ни смущения. В 1861 г. одну из лестниц в здании Капитолия украсила (и украшает до сих пор) гигантская фреска работы Эмануэля Готлиба Лёйце «Путь Империи ведёт на Запад». В 1900 г. бешеный успех возымела пламенная речь сенатора-республиканца от Индианы Альберта Бевериджа, широко распубликованная под названием «В поддержку Американской Империи». В ней, среди прочего, находится такой замечательный пассаж: «Наши отцы-основатели вписали в Конституцию слова о росте, об экспансии, об империи, если угодно, не ограниченной географией, климатом и вообще ничем, кроме жизненных сил и возможностей Американского народа»[11]. Или: Бог «сотворил нас господами и устроителями мира, водворяющими порядок в царстве хаоса. Он осенил нас духом прогресса, сокрушающим силы реакции по всей земле. Он сделал нас сведущими в управлении, чтобы мы могли править дикими и дряхлыми народами. Кроме нас, нет иной мощи, способной удержать мир от возвращения во тьму варварства. Из всех рас Он сделал Американский народ Своим избранным народом, поручив нам руководить обновлением мира. Такова божественная миссия Америки»[12].

Правда, в ХХ веке применение к США термина «империя» почти прекратилось – из-за стремления отмежеваться, отстроиться от старых европейских империй и противопоставить их приёмам собственные (сперва в Китае, далее везде): свободная торговля, «открытые двери», «равные возможности» и влияние на формально суверенные, на деле более или менее подконтрольные правительства вместо военных захватов и открытого завладения теми или иными территориями, хотя и с опорой на местные элиты и административные кадры. Разница действительно была, и Найалл Фергюсон убедительно описал американскую манеру словами «продвигаться мягко» (“going soft”)[13]; но и тот, и другой modus operandi вполне укладывается в рамочное определение специфики имперского господства как «непрямого правления», данное Чарльзом Тилли: «1) сохранение либо установление особых, различающихся условий управления каждым отдельным сегментом; 2) отправление власти через посредников, пользующихся в своих доменах значительной автономией в обмен на повиновение, принесение дани и военное сотрудничество с центром»[14]. Так или иначе, настал период, названный Фергюсоном «отрицанием империи»[15]; но, что примечательно, не её «упразднением» или «демонтажем». А Майкл Кокс ещё и добавил к этой констатации, что «отрицание империи» стало вполне действенным способом её поддержания и утверждения[16].

Впрочем, табу понемногу снималось. В 1986 г. норвежец Гейр Лундестад опубликовал резонансную и, что существеннее, не вызвавшую никакого возмущения статью «Империя по приглашению? Соединённые Штаты и Западная Европа, 1945–1952»[17]. В 1993 г. первый том «Кембриджской истории американской внешней политики», подготовленный Брэдфордом Перкинсом, получил название «Сотворение республиканской империи, 1776–1865»[18]. Победа Америки в холодной войне и распад Советского Союза вместе со всем «социалистическим лагерем», возникновение однополярного мира, атака на его символический центр, предпринятая 11 сентября 2001 г., и реакция на неё (не только собственно США, но и всего Запада, а также многих других стран, включая Россию)… всё это вместе взятое окончательно сняло табу на применение к Соединённым Штатам имени империи. Примеров тому несчётное множество, как в академическом, так и в широком публичном дискурсе. Инерция «отрицания империи» и в первой четверти XXI века даёт о себе знать, хотя, пожалуй, всё реже и реже. Эндрю Бейсевич в 2002 г. жёстко заявил: «Нравится оно кому-то или нет, Америка сегодня – это Рим, необратимо обязавшийся поддерживать и, в меру возможности, расширять империю… Тут особенно нечему радоваться; но и отрицать факты недопустимо»[19]. А Майкл Игнатьефф добавил: «Американцы могут не думать о Всемирном Торговом Центре или о Пентагоне как о символических штабах мировой империи, но люди, вооружённые резаками для картона[20], так думали, как и бесчисленные миллионы тех, кто восхвалял и пропагандировал их ужасающее деяние». И, отнюдь не симпатизируя террористам и их поклонникам, задал резонный вопрос: «Как же ещё, если не “империей”, можно назвать то потрясающее нечто, которым стала Америка?»[21]

Что ж, теперь это «потрясающее нечто» возглавляет «потрясающий некто».

Третий контекст. Структурно-функциональный каркас американской империи – её федеративный институциональный дизайн. Именно он обеспечил и само её образование как союза тринадцати колоний, и её дальнейшее расширение. Ещё в сорок третьем письме «Федералиста» Джеймс Мэдисон настаивал на необходимости предоставить федеральным властям право на приём в состав союза новых штатов, считая крупным недостатком Статей Конфедерации то, что ими этот вопрос вообще не был урегулирован[22]. И в п. 3 ст. 4 Конституции США такая норма появилась: «Новые штаты могут приниматься Конгрессом в настоящий Союз»[23]. Примечательно, что ни в самой американской Конституции (в отличие, например, от российской), ни в поправках к ней не содержится ни закрытого, ни даже открытого перечня штатов. Приём нового штата осуществляется одним только актом Конгресса, то есть сравнительно простой процедурой, – разумеется, при наличии надлежащим образом подтверждённого консенсуса внутри новой единицы[24] и инициативы с её стороны, односторонняя аннексия не подразумевается. Предусмотрительно; кто ж его знает, что может случиться в будущем? А добавить на флаг ещё одну звезду – дело нехитрое.

Более того, ведь все федерации Нового времени создавались уже с учётом американского опыта. Надежды на то, что федерализм станет для других политий таким же источником силы, в общем, не оправдались. Однако сама возможность расширения федерации путём образования и присоединения к ней новых единиц эксплицитно предусмотрена конституциями и законами по меньшей мере Австрии, Австралии, Индии, России[25]; существует ли эта опция имплицитно и в других федерациях, a priori сказать трудно, но и исключить нельзя.

Другой вопрос – не гипотетическая, а практическая осуществимость подобных сценариев. Так, чтобы всерьёз… – нет, даже не всерьёз, а хотя бы удерживаясь от гомерического смеха, – обсуждать перспективы вхождения в состав США Канады и Мексики на правах штатов, неплохо бы вспомнить, что обе страны вообще-то федерации сами по себе (10 провинций и три «территории» в первой, 31 штат и один федеральный округ во второй). Соответственно, в обеих странах пришлось бы либо ещё до поглощения ликвидировать федеративное устройство как таковое (нет шансов), либо предоставлять права американского штата каждой из их нынешних политических единиц по отдельности – и что бы в этом случае произошло с составом обеих палат Конгресса (особенно сената), да и вообще электоральной картой Соединённых Штатов? Это уж если не вспоминать, во-первых, о вольнолюбивом франкофонном Квебеке, во-вторых, о том, что Канада вообще-то конституционная монархия, во главе которой стоит британский суверен – в то время как, согласно той же ст. 4 Конституции США (п. 4), «Соединённые Штаты гарантируют каждому штату в настоящем Союзе республиканскую форму правления»[26]… Нет, удержаться от смеха всё-таки не получается. Остаётся поместить эти словесные интервенции Трампа в первый контекст и рассматривать как дымовую завесу, прикрывавшую (причём недолго) настоящие предметы дискуссий с ближайшими соседями (пограничный контроль, наркотрафик, тарифы).

Четвёртый контекст. Пределы расширения, экспансии американской империи никак и никем не установлены непреложно и навсегда. Как и любой другой – таково общее место всех исследований имперской политической формы. Единственное указание на какую бы то ни было географическую рамку содержится в самом наименовании Соединённых Штатов – «Америки». Целая часть света – уже немало. Впрочем, эта весьма просторная рамка была с совершенной лёгкостью преодолена в 1959 г., когда права штата получили Гавайи – находящиеся, между прочим, никак не в Америке, а в Океании. Но ведь «соединены» совсем не только штаты. Американская империя, как и всякая другая (а также – как и немало федераций), многослойна и асимметрична – ср. цитированное выше указание Тилли на «особые, различающиеся условия управления каждым отдельным сегментом» империи. Не стоит сейчас разбирать случай округа Колумбия, во многих отношениях, вплоть до примерно квадратных очертаний территории, весьма напоминающего римский священный участок (templum), с которого и начался Вечный город (равно как и его аналоги в других федерациях, последовавших американскому примеру). Но есть ещё и «ассоциированные территории» различного статуса, значительная часть которых тоже расположена не в собственно Америке, а пара – даже и не в Западном полушарии («этом полушарии», если быть точнее), двести лет назад объявленном президентом Джеймсом Монро сферой эксклюзивных интересов США[27]. С одной стороны, открыто заявленные Трампом территориальные притязания – на Канаду, Мексику, зону Панамского канала, Гренландию – относятся именно к Западному полушарию и потому вполне укладываются в заданную доктриной Монро традицию, причём два последних варианта, учитывая опцию «ассоциированных территорий», выглядят несколько менее абсурдно, чем два первых. К той же традиции можно отнести и сообщения о требовании Трампа, дабы ЦРУ «больше сфокусировалось на Западном полушарии»[28]. С другой стороны, что именно имел в виду Трамп, выразив намерение «взять» (“take over”) сектор Газа и «владеть» (“own”) им[29], понять невозможно, во всяком случае пока. То есть можно понимать как угодно.

Но и Западным полушарием, как бы его ни определять, «фон и смысловой горизонт»[30] американской империи не ограничивается и в нём не замыкается. «Американцы, по крайней мере многие, несомненно, были экспансионистами и до, и после обретения независимости; и даже до него большинство их считало, что “Америка” – нечто большее, чем географическое понятие»[31]. Симон Боливар, относившийся к США без большой любви, но с большим уважением, в 1826 г. предупредил собранный им в Панаме конгресс из нескольких недавно образованных независимых государств Латинской Америки, что в будущем североамериканцы «станут, может быть, единственной нацией всемирного, вселенского охвата (cubriendo el universo, в английском переводе – covering the universe), – федерацией»[32]. А в 1893 г. эксцентричный конгрессмен-демократ от Висконсина Лукас М. Миллер и впрямь предложил конституционную поправку (естественно, отклонённую; но осадочек-то остался) о переименовании страны в «United States of the Earth»[33] – объяснив это примерно так, что раз оно всё равно неизбежно, то почему бы и нет?[34]

Ни всемирной нации, ни всемирной федерации не случилось. Случилось другое, хотя и близкое. США превратились в центр глобальной империи Запада, причём претензия именно на центральную позицию была декларирована президентом Джеймсом Картером ещё до начала ползучей реабилитации применения к ним термина «империя» и, соответственно, без его эксплицитного использования: «По меркам истории 200 лет существования нашей нации коротки; наше восхождение к мировым высотам ещё короче. Оно началось в 1945 г., когда и Европа, и старый международный порядок лежали в руинах. До этого момента Америка большей частью находилась на периферии мировых дел. После него мы непреклонно встали в их центре»[35].

Империи Запада, но глобальной. Империи глобальной, но Запада. В том смысле, что и ценности, и институты, и практики этой империи имеют неоспоримо западное происхождение (не восточное же). Б?льшая часть её элит и функционеров, а также основные локусы их размещения также сосредоточены на Западе. Да, ядро[36] глобальной империи не сводимо ни к Соединённым Штатам, ни к включающему ещё и Европу Западу в расширенно географическом, то есть трансатлантическом, и культурном, в том числе религиозном и лингвистическом, плане. Особенно выделяется случай Японии; однако есть ещё и такие совсем специ­фические аванпосты имперского ядра, как Южная Корея, Тайвань, Израиль[37]. А уж концентрические круги власти и влияния глобальной империи Запада охватывают orbis terrarum целиком.

Все без исключения её оппоненты, в том числе Китай и Россия, не говоря уж о её сателлитах и клиентах, находятся в мощном силовом поле империи и не в состоянии его игнорировать.

Да, в последнее время эта империя трещит и шатается. Гораздо меньше стало (в том числе из-за неуклюжих действий самой империи, но далеко не только поэтому) готовых признаваться в принадлежности и присягать на верность ей. Под облетевшими весь мир словами главного редактора Le Monde Жана-Мари Коломбани: «Мы все американцы»[38] сегодня, в отличие от того самого чёрного дня 9/11, подписалось бы гораздо меньше индивидов, народов и государств. Трансатлантическая солидарность, казавшаяся самым прочным связующим звеном глобальной империи, и та нарушена. Показательна скорость, с которой из российских официозных нарративов испарился клишированный, стократ повторенный оборот «коллективный Запад».

Однако кризис и полная гибель всерьёз – не одно и то же. Кризисы переживали все империи; и по меньшей мере некоторые империи некоторые кризисы сопоставимой, да и превосходящей степени драматизма пережили. Такое случалось и с Первым Римом, и со Вторым, и с Третьим. Кстати, и распад СССР был очень и очень многими (в том числе мной) воспринят как окончательный крах, бесповоротно и навсегда завершающий историю Северной Евразии как имперского пространства. И напрасно – политические конфигурации меняются, но ни само пространство, ни его операторы ещё далеко не стали и в обозримом будущем не станут постимперскими. Да и станут ли?

Тени прошлого: попытка к бегству

Таким образом, в том, что делает Трамп с американской империей и её могуществом, много неожиданного, заметно меньше принципиально нового и нет почти ничего прямо-таки несусветного. Причина почти повального недоумения в том, что некоторые уникальные особенности американской политии долго было принято не принимать в расчёт (в том числе в самой Америке), как будто они давно устарели, как будто это что-то несерьёзное, как будто Америка – просто государство в ряду других государств. Нет, они не устарели. Нет, это серьёзно. Нет, Америка – не просто государство (если её политическую форму вообще можно считать государством, в чём не раз высказывались небезосновательные сомнения[39]).

В том, что делает Трамп с американской империей и её могуществом, по-настоящему неожиданно, ново и даже несусветно только одно. Он вышибает из-под империи (а значит, и из-под всей империи Запада) её ценностное, идейное, идеалистическое… да что там, выражаясь без обиняков, сакральное основание. Не тот комплект принципов и требований, который в последние десятилетия собравшаяся вокруг Демократической партии США прогрессивная общественность превратила в догму и доксу (не исключено, что он и впрямь представляет собой преходящую флуктуацию, если не аберрацию), а нечто намного более глубокое и значительное. Столп и утверждение всего проекта.

Достаточно определённые ценности руководили им всегда (надо учитывать, что США, в отличие от политий с более глубокой историей, не самовозникли как равнодействующая разнонаправленных векторов и факторов, а были именно спроектированы и сконструированы). Ценности – то есть «неэмпирические… представления о желаемом, используемые в моральном дискурсе и… особым образом влияющие на поведение»[40], причём «более или менее независимо от какой бы то ни было конкретной инструментальной “выгоды”»[41]. Ценности присутствуют во всех обсуждавшихся выше контекстах (кроме первого – потому-то он и стал поводом для всего этого размышления).

Уже в знаменитой[42] проповеди «Образец Христианского Милосердия» (1630) первого губернатора Массачусетса Джона Уинтропа, прочитанной ещё до пересечения океана, успех всего рискованного предприятия и надежда на то, что «Господь станет нашим Богом, и с радостью поселится среди нас как Его собственного народа, и благословит нас на всех наших путях», поставлены в жёсткую зависимость от способности будущих колонистов «действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим»[43]. Тогда и только тогда «будем мы подобны Граду на Холме, взоры всех народов будут устремлены на нас. Если же мы нарушим завет с Богом нашим в деле, за которое взялись, и вынудим Его отказать нам в помощи, которую Он оказывает нам ныне, мы станем притчей во языцех всему миру. Мы отверзнем уста врагов, хулящих пути Господа и всех его исповедников. Мы посрамим многих достойных слуг Бога, и их молитвы за нас обратятся в проклятия, которые будут преследовать нас до тех пор, пока не исчезнем мы с лица той доброй земли, в которую направляемся»[44].

Американский федерализм тоже построен на ценностном фундаменте. Он произрос из «федеральной теологии» (она же «теология завета»), из той версии пуританского богословия, которая считала легитимными лишь формы социально-политической организации, созданные по модели Завета между Богом и Израилем, то есть обязательства религиозного, морального, социального и политического свойства одновременно и нераздельно[45]. Процедурно и технически это было так: «Первоначально, в масштабах городов и конгрегаций, ковенанты заключали индивиды и семьи. Параллельно им развивалась сеть добровольных ассоциаций – коммерческих, общественных, церковных и гражданских, – представлявших собой негосударственный компонент гражданского общества, основанный на принципах свободной договорённости. С самого начала сети сообществ соединялись в колонии, впоследствии штаты. Наконец, сеть штатов была связана федеральным союзом, с которым опять же соседствовала аналогичная сеть добровольных ассоциаций»[46]. Главное же свойство ковенанта как моделирующего образца политической формы – то, что его «морально обязывающее измерение имеет приоритет над правовым»[47]. Да, даже над ним. Потому что второе генеалогически вторично.

В конце XVIII века, когда Джефферсону стало ясно, что именно нарождается в Северной Америке, он почти во всех случаях писал и говорил не об империи вообще, но об «империи свободы» (а когда обходился без этого уточнения, то, видимо, потому что считал его и так очевидным). Продолжающая джефферсоновскую линию известная идеологема «Явного Предназначения»[48] тоже про ценности. Автор самой формулы публицист Джон О’Салливан сперва определил её просто как само собой разумеющуюся необходимость «заполнить (overspread) континент, отведённый Провидением для свободного развития наших умножающихся от года к году миллионов (граждан)»[49], но спустя всего несколько месяцев пояснил: «Демократии должны основывать свои приобретения на моральных соображениях. Если они недостаточны, приобретение есть грабёж»[50]. А в том же 1845 г. конгрессмен-республиканец от Алабамы Джеймс Белзер ещё развернул аргументацию: «Давно наша страна утверждает себя как убежище для угнетённых. Пусть её учреждения и её народ распространятся вдаль и вширь, и когда воды деспотизма затопят другие части земного шара, когда приверженцы свободы будут вынуждены спасаться на ковчегах, пусть это правительство станет тем Араратом, которым оно обязано быть»[51].

Ценностный компонент со временем проявился и в «доктрине Монро» – не в её начальной версии, сухо и кратко, всего в четырёх абзацах изложенной в президентском послании к Конгрессу 2 декабря 1823 г., а в королларии к ней, сделанном президентом Теодором Рузвельтом в аналогичном выступлении 6 декабря 1904 года. Тогда было объявлено, что «постоянство злодеяний или бессилие, влекущее за собой полное расслабление уз цивилизованного общества, в Америке так же, как где-либо ещё, безусловно, требует вмешательства какой-либо цивилизованной нации»[52] – то есть был предложен общий, не ограниченный одним лишь Западным полушарием принцип международной политики, фундированный именно ценностным императивом пресечения зла и указывающий на ответственных за его осуществление.

Наконец, американская «мягкая сила» – понятие гораздо более глубокое и широкое, чем программы USAID и им подобные. Она – отнюдь не только политические технологии, «она исходит от сияющего “Града на холме”»[53], от «манящего нового Иерусалима экономической и политической свободы»[54] и лишь затем получает то или иное инструментальное обеспечение.

Разумеется, речь не о том, чтобы идеализировать американскую политическую традицию – в ней и без того более чем достаточно идеалов. Да, во всех экспликациях и интерпретациях «миссии Америки» так или иначе фигурируют категории бремени, долга и жертвенности. Но с идеалами и ценностями соседствует прагматика, и в немалом количестве. Она также присутствует во всех исследовавшихся контекстах, на этот раз включая первый (поэтому его лучше обсуждать последним).

Колонисты Новой Англии совершенно не собирались питаться «акридами и диким мёдом» и весьма заботились о своём материальном благополучии. То же относится и к «федеральной теологии», в которой «протестантская этика», строго по Максу Веберу, производила «дух капитализма», весьма способствовавший расширению федерального Союза. Первая статья О’Салливана, в которой появилась формула «Явного Предназначения», вообще-то требовала отобрать у Мексики Техас, да и называлась коротко и ясно: «Аннексия». Прагматические интересы США горячо отстаивали и конгрессмен Белзер, и особенно сенатор Беверидж, с особенным энтузиазмом рассуждавший не просто об империи, но об империи торговой (собственно, в своей цитированной выше речи он требовал завладения Филиппинами не во имя какого-либо умозрительного принципа или, наоборот, иррационального инстинкта, а для извлечения из этого захвата максимальных коммерческих выгод). Как много было прагматики в прикладном осуществлении «доктрины Монро» (например, в художествах United Fruit Company), да и в применении «мягкой силы», слишком известно.

Но в том-то и дело, что ценности и прагматика способны оборачиваться друг другом, более того, сливаться до неразличимости, до амальгамы – в том числе в сознании и подсознании самих их носителей.

Лаконичнее и точнее, чем классик ревизионистской школы в историографии американской дипломатии Уильям Эпплмен Уильямс, об этом туго затянутом узле, пожалуй, не скажешь: «Многие империалисты верят, что американская империя должна быть гуманистической, и многие гуманисты верят, что поступать хорошо хорошо для бизнеса»[55]. «Американская империя порождена не злыми намерениями или иррациональным поведением. Она создана людьми, точно знавшими, что они делают, и считавшими это необходимым и для их собственного блага, и для благополучия других»[56]. «Расширение рынков расширяет пространство свободы. Расширение пространства свободы расширяет рынки»[57]. Отсюда «грандиозная иллюзия», «соблазнительная вера в то, что Соединённые Штаты могут извлекать выгоды из империи, не оплачивая её издержек и вообще не признавая себя империей»[58].

И вот явился Трамп, отказывающийся измерять и сравнивать выгоды и издержки в чём-то ещё, кроме твердой валюты. Миссия, ценности, идеалы, доверие, репутация, честь… всё это взвешено и сочтено очень лёгким[59]. Всё это переводится в деньги и переописывается как сделки – с предсказуемым результатом. В своей инаугурационной речи Трамп вдруг прямо заговорил о «Явном Предназначении»[60], да ещё и расширив его аж до межпланетного масштаба. И в то же время сузив, потому что ценности упомянуты не были: «Соединённые Штаты снова будут считать себя растущей нацией, увеличивающей наше богатство, расширяющей наши территории, отстраивающей наши города, повышающей наши ожидания и возносящей наш флаг к новым и прекрасным горизонтам. И мы будем следовать нашему явному предназначению до самых звёзд, отправляя американских астронавтов, дабы водрузить Звёзды и Полосы на Марсе»[61]. Желание добиться если не полной, то хотя бы большей окупаемости американских вложений в том или ином объёме обнаруживается даже в тех пунктах мировой повестки, где его раньше то ли не было, то ли о нём было стыдно заговаривать открыто. В отношениях с ближайшими, самыми преданными союзниками (прежде всего Европой, но также Канадой, Австралией, Японией, Южной Кореей), в которых тарифный и торговый дисбаланс вдруг обесценил (буквально) все клятвы в вечной верности. В поддержке Израиля (идея создания «ближневосточной Ривьеры» в секторе Газа или, лучше сказать, на месте сектора Газа). В поддержке Украины (сделка по ископаемым ресурсам неопределённой номенклатуры, к которой, кажется, добавились ещё и атомные электростанции, – украинский президент Владимир Зеленский, первым предложивший нечто подобное осенью 2024 г., ещё до избрания Трампа, нашёл верный способ привлечь его интерес, но вряд ли ожидал, во что выльется его инициатива). Да и первая же заметная военная операция, осуществлённая по приказу Трампа (серия ударов по йеменским хуситам в марте 2025 г.), была объяснена исключительно необходимостью прекратить причинение ими многомиллиардного ущерба американской и мировой морской торговле, а также американским ВМС. О хуситских атаках на Израиль не было сказано ни слова.

Может показаться, что этой «генеральной линии» противоречит нашумевшее выступление на Мюнхенской конференции по безопасности вице-президента США Джей Ди Вэнса 14 февраля 2025 г., в котором он настойчиво говорил о демократических ценностях и укорял европейцев (а также, разумеется, администрацию президента Джо Байдена) в отступлении от них. Противоречие кажущееся, потому что речь, по сути, шла только об одной ценности – о том, что нельзя «бояться голосов, мнений и сознания вашего собственного народа» и «в страхе бежать от ваших собственных избирателей»[62]. Что это главнейшая, первая демократическая ценность, неоспоримо. Но первая – не значит единственная. Что происходит, когда именем и во имя её отвергаются все прочие элементы демократического ценностного пакета, достаточно известно. Более того, Вэнс неприкрыто использовал этот аргумент, чтобы заступиться за те европейские политические силы и партии, которые в самой же Европе, согласно результатам выборов, почти везде находятся в меньшинстве и, к слову, получают гораздо более слабую электоральную поддержку, чем Демократическая партия в Соединённых Штатах. Только поэтому их и удаётся изолировать всякого рода брандмауэрами. Что результаты таких сил постепенно растут, ничего принципиально не меняет – большинство остается большинством, меньшинство меньшинством. Между прочим, на последних перед назначением Адольфа Гитлера рейхсканцлером выборах в рейхстаг 6 ноября 1932 г. НСДАП набрала лишь 33,1 процента голосов. Ещё занимательнее, что культ меньшинств, идеологию и практики их позитивной дискриминации трампистам вроде бы положено осуждать – а тут пропагандируется нечто обратное. Если же дело в ставке на то, что с европейскими силами и партиями крайних взглядов администрации Трампа будет проще иметь дело, то преобладание прагматических соображений оказывается шито белыми нитками.

Почему всё так? Сколько ни обзывай Трампа – эгоманьяком, нарциссом, циником, болваном или ещё хлеще – к пониманию того, что он делает с американским могуществом, это не приблизит. Можно строить и более содержательные предположения – например, то, что Трамп вдохновляется примером Китая, эффективность экспансии которого прямо связана с отсутствием в ней ценностной составляющей и, соответственно, предъявляемых к партнёрам ценностно окрашенных требований. Да и неполезных для экономики войн Китай не затевает – туманных опасений много, а на горизонте хотя бы теоретически возможного ничего, кроме Тайваня да нескольких спорных островов в Южно- и Восточно-Китайском морях.

Китай могуч, и мощь его растёт. Но Китай – не империя в том смысле, в каком этот термин возник и используется в западном мире, не исключая Россию, а что-то другое.

