Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

На седьмом заседании подкомиссии по транспорту в рамках Межправительственной комиссии по сотрудничеству между Казахстаном и Россией казахстанская делегация предложила снизить гарантированные объемы перевозки грузов, на которые установлены российские исключительные тарифы, пишет Гудок.

«С 1 авг. 2010г. российской стороной введен понижающий коэффициент на перевозки угля при условии гарантированных объемов перевозок 2 млн. 800 тыс.т. Мы попросили российских коллег в кратчайшие сроки разъяснить применение этих коэффициентов: будут ли зачтены объемы, перевезенные с 1 янв. 2010г., поскольку за оставшиеся 5 месяцев такие объемы перевезти нереально», – заявил «Гудку» исполнительный директор по маркетингу «Казахстан темир жолы» (КТЖ) Ержан Жакишев. КТЖ предлагает совместно с российской стороной найти способ снижения гарантированных объемов перевозок угля с учетом сезонного фактора.

Ержан Жакишев также рассказал, что в целях привлечения дополнительных транзитных объемов глинозема и алюминия КТЖ предлагает России установить понижающие коэффициенты на эти виды грузов: «Существуют альтернативные маршруты доставки глинозема в Таджикистан – через порты Поти и Баку. В случае перевозок больших партий груза там предоставляется понижающий коэффициент 0,5. Таджикские грузополучатели готовы везти груз с Украины транзитом через Россию и Казахстан при наличии сквозной ставки с коэффициентом 0,68».

КТЖ предлагает ввести понижающий коэффициент на ж/д перевозки по своей территории алюминия по маршруту порт Актау – порт Махачкала. Подобные ставки уже действуют при доставке алюминия из туркменского порта Туркменбаши в Махачкалу.

Первый заместитель начальника департамента по маркетингу грузовых перевозок и тарифной политике Галина Зимовская отметила, что ОАО РЖД передало соответствующие предложения в минтранс. «Мы предлагаем установить понижающий коэффициент к действующим тарифам на перевозки глинозема только на дополнительные объемы к имеющимся. Понижающий коэффициент к тарифам на перевозки алюминия мы предлагаем применять на сухопутном маршруте – через станцию Аксарайская, поскольку там действуют более выгодные ставки как для КТЖ, так и для ОАО РЖД, – сообщила Галина Зимовская.

Российская делегация также выразила свои пожелания казахстанским коллегам. В частности, предложено установить понижающий коэффициент 0,6 на перевозку порожних фитинговых платформ, следующих в транзитном и экспортном сообщении по территории Казахстана через погранпереход Достык. Кроме того, по итогам совещания транспортным ведомствам России и Казахстана поручено усовершенствовать порядок уплаты провозных платежей по участкам дорог, проходящим по чужой территории.

Три российские компании – ОАО «Роснефть», ОАО «Газпром нефть» и ОАО «Татнефть» – могут начать поставки бензина в Иран в течение месяца. Об этом заявил руководитель комиссии по Ирану Московской торгово-промышленной палаты Раджаб Сафаров.

По словам Сафарова, переговоры ведутся на техническом уровне, первые поставки могут состояться в авг. или сент. Как уточнил глава комиссии по Ирану, речь идет о серьезных объемах, но конкретных цифр он не назвал. «Очевидно, что санкции США и Евросоюза открыли определенную нишу», – приводит слова Сафарова Bloomberg.

Как пояснил представитель Московской торгово-промышленной палаты, в наст.вр. обсуждаются вопросы логистики, банковских гарантий и ценообразования. По его данным, до сих пор только небольшие российские компании занимались поставками бензина в Иран. Потребность в участии более крупных компаний обнаружилась с ростом спроса на бензин.

Часть российских поставок может осуществляться по железной дороге через Туркменистан, другая часть – танкерами по Каспийскому морю. По мнению Сафарова, новые санкции Евросоюза, введенные против Ирана на этой неделе по решению министров иностранных дел стран-членов ЕС, «контрпродуктивны». Эксперт прогнозирует, что европейские компании найдут возможность работать с Ираном через третьи страны.

По неофициальным данным, одна из крупнейших российских нефтяных компаний ОАО «Лукойл», несмотря на санкции ООН, возобновила поставки топлива в Исламскую республику Иран совместно со своим партнером. На прошлой неделе швейцарское торговое подразделение «Лукойла» Litasco и китайская компания доставили в иранский порт Бандар-Аббас 250 тыс. бар. бензина. Следующие 250 тыс. бар. автомобильного топлива, как ожидается, будут поставлены на этой неделе.

Министр иностранных дел Турции Танер Йылдыз также заявил, что Анкара не видит причин для сокращения объема торговли нефтепродуктами с Ираном, подчеркнув, что санкции против Исламской республики не запрещают продавать ей продукцию, произведенную из нефти, передает телеканал Press TV, сообщает РБК.

По словам Т. Йылдыза, соглашения, заключенные между Анкарой и Тегераном предусматривают покупку Турцией иранской нефти и поставку этой стране взамен нефтепродуктов. В июне 2010г. Турция продала Ирану 138,673 т. топлива, что соответствует 1,2 млн. бар. нефти.

Напомним, 6 авг. вице-премьер Китая Ли Кэцян заявил на встрече с министром нефти Ирана, что Пекин намерен продолжать сотрудничество с Тегераном в области энергетики. В июне 2010г. конгресс США одобрил односторонние санкции в отношении Исламской республики, которые, в т.ч. устанавливают запрет на новые инвестиции, техническую поддержку и передачу технологий энергетическому сектору Ирана.

Таджикистан предлагает одно из угольных месторождений за строительство железной дороги, пишет Гудок. По словам министра транспорта и коммуникаций Таджикистана Олимджона Бобоева, речь идет о строительстве магистрали на территории Таджикистана, которая станет частью ж/д сообщения Китай – Киргизия – Таджикистан – Афганистан – Иран. Общая протяженность пути – 1972 км. Проект строительства этой дороги включает в себя три развилки, две из которых соединят Таджикистан с туркменскими железными путями, а третья – с Хайратоном в Узбекистане.

На территории Таджикистана протяженность новой железной дороги составит 392 км. – это участки Колхозабад – Нижний Пяндж (50 км), Вахдат – Яван (46 км), Вахдат – Киргизия (296 км).

Участок Вахдат – Яван уже получил инвестора из Китая. Строительство началось в марте 2009г. за собственные средства Таджикской железной дороги. Тогда стоимость проекта оценивалась в 130 млн.долл. В конце мая 2010г. к проекту присоединилась китайская компания по строительству железных дорог Chine ROE, и после проведенных расчетов стоимость проекта увеличилась до 180 млн.долл.

По словам министра, стоимость разработки технико-экономического обоснования всего проекта составляет 1 млн.долл. Строительство – 1 млрд.долл. Разработано два варианта привлечения инвестиций. «Привлечем кредиты или компаниям-инвесторам будут предложены угольные месторождения взамен дороги», – пояснил господин Бобоев.

По данным министерства энергетики и промышленности Таджикистана, на территории республики выявлено более 40 угольных месторождений с учтенными запасами 5 млрд. т. Эти месторождения содержат практически все разновидности высококачественного угля – бурого, каменного и антрацита. Средняя стоимость месторождений составляет $15-20 за 1 т. запасов.

Таджикистан уже имеет опыт, когда взамен реализации проекта компании-инвестору предлагалось использовать природные ресурсы страны. В наст.вр. китайская компания Tebian Electric Apparatus строит новую теплоэлектростанцию в Душанбе. За осуществление этого проекта и строительство Нурабадской ГЭС на реке Хингоб мощностью 200 мвт. Таджикистан обещал предоставить китайской компании одно из горнорудных месторождений в стране.

Председатель исполкома Координационного транспортного совещания государств-участников СНГ Чингиз Измайлов уверен, что и в проекте строительства железной дороги в обмен на угольное месторождение также будут участвовать китайские инвесторы.

«А в случае с угольными месторождениями не стоит забывать, что их рентабельность напрямую зависит от ж/д инфраструктуры. Таким образом, Таджикистан делает «ход конем», подпуская инвесторов к месторождениям, разработка которых обязательно потребует строительства ж/д путей», – полагает он.

По словам ведущего эксперта Центра политической конъюнктуры Дмитрия Абзалова, в наст.вр. в Средней Азии достаточно распространенная практика строительства трубо-проводов, газопроводов, железных дорог в обмен на ресурсы: «С долгосрочной точки зрения Таджикистану необходимо было самостоятельно развивать инфраструктуры. Но в краткосрочной перспективе такое сотрудничество обеспечит финансовую стабильность», – считает он. Рина Мориц.

Не просто бывает получить визу желающим посетить Швецию людям из стран, граждане которых имеют тенденцию просить убежища в Швеции. То есть, сменить статус гостя и туриста – на статус беженца, иммигранта. Примеров отказов в получении виз множества и в странах где проживают наши слушатели. Речь может идти о Беларуси, Киргизии, Казахстане, Узбекистане. Очень часто, поэтому, приезжающие в Швецию гости и туристы имеют шенгенские визы из других европейских стран. Но и в деловых поездках в Швецию нередко «неправильным» гражданам из «неправильных» стран отказывают.

Заметим, в кавычках, уважаемые люди и особо ученые, писатели деятели искусства, кого в Швецию приглашают солидные организации, как правило, даже в случае первичного отказа, под давлением принимающей стороны, визы получают. Не всегда во время конечно.Да и нервов эта волокита стоит.

Граждане 133 стран мира нуждаются в визах для приезда в Швецию. Если все кажется просто и понятно сотрудникам шведских посольств и консульств виза выдается на месте, по действующим нормативам Миграционного ведомства. В более сложных случаях дело переправляется в Швецию в само Миграционное ведомство. Помимо семейного положения учитывается и то, насколько велик шанс, что человек именно из этой страны будет просить убежища в Швеции. Например, иракцам сложней получить визы чем иранцам. Белорусам и жителям Узбекистана, Армении, Киргизии, Азербайджана, Туркменистана – сложней чем россиянам и украинцам. Хотя и в случае россиян сотрудники Миграционных служб и посольств тоже рассматривают каждое визовое дело конкретно. В тек.г. в Швеции получили убежище, только по женевской конвенции, 24 гражданина России, просто убежище 31 россиянин. А из Беларуси четверо по женевской конвенции и двое просто. Совсем закрытой Швеция, кажется, для жителей Туркменистана; – ни одного случая убежища, но всего одна выданная шведская виза.

21-23 июля 2010г. в Туркменистане в Ашхабадском выставочном центре «Серги Кошги» состоялась научно-практическая конференция и Международная выставка лекарственных средств, изделий медицинского назначения и медицинской техники. Мероприятие было приурочено ко Дню работников здравоохранения и медицинской промышленности, а также посвящено 15-летию государственной президентской программы «Здоровье».

Для участия в мероприятиях, объединенных общим названием «Достижения здравоохранения Туркменистана в эпоху великого Возрождения», собрались 180 компаний-производителей фармацевтической продукции и медицинского оборудования, ведущие специалисты в различных областях медицины из 43 стран мира, в т.ч. Германии, Великобритании, Франции, Бельгии, Швейцарии, Индии, Канады, России и других стран.

Организаторами форума выступили министерство здравоохранения и медицинской промышленности Туркменистана и Торгово-промышленная палата страны.

Выставка была разделена на тематические разделы, благодаря чему каждый участник мог посетить интересующую его экспозицию. Самыми посещаемыми разделами выставки стали: медицинское оборудование и медицинские технологии, лабораторное и диагностическое оборудование, хирургические инструменты и материалы, ортопедия и реабилитация, лекарственные средства, изделия медицинского и санитарно-гигиенического назначения.

«ФармФирма «Сотекс» регулярно участвует во всех крупных и значимых фармацевтических мероприятиях России и стран СНГ, с каждым годом активно расширяя географию своего присутствия.

На выставке в Туркменистане «Сотекс» продемонстрировал широкий ассортимент лекарственных препаратов, произведенных на собственном заводе в соответствии с требованиями GMP EU. Ключевыми лекарственными средствами, представленными компанией участникам выставки, стали: Церетон®, Эральфон®, Амелотекс®, Листаб® 75, Комплигам В®, Ангиозил® ретард, Нейрокс и другие. Сотрудники компании «Сотекс» с удовольствием ответили посетителям на вопросы о продуктовом портфеле компании, востребованности препаратов, а также о направлениях развития.

На 1 авг. 2010г., Таджикистан сообщил о 452 лабораторно подтвержденных случаях заболевания, вызванного диким полиовирусом типа 1, в т.ч. 20 с летальным исходом (4,4%). У последних выявленных больных с подтвержденным диагнозом полиомиелита болезнь началась 4 июля 2010г. Помимо этого, семь лабораторно подтвержденных случаев полиомиелита, вызванного диким полиовирусом типа 1, были выявлены в Российской Федерации, сообщили в ЕРБ ВОЗ.

Кыргызстан провел первый тур национальных дней иммунизации (НДИ) 19-23 июля. В общей сложности, в стране было вакцинировано 630 598 детей в возрасте менее 5 лет (охват целевой группы составил 98%). Четыре тура национальных дней иммунизации были проведены в Таджикистане и три – в Узбекистане. В обеих странах охват детского населения прививками был очень высоким, что, в частности, было подтверждено независимыми наблюдателями. В Туркменистане первый тур НДИ среди всех детей в возрасте 0-5 лет был проведен 12-18 июня 2010г.

География китайской мощи

Как далеко может распространиться влияние Китая на суше и на море?

Роберт Каплан – старший научный сотрудник Центра новой американской безопасности и автор книги «В тени Европы: две холодные войны и тридцатилетние скитания по Румынии и за ее пределами».

Резюме Китай очень выгодно расположен на карте мира. Благодаря этому он имеет возможность широко распространить свое влияние на суше и на море: от Центральной Азии до Южно-Китайского моря, от российского Дальнего Востока до Индийского океана.

Статья опубликована в журнале Foreign Affairs, № 3 (май – июнь) за 2010 г. © Council on Foreign Relations, Inc.

В конце своей статьи «Географическая ось истории», опубликованной в 1904 г. и получившей мировую известность, сэр Халфорд Макиндер выразил особое беспокойство в отношении Китая. Объяснив, почему Евразия является силовым геостратегическим центром мира, он высказал предположение, что китайцы, если они смогут распространить влияние далеко за пределы своей страны, «способны превратиться в желтую опасность для мировой свободы. И как раз по той причине, что они соединят с ресурсами громадного континента протяженную океанскую границу – козырь, которого была лишена Россия, хозяйничавшая в этом осевом регионе прежде».

Вынося за скобки расистские настроения, обычные для начала XX века, а также истерическую реакцию, которую всегда вызывает на Западе появление могучей внешней силы, можно сказать, что Макиндер тревожился не зря. Если такой евразийский исполин, как Россия, был и до сих пор остается главным образом сухопутной державой, чья океанская граница блокирована арктическими льдами, то Китай сочетает в себе признаки державы и сухопутной, и морской. Его береговая линия протянулась на девять тысяч миль, изобилует удобными естественными гаванями и пролегает в зоне умеренного климата. (Макиндер даже предупреждал о том, что Китай когда-нибудь завоюет Россию.) Потенциальная зона влияния Китая простирается от Центральной Азии с ее богатейшими запасами полезных ископаемых и углеводородного сырья до основных морских путей, пересекающих Тихий океан. Позже в книге «Демократические идеалы и реальность» Макиндер предсказывал, что в конечном счете Китай будет править миром наряду с Соединенными Штатами и Великобританией, «построив для четверти человечества новую цивилизацию, не вполне восточную и не вполне западную».

Выгодное географическое положение Поднебесной настолько очевидно, что о нем не всегда вспоминают, говоря о стремительном экономическом прогрессе этой страны и напористом национальном характере китайцев. И все же это не следует забывать, поскольку рано или поздно география обеспечит Китаю ключевую роль в геополитике, каким бы извилистым ни был его путь к статусу мировой державы. (В течение последних 30 лет годовой прирост китайского ВВП превышал 10 %, но в следующие три десятилетия едва ли можно ожидать таких же темпов.) Китай сочетает в себе элементы предельно модернизированной экономики западного образца с унаследованной от древнего Востока «гидравлической цивилизацией» (термин историка Карла Виттфогеля, используемый применительно к обществам, практикующим централизованный контроль над орошением почвы).

Благодаря управлению из единого центра китайский режим способен, например, вербовать миллионные трудовые армии на строительство крупнейших объектов инфраструктуры. Это и сообщает Китаю неуклонное поступательное развитие – подобных темпов попросту нельзя ожидать от демократических государств, которые привыкли неторопливо согласовывать интересы своих граждан. Китайские лидеры формально считаются коммунистами. Но в том, что касается заимствования западных технологий и практики, они – преемники примерно 25 императорских династий, правивших в стране на протяжении четырех тысяч лет и встраивавших западный опыт в жесткую и развитую культурную систему, которая обладает, помимо всего прочего, уникальным опытом навязывания вассальных отношений другим государствам. «Китайцы, – сказал мне в начале этого года один сингапурский чиновник, – умеют добиваться своего и пряником, и кнутом, систематически чередуя оба метода».

Внутреннее развитие Китая питает его внешнеполитические амбиции. Империи редко строятся по готовому проекту, их рост происходит органически. Становясь сильнее, государство культивирует новые потребности и, как это ни парадоксально, новые опасения, побуждающие его так или иначе расширяться. Так, даже под руководством самых бесцветных президентов конца XIX века – Резерфорда Хейза, Джеймса Гарфилда, Честера Артура, Бенджамина Гаррисона – экономика Соединенных Штатов устойчиво и ровно развивалась. По мере того как страна увеличивала объем торговли с внешним миром, у нее возникали разносторонние экономические и стратегические интересы в самых отдаленных уголках света. Иногда – как, например, в Южной Америке и в Тихоокеанском регионе, – этими интересами оправдывалось военное вмешательство. В это время американская администрация еще и потому могла сосредоточиться на внешней политике, что внутри страны положение было прочным, – последнее крупное сражение индейских войн датируется 1890 годом.

Сегодня КНР укрепляет сухопутные границы и направляет свою активность вовне. Внешнеполитические амбиции эта страна проводит в жизнь столь же агрессивно, как столетием раньше – США, но по совершенно иным причинам. Пекин не практикует миссионерский подход к внешней политике, не стремится утвердить в других странах собственную идеологию или систему правления. Нравственный прогресс в международной политике – цель, которую преследует Америка; китайцев эта перспектива не привлекает. Поведение Срединного царства по отношению к другим странам целиком продиктовано его потребностью в поставках энергоносителей, металлов и стратегического сырья, необходимых для поддержания постоянно растущего жизненного уровня гигантского населения, которое составляет примерно одну пятую населения земного шара.

Чтобы решить эту задачу, Китай построил выгодные для себя сырьевые отношения и с соседними, и с удаленными странами, – со всеми, кто обладает ресурсами, в которых он нуждается для подпитывания роста. Во внешней политике Китай не может не исходить из основополагающего национального интереса – экономического выживания, и поэтому мы вправе охарактеризовать эту страну как сверхреалистичную, сверхпрагматичную державу. Отсюда стремление упрочить присутствие в различных частях Африки, где находятся большие запасы нефти и полезных ископаемых, обезопасить транспортные пути в Индийском океане и Южно-Китайском море, связывающие побережье страны с арабо-персидским миром, который столь богат углеводородным сырьем. По существу лишенный выбора в своих действиях на международной арене, Пекин не особенно заботится о том, с какими режимами ему приходится иметь дело; в партнерах ему нужна стабильность, а не добропорядочность, как ее понимает Запад. А поскольку некоторые из этих режимов – скажем, Иран, Мьянма (известная также как Бирма) и Судан, – погружены во мрак отсталости и авторитаризма, неустанный поиск поставщиков сырья, который Китай ведет по всему свету, порождает конфликты между ним и Соединенными Штатами с их миссионерской ориентацией. Существуют трения и с такими странами, как Индия и Россия, в чьи сферы влияния Пекин пытается проникнуть.

Разумеется, он никак не угрожает существованию этих государств. Вероятность войны между Китаем и США незначительна; китайская армия представляет для Соединенных Штатов лишь косвенную опасность. Речь здесь идет главным образом о вызове географического свойства – несмотря на принципиальные разногласия по вопросам внешнего долга, структуры товарообмена или глобального потепления. Зона китайского влияния, формирующаяся в Евразии и Африке, постоянно растет, причем не в том поверхностном, чисто количественном смысле, какой придавали этому понятию в XIX веке, а в более глубоком, отвечающем эпохе глобализации. Преследуя простую цель – надежно удовлетворить свои экономические потребности, Китай сдвигает политическое равновесие в сторону Восточного полушария, и это не может не затрагивать самым серьезным образом интересы Соединенных Штатов. Пользуясь удобным положением на карте мира, Китай распространяет и расширяет свое влияние везде и всюду – от Центральной Азии до Южно-Китайского моря, от российского Дальнего Востока до Индийского океана. Эта страна превращается в мощную континентальную державу, а политику таких государств, согласно знаменитому изречению Наполеона, нельзя отделить от их географии.

Пограничный болевой синдром

Синьцзян и Тибет – два наиболее значимых региона в пределах китайского государства, чьи жители смогли сохранить самобытность, устояв перед преимущественным положением китайской цивилизации. В известном смысле именно самобытный характер и той и другой области делает Китай похожим на империю. Кроме того, этническая напряженность в обоих регионах осложняет отношения Пекина с прилегающими к ним государствами.

«Синьцзян» означает «новое владение»; так называется китайский Туркестан, самая западная китайская провинция, в два раза превосходящая по площади Техас и отделенная от центральных районов страны пустыней Гоби. Хотя государственность Поднебесной в той или иной форме насчитывает тысячелетия, Синьцзян официально стал ее частью лишь в конце XIX века. С тех пор история этой провинции, как заметил еще в прошлом веке английский дипломат сэр Фицрой Маклин, «была исключительно неспокойной»; Синьцзян то и дело восставал и временами добивался полной независимости от Пекина. Так продолжалось вплоть до 1949 г., когда коммунистические войска Мао Цзэдуна вторглись в Синьцзян и силой присоединили провинцию. И тем не менее сравнительно недавно, в 1990 г., и в прошлом, 2009 г., ее тюркское население – уйгуры, потомки тюркских племен, правивших в VII–VIII вв. Монголией, – восставало против пекинского режима.

Уйгуров в Китае насчитывается лишь около восьми миллионов – менее одного процента от общей численности населения, однако в Синьцзяне их 45 %, почти половина. Основной этнос Китая, народность хань, населяет плодородные низменные регионы в центре страны и на побережье Тихого океана, тогда как засушливые плоскогорья на западе и юго-западе являются историческими местами обитания уйгурского и тибетского меньшинств. Подобное распределение населения остается источником постоянной напряженности, поскольку Пекин считает, что современное китайское государство должно осуществлять в горных районах жесткий и безраздельный контроль. Стремясь прочно привязать к себе обе области – вместе с запасами нефти, природного газа, медной и железной руды, которые находятся в их недрах, – Пекин на протяжении нескольких десятилетий целенаправленно переселял туда ханьцев из центральных областей. Кроме того, он усердно заигрывал с независимыми тюркскими республиками в Центральной Азии – отчасти для того, чтобы лишить мятежных синьцзянских уйгуров всякого потенциального тыла.

Налаживая связи с правительствами центральноазиатских республик, китайское руководство преследовало и другую цель – расширить зону своего влияния. Китай глубоко проник в Евразию уже сейчас, но этого все еще недостаточно для удовлетворения его потребности в природных ресурсах. Влияние Пекина в Центральной Азии символизируют два крупных трубопровода, строительство которых близится к завершению: один пролегает через Казахстан и предназначен для снабжения Синьцзяна нефтью, добываемой в Каспийском море; по другому, проходящему через Казахстан и Узбекистан, в Синьцзян будет поступать природный газ из Туркмении. Мало того: острая нужда в природных ресурсах заставляет Пекин пускаться в довольно рискованные предприятия. В истерзанном войной Афганистане он ведет разработку месторождения меди, находящегося к югу от Кабула, и давно присматривается к запасам железа, золота, урана и драгоценных камней (одни из последних в мире нетронутых залежей). Пекин рассчитывает проложить в Афганистане и в Пакистане дороги и трубопроводы, которые свяжут многообещающий центральноазиатский регион, где он утверждает свое господство, с портовыми городами на берегу Индийского океана. Так что в стратегическом плане географическое положение Китая только улучшится, если Соединенным Штатам удастся стабилизировать ситуацию в Афганистане.

Тибет, как и Синьцзян, играет принципиальную роль для государственного самосознания китайцев, и, подобно Синьцзяну, осложняет взаимоотношения Китая с другими государствами. Скалистое Тибетское нагорье, богатое железной и медной рудой, занимает колоссальное пространство. Именно поэтому Пекин испытывает все большую тревогу в связи с возможностью автономии Тибета, не говоря уже о полной его независимости, и с таким усердием строит шоссе и железные дороги, связывающие этот регион с другими частями страны. Если бы Тибет отделился, от Китая осталось бы лишь куцее охвостье; к тому же Индия в этом случае резко усилилась бы на субконтиненте за счет присоединения северной зоны (речь идет о спорных районах в принадлежащем Китаю Кашмире, а также об индийском штате Аруначал-Прадеш, которые по площади составляют почти 150 кв. км. – Ред.).

Индия с ее более чем миллиардным населением уже сейчас рассекает тупым клином зону китайского влияния в Азии. Это особенно хорошо видно на карте «Великого Китая», помещенной в книге Збигнева Бжезинского «Большая шахматная доска» (1997). В известной степени географическое положение Китая и Индии действительно обрекает их на соперничество: страны-соседи с гигантским населением, богатейшими и древнейшими культурами давно притязают на одни и те же территории (например, индийский штат Аруначал-Прадеш). Проблема Тибета только осложняет ситуацию. Индия предоставила убежище правительству далай-ламы, с 1957 г. находящемуся в изгнании. Даниель Твайнинг, старший научный сотрудник Германского фонда Маршалла, считает, что недавние инциденты на китайско-индийской границе «могут объясняться беспокойством Китая по поводу преемника далай-ламы». Ведь вполне вероятно, что следующий далай-лама окажется родом из тибетского культурного пояса, включающего северную Индию, Непал и Бутан, а значит, более склонным к проиндийской и, соответственно, антикитайской ориентации. Китаю и Индии предстоит сыграть между собой «по-крупному» не только в этих регионах, но также в Бангладеш и Шри-Ланке. Синьцзян и Тибет, как и раньше, остаются внутри официально признанных границ Китая, но, принимая во внимание натянутые отношения между китайским правительством и жителями обеих провинций, можно ожидать, что в будущем попытки Пекина распространить свое влияние за пределы ханьского этнического большинства встретят серьезное противодействие.

Ползучее влияние

Даже на тех отрезках границы, где Китаю ничто не угрожает, сама форма страны выглядит пугающе незавершенной, как если бы в этих местах были изъяты части некогда существовавшего Великого Китая. Северная граница Китая охватывает Монголию, громадную территорию, которая выглядит словно клок, выдранный из его «спины». Плотность населения Монголии – среди самых низких в мире, и близость городской китайской цивилизации представляет для нее несомненную демографическую угрозу. Завоевав некогда Внешнюю Монголию, чтобы получить доступ к более пригодным сельскохозяйственным землям, ныне Китай готов покорить ее вновь, но уже на современный лад – поставив себе на службу запасы нефти, угля, урана, а также роскошные пустующие пастбища. Поскольку неконтролируемая индустриализация и урбанизация превратила Китай в крупнейшего мирового потребителя алюминиевой, медной, свинцовой, никелевой, цинковой, оловянной и железной руды (его доля в мировом потреблении металлов за последнее десятилетие подскочила с 10 до 25 %), китайские горнорудные компании откровенно делают ставку на разработку богатых недр соседней страны. Взаимоотношения с Монголией лишний раз показывают, как широко простираются империалистические замыслы Пекина, – особенно если вспомнить, что ранее Китай уже поставил под контроль Тибет, Макао и Гонконг.

К северу от Монголии и трех северо-восточных китайских провинций лежит российский Дальний Восток – обширнейшая, в два раза превосходящая Европу по площади депрессивная область с крайне немногочисленным и постоянно убывающим населением. Русское государство окончательно включило в себя эти территории в XIX – начале XX века, когда Китай был крайне обессилен. В настоящее время он окреп, а власть российского правительства нигде так не слаба, как в этой восточной трети России. При этом совсем рядом с семимиллионным русским населением Дальнего Востока (к 2015 году его численность может сократиться до 4,5 млн), в трех приграничных провинциях Китая, проживает около 100 млн человек. По плотности они превосходят российский Дальний Восток в 62 раза. Китайские мигранты просачиваются в Россию, наводняя Читу к северу от монгольской границы, а также другие города региона. Доступ к ресурсам остается главной целью китайской внешней политики в любом регионе мира, и малонаселенный российский Дальний Восток, располагающий огромными запасами природного газа, нефти, строевого леса, алмазов и золота, не является исключением. «Москва с подозрением взирает на хлынувшие в этот регион потоки многочисленных китайских поселенцев, следом за которыми тянутся лесозаготовительные и горнорудные компании», – писал минувшим летом Дэвид Блэр, корреспондент лондонской Daily Telegraph.

