Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Министерство иностранных дел Афганистана заявило, что сообщения о возобновлении переговоров группировки «Талибан» и правительства США беспочвенно.

О возобновлении переговоров сообщил Четвёртый канал телевидения Великобритании. Эта новость вызвала возмущение среди руководства «Талибана». Представитель радикальной группировки Забиулла Муджахид сообщил афганским СМИ, что боевики не выходили на контакт с правительством США и не собираются вести переговоры до тех пор, пока США не выполнят свои предыдущие обещания.

Пресс-секретарь МИД Афганистана Джанан Мусазай также опроверг сообщение о возобновлении переговоров. По его словам, США никогда не пойдут на переговоры с боевиками, не проинформировав об этом правительство Афганистана.

Ранее сообщалось, что делегация «Талибана» провела переговоры с представителями США в Катаре.

На днях делегация от Торгово-промышленной палаты провинции Нангархар во главе с Наджибуллой Сахибзадой встретилась с вице-президентом ТПП пакистанской провинции Сархад (ТППС) Зия-уль Хаком Сархади.

Представители Афганистана выразили глубокую озабоченность поддельными лекарствами, наводнившими Афганистан, и предложили учредить Комитет по контролю качества продукции. Вице-президент ТППС выразил надежду, что эта мера поможет решить проблемы бизнесменов по обе стороны афгано-пакистанской границы. Он также выступил с инициативой проведения встречи в Кабуле для выработки долгосрочной стратегии по этому вопросу. Кроме того, сообщает «Pakistan Observer», он предложил приложить усилия для увеличения торгового оборота между провинциями.

Глава афганской делегации сообщил, что продукция нескольких скомпрометировавших себя фармацевтических предприятий нелегально поставляется в Афганистан, что может повредить бизнесу честных производителей. Он предложил создать «белый список» честных фармацевтических компаний для поддержки их продукции на рынках Афганистана, а также пригласил делегацию из ТППС нанести ответный визит в Афганистан.

Напомним, что в Афганистане регулярно уничтожаются изъятые партии поддельных и просроченных лекарственных препаратов.

Первый частный медицинский университет открылся в столице провинции Хост в субботу, сообщают официальные источники.

На торжественной церемонии открытия института Ахмад Шах Баба присутствовали губернатор провинции, старейшины, представители религиозных организаций, преподаватели и студенты провинции.

Ректор университета доктор Падшах Раз сообщил, что здание оборудовано в соответствии с современными требованиями. Также наряду с афганцами в университете будут преподавать приглашённые из-за рубежа лекторы, сообщает Национальное телевидение Афганистана.

В институт уже приняты 105 человек, однако число учащихся в скором времени будет увеличено, выразил надежду ректор.

Согласно другому сообщению, на днях генерал-губернатор Австралии встретился с австралийскими солдатами, несущими службу в провинции Урузган, и пообещал содействие образованию в провинции со стороны Австралии.

Квентин Брис и посол Австралии в Афганистане встретились с губернатором провинции Амир Мохаммадом Ахунзадой в Таринкоте. Губернатор сообщил журналистам, что в ходе переговоров обсуждались различные вопросы, в частности, безопасность и восстановление провинции.

Квентин Брис посетил школу для девочек в Таринкоте и пообещал ученицам и учителям, что его страна увеличит финансирование образовательного сектора провинции.

В настоящее время контингент австралийских войск в Афганистане составляет 1,6 тысяч солдат.

Проект водоснабжения в провинции Парван стоимостью 1,25 млн. долларов, начатый три года назад, всё ещё не окончен.

Жители столицы провинции, города Чарикар, страдают из-за отсутствия чистой питьевой воды. Работы по бурению четырёх скважин прекращены. Проект, финансируемый США, всё ещё не закончен, сообщили на днях журналистам местные жители. 30 литров питьевой воды стоят 80 афгани (1,6 доллара). Жители столицы обвиняют департамент водоснабжения в игнорировании нужд народа.

Губернатор провинции Абдул Басир Саланги, однако, сообщил журналистам, что проблема связана с тем, что подрядчик задержал выполнение работ. На данный момент уже подписан контракт с другой фирмой, поэтому окончание проекта ожидается в течение двух месяцев.

Глава департамента водоснабжения Мохаммад Касим Парвани заявил, что скважины готовы, и назвал причиной задержки проекта перебои с электричеством, которые не позволяют ввести в эксплуатацию помпы, сообщает телеканал «ATV». После того, как к скважинам подведут дополнительные линии электропередач, две скважины будут введены в эксплуатацию, заверил он.

Трёхдневная кампания по вакцинации детей прошла в провинции Кандагар, где в прошлом году было выявлено три случая заболевания полиомиелитом.

Начальник департамента здравоохранения провинции доктор Абдул Каюм Пахла заявил, что всего в ходе кампании вакцинировано около 1,365 млн. детей в возрасте до пяти лет. В прошлом году заболевание было выявлено в уездах Хакрез и Данд. Также два ребёнка заболели полиомиелитом в соседней провинции Гельманд, сообщил он.

По словам начальника департамента, сотрудникам сферы здравоохранения часто мешают работать проблемы с безопасностью в провинции. Также, по его мнению, 36 имеющихся в провинции центров здравоохранения слишком мало, чтобы удовлетворить потребности населения.

Источник также добавил, что с министерством здравоохранения страны в настоящее время обсуждается план, который позволит обеспечить доступ к поликлиникам всему населению провинции, а также снизить цены на медицинские услуги, сообщает радиостанция «Салам Ватандар».

Бизнесмены Афганистана вынуждены продавать свежие фрукты по низким ценам из-за нарушений Афгано-пакистанского транзитного соглашения, сообщают бизнесмены.

Действующее соглашение позволяет Афганистану экспортировать фрукты в Индию через территорию Пакистана, а пакистанским грузовикам, соответственно, пересекать территорию Афганистана на пути в Иран, Турцию и страны Центральной Азии. Заместитель главы ТППА Хан Джан Алокозай заявил, что ранее 80% фруктов из Афганистана попадали в Индию через Пакистан. Однако в настоящее время этому препятствуют пограничники на территории Пакистана. Из-за этого 55% фруктов портятся либо продаются по низким ценам. Как сообщает информационное агентство «Пажвок», Алокозай потребовал у правительства Пакистана разобраться с проблемой.

В прошлом году совокупные потери Афганистана из-за проблем с транзитом через территорию Пакистана составили 100 млн. долларов, заявил представитель ТПП Афганистана.

Афганские бизнесмены считают, что власти Пакистана намеренно создают им проблемы, и требуют у афганского правительства принять срочные меры по урегулированию вопроса, поскольку в Афганистане начинается фруктовый сезон.

Пресс-секретарь министерства торговли и промышленности Афганистана Вахидулла Газихейл сообщил, что с пакистанскими властями уже ведутся переговоры.

Специальные исследования по строительству второго тоннеля сквозь перевал Саланг закончатся в течение шести месяцев, сообщают официальные источники.

Министерство общественных работ Афганистана объявило, что Агентство международного развития США начало специальное исследование по проекту строительства второго тоннеля сквозь перевал Саланг. Об этом сообщили средства массовой информации Афганистана со ссылкой на министра общественных работ Наджибуллу Ожана.

Как отмечают афганские СМИ со ссылкой на чиновников, заинтересованность в финансировании проекта уже выказал Всемирный Банк. По словам министра, второй тоннель разгрузит трассу через перевал Саланг, по которой ежедневно проезжает до 7 тысяч автомобилей. «Также новый тоннель снизит опасность попадания автомобилей под лавины», – отметил высокопоставленный чиновник.

Новый тоннель будет длиннее, чем старый, построенный ещё СССР, однако общая протяжённость пути через перевал по новому маршруту будет на 30-40 километров меньше. Согласно плану проекта, тоннель соединит районы Оланг провинции Парван и Дошах провинции Баглан.

Тоннель через перевал, построенный СССР, нуждается в ремонте, добавил министр.

Стоит отметить, что вопрос о возможном участии российской стороны в реконструкции и модернизации тоннеля Саланг обсуждается уже несколько лет. Однако, из-за нерешенности вопросов, связанных с финансированием данного проекта, до начала его практического выполнения дело так и не дошло.

В прошлом году объем экспорта иранского бензина в стоимостном выражении превысил 134,8 млн. долларов, сообщает агентство ИСНА.

По данным Таможенной администрации Ирана, в прошлом году объем экспорта иранского бензина в стоимостном выражении вырос на 127% и в весовом – на 108,5% (132 тыс. т) по сравнению с показателями предыдущего года.

Иранский бензин, в основном, поставлялся в Армению, Афганистан, ОАЭ, Ирак и Оман.

Наибольшее количество иранского бензина было поставлено в Афганистан (51,6 млн. долларов). Затем следуют ОАЭ (46,6 млн. долларов), Ирак (27,1 млн. долларов) и Оман (6,6 млн. долларов). Замыкает список Армения, в которую было экспортировано 382 тыс. т бензина.

За последние два года никаких статистических данных об импорте бензина в Иран не приводится. Это свидетельствует о том, что импорт данного вида топлива практически сведен к нулю и Иран стал экспортером бензина. Таким образом, план по введению запрета на поставки бензина в Иран полностью провалился.

Лекарство от американской амнезии

Джо Байден поддержал политику Обамы в отношении России

Мария Ефимова

Российская тема не уходит из американской предвыборной кампании, снова став полем битвы главных кандидатов — демократа Барака Обамы и республиканца Митта Ромни. Соратник Обамы вице-президент Джо Байден выступил против Ромни, назвавшего Россию «врагом номер один». Американцы считают, что Обама лучше разбирается во внешней политике, чем его конкурент. В случае победы республиканца отношения Москвы и Вашингтона ожидает откат назад.

Вице-президент Джо Байден заявил с трибуны Нью-Йоркского университета, что антироссийские высказывания Митта Ромни рискуют вернуть отношения двух стран на 60 лет назад в состояние холодной войны. По мнению Байдена, экс-губернатор Массачусетса искажает факты, «рассчитывая на коллективную амнезию американцев». В конце марта Митт Ромни в интервью CNN заявил, что главный геополитический враг Вашингтона — Москва, которая «всегда поддерживает худших в мире», подразумевая Сирию, КНДР и Иран.

Почти одновременно с Ромни сенатор-республиканец от штата Флорида Марко Рубио, которого прочат в вице-президенты в случае поражения Обамы, резко высказался в адрес нового президента России. Рубио заявил, что Путин тверд лишь в своей риторике, но «сам знает, что на самом деле слаб». По версии американца, Путин из-за страха потерять власть разжигает антизападные настроения в российском обществе, игнорируя реальные угрозы — напор Китая с востока и исламистов с юга.

Митт Ромни пытается найти козыри для критики Обамы в той сфере, где внешняя политика президента выглядит наиболее успешной, тем самым кандидат-республиканец демонстрирует собственную неопытность во внешней политике. «Он делал это заявление не потому, что не любит Россию, а потому что ему нужно было что-то противопоставить Обаме. Но его заявление действительно выглядит для большинства американских граждан как голос из прошлого, поэтому его критика беззуба и неконструктивна», — заявил «МН» заведующий сектором США ИМЭМО РАН Федор Войтоловский.

«Внешняя политика демонстрирует сильные стороны президента Обамы — баланс взвешенности и решительности — и подчеркивает недостатки Ромни, который вместе со своим окружением может нас втянуть в неприятности своей крайне правой позицией», — заявил газете The Los Angeles Times Том Перрилло, бывший конгрессмен-демократ от Виргинии и аналитик либерального Центра американского прогресса.

Американский электорат пока не подпал под обаяние антироссийских выпадов республиканского кандидата. Опрос общественного мнения, проведенный агентством Ipsos в апреле, показывает, что избиратели считают Обаму сильнее Ромни в вопросах национальной безопасности и внешней политики. Исход выборов, в один голос утверждают наблюдатели, будет зависеть от более насущных проблем, прежде всего финансовых. Рейтинг Барака Обамы, по апрельскому соцопросу CNN, составляет 52%, что на 9% выше рейтинга Митта Ромни (43%).

«Перезагрузка» вместе с сотрудничеством в Афганистане и договором о ПРО — реальный внешнеполитический успех Обамы после плачевного для двусторонних отношений президентства Буша. Поэтому на его стороне симпатии не только избирателей, но и американского бизнеса, который получил при нем выгодные контракты, облегченный доступ к российскому рынку, добычу полезных ископаемых на арктическом шельфе», — напомнил гн Войтоловский.

По словам собеседника «МН», важность российско-американского сотрудничества для международной безопасности и вопросов регионального и глобального характера понимают не только в штабе демократов. И все же некоторого отката назад не избежать, в том числе в сложном вопросе ПРО. Это признал сам Обама в марте во время переговоров с Дмитрием Медведевым в Сеуле. Он попросил российского лидера о своеобразной «отсрочке» в переговорах по ПРО до завершения в США президентских выборов. По словам американского президента, после выборов он «будет обладать большей гибкостью». Слова Обамы вызвали много критики со стороны политических оппонентов.

Республиканцы надеются, что их выпады в адрес Москвы, Тегерана и Пхеньяна могут сработать, если до ноябрьских выборов на международной арене произойдет что-то экстраординарное. И все же победа Ромни на выборах еще не означает начало второй холодной войны, полагают эксперты. «Исторически в американскую предвыборную кампанию включалась тема отношений с Москвой — и во времена противостояния с СССР, и после него. Как правило, поначалу они высказывались гораздо жестче, чем после того, как приходили на пост», — отметил Федор Войтоловский.

В прошлом году экспорт иранских ковров ручной работы вырос менее чем на 1%, и его объем составил не многим более 560 млн. долларов, сообщает агентство ИСНА.

По последним данным Таможенной администрации Ирана, в прошлом году экспорт названной продукции в стоимостном выражении вырос на 0,8%, и при этом в весовом выражении сократился на 15,4% (6 тыс. 972 т).

Иранские ковры ручной работы экспортируются в 80 стран. Наибольшее их количество было поставлено в Германию (107,9 млн. долларов). За ней следуют ОАЭ (102 млн. долларов) и Италия (29,9 млн. долларов).

Среди других рынков, на которые поставлялись иранские ковры ручной работы, можно назвать такие страны, как Пакистан, Япония, Англия, Бразилия, Дания, Швеция, Катар, Канада, Ливан, Китай, Южная Африка, Австрия, Австралия, Испания, Афганистан, Турция, Сингапур, Ирак, Саудовская Аравия, Оман, Франция и Малайзия.

В позапрошлом году ковры ручной работы входили в первую десятку в списке основных видов поставляемой на экспорт иранской продукции. В прошлом году они заняли 13-ое место в этом списке.

Сегодня в Исламабаде состоялось открытие шестого заседания совместной целевой группы Афганистана, Пакистана и США по процессу примирения. Переговоры дипломатических представителей трёх стран рассчитаны на два дня.

Афганскую делегацию возглавляет заместитель министра иностранных дел Джавид Лудин, пакистанскую – секретарь МИД Джалиль Аббас Джилани, американскую – спецпредставитель по Афганистану и Пакистану Марк Гроссман.

Около 7 месяцев назад целевая группа по процессу примирения прекратила свою работу после гибели председателя Высшего совета мира Бурхануддина Раббани. В прошлом месяце её деятельность была возобновлена в ходе встречи дипломатов в Душанбе.

Помимо программы примирения и реинтеграции повстанцев в мирное афганское общество, в ходе текущего заседания планируется обсудить проблемы борьбы с наркотрафиком и возвращения афганских беженцев на родину, а также вопросы регионального сотрудничества, в том числе в экономической сфере.

На полях мероприятия пакистанские власти также собираются провести двусторонние переговоры с представителями США и Афганистана, сообщает телеканал «Толо» со ссылкой на МИД ИРП.

Интервью российским телеканалам.

Дмитрий Медведев в прямом эфире ответил на вопросы журналистов российских телевизионных каналов «Первый», «Россия», НТВ, «Дождь» и РЕН ТВ.

М.МАКСИМОВСКАЯ:Добрый день!Дмитрий Анатольевич, спасибо за возможность провести это интервью в прямом эфире – и последнее в Вашем президентском сроке. Надеемся, всем будет интересно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день, спасибо. Я всех приветствую: вас всех приветствую и наших телезрителей.

Давайте начнём.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, весь Ваш президентский срок Вы отличались абсолютно либеральной лексикой, говорили, что «свобода лучше, чем несвобода», и написали, по сути, либеральный манифест – статью «Россия, вперёд!»

Хочу спросить Вас о делах: Вы сделали то, что хотели? Как Вы думаете, при Вас Россия стала более свободной страной?

Д.МЕДВЕДЕВ: Свобода – это такое уникальное чувство, которое каждый человек понимает по-своему. Знаете, конечно, в свободе всегда есть и часть чего-то объективного, но вообще-то это наши ощущения. Я как-то в одной из программ или, точнее, в одном из выступлений сказал буквально следующее, что мы являемся свободными только в том случае, если можем сказать о себе: я – свободен. Давайте посмотрим, что происходило в последние годы. Я считаю, что мы действительно продвинулись в плане развития гражданских свобод. Да, кому-то это движение кажется робким, кому-то, наоборот, запредельным, типа не надо так далеко идти, и так всё хорошо было. Но, на мой взгляд, мы продвинулись – и продвинулись серьёзно. Не буду апеллировать к каким-то ранним годам – скажу лишь о событиях. которые состоялись несколько месяцев назад.

Давайте спросим у людей, которые выходили на разные площади, свободные они или нет, – неважно, за кого они: за «белых», за «красных», за «синих». Я абсолютно уверен, что подавляющее большинство из них скажет: «Да, я свободен, потому что я стою здесь, у меня есть своя позиция, мне многое не нравится». Или наоборот: «Мне практически всё нравится, не смейте это трогать. Но я свободен».

Свобода – это самоощущение. И в этом смысле мы сделали немало.

А.ПИВОВАРОВ: Если можно, Дмитрий Анатольевич, я хотел бы свести этот философский общий вопрос к экономике. На экономических, так сказать, знамёнах Вашего президентства было начертано: «Модернизация и конкурентоспособность», мы помним. Вы довольны, как Вы пронесли эти знамёна? Могу даже сузить этот вопрос: Россия за время Вашего президентства стала менее зависима от углеводородов или больше?

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это, конечно, для нас очень важная тема, потому что один из основных рисков, который обычно упоминается в связи с Россией, – это наша зависимость от углеводородов. И до сих пор, если говорить о различных оценках – рисков, как правило, упоминается два: демография и избыточная зависимость от поставок сырья на экспорт.

Откровенно скажу, я не вполне доволен тем, что мы сделали за эти годы. У меня не было никаких иллюзий, что мы за четыре года откажемся от экспорта нефти, газа, да это и неправильно. Просто потому, что мы действительно крупнейшая сырьевая страна, мы поставляем углеводороды в огромное количество государств. Но нам нужно было диверсифицировать экономику. Мы двигались по этому пути – и двигались в целом не очень медленно.

Я могу вам сказать, что за последние четыре года производство промышленных товаров, производство средств производства, производство основных областей промышленности выросло приблизительно на 50 процентов. Если говорить о производстве радиоэлектронных средств, они выросли приблизительно процентов на 30. Это неплохо. Тем не менее если говорить о нашем экспортном балансе, то 70 процентов нашего экспорта – это углеводороды (так приблизительно и было), и лишь 5 процентов – это поставка продукции машинотехнического характера. Поэтому работа по диверсификации должна быть продолжена. Именно на это, кстати, и нацелена программа модернизации нашей экономики.

Напомню, что она включает в себя пять элементов: и космос, и IT, и атомную промышленность, и массу других очень важных направлений – включая, кстати, производство лекарств. Если мы сумеем за ближайшие годы двинуть процесс модернизации по этим пяти ключевым направлениям и по некоторым другим, мы действительно сможем диверсифицировать экономику (слово тяжёлое, трудно произносить).

Если говорить как раз о макроэкономике, то этому способствует та ситуация, которая есть на сегодня, потому что у нас впервые, может быть, за всю историю нашей страны, 20-летнюю, самая небольшая инфляция. Вы знаете, что в прошлом году она была 6 процентов, в этом году (месяц к месяцу) за 12 месяцев это 4 процента. У нас очень хорошее соотношение между долгом и валовым внутренним продуктом, самое низкое практически во всех развитых странах: около 10 процентов.

При таких макроэкономических условиях мы можем диверсифицировать нашу экономику, у меня сомнений нет. Это задача на ближайшие годы. Это задача для нового Правительства.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Я про реформы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ВЕРНИЦКИЙ: При Вас милиция стала полицией. Новая форма, а содержание всё ещё старое, хотя сотрудники переаттестованы. Садисты из УВД «Дальний» – всем известные в стране. Такие сообщения об избиении задержанных приходят практически каждый день: вчера пришло из Волгограда такое же сообщение. Пора уже реформировать и полицию тоже?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я считаю, что никто не должен ожидать, что за полгода в результате административных преобразований у нас возникнет новая полиция или новый орган МВД, потому что структура носит частично новое название, но люди-то там прежние работают. Да, конечно, часть людей была неаттестована, довольно значительная. Мы же 200 тысяч человек убрали из органов внутренних дел. Но это не значит, что все остальные стали моментально другими. Это первое.

Второе. Конечно, нельзя судить об общем уровне законности, правопорядка по действиям отдельных мерзавцев. Им дана принципиальная оценка. Во всех таких случаях возбуждаются уголовные дела, и соответственно сотрудники правоохранительных органов просто заключаются под стражу. Не скроем, что это и за границей происходит.

Но мы находимся только в начале пути. Это непростая задача. Мы не такая, извините, фитюлька, не малюсенькое государство, которое мне иногда приводят в пример и говорят, знаете: давайте всех полицейских выгоним и наберём новых. Вы пойдёте в полицию работать?

А.ШНАЙДЕР: Это Вы Грузию имеете в виду?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ничего не имею в виду – это вы говорите.

Я говорю, что мы не маленькая страна, в которой можно сделать подобную вещь. Мы – большая страна. У нас сотрудников полиции вместе с гражданским персоналом под два миллиона, это огромная армия. И для того, чтобы обеспечивать правопорядок на всей территории в условиях большой федеральной структуры, в условиях федеративного устройства государства, требуется большое количество людей. Их невозможно поменять никакими распоряжениями – их нужно воспитывать. И, вы знаете, я в том, что сейчас все эти случаи становятся публичными, прозрачными, вижу большой смысл. Ведь что скрывать, мы с вами тоже не первый год по земле ходим, такие проблемы были и раньше. О них не знали. Почему? Во-первых, общество к этому относилось более спокойно; во-вторых, не было таких средств коммуникации. А сейчас о любом проступке, не говоря уже о преступлении, через несколько часов знают все. Ну и хорошо, бояться будут совершать. А те, кто совершил, будут сидеть.

А.ШНАЙДЕР: А можно как раз в продолжение темы по поводу «будут сидеть»? Я хотела бы спросить про персональную ответственность чиновников, тот же Министр Нургалиев: какова его личная ответственность за реформы в МВД, за то, что происходит на конкретных полицейских участках? Что Вы отвечаете на призывы отправить Министра Нургалиева в отставку?

Нургалиев – это просто как пример, потому что есть ощущение, что, когда в стране происходит какое-то крупное ЧП, теракт, техногенная какая-то катастрофа, ответственность всегда несут руководители среднего и низшего звена, а то и не руководители вовсе – и никогда не высокопоставленные чиновники.

Если говорить как раз о макроэкономике, то этому способствует та ситуация, которая есть на сегодня, потому что у нас впервые, может быть, за всю историю нашей страны, 20-летнюю, самая небольшая инфляция. Вы знаете, что в прошлом году она была 6 процентов, в этом году (месяц к месяцу) за 12 месяцев это 4 процента. У нас очень хорошее соотношение между долгом и валовым внутренним продуктом, самое низкое практически во всех развитых странах: около 10 процентов.

При таких макроэкономических условиях мы можем диверсифицировать нашу экономику, у меня сомнений нет. Это задача на ближайшие годы. Это задача для нового Правительства.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Я про реформы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ВЕРНИЦКИЙ: При Вас милиция стала полицией. Новая форма, а содержание всё ещё старое, хотя сотрудники переаттестованы. Садисты из УВД «Дальний» – всем известные в стране. Такие сообщения об избиении задержанных приходят практически каждый день: вчера пришло из Волгограда такое же сообщение. Пора уже реформировать и полицию тоже?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я считаю, что никто не должен ожидать, что за полгода в результате административных преобразований у нас возникнет новая полиция или новый орган МВД, потому что структура носит частично новое название, но люди-то там прежние работают. Да, конечно, часть людей была неаттестована, довольно значительная. Мы же 200 тысяч человек убрали из органов внутренних дел. Но это не значит, что все остальные стали моментально другими. Это первое.

Второе. Конечно, нельзя судить об общем уровне законности, правопорядка по действиям отдельных мерзавцев. Им дана принципиальная оценка. Во всех таких случаях возбуждаются уголовные дела, и соответственно сотрудники правоохранительных органов просто заключаются под стражу. Не скроем, что это и за границей происходит.

Но мы находимся только в начале пути. Это непростая задача. Мы не такая, извините, фитюлька, не малюсенькое государство, которое мне иногда приводят в пример и говорят, знаете: давайте всех полицейских выгоним и наберём новых. Вы пойдёте в полицию работать?

А.ШНАЙДЕР: Это Вы Грузию имеете в виду?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ничего не имею в виду – это вы говорите.

Я говорю, что мы не маленькая страна, в которой можно сделать подобную вещь. Мы – большая страна. У нас сотрудников полиции вместе с гражданским персоналом под два миллиона, это огромная армия. И для того, чтобы обеспечивать правопорядок на всей территории в условиях большой федеральной структуры, в условиях федеративного устройства государства, требуется большое количество людей. Их невозможно поменять никакими распоряжениями – их нужно воспитывать. И, вы знаете, я в том, что сейчас все эти случаи становятся публичными, прозрачными, вижу большой смысл. Ведь что скрывать, мы с вами тоже не первый год по земле ходим, такие проблемы были и раньше. О них не знали. Почему? Во-первых, общество к этому относилось более спокойно; во-вторых, не было таких средств коммуникации. А сейчас о любом проступке, не говоря уже о преступлении, через несколько часов знают все. Ну и хорошо, бояться будут совершать. А те, кто совершил, будут сидеть.

А.ШНАЙДЕР: А можно как раз в продолжение темы по поводу «будут сидеть»? Я хотела бы спросить про персональную ответственность чиновников, тот же Министр Нургалиев: какова его личная ответственность за реформы в МВД, за то, что происходит на конкретных полицейских участках? Что Вы отвечаете на призывы отправить Министра Нургалиева в отставку?

Нургалиев – это просто как пример, потому что есть ощущение, что, когда в стране происходит какое-то крупное ЧП, теракт, техногенная какая-то катастрофа, ответственность всегда несут руководители среднего и низшего звена, а то и не руководители вовсе – и никогда не высокопоставленные чиновники.

Д.МЕДВЕДЕВ:Я с этим не полностью соглашусь, потому что в целом ряде случаев при совершении преступлений отвечали люди уровня замминистра, в некоторых случаях и на другом уровне ответственность происходила.Что же касается ответственности Министра внутренних дел, он, конечно, несёт полную ответственность за состояние дел в МВД, и он это прекрасно понимает. Он отвечает и за проведение реформы, как и я отвечаю – как Президент страны, как Верховный Главнокомандующий.

И если говорить о судьбе министров, то их судьба понятна – 7 мая все министры подадут в отставку. Вот так.

А.ШНАЙДЕР: Но это же не следствие – это только отставка. Что, отставка является самым большим возможным наказанием?

А.ПИВОВАРОВ: И то плановая, извините, отставка.

А.ШНАЙДЕР: Да, тем более плановая отставка.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это действительно плановое мероприятие. Я скажу такую вещь. Если за любое событие отправлять министра в отставку, то мы никогда не наберём нормальной команды, потому что мы с вами знаем, в каких условиях работает страна, мы знаем и проблемы нашей политической системы, экономического состояния. Поэтому если за каждый проступок отправлять в отставку министра, система упрётся в коллапс.

Я всё-таки закончу эту мысль: действительно, это плановое мероприятие. Но если Вы меня спрашиваете в отношении того, является ли отставка самым страшным наказанием, то я Вам могу сказать так: для многих чиновников отставка страшнее, чем ответственность. Поэтому я считаю, что и отставки тоже должны быть мерой реагирования государства на те или иные проблемы.

Напомню, за время моей работы у нас сменилось 50 процентов руководителей субъектов Федерации. Вот вы мне назовите хоть какой-нибудь иной период в нашей истории, когда так быстро происходила ротация. Кто-то уходил, потому что у него заканчивались полномочия; кто-то уходил, скажем так, по доброй воле, потому что считал, что у него не идёт; чего скрывать, даже в некоторых случаях, когда люди писали заявления, они делали это не добровольно – они делали это потому, что мне приходилось им говорить: «Извините, ребята, у вас не получается – до свиданья». Я уж не говорю о некоторых случаях, когда главы субъектов Федерации у нас находятся под следствием, об этом не следует забывать.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, как раз по поводу того, что отставка кажется самым страшным наказанием для чиновника, потому что такое ощущение, что борьба с коррупцией ведётся в основном только на словах. Мы очень много слышим подозрений и даже иногда обвинений в адрес очень высокопоставленных госчиновников. Бывший глава Вашей Администрации [Сергей] Нарышкин говорил, что при Юрии Михайловиче Лужкове в Москве был запредельный уровень коррупции, и что? Никаких последствий в отношении Юрия Михайловича. Это не единственный случай опять же, Лужков – это такой яркий пример. Мы все знаем много примеров и губернаторов, и других высших госчиновников, в отношении которых есть большое предубеждение, недоверие в обществе. Однако никакой реакции у власти на эти настроения в обществе совершенно нет. Это дело касается не только коррупции – дело касается этичности поведения, возможно. Но репутация никак не влияет на политическое будущее. Волгоградский губернатор [Сергей] Боженов ославился на всю страну своим вояжем в Италии. И мы не сомневаемся, что его репутация никак не повлияет на его блестящую в будущем политическую карьеру.

Почему не происходит никакой реакции на запрос общества? Почему нет реальных результатов борьбы с коррупцией?

Д.МЕДВЕДЕВ: Михаил, знаете, я понимаю долг СМИ в том, чтобы категорически формулировать свою позицию, это правильно. Но эта позиция не вполне точная.

Я Вам только что сказал, что вынужден был отправить в отставку 50 процентов губернаторов. Часть из них ушла именно потому, что, допустим, не было достаточных доказательств совершения преступления. У нас презумпцию невиновности никто не отменял, она действует. С другой стороны, по самым разным причинам (и Следственный комитет мне докладывал, и другие материалы были) мне приходилось принимать такое решение – просто вызывать соответствующего коллегу и говорить: «Знаете, Вы сами уходите, иначе будет хуже». Это первое.

Второе. По целому ряду бывших губернаторов идут уголовные дела. Ошибкой было бы считать, что никаких уголовных дел нет. Это неправда, они есть. Я не буду вмешиваться в прерогативы следственных органов. Если хотите, поднимите информацию, это всё есть в прессе.

Третье. Если говорить о количестве коррупционных преступлений: их число, и зарегистрированных, и расследуемых, с каждым годом растёт. Сейчас в производстве Следственного комитета 17 тысяч преступлений коррупционной направленности, по которым проходят чиновники. Но это не значит, конечно, что они все должны обязательно висеть в интернете. Хотя, кстати, такое предложение мне поступило во время одной из сессий «Открытого правительства». Мне говорят: давайте так – вот как только возбуждается уголовное дело по какому-то факту, сразу конкретного чиновника вывешиваем и пишем, что в отношении него ведётся такое разбирательство. Но это спорная вещь.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Но зерно в этом есть какое-то.

Д.МЕДВЕДЕВ: Зерно в этом есть, чтобы люди знали. С другой стороны, ещё раз говорю, есть презумпция невиновности. Вполне вероятно, что это ничем не закончится, и тогда будет нехорошо.

У нас только в результате действий Следственного комитета установлены 53 организованные группы, которые совершали преступления коррупционной направленности. Поэтому считать, что ничего не делается, было бы большим преувеличением.

Но если говорить о результатах, то здесь я с вами соглашусь: результаты пока скромные. Почему? Скажем откровенно, потому что чиновники – это корпорация, они тоже не очень хотят, чтобы в их дела вмешивались. Это не значит, что они преступники. Наоборот, чиновники такие же люди, такие же граждане, как и мы. Но мы должны ставить государственный аппарат в такие условия, когда у него не будет возможности повернуть ни вправо, ни влево, когда его поведение будет регламентировано от и до соответствующими правилами: и законом о государственной службе, и должностными регламентами, – и приучать к определённой культуре. Ведь когда мы рассуждаем о коррупции, уважаемые коллеги, обратите внимание, что в так называемых странах с развитой экономикой (так называемых, потому что мы тоже уже страна с развитой экономикой – у нас проблем, может, побольше) уровень коррупции очень разный. Сравните уровень коррупции, например, в скандинавских странах и в южных странах Европы. Почему так (а уровень жизни где-то близкий): привычки разные, история разная, ментальность разная.

Поэтому коррупция – это ещё и набор схем, стереотипов, и с коррупцией нужно бороться и на ментальном уровне. Совершение коррупционного преступления должно быть не только страшным – оно должно вызывать другие эмоции: это должно быть неприличным. Вот только в этом случае можно побороть коррупцию.

М.ЗЫГАРЬ: Я предположу, что было бы логично, чтобы начинали на ментальном уровне бороться не рядовые граждане, а, возможно, высшие представители государственной власти. Вы говорите, что результаты борьбы с коррупцией есть, просто их не очень заметно, и даже сами объясняете, что это потому, что чиновники – это корпорация. Другими словами, они не сдают своих, они как могут если не саботируют, то по крайней мере как-то антикоррупционные меры тормозят.

Д.МЕДВЕДЕВ: Извините, Миша, но не только чиновники. Потому что мы специально разделили коррупцию на большую, когда речь идёт о начальниках, – она, конечно, больше всего людей раздражает: вот, зажрались…

М.ЗЫГАРЬ: Она просто в огромных масштабах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Она в больших масштабах. Но у нас в ещё больших масштабах бытовая коррупция. Вот давайте о ней не забывать. Когда речь идёт о коррупционных проступках, которые совершаются преподавателями, когда речь идёт о коррупции во врачебной среде, честное слово, это тоже не менее опасно для общества. Только к ней-то мы привыкли, и деньги преподавателю и врачу вообще практически дают без зазрения совести – в тех случаях, конечно, когда эти деньги вымогаются. А коррупция чиновников – она раздражает. Я просто к тому, что не только корпорация чиновников покрывает самоё себя – нет, корпоративная среда есть и в других местах.