Хотя бы потому, что Китай, в отличие от Первого Рима и всех его многочисленных реплик, не инклюзивен. Подданным, гражданином любой западной империи (да и любой исламской, кстати говоря), а также культурно «своим» для неё мог стать, становился и становится, при выполнении определённых условий и ценой определённых изменений в себе, кто угодно. Китайцем стать нельзя, и точка. Не завидует ли обременённый империей Трамп Китаю? Не считает ли он, что избавленным от имперского бремени США будет проще с Китаем конкурировать? Гипотеза имеет право на существование, тем более что Трамп явно считает инклюзивность США, да и всего Запада, зашедшей слишком далеко. Но тут начинается та самая зыбкая почва ненадёжных спекуляций, вступать на которую не хотелось. Да и какая разница, почему всё так, если всё так?

Тени будущего

Что дальше? Дальше нужно подключить ещё один, пятый контекст – уже не столько ретро-, сколько проспективный. Да, у Трампа много власти, причём не все знают или помнят, почему. Потому что республиканский институт президентства возник в США (и уже оттуда, с теми или иными модификациями, распространился по миру) как специфическая вариация монархии – не любой, конечно, а британской. Против островной модели правления американские колонисты ничего не имели, более того, считали её наилучшей – их не устраивало то приниженное место в ней, которое им отводилось. «Президент, пусть президент республики, пусть в течение ограниченного времени, представляет собой наш субститут британского монарха, не только в понимании ХХ века – как глава государства, но и в понимании XVII века – как глава правительства… Наш президент – конституционный монарх»[63]. С тех пор реально располагаемые полномочия британских монархов значительно сократились (но, между прочим, остались «дремлющие», а значит, гипотетически способные пробудиться). В Америке – наоборот, и даже расширились, нередко «явочным порядком». В силу той же исторической генеалогии особенно велика власть американских президентов во внешнеполитическом измерении, что дало основание Артуру Шлезингеру-мл. ещё полвека назад написать книгу «Имперское президентство»[64] – с подразумеваемой аллюзией на римский imperium militiae, затем развившийся в общее представление об императорском праве верховного, безусловного повелевания чем угодно.

Власти у Трампа много. А вот времени мало.

Слова Ричарда Нойштадта «в течение ограниченного времени» важны критически и круциально. Соединённые Штаты – не монархия[65]. Предложенная конгрессменом-республиканцем от Теннесси Энди Оглсом поправка к двадцать второй поправке к Конституции США, придуманная, по его собственному признанию, специально для Трампа и позволяющая кандидату в президенты баллотироваться на третий срок в том случае, если между двумя первыми его сроками имел место перерыв[66], никаких шансов быть принятой, тем более принятой вовремя, не имеет – чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, насколько сложна и продолжительна сама процедура принятия конституционных поправок. Так что, перефразируя поражающий своей безграничной смелостью прогноз председателя Государственной думы Российской Федерации Вячеслава Володина[67], после Трампа точно будет не Трамп. Даже если Демократическая партия так и не выберется из той лужи, в которую сама себя усадила, и следующее президентство останется за республиканцами. Даже если президентом будет избран Вэнс – некоторые из выдающихся президентов США до того побывали вице-президентами (Джефферсон, Теодор Рузвельт), но ни одному из напарников выдающихся президентов не удавалось стать таковым самому. Джон Адамс был не Вашингтон, Эндрю Джонсон – не Авраам Линкольн, Гарри Трумэн – не Франклин Делано Рузвельт, Ричард Никсон – не Дуайт Эйзенхауэр, Линдон Джонсон – не Джон Кеннеди, Джордж Буш-старший – не Рональд Рейган. Да и Джо Байден, прямо сказать, не Барак Обама. Так же и Вэнс (если это будет он, что покамест очень гадательно) будет не Трамп. В каком именно смысле Трамп выдающийся президент, в хорошем или плохом, выяснится со временем. Но в любом смысле он неповторим. Наконец, обнаружиться, что Трамп «уже не тот», может совсем скоро. Ведь весьма значительная доля его нынешней политической силы обусловлена наличием республиканского большинства в обеих палатах Конгресса. А следующие выборы в Конгресс пройдут в ноябре 2026 г. – на кону будет стоять треть состава Сената и весь состав палаты представителей. Какого градуса достигнет к тому времени ярость, в которую Трамп каждым словом и действием приводит своих оппонентов, и насколько увеличится их общее количество, сейчас предсказать невозможно; но риски для него велики и растут с каждым днём.

Трамп сделает только то, что успеет сделать, – поэтому он так торопится сократить расходы, государственный долг, бюджетный дефицит, торговые дисбалансы и бюрократический аппарат, взбодрить экономику и военно-промышленный комплекс, вернуть вооружённым силам былую брутальность и маскулинность, придушить наркотрафик etc. Не всё у него получится – не бывает так, чтобы удавалось всё. Но что-нибудь да получится (может, и немало) – так, чтобы не удавалось вообще ничего, тоже не бывает. А потом ценностная составляющая американской империи, «изрядно ощипанная, но не побеждённая», начнёт восстанавливаться, причём независимо от того, какая партия окажется у власти. Дело вообще не в партиях, а в чём-то намного более глубоком и сущностном. Легко и быстро разделаться с ценностной составляющей нельзя – это означало бы отмену всего грандиозного проекта и переучреждение политии, то есть радикальный пересмотр (хотя не обязательно полное упразднение) наиболее фундаментальных рамок политического действия, репертуара его сценариев, легитимных поведенческих стереотипов, стратегий и тактик. Для этого, в свою очередь, понадобится уничтожить независимость судов, права штатов, оппозиционные негосударственные медиа и много чего ещё вплоть до самой Конституции. Возможно, ещё и выиграть гражданскую войну. Чтобы такое великое дело состоялось, и целого Трампа мало.

Если не рухнут небеса, империя вернётся – чтобы её развалить окончательно и бесповоротно, Трампа опять же маловато будет. Но будет она уже другой. В 1856 г. министр иностранных дел Российской империи князь Александр Горчаков в циркулярной депеше, доведённой через посольства до сведения иностранных правительств[68], констатировал: «Россию упрекают в самоизоляции и молчании перед лицом фактов, не согласующихся ни с правом, ни со справедливостью». И возразил: «Россия не сердится: Россия сосредотачивается»[69]. На самом деле Россия после поражения в Крымской войне, конечно, сердилась. Но и сосредотачивалась. И сосредоточилась. Американская империя сейчас тоже сердится (примечательно, что нынешние упреки в её адрес очень похожи на те). Но и сосредотачивается.

То, что делает с ней и её могуществом Трамп (независимо от его мотивов и степени их осознанности), можно сравнить с практикуемой атлетами «сушкой мускулов», требующей постановки на паузу участия в соревнованиях. Подобно такому атлету, сосредоточившаяся империя вновь выйдет на мировую арену – в лучшей форме, более мускулистая, с новыми амбициями. И, скорее всего, весьма разозлённая тем, что успеют натворить в её отсутствие. Так что, глядя на происходящее прямо сейчас, никому – ни противникам американской империи, ни её поклонникам – не стоит ни заламывать руки, ни ликовать. Готовиться надо. Готовиться.

Автор: Святослав Каспэ, доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития»

Сноски

[1] Rubio M. Secretary-Designate Marco Rubio SFRC Confirmation Hearing Opening Remarks // United States Senate Committee on Foreign Relations. 15.01.2025. URL: https://www.foreign.senate.gov/imo/media/doc/6df93f4b-a83c-89ac-0fac-9b586715afd8/011525_Rubio_Testimony.pdf (дата обращения: 01.04.2025).

[2] А вот тут выбрать какую-то одну подтверждающую цитату в подобном духе решительно невозможно – их уже несметное множество и с каждым днём всё больше.

[3] Вам, земли древние, – кричит она, безмолвных

Губ не разжав, – жить в роскоши пустой,

А мне отдайте из глубин бездонных

Своих изгоев, люд забитый свой,

Пошлите мне отверженных, бездомных,

Я им свечу у двери золотой! (пер. Владимира Лазариса)

[4] Inaugural Address 1981 // Ronald Reagan: Presidential Library & Museum. 20.01.1981. URL: https://www.reaganlibrary.gov/archives/speech/inaugural-address-1981 (дата обращения: 01.04.2025).

[5] Statement by the President in His Address to the Nation // The White House: George W. Bush. 11.01.2001. URL: https://georgewbush-whitehouse.archives.gov/news/releases/2001/09/20010911-16.html (дата обращения: 01.04.2025).

[6] Letter from Thomas Jefferson to George Rogers Clark, 25 December 1780 // Founders Online. URL: https://founders.archives.gov/documents/Jefferson/01-04-02-0295 (дата обращения: 01.04.2025).

[7] О, как это верно! И чем дальше, тем вернее, Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. М.: Весь мир, 2000. С. 29.

[8] Всего в корпусе «Писем Федералиста» Гамильтон использовал тот же термин применительно к Союзу тринадцать раз; однажды к нему прибегнул и Джеймс Мэдисон.

[9] Hamilton A. The Defence No. II, 25 July 1795 // Founders Online. URL: https://founders.archives.gov/documents/Hamilton/01-18-02-0310 (дата обращения: 01.04.2025).

[10] Подробнее см.: Tucker R.W., Hendrickson D.C. Empire of Liberty: The Statecraft of Thomas Jefferson. N.Y., Oxford: Oxford University Press, 1990. 360 p.; Weeks W.E. Building the Continental Empire: American Expansion from the Revolution to the Civil War. Chicago: Ivan R. Dee, 1996. 189 p.; Wood G.S. Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789–1815. N.Y., Oxford: Oxford University Press, 2009. 778 p.

[11] Congressional Record. 56th Congress, 1st Session, 1900. Vol. XXXIII. P. 708. Где именно в Конституции Беверидж вычитал эти слова, опять-таки будет сказано позже.

[12] Congressional Record, 1900. P. 711. Как похоже на эталонную формулировку имперской миссии и программы, данную в своё время Публием Вергилием Мароном: «Ты же, о римлянин, помни – державно народами править; / В том твои будут искусства, вводить чтоб обычаи мира, / Милость покорным давать и войною обуздывать гордых (Eneida: VI, 847–853). Сходство не случайно.

[13] Ferguson N. Colossus: The Rise and Fall of the American Empire. N.Y.: Penguin Books, 2004. P. 19.

[14] Tilly C. How Empires End. In: K. Barkey, M. von Hagen (Eds.), After Empire: Multiethnic Societies and Nation-Building. N.Y., L.: Westview Press, 1997. P. 3.

[15] Ferguson N. Op. cit. P. 3–7.

[16] Cox M. The Empire’s Back in Town: Or America’s Imperial Temptation – Again // Millennium. 2003. Vol. 32. No. 1. P. 1–29. См. также: Cox M. Empire by Denial? Debating US Power // Security Dialogue. 2004. Vol. 35. No. 2. P. 228–236.

[17] Lundestad G. Empire by Invitation? The United States and Western Europe, 1945–52 // Journal of Peace Research. 1986. Vol. 23. No. 3. P. 263–277. Позже он развил ту же линию в других ценных работах, см.: Lundestad G. Empire By Integration: The United States And European Integration, 1945–1997. Oxford, N.Y.: Oxford University Press, 1998. 200 p.; Lundestad G. The United States and Western Europe Since 1945. From Empire by Invitation to Transatlantic Drift. Oxford, N.Y.: Oxford University Press, 2003. 331 p.; Lundestad G. The Rise and Decline of the American «Empire»: Power and its Limits in Comparative Perspective. Oxford, N.Y.: Oxford University Press, 2012. 222 p.

[18] Perkins B. The Creation of a Republican Empire, 1776–1865. Cambridge, N.Y.: Cambridge University Press, 1993. 272 p.

[19] Bacevich A.J. American Empire: The Realities and Consequences of U.S. Diplomacy. Cambridge: Harvard University Press, 2002. P. 244.

[20] Имеются в виду террористы, захватившие те самые самолеты в день 9/11. Такие подробности постепенно забываются.

[21] Ignatieff M. The Burden // The New York Times. 05.01.2003. URL: https://www.nytimes.com/2003/01/05/magazine/the-american-empire-the-burden.html (дата обращения: 01.05.2025).

[22] Федералист. Указ. соч. С. 292.

[23] Именно в этой статье, в том же п. 3, во фразе «Конгресс имеет право распоряжаться принадлежащей Соединённым Штатам территорией или иной собственностью и принимать все необходимые правила и установления в отношении их; и ни одно положение настоящей Конституции не должно толковаться в ущерб каким-либо притязаниям Соединённых Штатов или какого-либо отдельного штата», Беверидж обнаружил «слова о росте, об экспансии, об империи, если угодно», весьма вольно толкуя как выражение «принадлежащей Соединённым Штатам территорией или иной собственностью», так и слово «притязания» (“claims”), более того, провозгласив фактом принадлежность США не то что Филиппин (завладение которыми и стало поводом для его пламенной речи), но и самого Тихого океана: «Тихий океан наш» (Congressional Record, 1900. P. 704). Риторическое воспаление в духе гоголевского Ноздрева («всё, что ни видишь по эту сторону, всё это моё, и даже по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и всё, что за лесом, всё моё») способно завести далеко, и Трамп тут далеко не первопроходец.

[24] Термин «субъект» используется в этом смысле только в России, причём по довольно забавным причинам. Подробнее см.: Каспэ С.И. Против автономного субъекта: как нельзя и как можно исправить политическую форму // Полития. 2015. No. 3. С. 16–17.

[25] А до неё СССР – если считать его подлинной, не фиктивной федерацией. Что, учитывая фактическое всевластие коммунистической партии, трудно. Но подлинной империей, для нужд которой (псевдо)федеративный дизайн отлично подошёл, его можно считать с гораздо бóльшими основаниями.

[26] Спустя восемь лет, в 1795 г., Иммануил Кант воспроизвёл ту же норму в трактате «К вечному миру» (см.: Кант И. К вечному миру / И. Кант // Собрание сочинений в восьми томах. Т. 7. М.: Чоро, 1994. С. 5–56.) как conditio sine qua non своего проекта идеальной федерации, и она действительно стала таковой почти во всех не идеальных, зато реальных федерациях. Впрочем, Малайзия и Объединённые Арабские Эмираты без неё обходятся, и ничего – неплохо себя чувствуют. В кантовском проекте был ещё один любопытный нюанс, о котором будет сказано в другом примечании.

[27] President James Monroe’s Seventh Annual Message to Congress, December 2, 1823 // The Miller Center’s Governing Council. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/december-2-1823-seventh-annual-message-monroe-doctrine (дата обращения: 01.05.2025). Разные версии относительно того, где именно проходит граница полушарий, существуют до сих пор. Если проводить её, как чаще всего поступают географы, по Гринвичскому меридиану, то к западу от него оказывается почти вся Великобритания, вся Ирландия, часть Франции, вся Португалия и почти вся Испания. Как виделась эта граница самому Монро, доподлинно неизвестно; но наверняка как-то не так.

[28] Schectman J., Volz D. CIA Offers Buyout to Entire Workforce as Part of Trump Makeover // The Wall Street Journal. 04.02.2025. URL: https://www.wsj.com/politics/national-security/the-cia-is-about-to-get-a-trump-makeover-16fc0cbf?mod=hp_lead_pos4 (дата обращения: 01.04.2025).

[29] Trump Says U.S. Will Take Over Gaza Strip // Reuters. 05.02.2025. URL: https://www.reuters.com/world/trump-says-us-will-take-over-gaza-strip-2025-02-05/ (дата обращения: 01.04.2025).

[30] Филиппов А.Ф. Наблюдатель империи (Империя как социологическое понятие и политическая проблема) // Вопросы социологии. 1992. Т. 1. No. 1. С. 105.

[31] Perkins B. Op. cit. P. 7.

[32] Цит. по: Pagden A. Lords of All the World. Ideologies of Empire in Spain, Britain and France, c. 1500 – c. 1800. New Haven, L.: Yale University Press. P. 195.

[33] Bomboy S. Five “Unusual” Amendments That Never Made It into the Constitution // National Constitution Center. 23.02.2018. URL: https://constitutioncenter.org/blog/five-unusual-amendments-that-never-made-it-into-the-constitution (дата обращения: 01.04.2025). Текст поправки ещё до внесения был опубликован здесь: Cowdon J.S. Pantocracy; Or, The Reign of Justice. Princeton: Princeton University Press, 1892. P. 51. За сообщение об этом замечательном во всех отношениях факте я благодарю моего тринадцатилетнего сына Якова Каспэ.

[34] Между прочим, ещё одним conditio sine qua non грезившейся Канту федерации республик и, соответственно, вечного мира был как раз её всемирный характер. См.: Кант И. Указ. соч.

[35] President Carter’s Address to the University of Notre Dame, May 22, 1977 // The Miller Center’s Governing Council. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/may-22-1977-university-notre-dame-commencement (дата обращения: 01.04.2025).

[36] О полезности различения в анализе имперской структуры и динамики категорий «центра» и «ядра» см.: Каспэ С.И. Теоретические заметки о структуре и динамике империй // Мировая экономика и международные отношения. 2022. Т. 66. No. 11. С. 115–125.

[37] Подобно тому, как Римская империя не сводилась ни к городу Риму, ни к Италии, ни даже к Средиземноморью (Британия, Германия, Армения… вплоть до островов Фарасан в южной части Красного моря и, по некоторым предположениям, торговой фактории Арикамеду на юго-востоке Индии).

[38] Colombani J.-M. Nous sommes tous Américains // Le Monde. 11.01.2001. URL: https://www.lemonde.fr/idees/article/2011/09/09/nous-sommes-tous-americains_1569503_3232.html (дата обращения: 01.05.2025).

[39] «В американской федеральной теории… отсутствует понятие государства как такового. Политически полновластный народ (как правило, о нём говорят как о политически полновластном волей Божьей) учреждает всевозможные правительства и передаёт им столько власти, сколько считает нужным. Ни одно правительство не является полностью суверенным, оно обладает только теми полномочиями, которые делегированы ему суверенным народом, и потому возможно одновременное существование – рядом друг с другом – нескольких правительств сразу» (Elazar D. International and Comparative Federalism // Political Science and Politics. 1993. Vol. 26. No. 2. P. 192). Более того, и именно поэтому, «нет никакой верховной власти; любая власть оспариваема» (Ostrom V. The Meaning of American Federalism: Constituting a Self-Governing Society. San Francisco: ICS Press, 1994. P. 254).

[40] Deth J.W. van, Scarbrough E. The Concept of Values. In: J.W. van Deth, E. Scarbrough (Eds.), The Impact of Values. Oxford: Oxford University Press, 1998. P. 22.

[41] Parsons T. The Social System. L.: Routledge, 2005. P. 26.

[42] Правда, таковой она стала лишь в ХХ веке, послужив источником вдохновения для президентов Джона Кеннеди и Рональда Рейгана, причём для последнего неоднократно. Справедливости ради нужно отметить, что Уинтропа вспомнил и Трамп – в своей речи на Национальном молитвенном завтраке National Prayer Breakfast 6 февраля 2025 г. (см.: President Donald Trump’s Inaugural Address // The White House. 20.01.2025. URL: https://www.whitehouse.gov/remarks/2025/01/the-inaugural-address (дата обращения: 01.05.2025)). Той же справедливости ради нужно добавить, что из этого на редкость бессвязного и бессодержательного выступления можно понять лишь то, что веру в Бога Трамп всячески одобряет и «глубоко в душе каждого патриота находится то знание, что у Бога есть для Америки специальный план и великая миссия» – но не то, в чём, собственно, этот план и эта миссия состоят.

[43] Уинтроп дословно цитировал ветхозаветную книгу пророка Михея (6:8).

[44] Цит. по адаптированному переложению на современный английский язык: Winthrop J. A Model of Christian Charity (1630) // Gilder Lehrman Institute of American History. URL: https://www.gilderlehrman.org/sites/default/files/inline-pdfs/A%20Model%20of%20Christian%20Charity_Full%20Text.pdf (дата обращения: 01.04.2025). Оригинальный текст см. здесь: Winthrop J. A Modell of Christian Charity (1630) // Massachusetts Historical Society. URL: https://www.masshist.org/publications/winthrop/index.php/view/PWF02d270 (дата обращения: 01.04.2025).

[45] См.: Weir D. The Origins of the Federal Theology in Sixteenth-Century Reformation Thought. Oxford: Clarendon Press, 1990. 244 p.; Kendall W., Carey G. The Basic Symbols of the American Political Tradition. Washington: Catholic University of America, 1995. 168 p.; Moots G.A. Politics Reformed: The Anglo-American Legacy of Covenant Theology. Columbia: University of Missouri Press, 2010. 240 p.

[46] Elazar D. Covenant & Constitutionalism: The Great Frontier and the Matrix of Federal Democracy. The Covenant Tradition in Politics. Vol. III. New Brunswick: Transaction Publishers, 1998. P. 16.

[47] Ibid. P. 5.

[48] См.: Merk F. Manifest Destiny and Mission in American History: A Reinterpretation. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1995. 278 p.; Stephanson A. Manifest Destiny: American Expansion and the Empire of Right. N.Y.: Hill and Wang, 1995. 144 p.

[49] O’Sullivan J. Annexation // United States Magazine and Democratic Review. 1845. Vol. 17. No. 35. P. 6.

[50] O’Sullivan J. Territorial Aggrandizement // United States Magazine and Democratic Review. 1845. Vol. 17. No. 38. P. 247.

[51] Congressional Globe, 1845. Vol. 14. Twenty-Eighth Congress, Second Session // UNT Digital Library. P. 43. URL: https://digital.library.unt.edu/ark:/67531/metapth2366 (дата обращения: 01.04.2025).

[52] President Theodore Roosevelt’s Fourth Annual Message to Congress, December 6, 1904 // The Miller Center’s Governing Council. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/december-6-1904-fourth-annual-message (дата обращения: 01.04.2025).

[53] Nye J.S. The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go It Alone. Oxford; N.Y.: Oxford University Press, 2002. P. 141.

[54] Ferguson N. Op. cit. P. 20.

[55] Williams W.A. The President and His Critics // The Nation. 1963. No. 196. P. 227.

[56] Williams W.A. A Natural History of the American Empire // Canadian Dimension. 1967. No. 4. P. 12.

[57] Williams W.A. America Confronts a Revolutionary World, 1776–1976. N.Y.: William Morrow & Co, 1976. P. 43.

[58] Williams W.A. Empire as a Way of Life. N.Y.: Oxford University Press, 1980. P. 170. Сам он, будучи крайне левым, относился к тому, что описывал, с резким неодобрением. Но какая разница, если диагноз точен и обоснован? Так и Карл Маркс «ужасы» и «язвы» капитализма совсем не выдумал. А для цитированного выше правоконсервативного исследователя американского империализма Эндрю Бейсевича острые наблюдения Уильямса стали чуть ли не главным источником вдохновения.

[59] Даниил 5:27.

[60] Чего не делал никто из его предшественников, даже считающийся самым рьяным поборником этой доктрины президент (с 1845 по 1849 г.) Джеймс Полк. При нём к территории США добавились штаты Аризона, Юта, Невада, Калифорния, Орегон, Айдахо, Вашингтон, б?льшая часть Нью-Мексико, а также некоторые фрагменты Вайоминга, Монтаны и Колорадо – весьма убедительная манифестация «Явного Предназначения».

[61] President Donald Trump’s Inaugural Address // The White House. 20.01.2025. URL: https://www.whitehouse.gov/remarks/2025/01/the-inaugural-address (дата обращения: 01.05.2025).

[62] JD Vance’s Full Speech on the Fall of Europe // The Spectator. 14.02.2025. URL: https://www.spectator.co.uk/article/jd-vance-what-i-worry-about-is-the-threat-from-within/?fbclid=IwY2xjawIc9_ZleHRuA2FlbQIxMAABHXyq8U76RljcylXAf-9Aj66q2zI7OpAnfuyf9mjrBirRE0sHQmMo08MwpA_aem_LHHlxIzVQJdM_L8cHCPnzA (дата обращения: 01.04.2025).

[63] Neustadt R. Presidential Power and the Modern Presidents: The Politics of Leadership from Roosevelt to Reagan. N.Y.: Free Press, 1990. P. 10.

[64] Schlesinger A.M. The Imperial Presidency. Boston: Houghton Mifflin, 1973. 505 p.

[65] Хотя интересно было бы пофантазировать о том, что было бы, отнесись Джордж Вашингтон более благосклонно к идее установления королевской власти (с прозрачным намёком на то, что он и мог бы стать идеальным претендентом на корону), высказанной ему в 1782 г. полковником Льюисом Никола (см.: Fitzpatrick J.C. (Ed.) The Writings of George Washington, from the Original Sources, 1745–1799. Vol. XXIV. Washington: Government Printing Office, 1938. P. 272–273). Но интерес этот сугубо досужий.

[66] Rep. Ogles Proposes Amending the 22nd Amendment to Allow Trump to Serve a Third Term // Congressman Andy Ogles. 23.01.2025. URL: https://ogles.house.gov/media/press-releases/rep-ogles-proposes-amending-22nd-amendment-allow-trump-serve-third-term (дата обращения: 01.04.2025).

[67] «После Путина будет Путин»: эксклюзивное интервью Вячеслава Володина // Газета.ru. 18.06.2020. URL: https://www.gazeta.ru/politics/2020/06/18_a_13121443.shtml (дата обращения: 01.04.2025).

[68] Документ, известный в России, не раз цитированный президентом Владимиром Путиным, но почти совершенно забытый за её пределами. И напрасно.

[69] Циркулярная депеша в Российско-императорские миссии, 21 августа 1856 года. В кн.: Сборник, изданный в память двадцатипятилетия управления Министерством иностранных дел государственного канцлера светлейшего князя Александра Михайловича Горчакова, 1856–1881. СПб.: Тип. 2 Отд-ния Собств. е. и. в. канцелярии, 1881. С. 125.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783084 Святослав Каспэ

Es schwindelt. Перекройка мира как MAGA-проект

Дмитрий Ефременко

Доктор политических наук, профессор департамента зарубежного регионоведения факультета мировой политики и мировой экономики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Ефременко Д.В. Es schwindelt. Перекройка мира как MAGA-проект // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 58–77.

В одну из ноябрьских ночей 1917 г. в небольшой, практически лишённой мебели комнате бывшего петроградского привилегированного учебного заведения для девушек на полу лежали и взволнованно беседовали друг с другом два человека средних лет. Для них это была уже не первая бессонная ночь, но заснуть всё равно не получалось. Им, вчерашним изгоям, падала в руки власть над крупнейшей в мире державой, и они были готовы воспользоваться этой властью, чтобы сделать ещё более высокую ставку – ставку на мировую революцию.