Как и в случае с Монголией, никто не опасается, что китайская армия когда-нибудь завоюет или формально аннексирует российский Дальний Восток. Страх внушает другое: все более заметное ползучее демографическое и экономическое влияние Пекина в этом регионе (частью которого Китай кратковременно владел в эпоху правления династии Цин). В период холодной войны пограничные споры Китая и Советского Союза привели к тому, что в прилегающих районах Сибири были размещены мощные войсковые части, насчитывавшие сотни тысяч человек; временами напряженность на границе выливалась в прямые столкновения. В конце 1960-х периодические трения привели к разрыву отношений между КНР и СССР. Географический фактор и сейчас вполне способен стать причиной размолвки Китая и России, поскольку нынешний их союз носит чисто тактический характер. Это может быть выгодно Соединенным Штатам. В 1970-х гг. администрация президента Никсона оказалась в выигрыше в результате столкновения между Пекином и Москвой и положила начало новым отношениям с Китаем. В будущем, когда последний станет по-настоящему великой державой, Соединенные Штаты, по-видимому, могли бы заключить стратегический союз с Россией, чтобы уравновесить влияние Срединного царства.

Южные перспективы

Влияние Китая распространяется также на юго-восток. Здесь, в сравнительно слабых государствах Юго-Восточной Азии, строительство будущего Великого Китая встречает наименьшее сопротивление. Существует не так уж много серьезных географических преград, отделяющих Китай от Вьетнама, Лаоса, Таиланда и Мьянмы. Естественным центром сферы влияния, которая охватывает бассейн реки Меконг и связывает все страны Индокитая сетью наземных и водных транспортных путей, должен стать город Куньмин, находящийся в китайской провинции Юньнань.

Самая большая страна материковой части Юго-Восточной Азии – Мьянма. Если Пакистан, постоянно находящийся под угрозой распада, можно назвать азиатскими Балканами, то Мьянма скорее напоминает Бельгию начала XX века, так как над ней постоянно нависает угроза быть захваченной могущественными соседями. Подобно Монголии, российскому Дальнему Востоку и другим территориям, прилегающим к сухопутным границам Китая, Мьянма – слабое государство, весьма богатое природными ресурсами, в которых крайне нуждается Китай. Китай и Индия борются за право заняться модернизацией глубоководного порта Ситуэ на мьянманском побережье Индийского океана, причем обе страны питают надежду проложить в будущем газопровод к месторождениям на шельфе Бенгальского залива.

Если говорить о регионе в целом, то Пекин применяет здесь, в несколько обновленном виде, известный стратегический принцип «разделяй и властвуй». В прошлом он вел сепаратные переговоры с каждой страной – членом Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), но никогда не вступал в контакты с этим блоком как единым целым. Даже недавно вступившее в силу соглашение о зоне свободной торговли, которое он заключил со странами АСЕАН, показывает, как искусно Китай развивает выгодные для себя связи с южными соседями. Он использует эту организацию в качестве рынка сбыта дорогостоящих китайских товаров, покупая в странах АСЕАН дешевую сельскохозяйственную продукцию. Отсюда неизменное активное сальдо торгового баланса с китайской стороны, тогда как страны АСЕАН постепенно превращаются в свалку для промышленных товаров, произведенных дешевой рабочей силой в городах Китая.

Все это происходит на фоне утраты Таиландом прежнего значения регионального лидера и естественного противовеса Китаю. Еще в недавнем прошлом весьма сильное государство, Таиланд в последнее время испытывает серьезные внутриполитические затруднения. Тайская правящая фамилия с болезненным королем во главе уже не может, как прежде, выполнять стабилизирующую функцию, а тайская армия поражена фракционными раздорами. (Китай активно развивает двустороннее военное сотрудничество и с Таиландом, и с другими странами Юго-Восточной Азии, используя то обстоятельство, что США уделяют не слишком много внимания военно-стратегическому положению этого региона, так как им приходится тратить силы главным образом на операции в Афганистане и Ираке.)

Две страны к югу от Таиланда – Малайзия и Сингапур – вовлечены в ответственный процесс перехода к демократической форме правления, между тем как их прежние лидеры, Махатхир Мохамад и Ли Куан Ю, – сильные личности, перестроившие свои государства, – сходят со сцены. В экономическом плане Малайзия все больше втягивается в сферу влияния Китая, несмотря на то, что живущие в ней этнические китайцы чувствуют постоянную угрозу со стороны мусульманского большинства. Что же касается Сингапура, населенного в основном этническими китайцами, то его правительство боится оказаться в вассальной зависимости от Поднебесной; в последние годы оно завязало тесные отношения с Тайванем и проводит с ним совместные военные учения. Ли Куан Ю открыто призвал Соединенные Штаты, как и прежде, участвовать в жизни региона, оказывая ему военную и дипломатическую поддержку. Положение Индонезии также противоречиво: с одной стороны, она нуждается в присутствии американского флота, чтобы чувствовать себя защищенной от возможной китайской угрозы, с другой – опасается, что в других странах исламского мира ее видимое союзничество с США может вызывать раздражение.

Поскольку американское влияние в Юго-Восточной Азии миновало зенит и идет на убыль, а влияние Китая постоянно растет, государства региона все чаще объединяют усилия, чтобы противостоять стратегии «разделяй и властвуй», которую стремится реализовать Пекин. Так, например, Индонезия, Малайзия и Сингапур заключили союз для борьбы с морским пиратством. Чем больше эти государства будут уверены в собственных силах, тем меньшую опасность для них будет представлять дальнейшее укрепление Китая.

Ситуация в армии

Центральная Азия, Монголия, российский Дальний Восток и Юго-Восточная Азия – естественные зоны китайского влияния. Однако политические границы этих зон в будущем едва ли изменятся. Принципиально иной выглядит ситуация на Корейском полуострове: в этом месте карта Китая предстает в особенно урезанном виде, и здесь политические границы еще вполне могут сместиться.

Наглухо отгородившийся от мира северокорейский режим неустойчив в самой своей основе, и его крушение грозит затронуть весь регион. Как бы «свисая» с Маньчжурии, Корейский полуостров занимает положение, которое позволяет полностью контролировать морские торговые пути, ведущие в северо-восточный Китай. Разумеется, никто всерьез не думает, что Китай аннексирует какую-либо часть полуострова, но нет сомнений в том, что его по-прежнему раздражает, когда другие страны слишком явно осуществляют свой суверенитет в этом регионе, особенно на севере. И хотя Пекин поддерживает сталинистский режим Северной Кореи, он явно вынашивает в отношении Корейского полуострова определенные планы на будущее – по завершении царствования Ким Чен Ира. Похоже, сразу после этого китайцы намерены отправить обратно тысячи перебежчиков из КНДР, нашедших пристанище в Китае, и создать с их помощью благоприятную политическую основу для постепенного экономического овладения регионом в бассейне реки Тумыньцзян (Туманная). Там соседствуют три страны – Китай, Северная Корея и Россия, и существуют благоприятные условия для развития морской торговли с Японией, а через нее – с Тихоокеанским регионом в целом.

Это одна из причин, по которой Пекин хотел бы создать на месте теперешней Северной Кореи государство пусть и авторитарного типа, но гораздо более модернизированное. Именно такое государство могло бы стать буфером между Китаем и динамичной южнокорейской демократией, опирающейся на средний класс. Впрочем, возможное объединение Корейского полуострова также может оказаться выгодным для КНР. После воссоединения Корея скорее всего будет националистическим образованием, в известной степени враждебным и по отношению к Китаю, и к Японии – странам, в прошлом пытавшимся ее оккупировать. Но корейская неприязнь к Японии значительно сильнее, нежели к Китаю. (Япония оккупировала полуостров с 1910 по 1945 г., и Сеул и Токио продолжают вести спор о статусе островков Токдо/Такешима.) Экономические отношения нового государства с Китаем наверняка окажутся более прочными, чем с Японией: объединенная страна будет в большей или меньшей степени находиться под контролем Сеула, а Китай уже сейчас самый крупный торговый партнер Южной Кореи. Важно, наконец, и то, что объединенная Корея, отчасти тяготеющая к Пекину и, напротив, не приемлющая Японию, не будет видеть смысла в том, чтобы и дальше сохранять на своей территории американские войска. Иными словами, нетрудно представить себе будущее Кореи в составе Великого Китая и то время, когда военное присутствие США в Северо-Восточной Азии начнет сокращаться.

Как показывает пример Корейского полуострова, на сухопутных границах китайцы вправе ожидать скорее благоприятное, чем опасное для себя развитие событий. Еще Макиндер полагал, что Китай сможет со временем стать великой сухопутной и морской державой, которая как минимум затмит Россию в Евразии. Политолог Джон Миршеймер писал в своей книге «Трагедия великодержавной политики», что «самыми опасными государствами в системе международных отношений являются континентальные державы с большими армиями». И по мере того как Китай приближается к статусу континентальной державы, возникают все основания опасаться его влияния. Однако КНР лишь отчасти отвечает определению Миршеймера: ее вооруженные силы, насчитывающие 1,6 млн человек, – крупнейшие в мире, но в ближайшие годы Пекину не под силу создать современные экспедиционные войска. Народно-освободительная армия Китая (НОАК) проявила себя во время землетрясения в Сычуани в 2008 г., недавних этнических беспорядков в Тибете и Синьцзяне, пекинской олимпиады 2008 г., проведение которой требовало особых мер безопасности. Однако, как заметил Абрахам Денмарк, сотрудник Центра разработки новой стратегии национальной безопасности США, это доказывает лишь способность НОАК перебрасывать войска из одной части материкового Китая в другую. Но вовсе не говорит о том, что она в состоянии перемещать тяжелое вооружение и ресурсы, необходимые для развертывания войсковых частей в ходе масштабных военных операций. Впрочем, даже если такая возможность появится, это, по-видимому, мало что изменит: маловероятно, что подразделения НОАК будут пересекать границы Китая по каким-либо иным причинам, нежели серьезный политический просчет (если, например, дело дойдет до новой войны с Индией) или необходимость заполнить внезапно возникшие пустоты на карте (если рухнет северокорейский режим). Но Китай и без того вполне способен заполнить возможные области силового вакуума вблизи любого участка своих протяженных границ с помощью такого оружия, как демографическое и экономическое давление: у него попросту нет нужды опираться при этом на экспедиционные войска.

Беспрецедентная мощь Китая на суше отчасти объясняется успехами китайских дипломатов, которые в последние годы приложили немало стараний, чтобы урегулировать многочисленные пограничные споры с республиками Центральной Азии, Россией и другими соседями (Индия в этом ряду является бросающимся в глаза исключением). Значение этой перемены трудно переоценить. Отныне границы Маньчжурии не испытывают колоссального военного давления извне, а ведь в годы холодной войны из-за этой постоянной угрозы Мао Цзэдун был вынужден расходовать львиную долю оборонного бюджета на сухопутные войска и пренебрегать военно-морскими силами. Великая Китайская стена лучше всего свидетельствует о том, что, начиная с глубокой древности и по наши дни, Китай неизменно тревожила угроза внешней агрессии на суше. Теперь он может вздохнуть свободно.

Обретение возможности стать морской державой

Благодаря сложившейся ситуации на суше Китай может в спокойной обстановке заняться укреплением своего флота. В то время как для прибрежных городов-государств или островных стран стремление наращивать военно-морскую мощь представляется чем-то самоочевидным, для держав, которые подобно Китаю на протяжении всей своей истории были замкнуты в пределах материка, это выглядит роскошью. В данном случае, однако, подобное состояние легко достижимо, поскольку береговая линия, которой природа наделила Поднебесную, не уступает по своим качествам ее внутренним областям. Китай занимает господствующее положение на тихоокеанском побережье Восточной Азии в зоне умеренного и тропического климата, а южная граница страны находится в непосредственной близости к Индийскому океану, и в будущем ее можно связать с побережьем сетью дорог и трубопроводов. В XXI веке Пекин будет проецировать вовне «жесткую силу» прежде всего с помощью своего военно-морского флота.

Нельзя не отметить, что на море Китай сталкивается с гораздо более враждебным окружением, чем на суше. Проблемной зоной для китайского флота является так называемая «первая островная гряда»: Корейский полуостров, Курильские острова, Япония (включая острова Рюкю), Тайвань, Филиппины, Индонезия и Австралия. Любое звено в этой цепи, за исключением Австралии, в будущем может стать горячей точкой. Китай уже сейчас вовлечен в споры о принадлежности различных участков дна Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, богатых энергоносителями: с Японией предметом дискуссии являются острова Дяоюйтай/Сэнкаку, с Филиппинами и Вьетнамом – острова Спратли. Подобные распри помогают Пекину подогревать националистические настроения внутри страны, но китайским военно-морским планировщикам от этого не легче: положение дел на театре потенциального противоборства представляется им крайне безрадостным.

Первая островная гряда, по мнению сотрудников Колледжа ВМФ США Джеймса Холмса и Тоши Йошихары, представляет собой нечто вроде «Великой Китайской стены, развернутой против Китая». Это эффективно организованный оборонительный рубеж, выстроенный союзниками Соединенных Штатов наподобие сторожевых вышек, позволяющих наблюдать за Китаем и, если понадобится, воспрепятствовать его проникновению в воды Тихого океана. Реакция Пекина на своеобразную блокаду временами была агрессивной. Морская мощь обычно не проявляется столь жестко, как сухопутная: как таковые корабли не могут занимать большие пространства и предназначены для проведения операций, которые, вообще говоря, сами по себе более важны, чем морские сражения, а именно для обороны торговых путей.

Казалось бы, можно было ожидать, что Китай станет не менее снисходительной державой, чем великие морские нации прошлого – Венеция, Великобритания и Соединенные Штаты, – и будет, как они, заботиться в первую очередь о сохранении мира на морях, что предполагает среди прочего и свободу торговли. Однако он не столь уверен в себе. По-прежнему сознавая свою неполную защищенность на море, Пекин задействует по отношению к Мировому океану чисто территориальный подход. Сами по себе понятия «первая островная гряда» и «вторая островная гряда» (последняя включает остров Гуам, принадлежащий США, и Северные Марианские острова) подразумевают, что в глазах китайцев эти архипелаги представляют собой не что иное, как отроги материкового Китая. Глядя на прилегающие к их стране моря сквозь призму мышления в терминах «игры с нулевой суммой», китайские адмиралы выступают наследниками агрессивной философии американского военно-морского стратега начала XX века, Альфреда Тайера Мэхэна, который отстаивал концепции «контроля над морями» и «решающего сражения». Однако в настоящее время они не располагают достаточно мощным флотом для решения своих задач, и это расхождение между обширными притязаниями и реальными возможностями привело в последние несколько лет к ряду нелепых инцидентов.

В октябре 2006 г. китайская подводная лодка вела слежение за американским авианосцем Kitty Hawk, после чего всплыла на поверхность вблизи от него, на расстоянии торпедного выстрела. В ноябре 2007 г. китайцы не разрешили Kitty Hawk и его ударной группе, искавшей укрытия от надвигавшегося шторма, войти в гонконгскую гавань Виктория. (В 2010 г. Kitty Hawk все же нанес визит в Гонконг.) В марте 2009 г. группа кораблей НОАК помешала работе американского судна дальнего гидроакустического наблюдения Impeccable, когда оно открыто проводило операции за пределами 12-мильной территориальной зоны КНР в Южно-Китайском море. Китайцы преградили путь американскому кораблю и совершали угрожающие маневры, как если бы намеревались его таранить. Все это говорит не столько о серьезной силе, сколько о недостаточной развитости китайского флота, которую пока не удалось преодолеть.

О твердом желании Китая обеспечить свои позиции на море свидетельствуют и крупные приобретения последних лет. Пекин стремится использовать не реализованные до сих пор асимметричные возможности, чтобы перекрыть американскому флоту доступ в Южно-Китайское море и в китайские прибрежные воды. Китай модернизировал свои эсминцы и намерен обзавестись одним-двумя авианосцами, но действует точечно и не склонен скупать военные суда без особого разбора. Он предпочел сосредоточить усилия на строительстве дизельных, атомных и ракетных подводных лодок нового типа. Как считают Сет Кропси, бывший помощник заместителя министра военно-морских сил США, и Рональд О'Рурк, сотрудник Исследовательской службы Конгресса США, Китай способен в течение 15 лет создать флот подводных лодок, который превзойдет американский аналог, насчитывающий в настоящее время 75 боеготовных подводных лодок. Более того, китайские военно-морские силы, по словам Кропси, намереваются ввести в действие систему наведения противокорабельных баллистических ракет, используя в ней загоризонтные радиолокаторы, космические спутники, донные гидролокационные сети и оборудование для компьютерных войн. В сочетании с формирующимся подводным флотом такая система в будущем должна помешать беспрепятственному доступу военно-морских сил США в наиболее значимые области Тихого океана.

Пытаясь установить контроль над прибрежной зоной в Тайваньском проливе и Восточно-Китайском море, Пекин также совершенствует группу морских тральщиков, покупает у России истребители четвертого поколения и развернул вдоль побережья около полутора тысяч российских ракет класса «земля-воздух». Даже вводя в действие систему подземных оптико-волоконных кабелей далеко на западе страны, вне пределов досягаемости морских ракет потенциального противника, китайцы исходят из агрессивной стратегии, предполагающей поражение символов американской мощи – авианосцев.

Разумеется, в обозримом будущем Китай не собирается атаковать американские авианосцы, и он по-прежнему крайне далек от того, чтобы бросить Соединенным Штатам прямой военный вызов. Однако налицо стремление нарастить на своих берегах необходимый потенциал устрашения, чтобы американцы не смели вводить свои корабли, когда и где им того захочется, в пространство между первой островной грядой и китайским побережьем. Поскольку способность влиять на поведение противника составляет самую суть любой державы, эта стратегия лишний раз доказывает, что планы строительства Великого Китая реализуются не только на суше, но и на море.

На очереди – Тайвань

Для создания Великого Китая особенно важно будущее Тайваня. Тайваньская проблема часто обсуждается в терминах нравственности: Пекин настаивает на необходимости восстановить целостность национального наследия и объединить Китай ради блага всех этнических китайцев; Вашингтон печется о сохранении образцовой демократии, какой является Тайвань. Однако подлинную проблему следует искать в другом. Как говорил американский генерал Дуглас Макартур, Тайвань – это «непотопляемый авианосец», занимающий позицию ровно посередине береговой линии Китая. Именно отсюда, по мнению военно-морских планировщиков Холмса и Йошихары, такая держава как США может «проецировать силу» в сторону китайского побережья и прилегающих к нему районов. Если Тайвань вернется в лоно материкового Китая, то китайский флот не только внезапно окажется в стратегически выгодной позиции по отношению к первой островной гряде, но и будет в состоянии свободно, в беспрецедентных масштабах, проецировать свою мощь за пределы этой гряды. Очень часто, говоря о будущем мировом порядке, употребляют слово «многополярный», – но только слияние Тайваня с материковым Китаем ознаменовало бы возникновение в Восточной Азии действительно многополярной военной ситуации.

Согласно результатам исследования, проведенного в 2009 г. RAND Corporation, к 2020 г. Соединенные Штаты не смогут, как раньше, защитить Тайвань в случае нападения Китая. Китайцы, говорится в отчете, к этому времени будут в состоянии нанести США поражение в возможной войне в Тайваньском проливе, даже если американцы будут иметь в своем распоряжении истребители пятого поколения F-22, две авианосных ударных группы и сохранят доступ к авиабазе Кадена на японском острове Окинава. В отчете делается акцент на боях в воздухе. Здесь же указывается, что китайцы по-прежнему будут стоять перед необходимостью высаживать на острове многотысячный пехотный десант, а их транспортные суда останутся уязвимыми для американских подлодок. Освещая ситуацию с разных сторон, отчет, однако, не может скрыть тревожной тенденции. Китай отделяют от Тайваня всего-навсего сто миль, тогда как Соединенным Штатам придется доставлять свои войска с другого конца планеты, причем действовать в условиях более ограниченного доступа к иностранным базам, чем в период холодной войны. Стратегия создания препятствий на пути перемещения американских военных кораблей в определенных морских зонах не просто преследует цель держать их подальше от китайских берегов, но и в особенности направлена на то, чтобы упрочить доминирующее положение Китая в акватории Тайваня.

Пекин делает все, чтобы взять Тайвань в тесное кольцо не только в военном, но и в экономическом и социальном плане. Примерно 30 % тайваньского экспорта приходятся на Китай. Еженедельно между Тайванем и материковым Китаем совершается 270 коммерческих авиарейсов. В последние пять лет две трети тайваньских компаний осуществили инвестиции в китайскую экономику. Ежегодно остров посещают около полумиллиона туристов с материка, а 750 тысяч тайваньцев проживают в Китае, проводя там каждый год по шесть месяцев. Углубляющаяся интеграция выглядит весьма привлекательно, но вот чем этот процесс разрешится, пока сказать трудно. Так или иначе, его исход будет иметь ключевое значение для политики великих держав в этом регионе. Если Соединенные Штаты попросту отдадут Тайвань Пекину, то Япония, Южная Корея, Филиппины, Австралия и другие американские союзники в Тихоокеанском регионе, а также Индия и даже некоторые африканские государства начнут сомневаться в прочности обязательств, которые берет на себя Вашингтон. Это может побудить некоторые страны к сближению со Срединным царством, и тогда формирующийся Великий Китай охватит едва ли не все Восточное полушарие.

В этом заключается одна из причин, по которым Вашингтон и Тайбэй должны искать асимметричные ответы на военную угрозу со стороны Пекина. Им следует стремиться не к тому, чтобы нанести Пекину поражение в возможной войне в Тайваньском проливе, а к тому, чтобы тот ясно осознал: подобная война обойдется для него недопустимо дорого. Если эта цель будет достигнута, американцам удастся сохранять функциональную независимость Тайваня до тех пор, пока Китай не станет более либеральным обществом, – тем самым они смогут сохранить и доверие союзников. В этом смысле действия администрации Обамы, заявившей в начале 2010 г. о намерении продать Тайваню вооружений на общую сумму 6,4 млрд долларов, имеют принципиальное значение для политики США в отношении Китая и, шире, всей Евразии. Кстати, нельзя сказать, что трансформация Китая изнутри – несбыточная мечта: миллионы туристов, прибывающих на Тайвань с материка, видят тамошние оживленные политические ток-шоу и крамольные заголовки в книжных магазинах, и это наверняка оказывает на них влияние. Тем не менее, хотя это звучит несколько парадоксально, демократический Китай может оказаться еще более динамичной великой державой в экономическом и, как следствие, в военном плане, чем Китай репрессивный.

Концентрируя военно-морские силы на тайваньском направлении, Пекин не забывает укреплять присутствие своего флота и в Южно-Китайском море, которое служит для него воротами в Индийский океан и обеспечивает доступ к мировым путям транспортировки энергоносителей. На этом направлении основные проблемы создают пираты, радикальные исламисты и крепнущий морской флот Индии, в том числе и вблизи труднодоступных морских зон, через которые вынуждены проходить китайские нефтяные танкеры и торговые суда. В геостратегическом плане Южно-Китайское море, как говорят многие, может стать «вторым Персидским заливом». Еще в первой половине XX века Николас Спайкмен, специалист по геополитике, заметил, что на протяжении всей истории государства желавшие утвердить свой контроль над прилегающими морями втягивались в «периферическую наземную и морскую экспансию». Греция стремилась подчинить Эгейское море, Соединенные Штаты – Карибское, и вот теперь Китай – Южно-Китайское. Спайкмен называл Карибское море «Средиземным морем Америки», чтобы подчеркнуть его значение для Соединенных Штатов. Южно-Китайское море в ближайшие десятилетия может стать «Средиземным морем Азии» и подлинным средоточием политической географии.

Высоколиквидные угрозы

Впрочем, попытки Китая проецировать силу в «Средиземное море Азии» противоречивы по самой своей сути. С одной стороны, Китай вроде бы полон решимости максимально осложнить доступ американских судов в прибрежные моря. С другой, он по-прежнему не способен защитить свои морские коммуникации, что, вообще говоря, делает любое нападение на американский военный корабль бессмысленным, поскольку в этом случае флот США может попросту отрезать Китай от поставок энергоносителей, перекрыв для китайских судов выход в Тихий и в Индийский океаны. Зачем же планировать что-то, если в действительности не собираешься осуществить намеченное? Как считает советник по вопросам обороны Жаклин Ньюмайер, Пекин хочет добиться «столь благоприятного соотношения сил», что «на деле ему и не придется прибегать к оружию для защиты своих интересов». Недаром он устраивает выставки новых видов оружия, строит портовые сооружения и оборудует станции подслушивания в Тихом и Индийском океане, предоставляет военную помощь приморским государствам, находящимся между китайской территорией и Индийским океаном. Все эти ходы делаются открыто и являются сознательной демонстрацией силы. Китайцы не столько ввязываются в непосредственную схватку с Соединенными Штатами, сколько стремятся повлиять на поведение американцев таким образом, чтобы избежать возможной конфронтации.

Вместе с тем активность Китая на море обнаруживает и более грозные аспекты. В самом центре Южно-Китайского моря, на южной оконечности острова Хайнань, китайцы строят мощную морскую базу с подземными доками, позволяющими разместить до 20 атомных и дизельных подводных лодок. Они как бы реализуют на практике доктрину Монро, утверждая свое господство над близлежащими международными водами. В настоящее время и в обозримом будущем у Китая едва ли появится намерение затеять войну с Америкой, но позже мотивации могут измениться. Лучше заранее оценить возможные варианты.

Ситуация на границах Евразии выглядит сейчас гораздо более сложной, чем в первые годы после Второй мировой войны. По мере того как американская гегемония пойдет на убыль, мощь военно-морских сил США будет уменьшаться или оставаться прежней, а экономическое и военное могущество Китая – крепнуть, расклад сил в Азии начнет все заметнее приобретать многополярный характер. Соединенные Штаты поставляют Тайваню 114 противовоздушных ракет Patriot и десятки ультрасовременных систем военной связи. Китай строит подземные доки для подлодок на острове Хайнань и запасается противокорабельными ракетными установками. Продолжают модернизацию своего флота Япония и Южная Корея. Мощные военно-морские силы создает Индия. Каждое из государств стремится сдвинуть равновесие сил в свою сторону.

Именно поэтому отказ государственного секретаря США Хиллари Клинтон от политики равновесия сил, будто бы являющейся реликтом прошлого, представляется либо актом лицемерия, либо заблуждением. В Азии продолжается гонка вооружений, и Соединенные Штаты неизбежно столкнутся с суровой реальностью, как только существенно сократят свои войска в Афганистане и Ираке. Притом что ни одно из азиатских государств не имеет побудительных причин для войны, с течением времени и по мере накапливания сухопутных и морских вооружений в регионе (даже если говорить только о Китае и Индии) риск неверной оценки соотношения сил будет возрастать. Из-за напряженности на суше грозит усилиться и напряженность на море: зоны силового вакуума, в которые сейчас проникает Китай, станут через некоторое время яблоком раздора в его отношениях с соседними странами – как минимум с Индией и Россией. Некогда пустые пространства заполнятся множеством людей, дорог, трубопроводов, кораблей и ракетных установок. Политолог из Йельского университета Пол Брэкен в 1999 г. предупреждал, что Азия становится обособленным географическим регионом и что на нее надвигается кризис «жизненного пространства». С тех пор этот процесс только усугублялся.

Так как же Соединенным Штатам сохранять стабильность в Азии, защищать в этой части света своих союзников и препятствовать возникновению Великого Китая, избегая в то же время открытого конфликта с Пекином? Перевес, который они имеют на море, рискует оказаться недостаточным. Как сказал мне в начале этого года один высокопоставленный индийский чиновник, основные союзники США в Азии (Индия, Япония, Сингапур и Южная Корея) хотят, чтобы американский флот и авиация координировали свои действия с вооруженными силами этих стран. Именно так Соединенные Штаты и в будущем останутся неизымаемой частью азиатского военного ландшафта на суше и на море, а не превратятся в абстрактную угрозу, таящуюся где-то в отдалении. Между пререканиями с американским правительством по поводу прав на размещение военных баз, которые недавно затеяла Япония, и желанием полностью удалить войска США из региона лежит дистанция огромного размера.

Один из планов, циркулирующих в Пентагоне, предполагает, что Соединенные Штаты способны «противостоять китайской стратегической мощи... без прямой военной конфронтации», опираясь на военный флот, насчитывающий 250 кораблей (а не 280, как было раньше), и на урезанный на 15 % оборонный бюджет. Этот план, составленный полковником ВМФ в отставке Пэтом Гарретом, весьма интересен, поскольку включает в евразийское уравнение такую стратегическую величину, как Океания. В самом деле, Гуам, Каролинские, Маршалловы, Северные Марианские и Соломоновы острова являются либо американскими территориями, либо республиками, имеющими военные соглашения с США, либо независимыми государствами, которые, вероятно, будут готовы заключить подобные соглашения. Значение Океании будет расти, поскольку она находится, с одной стороны, сравнительно близко к Восточной Азии, а с другой – вне той зоны, из которой Китай хотел бы вытеснить американский флот. От Гуама всего четыре часа лета до Северной Кореи и два дня плавания до Тайваня. Держать базы в Океании для Соединенных Штатов удобнее, чем, как это было и остается, сохранять воинские части в Японии, Южной Корее и на Филиппинах.

