Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Сериал "Везет" предлагается зрителям в свободном доступе

Текст: Валерий Кичин

Новый сериал Владимира Щеголькова "Везет" доказывает, что и чернуха может быть светлой. Реальность у нас, как известно, одна, весь вопрос - в ракурсе взгляда и умонастроениях автора.

Казалось бы, все начинается с горстки отморозков, остервенело бьющих ногами лежащего на земле человека. Да и первое появление Ивана Потапова, героя Евгения Цыганова - залитое кровью лицо. Действие происходит в малоприспособленном для жизни районе какого-то тусклого северного городка. Иван когда-то был чемпионом по мотогонкам на льду, у него целая коллекция золоченых кубков, но авария оборвала блестящую карьеру, он запил, его выгнала из дома жена, теперь он в завязке и с кровоподтеком под глазом принимает вызовы от подвыпивших - он "трезвый водитель" с кубками, но без лицензии.

Владимир Щегольков здесь выступил и в качестве сценариста, поставив себя как режиссера в чрезвычайно выгодную позицию: род занятий героя предполагает нескончаемую цепь встреч и таких откровенных разговоров про жизнь, какие люди ведут только в такси. А это значит - есть возможность развернуть, как бы шутя и играя, галерею современных типов и ситуаций. Уже первые серии сделали заявку на увлекательное продолжение: здесь явились Дед, женившийся на молодухе (последняя роль Владимира Меньшова), шикарная авантюристка Светлана Петровна со склонностью к шантажу (Светлана Ходченкова), истовый раввин, он же ветеран афганской кампании Арье (Кирилл Кяро), и еще масса колоритных созданий Ольги Лапшиной, Яны Сексте, Сергея Баталова… А главное, возник новоявленный друг Ивана - ушлый инспектор ГИБДД, циник и посконный философ Миша Поламорчук, который отбросил фирменные ухватки вершителя судеб, едва узнав в Иване своего кумира по мотокроссу, и теперь будет его спутником в волнах бедовой жизни (Максим Лагашкин). А еще впереди обещают пассажира, который торопится на рандеву с инопланетянами, отчаявшегося бизнесмена, начинающую ночную бабочку… сюжетных узелков уже завязано великое множество. Эти микроновеллы иной раз похожи на разыгранный актерами анекдот, но вкупе намечается представительная панорама вполне узнаваемой, на взгляд довольно мрачной, но почему-то совсем не гнетущей реальности.

"Хороший ты человек!" - не раз повторит Иван, адресуясь к людям, которые так или иначе бросаются на помощь. Тот же инспектор Поламорчук. Или мерзнущий на лесной дороге раввин, который истово соблюдает субботнее ничегонеделание, но забывает о любых предрассудках, спасая попавшего в аварию ребенка - пусть даже и в злосчастную субботу. Персонажи очень разные, но их объединяет важное качество - способность отзываться на чужую беду. Этот не имеющий особых амбиций, кроме развлекательных, сериал каждым кадром и каждой интонацией спорит с устоявшейся в кино практикой нового "депрессивного реализма", неустанно разоблачающего звериную природу среднестатистического человека. Его автор принципиально рассматривает наш далеко не совершенный мир с позитивных румбов, исходя из представления, что хороших людей среди нас все-таки больше. Тоже ведь бесспорная правда жизни. И каждая такая встреча даже в самых тусклых обстоятельствах - источник оптимизма. Из вполне драматических ситуаций сложилась почти комедия, полная добродушной незлобивой иронии.

Евгений Цыганов в главной роли, актер интеллигентный и умный, сообщает эти качества своему герою, который даже став бомжом, сохраняет эту интеллигентность - ее, говорят, не пропьешь. Герои ведут себя сообразно обстоятельствам, и мы прекрасно понимаем, что не будь за Иваном победительного прошлого, этот циник Поламорчук с ним поступил бы, как принято в ГИБДД. То есть по понятиям, не имеющим отношения к закону. Но встреча эта и в нем пробудила нечто для него новое, до поры дремлющее, - потребность помочь человеку. В фильме нет попыток что-то приукрасить в образе жизни, но есть вера в доброе начало. Прекраснодушие? Но его ощутимо не хватает сегодня нашему кино, словно сделавшем своим знаменем навек утвержденную человеческую серость. Как ни удивительно, но в этом незлобивом сериале, не претендующем быть слишком серьезным, возник столь дефицитный в искусстве объем - многомерность персонажей и их жизни.

Из уважения к огромному вкладу, сделанному Владимиром Меньшовым в наше кино и в наши души, стрим-платформа IVI с 4 ноября показывает сериал с последней ролью мастера в свободном доступе, бесплатно.

Дубликаты бесценного груза

ИГОРЬ ЗЕВЕЛЁВ

Профессор МГИМО МИД России, эксперт Института Кеннана в Вашингтоне.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Зевелев И. Дубликаты бесценного груза // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 219-244.

ДВОЙНОЕ ГРАЖДАНСТВО КАК ИНСТРУМЕНТ РОССИЙСКОЙ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

У Москвы есть эффективный инструмент политики: привлекательность российского гражданства для многих жителей постсоветского пространства. Он позволяет использовать несовпадение культурных и языковых границ с государственными.

За последние три года в России приняты законы, значительно ускоряющие распространение двойного гражданства на Украине и потенциально – в Белоруссии, Казахстане и Молдавии. Новая российская политика поощрения этого процесса может значительно укрепить влияние Москвы и стать одним из долговременных факторов, скрепляющих постсоветское пространство. Какова роль феномена двойного и множественного гражданства в современной системе международных отношений? Чем отличается распространение двойного гражданства на постсоветском пространстве от аналогичных процессов в Центральной и Юго-Восточной Европе? Почему фундаментальные изменения в российской политике на этом направлении встречают серьёзное сопротивление и внутри страны, и за рубежом?

Россия – одна из стран мира, чьё культурное пространство шире государственных границ.

Многие важные акторы международных отношений (помимо России это Китай в Восточной и Юго-Восточной Азии, Иран и Турция на Среднем Востоке) тесно связаны с миллионами людей, говорящими на одном или очень близких языках либо объединёнными одним религиозным направлением, но живущими по соседству в разных государствах. Ощущение культурной общности совершенно необязательно означает политическую лояльность и тем более преданность членов диаспор, родственных народов и религиозных общин своей «исторической родине» или «стержневому государству». Однако языковая близость, сходные религиозные практики, общая история облегчают контакты между людьми, способствуют налаживанию экономических связей, а также стимулируют временную и постоянную миграцию. Абсолютное большинство переселенцев и сезонных работников прибывают в Россию из соседних стран и знают русский язык. По количеству мигрантов (около 12 миллионов человек в 2019 г.) Россия занимает четвёртое место в мире[1].

Общее культурное пространство с соседями и высокая плотность человеческих связей позволяют интеллектуалам «стержневых государств» подкреплять создание сфер геополитического влияния концепциями цивилизации, русского мира, доктринами пантюркизма, панисламизма и т.п. Это, как правило, вызывает неоднозначную реакцию правительств соседних стран и энергичное противодействие США.

Российская политика на постсоветском пространстве в последние годы столкнулась с серьёзнейшими вызовами, прежде всего в наиболее культурно близких странах – на Украине и в Белоруссии.

Одна из основных причин неудач – государствоцентричность мышления.

Москва демонстрирует неготовность работать с нетрадиционными акторами международных отношений – политической оппозицией, институтами гражданского общества, диаспорами – и неумение обращаться непосредственно к гражданам соседних государств.

У Москвы есть эффективный инструмент политики: привлекательность российского гражданства для многих жителей постсоветского пространства. Он позволяет использовать несовпадение культурных и языковых границ с государственными. Оценить число граждан постсоветских стран, которые потенциально хотели бы, при благоприятных условиях, стать обладателями российских паспортов, чрезвычайно трудно. Большая часть бывших советских республик не признают или прямо запрещают двойное гражданство с Россией. В таких условиях надеяться на получение откровенных ответов при проведении опросов общественного мнения не приходится. Качественные социологические исследования с применением методов фокус-групп и глубинных интервью могут дать более адекватную картину и в плане отношения к двойному гражданству, и в плане политических взглядов респондентов. Это большое и перспективное исследовательское поле для социологов.

Однако уже сейчас достаточно свидетельств, что миллионы людей имеют или стремятся приобрести российский паспорт в качестве второго, необязательно переезжая в Россию на постоянное место жительства. Новые поправки к российскому закону о гражданстве, принятые в 2020 г., призваны стать одним из важнейших инструментов укрепления влияния на постсоветском пространстве.

Ускоряющееся распространение российских паспортов в сопредельных странах, прежде всего на Украине, будет всё больше сказываться на их внутреннем демографическом, экономическом, социальном и политическом развитии.

Действия государственных органов, начиная с принятия соответствующих законов в области гражданства, вызывают цепную реакцию, включающую изменения индивидуальных жизненных стратегий миллионов людей, что, в свою очередь, влияет на внутреннюю и мировую политику.

Теория двойного гражданства к настоящему моменту в наибольшей степени разработана в рамках правоведения и политической социологии, а также в связи с исследованиями международной миграции[2]. Политические аспекты проблем двойного гражданства на постсоветском пространстве анализируются в работах Оксаны Шевель, Ирины Молодиковой, Элеанор Кнотт, Рамеша Ганохарити[3]. В данной статье делается первый шаг по осмыслению этого феномена с точки зрения внешней политики России: предлагается исследование радикальных изменений в области приобретения российского гражданства в контексте мировых и региональных тенденций. Главная же задача – наметить новое направление исследований на стыке политологии, науки о международных отношениях и социологии: изучение постсоветского трансграничного гражданства.

Глобальный феномен

На наших глазах в мире происходит «великая трансформация гражданства»[4]. Вплоть до конца прошлого века оно приобреталось почти исключительно по рождению: в литературе о социальном неравенстве, закрепляемом гражданством в странах с разным уровнем благополучия, широко используется термин «лотерея рождения»[5]. Изменить гражданство можно было только в случае переселения на постоянное место жительства или перехода территории вместе с населением в иную юрисдикцию.

Преследуя свои интересы, государства пытались поставить гражданство в центр идентичности подданных и с этой целью до предела его мифологизировали.

Дмитрий Коченов утверждает, что гражданство является «традиционно насильственным и в конечном счёте тоталитарным статусом, происходящим из досовременной эпохи… Гражданство – пережиток мира, где ещё не было идеалов равенства и справедливости»[6].

Сегодня же гражданство превращается в гибкий, динамичный, необязательно жёстко привязанный к государственной территории статус, всё чаще становящийся предметом свободного прагматичного выбора для тех, кто может себе это позволить[7]. В результате стремительно распространяются двойное и множественное гражданство. Какой-либо вызывающей доверия статистики о количестве лиц с множественным гражданством в мире нет. Например, в США такой учёт вообще до сих пор не ведётся, хотя Верховный суд снял запрет на множественное гражданство ещё в 1967 году. Все двойные граждане считаются просто американцами, а второй паспорт – их личное дело.

В XXI веке второе гражданство может не требовать отказа от предыдущего, реже связано с переселением на постоянное место жительства и обычно ведёт к повышению социального статуса, создавая дополнительные возможности и превращаясь в «глобальный актив» суверенного индивида. К тому же это надёжный актив, передающийся следующему поколению[8]. Национальные государства постепенно перестают этому сопротивляться. Если в 1960 г. 63 процента всех стран автоматически лишали гражданства тех, кто приобретал новое, то в 2020 г. таких было уже только 24 процента[9].

Вплоть до окончания холодной войны многие государства требовали от своих граждан безоговорочной лояльности, что выражалось, в частности, в готовности быть призванными в армию. Национальная идентичность конструировалась так, что от гражданина ожидалось: если потребуется, он должен был быть готов отдать жизнь за родину.

Сегодня же можно говорить о стремительной десакрализации гражданства.

По мере перехода к профессиональным вооружённым силам и отмены призыва в армию, увеличения количества смешанных браков между гражданами разных государств, ускорения международной миграции и роста взаимозависимости верх стали брать иные соображения. Уважение к личному выбору индивида, стремление получить политическую поддержку иммигрантов, увеличение влияния диаспоральных организаций стали ведущими факторами роста терпимости к множественному гражданству в странах Запада. В Турции (с 1981 г.) и в Мексике (с 1998 г.) решения укрепить связи со своими эмигрантами путём сохранения ими гражданства страны происхождения диктовались иными соображениями, прежде всего – стремлением к получению от них денежных переводов и расширению налоговой базы[10].

Совершенно иная логика объясняет возникновение феномена двойного гражданства в Центральной и Юго-Восточной Европе. После окончания холодной войны широкое распространение там получило «нерезидентное этническое гражданство».

Страны, которые утратили территории, населённые этнически идентичными группами населения, начали активную паспортизацию без требования переселения своих новых граждан на «историческую родину». Соответствующие законы были приняты в Хорватии и Румынии в 1991 г., в Болгарии в 2001 г., в Сербии в 2004 г., в Венгрии, со второй попытки, в 2010—2011 годы. В результате эти государства стали превращаться в субрегиональные центры, к которым тяготеет часть населения соседних стран. Как правило, распространение такого рода двойного гражданства стало возможным в результате осуществления особых проектов национальной идентичности, призванных компенсировать чувство исторического поражения и утраты территорий и населения. Если в Западной Европе и в США двойное гражданство зачастую распространяется благодаря левым и левоцентристским силам, стремящимся включить мигрантов из развивающихся стран в политическую систему их нового места жительства, то на востоке континента конструированием новых граждан из членов диаспор в большинстве случаев занимаются правые националистические партии[11].

Философия «нерезидентного этнического гражданства» покоится на парадоксальном сочетании исконно-традиционного подхода, основанного на принципах этнического родства, и вполне современного допущения множественной, многослойной идентичности индивида и двойного гражданства. При этом многие страны пытаются затушевать его этническую составляющую. Например, Венгрия, стремясь смягчить негативную реакцию Европейского союза (ЕС) и соседних стран, обвинявших правительство Виктора Орбана в этнонациональном ревизионизме и осуществлении грандиозного плана объединения всех венгров в одном государстве, утвердила только два критерия для приобретения гражданства: происхождение по прямой линии от гражданина Венгрии и знание венгерского языка. Ни национальность, ни проживание в Венгрии, ни отказ от другого гражданства не требуются. Однако понятно, что если не буква, то дух венгерского и других подобных ему законов в Центральной и Юго-Восточной Европе соединяет этничность с гражданством и отделяет их от места жительства, то есть от территории.

«Нерезидентное этническое гражданство» по замыслу противоположно проектам репатриации, стимулирующим возвращение на историческую родину (Германия, Израиль, Казахстан, а также Россия, хотя и с меньшим успехом)[12]. Однако государственные программы такого рода не могут предусмотреть и полностью предопределить поведение индивидов. На уровне отдельных граждан и семей одно способно плавно перетекать в другое: например, получив второй паспорт и оставаясь в стране, человек через несколько лет может решить переселиться, то есть репатриироваться. Репатрианты же, в свою очередь, нередко возвращаются в страну исхода, становясь «нерезидентными этническими гражданами».

Превращая членов своих диаспор в «нерезидентных этнических граждан», правительства стран Центральной и Юго-Восточной Европы обычно преследуют по крайней мере одну из следующих четырёх целей: компенсация национальной травмы утраты территорий через поддержание связей с проживающими на них людьми, укрепление политического влияния в регионе, изменение этнического баланса среди своих граждан за счёт увеличения численности основной национальности или же получение политической поддержки националистических сил со стороны новых граждан на выборах. Например, на выборах 2014 г. 95 процентов венгерских граждан, проживавших в соседних странах, отдали свои голоса за Виктора Орбана и его партию Фидес[13].

Для успешного осуществления программ содействия «нерезидентному этническому гражданству» нужны три условия: политическая воля и хорошо организованная система паспортизации со стороны «стержневого государства», наличие достаточно значимого количества желающих добровольно приобрести второе гражданство в соседних странах и отсутствие активного сопротивления со стороны правительств стран проживания диаспор.

В большинстве случаев политика «нерезидентного этнического гражданства» нацелена на соседние страны, которые менее развиты экономически и относительно слабы политически.

Хорватия осуществляет такую политику в отношении этнических хорватов в Боснии и Герцеговине, Румыния – в отношении граждан Молдавии, Болгария нацелена в основном на Северную Македонию, Сербия – на Боснию и Герцеговину и Черногорию, Венгрия – на Румынию, Сербию, Украину, а также Словакию. Последняя – единственная страна, которая оказала серьёзное сопротивление «нерезидентному этническому гражданству», мгновенно ответив на венгерский закон принятием в том же 2010 г. своего, лишавшего гражданства любого, кто подал заявление на второй паспорт[14].

Венгрия осуществляет наиболее масштабную программу продвижения своего проекта «нерезидентного этнического гражданства». Из трёх миллионов этнических венгров, проживающих в соседних государствах, около миллиона уже получили венгерский паспорт, став двойными гражданами. Государственные органы устанавливают целевые показатели количества новых трансграничных граждан, стимулируя сотрудников консульств и других чиновников активно работать на этом направлении.

Израильский социолог Йосси Харпац показал на основе анализа богатого эмпирического материала, что глобальное неравенство в ценности гражданства разных стран является основным фактором, формирующим желание приобрести второй паспорт. Например, менее 2 процентов американцев, имеющих право на венгерское гражданство, воспользовались этой возможностью, в то время как аналогичный показатель для Румынии – 30 процентов, Сербии – 61 процент, Украины – 96 процентов[15]. Обратная корреляция этих показателей с глобальным статусом первого гражданства очевидна.

Таким образом, причины, по которым всё большее число государств приходит к выводу, что распространение двойного и множественного гражданства может отвечать – или как минимум не противоречить – их интересам, совершенно различны. Это и стремление обеспечить политическую поддержку недавних иммигрантов, и забота о притоке финансовых средств, и повышение силы и влияния государства в регионе. Однако в литературе уже описаны случаи, когда возможности, предоставляемые двойным гражданством, используются иначе, чем задумывалось. Например, многие этнические сербы Воеводины (автономного края Сербии) стали учить венгерский язык, чтобы получить гражданство ЕС, пользуясь возможностями закона, принятого в Венгрии в 2011 г. и нацеленного на этнических венгров[16].

Распространение двойного и множественного гражданства во многих регионах мира – ещё одно проявление продолжающейся глобализации, увеличения масштабов международной миграции (только в 2019 г. в мире насчитывалось 272 миллиона мигрантов), распространения смешанных браков, роста численности и политического значения транснациональных сообществ, в том числе диаспор[17]. Россия и постсоветское пространство в этом контексте имеют свои особенности.

Россия: три периода

Уже тридцать лет после распада Советского Союза Россия ищет свою модель государственной политики в области двойного гражданства на постсоветском пространстве. За это время как минимум дважды стратегия претерпела существенные изменения, наиболее радикальные – совсем недавно, в 2020 году. Россия, как и Хорватия с Румынией, в начале 1990-х гг. выступила пионером в деле активного продвижения идеи двойного гражданства для жителей соседних стран. В силу её особой роли в регионе политика Москвы в этой области потенциально имела гораздо большие геополитические последствия. Однако с 1993 по 2007 г. усилия Москвы на этом направлении были крайне непоследовательны и принесли весьма скромные результаты. Казалось, что Москва разочаровалась в возможности и целесообразности продвижения двойного гражданства на постсоветском пространстве. В 2008—2017 гг. приобрести российский паспорт в качестве второго стало довольно трудно, и рост числа двойных граждан в регионе приостановился. Однако неожиданно для многих в 2017—2020 гг. Москва вернулась к этой идее и приняла ряд важнейших поправок к закону о гражданстве, которые открыли путь к существенному росту числа двойных граждан-нерезидентов в ключевых для России странах: на Украине, в Белоруссии, Казахстане, а также в Молдавии.

Многослойная и конкурентная интеллектуальная среда в сочетании с закрытостью процессов принятия политических и управленческих решений объясняет, почему действия Москвы в отношении двойного гражданства до сих пор были непоследовательны и трудно предсказуемы: восприятие вопросов гражданства тесно связано с российской национальной идентичностью, по поводу которой существуют разные мнения, в том числе и в государственном аппарате. Россия в этом плане не уникальна: Кристиан Йоппке одним из первых предложил анализировать формирование гражданства как политический процесс в связке с конструированием этнической идентичности, полагая, что такой подход применим к большинству стран мира[18].

Противоречивость российской политики в области гражданства во многом объясняется острой внутренней борьбой между разными частями элиты.

Дискуссии по поводу предоставления российского гражданства миллионам граждан бывших советских республик начались почти сразу после распада Советского Союза и продолжаются до сих пор. Чтобы лучше понять истоки, особенности и значение современной политики в отношении двойного гражданства на постсоветском пространстве, полезно кратко очертить эволюцию подходов Москвы в предшествующие периоды[19].

1993—2007. С 1993 г. российские официальные лица стали определять защиту прав соотечественников в ближнем зарубежье как главную стратегическую задачу внешней политики, а двойное гражданство как главный инструмент выполнения этой задачи. В Москве видели три преимущества двойного гражданства по сравнению с репатриацией русских, к чему призывали некоторые националисты. Во-первых, такой подход выглядел более «цивилизованным» (любимое слово политической элиты в начале девяностых), чем установление каких-то «особых отношений» с этническими русскими за рубежом. Акцент делался на гражданской, а не на этнической природе государственного устройства и политики России. Об этом писал Андрей Козырев в своих мемуарах: «Мы не можем положить этнический фактор в основу нашей политики. Это привело бы к межнациональным конфликтам, как это было в Югославии»[20].

Вторым преимуществом двойного гражданства считалось то, что оно якобы могло остановить бесконтрольный приток иммигрантов в Россию, обеспечив им хоть какую-то безопасность и душевное равновесие в стране постоянного проживания. В условиях жесточайшего экономического кризиса и падения производства в 1990-е гг. считалось, что обустройство вновь приезжающих было бы связано с огромными расходами, и Россия не могла себе этого позволить.

Третье преимущество двойного гражданства было связано с особой региональной ролью России. Оно могло служить удобным и эффективным инструментом влияния на соседние государства. Россия исходила из того, что защита граждан за рубежом сильным государством является не таким уж редким явлением в практике современных международных отношений. К такой политике зачастую прибегали США в Латинской Америке и Франция в странах Африки. Если бы Россия имела миллионы граждан в соседних государствах, было бы трудно помешать её абсолютному, ничем не ограниченному доминированию на территории бывшего Советского Союза.

Российская дипломатия первоначально воздерживалась от односторонних действий и исходила из необходимости заключения соответствующих двусторонних договоров. Однако Москва столкнулась с ожесточённым сопротивлением правительств практически всех остальных государств, образованных на территории бывшего СССР: они опасались, что их усилия по строительству новых наций будут поставлены под вопрос.

Гражданству принадлежит важная роль в выработке новой идентичности молодых государств, и руководители бывших союзных республик не хотели допустить ситуации, при которой их граждане одновременно считали бы себя и гражданами соседнего государства.

Они рассматривали стремление России ввести двойное гражданство, пусть и через соответствующие договоры, как попытку создания инструмента влияния, замаскированного под риторику заботы о соотечественниках.

Двусторонние переговоры в 1993—1995 гг. в большинстве случаев не принесли плодов. Единственные результаты попыток использовать этот «важнейший инструмент» в решении «главной стратегической задачи внешней политики России» выразились в соглашениях с Туркменистаном, подписанных в декабре 1993 г., и с Таджикистаном, подписанных в сентябре 1995 года[21]. Туркменистан в 2003 г. в одностороннем порядке вышел из соответствующего соглашения с Россией. В 2007 г. ещё две страны на постсоветском пространстве приняли законы о допустимости двойного гражданства: Киргизия и Армения. Кроме того, российские загранпаспорта были выданы практически всем жителям Абхазии и Южной Осетии (ещё до событий 2008 г.), а также многим жителям Приднестровья.

В 1995 г. стало ясно, что российская политика по вопросу о двойном гражданстве на основных направлениях – в наиболее важных для России странах – потерпела неудачу. Три четверти этнических русских на территории бывшего Советского Союза проживает на Украине, в Белоруссии и Казахстане. Отсутствие результатов на переговорах с этими тремя странами практически означало провал российской стратегии по институционализации двойного гражданства на постсоветском пространстве.

Особенно болезненной для России была неудача на переговорах с Украиной. Несмотря на свои обещания во время предвыборной кампании 1994 г., президент Леонид Кучма занял жёсткую позицию против двойного гражданства. Этот вопрос стал одним из камней преткновения, которые до мая 1997 г. не позволяли добиться подписания всеобъемлющего договора об отношениях между Россией и Украиной. В результате в Договоре о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве между Российской Федерацией и Украиной не содержалось ни одного положения, в котором упоминалось бы двойное гражданство, что указывало на серьёзную уступку со стороны России по сравнению с ее позицией до 1995 года[22].

В итоге появление двойного гражданства в странах бывшего Советского Союза де-юре, в своё время представлявшее собой стратегическую задачу внешней политики России, к 1995 г. стало постепенно исчезать из политической и дипломатической повестки дня как вопрос двусторонних или многосторонних отношений. Несмотря на серьёзные усилия дипломатов, очень важный инструмент российской политики так и не был оформлен в виде международных договоров. Столкнувшись по этому вопросу с упорным противодействием со стороны правительств других стран, Москва отступила.

Вопрос о двойном гражданстве был неожиданно реанимирован в 2004 году. Стремясь обеспечить преемственность власти в ходе выборов на Украине в 2004 г. и привлечь на свою сторону пророссийски настроенных избирателей, Леонид Кучма и Виктор Янукович согласились на выработку договора с Россией об урегулировании вопросов двойного гражданства. Перспективы ратификации его в Верховной Раде, да и последовательность Януковича в этом вопросе были весьма неясными. Тем не менее федеральные ведомства России приступили к работе над проектом договора. «Оранжевая революция» не позволила претворить замысел в жизнь. Возрождение идеи о двойном гражданстве в 2004г. показало, что при благоприятных условиях Россия была готова вернуться к этому вопросу. Сопротивление соседних государств было главной причиной того, что он был снят с повестки дня. Первый вице-премьер Дмитрий Медведев заявил в декабре 2006 г.: «Что касается введения института двойного гражданства, международная практика последних десятилетий этот институт отвергает», но тут же добавил, что вопрос о двойном гражданстве в СНГ может стать актуальным при уровне интеграции, которая есть в Евросоюзе[23]. Однако плохо поддающийся контролю процесс обретения второго гражданства на территории бывшего Советского Союза продолжался.

В 2008—2017 гг. господствующие позиции во внутренней бюрократической борьбе вокруг двойного гражданства занимали те, кто выступал против лёгкого пути к российскому паспорту для жителей соседних стран. Согласно точке зрения этой части бюрократического аппарата, России надо было заниматься укреплением российского государства и его институтов в пределах своих территориальных границ. Правоохранительные органы и спецслужбы были согласны с таким подходом. Они утверждали, что возникнут практически непреодолимые трудности с проверкой данных на новых граждан. Кроме того, быстрое распространение российского гражданства среди лиц, находящихся за пределами России, могло поставить под угрозу государственные инструменты контроля.

Также было много опасений, что либеральный закон о гражданстве ещё шире откроет двери в Россию для жителей Центральной Азии и тем самым повысит угрозу терроризма, исходящего из соседнего Афганистана.

МВД ставило множество бюрократических препятствий, мешавших лёгкому доступу к российскому гражданству. Несмотря на эти трудности, с 1992 по 2002 г. почти три миллиона человек получили российское гражданство, в 2014—2017 гг. — 3,3 миллиона[24].

Российский закон о гражданстве 2002 г. ввёл серьёзный ограничитель, препятствовавший дальнейшему распространению двойного гражданства: чтобы получить российский паспорт, претендент теперь должен был отказаться от гражданства другого государства согласно п. «г» ч. 1 ст. 13[25]. Полностью положения закона, серьёзно ограничивающие распространение двойного гражданства и затруднявшие приобретение российского паспорта, вступили в силу в 2007 году. Казалось, что Россия подвела черту.

К этому времени двойное гражданство распространилось только в небольших странах, полностью зависящих от России экономически и на чьей территории было российское военное присутствие: в Таджикистане, Киргизии, Армении, а также в Абхазии, Южной Осетии и на территории Приднестровья. Кроме того, около ста тысяч российских граждан проживало в Латвии и Эстонии, но они в большинстве своём не являлись двойными гражданами, хотя и предпочли бы такой статус.

Назвать это «нерезидентным этническим гражданством» было нельзя, так как доля этнических русских (за исключением, с оговорками, Приднестровья) в этих странах крайне мала. Общее число граждан с российским паспортом в качестве второго в этих странах можно оценить примерно в полтора миллиона человек. На всем постсоветском пространстве общее количество лиц, обладавших де-факто двойным гражданством и далеко не всегда желавших сообщать о своём статусе во властные органы страны своего фактического проживания, составило к 2019—2020 гг. более двух миллионов человек. Это менее полутора процентов населения России (в Венгрии, для сравнения, этот показатель около 10 процентов).

В российском законодательстве о гражданстве, программе репатриации и миграционной политике до 2017 г. не проводились различия между этническими русскими, носителями русского языка, также восточными славянами, с одной стороны, и представителями других этнических групп – с другой. Вплоть до 2020 г., когда началась активная паспортизация жителей востока Украины, абсолютное большинство граждан с двумя паспортами на постсоветском пространстве не были этническими русскими. Это вызывало сопротивление дальнейшему распространению двойного гражданства со стороны российского госаппарата. Для части российской элиты эта политика выглядела непоследовательной и даже абсурдной. Михаил Ремизов, известный и влиятельный автор и политтехнолог, сетовал: «Русские вне РФ оказались лишены каких-либо преимуществ при получении её гражданства, не стали адресатами её диаспоральной и переселенческой политики»[26].

В 2017—2020 гг. был принят ряд важных поправок к закону о гражданстве, которые прямо не вводили преимущества для русских или восточных славян, но фактически открывали двери для приобретения российского паспорта в упрощенном порядке именно для них. В этом плане политика России пошла по стопам Венгрии, создавшей к 2011 г. систему преференций этническим венграм в соседних странах, избегая открыто этнонационалистического обоснования своей политики. Либеральный подход к гражданству поддерживают достаточно широкие группы в российской элите:

«имперцы», видящие в двойном гражданстве эффективный инструмент регионального лидерства Москвы;

члены КПРФ, всё ещё испытывающие ностальгию по идеалам «дружбы народов» советской эпохи, которые в большинстве случаев сочетаются у них с этнонационалистическими мотивами[27];

так называемый экономический блок в исполнительной власти, полагающий, как и многие либеральные экономисты, что российской экономике необходим приток недорогой рабочей силы с хорошим знанием русского языка[28].

Эта широкая коалиция очень разных сил начала брать верх в 2017 г., когда в Кремле стало нарастать осознание того, что прежними мерами вернуть Украину в сферу влияния России невозможно, Казахстан и Белоруссия стремятся к проведению «многовекторной» внешней политики, а в Молдавии европейская ориентация становится все популярнее. Кремль согласился на кардинальные изменения в законодательстве и открыл ускоренный путь к российскому гражданству для миллионов граждан ключевых стран постсоветского пространства.

В 2017—2020 гг. Федеральное Собрание с подачи Кремля приняло три серии изменений в закон о гражданстве. Это означало коренной пересмотр политики России на постсоветском пространстве, прежде всего в отношении Украины, Белоруссии, Казахстана и Молдавии[29].

Во-первых, в 2017 г. граждане Украины приобрели особый статус в российском законодательстве. Оформление документов, подтверждающих согласие украинского правительства на выход из украинского гражданства, перестало быть условием для получения гражданства России: теперь достаточно подать лишь копию заявления о выходе из гражданства Украины[30].

Во-вторых, в 2019 г. Кремль ввёл в российское законодательство конкретные категории лиц, имеющих право на ускоренную натурализацию. По указанию Путина этот статус изначально получили жители непризнанных Донецкой и Луганской Народных Республик (ДНР и ЛНР). Позже Путин предоставил право упрощённого получения российского гражданства всем, кто проживал в Донецкой и Луганской областях Украины, которые территориально больше, чем «народные республики»[31].

В результате примерно семь миллионов человек получили право легко и быстро получить российское гражданство.

Таким образом, в 2017—2019 гг. Кремль фактически ввёл особый режим российского гражданства на определённых территориях Украины. При этом многие жители непризнанных ДНР и ЛНР, как и два миллиона крымчан еще в 2014 г., стали двойными гражданами, так как с точки зрения законодательства Украины они не утратили украинского гражданства.

В-третьих, в апреле 2020 г. новый пакет поправок к закону о гражданстве упростил процедуры подачи документов для всех граждан Украины, а также Белоруссии, Казахстана и Молдавии. Требование к пятилетнему проживанию в России было отменено. В большинстве случаев время, необходимое для получения гражданства, фактически сокращалось до одного года. Главное же состоит в том, что новейшие поправки к закону позволяют подавать заявление на получение российского паспорта, не теряя гражданства в другой стране[32]. Поправки вступили в силу 24 июля 2020 года.

Граждане Украины стали первыми, кто начал использовать возможности, открывающиеся в результате перечисленных законодательных мер. Они занимают прочное первое место по количеству приобретаемых российских паспортов: в 2020 г. их было 410 тысяч, или 63 процента, всех новых граждан[33]. Привлекательность российского гражданства в Белоруссии и Казахстане до сих пор была существенно меньше, чем на Украине: соглашения в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Союзного государства обеспечивают свободу движения рабочей силы. Однако они не дают оснований для постоянного места жительства в другой стране без контракта на работу, что в некоторых обстоятельствах может быть существенным ограничением[34]. Перспектива получения российского паспорта пока интересует не очень многочисленные группы населения Белоруссии и Казахстана (это в основном этнические русские из Казахстана, а также политические оппозиционеры и активисты). Для многих жителей Молдавии возможность получения румынского паспорта выглядит привлекательнее, чем российское гражданство, хотя для части сезонных рабочих и оно может представлять интерес.

Основными целями нового законодательства являются две группы граждан Украины, а также Белоруссии, Казахстана и Молдавии, хотя пока и в меньшей степени.

Каждая из этих групп потенциально включает в себя несколько миллионов человек. Первая категория – те, кто планирует переехать в Россию на постоянное место жительства. Кремль исходит из того, что страна сталкивается с серьезными демографическими проблемами, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке. Концепция государственной миграционной политики на 2019–2025 гг. содержит положение о том, что привлечение иностранцев и мигрантов для переселения в эти районы стало приоритетной задачей[35]. На первый взгляд эти изменения отражают позицию «экономического блока» в правительстве и призваны стимулировать новую миграционную политику России. Однако президент рассчитывает и на поддержку со стороны других групп в российском обществе. В декабре 2019 г. Путин объяснил, приезд каких именно иностранцев он предпочтёт: «Конечно, проще адаптироваться к российским условиям людям, которые уважают русскую культуру, знают её, владеют русским языком. Поэтому это легче, скажем, для белорусов, для украинцев, для тех же молдаван – просто проще это делать. И местное население воспринимает это более спокойно. У нас 3 миллиона украинцев сейчас живёт и ещё примерно столько же приехало после трагических событий на Донбассе. Сложнее адаптироваться людям, скажем, из Средней Азии»[36].

Ко второй категории относятся те, кто останется резидентом Украины и трёх других стран, но тем не менее получит российское гражданство. Теоретически поправки 2020 г. вступают в силу только после переезда в Россию. Председатель Комитета по делам Содружества Независимых Государств, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Государственной Думы Леонид Калашников (КПРФ) и его первый заместитель Константин Затулин («Единая Россия») энергично поддерживали вариант, который бы снимал формальное требование переезда в Россию для получения гражданства. В апреле 2020 г. вместе с Казбеком Тайсаевым (КПРФ) они пытались включить соответствующую поправку в текст закона, но исполнительная власть с этим не согласилась[37]. Однако на практике снятие требования об отказе от изначального гражданства побудит многих людей иметь место жительства в двух странах.

Избранный президент Украины Владимир Зеленский ответил на план Путина по упрощению процедуры предоставления российского гражданства гражданам Украины, опубликовав в апреле 2019 г. заявление в Фейсбуке. Он пообещал предоставить гражданство лицам всех стран, которые страдают от авторитарных и коррумпированных режимов, но прежде всего «россиянам, которые сегодня страдают едва ли не больше всех»[38]. В августе Зеленский издал указ, который упростил процесс получения гражданства Украины для «российских граждан, преследуемых по политическим убеждениям»[39]. Владимир Путин ответил, заявив: «Я ведь много раз говорил о том, что украинцы и русские – братские народы. И даже более того: я вообще считаю, что это один народ на самом деле, со своими особенностями: культурными, языковыми, историческими, – но по сути своей один народ. И если у нас будет общее гражданство, от этого только выиграют и русские, и украинцы, мы будем сильнее и успешнее… Если на Украине будут выдавать паспорта россиянам, а мы в России будем выдавать паспорта и гражданство украинцам, то рано или поздно мы неизбежно придём к ожидаемому результату: у всех будет единое гражданство. Это нельзя не приветствовать»[40].

В 2021 г. Украина твёрдо взяла курс на недопущение двойного гражданства с Россией.

Была начата работа над законопроектом, полностью исключающим возможность обладания и украинским, и российским паспортом. Предыдущие попытки ввести наказание за двойное гражданство не были успешными. Последний раз такая попытка была предпринята в мае 2020 г., однако Верховная Рада тогда отказалась рассматривать соответствующий законопроект, внесенный президентом. В феврале 2021 г. Совет национальной безопасности и обороны (СНБО) Украины заявил, что правительство разработает механизм по выявлению двойного или множественного гражданства, прежде всего у украинцев, претендующих на выборные или высокие руководящие должности. Украина, опираясь на опыт стран Балтии, планирует разрешить двойное гражданство со странами Евросоюза и рядом других государств, но не с Россией. Согласно решению СНБО, правительство должно начать межгосударственный диалог о заключении двусторонних соглашений, направленных на урегулирование всех вопросов, связанных с двойным гражданством, с заинтересованными в этом странами, кроме «государства-агрессора», то есть России. Также обсуждается законопроект, предусматривающий лишение свободы на срок от двух до пяти лет за сокрытие гражданином Украины наличия российского паспорта[41].

Тем не менее есть все основания предполагать, что достаточно большое число граждан Украины и трёх других стран воспользуется возможностью стать двойными гражданами и будет жить на две страны. До сих пор все попытки Киева не допустить распространения двойного гражданства не были успешными. Опыт стран Центральной и Юго-Восточной Европы (Венгрии, Сербии, Хорватии и Румынии) говорит, что граждане стран с низким уровнем дохода стремятся искать работу, образование и медицинскую помощь в соседних странах с более высоким уровнем дохода, а двойное гражданство упрощает и ускоряет все процедуры и позволяет сохранять тесные связи на родине. Такое положение может иметь и серьёзные политические последствия. Например, двойные граждане Украины и России скорее всего хотели бы, чтобы трудовая миграция была простой и лёгкой, и поэтому, вероятно, предпочли бы голосовать за тех политиков на Украине, которые обещают «конструктивную» политику в отношении Москвы. Эта группа украинских граждан может стать инструментом влияния России на соседнее государство.

Одновременно с риторикой об «одном народе» и на фоне упрощения и ускорения процедур получения российских паспортов для многих категорий граждан постсоветского пространства, Кремль в декабре 2020 г. инициировал новые законодательные ограничения для лиц с двойным гражданством. Это явилось продолжением жёсткой линии, начатой в 2014 г., когда всех российских граждан, постоянно проживающих в России и имеющих второе гражданство или вид на жительство в другой стране, обязали сообщать об указанных обстоятельствах МВД[42]. Внесённый президентом в Госдуму в 2020 г. новый пакет ограничений запрещает им занимать многие государственные и даже муниципальные должности и работать в органах безопасности и в других правоохранительных структурах[43]. Отношение государства к лицам с двойным гражданством было иронично сформулировано полпредом президента в Госдуме Гарри Минхом: «Будьте любезны, разберитесь, какому государству вы служите, – обратился он к потенциальным «мишеням» законопроекта. – Потому что слуга двух господ – персонаж известный, он также немножко комедийный…»[44]

Судя по всему, силовики, стоящие за этой законодательной инициативой, сбалансировали слишком либеральный, на их взгляд, подход к двойному гражданству, лежащий в основе поправок к закону, принятых в 2017—2020 годах. С точки зрения современных международных стандартов ограничения прав лиц с двойным гражданством, включая запреты занимать определённые должности в госаппарате, противозаконны, так как нарушают права человека[45].

Продвижение двойного гражданства, являясь удобным инструментом внешней политики на постсоветском пространстве, в дальнейшем будет наталкиваться на продолжающееся сопротивление силовиков, с подозрением относящихся к россиянам с двумя паспортами внутри страны.

Проекты массового «нерезидентного этнического гражданства» во многих частях мира оказываются временными, подвижными и зависящими от меняющихся политических обстоятельств, и Россия здесь не будет исключением[46].

Геополитические последствия: три сценария

За последние три года Россия приняла законы, значительно ускоряющие распространение двойного гражданства на Украине и потенциально – в Белоруссии, Казахстане и Молдавии. Как и в некоторых странах Центральной и Юго-Восточной Европы, новая российская политика призвана укрепить политическое влияние в регионе и компенсировать чувство утраты территорий через поддержание связей с проживающими там людьми. На постсоветском пространстве достаточно желающих стать российскими гражданами, но многие предпочли бы не утратить свой старый паспорт. Система организованной паспортизации жителей соседних стран (за исключением непризнанных ДНР и ЛНР) в России пока не создана, однако законодательные предпосылки появились. Правительства соседних стран, вне всякого сомнения, будут в ближайшее время принимать новые меры, затрудняющие приобретение российских паспортов своими гражданами.

Сохранение постсоветского пространства в качестве исключительной зоны влияния Москвы является стратегической целью Кремля.

Режим транснационального гражданства может в конечном итоге стать одним из основных инструментов обеспечения гегемонии России в регионе, поскольку вместо ещё одного пересмотра границ могут использоваться более мягкие меры воздействия на идентичность и чувство принадлежности жителей соседних стран[47]. Способность России задействовать своих граждан и соотечественников в постсоветских государствах, особенно расположенных к западу от России, может стать одним из ключевых инструментов политики Москвы в регионе уже в ближайшие годы. Правительства постсоветских стран рассматривают такую политику как «паспортную агрессию» России, хотя многие из их граждан приветствовали бы возможность иметь два паспорта. Быстрое распространение российского гражданства на Украине, а возможно, и в Белоруссии, Казахстане и Молдавии, может поставить под сомнение суверенитет этих стран[48].

В среднесрочной перспективе возможны по крайней мере три сценария дальнейшего развития ситуации с двойным гражданством на постсоветском пространстве. Они не являются взаимоисключающими, каждый может реализовываться в качестве одной из тенденций.

В рамках первого сценария в случае окончательного распада постсоветского пространства и включения его отдельных частей в иные региональные системы, формирующиеся вокруг Запада, Китая и Турции, привлекательность российского гражданства будет снижаться. Европейские страны вряд ли захотят включать в свои институты страны с большим количеством обладателей российских паспортов, что будет стимулировать правительства бывших советских республик ставить жёсткие заслоны дальнейшему распространению двойного гражданства. Это будет не так легко сделать. Само наличие двойного гражданства будет тормозить процесс распада постсоветского пространства.

Второй сценарий предполагает превращение региона в систему с чётко выраженным центром, вокруг которого на ближних или удалённых орбитах вращаются соседние страны. В этом случае граждане постсоветских государств предпочли бы свободное распространение двойного гражданства. Однако при реализации и этого сценария правительства будут пытаться ограничивать рост числа двойных граждан, боясь утраты суверенитета. Элементы этого сценария существуют уже сегодня, а двойное гражданство может стать дополнительным обручем, удерживающим систему от окончательного распада и перехода на рельсы первого сценария.

Наконец, третий сценарий состоит в превращении постсоветского пространства в сообщество, где государства уступают всё большее количество функций субнациональным и транснациональным акторам. Люди всё чаще станут определять свои отношения и идентичности за пределами сфер деятельности национальных правительств. Ускорится формирование транснациональных социальных групп, основанных на общих ценностях, интересах, совместной работе, экономических и дружеских связях. В этом случае двойное и множественное гражданство станет распространяться быстрыми темпами и служить одним из механизмов укрепления регионального сообщества нового типа.

Размытая политическая карта постсоветского пространства, где место рождения и жительства не обязательно совпадают с гражданством, будет рассматриваться большинством стран региона как позитивное явление. Может прийти понимание, что двойное и множественное гражданство более благоприятно для мира и безопасности, чем старая система чётко определённых и чётко очерченных государств, возникших в своё время в Европе в ходе бесконечных войн и разрешавших только одно гражданство. Границы между государствами станут менее значимыми ввиду свободного передвижения людей, которые будут называть своим домом не одну, а две или даже несколько стран.

На смену старой Вестфальской системе с её приоритетом национальных государств постепенно может прийти структура, в центре которой стоят граждане с множественной, гибкой и изменяющейся национальной идентичностью.

Для реализации третьего сценария развития постсоветского пространства в относительно полном виде необходимы разрешение конфликтов, высокий уровень региональной интеграции и хотя бы частичная демократизация. Всё это, конечно, в настоящее время выглядит достаточно иллюзорно. Идущее уже сегодня распространение двойного гражданства – шаг в направлении реализации второго сценария, а в долгосрочной перспективе, возможно, и третьего.

Предпринятая в настоящей статье попытка анализа двойного гражданства как инструмента российской политики на постсоветском пространстве показывает, что у Москвы есть потенциально мощный ресурс влияния, но его применение наталкивается как на внутренние ограничения и озабоченности, так и на сопротивление соседних независимых государств. Широкое распространение двойного гражданства в регионе может способствовать размыванию политических границ и затруднять выполнение задач формирования национальных идентичностей и строительства национальных государств, особенно в культурно близких странах. Однако распространение двойного и множественного гражданства на постсоветском пространстве будет продолжаться. Это естественный процесс, развивающийся в русле мировых тенденций. Государственная политика может его ускорять или притормаживать, но не в состоянии остановить или повернуть вспять.

--

СНОСКИ

[1] World Migration Report 2020. International Organization for Migration. Geneva: IOM, 2020. P. 26, 88.

[2] Spiro P. Beyond Citizenship: American Identity after Globalization. New York: Oxford University Press, 2008. 208 p.; Его же. At Home in Two Countries: The Past and Future of Dual Citizenship. New York: New York University Press, 2016. 208 p.; Joppke C. Citizenship and Immigration. Cambridge, UK: Polity Press, 2010. 200 p.

[3] Shevel O. The Politics of Citizenship Policy in New States. Comparative Politics. 2009. Vol. 3. No. 41. P. 273-291; Его же. Between Identity and Real-politik: Citizenship Policy Dilemmas in Post-Soviet Russia // Post-Soviet Affairs. 2012. Vol. 1. No. 28. P. 1-37. Его же. Citizenship and State Transition. In: A. Shachar, R. Bauböck, I. Bloemraad, and M. Vink (Eds). Oxford Handbook of Citizenship. Oxford: Oxford University Press, 2017. 896 p.; Molodikova I. The Transformation of Russian Citizenship Policy in the Context of European or Eurasian Choice: Regional Prospects // Central and Eastern European Migration. 2017. Vol. 1. No. 6. P. 98-119; Knott E. Strategy, Identity or Legitimacy? Analysing Engagement with Dual Citizenship from the Bottom-up // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2018. Vol. 6. No. 45. P. 994-1014; Ganohariti R. Dual Citizenship in De Facto States: Comparative Case Study of Abkhazia and Transnistria // Nationalities Papers. 2020. Vol. 1. No. 48. P. 175-192.

[4] Shachar A. Beyond Open and Closed Borders: The Grand Transformation of Citizenship // Jurisprudence. 2020. Vol. 1. No. 11. P. 1-27. URL: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/20403313.2020.1788283 (дата обращения: 14.09.2021).

[5] Его же. The Birthright Lottery: Citizenship and Global Inequality. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 2009. 290 p.

[6] Коченов Д. Гражданство. М.: Бомбора, 2021. 290 с. URL: https://www.litres.ru/dimitriy-kochenov/grazhdanstvo-ot-ravenstva-i-dostoinstva-k-unizheniu-i-ra/chitat-onlayn/ (дата обращения: 14.09.2021).

[7] Ong A. Flexible Citizenship: The Cultural Logic of Transnationality. Durham, North Carolina: Duke University Press, 1999. 336 p.; Milanovic B. Global Inequality: A New Approach for the Age of Globalization. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 2016. 320 p.; Harpaz Y. Citizenship 2.0: Dual Nationality as a Global Asset. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 2019. 203 p.

[8] Ibid. P. 2, 126-152.

[9] Baaren van Der L. Comparative Report: Dual Citizenship in the European Union: Trends and Analysis (2010—2020) // European University Institute. 2020. URL: https://cadmus.eui.eu/bitstream/handle/1814/67854/RSCAS_2020_04.pdf?sequence=1&isAllowed=y (дата обращения: 14.09.2021); Vink M., De Groot G.-R., Luk N.C. MACIMIDE Global Expatriate Dual Citizenship Dataset // Maastricht Centre for Citizenship, Migration and Development. 2020. URL: https://macimide.maastrichtuniversity.nl/dual-cit-database/ (дата обращения: 14.09.2021).

[10] Joppke C. Citizenship between De- and Re-Ethnicization // European Journal of Sociology. 2003. Vol. 3. No. 44. P. 429-458.

[11] Там же; Waterbury M. Making Citizens Beyond the Borders. Nonresident Ethnic Citizenship in Post-Communist Europe // Problems of Post-Communism. 2014. Vol. 4. No. 61. P. 36-49.

[12] Зевелёва О.И. Репатриация и национальная идентичность: опыт России и Германии. В кн.: А.В. Девятков, А.С. Макарычев. Россия и Германия в пространстве европейских коммуникаций. Издательство Тюменского государственного университета, 2013. 272 с.

[13] Hungarian Elections 2014: Turnout and the Impact of the Electoral System // Republikon Institute. 09.05.2014. URL: http://4liberty.eu/republikon-institute-election-2014-turnout-and-the-impact-of-the-electoral-system/ (дата обращения: 14.09.2021).

[14] Arraiza J.-M. Good Neighbourliness as a Limit to Extraterritorial Citizenship: The Case of Hungary and Slovakia. In: D. Kochenov, E. Basheska (Eds). Good Neighbourliness in the European Legal Context. Leiden, the Netherlands: Brill Nijhoff, 2015. P. 114-135.

[15] Harpaz Y. Op. cit. P. 15, 33, 45.

[16] Ibid. P. 39-66.

[17] World Migration Report 2020. P. 3.

[18] Joppke C. Op. cit.

[19] Зевелёв И.А. Соотечественники в политике России на постсоветском пространстве: имперское наследие и государственный прагматизм. В кн.: Миллер А.И. Наследие империй и будущее России. Новое литературное обозрение, 2008. 528 с.

[20] Козырев А. Преображение. М.: Международные отношения, 1995. С. 98.

[21] Соглашение между Российской Федерацией и Туркменистаном об урегулировании вопросов двойного гражданства. 1994. URL: http://docs.cntd.ru/document/1900428 (дата обращения: 14.09.2021); Договор между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан. 1996. URL: http://docs.cntd.ru/document/8311276 (дата обращения: 14.09.2021).

[22] Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной. 1999. URL: http://docs.cntd.ru/document/1902220 (дата обращения: 14.09.2021).

[23] Дмитриев И. Первым делом экономика // Российская газета. 5.12.2006. URL: https://rg.ru/2006/12/05/medvedev-smi.html (дата обращения: 14.09.2021).

[24] Гулина О. Россия в поиске новых граждан // Riddle. 2.06.2020. URL: https://www.ridl.io/ru/rossija-v-poiske-novyh-grazhdan/ (дата обращения: 14.09.2021).

[25] Федеральный закон № 62-ФЗ от 31.05.2002 «О гражданстве Российской Федерации» // Гарант. URL: http://base.garant.ru/3960484/4d6cc5b8235f826b2c67847b967f8695/#block_13 (дата обращения: 14.09.2021).

[26] Ремизов М.В. Русские и государство. Национальная идея до и после «крымской весны». М.: Эксмо, 2016. С. 11.

[27] Русский стержень Державы. Статья-манифест Председателя ЦК КПРФ Г.А. Зюганова // Коммунистическая партия Российской Федерации. 14.05.2020. URL: https://kprf.ru/party-live/cknews/194458.html (дата обращения: 14.09.2021).

[28] Executive Order on Russia’s state migration policy concept for 2019–2025 // President of Russia. 31.10.2018. URL: http://en.kremlin.ru/events/president/news/58986 (дата обращения: 14.09.2021).

[29] Zevelev I. New Russian Policy toward Ukraine: Citizenship beyond the Borders // Kennan Cable. July, 2020. No. 54. URL: https://www.wilsoncenter.org/sites/default/files/media/uploads/documents/KI_200706_cable%2054_v1.pdf (дата обращения: 14.09.2021).

[30] Федеральный закон о внесении изменений в Федеральный закон «О гражданстве Российской Федерации» и статьи 8 и 14 Федерального закона «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации». 29.07.2017. URL: http://static.kremlin.ru/media/acts/files/0001201707300049.pdf (дата обращения: 15.09.2021).

[31] Федеральный закон № 134-ФЗ от 24.04.2020 «О гражданстве Российской Федерации в части упрощения процедуры приема в гражданство Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства». URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202004240038 (дата обращения: 15.09.2021).

[32] Федеральный закон № 134-ФЗ от 24.04.2020 «О гражданстве Российской Федерации в части упрощения процедуры приема в гражданство Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства». URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202004240038 (дата обращения: 15.09.2021).

[33] Central Asian Migration to Russia: Legalization in 2020 // Voices on Central Asia. 18.02.2021. URL: https://voicesoncentralasia.org/central-asian-migration-to-russia-legalization-in-2020/ (дата обращения: 15.09.2021).

[34] Энтин К., Пиркер Б. Свободное движение лиц в ЕАЭС: между Civis Eurasiaticus и Homo Oeconomicus // Международное правосудие. 2020. Т. 33. No. 1. С. 79-96.

[35] Executive Order on Russia’s state migration policy concept for 2019–2025. URL: http://en.kremlin.ru/events/president/news/58986 (дата обращения: 15.09.2021).

[36] Vladimir Putin’s annual news conference // President of Russia. 19.12.2019. URL: http://en.kremlin.ru/events/president/news/62366 (дата обращения: 15.09.2021).

[37] Законопроект № 938282-7 «О внесении изменений в Федеральный закон «О гражданстве Российской Федерации» в части упрощения процедуры приёма в гражданство Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства» // Система обеспечения законодательной деятельности. 2020. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/938282-7 (дата обращения: 15.09.2021); Якунин И. Депутат Константин Затулин: В Россию едут, потому что мы привлекательны // Комсомольская правда. 19.05.2020. URL: https://www.kp.ru/daily/27132/4219976/ (дата обращения: 15.09.2021).

[38] Владимир Зеленский // Facebook. 27.04.2019. URL: https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=2236347569948940&id=100007211555008= (дата обращения: 15.09.2021).

[39] Ukraine’s Zelenskiy Simplifies Citizenship Process for «Persecuted» Russians // Moscow Times. 13.08.2019. URL: https://www.themoscowtimes.com/2019/08/13/ukraines-zelenskiy-simplifies-citizenship-process-for-persecuted-russians-a66832 (дата обращения: 15.09.2021).

[40] Answer to a journalist’s question after the ceremony for presenting the Hero of Labour medals // President of Russia. 29.04.2019. URL: http://en.kremlin.ru/events/president/news/60412 (дата обращения: 15.09.2021).

[41] У украинцев поищут второе гражданство // Коммерсантъ. 26.02.2021. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4710233 (дата обращения: 15.09.2021); Россия не войдет в число стран, с которыми Украина разрешит двойное гражданство // ТАСС. 5.03.2021. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/10843801 (дата обращения: 15.09.2021).

[42] Федеральный закон от 4 июня 2014 г. № 142-ФЗ «О внесении изменений в статьи 6 и 30 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. 6.06.2014. URL: https://rg.ru/2014/06/06/grajdanstvo-dok.html (дата обращения: 15.09.2021).

[43] Законопроект № 1065287-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Система обеспечения законодательной деятельности. 2020. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/1065287-7 (дата обращения: 15.09.2021).

[44] Замахина Т. Служи одной стране // Российская газета. 20.01.2021. URL: https://rg.ru/2021/01/20/gosduma-odobrila-zapret-vtorogo-grazhdanstva-dlia-chinovnikov.html (дата обращения: 15.09.2021).

[45] Spiro P. Dual Citizenship as Human Right // International Journal of Constitution Law. 2010. Vol. 1. No. 8. P. 111-130.

[46] Brubaker R., Kim J. Transborder Membership Politics in Germany and Korea // European Journal of Sociology. 2011. Vol. 1. No. 52. P. 1-17; Waterbury M. Making Citizens Beyond the Borders. Nonresident Ethnic Citizenship in Post-Communist Europe // Problems of Post-Communism. 2014. Vol. 4. No. 61. P. 36-49.

[47] Waterbury M. Op. cit. P. 38; Kivisto P. Conclusion: The Boundaries of Citizenship in a Transnational Age. In: T. Faist, P. Kivisto (Eds). Dual Citizenship in Global Perspective: From Unitary to Multiple Citizenship. New York: Palgrave Macmillan, 2007. P. 286.

[48] Melvin N. Russia’s Policy of Passport Proliferation // RUSI. 1.05.2020. URL: https://rusi.org/explore-our-research/publications/commentary/russias-policy-passport-proliferation (дата обращения: 15.09.2021).

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Миграция, виза, туризм. Образование, наука > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046527 Игорь Зевелев

Не мать и не мачеха

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Доктор политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Бордачев Т. Не мать и не мачеха // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 194-211.

РОССИЯ И ЕЁ СОСЕДИ: МЕЖДУ ГЕОПОЛИТИКОЙ И ИСТОРИЕЙ

Правильной политикой бывшей метрополии была бы позитивная сдержанность – надо дать ее бывшим окраинам возможность самостоятельно пройти путь становления ответственных участников международного сообщества.

Через тридцать лет после распада единого государства Россия смогла, как представляется, определить наиболее приемлемую для себя форму существования стран, образовавшихся по периметру её национальных границ, – сравнительно крепкие суверенные государства, способные проводить самостоятельную, а поэтому рациональную внешнюю политику. Обе вероятные альтернативы – нарастание там хаоса, либо возвращение имперского порядка под управлением России – не представляют для неё экзистенциальной угрозы, но нежелательны с точки зрения приоритетов и направлений собственного развития в XXI веке. Поэтому сейчас самый важный вопрос – насколько соседи России смогут справиться со стоящей перед ними задачей, сохранив построенное или восстановившись после рукотворных провалов в созидании собственной государственности?

История отношений между крупными и значимыми метрополиями и их бывшими владениями знает примеры положительных и отрицательных ответов на этот вопрос. Одновременно сложно найти убедительные доказательства того, что бывшая метрополия должна проявлять особое участие в судьбе бывших владений. Возможно, наиболее правильной была бы политика позитивной сдержанности, которая дала бы новым странам возможность самостоятельно пройти путь становления в качестве ответственных участников международного сообщества.

Самостоятельная и рациональная внешняя политика предполагает в первую очередь способность вести себя в международном окружении на основе объективной оценки собственного геополитического положения и расстановки сил на окружающем пространстве.

В этом смысле Россия, США, Китай и другие ядерные державы представляют собой исключение.

Их геополитическое окружение – весь мир, а в силовом отношении они находятся на вершине международного порядка. Но для всех остальных государств (в нашем случае речь идёт о соседях России) конкретные обстоятельства гораздо более легко локализуемы. Они находятся в рамках единого с Россией геополитического пространства и исторически с ней связаны.

Империя, которую не теряли

После распада СССР Российское государство обрело сравнительно гармоничный для развития масштаб и внутреннюю композицию. Британский историк Доминик Ливен справедливо отмечает, что из всех империй нового времени только Российская дважды в течение одного столетия была обрушена, в первую очередь в результате «восстания этнических русских против груза имперских обязательств и идеологии, на которой они были основаны». А важнейшим фактором, спровоцировавшим это, была угроза провала России в соревновании на международной арене.

Российское государство стало империей в 1721 г., когда его географические пределы примерно совпадали с теми, что существуют через 300 лет. Это не мешало ему осознавать себя великой державой, которая играла важную роль в европейском балансе сил, тогда равнозначном глобальному. В последующие столетия Россия не приобрела ничего, что могло бы существенно усилить её собственные возможности, а после распада Империи в 1917 г. и СССР в 1991 г. сохранила самые важные ресурсы, сконцентрированные на пространстве от Урала до Тихого океана. Геополитические изменения 1991 г. сократили физические размеры Российского государства, но не лишили его важнейших атрибутов и активов, как это произошло с Британской, Австрийской, Германской или Османской империями в первой половине ХХ века. Избавление советской империи от внешнего контура, который был бременем не в меньшей степени, чем преимуществом, не затронуло силовую основу – ресурсные кладовые и военные возможности, сконцентрированные на просторах Сибири до Тихого океана и подкреплённые демографическими и административными ресурсами европейской части страны.

Российское государство сейчас остаётся многонациональным, соответственно, перед ним по-прежнему стоит задача управления полиэтничным обществом. Но именно русский этнос является доминирующим и способным контролировать всю территорию, оставаясь везде на ней в большинстве.

При этом на огромном пространстве от Балтики до Тихого океана представители русского этноса соседствуют с другими национальностями. Это не позволило России сжаться после распада СССР до пределов узкого национального ядра, что произошло с остальными европейскими империями XIX века – Британской, Французской, Австро-Венгерской или Османской.

Возможно, именно поэтому Россия пока успешно избежала соблазна попробовать восстановить прямой контроль над отпавшими в 1991 г. территориями – империю не нужно воссоздавать тому, кто её не терял. Давление, оказываемое Россией на Украину и Грузию, по всей вероятности, не является началом процесса новой территориальной экспансии, а решает задачи либо пресечения немедленных угроз безопасности, либо долгосрочной корректировки поведения соседей. Сам по себе факт их независимости Россию устраивает.

Сейчас Россия обладает действительно уникальным геополитическим положением.

Страна обращена одновременно ко всем важнейшим регионам Евразии – Европе, Ближнему Востоку, Среднему Востоку и Восточной Азии. Именно благодаря ему российская внешняя политика располагает колоссальными возможностями выбора приоритетов и не может сконцентрироваться на одном из географических направлений.

Географическое положение государства – не ограничитель, а ресурс его внешней политики, основная задача которой – силовая конкуренция с другими странами. Территория – база, с которой государство действует во время войны или ведёт переговоры в периоды мира. Россия в этом отношении обладает чрезвычайно богатым ресурсом, может действовать на всех направлениях самого большого континента – Евразии.

В сочетании с силовыми возможностями и экономическим потенциалом геополитическое положение ведёт к тому, что ни одно внешнее направление не имеет для России экзистенциального значения.

Как мы могли убедиться за последние годы, это несёт издержки в виде неспособности подолгу концентрироваться на одном из направлений. Достаточно трудно сделать убедительными аргументы в пользу сосредоточения всей национальной энергии на определённом внешнеполитическом проекте, если его результаты не имеют фундаментального значения для выживания государства. Например, торможение российской политики «поворота к Азии» – как раз результат того, что для России затруднительно обосновать особое внимание только к одному из направлений на протяжении достаточно продолжительного времени. Любое новое «географическое» усилие России – сибирское или южное, даже если и станет приоритетом, то на короткий период по объективной причине. Россия с её сравнительно небольшим населением, огромной территорией и ресурсами критически не зависит от взаимодействия с внешним окружением.

Но выгоды, как показывает российская история, гораздо значительнее, чем потери. Сохранение имперского масштаба, силовой автономии и геополитической свободы выбора делает современную Россию независимой от внешнего окружения, а потому способной проводить политику, в основе которой необходимость не столько отвечать на внешние вызовы, сколько заниматься развитием собственного общества. Бесконечные шатания России между желанием настоять на уважении собственных представлений о справедливости в глобальном масштабе и реальным отсутствием жизненной необходимости в международном порядке могут, конечно, вызывать интеллектуальный дискомфорт. Однако их происхождение имеет объективный характер.

В российской внешнеполитической дискуссии есть запрос на формирование «кольца друзей» и огорчение по поводу того, что у России «нет союзников». Однако искренность таких сетований всегда будет ограничена тем, что потенциальные друзья и союзники не могут играть определяющей роли в выживании и развитии Российского государства.

Наряду с США и Китаем Россия обладает силовыми возможностями, которые ставят её на уровень, недостижимый для других стран мира.

Поэтому такие державы всегда испытывают затруднения в определении того, зачем им союзники – ни одна другая страна не может иметь для них фундаментального значения в этом качестве.

Однако Соединённые Штаты, как держава островная и торговая, испытывают необходимость в базах, наличие которых могло бы компенсировать издержки их геополитически изолированного положения. Такая уязвимость является своего рода компенсацией ситуации, при которой география позволяет США рассматривать большинство региональных проблем безопасности только в дипломатическом контексте. Китай, как мы видим сейчас, по достижении определённого уровня внутренней экономической устойчивости также может проводить политику закрытости и ограничивать присутствие в мире. Для любого китайского правительства внутреннее положение играет несоизмеримо более важное значение, чем внешние обстоятельства. Россия в силу малочисленности населения и высокой ценности личных свобод к закрытости не способна, но внешние связи также не принесут ей что-либо существенное для решения задачи собственного выживания.

Назад, в восемнадцатый

Подлинное осознание особенностей и преимуществ своего положения не могло возникнуть в России без воздействия факторов, более изменчивых, чем географическое положение. Именно на рубеже 2020–2021 гг. окончательно оформилась новая модель отношений России и Запада, а на окружающем пространстве произошёл ряд событий, позволяющих разглядеть в российском поведении черты, которые ранее были ему менее свойственны.

Одновременно важнейшие изменения произошли в глобальном контексте. В результате внутреннего кризиса и необходимости убеждать собственное население в справедливости существующего социально-экономического устройства ослабла способность стран Запада не просто влиять на малые и средние государства российской периферии, но и давать им гарантии поддержки планов национального развития. Тем более что возвышение Китая и его способность вести активную внешнюю политику заставляет США и их союзников концентрировать внешнеполитические усилия на этом направлении, а сил на остальное просто недостаточно. Сам Китай, в свою очередь, не готов брать на себя ответственность за вопросы, фундаментальные для вероятных младших партнёров. Это связано с базовыми особенностями китайской внешней политики, и мы не можем ожидать радикальных изменений даже в случае дальнейшего ослабления Запада. Так, например, наиболее проницательные наблюдатели указывают, что, хотя Китай и не скрывает удовлетворения по поводу поражения США в Афганистане, сам Пекин не примет обязательств по обеспечению выживания страны при новом режиме.

Все государства — соседи России, возникшие после распада СССР, делали ставку на то, что крупные державы будут заинтересованы в их сохранении – по отдельности или в рамках коалиций. В первую очередь как ресурса своей дипломатии. Но сейчас такая заинтересованность уменьшается, а значение международных институтов, где малые и средние страны были нужны для формирования коалиций, снижается. Ведущие мировые державы на деле достаточно спокойно относятся к падению значения этих институтов.

Международный порядок, основанный на балансе сил, а не на институтах, не обязательно будет благоприятным для выживания государств, у которых недостаточно собственного силового потенциала.

Силовое преобладание России на пространстве бывшего СССР и его геополитическая целостность не являются гарантией изоляции от более широкого международного контекста. Здесь важнейшая особенность – появление у средних региональных держав (например, Турция, Иран или Пакистан) альтернативного Западу источника развития в виде Китая. Результат – повышение степени их самостоятельности и способности к авантюристическому поведению. Россия, в свою очередь, активно действует за пределами своего конфликта с Западом – развивает отношения, например, с теми самыми Ираном, Турцией или Пакистаном, которые раньше были либо её идеологическими противниками, либо безусловными союзниками США.

В результате взаимодействие России, её соседей и третьих держав среднего размера является не переходом этих стран из зоны влияния Москвы под покровительство других игроков. Происходит их общее, включая Россию, вовлечение в процессы формирования нового международного порядка.

Сама сущность т.н. «постсоветского пространства» как единого целого в международно-политическом отношении размывается, но не посредством его распада и включения составных частей в периферию других полюсов силы, а через формирование более широких сообществ.

Международная политика повсеместно, в том числе и вокруг российских границ, возвращается к формам, более присущим гибкому балансу сил, как в XVIII веке. Средние государства не способны, конечно, на равных конкурировать с великими державами, но располагают ресурсами для активного взаимодействия с такими же, как они, или более слабыми странами. Но для России присутствие Турции или Ирана на пространстве бывшего Советского Союза не несёт экзистенциальных угроз, как это было бы в случае укрепления там влияния сопоставимых с ней центров силы, с которыми она находится в конкурентных отношениях.

Москва постепенно начинает всё более уверенно чувствовать себя в международной политике «дикого поля» за пределами её суверенных границ, где роль могут играть самые разнообразные державы, и терпимо относится к их присутствию, если они не представляют напрямую интересы Запада. В случае с Китаем, который, как и Соединённые Штаты, сопоставим с Россией по военному могуществу, пока нет оснований говорить об умении Пекина делать отдельные страны слепыми проводниками своих интересов. Это также является фактором, стабилизирующим китайско-российские отношения.

Именно то, как российская политика может эволюционировать в новых международных условиях, и представляет собой самый важный вопрос.

Всё-таки до последнего времени Москва исходила из предположения о том, что её отношения с соседями содержат в себе нечто большее, чем калькуляцию геополитических и силовых соображений. Сейчас Россия, похоже, начала движение в сторону понимания необходимого баланса между собственными масштабами и интересами в отношении стран-соседей. Последовавшие в 2020 г. один за другим кризисы в Белоруссии, на Южном Кавказе и в Киргизии показали способность Москвы реагировать исходя из того, как их вероятные последствия связаны с её базовыми соображениями безопасности и вне зависимости от исторически сформированных шаблонов.

В случае с Белоруссией действия России были решительными и контрастировали с её собственной позицией в отношении всех предыдущих проявлений гражданского недовольства, известных как «цветные революции». Уже в августе российская сторона на самом высоком уровне заявила о готовности оказать Минску силовую поддержку, несмотря на сомнения в лояльности правительства Александра Лукашенко. Важную роль играло то, что наиболее активные враждебные действия в отношении официального Минска исходили из соседних столиц – Варшавы и Вильнюса. Ни Польша, ни Литва не являются самостоятельными державами, а представляют в Восточной Европе интересы действительно серьёзного для Москвы противника.

В случае с войной между Азербайджаном и Арменией позиция России также определялась стратегическими приоритетами, а не исторически возникшими ожиданиями. В этом случае на стороне Азербайджана выступала Турция, отношения которой с Западом носят настолько запутанный характер, что говорить об усилении позиций Европы или США в результате армянского поражения не приходится. Анкара уже достаточно давно выступает в качестве самостоятельного в своих решениях партнёра России. Это позволяет Москве быть уверенной в том, что турецкий активизм всегда может быть сбалансирован самой Россией, либо такой средней региональной державой, как Иран.

Падение правительства Сооронбая Жээнбекова в октябре 2020 г. не вызвало в Москве серьёзной обеспокоенности, поскольку никак не было связано с претензиями какой-либо влиятельной державы ограничить там российское влияние. Очередная смена власти в Киргизии привела к существенному осложнению внутриполитической ситуации, но не задевала российские интересы. Более того, в ряде решений нового правительства мы можем даже усмотреть признаки ограничения и так сократившегося западного присутствия. Особенно в условиях, когда Китай несколько сворачивает внешнеполитическую активность, а приход к власти в Афганистане движения «Талибан» порождает в странах Центральной Азии острую обеспокоенность вопросами безопасности.

В 2021 г. Россия заняла взвешенную позицию по отношению к изменениям в Афганистане. Она была основана не на опыте прошлого прихода талибов к власти, а на геостратегических соображениях – партнёрство с Китаем и позитивное восприятие факта сокращения американского присутствия на Среднем Востоке. Кроме того, линия Москвы в отношении афганских событий показала, что сам по себе Афганистан не воспринимается в России как источник угрозы в отношении её суверенной территории. В том же, что касается безопасности партнёров России по ОДКБ или связанного с ней договором о союзнических отношениях Узбекистана, здесь позиция Москвы также была твёрдой, что нашло подтверждение в августовских военных учениях у афганской границы. В целом участие группы соседей России в военно-политическом альянсе ОДКБ является как ограничителем, так и ресурсом её внешней политики.

Эти примеры дают основания предположить, что действия Москвы на окружающем пространстве обусловлены соображениями национальной безопасности и развития, а также необходимости отражения базовых угроз, которые может представлять собой только область взаимодействия России и двух равных с ней по силам держав – Китая и США. Европа в этом контексте не является для России приоритетным объектом внимания. Насколько наблюдаемые изменения окажутся фундаментальными, зависит от действия важнейших факторов, формирующих стратегическую канву отношений России и государств, возникших на месте СССР.

Сила, пространство, время

На российское поведение в отношении соседей влияют три фактора: традиционные силовые отношения, единое геополитическое пространство и общий исторический опыт. Природа международной политики предполагает, что наиболее важным обстоятельством является простое соотношение сил участников. Но в рассматриваемом случае не менее важную роль играют особенности географической среды и связи, возникшие за несколько столетий[1]. Россия была и останется доминирующей державой так называемого «постсоветского пространства», потому что обладает самым большим населением, одной из лучших в мире армий и одним из двух сверхзапасов ядерного оружия. Однако ей всегда придётся учитывать, что топография не даёт возможности провести чёткие разграничительные линии с соседями, а принимаемые решения зависят от общего исторического опыта.

Поэтому военно-политическое могущество России не является ни гарантией её уверенного контроля над соседями, ни возможностью от них отгородиться. Решением многих проблем было бы возвращение к той или иной форме прямого управления внутренним развитием части бывших союзных республик. Но это потребует от России напряжения сил, которое в долгосрочной перспективе окажется роковым для российской экономики и государственности. Отгораживание от соседей потребует строительства оборонительной стратегии на рубежах, наиболее близких к важнейшим центрам основной российской территории. Но военное доминирование создаёт возможности, необходимые для того, чтобы выстраивать вокруг России отношения, благоприятные для устойчивого международного порядка, который не будет имперским, т.е. предполагающим прямое управление соседями.

На большей протяжённости внешнего периметра Россия окружена государствами, которые не могут решить вопросы развития и безопасности только с опорой на внутренние ресурсы. Это неизбежно делает Россию основным центром силы, создаёт соответствующие ожидания со стороны соседей и способствует вовлечению третьих держав.

Игнорировать ожидания в отношении России нельзя. Вовлечение третьих держав допустимо в той степени, в какой это не ограничивает суверенитет государств – соседей России.

Перед Москвой встанет задача выработать такую форму взаимодействия с соседями, которая не потребует от неё диктовать им правила внутренней жизни или определять их внешнюю политику, но гарантирует безопасность России, а также относительно стабильный мир на её границах. Эта задача является объединяющей для стратегии Москвы в отношении всех стран-соседей, вне зависимости от того, в какой части общего геополитического пространства они расположены.

Российская политика в будущем не может строиться на продолжении имеющегося опыта.

В современном мире государство, даже такое большое, обеспеченное ресурсами и могущественное, как Россия, не может позволить себе бесконечное повторение пройденного.

Это вступит в противоречие с её внутренним развитием и изменениями, которые переживают страны-соседи. Тем более что их отношения с Россией гораздо меньше поддаются анализу с позиций теоретических схем, наиболее распространённых в науке о международных отношениях, чем, например, взаимодействие России с Европой, США или Китаем.

Любой новый международный порядок, возникающий в процессе изменения распределения сил, будет основан на ряде постоянных факторов. На первом месте среди них – история и география.

Россию и страны бывшего СССР связывает общее геополитическое пространство и общий исторический опыт, влияющие на любые теоретические выкладки.

Насколько бы великим и могущественным ни стал Китай, он всё равно окружён со всех сторон, кроме севера, малыми и средними странами, испытывающими к нему сформированное веками недоверие. Каким впечатляющим ни казался бы экономический прогресс и демографические показатели Индии, эта страна всегда останется полуостровом, который легко отделить от континента враждебными державами или природными препятствиями. Как ни сократилось бы значение Европы в международной политике, её центральное положение и удобство небольших расстояний останутся определяющими факторами сравнительного успеха и привлекательности.

США сохранят «островное» положение в международной политике вне зависимости от того, каким станет в предстоящие годы соотношение сил между ними и Китаем, как будет развиваться американское общество. Это всегда позволит Соединённым Штатам не рассматривать практически ни один региональный вызов как непосредственную угрозу своей безопасности.

В том, что касается силовой композиции окружающего Россию пространства, то она занимает уникальное положение среди всех великих европейских империй XIX века, поскольку остаётся окружена странами, возникшими на месте её прошлых имперских владений от Памира до Балтийского моря. Только на востоке Россия граничит с великим Китаем, который она никогда не контролировала и который превосходит её по всем компонентам мощи современной державы, кроме военного. Россия, в отличие от Австрии или Турции, многократно превосходит соседей по масштабам и совокупным силовым возможностям и сохранит такое положение в обозримом будущем.

Для всех соседних стран динамика российского могущества или слабости была на протяжении тридцати лет наиболее важным фактором развития и достижения их целей.

Россия служит определяющим обстоятельством национальной безопасности для значительной группы из четырнадцати суверенных государств — от Эстонии на западе до Киргизии на востоке.

Но одновременно развитие и внешнеполитическое поведение этих стран остаётся частью российской палитры безопасности и взаимодействия с другими державами, значимыми в международной политике. Таким образом, Россия и её соседи остаются частью единого целого и взаимодействуют между собой в более широком международном контексте.

История, исторические события и переживания – основа инерции, влияющей на действия государств. Поэтому отрицать общую историю России и её соседей нельзя. И особенно серьёзно нужно относиться к ограничителям, которые накладывает зависимость от заданного пути поведения российской державы на хорошо известном ей географическом пространстве. Тем более что отдельные последствия общего исторического опыта тесно связаны с российской стратегической культурой.

Но в отличие от географии историю как предопределённость внешней политики прошлыми обстоятельствами и решениями можно преодолеть. И направить действия государства за пределами национальных границ по тому пути, который лучше обеспечит его выживание в будущем. В действительности, любая успешная внешняя политика представляет собой пример преодоления заданного пути, используя ресурсы, которые находятся в распоряжении государства, и ради укрепления его собственной устойчивости. В рамках реализации такой стратегической задачи геополитическое положение и силовые возможности – не бремя, которое надо нести, а ресурсы России, как и любого государства, в отношениях с его соседями.

При этом и Россия, и соседи только сейчас, через тридцать лет после распада СССР, начинают создавать для себя новый исторический опыт. В силу масштаба и непрерывной традиции мощной государственности (минимум полутысячелетие) Россия изначально более способна к рациональному поведению в предлагаемых условиях. Преодоление исторической «колеи» гораздо важнее для её соседей – они (практически без исключений) только начинают осознавать себя в качестве суверенных государств, несущих ответственность за свою судьбу в рамках геополитического положения и объективной силовой композиции.

Исторический опыт определяет рамки, которые должна преодолевать реальная политика, если она хочет быть направленной в будущее. Тем более что за тридцать лет все страны бывшего СССР уже прошли значительный путь самостоятельного развития, в ходе которого возникли разные формы отношений с Россией. Отрицание общего исторического опыта или попытка отделения от соседей не может быть целью, потому что вступит в противоречие с географией. Однако просто продолжением прошлой линии суверенная внешняя политика государства может быть только в том случае, если она имеет реваншистскую направленность.

Ждать от России, что она будет выстраивать политику по отношению к соседям на основе исторически заданных рамок, значит предполагать, что задачей является возвращение к ранее существовавшему формату.