Но предоставим слово одному из них, Льву Троцкому: «Должно быть, это было на другое утро, отделённое бессонной ночью от предшествовавшего дня. У Владимира Ильича вид был усталый. Улыбаясь, он сказал: “Слишком резкий переход от подполья и переверзевщины[1] – к власти. Es schwindelt (кружится голова)”, – прибавил он почему-то по-немецки и сделал вращательное движение рукой возле головы»[2].

Сегодня, в новый век и в новую эпоху, революционные перемены продвигают совсем другие люди. Один – по должности – считается самым могущественным человеком на Земле, второй – в силу собственного предпринимательского таланта – возглавляет список богатейших людей планеты. Неизвестно, испытывает ли кто-то из них головокружение, но едва ли Дональду Трампу или Илону Маску приходится отдыхать на полу. Зато голова идёт кругом у множества политиков, бизнесменов, экспертов, которые ещё вчера демонстрировали уверенность в собственном понимании и даже контроле глобальных трендов. На деле происходит то, что четыре года назад считалось возможным, но очень маловероятным. После поражения на выборах 2020 г., неудачи с юридическим оспариванием их итогов, захвата Капитолия сторонниками 45-го президента США и развёртывания судебных преследований как участников беспорядков в Вашингтоне, так и самого Трампа, казалось, что он повержен и вряд ли сумеет подняться вновь. Представители самых разных взглядов и школ мысли последовательно выдвигали в отношении Трампа три гипотезы:

погрязнув в судебных разбирательствах, он не сможет принять участия в новых президентских выборах;

будучи выдвинут кандидатом на новый срок, Трамп не сумеет выиграть выборы у инкумбента или другого кандидата от Демократической партии;

второе его президентство окажется не более эффективным, чем первое, первоначальный порыв снова будет погашен «глубинным государством», а вероятной эпитафией Трампу и трампизму станет прилёт очередного «чёрного лебедя», наподобие пандемии COVID-19.

Трамп и его обновлённая команда успешно опровергли первые две гипотезы; третью они также пытаются опровергнуть изо всех сил. Почему же для Трампа и его команды ставки так высоки? Вероятно, ответ на этот вопрос станет ключом к пониманию того, что созданная за неполные сто дней Трампа 2.0 глобальная неопределённость, будучи производной от внутриполитических задач 47-го президента США, может служить прикрытием квантового скачка в системе международных отношений и мировой экономике.

Миссия второго срока

Успешное опровержение первых двух гипотез стало возможным благодаря тому, что Дональд Трамп сумел сформировать эффективную коалицию, нацеленную как на электоральную победу, так и на достижение решающего успеха вне рамок электоральной демократии. Он сохранил и упрочил контроль над Республиканской партией. Более тридцати лет, со времён «Контракта с Америкой» Ньюта Гингрича, республиканцы всё дальше отходят от позиций правого центра[3], оставив (не без вклада сдвигающихся в другую часть политического спектра демократов) понятие «двухпартийный консенсус» далеко в прошлом. «Великая старая партия» (GOP) сохраняла различные течения, в частности, либертарианское крыло и неоконов, но Трамп после 2016 г., делая ставку на ещё большее усугубление поляризации американского общества, продвигал новую повестку. Вынужденный опираться во время первого срока на партийных ветеранов времён Рейгана и двух Бушей, в числе которых имелось совсем немного его твёрдых сторонников, Трамп начал формировать новую генерацию республиканцев «под себя». Это была уже другая когорта, не имеющая, в отличие от неоконов и либертарианцев, генетической связи с либерализмом. И не так уж важно, что некоторые представители новой когорты, в частности, нынешний вице-президент Джей Ди Вэнс, во время выборов 2016 г. позиционировали себя как Never Trumpers («Только не Трамп»). В течение первой каденции Трампа и в начале байденовского президентства они шли вслед более широкому движению, не ограничивающемуся старым республиканским истеблишментом. Идейная эволюция или притяжение власти (чаще и то, и другое) приводили их к Трампу. Тот же Вэнс, выдвигаясь в 2022 г. в сенаторы от родного штата Огайо и уже имея общеамериканскую известность как автор «Элегии Хиллбилли», сумел добиться решающего перевеса, только съездив в Мар-а-Лаго и получив прямую поддержку тамошнего хозяина (важная деталь: договориться об этой встрече Вэнсу удалось благодаря помощи миллиардера Петера Тиля, основателя платёжной системы PayPal).

Хотя к выборам 2024 г. Дональд Трамп в основном взял под контроль партийный аппарат, трампистское перерождение «Великой старой партии» происходит потому, что ни одна из республиканских фракций не может идти поперёк популистского течения. А новое поколение популистов внутри самой республиканской партии (за ними также закрепилось название постлибералы) придаёт MAGA-движению большую идейную оформленность и респектабельность. Широкое популистское движение, символом которого стал Трамп, в основном представляет собой контркультуру, направленную против либеральной политики и леволиберальной (воукистской) идеологической индоктринации. А постлибералы внутри Республиканской партии становятся ядром контрэлиты, которая готовилась взять бразды правления из рук групп элиты, сформировавшихся в периоды правления Билла Клинтона, Барака Обамы и Джо Байдена[4].

Антиэлитарная направленность постлиберализма имеет принципиальное значение, поскольку его адепты возлагают именно на прогрессистские элиты основную ответственность за превращение либерального проекта эпохи Просвещения в идейную, но в конечном счёте – и политическую диктатуру меньшинства, навязывающего обществам тотальный нравственный релятивизм и тем самым ведущего их к безысходному упадку[5]. Основным представителем этого мировоззрения в США является Патрик Денин[6], но оно восходит к критике либерального проекта Просвещения Луи де Бональдом[7] и Хуаном Доносо Кортесом[8].

Неприятие постлибералами прогрессистских элит идёт намного дальше риторики и практических действий Трампа во время его первой каденции. Хотя трудно заподозрить, что сам президент глубоко погружается в философские дискуссии о свободе и нравственности, у него достаточно оснований увязывать свою неудачу на выборах 2020 г. и остроту политической борьбы последующих лет с тем, что во время первого президентства так и не удалось «осушить вашингтонское болото». Значимые для Трампа соображения политической мести могут сочетаться с пониманием, что общий итог двух президентских сроков критически зависит от способности радикально ослабить, маргинализировать леволиберальные элиты, нанести мощный удар по их транснациональным сетевым структурам и институциям, где они традиционно доминируют.

Формирующийся таким образом симбиоз идейных установок постлиберализма, политической прагматики и жажды отмщения опирается на мощную традицию популистской джексонианской демократии[9]. В русле этой традиции борьба с леволиберальными элитами видится как противостояние концентрации власти любой группой или силой, не имеющей надлежащей демократической легитимности. Но в ходе противостояния становится возможным резкое усиление власти легитимного президента – то, что Артур Шлезингер-младший называл «имперским президентством»[10]. На это была направлена и надолго утвердившаяся со времён Эндрю Джексона патронажная система (spoils system), предполагавшая расстановку победителем выборов своих политических назначенцев на множество постов в административной иерархии[11]. Фактически за возрождение патронажной системы высказывались вице-президент Вэнс и другие постлибералы, призывая к глубоким кадровым чисткам в федеральных ведомствах для избавления от сторонников Демократической партии, которые будут вести дело к провалу программы MAGA. По сути, это работа, за которую взялся Илон Маск в качестве главы Департамента эффективности правительства (DOGE).

Но Маск – особая тема. Несмотря на уникальность тщательно формируемой вокруг него легенды, продолжающей длинный ряд легенд о мультимиллионерах прошлых эпох – Рокфеллерах, Генри Форде, Говарде Хьюзе и других, Маск выступает фронтменом ещё одной части победной коалиции Дональда Трампа – суперэлиты Big Tech’а. У неё есть не только мощнейшая ресурсная база, но и особые повестка и цели, лишь частично совпадающие с повесткой и целями всей трампистской коалиции.

В отличие от постлиберализма, их идеологические установки имеют генетическую связь с либертарианством.

Свобода в их версии несовместима не только с равенством, но – по крайней мере, в трактовке Петера Тиля –­ и с демократией. Само название этого идейного течения ещё окончательно не устоялось, но из самоназваний на слуху два – «Тёмное Просвещение» (Ник Ланд[12]) и «Неореакционное движение», NRx (Кёртис Ярвин[13]). А поскольку критика демократии замешана у представителей NRx на техновизионерстве, оппоненты без особых колебаний вешают на них ярлык «технофашистов»[14]. По сути, речь о том, что новейшие технологические возможности (они же – вызовы) демаскируют дисфункцию демократии, принципов эгалитаризма и разделения властей, и получается, что более адекватной моделью социального и политического управления неизбежно окажется одна из версий авторитаризма и корпоративизма. Головокружительный (опять es schwindelt!) прогресс искусственного интеллекта и его ожидаемая конвергенция с другими прорывными технологиями не просто требуют глубокой политической реорганизации – они, в сущности, задают совсем другой политический ритм, не связанный с электоральными циклами. Тот же блогер Кёртис Ярвин ещё перед началом первого президентского срока Трампа призывал к тотальной чистке государственных служащих и к их замене на компетентных лоялистов, за чем должно последовать установление унитарного контроля над судами, прессой, университетами и т.д.

Реализует ли Маск именно программу Ярвина? Нельзя сказать с уверенностью, но его видение точно распространяется значительно дальше промежуточных выборов в Конгресс 2026 г. и президентских выборов-2028. По всей видимости, оно сфокусировано на точке, предположительно достижимой в пределах жизни одного поколения, когда прогресс и конвергенция нескольких ключевых технологий приведут к необратимым социальным переменам, создав неизвестные прежде иерархии и модели господства. Подготовку к подобной трансформации человек, подобный Маску, может мыслить практическим образом в качестве задачи, для решения которой требуется преобразование системы управления, кадровая революция, небывалая концентрация ресурсов даже вопреки правам частной собственности, прерогативам штатов или национальным суверенитетам.

Таким образом, сформировавшаяся вокруг Трампа 2.0 коалиция достаточно разнородна, что не мешает ей сохранять целостность, по крайней мере, на протяжении первых ста дней после инаугурации 47-го президента США. И сам факт, что у Трампа это второй и последний президентский срок (хотя он и говорит о возможности переизбрания), предопределяет многое в стратегии и тактике администрации. Здесь как раз электоральное расписание очень важно.

Декларируемые и недекларируемые цели Трампа 2.0 радикально масштабнее целей любого «среднестатистического» американского президентства, но решающего прорыва и необратимости трансформаций нужно добиться не за восемь лет и даже не за четыре года, а примерно за двадцать месяцев.

Сетевые структуры леволиберальных элит – самый мощный и ресурсно обеспеченный противник MAGA-проекта. Успех миссии второго срока Трампа зависит от того, удастся ли быстро и радикально ослабить их позиции. Внутреннее измерение традиционно приоритетно для американской политической борьбы, но в данном случае оппоненты администрации и сложившейся вокруг неё коалиции отчасти оказываются транснациональными акторами, соответственно, противостояние выносится за пределы страны и обретает глобальное измерение. Элиты, достигшие огромного могущества на пике глобализации, меньше укоренены в пределах какого-либо национального государства (включая и США), их основным ресурсом влияния являются транснациональные потоки капитала. Соответственно, они по определению находятся в жесточайшей оппозиции политическим силам, которые выступают за возрождение национального суверенитета.

Противостояние леволиберальным силам на международной арене предполагает борьбу с институтами, на которые они опираются, соответствующими идеологическими установками и ограничениями. В сущности, вся идеология либерального интернационализма и воплощающие её институциональные структуры мирового «порядка, основанного на правилах» из оплота американского глобального доминирования начинают видеться при Трампе 2.0 в качестве бессмысленной ноши, мешающей расправить плечи американскому атланту. Под это понимание и вытекающую из него новую стратегию действий требовалось подвести концептуальную базу, апеллируя не только к интересам, но и к ценностям. С этой задачей справился вице-президент Джей Ди Вэнс.

Вэнс в Мюнхене[15]

На первый взгляд назначение вице-президента Вэнса главой американской делегации на Мюнхенской конференции по безопасности 2025 г. должно было подтвердить, что в Белом доме по-прежнему придают большое значение трансатлантическим отношениям. Дополнительным аргументом в пользу кандидатуры Вэнса было и его участие в работе предыдущей, 60-й Мюнхенской конференции. Уже тогда искушённые обозреватели рассматривали Вэнса как реального претендента на партнёрство с Дональдом Трампом в президентской гонке и глашатая новой внешнеполитической философии республиканцев[16].

Союзники напряжённо ожидали выступления Вэнса, потому что были дезориентированы серией первых практических решений и словесных интервенций администрации 47-го президента США. Но самый сильный эффект имел полуторачасовой телефонный разговор президентов Соединённых Штатов и России, а также комплиментарные комментарии к нему Дональда Трампа. На этом фоне высказывались предположения, что Вэнс предъявит жёсткие требования к союзникам относительно более чем двукратного увеличения военных расходов, восприятия ими основной части ответственности за усиление Североатлантического альянса на его северо-восточных рубежах и в целом за дальнейшие усилия, направленные на военно-политическое «сдерживание» России, а также более активный вклад европейцев в противостояние Китаю. Предполагалось также, что все выступления американских официальных лиц будут выдержаны в духе транзакционного подхода в международной политике.

Опровергнув эти ожидания, Джей Ди Вэнс произнёс шокирующую речь, которую принялись сравнивать с мюнхенской речью Владимира Путина 2007 года[17]. Для евроатлантических элит выступление Вэнса, возможно, оказалось более драматическим. Путин и в 2007 г. воспринимался как внешний актор, лидер страны, пытавшейся некоторое время после распада СССР интегрироваться в евроатлантическое сообщество, но к моменту проведения 43-й Мюнхенской конференции сделавшей выбор в пользу сохранения полноты суверенитета и автономии на международной арене.

Речь Вэнса стала вызовом, брошенным изнутри, не с периферии западного мира, а из самого его центра. Вэнс оспаривал правоту своей аудитории не по вопросам денег или власти, а по проблемам ценностей и демократии.

Оратор сделал ход на опережение, ведь риторической доминантой конференции должен был стать призыв к защите общих ценностей Запада и демократии перед лицом «российской агрессии против Украины» и стремления Пекина к «глобальному доминированию». Для руководства ЕС и лидеров ведущих европейских стран НАТО апелляция к общим ценностям была чем-то вроде первой линии обороны всей прежней стратегии Запада в отношении Украины и ведущейся руками ВСУ войны с Россией. Своей 22-минутной речью Вэнс фактически сделал бессмысленными дальнейшие попытки удержать эту линию обороны.

Существенно, что Вэнс, часто употреблявший местоимение «мы», постарался сохранить видимость единства Запада (не вдаваясь в подробности его культурных или политико-экономических оснований). Но тем более контрастным и шокирующим для аудитории в отеле Bayerisher Hof оказался основной тезис вице-президента: «Угроза, которая беспокоит меня в отношении Европы, – это не Россия, не Китай и не какой-либо другой внешний актор. Меня беспокоит угроза изнутри. Европа отошла от своих фундаментальных ценностей – тех, что роднят её с Соединёнными Штатами Америки… У Европы сейчас много проблем, но тот кризис, в котором все мы оказались, – дело наших собственных рук. Америка не сможет вам помочь, если вы бежите в страхе от своих избирателей. Раз на то пошло, сегодня нет ничего, что вы могли бы сделать для американского народа – народа, что избрал меня и Дональда Трампа. Европе нужна демократическая воля, чтобы добиться чего-то стоящего в ближайшие годы»[18].

Из этого тезиса вытекали следующие выводы.

Кризис демократии и ценностей поразил весь западный мир. Но Америка, опираясь на волеизъявление избирателей, сделала важнейший шаг к выходу из него, вновь избрав президентом Дональда Трампа. Белый дом ныне сконцентрирован на решении комплекса проблем, многие из которых созданы предыдущей демократической администрацией Джо Байдена. На этом фоне положение Европы выглядит гораздо более тяжёлым. Она сталкивается с неправомочной концентрацией власти на наднациональном уровне, не подкреплённой волеизъявлением народа. На уровне структур Европейского союза фактически вводятся цензурные ограничения в массмедиа и социальных сетях. Еврокомиссары не только позволяют себе высказывать недовольство итогами выборов в отдельных странах, но и подталкивают национальные правительства и судебные органы к пересмотру их результатов, как это произошло в Румынии. Институты ЕС и большинство национальных правительств, вопреки мнению избирателей, открыли шлюзы бесконтрольной миграции. Попытки граждан высказываться против зачастую наталкиваются на полицейские и судебные преследования. И даже в стенах отеля Bayerisher Hof организаторы конференции по безопасности лишили возможности высказаться представителей популистских левых и правых политических сил. Оборотной стороной репрессивной политики оказывается неверие европейских политических элит в силу демократических институтов и опасения действительно свободного волеизъявления.

Америка готова вместе с Европой решать вопросы безопасности и будет приветствовать, если европейцы возьмут на себя значительно большую часть ответственности и издержек. Но принципиальным остаётся вопрос: от кого или чего необходимо защищаться? О какой безопасности в принципе может идти речь, если власти опасаются голосов, мнений и проявлений свободы совести своих граждан? Удовлетворительным может быть одно решение – перестать бояться. В Вашингтоне теперь «новый шериф», который будет действовать обратно тому, как поступала или предполагала действовать байденовская администрация. Надо лишь помочь новому шерифу и перестать испытывать страх перед волей европейских избирателей, для которых, по всей видимости, всё более привлекательной альтернативой станут единомышленники Трампа на европейском континенте.

Как отметил французский политический аналитик Венсан Эрвуэ, «в феврале 2025 г. в Мюнхене Европа, её иллюзии могущества и моральное высокомерие были разбиты в пух и прах»[19]. В этой констатации, однако, есть существенная неточность, заключающаяся в отождествлении Европы с наднациональной политической элитой, её интересами, политической повесткой и нарративами. Возможно, именно на Мюнхенской конференции по безопасности наиболее явно обнаружила себя сильнейшая связь тех элит, с которыми Трамп ведёт опасную борьбу в Соединённых Штатах, с элитами ЕС и находящимися в их руках институциональными механизмами. Ещё во время первого президентства Трамп имел возможность неоднократно убедиться, что могущество элит в высокой степени обусловлено их транснациональным характером.

Для Дональда Трампа противостояние европейскому флангу приобретает личностный характер, что в его случае является очень мощной мотивацией.

В Европе на уровне национальных государств ресурсом подпитки этих элит являются партии политического мейнстрима[20], как правило, включающего умеренных консерваторов, либералов, социал-демократов и зелёных. Соответственно, администрация Трампа нанесла в Мюнхене мощный удар в ахиллесову пяту европейского политического мейнстрима, характерными чертами которого являются прогрессирующий отрыв элит от избирателей, утрата способности поддерживать классическую модель функционирования демократических институтов, стирание межпартийных различий (особенно на уровне государственного управления) и общее нарастание кризиса легитимности партийно-политических систем[21]. Кажущимся выходом из экзистенциального кризиса была передача всё большего объёма властных полномочий структурам наднационального управления, не имеющим демократической легитимности. Именно поэтому призыв вице-президента Вэнса к полномасштабной реализации демократических устремлений европейских избирателей прочитывался как вызов и для еврократии, и для сил политического мейнстрима национальных государств.

Мюнхенская речь Джей Ди Вэнса не была антиевропейской, но фактически вице-президент США призвал к переформатированию политического ландшафта ЕС при помощи сил, для которых ориентиром служит принцип «Европа отечеств». Встреча Вэнса с кандидатом на пост канцлера ФРГ от партии «Альтернатива для Германии» (АДГ) Алисой Вайдель, состоявшаяся во время проведения конференции по безопасности, подтвердила намерение администрации Трампа активно способствовать укреплению позиций евроскептиков и правых популистов в странах ЕС. Помимо прочего, встреча Вэнса с Вайдель стала бесспорным доказательством того, что активная агитация Илона Маска в пользу АДГ, являвшаяся очевидным вмешательством в предвыборную кампанию в Германии, не была частной инициативой. Одновременно отказ Вэнса от встречи с канцлером Германии Олафом Шольцем, возглавлявшим предвыборный список СДПГ, стал проявлением неуважения к действующему политическому руководству страны, где проходила конференция. Данный демарш ещё больше акцентировал симпатии и антипатии новой американской администрации. В то же время вице-президент США провёл встречу с Фридрихом Мерцем, кандидатом от ХДС, имевшим наибольшие шансы возглавить немецкое правительство по итогам выборов 23 февраля 2025 года.

Председатель Мюнхенской конференции Кристоф Хойсген (в прошлом советник канцлера Ангелы Меркель по внешнеполитическим вопросам) назвал речь Джей Ди Вэнса «страшным сном Европы», но, охваченный эмоциями, не смог завершить итоговое выступление и покинул трибуну в слезах. Очевидно, это был тот ошеломивший европейских союзников эффект (es schwindelt), на который и рассчитывала администрация Трампа. Иллюзиям о нерушимом единстве евроатлантического сообщества и его сплочённости на основе общих демократических ценностей положен конец. В феврале 2025 г. дело ограничилось политической риторикой, но в данном случае слова значили не меньше дел. Вэнс сломал прежние дискурсивные фреймы и табу евроатлантизма, внёс вслед за Трампом свой вклад в создание глобальной геополитической неопределённости, стирание границ между представлениями о возможном и невозможном в мировой политике второй четверти XXI века.

От союзов к сделкам

Спустя две недели после мюнхенской речи Вэнса феерический скандал разразился в Овальном кабинете Белого дома, в результате которого делегация киевского режима во главе с Владимиром Зеленским была изгнана из резиденции американского президента. Можно гадать, что это было: спонтанная перепалка людей, психологически настроенных на конфронтацию, или изначально срежиссированный спектакль. Противники администрации Трампа склоняются к последней гипотезе, отмечая активную роль в этом скандале вице-президента Вэнса, не только жёстко оппонировавшего Зеленскому, но и указавшего на активную роль киевского визитёра в поддержке избирательной кампании Камалы Харрис. По утверждению корреспондента британской газеты The Guardian в Вашингтоне Эндрю Рота, «вице-президент США втихомолку собирает внешнеполитическую команду с глубоко скептическим взглядом на ценность Киева как будущего союзника»[22]. Рот считает, что администрация Трампа сознательно искала предлог, чтобы разрушить американо-украинские отношения, и что Вэнс, вероятно, был тем, кто спланировал крушение этого поезда, понимая, что следом за ним последует и глубокий кризис евроатлантического сообщества.

Данную версию стоит принимать во внимание, поскольку, похоже, против Вэнса формируется информационный фронт, а инициаторы этой кампании очень серьёзно оценивают потенциал вице-президента и его возможную роль не только как вероятного преемника Трампа, но и как деятеля, способного обеспечить дальнейшее существование трампизма после 2028 года. Сейчас принципиально важными представляются ближайшие последствия презентации внешней политики администрации 47-го президента США на Мюнхенской конференции и её практического осуществления в отношении военного противоборства России и киевского режима. Вашингтон в считанные недели из главного спонсора вой­ны и оплота всей антироссийской коалиции превратился в посредника, оттеснив всех прежних претендентов на роль миротворца. Самое главное, что это посредничество принято Москвой, и там не ставят под сомнение заинтересованность администрации Трампа в остановке боевых действий. Трамп уже добился, что их продолжение теперь воспринимается как «война европейцев» (ЕС и Великобритании), хотя, если он и его команда переговорщиков допустят серьёзные ошибки, «украинская война» и связанный с ней груз ответственности и издержек, подобно бумерангу, снова вернутся в их руки.

В современном мире слова очень много значат. Резкой смены риторики нового руководства Соединённых Штатов оказалось достаточно для утраты уверенности членов НАТО, что 5-я статья Устава Североатлантического альянса непременно будет приведена в действие, если для этого сложатся соответствующие условия[23]. Сомнения в неотвратимости механизмов коллективной обороны – это действительно похоже на «смерть мозга» военной организации, о которой Эмманюэль Макрон несколько поторопился объявить несколько лет тому назад.

За неполных сто дней вторая администрация Трампа создала глобальную неопределённость для всех – союзников, партнёров, клиентов, недоброжелателей и откровенных противников. С одной стороны, она даёт американцам большую свободу рук. С другой, Трамп и его люди инвестировали в создание неопределённости слишком большой политический капитал. Возможно, точка невозврата ещё не пройдена. Но возвращение к «байденовской норме» во внешней, а также торговой политике было бы для администрации Трампа похоже на репутационное самоубийство.

Продвигаясь вперёд, усугубляя хаотизацию международного порядка, разрушая наследие Бреттон-Вудса и всю архитектуру современной экономической глобализации, Трамп может много приобрести или много потерять. Отыгрывая назад – только потерять.

Одной из основных мотиваций создания глобальной неопределённости является проекция борьбы Трампа с леволиберальными элитами за пределы США. В этом контексте даже украинский кризис имеет для Белого дома второстепенное значение, и попытки предложить свой сценарий его урегулирования подчинены приоритетным задачам MAGA-революции. Однако на мировой арене Трамп, похоже, намерен сделать дополнительные, очень крупные ставки, в связи с чем ему требуются неотложные и представляемые как успех решения сразу на двух направлениях – украинском и ближневосточном. Продвижение на обоих не просто идёт параллельно, но так или иначе увязано. Ключевая роль в ближневосточных и украинских переговорных процессах Стивена Уиткоффа, доверенного лица и многолетнего бизнес-партнёра Трампа, – что угодно, но не случайность.

Возможный MAGA-переворот в мировой политике означает не просто признание распада мирового порядка, сложившегося после завершения холодной войны. Ещё в байденовские времена это сделал госсекретарь Энтони Блинкен, не предложивший, однако, ничего лучшего, как вновь сплотиться вокруг Соединённых Штатов, обновив и углубив существующие союзы и партнёрства, и создав новые[24]. В версии Трампа 2.0 реакция на распад американоцентричного мирового порядка может быть иной – ещё более усугубить всеобщее замешательство, но успеть «зафиксировать прибыль» и сбросить «мусорные акции», к каковым могут быть отнесены многие многосторонние институты, союзы и партнёрства, а затем успеть перехватить контроль над прибыльными активами и стратегически значимыми ресурсами, даже если сейчас они контролируются ближайшими союзниками или партнёрами по «коллективному Западу». Конечно, это не означает тотальный отказ от всех обязательств. Но некоторые окажутся выхолощенными, другие – жёстко иерархизированными, с обязательной максимизацией преимуществ для США.