Авиабаза Андерсен на Гуаме уже сейчас играет роль господствующей высоты, с которой Соединенные Штаты могут проецировать «жесткую силу» в любом направлении. Это самая мощная стратегическая авиабаза США в мире, обеспечивающая скоростную заправку самолетов; здесь хранится сто тысяч авиаснарядов и 66 млн галлонов авиационного топлива. Взлетные полосы базы заполнены длинными рядами транспортных самолетов C-17 Globemaster и истребителями F/A-18 Hornet. Кроме того, на Гуаме размещена эскадра американских подводных лодок; здешняя военно-морская база в настоящее время расширяется. Гуам и соседние Северные Марианские острова находятся на почти равном расстоянии от Японии и Малаккского пролива. А юго-западная оконечность Океании, выглядывающая из-под Индонезийского архипелага, – группки принадлежащих Австралии островов Ашмор и Картье и близлежащий западный берег самой Австралии (от Дарвина до Перта), – держит под прицелом Индийский океан. Таким образом, согласно плану Гаррета, флот и авиация США способны использовать географические преимущества Океании, чтобы поддерживать «региональную боеготовность» (regional presense in being), локализуемую «непосредственно за горизонтом» Великого Китая (в его неофициальных границах) и той акватории, где проходят основные евразийские морские пути. (Понятие «региональная боеготовность» – отголосок известного выражения «флот в боевой готовности», fleet in being, сто лет назад его предложил английский военно-морской историк сэр Джулиан Корбетт. Подразумевались стоящие в различных портах корабли, способные при необходимости быстро объединяться в мощную армаду. Словосочетание «непосредственно за горизонтом» отражает и равновесие сил на море, которое США будут поддерживать самостоятельно, и американское участие в концерте азиатских держав).

Укрепляя присутствие американского флота и авиации в Океании, США могли бы реализовать компромиссный подход: не сопротивляться возникновению Великого Китая любой ценой и одновременно не соглашаться пассивно с возможным переходом первой островной гряды под контроль китайского флота. Такой подход заставил бы Китай заплатить высокую цену в случае любой военной авантюры против Тайваня. Кроме всего прочего, это позволило бы Соединенным Штатам постепенно сворачивать свое непосредственное присутствие в акватории первой островной гряды (так называемое наследие военных баз), но вместе с тем сохранять возможность воздушного и морского патрулирования в этом регионе.

План Гаррета предусматривает также резкое усиление активности американского военно-морского флота в Индийском океане. Впрочем, Гаррет не предлагает расширять существующие здесь военные базы; он рассчитывает опираться на уже имеющийся костяк таких баз на Андаманских островах, Коморах, Мальдивах, Маврикии, Реюньоне и Сейшелах (некоторые из них прямо или косвенно управляются Францией и Индией), а также на военные соглашения с Брунеем, Малайзией и Сингапуром. Это обеспечило бы свободу мореплавания и беспрепятственное движение потоков энергоносителей во всей Евразии. Кроме того, такой план, не настаивая более на важности существующих американских баз в Японии и Южной Корее и в то же время разнообразя сферу присутствия США в Океании, положил бы конец основным базам, представляющим собой удобную цель для поражения.

Железная хватка, которой Соединенные Штаты до сих пор держали первую островную гряду, в любом случае начинает ослабевать под давлением новых обстоятельств. Местное население стало менее терпимо к присутствию иностранных баз на своей территории. А укрепление Китая делает его одновременно и отталкивающим, и привлекательным. Подобное смешанное чувство способно осложнить двусторонние отношения Вашингтона с тихоокеанскими союзниками. Все дело лишь в том, когда это произойдет. Теперешний кризис в американо-японских отношениях – возникший из-за того, что неопытное правительство Хатоямы хочет переписать соглашения о двустороннем сотрудничестве в свою пользу и вдобавок говорит о желании углублять связи с Китаем, – мог случиться и несколькими годами раньше. (Премьер-министр Хатояма ушел в отставку в июне 2010 г. из-за кризиса, связанного с неспособностью кабинета выполнить обещание о выводе американской базы с Окинавы. – Ред.) Все еще сохраняющаяся ситуация абсолютного превосходства Соединенных Штатов в Тихом океане есть не что иное, как анахронизм, унаследованный от Второй мировой войны, отголосок того краха, который пережили в результате глобального конфликта Китай, Япония и Филиппины. Не может бесконечно сохраняться и американское присутствие на Корейском полуострове – побочный продукт другой войны, закончившейся более полувека назад.

Центральная Азия, Индийский океан, Юго-Восточная Азия, западная часть Тихого океана – таковы обширные регионы, которые рискуют оказаться под политическим, экономическим и военным контролем возникающего у нас на глазах Великого Китая. Однако вдоль границ этого громадного царства будет курсировать американский флот, дислоцированный, как можно ожидать, по большей части в Океании и тесно сотрудничающий с военно-морскими силами Индии, Японии и других демократических государств. А со временем, когда возрастет доверие Китая к внешнему миру, а его военная доктрина уже не будет опираться на сугубо территориальный подход, китайский флот и сам сможет влиться в этот широкий региональный альянс морских держав.

Пока же стоит отметить, что с исключительно военной точки зрения, как указал в 1999 г. политолог Роберт Росс, отношения между Соединенными Штатами и Китаем останутся более стабильными, чем были в свое время отношения между США и Советским Союзом. Причина этого – географические особенности Восточной Азии. В период холодной войны одного только американского подводного флота было недостаточно, чтобы устрашать Советский Союз, – для этого требовалось держать многочисленные сухопутные войска в Европе. Но размещения подобных сил вдоль пределов Евразии никогда не понадобится: как бы сильно ни сокращалось присутствие сухопутных войск у границ Великого Китая, американский флот и в будущем останется сильнее китайского.

Так или иначе, в ближайшие годы сам факт укрепления экономической и военной мощи Китая усугубит напряженность в американо-китайских отношениях. Перефразируя Миршеймера, можно сказать, что Соединенные Штаты, гегемон Западного полушария, приложат все возможные усилия, чтобы помешать Китаю сделаться гегемоном большей части полушария Восточного. И не исключено, что это станет самой потрясающей драмой нашей эпохи.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 августа 2010 > № 2913916 Роберт Каплан

Молоко и мясо

Национальный прагматизм и имперский романтизм во внешней политике Турции

А.А. Игнатенко – д. ф. н., президент Института религии и политики, член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ, член Совета по внешней и оборонной политике.

Резюме Внешнеполитические действия Анкары иногда напоминают поведение не очень дальновидного человека, который хочет получить от коровы и молоко, и мясо одновременно. Имперский романтизм приходит в противоречие с национальным прагматизмом, который всегда был присущ кемалистской Турции.

Палестинская проблема – удобная «отмычка» для вторжения в арабский регион внерегиональных игроков. В ответ на попытки ее использовать арабские государства реагируют региональной консолидацией. Свидетельство тому – история с «Флотилией свободы» (июнь 2010 г.), снаряженной Турцией при поддержке Ирана для прорыва израильской блокады Газы, и в целом негативная реакция арабских государств на этот шаг, угрожающий сломать тщательно выстраиваемые ими балансы сил в регионе.

Турция в поисках курса

Все комментаторы говорят о прагматизме внешней политики Турции, которая ставит во главу угла реализацию национальных интересов. Об этом свидетельствует и стремление стать членом Европейского союза, и попытки нормализовать отношения с Арменией, и даже систематическое нанесение ударов по базам Курдской рабочей партии на территории Северного Ирака. Однако было бы своего рода экспертной слепотой не замечать того факта, что за два десятилетия после формального окончания холодной войны поведение Анкары менялось.

Турецкая элита пыталась реализовать и неоимперские проекты, направленные на консолидацию вокруг Турции тех зон, которые раньше находились под властью Османской империи. «Существует наследие, оставленное Османской империей, – заявляет глава турецкого внешнеполитического ведомства Ахмет Давутоглу. – Нас называют “неоосманами”. Да, мы “новые османы”. Мы вынуждены заниматься соседними странами. И даже идем в Африку. Великие державы наблюдают за этим с растерянностью».

Турция претендует на роль глобального игрока. «Сегодня Турция, – пишет глава турецкого МИДа в журнале “Россия в глобальной политике”, – проводит поистине многомерную и всеохватную внешнюю политику, участвуя в решении насущных вопросов в разных частях земного шара – от Африки до Южной Америки, от Восточной и Южной Азии до стран Карибского бассейна».

Внешнеполитические действия Анкары иногда напоминают поведение не очень дальновидного человека, который хочет получить от коровы и молоко, и мясо одновременно. Имперский романтизм приходит в противоречие с национальным прагматизмом, который всегда был присущ кемалистской Турции. Почему я говорю о романтизме? Потому что данное направление турецкой внешней политики не обеспечено достаточными ресурсами. Это хорошо видно в таких масштабных начинаниях, как стремление стать главным «углеводородным коннектором» между Азией и Европой при отсутствии собственных углеводородов и зависимости в этом вопросе от Ирана, Азербайджана и России. Или в безрезультатной турецко-бразильско-иранской «ядерной сделке» под патронатом Анкары – Турция не располагает ядерным потенциалом, и если бы Тегеран был серьезно настроен на обогащение урана за границей, ему все равно пришлось бы иметь дело с Россией, Францией либо, на худой конец, с Аргентиной.

Политика «неоосманизма» тоже не обеспечена ресурсами. Таковым могла бы быть «ностальгия» по Османской империи в элитах тех государств, которые ранее в нее входили, или хотя бы подобное настроение «улицы», как это имеет место в отношении раннего ислама, возвращение к которому является вожделенной мечтой «фундаменталистов». Однако у арабов полностью отсутствует стремление вновь оказаться под «отеческой дланью» «новых османов». Вряд ли можно всерьез воспринимать и рассуждения об «исторической ответственности» Турции перед территориями, которые ранее входили в Османскую империю. Это не особенно отличается от того, как если бы греческие политики говорили об «исторической ответственности» Греции за дела в Индии на том основании, что Александр Македонский некогда дошел до Индостана.

От неопантюркизма к неоосманизму

Отсчет «неоосманизма» нужно вести от 1991 г. – окончания холодной войны и развала Советского Союза. До этого Турция была юго-восточным флангом НАТО, обращенным к Восточному блоку, за счет чего, к слову сказать, нарастила большой военный потенциал. Но практически сразу после распада СССР Турция задумала собственный геополитический проект, тогда – неопантюркистский. В состав гипотетического политико-экономического союза предполагалось включить не только «тюркские» страны (Азербайджан, Узбекистан, Киргизия, Туркмения), но и «тюркоязычные» территории в составе новых независимых государств (Татарстан, Башкортостан, северо-кавказские субъекты Российской Федерации, Крым и даже Алтай).

На межгосударственном уровне проводились саммиты тюркских государств – первый прошел в 1992 г. по инициативе президента Тургута Озала. Одновременно Анкара обращалась «через голову» государств и правительств к тюркоязычным общностям внутри различных государств – проводились международные тюркские курултаи (первый – в 1993 г.).

В целом затея закончилась неудачей. Турция переоценила свои материальные возможности. Будучи динамично развивающимся государством, она тем не менее совершенно не обладала ресурсами, необходимыми для масштабной экспансии. Но главная причина, пожалуй, заключалась в том, что неопантюркизм рассматривался и продолжает рассматриваться государствами, затронутыми благом турецкой «исторической ответственности», как вмешательство в их внутренние дела. И если Россия и Украина переживали период ослабления и вынужденно смотрели сквозь пальцы на турецкую активность в Татарстане, Башкортостане, Крыму, то Китай после 1991 г. постоянно усиливался, и ему был совсем не по душе турецкий интерес к тюркам-уйгурам и, соответственно, Синьцзян-Уйгурскому автономному району. Шанхайская организация сотрудничества в некотором отношении может рассматриваться и как антитурецкий союз, заблокировавший Анкаре доступ в Центральную Азию.

Есть еще одно важное обстоятельство, серьезнейшим образом воздействующее на результаты реализации турецких неоимперских планов и проектов. У неопантюркизма в тех географических зонах, в которых он стремился воплотить свои проекты, был и есть конкурент, обладающий значительно бЧльшими ресурсами (нефтедоллары и ислам салафитского толка – ваххабизм, или «аравийский» ислам) – Саудовская Аравия и другие монархии Персидского залива. Турция пытается играть на том факте, что она является современным исламским государством, но не в силах всерьез противопоставить что-то «аравийскому» исламу, в результате только подстегивает формирование арабского исламского антитурецкого фронта.

Два последних десятилетия американцы, пытаясь решить «квадратуру круга» в своих сложных отношениях с мусульманским миром, предлагают исламским странам с авторитарными и тоталитарными режимами формулу «исламской демократии» – турецкий опыт. Это вызывает отторжение в арабских государствах типа Египта. Они никак не хотят под видом «демократизации» отдавать власть исламистам – тем же «Братьям-мусульманам», поскольку имеют перед глазами опыт движения ХАМАС в секторе Газа, который установил диктатуру с использованием избирательных процедур. К тому же в самой Турции в последние полтора десятилетия наметилось противоречие между тенденцией к демократизации, которую олицетворяют партии исламского толка, и кемалистской традицией светского государства, гарантом которой всегда выступала армия.

В середине 1990-х гг. предшественник нынешних турецких исламистов глава Партии благоденствия (Рефах) и кабинета министров Неджметтин Эрбакан пытался выстроить «Исламскую восьмерку» в пику «семерке» индустриально развитых стран Запада. Весьма интересен состав этой «восьмерки». В ней семь неарабских государств – Турция, Бангладеш, Индонезия, Иран, Малайзия, Нигерия и Пакистан, и только одна арабская страна – Египет. В 1997 г. состоялся первый саммит этой организации, но Эрбакан быстро сошел с политической арены по требованию турецких военных, будучи кроме всего прочего заподозрен в финансовой нечистоплотности. После авантюры с «Флотилией свободы» Анкара и Тегеран реанимировали «Исламскую восьмерку», и в июле 2010 г. в Абудже (Нигерия) состоялась встреча лидеров входящих в нее государств. Комментаторы сходятся на том, что прибывший туда президент Ирана Ахмадинеджад стремился мобилизовать общественное мнение в свою поддержку. Тот факт, что иранский президент ищет ее прежде всего в неарабском мире, не может не насторожить арабов. Косвенным образом иранские представители дают понять, что силовое решение иранской проблемы, если до этого дойдет, «напрямую ударит по Саудовской Аравии, Объединенным Арабским Эмиратам, Кувейту, Ираку».

На «постосманском» пространстве конкурируют два исламских «проекта».

Один можно условно назвать «арабским», точнее, «аравийским». Его олицетворяет суннизм-салафизм ваххабитского толка, сформировавшийся на Аравийском полуострове в XVIII веке в борьбе, между прочим, против Османской империи.

Другой – «неарабский» и даже «антиарабский» блок турецкого суфизма (представлен по преимуществу деятельностью секты «Нурджулар») и иранского шиизма, которые характеризуются резким антиваххабизмом. И когда министр иностранных дел Ахмат Давутоглу в приватной беседе на экономическом форуме в Стамбуле в июне 2010 г. сказал: «Скоро Иерусалим станет столицей Палестины, и мы, с помощью Аллаха, сможем молиться в мечети Аль-Акса», не исключено, что кто-то из его собеседников воспринял это как угрозу. В мечети Аль-Акса арабам не хватало только турецких суфиев и иранских шиитов… Противостояние этих двух исламских «проектов» выливается в столкновения на Кавказе, и не только там.

В качестве претензии выступать от имени ислама как такового можно рассматривать испано-турецкую инициативу «Альянс цивилизаций» (2005 г.). Цивилизации трактуются прежде всего в религиозном смысле, и Турция как соинициатор проекта брала на себя право представлять весь исламский мир. Примечательно, что особо не скрывалась генетическая связь «Альянса цивилизаций» с «Диалогом цивилизаций», который с конца 90-х гг. прошлого века продвигал тогдашний президент Ирана аятолла Сейед Мохаммад Хатами, позиционировавший свою страну в роли полномочного представителя ислама.

По-видимому, передача эстафеты с диалогом-альянсом цивилизаций была вызвана как раз тем, что шиитский Иран представляет миноритарное направление в исламе, а в Турции распространен суннитский ислам. («Альянс цивилизаций» готовит «отмычку» к арабскому региону: в докладе Группы высокого уровня израильско-палестинский конфликт представлен как ключевой вопрос современности.)

К тому моменту, когда «Флотилия свободы» двинулась в сторону Газы, сформировалась доктрина «неоосманизма», точнее, его апология для внешнего пользования. Вот как ее излагает советник турецкого кабинета министров Орхан Газигиль. Турция окружена странами Среднего Востока, Кавказа и Балкан. Во всех этих регионах, особенно после окончания холодной войны, наблюдается нестабильность. Она вызвана развалом Османской империи. Когда народы потребовали права самостоятельно определять свою судьбу, тогда и возникли проблемы, начались и продолжаются до сих пор межрелигиозные и межэтнические конфликты. На «постосманском» пространстве по-прежнему не разрешены территориальные споры. Всего этого не было во времена Османской империи, когда царила стабильность. Ни один народ, мусульманский или христианский, не потерял свою этническую или религиозную идентичность. Более того, Османская империя, хоть и была похожа на теократическое государство, но если проанализировать отношения государства и религии в ней, то она более соответствовала современной светской модели. Суть «неоосманизма» (в изложении Орхана Газигиля) заключается в «усилении внешнеполитической роли Турции в регионе во имя стабильности».

Если перевести все это на язык политического действия, то Ближнему и Среднему Востоку, Балканам, Кавказу, а также Аравии и Северной Африке ради достижения стабильности надо вернуться под власть «новых османов». Не думаю, что в арабском мире найдется хоть один политик, который примет эту программу всерьез. А поскольку и в военном отношении современная Турция не так сильна, как была в свое время Османская империя, в попытках расширить свою сферу влияния ей приходится вступать в фактический союз с Ираном.

Готовясь к 2011 году

«Отвратительной» назвал затею с «Флотилией свободы» Фетхуллах Гюлен, влиятельнейший турецкий религиозно-политический деятель, который продвигает «Нурджулар» на всем «постосманском» пространстве. Он утверждает, что прежде чем направлять «Флотилию свободы» в сектор Газа, следовало бы получить согласие израильских властей. Гюлена невозможно заподозрить в антитурецких и произраильских настроениях. Вероятно, он просто расценивает акцию как шаг в неправильном направлении, не приблизивший, а удаливший Турцию от реализации ее ближних и дальних интересов и целей в арабском регионе. Ни молока, ни мяса…

«Флотилия свободы» оказалась большой внешнеполитической ошибкой Анкары. На имперском романтизме Турции сыграл Иран, который преследует собственные и весьма далеко идущие внешнеполитические цели. Тегеран хотел бы разбить складывающийся неформальный антииранский арабо-израильский консенсус, стравив арабский мир с Израилем, что надолго отвлекло бы и евреев, и арабов от подготовки к возможному удару по Ирану. Программой-максимум, на реализацию которой, впрочем, трудно рассчитывать, было бы втянуть Турцию в военное противостояние с Израилем. Тегеран заинтересован в создании в юго-восточной части Средиземного моря очага военной напряженности, который бы отвлекал внимание мировой общественности от Персидского залива, что позволило бы выиграть время для выстраивания обороны против вероятного военного удара по иранским ядерным объектам.

Для Ирана и с логистической, и с военно-политической точки зрения важно закрепиться в Газе. Израильский премьер Биньямин Нетаньяху, возможно, был недалек от истины, когда сказал, что Тегеран стремится превратить Газу в иранский порт в Средиземноморье. Как бы там ни было, Ирану удалось (правда, ненадолго) переключить внимание арабских стран со своей ядерной программы, а также с освоения Ираном частей арабского мира – на Турцию.

Национальный прагматизм Турции тоже не забыт Ираном. Тегеран поддерживает Анкару (не забывая при этом о собственных интересах) в борьбе против Курдской рабочей партии, которая имеет базы и тренировочные лагеря на севере Ирака. По некоторым сведениям, Иран и Турция создали в Иракском Курдистане секретные «наступательные оперативные базы» для осуществления совместных военных действий против курдских боевиков. Кроме того, Иран обещает снабдить Турцию углеводородами для того, чтобы она могла сыграть роль межрегионального «углеводородного коннектора».

Но события в регионе заставляют думать, что есть более широкая платформа турецко-иранского сотрудничества, назовем ее «антиарабской» или, более узко, «антииракской». И Турция, и Иран готовятся к 2011 г., когда начнется твердо обещанный президентом США Бараком Обамой вывод американских войск из Ирака. При этом высока вероятность дестабилизации и дезинтеграции страны. Иран в этой ситуации наверняка будет претендовать на контроль над югом Ирака, которого он не смог добиться во время кровопролитной войны 1980–1988 гг. (Тегеран осуществил «пробную» оккупацию иракской территории в декабре 2009 – январе 2010 гг., когда демонстративно захватил нефтяное месторождение Эль-Факка.)

Анкара будет стремиться к контролю над Северным Ираком. В последнее время в Турции развернулась дискуссия об этой части соседней страны. По мнению многих ее участников, этот район является «естественным географическим продолжением Турции». Причем вопрос не в создании на иракской территории какого-то «санитарного кордона» против курдских боевиков, он и так уже есть шириной от 3 до 10 километров. Речь идет о Киркуке, нефте- и газоносном районе и предмете споров между курдами и арабами, а также проживающими там тюрками (туркоманами). После ухода американских войск почти неизбежна «битва за Киркук», если к тому времени его не передадут Иракскому Курдистану, как это обещали в свое время представители республиканской администрации Соединенных Штатов.

Но даже в этом случае велика вероятность того, что в Киркуке начнутся масштабные этнические «чистки», жертвами которых туркоманы станут при любом раскладе. Турция введет в Киркук войска для «защиты туркоманов от геноцида». И, вполне возможно, останется там столь же долго, как на Северном Кипре. Реализация этой задачи предполагает готовность сопротивляться дипломатическому (и, вполне возможно, иному) давлению США, которые станут препятствовать подобному развитию событий.

Турция уже удачно использовала антиамериканскую фронду, предложив России участвовать в «Кавказской платформе стабильности», которая декларативно исключала Соединенные Штаты из кавказской политики, вверяя ее Турции, России и государствам Южного Кавказа. Одним из результатов стало то, что Турция активно занялась «освоением» Абхазии, в достижении независимости которой большую роль сыграла Россия.

Арабские государства не поддержали, как это сделала Москва, антиамериканскую фронду Турции. Они тоже готовятся к 2011 г., имея в виду те опасности, которые грозят им со стороны нежелательных внерегиональных игроков – Турции и Ирана. По всему Аравийскому полуострову разбросаны американские, британские и французские военные базы, которые явно не предназначены для обороны от США или Израиля. Более того, поговаривают о том, чтобы расположить американскую базу на территории Израиля. После событий с «Флотилией свободы» главы пяти арабских государств (Египта, Ирака, Йемена, Катара и Ливии), а также генеральный секретарь Лиги арабских государств провели в Ливии саммит, на котором рассматривался проект нового межгосударственного объединения – Союза арабских государств. Союз предполагает более тесное, чем сейчас, военно-политическое сотрудничество и отражение агрессии против любого из членов альянса. Надо полагать, арабские государства больше не оставят Ирак без защиты.

Кстати, примечательно, что движение «Хезболла», несмотря на тесные связи с Тегераном, отказалось участвовать в дальнейших этапах акции под названием «Флотилия свободы». Логика понятна – эта группа не хочет выглядеть антиарабски, она стремится позиционировать себя не как иранский инструмент, а как организацию национального (арабского) сопротивления. Ливийцы же, также отправившие корабль «Надежда» с гуманитарным грузом для Газы, спокойно доставили его в египетский порт Эль-Ариш, преподав практический урок Турции и Ирану.

Соединенные Штаты не могли не отреагировать на турецко-иранское сближение. Госсекретарь Хиллари Клинтон призвала главу МИДа Турции Ахмета Давутоглу не вмешиваться в отношения между мировым сообществом и Ираном, на что, как сообщают СМИ, министр ответил согласием. Турция возвращается к своей роли юго-восточного фланга НАТО. В середине июля пришло сообщение о том, что Анкара временно откроет границу с Арменией для транспортировки техники, задействованной в проведении запланированных в сентябре в Армении учений натовского Евро-Атлантического координационного центра реагирования на стихийные бедствия и катастрофы.

Очень символично заявление Ахмета Давутоглу в начале июля 2010 г., которое дезавуировало его прошлое высказывание в ирано-хамасовских терминах: «Иерусалим является святым городом для каждого мусульманина, и я был бы счастлив совершить там намаз. Учитывая дипломатический этикет, я посчитал, что было бы некорректно публично говорить об этом. Но сейчас настало время говорить. Время придет, Восточный Иерусалим станет частью Палестины, и мы все совершим здесь намаз. Это не фантазии, а реальное положение вещей. Восточный Иерусалим принадлежит Палестине. Согласно резолюциям ООН это территория Палестины, и передача данной территории Палестине изначально являлась условием переговорного процесса». Это точно соответствует «Арабской мирной инициативе» по решению палестинской проблемы (создание палестинского государства в границах 1967 г.), которую поддерживает американская администрация.

Турция пока отступила. Однако перемены в турецком обществе и общие сдвиги в расстановке сил на Ближнем Востоке заставляют предположить, что это лишь передышка перед началом следующего этапа изменения политического позиционирования Анкары.

Турция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 августа 2010 > № 2911815 Александр Игнатенко

Председатель правительства России В.В.Путин провел совещание по мерам поддержки археологической науки. Стенограмма начала совещания:

В.В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги! Вы знаете, мы сейчас весьма активно обсуждаем проблемы, связанные с подготовкой бюджета на 2011-й и последующие годы. И, конечно, львиная доля нашего внимания посвящена вопросам социального характера, развитию экономики. К сожалению, как это часто бывает, по остаточному принципу и внимание, и средства распределяются в отношении проблем гуманитарного характера. Между тем все хорошо знают и часто повторяют, что именно эти вопросы составляют основу нашего бытия. Я уже говорил недавно на встрече с археологами в Новгороде, хочу еще раз повторить избитую, но тем не менее важную истину. От того, что мы ее часто повторяем, она не становится менее важной: не зная своего прошлого, невозможно строить и будущее.

Хотел бы с вами обсудить результаты моей встречи с представителями археологической науки и в Великом Новгороде, и на местах. Вы знаете, в режиме видеоконференции состоялась беседа с некоторыми коллегами, которые работают на местах в различных регионах Российской Федерации. Они подняли ряд вопросов, которые, на мой взгляд, действительно требуют нашего дополнительного внимания. Что имеется в виду? Прежде всего это то обстоятельство, что археологическая наука оказалась без конкретного кураторства со стороны федеральных органов власти. Она находится как бы на стыке разных ведомств. Это первое.

Второе. Обратили также внимание на недостаточную правовую урегулированность ряда вопросов, связанных с этой работой. Напомнили о том, что мы подписали в 1992 году Европейскую конвенцию по археологии, но так ее и не ратифицировали. Есть и другие вопросы, связанные с подготовкой кадров, с образованием. У людей возникают опасения в связи с продвижением так называемого Болонского процесса. У нас была выстроена достаточно стройная система подготовки кадров в этой области. Теперь, как говорили мои собеседники, этой стройной системе может быть нанесен определенный ущерб с непонятными перспективами по результатам. Имеется в виду и бакалавриат, и магистратура. Когда появляется специализация? Они утверждают, что такая специализация в вузах вообще исчезла. И полагают, что это решение является ошибочным.

Обращают также наше внимание на материально-техническое обеспечение археологической деятельности, на необходимость строительства дополнительных хранилищ при действующих музеях, имея в виду, что добываемый в ходе экспедиций материал нужно куда-то складировать, и если он вовремя не изучается, то может просто исчезнуть, пропасть и результаты многолетнего труда могут быть уничтожены.

Есть и ряд вопросов более фундаментального характера, что меня и удивило, и порадовало. Например, ставится вопрос по изменению налогообложения, в частности отмены НДС в ходе некоммерческих археологических работ. Ставится вопрос об изменении в системе пенсионного обеспечения ведущих специалистов. И это в свою очередь затрагивает другую проблему - обновления кадров. Имеется в виду, что если бы ведущим ученым можно было бы увеличить так называемый коэффициент замещения при выходе на пенсию, то тогда этих людей можно было бы безболезненно переводить в другой статус, не теряя их для науки и освобождая штатные места для молодых специалистов. Кстати говоря, я обещал, что мы соответствующему институту Академии наук - Институту археологии - дадим дополнительную штатную численность в 4 единицы, для того чтобы они могли принять новых молодых специалистов.

Это не все проблемы, которые были поставлены в ходе беседы, но это примерный круг проблем, которые так или иначе обсуждались. Я хотел бы с вами это сегодня обсудить.

Мною подготовлен проект поручений Правительства, но хотелось бы, чтобы этот проект был рабочим, чтобы он лег в основу нашей совместной деятельности при внесении соответствующих корректив в работу отрасли.

Александр Алексеевич (обращаясь к А.А.Авдееву - министру культуры РФ), пожалуйста.

А.А.Авдеев: Владимир Владимирович, во-первых, проблема поднята своевременно, она существует давно. Археология у нас выпала из сферы государственного управления. Возвращение археологии под курирование вертикали власти - проблема насущная. Я думаю, что по логике этим должно заняться Министерство культуры. Мы готовы взять на себя эти функции. Это первое. Второе - у нас нет проблемы с Юрием Сергеевичем (Ю.С.Осипов - президент Российской Академии наук), чтобы разграничить функции - функции научных исследований, остающихся за Академией, и наши функции - сохранение археологического фонда, очерчивание археологических зон, их охрана, руководство всей археологической сферой там, где речь идет не о научных исследованиях, а о культурной составляющей.

На сегодняшний день в Министерстве культуры археологией занимаются музеи-заповедники. Вы посетили один. На этом примере видно, что фрагментарное курирование археологии только в части, касающейся музеев-заповедников, не дает никакого эффекта и только добавляет неэффективности в деятельности музеев, а также ведет к недофинансированию самой археологии. Поэтому мы готовы выстроить всю эту вертикаль под своим министерством и взять на себя эти функции.

В.В.Путин: Александр Дмитриевич (обращаясь к А.Д.Жукову - заместителю Председателя Правительства РФ).

