Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

По данным канадской разведывательной службы, террористическая организация Аль-Каида причислила Канаду к списку стран, в которых боевики планируют совершить теракты. Кроме прочих, в этом списке находятся США, Германия, Великобритания, Испания и Израиль.

Эта информация основывается на документах, захваченных во время операции по ликвидации Усамы Бин-Ладена в мае 2011 года. Канадская разведка полагает, что уровень угрозы террористических актов не снизился и на сегодняшний день.

В отчете военных говорится о том, что реальную угрозу национальной безопасности Канады представляют два "филиала" Аль-Каиды, базы которых расположены в Саудовской Аравии и Сомали. Кроме того, разведывательная служба располагает информацией о готовящихся терактах против канадцев в Сомали, Йемене, Пакистане и Афганистане, и просит канадских граждан избегать посещения этих стран.

По оценке отраслевых экспертов, начало сезона поставок цитрусовых стало довольно-таки сложным для садоводов из Пакистана. Только в декабре прошлого года экспорт фруктов из страны снизился на 13% по сравнению с тем же месяцем 2011 года – 39 тысяч тонн мандаринов против 45 тысяч тонн.

Фермеры внутри страны связывают это с несколькими причинами. Это и двухнедельная забастовка перевозчиков, и экономические санкции, введенные США против Ирана, который является одним из крупнейших рынков сбыта пакистанских мандаринов. Ранее поставки цитрусовых только в эту страну составляли порядка 25 тысяч тонн в год.

Рынок Индонезии также становится все более недоступным для производителей из Пакистана по причине высоких ввозных пошлин. В настоящее время обе страны ведут активные переговоры, призванные решить возникшую проблему. В случае их благополучного исхода, Индонезия может стать для Пакистана «спасительным кругом», так как приблизительный размер экспорта на ее рынок может достичь 20-25 тысяч тонн.

Международный аэропорт "Ариана" афганского города Кандагар во вторник подвергся ракетному обстрелу, сообщило информационное агентство Пажвак.

По данным агентства, представители международных сил содействия безопасности в Афганистане (ISAF) подтвердили, что два реактивных снаряда разорвались в непосредственной близости от взлетно-посадочной полосы, в то время как еще две ракеты упали за периметром аэропорта.

В момент обстрела на ВПП выруливал лайнер пакистанской авиакомпании Pakistan International Airlines (PIA), который готовился совершить перелет рейсом PK-199 по маршруту Кандагар - Кветта, на его борту находились 42 человека. По словам представителей авиакомпании, при обстреле ни самолет, ни пассажиры не пострадали.

По данным представителей ISAF, в результате обстрела аэропорту нанесен незначительный материальный ущерб.

Заместитель главы дипломатической миссии Индии в Пакистане был в понедельник вызван в МИД в Исламабаде, где ему был заявлен протест в связи с "неспровоцированной атакой" индийской армии на пакистанский блокпост в спорном Кашмире, говорится в официальном заявлении министерства иностранных дел Пакистана.

"Мы решительно потребовали от индийского правительства принять необходимые меры с целью недопущения повторения подобных инцидентов в будущем", - отмечается в документе.

Власти Пакистана заявили в воскресенье, что индийские военнослужащие пересекли линию контроля в Кашмире и атаковали блокпост пакистанской армии, в результате чего один военнослужащий погиб, а другой был тяжело ранен. Инцидент произошел в секторе Хаджи Пур (Haji Pir). Как сообщило, в свою очередь, со ссылкой на военные источники индийское информагентство IANS, огонь был открыт в ответ на минометный обстрел со стороны пакистанских рейнджеров, предпринятый с целью облегчения прохода на индийскую территорию отряда боевиков.

Со времени раздела Британской Индии в 1947 году между новообразованными государствами - Республикой Индия и Исламской республикой Пакистан - имели место три полномасштабные войны - в 1947-1948 годах, в 1965 и 1971 годах, а также множество мелких пограничных конфликтов, наиболее серьезными из которых были конфликт в кашмирском Каргиле в 1999 году и продолжающееся с 1984 году военное противостояние на леднике Сиачен. Индия традиционно обвиняет Пакистан в поддержке терроризма в штате Джамму и Кашмир. Дели также заявлял о причастности пакистанских спецслужб к террористической атаке на Мумбаи в 2008 году. Александр Невара.

Власти Пакистана заявили в воскресенье, что индийские военнослужащие пересекли линию контроля в Кашмире и атаковали блокпост пакистанской армии, в результате чего один военнослужащий погиб, а другой был тяжело ранен, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление представителя ВС страны.

Инцидент произошел в секторе Хаджи Пур (Haji Pir). Пакистанские военнослужащие отразили нападение, однако, как отмечает агентство, перестрелка в районе блокпоста не прекращается.

Что послужило причиной инцидента, не сообщается. Индийская сторона пока никак не прокомментировала ситуацию.

Со времени раздела Британской Индии в 1947 году между новообразованными государствами - Республикой Индия и Исламской республикой Пакистан - имели место три полномасштабные войны - в 1947-1948 годах, в 1965 и 1971 годах, а также множество мелких пограничных конфликтов, наиболее серьезными из которых были конфликт в кашмирском Каргиле в 1999 году и продолжающееся с 1984 году военное противостояние на леднике Сиачен. Индия традиционно обвиняет Пакистан в поддержке терроризма в штате Джамму и Кашмир. Дели также заявлял о причастности пакистанских спецслужб к террористической атаке на Мумбаи в 2008 году.

Взрыв бомбы, заложенной террористами, разрушил здание правительственной средней школы для девочек в агентстве Хайбер в Зоне племен на северо-западе Пакистана, один человек погиб, сообщает в понедельник пакистанский телеканал Geo TV.

По данным правоохранительных органов, погиб охранник школы. Подробности не сообщаются.

За последние четыре года в агентстве Хайбер экстремисты, выступающие против западной модели образования, разрушили более 70 образовательных учреждений.

В пакистанской Зоне племен не действуют федеральные законы страны. В Зоне существует семь так называемых политических агентств - своего рода племенных мини-государств, живущих в соответствии со своими традиционными нормами, но признающих, однако, пакистанское подданство - Баджаур, Мохманд, Хайбер, Куррам, Оракзай, Северный и Южный Вазиристан. Зона племен стала убежищем для группировок боевиков-исламистов, выступающих против режима в соседнем Афганистане и против пакистанских властей, которых талибы объявили "нарушителями норм ислама". Жертвами терактов, организованных боевиками, часто становятся мирные жители.

Сотрудники силовых структур Пакистана, похищенные в четверг боевиками экстремистского движения "Талибан", найдены убитыми, сообщает в ночь на воскресенье агентство Франс Пресс со ссылкой на представителя местных властей Навида Акбара (Naveed Akbar).

Талибы в ночь на четверг напали на несколько блокпостов на северо-западе Пакистана и похитили 22 сотрудника силовых структур. Некоторые местные СМИ сообщали, что в результате нападения было похищено не менее 30 человек.

"Мы только что обнаружили в нежилой зоне 21 тело сотрудников сил безопасности с пулевыми ранениями", - сообщил Акбар.

В четверг пакистанские СМИ сообщали также, что действующее в стране отделение экстремистов "Техрик-э-Талибан" выдвинуло правительству условия по прекращению вооруженной борьбы. В качестве таких условий талибы назвали отказ Исламабада от участия в военных операциях в Афганистане, а также пересмотр конституции и внешней политики в соответствии с принципами ислама.

ПРАВИТЕЛЬСТВО ПАКИСТАНА РЕШИЛО ВЕРНУТЬ ЖИТЕЛЯМ YOUTUBE

Доступ к YouTube в Пакистане был закрыт из-за скандального фильма "Невинность мусульман"

Правительство Пакистана разблокирует доступ к сайту YouTube в течение 24 часов. Об этом 18 часов назад через соцсеть Twitter сообщил министр внутренних дел страны Рехман Малик. Чиновник анонсировал снятие запрета на посещение сайта, введенный три месяца назад для защиты пакистанцев от кощунственных материалов и порнографии.

Доступ к YouTube в Пакистане, Афганистане, Судане и Бангладеш был закрыт в августе этого года из-за фильма "Невинность мусульман". Премьер-министр Пакистана приказал заблокировать YouTube, поскольку администрация американского сайта отказалась прислушаться к призыву правительства и удалить антиисламский фильм. Пакистанцы были возмущены "Невинностью мусульман". Тысячи жителей этой страны выходили на улицы и протестовали против скандального фильма. В результате беспорядков и столкновений с полицией 23 человека были убиты, а городам был нанесен серьезный ущерб.

Министр внутренних дел Пакистана провел встречу на высоком уровне со всеми заинтересованными сторонами, доложил Малик и отметил, что остался доволен итогами переговоров. По словам министра, решение об аннулировании запрета на YouTube принято в связи с огромным спросом на этот ресурс от населения Пакистана. Возобновление работы видеохостинга не будет безусловным. Как указал глава МВД, телекоммуникационный регулятор Пакистана (Pakistan Telecommunication Authority, PTA) вскоре установит брандмауэр для блокирования неприличного с точки зрения мусульманского государства содержания.

По данным PTA, в Пакистане более 2,1 миллиона пользователей Интернета.

Руководитель пакистанской Ассоциации интернет-провайдеров (Ispak) Вахаджус Сирадж заявил газете Bangkok Post, что приветствует решение правительства о снятии запрета на посещение сайта YouTube. По его словам, когда запрет вступил в силу, трафик видео в Интернете в Пакистане упал на 30%.

После некоторого снижения наметилась тенденция роста товарооборота между Россией и Пакистаном. В целях дальнейшего расширения и углубления взаимодействия Торгово-промышленной палатой России два года назад был создан деловой совет по сотрудничеству с Пакистаном. На днях он провел заседание, на котором подвел итоги работы и наметил план мероприятий на следующий год.

В заседании делового совета по сотрудничеству с Пакистаном приняли участие его председатель Геннадий Селезнев, директор департамента внешних связей и работы с деловыми советами ТПП РФ Владимир Падалко, исполнительный директор совета Захид Хан, представитель компании General Satellite Шараф Розметович.

Исполнительный директор ДССП Захид Хан рассказал о мероприятиях, которые были организованы или прошли с участием представителей делового совета в 2012 году. Он отметил, что особо важное значение для развития новых направлений сотрудничества между странами имело участие председателя ДССП Геннадия Селезнева и главы Санкт-Петербургского филиала ДССП Сергея Микаэляна в работе смешанной Российско-Пакистанской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которое состоялось в сентябре этого года в Исламабаде. Вторым важным событием стало участие делегации российских деловых кругов в крупнейшей выставке "ЭКСПО Пакистан", прошедшей в городе Карачи в октябре текущего года.

По словам Захид Хана, в ходе пребывания в Пакистане состоялись встречи представителей делового совета и российских бизнесменов с руководством Федерации пакистанских ТПП, Пакистано-Российского делового совета, Пакистано-российского делового форума, представителями среднего и крупного бизнеса Пакистана.

Председатель делового совета по сотрудничеству с Пакистаном Геннадий Селезнев подвел итоги за истекший период. Он отметил, что внешнеторговый товарооборот за период с января по май 2012 года составил 273,8 млн долларов и вырос по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 7,7%.

Лидирующую позицию в российском экспорте в Пакистан занимают удобрения (53,9%), на втором месте - черные металлы и изделия из них (25,9%), далее следуют древесина и целлюлозно-бумажные изделия. В российском импорте из Пакистана традиционно преобладали сельскохозяйственные продовольственные товары, в том числе овощи, фрукты, орехи, рис (46,9%), текстильные материалы и изделия (38,9%). Также импортировались изделия из кожи и меха, спортивный инвентарь, фармацевтическая продукция.

По словам Геннадия Селезнева, Пакистан выражает заинтересованность в расширении деловых контактов с российскими предприятиями в области разведки полезных ископаемых. Это направление сдерживается из-за того, что в стране нет стабильности, а также не созданы безопасные условия для работы геологов в отдаленных районах.

Пакистанский энергетический сектор достаточно емкий. Пакистанская сторона приглашает российский Газпром для участия в строительстве газопроводов. Перспективными представляются проекты разведки, добычи, переработки и хранения углеводородов на территории Пакистана. В области электроэнергетики можно отметить возможность участия компании "Интер РАО ЕЭС" в проекте CASA-1000, который предусматривает создание системы передачи электроэнергии из Киргизии и Таджикистана в Афганистан и Пакистан. Российские компании готовы продолжить сотрудничество в области строительства ТЭС, ГЭС и ЛЭП, а также принять участие в поставке оборудования для газовой ТЭС.

Одним из перспективных направлений экономического сотрудничества в сфере металлургии является проект модернизации Карачинского металлургического комбината, построенного при участии советских специалистов. Проект предусматривает поэтапное увеличение объемов производства до трех миллионов тонн стали в год, а также расширения номенклатуры выпускаемой продукции. В настоящее время российский проект меморандума по модернизации металлургического комбината передан для согласования в Министерство производства ИРП.

По мнению Геннадия Селезнева, российская компания General Satellite приступила к реализации вещательного проекта, в настоящее время идет процесс получения соответствующей лицензии.

Участники заседания обсудили и приняли за основу программу работы ДССП на 2013 год. Исполнительному директору делового совета было поручено доработать ее и представить на утверждение во второй декаде января следующего года. Программой предусматривается обмен деловыми миссиями, проведение выставки пакистанских товаров в Москве и российских регионах, видеоконференции о перспективных направлениях сотрудничества между Россией и Пакистаном.

Как пишет 27 декабря американский военный портал strategypage.com, ВВС Пакистана каждый год теряют около двух процентов своего авиапарка из 900 самолетов. Этот показатель более чем в 10 раз превышает уровень аварийности ВВС западных стран.

Такие потери обусловлены старением самолетов и нехваткой средств для подготовки пилотов и материально-технического обслуживания летательных аппаратов. Большинство из 520 пакистанских истребителей имеют возраст более 20 лет. Они включают в себя 157 истребителей Mirage III и 5, 186 МиГ-21 (китайская версия F-7) и 31 из 77 F-16. С 2000 года Пакистан получил 46 новых истребителей F-16 и 100 JF-17. Новые самолеты, как правило, более безопасны, старые попадают в аварии все чаще и чаще.

Пакистан не имеет достаточно финансовых средств для закупки новых самолетов, чтобы заменить ими устаревший авиапарк. Можно ремонтировать старые самолеты, но и для этих целей у Исламабада не хватает денег. Также не хватает средств для приобретения запчастей и топлива, необходимого для выполнения полетов и поддержания навыков летного состава, состоящего из 3000 пилотов. Короче говоря, резюмирует портал, ВВС Пакистана стоят перед катастрофой. Каждый год все больше и больше самолетов выходят из строя, пилоты не могут летать положенное количество часов, что приводит к утрате мастерства и боеспособности.

Самолёт авиакомпании «Пакистанские международные авиалинии» во вторник совершил первый рейс Кветта-Кандагар с 21 пассажиром на борту.На торжественной церемонии по этому поводу присутствовали губернатор провинции Кандагар Торьялай Виса, исполнительный директор «Пакистанских международных авиалиний» Джунайд Юнус, ряд бизнесменов и представителей общественных организаций.

Выступая на пресс-конференции, Джунайд Юнус подтвердил, что авиасообщение будет осуществляться два раза в неделю, и выразил надежду на то, что данная инициатива поможет разрешить транспортные сложности жителей. Кроме того, в ближайшем будущем компания планирует наладить авиасообщение между Кандагаром и пакистанскими городами Исламабад, Лахор и Карачи, цитирует его слова информационное агентство «Пажвок».

Торьялай Виса приветствовал инициативу компании и предложил Пакистану принять участие также в налаживании автобусного сообщения с Афганистаном.

Экспорт гальванизированной листовой стали, которая производится на металлургическом заводе в провинции Чехармехаль и Бахтиария, вырос на 64%, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Директор названного завода Хамиди заявил, что за 9 месяцев текущего года (20.03-20.12.12 г.) на экспорт было отправлено 5 тыс. 502 т листовой стали, которая, в основном, используется в автомобилестроении.

Названная продукция поставлялась в Ирак, Оман, Афганистан и Пакистан, и валютные доходы от этих поставок составили около 5 млн. долларов.

По словам Хамиди, за 9 месяцев текущего года на заводе в провинции Чехармехаль и Бахтиария, который считается крупнейшим на Ближнем и Среднем Востоке предприятием по производству гальванизированной листовой стали для автомобилей, произведено и поставлено на внутренний и внешний рынки в общей сложности 135 тыс. т названной продукции.

Названный завод расположен в шахрестане Сефид-Дешт. К числу крупнейших акционеров предприятия относятся компании «Иран ходроу» и САЙПА, а также Пенсионный фонд Ирана.

Проектная производственная мощность завода составляет 400 тыс. т продукции в год.

Польская нефтегазовая компания ПГНиГ (PGNiG) опубликовала стратегию развития на 2013-2014 гг., согласно которой основной целью компании является увеличение собственной добычу газа к 2015 г. более чем на 40% - до 6,2 млрд. кубометров по сравнению с оценочным показателем в 4,4 млрд. кубометров за 2012 г. Как заявила президент ПГНиГ Г. Петровская-Олива, компания за счет роста собственной добычи надеется сократить зависимость от поставок российского газа и изменить структуру закупок, увеличив долю краткосрочных и среднесрочных контрактов в противовес долгосрочным контрактам с ОАО «Газпром». Стратегия ПГНиГ до 2014 г. предусматривает освоение запасов сланцевого газа в Польше, а также развитие бизнеса за рубежом, в том числе начало добычи углеводородов на шельфе Норвегии, бурение разведочных скважин в Ливии и Египте и продолжение геологоразведочных работ в Пакистане. Кроме того, PGNiG планирует реорганизовать непрофильные активы и, в частности, провести первичное публичное размещение акций (IPO) буровых и сервисных активов.

Rzeczpospolita

Боевики экстремистского движения "Талибан" в ночь на четверг напали на несколько блокпостов на северо-западе Пакистана и похитили 22 сотрудника силовых структур, передает агентство Синьхуа.Некоторые местные СМИ сообщают, что в результате нападения было похищено не менее 30 человек.

Ранее в четверг пакистанские СМИ сообщали, что действующее в стране отделение экстремистов "Техрик-э-Талибан" выдвинуло правительству условия по прекращению вооруженной борьбы. В качестве таких условий талибы назвали отказ Исламабада от участия в военных операциях в Афганистане, а также пересмотр конституции и внешней политики в соответствии с принципами ислама.

Пакистан признал независимость самопровозглашенной республики Косово, передает в понедельник агентство Синьхуа со ссылкой на пакистанский МИД.

Ведомство отмечает, что это решение было принято в соответствие с чаяниями косовского народа.

"Правительство Пакистана также решило уполномочить своего посла в Турции представлять Пакистан в Косово", - говорится в заявлении.

Албанские власти Косово при поддержке США и ряда стран Евросоюза 17 февраля 2008 года в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии. На сегодняшний день самопровозглашенную республику признали уже около 100 стран. МИД Сербии неоднократно оспаривал количество стран, признавших Косово. По сведениям Белграда, целый ряд государств Африки и Азии, включая Оман, Гвинею-Бисау и Уганду, не стали признавать край независимым государством.

Россия и США состязаются в том, кто кому "покажет козу" пострашнее. На "акт Магнитского" российские законодатели ответили законом, фактически запрещающим усыновление российских детей иностранцами.

Попробуем разобраться, какие еще методы устрашения и наведения шороху доступны Москве и Вашингтону. Какие еще, с позволения сказать, машинки могли бы поломать друг другу высокие договаривающиеся стороны?

Оговоримся: могли бы, если бы хотели. Пусть вас не вводит в заблуждение тон и громкость происходящего. И Россия, и США, кажется, делают буквально все возможное, чтобы не задеть в праведном гневе ни одного реально содержательного компонента двусторонних отношений.

Но попробуем добросовестно подойти к поставленной задаче: надо что-то сократить, отменить и запретить. Чтобы той стороне стало обидно. Итак...

Российский ход, или Как сделать так, чтобы они прочувствовали

Можно запретить всем американским гуманитарным организациям работать в России.

Они и так уже через одного отсюда эвакуировались после небезызвестного закона "об иностранных агентах", но можно вычистить решительно всех, до последнего, не исключая и сочувствующих им европейцев. Нашим-то организациям работа в США еще долго не светит, да и баловство это, а чужого из дому веником выгнать всегда приятно.

Можно закрыть вероломным америкосам транзит через Ульяновск. У них в Афганистане скопились горы материальной части, да и личный состав выводить надо, а южным маршрутом, через Пакистан, это делать все сложнее и опаснее. А тут мы раз - и откажем им в праве посадке и пролета над территорией РФ. Пусть почувствуют, что не все так просто на евразийском хартленде.

Можно выйти из режимов международных санкций в отношении Ирана и Сирии. И если Сирии это уже вряд ли поможет, то Иран, получивший десяток дивизионов С-300ПМУ-2, пару бригад "Искандеров" и под сотню многофункциональных истребителей семейства Су-30 (или даже Су-35), выглядит уже совсем по-другому.

Давно пора использовать такие военно-технические связи: и дополнительный доход для отечественной "оборонки" извлекается, и ежа в штаны "вашингтонскому обкому" подпустить можно. А если у контрагента нет денег, то можно поставить в кредит: еж важнее денег.

Под конец можно выйти из договора СНВ-3. России все равно нужно коренным образом модернизировать стратегические силы, а втягивание в новую гонку вооружений пойдет на пользу скорее России (которая может закрыть границы и решиться на новый мобилизационный проект), чем США, которым придется финансировать резкий рост военных расходов (к слову, из стремительно расползающегося бюджета).

Американский ход, или Не кидайтесь камнями из стеклянного дома

Америка обладает сложной, нетривиально работающей, но исключительно надежной системой давления на российскую экономику. Ее управляемость с момента окончания холодной войны снизилась, но потенциал не утрачен до сих пор.

Речь идет об экспортном контроле, понимаемом широко - как контроль над покупкой российскими структурами технологически решений не только в США, но и у всех приоритетных партнеров Вашингтона. Международный комитет по экспортному контролю (КОКОМ) официально распущен в 1994 году, но дело его живет, и реанимировать меры "мягкой удавки" для российский промышленности гораздо проще, чем кажется.

Что это означает? Это означает, например, что и сейчас выколотить из тайваньцев по-настоящему современную микросхему в защищенном (например, вибро- и радиационно-стойком - категории Space) исполнении почти невозможно. А будет просто нереально.

Это сейчас германские и японские станкостроительные компании с большим разбором продают в Россию точные обрабатывающие центры предыдущих поколений. А после начала работы "КОКОМа-2" модернизировать промышленность станет и вовсе невозможно, если вспомнить, во что превратилось отечественное станкостроение, еще 30 лет назад поставлявшее за рубеж вполне конкурентоспособный товар.

