Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Мексика и Гватемала подписали соглашение о сотрудничестве в сфере борьбы с организованной преступностью.

По заявлению представителей обоих государств, страны давно страдают от данной «затянувшейся болезни», с которой пришло время бороться. «Мы намерены вести совместную работу по борьбе не только с малыми преступными группировками, но и могущественными наркокартелями. Консолидированные усилия помогут обеспечить безопасность на наших границах», - заявил президент Мексики Фелипе Кальдерон в своем интервью «The News».

Несмотря на многочисленные противоречия между странами, им всегда удавалось достичь консенсуса в вопросах защиты прав человека. Соглашение было подписано после многочисленных недовольств со стороны международного сообщества в отношении безнаказанной деятельности криминальных организации в странах.

Губернатор Табаско Андрес Граньер Мело заявил, что все действия властей штата направлены на «поддержку населения и обеспечения достойной жизни своих граждан».

За последние пять лет власти штата инвестировали более 1,3 млд. песо для проведения работ по благоустройству инфраструктуры городов штата, а также для развития секторов образования и дорожного строительства.

Граньер Мело одобрил доклады мэров городов, которые получили средства из регионального бюджета: «Мне остается только поздравить вас с вашими достижениями, а также благодарю вас за оказанное доверие к моей администрации».

На курортном побережье Ривьера-Майя в Плайя-дель-Кармен готовятся отметить начало нового года традиционным фестивалем текилы. Tequila Fest Riviera Maya пройдет здесь с 26 по 29 января

По словам организаторов, каждая из марок текилы, а в этот раз ожидается участие 26 производителей традиционного мексиканского напитка, будет представлена в одном из ресторанов города. Таким образом, в 26 лучших ресторанах Плайя-дель-Кармен можно будет продегустировать напитки, а также отведать блюда мексиканской кухни, приготовленные поварами.

Во время фестиваля также будет организована экспозиция, наглядно демонстрирующая процесс изготовления текилы. Участники смогут не только вживую увидеть медные перегонные кубы и дубовые бочки, но и услышат о секретах производства напитка от эксперта из "Регулирующего Совета Текилы" (CRT). Здесь организаторы также предусмотрели возможность приобрести понравившуюся марку текилы. Это можно будет сделать в дни проведения фестиваля с 16 до 22 часов. Стоимость посещения экспозиции составляет 20 долларов США. Нельзя не отметить, что как и любой другой праздник на мексиканской земле, Фестиваль Текилы Tequila Fest Riviera Maya не может обойтись без музыки и танцев – ежедневно гостей будут ждать мариачи, исполнители региональной музыки, танцоры и исполнители, а также фольклорные коллективы.

Мексиканские власти одобрили введение поправок к закону «О защите прав потребителей», наделив тем самым федеральную службу по защите прав потребителей (Profeco) правом осуществлять контроль над заведомо ложными данными, приведенными в рекламных кампаниях производителей, а также применять меры наказания к нарушителям.

«Profeco будет обеспечивать честное соревнование между производителями, поставщиками, а также защищать потребителей от получения заведомо ложной информации, приведенной в рекламе», - заявил глава федеральной службы.

Действие данных поправок направлено непосредственно на борьбу с распространением недействительных данных о товарах и услугах, а не с рекламными кампаниями в целом.

Мир без гегемона

Холодная война и ее влияние на последующий период

Резюме: Китай не сменит США в качестве мирового гегемона, мы входим в мир, где ни одна страна не будет обладать по-настоящему глобальным лидерством. Эта ситуация напоминает 1920-е гг., когда Соединенные Штаты сменили Великобританию в этом качестве, но не хотели брать на себя соответствующее бремя.

Лучший комментарий по поводу окончания холодной войны и ее последствий дал неизвестный немецкий острослов, которого процитировал британский писатель Джон Ле Карре: «Правильная сторона проиграла холодную войну, а неправильная – выиграла». Здесь не подразумевается моральная равнозначность советского коммунизма и американской демократии. Скорее подчеркивается ужасающая неспособность Соединенных Штатов позитивно использовать «момент однополярности» американского глобального доминирования после исчезновения СССР. Спустя 20 лет после распада Советского Союза момент однополярности – а вместе с ним и период после холодной войны – совершенно очевидно закончились. Следующий период выглядит неопределенным и пугающими, но в любом случае он будет характеризоваться значительно меньшей степенью силы и влияния США.

Упадок США начался давно

Разумеется, мощь Соединенных Штатов в период однополярности существенно преувеличивалась, и не в последнюю очередь самими американцами. Я отлично помню, как во время моего пребывания в Вашингтоне не только неоконсерваторы, но и интеллектуалы-демократы выступали с горячими заявлениями о том, что «Америка может делать в мире все что угодно, если действительно этого захочет». Статья журнала Foreign Policy о команде по внешней политике и безопасности в администрации Буша была озаглавлена «Комитет, который управляет миром».

Все это чепуха. Американское экономическое доминирование в мире постепенно слабело после окончания Второй мировой войны. Тот период, когда Европа и Япония лежали в руинах, был в экономическом плане поистине «однополярным моментом». После их восстановления, а также появления на мировой арене других крупных игроков доминирование экономики США, а вместе с ним в некоторой степени и американское влияние в мире, стали снижаться. Относительный упадок не только Соединенных Штатов, но и Европы (а если не учитывать энергетику и сырьевые материалы, то и России) был абсолютно неизбежен, особенно после того как крупные азиатские страны начали успешно развивать капиталистический способ производства, платя при этом квалифицированным рабочим лишь малую долю от западных зарплат.

Кроме того, экономическое лидерство США не обязательно вело к военному превосходству, отчасти из-за нежелания обычных американцев идти на необходимые для этого жертвы. Теоретики международной силы иногда забывают, что в конечном итоге любая власть локальна и относительна. Ее можно использовать в определенном месте или по определенному вопросу в соответствии с той властью, которую готовы и способны осуществить другие государства или субъекты. Когда дело дошло до крупных военных операций во время холодной войны, Соединенные Штаты оказались истощены кровопролитными боями в Корее, в итоге потерпели поражение во Вьетнаме и (в меньшем масштабе) получили нокаутирующий удар от «Хезболлы» в Бейруте.

Вьетнамский пример особенно примечателен с точки зрения нынешней ситуации в Афганистане. В обоих случаях американский народ не одобрял непонятные, затяжные и изнурительные конфликты за рубежом. Кроме того, американского богатства и силы идеологического примера оказалось недостаточно, чтобы создать в Сайгоне или Кабуле государства-сателлиты, способные заручиться поддержкой своего народа и победить американских и своих собственных врагов без помощи сухопутных войск США. Поэтому то, что происходит в Афганистане, – не свидетельство упадка американской мощи в последние годы, а скорее продолжение давно существующей схемы, в рамках которой и Советский Союз многократно и неудачно пытался создать эффективные государства-сателлиты в Афганистане и других частях мира.

На самом деле провалы в политике СССР еще задолго до его распада помогли отвлечь внимание от начинавшегося упадка Соединенных Штатов. Крупнейшими из этих советских неудач были несостоятельность коммунизма как системы правления, а в международном плане – неспособность сохранить коммунистические режимы и советскую гегемонию в Восточной Европе без военного вмешательства. Внутри Советского Союза режим базировался на репрессиях и лживой пропаганде по поводу настоящего и (что, возможно, еще более важно) прошлого. Когда при Михаиле Горбачёве эти факторы исчезли, открывшаяся правда привела к краху всей системы.

В международных отношениях конкретные поражения Советов помогли замаскировать долгосрочные американские проблемы. Так, в середине 1970-х гг. президент Анвар Садат разрушил надежды СССР сохранить доминирование на Ближнем Востоке, решив перевести Египет из советского лагеря в американский. После этого американское влияние в регионе стало доминирующим, а с 1991 г. – господствующим. Однако власть США всегда оспаривалась некоторыми странами и региональными группировками. Америке так и не удалось сформировать здесь стабильную систему безопасности в соответствии со своими желаниями – а также, разумеется, с желаниями своего злополучного союзника Израиля, действия которого (и отсутствие у Вашингтона воли их контролировать) постоянно создавали враждебность по отношению к Америке.

В других регионах мира промахи Кремля также камуфлировали долгосрочные проблемы Соединенных Штатов. Так, экономический провал поддерживаемых Москвой повстанцев-коммунистов в большей части Центральной Америки камуфлировал неспособность США обеспечить успешное экономическое развитие, государственное строительство и реальную демократию на своем «заднем дворе». Поражение коммунизма убедило американцев в том, что они могут и дальше игнорировать этот регион, ограничившись давлением по линии программ, касающихся «войны с наркотиками». Результатом стала постепенная дезинтеграция государств региона – в особенности Мексики, которая только недавно была замечена политиками в Вашингтоне, но уже представляет угрозу для жизненно важных интересов Соединенных Штатов.

В Африке и на других континентах американские модели развития и государственного управления стали давать сбой задолго до начала «великого кризиса» мирового экономического порядка, возглавляемого Америкой, который разразился в 2008 году. И произошло это отчасти из-за неспособности США поддержать свои рекомендации серьезной помощью. Кроме того, за несколько лет до окончания холодной войны китайское «коммунистическое» государство принялось создавать предпосылки экономической революции, в результате которой в ближайшие 10 лет порядка Китай может стать крупнейшей экономикой мира, опередив Соединенные Штаты.

Однако основным фактором, маскирующим глобальное ослабление США после окончания холодной войны, были американские успехи в регионе, на который традиционно направлено особое внимание Вашингтона, а именно в Европе. Преклонение перед Соединенными Штатами жителей стран Центральной Европы, освобожденных от коммунизма, а также поддержка расширения НАТО со стороны правительств региона в значительной степени способствовали американскому триумфализму, который разделяли и элиты обеих политических партий Америки. Опыт демократизации и экономических реформ в сочетании с распространением власти и влияния США воспринимался в ту пору как парадигма, которую можно экспортировать в другие регионы. И эту точку зрения разделяли как либералы вроде Джорджа Сороса, так и неоконсерваторы, включая Пола Вулфовица.

Представители американской элиты забыли две важнейшие особенности, присущие посткоммунистической Центральной Европе. Во-первых, распространение демократии и расширение НАТО тесным образом были связаны с обещанным присоединением к Евросоюзу и огромными экономическими преимуществами, которые оно дает (или давало в прошлом). В действительности, только в Центральной Европе можно было совершенно серьезно использовать западное идеологическое клише «путь к демократии и свободному рынку» как понятное движение к конкретной цели, поскольку направление определялось процессом вступления в ЕС, а целью служила европейская правовая система. В других регионах мира всегда применялись совершенно разные способы для достижения различных целей. Во-вторых, народы Центральной Европы (и консервативные популистские партии) можно было часто убедить пойти на очень болезненные экономические перемены благодаря не только вере в западные модели, но и националистической убежденности в необходимости присоединиться к Западу любой ценой, чтобы избавиться от влияния России и защититься от нее.

Вряд ли стоит напоминать (хотя это приходилось делать в беседах со многими представителями обеих американских партий в те годы), что такие факторы, как угроза Москвы или обещание членства в ЕС, нельзя использовать, пытаясь продвигать проамериканскую демократию в Египте или Пакистане. Всеобщая враждебность, которая в Центральной Европе была направлена против бывшего советского гегемона, в мусульманском мире проявлялась по отношению к США. Но эту точку зрения не следовало отстаивать в Вашингтоне, если вам дороги собственные интересы.

Даже если признать тот факт, что основные американские слабости нарастали в течение длительного времени, масштабы провала Соединенных Штатов в период холодной войны и темпы заката в последние годы все равно кажутся поразительными. Упадок США только усугублялся из-за деградации их европейских союзников. В 1990-х гг. в Югославии европейцы доказали свою несостоятельность в военных действиях (хотя британцы и французы отчасти реабилитировались благодаря успешным авиаударам по силам Каддафи в Ливии). А совсем недавно Евросоюз продемонстрировал неспособность противостоять экономическому кризису, и главный проект блока – евро – сейчас находится в серьезной опасности. Таким образом, следует говорить об упадке не только Соединенных Штатов, но и Запада в целом.

Это можно было бы объяснить внешними факторами. Но вспомним слова Авраама Линкольна: «Америка никогда не будет разрушена извне. Если мы дрогнем и потеряем наши свободы, то только потому, что уничтожили себя сами». Ему вторит президент Дуайт Эйзенхауэр, утверждавший, что в конечном итоге «только американцы могут навредить Америке». В гораздо меньшей, чем в случае с СССР, но достаточно существенной степени зачатки упадка американской власти можно обнаружить во внутренней системе и культуре США.

Параноидальный стиль

Советский коммунизм питал внутренние пороки Соединенных Штатов, хотя и совсем не так, как представляли советские руководители: не из-за коммунистической угрозы самой по себе, а из-за американской реакции на эту угрозу. Это справедливо в отношении военного вторжения во Вьетнам, которое раскололо американское общество, и рана не зажила до сих пор (и объясняет ненависть к Бараку Обаме со стороны правых).

Однако еще более важным является воздействие двух других факторов на американскую систему и менталитет. Во-первых, коммунистическая угроза и чудовищная природа коммунистических преступлений стали мощным стимулом для появления того, что великий американский историк и мыслитель Ричард Хофстедтер назвал «параноидальным стилем» американской жизни. Корни этого феномена лежат в американской религиозной мысли и философии нативизма (концепция, утверждающая, что человеку присущи независимые от опыта врожденные идеи, с помощью которых он познает мир. – Ред.), но невероятных масштабов он достиг в период холодной войны. Правые СМИ, принадлежащие магнатам, использовали эти идеи в своих целях, сделав их основой правой культуры и направив ненависть правых на всех американцев, придерживающихся иных воззрений.

Подобные идеи усилены расизмом и апокалиптическими, фундаменталистскими религиозными течениями, что в результате привело к ситуации, когда очень большая доля республиканских избирателей верит, что президент Обама – мусульманин-социалист, расист или и то и другое. А небольшое, но все же значительное меньшинство считает – и я не выдумываю, – что он на самом деле может быть антихристом. Не в метафорическом или символическом смысле – нет, а антихристом во плоти. Крайние христианские взгляды способствовали укреплению произраильского лобби, что оказало поистине катастрофическое воздействие на стратегию и интересы США в мусульманском мире.

Культурное наследие холодной войны в сочетании с экономическим и социальным упадком белого среднего класса, который проявился в 1970-е гг. и значительно ускорился с 2008 г., привело к образованию «чайной партии» и связанной с этим радикализации Республиканской партии. В результате многие важные вопросы не могут серьезно обсуждаться лидерами одной из двух основных политических партий, а межпартийные дебаты перестали быть рациональным обменом мнениями, превратившись в обмен лозунгами, наполненными ненавистью. В этой ситуации Конституция США, которая разрабатывалась при просвещенной олигархии конца XVIII века с целью ограничения государственной власти, играет поистине пагубную роль. Если система сдержек и противовесов сочетается со слепой партийной ненавистью и желанием республиканцев любой ценой блокировать даже умеренные предложения демократов, результатом становится не только паралич власти дома, но и серьезный подрыв имиджа американской демократии за границей.

Страсти отчасти обусловлены устойчивой позицией консервативных религиозных сил, которые испытывают глубокую культурную и идеологическую ненависть ко многим аспектам современности и считают, что их либеральные политические оппоненты – без преувеличений – будут гореть в аду. Возможно, еще более серьезным является то, что ныне американская консервативная религия культивирует неприязнь к образованной элите вообще и к ученым в особенности. Корни уходят во враждебность к секуляризации и, в частности, в противопоставление теории божественного сотворения мира и теории эволюции. В последние годы появилась тенденция высказывать скептицизм в адрес ученых и научных доказательств, что особенно заметно в вопросах изменения климата. Это может лишить Соединенные Штаты права претендовать на первенство в современном научном познании, что всегда было основой их глобального лидерства.

Хорошо известно, что безумные глобальные амбиции Советского Союза и паранойя в отношении США потребовали столь высокого уровня военных расходов, который советская экономика просто не могла выдержать. Но это привело и к колоссальному росту американских военных расходов. Военный бюджет Соединенных Штатов был гораздо меньше советского, если рассматривать в сравнении с общим объемом национальной экономики, тем не менее он стал оказывать все более разрушительное воздействие. Это происходило отчасти из-за производства «технологических чудес» (истребителей «стелс», беспилотников), которое должно было скрыть общий технологический упадок США в других сферах и возрастающую потребность масштабного государственного участия в исследованиях и разработках. Милитаризированный характер американского государства и особенно его элиты в сфере безопасности помог сформулировать военный ответ администрации Буша на теракты 11 сентября и толкнул на вторжения в Афганистан и Ирак.

Китай не придет на смену

Последним катастрофическим следствием коммунизма времен холодной войны стало его воздействие на демократические левые силы в других регионах мира, проявившееся после окончания идеологического противостояния. В первые его десятилетия это воздействие было ограниченным, так как капиталистические элиты, находясь под сильным впечатлением Великой депрессии и катастроф, к которым она привела, признавали необходимость политики социального обеспечения и социальной солидарности. Президенты-республиканцы Эйзенхауэр и Никсон были в этом отношении более левыми, чем президент Обама. Но воспоминания стираются, и, по крайней мере в США, коммунистический подтекст все чаще использовался, чтобы дискредитировать или вообще не допустить серьезного обсуждения даже умеренных социальных реформ. Результатом стал порочный круг, когда белый средний класс все больше страдает от нерегулируемой экономики свободного рынка – и отвечает не смещением к умеренному левому спектру, а истерически требует дальнейшего дерегулирования и налоговых льгот для богатых. Это усугубляет социальное неравенство и лишает американское государство возможности осуществлять жизненно важные инвестиции, чтобы стимулировать экономику и укреплять глобальную мощь страны.

Такое положение привело не только к трансформации Республиканской партии, но и к боязни большинства демократов проводить серьезные социальные или экономические реформы. В то же время остаточное восхищение советским коммунизмом, которое испытывало большинство европейских левых интеллектуалов, обусловило (особенно во Франции) крах левых в 1990-е гг., хотя основной причиной, разумеется, были глубокие изменения в западной и мировой экономике. Сегодня западный капитализм стоит перед крупнейшим с 1930-х гг. кризисом, который он спровоцировал своими руками. И какой-либо серьезной социал-демократической альтернативы не видно, если не брать дискуссии интеллектуалов.

Возможно, будущие историки станут рассматривать холодную войну не как довольно простой случай длительной борьбы, завершившейся крахом СССР и победой Америки, а как схватку, в которой одна сторона действительно была уничтожена, но другая получила тяжелое ранение, которое необратимо подорвало ее здоровье. Больше всех от последних двух десятилетий холодной войны и американских ошибок в последующий период выиграл Китай. На протяжении длительного времени он получал огромные преимущества от наследия некоего подобия альянса с США, созданного в 1970-е гг. в противовес Советскому Союзу. По меньшей мере 10 лет после окончания холодной войны американцы не обращали внимания на рост Китая, поскольку политическая и военная элита Соединенных Штатов по-прежнему была сконцентрирована на предполагаемой угрозе со стороны Москвы. Что касается американской стратегии в исламском мире, то она настолько противоречила интересам Вашингтона, как будто ее разрабатывала Народно-освободительная армия Китая.

Но крах СССР и упадок США отнюдь не означают, что следующий исторический период ознаменуется глобальным триумфом Китая. Во-первых, даже если Китай опередит Соединенные Штаты экономически, его экономика по-прежнему будет существенно меньше по масштабу и глобальному охвату, чем американская экономика в период, когда после 1945 г. закладывались основы ее глобальной гегемонии.

Во-вторых, отнюдь не очевидно, что китайское руководство стремится подражать США, оспаривать их глобальную роль или желает занять их место. В последнее время много говорилось о возрастающей агрессивности Пекина, когда дело касается территориальных претензий на острова в соседних морях. Эти вопросы возбуждают национальные чувства китайцев. И это не только напрямую влияет на китайскую военную элиту (которая часто выглядят немного смешно в этом контексте), но и, поскольку коммунистическая идеология мертва, предлагает замену ей в виде комбинации экономических успехов и националистических настроений. Как свидетельствует беглый взгляд на китайскую блогосферу, образованные люди все больше поддерживают националистические идеи.

Однако когда речь заходит об экспансии Китая на другие регионы мира, китайская элита становится очень осторожной. Казалось бы, ошибки и неудачи США на Ближнем Востоке давали антиамериканским силам в китайском руководстве отличный шанс расширить свое влияние. Но они им не воспользовались. Даже когда дело касалось помощи старому союзнику – Пакистану, Пекин оказался гораздо осторожнее, чем можно было предположить, исходя из китайской риторики и американских опасений. Еще более удивительно, что когда в октябре 2011 г. европейские лидеры попросили Китай помочь пошатнувшемуся евро, что дало бы Пекину огромное влияние в Европе и символически и фактически означало бы переворот мировой системы, существовавшей последние 200 лет, китайцы тщательно изучили финансовые риски и твердо сказали «нет». Соединенные Штаты, в свою очередь, уже не имеют финансовых возможностей, чтобы помочь евро, даже если Конгресс и население согласятся пойти на необходимые жертвы.

Поэтому вместо будущего, в котором Китай сменит США в качестве мирового гегемона, мы быстрыми темпами входим в мир, где ни одна страна не будет по-настоящему обладать глобальным лидерством. Эта ситуация напоминает 1920-е гг., когда Соединенные Штаты сменили Великобританию в качестве ведущей экономической державы мира, но абсолютно не хотели брать на себя бремя, связанное с глобальным лидерством. Тогда американский капитализм был вовлечен в ажиотажные спекуляции, которые сначала подорвали экономику страны, а затем и всего мира. Даже в самом худшем случае результат для человечества вряд ли будет на этот раз таким плачевным, потому что великие державы не прикрывают силы безумного тоталитарного фашизма или коммунизма с претензиями на завоевание и трансформацию мира. Во всяком случае, на это нужно надеяться.

Анатоль Ливен – профессор кафедры военной истории в Лондонском Королевском колледже и сотрудник Фонда «Новая Америка» в Вашингтоне.

Президент Мексики Фелипе Кальдерон принял отставку министров труда Хавьера Лозано и социального обеспечения Сальвадора Веги Касийаса, а также своего личного секретаря Роберто Жила.

Столь массовое сокращение штата обусловлено желанием чиновников занять места в Конгрессе. Новым министром труда Мексики уже назначена Розалинда Велес, в то время как пост министра социального обеспечения занял Рафаэль Морган Риос. Таркисио Родригес, который ранее являлся руководителем транспортного управления дорог федерального значения, стал личным помощником Кальдерона.

«Люди, которые сегодня присоединяются к нашей работе, помогут усовершенствовать действующие программы в 2012 году. Это один из последних шагов, которые я могу предпринять с целью улучшения ситуации в стране в должности президента», - добавил Кальдерон.

Сенат Мексики принял поправки к федеральному закону «Об образовании», цель которых помочь учащимся с ограниченными физическими возможностями.

Поправки, обязательные к исполнению на всех уровнях власти: на федеральном, региональном и муниципальном, должны обеспечить беспрепятственный доступ учащихся к образовательным учреждениям.

Также Сенат одобрил положение о создании специальных школ для детей с ограниченными возможностями, которые в силу своего физического состояния не имеют возможности посещать образовательные учреждения вместе с обычными детьми.

Согласно заявлению губернатора Гуанахуато Хуана Мануэля Оливии, благодаря увеличению расходной части бюджета 2012 года, заработные платы государственных служащих, в том числе самого губернатора и его администрации, будут увеличены.

В следующем году ежемесячный доход Мануэля Оливии составит 50,079 песо, который с учетом всех премий и бонусов будет достигать 160,000 песо. В числе прочих привилегий, губернатор будет получать выплаты в размере 35 тысяч песо на личные расходы, а также 25 тысяч для обновления технического обеспечения.