А именно: Москва управляет закрытым от внешнего мира имперским порядком, что подразумевает новое инкорпорирование независимых сейчас государств в состав России. Вероятность этого находится сейчас за пределами разумного и желательного, поэтому и политика России в отношении соседей должна быть основана не на исторических ожиданиях, а на представлениях о национальном интересе, которые формируются в наше время.

Именно открытость внешнему миру позволяет гораздо более гибко подходить к взаимодействию с соседями и вовлекать в решение задач российской внешней политики державы, которые находились за её исторически сформировавшимся периметром. Другими словами, в новом качестве и с опорой на своё геополитическое положение Россия может проводить вдоль внешних границ политику, которая не будет содержать чётких разграничительных линий между зонами интересов и российского присутствия. Пространство её непосредственного соседства не может иметь значения само по себе – только в контексте более широких процессов и задач глобального характера. Было бы странно, если бы страна с масштабами и амбициями России позволила себе локализовать интересы в чётко обозначенном географическом ареале. Зоны интересов предполагают эксклюзивность отношений, которую сложно представить в современном мире. Но это также требует от соседей способности к проведению «взрослой» внешней политики, основанной не на историческом опыте и мифах, а на оценке собственного положения.

Ни умам, ни сердцам

Новая российская политика формируется сейчас и проявляется во всё более индивидуальном подходе к каждому соседу.

В основе – уважение суверенитета и одновременно учёт значения, которое то или иное государство имеет для безопасности российской территории.

Это позволит использовать общее историческое наследие, но не оставаться его заложником, а также опираться на уникальное геополитическое положение России как державы, которая действует на нескольких театрах, достигает устойчивости политики обеспечения собственной безопасности через повышение гибкости взаимодействия с соседями.

Чтобы такая политика стала успешной, философия гибкого и открытого взаимодействия должна стать основой легитимного международного порядка по всему периметру. Именно России предстоит нести особую ответственность за формирование такого порядка. Этот процесс не может быть простым и институционально упорядоченным, однако именно он отвечает российским национальным интересам.

Вряд ли Россия должна стремиться к тому, чтобы на окружающем её пространстве возникли чёткие разделительные линии, хотя именно такой сценарий представляется целесообразным под впечатлением процессов сравнительной архаизации в некоторых соседних странах. Международная политика не знает примеров, когда цивилизационные границы успешно заменили бы собой естественные географические преграды. Отличие политических культур Турции и современной Европы стали непреодолимым препятствием на пути интеграции Анкары в европейское сообщество именно потому, что для этого есть географические предпосылки – пролив Босфор, разделяющий Европу и Азию, хотя микроскопическая часть турецкой территории и находится на европейском берегу.

Особое положение Финляндии в системе отношений России и Запада объясняется именно тем, что их соединяет самая продолжительная сухопутная граница, не связанная с какими-либо естественными преградами. В свою очередь, попытка построить административно-цивилизационную границу вместо естественной после расширения ЕС на Восток стала одной из важных причин современного кризиса международного порядка в Европе.

Поэтому насколько далеко ни зашёл бы процесс внутренних изменений в таких странах, как Таджикистан, Киргизия или Туркмения, отсутствие между ними и Россией естественных барьеров неизбежно делает судьбу их государственности важной для Москвы. Тем более что по другую сторону от них находятся страны, в долгосрочной устойчивости которых мы не можем быть уверены. Как бы самонадеянно ни выглядела сейчас внешняя политика Турции, Пакистана или Ирана, эти государства часто испытывают затруднения в поддержании порядка на собственной территории. Надеяться на то, что влияние Анкары, Исламабада или Тегерана сможет стабилизировать положение в странах по соседству с Россией, было бы легкомысленно. Китай же, как мы имели возможность убедиться, также не демонстрирует примеров готовности брать на себя ответственность за другие государства.

Важным остаётся вопрос, насколько Россия испытывает необходимость в том, чтобы популяризировать себя в глазах населения окружающих государств. Сама по себе концепция борьбы «за умы и сердца» представляется двусмысленной, поскольку основана на гипотезе, априори отрицающей за партнёрами способность к самостоятельному мышлению. Эта концепция стала продуктом исторического периода второй половины ХХ века, когда европейские державы, СССР и США имели дело с взрывным ростом национального самоопределения. Этот процесс происходил в условиях жёсткого биполярного противостояния и идеологической борьбы между взаимоисключающими агрессивными идеологиями – марксизмом и либерализмом. Обе идеологии предполагали распространение универсальных ценностей и вступали в конфликт с правами суверенных государств. В рамках конкурентной борьбы между ведущими державами каждой из них было трудно смириться с тем, что новые независимые страны способны быть самостоятельными не только по форме, но и по умению мыслить не под внешним воздействием.

Влияние на общественное мнение, конечно, имеет большое значение. Тем более что массовая база политики пока едва ли будет сокращаться. За сто лет с начала эпохи, когда мнение масс действительно стало иметь значение, все государства пришли к единой форме взаимодействия с общественным мнением – создание стандарта и принуждение к тому, чтобы мнение граждан ему соответствовало.

В международных отношениях психологическая война постепенно стала не только частью боевых действий во время конфликта, но рутиной отношений между государствами, даже когда они сотрудничают.

Сейчас по определению предполагается: если Россия не влияет в свою пользу на общественное мнение соседей, это неизбежно делают конкурирующие державы. Другими словами, призывы к Москве более активно бороться «за умы и сердца» граждан стран-соседей являются не более чем требованиями к энергичному ведению психологической борьбы на их территории с третьими странами. Однако чем более интенсивной становится такая борьба, тем дальше отодвигается горизонт, за которым соседи России обретут способность к самостоятельному и рациональному мышлению. Их пространство превращается постепенно, по мере появления у России возможностей для собственной пропаганды, в территорию игры с нулевой суммой, не имеющую самостоятельного значения.

Учитывая, что, по нашему допущению, стратегическим приоритетом России является именно самостоятельность соседей, сама по себе борьба за их «умы и сердца» не может быть приоритетом российской политики. Это, однако, не отменяет необходимости, во-первых, повышать привлекательность России для исправления её демографической ситуации и, во-вторых, содействовать формированию у элит новых независимых государств способности принимать решения, руководствуясь собственным рациональным выбором, а не продиктованными извне представлениями. Данная задача является, безусловно, гораздо более сложной, чем создание средствами государственной политики критической массы граждан соседних государств, позитивно настроенных к России. Но именно она может создать предпосылки для более устойчивой в стратегическом отношении ситуации.

Для этого Россия должна преодолеть исторический опыт восприятия стран-соседей как зоны своего влияния априори и вести политику использования своих уникальных силовых возможностей, а не опоры на них в качестве основной предпосылки того, что её позиции будут оставаться исключительными.

Сила России не в том, что страны-соседи никуда от неё не денутся, а в том, что в любой ситуации она окажется более действенной, чем конкуренты.

В условиях баланса сил доминирование на постсоветском пространстве является данностью, которая каждый раз подкрепляется готовностью силу применить. Это доминирование является основной причиной заинтересованности России в том, чтобы соседи были самостоятельными при принятии внешнеполитических решений.

У соседей России не должно быть ни иллюзий, что Москва станет платить за лояльность, ни надежд, что объективной расстановкой сил на общем геополитическом пространстве можно пренебрегать. Это понимание должно стать в будущем самым надёжным способом преодолеть историческое восприятие России как метрополии, а не самостоятельной, хотя и по определению дружественной державы. Способность принимать суверенные решения означает поведение не на основе исторического опыта, а исходя из рациональной оценки своего положения. Россия, в свою очередь, уже демонстрирует такую способность в глобальном масштабе, когда заботится о том, чтобы её конфликт с Западом не пересёк опасную черту военного столкновения.

Чтобы быть успешной в долгосрочной перспективе, российская политика на окружающем пространстве неизбежно потребует постоянного пересмотра конкретных целей и задач. Их содержание каждый раз будет зависеть от соображений более широкого характера – динамики баланса сил в глобальном масштабе или отношений со средними игроками (Европа, Турция, Иран), а также внутренней эволюции соседей. Мы не можем сейчас сказать, что определённый рецепт сделает действия России успешными при чисто административном управлении внешней политикой.

В этих условиях будут определяться непосредственные задачи российской политики на постсоветском пространстве. Разница силовых потенциалов участников и отсутствие у них общих геополитических интересов не позволяют говорить о возможности сформировать на этом пространстве региональный международный порядок. Каждое из государств будет решать важнейшие задачи развития в рамках не единой системы правил и обязательств, а двусторонних отношений с внешними партнёрами, среди которых Россия занимает центральное место.

По сути, российский фактор является единственным системным на этом пространстве, остальные корректируют его воздействие. И на Россию ложится особая ответственность в отношении судьбы соседей, с которыми связана её собственная безопасность.

Эта статья написана на материале исследования, произведённого в 2021 г. по заказу «Валдай» и при финансовой поддержке Клуба.

--

СНОСКИ

[1] Несмотря на то что сложно найти много близкого между Эстонией и Киргизией, все три отмеченных выше фактора определяют их общность с точки зрения российской политики.

Россия. СНГ. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046525 Тимофей Бордачев

«Советский Союз уничтожил Запад, добровольно уничтожив себя»

ИВАН КРАСТЕВ, Председатель Центра либеральных стратегий (г. София), ведущий научный сотрудник Института наук о человеке (г. Вена).

АРТЕМИЙ МАГУН, Профессор политической теории демократии Европейского университета в Санкт-Петербурге, главный редактор журнала «Стасис».

ЧЕЗ ФРИМАН, Посол в отставке, старший научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона, Университет Брауна.

ЧЖАН ШУХУА, Доктор политических наук, профессор, директор Института политологии Китайской академии общественных наук, главный редактор журнала “CASS Journal of Political Science”.

МАЙКЛ МАНН, Заслуженный профессор социологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

КИШОР МАХБУБАНИ, Заслуженный научный сотрудник Азиатского исследовательского института (Сингапур).

АСЛЕ ТОЙЕ, Специалист по международной политике, Норвегия.

ХАННС МАУЛЬ, Профессор, заслуженный ведущий научный сотрудник Исполнительного совета Немецкого института исследований внешней политики и проблем безопасности (Фонд «Наука и политика»).

РОБЕРТ ЛЕГВОЛЬД, Почётный профессор Колумбийского университета.

ИЛТЕР ТУРАН, Почётный профессор международных отношений стамбульского Университета Билги.

ТЕРРИ НАРДИН, Профессор политических наук и руководитель образовательной̆ программы Йельского колледжа в Национальном университете Сингапура.

--

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Крастев И., Легвольд Р., Магун А., Манн М., Мауль Х., Махбубани К., Нардин Т. Тойе А., Туран И., Фриман Ч., Чжан Ш. «Советский Союз уничтожил Запад, добровольно уничтожив себя» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 154-178.

--

МИР ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ СССР. ОПРОС. ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Вторая часть опроса ученых и интеллектуалов из разных стран о том, каким стал мир через тридцать лет после исчезновения СССР.

Иван Крастев, глава Центра либеральных стратегий (София), ведущий научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене:

Если мы хотим понять, почему политика идентичности находится сегодня в центре мирового внимания, нам нужно вернуться к распаду Советского Союза.

1 января 1992 г. мир проснулся и обнаружил, что Советский Союз исчез с карты мира. Без поражения в войне или иностранного вторжения одна из двух мировых сверхдержав рассыпалась в прах. Как можно объяснить столь необычный поворот событий? Распад произошёл вопреки ожиданиям и мнению, будто советская империя слишком велика, чтобы потерпеть крах; слишком прочна, чтобы рухнуть; и слишком нашпигована ядерными боеголовками, чтобы Запад мог её запугать. СССР пережил многие десятилетия потрясений, по сути, не понеся фатального урона. Как он мог развалиться совершенно неожиданно и без предупреждения в тот момент, когда у большинства людей «даже не было ощущения, что страна распадается»?

Конец Советского Союза заставил нас пересмотреть таинственную связь между упадком и распадом.

То, что Советы переживают упадок, ни для кого не был секретом. Но объясняют ли те факторы, которые вызвали упадок СССР, развал этого мощного государственного образования? Не потому ли советский распад удивил нас, что убедил в неизбежности подобного исхода?

Сейчас, пытаясь оценить влияние распада СССР на систему международных отношений, мы осознаём главный парадокс: Советский Союз было легче интегрировать в западный либеральный международный порядок, чем постсоветскую Россию и большинство других новых государств, возникших после краха коммунистической империи. СССР был постнациональным образованием. Его выживание после конца коммунизма зависело от способности сдерживать националистические и центробежные силы. В этом смысле советское руководство в гораздо большей степени, чем новое российское, было идеологически состыковано с антинационалистическими идеологиями, сформировавшими Европейский союз в 1990-е годы.

В отличие от Советского Союза, постсоветская Россия – это национальное государство в процессе становления, в котором имперский рефлекс причудливо сочетается с необходимостью постимперского национального строительства.

За последние тридцать лет на Старом континенте создавалось и разрушалось больше новых государств, чем когда-либо это происходило в любом другом регионе мира, за исключением Африки в эпоху деколонизации 1960-х годов. Таким образом, именно распад Советского Союза является важнейшим фактором, объясняющим, почему национализм и политика идентичности стали определяющим фактором мировой политики. В тени конца СССР становится понятно, что деколонизация, а не холодная война, оказалась самым важным событием ХХ века.

Артемий Магун, профессор политической теории демократии Европейского университета в Санкт-Петербурге, главный редактор журнала «Стасис»:

Распад СССР, как и любое историческое событие, ставит нас перед парадоксом и параллаксом. Одна партия видит его как «тёмную катастрофу» (Ален Бадью) или «реставрацию» (Борис Кагарлицкий), другая как «либеральную революцию» (Брюс Акерман) или даже как шанс «нового Ренессанса» (Владимир Бибихин), но понять само это событие можно лишь изнутри, а значит, вставая феноменологически на точку зрения его участников.

Перестройка, а за ней начало 1990-х гг. сопровождались таким массовым энтузиазмом и чувством освобождения, что жестоко было бы отбросить их как иллюзии с точки зрения некоего «объективного» прогресса.

Однако со временем, когда с отдаления стали видны большие исторические процессы, стало ясно, что пессимизм ортодоксальных левых имел под собой большие основания: распад СССР постепенно, от изначальной демократизации, привёл к деморализации, повсеместно породил полицейские националистические режимы, в которых вместо дежурного социального идеала в головах господствует страх и рессентимент. Спина распрямилась, но глаза потухли. Истинно революционные по форме, события 1989–1990 гг. были реакционными по содержанию. История пошла вспять, как у У-Януса Стругацких, так что революция 1980–1990-х гг., возможно, была ретроактивной кульминацией нашей нынешней истории, читаемой задом наперёд.

В такой структуре я не вижу ничего беспрецедентного, и с точки зрения субъекта таким узлом завязывается, наверное, любое значимое событие – потому на него и можно опираться в опыте, возвращаясь к нему и отталкиваясь от него. Но поставим следующий вопрос: какие реальные тенденции «мирного времени» привели к исчезновению СССР и какие за ним последовали? Ясно уже, что эти тенденции должны быть противоречивыми, как и само событие.

Во-первых (это был мой тезис в «Отрицательной революции»), перестройка была своего рода самоубийством советского строя. Горбачёв направил против социалистического государства те силы, которые его и создали, оживив спящий институт Советов как учредительной, революционной власти. Отсюда странные закатные цвета 1980-х гг. – энергия демонстраций, песен и статей была отблеском революционной энергии, теперь перенесённой в форму позднесоветской фронды.

Но, во-вторых, этот закат высветил кое-что ещё, а именно нарастание в советском обществе буржуазно-потребительских настроений и структур. Собственно, и Советы эпохи революции 1917-го, будучи демократическими, быстро обнаружили разные анархистские и эгоистические настроения, так что их пришлось прикрыть. Революционная демократия обнажает истину, провоцирует общество на саморазоблачение, а это не всегда хорошо для коллективной солидарности. Так и в перестройку – выяснилось, что большинство, немного стесняясь этого, начало жить чисто мещанскими интересами, обложившись гороскопами, детективами, православными иконами и либеральными учебниками экономики. Рыночная идеология, представшая утопией некоего спонтанного, органического существования, была логическим обобщением всего этого многоцветия.

Вторая половина ХХ века продемонстрировала нам вариант классического диалектического развития.

Противопоставленные друг другу в холодной войне капитализм и социализм стали постепенно обмениваться признаками – на Западе капитализм вбирал в себя социалистические институты welfare state, а социализм в мягкой форме становился интеллигентской идеологией. В то же время на Востоке сам социализм не смог сопротивляться потребительской культуре, в то время как интеллигенция перешла либо на консервативные, либо на чисто либеральные позиции, и те и другие резко критические по отношению к левым. Вот эта игра двух зеркал постепенно стала явной и привела к масштабной неолиберальной антисоциалистической волне, начавшейся в США и потом перехлестнувшей через «железный занавес». За этим занавесом она всё смела, позволив выстроить, под аплодисменты интеллигенции, новый карикатурный капитализм – на остатках социалистических подмостков. Что касается США и Европы, то на сегодняшний день представляется, что в отсутствие революционных событий эта волна захлебнулась в песке, породила откат в форме движений типа «Оккупай», и в конце концов законсервировала некий клинч между отпетыми циниками-капиталистами и недобитыми социалистами, берущими реванш в суровой морали. Этот клинч на наших глазах приводит к поляризации гражданского общества, так что Америка, возможно, в момент истины ещё явит нашим глазам перестройку наоборот, причём и тут стороны не будут ведать, что творят.

В этой моей интерпретации история выглядит довольно вязкой и долгое время перетасовывает примерно одну и ту же колоду карт, что, впрочем, не мешает нам выделять в ней высокие событийные образцы и вырабатывать утопические идеалы, за которые стоило бы бороться вопреки морализму и цинизму.

Чез Фриман, посол в отставке, старший научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона, Университет Брауна:

Распад СССР положил начало двадцатилетнему периоду безудержного господства США в мире. Двумя столетиями ранее американский политолог Джеймс Мэдисон предупреждал, что во избежание злоупотребления силой «одни амбиции должны наталкиваться на другие». Период, наступивший после окончания холодной войны, предоставил достаточно доказательств прозорливости этого высказывания.

Дефолт Москвы в её соперничестве с Вашингтоном эпохи холодной войны просигнализировал, что Россия временно отказывается от амбиций добиться гегемонии в мире. Однако антагонизм прошлых лет по инерции продолжал быть движущей силой американской политики.

Вашингтон фактически стремился превратить весь мир за пределами Китая и Российской Федерации в эксклюзивную американскую сферу влияния, где интересы и стандарты, отстаиваемые Соединёнными Штатами, имели бы высший приоритет.

НАТО могла бы стать основой совместной общеевропейской архитектуры безопасности, связывающей Россию с остальной Европой, как когда-то это делал Европейский концерт или Священный Союз. Партнёрство ради мира и Совет Россия-НАТО были олицетворением такой возможности. Вместо этого установки времён холодной войны, подкреплённые давней европейской враждой, привели к тому, что НАТО сохранила характер инструмента коллективной безопасности, направленный на исключение российского влияния в Европе. Отрицание роли любой великой европейской державы в управлении субконтинентом является стратегической ошибкой, как показало исключение Германии и СССР после Первой мировой войны. Сначала это привело ко Второй мировой, а затем к холодной войне, в центре которой оказалась Европа. Однако Европа по-прежнему разделена, и управление ею остаётся спорным вопросом.

Поощряемая западными неолиберальными теоретиками и пришлыми варягами, Россия пережила деморализующий переход от командной экономики к хищнической плутократии и капитализму. Затем, по мере реформирования и возрождения, Россия восстановила свой досоветский статус одного из крупнейших мировых экспортёров нефти и пшеницы. Её экономика восстановилась. Её более состоятельные граждане стали завсегдатаями самых популярных курортов мира. Москва исправила постсоветскую некомпетентность и недееспособность своих вооружённых сил. Российские военные технологии возобновили поступательное развитие.

Как гласит американская народная поговорка, кто не может жить своим кошельком или оружием, должен жить умом. Россия превратилась из мировой сверхдержавы в потрёпанную, но всё ещё великую европейскую державу.

Хитроумная российская дипломатия, подкреплённая грамотным использованием военной мощи, вновь сделала Россию надёжным геополитическим игроком в Западной Азии, если не на всём земном шаре.

По причинам, которые могут объяснить только военные идеологи в Вашингтоне, Соединённые Штаты проводят политику, толкающую Пекин и Москву в объятия друг друга для противостояния американскому глобальному и региональному господству и диктату. Это облегчило формирование всё более прочной Антанты (ограниченного партнёрства для достижения узких целей) между двумя великими евразийскими государствами, основанной на общих интересах в противодействии американской враждебности, подрыве американской гегемонии и упреждении попыток смены режима со стороны США.

Как и Вашингтон до распада СССР, Пекин и Москва сегодня выступают за многополярный мировой порядок, в котором многосторонние отношения играют важную роль. При сумбурном руководстве Дональда Трампа Соединённые Штаты внезапно стали продвигать альтернативное устройство мира: систему международных отношений, определяемую соперничеством великих держав и регулируемую обоюдной проверкой на прочность. Администрация Байдена взяла на вооружение эту реакционную военно-стратегическую доктрину, дополнив её левацким постулатом о том, что движущая сила истории – смертельная схватка между демократией и воображаемой идеологией авторитаризма, оживляющей и объединяющей мировых автократов. «Соперничество великих держав» и демагогия об угрозах демократии извне привлекательны для аудитории в англоязычном мире, но не вызывают доверия за его пределами, где реальность продолжает опровергать оба этих постулата.

Постсоветский мир уже не однополярный и не биполярный, а многополярный. Средние и небольшие державы ищут собственную идентичность и роль в формировании международного ландшафта. Элементы межгосударственного взаимодействия больше не являются одномерными, и в них не преобладают иерархии военной мощи. Они многомерны. Национальная безопасность, экономическая, политическая и идеологическая ориентация вовсе необязательно совпадают.

Государства могут быть солидарны друг с другом в одних вопросах и быть противниками в других. Даже сотрудничая экономически, они могут противостоять друг другу в политическом или военном плане. Идеологическое родство больше не подталкивает к союзническим отношениям.

Мир, созданный распадом СССР и последующим американским триумфализмом, по-прежнему находится в процессе становления. Однако дуга истории теперь склоняется к нескольким центрам силы, соперничающим на разных аренах. Остаётся посмотреть, смогут ли великие державы, участвующие в этом новом международном беспорядке, добиться мирного сосуществования внутри царящего хаоса.

Чжан Шухуа, доктор политических наук, профессор, директор Института политологии Китайской академии общественных наук, главный редактор журнала «CASS Journal of Political Science»:

Продолжающееся распространение эпидемии и широкомасштабных межэтнических конфликтов заставили весь мир увидеть «другую настоящую Америку». В последние годы некоторые действия властей США, особенно отдельных политиков, пренебрегающих ради так называемых выборов здоровьем американского народа и международным сотрудничеством в борьбе с эпидемией, нанесли достаточно серьёзный ущерб глобальному лидерству и мягкой силе Соединённых Штатов.

Чтобы понять, как Америка попала в такую ситуацию, стоит только взглянуть на тридцатилетнюю историю после окончания холодной войны. Истинная причина заключается в том, что нарастающая с того момента нестабильность международной обстановки всё больше заводила американскую внутреннюю и внешнюю политику в тупик.

Израсходовав «дивиденды» холодной войны, США оказались в тяжёлом положении из-за собственного политического упадка.

После распада СССР и в результате окончания холодной войны, западный лагерь во главе с американцами оказался на вершине мировой пирамиды и получил неисчислимые дивиденды. Ослеплённые победой, американские политики, считая себя правыми во всём и действуя без учёта мнения других, допустили череду политических ошибок: поощряя столкновение разных культур, они стимулировали распространение терроризма; продвигая демократию во внешний мир, разжигали «цветные революции» и уличные протесты; используя санкции и оказывая давление на инакомыслящих, неоднократно создавали конфликты между великими державами – и так далее и тому подобное.

Тридцать лет назад многие государства возлагали надежды на США, уповая на то, что они смогут управлять процессом глобализации и развитием мировой торговли, а также стимулировать рост глобальной экономики и научно-технических инноваций. Однако уже ясно, что американская администрация поступает ровно наоборот.

За три десятилетия Соединённые Штаты из глобального лидера превратились в «источник международной нестабильности».

После окончания холодной войны доля ВВП США в мире снизилась с половины мирового ВВП в послевоенный период до четверти, а сейчас упала ещё больше – до 1/7 мирового ВВП. Внутреннему строительству уделялось недостаточно внимания, непрерывно шли войны за рубежом – в Ираке, Афганистане и других странах.

Согласно подсчётам американского Университета Дьюка, в последние годы прямые расходы Соединённых Штатов на ведение войн превысили шесть триллионов долларов, не считая затраты на послевоенные пенсии и лечение. В течение прошедших двадцати лет США осуществляли вооружённое вмешательство в Афганистане, проводили демократические изменения, что главным образом и послужило причиной их неудачи. Неудивительно, что американцы выражают недовольство: стране не хватает средств на медицинское страхование, а деньги тратятся на развязывание войн.

После распада Советского Союза Соединённые Штаты стали государством с самой большой совокупной мощью, которая опиралась не только на прочный военный и экономический фундамент, но и на мягкую силу.

К сожалению, современная американская политика хаотична и не останавливается перед «борьбой со всем миром».

С помощью разрыва связей они убивают экономику, а с помощью санкций осуществляют политический террор. Тридцать лет назад США стояли за падением Берлинской стены, однако сейчас они, наоборот, повсеместно строят разделяющие мир стены. Дело доходит до того, что они заново возводят «железный занавес» в сфере культурных, образовательных и научно-технических обменов и изолируются от остального мира. Это чрезвычайно портит международный имидж и рассеивает мягкую силу, которой американцы так гордятся.

В течение последних ста лет в глазах мировой общественности Соединённые Штаты были превосходной страной. Американцы – искренний и толерантный к многообразию народ. Секрет успеха американского общества заключается в смелости к инновациям и уважении свободы. Оно демонстрирует такие духовные ценности, как жизнеспособность, конкуренция, свобода, креативность. Однако в последние годы внутренняя политическая деградация, снижение качества демократии и отчуждение свобод привели к тому, что страна сама себя загнала в политический и управленческий тупик.

По существу, США следовало воспользоваться удобным случаем исправить собственные ошибки, применив существующие в Америке внутренние сдерживающие и компенсаторные механизмы. Но что они сделали? Они искали причину не внутри себя, а вместо этого нарушили своё политическое равновесие из-за страха потери гегемонии и внутренней политической борьбы. Предвыборная борьба произвольно вышла на первый план американской политической стратегии, предпочтение отдавалось осмыслению текущего момента, а не будущего. Как следствие, многие политические разработки того периода противоречивы, нецелесообразны и лишены оснований.

Сейчас прежде считавшийся сильнейшим глобальный лидер превратился в источник беспорядков: нынешние Соединённые Штаты не решают конфликты в мировых горячих точках и трудные проблемы, а создают их – провоцируют международные конфликты и межэтнические раздоры. США не ведут с другими странами равный диалог, а поступают высокомерно, сколачивают группировки, занимаются подстрекательством и наживают врагов по всему миру.

Различные действия Соединённых Штатов в последние годы заставили международное сообщество всё больше сомневаться в их надёжности, а также стабильности, предсказуемости и серьёзности американской политики. Страна, в которой процветают политический и стратегический эгоизм, ксенофобия и изоляционизм, несмотря на своё славное прошлое, может вызывать неприязнь у других государств.

Желание повторить холодную войну – это попытка повернуть колесо истории вспять.

Вина за то, что США переживают упадок, лежит на них самих. Не стоит обвинять в этом других, и тем более не следует вымещать злобу на Китае.

В последнее время мы стали свидетелями внутреннего раскола Запада под руководством Соединённых Штатов. В то же время наблюдаются попытки объединения Запада и другие действия Америки, направленные на изоляцию Китая и России. Можно утверждать, что некоторые политики хотят заново разыграть спектакль холодной войны между СССР и США, намереваются восстановить её результаты и повернуть время вспять. Но это бесполезно – здесь ни в коем случае не удастся добиться успеха.

В глазах некоторых агрессивно настроенных американских политиков мир – это поле боя, где ты и я дерёмся, а международное общество – это всего лишь арена для кулачных боев, борьба не на жизнь, а насмерть – если есть ты, то нет меня.

В китайской культуре мир – это «большая сцена», на которой раскрывается многообразие человеческих культур, «большой сад, где расцветает сто цветов».

Прочные российско-китайские отношения – это позитивная энергия современного мира.

Российско-китайские отношения обладают богатым внутренним содержанием, широким спектром задач и мощными внутренними движущими силами. Отныне и впредь Китай и Россия должны противостоять внешнему давлению, ещё больше укреплять отношения на политическом уровне и дать толчок развитию внутренних драйверов двустороннего сотрудничества.

В 2019 г., когда отмечалось семидесятилетие основания КНР и установления дипломатических отношений между Китаем и Россией, президент Владимир Путин, а также официальные лица МИД РФ неоднократно высоко оценивали российско-китайские отношения, называя их «отношениями стратегического партнёрства» и подчеркивая, что они лучше, чем союзнические. Китайская сторона в ответ выдвинула лозунг «трёх наивысших» (уровней в отношениях между великими державами: самый высокий уровень взаимного доверия, самый высокий уровень сотрудничества, самый высокий уровень стратегической значимости. – Прим. ред.)[1].

Майкл Манн, заслуженный профессор социологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе:

Падение CCCР надолго изменило все территории советской империи, но оно также оказало большое влияние на Соединённые Штаты. Республиканцы считали, что падение было вызвано давлением Рональда Рейгана, и поэтому их геополитическая самоуверенность поднялась до нереального уровня, что привело к многократным неудачным интервенциям на Ближнем Востоке, за которыми следовал ответный удар со стороны исламистов. Несмотря на эти неудачи, практически все американские лидеры, республиканцы или демократы, по-прежнему считают, что долг США – нести американские ценности миру, хотя они и расходятся во мнении, стоит ли это делать посредством вооружённого вмешательства. Тем временем Владимир Путин, остро переживая утрату Россией былого могущества и спровоцированный расширением НАТО на восток, осуществил экспансию в Крым, на Восток Украины, а затем в Сирию и Ливию. Надеюсь, он извлечёт урок из бессмысленного «успеха» в Сирии и провала в Ливии, и поймёт, что эпоха империализма закончилась. Конечно, напряжённость в отношениях между Вашингтоном и Москвой – всего лишь интермедия. Главное событие, значение которого всё время возрастает, – конфликт США и их союзников с Китаем в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Падение СССР убедило китайских лидеров в целесообразности политики экономических реформ при «ведущей роли коммунистической партии».

Почти всюду, отчасти вследствие краха Советского Союза, ослабла идеологическая составляющая геополитического конфликта. Доминирующий в мире капитализм определяет соотношение сил между странами с помощью экономических показателей; единственное исключение – это гибридные государственно-капиталистические экономики Китая, Вьетнама и Кубы. Даже социал-демократия переживает кризис. Идеологическое противостояние вокруг политической власти также ослабло. Только КНР олицетворяет собой явную авторитарную альтернативу демократии, хотя и исламский фундаментализм предлагает альтернативу неустойчивую в виде авторитаризма в мусульманском мире. Однако во всех других странах, включая Россию, преобладают градации несовершенной демократии (при этом несовершенство американской демократии становится всё более очевидным).

Тот факт, что геополитические конфликты становятся менее идеологическими и более поддающимися дипломатическому разрешению, даёт надежду.

Если мир хочет избежать гибели в результате необратимого изменения климата, необходимо вести гораздо больше международных переговоров и заключать больше соглашений.

Произойдёт ли это на самом деле? Если да, то количество конфликтов существенно уменьшится. Мы стоим на пороге нового мира, к добру или к злу.

Кишор Махбубани, заслуженный научный сотрудник Азиатского исследовательского института (Сингапур):

Советский Союз уничтожил Запад, добровольно уничтожив себя.

Да, некоторое преувеличение в этом заявлении присутствует. Запад себя не уничтожил, но посеял семена самоуничтожения, которые все ещё дают о себе знать.

Первое семя саморазрушения было порождено цунами высокомерия и надменности, захлестнувшим умы Запада после распада Советского Союза. Это высокомерие было лучше всего отражено в знаменитой статье Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории». Как я документально доказываю в книге «Проиграл ли Запад?», она нанесла огромный урон коллективному разуму Запада, усыпив его как раз в тот момент, когда азиатские гиганты, Китай и Индия, решили проснуться, то есть в начале 1990-х годов. Запад забыл, что Китай и Индия были двумя крупнейшими экономиками мира с 1-го по 1820-е годы. Их возвращение было неизбежным. После окончания холодной войны Запад из-за своей спесивости не понял и не заметил, что в 1990-е гг. главной динамикой в мире был не «конец истории», а «возвращение истории». Вот почему Запад сегодня теряется в догадках, что ему делать с возвращением Китая.

Второе семя самоуничтожения было посеяно безрассудным расширением НАТО на восток и его вторжением в сферу влияния бывшего Советского Союза. Почему это произошло именно в 1990-е гг., остаётся большой исторической загадкой. Россия явно не представляла тогда никакой угрозы для Запада. Одна из инфернальных теорий гласит, что США намеренно расширили НАТО, чтобы сделать Россию врагом и чтобы бывшие западноевропейские страны оставались признательными Америке за помощь в обороне своих границ. Только время покажет, верно ли такое предположение. Тем не менее, вне всякого сомнения, в конце холодной войны Запад упустил золотую возможность создать «общий дом для Европы».

Разделённая Европа сегодня, несомненно, является результатом безрассудной политики НАТО в постсоветскую эпоху.

Третье семя самоуничтожения было посеяно неспособностью Запада после распада Советского Союза укрепить созданный им же в 1945 г. миропорядок на базе ясных и чётких правил. Первоначально президент Джордж Буш-старший предлагал построить «новый мировой порядок». Затем, к своему удивлению, он проиграл выборы в 1992 году. Тем не менее его преемник Билл Клинтон хотел создать более сильную глобальную многостороннюю систему, которая помогла бы Соединённым Штатам в ту эпоху, когда они «перестанут быть военно-политической и экономической сверхдержавой». К сожалению, как я описываю в книге «Великое сближение» (The Great Convergence), Клинтону не удалось изменить систематически проводимую США политику ослабления глобальных многосторонних организаций, таких как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Поэтому будущие историки напишут, что мир справился бы с пандемией COVID-19 гораздо лучше, если бы Запад не занимался систематическим ослаблением ВОЗ.

Короче, впечатляющий распад Советского Союза должен был привести к появлению более сильного Запада. Вместо этого три десятилетия спустя мы видим разделённый и стратегически запутавшийся Запад, который изо всех сил пытается справиться с новым миром после возвращения Азии и особенно Китая. Все три вызова можно было предвидеть и справиться с ними. Но элементарное высокомерие ослепило западные умы. Теперь Запад за это расплачивается.

Асле Тойе, специалист по международной политике (Норвегия):

Стало общим местом говорить: «Все ожидали, что американское доминирование продлится вечно». Это не так. Книгу Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории», вышедшую в 1992 г., критиковали практически все. Почему? Потому что США на протяжении двадцати лет пытались предотвратить упадок и инвестировали слишком большие средства в армию. Многие полагали, что госдолг рано или поздно задушит экономику. Американские города, инфраструктура и даже политическая система казались обветшалыми.

И пока профессора в Западной Европе и учёные вроде Пола Кеннеди утверждали, что США вскоре последуют за Советским Союзом, Кремниевая долина вдруг обогатила Америку. Доля Соединённых Штатов в глобальной экономике резко выросла. «Сделано в США» вновь стало позитивным брендом. Возможно, это был тот случай, когда победителю достаются все трофеи, или результат успешного сочетания американской свободы, индивидуализма, капитализма и верховенства закона. А может быть, просто везение. Американцы придумали новую технологичную экономику, в которой достигли превосходства.

Соединённые Штаты вступили в новое тысячелетие, не имея конкурентов. Но за удивительно короткий срок Китай сумел догнать их в экономике.

В 1980-е гг. Китай имел экономику, сопоставимую с российской, а в ближайшее время его ВВП превзойдет американский. Долгое время это не беспокоило американских лидеров, они занимались обязанностями, обусловленными статусом «незаменимой страны», как выразился один из госсекретарей. Как и европейским державам в 1970-е гг., когда СССР и США лишили их высокого положения, России тоже пришлось заказывать из того же меню, что и странам второго сорта – вроде Британии и Германии.

Роль европейских держав и Евросоюза на глобальной арене уменьшилась. Европейцы приняли свою участь, а вот Россия не готова усмирить амбиции великой державы. При президенте Путине страна постепенно наращивала ресурсы с прицелом на будущее, когда начнётся новый раунд игры. Россия как страна с богатой историей знает, что война неизбежно случится и уничтожит тех, кто к ней не готов. В США никто особо не задумывался о том, чем сменится однополярность. Многие полагали, что либеральный госпел ценностей и норм в международном исполнении просто заменит силу и интересы.

В это время начал мирно (кто-то скажет – крадучись) подниматься Китай. Он строил сильную экономику, недофинансируя армию, как рекомендовал Дэн Сяопин. Так удавалось смягчить опасения, что КНР бросит вызов Соединённым Штатам. При Дональде Трампе часть Америки вдруг проснулась и поняла, что 1990-е гг. были не ренессансом, а просто определённой фазой. Но элиту, по-видимому, не интересует борьба за доминирование. Одни напрямую инвестируют в Китай, другие пытаются затормозить страну с помощью политики идентичности.

Меня всегда удивляет, с какой готовностью американские эксперты ругают собственную страну, находясь за границей. Не хочу обобщать, но большинство граждан большинства стран так не поступает. Мы можем критиковать свою страну дома, в разговоре со своими соотечественниками. Но не с иностранцами, называйте это, как хотите, – лояльностью или патриотизмом. Противоречия в США резко усилились при президенте Трампе, при Байдене некоторое смягчение только наметилось. Стремление нового президента аннулировать все решения предшественника касается и одной из ключевых геополитических установок Трампа – вбить клин между Россией и Китаем. От этого американцы отказались.

В 2021 г. США могут столкнуться с осью Москва – Пекин. Китай готов использовать военное преимущество России, а Россия – китайской экономики. Для России это партнёрство может неожиданно закончиться так же, как дружба свиньи и курицы, которые решили сделать яичницу с беконом. Вспомните, как Габсбурги старались сблизиться с Германией перед Первой мировой. В отличие от 1980-х гг. США могут столкнуться с вызовами во всех сферах, кроме военной. При президенте Байдене американцы решили попытаться изолировать китайскую экономику и использовать версию политики сдерживания. Результат зависит от того, смогут ли Соединённые Штаты преодолеть упадок.

Превратят ли американцы пыль времён в золото, как уже не раз делали в прошлом? Не стоит забывать, что все, кто ставил против Запада в последние несколько столетий, в итоге проигрывали.

Ханнс Мауль, профессор, заслуженный ведущий научный сотрудник Исполнительного совета Немецкого института исследований внешней политики и проблем безопасности (Фонд «Наука и политика»):

Оглядываясь назад, можно сказать, что гибель СССР открыла возможности для трансформации системы международных отношений в режим глобального управления, отличающийся более высоким уровнем сотрудничества. К большому сожалению, эти возможности упущены. В начале 1990-х гг. шансы на осуществление такой трансформации были маняще реальными, и с тех пор настоятельная потребность в ней с целью увеличения потенциала решения мировых проблем лишь усиливается, причём всё более очевидной становится необходимость сдерживания глобального потепления как наиболее актуального вызова среди многих других. Эта неспособность привести глобальное управление в соответствие с быстрыми переменами в мире, подобна собаке Шерлока Холмса, которая не лаяла (аллюзия к рассказу Артура Конан Дойла «Серебряный». – Прим. ред.). И это один из по-настоящему важных геополитических фактов последних трёх десятилетий. Следовательно, понимание причин, по которым возможность была упущена, должно стать важной задачей для всех, кому небезразлично будущее человечества.

Нет сомнений, что исчезновение Советского Союза было одним из важнейших геополитических изменений последних трёх десятилетий. Однако его влияние на ход истории могут затмить два других не менее важных события. Одно из них началось в 1978 г., но окончательно оформилось в 1991 г. в ходе «южного турне» Дэн Сяопина: усиление Китая до статуса мировой державы. Другим событием стал ответ Америки на теракты 11 сентября 2001 г. в виде «глобальной войны с террором», которая завела США в трясину Афганистана и Ирака.

Подъём Китая опирался на успешную экономическую политику Дэна, которая позволила стране воспользоваться преимуществами глобализации. В этом смысле Китай был главным бенефициаром либерального мирового порядка, где доминировали США. Однако Китай стал слишком большим, чтобы его можно было удерживать в рамках того порядка, и его отношения с Соединёнными Штатами сегодня в некоторых аспектах напоминают отношения между США и Советским Союзом времён холодной войны. Конечно, есть и важные различия. Пожалуй, главное из них – уровень экономической взаимозависимости между американской и китайской экономиками и, в более широком смысле, взаимозависимость Китая и остального мира, а также тот факт, что в наши дни мир сталкивается не с одной, а с несколькими экзистенциальными угрозами. Хотя риск ядерного Армагеддона по-прежнему с нами, как это было в годы холодной войны, есть ряд других проблем, таких как изменение климата, революция технологических инноваций и уничтожение биоразнообразия, которые могут поставить под угрозу будущее человечества.

Как примирить Китай, всё ещё движимый стремлением догнать Запад и вернуть себе древние позиции доминирования в Восточной Азии, с ограничениями, накладываемыми экзистенциальными рисками? Это будет большой геополитической проблемой следующих трёх десятилетий.

Именно американское высокомерие в начале 2000-х гг. практически уничтожило тот самый либеральный мировой порядок, для установления которого США так много сделали. Однако корни этого высокомерия уходят глубоко в историю и культуру Америки, и эти корни продолжают и сегодня питать американскую внешнюю политику. Как эта Америка, продолжающая страдать от своего первородного греха – рабовладельческой экономики в южных штатах, – может примириться сама с собой и внести вклад в создание устойчивого мирового порядка? Это ещё один большой геополитический вызов для всего мира.

Роберт Легвольд, почётный профессор кафедры политологии Колумбийского университета

(Нью-Йорк):

Возможно, из-за капризов истории после кардинальных перемен события следующих десятилетий редко развиваются так, как ожидалось. С судорожными представлениями лидеров и экспертов о том, каким будет сегодняшний мир, могут сравниться только ожидания и результаты Версальского договора.

Тридцать лет назад в Соединённых Штатах превалировали идеи «нового мирового порядка» (так и не сформулированные), однополярного периода и главенства США как незаменимой державы, а также «дивиденда мира», который позволит сосредоточиться на экономических возможностях. Сегодня эти ожидания кажутся высокомерными и наивными.

В России Ельцина и Гайдара представляли, как страна трансформируется в ориентированную на рынок демократию, которая будет существовать в тесном партнёрстве с Западом, если не удастся полностью с ним интегрироваться. Россия Путина, олигархов и силовиков выглядит совершенно иначе.

Фразы тех лет звучат, как эхо в пустом резервуаре. После встречи в Вашингтоне в феврале 1992 г. Ельцин и Буш-старший заявили, что «Россия и США больше не считают друг друга потенциальными противниками. С этого момента отношения будут характеризоваться дружбой и партнёрством, основанными на взаимном доверии и уважении, а также общей приверженности демократии и экономической свободе». Ранее лидеры Соединённых Штатов, Советского Союза и Европы в Парижской хартии для новой Европы 1990 г. провозгласили: «Эра конфронтации и раскола Европы закончилась. Мы заявляем, что отныне наши отношения будут основываться на взаимном уважении и сотрудничестве». В Вашингтоне и Москве заговорили о встраивании стран Северного полушария в единое сообщество безопасности «от Ванкувера до Владивостока».

Но вместо этого тридцать лет спустя Европа расколота по новой линии военной конфронтации – в форме наращивания вооружённых сил и агрессивных учений. Линия проходит по нестабильной восточной части Европы от Балтийского до Чёрного моря, а на севере распространяется на Арктику. В 1991 г. Сэмюэл Хантингтон писал о «третьей волне демократизации». Сегодня это кажется реликтом переполненного надеждами недопонимания, на смену которому пришёл новый тренд – к авторитаризму там, где когда-то с трудом пробивалась демократия, а неприкрытые автократии с удовольствием наблюдают за так называемыми провалами демократического мира. В США и Европе рассуждения о триумфальном либеральном демократическом мировом порядке, который олицетворяет Запад во главе с Соединёнными Штатами, уступили место панике по поводу атак со стороны агрессивного Китая и реваншистской России, которым подвергается «порядок, основанный на правилах».

Главные глобальные вызовы XXI века – изменение климата, неуправляемый ядерный мир и пандемии – не смогли стимулировать сотрудничество, а стали причиной соперничества и трений.

А самое пугающее, что Китай, о котором тридцать лет назад никто и не думал, превращается в супердержаву и движется встречным курсом к столкновению с другой супердержавой.

Последнее неожиданное развитие событий – самое важное. Холодная война, в которой Россия и США увязли после украинского кризиса 2014 г., – это одно. Конфронтация деструктивная, но ситуация значительно усугубится, если к ней добавится новая холодная война Соединённых Штатов и Китая. Холодная война США и России, в отличие от той, первоначальной, не затронула всю международную систему. В случае американо-китайской холодной войны это случится. А если учитывать дальнейшую стагнацию враждебных отношений между Вашингтоном и Москвой, то в международном порядке XXI века вновь будет доминировать разделение Запада и Востока.

Если после Второй мировой ось раскола проходила через Европу, то на этот раз ось будет двойной – в Европе и Азии.

Это обострит, хотя и с дальнейшей волатильностью, драмы сегодняшнего дня – терроризм, региональные кризисы и плохо контролируемые глобальные угрозы, связанные с изменением климата, ядерным оружием, тёмной стороной новых технологий и пандемиями.

Неужели эта невесёлая картина должна быть именно такой? И мрачное будущее неизбежно? Не обязательно, если мы должным образом оценим действующие силы. Мы оказались там, где находимся, не потому, что так было предначертано. К нынешней ситуации привели решения лидеров в Вашингтоне, Москве, а теперь и в Пекине, а также второстепенного состава – в европейских столицах, Токио и Нью-Дели. Выбор у лидеров был ограничен из-за узости взглядов, и надежды, возникшие после окончания холодной войны, постепенно померкли, а ставки одна за другой были проиграны. Сегодня ставки ещё выше. Смогут ли страны отступить от привычной озлобленности и преобразовать эти ставки в перспективы, а потом начать действовать соответствующим образом? Я держу кулаки, но не стал бы ставить на такой исход свои пенсионные накопления.

Илтер Туран, почётный профессор международных отношений стамбульского Университета Билги:

Хотя все знали, что дела в Советском Союзе идут не очень хорошо и авторитет власти существенно подорван политикой гласности и перестройки, никто – ни противники, ни сами советские граждане – не ожидал, что Союз вдруг потерпит крах. Распаду СССР предшествовал роспуск Организации Варшавского договора, который поставил точку в двухполюсной системе международной политики, существовавшей после Второй мировой войны. Первоначальные ожидания, что мир превратится в сад цветущей либеральной демократии и рыночных экономик, оказались в корне неверными. Идеологические рамки, которые Советы предлагали миру, одновременно потеряли главного поборника и доверие, но крах сверхдержавы и коммунистической модели не привёл к подъёму демократических обществ или росту рыночных экономик. В этом контексте стоит вспомнить, что ни одна из республик, за исключением, пожалуй, прибалтийских, не высказывала прямой заинтересованности в выходе из СССР. С другой стороны, лидерами новых государств стали местные руководители КПСС, которым нужно было обеспечивать своё авторитарное правление, но теперь уже под эгидой национализма. На экономическом фронте некомпетентность, преобладавшая при попытках развивать частный бизнес, привела к тому, что вместо класса предпринимателей появились олигархи, богатство и успешность которых чаще объяснялись политическими, а не экономическими талантами.

Попытки Соединённых Штатов и Западной Европы продвигать неконкретную концепцию «глобализации» оказались недолгими не только из-за недостатка экономических благ, которые были необходимы бедным странам. Сторонники глобализации больше старались защитить себя от таких проблем, как секторальная безработица, к которым могла привести глобалистская трансформация.

Через тридцать лет после распада СССР мы пришли к миру, где все страны защищают свои экономики и пытаются переложить бремя упадка производства и безработицы на других.

Из-за банкротства коммунистической идеологии образовался вакуум, который стали заполнять нечётко сформулированные идеологии. Исламский фундаментализм, начавший набирать популярность уже в последние годы существования СССР, стал одной из идеологий, получивших распространение в странах со значительным мусульманским населением. В основном говорится о том, против чего борются исламские фундаменталисты, а не о порядке, который они хотят установить в обществе. Исламский фундаментализм подорвал стабильность и процветание ряда стран и может представлять угрозу для других государств с мусульманским населением, включая Китай и Российскую Федерацию.

Однако более типичным стал глобальный подъём правых и левых популистских сил, бросивших вызов установленному в обществе порядку. Это авторитарные, ориентированные на лидера движения, и даже в обществах с либеральными демократическими традициями они обострили противоречия. Лидеры-популисты часто используют поляризацию внутренней политики и внешние угрозы, чтобы укрепить свой авторитарный режим.

Власть популистов – главный враг институтов.

Она не способна трансформировать внутренний конфликт в мирную конкуренцию и помочь обществу приспособиться к социально-экономическим изменениям, поэтому провоцирует политические перемены радикальными и непредсказуемыми средствами.

Россию также возглавляет популистское правительство. Владимир Путин стремится восстановить ту систему управления, которую разрушили гласность и перестройка. Такое популистское правительство заботится только о сохранении собственной власти и не предлагает видения будущего. Оно больше опирается на обеспечение безопасности, а не на обещания процветания. В будущем Россия вполне может оказаться жертвой популизма и многообразных проблем, которые он с собой несёт.

Крах Советской империи произошёл в период важных экономических изменений в Турции. В начале 1980-х гг., после длительного периода ориентированной на импорт индустриализации, из-за чего страна оказалась в долговой яме, правительство Турции приняло неизбежное решение – стремиться к росту, обусловленному экспортом. Этот шаг требовал болезненных социально-экономических преобразований и одновременно расширения рынков экспорта. СССР стал одним из направлений для турецких товаров и услуг. С распадом Советского Союза условия для развития двустороннего сотрудничества только улучшились. В торговле доминировал экспорт российского газа в Турцию и через неё, отношения укреплялись. Кроме того, Турция стала одним из главных направлений российского туризма.

С политической точки зрения Анкара воспринимала распад СССР как возможность расширить свои отношения в том числе со странами Закавказья и Центральной Азии. В то же время Россия продолжала считать регион своей сферой влияния. К счастью, конфликтная ситуация не переросла в постоянную конфронтацию. Турция вскоре продемонстрировала, что концептуализация Центральной Азии как тюркского мира не выходит за рамки культурной близости. Отношения строились на основе национальных интересов, которые, помимо прочего, диктовали, что у новых независимых государств должны быть хорошие отношения с Москвой. А Россия, в свою очередь, поняла, что эти государства должны строить содержательные отношения с другими странами. Та же логика, но с некоторыми ограничениями, касалась и Кавказа. Совпадения и расхождения интересов случались, но стороны старались поддерживать отношения на должном уровне и использовали исключительно мирные средства. Россия, кстати, приняла активизацию внешней политики Турции лучше, чем Соединённые Штаты, которые ожидают от своих союзников конформизма и не любят вести долгие переговоры. Всё это позволяет предположить, что в будущем турецко-российские отношения могут выйти на более высокий уровень. Но нужно понимать, что история заставляет Турцию постоянно уравновешивать отношения с Россией.

Спустя тридцать лет с момента распада Советского Союза Россия стремится возродить страну как супердержаву, которая сможет бросить вызов США и Западной Европе, как это было во времена холодной войны.

Претензии основываются на том же принципе, что и у Советского Союза – ядерный паритет. СССР не был ведущей экономической державой. Его амбиции как супердержавы базировались на обладании ядерным оружием и передовым вооружением. Союз рухнул, потому что не мог конкурировать с Западом на экономическом фронте. Баланс страха и гарантированное взаимное уничтожение делали конфликт между блоками всё менее и менее вероятным, но ресурсы Советского Союза истощались из-за космической гонки, опосредованных войн и необходимости оказывать экономическую помощь странам, которые он хотел перетянуть на свою сторону. Эти реалии не устарели. Российская Федерация не является крупным игроком в мировой экономике, если не брать поставки природных ресурсов и экспорт вооружения. Попытки восстановить статус супердержавы, скорее всего, закончатся провалом, как это произошло с Советским Союзом.

Мы не уверены в том, какую форму примет мировая система в будущем. Но следующий этап мировой истории, скорее всего, будут определять Китай и США, а не Россия. Россия может укрепить позиции в Центральной Азии и на Кавказе, но только временно. Китай представляет для Соединённых Штатов более серьёзный вызов в экономике, а не в сфере безопасности. Факторы, определяющие их соперничество, будут существенно отличаться от ситуации в период холодной войны. Начнём с того, что, как уже отмечалось, Китай навязывает серьёзную конкуренцию ведущим индустриальным и постиндустриальным экономикам мира. Эта конкуренция предполагает не только соперничество, но и взаимозависимость. Кроме того, перед мировым сообществом стоят такие проблемы, как религиозный фундаментализм, неконтролируемая миграция, обострение климатического кризиса и пандемии. Для решения этих проблем нужна кооперация, в том числе конкурентов. Будет ли Россия считаться важным актором в формировании американо-китайских отношений? Возможно, нет. Всё более активные попытки отказаться от ископаемых видов топлива, вероятно, уменьшат значимость этих ресурсов, обеспечивающих наряду с вооружением влияние России в глобальной системе.

В формировании американо-китайского соперничества даже самые близкие союзники США демонстрируют некоторую двойственность. Неизвестно, захотят ли они стать полноценными участниками американской команды, ведь разрыв с Китаем экономически обойдётся очень дорого и приведёт к падению благосостояния.

В этом соперничестве Россия вряд ли будет играть важную роль, если не считать её позиции как транзитного маршрута из Китая на Запад и поставщика энергоресурсов в КНР. Российско-китайские отношения осложняет тот факт, что страны являются соседями и восточная часть России – это пространство для китайской экспансии в западном направлении. Можно предположить, что, если Китай станет играть лидирующую роль в мировых делах, он будет ожидать, что Россия его поддержит – как американцы полагали, что европейцы отойдут на второй план и будут поддерживать их в противостоянии с Советским Союзом в период холодной войны. Дилемма стоит не только перед Европой. Согласится ли Россия на второстепенную роль или станет участником некоего блока, нацеленного на сдерживание Китая? Посмотрим.

Терри Нардин, профессор политических наук и руководитель образовательной программы Йельского колледжа в Национальном университете Сингапура:

С точки зрения мировой истории распад Советского Союза особо ничем не примечателен. То, что это событие застало мир врасплох, наглядно показывает, что политические аналитики, сосредоточив внимание на текущих событиях, могут не заметить глубинных тенденций и встречных трендов, которые в итоге делают даже драматические события чем-то второстепенным. Когда базовые и встречные тренды находятся в равновесии, они создают иллюзию стабильности. Но в долгосрочной перспективе возможность нарушения равновесия становится всё более реальной, и в итоге происходит скачкообразное изменение.

Присущая Советскому Союзу предрасположенность к распаду заложена уже в самом слове «союз», которое отчасти является признанием плюрализма, а отчасти выдаёт желаемое за действительное. То же самое можно сказать и о Соединённых Штатах, испытывающих постоянное давление центробежных сил, которые со временем приведут к их распаду.

Обе державы рано или поздно будут добавлены к списку тех, кого один историк называет «исчезнувшими царствами».

Это политические образования, которые существовали в действительности или в воображении визионеров, даже когда определяющие их характеристики менялись. Но все они в итоге исчезали вследствие внешнего завоевания или внутренней дезинтеграции. Иногда исчезнувшие царства возникают вновь, как это произошло с Россией после распада Советского Союза.

Но что такое «царство», о котором мы говорим в контексте российской политики? Это Россия? Или Советский Союз? Это государство? Режим? Нация или империя? Общество или цивилизация? Эти слова определяют сконструированные, но не естественные исторические идентичности. Все они в той или иной степени произвольны, выбраны в соответствии с заданной целью или предназначением. Мы не можем сказать, отрешившись от этой цели и контекста, что именно отличает Россию как историческое образование от других подобных образований или даже от её окружения. Исторические образования сохраняются, несмотря на изменение их характеристик и границ, но в конечном счёте все они непостоянны. Поэтому невозможно сказать, какое более долговечно. Нации, понимаемые как лингвистические или этнические образования, могут пережить империи. Но иногда этого не происходит, потому что они поглощаются, подавляются или уничтожаются. Конфедерации создаются, а затем разваливаются.

Слово «цивилизация» может подразумевать устойчивость, но что именно сохраняется на протяжении многих веков, остаётся неясным и спорным.

Исследователи внешней политики – это не историки. Их задача – оценить значение текущих событий. В отношении к России это её продолжающиеся манёвры в ближнем зарубежье; медленное разрушение Европейского союза после его расширения на постсоветское пространство и последующего сжатия вследствие Брекзита; попытка возрождения американского глобального лидерства после поражения Трампа на выборах и неудачной попытки организации мятежа; нарушение связей по причине пандемии COVID-19. Иногда их озабоченность вызвана более долгосрочными тенденциями, такими как подъём Китая или появление социальных сетей и СМИ. Технологические инновации, эпидемии и миграция населения играли важную роль в жизни человечества на протяжении многих тысячелетий, но оценивать их последствия обычно приходится историкам. Политические аналитики сосредоточены на том, как воспользоваться происходящими переменами к собственной выгоде. Иногда они могут задуматься о смене режима, но редко размышляют о полном исчезновении стран или цивилизаций.

--

СНОСКИ

[1] 70年风雨兼程 中俄关系何以成就“三个最高 // 求是网, 2019 [За 70 лет российско-китайские отношения, невзирая ни на что, достигли «трёх наивысших» уровней // QSTheory.cn, 2019]. URL: http://www.qstheory.cn/zdwz/2019-06/05/c_1124583809.htm (дата обращения: 28.09.2021).

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046523

Как сохранить статус?

БАРРИ БУЗАН

Член Британской академии наук, заслуженный профессор Департамента международных отношений и старший научный сотрудник в LSE IDEAS (подразделение Лондонской школы экономики и политических наук). Почётный профессор Университета международных отношений в Пекине, Китайского университета внешней политики, Копенгагенского и Цзилиньского университетов

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Бузан Б. Как сохранить статус? // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 124-138.

РОССИЯ В МИРОВОМ ПОРЯДКЕ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ

Хотя Россия всегда стремилась к тому, чтобы её признавали в качестве великой державы, способность страны поддерживать этот статус вызывала сомнения с момента, как мир вступил в эпоху модерна в XIX веке.

Военная оснащённость в целом была на достойном уровне, но в экономическом плане Россия оставалась среди наименее успешных государств – не в последнюю очередь из-за трудностей установления эффективных отношений с капитализмом. Такое несбалансированное развитие продолжается и сегодня, причём признаков перемен к лучшему пока незаметно. Решение России стратегически связать себя с Китаем ставит под сомнение её великодержавный статус, поскольку она оказывается всё более зависимым и подчинённым партнёром растущего азиатского гиганта.

Вступление

Свой краткий очерк начну с общего исторического обзора – истории модерна, на фоне которой следует сегодня оценивать любую страну, в том числе и Россию. Затем я проанализирую ряд ключевых моментов, актуальных для оценки конкретного положения России с конца XVIII – начала XIX столетия. Модерн развивался в два этапа: первый охватывает XIX и большую часть XX века, когда происходил подъём Запада и Японии; отсчёт второго начинается в 1970-е гг., он достигает апогея к 2020 г., когда современность распространилась на другие регионы – в частности, Азию[1].

Я не специалист по России, хотя достаточно хорошо знаю эту страну, её историю и могу взглянуть со стороны, с точки зрения мирового сообщества. Я оценю положение России прежде всего со времени окончания холодной войны в контексте того, что я расцениваю как ускоряющийся сдвиг к постзападному мировому порядку, который я характеризую как глубокий плюрализм[2]. Сдвиг в направлении глубокого плюрализма – начальная фаза второго этапа модерна. В основе анализа – идеи Английской школы относительно ответственности великих держав и великодержавного управления (ВДУ)[3]. «Постзападный» не означает постепенное исчезновение Запада. Скорее Запад переходит из состояния гегемонистского ядра или стержня первого этапа развития модерна к положению одного из нескольких центров мирового сообщества, которое отныне характеризуется более широким рассредоточением богатства, силы и культурно-политического авторитета, чем на протяжении двух последних столетий.

Развал Советского Союза и формирование новой России тридцать лет назад стало одним из элементов сворачивания первого этапа модерна, когда с начала XIX века на планете доминировала сравнительно немногочисленная группа индустриально развитых стран.

Советский Союз был одним из экспериментов XX века по созданию нравственно и функционально превосходящей формы индустриальной политэкономии и дальнейшей модернизации общества.

Среди таких экспериментов можно назвать либеральную демократию, социальную демократию, коммунизм и фашизм. В течение нескольких десятилетий советский строй казался многообещающей, жизнеспособной и привлекательной моделью. После Второй мировой Советский Союз, сам истощённый войной, находился в окружении слабых в геополитическом отношении стран и на короткое время превратился в сверхдержаву. Япония и Европа лежали в руинах, и СССР оккупировал большую часть Восточной и Центральной Европы и на короткий период – Манчжурию.

Китай был опустошён японской оккупацией и охвачен гражданской войной. Рушились колониальные империи на Ближнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии. Противостоять Советам могли только далёкие США. Однако в итоге советский эксперимент провалился. СССР создал вполне успешный военно-промышленный комплекс и военизированное государство. Но его тоталитарная форма правления, хоть и была предпочтительнее фашизма[4], едва ли превосходила в моральном плане иные формы государственного устройства и социально была менее привлекательной, чем социал-демократические или либерально-демократические модели. Командная экономика оставалась заметно менее эффективной, чем капиталистическая, в плане извлечения широкого спектра богатства и власти из ресурсов современности.

К 1990-м гг. постсоветская Россия оказалась в окружении сильных противников. Даже под конец холодной войны советский ВВП был превзойдён возрождающейся Японией – страной с вдвое меньшим населением, гораздо меньшей территорией и природными ресурсами. Китай начал с 1980-х гг. длительный и широкомасштабный рост накопления богатства и мощи, на фоне которого Россия всё больше отставала. Относительно низкие экономические показатели Советского Союза стали одной из причин, по которой коммунистический Китай в конце 1970-х гг. отказался от советской и маоистской экономической модели и это, возможно, имело большее глобальное значение, чем окончание холодной войны и распад СССР. Индия стала растущей ядерной державой, Юго-Восточная Азия также пережила некую модернизацию. Ближний Восток оставался неспокойным, но там сохранялось существенное присутствие США. Сами Соединённые Штаты, казалось, пребывали на пике могущества, переживая однополярный момент. Исторический период геополитики, когда Россия была окружена проявлениями слабости, испарился, и перспектив того, что подобное вернётся в ближайшем будущем, не просматривалось.

Тем не менее в идеологической борьбе за будущее победил не либерализм или коммунизм, а капитализм, который оказался совместим с широким спектром политических форм: авторитарных (Китай), либерально-демократических (англосфера) и социал-демократических (Европа, Япония)[5]. Независимо от политической системы, капитализм лучше, чем любая другая система, извлекает богатство и силу из ресурсов современности.

Историю России после распада СССР следует рассматривать в контексте набирающего обороты второго витка модерна. На его первом этапе доминировала относительно небольшая группа европейских держав, а также США и Япония, причём все они начали успешную модернизацию в XIX веке[6]. Второй этап до сих пор определяется преимущественно азиатскими странами, которые приступили к модернизации с 1970-х годов. На втором этапе новая группа стран, самой большой и успешной из которых является Китай, достигла достаточного уровня, чтобы присоединиться к прежнему ядру модернизаторов первого этапа и расширить его. Пока неясно, сколько ещё стран примут участие во втором этапе, который происходит почти столетие спустя после того, как Япония, Россия и Италия замкнули ряды модернизаторов первой фазы.

Первый этап проходил в условиях, когда война великих держав допускалась и ожидалась, а страны практически ничем не ограничивались в стремлении к богатству и власти. Второй, который набирает обороты сейчас, разворачивается при гораздо более стеснённых обстоятельствах.

Война между великими державами теперь слишком опасна и дорогостояща, а потому нерациональна и не оправданна.

Экологические ограничения, особенно изменение климата с его лимитами на использование ископаемых видов топлива, а также пандемии, препятствующие путешествиям и туризму, всё больше тормозят устойчивое развитие передовых стран и тех, кто всё ещё пытается догнать лидеров.

Так как же постсоветская Россия вписывается во второй этап модернизации? Её стартовые позиции не были слишком многообещающими. Она одной из последних присоединилась к первому этапу современного развития и, несмотря на некоторые значительные советские достижения, оставалась в числе наименее успешных модернизаторов. Ни Россия, ни Советский Союз не могли конкурировать с другими странами первого этапа модернизации ни по уровню благосостояния (ВВП на душу населения), ни в обеспечении высоких стандартов жизни. Хотя СССР добился неплохих результатов в массовом образовании, повышении статуса женщин и развитии фундаментальной науки, он так и не смог адаптироваться к капитализму как наиболее эффективному средству обеспечения быстрого роста и инноваций. Страна демонстрировала гораздо большие успехи в производстве военной мощи, чем в развитии диверсифицированной экономики всеобщего благосостояния, инновационной как в лёгкой, так и в тяжёлой промышленности. Даже в период наивысшего расцвета советская империя была в лучшем случае тем, что Пол Дибб назвал «неполноценной сверхдержавой»[7]. Из-за ограниченного успеха в создании индустриальной современности Россия осталась зависима от экспорта ископаемого топлива – источника энергии, использование которого резко сокращается на втором этапе модерна, поскольку необходимость реагировать на изменение климата неумолимо подталкивает мир к переходу на возобновляемые источники энергии.

Заглядывая в будущее раскручивающейся второй спирали модернизации, можно выделить три основных вопроса. Сможет ли Россия сохранить статус великой державы? Найдёт ли она эффективный способ адаптации к капитализму? И как на неё повлияет позиция, которую она заняла в начинающейся второй холодной войне между Китаем, самой Россией, с одной стороны, и Западом и многими соседями Китая — с другой?

Статус России как великой державы

Как проницательно заметил Ивер Нойманн, у России есть глубоко укоренившаяся потребность быть великой державой, и она не может смириться с более низким статусом в международном обществе[8]. До начала новой истории большая численность населения по сравнению с европейскими державами и способность мобилизовать крупные армии удовлетворяли эту потребность без особых проблем. Но с XIX века поздний старт и относительно слабые результаты России на первом этапе модерна постоянно ставили её статус великой державы под сомнение. Этот вопрос периодически обострялся поражениями и/или внутренними потрясениями в 1856, 1905, 1917—1918 и 1989—1991 годах. Ключевая тема второго этапа модерна – каков будет баланс между потребностью и желанием России быть великой державой и её способностью поддерживать этот статус? Эта проблема не исчезает, а приобретает новые формы и остроту по мере того, как Россия прокладывает себе путь на втором витке модерна.

Особенно она была заметна в 1990-е гг. во время расцвета американского «однополярного мира» и глобализации, когда ослабленная, униженная и охваченная кризисом Россия пыталась восстановить разрушенную экономику и сохранить статус великой державы. Кризис быстрого перехода от плановой экономики к свободному рынку был предотвращён волевым актом Путина, восстановившего военный авторитет России, которая снова стала вести себя как великая держава не только в своём регионе (Украина, Сирия), но и в отношениях с ЕС, Китаем и США. Однако основополагающие слабости российской экономики, общества и государства никуда не исчезли. На втором этапе современной истории присущие России слабости делают её уязвимой не только перед традиционными соперниками первого этапа – Европой, Соединёнными Штатами и Японией, но и перед новой когортой быстро усиливающихся держав. Китай, Индия и другие страны также претендуют на великодержавность, и их подъём обостряет конкуренцию за первые места в международных рейтингах. С этой точки зрения, как бы ни было неприятно россиянам, Россия является частью относительного упадка Запада, или, точнее, стран — участниц модернизации первого этапа. Наряду с США, Европой и Японией она сталкивается с усугубляющейся конкуренцией со стороны новой когорты стран, положение которых быстро укрепляется. На фоне возникающего порядка Россия обладает в международном масштабе относительно небольшим социальным капиталом. Её внешнеполитический стиль традиционно был и остаётся жёсткой формой плюрализма, при котором предпочтение отдаётся государственным соображениям (raison d’etat) в ущерб внутрисистемному порядку (raison de système)[9]. У России мало закадычных друзей, и в отличие от Китая и Соединённых Штатов недостаточно финансовых средств, чтобы покупать поддержку третьих стран. Убийства российских оппозиционеров за рубежом подрывают её репутацию, а отрицание ответственности за них не вызывает доверия.

Цифры не подтверждают, что у России есть хорошие шансы удержать место в высшем эшелоне держав. Она занимает 11-е место в мировом рейтинге стран по ВВП, находясь ниже Италии, Канады и Южной Кореи. ВВП России составляет примерно десятую часть от китайского. По ВВП на душу населения по паритету покупательной способности страна находится на 55-м месте, ниже Греции и Малайзии. В России относительно низкий коэффициент рождаемости (1,5–1,6) – примерно на уровне Китая, выше, чем в Японии и Германии, но ниже, чем в США и Великобритании, и значительно ниже коэффициента воспроизводства населения. Как и многие другие страны — участницы первого этапа модернизации, Россия столкнётся в XXI веке с серьёзным сокращением численности населения со всеми вытекающими отсюда последствиями[10].

Россия выделяет сравнительно небольшой процент своего валового национального дохода на зарубежную помощь в развитии (0,075% за 2019 г. по сравнению с 1,15% ВНД, которые выделила Турция; 1,39% ВНД, выделенные Польшей; 0,292% ВНД – Японией и 0,704% ВНД – Великобританией). Россия играет роль стороннего наблюдателя в переговорах об изменении климата и имеет глубокие внутренние разногласия по этому вопросу[11]. Она вносит малозначительный вклад в борьбу с климатическими изменениями[12]. Программа отслеживания действий по борьбе с изменением климата оценивает обязательства России по достижению целевых показателей снижения выбросов углекислого газа как «совершенно недостаточные». Россия получает некое сочетание издержек и выгод от нынешних и вероятных последствий изменения климата. Наиболее очевидными выгодами станет открытие арктических морских путей и более мягкий климат. Издержки будут связаны с повышением уровня моря и нестабильностью арктических районов вечной мерзлоты, которые станут уязвимы для пожаров и огромных выбросов парниковых газов. Поскольку материально-техническая база экономики узка, она также зависит от падения мирового спроса на ископаемое топливо в период энергетического перехода.

Если обобщить всё вышесказанное, Россия не может быть спокойна за свой великодержавный статус. Её козыри – военная мощь, особенно ядерное оружие и средства его доставки, место в «пятёрке» Совета Безопасности ООН и огромная территория. Однако почти по всем иным параметрам страна уступает как другим участникам первого этапа модернизации, так и стремительно усиливающимся азиатским державам. Колоссальный ядерный арсенал – главная опора в притязаниях на статус великой державы.

У России имеется значительный потенциал так называемой «раздражающей мощи» на периферии и в киберпространстве, но мало экономических и идеологических инструментов влияния.

Россия и капитализм

Одна из причин, по которой статус России как великой державы висит на волоске, – её неспособность адаптироваться к капитализму. Хотя, подобно всем другим ведущим державам, старым и новым, Россия сегодня является капиталистической страной, но она по-прежнему остаётся одной из наименее эффективных великих держав первого этапа модернизации в извлечении широкого спектра богатства и власти из ресурсов современности (исключение составляет разве что узкий круг самых богатых олигархов). Что особенно важно, она гораздо менее эффективна в этом смысле, чем ведущая держава второго этапа Китай, создавший производство полного ассортимента качественных потребительских товаров, чего не удалось сделать ни Советскому Союзу, ни России.

Россия всё ещё конкурентоспособна в военном производстве, но её экономика по-прежнему привязана к экспорту ископаемого топлива, когда в мире наблюдается серьёзное стремление перейти на возобновляемые источники энергии в качестве основного ответа на изменение климата.

Несчастливые отношения России с промышленным капитализмом уходят корнями в XIX век. Как и другие страны того времени, Россия начала развивать промышленный капитализм в условиях абсолютистской монархии, но такое сочетание нигде не оказалось возможным, учитывая радикальные изменения в классовой структуре и национальной политике. Россия ушла от капитализма в командную экономику коммунистической диктатуры. Как отмечалось выше, это был один из ряда экспериментов XX века по поиску наилучших способов упорядочения политэкономии. После национальных мобилизаций Первой мировой войны командная экономика выглядела убедительно, и в течение нескольких десятилетий казалась конкурентоспособной. Но её ограничения и слабости за рамками тяжёлой и военной промышленности стали слишком очевидны к 1970-м годам. В советский период Россия решительно встала в оппозицию к капитализму, и эта позиция перекликалась с тем, что Нойманн называет «славянофильской», антизападной нитью в российской политике и идентичности[13]. Её бурный выход из командной экономики до и после окончания холодной войны свёл на нет многое из того, чего достиг Советский Союз. Этот беспорядочный выход привёл Россию к неэффективной форме кланово-олигархического капитализма с большим вмешательством государства, при котором несколько человек действительно стали очень богатыми, но не было дано импульса для преодоления зависимости от экспорта ископаемого топлива или военно-промышленного комплекса. ВВП России примерно в два раза меньше ВВП Великобритании, а ВВП Японии по-прежнему в три с лишним раза больше российского, несмотря на все японские экономические беды с 1990-х годов. России ещё предстоит нащупать удобные и эффективные отношения с капитализмом.

Ирония истории в том, какую роль Россия непреднамеренно сыграла, вдохновив Дэн Сяопина серьёзно задуматься об отношениях между рынком и социализмом. Учась в Советском Союзе в 1920-е гг., молодой Дэн познакомился с идеями Николая Бухарина и драматическим влиянием рынка на производство в период НЭПа. Тогда Ленин ненадолго разрешил рынку работать в качестве способа преодолеть проблему дефицита в экономике, образовавшегося вследствие нарушения хозяйственных связей в период Первой мировой войны, революции и Гражданской войны. Опыт НЭПа остался в памяти Дэна и был воскрешён в Китае группой его единомышленников в конце 1970-х годов. После экономического хаоса эпохи Мао Дэн и его сторонники искали способ быстро нарастить производство и были открыты для изучения форм «рыночного социализма». В отличие от Бухарина, который рассматривал рыночный социализм как временный этап на пути к социализму ортодоксальному, команда Дэна считала рыночный социализм постоянной формой развития[14]. Распад Советского Союза также послужил КНР наглядным уроком того, как не следует реформировать коммунистическую экономику. Таким образом, Россия помогла обогатить и расширить возможности своего гигантского соседа, но не смогла сделать то же самое для себя. НЭП вдохновил Китай на удивительную трансформацию с начала 1980-х гг., которая оставила Россию и многие другие страны лежать в пыли в экономическом смысле.

Позиция России во второй холодной войне

В последнее десятилетие, и особенно после захвата территории Украины в 2014 г., Россия неуклонно дрейфует в сторону всё более тесного стратегического партнёрства с Китаем[15]. Оно основывается главным образом на взаимном неприятии доминирования США в существующем мировом порядке и использовании американцами этого фактора для продвижения либеральных ценностей в мире. Обе страны извлекают конкретную и разнообразную пользу из своего партнёрства. России оно даёт экономические и политические альтернативы отношениям с Европой после разрыва с Западом в 2014 году. У Китая прикрыт тыл на севере, что позволяет ему проводить более эффективную политику на востоке и юге. Кроме того, партнёрство помогает обеим сторонам стабилизировать отношения в Центральной Азии, которые в противном случае могли бы быть более конкурентными, особенно сейчас, когда США ушли из Афганистана, оставив регион на произвол судьбы и предоставив разбираться с ним местным державам.

Однако это удобное стратегическое партнёрство вот-вот вступит в новую фазу, поскольку Китай Си Цзиньпина начинает собственную холодную войну с Западом и многими соседями. Такое развитие событий вполне может подтолкнуть Россию к более тесным отношениям с Пекином и побудить её перевести стратегическое партнёрство в некую разновидность альянса. К 2020 г. казалось, что новая холодная война между Западом и КНР на фоне экономических разногласий вполне возможна, поскольку Китай вёл жёсткую силовую игру, продвигая своекорыстные интересы, а надежды на значительное сближение капиталистических норм и повседневной практики угасали. Гонконг стал спусковым крючком, поскольку китайская компартия/государство жёстко подавили демократическое инакомыслие, выбросив на помойку договорённости с Великобританией о «двух укладах» в переходный период и открыто продемонстрировав безжалостность и отсутствие интереса к мнению иностранцев. Это сделано в контексте конъюнктурно текучей внешней политики последовательного выкручивания рук Индии, Японии и Юго-Восточной Азии при одновременном ужесточении внутриполитического контроля и репрессий.

В 2020 г. такие шаги подтолкнули большую часть общества и политических кругов Запада за пределами США, которые до этого с удовольствием взаимодействовали с Китаем в экономической сфере, к точке зрения американцев, видевших в КНР угрозу. Политика «хеджирования рисков», проводимая соседями Китая на востоке и юге, начала меняться в сторону балансирования на грани вражды, что демонстрирует укрепление отношений четвёрки демократических стран: Индии, Японии, Австралии и Соединённых Штатов. В 2021 г. росла обеспокоенность по поводу Тайваня и того, когда и как Китай реализует свои притязания на остров, а также в связи с тем, что возможности США по сдерживанию Китая ослабевают. Вызывало обеспокоенность и желание Си Цзиньпина примерить мантию правителя, завершившего гражданскую войну путём присоединения Тайваня[16].

Возможно, путинская Россия будет приветствовать такое развитие событий по той же причине, что и нынешнее китайское руководство: враждебное окружение даёт этим странам оправдание для укрепления внутреннего контроля. Россия и Китай уже проводят совместные военные учения, а Россия возродила некоторые аспекты первой холодной войны с Западом. Она добилась роли основного игрока в сирийском кризисе 2012—2013 гг., бросив вызов слабеющим позициям США. Соперничество двух сторон на Украине привело к захвату Россией части её территории в 2014 г. и введению западных санкций. В 2016 г. Россия продала Турции, союзнику Америки по НАТО, современные зенитно-ракетные комплексы С-400. С тех пор возродились многие аспекты прежней холодной войны – например, регулярные игры в кошки-мышки между вооружёнными силами в воздухе и на море, болезненная реакция на проволочные заграждения вдоль границ, а также убийства российских эмигрантов за рубежом. Наряду с этим появились и новые элементы – прежде всего продолжающаяся многоуровневая кибервойна. До сих пор Россия, похоже, была рада вновь начать с Западом игры времён холодной войны, чтобы подкрепить свои притязания на статус великой державы и усилить националистические настроения внутри страны.

Экономические санкции Запада показывают, что в экономическом смысле терять особо нечего, а риск перерастания этих относительно низкоинтенсивных стычек в тотальную войну невелик.