М.ЗЫГАРЬ:Просто о коррупции бытовой мы знаем.Д.МЕДВЕДЕВ: Но не боремся.

М.ЗЫГАРЬ: Знаете, каждый по-своему. Есть люди, которые борются и которые начинают с себя, но просто хочется, чтобы все начинали с себя.

Д.МЕДВЕДЕВ: Миша, Вы даёте взятки гаишникам?

М.ЗЫГАРЬ: Нет, ни разу в жизни этого не делал.

Д.МЕДВЕДЕВ: Значит, Вы боретесь. Вот так и нужно поступать.

М.ЗЫГАРЬ: Так вот по поводу борьбы: просто есть люди, мы всех их знаем, которые, я предположу, заинтересованы в борьбе с коррупцией много больше, чем чиновники, потому что трудно бороться с собой. Может быть, стоило Вам с самого начала сделать ставку в борьбе на тех людей, которые публикуют в интернете разоблачительные материалы (мы все знаем их имена)? Может быть, стоило Алексея Навального того же назначить каким-то главой антикоррупционного комитета, и, может быть, тогда не изнутри борьба с коррупцией, а извне пошла бы эффективнее.

А.ПИВОВАРОВ: Или, например, назначать расследование по его публикациям, поскольку его имя действительно на слуху.

М.ЗЫГАРЬ: Да, как-то реагировать хотя бы на те публикации, которые появляются.

Д.МЕДВЕДЕВ: У меня только просьба: давайте исходить из того, что ни у кого нет патента на борьбу с коррупцией. В этом заинтересованы все мы, и, кстати, все мы в этом смысле – гражданские активисты, во всяком случае сидящие за этим столом. У многих здесь, наверное, есть и свои страницы в социальных сетях, или во всяком случае вы смотрите за ними, это в принципе положительная вещь. Мы говорили о ситуации в МВД и сказали, что огромное количество теперь случаев выплывает наружу. С чем это связано: с новым информационным пространством в том числе. То же самое с коррупцией. Сейчас о ней гораздо проще рассуждать, потому что любой такой случай можно легко поднять наверх. Это не значит, правда, что всё, о чём пишут в социальных сетях, соответствует истине, потому что вы знаете, как легко накручивают настроения. Это отдельная технология и, кстати, вполне управляемая. Но опираться на социальных активистов и можно, и нужно.

Только я бы ни в коем случае не рекомендовал из кого-либо делать икону, потому что кто-то из таких активистов – это реальные борцы с коррупцией, которые движимы абсолютно альтруистическими побуждениями, а для кого-то это политическая программа, иногда даже, по сути, политическая авантюра, когда за антикоррупционной риторикой стоит желание просто создать свой политический капитал. Я, кстати, даже за это не осуждаю, потому что это и есть политическая борьба. Но это не филантропия – это политическая борьба, и к ней так и надо относиться.

Общее отношение простое: чем больше в сети фактов коррупционных проступков, тем лучше для дела борьбы с коррупцией, потому что, что бы там ни говорили, власть на самом разном уровне вынуждена на это реагировать, даже если ей это не нравится. И на факты о закупках, и на факты о коррупционном поведении каких-либо тех или иных лиц. Поэтому в принципе это хорошо.

Но борьбу с коррупцией должно вести государство, так во всём мире. А мы, как граждане, должны государству в этом способствовать.

М.МАКСИМОВСКАЯ:Дмитрий Анатольевич, позвольте я сужу тему широчайшую борьбы с коррупцией до конкретной сферы, потому что действительно вся страна по понятиям живёт, мы это все знаем.Д.МЕДВЕДЕВ: Марианна, и Вы по понятиям живёте?

М.МАКСИМОВСКАЯ: Вся страна, и я как гражданин страны, в общем, ну а как?

А.ПИВОВАРОВ: Только Михаил не даёт взяток.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну да, он святой.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Наверное.

М.ЗЫГАРЬ: Нет, ну что Вы.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Не святой.

Вы неоднократно критиковали судебную систему и что-то критическое говорили даже о деле Михаила Ходорковского – правда, это ничем не закончилось: Михаил Ходорковский не помилован, его дело не пересмотрено, он на свободу не вышел.

Смотрите, Вы подняли зарплату судьям, Вы смягчили наказание по экономическим статьям, но никто, я уверена, не назовёт нашу судебную систему независимой. С помощью судей самые различные структуры решают свои самые различные вопросы. Простые люди не верят в то, что они могут в суде добиться правды. Такая судебная система всё тормозит: и экономику, и политику. Почему Вы не приступили к кардинальной реформе судебной системы – Вам не хватило четырёх лет или существуют какие-то обстоятельства, по которым провести такую кардинальную реформу судебной системы, сделать суды независимыми сейчас просто невозможно?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я попробую дать ответ. Конечно, четыре года – не такой большой срок. Действительно, за четыре года не так много можно сделать, тем не менее преобразования в судебной системе были, есть и будут. Мы, на мой взгляд, улучшили в целом дисциплину в судебной системе, создали так называемое Дисциплинарное судебное присутствие, сейчас дисциплинарные коллегии создаются для того, чтобы следить за поведением самих судей.

Но, уважаемые друзья, коллеги, вы поймите, когда говорят о реформе суда, это тоже нельзя понимать очень примитивно. Что такое реформа суда – выгнать судей? Но суд – это непрерывное производство. Отправление правосудия должно происходить каждый день. Выгонять нельзя, тем более что есть огромное количество людей, абсолютно безупречных. Во-вторых, откуда брать других?

Поэтому реформа суда – это не увольнение всех судей, но это создание таких условий, когда поведение судей определяется только буквой и духом закона – и ничем другим; когда судья, если звонит телефон, не бежит его брать и не говорит: «Хорошо, мы сделаем таким образом», – а сообщает об этом факте наверх: «Мне звонил такой-то чиновник и говорил о том, что соответствующее дело должно быть рассмотрено таким образом». Так во всём мире, кстати, происходит. Если кто-то выходит на судью, судья сразу же пишет донос: на меня выходил либо чиновник (но у них это вообще почти невозможно), либо (у них тоже пытаются это делать) какой-либо из адвокатов. После этого адвоката выгоняют из коллегии, а про чиновника даже не говорю.

Нужно вменить это в обязанность судьям, но сделать это так, чтобы они следовали этой модели, чтобы они не боялись докладывать, что им позвонили или с регионального уровня, или с федерального, или ещё откуда-то, или коммерсанты зашли, деньги предложили, это тоже бывает. Поэтому это набор условий.

М.МАКСИМОВСКАЯ:Дмитрий Анатольевич, позвольте я сужу тему широчайшую борьбы с коррупцией до конкретной сферы, потому что действительно вся страна по понятиям живёт, мы это все знаем.Д.МЕДВЕДЕВ: Марианна, и Вы по понятиям живёте?

М.МАКСИМОВСКАЯ: Вся страна, и я как гражданин страны, в общем, ну а как?

А.ПИВОВАРОВ: Только Михаил не даёт взяток.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну да, он святой.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Наверное.

М.ЗЫГАРЬ: Нет, ну что Вы.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Не святой.

Вы неоднократно критиковали судебную систему и что-то критическое говорили даже о деле Михаила Ходорковского – правда, это ничем не закончилось: Михаил Ходорковский не помилован, его дело не пересмотрено, он на свободу не вышел.

Смотрите, Вы подняли зарплату судьям, Вы смягчили наказание по экономическим статьям, но никто, я уверена, не назовёт нашу судебную систему независимой. С помощью судей самые различные структуры решают свои самые различные вопросы. Простые люди не верят в то, что они могут в суде добиться правды. Такая судебная система всё тормозит: и экономику, и политику. Почему Вы не приступили к кардинальной реформе судебной системы – Вам не хватило четырёх лет или существуют какие-то обстоятельства, по которым провести такую кардинальную реформу судебной системы, сделать суды независимыми сейчас просто невозможно?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я попробую дать ответ. Конечно, четыре года – не такой большой срок. Действительно, за четыре года не так много можно сделать, тем не менее преобразования в судебной системе были, есть и будут. Мы, на мой взгляд, улучшили в целом дисциплину в судебной системе, создали так называемое Дисциплинарное судебное присутствие, сейчас дисциплинарные коллегии создаются для того, чтобы следить за поведением самих судей.

Но, уважаемые друзья, коллеги, вы поймите, когда говорят о реформе суда, это тоже нельзя понимать очень примитивно. Что такое реформа суда – выгнать судей? Но суд – это непрерывное производство. Отправление правосудия должно происходить каждый день. Выгонять нельзя, тем более что есть огромное количество людей, абсолютно безупречных. Во-вторых, откуда брать других?

Поэтому реформа суда – это не увольнение всех судей, но это создание таких условий, когда поведение судей определяется только буквой и духом закона – и ничем другим; когда судья, если звонит телефон, не бежит его брать и не говорит: «Хорошо, мы сделаем таким образом», – а сообщает об этом факте наверх: «Мне звонил такой-то чиновник и говорил о том, что соответствующее дело должно быть рассмотрено таким образом». Так во всём мире, кстати, происходит. Если кто-то выходит на судью, судья сразу же пишет донос: на меня выходил либо чиновник (но у них это вообще почти невозможно), либо (у них тоже пытаются это делать) какой-либо из адвокатов. После этого адвоката выгоняют из коллегии, а про чиновника даже не говорю.

Нужно вменить это в обязанность судьям, но сделать это так, чтобы они следовали этой модели, чтобы они не боялись докладывать, что им позвонили или с регионального уровня, или с федерального, или ещё откуда-то, или коммерсанты зашли, деньги предложили, это тоже бывает. Поэтому это набор условий.

Понимаете, это на самом деле очень глубоко сидит. Я надеюсь, что у нас с каждым годом будет становиться всё больше и больше оправдательных приговоров, потому что это абсолютно правильно. Не надо стесняться их выносить. Это не признак некачественной работы следствия – это признак другого: что судья не постеснялся поставить точку, сказал – недостаточно доказательств, чтобы признать виновным. Или судья, или коллегия присяжных. Эта проблема есть.

А.ПИВОВАРОВ: Я бы хотел продолжить. Вот Марианна упомянула фамилию Ходорковского. Не так давно президентский Совет по правам человека выносил заключение, что необязателен факт подачи прошения о помиловании – для помилования. Вот Вы на этой неделе помиловали Сергея Мохнаткина, вчера он вышел из колонии. Он писал Вам прошение о помиловании, хотя не признал себя виновным, и мы знаем, что он объявил, что будет бороться за отмену приговора.

Михаил Ходорковский не раз говорил, что не будет писать прошение о помиловании. Понятно, что, наверное, без прошения помилования быть не может. Но я немного по-другому хочу повернуть этот вопрос. А Вы вообще не считаете, что вот такое длительное нахождение Ходорковского и Лебедева в заключении составляет какую-то проблему для страны – может быть, действительно можно помиловать их и без прошения?

Д.МЕДВЕДЕВ: Алексей, Вы сами сначала сказали, что это делать нельзя, а потом говорите – может быть, можно?

М.ЗЫГАРЬ: Совет [по правам человека] сказал, что можно.

А.ПИВОВАРОВ: Как Президент, Вы могли бы...

М.МАКСИМОВСКАЯ: В Конституции…

Д.МЕДВЕДЕВ: Правильно, Марианна.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Конституция здесь-то важнее.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. У нас есть статья 50 Конституции, в которой написано, что каждый осуждённый вправе просить о помиловании. Это Конституция. То есть обязательно должно быть прошение. Более того, в той же самой статье говорится о том, что осуждённый вправе добиваться пересмотра приговора, но это же не означает, что сам суд должен без ходатайства осуждённого начинать эти процессы. Это всегда стимулируется самим человеком во всём мире. И при всём моем уважении к некоторым коллегам, которые подписали соответствующие бумаги, эти бумаги не основаны ни на букве Конституции, ни на духе закона. Говорить о милосердии можно, но это милосердие должно быть всё-таки связано с волей лица, которое подверглось ответственности, с волей осуждённого.

Заберусь сейчас в юридические дебри, но мне это интересно, поэтому всё-таки сделаю это. Вот представим себе: если Президент возьмёт и помилует кого-то без обращения к нему, а в этот момент осуждённый добивается полной реабилитации, то есть признания невиновным, – что произойдёт: Президент помиловал, но фактически пятно осталось. И в этом случае получится, что тем самым Президент нарушил желание человека добиться полного оправдания – если он сам, конечно, об этом не написал. То есть Президент вклинился в процесс доказательства человеком своей полной невиновности. Поэтому, на мой взгляд, это ни юридически, ни фактически несостоятельная позиция.

Но, возвращаясь к Ходорковскому, к некоторым другим людям, которые находятся в местах лишения свободы, я могу сказать одну вещь. Понимаете, мы вообще должны задаться вопросом, почему у нас такое количество людей находится на зоне. Надо ли нам, чтобы в современных условиях, в ХХI веке, такое количество людей осуждалось к лишению свободы? Вот я когда начинал свою работу в качестве Президента, у нас было около одного миллиона лиц, находящихся в местах отбытия наказания, – миллион человек. За то время, пока я работал, их количество уменьшилось на одну пятую часть: сейчас – около 800 тысяч.

Вы знаете, когда мне приносят материалы на помилование (я, кстати, помиловал не только одного гражданина, о котором Вы сказали, – там большее количество людей), я иногда просто удивляюсь: украл мобильный телефон – два года лишения свободы; выловил в пруду, на самом деле реальное дело, семь карпов – полтора года. Какой в этом смысл? Человек, который действительно совершил, по сути, что-то среднее между административным проступком и уголовным преступлением погружается на год, на два в места не столь отдалённые и выходит уже вполне закоренелым преступником с уголовной лексикой и с уголовными мозгами.

А.ПИВОВАРОВ: Который точно не верит в систему правосудия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это проблема системы правосудия. И потом ещё мы тратим деньги на его социализацию: устраиваем его на работу, объясняем ему, что можно как-то пытаться жить по-другому. Поэтому это действительно государственная проблема, и касается она не только Ходорковского, Лебедева или каких-либо других людей – она касается огромного количества людей, которые отбывают наказание.

Но если говорить о конкретном деле, чтобы не получилось так, что чего-то наговорил и не ответил по конкретному вопросу, – ответ на вопрос про Ходорковского и других коренится собственно в ответе на предыдущий вопрос: без обращения не может быть рассмотрения, это моя твёрдая позиция.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, здесь такая очень важная юридическая вещь. По существующей практике Президент милует (кстати, это и УДО так же касается) только тех, кто признаёт свою вину. Вот сейчас с Сергеем Мохнаткиным Вы же сами создали прецедент: Сергей Мохнаткин не признал свою вину – так же, как не признаёт свою вину Михаил Ходорковский. То есть по существующей практике Ходорковского вроде как нельзя было помиловать, потому что он не признаёт свою вину. Но сейчас помиловали Мохнаткина, то есть прецедент создан.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я объясню эту позицию чуть более подробно, раз она всех так волнует. Надеюсь, она волнует и тех людей, которые сегодня нас смотрят. Вопрос о прошении основан на статье 50 Конституции, и Президент не может выйти за рамки Конституции. Это, я думаю, абсолютно всем очевидно.

Если говорить о признании или непризнании вины, то этот факт основан на Указе Президента. И в этом смысле я всегда говорил, что Президент вправе отступить от собственного Указа в том случае, когда считает это правильным. Если говорить о конкретном деле, там были достаточно серьёзные аргументы, которые можно рассматривать и как косвенное признание вины, но дело даже не в этом.

Это находится в руках Президента. Вопрос о том, нужно ли признавать вину или не признавать, относится к компетенции Президента и связан с тем Указом, который в настоящий момент действует, вот собственно ответ.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Тогда про другое: про реформы в армии.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Видел недавно последние отчёты Министерства обороны, вот такие толстенные. Там сказано, что дедовщина у нас коренным образом изменилась: она уменьшилась. Мы знаем, что денежное содержание военнослужащих растёт. В программе «Время» делаем сюжеты про то, как решается квартирный вопрос военнослужащих.

Вы как Президент всегда отстаивали (и позавчерашнее Ваше выступление) высокие траты на армию: 20 триллионов закладывается у нас?

Д.МЕДВЕДЕВ: Даже больше 20, но до 2020 года.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Но всё равно огромные траты.

Вы как будущий премьер так же жёстко будете разговаривать с будущим Министром финансов и доказывать ему, что траты на армию предпочтительнее, чем траты на науку, образование, медицину?

Д.МЕДВЕДЕВ: Ещё жёстче буду разговаривать – просто душить буду, добиваться от него, вытаскивать деньги. (Смех.)

Вы знаете, Антон, я никогда не говорил, что армия приоритетнее образования или, наоборот, образование приоритетнее, чем армия, это просто несерьёзный разговор, – я лишь говорил об одном: что мы обязаны реформировать наши Вооружённые Силы, чтобы они были мощные, боеспособные, чтобы там служили люди, хорошо мотивированные, чтобы эти люди любили свою страну и понимали, ради чего они поступают на службу в армию. Вот ради этого и запланированы такие большие деньги.

Кроме того, мы с вами понимаем, что вооружение у нас не менялось практически до последнего времени с советского периода. И я как Верховный Главнокомандующий в этом убеждался неоднократно. Кстати, и конфликт, который был развязан Грузией, это продемонстрировал. Нам пришлось быстро менять наше вооружение.

И сейчас перед нами стоит задача: к 2020 году от 50 до 70 процентов вооружения просто поменять, чтобы появились новые ракеты, новые бронетранспортёры, новая связь и всё, что необходимо для обеспечения обороны и безопасности.

Но эти траты не должны быть бездумными – они должны быть ориентированы на нашу промышленность, которая должна, во-первых, нам предоставлять качественный товар, и, во-вторых, она должна справиться с этими деньгами. Если мы почувствуем по каким-то причинам, что есть проблема, значит, мы к этому вопросу вернёмся.

Что же касается образования, то это не меньший приоритет, чем затраты на оборону. Вот Вы сказали – 20 триллионов. Я напомню, 20 триллионов с лишним – до 2020 года. А ежегодный консолидированный бюджет образования – два триллиона рублей, каждый год. То есть это сопоставимые деньги. И, кстати сказать, тоже позволившие нам за последние годы всё-таки кое-что, на мой взгляд, по важным вопросам в системе образования поменять.

Но оборона и безопасность всегда будут в числе приоритетов государства – и моих приоритетов, если мне доведётся дальше работать на соответствующих должностях.

А.ШНАЙДЕР: Дмитрий Анатольевич, а можно про армию и про образование – через личное? Насколько я понимаю, Вашему сыну Илье летом исполняется 17...

Д.МЕДВЕДЕВ: Правильно понимаете.

А.ШНАЙДЕР: А значит, вопросы армии и образования Вас должны интересовать не только как главу государства, но и как нормального родителя. Считаете ли Вы, что любой молодой человек в России должен идти в армию? И что касается сына: какую профессию, какой вуз он выбрал, что он говорит? А что Вы как родитель думаете про ЕГЭ и про реформу образования в целом?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сначала про службу в армии, потому что это серьёзный вопрос. В соответствии с нашей Конституции опять же это долг и обязанность гражданина Российской Федерации – вопрос в том, каким образом этот долг исполнять. У нас сейчас происходят изменения в системе комплектации армии – и я считаю, что правильные изменения. Смысл их вот в чём: где-то через шесть лет мы должны выйти на такой уровень комплектации, когда 85 % тех, кто служит в армии, – это лица, принятые по контракту, а 15 % – это призывники.

А.ШНАЙДЕР: А сейчас какое соотношение?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сейчас просто несопоставимо. Конечно, в основном это люди, которые служат по призыву, хотя и контрактников уже немало становится.

Мы должны выйти на профессиональную армию, это абсолютно нормальное требование современной жизни. При этом сохранить частичную возможность призыва, чтобы у нас были резервисты и те, кто хочет посвятить свою жизнь служению Отчизне в Вооружённых Силах, чтобы потом из них, например, из этих контрактников, офицеры появлялись или они ещё как-то устраивали свою жизнь в связи с обеспечением безопасности. Поэтому это, безусловно, конституционный долг.

Но у нас есть высшие учебные заведения, по которым существует правило, что тот, кто туда поступил, должен иметь возможность доучиться, не прерывая образования. По этому поводу существует две полярные позиции: студенты, естественно, их родители и многие другие считают, что это правильно, – часть военачальников и некоторых других лиц считают, что это не вполне правильно.

Моя позиция простая. Я считаю, что нам нужны качественные специалисты. И в ряде случаев разрыв в обучении носит губительный характер. Но только в ряде случаев. Потому что если говорить о системе высшего образования в нашей стране, то она у нас, скажем аккуратненько, избыточная: у нас больше 1150, по-моему, университетов. Я напомню, что в советские времена на весь 300-миллионный Советский Союз было 600 университетов. Я не призываю немедленно что-то закрывать, но это повод для того, чтобы подумать о судьбе высшего образования в целом и качественным его сделать.

В том, что касается ЕГЭ, возвращаюсь к этой теме. Я обсуждал со своим сыном ситуацию с ЕГЭ. Не могу сказать, что мне показались убедительными его доводы. Почему? Потому что он ничего другого не знает. Я знаю, потому что я сдавал экзамены и такие, и сякие. Он сказал буквально следующее: «Это какой-то кошмар: столько нужно заниматься!» Но это нормальные эмоции.

А я-то знаю, что была такая система, а сейчас другая система. Моё отношение к ЕГЭ буквально следующее. Я считаю, что это в целом вполне современный и разумный тест, но он не может быть абсолютно исключительным. То есть, иными словами, только единый госэкзамен – это неправильно. Он должен дополняться другими испытаниями, особенно когда речь идёт о конкретных специальностях, где ЕГЭ не способен продемонстрировать, что называется, товар лицом.

А.ШНАЙДЕР: Гуманитарные…

Д.МЕДВЕДЕВ: Гуманитарные те же самые профессии. Потому что надо понять, как человек мыслит, как он говорит и так далее. Поэтому ЕГЭ – это магистральный путь. Кстати, все учителя, с которыми я разговаривал тихо, без камер, в коридорах, где угодно, – все мне на ухо говорили: ЕГЭ – хорошо, особенно в провинции. Говорят: «Вы знаете, наши дети поступают в столичные вузы, а раньше это сделать было почти невозможно: или блат, или какие-то другие формы для того, чтобы поступить и сдать эти самые экзамены». Поэтому ЕГЭ надо развивать, совершенствовать, в то же время в ряде случаев дополнять его новыми испытаниями.

А.ШНАЙДЕР: Илья-то куда поступает в итоге?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы сейчас этот вопрос с ним обсуждаем. У него есть несколько задумок. Не скрою, он, конечно, интересуется и тем, чем я занимался в прежней своей жизни.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Юриспруденция?

Д.МЕДВЕДЕВ: И юриспруденция, его интересует и экономика – в общем, сейчас он в процессе выбора.

А.ПИВОВАРОВ: Дмитрий Анатольевич, Вы сегодня много говорите о том, что предстоит сделать, о делах, которые пока ещё не завершены, о будущем. Тем не менее 24 сентября прошлого года Вы объявили о решении оставить пост Президента. Мы помним, что было потом: потом были парламентские выборы в декабре, которые многие не признали честными, и самые массовые акции протеста за последнее десятилетие. Я хочу Вас спросить, как Вы относитесь к людям, которые вышли на Болотную [площадь] и на проспект Сахарова. Считаете ли Вы, что до сентября многие из них были если не Вашими избирателями, то по крайней мере сочувствующими Вашей риторике? Возможна ли ситуация, при которой, если бы Вы знали заранее, сколько людей выйдет на Болотную и на проспект Сахарова, Ваше сентябрьское решение могло быть иным?

Д.МЕДВЕДЕВ: Алексей, я не говорил в сентябре, что я собираюсь оставить пост. Я сказал о другом: что с учётом текущих политических реалий мне представляется более правильной другая конструкция, которая была реализована. И что бы там о ней ни говорили (она, может быть, кому-то симпатична, кому-то весьма несимпатична, это вопрос как раз выбора, это, собственно, и есть демократия), эта конструкция выдержала проверку на прочность, потому что мы добились того политического результата, на который рассчитывали, и получили поддержку большинства граждан.

Теперь в отношении тех, кто выходил на Болотную, на Сахарова, на другие площади. Во-первых, как Президент я ко всем гражданам нашей страны отношусь хорошо: это наши люди со своей позицией. Если говорить о людях, которые протестовали против, допустим, позиции власти или ещё чего-то, – я уважаю их право, это абсолютно нормально. Я не вполне согласен с некоторыми вещами, которые говорили, например, со сцены, потому что у меня другая политическая позиция, но те люди, которые вышли для того, чтобы продемонстрировать свою позицию, заслуживают уважения. Абсолютное большинство из них вело себя как законопослушные граждане: они вышли, сказали всё, что думают. Они и потом выходили, это их право. Потом выходили другие люди, которые говорили, что нам не нравится позиция тех людей, и это тоже нормально.

Поэтому, отвечая на Ваш вопрос, я считаю, что те решения, которые были озвучены в сентябре, подтверждены политической практикой, а она, как известно, критерий истины. Мы всё это придумали не ради того, чтобы «согреться», а для того, чтобы получить конкретный политический результат, – мы его получили: получили мандатное управление.

Да, мнение меньшинства заслуживает максимального уважения, но есть ещё и конструкция большинства. И во всём мире демократия – это и есть решения, которые принимаются большинством, которые носят общий и обязательный характер для всей страны.

А.ПИВОВАРОВ: А количество этого меньшинства на конкретных площадях Вас впечатлило?

Д.МЕДВЕДЕВ: Впечатлило.

М.МАКСИМОВСКАЯ: И его качество?

Д.МЕДВЕДЕВ: И количество, и качество впечатлило, ничего не могу сказать. Впечатлило просто потому, что это за последние годы был такой массовый выход людей с тем, чтобы озвучить свою позицию. А это означает, что власть не имеет права уклоняться от этой позиции – она должна на неё реагировать. И я считаю, что реакция на это была в самых разных направлениях. И она будет.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, в самом начале Вы сказали, что те люди, которые выходили на площади, каждый из них, по Вашему мнению, мог сказать: я свободен. У меня было ощущение, что люди выходили на площадь именно потому, что они почувствовали, что они несвободны в своём праве выбирать, они говорили, что у них украли их голоса. Они говорили, что выборы были нечестными.

Более того, потом мы увидели, что недовольство выборами и сомнение в чистоте выборов – это не только болезнь, которая существует внутри МКАДа. Мы видели, что и в других регионах России многие люди готовы идти на крайние меры. В Лермонтове была голодовка, которая завершилась успехом. В Астрахани тоже люди пошли на крайние меры – голодали. Я бы хотел спросить, понимаете ли Вы чувства этих людей, которые готовы идти на самые крайние меры, которые доведены до отчаяния? И второй вопрос: Вам за последние годы доводилось испытывать чувство отчаяния?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне – нет. Я Президент и не имею права поддаваться эмоциям. У меня бывает плохое настроение, очень плохое настроение, но отчаяния не бывает никогда. Когда у меня бывает плохое настроение, я иду и занимаюсь спортом, и оно стабилизируется. А потом принимаю решения – самые неприятные, может быть.

Теперь в отношении выборов. Действительно, отношение к выборам изменилось. Люди изменились, общий уровень политической культуры повысился, появились новые информационные средства. Власть не имеет права на это не реагировать.

Очень хорошо, что всё это произошло. Это означает, что должно меняться всё: начиная от технологий проведения выборов и заканчивая технологиями предъявления их результатов, чтобы не было подозрений, что власть кого-то обманула.

Скажу сразу: я считаю, что в масштабах страны никакие существенные фальсификации невозможны. Есть просто закон больших чисел, и поэтому тот результат, который достигается, всегда отражает волю народа. Но даже мелкие нарушения досадны, даже ситуации, когда на одном участке украли один голос, – это уже раздражает. Раньше такого не было, в 90-е годы этого не происходило, это где-то копилось внутри, а сейчас это есть. Поэтому мы должны и законодательство менять, и использовать технологические средства.

Я некоторое время назад принимал решение о том, чтобы оснастить участки этими самыми специальными цифровыми машинами для считывания голосов, КОИБами. Покаюсь, ещё до выборов под влиянием аргументов, связанных с кризисом, я разрешил Минфину отсрочить оснащение этих участков до 2015 года, хотя мог настоять на этом. Это большие деньги – честно говоря, большие деньги: десятки миллиардов рублей. Решили израсходовать их на другие нужды, на социальные нужды. Но, может быть, если бы мы это сделали, вопросов было бы меньше, потому что как ни крути, но эти цифровые технологии обработки – это уже другое дело. Может быть, стоило ускорить этот процесс. Но мы сделаем это сейчас, как и камеры, и всё остальное.Теперь в отношении людей, которые протестуют. Во-первых, они имеют на это право. Вопрос в том, что есть искренний протест, а есть хорошо просчитанная политическая позиция. Сразу хочу сказать: я тоже никого не осуждаю. Но «Голодные игры» – напомню, довольно посредственный голливудский блокбастер – я не знаю, смотрели вы или нет, а я посмотрел. И тот, кто этим занимается, очень часто преследует вполне очевидную политическую цель. На мой взгляд, сейчас все цели достигнуты, все с аппетитом едят и готовятся к заседанию Государственной Думы, готовятся к тому, чтобы получить мандат депутата. Всё это нормально, если это находится в русле решений, соответствующих закону. Вот моя позиция.

М.ЗЫГАРЬ: Вот Вы не верите в крупные фальсификации, но в той же Астрахани именно КОИБы стали причиной такого казуса: на участках, где были КОИБы, победил один кандидат, а на участках, где не было КОИБов и можно вбросить легче, победил другой.

А.ПИВОВАРОВ: Причём там огромная разница в цифрах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это, собственно, иллюстрация того, о чём я говорил. Я же не говорю, что там не было нарушений – в Астрахани или в других местах.

М.ЗЫГАРЬ: И это не один голос.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ещё раз хотел бы сказать: выборы, если говорить о современных выборах, о крупных выборах, – их украсть невозможно, потому что всегда есть экзит-поллы, которые или «бьются», или не «бьются». Невозможно себе представить ситуацию, когда, например, у кандидата 50 процентов по экзит-поллам, а он получает 20, а другой – получает 70. Это невозможно, эта манипуляция ни у кого не пройдёт.

Но Вы правы, как раз эта ситуация иллюстрирует то, что я сказал: с КОИБами манипуляции в гораздо меньшей степени возможны, чем с обычными ящиками. Поэтому мы должны все участки оснастить ими. И вообще это задача для государства, для Президента, для парламента на ближайшие годы – создать такую конструкцию, когда количество сомнений будет минимальным.

Мы с вами понимаем, что очень часто эти сомнения, ещё раз говорю, имеют характер политической технологии. Потому что, если исходить из разумных предположений, человек сначала идёт в суд. В суде, например, его требования не удовлетворяют. Потом он начинает голодать. Это для меня понятная вещь. Но, когда люди сначала начинают голодать, а потом уже собираются обращаться в суд, это похоже на политическую программу.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Дмитрий Анатольевич, тогда отчасти продолжение этой митинговой темы, заданной Михаилом.

Д.МЕДВЕДЕВ: У нас с вами абсолютно политический разговор получается.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Так Вы у нас политик номер один в стране – как же, о чём же ещё?

Д.МЕДВЕДЕВ: Экономика, социальная сфера, которая, наверное, людей интересует.

А.ВЕРНИЦКИЙ:Я думаю, потом перейдём.М.МАКСИМОВСКАЯ: Перейдём.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Возвращение прямых выборов губернаторов, упрощение выборов в Госдуму, упрощение регистрации партий – все эти предложения Вы озвучили в своём Послании Федеральному Собранию буквально через несколько дней после того, что произошло на Болотной площади. Как и когда появились у Вас эти решения и связаны ли они всё-таки с выступлениями на Болотной?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ещё в самом первом Послании начал реформирование политической системы – и делал это каждый год. И каждый год слышал приблизительно одно и то же. Кто-то мне говорил: «Это слишком робко, что-то он там возится, волнуется, а надо в лоб – и сразу всё поменять». Кто-то, наоборот, говорил: «Не трогайте, всё в порядке, не расшатывайте конструкцию».

Это была моя позиция изначально: я каждый год менял правила, относящиеся к политической системе – напомню, это и доступ к средствам массовой информации политическим партиям, это и понижение барьера для выборов в Государственную Думу, и порядок наделения полномочиями губернаторов (не новый, а тот, который сейчас действует, когда мы перешли к партийному характеру такого рода процедуры), и масса других вещей. Их много, кстати: каждый раз я называл практически по 10 позиций.

В какой-то момент (это было, наверное, где-то год назад) я почувствовал, что завершающий аккорд должен быть более мощным, потому что система созрела. Я же откровенно говорил года два назад, что я против возвращения выборов губернаторов. Почему? Я так считал. Я считал, что в условиях большой страны, очень сложной страны с массой противоречий, действительно есть опасности. Они и сейчас сохраняются. Но в какой-то момент я понял: люди хотят выбирать начальников. Думаю – и отлично, потому что мы тем самым снимем эту ответственность с верховной власти. Пусть люди сами прочувствуют и научаться отличать ответственных руководителей от демагогов; людей, которые способны проводить собственную политику, от тех, кто будет плестись в хвосте проблем.

И сейчас эта модель будет реализована именно потому, что общество созрело – созрело на новом этапе. Почему я сегодня говорю об этом и говорил несколько дней назад? Нынешнее форсированное движение в сторону демократии не приведёт к хаосу, я уверен, потому что изменилось общество. Оно в 90-е годы было другим.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, по поводу верховной власти.

У Вас новая рокировка с Путиным.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы в шахматных терминах это определяете.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Так принято говорить о том, как вы обмениваетесь постами, которые вы занимаете. Теперь Владимир Путин передаёт Вам как будущему премьер-министру свой нынешний пост лидера «Единой России». Путин, очевидно, таким образом освобождается от груза непопулярной партии. Но зачем это Вам?

И ещё. Вы так же, как он, возглавите партию, но в неё как-то так стыдливо не вступите – или: и возглавите, и вступите, и ещё что-то там внутри поменяете?

А.ПИВОВАРОВ: Или вступите, но не возглавите?

М.ЗЫГАРЬ: Или вступите, но не стыдливо?

Д.МЕДВЕДЕВ: Можно продолжить этот ряд.