Стремление переоформить байденовское спонсорство войны киевского режима против России как долг, для выплаты которого потребуется полное экономическое закабаление неконтролируемых Москвой территорий бывших советских республик, – характерный пример нового подхода. В основном же на место союзов и многосторонних международно-правовых режимов придут двусторонние сделки различного масштаба.

Такой способ переформатирования международного порядка предполагает наличие сильного контрагента, имеющего свои резоны для участия в сделках. И оказывается, что наиболее перспективным партнёром такого рода является Россия, которая уже много сделала для радикальной ревизии постбиполярного международного порядка. Не будем забывать, что и идея «большой сделки» пятнадцать лет назад звучала в Москве. Сергей Караганов, указывая на ущербность проекта американо-российской перезагрузки, предлагал свою версию большой сделки. Её конкретное наполнение сегодня должно быть другим, но общий принцип работоспособен: «Уступая друг другу по менее значимым вопросам, и Россия, и США удовлетворяют свои жизненно важные интересы»[25].

В то время администрация Обамы высокомерно отмахнулась. Сейчас администрация Трампа готова обсуждать самые разные сделки. Россия, в свою очередь, заинтересована поговорить по всему комплексу международных проблем, хотя у неё есть и серьёзные ограничения, связанные с её союзническими обязательствами и форматом стратегического партнёрства с КНР.

Заключение. Между миропорядком Z и эпохой сделок

Вскоре после начала СВО автор предпринял попытку представить направление дальнейшей трансформации системы международных отношений. Сплочение на антироссийской основе стран «коллективного Запада» и ускорившаяся эмансипация мирового большинства давали основания говорить о «миропорядке Z» – новой биполярности, путь к которой, защищая свои коренные интересы и безопасность, прокладывает Россия[26]. Но вторым полюсом всё же будет не Россия, а Китай, который станет альтернативным центром экономического и технологического притяжения для значительной части мирового сообщества. Означает ли возвращение Дональда Трампа в Белый дом и рост вероятности прекращения активных боевых действий на территории бывшей Украинской ССР и приграничных регионов России, что этот сценарий перечёркнут? Пока для такого вывода нет достаточных оснований. Скорее, напротив. Если главным идеологическим противником второй администрации Трампа выступают леволиберальные элиты, то главным геополитическим соперником – КНР. По сравнению с первой каденцией Трампа в отношении Китая почти ничего не изменилось: основное военное, экономическое и технологическое противостояние в представлении нынешнего руководства США предстоит именно с Пекином. Сделки, о которых говорят или думают в Вашингтоне, должны укрепить позиции Америки перед началом более жёсткой схватки с Китаем. Аналогичным образом и китайское руководство ориентируется на долгосрочное и всё более рискованное противоборство с Вашингтоном независимо от того, кто сейчас занимает Белый дом.

С точки зрения администрации Трампа, «большая сделка» с Россией должна существенно ослабить позиции Пекина в новом раунде конкуренции. Однако здесь возможности России пойти навстречу пожеланиям Трампа очень ограничены. Пожертвовать стратегическим партнёрством с Китаем Москва не может хотя бы потому, что Вашингтон при Трампе в лучшем случае может в качестве альтернативы предложить временное тактическое партнёрство. То, что происходит сейчас, – «момент Трампа», которым необходимо пользоваться. Но основная схватка трампистов с Демократической партией внутри США и родственными ей элитами во всём мире только предстоит; победа трампистской коалиции постлибералов и техновизионеров далеко не гарантирована. Неожиданная идеологическая близость не отменяет расхождения национальных интересов России и Соединённых Штатов.

Москва может использовать возможный, но вряд ли долговечный позитивный сдвиг в отношениях с США для устранения некоторых дисбалансов в российско-китайском стратегическом партнёрстве, отхода от жёсткого «диктата покупателя» в поставках энергоресурсов на китайский рынок, предотвращения критической технологической зависимости России от КНР. В идеале России важно не оставаться в полной технологической изоляции от Соединённых Штатов. Если в рамках «большой сделки» американцам обеспечивается доступ к российским редкоземельным металлам и иным сырьевым ресурсам, необходимым для реализации идей техновизионеров из трампистской коалиции, то и России нужно иметь возможность участвовать в технологических прорывах рубежа двадцатых-тридцатых годов, а не быть их недоумённым наблюдателем.

В плане безопасности Россия останется надёжным тылом для Китая (и наоборот), продолжит поддерживать территориальную целостность КНР и будет на её стороне (хотя, по всей видимости, без прямой военной вовлечённости) в случае силового решения данной проблемы. Москва также сохранит позитивное отношение к инициативе «Один пояс, один путь», но с некоторой балансировкой за счёт развития и других транспортно-логистических проектов, в которых более активную роль могли бы играть и США. В частности, такая балансировка была бы полезна для развития Сибири и строительства тихоокеанского фасада российского дома.

В более широком плане перспектива «большой сделки» не должна оказывать дестабилизирующее влияние на взаимодействие России со всем Глобальным Югом. Если сказать упрощённо, мы БРИКС на MAGA не меняем. Коррективы неизбежны, но они в основном будут связаны со вторичными последствиями действий администрации Трампа в сфере мировой экономики, глобальной и региональной безопасности. Азартная игра Вашингтона в пошлины против всех усугубляет фрагментацию мировой экономики.

На этом фоне БРИКС, ШОС, другие структуры незападного мультилатерализма выглядят бастионами стабильности и взаимовыгодного сотрудничества.

Безусловно, Вашингтон хотел бы ослабить и эти структуры, «вербуя» их участников для заключения эксклюзивных двусторонних договорённостей. Но, по всей видимости, разрушить БРИКС или ШОС едва ли получится, поскольку они не представляют собой наднациональные объединения наподобие Европейского союза. «Сила слабых связей» позволит БРИКС пережить период, когда те или иные участники группы начнут заключать сделки с администрацией Трампа.

В ситуации рукотворного хаоса, созданного в первые сто дней Трампа 2.0, обнаруживается парадоксальная альтернатива. Если по прошествии непродолжительного времени в «сухом остатке» окажется только конфронтация с Китаем, то никакой глобальной революции (или контрреволюции) не случится, и вскоре Вашингтону потребуется помощь ЕС и других идеологических оппонентов внутри коллективного Запада. С некоторыми вариациями Трамп лишь воспроизведёт траекторию первого президентского срока. Другой путь ведёт Трампа и его коалицию, в которую фактически входят и неамериканские политические силы и лидеры (от Биньямина Нетаньяху до Виктора Орбана), к идеологически мотивированной перекройке коллективного Запада и подрыву позиций основного оппонента – Европейского союза. Через запуск кампании двусторонних сделок, триггером которой становится объявленная Трампом в начале апреля мировая тарифная война, должна произойти трансформация коллективного Запада из сообщества, функционирующего на основе принципов либерального интернационализма, в откровенно иерархическую патронажную систему, по сути дела – новую американскую империю. Независимо от исхода головокружительного предприятия, последствия окажутся всемирными.

Автор: Дмитрий Ефременко, доктор политических наук, профессор департамента зарубежного регионоведения факультета мировой политики и мировой экономики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Сноски

[1] В данном контексте переверзевщина – кампания информационного давления и уголовных преследований деятелей большевистской партии, развёрнутая после провала попытки переворота в июле 1917 года. Важную роль в осуществлении кампании сыграл министр юстиции Временного правительства Павел Переверзев, с подачи которого в газете «Живое слово» были опубликованы материалы с обвинениями большевиков в получении финансирования от властей Германии.

[2] Троцкий Л.Д. Вокруг Октября. М.: Директ-медиа, 2015. С. 38.

[3] Zelizer J.E. Burning Down the House: Newt Gingrich and the Rise of the New Republican Party. N.Y.: Penguin Press, 2020. 368 p.

[4] Lind M. Trump’s Transformation of the Republican Party Is Complete // The New York Times. 20.07.2024. URL: https://www.nytimes.com/2024/07/20/opinion/trump-republican-party.html (дата обращения: 03.04.2025).

[5] Подробнее – в главе Б.В. Межуева в готовящейся к печати коллективной монографии «Возвращение Трампа» (М.: ИНИОН РАН, 2025).

[6] Deneen P. Regime Change: Toward a Postliberal Future. N.Y.: Sentinel, 2023. 284 p.

[7] Bonald L. Théorie du pouvoir politique et religieux dans la société civile, démontrée par le raisonnement et par l’histoire. Tome 1–3. Paris: Librairie d’Adriene Le Clere, 1843.

[8] Доносо Кортес Х. Очерк о католицизме, либерализме и социализме / Х. Доносо Кортес // Сочинения. СПб.: Владимир Даль, 2006. С. 89–315.

[9] См.: Schlesinger A.M., Jr. The Age of Jackson. Boston: Little, Brown & Company, 1945. 577 p.; Kohl L.F. The Politics of Individualism: Parties and the American Character in the Jacksonian Era. N.Y.: Oxford University Press, 1989. 266 p.

[10] Schlesinger A.M., Jr. The Imperial Presidency. Boston Houghton Mifflin Company, 1973. 505 p.

[11] См.: Ефременко Д.В., Николаев В.Г. Мыслители города ветров. Прагматистская социальная наука в Чикаго в первой половине XX века. М.: ИНИОН РАН, 2024. С. 272–275.

[12] Land N. The Dark Enlightenment. Baldwin City, KS: Imperium Press, 2022. 114 p.

[13] Tait J. Mencius Moldbug and Neoreaction. In: M. Sedgwick (Ed.), Key Thinkers of the Radical Right: Behind the New Threat to Liberal Democracy. N.Y.: Oxford University Press, 2019. P. 187–203.

[14] Chayka K. Techno-Fascism Comes to America // The New Yorker. 25.02.2025. URL: https://www.newyorker.com/culture/infinite-scroll/techno-fascism-comes-to-america-elon-musk (дата обращения: 03.04.2025).

[15] Данный раздел представляет собой часть написанной автором главы для коллективной монографии «Возвращение Трампа», готовящейся к печати в издательстве ИНИОН РАН.

[16] Мини Т. Властелины войны // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. No. 4. С. 10–36.

[17] См.: The Guardian View on JD Vance in Munich: Europe Must Stand Up for Its Values. Editorial // Guardian. 16.02.2025. URL: https://www.theguardian.com/commentisfree/2025/feb/16/the-guardian-view-on-jd-vance-in-munich-europe-must-stand-up-for-its-values (дата обращения: 03.04.2025); Лукьянов Ф.А. Последнее сражение холодной войны? // Российская газета. 16.02.2025. URL: https://rg.ru/2025/02/16/poslednee-srazhenie-holodnoj-vojny.html (дата обращения: 03.04.2025).

[18] The Speech That Stunned Europe. Read U.S. Vice President J.D. Vance’s Remarks at the Munich Security Conference // Foreign Policy. 18.02.2025. URL: https://foreignpolicy.com/2025/02/18/vance-speech-munich-full-text-read-transcript-europe/ (дата обращения: 03.04.2025).

[19] Vincent Hervouët: “L’Europe a perdu la guerre en Ukraine sans l’avoir combattue” // Journal du Dimanche. 19.02.2025. URL: https://www.lejdd.fr/International/vincent-hervouet-leurope-a-perdu-la-guerre-en-ukraine-sans-lavoir-combattue-155121 (дата обращения: 03.04.2025).

[20] См.: Grzymala-Busse A. The Failure of Europe’s Mainstream Parties // Journal of Democracy. 2019. Vol. 30. No. 4. P. 35–47; Spoon J.J., Klüver H. Party Convergence and Vote Switching: Explaining Mainstream Party Decline Across Europe // European Journal of Political Research. 2019. Vol. 58. No. 4. P. 1021–1042.

[21] См.: Mair P. Ruling the Void: The Hollowing-Out of Western Democracy. L.: Verso Books, 2013. 160 p.; Nicoli F. Democratic Deficit and Its Counter-Movements: The Eurocentric–Eurosceptic Divide in Times of Functional Legitimacy. In: M. Baldassari, E. Castelli, M. Truffelli, G. Vezzani (Eds.), Anti-Europeanism: Critical Perspectives Towards the European Union. Cham: Springer, 2020. P. 13–31.

[22] Roth A. How JD Vance Emerged as the Chief Saboteur of the Transatlantic Alliance // The Guardian. 01.03.2025. URL: https://www.theguardian.com/us-news/2025/feb/28/jd-vance-volodymyr-zelenskyy (дата обращения: 03.04.2025).

[23] Daalder I.H. NATO Without America. How Europe Can Run an Alliance Designed for U.S. Control // Foreign Affairs. 28.03.2025. URL: https://www.foreignaffairs.com/united-states/nato-without-america (дата обращения: 03.04.2025).

[24] Secretary Blinken Outlines the Power and Purpose of American Diplomacy in a New Era in Speech at Johns Hopkins SAIS // U.S. Embassy & Consulates in Russia. 13.09.2023. URL: https://ru.usembassy.gov/secretary-blinken-outlines-the-power-and-purpose-of-american-diplomacy-in-a-new-era-in-speech-at-johns-hopkins-sais/ (дата обращения: 03.04.2025).

[25] Караганов С.А. Перенастройка, а не «перезагрузка» // Россия в глобальной политике. 2009. Т. 7. No. 4. C. 68.

[26] Ефременко Д.В. Миропорядок Z // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 3. С. 12–30.

США. Россия. Китай. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783083 Дмитрий Ефременко

Москва, Вашингтон, Тегеран – кого считать переменной?

Алиреза Нури

Доцент факультета экономики и политологии Университета Шахида Бехешти (Тегеран, Иран).

Для цитирования:

Нури А. Москва, Вашингтон, Тегеран – кого считать переменной? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 78–82.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Одной из основных проблем в отношениях Ирана и России в постсоветскую эпоху является значительное влияние на них «американской переменной». Очевидны упадок связей Москвы с Тегераном в периоды тесных отношений с Вашингтоном, например, во время «перезагрузки» (при Медведеве и Обаме), и укрепление связей с Тегераном в периоды напряжённости, например, после начала военной операции на Украине.

С иранской стороны всякий раз, когда возникали дискуссии об улучшении отношений с Западом (например, после подписания СВПД), появлялись признаки желания дистанцироваться от России. И наоборот, всякий раз, когда нажим на Иран усиливался (например, при реализации стратегии «максимального давления» во время первого срока Трампа), сближение Ирана и России становилось интенсивнее.

Хотя отношения между двумя странами упрочились в последние годы, расширяясь в различных областях, и стороны, стремясь смягчить влияние фактора США, подписали в январе 2025 г. всеобъемлющее стратегическое соглашение, над российско-иранскими связями продолжает нависать тень американской переменной.

Именно в этом контексте на фоне возвращения Трампа к власти и его ярко выраженного желания прекратить конфликт на Украине и восстановить отношения с Россией привлекают внимание спекуляции о потенциальном негативном влиянии этого сдвига на отношения Москвы и Тегерана. Поскольку Трамп действует прежде всего как бизнесмен, возникает вопрос, что именно он ожидает получить от Кремля в обмен на прекращение военных действий на Украине. Одна из гипотез, выдвинутых в Иране, заключается в том, что на кону стоит целый «пакет сделок» и в нём будет и иранская.

Хотя многие идеи и планы Трампа не будут реализованы или затормозятся из-за сложной международной диалектики, что заставляет сомневаться в осуществимости большой сделки с Россией, американский президент продемонстрировал более смелый, решительный, агрессивный и, возможно, более целенаправленный подход, чем в свой первый срок. Вероятно, он стремится к восстановлению отношений с Москвой как к важной цели. Воплощение в жизнь этой идеи будет иметь далекоидущие последствия для многих на Украине, в Европе, в Китае, на Ближнем Востоке и в Иране.

Трамп, придерживаясь прагматичного подхода, сосредоточил основное внимание на решении самого важного вопроса в отношениях с Россией: украинского.

Чтобы добиться быстрых результатов, он стал действовать напрямую и даже посчитал присутствие Зеленского (и Украины в целом) на переговорах ненужным. Унизив Европу и понизив её статус с партнёра до подчинённого, он также отверг участие европейских держав в мирном процессе.

Однако ключевой вопрос в том, в состоянии ли Трамп возродить отношения с Москвой, прекратив конфликт на Украине? Чтобы ответить на него, необходимо изучить стратегический контекст, в котором развиваются российско-американские отношения, и определить, что именно является предметом торговли.

С тактической точки зрения украинский кризис – вопрос возможных договорённостей, и у Трампа есть шанс при определённых условиях остановить боевые действия на Украине. Эти условия связаны с инструментами, которые есть в распоряжении США. У Вашингтона нет конкретных механизмов давления на Россию, все механизмы давления сосредоточены на украинской стороне. Поэтому Трамп может разрешить украинский кризис, только применив одностороннее давление на Зеленского и Киев. Учитывая полную зависимость Украины от финансовой и военной помощи для ведения боевых действий, прекращение поддержки является самым простым способом остановить конфликт.

У Европы без США нет ни возможностей, ни желания продолжать поддерживать Украину. Россия приспособилась к ситуации, а у Трампа нет эффективных инструментов для оказания большего давления на Москву. Хотя санкции нанесли России определённый ущерб, они не подорвали её решимости добиваться внешнеполитических целей. На поле боя Россия действует успешно. Таким образом, единственный реальный путь для Трампа выполнить своё обещание остановить конфликт – одностороннее давление на Киев. Резкие заявления в адрес Зеленского, на которого Трамп навешивает ярлык диктатора, и изображение России как мировой державы, которую нельзя игнорировать, предполагают, что Трамп выбрал именно этот вариант. Таким образом, он может внести некоторые тактические изменения в украинский кризис и в отношения с Россией.

Однако со стратегической точки зрения Трамп не сможет возродить отношения с Россией. Чтобы понять это, нужно изучить характер конфликта на Украине и стратегический контекст, в котором он возник. Также необходимо рассмотреть вопрос, почему США вложили значительные финансовые и военные ресурсы в конфликт и мобилизовали коалицию из более чем пятидесяти стран в прокси-войне против Москвы. Другими словами, что сделало украинский кризис столь значимым для Вашингтона?

Ответ в том, что, по сути, корни кризиса лежат в структуре международного порядка и его трансформациях. Международный порядок находится в состоянии перехода, механизмы, которые когда-то его регулировали, ослабли. США, отвергая этот сдвиг, настаивают на восстановлении господства над мировой системой посредством агрессивного давления на ревизионистские державы. Напротив, эти державы, включая Россию, подчёркивают необходимость перейти к новому порядку и требуют участия в настройке его упорядочивающих механизмов – баланса сил, моделей коммуникаций, международных режимов и институтов, глобального управления в целом.

Украинский конфликт представляет собой точку столкновения между этими двумя перспективами – конфронтацию на международном уровне по поводу влияния и роли в международном порядке.

Это игра с нулевой суммой, где усиление одной стороны происходит за счёт ослабления другой. В отличие от Трампа, глубинное государство в Соединённых Штатах верит в такое структурное уравнение и считает ослабление России необходимым условием превосходящего положения Америки в международном порядке. С этой точки зрения подрыв России является предпосылкой ослабления ревизионистского фронта на мировой арене и важнейшим условием дальнейшего ослабления Китая.

Подходя к конфликту на Украине структурно, Россия рассматривает победу в этом противоборстве как жизненно важное требование для обеспечения большего влияния и роли в (будущем) международном порядке. При этом она видит в отступлении под натиском Соединённых Штатов признак слабости и предвестие дальнейших уступок Вашингтону. Именно поэтому Путин связал будущее России с исходом конфликта на Украине.

Это уравнение с нулевой суммой невозможно изменить. Таким образом, даже если Трампу удастся тактически остановить боевые действия, он не сможет сменить стратегический контекст, в котором возник конфликт и которому привержено американское глубинное государство. У него нет достаточной власти, чтобы его преодолеть. Он либо постепенно присоединится к нему, либо будет отодвинут на второй план. Кроме того, существенным препятствием остаются историческое недоверие и негативный опыт в отношениях России и США. Эпоха Обамы и первый срок Трампа были отмечены громкой риторикой об улучшении отношений с Москвой и обещаниями начать конкретные действия. Однако на практике обещания не только не были выполнены, но стратегия сдерживания России усугубилась.

Предполагалось, что основной мотивацией Трампа для улучшения отношений с Россией может быть отрыв Москвы от Китая, чтобы оказать на последний более эффективное давление. Но Кремль прекрасно понимает: если такое давление увенчается успехом, следующей целью станет сама Россия. И маловероятно, что Кремль встанет на сторону Трампа.

Хотя Россия не стремится продолжать конфликт на Украине и приветствовала бы равные и конструктивные отношения с США, настойчивое стремление Вашингтона остановить переход к новому международному порядку посредством агрессивного давления на ревизионистские державы, включая Россию, представляет собой существенное и устойчивое препятствие для улучшения отношений с Москвой.

Даже если Трамп добьётся некоторых тактических сдвигов в конфликте на Украине и отношениях с Россией, он не сможет изменить стратегический контекст конфронтации.

Поэтому после короткого периода потенциальных тактических манёвров Соединённые Штаты, будь то во время правления Трампа или после него, вернутся к традиционному агрессивному подходу к России.

Учитывая, что отношения Москвы и Вашингтона не претерпят стратегических изменений, текущая траектория взаимодействия Тегерана и Москвы, скорее всего, сохранится. Две страны будут стремиться уменьшить влияние на них американской переменной, одновременно используя возможности друг друга для обеспечения преимуществ в формировании региональных порядков. Этот момент подчёркивался во время переговоров Сергея Лаврова с иранскими официальными лицами в Тегеране 25 февраля 2025 года.

Подписание всеобъемлющего стратегического соглашения между Россией и Ираном всего за несколько дней до инаугурации Трампа ещё раз послало сигнал этой решимости и подтвердило: Трамп и США больше не являются значимыми деструктивными переменными в ирано-российских отношениях. Таким образом, хотя уровень связей Тегерана и Москвы не является стратегическим, в обеих странах существует глубокое понимание необходимости сотрудничества в условиях неопределённости, вытекающей из перехода к новым региональным и международным порядкам. Это понимание обеспечит стабильность двусторонних отношений во время пребывания Трампа у власти.

Автор: Алиреза Нури, доцент факультета экономики и политологии Университета Шахида Бехешти (Тегеран)

Данный материал написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован в марте 2025 г. в разделе «Мнения» на сайте клуба. Остальные материалы автора можно прочитать: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/31129/

США. Иран. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783082 Алиреза Нури

Империя на хозрасчёте: что делает Трамп с американским могуществом. И чего не делает

Святослав Каспэ

Доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

Для цитирования:

Каспэ С.И. Империя на хозрасчёте: что делает Трамп с американским могуществом. И чего не делает // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 10–34.

I’ll be back.

T-800, Terminator

I’m back.

T-800, Terminator III:

Rise of the Machines

Кутерьма, учинённая Дональдом Трампом в международной политике в первые же недели и месяцы его второго президентского срока (аналогичная кутерьма в политике внутренней здесь не обсуждается), вызвала две противоречащих друг другу спонтанных реакции. Эмоций в обеих гораздо больше, чем рефлексии, что не помешало им самим тоже моментально стать политическим фактом.

Первая реакция идеально описывается языком советской пропаганды: «Американский империализм сбросил маску и показал своё истинное лицо» (вар.: «звериный оскал»). Так интерпретируются хамские выпады и неприкрытый шантаж, мишенями которых стал целый ряд вообще-то суверенных государств. Причем, как выяснилось, от слов к делу Трамп переходит очень быстро – и быстро же добивается результатов, по крайней мере некоторых. И право, и правила отброшены; отныне будет править сила. Американская сила, о чём честно предупредил государственный секретарь США Марко Рубио в программном заявлении на сенатских слушаниях ещё до инаугурации Трампа (тут необходимо обширное цитирование). «Что внешнюю политику, подчинённую национальному интересу, можно заменить той, которая обслуживает “либеральный мировой порядок”, было не просто фантазией, но опасным заблуждением». «Послевоенный глобальный порядок не просто устарел; он стал оружием, используемым против нас». «Президент Трамп возвращается в офис с несомненным мандатом от избирателей. Им нужна сильная Америка. Вовлечённая в мировые дела. Но руководствующаяся ясной целью: повсюду продвигать мир, а своему дому обеспечивать безопасность и процветание». И это никакой «не изоляционизм. Это основанное на здравом смысле понимание, что основанная на нашем национальном интересе внешняя политика – не пережиток прошлого». «Как Америка сможет продвигать дело “мира во всём мире”, не будучи в безопасности у себя дома?»[1] Трамп – классический, старой школы империалист, а «мир во всём мире» – циничное прикрытие шкурных интересов[2]. Американское могущество укрепляется.

Вторая реакция: Трамп разрушает ключевой элемент американской привлекательности, американского влияния и, согласно распространённой точке зрения, американского империализма – знаменитую «мягкую силу». Тут главные доказательства – ужесточение миграционной политики, разгром USAID, USAGM, ещё нескольких гуманитарных агентств, постановка на паузу и ревизия других программ международной помощи и сотрудничества. А как же статуя Свободы и посвящённые ей, прочно входящие в её расширенный символический образ знаменитые строки Эммы Лазарус[3]? А как же «величайшая сила в мире», которая станет «примером свободы и маяком надежды для тех, кто свободы не имеет»[4], «ярчайший маяк свободы и возможностей», обязавшийся «защищать всё благое и справедливое в нашем мире»[5]? А как же миллионы и миллионы поверивших в эти обещания? Всё поругано и предано. Американское могущество слабеет.

Обе точки зрения по-своему основательны. Но по выводам они противоположны, следовательно, не могут быть верны одновременно. Значит, нужна третья. Прежде чем её формулировать, следует сделать важную оговорку. Речь пойдёт не о том, чего хочет Трамп, каков его план и существует ли такой план вообще. А исключительно о том, к каким объективно наблюдаемым последствиям его действия могут привести, независимо от их субъективных мотивов и без каких-либо спекулятивных психологизаций.