После этого сходу можно будет ставить крест на установленных сроках сдачи целого ряда оборонных и космических проектов. А уж удар по гражданской отрасли лучше не считать. В целом тут нет ничего непреодолимого, но это типическая стратегия, вынуждающая противника тратить лишнее: время, деньги, кадры, нервы. Придется заново создавать автаркические циклы в машино- и приборостроении, в микроэлектронике. Это будет дорого, долго и, на самом деле, чудовищно неэффективно во всем, кроме одного: возможности демонстративно отказаться от импорта и сделать вид, что мы "сами с усами".

На этом, впрочем, коварный Вашингтон может не остановиться, а запустить процесс, до глупости тривиальный даже в данных условиях, но совершенно разрушительный для двусторонних отношений и потому - до сих не применявшийся. А именно: добиться ареста недвижимости и счетов российских чиновников и генералов силовых структур, которые считаются причастными к "делу Магнитского".

Наконец, зная чувствительность российских властей к маленьким радостям большого спорта, США могут бойкотировать зимнюю Олимпиаду-2014 в Сочи, по аналогии с бойкотом московской Олимпиады-1980. И заодно попробовать надавить на ФИФА, чтобы те успели лишить Россию чемпионата мира по футболу 2018 года. Не факт, что получится, но Вашингтон может хоть как-то подпортить этот праздник.

Но - не делают...

Вывод из всего этого один, и довольно очевидный: возможности испортить друг другу если не жизнь, то взаимоотношения, у обеих сторон просто замечательные. Если спор будет развиваться по схеме "око за око", аргументов и у тех, и других хватит.

Предположим, на закрытие ульяновского транзитного узла можно ответить недвижимостью российских фигурантов "списка Магнитского", и это вызовет фонтаны воинственной риторики с обеих сторон.

Заметим в скобках: все это и многое другое можно было сделать уже раз тридцать, не меньше. Но - не делают. Более того, подчеркнем это еще раз, выбор ответных "адекватных и симметричных мер" ведется сверхтщательно, чтобы пиар-эффект был как можно более громкий, а ничего существенного в нетривиально плотной системе связей "Москва-Вашингтон" не нарушилось.

И в этом, в сущности, ответ. Чтобы двум сторонам по-настоящему начать портить друг другу жизнь, должно случиться что-то куда как более серьезное.

В Америке должны узнать о России что-то такое, что потрясло бы их куда сильнее, чем фамилия "Магнитский". Равно как и российский депутат должен получить на руки какие-то факты, куда как сильнее вопиющие к его идентичности и ценностной системе, чем какие-то нарушения в области усыновления детей.

А значит, риторика останется риторикой, и на официальных встречах президенты наших стран будут как ни в чем не бывало улыбаться друг другу. Константин Богданов.

Взрыв прогремел в понедельник утром на угольной шахте на северо-западе Пакистана, погибли не менее восьми человек, около 50 пострадали, сообщает агентство Синьхуа со ссылкой на пакистанские СМИ.

По их информации, инцидент произошел в племенной области Нижний Оракзай. По предварительным данным, причиной взрыва стало скопление метана в шахте ввиду недостаточной вентиляции. В момент трагедии в шахте находилось около 60 горняков.

Как сообщают свидетели происшествия и сотрудники спасательных служб, как минимум, семеро шахтеров погибли на месте, остальные были ранены, многие находятся без сознания. Один из пострадавших от полученных травм скончался по дороге в больницу.

По данным Синьхуа, на прошлой неделе в результате взрыва скопившегося метана на другой шахте в той же области погибли пятеро горняков. Пакистанские шахтеры часто жалуются на отсутствие в угольных шахтах страны необходимых мер безопасности и спасательного оборудования.

Начиная со вторника, в Афганистане будут функционировать постоянные авиарейсы Кандагар-Кветта (столица пакистанской провинции Балохистан).Как сообщил губернатор провинции Кандагар Торьялай Виса, соответствующее соглашение было достигнуто на встрече с генеральным консулом Пакистана Фармануллой Юсафзаем. Организацией рейсов займётся компания «Пакистанские международные авиалинии».

Сообщение Кандагар-Кветта будет осуществляться два раза в неделю, цитирует телеканал «ATV» слова пресс-секретаря губернатора, Джаведа Файзала.

ПАКИСТАН ПРИЗНАЛ НЕЗАВИСИМОСТЬ КОСОВО

Пакистан признал независимость самопровозглашенной республики Косово, передает РИА Новости со ссылкой на агентство Синьхуа, которое цитирует пакистанский МИД.

Ведомство отмечает, что это решение было принято в соответствие с чаяниями косовского народа. Правительство Пакистана также решило уполномочить своего посла в Турции представлять Пакистан в Косово, - говорится в заявлении.

Албанские власти Косово при поддержке США и ряда стран Евросоюза 17 февраля 2008 года в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии. На сегодняшний день самопровозглашенную республику признали уже около 100 стран. МИД Сербии неоднократно оспаривал количество стран, признавших Косово. По сведениям Белграда, целый ряд государств Африки и Азии, включая Оман, Гвинею-Бисау и Уганду, не стали признавать край независимым государством.

Проблема с разворотом

В новой азиатской политике Обамы нет необходимости, и она контрпродуктивна

Резюме: В отличие от прежних администраций, при Обаме Белый дом перестал считаться с законными интересами Китая в сфере безопасности в пограничных с ним регионах, включая те, которые не являются жизненно важными для безопасности США.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, №5, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В семидесятые годы прошлого века под мудрым руководством Дэн Сяопина китайская экономика открылась миру, и с тех пор Китай беспрецедентно усилился, накопил богатство и военную мощь, поддерживая дружественные отношения и сотрудничая с большей частью государств. Это продолжалось до недавнего времени, когда Пекин, похоже, изменил курс, настроив против себя соседей и вызвав подозрения в дальнем зарубежье. Например, в декабре 2009 г. на конференции ООН по изменению климата китайцы изо всех сил сопротивлялись принятию компромиссной резолюции, чем разозлили европейские страны и США. Затем, после продажи американского оружия Тайваню в январе 2010 г., китайское правительство впервые приостановило серьезный диалог по безопасности с Соединенными Штатами и ввело беспрецедентные санкции против компаний, имеющих связи с Тайванем (хотя не ясно, нанесли ли эти меры существенный урон). В июле 2012 г. Пекин заявил гневный протест против планов США и Южной Кореи провести совместные военно-морские учения в Желтом море. А в сентябре 2010-го подверг суровой критике Японию за задержание капитана китайской рыболовецкой шхуны, которая врезалась в судно японской береговой охраны в спорных водах. В довершение Пекин выразил крайне враждебное отношение к демократическим странам и наложил экономические санкции на Норвегию после того, как Нобелевский комитет в 2010 г. присудил премию мира активному борцу за демократию Лю Сяобо. Всего за несколько месяцев Китай ухитрился полностью растерять все, что приобрел за долгие годы своего «мирного восхождения».

Многие аналитики истолковали воинственные действия КНР как признак растущей уверенности в своих силах. В статье для The Washington Post Джон Помфрет отметил, что Пекин демонстрирует «новый триумфалистский настрой». Его логика заключалась в том, что Китай на подъеме, и вновь обретенная сила убедила лидеров нации, будто они могут как никогда прежде влиять на происходящее в Азии. И в 2010 г. администрация Обамы инициировала новый внешнеполитический курс, суть которого – поворот к Азии, укрепление оборонных союзов с разными странами региона и наращивание присутствия американских военно-морских сил в соответствующей акватории. Дипломатический элемент новой стратегии стал понятен в 2011 г., когда министр обороны Леон Панетта заверил союзников, встревоженных усилением Китая, что «Соединенные Штаты собираются надолго остаться в Тихом океане». А год спустя он пообещал, что США будут «наращивать военные возможности в этом жизненно важном регионе». Обеспокоенный тем, что самоуверенный Китай становится дестабилизирующей силой, Белый дом решил развенчать домыслы о собственной слабости, увеличив американское присутствие.

Однако, к сожалению, этот курс был продиктован глубоко ошибочным истолкованием мотивов китайского руководства. Жесткая дипломатия Пекина проистекала не от уверенности в собственном могуществе (лидеры Китая хорошо понимают, что китайская армия по-прежнему значительно уступает американской), а от глубокого и болезненного осознания собственной уязвимости после нескольких лет финансового кризиса и общественных волнений. Столкнувшись с этими вызовами и понимая, что рассчитывать на продолжение впечатляющего экономического роста больше не приходится, лидеры Китая решили укрепить свою легитимность в широких народных массах и ублажить националистически настроенную общественность при помощи символических силовых жестов.

Стоит только рассмотреть поведение Китая в этом свете – и опасности «азиатского поворота» становятся очевидными. Новая американская политика будет лишь усугублять ощущение уязвимости, что совершенно не нужно, поскольку подпитывает агрессивность КНР, подрывает стабильность в регионе и уменьшает возможности сотрудничества между Пекином и Вашингтоном. Вместо завышенных оценок китайской силы и отхода от политики дипломатического взаимодействия Соединенным Штатам следует признать глубинную слабость Китая и перестать умалять собственные сильные стороны. Правильная китайская политика должна не эксплуатировать тревоги Пекина, а успокаивать его, но защищать американские интересы.

Бумажный тигр ревет

Решение развернуть политику в сторону Азии основывалось на предпосылке, что осмелевший Китай бросает вызов интересам Вашингтона и подрывает стабильность в регионе, то есть растущая военная мощь позволяет Пекину проводить агрессивную дипломатию и делает ее более привлекательной, чем в прошлом. В своем выступлении перед Конгрессом США в марте 2010 г. адмирал Роберт Уиллард, тогдашний глава тихоокеанского командования вооруженных сил, утверждал, что недавние военные выпады Китая были «довольно драматичными». Но Соединенные Штаты переоценивают военные возможности КНР. Хотя Народная освободительная армия Китая (НОАК) совершила рывок после 1979 г., когда в короткой войне с Вьетнамом она выглядела крайне неубедительно, ее возможности остаются ограниченными. За последние 10 лет НОАК не дислоцировала новые корабли или самолеты, которые существенно увеличили бы ее способность подорвать превосходство США на море. Главным инструментом противодействия американским ВМС и сдерживания интервенции Соединенных Штатов в азиатских конфликтах остается флот из дизельных подводных лодок, которые стоят на службе с середины 1990-х годов.

Несмотря на все разговоры о модернизации ВМС, НОАК только начала строительство эскадренного миноносца нового поколения с крылатыми ракетами на борту, но он не идет ни в какое сравнение с американскими крейсерами класса Aegis. У армии США 11 авианосцев, а Пекин лишь в августе 2011 г. спустил на воду свой первый корабль – старый и относительно небольшой, купленный в России. Китай разрабатывает противокорабельные баллистические ракеты, способные поражать американские авианосцы, но пока не овладел технологиями, необходимыми для размещения этого оружия. И, согласно собственному докладу Пентагона 2011 г., современными можно считать менее 30% военно-морских, военно-воздушных и противовоздушных сил НОАК и только 55% подводного флота. Короче, НОАК все еще не может противостоять доминированию США на море или нарушить баланс сил в регионе.

В последние несколько лет КНР приходится задумываться не только о недостатках своей военной техники. В конце 2008 г., когда китайские лидеры признали, что их страна уязвима для финансовых потрясений, раскачивающих мировую экономику, Пекин запаниковал, опасаясь резкого роста безработицы, и поспешно выделил стимулирующий пакет в размере 4 трлн юаней (около 570 млрд долларов). Но это лишь усугубило положение, вызвав краткосрочную дестабилизацию и долгосрочные структурные перекосы.

В результате в 2009–2010 гг. Китай пережил самую сильную экономическую встряску с 60-х гг. прошлого века, после «Большого скачка» Мао Цзэдуна. Инфляция выросла более чем в 10 раз, а в феврале 2010 г. китайский премьер-министр Вэнь Цзябао признал, что ее ускорение, вызванное стимулирующим пакетом, может «подорвать стабильность общества». В 2009 г. цены на жилье в крупных городах превысили среднемесячный доход среднего класса на 20–30% – разница существенно больше, чем предсказывал Всемирный банк. Тем временем, пытаясь снизить объемы выдаваемых кредитов, Центральный банк Китая неоднократно повышал размер обязательного резервирования капитала для банков. Тем не менее инфляция продолжала расти как ком. Согласно данным июньского опроса 2010 г., около 60% китайцев считают цены «неприемлемо высокими». С прошлого года овощи подорожали примерно на 25%, чеснок – в 10 раз, а чай – на 20%.

Высокая инфляция начала сказываться на уровне жизни, выросла безработица, усугубилось неравенство: в 2009 г. занятость в городах была самой низкой с 1980 года. Правительство особенно опасалось, что безработные выпускники колледжей станут источником беспорядков. Свыше 7 млн выпускников в 2009 г. не имели работы, поэтому правительство инвестировало 42 млрд юаней (около 6 млрд долларов) в трудоустройство жителей сельских регионов. В мае 2010 г. даже государственная газета «Жэньминь жибао» признала ситуацию тревожной, опубликовав передовицу под названием «Разница в доходах становится слишком опасной». В статье приводится статистика Всемирного банка, согласно которой индекс неравенства в доходах китайских граждан – один из самых высоких в мире. Отражая беспокойство руководства страны перспективой массового недовольства и антиправительственных выступлений, газета предупреждала, что неравенство может «породить крайне негативное отношение к богатым» и «тревожный звонок уже звучит». Авторы статьи продолжали: «Пекин не может и не должен это игнорировать».

Безработица и неравенство породили-таки волнения, которых опасался Пекин. По статистике китайского правительства, число «массовых выступлений», то есть незаконных протестов пяти и более человек, нарушающих общественный правопорядок, увеличилось со 120 тыс. в 2008 г. до свыше 180 тыс. в 2010 году. В 2009 г. во время мятежа в Шишу (провинция Хубэй) полиции противостояли 70 тыс. человек. Государственный исследовательский институт Китайская академия общественных наук охарактеризовал этот инцидент как «самый серьезный уличный бунт» с 1949 года. Социологи академии утверждали, что рост преступности, насилия и беспорядков в 2009 г. стал следствием безработицы среди сельского населения и появления большого числа праздных маргинальных элементов. А в 2010 г. Гуо Биншэн, старший редактор официального новостного агентства «Синьхуа», предупреждал, что Китай вступил в период «напряженных социальных конфликтов», а «задача сохранения стабильности будет очень непростой и трудновыполнимой». Столкнувшись с растущей волной народных протестов и реальным кризисом легитимности, Пекин счел единственно разумной тактикой потакание махровым националистам, жаждущим видеть проецирование Китаем жесткой силы в мире.

Красная заря

Китайская компартия долгое время пестовала национализм для поддержания своей легитимности, но в последние десятилетия общественность сосредоточилась больше на успехах экономического развития, чем на политике. Однако когда в 2008 г. мировой финансовый кризис нанес удар, Пекин больше не мог полагаться на экономический рост. Между тем национализм находился на подъеме. Хотя высшие партийные деятели понимали слабости национальной экономики, многие китайцы тем не менее верили, что финансовый кризис стал кульминацией на пути превращения Китая в великую державу. В 2008 и 2009 гг., когда США накрыла рецессия, китайская экономика росла на 10% в год. Трубя об успехах НОАК, борьбе с пиратством, космической программе и испытаниях современных военных самолетов, китайское руководство пытается убедить общественность, что Китай догоняет Соединенные Штаты, а значит, должен проводить более уверенную внешнюю политику.

После объявления о продаже американских вооружений Тайваню в январе 2010 г. китайские лидеры общественного мнения и пользователи интернета стали требовать ввести санкции против соответствующих американских компаний. Адмирал Ян И, бывший директор Института стратегических исследований в Университете национальной обороны НОАК, призвал «показать американскому правительству, что, причиняя вред другим, причиняешь его себе». Точно так же генерал-майор Ло Юань, заместитель генерального секретаря Китайского военно-научного общества, доказывал, что пора уже «свести счеты» с Вашингтоном. Некоторые пользователи интернета из Китая на веб-сайтах «Жэньминь жибао» и qq – популярной программы мгновенной отправки сообщений – быстро подхватили призыв, потребовав прервать дипломатические связи с США и начать экспортировать оружие в Иран, КНДР и Пакистан.

В сентябре 2010 г. наиболее частым поисковым запросом в китайском интернете стал спор между Пекином и Токио из-за задержания капитана рыболовецкой шхуны. Инцидент разозлил китайскую общественность, интернет-порталы переполнились требованиями к японской стороне немедленно и без всяких предварительных условий освободить капитана. Фэн Чжаокуй, главный специалист по Японии в Китайской академии общественных наук, заявил: «Прошло то время, когда Китай можно было запугивать». Несмотря на попытки государства успокоить активистов, призывы к протестам циркулировали по интернету, воспламеняя стихийные демонстрации не только перед японским посольством, но и перед зданием китайского Министерства иностранных дел.

Подъем националистических настроений и рост досаждающих населению экономических и политических проблем вынудили руководство страны, обеспокоенное позициями партии в обществе и опасающееся народных волнений, умиротворить националистов жесткой риторикой и дипломатией. Итог – бескомпромиссная позиция Пекина в 2009–2010 гг., которая настроила против него не только соседние страны, но и государства по всему миру. Эта новая дипломатия вызвала тревогу в Восточной Азии в контексте усиления Китая, что, в свою очередь, заставило Соединенные Штаты решительно обратить внимание на сохранение баланса сил.

Конец взаимодействия

Некоторые аспекты азиатской стратегии президента Барака Обамы опираются на политику предыдущих администраций. С 1997 г., когда подлодка из Европы впервые была перемещена в Гуам, Вашингтон выделяет больше ресурсов этому региону. Администрации Билла Клинтона и Джорджа Буша-младшего развернули все типы основных военно-морских и военно-воздушных систем на Гуаме и в Японии, сотрудничали с Сингапуром в создании базы для авианосцев в порту Чанги, а также усилили оборонное взаимодействие с Японией и Филиппинами. Администрация Буша выделила дополнительный авианосец для тихоокеанского театра военных действий, а в 2005 г. Пентагон объявил о развертывании в Азии 60% всех американских подлодок. Несмотря на войны в Афганистане и Ираке, финансирование тихоокеанского театра военных действий оставалось на высоком уровне.

Это было действенным ответом на усиление Китая. Но после того как КНР заняла бескомпромиссную позицию в 2009 и 2010 гг., Вашингтону пришлось доказывать союзникам в Восточной Азии, что он заслуживает доверия. Эти страны сомневались в том, что Соединенные Штаты, увязшие в самом глубоком кризисе со времен Великой депрессии, смогут противостоять внешне более уверенному и дееспособному Китаю. В основном ради преодоления этих страхов США взялись доказать, что могут поддерживать баланс сил в регионе.

В трактовке администрации Обамы азиатский поворот предполагал удвоение усилий по сравнению с теми, что прилагались предыдущими правительствами. Вашингтон расширил совместные военно-морские учения с Японией для подготовки к защите спорных островов, подписал новые соглашения о продаже вооружений Филиппинам и совсем недавно, в апреле 2012 г., согласился направить морских пехотинцев в Австралию. Белый дом также восстановил оборонное сотрудничество с Индонезией и Новой Зеландией.

Целенаправленная политика продемонстрировала союзникам приверженность Вашингтона делу поддержания стабильности в регионе.

Но нынешняя администрация отказалась от политики взаимодействия с Пекином, которая проводилась прежде, в пользу дорогостоящих инициатив, явно непропорциональных угрозам, исходящим от Китая. Что касается споров по поводу островов Спратли в Южно-Китайском море, то прошлым администрациям удавалось удерживать региональные державы от агрессивных действий, давая ясно понять, что США заинтересованы в сохранении свободы мореплавания. Однако госсекретарь Хиллари Клинтон втянула Соединенные Штаты в эти юридически сложные споры. В июле 2010 г. в Ханое после обширных консультаций со всеми, кроме Китая, претендентами на спорные острова Клинтон объявила, что США поддерживают переговорные позиции Филиппин и Вьетнама. Это решение тем более озадачивает, что данные территории не представляют большой экономической ценности (если не считать рыболовства), не располагают запасами полезных ископаемых. Их стратегическое значение также невелико, поскольку они слишком малы, чтобы поддерживать военные операции.

Соединенные Штаты, кроме того, бросили ненужный вызов Пекину, начав наращивать военное присутствие в материковой части Восточной Азии. Понимая, что южнокорейская армия не нуждается в усиленной поддержке США, чтобы справляться с угрозой, исходящей от Северной Кореи, администрация Буша вывела 40% войск из Южной Кореи, закончила развертывание контингентов между Сеулом и демилитаризованной зоной, разделяющей Север и Юг, и сократила масштабы и частоту совместных военных учений с южнокорейскими военными. Администрация Обамы повернула эту тенденцию вспять. За последние три года Соединенные Штаты провели самые большие военные учения с Южной Кореей со времен Корейской войны, и американский воинский контингент на юге полуострова расширен. Вашингтон и Сеул подписали многочисленные новые соглашения в области обороны, и Пентагон объявил о планах модернизации своих частей и вооружений на Корейском полуострове, хотя военный потенциал Южной Кореи значительно вырос в сравнении с возможностями плохо функционирующего северокорейского режима.

В то же время США увеличили присутствие в Индокитае. С начала 1990-х гг. американские администрации противостояли желанию Вьетнама углублять связи в области обороны. Вашингтон понимал, что если он хочет сотрудничать с Пекином, ему придется признать, что у Китая в этом регионе гораздо более существенные стратегические интересы, чем у Соединенных Штатов. Но в 2010 г. Хиллари Клинтон, а затем министр обороны Роберт Гейтс посетили Ханой (Клинтон дважды). Госсекретарь призвала к стратегическому партнерству, в конце 2010 г. впервые после окончания войны во Вьетнаме США провели совместные военно-морские учения с вьетнамскими ВМС, а в 2011 г. две страны подписали меморандум о взаимопонимании по поводу оборонного сотрудничества. Соединенные Штаты также активизировали взаимодействие с Камбоджей, которая в 2010 г. присоединилась к программе двусторонних военных учений на воде CARAT, проводимых в регионе. В том же году Клинтон призвала Пномпень не быть «слишком зависимым» от Китая.

Наконец, администрация Обамы делает упор на морскую коалицию в Южно-Китайском море. В дополнение к связям США с Филиппинами и Вьетнамом Япония подписала договоры о стратегическом партнерстве с двумя странами, тем самым расширив региональное сотрудничество в военной сфере. В этом году австралийские, японские и южнокорейские боевые подразделения впервые приняли участие в ежегодных американо-филиппинских учениях под названием «Баликатан» (что значит «плечом к плечу»).

Умиротворение машины

Даже если бы Соединенные Штаты в ответ на националистическую дипломатию Китая ограничились улучшением военных связей с морскими союзниками в этом регионе, Пекин это бы не устроило. Но подобные меры необходимы для безопасности США, предприняты вдали от китайских границ и продолжают линию прежних администраций. Когда же Вашингтон принял непосредственное участие в спорах, касающихся суверенных прав Китая, и начал наращивать военное присутствие на его сухопутных границах, Пекин вполне естественно расценил подобный отход от прежней политики как ничем не спровоцированные и экспансионистские действия, угрожающие безопасности КНР. Как и следовало ожидать от великой державы, столкнувшейся с ухудшающейся стратегической обстановкой, Китай выразил несогласие с политикой азиатского поворота, не ограничиваясь только агрессивной риторикой, к которой прибегал прежде.