Мы не обмениваемся постами. Я, конечно, понимаю, что для целей политологии и журналистики эта конструкция нормальная. Но для того, чтобы чем-либо обменяться, надо сначала это получить. Так вот, пост Президента Путин завоевал в борьбе и получил весьма весомую поддержку людей. Если бы люди ему отказали, то ни о какой рокировке, как Вы говорите, речи бы идти не могло. То же самое касается поста Председателя Правительства. Его ещё нужно заслужить и добиться того, чтобы Государственная Дума за него проголосовала. Не скрою, конечно, «Единая Россия» – это сила, с которой я связан, которой я симпатизировал, которая, надеюсь, симпатизировала мне.

Теперь в отношении того, что будет происходить на партийных флангах и в партийном центре. Я абсолютно не могу понять, когда говорят, что «Единая Россия» – непопулярная партия. Слушайте, если у неё 50 процентов голосов в Государственной Думе, что подтверждается всякими социологическими опросами, у неё сейчас текущий рейтинг поддержки 45–47 процентов, по некоторым другим [оценкам] – 52–53, – какая партия популярнее? Все остальные-то явно менее популярны. Это первое.

Это самая большая партия. Я не говорю о том, что это самая совершенная партия. У неё полно недостатков, как у всякой партии. Тем не менее эту партию тоже можно и нужно менять. Поэтому перспективы «Единой России» я рассматриваю как перспективы сильной центристской консервативной силы, которая должна быть в такой стране, как наша.

У нас, например, скажу откровенно, социал-демократов пока таких нет. А плохо, потому что весь мир, как правило, развивается между двумя флангами: с одной стороны – консервативные центристские силы, с другой стороны – социал-демократы. Но это, может быть, будет ликвидировано в ходе новой политической реформы, в процессе развития партийной системы.

Поэтому для меня совершенно очевидно, что в нашей стране была, есть и будет центристская сила, консервативная сила, которая отвечает чаяниям огромного количества людей. Другие люди могут её не любить, ненавидеть, не принимать, это нормально, это и есть демократия: есть абсолютно правые силы, есть левые силы – это нормально.

Что же касается меня лично, если предложение возглавить партию ко мне поступит (а действующий председатель его озвучил), я от него отказываться не буду.

И ещё. Я считаю, что любой руководитель партии должен быть с ней. Если он в неё по каким-то причинам не вступит, он в определённый момент начнёт разделять себя и партию. Это возможно для каких-то должностей, например президентских, но в принципе это неправильно. Поэтому я считаю, что председатель партии должен быть членом партии.

М.МАКСИМОВСКАЯ: То есть у нас с Вами сейчас такая маленькая политическая сенсация. Фактически мы можем говорить о том, что Вы вступите в партию «Единая Россия» и станете партийным премьер-министром.

Д.МЕДВЕДЕВ: При наличии тех предварительных условий, о которых я сказал. Для этого я должен получить предложение – и партия меня должна поддержать.

А.ПИВОВАРОВ: Но в этом мало сомнений, честно сказать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, политическая жизнь – это сложная штука.

М.ЗЫГАРЬ: Будем держать кулаки.

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо, на это вся надежда. (Смех.)

А.ШНАЙДЕР: Чтобы уже, наверное, заканчивать действительно с политической темой. Вот один из самых обсуждаемых моментов, связанный с политической реформой, это так называемые (извините, Дмитрий Анатольевич, тоже слово такое журналистское) фильтры: президентский и вот теперь ещё муниципальный. Вы только что говорили, что Вам показалось, что общество уже готово к возвращению прямых выборов. Но вот эти самые фильтры – особенно то, что Вас касается, президентский, – не кажется ли Вам, что это сводит на нет саму идею прямых выборов? И зачем, как Вы для себя объясняете? Почему не работают другие механизмы: Уголовный, Административный кодексы, – которые тоже могут позволить отсеивать плохих людей?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, политическая конструкция всегда носит конкретный характер. Не бывает абстрактной демократии. Демократия, это моё глубочайшее убеждение, должна быть привязана к определённой национальной почве и к сложившейся политической культуре. Вот она у нас такая, как есть. Она сейчас выше, чем в 90-е годы, никаких сомнений. Но, на мой взгляд, она всё-таки пониже, чем в некоторых других странах. Я думаю, что вы со мной тоже согласитесь.

Теперь в отношении фильтров. Никаких фильтров (в понимании барьеров) в этих законопроектах, в том числе в законе о выборах губернаторов, нет. Но есть квалификационные условия, точнее – одно из них. Какое? Что кандидат в губернаторы должен заручиться поддержкой муниципальных депутатов. Это не мы придумали. Я напомню, сейчас у наших французских друзей идут президентские выборы. Это как раз, по сути, французская конструкция. Причём речь идёт о выборах даже Президента страны, когда кандидат должен доказать, что всё-таки его кто-то воспринимает, что его воспринимают депутаты, лидеры муниципальных образований, что он не абсолютно случайная фигура. Потому что, вы это тоже знаете, давайте вспомним, кого и как избирали в 90-е годы, печальная история иногда была.

Поэтому подтвердить свой авторитет, получив от 5 до 10 % (это была идея муниципалитетов), мне кажется, ничего плохого в этом нет. И, если говорить откровенно, я не вижу никаких проблем большинству серьёзных партий этого добиться – разными способами. Дальше не комментирую.

А.ШНАЙДЕР: А президентский фильтр?

Д.МЕДВЕДЕВ: Теперь президентский фильтр. Никакого президентского фильтра в законе нет. Там лишь говорится о том, что Президент может, но не должен проводить консультации в порядке, установленном соответствующим Указом. Будет ли будущий Президент этим пользоваться, я не знаю. Вполне вероятно, что не будет. Это первое.

И второе. Результат этих квалификаций и консультаций, которые проведёт Президент, – вовсе необязательно, что эти консультации должны кого-то отсекать. Наоборот, по смыслу законопроекта это лишь консультации.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, я бы хотел, может быть, в соответствии с Вашим пожеланием, немножко от политики начать отходить. Вы недавно подписали Указ.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, я ничего не желаю. Хотите – давайте о политике говорить. Я просто не знаю, хотят ли этого наши зрители.

М.ЗЫГАРЬ: Я думаю, что сейчас зрителям будет интересно, потому что это их напрямую коснётся.

Вы подписали недавно Указ о создании общественного телевидения.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Недалеко ушёл от политики.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это правда.

М.ЗЫГАРЬ: Означает ли это, что существующие государственные телеканалы не справляются с возложенными на них функциями, не могут информировать граждан; средства, которые тратит государство на их финансирование, уходят в пустоту? Может быть, тогда не нужно налогоплательщикам тратить свои деньги на финансирование госканалов? И, может быть, после создания общественного телевидения госканалы будут приватизированы?

Д.МЕДВЕДЕВ: Михаил, хорошо так рассуждать, работая на частном канале. Вот если бы мне коллеги с государственного канала задали бы соответствующие вопросы, это было бы интереснее.

М.ЗЫГАРЬ: Они тоже как налогоплательщики платят деньги.

Д.МЕДВЕДЕВ: Платят. Согласен.

По поводу общественного телевидения. Я неоднократно говорил – у меня никогда нет застывшей позиции, мне кажется, это нормально. Тот, кто говорит: «Я придерживаюсь этой позиции с момента окончания университета», – тот врёт.

У меня позиция по отношению к общественному телевидению тоже менялась. В какой-то момент мне казалось, что государственных возможностей, которые есть... У нас вообще собственно государственный холдинг только один: это ВГТРК. Есть Первый канал, контрольным акционером которого выступает государство, но с точки зрения правовой вообще-то это всё-таки акционерное общество. Это несколько другая история. Поэтому госфинансирование напрямую получает только ВГТРК. Так вот, мне казалось, что этого достаточно, хотя меня убеждали: давайте сделаем общественное телевидение. Но потом я по разным причинам начал думать о чём: ведь государство – это такой же собственник, как и частный собственник, например собственник Вашего канала (обращаясь к М.Зыгарю), Вашего канала (обращаясь к А.Верницкому), Вашего канала (обращаясь к А.Пивоварову), хотя у вас собственник такой большой, но он тоже собственник. Так вот, государство – самый-самый большой собственник, и у собственника всегда есть своя воля.Я думаю, что вряд ли вы будете со мной спорить, собственник всегда свою волю проявляет: в России, в Америке, во Франции. Иногда он это делает жёстко (наверное, для средств массовой информации, это неправильно), иногда он это делает тихо, корректно. И так делается во всём мире.

Так вот, общественное телевидение, в отличие от телевидения, которое принадлежит конкретному собственнику или собственникам, – это как раз единственный ресурс, который никому не принадлежит, потому что он независим от государственных источников.

Вот мы что хотим сделать? Мы хотим подтолкнуть этот ресурс, чтобы он потом начал жить на свои деньги, создать фонд целевого капитала, который будет приносить доход. И в этом случае руководство общественного телевидения не будет приходить в кабинеты Правительства или в Кремль и говорить: пожалуйста, увеличьте нам финансирование. Потому что они будут жить на свои деньги. Это создаёт совершенно другую степень независимости – простите, я скажу такую вещь: большую, чем даже на частном канале.

М.ЗЫГАРЬ: Но назначает-то генерального директора всё равно Президент. Значит, источник легитимности всё равно государство.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не так, потому что Президент во всём мире – это консолидирующая фигура. Она может нравиться, не нравиться, но это консолидирующая фигура, это гарант Конституции. Во Франции руководителя общественного телевидения назначает Президент, в Великобритании, если я правильно помню, – Премьер-министр. Никто же не возмущается и не говорит: это посягательство на наши права. Он целиком и полностью аккумулирует различные ощущения, различные ожидания людей. Мне кажется, это нормально.

При этом деньги в этом случае всё равно получаются от других источников, а ни на государственных, ни на частных каналах это невозможно. Думаю, что именно поэтому общественное телевидение нужно создать.

Теперь о судьбе государственных каналов. Я считаю, что после перехода на цифровое вещание (а это совсем уже скоро) государству на всех уровнях нужно будет окончательно определиться с количеством государственных средств массовой информации. На мой взгляд, их много, и необходима реорганизация государственной сети. Часть этих каналов должна быть продана, а часть присоединена к существующим государственным структурам. Определённые сигналы, напомню, я даже регионам давал. Не скрою, мне не очень нравится, как эти сигналы прошли, потому что каждый региональный руководитель хочет иметь, конечно, свой информационный ресурс.

А.ПИВОВАРОВ: Извините, я не могу здесь не вступить, Дмитрий Анатольевич. Понятно, что есть различные формы собственности, есть государственные телеканалы, такие как ВГТРК, есть каналы вроде бы частные, но на самом деле мы все понимаем, что есть так называемые федеральные телеканалы, где, в общем, рука государства очевидна в том, что касается контроля за редакционной политикой.

Я хочу в этой связи привлечь наше общее внимание к тому, что среди нас находится уважаемый коллега Михаил Зыгарь – казалось бы, со стороны: «Дождь» – телеканал очень маленький в сравнении с федеральными, с их огромными финансовыми возможностями. Однако же совершенно логично, что здесь находится Михаил. «Дождь» действительно на слуху; туда с удовольствием ходят ньюсмейкеры; Вы туда ходили, Дмитрий Анатольевич. Чаще они туда ходят гораздо охотнее, чем на большие федеральные каналы. Почему вообще так происходит? Спросите любого, ответ будет простой: на «Дожде» нет цензуры. Журналисты «Дождя» ограничены только своими журналистскими представлениями о том, какие новости интересны, какие нет, каких гостей звать, каких нет.

Я буду говорить только за себя, поскольку это такой вопрос, касающийся меня и моих коллег на НТВ. Я как журналист федерального канала сталкиваюсь регулярно с ограничениями, которые не позволяют мне в полной мере выполнять свои профессиональные обязанности, конкурировать с тем же «Дождём». Ограничения эти связаны с тем, что принято называть политической целесообразностью – вы знаете: «Не время сейчас, старик».Помимо искусственного ограничения конкуренции это действительно ещё и, как мне кажется, ограничение моей журналистской возможности осуществлять профессиональный долг, информируя зрителей о происходящих событиях. Хотелось бы узнать, как Вы относитесь к этой ситуации, Дмитрий Анатольевич?

Д.МЕДВЕДЕВ: Несколько иначе, чем Вы, потому что я не журналист. Но, конечно, я прокомментирую то, что Вы говорите. Я был на канале «Дождь». Современный, хороший, относительно пока небольшой канал. Я не верю тому, что у руководства «Дождя» нет своей политической позиции. Она есть; другой вопрос, ещё раз говорю, в какой форме она предъявляется. Эта политическая позиция всегда есть у любого СМИ, и она довольно легко читается. Вот, может быть, общественное телевидение, если мы его правильно запустим, оно будет таким уж совсем нейтральным, хотя полностью нейтральной среды не бывает. Есть политическая позиция и у «Дождя». Это первое.

Второе. Почему ньюсмейкеры, как Вы сказали, с охотой ходят, например, к нашим уважаемым коллегам на «Дождь» и реже появляются в ваших эфирах? Не потому что там где-то есть цензура, где-то нет цензуры, хотя, наверное, политическое влияние, безусловно, на крупных каналах выше, это естественно. По другим причинам. Потому что не зовёте, а они зовут. Вот как только позовёте, они с удовольствием придут – по другой причине: потому что охват федеральных каналов всё равно пока выше, чем у «Дождя», несмотря на то, что у «Дождя» есть очень хорошая, я бы даже сказал, для будущего премиальная аудитория: это молодёжь, которая смотрит «Дождь» и с использованием кабельной сети, и с использованием спутников, и с использованием интернета. Тем не менее всё равно федеральные каналы пока покруче будут. И зазвать любого политика к вам, на мой взгляд, гораздо проще. Давайте ему пространство.

А.ПИВОВАРОВ: Мы Вас зовём.

А.ШНАЙДЕР: Приходите, Дмитрий Анатольевич.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я пришёл. (Смех.)

И последнее. Вы знаете, конечно, вопрос о политической целесообразности – это очень тонкая вещь. Цензура, напомню, у нас Конституцией запрещена, и, если она где-либо появляется, это повод для государственного вмешательства.

Что же касается вопросов целесообразности, то это действительно вопрос ответственности руководства того или иного средства массовой информации, попадания в мейнстрим и, если хотите, вопрос внутренней химии отношений между руководством средства массовой информации, журналистским коллективом и, конечно, потребителями телевизионного продукта. Вот эти вещи должны быть в гармонии. Как она достигается? Это уже вопрос не ко мне, а к руководителям соответствующего СМИ.

А.ПИВОВАРОВ: Придётся задать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уже задали. Я думаю, они услышали.

М.МАКСИМОВСКАЯ: И не только они.

Продолжая тему телевидения, цензуры или – хорошо, давайте воспользуемся этой формулировкой – политической целесообразности: Вы как-то сами не так давно заметили, как различается информационная повестка дня в интернете и на телеканалах, вот возникли как будто две параллельные реальности. Те, кто не пользуются интернетом, не знают, в общем, почти ничего о том, какие жестокие споры ведутся вокруг, допустим, ареста участниц Pussy Riot и реакции церкви на это событие, практически не в курсе скандалов вокруг церкви и имущества её иерархов и так далее, этот список можно продолжать очень долго. Вот Вы сами обращаетесь к интернету или к телевидению, когда хотите узнать новости?

Д.МЕДВЕДЕВ: Откровенно скажу, я в большей степени, конечно, обращаюсь к интернету – не потому, что я телевидение не люблю, а просто потому, что интернет мне зачастую удобнее. Я сижу перед компьютером, один раз кликнул и попал на сайт любого из представленных здесь каналов или просто посмотрел на ленту новостей. Но Вы задали правильный вопрос в отношении повестки дня, меня это тоже волнует. Какие у меня ощущения?

Действительно, существует разная повестка дня. Но я попытаюсь подойти к этому с другой стороны: а так ли это плохо? Вопрос в том, что кому интересно. Вот вы назвали несколько тем. Часть из них интересует всё общество, часть из них интересует довольно небольшое количество людей. Я неоднократно обращал внимание на то, что в заголовки новостей, в наиболее обсуждаемые в блогосфере темы, в так называемые хэштеги «Твиттера» попадают вещи, которые никакого отношения к темам, которые волнуют 95 % людей, не имеют. Но из этого возникает огромная волна, событие просто вселенского масштаба. Если исходить из того, что это единая реальность, нужно срочно бежать к руководству телеканала и говорить: так, вот это срочно надо ставить в эфир, об этом говорит блогосфера. Я не уверен, что нужно так поступать.

Но, с другой стороны, Марианна, Вы правы, не должно быть глухой стены. Иногда такие вещи случались – сейчас, на мой взгляд, этих вещей просто нет, когда в одном мире – одно (допустим, в мире интернет-событий), а в мире телевизионных событий – другое, потому что даже событие, которое волнует относительно небольшое количество людей, но является знаковым, оно всё-таки должно тоже попадать и в телевизионный эфир. Поэтому возможны различные реальности, но не должно быть разной повестки дня, вот я так скажу.

А.ШНАЙДЕР: Марианна вспомнила группу Pussy Riot. Так как мы все здесь активные пользователи интернета, нас эта тема тоже очень волнует. Вы следите за процессом – что Вы думаете об этом деле как глава государства, как юрист, как воцерковленный человек, в конце концов?

И вот ещё какой, на мой взгляд, очень важный момент: выступление в храме Христа Спасителя сами девочки называли реакцией на участие РПЦ в предвыборной кампании. Как, по-Вашему, сегодня должны строиться отношения между властью светской и властью религиозной – с учётом, конечно, того, что в нашей стране есть регионы, где преобладает не православие, а ислам, например, и там эта тема совершенно по-другому звучит?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это вообще очень тонкая тема, к которой все мы должны относиться весьма и весьма бережно. Наша страна сверхсложная, наша страна многоконфессиональная, в нашей стране совершаются преступления по мотивам религиозной розни, в нашей стране убивают иногда за религию. Я хотел бы, чтобы об этом задумались все, абсолютно все, независимо от конфессиональной принадлежности. Это чудовищно, но это происходит. И поэтому тот хрупкий мир, который нам удаётся сохранять последние годы, его во что бы то ни стало необходимо беречь. Во что бы то ни стало. Потому что последствия для нашей страны могут быть просто катастрофические.

Но мы же с вами знаем, нет ни одной страны в мире, где бы федерация была построена по национальному признаку. А мы такую федерацию имеем. Мы – единственная страна в этом смысле. И поэтому для нас вопрос гражданского мира, религиозной веротерпимости просто критически важный.

Я делал всё, чтобы оберегать мир в этой сфере. Я уверен, что и дальше власти страны так будут поступать. Это вопрос выживания государства.

Если говорить о конкретном вопросе, о той теме, которая сейчас обсуждается, я скажу так. Как глава государства я не буду комментировать юридическую сторону, потому что идёт следствие. И я всегда старался избегать юридических комментариев до той поры, пока во всяком случае нет обвинительного или оправдательного приговора.

Если говорить о моей позиции, как Вы сказали, воцерковленного человека, я скажу очень аккуратно, просто чтобы никого не обижать: на мой взгляд, участники того, что было сделано, получили ровно то, на что рассчитывали.

А.ПИВОВАРОВ: Тюремное заключение?

Д.МЕДВЕДЕВ: Популярность.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, Вы же сами говорили, приводили примеры про украденных карпов...

А.ПИВОВАРОВ: Вряд ли они рассчитывали на то, что будут сидеть в СИЗО.

М.ЗЫГАРЬ: Про то, что приобщение человека, который не представляет угрозы для общества, вот к этой уголовной культуре – это такая системная ошибка: неужели Вы считаете, что эти девушки представляют угрозу для общества такую, чтобы несколько месяцев сидеть в СИЗО?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, ещё раз говорю, не я принимал решение, а судья. Если я сейчас начну комментировать решение судьи (даже по резонансным вопросам) – откровенно говоря, это и есть вмешательство в правосудие. Я, в конце концов, Президент. Это, знаете, и есть сигнал, типа держите, не выпускайте – или немедленно выпустить. Поэтому я ещё раз скажу, как глава государства, как Президент я не комментирую конкретные ситуации до момента вступления приговора в силу. И здесь Вы меня вряд ли сможете в чём-то уличить. Вот я, например, когда комментировал приговор по одному из дел, я посещал журналистский факультет [МГУ], там одну женщину осудили.

РЕПЛИКА: Таисию Осипову.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. Но в тот момент уже был обвинительный приговор. Я сказал, что полагаю, что это слишком суровый приговор. Если Вы обратили внимание, правоохранительная система, прокурорская на это среагировала. Почему я об этом говорю? Поэтому Президент должен очень экономно произносить слова такого рода. Но это не отменяет того, о чём я говорил: тюрьма ещё никого не перевоспитывала до такой степени, чтобы человек оттуда выходил другим, это правда.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Сменю тему тогда, разрешите. Социальные сети в интернете, мягко говоря, в том числе и поспособствовали той самой «арабской весне» в арабском мире, революции, прокатившейся по всему арабскому миру. Как, по-Вашему, закончится «арабская весна», что будет с позицией России в том регионе и какое политическое время года наступит у нас в стране?

Д.МЕДВЕДЕВ: «Арабская весна» закончится холодной «арабской осенью». У нас наступила весна, с чем я всех и поздравляю, – весна и в прямом, и в переносном смысле этого слова.

А.ШНАЙДЕР: Послезавтра похолодание обещают.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это временное явление, так бывало в нашей истории.

А.ШНАЙДЕР: Вот, кстати, если говорить про Ближний Восток, про «арабскую весну»: мы очень часто говорили, что внешняя политика должна быть прагматичной, – бизнес-интересы России в связи с событиями на Ближнем Востоке изменились или нет? То есть мы, например, стали больше ориентироваться на Китай? Что Россия получила в результате событий на Ближнем Востоке?

А.ПИВОВАРОВ:Потеряли ли мы деньги в результате «арабской весны»?Д.МЕДВЕДЕВ: Мы, конечно, со всеми хотим дружить, со всеми хотим торговать, это абсолютно нормально, это наши внешнеполитические интересы, и это правильно.

Что касается ситуации в арабском мире, то, несмотря на короткие формулировки, которые я дал, конечно, там ситуация весьма неустойчивая. К власти в целом ряде стран рвутся радикалы, и работать с ними будет гораздо тяжелее, это медицинский факт. Я об этом говорил всем: и нашим американским партнёрам, и европейским партнёрам, – что целью любых преобразований, даже самых лучших, всё-таки не должна быть передача власти экстремистам. А такая угроза существует. Но будем надеяться, что люди сделают во всех этих странах правильный выбор.

У нас есть там интересы, мы хотим дружить с этими государствами, хотим с ними торговать – торговать и обычными продуктами, так сказать, хотим торговать оружием, хотим торговать тем, чем, собственно, славится наша страна. И мы это будем делать по мере возможности. Никакой переориентации пока не произошло. Но мы, конечно, учитываем геополитические реалии; конечно, в ряде случаев мы просто приостановили какие-то поставки.

М.ЗЫГАРЬ: Если говорить про внешнеполитические интересы, то мы все помним, что в начале Вашего президентского срока у нас началась «перезагрузка», был подписан договор об СНВ. Ну а в конце президентского срока особенных прорывов в последнее время, в том числе экономических, да и политических тоже, с Америкой не видно. И возникает ощущение, что всё это из-за того, что неудобно одновременно одной рукой продвигать отношения с Америкой и в тот же момент обвинять «вашингтонский обком» в том, что он провоцирует и финансирует протесты на московских улицах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы с американцами сделали немало за последнее время – с учётом того, что наши отношения никогда не были идеальными и в советский период, и в постсоветский период. Я уже говорил об этом, готов повторить это и сейчас прямо в студии. Я считаю, что последние 4 года были лучшими за всю историю российско-американских отношений, просто лучшими. Это первое.

Второе. Это не означает, что у нас исчезли темы для обсуждения. Это не означает, что мы обо всём договорились. Вы всё знаете не хуже меня. Есть противоракетная оборона, по вопросу которой мы с нашими американскими коллегами разошлись. Мы убеждаем их в том, чтобы они не взламывали стратегический паритет. Они нам говорят: да-да-да, мы будем учитывать ваши интересы, – тем не менее продвигают свою позицию.

С ними, кстати, далеко не во всём согласны европейцы – их партнёры по Североатлантическому альянсу. Вопрос не закрыт, он должен быть решён. Надеюсь, что мы сможем двигаться по нему в ближайшие годы, ещё есть пять–семь лет для принятия окончательных решений. Если ничего не получится, будем размещать ракеты, никуда от этого не уйти – жизнь есть жизнь.

Теперь в отношении «вашингтонского обкома»: «обком» действует. Скоро выборы «первого секретаря обкома». У меня есть определённые симпатии к одному из кандидатов, но это моё личное дело. Я рассчитываю, что именно он и продолжит славное дело руководства «обкома».

М.ЗЫГАРЬ: То есть рука «обкома» всё-таки дотягивается до московских улиц?

Д.МЕДВЕДЕВ: Рука «обкома» на то и рука «обкома», что эта рука появляется в разных местах.

Если говорить о ситуации в нашей стране, знаете, американцев не нужно демонизировать и уж тем более бессмысленно говорить о том, что американцы какими-то крупными политическими процессами рулят в нашей стране.

Мы – большая суверенная страна, и никто к нам залезть не может, это всем понятно. Но то, что они пытаются влиять на какие-то политические процессы, это справедливо, как справедливо и другое – мы тоже пытаемся влиять на какие-то политические процессы.

Вопрос, Вы знаете, скорее, в такой моральной оценке этих вещей и в тактичности. Нам далеко не безразлично, что происходит в Америке, это правда. У нас, правда, и возможностей поменьше, чем у американцев пока, это тоже правда. И им, наверное, не безразлично, что происходит у нас. Но нужно вести себя тактично.

При этом я никогда не придерживался позиции, что люди, которые выходят куда бы то ни было, настроены «обкомом», «горкомом» или еще кем-то. Это несерьёзно, потому что можно настроить 2–3–5 человек, 25, 500, но невозможно настроить большее количество людей, касается ли это людей, которые протестуют против власти или выходят голосовать и поддерживать власть.

А.ШНАЙДЕР: А что касается людей, которые выходят, например, на улицы в Ульяновске? Это тоже такая международная тема. Что там происходит? Что это всё-таки будет, Дмитрий Анатольевич?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы имеете в виду логистический центр?

А.ШНАЙДЕР: «Площадка для подскока», как её называли, или всё-таки полноценная военная база?

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, это именно «площадка для подскока», как Вы назвали. Это всего-навсего лишь возможность помочь в выполнении миротворческим контингентом той миссии, которая проводится в Афганистане. Мы все заинтересованы в том, чтобы Афганистан был мирным, чтобы оттуда не исходила угроза, чтобы терроризма там было меньше. Поэтому это наша открытая позиция.

Да, мы с НАТО периодически спорим, но в том, что касается Афганистана, мы всегда поддерживали соответствующую миротворческую операцию. И будем её поддерживать. В Ульяновске не появится ни одного военного, ни одного гражданского лица оттуда. Это просто техническая операция. Разговоры об этом – это нормальная вещь, это политическая борьба.

Некоторые политические силы, естественно, решили эту тему поэксплуатировать, потому что у нас есть люди, которые крайне не любят Америку. И эти настроения тоже можно периодически раздувать. Соответствующие политические силы этим воспользовались. Ничего в этом особенного нет. В Америке тоже есть люди, которые не любят Россию, и некоторые политические деятели там тоже периодически нагнетают антироссийскую истерию.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, ещё недавно отношения России практически со всеми ближайшими соседями, казалось, были безнадёжно испорчены. Смотрите, с Украиной – «холодная война», с Грузией – самая настоящая война, с Белоруссией – война слов, с Прибалтикой – информационная война.

Как Вам кажется, за годы Вашего президентства изменились отношения с соседями в лучшую сторону?

Д.МЕДВЕДЕВ: Так это я испортил – с Украиной, с Белоруссией, с Грузией и с Прибалтикой?

А.ПИВОВАРОВ: И церковь XVI века – тоже Вы. (Смех.)

Д.МЕДВЕДЕВ: Я тоже об этом подумал. Это, простите, тоже я разрушил? (Смех.)

М.МАКСИМОВСКАЯ: Я-то спросила, как изменились [отношения] за годы Вашего президентства.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы правы, они изменились. Они были неодинаковыми. С Украиной всё начиналось в ситуации, когда отношения были действительно очень сложными, и отношения с президентом Ющенко были весьма и весьма тяжёлые. А сейчас отношения другие, несмотря на определённые противоречия, споры, которые мы с украинскими партнёрами ведём, но это всё-таки партнёрские, товарищеские отношения.

Я надеюсь, что и украинскому истеблишменту, и Президенту Януковичу при принятии решений удастся, во-первых, преодолеть некоторые стереотипы, которые довлеют над ними, и просто руководствоваться большим прагматизмом, в большей степени учитывать украинские же интересы.

В том, что касается Грузии, здесь история гораздо более печальная. Это был вооружённый конфликт, нападение на маленькие бывшие части Грузинского государства, который закончился известно чем. Им надавали по голове, и мы вынуждены были признать Абхазию и Южную Осетию в качестве самостоятельных субъектов международного права.У нас – у меня лично, у моих друзей, партнёров, товарищей, – как, уверен, у всего нашего народа нет никакой антипатии к Грузии. Наоборот, Грузия – близкая нам страна, грузинский народ нам близок и дорог. И мы его, кстати, спасали неоднократно, что бы там ни говорили отдельные политиканы в Грузии.

Поэтому Саакашвили – пустое место, ноль. Он рано или поздно уйдёт из политической истории, а любой другой лидер страны, который там появится, мы готовы с ним выстраивать отношения, восстанавливать дипломатические отношения, и идти так далеко, как они будут готовы.

Белоруссия: тоже там от любви до ненависти и так далее. Тем не менее у нас особые отношения, у нас Союзное государство. Мы, не скрою, часто спорили с Президентом Лукашенко, он человек непростой, эмоциональный. Но знаете, я могу сказать одно: он принял важные для себя решения, посмотрел в разные стороны и принял важные для себя решения.

Он был одним из инициаторов подписания Соглашения о Таможенном союзе, сейчас является одним из активных двигателей реализации идеи Евразийского экономического союза. Мне кажется, это достойная позиция, и мы будем, естественно, развивать все возможные отношения с Белоруссией.

С Прибалтикой более сложная история. Не скрою, я неоднократно думал о том, чтобы приехать к ним в гости. И как ни дам поручение кому-то из помощников, говорю: давайте посмотрим… Обязательно какую-нибудь гадость выкинут. Нельзя так себя вести. Мы, конечно, большие, они маленькие, но это не значит, что нужно хамить до такой степени или нацистов поддерживать.

Поэтому всё в руках у руководителей этих государств. Если они будут занимать более трезвую позицию, не будут на каждом углу говорить: «Русские идут! Вот-вот танки придут, немедленно ракету нам поставьте!» – всё будет нормально. Мы исторически связаны, мы экономически очень сильно связаны. Я уверен, что контакты на высоком и на высшем уровне между Россией и Прибалтийскими государствами возобновятся. Только не нужно видеть в России страшного медведя, который в любой момент готов разорвать эти государства на части.

А.ПИВОВАРОВ: Давайте, с Вашего позволения, вернёмся к внутрироссийским делам. Тут, наверное, стоило бы употребить клише «в случае если Вы станете премьер-министром», но мы понимаем, что Вы станете премьер-министром. Вы не могли бы пояснить роль этого образования под названием «открытое» или «большое правительство»? Вот Вы стали премьером, у Вас есть настоящее Правительство...

РЕПЛИКА: Закрытое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Застёгнутое на все пуговицы.

А.ПИВОВАРОВ: Из министров.

РЕПЛИКА: ЗАО.

Д.МЕДВЕДЕВ: ЗАО больше не существует, точнее, не будет существовать после изменений в ГК.

А.ПИВОВАРОВ: Так вот Вы – премьер-министр, у вас Правительство. Это «открытое» или «большое правительство», моё искреннее личное ощущение, наверное, я ошибаюсь, что это будет такой очередной орган вроде Общественной палаты, где заседают уважаемые люди, вполне приличные, которых интересно послушать, но чьи полномочия совершенно непонятны, чьи инициативы, непонятно, то ли уходят в песок, непонятно кем поддерживаются, чей круг ответственности никак не прописан. Зачем нужен ещё один такой орган?

Д.МЕДВЕДЕВ:Алексей, думаю, что Вы понимаете «открытое правительство», которые вначале зачем-то назвали «большим», всех испугали, что мало того, что и так куча нахлебников в обычном Правительстве, так ещё и какое-то «большое», вообще просто кошмар.Так вот это самое «открытое правительство» – конечно, это экспертная площадка. «Открытое правительство» не будет и не может принимать решения за Правительство, наделённое полномочиями, иное было бы просто смешным.

В то же время я с Вами не могу согласиться, что это будет ординарная площадка для обсуждения каких-то актуальных вопросов.

Моё намерение сейчас, если я получу мандат доверия, заключается в следующем. Я хочу практически все ключевые социально-экономические решения пропускать через эту экспертную площадку. Это первое.

И если они мне укажут на всякого рода проблемы, связанные с реализацией этих решений, я их просто не буду принимать. Вот в этом смысл. Кстати, Общественная палата тоже неплохое место, не надо к ней критично относиться.

А.ПИВОВАРОВ: Я же сказал, это очень интересные люди, их всегда интересно слушать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да-да, но дело даже не только в этом: они реально оказывают влияние на разные процессы.

А.ПИВОВАРОВ: Полномочий не хватает.

Д.МЕДВЕДЕВ: У общественных структур не может быть иных полномочий, кроме как сказать: «Уважаемые власти (или не очень уважаемые), вот наша позиция, и если вы примете это решение, будет беда». Вот это их главная ответственность. Они же не могут водить за меня ручкой, они не могут сказать: «Мы блокируем это». Это невозможно.

Но вторая вещь, которая, на мой взгляд, так же важна. Вот это самое «открытое правительство», – кстати, эта тема очень важная во всём мире, сейчас даже есть конвенция на эту тему, – «открытое правительство» – это карьерный лифт для большого количества разумных людей, которых можно вытащить из экспертной среды, а самое главное, из среды уже действующих состоявшихся руководителей: менеджеров бизнеса, менеджеров среднего звена, в региональных структурах. Я сделаю это, не сомневайтесь.

И, наконец, третье, что, на мой взгляд, не менее важно. Всякое «открытое правительство» – это всё равно информационная среда. Но мы же сейчас с вами практически уже 1 час 35 минут говорим о том, что общество изменилось, информационные технологии таковы, что как только что-то происходит, это становится известно всем. Поэтому это среда общения с органами власти.