Причём к последствиям относительно отдалённым. Трамп, мягко говоря, кипуч, а современный мир и без Трампа сверхволатилен. За то незначительное время, в течение которого эта статья обдумывалась, писалась и готовилась к публикации, произошло многое, ещё больше произойдёт в следующие месяцы и годы. В режиме реального времени строить сколько-нибудь устойчивые интерпретации невозможно. Сова Минервы не обязательно вылетает в сумерках, к тому же нет уверенности, что благоприятствующие спокойному размышлению сумерки вообще когда-нибудь настанут. Но чтобы охватить взглядом ландшафт в целом, она в любом случае должна набрать достаточную высоту. Кстати, настоящие совы именно дальнозорки.

Таким образом, предмет обсуждения стоит рассматривать в нескольких контекстах. Все они расширяют временной горизонт анализа.

Тени прошлого

Первый контекст, самый простой. Как будто забыто, что мы на самом деле довольно много узнали о Трампе и его стиле (а ведь, как заметил Жорж-Луи Леклерк де Бюффон, «стиль – это сам человек») ещё перед и во время его предыдущего президентского срока. Тогда бизнес-бэкграунд Трампа стал предметом пристальных реконструкций и разборов. Трамп бурей налетает на контрагентов (не делая особого различия между союзниками, партнёрами и противниками), ошеломляя их валом безапелляционных обвинений, грубых претензий, диких угроз и нелепых требований, подкреплённых ещё и кое-какими решениями – впрочем, нередко сразу же откладываемыми или корректируемыми. В ход идут грязные приёмы: дезинформация, газлайтинг, троллинг, флудинг, сталкинг, виктимблейминг, эйджизм, эйблизм etc.

Грань между правдой и ложью, между фактом и фейком, между логикой и абсурдом, между возможным и невозможным в сознании контрагента стирается.

Когда же в этом мутном водовороте вдруг появляется некое сравнительно (со всем остальным) разумно или хотя бы не совсем безумно выглядящее предложение, контрагент с высокой степенью вероятности цепляется за него как за спасательный круг – в первую очередь желая, чтобы весь этот кошмар скорее закончился. Трамп потирает руки, его контрагент с облегчением выдыхает, обе стороны довольны, хотя и по разным причинам. Игра с ненулевой суммой, сделка. По крайней мере, иногда. Если контрагент слишком упирается, его прогоняют – чтобы тот вернулся, когда будет готов. Бывает, что и возвращается. Странно, что сейчас столько вроде бы серьёзных людей принимает все словесные (а также играющие вспомогательную роль несловесные) интервенции Трампа за чистую монету, более того, за fait accompli. Тем, кто оказывается прямой их мишенью, это простительно. Экспертам – нет.

Второй контекст. Человек с таким стилем находится в позиции главы американской империи. Главы не значит самодержавного хозяина (об этом позже), но тем не менее. Что Соединённые Штаты Америки суть империя – пусть не официально, не de jure, но de facto, что именно империей они предстают в многочисленных самоописаниях и внешних оценках, отнюдь не секрет. Томас Джефферсон заговорил о будущем союзе как об «империи»[6], не дожидаясь победы в Войне за независимость и принятия Конституции, и неоднократно возвращался к этому видению до, во время и по окончании своего президентства. Другой «отец-основатель», Александр Гамильтон, назвал США «империей, во многих отношениях самой интересной в мире»[7],, в 1787 г., в первых же строках первого же письма «Федералиста»[8]. Правда, в 1795 г. союз в его представлении вдруг превратился в пока ещё только «эмбрион великой империи»[9]; но эмбрион, надо признать, оказался вполне жизнеспособным и способным к развитию[10].

В течение всего XIX века определение США как империи находилось в активном обороте, ни у кого не вызывая ни сомнений, ни смущения. В 1861 г. одну из лестниц в здании Капитолия украсила (и украшает до сих пор) гигантская фреска работы Эмануэля Готлиба Лёйце «Путь Империи ведёт на Запад». В 1900 г. бешеный успех возымела пламенная речь сенатора-республиканца от Индианы Альберта Бевериджа, широко распубликованная под названием «В поддержку Американской Империи». В ней, среди прочего, находится такой замечательный пассаж: «Наши отцы-основатели вписали в Конституцию слова о росте, об экспансии, об империи, если угодно, не ограниченной географией, климатом и вообще ничем, кроме жизненных сил и возможностей Американского народа»[11]. Или: Бог «сотворил нас господами и устроителями мира, водворяющими порядок в царстве хаоса. Он осенил нас духом прогресса, сокрушающим силы реакции по всей земле. Он сделал нас сведущими в управлении, чтобы мы могли править дикими и дряхлыми народами. Кроме нас, нет иной мощи, способной удержать мир от возвращения во тьму варварства. Из всех рас Он сделал Американский народ Своим избранным народом, поручив нам руководить обновлением мира. Такова божественная миссия Америки»[12].

Правда, в ХХ веке применение к США термина «империя» почти прекратилось – из-за стремления отмежеваться, отстроиться от старых европейских империй и противопоставить их приёмам собственные (сперва в Китае, далее везде): свободная торговля, «открытые двери», «равные возможности» и влияние на формально суверенные, на деле более или менее подконтрольные правительства вместо военных захватов и открытого завладения теми или иными территориями, хотя и с опорой на местные элиты и административные кадры. Разница действительно была, и Найалл Фергюсон убедительно описал американскую манеру словами «продвигаться мягко» (“going soft”)[13]; но и тот, и другой modus operandi вполне укладывается в рамочное определение специфики имперского господства как «непрямого правления», данное Чарльзом Тилли: «1) сохранение либо установление особых, различающихся условий управления каждым отдельным сегментом; 2) отправление власти через посредников, пользующихся в своих доменах значительной автономией в обмен на повиновение, принесение дани и военное сотрудничество с центром»[14]. Так или иначе, настал период, названный Фергюсоном «отрицанием империи»[15]; но, что примечательно, не её «упразднением» или «демонтажем». А Майкл Кокс ещё и добавил к этой констатации, что «отрицание империи» стало вполне действенным способом её поддержания и утверждения[16].

Впрочем, табу понемногу снималось. В 1986 г. норвежец Гейр Лундестад опубликовал резонансную и, что существеннее, не вызвавшую никакого возмущения статью «Империя по приглашению? Соединённые Штаты и Западная Европа, 1945–1952»[17]. В 1993 г. первый том «Кембриджской истории американской внешней политики», подготовленный Брэдфордом Перкинсом, получил название «Сотворение республиканской империи, 1776–1865»[18]. Победа Америки в холодной войне и распад Советского Союза вместе со всем «социалистическим лагерем», возникновение однополярного мира, атака на его символический центр, предпринятая 11 сентября 2001 г., и реакция на неё (не только собственно США, но и всего Запада, а также многих других стран, включая Россию)… всё это вместе взятое окончательно сняло табу на применение к Соединённым Штатам имени империи. Примеров тому несчётное множество, как в академическом, так и в широком публичном дискурсе. Инерция «отрицания империи» и в первой четверти XXI века даёт о себе знать, хотя, пожалуй, всё реже и реже. Эндрю Бейсевич в 2002 г. жёстко заявил: «Нравится оно кому-то или нет, Америка сегодня – это Рим, необратимо обязавшийся поддерживать и, в меру возможности, расширять империю… Тут особенно нечему радоваться; но и отрицать факты недопустимо»[19]. А Майкл Игнатьефф добавил: «Американцы могут не думать о Всемирном Торговом Центре или о Пентагоне как о символических штабах мировой империи, но люди, вооружённые резаками для картона[20], так думали, как и бесчисленные миллионы тех, кто восхвалял и пропагандировал их ужасающее деяние». И, отнюдь не симпатизируя террористам и их поклонникам, задал резонный вопрос: «Как же ещё, если не “империей”, можно назвать то потрясающее нечто, которым стала Америка?»[21]

Что ж, теперь это «потрясающее нечто» возглавляет «потрясающий некто».

Третий контекст. Структурно-функциональный каркас американской империи – её федеративный институциональный дизайн. Именно он обеспечил и само её образование как союза тринадцати колоний, и её дальнейшее расширение. Ещё в сорок третьем письме «Федералиста» Джеймс Мэдисон настаивал на необходимости предоставить федеральным властям право на приём в состав союза новых штатов, считая крупным недостатком Статей Конфедерации то, что ими этот вопрос вообще не был урегулирован[22]. И в п. 3 ст. 4 Конституции США такая норма появилась: «Новые штаты могут приниматься Конгрессом в настоящий Союз»[23]. Примечательно, что ни в самой американской Конституции (в отличие, например, от российской), ни в поправках к ней не содержится ни закрытого, ни даже открытого перечня штатов. Приём нового штата осуществляется одним только актом Конгресса, то есть сравнительно простой процедурой, – разумеется, при наличии надлежащим образом подтверждённого консенсуса внутри новой единицы[24] и инициативы с её стороны, односторонняя аннексия не подразумевается. Предусмотрительно; кто ж его знает, что может случиться в будущем? А добавить на флаг ещё одну звезду – дело нехитрое.

Более того, ведь все федерации Нового времени создавались уже с учётом американского опыта. Надежды на то, что федерализм станет для других политий таким же источником силы, в общем, не оправдались. Однако сама возможность расширения федерации путём образования и присоединения к ней новых единиц эксплицитно предусмотрена конституциями и законами по меньшей мере Австрии, Австралии, Индии, России[25]; существует ли эта опция имплицитно и в других федерациях, a priori сказать трудно, но и исключить нельзя.

Другой вопрос – не гипотетическая, а практическая осуществимость подобных сценариев. Так, чтобы всерьёз… – нет, даже не всерьёз, а хотя бы удерживаясь от гомерического смеха, – обсуждать перспективы вхождения в состав США Канады и Мексики на правах штатов, неплохо бы вспомнить, что обе страны вообще-то федерации сами по себе (10 провинций и три «территории» в первой, 31 штат и один федеральный округ во второй). Соответственно, в обеих странах пришлось бы либо ещё до поглощения ликвидировать федеративное устройство как таковое (нет шансов), либо предоставлять права американского штата каждой из их нынешних политических единиц по отдельности – и что бы в этом случае произошло с составом обеих палат Конгресса (особенно сената), да и вообще электоральной картой Соединённых Штатов? Это уж если не вспоминать, во-первых, о вольнолюбивом франкофонном Квебеке, во-вторых, о том, что Канада вообще-то конституционная монархия, во главе которой стоит британский суверен – в то время как, согласно той же ст. 4 Конституции США (п. 4), «Соединённые Штаты гарантируют каждому штату в настоящем Союзе республиканскую форму правления»[26]… Нет, удержаться от смеха всё-таки не получается. Остаётся поместить эти словесные интервенции Трампа в первый контекст и рассматривать как дымовую завесу, прикрывавшую (причём недолго) настоящие предметы дискуссий с ближайшими соседями (пограничный контроль, наркотрафик, тарифы).

Четвёртый контекст. Пределы расширения, экспансии американской империи никак и никем не установлены непреложно и навсегда. Как и любой другой – таково общее место всех исследований имперской политической формы. Единственное указание на какую бы то ни было географическую рамку содержится в самом наименовании Соединённых Штатов – «Америки». Целая часть света – уже немало. Впрочем, эта весьма просторная рамка была с совершенной лёгкостью преодолена в 1959 г., когда права штата получили Гавайи – находящиеся, между прочим, никак не в Америке, а в Океании. Но ведь «соединены» совсем не только штаты. Американская империя, как и всякая другая (а также – как и немало федераций), многослойна и асимметрична – ср. цитированное выше указание Тилли на «особые, различающиеся условия управления каждым отдельным сегментом» империи. Не стоит сейчас разбирать случай округа Колумбия, во многих отношениях, вплоть до примерно квадратных очертаний территории, весьма напоминающего римский священный участок (templum), с которого и начался Вечный город (равно как и его аналоги в других федерациях, последовавших американскому примеру). Но есть ещё и «ассоциированные территории» различного статуса, значительная часть которых тоже расположена не в собственно Америке, а пара – даже и не в Западном полушарии («этом полушарии», если быть точнее), двести лет назад объявленном президентом Джеймсом Монро сферой эксклюзивных интересов США[27]. С одной стороны, открыто заявленные Трампом территориальные притязания – на Канаду, Мексику, зону Панамского канала, Гренландию – относятся именно к Западному полушарию и потому вполне укладываются в заданную доктриной Монро традицию, причём два последних варианта, учитывая опцию «ассоциированных территорий», выглядят несколько менее абсурдно, чем два первых. К той же традиции можно отнести и сообщения о требовании Трампа, дабы ЦРУ «больше сфокусировалось на Западном полушарии»[28]. С другой стороны, что именно имел в виду Трамп, выразив намерение «взять» (“take over”) сектор Газа и «владеть» (“own”) им[29], понять невозможно, во всяком случае пока. То есть можно понимать как угодно.

Но и Западным полушарием, как бы его ни определять, «фон и смысловой горизонт»[30] американской империи не ограничивается и в нём не замыкается. «Американцы, по крайней мере многие, несомненно, были экспансионистами и до, и после обретения независимости; и даже до него большинство их считало, что “Америка” – нечто большее, чем географическое понятие»[31]. Симон Боливар, относившийся к США без большой любви, но с большим уважением, в 1826 г. предупредил собранный им в Панаме конгресс из нескольких недавно образованных независимых государств Латинской Америки, что в будущем североамериканцы «станут, может быть, единственной нацией всемирного, вселенского охвата (cubriendo el universo, в английском переводе – covering the universe), – федерацией»[32]. А в 1893 г. эксцентричный конгрессмен-демократ от Висконсина Лукас М. Миллер и впрямь предложил конституционную поправку (естественно, отклонённую; но осадочек-то остался) о переименовании страны в «United States of the Earth»[33] – объяснив это примерно так, что раз оно всё равно неизбежно, то почему бы и нет?[34]

Ни всемирной нации, ни всемирной федерации не случилось. Случилось другое, хотя и близкое. США превратились в центр глобальной империи Запада, причём претензия именно на центральную позицию была декларирована президентом Джеймсом Картером ещё до начала ползучей реабилитации применения к ним термина «империя» и, соответственно, без его эксплицитного использования: «По меркам истории 200 лет существования нашей нации коротки; наше восхождение к мировым высотам ещё короче. Оно началось в 1945 г., когда и Европа, и старый международный порядок лежали в руинах. До этого момента Америка большей частью находилась на периферии мировых дел. После него мы непреклонно встали в их центре»[35].

Империи Запада, но глобальной. Империи глобальной, но Запада. В том смысле, что и ценности, и институты, и практики этой империи имеют неоспоримо западное происхождение (не восточное же). Б?льшая часть её элит и функционеров, а также основные локусы их размещения также сосредоточены на Западе. Да, ядро[36] глобальной империи не сводимо ни к Соединённым Штатам, ни к включающему ещё и Европу Западу в расширенно географическом, то есть трансатлантическом, и культурном, в том числе религиозном и лингвистическом, плане. Особенно выделяется случай Японии; однако есть ещё и такие совсем специ­фические аванпосты имперского ядра, как Южная Корея, Тайвань, Израиль[37]. А уж концентрические круги власти и влияния глобальной империи Запада охватывают orbis terrarum целиком.

Все без исключения её оппоненты, в том числе Китай и Россия, не говоря уж о её сателлитах и клиентах, находятся в мощном силовом поле империи и не в состоянии его игнорировать.

Да, в последнее время эта империя трещит и шатается. Гораздо меньше стало (в том числе из-за неуклюжих действий самой империи, но далеко не только поэтому) готовых признаваться в принадлежности и присягать на верность ей. Под облетевшими весь мир словами главного редактора Le Monde Жана-Мари Коломбани: «Мы все американцы»[38] сегодня, в отличие от того самого чёрного дня 9/11, подписалось бы гораздо меньше индивидов, народов и государств. Трансатлантическая солидарность, казавшаяся самым прочным связующим звеном глобальной империи, и та нарушена. Показательна скорость, с которой из российских официозных нарративов испарился клишированный, стократ повторенный оборот «коллективный Запад».

Однако кризис и полная гибель всерьёз – не одно и то же. Кризисы переживали все империи; и по меньшей мере некоторые империи некоторые кризисы сопоставимой, да и превосходящей степени драматизма пережили. Такое случалось и с Первым Римом, и со Вторым, и с Третьим. Кстати, и распад СССР был очень и очень многими (в том числе мной) воспринят как окончательный крах, бесповоротно и навсегда завершающий историю Северной Евразии как имперского пространства. И напрасно – политические конфигурации меняются, но ни само пространство, ни его операторы ещё далеко не стали и в обозримом будущем не станут постимперскими. Да и станут ли?

Тени прошлого: попытка к бегству

Таким образом, в том, что делает Трамп с американской империей и её могуществом, много неожиданного, заметно меньше принципиально нового и нет почти ничего прямо-таки несусветного. Причина почти повального недоумения в том, что некоторые уникальные особенности американской политии долго было принято не принимать в расчёт (в том числе в самой Америке), как будто они давно устарели, как будто это что-то несерьёзное, как будто Америка – просто государство в ряду других государств. Нет, они не устарели. Нет, это серьёзно. Нет, Америка – не просто государство (если её политическую форму вообще можно считать государством, в чём не раз высказывались небезосновательные сомнения[39]).

В том, что делает Трамп с американской империей и её могуществом, по-настоящему неожиданно, ново и даже несусветно только одно. Он вышибает из-под империи (а значит, и из-под всей империи Запада) её ценностное, идейное, идеалистическое… да что там, выражаясь без обиняков, сакральное основание. Не тот комплект принципов и требований, который в последние десятилетия собравшаяся вокруг Демократической партии США прогрессивная общественность превратила в догму и доксу (не исключено, что он и впрямь представляет собой преходящую флуктуацию, если не аберрацию), а нечто намного более глубокое и значительное. Столп и утверждение всего проекта.

Достаточно определённые ценности руководили им всегда (надо учитывать, что США, в отличие от политий с более глубокой историей, не самовозникли как равнодействующая разнонаправленных векторов и факторов, а были именно спроектированы и сконструированы). Ценности – то есть «неэмпирические… представления о желаемом, используемые в моральном дискурсе и… особым образом влияющие на поведение»[40], причём «более или менее независимо от какой бы то ни было конкретной инструментальной “выгоды”»[41]. Ценности присутствуют во всех обсуждавшихся выше контекстах (кроме первого – потому-то он и стал поводом для всего этого размышления).

Уже в знаменитой[42] проповеди «Образец Христианского Милосердия» (1630) первого губернатора Массачусетса Джона Уинтропа, прочитанной ещё до пересечения океана, успех всего рискованного предприятия и надежда на то, что «Господь станет нашим Богом, и с радостью поселится среди нас как Его собственного народа, и благословит нас на всех наших путях», поставлены в жёсткую зависимость от способности будущих колонистов «действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим»[43]. Тогда и только тогда «будем мы подобны Граду на Холме, взоры всех народов будут устремлены на нас. Если же мы нарушим завет с Богом нашим в деле, за которое взялись, и вынудим Его отказать нам в помощи, которую Он оказывает нам ныне, мы станем притчей во языцех всему миру. Мы отверзнем уста врагов, хулящих пути Господа и всех его исповедников. Мы посрамим многих достойных слуг Бога, и их молитвы за нас обратятся в проклятия, которые будут преследовать нас до тех пор, пока не исчезнем мы с лица той доброй земли, в которую направляемся»[44].

Американский федерализм тоже построен на ценностном фундаменте. Он произрос из «федеральной теологии» (она же «теология завета»), из той версии пуританского богословия, которая считала легитимными лишь формы социально-политической организации, созданные по модели Завета между Богом и Израилем, то есть обязательства религиозного, морального, социального и политического свойства одновременно и нераздельно[45]. Процедурно и технически это было так: «Первоначально, в масштабах городов и конгрегаций, ковенанты заключали индивиды и семьи. Параллельно им развивалась сеть добровольных ассоциаций – коммерческих, общественных, церковных и гражданских, – представлявших собой негосударственный компонент гражданского общества, основанный на принципах свободной договорённости. С самого начала сети сообществ соединялись в колонии, впоследствии штаты. Наконец, сеть штатов была связана федеральным союзом, с которым опять же соседствовала аналогичная сеть добровольных ассоциаций»[46]. Главное же свойство ковенанта как моделирующего образца политической формы – то, что его «морально обязывающее измерение имеет приоритет над правовым»[47]. Да, даже над ним. Потому что второе генеалогически вторично.

В конце XVIII века, когда Джефферсону стало ясно, что именно нарождается в Северной Америке, он почти во всех случаях писал и говорил не об империи вообще, но об «империи свободы» (а когда обходился без этого уточнения, то, видимо, потому что считал его и так очевидным). Продолжающая джефферсоновскую линию известная идеологема «Явного Предназначения»[48] тоже про ценности. Автор самой формулы публицист Джон О’Салливан сперва определил её просто как само собой разумеющуюся необходимость «заполнить (overspread) континент, отведённый Провидением для свободного развития наших умножающихся от года к году миллионов (граждан)»[49], но спустя всего несколько месяцев пояснил: «Демократии должны основывать свои приобретения на моральных соображениях. Если они недостаточны, приобретение есть грабёж»[50]. А в том же 1845 г. конгрессмен-республиканец от Алабамы Джеймс Белзер ещё развернул аргументацию: «Давно наша страна утверждает себя как убежище для угнетённых. Пусть её учреждения и её народ распространятся вдаль и вширь, и когда воды деспотизма затопят другие части земного шара, когда приверженцы свободы будут вынуждены спасаться на ковчегах, пусть это правительство станет тем Араратом, которым оно обязано быть»[51].

Ценностный компонент со временем проявился и в «доктрине Монро» – не в её начальной версии, сухо и кратко, всего в четырёх абзацах изложенной в президентском послании к Конгрессу 2 декабря 1823 г., а в королларии к ней, сделанном президентом Теодором Рузвельтом в аналогичном выступлении 6 декабря 1904 года. Тогда было объявлено, что «постоянство злодеяний или бессилие, влекущее за собой полное расслабление уз цивилизованного общества, в Америке так же, как где-либо ещё, безусловно, требует вмешательства какой-либо цивилизованной нации»[52] – то есть был предложен общий, не ограниченный одним лишь Западным полушарием принцип международной политики, фундированный именно ценностным императивом пресечения зла и указывающий на ответственных за его осуществление.

Наконец, американская «мягкая сила» – понятие гораздо более глубокое и широкое, чем программы USAID и им подобные. Она – отнюдь не только политические технологии, «она исходит от сияющего “Града на холме”»[53], от «манящего нового Иерусалима экономической и политической свободы»[54] и лишь затем получает то или иное инструментальное обеспечение.

Разумеется, речь не о том, чтобы идеализировать американскую политическую традицию – в ней и без того более чем достаточно идеалов. Да, во всех экспликациях и интерпретациях «миссии Америки» так или иначе фигурируют категории бремени, долга и жертвенности. Но с идеалами и ценностями соседствует прагматика, и в немалом количестве. Она также присутствует во всех исследовавшихся контекстах, на этот раз включая первый (поэтому его лучше обсуждать последним).

Колонисты Новой Англии совершенно не собирались питаться «акридами и диким мёдом» и весьма заботились о своём материальном благополучии. То же относится и к «федеральной теологии», в которой «протестантская этика», строго по Максу Веберу, производила «дух капитализма», весьма способствовавший расширению федерального Союза. Первая статья О’Салливана, в которой появилась формула «Явного Предназначения», вообще-то требовала отобрать у Мексики Техас, да и называлась коротко и ясно: «Аннексия». Прагматические интересы США горячо отстаивали и конгрессмен Белзер, и особенно сенатор Беверидж, с особенным энтузиазмом рассуждавший не просто об империи, но об империи торговой (собственно, в своей цитированной выше речи он требовал завладения Филиппинами не во имя какого-либо умозрительного принципа или, наоборот, иррационального инстинкта, а для извлечения из этого захвата максимальных коммерческих выгод). Как много было прагматики в прикладном осуществлении «доктрины Монро» (например, в художествах United Fruit Company), да и в применении «мягкой силы», слишком известно.

Но в том-то и дело, что ценности и прагматика способны оборачиваться друг другом, более того, сливаться до неразличимости, до амальгамы – в том числе в сознании и подсознании самих их носителей.

Лаконичнее и точнее, чем классик ревизионистской школы в историографии американской дипломатии Уильям Эпплмен Уильямс, об этом туго затянутом узле, пожалуй, не скажешь: «Многие империалисты верят, что американская империя должна быть гуманистической, и многие гуманисты верят, что поступать хорошо хорошо для бизнеса»[55]. «Американская империя порождена не злыми намерениями или иррациональным поведением. Она создана людьми, точно знавшими, что они делают, и считавшими это необходимым и для их собственного блага, и для благополучия других»[56]. «Расширение рынков расширяет пространство свободы. Расширение пространства свободы расширяет рынки»[57]. Отсюда «грандиозная иллюзия», «соблазнительная вера в то, что Соединённые Штаты могут извлекать выгоды из империи, не оплачивая её издержек и вообще не признавая себя империей»[58].

И вот явился Трамп, отказывающийся измерять и сравнивать выгоды и издержки в чём-то ещё, кроме твердой валюты. Миссия, ценности, идеалы, доверие, репутация, честь… всё это взвешено и сочтено очень лёгким[59]. Всё это переводится в деньги и переописывается как сделки – с предсказуемым результатом. В своей инаугурационной речи Трамп вдруг прямо заговорил о «Явном Предназначении»[60], да ещё и расширив его аж до межпланетного масштаба. И в то же время сузив, потому что ценности упомянуты не были: «Соединённые Штаты снова будут считать себя растущей нацией, увеличивающей наше богатство, расширяющей наши территории, отстраивающей наши города, повышающей наши ожидания и возносящей наш флаг к новым и прекрасным горизонтам. И мы будем следовать нашему явному предназначению до самых звёзд, отправляя американских астронавтов, дабы водрузить Звёзды и Полосы на Марсе»[61]. Желание добиться если не полной, то хотя бы большей окупаемости американских вложений в том или ином объёме обнаруживается даже в тех пунктах мировой повестки, где его раньше то ли не было, то ли о нём было стыдно заговаривать открыто. В отношениях с ближайшими, самыми преданными союзниками (прежде всего Европой, но также Канадой, Австралией, Японией, Южной Кореей), в которых тарифный и торговый дисбаланс вдруг обесценил (буквально) все клятвы в вечной верности. В поддержке Израиля (идея создания «ближневосточной Ривьеры» в секторе Газа или, лучше сказать, на месте сектора Газа). В поддержке Украины (сделка по ископаемым ресурсам неопределённой номенклатуры, к которой, кажется, добавились ещё и атомные электростанции, – украинский президент Владимир Зеленский, первым предложивший нечто подобное осенью 2024 г., ещё до избрания Трампа, нашёл верный способ привлечь его интерес, но вряд ли ожидал, во что выльется его инициатива). Да и первая же заметная военная операция, осуществлённая по приказу Трампа (серия ударов по йеменским хуситам в марте 2025 г.), была объяснена исключительно необходимостью прекратить причинение ими многомиллиардного ущерба американской и мировой морской торговле, а также американским ВМС. О хуситских атаках на Израиль не было сказано ни слова.