В итоге Китай отказался от попыток использовать влияние на Северную Корею, чтобы убедить ее закрыть ядерную программу. С 2011 г. Пекин значительно увеличил продовольственную помощь Пхеньяну, импортировал существенно больше минерального сырья из Северной Кореи, инвестировав значительные суммы в ее горнорудную промышленность, инфраструктуру и промышленное производство. Китай также перестал поддерживать шестисторонние переговоры по ядерной программе КНДР, вынудив Вашингтон вести двусторонние переговоры с Пхеньяном. Тем временем Северная Корея продолжает совершенствовать ядерный потенциал.

НОАК также оказывает давление на соседей Китая, которые наращивают военное сотрудничество с США. Весной 2011 г. усилились трения между Пекином и Ханоем после того, как китайские патрульные корабли задержали вьетнамские сейсморазведочные катера в спорных водах, а несколько офицеров китайской армии высказались за применение силы против вьетнамских ВМС. Столкновение между Китаем и Филиппинами в начале этого года по поводу спорного рифа Скарборо указывает на то, что Пекин будет пытаться наказать страны, которые надеются на помощь Соединенных Штатов в решении территориальных проблем. Китай направил к рифу боеготовые патрульные корабли. После того как Филиппины отвели свои суда, китайцы обосновались на спорной территории. В этом году китайские государственные нефтяные компании объявили о намерении бурить разведочные скважины в спорных водах. Другие претенденты в течение многих лет вели хозяйственную деятельность в этих водах, теперь в НОАК сформирован новый воинский гарнизон, которому поручено защищать территориальные притязания страны в Южно-Китайском море. С тех пор Китай продолжает наращивать присутствие на спорных островах и в спорных водах.

Таким образом, азиатский поворот администрации Обамы лишь повысил напряжение и сделал регион более подверженным конфликтам. Военная авиация и боевые корабли рассекают теперь воздушное и морское пространство в регионе, а Соединенные Штаты рискуют быть втянутыми в противостояние по поводу земель, ничего не значащих в стратегическом и экономическом смысле.

Политика азиатского поворота будет еще более затруднена растущим национализмом не только в Китае, но и в Японии, на Филиппинах и во Вьетнаме. Подумайте о том, что случилось в сентябре, когда антикитайские настроения в Японии заставили Токио выкупить островную гряду, на которую он претендует вместе с Пекином (в Китае эта территория известна как острова Дяоюйдао, а в Японии – Сенкаку). После того как токийский губернатор Синтаро Исихара, ярый антикитайский активист, выразил заинтересованность в покупке островов – шаг, который, конечно, спровоцировал бы Пекин – правительство вместо того, чтобы просто заблокировать сделку, само их приобрело. Подобно Спратли, архипелаг не имеет большого стратегического или экономического значения. Тем не менее решение Японии стало вызовом КНР и спровоцировало антияпонские выступления. Зафиксированы случаи вандализма в отношении японских предприятий и государственного имущества. Всплеск националистических настроений привел к обострению отношений между Пекином и Токио. По крайней мере 14 китайских кораблей наблюдения эскортировали сотни китайских рыболовецких траулеров на этот архипелаг, где они вошли в акваторию, которую Япония считает своими территориальными водами.

Тем временем Китай бросил вызов интересам США за пределами Восточной Азии, прекратив сотрудничество там, где две державы сумели наладить его в годы, предшествующие объявлению азиатского поворота приоритетом Вашингтона. Если в 2006–2010 гг. Китай проголосовал за пять резолюций Совета Безопасности ООН, вводящих санкции против Ирана, то в 2012 г. Пекин грозился наложить вето на подобные санкции. После того как Соединенные Штаты, европейские страны и Япония договорились об эмбарго на покупку иранской нефти в январе 2012 г., Пекин подписал с Тегераном новые контракты. Кроме того, Пекин блокировал попытки Вашингтона остановить кровопролитие в Сирии, сорвав его инициативы в ООН и встав на сторону Москвы, которая поддерживает Дамаск.

Растущая активность Вашингтона на периферии Китая привела Пекин к выводу, что Соединенные Штаты отказались от стратегического взаимодействия – краеугольного камня американской политики в отношении КНР после окончания холодной войны. В отличие от прежних администраций, при Обаме Белый дом перестал считаться с законными интересами Китая в сфере безопасности в пограничных с ним регионах, включая те, которые не являются жизненно важными для безопасности США. Угрожая Пекину и оспаривая его притязания на чисто символические территории, Вашингтон заставил китайских лидеров поверить в то, что только воинственная политика может гарантировать безопасность усиливающемуся Китаю. В этом ирония и парадокс азиатского поворота: стратегия, призванная сдержать Пекин, спровоцировала его на агрессивные действия и подорвала веру в принцип сотрудничества.

Она уже нанесла урон интересам Соединенных Штатов, и издержки будут только расти. Если Вашингтон продолжит идти этим путем, сопротивление Китая станет неизбежно усиливаться, препятствуя двустороннему сотрудничеству по важным вопросам – от торговли до глобальной экономической стабильности. Череда конфликтов в регионе окажется реальной перспективой, поскольку Китай будет сопротивляться наращиванию американского присутствия на своих границах. Между КНР и партнерами США в сфере безопасности возрастет напряженность из-за малозначимых территорий.

Этого можно избежать. Вашингтон способен ответить на жесткую дипломатию Пекина такой политикой, которая позволила бы поддержать порядок в регионе и свести к минимуму вероятность конфликта между двумя державами. В течение нескольких предстоящих лет Соединенным Штатам нужно так пересмотреть стратегию в Азии, чтобы она не противоречила курсу прежних администраций. Следует признать, что наращивание военного присутствия в континентальной части Восточной Азии не имеет большого значения для безопасности США, и потому следует избегать втягивания в сложные территориальные конфликты в этом регионе. Поскольку американские ВМС будут и впредь доминировать в морях Азии, Соединенные Штаты могут заверить союзников в своей решимости уравновешивать китайское влияние, и в то же время тихо самоустраниться от опасных территориальных споров, снизив присутствие на сухопутных границах КНР. По мере усиления Китая интересам национальной безопасности США лучше послужит политика сдерживания, а не алармизма.

Роберт Росс – профессор политологии в Бостонском колледже и профессор Центра китайских исследований имени Джона Кинга Фэйрбэнка при Гарвардском университете. Автор книги «Китайская политика безопасности: структура, власть и политика».

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735505

«Большая игра» для всех

Афганистан после ухода НАТО: последствия для региональной безопасности

Резюме: Уникальная конфигурация ШОС позволяет ей стать региональным зонтиком, под которым Индия и Пакистан могли бы совместно решать вопросы региональной безопасности, включая те, что связаны с Афганистаном.

Афганистан – страна крайне разнообразная. С множеством разделительных барьеров – географических, этнических, племенных, лингвистических и религиозных. Он не стал бы единой страной, если бы крупнейшие общины не договорились об этом в рамках «большой сделки». Не обошлось и без веских побудительных причин. Знаменитый британский историк Арнольд Тойнби характеризовал территорию, примерно соответствующую современному Афганистану, как «восточный перекресток истории». И действительно, страна лежит на стыке трех регионов: Центральной Азии, Южной Азии и Ближнего Востока (который иногда называют «Западной Азией»). Любое сколько-нибудь важное событие в этом пространстве – вторжение на субконтинент, активизация торговли с Китаем, выход к Индийскому океану или к полезным ископаемым региона – непременно затрагивало Афганистан. Эта земля испытала на себе влияние разных цивилизаций, тяжелую поступь множества армий. Необходимым условием обеспечения общей защиты и явилась «большая сделка» 1747 г., состоявшаяся при посредничестве Ахмад Шаха Дуррани, которого с тех пор справедливо называют «отцом нации».

После объединения Афганистан уже больше не мог находиться под контролем иностранных держав, не способных обеспечить сформировавший государство «большой консенсус» как единственное условие согласия на оккупацию. Ведь еще прежде, чем Афганистан оформился в качестве государства, за влияние там безуспешно боролись три могущественные азиатские империи: Узбекский ханат, иранская династия Сефевидов и индийские Великие Моголы. В XIX веке, когда две могущественные европейские державы – Англия и Россия – прочно, на столетие, увязли в так называемой «Большой игре», политическое чутье афганских эмиров спасло страну, которая стала «буферным государством». Это та модель, которая наиболее пригодна в деле сохранения стабильности в Афганистане после ухода оттуда НАТО.

Широкий консенсус как гарант стабильности Афганистана – не абстракция. Из-за топографии и демографической структуры афганского общества разделение по этническому или племенному признаку становится в некоторых областях главным фактором. Если интересы какой-то группы не учитываются, она способна дестабилизировать обстановку в целом. Вот почему Пакистан настаивал на формировании переходного правительства с участием всех основных афганских фракций еще до того, как в 1989 г. были выведены советские войска. Провал с созданием такого правительства в конечном итоге и привел к гражданской войне. Сегодня все та же логика диктует необходимость внутриафганского диалога с последующей выработкой приемлемых форм передачи власти, до того как войска коалиции покинут страну.

Региональные вызовы

Собрать все основные фракции афганского общества за столом переговоров – задача поистине не из легких. Одна из причин – груз прошлого, особенно период господства движения «Талибан». Еще более значимым является то, что талибы, предложившие в 2002 г. сотрудничество кабульскому режиму, но услышавшие в ответ высокомерный отказ, сегодня представляют собой грозную силу. Помимо расширения зон влияния и проведения нескольких эффектных операций против хорошо укрепленных и защищенных объектов, талибы получают от НАТО деньги за обеспечение безопасного провода конвоев тылового обеспечения (в прошлом году им выплачено примерно 150 млн долларов). Но самым серьезным препятствием для начала примирения является план Вашингтона по сохранению значительного военного присутствия и после 2014 года.

Афганцы в целом и, конечно, «Талибан» в особенности не смирятся с присутствием иностранных войск на своей земле. Соседние страны также предпочтут, чтобы силы других государств как можно скорее вывели из Афганистана. Пакистан афганские события затрагивают в наибольшей степени. А поскольку многие афганцы будут сопротивляться сохранению американских военных баз, пограничные с Пакистаном области останутся зоной военных действий и станут мишенью для американских ударов возмездия. Иран имеет свои веские основания для беспокойства в связи с сохранением вооруженных подразделений США в регионе. Москва и Пекин также будут с опаской оглядываться на военное присутствие могущественной державы в непосредственной близости от своих границ, поскольку это может оказать неблагоприятное воздействие на силовые игры вокруг этой геостратегической оси. Из-за ухудшившихся отношений с Пакистаном Североатлантический альянс перемещает центр материально-технического снабжения в северные области Афганистана с прицелом на последующий вывод войск. Вот почему некоторые из этих опасений приобрели особую остроту.

Государства Центральной Азии, до сих пор пребывающие в неустойчивом положении после распада Советского Союза, опасаются еще более неопределенного будущего после вывода иностранных войск с территории Афганистана. Сталин создал в свое время пять советских республик, проведя произвольные границы и отделив традиционные зоны торговли от зоны поселений. Идея заключалась в том, чтобы расколоть мусульманские этнические группы, проживающие в регионе, дабы отвести от Москвы угрозу с их стороны. Семена этнического раскола начали прорастать, когда в постсоветскую эпоху республики обрели независимость, но их противоестественные границы никуда не делись. Это дало основания бывшему советнику президента США по национальной безопасности Збигневу Бжезинскому описать регион как «Евразийские Балканы» – потенциально опасный очаг конфликтов. Когда-то эти страны находились в центре «Большой игры» между британской и российской империями, а теперь их обхаживают крупные державы, чтобы усилить свое влияние и создать там военные базы.

Таджикистан представляется наиболее уязвимым в случае любых серьезных изменений статус-кво. Столкнувшись с мощной исламской оппозицией, он запросил внешнюю помощь. Когда НАТО сократит военное присутствие в регионе, хрупкий баланс, вполне вероятно, снова уступит место насилию. Горно-Бадахшанская область Таджикистана, где на 45% территории страны проживает всего 3% населения, поддерживает культурные, религиозные и этнические связи с афганской провинцией Бадахшан. Фактически это неприступный район, который зачастую становился убежищем для боевиков. Протяженная граница с Афганистаном, которую когда-то патрулировали российские войска, слишком плохо защищена. Основные иностранные державы, стремящиеся воздействовать на положение дел в Таджикистане, – Иран (культурные связи), Индия (модернизация бывшей советской военно-воздушной базы) и Китай (экономическое стимулирование в надежде уменьшить трансграничное влияние боевиков).

И Соединенные Штаты, и Россия имеют военные объекты в Киргизии. Вашингтон использует базу в Манасе (за что платит 60 млн долл. в год) для снабжения войск в Афганистане, держит там большую часть авиационных заправщиков. У России имеется военная база близ Бишкека, которая обеспечивает расквартированный в Таджикистане шеститысячный контингент. Китай подписал договор с Ашхабадом, по которому Туркменистан обязуется поставить Пекину в течение четырех лет до 40 млрд кубометров газа. Также подписана декларация о намерениях по строительству гигантского газопровода через территорию Афганистана в Пакистан и Индию (план останется несбыточной мечтой до тех пор, пока ситуация в регионе не изменится в лучшую сторону).

Пекин разделяет опасения лидеров стран Центральной Азии по поводу исламистских движений. Для обуздания и сдерживания беспокойной провинции Синьцзян, которая населена преимущественно мусульманами, Пекин стремится заручиться помощью своих среднеазиатских соседей. У КНР также есть свое представление о будущем: своего рода «новый Шелковый путь», состоящий из трубопроводов, скоростных шоссейных дорог, связывающих этот регион с восточным побережьем Китая, а также железной дороги, которая соединит Пекин с Ташкентом и европейскими столицами.

Не следует также забывать: один из важнейших путей контрабанды наркотиков проходит по территории Центральной Азии, и к тому же контролируется исламистами.

Ответ региона

Последние десять лет регион начал реагировать на вышеописанные вызовы. Шанхайская организация сотрудничества, возможно, стала первой ласточкой. Созданная под предлогом борьбы с терроризмом, она, по сути дела, нацелена на региональное сотрудничество по противодействию внешним угрозам, спровоцированным вторжением в Афганистан под руководством Вашингтона. Организация развивается вполне планомерно. Тем временем некоторые державы региона, такие как Россия, Китай, Иран и Пакистан, пытаются координировать политику, чтобы справиться с последствиями войны в Афганистане и вокруг него. В конечном итоге это может способствовать более четкой постановке задач ШОС, но на сегодняшний день похоже, что усилия пущены на самотек. Например, сближение Индии и Пакистана – вопрос исключительно двусторонних отношений.

Отношения Дели и Исламабада и в прошлом характеризовались светлыми моментами, но никогда еще проявления у них доброй воли на словах не подкреплялись такими решительными действиями. В начале 2011 г. крупные военные учения Индии в непосредственной близости от границ с Пакистаном не вызвали вообще никакой реакции со стороны пакистанских властей. В аналогичной ситуации 1987 г. в стране была объявлена всеобщая мобилизация. После более чем десятилетних раздумий Пакистан предоставил Индии статус наибольшего благоприятствования в торговле, что было обязательным условием по правилам ВТО. Вслед за этим стороны подписали соглашение о либерализации торговли и упрощении визового режима.

Вскоре после убийства бывшего президента Афганистана Бурхануддина Раббани, которое вызвало бурю возмущения в Кабуле, Карзай посетил Дели и подписал «стратегическое соглашение», предусматривающее активизацию экономического сотрудничества и помощь Индии в обучении афганских военных. Раньше это спровоцировало бы волну негодования в Пакистане, но на сей раз новость восприняли положительно. Существенно и то, что Исламабад снял возражения против участия Дели во втором раунде Стамбульского процесса, указав, что теперь он готов взаимодействовать со своим главным соперником по Афганистану.

Со своей стороны, Индия больше не обвиняет Пакистан в организации беспорядков в Кашмире или в других частях страны. Бывшие противники поддержали кандидатуры друг друга на членство в СБ ООН. Возможно, они не пожелают налаживать широкое сотрудничество по Афганистану (хотя многие в Индии считают, что Пакистану нужно отвести главную роль в этом процессе), но отношения явно пошли на поправку.

Интересы Индии в регионе не ограничиваются урегулированием с Пакистаном. Дели стремится конкурировать с Китаем в области добычи полезных ископаемых в Афганистане и планирует обустроить взлетно-посадочные полосы и военные госпитали в Центральной Азии. Пакистан полагает осуществление этих проектов Индией вполне легитимным.

Две южноазиатские страны также достигли прогресса в двусторонних связях с Ираном. В результате совместной операции Пакистан и Иран нанесли серьезный урон радикальной организации «Джандулла» – антииранской группировке, которая базировалась на территории пакистанского Белуджистана и получала американскую помощь. А Индия после пятилетнего затишья возобновила сотрудничество с Ираном. Тегеран ответил взаимностью, несмотря на поддержку Дели американских санкций против «исламского режима» в прошлом. Поскольку налаживание отношений с Пакистаном только началось, Индия ищет доступ к Афганистану через Иран, хотя и не желает раздражать США.

Крутой поворот в отношениях между Россией и Пакистаном не может не удивлять. Москва твердо поддерживает полноценное членство Исламабада в ШОС и уже предложила свою помощь в модернизации металлургического завода в Карачи, использующих советские технологии 1970-х годов. Она также обещала поддержать проект, предусматривающий экспорт электроэнергии из Таджикистана в Пакистан. Поскольку линии электропередачи пройдут по территории Афганистана, которая населена не пуштунами, местное население также заинтересовано в этих отношениях. Это дружеский жест и в отношении Душанбе.

Самый значительный шаг, совместно предпринятый обеими странами, – их ясная и недвусмысленная позиция по спонсируемому американцами проекту «Новый Шелковый путь». Внешне он призван дать толчок экономическому развитию региона, причем Афганистан выступает в качестве главного транспортного узла. Однако государства этой части мира считают его уловкой, призванной увековечить американское влияние, оправдать сохранение военных баз в регионе и снизить роль Ирана, Китая и России. За исключением кабульского режима ни одна страна в регионе не поддержала это предложение, обнародованное в Стамбуле 7 ноября 2011 года. Китай и Индия держались поодаль – первый был твердо уверен, что планы Вашингтона будут сорваны и без его участия, а вторая, возможно, не захотела портить отношения с США. Перестраховка индийцев не удивила Россию – державу, все еще сохраняющую немалое влияние. Пока Европа агонизирует, охваченная финансовым кризисом, Москва с ее профицитом бюджета имеет неплохие шансы восстановить влияние в бывших советских республиках Средней Азии.

Географическое положение и экономические успехи Китая дают ему в руки козыри, и, похоже, он хорошо их разыгрывает. Трубопроводные проекты с Россией и инвестиции в афганскую инфраструктуру и добычу полезных ископаемых развиваются по намеченному плану. Дели не может участвовать в американской политике сдерживания Пекина, поскольку годовой торговый оборот Индии с КНР достиг 60 млрд долларов. Китай успешно транспортирует нефть из Ирана через Ормузский пролив, не обращая внимания на американскую армаду или эмбарго. Однако Китай встревожен перспективами долгосрочного американского военного присутствия. Оно оказывает негативное влияние на стратегические интересы КНР в Пакистане (развивать безопасные пути сообщения с Индийским океаном и инвестировать в богатую полезными ископаемыми провинцию Белуджистан), сужает свободу действий Пекина в регионе, хотя и не мешает Китаю продолжать вкладываться в казначейские облигации США.

Шанхайская организация сотрудничества, объединяющая Россию, Китай и четыре из пяти стран Центральной Азии, скорее всего, предоставит полноправное членство Индии и Пакистану. Афганистан получил статус наблюдателя, а Турция стала партнером по диалогу. Уникальная конфигурация ШОС позволяет ей стать региональным зонтиком, под которым Индия и Пакистан могли бы совместно решать вопросы региональной безопасности, включая те, что связаны с Афганистаном. Проблема в том, что и Индия, и Пакистан ни на миг не забывают о своих отношениях с Соединенными Штатами, а потому тянут с принятием решений, которые могли бы вызвать неудовольствие Вашингтона. Это касается, например, строительства трубопровода из Ирана. Более того, вместе с Австралией, Японией и Южной Кореей Индию привлекает сотрудничество с НАТО по проекту противоракетной обороны. Конечно, если Индия решится на него, это негативно отразится на ее положении в регионе.

По сути, то, что достигнуто государственными и негосударственными игроками региона, укрепляет их позиции и позволяет справиться с любой ситуацией, которая может возникнуть в будущем. Они проводят мудрую политику с учетом того, что совершенно неясно, чем может обернуться «конец игры» в Афганистане. Понятно, что страны Центральной Азии, сталкивающиеся с многочисленными неразрешенными внутренними и внешними проблемами, пытаются выторговать для себя все, что только можно в сложившихся обстоятельствах.

Перспективы можно расширить

Спустя несколько лет после окончания холодной войны американский политолог, дипломат и специалист по Советскому Союзу Строуб Тэлбот пришел к выводу, что либо в «новую большую игру» играют все, либо ее вообще не стоит затевать. Подобно Афганистану, весь рассматриваемый регион не сможет успешно решать стоящие перед ним задачи без всеобъемлющего консенсуса. Наличие слишком многих акторов, способных, независимо от их величины и влияния, вставить свой «клин», будет являться препятствием до тех пор, пока все они или большинство не окажутся в одной лодке. Мятежники или саботажники будут по-прежнему взрывать трубопроводы. «Перетягивание каната» между конкурирующими центрами силы способно погрузить регион в пучину хаоса на долгие десятилетия.

Хотя после окончания холодной войны Индия и Пакистан сменили предпочтения – первая приняла сторону Запада, а второй – Востока, условия новой игры настолько сложны, что они нуждаются в помощи друг друга. Индия располагает многочисленными преимуществами в силу размера, экономического веса и исторических связей с регионом, но она не реализует до конца потенциал без сотрудничества с Пакистаном, который может встать на ее пути. Исламабад претендует на то, что у него больше рычагов влияния на Афганистан, главным образом в силу географического положения и той роли, которую он играл в последние десятилетия, неизменно оказывая содействие афганским силам сопротивления. Сегодня он пожинает плоды своей политики, отразившейся как на внутреннем положении страны, так и на ее западных границах. Поэтому Пакистан нуждается в Индии, чтобы по крайней мере на восточном фронте ситуация оставалась под контролем. Представляется, что Возможно, обе державы находятся только в самом начале движения к разрядке.