Но если китайско-российский квазиальянс в условиях второй холодной войны может иметь некоторые краткосрочные преимущества для России, то долгосрочные последствия вызывают большую тревогу. Полномасштабная холодная война ужесточит границы между двумя лагерями, сильнее привяжет Россию к Китаю и снизит её дипломатическую гибкость. Это также может повысить риск открытого военного конфликта, поскольку Китай становится относительно сильнее. До сих пор Владимир Путин, похоже, довольствовался тактическими выгодами (например, на Украине), чтобы положить все стратегические яйца России в одну корзину партнёрства с Китаем. Но не нужно долго размышлять над цифрами, чтобы понять, что такое соглашение несёт высокий риск крепкой привязки России к стратегическим отношениям, в которых она не сможет избежать роли младшего партнёра – тем более что такая роль становится всё более очевидной. Китайская экономика уже намного больше российской, и во многих отношениях это более развитая и диверсифицированная экономика. Даже несмотря на недавнее замедление роста, она развивается гораздо быстрее, чем российская, и уже обеспечивает крупные капиталовложения в мировом масштабе, на которые Россия никогда не была способна. Единственное сравнительное преимущество России – её более обширный опыт в области военных, ядерных и космических технологий – быстро улетучивается.

Поэтому безрадостная перспектива для России состоит в том, что она будет поступательно и достаточно быстро оттесняться на второй план своим партнёром/союзником. Китай становится относительно сильнее, а Запад относительно слабее – как Россия впишется в это уравнение? В какой момент изменится её расчёт потенциальных угроз? Относительный упадок Запада снижает как его роль в мире, так и материальную и нормативно-правовую угрозу, которую он несёт России; вследствие этого падает и взаимная заинтересованность России и Китая. Бурное развитие Китая увеличивает его разрыв в богатстве и силе с Россией и делает Китай всё более доминирующим партнёром, какие действия предпримет Россия в этом контексте? В какой момент Москва почувствует, что от могущественного Пекина исходит больше угроз, чем от Запада, который больше не доминирует в мире? Если она сохранит партнёрство с Китаем, как избежать поглощения этим гигантом? Если она попытается уйти, какие варианты имеются? Эта головоломка, созданная Путиным, неизбежно поднимает ещё три вопроса.

Первый. Насколько Россия готова к более высокому уровню конфронтации с Западом, которая становится вероятной из-за её стратегического партнёрства с Китаем?

Второй. По мере того, как Россия сжигает дипломатические и экономические мосты с Западом и Японией, какие варианты она оставляет себе на тот случай, если захочет отказаться от партнёрства с Китаем?

Третий. Как Россия может совместить свою глубоко укоренившуюся потребность быть независимой, передовой великой державой с понижением своего статуса в отношениях с усиливающимся Китаем?

Выводы

На протяжении последних двух столетий Россия вела длительную борьбу за сохранение статуса великой державы, пережив множество взлётов и падений. Пока не видно признаков исчезновения этой закономерности. Едва избежав падения до уровня региональной державы в 1990-е гг. и вновь обретя убедительный статус великой державы в первые два десятилетия XXI века, Россия опять сталкивается с серьёзными вызовами. Будучи одним из наименее успешных участников первого этапа модернизации, она связала свою судьбу с наиболее успешными модернизаторами второго этапа. На протяжении истории Россия сохраняла зависимость от своей военной мощи, а с 1950-х гг. особенно от ядерного оружия, доказывая с его помощью правомерность притязаний на великодержавный статус. Её экономика всегда была относительно слабой, и нет признаков того, что эта несбалансированность вскоре изменится в лучшую сторону.

Ситуация усугубляется тем, что политика России всё больше расходится с общемировой тенденцией уделять повышенное внимание изменению климата и, как следствие, ускоряющемуся отказу мирового сообщества от ископаемого топлива. Россия может получить некоторые выгоды от потепления, но уязвима перед повышением уровня моря. Поскольку Арктика нагревается быстрее, чем другие широты, глобальное потепление может нанести большой ущерб экологии и инфраструктуре России, а также усложнить переходный период.

Хотя Россия почти наверняка сохранит силы ядерного сдерживания, она, как и Великобритания, опускается всё ниже в рейтинге могущества по мере того, как Китай и другие быстрорастущие экономики добавляют свой вес и влияние в расширяющееся глобальное ядро.

Как всё это отразится не только на основополагающей великодержавной идентичности России, но и на внутриполитических дебатах между славянофилами и западниками? На мой взгляд, это именно те вопросы, над которыми России необходимо задуматься в тридцатую годовщину своего последнего перевоплощения.

--

СНОСКИ

[1] Полную историю обоих этапов современности см.: Buzan B. Global Society (forthcoming).

[2] О «глубоком плюрализме» подробнее см.: Buzan B., Lawson G. The Global Transformation: History, Modernity and the Making of International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2015. 421 p. Ch. 9; Acharya A., Buzan B. The Making of Global International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2019. 392 p. Ch. 9.

[3] Bukovansky M., Clark I., Eckersley R., Price R., Reus-Smit C., Wheeler N.J. Special Responsibilities: Global Problems and American Power. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. 302 p.; Buzan B. An Introduction to the English School of International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2014. P. 103-104, 145-147.

[4] Об этом свидетельствует выбор альянсов, сделанный во время Второй мировой войны.

[5] Buzan B., Lawson G. Capitalism and the Emergent World Order // International Affairs. 2014. Vol. 1. No. 90. P. 71-91.

[6] Великобритания была первопроходцем, начав ее в XVIII веке (Landes D.S. The Unbound Prometheus. London: Cambridge University Press, 1969. 590 p.).

[7] Dibb P. The Soviet Union: The Incomplete Superpower. Basingstoke: Macmillan, 2018. 293 p.

[8] Neumann I.B. Entry into international society reconceptualised: the case of Russia // Review of International Studies. 2011. Vol. 2. No. 37. P. 463-484.

[9] Адам Уотсон называет это «верой в то, что такой ценой работает система» (Watson A. The Evolution of International Society. London: Routledge, 1992. P. 14.

[10] Bricker D., Ibbitson J. Empty Planet: The Shock of Global Population Decline. London: Robinson, 2019. 288 p.

[11] Averchenkova A. Great power ambitions and national interest in Russia’s climate change policy. In: R. Falkner, B. Buzan (Eds.) Great Power Responsibility and Global Environmental Politics. Oxford: Oxford University Press, 2022 (forthcoming). 320 p. Ch. 8.

[12] Buzan B., Falkner R. Great Powers and Environmental Responsibilities: A Conceptual Framework. In: R. Falkner, B. Buzan (Eds.) Great Power Responsibility and Global Environmental Politics. Oxford: Oxford University Press, 2022 (forthcoming). Ch. 2. P. 29.

[13] Neumann I.B. Russia and the Idea of Europe: A Study in Identity and International Relations. London: Routledge, 1996. 232 p.

[14] Pantsov A.V., Levine S.I. Deng Xiaoping: A Revolutionary Life. New York: Oxford University Press, 2015. P. 6-7, 38, 57, 370-373, 391.

[15] Cox M. Not just ‘convenient’: China and Russia’s new strategic partnership in the age of geopolitics // Asian Journal of Comparative Politics. 2016. Vol. 4. No. 1. P. 317-334.

[16] The Economist. 20.02.2021. No. 49. URL: https://www.economist.com/weeklyedition/archive (дата обращения: 12.10.2021).

Россия. США. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046521 Барри Бузан

Маятник истории: тридцать лет после СССР

ЧЖАО ХУАШЭН

Профессор Института международных исследований Университета Фудань, эксперт China Forum.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Чжао Х. Маятник истории: тридцать лет после СССР // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 106-123.

Исчезновение любой империи всегда оказывало глубокое и продолжительное влияние на ход истории, и распад Советского Союза не исключение. СCCР был не просто страной. Это была империя, которая сочетала в себе группу стран евразийского континента, военный союз и экономическое сообщество, а также глобальную идеологию и особый общественный строй.

Вот почему, когда 25 декабря 1991 г. Советский Союз перестал существовать, это коренным образом изменило мировую систему и международный порядок. С распадом СССР завершилась холодная война, изменилась международная структура, возникла однополярная гегемония Соединённых Штатов, либерализм восторжествовал и появились перспективы сближения Востока и Запада. Всё это пробуждало мечты о лучшем будущем и веру в то, что теперь мир пойдёт дорогой радости и света.

Но спустя тридцать лет почти все основные изменения, вызванные исчезновением Советского Союза, в той или иной степени обратились вспять и даже вернулись к исходной точке. Можно выделить пять основных разворотов.

От конца холодной войны к началу новой

Окончание холодной войны стало одним из самых значимых последствий распада Советского Союза. Есть разные мнения о том, когда закончилась холодная война: одни связывают её финал с падением Берлинской стены 9 ноября 1989 г., другие – с роспуском Варшавского договора 1 июля 1991 года. Однако первопричиной был распад Советской империи. Противостояние между Востоком и Западом, длившееся более сорока лет, завершилось. Казалось, мир вступил в эпоху, где нет места конфронтации. Однако, судя по нынешним событиям, новая холодная война уже стучится в двери.

Новая холодная война – характеристика современного состояния отношений между Китаем и Соединёнными Штатами, а также Россией и США. Некоторые не согласны с таким определением, потому что международная обстановка кардинально отличается от той, которая существовала в годы холодной войны, – нет конкурирующих мировых блоков, враждующих военных союзов, изолированных друг от друга рынков, идеологической борьбы между коммунизмом и капитализмом. Человечество сталкивается со всё более серьёзными общими угрозами, у крупных стран есть не только конкурентные, но и совместные интересы, конфронтация сочетается с сотрудничеством.

Всё так и есть. Действительно, то, что мы видим сегодня – не та холодная война, которая велась до распада СССР. Но что тогда происходит в мире? Это наиважнейший вопрос.

Новая холодная война – просто заимствованное название, подчёркивающее скорее характер, нежели внешнюю форму отношений между великими державами. Автор склоняется к тому, что холодная война – разновидность международной политики и, в частности, отношений между крупными странами. Соперничество по-прежнему существует, его традиционное содержание сохраняется. Хотя новая холодная война во многом отличается от прежней, по сути, она не менее, а в каком-то отношении даже более холодная.

И Китай, и Россия заинтересованы в установлении сотрудничества с Соединёнными Штатами, и в определённой степени оно может быть налажено. Однако США позиционируют КНР и Россию как стратегических соперников и оппонентов, о чём неоднократно говорилось в официальных документах и выступлениях американских лидеров. Соединённые Штаты проводят стратегию сдерживания в отношении Китая и России, причём это открытый, всеобъемлющий и систематический курс.

Новая холодная война между Россией и США началась раньше, чем между Китаем и США. Если проанализировать отношения Москвы и Вашингтона за последние тридцать лет при разных американских президентах, включая Клинтона, Буша, Обаму и Трампа (Джорджа Буша – старшего можно не считать, он был у власти всего год после обретения Россией независимости), все без исключения президенты покидали Белый дом при худших российско-американских отношениях, чем те, что существовали до их избрания. Если это изобразить в виде графика, будет непрерывно понижающаяся, нисходящая кривая.

Хотя признаки холодной войны множились в российско-американских отношениях с 2007 г., украинский кризис стал самым ярким символом возобновления противостояния. Список негативных моментов за тридцать лет длинный, и он продолжает расти, а перечень конструктивных моментов краток, и ещё меньше реальных примеров сотрудничества. Постоянно накапливаются и расширяются противоречия, разногласия, конфликты, сомнения, недоверие и вражда. За исключением короткого периода в первые годы российской независимости всё остальное время Москва и Вашингтон провели в постоянных распрях и противостоянии. Трудно назвать это иначе, кроме как новой холодной войной.

Пекин и Вашингтон вступили в фазу новой холодной войны позже, но переломный момент был более резким, деградация происходит быстрее, противоречия – острее, и они поистине всеобъемлющие. Серьёзные проблемы всегда разъедали китайско-американские отношения. Между двумя странами то и дело возникало жёсткое противодействие, но всесторонняя деградация случилась в период президентства Дональда Трампа. С тех пор общий фундамент полностью разобран, воцарилась совершенно иная атмосфера. Прежде тесные экономические связи и огромный торговый оборот были движущей силой и стабилизатором, теперь они стали источником противоречий и поводом для раздражения. Соединённые Штаты начали экономически и технологически отсоединяться от Пекина, а политический строй в КНР превратился в мишень для американских политиков. Они придумали проблемы с правами человека в Гонконге и Синьцзяне, чтобы осуществлять провоцирующие военные манёвры против Китая в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе, обвинили КНР в распространении пандемии, чтобы затем использовать её для нападок на Китай и для формирования против него региональных и международных коалиций. Проще говоря, Соединённые Штаты начали полномасштабную и открытую осаду Китая. Не будет преувеличением назвать это новой холодной войной.

Поскольку США одновременно ведут её против Китая и России, а Китай и Россия – близкие стратегические партнёры, налицо тенденция к расширению противостояния. Война эта ведётся между Америкой и её союзниками, с одной стороны, и Китаем и Россией – с другой. Конечно, диспозиция отличается от прежней. Пекин и Москва не заключали военного союза, поэтому нельзя говорить о противостоянии военных блоков, и вооружённая конфронтация не является основным содержанием соперничества. Сегодня холодная война больше проявляется в международной политике. Размежевание США с Китаем и Россией в политической сфере стало объективной реальностью. Соединённые Штаты проводят линию двойного сдерживания в отношении Китая и России, а Китай и Россия поддерживают друг друга и вместе противостоят стратегическому давлению.

Пока непонятно, как будет развиваться новая холодная война. Усугубится она или пойдёт на спад? Сохранится стратегическое сотрудничество между Пекином и Москвой в условиях курса Соединённых Штатов на разъединение Китая и России? Станет ли новая холодная война долгосрочным состоянием отношений между великими державами или просто их переходной формой? На эти вопросы пока нет однозначного ответа.

Однако, судя по нынешней динамике, по крайней мере, в среднесрочной перспективе новая холодная война США с Китаем и Россией скорее будет обостряться, чем слабеть, стратегическое партнёрство Китая и России продолжит укрепляться, несмотря на возможную политику их разъединения со стороны Соединённых Штатов, и именно новая холодная война станет основной характеристикой отношений.

От распада старой к формированию новой биполярности

После распада Советского Союза исчезла двухполюсная конфигурация противостояния систем в лице Москвы и Вашингтона, просуществовавшая сорок лет. Исчезновение СССР сделало США единственной сверхдержавой: другие страны не смели поднять головы и бросить ей вызов. Мировой порядок из биполярного превратился в однополярный, и наступила эра гегемонии Соединённых Штатов. Какое-то время казалось, что такое положение вещей будет постоянным и незыблемым. Но сейчас история поворачивает вспять. Тридцать лет спустя Соединённые Штаты по-прежнему остаются самой могущественной страной мира, но им всё труднее поддерживать однополярность, на наших глазах формируется новая биполярная структура.

В новой биполярности происходит смена ролей и основных игроков. США сохраняют своё положение, а на смену Советскому Союзу приходит Китай. Новая биполярность отличается от прежней. Противостояние развивается между двумя странами, а не двумя военно-политическими блоками. Поэтому мир не разделён пополам. Нынешняя холодная война не оказывает на него такого сильного влияния и не определяет всю мировую политику.

Не все согласны, что мы снова оказались в биполярном мире. Кажется, что сегодня мировая политика пребывает в переходном периоде, а системе международных отношений свойственны серьёзные противоречия, поскольку в ней сосуществуют многополярный, биполярный и однополярный компоненты. В этой грандиозной схеме многополярность является макроконструкцией, биполярность быстро формируется на наших глазах, а однополярный уклад переживает упадок. Между новой биполярностью и многополярностью возникают сложные связи, но, как бы странно это ни звучало, они не антагонистичны и не взаимоисключающи. Новая биполярность не выходит за рамки многополярной структуры, пока находится внутри неё. Её можно описать как особо выдающуюся конструкцию в многополярной структуре современного мира.

Формирование новой биполярности обусловлено двумя факторами: быстрым подъёмом Китая и политикой сдерживания, которую проводят Соединённые Штаты в его отношении.

1990-е гг., когда распался СССР, были также периодом начала стремительного роста китайской экономики. За тридцать лет Китай превратился из бедной и неразвитой страны во вторую по величине экономику мира. Хотя он ещё отстаёт от США в плане совокупной национальной мощи, отставание сократилось настолько, что Америка уже чувствует дыхание догоняющего соперника (хотя КНР не ставит перед собой цель догнать и перегнать).

В отличие от Советского Союза, который достигал равновесия в противостоянии с США в основном за счёт военной мощи, Китай конкурентоспособен в первую очередь в экономике. По некоторым данным, в 1992 г., сразу после распада СССР, ВВП Соединённых Штатов оценивался в 6,52 трлн долларов, что составляло около 25,6 процента мирового экономического производства, в то время как ВВП Китая находился на уровне 426,9 млрд долларов, что составляло 1,67 процента мировой экономики. Таким образом, Китай отставал в пятнадцать раз и был десятой экономикой мира. К 2020 г. американский ВВП вырос более чем в три раза и достиг 20,94 трлн долларов, но вклад США в мировую экономику снизился до 24,7 процента. За тот же период китайская экономика выросла более чем в 34 раза до уровня 14,72 трлн долларов, что составляет примерно 70 процентов ВВП США и около 17 процентов мировой экономики. После 2005 г., с расширением базы экономического роста Китая, его экономика значительно выросла в абсолютном выражении. Доля КНР в мировом экономическом производстве ежегодно росла примерно на 1 процент, с 4,8 процента в 2005 г. до примерно 17 процентов в настоящее время. Согласно различным прогнозам, при сохранении нынешних тенденций, Китай в ближайшем будущем обгонит Соединённые Штаты и станет крупнейшей экономикой мира.

Но сокращение разрыва касается не только экономических показателей, это комплексное явление. Экономическое развитие обеспечило материальные условия для рывка в других областях. Китай может осуществлять масштабные инвестиции во все сферы, включая науку и технику, производство, строительство инфраструктуры, наращивание военной мощи, зарубежные инвестиции, международную помощь, образование, культуру, медицинское обслуживание, охрану окружающей среды, социальное обеспечение и так далее. В результате национальная мощь Китая неуклонно и быстро растёт. Сегодня, когда мир охвачен четвёртой промышленной революцией, Китай находится на передовых позициях. Он занимает первое место в мировой торговле, осуществляет масштабные зарубежные инвестиции и реализует проекты по всему миру. Способность КНР проектировать, производить и строить поражает воображение. Статус юаня как международной резервной и расчётной валюты укрепляется. Увеличивается военный потенциал, модернизация армии идёт быстрыми темпами. Всё это в целом означает рост национальных возможностей и заставляет Соединённые Штаты полагать, что Китай – единственный конкурент, способный объединить свою экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь, чтобы последовательно бросать им вызов.

Изменение баланса между двумя странами – естественное следствие разной скорости их развития. Само по себе такое явление не несёт в себе особого политического подтекста.

Существование двух мощнейших в мире экономик необязательно означает возникновение биполярности. Если две великие державы не обращают друг на друга особого внимания или сотрудничают друг с другом, нельзя говорить о биполярности.

Лишь конкурентные и конфронтационные отношения ведут к биполярному противостоянию. Соединённые Штаты считают КНР стратегическим соперником и проводят политику его сдерживания. Это ключевой фактор превращения китайско-американских отношений в биполярное противостояние.

Судя по нынешней тенденции, новая биполярность не только сохранится, но и будет становиться всё более заметной в структуре международных отношений. Китай и США ещё надолго сохранят сильные позиции в мире. КНР по-прежнему растёт быстрее других крупных стран и приближается к Соединённым Штатам. Доминирование Америки в мире снижается, но только относительно, и в основном – относительно Китая. Американская экономика не находится в абсолютном упадке, она также растёт нормальными темпами, и в обозримом будущем США останутся самой сильной страной с точки зрения общей мощи. Совокупный ВВП Китая и Соединённых Штатов сохранится на уровне более 40 процентов мировой экономики, а экономический отрыв между ними и другими странами продолжит расти, что укрепляет материальную базу новой биполярности и противостояния.

С другой стороны, линия стратегического сдерживания в отношении Китая стала консенсусом в США. Независимо от того, какая партия – Республиканская или Демократическая – находится у власти, политика меняться не будет. Пекин давно избавился от иллюзий, но он настроен решительно сопротивляться давлению в вопросах, касающихся его базовых национальных интересов. Это означает, что неизбежны противоречия, конфликты и борьба. Кратковременная разрядка и сотрудничество возможны, но в долгосрочной перспективе главной чертой отношений останется стратегическая конкуренция. Некоторые считают, что она может быть более длительной, широкой и интенсивной, чем во времена холодной войны. Субъективные факторы, создающие новую структуру биполярности, продолжат усугубляться.

В будущем новая биполярность начнёт ещё сильнее влиять на мировую политику и станет важной составляющей современного мира. Это означает, что международная политика возвращается к временам до распада СССР.

Мир движется к новой системе отношений между Востоком и Западом

Распад Советского Союза привёл к исчезновению системы Восток – Запад. Точнее, это было крушение восточной системы, в то время как западная не только сохранилась, но и триумфально процвела. Многие страны бывшей восточной системы приняли западные ценности, переняли политические модели, вступив в международные и региональные организации Запада. Другими словами, западная система поглотила восточную и, таким образом, стала глобальной. Но сегодня мы видим обращение вспять изменений и тенденций, вызванных распадом СССР: через тридцать лет после разрушения старой системы на горизонте маячит другая система Восток – Запад.

Новая картина ещё до конца не сформировалась: пока это не две системы в строгом смысле слова, и не все согласны с такой концепцией. Подобно новой холодной войне и новой биполярности, система Восток – Запад сегодня существенно отличается от структуры времён холодной войны и по форме, и по содержанию. Сейчас она существует больше в политическом сознании мирового сообщества, и размежевание в основном обусловлено политической идентичностью. Оно остаётся почти невидимым и нежёстким, без явной разграничительной линии. Это не противостояние двух военно-политических блоков, поскольку страны не находятся в абсолютной и полной оппозиции друг другу: в чём-то они могут быть партнёрами и сотрудничать. Тем не менее ряд объективных фактов позволяет заключить, что мир снова делится, и очертания двух лагерей всё более явные, хотя они ещё не оформились. Но тренд на углубление разделения продолжает нарастать.

Соединённые Штаты и Запад сознательно создают такой раскол. После окончания холодной войны стратегической целью США и Запада было растворение Востока в западной системе, и они проводили политику втягивания в неё Китая и России. Разумеется, ожидалось, что те примут западные ценности и согласятся с доминирующим положением Запада в международных отношениях. Таким образом, в начале и середине периода после окончания холодной войны Вашингтон придерживался курса «взаимодействия» с Пекином и Москвой. Однако последующие события показали, что Китай и Россия не планируют меняться по западной модели, отказываться от независимого статуса и принимать одностороннюю американскую гегемонию. После этого американцы стали позиционировать Китай и Россию как стратегических конкурентов и соперников, перейдя к политике стратегического сдерживания. Соединённые Штаты рассматривают Китай и Россию не как два отдельных, а как один комплексный вызов. Они хотят возродить противостояние западного и восточного альянсов, как во времена холодной войны.

В отличие от первой холодной войны, когда система Восток – Запад структурировалась по критерию социализм – капитализм, новый её вариант делит мир на западный и незападный по политическому признаку. Новая система – это фактически конструкция Запад – не-Запад. Основной каркас нового Запада образуют страны, принадлежащие к западному политико-культурному кругу, которые почти ничем не отличаются от стран старого Запада. Состав нового Востока сильно изменился по сравнению с эпохой холодной войны. Это группа государств, политические режимы и религиозная культура которых могут быть очень разными, но у них одна общая черта – это незападные страны.

Размежевание Восток – Запад не менее идеологически заряжено, чем то, что существовало во времена холодной войны, хотя содержание отличается. Здесь уже не коммунизм против капитализма, а то, что Запад называет либерально-демократическими ценностями, против того, что он же считает тоталитаризмом и авторитарными институтами. Новый Запад представляет либерально-демократические ценности и его институты, а новый Восток воплощает тоталитаризм. Поэтому либеральная демократия стала символом этого размежевания. Альянс, который США позиционируют как объединение «свободных стран» против Китая и России, называется «демократическим альянсом», встречи лидеров именуются «демократическим саммитом», а пропагандируемый ими мировой порядок окрестили «либеральным международным порядком». Мы видим, что в фундаментальном размежевании с Китаем и Россией Соединённые Штаты поставили идеологию на первое место.

Разница в ценностях важна, но есть основания полагать, что для США это скорее инструмент мобилизации с целью сформировать единый фронт против Китая и России, теоретический источник оправдания собственных действий и маскировки более важных стратегических и геополитических целей. А именно: сохранения американской гегемонии, доминирования в мировом порядке.

Чётких экономических границ в новой системе Восток – Запад не наблюдается. Мировые экономические связи настолько переплетены (причём Китай и США, а также Европа и Япония являются особенно важными партнёрами), что невозможно выстроить параллельные рынки наподобие тех, что существовали прежде. Однако некоторая степень разделения по политическим мотивам всё же просматривается. Соединённые Штаты пытаются «отсоединиться» от Китая в экономике и технологиях, призывая Европу взять на вооружение ту же политику, бойкотировать китайские технологии, ввести экономические санкции против Китая и России, продвигать эксклюзивный механизм региональной экономической интеграции. В какой-то степени это снова делит мир экономики в соответствии с политическими предпочтениями, хотя пока это неглубокое разделение.

Ярче оно выражено в сфере безопасности: НАТО работает над механизмом «Североатлантический – Индо-Тихоокеанский регион». Когда военные корабли и авианосцы крупнейших стран НАТО, включая Францию, Великобританию, Германию и Японию, заходят в Индийский океан и Южно-Китайское море, между ними возникает сетевое взаимодействие и военное партнёрство. Нагнетается милитаризация «Большой четвёрки», состоящей из США, Японии, Индии и Австралии. Формируется «линия сдерживания» от Северного Ледовитого океана, Балтийского и Чёрного морей и Индийского океана до Южного и Восточно-Китайского морей. Под внешним давлением Пекин и Москва налаживают всё более тесное и глубокое военное сотрудничество и взаимодействие в сфере безопасности, сформировав стабильную структуру взаимной поддержки в стратегической сфере.

Нравится это кому-то или нет, но такое способно привести мир лишь к новой конфронтации на два фронта. Последние изменения в мировой политике продолжают подхлёстывать эту тенденцию. В сентябре 2021 г. США, Великобритания и Австралия объявили о создании нового военного альянса, нацеленного на Индо-Тихоокеанский регион. В то же время Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) начала процесс принятия Ирана в свои ряды в качестве полноправного члена. После вывода иностранных войск из Афганистана проамериканское правительство там быстро развалилось, и в будущем Афганистан, скорее всего, сблизится с Китаем и Россией. Таким образом, в геополитическом смысле Китай, Россия, Центральная Азия, Южная и Западная Азия (при наличии ШОС в качестве связующего звена и политической конструкции) действительно оказываются объединены в полномасштабную региональную коалицию. Это не антизападная, но совершено точно «незападная» группа.

Необходимо отметить особую роль Индо-Тихоокеанской стратегии, поскольку она является одним из важнейших и всеобъемлющих инструментов нового Запада. Хотя название отсылает к определённому региону, это глобальная стратегия Соединённых Штатов. Если бы у США была европейская, африканская и латиноамериканская стратегии, они не имели бы такого фундаментального стратегического значения, как Индо-Тихоокеанская, разработанная для самого активного региона мира в политическом и экономическом отношении и направленная против главных соперников – Китая и России. В неё вовлечены почти все союзники Соединённых Штатов, особенно Европейский союз и НАТО. Такие факторы делают Индо-Тихоокеанскую стратегию глобальной.

Индо-Тихоокеанская стратегия почти во всём отражает черты новой западной системы. Её участники – США, Индия, Япония и Австралия – политически принадлежат к западному миру. Она претендует на идеологическое истолкование либерального международного порядка, исключая Китай из региональной экономической интеграции и демонстрируя признаки формирования механизма безопасности против Китая и России на базе «четвёрки». Также заметно, что Индо-Тихоокеанская стратегия встраивается в систему Восток – Запад даже с точки зрения географии. И новая система Восток – Запад, и Индо-Тихоокеанская стратегия имеют схожие географические характеристики. Китай и Россия – крупнейшие державы евразийского континента, в то время как новая западная система и государства, включённые в Индо-Тихоокеанскую стратегию, являются в основном морскими. Хотя традиционная конкуренция между военной мощью на суше и море вроде бы не воспроизводится, налицо объективные географические различия.

От взлёта либерализма к его упадку

После распада СССР либерализм вступил, возможно, в свой самый славный исторический период. Как идеология и система ценностей либерализм вызывал всеобщее восхищение. Как модель государственного развития он стал объектом подражания. В международных отношениях экспортная модель либеральной демократии самозабвенно доказывала свою политкорректность, преодолевая ограничения традиционных международных правил. С точки зрения Запада, это был «конец истории». Не было более высокого идеала и лучшей государственной модели для человечества, чем демократия и либерализм.

Но сейчас либерализм повсеместно терпит крах и в теории, и на практике. Он всё ещё существует и просуществует долго; он сохраняет важность как система ценностей и политическая модель, однако его идеологическая привлекательность снизилась, а политическая модель больше не кажется образцом для подражания. Его легитимность и универсальность подвергаются сомнению, уникальность оспаривается, а его сущность как конечной или высшей стадии развития отрицается на философском уровне.

Фундаментальная причина отступления либерализма кроется в нём самом. С одной стороны, в национальном развитии и управлении западные страны сталкиваются с большим количеством проблем: поляризация богатых и бедных, политический раскол, социальные противоречия, неспособность либеральных институтов к самообновлению и их беспомощность в поиске эффективных решений. С другой – незападные страны, в частности Китай, показывают более высокую эффективность в обеспечении социально-экономического развития. Превосходство либеральной модели ставится под сомнение, и она больше не может претендовать на звание лучшего и единственно правильного выбора. Слабые стороны западной модели особенно ярко проявились после вспышки COVID-19 в 2020 г., когда Соединённые Штаты, обладающие лучшими медицинскими ресурсами, плохо справились с пандемией и сотни тысяч американских граждан стали жертвой инфекции.

Считая себя победителями в холодной войне, США и Запад попытались преобразовать незападные государства по либеральным лекалам. Но потерпели фиаско в экспорте либеральных политических систем в страны за пределами западного мира.

Существует два основных способа экспорта либеральной модели, один из которых – «цветная революция», другой – прямое применение силы. Ни тот, ни другой не привели к развитию реальной демократии в целевых странах, а также не обеспечили им значительного социально-экономического прогресса. Силовой экспорт либеральной модели вызывал катастрофические последствия. Итогом войн или военного вмешательства США в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливии стало то, что страны оказались ввергнуты в хаос, их национальная экономика потерпела крах, а социально-экономические достижения многих лет были разом уничтожены; множество мирных жителей погибли и пострадали, большое число людей стали беженцами, создав массу проблем для европейских стран.

Афганистан – последний и наиболее типичный пример. Двадцатилетняя война закончилась полным поражением американцев в августе 2021 г., когда талибы вернули себе власть после поспешного ухода воинских формирований США. И это не только военное фиаско, но и крах надежд на экспорт либеральных ценностей. Можно с уверенностью сказать, что Соединённые Штаты не планировали длительной войны, когда начали в Афганистане операцию «Несокрушимая свобода». Изначально это был, прежде всего, ответ на действия террористов, и по этой причине операцию поддержало мировое сообщество. Но после разгрома «Аль-Каиды»[1] и свержения «Талибана»[2]задачи американцев начали меняться, а геополитические цели превратились в навязчивую идею. США перешли от возмездия террористическим организациям к демократическим преобразованиям, пытаясь построить в Афганистане государство в соответствии с либеральными ценностями. Это главная причина, по которой война затянулась на двадцать лет.

С точки зрения исторического прогресса у либерализма, безусловно, есть важные ценности, особенно в сравнении с радикальным религиозным мышлением или политикой, и многие незападные страны, включая Китай и Россию, также придерживаются идеи демократии и свободы, хотя иначе её интерпретируют. Но навязывание своих идей другой стране силой само по себе противоречит принципам демократии. Это не могло не вызвать противодействия. Более того, никакая модель государственности не работает без соответствующей идеологической и культурной готовности общества. Чтобы демократия укоренилась, необходимо соблюсти определённый баланс с местными историческими и культурными традициями. Семена, посеянные на неподготовленной почве, не принесут желаемых плодов. Историческая прогрессивность и традиции часто вступают в противоречие. Поддержание динамического равновесия – лучший способ добиться положительных результатов. Поражение Америки в Афганистане – знаковое событие, знаменующее исторический провал идеи «либерального спасения» восточной нации. Страны, в том числе и западные, осознали, что либерализм не является общепризнанной или универсальной ценностью, а либеральные институты невозможно пересадить на чуждую для них почву. Это необязательно означает крах американской гегемонии, но многие сделали для себя негативные выводы об историческом эксперименте по насильственному преобразованию незападных стран в соответствии с либеральными лекалами.

Тяжёлый удар по либерализму также нанесён гегемонией Соединённых Штатов в мировой политике. После распада Советского Союза США как единственная сверхдержава лишились сдержек и противовесов, что позволило им действовать без ограничений и страха перед возмездием. Но вместо разумной сдержанности Соединённые Штаты перешли к односторонним действиям, игнорируя интересы других стран и принципы международного права, произвольно вмешиваясь во внутренние дела других государств, выходя из международных соглашений, проводя политику санкций и применяя силу. В частности, США использовали ложные доказательства для оправдания войны в Ираке, и телевизионная картинка лжесвидетельства была показана всему миру, что сильно подорвало моральный авторитет Америки и нанесло неизмеримый ущерб имиджу либерализма.

Теперь даже автор теории о «конце истории» вынужден признать, что она не закончилась. Скорее, это новое начало.

От надежд на построение общего европейского дома к новому расколу

Крушение надежд, связанных с Большой Европой – ещё один провал в международной политике после распада СССР. Идея создания Большой Европы с участием России – вечная тема, которая муссировалась ещё в советские времена. Шарль де Голль провозгласил идею Европы от Атлантики до Урала, а Михаил Горбачёв выдвинул инициативу «общеевропейского дома». Но лишь после распада Советского Союза, окончания холодной войны и завершения противостояния между двумя блоками впервые появилась возможность разработать проект Большой Европы.

Какое-то время Россия и Европа действительно шли к взаимному сближению, думая о создании общеевропейского дома. В 1994 г. Россия и ЕС подписали Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве на десять лет, создав механизм встреч на высшем уровне, которые с 1998 г. проводились дважды в год. В 2003 г. на саммите Россия – ЕС в Санкт-Петербурге предложен план создания четырёх общих пространств от Лиссабона до Владивостока: экономического, свободы, безопасности и правосудия, внешней безопасности, а также научных исследований, образования и культуры. В 1994 г. Россия официально объявила о присоединении к программе «Партнёрство во имя мира», вскоре был подписан Основополагающий акт Россия – НАТО, а в 1997 г. создан Постоянный совместный совет (ПС), который в 2002 г. был заменён на Совет Россия – НАТО.

Однако и ныне Россия остаётся Россией, а Европа – Европой. Более того, российско-европейские отношения сейчас в наихудшем состоянии со времён окончания холодной войны, причём обе стороны отдалились друг от друга даже больше, чем в конце советской эпохи. Российско-европейские связи страдают от сменяющихся один за другим споров, конфликтов и кризисов. Теперь стороны воспринимают друг друга политическими чужаками, бросающими вызов безопасности континента, а не друзьями, с которыми можно создавать общий дом. Военная конфронтация развернулась в Восточной Европе, Прибалтике и в регионе Чёрного моря. Пострадали экономические отношения. Хотя Евросоюз остаётся крупнейшим торговым партнёром России, его доля в её внешней торговле снизилась с более чем 50 процентов до менее 40 процентов из-за санкций ЕС и пандемии. Вопрос о большой Европе снят с повестки дня, четыре общих пространства больше не упоминаются, а главная тема – не сотрудничество, а взаимное недовольство.

Надежда на «большую Европу», воплощение которой казалось таким близким после распада Советского Союза, поколеблена, и вовсе не потому, что Россия или Европа выступают против. На самом деле, и Россия, и Европа поддерживают идею «Большой Европы». Со времён Петра Великого у России был эмоциональный и исторический комплекс по поводу интеграции в Европу. Несмотря на частый регресс в отношениях, Россия никогда по-настоящему не отказывалась от этой идеи и обязательно попытается реализовать её, как только забрезжит луч новой надежды.

Поворот России на Восток после кризиса на Украине 2014 г. стал широко обсуждаемой темой. Некоторые считают, что Россия заменила «Большую Европу» «Большой Евразией»: эту концепцию президент Путин огласил в 2016 году. Но, хотя Россия действительно развернулась в сторону Евразии, это не означает, что она оставляет Европу. Поворот России на Восток – не уход из Европы и не замена её Азией. Просто укрепляется ориентация на Восток с целью достижения более взвешенного баланса в отношениях с Европой и Азией, а также диверсификации экономических отношений, технического сотрудничества, источников инвестиций и рынков энергоносителей. Концепция «Большой Евразии» не отрицает концепцию «Большой Европы». Они не являются взаимоисключающими или антагонистическими.

Теоретически «Большая Евразия» может включать в себя «Большую Европу» или стыковаться с ней, и, если бы это было возможно, Россия не отвергла бы такой исход.

Поворот на Восток – перегруппировка российских дипломатических приоритетов, но она не меняет природу цивилизации и культуры России, которая по-прежнему видит себя частью Европы. Западническая идеология пустила глубокие корни в российском обществе и сохранится в будущем. Иногда эта идентичность выходит на первый план, а иногда отступает в тень. Многие россияне воспринимают Европу своим духовным домом, а Азия никогда таковым не была и быть не может. Конечно, это не значит, что с Европой у России отношения лучше, чем с Азией.

Спад связей России и Европы, а также их изменившийся характер – главная причина, по которой идея «Большой Европы» сегодня неосуществима. После расширения НАТО на восток, войны в Косово, конфликта между Россией и Грузией, кризиса на Украине и многих других проблем отношения России с Евросоюзом ухудшились настолько, что фундамент для строительства большой Европы полностью размыт.

Существует ещё одно важное препятствие. Россия и ЕС имеют фундаментальные разногласия, в какой форме должен быть реализован проект, какую роль в нём должны играть стороны. Россия понимает построение «Большой Европы» как создание единого сообщества, в то время как европейское видение подразумевает принятие Россией европейской политической системы, её системы безопасности и ценностей. Другими словами – распространение европейских институтов политики и безопасности на Россию и включение последней в соглашения и институты, где доминируют европейцы.

Россия позиционирует себя как независимого игрока, равного партнёра и не приемлет идею интеграции в Европу в качестве вассала, в то время как Европа не согласна с принципом равноправия России. ЕС и НАТО как организации с коллективной идентичностью рассматривают Россию как чужака, а не равноправного партнёра. Равный статус России с ЕС и НАТО в «Большой Европе» будет означать, что ей предоставят право вето по поводу решений Европейского союза и Североатлантического альянса, что для них неприемлемо. ЕС и НАТО также отказываются от равноправного диалога с ЕАЭС и ОДКБ. Иными словами, Россия и Европа по-разному видят устройство «Большой Европы» и своё место в ней. План имеет врождённые и непреодолимые недостатки. Возможно, идея в будущем возродится, однако, по крайней мере, на нынешнем этапе она мертва.

--

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

[2] Запрещено в России.

Россия. США. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046520 Чжао Хуашэн

«Путешествие из точки А в точку А»

ЕВГЕНИЙ ВОДОЛАЗКИН, Писатель.

ТОМАС ГРЭМ, Заслуженный сотрудник Совета по международным отношениям, работал старшим директором по России в Совете по национальной безопасности при президенте Джордже Буше.

ТОМАС БАГГЕР, Директор по внешней политике Аппарата федерального президента Германии.

ТОМА ГОМАР, Директор Французского института международных отношений (IFRI).

АНДРЕЙ ТЕСЛЯ, Кандидат философских наук, старший научный сотрудник Academia Kantiana ИГН БФУ им. И. Канта.

У ЭНЬЮАНЬ, Доктор исторических наук, бывший директор Института исследований России, Восточной Европы и Центральной Азии Китайской академии социальных наук, научный сотрудник Уханьского университета, почетный доктор Института Дальнего Востока Российской академии наук, сопредседатель Международного комитета истории русской революции.

ТИМОТИ ГАРТОН ЭШ, Профессор европейских исследований Оксфордского университета, старший научный сотрудник Гуверовского института Стэнфордского университета.

ФИЛИП ДЭВИД ЗЕЛИКОВ, Профессор истории и государственного управления в Центре Миллера, Виргинский университет. Служил в пяти президентских администрациях – от Рейгана до Обамы.

АЛЕКСАНДР ФИЛИППОВ, Доктор социологических наук, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель Центра фундаментальной социологии.

ПОЛ КОЛСТЁ, Профессор департамента литературы, регионоведения и европейских языков Университета Осло.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Баггер Т., Водолазкин Е., Гартон Эш Т., Гомар Т., Грэм Т., Зеликов Ф., Колсте П., Тесля А., У Э., Филиппов А. «Путешествие из точки А в точку А» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 82-104.

МИР ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ СССР. ОПРОС. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Первая часть опроса уче?ных и интеллектуалов из разных стран о том, каким стал мир через тридцать лет после исчезновения СССР.

Евгений Водолазкин, писатель:

Недавно мне встретилась замечательная фраза: «Единственным, что нас разделяло, были взгляды». Она отсылает к наблюдению, сделанному мной в девяностые: в запутанных взаимоотношениях политических взглядов и темперамента первичным чаще всего оказывается темперамент.

В налетевшем вихре перемен я с удивлением наблюдал, как коммунисты диалектически обращались в свою противоположность. Кто был никем, тот никем и оставался, а отправленная, казалось бы, на дно верхушка с неутомимостью поплавка снова выныривала на поверхность. Позднее ультралибералы становились ультрапатриотами – и наоборот: было ясно, что в этих конструкциях основной частью было «ультра», а содержательная часть – лишь приложением.

Всё это, в сущности, не ново. Великий писатель и беспринципный политик Даниэль Дефо любил повторять, что всегда поступает в соответствии со своими убеждениями. Достойная эта позиция ослаблялась единственно тем, что убеждения Дефо менялись с завидной периодичностью.

Как это часто бывает, происходящее в области персональной проявилось и на макроуровне – например, в международных отношениях. США и СССР, десятилетиями переругивавшиеся в пространстве идеологии, с падением у нас коммунизма не примирились. Опешив от неожиданного распада Советского Союза, обе стороны пару-тройку лет пребывали в безразличном равновесии. А потом взялись за старое – с новой силой.

Помолвка не привела к браку. Мы предъявляли им то Горбачёва, то Ельцина (один дружественней другого), но это не произвело никакого впечатления. Перефразируя приведённое замечание, приходим к заключению: нас разделяли не только взгляды. Что именно нас разделяло, определить не так-то просто. Сопоставимость потенциалов? Место в мировом распределении энергии? Биполярная структура всякой вещи на свете – от магнитных опилок под напряжением до системы международных отношений?

Путин пришёл с идеей четырёх общих с Европой пространств: если мне не изменяет память, речь шла об экономике, праве, безопасности и культуре. И это было последней попыткой сближения. Увы, как выражались в мемуарах прежних лет, мы так и не стали друзьями.

Собственно говоря, коридор возможностей был очень невелик, и он вёл к конфронтации. Политики прежней формации – например, Бжезинский – мыслили довольно-таки механистически. Им казалось, что, оторвав от России Украину, они раздробят и российский потенциал. Этого не случилось, потому что центр силы неразделим – и он остался в Москве.

Точно так же наивны те голоса на Западе, которые сокрушаются о том, что победу в холодной войне не довели до логического конца. Да, сближение сторон, судя по всему, было невозможно. Но так же невозможно было стирание одной из них с политической карты, поскольку невозможно удаление одного из полюсов. Так в компьютере не удаляется системный файл.

Сейчас идёт глубокое переформатирование всего мира, и полюса, судя по всему, будут другими. Вполне вероятно, что страны европейской цивилизации составят один из полюсов, частью которого будем и мы. Так что не исключено, что брак всё-таки состоится.

Томас Грэм, заслуженный сотрудник Совета по международным отношениям, работал старшим директором по России в Совете по национальной безопасности при президенте Джордже Буше – младшем:

Предполагалось нечто большее, чем просто мир в наше время. Предполагался мир на все времена. История закончилась, как триумфально утверждал американский социолог Фрэнсис Фукуяма. Титаническая идеологическая борьба XX века между фашизмом, коммунизмом и либеральной демократией завершилась полной победой Запада с распадом Советского Союза в 1991 г., спустя 46 лет после разгрома нацистской Германии. Чтобы выжить и процветать в последующие десятилетия, у страны не было иного выбора, кроме как следовать по пути либеральной демократии, основанной на индивидуальной свободе и свободном рынке, – по крайней мере так надеялись в Соединённых Штатах.

Сам Фукуяма не верил, что конфликты прекратятся, закончилась только идеологическая борьба. И ни один американский политик не думал, что наступает эпоха всеобщего мира. Но в США господствовало ощущение, что преимущество американской системы подтверждено историей. Соединённые Штаты поведут мир в XXI век, распространяя американскую демократию и свободный рынок по всему земному шару. Россия станет призом. Если США смогут интегрировать Россию в евроатлантическое сообщество рыночных демократий, это только закрепит вердикт истории. Поэтому американские лидеры стремились построить стратегическое партнёрство, основанное на либеральных демократических ценностях, со своим бывшим злейшим врагом, хотя и опасались, что Россия может вернуться к нелиберальному империалистическому прошлому.

Россия смотрела на ситуацию иначе. Распад Советской империи и конец холодной войны стали сокрушительным поражением для страны, которая гордилась статусом сверхдержавы. Многие россияне пытались утешить себя той значимой ролью, которую они сами сыграли в крушении марксизма-ленинизма не только в России, но и в мире – Китай хотя и остался номинально коммунистическим, но отказался от идеологии на практике. Несмотря на политические убеждения, все стремились к возрождению России. Мечта не была пустой. В прошлом Россия распадалась, а потом возрождала прежнее величие – в качестве подтверждения неистребимой силы России достаточно вспомнить победу над Гитлером. История не прочертила для россиян дугу прогресса, как для американцев. России, скорее, уготован цикл трагедий и триумфов, крушений и возрождения.

Первые шаги к восстановлению российские лидеры делали в сотрудничестве с США. Ощущая асимметричность сил и экономического положения, они всё же полагали, что американцы должны относиться к России как к равному в благодарность за её роль в прекращении холодной войны и в качестве признания её статуса великой державы в прошлом. Да, Россия потерпела неудачу, но всё равно остаётся великой державой. Более того, Россия, как и в прошлом, была готова перенять определённые аспекты западной системы, теперь возглавляемой Соединёнными Штатами, чтобы восстановить свою мощь и положение в мире. И это тоже говорило в пользу партнёрства с США.

Иными словами, американцы хотели изменить Россию, чтобы ещё раз подтвердить свою победу в холодной войне. А Россия хотела восстановить свою мощь, чтобы преодолеть травмы этой войны. Цели были совершенно разными, тем не менее обе стороны полагали, что партнёрство – лучший путь к их достижению.

Спустя тридцать лет Соединённые Штаты и Россия оказались в конфронтационных отношениях, которые по уровню враждебности сопоставимы с холодной войной. Надежды 1989 г. давно умерли. Почему же закончилось партнёрство?

Простого ответа нет. Можно предположить, что история вернулась к российско-американским отношениям во всей их сложности, какими они были, когда страны впервые стали соперниками в конце XIX века – правда в том, что та история никогда не заканчивалась. Разногласия оказались скрытыми из-за слабости и разброда в России в первые постсоветские годы. Когда страна стала медленно восстанавливать мощь и гордость, разногласия вновь возникли. Гордость возродилась в последние годы президентства Бориса Ельцина, а её символом стал разворот самолёта Евгения Примакова над Атлантикой в 1999 г. как знак протеста против начала бомбардировок Югославии американцами. Мощь возвращалась постепенно при президенте Владимире Путине, который с 2000 г. вывел Россию своей политикой в число трёх самых активных геополитических акторов наряду с США и Китаем, хотя Россию по-прежнему отделяет от них огромная асимметрия мощи и экономического благосостояния.

Как и раньше, напряжённость между Соединёнными Штатами и Россией имеет идеологический и геополитический характер. Идеологически желание Америки трансформировать Россию в либеральную рыночную демократию по своему подобию натолкнулось на стремление России сохранить уникальный характер, фундаментально антидемократический с точки зрения американцев. Усилия США по продвижению демократии внутри России, которые изначально Кремль приветствовал, постепенно стали восприниматься как угроза, а с середины 2000-х гг. Путин начал наступление на гражданское общество.

Когда в 2014 г. вспыхнул украинский кризис, борьба между демократией и авторитаризмом вновь стала определять американо-российские отношения с точки зрения Соединённых Штатов, хотя Кремль, возможно, назвал бы это борьбой между американским универсализмом и защитой Россией своего суверенитета, самоопределения и многообразия. Активное использование киберинструментов для обострения внутриполитической напряжённости в другой стране – часть идеологической борьбы. Этим занимаются и США, и Россия, хотя доступные данные позволяют предположить, что Москва действует более агрессивно, напрямую или опосредованно атакуя элементы критической инфраструктуры.

Геополитически желание России выстроить периметр безопасности вдоль границ бывшего советского пространства – обусловленное историческим стремлением к безопасности на стратегической глубине, созданию буферных зон и региональной гегемонии – вступает в противоречие с исторической миссией Соединённых Штатов расширить так называемую историческую зону мира. Столкновения из-за Грузии и Украины – самые яркие проявления конфликта, но напряжённость существует на всей периферии России в Европе и Азии. Напряжённость также нарастает на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и в определённой степени в Африке, но эти регионы остаются на втором плане, в отличие от соперничества США и России в Евразии.

Таким образом, тридцать лет с момента распада Советского Союза оказались долгим путешествием из точки А в точку А, обходным путём обратно к соперничеству, определявшему американо-российские отношения с тех пор, как США стали великой державой в конце XIX века. Мы недооценили силу традиций и национального характера в обеих странах даже в условиях калейдоскопа событий, которые привели к кардинальным изменениям сегодня. Конечно, изменения происходят: современный мир не такой, как был в 1991 г.; геополитический ландшафт изменился с подъёмом Китая; передовые технологии трансформировали нашу жизнь – общение, работу, отдых и борьбу.

Но изменения не настолько радикальные, как мы надеемся или опасаемся. Как показали американо-российские отношения, мы отрицаем силу и неизменность наших собственных страхов.

Томас Баггер, директор по внешней политике Аппарата Федерального президента Германии:

И снова случилось немыслимое. После неожиданного, невообразимого падения Берлинской стены осенью 1989 г. внезапный и бесславный конец могущественного Советского Союза стал ещё одним сюрпризом – в глазах немцев, как западных, так и восточных, сюрпризом в целом очень приятным.

Оглядываясь на знаменательные события тридцатилетней давности, которые ускорили обретение независимости многими странами постсоветского пространства – некоторые из них сегодня являются членами Европейского союза, – Германия однозначно считает себя «победителем» последних трёх десятилетий. И всё же, помимо радости по поводу объединения и экономического процветания поколения скоростной глобализации конец Советского Союза также оказал глубокое и не столь однозначное влияние на восприятие немцами остального мира.

Оказавшись, наконец, на правильной стороне истории после того, как в XX веке они, по меньшей мере, дважды оказывались на неправильной, большинство немцев извлекли любопытный урок из этих самых неожиданных политических событий своей жизни: абсолютно линейное ожидание будущего. Будущего, где Германия уже прибыла в пункт назначения, создав парламентскую демократию и социально ориентированную рыночную экономику. Теперь она более или менее терпеливо ожидает прибытия в тот же пункт всех остальных стран, включая восточных соседей, среди которых Россия – самая большая держава.

Эта идея великого сближения в мировом масштабе также соблазнила многих обобщить довольно специфический немецкий исторический опыт, представив его как универсальную закономерность. Победитель редко бывает любопытным. Мы утратили интерес к тонкостям местной политики, культурным и экономическим тенденциям в нашем всё более раздробленном регионе. Советского блока больше нет. Однако вместо того, чтобы внимательно изучать его многочисленные разрозненные части, мы предпочли уверовать в то, что все они станут такими же, как мы, надо только немного подождать. Поэтому зачем забивать себе голову такими деталями? Эта уверенность в будущей траектории истории размыла границу между желаемым и реально достижимым. Идея гуманитарных интервенций для ускорения наступления неизбежного – принятия верховенства закона и уважения всеобщих прав человека во всём мире – оказалась очень соблазнительной.

Возможно, создание в 1998 г. Международного уголовного суда по образу и подобию Нюрнбергского трибунала после Второй мировой войны стало высшей точкой этого немецкого исторического оптимизма, подпитываемого событиями 1989 и 1991 годов. Данный проект сулил постепенное укрощение власти отдельных стран с их амбициями, на смену которым придёт международное право. Однако вскоре он столкнулся с противодействием даже со стороны самого важного союзника Германии – Соединённых Штатов.

История военных интервенций последних десятилетий, одни из которых шли с переменным успехом, а другие оказались откровенно провальными, – усугубила сомнения в собственной правоте, которыми пронизан современный западный дискурс. Постепенно до нас начинает доходить, что если в самом деле поверить, будто достоверность разделяемых вами ценностей и правовых идеалов зависит от вашей способности реализовать их даже в самых отдалённых уголках земного шара, то это значит обречь себя на неудачу. В чём мы ошиблись? Восстание в Восточной Германии 17 июня 1953 г., Венгерская революция 1956 г., Пражская весна 1968 г., польская «Солидарность» в Гданьске 1980 г. – все эти попытки революций были подавлены советской мощью. Запад не пришёл на помощь восставшим, потому что угроза взаимного гарантированного уничтожения требовала осторожности и терпения. Но каждая из этих массовых демонстраций политического недовольства утвердила Запад во мнении, будто свободное и открытое общество притягательно в силу неотъемлемой ценности этого института. Мы были почти беспомощны, и всё же выходили из каждого эпизода более сильными. Кто-нибудь это помнит?

Однако наши завышенные ожидания быстро уступили место повсеместному разочарованию. 1989 и 1991 гг. явно изменили лицо и траекторию развития Европы – но действительно ли они изменили траекторию развития всего мира? Может быть, события 1979 г. и иранская революция оказали столь же важное, но совершенно противоположное влияние на мировую историю? Может быть, другое решающее событие 1989 г. – жестокое подавление китайскими властями инакомыслия и демократических чаяний на площади Тяньаньмэнь 4 июня – в итоге оставит более глубокий или долгосрочный след в истории за счёт стабилизации однопартийного правления и автократической модернизации в Китае?

С выгодных наблюдательных позиций осени 2021 г. нам представляется, что достижения судьбоносных событий 1991 г. сегодня почти полностью уничтожены. Мы наблюдаем душевные терзания на Западе после неудачной трансформации Афганистана и растущую самоуверенность, если не сказать высокомерие, Москвы, и прежде всего Пекина. Традиционный рефрен нашего времени: «Запад переживает упадок, а Восток поднимается и усиливается». И всё же самоуверенность Запада после 1991 г. должна послужить предупреждением и для правителей Востока: всегда опасно излишне увлекаться, выдавая желаемое за действительное и прибегая к грандиозным обобщениям.

Сегодня внешняя политика снова становится искусством возможного для всех нас.

И, если отрешиться от наших конфликтов и разногласий, нам всем не мешало бы помнить, что один из великих русских писателей Василий Гроссман, живший в гораздо более мрачные времена, написал следующее в своём монументальном труде «Жизнь и судьба»: «Природное стремление человека к свободе неистребимо, его можно подавить, но его нельзя уничтожить. Тоталитаризм не может отказаться от насилия. Отказавшись от насилия, тоталитаризм гибнет. Вечное, непрекращающееся, прямое или замаскированное, сверхнасилие есть основа тоталитаризма. Человек добровольно не откажется от свободы. В этом выводе свет нашего времени, свет будущего».

Мы не говорим сейчас о геополитике сегодняшнего дня плюс-минус десятилетие, но надеемся, что эти строки многое скажут вам о более длинной дуге истории.

Тома Гомар, директор Французского института международных отношений (IFRI):

Хронология всегда политизирована. И очевидно, что распад Советского Союза в декабре 1991 г. знаменовал крах международной системы, последствия которого ощущаются и тридцать лет спустя. В 1979 г. СССР вторгся в Афганистан и вывел войска в 1989 году. В 2001 г. США, в свою очередь, осуществили собственную интервенцию, а вывели войска только в 2021 году. «Всякая империя погибнет», как сказал историк Жан-Батист Дюрозель (1917–1994), потому что обязательно наступит время, когда разрыв между её материальными ресурсами и территориальными амбициями станет неприемлемым. В 1991 г. СССР распался по трём основным причинам: экономический застой, вызванный гонкой вооружений, стремление к исторической независимости народов, входивших в состав Советского Союза, и, прежде всего, конец коллективистских убеждений, воплощённый в том, что КПСС полностью утратила легитимность. Именно идеологическое измерение труднее всего понять, потому что идеи всё ещё циркулируют: тридцать лет спустя анализ 1991 г. оправдывает (или нет) выбор и ориентацию Кремля как внутри, так и вовне.

Ещё один переломный момент заслуживает особого внимания, потому что, с точки зрения Франции, он, несомненно, имел более прямые последствия, чем распад СССР: 1989 год. Что вспоминать? Площадь Тяньаньмэнь или Берлинскую стену? В июне 1989 г. власти Китая жестоко подавили выступления протестующих. В ноябре власти ГДР разрешили снести стену. Сегодня Китай ведет себя как «сверхдержава, страдающая амнезией» (Саймон Лейс), постоянно подтверждая абсолютную монополию Коммунистической партии на политическую власть и заявляя, что КНР сможет стать первой державой мира к 2049 году. Германия, в свою очередь, воссоединилась и положила конец биполярному разделению Европы. ФРГ сделала европейское строительство основным ориентиром внешней политики, став одновременно экспортной державой.

Глобализация неуклонно углублялась на протяжении трёх десятилетий. Это привело к значительной экономической конвергенции, чему способствовало, в частности, вступление Китая в ВТО в 2001 году. Китай и Германия играют ведущую роль в торговле, промышленности и технологиях. Они – два основных двигателя глобализации с 1991 года. В 1980-е гг. на Китай приходилось 2% мирового ВВП по сравнению с 20% – показателем сегодняшнего дня. На Германию приходится почти треть ВВП еврозоны. Обе страны поддерживают тесные экономические отношения. В настоящее время глобализация порождает глубокое политическое расхождение между двумя моделями капитализма. С одной стороны, западная модель, основанная на разделении властей, а с другой – китайская, базирующаяся на объединении сил под централизованным контролем. Какие вехи будут наиболее значимыми в долгосрочной перспективе – июнь 1989 г., ноябрь 1989-го или декабрь 1991 года?

В качестве ответа полезно вспомнить, что репрессии на площади Тяньаньмэнь начались сразу после визита в Пекин Михаила Горбачёва, прибывшего отпраздновать советско-китайское примирение. Стремление к открытости генсека КПСС, освобождение стран Балтии и воссоединение Германии привели к падению Советской империи. Это событие до сих пор накладывает отпечаток на отношения, которые Россия при Владимире Путине поддерживает со своими партнёрами. В 2005 г. распад СССР был представлен Путиным как «величайшая геополитическая катастрофа ХХ века». В 2019 г. президент Европейского совета Дональд Туск, напротив, увидел в этом событии «благословение для грузин, поляков, украинцев, всей Центральной и Восточной Европы, а также для россиян». Михаил Горбачёв понял, что у Москвы больше нет ни средств, ни желания сохранять свою империю. Сегодня этот опыт рассматривается как однозначно негативный в Пекине, где многие аналитические центры терпеливо анализировали причины распада Советского Союза. По их мнению, Михаил Горбачёв потерпел неудачу, не защитив КПСС и отказавшись от идеологии. Напротив, в Берлине и других столицах Европы считают дальновидным то, что он воздержался от применения силы ради предотвращения падения системы, в которую Советы больше не верили из-за её экономической неэффективности. Сегодня Россия находится между Берлином и Пекином. После вступления в ВТО в 2012 г. страна твёрдо придерживается принципов экономической глобализации. Германия и Китай – два её основных экономических партнёра.

В политическом плане Москва открыто критикует ЕС, понимая, что глобализация по-китайски в долгосрочной перспективе может нести угрозу Евросоюзу.

Дух Москвы сегодня едва ли ощущается, о чём свидетельствуют соответствующие траектории развития бывших советских республик, которые воспринимают дух Берлина через дискурс Евросоюза, или дух Пекина, благодаря проекту «Один пояс и один путь». Не говоря уже о духе Тегерана, Анкары, Дели и, конечно же, Вашингтона. Спустя тридцать лет после распада СССР международная система стала многополярной, но не многосторонней, что ставит Китай и Соединённые Штаты в центральное положение. На две страны приходится более триллиона долларов военных расходов в год, более 40% мирового ВВП и более 40% выбросов CO2. Что будет с ними через тридцать лет?

Андрей Тесля, кандидат философских наук, старший научный сотрудник Academia Kantiana ИГН БФУ им. И. Канта:

Основной итог распада СССР – то, что мы всё ещё живём, по крайней мере в своём сознании, – в состоянии, которое описываем как «постсоветское». То есть «советский мир» оказывается до сих пор определяющим – при этом понятно, что определяющим не является ни ранний Союз 1920-х гг., ни 1930-е гг. или даже первое послевоенное десятилетие.

То, в тени чего проходит наша жизнь: вообще-то исторический период, прошедший с момента распада Союза, по длительности практически равен условному «тридцатилетию» с XX съезда и до начала «перестройки».

Мы рефлексируем перемены. И не только перемены по отношению к условному-советскому, но и вообще невероятные изменения, происшедшие за это тридцатилетие. Однако всё множество этих перемен до сих пор не образует, если позволить себе намеренную психологизацию, некоего целостного «гештальта».

Парадоксально то обстоятельство, что рамка «большого мира» оказывается динамичной. Одно описание сменяется другим: «однополярный мир» – «кризисом гегемонии».

И мы уже оказываемся в ситуации, которую склонны описывать то как наступающую «полиархию», то как предчувствие новой «вестфальской системы», теперь уже глобальной, но без призрака глобализма или с переосмыслением его (что кажется ближе к истине), где глобализм не противоречит территориальности господства и государственной рамке (словом, Бродель вновь актуален).

Одновременно – в философском плане – это мир, внезапно утративший онтологию. Не случайно именно на постсоветском пространстве случилось такое торжество того странного – и до сих пор, кстати, так и не удостоившегося плотного описания – феномена, как «постмодернизм», и его двойника, уже свободного от отсылок к «мировой современности», но равно столь же локального – как местные программы философских систем, попыток вернуться даже не в XX, а в XIX век.

Герои «эпохи застоя» – «полётов во сне и наяву» – пытались то описать своё состояние как единственную норму, то избавиться от него (по крайней мере на словах) через отсылку к «реальности», которая укладывается в схемы и таблицы – с попутной любовью к новым словам. Словам, которые наивно-амбициозные изобретали сами, а более искушённые обретали через заимствования и регулярную смену репертуара.

И попутно – то, что возвращает к теме «пост-», отсутствие на постсоветском российском пространстве циников и правовых позитивистов. Верящих в регламент и узаконение – чистый легализм, который свободен от моральных оснований – и способен сам диктовать норму, устанавливать её для здесь и сейчас, не имеющий отсылки ни к чему за пределами себя – в конце концов сводимый к чистому волению.

Осмеливаясь на некий прогноз, я бы сказал, что в перспективе одного-двух десятков лет мы будем проводить водораздел между эпохами явно где-то в уже прошедшем. Видя его в Крыму, в 2014 г. или в каком-то другом событии, но меняющем внутреннее восприятие, знаменуя приход другого мировосприятия, если опять же воспользоваться понятием из прошлого века.

Союз сошёл со сцены – во всяком случае для России – довольно тихо, вопреки всем ожиданиям ужасов гражданской войны и сцен распада империи. Но тихий уход империи – скорее история о том, что империя никуда вполне не ушла – а нынешнее время прежде всего история о том, что империя отнюдь не решительна в своём возвращении. И есть ли эта нерешительность истории – о закате «имперского способа быть» – или же речь идёт лишь о медленном вращении жерновов истории, об империи, которая не уходит в никуда – и веками готова вернуться – это всё вопрос к будущему. И не только к ближайшему.

У Эньюань, доктор исторических наук, бывший директор Института исследований России, Восточной Европы и Центральной Азии Китайской академии социальных наук, научный сотрудник Уханьского университета, почётный доктор Института Дальнего Востока Российской академии наук, сопредседатель Международного комитета истории русской революции:

Распад СССР и резкие изменения в социалистических странах Восточной Европы нанесли огромный ущерб развитию мирового социалистического движения. В результате некоторые даже предсказывали, что человечество подходит к «концу эпохи социализма». Однако вслед за активным развитием социализма с китайской спецификой Китай (1,4 млрд жителей) превратился из отсталой страны в государство с ВВП на душу населения более 10,5 тысяч долларов (выше среднего уровня развитых стран), а по совокупному объёму экономики занял второе место в мире. Особенно отчётливо преимущества социалистической государственной системы проявились в условиях пандемии COVID-19: в Китае быстро восстанавливается экономика – не говоря уже о том, что число инфицированных и погибших значительно меньше, чем в других странах. В капиталистическом мире, в США и на Западе, напротив, наблюдаются застой в социально-экономическом развитии, обострение этнических конфликтов… Факты подтверждают, что социализм по-прежнему создаёт светлые перспективы для развития человеческого общества.

Соединённые Штаты и остальной капиталистический мир из-за внутренних и внешних противоречий становятся всё более агрессивными. Мир вступает в эпоху «неоимпериализма». В XX веке в основе мирового порядка лежало противостояние и взаимное сдерживание двух лагерей, возглавляемых СССР и США, – социалистического и капиталистического. Распад Советского Союза привёл к разрушению биполярной структуры мира и системы глобального стратегического баланса. Соединённые Штаты, будучи сверхдержавой, беззастенчиво продвигали одностороннюю политику «неоимпериализма», в основе которой лежит гегемонизм: без какого-либо обоснования и без санкции со стороны ООН они направляли войска в Афганистан, Ирак, Сирию, нанеся огромный ущерб местному населению и обществу. Они по всякому поводу размахивают санкционной дубинкой, вмешиваются во внутренние дела других стран. Вплоть до сегодняшнего дня человечество сталкивается с тем, что Соединённые Штаты и западные страны прибегают к политике сдерживания, подрывной деятельности, угрозам применения силы, а порой дело доходит и до войны. Они пытаются изменить общественное устройство и идеологию других стран, стремясь создать однополярный мир, центром которого будет Запад. К этому мировой общественности стоит подходить с особой бдительностью.

Тенденцию к формированию многополярного мира невозможно остановить. После распада СССР устоявшаяся на некоторое время по всему миру тенденция к «однополярности» к определённому моменту уже не могла не встретить сопротивления, и тогда стали появляться признаки «многополярности». Самое простое и наиболее популярное объяснение т.н. «многополярности» состоит в том, что различные страны и регионы, представляющие разные интересы, разные расы и обладающие различающимися потребностями, должны в той мере, в какой это возможно, участвовать в решении мировых проблем.

Развитие этого процесса постепенно набирает обороты. Во-первых, Китай, Россия и США – три страны, политическая, экономическая и военная мощь которых признаётся во всём в мире, – уже придали форму силе взаимно сдерживающего влияния на международную обстановку. Во-вторых, Европейский союз, Япония, а также другие группы государств обладают силой влияния на изменение мирового устройства. В-третьих, огромное количество развивающихся стран и объединений, таких как Шанхайская организация сотрудничества, БРИКС и др., также играют всё более важную роль в международных делах.

Тот вид мирового устройства, который опирался на мировое господство и гегемонизм, навсегда ушёл в прошлое.

Тимоти Гартон Эш, профессор европейских исследований Оксфордского университета, старший научный сотрудник Гуверовского института Стэнфордского университета:

Тридцать лет назад я приветствовал распад Советского Союза как конец последней европейской империи. Я по-прежнему приветствую это событие по той же причине. Демократический Советский Союз – это парадокс, как жареные снежки. Демократизация неизбежно ставила вопрос о национальном самоопределении. Одной из ошибок Михаила Горбачёва было предположение, что освобождение внешней империи в Центральной и Восточной Европе не окажет прямого воздействия на внутреннюю империю, например страны Балтии.

Часто забывают, что, когда президент Джордж Буш-старший и его советник по национальной безопасности Брент Скоукрофт во время рыбалки у побережья штата Мэн в августе 1990 г. мечтали о «новом мировом порядке», они подразумевали сотрудничество между США и СССР. С этой точки зрения можно сказать, что новый мировой порядок продлился чуть больше года.

«Британия потеряла империю и не нашла себе новой роли», – говорил госсекретарь США Дин Ачесон в начале 1960-х годов. Россия тоже потеряла империю и пока не нашла себе новой роли. Пример Великобритании показывает, насколько труден процесс приспосабливания и как долго он может длиться. В итоге Brexit отчасти можно интерпретировать как постимперское стремление к величию. Вспомните слоган «Глобальная Британия», появившийся после Brexit. То, что Россией будет править Владимир Путин, не было неизбежностью. Но то, что постимперская Россия будет пытаться вернуть себе статус великой державы – глобальной России, было весьма вероятно.

На данный момент то, как режим Путина интерпретирует миссию глобальной России, делает её частью нового мирового беспорядка, в котором геополитика выглядит как соперничество великих держав в Европе XIX века, только в глобальном масштабе. Однако я думаю, что есть внешние и внутренние основания полагать, что так не будет продолжаться следующие тридцать лет.

Два крупнейших глобальных вызова нашего времени – изменение климата и подъём Китая.

Чтобы противодействовать изменению климата необходимо быстро и кардинально сократить потребление именно тех ископаемых видов топлива, от которых зависит экономическая и политическая модель России. Сегодня существует авторитарное антизападное партнёрство Москвы и Пекина, но вряд ли Россия согласится принять роль младшего партнёра Китая в долгосрочной перспективе. Многие россияне – может быть, даже большинство – по-прежнему сравнивают себя с Европой.

Неделя в политике – это долго, а год в истории – совсем ничего. Заглядывая на тридцать лет вперёд, я всё же надеюсь увидеть демократическую Россию как важного участника широкого «европейского концерта». Вероятность мала, но такое всё-таки возможно. В конце концов кто в 1961 г. мог представить, что Советский Союз рухнет в 1991-м?

Филипп Зеликов, профессор истории в Центре Миллера, Виргинский университет. Служил в пяти президентских администрациях – от Рейгана до Обамы:

В годовщину столь важного эпизода мировой истории хотелось бы поделиться пятью предположениями для размышления.

Во-первых, Советский Союз мог бы сохраниться и, возможно, даже процветать в случае успешной перестройки. Летом 1991 г. заключение нового союзного договора было ещё возможно. Руководители КГБ и их союзники, по-видимому, планировали августовский путч, чтобы предотвратить создание нового союза при обстоятельствах, которые, как им казалось, отстранили бы их от власти. Но в итоге их действия привели к полному и окончательному разрыву союзного договора.

Во-вторых, Соединённые Штаты и другие западные правительства были открыты для идеи переформатирования Советского Союза. Хотя некоторые американцы выступали против, президент Джордж Буш-старший и его главные помощники – Джеймс Бейкер и Брент Скоукрофт – придерживались твёрдого мнения, что перестроенный Союз предпочтительнее беспорядочного распада, который может привести к гражданской войне или чему-то похуже. Все они сразу же выступили против попытки переворота, хотя Буш, Бейкер и Скоукрофт не отказывались от возможности построения нового СССР вплоть до сентября 1991 г., когда они были вынуждены срочно обдумывать способы ограничения опасностей, связанных с распадом огромной страны.

В-третьих, если рассматривать спектр возможностей после распада Советского Союза, то худшие из сценариев удалось предотвратить. Благодаря неординарному государственному управлению, бывший СССР не растворился в гражданской войне масштаба той, что разразилась в Югославии, и уж тем более не масштаба той, что бушевала в стране с 1918 по 1921 год. Кроме того, Соединённые Штаты с помощью России и других стран подписали очень важные соглашения о сосредоточении всего ядерного и биологического оружия в Российской Федерации и ликвидации значительного его количества. Всего этого удалось достичь благодаря неформальным договорённостям и хорошо продуманным структурам для оказания политической помощи.

В-четвёртых, если ещё раз проанализировать диапазон возможностей после распада Советского Союза, следует признать, что исход мог бы быть и лучше. Россияне пережили годы ужасных лишений, когда инфляция уничтожала сбережения, когда останавливались заводы и промышленные предприятия, а реформа политических институтов буксовала. Такие термины, как «демократия» и «реформа», стали восприниматься многими как сарказм и насмешка. Как американец, пытавшийся помочь в начале 1990-х гг., я во многом разделяю общероссийское презрение к «бригадам консультантов от Мариотт» и других фирм. Этот период заслуживает гораздо более тщательного изучения. На мой взгляд, управление государственными финансами было гораздо важнее проблем приватизации. Этот момент был критически важен в истории китайских экономических реформ, и ряд российских экспертов также это понимали. Управление государственными финансами в итоге и стало ключом к возрождению России, начавшемуся в самом конце 1990-х годов.

Настоящая политическая и экономическая реформа не провалилась, её просто не пытались провести. Кстати, я положительно оцениваю героические усилия многих россиян, включая Егора Гайдара – некоторым западникам следовало бы больше прислушиваться к нему. Тут нужно прояснить некоторые вещи, потому что случившееся в действительности было дурным исходом для российской экономики – это было «шаткое равновесие частичной реформы». Частичная реформа могла бы быть проведена эффективнее, хотя всё могло оказаться и намного хуже. Можно начать с простого примера распространённой формы западной помощи в те годы (начало 1990-х гг.), а именно кредитных гарантий для закупок продовольствия. Допустим, немецкий банк давал деньги в долг российскому правительству, чтобы оно могло купить западное продовольствие, причём кредит выдавался под гарантии правительства Германии. Кредитные гарантии были тогда популярным инструментом. Правительство Германии расценивало это как гуманитарную продовольственную помощь. Европейские фермеры зарабатывали деньги. Голодные россияне получали продовольствие.

Российское правительство могло получать продовольствие через торговое или продовольственное агентство, которое продавало продукты местным российским фирмам, а те, в свою очередь, реализовывали их в розницу потребителям. При частичной реформе существовала возможность искусственного снижения российских цен на продовольствие, чтобы люди могли купить дешёвый хлеб, причём в рублях по искусственно установленному официальному обменному курсу. Однако этим механизмом пользовались частные российские компании, закупавшие европейское продовольствие очень дёшево, по российским ценам и официальному обменному курсу, у государственного торгового ведомства. Пользуясь плодами частичной реформы, они затем перепродавали часть европейского продовольствия или даже все импортные продукты по реальным рыночным ценам, получая при этом огромные прибыли.

Эти прибыли, конечно же, не возвращались российскому правительству, которое занимало деньги на закупку продовольствия, хотя некоторые чиновники могли получать определённый «откат». Прибыль, конвертированная в иностранную валюту (опять же по надуманному курсу), затем оседала в банках на Кипре. В этом случае российское правительство оказывалось обременённым кредитом, который оно вряд ли могло вернуть (рублями, полученными за продовольствие), поэтому немецкое правительство, под гарантии которого выдавался кредит, в итоге платило по счетам. На этом примере видно, как «продовольственная помощь», которая в идеале кажется прекрасной, на практике обогащала ловких дельцов, становясь нежизнеспособной и непосильной ношей.

Запад мог бы предоставить России больше помощи, но с жёсткими условиями, включая денежные ограничения, рыночные цены и устойчивый баланс налогов и расходов. Рецепты радикальных реформ не предполагают денежной инфляции, нерегулируемого банковского сектора, преждевременной приватизации ценных государственных предприятий по бросовым ценам, избирательного правоприменения или коррумпированных выборов.

Это подводит меня к пятому и последнему предположению.

Я считаю, что за революцией, которая привела к распаду Советского Союза, последовала контрреволюция. Все наблюдатели 1990-х гг. увидели триумф новых элит и «неформальных практик».

Ельцин до определённого момента руководил русской революцией. Но среди тех элит, которые уже захватывали неформальную власть и богатство в годы упадка Советского Союза, революции не было. Не было и настоящей радикальной реформы. Для этой провластной элиты, представлявшей собой смесь старых и новых кадров, хаос частичной реформы стал золотым часом.

Другие наблюдатели могут высказать множество других ценных мыслей относительно такого эпохального периода перемен. За исключением прямого вреда, причинённого зависимым правительствам Афганистана, Северной Кореи или Кубы, международные политические последствия распада СССР не были неизбежными, как мне представляется, и в большей степени определялись выбором, сделанным в 1990-е годы.

Александр Филиппов, доктор социологических наук, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель Центра фундаментальной социологии:

Если отсчитать от формального распада СССР столько же лет назад, сколько прошло с Беловежских соглашений до наших дней, мы окажемся в самом начале 1960-х гг., когда изменившийся на заре 1990-х гг. международный порядок во многом ещё только устанавливался. Практически ровно на середину срока приходится 1975 г., когда были подписаны итоговые документы Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. В каком-то смысле это была вершина долгого процесса, подниматься выше было уже некуда, отсюда и начался спуск вниз, сначала малозаметный, а потом превратившийся в настоящий обвал. Попросту говоря, разрушившееся просуществовало совсем недолго, в ретроспективе видно, что мы уже намного дольше живём без него, чем жили при нём. Конечно, для нескольких поколений советских людей СССР не только «был всегда», но, казалось, и «будет всегда», а вот с другой точки зрения, «конец истории» начался только с концом СССР. На самом же деле автору этих строк то, что происходило в 1991 г., казалось невообразимым, а сейчас более уместной представляется меньшая драматизация.

Если же говорить о том, что имело наибольшее международное влияние, то здесь куда важнее связанный с советским кризисом, но не полностью тождественный ему распад всей социалистической системы: как её прочных организационных форм (СЭВ и Варшавский договор), так и систематических связей и не всегда очевидных институтов влияния и поддержки государств, партий и движений по всему миру. Здесь крушение было не только радикальным, но и необратимым. В политике возможно многое, в том числе, говоря технически, любая реакция и реваншизм. Но есть и то, что повернуть вспять и сделать не бывшим невозможно. Исчезновение Советского Союза относится к событиям такого рода, но только не в плане чисто силовой или политико-географической конфигурации. Оставаясь самой большой по территории страной в мире, монополизировав оставшееся от Советского Союза атомное оружие и место в Совете Безопасности ООН, Россия некоторое время представлялась извне как лидирующая страна СНГ, продолжающего собой СССР. Однако Россия, в отличие от СССР, перестала быть мировой державой. С этим связана её особенность как империи, то есть большого политического пространства.

У Советского Союза как сверхдержавы были не только материальные ресурсы, но и видение устройства мира, которое формулировалось как идеологическое, а значит, и конкретное политическое предложение всем, кто мог быть в нём заинтересован. Вообще имперское пространство имеет динамический характер, и даже за границами империя распространяет своё влияние по всему миру. Но к пространству добавлялось и время, тот бесконечно откладываемый конец истории, когда серп и молот накроют земной шар не только на гербе СССР.

Идеологическое предложение, которое могло называться мировым социализмом, международным рабочим и коммунистическим движением, мировым революционным процессом и т.п., укореняло Советский Союз в старом нарративе прогресса, соединявшего научную мысль, технические достижения и политическую эмансипацию, то есть слом всех унаследованных иерархий и неравенств. Теоретически даже и в 1980-е гг. сохранялась возможность хотя бы на уровне официальных деклараций представлять СССР как эмансипаторную альтернативу «первому миру». Это был не просто язык самоописаний, но и способ вербовать и мобилизовать сторонников, строить альтернативную экономику, создавать возможности карьеры и планировать политический процесс.