В случае одобрения проекта бюджета Мануэль Оливиа официально заработает за 2012 год 600,000 песо, в то время как реальные суммы превзойдут 2 млн. песо.

Нижняя палата мексиканского парламента одобрила законопроект, согласно которому срок отбывания наказания за убийство женщины составит от 40 до 60 лет.

Данное положение, которое должно быть принято Сенатом, является частью программы «Предотвращение и искоренение жестокости по отношению к женщинам». В июне власти Мехико внесли поправки к уголовному кодексу с целью ужесточить наказания за преступления, совершенные на гендерной почве.

В последнее время в стране участились случаи нападения на жительниц страны, которые остаются безнаказанными. За что Мексика подверглась резкой критике со стороны международного сообщества, которое сделало акцент на нерасследованных случаях похищения более пятисот женщин в Сьюдад-Хуаресе с 1993 года. Большинство жертв, в отношении которых совершались насильственные действия сексуального характера, не достигли возраста совершеннолетия и являлись выходцами из малообеспеченных семей.

Сенатор Мария Тереса Очоа заявила, что «подобные преступления позорят Мескику», добавив, что, согласно данным официальной статистики, в период с 2009 по 2010 гг. в стране было убито 728

В рейтинге финансовых рынков Россия оказалась на 39 из 60 мест - ниже, чем любая другая страна из состава БРИК. Причем по некоторым критериям - эффективности корпоративного управления, качеству телефонной связи и защите прав миноритариев - Россия замыкает список

Рейтинг уже четвертый год составляет организация Всемирный экономический форум (ВЭФ). В этом году его впервые возглавил Гонконг. До этого на верхней строчке попеременно были Великобритания и США. Когда рейтинг составлялся в первый раз, Россия в нем находилась на 34 строке.

Для оценки финансового рынка составители опирались на следующие критерии: состояние учреждений, бизнес-среда, финансовая стабильность, банковские и небанковские финансовые услуги (размещение акций, сделки по слиянию и поглощению, страхование и т.д.), финансовые рынки и доступ к капиталу. В результате оценки каждой стране был присвоен коэффициент. У России он оказался чуть больше Перу и Мексики и чуть меньше Панамы и Словакии.

Из всех стран, входящих в состав БРИК (Бразилия, Индия, Китай и Россия), лучше всего ВЭФ оценил Китай (19 место). В верхнюю часть списка попали также Бразилия (30 место) и Южная Африка (29 место), которая, по оценке многих экспертов, также является быстрорастущей развивающейся экономикой.

"Мне такая оценка кажется странной, - удивляется главный экономист инвестиционной компании "Ренессанс Капитал" Чарльз Робертсон. - В Бразилии инвесторы должны платить налог, если они вкладывают в страну деньги, в Индии иностранцам не разрешено покупать облигации внутреннего долга, а в Китае иностранные инвесторы не могут владеть акциями, которые торгуются на Шанхайской бирже".

Менеджеры - неэффективны, суды - коррумпированы

Оценивая степень защиты прав миноритариев и индекс восприятия коррупции, Россию в списке ВЭФ поместили на 59 место. По эффективности совета директоров она на 58 строке, а по профессионализму менеджеров-управленцев - на 57. Защита прав собственности и авторских прав, независимость судов, качество аудиторских проверок - все это не получило высоких оценок составителей исследования.

Критика в отношении судов, коррупции и соблюдения закона звучит в адрес России далеко не впервые. Однако ни в одном рейтинге, будь то индекс восприятия коррупции или индекс взяточничества (оба составляются Transparency International), либо список стран по простоте ведения бизнеса Doing Business Всемирного банка - Россия с годами радикально своего местоположения не меняет.

Едва став президентом, Дмитрий Медведев заявил о необходимости создавать в Москве международный финансовый центр. В апреле 2011 года в ходе визита в Гонконг Медведев заявил, что Россия находится уже "на полпути к достижению результата".

Однако многие эксперты уверены, что после возвращения на пост главы государства Владимира Путина строительство финансового центра перестанет быть в числе приоритетов власти.

Даже для того, чтобы построить в Москве такой же финансовый центр, как в Париже, Цюрихе, Франкфурте, Чикаго или Сингапуре, нужно пройти длинный путь, объясняет главный экономист инвестиционного фонда Wermuth Asset Management Дитер Вермут.

"Но это того стоит, потому что динамичный финансовый рынок с большим количеством инструментов и участников - это катализатор экономического роста, - считает Вермут. - Укрепление финансового рынка - один из ключевых моментов на пути диверсификации российской экономики и снижения зависимости от цен на энергоносители".

"Много крупных IPO проводилось не в Москве, а в Лондоне, корпоративное управление, включая защиту прав миноритариев - не на том уровне, где оно должно быть, и государство много вмешивается в ведение бизнеса", - перечисляет некоторые препятствия для развития финансовой системы в России Дитер Вермут.

Россия: с закрытием бизнеса дела обстоят лучше, чем с открытием

Зато бизнес-среда в России лучше, чем в Китае, Индии и Бразилии, посчитали в ВЭФ. Например, по стоимости открытия собственного бизнеса Россия на 18 месте, сразу за Гонконгом. Лидирует по этому показателю Дания.

В рейтинге Всемирного банка Doing Business России отведено 111 место по сложности начинания бизнеса. Для открытия своего бизнеса россиянину требуется месяц, считают во Всемирном банке. Почти столько же требуется австрийцам, испанцам и тайцам. Жителям Новой Зеландии нужен один день, Грузии - два, Гонконга - три.

По данным ВЭФ, в России проще закрыть, чем открыть свое дело.

В то же время, по данным организации, Россия практически замыкает список 60 стран по сложности найма иностранных работников и утечке мозгов.

С такой оценкой не согласен директор по России кадрового холдинга "Анкор" Сергей Гадецкий. "Сложности с оформлением иностранной рабочей силы в России уменьшились, а утечка мозгов в основном наблюдается в научной сфере", - отмечает эксперт.

В России есть проблемы с качеством подготовки кадров, считает Гадецкий. "В российском менеджменте все еще присутствует советский менталитет - управленческий состав пока не готов брать какую-либо серьезную инициативу, ждет указаний сверху. В России еще не выросло поколение эффективных менеджеров, готовых рисковать, открывать бизнес, брать на себя ответственность", - отмечает эксперт.

Екатерина Дробинина

Конец эпохи войн и революций

Взгляд Китая на двадцать лет без СССР

Резюме: После ухода СССР с глобальной авансцены мировая война невозможна в обозримом будущем, потому что ни одна крупная держава не располагает средствами или волей, чтобы взять на себя бремя столкновения с Соединенными Штатами. Сегодня больше гарантий для мира во всем мире, чем когда-либо.

25 декабря 1991 г. в 19.25 Михаил Горбачёв выступил с телевизионным обращением, объявив о своей отставке с поста президента Советского Союза. В 19.38 красный флаг СССР над Кремлем был спущен, а вместо него водружен триколор Российской Федерации. С этого момента Союз Советских Социалистических Республик исчез с карты мира.

В Китае эту новость встретили со смешанными чувствами. Некоторые ностальгировали по Советскому Союзу и глубоко сожалели о его распаде. Другие считали, что с гибелью СССР исчезла угроза Китаю с севера, и это было хорошей новостью.

Распад Советского Союза – важнейшее событие конца XX века, которое изменило мир. Спустя двадцать лет пора оглянуться и поразмышлять об эволюции, имевшей место в прошедшие годы.

Завершение кровавого века

В 1916 г. Владимир Ленин, говоря о знамениях своего времени, прозорливо заявил, что мир вступил в эпоху империалистической войны и пролетарской революции. События прошлого века в целом подтвердили точность прогноза, сделанного Лениным. Человечество столкнулось с двумя мировыми войнами и стало свидетелем Октябрьской революции в России, новой демократической революции в Китае и повсеместной вооруженной борьбы за национальную независимость и освобождение в Азии, Африке и Латинской Америке.

После Второй мировой войны мир оказался разделен на два лагеря – социалистический во главе с Советским Союзом и капиталистический во главе с Соединенными Штатами. Холодная война между двумя сверхдержавами продолжалась более сорока лет. Хотя мировых войн удалось избежать, постоянно возникали региональные конфликты – в Корее, Вьетнаме, Камбодже, Анголе, Афганистане и других странах. Речь шла об опосредованных войнах, отражавших мировое соперничество США и СССР.

В годы холодной войны двусторонняя конфронтация определяла характер международных отношений и была важнейшим фактором, формировавшим облик цивилизации. Две сверхдержавы ввязались в беспрецедентную по масштабам гонку вооружений, логика которой предполагала установление лидерства той страны, чей арсенал насчитывал больше ядерных вооружений и притом лучшего качества. По некоторым оценкам, Соединенные Штаты и Советский Союз потратили как минимум 20 трлн долларов на наращивание своего ядерного арсенала и совершенствование военной техники. Их совокупный потенциал грозил многократно уничтожить все живое на нашей планете. Гонка вооружений подвела мир к опасной черте; сложилась ситуация «равновесия страха», при которой возросла вероятность гарантированного взаимного уничтожения. Над человечеством нависла угроза ядерной войны.

Прошлый век был самым кровавым в истории. Войны унесли 200 млн человеческих жизней. В конце столетия более чем когда-либо прежде отчетливо ощущалось приближение мирового столкновения. Но эпоха войн и революций близилась к завершению. И отнюдь не случайно распад СССР и воссоединение Германии произошли мирным путем, что казалось немыслимым в разгар эпохи войн и революций. Чуть раньше эти события легко могли бы спровоцировать новую войну и крупномасштабные вооруженные конфликты.

В 80-е гг. прошлого века Дэн Сяопин говорил: «Только двум странам по силам вести мировую войну: Соединенным Штатам и Советскому Союзу». Он был прав. После ухода СССР с глобальной авансцены такая война представляется невозможной в обозримом будущем, потому что ни одна крупная держава не располагает достаточными средствами или политической волей, чтобы взять на себя бремя конфликта с Соединенными Штатами. Сегодня существует больше гарантий для установления мира во всем мире, чем когда-либо. Гибель Советского Союза ознаменовала окончание холодной войны, а также эпохи войн и революций.

Вступление планеты в эпоху мирного развития

У каждой эпохи есть своя тема. По мере эволюции мирового сообщества темы меняются. Перемены носят постепенный характер. В 1980-е гг. Дэн Сяопин отметил, указывая на происходящие изменения: «Перед человечеством стоят две основные задачи: мир и развитие». С распадом Советского Союза изменилась главная тема эпохи. Теперь это не война и революция, а мир и развитие. Такова самая важная перемена в международных отношениях, за которой последовали другие. Сегодня мы живем в эпоху, которая, в отличие от прежних столетий, отмечена следующими признаками:

Сложился по-настоящему мировой рынок, стимулирующий быстрое накопление богатства и беспрецедентный рост мировой торговли и экономического сотрудничества. В годы холодной войны мировой рынок был разделен на два блока, которые практически не взаимодействовали и не обменивались друг с другом. Такое разделение стало камнем преткновения на пути всеобщего экономического развития и сотрудничества. Крах Советского Союза расчистил путь для образования глобального рынка. Капитал, товары, технологии и люди свободно перемещаются по планете. В итоге это послужило мощным импульсом для роста мирового ВВП, международной торговли и экономического сотрудничества.

Если в 1991 г. мировой ВВП составлял 23,3 трлн долларов США, то к 2010 г. он почти утроился и достиг 63,15 трлн долларов. В 1991 г. прямые зарубежные инвестиции (ПЗИ) составляли 385,6 млн долларов, в 2010 г. они достигли уровня в 1,2 трлн долларов. Если в 1991 г. мировой торговый оборот оценивался в 4 трлн долларов, то к 2010 г. он вырос до 15 трлн долларов, увеличившись почти вчетверо. Никто не мог даже представить себе, что подобный рост возможен менее чем за два десятилетия.

Появление новых держав – важнейший фактор последних 20 лет, решительным образом повлиявший на международные отношения. Новые державы – это стремительно развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки, такие как Индия, государства АСЕАН, Китай, ЮАР, Бразилия, Мексика и др.

Мир – необходимое условие развития. Формирующиеся державы воспользовались спокойной обстановкой на планете и приступили к модернизации экономик. Адаптироваться к глобализации и воспользоваться ее плодами им помогли экономические реформы, ориентированные на создание свободного рынка, а также открытость для внешнего мира.

Усиление новых держав в течение последних двух десятилетий просто ошеломляет. С 1991 по 2011 гг. ВВП Китая рос среднегодовыми темпами на уровне 10%. Непрерывный рост на протяжении двадцати лет кардинально преобразил страну. В 1991 г. ВВП Китая составлял 424,1 млрд, а в 2011 г. он может превысить 6,6 трлн долларов США.

С 1991 по 2011 гг. ВВП Индии рос в среднем на 7% ежегодно. Если в 1991 г. он составлял 308,3 млрд, то к 2010 г. вырос до 1,43 трлн долларов. В 1991 г. ВВП стран АСЕАН равнялся 385,5 млрд, а в 2010 г. он достиг 1,4 трлн долларов. В 1991 г. ВВП Бразилии приближался к 406,2 млрд, а в 2010 г. достиг 2,1 трлн долларов. ВВП ЮАР в 1991 г. был равен всего 112,2 млрд, а к 2010 г. он более чем утроился до 361,2 млрд долларов.

Россия – особый случай. Первое десятилетие после гибели Советского Союза страна пребывала в хаосе. Ее ВВП постоянно уменьшался. Однако с 1998 по 2008 г. среднегодовой рост российского ВВП составил 7%. Это был впечатляющий рывок, и Россия присоединилась к странам БРИК.

Большинство новых, формирующихся держав находится в Азии. Укрепление Азии приводит к тому, что центр тяжести в международных отношениях смещается от Атлантики к Тихоокеанскому бассейну, что явилось важнейшей новостью в международных отношениях за последние четыре века.

Беспрецедентные темпы глобализации. Глобализация началась более ста лет тому назад. Основное препятствие ее развитию составляли конфликты между крупными державами – в частности, две мировые и холодная война. После распада Советского Союза процессы глобализации стали протекать беспрецедентными темпами.

Глобализация осуществляется транснациональными корпорациями (ТНК). В 1991 г. количество ТНК в мире превышало 30 тыс.; в 2010 г. их число утроилось. За последние 20 лет их значимость возросла не только за счет численности, но и качества. Многие из них преобразованы в глобальные корпорации. Это поразительная трансформация. Более половины активов и сотрудников глобальной корпорации находится за рубежом, и большая часть продаж осуществляется на зарубежных рынках. Она действует в глобальных масштабах и имеет доступ к глобальным ресурсам. Она может нанимать лучших специалистов мира и получать самые большие сравнительные преимущества. Поэтому такая корпорация чрезвычайно конкурентоспособна.

Революция информационных технологий (ИТ). Революция информационных технологий потрясла мир в последние двадцать лет. В 1990-е гг. персональные компьютеры получили повсеместное распространение, а в первое десятилетие нового столетия обыденным явлением стал интернет. Благодаря революции ИТ весь мир оказался на связи. События, происходящие в одной стране, сразу же становятся достоянием мировой общественности. Сегодня намного легче и быстрее получить доступ к информации. Единообразие – одно из последствий информационной революции, но это только начало. Главные свершения еще впереди.

Конец двухполюсного мира и формирование глобального рынка оказали решительное содействие информационной революции.

Характер взаимодействия между крупными державами изменился – они стали играть в другие игры. В годы холодной войны США и СССР находились в состоянии перманентного соперничества и конфронтации. Они противостояли друг другу всюду. Речь шла о так называемой игре с нулевой суммой. Когда Советский Союз брал верх, Соединенные Штаты проигрывали, и наоборот. Но сегодня отношения между крупными державами кардинально изменились: они и конкурируют, и сотрудничают, но сотрудничество преобладает. Это так называемая игра с положительной суммой.

Эволюция отношений КНР и США наглядно иллюстрирует изменившиеся отношения между крупными державами. В 1991 г. торговый оборот между Китаем и Соединенными Штатами составлял 25,2 млрд. В прошлом году он почти достиг отметки в 400 млрд долларов США. В 1991 г. прямые американские инвестиции в Китай составили 511 млн долларов, а в прошлом году они достигли 105,7 млрд долларов. В 1991 г. американские казначейские облигации циркулировали во всем мире, кроме Китая, а сегодня он является их крупнейшим владельцем.

В 1991 г. число людей, путешествующих из Китая в США и в обратную сторону, находилось на уровне 200 тыс. человек. В прошлом году три миллиона китайцев и американцев пересекли Тихий океан, направляясь друг к другу в гости. Нетрудно заметить тесную взаимозависимость, которая сегодня существует. Верно то, что в течение последних 20 лет в отношениях случались кризисы, подобные инциденту на острове Хайнань в апреле 2001 года. Но две страны сумели надлежащим образом преодолеть его и вернуться в нормальное русло неуклонного развития.

Если посмотреть на отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами в годы холодной войны, то они совершенно не похожи на нынешние китайско-американские. Хотя время от времени между двумя сверхдержавами происходила разрядка напряженности, она основывалась на доктрине гарантированного взаимного уничтожения. Никто не осмеливался начать ядерную войну. Торговый оборот между СССР и США был ничтожно мал, он не шел ни в какое сравнение с нынешним торговым оборотом между Китаем и Соединенными Штатами.

Когда сотрудничество берет верх во взаимоотношениях великих держав, это благо для мира и всеобщей стабильности.

Две конкурирующие тенденции

В современном мире происходят колоссальные изменения. В международных отношениях наметились две конкурирующие тенденции.

Первая – это укрепление мира, развития и сотрудничества. Она олицетворяет собой надежду и будущее человечества в XXI веке. В ее основе лежат два фактора.

Во-первых, экономическая взаимозависимость. Она является выдающимся достижением современности. Во-вторых, общие вызовы. Никогда еще перед человечеством не стояли столь серьезные проблемы: это и изменение климата, и международный терроризм, и деградация окружающей среды, и торговля наркотиками, и пандемии опасных болезней, и многое другое. Ни одна страна не способна в одиночку ответить на них, какой бы могущественной она ни была. Род человеческий обязан сплотиться, чтобы люди сообща нашли подход к этим проблемам, от решения которых зависит выживание цивилизации. Итак, речь идет об очень мощных факторах, которые со временем только усиливаются.

Вторая тенденция – это новый виток холодной войны, конфликтов и конфронтации. Эта тенденция олицетворяет прошлое и темные силы в мире. В ее основе также два фактора.

Во-первых, старое мышление. Мир сильно изменился, но человеческий менталитет отстает от действительности. Некоторые все еще живут устаревшими категориями и склонны рассматривать все происходящее через призму стереотипов.

Во-вторых, группы по интересам. Некоторые из них могут выиграть от холодной войны, конфликтов и конфронтации. Они хватаются за любую возможность сеять и раздувать ненависть и вражду. В прошлом десятилетии военный бюджет Соединенных Штатов (включая расходы в Афганистане и Ираке) более чем удвоился. Многие думают, в самом ли деле подобный рост военных расходов оправдан – ведь Советского Союза давно уже нет, и никто не угрожает США напрямую.

Соперничество этих двух тенденций проявляется практически во всем, и оно предопределит судьбу человечества в XXI веке.

Новым растущим державам нужен мир для экономического роста и развития. Они сталкиваются с многочисленными препятствиями во внутренней политике и за рубежом, и дальнейший прогресс является для них единственно возможным решением. Сегодня ни одна страна не может модернизировать свою экономику, находясь в изоляции. Для новых формирующихся держав международное сотрудничество просто безальтернативно. Вот почему новые державы – стойкие приверженцы тенденции к укреплению мира, развития и сотрудничества; в свою очередь, их усиление будет неизбежно способствовать укреплению этой тенденции.

Экономика западных держав переживает не лучшие времена. Соединенные Штаты, Европейский союз и Япония увязли в долгах. Их экономический рост крайне замедлился, а безработица неуклонно растет. Для решения своих проблем они также нуждаются в международном сотрудничестве – в частности, с поднимающимися державами. Верно то, что в этих странах есть силы, враждебные миру, развитию и сотрудничеству, но вряд ли они могут затормозить общую тенденцию.

Мир и развитие – главная тема нашей эпохи. Никакие силы не смогут этому воспрепятствовать. Мы все помним, что после гибели Советского Союза в западном мире царила эйфория. Некоторые верили, что победили в холодной войне и что это конец истории. Им казалось, что они могут повернуть ход событий в любом выгодном им направлении. Но жизнь на планете неоднородна, как можно направить ее развитие в заранее заданное русло только потому, что кому-то так захотелось? Подобные попытки обречены на неудачу.

Минувшее десятилетие прошло для Соединенных Штатов под знаком «двух с половиной войн»: в Афганистане, Ираке и Ливии. США и их союзники по НАТО начали войну в Афганистане 7 октября 2001 года. Это самая длительная война, которую Америка когда-либо вела за собственными пределами. С военной точки зрения превосходство было подавляющим. Афганистан – слишком мал и беден. Силы «Талибана» не идут ни в какое сравнение с вооруженными силами западной коалиции. За последние десять лет 6 тыс. американских военнослужащих полегли на афганских полях, несколько десятков тысяч получили ранения. Война в Афганистане обошлась Соединенным Штатам примерно в 4 трлн долларов. Однако света в конце тоннеля так и не видно. Когда Джордж Буш начинал войну в Афганистане, подавляющее большинство простых американцев были на его стороне. Но сегодня сложилась противоположная картина. То же самое можно сказать и о войне в Ираке. Я уверен, что когда спустя еще одно десятилетие мы будем анализировать войну в Ливии, то придем к такому же умозаключению.

Война долгое время считалась панацеей от любых международных споров. Последние три тысячелетия не снятые с помощью дипломатии разногласия заставляли прибегать к военной силе. Все вопросы решались с помощью войн. Но сегодня войны ни в Афганистане, ни в Ираке не могут служить примерами решения проблем, и это лишь два случая из бесконечной череды событий. Напротив, они породили колоссальные проблемы для Соединенных Штатов и их союзников. В грядущие годы и десятилетия им придется потратить уйму денег, энергии, ресурсов и времени, чтобы разобраться с последствиями этих конфликтов.

Факты доказывают, что война перестала быть всемогущим средством решения споров. В международных отношениях появилось нечто новое. Вооруженный конфликт в качестве последнего средства международного урегулирования устарел. Это и есть не что иное, как прогресс цивилизации. Как было сказано выше, главная тема современной эпохи изменилась. Войны и революции отошли в прошлое, а ныне – мир и развитие становятся непреодолимой тенденцией. Надеюсь, что люди во всем мире понимают суть произошедшего изменения. Нам необходимо подчиниться велению времени, и тем самым мы окажем огромную услугу миру и всему человечеству.

Китай уверенно следует путем мирного развития

С 1978 г. Китай вступил на путь мирного развития, внутренних реформ и открытости для внешнего мира. Мы сделали этот выбор, чтобы идти в ногу со временем и соответствовать переменам, которые происходят в современную эпоху. Наша политика реформ и открытости оказалась очень успешной. Несмотря на ошеломляющий прогресс КНР на протяжении последних 32 лет, перед нами по-прежнему стоит множество трудноразрешимых проблем, таких как растущая пропасть между прибрежными и внутренними регионами, между богатыми и бедными, между городом и деревней, деградация окружающей среды, нехватка сырья и энергетических ресурсов и международные вызовы. Мы верим, что только мирное развитие позволит Китаю надлежащим образом преодолеть все препятствия и модернизировать страну. В недавно изданном «Официальном документе о пути мирного развития Китая» правительство заявило: «Китай приводит свои национальные интересы в соответствие с общими устремлениями людей во всем мире и готов расширять сферу общей заинтересованности всех сторон для создания и развития сообществ по интересам с другими странами и регионами мира в разных областях и на разных уровнях. Китай привержен общим ценностям всего человечества и намерен разделять со всеми выгоды и преимущества человеческой цивилизации».