Конечно, существует достаточное количество многосторонних договоренностей, открывающих путь к сотрудничеству и решению более фундаментальных задач. В целом обоюдовыгодные двусторонние отношения Индии и Пакистана могут быть дополнены четырехсторонней инфраструктурой с участием Ирана и Афганистана. Один китайский стратег выступил с рекомендациями по созданию такой инфраструктуры под названием «Памирская группа» в составе Китая, Афганистана и Пакистана. Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), созданная для объединения некоторых бывших советских республик, могла бы сыграть аналогичную, если не более полезную роль. Зонтик ШОС имеет очевидные преимущества. Эта организация уже объединила всех крупных региональных игроков – Россию, Китай и даже Индию.

Одной из целей подобной организации могло бы стать формирование без промедления консенсусного правительства в Афганистане. Помимо обеспечения внутренней безопасности, что не способна обеспечить ни одна военная структура, а уж Афганская национальная армия и подавно, консенсус позволил бы принимать независимые решения во взаимоотношениях с другими государствами. Достаточно вспомнить политику Кабула в «буферные» годы. Она отличалась тонким и умелым балансированием между разными интересами; при этом Афганистан не угрожал соседним странам.

Совместная игра, по мнению Тэлбота, послужит на благо региона, но может поставить США в невыгодное положение. Америка не принадлежит к данной части мира, у нее больше нет денег для инвестиций здесь, и в случае честной и справедливой игры ее основные соперники выгадают значительно больше. Однако у Вашингтона достаточно жесткой силы и глобального влияния, чтобы расстроить любые невыгодные для себя планы региональных держав. Много лет тому назад другой представитель Соединенных Штатов, Дуайт Эйзенхауэр, предупреждал, что американский военно-промышленный комплекс способен втянуть страну в вечную войну. Таким образом, коллективный подход стран региона – это панацея от многочисленных угроз безопасности.

Асад Дуррани – генерал-лейтенант в отставке, пакистанский военный и дипломат, в 1990–1992 гг. – глава Межведомственной разведки (ISI).

Афганистан. Пакистан. Азия. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735504 Асад Дуррани

Сумма сходящихся интересов

Надо ли бояться роста китайского влияния в Центральной Азии

Резюме: Выдвигаемые российскими консерваторами идеи создания Евразийского военно-политического союза с Китаем для противостояния Западу не только утопичны, но и крайне вредоносны для судеб ШОС, позиций России в ней и российско-китайских отношений.

По мере перемещения центра тяжести мирового развития в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона политическая значимость Центральной Азии как геополитической сердцевины Евразийского континента только возрастает. Быстро развивающееся сотрудничество Китая с данным регионом все заметнее принимает облик тесной связки. В чем состоят интересы, которые движут процессом? И сколь долговременным может быть такое взаимодействие?

Значимость региона для КНР

Центральная Азия стратегически важна для обеспечения национальной безопасности Китая. Наряду с Россией КНР рассматривает этот регион в качестве глубокого тыла, беспроигрышной опоры перед лицом все более тревожной переориентации военных акцентов Соединенных Штатов на тихоокеанский бассейн, где китайско-американская конкуренция явно нарастает. Заметна и обеспокоенность Китая активизацией Запада в отношении Центральной Азии на фоне неопределенности будущего Афганистана.

КНР, испытывающая ощутимый ресурсный дефицит и проблемы со сбытом продукции, связывает серьезные планы со странами Центральной Азии, богатыми недрами и остро нуждающимися в идеологически не зацикленных финансово-торговых партнерах. Решение Пекина закрепиться в регионе – не тактическое маневрирование, а долгосрочный выбор. КНР умело пользуется тем, что центральноазиатские страны хотят разнообразить географию сотрудничества, а нередко даже сталкивают внешних конкурентов, чтоб извлечь всевозможные выгоды. После распада СССР необходимость экономических контактов с Китаем диктовалась отсутствием альтернативы, поскольку Россия надолго забросила регион. В этот период оживились западные правительства. Но их правозащитный и демократизаторский уклон настораживал новообразовавшиеся элиты.

За неимением серьезных промышленных товаров центральноазиатские страны занялись в этот период капитализацией территорий, то есть выставлением на рынок источников минерального и энергетического сырья, отводом земель для прокладки крупных трубопроводов, железных и автомобильных дорог, созданием инфраструктурных объектов. Пекин не преминул грамотно и расчетливо воспользоваться этим. Он буквально ворвался в государства Центральной Азии, предлагая свои и подхватывая местные проекты. Таким образом, сегодня весь регион становится для Китая транзитным пространством в расчете на сухопутный выход в Закавказье и дальше в Европу, на Ближний Восток к Средиземному морю через Иран к Персидскому заливу и через Пакистан к Индийскому океану (по сути, Великий шелковый путь возрождается на новой технологической основе). Иными словами, создаются перспективные для Китая евразийские коридоры, более скоростные и дешевые, чем северные российские маршруты, которые работают уже на пределе пропускных возможностей.

Кроме того, в лице центральноазиатских стран Пекин получил крупных поставщиков ресурсов на длительную перспективу и гарантированных получателей разнообразных изделий с маркой «сделано в Китае». Так, значительные объемы нефти и цветных металлов, более половины импорта газа Китай ввозит из этого региона по удобным для него ценам.

Интересы КНР и стран Центральной Азии в торгово-экономической сфере совпали, и довольно плотно. Пекин продвигает программу построения «приграничного пояса открытости», что означает поощрение субрегиональной интеграции де-факто. В Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) находятся около 30 КПП, что гораздо больше, чем на всей российско-китайской границе. Торговый оборот за последние 20 лет вырос более чем в 100 раз, что создает материальный фундамент связки Китая и Центральной Азии. Чтобы его упрочить, Пекин будет действовать напористо и жестко, играть по-крупному, исходя из собственных стратегических потребностей. Похоже, что материальная составляющая связки становится в глазах КНР не внешним довеском для экономики, а весомой частью внутренних программ устойчивого роста и развития.

Деятельность КНР в целом способствует социально-экономическому развитию центральноазиатских стран, повышению занятости и образовательного уровня населения, исподволь содействует «стягиванию» региона, все еще разъедаемого центробежными тенденциями. С другой стороны, китайцы отнюдь не альтруисты, хотя и прибегают к адресной безвозмездной помощи. Крупные инвестиции и кредиты, как правило, обусловливаются приобретением оборудования и техники, то есть работают на поддержание сравнительно высоких темпов роста китайской экономики.

Значение китайской модели

Специфическим компонентом связки Китай – Центральная Азия является политико-экономическое устройство КНР, «социализм с китайской окраской». По своей природе эта модель напоминает идеи новой экономической политики в Советской России первой половины 1920-х годов. Не зря, очевидно, в Китае на рубеже 1980-х гг., наряду с ожесточенными спорами об истории КПК после 1949 г. и роли Мао Цзэдуна, заинтересованно обсуждались взгляды Владимира Ленина, Николая Бухарина, их сторонников и оппонентов по вопросам НЭПа и путей строительства советского государства. Ленин, выдвигая в свое время тезис о неизбежности длительного периода «мирного сожительства» Советской России с государствами иного устройства, стыковал этот аспект «коренного пересмотра взглядов на социализм» с провозглашением НЭПа внутри страны «всерьез и надолго» и отсюда – с необходимостью применения «купеческого подхода» к торгово-экономическим связям с внешним миром. Созидательные процессы в духе адаптации идей НЭПа под китайскую специфику, развернувшиеся на развалинах «культурной революции», современные реалии и представления синтезировались в целостную конструкцию, имеющую три составляющие.

Во-первых, выборочное и дозируемое во времени использование рыночных рычагов в экономике, широкое включение в мировое разделение труда и осмотрительное заимствование иностранного опыта, формирование привлекательных условий для привлечения зарубежных инвестиций. Такой образ действий позволил Китаю совершить «большой рывок» и стать одним из лидеров мирового развития. Достаточно напомнить, что в острокризисные 2008–2009 гг. «обвалом» в экономике Китая и не пахло, а в 2011 г. китайский ВВП прибавил 9,2% (российский – 4,3%), правда, имеет место связанная с общемировой конъюнктурой понижательная плавная тенденция.

Во-вторых, сохранение командных высот в руках государства, в том числе преемственность механизма долгосрочного планирования, при направляющей роли компартии со значительно осовремененной идеологией. Реформированию в политической сфере присуща заметно меньшая динамика, чем в экономике. Все делается в манере «осторожно переходить через реку, нащупывая камни на дне», что объяснимо задачей обеспечения социальной стабильности среди почти 1,5-миллиардного населения в ходе крупных перемен в материальной сфере и при неизбежном воздействии факторов открытости и глобализации в нематериальной.

В-третьих, определяемый двумя вышеназванными моментами и обслуживающий их внешнеполитический курс. Его исходным пунктом является идеология практицизма и рациональности (переложение китайского философского принципа «шишицюши», который с подачи Дэн Сяопина обрел полновесное гражданство в пылу тех же дискуссий конца 1970-х гг.).

По существу речь идет о принципе мирного сосуществования, трансформированном в соответствии с современными условиями и международно-правовым полем. Его основы – невмешательство во внутренние дела, уважение выбора народами социального строя и методов развития, равенство и взаимная выгода, решение проблем политическими средствами, поощрение добрососедства – стали стержневым моментом китайской стратегии партнерства, в том числе в отношении стран Центральной Азии. С недавних пор эта политика пополнилась установкой на «гармонизацию» общества и международного взаимодействия.

Позитивная направленность китайской политики партнерства нашла отклик в правящих элитах среднеазиатских стран. Многие элементы «триады» китайской модели до некоторой степени стали для них ориентирами. Что здесь было от ощущения заброшенности после скоропалительного распада Советского Союза, что от собственного мироощущения в качестве самостоятельных, но малоопытных игроков, что от осознания в разы возросшей ответственности – все это заслуживает отдельного разбора. Поставленные перед жесткой необходимостью «учиться плавать в процессе плавания», правящие круги увидели, что Китай не отворачивается и не пользуется моментом, чтобы назидательно вмешаться, а, наоборот, как бы протягивает руку, если не дружбы, то помощи. Встречного движения просто не могло не возникнуть. Настороженность сохранялась, но предубеждения стали отодвигаться на второй или третий план, а вот интересы начали сближаться.

Создание в 2001 г. Шанхайской организации сотрудничества, политического образования несоюзного характера, придало связке Китай – Центральная Азия институциональный оттенок. Интересы шести стран-основателей (Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан) сошлись благодаря пониманию острой необходимости соединения усилий как в противодействии транснациональным вызовам и угрозам (международный терроризм, организованная преступность, наркотрафик), так и в обеспечении условий максимально возможной стабильности для развития Центральной Азии. Побудительным мотивом послужила резко возросшая опасность, исходившая тогда из Афганистана.

Через ШОС Пекин легитимировал свой голос в делах, касающихся этого региона. Это вытекает из уставных и ряда других документов организации, из самого механизма и стиля ее функционирования. Взять, например, Договор о дружбе, сотрудничестве и добрососедстве (2007 г.). В нем помимо взаимных гарантий территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела, неиспользования своих территорий во враждебных для других участников целей, заложены далеко идущие обязательства политической направленности. Их потенциал, видимо, будет раскрыт в среднесрочной стратегии дальнейшего развития ШОС, первые шаги к разработке которой сделаны в 2012 г. на саммите организации в Пекине.

Китай в центре системы организаций

Китай настроен на то, чтобы его голос в делах Центральной Азии звучал вполне определенно, а фокус внимания ШОС, приходящийся на этот регион, не оказался размытым. Об этом свидетельствуют его позиции по нескольким актуальным проблемам.

Во-первых, Пекин отчетливо понимает, что Афганистан вновь становится головной болью для ШОС. Организация не может отстраниться от проблемы, о чем свидетельствует наделение Афганистана в 2012 г. статусом наблюдателя при активном содействии Китая. Но должна ли ШОС брать на себя роль основного внешнего актора в афганском урегулировании после 2014 г., тем самым неоправданно стимулировать перевод этой проблемы с глобального – ооновского – на региональный уровень? Ответ на этот вопрос важен как сам по себе, так и в плане связки Китай – Центральная Азия. Хотя бы потому, что речь заходит о диспозиции Запад – среднеазиатские государства, которая может оказаться неоднозначной для интересов Китая в процессе эвакуации основных американских и коалиционных сил из Афганистана через эти страны. Кроме того, Пекин, судя по всему, реально опасается дестабилизации региона из-за двигающейся с Ближнего Востока волны хаоса и воинствующего ислама. (Здесь не в последнюю очередь сказывается фактор СУАР.)

Во-вторых, взвешенный подход, который КНР демонстрирует в вопросе о расширении основного «ядра» ШОС. В немалой степени его можно объяснить резонной озабоченностью тем, что, однажды начавшись, данный процесс неизбежно выльется в непрерывные изменения расклада сил внутри «ядра».

В-третьих, если обратиться к экономической составляющей ШОС, за активизацию которой ратует Китай, тут пока много непроясненного. Пять стран – основателей организации (без КНР) входят в СНГ. С учетом уже имеющегося у Белоруссии статуса наблюдателя в ШОС и заявленного желания Украины, Армении и Азербайджана подключиться к организации получается, что она может охватить практически всех участников СНГ, в рамках которого начато обустройство зоны свободной торговли. Россия, Казахстан и Белоруссия шагают по пути формирования Евразийского экономического союза к 2015 г. (к ним могут присоединиться некоторые среднеазиатские члены ШОС). В ходе последнего саммита АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 г. подтвержден курс на создание зоны свободной торговли Тихого океана, согласован список товаров, импортные пошлины на которые снижаются на 5% (среди участников – Россия и Китай). Москва получила много предложений о создании зон свободной торговли, в том числе с Китаем и Индией. Пекин заговорил о валютном союзе в рамках АТЭС.

А как все это соотносится с программой ШОС о поэтапном создании к 2020 г. условий для свободного движения капиталов, товаров и услуг, которую пока никто не отменял и не пересматривал? Сомнительно, чтобы Китай пассивно ожидал для себя какого-то «приставного стула» при сторонних для него интеграционных объединениях и согласился с размыванием материального измерения связки Китай – Центральная Азия.

А еще есть Афганистан, Индия, Пакистан, Монголия, Иран, Турция, Шри-Ланка. Чтобы все в ШОС могли активно участвовать в деловом сотрудничестве, уже недостаточно деклараций о намерениях и документов общего плана. Шосовскому пространству требуется внятное понимание, какие страны присутствуют в конкретных проектах, а какие разрабатывают интеграционные схемы (здесь речь может идти только о государствах-членах), как финансируются предпроектные усилия (Фонд поддержки – российская идея) и уже отобранные проекты (Банк развития – китайская инициатива). Пока этого не будет, соответствующие механизмы ШОС вряд ли станут работать с ожидаемой отдачей. Причем не только в многостороннем плане. С течением времени затруднения могут сказаться и на двустороннем уровне.

Как эти, так и целый ряд других аспектов актуализируют необходимость внутренней наладки ШОС в целях ее преимущественно интенсивного развития. Расширение географических параметров, многообразие реалий внешней обстановки уже сейчас делают насущной качественную перенастройку управленческого аппарата. Прежде всего это касается головного органа – секретариата, пребывающего в законсервированном виде с первых дней существования. Из чисто исполнительного органа с учетно-регистрирующим акцентом ему пора становиться функциональным интегратором, сводящим воедино работу всех структурных подразделений (региональная антитеррористическая структура, будущий антинаркотический механизм, деловой совет, межбанковское объединение, научный форум, молодежная организация, а также комитет дружбы и добрососедства, с плодотворной идеей создания которого выступил недавно Пекин). Связка Китай – Центральная Азия будет весьма важна для определения направлений дальнейшего развития организации.

Могут ли центральноазиатские государства отказаться от этой связки? Совокупно – вряд ли, в индивидуальном порядке не исключены те или иные трения. Градус взаимодействия может незначительно колебаться. В целом все эти страны заинтересованы не только в ровных отношениях с Пекином, но и в их развитии по восходящей.

Негативные прогнозы, а они тоже есть, предполагают два варианта, но с одним финалом – неминуемая китайская агрессия. Первый исходит из того, что рост комплексной мощи любого государства направлен на создание материальной основы для проведения наступательной силовой политики, в том числе вооруженных захватов территорий. То есть все мирные внешнеполитические декларации китайского руководства, его дипломатическая практика, подписание обязывающих политических соглашений – лишь прикрытие, которое Пекин по своему усмотрению всегда может отбросить. Таким образом, КНР заведомо отказывают в доверии. Считается, что превращение ее в первоклассную мировую державу по определению таит в себе опасность глобального масштаба, а для сопредельных стран это чуть ли не угроза блицкрига уже не в столь отдаленной перспективе.

Несомненно, проецирование мощи государства вовне всегда имеет место, тем более в случаях, когда оно отстаивает свои национальные интересы. Разумеется, каждая страна должна быть бдительной и осмотрительной, располагать военным потенциалом разумной достаточности, поддерживать его в постоянной и надлежащей готовности. Чем крупнее и значительнее государство, тем больше по объему и более технологически разнообразен этот потенциал. Но, как показывает опыт, в современных условиях не так просто и не столь однозначно выигрышно решать вопросы обеспечения собственного влияния путем военных авантюр. Что касается КНР, то каких-либо очевидных потребностей и убедительных симптомов ее отказа от политики партнерства не обнаруживается, в том числе на примере отношений с Центральной Азией. Непонятно, зачем Пекину это было бы нужно, что даст ему дополнительно? А вот невосполнимые репутационные и разрушительные материальные потери неминуемы.

Второй вариант предполагает, что Китай подвигнет к внешней экспансии нарастание кризисных явлений внутри страны. Подобные прогнозы звучат уже без малого 30 лет, еще со времен Дэн Сяопина. Особенные обострения наблюдаются накануне крупных перемен в высшем эшелоне китайского партийно-государственного руководства, которые происходят каждые десять лет. В последний период сложности подготовки к XVIII съезду КПК (ноябрь 2012 г.) наложились на отрицательные для народного хозяйства аспекты мирового финансово-экономического кризиса. То, что серьезные меры назрели, вполне понимают в Пекине. Это видно из дискуссий, которые идут открыто и широко, а также из регулирующих шагов, предпринимаемых руководством. Однако никто и нигде не ставит вопрос об отходе, тем паче об отказе от базовых установок по причине того, что они-де исторически не оправдали себя. Звучащие предложения и принятые меры не выходят за рамки частных, пусть даже серьезных по смыслу и намерениям, корректировок все той же модели, которая по-прежнему не носит мобилизационного характера. Диаметральный разворот означал бы отказ не столько от ее внешнеполитического измерения – политики партнерства, – сколько от всех сущностных черт этой модели. Получилась бы ситуация, когда лекарство от болезни – военная экспансия – оказалось бы гибельным для самого больного. Независимо от того, каким окажется персональный состав руководства Китая, крайне сомнительно, чтобы оно потеряло ориентацию во времени и пространстве.

Несмотря на некоторое торможение экономического развития и рост социальной напряженности, резервы прочности КНР значительны. Преимущество модели видится в способности постоянного самосовершенствования, в высоких адаптационных возможностях, в умелом использовании «мягкой силы» (ей придается большое значение). Все это подразумевает умеренность во внешней политике, приоритетность укрепления добрососедства по «тыловому» периметру. В этом контексте связка Китай – Центральная Азии, наряду с российским направлением, выглядит важным фактором, способствующим удержанию китайской модели в состоянии динамической стабильности. В политическом плане эта модель, взятая в неразрывном комплексе ее главных составляющих, стратегически выгодна и для Китая, и для его соседей.

Другой сценарий предлагает рассматривать ШОС как ступень к предполагаемому созданию Евразийского военно-политического союза, который бы служил внешней формой для некоего неоимперского российского сверхдержавного проекта. Об этом в августе 2012 г. говорил генерал-полковник Леонид Ивашов на первом заседании «Изборского клуба». Утопичность идеи не отменяет вредоносности самой постановки вопроса для судеб ШОС, для позиций России в ней и для российско-китайских отношений. Ни по составу, ни с точки зрения своей философии организация добровольно не в состоянии и не захочет развернуться на 180 градусов с тем, чтобы превратиться в механизм подчинения интересам одного государства, в объединение с ярко выраженной конфронтационной, антизападной подоплекой. Несомненно, при таком раскладе связке Китай – Центральная Азия просто не может быть места. Но на деле продвижение идеи подобного союза, напротив, решительно укрепит связку как средство противодействия потугам изменить природу ШОС. В итоге шосовское политическое пространство окажется повернуто против России, поскольку тогда соседние страны будут видеть в сотрудничестве с Китаем страховку против нового напористого курса Москвы.

Неизбежны ли противоречия?

Российская Федерация в последние годы целенаправленно обозначает серьезность намерений возобновить активное присутствие в Центральной Азии как политически, так и экономически. Регион оказывается одновременно в двух связках – с Китаем и с Россией. Противоречат ли они друг другу?

Политическая озабоченность вопросами безопасности и стабильности центральноазиатского региона у России и Китая совпадают. Это показывает их тесное и плодотворное взаимодействие по всему спектру деятельности ШОС. И здесь незаметны какие-либо признаки антагонизма. В культурном плане регион есть и будет контрастно самобытным по отношению к обеим державам, а потому вряд ли следует ожидать российско-китайского противостояния в данной сфере. Намечаются две области, в которых Москва и Пекин могут оказаться конкурентами. Экономическая, что неизбежно и естественно. И в области «мягкой силы», т.е. мирного соревнования имиджей двух стран (здесь Россия пока только раскачивается). Правда, в обоих случаях вовсе не исключается российско-китайское объединение усилий в конкретных начинаниях и проектах, будь то в рамках ШОС или в иных форматах.

Искусственное проведение подобия демаркационных или разделительных линий никуда не ведет, необходимо уживаться друг с другом, избегая открытых претензий на роль гегемона. Отношения стратегического доверительного партнерства между Россией и Китаем позволяют надеяться на такую возможность. Что до центральноазиатских стран, то и они вовсе не статисты, поскольку играют роль взаимодополняющих факторов, служащих подтверждением их суверенной самоценности и позволяющих формировать выгодные условия социально-экономического развития в рамках собственных представлений.

В.Я. Воробьев – старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС Института международных исследований МГИМО(У) МИД России, Чрезвычайный и Полномочный Посол, в 1998–2006 гг. – посол по особым поручениям – специальный представитель президента Российской Федерации по делам ШОС.

Китай. СНГ. Казахстан. ШОС. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735502 Виталий Воробьев

Ближний Восток: по-версальски или по-вестфальски?

Смыслы, подтексты и повестка дня «арабской весны»

Резюме: Призывая оппонентов к толерантности, Запад как будто не замечает, что навязывает им собственную систему ценностей, не только никогда не совпадавшую с этикой Востока, но и далеко ушедшую от традиционного понимания нравственности в христианстве.