А.Д.Жуков: Владимир Владимирович, Вы поставили целый ряд вопросов, в том числе, связанных с материально-техническим обеспечением хранилищ при музеях. Это очень актуальная тема, у нас вообще не хватает хранилищ для музеев и для того, чтобы те экспозиции и экспонаты, которые есть в музеях, выставлять.

Конечно, тема, связанная с археологией, раскопками, сохранением этого, очень актуальна. Мы такие предложения подготовим. По-видимому, эта тема потребует дополнительного финансирования.

В.В.Путин: Деньги там небольшие.

А.Д.Жуков: Да, но тем не менее. Проработаем вопрос по налогообложению. Думаю, что можно будет этот вопрос решить, потому что археологические раскопки - это действительно некоммерческая деятельность. Также дополнительно проработаем социальные вопросы, связанные с пенсионным обеспечением и в принципе с материальным обеспечением тех людей, которые этим занимаются. Естественно, вопросы по численности тоже проработаем, Вам доложим. Я думаю, что по всем этим вопросам мы сумеем найти решения.

В.В.Путин: Пенсионное обеспечение, связанное с ведущими специалистами. Это касается не только археологии, это касается науки в целом и других институтов.

А.Д.Жуков: Владимир Владимирович, у нас сейчас напрямую увязан размер пенсии с теми заработками, которые в течение своей работы получают люди. Напрямую это связано с материальным обеспечением ученых и тех, кто занимается раскопками. Я думаю, что в данном случае мы можем найти варианты, чтобы увеличить.

В.В.Путин: Там происходит падение очень большое. Надо понять, почему происходит это падение. Видимо, это связано не с основным заработком, а с дополнительными выплатами. И совокупный заработок плюс дополнительные выплаты - при выходе на пенсию коэффициент замещения уходит очень низко. Нужно подумать о том, чтобы коэффициент замещения был повыше. Речь идет не о большом количестве людей, а действительно о ведущих специалистах, ведущих ученых.

А.Д.Жуков: Хорошо.

В.В.Путин (обращаясь к А.А.Фурсенко - министру образования и науки РФ): Пожалуйста, по образованию.

А.А.Фурсенко: Во-первых, при переходе на новую систему образования, Болонский процесс, учитывалась специфика. Я думаю, что в рамках развития магистратуры по конкретным специальностям это надо будет делать. С самого начала специализация определялась с участием представителей науки, но, видимо, археологи в должный момент не были включены в этот процесс. Это процесс живой: все время идет обновление. Поэтому поручение будет выполнено.

Мы рассмотрим это на встрече с представителями исторической, археологической науки. И вернемся к этому вопросу, с тем чтобы ввести соответствующую специализацию. Я думаю, что встреча, в первую очередь по магистратуре, должна быть о том, что общее образование может быть единое, а вот доучивание до дополнительной квалификации должно получаться уже специально по археологии.

В.В.Путин: Людей беспокоит, что нет такой специальности, археология вообще выпала.

А.А.Фурсенко: Это, по-моему, археология-история... Мы решим этот вопрос.

В.В.Путин: Посмотрите.

А.А.Авдеев: Владимир Владимирович, можно я добавлю? Мы сохранили 18 специальностей, которые не попадают под Болонский процесс. У нас была большая дискуссия, внутренняя борьба. 18 специальностей по культуре. По ним мы сейчас готовим людей по советской системе. Она оказалась лучшей в мире. Надо здесь посмотреть и археологов. Я не исключаю, что нам нужно оставить нашу прежнюю добротную систему образования археологам и не подключать их к Болонскому процессу.

А.А.Фурсенко: Давайте сейчас не создавать дискуссию. Археология - это очень редкая специальность, поэтому человек, который готовится по археологии, а потом не может найти себе работу, оказывается в сложной ситуации. Очень важно, чтобы у него была базовая специальность, а затем уже шла специализация, когда он точно понимает, что у него уже есть работа и он по ней сможет двигаться дальше, вперед. Именно это мы учитывали, когда создавали двухступенчатую структуру.

Если можно, очень коротко еще два вопроса. По поводу молодых специалистов. Есть общая проблема, мы обсуждали ее с Юрием Сергеевичем, неоднократно ставили ее. Это необходимость создать некую систему, при которой Академии наук целевым образом выделялись бы какие-то небольшие средства целевым образом, я подчеркиваю, на прием молодых специалистов. С Вашего позволения мы вместе в ходе завершения бюджетного процесса могли бы обсудить, как можно в рамках существующих, выделенных ресурсов определить какую-то сумму специальным образом именно на эти цели. Я имею в виду именно на археологию. Именно для молодых специалистов, чтобы это ни под какие другие вопросы больше не подпадало.

Второе. Часть экспедиций финансируется из Фонда гуманитарных научных исследований, те раскопки, которые Вы видели, тоже. Это не очень большие деньги, но они начали уменьшаться, потому что в последние годы объем финансирования именно этого фонда начал сокращаться. Я хотел бы предложить, чтобы мы, может быть, в рамках каких-то перераспределений все-таки рассмотрели возможность по крайней мере сохранения финансирования фонда на уровне, например, 2008 года. Это действительно очень хорошая прогрессивная мера финансирования, при этом введя в состав правления фонда представителей Министерства культуры, с тем чтобы они контролировали этот сектор в должной мере. Мы посмотрели: 33 млн рублей было в 2010 году выделено на эти цели. Наверное, эту сумму можно было бы увеличить, хотя и сам фонд небольшой.

В.В.Путин: Юрий Сергеевич (обращаясь к Ю.С.Осипову).

Ю.С.Осипов: Мы очень рады, что такое решение принимается, потому что в определенном смысле археологическая деятельность была безнадзорной. Проблем тут очень много. Я посмотрел проект постановления, который составлен. Тут все по делу, и мы все сделаем.

Я хотел бы обратить внимание вот на что. У нас в стране большая беда - стремительно увеличивается отряд «чернокопателей». Разоряются совершенно уникальные вещи. Я уже не говорю о курганах, курганы почти все перекопали.

И то, что в результате «чернокопательства» добывается, исчезает бесследно. Потом возникает где-то за рубежом, продается на аукционах. Это совершенно недопустимо. Мы с Александром Алексеевичем (Авдеевым) говорили на эту тему. Договорились сделать такой маленький совет Академии наук, Министерства культуры и Министерства образования, и, наверное, мы возьмем под жесткий контроль выдачу лицензий на проведение таких работ. Это крайне важно.

Теперь исключительно важный вопрос, который Вы ставите, - это хранилища для предметов культуры, которые археологами находятся. Это очень больной вопрос. Лет 20 назад мы сделали одну раскопку в окрестностях Урала и нашли в кургане уникальную золотую коллекцию. Мы ее хранили в Башкортостане, там это близко, и правительство Башкирии выделило нам здание, но оно как следует не охраняется. Это же головная боль. Там бесценные сокровища, и они имеют не только культурное значение, а кроме того, дорого стоят.

Поэтому такие хранилища крайне необходимы. Ну ладно, здесь мы музей сделали, а ведь тысячи предметов, которые находятся в результате археологических раскопок, - они просто хранятся у нас в комнатах, в каких-то залах. Где-то мы стараемся сделать музей. Это абсолютно неправильно. Поэтому поручение о том, что такие хранилища нужно делать, - крайне важно. И вообще, я думаю, что ни в одной стране мира так серьезно археологией не занимаются, как сейчас в России.

Ведь мы копаем не только в России, мы копаем в Йемене, Египте, Сирии, в республиках бывшего Советского Союза: на Украине - в Крыму, в Узбекистане, Туркмении. Это целая громадная культура, которая в России создается и развивается. Это нужно всячески поддерживать. Затраты очень большие.

В.В.Путин: Юрий Сергеевич затронул одну из проблем - проблему несанкционированных археологических работ с последующей перепродажей на черный рынок предметов искусства, старины. Но это только одна из проблем укрепления правовой базы археологической деятельности. Речь идет еще о доступе к произведениям искусства, которые оказались на частных территориях, которые оказались выкупленными частными лицами и так далее. Это тоже один из вопросов, который поднимался в ходе обсуждения в Великом Новгороде.

Я попросил Грызлова Бориса Вячеславовича, чтобы он обсудил этот вопрос с депутатами Государственной Думы, с привлечением экспертов, представителей научного сообщества, общественности. И чтобы депутаты сделали предложения по укреплению этой правовой базы. Я попросил бы Вас тоже подключиться к этой совместной работе

Ю.С.Осипов: Обязательно.

В.В.Путин: Спасибо.

На строительной площадке возведения автодорожного моста Атамурат-Керкичи в Туркменистане смонтирован и запущен в эксплуатацию бетонный узел СБ-145 мощностью до 120 куб.м. бетона в час. Всего же планируется запустить две бетонные установки производства Славянского механического завода. Об этом рассказал главный инженер туркменского филиала ООО «Дорожное строительство «Альтком» Анатолий Нешта.

Руководитель также отметил, что на сегодняшний день получено 1500 тыс.т. шпунта из Бельгии, используемого для устройства берегозащитных сооружений. Продолжают завозиться инертные материалы для начала строительных работ.

Как подчеркнул Анатолий Нешта, на данном этапе специалисты предприятия преступили к работам по сооружению строительных площадок для возведения фундамента на опорах 3 и 10. Также ведутся геологические работы, производится проверка существующих грунтов на прочность. Работы на объекте ведутся круглосуточно.

Гендиректор ОАО «Камаз» Сергей Когогин посетил столицу Туркменистана г.Ашхабад в составе делегации Республики Татарстан во главе с президентом РТ Рустамом Миннихановым. В составе делегации Татарстана были члены кабинета министров и гендиректоры крупнейших предприятий республики. Президент Республики Туркменистан Гурбангулы Бердымухамедов встретился с Рустамом Миннихановым, а позже принял делегацию Татарстана в своей резиденции. Как передает РИА Новости, на этой встрече Бердымухамедов заявил, что Туркменистан планирует закупить более тыс.ед. автомобилей и специальной техники марки Камаз. «Мы сегодня не можем не поблагодарить Вас за ту поддержку, которую вы оказали «Камазу» в самое тяжелое время, – сказал в ответ Рустам Минниханов. – Мы всегда об этом говорим, и «Камаз» готов и дальше работать на благо Вашей страны».

Развитие сотрудничества с Туркменистаном всегда имело приоритетное значение во внешнеэкономической деятельности «Камаза». Со времени обретения независимости и особенно последние 4г. братская страна превратилась в один из самых крупных потребителей автомобильной техники марки Камаз. Компания обладает самой широкой линейкой серийных моделей и спецтехники для всех отраслей экономики и готова удовлетворить практически любые запросы своих потребителей.

Сегодня парк автомобилей Камаз в Туркменистане насчитывает 8 тысяч ед. «Камаз» стал доминирующим поставщиком грузовых автомобилей, а Туркменистан – лучшим экспортером продукции «Камаза» в 2009г. В разгар мирового экономического кризиса братская страна была единственным импортером «Камаза», который сумел сохранить уровень закупок 2008г.

В 2007-10гг. «Камаз» реализовал в Туркменистане более 4500 ед. техники, в т.ч. широкий ряд самосвалов, тяжелой и полноприводной техники, а также большую гамму спецтехники на базе шасси Камаз. Потребителями продукции «Камаза» являются министерства нефтегазового комплекса страны, минобороны, министерство автомобильного транспорта и др. Средний пробег новых автомобилей составил уже 200 тыс.км. Коэффициент выхода грузовиков на работу составляет 0,9, что говорит о высокой надежности техники «Камаза» в тяжелых условиях эксплуатации в пустыне и горах.

В ответ на широкомасштабные инвестиционные проекты и высокую динамику развития базовых отраслей экономики страны, учитывая потенциальные потребности Туркменистана в грузовых автомобилях, «Камаз» предлагает потребителям полный спектр грузовой автотехники, высокий уровень сервиса и четкое снабжение запасными частями, вкладывая солидные инвестиции в развитие своей товаропроводящей и сервисной сети в Туркменистане.

В 2006г. в Ашхабаде открыто представительство ЗАО «Внешнеторговая компания «Камаз» – KAMAZ FTC Сorp. В июле 2007г. введен в эксплуатацию Учебно-сервисный центр «Камаз». Объем инвестиций в его строительство составил 8 млн.долл. США. Центр оснащен современным оборудованием и рассчитан на техническое обслуживание 1000 автомобилей в год. В нем работает 150 чел. В его стенах было организовано обучение туркменских специалистов работе на спецтехнике основных заводов спецоборудования России. Кроме того, здесь, а также на производственной базе «Камаза» в Набережных Челнах, прошли обучение и туркменские водители, эксплуатирующие автомобили Камаз с двигателями Cummins и коробками передач ZF. На территории Учебно-сервисного центра «Камаз» в Ашхабаде создан склад запасных частей. Имеются сервисные центры также и в г.г. Балканабад, Мары, Дашауз и Туркменабад.

ОАО «Камаз» вносит свой вклад в подготовку технических специалистов для Туркменистана и в других отраслях промышленности. В соответствии с достигнутыми ранее договоренностями, за счет средств ОАО «Камаз» в автомеханическом факультете «Инженерно-экономической академии» города Набережные Челны сейчас проходит обучение группа студентов из Туркменистана, еще 6 будущих специалистов оформляют документы. В мае 2009г. состоялось открытие Металлургического завода в пригороде Ашхабада Овадан-Депе. Это первенец большой металлургии Туркменистана. В сент. 2009г. туркменская сторона передала «Камазу» техническое управление предприятием. С окт. совместно с туркменскими специалистами начата опытно-промышленная эксплуатация завода. За 9 месяцев изготовлено 37 тыс.т. заготовок, произведено 24 тыс.т. арматуры и 10 тыс.т. профиля. В наст.вр. металлургическое производство вышло на темп 10 плавок в сутки.

В ближайшие 2 месяца в Гарадагском районе Баку будет сдан новый нефтяной терминал группы компаний Azеrsun Holding. Как сообщил президент группы компаний Абдулбари Гоозал, через терминал можно будет ежегодно пропускать 3 млн.т. конденсата. «На начальном этапе планируется отправка 30 тыс.т. нефти и нефтепродуктов. При наличии большого числа клиентов грузооборот достигнет 1 млн.т. в год».

Вторая фаза проекта будет реализована в течение двух лет после завершения первой. Второй этап предусматривает строительство причалов, заключение договоров с поставщиками нефти, в частности, из Казахстана, Туркменистана. В основном (60%) через терминал будет осуществлена перевалка казахстанской нефти. Гарадагский терминал будет рассчитан на прием ограниченных видов продукции (конденсата и нефти), но в больших объемах. Посредством этого терминала также предполагается прием нефти с месторождения «Кашаган», которая будет транспортироваться на терминалы на берегу Черного моря и в порт Джейхан по нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан.

Напомним, что компания Middle East Petrol, входящая в структуру Azersun Holding, осуществляет транзитную перевозку сырой нефти и нефтепродуктов из портов Каспийского моря до портов Грузии на Черном море через свой терминал, расположенный в Дюбенди (Азербайджан). Компания обеспечивает регулярные и интегрированные перевозки судами, услуги по хранению и транспортировке железной дорогой при тесном сотрудничестве с КАСПАРом, ж/д управлениями Азербайджана и Грузии, и операторами терминалов черноморских портов Грузии.

Компания Cross Caspian Oil and Gas Logistics LLC, основанная, как совместное предприятие с участием ГНКАР (Socar), координирует и оказывает интегрированные услуги транспортировки углеводородов через Каспийское к Черному морю, а также посредством морских и ж/д поставок начиная с пункта входа в трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан. Придерживаясь международных стандартов, компания довольно успешно осуществляет свою деятельность на основе принципов безопасности и экологической ответственности.

На 27 июля, объем импортированного Китаем газа из Центральной Азии уже превысил 2 млрд.куб.м. Газопровод «Китай-Центральная Азия», сданный в эксплуатацию 15 дек. 2009г., берет свое начало в Туркменистане, проходит через центральную часть Узбекистана и южные районы Казахстана и заканчивается в китайском приграничном г.Хоргос.

На территории Китая газопровод соединяется со второй веткой газопровода «Запад-Восток». Его общая протяженность составляет 1833 км. Проектируемый объем поставки газа составляет 30 млрд.куб.м. в год.

АО «Национальная компания «Казакстан темір жолы» закончило I пол. 2010г. с хорошими показателями производственной и экономической деятельности и с большими планами на перспективу. 28 июля, в Астане состоялось совещание по подведению итогов I пол. 2010г. с участием руководящего состава компании, отделений дорог, других подразделений ж/д транспорта.

В I пол. ж/д компания «Казакстан темір жолы» полностью обеспечила спрос экономики и населения страны на ж/д перевозки. Основной показатель – грузооборот – за пол. составил более 100 млрд. т-км., что выше уровня пред.г. на 13,6%. Рост объемов перевозок составил 14,7%. Увеличились экспортные перевозки на 25,3%, импортные – на 4,5%, внутренние – на 11,6%. Достигнут прирост пассажирооборота на 6,4%. Доходы группы компаний АО «НК «КТЖ» в этот период выросли на 25% по сравнению с аналогичным периодом 2009г.

Международные рейтинговые агентства Fitch ratings и Standard & Poor's утвердили рейтинги КТЖ на уровне BBB- и BB+ соответственно, а также подтвердили прогноз по рейтингам национальной компании на уровне «Стабильный».

Стабильной осталась ситуация с обеспечением безопасности движения поездов. За 6 месяцев 2010г. не было допущено крушений и аварий, количество нарушений безопасности движения снижено на 8%, случаев брака в работе – на 27%, особых случаев брака – на 46%. Железная дорога в 2010г. довела долю казахстанского содержания в объемах закупаемых товаров и услуг до 80%.

По итогам I пол. национальная компания добилась неплохих финансовых результатов. Доходы КТЖ на 5,1% выше запланированного показателя и выше уровня аналогичного периода 2009г. на 21,3%. При этом наблюдается снижение расходов по основной деятельности на 0,4%, по общим и административным нуждам на 12,3%.

По итогам I пол. текучесть ж/д кадров по группе компаний «КТЖ» снизилась на 1,7% по сравнению с аналогичным периодом пред.г. и составила 4,3%. За 6 месяцев повысили профессиональную квалификацию 1597 работников разных специальностей, тогда как за аналогичный период пред.г. – 1014 работников.

С начала 2010г. в отрасли активно реализуется жилищная политика. В июне президентом компании вручены ключи от 216 квартир для работников приграничной с Китаем станции Достык. Подходит к концу строительство 20 и капитальный ремонт 23 домов, пострадавших от наводнения в Алматинской области. Все пострадавшие от стихии ж/д отпразднуют новоселье до 5 авг. 2010г. Совместно с акиматом Астаны ведется работа по предоставлению работникам 20 квартир арендного жилья.

Бюджет расходов на социальную поддержку работников компании в 2008г. составлял 3 183 млн. тг, в 2009г. – 3 393 млн.тг, в 2010г. – 3 420,712 млн. тг. В 2010г. продолжается реализация проектов по строительству новых ж/д линий Узень – государственная граница с Туркменистаном и Коргас-Жетыген. Трансграничные магистрали позволят диверсифицировать логистические цепочки доставки грузов в Китай и страны Персидского залива, Южной и Юго-Восточной Азии.

Президент КТЖ Аскар Мамин, подводя итоги работы, отметил слаженную деятельность всего коллектива железнодорожников и указал на большие имеющиеся резервы для роста экономических показателей и производительности труда.

В Турции станет больше теплиц. Теплицы густо расположены в Западно-Средиземноморском регионе страны. Анталия, самый густонаселенный город в области, одновременно является и основным местом расположения тепличных хозяйств (50% всех теплиц региона). Важную роль в этом секторе сельского хозяйства играют также Мерсин (20% теплиц) и Фетхие – Мугла (10%), об этом передает ИА «Казах-Зерно».

В теплицах Турции выращиваются, в основном, помидоры (65% всех посадок), перец, баклажаны, огурцы, тыквы, арбузы и дыни. В наст.вр. под парники занята площадь в 35.000 га. Судя по всему, рост тепличных хозяйств в ближайшее время продолжится и уже через десять лет теплицы займут площадь, вдвое большую, чем сейчас.

Недавно министерство сельского хозяйства запретило большинство химикатов, которые использовались для борьбы с вредителями и болезнями растений. Теперь используются ловушки-приманки, отпугиватели на основе феромонов и прочие безопасные методы борьбы.

Большинство теплиц представляет собой невысокие пластиковые туннели с капельной системой орошения. На экспорт идут как свежие овощи, так и продукты их переработки – томатная паста, кетчуп, соленья и т.д.

Основные страны-импортеры турецких овощей: ЕС, Украина, РФ, Ирак, Иран, Сирия, Иордания, Саудовская Аравия, Ливан, Бахрейн, Казахстан, Азербайджан, Киргизстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркмения и т.д. По словам представителя сектора, у тепличного бизнеса нет никаких проблем, кроме маркетинговых и юридических. www.lol.org.ua.

Президент России Дмитрий Медведев утвердил поправки в федеральный бюджет на 2010 год и на плановый период 2011 и 2012гг., сообщает пресс-служба Кремля. Поправки были приняты Госдумой 7 июля и одобрены Советом Федерации 14 июля.

Внесенные изменения в главный финаовый документ страны уменьшают дефицит бюджета тек.г. на 508,3 млрд. руб. – до 2,42 триллиона руб., или 5,4% ВВП.

Ранее дефицит бюджета-2010 планировался на уровне 2,93 триллиона руб., или 6,8% ВВП.

Поправки увеличивают доходы бюджета 2010г. на 833,8 млрд. руб., из которых 549 млрд. руб. – нефтегазовые доходы, а 284 млрд. руб. – ненефтегазовые. Расходы бюджета возрастают на 325,5 млрд. руб.

Дополнительные доходы в 301,2 млрд. руб. будут направлены на покрытие дефицита Пенсионного фонда РФ (150 млрд. руб.), обеспечение жильем ветеранов Великой Отечественной войны (82,3 млрд. руб.), приобретение жилья для военнослужащих, подлежащих увольнению в этом году (42,9 млрд. руб.), строительство и модернизацию городских дорог (16 млрд. руб.), а также на субсидирование программы по приобретению новых автомобилей взамен старых, отправляемых на утилизацию (10 млрд. руб.).

Верхний предел государственного внутреннего долга РФ на конец года увеличится на 373,6 млрд. руб. – до 3,72 триллиона руб.; внешнего долга – уменьшится на 10,3 млрд.долл. (3,5 млрд. евро), до 53 млрд.долл. (41,7 млрд. евро).

За счет экономии и перераспределения бюджетных ассигнований будет дополнительно направлено 11,4 млрд. руб. на обеспечение жильем отдельных категорий граждан, 22 млрд. руб. – на пенсионное обеспечение, из них 8,8 млрд. руб. – на федеральную социальную доплату, 4,3 млрд. руб. – на региональную доплату неработающим пенсионерам и 7,9 млрд. руб. – на увеличение с 1 сент. дополнительной выплаты военным пенсионерам до 1 тыс. руб. с 240 руб.

Кроме того, 15,6 млрд. руб. направляются на покрытие дефицита бюджета Фонда соцстрахования РФ, 7,8 млрд. руб. – на создание комплексной системы обеспечения безопасности населения на транспорте, 5 млрд. руб. – на увеличение дотаций региональным бюджетам, 25,1 млрд. руб. – на бюджетные инвестиции.

Также перераспределяются внутри бюджета средства на сумму 4,9 млрд. руб. В частности, перераспределяются средства на реставрацию культурных объектов в Великом Новгороде и Татарстане. Также перераспределяются ассигнования в 60 млн. руб. на Минкомсвязь для модернизации специального программного обеспечения Федеральной миграционной службы в связи с введением паспортов нового образца. Направляются 2 млрд. руб. в Роспечать на поддержку СМИ.

Уменьшаются также бюджетные ассигнования на строительство дипломатических зданий за рубежом – в Австрии, Австралии, Панаме, Туркмении, эти деньги будут направлены на завершение строительства корпуса МИД для проведения совещания президента с российскими послами (420 млн. руб.). Кроме того, поправки предусматривают выделение 2 млрд. руб. концерну «Алмаз-Антей».

На прошедшей в среду Кабульской конференции президент Афганистана Хамид Карзай в очередной раз подчеркнул необходимость разработки природных ресурсов Афганистана, прежде всего с целью привлечения инвесторов, а так же для того, чтобы улучшить имидж страны, которая на данный момент считается одним из основных поставщиков опиатов на наркорынки мира.

«Казахстанский опыт разработки ресурсов очень важен для нашей страны», – цитирует словам Хамида Карзая «Duetsche Welle». На конференции представители делегации Казахстана уже выступили с новой концепцией «Невоенной помощи Афганистану». Суть ее заключается в том, чтобы сделать упор на электрификацию и строительство железных дорог по всему Афганистану, и таким образом добиться стабилизации ситуации в стране, отмечает издание.

В программе, которая была подготовлена в Казахстане, сделаны инженерные расчеты по ряду крупных проектов. Это и восстановление ирригационного канала в афганском Джелалабаде, и ремонт плотин ГЭС в провинции Баглан, которые были построены 60 лет назад немецкими инженерами, и строительство газопровода «Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия» и строительство железных дорог от границ Таджикистана до Герата и отрезков внутри Афганистана.

Также в рамках данной совместной программы между Афганистаном и Казахстаном возможна работа по разработке богатейших природных ресурсов Афганистана. Согласно сведениям, которые огласил афганский лидер в своем выступлении, по предварительным подсчетам запасы только исследованных природных ресурсов в стране оцениваются в 3 триллиона долл. США.

Как сообщают средства массовой информации Казахстана, министр иностранных дел Республики Казахстан Канат Саудабаев отметил важность «смещения акцента с военно-полицейских методов в сторону мирной жизни». «Главная задача ОБСЕ – помочь афганцам перевести народ от вооруженного противостояния на созидательные рельсы», – сказал в ответном слове на Кабульской конференции Канат Саудабаев.

Количество абонентов сотовой связи в РФ в июне составила 213,88 млн. абонентов, увеличившись за месяц на 1,5 млн. пользователей (0,5%) с 212,73 млн. в мае, сообщается в отчете аналитической компании AC&M Consulting. По данным на конец июня, уровень проникновения сотовой связи в России (количество SIM-карт на 100 чел.) составил 147,3% против 146,5% в предыдущем месяце.

В Москве в первом летнем месяце число абонентов сотовой связи приросло на 204,874 тыс. (на 0,6%) – до 33,482 млн. пользователей. На 100 жителей столицы приходилось по 197,1 SIM-карты, тогда как в мае их было 195,9.

В Санкт-Петербурге на конец июня насчитывалось 12,226 млн. абонентов сотовой связи – на 110,268 тыс. (0,9%) пользователей больше, чем в мае. Уровень проникновения сотовой связи вырос до 192,8% с 191,1%.

В регионах в конце июня число абонентов сотовой связи составляло 168,172 млн., что на 834,858 тыс. (0,5%) пользователей больше, чем в последнем весеннем месяце. Уровень проникновения за месяц увеличился до 138% со 137,7%.

По данным AC&M Consulting, в июне наибольшая доля новых подключений в РФ пришлась на «МегаФон», который выбрали 52,2% абонентов, купивших в июне SIM-карты. За ним следует российское подразделение шведского телекоммуникационного холдинга Tele2, которое подключило 25,2% всех новых абонентов, на всех остальных операторов приходится 22,6%.

В Москве лидерство по новым подключениям также за «МегаФоном» (49,9%), на втором месте – «Вымпелком» (товарный знак «Билайн», 47,8%), остальные 2,3% новых абонентов в столице подключились к «Скай Линку». В Санкт-Петербурге первое место разделили «Вымпелком» и Tele2 (у обеих компаний по 35,6% всех новых подключений), оставшиеся 28,8% новых абонентов в северной столице выбрали МТС.

В регионах наибольшее число новых абонентов (46,7%) выбрало «МегаФон», 27% подключились к Tele2, 26,3% предпочли других операторов.

Лидером по числу абонентов в России по-прежнему остается МТС: по итогам июня компания занимала 32,5% российского рынка сотовой связи. Абонентская база оператора в России насчитывает 69,42 млн.чел., сократившись, впрочем, за месяц на 425,609 тыс.

На втором месте» «МегаФон» с 25,1% рынка (53,519 млн. абонентов, рост на 853,231 тыс.). Замыкает тройку лидеров «Вымпелком», чья доля составила по итогам июня 21,9%, а количество абонентов в России сократилось на 59,522 тыс. – до 50,891 млн. пользователей.

В десятку крупнейших операторов сотовой связи России также входит российское подразделение Tele2 (16,73 млн. абонентов), «Уралсвязьинформ» и его «дочки» (5,521 млн.), «Сибирьтелеком» и его дочерние компании (5,520 млн.), ЗАО «Нижегородская сотовая связь» (3,730 млн.), группа СМАРТС (2,650 млн.), ООО «Екатеринбургская сотовая связь» (товарный знак Motiv, 1,926 млн.) и «Новая телефонная компания» (Владивосток) с 1,403 млн. абонентов.

По данным AC&M Consulting, консолидированная абонентская база МТС с учетом дочерних компаний на Украине, в Узбекистане, Туркмении, Армении и Белоруссии в конце июня составила 103,397 млн. пользователей против 103,538 млн. в предыдущем месяце.

Общая абонентская база «Вымпелкома» с учетом «дочек» на Украине, в Казахстане, Таджикистане, Узбекистане, Армении и Грузии выросла до 65,155 млн. пользователей с 64,857 млн. в нояб. Общее число абонентов «МегаФона» с учетом операций в Таджикистане и Абхазии составило 54,085 млн. против 53,224 млн. в мае. Татьяна Белякова

Министр транспорта и коммуникаций РК Абельгазы Кусаинов встретился с Послом Туркменистана в Казахстане Магтымгулы Акмырадовым, сообщает пресс-служба МТК. Темой разговора была реализация проекта строительства ж/д линии Узень – государственная граница с Туркменистаном, которая станет связующим звеном Европы со странами Персидского залива.