Это важное заявление. В мире более 200 стран и свыше 2 тыс. этнических групп, исповедующих множество религий, приверженных разным культурам, имеющих неодинаковую историю и находящихся на различных этапах развития. Вполне естественно, что между ними возникают разногласия. Но если акцентировать внимание на них, то можно прийти лишь к спорам и диспутам, которые могут закончиться конфликтом или даже войной. В этой войне не будет победителей, а будут только проигравшие. Она заведет нас в тупик. Напротив, подход, предложенный в официальном документе правительства КНР, призывает страны и народы сосредоточиться на том, что их объединяет, на общих интересах и проблемах, и заняться созданием всевозможных сообществ по интересам. Углубится взаимозависимость между странами, и тогда все будут победителями. В течение последних 32 лет Китай следует торной дорогой мирного развития. Это история успеха, и КНР никогда не свернет с этого пути.

В заключение можно сказать, что со времени гибели Советского Союза человечество добилось изумительного прогресса, несмотря на несколько серьезных отступлений. Мы верим в его будущее, и Китай продолжит сотрудничество со всеми странами во имя гармонии и всеобщего процветания.

У Цзяньминь – президент Китайского университета по международным делам, чрезвычайный и полномочный посол.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738730

Воссоздание индустриального мира

Контуры нового глобального устройства

Резюме: В наиболее сложном положении окажутся недавние антагонисты в холодной войне – Соединенные Штаты и Россия. США рассказывают себе сказки о том, что новое столетие будет таким же «американским», как и предыдущее. Россия, похоже, уверовала в то, что весь мир теперь зависит от ее ресурсов.

Случившийся 20 лет тому назад уход Советского Союза с исторической арены стал великим политическим событием, исполненным глубокого смысла. Прежде всего он был, разумеется, интерпретирован как победа демократии над авторитаризмом и либерального порядка над коммунистической утопией. Часто говорилось о превосходстве прагматизма над идеологией, как и о том, что закончилось время идеологизированных обществ. В сугубо геополитическом и военном аспектах вспоминали об успехе НАТО и поражении Организации Варшавского договора. В чисто хозяйственном смысле подчеркивали банкротство модели плановой экономики. Однако, помимо всех активно обсуждавшихся аспектов, существовал еще один, на который обращали куда меньшее внимание.

Экономика переходного периода

Экономические проблемы, приведшие к краху СССР, стали особенно заметны во второй половине 1980-х гг. – но в этот период Советский Союз был не единственной крупной державой, столкнувшейся с трудностями. Не только вторая, но и третья экономика мира переживала не лучшие времена. Япония, успехи которой незадолго до начала «эпохи перемен» вызывали в Соединенных Штатах не меньшие страхи, чем достижения Советского Союза в 1960-е гг., вошла в экономический «штопор» почти синхронно с советской экономикой. В результате если в середине 1980-х гг. Америке приходилось оглядываться на двух потенциальных соперников, то к концу 1990-х на горизонте не осталось ни одного.

Какая, может спросить читатель, существует связь между политическим банкротством авторитарной евразийской империи и временными экономическими трудностями высокоэффективной дальневосточной державы? Между тем связь очевидна: рубеж 1980-х и 1990-х гг. не перешагнули две страны, сделавшие ставку на предельное развитие индустриального типа хозяйства. Плановая и рыночная; полностью закрытая и ориентированная на максимальное освоение зарубежных рынков; глубоко милитаризованная и тотально разоруженная – две совершенно разных экономических системы споткнулись почти одновременно. И на последующие 20 лет стали главными лузерами глобальной хозяйственной системы: их общая доля в мировом ВВП сократилась с 19,6 до 8,8%, то есть более чем вдвое.

Объяснение произошедшему было дано практически немедленно, хотя и не получило такого публичного резонанса, как реакция на политические аспекты краха СССР. В небольшой книге с характерным названием «Безграничное богатство» (Unlimited Wealth. The Theory and Practice of Economic Alchemy) Пол Зейн Пилцер, самый молодой в истории вице-президент Citibank и профессор Нью-Йоркского университета, сообщил читателям о том, что западный мир нашел источник неограниченного богатства: в «постиндустриальную» эпоху наиболее успешные общества, создавая технологии, не тратят, а преумножают собственный человеческий капитал, а продавая технологии, реализуют не сам продукт, а его копии, что, разумеется, никак не сокращает общественное достояние. Поэтому богатство постиндустриального мира не ограничено – в отличие от запасов полезных ископаемых, человеческих и материальных ресурсов индустриального производства.

Всего через несколько лет один из самых известных японских экономистов, Тайичи Сакайя, согласился, что Япония действительно не создала хозяйственных, социальных и ценностных структур постиндустриального общества, остановившись на «высшей фазе индустриализма», что и стало причиной ее исторического поражения. Российские экономисты, понятное дело, занимались в те годы осмыслением совсем иных проблем и вопросов – но можно утверждать, что в глобалистике уже в первой половине 1990-х гг. сформировалось мнение, согласно которому своей доминирующей позицией западный мир обязан прежде всего эпохальному прорыву в сфере информационных и коммуникационных технологий.

Данные представления получили впечатляющие подтверждения. Первый же конфликт постиндустриального мира с традиционным – война в Персидском заливе в 1991 г. – продемонстрировал неоспоримое превосходство США и их союзников. С потерями в 379 человек они разгромили мощную армию, уничтожив не менее 30 тыс. и ранив более 75 тыс. иракских солдат. Несмотря на быстрый хозяйственный рост в Азии, Соединенные Штаты в середине 1990-х гг. впервые за послевоенный период начали наращивать свою долю в глобальном ВВП. Финансовые рынки в Америке и Европе демонстрировали стремительный взлет, тогда как нестабильность индустриальных экономик усиливалась. В 1997 г. начался «азиатский» финансовый кризис, затронувший практически все развивающиеся экономики – при этом рост ВВП в США составил в 1997–1998 гг. в среднем 4,5%, в ЕС – 2,8%. В 1998 г. впервые с 1969 г. федеральный бюджет Соединенных Штатов стал профицитным. С начала 1980-х гг. до минимальных значений конца 1990-х гг. нефть подешевела с 42–44 до 11,8 доллара за баррель в текущих ценах, золото – с 850 до 255 долларов за тройскую унцию, хлопок – со 114 до 32 долларов за тонну, а цены цветных металлов упали в среднем в 2,3–2,6 раза. В то же время индекс акций высокотехнологичных компаний Nasdaq-100 за 1995–1999 гг. вырос в 6,1 раза. Всего за два месяца, с середины октября по середину декабря 1999 г. прирост рыночной капитализации одной лишь Amazon.com, компании по продаже книг в интернете, превысил общую стоимость 183 млрд кубометров газа, экспортированного Россией в течение 1999 года. Суммарная капитализация высокотехнологичных компаний США весной 2000 г. в 6,7 раза превышала ВВП Китая. Экономическое доминирование постиндустриального мира над остальным человечеством казалось куда более впечатляющим, чем военно-политическое превосходство западного блока над быстро распадающимся союзом социалистических стран за десять лет до этого. Автор данных строк в те годы полностью разделял триумфалистские надежды сторонников постиндустриальной трансформации, хотя и опасался того, что успехи западного мира спровоцируют непреодолимое неравенство, которое станет источником опасной глобальной политической нестабильности.

Однако еще через десять лет стало ясно, что доминирование это оказалось непрочным. Если в 1999 г. ВВП Китая в рыночных ценах был ниже американского в 21 раз, то по итогам 2010 г. – всего в 2,5 раза. Если доходы российского бюджета в том же 1999 г. едва достигали 1,3% от доходов американского, то в 2010-м они составили более 15%. В десятке крупнейших в мире экспортеров сегодня только пять западных стран, а десять лет назад их было девять. Валютные резервы пяти крупнейших незападных стран достигли летом 2011 г. 5,8 трлн долларов, тогда как дефицит бюджетов Соединенных Штатов и государств Евросоюза превысил 2,5 трлн долларов. И в той же мере, в какой тренды 1990-х гг. были следствием не столько геополитических, сколько экономических сдвигов, тенденции 2000-х гг. оказались результатом хозяйственных процессов, а не политических расчетов.

На первой фазе этого цикла можно было предполагать (это, собственно говоря, и делалось), что главными причинами «разворота» стали чисто рыночные, конъюнктурные факторы. Западный мир в конце 1990-х гг. оказал развивающимся индустриальным странам неоценимую помощь, когда не препятствовал обесценению их валют и выдал попавшим в сложную ситуацию государствам значительные кредиты. Общий прирост импорта одних только США из стран Юго-Восточной Азии в 1997–2002 гг. составлял по 35–40 млрд долларов ежегодно, а курс доллара к йене, вону или рупии в 1998–1999 гг. превышал нынешние показатели почти вдвое. Возобновление роста вызвало повышательный тренд на рынках сырья, и уже к 2002 г. цены на энергоресурсы вышли из «ямы» конца 1990-х гг. – но именно вернулись на прежние уровни, а не взлетели вверх. Затем некоторое время казалось, что дальнейший их рост спровоцировала война в Ираке, и он будет таким же скоротечным, как в 1990 году. Однако с 2006–2007 гг. большинству исследователей мировой экономики стало понятно, что речь может идти о смене долговременного тренда. И вскоре мы увидели массу книг, которые – в «зеркальном» отношении к трудам аналитиков начала 1990-х гг. – проповедовали «возобновление» истории, говорили о конце очередной демократической волны и готовили западное общественное мнение к новому этапу противостояния либеральных и авторитарных режимов.

Ошибки футурологов

Чего же не учли футурологи, которые в середине 1990-х годов смело рассуждали о наступлении нового мира и абсолютном доминировании постиндустриальной цивилизации и информационной экономики? На наш взгляд, ошибочными оказались несколько распространенных в те годы гипотез.

Во-первых, сторонники «информационного общества» де-факто исходили из того, что информация является не только крайне важным ресурсом и на нее существует практически безграничный спрос, но и из того, что этот спрос будет поддерживать относительно высокие цены на технологические новации и информационные ноу-хау. Между тем именно этого и не случилось. В отличие, например, от цены среднего автомобиля, которая в Соединенных Штатах с 1995 по 2010 гг. выросла с 17,9 до 29,2 тыс. долларов, или средней цены ночи пребывания в 4-звездочном отеле, выросшей с 129 до 224 долларов, средняя цена ноутбука за тот же период упала с 1,9 тыс. до 780 долларов, а минута разговора по мобильному телефону – с 47 до 6,2 цента. Технологии и высокотехнологичные товары стали стремительно дешеветь, и хотя технологическим компаниям и удается поддерживать высокую капитализацию, объемы продаж остаются не очень впечатляющими.

США, самая технологически развитая экономика мира, экспортирует технологий на 95 млрд долларов в год, что не превышает 0,65% ее ВВП. Apple, самая дорогая корпорация мира, стоит 370 млрд долларов, но продает продукции лишь на 108 млрд долларов. Услуги по предоставлению интернет-трафика все чаще становятся бесплатными, как и услуги многих информационных компаний. «Технологии» можно бесконечно много потреблять – в этом информационные романтики были правы. Но за них не обязательно много платить (а то и платить вообще) – в этом был их просчет. Более того: логика снижения цен в условиях фантастической конкуренции требует перенесения производства «железа» из развитых стран за рубеж. Соответственно, все большие выгоды получают не те, кто создает новые технологии, а те, кто производят основанную на них продукцию. В 2010 г. 39% экспорта Китая, оцениваемого в 1,6 трлн долларов, составили высокотехнологичные товары, созданные на основе американских и европейских изобретений. В итоге в развитых странах сосредотачиваются обесценивающиеся технологии, а в развивающихся – добавленная стоимость. Это, собственно, и есть главный фактор, не учтенный теоретиками «информационного общества».

Во-вторых, совершенно ошибочным оказался тезис о том, что информатизация экономики резко понизит спрос на ресурсы и уменьшит их цену. Данное заключение основывалось на практике 1980-х и начала 1990-х гг., когда масштабная волна материалосбережения действительно снизила потребность в ресурсах. Сегодня на дорогах Германии ездит на 55% больше автомобилей, чем в 1990 г., но потребляют они на 42% меньше бензина, чем двадцать лет назад. В целом потребление нефти за 2000–2010 гг. сократилось в Германии на 11,3%, во Франции – на 12,1%, в Дании – на 16,3%, в Италии – почти на 22%, хотя в среднем размер этих экономик за десятилетие вырос почти на треть. Примеры такого рода можно продолжить. Эта тенденция создает предпосылку для снижения сырьевых цен, но в то же время сокращает расходы на сырье и энергоносители по отношению к ВВП. Если в 1974 г. этот показатель в Соединенных Штатах составлял более 14,5%, то в 2007 г. в ЕС – около 4,3%. Таким образом, западные экономики на протяжении последней четверти ХХ века стали относительно невосприимчивыми к колебаниям сырьевых цен. И когда в начале 2000-х гг. возрастающий спрос на сырье повел цены вверх, никто не попытался этому противодействовать – в отличие от того, что случилось в 1970-е годы.

Более того, повышение качества жизни в постиндустриальных странах породило новые отрасли «зеленой» экономики, которые существенно выигрывали от роста сырьевых цен, так как их разработки признавались все более актуальными и нужными. В результате если в 2000 г. суммарный экспорт нефти и газа принес Саудовской Аравии, России, Нигерии, Катару и Венесуэле 193 млрд долларов, то в 2010 г. он обеспечил им не менее 635 млрд долларов – причем при физическом росте экспорта (в Btu) всего на 14,4%, а по итогам 2011 г. сумма может достичь 830 млрд долларов. Соответственно не только индустриальные, но и сырьевые экономики существенно упрочили свои позиции vis-И-vis постиндустриальных.

В-третьих, постиндустриальные общества, ощутив себя бесконечно могущественными, сделали акцент на сервисном секторе. Он приобрел гипертрофированные масштабы, и его продукция оказалась крайне переоцененной. В условиях глобализации по самым высоким ценам стали реализовываться услуги и товары, предоставление которых не могло быть глобализировано. Соответственно пошли вверх цены на жилье, коммунальные и транспортные услуги, гостиницы и еду в ресторанах. Предпосылкой для этого стало устойчивое снижение цен на импортируемые потребительские товары и информационную продукцию, что обеспечивало рост уровня жизни, а следствием – финансовая несдержанность, основанная на уверенности в постоянном повышении стоимости активов, расположенных в самых богатых и процветающих странах. Средняя цена жилого дома в США выросла более чем вдвое с 1995 по 2008 год. Все большей популярностью начали пользоваться кредиты, а финансовые институты шли на все большие риски. В результате в Америке за 20 лет объем выданных ипотечных кредитов вырос в 3,6 раза, а потребительских – в 3,1 раза. Экономика Соединенных Штатов и (в меньшей мере) иных постиндустриальных стран превращалась не столько в информационную, сколько в финансовую. В сфере финансовых операций, оптовой и розничной торговли, а также операций с недвижимостью в 2007 г. было создано 44,3% ВВП США.

Все это происходило на фоне того, что развитый мир становился для развивающегося поставщиком не столько технологий и товаров, сколько символических ценностей и финансовых услуг. Дефицит торговли товарами между Соединенными Штатами и остальным миром в 1999–2007 гг. составил 5,34 трлн долларов. Причем весь прирост дефицита был обусловлен ростом дисбаланса в торговле с Китаем, новыми индустриальными странами Азии и нефтеэкспортерами. Эти номинированные в долларах средства в значительной мере возвращались в Америку через продажу американским правительством, банками и частными компаниями своих долговых инструментов. К «неограниченному» богатству добавилась возможность беспредельного заимствования, причем на любых условиях; поэтому совершенно правы те авторы, кто считает, что ответственность за возникновение финансовых диспропорций, приведших к недавнему кризису, в равной степени лежит как на развитых, так и на развивающихся странах.

Подводя итог, следует констатировать: в 1990-е гг. постиндустриальный мир породил не неограниченное богатство, а условия для его создания. Он выработал технологии, радикально расширявшие экономические горизонты – но вместо того чтобы воспользоваться ими, предпочел передать их другим исполнителям и ограничиться ролью сервисной экономики и финансового центра. В этой деиндустриализации, против которой еще в 1980-е гг. возражали самые прозорливые исследователи, и лежит причина изменения глобальной экономической конфигурации. Если бы высокотехнологичное индустриальное производство осталось в развитых странах, не случилось бы взрывного роста Азии и других новых индустриальных стран. Не произойди его, не началось бы перепотребления энергоресурсов и сырья, так как экономики развитых стран по материалоэффективности в разы превосходят Китай или Бразилию. Не стоит забывать, что прирост потребления нефти в КНР в 2000–2010 гг. составил 204 млн тонн – почти треть общего потребления нефти в странах Европейского союза. Итог печален: постиндустриальный мир воспользовался лишь ничтожной долей того, что он создал.

По данным Всемирного банка, в государствах, где на НИОКР в совокупности тратится не менее 2,5% ВВП, рост производительности труда за последние 15 лет составил от 1,3% до 2,0% в среднегодовом исчислении. В том же Китае – главном импортере технологий – он достигал 8,2%. По расчетам профессора Йельского университета Уильяма Нордхауса, трансфер технологий в менее развитые страны, а также их несанкционированное копирование привели к тому, что американские инновационные компании за последние 10 лет получили в качестве прибыли всего… 2,2% от созданной на основе использования их изобретений прибавочной стоимости. В глобализированном мире, в котором доминирует свободная и ничем не ограниченная конкуренция, производство технологий становится своего рода производством общественных благ. Задача благородная и возвышенная, но экономически далеко не всегда оправданная.

«Три мира» XXI века

Итак, тенденции, наметившиеся в конце 1980-х и начале 1990-х гг. в экономической сфере, не стали устойчивыми – точнее, возникли контртенденции, которые в итоге оказались более значимыми. Сформировалась совершенно новая глобальная конфигурация, которую – да простят меня читатели за использование уже набившего оскомину приема – можно рассмотреть в форме сосуществования и конкуренции «трех миров».

На одном «полюсе» в этом новом порядке находятся явно «забежавшие вперед» постиндустриальные страны, в первую очередь США и Великобритания: для них сегодня характерна очень низкая доля обрабатывающей промышленности в ВВП (около 10–13%), гипертрофированно разросшийся финансовый сектор, хронически дефицитный характер бюджета и устойчивое отрицательное сальдо внешней торговли. Данные страны выступают при этом средоточием огромного интеллектуального потенциала и, несомненно, обладают большими возможностями для дальнейшего развития. Помимо Соединенных Штатов и Великобритании, к данной категории государств можно отнести некоторые не вполне благополучные государства Европы – Ирландию, Испанию, Италию и Грецию. Разумеется, такое группирование довольно условно, однако эти страны объединяет безразличное отношение к индустриальной политике и безответственное – к собственным финансам. На этот «деиндустриализировавшийся» мир приходится около 20 трлн долларов из оцениваемого в 76 трлн долларов мирового валового продукта, почти половина зарегистрированной интеллектуальной собственности, идеально выстроенная инфраструктура глобальных финансов и 216 из 500 крупнейших корпораций по последней версии рейтинга FT-500, оцениваемые рыночными игроками в 9,8–10,0 трлн долларов. Сегодня эта часть мира испытывает явный дискомфорт, порожденный неуверенностью в собственных силах и необходимостью искать новые «точки опоры» в изменяющейся международной архитектуре. Подобное чувство, однако, отчасти компенсируется ощущением цивилизационного и исторического единства, а также близости социально-экономических систем. Эти страны западного мира показывают остальным картину будущего, которое их ожидает, если тенденция к деиндустриализации возобладает.

На другом «полюсе» сосредоточена разнородная масса государств, поднятых из фактического небытия «приливной волной» повышающихся сырьевых цен. К ним следует отнести Россию, Саудовскую Аравию, Иран, Казахстан, Венесуэлу, Нигерию, Анголу, Туркмению, ряд латиноамериканских стран–поставщиков сырья, и некоторые другие. Общими чертами для них являются весьма высокая доля сырьевого сектора в экономике (более 75% в экспорте и не менее 50% в доходах бюджета), формирование бюрократии как доминирующей социальной группы и авторитарного стиля власти, предельная зависимость от иностранных технологий и инвестиций, а также прямо пропорциональный сырьевым доходам рост бюджетных расходов. На эту часть мира приходится около 5 трлн долларов совокупного валового продукта, но при этом незначительная доля коммерциализированной интеллектуальной собственности и куда меньшее число крупнейших корпораций – всего 19 из 500 с оценкой в 0,8–0,9 трлн долларов. Хотя справедливости ради следует заметить, что многие крупные компании в этих странах принадлежат государству и поэтому будет правильнее увеличить оба этих показателя в 2–2,5 раза. Как правило, в этой части мира не расположены значимые международные финансовые центры, а валюты привязаны к доллару или евро или не являются свободно конвертируемыми. Элиты ощущают себя баловнями судьбы, проповедуют крайне нерациональные модели потребления, а политическое сотрудничество подобных стран всецело декоративно и не способно привести к формированию сколь-либо прочных стратегических альянсов.

И наконец, в центре находятся как «восставшие из пепла» старые индустриальные государства (Германия и Япония), так и новые центры индустриализма (Южная Корея, Китай, Бразилия, Тайвань, Малайзия, Таиланд, Мексика, Польша, страны Восточной Европы и ряд других). Эти страны объединяет высокая доля обрабатывающей промышленности в ВВП (от 23 до 45%), устойчиво положительное сальдо торговли промышленными товарами, развитые внутренние рынки и относительно уверенное движение в соответствии со стратегическими концепциями, определяющими будущее того или иного государства. Сегодня эта группа доминирует на мировой арене с совокупным валовым продуктом в 26 трлн долларов и относительно высокими темпами его роста. Принадлежащие к ней страны в первую очередь выигрывают от разворачивающейся технологической революции; для них (и даже для Японии после 20-летней «коррекции») характерен разумный уровень капитализации внутренних рынков (в этих государствах сосредоточено 139 из крупнейших публичных компаний, оцененных инвесторами в 5,5–5,7 трлн долларов), а валюты являются безусловно доминирующими в своих регионах и, судя по всему, могут в будущем стать основными для новой глобальной финансовой системы. В то же время история, политические системы и формы социальной жизни этих стран настолько отличаются друг от друга, что рассматривать индустриальный центр мира как нечто внутренне единое сегодня не приходится.

Геоэкономика неоиндустриальной эпохи

Хотя индустриальные державы XXI века относительно разобщены, они образуют весьма интересную картину новой «регионализации». В отличие от ХХ столетия, в мире нет единого экономического центра, но нет и оснований предполагать, что вскоре между потенциальными лидерами может начаться борьба за обретение подобного статуса.

Глядя на географическую карту, можно уверенно говорить о трех индустриальных «монстрах», каждый из которых имеет мощную региональную проекцию. В первую очередь это, разумеется, Китай, окруженный рядом более мелких государств, постепенно вовлекающихся в создаваемые им промышленные и торговые цепочки. Доминирование Китая здесь очевидно: ВВП стран-соседей (Южной Кореи, Тайваня, Малайзии, Таиланда, Сингапура, трех государств Индокитая, Индонезии и Филиппин), исчисленный по паритету покупательной способности, составляет около 52% от китайского. Пекину на протяжении нескольких десятилетий будет хватать дел в этой «сфере сопроцветания»: она станет полем приложения как политических (окончательная интеграция Гонконга и присоединение Тайваня), так и экономических усилий (укрепление влияния в Индонезии и Вьетнаме, создание транспортной инфраструктуры и разработка полезных ископаемых в Мьянме, финансовая консолидация в Юго-Восточной Азии в целом).

При этом на окраинах китайской «делянки» присутствуют и два мощных потенциальных соперника – Япония и Индия, которые в конечном счете и определят ее границы. Глобальные устремления Пекина, если таковые проявятся, на протяжении ближайших десятилетий смогут ограничить Соединенные Штаты, которые выстраивают все более серьезный «альянс сдерживания» вместе с уже упоминавшимися наиболее значимыми соседями Китая.