«Арабская весна», бушующая на Ближнем Востоке уже два года, смела казавшиеся несменяемыми режимы в Египте, Ливии, Тунисе, Йемене. В Сирии, где баасистская верхушка сохранила связку с армией и силовыми структурами, расширяется гражданская война с неясными перспективами для режима Башара Асада. С точки зрения демократической трансформации региона за два года «арабской весны» сделано больше, чем за всю историю независимого существования стран Ближнего Востока. Однако бросается в глаза незавершенность процессов. Демократические изменения, затронувшие сердцевину арабского мира, как бы остановились на его периферии – у границ традиционалистских монархий Персидского залива, пытающихся откупиться от давно назревших перемен. Иммунитет к «сетевым революциям» проявили Ирак, Ливан и Алжир, чуть раньше прошедшие (с разной степенью результативности) модернизационный цикл, включая фазу внешнего вмешательства и гражданских войн. Достаточно гибко адаптируются к велениям времени монархии Марокко и Иордании, хотя и там власти вынуждены идти на все новые уступки оппозиции. Но в целом ощущения решительного разворота региона к демократии, его включения в русло глобальных модернизационных процессов нет.

Более того, «арабская весна», начавшись как «сетевая революция» среднего класса, вручила власть консервативным силам исламского спектра – от фундаменталистов до экстремистских группировок, часть из которых выступает под теократическими лозунгами. Ушедшие в политическое небытие режимы были предсказуемы, знали и соблюдали правила игры, не нарушали «красные линии», что определяло региональную стабильность. Политические позиции новых исламистских элит довольно размыты.

В этом контексте принципиально важен вопрос о том, останется ли Ближний Восток сбалансированной региональной системой, способной коллективно осмысливать и отстаивать общие интересы, оставаясь в русле императив глобального развития. С одной стороны, Лига арабских государств (ЛАГ), Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) поддержали силовое вмешательство Запада в Ливии, занимают аналогичную позицию в сирийских делах. Но с другой – на волне смены режимов в ходе «арабской весны» обострились этноконфессиональные противоречия, на политическую арену вышли радикальные исламисты. Растет размежевание между суннитами и шиитами, трудно понять, где кончаются межконфессиональные противоречия, а начинается (с участием внерегиональных игроков) борьба за территории, нефть, контроль над путями доставки энергоносителей. Одним словом, пришло время считать варианты. Искать параллели в мировом опыте, докапываться до явных и скрытых смыслов происходящих на Ближнем Востоке процессов.

Глобальный контекстВ геополитическом смысле «арабская весна» – это уже второй за последние полвека пассионарный (используя терминологию Льва Гумилева) сдвиг на Ближнем Востоке. Первый, случившийся на волне крушения колониальной системы в 1950–1960-е гг., привел к власти в ведущих странах региона арабских националистов, в целом успешно использовавших противоборство двух сверхдержав для решения задач постколониального развития.

В последующей политической эволюции Ближнего Востока можно проследить три 20-летних цикла. На протяжении первого (за его начало можно условно принять египетскую революцию 1952 г.) большая часть арабского мира входила в сферу влияния советского блока, оказавшего значительное финансовое и технологическое содействие индустриализации ведущих арабских стран (насеровский Египет, Сирия, Алжир). СССР поддержал арабов и палестинцев в конфликте с Израилем, став основным поставщиком вооружений. Ближний Восток превратился в плацдарм военно-стратегического противоборства Советского Союза и Соединенных Штатов, происходившего как бы поверх голов региональных держав.

Ситуация стала кардинально меняться с начала 1970-х гг., когда в ходе начавшегося второго 20-летнего цикла СССР проиграл первый технологический рывок в модернизационном соревновании с Западом («порошковые технологии»). А затем не сумел рационально использовать фактор стремительного роста цен на нефть (ставший, в сущности, следствием политики, проводившейся им в арабо-израильском конфликте) для преодоления своего отставания в области компьютеризации.

Следствием оказалась постепенная утрата Москвой инициативы в глобальном соревновании двух социально-политических систем. Неочевидной (и до сих пор не вполне осознанной) кульминацией стало Общеевропейское совещание 1975 г. в Хельсинки. По его итогам Советский Союз, начавший ощущать непосильный груз гонки вооружений, по сути, передал признанную за ним после Второй мировой войны функцию гаранта послевоенных границ в Восточной Европе европейскому сообществу в лице ОБСЕ и сделал существенные уступки по правозащитной проблематике. Вряд ли советское руководство, считавшее Заключительный акт совещания в Хельсинки своей победой (он гарантировал западную границу Польши по Одеру-Нейсе), представляло себе, какие геополитические последствия вызовет это уже в короткой исторической перспективе. Распад СССР, Югославии стал возможен (с международно-правовой точки зрения) только «под зонтиком» хельсинкских соглашений.

В региональной проекции геополитическое отступление Москвы носило прерывистый, неровный характер. Имманентное противоречие советской политики позднего периода – между идеологемами антиимпериалистической борьбы и стремлением договориться со стратегическим противником – было эффективно использовано Западом для обеспечения победы в холодной войне. Афганистан, Ангола, Мозамбик стали трагическими вехами на пути к геополитической катастрофе 1991 года.

На Ближнем Востоке растущая противоречивость политического поведения «старшего брата» была воспринята как главная причина сложившегося положения «ни войны, ни мира» с Израилем. «Договорная ничья» с Израилем в войне 1973 г. (в том смысле, что она запустила процесс «челночной дипломатии» Генри Киссинджера) была использована Садатом для переориентации внешней политики Египта на США и подписания в 1978 г. кемп-дэвидских соглашений с Израилем. После Кемп-Дэвида началось возвратное движение маятника арабской политики в сторону Запада, обладавшего, как выяснилось, более значительными и привлекательными ресурсами модернизационной поддержки. Процесс развивался замедленно, с выраженными откатами, обусловленными рецидивами остаточного радикализма, взаимным недоверием сторон арабо-израильского конфликта.

Во многом в силу этого период после распада СССР (третий 20-летний цикл) оказался для Ближнего Востока временем упущенных возможностей. Не реализованы шансы на арабо-израильское урегулирование по формуле Мадридской мирной конференции, а затем процесса Осло, практически сразу забуксовало выполнение «дорожной карты». Да и в целом арабские элиты опоздали с реформами, не смогли своевременно адаптироваться к политическим и демократическим изменениям, происходившим в мире.

Арабский мир оказался как бы на обочине истории, но в опасной близости от геополитического разлома между расширившейся Европой и превращающейся во влиятельного экономического и политического игрока Азией во главе с Китаем и Индией, стремительно растущими державами. В «цивилизационном разломе» между Европой и Азией возник «треугольник нестабильности» – Иран, Пакистан, Афганистан, где в силу логики развития мировых процессов сосредоточились глобальные риски, связанные с распространением ядерного оружия, угрозой терроризма. Именно здесь на обозримый период будет находиться уязвимая точка евроатлантической безопасности, ее (вспомним Черчилля) «мягкое подбрюшье». А если так, то в геополитическом смысле Большой Ближний Восток функционально превращается в Балканы периода двух мировых войн с соответствующим повышением его роли в глобальном контексте.

Это обстоятельство в значительной мере определило размах и радикальный характер всколыхнувшего регион в 2011 г. второго пассионарного сдвига, получившего название «арабская весна». Начавшись как движение социального протеста против авторитарных правлений, она трансформировалась в Сирии, стране сравнительно благополучной по базовым экономическим показателям, в нечто принципиально другое. Происходящее очень похоже на борьбу на ближних подступах к Ирану, а шире – на предполье нового «восточного барьера», превращающегося в геополитическую перегородку между Западом и Востоком. Контроль над процессами на этом пограничном пространстве будет, по всей видимости, в значительной мере определять характер геополитической борьбы в XXI веке.

Именно эти подтексты «арабской весны» обусловили реакцию на нее внешних игроков. Для американцев, которые без колебаний положили на алтарь демократии проверенных региональных союзников, определяющим моментом стало, похоже, соответствие «сетевых революций» в арабском мире не столько демократическому пафосу программной речи Барака Обамы в Каире, сколько ее геополитическому смыслу. А он сводился к интегрированию Ближнего Востока в разработанную в Белом доме собственную концепцию многополярного мира при американском лидерстве. Выполнение этой задачи приобрело особое значение в предвыборной борьбе с республиканцами, выгодно контрастируя с их лобовыми схемами территориальной перекройки проблемного региона в духе старых добрых идей Вудро Вильсона.

Трудно сказать, насколько Вашингтон просчитал варианты прихода исламистов к власти в ведущих арабских странах. Надо думать, сыграли роль старые, со времен афганской войны, связи американцев с умеренными и не очень умеренными исламистскими группировками. Антикоммунизм мусульманских радикалов времен холодной войны казался гарантией их совместимости с западной системой ценностей. Жизнь, однако, в очередной раз разошлась с нашими представлениями о ней. Молодые «зеленые» демократии в арабском мире быстро показали, что они имеют собственные программы, не обязательно совпадающие с выкладками американских политологов. А сентябрьские погромы американских диппредставительств, прокатившиеся по всему исламскому миру, взбудоражившие Европу и даже Австралию, убийство посла США в Триполи только довершили общую тревожную картину.

Региональные подтексты

Мрачный символизм состоит в том, что антиамериканские выступления начались 11 сентября, в 11-ю годовщину терактов в Нью-Йорке. Есть и интрига: ожесточенность и масштабы массовых выступлений в защиту ислама несоразмерны поводу – наспех состряпанному любительскому фильму, взорвавшему социальные сети в исламском мире. Что это – мутация вируса «арабской весны», жертвой которого становятся и враги, и вчерашние друзья, или умело срежиссированная экстремистами демонстрация силы?

Скорее всего, и то и другое. А, возможно, и третье: виртуальная среда плодит слишком много однотипных конфликтов в разных странах – от Pussy Riot до «Невинности мусульман» и французских карикатур на пророка Мухаммеда. Это худший вид конфликтов – столкновения не идей, а их отражений, штампов (штаммов), внедренных в массовое сознание. Похоже, что речь идет о вирусных сетевых технологиях, заражающих общество разными видами фундаментализма, причем трудно сказать, какая его мутация – либеральная или исламистская – опасней.

Не упрощает ситуацию и то, что Запад, похоже, заблудился в парадоксах мультикультурализма. Призывая оппонентов к толерантности, он словно не замечает, что навязывает им собственную систему ценностей, не только никогда не совпадавшую с этикой Востока, но и далеко ушедшую от традиционного понимания нравственности в христианстве. Демонстрируя нежелание или неспособность одернуть собственных «фундаменталистов от демократии», Запад, судя по его реакции на сентябрьские народные выступления в исламском мире, просто не представляет себе, какого джинна выпускает из бутылки.

А надо бы задуматься над ценой вопроса: наряду с умеренными исламистами и армией на волне вновь всколыхнувшихся протестных настроений на Ближнем Востоке на поверхность политической жизни выходит «третья сила». Это экстремистские исламские группировки, выступающие как хорошо организованная сила, спаянная единой идеологией. Они опираются на настроения «арабской улицы» – союза городских низов и разоряющихся феллахов, люмпенизированных безработных интеллигентов, низших слоев среднего класса, дервишей, сельских учителей, обучающих детишек чтению по Корану. Одним словом, тех, кто наполнял площади Каира, Туниса, Бенгази в период первой активной фазы «арабской весны».

Значительным влиянием в их среде, особенно после «самоликвидации» в конце 1980-х – начале 1990-х гг. левой, социалистической альтернативы капитализму, пользуются фундаменталистские суннитские группировки салафистского и ваххабитского толка, долгое время находившиеся в тени сравнительно умеренных «Братьев-мусульман». Наученные долгим опытом подпольной борьбы, они не идут в лобовую атаку. Или пока не идут. Их мишень – не демократия, приведшая к власти «Братьев», а продвигаемая Западом «в одном пакете» с ней система неолиберальных взглядов на семью, положение женщины в обществе, проблему сексуальных меньшинств. Под лозунгами возвращения к морали шариата они набрали около 30% голосов на парламентских выборах в Египте, их присутствие явственно ощущается и в других странах Магриба и Машрака. В этих слоях (как, собственно, и показали последние события в Ливии) черпает поддержку «Аль-Каида».

Будущее для салафистов, идеализирующих «золотой век» раннего ислама, находится в прошлом. Запад является для них рассадником нравственной деградации. Границы арабских государств они считают наследием колониальной эпохи. В центре программы – идея создания «уммы» («нации-матери») на основе идей шариата. Дальнейшее развитие событий будет в значительной, возможно, решающей мере зависеть от того, насколько открыто и последовательно они будут продвигать эту программу.

В какой степени совместимыми окажутся взгляды умеренных и радикально настроенных исламистов, определит исход процесса взаимной притирки, происходящего сейчас внутри новых арабских элит. Став президентом, Мухаммед Мурси вышел из состава «Братства» и солидаризировался с западной (а больше с саудовской) позицией по Сирии, сделал успокаивающие заявления в адрес Израиля, а затем выступил в качестве эффективного посредника в прекращении огня во время израильской операции «Огненный столп» в Газе. Параллельно он поразительно легко отодвинул от власти военных, хотя они остаются мощной силой, государством в государстве.

Но насколько прочны позиции «Братьев», покажет только время. До начавшегося в конце ноября их жесткого противостояния с судейским корпусом и секуляристскими слоями общества складывалось впечатление, что контуры будущей политики Египта определятся в треугольнике «Братья-мусульмане» – армия – салафисты. Но реакция на попытку президента форсировать принятие новой Конституции показывает, что баланс сил в Египте еще далеко не устоялся. По своей внутренней структуре и идеологии «Братья» – далеко не однородная сила. Радикалов из их среды, некогда принадлежавших к т.н. «боевому крылу», трудно отличить от салафистов. Столь же неоднозначная картина складывается в армии, рядовой и младший офицерский состав которой пополняется за счет «арабской улицы». Ее роль в иерархии власти будет определяться в зависимости от того, останется ли она противовесом исламистам («турецкая модель») или, как в Пакистане, сама станет объектом исламизации.

Не углубляясь в эти сложные и спорные вопросы, ограничимся предположением, что «Братья», скорее всего, поведут дело к тому, чтобы государственное устройство Египта представляло собой нечто среднее между фактической шиитской теократией в Иране и «турецкой моделью» «демоисламизма» суннитского толка. То есть чуть больше религии, чем в Турции, но чуть больше государства, чем в Иране.

Конфигурация власти в Египте и других странах «арабской весны» будет определяться и тем, смогут ли «Братья-мусульмане» выработать эффективные подходы к комплексу социально взрывоопасных проблем: продовольственной безопасности, безработицы, демографическим дисбалансам. Собственных ресурсов для их решения у них вряд ли хватит. Экономика дезорганизована, традиционные источники доходов, такие как туризм, поставлены под вопрос.

Но в условиях нарастающего глобального кризиса, после Афганистана и Ирака, силовая демократизация которых в значительной мере и вызвала этот кризис, у Запада также нет достаточных возможностей, чтобы предотвратить сползание региональной ситуации в неконтролируемую плоскость. Отсюда появление коллективных форматов финансового донорства, таких как Довильское партнерство, реализуемое по итогам саммита «восьмерки» в Довиле (май 2011 года). В рамках этого проекта арабским странам «на демократические преобразования и модернизацию экономики» предоставлено 40 млрд долл. – 20 от МВФ, по 10 от государств Персидского залива и стран «восьмерки». Но сумма выделена только до 2013 г., дальше со сбором спонсорских средств возможны трудности.

Если «конституционный кризис» удастся миновать без серьезных потерь, то по мере «взросления» новых властей, их врастания в рынок социально-экономическая ситуация может меняться к лучшему. Но в переходный период революционеров придется кормить. А с учетом сокращения возможностей «внутренних спонсоров» – нефтедобывающих стран Персидского залива – намечается альтернатива финансово-хозяйственной переориентации на связи с азиатскими экономическими гигантами. С соответствующим геополитическим позиционированием. Показательно, что едва ли не первый свой официальный зарубежный визит президент Мурси совершил в Китай.

Во внешней политике «Братья-мусульмане», скорее всего, выступят в роли наследников и в определенном смысле продолжателей идей арабских националистов, с которыми они всегда не только соперничали, но и сотрудничали. Но, разумеется, адаптируя эти идеи к изменившимся региональным и мировым реалиям. В свое время Гамаль Абдель Насер в работе «Философия революции» сформулировал концепцию трех концентрических окружностей, в рамках которой структурировалась внешняя политика Египта, да и арабских националистов в других странах региона. В первый, малый, круг входили страны арабского мира; во второй, более широкий, – члены Движения неприсоединения (ДН, в качестве их союзников фигурировали СССР и страны Восточного блока); к третьему были отнесены вопросы глобальной политики.

Есть достаточные основания предполагать, что внешнеполитические подходы «Братьев-мусульман» будут формироваться по похожей схеме. Их базовым уровнем останется выработка общеарабской позиции по комплексу региональных проблем, прежде всего палестинской. Степень радикализма зависит от того, пойдут ли США и Израиль на перезапуск ближневосточного мирного процесса на приемлемых для арабов и палестинцев условиях. Можно уверенно прогнозировать повышение роли в нем общеарабских структур, прежде всего ЛАГ. Возможно, на основе подкорректированной саудовской мирной инициативы.

Во втором круге ДН, основной внешний партнер арабских националистов, скорее всего, останется таковым и для исламистов (на августовском саммите в Тегеране Иран избран председателем Движения на ближайшие три года). Но можно прогнозировать и попытки саудовцев перенести центр тяжести на связи с исламским миром с опорой на Организацию Исламская конференция. В любом случае следует ожидать инициатив, направленных на повышение роли мусульманских стран в формирующейся новой системе многополярного мира. Характерно выступление на последней сессии Генеральной ассамблеи ООН Махмуда Ахмединеджада, потребовавшего коренной реформы Совета Безопасности ООН за счет расширения прав Генассамблеи. Не исключено, что в случае дальнейших затяжек с самореформированием ООН мусульманские страны совместно с такими лидерами ДН, как Индия, Бразилия, ЮАР могут выступить в роли могильщиков Ялтинско-Потсдамской системы.

В целом глобальные подходы «Братьев-мусульман» будут формироваться в основном в общеарабском и мусульманском формате. О том, что тенденция набирает силу, свидетельствует консолидированная поддержка арабами еще на раннем этапе просьбы палестинцев о приеме в ООН в качестве наблюдателя. В том же ряду – их солидарная позиция в поддержку планировавшейся на декабрь с.г. в Хельсинки международной конференции по безъядерному статусу Ближнего Востока, в повестку дня которой был включен вопрос о ядерном потенциале Израиля.

Разумеется, речь пока не о тенденциях, а о предпосылках к ним. В какой мере они будут реализованы, зависит от ряда факторов: способности умеренных исламистов ослабить влияние экстремистских структур, остроты конкурентных противоречий внутри самого арабского мира, поведения внешних игроков. Многое будет зависеть от того, как все вовлеченные стороны поведут себя по актуальным вопросам текущей ближневосточной повестки дня. Таких вопросов, грубо говоря, три: Сирия, Иран, палестинцы.

Повестка дняНачнем с Сирии. Гражданская война в этой ключевой арабской стране приобрела черты латентного регионального конфликта. Оппозиционную Свободную сирийскую армию поддерживают Турция, Саудовская Аравия и Катар, режим Башара Асада – Иран (по данным лондонской The Times, за последние два года он инвестировал в Сирию более 1 млрд долларов). Во внешнем круге вовлеченных сторон США и Евросоюз занимают сторону сирийской оппозиции, Россия и Китай препятствуют попыткам замкнуть вокруг Дамаска кольцо международной изоляции, ужесточить введенный против него санкционный режим и, в конечном счете, дать повод для интервенции.

Реагируя на требования, выдвинутые в ходе массовых протестных выступлений, Асад сменил правительство, отменил чрезвычайное положение, действовавшее 48 лет, принял новую Конституцию и более двухсот законов, существенно демократизировавших политическую систему. Снижена роль партии Баас, перераспределены полномочия исполнительной и законодательной власти. В мае с.г. по многопартийной схеме прошли выборы в Народный совет, итоги которых не были, однако, признаны Западом. Похоже, потому, что в них победили все те же баасисты. Конечно, все шаги носили вынужденный характер, происходили на фоне ожесточенных боев, охвативших практически всю страну. Американцы уже озвучили условия, при которых они могут вмешаться. Понятно, что главным, хотя и не афишируемым стимулом является тактика «тылового окружения» Ирана, его изоляции от союзников в арабском мире (разрушение «оси зла»).

Но чем обернется ликвидация едва ли не последнего светского режима на Ближнем Востоке? С достаточной степенью уверенности можно утверждать, что правление Асада сменит все тот же конгломерат умеренных и радикальных исламистов, что и в других странах «арабской весны». С той только разницей, что сирийские «Братья-мусульмане» имеют опыт длительных и ожесточенных боевых столкновений с властями в 1980-е годы. Круг исламистской трансформации Ближнего Востока замкнется. Какие последствия это будет иметь для региональной, да и глобальной стабильности?

Вопрос риторический. Лучший и, казалось бы, безальтернативный способ внешнего реагирования на проблемы Сирии – не вмешиваться, дать возможность вовлеченным сторонам самим разобраться в сложившейся ситуации и принять результат как данность, с которой необходимо считаться. Однако и турки, и саудовцы, снабжающие сирийскую оппозицию оружием и добровольцами, слишком глубоко увязли в сирийских делах, чтобы давать задний ход. Смена режима Асада стала и для них, и для Запада вопросом престижа. И претензий на региональное лидерство, поскольку в случае падения Асада Саудовская Аравия, Египет и постасадовская Сирия объективно выходят на ведущие роли в обновленном регионе. Что при определенных условиях могло бы стать альтернативой прорисовывающейся угрозе консолидации арабского мира «снизу», на радикальной основе.

Разумеется, не все так просто. В кругах египетских «Братьев-мусульман» зондируют возможность и других, более широких форматов региональных союзов. Свои первые региональные визиты Мурси совершил в Эр-Рияд и Тегеран, параллельно предложив заняться урегулированием сирийского кризиса «исламской четверке» в составе Египта, Саудовской Аравии, Турции и Ирана. Понятно, что по состоянию на сегодняшний день реальных предпосылок для столь масштабной смены вех не видно. Саудовцы не только не доверяют туркам и видят в Иране своего главного соперника, но и имеют большие претензии к «Братьям», которых выдворили из королевства после терактов 11 сентября 2001 года. Иранцы же поддержали «арабскую весну» везде, кроме Сирии, что еще больше осложнило их отношения с саудовцами и турками.

Но в будущем – кто знает. «Арабская весна» может преподнести миру еще много сюрпризов. Вряд ли стоит исключать возможность тактических союзов между шиитами и суннитами, скажем, на базе солидарности с палестинцами. В сентябре антиамериканские выступления объединили радикалов из суннитской и шиитской среды. Это не основной, но возможный сценарий в случае, если не будут предприняты срочные шаги по выведению из тупика израильско-палестинского мирного процесса.