Общая протяженность ж/д линии Узень (Казахстан) – Кызылкая – Берекет – Этрек (Туркменистан) – Горган (Иран) составляет 677 км., протяженность казахстанского участка – 146 км. Прогнозируемый объем перевозок в первый год эксплуатации – 9,6 млн.т. Правительства Казахстана, Туркменистана и Ирана приняли обязательства о единовременном завершении строительства и ввода железной дороги в эксплуатацию в дек. 2011г.

По информации туркменской стороны, в наст.вр. страна практически на стадии завершения строительства. Соответственно, для полной эксплуатации данного коридора важно своевременное введение в строй и казахстанского участка дороги. По словам М.Акмырадова, уверенность в том, что это будет именно так, дает потенциал РК и темп работ, с которым Казахстан взялся за строительство.

В свою очередь, глава транспортного ведомства РК отметил, что строительство казахстанского участка железной дороги Узень – государственная граница с Туркменистаном является одним из приоритетных проектов. Соответственно, его реализация находится под пристальным вниманием президента страны Нурсултана Назарбаева. Работы ведутся согласно утвержденному плану, на сегодня завершается отсыпка земляного полотна и монтаж искусственных сооружений, начата укладка рельсошпальных конструкций.

Казахстан готов присоединиться к газопроводу «Набукко» (Nabucco), но считает, что Евросоюз очень мало делает по этому проекту реальных действий. «Казахстан никогда не был против «Набукко», весь вопрос в том, что в Европе много говорят о «Набукко». Пусть это не прозвучит, как моя критика. но практически мало, что делается», – сказал Назарбаев в воскресенье на пресс-конференции в Астане в рамках официального визита федерального канцлера ФРГ Ангелы Меркель.

По его словам, для того, чтобы Казахстан участвовал в Набукко, «по крайней мере, нужны две вещи – или проложить газопровод по дну Каспийского моря через Кавказ на Черное море и дальше или, по крайней мере, по нашему берегу Каспия поставить заводы по сжижению газа». «Ни по тому ни по другому вопросу ничего не делается кроме разговоров», – констатировал президент.

По его данным, «Туркменистан, также обладающий газом, тоже заявил, что мог бы участвовать, но видит решений этой проблемы». «Евросоюз мог бы более активно этим заниматься», – считает Назарбаев.

Проект Nabucco предполагает транспортировку природного газа из каспийского региона в европейские страны в обход России через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию. Он рассчитан на ежегодную транспортировку 31 млрд.куб.м. газа, что составит не более 5% потребностей ЕС в газе в 2020г.

В настоящий момент российский «Газпром» готовит реализацию конкурирующего с Nabucco проекта газопровода «Южный поток».

Разведанные и оценочные запасы природного газа с учетом открытых новых месторождений на шельфе Каспия в Казахстане составляют 3,3 триллиона куб.м., а потенциальные ресурсы с учетом этих месторождений достигают 6-8 триллионов куб.м. Прогнозные объемы добычи сырого газа к 2010г. в Казахстане возрастут более чем в 1,5 раза и составят 45 млрд.куб.м.

Благодаря наличию крупных месторождений природного газа и развитой трубопроводной инфраструктуры Узбекистан еще в советский период времени тесно взаимодействовал с Россией в рамках единого нефтегазового комплекса, обеспечивая поставки «голубого топлива» в промышленные центры на Урале и европейской части СССР. Кроме того, через территорию республики осуществлялась большая часть транзита туркменского газа. После распада Советского Союза нефтегазовая отраслевая кооперация между Россией и Узбекистаном претерпела серьезные изменения. В данном взаимодействии четко прослеживаются как период спада, так и период подъема, для которых характерны и свои масштабы, и свои формы сотрудничества.

На 1990гг. пришелся спад российско-узбекского нефтегазового сотрудничества. С одной стороны, резко сократились объемы поставок из Узбекистана в Россию природного газа. С другой стороны, по мере роста собственной нефтедобычи Узбекистан также существенно снизил объемы экспорта российской нефти и нефтепродуктов. Столь масштабное и резкое ослабление отраслевой кооперации в основном было связано с общим кризисом в России и в российско-узбекских экономических отношениях, а также отсутствием новой договорно-правовой базы нефтегазового сотрудничества.

После прихода к власти в России В.Путина и его команды, а также в результате подписания в 2002г. стратегического соглашения между «Газпромом» и «Узбекнефтегазом» российско-узбекское нефтегазовое взаимодействие вступило в период подъема. 2004г. стал отправной точкой для начала проектно-инвестиционной деятельности в Узбекистане крупнейших российских нефтегазовых компаний – «Газпрома» и «Лукойла». Причем характерно, что по сравнению с компаниями других стран российский энергетический бизнес в сжатые сроки добился лидирующих позиций в нефтегазовой отрасли Узбекистана.

Поскольку республика располагает крупными месторождениями природного газа и, соответственно, потенциально высокими экспортными возможностями, освоение узбекских газовых месторождений является предметом особого интереса России в республике. При этом масштабы российского экономического присутствия в нефтегазовой отрасли представляются значительными, имеют высокую динамику роста и стратегические перспективы. Однако данное сотрудничество нацелено главным образом на наращивание объемов добычи, первичной переработки и экспорта углеводородов на внешние рынки, а в этой связи практически не касается вопросов глубокой переработки углеводородного сырья. Как представляется, подобный формат не способствует формированию устойчивой основы комплексного и полноценного экономического взаимодействия между Москвой и Ташкентом.

В бытность СССР взаимодействие между Россией (РСФСР) и Узбекистаном (УзССР) в нефтегазовой отрасли касалось в основном поставок газа с узбекских месторождений, координации действий по обеспечению функционирования единой газотранспортной системы, а также поставок нефти и нефтепродуктов в республику. В частности, с введением в начале 1960гг. в разработку крупного месторождения «Газли» Узбекская ССР стала поставщиком природного газа на промышленные объекты Урала и в европейскую часть Советского Союза. Для транспортировки «голубого топлива» был построен магистральный газопровод «Бухара – Урал». С открытием же новых месторождений в юго-западных районах Узбекистана они стали дополнительной ресурсной базой для газопровода «Средняя Азия – Центр». В 1990г. из 46 млрд.куб.м. газа, добытых в республике, в РСФСР было поставлено 10,8 млрд.куб.м. Кроме того, Узбекистан, также как и Казахстан, обеспечивал транзит через свою территорию природного газа, добываемого в Туркменской ССР. В 1990г. через УзССР по магистральному газопроводу «Средняя Азия – Центр» было прокачано более 54 млрд.куб.м. туркменского газа.

На этом фоне нефтяной аспект сотрудничества был выражен не так ярко. Хотя в бывшем СССР Узбекистан и входил в число нефтедобывающих республик, объемы добычи нефти (4 млн.т. в 1990г.) не покрывали его потребностей, что определяло необходимость дополнительных поставок извне. В советское время УзССР была потребителем российской нефти, в основном с западносибирских месторождений, которая поступала в республику для переработки на Ферганском и Алтыарыкском заводах по нефтепроводу «Омск – Павлодар – Шымкент», а также по железной дороге через Казахстан. Так, в 1990г. Узбекистан получил из России 6,5 млн.т. нефти.

После распада Советского Союза нефтегазовая отраслевая кооперация между Россией и Узбекистаном заметно ослабла. В данном взаимодействии четко прослеживаются как период резкого спада, так и период подъема, для которых характерны свои масштабы и формы сотрудничества.

Поставки газа. В период спада российско-узбекского нефтегазового сотрудничества, который пришелся на 1990гг. – начало ХХI века, поставки природного газа из Узбекистана в Россию значительно сократились. До 2003г. объемы узбекского «голубого топлива», экспортируемого в российском направлении, в среднем были на уровне чуть больше 1 млрд.куб.м. в год. Основным поставщиком газа тогда была частная Международная группа компаний (МГК) «ИТЕРА», работавшая в тесном сотрудничестве с концерном «Газпром». В частности, в период 1996-2003гг. «ИТЕРА» экспортировала из Узбекистана в общей сложности лишь 8,9 млрд.куб.м. узбекского газа.

Столь значительное снижение объемов поставок газа в основном было связано с общим ослаблением российско-узбекских экономических связей, а также отсутствием между двумя странами соответствующей договорно-правовой базы нефтегазового сотрудничества. Тем более что в результате дезинтеграции СССР большинство промышленных предприятий уральского региона РФ (основных потребителей узбекского газа) прекратило или значительно свернуло свою деятельность. В свою очередь, Узбекистан стал увеличивать внутреннее потребление газа в соответствии с национальной программой газификации населенных пунктов.

После того, как в дек. 2002г. ОАО «Газпром» и Национальная холдинговая компания «Узбекнефтегаз» подписали соглашение о стратегическом сотрудничестве в газовой отрасли, которое, в частности, предусматривало долгосрочные закупки узбекского газа на период 2003-12гг., ситуация с поставками «голубого топлива» в Россию стала меняться. Реальный прорыв в данном вопросе пришелся на 2004г., когда «Газпром» непосредственно занялся всеми вопросами закупки и транспортировки узбекского газа. И если в 2003г., когда газ в Узбекистане закупала «ИТЕРА», его объемы составили всего лишь 1,3 млрд.куб.м., то в 2004г. «Газпром» экспортировал из Узбекистана уже 7 млрд., в 2005г. – 8 млрд., в 2006г. – 9 млрд., в 2007г. – 10,5 млрд., в 2008г. – 13,8 млрд., в 2009г. – 15,4 млрд. Причем если ранее узбекский газ закупался по специально устанавливаемым в ежегодных контрактах достаточно невысоким ценам, то с 1 янв. 2009г. поставки стали осуществляться уже по формуле ценообразования, базирующейся на среднеевропейских ценах на газ, что позитивно сказалось на повышении уровня двустороннего взаимодействия.

Транзит газа. После распада СССР и до 2003г. включительно транзит туркменского газа в Россию/российском направлении через территорию Узбекистана резко снизился (в частности, в 2003г. его объемы составили всего лишь 5,2 млрд.куб.м. – т.е. на порядок меньше объемов 1990г.). К тому же сами поставки осуществлялись не систематически, что во многом обуславливалось непростым характером нефтегазового сотрудничества между Москвой и Ашхабадом. Были моменты, когда туркменский газ вообще не поставлялся (например, это наблюдалось в течение 1997-99гг.).

После того, как российско-туркменские отношения нормализовались, объемы поставок туркменского газа в Россию/российском направлении и, соответственно, прокачки через территорию Узбекистана начали постепенно расти. Не менее важно и то, что поставки туркменского «голубого топлива» стали осуществляться на регулярной основе. В фев. 2005г. между «Газпромом» и компанией «Узтрансгаз» (субхолдинг «Узбекнефтегаза») было подписано среднесрочное соглашение на транспортировку в период 2006-10гг. природного газа из Туркменистана через территорию Узбекистана. В 2008г. через Узбекистан было прокачено 47 млрд.куб.м. природного газа, однако в 2009г. объемы транзита заметно снизились из-за возникших между Москвой и Ашхабадом разногласий по вопросу объемов и цены на газ в условиях резкого снижения потребностей на него у европейских потребителей.

Поставки нефти и нефтепродуктов. В постсоветский период объемы поставок нефти в Узбекистан из России значительно уменьшились. Во многом это объясняется тем, что сразу же после распада Советского Союза Узбекистан взял курс на достижение нефтяной независимости. По мере роста добычи «черного золота» непосредственно в республике пропорционально снижались объемы завоза нефти из-за рубежа, в первую очередь из России. С 1997г., когда объемы добываемой нефти достигли уровня 8 млн.т. в год, Узбекистан вообще официально прекратил импортировать нефть.

Однако по ряду причин, в т.ч. технического характера, с начала первого десятилетия нынешнего века объемы нефтедобычи в республике стали снижаться, в то время как потребление только росло. В 2005г. эта тенденция проявилась максимально ярко, поскольку объемы добычи нефти в Узбекистане упали. В результате начиная примерно с 2006г. Узбекистан был вынужден возобновить поставки некоторого количества нефти и нефтепродуктов из России и Казахстана. В наст.вр. поставки нефти в республику на коммерческой основе осуществляет российская компания «Лукойл» с месторождения «Кумколь» в Кызылординской области Казахстана, в разработке которого сама и принимает участие.

Новые направления сотрудничества. После подписания крупнейшими компаниями России и Узбекистана – «Газпромом» и «Узбекнефтегазом» – в 2002г. соглашения о стратегическом сотрудничестве взаимодействие между двумя странами в нефтегазовой сфере вышло на новый уровень. Наряду с достигнутыми договоренностями о долгосрочных закупках узбекского газа, российская сторона получала право на участие в различного рода проектах на территории Узбекистана, в частности по разработке месторождений и развитию газотранспортной инфраструктуры республики.

С 2004г. в Узбекистане непосредственно начинается проектно-инвестиционная деятельность «Газпрома» и «Лукойла». «Газпром» занялся освоением старых (открытых еще в советское время) и разведкой новых месторождений на Устюртском плато, а «Лукойл» – разведкой и освоением новых месторождений в Бухаро-Хивинском регионе и в узбекской части Аральского моря. Кроме указанных концернов, в Узбекистане в наст.вр. также активно работает ряд российских фирм-субподрядчиков, участвующих в различного рода вспомогательных проектах.

С учетом того, что Узбекистан располагает крупными месторождениями природного газа и, соответственно, значительным экспортным потенциалом, освоение узбекских газовых месторождений является предметом особого интереса России и российского бизнеса в республике. Причем масштабы российского присутствия в узбекской нефтегазовой отрасли представляются значительными, имеют высокую динамику роста и стратегические перспективы. Если в 1990гг. российские капиталовложения в нефтегазовой отрасли Узбекистана практически отсутствовали, то по состоянию на начало 2010г. они оценочно составляют более 1,25 млрд.долл. В 2010г. только «Лукойл» планирует инвестировать в разработку месторождений на территории республики более 470 млн.долл. Общий же объем инвестиций, которые российская сторона намерена вложить в нефтегазовую отрасль Узбекистана в ближайшие годы (до 2012г.), предположительно может составить от 4,7 до 6,2 млрд.долл. Данные средства планируется направить в проекты по геологоразведке и освоению новых нефтегазовых месторождений, а также в модернизацию трубопроводной инфраструктуры.

В целом по сравнению с другими иностранными компаниями и государствами, присутствующими в Узбекистане, Россия и российские нефтегазовые корпорации пока все еще сохраняют значительные преимущества, что, однако, вовсе не гарантирует высокую вероятность их сохранения в будущем.

С одной стороны, российские компании в Узбекистане пока не участвуют в проектах по глубокой переработке углеводородного сырья, делая основную ставку на геологоразведку, добычу и транспортировку газа. Однако это идет вразрез со стратегическими целями экономического развития Узбекистана, который акцентирует основное внимание на инновационно-промышленном векторе, в т.ч. в плане глубокой переработки углеводородов с получением продуктов газо- и нефтехимии с высокой нормой добавочной стоимости.

С другой стороны, учитывая некоторую ограниченность как технологических, так и финансовых возможностей российского энергетического бизнеса, Узбекистан в последние годы прилагает активные усилия по привлечению в свою нефтегазовую отрасль компаний из азиатских стран – Китая, Малайзии, Кореи, Сингапура, Японии, которые обладают и современными технологиями, и значительными финансовыми ресурсами. Более того, определенную роль играет и тот фактор, что российская монополия на обеспечение газового экспорта из региона уже разрушена. И хотя сам Узбекистан не строит грандиозных планов по диверсификации маршрутов газового экспорта, тем не менее в республике уже рассматриваются варианты экспорта незначительной части добываемого газа в китайском направлении.

В итоге представляется, что до тех пор, пока нефтегазовое сотрудничество России с Узбекистаном осуществляется по «сырьевому сценарию», оно не будет способствовать развитию комплексного и полноценного экономического взаимодействия между Москвой и Ташкентом, региональной экономической интеграции, а также вносить какой-либо принципиально важный вклад в укрепление двусторонних и многосторонних отношений в сферах институционального строительства, политики и безопасности. Об этом, как передает www.centrasia.ru, пишут для Фонда стратегической культуры Владимир Парамонов, Олег Столповский и Алексей Строков (Узбекистан). oilru.com.

Туркменистан завершает строительство своего участка ж/д линии Узень (Казахстан) – Кызылкая – Берекет – Этрек (Туркменистан) – Горган (Иран), а Казахстан на своем участке начал укладку рельсошпальных конструкций, сообщила пресс-служба министерства транспорта и коммуникаций Казахстана, передает ИА Новости-Казахстан.

По данным пресс-службы, министр транспорта и коммуникаций Казахстана Абельгази Кусаинов во время встречи с Послом Туркменистана в Казахстане Магтымгулы Акмырадовым во вторник заверил, что «строительство казахстанского участка железной дороги Узень – государственная граница с Туркменистаном – является одним из приоритетных проектов». «Работы ведутся согласно утвержденному плану, на сегодня завершается отсыпка земляного полотна и монтаж искусственных сооружений, начата укладка рельсошпальных конструкций», – заверяет минтранском.

Общая протяженность ж/д линии Узень (Казахстан) – Кызылкая – Берекет – Этрек (Туркменистан) – Горган (Иран) составляет 677 км., протяженность казахстанского участка – 146 км. Прогнозируемый объем перевозок в первый год эксплуатации – 9,6 млн.т. Правительства Казахстана, Туркменистана и Ирана приняли обязательства о единовременном завершении строительства и ввода железной дороги в эксплуатацию в дек. 2011г. ИА Новости-Казахстан.

Замминистра нефти, гендиректор Иранской национальной нефтяной компании (ИННК) Ахмед Калебани подчеркнул необходимость пересмотра политики по производству в Иране сжиженного природного газа (LNG), сообщает агентство ИРНА. А.Калебани отметил, что экспортные поставки газа по трубопроводам с учетом относительных успехов страны в области транспортировки голубого топлива пользуются приоритетом перед поставками LNG.

Излагая свою точку зрения по поводу экспорта газа и политики по производству и экспорту LNG, А.Калебани добавил, что названная политика требует более тщательного анализа. По словам А.Калебани, дополнительного анализа на экспертном уровне требуют такие вопросы, как переработка газа в LNG и его экспортные поставки на специальных танкерах, строительство предприятий по производству LNG, инвестиции в производство LNG и возврат вложенного капитала.

Гендиректор ИННК отметил, что с учетом расходов на инвестирование производства и экспорта LNG экспортные поставки газа по трубопроводам представляются более предпочтительными. В наст.вр. осуществляются экспортные поставки иранского газа в Турцию и Армению и своповые (по схеме замещения) поставки газа из Азербайджана в автономную республику Нахичевань. Кроме того, импортируется газ из Туркменистана. Подписан контракт на поставки иранского газа в Пакистан, и прорабатывается вопрос о поставках газа из Ирана в страны Персидского залива и Европы.

Следует учитывать, что для достижения к 2015г. намеченных целей должен быть реализован целый ряд масштабных проектов, в т.ч. «Першиан LNG», в рамках которого будет производиться 16,2 млн.т. LNG в год, «Парс LNG» (10 млн.т.), «Иран LNG» (10,8 млн.т.), «Северный Парс» (20 млн.т.), «Гольшан LNG» (10 млн.т.) и еще два более мелких проекта с общим объемом производства 3 млн.т. LNG в год. С выполнением программы по производству к 2015г. более 70 млн.т. LNG в год Иран должен стать одним из основных поставщиков LNG на мировые рынки.

Неожиданное сообщение немецкого энергоконцерна RWE о приглашении в российско-итальянский проект по строительству газопровода South Stream («Южный поток») взбудоражило газовый рынок. Если немцы согласятся с предложением «Газпрома», то конкурирующий проект Nabucco будет ослаблен, не скрывают цели этого предложения в правительстве России. Впрочем, в Евросоюзе пока не видят угрозы распада Nabucco. Этот шаг в конечном итоге может привести к объединению двух конкурирующих проектов.

Вчера RWE официально сообщил о том, что получил приглашение от «Газпрома» вступить в South Stream. Это был запрос относительно того, есть ли у компании интерес к вхождению в консорциум, занимающийся строительством газопровода. «RWE рассмотрит это предложение, как и любое другое,- подчеркнули в пресс-службе компании.- В то же время участие в проекте Nabucco останется приоритетом, поскольку он лучше соответствует RWE по инвестиционным параметрам». Отметим, что стоимость South Stream колеблется в пределах €8-24 млрд., тогда как Nabucco пока не превышает €8,4 млрд.

Накануне немецкая газета Handelsblatt сообщила, что предложение войти в долю было сделано заместителем председателя правления «Газпрома» Александром Медведевым члену правления RWE Леонхарду Бирнбауму, который курирует вопросы стратегии и слияний и поглощений. При этом два представителя «Газпрома» и «Газпром экспорта» сначала намекнули, что немцы сами выразили такое желание, однако вчера никто в российской газовой монополии не комментировал этот вопрос.

Зато высокопоставленный источник «Ъ» в правительстве России пояснил причину, по которой такое предложение было сделано. «South Stream – международный проект, и чем более он интернационален, тем менее интересен для потребителей будет конкурирующий проект»,- пояснил собеседник «Ъ». «Газпром» последовательно провел переговоры со всеми участниками Nabucco и выяснил диспозицию внутри трансъевропейского консорциума. Немецкий RWE – это последний член проекта, к которому апеллировал «Газпром». Учредителями оператора проекта Nabucco Pipeline помимо RWE являются венгерская MOL, австрийская OMV, турецкая Botas, болгарская Bulgargaz и румынская Transgas (каждый владеет по 16,6%). Участники Nabucco не поддерживают South Stream открыто, но с каждым из них достигнуты определенные договоренности о невмешательстве, если не о содействии российско-итальянскому проекту.

Значимость RWE заключается в том, что именно немцы проявляют активность в поиске ресурсов для Nabucco,- до сих пор у него не было контрактов на поставку газа в трубу. Однако не так давно RWE подписал соглашение с Туркменией о закупке газа, а Турция – c Азербайджаном. Активизировались переговоры с Ираном и Ираком по поводу экспорта газа. Турция пообещала инвестировать в добычу в Иране до 4 млрд.долл. за ближайшие четыре года. В этой ситуации, считает директор East European Gas Analysis (США) Михаил Корчемкин, российский премьер Владимир Путин чувствует, что проект Nabucco набирает ход, и пытается остановить его любым доступным способом.

В случае принятия решения RWE о выходе из Nabucco и вступления в South Stream это ослабит или даже положит конец Nabucco, поскольку «RWE входил в этот консорциум как крупный газовый трейдер с разветвленной сетью клиентов из коммунальных предприятий, базирующихся в Германии, которая фактически является конечным пунктом для Nabucco», как отмечает Грэм Фридман из лондонской консалтинговой Wood Mackenzie. «Газпром» может «завлечь» RWE, предложив участие в добыче, поддерживает эту мысль Михаил Корчемкин. По его мнению, переговоры осложняет тот факт, что RWE не покупает российский газ, а значит, нет возможности перевода контрактных объемов в новую трубу. Впрочем, ради победы над Nabucco Владимир Путин может пойти на серьезные ценовые уступки по газу, полагает американский аналитик.

В то же время европейские эксперты считают, что эти два проекта в конечном счете объединятся в один, поскольку их маршруты фактически совпадают и предназначены для одних и тех же стран-потребителей. «Все указывает на то, что ситуация движется в направлении избытка предложения газа для европейского рынка»,- рассуждает Георг Захман из брюссельской исследовательской компании Bruegel. Поэтому, несмотря на разницу в подходах, акционерам Nabucco и South Stream выгоднее договориться о строительстве одной трубы вместо двух на приемлемых для всех условиях.

Еврокомиссар Гюнтер Эттингер заявил, что понимает действия «Газпрома». По его словам, экспорт газа играет решающую роль для доходной части российского бюджета и «россияне хотели бы по возможности работать без конкурентов и быть единственным производителем и крупным торговцем газа». Однако он уверен, что «консорциум по строительству Nabucco невозможно расколоть». Об этом пишет «Коммерсантъ», как передает www.centrasia.ru.

В I кв. тек.г. (21.03-21.06.10) Иран импортировал 507 тыс. 250 т. бензина общей стоимостью более 376 млн.долл., сообщает агентство ИСНА. Бензин импортировался из пяти стран, ОАЭ, Туркменистана, Сингапура, Омана и Голландии, и в весовом выражении названное количество бензина составило половину от того количества, которое было закуплено за аналогичный период пред.г.

В I кв. тек.г. в ОАЭ было закуплено 376 тыс.т. бензина стоимостью более 276,2 млн.долл., в Туркменистане – 24 тыс. 625 т. стоимостью более 15,5 млн.долл., в Сингапуре – 33 тыс. 250 т. стоимостью 28 млн.долл., в Омане – 35 тыс.т. стоимостью более 25,3 млн.долл. и в Голландии 38 тыс. 462 т. стоимостью 31,1 млн.долл. В I кв. пред.г. Иран импортировал 1 млн. 330 тыс.т. бензина общей стоимостью 911 млн.долл.

«Газпром» планирует предложить германскому энергоконцерну RWE участвовать в проекте газопровода «Южный поток» (South Stream), предполагающего доставку российского газа в Европу по дну Черного моря, пишет в понедельник издание Handelsblatt со ссылкой на близкие к переговорам источники.

В наст.вр. участниками проекта являются «Газпром» и итальянская Eni, контролирующие по 50% в компании-операторе. При этом уже подписан меморандум о вхождении в проект французской EdF, которая получит долю не менее 10% за счет итальянцев.

По информации Handelsblatt, замглавы «Газпрома» Александр Медведев уже провел переговоры с представителем правления RWE Леонхардом Бирнбаумом, отвечающим за стратегическое развитие, чтобы заручиться поддержкой последнего по вхождению германского концерна в российский газовый проект.

Как пишет газета, «Южный поток» должен составить прямую конкуренцию проекту «Набукко» (Nabucco), и в случае принятия RWE предложения «Газпрома» шансы «Набукко» будут «равняться нулю».

Проект поставки газа из Туркмении и Азербайджана в страны ЕС в обход России «Набукко» предполагает ежегодную транспортировку 31 млрд.куб.м. газа, что составит не более 5% потребностей ЕС в газе в 2020г. RWE является одним из участников проекта.

Производительность морского участка «Южного потока», протяженность которого составит 900 км., составит до 63 млрд.куб.м. газа в год. Для реализации сухопутной части проекта за рубежом с Болгарией, Сербией, Венгрией, Грецией, Словенией, Хорватией и Австрией были подписаны межправительственные соглашения. Технико-экономическое обоснование строительства газопровода «Южный поток» планируется подготовить к фев. 2011г. Запуск газопровода в эксплуатацию намечен на дек. 2015г. Как пишет Handelsblatt, решения по поводу вхождения в «Южный поток» RWE пока не принял. Татьяна Фирсова

Председатель правительства Российской Федерации В.В.Путин провел рабочую встречу с руководителем Федерального агентства по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству Ф.М.Мухаметшиным. Стенограмма начала встречи:

В.В.Путин: Фарит Мубаракшевич, несколько вопросов о поддержке русского языка за границей - прежде всего, конечно, в странах СНГ, да и в дальнем зарубежье тоже. Затем работа по линии высшей школы - это славянские университеты за границей. И наше участие в программах поддержки развития через международные организации. Мы на все эти направления тратим достаточно большие деньги: речь идет о сотнях миллионов долларов. Насколько эффективно они расходуются?

Ф.М.Мухаметшин: Спасибо большое. Вопросы очень актуальные, нужные для нашей работы. Нашему агентству полтора года, как Вы помните. И сегодня мы уже готовы выполнять очень большие, перспективные задачи, в том числе по развитию гуманитарного сотрудничества. Приоритет, конечно, русский язык - в плане поддержки русских школ, курсов русского языка, создания центров русского языка в наших представительствах. Одновременно мы совместно с Минобрнауки оказываем максимальное содействие продвижению российских образовательных программ. Многие, особенно страны СНГ, просят максимально расширить эти возможности. Если мы посмотрим, это русские школы, славянские университеты в странах СНГ, курсы русского языка, а также квоты, которые дает наше Правительство - 10 тыс. в год - для привлечения молодежи для обучения в наших российских вузах. Все это требует определенной координации.

Если по русскому языку есть федеральная целевая программа, которая ежегодно выделяет достаточно большое количество средств, для того чтобы направлять учебники, готовить преподавателей русского языка, повышать квалификацию, то она больше делается по линии Минобрнауки. Потому что они - государственные заказчики. Начиная с 2011 года появится уже новая ФЦП. Мы разработали ее совместно с заинтересованными министерствами. Тогда уже наше Федеральное агентство будет выступать заказчиком и будет реализовывать эту программу за рубежом через наши центры науки и культуры.

Приоритетом в работе мы сделали в первый год укрепление нашей базы за рубежом. Сегодня в 73 странах мы имеем представительства Федерального агентства - 54 крупнейших центра науки и культуры. Некоторые из них достались нам, так сказать, по наследству от Росзарубежцентра. Мы уже открыли наши центры в Баку, Ереване, Кишиневе, Абхазии. Заканчиваем подготовку соответствующих проектов соглашения с Белоруссией, Киргизией, Туркменистаном, Таджикистаном. Будем открывать филиалы. Полагаем, что в течение этого и в начале следующего годов мы во всех странах СНГ откроем наши центры науки и культуры. Конечно, среди приоритетов - поддержка русского языка, поддержка соотечественников, объединение усилий не только по нашей линии, но и с заинтересованными странами, создание единых программ обучения русскому языку.