Долгое время смеялись над губернаторами, говорили: «Вот они, извините, срисовали с Президента всякие блоги, Твиттер, ещё что-то». Но в этом есть плюс, потому что я видел и знаю, когда губернатора начинают «бомбить» какими-то сообщениями: «Откликнитесь на это», – ему от этого уже не увернуться.

Он в какой-то другой ситуации сказал бы: «Так, ладно, на недельке зайдёте, разберёмся». Допустим, ему говорят: «Немедленно обратите внимание – прорвало канализацию». Всё, он вынужден на это реагировать. Это очень важно. Так это и есть «открытое правительство». Поэтому считаю, что ресурс полезный. Надеюсь, заработает в полную силу.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Если Вы получаете, как Вы сказали, мандат доверия, всё-таки каким будет состав вашего Правительства? Вы уже знаете? Готов записывать, кто в него войдёт, кто там точно останется, кого точно не будет.

Д.МЕДВЕДЕВ: Антон, записывайте. Так, вице-премьеры – 7 штук. (Смех.)

М.МАКСИМОВСКАЯ:Это все начинают записывать. Так-так.Д.МЕДВЕДЕВ: Давайте ещё немножко интригу сохраним.

Я могу сказать только одно. Это моё намерение, оно абсолютно совпадает с намерениями избранного Президента Владимира Путина – весьма существенным образом обновить действующий состав Правительства.

Мы неоднократно с ним об этом говорили. Мы, сейчас чего скрывать, действительно встречаемся, квадратики какие-то рисуем, обсуждаем, какая схема лучше, кто лучше какими делами будет заниматься. Здесь всё очень, на мой взгляд, очевидно. Нужен мощнейший импульс новых людей.

В то же время я не могу прийти в Правительство (если меня поддержат) и сказать: «Давайте, ребята, месяцок здесь порисуем чего-нибудь, пока нас не трогайте, и мы создадим оптимальную конструкцию, в рамках которой будем принимать решения». Мы обязаны сразу же начать практическую работу. Она не может прерываться ни на один день. Это же очевидно.

Поэтому там должны быть люди, подчёркиваю, которые обеспечат преемственность. Может, не на всё время. Может, на год, на два – не знаю. Вот этот баланс между тем, кто обеспечивает преемственность, и притоком новых людей и будет новым правительством.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Много будет новых?

Д.МЕДВЕДЕВ: Ой, много.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, как будущему премьеру Вам достаётся очень тяжёлое наследство, потому что все кругом говорят, что в следующем году в России (может, не только в России) может начаться очень серьёзный экономический кризис.

К примеру, бывший министр финансов Алексей Кудрин говорит, что это может быть такой силы кризис, что может привести едва ли не к смене режима, если только Правительство не проведёт очень болезненные, очень непопулярные реформы. Вы как будущий премьер готовы к таким болезненным и непопулярным реформам, которые, в общем, могут теоретически означать Ваше политическое самоубийство? Вы готовы к самопожертвованию?

Д.МЕДВЕДЕВ: Во-первых, ради интересов страны любой политик должен быть готов пожертвовать своей политической карьерой. Говорю Вам абсолютно серьёзно. Это первое.

Второе. Насчёт тяжёлого наследства. Я с этим не согласен. Наследство абсолютно нормальное. Если бы мы сейчас были в 2009 году, Вы были бы правы, ситуация была сверхтяжёлая. Правительство – молодцы, они с этим справлялись, у них всё получилось, наша страна с наименьшими, подчёркиваю, наименьшими проблемами вышла из кризиса. Это абсолютно точный факт.

Четыре процента инфляции, накопленные за 12 месяцев, – это тяжёлое наследство? Напомню, четыре года назад у нас была 12 или 13 % инфляция. Кстати, с тем же составом, между прочим, Министерства финансов. 10 процентов соотношение долга к ВВП – это тяжёлое наследство? По-моему, в целом всё абсолютно нормально. Но это не значит, что ситуация не может дестабилизироваться.

В мире продолжается экономическая рецессия. Мы должны быть во всеоружии. Что касается прогнозов, их, конечно, всегда удобнее делать, находясь вовне, хотя, если Вы упомянули бывшего министра финансов, то он всё-таки не Ванга и не Нострадамус, чтобы делать такие предсказания. Пусть лучше занимается своей будущей карьерой, это, мне кажется, более благодатная тема.

А.ШНАЙДЕР: Вам уже понятно, какие макроэкономические задачи стоят перед Правительством? Какие Вы будете ставить для своего Правительства?

Д.МЕДВЕДЕВ: Задачи те же стоят: удержать макроэкономические параметры в том состоянии, в котором они есть, и по возможности их улучшить. Если говорить о темпах роста ВВП, они у нас отстабилизировались на уровне 4 процентов. Неплохо, если сравнивать с Америкой или с Евросоюзом, но для нас маловато, нам бы процентов 6 или 7, было бы идеально, как в Китае или в Индии. Это первое.

Инфляция. Я сказал про 4 накопленных процента. Супер просто! На самом деле это то что надо. Если бы удалось удержать в рамках 4–5 процентов, вы знаете, мы тогда сможем развязать очень многие проблемы, в том числе ипотечные. Потому что 4 процента при ипотечном кредите при соответствующей ставке рефинансирования Центрального банка превращаются уже не в 12 или в 11, а всё-таки могут превратиться, допустим, в 7 или в 8 процентов. Это уже реальные цифры. И так далее.

Поэтому задача развивать страну, сохраняя те макроэкономические условия, которые сложились, и по возможности их улучшая.

М.ЗЫГАРЬ: Пенсионный возраст не повысите?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне кажется, у нас существует набор страшилок…

М.ЗЫГАРЬ: Да-да-да, есть, конечно, – символ болезненных реформ.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, да, символ болезненных реформ, который на самом деле не имеет абсолютно никакого прямого отношения к пенсионной реформе.

Пенсионная реформа, уважаемые дамы и господа, она, правда, к вам имеет пока достаточно дальнее отношение, вы все люди молодые, вообще не связана в полной мере с пенсионным возрастом. Да, это одна из тем, которая требует обсуждения. Но можно провести пенсионную реформу, не трогая пенсионный возраст, и создать принципиально другую пенсионную систему.

Можно обсудить и вопрос пенсионного возраста. Но вопрос о пенсионном возрасте не должен заслонять другого, а он со всей очевидность встал. Наша пенсионная система – это что, это просто пособие по старости, которое платит государство, или это деньги, которые компенсируют утрату заработка? Это разные модели. Пособие – это пособие, государство дало, скажи спасибо, 100 рублей, 200 рублей, 10 тысяч, 20 тысяч, ни больше ни меньше. А если это система компенсации утраченного заработка – это другая модель.

В мире, подчёркиваю, есть и та, и другая модели, но они, как правило, в смешанном виде действуют. Даже в той же самой Америке, где была абсолютно частная система пенсионного обеспечения, и то сейчас наметился крен в несколько другую сторону. В других странах это происходит.

То есть нам нужно выбрать оптимальную модель развития нашей пенсионной системы. Здесь никаких потрясений не будет. И по всем вопросам, я хотел бы, чтобы меня прежде всего услышали наши люди, мы будем консультироваться именно с народом Российской Федерации, с нашими людьми.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Ваше президентство заканчивается, но всем, конечно, интересна судьба тандема. Раз уж Вы снова меняетесь местами с Владимиром Путиным, хочу спросить, тандем – это теперь постоянная величина в российской политике? Кто на кого будет влиять при принятии решений и насколько вообще, по-вашему, эффективна такая форма управления, как тандем?

Д.МЕДВЕДЕВ: Словечки все эти меня сначала как-то раздражали, а потом я уже к ним привык. Я хочу сказать, что нас с Владимиром Путиным связывает не только политическое взаимодействие, но и просто человеческая дружба – 20 лет. Это первое.

Второе. Я вообще считаю, что неплохо, когда судьба страны, когда политические процессы зависят не только от усмотрения одного человека (как ему в голову что-то взбрело, он так и поступает), а когда всякие решения принимаются в процессе обсуждения, когда в стране есть несколько человек, которые влияют на политический процесс. Мне кажется, это нормально, это и есть движение в сторону демократии.

Два человека таких, три, пять, семь, десять, в принципе, если хотите, это некая подстраховка для государства. Но это же не мы выдумали и не мы придумали, что в Конституции есть люди, которые при определённых обстоятельствах обязаны друг друга замещать (это европейский опыт, американский опыт), эти люди должны находиться во взаимодействии, должны доверять друг другу, быть политическими партнёрами. Так что в этом ничего особенного нет.

Что же касается перспектив работы, мы определённые перспективы назвали, поэтому, мне кажется, что всем пора расслабиться, это всё надолго.

А.ПИВОВАРОВ: Если позволите, я задам вообще неполитический вопрос.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ПИВОВАРОВ: Тема, которая касается абсолютно каждого гражданина Российской Федерации. В ходе предвыборной президентской кампании не раз звучали призывы отменить Ваше решение об отмене летнего (зимнего) времени.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы и сами не знаете какое.

А.ПИВОВАРОВ: Все запутались, по крайней мере я запутался. О том, чтобы не переводить часы весной и осенью. Вы готовы к тому, что это решение может быть пересмотрено? Считаете ли Вы его достойным пересмотрения? Готовы ли Вы вернуться к этой теме и к прочим решениям?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сам Ваш вопрос, Алексей, о чём свидетельствует? Вам когда труднее: сейчас, когда время единое или когда нужно каждый раз подкручивать часы? Вот Вы говорите: отмена такого или сякого времени. Сейчас не надо ничего менять. Вам как удобней?

А.ПИВОВАРОВ: Я не показатель, Дмитрий Анатольевич.

Д.МЕДВЕДЕВ: Скажите всё равно.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Айфоны, которые вы так любите, они сами меняют время.

А.ПИВОВАРОВ: Мне привычнее как было, потому что все гаджеты автоматически перескакивают, и их нужно потом менять обратно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно. Это справедливо, я тоже пользуюсь электронными устройствами, и, действительно, их приходится менять. Но дело ведь не только в этих электронных устройствах, а в удобстве. Когда это решение принималось (это же не кому-то в голову взбрело), мы провели консультации и с учёными, и с людьми, и с разными слоями нашего населения, и с разными регионами.

Большинство высказалось за то, чтобы уйти от летнего времени, так, как это существует в очень многих странах, кстати. Часть людей, естественно, говорила: нет, мы с Европой связаны генетически, поэтому они перескакивают, и мы должны перескакивать. Кто сейчас выступает против этого решения? Выступают те, кто часто ездит. Это объяснимая вещь абсолютно, потому что в период, когда действует так называемое зимнее время, приходится большее количество часов планировать, допустим, когда ты добираешься до Европы и некоторых других стран. И, скажем откровенно, те, кто смотрит футбол.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Футбольные болельщики, глубокой ночью матчи…

Д.МЕДВЕДЕВ: Я не отношусь к первой категории, я не так часто езжу. Но отношусь ко второй категории: действительно, смотреть иногда неудобно. Смотришь: там в 12 ночи только все начинается. Но есть люди, их большое количество, которые говорят, что им очень удобно. Это люди, которые живут на селе. Это люди, которые живут в обычных наших средних городах, небольших городах. Им так удобнее. Они занимаются своим делом, никаких проблем не возникает.

Короче, это вопрос выбора и целесообразности. Если большинство людей будет выступать за то, чтобы эту систему снова поменять, это можно сделать. Здесь нет никаких амбиций, потому что я вижу плюсы и в том решении, и в другом.

М.ЗЫГАРЬ: Неужели референдум?

А.ШНАЙДЕР: Да, я тоже хотела сказать: может быть, референдум?

М.МАКСИМОВСКАЯ: С которыми, кстати, проблема, потому что сколько у нас уже не было референдумов вообще ни по какой теме.

Д.МЕДВЕДЕВ: Насчет референдумов согласен, что их надо периодически проводить, причём нужно стремиться к новым формам референдумов. Потому что все эти прежние референдумы, когда готовятся огромные процессы, готовятся бюллетени, в конечном счёте должны быть заменены электронными референдумами.

Что, мне кажется, можно сделать, например, по этому самому вопросу времени? Провести электронное голосование в целом ряде регионов. То есть сделать репрезентативную выборку, может быть, не везде, но как минимум электронное голосование провести и почувствовать настроение. Если оно покажет, что людям всё-таки хочется прежнего перескока туда-обратно, значит, это можно сделать.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Владельцы гаджетов проголосуют.

Д.МЕДВЕДЕВ: Несомненно.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Против только коровы, которым хорошо доиться в более раннее время.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, не только.

М.ЗЫГАРЬ: Но они в электронном голосовании не примут участия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не только коровы. Будут люди, которые будут против.

Мы уточнили, я разговаривал на эту тему, кстати, и с Владимиром Владимировичем Путиным, он говорит: «Я получил данные, приблизительно пятьдесят на пятьдесят распределяются предпочтения». То есть это вопрос выбора.

А.ШНАЙДЕР: А какие-то другие, Дмитрий Анатольевич, решения: ноль промилле, ТО, которое вроде как забирали, потом тоже говорят, что могут вернуть.

А.ПИВОВАРОВ: Промилле тоже говорят, что, может быть, отменят.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я могу высказать свою позицию. В конце концов, слушайте, это вопрос согласованности действий властей и вопрос ответственности.

Если говорить про ноль промилле. Я считаю, что это правильное решение, и здесь у меня как раз нет того отношения, как по первому, предыдущему, вопросу, что «как договоримся». Я скажу просто: наша страна пока не созрела для того, чтобы разрешать употребление алкогольных напитков за рулём.

Пусть на меня автомобилисты обижаются, но я считаю, что этого делать пока нельзя. И если не говорить о всякой ерунде типа того, что всё равно будет что-то показывать, если проверять употребление на кефир, – всё это чушь, то я считаю, что это абсолютно оправданная в наших условиях тема.

Точно так же у меня есть весьма твёрдая позиция по другому вопросу. Я считаю, что в нашей стране нельзя разрешать свободный оборот оружия. Американцы пусть упражняются в остроумии, борются за это оружие или, наоборот, против него. У нас этого устраивать нельзя по разным причинам.

М.МАКСИМОВСКАЯ: То есть эти вопросы даже не выносить на референдум?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это моя позиция.

М.МАКСИМОВСКАЯ: А если референдумы будут, то кто будет считать итоги референдума? Чуров? Он, волшебник, конечно…

Д.МЕДВЕДЕВ: Если говорить о больших референдумах – пока Председатель ЦИК Чуров, он должен в этом принимать участие. Если говорить о региональных референдумах, это соответствующие избирательные комиссии территорий. Мне кажется, не нужно демонизировать участников этих избирательных комиссий. Они счётчики.

Если говорить о проблемах избирательной системы, то, возвращаясь, закольцовывая эту тему, проблемы-то возникают именно в тех местах, где голосуют, а не там, где считают, хотя один из классиков марксизма-ленинизма придерживался другой позиции. Помните, да? Не важно, как голосуют, главное то, как считают.

А.ПИВОВАРОВ: Говорил товарищ Сталин.

Д.МЕДВЕДЕВ: Помните, да. В данном случае это не о нас. Технологии изменились.

А.ШНАЙДЕР: Наверное, уже в конце нашей беседы, Дмитрий Анатольевич…

Д.МЕДВЕДЕВ: 1 час 50.

А.ШНАЙДЕР: Как раз в оставшиеся минуты снова к нашему первому такому философскому вопросу. Свобода лучше, чем несвобода. Вы говорили об этом четыре года назад, Вы говорили об этом два дня назад, на итоговом заседании Госсовета.

Когда Вы отвечали на первый Марианнин вопрос, Вы говорили про прошедшие четыре года, а я Вас хочу спросить с прицелом на будущее. Как Вы считаете, что лично Вы, что Правительство под Вашим руководством должны сделать, чтобы у каждого человека в России в ближайшее время свободы стало больше? Так, философски.

Д.МЕДВЕДЕВ: Если мы с этого начинали, давайте на этом и завершать. Я действительно искренне считаю, что свобода лучше, чем несвобода. Я думаю, что все присутствующие это разделяют. Сколько бы нас ни упрекали в том, что это просто философия, что это оторванная от жизни фраза, но это правда.

И мы все привыкли жить в свободной стране, даже если мы не до конца это осознаём или если мы очень недовольны тем, что происходит. Это счастье просто – жить в свободной стране. Говорю об этом абсолютно ответственно как человек, который 20 с лишним лет жил в других условиях.

Второе. Что нам делать? Нам нужно выполнить все наши обещания или постараться их исполнить. В социальной сфере… У нас бедность большая, к сожалению. Да, мы увеличили доходы, у нас многие категории существенно выросли в доходах, но, к сожалению, уровень бедности остаётся значимым, его нужно максимально снизить. Это важнейшая задача.

Безработица. То же самое. У нас приемлемые цифры по безработице, если сравнивать с другими европейскими странами. Но мы можем сделать их еще ниже, вывести ниже 5 процентов. Это касается огромного количества людей.

В экономике нужно, наконец, реализовать то, что мы обещаем и до конца не можем довести, – существенно улучшить инвестиционный климат и создать систему защиты права собственности. Мы движемся в этом направлении. Я не сторонник драматических оценок, но у нас точно в этом смысле лучше, чем было. Я-то бизнесом занимался 10 лет, я всё знаю. Не надо идеализировать 90-е годы, всё было крайне сложно. Но наше движение медленное, и я этим недоволен, неоднократно об этом говорил. Нужно обязательно этим заниматься.

В политической сфере. Здесь всё понятно, надо реализовать ту политическую реформу, которая сейчас уже, по сути, принята. Если мы её реализуем, у нас будет скачок в политическом развитии – мы получим новое качество российской демократии.

И, может быть, самое последнее. Я готов этим заниматься, я буду этим заниматься, если так сложится моя судьба. Но я один ничего не сделаю, этим должны заниматься все мы, вся наша страна, только тогда будет успех.

А.ШНАЙДЕР: Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ШНАЙДЕР: Дмитрий Анатольевич, большое Вам спасибо, что ответили на [вопросы] интервью. Я думаю, что мы все с удовольствием поймали Вас на слове, что Вы не против приходить на интервью в прямой эфир как к нам всем вместе взятым, так и к каждому отдельно. Так что приходите к нам, пожалуйста, в эфир. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Вы знаете, я считаю, что в этом смысле нам всем нужно немножко менять модель поведения. Конечно, большие руководители – это большие руководители, но они должны появляться в прямом эфире и на больших каналах, и на более маленьких каналах. Это просто освежает, показывает нашу жизнь такой, какая она есть, и, самое главное, не даёт оторваться от этой жизни.

А.ШНАЙДЕР: Спасибо. Удачи Вам!

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 26 апреля 2012 > № 543826 Дмитрий Медведев

Накануне в Брюсселе состоялось заседание Совета Россия-НАТО на уровне начальников генеральных штабов. Одной из ключевых тем на повестке мероприятия стали вопросы сотрудничества по Афганистану.

В частности, в ходе заседания была рассмотрена перспектива вывоза грузов Международных сил содействия безопасности из ИРА в связи с завершением военной миссии.

«Сегодня на совете НАТО обсуждался вопрос о транзите техники НАТО из Афганистана, – сообщил по итогам мероприятия начальник Генерального штаба Вооружённых сил РФ генерал армии Николай Макаров. – Проблема эта политическая, и решаться она должна в этом году».

Напомним, что планы создания перевалочного пункта для грузов НАТО в Ульяновске вызвали беспокойство российской оппозиции. Руководство МИД РФ и вице-премьер российского правительства Дмитрий Рогозин отмечали в своих заявлениях, что через Ульяновск будут вывозиться только невоенные грузы и создание в городе базы НАТО не предполагается.

Тем не менее, недавно в западной прессе появились сообщения о том, что в ходе заседания Совета Россия-НАТО на уровне министров иностранных дел стороны рассмотрели возможность транзита военных грузов и персонала МССБ через Ульяновск, и по данному вопросу между сторонами не возникло сильных разногласий.

Кроме того, в среду начальники генеральных штабов обсудили вопросы развития ситуации в Афганистане, возможности проведения учений тыла и конференций по разминированию, сообщает информационно-аналитический портал «Евразия».

Иранские ковры, сотканные на автоматизированных фабриках, вытесняют с рынков афганские ковры ручной работы, сообщают продавцы.

Исмаил Теморзада, владелец магазина ковров с 20-летней историей, сообщил журналистам, что рынки наводнили дешёвые иранские ковры, произведённые на автоматизированных фабриках. Из-за этого спрос на ковры афганского производства ручной работы резко упал, цитирует его слова информационное агентство «AFP».

По словам источника, иранские ковры неоригинальны и выглядят более грубо, однако из-за их большей доступности продажи афганских ковров ручной работы за последний год сократились на 70%. Лучшие ковры из города Андхой провинции Фарьяб не находят покупателей даже при стоимости около 1300 долларов.

«Недавно президент Хамид Карзай заявил на встрече с производителями, что если Афганистан запретит ввоз иранских ковров, то Иран прекратит любые поставки продукции в Афганистан. Но если мы не можем запретить их ввоз, то должны хотя бы повысить таможенные пошлины с 10 до 100 долларов за штуку, иначе производители ковров в Афганистане разорятся», – предупредил он.

Также, по словам бизнесмена, правительство должно помочь афганцам наладить поставки продукции на международные рынки. В настоящее время из-за проблем с транзитом афганские ковры везут в соседний Пакистан, после чего перепродают как пакистанские.

В производстве ковров в Афганистане так или иначе заняты около 6 млн. человек или 20% населения, однако их количество резко сокращается.

Мохаммад Зариф Ядгари, заместитель главы Афганской ассоциации продавцов ковров, отметил, что отрасль полностью зависима от выхода на международные рынки. Общий объём продаж сократился с 262 млн. долларов в 2007 году до 149 млн. в 2008. По данным ТППА, в 2009 было продано около 400 квадратных метров общей стоимостью 48 млн. долларов, а в 2011 году – в два раза меньше.

Правительство Афганистана прилагает усилия для поддержки индустрии. Так, заместитель министра торговли и промышленности Мотасил Комаки, сообщил о строительстве промышленных центров для производителей в провинциях Фарьяб, Балх, Герат и Джаузджан.

Если международное сообщество не сможет финансировать вооружённые силы Афганистана после 2014 года, в стране начнутся сложности с проектами развития, заявил представитель Агентства по поддержке инвестиций Афганистана (AISA).

По словам Рухуллы Ахмадзая, представителя Агентства, запланированное США и правительством Афганистана финансирование вооруженных сил страны недостаточно. «Если США и международное сообщество не смогут предоставить достаточного финансирования, это не только плохо скажется на частном секторе страны, но также может помешать иностранным инвестициям в ключевые проекты развития», – заявил он.

Под угрозой могут оказаться разработка медного месторождения Айнак, нефтегазовых месторождений в бассейне Амударьи и проект ТАПИ, очень важные для экономического развития Афганистана. При этом силы безопасности Афганистана смогут обеспечивать безопасность проектов лишь при достаточном финансировании, добавил Рухулла Ахмадзай.

Представитель министерства шахт и горной промышленности Тамим Азими, однако, назвал это заявление всего лишь предупреждением. По его мнению, стратегические соглашения, подписанные Афганистаном с рядом стран, демонстрируют готовность международного сообщества помочь Афганистану, сообщает телеканал «Лемар».

Министерство Афганистана по делам хаджа и религии приняло закон о борьбе с распространением богословами повстанческой идеологии, позволяющий увольнять лиц, призывающих мусульман к антиправительственной деятельности.

На данный момент в Афганистане насчитывается примерно 126 тысяч мечетей, только 6 тысяч из которых финансируются государством. Остальные места богослужения действуют при поддержке местного населения, в связи с чем контроль над деятельностью богословов ослаблен. В районах, подверженных влиянию вооружённой оппозиции, пятничные проповеди часто направлены на поддержку повстанцев.

«Если мулла, получающий зарплату у нас, нарушит закон, мы отстраним его от работы, – прокомментировал новые меры Абдул Малик Зиайи, глава департамента по делам мечетей и мест поклонения данного министерства. – Если же официально он не является нашим сотрудником, мы обратимся с заявлением против него в правоохранительные и судебные учреждения».

Тем не менее, данные меры планируется принимать в крайнем случае, если богословы, призывающие к насилию и нарушению Конституции Афганистана, не попытаются исправиться, передаёт информационное агентство “Reuters”.

В случае первого нарушения с имамом проведут предупредительную беседу, в случае второго ему будет вынесено строгое предупреждение, и если нарушитель и далее продолжит противоправную деятельность, ему угрожает отстранение от службы, а возможно, и уголовное наказание вплоть до тюремного заключения.

МИД России заявил, что никогда не вел переговоры о создании "базы НАТО" в России, никаких международных договоренностей на этот счет у Москвы нет и никаких объектов Североатлантического альянса строить не планируется.

С таким комментарием департамент информации и печати МИД России выступил в связи с публикациями изданий "Собеседник" и "Аргументы недели" по тематике транзита грузов МССБ через Ульяновск. МИД РФ предлагает положить "конец спекуляциям на эту тему".

В комментарии говорится, что МИД России неоднократно давал официальные разъяснения в связи с регулярно появляющейся в СМИ заведомо ложной информацией о якобы возможном появления на территории России некой "базы НАТО".

"Никакой базы или какого-либо иного объекта НАТО ни в Ульяновске, ни на остальной территории России нет, и не может быть. Речь об этом вообще никогда не шла. Равно как и не существует у России никаких международных договоренностей на этот счет", - говорится в документе.

Внешнеполитическое ведомство пояснило, что с 2003 года Россия в числе других государств оказывает активную поддержку Международным силам содействия безопасности в Афганистане (МССБ), в состав которых, помимо стран НАТО, входят еще 22 государства. Помощь предоставляется в соответствии с резолюцией 1386 СБ ООН, и на период действия резолюции заключены двусторонние межправительственные соглашения об упрощенном порядке воздушного транзита вооружений, военного имущества и персонала для нужд их контингентов в МССБ - с Германией, Францией, Испанией и США. Аналогичные соглашения с Италией и Швецией, к слову, не являющейся членом НАТО, ожидают ратификации.

"В настоящий момент в рамках оптимизации схем транзита нелетальных (невоенных) грузов МССБ через нашу территорию рассматривается возможность их транспортировки комбинированным способом, т.е. с задействованием в рамках одного и того же маршрута различных видов транспорта - наземного и воздушного. После тщательной межведомственной проработки российская сторона пришла к выводу, что оптимальный вариант - задействование имеющейся инфраструктуры аэропорта "Восточный" в Ульяновске и расположенных неподалеку железнодорожных путей, используемых для международных транзитных перевозок", - говорится в комментарии.

При этом, как сообщает МИД, учитывались перспективы общего развития транспортной инфраструктуры региона, в том числе и после завершения операции МССБ в Афганистане в 2014 году, как коммерческого транзитного маршрута Центральная Азия - Западная Европа.

"Стоит подчеркнуть, что грузы МССБ идут и будут идти в обычном коммерческом режиме. Создавать там какие-либо "базы" или "перевалочные пункты", тем более натовские, попросту незачем. Задействовать планируется исключительно российские гражданские объекты аэропорта и подъездных железнодорожных путей, сертифицированные для международных грузовых перевозок", - заявил МИД.

"Транспортировка грузов будет осуществляться исключительно российскими перевозчиками. Никакого иностранного персонала, никакой иностранной инфраструктуры не будет. Перегрузка и все другие операции будут производиться под строгим контролем таможенных органов России, в том числе с целью недопущения использования данного маршрута для целей наркотрафика", - подчеркивается в документе.

МИД заявил, что перевозки невоенных грузов МССБ носят коммерческий характер - доставка осуществляется транспортными компаниями на основе соответствующих контрактов, по рыночным ценам.

"Вызывают сожаление попытки вновь и вновь искусственно политизировать тему транзита, вводя в заблуждение людей, искренне заботящихся об интересах России. Суть вопроса, хотелось бы еще раз подчеркнуть, - в технической необходимости ввести в российскую нормативно-правовую базу дополнительное понятие "комбинированного транзита", наряду с "автомобильным, воздушным и железнодорожным". Проект соответствующего постановления находится на рассмотрении правительства Российской Федерации. Надеемся, что данная информация послужит правильному пониманию существа данного вопроса и положит конец спекуляциям на эту тему", - говорится в комментарии.

Помирить Ташкент и Душанбе

Владимир Путин после возвращения в Кремль постарается урегулировать конфликт между Таджикистаном и Узбекистаном

Аркадий Дубнов

Двухдневный визит в Таджикистан, который совершил в начале недели министр иностранных дел России Сергей Лавров, обозначил критические точки в российско-таджикских отношениях, ставших в последнее время особенно напряженными. Основным итогом переговоров Лаврова в Душанбе можно считать подтверждение готовности таджикского руководства сохранять российское военное присутствие в Таджикистане, условия и параметры которого будут определять уже после возвращения Владимира Путина в Кремль. В Душанбе обеспокоены последствиями вывода военного контингента НАТО из Афганистана в 2014 году и отдают себе отчет в том, что 201-я российская военная база может служить гарантом безопасности республики. Рассчитывать на усиление посреднических усилий Москвы в конфликте Душанбе и Ташкента также можно лишь после того, как Путин вернет себе президентские полномочия.

Визит Сергея Лаврова в Душанбе был приурочен к 20-летию установления дипломатических отношений между Россией и Таджикистаном. Интерес к пребыванию российского министра в таджикской столице был изрядно подогрет президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. За несколько дней до прибытия Лаврова Рахмон выступил с чрезвычайно эмоциональным выступлением. Он уверял, что российское руководство неправильно информируют относительно истинного отношения Душанбе к Москве. По словам Рахмона, Россия остается неизменным стратегическим партнером его страны. В обращении к парламенту 21 апреля он назвал отношения с Москвой сердцевиной внешней политики Душанбе в рамках СНГ. По сведениям «МН», подтверждением этой позиции для российских дипломатов стало заявление Рахмона об отказе Таджикистана от предложения США разместить свою военную инфраструктуру в нескольких точках на территории страны (по некоторым сведениям, американцы хотели обосноваться в Душанбе и на аэродроме в Айни).

Тем не менее до сих пор не сдвинулась с мертвой точки подготовка нового российско-таджикского соглашения об условиях пребывания в Таджикистане российской военной базы. В 2011 году во время визита в Душанбе Дмитрий Медведев пообещал, что документ будет готов к подписанию до 31 марта нынешнего года. Уже тогда это обещание вызвало определенный скепсис, поскольку ни Эмомали Рахмон, ни какой-либо иной представитель таджикского руководства не подтвердили эти сроки.

По информации таджикской службы радио «Свобода», полученной из источников в правительстве Таджикистана, там не согласны с долгосрочной 49-летней арендой таджикской территории российской базой, на чем настаивает Москва. Душанбе предлагает вместо этого срок от пяти до семи лет с возможностью дальнейшей пролонгации.

Кроме того, таджикское руководство отказывается принимать российскую базу на безвозмездной основе и хотело бы получать за нее значительную арендную плату, ссылаясь на подобные коммерческие отношения России с Киргизией и Азербайджаном. В связи с этим называют сумму в несколько сотен миллионов долларов в год. Москве подобные суммы кажутся неприемлемыми. Впрочем, как утверждают осведомленные источники «МН», «торг уместен». После встречи с Эмомали Рахмоном, глава российского МИДа сообщил, что «переговоры будут продолжены, и на этот счет президент Таджикистана сказал, что будут даны поручения ускорить соответствующий процесс».

Сергей Лавров отметил, что обсуждал с таджикским президентом и нынешние напряженные отношения между Таджикистаном и Узбекистаном. Он избегал употреблять слово «блокада», которым называют в Душанбе шаги Ташкента по ограничению транспортного сообщения с Таджикистаном или прекращение подачи узбекского газа в республику. Впрочем, в середине апреля узбекская сторона объявила о возобновлении поставок газа. При этом в Душанбе россиянам жаловались, что соседняя страна открывает газовый вентиль лишь на два часа в день, и как только давление в газопроводе повышается до необходимых для подачи газа параметров, вентиль снова перекрывают.

Глава российского МИДа не стал давать обещаний относительно российского посредничества в конфликте между Ташкентом и Душанбе, ограничившись призывом обеих сторон к диалогу. Как считают информированные источники «МН» в российском руководстве, учитывая особую личную роль, которую играют в таджикско-узбекских отношениях главы обоих государств, в роли посредника было бы разумнее выступить Владимиру Путину после того, как он вновь обретет президентские полномочия. Не исключено, что Москва предложит провести трехстороннюю встречу на высшем уровне, но до этого в Ташкент прибудет Константин Косачев, назначенный спецпредставителем президента России по делам СНГ.

Одним из главных раздражителей в таджикско-узбекских отношениях являются острые противоречия из-за строительства Рогунской ГЭС в Таджикистане. Ташкент категорически возражает против возведения высотной плотины в Рогуне, видя в ней, в частности, угрозу безопасности Узбекистану в случае возможного землетрясения или техногенной катастрофы. В Душанбе рассчитывали найти поддержку своим планам в экспертизе проекта Рогунской ГЭС, проводимой Всемирным банком. Однако, как стало известно на днях «МН», ВБ отказал в финансировании последнего этапа экспертизы, окончание которой ожидалось в сентябре этого года. Причины такого отказа не называют. Не исключено, что руководство ВБ опасается возможных негативных последствий публикации финального доклада, который добавит обеим сторонам новых аргументов в споре между собой.

• «Инсценировка битвы при Ольшинке-Гроховской 25 февраля 1831 года. Более 200 энтузиастов приняли участие в представлении в Рембертове (...) В настоящей битве погибло свыше 20 тыс. человек». («Жечпосполита», 3-4 марта)

• «Никогда еще польская армия не была столь малочисленна — в ней менее 96 тыс. штатных мест. Только за прошлый год в отставку вышли 7,4 тыс. солдат и офицеров (...) Неизменным остается лишь число генералов и полковников — почти 1600 (...) Впервые полицейских стало больше, чем военных». (Роберт Зелинский, «Дзенник — Газета правна», 6 марта)

• «Польша хочет завершить военную миссию в Афганистане в 2014 году. Однако она намерена сохранить свое присутствие на Гиндукуше. Об этом заявил вчера в Кабуле президент Бронислав Коморовский (...) Сейчас в Афганистане несет службу 10 я смена польского контингента. Около 2,5 тыс. солдат и сотрудников находятся в Афганистане, а 200 человек — в Польше». («Дзенник — Газета правна», 7 марта)

• «Поляки взяли в плен непосредственного виновника гибели пятерых наших солдат в Афганистане 21 декабря прошлого года, а также связного талибов с командованием повстанцев». («Газета выборча», 16 февр.)