Судя по некоторым признакам, это начинают понимать и отдельные политики в Израиле. В середине сентября министр обороны Эхуд Барак призвал Израиль уйти с оккупированного Западного берега (с сохранением крупных поселенческих блоков и военного присутствия в долине реки Иордан). Речь пока идет о личной инициативе Барака, причем возникшей в контексте проведения в январе будущего года досрочных парламентских выборов. Что касается премьер-министра Биньямина Нетаньяху, то в выступлении на сессии Генассамблеи ООН он повторил известную позицию Израиля о готовности к возобновлению переговорного процесса с палестинцами без предварительных условий (т.е. фактически отвергнув требование Махмуда Аббаса о замораживании на время переговоров строительства в поселениях и Восточном Иерусалиме). Существенно, что, затронув в той же речи вопрос о новой расстановке сил на Ближнем Востоке, Нетаньяху охарактеризовал ее как «конфликт между средневековьем и прогрессом». Тема демократической трансформации региона в его речи не фигурировала.

Подобная постановка вопроса отражает, на наш взгляд, не столько опасно упрощенное отношение к такому сложному явлению, как «арабская весна», сколько отсутствие у правоцентристского кабинета Нетаньяху реалистической программы собственных действий. Два года назад Тель-Авив осознанно торпедировал миссию сенатора Джорджа Митчелла, который по поручению Обамы пытался перезапустить израильско-палестинский диалог. Только после начала «арабской весны», существенно осложнившей региональные позиции Израиля, стало ясно, насколько своевременной была попытка американского президента увязать задачу демократизации региона с прогрессом в ближневосточном урегулировании.

Однако шанс был упущен, в первую очередь потому, что Иран и его ядерная программа (ИЯП) имеют для Израиля абсолютный приоритет. Появление ядерного оружия у «режима аятолл» Нетаньяху считает экзистенциональной угрозой для еврейского государства. Надо признать, что целый ряд антиизраильских высказываний Ахмадинежада дает для этого определенные основания. «Арабская весна», сопровождавшаяся массовым приходом во власть исламистов, только усугубила израильские комплексы в отношении Тегерана.

Своего рода производной стала лихорадившая Израиль весь август и большую часть сентября беспрецедентная по размаху и остроте публичная дискуссия о характере дальнейших действий на иранском направлении. Нетаньяху и Барак, ссылаясь на то, что ИЯП подходит к «точке невозврата», высказались за нанесение удара по иранским ядерным объектам еще до президентских выборов в США. Значительная часть израильской политической и военной элиты, включая начальника Генштаба и руководителей силовых структур и разведки, выступили против удара по Ирану «в одиночку», без военной координации и политического «зонтика» со стороны Соединенных Штатов. Обама, однако, категорически отказался поддержать воинственные планы стратегического союзника, заявив, что для политико-дипломатических усилий по решению проблемы ИЯП еще есть время, а также подтвердив, что США не допустят появления у Ирана атомной бомбы.

Подобный исход было нетрудно спрогнозировать: накануне выборов перспектива регионального конфликта с неясными последствиями, конечно, не нужна Обаме. Тем не менее Нетаньяху, не понаслышке знакомый с американскими реалиями, пошел на этот рискованный шаг и в течение двух месяцев планомерно наращивал напряженность вокруг Ирана.

В чем тут дело? Причин много, но главное, как представляется, заключается в следующем: в Израиле, оказавшемся в эпицентре регионального цунами, яснее, чем где бы то ни было, понимают, что выявившаяся в ходе «арабской весны» тенденция к радикализации Ближнего Востока сужает «окно возможностей» для активных операций в Иране. При неосторожном движении регион может начать действовать как система с возросшими мобилизационными возможностями в интересах исламистских группировок и структур.

Похоже, что понимание этого определило и подтекст ноябрьской военной операции Израиля в Газе, в частности, более скоротечный (по сравнению с предыдущей операцией «Литой свинец») характер. При лучшем сценарии дальнейшего развития событий «ничейный» политический исход операции «Облачный столп» в принципе – по аналогии с войной 1973 г. – может облегчить перезапуск израильско-палестинских переговоров. Для начала по территориальным вопросам, а затем – и по всему комплексу проблем окончательного статуса.

О настоятельной необходимости срочных шагов в этом направлении свидетельствует и реакция европейских стран на решение правительства Нетаньяху развернуть поселенческое строительство в критически важных районах Западного берега и в Восточном Иерусалиме в ответ на поддержку сессией Генассамблеи ООН просьбы палестинцев о предоставлении ПНА статуса государства-наблюдателя. Помимо прочего, возобновление арабо-израильского мирного процесса – наиболее надежный, если не единственный путь избежать радикализации региона как возможного исхода «арабской весны».

Попытка обобщенияДва года «арабской весны» стали временем колоссальной ломки старых структур и идей на Ближнем Востоке. Процесс не завершен ни горизонтально (круг модернизирующихся стран будет расширяться), ни вертикально (структуризация власти в странах победившей «арабской весны» продолжается). Не исключены новые рецидивы гражданского подъема на всем пространстве Арабского Востока – от Марокко до Саудовской Аравии и Кувейта. Как говорят арабы, от Океана до Залива. Хотя, возможно, менее стихийные и более управляемые, поскольку на этот раз речь пойдет не столько о свержении «пожизненных» вождей и президентов, сколько о корректировке сложившихся форм правления в рамках коллективного поиска арабским миром новой идентичности.

А если так, то напрашивается естественный вопрос о том, насколько такая корректировка и – шире – рожденная «арабской весной» модель демократии с выраженным исламским компонентом будет соответствовать потребностям региона и ожиданиям внешнего мира? Особенности арабской демократии определяются реалиями ближневосточной политики, экономики и уклада жизни. Другими словами, приход исламистов к власти – это не аномалия, а закономерность, и то, что она стала «ожидаемой неожиданностью» для внешнего мира, ничего в существе дела не меняет.

Со второй частью вопроса дело обстоит сложнее. Ясно, что «арабская весна» не во всем соответствует запросам внешнего мира. Однако гармонизация интересов возможна – при условии встречного движения, формирования культуры межцивилизационных и межрелигиозных компромиссов. В этом плане, кстати, западным странам стоило бы не только еще раз взвесить собственное голосование в Совете по правам человека и на сессиях Генассамблеи ООН по проектам резолюций о недопустимости диффамации религий, но и присмотреться к российскому опыту законодательного реагирования на оскорбление чувств верующих и осквернение святынь. В противном случае конфликтные ситуации, подобные сентябрьским антиамериканским выступлениям в исламском мире, будут возникать на ровном месте. На Востоке это своеобразный инстинкт самосохранения, цивилизационный код.

Отсюда первое обобщение: формирование нового Ближнего Востока как рационально развивающейся, совместимой с глобальными трендами системы возможно только при условии принятия Западом складывающейся региональной модели демократии и вытекающей из этого корректировки сложившейся системы мониторинга демократических процессов и прав человека за счет большего учета местных особенностей.

Второе. Предложенная нами схема циклической периодизации процесса социально-политической модернизации Ближнего Востока позволяет предположить, что и второй пассионарный взрыв на Ближнем Востоке, начатый «арабской весной», рассчитан на длительную перспективу, ориентировочно до середины XXI века, и будет включать фазы роста, стабилизации и упадка. Примерно так, как это происходило в период 1952–2011 годов.

На нынешней, начальной, фазе внешним игрокам целесообразно строить политику, исходя из долговременных, стратегических закономерностей этого процесса, а не меняющейся политической конъюнктуры, к примеру, суннитско-шиитских, арабо-персидских противоречий. Или тем более собственных схематических представлений о том, как должна выглядеть новая политическая карта региона, в котором дуга этнической нестабильности протянулась от Западной Сахары до иранского Азербайджана и турецкой провинции Хатай, бывшего Александреттского санджака. На минном поле сепаратизма похоронено немало добрых намерений.

Третье. Существует два главных сценария развития обстановки на Ближнем Востоке. Условно их можно назвать версальской (по аналогии с «переделом Европы» после Первой мировой войны) и вестфальской (отсылка к вестфальскому миру 1648 г.) матрицами. В первом случае речь идет о послевоенном урегулировании (конкретнее – разделе арабских владений Османской империи) при ведущей роли внешних сил, во втором – о длительном и болезненном процессе «саморазвития» демократического содружества национальных государств.

Крушение авторитарных режимов на Ближнем Востоке, начавшееся в ходе «арабской весны», способно стать очередным этапом единого исторического процесса. Вслед за Восточной Европой и Балканами Ближний Восток может вступить в сообщество государств, отношения между которыми базируются на единых ценностях – демократии, уважении прав человека, свободном рынке. Но может и не вступить, если не почувствует встречного движения, готовности играть по единым правилам со стороны других участников формирующегося многополярного мира. Ключевое условие – безусловное уважение государственного суверенитета, отказ от попыток подменить его соображениями политической целесообразности.

И если у нас в Европе, США и России хватит здравого смысла, политической воли и ответственности, все с Ближним Востоком будет если не хорошо, то терпимо.

Но повторим: при условии, что вчерашние революционеры будут накормлены, обеспечены работой и пастор Джонс не вздумает снова публично сжечь Коран или снять вторую серию фильма «Невинность мусульман». В противном случае придется вспомнить сделанное в самом начале XX века, накануне русских революций, пророчество философа и дипломата Константина Леонтьева о том, что самым грозным оружием мировой революции является европейский обыватель.

П.В. Стегний – доктор исторических наук, чрезвычайный и полномочный посол, член Российского совета по международным делам.

Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735255 Петр Стегний

Неизвестные вооруженные люди напали в пятницу вечером на автобус на юго-западе Пакистана, по меньшей мере десять человек погибли, многие ранены, передает агентство Синьхуа со ссылкой на местные СМИ.

Нападение произошло в округе Мекран (провинция Белуджистан) недалеко от границы с Ираном. По данным пакистанских СМИ, которые ссылаются на местные власти, автобус перевозил нелегальных иммигрантов из провинции Синд в Иран.

Другие подробности не сообщаются.

Накануне, как отмечает Синьхуа, в округе Болан в Белуджистане пять человек погибли и еще шесть получили ранения в результате нападения боевиков на два автобуса.

Директор департамента стимулирования торговли Организации развития торговли Ирана Мехрдад Джалалипур заявил, что за 8 месяцев текущего года (20.03-20.11.12 г.) 27 торговых делегаций посетили 14 стран, сообщает агентство ИРНА.

В состав этих делегаций входили в общей сложности 432 человека, и в ходе зарубежных поездок ими были проведены переговоры с целью ознакомления с торговыми и коммерческими возможностями других стран.

Мехрдад Джалалипур отметил, что в прошлом году за аналогичный период только 8 иранских делегаций посетили 9 стран.

В текущем году торговые делегации Ирана совершили поездки в такие страны, как Пакистан, Ирак, Китай, Россия, Индия, Армения, Турция, Таджикистан, Монголия, Оман, Япония, Греция, Индонезия, ОАЭ и др.

Свои делегации в зарубежные страны направляли Организация развития торговли Ирана и Организации промышленности, рудников и торговли провинций Фарс, Кум, Мазендеран, Казвин, Северный Хорасан, Йезд, Голестан, Ардебиль, Исфаган, Йезд, Восточный Азербайджан и Хормозган.

Члены иранских торговых делегаций принимали активное участие в международных выставках, которые проводились в зарубежных странах.

Россия и НАТО: новая глава

Возможна ли совместная Стратегическая концепция?

Оксана Антоненко – директор программ по России и Евразии Международного института стратегических исследований (IISS).

И.Ю. Юргенс – председатель правления Института современного развития.

Резюме Москве и Североатлантическому альянсу пора четко заявить о дорогой стратегической цене, в которую обходятся обеим сторонам взаимное недоверие и отказ от открывающихся возможностей для сотрудничества, которое сегодня не просто реально, но и жизненно необходимо.

Данная статья резюмирует положения доклада, подготовленного в рамках совместного проекта ИНСОР и IISS. Полный текст можно прочитать здесь.

Саммит Россия–НАТО, состоявшийся в Лиссабоне в ноябре 2010 г., стал исторической вехой в отношениях бывших противников. Он продемонстрировал, что существует уникальная возможность преодолеть наследие холодной войны и начать выстраивать новые связи, свободные от взаимных гипертрофированных страхов и подозрений. Переменой в атмосфере необходимо воспользоваться для того, чтобы задать взаимоотношениям России и Североатлантического альянса новую интеграционную траекторию на основе терпеливого, прагматического партнерства в интересах обеих сторон по широкому, но осуществимому перечню стратегических вопросов.

Не сходит с повестки дня и тема возможного членства России в НАТО. В нынешней ситуации данный вопрос представляется долгосрочным и носит скорее теоретический характер, что и подчеркнул в Лиссабоне Дмитрий Медведев. Но сама дискуссия полезна для осмысления той реальности, в которой сегодня действуют Москва и альянс. Прагматическое сотрудничество, о котором идет речь, самоценно и по меньшей мере обеспечит положительный настрой для продолжения диалога с учетом накопления позитивного опыта.

Сегодня у России и НАТО гораздо больше общих угроз безопасности, чем в любой другой период со времени окончания холодной войны. К ним относятся: нестабильность в Афганистане и вокруг него; эскалация региональных конфликтов; распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и ракетных технологий; угрозы, которые представляют негосударственные структуры, включая террористические сети и организованную преступность. В этих и других областях интересы не всегда совпадают, но сотрудничество, так или иначе, облегчает достижение важных и общих политических целей.

После мирового финансового кризиса и НАТО, и Россия располагают меньшими ресурсами на оборону и обеспечение безопасности, поэтому обе стороны значительно выиграют от экономически более эффективного совместного подхода. Россию и государства – члены альянса объединяет ощущение неопределенности или даже уязвимости перед неизвестными рисками, которые несут с собой изменения в соотношении сил на мировой арене. Трансформация отношений из «партнеров поневоле» в «верных друзей» укрепит способность влиять на мировую и региональную ситуацию в духе сотрудничества и уважения интересов друг друга.

В новой стратегической концепции НАТО, принятой в Лиссабоне, партнерству с Москвой уделена значительная роль. Стратегия, по сути, нацелена на сближение (хотя и без перспективы российского членства) с созданием более прочных механизмов укрепления доверия. Необходим более эффективный процесс совместного принятия решений и расширения сфер практического сотрудничества на всех уровнях.

Взаимные выгоды

И НАТО, и Россия извлекут немало выгод из преодоления наследия холодной войны и разработки действенных механизмов по совместному противодействию региональным и глобальным угрозам.

Для Североатлантического альянса задача преобразования отношений с Россией соотносится с намечающейся внутри организации тенденцией выхода из периода операций «вне зоны ответственности» (подобных афганской). Силы вновь сосредоточатся на основной миссии – завершении работы по обеспечению безопасности Евро-Атлантического региона. Неопределенность и разногласия внутри самой НАТО по поводу России мешают коллективной способности альянса эффективно отвечать на существующие и потенциальные угрозы. Улучшение отношений через меры укрепления доверия и практическое сотрудничество с Москвой будут способствовать большей сплоченности и действенности НАТО.

Более здоровые отношения с Россией необходимы и в контексте сегодняшних приоритетов альянса, которые включают: разработку разумной и обоснованной стратегии выхода из Афганистана; углубление многостороннего сотрудничества в области противоракетной обороны; решение проблемы распространения ОМУ; предотвращение возникновения новых конфликтов в Евразии; развитие сотрудничества в новых областях, таких как Арктика, энерго- и кибербезопасность. У НАТО гораздо больше шансов на успех при российской поддержке, нежели без нее.

Исчезновение враждебности может кардинально улучшить отношения Москвы с Западом в целом, создавая благоприятный климат проведения внутрироссийских реформ. Россия заинтересована в том, чтобы окончательный вывод войск альянса из Афганистана не привел к дестабилизации в Центральной Азии. Россия выступает за коллективный подход к разработке системы противоракетной обороны в Европе. Кроме того, сближение будет способствовать модернизации российских Вооруженных сил – ведь при таком развитии событий Москва сможет направить имеющиеся ресурсы на преодоление реальных и новых угроз, расширив возможности обмена технологиями с государствами НАТО.

Необходимость перемен подкрепляется общественными настроениями в России и в странах альянса. Согласно недавнему опросу, проведенному исследовательским центром Pew, доля россиян, позитивно относящихся к Североатлантическому блоку, возросла с 24 до 40%, что выше, чем в каком-либо государстве – члене этой организации. В свою очередь, в странах НАТО прослеживается тенденция к росту положительного восприятия России. В прошлом году во Франции и Германии количество людей, позитивно воспринимающих Россию, увеличилось на 8%, в Польше – на 12%, в США – на 6%.

Интеграция России и НАТО

В последние месяцы в экспертных дискуссиях обсуждался вопрос о преимуществах и недостатках членства России в НАТО. Трудно представить себе более благоприятное развитие событий для евро-атлантической безопасности, чем такой радикальный выход из ситуации недоверия. Однако достижение прогресса в этой области более вероятно при терпеливом и постепенном подходе, нежели через внезапный шаг декларативного плана. Гораздо продуктивнее сосредоточиться на проблеме общего улучшения отношений, не стремясь определить ожидаемый конечный результат. Дебаты по поводу такого определения сегодня вызовут серьезные разногласия. Тем не менее, чрезвычайно важно разработать стратегию сотрудничества, которая поможет наладить доверие, взаимопонимание и желание сообща решать существующие проблемы.

Важно четко понимать, чем не является интеграция России и НАТО. Она не означает:

распространения на Россию статьи 5 Вашингтонского договора об обязательствах по взаимной обороне или какого-либо ослабления обязательств альянса, в соответствии с этой статьей, перед государствами – членами организации;

отказа какого-либо государства, будь то Россия, государство – член или партнер НАТО, от суверенитета в области обороны и безопасности;

каких-либо изменений в отношениях России или НАТО с третьими сторонами, например, Китаем;

каких-либо запретов на развитие сотрудничества организации со странами Евразии, например, Грузией и Украиной.

Шаги в сторону интеграции в контексте образования единого сообщества в области безопасности от Ванкувера до Владивостока должны быть сфокусированы на следующих стратегических целях:

Разработка мер по предотвращению нового обострения локальных противоречий, чтобы исключить вероятность возникновения в Европе регионального конфликта с применением обычных средств ведения войны.

Достижение более высокого уровня доверия и создание эффективных механизмов принятия решений между членами НАТО и Россией.

Выработка совместного подхода к вызовам безопасности в соседних регионах. Это включает: активизацию сотрудничества на афганском направлении; взаимовыгодные связи между НАТО и ОДКБ, например, в области борьбы с наркоторговлей; прогресс в достижении оперативной совместимости.

Сотрудничество перед лицом новых вызовов в области безопасности – таких как распространение ядерных вооружений, изменение климата, наркоторговля и кибер- и энергобезопасность.

Вклад в разработку новой системы глобальной стабильности, в рамках которой США, Европейский союз и Россия будут действовать слаженно и эффективно для разрешения кризисов.

Обсуждение предложений президента Дмитрия Медведева об усовершенствовании архитектуры европейской безопасности.

Выстраивать отношения, лишенные взаимного восприятия угрозы, будет нелегко. Серьезным препятствием представляется то, что политические элиты с обеих сторон не считают сегодня эту задачу приоритетной. В российском обществе существуют влиятельные круги, которые продолжают видеть в НАТО угрозу. Сохраняющееся наследие конфликта на Кавказе в августе 2008 г. прослеживается, например, в трудностях согласования нового договора по обычным вооружениям в Европе.

Отдельные европейские страны предпочли бы использовать иные механизмы, такие, как ЕС или ОБСЕ, для трансформации отношений между Москвой и Западом в области безопасности. Тем не менее, предстоящие месяцы станут решающими для определения траектории отношений Россия–НАТО на следующие десять лет.

Зеленый свет из Лиссабона

Лиссабонский саммит, который прошел в очень конструктивной атмосфере, по сути, дал «зеленый свет» разработке новой стратегической концепции Россия–НАТО. Она должна:

Оформить пакет новых мер по укреплению доверия, которые могут в предстоящие годы значительно уменьшить или даже устранить восприятие друг друга в качестве угрозы. Необходим обширный список таких шагов, как возобновление режимов контроля над вооружениями по типу ДОВСЕ, исключение провокационных действий вдоль общих границ и совершенствование механизма обмена информацией.

Сократить планы мероприятий на случай широкомасштабной войны и иных конфликтов между НАТО и Россией с тем, чтобы война рассматривалась обеими сторонами как невозможная.

Подготовить план совместных действий по евразийской безопасности, в котором будут определены области сотрудничества, включая локальные конфликты, терроризм и наркоторговлю.

Договориться о дорожной карте по созданию единой системы противоракетной обороны.

Резко увеличить количество контактов между военными для повышения транспарентности и оперативной совместимости, углубления обсуждения оборонных доктрин и военных реформ. Сотрудничество в области оборонной промышленности следует расширять, в частности, за счет закупок друг у друга военной техники и ее компонентов.

Отреагировать на предложения Дмитрия Медведева по архитектуре евро-атлантической безопасности путем поощрения более тесных предметных связей между НАТО, Россией, Евросоюзом, ОБСЕ и ОДКБ. Обновленные отношения России и НАТО должны стать ключевым элементом сетевой архитектуры безопасности. Возможен ежегодный созыв специального саммита с участием представителей Североатлантического альянса, Европейского союза и России, а также ОБСЕ и ОДКБ для решения главных проблем региональной безопасности и распределения связанных с этим усилий.

Учредить Общественный совет Россия–НАТО, который будет заниматься развитием регулярных обменов между лицами, принимающими решения, экспертами и теми, кто формирует общественное мнение, для улучшения взаимопонимания и генерирования новых идей.

Кроме совместных акций обе стороны должны предпринимать односторонние действия по созданию благоприятного климата для трансформации отношений России и НАТО.

Шаги НАТО

Североатлантическому альянсу следует приступить к осуществлению практических шагов по достижению кардинальной трансформации отношений с Россией через определение возможных областей реального сотрудничества. От НАТО не должны исходить сигналы, подрывающие доверие, которые могут восприниматься Москвой в качестве угрозы.

Среди прочего целесообразно:

Обеспечить надежные гарантии безопасности для государств – членов альянса из Центральной и Восточной Европы не через планирование вариантов противодействия российской угрозе в стиле холодной войны, а при помощи формирования доверия к России.

Четко заявить о том, что НАТО не вынашивает планов и не предпринимает действий, направленных против России (в более определенной форме, чем это сделано в новой стратегической концепции альянса, которая утверждает, что он не является угрозой для России). Прекратить учения на границах с Россией и провокационное патрулирование воздушного пространства.

Определить список областей сотрудничества с Москвой, включая противоракетную оборону, энерго- и кибербезопасность и изменения климата. Особый акцент необходимо сделать на взаимодействии с Россией в Арктике. В новой стратегической концепции об этом сказано недостаточно четко.

Подчеркнуть позитивный вклад России в операции альянса в Афганистане через развитие северных маршрутов военных поставок и предложить Москве сотрудничество в выработке региональной стратегии стабилизации в Афганистане.

Приложить особые усилия для обеспечения эффективности и авторитета Совета Россия–НАТО (СРН) путем назначения специального заместителя Генерального секретаря организации, ответственного за координацию работы СРН. Некоторые области, вызывающие взаимную озабоченность, должны быть переданы СРН в качестве четко оговоренной компетенции.