Всё это исчезло, и возникшее на короткое время представление о глобальном единстве мира означало торжество капиталистической версии модерна. Я думаю, нам ещё предстоит осмыслить это положение дел: вся левая повестка строилась во многом на том, что пусть криво, пусть с издержками, пусть неэффективно, но социализм всё-таки возможен, а значит, нужна и левая политическая философия, и критическая социология на Западе, чтобы не пускать капитализм на самотёк.

Первое ощущение от краха мирового социализма было катастрофическим не у нас, не у тех, кто вдруг узнал, что бывает «нормальная экономика», при которой всем хорошо, а эксплуатация – глупый миф.

Нет, катастрофу увидели те, кто эту нормальную экономику и построенное на ней общество ненавидел. Современные тенденции в политической философии и социальных науках – эхо этой травмы, но при этом до нынешней России и её поисков в рамках этой повестки нет никакого дела.

Пол Колстё, профессор департамента литературы, регионоведения и европейских языков Университета Осло:

Что сделало распад Советского Союза таким особенным и поистине уникальным событием современной истории – так это то, что фактически речь идёт о трёх судьбоносных событиях в одной «упаковке»: гибель политического строя, экономической системы и, самое главное, развал советского государства. Эти три элемента «тройственного катаклизма» не были неразрывно связаны между собой и могли произойти по отдельности. Китай и Вьетнам доказывают, что можно отказаться от плановой экономики, не подвергая при этом опасности целостность государства или устоявшегося авторитарного политического строя, а большинство стран-сателлитов СССР в Восточной Европе сумели сбросить с себя как политическую, так и экономическую смирительную рубашку коммунизма, не пережив при этом распад государства.

Только в тех странах Восточного блока, которые были организованы как федерации по этническому принципу – Чехословакии, Югославии и СССР – системный коллапс стал спусковым крючком для распада государства. Эта закономерность могла стимулировать сепаратистские движения в других странах, построенных по федеративному принципу – таких как Великобритания, Испания, Бельгия и Эфиопия – где сепаратистская повестка становится всё более актуальной. Эфиопия представляет собой интригующую параллель: вызов государственной целостности здесь, как и в СССР, был брошен, когда решительно настроенный реформатор попытался ввести в стране больше демократии. Однако контраст с Эфиопией также весьма примечателен: премьер-министр Абий Ахмед был готов применить массовую, неизбирательную силу для предотвращения распада государства, на что Михаил Горбачёв так и не решился. Возможно, здесь есть определённая закономерность: эксперимент с перестройкой показал миру, что демократизация в многонациональной федерации может слишком легко привести к распаду государства. Не исключено, что призрак дальнейшей дезинтеграции государства в Российской Федерации при Борисе Ельцине был одной из причин сворачивания демократии при Владимире Путине.

Коммунизм как идеология и политический строй ушёл с мировой сцены, не вызвав сожаления, но исчезновение советского государства – это совсем другое дело. Президента Путина бесконечно цитируют, когда он говорит, что распад СССР был «крупнейшей геополитической катастрофой XX века». Обычно это трактуется так, как будто он преуменьшает ужасы Второй мировой войны, хотя он использовал русский термин «крупнейшая», не подразумевающий никакого сравнения. И все же его слова отражают широко распространённое среди многих россиян чувство великодержавной ностальгии (вовсе необязательно реваншизма). Более важным, однако, является то, что в период поздней перестройки всплеск опасений по поводу того, что может произойти, если колосс рухнет, наблюдался и в западных столицах. В августе 1991 г. президент США Джордж Буш-старший, выступая в Киеве (ястребы холодной войны вскоре окрестили эту его речь «котлетой по-киевски»), с тревогой предостерёг от опасности крушения СССР.

Очевидно, Буш-старший хотел, чтобы Горбачёв преуспел в своих реформаторских начинаниях, но в то же время позиция президента США была в том числе, или даже главным образом, продиктована озабоченностью по поводу возможного распространения ядерного оружия в мире. Но уже в январе 1992 г. в обращении «О положении дел в стране» Буш не смог удержаться от соблазна охарактеризовать падение Советского Союза как «свою победу» в ходе (неудачной) попытки переизбраться на пост президента: «Божьей милостью Америка выиграла холодную войну» (Plokhy, Serhii, The Last Empire: The Final Days of the Soviet Union / Oneworld books 2014, р. 389). Сегодня напрочь исчезло признание решающей роли Горбачёва и его окружения, без которой демонтаж Советского Союза, несомненно, был бы гораздо более жестоким и кровопролитным событием. Здесь можно вспомнить предсказание Пола Кеннеди: «В характере или традициях российского государства нет ничего, что позволило бы предположить, будто оно когда-либо сможет принять упадок империи достойно» (Kennedy, Paul, The Rise and Fall of the Great Powers, Fontana press, 1988, р. 664). К счастью, он ошибся, но с другим лидером в Кремле всё могло бы быть гораздо хуже.

Неслучайно Горбачёва сегодня гораздо теплее вспоминают на Западе, чем в России, – ведь он внёс куда меньший (мягко говоря) вклад в процветание своей страны, чем в дело мира во всём мире. Однако и украинским лидерам следует отдать должное в большей степени, чем это обычно делается. Часто говорят, что украинцы не смогли бы найти применение «своему» ядерному оружию, если бы сохранили его, но западные лидеры в то время так не считали, как не считают сегодня многие украинские националисты. Последние полагают, что, имея потенциал ядерного сдерживания, Украина смогла бы лучше противостоять «запугиванию со стороны России». У Украины есть не меньше, чем у России, поводов считать, что Запад, поздравлявший сам себя с «победой», сильно её подвел. Лидеры обеих стран полагают, что они должны были получить не только кивки благодарности, но и существенную экономическую поддержку, чтобы их страны перешли к «нормальной» жизни без потрясений. Насколько реалистичными были их ожидания – это совсем другой вопрос.

Первоначально падение Советского Союза – единственной сверхдержавы, помимо США, – создало феномен однополярного мира. В январе 1992 г. Буш-старший с ликованием провозгласил рассвет «нового мирового порядка», когда американские ценности восторжествуют во всём мире: «Мир, некогда разделённый на два вооружённых лагеря, теперь признаёт одну-единственную и главенствующую державу – Соединённые Штаты Америки». Но торжеству не суждено было продлиться долго; вместо этого мы получили сегодня многополярный мир, или, точнее, анархический мировой порядок в классическом варианте. Одна сверхдержава испарилась, а другая утратила способность диктовать мировую политику. Этот последний факт не следует считать логическим или необходимым следствием окончания холодной войны, разве что косвенным: исчезновение советской угрозы породило в Вашингтоне высокомерие, подтолкнувшее американских лидеров к необдуманным действиям. Сегодня, оглядываясь назад, мы видим, что в Афганистане и Ираке президенты США, приходившие в Белый дом после окончания холодной войны, действовали не в интересах своей страны и не в интересах мира в целом. Конечно, трудно понять, как Соединённые Штаты и их союзники по НАТО могли не «сделать что-то» в Афганистане после 11 сентября, но война в Ираке была не просто ненужной – это была глупая авантюра.

Однако американцы не обладают монополией на безрассудные действия: присоединение Путиным Крыма и последующая война в Восточной Украине также вполне подходят под это описание. Думаю, что история всё расставит по своим местам, и этот акт агрессии будет признан примером того, как страна может действовать вопреки собственным интересам.

Довольно грустный вывод, вероятно, заключается в том, что стратеги холодной войны были правы, когда утверждали, что «взаимно гарантированное уничтожение» (ВГУ) помогает охладить горячие головы по обе стороны Атлантики.

Утешением может служить то, что мы, по крайней мере, избавлены от необходимости выяснять, какими могли быть последствия развёрнутой реализации стратегии ВГУ.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046519

Сдерживание после холодной войны

МЭРИ ЭЛИЗ САРОТТ

Почётный профессор Школы передовых международных исследований Джонса Хопкинса.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Саротт М.Э. Сдерживание после холодной войны // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 44-60.

КАК ВАШИНГТОН ПОТЕРЯЛ ПОСТСОВЕТСКИЙ МИР

15 декабря 1991 г. госсекретарь США Джеймс Бейкер прибыл в Москву, погрузившуюся в политический хаос, чтобы встретиться с российским лидером Борисом Ельциным, пытавшимся в то время перехватить власть у своего заклятого противника президента СССР Михаила Горбачёва. Ельцин только что сделал шокирующее заявление: он вместе с лидерами Белоруссии и Украины собирается распустить Советский Союз. Их целью было превратить Горбачёва в президента несуществующей страны.

Тогда это казалось отличным решением, и ещё через десять дней им удалось добиться своего. Горбачёв ушёл в отставку, а Советский Союз прекратил существование. Однако долгосрочные последствия сложнее осознать.

Ещё до ельцинского гамбита Бейкера тревожило желание некоторых советских республик стать независимыми, что могло привести к кровопролитию. 19 ноября 1991 г. он спросил Александра Яковлева, одного из советников Горбачёва, вызовет ли выход Украины из состава СССР насильственное сопротивление России. Яковлев был настроен скептически и ответил, что на Украине живет 12 млн русских, «многие состоят в смешанных браках», «так что о какой войне может идти речь». «Об обычной войне», – просто ответил Бейкер.

Когда Ельцин повысил ставки, призвав к полному разрушению Советского Союза, у Бейкера появился новый страх. Что случится с огромным советским ядерным арсеналом после распада централизованной системы управления и контроля? Он говорил своему боссу, президенту Джорджу Бушу-старшему, что распадающаяся империя «с тридцатью тысячами единиц ядерного оружия представляет невероятную опасность для американцев, и они призовут нас к ответу, если мы не отреагируем». Целью визита Бейкера в декабре 1991-го было выяснить, кто после роспуска СССР сохранит власть и будет принимать решение о ядерных пусках и как может быть передан этот судьбоносный приказ. Прибыв в Москву, он сразу перешёл к делу. Но даст ли Ельцин ответы на эти вопросы?

Примечательно, что президент России всё ему рассказал. Открытость Ельцина была частью гамбита с целью заручиться поддержкой Соединённых Штатов в борьбе с Горбачёвым и добиться финансовой помощи. Но это было и сигналом, что он хочет перезапустить отношения Москвы с Западом на основе открытости и доверия. Ельцин и Бейкер вскоре начали работать в тандеме, чтобы после распада СССР возникло только одно ядерное государство – Россия.

Это сотрудничество пережило проигрыш Буша на выборах в 1992 году. Ельцин продолжил взаимодействовать с президентом Биллом Клинтоном, министрами обороны США Лесом Аспеном, Уильямом Перри и Стробом Тэлботом, главным советником Клинтона по России, над тем, чтобы советское ядерное оружие в Белоруссии, Казахстане и прежде всего на Украине было уничтожено или перевезено в Россию. На саммите в 1997 г. Ельцин даже спросил Клинтона, могут ли они перестать постоянно держать руку на ядерной кнопке: «Что, если мы перестанем всё время держать палец на кнопке?» «Если мы всё сделаем правильно в ближайшие четыре года, возможно, нам не придётся больше думать об этой проблеме», – ответил Клинтон.

Однако к концу 1990-х гг. доверие исчезло. Владимир Путин, которого Ельцин выбрал своим преемником, особо не распространялся о своих намерениях в беседах с Клинтоном и Тэлботом в 1999 году. Вместо того чтобы поделиться протоколами ядерных пусков, Путин мастерски доказал необходимость более жёсткой политики Кремля, описав печальные последствия уменьшения российского влияния: в бывших советских регионах, сказал он, террористы играют в футбол отрубленными головами заложников.

Как позже отмечал Путин, «запустив “парад суверенитетов” (термин, обозначающий стремление советских республик к независимости в 1990—1991 гг.), Россия сама способствовала развалу СССР», что открыло возможности для ужасающего беззакония. По его мнению, Москва должна была окопаться внутри Союза и за рубежом, вместо того чтобы отходить в сторону, пока страны бывшего советского блока в поисках выгоды переходили на сторону Запада. «Мы бы избежали многих проблем, если бы так поспешно не ушли из Восточной Европы», – говорил он.

Став президентом, Путин начал сворачивать с пути демократизации ельцинской эпохи и сотрудничества с Вашингтоном. Хотя и случались эпизоды в духе начала 1990-х гг. – выражение сочувствия и поддержки после терактов 11 сентября 2001 г., ядерное соглашение 2010 г. – общий тренд стал негативным. Отношения достигли рекордно низкого уровня во время конфликтов России с Грузией в 2008-м и с Украиной в 2014 году. С 2016 г. они ухудшились ещё больше из-за российских кибератак на американский бизнес, политические институты и выборы.

Почему отношения Москвы и Вашингтона настолько испортились? Ход истории редко обусловлен какой-то одной причиной, нынешний упадок отношений – кумулятивный продукт американской и российской политики за определённый период времени.

Но нельзя игнорировать тот факт, что конкретная политика США оказалась дополнительным бременем для молодой российской демократии, когда она особенно нуждалась в друзьях, – речь идёт о том, как Вашингтон расширял НАТО.

Само по себе расширение было оправданной реакцией на геополитическую ситуацию 1990-х годов. Североатлантический блок к тому времени уже расширялся несколько раз. Учитывая, что страны бывшего советского блока активно стремились в альянс, решение пустить их нельзя считать беспрецедентным или необоснованным.

Неразумно было расширять альянс, не учитывая геополитические реалии. Чем ближе инфраструктура НАТО – базы, войска и, главное, ядерное оружие – пододвигалась к Москве, тем больший политический урон наносился сотрудничеству с Россией. Некоторые американские политики понимали проблему и предлагали поэтапное расширение, чтобы минимизировать ущерб. Многообещающая альтернативная модель позволила бы избежать новых разграничительных линий в Европе, но в Вашингтоне её не поддержали.

Победу праздновали сторонники универсального подхода. Ошибка Вашингтона заключалась не в расширении НАТО, а в том, как это было сделано – в результате недовольство Москвы максимально обострилось и спровоцировало ответную реакцию. В 2014 г. Владимир Путин обосновывал захват Крыма тем, что это был необходимый ответ на «размещение инфраструктуры НАТО у наших границ».

Холодные войны обычно длятся долго, поэтому оттепели особенно ценны. Ни одна из сторон не использовала оттепель 1990-х гг. по максимуму. Сегодня, когда США и Россия конфликтуют из-за санкций, кибератак и других вопросов, мы понимаем, что выбор, сделанный 30 лет назад, имеет долгосрочные последствия. Страны по-прежнему обладают более чем 90% ядерных боеголовок в мире и способны уничтожить практически всё живое на планете. При этом они разрушили почти все двусторонние соглашения по контролю над вооружениями и не хотят заменить их новыми.

Понимание упадка американо-российских отношений и того, как этому способствовало расширение НАТО, поможет Соединённым Штатам лучше управлять долгосрочным стратегическим соперничеством в будущем. Как показали 1990-е гг., то, как Вашингтон ведёт соперничество, оказывает не менее глубокое воздействие, чем оно само по себе.

Что пошло не так

Чтобы понять, что пошло не так в американо-российских отношениях, нужно выйти за рамки привычного бинарного подхода, когда расширение НАТО оценивают как хорошее или плохое явление, и сосредоточиться на том, как рос альянс. После краха советской власти в Европе (в ответ на просьбы стран, вышедших из-под влияния Москвы и желавших самостоятельно выбирать, в какой союз входить) НАТО в результате многочисленных расширений раздулась до 30 стран, где в совокупности проживает около миллиарда человек.

Новые исторические свидетельства показывают: американские лидеры были настолько зациклены на расширении НАТО в выбранной ими манере, что не задумывались ни о рисках этого пути, ни о том, какие действия, зачастую наносящие урон ей самой, станут результатом западной политики. Иными словами, расширение было обоснованным, проблема в том, как оно реализовывалось.

Хотя НАТО – альянс множества стран, в основном он отражает точку зрения США, когда речь заходит о гарантиях статьи 5 Североатлантического договора – обещание рассматривать нападение на одну страну-участницу как нападение на всех. Поэтому превалировал американоцентричный универсальный подход, хотя других членов тревожила географическая проблема: чем ближе границы альянса подходят к России, тем выше риск, что расширение сведёт на нет новое сотрудничество с Москвой и поставит под угрозу прогресс в сфере контроля над вооружениями.

Скандинавские члены альянса, такие как Норвегия, осознавали особенности соседства с СССР и в предыдущие десятилетия мудро придерживались более гибкого подхода к членству в НАТО. Норвегия, единственная страна из изначальных участниц альянса, имевшая границу с Советским Союзом, решила не размещать у себя иностранные базы или иностранные войска в мирное время, а также полностью исключила присутствие ядерного оружия на своей территории или в портах. Всё это было сделано во избежание долгосрочных трений с Москвой. Такой подход мог бы стать моделью для стран Центральной и Восточной Европы, а также Балтии, которые тоже расположены вблизи России, но не контролируются ею. Некоторые политики и тогда осознавали эту динамику и выступали за поэтапный приём новых союзников в рамках так называемого «Партнёрства ради мира» (ПРМ) – программы, запущенной в 1994 г., чтобы позволить нечленам НАТО в Европе и постсоветским государствам сотрудничать с альянсом.

Но американские привычки плюс трагические решения Ельцина, приведшие к кровопролитию в Москве в 1993 г. и в Чечне в 1994-м, укрепили позиции тех, кто утверждал: Вашингтону не нужно поэтапное расширение, чтобы регулировать отношения с Россией. Наоборот, Соединённые Штаты должны проводить политику сдерживания и после холодной войны. К середине 1990-х гг. фраза «ни на один дюйм», изначально сигнализировавшая, что юрисдикция НАТО не сдвинется ни на один дюйм на восток, обрела противоположное значение: ни одна территория не может быть вне пределов полноправного членства и, кроме того, нет никаких ограничений для размещения инфраструктурных объектов альянса. Всё это происходило, как раз когда Ельцин болел, а Путин поднимался по политической карьерной лестнице. Но американские власти действовали настойчиво, даже понимая, как подчёркивал Тэлбот в заметках о роли НАТО в прекращении насилия в Боснии, что «большие мальчики в Москве», хотя и «не блещут умом», но «вполне могут нанести вред».

Пересечение черты

Чтобы разобраться в крахе американо-российских отношений, нужно вернуться к периоду, когда всё шло правильно, – к девяностым годам. В этом случае дьявол действительно в деталях – в частности, в трёх решениях, которые Вашингтон принял касательно расширения НАТО: одно при Буше и два при Клинтоне. В сумме они исключили иные варианты европейской безопасности.

Первое решение давнее. К 24 ноября 1989 г., через две недели после неожиданного падения Берлинской стены, Буш уже ощущал тектонический масштаб грядущих перемен. Пока протестующие одно за другим свергали правительства в странах Центральной и Восточной Европы, ему становилось ясно, что новые лидеры региона выйдут из Варшавского договора – принудительного военного альянса с Советским Союзом. И что тогда?

По официальным данным, Буш поднял этот вопрос в беседе с премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер: «Что, если восточноевропейские страны захотят покинуть Варшавский договор? НАТО должна остаться». Тэтчер в ответ высказала удивительную идею: она предлагала «сохранить Варшавский договор». По данным британских архивов, она считала договор важным прикрытием для Горбачёва на фоне унижения из-за распада СССР. Она также отговаривала Буша от публичных заявлений в поддержку независимости прибалтийских республик, потому что не стоило ставить под вопрос границы в Европе.

Но убедить Буша ей не удалось. Его смущала идея связывать Восточную Европу Варшавским договором на неопределённый срок. Запад «не может заставить страны остаться против их воли», Буш предпочитал решить проблему, продвигая НАТО за линию холодной войны.

Министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер позже предлагал ещё один вариант: объединить НАТО и Варшавский договор в «составную систему общей, коллективной безопасности», в рамках которой «оба альянса в итоге растворятся». Бывшие диссиденты из Центральной Европы готовы были пойти ещё дальше, предлагая полную демилитаризацию региона.

Все эти варианты Буш предал анафеме, поскольку не хотел никакого растворения НАТО, а вместе с ним – и утраты лидирующей роли Соединённых Штатов в европейской безопасности. Однако в 1990 г. у Горбачёва ещё были рычаги воздействия. Благодаря победе Советского Союза над нацистами во Второй мировой войне сотни тысяч советских военнослужащих были дислоцированы в Восточной Германии, и СССР имел законное право их там сохранить. Объединение Германии было невозможно без разрешения Горбачёва. А у советского лидера был ещё один источник силы – общественное мнение.

Разделённая Германия как передовая холодной войны имела наибольшую в мире концентрацию ядерного оружия на квадратный километр. Ядерные арсеналы в ФРГ должны были сдерживать советское вторжение, поскольку обычными вооружениями НАТО было трудно остановить масштабное наступление. В случае провала сдерживания применение ракет превратило бы сердце Европы в необитаемую зону – ужасающая перспектива для немцев, для которых ставки в игре были гораздо выше, чем для других членов альянса, так как они находились на передовой. Поэтому, если бы Горбачёв предложил немцам обменять ядерное оружие на советское согласие с объединением, значительное большинство с радостью было бы «за». Кроме того, в 1990 г. в ФРГ проходили выборы. Канцлеру Гельмуту Колю приходилось прислушиваться к настроениям избирателей в вопросах объединения и ядерного оружия. Как отмечал тогда помощник Бейкера Роберт Зеллик, если бы перед выборами Коль решил дать сигнал о готовности заплатить требуемую Москвой цену, какой бы она ни была, а немцы вместе с СССР начали бы работать над объединением, НАТО тем самым «похоронили бы». Это давало возможность Москве подорвать существующий уклад трансатлантических отношений.

Госдепартамент США провёл 2 февраля 1990 г. консультации с властями ФРГ о том, как действовать в такой деликатный момент и что НАТО будет делать после холодной войны, например «расширит территориальный охват на Восточную Европу». Геншер негативно отнёсся к такой идее, так как был убеждён: Москва не разрешит объединение, если подобное расширение не будет полностью исключено. Но Буш и его Совет по национальной безопасности не сомневались, что смогут искусно продвинуть НАТО на восток, следуя, по сути, как раз скандинавской стратегии, хотя об этом и не говорили вслух. Иными словами, путём ограничения возможностей альянса на территории Восточной Германии после объединения страны и её присоединения к Североатлантическому блоку.

Однако спустя неделю Бейкер, оказавшийся не в курсе новых идей Белого дома из-за постоянных поездок, ненамеренно пересёк границы дозволенного, предложив Горбачёву печально известную гипотетическую сделку в духе Геншера, а не Буша: «Что, если Горбачёв разрешит продолжить объединение Германии, а Вашингтон согласится “ни на дюйм не продвигать юрисдикцию НАТО на восток в сравнении с нынешними границами”?» Вскоре Бейкеру пришлось отказаться от этой формулировки, поскольку он понял, что у Буша другая позиция. Через несколько недель Бейкер говорил союзникам, что использованный им термин «юрисдикция НАТО» «вносит путаницу» и, возможно, «его следует избегать в будущем». Это означало, что НАТО в итоге будет двигаться на восток при особом статусе Восточной Германии, которая станет в Европе единственной зоной, гарантированно свободной от ядерного оружия.

Таким образом, ограничив инфраструктуру НАТО в Восточной Германии и играя на экономической слабости Москвы, Буш сместил внимание Горбачёва: вместо вывода ядерного оружия с территории ФРГ – экономические бонусы за разрешение объединения Германии. В обмен на миллиарды дойчмарок в виде различных форм помощи советский лидер позволил Германии объединиться, а восточным регионам страны 3 октября 1990 г. войти в НАТО. Так он фактически разрешил альянсу преодолеть границу времён холодной войны.

К 11 октября 1991 г. Буш задумался о более амбициозных целях. Он спросил тогдашнего генсека НАТО Манфреда Вёрнера, можно ли распространить усилия альянса по созданию связующей организации для Центральной и Восточной Европы на «включение стран Балтии». Настрой Буша был очевиден, и Вёрнер не стал с ним спорить. «Да, если страны Балтии захотят присоединиться, это нужно приветствовать», – ответил он.

Никаких гарантий второго уровня

В декабре 1991 г. Советский Союз прекратил существование. Вскоре ушёл и Буш, проиграв Клинтону на президентских выборах в 1992 году. К середине 1993 г., когда новый президент собрал команду, гиперинфляция и коррупция уже ослабили перспективы демократии в России. Более того, вскоре Борис Ельцин принял ряд трагических решений, поставивших под сомнение способность страны трансформироваться в мирного демократического соседа для новых государств вблизи своих границ.

В октябре 1993 г., вступив в конфликт с противниками реформ в Верховном Совете, Ельцин отдал приказ обстрелять танками здание парламента. В результате столкновений погибли около 145 человек, 800 были ранены. Несмотря на конфликт, а возможно, из-за него, экстремистские силы продемонстрировали хорошие результаты на следующих парламентских выборах. 12 декабря 1993 г. победу одержала Либерально-демократическая партия России, которая не была «ни либеральной, ни демократической, а по всем признакам фашистской», как выразился историк Сергей Радченко.

Некоторое время многообещающие встречи «друга Билла» и «друга Бориса» отвлекали внимание от тревожных событий. Два лидера выстроили наиболее тесные отношения, когда-либо существовавшие между американским президентом и российским руководителем, Клинтон совершил больше визитов в Москву, чем другие президенты США до и после него.

Но Клинтон в то же время должен был реагировать на просьбы стран Центральной и Восточной Европы, которые стремились в НАТО. В январе 1994 г. он запустил новый план европейской безопасности, позволяющий этим странам двигаться к членству в альянсе, не вызывая при этом антагонизма Москвы. Это было «Партнёрство ради мира», идею которого предложил родившийся в Польше генерал Джон Шаликашвили, глава Объединённого комитета начальников штабов, и его советники. Этот план напоминал скандинавскую стратегию, но в более крупных масштабах.

Связь между ПРМ и членством в НАТО намеренно была нечёткой, но идея заключалась в том, что будущие участники альянса с помощью контактов между военными, совместной подготовки и операций могут начать путь к полноценному членству и гарантиям по пятой статье. Эта стратегия предполагала компромисс, приемлемый для ключевых игроков – даже для Польши, которая стремилась к полноценному членству и не хотела ждать, но понимала, что нужно следовать указаниям Вашингтона.

Кроме того, ПРМ не прочерчивало границы между странами, имеющими гарантии защиты по пятой статье, и всеми остальными. Напротив, страны могли вступить в партнёрство, а затем двигаться вперёд подходящими темпами. Это означало, что ПРМ распространялось на постсоветские государства, включая Украину, хотя они вряд ли имели возможность стать членами НАТО. Как сформулировал Клинтон в беседе с канцлером Колем 31 января 1994 г., «Украина – стержень всей идеи». Президент добавил, что будет катастрофой, «если Украина распадётся из-за влияния России или действий националистов внутри самой Украины». «Одна из причин, почему все бывшие страны Варшавского договора готовы поддержать ПРМ, оно обеспечит пространство для Украины», что невозможно в рамках НАТО, продолжил Клинтон.

Гениальность ПРМ заключалась в том, что оно уравновешивало конкурирующие интересы и даже открывало двери для России, которая в итоге могла присоединиться к партнёрству. Клинтон позже отмечал в беседе с генсеком НАТО Хавьером Соланой, что ПРМ «оказалось более значительной идеей, чем мы ожидали, – с большим количеством стран и более существенным сотрудничеством. Оно переросло в нечто значимое само по себе».

Противники ПРМ в администрации Клинтона утверждали, что, заставив страны Центральной и Восточной Европы ждать полноценных гарантий по пятой статье, партнёрство де-факто дало Москве право вето на то, когда, где и как НАТО будет расширяться. Они предлагали расширять альянс максимально быстро, принимая достойные новые демократии. В конце 1994 г. Ельцин дал в руки критикам ПРМ дополнительные аргументы, приняв решение о проведении, как он сам считал, точечной акции против сепаратистов в Чечне. На самом деле он начал жестокий, длительный и кровопролитный конфликт.

Страны Центральной и Восточной Европы ухватились за этот конфликт, чтобы доказать: они могут стать следующими, если Вашингтон и НАТО не защитят их в соответствии с пятой статьёй. В администрации Клинтона возник новый термин – «неосдерживание». Этот подход оказал влияние на Клинтона, так же как и его отношения с президентами Польши и Чехии Лехом Валенсой и Вацлавом Гавелом.

Играл роль и внутриполитический прессинг. На промежуточных выборах в ноябре 1994 г. Республиканская партия получила большинство в Сенате и Палате представителей. Избиратели одобрили расширение НАТО как часть программы республиканцев «Контракт с Америкой». Клинтон хотел выиграть второй срок в 1996 г., и результаты промежуточных выборов повлияли на его решение отказаться от варианта расширения через индивидуализированный постепенный процесс с использованием ПРМ. Он одобрил универсальный подход к расширению, который предусматривал полноценные гарантии с самого начала. В соответствии с этой стратегией Североатлантический блок в декабре 1994 г. выпустил коммюнике, в котором прямо заявлялось: «Мы ожидаем и будем приветствовать расширение НАТО, которое охватит демократические страны на востоке». Ельцин, понимая значение этих слов, был взбешён.

Госдепартамент отправил в миссию США при НАТО текст документа, который, «как полагают в Соединённых Штатах, должен возникнуть по результатам внутренних дискуссий в альянсе о расширении». В тексте говорилось, что «безопасность должна быть равной для всех союзников» и не будет «никаких гарантий безопасности второго уровня» – т.е. поэтапного членства и ограничений размещения инфраструктуры. После этого ПРМ продолжало существовать, но утратило актуальность.

Смена подходов чуть не довела главу Пентагона до отставки. По мнению Перри, прогресс в контроле над вооружениями был поразительным. Ядерная супердержава распалась, но на руинах возникло только одно государство, обладающее ядерным оружием. Другие постсоветские государства подписали Договор о нераспространении ядерного оружия. Ни одна боеголовка не сдетонировала. Появились новые соглашения о гарантиях и прозрачности, касающиеся количества и местонахождения боеголовок.

США и России удалось достичь исторического прогресса по жизненно важным вопросам, а теперь противники ПРМ застопорят работу, продвигая такую форму расширения НАТО, которую Москва посчитает угрожающей.

Перри остался, но позже сожалел, что «не боролся более эффективно за то, чтобы решение по НАТО было отложено». В 2015 г. он писал: «Спуск по скользкому склону, полагаю, начался с преждевременного расширения НАТО», и «потери от членства стран Восточной Европы оказались даже тяжелее, чем я опасался». В Москве, естественно, сразу же посчитали, что ПРМ было уловкой, хотя на самом деле это не так.

Издержки на каждый «дюйм» расширения

Значимость смены подходов Клинтона стала понятна со временем. В ходе своей первой поездки в Европу в качестве президента в январе 1994 г. он спросил лидеров НАТО: «Почему мы должны прочерчивать новую линию в Европе лишь немного дальше на востоке?» В результате «демократическая Украина» окажется на неверной стороне. Партнёрство – лучший ответ, потому что оно откроет дверь, но одновременно даст США и их союзникам по НАТО «время, чтобы обратиться к России и другим странам из бывшего Советского Союза, которые мы игнорировали в период всех этих дебатов». После отказа от ПРМ новая разделительная линия в Европе стала неизбежной.

Отвергнув ПРМ, которое обеспечило бы широкую сопричастность большой группы стран, администрация Клинтона была вынуждена решать, сколько стран станут полноправными членами НАТО. Математика казалась простой: чем больше стран, тем больше ущерб отношениям с Россией. Но за этими обманчиво простыми расчётами скрывались более глубокие проблемы. Учитывая чувствительность Москвы, присоединение к альянсу бывших советских республик – стран Балтии и Украины, а также размещение в новых странах-членах иностранных военных баз или ядерного оружия, привело бы к более высоким издержкам.

Возникли два вопроса. Чтобы снизить издержки на каждый «дюйм», должно ли расширение с полноценным членством избегать пересечения чувствительных для Москвы линий, то есть границ бывшего СССР? И нужно ли накладывать на новых членов какие-либо ограничения касательно того, что может происходить на их территории, по аналогии со скандинавской стратегией или запретом ядерного оружия в Восточной Германии?

На оба вопроса команда Клинтона ответила твёрдым «нет». Уже в июне 1995 г. Тэлбот в беседе с лидерами балтийских государств подчёркивал, что первые страны, которые вступят в НАТО, безусловно, не станут последними. К июню 1997 г. он говорил уже более определённо. Администрация Клинтона «не будет считать процесс расширения НАТО завершённым или успешным до тех пор, пока не будут удовлетворены устремления стран Балтии». Он настолько последовательно продвигал эту позицию, что его помощники стали называть её «принципом Тэлбота». Модель расширения была утверждена: оно будет происходить без учёта издержек, в полной противоположности со скандинавской стратегией.

В апреле 1999 г. на саммите по случаю пятидесятилетия Североатлантического альянса в Вашингтоне публично приветствовали заинтересованность Эстонии, Латвии и Литвы (и ещё шести стран) в полноценном членстве. Да, Соединённые Штаты могли подчеркнуть, что никогда не признавали оккупацию Прибалтики Советским Союзом в 1940 году. Но это не изменило бы значимость предпринятого шага: расширение с полноправным членством не остановится на границах бывшего Советского Союза. Вашингтон отмахнулся от опасений скандинавских лидеров, которые считали, что лучше придерживаться поэтапного решения деликатного вопроса.

Если добавить ещё военную интервенцию НАТО в Косово в марте, против которой Россия яростно возражала, можно сказать, что 1999 г. стал переломным моментом в отношениях России и США. Позже в том же году Москва приняла решение об эскалации военной операции в Чечне, это только усилило ощущение, что этап сотрудничества после холодной войны заканчивается. На американскую критику боевых действий в Чечне Ельцин отреагировал с горечью, пожаловавшись журналистам, что «Клинтон позволяет себе давить на Россию», потому что он забыл, «на минуту, на секунду, на полминуты забыл, что у России есть полный арсенал ядерного оружия». 19 ноября 1999 г. на полях стамбульского саммита Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе вербальные атаки Ельцина на Клинтона были настолько резкими, что Тэлбот, как он пишет в мемуарах, решил, что российский лидер «потерял рассудок». Согласно американской стенограмме короткой личной беседы Клинтона и Ельцина, российский президент предъявлял невероятные требования. «Отдайте Европу России, – сказал Ельцин, – потому что США находятся не в Европе. Европа должна быть делом европейцев».

Клинтон пытался парировать, но Ельцин продолжал давить: «Предоставьте Европу ей самой. Европа никогда не ощущала себя такой близкой с Россией, как сейчас». «Не думаю, что европейцы этого очень хотят», – ответил Клинтон. Ельцин резко встал и заявил: «Билл, эта встреча окончена. Она продолжалась слишком долго». Клинтон не дал своему российскому коллеге просто так уйти, он спросил, кто победит на грядущих выборах в России в 2000 году. На ходу Ельцин коротко бросил: «Путин, конечно».

Ранее двум президентам удавалось наладить отношения после разногласий, но сейчас у Клинтона не было времени. Это была его последняя встреча с президентом Ельциным. Вернувшись в Москву, Ельцин решил уйти из политики. Серьёзная болезнь сердца, алкоголизм и страх преследования истощили силы российского лидера.

Ельцин уже решил, что его преемником станет Путин, так как полагал, что более молодой политик защитит его интересы «и, возможно, интересы России тоже», как выразился эксперт по России Стивен Коткин. 14 декабря 1999 г. Ельцин, как он написал в своих мемуарах, рассказал Путину, что в последний день года тот станет исполняющим обязанности президента. Как и обещал, в канун Нового года Ельцин шокировал нацию коротким, заранее записанным телеобращением, в котором сообщил о своем уходе. Президент говорил с трудом, что только усиливало атмосферу меланхолии. Сидя на фоне новогодней ёлки, он попросил у россиян прощения. Он извинился, сказав, что «многие наши с вами мечты не сбылись», а то, «что нам казалось просто, – оказалось мучительно тяжело». Путин выполнил свою часть сделки, одним из своих первых указов предоставив Ельцину иммунитет.

Ельцин покинул Кремль около 13.00 по Москве с чувством облегчения – впервые за десятилетия он снял с себя ответственность – и велел водителю везти его к семье. Зазвонил телефон в его лимузине. Это был президент Соединённых Штатов. Ельцин попросил его перезвонить в 17.00, хотя американский президент готовился принять сотни гостей в Белом доме в честь празднования нового тысячелетия.

Между тем новый российский лидер заставил Клинтона ждать 26 часов, прежде чем вышел на контакт. 1 января 2000 г. Путин наконец нашёл 9 минут для звонка. Клинтон попытался придать благообразный вид неожиданной смене власти: «Думаю, вы отлично начали».

Разрушенные надежды

Вскоре стало ясно, что приход Путина к власти с точки зрения отношений Москвы и Вашингтона это скорее конец, а не начало. Пик американо-российского сотрудничества остался позади, в том числе и в сфере контроля над вооружениями. Упустив многолетний тренд, Вашингтон и Москва не заключили ни одного нового крупного соглашения в период президентства Клинтона. Вместо этого Россия вновь нацелила ядерные ракеты на американские и европейские города при новом лидере, начавшим в декабре 1999 г. правление, которое будет измеряться десятилетиями. Для отношений Соединённых Штатов и Россией эти события сигнализируют если не возвращение холодной войны, препятствующей любому сотрудничеству, то, безусловно, наступление убийственных морозов.

Конечно, для жителей Центральной и Восточной Европы, переживших десятилетия жестокостей, войн и подавления, вступление в НАТО на рубеже XXI века символизировало воплощение мечты о партнёрстве с Западом. Но ощущение праздника было приглушено. Как отмечала госсекретарь США Мадлен Олбрайт, «10 лет назад, когда пала Берлинская стена, люди танцевали на улицах. Сейчас эйфория прошла».

Мир, созданный в 1990-е гг., так и не воплотил надежды, появившиеся после падения Берлинской стены и распада Советского Союза. Изначально предполагалось, что постулаты либерального международного порядка победят, и жители всех стран от Атлантики до Тихого океана, а не только Запада смогут сотрудничать в рамках этого порядка. Но лидеры США и России постоянно принимали решения, противоречащие заявленным намерениям продвигать эту тенденцию. Буш говорил о единой, свободной и мирной Европе, Клинтон неоднократно декларировал желание избежать новых разграничительных линий. Тем не менее оба в итоге способствовали созданию новых разделительных линий в Европе после холодной войны. Горбачёв стремился спасти Советский Союз, Ельцин старался добиться длительной демократизации в России. Ни тот, ни другой не преуспели.

Расширение НАТО – не единственный источник этих проблем. Но то, как происходило расширение альянса, в сочетании с трагическими решениями российского руководства способствовало их усугублению.

Иными словами, невозможно всерьёз оценить роль расширения НАТО в подрыве американо-российских отношений, не учитывая то, как это происходило. Ошибка Вашингтона заключалась не в расширении альянса, а в том, как это было сделано, поскольку оно максимально увеличило трения с Москвой.

Ошибка была обусловлена неправильной оценкой прочности сотрудничества с Россией и готовности Путина нанести вред этим отношениям.

Стратегия расширения по принципу «всё или ничего» также нанесла ущерб и не упрочила демократизацию. Бывшие страны Варшавского договора успешно вступили в НАТО (а потом и в Европейский союз) и выяснили, что членство не гарантирует автоматически демократические преобразования. Как показывают исследования, перспективы поэтапного членства в международных организациях, как предусматривала программа ПРМ, были бы более эффективными в укреплении результатов политических и институциональных реформ.

Даже такой последовательный сторонник расширения НАТО, как Джо Байден, который тогда был сенатором, ещё в 1990-е гг. ощущал, что такая модель расширения вызовет проблемы. В 1997 г. он писал, «продолжение “Партнёрства ради мира”, которое оказалось более продуманным и успешным, чем, я думаю, предполагали многие, было бы наилучшим вариантом».

Главное – каким образом

Чему эта история должна научить Вашингтон? Один из главных современных вызовов для Соединённых Штатов заключается в том, что конфронтация между Западом и Россией вернулась в повестку дня. В период противоречивого президентства Дональда Трампа демократы и республиканцы мало в чём приходили к согласию, но даже некоторым представителям республиканцев не нравились симпатии Трампа к Путину. Общее ощущение, что нужно найти путь взаимодействия с Москвой, может стать основой для редкого внутриполитического консенсуса в США. Этот путь ведёт обратно к НАТО, которая всё же устояла, хотя Трампу очень нравилась идея выхода США из альянса.

Да, Трамп ушёл, но критики продолжают поднимать вопрос о целесообразности альянса. Стивен Вертхейм полагает, что Вашингтону не следует относиться к военным альянсам как к фетишу, как будто эти обязательства священны. Заявления других критиков более специфичны, в частности они касаются недавнего хаотичного вывода западных войск из Афганистана. Даже Армин Лашет, кандидат в канцлеры Германии от правоцентристского ХДС (ранее партия активно поддерживала Североатлантический альянс), осудил вывод войск как «крупнейший провал с момента основания НАТО». Европейцы увидели сознательный отказ от предварительных консультаций, и это разрушило надежды на золотой век альянса, связанные с Байденом.

Однако экспертам не стоит списывать НАТО со счетов или позволять хаосу в Кабуле свести на нет попытки восстановить трансатлантические отношения после Трампа. Тревоги европейцев оправданны, и необходимо детально обсуждать, что пошло не так в Афганистане. Но критикам стоит задуматься, к чему приведёт снижение роли альянса или его роспуск в период хаоса. Президентство Трампа, пандемия коронавируса и вывод войск из Афганистана при Байдене нанесли ущерб структуре трансатлантических отношений. Когда горит дом, не время начинать реновации – даже если они были необходимы до возгорания.

Из истории с расширением НАТО можно извлечь ещё один урок, который касается не только отношений США с Россией, но и контактов с Китаем и другими конкурентами. Неверная реализация с точки зрения времени и организации процесса может привести к провалу даже разумной стратегии, что и показал вывод войск из Афганистана. Более того, ошибки могут иметь накопительный эффект и оставить шрамы, особенно если после реализации стратегии прошли годы, а не месяцы. Чтобы добиться успеха в долгосрочном стратегическом соперничестве, нужно тщательно проработать детали.

Мэри Элиз Саротт – автор книги Not One Inch: America, Russia, and the Making of Post–Cold War Stalemate, на основе которой и написана эта статья. Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 6 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046516 Мэри Элиз Саротт

«Запад нам поможет…»

ВЛАДИСЛАВ ЗУБОК

Профессор Лондонской школы экономики и политических наук. Автор книги Vladislav M. Zubok. Сollapse. The Fall of the USSR. London and New Haven: Yale University Press, 2021. 560 p

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Зубок В. «Запад нам поможет...» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 30-43.

Один из крупных британских политологов дал мне недавно интересный комментарий на тему распада СССР. Он, конечно, ни на йоту не верит легендам о том, что именно Запад развалил Советский Союз, но без учёта внешнего фактора анализ исчезновения советского государства обречён на неуспех.

«Несомненно, существование другой, относительно эффективной системы … которая была технологически совершеннее и обеспечивала более высокий уровень жизни, оказало давление на СССР и его элиту»[1]. Британский коллега прав. История распада СССР – пожалуй, самый драматический случай того, как внешние условия оказали ключевое воздействие на поведение лидеров и элит великой державы в момент её системного кризиса.

Внешний рычаг для перестройки

С чего начать рассказ о роли «западного фактора» в распаде Советского Союза? Наверное, с момента, когда «западники» в партийном аппарате и среди московской интеллигенции внезапно обрели лидера – генсека ЦК КПСС, провозгласившего перестройку. У партийной элиты и населения этот курс не вызывал сомнений – ремонт системы давно назрел, и разногласия касались лишь того, должен ли он быть капитальным и как при этом нужно жить и работать. Но для небольшой группы «западников», прежде всего консультантов-международников, привлечённых Юрием Андроповым для работы с западным коммунистическим движением в 1960-е гг., этот курс имел и важный внешнеполитический аспект – преодоление закрытости страны, которую насаждал Сталин и которая, по их мнению, была источником отсталости и многих других бед.

Один из таких международников, Анатолий Черняев, стал помощником генсека по внешнеполитическим делам. Он вспоминал, что в 1985–1988 гг. политика разрядки и открытия страны внешнему миру была не просто необходимым условием для модернизации экономики и преодоления исчерпавшей себя сталинской модели. Она была рычагом для экономических и политических реформ[2]. Никто в советском руководстве не возражал, что пора уходить из Афганистана, закончить холодную войну, наладить отношения с США и ослабить груз военных расходов. Но международники утверждали, что осуществление этих целей невозможно без либерализации внутри страны – например, они предлагали ослабить узду КГБ, освободить из тюрем диссидентов, развивать гласность. Такие меры, по их мнению, были необходимы для того, чтобы разрушить на Западе «образ врага» выстроенный вокруг СССР. Считалось даже, что это создаст большие неудобства для Соединённых Штатов.

Михаил Горбачёв оказался прирождённым «западником». Его главной идеей во внешней политике стала идея «общеевропейского дома»[3]. Его помощники говорили о «возвращении в Европу» после десятилетий сталинской ксенофобии и советского изоляционизма. Черняев восхищался способностью генсека настраиваться на одну волну с собеседниками-иностранцами, в том числе лидерами государств. Записи бесед Горбачёва с этими лидерами с 1988 г. убеждают, что с ними генсек был нередко более откровенен, чем со своими коллегами в Политбюро[4].

Внутренние перемены в СССР действительно сработали, породив на Западе волну «горбомании». Казалось, советское руководство использует «фактор Запада» в интересах реформ. Так было до ноября 1989 г. – до неожиданного для всех падения Берлинской стены. В ноябре стало ясно, что Москва теряет главные геополитические козыри. Более того, разразился кризис советской государственности: парламент Литвы заявил, что республика выходит из Союза ССР. В Москве оппозиция потребовала отмены конституционной монополии КПСС на власть. В РСФСР, корневой части советского государства, зрели зёрна российского сепаратизма. Возник эффект домино – от Берлина до Москвы.

Это был тот момент, когда отношения с Западом из рычага кремлёвских реформаторов против консерваторов-ретроградов начали превращаться в самодовлеющий фактор, диктовавший советскому руководству темпы и направление и внешней и внутренней политики.

Переводя на понятный язык, у Кремля оставалось всё меньше инструментов для окончания конфронтации с Западом в переговорном процессе, и он всё больше вынужден был учитывать западные условия и требования. Как ни старался Горбачёв, чтобы Запад поверил в перестройку и распахнул свои объятия СССР, он не мог достичь этой цели.

Началось с того, что западноевропейские банки, реагируя на риски, перестали давать Советскому Союзу среднесрочные кредиты для экспортно-импортных операций. Кредитный голод в СССР наступил почти сразу – уже в феврале-марте 1990 г. эмоциональный глава Совмина Николай Рыжков заявил, что союзное государство скоро станет банкротом. Вырисовывалась и другая проблема – оказалось, что западные фирмы не представляют, с кем можно иметь дело – с союзными министерствами, республиканскими органами или предприятиями, которые получили автономию, но ещё не знали, что с ней делать.

Объединение Германии стало серьёзным испытанием для внешней политики Горбачёва. Президент Джордж Буш и канцлер ФРГ Гельмут Коль договорились о том, что единая Германия останется в НАТО и будет ведущим американским союзником в Европе. Всем было ясно, что дни Варшавского договора сочтены. Министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе предупреждал западных политиков, что германский вопрос может утопить Горбачёва[5].

Руководители стран Запада решили, что «Горбачёва надо поддержать». Его пребывание у власти нужно было использовать в своих интересах. Разумеется, Буш и Коль не считали своего «партнёра Михаила» политической марионеткой. В то же время они чётко просчитывали, что даст сотрудничество с удобным партнёром в Москве. Результатом келейных переговоров летом 1990 г. стали договорённости об объединении Германии и её членстве в НАТО. Советского лидера заверили, что НАТО не будет расширяться и что на территории бывшей ГДР не будут размещаться американские войска и оружие массового уничтожения. В ноябре в Париже Горбачёв подписал Хартию для Новой Европы.

Асимметрия дипломатической революции 1990 г. была очевидна: СССР освобождал от своего присутствия Восточную Европу, которая немедленно начала стучаться в ворота Вашингтона и Брюсселя с просьбами принять её в НАТО. Советские войска возвращались в границы СССР – к 1994 году. Правда, в тот момент западные лидеры действительно не хотели продвигать НАТО на восток. Такова была сила эйфории и благодарности Горбачёву за «политическое чудо» в Европе.

Эдуард Шеварднадзе эйфорией не страдал и хорошо понимал динамику отношений между сильным и слабым. Его помощник вспоминал: «Мы были тонущим государством, статус великой державы остался только в нашем воображении. Мы могли сохраниться как великая держава только максимально прислонившись к американскому локомотиву»[6]. В начале августа 1990 г., после захвата Кувейта армией Саддама Хусейна, Шеварднадзе убедил Горбачёва встать на сторону США против Ирака – давнего союзника СССР.

Буш, его помощник Брент Скоукрофт, госсекретарь Джеймс Бейкер были потрясены. В своих мемуарах американские лидеры cчитали этот момент подлинным окончанием холодной войны[7]. Но мировой порядок, провозглашённый в этот момент Бушем, уже больше походил на однополярный мир под гегемонией США, чем на европейский дом, о котором говорил кремлёвский лидер. Американцы, к большому огорчению Горбачёва, подготовили и осуществили военную операцию против Ирака. Они даже приглашали СССР стать партнёром – но на этот раз Горбачёв ответил твёрдым «нет».

Горбачёв мог использовать советское вето в ООН, но делать этого не стал – несмотря на несогласие с применением силы в Персидском заливе. В это время советский руководитель уже не хотел перечить «другу Джорджу» в Вашингтоне. А американцы, как и в случае с Германией, не отступали от своих стратегических приоритетов. Правда, сразу после быстрого разгрома Ирака союзники обратились к Бушу с просьбой «не унижать Горбачёва». Буш заверил, что Соединённые Штаты намерены привлечь Советский Союз к процессу мирного урегулирования на Ближнем Востоке[8]. К чести Белого дома, американцы это обещание выполнили.

Помощь перестройке

Внешняя политика начинается дома. Это базовое правило помнили американские и западноевропейские политики с их большим опытом выборов, политического манёвра и коалиций. Советские руководители начали получать такой опыт только в 1989–1990 годах. Расчёт Горбачёва на то, что «Запад нам поможет» отчасти оправдался осенью 1990 г., когда он собрал финансовую жатву со своих новых отношений с США и Германией. Накануне официальной передачи ФРГ полного суверенитета советский лидер попросил германского канцлера о кредите для СССР в 15 млрд марок. Коль предложил 8 млрд, через несколько дней 11–12. Затем, после просьбы Горбачёва, добавил 3 млрд беспроцентных кредитов на пять лет. За Колем последовали другие. Итальянцы предложили кредитную линию в полтора миллиарда долларов. Французы обещали столько же. Испания дала чуть больше. Горбачёв надеялся, что Израиль, отношения с которым стремительно улучшались, предоставит кредиты на несколько миллиардов, но израильтяне не дали ничего.

Архитектор перестройки упустил рычаги контроля дома. Точнее – возложил этот контроль на алтарь своего идеального проекта «демократического социализма». В экономике контроль над производством и доходами предоставили руководству государственных предприятий и позволили им невиданную автономию, в том числе право выхода на внешний рынок. КПСС сошла со сцены в качестве руководящей и направляющей силы и в экономике, и в политике – и уже к лету 1990 г. распалась на фракции и раскололась по национальному признаку. Политическая власть отошла съездам народных депутатов и верховным советам – в центре и в республиках. В руках народных депутатов оказался и финансовый рычаг. «Слуги народа» предлагали популистские законы о повышении социальных гарантий и выплат, вотировали безналичную кредитную эмиссию и разгоняли инфляцию.

Летом 1990 г. расцвёл сепаратизм – здесь лидерские позиции перехватил у прибалтов Верховный совет РСФСР. Истоки русского сепаратизма крылись во внутренних комплексах, ущемлённом национализме, провинциальной нищете, московском интеллигентском радикализме и кризисе перестройки. За «суверенитет России» голосовали не только либералы, но и провинциальные аппаратчики, работники КГБ и военные. Был и внешний мотив – провинциальные элиты буквально в одночасье стали «западниками». Немаловажную роль сыграла гласность с её развенчиванием всего советского и открытием до сих пор запретного западного. Провинциалы поняли то, что уже давно осознали многие искушённые москвичи: настоящий социализм построен на Западе. Сотни советских парламентариев впервые поехали в западные страны по приглашению тамошних законодателей, фондов и центров – и возвращались домой потрясёнными от увиденного.

Дело было не только в шоке от супермаркетов, фантастических колбасных гирлянд и аккуратных апельсиновых гор – по контрасту с гниющей капустой и картошкой в советских продмагах. Дело было в перевороте сознания.

Сегодня этот переворот трудно понять. Консерватизм – сын ошибок трудных. Но российским элитам до такого консерватизма было далеко. Недавние «истинные ленинцы», среди них Борис Ельцин и его советник Геннадий Бурбулис, превратились в яростных поклонников американского капитализма и экономического неолиберализма. США из противника стали врагом врага (обанкротившегося коммунистического строя), а значит – другом. Горбачёва стали воспринимать как человека прошлого: нужен был новый смелый лидер, кто-то вроде Ленина или Пиночета, который смог бы быстро, без раскачки приступить к строительству капитализма.

Осенью 1990 г. представители американских корпораций приехали в Москву договариваться о сделках, но обнаружили политический хаос и войну законов между центром и Россией. Самые секретные предприятия ВПК в Москве и Ленинграде открывали свои двери для американцев, но дальше дело не шло. Венчурные капиталисты в Нью-Йорке и Калифорнии уже собирались возвращаться в Китай с его авторитаризмом и предсказуемостью. Наивные подходы «красных директоров» вызывали интерес только у любителей быстрой наживы. Некоторые американские экономисты даже советовали директорам военно-промышленных комбинатов: «Не бросайтесь очертя голову в международный рынок, вас надуют!». Их слушали, но не внимали.

В Белом доме боялись, что Горбачёв сорвётся в диктатуру или будет отстранён от власти – в этом случае под угрозой оказались бы все его договорённости с Западом. Помощник Буша по национальной безопасности Брент Скоукрофт сетовал на хаос в СССР, который он считал продуктом горбачёвского руководства и отсутствия политической культуры. Вероятно, полагал он, дело кончится ещё одним 1917 годом и саморазрушением российской государственности[9].

К весне 1991 г. аналитики в США решили, что ресурсы для диктатуры в Советском Союзе исчерпаны. В то же время они с опаской посматривали на Югославию, где начиналась этническая война – не последует ли СССР следом? Что тогда будет с ядерным оружием? В ситуации растущей непредсказуемости Белый дом решил поддерживать отношения с Горбачёвым и Ельциным, постараться сдержать силы саморазрушения и направить Москву в сторону учёта западных интересов.

Горбачёв продолжал просить западных лидеров оказать «помощь перестройке» советом и деньгами. Американцы не скупились на первое. «Семёрка» западных лидеров поручила МВФ и Всемирному банку дать рекомендации СССР, как проводить рыночную реформу. Доклад Фонда и Банка вышел в трёх томах в начале 1991 г. – никакой «дорожной карты» в нём не было – по причине отсутствия экспертизы в этом вопросе[10]. При этом западные лидеры всё более увязывали помощь кредитами с наличием у советского правительства внятной программы экономических реформ – да ещё такой, которую бы поддержали республики, прежде всего Российская Федерация.

В ожидании плана Маршалла

Весной 1991 г. внезапную популярность в советских элитах получила история того, как США после Второй мировой войны помогли поднять и модернизировать экономику поверженных врагов – Германии и Японии. В центре внимания был план Маршалла. Мечты об американской помощи циркулировали не только среди интеллектуалов-западников, но и среди прагматичных бюрократов центральных и республиканских министерств и ведомств.

В периоды кризиса и разброда расцветает вера в чудо. Так появилась программа «Согласие на шанс», разработанная в мае–июне 1991 г. молодым экономистом Григорием Явлинским совместно с американскими коллегами из Гарвардского университета. Эта программа, известная в Америке под названием «Большая сделка», предусматривала создание западными странами валютного резервного фонда для монетарного обеспечения радикальных рыночных реформ в советской экономике. Явлинский, на тот момент уже знаменитый автор программы «500 дней», предложил новую идею Горбачёву, Ельцину, администрации Буша и правительствам Западной Европы. Американские экономисты называли цифру в 150 и даже 250 млрд долларов на пять лет. Горбачёв ухватился за «Согласие на шанс» и даже хотел представить программу на встрече «семёрки» в Лондоне в июле 1991 года. После некоторой заминки западные лидеры уважили просьбу «Михаила» и пригласили его в качестве почётного гостя.

Советские министерства и ведомства представили грандиозные проекты модернизации советской экономики и инфраструктуры, которые должны были финансироваться новым планом Маршалла. В архивах Совмина до сих пор хранятся эти предложения – от модернизации газово-нефтяной промышленности до создания евразийского инфраструктурного комплекса[11].

Официальная делегация во главе с советником Горбачёва Евгением Примаковым и первым вице-премьером Владимиром Щербаковым побывала в Вашингтоне, где заверяла, что страна «открыта для бизнеса». Среди скептиков был председатель КГБ Владимир Крючков, который считал, что американцы денег не дадут и вообще не заинтересованы в возрождении СССР в любом виде[12]. Крючкова сочли ретроградом и пессимистом, а зря. Администрация Буша отвергла «Согласие на шанс» с самого начала.

Американцы не хотели инвестировать в распадавшуюся страну. Эмиссары Ельцина в Вашингтоне просили не давать Горбачёву ни копейки («всё будет украдено!»), а вместо этого инвестировать «в Россию», то есть в РСФСР[13].

Но главным в американской дискуссии был стратегический момент. Министр финансов и друг Буша Николас Брэйди поставил вопрос ребром: «Что такое “Большая сделка”? Это 250 млрд долларов? Никто в этой комнате не хочет давать такие деньги Советскому Союзу, чтобы он оставался прежним … Речь идёт о том, чтобы изменить советское общество так, чтобы оно не смогло финансировать оборонный комплекс. Если Советы перейдут к рыночной системе, они не смогут позволить себе оборонный комплекс. Настоящая программа реформ сделает их третьестепенной державой – а нам это и нужно»[14].

Напрасно Явлинский доказывал американским коллегам со связями в Белом доме и Госдепе, что речь не идёт о живых деньгах, а только об обещании этих денег в случае начала системных рыночных реформ. Напрасно лидеры Италии, Канады и руководство Европейского сообщества пытались переубедить Буша. Американская линия была рассчитана на помощь Восточной Европе, которая сама стремится в зону западного влияния, и не предусматривала денег для СССР. Канадский премьер Брайан Малруни на саммите «семёрки» в Лондоне спросил, не заслуживает ли Горбачёв действенной помощи Запада после того, как он освободил Восточную Европу, распустил Варшавский договор, позволил объединённой Германии вступить в НАТО, подписал договоры о сокращении советской мощи и ввёл в СССР выборы и демократию? Если бы Горбачёв предложил такое в 1985 г., заключил Малруни, «я бы поспешил выписать чек»[15]. Однако на дворе был 1991 г., и Буш проигнорировал эмоциональную реплику своего канадского партнёра. Горбачёв выступил на обочине саммита «семёрки» и уехал с пустыми карманами и пожеланиями «провести хорошие реформы».

После провала августовского путча многим в Москве казалось, что Россия наконец избавилась от тоталитаризма и вслед за странами Восточной Европы присоединилась к победному маршу истории, к свободе и рынку. Даже западные эксперты полагали, что Запад не имеет морального права отказать в финансовой помощи российской демократии[16]. Тем более что Горбачёв и Ельцин выполняли наперебой все американские условия, в том числе прекратили финансирование просоветского режима Наджибуллы в Афганистане и режима Кастро на Кубе. В какой-то момент Явлинский сказал одному из американских партнёров: «Теперь вы должны решить, что сделать с народом, который вы победили в холодной войне»[17]. Экономист явно намекал на свою программу «Согласие на шанс».

Горбачёв, уже безвластный президент СССР, ещё просил дать ему деньги для завершения реформ. Но его личный кредит на Западе был исчерпан. Не многим успешней, однако, были и конкуренты Горбачёва в очереди на западную помощь и признание: Ельцин, мэр Москвы Гавриил Попов, мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак и другие. США и прочие западные страны в изумлении наблюдали, как рушится сверхдержава. В администрации Буша прошло ещё несколько совещаний на тему «Что делать с распадом СССР». Руководитель Пентагона Ричард Чейни и его помощники (будущие неоконы нулевых) предлагали немедленно признать развал СССР и Украину – «страховка на случай, если Россия опять возьмётся за своё». Бейкер возражал, что это разрушит всякий шанс на «демократическую Россию». Решили, что США не будут активно помогать ни сохранению, ни разрушению агонизировавшего Союза[18].

Дружба – дружбой, а денежки…

Человеком, вбившим последний гвоздь в гроб Союза, был Ельцин, который объявил, что «Россия [РСФСР – В.З.] идёт к рынку одна» и станет правопреемницей СССР[19]. Егор Гайдар готовил либерализацию экономики, торговли и валютного обмена по рецептам МВФ. В этой реформе не было места оборонному комплексу и вообще индустриальному ядру советской экономики. Не было в нём места и Союзу – из обломков союзного советского государства скоропалительно сколачивали российскую государственную машину.

Гайдар искренне надеялся, что Запад поможет России, как он помог Польше, простив ей часть долгов. Золотовалютный запас СССР был растрачен. Экономист-реформатор был неприятно поражён требованиями представителей министерства финансов США. Американцы заявили, что без полной выплаты советских долгов Россия и республики не смогут вступить в МВФ, получить западные кредиты и даже продовольственную помощь. Американцы не забыли и про «долги Керенского» – кредиты, которые взяло у американских банков Временное правительство. Американский диктат напомнил Гайдару Брестский мир, когда Ленин должен был пообещать отдать кайзеровской Германии весь российский золотой запас. Был момент, когда кое-кто из российского правительства даже хотел уйти с переговоров[20].

Делегации других республик, включая Украину, отказались что-либо платить и вели себя как освободившиеся колонии распавшейся империи. Их логика была несокрушима: это не наши долги, Москва их наделала, пусть и расплачивается. После закулисных переговоров пришли к компромиссу – Россия берёт на себя все советские долги в обмен на признание её правопреемницей СССР в международном правовом поле. Для США это рифмовалось и с контролем над советским ядерным арсеналом, и с продлением действия соглашений по вооружениям и другим обязательствам, которые подписал Горбачёв.

В США и в Западной Европе многие ещё опасались, что новая «русская смута» приведёт к войне и хаосу. Но соглашение трёх славянских государств в Вискулях 8 декабря 1991 г. это опасение развеяло. Геннадий Бурбулис вспоминает, что 12 декабря Ельцин направил его в Париж и в Брюссель, чтобы объяснить президенту Франции Франсуа Миттерану, главе Еврокомиссии Жаку Делору и генсеку НАТО Манфреду Вернеру, что югославского сценария на просторах СССР не будет. Бурбулис сказал, что Ельцин и его люди «сумели обеспечить мирный распад империи» и договорились о передаче ядерного оружия из Украины и Белоруссии в Россию. Затем посланец Ельцина сказал, что Россия готова вступить в НАТО, «чтобы снять все предпосылки для возможной будущей конфронтации». По словам Бурбулиса, западные деятели были смущены, если не ошарашены. Генсек НАТО после долгой паузы ответил: «Ну вы такая огромная страна, что мне трудно представить, при какой конфигурации это могло бы произойти». Бурбулиса также смутил столь неопределённый ответ. «Мы оказались в плену наивных надежд, наших юношеских иллюзий, – признал он тридцать лет спустя. – Мы могли выглядеть как нежелательные, опасные конкуренты [в глазах Запада]»[21].

Молодой российский министр иностранных дел Андрей Козырев, ещё один страстный западник в окружении Ельцина, вспоминал свой разговор с госсекретарем Бейкером в Брюсселе, где они встретились во время августовского путча. «Советский Союз исчезает, – говорил Козырев, – к власти в России пришли нормальные ребята, хорошие, дураки, идиоты – кто угодно, но они хотят с вами просто быть в одном месте. Нужно их поддержать, нужен новый план Маршалла, нужно закрыть на всё глаза и выделить деньги, оказать политическую, идеологическую поддержку, помогать на полную катушку»[22].

Казалось, Бейкер услышал этот крик души. 12 декабря он выступил в Принстонском университете с программной речью. Он сравнил Россию и другие постсоветские республики с «неуклюжими альпинистами на крутой горе – связанными общей верёвкой». Либо все они скатятся вниз, «к фашизму и анархии», либо «сильное и постоянное усилие Запада» вытянет их и поможет взобраться на вершину, «к устойчивой демократии и свободе». «Разумеется, друзья мои, – заключил госсекретарь, – мы должны укрепить эту связку, а не оборвать её»[23].

В Москве Козырев с Гайдаром считали, что момент плана Маршалла для постсоветских стран назрел. Гайдар просил у западных правительств срочно создать стабфонд в 4–5 млрд долларов для поддержки российских реформ. Он не знал, что эта идея была немедленно зарублена Минфином США[24]. Когда Бейкер приехал в Москву, чтобы выяснить у Ельцина, кто всё же контролирует ядерное оружие, он спросил у российского президента, какая первоочередная помощь требуется России. Молодые министры затаили дыхание. Вместо того, чтобы дать слово Гайдару, Ельцин ответил: «Гуманитарная помощь». Как вспоминал Козырев, «мы с Егором чуть не выскочили из штанов во время этой беседы. Я говорю: дайте Егору сказать. Борис Николаевич царственным жестом: какой-такой Егор будет говорить? Никто не говорил, когда он говорил»[25].

Можно долго спорить, на манер западных реалистов или конструктивистов, о том, почему развалился СССР, и был ли упущен Западом шанс, о котором мечтали Явлинский, Гайдар, Бурбулис, Козырев и другие.

Но в России об этом говорить стало не принято – может быть, потому, что уж слишком наивно задним числом выглядят надежды 1991 г. на то, что «Запад поможет».

Между тем даже этот краткий экскурс в историю показывает, что никаких перспектив плана Маршалла для России не было и быть не могло. Западные политики сочувствовали лично Горбачёву и реформаторам. Конгресс США аплодировал Ельцину в 1992 году. Но в западном представлении смена СССР на Россию была слишком стремительной и воспринималась скорее как смена таблички, как translatio imperii (переход империи), нежели как демократическая революция, которая способна изменить Евразию. Как мы видим, проблема с исторической колеёй существует не только в России, но и на Западе. И здесь, и там из неё трудно выйти – даже во время фантастических перемен.

--

СНОСКИ

[1] Мaйкл Кокс (Michael Cox), переписка с автором, 20 сентября 2021 г.

[2] Черняев в разговорах с автором в 1994–1996 годах. Также см.: Черняев А.С. Феномен Горбачева в контексте лидерства // Международная жизнь. 1993. No. 7. С. 50-61.

[3] Горбачёв М. Жизнь и реформы. Книга 2. М: Новости, 1995. 653 с. URL: https://www.gorby.ru/gorbachev/zhizn_i_reformy2/page_3/ (дата обращения: 27.09.2021).

[4] См. подробнее: Зубок В.М. Неудавшаяся империя. Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачёва. М.: РОССПЭН, 2007. C. 455-458. Многочисленные записи бесед Горбачёва с западными политиками опубликованы Горбачёв-фондом в 28 томах (см. Собрания сочинений М.С. Горбачёва. М.: Весь мир, 2008–2018).

[5] Откровенные беседы Эдуарда Шеварднадзе с госсекретарем Джеймсом Бейкером и министром иностранных дел ФРГ Гансом-Дитрихом Геншером изложены в записях помощника Шеварднадзе Теймураза Степанова-Мамаладзе, которые в настоящее время хранятся в Архиве Гуверовского института, Стэнфорд, США.

[6] С.П. Тарасенко неоднократно вспоминал об этой формуле в разговорах с автором в 1998 году. Прямая цитата взята из книги Savranskaya S., Blanton T. (Eds.). The Last Superpower Summits: Reagan, Gorbachev and Bush at the End of the Cold War. Budapest: Central European University Press, 2016. P. 716.

[7] Baker J.A. The Politics of Diplomacy: Revolution, War, and Peace, 1989–1992. New

York: G.P. Putnam’s Sons, 1995. P. 1; Bush G., Scowcroft B. A World Transformed. New York: Knopf, 1998. P. 326.

[8] См. запись беседы Буша с Колем 23 февраля 1991 г.: Memcons and Telcons // George H.W. Bush Presidential Library & Museum. URL: https://bush41library.tamu.edu/archives/memcons-telcons (дата обращения: 29.09.2021).

[9] Cкоукрофт президенту Бушу, без даты, январь 1991 года, OA/ID CF00719-010, Scowcroft Collection, Box 13 // George Bush Presidential Library. College Station, Texas, the United States. Cкоукрофт – Бушу в конце февраля 1991 г., “Coping with the Soviet Union’s Internal Turmoil,” рассекречено по запросу The National Security Archive at George Washington University.

[10] The Economy of the USSR: Summary and Recommendations (The IMF, The World Bank, OECD, and EBRD) // The World Bank. Washington, DC. December 1990; A Study of the Soviet Economy // International Monetary Fund. Vol. 1–3. Paris. February 1991.

[11] См. документы в ГАРФ, фонд 5446, опись. 163, дело. 47. Подробнее об этом: Zubok V.M. Collapse. The Fall of the Soviet Union. Yale University Press, 2021. P. 246.

[12] Крючков на заседании Совета по безопасности, 18 мая 1991 г. В кн.: В Политбюро ЦК КПСС по записям А. Черняева, В. Медведева, Г. Шахназарова, 1985–1991. М.: Горбачёв-Фонд, 2008. С. 668–689.

[13] Beschloss M.R., Strobe T. At the Highest Levels: The Inside Story of the End of the Cold War. Boston: Little, Brown, 1993. P. 376.

[14] National Security Council. Meeting on U.S.-Soviet Relations. White House Situation Room, 3 June 1991. NSC Files, Burns Files, Box 2, OA/ID CF01308-005 // George Bush Presidential Library. College Station, Texas, USA.

[15] Opening Session of the London Economic Summit. Monday, 15 July 1991 // George Bush Presidential Library. College Station, Texas, USA.

[16] Graham A., Blackwill R. “On with the Grand Bargain” // The Washington Post. 27.08.1991.

[17] На слова Явлинского сослался помощник Бейкера Эндрю Карпендейл: «Мы мирно выиграли холодную войну; теперь мы должны решить, как говорит Явлинский, что делать с людьми, которых мы победили». (Proposed Agenda for meeting with the President. 4 and 10 December 1991, Baker J.A. III Papers, Box 115, Folder 8 // Seeley Mudd Library. Princeton, NJ.).

[18] Interview with Brent Scowcroft // George H. W. Bush Oral History Project. The Miller Center. University of Virginia. Washington DC. 10–11 August 2000. P. 52; Baker J. The Politics of Diplomacy: Revolution, War, and Peace, 1989–1992. New York: G.P. Putnam’s Sons, 1995. 672 p.

[19] См. речь Б.Н. Ельцина 28 октября 1991 г. на Чрезвычайном съезде народных депутатов РСФСР. Автор использовал стенографическую запись речи с пометками Бориса Николаевича (Архив Ельцина. Фонд 6. Опись 1. Дело 84. Листы 41–133 и 134–135).

[20] Goldgeier J., McFaul M. Power and Purpose: U.S. Policy Toward Russia after the Cold War. Washington DC: Brookings Institution Press, 2003. P. 70-71; неопубликованные дневники, цитируется с разрешения автора; Стенограмма заседания правительства РСФСР 28 ноября 1991 года // История новой России. URL: http://ru-90.ru/content/стенограмма-заседания-правительства-рсфср-28-ноября-1991-года (дата обращения: 27.09.2021).

[21] Беседа автора с Г.Э. Бурбулисом по телефону. 6.04.2020.

[22] Авен П., Кох А. Революция Гайдара. М.: Альпина Паблишер, 2019. С. 272.

[23] Secretary Baker delivered an address entitled, “American and the Post-Coup Soviet Union” // C-SPAN. 12.12.1991. URL: https://www.c-span.org/video/?23366-1/post-coup-soviet-union (дата обращения: 27.09.2021).

[24] Jim Collins from the US Embassy in Moscow to the NSC, 6 December 1991, NSC Files, Burns and Hewett Files; USSR: Chronological Files, OA-ID CF01407-16. P. 11–17; Memorandum of David Mulford to Michael Boskin, Robert Zoellick, Ed Hewett et al., 10 December 1991, NSC Files, Burns and Hewett files; USSR: Chronological Files, OA-ID CF01407-16, P. 2–5 (George Bush Presidential Library. College Station, Texas, the United States).

[25] Авен П., Кох А. Революция Гайдара. Альпина Паблишер, 2019. С. 273-274.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046514 Владислав Зубок

Афганская авиакомпания Ariana возобновляет рейсы в Дубай

Афганская авиакомпания Ariana Afghan Airlines возобновляет регулярные рейсы в Объединенные Арабские Эмираты.

Согласно заявлению компании, первый рейс должен вылететь в Дубай сегодня. Стоимость перелета Кабул – Дубай составит 550 долларов, Дубай – Кабул – 900 дирхамов (около 250 долларов). Рейсы будут выполняться ежедневно.

Напомним, что ранее пакистанская авиакомпания Pakistan International Airlines (PIA), выполняющая рейсы из Кабула в Исламабад, заявила о приостановке полетов в связи с вмешательством и угрозами со стороны талибов (движение «Талибан», запрещено в РФ).

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», PIA повысила стоимость авиабилетов более чем в 10 раз, после чего Управление гражданской авиации Афганистана потребовало снизить цены.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Боливарианской Республики Венесуэла Ф.Пласенсией по итогам переговоров, Москва, 8 ноября 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы с удовлетворением принимаем делегацию во главе с Министром иностранных дел Венесуэлы Ф.Пласенсией. Хорошо знаем этого профессионального дипломата и доброго друга нашей страны.

Сегодняшние переговоры подтвердили обоюдную заинтересованность в дальнейшем укреплении нашего стратегического партнерства в соответствии с договоренностями президентов России В.В.Путина и Венесуэлы Н.Мадуро на благо народов наших стран. У нас масштабные планы, которые мы сегодня обсудили, во всех областях двусторонних отношений. Поводом для этого служит 25-летие подписания Договора о дружбе и сотрудничестве (1996 г.), который заложил прочные основы равноправных, подлинно товарищеских, взаимовыгодных отношений между нашими государствами. Сделать за эти 25 лет удалось немало. Мы доказали, что отношения, основанные на взаимном доверии и взаимной выгоде, являются устойчивыми. Они позволяют решать любые вопросы, несмотря на многочисленные вызовы и риски, созданные пандемией коронавирусной инфекции, и на недружественные шаги, которые предпринимают Соединенные Штаты, пытающиеся затормозить развитие венесуэльской экономики, социальной сферы. Все эти условия не подрывают поступательного развития нашего стратегического партнерства.

Констатировали успешное проведение очередного заседания Межправительственной российско-венесуэльской комиссии высокого уровня по экономическим вопросам и подчеркнули, что Российская Федерация продолжает оказывать масштабное содействие Венесуэле в поставках вакцин от коронавирусной инфекции и в организации лицензионного производства этих вакцин на территории Венесуэлы. Мы будем продолжать реализацию всех намеченных планов по линии межправкомиссии высокого уровня в торгово-экономической и инвестиционной сферах. Там масштабные задумки, которые уже близки к реализации, включая сотрудничество в сфере мирного использования космического пространства, в сфере транспорта, логистики, нефтегазовой сфере, сфере туризма. Туристическому бизнесу будет способствовать добавление к открытым в мае с.г. прямым рейсам между Москвой и Каракасом. С 9 ноября наши авиакомпании будут совершать регулярные рейсы между Москвой, Петербургом, Екатеринбургом с одной стороны и островом Маргарита с другой.

Министр Ф.Пласенсия и его делегация проинформировали о развитии внутриполитической ситуации. Активно поддерживаем предпринимаемые венесуэльским руководством, лично Президентом Н.Мадуро меры по стабилизации ситуации, прежде всего в социально-экономической сфере. Нам рассказали о ходе подготовки к проведению 21 ноября региональных и муниципальных выборов в Венесуэле. Мы готовы оказывать все необходимое содействие нашим друзьям в их проведении, направим наших наблюдателей. Отмечаем, что приглашение направить соответствующих экспертов было адресовано также Евросоюзу и Организации Объединенных Наций. Рассчитываем, что эти приглашения также будут приняты.

Еще раз подчеркну наше общее неприятие незаконных односторонних ограничительных мер, так называемых санкций, в рамках созданной по инициативе Венесуэлы при активной поддержке России Группы друзей в защиту Устава ООН. Она насчитывает уже около двадцати членов и будет пополняться. У нас нет никаких сомнений в этом. В рамках данного проекта мы поддержали предложения Венесуэлы сформировать «фронт единомышленников», не приемлющих односторонние нелегитимные санкции и готовых противодействовать их применению через мобилизацию мирового сообщества. Подспорье в нашей работе уже есть. Нашими усилиями в ООН создан пост специального докладчика по односторонним принудительным мерам, который активно работает. Недавно спецдокладчик ООН посетила Венесуэлу и представила достаточно объективную картину того, как эти незаконные рестрикции негативно сказываются на положении гражданского населения.

Будем продолжать оказывать конструктивное содействие мирному преодолению межвенесуэльских разногласий при соблюдении суверенитета Венесуэлы. Отмечаем активную, открытую позицию Президента Н.Мадуро и его правительства в рамках тех консультаций, которые некоторое время назад были начаты в мексиканской столице при норвежском содействии и при участии ряда государств, в том числе и России, как содействующих сторон. Заинтересованы в том, чтобы эти переговоры завершились успехом. Наши друзья нас сегодня проинформировали о том, как они рассматривают перспективы соответствующего процесса.

Продолжим наше взаимодействие в ООН, в том числе по защите Устава Организации, международного права, против попыток подменить универсальные конвенции неким «порядком, основанным на правилах», которые наши западные коллеги во главе с Соединенными Штатами продвигают, пытаясь представить его в качестве основы для решения любых проблем исключительно по тем лекалам, которые выгодны Западу.

Будем координировать наши действия на всех других направлениях международной жизни, включая Движение неприсоединения, которому в этом году исполнилось 60 лет и Россия получила статус наблюдателя. У нас тесные контакты во всех сферах двусторонних отношений, в том числе в культурной, гуманитарной, образовательной области. Продолжим оказывать содействие в подготовке венесуэльских кадров. Увеличили количество стипендий с 77 до 100 мест на каждый учебный год. Договорились сегодня о том, чтобы предоставить венесуэльским дипломатам возможность проходить регулярно стажировку в Дипломатической академии нашего Министерства.

Обсудили и насыщенное конструктивное сотрудничество в военной и военно-технической сфере.

Г-н Министр пригласил меня посетить Венесуэлу. С удовольствием это приглашение принял. Обязательно согласуем конкретные сроки в ближайшее время.

Вопрос (обоим министрам, перевод с испанского): Как Вы можете прокомментировать прошедшие вчера в Никарагуа выборы?

С.В.Лавров: Мы направляли на всеобщие выборы, которые прошли вчера в Никарагуа, наблюдателей от Государственной Думы, Совета Федерации Федерального Собрания, Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. По их свидетельству, выборы прошли организованно, в полном соответствии с никарагуанским законодательством в этой области, с соблюдением всех диктуемых пандемией санитарно-эпидемиологических правил и при значительной активности избирателей.

Процесс подготовки и сами выборы проходили в условиях беспрецедентного давления на власти Никарагуа со стороны США. Задолго до проведения выборов была развязана кампания по непризнанию их результатов. Буквально вчера вечером, когда выборы завершились, руководство Белого дома выступило с отказом их признавать и призвало все другие страны поступить таким же образом. Считаем это неприемлемым. Решительно осуждаем такую линию.