Куда более интересный процесс мы видим в Европе. В 1990-х и первой половине 2000-х гг. Европейский союз, истоки которого восходят к временам франко-германского примирения, расширил границы на восток, начал с Турцией переговоры о присоединении и объявил о программе «Восточного партнерства». Все эти инициативы можно оценивать с разных точек зрения, но нельзя не видеть стремительного формирования новой индустриальной зоны на востоке ЕС, куда (а не в Китай) перебрасывается часть промышленных мощностей из базовых стран Евросоюза. Наблюдаемые ныне финансовые потрясения на таком фоне воспринимаются как кризис, постигший прежде всего страны, которые либо допустили деиндустриализацию (Ирландия, Греция), либо понадеялись на жизнь в долг (та же Греция и Италия), либо смирились с хроническим торговым дефицитом (Испания). Итогом кризиса несомненно станет «приведение в чувство» данных государств и возврат к более сбалансированной германской модели, предполагающей в том числе и сохранение мощного индустриального сектора. В данном случае мы видим куда менее выраженное «количественное» доминирование «ведущих» стран над «ведомыми».

Если отнести к первым Германию, Францию и Нидерланды, а ко вторым – Италию, Испанию, Польшу, Грецию, Чехию, Словакию, Венгрию, Болгарию, Румынию, страны Балтии, а также потенциально тяготеющих к ЕС Украину и Белоруссию, то на обеих чашах весов окажется приблизительно равный по объему ВВП. В данном случае, однако, вряд ли приходится сомневаться в успехе европейского проекта, так как уроки из нынешнего кризиса будут вынесены и усвоены, а привлекательность общеевропейских институтов и европейской модели сделает свое дело. Российскому читателю, традиционно скептически относящемуся к европейскому проекту, я хотел бы напомнить, что современная Европа – один из мощнейших промышленных центров мира, в 1,5–3 раза превосходящий США по объему выпуска основных промышленных товаров – от автомобилей и индустриального оборудования до металлов, химических и фармацевтических товаров. Успех европейцев в нынешних условиях будет означать и успех самой сбалансированной модели развития, сочетающей инновации с продвижением промышленности. Границы зоны проведения этого эксперимента также определены достаточно четко: на востоке – Россия, на юге и юго-востоке – страны арабского мира.

На юге Западного полушария ситуация также выглядит достаточно очевидной. В этой части мира есть свой естественный гегемон: Бразилия, на которую приходится 50,5% ВВП Южной Америки и 52,7% ее населения. На протяжении последних тридцати лет Бразилия демонстрирует впечатляющий прогресс: она стала третьей страной в мире по выпуску пассажирских самолетов и шестой – по производству автомобилей (большинство которых имеют двигатели, работающие как на бензине, так и на спирте); за двадцать лет она смогла увеличить в 4,5 раза доказанные запасы нефти и на основе собственных технологий организовать бурение самых глубоководных шельфовых скважин в мире. В Бразилии в 2002 г. были проведены первые на планете полностью «интернетизированные» выборы, а доля расходов на НИОКР превысила 1,5% ВВП. Сегодня почти в каждой латиноамериканской стране на прилавках магазинов доминируют бразильские промышленные товары.

Стоит, правда, сказать, что Бразилия всегда стояла на континенте особняком и ее португальский язык и культура, не говоря уже о явно доминирующем масштабе, вызывают смешанное отношение соседей. Но, думается, логика экономического развития возьмет верх: Аргентина, которая могла восприниматься как потенциальный соперник, большую часть последнего столетия идет по нисходящей траектории; Венесуэла погрязла в социалистических экспериментах и уже тридцать лет подряд показывает снижение подушевого ВВП; Китай далеко, а отношение к Соединенным Штатам в этой части мира всегда было более чем настороженным. В свою очередь, Бразилия еще более четко ограничена в своей потенциальной экспансии, чем Китай или ведущие европейские страны – и потому можно утверждать, что в «неоиндустриальном» мире XXI века ни один из «новых индустриальных полюсов» не столкнется с другими.

Каждый из этих полюсов, однако, будет реализовывать собственную экономическую стратегию. В Китае она, скорее всего, окажется основанной на массовом производстве относительно стандартизированной и дешевой продукции, направляемой как на внутренний рынок, нуждающийся в насыщении, так и за рубеж – прежде всего в США, страны ЕС, Россию, Японию и государства Ближнего Востока. Основываясь на такой политике промышленного роста, Китай, несомненно, займет место первой экономики мира, утерянное им в 1860-е гг. – как и подобает наиболее населенной державе планеты. В то же время КНР в ближайшие десятилетия вряд ли станет не только экспортером, но даже создателем значимых новых технологий.

В Европе промышленная стратегия будет ориентирована на производство товаров с крайне высокой добавленной стоимостью, предметов престижного и статусного потребления, высокотехнологичного оборудования, а также продукции, позволяющей использовать новейшие приемы энерго- и ресурсосбережения. Рынком для подобных товаров, как и в китайском случае, станет весь мир. При этом сохранится и производство широкой гаммы более «примитивной» промышленной продукции, потребляемой как в самой Европе, так и экспортируемой в соседние страны. Бразильский вариант окажется наименее «глобализированным» и наиболее «фронтальным»: в данном случае будут развиваться самые разнообразные отрасли, причем не только обрабатывающей промышленности, но также сельского хозяйства и добычи сырья.

Неожиданные аутсайдеры

Если исходить из описанной выше логики, в наиболее сложном положении в ближайшие десятилетия окажутся недавние антагонисты в холодной войне – Соединенные Штаты и Россия.

США – страна-лидер постиндустриальной революции, которая принесла американцам как огромные возможности, так и значительные проблемы. С одной стороны, Америка обладает громадной властью над миром и гигантским технологическим потенциалом, с другой – ее мощь более не может проецироваться так, как это делалось прежде, а технологии обогащают конкурентов даже быстрее, чем самих американцев. «Скакнув» в постиндустриальное будущее, Америка оказалась слишком зависимой, во-первых, от импорта огромного количества относительно дешевых товаров, и, во-вторых, от вечного притока кредитных средств или денежной эмиссии. Сегодня уровень жизни в Соединенных Штатах существенно выше того, на который может рассчитывать страна, производящая такие и такого качества товары.

Массовость, которая со времен Генри Форда была ключом к успеху для американцев, теперь работает против них: массовые брендированные товары должны быть дешевыми, чтобы хорошо продаваться, и массовые информационные продукты легко копируются пиратскими методами. В первом случае американцев обыгрывают конкуренты, во втором им не удается – и не удастся – установить выгодные для себя правила игры. И, похоже, путь назад в развитое индустриальное общество для США уже заказан: учитывая условия функционирования своей экономики, Америка могла бы попытаться побороться с Европой за ее «нишу», но тут ей вряд ли стоит рассчитывать на победу.

Россия – страна, деиндустриализировавшаяся по совершенно иному сценарию. Если Америка объективно переросла современную ориентированную на высокие потребительские запросы промышленность, то Россия до нее так и не поднялась. Объективно она не менее зависит от притока средств извне, чем Соединенные Штаты – только им в мире дают в долг или просто принимают в виде платежного средства доллары, а мы добываем их (пока) из земли. При этом, в отличие от США, мы зависим и от притока технологий и высокотехнологичных товаров, так как не производим и десятой доли того их ассортимента, который наши китайские соседи освоили за последние пятнадцать лет. И если американцам сейчас крайне сложно «развернуться» и в какой-то мере вернуться в индустриальное прошлое, то нам не удается добраться до нашего индустриального будущего.

И в том и в другом случае нужны жесткие политические решения, которые бывшие противники по великому противостоянию ХХ века принять не в состоянии. США рассказывают себе сказки о том, что новое столетие будет таким же «американским», как и предыдущее. Россия, похоже, уверовала в то, что тяжелые времена завершились, и весь мир теперь зависит от ее ресурсов, бесконечных и нужных всем без исключения. И вместо того чтобы переосмысливать допущенные ошибки, изучать возможности, которые могут открыться при соединении конкурентных преимуществ той и другой страны с индустриальной стратегией, политические элиты и Америки, и России застыли в оцепенении. Первая не может поверить во встретившиеся на ее пути трудности, вторая – нарадоваться привалившему счастью. Но, видимо, им обеим придется когда-то проснуться.

* * *

История доказывает: линейные прогнозы редко сбываются. Иллюзорные надежды на то, что новые технологические возможности создадут основы неограниченного богатства, не воплотились в реальную жизнь. Безбедно жить десятилетиями, единожды что-то придумав, не получится. Разумеется, мир изменился – но, как показывают события последних лет, не настолько, чтобы списать как негодные устоявшиеся хозяйственные закономерности. Мир XXI века остается миром обновленного, но индустриального, строя. И сейчас для правительств и интеллектуальной элиты каждой страны нет ничего более важного, чем понять, каким будет ее место в новом мире. Понять и добиться того, чтобы это место было возможно более достойным.

В.Л. Иноземцев – доктор экономических наук, председатель Высшего совета политической партии «Гражданская сила»

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738717 Владислав Иноземцев

Министерство образования Мексики (SEP) издало документ «Свод общих правил для учреждений начального образования», цель которого – улучшение условий получения образования в начальных школах.

«Мы намерены положить конец непрекращающимся беспорядкам, которые наносят вред, как учащимся, так и преподавателям», - сообщил министр образования страны Алонсо Лухамбио, - «Мы должны предоставлять нашим детям не только знания, интеллектуальное развитие и навыки обращения с техникой, но и возможность существовать в мире и гармонии друг с другом».

Согласно данному документу, учащиеся обязаны посещать занятия по расписанию, выполнять домашние задания, уважать права и мнения других членов своего учебного сообщества. Любое нарушение (в том числе опоздание на занятие, порча имущества) немедленно должно повлечь за собой наказание.

четверг в Мехико при участии Национального автономного университета Мексики (UNAM) и Национального института антропологии и истории (INAH) откроется уникальный в своем роде Музей Тлателолько (Museo de Tlatelolco). Он расположился в здании Университетского культурного центра Тлателолько (Centro Cultural Universitario Tlatelolco).

Музейный проект, возглавляемый Марией Тереза Уриарте, представит экспозицию из 350 предметов, найденных археологами при раскопках города ацтеков Тлателолько, который был основан в далеком 1337 году. Центральной темой музея стало сопротивление коренных народов Мексики европейским завоевателям. Экспонаты занимают два зала площадью более тысячи м.кв. В зале на первом этаже культурного центра расположены интерактивные элементы музея и познавательная информация об экспонатах. Сами предметы доколумбовой эпохи можно увидеть в большом зале на втором этаже.

У Музейя Тлателолько есть и третий зал, который не имеет отношения к археологии. В нем выставлена третья часть (около 650 предметов) коллекции известного мексиканского социолога и теоретика социологии, заместителя Генерального директора ЮНЕСКО Родольфо Ставенхагена. Коллекция была собрана его родителями, эмигрировавшими в Мексику после начала Второй мировой войны в Европе, и включает в себя предметы, относящиеся к различным доколумбовым культурам Мексики.

Музей Тлателолько на улице Ricardo Flores Magon, будет открыт со вторника по воскресение с 10 утра до 6 вечера. Стоимость посещения музея составляет 20 мексиканских песо (около 1,5 USD).

Кандидат на пост президента от институционно-революционной партии (PRI) Энрике Пенья Ньето отметил, что стратегия нынешнего президента страны Фелипе Кальдерона по борьбе с организованной преступностью в стране имеет положительные результаты.

В ходе своего интервью испанскому изданию «El País» Ньето заявил, что «программа Кальдерона стала успешной в некоторых аспектах, в частности решение о привлечении армии страны для борьбы с наркокартелями и прочими криминальными организациями усилило эффективность применяемых мер».

Несмотря на положительную оценку привлечения армии, Ньето добавил, что солдаты достаточно устали от борьбы, поэтому им пора занять выжидательные позиции в своих казармах. Также кандидат опроверг факт сотрудничества PRI с преступными группировками.

Министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко не исключает возможности разделения своего ведомства на две структуры после окончания выборных кампаний в России.

"Я не исключаю этого, решение будет приниматься с учетом ряда факторов, после окончания всех избирательных кампаний президентом по представлению премьер-министра", - сообщил Фурсенко журналистам в понедельник в Мехико.

Министр в целом скептически отнесся к информации о перспективах разделения министерства. "Нас уже делили, весной и осенью почаще, это происходило и происходит", - сказал Фурсенко.

При этом он отметил, что у Минобрнауки в нынешнем виде есть большой неисчерпанный потенциал. "Всегда есть претензии по работе, но мы решаем задачи, которые ставим перед собой", - сказал министр.

Фурсенко отметил, что за счет объединения высшей школы и науки удалось добиться очень серьезного позитива. "Благодаря этому ситуация с научными исследованиями в вузах коренным образом изменилась", - сказал он.

По прогнозу министра, в среднесрочной перспективе - в ближайшие 5-15 лет - альтернативы Академии наук в РФ в любом случае не появится, несмотря на то, что ведущие университеты становятся не только адекватными партнерами, но и конкурентами академическим институтам. "Это очень хорошо. Конкуренция - двигатель прогресса, и я рассчитываю, что Академия включилась бы в область подготовки кадров в высшей квалификации, не только аспирантов и докторов, но и, может быть, магистров", - сказал Фурсенко.

В октябре газета "Московские новости" со ссылкой на источник в правительстве сообщила, что Минобрнауки разделят после смены правительства в 2012 году. По информации издания, первая часть будет определять политику в отношении детских садов и школ, а вторая - среднеспециальных и высших учебных заведений. Второе ведомство также будет отвечать за реализацию госполитики в области науки.

В январе 2011 года помощник президента РФ Аркадий Дворкович заявлял, что у Минобрнауки "слишком широкий спектр вопросов" и его необходимо разделить на два ведомства, при этом сам он готов возглавить "министерство просвещения", то есть школьного образования.

В марте 2010 года были ликвидированы два агентства Минобрнауки - Рособразования и Роснаука. После этого многие ученые высказывались в поддержку разделения всего министерства на "образовательную" и "научную" части.

Мексиканская государственная нефтекомпания Pemex и другие организации интересуются покупкой в РФ средств для защиты с воздуха нефтяных платформ на месторождениях в Мексиканском заливе. Об этом сообщил РИА Новости в понедельник источник в российской делегации на проходящем в Мехико пятом заседании двусторонней межправительственной комиссии.

Речь идет о создании комплексной системы предупреждения и отражения нападения с воздуха со стороны низколетящих целей. Система включает в себя как радары, заранее засекающие объекты в воздухе, так и средства их поражения.

По словам источника, потребность Мексики в такого рода системах вызвана опасениями по поводу возможных террористических атак на нефтяные платформы. Для Мексики нефть является стратегическим ресурсом и главным источником пополнения бюджета.

"В настоящий момент соответствующие предложения российская сторона уже представила наряду с рядом других стран", - сообщил источник.

В то же время собеседник агентства отметил, что о конкретных договоренностях по закупке такой системы можно будет говорить только после того, как мексиканская сторона окончательно решит вопрос с выделением необходимых средств. "Пока этот вопрос Мехико не решил", - сказал источник. Дмитрий Знаменский.

Россия в одностороннем порядке уже начала работу по упрощению процедуры признания иностранных дипломов, сообщил министр образования и науки Андрей Фурсенко.

"Мы уже сделали автоматической систему признания дипломов с теми странами, с которыми у нас есть соответствующие соглашения, практически в заявительном порядке это происходит, и таких стран около 30", - заявил Фурсенко журналистам в понедельник в Мехико.

Также правительство определит перечень ведущих мировых университетов, на которые также распространяется процедура автоматического признания дипломов и ученых степеней.

"Кроме того, мы упростили и для всех остальных процедуру признания, но все-таки здесь требуются определенные усилия, поэтому мы хотели бы, чтобы для наших партнеров, с которыми мы наиболее тесно работаем, к примеру для Мексики, процедура была максимально простой, а для этого требуется, чтобы мы заключили соглашение", - уточнил министр.

Конкретные подписания соглашения с Мексикой глава Минобрнауки назвать затруднился.

В то же время заместитель министра Сергей Иванец отметил, что упрощение процедуры признания дипломов, в конечном счете, приведет к росту числа иностранных студентов, обучающихся в России, потому что в новых условиях они смогут быстрее и без лишних бюрократических проволочек с российским дипломом найти работу на родине. "А экспорт образовательных услуг сейчас - это то, к чему стремятся все развитые страны", - сказал Иванец.

Фурсенко добавил, что у России есть также интерес в привлечении иностранных профессоров, в том числе из Мексики, к преподаванию в России. "Здесь тоже важно, чтобы их дипломы и степени признавались в России без всякой бюрократической процедуры, "автоматом", - сказал министр. Дмитрий Знаменский.

Общий объем инвестиций на подготовку к саммиту АТЭС во Владивостоке составит около 600 миллиардов рублей, сообщил журналистам первый вице-премьер Игорь Шувалов.

"Все вместе будет около 600 миллиардов", - сказал он, пояснив, что в эту сумму входят федеральные средства, средства субъекта РФ и инвесторов.

Шувалов напомнил, что на подготовку к саммиту было выделено 220 миллиардов рублей федеральных средств. По его словам, все работы должны быть завершены в рамках этой сметы и дополнительного выделения средств из федерального бюджета на подготовку к саммиту не будет.

В частности, по словам Шувалова, не планируется выделение федеральных средств для строительства водовода на остров Русский. Он пояснил, что для нормального функционирования первой очереди Дальневосточного университета и других объектов на острове пока достаточно опреснительных установок. До того, как будет построена новая очередь университета водовод, стоимость которого оценивается в 2 миллиарда рублей, не нужен.

Шувалов сообщил, что строительство всех объектов к саммиту укладывается в заданные сроки. "По всем объектам, которые есть в программе, к саммиту мы выходим точно", - сказал он.

Шувалов добавил, что результатом ведущихся работ должно стать появление во Владивостоке новой инвестиционной базы, через которую Россия сможет реализовывать интеграционные проекты на восточном направлении. По его словам, до начала подготовки к саммиту Владивосток не располагал ни нормальной инфраструктурой жизнеобеспечения, ни гостиницами, способными принять взыскательных гостей, ни инфраструктурой для проведения международных мероприятий. В рамках подготовки к саммиту в городе будут созданы нормальные условия для работы потенциальных инвесторов.

В АТЭС (Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество, APEC - Asia-Pacific Economic Cooperation) участвует 21 экономика региона: Австралия, Бруней, Вьетнам, Индонезия, Канада, Китай, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Папуа - Новая Гвинея, Перу, Россия, Республика Корея, Сингапур, США, Сянган (Гонконг), Таиланд, Филиппины, Чили, китайский Тайвань и Япония. РФ регулярно принимает участие в саммитах форума с 1999 года. Председательство в АТЭС перейдет в 2012 году от США к России. Очередной саммит организации пройдет во Владивостоке в сентябре следующего года.

Кандидаты на пост президента от партии национального действия (PAN) Эрнесто Кордеро и Жозефина Васкез Мота провели предвыборные дебаты, в ходе которых они обсудили вопросы общественной безопасности и наиболее актуальные политические реформы.

Васкез Мота уделила особое внимание необходимости создания программ, направленных на борьбу с организованной преступностью, коррупцией и отмыванием денег, а также усовершенствование правительственных институтов, отвечающих за данные вопросы.

Кордеро, поддержав высказывание Васкез Мота, заявил о бездействии Конгресса в решении подобного рода проблем. «Предлагаемые моим оппонентом стратегии, безусловно, необходимы в текущих условиях, но мне остается непонятным, почему, будучи членом Конгресса, она не задумалась об этом ранее», - заявил Кордеро.

Российский парусник "Надежда", который совершает посвященный саммиту АТЭС-2012 поход по Тихому океану, в понедельник прибывает в японский порт Йокогама, сообщил РИА Новости представитель пресс-службы Морского государственного университета имени Невельского, которому принадлежит судно.

Фрегат покинул Владивосток 14 сентября, взяв курс на Сан-Франциско (США). За время экспедиции, которая пройдет в несколько этапов, он посетит порты 15 стран - Канады, США, Мексики, Японии, Южной Кореи, Папуа-Новой Гвинеи, Новой Зеландии, Австралии, Индонезии, Сингапура, Китая и других. К саммиту АТЭС в сентябре 2012 года парусник вернется во Владивосток.

"Посещение Йокогамы, где в 2010 году состоялся саммит АТЭС, - это важная часть большой программы Тихоокеанского похода, так как он посвящен саммиту. При этом визит в этот город не только символичен, но и имеет большое практическое значение для создания наиболее эффективной программы саммита во Владивостоке", - сказал собеседник агентства.

Он пояснил, что в соответствии с этими задачами на борту "Надежды" был организован передвижной Морской исследовательский Центр АТЭС. В среду в рамках этого проекта на борту состоится международная конференция "Комплексное освоение Мирового океана как ключевой фактор устойчивого развития стран АТЭС".

"Результаты конференции будут доведены до сведения организаторов саммита во Владивостоке. Затем японские и российские курсанты проведут на борту молодежный форум "Модель АТЭС", успешно зарекомендовавший себя год назад во время визита "Надежды" в Шанхай на "ЭКСПО 2010", - подчеркнул собеседник.

По его словам, в рамках визита "Надежды" в Йокогаму для курсантов также пройдут традиционные экскурсии, а для гостей и жителей японского города будет организован открытый доступ на борт судна. Вниманию публики здесь будут представлены мультимедийные презентации Владивостока и похода, а также различные экспозиции.

В морской биографии парусника "Надежда" - десятки экспедиций и рейсов по всему Мировому океану. В 2003 году фрегат отправился из Владивостока в кругосветный поход, посвященный 200-летию первого плавания вокруг земного шара русских моряков под началом Ивана Крузенштерна и Юрия Лисянского. За 14 месяцев парусник, преодолев около 45 тысяч морских миль, посетил 30 портов в 20 странах мира. "Надежда" - неоднократный победитель и призер международных парусных гонок.

В рамках совместной программы по борьбе с международной организованной преступностью США на безвозмездной основе предоставили мексиканским вооруженным силам четвертый вертолет «Blackhawk UH-60M».

Стоимость подарка, который увеличит мобильность отрядов полиции Мексики, составляет 20 млн. долларов. Церемонию торжественного вручения летательного аппарата посетил посол США в Мехико Энтони Вейн: «Наша главная цель – помочь Мексике укрепить свои военные институты». Основным направлением стратегии станут консолидированные действия двух государств, которые несут равную ответственность за их результаты.

В настоящее время «Blackhawk UH-60M» является одним из самых современных вертолетов в мире, его строительство длится несколько лет без учета времени на установку необходимого оборудования.

С космодрома Байконур осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-М" с российским космическим аппаратом "Луч-5А" и израильским телекоммуникационным спутником "Amos-5", передает РИА "Новости" со ссылкой на представителя Роскосмоса. По его словам, запуск "Протона" состоялся в расчетное время. "Луч-5А" должен отделиться от разгонного блока "Бриз-М" в 00:11 мск 12 декабря. Отделение израильского "Amos-5" запланировано на 00:52 мск, сказал собеседник агентства.

По его словам, космический аппарат "Луч-5А" пополнит космическую систему ретрансляции, разрабатываемой по заказу Роскосмоса. Этот спутник создан в специалистами "Информационные спутниковые системы имени академика Решетнева" при сотрудничестве с зарубежными партнерами. "Луч-5А" предназначен для ретрансляции информации с российского сегмента Международной космической станции. Спутник также сможет с высокой точностью ориентировать свои антенны на низколетящие объекты, захватывать и сопровождать их по трассе полета. "Луч-5А" может принимать сигналы системы поиска и спасания "КОСПАС-САРСАТ" и транслировать их на наземные станции, а также передавать поправки к измерениям, выполняемым по спутникам системы ГЛОНАСС.