Шаги России

В свою очередь, Россия должна сделать приоритетом задачу улучшения отношений с НАТО в рамках сформулированного президентом Медведевым стратегического видения всеобъемлющей архитектуры европейской безопасности. Реакцией Москвы на предложение более тесной интеграции с Североатлантическим альянсом должны стать:

Четкое заявление о том, что Россия больше не занимается планированием вариантов действий на случай войны с НАТО.

Прекращение широкомасштабных учений на границах с альянсом и провокационного патрулирования воздушного пространства.

Соблюдение положений Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) по обмену информацией даже в ситуации, когда действие договора временно приостановлено.

Демонстрация готовности участвовать в совместном процессе принятия решений в рамках СРН и отказ от использования Совета в качестве трибуны для подрывающих доверие заявлений.

Отказ от восприятия в качестве вызова или угрозы сотрудничество НАТО с другими партнерами по Совету Евро-Атлантического партнерства, странами бывшего Советского Союза.

Области практического сотрудничества

Существует консенсус относительно того, что трансформация отношений России и НАТО может произойти только при осуществлении практического сотрудничества в конкретных областях. Из них предлагается выделить несколько приоритетных.

Меры по укреплению доверия и демилитаризация отношений. Отсутствие доверия – главное препятствие на пути сотрудничества после окончания холодной войны. Можно сказать, что уровень взаимного доверия сегодня ниже, чем он был в 1990-е гг. – во время совместных операций в Боснии.

Существуют четыре направления, которые могут способствовать укреплению доверия и процессу демилитаризации:

Режимы контроля над вооружениями, включая возобновление действия ДОВСЕ. Следует попытаться найти компромиссное решение по этому договору, чтобы восстановить режим контроля над вооружениями в Европе, сохранить обмен информацией и механизм инспекций и проверок. В случае неудачи в возрождении ДОВСЕ необходимо обеспечить функционирование механизмов обмена информацией и инспекций через подписание нового документа или через расширение сферы действия других договоров.

Специальные соглашения по типу договора между Россией и Китаем о демилитаризации российско-китайской границы. Россия и НАТО могут договориться о сокращении вооруженных сил по обе стороны границ, свести к минимуму такие провокационные действия, как не вызванное требованиями безопасности патрулирование воздушного пространства, и согласиться с тем, что ни та, ни другая сторона не будут проводить масштабных учений в непосредственной близости друг от друга.

Односторонние заверения для снятия конкретных опасений в области безопасности.

Общественная дипломатия для снижения восприятия обоюдной угрозы и улучшения взаимопонимания и прозрачности.

Действия такого рода могут также включать: обмен информацией о практическом опыте; разработку общего оперативного замысла Совместной аэрокосмической инициативы через обмен данными и совместные учения по мониторингу вторгшихся в чужое воздушное пространство самолетов; обсуждение ядерных доктрин и потенциала.

Сотрудничество по Афганистану будет решающим испытанием способности России и НАТО трансформировать отношения. Россия очень заинтересована в стабильном Афганистане из-за проблемы наркоторговли и угрозы дестабилизации Центральной Азии. Хотя между Москвой и альянсом есть немало разногласий, они могли бы более тесно сотрудничать по урегулированию ситуации. Краткосрочные задачи включают в себя следующее:

рганизация регулярных консультаций СРН о стратегии вывода войск НАТО из Афганистана. Это будет способствовать продвижению региональной стратегии, в которой примут участие все ключевые заинтересованные стороны, в том числе Иран, Китай, Пакистан и государства Центральной Азии, которые все являются либо членами, либо наблюдателями Шанхайской организации сотрудничества.

Более активное сотрудничество в области воздушных перевозок для войск НАТО и Афганской национальной армии. России следует расширить рамки механизма аренды воздушных судов, включив в него транспортные вертолеты для переброски крупнотоннажных грузов, и предоставить самолеты для обучения афганских национальных вооруженных сил.

Более активное использование альянсом Северной распределительной сети (СРС). НАТО уже пользуется северными маршрутами поставок для нелетальных вооружений. Учитывая повышение пропускной способности СРС и ожидаемое увеличение потребностей, альянс мог бы более активно пользоваться СРС и сократить зависимость от маршрутов через Пакистан.

Сотрудничество в области противоракетной обороны. Россия и НАТО уже несколько лет обсуждают сотрудничество в области противоракетной обороны на театре военных действий. Изменение в планах Соединенных Штатов умерило российские возражения и открыло возможности для создания совместной системы ПРО. Москва могла бы сыграть важную роль в будущей европейской системе, выполняя различные функции, включая оценку угроз, раннее обнаружение, противодействие случайным или несанкционированным запускам ракет и общие инициативы по ограничению распространения баллистических ракет. Следует рассмотреть следующие направления:

Расширить активную эшелонированную систему ПРО на театре военных действий (ALTBMD system) НАТО, включив средства ПРО верхнего эшелона, и ввести ее в действие к моменту развертывания американских SM3 ракет наземного базирования в 2015 году. Важно, чтобы Россия была частью этого расширения и чтобы оно происходило при постоянных консультациях с ней.

Разработать систему совместной оценки угроз, которые представляет собой потенциал Ирана в области баллистических ракет.

Использовать российскую РЛС для обнаружения запусков и обмена данными между системами США/НАТО и России.

Разработать совместную ПРО театра военных действий для конкретных регионов, таких, например, как Персидский залив. Совместные проекты в регионах, где у сторон существуют общие интересы, помогут укрепить доверие, необходимое для более сложных аспектов ПРО в Европе.

Реформа Совета Россия–НАТО. СРН задумывался как краеугольный камень партнерства, инструмент коллективного принятия решений и достижения консенсуса по ключевым вопросам, затрагивающим обе стороны. Тем не менее, Совет не оправдал возложенных на него надежд и за годы своего существования превратился в орган «28+1», редко принимающий какие-либо решения. Отличная работа экспертных групп стала заложницей политических разногласий и проблем в отношениях России и НАТО в целом. Будущие шаги могут включать следующее:

Вынесение определенных областей сотрудничества в непосредственную компетенцию СРН. Они могут включать кибер- и энергобезопасность, гуманитарную помощь, операции по ликвидации стихийных бедствий и борьбу с пиратством.

Гарантии того, что все страны принимают участие в работе Совета в своем национальном качестве. Это будет препятствовать формированию заранее согласованных позиций всей НАТО.

Учреждение поста заместителя Генерального секретаря, ответственного за работу СРН.

Создание Общественного совета Россия–НАТО и экспертных советов Россия–НАТО, которые будут генерировать новые идеи сотрудничества и повышать уровень осведомленности общественности.

* * *

Лиссабонский саммит стал первым шагом в направлении обеспечения открытости политического пространства, на котором можно формировать повестку практического сотрудничества сторон. Пока еще довольно неустойчивый сдвиг в подходах может стать заложником риторики, инерции и внутриполитической ситуации в России и ключевых странах альянса. Повестка должна носить всеобъемлющий характер и способствовать достижению прогресса одновременно по нескольким направлениям. Было бы ошибкой выделить какой-то один вопрос как самый существенный, например, систему ПРО или иную тему, затрагивающую важные, но узкие интересы ряда стран, превратив его в барометр отношений России и НАТО в целом.

Наконец, важно избегать принятия грандиозных совместных деклараций, чреватых появлением у сторон разнонаправленных ожиданий, которые неизбежно приведут к новым разочарованиям. В то же время можно и должно четко заявить о значительной стратегической цене взаимного недоверия и упущенных возможностей сотрудничества, которое сегодня не просто реально, но и жизненно необходимо.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 декабря 2012 > № 2913977 Оксана Антоненко, Игорь Юргенс

Согласно ноябрьскому докладу Министерства сельского хозяйства, животноводства, сельского развития, рыболовства и продовольствия Мексики (SAGARPA), в этом году мексиканские производители собрали урожай гуавы общим объемом свыше 255 тысяч тонн.

По данным SAGARPA, Мексика вслед за Индией и Пакистаном занимает 3-е место в мире по производству этого экзотического фрукта. Но, по сравнению с 2011 годом, когда объем урожая достиг размера в 290 тысяч тонн, в этом году сборы гуавы были значительно ниже.

Информационная служба агропродовольствия и рыболовства (SIAP) также сообщает, что только в штате Мичиокан насчитывается половина производства гуавы в стране. Ещё тремя основными штатами, где производят данный вид фрукта, являются Агуаскальентес, Сакатекас и Мексико. Напомним, что гуава - это один из 20 основных фруктов, выращиваемых в Мексике. По данным SIAР, в прошлом году прибыль от продаж которого составила 14,9 млн долларов США.

Власти Пакистана и Ирана достигли договоренности о строительстве стены на границе в целях борьбы с незаконной транспортировкой наркотиков, сообщает в среду пакистанская газета Nation.

Вдоль границы двух государств в настоящее время тянется линия колючей проволоки. Страны договорились заменить ее на стену в ходе прошедшей во вторник в Тегеране шестой трехсторонней встречи по вопросам борьбы с наркотиками представителей Пакистана, Ирана и Афганистана. Глава пакистанского управления по борьбе с наркотиками Джавед Икбал (Javed Iqbal) заявил, что к 2014 году контроль над границами будет усилен.

Длина ирано-пакистанской границы составляет около 900 километров. Через Иран проходят два ключевых маршрута поставки наркотиков - из Афганистана в Европу, а также в страны Старого Света из государств Персидского залива. Большая часть наркотиков поступает в Иран из Афганистана, однако афганский опий часто прибывает и из Пакистана. По официальным иранским оценкам, борьба с наркотрафиком обходится Ирану в миллиард долларов в год. Для укрепления границы иранская сторона, в частности, роет вдоль нее рвы, сооружает барьеры и протягивает колючую проволоку. Александр Невара.

Полиция Пакистана начала в крупнейшем городе страны Карачи операцию по поиску преступников, на этой неделе убивших там четырех женщин-медиков, сообщает в среду пакистанский телеканал Geo News.

Убитые женщины участвовали в проводившейся при поддержке Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) кампании по вакцинации населения от полиомиелита. В районе города Сохраб Гот полиция при поддержке бронемашин вступила в перестрелку с вооруженными людьми. Полицейские застрелили двух преступников, один из них оказался иностранцем. В ходе операции было задержано более 20 подозреваемых в нападениях на медиков, большинство из них - граждане других стран.

Ранее в других районах Карачи полиция задержала еще 25 человек. Против некоторых из них уже возбуждены дела по обвинениям в причастности к убийствам участниц кампании ВОЗ. За последние несколько дней в разных районах Пакистана экстремисты убили не менее девяти человек, участвовавших в кампании по вакцинации от полиомиелита.

Пакистан входит в число немногих стран мира, где дети по-прежнему болеют полиомиелитом. Правительство регулярно направляет в различные районы бригады медиков для проведения прививок, однако врачи нередко сталкиваются с противодействием местных жителей. Например, многие пуштунские лидеры уверенны, что "такими прививками правительство хочет сделать пуштунов импотентами". Кроме того, против медиков часто выступают религиозные радикалы, которые заявляют, что прививки "противоречат нормам ислама". В настоящее правительство вместе с рядом агентств ООН проводит общенациональную кампанию по вакцинации от полиомиелита примерно 34 миллионов детей младше пяти лет. Александр Невара.

Неизвестные совершили три нападения на сотрудников благотворительных организаций, проводивших вакцинацию против полиомиелита, на северо-западе Пакистана в среду, сообщает со ссылкой на местных медиков и полицию агентство Франс Пресс.

Вооруженные люди на мотоцикле открыли огонь по двум участникам кампании по вакцинации в одном из пригородов Пешавара, в результате чего один из сотрудников получил тяжелые ранения. Также утром в среду в городах Наушера и Чарсадда нападениям подверглись еще две группы, участвовавшие в кампании. В ходе инцидентов пострадал случайный прохожий.

За последние два дня в результате нападений боевиков в Пакистане погибли не менее шести человек, участвовавших в стартовавшей в понедельник при поддержке Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) кампании по вакцинации от полиомиелита примерно 34 миллионов детей младше пяти лет. В понедельник 17-летняя девушка погибла в Пешаваре, во вторник четыре женщины были убиты в течение часа в крупнейшем пакистанском городе Карачи, где днем ранее жертвой нападения стал мужчина, также проводивший вакцинацию в рамках программы ВОЗ.

К настоящему времени никто не взял на себя ответственность за нападения, однако местные власти не исключают, что за акциями могут стоять боевики радикального движения "Талибан", которые считают, что под прикрытием кампании по вакцинации на территории Пакистана могут действовать сотрудники ЦРУ США. По информации СМИ, в ходе операции по поиску и уничтожению в Пакистане лидера международной террористической группировки "Аль-Каида" Усамы бен Ладена, сотрудники ЦРУ уже использовали аналогичный метод сокрытия своих действий.

Заместитель директора Организации развития торговли по вопросам маркетинга и внешних связей Реза Тоуфики на совещании по вопросам экспорта в провинции Керман заявил, что более 70% потребностей Ирана в иностранной валюте обеспечивается за счет ненефтяного экспорта, сообщает агентство ИРНА.

Реза Тоуфики подчеркнул, что приведенные данные свидетельствуют о том, что Ирану отчасти удалось реализовать на практике призыв Духовного лидера о снижении зависимости страны от нефтяного экспорта.

Реза Тоуфики напомнил, что в 5-ой пятилетней программе развития страны (2011-2015 гг.) объем ненефтяного экспорта на текущий год был запланирован в размере 52 млрд. долларов, и, по его словам, к концу года (к 20.03.13 г.) этот показатель будет обязательно достигнут.

В прошлом году объем ненефтяного экспорта по сравнению с предыдущим годом вырос на 107% и составил 41 млрд. долларов.

Как отметил Реза Тоуфики, в прошлом году первое место среди стран, в которые Иран экспортировал свою продукцию, занял Китай (объем экспорта в эту страну составил 6,5 млрд. долларов). За ним следовали Ирак, ОАЭ, Индия, Афганистан, Турция, Южная Корея, Сингапур, Индонезия и Пакистан.

В прошлом году объем экспорта в Ирак вырос до 5,6 млрд. долларов, а в текущем году он должен превысить 6 млрд. долларов. Объем экспорта в Индию превысил 2 млрд. долларов.

Объем экспорта в Афганистан в текущем году достигнет 3,2 млрд. долларов, в то время как эта страна импортирует различной продукции в общей сложности на сумму около 6 млрд. долларов.

Заместитель главы Ассоциации экспортеров инженерно-технических услуг Фарамарз Мофтахар в интервью агентству ИРНА заявил, что иранские компании способны ежегодно реализовывать за рубежом различные проекты общей стоимостью до 20 млрд. долларов.

По словам Ф.Мофтахара, за последние пять лет в Ираке иранскими компаниями реализованы проекты общей стоимостью более 1,8 млрд. долларов, хотя объем экспорта инженерно-технических услуг в эту страны мог бы быть значительно больше.

Ф.Мофтахар подчеркнул, что активная политика Ирана в отношении Ирака может стать прочной основой для реализации масштабных инженерно-технических проектов, как это происходит в ряде других соседних с Ираном стран.

Ирак в силу добрососедских отношений с ним и религиозной общности считается весьма привлекательным рынком для экспорта инженерно-технических услуг.

Ф.Мофтахар подчеркнул, что членами Ассоциации экспортеров инженерно-технических услуг за два десятилетия накоплен богатый опыт и имеющиеся в их распоряжении возможности с успехом реализованы примерно в 60-ти странах по всему миру. В прошлом году объем экспорта таких услуг впервые превысил сумму в 4,2 млрд. долларов, а за семь текущего года (20.03-22.10.12 г.) этот показатель составил 2,2 млрд. долларов.

В последние годы к числу рынков, на которые Иран экспортирует инженерно-технические услуги, относятся такие страны, как Ирак, Афганистан, Беларусь, Оман, Казахстан, Кыргызстан, Венесуэла, Пакистан и Индия.

Все боевики, участвовавшие в совершенном в субботу нападении на авиабазу ВВС и аэропорт в городе Пешавар на северо-западе Пакистана, были иностранцами, сообщает в понедельник пакистанская газета Nation со ссылкой на неназванного представителя силовых структур.

Ранее телеканал Geo News сообщал, что как минимум четверо из боевиков, ликвидированных в воскресенье в ходе полицейской спецоперации в пешаварском районе Павакаи, были предположительно выходцами из Узбекистана.

В субботу террористы атаковали базу ВВС Пакистана в Пешаваре и расположенный по соседству аэропорт. В ходе боестолкновения были убиты пять боевиков, в результате их действий погибли четыре человека, около 50 получили ранения. Взявшая на себя ответственность за атаку радикальная группировка "Техрик Талибан-и Пакистан" ("Движение талибов Пакистана") заявила, что в штурме базы участвовали 10 человек.

После отражения вечерней атаки силовые структуры в воскресенье получили информацию о появлении подозрительных вооруженных людей в строящемся здании в Павакаи. Дом был оцеплен, в ходе начавшегося боя были убиты все пять террористов. Со стороны полиции один сотрудник были убит, двое ранены. Александр Невара.

Пакистанский врач Шакил Африди, участвовавший в 2011 году в операции спецслужб США по поиску и уничтожению лидера террористической организации "Аль-Каида" Усамы бен Ладена, получил от ЦРУ 10 тысяч долларов за помощь американским спецслужбам в установлении местонахождения "террориста "№"1", сообщает в понедельник телеканал Dawn News со ссылкой на доклад следственной комиссии.

В июле американские СМИ сообщали, что ЦРУ дало задание Африди организовать подставную кампанию вакцинации от полиомиелита в пакистанском городе Абботабад, чтобы проникнуть в дом, где, как предполагалось, жил бен Ладен. Цель кампании состояла в том, чтобы добыть образцы ДНК членов его семьи. Полученные образцы планировалось сравнить с ДНК сестры бен Ладена, скончавшейся в Бостоне в 2010 году. В конечном итоге операция привела к уничтожению "террориста "№"1" бойцами американского спецназа в ночь на 2 мая 2011 года в Абботабаде. Тело бен Ладена было сброшено в море. Суд в Пакистане в мае этого года признал Африди виновным в государственной измене за проведение фальшивой вакцинации граждан страны от опасного заболевания и приговорил его к 33 годам тюремного заключения. США потребовали освободить медика. В сентябре в интервью американскому телеканалу Fox News Африди заявил, что не отрицает связи с ЦРУ и гордится тем, что ему выпала возможность работать на США. По его словам, он сделал это из любви к Америке.

Как следует из оказавшегося в распоряжении Dawn News доклада следственной комиссии по делу об убийстве бен Ладена премьер-министру Пакистана Радже Первезу Ашрафу, бен Ладен жил в Абботабаде с 2005 по 2011 годы и никогда не покидал его пределы. Во время нападения спецназа он призвал свою семью сохранять спокойствие, а сам читал молитву.

Африди несколько раз безуспешно пытался проникнуть в дом лидера "Аль-Каиды", отмечается в документе. Однако с помощью другого врача он все же смог получить образцы ДНК детей бен Ладена под предлогом проведения вакцинации. После сверки образцов ДНК американцы посоветовали Африди перебраться в США. Также в докладе, составленном на основе опроса около 300 свидетелей и изучения порядка трех тысяч документов, утверждается, что межведомственная разведка Пакистана (ISI) сообщила ЦРУ четыре телефонных номера бен Ладена и передала все электронные письма, отправлявшиеся с компьютера в его доме. Александр Невара.

Один из боевиков, убитый в минувшие выходные в городе Пешавар на северо-западе Пакистана, был выходцем из республики Дагестан, сообщает телеканал Geo News со ссылкой на высокопоставленного представителя полиции города Имтиаза Алтафа (Imtiaz Altaf).

При убитом было обнаружено письмо, в котором упоминались детали планируемых атак на пакистанские правительственные силы. Данные о его личности не приводятся.

В прошлую субботу террористы атаковали базу ВВС Пакистана в Пешаваре и расположенный по соседству аэропорт. В ходе боестолкновения были убиты пять боевиков, в результате их действий погибли четыре человека, около 50 получили ранения. Взявшая на себя ответственность за нападение радикальная группировка "Техрик Талибан-и Пакистан" ("Движение талибов Пакистана") заявила, что в штурме базы участвовали 10 человек. После отражения вечерней атаки силовые структуры в воскресенье получили информацию о появлении подозрительных вооруженных людей в строящемся здании в районе Павакаи в Пешаваре. Дом был оцеплен, в ходе начавшегося боя были убиты три террориста, двое совершили самоподрывы. Один сотрудник полиции погиб, двое были ранены.

В понедельник пакистанская газета Nation со ссылкой на неназванного представителя силовых структур сообщила, что все уничтоженные террористы были иностранцами. Александр Невара.

Директор департамента транспортировки газа Иранской национальной газовой компании Мохаммед Реза Гарави в интервью агентству ИРНА заявил, что строительство газопровода «Мир», по которому иранский газ будет поставляться в Пакистан, ведется одновременно в обеих странах, чтобы к определенному времени иранский и пакистанский участки газопровода были соединены друг с другом.

По словам М.Р.Гарави, на иранской территории газопровод строится в три очереди. Первая очередь представляется собой участок газопровода от Асалуйе до Бендер-Аббаса, вторая очередь – участок от Бендер-Аббаса до Ираншехра в южной части провинции Систан и Белуджистан и третья очередь – участок от Ираншехра до пакистанской границы.

Строительство первой и второй очередей полностью завершено, и природный газ уже поступает в Ираншехр, а строительство третьей очереди продолжается.

М.Р.Гарави выразил надежду на то, что и в Пакистане прокладка трубопровода будет вестись быстрыми темпами, пропорционально темпам строительства третьей очереди иранского участка.

Афганистан, Пакистан и Турция подписали трёхсторонний меморандум о взаимопонимании, связанный с укреплением торговых и экономических связей. Соглашение было подписано на Седьмом трёхстороннем саммите, который прошёл в Анкаре. Документ предусматривает создание Трёхстороннего торгового совета, который будет координировать совместные торговые и экономические инициативы трёх стран. Заседания Совета будут происходить ежегодно или, при необходимости, более часто в одной из трёх стран-участниц, сообщает Национальное телевидение Афганистана.

Кроме того, в рамках меморандума предусматривается поддержка частных предпринимателей, проведение выставок, ярмарок и других рекламно-ознакомительных мероприятий.

Соглашение подписали министры иностранных дел ИРА, ИРП и Турции Залмай Расул, Хина Раббани и Бинали Йильдирим.

Проблема низкой налоговой дисциплины получила новое внимание в Пакистане, после публикации доклада, в котором утверждается, что политические лидеры страны уклоняются от должного исполнения своих налоговых обязательств.12 декабря Центром журналистских расследований Пакистана был опубликован доклад, в основу которого положено изучение проблемы уклонения от уплаты налогов политической элитой страны, авторы которого утверждают, что из 446 членов Национального Собрания и Сената страны только 146 человек должным образом сдали свои налоговые декларации по результатам 2011 финансового года.