Виктор Кулерский

Решение о транзите войск и техники НАТО из Афганистана будет приниматься на политическом уровне, сообщил начальник Генштаба ВС РФ Николай Макаров, передает РИА "Новости". Сейчас у России с рядом стран Североатлантического альянса действуют соглашения о транзите грузов в Афганистан, договора об обратном транзите нет, но он может быть подписан в ближайшее время.

Перевалочный пункт НАТО в Ульяновске вызвал недовольство и широкий резонанс в обществе. В городе начались акции протеста. Власти РФ неоднократно заявляли, что грузы, перевозимые через территорию России, будут досматриваться таможенниками и что перевалочный пункт в Ульяновске не является военной базой НАТО или США.

"Сегодня на совете НАТО обсуждался вопрос о транзите техники НАТО из Афганистана. Проблема эта политическая, и решаться она должна в этом году", - сказал Макаров после встреч с представителями альянса в Брюсселе. Он подчеркнул, что проблема сотрудничества с НАТО в различных областях была основной на встречах.

Макаров также рассказал, что на кораблях ВМФ России будут установлены системы навигации и связи НАТО. Это сделано для улучшения координации в борьбе против пиратов, в частности, в Аденском заливе. В текущем году, по словам Макарова, будут проведены совместные учения "Помор-2012" по спасению на море, а в Санкт-Петербурге на базе Военно-морской академии будут проведены учения "Рубеж-2012".

Глава Ассоциации производителей текстильной продукции Ирана Мохаммед Марудж Хосейни в интервью агентству ИРНА сообщил, что в прошлом году объем экспорта иранской текстильной продукции без учета ковров ручной работы составил 601,2 млн. долларов.

По словам М.М.Хосейни, к числу поставляемой на экспорт текстильной продукции относятся напольные покрытия, текстиль, одежда, пряжа, нити и ткани.

При этом объем импорта текстильной продукции без учета ковров составил 842 млн. долларов. Из-за границы ввозятся пряжа, нити, ткани, хлопок и некоторые виды одеял.

Иранская текстильная продукция, в основном, экспортируется в такие страны, как Турция, Германия, Италия, Афганистан, Китай, Таджикистан, Азербайджан, Пакистан, ОАЭ, Казахстан, Туркменистан и Россия. Некоторое количество иранской продукции поставляется также в Армению, Японию, Бразилию, Саудовскую Аравию и Бахрейн.

В течение двух первых месяцев 2012 года в иранском экспорте в весовом выражении на долю Ирака приходилось 17,77% и в стоимостном выражении – 18,43%, сообщает агентство ИСНА.

За первые два месяца 2011 года в Ирак было экспортировано 1 млн. 33 тыс. т иранской продукции общей стоимостью 760 млн. долларов, а за такой же период 2012 года – 2 млн. 122 тыс. т стоимостью 1 млрд. 162 млн. долларов. Таким образом, иранский экспорт в эту страну в весовом выражении вырос на 105,47% и в стоимостном – на 52,90%.

За этот же период в Китай было экспортировано 4 млн. 588 тыс. т иранской продукции стоимостью 899 млн. долларов, и по сравнению с аналогичным периодом прошлого года иранский экспорт в эту страну в весовом выражении сократился на 7,84% и в стоимостном выражении вырос на 10,8%.

В ОАЭ было экспортировано 598 тыс. т иранской продукции стоимостью 684 млн. долларов. Рост экспорта составил 8,26% в весовом и 31,85% в стоимостном выражении.

Экспорт в Индию также вырос. В эту страну за указанный период было экспортировано 920 тыс. т иранской продукции стоимостью 498 млн. долларов, и рост составил 1,86% в весовом и 40,97% в стоимостном выражении.

Наиболее существенный рост наблюдался в экспорте иранской продукции в Афганистан. За первые два месяца текущего года в эту страну было экспортировано 578 тыс. т продукции стоимостью 466 млн. долларов, а за аналогичный период прошлого года – 286 тыс. т стоимостью 224 млн. долларов. Таким образом, рост экспорта составил в весовом выражении 102,37% и в стоимостном выражении 108,63%.

В остальные страны за указанный период Иран экспортировал 3 млн. 134 тыс. т своей продукции общей стоимостью 2 млрд. 595 млн. долларов. В прошлом году эти показатели составляли соответственно 2 млн. 183 тыс. т и 2 млрд. 99 млн. долларов. Таким образом, рост экспорта составил 43,54% в весовом и 23,63% в стоимостном выражении.

В провинции Бадахшан началось строительство новой дороги, сообщают официальные источники.

75-километровая дорога шириной 5 метров, которая соединит уезды Майми и Шахнан, будет построена министерством восстановления и развития села ИРА. Её стоимость составит 15 млн. долларов, сообщил глава соответствующего департамента провинции инженер Амир Мохаммада Яфтали.

Благодаря этому проекту жители обоих уездов смогут доехать до столицы провинции, города Файзабад, всего за два дня, в то время как сейчас этот путь занимает 12 дней и проходит через 9 уездов. Строительство дороги займёт 2 года, а не 1, как планировалось раньше, из-за плохих климатических условий, добавил чиновник.

В рамках проекта в провинции также будет построено два больших моста в сотрудничестве с 5 частными компаниями, передает телеканал «ATV».

Когда проект будет закончен, жители уезда Майми также смогут посещать рынок на афгано-туркменской границе.

Более 150 участников из 50 государств примут участие в конференции по ПРО в Москве 3-4 мая, сообщил начальник Генштаба ВС РФ Николай Макаров в среду журналистам в Брюсселе по итогам заседания Совета Россия-НАТО.

"Более 150 участников из 50 государств, в том числе подтвердили участие 28 государств НАТО", - сказал Макаров.

Международную конференцию в Москве проведет министерство обороны РФ. Тема конференции: "Фактор противоракетной обороны в формировании нового пространства безопасности". Помимо стран НАТО и России в работе конференции примут также представители Китая, Южной Кореи, Японии, стран СНГ и ОДКБ. Для участников конференции будет организована поездка на один из объектов противоракетной обороны РФ, который расположен недалеко от поселка Софрино в Подмосковье. По итогам конференции никаких официальных документов принимать не планируется.

Макаров сказал, что в отношениях России и НАТО есть как совместные успехи, так и нерешенные проблемы, и, прежде всего, в вопросе ПРО.

"Проблемная тема - ПРО", - сказал он. По его мнению, только решение этой проблемы устраивающим всех способом может подтвердить зрелость партнерских отношений России и НАТО.

"Здесь необходим поиск новых решений", - сказал Макаров, напомнив, что именно с этой целью в Москве проводится международная конференция.

Среди наиболее перспективных направлений взаимодействия в этом году глава Генштаба назвал тыловое и медицинское обеспечение. "Большое значение придается предстоящему показному тактико-специальному учению сил и средств военно-медицинской службы Минобороны РФ в Санкт-Петербурге "Рубеж-2012", - сказал Макаров.

По его словам, на новый уровень взаимодействия будет выведено сотрудничество в борьбе с пиратством, будет активизировано взаимодействие по вопросам снабжения операции международных сил в Афганистане.

Макаров также сообщил, что по итогам сегодняшнего заседания был одобрен документ "Оценка реализации плана работы Совета Россия-НАТО на уровне военных представителей на 2011 год", в котором отражены итоги взаимодействия в ушедшем году.

В Брюсселе генерал Макаров также провел встречу с председателем военного комитета НАТО генералом Кнудом Бартелсом.

В результате сильного наводнения, произошедшего на территории уезда Гелан восточной афганской провинции Газни, были разрушены более 300 домов в сельских районах, сообщают представители местных властей.

По словам Махбубуллы, главы уезда Гелан, стихийное бедствие разрушило 160 домов в посёлке Шенки, 103 – в посёлке Рагоджан, ещё 70 – в Шераке и Бахтияре. Кроме того, наводнение уничтожило 80 небольших магазинов на местном рынке, а также мост, соединяющий уезды Гелан и Нава.

Представители властей опасаются, что бедствие привело к человеческим жертвам. На данный момент 5 жителей уезда Гелан, в том числе одна женщина, числятся пропавшими без вести, передаёт информационное агентство «Бахтар».

В охваченный бедствием уезд совершила визит правительственная делегация, предоставившая жителям, пострадавшим при наводнении, материальную помощь в размере 10 тысяч афгани на семью.

На данный момент сильные наводнения охватили значительную часть территории Афганистана, в первую очередь северные и восточные районы страны. Стихийное бедствие привело к гибели нескольких десятков человек и существенному урону, нанесённому хозяйству провинций.

Тенденции афганского конфликта в 2012 году.

Возобновление переговоров между США и лидерами афганского Талибана мало сказались на интенсивности боевых действий в республике. Война продолжается, поэтому немаловажно проанализировать ее ход в течение последних месяцев и попытаться дать прогноз афганской кампании в этом году.

Для начала приведем некоторые общие данные. На протяжении всей прошедшей зимы МССБ в Афганистане фиксировали снижение числа атак противника в сравнении с предыдущим годом. Например, число атак против иностранных контингентов в январе 2012 года было на 27% меньше, чем за этот месяц прошлого года, в феврале – на 17%. В определённой степени этот спад связан с крайне неблагоприятными условиями зимы 2011-2012 гг., которые парализовали активность афганских талибов во многих местностях. Отчасти он продолжает стабильное снижение активности боевиков в Афганистане, начавшееся с прошлой весны и продолжающееся до сих пор.

Однако, несмотря на сокращение собственной активности, прошедшей зимой талибы продолжали нести крупные потери. По данным экспертной группы ЦИСА, за декабрь-февраль 699 боевиков были убиты, 1175 – арестованы, около 1000 – вступили в Программу примирения. До сих пор талибы компенсируют общие потери численного состава за счет рекрутирования сельской молодежи и добровольцев из Пакистана и арабских стран, однако «выбывание» специалистов, минеров, вербовщиков, опытных командиров, создает для движения серьезные проблемы.

Высокий процент пленных боевиков в зимней структуре потерь связан с рядом субъективных причин. Прежде всего, зимой многие боевики возвращаются в родные села или располагаются небольшими группами на «зимних квартирах» в других поселениях, где их сравнительно легко бывает захватить без тяжелых боев.

Этой зимой МССБ и полиция очень широко применяли «точечные» рейды по аресту отдельных боевиков и их пособников. Основной целью являются держатели «схронов» с оружием и «офицерский состав» (полевые командиры, их приближенные и боевики-специалисты) отрядов вооруженной оппозиции. Следует отметить, что эти действия в 2012 году значительно «цивилизовались»: участники рейдов все чаще располагают официальными санкциями на обыск и арест подозреваемых, уменьшилось число боестолкновений при их проведении.

Также следует подчеркнуть, что заметно сократилось число случаев, когда на основе неточной информации аресту подвергались сельчане, имевшие эпизодические контакты с талибами, или вовсе случайные люди. Большинство арестов сейчас связано изъятием оружия, в т.ч. мин и кустарной взрывчатки, или иными обстоятельствами, указывающими на причастность арестованных к преступной деятельности.

В том числе из-за успешного разгрома оружейных «схронов» и подпольных производств кустарной взрывчатки вооруженная оппозиция в Афганистане все чаще сталкивается с дефицитом оружия и боеприпасов, о чем свидетельствует множество независимых источников. Причем, заметим, во многих случаях афганские талибы вооружены хуже, чем их пакистанские коллеги.

Власти Афганистана также продолжают наращивать свою «зону контроля» на юго-западе страны. В марте было официально объявлено о восстановлении контроля властей над уездом Горак (Кандагар), который еще в прошлом году был одним из оплотов талибов в провинции. Однако бои в провинции Кандагар все еще идут, в том числе в расположенном рядом с административным центром провинции уезде Жерай.

Растет число подготовленных соединений афганской армии и полиции, отдельные части могут проводить собственные операции при минимальной тыловой поддержке западных союзников. Только за весну и лето прошедшего года доля военных операций, проводящихся лишь при ограниченной поддержке войск МССБ, выросла более чем в 2 раза (c 17,3% до 36,4%). Это указывает на то, что так или иначе афганские силовики пока справляются с возникающими перед ними новыми задачами.

В целом войска МССБ постепенно смещаются в тыл афганской войны, что видно не только по официальным отчетам, но и по статистике военных потерь коалиции, которые значительно снизились в течение последнего года. Стоит отметить, что недавно было принято решение о передаче функций по проведению «ночных рейдов» афганскому спецназу.

Впрочем, эффективность афганских войск специального назначения существенно ниже, чем у американских подразделений. Согласно статистике Министерства обороны ИРА, за первые 3 месяца работы афганским спецвойскам удалось обезвредить 111 боевиков, лишь 40 из которых были арестованы. Для сравнения: спецназ МССБ за тот же период обезвредил несколько сотен боевиков, большая часть из которых подвергались аресту.

Высказываются надежды, что передача функций по проведению рейдов спецназу ИРА позволит сократить потери среди мирных жителей в результате подобных операций. Однако есть опасения, что небольшой опыт афганских спецназовцев не позволит сразу добиться подобных результатов.

Тактика талибов

Прошедшей зимой основной тактикой талибов остались акты индивидуального террора против государственных служащих. Для этой цели продолжают использоваться террористы-смертники, в том числе передвигающиеся на заминированном автотранспорте, однако в последнее время все чаще для совершения атак используются одиночки или мобильные группы боевиков со стрелковым оружием. Чаще всего убийцам удается быстро покинуть место преступления.

Крупные боевые столкновения с участием от 10 боевиков происходят достаточно редко и в основном завершаются крупными потерями вооруженной оппозиции. Например, в ходе попытки нападения на конвой НАТО в Гулистане (Фарах), когда были убиты до 30 боевиков, в то время как оборонявшаяся сторона понесла в 2 – 3 раза меньшие потери.

Собственные потери афганские талибы пытаются компенсировать притоком добровольцев из Пакистана и арабских стран. В марте участились сообщения о задержании пакистанских добровольцев, в т.ч. террористов-смертников.

Основные усилия Талибана сейчас направлены на закрепление собственного контроля над уездами, где влияние повстанческого движения наиболее велико, в первую очередь – в т.н. «зоне небезопасности» на Востоке Афганистана. По данным афганских правозащитников, ни вооруженная оппозиция, ни ослабленная власть не могут обеспечить удовлетворительный уровень порядка в данном регионе: в этой местности растет уровень общеуголовного насилия, часты случаи произвола и грабежей со стороны отрядов повстанцев и обычных криминальных банд, а также бытовых преступлений. Очень остро стоит проблема «черного рынка» стрелкового оружия, которое имеет широкое хождение и часто используется при бытовых и земельных конфликтах.

Талибан пытается очистить подконтрольные территории от нелояльного движению элемента. В частности, в Нуристане проводятся операции по выселению лиц, заподозренных в сотрудничестве с властями, их дома и земли захватываются талибами. Случаи захвата жилья для использования в качестве укрепленных пунктов также зафиксированы в Каписе.

Кроме того, большие усилия предпринимаются для создания системы контроля пакистанских штабов над местными полевыми командирами для предотвращения случаев измены, коррупции и криминализации отрядов. Данная система уже действует, однако не институализована, как в пакистанском Талибане, где эти функции какое-то время выполняла т.н. «Хорасанская группа» (неясно, работает ли она сегодня). Эта структура по функциям и жестоким методам очень напоминает «службу безпеки» ОУН 1940-х гг. и пользуется неоднозначной репутацией среди боевиков.

Впрочем, неинституциализованный контроль афганских талибов пользуется достаточно большим авторитетом среди рядовых бойцов, которые считают его эффективным средством против злоупотреблений. Окончательное оформление этой системы – дело самого ближайшего времени, уже существует штат подчиненных находящемуся в Пакистане командованию (Кветте и фронтовым шурам) «наблюдателей» и даже специальные «тюрьмы» для содержания арестованных боевиков.

В сфере пропаганды талибы предпринимают меры по дестабилизации ситуации в стране. В частности, в марте был арестован активист Талибана, пытавшийся в провокационных целях сжечь на одном из кладбищ, где были захоронены убитые талибы, несколько экземпляров Корана.

Проблема обоснования продолжения войны и поднятия престижа вооруженной оппозиции сегодня весьма актуальна для Талибана. Неприязнь общества к боевикам движения во многих районах принимает опасные для них формы. В феврале группа жителей Чатраса (Нуристан) сожгла дом своего соседа Мохаммеда Якуба, являющегося боевиком Талибана. Падение поддержки вооруженной оппозиции также фиксируется социологическими исследованиями последних лет.

Другие группировки боевиков, действующие на территории Афганистана (ИПА, ИДУ, Аль-Каида) продолжают играть второстепенную роль в современном афганском конфликте, однако некоторые из них являются ключевым источником террористической угрозы для соседних государств.

Программа примирения

В области реализации т.н. Программы национального примирения в Афганистане за последний год впервые наметился явный прогресс. Прежде всего, весьма красноречивы количественные показатели: на лето 2011 г. численность ее участников составляла до 1700 человек, на март 2012 года – 3900. Это немаловажный итог активности зимы и весны этого года, когда в Программу ежемесячно вступало по несколько сотен человек.

С качественной точки зрения процесс также весьма успешен. В прошлом периодически возникали подозрения, что та или иная группа «примиренцев» в действительности не имеет никакого отношения к Талибану. Случаи приписок и откровенных финансовых манипуляций существуют и сейчас (подобная афера недавно была зафиксирована в провинции Сари-Пуль), однако в большинстве своем сейчас в Программу вступают группировки под командой лиц, известных в своих провинциях как полевые командиры талибов.

Улучшению ситуации способствует ряд контрольных мер: снятие отпечатков пальцев, проверка полицией по своим базам потенциальных примиренцев. Наконец, несомненную пользу приносит участие в переговорах структур УНБ вместе с Советами мира и местными властями. Спецслужбы через свои агентурные возможности обеспечивают больший уровень доверия со стороны полевых командиров. Можно предположить, что УНБ в соответствии с мировой практикой спецслужб привлекало к участию в переговорах уже задержанных боевиков, мотивируя тех на отправку соратникам приглашения к примирению через цепочку знакомых.

Напомним, что и в прошлые годы именно при их участии проходили наиболее громкие капитуляции отрядов боевиков, например, примирение отряда А. Т. Джана, известного в качестве теневого губернатора провинции Кундуз.

Впрочем, пока примирение большей частью лишь следует за военными успехами. Большинство случаев вступления в Программу по-прежнему фиксируются в северных и западных провинциях Афганистана, где позиции талибов наиболее слабы. Даже в Гельманде и Кандагаре, где в прошлом году Талибан потерпел серию поражений, подобные случаи все еще редки.

Тем не менее, Талибан, видимо, воспринимает Программу примирения как реальную угрозу движению, на что указывают вновь участившиеся случаи покушения на полевых командиров, перешедших на сторону правительства.

Невидимый фронт афганской войны

В течение прошедшей зимы в афганской войне резко возросла роль национальных спецслужб ИРА. Этому предшествовала информация о проведении реформы Управления национальной безопасности Афганистана.

За последние месяцы УНБ сообщало о предотвращении целого ряда террористических атак, в том числе, покушение на жизнь вице-президента страны Карима Халили. Но самым громким успехом афганской разведки стало раскрытие группы иностранных, вероятнее всего пакистанских, шпионов среди афганских госслужащих. Эта акция, судя по всему, носила во многом пропагандистский характер, однако в совокупности со всей доступной информацией она явно отражает определенные подвижки в работе УНБ.

Талибан уже отреагировал на активизацию афганских разведчиков: участились случаи покушений на сотрудников Управления в различных провинциях страны и похищения сотрудников служб безопасности Афганистана. По косвенным данным, талибы ведут интенсивный поиск информаторов властей в собственных рядах.

Неизвестно, как отразится на национальной разведке апрельская атака боевиков на Кабул, которую Хамид Карзай оценил как провал спецслужб Афганистана и НАТО. Нельзя исключать, что за этим его заявлением могут последовать отставки в руководстве УНБ, хотя в настоящих обстоятельствах подобные меры не являются желательными.

Выводы

В течение прошедших 4 месяцев в афганском конфликте сохраняются прежние тенденции, наметившиеся еще прошлой весной. Вооруженная оппозиция продолжает терять позиции на юго-западе страны и несет заметные потери в боях с иностранными и правительственными силами, однако пытается укрепиться в восточных провинциях и создать там долгосрочный плацдарм для наступления на Кабул после вывода иностранных войск.

Прошедшая зима была отмечена традиционно высокой долей пленных в потерях Талибана. С учётом недавней активизации афганского УНБ, есть надежда на то, что спецслужбы смогут использовать этот тактический успех для дальнейшего разгрома террористического подполья в Афганистане.

Уже сейчас успешными операциями против «схронов» боевиков на территории страны властям удалось создать острый дефицит взрывчатки и боеприпасов у многих отрядов. Однако до сих пор, несмотря на крупные потери, талибы не сталкиваются с дефицитом живой силы. Потери личного состава компенсируются наборами в отряды молодежи из южных провинций Афганистана и Северного Вазиристана (Пакистан).

Потери «офицерского состава» отрядов в результате «ночных рейдов» уже привели к значительной деградации тактики талибов во многих районах страны, однако вооруженная оппозиция все еще остается достаточно боеспособной. Череда громких терактов, совершенных прошлой осенью, сообщения о скором выводе иностранных войск, а также недавнее заявление министра обороны ИРА о планах существенного сокращения численности правоохранительных органов после 2014 года позволяют многим боевикам сохранять надежду на победу или хотя почетный мир с официальным Кабулом.

Важным достижением является повышение эффективности Программы примирения в конце 2011 года, однако это скорей политическая и идеологическая победа, а не ключевой механизм обескровливания вооруженной оппозиции.

Большую тревогу внушает стагнация ситуации на востоке Афганистана, где прошедшей зимой власти провели серию операций против боевиков, включая масштабную «Навид», однако не добились каких-либо стратегических успехов. Сейчас звучат очередные обещания властей перенести «фокус боевых операций» на восток, однако неудача прошлых попыток заставляет задумать о применимости в данном регионе старой тактики.

Все это заставляет задуматься о необходимости модернизировать стратегию МССБ в Афганистане, успешно внедренную в 2009 году и с тех пор принесшую некоторые успехи. Возможно, сейчас наступает момент ее для ее совершенствования, в том числе с учетом хода передачи ответственности за безопасность в стране национальным силовым структурам.

Никита Андреевич Мендкович, эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА)

США рассчитывают на долговременное присутствие в Афганистане, что было зафиксировано в проекте соглашения о долговременном стратегическом партнёрстве между странами, заявил накануне американский министр обороны Леон Панетта.

При этом глава Пентагона сообщил, что вопрос о численности и роде войск, которые планируется оставить в ИРА после 2014 года, будет решаться в сотрудничестве с другими странами НАТО и афганским правительством.

Министр обороны выразил мнение, что переговоры по данному вопросу продолжатся и после майского саммита НАТО в Чикаго, в ходе которого будут решаться вопросы о дальнейшей стратегии коалиционных сил по Афганистану, передаёт информационное агентство «Франс Пресс».

Напомним, что проект двустороннего соглашения о стратегическом сотрудничестве был подготовлен в воскресенье по итогам встречи делегаций афганского и американского правительства в Кабуле.

В соответствии с условиями партнёрства, США будут оказывать военную помощь Афганистану по меньшей мере до 2024 года, при этом территорию ИРА нельзя будет использовать для нанесения ударов по соседним странам.

После того, как развалился Советский Союз и упал "железный занавес", в Финляндию хлынули наркотики с Востока. А когда страна вступила в Евросоюз, к ним прибавились наркотики с Запада. Как финны справляются с этой ситуацией?

С литовским паспортом и героином

"Да не было этого, не было никакого героина", - говорит Антон, пухленький парень с самой заурядной внешностью, встретишь на улице - внимания не обратишь. На нем красный свитер - такой же, как и на его товарищах. Потому что это форма заключенных тюрьмы Вантаа Ванкила в пригороде Хельсинки.

Попался Антон, как он сам рассказывает, по ошибке - полиция, мол, предвзято к нему относится только потому, что он два раза уже сидел в тюрьме - полгода в Ирландии за вооруженный грабеж, и в Литве. Но это было давно и неправда, доказывает Антон. Финская правоохранительная система так несправедливо, на его взгляд, устроена, что суду было достаточно свидетеля, который подтвердил, что машина будто бы его. "Посмотрите статистику по обжалованиям в Страсбурге - убедитесь, насколько несправедливо устроены местные суды", - говорит Антон.

Он русский по национальности, живет в Литве. Его литовский паспорт дает возможность ехать в любую страну Европы. Антон и поехал - на своей машине, в которой каким-то чудом оказался героин. Забыл, наверное, кто-то из попутчиков.

Впрочем, в тюрьме Антону даже нравится. "На зоне" он работает - для одной крупной финской технической компании вручную собирает выключатели. "Нет, я не жалуюсь - платят неплохо. В месяц 1000 евро вполне можно заработать - у нас в Литве такую работу еще поискать нужно", - признает он. Нравятся ему и камеры. Гораздо лучше, чем в Литве" (наш собеседник, оказывается, успел посидеть и на родине).

Из России - с амфетаминами

Поезд Москва-Хельсинки делает остановку в маленьком финском городке Вайниккала. Сначала по поезду проходят пограничники с таможенниками. Они придирчиво досматривают вещи тех, кто показался им подозрительным. Потом наконец разрешают всем желающим выходить на перрон.

Мы - группа российских журналистов - выходим. Вместе с нами идут несколько семей - они направляются в расположенный в получасе от Вайниккалы городок Лаппеенранта, очень популярный у русских туристов. Всех нас еще раз досматривают с пристрастием - теперь уже на самой станции Вайниккала. Граница России и Финляндии - это граница России и Евросоюза.

Гости финского отеля живут в тюремных камерах и ходят в "робах"

Пропускной пункт "Нуема-Брусника" в год пересекает около 5 миллионов человек в обе стороны, говорит начальник следственного отдела Управления полиции Южной Карелии Олле Аалто. По раскрытым нарушениям возбуждают ни много ни мало 6 тысяч дел. Правда, нарушения, по словам Аалто, в основном, мелкие.

Замруководителя отдела по борьбе с преступностью управления полиции Южной Карелии (так называется эта область Финляндии) капитан Томми Титтанна рассказал РИА Новости, что на границе в год изымают примерно 600 кг гашиша. Но не гашиш беспокоит финнов больше всего. И даже не героин.

Казалось бы, Россию накрыл идущий из стран Средней Азии наркотический вал. Но, как ни странно, финнов на российско-финской границе больше беспокоит не афганские наркотики природного происхождения, а российские, химического происхождения - в частности, амфетамин, химический аналог адреналина, вызывающий в организме приступ энергии и эйфории.

Российские (особенно славится этим интеллигентный Питер, богатый на сведущие в химии умы) и эстонские умельцы в последние годы построили десятки подпольных лабораторий, производящий амфетамин. По последним данным, наркотики хотя бы раз в жизни пробовали около 15 процентов финнов старше 15 лет. И самым распространенным является именно амфетамин.

Еще один популярный "товар" из России и Прибалтики - субутекс, заместитель опиатов. Когда-то субутекс назначали как заменяющий препарат при лечении зависимости от героина. И вот теперь он сам стал применяться в качестве зелья.

Заметная часть производимого в республиках бывшего СССР продукта предназначена именно для богатого европейского рынка. В Евросоюз же наркотик попадает либо через российско-финскую границу, либо через Эстонию - а граница между Финляндией и прибалтийскими республиками бывшего Советского Союза совсем прозрачная.

Чем и попытался воспользоваться наш знакомый Антон из тюрьмы Вантаа Ванкила.

Местная журналистка Сюзанна Рейнбоф, которая освещает проблему наркотиков и наркомании уже давно, помнит, как обстояли дела раньше: "После краха СССР мы получили наркотрафик из Эстонии и России. В советское время, конечно, был "железный занавес". По ее словам, после развала так называемого Восточного блока поток наркотиков Финляндию буквально захлестнул.

"Россия - страна большая, и российские наркополицейские, судя по всему, работают хорошо - "тянуть" через всю Россию героин невыгодно и для наркоторговцев опасно, - говорит Яаркко Сипилла, автор детективов и журналист одной из хельсинских газет, где он пишет на темы криминала и правосудия. - В Финляндию героин попадает скорее с запада - из Голландии, где легкие наркотики можно купить легально, а "тяжелые" очень доступны".

Еще один путь героина в Финляндию - через Иран, Турцию и Балканы. Оттуда он расползается уже по всей Европе.

Задумчивый диалог Москва - Хельсинки

"В городе Коувола был такой случай... Молодой полицейский хвастается своему пожилому коллеге: а я знаю не только финский, но и английский язык, и русский, - рассказывает свой любимый анекдот суперинтендант Департаменента международных отношений Национальной полиции Терхо Райялла.. - Старый полицейский молча выслушал хвастливого напарника. А потом они увидели туриста, который с картой в руках пытался разобраться на местности".

Заметив полицейских, турист подошел к ним. Старший полицейский говорит молодому: смотри, что сейчас будет, и ни во что не вмешивайся. "Помогите сориентироваться", - попросил гость Коуволы полисменов на русском. Но старший его не понимает, а младший молчит. Тогда турист обращается к ним на шведском, но служители закона снова молчат. Он переспрашивает то же самое на английском - и вновь безрезультатно. Турист наконец плюнул и ушел.

"Вот видишь, - говорит старый служака молодому полиглоту. - Этот господин знает целых четыре языка, но это ему не помогло!" - под общий смех заканчивает свой рассказ Терхо Райялла.

Этот анекдот как нельзя лучше иллюстрирует отсутствие диалога между российскими и финскими наркоборцами, которые, казалось бы, находятся друг от друга на расстоянии вытянутой руки - через "колючку".

Прямое сотрудничество между финскими наркоборцами и их коллегами из России, говорит Терхо Райялла, могло бы заметно улучшить картину с поимкой контрабандистов наркотиков. Но сейчас, по его оценке, сотрудничество и даже простой обмен информацией слабые.

Допустим, если финны ловят наркокурьера из России, да еще с большой партией, было бы логично выяснить его связи внутри России: где брал и у кого. Но самим финнам это не особо нужно, а в Россию такую информацию попросту отправить некому.

"Обмен информацией идет через Москву и Хельсинки - наши местные таможенники с вашими напрямую не контактируют", - признает Терхо Райялла. Запрос же проходит через столичных чиновников (наших и финских), далеких от "земли" и переживаний оперативников. В результате запрос может идти два месяца, и не факт, что на него ответят больше, чем отпиской.

Впрочем, это характерно не только для отношений России и стран Евросоюза, но и для более "братских" стран - например, для России и Казахстана, с которыми мы теперь еще и входим в Таможенный союз и ЕврАзЭС. "Я был в Челябинске, общался с вашими наркополицейскими, - говорит Терхо. - У них те же проблемы - рабочие связи с соседними областями Казахстана возможны только через Москву и Астану".

"Или, допустим, надо в оперативных целях визу получить - это трудно и для наших, и для ваших. Получаем наравне с обычными гражданами - сами понимаете, сколько это занимает", - говорит Райялла.

Впрочем, есть и примеры удачных совместных расследований, но они скорее образцово-показательные и только демонстрируют, как прекрасно это могло бы работать совместно. Например, параллельное расследование наших и финских наркоборцов, которое велось одновременно все в той же Коуволе из анекдота и в Петербурге, позволило ликвидировать канал по поставке амфетаминов из России. В цепочке было задействовано несколько человек: производители, перевозчики, сбыт. В Финляндии курьеров поймали с килограммом амфетаминов (это крупная партия), в Питере одновременно взяли производителей.

А в 2005 году совместными усилиями финны и русские задержали крупную партию, 50 кг, героина, который тоже везли через Россию и Финляндию - конечная точка была где-то в Европе. Впрочем, тогда поймали только одного человека - который эту партию и привез.

Потом выяснилось, что в Россию героин попал из Ирана - через Каспийское море. Для России такая партия - не из ряда вон, у нас на границе ловят и по 150, и по 200 кг - сказывается близость Средней Азии. В Финляндии же такое событие вспоминают годами.

Байкерская мафия

По данным руководителя финской полиции Микко Паатеро, в связи с наркотиками в Финляндии ежегодно совершается примерно 1000 преступлений большой тяжести и 10 000 мелких преступлений.

Микко, улыбчивый человек с легкомысленной наклейкой Angry Birds на сотовом телефоне (игру Angry Birds придумали в Финляндии, и все финны этим фактом страшно гордятся), рассказывает, что больше всего финским полицейским досаждают байкерские клубы. Это самая настоящая организованная преступность, описанная, например, в трилогии шведа Стига Ларрсона "Девушка с татуировкой дракона" (такие банды есть не только у финнов, но и у их соседей). Конечно, есть и добропорядочные байкеры, считающие мотоцикл стилем жизни. Но есть и те, кто приходит в эти клубы для нелегального бизнеса.

Именно байкерская мафия контролирует распространение значительной части поступающих в страну наркотиков, говорит глава финской полиции. Они же "крышуют" проституцию и рэкет. В последние годы, говорит Паатеро, байкеры пытаются "выйти из тени" и перейти к легальному бизнесу. Например, многие из них теперь зарегистрированы как коллекторские агентства - могут приехать к вам выбивать долги.

Списочный состав и названия таких клубов, по данным полиции, постоянно меняются. Сейчас среди них три крупных группировки. "Элита преступного мира" - так незамысловато называется одна из них. "Летающие мыши" и "United Brotherhood" - еще две. Всего в них состоят около тысячи бандитов.

"Просто приехал на рыбалку"

Работающие "в поле" финские полицейские рассказали РИА Новости, что самое распространенное преступление, связанное с наркотиками - употребление. Прежде всего - гашиш. Задержанному с наркотиками молодому человеку полицейский имеет право выписать штраф прямо на месте - несмотря на объявленную в стране "нулевую терпимость" к наркотикам, пойманного даже не забирают в участок.

Офицер полиции Аки Хирвенсало достает специальную книжечку со штрафами. Они рассчитываются по хитрой системе, привязанной к дневному доходу человека. Минимальный штраф за употребление наркотиков - 12 "дневных" доходов. Соответственно, для топ-менеджера с зарплатой в 15 000 евро штраф будет один, для разнорабочего с 800 евро - другой. Но даже безработному придется заплатить штраф - его доход условно принимается за 6 евро в день, и ему придется заплатить 72 евро (12 х 6).

Впрочем, за торговлю наркотиками штрафом уже не отделаешься - за это дают 3-4 года. 12 лет - это уже очень серьезный приговор, который дают за большие "веса".