Допустим, сегодня в Армении у нас идут очень интересные проекты. Мы создали там такой пилотный проект, как центр русского языка. Приглашены учителя русского языка. Президент Армении поддерживает все наши программы. Сейчас готовится совместная программа двух сторон, чтобы эта работа велась комплексно. Я полагаю, что мы сегодня созрели для того, чтобы совместно с Минобрнауки вынести предложения о комплексности этой работы, о системности. Хотя каждое направление имеет свою задачу, они разрозненны. Русская школа оторвана от славянских университетов. Квоты, которые выделяются для обучения в российских вузах, никак не отвечают общим задачам - ни двусторонним, ни односторонним, то есть идут как бы по своей схеме.

В.В.Путин: Нет координации.

Ф.М.Мухаметшин: Да. Мы готовы внести вместе с Минобрнауки такую государственную программу в этой сфере. Еще Вы спросили по программам содействия международному развитию.

В этом году было заявлено, что наше участие в этих программах составит от 800 млн до 1 млрд долларов в течение одного года - только этого года. Это огромные средства, но они идут, как заложено, через международные финансовые организации. Естественно, Россия активно в этом участвует. У нас есть идея, что, может быть, часть программ напрямую через решения Правительства свести в национальную программу содействия международному развитию и, таким образом, оказывать содействие нашим ближайшим соседям, в том числе странам СНГ. Та же поддержка русских школ, университетов, наших филиалов, поддержка здравоохранения. Условно в Таджикистане - создание определенных центров здравоохранения, к примеру против гепатита.

Также подготовка молодых людей, которые там проживают, трудовых мигрантов. Например, сейчас вместе с немецкими коллегами мы разворачиваем трехстороннюю программу обучения таджикской молодежи для миграционной работы, двухлетнее обучение - техникум или училище. Они уже будут знать русский язык, иметь некую специальность для того, чтобы уже централизованно направляться к нам на работу. Или Министерство сельского хозяйства. Мы и таджикская сторона участвуем в программах ООН (их несколько), допустим, под названием «Детские завтраки». Таких программ много и много запросов. Но, к сожалению, у нас нет национальной программы.

Владимир Владимирович, можно было бы подумать. Если будет такое поручение, мы готовы внести эти предложения. Мы вносили их. Создана рабочая группа во главе с А.И.Денисовым - первым заместителем Министра иностранных дел. Мы докладывали комиссии И.И.Шувалова (комиссия по вопросам международной гуманитарной и технической помощи при Правительстве Российской Федерации). Рабочую группу мы создали из 16 представителей наших министерств и ведомств. Сейчас программу отрабатываем.

В.В.Путин: Давайте так и сделаем. Подготовьте эту программу. Разумеется, это должно быть сделано в тесной координации с Министерством иностранных дел Российской Федерации и совместно с международными организациями, с тем чтобы все наши усилия на национальном уровне были в одном русле с теми программами, которые осуществляются самими международными организациями. Но были бы выстроены таким образом, чтобы лучше учитывали наши собственные национальные интересы во взаимоотношениях с соседями.

Внешнеторговый оборот в Еврейской АО – регионе деятельности Биробиджанской таможни – за 6 месяцев 2010г., по сравнению с аналогичным периодом 2009г., незначительно снизился в количественном отношении, однако увеличился в стоимостном выражении в 2,2 раза и составил 153 млн. 880 тыс.долл., говорится в сообщении ФТС России, полученном Lesprom Network.

Стоимостный объем экспорта за янв.-июнь 2010г. составил 9 млн. 260 тыс.долл. (ниже прошлогоднего в 1,1 раза). 88% экспорта составили лес и лесоматериалы, 4,3% – изделия из черных металлов, 3,3% – рыба, почти 2% – бруситовая руда.

Товары вывозились в 5 стран. Поставки осуществлялись в Японию (1,5% от всего экспорта – руда бруситовая), Республику Корея (0,5% от всего экспорта – ж/д рельсы), Украину (0,5% от всего экспорта – руда бруситовая), Туркмению (0,3% от всего экспорта – трехфазные трансформаторы). Но главным партнером области по экспортным операциям стала Китайская Народная Республика (97% от всего экспорта).

Министерство иностранных дел Туркменистана информирует, что согласно статьи 7 конституции Туркменистана, за гражданином Туркменистана не признается гражданство другого государства, говорится в среду в сообщении МИД Туркмении для СМИ.

Cообщение было распространено в связи с тем, что «в последние дни в некоторых средствах массовой информации появились сообщения относительно вопросов пересечения государственной границы Туркменистана лицами с так называемым «двойным гражданством» Туркменистана и России».

В этой связи МИД Туркмении разъясняет, что обладатели паспорта Туркменистана пересекают государственную границу в соответствии с законами «О миграции» и «О порядке выезда из Туркменистана и въезда в Туркменистан граждан Туркменистана», предусматривающими, наличие в паспорте въездной визы иностранного государства, в которое непосредственно въезжает гражданин.

Что касается иностранных граждан, то законом Туркменистана «О миграции» установлено, что иностранные граждане, лица без гражданства могут въезжать и пребывать на территории Туркменистана на основании визы на въезд в Туркменистан.

«Исходя из вышеизложенного, туркменская сторона отмечает, что распространение в средствах массовой информации заведомо искаженных сведений по данному вопросу является попыткой негативным образом повлиять на традиционно дружеские и добрососедские отношения Туркменистана с Российской Федерацией», – говорится в сообщении пресс-службы МИД Туркмении.

В сообщении пресс-службы МИД Туркмении ничего не сказано о том, как быть гражданам Туркмении, получившим второе, российское гражданство, и с 2003г., когда был подписан протокол о порядке прекращения действия межгосударственного соглашения о двойном гражданстве, не отказавшихся от него. По сообщениям из неофициальных источников, в наст.вр. при выезде из Туркменистана лиц, имеющих двойное гражданство, трудностей не возникает. Амангельды Нурмурадов

Официальное информагентство Туркменистана сообает, что строительство железной дороги между Ираном и Туркменистаном будет завершено к 2011г. В наст.вр. проложено 300 км. ж/д трассы от станции «Баракат» в провинции Балкан в направлении казахской границы на северо-западе этой страны. К концу года будет сооружено еще 360 км. этой линии.

С вводом в эксплуатацию этой транснациональной железной дороги транспортный путь, связующий Среднюю Азию с Персидским заливом, укоротится на 600 км. и она превратится в важное связующее звено между Китаем и Европой.

При реализации первой стадии данного проекта, пропускная способность железной дороги достигнет 3-5 млн.т. груза в год, в следующих стадиях она достигнет 10-12 млн.т. Таким образом, эта транснациональная железная дорога превратится в «современный Шелковый путь». Трехстороннее ирано-туркмено-казахское соглашение было подписано в 2007г. главами трех государств. С дек. того года туркменская сторона начало строительство железной дороги на территории своей страны и к настоящему времени проложено свыше 300 км. ж/д полотна.

США не только не демонстрируют политической воли для уничтожения посевов опиумного мака в Афганистане, но и потворствуют опиумному бизнесу, основным мировым потребителем которого является Россия, считает американский эксперт Альфред Росс, президент Института демократических исследований.

«Такая позиция США аморальна и неприемлема. Ведь ежегодно 30-40 тысяч россиян умирают от афганского опиума», – сказал в интервью РИА Новости Росс, который был участником международного форума по проблеме афганского наркопроизводства, состоявшегося в июне в Москве.

По оценкам Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков В Афганистане в наст.вр. производится в два раза больше героина, чем десять лет назад производил весь мир, несмотря на то, что объемы посевов мака несколько снизились из-за заболевания растений. По оценке экспертов ООН, 25% всего афганского героина ежегодно вывозится через Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан, Кыргызстан и Казахстан в Россию.

Производство наркотиков – это составная часть общего политического процесса, и оккупационные власти США только потворствуют распространению героина, полагает Росс. Он напомнил, что во время оккупации Вьетнама, американские спецслужбы даже создали специальную авиакомпанию, занимающуюся переброской «белой смерти».

«Я убежден, что обуздать производство героина в Афганистане невозможно до тех пор, пока там продолжается оккупация НАТО, оправдательным мотивом которой была трагедия 11 сент. 2001г. Присутствие войск США в этой стране вообще необъяснимо – страны Шанхайской организации имеют с Афганистаном богатые исторические связи и могут более успешно участвовать в восстановлении страны», – сказал Росс.

С момента начала контртеррористической операции США в Афганистане объем производства наркотиков в этой стране вырос в 2,5 раза, утверждают эксперты.

«Парадокс – чем больше войск направляет Вашингтон в Афганистан, тем больше наращивается производство героина», – подчеркивает Росс.

По его мнению, не НАТО, а международные организации и в первую очередь ООН должна стать главным действующим игроком в проблематике противодействия глобальной наркоугрозе, исходящей с территории Афганистана.

Он считает «надуманными» аргументы США и некоторых международных организаций о том, что выращивание плантаций опиумного мака – это традиционный бизнес местных фермеров, пресечение которого вызовет обнищание и еще большую политическую нестабильность в стране.

Выращиванием опиумного мака занимаются 3,5 млн. афганских крестьян.

«Финансовое возмещение ущерба от полного уничтожения посевов опиумного мака абсолютно реально. Я не могу найти объяснения позиции «беспокойства об интересах мелких фермеров. По моим ожиданиям, производство афганского героина в следующем году увеличится», – сказал Росс.

Эксперты ООН в последнем докладе отмечают, что основным мировым производителем героина является Афганистан, на который приходится 90% всех поставок. Общемировой рынок героина оценивается в докладе в объеме 55 млрд.долл. Лариса Саенко

International Petroleum Investment Company (IPIC) до конца этого года может присоединиться к международному консорциуму по строительству газопровода «Набукко», по которому прикаспийский газ будет поставляться европейским потребителям в обход России. Об этом сообщает газета Gulf News со ссылкой на источник в консорциуме.

По данным источника, IPIC (ОАЭ) заинтересована в приобретении пакета акций в проекте. Представители консорциума по строительству «Набукко» в Вене от комментариев по данному вопросу отказались.

В консорциум сейчас входят немецкая RWE, австрийская OMV, венгерская MOL, турецкая Botas, Болгарский энергетический холдинг и румынская Transgaz. Трубопровода «Набукко» свяжет богатые газом регионы мира – страны Ближнего Востока и Каспийского бассейна с Европой. Основным поставщиками газа по этому направлению будут Азербайджан, Туркменистан, Ирак.

ОАО «Мобильные ТелеСистемы» (МТС), крупнейший оператор сотовой связи в РФ, привлекло кредитную линию на сумму 300 млн. евро под гарантии экспортного кредитного агентства Финляндии Finnvera PLC, говорится в сообщении сотового оператора.

Средства будут направлены на закупку оборудования и услуг Nokia Siemens Networks при развитии сетей сотовой связи в РФ и на Украине.

Ставка по кредиту, привлеченному на 8 лет, составит 6-месячный Euribor плюс 1,65% годовых.

Финансирование будет совместно организовано BNP Paribas, Credit Agricole Corporate and Investment Bank и Societe Generale.

В тек.г. МТС уже подписывал аналогичное соглашение с германским экспортным кредитным агентством Euler-Hermes для приобретения оборудования компании Alcatel-Lucent. Сумма кредита составила 97 млн.долл.

МТС предоставляет услуги в России, на Украине, в Белоруссии, Узбекистане, Туркмении и Армении. Основным акционером компании является АФК «Система» (52,8% акций), в свободном обращении находятся 46,7% акций. Чистая прибыль МТС в 2009г. сократилась на 49,8% – до 1,005 млрд.долл.

Гендиректор Иранской национальной газовой компании Джавад Оуджи в интервью агентству ИРНА сообщил, что ведутся переговоры об экспорте газа со странами Персидского залива, в частности с Оманом, Кувейтом и Шарджей, и, если эти переговоры дадут положительные результаты, доля Ирана в мировой торговле газом к концу выполнения 5 пятилетней программы развития страны (к 2015г.) вырастет с 1,2% до 10%.

Дж.Оуджи отметил, что с завершением разработки всех фаз освоения месторождения «Южный Парс», для которой, согласно подписанным контрактам, определен срок в 35 месяцев, объем добычи и переработки газа в Иране значительно увеличится. Предполагается, что с ростом производства голубого топлива в Иране можно будет обеспечить значительную часть потребностей стран Средней Азии и Европы за счет иранского газа.

По словам Дж.Оуджи, в пред.г. доходы Ирана, полученные за счет экспорта газа в Турцию, автономную республику Нахичевань, Азербайджан и Армению, с учетом импорта газа из Туркменистана и выплаты неустоек по контрактам составили в общей сложности 1,6 млрд.долл.

За первые три месяца пред.г. (21.03-21.06.09) Иран экспортировал 1,1 млрд.куб.м. газа. В тек.г. за аналогичный период было экспортировано 2,2 млрд.куб.м. За прошлый год Иранской национальной газовой компанией было проложено 1,9 тыс.км. газопроводов высокого давления, введено в эксплуатацию 6 компрессорных станций, проложено 13,6 тыс.км. газопроводов городских и поселковых газораспределительных сетей, обеспечены газоснабжением 3 тыс. 950 промышленных предприятий, 47 городов и 1 тыс. 341 населенный пункт и 5 новых газовых электростанций.

Гендиректор Иранской национальной газовой компании Джавад Оуджи в интервью агентству ИРНА сообщил, что ведутся переговоры об экспорте газа со странами Персидского залива, с Оманом, Кувейтом и Шарджей. Если эти переговоры дадут положительные результаты, доля Ирана в мировой торговле газом к концу выполнения 5 пятилетней программы развития страны (к 2015г.) вырастет с 1,2% до 10%.

Дж.Оуджи отметил, что с завершением разработки всех фаз освоения месторождения «Южный Парс», для которой, согласно подписанным контрактам, определен срок в 35 месяцев, объем добычи и переработки газа в Иране значительно увеличится. Предполагается, что с ростом производства голубого топлива в Иране можно будет обеспечить значительную часть потребностей стран Средней Азии и Европы за счет иранского газа.

По словам Дж.Оуджи, в пред.г. доходы Ирана, полученные за счет экспорта газа в Турцию, автономную республику Нахичевань, Азербайджан и Армению, с учетом импорта газа из Туркменистана и выплаты неустоек по контрактам составили в общей сложности 1,6 млрд.долл.

За первые три месяца пред.г. (21.03-21.06.09) Иран экспортировал 1,1 млрд.куб.м. газа. В тек.г. за аналогичный период было экспортировано 2,2 млрд.куб.м. За прошлый год Иранской национальной газовой компанией было проложено 1,9 тыс.км. газопроводов высокого давления, введено в эксплуатацию 6 компрессорных станций, проложено 13,6 тыс.км. газопроводов городских и поселковых газораспределительных сетей, обеспечены газоснабжением 3 тыс. 950 промышленных предприятий, 47 городов и 1 тыс. 341 населенный пункт и 5 новых газовых электростанций, – передает Iran News.

В Абхазии стала функционировать миграционная служба, сообщил начальник Службы генерал-лейтенант Владимир Аршба. Миграционная служба Абхазии, созданная в окт. 2009г. указом президента Сергея Багапша, находится в стадии своего становления, отметил собеседник агентства.

«Мы не можем выдавать разрешительные документы без принятия в парламенте в окончательном чтении закона «Об иностранных гражданах в РА», – сказал Аршба.

По его словам, служба приступила к созданию компьютерной базы данных. По данным миграционной службы, сегодня в Абхазии работают в основном приезжие рабочие из Прибалтийских республик, Молдовы, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении.

«Посещая различные строительные объекты, сотрудники миграционной службы проводят разъяснительную работу среди иностранных рабочих, объясняя им необходимость легализации своей деятельности на территории Абхазии», – добавил Аршба.

Он подчеркнул, что абхазская миграционная служба поддерживает тесные контакты с российской миграционной службой, где даже создан отдел по оказанию теоретической помощи абхазским коллегам. Индира Барциц

Условия закупки туркменского газа в 2010г. могут быть распространены на весь срок действия контракта, сказал глава концерна Алексей Миллер на брифинге после годового собрания акционеров в пятницу.

«Мы подписали новые условия закупки туркменского газа, они действуют в наст.вр., и если стороны увидят, что исполняется обязательства с одной и другой стороны, и если так будет и дальше, то те условия, которые были подписаны в 2009г., будут действовать весь срок дополнений к контракту, который был подписан. Если будет какая-то другая ситуация, если какая-то стороны не будет выполнять обязательства, то эти условия могут быть пересмотрены. Но мы считаем, что это очень-очень маловероятно. Есть такая хорошая восточная пословица: обидеть друзей – угодить врагам», – сказал Миллер.

Исландия возглавила список стран, где доступ к чистой пресной воде наиболее стабилен, тогда как угрозы водной безопасности в Сомали, Пакистане, Египте и ряде других стран оцениваются как экстремальные, согласно новому рейтингу британской консалтинговой компании Maplecroft.

Первую десятку самых неблагополучных в отношении доступности воды стран составляют Сомали, Мавритания, Судан, Нигер, Ирак, Узбекистан, Пакистан, Египет, Туркмения и Сирия. Меньше всего подвержены рискам Исландия, Норвегия и Новая Зеландия. Россию эксперты отнесли к группе низкого риска.

«Изменение климата и рост спроса, вызванный увеличением численности населения, приведут к усилению напряженности ситуации с водой в ближайшие десятилетия. Конфликты могут распространяться и усиливаться в результате снижения уровня водной безопасности, а для стран, сильно зависящих от внешних поставок воды, этот вопрос может стать критическим. Бизнесу необходимо отслеживать риски в цепочках поставок и производстве там, где они могут столкнуться с трудностями в настоящем и будущем», – сказала эксперт Maplecroft доктор Анна Мосс (Anna Moss), чьи слова приводит пресс-служба компании.

Индекс рисков водной безопасности, рассчитанный консультантами, учитывает четыре ключевых фактора риска для цепочек поставок компаний, работающих в регионе: доступность питьевой воды и санитарные условия, доступность и зависимость от внешних поставок, соотношение спроса и предложения на воду, а также зависимость экономики от водных ресурсов.

По данным исследования, 70% мирового потребления пресной воды приходится на ирригацию и нужды сельского хозяйства, а еще 22% используется промышленностью. При этом в целом, по оценкам ООН, лишь 1% имеющихся на Земле запасов пресной воды доступен для использования человеком.

В то время как международное сообщество обсуждает перспективы использования афганских минеральных ресурсов, министерство шахт и горной промышленности Афганистана стремится обеспечить эффективное использование других природных ресурсов страны. В частности, уже в июле или в авг. этого года будет объявлен тендер на разработку нефтегазовых месторождений.

Среди запасов полезных ископаемых Афганистана находится 1,6 млрд. бар. нефти. Эти ресурсы практически не разрабатывались в связи с проблемой безопасности. Министр шахт и горной промышленности Афганистана Вахидулла Шахрани собирается включить отчет об афганских нефтяных ресурсах в презентацию, которая будет представлена в Лондоне представителям иностранных компаний с целью привлечения инвестиций в экономику Афганистана, сообщают афганские СМИ.

«Мы собираемся объявить тендер на разработку нефтяного блока Кашкари на северо-западе [страны] в июле или в авг., – заявил он на одном из семинаров, посвященном развитию афганской промышленности. – Затем на следующий год мы объявим о торгах за разработку намного более крупного нефтяного блока в Афгано-Таджикском бассейне».

Стоит заметить, что на территории бассейна Амударьи в наст.вр. ведется разработка месторождений нефти, осуществляемая афганскими предприятиями, но месторождения Афгано-Таджикского бассейна в наст.вр. остаются нетронутыми.

Одним из главных препятствий для разработки афганских месторождений является проблема безопасности. Но, как подчеркивает Вахидулла Шахрани, север страны не отличается активностью вооруженной оппозиции. «Обстановка с безопасностью достаточно надежна», – утверждает он о территории, на которой расположены крупные месторождения нефти и газа.

Разработка добывающей промышленности, в свою очередь, требует развития инфраструктуры. Министр шахт и горной промышленности Афганистана сообщил, что в число проектов развития экономики входит строительство железной дороги, которая позволит осуществлять грузоперевозки между Афганистаном и Узбекистаном. Кроме того, Шахрани возлагает большие надежды на проект строительства газопровода, который будет соединять Афганистан с Туркменистаном, Пакистаном и Индией.

Министр обещает уделить должное внимание развитию и нефтяной промышленности страны. «Мы оформим тендерные документы, чтобы проложить путь для развития нефтеперерабатывающих заводов страны», – пообещал он.

Два ведущих американских политологических института, американский журнал «Foreign Policy» и Американский Фонд Мира, опубликовали новый, шестой по счету, экспертный рейтинг «недееспособности» государств мира – Failed States Index 2010, сообщает «Дело».

Издание отмечает, что этот рейтинг отражает способность (и неспособность) властей контролировать целостность территории, а также демографическую, политическую и экономическую ситуацию в стране. Первые места в рейтинге заняли 37 самых неблагополучных государств во главе с Сомали. В то же время 13 стран во главе с Норвегией формируют зону благополучия и стабильности государственных институтов.

Все государства в рейтинге разбиты на четыре цветовые группы: 1. Красный цвет – критическиий уровень рисков; 2. Оранжевый – опасный уровень рисков; 3. Желтый – стабильные государства; 4. Зеленый – самые стабильные государства. Украина вместе с Россией, Беларусью и Балканами находится во второй оранжевой группе.

Из бывших советских республик самые худшие позиции у Узбекистана (36 место), Грузии (37), Таджикистана (38), Киргизии (45), Азербайджана (55) и Туркменистана (65). Молдова заняла 58 место, став самым нестабильным государством Европы. Россия заняла 80 место (между Индией (79) и Таиландом (81), а Беларусь – 82 место, Армения – 101, Казахстан – 103, Украина – 109.

Государства, которые расположились со 165 по 177 место, считаются самыми стабильными и наиболее подходящими для нормальной человеческой жизни. Всего их 13: Исландия, Канада, Нидерланды, Люксембург, Австрия, Австралия, Новая Зеландия, Дания, Ирландия, Швейцария, Швеция, Финляндия и Норвегия, которая в очередной раз стала самой благополучной страной рейтинга (177 место). Во всех перечисленных странах «зеленой зоны», по оценкам экспертов, наличествует полная стабильность.

Казахстан и Туркменистан стоят перед серьезным выбором: по какому маршруту перенаправить свои нефтяные поставки в обход Ирана – через территорию России или Грузии? Второй вариант сыграет на руку США, но есть риск – нестабильная ситуации в регионе.

Вопрос о необходимости альтернативных маршрутов поставок нефти в обход Ирана возник из-за санкций в отношении Исламской Республики, введенных Совбезом ООН 9 июня, сообщило агентство Reuters со ссылкой на источник в нефтяной отрасли.

Ранее Иран достиг соглашений с Казахстаном и Туркменистаном о поставках эквивалентного количества нефти от имени его партнеров в Персидском заливе через порты Каспийского моря. Однако после принятия резолюции Совбеза ООН об ужесточении санкций Казахстан и Туркменистан могут пустить нефть через нефтепровод Баку – Махачкала – Новороссийск либо через трубу Баку – Тбилиси – Джейхан. Известно, что Казахстан до этого момента поставлял в Иран 1,2 млн.т. нефти ежегодно. Объемы поставок Туркменистана не разглашаются.

Российские эксперты разошлись в оценках сложившейся ситуации. «Пока никаких оснований для того, чтобы Казахстан и Туркменистан прекращали поставки и транзит нефти через Иран, нет, никаких ограничений на подобные сделки санкции ООН не накладывают», – отметил аналитик ИК «ФИНАМ» Александр Еремин. По его мнению, заставить среднеазиатские республики может только следующее ужесточение санкций относительно Ирана, а как показывает практика, оно возможно не ранее чем через пару лет – сейчас США не удастся уговорить членов Совбеза ООН на следующий виток антииранских мер.

Директор Института Ближнего Востока Евгений Сатановский считает, что уговаривать Совбез ООН и не придется. США и Европа могут просто ввести дополнительные санкции от своего имени. И тогда Казахстану и Туркменистану действительно придется выбирать новые маршруты экспорта.

Впрочем, по мнению главы департамента Due Diligence НКГ. «2К Аудит – Деловые консультации» Александра Штока, в случае давления со стороны США Казахстан без особых проблем перенаправит нефть в сторону Европы, минуя Иран. При этом, по мнению аналитика, Астана может выбирать маршруты транспортировки нефти через Азербайджан. «Сегодня Баку может предоставить три варианта транспортировки нефти – по трубопроводам Баку – Супса, Баку – Новороссийск и Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД). На данный момент все эти маршруты работают не на полную мощность: Баку – Супса может еще принять 5,5 млн.т. нефти в год, Баку – Новороссийск – 2,7 млн.т., Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД) – 1,5 млн. тонн», – отметил Шток.

Туркменистан также сможет воспользоваться этими маршрутами. Однако помимо поставок нефти Ашхабад поставляет в Иран еще и газ. А сотрудничество с Ираном в газовой сфере имеет для Туркменистана весьма большое значение. Следуя санкциям, Туркменистан, прекратив поставки нефти в Иран, будет вынужден прекратить и экспорт голубого топлива. «Маловероятно, что Ашхабад пойдет на этот шаг», – сомневается Шток.

Старший аналитик «Арбат Капитал» Виталий Громадин считает, что Казахстан и Туркменистан, скорее всего, выберут БТД, что будет соответствовать интересам США, которые смогут заодно поддержать своих союзников, обеспечив более высокую загрузку этой трубы. Аналитик объяснил, что вариант с перенаправлением через российскую территорию вызовет неудовольствие американцев: «Таким образом, в России сосредоточится еще большая доля поставок углеводородов в Европу, а этого США не хотят».

Однако столь удобный Америке маршрут БДТ проходит через территорию Грузии и грозит существенными рисками. «Грузия не смирилась с новым статусом Абхазии и Южной Осетии, – напомнил Евгений Сатановский. – В случае новых военных действий первой пострадает как раз труба Баку – Тбилиси – Джейхан». По словам политолога, Астана и Ашхабад не могут этого не понимать, поэтому, скорее всего, «разложат яйца по разным корзинам», т.е. диверсифицируют поставки по разным маршрутам, «что будет мудро».

Высказывая столь разные позиции, отраслевые эксперты сходятся в том, что при любом раскладе бесспорным минусом для Казахстана станет потеря рынка в Персидском заливе, на который Казахстан имел выход благодаря поставкам на север Ирана.

Пакистан намерен продолжать работу по строительству газопровода из Ирана, несмотря на международные санкции в отношении Тегерана и призыв США к Исламабаду воздержаться от этого проекта, сообщают в понедельник пакистанские телеканалы со ссылкой на министра иностранных дел страны Шаха Мехмуда Куреши. «Проект газопровода будет продолжен, несмотря на санкции против Ирана», – цитируют СМИ слова министра Куреши.

Заявление главы пакистанского МИД появилось спустя всего несколько часов после того, как в воскресенье специальный посланник США Ричард Холбрук призвал Исламабад воздержаться от участия в строительстве газопровода из Ирана. Холбрук, который посетил с визитом Пакистан, сообщил, что конгресс США намерен принять новый пакет законов, который предусматривает санкции в отношении компаний, сотрудничающих с Ираном.

Однако Исламабад неоднократно заявлял, что газопровод из Ирана необходим Пакистану, поскольку страна испытывает острую нехватку энергоносителей. Альтернативный проект создания газопровода в Пакистан из Туркмении через афганскую территорию пока далек от реализации из-за нестабильности в Афганистане.

Тегеран и Исламабад заключили в середине июня соглашение о поставках иранского природного газа в Пакистан. Согласно этому соглашению, строительство газопровода должно быть завершено в 2014г., и Пакистан сможет получать 7,8 млрд.куб.м. газа в год, – передает.

Киберугрозы реальные и выдуманные

Алексей Смирнов, Павел Житнюк

А.А. Смирнов – руководитель направления разработки и исследований компании Security Technology Research.

П.П. Житнюк – Соучредитель компании iTREND, эксперт-аналитик компании "КОРУС Консалтинг", веб-редактор журнала "Россия в глобальной политике".

Резюме Тема безопасности и угроз в киберпространстве, ставшая популярной в последние годы, сильно мифологизирована в общественном сознании. Благодаря Голливуду создается и образ «всемогущих хакеров», и представление о полной беззащитности компьютерных систем. Реальность, как всегда, гораздо скучнее и прозаичнее.

Тема безопасности и угроз в киберпространстве, ставшая популярной в последние годы, сильно мифологизирована в общественном сознании. Благодаря Голливуду создается образ «всемогущих хакеров», которые способны управлять самолетами, совершать диверсии на атомных станциях, угрожать безопасности целых государств, и все это – не сходя с дивана в «темной хакерской берлоге». Отсюда же и представление о полной беззащитности компьютерных систем. Реальность, как всегда, гораздо скучнее и прозаичнее.

Характерный пример нагнетания напряжения вокруг темы – статья генерала Уэсли Кларка и специалиста по информационной безопасности Питера Левина «Обеспечение безопасности информационной магистрали. Как усовершенствовать системы электронной защиты США». Она начинается с классической утки про взрыв советского газопровода в Сибири в 1982 г., за которым якобы стояли американские спецслужбы, внедрившие бракованные чипы в советскую цепочку. Никаких достоверных подтверждений данной версии не существует, абсолютное большинство специалистов считают, что это – не более чем часть информационной войны, которая велась против СССР (см., например, http://www.computerra.ru/magazine/355647/). Однако сама тема кибернетической угрозы превратилась в последние годы в неотъемлемую часть западной политической дискуссии в сфере безопасности.