Может показаться, что этой «генеральной линии» противоречит нашумевшее выступление на Мюнхенской конференции по безопасности вице-президента США Джей Ди Вэнса 14 февраля 2025 г., в котором он настойчиво говорил о демократических ценностях и укорял европейцев (а также, разумеется, администрацию президента Джо Байдена) в отступлении от них. Противоречие кажущееся, потому что речь, по сути, шла только об одной ценности – о том, что нельзя «бояться голосов, мнений и сознания вашего собственного народа» и «в страхе бежать от ваших собственных избирателей»[62]. Что это главнейшая, первая демократическая ценность, неоспоримо. Но первая – не значит единственная. Что происходит, когда именем и во имя её отвергаются все прочие элементы демократического ценностного пакета, достаточно известно. Более того, Вэнс неприкрыто использовал этот аргумент, чтобы заступиться за те европейские политические силы и партии, которые в самой же Европе, согласно результатам выборов, почти везде находятся в меньшинстве и, к слову, получают гораздо более слабую электоральную поддержку, чем Демократическая партия в Соединённых Штатах. Только поэтому их и удаётся изолировать всякого рода брандмауэрами. Что результаты таких сил постепенно растут, ничего принципиально не меняет – большинство остается большинством, меньшинство меньшинством. Между прочим, на последних перед назначением Адольфа Гитлера рейхсканцлером выборах в рейхстаг 6 ноября 1932 г. НСДАП набрала лишь 33,1 процента голосов. Ещё занимательнее, что культ меньшинств, идеологию и практики их позитивной дискриминации трампистам вроде бы положено осуждать – а тут пропагандируется нечто обратное. Если же дело в ставке на то, что с европейскими силами и партиями крайних взглядов администрации Трампа будет проще иметь дело, то преобладание прагматических соображений оказывается шито белыми нитками.

Почему всё так? Сколько ни обзывай Трампа – эгоманьяком, нарциссом, циником, болваном или ещё хлеще – к пониманию того, что он делает с американским могуществом, это не приблизит. Можно строить и более содержательные предположения – например, то, что Трамп вдохновляется примером Китая, эффективность экспансии которого прямо связана с отсутствием в ней ценностной составляющей и, соответственно, предъявляемых к партнёрам ценностно окрашенных требований. Да и неполезных для экономики войн Китай не затевает – туманных опасений много, а на горизонте хотя бы теоретически возможного ничего, кроме Тайваня да нескольких спорных островов в Южно- и Восточно-Китайском морях.

Китай могуч, и мощь его растёт. Но Китай – не империя в том смысле, в каком этот термин возник и используется в западном мире, не исключая Россию, а что-то другое.

Хотя бы потому, что Китай, в отличие от Первого Рима и всех его многочисленных реплик, не инклюзивен. Подданным, гражданином любой западной империи (да и любой исламской, кстати говоря), а также культурно «своим» для неё мог стать, становился и становится, при выполнении определённых условий и ценой определённых изменений в себе, кто угодно. Китайцем стать нельзя, и точка. Не завидует ли обременённый империей Трамп Китаю? Не считает ли он, что избавленным от имперского бремени США будет проще с Китаем конкурировать? Гипотеза имеет право на существование, тем более что Трамп явно считает инклюзивность США, да и всего Запада, зашедшей слишком далеко. Но тут начинается та самая зыбкая почва ненадёжных спекуляций, вступать на которую не хотелось. Да и какая разница, почему всё так, если всё так?

Тени будущего

Что дальше? Дальше нужно подключить ещё один, пятый контекст – уже не столько ретро-, сколько проспективный. Да, у Трампа много власти, причём не все знают или помнят, почему. Потому что республиканский институт президентства возник в США (и уже оттуда, с теми или иными модификациями, распространился по миру) как специфическая вариация монархии – не любой, конечно, а британской. Против островной модели правления американские колонисты ничего не имели, более того, считали её наилучшей – их не устраивало то приниженное место в ней, которое им отводилось. «Президент, пусть президент республики, пусть в течение ограниченного времени, представляет собой наш субститут британского монарха, не только в понимании ХХ века – как глава государства, но и в понимании XVII века – как глава правительства… Наш президент – конституционный монарх»[63]. С тех пор реально располагаемые полномочия британских монархов значительно сократились (но, между прочим, остались «дремлющие», а значит, гипотетически способные пробудиться). В Америке – наоборот, и даже расширились, нередко «явочным порядком». В силу той же исторической генеалогии особенно велика власть американских президентов во внешнеполитическом измерении, что дало основание Артуру Шлезингеру-мл. ещё полвека назад написать книгу «Имперское президентство»[64] – с подразумеваемой аллюзией на римский imperium militiae, затем развившийся в общее представление об императорском праве верховного, безусловного повелевания чем угодно.

Власти у Трампа много. А вот времени мало.

Слова Ричарда Нойштадта «в течение ограниченного времени» важны критически и круциально. Соединённые Штаты – не монархия[65]. Предложенная конгрессменом-республиканцем от Теннесси Энди Оглсом поправка к двадцать второй поправке к Конституции США, придуманная, по его собственному признанию, специально для Трампа и позволяющая кандидату в президенты баллотироваться на третий срок в том случае, если между двумя первыми его сроками имел место перерыв[66], никаких шансов быть принятой, тем более принятой вовремя, не имеет – чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, насколько сложна и продолжительна сама процедура принятия конституционных поправок. Так что, перефразируя поражающий своей безграничной смелостью прогноз председателя Государственной думы Российской Федерации Вячеслава Володина[67], после Трампа точно будет не Трамп. Даже если Демократическая партия так и не выберется из той лужи, в которую сама себя усадила, и следующее президентство останется за республиканцами. Даже если президентом будет избран Вэнс – некоторые из выдающихся президентов США до того побывали вице-президентами (Джефферсон, Теодор Рузвельт), но ни одному из напарников выдающихся президентов не удавалось стать таковым самому. Джон Адамс был не Вашингтон, Эндрю Джонсон – не Авраам Линкольн, Гарри Трумэн – не Франклин Делано Рузвельт, Ричард Никсон – не Дуайт Эйзенхауэр, Линдон Джонсон – не Джон Кеннеди, Джордж Буш-старший – не Рональд Рейган. Да и Джо Байден, прямо сказать, не Барак Обама. Так же и Вэнс (если это будет он, что покамест очень гадательно) будет не Трамп. В каком именно смысле Трамп выдающийся президент, в хорошем или плохом, выяснится со временем. Но в любом смысле он неповторим. Наконец, обнаружиться, что Трамп «уже не тот», может совсем скоро. Ведь весьма значительная доля его нынешней политической силы обусловлена наличием республиканского большинства в обеих палатах Конгресса. А следующие выборы в Конгресс пройдут в ноябре 2026 г. – на кону будет стоять треть состава Сената и весь состав палаты представителей. Какого градуса достигнет к тому времени ярость, в которую Трамп каждым словом и действием приводит своих оппонентов, и насколько увеличится их общее количество, сейчас предсказать невозможно; но риски для него велики и растут с каждым днём.

Трамп сделает только то, что успеет сделать, – поэтому он так торопится сократить расходы, государственный долг, бюджетный дефицит, торговые дисбалансы и бюрократический аппарат, взбодрить экономику и военно-промышленный комплекс, вернуть вооружённым силам былую брутальность и маскулинность, придушить наркотрафик etc. Не всё у него получится – не бывает так, чтобы удавалось всё. Но что-нибудь да получится (может, и немало) – так, чтобы не удавалось вообще ничего, тоже не бывает. А потом ценностная составляющая американской империи, «изрядно ощипанная, но не побеждённая», начнёт восстанавливаться, причём независимо от того, какая партия окажется у власти. Дело вообще не в партиях, а в чём-то намного более глубоком и сущностном. Легко и быстро разделаться с ценностной составляющей нельзя – это означало бы отмену всего грандиозного проекта и переучреждение политии, то есть радикальный пересмотр (хотя не обязательно полное упразднение) наиболее фундаментальных рамок политического действия, репертуара его сценариев, легитимных поведенческих стереотипов, стратегий и тактик. Для этого, в свою очередь, понадобится уничтожить независимость судов, права штатов, оппозиционные негосударственные медиа и много чего ещё вплоть до самой Конституции. Возможно, ещё и выиграть гражданскую войну. Чтобы такое великое дело состоялось, и целого Трампа мало.

Если не рухнут небеса, империя вернётся – чтобы её развалить окончательно и бесповоротно, Трампа опять же маловато будет. Но будет она уже другой. В 1856 г. министр иностранных дел Российской империи князь Александр Горчаков в циркулярной депеше, доведённой через посольства до сведения иностранных правительств[68], констатировал: «Россию упрекают в самоизоляции и молчании перед лицом фактов, не согласующихся ни с правом, ни со справедливостью». И возразил: «Россия не сердится: Россия сосредотачивается»[69]. На самом деле Россия после поражения в Крымской войне, конечно, сердилась. Но и сосредотачивалась. И сосредоточилась. Американская империя сейчас тоже сердится (примечательно, что нынешние упреки в её адрес очень похожи на те). Но и сосредотачивается.

То, что делает с ней и её могуществом Трамп (независимо от его мотивов и степени их осознанности), можно сравнить с практикуемой атлетами «сушкой мускулов», требующей постановки на паузу участия в соревнованиях. Подобно такому атлету, сосредоточившаяся империя вновь выйдет на мировую арену – в лучшей форме, более мускулистая, с новыми амбициями. И, скорее всего, весьма разозлённая тем, что успеют натворить в её отсутствие. Так что, глядя на происходящее прямо сейчас, никому – ни противникам американской империи, ни её поклонникам – не стоит ни заламывать руки, ни ликовать. Готовиться надо. Готовиться.

Автор: Святослав Каспэ, доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития»

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783081 Святослав Каспэ

Загадочная «большая сделка» Трампа с Россией

Чжао Хуашэн

Профессор Института международных исследований Фуданьского университета (Шанхай), член Пекинского клуба международного диалога.

Для цитирования:

Чжао Х. Загадочная «большая сделка» Трампа с Россией // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 52–57.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Недавние изменения в политике США на российском направлении ввергли Запад в хаос. Они вызвали самый масштабный внутренний кризис с момента формирования западного блока и создали в отношениях Вашингтона и Москвы беспрецедентную ситуацию. Неясно, насколько далеко зайдёт процесс, и пока нельзя сделать вывод, что изменения необратимы, но сдвиг произошёл.

В эпоху после холодной войны никогда не складывалась ситуация, когда три основных пункта расхождения двух стран – расширение НАТО на восток, угрозы безопасности и идеологические разногласия – были бы смягчены одновременно.

Более того, обе страны начали изучать возможности сотрудничества в таких ранее остроконкурентных областях, как Арктика, энергетика и газопроводы. Теоретически это должно уменьшить трения между Россией и Соединёнными Штатами, снизить риск конфликта и расширить возможности для сотрудничества, что может способствовать стабилизации и улучшению двусторонних отношений.

Однако это не означает, что отношения между США и Россией теперь будут развиваться гладко и устойчиво. Конфликт вокруг Украины является первым и самым важным препятствием. Основная проблема заключается в несоответствии целей.

Трамп стремится быстро закончить войну и заключить мирное соглашение на любых условиях, чтобы сосредоточиться на своей миссии «сделать Америку снова великой». В противном случае его четырёхлетний срок рискует быть поглощённым этим конфликтом.

Байден, возможно, вынашивал подобные намерения, когда спешно выводил войска из Афганистана, но катастрофическое отступление стало для Трампа поводом критиковать его некомпетентность. Трамп вряд ли повторит ошибки Байдена. Следовательно, любой, кто будет препятствовать его мирному плану, столкнётся с гневом президента. Если Россия сохранит бескомпромиссную позицию, а Трамп воспримет это как главную загвоздку мирного соглашения, он может направить разочарование на Россию, увеличить военную поддержку Украины и ввести ещё более жёсткие санкции. Трамп и члены кабинета уже ясно дали это понять. Такие действия неизбежно помешают нормализации отношений с Москвой.

Следующее серьёзное препятствие – военная помощь США Украине и всеобъемлющие санкции против России. Соединённые Штаты – крупнейший донор Украины, они предоставляют тяжёлое вооружение (самолёты, артиллерию, танки и ракеты), а также спутниковую разведывательную информацию, имеющую решающее значение для современной войны. США фактически стали неотъемлемой частью военных операций Украины, действий, которые равносильны актам войны. Одновременно Вашингтон ввёл беспрецедентно жёсткие экономические санкции против России, стремясь парализовать её финансовые и экономические ресурсы.

Госсекретарь Марко Рубио признал, что это «война чужими руками» между США и Россией. По традиционным меркам державы фактически находятся в состоянии «квазивойны», или неформального конфликта. Пока эта «война чужими руками» не закончится, отношения не могут нормализоваться, не говоря уже о том, чтобы перерасти в дружеское партнёрство. Единственный способ решить проблему – прекратить масштабную военную поддержку Украины с американской стороны, отказаться от экономической блокады России и постепенно снять большинство санкций. Однако процесс вряд ли будет быстрым или лёгким.

Политика Трампа в отношении России окутана тайной. Хотя было много спекуляций и аналитических предположений о его мотивах для установления связей с Россией, истинные намерения и тот тип отношений, которые он в конечном итоге себе представляет, остаются неясными для посторонних. Какую «большую сделку» он ищет с Россией? Какую цену он готов заплатить? Чего он хочет от России? Эти вопросы остаются без ответа. Неясно, намерен ли Трамп перестроить отношения между США и Россией в стратегическое партнёрство, или его действия обусловлены лишь личным восхищением Россией и президентом Путиным, лишённым каких-либо стратегических целей.

Действия Трампа быстры, внезапны и резки, но он с той же лёгкостью готов менять курс на противоположный. Дипломатия Трампа нетрадиционна, бросает вызов здравому смыслу, подвержена влиянию непосредственных событий и эмоций, непредсказуема и склонна к резким изменениям.

Проще говоря, личность Трампа неустойчива, стабильность и преемственность его политики ненадёжны, а возможность перемен всегда присутствует.

Внутри США по-прежнему влиятельны антироссийские и проукраинские силы. Часть республиканцев в Конгрессе, демократы, значимые элиты и группы интересов сохраняют тот же курс. В этом смысле после инаугурации Трампа мало что изменилось. После того как утихнет первоначальный шок и смятение, эти группы будут искать возможности противостоять политике Трампа. Оппозиция является существенным ограничением для Трампа не только в отношении его не только российской, но и более широкой внешней – да и внутренней – политики. Подход Трампа к России вряд ли получит её поддержку и может даже усугубить сопротивление.

Чем более гладко взаимодействие Трампа с Россией, тем более интенсивной может стать критика. И наоборот, любые неудачи вызовут насмешки и усилят давление на проводимый курс.

Другими словами, независимо от того, будут ли отношения процветать или портиться, нападки неизбежны. Чтобы компенсировать внутренние политические потери, Трамп может занять более жёсткую позицию, демонстрируя, что он не настроен пророссийски. Недаром он часто оправдывался, утверждая, что жёстче него никто не вёл себя с Москвой.

В более широкой перспективе одним из главных препятствий на пути стратегического партнёрства между Россией и США является глубоко негативное восприятие друг друга. Это тяжёлое бремя, накопленное за тридцать лет после холодной войны, в результате чего обе страны имеют плохой имидж друг у друга и между ними отсутствует базовое доверие. Эти представления, сформированные за десятилетия, трудно быстро изменить. Негативное восприятие выступает в качестве невидимого барьера для формирования государственных отношений высокого уровня и подрывает уверенность в долгосрочном стабильном сотрудничестве.

Хотя попытки Трампа наладить отношения с Россией вызвали возмущение в США и Европе, российское руководство и элита сохраняют спокойствие, не проявляя эйфории и демонстрируя осторожность. Это резко контрастирует с оптимизмом, который наблюдался в прошлые периоды потепления в отношениях между США и Россией.

Это не означает, что Россия не заинтересована в нормализации, но болезненные исторические уроки заставляют опасаться слишком доверять Соединённым Штатам.

Если предположить, что проблемы вступления Украины в НАТО и мирного соглашения могут быть решены, США и Россия по-прежнему будут сталкиваться со значительными вызовами, связанными с фундаментальными разногласиями по поводу построения международного порядка. Политика Трампа «Америка прежде всего», по сути, является более эгоцентричной формой гегемонии, которая противоречит российскому видению многополярного мирового порядка. Это поднимает вопрос о том, что будет основой отношений между США и Россией – равенство или подчинение.

В мировоззрении Трампа России не может быть предоставлен равный статус с США, поскольку это подорвёт саму концепцию гегемонии. Однако внешняя политика России основана на сохранении независимости, суверенитета и равного статуса среди великих держав, отвергая подчинение любой стране или группе. Ни гегемония Соединённых Штатов, ни подчинённая роль неприемлемы для России, что делает маловероятным, что Россия станет искать место в гегемонистском мире Трампа. Хотя Трамп демонстрирует желание сотрудничать с Россией, его подход снисходителен и ориентирован на США, в нём мало места для многополярности, многосторонности или взаимной выгоды. Стремясь к сотрудничеству с Россией, направленному на противодействие Китаю, администрация Трампа также использует Россию в качестве инструмента, часто именно за её счёт.

В долгосрочной перспективе, даже если пророссийская политика Трампа преодолеет препятствия, выдержит внутреннее давление и сохранится до конца его срока, будущее будет зависеть от политики его преемника. Политика Трампа несёт на себе сильный отпечаток его личности, и пока неясно, продолжит ли её следующая администрация.

Сегодняшние отношения США и России, как и большая часть международной политики, полны неопределённостей, случайностей и непредсказуемых событий («чёрных лебедей»), с которыми мировое сообщество неоднократно сталкивалось в последние годы. Прогнозирование будущего может быть только спекулятивным, а не окончательным, и любые выводы должны делаться с учётом этого.

Будущее отношений США и России можно условно разделить на четыре уровня, от низкого до высокого: возобновление контактов, выборочное сотрудничество, нормализация и стратегическое партнёрство.

В контексте российско-украинского конфликта и почти полной приостановки дипломатических отношений возобновление контактов само по себе представляет значительный сдвиг во внешней политике с важными политическими последствиями. США и Россия в настоящее время находятся на этой стадии, хотя она остаётся незавершённой, а взаимодействие всё ещё носит предварительный и ограниченный характер. Запланированная встреча президентов России и США может ознаменовать собой окончательный переход на эту стадию.

Выборочное сотрудничество – взаимодействие между двумя странами в определённых областях или проектах без полной нормализации. Учитывая продолжающуюся «войну чужими руками», нормальные отношения маловероятны, но сотрудничество в некоторых областях может иметь место, если обе стороны увидят взаимную выгоду. Избирательное сотрудничество является наиболее вероятной формой в ближайшей перспективе и может сохраняться в течение некоторого времени.

Нормальные дипломатические отношения, хотя и типичны для большинства стран, остаются высокой целью. Однако учитывая изменения, вызванные внешней политикой Трампа, нормализация является реальной возможностью, если его подход будет успешным.

Стратегическое партнёрство представляет собой наивысший возможный уровень. Этот этап в настоящее время недостижим из-за отсутствия общих стратегических целей и наличия существенных препятствий. Даже если будет достигнут прогресс, его устойчивость зависит от развития событий после президентства Трампа.

Автор: Чжао Хуашэн, профессор Института международных исследований Фуданьского университета (Шанхай), член Пекинского клуба международного диалога

Данный материал написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован в марте 2025 г. в разделе «Мнения» на сайте клуба. Остальные материалы автора можно прочитать: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/7864/

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783080 Чжао Хуашэн

Ревизионист, а не революционер

Куда ведёт внешнюю политику США Дональд Трамп

Дмитрий Тренин

Профессор-исследователь, научный руководитель Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Для цитирования:

Тренин Д.В. Ревизионист, а не революционер // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 35–51.

С момента инаугурации Дональд Трамп доминирует в мировой новостной повестке, заставляя многих говорить о нём как о революционере. Действительно, вернувшись в Белый дом, Трамп отбросил концепцию американской внешней политики, восходящую к идеям Вудро Вильсона о «демократии без границ» и мировом правительстве.

Они особенно пышно расцвели столетие спустя при президентах-демократах Бараке Обаме и Джо Байдене. Вместо либерал-глобалистского проекта Трамп выставил консервативный проект «Америка прежде всего», смысл которого – восстановить пошатнувшееся «величие», а точнее – великодержавное доминирование Соединённых Штатов.

Из этого иногда делается вывод, что Трамп превратился в нашего единомышленника, адепта многополярного мира и в этом качестве едва ли не союзника России. Этот вывод справедлив в той части, где имеется в виду подход к базовым человеческим ценностям. Он только в некоторой степени правилен в отношении многополярности. Политический реализм Трампа свободен от догм либеральной идеологии с обязательной для неё огромной дозой лицемерия, но очень далёк от версии многополярного миропорядка, которую проповедуют у нас. Поэтому даже если у Москвы и Вашингтона при Трампе появилась возможность говорить друг с другом на одном языке, содержание разговора определяется интересами сторон, которые часто не совпадают и сталкиваются – что нормально для великих держав. Верно то, что многие враги Трампа в США и особенно в Европе являются злейшими противниками России. Таким образом, Трамп – пусть и с большими оговорками – может быть нашим партнёром, и взаимодействие с ним способно открыть перед Россией определённые новые возможности.

Трамп: не аберрация, а антикриз

Поворот, который делает внешняя политика Белого дома, по-трамповски крутой, но объективно давно назревший. Либеральный глобалистский проект так и не стал всемирным из-за неготовности и нежелания ведущих стран за пределами западной цивилизации к нему присоединиться. К тому же он оказался чрезвычайно затратным для Соединённых Штатов. Идея максимального распространения западной модели демократии и управления миром из Вашингтона достигла пика при Обаме, но тогда же натолкнулась на непреодолимые препятствия в России, Китае и арабском мире[1]. Сам Обама, по-видимому, учитывая это, стремился перенести центр тяжести с военных операций и социально-политических экспериментов на Ближнем Востоке и в Афганистане на укрепление домашнего тыла.

В правление Обамы разрушился – как следствие финансового кризиса 2008 г. – т.н. вашингтонский консенсус, экономическая модель западноцентричного миропорядка. А на его обломках стал формироваться альтернативный, который окрестили пекинским консенсусом. Украинский кризис 2014 г. и возвращение Крыма в Россию завершили продолжавшийся четверть века период, когда беспрецедентная мировая гегемония одной страны не оспаривалась другими великими державами. Сирийская операция России в следующем году положила конец глобальной монополии США на применение военной силы вдали от собственных границ.

Собственно, Трамп, сменивший в 2017 г. Обаму, с самого начала пытался выстраивать внешнюю политику на принципах соперничества великих держав – прежде всего Соединённых Штатов и КНР, а также США и России. Именно державное соперничество (а не война с терроризмом и переустройство чужих обществ) стало лейтмотивом внешней политики 45-го президента.

Несмотря на репутацию непредсказуемого деятеля, которую ему во многом создали противники, Трамп столь же последователен в стратегических вопросах, сколь непостоянен в тактических.

От идеологии к реальной политике

Трамп раньше многих других понял нереалистичность формулы либералов: «военная мощь США в сочетании с распространением западной модели демократии и экономическая интеграция мира в условиях глобализации являются основой глобальной гегемонии Запада»[2]. Он отказался от универсализма и выдвинул альтернативу – всестороннее (экономическое, геополитическое, военное) усиление Америки как самой мощной державы современного мира. Это требовало отказа от глобализации «без границ» и снятия «ответственности быть во многих случаях своего рода глобальным правительством, пытающимся решить все проблемы»[3]. В инаугурационной речи Трампа слово «Запад» отсутствовало, зато Соединённые Штаты были названы «величайшей цивилизацией в мире»[4]. «Великая Америка» виделась отдельным мощным военно-экономическо-технологическим блоком, занимающим господствующие позиции в мире.

Внешнеполитическая философия Трампа признавала, что однополярный мир – аномалия, возникшая в специфических условиях окончания холодной войны. Когда «однополярный момент» закончился, произошёл естественный возврат к более традиционной структуре миропорядка. Многополярный мир Трампа – мир нескольких великих держав – США, Китая и до некоторой степени России, – расположенных в разных частях света[5]. Каждая из них руководствуется своими специфическими национальными интересами, которые обычно не совпадают, а нередко – сталкиваются. У каждой великой державы – свой набор идеологем или цельная философия, но любая идеология в конечном счёте подчинена национальным интересам. По словам государственного секретаря Марко Рубио, «цель американской внешней политики заключается в продвижении национальных интересов Соединённых Штатов Америки»[6]. Именно США, а не коллективного Запада, либеральной демократии или «мира, основанного на правилах».

Уходя от пресловутых «правил» и двойных стандартов, Трамп не направляет политику в русло международного права. В основе его мира – реальная политика (в смысле Realpolitik), выстроенная на силе: военной, финансово-экономической и иной. У Трампа нет отвращения к применению военной силы, которая является для него важным и нормальным инструментом. В первое президентство Трамп новых войн не начинал, но военные удары наносил без колебаний – в Сирии, Ираке, Афганистане. В начале второго срока он санкционировал кампанию ракетных ударов против Йемена, без оговорок поддержал войну Израиля против ХАМАС в Газе и «Хезболлы» в Ливане, продолжил снабжать киевский режим оружием и разведывательными данными для войны с Россией.