Сосед уже известного нам Антона по тюрьме Вантаа Ванкила, лысый крепкий мужичок лет 50-ти, получил 6 лет после того, как в его машине, на которой он на пароме приплыл из Таллина в Финляндию, нашли упаковку амфетамина.

"Я просто приехал на рыбалку - хотел на финские озера съездить. Никаких наркотиков никогда не касался", - доказывает он. По его версии, его тоже оговорил некий свидетель, который на самом деле просто-напросто сотрудничает с полицией - по версии лысого, ему обещали за лжесвидетельствование скостить срок. А в качестве единственного доказательства будто бы фигурировал отпечаток пальцев нашего нового знакомого на упаковке.

Суд, на удивление, тоже оказался предвзятым - на его позицию якобы повлияло то, что мужичок (свое имя он нам так и не назвал) уже сидел в тюрьме за это же самое - в Ирландии. "Ну да, нашли тогда у меня один грамм героина - так я его себе купил. Так, баловался по молодости", - утверждает он.

По национальности он, как и Антон, тоже русский, но в Россию переезжать не собирается - очень удобно с эстонским паспортом иметь возможность поехать в любую точку Европы. Например, порыбачить.

Жан-Луи Бьянко - ветеран французской политики: генеральный секретарь Елисейского дворца (1982-1991 гг.) и министр (1991-1993 гг.) при президенте-социалисте Франсуа Миттеране, депутат Национального собрания на протяжении последних 15 лет. Сейчас он отвечает за международную стратегию в команде кандидата-социалиста Франсуа Олланда, которого считают фаворитом накануне второго тура выборов президента Франции. В интервью корреспонденту РИА Новости Владимиру Добровольскому Бьянко рассказал о том, как может поменяться внешняя политика Парижа в случае прихода президента-социалиста в Елисейский дворец.

- Что предлагает Социалистическая партия для решения сирийской проблемы?

- Ситуация в Сирии практически безнадежна. Каждый день умирают десятки мужчин и женщин. Несмотря на заявления и благие намерения, почти ничего не меняется. Это очень трудно сделать. Смена французского президента не разрешит ситуацию по мановению волшебной палочки. Мы все еще надеемся на миссию Кофи Аннана. Президент Башар Асад взял ряд обязательств, которые он не сдержал, но я надеюсь на миссию наблюдателей.

Смена режима не является предварительным условием для разрешения конфликта. Необходимо, чтобы наступило прекращение огня и начался демократический процесс. Я хотел бы, чтобы Россия и Китай изменили свои позиции и позволили принять эффективные резолюции в Совете Безопасности ООН.

- Вы готовы вести диалог с Асадом, если он будет вновь избран?

- Мы будем действовать в рамках ЕС и ООН, у нас не будет обособленной линии поведения. Нужно продолжать давление, чтобы наблюдатели могли работать. Если этого не произойдет, усилить санкции: запретить визы, переводы средств, ввести финансовые и экономические санкции. Если план Кофи Аннана не будет выполнен, потребуются новые санкции.

- Каким может быть наилучшее решение сирийской проблемы?

- Демократический процесс. Он может проходить через прямой диалог или при посредничестве ООН, такого представителя, как Кофи Аннан.

- Если в результате этого процесса будут избраны сторонники Асада, вы будете вести с ними диалог?

- Если будут действительно демократические выборы, это вполне возможно, но мы пока далеки от этого.

- Продолжите ли вы участвовать в группе "Друзей Сирии"? Вам подходит такой формат?

- Да, это хороший формат. Коалиция "Друзей Сирии" не должна подпитывать военное соперничество, но она должна вместе с Лигой арабских государств (ЛАГ) и соседними государствами сделать все возможное, чтобы оказать прямую помощь населению.

- В чем будет общее отличие международной политики Франсуа Олланда от политики нынешнего президента?

- Он будет постоянен, надежен и предсказуем. Если бы мы были у власти, мы не стали бы с помпой принимать Башара Асада 14 июля 2008 года, а потом выставлять его врагом народа. Мы не поставили бы палатку Муамара Каддафи в государственных зданиях, мы не вынашивали бы планов продать ему АЭС, чтобы потом участвовать в военной операции. Позиция должна быть твердой, чтобы Францию услышали, больше уважали и чтобы наши собеседники знали, что мы не применяем двойные стандарты.

- Николя Саркози заявлял, что его лучший друг - это США. Какова ваша позиция?

- Мы друзья США, но мы не забываем также Великую Отечественную войну российского народа, мы многим обязаны одним и другим в освобождении от нацизма. Мы союзники американцев, но не подражатели. Мы заверим наших партнеров по НАТО, что объявленное Франсуа Олландом решение о выводе войск из Афганистана к концу 2012 года будет выполнено. Мы выступаем за большую координацию европейской политики и за углубление диалога с Россией.

- Афганская армия уже в состоянии контролировать всю территорию?

- Афганская армия и силы полиции и безопасности делают большие успехи. Она этнически многообразна, там служат профессионалы. Основная проблема - не в компетенции. Это проблема внедрения талибов, переодетых в служащих новой армии. Но эту проблему могут разрешить только сами афганцы, а не иностранное присутствие. В то же время вывод войск другими странами и заявление Барака Обамы о выводе войск в 2013 - 2014 годах требует удвоить усилия для обучения военных и служб безопасности.

- Будет ли изменяться политика в других странах, где служит французский контингент?

- Мы изменим соглашения об обороне, заключенные с рядом африканских стран. Эти соглашения были подписаны после обретения этими странами независимости в 1960-х годах, они засекречены. Мы хотим, чтобы они стали доступны публике, чтобы парламент мог обсудить их.

- Какую политику вы будете выстраивать в отношении НАТО?

- Действующий президент в 2007 году решил вернуть Францию в военные структуры НАТО без обсуждения и без консультаций с Национальным собранием. Это скороспелое решение не позволило Франции увеличить свое влияние в рамках Альянса, от этого пострадала идея европейской обороны. Настал момент подвести итоги этой реинтеграции.

- Военная операция в Ливии была для вас нежеланной?

- Проведение военной операции в Ливии было санкционировано Советом Безопасности ООН, поэтому для нас она является полностью законной.

- Но ведь ее поручили не НАТО?

- Действительно.

- Не считаете ли вы, что коалиция слишком быстро покинула Ливию и нынешняя напряженность в стране - это провал операции?

- Операция в Ливии была справедливой и необходимой. Ее санкционировал Совет Безопасности ООН, Франсуа Олланд поддержал ее.

Действительно, предполагалось, что после гибели Каддафи все разрешилось. Известно, что ливийская проблема непроста, поскольку единство страны очень хрупкое. Кроме того, многие военные, в прошлом - ливийские наемники, вернулись в Нигер, в Мали и вступили в ряды боевиков. Одним из приоритетных вопросов для нас будет обсуждение со всеми государствами региона Сахель их пожеланий и ожиданий и оказание им помощи в стабилизации ситуации.

- Готовы ли вы снизить напряженность в вопросе дислокации в Европе системы ПРО?

- Мы очень сдержанно относимся к системе ПРО, которую утвердил действующий президент. По многим причинам, которые, в частности, заставили Франсуа Миттерана отказаться от участия в "звездных войнах", идею которых предложил некогда Рональд Рейган. В первую очередь, эта система ПРО едва ли может быть на 100 процентов эффективной. Во-вторых, против кого направлена эта система? Идет ли речь о России? Нацелены ли мы против Ирана, КНДР или против безумного диктатора?

- Как вы можете выступить против этого проекта?

- Обсудить его и, если необходимо, отказаться в нем участвовать. Мы обсудим это также на европейском уровне.

- Как вы собираетесь разрешать иранскую проблему в свете возможной военной операции Израиля?

- Я возглавлял две многосторонние парламентские миссии по Ирану. Еще три года назад мы сказали, что, во-первых, программа Ирана однозначно преследует военные цели, а во-вторых, что необходимо вести переговоры, несмотря ни на что. Эту позицию Обама занял в начале своих президентских полномочий. Сейчас ситуацию ухудшилась. Я был в МАГАТЭ, когда Агентство обнародовало свой последний доклад, иранцы располагают новым подземным предприятием и продолжают развивать свою программу.

Односторонняя военная операция была бы несвоевременной и опасной. Никто не может гарантировать ее эффективность, все видят ее тяжелые последствия. Дипломатический путь должен оставаться открытым, чтобы позволить Ирану выполнить его международные обязательства в области ядерного нераспространения. Диалог с Ираном должен проходить на серьезных основаниях. С другой стороны, международное сообщество должно посредством санкций заявить о своей решимости: мы не можем позволить Ирану обзавестись ядерным оружием.

- Какие у социалистов предложения по палестино-израильскому урегулированию? Николя Саркози и глава МИД Ален Жюппе заявляли, что "четверка" посредников неэффективна, чем ее можно заменить?

- Палестино-израильский конфликт тяжело сказывается на двух народах, на регионе и на всем мире. "Квартет" действительно не очень эффективен, но чем его заменить?

Мы будем поддерживать любой процесс, который может привести к миру на Ближнем Востоке, к установлению жизнеспособного палестинского государств и безопасности Израиля. Европа, несомненно, должна более активно искать решение проблемы.

- Хотите ли вы расширить Совет Безопасности ООН, МВФ и Всемирный банк?

- Это необходимо для равновесия мира. Было бы полностью законно сбалансировать власти в МВФ и Всемирном банке. Нет никаких оснований для сохранения двухполюсной модели США - Европа.

Что касается Совета Безопасности, то нужно расширить состав его постоянных членов за счет Африки, Азии и Латинской Америки. Но нам известно, что каждому континенту будет нелегко выбрать представителя.

- Какова ваша позиция по отмене виз между Россией и ЕС?

- Это непростой вопрос, поскольку он касается ЕС, а не только двусторонних отношений. При этом нужно сделать все возможное, чтобы решить этот трудный вопрос и способствовать развитию сотрудничества между Европой и Россией, Францией и Россией.

- По вашему мнению, существует ли опасность неконтролируемой иммиграции из России?

- Нет, не думаю.

- Нужно ли изменить или сделать более мягкими Шенгенские соглашения?

- Нужно попытаться смягчить их, когда это возможно и необходимо, не меняя основополагающих принципов. Но необходим также более эффективный полицейский контроль на границах Европы.

- Как вы будете решать вопрос о нелегальной иммиграции?

- В вопросе нелегальной иммиграции мы будем крайне строгими. Несмотря на свои заявления, нынешнее французское правительство было недостаточно жестким в отношении работодателей и "продавцов сна" (расселяющих за небольшие деньги в тяжелых условиях нелегальных иммигрантов).

- Какими будут ваши основные ориентиры в европейской политике?

- Основной вопрос для нас - это вернуть нашим согражданам и соседям доверие к Европе. За последние годы уровень веры в Европу упал. Евро - несомненный успех, но для многих оно означает повышение цен. Что касается глобализации, то во Франции у многих категорий населения преобладает мысль, что Европы не защитила их от негативных результатов глобализации и даже способствовала распространению ультра-либерализма. Поэтому для нас важен пакт управления, экономического роста, ответственности, который направил бы Европу к политике общественного интереса, трансъевропейских сетей, к реформе энергетической политики, справедливой торговле (с другими странами) - к взаимоуважению правил и соблюдению общественных и экологических норм.

- Франсуа Олланд хочет включить в европейский бюджетный пакт обязательство способствовать экономическому росту. Что он имеет в виду?

- Если это соглашение останется в нынешней форме, оно не будет передано на ратификацию французскому парламенту. Оно должно включать настоящий налог на финансовые транзакции, пакт об экономическом росте и занятости. Я думаю, что консервативные правительства также могут это поддержать. Это вопрос европейской философии, здравого смысла. Если мы продолжим душить страны, которым и без того плохо, они не смогут вернуть свой долг. Если мы продолжим проводить политику, нацеленную только на сокращение долга, мы вступим в полосу рецессии, это путь к европейской катастрофе. Конечно, мы согласны, что нужно сокращать дефицит и долг. Франсуа Олланд отметил, что намерен принять закон о пятилетнем планировании, чтобы прийти к нулевому дефициту по истечении пяти лет.

- Станет ли Турция членом ЕС?

- Евросоюз предоставил Турции статус кандидата на вступление. Мы должны продолжать переговоры с добрыми намерениями и предоставить решать этот вопрос европейцам и туркам. Для этого потребуется долгий процесс, который не завершится в ближайшие пять лет, поскольку остается много препятствий: консолидация демократии в Турции еще не завершилась, не решен вопрос с Кипром, турецкие власти должны признать геноцид против армянского народа. Нам нужно продолжить или, скорее, вновь начать диалог с Турцией в мирной обстановке, Турция играет стратегическую роль в Сирии и в контексте продолжения "арабской весны".

- Легко ли будет Франсуа Олланду действовать на международной арене без опыта работы в правительстве и личных отношений с руководителями других стран?

- Он в течение 10 лет был первым секретарем Социалистической партии и встречался с руководителями других стран. Барак Обама тоже не был министром, это не помешало ему полноценно выполнять роль президента.

Франция > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 24 апреля 2012 > № 541668 Жан-Луи Бьянко

Решить афганскую проблему лишь военными методами нельзя, надо больше внимания уделять становлению гражданских институтов в этой стране, заявил во вторник министр обороны РФ Анатолий Сердюков.

"Экстремисты и наркоторговцы проникают в СНГ, что напрямую затрагивает наши жизненные интересы. По мнению российской стороны, решение афганской проблемы только военными методами невозможно", - сказал Сердюков в Пекине на совещании министров обороны государств-членов ШОС.

По его словам, "неурегулированность внутренней обстановки в этой стране остается главной причиной террористических и наркотических угроз в регионе".

"Мы выступаем за укрепление стабильности в Центральной Азии. На ситуацию в этом регионе влияет положение дел в Афганистане", - заявил Сердюков.

Он отметил, что в Афганистане "необходимо больше внимания уделять строительству гражданских институтов, созданию условий для экономического роста и примирения".

"Россия оказывает поддержку международной коалиции в Афганистане, предоставляя транспортную инфраструктуру для перевозки грузов", - сказал министр обороны РФ.

Министр обороны РФ заявил также, что ситуацию в арабском мире, где началась цепная реакция слома государственных устоев, не решить силой, и тем более с иностранным вмешательством.

"Серьезную озабоченность у нас вызывают события в арабском мире. По существу, там началась цепная реакция слома государственных устоев. Беспокоит то, что социальные протесты нередко выходят за рамки правового поля, не обходится без насилия и жертв ", - сказал Сердюков.

В таких условиях, отметил он, основные усилия должны быть направлены на прекращение гражданской междоусобицы, недопущение эскалации конфликтов и гибели людей.

"Внешнее содействие этим процессам должно быть взвешенным и аккуратным. Так же, как и в Афганистане, решить проблему силой не получится. Тем более с иностранным вмешательством", - отметил министр обороны РФ.

Церемония инаугурации нового председателя Высшего Совета мира Афганистана Салахуддина Раббани состоялась во вторник в Кабуле, сообщают местные СМИ.

Отец нынешнего главы ВСМ и бывший председатель Совета экс-президент Бурхануддин Раббани был убит в сентябре 2011 года в Кабуле террористом-смертником, после чего Совет долгое время был фактически обезглавлен.

Выступая на церемонии, Салахуддин Раббани вновь призвал вооруженную оппозицию прекратить боевые действия и присоединиться к процессу национального примирения.

"Если нам важна независимость нашей Родины и развитие Афганистана, если мы хотим, чтобы наша страна стояла на своих ногах, то боевые действия должны быть прекращены, должно начаться движение к миру", - сказал он.

Раббани отметил, что если процесс национального примирения будет запущен, "надобность в присутствии иностранных войск в Афганистане отпадет сама собой".

Присутствовавший на церемонии первый вице-президент страны маршал Мохаммад Касем Фахим призвал все политические силы страны к единству. Он, в частности, заявил, что амбиции различных политических партий и группировок достигли такого уровня, что это стало угрожать интересам государства, его безопасности и мирному процессу в целом.

"К сожалению, наши политические притязания сегодня достигли небывалого размаха, и это разочаровывает народ. Если каждый из нас будет указывать свой собственный метод достижения афганского урегулирования через путь, который ведет к нестабильности, это только разрушит государство", - сказал он.

По его мнению, "афганцы должны уважать друг друга, иначе страна будет разрушена".

"Каждый говорит, что он самый лучший, не принимая в расчет мнение других. Мы должны в этом вопросе быть аккуратными", - сказал Фахим.

Один из бывших лидеров джихада 80-х годов прошлого столетия и член ВСМ Абдул Расул Сайяф заявил на церемонии инаугурации, что "противники правительства должны осознавать, что стремление к миру не означает нашу слабость".

ВСМ был создан решением президента Афганистана в 2010 году.

Россия представляет собой мост между Западом и Тибетом, и ее роль очень важна для построения мирного и счастливого будущего для всех цивилизаций планеты, заявил известный буддолог, профессор Роберт Турман, отец голливудской звезды Умы Турман, во вторник на пресс-конференции в РИА Новости "Россия и духовное наследие Тибета".

Визит Турмана в Россию приурочен к выходу в свет его книги "Зачем нам Далай-лама?" на русском языке.

"Россия - мост между Западом и тибетцами, она исторически и духовно тесно связана с Тибетом. Через Россию, ее буддийские регионы учение Будды Шакьямуни продвигалось на Запад. При царе Николае (II) и Далай-ламе XIII был построен первый буддийский храм в Санкт-Петербурге", - сказал Турман.

Другой участник пресс-конференции - представитель Далай-ламы ХIV в России и СНГ Наванг Рабгъял Норпа отметил, что царская Россия была первой страной, установившей дипломатические контакты с независимым Тибетом.

По словам верховного ламы Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче, буддийская религия, культура и наука в России (на территории Бурятии, Тувы, Калмыкии) насчитывает 400 лет. И более 1 миллиона российских буддистов жаждут официального визита Далай-ламы ХIV, который последний раз побывал в России в 2004 году.

"Далай-лама считает, что религии не должны соревноваться друг с другом, рожденные христианами должны оставаться христианами, так же и мусульмане, и последователи других религий. Он очень активно работает над развитием межрелигиозной гармонии и гуманистических ценностей. Я искренне верю, что визит Далай-ламы произойдет - вопрос лишь, когда. Духовные вопросы мы должны ставить выше экономических интересов", - призвал верховный лама Калмыкии.

Приезду Далай-ламы ХIV, по словам участников пресс-конференции, мешает враждебное отношение к нему Китая, в дружеских отношениях с которым заинтересована Россия.

"Но Далай-лама не враг Китаю, он никому не враг! И он не призывает к независимости Тибета! Он хочет автономного статуса для Тибета в рамках Китая. Он хочет внести свой вклад в развитие Китая, как Калмыкия или Бурятия вносят свой вклад в развитие России и рады быть в ее составе", - сказал Турман.

По его словам, Далай-лама ХIV как проводник буддийского социального учения может помочь "вернуть духовность в политику, мудрость быть добрым".

"Насилие, контроль больше не работают, от войн (при наличии современного, ядерного оружия) больше никто не выигрывает. Афганистан, Ирак - любые военные конфликты сегодня губительны для любой цивилизации, для человечества в целом. В XXI веке только ненасилие может победить. И русские люди - лидеры на этом пути. Россия - страна, которая отказалась от империализма без насилия, освободив Восточную Европу после распада СССР", - считает американский буддолог.

Очень важно, добавил он, "чтобы Россия гордилась своим ненасильственным поведением" - "это будет примером для Америки" и призывом к сокращению военных расходов во всех странах.

Профессор рассказал также о "буддийском проекте Бутана", который, по его словам, будет представлен на саммите G8, под названием "валовое национальное счастье". "Суть этого подхода заключается в том, что мы должны смотреть не на деньги, не на ВВП, а на то, насколько материальное развитие делает людей счастливее. Потому что от экономического развития люди могут становиться несчастнее, если это развитие сопровождается, например, загрязнением окружающей среды, ростом отчужденности людей друг от друга, беспокойства за свое богатство, ухудшением семейных отношений", - сказал Турман.

По его словам, Бутан отказался рубить деревья и сохранил 80% "лесного покрова", в то время как в Непале и Индии "лесной покров" практически полностью потерян (и это становится причиной схода лавин и прочих бедствий).

Тибет профессор Турман также предлагает сделать "природным национальным парком" - с богатой фауной и без оружия и военных.

"Тибет должен стать чистой зоной с точки зрения окружающей среды, где не будет никакого оружия. Далай-лама подарит такой Тибет Китаю, а Китай подарит это благо миру. Это предсказание, которое я хотел бы сегодня сделать", - пожелал Турман. Ольга Липич.

Решится ли Турция на интервенцию?

Сейчас для НАТО лучше потерять лицо, чем людей и технику

Александр Храмчихин

Как заявила в минувший четверг госсекретарь США Хиллари Клинтон, Анкара рассматривает возможность обратиться за помощью к НАТО в связи с боевыми столкновениями, произошедшими на ее границе с Сирией. «Турция рассматривает возможность обратиться к статье 4 Североатлантического договора, которая запускает процесс консультаций в НАТО, если под угрозой находится территориальная целостность, политическая независимость или безопасность одной из стран», — сказала она. Естественно, в связи с этим напрашивается мысль о том, что речь таки зашла об интервенции НАТО в Сирию.

На самом деле то, что такая интервенция до сих пор не произошла, является очевидной военно-политической аномалией. По крайней мере на первый взгляд. Вряд ли хоть кто-нибудь всерьез допускает мысль, что препятствием для этой интервенции является российско-китайское вето в Совбезе ООН. Для агрессии против Югославии в 1999 году натовцам мандат Совбеза не понадобился. И в 2003 году США вторглись в Ирак без мандата. Да и Россия в 2008 году не поинтересовалась мнением ООН по поводу того, можно ли ей разгромить Грузию, а затем признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Тот, у кого есть реальная сила, обходится без разрешений ООН. А вот если силы нет, то тут и появляется интерес к нормам международного права.

Совершенно очевидно, что у «мирового сообщества», т.е. у НАТО с группой товарищей (применительно к нынешним ближневосточным событиям это монархии Персидского залива), для вторжения в Сирию на порядок больше оснований, чем для интервенции в Ливию, ведь режим Асада к собственному населению относится гораздо жестче, чем режим Каддафи. Вторжения, однако, всЕ нет. Причина у этого феномена одна — сирийская армия на порядок сильнее ливийской, к тому же, в отличие от нее, не распалась изнутри. Да, в ней много дезертиров, но в целом она сохраняет лояльность Асаду. И ни одно подразделение не перешло целиком на сторону оппозиции, а в Ливии так поступила почти половина армии.

Общественное мнение в России, да и почти во всем мире, остается в плену натовского мифа, продолжая верить в колоссальную военную мощь этого блока. Лишь очень немногие знают, до какой степени деградации дошла эта мощь. Собственно, эту деградацию полностью подтвердили события в Афганистане и той же Ливии (см. «НАТО в Ливии: Непосильное бремя». «МН» от 17 октября 2011 года), но поскольку мифы сильнее фактов, факты почти никому не интересны. Не лучше обстоят дела и у монархий Персидского залива. Эти страны накупили на нефтедоллары огромное количество новейшего оружия, но их воинам, как и их европейским коллегам, совершенно не хочется проливать кровь за свободу сирийского народа.

С другой стороны, западно-арабская коалиция выглядит все более неприлично. Три десятка мощнейших в военном и экономическом отношении стран больше года кричат о преступлениях режима Асада, но Асад по-прежнему что хочет, то и делает. Соответственно война не может не обсуждаться в Вашингтоне, Брюсселе, Париже, Анкаре, Эр-Рияде, Дохе.

На сегодняшний день из 28 стран НАТО по-настоящему боеспособными ВС обладают две — США и Турция. Последняя как раз граничит с Сирией. Без участия Турции вторжение в Сирию абсолютно исключено. Более того, участие Турции должно быть основным, потому что только ее армия обладает достаточным количеством боевой техники (пусть и достаточно устаревшей) для длительной крупномасштабной войны, а личный состав не боится потерь. Потери в случае войны против Сирии будут очень немалыми, никто из европейцев нести их не готов, да и воевать им теперь особо нечем. США же явно утратили тягу к серьезным войнам (что и продемонстрировали в Ливии, выйдя из кампании через неделю после ее начала). Соответственно практически все потери придутся на Турцию. Остальные страны НАТО будут помогать ей поставками техники и боеприпасов и, может быть, некоторой поддержкой с воздуха и моря.

Подробное сравнение военных потенциалов Турции и Сирии в рамках этой статьи невозможно. В целом они примерно равны. У Сирии некоторое превосходство на суше, Турция немного сильнее в воздухе. На море превосходство Турции является абсолютным, но при наличии протяженной сухопутной границы это не имеет особого значения. При войне один на один ни одна из сторон не имела бы шансов на решительную победу. Но поскольку потери Турции в технике и расход боеприпасов будет возмещать НАТО, причем немедленно (из запасов, а не с заводов), а Сирии помогать некому (Москва будет лишь громко негодовать, но ничего реально сделать не сможет), то исход войны очевиден. Но, как было сказано выше, потери Турции заведомо будут очень значительными. И неочевидно, что Анкара к ним готова, тем более если союзники нести потерь не пожелают. Поэтому вероятность интервенции не кажется очень высокой. Для нынешнего НАТО лучше потерять лицо, чем людей и технику.

ВМС Ирана располагают, по крайней мере, 12 сверхмалыми подводными лодками типа Ghadir, названных в честь шиитского священного мусульманского праздника Гадир-Хум (Ghadir Khumm – по вероисповеданиям, местность на Аравийском полуострове, куда прибыл посланник Аллаха пророк Мухаммед и назначил Али ибн Абу-Талиба предводителем мусульман).

Иран объявил о строительстве головной подводной лодки Ghadir собственного проекта 11 мая 2005 года. Местное государственное телевидение, как и следовало ожидать, тут же сообщило, что «лодка может действовать скрытно» и что «враг не заметит лодку». Эксперты полагают, что Иран спроектировал ПЛ Ghadir с помощью северокорейских специалистов. Но и Северная Корея, также отгородившаяся от всего остального мира, страдает технологической отсталостью.

Как и Иран, Пхеньян из-за своей немощности из года в год выводит на военные парады доисторическую военную технику с некоторыми косметическими обновлениями или просто макеты «грозных» ракет. Все это характерно для стран с тоталитарным строем, т.к. не страдающим «манией величия» государствам и в голову не придет мысль катать по площади ракеты из фанеры. Такой же «болезнью» страдал когда-то и Советский Союз.

Но подводные лодки по городской площади не протащишь. Поэтому Ирану нужно было построить что-то похожее на подводную лодку, которая действительно могла держаться на воде. В итоге получилась субмарина, напоминающая «потайной корабль» времен Первой мировой войны. И о каких-то «чудо-технологических прорывах», разумеется, говорить не приходится.

В 1 кв. 2012 г. экспорт лесоматериалов из Сибири снизился на 6,6% в годовом исчислении до $609,5 млн (9,9% от общего объема экспорта по региону), об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении Сибирского Таможенного Управления ФТС России. 33,1% от общего стоимостного объема экспорта лесоматериалов заняли поставки необработанных лесоматериалов, 66,9% - обработанных лесоматериалов. Оформление экспортных поставок лесоматериалов производилось в основном в Иркутской и Красноярской таможнях.Объем экспортных поставок необработанных лесоматериалов снизился на 25,3% до 2,38 млн м3, в стоимостном выражении показатели сократились на 22,8% до $201,7 млн. Поставки обработанных лесоматериалов снизились на 4,6% до 1,36 млн тонн, при этом, их стоимость увеличилась на 4,3% до $407,8 млн.

Экспорт лесоматериалов из региона осуществлялся в 49 стран дальнего и ближнего зарубежья. 87,9% стоимостного объема экспорта лесоматериалов заняли поставки в страны дальнего зарубежья (прежде всего в Китай, Японию, Египет, Германию и Афганистан), 12,1% - в страны СНГ (в основном в Узбекистан и Таджикистан). По сравнению с 1 кв. 2011 г. стоимостной объем экспорта лесоматериалов в страны дальнего зарубежья уменьшился на 5,1%, в страны СНГ - на 15,8% и составил $535,5 млн и $74,0 млн соответственно.

Накануне по итогам встречи делегаций правительств Афганистана и США в Кабуле был утверждён черновик соглашения о долговременном стратегическом партнёрстве между данными государствами.

Проект утвердили посол США Райан Крокер и советник президента Афганистана Хамида Карзая по вопросам национальной безопасности Рангин Дадфар Спанта. Как сообщил последний, условия соглашения стали итогом более полутора лет работы. Президент Афганистана выдвинул требование вернуть афганским силам безопасности контроль над тюрьмами и прекратить ночные обыски домов жителей Афганистана. Недавно США удовлетворили оба этих требования.

«Документ, подписанный сегодня, закладывает прочную основу для безопасности Афганистана, региона и мира и способствует региональному развитию», – заявил накануне советник президента Афганистана.

В дальнейшем проект соглашения будет представлен на рассмотрение Хамида Карзая и парламента Афганистана. Предполагается, что окончательный вариант стратегического соглашения будет подписан на саммите в Чикаго в мае, сообщает Национальное телевидение Афганистана.

Сегодня представители департамента информации и печати министерства иностранных дел РФ прокомментировали недавнее предложение генерального секретаря НАТО Андерса Фога Расмуссена об участии России в финансировании афганской армии.

«Российская Федерация уже оказывает весомую помощь Афганистану напрямую и используя многосторонние международные инструменты сотрудничества», – отмечается в официальном заявлении российского внешнеполитического ведомства.

Представители МИД напомнили о вкладе России в обучение и оснащение афганской армии и полиции, производимом в том числе и в рамках сотрудничества с НАТО. В заявлении сообщается, что с 2006 года в профильных центрах МВД и ФСКН России прошли подготовку 290 афганских сотрудников.

Кроме того, пресс-служба МИД РФ сообщила о начале работы трастового фонда Совета Россия – НАТО по содействию подготовке персонала и поставке запчастей для обслуживания российских вертолётов Ми-17 и Ми-35 афганской национальной армии, а также о начале стажировки афганских техников на авиаремонтном заводе в Новосибирске.

Правительство Афганистана продолжает переговоры по вопросам долговременного стратегического сотрудничества с Германией и Австралией, сообщил в понедельник пресс-секретарь Министерства внутренних дел ИРА Джанан Мусазай.

«Мы надеемся принять проекты данных соглашений до саммита <НАТО> в Чикаго», – заявил официальный представитель афганского внешнеполитического ведомства, напомнив, что одной из ключевых тем на повестке мероприятия наряду с вопросом стратегического сотрудничества НАТО и Афганистана станет решение вопроса о дальнейшем финансировании афганских служб охраны правопорядка.

От лица своего министерства Джанан Мусазай поддержал инициативу Североатлантического альянса по привлечению стран региона и исламских государств к финансовой поддержке афганских сил, передаёт телеканал «Толо».

«Это важный вопрос для нас, – признал пресс-секретарь. – Мы хотим, чтобы исламские и региональные государства, с которыми мы поддерживаем культурные связи, поспособствовали установлению мира и стабильности в регионе и Афганистане и сыграли роль в борьбе с международным терроризмом».

МИД Афганистана в понедельник жестко отреагировал на высказывания, сделанные в ходе визита в Кабул группы американских сенаторов, находившихся в Исламской Республике с частным визитом, сообщает информационное агентство Пажвак.

По данным МИД ИРА, в воскресенье делегация сенаторов США провела встречу с руководством афганского партийного объединения "Национальный фронт" (НФ), в котором представлено руководство бывшего "Северного альянса", воевавшего с талибами в 90-х годах прошлого столетия.

Глава оппозиционного "Национального фронта" Ахмад Зия Масуд, бывший вице-президент и брат погибшего от рук террористов национального героя - полевого командира Ахмад Шаха Масуда, в воскресенье на пресс-конференции в афганской столице зачитал совместное заявление НФ и группы конгрессменов о желательности смены формы власти в Исламской Республике. В частности, Масуд озвучил намерение оппозиции заменить существующую президентскую форму правления в Афганистане на парламентскую. По его словам, сделать это необходимо еще до ухода иностранного воинского контингента из страны в 2014 году.

Посольство США в Кабуле дистанцировалось от визита конгрессменов, заявив, что "они не представляют госдепартамент или другие органы исполнительной власти".

Масуд назвал правительство Карзая бездейственным, не дееспособным и прогнившим от коррупции.

В понедельник пресс-секретарь МИД Афганистана Джанан Мусазай заявил на пресс-конференции в Кабуле, что заявление НФ и группы конгрессменов США о намерении сменить форму власти в Афганистане является прямым вмешательством иностранного государства во внутренние дела суверенной страны.

Мы осуждаем это заявление и называем его вмешательством во внутренние дела, так как только афганцы имеют право говорить о целесообразности смены формы государственного правления. У афганского народа достаточно дееспособности, чтобы самому решить вопросы своего будущего, - цитирует агентство слова Мусазая.

В прошлом году Афганистан также посещала с частным визитом делегация американских сенаторов, которые говорили о том, что власть в Афганистане надо децентрализовать и передать властные полномочия губернаторам провинций. Хамид Карзай тогда жестко отреагировал на эти заявления, сказав, что "Афганистан это не лаборатория для политических экспериментов".

США поддержат любое правительство, которое будет пользоваться доверием афганского народа, заявил в понедельник посол США в Афганистане Райян Крокер (Ryan Crocker), комментируя предложение группы конгрессменов о смене президентского правления в Исламской Республике на парламентское.

Как сообщают местные СМИ, Крокер посетил в понедельник кандагарский университет, а также провел встречи с руководством провинции, вождями, старейшинами племен и религиозными деятелями.

По словам Крокера, отвечавшего на вопрос относительно заявления группы конгрессменов США о том, что для Афганистана было бы полезнее сменить президентское правление на парламентское, дипломат сказал, "что политика США не имеет ничего общего с заявлением этих политиков".

Группа конгрессменов, посещавшая Афганистан, в воскресенье встречалась с представителями афганской легальной оппозиции, в частности с руководством партийного объединения Национальный фронт, после чего и последовало совместное заявление о смене формы правления в Исламской Республике и перераспределении властных функций в пользу губернаторов провинций.

Ранее пресс-секретарь дипмисссии США в Кабуле заявил, что визит делегации конгрессменов носит частный характер, визитеры не являются представителями госдепа, а потому все их заявления носят сугубо частный характер.