В соответствии с конституцией Никарагуа, как и других латиноамериканских государств, стран других регионов мира, в том числе США, носителем суверенитета является народ. Только он (в данном случае – народ Никарагуа) имеет право судить о легитимности избирательного процесса в своей собственной стране. Напомню мудрые слова С.Боливара о том, что каждое государство должно избирать свою форму правления, а все остальные должны такой выбор уважать.

Давление на Никарагуа началось не вчера и не сегодня, а еще в 2018 г., когда страна стала объектом неприкрытого вмешательства в свои внутренние дела. К сожалению, попытки свергнуть нынешнее руководство Никарагуа продолжаются и особо не камуфлируются. Хотел бы напомнить, что еще одна авантюра по «цветным» революциям, смене режима – теперь уже в Никарагуа – едва ли добавит стабильности и процветания этому региону.

Давайте вспомним, чем закончились «благие» поползновения западных «демократизаторов» в Ираке, Ливии, Сирии и ряде других стран. Если брать еще одну страну, где выборы проходили в течение последних двадцати лет (имею в виду Афганистан), то весь период оккупации ИРА американцами и другими натовцами там организовывались и провозглашались «демократические выборы». Не было ни единого случая, когда избирательная кампания не сопровождалась бы громкими скандалами и позорными процедурами – давайте называть вещи своими именами.

Пять лет назад, когда проходили последние «демократические выборы» в Афганистане по рецептам, которые Запад активно продвигал и даже пытался привлекать ОБСЕ для освещения их результатов, по итогам первого тура победил претендент Абдулла Абдулла. Бюллетени по итогам первого тура считали несколько месяцев, поскольку нужно было возить бюллетени избирателей из лагерей беженцев в Пакистане на ишаках. Посчитали, объявили Абдуллу Абдуллу победителем. Затем с подачи США Избирательная комиссия Афганистана сказала, что нужно пересчитать голоса. Они пересчитывали еще три месяца. Потом, не объявляя конкретных цифр, сказали, что якобы пересчет показал, что победил не Абдулла Абдулла, а А.Гани, который и стал президентом Афганистана. Если такие стандарты удобоваримы для американцев, когда речь идет об их «клиентах», тогда нужно обращаться с ними именно к своим «клиентам». А в остальных случаях – следовать общедемократическим процедурам и уважать выбор соответствующего народа.

Вопрос: Какие будут дальнейшие шаги МИД России в связи учениями НАТО в Чёрном море? Можно сказать, что они вызваны эскалацией в ДНР? Недавно там произошел обстрел наблюдателя ОБСЕ.

С.В.Лавров: Учения НАТО связаны со стремлением США и их союзников наращивать политику сдерживания Российской Федерации вопреки всем «заклинаниям», которые произносились в 1990-е гг. и нашли своё воплощение в Основополагающем акте Совета Россия-НАТО. Он был полностью нарушен в ключевой части, провозгласившей обязательство НАТО не заниматься перемещением своей военной инфраструктуры на Восток, на территорию новых членов. Сейчас уже как о само собой разумеющемся идет речь о заинтересованности США в создании военно-морских баз в Румынии и Болгарии. Это прямое нарушение даже не «честных слов», которые многократно произносились американскими и некоторыми европейскими лидерами в беседах с советским руководством, а подписанного документа. Его все превозносили как образец для не просто мирного сосуществования, но и для налаживания партнерства между Российской Федерацией и Североатлантическим альянсом.

По линии МИД России уже не раз высказывали свою оценку. Сейчас её подтвердил и дополнил. Обращаю внимание на слова, произнесенные в ходе недавних совещаний в Сочи по военным вопросам. Президент России В.В.Путин высказывался по поводу визитов наших черноморских «гостей». Министр обороны России С.К.Шойгу, отвечая на вопросы корреспондентов, достаточно подробно рассказал, как будем на этом реагировать. Он подтвердил, что мы полностью готовы к любому развитию событий. В отношениях с натовцами уже многие годы привыкли готовиться к любым провокациям. Смею вас заверить: готовность обеспечена.

Не знаю, насколько это связано с продолжающимися нарушениями ВС Украины режима прекращения огня в Донбассе. Знаю только, что последние «перетасовки» в украинском правительстве повысили «ястребиность» этой структуры. Новый министр обороны Украины заявлял, ничтоже сумняшеся, что, во-первых, Украина имеет право применять ударные беспилотники и будет продолжать это делать. Во-вторых, что Минские соглашения необходимо заменить чем-то иным, где центральную роль играли бы США.

Напомню в этой связи, что на встрече Президентов России В.В.Путина и США Дж.Байдена в Женеве в июне с.г., в ходе недавних визитов в Россию заместителя Госсекретаря США В.Нуланд, директора ЦРУ У.Бернса и их контактов с российскими руководителями – на всех этих встречах Президент США и его подчиненные прямо подтверждали необходимость выполнения Минских договорённостей, включая особый статус Донбасса. Если бы США объяснили новому министру обороны Украины и всем другим членам киевского режима во главе с Президентом В.А.Зеленским, что это позиция Вашингтона и её нужно уважать (тем более что и позиция Совета Безопасности ООН), то решение украинского кризиса было бы существенно ускорено.

Вопрос: Сейчас часто говорят о проведении переговоров в «нормандском формате». Насколько это близко к действительности? Что станет предметом переговоров?

С.В.Лавров: 11 октября с.г. состоялся телефонный разговор Президентов России В.В.Путина, Франции Э.Макрона и Канцлера ФРГ А.Меркель о том, чтобы активизировать «нормандскую четверку» и начать с рассмотрения возможных договоренностей на уровне министров иностранных дел. В развитие слов Президента В.В.Путина, что для нас важна не встреча ради встречи, а содержательный контакт, который должен опираться на выполнение всех предыдущих договоренностей, 29 октября с.г. направили коллегам в Берлин, Париж и Киев наше видение того, как мог бы выглядеть проект итогового документа возможной министерской встречи в «нормандском формате». Он был честный, достаточно ёмкий, охватывал все ключевые проблемы, в которые сейчас упирается урегулирование внутриукраинского кризиса, прежде всего в отказ украинского руководства делать что бы то ни было для выполнения своих обязательств и резолюции СБ ООН.

30 октября с.г. «на полях» саммита «двадцатки» в Риме я встречался с министром иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом. Он напомнил, что лидеры России, Франции и Германии обсуждали по телефону необходимость провести встречу глав внешнеполитических ведомств. Ж.-И.Ле Дриан предложил провести её в Париже 11 ноября 2021 г. Я сказал, что мы хотели бы получить реакцию коллег на содержательные предложения, т.к. именно содержательная сторона дела имеет приоритет, а не протокольные договоренности «повидаться», попозировать перед фотоаппаратами, телекамерами и тем самым послать сигнал, что «нормандский формат» работает. Нам такие показушные выступления не нужны. Поинтересовался, видел ли Ж.-И.Ле Дриан направленные накануне в Париж наши предложения. Он ответил отрицательно, еще не успел их посмотреть. Опять стал настоятельно подчеркивать необходимость встретиться 11 ноября. Подтвердил, что, во-первых, мы ждем реакции на наши предложения по существу. Во-вторых, даже если бы эти договоренности уже созрели, и содержательная часть была готова, у меня 11 ноября в Москве плотная программа, включая визит министра иностранных дел одной из дружественных стран. Официальный представитель МИД России М.В.Захарова также публично прокомментировала, что 11 ноября у нас просто физически не получается. Тем не менее, на днях мы вновь получили совместное послание министров иностранных дел Германии и Франции, где 11 ноября обозначено как чуть ли не безальтернативная дата. Уже не говорю про дипломатический этикет, это по-человечески некультурно.

Направили дополнительные аргументы в пользу того, чтобы заняться не планированием каких-то мероприятий «для галочки», а существом вопроса. Перечислили конкретные шаги, которые предпринимает киевский режим, чтобы торпедировать Минские соглашения. Более того, обсуждается законопроект, который будет запрещать украинским официальным лицам выполнять эти договоренности. На это обращал внимание Президент В.В.Путин в телефонном разговоре с руководителями Германии и Франции. Они заверили, что сделают всё, чтобы такой закон не был принят. Но он благополучно прошел даже экспертизу Венецианской комиссии Совета Европы, что не делает никакой чести этому органу, который всё еще хочет, чтобы его уважали. Вот такая ситуация.

11 ноября ничего не будет. Новых дат мы не обсуждаем. Сначала необходимо понять, какой будет «продукт» от такой встречи и насколько он будет опираться на выполнение Украиной и её руководством всех предыдущих решений в «нормандском формате», прежде всего решения Парижского саммита «нормандской четверки» в декабре 2019 г.

Россия. Венесуэла > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 8 ноября 2021 > № 3914962 Сергей Лавров

Интервью Посла России в Сирии А.В.Ефимова агентству ТАСС, 4 ноября 2021 года

Посол России в Сирии Александр Ефимов рассказал в специальном интервью ТАСС о положении дел в арабской республике, усилиях России и препятствиях Запада, а также ответил на вопросы об интересе к русскому языку и восстановлении Пальмиры

— Мирная жизнь постепенно возвращается в Сирию. Однако ввиду неурегулированности ситуации в Идлибе сложно сказать, что в борьбе с терроризмом поставлена точка. Как бы Вы оценили уровень террористической угрозы в арабской республике в настоящий момент? Насколько высок риск перетекания боевиков в Афганистан?

— К сожалению, говорить о том, что терроризм в Сирии повержен окончательно сейчас, действительно, преждевременно. И данная проблема отнюдь не ограничивается только оплотом террористов в Идлибе.

Источником теругрозы по-прежнему остаётся и т.н. "Исламское государство" (запрещено в РФ). Несмотря на то, что совместными усилиями ВКС России и сирийской армии организованный военный потенциал ИГ был ликвидирован, его отдельные недобитые элементы продолжают вылазки из неподконтрольных Дамаску пустынных территорий на востоке страны.

Сирийским властям в целом удаётся поддерживать должный уровень безопасности в столице САР, однако время от времени террористы дают о себе знать даже в Дамаске. 20 октября печальную статистику дополнил крупный теракт в одном из оживлённых районов этого города, унеся жизни 13 человек.

Иными словами, угроза терроризма в Сирии остаётся реальной, и почивать на лаврах пока рано. Сирийская сторона – надо отдать ей должное – прилагает все возможные усилия по профилактике и борьбе с терроризмом. Однако действовать с большей эффективностью сирийское правительство сможет, только восстановив свой контроль над всей национальной территорией САР.

Этот момент, кстати, особенно актуален и в контексте упомянутого вами явления "перетекания" террористов между различными регионами и странами. На самом деле данный процесс происходит постоянно, и остановить его можно только планомерной работой по выявлению и уничтожению террористических кадров, и их инфраструктуры, не позволяя им накапливать силы и, тем более, избегать справедливого возмездия. К слову, именно это и является одной из основных задач, решением которых здесь – в тесной координации с Дамаском – небезуспешно занимается Россия.

— Удовлетворена ли РФ работой пункта пропуска "Баб-эль-Хава" на границе Сирии и Турции, которая была продлена в июле резолюцией СБ ООН? Глава МИД РФ Сергей Лавров в сентябре заявил, что Москва может отказаться от поддержки этого трансграничного механизма, если помощь сирийцам будет оказываться не через Дамаск. Заместитель постоянного представителя РФ при ООН Дмитрий Чумаков в сентябре после доставки гуманитарных грузов в Идлибскую зону деэскалации выразил обеспокоенность тем, что данная гуманитарная помощь может не дойти до реципиентов по причине отсутствия механизма распределения этой помощи. Каким образом, по-вашему, эта проблема может быть решена?

работой перехода "Баб-эль-Хава" или нет. Мы исходим из того, что сам по себе трансграничный механизм доставки помощи в Сирию в принципе противоречит нормам международного гуманитарного права, нарушает суверенитет САР, непрозрачен в том, что касается распределения поступающего гумсодействия на местах. То есть в любом случае нам требуется вести дело к его полному сворачиванию и переориентации всех гуманитарных поставок – в т.ч. и в Идлиб – на внутрисирийские маршруты.

То, что погранпункт "Баб-эль-Хава" продолжает работать, стало возможным, благодаря единогласно принятой СБ ООН резолюции 2585, которая, напомню, была составлена совместными усилиями России и США. Она увязывает дальнейшую судьбу ТГМ с обеспечением прозрачности гумопераций в Сирии и расширением гуманитарной деятельности путем реализации на всей территории страны проектов раннего восстановления. Особое значение придаётся необходимости налаживания гумпоставок в Идлиб в режиме кросс-лайн – т.е. изнутри САР и в координации с её законным правительством.

Дамаск со своей стороны к этому полностью готов – уже давно оказывает всё необходимое содействие ооновским структурам, оперативно согласовывает поступающие от них заявки. И это не мои слова – всё публично подтверждается самими представителями ООН.

Другое дело, что реализация их инициатив последовательно блокируется противоположной стороной. Например, именно по этой причине так и не удалость провести совместный гумконвой ООН и Международного Красного Креста в расположенные в идлибском анклаве н.п. Атареб и Дарет-Изза. Хотя ещё в апреле 2020 г. – т.е. полтора года назад – данная операция получила "зелёный свет" от сирийских властей.

Рассчитываем, что добросовестное, без изъятий и политизации, выполнение резолюции 2585 СБ ООН позволит существенно улучшить гуманитарную ситуацию в Сирии и облегчить страдания её гражданского населения. При этом именно от соблюдения содержащихся в ней условий будет зависеть и перспектива продления ещё на шесть месяцев трансграничного механизма. Автоматизма на этот счёт ждать не следует.

— Как российская сторона сейчас оценивает обстановку в Идлибе и на северо-востоке страны? Не ожидается ли новый поток беженцев из этих регионов? Как продвигается процесс разоружения оппозиционных формирований на юге Сирии?

— Как я уже говорил, идлибский анклав остаётся оплотом террористов, и это – серьёзная проблема, которую необходимо решать. Именно контролирующая данную территорию терорганизация "Хейят Тахрир Аш-Шам" (ХТШ, запрещена в РФ) является основным препятствием для налаживания туда гумпоставок изнутри Сирии, а также для реализации комплекса мер в рамках действующих договорённостей по деэскалации на северо-западе САР. Так, трасса М-4 по-прежнему не открыта, коридоры безопасности шириной 6 км к северу и к югу от неё не созданы, с территории анклава продолжаются обстрелы близлежащих населённых пунктов, жертвами которых становятся как военнослужащие сирийской армии, так и гражданские лица.

На ваш вопрос про беженцев я могу сказать следующее. Есть все основания полагать, что и жители самого Идлиба устали от условий, в которых они оказались, будучи запертыми в анклаве под гнётом незаконных вооружённых формирований, которые к тому же регулярно пытаются делить между собою власть и деньги.

Я уверен, что многие рядовые сирийцы сейчас были бы рады переместиться из Идлиба на правительственные территории, однако такой возможности у них попросту нет. Боевики ХТШ и их союзники, например, уже не раз срывали совместные инициативы российских военных и законных сирийских властей, открывавших гуманитарные коридоры специально для желающих добровольно покинуть анклав. В подобных ситуациях, в частности, страдают дети, которым требуется попасть в соседние Хаму или Алеппо, чтобы сдать школьные экзамены по общегосударственной учебной программе. В самом Идлибе, очевидно, они это так же сделать не могут.

В Заевфратье ситуация также очень непростая. Несмотря на относительную стабильность, там продолжаются столкновения курдов с протурецкими формированиями и арабскими племенами. Сохраняется напряжённость в расположенных на северо-востоке САР лагерях для внутренне перемещённых лиц и тюрьмах, где в т.ч. содержатся бывшие боевики ИГ (запрещено в РФ) и члены их семей. Ими регулярно совершаются тяжкие преступления, включая убийства, не прекращается активная радикализация других обитателей и заключённых.

Положение дел дополнительно усугубляется водной проблемой. Из-за снижения уровня р.Евфрат, постоянных перебоев в функционировании водонапорной станции "Аллюк" население региона имеет проблемы с доступом к питьевой воде, страдает от нехватки электроэнергии, сталкивается с серьёзными трудностями при ведении сельскохозработ.

Решение этих и других проблем крайне затруднено из-за присутствия в этой части САР иностранных военных контингентов. Они не только препятствуют возвращению в Заевфратье законных властей, но и лишают сирийское правительство – а, значит, и население остальной, большей части страны – доступа к необходимым природным ресурсам, прежде всего, к запасам углеводородов.

В случае с югом Сирии имеются обнадёживающие моменты. В сентябре-октбяре при непосредственном участии российских военных удалось мирным путем урегулировать кризис в Дераа аль-Баляд. Непримиримые боевики были вывезены оттуда на неподконтрольные Дамаску территории на севере САР. В свою очередь те, кто был готов остаться в Дераа, сдав оружие и урегулировав свой правовой статус с законными властями, такую возможность получили. По имеющимся данным, воспользоваться ею смогли уже свыше 12,5 тыс. человек.

— Сколько несовершеннолетних россиян, оказавшихся в САР по вине родителей, примкнувших к боевикам, остается в Сирии? Когда операция по вывозу российских детей из арабской республики может завершиться?

— Данный вопрос постоянно остаётся в фокусе нашего внимания. С 2019 г. из лагерей ВПЛ на северо-востоке САР удалось вывести на родину в общей сложности 215 малолетних россиян. Большой вклад в успех этой работы внесла Анна Кузнецова в свою бытность Уполномоченным Президента России по правам ребёнка, которая взяла решение этой задачи под личный контроль и, в т.ч., сама неоднократно посещала Сирию.

В настоящий момент – на основании взятых на месте проб ДНК – нам известно о ещё 139 российских детях, находящихся в Заевфратье. Прилагаем все усилия, чтобы как можно скорее помочь им вернуться домой.

— Министр иностранных дел России Сергей Лавров встречался со своим сирийским коллегой Фейсалом Микдадом в конце сентября на полях 76-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке для обсуждения перспектив политического процесса в Сирии. Ожидаются ли в ближайшее время визиты официальных лиц Сирии в Россию? И не планирует ли российская сторона в скором времени посетить Сирию?

— Российско-сирийские контакты на различных уровнях происходят регулярно – и в Москве, и в Дамаске, и, как вы правильно отметили, на полях крупных международных форумов. Самый свежий пример – это юбилейная международная конференция высокого уровня по Случаю 60-летия Движения неприсоединения в Белграде.

Особое значение при этом имеет доверительный диалог по всему спектру актуальных для наших стран сюжетов на высшем уровне – между Владимиром Путиным и Башаром Асадом. Это, в частности, подтвердила очередная встреча двух лидеров в Кремле в сентябре.

Из недавних двусторонних мероприятий стоит также упомянуть, например, приезд в Дамаск и переговоры с президентом САР 17 октября спецпредставителя Президента России по сирийскому урегулированию Александра Лаврентьева.

Иными словами, "сверка часов" с партнёрами происходит регулярно, на различных уровнях и по самым разным вопросам.

— Когда может быть проведена новая международная встреча по Сирии стран-гарантов астанинского формата в Нур-Султане? Не кажется ли, что на фоне проблем с пандемией и ситуацией в Афганистане сирийские проблемы в последнее время будто ушли на второй план в мировой повестке?

— Возможно, в медийном плане сирийская тема на какое-то время и оказалась в тени, однако в действительности она отнюдь не утратила своей актуальности и значимости – в т.ч. и для России. Более того, последние события в Афганистане заставляют серьёзно переосмыслить некоторые аспекты сирийского кризиса, особенно в том, что касается иностранного военного присутствия в САР.

На сирийском направлении немало проблем, для решения которых непосредственно требуются согласованные усилия международного сообщества. Например, это касается оказания гуманитарного содействия сирийцам, помощи Дамаску в процессе послевоенного восстановления, смягчения последствий односторонних антисирийских санкций и т.д. Россия со своей стороны делает всё возможное, чтобы данные сюжеты оставались в центре внимания.

К слову, упомянутый вами "астанинский формат" – наглядное подтверждение моим словам. На сегодняшний день это – практически единственный жизнеспособный механизм внешнего сопровождения сирийского кризиса и он – после вынужденной ковидной паузы – продолжает свою работу. За 2021 г. состоялись уже две Международные встречи по Сирии в астанинском формате: в феврале в Сочи и в июле – в Нур-Султане. Сроки очередного мероприятия пока не согласованы, но я думаю, что и оно не за горами.

— Согласно статистике ВОЗ, 26 сентября зафиксирован всплеск заболеваемости коронавирусом в Сирии, затем ненадолго все пошло на спад. Однако по состоянию на начало октября число заразившихся снова стало расти. Насколько местная система здравоохранения справляется с пандемией? Оказывает ли Россия сейчас дополнительную помощь стране в этой связи, и поступали ли такие запросы от Сирии?

— Да, статистика действительно говорит о новой волне заболеваемости COVID-19 в Сирии. Для разрушенной войной и ослабленной санкциями страны, это ещё одно очень непростое испытание, но пока можно сказать, что сирийская система здравоохранения в целом справляется. Вместе с тем, это – ещё один случай, когда Дамаску была бы очень кстати внешняя поддержка. Например, весьма востребована будет помощь по линии профильных структур ООН, в т.ч. в виде новых поставок сюда антиковидных вакцин в рамках программы COVAX.

Разумеется, Россия также не остаётся в стороне. Мы начали помогать сирийцам с самого начала пандемии, поставляя сюда тест-системы, защитные средства, аппараты искусственной вентиляции лёгких. В текущем году в САР были отправлены партии вакцин отечественного производства – "Спутник-V" и "Спутник Лайт".

— Как Вы оцениваете перспективы возобновления членства Сирии в Лиге Арабских государств и нормализации отношений со странами-участницами этой организации?

— Налицо все признаки того, что процесс нормализации отношений Дамаска с арабскими странами уверенно набирает обороты. В 2021 г. буквально на наших глазах происходит заметная активизация соответствующих зарубежных контактов сирийцев, в т.ч. на уровне главы МИД САР и министров экономического блока – как по двусторонним каналам, так в рамках крупных международных мероприятий, включая "неделю высокого уровня" очередной сессии ГА ООН.

Хотел бы отдельно обратить внимание на оживление связей САР с Иорданией и ОАЭ. В случае с ними речь уже идет даже о диалоге на высшем уровне: президент Башар Асад лично общается по телефону с лидерами обеих стран. Но самое главное, что разговоры дополняются и конкретными делами, в том числе в виде оказания САР гуманитарной помощи, мер по восстановлению торгово-экономического взаимодействия, совместных инфраструктурных и энергетических проектов. Очень показательны в этом контексте планы по налаживанию транзита через Сирию в Ливан иорданской электроэнергии и египетского газа.

Лично я убеждён, что в действительности сторон, заинтересованных в нормализации и развитии отношений с Сирией сегодня ещё больше, просто кому-то может потребоваться больше времени для раскачки и перехода к практическим действиям. А главное – справятся ли они с оказываемым на них давлением известных сторон.

В любом случае, процесс нормализации – и это касается не только арабских стран – явно принял уже вполне реальный характер. Россия в свою очередь может это только приветствовать. Скорейшее возвращение Сирии в "арабскую семью", в ЛАГ, несомненно пойдёт на пользу всему ближневосточному региону, а также сыграет плодотворную роль в преодолении сирийского кризиса и решении вызванных им социально-экономических проблем.

— Россия предлагала Западу принять участие в восстановлении инфраструктуры и экономики Сирии. Диалог по этому вопросу долго не сдвигался с мертвой точки из-за позиции США. Как на сегодняшний день обстоит дело с восстановлением экономики Сирии? Ведет ли диалог РФ по этому вопросу с западными странами, есть ли конкретные планы?

— Россия последовательно выступает за то, чтобы как можно больше членов международного сообщества активно участвовали в усилиях по постконфликтному восстановлению Сирии, не обставляя гуманитарную деятельность предварительными условиями и, тем более, не пытаясь её политизировать. К сожалению, долгое время наши призывы оставались без ответа. Более того, некоторые зарубежные игроки даже, наоборот, приложили руку к тому, чтобы не только не допустить получения сирийцами необходимого им внешнего содействия, но и дополнительно оказать давление на Дамаск посредством односторонних принудительных мер.

Вместе с тем, сейчас можно сказать, что потенциальные положительные сдвиги на данном направлении наметились с принятием СБ ООН резолюции 2585. Как я уже говорил, резолюция открывает новые возможности для запуска в САР проектов раннего восстановления. А тот факт, что данный документ стал плодом совместных усилий России и США и принимался консенсусом, даёт определённые основания рассчитывать на то, что процесс реабилитации сирийской экономики уже не будет встречать такого сопротивления извне как в предыдущие годы.

Если западные страны просто не будут создавать препятствия на этом пути для других игроков – это уже станет значительным шагом вперёд. В частности, в контексте исполнения упомянутой резолюции Совбеза ООН, ждём конкретных решений и мер по отмене или смягчению односторонних антисирийских рестрикций.

— Насколько российский бизнес заинтересован сейчас инвестировать в Сирию? Есть ли для этого условия, и какие препятствия существуют для экономической деятельности в арабской республике?

— У российского бизнеса имеется вполне ощутимый интерес к работе в Сирии, тем более сейчас, когда страна постепенно возвращается к мирной жизни и пытается восстанавливать свой хозяйственный потенциал. С сирийцами уже сотрудничает целый ряд российских компаний, которые занимаются здесь в том числе и достаточно масштабными проектами, например, в сфере энергетики, промышленности, инфраструктуры.

Конечно, наши экономоператоры сталкиваются с различными трудностями, которые объективно являются следствиями переживаемого страной многолетнего военно-политического кризиса. Это в первую очередь – действие антисирийских санкций, перебои с топливом и электроэнергией, нехватка профессиональных кадров, да и в целом объективный износ национальной производственной и инфраструктурной базы. В прошлом году к этому добавился ещё и фактор пандемии коронавируса.

Однако в целом, хотел бы отметить, что, несмотря на все существующие ограничения, включая эпидемиологические, российские компании продолжают выполнять здесь взятые на себя обязательства. И это принципиальный момент, особенно с учётом того, что наши специалисты не только вносят весомый вклад в дело общего развития и укрепления экономики САР, но и обеспечивают функционирование без преувеличения жизненно важных для этой страны предприятий и объектов инфраструктуры.

— Александр Владимирович, Вы были назначены послом в арабской республике в 2018 году. Расскажите, пожалуйста, как изменилась жизнь сирийцев за последние годы? Можно ли сказать, что в Дамаск в полной мере вернулась мирная жизнь? Можно ли предположить, что в обозримой перспективе Дамаск откроет свои двери для иностранных туристов, в том числе россиян, как это было до 2011 года? Могут ли россияне сейчас посетить Дамаск? Насколько это безопасно в настоящее время?

— Я бы очень хотел сказать, что в Дамаск вернулась мирная жизнь, но пока, наверное, не стал бы. Это неоспоримый факт, что здесь многое изменилось в лучшую сторону, после того, как летом 2018 г. в пригородах сирийской столицы были ликвидированы последние оплоты террористов. Вместе с тем, как я уже пояснял, сама по себе террористическая угроза никуда не исчезла – как в целом для страны, так и конкретно для Дамаска. Вновь напомню про крупный теракт в столице около двух недель назад.

Повторюсь, что говорить о полной нормализации обстановки можно будет только после того, как законные сирийские власти получат возможность вести полноценную антитеррористическую деятельность по всей суверенной территории САР, без вмешательства и препятствий со стороны недружественных внешних сил.

Другой тревожный момент – это периодические ракетные удары Израиля. Нередко их целями становятся даже пригороды Дамаска, а были случаи, когда взрывы гремели даже непосредственно в спальных районах столицы. Не могу не сказать и о том, что израильские налёты также создают прямую угрозу для гражданского авиасообщения в небе над Сирией.

Есть и другие проблемы – но уже не военного, а социально-экономического характера. Напомню, что сегодня сирийский народ вынужден существовать в условиях введённых против их страны "удушающих" санкций. Не добившись поставленных целей силовыми методами, оппоненты Дамаска всё ещё лелеют надежду на то, чтобы додавить САР экономическими методами.

Сирийцы – в т.ч. и с нашей помощью – справляются, но в целом жить им сейчас очень и очень непросто. Обрушение курса национальной валюты, резкое падение благосостояния людей, безработица, дефицит и постоянный рост цен на многие товары (включая базовые продукты питания и лекарства), перебои с топливом и электроэнергией – таковы сегодняшние сирийские реалии.

Но и такая, обременённая многочисленными трудностями и испытаниями, но всё же относительно мирная жизнь для сирийцев сейчас намного лучше, чем то, что было ещё три года назад, когда Дамаск регулярно оказывался под миномётными обстрелами. Они уже стараются не думать о войне. Однако нам расслабляться пока рано, рисков здесь ещё хватает. Поэтому, отвечая на ваш вопрос о возможности посещения Дамаска с туристическими целями, я бы сказал, что на данный момент лучше повременить.

— Ранее в посольстве сообщали, что русский язык в Сирии изучают 20 тыс. школьников, количество желающих обучаться постоянно растет. Как Вы считаете, в чем причина такой популярности? Планирует ли российская сторона как-то содействовать Сирии в этом вопросе? Например, могут ли в Сирии быть открыты какие-то центры изучения русского языка по примеру Российского центра науки и культуры (РЦНК) в Дамаске?

— Интерес к русскому языку здесь действительно очень большой и продолжает расти. Во многом это объясняется выходом на принципиально новый уровень двусторонних отношений между нашими странами и, в частности, ролью России в продолжающейся на территории САР борьбе с терроризмом.

Напомню, что в 2014 г. русский язык был включён в программу сирийских общеобразовательных школ в качестве предмета по выбору. И если тогда всё начиналось с преподавания русского 2500 школьникам, то в 2021/22 учебном году наш язык изучают уже более 30 тыс. учащихся в 227 общеобразовательных учреждениях в различных частях страны. А ещё в том же 2014 г. кафедра русского языка также открылась в Дамасском университете.

Разумеется, с российской стороны сирийцы, желающие изучать русский язык, получают всю необходимую поддержку. Большой вклад в данную работу, в частности, вносит вновь открывшее свои двери в марте 2020 г. представительство Россотрудничества в Дамаске. На действующих на его базе курсах русского языка в настоящее время обучается порядка 450 человек.

Большим подспорьем в деле популяризации в САР русского языка являются предоставляемые гражданам этой страны по линии Правительства России государственные стипендии на обучение в наших вузах. Причём в 2021/22 учебном году их количество было даже увеличено с 500 до 759.

Кроме того, в сирийской столице на базе министерства просвещения САР работает Центр открытого образования на русском языке, созданный во взаимодействии с министерством просвещения России. Российская сторона также проводит курсы повышения квалификации для местных педагогов, на безвозмездной основе помогает сирийцам пополнять соответствующую учебно-методическую базу.

— Как продвигается работа по восстановлению триумфальной арки в древней Пальмире, непосредственное участие в которой принимают российские специалисты? Есть ли какие-то препятствия в восстановлении этого объекта Всемирного наследия или все идет по плану? Известно ли, когда работы могут быть завершены?

— Да, действительно, такая работа ведётся в тесной координации не только с Департаментом древностей и музеев Сирии, но и с ЮНЕСКО.

О каких-то серьёзных, непреодолимых трудностях в ходе неё говорить не приходится. Другое дело, что процесс сам по себе кропотливый, требующий тщательной подготовки и качественного исполнения на всех этапах – так что он объективно потребует немало времени для завершения.

Но первые серьёзные шаги уже сделаны. В частности, в августе 2020 г. сирийцам была передана подготовленная российскими специалистами трёхмерная модель древней Пальмиры, на основании которой и планируется вести работу по реставрации упомянутого памятника.

Беседовала Арзу Пашаева.

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 8 ноября 2021 > № 3914833 Александр Ефимов

Страны невыученных уроков

Саудовская Аравия поддержала ливанскую "Хезболлу"!

Рами Аль-Шаер

«Представители сторон, подписавших при поддержке Королевства Саудовская Аравия Хартию национального примирения Ливана, заявили о достигнутом соглашении о разоружении всех ливанских и неливанских отрядов милиции, за исключением отрядов "Хезболлы".

«Таифские соглашения», достигнутые при посредничестве Сирии и Саудовской Аравии, были подписаны 22 октября 1989 года в саудовском городе Таиф. Эти соглашения положили конец гражданской войне в Ливане, длившейся на продолжении полутора десятилетий. При этом "Хезболле" было разрешено сохранить своё оружие как «силе сопротивления», а не вооружённому отряду («милиции»), для борьбы с Израилем на юге страны.

Подписание Таифских соглашений стало возможным благодаря позиции Саудовской Аравии, поддерживающей борьбу палестинского народа. Эр-Рияд всегда считал палестинскую проблему, и в целом ближневосточный конфликт, главной проблемой всех арабов, выступая в поддержку права палестинского народа на создание собственного независимого государства в границах, существовавших на 4 июня 1967 года со столицей в Восточном Иерусалиме. Так что же изменилось с тех пор?

С тех пор из ряда арабских рек, если можно так сказать, утекло много воды. Пересохли родники других рек. В арабском мире произошли тектонические изменения, которые можно сравнить с землетрясениями, ураганами и извержением вулканов. Последствия этих событий ощущаются до сих пор.

В 1997 году в Соединённых Штатах был создан первый "Мыслительный центр" (ThinkTank). Штаб-квартира центра, созданного под лозунгом «Проекта нового американского века», находилась в Вашингтоне. Официально объявленной целью создания новой структуры стало «Мировое развитие под руководством Соединённых Штатов». В докладе под названием «Перестройка обороны США: стратегии, силы и средства нового века», со ссылкой на принятую в 1997 году Декларацию принципов вышеупомянутого проекта, подписанную рядом высокопоставленных представителей предыдущих американских администраций, таких как Эллиот Абрамс, Дик Чейни, Эллиот Коган, Дональд Рамсфелд, Пол Вулфовиц, отмечается, что Соединённые Штаты должны «стремиться к сохранению своего положения как ведущей мировой силы путём значительного увеличения расходов на оборону», а также к укреплению и расширению «политических и экономических свобод за рубежом», где США сталкиваются с вызовом, «создавая новый век в соответствии с американскими принципами и интересами». В докладе также говорится, что США должны укреплять отношения со своими «демократическими» союзниками и «бросить вызов режимам, враждебным нашим интересам и ценностям», сохранить «мировую систему,соответствующую нашей безопасности, процветанию и принципам».

Спустя десять лет на видео, снятом во время обсуждения своей книги "Время возглавить" (изд-во "БелгривМакмилан", Нью-Йорк, 2007 год) в ходе заседания клуба "Содружество" в Калифорнии, американский генерал Уэсли Кларк, отслуживший в армии США 34 года, кавалер многих военных орденов и президентской медали Свободы, заявил, что через десять дней после терактов 11 сентября 2001 года он побывал в штаб-квартире Пентагона, где после беседы с министром обороны Дональдом Рамсфелдом встретился с офицером Объединённого комитета начальников штабов, который сообщил ему, что получен приказ атаковать Ирак. По словам офицера, он не знал, почему был отдан такой приказ, и не располагал доказательствами наличия какой-то связи между сентябрьскими терактами и Саддамом Хусейном. Тем не менее, он считал, что командование армией США уверено в том, что вторжение в некоторые государства «сделает Америку сильнее». При этом офицер сослался на известное выражение: «если твоё единственное орудие – молоток, то все твои проблемы становятся просто гвоздями».

Далее генерал Кларк сообщил, что через шесть недель после того, как Вооружённые силы Соединённых Штатов нанесли удары по Афганистану, он снова оказался в Пентагоне и встретился там с тем же офицером. Кларк спросил его: «Почему вы атаковали Афганистан, а не Ирак? Ведь вы же сказали мне, что получен приказ атаковать Ирак!»

Офицер показал генералу лежащий в его кабинете документ и сказал:«На самом деле дела обстоят гораздо хуже. Только что получен циркуляр за подписью министра обороны. Приказано атаковать 7 государств и свергнуть правящие там режимы в течение 5 лет. Мы начнём с Ирака, затем настанет очередь Сирии, Ливана, Ливии, Сомали, Судана и Ирана».

Напомним, что это было четырнадцать лет тому назад. Можем ли мы сейчас связать происходящие в арабском мире конфликты, кризисы и гуманитарную катастрофу с вышеупомянутыми откровениями генерала Уэсли Кларка? Как прикажете понимать масштабы явно преувеличенной реакции ряда стран Персидского Залива на заявления министра информации Ливана Кардахи, сделанные им ещё до официального назначения на эту должность? Ведь сам министр подтвердил, что выражал лишь собственную точку зрения, а не официальную позицию правительства и государства. В сложившейся ситуации вполне очевидно, что отставка Кардахи или какого-то другого министра не изменит позицию Эр-Рияда по отношению к событиям в Ливане вообще и к "Хезболле" в частности. Теперь абсолютно понятны причины блокирования любых усилий по нормализации отношений между Саудовской Аравией и Ираном, причины демонизации Ирана и в том числе, по вопросу ядерной программы Тегерана, причины попыток увязать этот вопрос с «поведением Ирана в этом регионе»,причины заявлений о неких «иранских рычагах», об «экспансионистских планах Тегерана» по отношению к ряду ближневосточных стран.

В Вашингтоне прекрасно понимают, что провал попыток установления полного контроля над ситуацией на Ближнем Востоке после ухода из Афганистана означают крах проекта «нового американского века» и «однополярной мировой гегемонии». Американский «подход» к сирийской проблеме, введение антисирийских санкций в соответствии с пресловутым «Законом Цезаря», попытки окончательно задушить экономику Сирии и Ливана, воспрепятствовать доставке топлива в Ливан, а также другие подобные действия США и их союзников на постсоветском пространстве, такие как планы по вступлению Украины в НАТО, провоцирование цветной революции в Белоруссии, попытки создать «очаги напряжённости» на российской территории,- всё это является признаком смертельной агонии и фиаско вышеупомянутого проекта Соединённых Штатов, использующих все свои возможности, весь потенциал своих ближневосточных союзников для нанесения удара по одному из основных «региональных рычагов Ирана» - "Хезболле". Для достижения этой цели пускаются в ход такие средства как экономическое удушение, шантаж, использование в качестве живого щита миллионов ни в чём не повинных граждан Сирии и Ливана. В отношении этих и других стран применяются экономические санкции и блокада под лозунгами пресловутых «целей свободы и демократии», необходимости укрепления отношений с «демократическими союзниками», «борьбы с враждебными режимами» якобы во имя «сохранения дружественной Западу мировой системы».

Всему этому противостоит высокий уровень ответственности, дипломатической деятельности, мудрости и выдержки по вопросам, касающимся нынешней ситуации в Ливане. Эти черты характерны для всех здравомыслящих политических сил Ливана, пытающихся снизить градус напряжённости, подавить в зародыше все попытки спровоцировать внутренний конфликт, межконфессиональные столкновения. Такой подход характерен для ливанского народа, вкусившего горечь и беды гражданской войны. Хотелось бы, чтобы все стороны осознали, что существующие разногласия - это всего лишь разногласия между братьями, говорящими на одном языке, имеющими общую историю, культуру, проживающими на общем географическом пространстве. Другими словами, это люди с «общей судьбой», если можно так сказать. У них общие надежды и чаяния, их страна является членом Лиги Арабских государств. Кстати, мы вправе рассчитывать на то, что эта ведущая в арабском мире организация может сыграть важную роль в урегулировании нынешней кризисной ситуации в Ливане,что Лига в состоянии помочь арабским странам уладить существующие между ними разногласия, не прибегая при этом к иностранному вмешательству, будь то стороны Соединённых Штатов, Ирана или Франции. Ведь в соответствии с арабскими традициями именно старшие в семье решают все спорные семейные вопросы и разногласия.

Нельзя также забывать и отом, что арабо-израильский конфликт по-прежнему не урегулирован. Поэтому нам всё ещё нужна «ось сопротивления», которая не должна распространять своё влияние на всё ливанское общество, должна быть не номинальной, а действительной силой сопротивления как внутри страны, так и за её пределами. Саудовская Аравия по-прежнему демонстрирует свою приверженность основным политическим принципам, выработанным арабской нацией, главный из которых- отказ от нормализации отношений с Израилем в условиях продолжающейся оккупации арабских территорий и продолжающегося незаконного строительства поселений. Вообще всем странам нашего региона следовало бы хорошенько усвоить продолжавшийся в течение двух прошедших десятилетий «афганский урок».

Нам также следует полностью осознать последствия тектонических изменений, политических конфликтов, происходивших в течение последних десяти лет третьего тысячелетия, понять смысл такого понятия, как «общая судьба» всей арабской нации. Ни на минуту не сомневаюсь, что политические элиты в странах Залива полностью осознают всю опасность нынешней ситуации в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене, представляющей угрозу национальной безопасности самих стран Залива, даже учитывая тот факт, что они не имеют общих границ или общего географического пространства с охваченных конфликтами странами. Ведь весь арабский мир подобен единому организму, и если любая часть этого организма отказывает, болезнь может быстро распространиться и стать неизлечимой.

Основными постулатами внешней политики России являются уважение суверенитета других стран и права народов на самоопределение. Поэтому Москва настроена на взаимодействие со всеми политическими силами Ливана, на продолжение работы нынешнего ливанского правительства с участием различных политических сил страны. Во второй половине ноября российскую столицу посетит министр иностранных дел Ливана Абдалла Бу Хабиб. В России поддерживают предпринимаемые президентом Ливана Мишелем Ауном и премьер-министром Наджибом Микати усилия по продолжению работы действующего правительства. Обсуждаются шаги, связанные с поддержкой действий Ливана по предотвращению попыток вызвать смуту в стране, демонизации некоторых региональных игроков, попыток втянуть страну в тёмный тоннель, в конце которого не будет видно света.

Хотел бы ещё раз подчеркнуть, что Москва высоко оценивает осознание политическим руководством Ливана своей ответственности и его стремление объединить страну. Будем надеяться, что арабские страны-члены Лиги Арабских Государств смогут сыграть важную роль в снижении напряжённости в отношениях между странами Залива, с одной стороны, и Сирией, Ливаном и Ираном- с другой. Это, вне всякого сомнения, помогло бы народам вышеупомянутых стран преодолеть последствия кризисных ситуаций и предотвратить сползание региона в пропасть.

С глазу на Глазго

Климатический саммит ООН как витрина глобального недоверия

Арсений Латов

Глобализм мёртв. Его разлагающийся труп, давно застолбивший себе место в кунсткамере, возят по миру. Для недавнего саммита G20 в Риме этот труп забальзамировали и выставили, как живой: так высок фиктивный авторитет прекраснодушной когда-то инициативы, не справившейся ни с одной из общемировых напастей – войны идут, ресурсы кончаются, народы не объединяется. Вместе с тем проблем рождается все больше: к примеру, вопросы экологии с каждым годом все заметней выходят на первый план и начинают касаться буквально каждого жителя Земли. Риторика политиков G20 тем временем не изменяется нисколько, и вот накопившие взаимные обиды главы государств пожимают друг другу руки и в который раз повторяют одни и те же заветы: перестать финансировать «грязные» угольные проекты, посадить триллион деревьев, остановить глобальное потепление. Конференция G20 в Риме заканчивается так, что складывается впечатление, будто мумия глобализма вот-вот откроет глаза. Но затем беднягу везут в Глазго, где в самый ответственный момент эта мумия разваливается на части.

Первая неделя ноября собрала почти все страны мира в шотландском городе Глазго на климатический саммит СОР-26 (26-ю сессию конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата). Мировая политическая повестка, соответственно, временно перекрасилась сугубо в зелёный цвет. Для рекламы конференции сняли аляповатый компьютерный ролик с динозавром-оратором, с трибуны ООН заклинающим мир «не выбирать вымирание». На открытии саммита знанием поп-культуры отметился премьер-министр Великобритании Борис Джонсон: он заводил общественность фразами о том, что борьба с изменением мирового климата сравнима с попытками киношного Джеймса Бонда обезвредить очередное «устройство судного дня». Впрочем, выверенность киноклише и строгость менеджмента на съёмочных площадках ничуть не напоминала организацию СОР-26. Мир повеселили новости о том, как тысячи рядовых гостей не могли часами попасть внутрь здания, где проходил самый прогрессивный саммит. Плохо продуманная инфраструктура вызвала скандал вокруг израильской делегации, чья министр энергетики, будучи инвалидом-колясочником, банально не имела возможности добраться до конференции. В духе абсурдных комедий "Монти Пайтон" поступила журналистская бригада CNN, перепутав шотландские города и развернув целую студию по освещению саммита в Глазго за 70 километров от крупнейшего города Шотландии – в Эдинбурге. Дешёвых разговоров добавило прибытие на саммит голливудского небожителя Леонардо ДиКаприо. В историю попал и засыпающий на заседании Джо Байден, и его нелепое замечание о горящей тундре в России. Словом, COP-26 уже с самого начала из протокольно-политического мероприятия обернулось в карнавально-развлекательное.

Чутьё не подвело некоторых крупных политиков: Си Цзиньпин и Владимир Путин решили не посещать COP-26, доверив представительские функции силам собственных делегаций. Из глав трёх сверхдержав на саммит приехал только упомянутый Байден. Американский президент, не пробывший в должности ещё года, предстал в Глазго почти что отработанным политиком с исчерпанным кредитом доверия. Его небольшое европейское турне – попытка выдохнуть и перезагрузиться после череды серьёзных политических кризисов (Афганистан, победы республиканцев на местных выборах, обостряющийся экономический кризис на фоне не сбавляющего обороты ковида). При этом на саммит байденовская администрация прибыла с пустыми руками, так как не смогла провести через Сенат пакет зелёных инициатив, входящих в состав амбициозной и дорогой инфраструктурной реформы. Реформа, пусть и в сильно урезанном виде, прошла Палату представителей через несколько дней после саммита, но ни следа от зелёного настроя в законопроекте не осталось. На предполагаемые поминки «грязных» энергетик Байден явился в выпачканных углём рукавах: несмотря на давление со стороны федеральных властей, использование угольных электростанций в Америке по сравнению с прошлым годом увеличилось на целых 20%. К тому же в контексте возникшего при содействии США общеевропейского энергетического кризиса призывы Джо Байдена о финансировании зеленых технологий и обеспечении отстающих стран выглядели как издевательство. Сырой идеей по спасению планеты поделился спецпредставитель президента США по вопросам климата, бывший кандидат на кресло в Овальном кабинете, Джон Керри. Заразившись горе-оптимизмом Бориса Джонсона, Керри предложил делегировать вопросы экологии большому бизнесу. По задумке Джона, необходимо трансформировать экологический кризис в возможность прибыльных инвестиций, при этом конкретных мер, иллюстрирующих применение этого подхода, названо не было. Министром финансов США, Джэнэт Йеллен, озвучивались классические рефрены об удобстве возобновляемых ресурсов и их дешевизне в долгосрочной перспективе. В сухом остатке от предельно демократизированных, максимально олевевших и донельзя озеленевших США ожидали куда больших усилий, куда больше воздействия на выпрямление мировой ситуации и куда больше смысла и конкретики.

Однако расставление точек над i в экологической повестке не вышло и по другой причине: глобализм образца ООН не учёл, что страны без ресурсов и технологий придут лишь с протянутой рукой и пост-колониальными обидами. Африке и Индии, эпицентрам экологических катастроф, не о чем говорить по существу на саммите ООН. Разве что о денежных запросах: премьер-министр индийцев Нарендра Моди провозгласил, что Дели требуется невообразимая сумма в 1 триллион долларов на реабилитацию и внедрение зелёных технологий. Вина за возросшие аппетиты слаборазвитых стран всецело лежит на плечах той же G20: по Парижскому соглашению первые экономики мира обязывались вливать по 100 миллиардов долларов в развивающиеся страны, но трамповский демарш, ковидный кризис и вызванные им бюджетные дефициты внесли свои коррективы. При нынешних перспективах в Африке и Индии засухи будут что с угольными электростанциями, что без них – только в первом случае производства продолжат работу, а во втором – нет. Стоит ли добавлять к неизбежным убыткам дополнительные? Строго говоря, лейтмотив COP-26 – это тотальное недоверие его участников друг к другу. Развитые страны не понимают, почему они должны отчитываться перед кем-то, а для развивающихся государств не совсем ясно, почему они должны расплачиваться за урон, который им нанёс экстенсивный индустриализм европейцев, американцев и китайцев. Диктуют ли государства свою политику ООН? Или наоборот?

За многочисленными обсуждениями, идеями, спорами и предложениями на Саммите в Глазго был утвержден лишь один внятный документ об ограничении парникового эффекта: около 40 стран (кстати, без России, Китая, США) подписали декларацию о полном прекращении финансирования угольных электростанций, а также закрытии существующих станций к 2030 в развитых государствах и к 2040 – в развивающихся. Председателем Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен было заявлено о предоставлении одного миллиарда евро на глобальную инициативу по защите лесов – деньги совершенно смехотворные с учётом обширности экологической проблемы. Другой возможный «успех» прошедшего саммита – обещания делегаций уменьшить выброс метана на 30% к 2030 году. Для конференции, чей пафосный лозунг «не выбирать вымирание» подразумевал судьбоносные решения – совсем не густо. Впрочем, генсек ООН Антонио Гуттериш хочет, чтобы саммиты вместо проведения раз в пять лет, проходили ежегодно. Вот только зачем? Подобным вопросом задаются не только скептики экологического вопроса, но и те, кто стоят в авангарде зелёного пути.

За две недели до проведения COP-26 небезызвестная Грета Тунберг написала статью в британский The Guardian. В своем тексте пионерка зеленой повестки хорошенько прошлась по участникам саммита в Глазго. Тунберг подвела итог будущей конференции при помощи трёх слов: «Бла-бла-бла». Позже, 3 ноября через свой аккаунт в Twitter она призвала выходить на забастовку против саммита с последующим маршем. Если прогрессивные силы, стоящие за Гретой, перестают верить в любые международные организации и институты, то что остаётся опытным акулам политической игры? Один из них, Чарльз, принц Уэльский, безотрадно констатирует: «Просто не верится, сколько раз за последние 40 лет я произносил подобные речи во всех концах света – и всё бесполезно». Но в бесполезности речей его вины нет. Просто 40 лет назад глобализм, пусть и силящийся походить на живого, уже был мёртв.

Литва и Польша построят "колючий забор" на своих восточных границах

Текст: Александр Гасюк

Литва и Польша начали огораживаться от соседней Беларуси, запустив строительство многокилометровой пограничной стены, увенчанной рядами колючей проволоки. Таким сомнительным с точки зрения европейской гуманности способом Вильнюс и Варшава надеются перекрыть доступ на свою территорию тысячам нелегальных мигрантов, которые транзитом через белорусскую территорию стремятся попасть в Евросоюз.

Как сообщает агентство Reuters, Литва в течение года затратит 152 миллиона евро на строительство 500-километрового участка железного забора высотой 4 метра. Польше возведение более чем 100-километрового инженерного заграждения с несколькими рядами спирали Бруно (местные чиновники скромно называют это сооружение барьером) обойдется значительно дороже - в 352 миллиона евро, согласно данным Deutsche Welle. Источники этих весьма значительных для бюджетов обеих стран средств СМИ не называют. Однако известно, что в минувшем сентябре представители МВД двух государств на встрече в Вильнюсе согласовали совместное обращение к Брюсселю за финансовой поддержкой строительства пограничной стены под предлогом необходимости защиты "внешней границы ЕС".

Несмотря на все заявления представителей Еврокомиссии на публику о необходимости защиты прав беженцев и мигрантов, вероятно, фонды ЕС раскошелились на этот проект. В случае реализации он, без сомнения, приведет лишь к новым жертвам среди преимущественно сирийских, иракских и афганских беженцев, отчаянно штурмующих литовско-польскую границу со стороны Беларуси в надежде получить политическое убежище в ЕС, и в очередной раз подтвердит лицемерие и двойные стандарты самой "единой Европы", которая всего несколько лет назад поучительным тоном критиковала экс-президента США Дональда Трампа за его жесткую иммиграционную политику и строительство стены на границе с Мексикой.

Вот, в частности, что в феврале 2017 года говорила на этот счет экс-еврокомиссар по внешней политике Федерика Могерини: "В Европе у нас есть история, которая говорила о том, что каждый раз, когда кто-то инвестирует в разделение и стены, можно оказаться в тюрьме с построенными стенами вокруг себя. У нас есть история и традиция, что мы празднуем, когда стены падают, а мосты возводятся".

Казалось бы, со времен Могерини не так уж и много воды утекло, но "традиции Европы" резко поменялись. Сегодня Брюссель не только молчаливо смотрит на выстраивание руками "младоевропейцами" железных заборов с колючей проволокой на восточной границе ЕС, но и, вероятно, финансирует этот процесс.

"Как же западники на все лады издевались над строительством стены на американо-мексиканской границе, - с иронией напомнила в своем Telegram-канале официальный представитель МИД России Мария Захарова. - Оказалось, #ЭтоДругое со всеми вытекающими. Когда стена "кого надо" стена, о нее можно разбить все высокие стандарты, которыми ранее пытались разрушить стену "неправильную". Она также напомнила о недавних публикациях в европейских СМИ о "целенаправленной и противозаконной программе", в рамках которой специальные группы в униформе без опознавательных знаков выдавливают мигрантов за пределы границ ЕС. Причем, как уверены журналисты, униформы этих вышибал покупаются за счет средств ЕС, выделившего странам Юго-Восточной Европы 532 миллиона евро на "защиту границ".

Кстати

По данным СМИ, через восточную границу в Литву к настоящему времени нелегально попали более 4 тысяч выходцев из стран Ближнего Востока и Азии, а более 5 тысяч человек были в буквальном смысле силой вытолканы литовскими пограничниками обратно в Беларусь. Применяют силу и спецсредства к отчаявшимся мигрантам и в Польше, многочисленные факты чего были зафиксированы на видео и выложены в интернет. Ранее польские власти разместили на границе с Беларусью военных и ввели запретную зону в приграничных районах, куда, судя по сюжету Euronews под названием "Бедственное положение мигрантом в ловушке между Польшей и Беларусью", не пускают даже журналистов.

Китай будет играть видную роль на предстоящих переговорах по СВПД в Вене

Посол Ирана в Китае заявил, что роль Китая в предстоящих переговорах в Вене по возрождению СВПД будет «заметной».

В своем твите, посол Ирана в Китае Мохаммад Кешаварзаде сказал, что Китай выступает против односторонних действий США и их политики запугивания на международной арене.

Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахян дважды за последний месяц разговаривал по телефону со своим китайским коллегой Ван И, рассказал посол, добавив: «В своем первом телефонном разговоре два министра иностранных дел обсудили Афганистан и ядерную сделку с Ираном, СВПД, и СВПД был главной темой их последнего телефонного разговора".

Он подчеркнул, что роль Китая в предстоящих переговорах в Вене будет видна, поскольку Китай выступает против односторонних действий США и их политики запугивания на международной арене.

Иран и остальные участники СВПД провели шесть раундов переговоров, но безрезультатно. Западные державы выдвинули чрезмерные требования во время переговоров, и переговоры были отложены в конце работы предыдущей иранской администрации при Рухани до формирования нового правительства в Иране при президенте Эбрагиме Раиси.

Переговоры об отмене санкций США в отношении Ирана начнутся 29 ноября, заявил в прошлую среду заместитель министра иностранных дел Ирана и новый главный переговорщик.

Иран советует Пакистану использовать местные валюты и бартер во взаимной торговле

Министр сельского хозяйства Ирана заявил, что бартерная торговля с соседями является одной из главных стратегий Тегерана, предложив пакистанской стороне использовать местные валюты для решения проблем, возникающих в результате иностранных санкций в отношении Тегерана.

В воскресенье, в Тегеране состоялась встреча между министром сельского хозяйства Ирана Сейедом Джавадом Садати Неджадом и приглашенным советником премьер-министра Пакистана по торговле и инвестициям Абдулом Разаком Даудом.

Министр сельского хозяйства Ирана сослался на исторические отношения между Ираном и Пакистаном, заявив, что две страны имеют много общего с точки зрения границ, религии, культуры и этнических групп.

Эти общие черты могут улучшить условия торговли между двумя странами, добавил он.

Садати Неджад заявил, что Иран и Пакистан могут использовать любую возможность, чтобы дополнить друг друга.

По его словам, Иран обладает потенциалом для экспорта фиников и яблок в Пакистан, а взамен он может импортировать кунжут и рис у своего юго-восточного соседа.

В другом месте своего выступления Садати Неджад указал на проблемы, возникающие в результате антииранских санкций, которые создают препятствия на пути торговли Ирана с соседями.

Иран и Пакистан должны использовать местную валюту для решения проблем, вызванных санкциями, заявил иранский министр.

Министр сельского хозяйства также заявил, что использование системы бартерной торговли с соседями для обхода санкций является одной из главных стратегий новой иранской администрации.

Абдул Разак Дауд, со своей стороны, заявил, что любое улучшение торгово-экономического сотрудничества с Ираном очень важно, добавив, что объем ирано-пакистанской торговли должен быть расширен, особенно в области сельского хозяйства.

Иран и Пакистан играют важную роль в объединении региональных стран Афганистана, Туркменистана, Казахстана и Таджикистана, добавил пакистанский чиновник.

Говоря о потенциале двух стран, он сказал: "В Пакистане есть рис, а в Иране есть нефть и нефтепродукты, которыми мы можем обменять эти товары".

"Мы знаем об условиях санкций против Ирана и ищем механизм для установления эффективных и полезных отношений с Ираном, поэтому мы предлагаем бартерную систему", - сказал старший советник премьер-министра Пакистана по торговле и инвестициям.

Дауд добавил: "У нас есть возможность экспортировать в Иран такие продукты, как манго и цитрусовые, и мы надеемся, что существующие проблемы в торговых отношениях будут решены в результате переговоров с Ираном".

Михаэль Линхарт: прочный мир в Европе возможен только вместе с Россией

Ситуация на европейском газовом рынке остается напряженной. Новый глава МИД Австрии Михаэль Линхарт рассказал в интервью РИА Новости, как Вена относится к намерению России увеличить объемы газа в европейских хранилищах, что думает о проекте "Северный поток — 2" и его влиянии на безопасность энергоснабжения Европы. Линхарт также пояснил, почему Брюсселю необходимо оставаться в диалоге с Москвой, несмотря на разногласия, и прокомментировал текущий уровень двусторонних отношений Австрии и России и приоритетные задачи в своей работе с Москвой. Беседовала корреспондент РИА Новости в Вене Маргарита Костив.

— Вы недавно заняли кресло главы МИД. Какие вы ставите перед собой первоочередные задачи в работе с Москвой?

— У Австрии и России традиционно хорошие и прагматичные отношения. Это находит отражение в регулярных прямых контактах, даже на самом высоком уровне, и в тесном сотрудничестве в сферах бизнеса, культуры, туризма, науки, образования и в межчеловеческом обмене. К сожалению, пандемия также наложила отпечаток на наши двусторонние отношения: мы зафиксировали болезненный спад в объеме двусторонней торговли и туризме. Поэтому для меня очень важно как можно быстрее восстановить наши двусторонние отношения до докризисного уровня и дальше развивать отношения в интересах наших двух стран. Благодаря "Сочинскому диалогу", платформе для контактов между представителями гражданского общества Австрии и России, запущенной в 2019 году, стало возможным поддерживать диалог даже во время пандемии.

— Планируете ли контакты с российским коллегой Лавровым и когда? Есть ли в планах визит в Москву?

— Я, конечно, с нетерпением жду возможности лично познакомиться со своим российским коллегой Сергеем Лавровым и продолжить интенсивный обмен, который шел под руководством моего предшественника и нынешнего канцлера Александера Шалленберга. Если будет конкретный повод, я буду рад нанести визит в Москву по согласованию с российской стороной. На данный момент нет конкретных планов.

— Отношения России и ЕС находятся на крайне низком уровне. Что может вывести их из тупика? Может ли Австрия, известная своей традиционно миротворческой ролью, внести свой вклад и стать площадкой для саммита Москвы и Брюсселя, идея проведения которого сейчас обсуждается?

— Отношения между Европейским Союзом и Россией серьезно пострадали после незаконной аннексии Крымского полуострова и города Севастополя*, дестабилизации восточной Украины, дел Скрипалей и Навального. Как член ЕС мы привержены двойственному подходу Европейского Союза в его отношениях с Россией. Если красные линии пересекаются, мы, как ЕС, не можем переходить к повестке дня и предпринимаем соответствующие шаги, прежде всего для соблюдения международного права. В то же время мы выступаем за диалог и поддержание открытых каналов связи между Европейским Союзом и Россией. Потому что только вместе с Россией можно решить ряд региональных и глобальных проблем и обеспечить прочный мир в Европе. В настоящее время нам не известно о каких-либо конкретных дискуссиях о проведении саммита Москва-Брюссель.

— Как вы оцениваете намерение РФ увеличить объёмы газа в хранилищах в Европе после заполнения собственных объемов, а именно после 8 ноября?

— Ситуация на европейском газовом рынке по-прежнему остается напряженной. Мы приветствуем шаги, которые повысят надежность энергоснабжения.

— Газопровод "Северный поток — 2" скоро будет запущен, при этом до сих пор звучат голоса против. В частности, немецкие "Зеленые", которые должны войти в кабмин, активно выступать против проекта, утверждая, что он угрожает европейским интересам. Считаете ли вы подобные заявления обоснованными? Какова позиция Австрии на этот счет?

— Австрия преследует амбициозные цели в вопросе климата. Однако газ будет продолжать использоваться до полной декарбонизации. В этом контексте "Северный поток — 2" способствует энергетической безопасности.

— Последнее время все больше говорят, что ВОЗ может одобрить "Спутник V " до конца этого года. Будет ли "Спутник V" приниматься в Австрии в случае признания вакцины со стороны ВОЗ? Или Австрия будет ждать решения EMA (Европейского агентства по лекарственным средствам – ред.)?

— Ответственные органы здравоохранения Австрии на основании профессиональных критериев решают, какие вакцины признаются при въезде. В дополнение к вакцинам, одобренным EMA, недавно были признаны две вакцины, получившие экстренное одобрение ВОЗ.

— Считаете ли вы необходимым взаимное признание ЕС и Россией сертификатов вакцинации для восстановления свободы передвижения? В какой момент, по вашему мнению, это будет возможно и целесообразно?

— Переговоры между ЕС и рядом третьих стран о взаимном признании сертификатов продолжаются. Для Австрии как туристической страны особенно важно как можно быстрее восстановить мобильность. В то же время ясно, что поездки также должны быть безопасными, пока мы боремся с последствиями пандемии COVID-19 на международном уровне.

— Россия с 9 ноября снимет все ограничения на авиасообщение с Австрией. Готова ли Вена поддержать это предложение и ответить тем же?

— Мы категорически приветствуем российское предложение и с нашей стороны в ответ снимем все ограничения на авиасообщение. Конечно, правила въезда остаются неизменными.

— Переговоры по СВПД, как ожидается, возобновятся до конца ноября. Пройдут ли они в Вене? Обращались ли уже к австрийским властям участники переговорного процесса с просьбой организовать очередной раунд? В какие дни пройдет эта встреча?

— Вена по-прежнему готова быть площадкой для переговоров, мы уже сделали все необходимые приготовления для приема делегаций в Австрии. По состоянию на сегодня более точной информации о расписании нет. Однако очень важно, чтобы переговоры возобновились как можно скорее. На наш взгляд, альтернативы возвращению за стол переговоров нет.

— Как вы оцениваете первые результаты пребывания у власти в Афганистане "Талибана"**? Что вы думаете по поводу призывов разморозить зарубежные счета афганских властей, чтобы "Талибан"** мог воспользоваться этими средствами? Какие вы видите риски, и при каких условиях это могло бы быть сделано?

— С момента прихода к власти "Талибана"** Европейский Союз и Австрия настаивали, среди прочего, на формировании инклюзивного правительства, полного и беспрепятственного гуманитарного доступа и уважения прав человека, особенно женщин и девочек. Европейский Союз и Австрия будут оценивать талибов по этим критериям и по их действиям. К сожалению, мы констатируем, что сейчас ситуация развивается в другом направлении. Нашим приоритетом является поддержка нуждающегося афганского народа. Вот почему международное сообщество значительно увеличило гуманитарную помощь Афганистану. Австрия предоставляет самый крупный пакет экстренной помощи в размере 20 миллионов евро и сотрудничает здесь с такими партнерами, как Организация Объединенных Наций и Международный комитет Красного Креста. Кризис в Афганистане может перерасти в более крупный "пожар". Только на прошлой неделе я был в Катаре и говорил, в частности, с премьер-министром и министром иностранных дел о ситуации в Афганистане. На этой неделе я отправляюсь в Центральную Азию, чтобы дать понять государствам региона, что мы не оставим их в беде.

— Какие страны и когда вы собираетесь посетить в рамках вашей поездки по Центральной Азии? Какие встречи запланированы и какие темы в повестке дня?

— Как и в случае с моим обменом мнениями в Дохе, одной из центральных тем моей поездки в Центральную Азию будет кризис в Афганистане. С нашей точки зрения, важно вовлечь в переговоры весь регион, потому что ситуация в области безопасности и гуманитарная ситуация в Афганистане может захватить весь регион и превратиться в массовый пожар. Поэтому я буду обсуждать это в ходе моих политических переговоров в течение следующих пяти дней, в том числе, с моими коллегами, министрами иностранных дел в Кыргызстане, Таджикистане, Узбекистане и Туркменистане. Второй важной темой станут экономические отношения Австрии со странами Центральной Азии. После пандемии мы хотим придать новый импульс сотрудничеству в тех секторах, где австрийские компании входят в число ведущих мировых новаторов, например, в области возобновляемых источников энергии.

* Крым стал российским регионом после проведенного там в марте 2014 года референдума, на котором 96,77% избирателей Крыма и 95,6% жителей Севастополя высказались за вхождение в состав России. Украина по-прежнему считает Крым своей, но временно оккупированной территорией. Руководство России неоднократно заявляло, что жители Крыма демократическим путем, в полном соответствии с международным правом и Уставом ООН проголосовали за воссоединение с Россией. По словам российского президента Владимира Путина, вопрос Крыма "закрыт окончательно".

** Запрещенная в России террористическая организация.

Австрия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 ноября 2021 > № 3936013 Михаэль Линхарт

«Талибан» обещает взять газопровод ТАПИ под охрану

Правительство радикального исламского движения «Талибан» пообещало Ашхабаду взять под охрану магистральный газопровод ТАПИ протяжённостью 1735 км из Туркмении в Афганистан, Пакистан и Индию, который Ашхабад строит в надежде на выход на новые рынки, передает Reuters, ссылаясь на сообщение МИД Туркменистана.

В минувшие выходные туркменская делегация во главе с министром иностранных дел Рашидом Мередовым посетила столицу Афганистана Кабул, где обсуждала перспектив газопровода ТАПИ, который находится на стадии планирования в течение уже нескольких десятилетий. На переговорах движение «Талибан» пообещало обеспечит завершение строительства и безопасность газопровода.

Геополитические риски и угрозы безопасности имеют ключевое значение при реализации проекта, связанного со строительством газопровода стоимостью $10 млрд, значительная часть которого пройдет через нестабильные регионы Афганистана и Пакистана, отмечает dw.com. Тем не менее новое правительство в Кабуле заявило, что оно остается приверженным этому проекту.

«Мы хотим как можно скорее запустить национальные проекты между двумя странами, потому что для их реализации созданы все необходимые условия, включая безопасность», — заявил замглавы временного правительства Афганистана Абдул Салама Ханафи.

«Мы не пожалеем усилий для обеспечения безопасности инфраструктуры и экономических проектов между двумя странами», — утверждал другой чиновник — министр обороны во временном правительстве талибов Мухаммад Якуб.

Туркменистан уже построил свой участок трубопровода, предназначенного для поставок 33 млрд кубометров газа в год и делающего бывшую советскую республику менее зависимой от китайского рынка, куда в настоящее время направляется основная часть ее экспорта. Между тем так и остается неясным, когда же будет построена оставшаяся часть газопровода.

Будущее зиждется на уроках прошлого

Россия от Арктики до Антарктики

Лаврентий Гурджиев

В 2020 г. издательство "Наше Завтра" выпустило книгу "Антарктида – русская земля. Сталинский план преобразования мира". В ней автор Лаврентий Гурджиев воздал должное первооткрывателя шестого материка – русским мореплавателям во главе с Ф.Ф.Беллинсгаузеном и М.П.Лазаревым. Но книга посвящена не только этому и другим событиям, связанным с освоением и изучением Антарктики. Помимо географических она поднимает огромный пласт философских, политических, экономических, политически и военных проблем, имеющих прямое отношение, как к прошлому, так и к настоящему России и всего мира

Одна из центральных тем произведения – боестолкновение вооружённых сил США и СССР в антарктическом регионе в 1947 году. Была разгромлена и изгнана с ледового континента североамериканская эскадра под командованием адмирала Р.Бэрда, состоявшая из 13 кораблей (включая два авианосца) и 5 тысяч человек личного состава. Так сталинская держава практически подтвердила своё заранее и вслух озвученное право на владение русской землёй на Южном полюсе.

Книга быстро разошлась. Поэтому в нынешнем году издательство выпустило её второе издание, под тем же названием, исправленное и дополненное – новыми фактами и иллюстрациями. Здесь приводятся отдельные отрывки из него. Это – малая толика текстовых дополнений, увеличивших объём книги почти вдвое. Оба отрывка, конечно, не дают полной картины важнейших, но малоизвестных военно-политических событий. Впрочем, всё в руках пытливого читателя. Даже если он уже ознакомился с первым изданием, ему будут интересны новые сведения и новая аналитика, содержащиеся в произведении "Антарктида – русская земля…", увидевшем свет в 2021 году.

Из главы "Триумф воли"

По приказу Гитлера в южные моря в 1938-м снарядили миссию, которую называют самой масштабной. А также – самой странной, непонятной для малосведущих. Командовать ею поручили Альфреду Ритшеру, который ранее был начальником одного из отделов абвера – военной разведки

…Общее руководство подготовкой экспедиции осуществлял рейхсмаршал Герман Геринг, фактически наци №2, что придаёт ей высшее государственное значение. Не забудем и такой многозначительный факт: существенную лепту в техническое обеспечение похода в Антарктику внёс руководитель абвера Вильгельм Канарис

Из публичных целей экспедиции, кроме стандартного набора научных исследований – география, метеорология. океанография, биология, навигация – Геринг ставил задачу определить возможности китового промысла в Южном океане. Ведь ему было поручено не только руководить авиацией рейха, но и с 1936 года в рамках четырёхлетнего плана подготовки к войне заниматься всеми экономическими вопросами. В том числе – позаботиться о продовольственной безопасности Германии; её китоловный промысел пока был скромен, из-за чего свыше половины потребного количества китобойной добычи приходилось покупать у других стран.

Антарктические воды отличались куда бо?льшими скоплениями китов по сравнению с северополярными районами, что сулило огромное количество жира. Ежегодно Германии требовалось не менее двухсот тысяч тонн его. Он использовался в химической и фармацевтической промышленности, шёл на производство маргарина, медицинских препаратов, смазочных масел, мыла, глицерина и многого другого. Мясо морских гигантов такого значения не имело. А вот китовый жир был настоящей стратегической ценностью. Первыми это поняли норвежцы и британцы, обладавшие перед войной наиболее развитыми китобойными флотами. В Англии жировая продукция, получаемая от китового промысла, рассматривалась как третья по значимости среди жизненно важных материалов, обеспечивавших национальную безопасность – после нефти и хлеба.

Таким образом, у немцев имелись чисто экономические предпочтения при планировании захвата Антарктиды. Но, безусловно, были и другие. А в той обстановке грань между военными и невоенными программами и задачами являлась весьма условной и зыбкой.

…Плавание на теплоходе "Швабия" состоялось в 1938-1939 гг. Нет точных данных, что тогда же немцы организовали на ледовом континенте некое поселение или хотя бы скромное зимовище. Но исключать этого тоже нельзя; скрытность такой акции была обеспечена и облегчалась невозможностью в то время проверить её. А название теплохода символическое, потому что предполагаемое поселение и вообще всё антарктическое территориальное приращение фатерланда должно было получить имя «Новая Швабия». Переоборудованный под нужды экспедиции, теплоход изначально предназначался для обеспечения перелётов немецкой авиации в Южной Атлантике (метеосводки, радиосвязь, снабжение горюче-смазочными материалами, запчастями и т.д.). Германия перед войной активно осваивала этот регион самолётами крупнейшего авиатранспортного и авиапромышленного концерна "Люфтганза".

"Швабия" намечалась к эксплуатации как плавбаза иди по немецкой терминологии «катапультирующее судно», поскольку несла два гидроплана, запускаемые с катапульты; после приводнения обе летающие лодки «Дорнье-Валь» поднимались на борт краном. Отметим, что эти неприхотливые машины очень хорошо себя зарекомендовали, закупались Советским Союзом и применялись у нас от Чёрного до арктических морей. «Дорнье-Валь» был тихоходным, зато мог нести более 6 тонн груза и находиться в воздухе непрерывно 16 часов, покрывая расстояние в 2.800 километров – прекрасный показатель именно для полярных маршрутов.

…Исследования экспедиционеров на ледовом континенте были кратковременными – менее месяца – но весьма напряжёнными и обширными. Только аэрофотосъёмками было охвачено 350 тысяч кв. км. А всего немцы облетели и разведали территорию площадью 600 тысяч кв. км.

Читая «германские» страницы антарктической истории, узнаёшь много интересного. Например, немцы были первыми, кто вёл здесь аэрофотосъёмку. Экспедиция 1901 года, доплывшая до Антарктиды на паруснике «Гаусс», обладала привязным аэростатом, поднимавшимся на 500-метровую высоту, откуда и производилось фотографирование местности.

По возвращении в Гамбург (за несколько месяцев до нападения Германии на Польшу) Ритшер получил телеграмму из Имперской канцелярии, подписанную лично Гитлером. Фюрер благодарил его и всех участников экспедиции за образцово выполненную работу. Странно, но широкого общественного резонанса плавание "Швабии" в стране не получило. Не было ни пресс-конференций, ни победных реляций в газетах. Образовался какой-то информационный вакуум. Непонятное молчание вокруг той немецкой экспедиции редко нарушалось и после окончания Второй мировой войны.

А может это и не странно.

В очень немногих и очень редко появляющихся публикациях содержится информация о том, что "Швабия" была не единственным судном, отправившимся в Антарктику. Была сформирована группа судов, поход которых нацисты не афишировали. В Канаде, где было наиболее развитое ледоколостроение, в 1937 г. они приобрели судно этого класса. Оно вместе с новеньким учебно-парусным барком "Альберт Лео Шлагетер" был придано авианосцу "Манфред фон Рихтгофен". (Иногда пишут, что авианосец назывался "Людендорф". Немцы часто меняли названия прямо в море, перекрашивая корпус и переделывая надстройки.)

Авианосец закладывался на верфи как линкор, потом достраивался и переоборудовался в качестве авианесущего корабля полным водоизмещением 32 тысячи тонн. Соответственно имел отличное бронирование (толщина от 20 до 100 миллиметров) и мощную противовоздушную оборону (45 стволов разного калибра). Авиагруппа – сорок два самолёта. Логичнее, однако, предположить, что никаких боевых летательных аппаратов на борту авианосца не было. В лучшем случае – два-три транспортных самолёта, да и те в разобранном виде. Потому что не собирались дальновидные немцы применять в Антарктиде непригодные для неё истребители и бомбардировщики, а иными они пока не располагали. Но тогда какой груз перевозился во вместительных отсеках авианосца? Нет ответа.

Эта группа судов скрытно покинула Германию. Когда некоторые историки говорят, что такую скрытность обеспечить невозможно, они забывают, что немцы были в лидерах по части маскировки сухопутных, воздушных и морских объектов. Никто в мире долго не мог состязаться с ними в искусстве создания обманных мишеней и фальшивых документов, камуфлирования движимых и недвижимых материальных сущностей. Особенно трудно бывает скрыть от чужого глаза строящиеся суда. Одни эксперты считают, что кригсмарине не получил в свой состав ни одного авианосца. Другие считают, что таким был "Граф Цеппелин", хотя во всех военно-морских справочниках он значится как недостроенный. Но немцы умудрялись и здесь вводить противника в заблуждение. Единственное, что они были не в силах осуществить – это полностью реализовать свои планы по созданию авианесущего флота, наиболее затратного и сложного, как в плане кораблестроения, так и организационно-технической эксплуатации. С началом войны им нехватало ресурсов и производственных мощностей, которые целиком направлялись и сосредоточивались на строительстве более необходимых подводных кораблей.

Итоги дублирующей экспедиции? Приходится применить затёртое выражение: они покрыты мраком неизвестности. И это, пожалуй, тоже совсем не странно.

…Встаёт вопрос: в таком случае триумф какой воли, если не германской, имел место в суровых широтах Южного полушария?

Главными конкурентами в околоантарктической борьбе, основными противниками в косвенных и прямых столкновениях в Южном океане и на шестом материке вплоть до окончания Второй мировой войны были три государства: Германия, Англия, США. Только военное поражение могло сломать волю каждого из них.

Мы подошли в нашем повествовании не к рядовой стычке, а к действительно кровопролитному сражению в Антарктиде, которое подтверждает этот тезис. Но Германия уже была вычеркнута из потенциальных участников сражения.… Выходит, на южнополярной авансцене в качестве главных персонажей остались одни англосаксы?

…Активность Германии в Антарктиде попадала в поле зрения Советского Союза. В конце войны народному комиссару военно-морского флота СССР адмиралу Н.Г.Кузнецову разведслужбы передали десять экземпляров немецких подводных карт, выяснить назначение которых не удалось. Известно также, что сотрудники Главного управления контрразведки Наркомата обороны (Смерш) дополнительно нашли в Берлине 38 экземпляров секретных карт – «только для капитанов подводных лодок А-класса зондер-конвоя фюрера». В тот период советские эксперты не имели возможности проверить эти материалы, которые осели в архивах даже без присвоения им грифа секретности. Во всяком случае, в печати публиковалась фотокопия оригинала сопроводительного письма начальника Смерша В.С.Абакумова наркому госбезопасности В.Н.Меркулову о «странных» картах….

Сохранилась переписка наркома Н.Г.Кузнецова с наркомом госбезопасности В.Н.Меркуловым о том, что флот готов отправить в Антарктиду отряд из трёх крейсерских подлодок. Судя по этим и другим данным, три подводные «катюши», в состав экипажей которых включили сотрудников наркомата госбезопасности, ушли в южнополярный поход в ноябре 1945 года. Сколько их оставалось в регионе к моменту появления у Земли Королевы Мод эскадры Ричарда Бэрда, можно лишь гадать.

…О других аспектах борьбы вокруг Антарктиды будет сказано ниже. Сейчас имеется в виду другое: то, что в 1946-47 гг. состоялся триумф воли не Берлина, не Лондона, не Вашингтона, а именно Москвы. И, конечно же, он проявился не только в схватке разведслужб.

Из главы "Сражение в Антарктиде"

Экспедиция, которую можно равно отнести к боевому рейду, походу, набегу, готовилась в спешке. Анонимный офицер ВМС поделился с газетой "Нью-Йорк Таймс", о чём та оповестила читателей в ноябре 1946-го, что цели плавания в Антарктику «являются в высшей степени стратегическими». Он сетовал, что на соответствующее обучение и тренировку экипажей был отведён всего месяц. Офицер ВВС тоже анонимно сокрушался, что контингент лётчиков перебирали, выискивая кадры «в наивной надежде, что среди них окажутся люди с опытом полярных полётов. Так как подавляющее большинство персонала ничего не знало о характере операции, для которой мы отобраны, нам приходилось буквально зарываться в книги, чтобы добыть элементарные знания».