Израильский телекоммуникационный спутник AMOS-5 построен на базе платформы "Экспресс 1000Н" по заказу Spacecom Ltd. Спутник имеет 18 транспондеров C-диапазона и 16 Ku-диапазона. Предполагается, что на геостационарной орбите космический аппарат проработает не менее 15 лет.

Ракета-носитель "Протон-М" регулярно выводит на околоземную орбиту иностранные и российские космические аппараты. Так, 30 сентября "Протон" доставил на орбиту мексиканский телекоммуникационный спутник "КветцСат-1". 21 сентября - военный спутник "Космос", 30 августа - космический аппарат "Экспресс-АМ4", 27 декабря 2010 года - европейский телекоммуникационный спутник "КА-САТ". 

Стороны Рамочной конвенции ООН об изменении климата на сессии переговоров в Дурбане утвердили на заседании в ночь на воскресенье пакет решений по финансам, отчетности, адаптации к изменению климата и другим вопросам, реализующий предыдущие договоренности сессий 2007-2010 годов.

Помимо ключевых решений о подготовке ко второму периоду Киотского протокола и "дорожной карте" для разработки будущего нового соглашения, стороны приняли набор тактических решений по долгосрочным мерам сотрудничества, подготовленный соответствующей рабочей группой. Этот набор включает общее видение долгосрочной цели, действия по снижению выбросов парниковых газов развитыми и развивающимися странами, правила мониторинга и отчетности, механизм снижения выбросов от сведения лесов REDD+, адаптация, передача технологий и долгосрочное финансирование.

Координатор программы "Климат и энергетика" Всемирного фонда дикой природы (WWF) России, комментируя проекты решений группы по долгосрочным мерам сотрудничества, отметил, что документы получились очень обтекаемыми.

"В части об общем видении совершенно общие же слова, как и ожидалось, ни одной цифры, кроме 2 и 1,5 градуса Цельсия", - сказал Кокорин.

На переговорной сессии в Канкуне в 2010 году стороны закрепили цель удержать рост глобальной средней температуры в пределах двух градусов Цельсия, а также возможность усилить эту цель до 1,5 градуса.

Стороны также утвердили устав Зеленого климатического фонда (GCF), созданного на сессии в Канкуне в 2010 году - таким образом, фонд сможет начать работу в 2012 году. Первое заседание совета фонда должно пройти в начале следующего года, первые две его сессии пройдут в Южной Корее и Швейцарии.

Зеленый климатический фонд предназначен для управления финансовыми ресурсами, направленными на помощь развивающимся странам, страдающим от последствий изменения климата. На саммите в Копенгагене в 2009 году развитые страны договорились направить на эти цели 30 миллиардов долларов в 2010-2012 годах, а к 2020 году довести ежегодный объем ресурсов до 100 миллиардов долларов в год. Однако, по заявлениям развивающихся стран и экологов, фонд пока остается "пустой оболочкой", поскольку конкретных обязательств по объемам "климатической" помощи после 2012 года пока нет - как нет и понимания того, из каких источников будут привлекаться такие объемы средств.

Сенат и палата депутатов Мексики издали постановления, направленные на защиту окружающей среды Мексики.

Сенат одобрил законопроект, выпущенный нижней палатой парламента, согласно которому Мексике придется создать два национальных института для изучения и отслеживания изменений климата, также в их задачи будет входить строгий контроль над выбросами вредных веществ и токсичных отходов в атмосферу и наложение штрафов за несоблюдение закона.

Сенаторы от трех наиболее весомых на политической арене страны партий (партии национального действия, революционно-демократической и институционно-революционной партии) единогласно одобрили данное положение, заявив о необходимости совместной работы а этом направлении.

Глава комитета по контролю качества производства пищевых товаров (Sagarpa) Франсиско Майорга заявил о намерении своей организации улучшить качество выращиваемых зерновых и производимой мясной продукции в стране.

В ходе рабочего визита в штат Пуэбла Майорга рассказал о текущем сотрудничестве с Веракруз, Герреро, Кампече и Оахака. Общая площадь посевов, пострадавших от засухи в этом году, увеличилась до 1,186 га, в результате чего было потеряно 400 тысяч тонн бобовых и три миллиона тонн пшеницы. Основная часть средств на восстановление сельскохозяйственных угодий поступит из федерального бюджета, а также из фондов органов местного самоуправления.

Согласно данным, предоставленным национальной службой занятости Мексики, Дуранго вошел в число штатов, которым удалось создать наибольшее количество рабочих мест для населения.

В период с декабря 2010 по ноябрь текущего года штат предоставил своим жителям более тринадцати тысяч вакансий, тем самым заняв шестое место в рейтинге. Губернатор Дуранго Хорхе Неррера Кальдера заявил, что за прошедшие одиннадцать месяцев уровень занятости возрос на 7,16%, в то время как средний по стране показатель составил 5,58%. «Данные цифры – это результат не везения, а кропотливой работы и грамотной политики властей штата», - заявил губернатор в интервью «The News».

Экономический рост в штате, зафиксированный за последние несколько лет, был вызван привлечением частных инвестиций со стороны иностранных государств, в том числе стран Азии.

Американская Exxon Mobil считает, что объем импортируемой США нефти достиг максимума и в течение следующих 30 лет будет последовательно снижаться благодаря росту внутренних поставок и сокращению спроса на нефть, что в итоге приведет к отмене существующей зависимости страны от поставок ОПЕК, сообщило агентство MarketWatch.

"Мы действительно считаем, что импорт нефти США достиг пика, и далее будет устойчивое снижение", - сказал вице-президент корпорации по стратегическому планированию Билл Колтон (Bill Colton) в ходе презентации ежегодного энергопрогноза.

Exxon Mobil прогнозирует, что объем импорта нефти США к 2040 году снизится до 7 миллионов баррелей в сутки, при этом большая часть нефти будет поступать из Канады и Мексики. Импорт из других стран, по словам вице-президента Exxon, снизится почти до нуля. В настоящее время более 40% ввозимой в США нефти поступает от стран-участниц ОПЕК, в том числе Саудовской Аравии, Венесуэлы, Нигерии и Анголы.

По его словам, ключевое значение для сокращения импорта будет иметь развитие нетрадиционных ресурсов в США и глубоководных месторождений Мексиканского залива, а также резкое сокращение спроса на нефть в стране, связанное с развитием сектора энергоэффективности и небольшим ростом населения в следующие тридцать лет.

По данным Управления энергетической информации США, в стране уже сейчас наблюдается снижение объемов импорта нефти. За 9 месяцев 2011 года США импортировали 8,93 миллиона баррелей нефти в сутки, что на 5% ниже уровня аналогичного периода прошлого года. В 2005 году объем ввозимой в страну нефти достиг 10,13 миллионов баррелей в день.

Ранее Wall Street Journal сообщала, что США по итогам этого года может стать чистым экспортером нефтепродуктов. Согласно статистическим данным, за 9 месяцев 2011 года страна экспортировала 753,4 миллиона баррелей нефтепродуктов, а импортировала 689,4 миллиона баррелей. Елена Карьгина.

Президент Мексики Фелипе Кальдерон опроверг данные о разнице в доходах населения страны, которые были предоставлены организацией экономического сотрудничества и развития (OECD).

Кальдерон заявил, что с момента прихода к власти партии национального действия в 2000 году показатель значительно сократился. По его словам, увеличение разрыва произошло в период с 1984 по 1998 гг. во время правления институционно-революционной партии.

Несмотря на то, что наиболее обеспеченные слои общества лишились порядка 12% своих доходов, ситуация с малообеспеченными слоями населения осталась прежней.

«Все СМИ опубликовали данные, представленные OECD, но необходимо всецелое видение ситуации, судить о которой нельзя по отрывочным данным», - добавил президент.

Сенатор институционно-революционной партии Франсиско Арройо Виера заявил, что во главе штата Гуанахуато находится «недалекий тиран, который совершает непростительные ошибки» (за время правления Хуана Мануэля Оливии Рамиреса долг штата возрос с 300с млн. песо до 8 млд.). «Он просит деньги у государства, не сообщая, на какие цели они будут израсходованы», - заявил Арройо.

По словам сенатора, администрация Рамиреса бесцельно тратит средства, в числе недейственных проектов строительство сети железных и автомобильных дорог, стоимость реализации которого власти не сообщают.

Также губернатор Гуанахуато израсходовал сорок два миллиона песо на сооружение памятника ангелу пантеона, который, по мнению деятелей искусства, является наиболее непривлекательным культурным объектов во всей Латинской Америке.

Институт туризма Гватемалы (INGUAT) совместно с Советом по безопасности туристов (Consetur) сообщает о начале реализации системы поддержки туристов. В рамках проекта планируется создать Сеть общественных центров поддержки и безопасности туристов (Scats). Общая стоимость программы, которая проводится на условиях государственно-частного партнерства, оценивается в 26,5 млн. долларов США.

По словам президента Consetur Дениса Амадо, 35 центров будут расположены в основных туристических районах страны и на главных автомагистралях. Они будут оборудованы банкоматами, здесь туристам смогут оказать экстренную медицинскую помощь и дать информацию о туристических объектах Гватемалы.

Для Гватемалы 2012 год особый – здесь, в самом сердце мира майя, ожидается значительный рост числа туристов, связанный с окончанием календарного цикла майя. Многочисленные публикации в разных странах на тему "конца света" способствуют активному росту к странам, сохранившим наследие майя – Гватемале, Мексике, Гондурасу, Белизу и Сальвадору.

Представители институционно-революционной партии Франсиско Гутьеррес и революционно-демократической партии Армандо Риос Питер заявили, неграмотная политика в сфере социального развития, которая ведется в стране одиннадцать лет, увеличила количество граждан, находящихся за чертой бедности, а также создала существенный разрыв в доходах между слоями населения.

Согласно последним данным организации экономического сотрудничества и развития, Мексика занимает второе место в списке стран с наибольшей разницей в доходах населения, уступив первую строчку рейтинга Чили.

По словам депутата институционно-революционной партии Франсиско Рохаса, политика экономических ограничений, которую начала правящая партия национального действия, стала причиной классового неравенства в стране.

Мексика подписала соглашение о свободной торговле со странами Латинской Америки, в числе которых Коста Рика, Сальвадор, Гватемала, Гондурас и Никарагуа. Следующим шагом должно стать его одобрение мексиканским Сенатом, сообщает «The News».

Президент Фелипе Кальдерон заявил, что данное соглашение знаменует собой реальную интеграцию стран, которая позволит улучшить их экономику и обеспечить развитие. «Данная мера будет способствовать экономическому развитию наших стран ввиду нескольких факторов, в числе которых расширение рынка до ста пятидесяти миллионов, что обеспечит выход на международный уровень», - добавил Кальдерон.

Цель соглашения, которое должно быть одобрено Сенатом страны, - увеличение товарооборота и упрощение коммерческих операций между странами.

В текущем аграрном году в Канаде ожидается рекордный объем переработки рапса. По данным Agriculture and Agri-Food Canada, объем составит 6,5 млн тонн в текущем сезоне, что на 200 тыс. тонн выше уровня прошлого года. Причиной таких успехов стал заметный рост мощностей перерабатывающих заводов. На данный момент перерабатывающие мощности составляют около 8 млн тонн.Однако экспорт рапсового масла и рапсового шрота несколько снизится, так как объем внутреннего потребления возрастет, согласно данным агентства. Экспорт рапсового масла Канады в 2011-2012 МГ составит 2,35 млн тонн. При этом основным импортером продукта станет США, который закупит 1,3 млн тонн. Около 800 тыс. тонн, скорее всего, импортирует Китай, а 150 тыс. тонн канадского масла закупят страны Евросоюза. По данным экспертов, рост потребления рапсового масла в странах ЕС связан с увеличением спроса на биотопливо и ростом промышленности.

Экспорт канадского рапсового шрота в сезоне 2011-2012 также покажет некоторое снижение и составит 2,8 млн тонн. 1,6 млн тонн шрота канадского производства закупят США, 600 тыс. тонн импортирует Китай и 550 тыс тонн отправится в Мексику, считают Agriculture and Agri-Food Canada.

Тысячи колумбийцев вышли во вторник на улицы городов, чтобы выразить свой протест против продолжающейся волны насилия в стране и с требованием к повстанческим группировкам освободить захваченных в плен людей, сообщает чилийское издание La Segunda.

Организаторы акции протеста заявляют, что в ней принимают участие не менее 10 тысяч человек во всех основных городах страны - Боготе, Картахене, Медельине, Кали и других. Для координации действий участников мирных демонстраций была организована специальная страница в сети Интернет.

Акция вышла и на международный уровень: организаторы призвали всех колумбийцев, находящихся за рубежом, которым не безразлична судьба страны, также выйти на улице в городах, где они находятся. В первую очередь этот призыв относился к городам США - Вашингтону, Майами и Бостону, а также к столицам Мексики, Канады, Панамы, Перу, Аргентины, Ирландии и Испании.

По заявлению инициаторов уличных маршей, они обращаются в первую очередь к боевикам Революционных вооруженных сил Колумбии (РВСК), ведущих вооруженную борьбу с правительством страны. Повстанцы удерживают в плену множество военнослужащих, полицейских и просто гражданских лиц. Недавно РВСК казнили нескольких пленных полицейских при приближении к месту дисклокации отряда повстанцев колумбийских военных.

Как отмечают организаторы акций, именно родные убитых полицейских стали основной "движущей силой" этих уличных протестов.

Президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос (Juan Manuel Santos) ранее обратился к новому лидеру повстанческой группировки РВСК Тимолеону Хименесу (Timoleon Jimenez), известному под кличкой "Тимоченко", с призывом прекратить насилие и вооруженную борьбу.

"Тимоченко", которому 52 года, был избран руководителем РВСК в начале ноября после гибели предыдущего лидера повстанцев Альфонсо Кано, уничтоженного в ходе спецоперации.

В последние годы повстанцы из РВСК, ведущие с 1964 года вооруженную борьбу с правительством за построение "Новой Колумбии", потеряли многих своих руководителей, в том числе и бессменного лидера Мануэля Маруланду, умершего весной 2008 года.

Однако, масштаб террора в отношении военных и полицейских, а также госчиновников после гибели руководителей со стороны РВСК не снижается.

РВСК признаны США и Евросоюзом террористической организацией. Дмитрий Знаменский.

Глава организации по защите прав женщин штата Мичиокан Мария Торрес Зарагоза дала положительную оценку программе, целью которой стало просвещение женщин относительно их гражданских прав, пишет «The News».

«Жестокость по отношению к женщине является высшей степенью деградации общества, которая должна наказываться законом. Введение данной программы поможет улучшить жизнь женщин Мичиокана», - сообщила Торрес Зарагоза.

Реализуемый проект рассчитан на оказание помощи как можно большему числу представительниц слабого пола. «Женщины Мичиокана играют фундаментальную роль в формировании общества в целом. Создание нашей организации имело перед собой единственную цель – наделение их правами, для возможности защиты от различного рода посегательств», - добавила Торрес Зарагоза.

Кандидат на пост президента от партии национального действия Эрнесто Кордеро заявил, что Жозефина Васкес Мота и Сантьяго Крил являются для него серьезными конкурентами.

В ходе своей пресс-конференции Кордеро отметил, что все кандидаты достойны участия в гонке, но победу должен одержать сильнейший. Кордеро уже получил необходимую поддержку для регистрации своего имени в избирательном бюллетене: ему удалось собрать девяносто тысяч подписей, которые в скором времени будут представлены в центральную избирательную комиссию Мексики.

В некоторых регионах страны населении до сих пор не приняло решение о том, за какого кандидата от консерваторов отдать свой голос, что сам Кордеро прокомментировал следующим образом: «Не думаю, что жители регионов, в которых лидирует Мота будут придерживаться своей позиции до момента голосования».

ТВ-Папа

Анатолий Лысенко — о свободе цензуры и кнуте денег, о беконе, который поссорил «Взгляд» и Киру Прошутинскую, о цековском чае и путче в прямом эфире, о том, как Маргарет Тэтчер порвала трех мужчин, а также про то, как украли «Поле чудес» и почему героем современных сериалов не стал инженер Петров

Российскому телевидению этой осенью исполнилось 80 лет — 1 октября 1931 года в стране начались регулярные опытные телепередачи. Аккурат к юбилею Анатолий Лысенко был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени. Анатолий Григорьевич — один из основателей современного ТВ, его прозвище в телемире — Папа. В его жизни была знаменитая в СССР молодежная редакция — «молодежка», из идей которой на свет божий появились КВН, «Что? Где? Когда?», «Поле чудес» и «А ну-ка, девушки!», а потом еще и «Взгляд», и бесконечные «Улицы разбитых фонарей»... Словом, Лысенко точно знает, из чего выросло современное телевидение, какими соками питалось и болезнями переболело, чем страдает сейчас и во что превращает нас с вами.

— Анатолий Григорьевич, сегодняшнюю жизнь все чаще сравнивают с эпохой застоя. А по телевидению это заметно?

— Про советское телевидение говорили, что оно было придуманное. Все смеялись над тем, что в каждой передаче «Время» шли стандартные сюжеты: введен новый комплекс по производству мочевины, завершен сев, перекинули мост через реку… Все время в кадре что-то стучало, лилось, сыпалось и внушало оптимизм. Нам, тем, кто был по ту сторону экрана, казалось: как только избавимся от цензуры ЦК КПСС, сделаем такое!.. Но сегодня выяснилось, что цензура не самое страшное. Диктат денег гораздо страшнее диктата партии. В результате телевидение еще больше удалилось от жизни. Если убрать из нынешних новостей падения самолетов и теракты в Дагестане, разве можно понять, чем живет страна? Застой в ней или ускорение? Кто, например, знает, что мы уже многие годы не покупаем зерно за границей? Или, например, в одной из областей ввели комплекс по производству серной кислоты, и ее выпуск в стране увеличился на 30 процентов. Когда я предлагал поставить сюжет об этом, мне сказали: это реклама. А мне-то казалось, что это стратегический прорыв, очень важный для химической промышленности.

Советское телевидение было, конечно, до идиотизма идеологизированным. Но отбросьте лозунги «Да здравствует Леонид Брежнев!» — и вы увидите великое телевидение, с огромными возможностями и ресурсами.

— В чем же величие?

— В изобретениях. Ведь как делаются открытия? Находится невежа, который берется сделать то, что считается невозможным. Так и мы (а я лично на телевидении с 1956 года), толком не выезжая из страны, не зная, как живет телевизионный мир, изобретали свое собственное ТВ. Возьмите хотя бы передачу «А ну-ка, девушки!». Мы все знали, что на Западе есть конкурсы красоты, но считали, что это унизительно, когда женщина должна показывать свое тело. И вот собрались трое — Шмелев, Акопов и Гюльбекян, все большие любители женского общества. И надумали: хорошо бы сделать передачу с девчонками. А чем славна советская девушка? Трудом. Нужен какой-то конкурс, где бы девушки трудились, то есть подбирать их надо по профессиональному признаку. Чем еще славна? Умом. Значит, нужен конкурс, который показал бы высокий интеллект. Советская девушка еще и красива — даешь танцевальный или спортивный конкурс! В общем, в 1970 году сделали «А ну-ка, девушки!». Правда, в последний момент дежурный редактор из дирекции программ спохватился, что нигде не сказано, что девушка-победитель — комсомолка. Пришлось поджимать звук и добавить к титулам еще и «комсомолку». Дня через три после первого выхода программы в эфир мне показали газету «Геральд трибюн», где рассказывалось, как русские из передачи, которую феминистки считают символом пошлости и называют «мясо», сделали гимн женщине.

— Как вы попали на телевидение? Ведь учились в институте инженеров транспорта.

— Да, сначала учился, потом работал по профессии. И к ящику относился с опаской — он в свое время надолго лишил мою семью покоя, поскольку весь двор ходил к нам смотреть передачи. Телевизор у нас в семье появился в 1950 году — бабушка сэкономила денег, и мы единственные в подъезде обзавелись голубым экраном. Я знал наизусть все спектакли театра Образцова, которые почему-то все время показывали. Но уж, конечно, никак не связывал свои планы с телевидением. Первый раз оказался в студии в сентябре 1956 года — угодил на какую-то дискуссию на тему любви и дружбы. Кто туда привел, уже и не помню. Потом у нас в МИИТе искали какую-нибудь самодеятельную группу, которая могла бы выступить на телевидении. Мы показали свои студенческие номера, нас пригласили в передачу. Видимо, выступили удачно — мне предложили вести передачу «Комсомольский прожектор». С тех пор и пошло. С 1964 года у меня на ТВ выходило каждый месяц по три-четыре сюжета, но я продолжал учиться в аспирантуре транспортного института. Когда предложили пойти редактором в штат на ТВ, не мог поверить в свою удачу, хотя на тот момент делал передачу «Экран общественного мнения». Это было из разряда чудес: лиц еврейской национальности на должность редакторов не принимали. Но меня взяли в молодежную редакцию.

«Молодежка» появилась в 1956 году, когда Москва готовилась к Всемирному фестивалю молодежи и студентов. Одной из первых передач стал «ВВВ» — «Вечер веселых вопросов» — прообраз КВН. Кстати, началась передача со скандала — во время эфира телезрителям задали какой-то вопрос, а приз можно было получить, если ты в этот летний вечер успеешь приехать в студию во время трансляции в валенках, тулупе, зимней шапке и, кажется, с пятым томиком Бальзака и самоваром в руках. Авторы и представить не могли, что кто-то выполнит все условия. Однако вдруг минут через пятнадцать на сцену, обливаясь потом, выходит человек в валенках и тулупе. Потом второй, пятый, десятый... На сотом передачу прервали по техническим причинам. Оказалось, поблизости шла стройка, строители жили в бараках, у них имелись и валенки, и тулупы, и шапки... Проблема была только с томиком Бальзака, но и с этим они справились...

А вообще наша молодежная редакция — это было удивительное образование, ничего подобного больше никогда в истории телевидения не случалось. Из молодежной редакции вышло все сегодняшнее руководство телевидения — Костя Эрнст, Эдик Сагалаев, Саша Пономарев. Кто-то стал вице-губернатором, Валера Комиссаров — председателем Комитета по информационной политике Госдумы, Михаил Лесин был министром печати… А звезды-телеведущие — Саша Масляков, Дима Дибров, Кира Прошутинская, Толя Малкин — все наши. Правда, тут нельзя сказать, что это только продукт «молодежки»: телезвезда — это от Бога. Вот, например, как Саня Масляков. Я встретился с ним сразу после окончания МИИТа. Мы были звездами самодеятельности этого института — на наших вечерах конная милиция обеспечивала порядок перед институтским ДК. И вот как-то набирали новый состав самодеятельности. Сидим с таким видом — ну просто Станиславский и Немирович-Данченко набирают труппу МХАТа. Входит мальчик худенький, кудрявенький, улыбнулся: «Здрасьте». Я тоже улыбаюсь, а потом про себя думаю: а чего я улыбаюсь-то? Смотрю на комиссию — все наши немировичи и станиславские тоже улыбаются. Это был Саня. Потом он у меня работал — я по распределению попал на Люблинский литейно-механический завод мастером участка, а он стал у меня фрезеровщиком. Кстати, Саня абсолютно необщительный человек и не душа компании, очень замкнутый и не тусовочный. А вот выходит на сцену — зал улыбается. Таких людей очень-очень мало. И когда я читаю объявления про 4-месячные курсы телеведущих, мне становится смешно. Шолом-Алейхем говорил, что талант как деньги — или он есть, или его нет.

— Вам позволяли бузить или держали в строгости?