Коснувшись соглашения о долгосрочном стратегическом сотрудничестве Афганистана и США, посол, выступая на пресс-конференции в здании губернаторства южной афганской провинции Кандагар, заявил, что документ будет подписан в кратчайшие сроки президентами двух стран и подразумевает продолжение оказания помощи США Афганистану в течение 10 лет, последующих после вывода в 2014 году основной части иностранных войск из Исламской Республики.

Он также заверил губернатора Турьялая Веса в том, что США по-прежнему будут оказывать помощь местному университету и губернаторству.

Ликвидатор

Александр Боровой — о том, каково двадцать лет находиться в чернобыльской командировке, как игрушечный танк спасал мир от радиации, почему засекреченных ученых вывезли в Вену, зачем КГБ выкрал секретный доклад МАГАТЭ и как Горбачев из-за пол-литра не дал герою звание Героя

Значение чернобыльской катастрофы можно оценить сполна только спустя время. К тому же Чернобыль как явление планетарного масштаба был у каждого свой. Для одних это несколько дней в апреле, навсегда отнявших здоровье, для других — постоянные командировки на место бедствия. Однако совсем мало тех, для кого ликвидация чернобыльской аварии стала главным делом всей жизни. Начальник лаборатории проблем Чернобыля и советник президента НИЦ «Курчатовский институт» Александр Боровой 20 лет отработал в опасной зоне, где руководил научными исследованиями, и считает, что в жизни ему повезло.

— Александр Александрович, как для вас начался Чернобыль?

— О том, что в Чернобыле произошло что-то очень серьезное, я догадался утром 26 апреля. На третьем этаже нашего здания у кабинета директора Института атомной энергии им. И. В. Курчатова академика Александрова постоянно находились взволнованные люди, многие здесь же, в коридоре, что-то спешно писали на листках, слышалось слово «Чернобыль». Я на тот момент руководил небольшой группой физиков-экспериментаторов, в 1984 году мы впервые в СССР, да и на всем континенте зарегистрировали реакторные антинейтрино на Ровенской АЭС и выполнили ряд интересных исследований. Для этого нам пришлось научиться достаточно точно считать, как накапливается радиоактивность в реакторе. Ночью 29 апреля мне позвонил руководитель отделения общей и ядерной физики, где я работал, Спартак Тимофеевич Беляев и попросил срочно приехать «по поводу аварии в Чернобыле». Требовалось оценить, сколько и какой радиоактивности накопилось в топливе четвертого блока за время его работы. Типовые расчеты оказались крайне неточными, они в десятки раз отличались от того, что показывали радиохимические анализы первых проб воздуха и почвы. Поэтому Беляев и усадил нас за новые расчеты. Вычислительных машин под рукой не было, и каждый из группы считал какой-то кусок программы, передавая листочек с результатами другому. Через сутки с небольшим мы получили результат. Значительно позднее десятки лабораторий провели такие же расчеты и выяснилось, что мы ошибались не более чем на 20 процентов — вполне достаточная точность.

Шли дни, и стало ясно, что из Москвы, по телефону, быстро решать возникающие задачи не получится. Простой пример: из Чернобыля звонят и сообщают, что, по-видимому, почти все топливо из реактора выбросило в машинный зал. Почему возникли такие подозрения? Специалисты ехали на бронетранспортере вдоль стены машинного зала и измеряли дозу: в определенной точке она вдруг во много раз увеличивалась. Было 15, 18, 20 рентген в час и вдруг сразу 2000. Потом снова доза резко падала. Напротив этой точки в стене имелась щель, через которую, как предположили, и «светило». Я быстро прикинул: для того чтобы такое стало возможно, следовало в машинном зале к этой трещине привалить много тонн топлива, но и тогда показания прибора росли бы гораздо более плавно. Оказалось, при замерах дозиметр в этом месте опускали прямо на кусок выброшенной топливной сборки. Вопросов возникало все больше, и потому мне стало ясно: надо ехать в Чернобыль. Катастрофа совпала с другой бедой: умирала от рака моя мама. Помню, как сказал ей, уже практически неподвижной, произносившей слова с трудом, что работаю в оперативной группе, помогающей с расчетами и экспериментами Чернобылю. Мама сразу вспомнила, что чернобыль — это сорт полыни, горькой степной травы. И неожиданно попросила меня открыть Библию, которая всегда находилась при ней. Я прочел слова из Откровения Иоанна Богослова, их позже сотни раз цитировали в связи с чернобыльской катастрофой: «Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая, подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь». Мама пристально посмотрела мне в глаза: «Солнышко мое, поезжай туда. Мне скоро будет лучше. Надо ехать, я знаю это, я чувствую. Чернобыль — твоя звезда, нельзя уйти от судьбы, твое место там».

Накануне моего отъезда в Чернобыль были похороны мамы, а перед этим меня вызвал к себе Александров. Он сидел страшно усталый в своем кабинете, где находился, по-видимому, и день, и ночь, а ведь к тому моменту ему было за 80, и сказал: «Я посылаю вас не только работать в оперативной группе, но и присутствовать на заседаниях правительственной комиссии. Там нужен человек, который разбирается в ядерной физике. Не переживайте, если ваших предложений никто слушать не будет. Но если начнут замахиваться на то, чего делать ни в коем случае нельзя, если это приведет к переоблучению людей, обращайтесь к руководителю оперативной группы, звоните мне и любыми путями остановите это». Я поехал, еще не зная, что буду ездить по этому маршруту сотни раз и жить по графику: 18 дней в Чернобыле (время, которое там разрешалось проводить) — 12 дней в Москве. Командировка растянулась на 20 лет.

Помню, как впервые ехал в «Ракете» вверх по Днепру, как переоделся в рабочую одежду: нитяные носки, солдатское белье и костюм защитного цвета. Помню слова «Добро пожаловать в Чернобыль!», произнесенные с капитанского мостика. В правительственной комиссии, при которой я должен был состоять консультантом, меня встретили совершенно неожиданно: «Вы можете русским языком сказать, кто вы такой? Профессию свою можете назвать?» Ответил, что я физик. «Нам физики не нужны, на кой черт нам физики! Нам нужны специалисты по реакторам!» Много раз потом я сидел на заседаниях комиссии в уголочке, вокруг меня были люди в ватниках с нарисованными на плечах генеральскими звездами, директора институтов и министры. Тогдашний зампред Совета министров и председатель комиссии Борис Евдокимович Щербина прямо оттуда периодически звонил председателю правительства Рыжкову. Для меня было совершенно невероятно попасть в эти круги, поэтому я боялся сказать что-то лишнее. Несколько раз поднимал руку, считая, что можно найти решение и дешевле, и лучше. Слова мне не давали. Все изменилось после одного случая. 21 октября 1986 года, в самый разгар работ по сооружению «Укрытия», меня нашел Валерий Алексеевич Легасов, академик, замдиректора нашего института и член правительственной комиссии, и повел меня прямо в кабинет Щербины. А тот огорошил новостью: в реакторе, судя по всему, началась цепная реакция. Почти одновременно произошло три события: в нижних помещениях блока стала расти температура, в воздухе на площадке повысилась активность аэрозолей, к тому же вертолетчики, каждый день летавшие над блоком, доложили, что доза над развалом составила 35 рентген в час — в 4 раза больше, чем за день до этого. Нужно было быстро оценить, что происходит, ведь на площадке находились тысячи человек. Я спросил, сколько у нас есть времени. «Могу дать вам час». Тут же ко мне приставили специального человека из КГБ, который фиксировал все мои действия и распоряжения и заставлял, как при допросе, подписывать каждый лист бумаги.

Вместе с другими физиками мы стали разбираться. Было ясно, что это не цепная реакция, ведь сигнализирующих о ней короткоживущих радионуклидов мы не обнаружили. Но что же тогда? Легче всего оказалось объяснить причину повышения температуры в нижних помещениях блока. В это время шло бетонирование фундаментов опор, на которые должны были опираться несущие балки создаваемого «Укрытия». Бетон поступал от специальных насосов по трубопроводам к опорам. Контролировать его укладку было чрезвычайно трудно из-за огромных радиационных полей и разрушенных конструкций. В результате значительная часть бетона утекала в нижние помещения, заливая их и перекрывая пути воздуху, который раньше охлаждал топливо. Довольно быстро мы разобрались и с аэрозолями. Оказалось, какой-то ретивый человек убрал измерительные установки с их места и поставил к дороге, по которой постоянно пылили бетоновозы. В таких условиях радиоактивность можно было бы намерить не в 10, а в 100 раз больше.

Но с вертолетными данными вышла загвоздка. Начали разбираться, и вот что оказалось. На месте работали военные вертолеты — их оборудование предназначалось для измерения излучения над воронкой ядерного взрыва. То есть они способны летать над плоской земной поверхностью и определять дозу радиации на расстоянии одного метра от нее. А у нас высота объекта составляла 70 метров. Поэтому пилоты получили инструкцию делить показания приборов на 4. Я навел справки и узнал, что новый экипаж перебросили в Чернобыль из Афганистана и до летчиков просто не дошла инструкция. Обо всем этом я доложил Щербине. Он дал мне еще час и потребовал более существенных доказательств. Мы с коллегами сели в вертолет и зависли над жерлом реактора. Взяли с собой несколько дозиметров, в том числе и японский, который отобрали у Легасова, и сфотографировали одновременно их и приборную доску вертолета с высотой и координатами, чтобы было видно, что мы не жульничаем. Щербина, увидев фотографию, предложил для надежности полетать так еще несколько дней и проверить результат.

Через несколько дней после того случая я, не спавший несколько суток, заснул прямо на правительственной комиссии, упал в проход. Спустя несколько дней на очередном совещании Щербина посмотрел на меня: «Нам было бы интересно узнать, что по этому поводу думает наука... Если она уже проснулась». Ко мне стали всерьез прислушиваться. Правда, конфликты все равно случались. Однажды я докладывал на комиссии о том, какие помещения мы обследовали. Высокий начальник, приехавший с инспекцией из Москвы, возмутился: «Почему это в одном месте вы намерили 7 тысяч рентген, а военные 10 тысяч? Что же это за наука, которая так неточно меряет?» Я ответил, что перемерять мы не будем, в любом случае ясно, что работать там нельзя. Чиновник в ответ бросил, что в Чернобыле трусы не нужны. До этого в комнате стоял легкий гул — люди его не особо слушали. Но после сказанного повисла полная тишина. Никто такими обвинениями в Чернобыле не бросался. Да, ты мог не очень хорошо сделать свою работу, мог что-то упустить. Но объявлять трусом человека, который в день по несколько часов ползает во взорванном реакторе... Ведь как делаются замеры в подобных условиях? Смертельную дозу радиации можно схватить за несколько минут, поэтому специалист пробегает мимо опасного места с удочкой, на которую подвешена специальная таблетка. Закинув ее на скопление топлива, прячется за колонной, а потом выдергивает таблетку и бежит назад — не по асфальтовой дорожке, а среди развалин. Если он споткнется и упадет, может в результате тяжело заболеть…

В Чернобыле требовался опыт, доведенный до автоматизма. В голове щелкает некий счетчик — тут ты должен спрятаться за колонну, здесь пригнуться, чтобы схватить меньше рентген и при этом сделать дело. Однажды молодые солдаты, которых я все время ругал за неосторожность, огрызнулись — пойдите и попробуйте набрать меньшую дозу радиации. Я пошел и набрал меньше, хотя тогда мне было уже под 50 и двигался я не так быстро.

— Что в Чернобыле было страшнее — радиация или стресс?

— Самая опасная штука — радиофобия. В Чернобыле люди умирали от нее на пустом месте, не получив никакой особенной дозы. Так ушел один из моих товарищей, молодой физик, кандидат в мастера спорта. Сидел рядом со мной на диване, откинулся на спинку и умер: остановилось сердце. Когда в нашей небольшой группе произошла вторая смерть, я кинулся в Киев, к врачам. К нам прислали психиатров, которые разъяснили, что человек может испытывать сильнейший страх радиации. Каждый раз он идет в реактор, как на смерть. Он скрывает этот страх, пытается с ним справиться — ведь рядом идут другие мужчины, это как атака, нельзя не идти. И этот страх в конце концов может убить.

— Вам было страшно?

— По складу характера я скорее трусливый человек. Жизнь прожита, теперь не стыдно в этом сознаться. Но, если позволите, я расскажу вам про человека, которого считаю настоящим героем. Этого старенького человека в черной рясе, страшно худого, кашляющего, я встретил в опустевшем Чернобыле в начале 87-го. Я не поверил своим глазам, когда увидел, что дверь закрытой после аварии церкви приотворена и в окне промелькнул какой-то отсвет. Подойдя поближе, я услышал, как он в полном одиночестве служит у аналоя и поет слабым дребезжащим голосом. Решил не смущать его и ушел, а позже навел справки на раздаче в столовой. Как выяснилось, девушки его знали, но откуда пришел этот батюшка, никому было неведомо. Неизвестно также, кто открыл ему храм. Я удивился: где же он живет, что ест? Талонов в столовую ему никто бы не выдал, а другой еды в зоне не было. Оказалось, в столовой его подкармливали, но это было трудновато, потому что для нас обед готовили с мясом, а он скоромного не ел. Через пару месяцев, по весне, я снова заглянул в церковь: батюшка служил в полном одиночестве. Летом увидел, как несколько неизвестно откуда взявшихся женщин подпевают ему. После я его уже не встречал. Думаю, он вскоре умер. До сих пор жалею, что так и не поговорил с этим человеком, постеснялся, не узнал его имени. Когда обстановка в Чернобыле более или менее нормализовалась, в соборе наездами по праздникам стал служить службу толстый и веселый батюшка. Но того неизвестного человека я считаю истинным героем. Нам, профессионалам, в Чернобыле платили немалую зарплату — я, к примеру, получал в дни, когда работал на блоке, в 7 раз больше, чем в Москве. Нам обеспечивали все условия. А он жил в чужом доме из милости, так и питался. Чтобы молиться за людей, не верящих в Бога.

— Кому-то досталась и слава?

— В первые годы после аварии приходилось выполнять много опасных заданий. Надо было отыскать скопления топлива, и люди, участвовавшие в этом, получали серьезные дозы. Зачастую они скрывали их, чтобы продолжать работу. Однажды, помню, я устроил дикий скандал, когда, сообщив на оперативке, что собираюсь в некое помещение, услышал от одного из товарищей: «Сан Саныч, не ходите. Я уже все сделал, промерил и сфотографировал». Он сделал это, чтобы я не облучился. Таких людей называли сталкерами, товарищи относились к ним с особым уважением. Но постепенно необходимость в опасных вылазках отпала. У нас уже было в достатке образцов, над анализом которых вовсю работали лаборатории в Чернобыле, Киеве, Москве. Наступило время обычной рутины, ореол героизма сталкеров стал тускнеть. Да и наши чернобыльские зарплаты постепенно сошли на нет. Большинство сталкеров приняли это как должное и продолжали работать наравне со всеми.

Но, к сожалению, небольшая часть не перенесла отсутствия славы и денег. Не стану называть фамилии, но были люди, которые любым путем стремились восстановить положение. Собирали иностранных корреспондентов, выступали с сенсационными заявлениями, писали «разоблачительные статьи», рассказывали, как получили дозу в несколько тысяч рентген, хотя доказано, что достаточно и 500 рентген, чтобы практически не иметь шансов выжить. Говорили, что во время аварии все топливо выбросило в атмосферу, что в Чернобыле произошел ядерный взрыв плутония, что реактор взорвал КГБ... Все это наносило реальный вред, в частности подогревая ту же радиофобию.

— Так выброс топлива был?

— Теперь мы знаем, что самого топлива (облученной двуокиси урана) оказалось выброшено менее 5 процентов. В атмосферу попало много радиоактивного цезия, который летуч и легко испаряется. А другие наработанные в реакторе нелетучие радионуклиды летели в составе относительно тяжелых топливных частиц. Они не разлетелись далеко, а выпали в основном в радиусе 10 километров вокруг реактора. Сколько всего их выпало, определили по анализам тысяч почвенных проб. И поняли, что 95 процентов топлива, то есть примерно 180 тонн, осталось внутри саркофага. Сейчас мы нашли около 150 тонн. Знаем приблизительно, где находятся и остальные 30 тонн, но добраться туда нереально при сегодняшних технических возможностях. Слишком с большими рисками это связано, много людей пришлось бы пожечь.

— Ходили разговоры, что жертв могло быть и меньше. Поговаривали, что замдиректора института имени Курчатова Валерий Легасов чувствовал свою вину, поэтому добровольно ушел из жизни...

— Нет, никакого отношения к смерти Валерия Алексеевича эта причина не имеет. К тому же сейчас забывают о том, что сам он шел первым. Не такой это был человек, чтобы отправлять других в опасное место, а самому отсиживаться в стороне. Когда в первый день после аварии пытались измерить потоки нейтронов прямо у развала блока, чтобы определить, не продолжает ли реактор неуправляемую работу, туда направился Легасов. Сел за руль бронетранспортера и постарался подъехать как можно ближе. И в этой поездке сразу получил дозу, которая почти неминуемо ведет к лучевой болезни. Кстати, раньше, до Чернобыля, он мне не нравился, потому что вел себя с подчиненными жестко, официально. Однажды подверг меня страшному разносу за то, что я поставил в какой-то бумаге лишнюю запятую. Дал понять, что он первый замдиректора в институте, в котором работают больше 10 тысяч человек, — большая величина. А я к тому времени уже имел опыт работы с крупными учеными Петром Спиваком, Исааком Кикоиным, Спартаком Беляевым и привык, что для них важны в первую очередь твои идеи. Помню, еще когда учился в институте, мы с одним студентом придумали опровержение общей теории относительности. И академик Померанчук, человек с мировым именем, просидел с нами несколько часов. Хотя он нашел ошибку в наших рассуждениях, мы все равно ушли довольные. Легасов же на первый взгляд казался другим. Однако в Чернобыле я увидел, что он, во-первых, самоотверженный, во-вторых, высококвалифицированный и честный человек. И в-третьих, он всегда мыслил стратегически. Для Щербины он был правой рукой.

— Правда ли, что в 1986 году, сделав знаменитый доклад о чернобыльской аварии на специальной сессии МАГАТЭ, Легасов фактически спас нашу ядерную энергетику?

— В конце лета 1986 года, встретив меня на лестнице в институте, Легасов позвал в свой кабинет. Перевернув лежащую на столе бумагу, он предупредил: то, что я сейчас увижу, не предназначается ни для чьих глаз и ушей. На одной стороне листа находился английский текст, на другой — русский перевод. Могу только предположить, из каких источников был получен этот документ. Передо мной лежал будущий сценарий посвященной Чернобылю специальной сессии МАГАТЭ в Вене, который заранее расписали какие-то наши «друзья». Они предполагали, что в своем докладе о чернобыльской аварии Советский Союз не скажет ничего конкретного. Поскольку эти реакторы относятся к реакторам военного типа, все будет засекречено и доклад продлится всего полчаса. Дальше расписывались выступления — содержание каждого передавалось одной-двумя фразами. В конце был проект постановления МАГАТЭ: закрыть в Советском Союзе все атомные реакторы РБМК-1000 (реактор большой мощности канальный), выплатить огромную репарацию пострадавшим от радиоактивности странам, обеспечить присутствие иностранных наблюдателей на каждом атомном реакторе Советского Союза. Я посмотрел на Легасова. Тот кивнул: «Да. И это нам надо будет переломить». И как он начал ломать! Привлек к написанию доклада виднейших специалистов. В нем не скрывалось ничего относительно устройства реактора, выброса радиоактивности, отселения людей, жертв аварии. В результате министерское начальство написало на докладе резолюцию о том, что его нужно уничтожить, а авторов привлечь к уголовной и партийной ответственности. Тогда Легасов поехал отстаивать свою точку зрения к Рыжкову. Тот разрешил выступить с докладом, взяв ответственность на себя.

Легасов добился того, что ученых, разрабатывавших РБМК (абсолютно невыездных!), командировали с ним в Вену. И вот в августе 1986 года он выступил с докладом, продолжавшимся почти пять часов. На экране за его спиной слева располагались тезисы доклада, таблицы, а справа шли фотографии и фильмы, с риском для жизни снятые в Чернобыле нашими институтскими операторами. Когда у присутствующих возникали вопросы, с мест поднимались те самые ученые, которых Легасов привез в Вену. Они говорили так веско и убедительно, что эксперты МАГАТЭ записывали за ними каждое слово. В результате ни один пункт из того «сценария» не вошел в резолюцию. Вечером, когда Валерий Алексеевич прилетел из Вены, я с нетерпением ждал его в вестибюле института, боясь пропустить. Влетает Легасов, не дождавшись лифта, взбегает на свой третий этаж по ступенькам и на ходу кричит мне: «Победа!» Вскоре спускается. Зная, что он поедет в Политбюро, я решаю его дождаться, чтобы первым услышать новости. И начинаю опять ходить в вестибюле. Хожу так несколько часов. Наконец Легасов возвращается, и я понимаю, что он совершенно раздавлен. Поднимает на меня глаза и говорит: «Они ничего не понимают и даже не поняли, что нам удалось сделать. Я ухожу в отпуск». Он ушел в отпуск и вскоре тяжело заболел, сказались огромные полученные дозы. После его самоубийства в 1988 году меня попросили проверить его бумаги и рабочие вещи на радиоактивность, прежде чем передать семье. Когда я поднес к ним счетчик, он часто застучал. Практически все вещи были радиоактивными.

— Умеют у нас не ценить людей...

— Блистательно умеют не ценить. Известно, что Легасова не любил Горбачев. Осенью 1987 года был составлен список чернобыльцев, представленных к званию Героя, и Александров на собрании института уже поздравил его с наградой. А позже выяснилось, что Легасова вычеркнули из списка по указанию Горбачева. И это при том, что все те, кто работал с ним в Чернобыле, считали, что ему надо дать даже не Героя Социалистического Tруда, а Героя Советского Союза — настолько часто он собой рисковал.

Трудно понять, почему его не любил Горбачев. Валерий Алексеевич однажды вспоминал, как на заседании Политбюро в ответ на замечание генерального секретаря об устройстве атомного реактора сказал: «Тут, Михаил Сергеевич, по-видимому, без пол-литра не разберешься». Потом, конечно, он схватился за голову: в разгар антиалкогольной компании шутка вышла неуместной. Но, конечно, не эта главная причина. Возможно, сыграло роль то, что Легасов, а не Горбачев, по результатам опросов был назван человеком года в 1986-м. Это тоже не добавило ему любви начальства.

— Но и после смерти Легасова вы продолжали исследовать реактор. Зачем это было нужно?

— В свое время саркофаг построили быстро, героически, но условия не позволили сделать его абсолютно безопасным. Случись сильное землетрясение, он мог рухнуть и из него выбилась бы радиоактивная пыль. Сколько? Как далеко бы она разнеслась? Это требовалось понять, а значит, исследовать все помещения реактора. Кроме того, мы все время боялись, что в каком-то месте соберется критическая масса урана и тогда вновь случится выброс. За пределами 30-километровой зоны никто бы его практически не почувствовал, но на самой станции все время продолжали работать три блока. А рядом сотни людей, и они подвергались бы опасности. Поэтому мы продолжали работу. Поняли, сколько пыли в помещениях «Укрытия», с помощью специальных программ рассчитали, как она будет выбрасываться. Курчатовцы и сотрудники других учреждений России и Украины придумали поместить под сводами саркофага специальную систему, периодически распылявшую особый состав, который покрывал радиоактивную пыль пленкой. В этот состав вводили и специальные соединения, которые могли помешать возникновению цепной реакции. Все эти годы мы занимались тем, что пытались предотвратить любые аварии. И выполнили свою работу. Институт Курчатова буквально выложился по чернобыльской тематике. Кроме того, что больше 600 его сотрудников побывали в Чернобыле в горячие дни с 1986 по 1990 год, там постоянно почти 20 лет работали сотрудники моего отдела методов и технологий радиационных исследований, который позднее преобразовали в лабораторию проблем Чернобыля. Нам помогали все. Евгений Павлович Велихов всегда воспринимал Чернобыль как свою боль. Помню времена в 90-е, когда у нас совсем не было денег, даже на запасные детали для аппаратуры в «Укрытии». Я приезжал в институт, обходил лаборатории, набирал мешок деталей и вез в Чернобыль. Люди давали без всяких слов, не сомневаясь, что это действительно нужно. А потом, в 1991 году, Украина стала независимой. Что было делать с экспедицией курчатовцев? Соответствующих специалистов на Украине практически не оказалось. Но некоторые говорили, что мы им совершенно не нужны — они ведь самостийны. В России тоже нашлись предлагавшие уйти, чтобы стало ясно, как мы необходимы. Но я понимал: прежде чем к нам придут кланяться, может случиться непоправимое. Я отправился к Велихову. Он сразу оценил ситуацию, позвонил президенту украинской Академии наук Патону, предложил договориться о постоянном присутствии наших специалистов в Чернобыле. В результате все обошлось без участия правительственных чиновников.

— Как появился проект второго «Укрытия»?

— В 1989 году, когда стало ясно, что «Укрытие» далеко не самое прочное здание, академик Беляев и я предложили создать над существующим объектом новую прочную и герметичную оболочку, которая на многие десятилетия изолировала бы радиоактивность от внешней среды. В этом случае можно было, не торопясь, не сжигая людей, разобрать разрушенный блок и захоронить радиоактивные материалы. Увы, денег на это не было. Но когда Альберт Гор в первый раз приехал в Россию в качестве вице-президента США и встретился с Евгением Павловичем, тот рассказал гостю об этой идее. Гор попросил его написать что-то вроде небольшой записки. Особых последствий мы не ожидали, но через некоторое время Велихову позвонили из США и стали спрашивать про «Укрытие». Мне пришлось отправиться в Америку. Понадобилось много усилий, прежде чем Украине удалось создать чернобыльский фонд и получить согласие западных стран передать в него 760 миллионов долларов. Могу сказать, что основную работу по продвижению этого проекта сделали два человека — Юрий Иванович Костенко, бывший тогда министром охраны окружающей среды Украины, и президент Кучма. Удивительно! Как бы за эти годы ни виляла судьба, план по возведению второго саркофага исполняется так, как мы предлагали еще в 1989 году. Мы планировали сначала укрепить конструкцию старого «Укрытия», чтобы было время на строительство нового. Эта первая часть плана уже завершена.

В Чернобыле были люди самых разных специальностей. Многие проблемы решали и решаются мозговыми штурмами — ответы, которые находятся, часто абсолютно нетривиальны. И я числю за собой и своими товарищами моральное обязательство — поднять все сохранившиеся документы, обработать колоссальный чернобыльский архив, который у меня сохранился, и описать все эти методы и интересные исследования. Многое придется восстанавливать по памяти, ведь вести подробные записи тогда было некогда. Мы писали отчеты, справки, акты. Иногда, как я шутил, мелом на оторванной подметке. Часть бумаг потерялась, часть оказалась радиоактивной, их просто уничтожили. Думаю, наш опыт должен пригодиться. Ведь ликвидация последствий большой аварии складывается из многих небольших шагов. И некоторые из них могли бы быть использованы при ликвидации инцидентов на атомных объектах. Он может быть полезным и на Фукусиме, ведь японцы сейчас только в начале длинного пути с поисками и исследованием топлива, пути, который мы уже почти прошли. Если напишем подробную книгу об опыте Чернобыля, сразу же переправим ее в Японию.

— Японцы обращались к вам за консультациями?

— Во многом в их несчастьях виновато то, что у атомной станции частный хозяин. В результате огромная государственная машина не была полностью использована в первые дни аварии. Сейчас специалисты пишут о том, что эта медлительность дорого обошлась. Возможно, поэтому японцы не только потеряли атомную станцию, но и превратили аварию — да, большую, но все-таки аварию — в катастрофу.

— Но ведь и в Чернобыле было много ошибок...

— Значит, стоило на них поучиться! Да, ошибки были. Например, чего стоили оптимистические сообщения руководства станции в первые часы после аварии. Они не хотели осознать масштабы случившегося. Чтобы проверить, что реактор действительно разрушен, туда посылали новых и новых людей. И когда сейчас бывшие руководители станции жалуются, что их напрасно осудили, то непонятно, как они могут смотреть в лицо родственникам тех, кого обрекли на смерть. И потом сами им же не верили. Возвращаясь к Фукусиме, могу сказать, что японцы не очень-то учитывали наш опыт. Например, использование роботов. На Фукусиме, в развалинах, в больших радиационных полях, они не работали. А ведь такая же история была и в Чернобыле. У роботов, которые сконструированы так, что их «электронный мозг» находится непосредственно на передвигающейся платформе, в больших полях радиации он начинает отказывать. Чтобы этого избежать, мы конструировали роботов, у которых на платформе были только простые механизмы, а вся электроника отнесена на пульт управления, в безопасное место. Конструкцию платформы заимствовали у создателей лунохода. Робот мог преодолевать препятствия, подниматься по лестницам.

В первые дни, когда положение казалось безвыходным, ликвидаторы приспособили для своих целей обычный игрушечный танк, который управляется тремя кнопками. Удлинили кабель, прикрепили к нему дозиметр, телекамеру, осветитель, и модернизированный танк выполнял работу охотничьей собаки — бежал впереди разведчика, все высматривал и предупреждал об опасности.

— Сейчас, после Фукусимы, можно еще раз проанализировать опыт?

— И Фукусима, и Чернобыль показали: все начинается с системных ошибок. С чего начался Чернобыль? С того, что в свое время создали реактор РБМК-1000. Хороший реактор, но его нужно было исследовать в разных режимах. Во всем мире и у нас тоже делали реакторы другого типа, копили опыт, создавали расчетные программы для моделирования аварий. Это очень дорогое дело, поэтому для РБМК сил хватило на проверку лишь в обычных, допустимых режимах. А в ночь на 26 апреля четвертый блок оказался загнанным в необычный режим. Еще один момент. Прототипом реактора были реакторы, на которых производился плутоний. Они работали много лет, и тяжелых аварий не случалось. Безопасность во многом обеспечивалась высокой квалификацией персонала, от директора до оператора, а в новом министерстве энергетики, куда передали практически все АЭС, не хватало персонала достаточной квалификации. К тому же считалось, что атомные станции ненамного сложнее, чем тепловые. И поскольку атомная энергетика развивалась стремительными темпами, требовалось больше и больше персонала, на станциях оказалось много случайных людей. Это вторая ошибка.

Системные ошибки, правда, совсем другие, произошли и в Японии. Кстати, за год до Фукусимы я предлагал создать специальную лабораторию, которая могла бы «вылавливать» и исправлять ошибки, занимаясь не теми авариями, которые предусматриваются в проекте, а чем-то совсем необычным. И тогда можно было бы, например, поговорить не с энергетиками, а с сейсмологами Японии. Сейчас, после Фукусимы, предложили создать международный центр для оперативной работы при авариях на атомных станциях. Чтобы в работу сразу же могли включиться самые квалифицированные специалисты. Боюсь, эта идея со временем забудется. После Чернобыля тоже было много хороших идей, и о многих, увы, забыли.

— Но о людях-то не забыли? О тех, кто когда-то навалился на беду всем миром?

— К сожалению, много несправедливости. Чернобыльцы ведь самые разные. Одни работали в экстремальных условиях, принесли ощутимую пользу общему делу и довольствуются очень скромной пенсией. О них забыли. А есть примеры, когда люди ухитрялись получить высокую компенсацию за утерянное здоровье, побывав в Чернобыле (не на ЧАЭС!), день, а то и два часа. Одна наша знаменитая певица стала ликвидатором чернобыльской аварии только потому, что дала концерт в Зеленом Мысу — в рекреационной зоне, куда люди, работавшие на реакторе, ездили отдыхать и отсыпаться. К сожалению, мало помнят о тех, кто был там в первые дни после аварии. Например, спасал блок, когда сохранялась опасность, что раскаленное топливо попадет в помещение охлаждающего бассейна и произойдет взрыв. Эти люди вошли в радиоактивную воду и слили ее, чтобы туда не попала лава, уже бушующая наверху. Пока они нашли люки, пока их открывали, ныряли туда. Представляете?

— В наши дни удивительно слышать про такой героизм.

— Знаете, я застал времена, когда люди относились к стране как к своему дому. Помню, мой отец после войны восстанавливал Днепрогэс. Он работал там инженером и взял меня с собой. Как-то я принес ему вечером поесть и вижу: на него наступает женская бригада. Оказывается, женщины, увидев, что уложили мало бетона, хотели остаться работать на ночь. Отец им не разрешал, говорил, что и так все падают с ног, а бабы кричали: «Но это же наше! Мы должны быстрее сделать!» Для них страна была как большой собственный дом, для которого можно подняться ночью и что-то подремонтировать. Много раз я видел такое же отношение к общей беде и в Чернобыле.

— Ведь ваша жена тоже работала в Чернобыле?

— Академик Флеров подшучивал над ней: «Ну ты, жена декабриста». Она врач, продержалась там со мной два года, помогала, лечила людей. А потом в Москве у нас пошли внуки, и ей пришлось вернуться.

— Не жалеете, что судьба связала вас с Чернобылем?

— Нет. Как ученый я смог принять участие в гигантском эксперименте, тяжком, страшном, его никогда по собственной воле не поставишь в лаборатории. И этот эксперимент имел свои важные и очень интересные результаты. Конечно, было и хорошее, и плохое, и смешное, и страшное. Помню, как мы ненадолго добились, чтобы нас кормили в столовой высшего разряда, где были развешены портреты членов Политбюро. Приходя с блока, мы шли обедать. Мой коллега, входя, кланялся портретам в пояс и говорил: «Здравствуйте, товарищи!» Я почему-то так хохотал над этим, что едва потом мог есть. Еще помню, как нам сообщили, что в Киеве появились радиоактивные автомобильные детали. Крали их в Чернобыле милиционеры, которые должны были тщательно охранять загрязненные машины. Щербина на комиссии тогда спросил милицейского генерала, как такое может быть. Тот ответил: «Товарищ председатель комиссии, блестяще охраняем! Мышь не проскочит!» Щербина задумчиво посмотрел на него: «Ну, если мышь не проскочит... Тогда точно сами воруете».

Как-то давным-давно в Курчатовском институте один из моих старших товарищей указал мне на стол в углу лаборатории и сказал: «Как же я люблю этот стол!» Я удивился: что же в нем особенного? Оказалось, он три года, пока создавали атомное оружие, спал на этом столе, некогда было ходить домой. «Боже, какое страшное время!» — воскликнул я. Мой товарищ улыбнулся: «Но это лучшее время в моей жизни. Это мой звездный час». И я скажу так: когда Чернобыль случился, я оказался там к делу и к месту. И потому считаю, в жизни мне повезло.

Алла Астахова

Досье

Александр Александрович Боровой

Родился 15 сентября 1938 года в Москве.