…Есть данные (как обычно, скудные), что боевой контакт с советскими пилотами американские лётчики имели ещё до прибытия эскадры Бэрда к антарктическим берегам. Накануне, 30 декабря 1946 года, у этих берегов потерпел крушение двухмоторный гидросамолёт РВМ-5 "Мартин Маринер", выполнявший патрульно-разведывательный полёт. Бэрд двигался к цели осмотрительно, высылая по маршруту воздушные дозоры. "Мартин Маринер" прекрасно подходил для этого, имея большую дальность полёта (3.600 км) и разнообразное радионавигационное оборудование. Машина была многофункциональной и успешно использовалась на войне в качестве бомбардировочного, противолодочного, спасательного авиасредства.

Итог происшествия: сгоревший самолёт и три трупа членов экипажа. Один из выживших, много лет спустя написал воспоминания о своей службе, где кратко коснулся того эпизода. Джеймс Роббинс – в западной печати он почему-то фигурирует также под фамилией Робертс – считал, что их подбили. Роббинс следил за экраном бортового радара, когда почувствовал какие-то удары по корпусу гидросамолёта. То ли пулями, то ли снарядом пробило баки, топливо воспламенилось. Всё произошло настолько быстро, что никакого атакующего неприятельского истребителя или выстрелов зенитки он лично не услышал, не заметил. Благодаря небольшой высоте полёта и рыхлости снежного покрова «Мартин Маринер» при вынужденной посадке не разбился вдребезги, а, горящий, удачно спланировал и лишь потом взорвался. Это спасло жизнь Роббинсу и ещё пяти авиаторам. Их нашли и выручили на 13-й день на острове Терстон рядом с Землёй Элсуорта. Обнаружил разломанную взрывом машину и людей самолёт, направленный с плавбазы "Пайн Айленд", участвовавшей в операции "Хай Джамп".

Эпизод не смешной, но власти поступили именно смешно, объявив, что причиной катастрофы стала непогода: сильная метель.

…Выше было сказано, что кровопролитное боестолкновение двух ещё недавно союзнических держав являлось «неудобным». Добавлю, что кое-кто из сомневающихся в само?й теоретической возможности подобного боестолкновения, приводят в качестве неотразимого следующий довод. Почему до сих пор никакая официальная инстанция не признала этого события, которое, мол, в наше время никому не под силу утаить?

Верно, полностью утаить его не удалось. Но что касается тайн прошлого и настоящего, то приведённые в одной только нашей книге отдельные примеры лжи на правительственном уровне есть махонькая частичка Лжи, которая буквально заливает мир чистогана и агрессии. Удивляет не просто слабая осведомлённость многих людей о коренных свойствах сего мира, а их, если хотите, житейская недогадливость. Совокупность причин умолчания об этом сражении в Антарктике невелика и вся на виду. Её можно пронумеровать.

1. Для правящей верхушки США это поражение представляло несмываемый стыд и позор. До проигрыша в Корее, Вьетнаме, Афганистане, Сирии и т.д. ещё было далеко, и янки кичились тем, что за всю свою историю не проиграли ни одной битвы. А тут – нате вам… Признать поражение абсолютно неприемлемо и самоубийственно для США, поскольку грозило тогда и грозит сейчас такой потерей лица, что это равносильно стиранию их с политической карты.

2. Для СССР торжествовать не имело смысла из-за очевидной опасности. Если Штаты располагали к тому моменту несколькими десятками ядерных зарядов и готовились применить их против нашей страны (без всякой связи с Антарктидой), то Советский Союз ещё не обзавёлся атомной бомбой, не залечил раны, нанесённые фашизмом. Одно дело – дать жёсткий, но бесшумный отпор врагу, другое – громко дразнить его, что могло спровоцировать янки начать большую войну.

3. Ситуация неудобности оставалась таковой и для послесталинских властей. Для Хрущёва и его клики объявление о победе в Антарктиде означало бы недопустимое для них возвеличивание сталинской эпохи и нарушение пресловутой политики «мирного сосуществования». Пресловутой она была оттого, что вела к ползучей конвергенции и означала сдачу завоёванных Лениным и Сталиным идеологических и внешнеполитических рубежей. Оба вождя, неустанно борясь за мир, никогда не были сторонниками «мирного сосуществования» с капитализмом как вещи невозможной в принципе. Хрущёвцам, ненавидевшим Сталина, была невыносима мысль о том, что вождю можно что-то поставить в заслугу. Они эту мысль искореняли, начиная со школьных учебников. При Брежневе, когда советское руководство как дурень с писаной торбой носилось с идеей «разрядки международной напряжённости», вся правда об антарктическом противостоянии подавно не могла быть обнародована. Да и соответствующий Договор об Антарктиде был давно подписан.

4. Надеюсь, не надо объяснять, почему Горбачёв и Ельцин – московские любимчики Вашингтона – тоже никогда бы не унизили вашингтонских любимчиков Москвы. Раскрытие всего, что связано со скандальным унижением Соединённых Штатов, с ходу блокируется теми, кто пресмыкается перед заокеанскими покровителями и теми, для кого это есть досадный, но неизбежный служебный долг. Впереди всех в данном вопросе приверженцы Горбачёва и Ельцина. К несчастью для современной Российской Федерации, они по-прежнему сохраняют положение в обществе; слегка успокаивает, что данный общественный сегмент с каждым годом сужается.

5. Сегодняшняя РФ, сдерживая торгово-экономический, военно-политический, информационно-идеологический напор янки и их сателлитов, прилагает отчаянные попытки наладить с ними «диалог», сотрудничество», «взаимопонимание» и так далее, и тому подобное. И ей, безусловно, не до напоминаний об одержанной военной победе – пускай та лучше останется невнятной эзотерикой…

Советский Союз воздержался праздновать антарктическую победу, т.к. поднимался из руин, оставшихся после нашествия фашистов. Однако холодную войну, объявленную ему Западом, вёл со всей решительностью. Российская Федерация воздерживается праздновать ту победу, т.к. поднимается из руин, оставленных после нашествия перестройщиков. Но почему не отвечает на холодную войну, объявленную ей Западом, а только набивает синяки и шишки, пытаясь уклониться от идеологических ударов дипломатическими увёртываниями? Жаль. Предпринимаемые Россией усилия, щадящие достоинство Соединённых Штатов, могут оказаться бесплодными дипломатическими «цацками».

И ещё. Те, кто не соглашаются, что в Антарктиде произошло американо-советское сражение, ссылаются на то, что, мол, половина фактов не проверены, искажены, что они противоречат логике хорошо известного прошлого. Что тут скажешь? Пятьдесят процентов обратных доводов, отрицающих сражение, тоже опирается на непроверенные, искажённые факты и не меньше противоречат логике хорошо известного прошлого.

Взлёт

Что такое неосоциализм в КНР

Юрий Тавровский

«Китайский неосоциализм» — новый Дух для нового времени?

С именем Фридриха Гегеля связывают концепцию Zeitgeist, «Дух времени». Германский философ подразумевал под этим доминирующую мыслительную традицию, интеллектуальную моду, но также и невидимую силу, определяющую мышление исторической эпохи. Спустя много лет другой философ, американец Фрэнсис Фукуяма, выдвинул концепцию «Конец истории». Он настаивал на том, что невидимые силы западной демократии и свободного рынка стали Zeitgeist или Большой идеей современного мира, победив все соперничающие политические и экономические системы. Человечеству больше не надо изобретать новые «измы», мир объединился в благотворной тени звёздно-полосатого флага.

История саркастически посмеялась над Фукуямой и его единомышленниками. Акции западной демократии и свободного рынка резко упали после атак на «Башни-близнецы», после спровоцированного на Уолл-стрит мирового финансового кризиса 2008–2009 годов, после недавних сражений на Капитолийском холме и позорного бегства из Афганистана. Взаимоуничтожение демократического и республиканского идеологических течений американского либерализма усилило раскол общества, обострило экономические и стратегические проблемы. Либеральный капитализм всё меньше вдохновляет мировое сообщество своими «демократическими ценностями».

Завершение текущего Zeitgeist хорошо просматривается. На наших глазах произошло чуть ли не «обнуление» ещё недавно доминировавшей в мире идеи либерального капитализма в её американском толковании. Это, конечно, не конец влияния Америки. Оно будет сокращаться постепенно, как шагреневая кожа. США останутся великой державой, но только одной из великих держав. Точно так же её Большая идея в обозримом будущем останется просто одной из основных мыслительных традиций, соперничающих с новыми идеями глобального масштаба.

Мне видятся две такие Большие идеи: политический ислам и китайский неосоциализм. Неудачный финал двадцатилетних попыток новых крестоносцев перестроить по модели «свободного мира» мусульманские страны, особенно Афганистан, Ливию, Ирак и Сирию, вызвал далеко идущие последствия. Он вдохнул новый энтузиазм в политический ислам и способен сделать его важнейшей идеологией целого кластера стран Азии и Африки, крупных сегментов общества в ряде стран Европы и Америки. Обновлённый политический ислам может сгладить противоречия разных религиозных школ, преодолеть государственные границы, создать глобальный центр развития со своей политической надстройкой, мощной финансовой базой, внушительным военным потенциалом, включающим ядерное оружие и средства доставки.

Ещё одну Большую идею, способную стать «Духом времени», демонстрирует Китай. До последнего времени китайцы предпочитали не прославлять достоинства своей общественно-политической модели под названием «социализм с китайской спецификой», а развивать её на практике. Эффективность этой модели настолько велика, что позволила, несмотря на сдерживание Америкой и всем коллективным Западом, добиться беспрецедентных успехов в ускоренном создании современной экономики, науки и обороны, впечатляющих побед в борьбе с бедностью и стихийными бедствиями масштаба Ковид-19. «Социализм по-пекински» вышел на новый высокий уровень в конце 2012 года, когда новый вождь Си Цзиньпин обосновал долгосрочный план «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации», рассчитанный до 2049 года. С тех пор нация движется по обозначенному пути чётко по расписанию, этап за этапом, год за годом. Как и было обещано, в 2021 году завершился первый этап, построено «общество среднего достатка», ликвидирована нищета. Следующий «верстовой столб» — 2035 год, следующий уровень развития — «общество высокого достатка». Своими словами и делами Си Цзиньпин вот уже почти 10 лет выводит Китай из завещанной Дэн Сяопином «тени».

Однако только в нынешнем, 2021 году «главный коммунист» объявил альтернативу американоцентричному «Духу времени». Именно сейчас Пекин впервые провозгласил «социализм с китайской спецификой» новой моделью развития всего человечества. Си Цзиньпин не повторяет любимую фразу задиристого Мао Цзэдуна «Ветер с Востока довлеет над ветром с Запада», не делит человечество на «три мира». Сознавая сильную позицию своей нации, он спокойно ведёт Китай намеченным курсом, но не избегает конфронтации в идеологиях, торговле, обороне.

Внешнеполитической проекцией китайской модели социализма стала идея создания «сообщества единой судьбы человечества», утверждённая Компартией в 2017 году. Это очень китайская идея. В ней не просматривается наступательный глобализм, нацеленный на гегемонию. Это не «сияющий град на Холме», подавляющий всё вокруг своим величием и выжигающий конкурентов. Напротив, «среди четырёх морей все люди — братья», как писали мудрецы древности, которые видели свою Поднебесную большущим островом среди четырёх морей-океанов.

«Единая судьба» — это уже Большая идея глобального охвата. Причём она уже имеет и свою действующую модель — это инициатива «Один пояс — один путь». Выдвинутая только в 2013 году, она уже вовлекла более 100 стран мира, стала фактором глобального экономического развития. Обладая как сильными, так и слабыми сторонами, эта китайская инициатива до сих пор не обрела значимой альтернативы со стороны Запада, который довольствуется пропагандистскими уколами и редкими успешными операциями спецслужб.

Являются ли «Один пояс — один путь» и «сообщество единой судьбы человечества» проявлениями описанной ещё Фукидидом борьбы нарождающегося гегемона против гегемона действующего? Хотят ли китайцы взять на себя бремя ответственности за мировые проблемы? Мне кажется, нет, не является, не хотят. Мой главный аргумент в том, что нынешние китайцы думают и действуют в соответствии с матрицей собственного восприятия мира. Его часто называют «китаецентризм», поскольку уже знакомые нам мудрецы древности учили о единственно благоприятном центральном положении Поднебесной на квадратной Земле под круглым Небом. Живущим по углам вне Поднебесной «варварам» просто не повезло… Иероглиф «чжун», «середина», входит в самоназвание нынешней КНР: «чжунхуа-жэньминь-гунхэго», «Процветающее Срединное государство народного согласия». Китайцы называют себя «чжунго-жэнь», «люди Срединного государства». Они издавна не любят войн. Они повторяют: «Из доброго железа не куют гвозди, добрые люди не идут в солдаты». Основные приращения земель Поднебесной обеспечили династии монголов, маньчжур и прочих «варваров», предварительно покоривших сам Китай.

Нынешние властители Срединного государства провозгласили «китайскую мечту о великом возрождении китайской нации» к 2049 году. Но за все годы существования «Китайской мечты» в выступлениях Си Цзиньпина и комментаторов разного уровня ни разу не прозвучали слова о желании «осчастливить» соседние страны и народы. Действуя в традициях китаецентризма, Пекин не навязывает своё идеологическое и иное доминирование ни получателям капиталов, ни равным по силе партнёрам. Причина ясна: соседи по планете должны сами осознать эффективность китайской модели и заимствовать её механизмы с поправкой на местные условия. В первую очередь благотворное влияние распространяется на соседей, на Азию. В Пекине в последние годы официально превозносится «азиатская мудрость». Были устроены международные форумы и конференции национального масштаба. Неофициально же идеологи и политологи разъясняют природное превосходство «китайской мудрости» над европейскими и другими «мудростями», но до призывов вытеснять некитайские ценности дело не доходит.

Характерно, что даже в области торговли вместо стремления любой ценой завоёвывать внешние рынки принята на вооружение концепция «двух циркуляций», в которой внутрикитайский оборот товаров получил преимущество над внешней торговлей. Смысл в том, что пора укреплять Поднебесную, а не продолжать обустраивать места обитания «варваров» за счёт «людей Срединного государства». Китайские товары на полках магазинов всего мира стоили дёшево за счёт недоплат китайским производителям. Да, последние 100 миллионов китайцев выбрались из нищеты. Да, более 400 миллионов составил «средний класс», но 600 миллионов китайцев до сих пор зарабатывают в среднем 1000 юаней в месяц (это 11 300 рублей). Увеличить подушевой доход и ВВП КНР в 2 раза к 2035 году, расширить «средний класс» до 700–800 миллионов человек — такова стратегическая задача, поставленная правящей партией.

Кому китайская специфика, кому социализм

Недавно в Пекине без лишней скромности признали свою модель развития «новой формой человеческой цивилизации». Выступая на торжествах по случаю 100-летия КПК, председатель Си Цзиньпин сказал: «На основе продолжения и развития социализма с китайской спецификой, содействия скоординированному развитию материальной, политической, духовной культуры, а также цивилизованности общества и экологической цивилизации, мы сформировали новую китайскую модель модернизации и создали новую форму человеческой цивилизации». Несколькими днями позже, уже на Всемирном саммите политических партий по случаю того же юбилея, главный коммунист Поднебесной сделал очень важное уточнение: «Не существует общеупотребимой формулы модернизации, и страны должны искать оптимальные решения. Со своей стороны Компартия Китая готова обмениваться и делиться опытом с политическими партиями всех стран…»

В ходе саммита и других торжеств не прозвучало даже намёка на желание создать Интернационал «социализма с китайской спецификой». В отличие от американцев, которые в начале декабря проводят глобальный смотр оставшихся союзников либерального капитализма на «Саммите демократии», китайцы поглощены подготовкой к зимней Олимпиаде. Похоже, это и есть нынешний предел их «гегемонизма». Правда, на днях было объявлено о выделении квот для иностранцев на изучение китайского опыта борьбы с бедностью. До квот на изучение «социализма с китайской спецификой» дело пока не дошло и вряд ли дойдёт.

В этой формуле слишком много не повторимого за пределами китайской цивилизации, которую называют ещё иероглифической и конфуцианской. К этой цивилизации относят не только саму Поднебесную, но также Японию, Вьетнам, Сингапур, Корею, Тайвань. Существующая два с половиной тысячелетия иероглифическо-конфуцианская идейная матрица определила развитие этих стран и регионов, то входивших в состав Поднебесной, то попадавших под влияние других цивилизаций, то обретавших возможность двигаться собственным путём. Кто-то из них первым вступал на траекторию модернизации и обгонял Китай, как это сделала Япония, другие также добивались успеха за счёт применения западных технологий и методов управления, но с задержкой на несколько десятилетий — такие как Корея и Вьетнам. Однако для всех этих стран и по сей день характерны разновидности общественно-политической модели, которую можно назвать не только конфуцианской, но ещё и авторитарно-социалистической.

Во время работы в Японии в 80-е годы я не раз слышал от местных коммунистов, что в их стране уже построен социализм на основе сосуществования частного капитала и государственного планового начала в экономике, общедоступных медицины и образования, хорошо развитых социальных программ. Для полного торжества «социализма с японской спецификой» не хватает только замены в фактически однопартийной политической системе рыхлой и проамериканской Либерально-демократической партии на дисциплинированную и патриотичную Коммунистическую партию.

Вьетнам, переведённый французскими колонизаторами и миссионерами с иероглифики на латиницу, не утратил конфуцианской морали. Она помогла объединению разъединённой на десятилетия нации, позволила создать синергию возрождённой рыночной экономики с социалистической плановой системой и однопартийным коммунистическим строем.

Тайвань за десятилетия обособленного развития сначала под контролем японцев, а затем американцев стал лабораторией, в которой в духе заветов Конфуция впервые было создано «общество средней зажиточности» — «сяокан». Когда в Поднебесную пришло время перемен, из этой лаборатории заимствовались самые эффективные технологии переустройства экономики и общества, черпались необходимые первичные капиталы и кадры.

Мощный взлёт Сингапура, старт которого я застал там во время учёбы в начале 70-х годов, стал возможен благодаря конфуцианскому мировоззрению и образу жизни преобладающей китайской части населения. Жители крошечного острова, лишённого ресурсов и даже пресной воды, были готовы во имя будущего упорно трудиться и соблюдать дисциплину в условиях жёсткого однопартийного правления. Сейчас они пожинают плоды.

В Корее конфуцианство, пожалуй, подверглось самой сильной эрозии под воздействием протестантства на Юге и коммунизма на Севере, но в обеих половинах всё ещё разъединённой нации проявляется приверженность традициям порядка и дисциплины, позволяющим реализовывать преимущества смешанной экономики в одном случае и смягчать мобилизационные лишения в другом.

Я думаю, что конфуцианско-иероглифическое слагаемое из формулы «социализм с китайской спецификой» в перспективе облегчит и ускорит распространение этого «Духа времени» именно в Восточной Азии. Общепризнано, что именно в эту часть планеты перемещается центр мирового развития. Соответственно, будет повышаться притягательность модели развития, позволившей добиться успеха. Однако именно конфуцианско-иероглифическая специфика будет мешать китайской модели принять глобальное измерение. Иероглифический барьер, а также иудейско-христианские основы западной цивилизации станут Великой Стеной. Китайскому Zeitgeist вряд ли суждено принять глобальный масштаб.

Зато глобальное значение будет иметь новое прочтение и применение социалистической теории, позволившее, словами Си Цзиньпина, «совершить исторический переход от высокоцентрализованной системы плановой экономики к жизнеспособной системе социалистической рыночной экономики, от частичной либо полной замкнутости к всеобъемлющей открытости». Вовлекая Китай в антисоветский лагерь, оказывая финансовую, экономическую и военную поддержку новому союзнику, Запад рассчитывал на «изменение цвета китайского стяга». Концепция «конструктивного вовлечения» не достигла поставленной цели. Пекин взял всё необходимое и отбросил всё ненужное. Огонь социализма хранили и оберегали в закрытых от посторонних глаз исследовательских центрах, партийных университетах. Когда пришло время, Компартия Китая максимально громко заявила о решимости «твёрдо и сознательно помнить изначальную цель и возложенную на нас миссию».

Слухи о кончине мирового социализма оказались сильно преувеличены. Неосоциализм как государствообразующая Большая идея торжествует в Китае, Вьетнаме, Северной Корее, Лаосе. Социализм с национальной спецификой способен победить во многих странах Европы, Азии, Латинской Америки и Африки. По нашей планете уже бродит не призрак социализма, а шагает опробованная на деле новая общественно-политическая система.

«Второе дыхание» мирового социализма

«Социализм с китайской спецификой» в прямом смысле вырос из земли. Вскоре после смерти Мао Цзэдуна, в 1976 году, уродливые времянки «народных коммун» и прочих поставленных над людьми экспериментов начали разваливаться. Крестьяне в провинции Сычуань первыми стали захватывать свои обобществлённые участки земли, вывозить выращенные продукты на рынок. От расправы за самовольство их защитил молодой партийный секретарь провинции Чжао Цзыян. Дэн Сяопину пришлось защищать его самого от гнева остававшихся правоверных маоистов в Политбюро. Волна самозахватов прокатилась по всей Поднебесной. Фактический соправитель Дэн Сяопина тех лет по имени Чэнь Юнь стал продвигать свою концепцию «птички в клетке», в которой птичкой была рыночная экономика, а клеткой — единая и нерушимая партийная система. Ещё один крупный реформатор по имени Си Чжунсюнь (отец Си Цзиньпина) после 16 лет отсидок и допросов по обвинению в контрреволюционной деятельности был послан править в провинцию Гуандун и там изобрёл «специальные экономические зоны», жившие по социалистическим законам в политической жизни и по принципам рынка в экономической. Дэн Сяопин не без колебаний и уступок «твёрдым марксистам» поддержал эти и другие новые течения и провозгласил свой знаменитый тезис о «кошках, которые должны ловить мышей».

Вскоре подоспела помощь конфуцианско-иероглифических стран Восточной Азии и соотечественников-капиталистов в странах Южных морей. Созданная ими финансовая, юридическая и логистическая инфраструктура позволила затем «состыковаться» с глобальными производственно-торговыми цепочками. В приморских провинциях, теснее других вовлечённых в эти цепочки, стали доминировать нормы рыночной экономики. Постепенно они распространились в глубину Поднебесной, оставив за укладом социализма органы власти, среднесрочное планирование (пятилетки), финансовую систему, транспорт, медицину и образование. Для теоретического обоснования новой реальности была использована формула «реформы и открытость». Прослужив верой и правдой почти 40 лет, она видоизменилась в новую формулу — «социализм с китайской спецификой».

При любой формуле сосуществование плановой экономики и рыночной экономики происходило и происходит под неусыпным контролем правящей коммунистической партии. Именно она регулирует базовые правовые и финансовые условия развития двух основных укладов, сглаживает возникающие противоречия, оказывает помощь отстающим регионам и стимулирует общественно-полезные отрасли. Партия определяет, насколько далеко может залетать «птичка в клетке».

Сейчас рыночная экономика играет ведущую роль. Она обеспечивает 60% ВВП, 80% рабочих мест. Преобладание капитализма усугубляет расслоение общества, усиливает протестные настроения. Совокупное богатство 415 китайских долларовых миллиардеров в 2019 году составляло 1,68 триллиона долларов, что больше ВВП всей Российской Федерации. Эта «вишенка на торте» украшает довольно толстую прослойку «просто» миллионеров — 5 280 семей. Сообща эти толстосумы контролируют 30,6% национального богатства.

Предпринимателям давно уже позволено вступать в Компартию, играть заметную роль в парламентских структурах на местах и в Центре. Но наиболее активным и харизматичным олигархам этого показалось мало, и они стали делать заявления, которые были расценены как критика руководства КПК. Но птичку не собирались выпускать из клетки: сразу после празднования своего 100-летия Компартия развернула кампанию «совместное благополучие». Крупнейшим и самым «продвинутым» компьютерным и финансовым монополиям недвусмысленно посоветовали «усмириться», делиться прибылями с отстающими регионами, не душить конкурентов из числа средних и малых компаний, давать больше рабочих мест молодёжи. Одновременно резко ограничили деятельность компаний в области дополнительного обучения школьников. Можно предсказать дальнейшие меры по сглаживанию социального неравенства разных слоёв общества, разных отраслей и регионов. Компартия Китая является третьим, причём важнейшим компонентом «социализма с китайской спецификой», наряду с фактически принадлежащим ей государственным сектором, а также частным сектором, который обладает ограниченной свободой действий. Можно искать и находить недостатки этого «треугольника», но говорить о его неэффективности не позволяют цифры и факты.

Если из формулы «социализм с китайской спецификой» вычесть «китайскую специфику», то останется «социализм», неосоциализм. Вот эта модель экономического и общественного устройства может быть тиражирована в других странах как «неосоциализм с национальной спецификой». В нашем случае — русский неосоциализм.

В Кабуле в результате нападения на госпиталь погибли 23 человека

Текст: Константин Волков

Жертвами нападения на военный госпиталь в центре Кабула накануне стали 23 человека. По данным агентства РИА Новости, ссылающегося на источник в госпитале, еще порядка полусотни человек пострадали.

Террористы атаковали больницу в первой половине дня. Один смертник взорвал себя у входа, остальные нападавшие вступили в перестрелку с членами движения "Талибан" (запрещено в РФ), охранявшими больницу. Позднее прозвучал еще один взрыв. В конечном итоге нападавшие были ликвидированы.

За атакой предположительно стоит местное ответвление террористической группировки "Исламское государство" (запрещена в РФ), боевики которой также организовали нападение на аэропорт Кабула в конце августа, где погибли свыше 200 человек.

Посольство России в Кабуле сообщило, что среди убитых и пострадавших россиян нет.

Федор Лукьянов: Уроки империи, которые рано забывать

Текст: Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

Триста лет назад, 2 ноября 1721 года, была провозглашена Российская империя. Победа в Северной войне закрепила роль России как одной из важнейших европейских держав. Эта круглая дата заставляет задуматься не только об истории. У нее есть и актуальное измерение, проявляющееся все явственнее.

Годовщина дает повод поразмышлять о себе самих. Что объединяет разные периоды истории России? Какая традиция протянулась сквозь все формы государственности - от исторической Руси через империю и Советский Союз к современной Российской Федерации? Сегодня это не чистое умозрение. Вопрос о традиции остроактуален для всех в условиях, когда мир выворачивается наизнанку, а почва, как с легкой иронией заметил в Валдайской речи Владимир Путин, уходит из-под ног даже тех, кто полагал, что пребывает на Олимпе.

Нет ни одной крупной страны, которая не пережила бы за эти триста лет серьезных потрясений, изменивших ее положение в мире. Некоторых нынешних ведущих игроков тогда вовсе не было - США возникли на полвека позже. Особенность России в том, что она испытала тяжелый шок совсем недавно по историческим меркам. Ведь эта годовщина почти совпадает с другой - тридцатилетием исчезновения СССР - как некоторые считают, последней поистине имперской инкарнацией в русской истории (можно спорить). Свежесть ощущения травмы распада, с одной стороны, добавляет горечи и импульсивности в политику, зато с другой - делает страну и народ более устойчивыми перед лицом новых встрясок, неизбежных в общемировом масштабе на фоне изменения всей международной картины. И в этом смысле последний из переживших недуг обладает большим количеством "антитела" на случай следующей волны катаклизмов.

Ну а осознание традиции - основа, на которую можно опереться в бурном потоке происходящего. Только осознание должно быть адекватным - не стремление воспроизвести схемы, некогда работавшие, а понимание закономерностей развития, которые не меняются при любых обстоятельствах. Иными словами, не буква, но дух империи должны быть сохранены и применены к новому историческому антуражу.

Впрочем, у имперской темы есть и другой аспект, возможно, не менее важный. Устарело ли само это понятие, некогда гордое и величественное, а потом ставшее чуть ли не позорным и ругательным?

Мы живем в парадоксальное время. С одной стороны, антиколониализм, отторжение наследия империй - обязательный аксессуар прогрессивного человечества. "Колониальные исследования", призванные напомнить о негативной роли метрополий в мировой истории, стали на Западе (то есть как раз в метрополиях) частью научно-образовательного канона не в меньшей, а отчасти и в большей степени, чем в странах, подвергавшихся гнету. ХХ век окрасил слово "империя" в черные тона, захлестнул планету цунами деколонизации. С момента основания ООН число стран-участниц увеличилось в четыре раза - благодаря распаду многонациональных образований. В самом начале этого столетия США на волне самоуверенности примерили на себя имперскую тогу (как полагали неоконсерваторы - в позитивном смысле). Это шокировало американское общество, привыкшее воспринимать себя как часть республиканской, антиколониальной традиции. А последствия этого шапкозакидательства в Ираке и Афганистане совсем отвратили американцев от имперского сознания.

С другой стороны, вопрос, обретающий остроту: а как, собственно, выживут во все менее комфортабельном, бросающем множество вызовов мире десятки стран, возникших прежде всего из-за кризиса империй? И что с ними делать, если собственного ресурса выживания не хватит?

В прошлом столетии надежды возлагали на международные институты - порождение эпохи после Второй мировой войны. Хорошая была придумка, в некотором смысле вершина интеллектуального развития в этой сфере за несколько столетий. Но и их время уходит. Ведь оно стало поистине уникальным периодом в истории международных отношений - идеальный баланс сил двух сверхдержав делал остальной корпус международных связей беспрецедентно упорядоченным. А приспособленные к этим рамкам институты смягчали последствия глобального соперничества для многих стран.

Сегодня мировая политика возвращается не в ХХ и даже не в XIX век, а куда-то раньше, к формированию принципов международного устройства, которые впоследствии стали его основой. Неопределенность сохранится намного дольше, чем мы можем вообразить, надолго станет нормой.

Классические империи, конечно, не вернутся. Никто не хочет взваливать на себя лишнее бремя, зачем? Физический контроль чужой территории - атавизм, несущий издержек больше, чем пользы. И тем более актуален вопрос: готов ли кто-то и в какой форме брать ответственность за тех, кто не справится с тяготами суверенного существования в неблагоприятных внешних обстоятельствах? Бросить отставших на произвол судьбы не получится. Прежние колонии и окраины настигают бывшие метрополии. Хотя бы при помощи миграции, которая стала формой "колонизации наоборот".

Тема ответственности сильных за нестабильные сопредельные территории зазвучит скоро в полный голос. И изучение опыта имперского управления в его многообразии востребуется вновь. Так что поздравим Российскую империю с юбилеем в надежде, что ее опыт нам еще пригодится.

Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 3 ноября 2021 > № 3877689 Федор Лукьянов

Талибы запретили использование иностранной валюты в Афганистане

Талибы (движение «Талибан», запрещено в РФ) запретили афганцам использовать иностранную валюту. Об этом сообщил представитель движения Забиулла Муджахид.

«Исламский Эмират предписывает всем гражданам, владельцам магазинов, торговцам, бизнесменам впредь проводить все денежные операции в афгани и строго воздерживаться от использования иностранной валюты», – говорится в заявлении.

Муджахид подчеркнул, что использование иностранной валюты негативно сказывается на экономике страны, добавив, что нарушители указа будут привлечены к уголовной ответственности.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», после прихода талибов к власти международное сообщество приостановило финансирование, а США заморозили государственные резервы Афганистана, хранящиеся на счетах в американских банках. Экономическая ситуация в стране значительно ухудшилась: из-за нехватки наличных банковская система оказалась на грани коллапса, многие банки закрылись, растут цены на продукты и другие необходимые товары. По прогнозам Международного валютного фонда, в этом году афганская экономика упадет на 30%.

Талибы запретили использование иностранной валюты в Афганистане

Талибы (движение «Талибан», запрещено в РФ) запретили афганцам использовать иностранную валюту. Об этом сообщил представитель движения Забиулла Муджахид.

«Исламский Эмират предписывает всем гражданам, владельцам магазинов, торговцам, бизнесменам впредь проводить все денежные операции в афгани и строго воздерживаться от использования иностранной валюты», – говорится в заявлении.

Муджахид подчеркнул, что использование иностранной валюты негативно сказывается на экономике страны, добавив, что нарушители указа будут привлечены к уголовной ответственности.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», после прихода талибов к власти международное сообщество приостановило финансирование, а США заморозили государственные резервы Афганистана, хранящиеся на счетах в американских банках. Экономическая ситуация в стране значительно ухудшилась: из-за нехватки наличных банковская система оказалась на грани коллапса, многие банки закрылись, растут цены на продукты и другие необходимые товары. По прогнозам Международного валютного фонда, в этом году афганская экономика упадет на 30%.

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова телеканалу «Россия 24», Москва, 1 ноября 2021 года

Вопрос: Не так давно Вы говорили о том, что Россия в своей дипломатической практике на международной арене не будет использовать правила, основанные на идеологии. Как, на каких примерах это можно пояснить простому, неискушенному в политике человеку?

С.В.Лавров: Примеры простые. Любое общество в идеале должно жить по правилам, которые являются общеприемлемыми и исторически доказали свою действенность и восприимчивость. Если говорить о международной жизни, Устав Организации Объединенных Наций (ООН) – это свод правил, согласованных коллегиально, универсально. Впоследствии, когда к ООН присоединялись новые члены, эти правила принимались ими полностью, без каких-либо изъятий, потому что членство в Организации требует ратификации ее Устава без оговорок. Это правила, которые являются едиными для всех.

С наступлением эпохи формирующейся сейчас многополярности – это объективный процесс – появились новые центры экономического роста, финансовой мощи, политического влияния. «Многоголосица» в ООН стала слышна гораздо больше. В условиях, когда на основе Устава Организации приходится разрабатывать новые решения, правила, требуется либо консенсус либо проведение голосования. И в том, и в другом случае эта работа сопряжена со столкновением мнений, отстаиванием своей точки зрения, доказательством правоты. В споре рождается истина – именно в этом смысл такой коллективной работы.

Коллективный Запад, понимая, что его аргументы становятся все более уязвимыми, потому что проводимая им линия направлена на торможение объективных процессов формирования полицентричного мира в полном соответствии с Уставом ООН, считает более выгодным для себя выносить дискуссии по актуальным вопросам за рамки универсальных организаций, договариваться в своем кругу, где никто с ними не спорит. Имею в виду сам коллективный Запад, который также приглашает некоторые «всегда послушные» страны. Они нужны для массовки и создают видимость более широкого, нежели чисто «западного» процесса. Таких примеров достаточно много.

В частности, продвигаются идеи «Саммита за демократию», который состоится в декабре по приглашению Президента США Дж.Байдена. Нас туда, конечно, никто не зовет. Китайцев тоже нет в списке приглашенных. Да и списка нет. Некоторые наши партнеры «шепчут нам на ухо», что им сказали готовиться, якобы скоро придет приглашение. На вопрос, что они будут там делать, отвечают, что они выступят онлайн, а потом будет распространено итоговое заявление. Можно ли его посмотреть? Отвечают, что покажут потом. Это «суверен» и все его «вассалы».

«Саммит за демократию» нацелен на то, чтобы разделить людей, страны на «демократические» и «недемократические». Более того, мои коллеги из одной уважаемой страны сказали мне, что из текста приглашения, которое они получили, они сделали вывод, что там приглашенные демократические страны тоже делятся на «полностью» и «условно» демократические. Думаю, это объясняется тем, что американцы хотят максимально обеспечить себе массовку, показать массовость своего движения, во главе которого стоит Вашингтон. Будет забавно посмотреть, кого конкретно и в каком качестве пригласили. Почти убежден, что будут «заходы» и к некоторым из наших стратегических партнеров и союзников. Надеюсь, что они проявят приверженность обязательствам, существующим в других форматах, а не в неких искусственно, на разовой основе, неофициально созываемых саммитах.

Из этой же «оперы» – инициатива Германии и Франции, которую они стали продвигать два-три года назад, предложив сформировать «Альянс мультилатералистов», т.е. многосторонщиков. На вопрос, зачем его формировать, когда апогей многосторонности – это Организация Объединенных Наций, где представлены все суверенные государства, ответ был интересный: в ООН много консерваторов, «тормозящих» истинные процессы многосторонности, а они, «передовики», хотят быть в авангарде и всем своим примером показывать остальным, как надо развивать многосторонность. Вопрос: а где «идеал» многосторонности? Якобы это Европейский союз. Это «эффективный мультилатерализм». Опять же, под многосторонностью появляется необходимость для всех остальных признать лидерство западного мира, превосходство его «ценностей» и всего остального. А многосторонность, описанная на американском долларе («единство в многообразии») и на самом деле воплощенная в ООН, кажется неудобной, потому что этого «многообразия» оказывается многовато для тех, кто хочет утверждать повсюду единство своих ценностей.

Вопрос: Такой подход конструктивен?

С.В.Лавров: Конечно, нет. Повторюсь, в этом проявляется их понимание серьезных процессов, разворачивающихся в мире в связи с формированием многосторонности, многополярности в том смысле, в котором задумал Бог, когда всех создал равными. Так говорится даже в американской конституции, но об этом забывают, когда дело касается геополитики.

Другие примеры. Голландцы и британцы продвигают идею «Глобального партнерства по искусственному интеллекту». Почему не делать этого в ЮНЕСКО? Зачем выносить этот вопрос из организации, специально созданной, чтобы рассматривать все новые научные достижения и делать их доступными всему человечеству? Ответа нет.

Есть несколько конкурирующих партнерств. Одно из них – канадско-британская коалиция по свободе СМИ. Французы совместно с НПО «Репортеры без границ» продвигают «Партнерство по информации и демократии», куда тоже не всех приглашают. Несколько лет назад британцы проводили «Глобальную конференцию по свободе СМИ».

Вопрос: Наших не пустили?

С.В.Лавров: Сначала не позвали. Потом мы напомнили: если это «глобальный форум», давайте послушаем конкурирующие точки зрения. Не пустили.

Таких примеров множество. Есть механизмы (в данном случае в вопросах, о которых мы говорим) полностью компетентной ЮНЕСКО. Но там звучат и другие голоса, трактующие свободу СМИ иначе, чем хотелось бы нашим западным коллегам. Думаю, что эта тенденция весьма деструктивна для мирового сообщества. Как и тенденция пытаться «приватизировать» секретариаты международных организаций.

Притча во языцех – Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО), где Технический секретариат (ТС) целиком «подмят» под себя гражданами западных стран и НАТО. Конвенция о запрещении химического оружия (КЗХО) предполагает выстраивание всей деятельности только на основе консенсуса. Но ТС послушно переносит грубейшие нарушения ОЗХО и берёт на исполнение решения западных стран, которые путем голосования (что никак не стыкуется с понятием Конвенции) их принимают и заявляют, что они являются частью обязанностей Секретариата. Это требует от него выполнять функции Совета Безопасности ООН и устанавливать виновных в применении химического оружия.

Сейчас Запад дал «команду фас» Секретариату в отношении Сирии, где за последние годы было много «темных» дел, устраивались откровенные провокации. Мы выводили их на «чистую воду», проводили пресс-конференции в Гааге (где расположена штаб-квартира ОЗХО), в Нью-Йорке. Показывали, как Техническим секретариатом манипулируют с использованием деструктивных, поддерживающих экстремистов неправительственных структур, как «Белые каски». Хотел отметить, что руководители уважаемых организаций тоже начинают пытаться подавать свой голос в русле этих веяний. Например, руководство Секретариата ЮНЕСКО выдвигает инициативу о продвижении «многосторонности, основанной на ценностях».

Вопрос: Они определяют ценности?

С.В.Лавров: Наверное. Руководство ЮНЕСКО тоже представляет западную страну и НАТО. Здесь можно не сомневаться.

Знаем, как за разговорами о необходимости выстраивать консенсус и учитывать мнение всех стран в конечном счете некий «тон» будет задавать коллективный Запад, как это бывало многократно. Будет выстраиваться переговорная история через продвижение того, как Запад видит «многосторонний процесс, основанный на ценностях».

Одновременно продвигается подход, «основанный на правах человека». Если говорить о проблемах, то в современном мире это безопасность, в том числе продовольственная, создание условий для нормальной жизни, здравоохранение. Это тоже связано с правами человека. Во Всеобщей декларации прав человека записано главное право – на жизнь. Оно грубейшим образом попирается, равно как и социально-экономические права. Американцы до сих пор не являются участниками Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, подписали только Международный пакт о гражданских и политических правах, которые Запад и пытается «выпятить». Причем в последнее время делая акцент на наиболее уродливых толкованиях этих прав, включая трансгендеры и прочие ненормальные идеи, противоречащие самой природе.

Вопрос: Вы заговорили о гуманитарном аспекте, он очень важен. Приграничный кризис в Белоруссии. Беженцы из Сирии и других стран Ближнего Востока пытаются попасть в Евросоюз. Их жёстко возвращают назад. Кризис серьезный, проблема стала масштабной. Это граница с Европейским союзом, который декларирует приверженность к правам человека и гуманитарным правилам. Россия может выступить посредником в урегулировании этого конфликта? Насколько мы сможем влиять на ситуацию? Есть ли смысл?

С.В.Лавров: Не думаю, что здесь нужно посредничество. Не вижу каких-либо проступков в международно-правовом плане и с точки зрения нарушения обязательств со стороны Белоруссии. Располагаю информацией (как и все другие заинтересованные лица), как развивается эта история. Согласно этим данным, с территории Белоруссии в Евросоюз пытаются проникнуть те, кто не хочет оставаться в Республике и желает попасть именно в страны ЕС. Требовать от Президента А.Г.Лукашенко и его силовых структур их не пускать – это расходится с принципами международного права, прежде всего гуманитарного. Полуистеричные крики, звучащие из некоторых стран ЕС, что Белоруссия при поддержке России сознательно налаживает эти потоки, недостойны серьезных политиков. Это показывает, что они уже в ситуации, когда понимают свою беспомощность, в том числе международно-правовую, и срываются на истерику.

Простой пример. Вы сказали, что Европейский союз не хочет пускать на свою территорию беженцев. Думаю, что это не Евросоюз, а отдельные страны. ЕС находится в абсолютно разных ситуациях, если брать позицию конкретных стран и регионов. Единства по этому вопросу нет. Польша или Литва выталкивают в Белоруссию беженцев, которые хотят попасть на их территорию. Я бы поинтересовался, чем это отличается от ситуации, не так давно произошедшей в Италии. Бывший Министр внутренних дел М.Сальвини отказался принимать на итальянскую территорию беженцев. Сказал, что по пути их следования было несколько стран ЕС, они могли бы попроситься туда. Сейчас М.Сальвини пытаются отдать под суд за то, что он подверг угрозе жизнь беженцев, стремившихся уйти от тяжелых, катастрофических условий, в которых они жили. Чем отличается поведение прибалтов и поляков от того, за что сейчас хотят судить бывшего министра?

Здесь много двойных стандартов, но не будем забывать, кто туда бежит. Сирийцы, иракцы, афганцы в последнее время. Через Ливию бегут жители Сахаро-Сахельского региона Африки. Перечисляя все эти страны, откуда «импортируется» нестабильность в виде нелегальных мигрантов, давайте не будем забывать, в чем причина развала этих государств. Она известна – это результат авантюр Запада. Иракская авантюра США, куда потом для «круговой поруки» подтянули несколько десятков тысяч натовцев и не только, жаждущих понравится Вашингтону. Это агрессия против Ливии, провал двадцатилетнего пребывания, громогласно объявленного как миссия по установлению мира в Афганистане. В Сирии пытались сделать то же самое. В итоге сорвали с насиженных мест несколько миллионов человек, которые сейчас пытаются из Ливана, Иордании, Турции попасть в Европу. У наших западных коллег такая манера. Они любую ситуацию рассматривают с той исторической, хронологической точки, которая им удобна. Ливию разбомбили, Ирак разбомбили. Потом начали всех призывать проявить разделенную ответственность за судьбу беженцев. Мы спросили, почему «разделенную»? Проблему же они создали. Они ответили: «кто старое помянет, тому глаз вон», это всё в прошлом, они осознали, сейчас проблема в наших руках. Еще один «блестящий» пример этой логики «отсечения» неудобных исторических периодов – это Украина.

Вопрос: Не могу не спросить про Украину. Сейчас ситуация там переходит в фазу эскалации. Не так давно на линии разграничения был задержан (по сути, похищен) офицер Совместного центра контроля и координации прекращения огня и стабилизации обстановки на Юго-Востоке Украины (СЦКК) – российский гражданин. Украинские военные в «серой» зоне работают всё активнее. На этом фоне насколько возможно продолжение диалога в «нормандском формате»? Готовится ли министерская встреча? Насколько будет продуктивным этот диалог?

С.В.Лавров: Хочу еще раз вернуться к дипломатической тактике «отсечения» неудобных исторических эпох и периодов. Как всё началось? Когда мы сейчас разговариваем с нашими немецкими, французскими коллегами как с соавторами «нормандского формата» и Минских договоренностей от февраля 2015 г., они пытаются постоянно сохранять «конструктивную двусмысленность» в отношении того, кто же должен выполнять Минские соглашения. Говорим: какая там двусмысленность? Вот написано: Киев, Донецк и Луганск должны вступить в консультации и согласовать особый статус, амнистию, выборы под эгидой ОБСЕ. Там же всё это написано! Они отвечают, что понимают, кто там играет решающую роль. Отвечаем: мы не понимаем, кто там играет решающую роль, кроме тех, кого СБ ООН обязал выполнять то, под чем подписались. На их заявления, что мы «аннексировали» Крым, говорим, что, во-первых, мы Крым не аннексировали, а откликнулись на просьбу крымчан, оказавшихся под прямой угрозой уничтожения. Я прекрасно помню, как лидеры «Правого сектора» заявляли, что нужно выгнать русских из Крыма, потому что они никогда не будут ни говорить, ни думать, ни писать по-украински. Все тогда говорили мне, что это фигура речи. Никакая это не фигура речи. Недавно это Президент Украины В.А.Зеленский подтвердил. Он сказал: если чувствуешь себя русским, убирайся в Россию. Это ровно та идеология, которую «Правый сектор» провозгласил сразу после того, как гарантированный Евросоюзом документ об урегулировании на утро был растоптан подписавшими его вместе с Президентом В.Ф.Януковичем от имени оппозиции. Когда напоминаешь им об этом – как сразу проявилась русофобия у путчистов, захвативших власть в результате антигосударственного переворота – они говорят, что нет, это прошло. Предлагают начать дискуссию с того, что санкции ввели против нас. Это нечистоплотная манера.

Разочаровываюсь в существенном падении западной переговорной, дипломатической культуры. Какую острую тему международной повестки ни возьми, Запад везде либо проявляет беспомощность либо жульничает. Например, с отравлением блогера А.Навального. Это отдельная тема.

Возвращаясь к Украине, к «нормандскому формату». Да, обострение налицо. Наблюдаются попытки создать провокационную ситуацию, вызвать какой-то ответ от ополчения и втянуть Россию в какие-то силовые действия.

А эта загадочная история с беспилотником «Байрактар». Командующий вооруженными силами Украины заявляет, что это вооружение было применено, а министр обороны говорит, что ничего подобного не случилось. Думаю, они сейчас там рассуждают, что им выгодней, показать «крутость», что они начали уже бомбить в грубое, прямое нарушение Минских договорённостей или сказать, что они всё-таки выполняют Минские договоренности, и предложить собраться в «нормандском формате». Встреча ради встречи нам не нужна. Они провозглашают разнонаправленные вещи устами не только персонажей типа А.Н.Арестовича (он какой-то полуфакультативный советник), либо главы офиса президента А.Б.Ермака, либо устами Д.А.Шмыгаля, либо самого Президента В.А.Зеленского. Но логика у них одна: Минские соглашение выполнять не надо и нельзя, потому что это разрушит Украину. Ничего не может быть дальше от истины. Минские соглашения были созданы в результате семнадцатичасовых переговоров ровно для того, чтобы сохранить территориальную целостность Украины. Потому что изначально республики, провозгласив свою независимость, даже обижались на нас, когда мы начали их уговаривать найти им общий язык с Киевом. Какие бы новые власти ни были, это наша соседняя, братская страна. Российская Федерация в Минске после подписания Комплекса мер по выполнению Минских соглашений убедила представителей Донецка и Луганска тоже поставить свои подписи под этим документом.

Обвинять нас в том, что мы разрушаем территориальную целостность Украины, – это нечистоплотно, непорядочно. Её разрушают те, кто пытается сделать из неё суперунитарное государство, с выхолощенными языками национальных меньшинств, прежде всего русским языком, с уничтоженным образованием на русском и на других языках. Это такой неонацистский подход к организации общества.

Хотел бы напомнить, что в апреле 2014 г., сразу после крымского референдума, в Вене встречались бывший госсекретарь США Дж.Керри, бывший высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности К.Эштон, выполнявший обязанности Министра иностранных дел нового режима на Украине А.Б.Дещица и ваш покорный слуга. Согласовали одну страницу «густого» текста, смысл которого был в том, что США, ЕС и Россия приветствуют намерения воцарившихся в Киеве властей провести общенациональный диалог по вопросам федерализации с участием всех регионов Украины. Это было одобрено. Правда, этот документ потом никуда не попал, но он является открытым. Сделали его доступным для СМИ. То есть тогда ещё ни американцы, ни ЕС не хотели делать из Украины такого «монстра». Они хотели, чтобы там было по-настоящему демократическое государство, где все регионы и, главное, все национальные меньшинства чувствовали бы себя сопричастными к общей работе. До сих пор в Конституции Украины записаны права национальных меньшинств: языковые, образовательные, включая отдельно выделенные права русскоязычных. А что творят они сейчас с законами об образовании, о языках и о государственном языке? Закон, который был недавно внесён Правительством, озаглавлен «О государственной политике переходного периода». Он не то, что перечёркивает, он прямо запрещает любым украинским политическим, дипломатическим и иным официальным лицам выполнять Минские договорённости. Не стало удивительным: Венецианская комиссия Совета Европы на днях высказала своё позитивное мнение об этом законе. В этом решении ни словом не упомянуто, что закон подрывает обязательства Украины по Минским договорённостям и, соответственно, обязательства Киева по выполнению Резолюции СБ ООН.

Вопрос: Правильно ли Вас понял, что в такой атмосфере министерская встреча не может даже готовиться?

С.В.Лавров: Наши немецкие и французские коллеги всё время говорят: давайте сохраним «конструктивную двусмысленность» вокруг того, кто должен выполнять Минские договорённости. Буквально через два дня после телефонного разговора Президента России, Канцлера ФРГ и Президента Франции, когда В.В.Путин указал на неприемлемость этой законотворческой деятельности, включая законопроект о переходном периоде, который рушит всё, состоялся саммит ЕС – Украина. По его итогам председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, председатель Европейского совета Ш.Мишель и Президент Украины В.А.Зеленский подписали заявление, добрая четверть которого посвящена славословию по поводу кризиса на юго-востоке Украины. В нем официально, устами главных лиц в Брюсселе и Президента Украины заявлено, что Россия несёт в этом кризисе особую ответственность, поскольку она является стороной конфликта. Незамедлительно запросили Берлин и Париж: что в итоге – конструктивная двусмысленность или вот это? Нам ответили, что для нас это не должно быть удивительно, с самого начала кризиса с 2014 г. они исходили из того, что мы должны это всё делать. Тогда зачем подписывали Минские договорённости?

Сейчас нас пытаются «зазвать» и ссылаются на то, что Президент России В.В.Путин обещал организовать «нормандский формат» хотя бы на уровне министров. Мы не уходим от встреч. Но Президент России В.В.Путин, обещая, что он поручит поработать над этим процессом, сказал, что нам сначала только надо выполнить то, о чём договорились в декабре 2019 г. в Париже. Всё, что там было оговорено, должна была делать киевская власть. Она «пальцем не пошевелила» по «формуле Штайнмайера», по определению особого статуса Донбасса, по закреплению этого статуса на постоянной основе в законодательстве Украины и по вопросам безопасности.

Когда собирались в Париже на тот самый саммит в декабре 2019 г., был подготовлен проект документа. Первым пунктом этого документа было записано, что лидеры «нормандского формата» призывают к разведению войск, отводу тяжёлой техники вдоль всей линии соприкосновения. Президент В.А.Зеленский сказал, что он на это не может пойти, что «вдоль всей линии он не хочет, давайте только в трёх точках». Даже немцы и французы были немного ошарашены, потому что помощники президентов и канцлера накануне этого саммита согласовали текст. В итоге развели руками, согласились на размежевание в этих трёх точках, что до сих пор не выполняется Украиной. Это показательно – не было желания принять действительно радикальную меру, которая позволила бы существенно ограничить риски военных столкновений и риски для мирного населения.

С огромным трудом летом 2020 г. договорились о специальных мерах, подписали в рамках Контактной группы, что любой огонь не должен вызывать ответный огонь немедленно, иначе это будет эскалация. После любого обстрела командир подразделения, которое было обстреляно, должен доложить верховному командующему. И только при подтверждении верховным командующим может открывать ответный огонь. Республики записали это в приказах. Украина категорически отказывалась это делать. Вдруг несколько месяцев назад её уговорили, она пошла по этому пути, выполняя то, что согласовали год назад. Но недавно командующий Объединенными силами Украины заявил, что ничего не надо: если услышал где-то выстрел, даже в воздух, можешь бомбить мирное население.

Вопрос: Если позволите, переместимся в Центральную Азию. Приход к власти талибов – это серьезный вызов для России и для постсоветских государств Центральной Азии, наших бывших братских республик. Скажите, мы к этому вызову готовы и чем мы можем помочь нашим соседям в Центральной Азии?

С.В.Лавров: Мы понимали, что ситуация идет к той или иной развязке все годы, пока американцы пытались каким-то образом «простимулировать» договоренности между афганцами. Делалось это, я бы сказал, не очень умело. Я не скрываю свою оценку. Последняя «дипломатическая победа», как ее презентовала еще предыдущая администрация, – соглашение, которое было заключено в Дохе с Движением талибов без участия тогдашнего президента А.Гани. Оно вызвало, с одной стороны, надежду, что талибы пошли на договоренности. С другой стороны, было много скептических оценок, потому что талибы согласились на создание каких-то общих структур власти в обмен на полный вывод всех иностранных войск к определенной дате, к 1 мая с.г.. Бывший президент А.Гани был категорически недоволен этим, т.к. понимал, что, если это соглашение будет выполнено, то ему придется делиться властью. При всех сценариях он едва ли остался бы первым лицом в новом афганском правительстве. Поэтому он делал все, чтобы всячески тормозить процесс. В итоге американцы задержались. По оценкам некоторых американских политологов, из-за того, что Вашингтон не уложился в согласованные сроки вывода войск, так все и произошло. Талибы сочли себя свободными от обязательств формировать какое-то правительство национального согласия.

Но это дело прошлое, и мы считаем, что Соединённые Штаты и те, кто находился там двадцать лет, обещая всем устроить из Афганистана «образцовую» страну, должны сейчас принимать непосредственное участие, прежде всего финансовое, материальное в том, чтобы не дать разразиться гуманитарной катастрофе. В этом смысле, мы хотим сохранить историческую преемственность: причина – следствие.

Мероприятие, которое мы провели недавно в Москве с участием соседей Афганистана и других ведущих стран региона; мероприятия, которые состоялись не так давно в Душанбе по линии Шанхайской организации сотрудничества и Организации Договора коллективной безопасности, – они все были нацелены на то, чтобы призвать талибов выполнять свои обещания, обязательства, которые они произнесли, придя к власти. Прежде всего, это необходимость не допустить дестабилизации соседних стран и перелива террористической и наркоугрозы из Афганистана, необходимость подавлять эти угрозы и внутри самого Афганистана, обеспечить инклюзивный характер власти с точки зрения этнополитического разнообразия и обязательно гарантировать, как они сказали, права человека на основе ислама. Это можно трактовать достаточно широко, но, тем не менее, это дает хотя бы какие-то ориентиры для того, чтобы добиваться от талибов выполнения заявленного.

Гуманитарную помощь оказывать надо уже сейчас. Вижу, как западные страны начинают соответствующие взносы делать. Вопрос в том, как эту помощь распределять. Многие не хотят давать ее непосредственно правительству, хотят работать через международные организации. Мы видим в этом резон и помогаем договориться с нынешними властями в Кабуле о том, чтобы разрешили международным организациям, прежде всего гуманитарным организациям, осуществлять соответствующую работу. Естественно, будем и сами оказывать определенное содействие. Мы поставляем туда и медикаменты, и продовольствие. Также поступают страны Центральной Азии. Для нас главное – это их стабильность, потому что с центрально-азиатскими союзниками у нас нет никакой границы, практически со всеми безвизовый режим. В этой связи Президент В.В.Путин сказал Дж.Байдену в июне в Женеве, что мы категорически против попыток договариваться с центральноазиатскими странами о размещении на их территории части военной инфраструктуры США для того, чтобы наносить при необходимости так называемые загоризонтные удары по территории Афганистана. Обращения такие были и к пакистанцам, они отказались. Узбекистан публично заявил, что их конституция не предусматривает подобного рода действий с размещением военных баз на своей территории. И киргизы публично, устами Президента, сообщили, что не хотят этого.

Зная назойливость американцев, я не исключаю, что они будут продолжать заходить с разных сторон с одной и той же темой. Слышал, что они якобы Индию пытаются убедить предоставить Пентагону какие-то возможности на индийской территории.

Второй момент, который, гораздо более серьезно сейчас рассматривается, – это беженцы. Многие просто сами по себе хлынули в Центральную Азию, там по-разному к ним относятся, всячески стараются оградить свои страны от этих потоков. В Узбекистане выделили специальные помещения прямо около аэропорта, откуда их пересылают в другие государства и не пускают в другие части Республики Узбекистан. По этому же пути сейчас идут наши таджикистанские соседи. На них тоже оказывают давление с просьбой принять беженцев. Они хотят пункты приема сформировать под четкие гарантии, что через какое-то время этих беженцев заберут. Запад бросился упрашивать соседние страны, чтоб те приняли по несколько десятков тысяч беженцев, причем говорили, что это только на время, пока Запад не выправит им необходимые документы для иммиграции уже в западные государства.

Вопрос: А оказалось надолго…

С.В.Лавров: Слава Богу никто не пошел по этому пути, по крайней мере, в масштабах, о которых Запад говорил. Конечно, кто-то туда переселился, и их судьбы надо решать. Запад говорил, что им надо «пару-тройку месяцев» ни выправление документов для этих людей, что их надо спасти, т.к. они сотрудничали с силами коалиции. Но если вы сотрудничали с афганцами на земле длительный период для того, чтобы брать их на работу переводчиками, информаторами, вы, наверное, проверяли их бэкграунд. Если вы после того, как они на вас работали, так до сих пор и не смогли понять, достойны они того, чтобы им доверять или нет, но зачем же вы тогда их «сгружаете» в центральноазиатские страны, которые являются нашими союзниками? И эта тема ещё не закрыта.

Мы, как вы знаете, предложили, чтобы ООН организовала конференцию по рассмотрению срочных гуманитарных нужд афганского населения. Мне кажется, этот сигнал был воспринят, ожидаем более конкретной реакции.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 1 ноября 2021 > № 3914963 Сергей Лавров

Политика недели: Подчиниться талибам или примкнуть к ИГИЛ

На прошедшей неделе новая афганская власть активно убеждала дипломатов в необходимости признать правительство «Талибана» (запрещенного в РФ), но пока в этом не преуспела — хотя Китай благосклонно отозвался о переговорах. Внешнее давление на талибов не ослабевает, активы не размораживаются, — а афганские политики делают резкие заявления, как будто их влияние осталось прежним.

Китай выбрал Барадара

Важное событие недели — встреча китайского министра иностранных дел Ван И с и.о.главы МИД Афганистана муллой Амиром Хан Муттаки и с вице-премьером правительства муллой Барадаром, которая прошла в Дохе. После этих встреч «Талибан» (запрещен в РФ) объявил, что Пекин предоставит Афганистану 1 млн долларов и обещает дополнительную гуманитарную помощь в размере 5 млн долларов. Представитель талибов Забиулла Муджахид поспешил пояснить, что на эти деньги будут куплены лекарства и продукты.

Сам Ван И сообщил, что встречи с высокопоставленными чиновниками временного правительства талибов «принесли пользу», поскольку укрепили взаимопонимание: Ван И заверил журналистов, что услышал от официальных лиц «Талибана» позитивные заявления по расширению инклюзивности режима, защите законных прав и интересов женщин и детей и борьбе с терроризмом. «Мы решили создать рабочий механизм по вопросу двусторонних обменов», — заявил Ван И, что прозвучало вполне обнадеживающе для талибов.

Что так вдохновило китайскую сторону? Мулла Барадар на встрече с Ван И заявил, что правительство Афганистана намерено извлекать уроки из собственного исторического опыта; что будут приняты меры по расширению инклюзивности правления, для участия в управлении будут привлекать профессионалов из всех этнических групп. Барадар также подтвердил, что афганские талибы готовы усилить защиту прав и интересов женщин и не будут лишать их права на образование и работу. «Женщины уже работают в медицинских учреждениях и других местах, девочки вернулись в начальные и средние школы во многих провинциях», — сказал он, отметив, что проблема — в отсутствии средств, и выразил надежду, что Китай поможет Афганистану преодолеть гуманитарный кризис.

Эти высказывания подтверждают репутацию муллы Барадара как лидера умеренного крыла талибов, и в том, что глава китайского МИД встретился именно с ним, инсайдеры видят сигнал, отправленный Пекином радикальным талибам во главе с Хаккани. Выбор партнера по переговорам отвечает пожеланию «умеренности внутренней политики», о которой снова во время встречи говорил Ван И, напомнив о «четырех ожиданиях» Пекина от новой афганской власти: это инклюзивная политическая структура, умеренная и стабильная внутренняя и внешняя политика, разрыв с террористическими силами и проведение мирной внешней политики в гармонии с другими странами.

«Главное — как этого достичь, — отметил Ван И. — Мы не одобряем безрассудное давление, еще больше мы выступаем против угроз санкциями», — и пояснил, что именно США и «некоторые страны» «несут неколебимую ответственность» за те трудности, с которыми сейчас сталкивается Афганистан, поэтому Китай «настоятельно призывает эти страны взять на себя должную ответственность и как можно скорее сделать некоторые реальные добрые дела для афганского народа».

Отдельной темой на переговорах в Дохе были действия «Талибана» против ИДВТ (Исламское движение Восточного Туркестана, запрещено в РФ), в котором Пекин видит реальную угрозу своей национальной безопасности и территориальной целостности. Ван И подчеркнул, что ИДВТ представляет опасность для обеспечения стабильности и долгосрочного мира в Афганистане, но он надеется, что «Талибан» примет эффективные меры для решительного подавления террористов. Мулла Барадар в ответ заверил, что «Талибан» придает большое значение проблемам безопасности Китая и никому не позволит использовать афганскую территорию для нанесения вреда соседу.

Ранее мы писали, что талибы переместили уйгурских боевиков из ИДВТ, которые базировались в провинции Бадахшан возле границы с Китаем, вглубь страны, и это можно было расценивать как уступку китайскому требованию безопасности. Однако «Талибан» уже проделывал подобное и во времена своего первого правления, тогда уйгурские боевики тоже были отведены от границ с Китаем, но не были уничтожены, как хотелось бы Пекину. То, что Ван И снова возвращается к этой теме, возможно, означает, что талибы после второго прихода к власти так и не выполнили всех условий Поднебесной.

Инсайдеры уверены, что китайская финансовая помощь и реализация экономических проектов будет зависеть от того, насколько успешно талибы решат эти вопросы безопасности. Тем более что Китай давно проявляет интерес к природным ресурсам Афганистана: еще в 2008 году две китайские государственные компании выиграли тендер на добычу меди в течение 30 лет на крупнейшем неосвоенном месторождении в Мес Айнаке, но добычу так и не начали.

Недра Афганистана невероятно богаты литием, который сегодня является одним из самых востребованных металлов и используется для производства аккумуляторов. Геологическая служба США USGS исследовала только треть афганской территории, но и этого хватило, чтобы оценить суммарную стоимость предполагаемых полезных ископаемых в 3 триллиона долларов. Если большинство развитых стран перейдут, как планируют, к 2030 году на альтернативные виды энергии, то литий резко вырастет в цене, став стратегическим сырьем.

ТАПИ начнется «скоро»

Кроме переговоров с Ван И, внешнеполитическим достижением правительства талибов можно считать переговоры с туркменской делегацией, которая прибыла в Кабул во главе с министром иностранных дел Рашидом Мередовым. Мередов встречался с главой правительства муллой Мохаммадом Хасаном Ахундом, главой МИД муллой Амиром Ханом Муттаки и министром обороны Мохаммадом Якубом. На всех встречах обсуждались два ключевых вопроса: безопасность на границе с Туркменистаном и судьба газопровода ТАПИ (Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия). На пресс-конференции мулла Муттаки заявил, что переговоры были плодотворны, а практическая реализация ТАПИ «скоро начнется».

Сообщалось также, что талибы высказали заинтересованность в возобновлении и расширении торговли, а также в развитии железнодорожного сообщения из Туркмении в города Герат и Джаузджан. Мулла Муттаки предложил начать с облегчения выдачи туркменских виз афганским бизнесменам.

Мередов стал четвертым министром иностранных дел, который побывал с визитом в Кабуле после прихода к власти талибов. Ранее там провели переговоры главы МИД Катара, Узбекистана и Пакистана.

«Одним из важнейших вопросов для Туркмении является обеспечение безопасности границы, — сказал нам один из инсайдеров на условиях анонимности. — Поэтому глава туркменской делегации в Кабуле провел отдельные встречи с руководством силового блока временного правительства, в том числе с муллой Якубом».

Отметим, что беспокойство по поводу безопасности границы со стороны соседей — что Китая, что Туркмении или Таджикистана, — было спровоцировано самими талибами, когда они заявили, что к границам Таджикистана направлен батальон смертников. Особо сильную тревогу испытывают в Душанбе — настолько, что в СМИ появились сообщения о намерении китайцев построить для МВД Таджикистана военную базу неподалеку от афганской границы. Агентство АFP со ссылкой на источник в таджикском парламенте опубликовало подробности: якобы нижняя палата парламента Таджикистана уже одобрила план строительства базы в Ишкашимском районе ГБАО, причем Китай уже выделил на проект 8.5 млн долларов. Эту информацию почти сразу опровергли и в Душанбе, и в Пекине, однако представитель МВД Таджикистана пояснил, что правоохранительные органы обеих стран проведут совместные тактические учения в Горном Бадахшане, и «все необходимое снаряжение и расходы будут предоставлены и покрыты китайской стороной».

Будучи в Дохе, глава талибского МИД встретился с дипломатами из 14 стран, в том числе из Южной Кореи, Германии, Норвегии, Нидерландов и Японии. Как отмечает южнокорейские СМИ, встреча длилась около часа, но не имела большого значения, поскольку стороны подтвердили существующие позиции: дипломаты призвали «Талибан» соблюдать принципы международного права, уважать права человека и искоренить терроризм.

Тегеран-2021

27 октября в Тегеране состоялась вторая встреча глав МИД стран-соседей Афганистана, первая прошла онлайн в сентябре по инициативе Пакистана. В Тегеран прилетели министры Ирана, Пакистана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана; главы МИД России и Китая участвовали по видеосвязи. Представители талибов на встрече не присутствовали, хотя возможно, что их приезд обсуждался: во всяком случае, в Кабуле заявляли, что еще «не приняли решения» о своем участии. Ходили слухи, что талибы опасаются результатов саммита и потому заранее не одобряют тегеранскую встречу министров.

Один из инсайдеров пояснил нам, что талибы не исключали заявления в поддержку Фронта национального сопротивления, которая часто звучала в выступлениях иранских представителей. Однако в целом итоговое заявление встречи нельзя назвать критическим в отношение талибов. «Возможно, на риторику повлияло участие России и Китая», — предположил инсайдер.

Забиулла Муджахид отметил, что встреча «принесла положительные результаты» и что «Талибан» ожидает сотрудничества и признания, «чтобы мы могли взаимодействовать с миром, нашими соседями и регионом в качестве ответственной стороны».

Однако тезисы выступлений во многом повторяли сказанное на заседании «Московского формата», которое прошло всего за неделю до тегеранского саммита. Российский министр Сергей Лавров заметил, что «все представленные здесь страны приняли активное участие в недавнем заседании Московского формата», и поэтому важно, чтобы различные региональные и международные форумы по Афганистану «не дублировали, а органично дополняли друг друга».

При этом выступления российского и иранского министров во многом повторяли друг друга, особенно в той части, где они называли ответственных за ситуацию в Афганистане. Глава МИД Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян сказал, что «США напали на Афганистан двадцать лет назад под предлогом борьбы с терроризмом и возродили нестабильность, войну и отсутствие безопасности в этой стране. Вашингтон бестактно и безответственно скрылся с места событий и создал ситуацию, с которой все мы сталкиваемся сегодня». Российский министр Сергей Лавров назвал ситуацию в Афганистане «закономерным плачевным итогом двух десятилетий навязывания американо-натовской модели государственного строительства» и обвинил США и «другие западные столицы» в том, что Афганистан был для них лишь «удобным инструментом для реализации узкокорыстных геополитических задач».

Говоря о возможности построить политический мир в Афганистане, иранский министр говорил о том, что инклюзивное правительство — не абстрактное требование мирового сообщества, а внутренняя историческая необходимость. Он напомнил, что Афганистан «является страной взаимодействия и сотрудничества между различными группами, и всякий раз, когда это взаимодействие и сотрудничество игнорировались, мир, стабильность и спокойствие в Афганистане оказывались под угрозой. Ни один механизм в Афганистане не просуществует без должного учета социальных и этнических соображений и нюансов. Внимание к этому опыту гарантировало бы стабильность и политическую преемственность, игнорирование — стало бы предвестником внутриафганских конфликтов. Втягивание Афганистана в новую гражданскую войну — не в интересах ни одной из соседних стран».

Иран предложил шесть пунктов, на которых должна стоять дорожная карта афганского урегулирования: создание инклюзивного правительства; признание ответственности «Талибана» за безопасность различных групп, включая женщин и этнические и религиозные меньшинства; ответственность «Талибана» за безопасность стран-соседей; срочные поставки в Афганистан гуманитарной помощи, включая лекарства, продукты и вакцины от COVID-19, для этого необходимо активизировать «Программу ОЭС по поддержке Афганистана» (ОЭС — Организация экономического сотрудничества, в которую входят Афганистан, Азербайджан, Иран, Казахстан, Кыргызстан, Пакистан, Таджикистан, Турция, Туркмения и Узбекистан). В качестве пятого шага Иран предложил разработать механизм сотрудничества служб безопасности и разведок, который бы позволил быстро обмениваться информацией и координировать действия. Шестой шаг — просить Генерального секретаря ООН выступить посредником, чтобы афганские стороны достигли соглашения о будущем политическом управлении страной.

Глава МИД РФ Сергей Лавров в своем выступлении был гораздо осторожнее в характеристиках талибов, чем он позволял себе раньше, до вывода американских войск. Сказав, что новая администрация в Кабуле — это «объективная действительность», российский министр отметил: «Перед Афганистаном открывается реальная, хотя и труднодостижимая возможность вернуться на международную арену в качестве ответственного и мирного государства». По словам Лаврова, среди обозначенных талибами целей — «включить во временное правительство представителей национальных меньшинств и политических сил, а провести впоследствии всеобщие выборы». Отметим, что до сих пор талибы относились к идее выборов с большим скепсисом, откуда у Лаврова эта информация, непонятно. Также Лавров повторил свой тезис, что Москва поддерживает создание подлинно инклюзивного афганского правительства, решительную борьбу с производством и контрабандой наркотиков, с международными террористическими группировками, «окопавшимися на территории Афганистана и манипулируемыми извне».

Разговор на саммите не мог не коснуться финансовой помощи Афганистану. Лавров подтвердил, что основными донорами должны стать страны Запада: «Именно те, кто довел страну до нынешнего состояния, должны нести основную ответственность. Настало время запустить мобилизационную работу по сбору ресурсов для финансовой, экономической и гуманитарной помощи афганцам», — сказал российский министр и уточнил, что Москва готова внести свою лепту, направив в Афганистан продовольствие, медикаменты и товары первой необходимости.

Министр иностранных дел Пакистана Шах Мехмуд Куреши призвал США разморозить афганские активы, чтобы не допустить трагедии в стране. Он подтвердил уверенность Пакистана в том, что страны-соседи напрямую заинтересованы в мире, стабильности и процветании Афганистана, и предложил продолжать разрабатывать скоординированный региональный подход.

Суть такого регионального подхода сформулировал глава МИД Узбекистана Абдулазиз Камилов. Он отметил, что Афганистан в обозримом будущем будет оставаться важным фактором региональной безопасности. Временное правительство обладает всей полнотой власти и стремится получить международное признание, и необходимо разработать постконфликтную стратегию в отношении Афганистана «в целях недопущения международной изоляции этой страны».

Министр иностранных дел Таджикистана Сироджиддин Мухриддин заявил, что Таджикистан поддерживает восстановление прочного мира и стабильности в Афганистане, и традиционно выразил озабоченность ситуацией в Панджшере и отсутствием в Афганистане демократических свобод. «Таджикистан решительно осуждает все формы беззакония, убийства, грабежи и преследования афганского народа, — заявил Мухриддин. — Наша страна не может оставаться равнодушной в эти тяжелые для Афганистана дни, когда весь афганский народ находится на грани гуманитарной катастрофы». Глава таджикского МИД отметил, что Душанбе всегда поддерживал только формирование инклюзивного правительства с участием всех общественных и этнополитических сил страны, и призвал международное сообщество стабилизировать сложную политическую обстановку и ситуацию в области безопасности путем переговоров.

Что касается выступления туркменского министра, то Рашид Мередов подчеркнул: Туркмения принимает регулярное участие в многосторонних диалогах по Афганистану и готова в качестве соседнего нейтрального государства содействовать созданию условий для скорейшего установления мира, согласия и единства в Афганистане.

Тегеранская встреча была устроена через неделю после заседания Московского формата, и некоторые аналитики увидели в этом проявление региональной конкуренции — ничем иным, кроме амбиций устроителей, нельзя объяснить проведение двух встреч почти с одинаковым составом участников и схожими тезисами выступлений.

В Москве не обсуждалась лишь «дорожная карта» Ирана, которая и легла в основу заявления, принятого по итогам тегеранской встречи. Кроме того, в документе ожидаемо говорилось, что страны-соседи поддерживают суверенитет, политическую независимость и территориальную целостность Афганистана, а также политику невмешательства в его внутренние дела, но будут решительно поддерживать Афганистан в достижении мира, стабильности и национального примирения, и призывают все стороны в Афганистане, включая талибов, продолжать политический диалог.

Инсайдеры, к которым мы обратились, считают пока малоэффективными подобные региональные встречи: они пока не повлияли ни на стабилизацию, ни на снижение рисков в области безопасности или миграции, не привели к размораживанию афганских активов и тем более к признанию правительства талибов.

Третью министерскую встречу стран-соседей Афганистана предложил организовать Пекин.

Халилзаду ответили на обвинения

Афганские политики, в том числе бывшие, резко ответили бывшему спецпредставителю США по Афганистану Залмаю Халилзаду на его интервью, которое он после отставки дал телеканалу CBS. Во время этого разговора Халилзад возложил ответственность за провал мирного плана США на бывшего президента Афганистана Ашрафа Гани. «Самая большая трудность заключалась в том, что президент Гани и несколько других афганских лидеров долгое время не верили, что мы серьезно относимся к выводу войск, — сказал Халилзад. — Статус-кво их устраивал гораздо больше, чем политическое урегулирование, поскольку иначе они могли лишиться работы и доступа к ресурсам, которые предоставляли США. Они предпочитали оставить все как есть». Халилзад признал, что давление Вашингтона на Гани могло быть значительно сильнее.

Такое перекладывание ответственности возмутило афганских политиков, которые стали говорить, что сам Халилзад не меньше виновен в провале мирного плана. Так, бывший глава МИД Афганистана Рангин Дадфар Спанта публично напомнил Халилзаду: разве не вы в доме Карзая (бывшего президента ИРА) грозили противникам фальсифицированной победы Гани на выборах? Спанта рассказал, что именно Халилзад выступал против проведения параллельной инаугурации Абдуллы Абдуллы, соперника Гани, пригрозив вмешательством американских военных. Напомним, что в марте 2020 года на инаугурацию Ашрафа Гани пришли спецпредставитель ООН в Афганистане, сам Халилзад, командующий войсками НАТО и США генерал Остин Скотт Миллер и сотрудники посольств США, Германии, Канады, Индии и Пакистана. Такой демонстративный десант стал неожиданностью для многих наблюдателей. «Господин Гани был марионеткой вашего аппарата, а вы — один из безумцев незаконной власти. История будет помнить вас, и мы, народ Афганистана, тоже не забудем этого», — написал Рангин Спанта в Twitter.

На интервью Халилзада ответил и бывший первый вице-президент Амрулла Салех, который обвинил дипломата в передергивании. «Халилзад был архитектором грандиозной схемы обмана, — написал Салех на своей странице в Twitter. — Стратегически он относился к Республике как к жертвенному козлу, заботясь о ней лишь до момента заклания. Интервью не замаскирует тот дурной запах, что идет от этого провала. Вместо того, чтобы признать катастрофу, они пытаются сделать афганцев виновными. Куда внезапно пропало упоминание о Кветте Шуре? Где девиз: либо все четыре пункта Дохинского соглашения, либо ни одного?» — напомнил Салех позицию американской стороны на переговорах.

Вообще же у Халилзада было немного союзников среди афганских политиков. После его отставки Рангин Спанта заметил, что «Халилзад завершил свою разрушительную роль в позорном процессе». Абдул Латиф Педрам назвал дипломата «предателем, действовавшим в интересах США». Бывший глава Управления нацбезопасности Рахматулла Набиль написал в Twitter: «Наконец-то этот мошенник был изгнан со сцены после того, как втянул Афганистан в необратимую катастрофу».

Рост террористической угрозы

На прошлой неделе движение «Техрик-е Талибан Пакистан» (ТТП, запрещено в РФ) провело военные учения, после которых к своим сторонникам обратился лидер ТТП мулла Нур Вали Мехсуд. По свидетельству афганских СМИ, Вали Мехсуд объявил, что в Афганистане установлено исламское правление, и теперь пришла очередь Пакистана. Напомним, что активность ТТП и «Армии освобождения Белуджистана» (АОБ, внесена в список террористических организаций в Пакистане, США и Великобритании) отдельно обсуждалась во время недавнего визита пакистанской делегации в Кабул, тогда в Афганистан прилетели главы МИД и МВД ИРП, а также бывший руководитель пакистанской разведки.

Тема роста террористической угрозы звучала на прошедшей неделе в Европе, США и Тегеране. Глава немецкой разведки BND Бруно Каль предупредил о возможном проникновении боевиков из Афганистана в Европу. О будущем восстановлении на территории Афганистана террористических «Аль-Каиды» и ИГИЛ (обе организации запрещены в РФ) говорил Пентагон: по словам заместителя главы ведомства по политическим делам Колина Кола, ИГИЛ может восстановить свой потенциал и начать представлять угрозу для США уже через 6-12 месяцев, а угроза со стороны «Аль-Каиды» возможна уже через один-два года. О возможных будущих угрозах со стороны Афганистана говорил и Залмай Халилзад в своем интервью CBS: «Нужно следить за ситуацией и не повторять ошибку, которая была до 11 сентября 2001 года, когда мы видели, как «Аль-Каида» развивалась, обучалась, организовывалась, и у нас не было серьезной стратегии в ответ на это». Рост активности ИГИЛ отмечается всеми, в том числе и правозащитниками: международная организация Human Rights Watch задокументировала увеличение числа атак боевиков ИГИЛ на шиитов, назвала эти нападения «преступлениями против человечности» и заявила, что «Исламское государство» представляет серьезную угрозу не только для хазарейцев, но и для других мирных жителей в Афганистане.

Об угрозе со стороны ИГИЛ, боевики которого находятся в Афганистане, постоянно повторяют и российские власти. В Тегеране российский министр Сергей Лавров напомнил, что под видом афганских беженцев в сопредельные страны могут проникнуть террористические и преступные элементы, этот же вопрос Лавров обсудил с таджикистанским коллегой Сироджиддином Мухриддином уже после тегеранского саммита.