Из указанных 146 политиков, лишь 15 человек заплатили налоги в размере более 1 миллиона пакистанских рупий (315 тысяч рублей), а еще 68 выплатили менее 100 тысяч рупий (32 тысячи рублей).

В докладе особо отмечено, что 78 членов Парламента до сих пор даже не зарегистрированы в качестве налогоплательщиков в налоговых органах Пакистана.

В докладе утверждается, что порочная практика уклонения от уплаты налогов присутствует во всех эшелонах политической власти Пакистана и, в частности, министр иностранных дел и министр финансов страны, по утверждению журналистов, не платят налоги.

Факты, приведенные во вновь опубликованном докладе, были частично подтверждены Федеральной службой доходов Пакистана, которая уже сообщила, что по их сведениям, 200 членов Национального собрания и 60 членов Сената не оплатили налоговые обязательства, не смотря на то, что имели налогооблагаемый доход.

ЛОНДОН: БЕЛЫХ В ГОРОДЕ МНОГО?

В Англии и Уэльсе проживают 7,5 млн иностранных мигрантов, за прошедшие 10 лет их число увеличилось почти на 4 млн. Впервые доля белого населения в Великобритании опустилась ниже 90%

В Великобритании опубликованы результаты переписи, проводившейся в 2011 году. По последним данным, численность населения Англии и Уэльса составляет 56,1 млн человек, с момента прошлой переписи в 2001 году она увеличилась на 3,7 млн человек, или 7%. Более чем на 70% рекордный прирост населения за последние десять лет обусловлен миграцией.

13% населения, или 7,5 млн человек, родились за пределами страны. Из них 3,8 млн человек приехали в страну после 2001 года, в том числе большой приток из Польши и Восточной Европы пришелся на период после 2004 года - после присоединения к ЕС восьми новых стран и смягчения миграционной политики кабинетом Тони Блэра.

Большинство мигрантов, прибывающих в Великобританию, - уроженцы Индии, Польши и Пакистана. За последние десять лет они оттеснили ирландцев с первой на четвертую позицию в списке самых многочисленных диаспор.

В Лондоне более половины жителей районов Кенсингтон, Челси, Брент, Ньюхэм и Вестминстер - уроженцы иностранных государств. В целом в столице менее половины населения (45%) относят себя к белым британцам.

Число мигрантов в Англии и Уэльсе резко выросло в процентном соотношении, при этом сократилась доля белого населения - до 86% против 91% на момент проведения прошлой переписи в 2001 году.

Практически каждая восьмая семья восходит к смешанному браку либо имеет смешанный состав в разных поколениях. В некоторых частях Лондона "белыми британцами" называют себя менее 20% жителей.

В целом по стране, как отмечает The Daily Mail, в совокупности 91% определяют свою этническую принадлежность как "англичане", "валлийцы", "шотландцы", "североирландцы" либо "британцы".

Результаты переписи дают ясную картину изменений в обществе за последние годы, затрагивающих и традиционные его основы. Так, по данным последней переписи, количество людей, исповедующих христианство, сократилось на 4 млн. Только 59% жителей называют себя христианами, четверть населения заявила о своей нерелигиозности, 5% населения - мусульмане. В браке состоят менее половины взрослого населения, впервые в истории этот показатель снизился за отметку 50%.

Англия остается страной торговцев - спустя более 200 лет с тех пор, как возник этот ярлык, пишет The Daily Mail.Почти каждый шестой житель работает в сфере оптовой или розничной торговли. Это самый распространенный ответ в пункте о роде занятий. Вторая сфера деятельности по числу занятых - здравоохранение и социальные предприятия (12,5%), далее образование и перерабатывающая промышленность.

Эксперты аналитической организации The Migration Watch UK заявили, что статистика переписи указывает на необходимость контроля миграционных потоков, чтобы прибывающее население могло интегрироваться в обществе. Миграцию на таком уровне в организации называют очевидно "неустойчивой" и "неприемлемой" для преобладающего большинства в обществе.

Последние цифры показывают, что за последние 12 месяцев чистая миграция (число иммигрантов за вычетом эмигрантов) "значительно" сократилась - с 242 тысяч человек до 183 тысячи.

Директор Геологического музея Организации геологии и геологической разведки Бехрам Садеки в интервью агентству ИРНА заявил, что сырьевой экспорт иранских драгоценных и полудрагоценных камней способствует развитию торговли в соседних странах и этот процесс до сих пор продолжается.

По словам Бехрама Садеки, иранские драгоценные и полудрагоценные камни экспортируются в Пакистан, Индию, Китай и Таиланд, которые за счет их обработки получают продукцию с высокой добавленной стоимостью.

Как сообщил Бехрам Садеки, статистические данные свидетельствуют о том, что во всем мире в сфере обработки драгоценных и полудрагоценных камней вместе с производством золотых и серебряных изделий годовой оборот капитала превышает 900 млрд. долларов.

В Иране добываются около 100 видов драгоценных и полудрагоценных камней, в том числе бирюза, агат, яшма, гранат, рубин и др., однако их обработке и получению за счет этого продукции с высокой добавленной стоимостью должное внимание не уделяется.

Некоторые иранские драгоценные и полудрагоценные камни пользуются известностью во всем мире, однако в течение многих лет они вывозятся из страны в необработанном виде по самым низким ценам.

Бехрам Садеки отметил, что некоторая часть мастеров продолжает заниматься обработкой камней, используя для этого традиционные инструменты, а для закупки новых, отвечающих современным требованиям ювелирных инструментов до сих пор ничего не делалось.

Как заявил Бахрам Садеки, хорошей поддержкой для развития предприятий по обработке камней и получения валютной прибыли могли бы стать инвестиции правительства в данную отрасль в течение 5-10 лет.

Для переоборудования домашних мастерских, в которых обрабатываются драгоценные и полудрагоценные камни, в рамках правительственной поддержки достаточно инвестировать максимум 30-50 млн. риалов (примерно 2,4-4 тыс. долларов) из расчета на каждую мастерскую, и вложенные средства будут возвращены менее чем через год.

Индия, например, за счет экспорта ювелирных украшений с драгоценными и полудрагоценными камнями ежегодно получает валютные доходы в размере более 20 млрд. долларов.

В Иране производится около 2,7 млн. т лука в год, и он занимает шестое место в мире по производству данной продукции, сообщает агентство ИСНА.

Первое место в мире по производству лука занимает Китай, в котором ежегодно производится до 21 млн. т данной продукции. Второе место принадлежит Индии (8,2 млн. т), и за ней следуют такие страны, как США, Пакистан, Турция и Иран.

Самые большие площади, на которых возделывается лук, находятся в провинции Восточной Азербайджан, на долю которой приходится 24% производимого в Иране лука. К числу основных производителей данной продукции относятся также провинции Исфаган, Фарс, Систан и Белуджистан, Хорасан, Хормозган и Хузестан.

До сих пор не решены должным образом такие проблемы, как закупки лука у производителей по гарантированным ценам, организация экспортных поставок и обеспечение хранения выращенной продукции, и эти проблемы становятся причиной ощутимых убытков.

Проблемы в области экспорта связаны с отсутствием четкой маркетинговой политики, а также с отсутствием мощностей по расфасовке лука. Что касается хранения готовой продукции, то для этого требуется построить достаточное количество современных хранилищ и холодильников, которые позволят равномерно поставлять лук на рынок и не допускать резких колебаний цен на эту продукцию.

Иранская полиция конфисковала у контрабандистов более 11 тонн различных наркотических средств в результате операции против наркоторговцев, проведенной стражами порядка на юго-востоке страны на границе с Пакистаном, сообщает в ночь на воскресенье агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на местное телевидение.

Как сообщил начальник местной полиции Голям Наби Кухкан (Qolam Nabi Kouhkan), в проведении операции активную помощь полицейским оказывали местные жители. Операция минувшей ночью завершилась напряженной перестрелкой полицейских с контрабандистами, в результате которой один наркоторговец был убит, еще несколько получили ранения. Изъятая партия наркотиков, которую преступники перевозили из Пакистана на верблюдах, стала крупнейшей за всю историю борьбы с наркоторговлей в Иране.

Через Иран проходят два ключевых маршрута поставки наркотиков - из Афганистана в Европу, а также в страны Старого Света из государств Персидского залива.

Опиум служит сырьем для производства сильнодействующих препаратов, содержащих наркотические вещества, таких как морфин, папаверин и кодеин, а также наркотика героин.

Американские беспилотные летательные аппараты уничтожили в воскресенье не менее трех боевиков на северо-западе Пакистана, в числе которых - высокопоставленный командир международной террористической сети "Аль-Каида" Мухаммад Ахмед Альмансур (Mohammad Ahmed Almansoor), сообщает телеканал GEO-TV.

По информации СМИ, Альмансур был одним из руководителей "Аль-Каиды" в Пакистане и скрывался в одной из деревень близ города Мираншах в племенной области Северный Вазиристан близ границы с Афганистаном. По дому, где находился террорист, беспилотники выпустили ракеты.

Альмансур стал вторым высокопоставленным лидером "Аль-Каиды", убитым американскими беспилотниками в Пакистане за последние дни. В четверг, по данным местной прессы, в ходе подобного налета беспилотников на Северный Вазиристан был убит Абу-Заид аль Кувайти (Abu Zaid al-Kuwaiti), который считался одним из верховных главарей этой террористической организации.

Северный Вазиристан входит в пакистанскую Зону племен, где не действуют федеральные законы страны. В Зоне существует семь так называемых политических агентств - своего рода племенных мини-государств, живущих в соответствии со своими традиционными нормами, но признающих, однако, пакистанское подданство - Баджаур, Мохманд, Хайбер, Куррам, Оракзай, Северный и Южный Вазиристан. Зона племен стала убежищем для группировок боевиков-исламистов, выступающих против режима в соседнем Афганистане и против пакистанских властей, которых талибы объявили "нарушителями норм ислама". Евгений Пахомов.

Власти Индии отменили правило, в соответствии с которым иностранные граждане, посетившие эту страну по туристической визе, могли обратиться за новой турвизой не ранее чем через два месяца после выезда из республики, говорится в поступившем в РИА Новости пресс-релизе посольства Индии в РФ.

Правило было введено в качестве меры борьбы с террористами в 2008 году после терактов в Мумбаи. Тогда группа боевиков, прибывших, по данным следствия, из Пакистана, расстреливала людей на улицах, в кафе, на вокзале.

Информация об отмене двухмесячного промежутка для повторного обращения за индийской туристической визой появилась в местных СМИ еще во вторник, однако официально индийские дипломаты подтвердили ее только в четверг. Как отмечается в документе, правило отменено для граждан всех государств, кроме Афганистана, Бангладеш, Китая, Ирана, Ирака, Пакистана, Судана, а также граждан иных государств, являющихся выходцами из Пакистана или Бангладеш и лиц без гражданства.

Таким образом, для россиян данное правило больше не действует. Посол Индии в России Аджай Малхотра выразил уверенность, что нынешние изменения будут способствовать росту туристического потока из России в Индию, "который в 2012 году уже и так увеличился на 20%".

Индия. Россия > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 6 декабря 2012 > № 705919

Конкурирующие с государственным железнодорожным гигантом Polskie Linie Kolejowe (PKP) компании создали организацию Pro Kolej, которая должна сконцентрироваться на развитии железнодорожного рынка в Польше.

В новую организации вошли ряд компаний, работающих в стране, которые критикуют государственную РКР за деградацию отрасли в стране.

"Польский железнодорожный рынок является вторым крупнейшим в Европе и потенциально имеет очень большие возможности развития. Но не развивается", - сказал глава правления DB Schenker Rail Polska Кристиан Шрейер, слова которого приводит РАР.

Он отметил, что железнодорожные компании за последние 15 лет сумели всего лишь сохранить объемы грузовых перевозок, при том что весь рынок за это же время утроился.

Дополнительный объем грузов получили автомобильные компании вместо железнодорожников.

К.Шрейер привел данные из рапорта Мирового экономического форума, согласно которым Польша по уровню развития железнодорожной инфраструктуры занимает 62-ое место в мире - после Египта и Пакистана. В тоже время доступ к ней, за который надо платить входящей в PKP госкомпании PLK, стоит дороже, чем в Германии.

Глава правления крупнейшего пассажирского перевозчика в Польше, специализирующегося на региональных маршрутах, - Przewozy Regionalne Малгожата Кучевска-Ласка назвала одной из проблем отрасли отсутствие долговременной стратегии ее развития.

По ее словам, проблемой также являются ремонты железнодорожных путей, которые иногда длятся в 2-3 раза дольше, чем планировалось сначала.

Новая организация должна мониторить инвестиции, реализуемые на железной дороге в Польше, советовать, как их лучше внедрять, а также предлагать свои идеи для улучшения ситуации в отрасли.

В организацию, в частности, вошли DB Schenker Rail Polska, Przewozy Regionalne, CTL, Freightliner, Arriva, и Bombardier.

Как сообщалось ранее, в ноябре государственный железнодорожный холдинг PKP презентовал план действий до 2016 года, направленный на улучшение ситуации в отрасли, на который планирует потратить около 9,4 млрд долл.

Справка. В 2011 году работающие в Польше железнодорожные компании увеличили грузоперевозки на 6% - до 249,3 млн. тонн, а пассажироперевозки - на 0,6%, до 263,8 млн. человек.

Грузовыми перевозками в прошлом году занимались 52 компании, но крупнейшую долю - более половины объемов и почти 70% с учетом длины трасс - заняли компании, входящие в PKP.

Пассажирскими перевозками занимались 14 компаний, одной из крупнейших среди которых была входящая в госхолдинг PKP Intercity (14% рынка в объемах, и 46% с учетом длины трасс).

Россия и Китай планируют создать систему персональной подвижной спутниковой связи в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Для этого страны подготовили технико-экономическое обоснование проекта и рассчитывают, что другие члены ШОС поучаствуют в финансировании, строительстве наземных станций и его коммерческой эксплуатации.

Об этом заявил премьер-министр Дмитрий Медведев, выступая на заседании Совета глав правительств государств - членов ШОС. "Мы рассчитываем, что партнеров заинтересует российско-китайское предложение о создании системы персональной подвижной спутниковой связи, - подчеркнул он. - Ее использование предоставит дополнительные возможности – от мобильной телефонной связи до дистанционного образования и телемедицины".

Премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао добавил, что Китай и Россия уже подготовили технико-экономическое обоснование проекта и готовы к работам по созданию и запуску спутника. "Полагаю, что наши партнеры по организации примут активное участие в финансировании, строительстве наземных станций и его коммерческой эксплуатации", - отметил он.

Шанхайская организация сотрудничества – региональная международная организация, основанная в 2001 г. Ее членами являются Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан; статус наблюдателей в организации имеют Иран, Пакистан, Индия, Монголия и Афганистан.

Руководитель пресс-службы Федерального космического агентства (Роскосмос) Алексей Кузнецов уточнил репортеру ComNews, что возможность создания совместной с Китаем системы персональной мобильной спутниковой связи прописана в программе российско-китайского сотрудничества в области космоса на 2010–2012 гг. "У российской стороны есть определенные разработки в этом направлении, в частности по созданию крупногабаритных конструкций для космических аппаратов", - добавил Кузнецов, не уточнив, в какой срок может быть реализован проект и какая сторона будет заниматься изготовлением спутника.

В прошлом году на Международном авиационно-космическом салоне МАКС-2011 глава Роскосмоса Владимир Поповкин обсуждал создание спутниковой системы связи для ШОС с руководителем китайской China Great Wall Industry Corporation (CGWIC, осуществляет международное сотрудничество в области создания космической техники) Инь Лимином. Связаться с представителями корпорации не удалось.

На территории России услуги персональной мобильной спутниковой связи официально оказывают два зарубежных оператора: Inmarsat и Globalstar. В следующем году к ним должны присоединиться еще две компании, получившие разрешение на оказание таких услуг осенью 2012 г.

Американский оператор мобильной спутниковой связи Iridium в сентябре 2012 г. получил разрешение на коммерческую эксплуатацию сети в России. Оператор работал в России еще в начале 2000-х гг., но потерял лицензию. Для возобновления работы после почти 12 лет перерыва компания должна построить станцию сопряжения, которая будет создана в Ижевске к лету 2013 г.

Другой зарубежный оператор – компания Thuraya (ОАЭ) – в мае 2012 г. вернулся на российский рынок после шестилетнего перерыва. Продвигать услуги компания будет через местного партнера – ЗАО "Джи Ти Эн Ти".

Впрочем, еще до "легализации" Thuraya в России существовала техническая возможность пользоваться услугами как этого оператора, так и его конкурентов. По оценке одного из "серых" российских продавцов мобильных терминалов Thuraya, в РФ насчитывается не меньше 5 тыс. пользователей услуг этой спутниковой сети. Абонентскую базу Iridium он оценивает в 10 тыс. человек (см. новость ComNews от 16 мая 2012 г.).

В отличие от Iridium и Thuraya, оператору Orbcomm пока не удается начать легальную работу в России. Компания, действующая через совместное предприятие "Орбкомм-Гонец", должна согласовать использование частот 148-150 МГц с силовыми ведомствами - ФСО и МВД. Компания продолжает вести работу по получению частотных разрешений и ожидает, что ситуация изменится к концу декабря 2012 г.

Объем производства серы в Иране вырос на 10%, и к числу крупнейших потребителей этой продукции, которая производится на газоочистительных комбинатах, относятся Индия, Пакистан и Китай, сообщает агентство «Мехр».

В настоящее время годовой объем производства серы в Иране достиг 3 млн. т названной продукции, и иранская сера пользуется большим спросом на мировых рынках.

Рост производства серы обусловлен вводом в эксплуатацию на газоочистительных заводах страны новых мощностей по переработке газового конденсата, реализацией проектов по совершенствованию производственного процесса на нефтеперерабатывающих заводах и разработкой новых газовых месторождений.

На сегодня крупнейшим производителем серы в Иране является газоочистительный комбинат «Шахид Хашеминежад», расположенный в районе месторождения «Ханегиран» в провинции Хорасане-Резави. В прошлом году на этом комбинате производилось 2 тыс. т названной продукции в сутки. На данный момент этот показатель доведен до 2 тыс. 127 т в сутки.

В настоящее время к числу крупнейших импортеров серы, которая производится на иранских газоочистительных комбинатах, относятся азиатские страны, в первую очередь Индия, Пакистан и Китай, и в прошлом году около 70% серы, произведенной на комбинате «Шахид Хашеминежад», было поставлено на экспорт.

Предполагается, что с завершением обустройства всех фаз освоения газового месторождения «Южный Парс» годовой объем производства серы в Иране будет доведен до 4 млн. т.

Компания "Ижмаш" поставит более 2 тысяч карабинов "Сайга" в войска Министерства внутренних дел (МВД) РФ до конца 2012 года, заявил в эксклюзивном интервью РИА Новости временный генеральный директор НПО "Ижмаш" Александр Косов.

Ранее главный конструктор НПО "Ижмаш" Виктор Злобин сообщил агентству, что в 2012 году несколько тысяч стволов СОК-20СВ (гражданская версия карабина "Сайга") впервые будут поставлены "Ижмашем" в МВД, при этом точная цифра не уточнялась.

"Мы планировали поставить в МВД больше, чем 2 тысячи изделий; производство по этому заказу запущено, и уверен, что до конца текущего года мы обязательно выполним все наши обязательства", - сказал Косов.

Он отметил, что в рамках мероприятий по повышению качества карабина были улучшены некоторые параметры оружия. "К примеру, у выпущенных в этом году для МВД карабинов "Сайга-20СВ" магазины будут взаимозаменяемые, в то время как раньше требовалась индивидуальная подгонка", - пояснил собеседник агентства.

Косов уверен, что МВД РФ заинтересовано в высоком качестве закупаемых изделий и оценит инициативы "Ижмаша" в этой области.

"Что касается интереса к "Сайге" сил правопорядка иностранных государств, то, безусловно, высок интерес США, куда мы поставляем большие партии изделий, а также стран Азиатско-Тихоокеанского региона: Индонезии, Таиланда, Пакистана", - заявил глава предприятия.

НПО "Ижмаш", основным акционером которого является госкорпорация "Ростехнологии", разрабатывает и производит широкий спектр специальной и гражданской продукции - автоматы Калашникова и Никонова, пистолеты-пулеметы, снайперские винтовки, гранатометы, авиационное оружие, комплексы управляемого артиллерийского вооружения, средства технического обслуживания и ремонта управляемого вооружения, а также серийные и специальные станки и инструменты.

НАТО ХОЧЕТ БОЛЬШЕЙ ДИНАМИКИ В ОТНОШЕНИЯХ С РОССИЕЙ

Генсек североатлантического альянса рассказал о прогрессе в двустороннем сотрудничестве по Афганистану

Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен считает, что сотрудничеству в рамках Совета Россия - НАТО следует придать больше динамики. Об этом он сообщил в Брюсселе по окончании очередного заседания совета на уровне министров иностранных дел, участники которого одобрили программу сотрудничества на будущий год, передает РИА Новости.

По словам Расмуссена, Россия и НАТО достигли хорошего прогресса в практическом сотрудничестве по Афганистану, а также в борьбе с распространением наркотиков и терроризмом.

Генсек сообщил, что более 2,5 тысяч специалистов по борьбе с наркотиками из Афганистана, стран Центральной Азии и Пакистана прошли обучение в Росии в рамках программы СРН. Также российскими специалистами обучено 30 афганских вертолетных техников, ВВС Афганистана поставлены необходимые запчасти. Кроме того, были расширены двусторонние договоренности между альянсом и Россией по транзиту грузов НАТО в Афганистан и из него, и запущен совместный проект по противодействию терроризму на гражданском авиатранспорте.

"Это хороший фундамент для амбициозной повестки сотрудничества на будущий год", - добавил Генсек.

Иран, Пакистан и Турция подписали заявление, в котором подчеркивается необходимость совместных усилий с целью создания общего автотранспортного коридора, сообщает агентство ИРНА.

Названное заявление подписали заместитель министра экономики и финансов, глава Таможенной администрации Ирана Аббас Моамарнежад, заместитель министра торговли и таможни Турции Алтун Йалдыз, представитель Пакистана Нижар Мухаммад и заместитель генерального секретаря Организации экономического сотрудничества (ЭКО) Алтаф Асгар.

В заявлении подчеркивается необходимость активизации усилий по введению упрощенного порядка таможенного оформления грузов на пограничных переходах и организации надежного железнодорожного сообщения наряду с автотранспортным коридором, а также необходимость более тесного сотрудничества с целью создания эффективного механизма осуществления транспортных перевозок.

Подписание совместного заявления стало результатом переговоров между таможенными органами и экономическими структурами Ирана, Пакистана и Турции в ходе различных совещаний, в том числе 20-го заседания совета министров ЭКО в Баку в октябре этого года, совещания ЭКО по вопросам транспорта в Исламабаде в апреле этого года и совещания глав таможенных администраций стран, расположенных вдоль Шелкового пути, в Стамбуле в ноябре этого года.