СЕТИ ПУБЛИЧНЫЕ И НЕ ОЧЕНЬ

Конечно, серьезная угроза кибератак на веб-сайты и любые другие публичные сервисы существует. Но открытые для публичного доступа сети оказываются легкой добычей злоумышленников именно в силу наличия открытых каналов доступа. Специалисты, занимающиеся обслуживанием подобных ресурсов, прекрасно информированы о возможностях атакующих и располагают аппаратными и программными решениями, которые минимизируют потенциальные угрозы.

Наиболее распространенный тип атаки на публичные сервисы – DDoS-атаки (denial of service), отказ в доступе – когда сервер-жертва загружается огромным количеством паразитных запросов. С атаками такого типа чрезвычайно трудно бороться в силу их распределенного характера и массовости атакующих компьютеров. Однако даже в этом случае при организованных и оперативных действиях провайдеров и владельцев атакуемых ресурсов последствия нападения можно минимизировать в достаточно сжатые сроки – от нескольких часов до нескольких дней.

Совершенно иное дело – ситуация, о которой говорят американские авторы, имея в виду «осуществляемое в сети нарушение функционирования жизненно важных систем национальной инфраструктуры: наземного и воздушного транспорта, производства и распределения электроэнергии, каналов водоснабжения и сточных вод, всевозможных видов электронной связи и, конечно, высокоавтоматизированной финансовой системы США». Действительно, трудно даже просчитать последствия успешной хакерской атаки, например, на систему управления АЭС или военного комплекса. Но именно поэтому при проектировании систем управления таких жизненно важных объектов к уровню безопасности предъявляются особые требования.

Защищенность публичных сервисов напрямую зависит от профессионализма системных администраторов и специалистов по безопасности. «Взломать» и «подобрать пароли» технологически корректно построенному веб-ресурсу – нетривиальная задача, и подобные случаи довольно редки. Как правило, успешные вторжения осуществляются с помощью приемов социальной инженерии: виноваты не системы, а человеческий фактор.

В тех случаях, когда необходимо обеспечить сохранность критически важных данных, а также высокий уровень защиты и секретности (оборона, энергетика и пр.), общепринятой практикой является использование специализированных сетей, изолированных от сетей общего назначения. Поэтому хакерам чрезвычайно трудно проникнуть в защищенную сеть стратегического назначения, не связанную с Интернетом. Абсолютное большинство случаев несанкционированного доступа (НСД) к закрытым стратегическим ресурсам имели в своей основе пресловутый «человеческий фактор» – когда попытки НСД предпринимались персоналом сетей либо если сети не были в достаточной степени защищены из-за халатного отношения к вопросам безопасности.

При всех известных взломах и атаках закрытых сетей так или иначе использовались элементы социальной инженерии: многие пользователи даже в закрытых сетях с высоким классом защищенности могут выбирать простые пароли типа password, secret, work и т. д. Классические приемы социальной инженерии описаны в книге известного хакера Кевина Митника «Искусство взлома». Так, например, можно позвонить в секретариат компании и, представившись сотрудником технического отдела, который проводит смену паролей пользователей, попросить сообщить вам имя аккаунта и текущий пароль. Очевидно, что в небольших компаниях и подразделениях, где сотрудники знают друг друга, такой номер не пройдет, но в крупных корпорациях либо государственных структурах с тысячами работников социальная инженерия работает вполне успешно.

То есть потенциальную вербовку оператора ЭВМ банка, корпорации или военного объекта нельзя рассматривать как угрозу именно информационной безопасности. Собственно, нашумевшие кражи номеров кредитных карт и вирусы, внедряющиеся в компьютеры частных пользователей, – это, по сути, тоже часть работы «социальных инженеров», пользующихся низким уровнем компьютерной грамотности пользователей. Пароль, прилепленный стикером к монитору секретарши, – признак слабой защищенности информационной системы либо «человеческий фактор»? Как представляется, второе.

MALWARE И НЕКНИЖНЫЕ ЗАКЛАДКИ

Если говорить о хакерах, то следует различать модели угроз. Как уже отмечалось выше, все, что на слуху, – это «самодеятельность» (впрочем, иногда финансируемая правительственными органами), DDoS-атаки, дефейсы и прочие «шалости». Однако существует и менее известная часть проблемы, которая связана с хищением действительно ценной информации. Возвращаясь к статье Кларка и Левина, надо отметить, что головная боль государственных структур Соединенных Штатов, связанных с обеспечением кибербезопасности, – это не таинственные «северокорейские хакеры», а сторонние организации, работающие по правительственным контрактам США, контролировать деятельность которых довольно сложно.

Не менее актуальна проблема malware – вредоносных программ, внедряемых в защищенные вычислительные сети. В этом случае возникает сразу несколько аспектов. Если в сеть SCADA (Supervisory Control And Data Acquisition – диспетчерский контроль и сбор данных; по-русски этому термину соответствует АСУТП – автоматизированная система управления технологическим процессом. – Ред.) может попасть вирус, то это в первую очередь говорит о том, что существует вектор проникновения, то есть ошибка архитектуры или нарушение условий эксплуатации. В реальности подобное случается постоянно, и крайне трудно установить сотрудников, виноватых в НСД.

Вторая проблема – экономия средств на создании защищенных систем. Рассмотрим простой пример создания АСУТП на абстрактном предприятии. Руководство решает строить свою систему на платформе операционной системы Microsoft Windows, потому что сегодня Windows предоставляет самый большой выбор инструментария и дешевых разработчиков. Раз в качестве платформы выбрана Windows, взаимодействие компонентов реализовывается через систему Windows RPC (Remote Procedure Call – класс технологий, позволяющих компьютерным программам вызывать функции либо процедуры в другом адресном пространстве – как правило, на удаленных компьютерах), так как логично использовать вызовы платформы. Затем выясняется, что поддерживать достаточный уровень безопасности программного обеспечения (ПО) в такой системе невозможно, потому что обновления системы могут конфликтовать со специальным софтом, написанным под конкретные задачи этой АСУТП. Возникает эффект карточного домика, который рушится от малейшего ветерка. Создана среда, которая не позволяет функционально изолировать компоненты, она компрометируется полностью при компрометации любого компонента.

Поскольку такая ситуация довольно типична, эти угрозы одинаково актуальны как для предприятий, так и для правительственных структур любой страны.

Особое место в статье Кларка и Левина отведено угрозе так называемых закладок в аппаратном и программном обеспечении: «Хотя, когда речь идет о кибернетической безопасности, внимание средств массовой информации в основном приковано к сетям и программам, компьютеры на уровне кристаллов (chip-level hardware) столь же уязвимы: в процесс производства микрочипа, состоящий из 400 операций, можно с легкостью ввести намеренные дефекты схем или умышленную порчу».

Этот вопрос действительно затрагивает интересы всех стран, включенных в мировое киберпространство, но нам представляется, что основной «жертвой» закладок все-таки могут стать не Соединенные Штаты. Ведь бoльшую часть микропроцессорных технологий экспортируют в страны-производители как раз оттуда. Абсолютное большинство микрочипов производится «большой тройкой» американских компаний – Intel, AMD и Motorola, которые имеют тесные деловые связи с американскими правительственными и оборонными структурами. Проблема заключается в изготовлении компонентов: на сегодняшний день в США нет своего полного контролируемого технологического цикла производства электроники, поэтому даже сертифицированные информационные системы для Пентагона делаются на базе обычных китайских и тайваньских комплектующих.

В свое время в структурах госбезопасности России задались вопросом: не содержатся ли потенциально вредоносные закладки в широко используемой у нас операционной системе MS Windows? Были даже достигнуты договоренности с Microsoft об ознакомлении российских специалистов с исходными кодами системы, однако вряд ли у какой-то из сторон была уверенность в возможности подробного анализа сотен миллионов строк программного кода. Поэтому вопрос остается открытым.

Какие-то риски придется учесть и принять как Соединенным Штатам, так и России. Например, нам следует быть готовыми к тому, что в случае гипотетического конфликта с НАТО вся сотовая связь внезапно перестанет работать, так же как и некоторая часть гражданской инфраструктуры. Это не обязательный, но возможный сценарий, и государство должно осознавать потенциальную возможность такой ситуации.

Следует разработать внятные планы относительно того, чем мы готовы пожертвовать и как защитить то, чем мы жертвовать не можем. Необходимо оценить целесообразные затраты и вероятность рисков. Это не совсем тривиальные задачи, но методология управления рисками довольно хорошо разработана. И это более разумно, чем вкладывать миллиарды в «псевдоотечественное» производство, а точнее, в бездонную яму коррупции и «распилов бюджетов».

СЕРТИФИКАЦИЯ - БЕССМЫСЛЕННАЯ И БЕСПОЩАДНАЯ

Глобальная проблема отечественной информационной безопасности заключается в том, что она несет на себе груз тяжелого наследия еще советской нормативной базы, весьма далекой от жизни. Будь то защита персональных данных либо критической инфраструктуры, все упирается в одно – практически полную монополию Федеральной службы безопасности (ФСБ) в области кибербезопасности. Государство обязывает все структуры, так или иначе связанные с секретной информацией и персональными данными, пользоваться средствами защиты, имеющими сертификаты ФСБ, и нормативной базой, разработанной в духе указаний этого ведомства (огромное количество отраслевых документов, Федеральная служба по техническому и экспортному контролю и т. д.). В основе таких подходов – максимальная ориентация на сертификационную, а не уведомительную систему соответствия и отсутствие адекватного анализа рисков (даже в тех нормативных документах, где есть хотя бы упоминания о возможных моделях угроз, никакой основы для реальных действий по защите информации не содержится). Почему именно сертификация считается в России панацеей от киберугроз?

Российское законодательство принуждает коммерческие компании и государственные структуры использовать чрезвычайно затратный, запутанный и противоречивый механизм защиты персональных данных. В тонкостях закона разбираются только специализированные структуры, близкие, как правило, к силовым ведомствам. Коммерческие, а зачастую и государственные учреждения не в состоянии обеспечить его выполнение самостоятельно.

Фактически в России работает огромный по своей денежной емкости рынок информационной безопасности, ежегодный рост которого обеспечивается соответствующими законами и постановлениями. При этом собственно безопасность весьма далека от совершенства, так как «защита» зачастую сводится к подготовке требуемых документов и знакомству с «правильными» людьми, которые за известное вознаграждение выдадут все требуемые лицензии и сертификаты.

Следует отметить, что известны лишь единичные случаи утечки ценной корпоративной информации при помощи недружественных проникновений в российские информационные системы. При этом базы данных МВД, ГИБДД, ФНС и прочих государственных структур вполне открыто может приобрести любой желающий. Одно время лоток с такими базами стоял прямо напротив здания ФСБ на Лубянской площади в Москве...

Вопрос управления рисками информационной безопасности действительно очень сложен, раскрыть его полностью в формате небольшой статьи трудно. Но стоит подумать, можно ли в масштабах страны доверять это управление специалистам, два десятилетия посвятившим попыткам превращения иностранных операционных систем общего назначения с закрытым кодом в нечто «очень защищенное» с помощью «сертифицированных средств», а наиболее вероятными векторами атаки считающим побочные электромагнитные излучения и уязвимость в алгоритмах шифрования? Это вопрос риторический, даже если оставить в стороне их личную заинтересованность.

Чем же, собственно, плоха сертификационная система «по-русски» (и не только «по-русски», просто у нас проблемы приобретают наиболее гротескные формы)? Казалось бы, идея правильная – закрыть дорогу некачественным продуктам и решениям. Увы, в отечественных реалиях все работает наоборот. Процесс сертификации программных продуктов очень сложен, часто сертификация затягивается на месяцы, если не на годы. Поэтому преимущество в использовании государственными органами – у тех продуктов, которые уже сертифицированы. Новым качественным продуктам дорога в госсектор закрыта, пока нет сертификации.

Затем возникает другая проблема. Гораздо сложнее и дороже аттестовать систему, построенную на основе более защищенной, но менее распространенной архитектуры, чем на основе стандартных «кирпичиков»: вот тут у нас Windows, вот сертификат, вот тут у нас сертифицированный антивирус – вот сертификат, а вот – очередное сертифицированное «средство защиты информации», магическим образом делающее всю систему очень безопасной. Таким образом, каждый компонент системы «закрыт» всеми необходимыми документами, но не в комплексе. Кроме того, сертификаты дают ложное чувство безопасности и вполне реальное чувство безнаказанности: с кого спросить, если что? Все сертифицировано соответствующими государственными учреждениями – значит, спросить не с кого.

Разве отозвали сертификат на отсутствие недокументированных возможностей у системы Windows XP, когда на ней «нерукотворно» включился отключенный администратором Windows Update? Нет, отзыв сертификатов вообще не предусмотрен. А сколько было недоуменных возгласов специалистов, когда выяснилось, что сертифицированная по американскому стандарту FIPS 140-2 «флэшка» отдает защищенные паролем данные по зашитому в ПО коду, одинаковому для всех экземпляров устройств? Впрочем, если бы недоумевающие внимательно читали, что именно подлежало сертификации, недоумения бы не было – ведь сертифицирована криптографическая часть, в этом режиме просто не используемая. Но сработал рефлекс: есть сертификат, значит, безопасно.

Авторам представляется, что для адекватного развития отечественного «инфобеза» необходимо, как минимум, создать отраслевые и межотраслевые технические группы, к участию в работе которых можно и нужно приглашать специалистов из силовых структур, но на общих основаниях. Регламенты информационной безопасности следует разрабатывать с учетом широкого спектра различных интересов и задач. А главное – требования к информационной безопасности, основанные на произвольно трактуемых угрозах, не должны осложнять деятельность предприятий и организаций и создавать возможности для коррупционных злоупотреблений.

ДИВЕРСИФИКАЦИЯ И ИММУНИЗАЦИЯ

В статье Кларка и Левина описан правильный подход к диверсификации цифровой инфраструктуры.

Во-первых, действительно лучшие практики по информационной безопасности рекомендуют использовать средства ее обеспечения разных производителей и – желательно – различной архитектуры.

Во-вторых, диверсифицированный подход функционально оправдан, как минимум, в части межсетевых экранов. «Универсальный firewall» – это маркетинговая химера и технологически бессмысленный продукт.

В-третьих, уход от Windows-монокультуры, на сегодняшний день максимально уязвимой, – это тоже диверсификация. И с этой точки зрения необходимо обратить внимание на все более расширяющийся рынок программных продуктов с открытым исходным кодом. В частности, если говорить об операционных платформах, то во многих отраслях операционная система Linux с успехом может заменить традиционные Windows-решения.

Остается только применить принцип эшелонированной защиты при планировании архитектуры (defense in depth), чтобы суммировались уровни защиты, а не уязвимости.

Производители, естественно, стремятся убеждать потребителей, что монокультура – это удобно и просто в обслуживании («мы строим сети на основе оборудования Cisco», «в нашей компании ИТ-инфраструктура основана на решениях Microsoft» и т. д.). Такая простота может дорого обойтись в будущем. Для успешной реализации защищенной архитектуры нужно, чтобы технологии, используемые в рамках одной системы, отличались (специализация часто гарантирует более высокое качество), а производители компонентов должны быть разными (чтобы у них не было общих уязвимых сторон). Необходимо строить архитектуру так, чтобы уязвимости вычитались, а не суммировались.

«Иммунизация» в рамках одного компьютера, как она описана в статье Кларка и Левина, выглядит несколько сумбурно и непонятно. Если мы, например, защищаем средствами SELinux хост-систему, управляющую виртуальными серверами или даже рабочими станциями на основе Xen (система виртуализации. – Ред.), то это хорошая практика эшелонированной защиты. Но при чем тут иммунизация? Задача обеспечения безопасности – не допустить компрометацию системы либо ее отдельных элементов, а не придумывать реактивных средств.

Попытки решить «проблему malware» с помощью так называемых «антивирусов» – это в идеологическом плане уже пораженчество, навязанное в качестве нормы сторонниками концепции MS Windows. Совсем другое дело, когда мы рассматриваем поведение сети в целом. Речь идет вовсе не о «black ice» из киберпанк-романов (активная система противодействия вторжениям, которая инициирует встречную атаку. – Ред.), а о вполне разумных технологиях адаптивной фильтрации и изолирования скомпрометированных узлов максимально близко к источнику заражения.

В корпоративной среде это прежде всего технологии управления жизненным циклом и изменениями, а также network admission control, позволяющие ограничить использование небезопасно сконфигурированных устройств. В «большом» Интернете существует унаследовавший результаты разработок DARPA CITRA (Cooperative Intrusion Traceback and Response Architecture) проект IDR, предполагающий обнаружение аномалий и распространение правил фильтрации средствами протоколов динамической маршрутизации. Его поддерживают Juniper и некоторые другие крупные производители.

ВОЙНА ЗА УМЫ

Принципиально иной вид войн в киберпространстве, не имеющий отношения к техническим атакам и не нашедший отражение в статье Кларка и Левина, – это ведение пропаганды и дезинформации в «человеческом» сегменте сети Интернет. Запуск слухов, полемика с идеологическими противниками, «травля» неугодных мнений на интернет-форумах давно и с успехом используются противоборствующими группировками. Можно с уверенностью говорить о том, что зачастую за их деятельностью стоят спецслужбы или, как минимум, некие централизованные организации.

Например, на каком-то абстрактном информационном российском ресурсе появляется новостной текст, посвященный Грузии, Прибалтике или Украине. Предположим, что текст представляет интерес для общественности и он начинает обсуждаться на форуме этого ресурса либо на других форумах. Практически мгновенно к обсуждению подключается виртуальная группа «грузин», «прибалтов» или «украинцев», которые начинают опровергать текст новости, давать различные извращенные толкования, запускать дезинформацию либо контринформацию, оскорблять («троллить», «травить») других участников форума. Им начинает противодействовать такая же организованная толпа «профессиональных русских». В результате тема полностью забалтывается, закрывается «белым шумом».

Регулярность, массовость и организованный характер таких активных действий не оставляют сомнения в причастности к ним заинтересованных государственных структур конфликтующих стран. Трудно четко определить, правомерно ли относить эти холодные войны в Интернете к разряду кибервойн, – ведь в них не задействуются никакие технологические средства и разработки. Но по масштабу воздействия на общественное мнение «войны за умы» можно сравнить с наиболее крупными кибератаками. А учитывая то, что, по общепринятому сейчас мнению, информационные операции играют в современных войнах отнюдь не меньшую роль, чем собственно боевые действия, значение такого рода деятельности в Интернете не стоит преуменьшать.

ПОДВОДЯ ИТОГИ

Современный глобализированный мир настолько связан технологически и информационно, телекоммуникации являются настолько критически важной для функционирования общемировой инфраструктуры компонентой, что удар, нанесенный по одной части глобальной информационно-коммуникационной сети, может совершенно неожиданным образом аукнуться в другой. А значит, ударить и по самим злоумышленникам. Не существует «абсолютной власти» над мировым телекоммуникационным пространством. Можно отключить какую-либо его часть, уничтожить ряд сервисов, на какое-то время приостановить связность элементов. Но благодаря сетевой архитектуре и распределенности в пространстве современные «информационные поля» практически неуязвимы.

Самое опасное, что может случиться в данном разрезе, – это отключение от каких-либо сервисов в масштабе страны. Как правило, такое является следствием политического решения, которое принимается политическим же руководством. Характерный пример «отключенной державы» – Северная Корея. «Неугодный» интернет-трафик блокируют Иран, Китай, Туркмения. Ужесточен контроль присутствия в Интернете для граждан Белоруссии.

Недавний конфликт Google и китайского руководства показывает новую тенденцию постиндустриального развития: акторами международной дипломатии становятся не только государства, но и крупные корпорации. Ранее честь участия в глобальной политике оказывалась только концернам энергетического сектора. Теперь свои условия странам диктуют ИТ-компании.

Напомним, что в начале января 2010 г. интернет-гигант Google заявил о намерении уйти с крупнейшего в мире рынка, если не сможет предоставлять пользователям неограниченный поиск в Интернете. Китайский Google – в отличие от оригинальной версии – подчиняется местному законодательству, блокируя доступ к некоторым ресурсам, в основном оппозиционным компартии Китая. Google долго мирился с этим положением, учитывая гигантский рыночный потенциал Китая, но последней каплей стал взлом электронных почтовых ящиков ряда китайских правозащитников и нескольких коммерческих фирм. В американской корпорации атаку назвали продуманной, целенаправленной и имеющей политический подтекст. Хотя она не увенчалась успехом (удалось получить доступ лишь к некоторым аккаунтам Gmail, точнее, к заголовкам писем), Google заявил о намерении убрать цензуру результатов поиска для китайских пользователей. В противном случае ИТ-компания грозила закрыть сайт Google.cn и все офисы в Китае. Ситуация потребовала вмешательства на высшем политическом уровне, и тогда за корпорацию публично вступились американский Госдепартамент и лично госсекретарь США Хиллари Клинтон.

Этот факт показателен: правительство мировой державы проводит переговоры с частной ИТ-компанией, в поддержку которой выступает правительство другой мировой державы. Киберпространство стало частью глобальной политики.

Россия. Весь мир > СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 19 июня 2010 > № 2906330 Алексей Смирнов, Павел Житнюк

Отложенный нейтралитет?

Центральная Азия в международной политике

Алексей Богатуров – доктор исторических наук, профессор, заместитель директора Института проблем международной безопасности РАН, главный редактор журнала «Международные процессы».

Резюме Новизна международной среды в Центральной Азии состоит в освобождении малых и средних стран от пассивной роли объектов воздействия со стороны крупных держав. За два десятилетия после распада СССР государства Центрально-Азиатского региона прошли путь к формированию рациональной внешней политики.

Современная Центральная Азия – преемница, но не эквивалент советской Средней Азии. В политико-географическом смысле к этому региону можно отнести не только бывшие среднеазиатские союзные республики (Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан), но и Казахстан. Более того, понятие «Центральная Азия» подразумевает причисление к нему частей Северного Афганистана и Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) Китайской Народной Республики. В работах, посвященных анализу энергетических аспектов положения вокруг Каспия, в соответствующий дискурс включены также пограничные с Казахстаном территории России – от Астраханской области на западе до Алтайского края на востоке.

МЕЖДУНАРОДНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СРЕДА ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Энергоресурсы – благословение Центральной Азии и ее бремя. После распада СССР ни Россия, ни западные страны не смогли установить контроль над природными ресурсами центральноазиатских государств, хотя имели возможность влиять на их энергетическую политику. Обладание природными богатствами, доходы в виде экспортных поступлений, способность играть на конкуренции между российскими и западными компаниями обеспечивают энергоэкспортирующим малым и средним странам серьезный внешнеполитический ресурс.

Лишенные такого ресурса государства приобретают региональное значение в силу своих пространственно-географических характеристик, позволяющих влиять на безопасность сопредельных территорий, через которые проходят либо будут проходить трубопроводы. Пространственное измерение Центральной Азии стало восприниматься как зона прохождения энергонесущих артерий, способных перекачивать углеводородные потоки и в западном (в сторону Европейского союза и Атлантики), и в южном (к побережью Индийского океана), и в восточном (к Китаю, Японии и Тихому океану) направлениях.

Наряду с трубопроводной дипломатией геополитическим фактором может послужить железнодорожная сеть этой части мира. После распада СССР старая советская сеть железнодорожных путей перестала замыкаться на европейскую и сибирскую части России. Усилиями Казахстана достроен участок, соединивший эту республику с СУАР Китая (г. Урумчи). Теперь грузопотоки, если это окажется рентабельным, потянутся из Центральной Азии на восток не только через территорию России, по старому транссибирскому пути, но и через Китай.

Туркмения в 1990-х гг. тоже построила участок железнодорожной ветки, соединивший туркменскую сеть с иранской (г. Мешхед). Открылся прямой путь транспортировки на юг. После длительной изоляции от южных и восточных соседей регион «разомкнулся», получив впервые в истории техническую возможность прямого сообщения не только в северном и западном направлениях, но и в южном и восточном. Этот сдвиг не повлек за собой переориентацию связей центральноазиатских стран. Но открытие дорог на восток и юг способствовало созданию психологических предпосылок для проведения политики сотрудничества «по всем азимутам».

В Центральной Азии сосредоточено нелегальное производство наркотиков (прежде всего в Фергане), здесь же пролегает крупнейший транзитный путь, по которому после распада Советского Союза и свержения просоветского правительства в Афганистане стали доставляться наркотики афганского производства. Этот поток, частично оседая в России, следует далее через российскую территорию в страны Евросоюза.

Наркоторговля – источник огромных нелегальных доходов всех, кто к ней причастен, но распределяются они неравномерно. Рядовые контрабандисты-курьеры часто остаются нищими на протяжении всей жизни, так как их заработки поглощаются многочисленными родственниками. Однако этот люмпенский слой участников оборота наркотиков стал наиболее массовым и приобрел социально-политическое значение отчасти благодаря медленному расширению прав граждан в условиях «управляемой демократизации сверху».

«Пролетарии наркобизнеса» объективно не могут не сочувствовать наркодельцам, видя в совместной с ними нелегальной деятельности единственный источник своего существования. Одновременно этот слой наиболее взрывоопасен. С одной стороны, попытки государства искоренить наркобизнес рассматриваются им как посягательство на жизненные основы. Лидерам наркобизнеса нетрудно направить стихийное возмущение населения наркотранзитных и наркопроизводящих районов Центральной Азии против местных правительств и спровоцировать подобие не то нарко-, не то «цветных» революций.

С другой стороны, более образованная часть бедных слоев справедливо видит инструмент борьбы с наркоторговлей в экономических и социальных реформах, которые позволили бы отвлечь население «наркоопасных» регионов от преступного бизнеса. Отсутствие таких реформ тоже порождает недовольство населения.

Обе тенденции, налагаясь на личные, политико-партийные, клановые, региональные и иные легальные, но зачастую «невидимые» для аналитика конфликты, создают сложную структуру общественно-политических взаимодействий. Трудности внутреннего развития проявляются на уровне внешней политики стран региона. Колебания во взаимоотношениях Узбекистана и Таджикистана, обоюдонастороженные отношения между Таджикистаном и Афганистаном, хроническое противостояние властей и криминала в Ферганском оазисе, «пульсирующая» нестабильность в Киргизии – все это трудно проанализировать в отрыве от конфликтогенной роли наркотиков.

Контроль над наркотранзитом – источник борьбы между правительствами центральноазиатских стран и криминальными группировками, а также между самими группировками. Наркофактор, попытки местных криминальных структур поставить у власти «своих» людей составляют элемент местного политического, социально-экономического и идеологического колорита.

Наконец, важнейшее значение имеет неразрывность политических проблем Центральной Азии с вопросами безопасности Афганистана, Ирана и Пакистана. В Центральной Азии, неразделенность не воплощена в международно-политических документах или заявлениях руководителей. И своими корнями она уходит не в культуры и ценности, а в географические реалии. В силу особенностей рельефа (труднопроходимые горы, пустыни), распределения водных ресурсов и соответственно этнического расселения контуры политических границ – в отличие от Европы – не совпадают с очертаниями политико-географических интересов безопасности разных стран.

В Ферганском оазисе, зоне таджико-афганской границы или в поясе проживания пуштунских племен на рубежах Афганистана и Пакистана невозможно разграничить интересы безопасности сопредельных государств. Практически исключена выработка юридически четких договоренностей, поскольку таковые де-факто не могут учесть всю сложность реальных отношений между этническими группами и государствами в местах соприкосновения их интересов.

ПОЛИТИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН

По-видимому, такой вариант «нераздельности безопасности» имеет объективную опору в традиционном сознании жителей этой части мира, для более южных народов которой (киргизы, таджики, туркмены, узбеки) характерно оазисное сознание. В его основе – идентификация по принципу самопричисления не столько к «своей» этнической группе, сколько к территории проживания. Люди селились преимущественно у воды. Ее дефицит в окружении пустынь и гор ограничивал возможности менять место жительства. Обитатели оазисов невольно вырабатывали в себе терпимость к чуждой этничности. Владетель мог не принадлежать к «твоей» этнической группе, но если он не лишал тебя доступа к воде, его можно было терпеть, даже если по крови он был «чужим».

До включения в состав Советского Союза с проведенным в его рамках этнотерриториальным размежеванием население Центральной Азии не знало «национального государства» в европейском понимании. Преобладало территориально-политическое образование по принципу надэтничности. С позиций европейской науки Бухарский и Кабульский эмираты, Хивинское и Кокандское ханства рассматривались как пестрые оазисные империи, «объединяющими идеями» которых были общее водно-земельное достояние и идеология религиозной солидарности. В таком идейно-политическом комплексе этническая рознь лишалась возможности развиться в доктрины этнического либо расового превосходства, как это происходило на волне «национальных самоопределений» в Европе и в Японии конца XIX столетия и первой половины XX века.

Такой фон вряд ли упростил ситуацию. Водораздел между понятиями «мы – они» и «свой – чужой» в центральноазиатском контексте был более размытым, чем в культурах, из недр которых вырастали концепции Макса Вебера. Условность понятий транслировалась в условность реалий. Четкость представления о «своем» и «чужом» материализовывалась в Европе в твердость предубеждения уважать чужие границы – на уровне правовой и этической норм.

Взаимотерпимость этносов в Центральной Азии, условность смысловой переборки между «своим» и «чужим» оборачивались невосприимчивостью к таким европейским по происхождению принципам международного общения, как уважение чужих государственных границ, невмешательство во внутренние дела других государств. Чужими или нечужими для Таджикистана являются афганские дела, если в Афганистане живет больше таджиков, чем в Таджикистане? Какое из двух государств «среднестатистический» таджик должен считать «своим» по Веберу? Сходные проблемы самоидентификации возникают для узбеков и таджиков Северного Таджикистана (г. Худжанд), для узбекских городов Самарканд и Бухара, для узбеков, таджиков и киргизов Ферганской долины.