Растущие угрозы провоцируют разговоры о возможном возвращении США в регион, что вызывает беспокойство Москвы. И хотя страны-соседи Афганистана уже неоднократно заявляли, что не предоставят территорию для размещения американской военной базы, вопрос этот не сходит с повестки — то CNN со ссылкой на свои источники пишет о намерении Вашингтона договориться с Исламабадом об использовании пакистанского воздушного пространства для проведения операций в Афганистане, то Сергей Лавров на встрече в Тегеране еще раз призовет не допустить военного присутствия США и НАТО в регионе, — а значит, этот вопрос остается актуальным. Тем более сам Лавров в интервью телеканалу «Россия 24» заговорил о «необходимости не допустить дестабилизации соседних стран и перелива террористической и наркоугрозы из Афганистана и о необходимости подавлять эти угрозы и внутри самого Афганистана». Кто будет заниматься подавлением внутри самого Афганистана — остается под вопросом, аналитики сомневаются в способности «Талибана» противостоять ИГИЛ, ряды которого, как пишет Wall Street Journal, уже пополняются за счет бывших силовиков прежнего афганского правительства: после разгрома северного сопротивления в Панджшере люди идут в ИГИЛ по двум причинам: получать хоть какой-то доход и иметь возможность противостоять талибам.

WSJ отмечает, что речь идет об офицерах УНБ (бывшая афганская разведка), обученных американцами афганских силовиках, которые сначала примкнули к северному сопротивлению, а после пришли в ИГИЛ. Пока число таких присоединившихся невелико, но есть вероятность, что их станет больше, и ИГИЛ будет трудно победить в ближайшие годы.

Отметим, что об этой возможности — примкнуть к ИГИЛ — говорил и афганский политик, лидер Партии исламского единства народа Афганистана (ПИЕНА) Мохаммед Мохаккик в интервью западным изданиям. «Давление талибов внутри страны — и изоляция сил сопротивления странами региона оставили народу Афганистана только два варианта: подчиниться талибам или примкнуть к ИГИЛ», — заявил Мохаккик. Он не назвал прямо, какую именно реакцию стран региона он имел в виду, но аналитики полагают, что речь о России.

Напомним, что некоторое время назад афганские политики, находящиеся за пределами страны, объявили о создании Высшего совета национального сопротивления Исламской Республики Афганистан, призвали талибов к переговорам и в случае отказа пригрозили начать военные действия. Представитель МИД РФ Мария Захарова в своем комментарии призвала «все этнополитические силы Афганистана отказаться от воинственной риторики и приложить все возможные усилия для завершения процесса национального примирения». Это заявление, которое было воспринято в Афганистане как проталибское, и могло вызвать столь резкую реакцию Мохаккика.

Тем не менее на прошедшей неделе Фронт национального сопротивления — к слову, не примкнувший к Высшему совету национального сопротивления, — сообщил о скором открытии офиса в Вашингтоне. Почти одновременно появилась информация о возможном открытии представительств ФНС и в некоторых странах региона. Сам Ахмад Масуд заявлял, что ФНС ведет партизанскую борьбу не только в Бадахшане, но и в провинциях Парван, Балх, Каписа, Баглан и Бадахшан.

Автор: От редакции 'Афганистан.Ру'

Лавров: Необходимо не допустить дестабилизации соседних с Афганистаном стран

Глава МИД РФ Сергей Лавров в интервью телеканалу «Россия 24» заявил о необходимости не допустить дестабилизации соседних с Афганистаном стран и перелива террористической и наркоугрозы из Афганистана.

Он напомнил о заседании Московского формата и саммитах ШОС и ОДКБ в Душанбе, отметив, что эти мероприятия были нацелены на то, чтобы призвать талибов (движение «Талибан», запрещено в РФ) выполнить свои обещания.

«Прежде всего, это необходимость не допустить дестабилизации соседних стран и перелива террористической и наркоугрозы из Афганистана, необходимость подавлять эти угрозы и внутри самого Афганистана, обеспечить инклюзивный характер власти с точки зрения этнополитического разнообразия и обязательно гарантировать, как они сказали, права человека на основе ислама», – сказал российский министр.

Лавров также напомнил, что Россия выступает против размещения американских баз в Центральной Азии. При этом он не исключил, что американцы «будут продолжать заходить с разных сторон с одной и той же темой».

«Слышал, что они якобы Индию пытаются убедить предоставить Пентагону какие-то возможности на индийской территории», – подчеркнул глава МИД.

Кроме того, он заявил о необходимости оказания гуманитарной помощи Афганистану и обратил внимание на проблему беженцев, многие из которых, по его словам, «просто сами по себе хлынули в Центральную Азию».

Президент США в Европе: как Россию заставят платить и каяться

Виктория Никифорова

"Я — муж Джилл", — представился американский президент встречавшим его церковным сановникам Ватикана. Эта шутка задала несколько абсурдистский настрой всем мероприятиям в Вечном городе: от встреч Джо Байдена с лидерами европейских стран до двухдневного саммита G20.

Началось все с совершенно сюрреалистического проезда президентского кортежа по улицам Вечного города. Он выглядел как эмблема "новой нормальности". Вечно переполненные улицы Рима опустели, как во время бомбежки. Вдоль кромки тротуаров выстроились бесконечные шеренги силовиков. А по мостовым неторопливо плыл совершенно невероятный караван бронированных авто: президент США и его свита ехали в Ватикан на встречу с папой римским аж на восьмидесяти двух машинах. Что там у нас с углеродным следом? Его, видно, за собой только плебеи оставляют.

Много лет нам из каждого утюга разъясняют, что миром правит невидимая рука рынка. Однако активность американского президента в последние три дня была такова, что казалось: западным миром управляет именно его рука, сплошь покрытая старческой "гречкой".

В Ватикане Байден не только встретился с папой Франциском, но и возобновил отношения с жестоко — и не один раз — обиженным им президентом Франции. Эммануэль Макрон был вправе сердиться. Сначала афганский афронт — Байден вывел войска из страны, даже из вежливости не посоветовавшись с европейскими союзниками по НАТО. Потом другой удар: Штаты позвали в новый военный союз AUKUS Австралию и под это дело вынудили ее отменить многомиллиардный контракт на французские подлодки. Одновременно французам дали понять, что отныне в их традиционной песочнице — странах Индокитая — будут хозяйничать американцы, англичане и австралийцы. Макрон тогда разозлился так, что впервые в истории отозвал посла из Вашингтона.

Однако на встрече с Байденом во французском посольстве в Ватикане президенты дали понять, что конфликт исчерпан. Байден очень удачно сыграл роль престарелого рамоли, ни за что не отвечающего и плохо понимающего, где находится. "Я не знал, — пробормотал он на вопрос репортера. — Я думал, что Францию информировали (по вопросам создания AUKUS)..." Никаких извинений президент Макрон не дождался. На видеозаписи с пресс-конференции хорошо видно, как он раздражен и до чего ему трудно сдерживаться.

В ручном режиме президент США попытался решить и такой непростой вопрос, как энергообеспечение Европы. Канцлерин Меркель было дано указание "поддержать Украину". Дело в том, что в отсутствие газопровода животворящего данная территория оказалась настоящим чемоданом без ручки. Американцы и европейцы спихивают ее друг другу и не знают, что с ней делать.

В сентябре лидеры Германии и США вроде бы заключили сделку. Меркель (или ее сменщик на посту канцлера) добьется от России того, чтобы она обеспечила Украину газом аж до 2034 года — на тринадцать лет вперед. А за это американцы разрешат немцам получать газ по "Северному потоку — 2".

И вот это вот все нам когда-то позиционировали как "свободный рынок". Помните, как мы стремились когда-то в ВТО, как надеялись на систему простых и прозрачных правил, которая позволит нам встроиться в глобальную экономику? Но, едва вступив, столкнулись с дискриминацией, протекционизмом и злоупотреблением админресурсом.

То нарушающий все рыночные нормы "Третий энергопакет" ЕС. То непонятно за что выкаченные санкции. Кто-нибудь еще помнит к ним повод? То вот теперь — вдумайтесь только — чтобы запустить торговлю газом по нами же выстроенному газопроводу, надо с какой-то стати взять на содержание Украину. А то американцы немцам чего-то там не позволят. Высокие, высокие отношения!

Встреча президента США с западными лидерами в Риме показала основную проблему американской внешней политики. Штаты навязывают другим странам разнообразные договоренности, соглашения, контракты, конвенции. А потом с легкостью неимоверной выходят из всех этих соглашений и пытаются "порешать вопросы" в ручном режиме.В последние годы от недоговороспособности США страдают даже самые близкие и доверенные союзники. В 2015 году Вашингтон поддержал соглашение по иранской ядерной программе, в 2018-м из него вышел, сейчас озвучил свое желание вновь сесть за стол переговоров. Та же история с парижским соглашением по климату. В 2015-м США в него вошли, в 2020-м вышли, в 2021-м — снова вошли. "Замечательно входит, — говорил Винни-Пух. — И выходит тоже замечательно!"

Страны, участвующие в подобных международных соглашениях, честно выполняют свои обязательства. Например, очищают промпроизводство, сокращают углеродные выбросы — кстати, сегодня мировым чемпионом по скорости их сокращения стала Россия. А Штаты — крупнейший в мире производитель CO2 — только кудахчут об ужасах глобального потепления, закошмаривая человечество, а сами и не думают осуществлять никакой энергетический переход.

Это пусть европейские союзники замерзают в своих домах, стоят в очередях за бензином, сталкиваются с совершенно реальной угрозой голода. В Америке, как ни в чем не бывало, качают нефть, добывают газ и наваривают прибыль. Вашингтон расчудесным образом борется с глобальным потеплением чужими руками. Штаты никакой углеродный налог не ввели: куда выгоднее заставить это сделать европейцев.

Если же вассалы осмелятся роптать, в ход идут прямые угрозы. Как раз накануне визита Байдена в Европу газета Financial Times опубликовала мнение неких анонимных европейских источников о том, что страны ЕС просят США ни в коем случае не отказываться от концепции первого ядерного удара. Европейцы-де жить не могут без американского ядерного зонтика. От кого зонтик? Ну как же — от России и от Китая.

Пандемия коронавируса, конечно, сыграла свою роль в решении президента Путина и лидера КНР Си Цзиньпина не ехать на встречу "Двадцатки" и на климатический саммит в Глазго. Однако еще важнее вот эта принципиальная недоговороспособность западных партнеров. Ну подпишем мы новые соглашения, ну начнем честно их выполнять, а потом увидим, что ведущие европейские страны с этого поезда уже соскочили, а Вашингтон в него даже и не садился никогда. И как-то так получится, что главным выгодоприобретателем всех договоренностей окажутся американцы, что-то перепадет европейцам, а Россию, как всегда, попытаются заставить платить и каяться.

Римская встреча "Двадцатки" плавно перетекает в только что стартовавший климатический саммит в Глазго. Джо Байден повез туда новую американскую политику борьбы с потеплением. Она подробно описана во влиятельном журнале Foreign Affairs. Суть ее в том, что суверенные государства больше вообще не нужны, так как их правительства не могут победить "климатическую катастрофу".

Поэтому нужно завести мировое правительство. Заправлять в нем будут американцы, однако некоторые должности приберегут для европейских союзников, прежде всего — для Британии. Самое многообещающе открытие американцев заключается в том, что "ресурсы государства не являются его национальным достоянием, они принадлежат всему миру." Если же суверенное государство распоряжается своими природными богатствами как-то неправильно, оно заслуживает иностранной интервенции — ей-богу, там прямо такими словами и сказано.

В чем прелесть новой американской климатической политики? Она распространяется на все те государства, которые подписали разнообразные международные соглашения по экологии. Например, Конвенцию о сохранении биологического разнообразия. Ее приняли в 1992 году, там среди подписантов множество стран — от Буркина-Фасо до Китая, от России до островов Кука. Тогда еще думали, что биоразнообразие — это что-то такое милое, про дельфинов и бабочек. Как нетрудно догадаться, США эту конвенцию, как и многие другие соглашения по экологии, подписывать даже не думали. Вот действительно исключительная страна, которая сама позаботится о своих дельфинах и бабочках. А заодно присмотрит и за чужими.

Вся климатическая повестка сводится к тому, что американцы предлагают своим европейским вассалам поучаствовать в ограблении России и Китая. Это будет типа компенсацией за энергетический переход. КНР обложат пошлинами и тарифами, Россию тоже. Плюс к этому у нас есть наши ресурсы, которые, как выясняется, теперь не совсем уже наши. Их так много, что нам угрожают из-за них реальной войной.

Конечно, никаких рычагов для осуществления этой политики ни у США, ни у Европы не просматривается. Отсутствие Путина и Си Цзиньпина в Риме и Глазго стало довольно громким звоночком. Без них вся эта говорильня не имеет перспектив.

Возможно, "мужу Джилл" и кажется, что он управляет всем миром. Возможно, он даже думает, что управляет вселенной. Однако когда саммиты закончатся и Байден уедет, европейцам придется вернуться в реальный мир. Там нужно будет по новой выстраивать честные и взаимовыгодные отношения с Россией и Китаем и все чаще игнорировать окрики из Вашингтона. Нелегко конечно, но пора привыкать.

Шесть уроков одной пандемии

Заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев - о прошлом, настоящем и будущем борьбы с COVID-19

Шесть уроков одной пандемии

Текст: Дмитрий Медведев (заместитель председателя Совета безопасности РФ)

"Тот, кто желает, но не действует, порождает эпидемию"

У. Блейк

Пандемия новой коронавирусной инфекции COVID-19 стала крупнейшим потрясением в истории последних десятилетий. Ее неслучайно сравнивают с "третьей мировой войной", имея в виду разрушительные последствия от распространения смертельно опасной болезни. Нанесен огромный урон социальной сфере, экономике, культуре многих государств на всех континентах. Число жертв и пострадавших исчисляется десятками миллионов. Одних только умерших непосредственно в связи с перенесенной болезнью почти пять миллионов.

Первую, самую яростную атаку вируса удалось успокоить. К тому же значительная часть людей просто привыкла жить в условиях пандемии. Привыкла к проблемам, ограничениям и, увы, даже к самой болезни и ее трагическим последствиям. До окончательной победы над ним еще очень далеко. Угроза огромна, враг чрезвычайно опасен. Эксперты говорят и об "отложенном кумулятивном эффекте" сегодняшних проблем. Исход этого беспрецедентного сражения, как это ни банально еще раз прозвучит, зависит от того, насколько слаженными будут действия всех стран мира в борьбе с новой инфекцией. Сможем ли мы извлечь уроки из пережитых нами трагических событий? Готовы ли пересмотреть свои стратегические подходы к серьезным мировым проблемам и тактику действий в тяжелых, непредсказуемых ситуациях, когда реагировать надо быстро и точно? Это важнейшие вопросы, которыми задаются сейчас все здравомыслящие люди в мире. Но в первую очередь ответить на них должны власти всех государств, члены международных союзов и объединений, различных "групп влияния", от которых зависит принятие самых важных и неотложных решений глобального уровня.

Чуть больше года назад в своей статье для журнала "Россия в глобальной политике" ("Сотрудничество в сфере безопасности в период пандемии нового коронавируса", журнал "Россия в глобальной политике", № 4, июль/август 2020 г.) я подробно останавливался на этих темах. Уже тогда было ясно: риски, созданные коронавирусом, исключительно высоки. Ответ на них может и должен быть универсальным. Это предполагает постоянное и полноценное сотрудничество между государствами, правительствами и компаниями. К сожалению, многие конструктивные идеи так и остались в ранге благих пожеланий: их не смогли или (что чаще) не захотели использовать.

Поэтому по-прежнему важно не упустить сохраняющиеся возможности. Чтобы предотвращать катастрофы такого масштаба, как мировая пандемия ранее неизвестного вируса, не в меньшей степени, чем передовые технологии и вакцины, требуются политическая воля, дипломатические усилия и способность выше всего остального ставить главное - заботу о жизни, здоровье и безопасности миллионов людей. Вне зависимости от их образования, имущественного статуса, национальной принадлежности, возраста, пола и профессии. Без этого окончательная победа над вирусом невозможна.

Хотел бы подробнее остановиться на том, чему научили нас эти почти два года. Какие уроки мы извлекли и как нужно действовать дальше.

Первый урок пандемии - угрозы нужно принимать всерьез. И действовать на опережение, а не постфактум

В первый период распространения коронавируса, с декабря 2019 до начала марта 2020 года, во многих странах к проблеме отнеслись достаточно беспечно. Первые сообщения о новом заболевании были восприняты слишком спокойно. Во многом потому, что людям казалось: страшный вирус "где-то далеко", развитые страны он не затронет. Сказывалась и привычка к ежедневным сообщениям о катастрофах в разных частях планеты. В новостных лентах они обычно на первом месте, но реакция на такие сюжеты давно притупилась, их слишком много. Однако руководству государств, в отличие от обывателей, уже тогда нужно было нажимать "тревожную кнопку".

Промедление обошлось дорого. К середине февраля 2020 года бедствие начало обретать все более серьезные масштабы. В современном мире с его прозрачными границами и глобальной экономикой эпидемии тоже не знают барьеров. Число инфицированных и жертв новой болезни начало стремительно расти. Правительства многих стран были поставлены перед необходимостью срочно переформатировать систему здравоохранения, развертывать новые места в больницах, оснащать лечебные учреждения медицинским оборудованием, а людей - средствами индивидуальной защиты. В России в тот момент оперативно приступили к разработке сценариев действий на случай массового распространения болезни. В режим повышенной готовности были приведены все профильные структуры и службы.

С середины - конца марта и примерно до середины июня 2020 года пандемия вошла в следующую, "острую" фазу. Угроза стала реальностью, болезнь из Китая двинулась на штурм других стран. Эпидемию переквалифицировали в пандемию.

Мы хорошо помним это время, когда закрывались границы, создавались оперативные штабы, объявлялись длительные нерабочие периоды и вводились ограничения на мобильность людей. Руководство каждой страны столкнулось с мнимой дилеммой, кого спасать первым: экономику или людей. Точнее, куда прежде всего направлять деньги: в социальную помощь или в поддержку бизнеса. Большинство стран, и Россия в их числе, выбрали смешанный путь. После жесткого режима изоляции был найден разумный баланс - государство поддержало и граждан, и наиболее пострадавшие отрасли, гибко реагировало на ситуацию и не допустило катастрофических сценариев. Уже к началу прошлого лета в России были разработаны эффективные протоколы лечения больных, налажены производство и закупка средств индивидуальной защиты и необходимого медицинского оборудования. От карантинных мер в восторге, безусловно, не был никто. Но они доказали свою достаточную эффективность. При этом, нужно прямо признать, что чем жестче был режим "локдауна", тем эффективнее была борьба с эпидемией. Пример этому Китай. Другое дело, что каждая страна и ее население имеет свою специфику, национальные привычки, поведенческие стереотипы. Очевидно, что в Европе не проходят многие схемы, возможные на востоке. Но результат был везде. И волна пандемии пошла на убыль.

В третью фазу пандемии мы вошли летом - в начале осени прошлого года. К этому времени большинство компаний и, что особенно важно, вся система образования перестроились на удаленный формат работы. В России был оптимизирован управленческий инструментарий, стали более эффективными каналы взаимодействия граждан и государства. Люди смогли получать важнейшие государственные услуги дистанционно, социальные выплаты начали осуществляться в проактивном режиме. Было очевидно, что эпидемия вскоре вернется с новой силой, и на ее предупреждение государство направило значительные ресурсы. Завершились испытания вакцин против коронавируса, были зарегистрированы первые из них.

Эта работа шла одновременно во многих странах. В то же время в обществе нарастали тревога и недовольство: люди устали от долгих карантинов и постоянных опасений за свое здоровье. Предметами дискуссий на разных континентах все чаще становились нарушения прав человека во время "локдаунов".

Четвертый этап пандемии, наступивший осенью - зимой 2020-2021 годов, был ознаменован новым ростом заболеваемости. Появились новые штаммы вируса, коронавирус распространялся повсеместно, а не в локальных очагах, как это происходило прежде. Те, кто питал надежды на скорое преодоление болезни и возвращение к нормальной жизни, были вынуждены расстаться с иллюзиями. Введение новых ограничительных мер и "локдаунов" многие граждане встречали резко негативно. Вспышки протестной активности мы наблюдали в Нидерландах, США, Италии, Германии и других странах. И даже в России, хотя и в гораздо меньшей степени.

В пятую фазу пандемии мы вступили весной этого года, и этот период продолжается до сих пор. Сейчас мы наблюдаем очередной подъем уровня заболеваемости, который с учетом большего объема тестирования достиг исторического максимума. Уровень заболеваемости колеблется на весьма высоком, почти критическом уровне, идет массовая вакцинация. При этом жизнь в новой реальности требует продуманных, взвешенных решений, долгой "окопной" войны с пандемией. И эту борьбу следует вести общими силами всех стран. Невзирая на все объективные трудности и тем более - на чьи-либо политические амбиции.

Второй урок пандемии: бороться с ней можно лишь общими усилиями международного сообщества. Поодиночке обречены на поражение все

Что происходит сейчас в мировой экономике? Ответить можно одним словом - спад. И он гораздо серьезнее, чем в период финансового кризиса 2008-2009 годов. Международные организации оценивают его масштабы в диапазоне от 3,3% (данные МВФ) до 3,6% (Всемирный Банк). В отдельных странах это еще более ощутимо. Экономика Великобритании сжалась в 2020 году на 9,8%, Франции - на 8,1%, Германии - на 4,9%, Канады - на 5,4%, ЮАР - на 7%, Индии - на 8% (по данным Всемирного Банка). В целом кризис сильнее ударил по развитым странам, имеющим более высокий уровень глобализации. Международный валютный фонд оценивает провал экономик развитых стран в 2020 году в 4,7%, тогда как развивающихся - в 2,2%. Но при этом более продвинутые экономики демонстрируют способность к ускоренному восстановлению. Так, по прогнозу Организации экономического сотрудничества и развития, большинство развитых стран полностью восстановят докризисный уровень (с точки зрения ВВП на душу населения) к концу 2022 года. Некоторые развивающиеся страны смогут вернуться к допандемийным показателям не ранее 2024 года. Очевидно, что в мире наступает продовольственный кризис. Цены на продукты питания растут везде, ускоряется продуктовая инфляция.

Для преодоления последствий глобального спада требуется эффективная политика, направленная на дальнейшее восстановление экономики, удержание ценовой стабильности. Уже сейчас высокий уровень долга в некоторых странах и невиданные темпы инфляции стали новыми вызовами на пути к этим целям. Многое будет зависеть и от темпов возобновления внешнеторгового оборота, особенно в плане экспорта-импорта услуг.

Точных прогнозов дать сейчас не может никто. На ситуацию в мировой экономике влияет множество неэкономических факторов: темпы вакцинации населения, угроза появления новых, более опасных штаммов коронавируса. И особенно сильно - факторы политического характера. В том числе такие, как политическая воля к международному сотрудничеству в борьбе с коронавирусом. Однако далеко не все государства готовы ее проявить. И это сегодня одна из самых серьезных проблем.

Любой кризис неизбежно меняет в мире очень многое. И расстановку сил на международной арене тоже. "Коронакризис" исключением не стал. Уникален он прежде всего тем, что перед ним все страны - и экономически мощные, и совсем слабые - оказались по сути равны. И все так или иначе пострадали. Всем пришлось мобилизовать свои ресурсы. Серьезнейшая, порой непосильная нагрузка легла на системы здравоохранения и социальные службы. Каждая страна была вынуждена в борьбе с эпидемией выбирать меньшее даже не из двух, а из множества зол. При этом и те, кто проявлял в этой работе чудеса эффективности, не были застрахованы от новых вспышек эпидемии. Процессы глобализации, современное развитие технологий, скорость транспортного обмена превращают нашу планету в идеальную среду для распространения вируса. Полностью "опустить железный занавес" не может ни одно государство. Рано или поздно ему все равно придется возобновлять торговый оборот, выдавать въездные визы туристам и предпринимателям или выпускать за границу собственных граждан. А значит (что было ясно уже в момент написания первой статьи), не может быть обособленного иммунитета в отдельно взятой стране. Возможен только коллективный иммунитет глобального масштаба, достигать которого нужно сообща.

Эту простую истину прекрасно понимают врачи или ученые, представители влиятельных международных организаций гуманитарной направленности. Но, как показал опыт коронавируса, с ней готовы согласиться правительства далеко не всех государств. В разгар пандемии призывы к всеобщей солидарности и взаимопомощи в борьбе с болезнью, к отмене санкций, которые мешают работе систем здравоохранения, и даже к прекращению огня в "горячих точках", по сути, провалились. Национальный эгоизм, "пещерная логика" времен холодной войны, параноидальные фантомные страхи, попытки защитить собственные, узкие геополитические интересы сплошь и рядом оказывались гораздо сильнее общечеловеческих ценностей.

Государства стали закрывать свои границы без предупреждения или консультаций с соседями. Не торопились делиться информацией (в том числе жизненно важной для работы ученых и медиков) или помогать друг другу медикаментами и оборудованием. Кто-то предпочитал решать проблемы самостоятельно, кто-то - за счет других.

Даже на время пандемии санкционная политика не претерпела изменений. Напротив, борьба, к примеру, с мирным коммерческим проектом "Северный поток - 2" лишь усилилась. Продолжились, а иногда и с новой силой вспыхивали войны: конфликт в Нагорном Карабахе, неугасающие столкновения в Сирии, Ливии, Афганистане, периодические стычки на границе Китая и Индии, ряд конфликтов в Африке. Торговая война между Соединенными Штатами и Китайской Народной Республикой усугубилась идеологическим противостоянием и окончательно превратилась в некое подобие холодной войны. Больше сейчас и откровенных провокаций, в частности в Европе. За минувший год стало привычным, что корабли НАТО постоянно приближаются в Балтийском и Черном морях к российским границам, иногда даже нарушая их.

Пандемия нанесла удар и по процессам интеграции. Особенно наглядно эти тенденции можно проследить на примере Европейского союза, в прежние времена - одного из самых прочных объединений. COVID-19 продемонстрировал, что перед лицом общей беды Европа вовсе не едина. В разгар эпидемии европейские страны даже не стали поддерживать друг друга. Помощь Италии, где ситуация с заболеваемостью вышла на критический уровень, пришла не от других членов Евросоюза, которые отказались принимать в свои госпитали итальянских больных, а из России и Китая. Более того, при таможенных процедурах Чехия даже изъяла маски и респираторы, предназначенные итальянцам. Лишь с сильным опозданием Италии оказали поддержку Польша, Румыния и Германия. Австрия, Германия и Люксембург в конце концов согласились предоставлять места в больницах для пациентов из соседних стран - Бельгии, Голландии, Франции и Италии.

После того как первый пик пандемии остался позади, европейские институты начали своего рода работу над ошибками, попытались адаптироваться к ситуации и разработать предупредительные меры на будущее. За 2020 год Европейский союз принял более тысячи решений, чтобы свести к минимуму негативные последствия коронавируса, защитить не только жизнь, но и доходы людей. Был утвержден расширенный бюджет и фонд NextGenerationEU, что в совокупности дало возможность предоставить чуть ли не самый крупный стимулирующий пакет на общую сумму 1,8 триллиона евро (Европейская Комиссия, Сводный доклад о деятельности Европейского Союза за 2020 год).

Третий урок пандемии: взаимное доверие государств важнее коммерции, идеологии и конкуренции

Распространение коронавируса обнажило еще одну проблему - глобальный кризис доверия. Он проявился в игнорировании международных организаций, "противостоянии вакцин", постоянных взаимных подозрениях и поисках виновных в распространении вируса. Сильно пошатнулся авторитет Всемирной организации здравоохранения. Многие страны первоначально уклонялись от сотрудничества с ВОЗ, а США фактически прекратили финансирование этой организации. Потом сотрудничество по линии ВОЗ как-то наладилось. Однако проблемы остаются и по сей день. Главная из них в том, что у организации отсутствуют рычаги принуждения государств к проведению единой, согласованной на всех уровнях политики. Национальные правительства вправе не подчиняться рекомендациям ВОЗ или выпускать свои решения, иногда противоречащие всемирным. В связи с этим необходимо задуматься о придании ВОЗ полномочий по принятию в чрезвычайной ситуации (например, в условиях пандемии) значимых мобилизационных решений в интересах всего мирового сообщества. Вероятно, для получения ВОЗ таких полномочий потребуется принятие членами ООН международной конвенции о сотрудничестве в данной сфере.

Пока, к сожалению, не сформирована система гарантий, которые предотвращали бы опасное развитие событий при возникновении новой пандемии. История знает примеры, когда именно международное сотрудничество и отказ от идеологических догм позволили врачам и ученым разных стран выработать эффективные средства борьбы с распространением тяжелых болезней - таких как полиомиелит, корь, оспа. Сейчас геополитические интересы государств сталкиваются даже в вопросах вакцинации. В мире существует около десятка вакцин. Но ни одна из них не сертифицирована во всех странах.

Почему так происходит? Ответ очевиден. Все страны стремятся поддерживать в первую очередь своих производителей. Кроме того, вопросы вакцинации приобретают идеологическую окраску: "свое - значит лучшее!", даже если этому нет подтверждений. Действует и коммерческий интерес, когда страны стремятся выгодно продать собственную вакцину на международном рынке и победить конкурентов. При этом забывается одно "но": каждая из таких ампул - это спасенная или потерянная человеческая жизнь. "Прививочный национализм", коммерческие войны уже стали причиной множества ничем не оправданных жертв. Слабость ВОЗ и отсутствие наднационального органа, влияющего на эпидемиологические меры различных государств, становятся в буквальном смысле смерти подобны.

Совершенно очевидно: все государства мира не просто должны, а обязаны сейчас поступиться собственными геополитическими интересами ради спасения людей. Признать вакцины, произведенные в других странах. Но главное - снабдить ООН или ВОЗ достаточным количеством таких препаратов для передачи странам, неспособным закупить их самостоятельно.

С вопросом о взаимном признании вакцин тесно связан еще один аспект внешней политики - так называемые ковидные паспорта (или, как их иносказательно называют в ряде стран, - "паспорта возможностей"). Это самый простой и логичный способ восстановить одно из базовых прав граждан - права на свободу перемещения, позволяя "открыть границы" и при этом обеспечить безопасность людей. Однако такая система может эффективно работать, только если различные вакцины будут признаны большим количеством стран. И, что особенно важно, - при создании единой системы обмена информации о заболевших и привитых, например под эгидой ВОЗ или иного уполномоченного органа ООН.

Вновь, как и год назад, приходится повторить: обе этих организации должны предоставить необходимую площадку для выработки инициатив, которые помогут справиться с опасной инфекцией на всех континентах планеты. Это не просто роль, это миссия, которая должна быть возложена на влиятельные и авторитетные международные структуры. Именно они способны стать выше предубеждений и политических интересов, которые в настоящее время мешают сотрудничеству в глобальном масштабе.

"Вакцинный национализм" подогревают и взаимные серьезные подозрения разных стран в том, что смертельный вирус имеет рукотворную природу. Основанием для таких утверждений служит сам факт существования лабораторий, которые ведут изучение смертоносных вирусов в США и, что для России особенно тревожно, на территории наших партнеров по СНГ. Деятельность таких центров абсолютно непрозрачна. Международный контроль над подобными исследованиями отсутствует. Опасность "утечки" инфекции, которую мир уже может не пережить, достаточно реальна. Безусловно, нужна система контроля над такими лабораториями, основанная на принципах взаимной открытости. Но еще важнее - создание межгосударственной системы взаимных гарантий и полной ответственности за возможные последствия распространения опасных веществ и препаратов. В условиях глобального мира их утечка в считанные часы способна привести к катастрофе. Кроме того, мировое сообщество должно договориться о том, что во внештатных ситуациях государства незамедлительно информируют друг друга о возникших угрозах - биологических и любых иных.

В предыдущей статье я писал о том, что необходимо в полном объеме выполнять Конвенцию о запрещении биологического оружия - один из основополагающих международных документов в сфере безопасности. После окончания пандемии будет важно фундаментально пересмотреть принципы международного сотрудничества в области биологических исследований. К сожалению, далеко не все наши партнеры проявляют готовность к сотрудничеству в этом направлении, что становится причиной напряженности и взаимного недоверия.

Кризис обострил и еще одну проблему: в виртуальное пространство все активнее переходит организованная преступность, террористические и экстремистские структуры. Это представляет собой серьезную угрозу для безопасности многих государств. Я упоминал такие темы, как совместная борьба с киберпреступностью, сотрудничество правоохранительных органов различных государств, развитие систем, обеспечивающих глобальную безопасность в цифровом мире. Необходимы новые законы и международные конвенции о противодействии терроризму и преступности в виртуальном пространстве. С сожалением приходится признать: работа в этом направлении идет слишком медленно. За прошедший год существенного прогресса достичь так и не удалось.

Четвертый урок пандемии: принуждение к вакцинации не слишком эффективно, просвещение необходимо

Насколько критична угроза, которую породил коронавирус? Нужна ли сейчас всеобщая вакцинация как предупредительная мера против новых вспышек пандемии? При всей очевидности ответа в обществе на этот счет есть разные мнения. Существуют и группы так называемых ковид-диссидентов, которые активно призывают игнорировать рекомендации ученых и медиков.

Перед государством в связи с этим встают вопросы, очень неоднозначные с точки зрения морали. Насколько личные интересы граждан могут идти вразрез с интересами общества и противоречить нормам безопасности других людей? Имеет ли государство право принуждать граждан к обязательной вакцинации?

С начала пандемии во всех государствах идет просветительская работа. Гражданам объясняют и доказывают, что для общего блага иногда бывает необходимо поступиться личными интересами, удобством или даже базовыми правами, например на свободное передвижение. Что лечиться нужно независимо от того, хочешь ты этого или нет, поскольку есть большой риск заразить окружающих. Что все карантинные предписания властей исполнять обязательно. Равно как и вакцинироваться, если входишь в группу повышенного риска дальнейшего распространения вируса. В ответ слышатся вполне предсказуемые обвинения в "прививочном авторитаризме" и "нарушении прав человека".

Всегда ли такое принуждение оправданно? Вопрос спорный и сложный. С одной стороны, права человека - ценность незыблемая. С другой - есть граждане, которые напрямую взаимодействуют с вирусом или контактируют с огромным количеством людей, работают в медицинской и образовательной сфере, на предприятиях общественного питания, в государственных учреждениях, где всегда многолюдно. Их заражение ставит под угрозу здоровье и жизни остальных людей, нарушает чужие права. Важно найти необходимый баланс.

Конечно же, ради спасения миллионов свободу десятков и даже тысяч ограничивать можно. Так не раз происходило в ходе войн, при террористических угрозах, во время эпидемий. Но "можно" не означает "обязательно". И хотя некоторые страны фактически заставляют своих граждан вакцинироваться, Россия таким путем не пошла: вакцинация в нашей стране является в целом добровольной. Хотя постановления об обязательной вакцинации отдельных категорий граждан к концу октября были приняты во всех регионах России. При этом дискуссии на тему тотальной обязательной вакцинации продолжаются и на экспертном уровне, и, что называется, в домашней обстановке.

Разберем несколько подробнее эту тему, по которой мне также приходилось уже высказываться. Все страны применительно к обязательной вакцинации разделились на три группы: а) те, где введена обязательная вакцинация; б) те, где введена обязательная вакцинация для отдельных категорий граждан; в) те, где вакцинация остается сугубо добровольной. Россия, как уже было отмечено, попала в категорию "б)".

При этом у нас используются правоограничительные меры в отношении невакцинированных лиц, которые состоят в возможности введения запрета на выезд в другие страны, возможности отказа в приеме в образовательные организации и учреждения здравоохранения, возможности отстранения от работы или отказа в приеме на работу. Вакцинация от коронавируса не включена пока в общий национальный календарь прививок. Не установлена также и уголовная или административная ответственность за неисполнение гражданами обязанности по вакцинации (при том, что ответственность установлена для юридических лиц за невыполнение предписаний Роспотребнадзора). Иными словами, пока законодательство в этой сфере остается в нашей стране весьма либеральным.

В противовес этому в целом ряде стран введена обязательная вакцинация (Таджикистан, Туркменистан, Индонезия, Фиджи, Саудовская Аравия и, с известными оговорками, Италия, некоторые другие государства). В США вводится обязательная вакцинация и/или обязательное тестирование в организациях со штатом более ста человек. В Европе в ряде государств установлены очень высокие штрафы за отказ вакцинироваться, в Италии - не только штрафы, но и иные меры административного принуждения, а во Франции - даже уголовная ответственность. Законность применения обязательной модели вакцинации была подтверждена Европейским судом по правам человека в принятом 08.04.2021 решении по делу "Вавржичка и другие против Чешской Республики". Этим решением были признаны правомерными такие меры принуждения к обязательной вакцинации, как административный штраф и прекращение допуска непривитого ребенка в детский сад, а сама вакцинация признана обязательной и необходимой в демократическом обществе. В экстренной ситуации ЕСПЧ выступил без типичной для него риторики, фактически принуждая конкретных лиц вакцинироваться. Ведь, когда речь идет о жизни и здоровье миллионов людей, политические игры и злоупотребление своими правами должны быть прекращены.

Напомню, что вакцинация впервые появилась в нашей стране на основании Указа Екатерины II об обязательной вакцинации (вариоляции) против оспы, изданного в 1796 году. Это был способ, изобретенный еще в Древнем Китае. В Советском Союзе был создан профилактический календарь прививок и проводилась обязательная вакцинация против оспы, сыпного тифа, малярии, туберкулеза, полиомиелита. К сожалению, эта система была разрушена вместе с исчезновением СССР, а отношение к вакцинации стало формироваться под воздействием невежественной антивакцинной пропаганды. Она велась и ведется на основе противоречивых и недостоверных фактов, граничащих в ряде случаев с умышленными противоправными действиями, представляющих явную угрозу общественной безопасности. Именно поэтому наша страна сталкивается с такими трудностями при проведении вакцинации. И если мы не найдем способов убедить людей в безответственности, даже, скажем прямо, асоциальности такого поведения, нас ждут еще более тяжелые времена.

Есть много способов для того, чтобы преодолеть пессимизм и скепсис, развеять опасения людей. Их возражения сводятся в основном к тому, что вакцины против коронавируса - препараты новые и пока плохо изучены, сделаны в ускоренном режиме, имеют ряд побочных эффектов. И главное, что многих пугает: после прививок все равно сохраняется риск заболеть. Эксперты уже не раз давали на такие претензии аргументированные и подробные ответы. Разъясняли, что все вакцины прошли полный цикл процедур сертификации, некоторые этапы исследований шли параллельно и одновременно - в условиях эпидемии это нормальная практика. Побочные эффекты вакцинирования известны и описаны в специальной литературе. Выделены группы пациентов, которым прививаться нежелательно. Но важнее всего то, что вакцинированные люди если и болеют, то без тяжелых последствий. Это, кроме прочего, позволяет снизить нагрузку на медицинские учреждения, больше внимания уделять пациентам с другими болезнями, вести плановое лечение и операции. Особенно остро эта ситуация проявилась осенью этого года, когда при 45% коллективном иммунитете в России каждый день регистрируется более тысячи смертей от коронавируса. Чтобы побудить людей вакцинироваться, работодатели используют систему поощрений: отгулы, единоразовые выплаты, удобный индивидуальный график и формат работы. Те же методы "работают" и в масштабах государства, когда люди с сертификатом о вакцинации получают беспрепятственный доступ на публичные мероприятия и в общественные места, могут без ограничений путешествовать, работать или учиться очно, а не на удаленке. Немаловажен в этом смысле и личный пример вакцинации, который подают известные персоны, лидеры общественного мнения вплоть до первых лиц государства.

Нельзя сбрасывать со счетов и чисто маркетинговые ходы, пропаганду антиковидных препаратов, возможность выбирать между разными видами вакцин. Необходимо увеличить их доступность, чтобы люди могли сделать прививку быстро, бесплатно, в наиболее удобном для них пункте вакцинации. И, конечно, важную роль играет здесь международное сотрудничество - как для расширения ассортимента применяемых вакцин, так и при введении всеобщих ковид-паспортов. Хотя опыт последнего времени и показывает, что всего этого недостаточно для формирования ответственного социального поведения в кризисный период.

Возможны и "обратные" способы - значительно ущемить права непривитых. Имеется в виду перевод на удаленку, отстранение от работы с людьми, уменьшение выплат из-за того, что ковид-диссиденты несут угрозу для общества. Такие методы, как уже было сказано, уже активно используются во многих странах. Безусловно, это создает определенную сегрегацию по прививочному признаку. Однако такие меры - достаточно эффективны, и у большинства они встречают понимание и поддержку. Ведь непривитые люди вредят не только себе, но и окружающим, особенно детям, которых пока, в большинстве стран, не вакцинируют. Поэтому совершенствование законодательства в этой сфере - тот вызов, на который нашему государству еще предстоит найти ответ. И, скажем прямо, такой ответ должен будет зависеть от уровня угрозы общественной безопасности, которую создает пандемия. В определенных ситуациях общественная безопасность и социальное благополучие всего населения становятся важнее соблюдения прав и свобод отдельного гражданина. Защита большинства - фундаментальный принцип демократии. Нравится это кому-то или нет…

Пятый урок пандемии: нет худа без добра

Об ущербе от распространения коронавируса сказано уже много. Но в чем-то даже такое тяжелейшее испытание человечество смогло обратить себе на пользу, совершить то, о чем раньше так не задумывалось. Есть в опыте прошедших двух лет и положительные моменты, которыми мы, как ни парадоксально, обязаны именно пандемии.

Главный из них - мы научились быстро реагировать на самые тяжелые и непредсказуемые вызовы. В феврале 2020 года никто в России даже предположить не мог, что за короткий срок станет возможным столь многое. Удалось осуществить эффективную мобилизацию системы здравоохранения, перевести на новые принципы работы органы власти, наладить выпуск жизненно необходимых лекарств, вакцин, средств защиты, построить и ввести в эксплуатацию новые госпитали и больницы, наладить надежную систему оповещения и информирования граждан с помощью электронных сервисов. Это потребовало колоссального напряжения сил и огромных ресурсов, но цели были достигнуты. Подобный опыт крайне важен на будущее.

COVID-19 серьезно ускорил четвертую промышленную революцию. С марта 2020 года произошел взрывной рост количества и качества разнообразных онлайн-сервисов, будь то доставка продуктов, доступ к государственным услугам, виртуальные культурные мероприятия, банковские платежи или дистанционное обучение. Вызвано это было срочной необходимостью избежать физических контактов между людьми. Но онлайн-инструменты уже прочно вошли в нашу жизнь, стали крайне востребованы, привычны и необходимы каждый день.

Вместе с тем появилась новая проблема, которой раньше уделяли гораздо меньше внимания: цифровое неравенство отдельных граждан, а также целых регионов и государств. Так, в настоящее время уходят в прошлое наличные расчеты, идет повсеместный переход к безналичным формам платежей. Однако, по разным оценкам, 1,7 миллиарда человек, то есть 22% населения Земли, все еще не имеют доступа к современным банковским технологиям ("Ведомости", "Вирусные изменения: как пандемия приблизила неизбежное будущее", 30.07.2020). Люди, отрезанные от цифровых сервисов и устойчивого интернета, лишаются жизненно важных возможностей.

Пандемия принесла с собой кардинальные перемены в отношении сотрудников и работодателей. Многие рутинные процедуры, в том числе и документооборот, перешли "в цифру". Окончательно утвердилась новая форма занятости - удаленная, которая раньше считалась скорее исключением из правил. Имея устойчивый интернет-канал, сотрудник уже не привязан к офису работодателя и даже к определенному городу, он может находиться в любой точке земного шара. Как следствие - усилился процесс перемещения людей в более комфортные для них места, повысились требования к региональным интернет-ресурсам.

В то же время государства встали перед необходимостью правового регулирования дистанционной занятости и ее законодательного оформления. Немало правовых коллизий связано с ответами на вопросы о том, можно ли платить удаленным работникам меньшую зарплату, как обеспечивать их трудовые права, какие вводить ограничения и преференции. Предстоит определить четкий правовой контур для такой формы занятости, и это процесс долгий и сложный. В нашей стране изменения в трудовом законодательстве по удаленной занятости были приняты в кратчайшие сроки. И это позволило защитить большое количество работников, которые работают дистанционно. Сейчас идет процесс накопления правовой практики по таким трудовым договорам. Очевидно, что коллизий здесь остается все равно немало.

Неоднозначное отношение сохраняется в обществе и к дистанционным способам получения образования, в том числе среднего и высшего. С одной стороны, его с полным правом можно назвать шагом вперед - в цифровое пространство нового тысячелетия. Оно уравнивает возможности людей, живущих в разных точках мира, обеспечивает им одинаковый доступ к образовательным программам. С другой - во многих случаях качественные знания можно получить только в очном формате, при непосредственном общении с преподавателем. Здесь тоже необходимо достичь разумного баланса, отрегулировать все организационные, правовые и финансовые вопросы.

Есть еще один эффект пандемии, который относится к сфере информации, массмедиа и больших массивов статистических данных. Кроме борьбы с самим вирусом, противостоять пришлось и мощным информационным атакам, потоку новостей, способных посеять в обществе панику и хаос. По различным оценкам, к разряду фейков относится почти пятая часть всей информации о COVID-19. И это еще оптимистические оценки… Многие государства столкнулись с попытками манипулировать общественным мнением, дестабилизировать и без того непростую обстановку. Потребовались новые подходы к сбору и обработке достоверной и всеобъемлющей статистики, к просветительским и информационным проектам, рассчитанным на массовую аудиторию. В России и других государствах были также приняты законы, которые вводили серьезные меры ответственности за распространение недостоверной и провокационной информации. Не стоит считать это ограничением свободы слова или цензурой. Речь - о заведомо ложных (умышленно распространяемых) сведениях в условиях, когда каждое неосторожное слово способно вызвать критически опасный резонанс, стать триггером общественного напряжения и даже преступлений.

Шестой урок пандемии: вирус, который надолго с нами

Хотим мы того или нет, коронавирус вошел в нашу жизнь и останется в ней очень надолго. Даже при условии, что после массового вакцинирования человечество выработает против этой болезни коллективный иммунитет, сохраняется возможность новых локальных вспышек инфекции. Есть все основания полагать, что ситуацию в целом в ближайшие месяцы удастся взять под контроль. Но также очевидно и другое: необходимо сохранять постоянную готовность к отражению подобных угроз в будущем. От государств всего мира это требует серьезнейшего внимания ко всем системам, ответственным за жизнь, здоровье и благополучие граждан. Необходимо внедрение новых технологий и инструментов во все сферы экономики и жизни. Нужно направить максимум сил и ресурсов на устранение ключевых точек неравенства в обществе, поддержку наиболее уязвимых категорий людей, создание "подушки безопасности" на случай чрезвычайных обстоятельств. Каждому человеку должен быть гарантирован доступ к качественной медицинской помощи - как экстренной, так и плановой, к лекарствам, вакцинам, средствам защиты. Ко всему тому, что позволяет людям не просто выживать в сложные времена, а полноценно жить каждый день.

События этих двух лет уже оставили в истории нашей цивилизации неизгладимый след. Федор Михайлович Достоевский писал, что "каждый человек несет ответственность перед всеми людьми за всех людей". Сейчас каждому из нас требуется переосмыслить меру своей личной ответственности за собственное здоровье и безопасность других людей. За все, что происходит с нашим миром, и в целом - за судьбу всего человечества.

Россия. Весь мир > Госбюджет, налоги, цены. Медицина > rg.ru, 1 ноября 2021 > № 3874626 Дмитрий Медведев

Судный день Судана

США лишают легитимности власти в Судане и оставляют без электричества Ливан

Рами Аль-Шаер

В интервью российскому информационному агентству "Спутник" главнокомандующий армией Судана Абдель Фаттах аль-Бурхан заявил, что «максимум в течение недели в Судане выберут нового премьер-министра и Суверенный Совет».

Касаясь вопроса избрания нового премьер-министра страны, аль-Бурхан сказал, что глава правительства Судана «будет технократом». По словам главнокомандующего, предыдущий премьер Абдалла Хамдук был избран «через консенсус между политическими и военными силами». Как отметил аль-Бурхан, «сейчас политических сил нет, поэтому у нас патриотическая обязанность - вести народ и помочь ему в переходный период, пока не будут проведены выборы». Выступая по национальному телевидению вечером в четверг, 28 октября, аль-Бурхан пообещал «в ближайшее время завершить формирование переходных органов власти и осуществить демократические преобразования, придерживаясь принципов справедливости, свободы и мира». Главнокомандующий армией Судана подчеркнул, что «Хамдук, несмотря на его задержание, будет первым кандидатом на должность премьер-министра».

Между тем Совет Безопасности ООН после трёх неудачных попыток наконец-то принял заявление, касающееся последних событий в Судане. Члены СБ ООН назвали эти события «захватом власти» (Take over), а не «переворотом» (Coup), видимо, учитывая то обстоятельство, что слово «переворот» - это юридический термин, в то время как выражение «захват власти» является скорее понятием описательным. При обсуждении проекта резолюции, внесённого Великобританией, Россия и Китай выступили против формулировки «решительное осуждение действий военных». В итоге было принято заявление, в котором сказано, что «члены Совета Безопасности ООН призывают суданские военные власти восстановить гражданское переходное правительство на основе Конституционного документа и других основополагающих документов процесса перехода».

Тем временем пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, комментируя события в Судане, сказал: «Мы хотели бы видеть скорейшее возвращение ситуации в стране в конституционное русло. Мы, конечно, призываем все стороны к сдержанности». По словам пресс-секретаря российского лидера, «Москва внимательно наблюдает за тем, что происходит в Судане». Песков также отметил, что «суданцы должны сами разобраться в ситуации в стране». «Мы желаем, чтобы это произошло как можно скорее и без каких-либо потерь человеческих жизней», - добавил представитель Кремля.

В свою очередь, президент США Джо Байден в своем заявлении, размещённом в четверг, 28 октября, на официальном сайте Белого Дома, потребовал от суданских военных немедленно освободить всех задержанных и восстановить работу институтов переходного правительства. Байден осудил «захват власти военными». В заявлении было отмечено, что этот «захват власти» также осудили Лига арабских государств, Организация исламского сотрудничества, Африканский Союз, Евросоюз, Международный валютный фонд и Всемирный банк. Однако Лига арабских государств, по словам её Генерального секретаря Ахмеда Абуль Гейта, лишь выразила «глубокую обеспокоенность» в связи с последними политическими событиями в Судане и призвала «придерживаться принятых норм и правил переходного периода», среди которых – принцип разделения властей между военными и гражданскими институтами, пока в стране не будут проведены всеобщие выборы. Организация исламского сотрудничества также заявила, что внимательно, «с озабоченностью» следит за развитием ситуации в Судане и призвала все стороны придерживаться положений Конституционного документа и других достигнутых договоренностей, касающихся переходного периода. Генеральный секретарь Организации исламского сотрудничества Юсеф бен Ахмад аль-Усеймин подчеркнул, что «диалог является единственным способом для урегулирования разногласий». По его словам, «во главу угла необходимо поставить интересы всего суданского народа».

Не знаю, чем руководствовался Белый Дом, включив Лигу арабских государств и Организацию исламского сотрудничества в список в тех, кто «осуждает захват военными власти в Судане». Ведь в официальных заявлениях этих двух авторитетных организаций говорилось лишь о «глубокой обеспокоенности» и «озабоченности» в связи с последними событиями в Судане.

Тем не менее президент Байден отметил, что «наше послание (видимо, под словам «наше» он имел в виду все вышеупомянутые организации - Авт. ), адресованное военным властям Судана, чёткое и недвусмысленное: суданский народ имеет право на мирные протесты, необходимо восстановить переходное гражданское правительство».

В этой связи я не могу не разделить точку зрения президента США и американской администрации по такому вопросу, как право суданского народа не только на «мирные протесты», но и на «самоопределение», на «суверенитет над своей собственной территорией», на «территориальную целостность страны», на «стабильность суданского общества в условиях, когда сформированы инклюзивные институты власти, избранные народом», а не навязанные стране из-за рубежа в соответствии с планами внешних сил.

Вместе с тем нынешняя истерия, поднятая многими СМИ по поводу «переворота» в Судане, напоминает события, предшествовавшие принятию Советом Безопасности ООН 17 марта 2011 года резолюции № 1973 о создании бесполётной зоны над территорией Ливии, что впоследствии было использовано в качестве предлога для бомбардировок населённых пунктов этой страны.

За неделю до принятия резолюции, 10 марта 2011 года, Совет по вопросам мира и безопасности Африканского союза провёл саммит африканских лидеров, где было принята «дорожная карта» урегулирования ливийского конфликта. Этот документ предусматривал немедленное прекращение боевых действий, налаживание взаимодействия с ливийскими властями по вопросам оказания гуманитарной помощи, защиту иностранных подданых, разработку и осуществление политических реформ для того, чтобы устранить причины конфликта.

Совет по вопросам мира и безопасности также принял решение о создании Комиссии высокого уровня, состоящей из глав государств и правительств Мали, Мавритании, Республики Конго, Южной Африки и Уганды. Необходимо учесть также то обстоятельство, что резолюция № 1973 СБ ООН предоставила странам-членам Совбеза полномочия действовать на местном уровне при помощи региональных организаций с целью «принятия всех необходимых мер» для защиты гражданских лиц и населённых пунктов, которым угрожала опасность развязывания боевых действий, и «в том числе, такой меры, как создание бесполётной зоны над территорией Ливии». В пункте № 5 резолюции была упомянута Лига Арабских государств, а не Африканский союз, из чего следовало, что этот документ был адресован не ведущей африканской организации в части, касающейся международного сотрудничества с целью защиты гражданских лиц. Однако Комиссия высокого уровня Совета по вопросам мира и безопасности Африканского союза на своём заседании в Нуакшоте 19 марта 2011 года заявила о намерении посетить Ливию для того, чтобы содействовать диалогу по вопросам политических реформ, направленных на мирное устойчивое решение конфликта. На следующий день члены Комиссии высокого уровня планировали вылететь в Ливию, чтобы провести переговоры с представителями конфликтующих сторон.

Действуя в строгом соответствии с положениями резолюции № 1973 СБ ООН, Комиссия запросила разрешения вылететь в Ливию, однако получила отказ. Практически одновременно с заседанием Комиссии высокого уровня в Нуакшоте, ВМС США и Великобритании выпустили по территории Ливии около 110 крылатых ракет «Томагавк», а ВВС Франции, Великобритании и Канады совершили облёт ливийской территории. Кроме этого, войска международной коалиции блокировали Ливию с моря. Последствия тех событий мы все видим до сих пор.

Эти события произошли давно. Однако меня не покидает ощущение возможного повторения того же сценария, особенно на фоне шумихи, поднятой в ряде СМИ по поводу «переворота» в Судане. Будут ли события в Судане развиваться по ливийскому сценарию?

Что касается вышеупомянутых слов Байдена, то хотелось бы узнать, почему он не выступал с подобными заявлениями, когда речь шла о судьбе палестинского народа, об Афганистане, Ливии, о событиях в северо-восточной части Сирии, об Ираке, не комментировал, как на самом деле живут миллионы людей в странах, которые стали объектами пагубных американских авантюр, совершаемых под лозунгами пресловутой «демократии», «свободы», о «жизни по-американски»?

Одновременно с «чёткими и недвусмысленными посланиями» Байдена, из близких к Белому Дому источников поступила информация о том, что Вашингтон заморозил финансирование Всемирным банком проекта "Арабская газовая труба". Речь идёт о поставке газа из Египта в Ливан через территорию Иордании и Сирии. Осуществление этого проекта давало определённую надежду на решение энергетического кризиса в Ливане.

Этот проект стал результатом сложной сделки, достигнутой в результате долгой работы, проделанной Москвой и Вашингтоном на различных уровнях с целью достижения стабильности на юге Сирии, в районах, где проходит газопровод и линии электропередач. Осуществление этого проекта стало возможным благодаря урегулированию ситуации в ряде районов Сирии под эгидой и при участии России, взаимодействию Дамаска с руководством Иордании, что выразилось в телефонном разговоре между президентом Сирии Башаром Асадом и королем Иордании Абдаллой II, контактам на министерском уровне и по линии спецслужб, в результате чего было принято решение об открытии трассы Амман-Дамаск. Была также проведена серия встреч на министерском уровне между Сирией, Иорданией, Египтом и Ливаном, в ходе которых обсуждались пути решения технических вопросов в рамках подготовки к пуску газопровода и налаживанию поставок электроэнергии в Ливан.

Сегодня же этот проект по сути дела похоронен. Причина, на мой взгляд, кроется в том, что Соединённые Штаты, вместо того чтобы помочь Ливану преодолеть серьёзный экономический кризис, оказать поддержку обанкротившимся ливанским банкам, решить проблему катастрофической инфляции, которая привела к резкому росту цен, прибегли к своей излюбленной, вызывающей отвращение тактике - обману. Я уже не говорю о провокациях, направленных на разжигание вспыхивающих время от времени межконфессиональных конфликтов. Нельзя не поверить множеству доказательств того, что к этим конфликтам приложили руку американцы и израильтяне, которые ведут «непримиримую борьбу» с ливанской "Хезболлой" и Ираном.

Интересно, почему господин Байден хранит молчание, когда речь идёт о незаконном строительстве поселений, когда Израиль 24 октября во всеуслышание объявляет о своих планах по расширению строительства поселений на оккупированной палестинской территории? Между тем уже объявлены тендеры на строительство 1355 жилых комплексов на Западном берегу реки Иордан и 83 комплексов в Восточном Иерусалиме. Цель этих шагов - удвоить к 2026 году число израильтян, проживающих на территории Иорданской долины. Почему же президент США ничего не говорит об этом?

Или американскую администрацию беспокоят только такие проблемы, как «переворот» в Судане, «захват военными» власти в этой стране, а также то, как оставить Ливан без электроэнергии, не дать ему возможность получить какую-то помощь от международных организаций, наказывая таким образом весь ливанский народ?

Глава МИД Туркмении провел переговоры с талибами в Кабуле

В субботу глава МИД Туркмении Рашид Мередов прибыл с визитом в Кабул и провел переговоры с руководством «Талибана» (запрещен в РФ).

Как сообщил представитель движения Забиулла Муджахид, в ходе встречи с главой временного правительства талибов муллой Мохаммадом Хасаном Ахундом туркменский министр подчеркнул необходимость сотрудничества с Афганистаном, в том числе в сфере политики, и обещал продолжить оказывать гуманитарную помощь афганскому народу.

Мередов также встретился с исполняющим обязанности министра иностранных дел Амиром Ханом Муттаки и обсудил с ним реализацию проекта ТАПИ и других региональных проектов, сообщил пресс-секретарь МИД Афганистана Абдул Кахар Балхи.

Муттаки заявил о готовности новых афганских властей к реализации совместных проектов с Туркменией и призвал предпринять необходимые шаги для расширения торговли между странами и облегчения выдачи виз афганским бизнесменам.

Главы МИД договорились о дальнейшем взаимодействии и проведении встреч на уровне профильных министерств.

Отметим, что Мередов стал четвертым иностранным министром, посетившим Афганистан после прихода талибов к власти. Как уже сообщал «Афганистан.Ру», ранее переговоры с талибами в Кабуле провели главы МИД Катара, Узбекистана и Пакистана.

Не извлекли уроки из прошлого

Североатлантический альянс принял концепцию «по сдерживанию и обороне в Евро-Атлантическом регионе»

В Брюсселе 21–22 октября состоялась очередная встреча министров обороны государств НАТО, ей предшествовала поездка главы Пентагона в Грузию, Украину и Румынию. Эти мероприятия прошли на фоне заявления министра обороны ФРГ Аннегрет Крамп-Карренбауэр, которая, отвечая 21 октября на вопрос радиостанции «Дойчландфунк», размышляет ли НАТО о сценариях сдерживания России, в том числе с использованием ядерного оружия, для Балтийского и Черноморского регионов, заявила: «Мы должны очень ясно дать понять России, что мы готовы использовать и такие средства, чтобы это имело заблаговременный сдерживающий эффект и никому не пришло бы в голову нападать, например на районы Балтики или на партнёров НАТО в Чёрном море».

Очередной антироссийский выпад не остался незамеченным в Москве. «На фоне призывов к военному сдерживанию России НАТО последовательно стягивает силы к нашим границам. Чем подобное уже заканчивалось для Германии и Европы, министр обороны ФРГ обязан хорошо знать. Безопасность в Европе может быть только общей, без ущемления интересов России», – заявил министр обороны РФ генерал армии Сергей Шойгу.

Судя по сообщениям информагентств, на встрече в Брюсселе рассматривался обширный комплекс вопросов, включающий в том числе «уроки, извлечённые из Афганистана», и «вызовы, исходящие из Китая», но главное внимание было уделено России. Собственно говоря, это неудивительно, принимая во внимание тенденции в военной политике альянса с 2014 года.

Искусственно раздувая «российскую угрозу», министры обороны НАТО на этот раз приняли «Концепцию по сдерживанию и обороне в Евро-Атлантическом регионе». По словам генсека альянса Йенса Столтенберга, утверждён «всеобъемлющий план обороны территории НАТО». Речь идёт о подготовке к «любому одновременному нападению в Балтийском и Чёрноморском регионах», в том числе с потенциальным применением ядерных вооружений, киберсредств и космических систем.

Согласован пакет соответствующих политических и военных мер. Среди прочего он включает конкретные действия стран НАТО по увеличению потенциала противовоздушной и противоракетной обороны, укреплению потенциала обычных вооружений с помощью истребителей пятого поколения, повышению эффективности учений и разведки, а также готовности к ядерному сдерживанию.

Альянс, как сообщил Столтенберг, изучает возможности для быстрой переброски подкреплений в Черноморский регион в случае необходимости. Подчёркнуто, что НАТО считает этот регион стратегическим. «Три страны НАТО являются прибрежными государствами – Турция, Румыния и Болгария. В этом же регионе находятся два наших важных партнёра – Грузия и Украина», – сказал генсек НАТО.

Кроме того, страны НАТО согласовали свою стратегию по развитию новых технологий. «Союзники также подписали соглашение о создании инновационного фонда НАТО. Я рассчитываю, что этот фонд инвестирует один миллиард евро в инновации по всем направлениям, где ведётся работа с новыми технологиями <…> Мы также приняли ещё одно важное решение. Союзники утвердили первую стратегию по развитию искусственного интеллекта, которая установит нормативы по ответственному использованию искусственного интеллекта в соответствии с международным правом», – сообщил Столтенберг.

Инновационный фонд будет выделять гранты на активизацию разработки военных технологий и технологий двойного назначения. Этот фонд должен дополнить создаваемую НАТО трансатлантическую систему DIANA («Ускоритель оборонных инноваций для Северной Атлантики»). Эту сеть административных, испытательных и аналитических центров намечено развернуть по всей территории альянса с целью поиска и поддержки разработчиков гражданских технологий, которые могут получить применение в военном секторе. Обе инновационные структуры должны полноценно заработать к саммиту альянса в Мадриде в июне 2022 года.

Генсек НАТО особо подчеркнул, что альянс должен сохранять свои технологические преимущества, так как будущие конфликты будут вестись не только с помощью пуль и бомб, но и с помощью байтов и больших данных.

Сергей Нестеров

Афганистан на перепутье

Что принесёт этой стране возвращение к власти талибов?

После ухода из Афганистана американских и других иностранных войск и прихода к власти «Талибана»* вполне естественно возникли вопросы: что дальше будет с этой страной, как она станет развиваться, наступил ли наконец в ней мир? Эти вопросы и стали темой беседы обозревателя «Красной звезды» с руководителем Центра научно-аналитической информации Института востоковедения РАН, доктором политических наук генерал-майором запаса Николаем Плотниковым.

– Николай Дмитриевич, 20 октября в Москве состоялось очередное заседание московского формата по Афганистану. В нём приняла участие и высокопоставленная делегация нынешнего правительства Афганистана, сформированного талибами. Чему было посвящено это заседание и каковы его итоги?

– Прежде всего хочу напомнить, что Московский формат был создан в 2017 году на основе шестистороннего механизма консультаций спецпредставителей России, Афганистана, Индии, Ирана, Китая и Пакистана. 20 октября в Москве прошло уже третье его заседание. Помимо указанных стран, в нём приняли участие также представители Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. Афганскую делегацию возглавил вице-премьер временного правительства страны Абдул Салам Ханафи. Власти США поддержали проведение заседания, но заявили, что не приедут на встречу. Открывая форум, министр иностранных дел России Сергей Лавров выразил сожаление в связи с отсутствием представителей США и оставил для американцев дверь открытой, заявив, что Москва надеется на сохранении Вашингтоном «готовности активно работать по афганскому вопросу».

В ходе заседания были предприняты очередные попытки найти ответы, что делать дальше для достижения устойчивого мира в этой стране и возвращения её к мирной жизни. Главным его итогом стало, как было подчёркнуто в МИД России, выражение единой позиции региональных стран по урегулированию ситуации в стране. В своём совместном заявлении участники заседания выразили уважение суверенитету, независимости и территориальной целостности Афганистана и подтвердили приверженность становлению этой страны в качестве мирного, неделимого, независимого, экономически развивающегося государства, свободного от терроризма и наркопреступности, соблюдающего базовые нормы в сфере прав человека.

Было также констатировано, что дальнейшее практическое взаимодействие с Афганистаном необходимо выстраивать с учётом новой реальности – прихода к власти в этой стране Движения талибов, независимо от официального признания международным сообществом

Страны-участницы призвали талибов «принять дополнительные меры по улучшению системы госуправления»: то есть сформировать инклюзивное правительство, в которое вошли бы представители всех этнополитических сил страны. Как было отмечено в итоговом документе, «это станет основополагающим условием для завершения процесса национального примирения в Афганистане».

Кроме того, участники встречи призвали талибов проводить «умеренную и благоразумную» внутреннюю и внешнюю политику. В тексте заявления особенно подчёркивается, что новым властям страны следует проводить дружественную политику по отношению к соседям Афганистана.

Важной частью переговоров стала экономическая ситуация в Афганистане: после прихода к власти талибов в стране разразился экономический кризис, в том числе вызванный заморозкой финансовых активов государства в зарубежных банках. Стороны признали, что социально-экономическая и гуманитарная ситуация в Афганистане ухудшается и международное сообщество должно сделать всё, чтобы помочь населению. В этой связи предложено созвать международную донорскую конференцию по оказанию социально-экономической помощи постконфликтному обустройству Афганистана. При этом основное бремя финансирования экономического восстановления и развития Афганистана должны, на мой взгляд, нести страны НАТО, и прежде всего США, которые развязали войну в этой стране и вели её в течение последних 20 лет.

– А как в целом складывается ситуация в Афганистане после вывода из страны американских и других иностранных войск и прихода к власти талибов?

– Восток – дело тонкое, а Афганистан всегда был непредсказуем. Никто не знает того золотого рецепта, реализация которого принесла бы долгожданный мир на землю этой многострадальной страны. Тот, кто заявляет, что он знает, как достичь там всего и сразу, – либо авантюрист, либо совершенно безграмотный человек, либо враг афганского народа.

Что касается нынешней ситуации в Афганистане, то следует подчеркнуть, что после занятия талибами Кабула и практически всех провинциальных центров в стране не идут широкомасштабные боевые действия и не гибнет мирное население. Сведение счётов, в том числе на основе законов кровной мести, идёт. Но это Афганистан. То, что там происходит, для нас во многом непонятно. Сами же афганцы в этом не видят ничего сверхъестественного. Но в любом случае кровная месть, сведение счётов, борьба за землю и источники водоснабжения не способствуют успокоению афганского общества.

Хотелось бы надеяться, что талибы прекрасно понимают, чтобы удержать власть, военной силы недостаточно. Надо уметь управлять государством, у которого накопились огромные проблемы. Страна три года подряд переживает сильнейшую засуху, а 2021-й стал самым засушливым за последние 30 лет – около 40 процентов посевов погибли. Треть населения, или 13,5 миллиона человек, нуждаются в чрезвычайной продовольственной помощи.

Голод и отсутствие безопасности заставили сотни тысяч людей покинуть места своего проживания. Никто не знает их точного количества. Вместе с тем из Кабула, Герата, Кандагара, Джелалабада приходят сообщения о начале работы рынков, магазинов, аптек. На улицах появились люди. По всей видимости, лидеры талибов осознают, что возврат к временам первого прихода к власти может вновь отвернуть от них людей.

Никто не знает истинной картины по коронавирусу. Особенно в сельской местности. Системы медицинского и особенно ветеринарного обеспечения разрушены.

На руках у населения огромное количество оружия. В свой первый приход к власти талибы пытались его изъять, но против выступили племенные вожди, традиционно имевшие каждый свою армию. Это сразу же подорвало позиции талибов. И сейчас вряд ли племенная верхушка пожелает расстаться с оружием.

Да и у самих талибов оказался огромный арсенал вооружений и боевой техники, который оставили натовские войска, в спешке покидая Афганистан. Талибам досталось и вооружение старой афганской армии, в том числе американские штурмовые самолёты A-29 и новейшие боевые вертолёты «Блэк хаук», реактивные системы залпового огня, танки. Что они будут делать с ними, ясности пока нет. А что если талибам не будет хватать финансовых средств и они станут распродавать этот арсенал и направо, и налево, в том числе и террористическим группировкам?

– А их в стране немало. И они явно не собираются прекращать свою деятельность…

– Более того, в последнее время в Афганистане произошла резкая активизация боевиков террористической организации «Исламское государство» (ИГИЛ)*. На территории страны регулярно происходят взрывы и нападения исламистов. Примером тому может стать теракт, который 15 октября произошёл в шиитской мечети в Кундузе и в результате которого погибли свыше 200 человек. Террористы застрелили охранников мечети, а потом привели в действие взрывчатку у входа и внутри здания. Очевидцы рассказывали, что нападавших было троё, и что они открыли огонь по прихожанам ещё до взрывов. Вскоре после теракта в Кундузе ИГИЛ объявил: шииты будут подвергаться нападениям в их домах и центрах повсюду, «от Багдада до Хорасана». По словам представителей ИГИЛ, именно их группировка является самой большой угрозой для режима талибов. Учитывая, что у ИГИЛ нет таких ресурсов, как у движения талибов, чтобы занимать территории, поэтому в их арсенале остаются лишь террористические атаки. Следует также отметить, что в отличие от Движения талибов, костяк которого составляют этнические пуштуны, ИГИЛ является террористической организацией, в состав которой входят боевики самых разных национальностей. В Афганистане эта группировка координирует свои действия с другими террористическими организациями и бандформированиями. На территории страны по-прежнему насчитывается порядка 20 таких структур. Среди них находится большое количество выходцев из стран СНГ, в том числе и из Центральной Азии. Из них как раз и сформированы группировки «Исламского движения Узбекистана», «Катибат Имам аль-Бухари», «Катибат Таухид валь Джихад», «Союза исламского джихада», «Джамаата Ансарулла».* Их лидеры вынашивают планы по распространению своего влияния на центральноазиатские государства, на российские регионы, делают ставку на разжигание этноконфессиональных конфликтов и религиозной ненависти. И это представляет серьёзную угрозу для национальной безопасности России и государств Центральной Азии.

На это обратил внимание Президент России Владимир Путин. Выступая 13 октября на встрече с руководителями спецслужб стран СНГ, он напомнил об этой угрозе, отметив, что в регионе по-прежнему действуют международные террористические организации. Более того, глава государства заявил, что российские спецслужбы располагают достоверной информацией о стягивании боевиков из Ирака и Сирии в Афганистан. Они приобрели боевой опыт и опыт ведения диверсионно-подрывной деятельности на Ближнем Востоке, идеологически мотивированы, обозлены на всех и на всё. Им без разницы, кого убивать.

– Перед талибами стоит ещё проблема наркопреступности. Насколько они готовы решать её?

– Ни для кого не секрет, что Афганистан стал мировой площадкой для наркобизнеса. Сегодня эта страна обеспечивает свыше 80 процентов мировых поставок героина и опиатов, и объём этих поставок неуклонно растёт, с поправкой на неурожайные годы. Против бедности, эпидемии, безработицы и насилия афганцы используют один рецепт – сеять больше мака. В прошлом, ковидном году площадь посевов в Афганистане, по данным ООН, увеличилась на 37 процентов.

Отмечу также, что с вводом американских и других иностранных войск в Афганистан урожаи опиумного мака в стране выросли почти в 40 раз. За годы пребывания в Афганистане США ситуация не изменилась, транзит запрещённых веществ на мировые рынки не сократился. При этом американские и британские спецслужбы, это известно точно, знали маршруты, по которым афганские опиаты попадали на мировой рынок, но смотрели на это сквозь пальцы. Более того, не раз появлялись сведения, что в наркобизнесе замещены и американские военнослужащие. Например, большинство наркотиков переправлялось по воздуху. А военные аэропорты в Афганистане контролировали США. Это означает, что без ведома американцев вывезти такой груз было невозможно.

Победить наркоторговлю Афганистану удалось лишь единожды в современной истории. И это было при талибах. Когда на рубеже веков они в первый раз пришли к власти, то запретили высаживать мак. Причём для убедительности провели несколько акций – отправляли на поля бульдозеры с журналистами и показательно арестовывали крестьян. Сработало: площадь посевов «усохла» на 90 процентов, а предложение героина на мировом рынке сократилось в три раза.

Сегодня талибы снова у власти, им опять хочется международного признания, а мировому сообществу не терпится перекрыть поток опиатов из Афганистана. Не приходится сомневаться, если и сейчас они вознамерятся это сделать, то в принципе проблему смогут решить. Но здесь есть один нюанс – новые власти Афганистана столкнулись с жесточайшим финансовым кризисом. Европа и США не размораживают финансовые активы Кабула. От этого страдают все афганцы. Если талибы не смогут добиться размораживания авуаров, а только США заморозили финансовые активы страны на сумму около 9,5 млрд долларов, то чтобы как-то выживать, они могут превратить наркотики в основной источник получения дохода.

– Талибы – часть афганского общества. Чтобы люди им поверили, талибам придётся выстраивать нормальные отношения со всеми, независимо от принадлежности к религиозным конфессиям или национальностям. Как талибы намерены строить свою политику в этом плане?

– Как известно, Афганистан – страна многонациональная, многоконфессиональная, со сложной историей, начиная с момента её образования. Не случайно одно из толкований смысла слова «Афганистан» звучит как страна объединённых племён. На её территории проживают 20 народов, говорящих на более чем 30 языках и диалектах, среди которых есть сунниты, шииты, исмаилиты.

Одной из причин поражения талибов в 2001 году было нарушение ими этноконфессионального баланса. Сейчас они могут вновь пойти по этому неверному пути. Но в многонациональной стране не может один этнос, пусть даже такой большой, как пуштуны, доминировать над всеми остальными. Это вызывает вначале отторжение, а потом сопротивление. Насилие порождает насилие. Это аксиома. Если талибы не будут учитывать это, то вновь могут наступить на те же самые грабли. Чтобы этого не произошло, им необходимо прежде всего начать формирование правительства, которое представляло бы все народы, религиозные конфессии и политические силы Афганистана.

– Говорят, что нынешние талибы значительно отличаются от тех, кто в 1996 году в первый раз пришёл к власти. Да и сами представители Движения талибов пытаются убедить мировое сообщество в готовности к мирному сосуществованию, утверждая, что даже с США они не хотели воевать. Насколько это соответствует действительности?

– В основной массе талибы мало изменились. 80 процентов жителей Афганистана из сельской местности. Они как жили в родо-племенных отношениях, так и продолжат жить. Для них система интересов, в первую очередь для пуштунов, идёт по линии семья – род – клан – племя, и лишь только потом они отождествляют себя со страной. Вождь племени для всех его членов – главный авторитет. Не надо забывать также, что для афганцев, особенно из отдалённых сельских районов, большое значение имеют исламские ценности, авторитет муллы, который им непрестанно напоминает, что «Аллах всё видит и слышит», и национальная идентичность.

Вместе с тем время оказывает своё воздействие, а посему нынешнее поколение талибов отчасти отличается от своих предшественников. Цивилизация и цифровизация не обошла их стороной. Или взять тот факт, что после первого пребывания у власти в стране выросло количество городского населения. Например, если тогда в Кабуле проживало меньше миллиона человек, то сейчас столица насчитывает уже пять миллионов жителей. Ещё один важный момент: половина населения Афганистана (и Кабула, соответственно, тоже) младше 25 лет. Молодёжь уже привыкла свободно общаться в соцсетях вроде Facebook и Viber, у которых есть друзья по всему миру.

Эти факторы, с одной стороны, не могут не оказывать влияния на талибов, а с другой – талибы должны как-то учитывать их и менять формы взаимодействия с населением. Ведь одними репрессиями многого не добьёшься. И не случайно талибы уже объявили, что женщины смогут получить высшее образование, хотя и отдельно от мужчин. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Чтобы удержать власть, талибам крайне важно добиться международного признания. Насколько, как вы считаете, это возможно?

– В ближайшее время это маловероятно. Талибам надо вначале доказать мировому сообществу, что их слова не расходятся с реальными делами. Это полностью относится и к исключению талибов из списка террористических организаций, чего они настойчиво добиваются. Но сделать это можно лишь по решению Совета Безопасности ООН, и опять же талибы должны доказать, что они соответствуют тем критериям, которых от них ожидает мировое сообщество.

Между тем Движение талибов объявило о создании комиссии по чистке боевых подразделений от лиц «с плохим прошлым». Афганский телеканал Shamahad TV ранее сообщал, что в ближайшее время пройдут мероприятия по выявлению «недостойных людей» в рядах движения – речь шла о боевиках, совершивших проступки, противоречащие принципам Движения талибов. Среди преступлений, за которые талибам грозит наказание, называли «моральное разложение, коррупцию, личную вражду, совершение грабежей и преследование людей».

Можно предположить, что этой «чисткой» талибы хотят показать, что они начинают вставать на путь отказа от террористической деятельности.

– В заключение хотелось бы ещё раз вернуться к позиции России в отношении Движения талибов. Что вы можете сказать о ней?

– Хотим мы того или не хотим, но то, что талибы сейчас у власти, – это объективная реальность и с этим придётся считаться. Наша страна крайне заинтересована, чтобы на многострадальной земле Афганистана наконец-то наступил мир, и афганцы прекратили воевать друг с другом. Россия также заинтересована в сохранении территориально целостного Афганистана в рамках его национальных границ, придерживающегося политики неприсоединения и позитивного нейтралитета. Смогут это сделать талибы – флаг им в руки, нет – сделает это кто-то другой. Но в любом случае судьбу своей страны должны определять сами афганцы и только афганцы. Во внутренние дела этой страны извне для достижения своих геополитических интересов больше никто и никогда не должен вмешиваться. Лимит на вмешательства исчерпан.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

Афганистан. Индия. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > redstar.ru, 29 октября 2021 > № 3886333 Николай Плотников

США выделят еще 144 млн. долларов на помощь Афганистану

США выделят дополнительно 144 млн. долларов на гуманитарную помощь Афганистану, сообщила пресс-служба Белого дома.

В заявлении отмечается, что общая сумма средств, выделенных Афганистану и афганским беженцам в этом году, составит 474 млн. долларов.

В Белом доме уточнили, что помощь будет поступать через независимые гуманитарные организации, которые оказывают поддержку более чем 18,4 млн. афганцев в регионе, а также афганским беженцам в соседних странах.

Средства пойдут на обеспечение афганцев продовольствием и водой, медицинскую помощь и помощь в подготовке к зиме.

Между тем госсекретарь США Энтони Блинкен призвал другие страны поддержать насущные гуманитарные потребности Афганистана и продолжить оказывать помощь афганскому народу.

Ранее генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш заявил, что «Афганистан столкнулся с гуманитарным кризисом небывалых масштабов и находится на пороге катастрофы».