— Нам многое позволялось, но мы все равно пытались расширить рамки дозволенного. Хочу привести любимые мною слова Шварца: «Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?..» Так вот в молодежной редакции, где я работал, первых учеников не было. И за это надо отдать должное нашему руководству, которое все прекрасно понимало. Помню, как-то раз наш прекрасный режиссер Толик Монастырев надыбал, кажется, в павлодарской студии кадры молодого Брежнева, чью роль в истории страны нам надо было периодически воспевать: тот стоит рядом с женщиной-агрономом, наклоняется, берет в руки землю и разминает ее. Срезка всего секунд десять. Толя был гений по части технической изобретательности. Из этих десяти секунд он сделал произведение искусства — с замедлением, с повтором, растянул с музыкой. Принимал все это дело первый зампредседателя Госкомитета СССР по телевидению и радио Энвер Назимович Мамедов — человек, который видел нас не то что насквозь, а на километр вглубь. Посмотрел он на эти кадры и говорит с каким-то даже восторгом: «Надо же, своими руками землю...» И глянул на меня так, что стало прохладно: мол, что ж ты так прогибаешься...

В свое время я увидел очень хорошую резолюцию руководителя нашего телевидения Сергея Георгиевича Лапина на какую-то бумагу из ЦК: «Давайте уклонимся». Гениально. Вот мы иногда и уклонялись. Главным редактором «молодежки» был Валерий Иванов, человек эталонной порядочности. Мы с ним дружили долгие годы, и вот как-то я говорю: «А что если взять и спросить интервьюируемого: вот вас избрали членом ЦК — и что, после этого вам квартиру получше дали?» По выражению Энвера Мамедова, у Валеры были «глаза кормящей матери». Он вскинул их на меня и говорит: «Толя, ну когда вы повзрослеете? Вы можете задать, конечно, такой вопрос, но он будет последним в вашей телевизионной карьере». Тогда мы придумали такой ход. Пригласили на передачу Сергея Анатольевича Антонова, прекраснейшего человека, члена ЦК партии, Героя соцтруда, фрезеровщика завода имени Владимира Ильича. Фактура что надо: огромные разбитые лапищи, лицо такое рубленое. Это была встреча с ребятами из профтехучилища и с молодыми рабочими. И именно они, наивные ребята, задали ему сакраментальный вопрос про квартиру, а также многие другие, не менее интересные.

— Подсказанные старшими товарищами?

— Естественно. Я придумывал эти вопросы, потом мы собрали ребят, обговорили, каждый выбрал наиболее интересный для себя. На вопрос о квартире Сергей Анатольевич ответил: «Что за глупость, у меня и так хорошая квартира... Хотя, знаете, есть дураки. Когда меня избрали в состав ЦК, нашелся на заводе один умник, который догадался мне телефон установить около станка. Представляете, работаю, станок шумит, а мне будут звонить…» И все это прошло в эфир. Начальство посмотрело передачу и осталось в восторге от дерзости молодых рабочих. В результате мы сделали передачу «Молодежная пресс-конференция» — прообраз нынешних ток-шоу. Кто только не прошел через нее: ученые, спортсмены, военные… Им задавались вопросы, за которые журналиста тут же выгнали бы с работы. Как, например, меня сняли с эфира за одно только слово. В каком-то интервью с рабочим я сказал: «Я думаю...» Лапин меня вызвал и спокойно так говорит: «А кто вам разрешил это заявление?» — «Какое?» — «Думать». Я отвечаю: «Вообще-то считаю, что мне зарплату платят за то, что я думаю». Он как заорет: «Пусть думают рабочие! Пусть думают колхозники! А ваше дело — держать микрофон!»

— С собеседниками повыше рангом, наверное, труднее было? Вас ведь заставляли брать интервью с членами ЦК?

— Как-то Володя Мукусев записал интервью с членом Политбюро Никоновым, который курировал сельское хозяйство. И поздоровался с ним за руку. Боже, какой вопль поднялся в ЦК: «Ведущие совершенно охамели — членам Политбюро руку протягивать!» Они же тогда были небожителями. Их появление в «Останкино» можно было сравнить с явлением Христа народу. Первым признаком скорого визита было то, что дня за два до этого на этаже появлялись задумчивые парни, которые сидели и читали газеты. Сразу можно было заподозрить неладное — телевизионщики вообще никогда ничего не читали. Вторым признаком было появление в туалетах туалетной бумаги. В довершение всего действительно приезжал член Политбюро. Правда, люди тоже разные были — от них зависело. Помню, приехал Егор Кузьмич Лигачев. Я несколько раз снимал сюжеты в Томской области, которой он до этого руководил, — его там все звали Юрий Кузьмич, и я его тоже так привык звать. Вообще-то я не имею привычки бросаться к человеку с криком «А я вас знаю!», поэтому поначалу держался в стороне. Юрий Кузьмич и говорит: «И Лысенко тут, хотя стоит и делает вид, что меня не знает. На самом деле это мы его не узнали — слишком уж размордел». Я и правда тогда поправился. Отвечаю: «Знаете, Юрий Кузьмич, вы тоже не очень похудели…» Все аж остолбенели: как он разговаривает с членом Политбюро! Пока не увидели, что Юрий Кузьмич смеется. Сели пить чай в «Останкино», а ему отдельно наливают из термоса с серебряным покрытием. Этого, видимо, он избежать не мог, зато поделился с нами печеньем, снимая неловкость… Он и сейчас на меня производит хорошее впечатление — искренний человек, убежденный в том, что говорит.

— Сильно ли меняются публичные персоны, в частности политики, когда оказываются перед телекамерой?

— Выдержать испытание телевидением невероятно сложно. Потому что это своеобразный душевный рентген. Иногда смотришь — вроде бы нормальный человек. Потом видишь его же на экране, и отчего-то возникает ощущение, что он сволочь. Затем выясняется, что и правда сволочь. Требуется особое умение работать на экран. И немногие политические деятели им обладают. Гений телеэкрана — Жириновский. В первый раз я увидел его во «Взгляде» — господи, какой скромный, милый человек это был! Однако он молниеносно переключается, как только видит камеру. Но одно дело — уметь работать на камеру, и другое дело — уметь победить оппонентов в телеэфире. Это иной талант.

Помнится, приехала в Россию Маргарет Тэтчер, ее пригласили на телевидение. Наши со свойственной им тактичностью выставили против нее команду сразу из трех мужиков — матерых международников. Чтобы смягчить атмосферу, в центре стола поставили вазочку с цветами. Тэтчер села за стол. Стали что-то двигать, тянуть провода, вдруг перевернули вазочку и облили ей юбку. Я почему-то запомнил, как она взяла свой ридикюль и стала в нем копаться. Мне все женщины, роющиеся в сумке, напоминают белочек. И вот она, такая трогательная, рылась-рылась, достала платочек, вытерлась. После чего мужики набросились на нее с вопросами, как бультерьеры. А по окончании передачи я увидел: за столом сидел волкодав в лице баронессы Тэтчер и три совершенно порванные шавки. Она с ними расправилась без малейших сомнений.

— Кто еще из мировых политиков впечатлил вас?

— Фидель Кастро. Я работал на Всемирном фестивале молодежи и студентов на Кубе. Снимаем митинг, ни слова не понимаем по-испански. Фидель начал говорить, и через пять минут возникло ощущение, что ты все понимаешь. Он фантастически, гипнотически действует на толпу. 300—400 тысяч человек ревут... Он говорил что-то вроде: американцы но пасаран — не пройдут. Потом задумался, дотронулся до бороды и говорит: «Хотя нет, пройдут, си, си, пасаран!..» Возникает пауза. «…Но на свалку истории, куда мы им откроем дорогу!» В ответ вопль: «Вива, Фидель!» Потом я видел его интервью с какой-то американской журналисткой, она очень долго допытывалась о личной жизни Фиделя. И все намекала, может, команданте придерживается нетрадиционной сексуальной ориентации, ведь он никогда не показывает своих женщин. Фидель в ответ: «Не показываю, это же моя женщина…» А та все гнет свое. Тут Фидель не выдерживает и заводится: «Ах, вы сомневаетесь в моих мужских достоинствах? Ну хорошо, сейчас кончится запись, и я могу вам доказать обратное». Потом мне рассказали, что во время передачи этот момент был встречен дружным воплем на Кубе: «Вива, Фидель!»

Совершенно иного свойства магнетическое воздействие оказывал Ким Ир Сен. Человек-маска. Мне довелось видеть его в 1989 году на фестивале молодежи в Корее. Я боюсь обидеть наших корейских друзей, но у меня иногда возникало ощущение, что это не человек, а радиоуправляемая кукла. Культ его личности в стране был просто фантастический. Мы с трудом слиняли от своих охранников — просто погулять по городу. Раннее утро, 6 или 7 часов, абсолютно пустая площадь. Стоит гигантская бронзовая статуя Ким Ир Сена, ботинок — с меня ростом, шнурки — с руку. По площади идут парень и девушка, лет по 18. Идут, не касаясь друг друга, потому что там не принято ходить ни за ручку, ни в обнимку, но явно парочка влюбленная. И вот проходят мимо статуи, останавливаются и в пояс кланяются. При этом рядом никого нет, это искренний порыв…

Фестивальный концерт. Мы сидим в ложе, с нами переводчица, чудная девочка-кореянка. Появился Ким Ир Сен — переваливаясь с ноги на ногу, со своей шишкой на шее, натянутое лицо. Смотрю, а все корейцы плачут. Потом я спросил у нашей переводчицы, почему она плакала. «Это такое счастье — видеть нашего любимого вождя». В конце дня нас повели знакомиться с Ким Ир Сеном — оказали честь. Мы пошли с тогдашним секретарем ЦК комсомола Иосифом Орджоникидзе. Предварительно нам намазали руки какой-то зеленой гадостью — видимо, чтобы мы не заразили вождя. Он вошел, пожал всем руки. Никакого впечатления, кроме того, что рука потом воняла дня два, отмыть было невозможно.

Через энное время Орджоникидзе стал вице-премьером Москвы, а мы с Леней Млечиным на ТВЦ сделали фильм о Корее. Корейцы устроили скандал: мол, это искажение действительности. Явились на прием к Иосифу. Он пригласил меня, мы сидим напротив. Они: «Этот фильм сделан агентурой». На что Иосиф отвечает: «Нет, фильм сделан чистыми руками». Посмотрел на меня, и мы оба хрюкнули от смеха — поняли, о чем говорим. Но на самом деле — не до смеха: практически все переводчики, которые работали с нами, потом были сосланы на трудовое перевоспитание, потому что общались с иностранцами и могли поддаться дурному влиянию. В Корее со мной был такой случай: как-то сбежал от сопровождения, вошел в метро, через минуту все люди переместились в другую часть вагона — вокруг меня образовалось пустое пространство, а на ближайшей остановке они все вышли. А еще через остановку появились мои сопровождающие и сообщили, что наверху меня ждет машина.

Из наших руководителей, честно скажу, трепет у меня вызывал Борис Николаевич. Горбачев — нет. Есть фотография, где я с ним разговариваю в студии «Взгляда», — стою, руки в карманах… Меня потом, кажется, Евгений Максимович Примаков упрекал: «Ну что ж ты, как хам трамвайный? Это же президент страны, а ты — руки в брюки, в джинсах».

— Видимо, эта бестрепетность горбачевских времен и породила столь смелую политическую программу, как «Взгляд»?

— Как ни странно, «Взгляд» родился по социальному заказу ЦК КПСС. Александр Яковлев, который тогда был секретарем ЦК по идеологии, не признавался, но я подозреваю, что идея передачи была его. Логично: прекратилось глушение западных радиостанций, и нужно было что-то противопоставить вражеским голосам. И вот с начала 1987 года пошли разговоры о том, что надо запустить новую информационно-развлекательную передачу. Делать ее планировалось силами главной редакции информации, программы «Время» и молодежной редакции. У первых — техническое обеспечение, аппарат, ну а с нас — творческий полет мысли. В недрах «молодежки» была одна нереализованная идея. Когда в начале 70-х Лапин убрал меня с эфира, а Кира Прошутинская тоже почему-то оказалась не у дел, мы придумывали передачу, которая напоминала бы неформальные разговоры на кухне, являвшиеся в нашей стране символом свободы. И вот Эдик Сагалаев, а он был тогда главным редактором программ для молодежи Центрального телевидения СССР, извлек идею на свет божий со словами: «Что-то в этом есть, надо доработать». Я понимал: чтобы дали сделать что-то стоящее, нужна свобода действий, поэтому нагло затребовал две должности — заместителя главного редактора и руководителя программы. К удивлению, Эдику их удалось пробить. Начали подбирать людей и ломать голову над концепцией. Спорили до хрипоты. Но главное — у нас не было ведущих. Владимир Молчанов, которого планировали на эту роль, пошел в «До и после полуночи». Стали искать кандидатуры на иновещании. Так у нас появились Саша Любимов, Влад Листьев и Дима Захаров. У меня в голове сложились образы ведущих: шармер, тедди-бой и знайка. Саша Политковский — журналист, меняющий профессию. Только для Олега Вакуловского не было образа. Впрочем, он скоро ушел…

Первый эфир можно считать провалом. Нас ругали все: коллеги, руководство, критики. Пошли звонки от зрителей: уберите ведущих! Людей раздражали их скованность, неуместная интеллигентность («Саша, извини, я тебя перебью!»), а также то, что они постоянно срывались к телетайпам за свежими новостями. Сами новости зрителей тоже раздражали: мы-то думали, что чем больше новостей, тем лучше, но просчитались. Передача выходила в 10 вечера, когда Европа уже спит, Америка толком не проснулась, и в основном идут новости с Дальнего Востока, а интересное там трудно найти. Не было претензий только к Саше Политковскому, который понравился зрителям, и к музыкальной части программы.

— Как же передачу не закрыли?

— В какой-то момент это почти случилось. Толя Малкин с Кирой Прошутинской ушли, ведущих убрали из эфира. Один из выпусков даже провел Саша Масляков — кажется, 8 марта… И тут произошло непостижимое: зрители стали звонить с требованием «вернуть мальчиков». Эту волну подогрел слух, что «мальчиков» чуть ли не арестовали. И через две-три недели отсутствия в эфире они триумфально вернулись! Программа постепенно обрела свое лицо, мы стали уходить от молодежных тем и все больше затрагивать серьезные вещи: армия, нехватка продуктов, тяжелые условия труда, взятки и прочее. Так «Взгляд» стал политической программой.

— Сверху на вас давили?

— Постепенно передача сдвинулась на полдвенадцатого ночи — как мы говорили, пусть члены Политбюро уснут… Иногда эфир затягивался до трех утра — нам давали дополнительное время. Но первый грандиозный скандал во «Взгляде», из-за чего мы поругались с Кирой и с Толей Малкиным, случился из-за 80-летней англичанки, художницы по фарфору. Кто-то приволок ее на «Взгляд». Она отмечала свои дни рождения в очень диких местах — в Африке, например, а тут решила отметить в России — дикие люди, перестройка, Горбачев. Конец 80-х. Сидит в студии божий одуванчик с синенькими волосиками. Мы думаем: что с этой бабкой делать? Озадачили Политковского — пусть он пообщается и она угостит его чисто английским завтраком. А тут выясняется, что на завтрак она обычно ест яичницу с беконом и шампиньонами. Боже мой, где ж это все взять в полуголодной России? Ну, это дело наших ассистентов — один из них, кстати, впоследствии стал вице-губернатором Красноярского края. Они могли достать все, даже как-то раз достали для Ворошилова яйцо ихтиозавра. В общем, разъехались ассистенты по Москве, и кто-то по блату в «Национале» достал полбаночки консервированных шампиньонов и даже бекон. Бабка сделала завтрак, который Политура радостно съел. Выходит это на «Орбиту», меня срочно вызывает начальство: «Ты что творишь с этой бабкой? Страна голодает, а она жрет бекон!» Скандал вышел грандиозный.

Конечно, подстерегали нас и более серьезные опасности. Начальство страшно боялось, что у нас появится Андрей Сахаров. Как-то мы специально стали обсуждать его приход в ближайший эфир по телефону, чтобы проверить — слушают нас или нет. В тот же вечер дорогу в студию мне преградил милиционер с автоматом: «Эфира не будет, обращайтесь к начальству!» Руководство объясняет, что в студии произошло короткое замыкание, возгорание — в общем, пойдет повтор старой программы. С тех пор мы стали шифроваться — выработали систему с отвлекающим маневром: мол, нам надо в город поснимать — дождь, листья. А сами якобы случайно, по дороге, снимали то, что нужно. Выдаем острый сюжет на «Орбиту», на дальние регионы. Начинаются звонки разъяренного начальства. Часа два-три препираемся, снимаем сюжет — и для европейской части делаем замену, но на другой, еще более острый сюжет. Его же еще никто не видел! Потом, конечно, опять будет скандал, но это уже потом. Так и крутились. Мне очень жалко, что практически не сохранилось записей эфиров «Взгляда», — мы же не знали, что это станет историей.

— Почему же все-таки «Взгляд» исчез из эфира?

— Наверное, время пришло — политические передачи не бывают вечными. Сошлось множество причин — и внутренние обиды, и конфликты. К тому же Леонид Кравченко, возглавив Гостелерадио, стал бороться со «Взглядом». А я свой последний «Взгляд» провел 28 июня 1990 года, после чего ушел. Вышло постановление о создании ВГТРК, и я занял должность генерального директора. К тому же стал первым заместителем министра печати России.

— Горячие должности вам достались в то непростое время.

— Вообще-то до августа 1991 года все шло неплохо. Поначалу, правда, было трудно с деньгами. Помню, когда я стал генеральным директором ВГТРК, нужно было составить бюджет. А как это делается? Получить какие-то данные в Гостелерадио мы не могли, потому что это враждебная организация, конкурирующая фирма. Сели своей командой и стали считать. Очень жалею, что у меня не сохранились те вычисления. Мы разработали какую-то фантастическую технологию. Вычислили, сколько денег нам дали раньше — по бюджетной росписи. Разделили это на количество часов, таким образом определили стоимость часа. Это было примерно так: берем пол, потолок и четыре стены, делим на 8, прибавляем еще 10 процентов, скидываем 4 процента на цвет глаз ведущей и так далее.

Ну, в общем, с большим трудом мы бюджет составили, поехали в Министерство финансов РСФСР. Начальник управления культуры собрал большое заседание, мы сидим вокруг стола, они смотрят на нашу идиотскую бумагу. Посмотрели на общую сумму и задали мне вопрос: «А вам мало не будет?» Вспоминаю и смеюсь: с тех пор я общался, наверное, с десятком министров финансов и никогда такого вопроса больше не слышал. Мы задумались и сказали: «Вообще-то хорошо бы процентов на 30 увеличить». Они увеличили. Мы освоили. Это была эпоха эйфории.

Все остальные мои походы с бюджетом заканчивались таким диалогом: «Дайте денег!» — «Да пошел ты...» — «Я буду Ельцину жаловаться». «Ну и жалуйся, — сказал один из министров финансов. — И пусть он меня уволит. А у меня есть предложение от американцев преподавать экономику в одном из университетов, и получать я там буду в 25 раз больше, чем здесь». Я, правда, ему свинью подложил. Вышли мы из здания и сняли стенд-ап у Минфина. Я сказал на камеру: «Сегодня товарищ министр меня послал сами понимаете куда. В связи с этим мы прекращаем показ сериала «Богатые тоже плачут». На следующее утро мне позвонили от министра, я приехал, он встречает меня такими словами: «Какая же ты сволочь! Я приехал домой, а мне уже выговаривают: что ты над человеком издеваешься? Теперь из-за тебя сериал прекратят». В общем, дал мне 100 тысяч. Вот так я обычно и ходил, побирался.

— После августа что-то изменилось?

— В корне. Но сначала был сам путч — мы тогда впервые работали практически на войне. Председатель ВГТРК Олег Попцов взял несколько дней отпуска. И вдруг утром за мной приезжает водитель с известием: «По радио сказали: Меченого скинули!» Мы помчались в компанию, узнаем, что есть приказ — закрыть все СМИ. Навстречу наш начальник отдела кадров: «Анатолий Григорьевич, я вывожу личные дела наших сотрудников, спрячу на даче у знакомых». Я рванул в Верховный Совет, где у меня по статусу был кабинет. Захожу к Руцкому — тот весь в боевой готовности, с пистолетами, в сбруе, но ничего толком не знает. Ельцин еще не появился, Хасбулатов злой, ходят слухи, что будут аресты. Понятно, что надо по максимуму снимать все происходящее, и я отправляю своих людей на съемки. Здорово помог Валентин Лазуткин, тогдашний зампредседателя Гостелерадио СССР — благодаря ему мы смогли беспрепятственно вывезти технику из «Останкино».

Позвонили из Минпечати и попросили распространить по Москве листовки с указом Ельцина о неподчинении ГКЧП. Мы стали размножать их на ксероксе и подтверждать печатью: «Верно. Заместитель министра информации и печати Лысенко». Надо было также сообщить это всем местным комитетам Гостелерадио. Но как это сделать? Выручило маленькое помещение с железной дверью в нашем здании на улице Ямского Поля — там был центр связи со всей страной. Посадили туда наших девчонок, снабдили их водой, едой и ведром. Мы завалили стульями дверь снаружи, они заперлись изнутри и стали всем передавать указ Ельцина. Также забаррикадировали стульями радиостудию, из которой ребята выходили в эфир. Самое смешное, что «Лебединое озеро» в этот день показывали не для того, чтобы отвлечь народ, — оно стояло в программе!

Однако на второй день ГКЧП ощущение вселенской аферы стало очевидным. В Белый дом, кроме тысяч защитников, стала сползаться политическая элита — верный знак, что ГКЧП провалится: у элиты всегда очень хороший нюх. Мне в кабинет поставили огромную штуковину размером с газовую плиту, которая позволяла прослушивать переговоры военных. Они тоже демонстрировали полное непонимание происходящего. «Внимание, я четвертый! Включай моторы!» Ну, думаем, все — начинается. Через пять минут: «Внимание! Глуши моторы!» И так по нескольку раз. А через два года, в 1993-м, все повторилось.

Надо сказать, что эти дни в октябре стоили мне немало седых волос. Конечно, наши симпатии были на стороне Ельцина. Но мне шли звонки от людей, встревоженных слухами, что телекомпания занимает прохасбулатовскую позицию. Депутаты Верховного Совета рвались порулить нами, требовали дать им эфирное время, чтобы поговорить с народом. В какой-то момент нам обрубили правительственную связь, а управление каналом передали в «Останкино» — то есть сначала сигнал шел туда, и уже на первом канале решали, можно это давать в эфир или нет. Это означало, что нас посчитали неблагонадежными. Я позвонил Михаилу Полторанину, который был министром печати, и он мне всякими нехорошими словами объяснил, что ВГТРК не доверяют. Попцов тоже звонил из Австрии, требовал, чтобы я дал эфир Хасбулатову. Я отказался. Во-первых, потому что был согласен с точкой зрения президента. А во-вторых, если бы я не был согласен, надо было писать заявление об уходе. Нельзя быть главой компании, назначенным Ельциным, и выступать против него. Я понимал, что, если на экране появятся Хасбулатов или Руцкой, будет призыв к мятежу и прольется кровь. Примечательно, что за день до этого я дал эфир Геннадию Зюганову, но при условии, что не будет призыва выходить на улицу. Тот выступил очень взвешенно и тактично.

Когда начался штурм «Останкино» и грузовик пробил стеклянные двери, председатель «Останкино» Вячеслав Брагин отключил первый канал, хотя технические возможности позволяли вести вещание. Но он решил перестраховаться. Мы позвонили министру связи и попросили переключить вещание на Шаболовку. И наш канал был единственным, который работал в ночь с 3 на 4 октября. Всю ночь одно за другим шли выступления. Свет в коридорах погасили, потому что опасались снайперов. Говорят, что Борис Николаевич долго не мог принять решение, пока не увидел по телевизору эмоциональное выступление Лии Ахеджаковой, которая призывала: «Люди, проснитесь! Где же наша армия?» Это стало последней каплей. Борис Николаевич рванул в Москву, в Министерство обороны. И вывели танки.