Ядерный предел

В мире, основанном на силе, есть ограничители. Трамп сознаёт, что в военно-стратегическом отношении многополярность – мир нескольких ядерных держав, большинство из которых – за исключением американских союзников Великобритании и Франции – обладают реальной стратегической самостоятельностью. В этих условиях Трамп стремится снизить угрозу ядерной войны, которая могла бы затронуть США. В течение первого срока он старался добиться соглашения с КНДР по ядерным вопросам, но не преуспел. В ходе предвыборной кампании 2024 г. и позже Трамп обвинял своего преемника-предшественника Джо Байдена, что тот подвёл США к порогу Третьей мировой – ядерной.

В отличие от Байдена Трамп понимает, что любая война между крупными ядерными державами – прямая или опосредованная – чревата выходом на ядерный уровень. Главный побудительный мотив прекратить конфликт на Украине – ни в коем случае не принимать это опасное наследство Байдена. Трамп спешит. Не добившись в скором времени прекращения огня на Украине, он автоматически унаследует войну, которую выиграть невозможно, а неизбежное поражение в которой «спишут» на него. Это в лучшем случае. В худшем логика эскалации приведёт к применению ядерного оружия, в том числе по американским целям[7]. Россия для Трампа, как для американских президентов эпохи холодной войны, – прежде всего единственная страна в мире, которая может физически уничтожить Соединённые Штаты[8].

Бизнес и политика

Трамп вернулся в Белый дом с некоторыми общими целями, но без готовой стратегии. Зато как у делового человека у него есть привычный метод ведения дел, применимый и во внешней политике: прагматизм. В политике, как и в бизнесе, прагматизм признаёт необходимость поддерживать контакты и даже сотрудничать с теми, кто не нравится, если того требуют собственные интересы. В политике необходимо сверх того демонстрировать приверженность определённым принципам, но прагматизм преобладает. В окружении Трампа это называется «зрелым балансом»[9].

Для Трампа характерен транзакционный бизнес-подход к отношениям с основными и наиболее опасными соперниками – Китаем, Россией. Там, где интересы держав совпадают, надо взаимодействовать на основе американской повестки; где они сталкиваются – давить на контрагента, добиваясь решения в свою пользу; где маячит катастрофа – разруливать ситуацию, чтобы предотвратить самое худшее. Международная политика для Трампа – дело первых лиц. Её результат – заключение выгодных для США сделок. Сам Трамп – автор бестселлера «Искусство сделки» (The Art of the Deal) – считает себя гроссмейстером по этой части.

Геополитика

Многополярный порядок в представлении Трампа – порядок великих держав[10]. Собственно, так было всегда, начиная с Вестфальского мира 1648 г., упорядочившего систему международных отношений в Европе. С тех пор изменились названия великих держав, но не сам принцип. По-настоящему суверенны только самодостаточные государства. Мелкие члены международного сообщества вынуждены примыкать к более крупным, искать их защиты, поддержки, помощи. Европейский союз сейчас не самодостаточен, несмотря на коллективную экономическую мощь и демографический потенциал. Ни ЕС, ни НАТО, к примеру, не в состоянии помочь Дании защитить Гренландию от притязаний Трампа. Соратники президента не стесняются публично задавать вопрос: в чём смысл существования Канады, если она живёт за счёт американского рынка?[11]

Крупные государства, как полюса, притягивают к себе мелкие и таким образом образуют вокруг себя большие пространства. В отличие от физики, в геополитике число полюсов не ограничено, но по факту не может быть очень большим. Американцы не применяют в отношении своей страны категорию «государство-цивилизация», но понятие «американская цивилизация» существует в американской литературе давно. Сам Трамп называет Соединённые Штаты «величайшей цивилизацией»[12], но несущими опорами его реалистской картины мира служат великие державы.

Трамп – реалист активный, наступательный.

Он не только принимает к сведению изменившийся баланс сил в мире, но и стремится решительно исправить его в пользу США. Главным соперником и потенциальным противником Америки ему видится Китай; Россия – геополитический соперник; Евросоюз – экономический конкурент. Вызов со стороны КНР носит комплексный характер: экономика, технологии, финансы, военная мощь, геополитика. На Китай как на опасного соперника Трамп обратил внимание ещё в 1980-е гг., когда многие в Америке рассчитывали на капиталистическое перерождение КНР в общество и государство западного образца – пусть и с «китайской спецификой».

Эти надежды, выразившиеся в начале XXI века в образе «Кимерики», американо-китайского симбиоза, развеялись в начале 2010-х годов. Более того, дальнейший подъём Китая стал угрожать Соединённым Штатам утратой мирового первенства, что немыслимо для самосознания американских элит, воспитанных в духе Pax Americana. Но чтобы преодолеть многолетнюю инерцию китайской политики Вашингтона, потребовались темперамент и энергия Трампа, который в 2017 г. отказался от курса на «вовлечение» Китая и перешёл к торговой войне. Новый жёсткий подход США к КНР практически сразу стал предметом межпартийного консенсуса. Сегодня в Соединённых Штатах есть ощущение, что вопрос «кто кого» должен решиться в течение одного-трёх десятилетий, и Трамп полон решимости отразить вызов Пекина, не доводя дело до войны с ядерной державой.

Для подтверждения и укрепления позиций Америки как первой державы мира 47-й президент стремится усилить физическую базу мощи, взять под жёсткий контроль всю территорию Северной Америки – от Гренландии до Панамы. Как минимум – не дать китайцам закрепиться в Арктике с опорой на Гренландию[13] и вернуть США контроль над Панамским каналом, ушедшим было под управление гонконгской компании. В отношении Канады примечательно заявление государственного секретаря Рубио: «Если для того, чтобы выжить, страна должна иметь дисбаланс в торговле с Соединёнными Штатами, то не лучше ли просто стать штатом»[14]. Трампу вряд ли удастся присоединить Гренландию и Канаду, но добиться ещё большего подчинения северных соседей американским экономическим, политическим и военным требованиям вполне реально, учитывая сверхвысокую степень зависимости канадской экономики от американской. С Панамой, вероятно, легче, но без трудностей и здесь не обойдётся.

Южному соседу США – Мексике – предложено плотно сотрудничать с Вашингтоном в ограничении потока нелегальных иммигрантов, которые для Трампа и его избирателей остаются одной из главных внутренних проблем. Южная Америка и Карибский бассейн находятся на второй линии интересов, но очевидно, что Трамп стремится решительно укрепить позиции в Западном полушарии в целом. Кубу, Венесуэлу, Никарагуа ждёт в этой связи усиление давления Вашингтона; из Аргентины, Бразилии и других стран Соединённые Штаты будут стремиться активнее выдавливать китайское экономическое влияние.

Как и в отношении Китая, Трамп качественно меняет политику на европейском направлении. Все без исключения администрации после холодной войны снижали приоритетность Европы в рамках глобальной стратегии Вашингтона, но никто не решался на коренной пересмотр. «Поворот к Азии» провозглашён госсекретарём Хиллари Клинтон ещё в 2011 г., но на деле его тогда не произошло. В 2017–2020 гг. Трампу не удалось пересилить инерцию предыдущих десятилетий, но в 2025-м он вновь вознамерился её переломить.

Трамп прямо заявил, что европейцы не могут рассчитывать на автоматическую защиту. Россия как великая держава остаётся соперником США, но не представляет для них актуальной угрозы и не собирается захватывать Европу. (Характерно в этой связи, что директор Национальной разведки, выступая в Сенате с ежегодным докладом об оценке угроз безопасности страны, не упомянула войну на Украине[15].) Если же европейцы считают иначе, они должны укреплять свою обороноспособность, а не полагаться на то, что американцы вмешаются и спасут их. На этом фоне Трамп объявил о значительном повышении тарифов на европейский экспорт в Соединённые Штаты.

Не являясь, по мнению Трампа, угрозой, Россия наряду с Китаем, Ираном и КНДР остаётся среди главных вызовов глобальным интересам Америки[16]. Нормализация отношений с Москвой необходима прежде всего для того, чтобы избежать угрозы втягивания в непосредственное столкновение с Россией на Украине. Трампу также важно ослабить зависимость Москвы от Пекина. Попытки Байдена «развести» Россию и КНР были заведомо обречены на провал, поскольку – вопреки логике – предполагали усиление давления на Москву (в гораздо большей степени) и Пекин (в меньшей степени), что их лишь больше сближало. Столь же бесполезными оказались и старания демократов использовать КНР для давления на Россию – ради «стабильности миропорядка».

Трамп, вероятно, учёл и неудачу собственной слабой попытки 2017 г. совершить операцию «Киссинджер наоборот», сблизившись с Москвой против Пекина: в отличие от начала 1970-х гг., когда СССР одновременно находился в конфронтации с Вашингтоном и Пекином, а общий интерес Америки и Китая состоял в ослаблении Советского Союза, сегодня между Москвой и Пекином реализуется стратегическое партнёрство «без границ». Сознавая это, Трамп пошёл другим путём. Он предлагает Кремлю выгодные экономические опции, которые могут частично ослабить санкции против России и тем самым приоткрыть доступ на западные рынки. Результатом станет восстановление некоторого баланса во внешнеэкономических связях России, естественным следствием чего будет снижение её слишком большой торговой и технологической зависимости от Китая.

Геоэкономика

В сфере геоэкономики влияние Трампа на миропорядок заметно ещё больше, чем в геополитике. Новейшее издание экономической глобализации, которое получило первый удар в 2020 г. от COVID-19 и второй – в результате начатой в 2022 г. массированной санкционной кампании Запада против России, и, наконец, апперкот от Трампа, развязавшего тарифные войны против соседей (Канады и Мексики), союзников (Европы, Японии, Южной Кореи и Австралии) и соперников (Китая).

Цель – геоэкономическая коррекция, реиндустриализация и ускоренное развитие передовых технологий, прежде всего искусственного интеллекта[17]. Трамп укрепляет метрополию западного мира за счёт имперской периферии. Союзникам предлагается снизить тарифы до американского уровня или потерять выход на американский рынок. Помимо тарифного принуждения Трамп применяет и политическое: либо союзники США расходуют существенно больше на оборону (покупая в том числе американское оружие), либо теряют право на гарантии безопасности; либо практическая солидарность с Вашингтоном в его экономической и технологической борьбе с усилением КНР, либо американские санкции. Эти действия заставляют вспомнить слова Джона Кеннеди, обращённые к американским студентам: «Не спрашивайте, что Америка может сделать для вас; спрашивайте, что вы можете сделать для Америки». Сейчас этот подход адресуется союзникам США.

Перенося упор на реальную экономику, Трамп выделяет расширение доступа к энергоресурсам, критическим минералам, включая редкие и редкоземельные металлы, а также энергетической и логистической инфраструктуре других стран. Примером, отчасти карикатурным, стала история с американо-украинским соглашением о минералах и инфраструктуре.

Фактически Трамп стремится превратить Украину в сырьевую колонию Соединённых Штатов.

Трамп полон решимости защитить положение доллара как основы мировых финансов, грозя странам БРИКС отлучением от американского рынка за попытку создать расчётную альтернативу и подорвать господство американской валюты. Внутри страны он принимает драконовские меры для сокращения бюджетного дефицита. Резкие действия Трампа расшатывают мировую экономику и выглядят рискованными, но союзники и зависимые от Америки государства вряд ли способны к солидарному отпору.

Военно-политическая стратегия

Трамп намерен вести дела с остальным миром с позиции силы. Он настроен укреплять военную мощь, не только увеличивая военные расходы, но и повышая их эффективность. Так, он стремится не к упразднению НАТО, а к трансформации её с передачей большего числа функций и ответственности (прежде всего финансовой) европейцам, но при сохранении за Вашингтоном верховного лидерства и общего контроля. Перестав быть для США инструментом борьбы с «русской угрозой», НАТО остаётся инструментом американского доминирования в Европе и важнейшей площадкой для проецирования военной силы США – прежде всего в направлении Ближнего и Среднего Востока. Трамп стремится искоренить «стратегическое нахлебничество» европейцев, но ему не нужна и «стратегически автономная» Европа, тем более под флагом ЕС, к которому президент относится резко отрицательно. Он будет играть на противоречиях между европейскими странами, честолюбии их руководителей, сервильности натовских функционеров и т.д.

Украина для Трампа лежит за пределами важных национальных интересов. Главный движущий мотив – избежать втягивания в военную эскалацию в опосредованном конфликте с Россией.

Сознавая, что полное отстранение от конфликта и передача ответственности за войну европейцам, вероятно, приведёт Европу на грань военного провала (а это поставит американцев перед дилеммой – открытое вступление в войну или унизительное поражение), Трамп пытается добиться «ничьей» – перемирия на Украине. Если такая линия не сработает, ему, вероятно, придётся поддерживать Киев, «переводя стрелки» на европейцев и ограничивая возможные последствия разгрома Украины для самих США.

На Ближнем и Среднем Востоке Трамп не просто поддерживает Израиль, как он всегда делал. Он фактически солидаризируется с ультрарадикальным курсом премьер-министра Биньямина Нетаньяху, который поставил цель – уничтожить влияние иранских прокси в Газе, Сирии, Ливане; нанести поражение йеменским хуситам и, наконец, разрушить ядерную инфраструктуру Ирана. Тегерану Трамп предлагает выбор – договорённость на американских условиях или удары по Ирану. Для Трампа, как и для его предшественника, Иран – не только противник Израиля, но и часть евразийской коалиции соперников США наряду с Китаем, Россией и КНДР. А Ближний Восток – не только новая переговорная площадка между Вашингтоном и Москвой; это регион, в котором Трамп (вероятно, в связке с Нетаньяху) уже начал дипломатическую игру с Москвой – в частности, по вопросам будущего Сирии и ядерной программы Ирана.

Идеология и «мягкая сила»

Трамп отдаёт предпочтение традиционным силовым инструментам, особенно арсеналу экономического принуждения. Но он не является «безыдейным» политиком. Несмотря на эпатажность поведения, президент привержен некоторым консервативным ценностям, которые мы привыкли отождествлять с классическим американским капитализмом. Именно с этих позиций Трамп и его вице-президент Джей Ди Вэнс атакуют леволиберальных «прогрессистов» в США и Европе[18]. Вмешательство в дела других стран продолжается и даже активизируется, но меняет формы и цели. Трамп заявил было о «взятии под контроль» сектора Газа. Его отношения с Виктором Орбаном поддерживают венгерскую «фронду» в Евросоюзе. Вэнс отправился в Гренландию агитировать за независимость острова от Дании и последующую ассоциацию с Соединёнными Штатами. Он также открыто поддерживает «нерукопожатную» в ФРГ партию «Альтернатива для Германии», лидера французского «Национального объединения» Марин Ле Пен и правого антисистемного кандидата в президенты Румынии Кэлина Джорджеску. США сделали официальное представление Таиланду насчёт высылки уйгуров в Китай.

Для Трампа и Вэнса Америка остаётся «исключительной» страной, но порядок они предпочитают наводить в своей зоне влияния – на Западе и зависимых от Соединённых Штатов странах.

Много внимания привлекли решения Трампа о расформировании системы иностранной помощи и внешнеполитической пропаганды. Агентство США по международному развитию, Управление помощи развитию, Агентство по глобальным медиа («Голос Америки»[19] и «Радио Свобода»[20]), Институт мира США, Центр им. Вудро Вильсона, программы поддержки политзаключённых за рубежом, многие проекты в Африке закрываются или кардинально сокращаются. В либеральных кругах поднялась волна осуждения, но попытки остановить действия Трампа в судебном порядке оказались лишь частично эффективными.

Речь идёт не только об обострении идеологической борьбы внутри Америки и Запада в целом. С точки зрения Трампа, либеральная идеология перестала обслуживать интересы страны в мире и работает сама на себя и на своих кураторов, иногда вопреки национальным интересам США. Речи об уходе в изоляционизм нет. Трамп – с помощью Илона Маска и других – стремится оптимизировать расходы в соответствии с новыми приоритетами, реформировать системы помощи и пропаганды, сделать их более эффективными инструментами великодержавной стратегии.

Архитектура миропорядка

Трамп – очевидный противник глобального управления в том виде, как эта концепция реализовывалась глобалистами. Соответственно, он не приемлет и «порядок, основанный на правилах», поскольку он иногда заставлял считаться с союзниками, которые, по мнению Трампа, того не заслуживали. «Альянс демократий», байденовский идеологический конструкт, – неудобная и негодная выдумка, которая заставляет тратить массу времени, чтобы определить (и тем самым сертифицировать) «истинных» демократов, а практический результат нулевой. ВТО – вредная организация, позволяющая другим странам (прежде всего Китаю) переводить торговые противоречия с американцами на уровень международных разбирательств. Международный уголовный суд – прямое посягательство на суверенитет Соединённых Штатов. Конвенция ООН о морском праве – нарушение принципа свободы мореплавания. Святость и нерушимость границ – мифологема: в истории границы государств менялись всегда, и обычно с применением силы. Во время первой каденции Трамп признал аннексию Израилем Голанских высот, перенёс посольство из Тель-Авива в Иерусалим. Иными словами, он намерен в полной мере использовать преимущества, которые даёт США положение самой сильной державы мира.

Выводы

Внешняя политика Трампа – самая глубокая ревизия американской внешней политики за восемьдесят лет. Трамп – великодержавный националист, который преследует цели увеличения мощи и прибыли, приобретения односторонних преимуществ. Он мыслит в категориях игры с нулевой суммой и считает, что весь мир слишком долго наживался на Америке. Но понимает, что порядок зависит от соотношения сил и рушится, если баланс смещается[21]. Ревизия, однако, – не революция. Трамп меняет стратегии – пути и методы достижения целей. Сама цель видоизменяется, но не радикально. Вместо доминирования либерально-глобалистского Запада во главе с США выдвигается освобождённая от прежних реверансов союзникам и тем самым обновлённая гегемония Соединённых Штатов как сильнейшей мировой державы. А союзники, как предполагается, со временем «впишутся» в курс страны-лидера.

Трамп учёл уроки первого президентства, которое сильно страдало из-за кадровых неудач. Нынешняя команда полностью предана шефу, энергична, внутренне сплочена и работает в целом быстро и слаженно. Белый дом опирается не только на контроль над Республиканской партией, но и на большинство в обеих палатах Конгресса США. Почти все номинанты на высшие посты в трамповской администрации без задержки прошли утверждение в Сенате.

Политические противники Трампа в течение первых месяцев действовали вяло и неорганизованно. Демократическая партия не оправилась от поражения 2024 г., в ней нет объединяющей фигуры и привлекательной повестки дня. Демократические СМИ продолжают критиковать Трампа уже в качестве президента, но их влияние заметно снизилось. Сопротивление по конкретным вопросам оказывается со стороны отдельных судей и на уровне штатов.

Трамп нанёс противникам из числа «глубинного государства» несколько в прямом смысле обезоруживающих ударов. Он сумел поставить во главе ФБР, Национальной разведки и ЦРУ своих соратников, уволил ряд высокопоставленных чиновников и высших офицеров вооружённых сил.

Но, понеся потери, «глубинное государство» не развалилось. Политические противники Трампа собираются с силами. Промежуточные выборы ноября 2026 г. приближаются, а с ними – вероятность утраты республиканцами одной из палат Конгресса. Тарифная политика Трампа, которую противники называют протекционистской, бьёт по биржевым рынкам. Либеральные идеологи перешли к обороне, но это активная оборона, которая перейдёт в контрнаступление, если Трамп совершит грубые ошибки или потерпит поражение. Первые залпы прозвучали в конце марта 2025 г. в связи с делом «Сигналгейт»[22].

Для России возвращение Дональда Трампа в Белый дом – в целом явление позитивное, особенно если мыслить не идеальными категориями, а с учётом возможной альтернативы. Да, он вернулся во власть ради укрепления мировых позиций США. Но в отличие от либерал-глобалистов, пытавшихся навязать всему миру свои правила, в том числе во внутренней политике, Трамп – внешнеполитический реалист. Он настроен на соперничество с другими великими державами, т.е. на конкурентное, но всё же мирное сосуществование, как говорили раньше, государств с различными политическими системами.

Приход Трампа снизил угрозу Третьей мировой войны – всемирной ядерной катастрофы, дорогу к которой шаг за шагом прокладывала администрация Байдена.

Трамп не прекратил военную поддержку Киева, но существенно ограничил возможности эскалации войны с участием США. Трамп возобновил прерванный Байденом диалог между Вашингтоном и Москвой, открыл возможность для частичного восстановления американо-российских политических отношений и перспективу снятия некоторых экономических ограничений. Если это хотя бы отчасти реализуется в ходе его второго президентства, почти разрушенная стратегическая стабильность между Соединёнными Штатами и Россией начнёт постепенно восстанавливаться.

Практические действия администрации Трампа с января 2025 г. нанесли ряд ударов по позициям глобалистов в США и Европе, перевели прежний идеологический и политический раскол западных элит на межгосударственный уровень, что создаёт для России поле дипломатического манёвра. Раскол между США и Европой – совсем не такой, о каком десятилетиями мечтала отечественная дипломатия (Европа дистанцируется от США и сближается с Москвой), но это уже не мечта, а реальность – во всяком случае, до прихода в Белый дом президента-глобалиста.

Российское высшее руководство, насколько можно судить, верно поняло и «просчитало» Дональда Трампа как политика, бизнесмена, государственного деятеля и личность. Президент Владимир Путин возобновил диалог с американским коллегой, не поддаваясь его напористому желанию добиться скорейших результатов в пользу США, но не отвергая с порога его идеи, а развивая их в направлении, соответствующем российским интересам.

Понимая, что Трампу необходимо демонстрировать успехи в деле украинского урегулирования, российская сторона проявляет готовность к конструктивному взаимодействию, убеждая собеседника, что главное препятствие на пути к миру – киевский режим и его нынешние европейские покровители. В результате между Кремлём и Белым домом формируется негласный консенсус относительно необходимости смены режима на Украине посредством выборов. Это – далеко не самый прямой путь к денацификации, но шаг в верном направлении.

Учитывая, что для Трампа, в отличие от Байдена, Украина сама по себе не представляет существенного интереса, Кремль предложил Белому дому широкую повестку потенциального российско-американского взаимодействия. Она включает вопросы, близкие президенту США как бизнесмену: разработку энергетических ресурсов Арктики, экспорт редких и редкоземельных металлов, сотрудничество в области искусственного интеллекта, освоения космоса, американские инвестиции в экономику России и т.п. Из Кремля к Трампу «зашли» с его бизнес-стороны, и этот заход показался ему интересным.

Перспективы

Внешняя политика Трампа не обречена на успех. «Глубинное государство», представители которого присутствуют в администрации, будет изо всех сил стараться направить курс Вашингтона в привычное русло. Ближайшая цель – расстроить только начавшийся американо-российский диалог, восстановить единый антироссийский фронт коллективного Запада. В принципе, это та же цель, что и в 2017 г., когда Трамп, изначально собиравшийся «поладить с Путиным», вскоре превратился в президента, при котором отношения с Россией достигли низшей точки с момента окончания холодной войны.

Всё более жёсткое противостояние США с Китаем заставляет Пекин пересматривать стратегию, долгое время основывавшуюся на завоевании западных рынков. На фоне роста военной (в том числе ядерной) мощи КНР вооружённый конфликт вокруг Тайваня постепенно становится более вероятным. Отказ тегеранского руководства от требований Трампа по «решению ядерной проблемы Ирана» приближает развязку самого крупного и опасного конфликта на Ближнем Востоке – между Израилем/США и Ираном.

Союзники США в ЕС и англосфере (Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия) не поднимут восстания против Белого дома, но станут саботировать инициативы Трампа, которые идут вразрез с их интересами. Они будут ждать прихода 48-го президента, надеясь, что им станет демократ.

Пользуясь возможностями (если они сохранятся), которые открывает перед нами возвращение Трампа в Белый дом, мы не должны поддаваться иллюзиям на тему грядущей разрядки и не бросаться в объятия тех, кто по факту продолжает вести против нас опосредованную войну. Нелишне вспомнить в этой связи, чем завершались аналогичные периоды «оттепели» в отношениях между СССР и США. Стратегический курс внешней политики России сформировался в условиях СВО и закреплён в Концепции внешней политики, утверждённой весной 2023 года. От этих принципиальных позиций и главное – национальных интересов России – отступать нельзя.

Россия проводит принципиальную линию на строительство многополярного мира, основанного на равноправном взаимодействии цивилизаций и балансе интересов отдельных государств. Россия развивает в приоритетном порядке отношения с ближайшими соседями, стратегическими партнёрами в странах мирового большинства – Китаем, Индией, Индонезией, Ираном, КНДР, странами БРИКС и ШОС.

Мы не должны (в том числе в наших собственных стратегических интересах) предавать союзников и партнёров, поддаваясь на обещания Трампа.

Выступая против засилья Запада в международных организациях, Россия добивается повышения эффективности их работы, начиная с ООН и её институтов.

В условиях, когда высшая бюрократия Евросоюза и элиты ведущих стран-членов ЕС, сплотившиеся в 2022 г. против России, пытаются противостоять Трампу и его команде, между Москвой и Вашингтоном возникает известная общность интересов в отношении Европы. Как и Трамп, Россия выиграет от распространения политического реализма в Европе. И Вашингтону, и Москве выгодно, чтобы там появилось «больше орбанов, хороших и разных». Смотря в будущее, нельзя исключать возможность отката политики Вашингтона от реализма к глобализму после Трампа. В этой связи есть смысл развивать контакты с вице-президентом Вэнсом как вероятным продолжателем курса Трампа в случае успеха на выборах 2028 года.

Автор: Дмитрий Тренин, профессор-исследователь, научный руководитель Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник Национального исследовательского ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

Сноски

[1] Имеются в виду возвращение В. Путина на пост президента России в 2012 г., избрание Си Цзиньпина на высшие посты в КПК и КНР в 2012–2013 гг., провал начавшейся в 2011 г. т.н. «арабской весны», а также избрание Н. Моди премьер-министром Индии.

[2] Brands H. The Renegade Order. How Trump Wields American Power // Foreign Affairs. 25.02.2025. URL: https://www.foreignaffairs.com/united-states/renegade-order-trump-hal-brands (дата обращения: 14.03.2025).

[3] Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly of The Megyn Kelly Show // U.S. Department of State. 30.01.2025. URL: https://www.state.gov/secretary-marco-rubio-with-megyn-kelly-of-the-megyn-kelly-show/ (дата обращения: 14.03.2025).