В 1962 году окончил Московский инженерно-физический институт по специальности «Экспериментальная ядерная физика» и поступил на работу в Институт атомной энергии им. И. В. Курчатова, в котором работает уже полвека. Руководит лабораторией проблем Чернобыля. Доктор физико-математических наук. Автор и соавтор 6 монографий и около 200 статей и научных отчетов. Признанный в мире эксперт по вопросам ликвидации последствий ядерных аварий.

C мая 1986 года работал на Чернобыльской АЭС. Начав деятельность в качестве консультанта правительственной комиссии, в 1987 году становится научным руководителем оперативной группы Курчатовского института, а с 1988 года — руководителем научного отдела комплексной экспедиции.

После перехода в 1992 году ЧАЭС под юрисдикцию Украины Академия наук этой страны и руководство Курчатовского института оставили работать на объекте группу во главе с Боровым в составе межотраслевого научно-технического центра «Укрытие».

С 1992 по 2003 год Боровой не только руководил работами, но и лично провел многие сотни часов в объекте «Укрытие». Заслуженный деятель науки и техники Украины. Лауреат государственной премии Украины. За работу в Чернобыле награжден тремя почетными грамотами правительственной комиссии, получил орден «За мужество». Трижды становился лауреатом конкурса научных работ имени И. В. Курчатова, победитель конкурса имени академика В. Г. Хлопина.

В 2001 году американские журналисты включили Борового в список 20 живущих «действительных героев».

Жена Томилла Федоровна и старший сын работали в Чернобыле с 1989 по 1990 год.

На войне не как на войне

Американцам выгоднее заплатить миллион долларов военачальнику врага, чем воевать против него. Мало? Дадут 100 миллионов! Все равно это будет дешевле, чем жертвовать жизнями своих солдат и дорогой военной техникой

То, что происходит в последние годы в разных странах мира: Югославии, Ираке, Ливии, Сирии, одни называют прорывом к демократии, другие — «оранжевыми» сценариями Запада. А среди военных специалистов принято говорить о сетецентрических войнах. Эта концепция родилась в США и уже два десятка лет успешно применяется американцами. О специфических методах ведения «тихой войны» «Итогам» рассказал Игорь Попов, полковник запаса, участник боевых действий в Эфиопии (1977—1978) и Афганистане (1985), кандидат исторических наук.

— Игорь Михайлович, поясните, как вы, кадровый российский военный, оказались в курсе того, как работает американская военная машина?

— В середине 90-х годов я проходил обучение в Университете национальной обороны США — самом авторитетном высшем военно-учебном заведении страны. Это обычная практика, ведь в современной жизни есть множество ситуаций, в которых военные разных стран рассматривают друг друга не как потенциальных противников, а в качестве партнеров по решению общих задач. Скажем, противодействие терроризму — это глобальная проблема, справиться с которой можно только совместными усилиями на международном уровне. В этих целях взаимодействуют и военные ведомства разных стран, и МЧС, и МВД: наши военнослужащие учатся в США, других странах НАТО, их офицеры — в наших военно-учебных заведениях.

Как раз в тот период начался расцвет военной мысли в США, появлялись новые интересные концепции и идеи. Запомнилась, например, лекция адмирала Уильяма Оуэнса, занимавшего в те годы пост заместителя председателя Объединенного комитета начальников штабов — фактически второе лицо в американской военной иерархии. Он рассказывал о беспилотных летательных аппаратах тактического звена — небольших, размером с детский игрушечный самолетик, которые в будущем должны были поступить на вооружение каждого солдата. «Игрушку» запускают, и она улетает по заданному маршруту в сторону противника, высматривая, что происходит вон за тем камнем, что укрыто за той высотой, что творится во дворе того дома. А солдат сидит в укромном месте, и все это видит на экране своего переносного компьютера. Ему не нужно сильно раздумывать, где укрылся противник, каковы его намерения и что он делает в эту секунду. Это и стало основой того, что через несколько лет оформилось в концепцию сетецентрической войны.

— Какие сети подразумеваются под словом «сетецентрические»? Неужто Интернет?

— Термин «сетецентрический» не имеет прямого отношения к Всемирной сети. Авторами этой концепции считаются вице-адмирал Артур Себровски и профессор Джон Гарстка, которые в 1998 году опубликовали статью «Сетецентрическая война: ее происхождение и будущее», ставшую своеобразным военным манифестом новой эпохи.

Этот термин стал противопоставлением традиционным взглядам на военную силу, которые можно описать как платформо-центрические. «Платформа» — это что-то (танк, пушка, самолет, корабль и т. д.) или кто-то (солдат, офицер, боевик). Но в современном бою победу не обязательно одерживает тот, у кого больше «платформ», а тот, кто сможет быстрее и эффективнее использовать их в нужном месте в нужное время и нужным образом. Поэтому все эти «платформы» объединяются в единую сеть, точнее, сети — управления, разведки, навигации, огневого поражения, тылового обеспечения и т. д. Информационная компьютерная сеть — высоконадежная, защищенная, гибкая — как бы накрывает все это сверху. При этом каждый на экране своего боевого компьютера видит то, что ему положено: о происходящем в Афганистане не нужно знать тем, кто в данный момент находится в Эквадоре или джунглях Юго-Восточной Азии. И вот тогда можно при необходимости в кратчайшие сроки собрать в одном районе мощный кулак своих войск, нанести молниеносный удар и… всем разбежаться в разные стороны. До новой боевой задачи. Так развивалась ситуация в Югославии, в Ираке в 2003 году. Так шла война в Ливии.

Вот это и есть сетецентрическая война, или, точнее, применение сетецентрических технологий при организации и ведении военных действий. В ней все аморфно, расплывчато и совсем не похоже на традиционный военный порядок, где все расписано до последней пуговицы: рота — это обязательно три взвода, боевой порядок — в линию, уступом влево или вправо и т. д. Вместо них — «боевые стаи». Тяжелые ударные беспилотные аппараты, состоящие на вооружении ВВС США, взлетают с базы где-нибудь на Ближнем Востоке, управляются с территории Соединенных Штатов, а боевые задачи выполняют в Ираке или Афганистане. Пилот сидит в удобном кресле перед экраном компьютера с чашечкой кофе и джойстиком управляет беспилотником, находящимся за тысячи километров от него. А вот и цель. Нажатие кнопки — и ракета летит в логово террористов. А в 18.00 пилот идет домой, спокойно ужинает в кругу семьи — его рабочий день закончен. Ни тебе угрозы смерти, ни тягот и лишений военной действительности. Чувство абсолютной защищенности и безнаказанности. Это ведь иной уровень ментальности, другой ракурс восприятия войны. Военные действия превращаются в компьютерную игру по принципу: «Я тебя вижу, а ты меня — нет».

— Они уже все видят, что происходит где-либо на планете?

— Окончательно это еще не реализовано, но сделано уже немало. Для этих целей военное ведомство США создает глобальную информационную сеть Global Information Grid — этакую решетку из спутников на околоземной орбите, которые мониторят и контролируют весь земной шар. Это основа информационно-коммуникационного пространства войны будущего, в котором будут действовать вооруженные силы США и их союзников по НАТО. Планируется, что реализация этого проекта полностью завершится к 2020 году. И тогда весь земной шар будет под тотальным контролем.

— Технологии звездных войн в действии?

— Сетецентрическая война — это не исключительно техническая концепция. Нанести удар высокоточным оружием — не самая трудная задача. Намного сложнее — знать, по каким болевым точкам нужно наносить удары. В теории сетецентрических войн есть соответствующее понятие — система приоритетов целей, основанная на концепции «пяти колец», которую обосновал полковник ВВС США Джон Уорден. В основе этой концепции — системный подход к оценке государства-жертвы, то есть противника. Эти цели представляются в виде структуры из пяти радиальных колец — как мишень в стрелковом тире. «Яблочко» — это политическое руководство страны. Именно туда надо целиться и бить! Вспомните агрессию НАТО против Югославии в 1999 году, трагические события в Ираке и Ливии — схема везде одна. Главной целью является лидер государства-жертвы, который должен быть уничтожен. Уничтожение, кстати, не обязательно физическое. Оно может быть моральным или психологическим. Для этого есть масса технологий, главным образом информационных: попытка уничтожить вождя морально, заставить добровольно отречься от власти, бежать из страны. Мы все это помним: обвинения в кровожадности, жестоких репрессиях, убийствах политической оппозиции, подавлении выступлений местных племен и т. п. Если же лидер, как, например, Каддафи, имеет очень большой вес в своей стране и его трудно дискредитировать, предпринимается физическое уничтожение. И, кстати, не обязательно своими руками. Помните, Саддама Хусейна американцы арестовали и казнили, а вот Муамара Каддафи свои же сограждане разодрали в клочья.

Дальше согласно концепции «пяти колец» идет промышленно-энергетическая база государства, например сеть электроснабжения большого города. Если при температуре на улице минус 40 градусов ее вывести из строя, останется только диктовать свою волю проигравшим, которые еще и сами встретят врага хлебом-солью. И лишь последнее место среди приоритетов целей занимают вооруженные силы. Удивляетесь? Воевать с вооруженными силами страны-жертвы, если руководствоваться концепцией полковника Уордена, никто не будет. Нужно поставить всю эту страну или регион если не на колени, то в подчиненную, контролируемую позицию. Чтобы все, что нужно, они сделали сами: и администрацию создали, и полицию сформировали — все, однако, в интересах страны-агрессора. Это, кстати, получается почти автоматически, ведь если отработаны первые четыре уровня целей, то дальше «органично» вспыхивает революция внутри обреченного государства. Параллельно для работы с населением на всех этапах запускаются сетевые революции — в блогах и фейсбуках. Это уже чисто социальные технологии.

Кто бы из военных экспертов еще года два назад сказал, что весь арабский мир — исламская цивилизация — может вот так забурлить? Целая полоса «цветных революций», а затем революций в арабском мире со стороны видится мощными выступлениями народных масс против тоталитарных, кровавых режимов внутри этих стран. На самом деле речь идет об использовании сетевых технологий для решения политических задач в отношении всех охваченных революциями государств. Только и всего. Эти технологии постоянно обкатываются на разных странах и становятся все более изощренными.

Сейчас в Сирии идут те же самые процессы. Вокруг страны уже создана такая внешнеполитическая, военно-политическая, психологическая, моральная обстановка, я уж не говорю про экономические санкции, что у ее нынешнего политического руководства просто не остается никаких возможностей для маневра. Сценарии прихода к власти оппозиционных сил внутри государств-жертв отработаны до совершенства.

— А как же армия, которая по определению создается для защиты существующего режима?

— Возьмем войну в Ираке 2003 года. Тогда многие военные специалисты удивлялись: что происходит? Выдвигается целая иракская танковая дивизия, готовая сражаться против вторгшихся американцев и их союзников, а воевать-то не с кем — американские войска куда-то делись. Войска элитной республиканской гвардии Саддама Хусейна выдвигаются на позиции вокруг Багдада с лозунгами: «Превратим Багдад в иракский Сталинград!» — но вскоре оказывается, что они не на те позиции выдвигаются, не туда стреляют и как-то быстро разбегаются. В чем же дело? Да все очень просто: командиров иракской армии американцы элементарно купили. Древний принцип! Справедливости ради следует сказать, что мы в свое время в Афганистане поступали подобным же образом: договорные отношения с местными племенами, отрядами и группами оппозиции помогли спасти множество жизней наших солдат. Вот и в Ираке произошло то же самое: Саддама Хусейна свои же и сдали. Все руководители силовых структур в критический момент оказались куплены. Американцы не скрывая говорят, что выгоднее заплатить миллион долларов военачальнику врага, чем воевать против него. Мало? Дадим 10! Дадим 100 миллионов! Все равно это будет дешевле, чем жертвовать жизнями своих солдат и дорогой современной военной техникой.

В этом контексте сетецентрическая война — это не столько техническая, сколько философско-ментальная концепция. Готовность к такой войне определяется не одними материальными факторами, а состоянием умов военных руководителей, командиров и военачальников, их способностью переиграть противника или, как говорится в американских документах, повернуть процесс принятия решения противником в выгодном для себя направлении. В основу этой идеи была положена концепция, разработанная отставным полковником ВВС США Джоном Бойдом. Он предложил универсальную формулу успеха в воздушном бою, которая сегодня в военной литературе именуется «петлей OODA»: Observe — Orient — Decide — Act. То есть «Наблюдать — Ориентироваться — Решать — Действовать». Со временем Бойд пришел к осознанию, что эта формула хорошо работает не только в воздушном бою, но и в военной сфере в целом: если мы вторгаемся в процесс организации боевых действий противника, нарушаем их, то он оказывается полностью дезориентированным. Следующая операция ввергнет противника в еще больший хаос. Это новый взгляд на реальность войны современной и будущей эпохи.

— Разве война не остается войной, как ее ни назови?

— Вот говорят: молочная война, газовая война, война компроматов. Какие же это войны, если военного насилия нет? Ведь не стреляют! Пули-то не летают! С другой стороны, «цветные революции» сопровождаются внутренними беспорядками, разбоями, применением силы со стороны армии и полиции. Все это признаки классических гражданских войн. Значит, все эти «цветные революции» — все-таки войны?

Ответ прост — войны видоизменяются с течением веков: вначале за мамонта, чтобы его съесть, затем за золото и рабов, за территорию, за ресурсы. Теперь же за сознание людей, за полное ментальное и психологическое подчинение людей. Для того чтобы отобрать чужие земли или богатства, военное насилие обязательно. А вот для того, чтобы изменить сознание людей, вовсе не обязательно их бить и тем более нет смысла убивать. Когда мы осознаем это, становится понятно, что война далеко не всегда может восприниматься как военные действия. И само понятие войны сильно изменяется. Продолжение политики? Да. Насильственными средствами? Не факт. О каком насилии может идти речь, если народ и правительство страны-жертвы сами добровольно будут делать все так, как нужно инициатору военных действий? Информационные технологии, приемы и методы ведения информационных войн позволяют оператору управлять огромными массами людей, чтобы они, скажем, добровольно отдали свои ресурсы. Для этого помимо информационных технологий есть множество абсолютно мирных политических, психологических, финансовых и экономических рычагов, например, валютные фонды и банки, займы и кредиты, экономические блокады, дефолты и т. д. и т. п. Действуя по сетецентрическим принципам, все эти невоенные рычаги являются, тем не менее, серьезным оружием в войне новой эпохи. Как это вместить в сознание военного человека, которого учили и продолжают учить, что война — это построились в боевой порядок, с криком «ура» перешли в атаку и овладели траншеей противника? Как теперь сказать: нет, ребята, война — это совсем другое, явного противника уже нет? По классике у солдата, так называемого комбатанта, обязательно должна быть военная форма, знаки различия, оружие в руках. Тогда его можно взять в плен, и его права будут защищены соответствующими международными конвенциями. А как назвать женщину-террористку с поясом шахида под платьем? А мирного крестьянина или торговца, под покровом ночи устанавливающего фугасы на оживленной трассе? Где вообще пролегает граница между войной и миром? Нет ее. Мы думаем, что сейчас в состоянии мира живем. Но, может, мы заблуждаемся? В США достаточно гибко относятся к понятию «война» и, не зацикливаясь на терминологических тонкостях, активно разрабатывают новые подходы и в военной теории, и реальной практике военных действий на Ближнем и Среднем Востоке.

— Сложно ли научиться думать так же гибко?

— Вот пример из собственного опыта. На учебных занятиях вместе с американскими коллегами мы всесторонне анализировали различные военно-политические ситуации. Например, говорим о Карибском кризисе, по которому наши мнения диаметрально противоположны. Я привожу свои доводы, они свои. Я вижу, что они явно не правы, потому что просто жонглируют словами. И радостно думаю: «Ну вот сейчас я их прищучу, все поставим на свои места!» «Что вы понимаете под понятием военная операция?» — спрашиваю я. А в ответ слышу что-то совсем из другой области. «Подождите, — прерываю я, — ведь есть же четкое определение!» А один из американцев мне на это отвечает: «Это вы так думаете, а я сейчас в это понятие вкладываю вот такой конкретный смысл, а через минуту он может быть другим». Я опешил. «Как же, — говорю, — мы с вами будем говорить?» Они на это улыбаются. «Очень, — говорят, — у тебя, Игорь, косное мышление, а у нас гибкое: можем и такой смысл вложить, и эдакий, зачем спорить о терминах? Давайте решать проблему, а не расставлять точки над «i» в словесных дуэлях». Кстати, у них даже военные уставы и наставления обязательно содержат глоссарий. И в этом глоссарии каждому термину дается определенное толкование. Возьмете другой документ, а там может быть иное толкование того же термина. Что хотите, то и делайте. Но если мы намерены выступать с американскими коллегами на равных на международной арене, нам нужно учиться быть более гибкими и в этом смысле. Для американцев терминологический смысл данного слова несущественен — раз стреляли, значит, война. Как ни назови, суть случившегося не изменится. Зато появляется больше возможностей для маневра, в том числе политического.

— Насколько гибкость вообще характерна для военной сферы современных США?

— Вы наверняка слышали о DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency) — Агентстве передовых оборонных исследовательских проектов, отвечающем за разработку новых технологий для использования в вооруженных силах. Американцы создали его в ответ на запуск в 1957 году нашего спутника. Советский прорыв в космос поверг их тогда в состояние шока. Однако они мгновенно осознали: надо что-то делать, чтобы не допустить превосходства СССР в космосе, — и оперативно создали соответствующую структуру. Кстати, мы до сих пор хотим организовать что-то подобное, и наш президент ставил такую задачу министру обороны еще в 2010 году. В начале этого года вице-премьер Дмитрий Рогозин объявил о том, что идея создания отечественной структуры, подобной DARPA, уже начала практически реализовываться. Будет ли она создана? Безусловно — да. Но будет ли эта идея реализована так, как надо? Скорее всего, нет. Объясню почему. DARPA — открытая организация, привлекающая идеи со всех сторон. А у нас все засекречено и закрыто, и везде чиновник решает, что правильно, а что неправильно, что и как нужно делать. Похоже, будет создана какая-то очередная структура, которая будет лишь имитировать деятельность и осваивать бюджетные деньги. Гриф «секретно» — идеальная форма сокрытия профессиональной некомпетентности, а иногда и прямой глупости начальников и чиновников. Американское DARPA — это такая структура, где собраны нетрадиционно мыслящие люди, способные заглянуть за горизонт — в день завтрашний или даже послезавтрашний. Конечно, там есть секретные разработки. Это нормально. Однако поиск новых идей невозможно вести «под одеялом». Он идет везде, где только можно. Представляете, DARPA даже среди школьников проводит конкурсы на создание боевых машин будущего! Потому что решение сложных задач часто основывается на достаточно простых, «детских» идеях. Например, американцы столкнулись с тем, что на дорогах в Афганистане и Ираке случалось очень много подрывов. Военный вариант Hummer — машина вроде надежная, с хорошим бронированием. Но фугас или мина, заложенная на дороге, выводит ее из строя. Как защитить экипаж? Те, кто смотрел старый французский фильм «Фантомас», помнят, что автомобиль злодея-героя при необходимости резко взмывал в небо, а комиссар Жюв вечно оставался с носом. Вот в DARPA и заказали такую машину вместимостью четыре человека, которая движется по дороге как нормальный автомобиль, а там, где начинается миноопасное место, взлетает как вертолет с помощью роторной установки.

— Могут ли наши военные НИИ работать в стиле DARPA?

— Проблем здесь масса. Очень большая связана с планированием развития всего нашего оборонно-промышленного комплекса и реальными потребностями войск. Вопрос: нужен ли нашим Вооруженным силам один суперсовременный корабль или самолет, у которого нет в мире аналогов? Или пять таких самолетов? Что мы с ними будем делать? Кто вообще сказал, что мы будем воевать с суперсовременными армиями мира? А если с менее современными, у которых не пять, а сто обычных самолетов, но объединенных в сеть? Они все равно расправятся с нашей пятеркой. И если против нас те самые «боевые стаи» не то наемников, не то террористов? На каком суперсамолете за ними гоняться?

Вокруг традиционного подхода к вооружениям сложилась целая система организации заказов, система финансирования и вообще система взглядов, что именно и для каких типов войн необходимо приобретать. Как изменить всю эту систему, понимая, что для войны нового типа может оказаться достаточно ста миллионов долларов наличными для подкупа командиров противника? Трагические события в Южной Осетии в 2008 году со всей очевидностью показали, что наличие у грузинских танков спутниковой навигации GPS дало им серьезное преимущество перед нашими более совершенными боевыми машинами, которые, однако, с трудом встраивались в местность. Что из этого получается? Пусть у нас есть мощная танковая группировка и мы вывели наши супертанки в чисто поле — будем сражаться. А противник, который использует сетецентрические методы войны, в это чисто поле не пойдет — он же видит, что там наши танки стоят. Он пойдет в другую сторону. И пока мы с вами будем перестраивать свои боевые порядки, ставить войскам новые боевые задачи, противник ударит там, где мы не ждали. Результат — у нас неразбериха, паника, хаос, а у противника — победа. Вот вам и супертанки!

Так что дело не только в грамотном подходе к разработке комплексов вооружений, не только в организации финансирования, но и в состоянии военной науки в целом. Нашим военным в последнее время грех жаловаться на отсутствие внимания со стороны государства: на армию и ее перевооружение выделяются огромные средства. Есть военные НИИ и вузы, Академия военных наук, независимые аналитические центры, военные эксперты и ученые. Но нет единой среды взаимодействия, нет творческого обмена мнениями и идеями. И, самое главное, нет спроса на идеи: у военно-политического руководства нет потребности и интереса к новым идеям и инновационным подходам. Призывы к инновациям сводятся к сомнительным организационным преобразованиям.

— Как же американцам удалось изменить сознание военных?

— В США структуры типа военного DARPA есть сегодня и в других ведомствах: в энергетике, системе внутренней безопасности. И все они заточены под поиск новых идей. Ряд военных концепций там вообще разработали гражданские. Скажем, военная операция США против Ирака в 2003 году была основана на книге «Шок и трепет: достижение стремительного доминирования», которую написали два американских профессора — Харлан Уллман и Джеймс Уэйд — из Университета национальной обороны США. Причем в США относятся с пониманием к тому, что выдающиеся идеи рождаются не в головах начальников, а в головах подчиненных. Вполне возможно, что это следствие западной культуры, основанной на индивидуализме и уважении к личности. Даже очень важные «многозвездные» генералы не стесняются общаться с младшими офицерами, пить пиво с майорами на офицерской вечеринке и бежать кросс со своими солдатами в воскресенье. У меня остались на память фотографии с генералом Джоном Шаликашвили, бывшим тогда председателем Объединенного комитета начальников штабов, и Уильямом Перри в бытность его министром обороны США. Первые лица Пентагона обязаны посещать военные вузы, выступать с лекциями перед слушателями и фотографироваться на память с выпускниками. А спросите наших войсковых офицеров, многим ли из них за годы службы довелось лицезреть высшие должностные лица нашего военного ведомства? Мне лично, например, такой шанс за годы долгой службы не выпал ни разу.

Еще интересный момент: есть в американских военно-учебных заведениях устоявшаяся традиция — первым заместителем начальника военного вуза является представитель Госдепартамента США, как правило, в ранге чрезвычайного и полномочного посла в отставке. Рациональный подход, согласитесь: военные сразу должны уяснить, что они всего лишь инструмент внешней политики. Военные знают, как убить, как уничтожить, но рядом всегда стоят дипломаты, которые знают, когда и зачем применять силу.

Обратите внимание на прошлогоднюю интересную «рокировочку» в руководстве министерства обороны и ЦРУ США. Весьма примечательное событие. Министром обороны стал бывший директор ЦРУ Леон Панетта, главной заслугой которого считается уничтожение «террориста № 1» Усамы бен Ладена. Директором же ЦРУ назначен вышедший в отставку генерал Дэвид Петрэус — уникальная личность, крупнейший теоретик и практик в области контрповстанческих операций в Ираке и Афганистане, получивший прозвище Царь Давид. Грань между этими двумя серьезными ведомствами становится все тоньше. Это опять в русле сетецентрической войны: ведь война по американским представлениям ведется не только солдатами, но и разведсообществом, дипломатами, правительственными структурами, негосударственными и частными организациями, частными военными компаниями, органами гражданской администрации совместно с антропологами, культурологами, лингвистами, священниками, инженерами и даже слесарями-сантехниками. Это все сетевые технологии локального, регионального и глобального охвата.

— Концепцию сетецентрических войн используют какие-либо другие государства, помимо США с их глобальными замашками?

— Концепции сетецентрических войн и операций активно разрабатываются в странах НАТО и штаб-квартире самого Североатлантического альянса, а также в Швеции, Австралии, Сингапуре, Китае, Индии и ряде других государств мира. Сингапур — государство вполне мирное, но военное ведомство существует не только для того, чтобы нападать, но и для отражения каких-либо ударов. И не только со стороны внешних врагов. Вспомните, что натворил в Норвегии Андерс Брейвик! Силовые ведомства на то и нужны, чтобы в такие моменты проявлять свою мощь и интеллект. Уже не один год в трех регионах мира — США, Европе и Азии — на самом высоком уровне проходят крупные международные конференции, посвященные проблемам сетецентрической войны, вот только Россия находится в стороне от этих процессов. Но события на Ближнем Востоке и в Северной Африке за последний год со всей очевидностью показали: сетецентрические технологии и принципы — это не фантастика, а реальность. В эпоху кибервойн и сетецентрических операций нельзя жить понятиями и категориями прошлого века. И политическое руководство любой страны, если ему дороги свобода и независимость своего государства, должно делать соответствующие выводы.

Елена Покатаева

Иранские военные полностью изучили принципы работы захваченного американского беспилотного летательного аппарата (БПЛА) RQ-170 Sentinel и намерены самостоятельно создать такую машину. Об этом заявил руководитель аэрокосмического подразделения Корпуса стражей исламской революции генерал Амир Али Хаджизаде, передает информагентство Reuters со ссылкой на иранские СМИ.

Иранские военные сумели также получить доступ к информации в компьютерных системах этого летательного аппарата, отметил генерал. Чтобы доказать это, он раскрыл четыре факта, касающиеся службы БПЛА RQ-170 Sentinel, передает иранское информагентство "Фарс". Во-первых, детали БПЛА были переданы в Калифорнию для технических работ в октябре 2010 года. Во-вторых, аппарат был в ноябре 2010 года переведен Кандагар (Афганистан) и там совершил полет, во время которого произошли проблемы технического характера (американские специалисты не смогли их решить). В-третьих, RQ-170 Sentinel был отправлен обратно на аэродром близ Лос-Анджелеса в декабре 2010 года для испытаний сенсоров и других систем. В-четвертых, БПЛА летал над убежищем лидера "Аль-Каиды" Усамы бен Ладена в Пакистане за две недели до его смерти, сообщил генерал Али Хаджизаде.

Этот беспилотник был сбит 4 декабря 2011 года в воздушном пространстве Ирана во время разведывательного полета. Аппарат не получил серьезных повреждений. Министр обороны Ирана Ахмад Вахиди объявил RQ-170 Sentinel собственностью страны, хотя президент Барак Обама призывал вернуть БПЛА. США впервые в истории потеряли разведывательный аппарат на недоступной для них территории.

Число жертв селей и наводнений, вызванных проливными дождями в Афганистане, за сутки достигло 26 человек, сообщило информационное агентство Пажвак.

Ранее сообщалось о 14 погибших в результате разгула стихии в северной провинции Баглан.

По данным представителей властей провинций Баглан, Фарьяб и Балх, число жертв составило в общей сложности 26 человек, еще трое числятся пропавшими без вести, разрушены сотни домов. Погибло более 10 тысяч голов рогатого скота, сели смыли тысячи гектаров плодородных земель, садов и огородов.

Как уже сообщалось, наводнение затронуло и афганскую столицу, где вышедшая из берегов река Кабул затопила сотни домов в районах Карте-е Сех, Пули-Чархи и уезде Дэксабз.

По данным афганских метеорологов, дожди в ряде регионов страны продолжаются, что может привести к увеличению числа жертв среди населения.

Соглашение о долгосрочном стратегическом сотрудничестве Афганистана и США полностью согласовано сторонами и готово к подписанию, сообщил в воскресенье афганский телеканал "Толо" со ссылкой на источник в администрации президента.

По данным телеканала, стороны полностью согласовали все спорные моменты, документ может быть подписан на саммите НАТО в мае этого года в Чикаго.

По словам пресс-секретаря посольства США в Кабуле Гевина Сандвола (Gavin Sundwall), прокомментировавшего сообщения о подготовке договора, "сегодня Афганистан и США отметили еще один важный шаг в направлении обеспечения стабильности, безопасности и суверенитета Афганистана...".

Ранее основными препятствиями к подписанию этого соглашения были разногласия сторон по поводу проведения ночных операций в домах афганцев военнослужащими НАТО и содержание афганских заключенных в спецтюрьме США для особо опасных преступников на авиабазе в уезде Баграм провинции Парван. Оба этих препятствия были устранены в течение последних двух месяцев.

Содержание текста соглашения о долгосрочном партнерстве не разглашается.

Ранее сообщалось, что документом предусматривается существование на афганской территории неких военных баз США. Вместе с тем, официальные лица в американской администрации заявляли, что у США нет намерения содержать постоянные военные базы в этой стране.

Вывод иностранных войск из Афганистана запланирован на 2014 год.

В течение следующих четырёх лет Новая Зеландия планирует выделить на проекты развития в провинции Бамиан 43 миллиона долларов, заявил министр обороны Новой Зеландии.

«Эти средства будут потрачены на развитие сельского хозяйства и энергетики провинции Бамиан», – сообщил Джонатан Колман журналистам во время визита в Бамиан и добавил, что Новая Зеландия собирается и дальше сотрудничать с Афганистаном.

«Я посетил Бамиан, чтобы оценить ситуацию с безопасностью, и очень рад видеть, что афганские силы безопасности прекрасно справляются со своими обязанностями», – цитирует слова министра телеканал «ATV».

Контингент войск Новой Зеландии в Афганистане насчитывает 188 человек. В основном они занимаются восстановлением провинции. Джонатан Колман не назвал точной даты вывода контингента из Афганистана, поскольку этот вопрос сейчас обсуждается министрами обороны стран-участниц коалиции.

Ранее министр иностранных дел Новой Зеландии заявлял, что войска страны покинут Афганистан до 2014 года.

Федеральный министр областей и пограничных регионов Пакистана Шаукатулла Хан сообщил, что Пакистан намерен депортировать афганских беженцев в течение 2012 года.

В своём интервью афганским СМИ он сообщил, что после совещания Агентства ООН по делам беженцев в Пешаваре кабинет министров Пакистана принял решение выслать афганских беженцев из страны к концу года. По его словам, Пакистан, Афганистан и Иран обсудят этот вопрос на майской конференции в Женеве.

Он, однако, опроверг заявления пакистанских СМИ о насильственной депортации и заявил, что их «проводят домой с честью».

Ранее премьер-министр Пакистана Юсуф Раза Гилани заявлял, что, раз международное сообщество не помогает афганским беженцам в Пакистане, они должны вернуться на родину.

Афганцы, проживающие в Пакистане, считают, что это заявление властей Пакистана является лишь средством добиться финансирования от международного сообщества, сообщает телеканал «Лемар».

25 международных компаний примут участие в тендерах на добычу золота и меди из 4 афганских месторождений, сообщили накануне в министерстве шахт и горной промышленности ИРА.

Пресс-секретарь министерства Мохаммад Джавид Омар сообщил, что из 41 компании были выбраны 25. Это компании из США, Индии, Канады, Великобритании, ОАЭ, Турции и Австралии. Они примут участие в разработке месторождений золота в Газни и Бадахшане, а также меди – в Герате и Сари-Пуле, сообщает радиостанция «Салам Ватандар».

До конца месяца компании должны отправить своих представителей на осмотр месторождений, а затем разработать предложения по добыче полезных ископаемых. Контракты с компаниями-победителями будут подписаны до конца года, добавил пресс-секретарь.

Площадь месторождения в Бадахшане составляет 1 тысячу, в Газни – 484, в Герате – 250, а в Сари-Пуле – 457 квадратных километров.

Афганистан продаст «Кабул Банк» частному сектору в июне, сообщил в четверг официальный источник.

«Кабул Банк», переименованный в «Новый Кабул Банк» после того, как он перешёл под контроль правительства, ранее оказался на грани финансового краха с задолженностью более 900 млн. долларов. Правительство Афганистана планирует продать его обратно частному сектору в июне, сообщил глава Центробанка Афганистана Нурулла Делавари информационному агентству «AFP».

По словам главы Центробанка, правительство также рассматривало возможность продажи частному сектору половины акций банка, в то время как вторая половина останется принадлежащей правительству. На покупку банка будет объявлен тендер.

Также высокопоставленный чиновник добавил, что на данный момент из долгов «Кабул Банка» было возвращено 70 млн. долларов наличными, а также 50 млн. долларов в виде недвижимости в Дубае.

Напомним, что финансовый кризис «Кабул Банка» привёл к заморозке Международным валютным фондом сотни миллионов долларов международной помощи Афганистану. МВФ требует, чтобы банк был продан частному сектору, а виновники его краха понесли наказание.

В январе-марте 2012 г. экспорт лесоматериалов из Сибирского региона сократился на 6,6% по сравнению с аналогичным периодом 2011 г. и составил $609,5 млн, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении Сибирского таможенного управления ФТС России.33,1% от общего стоимостного объема экспорта лесоматериалов заняли поставки лесоматериалов необработанных, 66,9% - лесоматериалов обработанных.

Поставки на экспорт лесоматериалов необработанных в регионе деятельности СТУ составили 2,03 млн м3 на $201,7 млн (уменьшение по сравнению с январем-мартом 2011 года в количественном выражении - на 25,3%, в стоимостном - на 22,8%), лесоматериалов обработанных – 1,36 млн тонн на $407,8 млн (уменьшение по количеству - на 4,6% и увеличение по стоимости - на 4,3%).

Экспорт лесоматериалов из региона осуществлялся в 49 стран дальнего и ближнего зарубежья. 87,9% cтоимостного объема экспорта лесоматериалов заняли поставки в страны дальнего зарубежья (прежде всего в Китай, Японию, Египет, Германию и Афганистан), 12,1% - в страны СНГ (в основном в Узбекистан и Таджикистан). По сравнению с январем-мартом 2011 года стоимостной объем экспорта лесоматериалов в страны дальнего зарубежья уменьшился на 5,1%, в страны СНГ - на 15,8% и составил 535,5 млн. долларов США и 74,0 млн. долларов США соответственно.