Во время обстрела мы договорились с Си-эн-эн, что берем их сигнал. Картина была страшная. Американская журналистка, которая вела репортаж с крыши здания, кричала: «Сторонники Верховного Совета бегут к зданию... Нет, это были, наоборот, противники Верховного Совета… А вот теперь сторонники… Боже мой! Это же прохожие!» Это действительно было ужасно: люди подходили с детьми, с колясками — посмотреть, как стреляют...

После этого ВГТРК получило все эфирное время на второй кнопке.

— И вслед за этим пришли новые времена, эфир заполнили ток-шоу и сериалы. Трудно было перестраиваться на новые форматы и покупать программы по лицензиям?

— Первой передачей, которую мы честно купили в 1991 году, по-моему, стала «Любовь с первого взгляда». Очень она мне не нравилась, я даже с Ворошиловым из-за этого ругался. До того мы ничего не покупали, воровали иногда и отлично переделывали. Так, например, случилось с «Полем чудес». Передача и сегодня идет по всему миру, тоскливая до ужаса, люди крутят колесо, отвечают на вопросы. И ни в одной стране она не имеет такой популярности. Я увидел ее впервые в 80-х в Мюнхене, называлась она «Колесо фортуны». А в 1989 году мы во Франции, когда делали французский выпуск «Взгляда», списали «Колесо фортуны» с экрана телевизора. Не записали картинку, а просто карандашиком записали, что там происходит, не понимая ни слова по-французски. Но, выходит, украли. Однако же наши люди не могут просто украсть. Засел наш режиссер-творец, и в результате родилось «Поле чудес». Оно так понравилось создателям оригинала, что они попытались потребовать с нас какие-то деньги, но фигушки...

Сегодня на телевидении многое, как говорят, купленный формат. Это проще. Ты покупаешь все, вплоть до оформления. Но это отбивает у людей желание творческого поиска. Мы в «молодежке» каждый год выдавали на-гора от трех до семи новых передач. Некоторые жили год-два, некоторые — два выпуска, а какие-то стали долгожителями... У нас, если мне память не изменяет, собирались купить только «Что? Где? Когда?». Не знаю, купили или нет, потому что после смерти Ворошилова эту передачу физически не могу смотреть — я слишком любил Володьку. Он был моим настоящим учителем на телевидении, и я звал его почему-то Дедом.

— В девяностые, когда пропали «вести с полей», телевизионщики стали думать, чем заполнить эфир. И появились сериалы. Вы ведь были первыми, кто насадил нам эту жвачку да еще стал ее снимать?

— Нет, первый сериал «Рабыня Изаура» прошел у нас еще в 1988 году. Помните, что творилось из-за этой короткошеей девушки с обаянием лимитчицы? Народ ее обожал. Когда она приехала в Москву, я помню, один из руководителей страны, не буду называть его, спросил меня: «Толь, как ты думаешь, ее Ельцин должен принять?» — «Вы что, зачем?» В результате ее принял государственный секретарь Геннадий Бурбулис. Я все потом хотел узнать у Геннадия, о чем они говорили.

Но в 90-е действительно пришло время учиться снимать сериалы. Мы специально ездили в Мексику, изучали кухню. Там узнали, что одна серия для сериала снимается за один день. А потом столкнулись с проблемой: у нас вокруг одни мастера, наше кино — лучшее в мире! Помню, собрал я кинорежиссеров и говорю: такая штука, недели за две надо снять серию. Они сказали: «А не пошел бы ты? Кому предлагаешь, мы же профессионалы, творцы». Когда мы создавали первые группы по съемкам сериалов, с исполнителей смеха ради брали клятву: тот, кто произнесет слова «Тарковский», «Феллини», будет немедленно уволен.

Когда стали думать о собственных сериалах, возник логичный вопрос: а что снимать, какие истории? Жизнь была такая, что сюжетов на мирные темы не найти. Представьте себе, инженер Иванов идет домой со своего завода, с которого тащат все, кто может, у него ботинки рваные, зарплату не выдают третий месяц, входит в свой загаженный подъезд, приходит к жене, а она ему заявляет, что дочка второй день домой не приходит, и так далее. Эти люди включают телевизор и смотрят сериал об инженере Петрове, который из НИИ, где все разворовано, приходит домой, а жена говорит, что сын наркоман... Кто будет это смотреть? Людям хочется от телевидения не только политических баталий, но и сказки, которая бы их отвлекала от безнадеги реальной жизни. Потому первые сериалы и были сказками типа «Графини де Монсоро». Потом последовали ситкомы «Земляничка», «Кафе «Клубничка» и другие. Это был, пожалуй, первый эксперимент. Сначала серию снимали дней пять, постепенно вышли на два... Потом появились «Улицы разбитых фонарей». Мне принесли сценарий — нормальный. Денег не было, наскребли около 10 тысяч долларов и на эти деньги сняли первую серию. Звук безобразный… Это раньше мы жили в стерильной атмосфере, в которой никто не считался с деньгами, — сколько надо было на кино, столько и давали. В этом мире, что бы ни говорили о гнусности советского строя, ни одна голливудская фирма не даст Алексею Герману-старшему снимать фильм так, как он это привык делать. Прочитайте книгу Андрона Кончаловского: 10 дней отставания от сроков — все, контракт разрывается. А для американского режиссера это еще и на всю жизнь штамп профнепригодности. Только сегодня мы наконец стали подходить к тому, что это кроме профессии еще и ремесло.

— А как рекламу осваивали — ведь на советском телевидении ее не было?

— Сначала мы не понимали, что это и в чем фишка. Смеялись: какого хрена иностранцы нам привозят рекламу, если и так все купят? Предложили нам показывать «Формулу-1», я специально ездил в Монако, договаривался с принцем Альбером. Сейчас право показа стоит миллионы долларов, и тогда это стоило бешеные деньги, но с нас не брали ничего. И вот почему. Вместе с трансляцией нам давали 10 минут рекламы шин, смазочного масла. Мы говорили: да хоть 20! А сами думали: вот идиоты, это для наших-то «Москвичей» и «Жигулей»? А они оказались прозорливыми, потому что через пять лет, когда «Жигули» сменились иномарками, потребитель был уже воспитан на том, что есть классные шины. Так реклама и появилась, пошли деньги, вначале совершенно анекдотические — типа ста долларов за сюжет.

— Итак, вы приложили руку к появлению на ТВ сериалов, ток-шоу, рекламы. А еще вы когда-то делали программу «Наша биография». Не она ли причудливо трансформировалась в документально-исторические фильмы?

— Не хочется в это верить, поскольку в них очень много подтасовок и вымысла. Пожалуй, не врут только Коля Сванидзе и Леня Млечин, потому что они профессиональные историки и выстраивают свои фильмы по архивным документам. В свое время я сделал и фильм «Наша биография». Он начинался с того, что дети собирались в Померанцевом переулке и их спрашивали: а кто были твои предки? Дальше бабушек-дедушек никто не знал. Попутно мы выяснили, что переулок был назван в честь прапорщика Померанцева, председателя какого-то солдатского комитета запасного полка, якобы погибшего при штурме складов. А он, оказывается, остался жив. Был профессором в университете, мы его сняли. Ему было лет 80, потрясающий старик. Для нас тогда, можно сказать, история перевернулась. Представляете мое лицо, когда выяснилось, что вообще никакого штурма Зимнего не было. Померанцеву в 1917 году было чуть более двадцати лет. Он вспоминал: «Вот кого мне жалко во всей этой истории, это Александра Федоровича Керенского. Я знал его, он дружил с моими родителями, милейший был человек, но тряпка… А во время революции нужно быть, знаете, таким, как Ленин».

Мы поняли, что вообще не знаем историю, в которой всегда очень многое редактировали, переписывали и пальмировали. Это слово я впервые услышал в архиве. Увидел фотографию Ленина со товарищи и удивился: я видел ее раньше, но в другом составе. «Так вы что, не видите? — удивился архивный работник. — Снимок-то пальмирован: видите — пальмочка…» Действительно, на снимках стоит лохматая пальма в кадушке. Как только товарища, изображенного с Ильичом, изымали из оборота чекисты, вместо него вклеивали изображение пальмы. Отсюда и появился термин «пальмировать». Мы живем в стране, в которой многое придумано.

— К чему сейчас идет наше телевидение?

— Оно идет, к сожалению, непонятно куда. Была знаменитая триада — информировать, просвещать, развлекать. Информация осталась, но, увы, все больше и больше превращается в официоз и трагедии. Просвещение полностью исчезло. Его загнали на канал «Культура». Остались развлечения. С сожалением могу констатировать, что телевидение борьбу за зрителя проиграло. Трагедия еще и в том, что в стране нет культуры телесмотрения. У нас есть телепотребление без всякой культуры. Такое понятие, как планирование просмотра, существует во всем мире, в интеллигентных семьях. Этому надо учиться так же, как и планировать свой выходной день. Нельзя быть всеядным в этом смысле, ведь то, что ты смотришь и слушаешь, формирует тебя как личность.

Виктория Юхова

Досье
Анатолий Григорьевич Лысенко
Родился 14 апреля 1937 года в городе Винница, Украина.
Окончил экономический факультет Московского института инженеров железнодорожного транспорта и аспирантуру во Всесоюзном заочном институте инженеров железнодорожного транспорта.
С 1956 года начинает работать на телевидении как внештатный автор и ведущий молодежных программ.
С 1968 года — штатный сотрудник Главной редакции программ для молодежи Центрального телевидения.
В 1986—1990 годах занимает должность заместителя главного редактора Главной редакции программ для молодежи.
С 1987 года руководит программой «Взгляд», после чего переходит в созданную Всероссийскую государственную телевизионную и радиовещательную компанию (ВГТРК).
С 1990 по 1996 год занимает пост генерального директора ВГТРК.
С 1996 по 2000 год — председатель комитета по телекоммуникациям и средствам массовой информации правительства Москвы. Государственный советник I класса в отставке. Президент Международной академии телевидения и радио. Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней, орденом Дружбы.
Женат, имеет дочь и внука.

Агенты Управления по борьбе с наркотиками США (DEA) сотрудничают с мексиканскими наркокартелями и помогают им отмывать деньги, полученные в результате продажи наркотических веществ на территории США, сообщает американская газета The New York Times.

По данным издания, работа идет по хорошо отлаженной схеме: в Мексике агенты собирают деньги у торговцев наркотиками, затем DEA перевозит их в специальных самолетах на территорию США, чтобы положить на банковские счета мексиканских наркобаронов. С этих счетом путем электронных платежей часть денег уходит на обеспечение нужд наркокартелей.

Все это делается под предлогом внедрения в сети наркоторговцев и установления путей, по которым они переправляют и отмывают "грязные" деньги. Речь идет о миллионах долларов, которые были легализованы при участии агентов DEA, отмечает издание.

Причем опрошенные The New York Times эксперты подчеркивают, что действия DEA в данном контексте нельзя называть "операцией прикрытия", как это было с контролируемыми американскими спецслужбами нелегальными поставками оружия в соседнюю страну в рамках операции "Быстро и яростно" (Rapido y Furioso). Целью этой операции было вычислить всех причастных к процессу поставок оружия лиц. В марте 2011 года посол США в Мексике Карлос Паскуаль (Carlos Pascual) заявлял, что в результате операции удалось задержать примерно 20 человек, связанных с контрабандой оружия в Мексику.

В статье отмечается также, что есть основания предполагать покровительство со стороны DEA такому крупному преступному объединению, как "Картель де Синалоа". По данным издания, американская спецслужба "месяцы и годы" позволяет картелям вести свою преступную деятельность, никак не мешая ей, прежде чем начать аресты и конфискацию незаконно полученных финансовых средств и наркотиков.

За 2010 год DEA конфисковала несколько миллиардов долларов наркомафии, правительству Мексики удалось перехватить всего 26 миллионов долларов, полученных в результате отмывания денег. Как отмечает издание, это всего лишь малая часть средств, получаемых мексиканскими наркодельцами и их покровителями от реализации наркотиков в США. Всего эта сумма оценивается от 18 до 40 миллиардов долларов ежегодно.

Лидер "Картеля де Синалоа" Хоакин Гусман Лоэра, более известный по кличке "Эль-Чапо" (Коротышка), является сейчас самым разыскиваемым мексиканским наркобароном, за которого было объявлена награда в пять миллионов долларов.

В середине октября президент Мексики Фелипе Кальдерон фактически обвинил власти США в потворстве наркобарону, который якобы проживает на территории США и смог вывести туда свою семью. "Кто еще из мексиканских преступных главарей мог бы чувствовать себя спокойнее, проживая севернее мексиканско-американской границы? Кто позволил ему перевести свою семью в США?" - задавался тогда вопросом Кальдерон.

Борьба с организованной преступностью и наркомафией стала в свое время "коньком" пришедшего в 2006 году к власти президента Кальдерона. В преддверие выборов 2012 года на мексиканском телевидении все чаще появляются ролики, выпущенные по заказу правительства, основной посыл которых сводится к простой мысли - борьба с преступностью делает жизнь каждого человека лучше. В частности, именно об этом говорят минутные ролики, посвященные службе в армии и ВМС, которые несут на себе большую часть ответственности за объявленную войну наркомафии.

Полиция в этом отношении у президента Мексики не в почете - именно из-за ее коррумпированности и связей с наркомафией глава государства был вынужден привлечь армейские части для войны с наркобаронами. В результате войны мексиканских наркокартелей друг с другом и против сил федерального правительства с 2006 года погибли более 40 тысяч человек, десятки тысяч жителей были вынуждены покинуть свои дома, оказавшиеся фактически в зоне боевых действий наркомафии.

Президент Мексики Фелипе Кальдерон заявил о том, что продолжит оказывать поддержку семьям до последнего дня своего правления: «Эта одна из моих главных обязанностей как президента страны».

Кальдерон отметил, что оппозиционеры, которые не верят в действенность его программы по борьбе с преступностью, не понимают его основного намерения помочь мексиканскому обществу в целом.

Правительство президента продолжит применение данной стратегии, направленной на борьбу с криминальными организациями. «Мы должны использовать наше лучшее оружие для победы над наркокартелями – вооруженные силы Мексики, солдаты которых, рискуя своими жизнями, защищают жизни наших граждан», - сказал президент.

Глава бывшей правящей партии Мексики Умберто Морейра ушел в отставку после разгоревшегося вокруг него финансового скандала, который поставил под сомнение усилия партии представить себя свободной от коррупции для участия в президентской гонке в 2012.

Институционно-революционная партия (PRI) находилась у власти более семидесяти лет до того момента, пока общественность не выступила с резкой критикой экономической политики, которая прела к стагнации отраслей производства, обвинив государство в коррумпированности. В 2000 году власть в стране перешла к консерваторам – партии национального действия.

Спустя десять лет мексиканцы начали оказывать доверие к PRI, чьи доводы казались гражданам проникнутыми духом демократии и свободы. Нынешний глава партии Энрике Пенья Ньето, по данным некоторых опросов, лидирует в предвыборной гонке на пост президента. Ситуация вокруг Морейра может поставить под угрозу победу PRI, сообщает «Huffington Post».

Министр образования Мехико Марио Дельгадо Каррийо заявил о своем намерении баллотироваться на пост главы города в 2012 году. По его словам, у него имеется достаточный опыт для управления мексиканской столицей.

«Я приму участие в предстоящих выборах, моя команда готова к любому исходу гонки», - сообщил министр. Каррийо более десяти лет находится в составе высшей государственной власти: ранее он занимал руководящие посты в министерствах безопасности, финансового и социального развития, образования. «В течение десяти лет напряженной работы, которые, безусловно, оказались плодотворными, я смог лично узнать все проблемы, которые касаются наших граждан».

За пост мэра города будут бороться несколько кандидатов от партии левых, пишет издание «The News».

Министр туристического развития Мексики Глория Гевара Манзо сообщила о намерении правительства оказать поддержку Герреро в реализации нескольких туристических проектов в штате, на которые из федерального бюджета было выделено 274 млн. песо.

Губернатор Герреро Ангель Агирре Риверо сообщил, что первоочередной задачей для штата станет привлечение туристов на свои курорты в следующем году. «Данные средства изначально были выделены министерству туристического развития из национального фонда по поддержке туризма. Они будут направлены на переориентацию предлагаемых отдыхающим возможностей, а также на повышение квалификации людей, занятых в данной сфере экономики страны», - заявил губернатор.

Часть средств уже была затрачена на проведение фестиваля воздухоплавания в Акапулько, а также на программы привлечения туристов из-за рубежа, в частности США и Канады.

В районе "Семи озер " в Чилийской Патагонии готовится к запуску проект по созданию этнотуристического комплекса. Он будет реализован рядом с городом Ликан-Рай (Lican Ray) на берегах озера Калафкен (Calafquen) в регионе Араукания. Это стало возможным после получения концессии на управление участком земли на полуострове рядом с курортным городом 270-ю индейскими семьями мапуче.

Руководитель Национальной корпорации по развитию коренного населения (Conadi) Хорхе Ретамаль отмечает, что подобные проекты уже осуществлены на севере Чили, и есть все предпосылки для повторного успеха. По словам представителей 13 индейских общин, туристический комплекс будет создан с уважением к Матери-Земле, его главной идеей станет знакомство гостей с уникальной культурой, кухней и традициями индейцев мапуче.

В настоящее время члены общин мапуче проходят обучение в области бизнес-планирования и управления туристическими объектами, начало строительства этнокомплекса запланировано на 2012-й год.

Индейцы мапуче, также известные как арауканы, единственный индейский народ в Южной Америке, который не был завоеван ни инками, ни испанцами. На сегодняшний день их численность в Чили составляет около 1,3 млн. человек.

Латинская Америка является лидирующим регионом в мире, где активно применяются принципы социально ответственного и устойчивого туризма, целью которого является сохранение этнической принадлежности, восстановление и передача культурного наследия коренных народов. В качестве примера могут служить реализующиеся программы в Перу, Боливии, Мексике и Никарагуа.

Венесуэльский производитель стали Sidor вынужден был начать экспорт гранул прямовосстановленного железа, скопившихся в избытке на его складах вследствие низкой загрузки технологических мощностей. По словам представителя Sidor, поставки идут главным образом в Мексику.

В настоящее время станы горячей и холодной прокатки Sidor остановлены из-за обрушения кровли здания, в котором они находятся. Кстати, ранее сообщалось, что не осуществляется выпуск прямовосстановленного железа по причине нехватки руды.

Sidor является крупнейшим производителем стали в Венесуэле, его мощность составляет 4,2 млн т стали в год, тогда как прямовосстановленного железа - 600 тыс. т в месяц.

Россия на глобальном рынке человеческого капитала

Сергей Гуриев, ректор Российской экономической школы

Я бы хотел поговорить о том, как устроен глобальный рынок человеческого капитала и что может сделать Россия на этом рынке.

В последние десятилетия мы увидели, что этот рынок серьезно изменился. Экономика стала более глобальной. И в связи с этим действительно возникли новые требования. Да, нужно учиться всю жизнь, а в вузе надо научиться учиться. Надо научиться меняться, закрепить открытые познавательные установки, которые позволили бы в течение всей жизни получать новые навыки, менять свою профессию. И это означает, что нужно развивать исследовательские университеты. Именно в таких университетах, где студент сталкивается с преподавателем, который ведет активную научно-исследовательскую работу, студент и получает навыки дальнейшего анализа, критического мышления, понимания того, что не все, что есть в учебнике, всегда правда, что возникают новые технологии, новые идеи, умение критически относиться к тем результатам, которые сегодня преподаются на лекциях.

Это важное умение, которое нельзя воспитать без навыков исследования, в первую очередь у преподавательского состава. Мы видим, что действительно все страны в мире пытаются так или иначе построить эти самые исследовательские университеты. Я.И. Кузьминов говорил, что нам нужно 50 исследовательских университетов, и я бы с ним согласился. Но я вижу, что в действительности в России трудно построить и 20 университетов. Было проведено два раунда конкурса национальных исследовательских университетов. Прежде чем они были проведены, казалось, что в России легко собрать 20 исследовательских университетов. На самом же деле результаты конкурса показали иное. Признанные 27 лучших, плюс 2 уникальных научно-образовательных комплекса (так они называются в законе) — Московский университет и Санкт-Петербургский университет, всего получилось 29 хороших университетов в стране. Tак вот, даже среди них комиссия, которая отбирала победителей этого конкурса, вообще говоря, разделилась. Наверное, первые 10 университетов ни у кого не вызывали сомнений, но уже среди 27 + 2 были университеты, которые вызывали сомнения, являются ли они исследовательскими университетами международного класса. Более того, сомнительно, есть ли у них шанс стать в течение 10 лет исследовательскими университетами в полном смысле этого слова.

Вторая особенность ситуации — это резкое изменение рынка человеческого капитала. Рынок стал глобальным в полном понимании этого смысла. В учебнике экономики 30-летней давности постулировалось (и не вызывало сомнений), что рынок труда является национальным, что есть барьеры глобального перемещения рабочей силы, что капитал мобилен, а труд не мобилен. Сегодня это уже не совсем так, а для некоторых секторов — совсем не так. Самые высококвалифицированные специалисты являются исключительно мобильными. Сегодня социальная политика имеет меритократические механизмы отбора, поддержка талантливых людей в России существует. Но эту меритократическую политику, эту политику поддержки талантов (вне зависимости от их начальных условий) осуществляет уже не совсем Россия и не только Россия. Ее осуществляет глобальный рынок человеческого капитала.

Сегодня талантливый россиянин может получить хорошее образование, но не обязательно в России. Хороший специалист российского происхождения, если он ищет высокооплачиваемую, высококвалифицированную работу, может получить ее не обязательно в России. Переехать в другую страну ему очень легко. Такой глобальный рынок создает и угрозы, и возможности. В чем угрозы? В том, что если талантливый россиянин чувствует, что он может реализовать себя в другой стране, вполне возможно, что он это и сделает.

С другой стороны, мы видим и возможности, которыми воспользовались многие наши конкуренты в борьбе за талантливых специалистов. И, в частности, те успехи, которых добились Индия и Китай за последнее время, связаны с тем, что те индийцы и те китайцы, которые сделали карьеру и в США, и в Силиконовой долине, были в серьезной степени привлечены на родину и частным сектором, и при помощи государственных программ и теперь работают в Индии и в Китае. И во многом та высокотехнологичная отрасль, возникшая в Бангалоре, — это заслуга индийцев, которые работали в Силиконовой долине.

Высокотехнологичная отрасль Тайваня — это тоже во многом заслуга тех тайванцев, которые вернулись из Америки. И, естественно, сегодняшние успехи китайской науки, китайских исследовательских университетов во многом заслуга тех китайских ученых, которые возвращаются из Америки и Европы.

И вот здесь возникают очень интересные вопросы. Каким образом перевести ситуацию из утечки мозгов в ситуацию циркуляции и притока мозгов обратно в Россию?

На самом деле, так как этот рынок очень глобальный, даже небольшое отставание имеет значение. Я не говорю о том, что зарплата может отличаться в 10 или 20%. Дело в том, что для специалистов высокого уровня уже начинают действовать постиндустриальные стимулы. Естественно, что работа должна быть интересной, и свобода самореализации тоже должна присутствовать. Человек, который обладает высокой квалификацией, сегодня знает, что он сможет прокормить себя и семью. Но для него гораздо важнее реализовать себя, он знает, что жизнь коротка, и он хочет потратить эту жизнь так, как говорил Николай Островский, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Это на самом деле серьезная проблема.

Вот мы, Российская экономическая школа, нанимаем профессоров на международном рынке. Главный вопрос — это не зарплата. Точнее, начиная с какого-то уровня зарплата уже не проблема, хотя она подразумевается. Главный вопрос — смогу ли я реализовать себя как ученого в России? И это серьезная проблема. И на самом деле тут-то мы и упираемся в те ограничения, о которых мы уже говорили.