[4] President Donald J. Trump’s Inaugural Address // The White House. 20.01.2025. URL: https://www.whitehouse.gov/remarks/2025/01/the-inaugural-address/ (дата обращения: 14.03.2025).

[5] Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly.

[6] Ibid.

[7] 2025 Annual Threat Assessment of the U.S. Intelligence Community // Office of the Director of National Intelligence. March 2025. P. 19. URL: https://www.dni.gov/files/ODNI/documents/assessments/ATA-2025-Unclassified-Report.pdf (дата обращения: 14.03.2025).

[8] DNI Gabbard Opening Statement for the SSCI as prepared on the 2025 Annual Threat Assessment of the U.S. Intelligence Community // Office of the Director of National Intelligence. 25.03.2025. URL: https://www.dni.gov/index.php/newsroom/congressional-testimonies/congressional-testimonies-2025/4059-ata-opening-statement-as-prepared (дата обращения: 14.03.2025).

[9] Ibid.

[10] Дугин А.Г. Революция Дональда Трампа. Порядок великих держав. М.: Академический проспект, 2025. 307 с.

[11] Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly.

[12] President Donald J. Trump’s Inaugural Address.

[13] 2025 Annual Threat Assessment. P. 12.

[14] Ibid.

[15] DNI Gabbard Opening Statement for the SSCI as prepared on the 2025 Annual Threat Assessment of the U.S. Intelligence Community.

[16] 2025 Annual Threat Assessment. P. 4.

[17] President Donald J. Trump’s Inaugural Address.

[18] См. выступление вице-президента США Дж. Д. Вэнса на Мюнхенской конференции по безопасности 14 февраля 2025 года.

[19] Признан иностранным агентом.

[20] Признано иностранным агентом.

[21] Brands H. The Renegade Order.

[22] См.: Hillary Clinton: How Much Dumber Will This Get? // The New York Times. 28.03.2025. URL: https://www.nytimes.com/2025/03/28/opinion/trump-hegseth-signal-chat.html (дата обращения: 14.03.2025). Signalgate – название скандала с участием вице-президента Дж. Д. Вэнса, министра обороны П. Хегсета, советника по национальной безопасности М. Уолтца в связи с утечкой в СМИ переписки высших американских чиновников в закрытом чате в мессенджере Signal, в которой обсуждалось нанесение ударов по йеменским хуситам.

США. Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783079 Дмитрий Тренин

Можем повторить?

Фёдор Лукьянов

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Лукьянов Ф.А. Можем повторить? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 5–8.

История любит рифмы. Хотя нет, скорее это мы любим рифмовать, притягивая за уши исторические параллели. Восьмидесятилетие Победы в Великой Отечественной и Второй мировой, следствием чего стало создание ООН и послевоенного мироустройства, ознаменовано всплеском военно-политической и дипломатической активности.

У кризисов сегодняшнего дня много причин. Но если попробовать взглянуть с некоторой дистанции, мы заметим общие истоки, связанные с политическими трансформациями ХХ века.

Нынешняя активизация – попытка выпутаться из противоречий, возникших за время мирового порядка образца 1945 года.

Пока прежний каркас стоял прочно, они ему не угрожали. Но радикально изменившиеся обстоятельства превратили прежние предохранители в катализаторы.

Порядок после Второй мировой войны был основан на институтах (структурах и нормах поведения), ядерном сдерживании (сначала двух главных игроков, потом и нескольких второго ряда), а также взрывном росте числа государств (массовая деколонизация). Последний фактор реже рассматривается в контексте миропорядка, но его не надо недооценивать.

Во-первых, ликвидация колониальных империй изменила международную среду, которая стала более демократичной. Обилие новых государств укрепило и регулирующие функции институтов, значимость которых при таком расширении международного сообщества возросла.

Во-вторых, «Третий мир», возникший по итогам деколонизации, стал своеобразным стабилизатором большого соперничества. Само наличие густонаселённой мировой среды заставляло гигантов вести себя менее прямолинейно. Ну а когда стратегическое соперничество переходило ватерлинию «нормальной» холодной войны, пробы сил и «выпуск пара» происходили не на главном театре (Европа), а по окраинам тогдашнего пространства противостояния.

Иными словами, острая конкуренция в Юго-Восточной Азии, Африке или Латинской Америке не приводила к столкновению на основной арене, которое было бы чревато перерастанием во взаимное уничтожение. Конечно, это содержало изрядную долю великодержавного цинизма, зато возводило дополнительный барьер потенциальному мировому конфликту.

Эрозия мирового порядка, в основе которого Устав ООН, началась с исчезновением внутреннего баланса после холодной войны. Доминирование Запада подтолкнуло к деформации все институты и принципы взаимодействия. Прежде они были призваны ограничивать соперничество, и вдруг стали превращаться в его инструмент на службе наиболее сильного. Отсюда и деградация дипломатии, которая из способа сглаживания противоречий обратилась чуть ли не средством идеологического контроля.

Два главных конфликтных очага сегодня – Восточная Европа и Западная Азия – следствие коллизий (разных), развернувшихся в ХХ веке и не нашедших разрешения. Пока имел место какой-то мировой порядок, он удерживал противоречия. Когда его эффективность упала, они вылезли наружу. Да ещё и в чрезвычайно опасной форме.

Политические усилия сегодня – не возвращение к предыдущему порядку. Хотя откровенно поносить ООН и призывать к её упразднению пока мало кто осмеливается, попытки решения острейших вопросов предпринимаются помимо неё. И Украина, и Газа – яркие иллюстрации. Дипломатия великих держав и первых лиц отсылает к эпохам как раз доооновского времени. Оттуда же и тема границ, в том смысле, что они – не догма. И попытка откровенного меркантилизма, что уводит ещё глубже в историю.

Да, получается, что это не рифма, а цезура. Насколько успешна будет кавалерийская атака Трампа на остатки миропорядка второй половины ХХ века, неизвестно. Его политическая карьера может завершиться по-разному. Но кто бы ни сменил его в отведённый час, возвращения к «старому доброму» не будет. Ни к системе Устава ООН, как она задумывалась 80 лет назад, ни к либеральной гегемонии по лекалам начала нынешнего столетия. И здесь тоже свою роль сыграет наследие прошлого века – убеждение, что чем больше государств, тем лучше.

Мировое большинство не торопится участвовать в формировании мирового устройства, предпочитает выждать, что получится, а потом подстроиться с выгодой для себя. Или вообще обойтись ситуативными взаимоотношениями.

Как бы ни доказывали публицисты, что Третья мировая уже идёт, это гипербола. Её нет, потому что предохранители, созданные после Второй мировой, чтобы ничего подобного не повторилось, пока работают. По крайней мере, ядерное оружие, хотя многих тревожит ослабление его действенности. ООН остаётся незаменимым форумом, несмотря на падающую легитимность. Что переживает фатальный упадок, так это морально-идеологические последствия Второй мировой. Считать это возрождением нацизма или просто неизбежным стиранием памяти – вопрос дискуссионный. И что опаснее? Но долго существовавший консенсус по Второй мировой фактически закончился.

Мы ставим новый эксперимент. Сохранят ли силу уроки самой разрушительной войны, если мировая мизансцена и разыгрывающие её актёры устремились к временам до неё? Поскольку история никогда не повторяется буквально, скорее да. Поскольку люди сами иногда стремятся её повторить, скорее нет.

Автор: Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783078 Федор Лукьянов

Денис Мантуров посетил Военный инновационный технополис «Эра»

Первый заместитель Председателя Правительства Денис Мантуров посетил Военный инновационный технополис (ВИТ) «Эра», где ознакомился с инновационными образцами техники и провёл стратегическую сессию.

В мероприятии приняли участие члены коллегии ВПК, представители Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации, центральных органов военного управления, предприятий оборонно-промышленного комплекса и научно-исследовательских организаций.

Основной темой стратегической сессии стал вопрос повышения эффективности борьбы с беспилотными летательными аппаратами и FPV-дронами противника в тактическом звене. Первый вице-премьер отметил, что беспилотники позволяют российским войскам решать широкий спектр задач. Вместе с тем преимуществами БПЛА активно пользуется и противник.

«В этих условиях нам необходимо оперативно реагировать и реализовывать подход, аналогичный решению проблемы контрбатарейной борьбы. По этой тематике в зоне СВО была организована опытно-боевая апробация передовых систем и комплексов. Непосредственно в боевых подразделениях работали представители промышленности. В итоге получен положительный результат, и сейчас Управлением ракетных войск и артиллерии тиражируются выработанные технические решения. Схожий порядок действий нужен и в отношении средств борьбы с БПЛА. Важно сформировать комплекты средств обнаружения, наведения, управления, подавления и поражения беспилотников и FPV-дронов. Причём они должны работать в едином контуре, по единому замыслу и плану», – подчеркнул Денис Мантуров.

На заседании также рассматривались перспективные образцы номенклатуры и тактика применения беспилотных летательных аппаратов противника в ходе проведения СВО. На основе выявленных принципов применения были выработаны требования к представителям промышленности по повышению эффективности средств обнаружения и поражения БПЛА.

В рамках мероприятия ведущие предприятия оборонно-промышленного комплекса представили современные и перспективные образцы дрон-детекторов, комплексы постановки радиоэлектронных помех, портативные устройства подавления каналов управления БПЛА, переносные средства радиоэлектронной борьбы и многое другое.

Участники сессии обсудили накопленный опыт применения комплексов противовоздушной обороны, а также возможности по повышению эффективности подавления беспилотных летательных аппаратов в ходе боевых действий.

Для участников стратегической сессии была развёрнута выставка новых образцов и технологий, разработанных представителями инновационных научно-технологических центров и фондов инновационного развития России.

В частности, были представлены автоматизированные системы опознавания, наведения и управления БПЛА для перехвата и уничтожения дронов противника без задействования оператора.

Также производители представили обновлённую систему дрон-детекторов с возможностью перехвата видеоканалов и каналов управления беспилотных летательных аппаратов с функцией регистрации и анализа частот, применяемых БПЛА противника для повышения эффективности работы средств РЭБ.

Помимо этого, участникам стратегической сессии были продемонстрированы специализированные системы, управляемые дистанционно. Такие установки используют технологии искусственного интеллекта, которые позволяют обнаруживать, классифицировать цели и сопровождать их до полного уничтожения без участия оператора.

Россия. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены. Армия, полиция. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 30 апреля 2025 > № 4779419 Денис Мантуров

Татьяна Голикова: В 2025 году будет создано пять центров геномных исследований мирового уровня

Заместитель Председателя Правительства Татьяна Голикова провела заседание Совета по реализации Федеральной научно-технической программы развития генетических технологий на 2019–2030 годы. В повестке – подведение итогов конкурсного отбора организаций, на базе которых будут созданы центры геномных исследований мирового уровня, а также конкурса на распределение грантов для реализации исследовательских программ и проектов в области генетики.

«Мы начинаем следующий этап реализации Федеральной научно-технической программы развития генетических технологий – с обновлёнными задачами, перезагрузкой ранее воплощавшихся направлений и отбором новых научных центров. Крайне важно, чтобы отобранные сегодня центры принесли ожидаемые результаты. Согласно Стратегии научно-технологического развития, утверждённой Президентом в 2024 году, генетические технологии обозначены как приоритетное направление. Наша цель – не только углубить фундаментальные исследования в этой области, но и обеспечить их практическую реализацию», – сказала Татьяна Голикова.

Как отметила вице-премьер, центры будут созданы по четырём направлениям Федеральной научно-технической программы развития генетических технологий до 2030 года:

· биобезопасность и обеспечение технологической независимости;

· генетические технологии для развития сельского хозяйства;

· генетические технологии для медицины;

· генетические технологии для промышленной микробиологии.

Глава Минобрнауки Валерий Фальков отметил, что условия конкурса были доработаны.

«Сегодня перед нами стоит важнейшая задача по достижению технологического лидерства, в связи с этим многие программы поддержки научных исследований были доработаны, в том числе и программа по созданию центров геномных исследований мирового уровня. Теперь наличие индустриального партнёра или квалифицированного заказчика – одно из ключевых условий участия в конкурсе», – подчеркнул министр.

Центры геномных исследований мирового уровня представляют собой консорциумы, объединяющие потенциал научно-исследовательских институтов, университетов, а также организации реального сектора экономики. Их деятельность способствует получению новых знаний в области генетики, разработке новых технологий.

Правительство по итогам конкурсного отбора сформировало перечень организаций, на базе которых в 2025–2030 годах начнут работать пять центров геномных исследований мирового уровня.

Центр высокоточных генетических технологий для медицины будет создан на базе консорциума Института молекулярной биологии им. В.А.Энгельгардта РАН, РНИМУ им. Н.И.Пирогова и НМИЦ гематологии. Среди основных направлений его работы – создание противораковых препаратов на основе рекомбинантных онколитических вирусов, лекарственных препаратов для терапии ишемических инсультов, технологии получения функциональных белковых конструкций и фармакогенетических подходов для медицинской диагностики, а также подготовка кадров и переобучение.

Центр предиктивной генетики, фармакогенетики и персонализации терапии создаётся на базе Российского научного центра хирургии имени академика Б.В.Петровского. Среди ожидаемых результатов центра – например, поиск и выявление новых генов, ответственных за заболевания сердечно-сосудистой системы; разработка диагностической технологии («жидкостной биопсии») мониторинга рисков отторжения и онкозаболеваний у пациентов, перенёсших трансплантацию органов; создание консультативного центра для врачей в режиме удалённого доступа и разработка программ высшего и профессионального образования в области генетики и фармакогенетики.

Центр геномных исследований мирового уровня «Генетическое репрограммирование и генная терапия» создаётся на базе консорциума из пяти организаций: Федеральный научно-клинический центр физико-химической медицины им. Ю.М.Лопухина ФМБА России, Федеральный центр мозга и нейротехнологий ФМБА России, ГНЦ «Институт иммунологии» ФМБА России, Институт цитологии РАН, Московский клинический научный центр им. А.С.Логинова. Программа центра предполагает довести до внедрения несколько полностью оригинальных лекарств, например для лечения спинальной мышечной атрофии и наследственного ангионевротического отёка.

Деятельность Центра геномных исследований мирового уровня «Обеспечение биологической безопасности и технологической независимости» Роспотребнадзора направлена на активное внедрение в систему обеспечения биобезопасности страны современных геномных технологий и методов синтетической биологии. В частности, в рамках проекта учёные ставят перед собой задачу описать обладающие патогенным потенциалом вирусы позвоночных и членистоногих переносчиков в природных резервуарах. В результате с учётом использования современных технологических решений метавиромного анализа будут выявлены новые, ранее не описанные или изменённые вирусы и проведена оценка их зоонозного и патогенного для человека потенциала. Это позволит Российской Федерации стать третьей страной в мире, реализующей подобные глобальные проекты.

В консорциум Курчатовского геномного центра войдут НИЦ «Курчатовский институт», Институт цитологии и генетики СО РАН и ВНИИ сельскохозяйственной биотехнологии. Среди основных задач центра – создание штаммов-продуцентов (бактериальных систем), методологии проектирования сортов на основе анализа больших данных генотипирования, выведение новых сортов и гибридов, прототипов сортов стратегически важных сельскохозяйственных культур, полученных с помощью геномного редактирования, а также разработка и внедрение образовательных программ для специалистов (по геномной селекции) и одарённых школьников.

Кроме того, по итогам конкурса на распределение грантов для реализации исследовательских программ и проектов в области генетики поддержку получат 13 коллективов, ведущих исследования в области генетики, и 14 проектов, результатом которых станет создание биоресурсных коллекций. Общая сумма их финансирования в 2025 году составит 1,7 млрд рублей.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Медицина. Образование, наука > premier.gov.ru, 30 апреля 2025 > № 4779418 Татьяна Голикова

Дмитрий Чернышенко провёл рабочую встречу с губернатором Запорожской области Евгением Балицким

Заместитель Председателя Правительства Дмитрий Чернышенко провёл рабочую встречу с губернатором Запорожской области Евгением Балицким. На ней обсудили вопросы развития образования, науки, молодёжной политики, туризма и спорта.

Вице-премьер отметил, что новым регионам Правительство уделяет особое внимание.

«Президент Владимир Владимирович Путин подчёркивает, что комплексная программа их социально-экономического развития – один из наших общенациональных важнейших приоритетов. Это касается всех сфер, включая образование и науку. В Запорожской области при поддержке Правительства восстанавливается и создаётся новая образовательная инфраструктура. В университетах региона обучается свыше 19 тысяч студентов, на предстоящий учебный год выделено около 5 тыс. бюджетных мест. В ближайшее время начнётся приёмная кампания, прошу Вас лично контролировать её проведение», – заявил он.

Сейчас в регионе в очном режиме работают 176 школ, идёт ремонт 17 образовательных учреждений. В 2024–2025 годах обеспечено более 2,5 тыс. выплат учителям за классное руководство, бесплатное горячее питание для более 15 тысяч обучающихся 1–4-х классов общеобразовательных организаций Запорожской области.

Активно ведутся восстановительные работы. С середины прошлого года началась реконструкция Мелитопольского государственного университета (МелГУ), которая включает 5 корпусов и благоустройство территории.

В прошлом году 8 студентов МелГУ и Азовского государственного педагогического университета победили в программе «Студенческий стартап» федерального проекта «Платформа университетского технологического предпринимательства».

С 2023 года колледжи региона активно участвуют в чемпионате «Абилимпикс» и всероссийском чемпионатном движении. В этом году в рамках участия в чемпионате «Профессионалы» 36 участников представили регион при поддержке экспертов-наставников и индустриальных экспертов.

Дмитрий Чернышенко отметил, что педагогические работники колледжей успешно повышают квалификацию в рамках федпроекта «Профессионалитет» национального проекта «Молодёжь и дети».

На повышение престижа профессии педагога и их дополнительную мотивацию нацелен всероссийский конкурс среди педагогических работников системы СПО «Мастер года». В юбилейный для конкурса год более 20 педагогов колледжей Запорожской области приняли участие в отборочном этапе.

«В регионе ведётся большая работа по развитию ключевых направлений социальной инфраструктуры. Отдельно обсудили тему образования: острым вопросом в Запорожской области остаётся кадровый дефицит, поэтому усиленное внимание уделяем привлечению квалифицированных кадров в наш регион. Приоритетным направлением остаётся развитие педагогического и инженерно-технического образования», – сообщил Евгений Балицкий.

Вице-премьер добавил, что продолжается работа по включению Запорожской области в научную повестку страны. В регионе открыты молодёжные лаборатории, реализуются проекты, поддержанные Российским научным фондом. Они связаны с такими направлениями, как гуманитарные и социальные науки, биология и науки о жизни, сельскохозяйственные науки.

В завершение Дмитрий Чернышенко и Евгений Балицкий отметили важность развития спортивной и туристической инфраструктуры.

«При поддержке Правительства Российской Федерации и Министерства спорта Российской Федерации по ряду ключевых спортивных объектов идёт восстановление сферы физической культуры и спорта Запорожской области. Работу продолжаем, видим результаты и формируем дальнейшие планы», – отметил губернатор Запорожской области.

Россия. Новые Субъекты РФ > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 30 апреля 2025 > № 4779417 Евгений Балицкий

Марат Хуснуллин: Почти 2 тыс. км дорог к местам туристического осмотра обновят в этом году благодаря нацпроекту «Инфраструктура для жизни»

В 2025 году по национальному проекту «Инфраструктура для жизни» в нормативное состояние приведут порядка 2 тыс. км региональных и местных дорог, ведущих к местам туристического осмотра: уникальным природным комплексам, памятникам архитектуры, культовым сооружениям, историческим достопримечательностям. Об этом сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин.

«Качественные дороги играют одну из ключевых ролей в развитии туристической отрасли, обеспечивая доступ как к популярным, так и к новым направлениям, памятным местам и уникальным природным комплексам, повышая безопасность передвижения и комфорт путешествий. Это особенно актуально на сегодняшний день, когда в стране активно развивается внутренний туризм, в том числе автомобильный. Благодаря национальному проекту “Инфраструктура для жизни„ в 2025 году планируем привести в нормативное состояние около 2 тыс. км региональных и местных автомобильных дорог, ведущих к местам туристического осмотра», – сообщил Марат Хуснуллин.

Развитие внутреннего туризма – одна из ключевых точек роста регионов.

«Качественная инфраструктура может превратить небольшой населённый пункт в популярный туристический центр, ежегодно привлекающий тысячи посетителей. В свою очередь развитие гостиничного бизнеса, ресторанного сектора и сферы развлечений обеспечивает новые рабочие места, увеличивает доходы местных жителей и способствует общему процветанию региона. В этом году по федеральному проекту “Региональная и местная дорожная сеть„ ремонтные работы пройдут на 434 объектах, входящих в туристические маршруты», – отметил Министр транспорта Роман Старовойт.

Транспортная доступность важна для путешественников не меньше, чем сервис и комфортное размещение. Именно поэтому в последние годы обновлению таких дорог уделялось особое внимание.

«За шесть лет реализации национального проекта “Безопасные качественные дороги„ удалось привести в нормативное состояние более 9,7 тыс. км туристических маршрутов, это порядка 2 тыс. объектов – участков автодорог и искусственных сооружений. Добираться до многих достопримечательностей стало быстрее и комфортнее, многие интересные места стали популярнее, потому что теперь туда ведёт хорошая дорога. Большая совместная работа федеральных и региональных проектных команд по обновлению туристических маршрутов продолжится в новом нацпроекте “Инфраструктура для жизни„ и будет направлена на достижение главной цели – повышение качества жизни россиян», – подчеркнул заместитель руководителя Федерального дорожного агентства Игорь Костюченко.

В Республике Северная Осетия – Алания благодаря нацпроекту продолжается реконструкция одного из важнейших региональных объектов – тоннеля на 21-м км трассы Чикола – Мацута – Комы-Арт. Его протяжённость составляет 269 м. Сейчас специалисты проводят окончательную отделку обновлённого искусственного сооружения и готовят его к сдаче в эксплуатацию.

Маршрут, проходящий по этой дороге, обеспечивает транспортную доступность к одному из самых живописных и экологически значимых районов региона, открывая доступ к уникальным природным ландшафтам, историко-культурным объектам и туристическим базам республики. Например, в высокогорной части Дигорского ущелья, куда ведёт трасса, расположено восемь туристических баз и альпинистских лагерей. К тому же здесь путешественники могут посетить такие культурные и природные памятники, как смотровая площадка «Орлиное гнездо», Караугомский ледник, термальные источники «Тамиск» и памятник Уастырджи.

В Республике Крым благодаря нацпроекту продолжается капитальный ремонт участка трассы Алушта – Судак – Феодосия протяжённостью 20 км. Это один из самых живописных маршрутов Крыма, который пролегает вдоль побережья и горных массивов.

В Костромской области в этом году отремонтируют подъезд к деревне Медведки протяжённостью 3,2 км. Дорога, соединяющая населённый пункт с трассой Кострома – Сусанино – Буй, ведёт к старейшему конезаводу, основанному в 1891 году в Медведках купцом Скалозубовым. Построенные здесь здания конюшен с уникальным манежем шатрового типа не имеют аналогов в России, являются архитектурным памятником федерального значения.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт. Миграция, виза, туризм > premier.gov.ru, 30 апреля 2025 > № 4779415 Марат Хуснуллин

Татьяна Голикова провела совещание по национальному проекту «Кадры»

Заместитель Председателя Правительства Татьяна Голикова провела заседание проектного комитета по национальному проекту «Кадры». В совещании приняли участие представители Минтруда, Минобрнауки, Минпросвещения, Минэкономразвития, Росмолодёжи, Роструда, Росстата и другие. Участники заседания обсудили результаты реализации нацпроекта в I квартале 2025 года, а также входящих в его состав федеральных проектов.

«Общий объём финансирования нацпроекта “Кадры„ из федерального бюджета в 2025 году – 19,7 млрд рублей. По итогам I квартала кассовое исполнение составляет 48%. Средства доведены до всех участников проекта в полном объёме», – сказала Татьяна Голикова.

Она подчеркнула, что нацпроект направлен прежде всего на обеспечение потребности экономики в кадрах на основе дополнительного вовлечения в занятость. В рамках него предусмотрено ежегодное формирование и обновление прогноза рынка труда на пятилетний период в региональном, отраслевом и профессионально-квалификационном разрезе, что станет основой для определения контрольных цифр приёма в колледжи и вузы. Кроме того, предусмотрена комплексная модернизация службы занятости – к единому стандарту работы с гражданами и работодателями будут приведены все центры занятости во всех регионах страны.

В рамках нацпроекта «Кадры» реализуются четыре федеральных проекта: «Управление рынком труда», «Активные меры содействия занятости», «Образование для рынка труда», «Человек труда», которые обеспечивают достижение показателей национальных целей, поставленных Президентом Владимиром Путиным.

Федеральные проекты включают меры активного вовлечения в занятость выпускников образовательных учреждений, синхронизацию современных квалификационных требований в сферах труда и образования, что позволит более оперативно и качественно готовить кадры под потребности экономики. Кроме того, федеральные проекты предусматривают профессиональное обучение и дополнительное профессиональное образование для лиц, испытывающих трудности в поиске работы, а также повышение трудовой мобильности граждан и популярности рабочих профессий.

Кроме того, утверждены методические рекомендации по организации системы профессиональной ориентации и маршрутизации учащихся и выпускников организаций среднего профессионального и высшего образования.

Проведены исследования среднесрочных и долгосрочных потребностей ключевых работодателей страны и актуализация прогноза потребности отраслей экономики в специалистах на пятилетний период.

Обновлены в 68 субъектах региональные планы по противодействию нелегальной занятости, а также проведён мониторинг «дорожных карт» по улучшению ситуации на рынке труда в 10 регионах с наибольшим уровнем безработицы: в республиках Алтай, Дагестан, Ингушетия, Калмыкия, Северная Осетия – Алания, Тыва, Кабардино-Балкарской, Карачаево-Черкесской, Чеченской республиках, Забайкальском крае.

Реализуется внедрение единой во всех регионах модели службы занятости населения, сотрудники служб занятости проходят соответствующее обучение.

Развивается механизм независимой оценки квалификаций – такую оценку прошли в I квартале 2025 года порядка 27 тысяч человек.

Стартовала всероссийская программа по развитию молодёжного предпринимательства.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > premier.gov.ru, 30 апреля 2025 > № 4779414 Татьяна Голикова