Абдулазиз Камилов заявил о совпадении взглядов Москвы и Ташкента на афганском направлении

Взгляды Узбекистана и России по афганской проблеме полностью совпадают, заявил глава МИД РУз Абдулазиз Камилов в интервью телеканалу «Россия 24».

Он напомнил о заседании Московского формата, недавно состоявшемся в российской столице, подчеркнув, что там были обозначены ключевые проблемы. По его словам, «основной смысл заключался, насколько мы здесь понимаем, в том, что с талибами [движение «Талибан», запрещено в РФ – прим. «Афганистан.Ру] надо работать».

«Одно дело иметь прямой контакт, пытаться влиять и поощрять, помогать. Другое дело, сидя на другом континенте, требовать создания инклюзивного правительства. Это разные вещи», – сказал он.

Министр также отметил, что «Талибан» осознает реальность и хочет быть интегрированным в региональное и международное сообщество. Он добавил, что движение готово «предпринять некоторые позитивные шаги».

«Конечно, есть своя специфика в Афганистане, это мусульманская страна со своими традициями, религией и духовными ценностями. Тем не менее, по нашему мнению, Афганистан вполне может быть и достоин стать частью регионального семейства и международного сообщества. Но для этого надо работать с ними», – резюмировал Камилов.

Напомним, что недавно глава МИД Узбекистана посетил Кабул и провел переговоры с талибы. Впоследствии в Термез прибыла делегация «Талибана», которая обсудила вопросы сотрудничества с узбекскими властями.

СМИ: Талибы назначили посланника для управления посольством в Пакистане

Талибы (движение «Талибан», запрещено в РФ) направили посланника в Исламабад, который возглавит посольство Афганистана в Пакистане, сообщает Reuters со ссылкой на источники в рядах движения.

По данным издания, руководителем дипломатической миссии был назначен Мохаммад Шокаиб. Поскольку Пакистан не признал правительство «Талибана», он не будет иметь официального статуса посла, однако будет управлять работой посольства.

Представитель МИД Пакистана заявил агентству, что это назначение в основном связано с оказанием консульских услуг, добавив, что «в Пакистане находятся миллионы афганских беженцев, а также существуют проблемы с визами».

Кроме того, талибы назначили своих представителей в консульства в Кветте и Пешаваре.

«Мы понимаем, что Пакистан еще не признал нас в качестве законного правительства, но мы приняли эти меры для содействия общественности», – сказал Reuters на условиях анонимности высокопоставленный лидер «Талибана».

Напомним, что в июле этого года бывшая администрация Афганистана отозвала посла из Исламабада после инцидента с похищением его дочери.

В США вводят сексуальную привилегию

Дмитрий Косырев

Если кто-то забыл, в США есть должность вице-президента — ее занимает Камала Харрис, о которой мало что слышно. Но вот она постаралась о себе напомнить и стать как бы патронессой новой инициативы администрации. Здесь есть трудности перевода: половая стратегия? Сексуальная стратегия? Нет, гендерная. Хотя гендер — это именно пол, мужской, женский и еще тот, который вы себе изобретете, если очень хочется.

Кстати, если вам случится встретить личность, свободно оперирующую птичьим языком, содержащим слова типа "гендер", "сексизм", "патриархат", "объективация женщины", то не вступайте с ней в дискуссии и держитесь от такой личности подальше. Новая стратегия Белого дома очень хорошо показывает, к чему все эти разговоры могут привести на уровне повседневной жизни. А вот и сама стратегия, на официальном сайте Белого дома, все 42 страницы.

Заполняет их, во-первых, словоблудие типа "в каждом из стратегических приоритетов, идентифицированных ниже, политика, программы и подходы будут информированы историческим и текущим контекстом этих взаимопересекающихся нагрузок".

Но вообще-то у документа обозначен вполне серьезный повод для его принятия. Дело в том, что по стране одновременно ударили два несчастья: первое — это бесчинства радикального феминизма (когда для осуждения мужчины за некие слова или действия в прошлом достаточно заявления якобы потерпевшей — суды так и судят). Второе несчастье — это устроенная Америкой самой себе "ковидная перезагрузка", карантинно-санитарные меры. Итог, согласно все тому же документу Белого дома, — "самый серьезный экономический коллапс со времен Великой депрессии, в результате чего доля женщин среди работающих упала до самого низкого уровня за 30 лет". Вдобавок выросло насилие "на гендерной почве" (доигрались, стравливая женщин с мужчинами?) и углубилось неравенство женщин на расовой и этнической почве. Надо что-то делать.

Понятно, как отзываются на эту ситуацию люди из консервативной половины страны. Дональд Трамп (а он остается идеологом "другой Америки") говорит очевидное: "Множественные гуманитарные кризисы за последние месяцы (Афганистан и граница). Взбесившаяся инфляция, замершие линии снабжения, цены на энергоресурсы пробивают крышу, Китай устраивает облеты Тайваня и тестирует сверхзвуковые ракеты, а они фокусируются на гендерной стратегии. Вы еще не проснулись?"

Но можно короче и ярче. Менее известный, чем Трамп, идеолог Мэтт Уолш высказывается так: никто из тех, кто поддерживает "Национальную гендерную стратегию", не может дать определение того, что такое женщина.

Но повторим: администрация, то есть демократы, не только нагромождают слова, они собираются что-то делать. И вот это самое интересное.

Перед нами типичная ситуация для людей, которые все еще по недоумию называют себя демократами. Они сначала долго, с "научными" обоснованиями и без таковых, кричат, что налицо дискриминация — у одних людей чего-то больше, чем у других. Рабочих мест в данном случае. Так вот, типичный ответ демократа (социалиста, левака и так далее) — это создать другую дискриминацию. И учредить для этого громадный и прожорливый (за счет работающего налогоплательщика) аппарат контроля и насаждения. То есть левацкая политика — это всегда массовое насилие и прочие социальные эксперименты, а как иначе насадишь справедливость.

Если кто-то дочитает этот документ до 42-й страницы, то выясняется: стратегия, если коротко и просто, предусматривает квоты для женщин. То есть людей в госсекторе и в частном бизнесе будут принуждать к тому, чтобы у них работал определенный процент женщин. Заработает "Совет по гендерной политике", который — вместе с другими ведомствами — будет заставлять бизнес отчитываться по части включения женщин в рабочий процесс и особенно их участия в высшем управлении. То есть возрастет спрос на директоров компаний, которые будут назначаться по половому признаку, но не сильно мешать работать. Что, собственно, уже происходит.

Вдобавок контролеры залезут в каждую семью и ее бюджет, усилится давление на школы для выявления того, как мужчины участвуют в воспитании, — и это не все. Стратегия должна насаждаться по всему миру, через Госдепартамент и сеть всяческих правозащитных организаций.

Можно попробовать предсказать, что в результате получится. Феминизм, который начинал в XIX веке с идеи дать женщине (в западных обществах) право работать и добиваться успехов, иметь собственность и участвовать в политике, отбросит сейчас женщину ровно в тот же XIX век. Когда она превращается в декоративный элемент офисов, компаний и производств — элемент, нужный во избежание штрафов и прочих неприятностей, но неуважаемый и в принципе ничего хорошего не делающий, потому что незачем.

Хотя это, конечно, крайность, которой наверняка не случится — процесс будет хаотичный, с профанацией и коррумпированной бюрократией. А еще — бурный, сопряженный с новыми вспышками ненависти между полами. Вы заметили, что все инициативы демократов и их единомышленников содержат в себе этот элемент — разделить общество на ненавидящие друг друга группы, по любому признаку: классовому, медицинскому, а вот теперь сталкивают друг с другом мужчин и женщин? Ну а как иначе, если их идея исходит из того, что человеческие общества (люди) неправильные, надо заставить их, точнее — следующие поколения, быть счастливыми, а все нынешнее поломать.

Интересно, что половая стратегия демократов следует шаг в шаг за точно такой же — и с грохотом провалившейся — расовой стратегией их предшественников. На черное население еще с конца 1960-х годов тратили сотни миллиардов долларов на создание для него вот таких же незаслуженных привилегий, в том числе при приеме на работу или учебу, независимо от личных качеств и достижений принимаемого. И породили — за небольшими исключениями — жуткую, нищую общину с идеологией "нам все должны, а мы поэтому стараться не обязаны".

Мысль такую подсказал, наверное, большой любитель левацких идей Джон Леннон с его замечательной песней "Woman is the nigger of the world" ("Женщина — глобальный черномазый"). Сейчас его за это самое nigger, конечно, привлекли бы по полной программе. Однако шаман, видимо: сбылось.

Встреча с директором Федеральной службы по финансовому мониторингу Юрием Чиханчиным

Владимир Путин провёл рабочую встречу с директором Федеральной службы по финансовому мониторингу Юрием Чиханчиным.

В.Путин: Юрий Анатольевич, скоро исполняется 20 лет создания механизма борьбы с отмыванием денег. За это время служба преобразилась и стала полноценной финансовой разведкой в прямом смысле этого слова.

Во-первых, Вас и всех сотрудников хочу с этим поздравить.

Ю.Чиханчин: Спасибо большое.

В.Путин: И конечно, поговорим о текущих делах.

Ю.Чиханчин: Действительно, Владимир Владимирович, за 20 лет антиотмывочная российская система прошла тяжёлый путь. В 2000 году Российская Федерация, Вы знаете, была в чёрном списке ФАТФ – это межправительственная организация, которая занималась противодействием отмыванию денег и финансированию терроризма. В 2001 году был подписан закон, третий вариант закона, – спасибо Вам большое, Вы поддержали. В 2002 году мы вышли из чёрного списка ФАТФ, а в 2003 году уже стали полноправными членами ФАТФ. В 2019 году на пленарном заседании ФАТФ был заслушан доклад России, и национальная антиотмывочная система российская была признана одной из лучших.

Хотелось сказать, что за этот период нам очень многое удалось сделать. Было принято более 150 законов, которые урегулировали российское законодательство с международными стандартами, международными требованиями, урегулировали характер взаимоотношений между участниками антиотмывочной системы, выделили операции и финансовые инструменты, которые на сегодняшний день требуют контроля со стороны государства.

Одно из важных направлений в антиотмывочной системе – это, конечно, финансовые институты: банки, лизинговые компании, страховые, непосредственно адвокаты, нотариусы и так далее. И наша задача совместно с Центральным банком, совместно с надзорными органами, правоохранительными органами, Генеральной прокуратурой, МВД, ФСБ была направлена на то, чтобы, в первую очередь, подключить всех участников антиотмывочной системы к единому исполнению закона; второе – поднять их законопослушность; и третье – создать механизмы, не пускающие преступные, «грязные» деньги в финансовый сектор, в первую очередь банковский.

И надо сказать, что нам удалось решить многие вопросы. Могу сказать, что количество финансовых секторов с момента принятия закона увеличилось в 4,5 раза, а количество участников выросло в 10 раз: у нас более 85 тысяч сегодня тех, кто предоставляет информацию в Росфинмониторинг, кто работает в рамках закона. И самое главное – поднялась законопослушность всех финансовых институтов в два раза.

Но в то же время были и те, кто не совсем был в дружбе с законом. Надо сказать, их количество снизилось в три раза – это лишение лицензий было, кто-то просто закрылся, а кто-то перешёл в зону законопослушности.

Одним из важных направлений как раз было противодействие теневому сектору. Действительно, совместно, опять же, с [Центральным] банком, ФСБ, МВД, прокуратурой, налоговой службой, таможенной службой нам удалось снизить объёмы теневого сектора. Объём подозрительных операций снизился в пять раз, а количество участников теневых схем сократилось в четыре раза.

Идёт работа по регионам. Здесь на слайдах показано, как очищаются регионы, уходят из «красной» зоны в «жёлтую» и «зелёную».

Мы приложили очень много усилий, для того чтобы снизить привлекательность теневых услуг. Если в первоначальном периоде теневые услуги – это обналичивание, вывод денежных средств – стоили 1–1,5 процента, то сегодня поднялась цена на рынке – 20 процентов, а по «крипте» – 40 процентов, то есть такие издержки.

Первоначально теневые площадки были объёмом где-то примерно 100–150 миллиардов, а сегодня уже сократились до 2–2,5. Жизнедеятельность теневых площадок была 5–6 лет, сегодня максимум год существует площадка и закрывается.

Я уже сказал, что одной из главных задач было повышение законопослушности. Здесь мы, для того чтобы снизить нагрузку на бизнес, перешли на механизм дистанционного контроля, то есть практически отказались от выездных проверок: они сократились в 15 раз. Но зато вырос дистанционный контроль в 27 раз. То есть мы через систему «личных кабинетов» в онлайн-режиме работаем с ними.

Какие ещё сферы нам удалось оздоровить. Я Вам докладывал ранее, что были высокие риски у «Почты России», операторов мобильной связи, где очень много теневых схем было. На сегодняшний день практически там остались единичные случаи.

Но надо сказать, что усложнились схемы отмывания. Если раньше, как правило, площадка была – только один банк работал, сегодня может группа банков работать, несколько компаний иного характера: лизинговые, микрофинансовые организации, нотариусы. То есть преступники стараются «размазать» [свою деятельность] по секторам, для того чтобы их было сложнее выявлять. Но мы научились тоже их искать с помощью цифровой технологии совместно с Центральным банком, ФСБ, МВД.

В.Путин: В рамках Евразэс тоже становится легче работать?

Ю.Чиханчин: Да, здесь мы тоже работаем, у нас есть и совет руководителей, глав финансовых разведок, где как раз обсуждаем все эти вещи.

И самое главное, мы считаем, что нам удалось, касаясь теневого сектора, в основе своей выдавить их с территории России. Большинство теневых площадок просто ушло в другие юрисдикции, то есть они работают за пределами России.

Проведена большая работа по розыску и возврату похищенных денег, и в первую очередь легализованных. Надо сказать, что аресты таких денег выросли в три раза, а средства (возврат) выросли в шесть раз.

Но самое главное, что снизилось количество хозяйствующих субъектов, которые вовлечены в теневую экономику: если взять по фирмам-однодневкам – в 4,5 раза примерно, если взять по выводу денежных средств за рубеж, то в шесть раз, а если [взять] «транзит», когда используется просто промежуточная компания, то в пять раз.

Хотел бы немножко сказать и о таком направлении: преступный мир стал искать новые сектора, которые можно использовать, – те, которые слабо урегулированы, или, скажем, нет достаточной системы контроля. И здесь у нас есть проблемы с нотариусами, с комиссией по трудовым спорам и судами. Если суды мы сегодня уже более или менее наладили совместно с Верховным Судом, Генеральной прокуратурой, ФСБ, МВД, и кривая показывает падение, то с нотариусами и с комиссией по трудовым спорам – здесь пока идёт работа.

В.Путин: А комиссия здесь при чём?

Ю.Чиханчин: Комиссия по трудовым спорам – там какой принцип? Обращаются якобы работники некой организации [с заявлением] о том, что данная организация должна. Перед этим в организацию накачивают деньги, и за счёт решения комиссии по трудовым спорам банк списывает все эти деньги в пользу конкретных физических лиц. То есть она фактически мнимая такая, но это требует доказательств, требует решения. Мы сейчас как раз ищем с правоохранительными органами, с законодательными, как выйти из этой ситуации. Но довольно активно идёт использование.

Какие направления требуют совершенствования в этом вопросе?

Первое – у нас отсутствуют ограничения использования наличных денежных средств. И проблема состоит в том, что обоснованность происхождения практически никто не спрашивает, и отсутствует ограничение на использование наличных денежных средств.

Вторая проблема – это неурегулированность сферы применения криптовалюты. На сегодняшний день в мире более 10 тысяч видов криптовалюты, в том числе которыми пользуются россияне.

И есть проблема большая – проблема конфискации активов, которые находятся за рубежом. Мы научились находить эти активы, но, к сожалению, пока не имеем возможности вернуть.

Проведена большая работа с Администрацией Президента, с декоррупционными комиссиями министерств и ведомств, в первую очередь, конечно, правоохранительных органов, ФСБ, МВД и Генеральной прокуратуры, по снижению вовлечённости в коррупционные дела должностных лиц. Могу сказать, что [количество] сомнительных операций с их участием сократилось в три раза, а использование фирм-однодневок этими лицами – в шесть раз. Оздоровление произошло в таких отраслях, как ЖКХ, ТЭК, агропромышленный комплекс, примерно в 1,5–2 раза риски сократились.

Несколько слов хотел бы сказать по противодействию отмыванию наркодоходов. Здесь под эгидой Государственного антинаркотического комитета с МВД, ФСБ, прокуратурой, таможней проведена очень большая работа, и можем сказать, что в принципе большинство операций, связанных с расчётами за наркотики, мы всё-таки выдавили из банковского сектора. Они ушли, но они ушли в новые технологии, когда появились системы быстрых расчётов, криптовалюта. И дела, которые есть у нас и есть у правоохранительных органов, – рост идёт очень значительный.

Но всё равно мы продолжаем работать, и многие вещи удаётся сделать. Скажем, удалось в определённой степени декриминализировать деятельность так называемых интернет-магазинов, которые распространяли наркотики в стране, и в первую очередь это Московский регион, Свердловская, Воронежская, Тульская области. Растёт количество уголовных дел там, где мы пытаемся найти как раз финансовую составляющую по наркотикам.

И самое главное, пресечена деятельность более 10 транснациональных преступных группировок, которые завозили наркотики, реализовывали наркотики здесь, у нас, или в европейских странах. Это такие международные расследования, очень большие.

В.Путин: Вы сказали про ЖКХ, про ТЭК, про агропромышленный комплекс. А как в рыбной отрасли?

Ю.Чиханчин: Там пока остаётся – рыбная и лесная отрасли. Есть эта проблема, мы над ней работаем. Но я хочу сказать, что есть очень много наработок, которые позволяют всё-таки выдавить из этой системы. Мы работали, я Вам ранее докладывал, и на Дальнем Востоке…

В.Путин: Жуликов выдавить.

Ю.Чиханчин: Эта задача стоит, самая главная, она у меня здесь отмечена, и я в следующий раз обязательно постараюсь доложить о результатах.

В.Путин: Лесная отрасль и рыбная.

Ю.Чиханчин: Да, это две самые криминальные на сегодняшний день [отрасли]. Здесь и рабочими группами работаем, совместно с ведомствами работаем, пытаемся навести порядок.

В.Путин: Хорошо.

Ю.Чиханчин: Несколько слов хотел бы сказать о мониторинге и контроле расходования бюджетных средств. То поручение, которое Вы нам давали, совместно с Министерством обороны, с Центральным банком, мы на ГОЗе отработали, и сейчас совместно с [Центральным] банком, ФСБ, МВД и прокуратурой запущен механизм работы по мониторингу за контрактами, заказчиками, исполнителями и оценки регионов.

Всё это привело к чему? Повышение прозрачности исполнения контрактов, отведение недобросовестных исполнителей, а самое главное – это обеспечение целевого использования бюджетных средств. Если в цифрах, то можно сказать, что сомнительные операции финансовые по обналичиванию, там, где есть бюджетные деньги, сократились в шесть раз, фирмами-однодневками – тоже в шесть раз. Но самое главное, что законопослушность хозяйствующих субъектов, которые работают с бюджетом, выросла в четыре раза по сравнению с хозяйствующими субъектами, которые работают в другой сфере. То есть бюджетную сферу мы всё-таки стараемся как-то удержать.

В.Путин: Вывод за границу продолжается?

Ю.Чиханчин: Вывод – минимально. Сократился очень сильно, бюджетные деньги мы всё-таки взяли под жёсткий контроль. И казначейство, надо сказать, и банковская сфера, и работа с Промсвязьбанком – мы здесь пытаемся…

Несколько слов хотел бы сказать по национальным проектам. Я Вам в прошлый раз докладывал, что были серьёзные риски у нас по ряду нацпроектов: «Образование», «Безопасные и качественные автомобильные дороги» и «Здравоохранение». Сегодня картина стала меняться. Здесь на графике показано как раз снижение. А по «Здравоохранению» можно сказать, что технические фирмы, то есть фирмы-однодневки, – в четыре раза сокращен объём их участия, а это, соответственно, ценовая политика на лекарства и на услуги.

Идёт очищение в определённых регионах, они уходят из «серой» зоны в «зелёную» зону, здесь на графике это показано. По данным полпредства в Северо-Западном федеральном округе, в целом антиотмывочная система помогла только за последний период ввести в эксплуатацию порядка 30 социально значимых объектов – это школы, детские сады и так далее.

Активно ведётся работа с Промсвязьбанком, мы им помогаем создать центр оценки риска – такой, как у нас есть. Это даёт им возможность лучше изучать финансовую устойчивость своих клиентов и, самое главное, прозрачность проведения финансовых операций.

Какие проблемы на сегодняшний день здесь есть? Две основные – это определение порядка раскрытия структуры цены, потому что иногда одинаковые контракты, но цена прыгает, и здесь мы работаем; и вторая – предельный уровень рентабельности по отдельным контрактам. Мы сейчас и с ведомствами работаем, и с Промсвязьбанком, ищем решение, потому что на цене идёт вся игра.

В.Путин: Чрезвычайно важный вопрос.

Ю.Чиханчин: Этим мы постоянно занимаемся, ищем решение.

В.Путин: Будут у нас совещания в Сочи, опять будем говорить именно об этом – о стоимости изделий.

Ю.Чиханчин: Это проблема. Одинаковые контракты, а цена разная.

Несколько слов хотел сказать по противодействию финансированию терроризма. Здесь совместно с Национальным антитеррористическим комитетом, ФСБ, МВД, Следственным комитетом ведётся очень серьёзная работа. И надо сказать, что за последнее время пресечена финансовая деятельность более 15 тысяч террористов, из них порядка 850 – это иностранные граждане.

На сегодняшний день блокируется практически 100 процентов активов всех лиц, имеющих отношение к терроризму. Растёт количество уголовных дел, где не только терроризм рассматривается, но и финансовая составляющая. Продолжаем организовывать работу по запрету въезда иностранцев, которые непосредственно имеют к этому отношение, и ведём работу по противодействию финансированию распространения оружия массового уничтожения. У нас сегодня в базе данных более 250 физических и юридических лиц, иностранцев, которые занимаются торговлей оружием массового уничтожения.

В.Путин: Что касается терорганизаций, я так вижу, что используют и компьютерные игры для перемещения финансов?

Ю.Чиханчин: Да, сегодня пошла такая система, внутриигровая валюта называется, когда в интернете играют в какие-то «стрелялки», условно говоря, вместо расчёта за «оружие», за «игрока» и так далее идёт оплата террористам. Это серьёзная проблема, мы сейчас как раз пытаемся построить модель поведения террористов с расчётами, совместно с ФСБ выстраиваем.

У нас тут две проблемы: террористы-одиночки сегодня для нас очень важны, потому что у них новые системы финансирования (либо самофинансирование, либо ещё что-то), и молодёжные движения, потому что у них новый инструментарий, новые финансовые операции.

На международной площадке внимание, конечно, в первую очередь Афганистану, и мы здесь с коллегами из ФСБ и с коллегами из финансовых разведок отслеживаем события. Работа ведётся по миграционным потокам и по выявлению финансовых, денежных средств от реализации наркотиков и организованной преступной деятельности.

Надо сказать, что – спасибо большое – в своё время Вы поддержали создание Межведомственной комиссии по противодействию финансированию терроризма, дающей право внесудебной заморозки активов, и за последние пять лет мы заморозили активы более чем у двух тысяч человек. Аналогичная работа ведётся и на площадке стран СНГ.

Мы продолжаем работать по совершенствованию нашего центра оценки рисков. Вы были у нас, Вы его видели. И там несколько направлений.

Первое – это выработка единой методологии оценки рисков совершения преступления, отмывания денег. На сегодняшний день мы объединили уже примерно 25 министерств и ведомств по этой программе и объединяем единые ресурсы – более 100 ресурсов у нас для проверки этой деятельности. Самое главное, мы определили наиболее активные зоны рисков – это бюджет, наркотики, кредитно-финансовая сфера и так далее. Для взаимодействия используем «личные кабинеты» – это оперативность, это быстрота обмена информацией по рискам и принятия решений.

Хотел бы сказать о межведомственном взаимодействии, что хороший, на наш взгляд, механизм существует – это Межведомственная рабочая группа по противодействию незаконным финансовым операциям. Она создана по Вашему распоряжению, возглавляет её глава Администрации, объединяет 15 министерств и ведомств. 150 законов различных принято, не только антиотмывочных. И здесь тоже решаются многие вопросы, скажем, с выводом из зоны риска рисковых отраслей (это драгоценные металлы и драгкамни, азартные игры), выработкой единой методологии работы по теневым площадкам, по контролю за расходованием бюджетных средств и так далее.

Работу ведём по международному центру оценки рисков, Вы поддержали это решение, Правительство выделило деньги, на следующий год мы заканчиваем проект. Сегодня уже для стран СНГ мы выработали единые информационные ресурсы, каналы связи заработали с отдельными странами, то есть работа в основном таким образом ведётся.

Несколько слов хотелось, если позволите, сказать о Международной олимпиаде по финансовой безопасности. Я Вам буклет, если позволите, дам.

В этом году по Вашему распоряжению мы провели первую Международную олимпиаду по финансовой безопасности для школьников и студентов. Школьники были 8–10 классов России и студенты семи стран – это Белоруссия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан. По направлениям – экономика и финансы, юриспруденция, международное право, информационная безопасность.

Правительством был создан оргкомитет, который возглавил вице-премьер Чернышенко. В него вошли все заинтересованные министерства и ведомства. Совместно с Министерством [науки и высшего] образования, [Министерством] просвещения, Банком России, нашим международным учебным центром, Международным сетевым институтом, а также такими институтами, как РУДН и МИФИ, мы подготовили программы, подключили индустриальных партнёров, таких как Сбербанк, ВТБ, Россельхозбанк, Промсвязьбанк, Газпромбанк, «Ростех», «Росатом», «Алмаз-Антей».

В несколько этапов прошла олимпиада.

Первый этап – мы провели всероссийский единый урок знаний для школьников, и почти 1,5 миллиона школьников были посажены за парты, им подготовлена методика, и учителя прочитали им, что такое финансовая безопасность личности, государства, социума, международная.

На втором этапе мы провели отбор. Подали заявления на участие в этом 31 тысяча участников – это школьники и студенты из семи стран. 500 человек мы отобрали, которые прибыли уже в дальнейшем на отборочный тур в «Сириус». И здесь хотел бы огромное спасибо сказать Вам, что Вы поддержали тогда «Сириус», и команде «Сириуса» – они не только предоставили помещение, но и действительно помогли организовать данное мероприятие.

К сожалению, не все 500 участников смогли приехать к нам, приехали 400 из-за пандемии. Из восьми стран – к нам ещё примкнул студент из Индии. Он, кстати, стал призёром.

И просто интересные цифры: могу сказать, что 200 человек из школьников и студентов первый раз были в Сочи. Определённая часть впервые в жизни летели на самолёте. Практически все школьники впервые уехали от родителей самостоятельно в другой город.

В.Путин: Прошло беспроблемно, всё нормально?

Ю.Чиханчин: Здесь огромное спасибо хотел бы сказать тем, кто помогал нам, это в первую очередь Роспотребнадзор, потому что, действительно, собралось на площадке порядка 700 человек, и нам удалось сохранить [здоровье участников] – всего два заболевших школьника, но в лёгкой форме.

Спасибо хотел бы сказать и коллегам из других ведомств: Министерства внутренних дел, Росгвардии, ФСБ, администрации Краснодарского края и мэрии.

Помимо всего прочего, на площадке олимпиады проводились панельные дискуссии, мастер-классы, были встречи со спикерами – представителями государственных органов, учебных заведений, индустриальных партнёров. Специально для олимпиады были подготовлены различные игры непосредственно Росфинмониторингом, нашим МУЦем.

К участникам олимпиады обратились с приветствием профильный комитет ООН, исполнительный секретарь ФАТФ и профильный комитет Совета Европы.

На площадки приехали все главы финансовых разведок стран СНГ, мы провели заседание, провели заседание [совета] Международного сетевого института, который объединяет более 40 вузов России и зарубежья. Все дали очень высокую оценку олимпиаде и поддержали инициативу России ежегодно проводить в дальнейшем данную олимпиаду. Мы там провели культурные программы, спортивные программы, концертные программы. Санкт-Петербургский Дом музыки выступил, Астраханская филармония. То есть для детей создали неделю действительно очень активной жизни.

Вот примерно, как мы строили свою работу и как планируем. Если Вы поддержите, мы дальше будем двигаться и с олимпиадой, и с нашей работой.

В.Путин: Спасибо.

Россия. ЕАЭС > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 29 октября 2021 > № 3875156 Юрий Чиханчин

Рыбы вечности и птицы мгновений

Государство Российское формулирует свою идеологию, ибо только идеология обеспечивает существование государства

Александр Проханов

Валдайский клуб — явление таинственное, загадочное, восхитительное. Кавказские горы, покрытые лесом. Огромные осенние склоны. Высокие поднебесные пики с голубыми ледниками. Струйка водопада. Присевшее на вершине перламутровое облако. И в этих горах — роскошный отель, дворец из дерева, камня, с великолепной охраняемой дорогой с серпантинами, туннелями. И тебе кажется, что ты попал в тибетский монастырь, окружённый горами, среди тайных трепетов земли и неба.

Сюда раз в год со всех концов земли съезжаются мыслители мира: профессора, директора исследовательских институтов, бывшие послы и министры, знатоки экономики, военного дела, культурологи, цифровики — сонм умачей, которые слетаются сюда, в горы, для одной-единственной задачи: исследовать исторический процесс, добыть из этого процесса сокровенные знания, вручить эти знания своим правительствам, чтобы те, обогащённые знаниями, эффективнее управляли историей.

Валдайский клуб — один из элементов управления историей. Исторический поток — это огромная река без устья и истока. И в этой реке плывут рыбы: огромные, малые, совсем крохотные мальки. Осетры и севрюги, акулы, вуале­хвосты, щуки, крохотные живородящие гуппи и едва заметные глазом голубые или изумрудные рыбёшки.

Эксперты Валдайского клуба — это экзотические птицы, которые уселись на берегу реки, именуемой историческим процессом, и клювами выхватывают из этой реки рыбин — те или иные сиюминутные события, наполняющие текущий исторический процесс. У этих птиц разные хвосты и разные клювы: тонкие и длинные, как у цапель. Тяжёлые и могучие, как у пеликанов. Загнутые, как пинцеты, у кроншнепов. Остренькие, как у куликов. Грозные, как у орлов. И они суют свои клювы в реку, выхватывая то огромную серебряную рыбину, то крохотного малька. Распушив свои птичьи хвосты, добывают из реки истории сокровенные знания.

Нынешний Валдайский клуб, как всегда, разливался своими высокомудрыми мыслями по древу. Возможна ли в ближайшее время высадка китайцев на Тайвань, что станет прелюдией большой мировой войны. Приведёт ли потепление климата к триумфу зелёной энергетики и разрушению мировых газовых и нефтяных империй? Как меняет мир китайско-американское соперничество, и где в этом соперничестве место Европы, России, Пакистана и Индии? Победа талибов* в Афганистане есть триумфальное завершение исламской мировой революции, или эта революция будет продолжена в России, в Европе, в Америке? И какие формы в этом случае обретёт мировой терроризм?

Дискуссии клуба, выступления на панели напоминали огромное варево идей, предположений, осторожных суждений, которые вскипали, бурлили в котле Валдайского клуба. Заключительным было выступление президента Путина, который всыпал в этот котёл утончённые специи, интеллектуальные мировоззренческие деликатесы, что и делает валдайское кушанье неповторимым яством.

Было высказано несколько суждений, связанных с ковидным состоянием человечества. Ковид заставил государства закрыть свои границы, обособиться, сосредоточиться на себе, отчуждаясь от соседей и ставя крест на том, что называлось глобализмом, то есть одним громадным мировым государством, у которого нет границ и нет правительств. Государства, борясь с ковидом, вынуждены прибегнуть к насильственным ограничениям, к жёсткой регламентации общественной жизни: с наблюдением и слежкой за социальными группами и отдельными гражданами. Это ставит крест на традиционных либеральных представлениях о свободе, усиливает в каждом отдельно взятом государстве и в мире в целом тенденции централизма, что в сочетании с цифровыми технологиями приводит к новому электронному авторитарному типу управления государствами и обществами.

Удар, нанесённый ковидом по экономикам, ослабил эти экономики, сбил их с толку, привёл к дезорганизации, поставил вопросы об эффективности нынешних форм мирового экономического уклада, о пересмотре этого уклада, породил разговоры о крахе капитализма. В результате всё выше поднимает голову зелёная энергетика. "Зелёные", солнцепоклонники вступают в схватку с газопоклонниками. Эти две формы хозяйствования, эти два мировоззрения, две неназванные религии порождают новые религиозные войны.

Большинство высоколобых Валдайского клуба и Путин в своём заключительном выступлении констатировали, что в сегодняшнем мире резко возрастает роль государства. Государство становится высшей ценностью. Россия после 1991 года, мучительно преодолевая катастрофу и полное разрушение государства, последовательно восстанавливает это государство. И российское государство, пройдя несколько стадий своего восстановления, такие как сбережение территориальной целостности, восстановление армии и оборонной промышленности, приходит к очень важному этапу восстановления: Государство Российское формулирует свою идеологию, ибо только идеология обеспечивает существование государства, какую бы роль при этом ни играли армия, институты или экономический уклад.

Идеологией современной России является категория Победы. И той, что была одержана в 1945 году, и той Победы Побед, которую русский народ одерживает на протяжении всей своей бесконечной истории. Победа 1945 года — это одоление ада райскими светоносными силами. Это победа света над тьмой. Это возможность человечества двигаться к своему идеалу, к совершенному бытию, к Царствию небесному — к идеалу, сбережённому от идеала ада.

Категория Победы есть синоним Русской Мечты. Идеология Победы, введённая в ядро сегодняшней российской государственности, означает, что в этом ядре утвердилось представление о Русской Мечте. Изборский клуб, в отличие от Валдайского клуба, занят разработкой этой современной победной идеологии Государства Российского. Изборяне благодарны валдайцам за то, что те своими изысканиями и суждениями помогают всё отчётливее и яснее формулировать религию Русской Победы.

*талибы, "Талибан" - террористическая организация, запрещённая в РФ

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 28 октября 2021 > № 3881697 Александр Проханов

Глава немецкой разведки предупредил о возможном проникновении боевиков из Афганистана в Европу

Руководитель немецкой разведки BND Бруно Каль заявил об угрозе проникновения боевиков из Афганистана в Европу.

Он подчеркнул, что после прихода талибов (движение «Талибан», запрещено в РФ) к власти Афганистан может превратиться в убежище для экстремистских группировок.

«Это превращает Афганистан в привлекательное место для джихадистов-добровольцев в будущем», – цитируют его слова немецкие СМИ.

Он добавил, что «Аль-Каида» и «Исламское государство» (запрещены в РФ) могут воспользоваться текущей ситуацией в стране. По его мнению, в дальнейшем боевики могут покинуть Афганистан и направиться в Европу.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», ранее Пентагон заявил, что ИГИЛ и «Аль-Каида» могут восстановить потенциал в Афганистане и начать атаки против других стран.

Глава немецкой разведки предупредил о возможном проникновении боевиков из Афганистана в Европу Афганистан > Армия, полиция > afghanistan.ru, 28 октября 2021 > № 3877844

СМИ: Китай построит базу для таджикских полицейских вблизи границы с Афганистаном

Китай построит базу для МВД Таджикистана неподалеку от границы с Афганистаном, сообщает AFP со ссылкой на представителя парламента РТ.

По его словам, нижняя палата парламента Таджикистана одобрила план строительства базы в Ишкашимском районе Горно-Бадахшанской автономной области.

«Все строительство будет обеспечено китайской стороной. После завершения строительства база будет передана таджикской полиции», – сообщил он на условиях анонимности.

Он также рассказал, что Пекин выделил 8,5 млн. долларов на строительство базы.

Между тем официальный представитель МИД КНР Ван Вэнбинь заявил журналистам, что он не располагает информацией по данному вопросу.

Напомним, что ранее власти Таджикистана неоднократно выражали обеспокоенность ситуацией с безопасностью на границе с Афганистаном.

МИД РФ призвал все этнополитические силы Афганистана отказаться от воинственной риторики

Москва призывает все силы Афганистана отказаться от воинственной риторики, отметили в МИД РФ, комментируя недавнее заявление афганских политиков о создании Высшего совета национального сопротивления.

«Мы призываем все этнополитические силы Афганистана отказаться от воинственной риторики и приложить все возможные усилия для завершения процесса национального примирения», – сказала на сегодняшнем брифинге официальный представитель МИД Мария Захарова.

Она подчеркнула, что инициаторами создания совета выступили политики Атта Мохаммад Нур, Абдул Рашид Дустум и Мохаммад Юнус Кануни, находящиеся за пределами страны.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», на прошлой неделе афганские политики и представители прежнего руководства страны заявили о создании Высшего совета национального сопротивления Исламской Республики Афганистан и призвали жителей готовиться к «трудному и долгосрочному сопротивлению внутренней тирании, иностранной агрессии и оккупации».

Захарова также назвала «преждевременным» вопрос о признании правительства «Талибана» (запрещен в РФ).

При этом она добавила, что «конкретные практические шаги Кабула навстречу ожиданиям международного сообщества и региональных партнеров, в частности в деле формирования этнополитически сбалансированного правительства, продолжения борьбы с терроризмом, наркопреступностью, соблюдения основных прав и свобод граждан, действительно могут оказать стимулирующее действие на вышеуказанные процессы».

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на встрече в формате стран-соседей Афганистана (Россия, Китай, Иран, Пакистан, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан), Тегеран, 27 октября 2021 года

Уважаемые коллеги,

Рад вас приветствовать.

Прежде всего, хотел бы поблагодарить за то, что все представленные здесь страны приняли активное участие в недавнем заседании Московского формата консультаций по Афганистану – эксклюзивной и безальтернативной по своему охвату и продуктивности площадке.

В последнее время фиксируем активизацию деятельности различных региональных и международных форумов по Афганистану. Важно, чтобы они не дублировали, а органично дополняли работу друг друга. Убежден, что сегодняшняя дискуссия внесет весомый вклад в наши совместные усилия по решению многочисленных проблем афганского народа. Будет содействовать поддержанию стабильности и безопасности в регионе и за его пределами.

Сегодня Афганистан – страна, которой фактически приходится начинать все с нуля, выстраиваться с руин – в прямом и переносном смысле этого слова. Это закономерный плачевный итог двух десятилетий навязывания американо-натовской модели государственного строительства. Упорное желание западников перекроить Афганистан по своим лекалам привело к печальным последствиям: внутренней вражде и кровопролитию, поляризации общества, социально-экономическому коллапсу, гуманитарной катастрофе. Способствовало разгулу международных террористических группировок, неслыханному по объемам производству наркотиков и коррупции. Хотя кого в США или других западных столицах это волнует? Афганистан, находящийся в тысячах километров, всегда был для них лишь удобным инструментом для реализации узкокорыстных геополитических задач.

Теперь у власти в Кабуле – новая администрация. Такова объективная действительность. Перед страной открывается реальная, хотя и труднодостижимая возможность вернуться на международную арену в качестве ответственного и мирного государства.

Вызывают уважение обозначенные новыми властями Афганистана цели стабилизировать военно-политическую обстановку, включить во временное правительство представителей национальных меньшинств и политических сил, провести впоследствии всеобщие выборы. Отмечаем усилия по возобновлению деятельности органов государственного управления, созданию регулярной армии, обеспечению безопасности иностранных дипломатических миссий.

Россия не склонна навязывать кому-либо свои советы или рекомендации. Тем более что история сама подсказывает эффективные рецепты решения проблем. Жизненно необходим максимально полный учет интересов всех основных этнополитических сил страны. Именно поэтому мы твердо и последовательно поддерживаем создание подлинно инклюзивного афганского правительства. Граждане должны знать, что их права и законные чаяния не на словах, а на деле реализуются и будут защищены буквой закона – разумеется, при уважении и учете местных традиций и обычаев.

Очевидно, что без решительной борьбы с производством и контрабандой наркотиков, с международными террористическими группировками, окопавшимися на территории Афганистана и манипулируемыми извне, вряд ли получится выстроить нормальную внешнюю политику – особенно со странами-соседями, которые в первую очередь находятся под прицелом этих деструктивных сил.

Со своей стороны планируем использовать весь имеющийся в нашем распоряжении международный и региональный инструментарий – ресурсы ООН, ШОС, ОДКБ, других многосторонних структур. С удовлетворением констатируем близость позиций участников саммитов, которые состоялись недавно в Душанбе. Удовлетворены итогами специальной совместной встречи членов ОДКБ и ШОС.

Сейчас на повестке дня – задачи купирования и контроля миграционных потоков из Афганистана, поскольку под видом беженцев в сопредельные страны могут проникнуть и уже пытаются проникнуть террористические и преступные элементы. Достичь этой цели можно лишь путем создания нормальных условий жизни в самом Афганистане. В дальнейшем это станет важной предпосылкой для постепенного возращения афганцев на родину.

В очередной раз призываем стран-соседей Афганистана не допустить военного присутствия на своей территории сил США и НАТО, которые планируют переместиться туда после ухода с афганской земли.

Очевидно, что формирование системы национального образования, здравоохранения, в целом налаживание эффективной социально-экономической инфраструктуры Афганистана потребует огромных финансовых затрат. В этой связи хотел бы особо подчеркнуть: именно те, кто довел страну до нынешнего состояния, должны нести основную ответственность. Настало, видимо, время запустить мобилизационную работу по сбору ресурсов для финансовой, экономической и гуманитарной помощи афганцам.

Привычный для западников принцип проведения конференций ради конференций, надеюсь, уже в прошлом. Наступает пора конкретных дел на этом направлении. Убежден, что координирующую роль должна играть Организация Объединенных Наций. Именно к ООН с соответствующим призывом обратились участники заседания Московского формата консультаций по Афганистану 20 октября 2021 г.

Россия готова внести свою лепту в общие усилия. В ближайшее время планируем направить афганским партнерам партию гуманитарной помощи, состоящую из продовольствия, медикаментов и товаров первой необходимости.

В заключение хотел бы пожелать всем вам успешной работы.

Благодарю за внимание.

Россия. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 октября 2021 > № 3914967 Сергей Лавров

Газета «Московский комсомолец». Таможенники рассказали про уловки контрабандистов – интервью Олега Губайдулина

Сегодня, 25 октября, российские таможенники отмечают знаковую дату — 30-летие со дня образования Федеральной таможенной службы. Как изменился портрет контрабандиста за это время? Сколько экзотических животных, растений и предметов старины перевозят преступники? Какие важные изменения ждут законопослушных пассажиров в будущем? Обо всем этом рассказал заместитель руководителя ФТС России Олег Губайдулин.

- Олег Галинурович, охарактеризуйте современного контрабандиста — его социальный статус. Кто чаще занимается контрабандой — мужчины или женщины?

- Чаще выявляем мужчин. Хотя женщин стали больше задерживать в последнее время на перевозке лекарственных средств, БАДов. В целом сегодня мы, скорее, говорим не о контрабандисте-одиночке, а об организованных преступных группах, которые хорошо структурированы, подготовлены и планируют преступление. Без участия сотрудников таможенных органов контрабандные перемещения значительных объемов товаров или, например, лесоматериалов, невозможны. Есть примеры задержания и уголовного преследования представителей органов власти и управления. Эту работу проводит управление противодействия коррупции и наши коллеги по линии МВД и ФСБ.

- Есть ли изменения в контрабанде наркотиков — новые схемы или способы транспортировки?

- По большому счету, нет. Наркотики прячут в самых разных местах — одежда, ручки, сумки, зонтики и т.д. Некоторые наиболее примечательные тайники хранятся в нашем музее. Из запоминающегося - весной этого года изымали порядка 370 кг героина, который перемещался в деревянных палетах. Они были изготовлены фактически заводским способом. Упакованные прессованные брикеты - по внешнему виду и не скажешь, что они скрывают запрещенные вещества. Это была совместная реализация нашей службы и киргизских коллег. Прячут наркотики в полостях автомобиля, бензобаках, где вырезают специальные отверстия.

- А в своем теле наркокурьеры перевозят зелье по-прежнему?

- Уже не так часто, как раньше. Хотя не так давно двух мужчин задержали во Внуково — каждый перемещал внутри себя примерно по килограмму пакетиков с кокаином. Обнаружили по внешним признакам - пассажиры были без багажа. Выглядело странно, что люди летят из одной страны в другую и ничего с собой не везут, поэтому на них обратили внимание. Тест на наличие кокаина показал, что чутье таможенников не подвело. Эти пассажиры, кроме перевозки, еще и употребляли кокаин. Пакетики достали, все здоровы. Вынужден привести факт - количество перемещаемых наркотических средств ежегодно увеличивается. Однако и механизм обнаружения оттачивается.

Справка «МК»:

По ситуации на сегодняшний день - наркотики опиумной группы транспортируются в Россию, как правило, из государств Центральной Азии, Латинской Америки, сильнодействующие вещества — из Восточной Европы и Восточной и Центральной Азии. Одно время не был активно задействован северный маршрут (Афганистан - Центральная Азия - Россия - Европа, а сегодня этот маршрут популярен.

- Какие технические новинки имеются в арсенале таможенников?

- Аппаратура та же — инспекционно-досмотровые комплексы, в том числе мобильные. Речь идет о повышении чувствительности, то есть увеличении разрешающей способности техники. Многие наши предприятия, выпускающие подобную технику, далеко продвинулись в этом направлении. По-прежнему в активе таможенника собаки. Собачий нос не заменит никакая продвинутая аппаратура. Обученные животные используются на всех направлениях поиска — от наркотиков до денежных знаков и средств вооружения.

- А если говорить о контрабанде оружия, отравляющих, взрывчатых и радиоактивных веществ, больше стали выявлять таких случаев?

- В этом плане наметилось резкое увеличение международных почтовых отправлений и экспресс-перевозок. Часто в последнее время выявляем такие факты и возбуждаем уголовные дела. Так, не так давно коллеги из Ростова-на-Дону пресекли шесть попыток отправить в США 300 единиц комплектующих к оружию — 2 автомата, 4 пистолета, около 700 различных боеприпасов. Ну и по-прежнему перевозят в багаже. Так, один пассажир автобуса вез в своем рюкзаке магазины к пулемету Калашникова. Это выявили на таможне Верхний Ларс — единственном дорожном пути из Грузии в Россию.

- Кажется, что в последнее время стали меньше ввозить контрабандой экзотических черепах, попугаев, лемуров и прочих зверей. Например, в 90-е годы таких «пассажиров» было больше.

- Наверно, с точки зрения количества стало меньше. Но изжить это зло пока не удалось. По-прежнему в бампере могут перевезти несчастных птиц — сокола или сапсана, которых усыпляют перед дорогой и заворачивают в пакет, совершенно не заботясь о здоровье живого существа. Из последних примеров - в июне 2021 года россиянин пытался вывезти в Китай животных, включенных в список СИТЕС (представители флоры и фауны, находящиеся под угрозой исчезновения – Прим. ред.): 8 тамаринов, 6 мартышек и 5 кошачьих лемуров общей стоимостью 62 300 долларов. Мы пресекли вывоз и возбудили уголовное дело по контрабанде.

- Как обстоит дело с перемещением ценных видов растений?

- С завидной регулярностью из Дальнего Востока пытаются провезти в Китай корень женьшеня, который включен в перечень стратегически важных ресурсов флоры и фауны. Так, 30 сентября представители Дальневосточной оперативной таможни возбудили уголовное дело в отношении гражданина КНР, планирующего перевезти из России в Китай 13 кг корня женьшеня стоимостью более 365 тысяч руб. Увеличение спроса на женьшень, считаемый средством омоложения, мы наблюдаем и у европейцев.

- Контрабанда лекарств, по всей видимости, лишь немногим уступает по объему контрабанде наркотиков. Много ли среди выявленных препаратов средств для похудания, ЗОЖ, лечения редких болезней? Нет ли смысла декриминализировать эти статьи?

- Отмечу, по сравнению с прошлым годом двукратно возросло количество изъятий сильнодействующих лекарственных веществ — в 2020 году порядка 170-180 кг, а в этом году почти 500 кг. Когда люди говорят о ЗОЖ, часто они подразумевают анаболики. На мой взгляд, анаболики и ЗОЖ - два взаимно исключающих понятия. Смысла декриминализировать статьи нет — фактически, это единственный барьер на пути людей, которые этим занимаются.

- Прошла ли мода на предметы старины, которые в свое время активно по заказу иностранцев незаконно перемещали через границу?

- Мода не прошла, но количество, например, незаконно перемещаемых икон по сравнению с 90-ми годами стало меньше. Это связано с тем, что совершенствуется таможенный контроль. Иконы, награды, шлемы - все это периодически пытаются перевезти через границу. Либо прячут, либо предоставляют недействительные документы. Вот относительно недавно, в мае этого года гражданин пытался ввезти в Россию из Украины три ордена Красного Знамени ценой более 260 тыс. руб. Факт незаконного перемещения выявили сотрудники Московской областной таможни.

- Меня всегда интересовало, почему установлен лимит в 10 тысяч долларов – именно эту сумму наличными можно без декларирования перевезти через границу. Не имеет ли смысла его отменить или увеличить?

- Это не вопрос ФТС России. Потолок в 10 тысяч долларов установлен мировыми правилами, решение принимали с учетом мнения всех членов Евразийского экономического союза. Если говорить о нашей таможенной практике, бывает, что кто-то из пассажиров забывает показать деньги, кто-то не хочет специально декларировать. В настоящее время готовятся изменения в Кодекс об административных правонарушениях, где будет пункт, согласно которому при первом перемещении суммы от 10 до 20 тысяч долларов можно будет ограничиваться предупреждением. Поправки находятся на рассмотрении, их примут в ближайшее время.

- Чем отличается контрабанда в разных московских аэропортах? Есть ли какие-то особенности?

- Различий нет - это и дензнаки, и наркотики, и прочее. Играет роль, откуда прилетает самолет. Мощного потока контрабанды в аэропортах нет - там хорошо организована работа по таможенному контролю.

- Как думаете, что станет с контрабандой через 10 лет? Сойдет ли это явление практически на нет?

- По жизни я оптимист - считаю, что работа у таможенников будет всегда. Пока существует рентабельность этого бизнеса - будет и контрабанда. Но я уверен, что современные формы таможенного контроля, формирование нормативных документов, оперативно-розыскные мероприятия позволят смотреть на процесс пресечения контрабандных поставок с оптимизмом.

Оригинал публикации: https://www.mk.ru/social/2021/10/25/tamozhenniki-rasskazali-pro-ulovki-kontrabandistov-apparatura-ne-zamenit-sobachiy-nos.html 

Россия > Таможня. СМИ, ИТ. Армия, полиция > customs.gov.ru, 27 октября 2021 > № 3900482 Олег Губайдулин

Владимир Путин: Мы верим, что стабильное, успешное развитие возможно

Россия готова работать со своими партнёрами ради общих благородных целей.

Президент России Владимир Путин в четверг выступил на пленарной сессии XVIII заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай». Тема этого года – «Глобальная встряска – XXI: человек, ценности, государство». Четырёхдневная программа форума насчитывала более 15 сессий, участие в которых было организовано как в очном, так и в онлайн-формате. По словам главы Российского государства, на заседаниях клуба всегда поднимаются острые, насущные проблемы, всесторонне обсуждаются вопросы, которые, без преувеличения, актуальны для людей во всех странах мира.

Российский лидер отметил, что мы живём в эпоху грандиозных перемен, и изложил свои соображения по поводу повестки дня. По его словам, кризис, с которым человечество имеет дело, мы имеем дело, – концептуальный, даже цивилизационный. По сути, это кризис подходов, принципов, определяющих само существование человека на земле. Вопрос – в какую сторону двигаться, от чего отказываться, что пересматривать или корректировать. При этом за подлинные ценности нужно бороться, отстаивая их всеми силами.

Человечество вступило в новый период более трёх десятилетий назад, когда были созданы главные условия для окончания военно-политического и идеологического противостояния. Тогда начался поиск нового баланса, устойчивых отношений в социальной, политической, экономической, культурной, военной сферах, опоры для мировой системы. Но пока эту опору обрести не удалось. А те, кто после окончания холодной войны почувствовал себя победителем, скоро ощутили, – несмотря на то что им казалось, что они забрались на самый Олимп, – что и на этом Олимпе почва из-под ног уходит.

Человечество сегодня столкнулось с одновременными системны-ми изменениями по всем направлениям: от усложняющегося геофизического состояния нашей планеты до всё более парадоксальных толкований того, что есть сам человек, в чём смысл его существования.

Далее Владимир Путин высказал те мысли, которые, как он выразился, считает близкими.

Первое. Климатические деформации и деградация окружающей среды столь очевидны, что даже самые беспечные обыватели неспособны от них отмахнуться. Можно продолжать вести научные споры о механизмах происходящих процессов, но невозможно отрицать, что эти процессы усугубляются и надо что-то делать. Природные катаклизмы – засухи, наводнения, ураганы, цунами – практически чуть ли не нормой стали, мы к этому начали привыкать. Достаточно вспомнить разрушительные, трагические наводнения в Европе минувшим летом, пожары в Сибири – примеров очень много. Любое геополитическое, научно-техническое, идейное соперничество просто в таких условиях, иногда кажется, теряет смысл, если его победителям будет нечем дышать или нечем утолить жажду.

Пандемия коронавирусной инфекции стала очередным напоминанием о том, как хрупко наше сообщество, насколько оно уязвимо, а самой главной задачей становится обеспечение безопасного существования человека, стрессоустойчивости.

Безопасность сегодня – один из главных императивов.

Второе. Социально-экономические проблемы человечества обострились до степени, при которой в минувшие времена случались потрясения всемирного масштаба: мировые войны, кровопролитные общественные катаклизмы. Все говорят о том, что существующая модель капитализма – а это сегодня основа общественного устройства в подавляющем большинстве стран – исчерпала себя, в её рамках нет больше выхода из клубка всё более запутанных противоречий.

Повсеместно даже в самых богатых странах и регионах неравномерное распределение материальных благ ведёт к усугубляющемуся неравенству, прежде всего неравенству возможностей – и внутри обществ, и на международном уровне. Все эти проблемы грозят существенными, глубокими общественными расколами.

Гипертрофированная, резкая, порой агрессивная реакция общества, молодёжи на меры по борьбе с коронавирусом во многих странах показала, что инфекция стала только поводом: причины социального раздражения, недовольства намного глубже.

Пандемия коронавируса, которая теоретически должна была сплотить людей в борьбе с такой масштабной общей угрозой, стала не объединяющим, а разъединяющим фактором. Причин тому много, но одна из главных в том, что решения проблем начали искать в привычных схемах, а они-то как раз и не работают. Точнее, работают, но часто, наоборот, на ухудшение положения.

Далее. Технологическая революция, впечатляющие достижения в области искусственного интеллекта, электроники, коммуникаций, генетики, биоинженерии, медицины открывают колоссальные возможности, но они же ставят в прикладном плане философские, моральные, духовные вопросы, которыми ещё недавно задавались только писатели-фантасты. Что будет, когда техника превзойдёт человека по способности мыслить? Где предел вмешательства в человеческий организм, после которого человек перестаёт быть самим собой и превращается в какую-то иную сущность? Каковы вообще этические границы в мире, в котором возможности науки и техники становятся практически безграничными?

Изменившаяся расстановка сил, считает Владимир Путин, предполагает перераспределение долей в пользу тех растущих и развивающихся стран, которые до сих пор чувствовали себя обделёнными. Доминирование Запада в мировых делах, начавшееся несколько столетий назад и ставшее едва ли не абсолютным на короткий период в конце XX века, уступает место намного более многообразной системе.

Процесс этой трансформации, естественно, не механический. Политическая история, пожалуй, ещё не знает примеров того, как стабильное мировое устройство устанавливалось бы без большой войны и не на основе её итогов, как это было после Второй мировой. Так что сегодня есть возможность создать чрезвычайно благоприятный прецедент.

Попытка сделать это после окончания холодной войны на основании господства Запада успехом не увенчалась. Нынешнее состояние мира – продукт как раз той самой неудачи, и важно извлечь из этого уроки.

Владимир Путин изложил своё видение отправных точек процесса переустройства и коротко сформулировал его в виде тезисов.

Первый тезис. Пандемия коронавируса наглядно продемонстрировала, что структурообразующей единицей мирового устройства является только государство. Последние события показали, что попытки глобальных цифровых платформ узурпировать политические или государственные функции при всём их могуществе им не удаются. Это эфемерные попытки.

В последние десятилетия многие жонглировали броскими концепциями, согласно которым роль государства провозглашалась устаревшей и уходящей. Якобы в условиях глобализации национальные границы становятся анахронизмом, а суверенитет – препятствием для процветания. Но развитие пошло в противоположном направлении. Только суверенные государства способны эффективно отвечать на вызовы времени и запросы граждан.

Соответственно, любой действенный международный порядок должен учитывать интересы и возможности государства, идти от них, а не пытаться доказывать, что их быть не должно. Тем более нельзя кому-то или что-то навязывать, будь то принципы общественно-политического устройства или ценности, которые кто-то по своим соображениям назвал универсальными. Ведь очевидно, что, когда приходит настоящий кризис, остаётся только одна универсальная ценность – человеческая жизнь, и как её защитить, каждое государство решает самостоятельно, исходя из своих возможностей, культуры, традиций.

Второй тезис. Масштаб перемен заставляет всех быть особенно осторожными хотя бы из чувства самосохранения. Качественные сдвиги в технологиях или кардинальные изменения в окружающей среде, слом привычного устройства не означает, что общество и государство должны реагировать на них радикально. К чему это приводит, мы в России очень хорошо знаем, к сожалению, на собственном опыте, и не один раз.

Сто с небольшим лет назад Россия объективно, в том числе и в связи с идущей тогда Первой мировой войной, переживала серьёзные проблемы, но не больше, чем другие страны, а может быть, даже и в меньшем масштабе и даже менее острые, и могла бы их цивилизованно постепенно преодолевать. Однако революционные потрясения привели к срыву, распаду великой страны. История повторилась 30 лет назад, когда потенциально очень мощная держава вовремя не вступила на путь необходимых гибких, но обязательно продуманных преобразований и в результате пала жертвой догматиков разного толка: и реакционеров, и так называемых прогрессистов – все постарались, с обеих сторон.

Эти примеры нашей истории позволяют нам утверждать: революция – не путь выхода из кризиса, а путь на усугубление этого кризиса. Ни одна революция не стоила того урона, который она нанесла человеческому потенциалу.

Третье. В современном хрупком мире значительно возрастает важность твёрдой опоры, моральной, этической, ценностной. По сути, ценности – это продукт культурно-исторического развития каждой нации и продукт уникальный. Взаимные переплетения народов, без сомнения, обогащают, открытость расширяет кругозор и позволяет по-иному осмыслить собственную традицию. Но этот процесс должен быть органичным и не бывает быстрым. А чуждое всё равно будет отторгнуто, возможно, даже в резкой форме. Попытки ценностного диктата в условиях неопределённых и непредсказуемых перспектив ещё больше осложняют и без того острую ситуацию и влекут обычно обратную реакцию и обратный ожидаемому результат.

«Мы с удивлением смотрим на процессы, разворачивающиеся в странах, которые привыкли считать себя флагманами прогресса, – заявил Президент России. – Конечно, те социально-культурные потрясения, которые происходят в тех же Штатах и в Западной Европе, не наше дело, мы туда не лезем. <…> Знаете, ещё раз хочу подчеркнуть, это их право, мы не лезем туда. Мы просим только в наш дом особенно не лезть. У нас другая точка зрения, во всяком случае у подавляющего большинства российского общества – так будет, конечно, более точно сказать – другая точка зрения: мы полагаем, что должны опираться на свои духовные ценности, на историческую традицию, на культуру нашего многонационального народа».

«Когда-то уже говорил, что, формируя свои подходы, мы будем руководствоваться идеологией здорового консерватизма, – отметил Владимир Путин. – Это было несколько лет назад, тогда страсти на международной арене ещё не достигали нынешнего накала, хотя, конечно, можно сказать, что тучи уже тогда сгущались. Сейчас, когда мир переживает структурный слом, значение разумного консерватизма как основы политического курса многократно возросло именно в силу множащихся рисков и опасностей, хрупкости окружающей нас реальности».

По словам Владимира Путина, «консервативный подход не бездумное охранительство, не боязнь перемен и не игра на удержание, тем более не замыкание в собственной скорлупе. Это прежде всего опора на проверенную временем традицию, сохранение и приумножение населения, реализм в оценке себя и других, точное выстраивание системы приоритетов, соотнесение необходимого и возможного, расчётливое формулирование цели, принципиальное неприятие экстремизма как способа действий. И, скажем прямо, на предстоящий период мирового переустройства, которое может продолжаться довольно долго и окончательный дизайн которого неизвестен, умеренный консерватизм – самая разумная, во всяком случае на мой взгляд, линия поведения. Она неизбежно будет меняться, разумеется, но пока врачебный принцип «не навреди» представляется наиболее рациональным».

Ещё один тезис. Без тесного международного сотрудничества решить множество общих острых проблем невозможно. Но надо быть реалистами: большинство красивых лозунгов насчёт глобального решения глобальных проблем, которые слышатся с конца XX века, никогда не будут реализованы. Глобальные решения предусматривают такую степень передачи суверенных прав государств и народов наднациональным структурам, к которым мало кто готов, а если сказать откровенно, никто не готов. Прежде всего потому, что отвечать за результаты политики всё равно приходится перед своими гражданами и перед своими избирателями.

Но это вовсе не означает, что невозможно какое-то самоограничение во имя того, чтобы содействовать ответам на общемировые вызовы. И если каждый сможет увидеть для себя конкретную выгоду от сотрудничества по противодействию таким вызовам, это повысит, безусловно, и степень готовности к реальной совместной работе.

Говоря о проблемах международных институтов, Владимир Путин отметил, что реформирование или упразднение части из них стоит на повестке дня. Но главный международный институт – Организация Объединённых Наций – остаётся для всех непреходящей ценностью, во всяком случае сегодня. Именно ООН в нынешнем турбулентном мире является носителем того самого здорового консерватизма международных отношений, который так необходим для нормализации ситуации.

«Наш консерватизм – это консерватизм оптимистов, это самое главное, – сказал в завершение своего выступления российский лидер. – Мы верим, что стабильное, успешное развитие возможно. Всё в первую очередь зависит от наших собственных усилий. И конечно, мы готовы работать с нашими партнёрами ради общих благородных целей».

Затем Владимир Путин ответил на многие вопросы участников заседания клуба «Валдай». Приводим выдержки из некоторых ответов.

Об итогах российско-американского саммита в Женеве

Встреча в Женеве была продуктивной в целом, и нам показалось – когда говорю «нам», имею в виду и своих коллег, – что в целом администрация нацелена на то, чтобы выстраивать отношения, возрождать их хоть как-то по каким-то важнейшим направлениям.

О чём мы тогда договорились? О начале консультаций по вопросам стратегической стабильности. И эти консультации начались, они идут. И по вопросам кибербезопасности. На экспертном уровне и это началось. Поэтому можно смело констатировать, хотя набор вопросов, о которых мы договорились, небольшой, но всё-таки мы на правильном пути.

Это важнейшие вопросы сегодняшнего дня. И в общем, администрация с американской стороны и Россия с другой стороны выполняют намеченные планы и двигаются по этому пути. А это, как мы знаем, всегда сигнал, это сигнал системного характера. И вот смотрите, у нас уже на 23 процента вырос товарооборот, причём по очень многим позициям. Это косвенное влияние в том числе и нашей встречи в Женеве.

Так что в целом мы на правильном пути, хотя, к сожалению, сейчас не буду говорить о грустном, но мы видим и определённые регрессы, как в своё время у нас говорили, шаг вперёд, два шага назад – такое тоже бывает. Но всё-таки по генеральным договорённостям мы двигаемся.

Об отношениях с Афганистаном

Это вопрос один из самых острых на сегодняшний день – ситуация в Афганистане. Вы знаете, что у нас в соответствующем формате сейчас как раз прошла встреча в том числе с представителями движения «Талибан». Китайская Народная Республика работает тоже на афганском направлении достаточно активно. Для нас всех это имеет очень серьёзное значение, потому что и для Китая, и для России чрезвычайно важно иметь если не на своих границах, то рядом с нашими национальными границами спокойный, развивающийся Афганистан, который не является источником терроризма, радикализма всякого рода. Мы сейчас видим, что происходит внутри Афганистана. К сожалению, там сохраняется присутствие группировок, в том числе ИГИЛ, есть уже жертвы среди движения «Талибан», которое в целом – мы видим эти примеры – старается как-то всё-таки избавиться от этих радикальных элементов. Для нас – и для России, и для Китая – очень важно.

Для того чтобы нормализация ситуации происходила должным образом и нужными темпами, конечно, нужно помогать Афганистану восстанавливать экономику, потому что другая важная проблема – это наркотики: 90 процентов опиатов, как известно, на мировой рынок поступает именно из Афганистана. А если денег не будет – куда им деваться? Откуда и как они будут финансировать социальные вопросы?

Поэтому всё-таки при всей важности нашего участия в этих процессах – и Китая, и России, и других стран Шанхайской организации сотрудничества – всё-таки основную ответственность за то, что там происходит, несут те страны, которые там воевали 20 лет. И первое, что они должны были бы сделать, на мой взгляд, – нужно разморозить афганские авуары и дать возможность Афганистану решать социально-экономические задачи первостепенной важности.

А мы со своей стороны – там есть и конкретные крупные проекты, которые можно реализовывать, есть и вопросы, связанные с обеспечением внутренней безопасности, наши специальные службы в контакте находятся с соответствующими структурами в Афганистане. И для нас в рамках Шанхайской организации сотрудничества очень важно наладить эту работу, потому что Таджикистан, Узбекистан находятся прямо на границе с Афганистаном. В Таджикистане находится наша военная база, созданная на основе 201-й дивизии, ещё советской.

О ситуации на Украине

…Складывается впечатление, что легальными способами украинскому народу не дают и не дадут сформировать такие органы власти, которые бы отвечали напрямую интересам украинского народа. Ведь люди даже боятся отвечать на опросы социологические. Боятся, потому что небольшая группа людей, которая присвоила себе, по сути, лавры победителей в борьбе за независимость, – это люди крайних политических взглядов. Они на самом деле и руководят Украиной, вне зависимости от того, какова фамилия главы государства.

Потому что до сих пор, во всяком случае, было: приходили руководители страны, опираясь на избирателей Юго-Востока, а потом почти сразу меняли свои политические позиции в прямо противоположную сторону. Почему? А потому что то молчаливое большинство за них голосовало в надежде на то, что будут исполняться данные предвыборные обещания, но немолчаливое агрессивное меньшинство националистическое подавляло всяческую свободу принятия ожидаемых населением Украины решений, и, по сути, они и руководят страной.

Это такой тупик. Я вообще не очень понимаю, как из него можно выйти. Посмотрим, что будет происходить на внутриполитической сцене Украины в ближайшее время.

Мы со своей стороны делаем всё, что от нас зависит, для того чтобы эти отношения выстроить. Но та угроза, о которой вы сейчас сказали, – не сказали, а просто упомянули об этом, – она для нас имеет существенное значение. И вы правы, конечно, когда говорите, что формальное членство в НАТО может не состояться, а военное освоение территории [Украины] уже идёт, и это реально создаёт угрозу для Российской Федерации, мы отдаём себе в этом отчёт. <…>

Я знаю соответствующие конституционные положения Украины. Но учебные центры никто не запрещает иметь. А под маркой учебных центров можно всё что угодно разместить. Как я уже говорил, это было, тоже публично звучало: завтра под Харьковом ракеты появятся – что нам делать-то с этим? Не мы же туда лезем со своими ракетами – к нам под нос их засовывают. Конечно, это проблема.

О ситуации на Южном Кавказе

…Нужно создать условия долгосрочного урегулирования в регионе в целом. Эти условия могут быть созданы только в том случае, если обе стороны примут достигнутые договорённости как долгосрочные и с обеих сторон оценят преимущества, хочу это подчеркнуть, мирного сосуществования, а в этом все заинтересованы. Азербайджан заинтересован в том, чтобы нормально осуществлялась связь с Нахичеванью, тоже заинтересован в том, чтобы разморозить коммуникации.

Одна из первых задач, которая стоит перед Арменией, – наладить эффективную экономическую жизнь, эффективное взаимодействие в регионе, в том числе даже с Азербайджаном на будущее.

В принципе Армения в этом заинтересована. Разморозить свои отношения с Турцией, придать им современный характер.

И это и в одном, и в другом случае должно привести к достижению главной цели – к созданию безопасного сосуществования двух государств и созданию условий для экономического развития. Возможно это сделать или нет? Возможно. И мы сделали всё, что от нас зависит, для того чтобы кровопролитие было прекращено, но не только. Наши миротворцы достойно исполняют свой долг, уже свыше 50 тысяч беженцев вернулись в свои родные места.

В целом удаётся сохранить ситуацию в зоне конфликта в том виде, в котором он есть, нет никаких крупных боевых действий. Да, к сожалению, случаются инциденты. Да, к сожалению, даже люди иногда гибнут. Но, наверное, трудно себе представить совсем идеалистическую картину после стольких лет противостояния. Самое главное сейчас – это окончательно урегулировать ситуацию на границе, и здесь, конечно, без участия России невозможно ничего сделать. Но здесь даже нам, пожалуй, никто больше и не нужен, кроме двух сторон и России. Почему? Есть очень простые, прагматичные вещи – потому что карты в Генштабе Российской армии находятся, карты, которые показывают, как проходила граница между союзными республиками в советский период.

Основываясь на этих документах, нужно спокойненько сесть с обеих сторон. Там есть вещи, которые требуют тоже взаимных компромиссов: где-то что-то выровнять, где-то что-то обменять – так, чтобы только это было признано, было понятно, что это выгодно обеим сторонам. Можно это сделать или нет? Можно. Но, конечно, мы и за то, чтобы найти и многосторонний формат, в том числе, скажем, активизировать работу Минской группы. Мы над этим работаем, в том числе с нашими партнёрами.

*Террористическая организация, запрещённая в РФ.

Россия. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 27 октября 2021 > № 3886341

Страна-"Титаник"

единственный выход из этого тупика – понимание всеми без исключения бесперспективности как двухпартийной системы, так и парламентаризма вообще

Валерий Воробьёв

Смерть бывшего госсекретаря и главы комитета начальников штабов Колина Пауэлла была встречена дружным плачем по всем крупным американским СМИ и не менее дружным же ехидством со стороны соцсетей и анонимных интернет-ресурсов. Пауэлл, хоть и не был самым деятельным или идейно заряженным из поколения «ястребов», совершенно точно вошёл в историю как лицо этого поколения – именно это лицо, скривившись в гримасе настырности, убеждало мир в наличии у Ирака оружия массового поражения. Сейчас Пауэлл умер так, как часто умирают старики – лишь ненадолго пережив любовь всей своей жизни, коей стала эпоха американских военных экспансий. Оконченная взятием Кабула, эта эпоха (как и сам мистер Пауэлл) стала жертвой нового уклада вещей, в основе которого лежит крохотный вирус со странными отростками, напоминающими короны.

Лучший способ вывода политики и экономики из кризиса и стагнации – крупная международная заварушка. Весь XX век подтверждал правильность этого нехитрого правила для того, кто оказался единственным победителем глобальной политической игры по итогам этого века. К сожалению, времена изменились, и эти изменения не позволяют так же легко стравливать пар внутренних конфликтов во внешний мир, как это было раньше. Внутренний раскол в США давно перестал быть чем-то удивительным – в конце концов, покажите страну, где подобного раскола нет, – но сейчас в уравнение громадного общественного напряжения добавляется самый опасный элемент – слабость американской федеральной власти. Демократы возлагали огромные надежды на подъём экономики после коронакризиса, но восстановление оказалось не таким бурным, как ожидалось. Это вынудило ФРС в конце 2020 года начать накачивать экономику гигантскими объёмами бесплатных денег, что, как ни удивительно, привело к росту цен. В условиях этого роста дефицит превращается в предсказание, исполняющее само себя – опасаясь нехватки, покупатели сметают с полок магазинов товары, вызывая эту самую нехватку. На это накладывается та же проблема, которую ещё недавно испытала Британия – нехватка рабочей силы вызывает разрывы в цепочках поставок товаров в точки продажи. Слабое производство и заточенность на внешнюю промышленную базу вкупе с коронакризисом и напряжёнными отношениями с соседями привели к невиданной в Штатах картине: пустым полкам в обычно ломящихся от сытных яств супермаркетах. До недавних пор нам говорили, что пустые полки и дефицит важных товаров являются верными спутниками социализма. Если так, то товарищ Джо Байден в рекордно короткие сроки построил социализм в его отдельно взятой стране.

Рост социального напряжения постепенно выливается во всё более яростные формы протеста. На эти протесты правительство «земли свободы» отвечает объявлением всех участников «внутренними террористами». Ригидность внутренней политики президентской администрации стала причиной падения рейтингов Джо – согласно последним опросам, лишь 37% населения поддерживает президента. Куда важнее, однако, выглядит отсутствие поддержки со стороны крупных СМИ. Ещё в июле-августе массмедиа перестали усиленно изображать из себя газету "Правда" и принялись слегка критиковать Белый дом. Разумеется, до полноценной вражды администрации и прессы, какую мы видели с 2016 по 2020 год, тут далеко, но то тут, то там можно увидеть жалобы, критику и замечания. Доходит до страшного: на больших телеканалах анализируют цветы маразма Джо: показывают его странные оговорки, неуместные мысли вслух, а то и вовсе кадры из его интервью, где он смотрит в одну точку и держит руки впереди себя, словно сидит на воображаемом кресле. СМИ ищут повод избавиться от токсичного актива: многие из них мыслями устремлены в осень 2022 года, где, с учётом всего происходящего в стране, демократы наверняка потеряют абсолютный контроль над Конгрессом. В свете резкого недовольства политикой вброса в экономику долларов не приходится рассчитывать даже на политику вброса бюллетеней – федеральный закон об универсализации электоральных процедур в пользу меньшей прозрачности так и не был принят, а многие штаты прямо заявили об ужесточении этих самых процедур. Всё это, вместе с перспективами ухудшения обстановки, заставляет смотреть на действия тех, кто в будущем году может взять законодательную власть в свои руки.

Республиканцы всё так же зависимы от Трампа. Ушедший в тень бывший президент не слишком часто появляется на публике или делает заявления, но его влияние чувствуется в косвенных вещах. Образ, манера говорить, эксцентричность – закос под Трампа превратился в ключ к успеху среди республиканцев. Многие в связи с этим вспоминают губернатора Флориды Рона Десантиса, но куда уместнее было бы вспомнить даму из Лас-Вегаса по имени Мишель Фиоре. Подражание бывшему президенту чувствуется во всём – от причёски до шрифта на плакатах избирательной кампании. В 2022 году Фиоре пойдёт в Конгресс и судя по тому, с какой скоростью распространяются в Сети её рекламные ролики, она туда попадёт. Сам же Трамп тем временем предпринял очередную неудачную попытку сместить Big Tech с насиженного места. Бывший президент объявил о создании собственной соцсети, которой было дано название TRUTH. На английском первые три буквы слова «правда» и фамилии Дональда совпадают, что дало простор для такой нехитрой игры слов. TRUTH планировалась к запуску в начале следующего года, а до тех пор должна была проходить закрытое тестирование. Тем не менее закрытое тестирование оказалось открыто сразу, как только некие неизвестные (всё это было так просто, что называть их хакерами не поворачивается язык) просто подобрали адрес этого закрытого сайта в адресной строке браузера. Проникнув на просторы «закрытой» соцсети, они быстро зарегистрировались под именами Трампа, Пенса и прочих действовавших лиц минувшей администрации, после чего начали размещать от их имени гадости и шок-контент. Теперь судьба очередного «убийцы Твиттера неясна, но ясно то, что за атаками, скорее всего, стояли не организованные силы и не могущественные хакеры на зарплате у Джека Дорси и Марка Цукерберга, а обычные интернет-энтузиасты, которые совершенно искренне ненавидят бывшего президента. Любое движение республиканцев, будь то дальнейшая опора на Трампа или постепенный уход от его фигуры, неизбежно приведёт к углублению политического кризиса, в котором застряли США. То же самое касается и их оппонентов – сложно рассчитывать на поддержку, когда буквально всё валится из рук. Единственный выход из этого тупика – понимание всеми без исключения бесперспективности как двухпартийной системы, так и парламентаризма вообще. Это понимание – очень медленный процесс, особенно в стране с богатыми традициями политических дрязг.

Уйдут демократы и республиканцы, канут в небытие фигуры президентов, госсекретарей и сенаторов, бесследно исчезнут жуткие кривляния Колина Пауэлла, призывавшего к очередной тотальной войне.

Глава МИД РФ призвал соседей Афганистана не допустить военного присутствия НАТО на своей территории

Россия призывает соседние с Афганистаном страны не допустить военного присутствия США и НАТО на своей территории, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров.

«В очередной раз призываем стран-соседей Афганистана не допустить военного присутствия на своей территории сил США и НАТО, которые планируют переместиться туда после ухода с афганской земли», – отметил министр на встрече стран-соседей Афганистана в Тегеране.

Напомним, что в прессу неоднократно поступала информация о намерении использовать базы в Центральной Азии для противодействия угрозам из Афганистана.

В ходе своего выступления Лавров подчеркнул необходимость учета интересов всех этнополитических сил в Афганистане и сказал, что Москва поддерживает «создание подлинно инклюзивного афганского правительства».

Он также заявил, что без борьбы с производством и контрабандой наркотиков и международными террористическими группировками талибам (движение «Талибан», запрещено в РФ) вряд ли удастся выстроить нормальную внешнюю политику.

«Сейчас на повестке дня – задачи купирования и контроля миграционных потоков из Афганистана, поскольку под видом беженцев в сопредельные страны могут проникнуть и уже пытаются проникнуть террористические и преступные элементы. Достичь этой цели можно лишь путем создания нормальных условий жизни в самом Афганистане», – добавил глава МИД.

Кроме того, он призвал оказать Афганистану финансовую, экономическую и гуманитарную помощь, подчеркнув, что координирующую роль в этом вопросе должна играть ООН.

По его словам, Россия готова внести свой вклад и в ближайшее время планирует отправить в Кабул партию гуманитарной помощи, состоящей из продуктов, медикаментов и товаров первой необходимости.

Участники тегеранской встречи по Афганистану выступили за формирование инклюзивного правительства в стране

Сегодня в Тегеране состоялась встреча стран-соседей Афганистана, в которой приняли участие главы МИД Ирана, Пакистана, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, а также Китая и России.

По итогам мероприятия стороны приняли совместное заявление, в котором подчеркнули, что инклюзивная политическая структура является «единственным решением проблем Афганистана», и выступили в поддержку формирования инклюзивного правительства, сообщает пресс-служба МИД Ирана.

Они выразили озабоченность ситуацией в сфере безопасности и управления, а также социально-экономической и гуманитарной ситуацией в стране и призвали международное сообщество срочно оказать гуманитарную помощь Афганистану.

Кроме того, участники встречи призвали «соответствующие афганские стороны противостоять различным угрозам и вызовам, включая терроризм, контрабанду наркотиков и торговлю людьми, бороться с организованной преступностью и другими преступными действиями, исходящими из Афганистана».

Они также обратились к международному сообществу с призывом оказать финансовую поддержку странам, принимающим афганских беженцев, особенно Ирану и Пакистану, и помочь Афганистану в борьбе с COVID-19.

В заявлении отмечается, что стороны призвали международное сообщество к созданию дорожной карты «для продвижения политического взаимодействия, экономической интеграции и региональных связей».

Отметим, что на заседании также выступил генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, который подчеркнул необходимость взаимодействия на афганском направлении. По его словам, «Афганистан переживает грандиозный гуманитарный кризис и находится на грани катастрофы в области развития».