Во-первых, конечно, это условия работы. Оборудование, компьютеры, библиотеки — все это становится все дешевле и дешевле. Мы знаем, что доступ к журналам к книгам становится электронным. Во многом даже эксперименты можно проводить на аутсорсинге. Вычисления тем более. Вчера говорили и сегодня с утра говорили про клауткомпьютинг. На самом деле оборудование становится все более обычным товаром, менее уникальным. Но что остается труднодоступным, так это общение с высококвалифицированными коллегами. Критическая масса высококвалифицированных людей — это то, чего не хватает. Именно поэтому инновационные кластеры и называются кластерами. Именно поэтому они не размазаны ровным слоем даже по территории Соединенных Штатов, не говоря уже об Индии, Тайване, Китае или Корее. Нужны критические массы, сгустки высококвалифицированных людей, и с этим, конечно, в России есть большие проблемы. Казалось бы, можно общаться и с авторами, и с коллегами, и с партнерами по видеоконференции, по телефону, по скайпу, но этого не хватает. Оказывается, что все-таки люди по-прежнему хотят быть рядом с другими высококвалифицированными коллегами, и в этом смысле география по-прежнему имеет значение, расстояние по-прежнему имеет значение.

Мы здесь не говорили еще об одной важной вещи — об этической составляющей работы. На самом деле высококвалифицированные люди хотят «жить не по лжи». Извините за этот пафос, извините за эти громкие слова, но высококвалифицированным специалистам хочется гордиться своей работой и не хочется идти на этические компромиссы. И здесь в России появились огромные проблемы. Большинство российских студентов в ответах на социологические опросы говорят о том, что они лично сталкивались, регулярно или постоянно, с фактами коррупции в своих университетах. Мы знаем, что огромная доля российских диссертаций основана на, мягко говоря, неэтичных способах производства так называемых научных знаний. Это большая проблема, которая страшно отталкивает настоящих высококвалифицированных специалистов. Не говоря уже о коррупции, с которой сталкивается высококвалифицированный предприниматель.

Что с этим нужно делать? Тут есть несколько элементов, одни из которых являются общим местом, а другие, по-моему, обсуждаются довольно редко. Во-первых, любые изменения начинаются с того, что мы должны признать наличие проблемы.

До сих пор мы слышим, что наше образование очень хорошее, а вот международные рейтинги нас обижают. Более того, мы видим, что некоторые российские вузы создают свои собственные рейтинги, где они опережают других коллег. Но факт остается фактом: высококвалифицированные специалисты уезжают из России, российские нобелевские лауреаты не хотят приезжать в Россию ни за какие деньги. И это проблема, которую мы видим, когда люди голосуют ногами. На самом деле это вовсе не надуманные какие-то рейтинги, это серьезная проблема, ситуация действительно очень тяжелая. И пока мы сами себе честно не признаемся, что ситуация на самом деле отчаянная, никаких изменений сделать будет нельзя. Это очень тяжелый разговор. Потому что гордость российскими университетами и российскими исследовательскими институтами — это часть национальной гордости. Но тем не менее мы уже начинаем преодолевать эту проблему. Нам уже не стыдно нанять иностранного тренера для футбольной команды, в том числе и для сборной. К счастью, нам уже не стыдно платить огромные деньги в так называемой программе мегагрантов, для того чтобы привозить выдающихся зарубежных ученых российского или не российского происхождения.

Тем не менее средний россиянин по-прежнему на вопрос, хорошее или плохое у нас высшее образование, отвечает — у нас отличное высшее образование. И пока мы не признаем, что у нас есть огромные проблемы, мне кажется, двигаться вперед будет нельзя.

Как двигаться вперед? Среди специалистов в области высшего образования в той или иной степени есть консенсус. Консенсус в гораздо большей степени, чем в области реформы здравоохранения или реформы средней школы. Дело в том, что все страны, которые хотят построить хорошие университеты, делают примерно одно и то же. Многие из них совершают одни и те же ошибки. Но, так или иначе, речь всегда идет о том, что нужно построить конкурентную, открытую систему, интегрированную в глобальную профессию. Это делают страны континентальной Европы, это делают страны Юго-Восточной Азии, это делает Китай, Индия, в той или иной степени это делают в Мексике и в странах Южной Америки. И, так или иначе, каждая страна в конце концов получает свою систему высшего образования. Нельзя скопировать американскую систему высшего образования, потому что высшее образование — это организм, который серьезно опирается на национальную специфику и национальную культуру.

И тем не менее нам необходимы механизмы и институциональных изменений, связанных с конкуренцией, и повышения прозрачности и качества управления, и изменения механизмов финансирования. Я бы сослался на отчет, который делали мои коллеги из Исследовательского центра Брюгель в Брюсселе, сравнивая европейские и американские системы образования. Европейцы довольно сильно озабочены своим отставанием от американского образования. Исследователи задавались вопросом — чего не хватает: институтов или денег? И был получен такой ответ: в принципе и того, и другого не хватает, и деньги нужны, и конкуренция.

Один из результатов заключался в том, что есть система высшего образования, которая очень хорошо финансируется и работает относительно неплохо даже без конкуренции, приводился пример Швейцарии. Но в целом, при одном и том же уровне финансирования, конечно, конкурентная и открытая система работает лучше. И самое интересное: не так уж важно, является ли университет частным или государственным. Да, в США частные университеты опережают государственные. Но тем не менее лучшие государственные университеты тоже находятся в США, там, где они вынуждены конкурировать с частными университетами.

И связано это с тем, что они живут в конкурентном поле, они также включены в эту самую гонку за лучших студентов, лучших преподавателей, они вынуждены работать в жестких условиях. То же самое, оказывается, можно сделать и в Европе, и в Азии. И на самом деле и в государственном университете можно сделать нормальную систему финансирования, нормальную систему управления.

...Есть еще один момент, о котором говорят довольно мало, ибо, как правило, он выходит за пределы образовательной реформы. Многое из того, о чем я только что говорил, и так уже происходит. Я имею в виду проекты, которые на самом деле движут российское высшее образование в правильном направлении. Но вот есть одна тенденция, которая не меняется и, более того, движется в обратную сторону. И это не часть портфеля министра образования и науки, но это важный фактор реформы российского образования. Я говорю, конечно, о призыве в Российскую армию, в Российские Вооруженные Силы. Нельзя говорить о российском высшем образовании, делая вид, что этот большой слон не находится в комнате. На самом деле это действительно большая проблема. Это не только проблема образования, это проблема и социальная, потому что в армии, как показывают исследования и многочисленные опросы, сегодня служат бедные. И это налог, налог в натуральной форме, — налог на бедных, и это налог регрессивный. Потому что богатые парни, которые избегают призыва в армию, на самом деле получают серьезные преимущества перед теми, кто служит в армии.

И здесь, как и в других сферах нашей жизни, не нужно лицемерить. Не обязательно даже отменять призыв в армию, достаточно всего лишь начать платить зарплату призывникам. Можно всего лишь поднять зарплату призывникам до уровня средней зарплаты по экономике и посмотреть, что, возможно, как и в Китае, в Российской армии будут служить добровольцы, и ребята не будут бегать от армии. Это дополнительные расходы, но на самом деле по сравнению, например, с 20-триллионным пакетом перевооружения Российской армии это около 8% от этой суммы на протяжении ближайших 10 лет. Это не очень большие деньги. И тогда мы на самом деле узнаем, как устроена конкуренция между вузами. Потому что сегодня один из ключевых стимулов поступать в вузы, даже в плохие вузы, заключается не только в том, что вам хочется социализации, а в том, что вам не хочется общения с сержантами и офицерами.

И самый главный вопрос — это, конечно, спрос на высококвалифицированных специалистов. Мы можем построить очень хорошие, очень дорогие исследовательские университеты, но если в стране не будет спроса на квалифицированных специалистов и квалифицированных предпринимателей, то мы будем действительно помогать глобальной экономике. В этом нет ничего плохого. В самом оттоке мозгов на самом деле, наверное, нет ничего плохого. Просто это плохая социальная политика, потому что, в конце концов, мы тратим деньги налогоплательщиков не на бедных, а на более талантливых и успешных. Наверное, это не очень честно по отношению к бедным. И если у нас есть исследовательский университет, который производит специалистов для Америки или Европы, наверное, это не самое страшное. Но нам все-таки хотелось бы, чтобы они работали в России, а для этого в России нужно создавать рабочие места для высококвалифицированных специалистов.

Мы уже говорили о том, что для того, чтобы люди учились в медицинских вузах, не нужно платить стипендии студентам медицинских вузов и не нужно финансировать вузы. В первую очередь, нужно платить достойные зарплаты докторам. То же самое имеет отношение к учителям. Когда учителям будут платить достойные зарплаты, тогда выпускники педвузов будут работать по специальности. Сейчас, когда большинство выпускников педвузов не идут в школы, это связано не с тем, что педвузов мало или они плохие, просто карьера учителя по-прежнему не является престижной. Без спроса на высококвалифицированную силу не будет модернизации.

Но откуда возьмется спрос на высококвалифицированных специалистов? Много говорят о том, что для инноваций нужна конкуренция. Но я бы сказал, что для инноваций нужна открытость и интегрированность в глобальную экономику.

Почему? Потому что постиндустриальная экономика, инновационная экономика — это экономика, где размер рынка имеет огромное значение. Если вы работаете в инновационной экономике, как правило, у вас большие фиксированные издержки и очень маленькие переменные издержки. Чтобы окупить инвестиции в очень хороший инновационный продукт, вам нужен очень большой рынок.

Например, N придумал очень интересный продукт. Но так как этот продукт работает только внутри российского рынка, принципиально русскоязычный, он будет проигрывать тем продуктам, которые работают на американском и глобальном рынке. Хотя те продукты появились позже и на самом деле работают, с моей точки зрения, хуже. Это стандартная проблема. Даже если вы работаете в таком большом рынке, как Россия, вы все равно будете проигрывать тем, кто выходит на американский или на китайский рынок, не говоря уже о глобальном.

Есть и еще один момент. Есть проблема, связанная и с импортом. Надо помнить, что каждый импортный тариф, каждое повышение импортной пошлины на, скажем, автомобили или продукцию продовольствия — это налог на инновационный бизнес.

Если мы сегодня говорим о том, что нам нужно развивать, скажем, IT, мы помним, что в IT-компаниях главный расход — это люди. И если стоимость жизни в России обходится дорого, то наши IT-компании становятся неконкурентоспособными. Если еда в России стоит дорого, если автомобили в России стоят дорого, если жилье в России стоит дорого, то все это, в конце концов, выливается в издержки для инновационных компаний, они становятся неконкурентоспособными.

Поэтому без того, чтобы стать по-настоящему открытой экономикой, не стоит ожидать того, что нам удастся сделать отрасли, опирающиеся на человеческий капитал, конкурентоспособными в мировой экономике и вообще конкуренто-способными.

* Гайдаровский форум–2011. Академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, Институт экономической политики имени Е.Т. Гайдара, Фонд Е.Т. Гайдара.

Международная научно-практическая конференция «Россия и мир: в поисках инновационной стратегии» Москва 16–19 марта 2011 г. Стенограмма любезно предоставлена редакции «Вестника Европы» организаторами Форума. Сокращенный конспект некоторых из выступлений сделан редакцией по своему усмотрению, ею даны все названия и подзаголовки. Полный текст стенограммы на сайтах Форума, АНХ иГС, ИЭП им. Гайдара.

Опубликовано в журнале:
«Вестник Европы» 2011, №31-32

Россия > Образование, наука > magazines.gorky.media, 4 декабря 2011 > № 463031 Сергей Гуриев

Четыре колеса развития

“Гайдаровский форум”. В поисках инновационной стратеги и развития

Лех Бальцерович

...Я всегда буду помнить моих российских друзей, Егора Гайдара и его команду. Мы подружились лично, нас связывало то, что мы работали над большой задачей с точки зрения будущего страны. Большое вам спасибо.

Я хочу говорить о самом важном в экономике и в экономической политике, а именно: про долгосрочный экономический рост.

Почему некоторые страны остаются бедными, а другие становятся богаче?

Речь идет о стандартах, об уровне жизни миллионов людей. Это вопрос эмпирический. Давайте начнем с некоторых наблюдений. Если посмотреть на траектории долгосрочного экономического роста в сравнительном плане, то вы отметите, что они отличаются друг от друга по двум факторам. Первое — это скорость роста. И второе — частота, размер и масштабность реформ. От этого зависит экономический рост. И тут надо вычленить две основные силы, которые отвечают за экономический рост. Первое — это системные силы, которые действуют практически все время. Второе — это шок или кризис, которые случаются периодически, но при этом временной интервал между ними может быть разным, периоды могут быть разной длительности. Но при этом могут быть шоковые периоды, которые могут снизить скорость экономического роста.

Начнем с системных сил. Потенциально-универсальный и длительный импульс роста — это инновации. Без системных и систематических инноваций долгосрочного экономического роста не было бы. И начало системных инноваций отметила еще 300 лет назад Великобритания — начало экономического роста. Есть еще другие механизмы, о которых я говорить не буду. Но почему некоторые страны отличаются особым новаторством, а другие экономики к инновациям не прибегают? Очень много эмпирических исследований проведено, и это дает нам право сделать некоторые общие выводы.

Нет российской, польской, китайской экономики. Есть экономика. Потому что это связано с человеческой природой. И во многих базовых понятиях мы с вами одинаковы. Я хочу отметить четыре основных фактора.

Первое. Есть некоторые необходимые условия, которые все должны быть выполнены для того, чтобы экономика была высокой и инновационной, а экономический рост — длительным и стабильным. Должна быть частная собственность, превалирование частной собственности. Если экономика административно-командная, большого количества полезных инноваций не ждите. Смешанные системы, смешанные экономики в общем и целом по сравнению с экономикой, основанной на превалировании частной собственности, не эффективны. Вы прекрасно помните, что у вас была административно-командная система и из-за этого большое количество государственных предприятий. Говорят, если создать государственные предприятия, вкачать туда много денег, это залог инновации. На самом деле не все так просто. Потому что в большинстве случаев крупнейшие национальные компании, созданные по такому принципу, с такой надеждой, оказываются в проигрыше. Очень большие деньги выделяются, а результат нулевой. “Конкорд” — прекрасный технический успех и в то же время коммерческий банкрот. И это не единственный пример.

Второе. Частная собственность должна пользоваться высокой защитой, потому что люди не будут инвестировать в то, что плохо защищено. Эта защита должна быть равной. Потому что если не будет равенства, если будет лишь одна группа собственников, которые будут пользоваться высокой защитой, будут иметь монополии, но в ущерб другим, тогда не будет хорошо, эффективно функционирующей системы частной собственности.

И поэтому третье — да, частная собственность нужна, но этого недостаточно. Нужна конкуренция. На моей памяти, в мировой истории не было ни единого случая, когда была бы организована высокорастущая, высокоинновационная экономика без конкуренции. Новые компании должны выходить на рынок, и в конкурентной борьбе они развиваются и завоевывают свое место на рынке. Те компании, которые теряют свое место на рынке, теряют и экономически. Но если субсидировать проигравших, если субсидировать неудачников, эффективной экономики не будет. Кроме того, даже в субсидиях, требуется поддерживать равенство среди тех, кого субсидируют. При этом очень важен третий фактор — конкуренция.

Четвертое: финансовое положение государства. Если в государстве огромные расходы, если ВВП требует высоких налогов, то инвестиции от этого пострадают, а для инновации требуются инвестиции. Поэтому требуется соблюдение как минимум четырех условий, чтобы экономика была высокоинновационной. Это основной драйвер долгосрочного экономического роста. Если соблюдается только одно из этих условий, это блокирует инновационность экономики. Должны присутствовать все основные условия успеха. Чтобы проиграть, чтобы экономика не была успешной, достаточно сбоя одного из этих условий. Это как машина — на одном пробитом колесе она далеко не уедет.

Второй вид сил, которые отвечают за магнитуду и частоту шоков. Я приведу вам один пример, чтобы вы поняли, почему это важно. Сравню Испанию и Мексику. 50 лет назад эти две страны имели равный доход на душу населения. Несмотря на кризис, теперь в Испании доход в два раза выше, чем в Мексике. Почему? В Мексике за последние 30 лет было три кризиса. Испаниию до недавнего времени кризис миновал. Есть и внешние кризисы, но нельзя обвинять США во всех кризисах, которые происходят в мире, хоть мы и говорим о глобальном финансовом кризисе. Да, этот кризис начался в США, но это глобальный кризис. И кто же больше всего пострадал? Страны, которые у себя не сохранили стабильность, и в результате ситуация в этих странах усугубила кризис. Поэтому на самом деле большинство — кризисов доморощенные, а не привнесенные извне. Знаете, почему я говорю об этом? Потому что многие, едва заслышат слово “кризис”, сразу задают вопрос: кто виноват? И отвечают: конечно, капитализм. Это популярный миф. Особенно на Западе все в любом кризисе обвиняют капитализм. Да и не только на Западе, в других регионах тоже существует этот миф, будто бы во всем виноват капитализм. Но проанализируйте опыт и свидетельства истории. Самые тяжкие кризисы происходили как раз в тех странах, в которых был режим чрезвычайной концентрации политической силы, политической власти. Возьмите Советский Союз, режим Мао в 60–70?-е годы XX века в Китае, Кампучию. Я уж не говорю о Северной Корее. Страны, в которых, при режимах с высокой концентрацией политической власти, совершаются огромные ошибки, но они не исправляются, что приводит к крупнейшим катаклизамам.

Экономическая стабильность очень тесно связана со структурой и формой политической системы. Это самый фундаментальный принцип. Если это условие есть, если политическая власть ограничена и находится под контролем, вы сможете избежать самых плохих ошибок. Остаются только технические ошибки, технические вопросы, вторичные. Например, каковы ограничения фискальной экспансии? Как избежать греческого сценария при демократии, когда люди не просто верят в Деда Мороза, но и живут этой сказкой? Они верили в это, им обещали золотые горы, и в результате вы видите последствия. Это очень важный политический институциональный вопрос. Что требуется на первом уровне? Институциональные меры защиты, то есть то, что позволит деполитизировать финансовую политику. Финансовые советы, или как у нас в польской конституции: конституционный потолок государственного долга — 60%. Но в демократической системе требуется особая структура общественного мнения. Вам нужно большинство, которое не верит политическим обещаниям, политическим дедам морозам. Это важно. Это касается и СМИ, и всех остальных, обязанных развенчивать пустые обещания, за которыми ничего не стоит. И, наверное, нет лучшего решения, чем независимый центральный банк — это значит, что политическая власть ограничена. Потому что нельзя иметь независимые институты при неограниченной политической власти.

Я знаю, что национальные банки делают большие ошибки, например, как в США. Но политизированный центральный банк — это гораздо хуже. Плох и слаб национальный банк или центральный банк, который зависим и не профессионален. Или независимый и непрофессиональный — тоже плохо. Банк должен быть независимым и профессиональным.

Но, конечно, нельзя верить в то, что демократический контроль — это идеальное решение. Потому что и контроль иногда дает слабину. Поэтому необходимо, чтобы был контроль и над надзирательными органами. Контроль над банковским сектором должен быть сбалансирован с дисциплиной развития рынка. Во всем нужна золотая середина, разумное решение. Я говорю о технических решениях, естественно, подразумевая, что политическая власть находится под разумным контролем. Потому что когда политическая власть не ограничена, то самые лучшие демократические решения претворяться в жизнь не будут.

Поэтому если вы хотите долгосрочного устойчивого экономического роста, это зависит прежде всего от соблюдения определенных условий, которые нельзя просто четко поделить на экономические и политические, настолько сильно это взаимосвязано. Принципиально важно, чтобы политическая власть была ограничена и структурирована. Чтобы она, по крайней мере, не могла бы разрушить экономическую свободу. При этом требуется, конечно, постоянный мониторинг и исправление ошибок.

И я желаю вам, стране, принимающей этот форум, всяческих успехов в решении этих задач.

* Гайдаровский форум–2011. Академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, Институт экономической политики имени Е.Т. Гайдара, Фонд Е.Т. Гайдара.

Международная научно-практическая конференция “Россия и мир: в поисках инновационной стратегии” Москва 16–19 марта 2011 г. Стенограмма любезно предоставлена редакции “Вестника Европы” организаторами Форума. Сокращенный конспект некоторых из выступлений сделан редакцией по своему усмотрению, ею даны все названия и подзаголовки. Полный текст стенограммы на сайтах Форума, АНХ иГС, ИЭП им. Гайдара.

Опубликовано в журнале:
«Вестник Европы» 2011, №31-32

Польша > Госбюджет, налоги, цены > magazines.gorky.media, 4 декабря 2011 > № 463018 Лешек Бальцерович

Посол США в Мексике Энтони Вейн отметил, что в период с января по сентябрь текущего года уровень экспорта из Мексики в США увеличился на 15,8% по сравнению с данными за 2010 год, в то время как число вывозимых товаров американских производителей возросло на 23%.

«Вопросы бизнеса и экономики являются приоритетными для двух стран в последние несколько десятилетий. Посредствам торговых отношений наши страны не только предоставляют на возмездной основе товары и услуги, но и обмениваются культурными ценностями» – заявил Вейн.

Суммы товарооборота между двумя странами достигают миллионов долларов в день, что обеспечивает тесную связь экономических систем обеих стран.

До конца 2011 года США перечислят Мексике еще 900 миллионов долларов в рамках так называемого "Плана Мерида" на борьбу с незаконным оборотом наркотиков, сообщил в пятницу государственный департамент США.

"План Мерида" предполагает оказание финансовой и технической помощи Мексике, странам Центральной Америки, а также Гаити и Доминиканской Республике. Всего с 2008 года США обязались поставить оборудования и технику для борьбы с наркокартелями на сумму 1,6 миллиарда долларов. США взяли на себя обязательства по обучению армейских и полицейских подразделений Мексики ведению новейших методов антитеррористической борьбы с учетом опыта Ирака и Афганистана.

По сообщению госдепартамента США, с 2008 года на эти цели уже выделено более 700 миллионов долларов. "Мы начинали с предоставления дорогостоящего технического оборудования, а сейчас речь идет о поддержке демократических институтов в Мексике, снижении уровня безнаказанности преступников, уважении прав человека, повышении роли гражданского общества", - говорится в сообщении американского ведомства.

Президент Мексики Фелипе Кальдерон после прихода к власти в 2006 году объявил войну организованной преступности и наркомафии. Он также был вынужден привлечь армию для борьбы с незаконным оборотом наркотиков - одной из причин этого шага стала повсеместная коррупция среди полицейских чинов.

США решили оказать помощь президенту соседнего государства, тем более что большая часть наркотрафика, идущего через Мексику и Центральную Америку, предназначается именно для Соединенных Штатов. По оценкам экспертов, ежегодно через территорию Мексики в США, Европу и Азию перебрасывается наркотиков на общую сумму до 40 миллиардов долларов. Доходы мексиканских наркокартелей от контрабанды наркотиков в США, которые являются основными потребителями кокаина, составляют также десятки миллиардов долларов. Дмитрий Знаменский.

Ассоциация сельскохозяйственных производителей Мексики (CNPAMM) сообщила, что ввиду сильной засухи в мексиканском штате Синалоа было потеряно 3,5 млн. тонн зерновых.

Президент CNPAMM Карлос Салазар Арриага сообщил в интервью изданию «The News», что погодные условия текущего года уничтожили 1,3 млн. гектаров земли (3,3 млн.акров).

Пять миллионов тонн зерновых, которые составляют 45% от общего потребления в стране, будут импортированы из США и других стран. Данная мера может усугубить состояние мексиканской экономики. В сложившихся условиях Салазар Арриага призвал федеральное правительство развивать сельскохозяйственный сектор страны, в частности в ее юго-восточных регионах. «Сейчас сельское хозяйство не воспринимается как сектор, приносящий значительные доходы в бюджет, хотя данная отрасль экономики могла бы стать важнейшей доходной сферой», - заявил глава CNPAMM.