Вооруженные формирования, выступающие против правительства Узбекистана, до сих пор перемещаются по горным перевалам и тропам с узбекской территории на таджикскую и киргизскую и обратно, не вступая в конфликты с местным населением. Этими же тропами пользуются для провода караванов, груженых наркотиками. Следуют они самостоятельно или под охраной бандформирований? Наркобизнес, контрабанда оружия и антиправительственные движения имеют общие интересы, и параметры их сотрудничества быстро меняются.

Конфликт в узбекской части Ферганской долины (г. Андижан) весной 2005 г. был частью антиправительственного брожения, которое происходило в то время в Киргизии и тоже уходило корнями в ее ферганские районы. Аналогичным образом «просачивание» конфликтности из Афганистана (из его таджикских и узбекских частей) в Таджикистан и Узбекистан – устойчивая черта региональной ситуации. «Тюльпановой» или «маковой» была революция 2005 г. в Бишкеке? Некоторые полагают, что на ее эмблеме было бы уместно поместить оба цветка.

ФАКТОР ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕФОРМИРОВАНИЯ

Важнейший вопрос – реформа политических систем стран Центральной Азии. Наличие прочных структур традиционного саморегулирования местных обществ – региональных, племенных, родовых, клановых – и иных традиционно-общинных связей налагает отпечаток на условия, в которых формируется политика. Семь десятилетий модернизации среднеазиатских обществ в составе СССР и еще два десятилетия реформ в качестве независимых государств трансформировали социальный ландшафт региона. Советский строй, а после 1991 г. модели авторитарно-плюралистического устройства (по Роберту Скалапино) внешне изменили политический облик этих стран и заложили основы развития большинства из них по пути нелиберальной демократии (по Фариду Закариа).

Однако традиционные структуры саморегулирования не были ликвидированы и не саморазложились. Приняв удар большевистской модернизации в 1920–1940 гг., они выжили благодаря десятилетию «оттепели» в 1953–1963 гг., а затем адаптировались к условиям «позднего СССР» в 1970–1980 гг. Традиционные структуры нашли место в политической системе советского общества. Они изыскали способ сотрудничать с партийно-бюрократическим аппаратом, помогая ему в мобилизации масс на трудовые кампании, а иногда и образовывая личные унии.

При этом внешне система государственного управления в Казахстане и республиках Средней Азии выглядела советской, а реальное управление шло по двум ветвям: формальной – партийно-советской и неформальной – регионально-клановой. Центральный аппарат КПСС адекватно оценивал ситуацию и стремился не столько изменить ее через искоренение традиции, сколько научиться использовать традиционные факторы для регулирования положения на местах.

Во второй половине ХХ века в этой части СССР раньше, чем на остальной территории страны, сложилась «сдвоенная» общественно-политическая система. Внутри местных обществ уживались два отчасти автономных уклада. Первый – советский (современный). Второй – родо-племенной, этногрупповой, региональный (традиционный). Обычаи, нормативные прецеденты, своды поведенческих запретов и правил, религиозные регламенты составляли второй уклад. Привычка получать современное высшее образование, заниматься экономической, общественной и политической деятельностью, навыки проведения выборов – первый.

Бытовое поведение характеризовалось перемещением человека из первого уклада во второй и обратно. Светское сочеталось с религиозным – исламским, доисламским и не исламским (христианским, иудейским, языческим). Современный рыночный бизнес – с обычаем помогать в трудоустройстве неквалифицированных родственников и земляков. Привычки к существованию по канонам западного потребления – со вкусом к традиционному образу жизни. На уровне политической практики это выливалось после 1991 г. в обыкновение участвовать в выборах и политической борьбе и при этом голосовать в соответствии с советами «старших» в их традиционном понимании – начальники, вожди кланов и групп, старейшины, муллы, старшие родственники мужского пола либо в их отсутствие – просто мужчины.

Механизм поддержания социального порядка был сложным, но надежным. Во всяком случае, повсюду, кроме Таджикистана в начале 1990-х гг., подобная структура общества уберегла страны от войн и распада. Да и гражданская война в Таджикистане была вызвана чрезмерностью политических преобразований под натиском незавершенной «исламской демократической революции», которая разрушила старый механизм регулирования отношений между конкурирующими региональными группами в бывшей Таджикской ССР.

Провал эксперимента с «исламской демократией» настолько напугал соседние с Таджикистаном бывшие советские республики, что их руководители были вынуждены принять меры для борьбы с исламской и светской оппозицией, в том числе с применением силы. После этого реформы в Центральной Азии, если они вообще проводились, были направлены в консервативное русло. Гражданская война скомпрометировала концепт одномоментной демократизации по западным образцам. Последующее десятилетие было использовано для стабилизации и дозированной модернизации. На смену советской машине пришли системы правления, для которых характерно соединение официальных институтов партийно-президентской структуры с неформальным традиционным регулированием.

Наложение западных форм демократического правления на местный традиционализм вызвало к жизни центральноазиатские версии нелиберальной демократии. В политических системах Центральной Азии соотношение «нормы» и «патологии» не больше и не меньше, чем в общественно-государственном устройстве Индии, Южной Кореи или Японии на ранних стадиях развития демократических моделей, присущих каждой из названных трех стран.

Либерализация политических систем стран Центральной Азии возможна не раньше, чем произойдут изменения в культуре. Имеются в виду прежде всего сдвиги в базовых представлениях о достаточности либо избыточности, привлекательности «свободы» или «несвободы», индивидуальной конкуренции либо общинно-корпоративной солидарности, ответственности каждого за себя (и равенстве) или покровительстве (и подчиненности).

Это не означает, что Центральная Азия может позволить себе приостановить реформы. Приближеение естественной смены поколений лидеров вынуждает думать о необходимости продолжить модернизацию. Однако форсированная демократизация может подвергнуть эти страны такой же опасности, как и попытки остаться в парадигме поверхностного реформирования, стабилизирующий ресурс которой в значительной мере уже исчерпан.

СТАНОВЛЕНИЕ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ СООТНОШЕНИЙ В РЕГИОНЕ

Так же, как центральная и восточная части евразийского материка, Центральная Азия формировалась под влиянием взаимодействия оседлых и кочевых этносов. Оседлые культуры быстро порождали государства. Малопригодный для организованной эксплуатации в традиционных формах кочевой уклад исходно выступал альтернативой государственности. Однако кочевники нашли вариант адаптации к государству через симбиоз с ним. Внутри Бухарского эмирата, например, потомки кочевников составили «специализированный клан» – слой (по сути, племя) профессиональных воинов.

Часть завоевателей становилась системообразующим элементом новых правящих элит, другая – смешивалась, не всегда сливаясь с населением завоеванных территорий, формируя вместе с ним социальный «низ». При этом в ряде случаев могла веками сохраняться «этническая специализация» разных групп населения: завоеванные группы тяготели к привычной хозяйственной деятельности (земледелие, ремесленничество, строительство крепостей и каналов, торговля), пришлые же предпочитали быть воинами, управленцами низовых уровней, а позднее – тоже торговцами. Взаимная диффузия этнических специализаций, конечно, происходила. Но этнически окрашенные архетипы экономического поведения (по Максу Веберу и Александру Ахиезеру) хорошо различимы в странах Центральной Азии и сегодня, характеризуя деятельность «исторически коренных» и «исторически пришлых» (русские, украинцы, армяне, евреи-ашкенази, греки) групп населения. Конечно, такое обозначение условно: за 200 лет после переселения русских и украинцев в Центральную Азию они там укоренились и ныне представляют собой во всех смыслах, кроме исторического, группы коренного населения.

Русский элемент стал играть преобладающую роль в управленческих структурах присоединенных территорий. После революций 1917 г. в России и последующего вхождения Бухары и Хивы в состав СССР структура политико-административной элиты региона стала более разнообразной. Русский и украинский элементы были весомо дополнены как другими некоренными этносами (еврейский, армянский), так и местными группами населения, которые получили гораздо более широкий доступ к власти, чем прежде.

«Советская элита» в Центральной Азии вобрала в себя множество этносов. В этом смысле механизм ее формирования соответствовал привычной для региона взаимной этнической терпимости и традициям оазисно-имперской идеологии. Первыми лицами в республиках советской Средней Азии и Казахстане, как правило, являлись прямые назначенцы Москвы из местных уроженцев либо приезжих из других частей СССР.

Включение Центральной Азии в Советский Союз вызвало изменения в регионе. Крупнейшими нововведениями стали перевод Казахстана в режим оседлости и проведение в южной части региона водно-земельной реформы. В результате превращения казахов и киргизов в оседлых жителей, часть казахских и киргизских родов бежали на территорию Китая – в Синьцзян-Уйгурский автономный район. Важнейшим политическим последствием водно-земельной реформы явилось истребление сельской части русской диаспоры в Центральной Азии. Казачество, успевшее было укорениться в Семиречье (юго-восточная часть Казахской ССР. – Ред.), перед лицом советских нововведений встало на сторону Белого движения. В ходе Гражданской войны казаки и их семьи были уничтожены, репрессированы или же вслед за казахами и киргизами бежали в СУАР.

В годы Второй мировой войны в Среднюю Азию и Казахстан было эвакуировано от трех до пяти млн человек из европейской части СССР. Это были в основном образованные люди, при помощи которых удалось решить ряд крупных социальных проблем и задач культурного строительства. Была ликвидирована безграмотность, а также были заложены основы современной системы здравоохранения. К тем же годам относятся развитие в Центральной Азии современного театрального и музыкального искусства, литературы, создание системы университетского образования.

Отмеченная тенденция связана и с высылкой в годы войны из Поволжья, Крыма и Северного Кавказа репрессированных народов: немцев, крымских татар, балкарцев, карачаевцев, греков, чеченцев, ингушей и др. Впоследствии в регион шли целые потоки политических иммигрантов из Греции. По завершении восстановительных работ после землетрясения в Ташкенте в 1966 г. многие рабочие разноэтничных строительных бригад пожелали остаться жить в этом регионе.

ОСОБЕННОСТИ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ СТРАН РЕГИОНА

Новизна международной среды в Центральной Азии состоит в освобождении малых и средних стран от пассивной роли объектов воздействия со стороны крупных держав. За два десятилетия после распада СССР государства региона прошли путь к формированию рациональной внешней политики. Большинство из них сформулировали более или менее убедительные внешнеполитические концепции, даже если не всем им был придан официальный статус, будь то различающиеся между собой версии постоянного нейтралитета Туркмении и Киргизии, варианты доктрин регионального лидерства Казахстана и Узбекистана либо концепция национальной безопасности Таджикистана.

Выделяются три типа внешнеполитического поведения малых и средних стран в отношении превосходящих их держав. Первый тип – агентский: «я – твой младший брат, моя земля – твой бастион, форт и крепость». Этот тип заменил собой прежнее вассальное, подданническое поведение. Второй – защитный: «ты – мой недруг, и я готовлюсь к борьбе с тобой, нападаешь ты или можешь хотеть напасть». Третий – условно партнерский: «мы ничем друг другу не обязаны и пробуем сотрудничать не только друг с другом, но и со всеми странами, несмотря на разность потенциалов».

При первом типе страны стремятся плотнее «прильнуть» к какому-то мощному государству, выторговывая себе за это определенные привилегии. При втором они могут обострять отношения с заведомо более сильной страной, желая привлечь к себе внимание мирового сообщества, нарочито концентрируясь на угрозах, реально либо предположительно исходящих от крупной державы. При третьем типе поведения малые и средние страны стараются осторожно дистанцироваться от всех мощных государств, одновременно пытаясь сохранить с ними хорошие отношения и отвоевать себе хотя бы небольшое автономное пространство.

К первому типу тяготеют страны, именуемые сателлитами. Ко второму – несостоявшиеся или неуверенные в себе государства (от Венесуэлы и Северной Кореи до Грузии). К третьему стремятся нейтральные и неприсоединившиеся государства, которые демонстрируют многообразные формы внешней политики – от «ядерного неприсоединения» Индии до сдержанного и гибкого «антиядерного нейтрализма» Вьетнама, Индонезии и Малайзии.

Центральноазиатские государства, как представляется, тяготеют к третьему типу поведения. Он тесно увязывается с их возможностями и спецификой международных условий существования. Главное из них – рыхлая внешнеполитическая среда, где в течение 20 лет Китай, Россия и США не могли да и не имели желания жестко привязать местные страны к своей военно-политической стратегии. Государства Центральной Азии избегают перегибов. Дистанцируясь от России и ассоциирования себя с «частями бывшего СССР», страны региона все же не поддались соблазну провозгласить себя «частью Запада». Увлечение сначала Турцией, а потом Китаем не спровоцировало их ни на «следование Китаю», ни на развитие по пути превращения в элементы «пантуранского пространства».

Ограничив влияние Москвы, страны региона не допустили деградацию отношений с ней, сохранив возможность при необходимости прибегать к ее ресурсам. Взамен они позволяют России пользоваться своим потенциалом – пространственно-геополитическим и отчасти энергосырьевым. Местный национализм, окрасившийся колоритом ислама и здешних доисламских культур, в целом не отлился ни в религиозный экстремизм, ни в светскую ксенофобию и шовинизм. Позитивную роль в этом смысле сыграли мощное советское просветительское и культурно-атеистическое наследие, присущая СССР традиция надэтничной социально-групповой солидарности в сочетании с оазисной культурой терпимости к говорящим на другом языке.

Отчасти сходным образом страны Центральной Азии добиваются уменьшения зависимости от России как покупателя и транспортировщика их энергоносителей. Но это не препятствует их желанию оставаться под «зонтиком» Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), который продолжает быть скорее политическим, нежели военным институтом.

В целом обстановка ориентирует малые и средние государства на проведение политики, которую характеризуют прагматизм, гибкость, лавирование, уход от обременительных внешних обязательств, стремление привлечь помощь более богатых держав. Ради этой помощи они торгуются по поводу встречных уступок – с Индией, Китаем, Россией, США или богатыми исламскими странами.

В этом не следует усматривать коварство со стороны центральноазиатских соседей России – данный термин уместнее адресовать тем государствам, лидеры которых, хитроумно переиграв Бориса Ельцина в 1991 г., разрушили советскую страну. В ту пору центральноазиатские республики стремились к увеличению пространства свободы рук в отношениях с Москвой, а не к полному отделению от России.

Важнее другое. Прагматизм в политике стран Центральной Азии соседствует с исторической памятью, в которой негативные ассоциации уравновешиваются комплексом представлений о позитивном наследии отношений с Россией. Взлет культурного и образовательного уровней, создание систем охраны здоровья, формирование основы, на которой возможно возведение современной политической системы – это плоды пребывания центральноазиатских союзных республик в составе СССР.

Советская система действовала в Центральной Азии так же деспотично, как и на всем остальном пространстве страны. Но при всех пороках она хорошо подготовила данный регион для избирательного восприятия новаций 1990-х гг., когда бывшие союзные республики стали независимыми государствами. Эта система позволила местной власти сдержать рост низовых протестов, направить исламизацию в умеренное русло и справиться с натиском транснациональных криминально-контрабандистских структур, которые действовали в союзе со здешними и зарубежными экстремистами. Сценарии раздела Таджикистана, распада Киргизии и образования криминального «Ферганского халифата» не реализовались, а попытка «исламской революции» не привела в Центральной Азии к тем удручающим результатам, которые проявились в Афганистане.

КОНЦЕПЦИЯ "ОТЛОЖЕННОГО НЕЙТРАЛИТЕТА"

Географически и отчасти политически центр региона кажется из России расположенным между Астаной и Ташкентом. Но с позиций энергосырьевой дипломатии в ее зарубежных версиях центральную позицию в региональных делах занимают Каспий, вернее, его восточное побережье, а также газовые месторождения Туркмении.

Однако и такое восприятие региона является «объектным» скорее по отношению к малым и средним странам. Американские же и евросоюзовские политики и ученые оценивают ситуацию в этой части мира через призму того, какую выгоду либо опасность она им может сулить. Немалая часть российских и китайских государственных деятелей и экспертов фактически остались на такой же позиции. В качестве субъектов международной политики малые и средние государства мало кого интересовали.

Исследователи в лучшем случае стремились оценить, насколько они могут воспрепятствовать или поспособствовать реализации целей крупных держав. При этом каждая из них старалась составить представление о том, при помощи каких рычагов можно расширить влияние на региональную ситуацию. Всесильным инструментом представлялась американским аналитикам демократизация, в том числе путем революций – сначала «исламско-демократической», а потом «майдано-площадной». Российские и китайские ученые выступали за консервативные версии реформ, которые необходимы для преобразования экономических систем центральноазиатских стран и их политического устройства.

Малые и средние страны вынуждены лавировать. Однако вектор маневрирования не исчерпывал смысл их внешних политик. Местные государства тяготеют к нейтральному статусу. В 1990-х гг. о нем официально попытались заявить Киргизия и Туркмения. Правда, о классическом нейтралитете Швейцарии и Швеции в здешнем контексте говорить не приходится. В регионе сохраняются источники угроз – со стороны Афганистана, экстремистов в Ферганской долине и потенциальной нестабильности в исламских регионах Китая. Опыт Таджикистана, Узбекистана и самой Киргизии свидетельствует в пользу иллюзорности классического нейтрализма в этой части мира.

Вот почему в осмыслении перспектив нейтрализма страны Центральной Азии могут рассчитывать скорее на вариант «умеренно вооруженного нейтралитета» по образцу государств АСЕАН. При определенных обстоятельствах такой вариант мог бы устроить все страны региона, включая Казахстан и Туркмению. Но в силу военно-политических реалий он непригоден для немедленной реализации. Страны региона включены в многосторонние отношения с Россией через ОДКБ, а также с Россией и Китаем через Шанхайскую организацию сотрудничества. Правда, гибкость обязательств по этим договорам и неразработанность практики их применения позволяют входящим в них странам оставаться самостоятельными в сфере внешнеполитического поведения. Оба договора являются больше механизмами координации и профилактики угроз, чем боевыми организациями, способными к быстрой мобилизации ресурсов стран-членов.

В то же время наличие этих структур дает малым и средним государствам необходимые им гарантии внутренней и международной безопасности. Причем они сохраняют возможность по собственному усмотрению дозировать практическое участие в сотрудничестве с Россией и Китаем, не отказываясь от балансирования и ориентации на нейтралитет в принципе.

Для внешней политики центральноазиатских стран характерно соединение линии на партнерство с Москвой и Пекином со стремлением независимо от них развивать сотрудничество с США и ЕС. При этом страны Центральной Азии не стремятся участвовать в военном сотрудничестве вне пределов минимально необходимой безопасности. Подобный тип внешнеполитического поведения можно назвать потенциальным или отложенным нейтралитетом. Этот принцип фактически стал системообразующим элементом международных отношений в Центральной Азии.

Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 июня 2010 > № 2851569 Алексей Богатуров

Мораторий на вылов осетровых будет объявлен в Казахстане, сообщает информационное агентство «Новости-Казахстан» со ссылкой на министра сельского хозяйства республики Акылбека Куришбаева. «Министерство сельского хозяйства уже предложило объявить мораторий на вылов осетровых. Мы полтора месяц назад вышли с предложением в правительство. Было дано поручение госорганам отработать, и мы уже согласовали, большинством госорганов идея поддерживается», – сказал Куришбаев журналистам в ходе рабочей поездки премьер-министра Казахстана в Атыраускую область (на западе республики).

Сроки моратория минсельхоз пока не обозначил, но, как отметил Куришбаев, «чтобы восстановить поголовье осетровых, по расчетам ученых, нужно, как минимум, 15 лет». По словам министра, Казахстан параллельно проводит переговоры с прикаспийскими странами: Азербайджаном, Туркменистаном и Ираном, «чтобы они тоже подключились и объявили мораторий».

Законопроект о госрегулировании оборота осетровых рыб в России, работа над которым шла семь лет, был внесен в государственную Думу в весеннюю сессию. Несмотря на то, что в РФ с 2002г. запрещен промышленный лов осетровых, властям до сих пор не удалось искоренить браконьерскую добычу и продажу нелегальной черной икры. Закон об осетровых введет госконтроль на всех этапах выращивания, переработки и торговли рыбой и икрой. В целях борьбы с браконьерством, Росрыболовство меняет также регламент вылова осетров в научных целях и для воспроизводства. Для науки осетра теперь будут вылавливать, обмерять и выпускать обратно в водоем. А забор икры для разведения мальков теперь будет производиться только в одном месте «под видеокамеру и диктофон» и не работниками Каспийского теруправления, а прикомандированными сотрудниками ведомства из других регионов России, чтобы исключить сговор с местным населением. Росрыболовство подтвердило позицию России по введению международного моратория на вылов осетровых на Каспии. Такой же позиции придерживается и Казахстан.

Государственная ж/д компания Ирана предупредила власти Узбекистана о том, что заморозит движение узбекских поездов через Иран до тех пор, пока Ташкент не разрешит грузовым автомобилям спокойно проезжать в Таджикистан через свою территорию, сообщила Таджикская редакция Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода».

Представитель иранской ж/д компании Бехруз Баланди сообщил, что компания отправила официальное письмо узбекской стороне с просьбой разрешить проезд через свою территорию сотням грузовых автомобилей, направлявшихся в Таджикистан и застрявших на территории Узбекистана. Бехруз Баланди также сообщил, что после трехнедельных переговоров с Узбекистаном, Ташкент согласился смягчить свою позицию по отношению к транспортному сообщению между странами и обещал в ближайшее время разрешить проблему с транзитом грузов. Помимо этого, Иран официально уведомил власти Туркменистана о том, что, начиная с 10 июня, он не позволит поездам из Туркменистана пересекать Иран по пути в Узбекистан.

Узбекистан в день через Иран переправляет 150 грузовых машин, в основном груженных хлопком. Транспортная блокада со стороны Узбекистана повлияла на темпы строительства гидроэлектростанции Сангтуда-2, которое Иран осуществляет на юге Таджикистана. Узбекистан выступает против строительства этой ГЭС, т.к. опасается, что после его завершения страна начнет испытывать дефицит воды.

Согласно информации, обнародованной в ходе международного транспортного форума «Интер-Транспорт-2010», состоявшегося в Одессе, объем контейнерных перевозок Эстонский железной дороги (Eeesti Raudtee) в 2009г. составил 16,051 тыс. TEU, что на 24% ниже уровня пред.г. (21,189 тыс. TEU). При этом основной объем перевозок выполнен в сообщении с Россией (свыше 9 тыс. TEU), из которых свыше 50% составили перевозки на Москву. Из иных получателей крупнейшими стали представители Центральной Азии – Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан.

Более половины совокупных контейнерных объемов обеспечили перевозки контейнерными поездами Baltika Transiit («Балтика Транзит») и Moscow Express («Московский экспресс»). При этом маршрут Baltika Transiit, работающий на Центральную Азию, утратил 28,69% отправления из Эстонии, сократив объемы до 3,326 тыс. TEU. Более всего пострадало плечо Эстония-Таджикистан, утратившее свыше половины объемов (-53%, до 77 TEU). В минимальной степени падение затронуло сообщение с Туркменистаном (-11%, до 121 TEU). Падение отправления по маршруту Moscow Express было меньшим – на 7,2%, до 5,040 тыс. TEU. Обратная загрузка маршрута, из Москвы на Таллинн, сократилась на 53,6%, до 1,197 тыс. TEU.

По официальным статистическим данным Иранской компании нефтяных терминалов, в прошлом 1388г. (21.03.09-20.03.10) Иран экспортировал 844 млн. 210 тыс. 304 бар. легкой и тяжелой сырой нефти, сообщает агентство «ИРИБ Ньюз».

Ежесуточно в пред.г. на экспорт отправлялось в среднем 2 млн. 312 тыс. 105 бар. нефти. В общей сложности для экспорта названного количества иранской нефти было использовано 836 нефтеналивных судов. Иранской компанией нефтяных терминалов было экспортировано 258 млн. 649 тыс. 473 бар. легкой нефти, 473 млн. 125 тыс. 563 бар. тяжелой нефти и 112 млн. 435 тыс. 268 бар. топочного мазута.

Из общего количества отправленной на экспорт в пред.г. сырой нефти 32 млн. 740 тыс. 524 бар. составила нефть, поставляемая по схеме замещения (swap). К числу основных потребителей иранской нефти относятся такие страны, как Япония, Китай, Южная Африка, Бразилия, Пакистан, Шри-Ланка, Испания, Индия и Голландия. Основное количество поставляемой по схеме замещения нефти (swap) было получено через нефтяные терминалы на севере Ирана из Азербайджана, Казахстана и Туркменистана. Эквивалентное количество нефти было отправлено потребителям с нефтяных терминалов на о-ве Харк.

Министр торговли Индии Ананд Шарма перед поездкой на ПМЭФ рассказал в интервью РИА Новости об интересе Индии к российским технологиям и о планах строительства в России заводов по производству недорогих лекарств.

• Вы направляетесь на ПМЭФ. Чего Вы ждете от форума?

Международный экономический форум в Петербурге заработал определенный авторитет. Важность форума подчеркивает то обстоятельство, что российский президент будет участвовать в пленарных заседаниях. Участие в работе форума примут также министры, видные руководители предприятий.

Впервые в рамках форума пройдет Индийско-российский бизнес-диалог. Форум позволит Индии еще раз подтвердить искреннее стремление поднять уровень двустороннего экономического взаимодействия, особенно если учесть то обстоятельство, что отношения наших двух стран прошли проверку временем, и сегодня являются стратегическими. Меня будет сопровождать представительная делегация руководителей предприятий, президент Федерации индийских торгово-промышленных палат. Визит дает возможность для общения на уровне правительства, политического руководства, деловых кругов.

• Какие проблемы Вы хотели бы поднять в ходе встреч с российским руководством?

Нам надо сосредоточиться на том, что необходимо сделать. Крупнейшим инвестором в Индии сейчас является АФК «Система». В свою очередь, в Россию вкладывают индийские фармацевтические компании. Но наши взаимные инвестиции гораздо ниже потенциального уровня.

Индия является импортером товаров, которые экспортирует Россия – как в рамках военно-технического сотрудничества, так и в гражданской сфере – металлов, полезных ископаемых, удобрений. В свою очередь, мы экспортируем информационные технологии, фармацевтические препараты. В России мы уже являемся гарантированным поставщиком дженериковых (лекарственный препарат, эквивалентный оригиналу, но не обладающий патентной защитой) препаратов. Индия в наст.вр. выпускает четверть мирового объема этих препаратов.

• Интересуются ли индийские фармацевтические компании возможностями инвестировать в России?

Они готовы инвестировать, в т.ч. в совместные предприятия. Россия сейчас готовит список лекарственных препаратов, который ей нужен, и мы ждем этот список. Сейчас мы совместно с российским правительством заканчиваем работу над протоколом о намерениях в области фармацевтических препаратов. Документ будет содержать, в частности, стандарты безопасности фармпрепаратов.

• Когда ожидается подписание протокола?

У нас только что прошло совещание, посвященное этой теме. Мы хотели бы подписать документ как можно скорее.

• Россия и Индия установили целевой показатель двустороннего товарооборота – 10 млрд.долл. в 2010г. и 20 млрд. – в 2015. Это реально?

В пред.г., несмотря на общемировое замедление экономического роста, мы наторговали на 7,4 млрд.долл. Данные первых месяцев 2010г. указывают на то, что в сфере торговле происходит бурный рост. По состоянию на сегодняшний день, целевой показатель на этот год достижим.

• Главным критерием оценки динамики двусторонних экономических отношений до сих пор служит товарооборот. Не настало ли время, чтобы уделять сосредоточить больше внимания на взаимных инвестициях?

Инвестиции и товарооборот одинаково важны.

• Какие вопросы Вы планируете поднять на встречах с руководством РФ?

Как я говорил, мы являемся партнерами в ряде критически важных проектов стратегического характера. Нам необходимо было определить перспективные сферы сотрудничества, и это было сделано в ходе визита в Индию вице-премьера Собянина в нояб. пред.г., а также в фев. этого. Это, в частности, информационные технологии, промышленное производство, банковский сектор, фармацевтика и здравоохранение, энергетика. Теперь необходимо посмотреть, какие связи удалось наладить в этих отраслях на уровне бизнеса, а также на институциональном уровне.

• Индию, да и весь мир, интересуют в первую очередь российские полезные ископаемые. Правительство России, однако, заявляет о намерении выходить на рынки с высокотехнологичными товарами. Индия также экспортирует услуги сфере информационных технологий. Будет конкуренция?

Это сферы, где мы можем сотрудничать. Мы, в частности, заинтересованы биотехнологиями, нанотехнологиями, разработками, которые смогут сделать здравоохранение более доступным. Это и геномика, и биоинформатика. Мы ведем переговоры с Российской академией наук, с Роснано, с Курчатовским институтом. Налаживание связей между организациями позволит проводить совместные исследования. При этом нас интересует кооперация не только в области научных исследований, но и на уровне предприятий, результатом которой станут нанодизайн, производство наноматериалов и сопутствующего оборудования.

• Как Вы оцениваете сотрудничество России и Индии в области энергетики, каковы перспективы данного сотрудничества?

Энергетика является одним из наших приоритетов. ONGC (Oil and Natural Gas Corporation) инвестировала в «Сахалин-1» и купила компанию Imperial Energy (добывает нефть в Томской обл. – ред.) Мы рассчитываем на большее – в т.ч. в рамках проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-3».

• Каковы перспективы сотрудничества России и Индии в Туркменистане и других странах Центральной Азии?

Россия – страна, которая обладает значительным влиянием в регионе. Пока мы говорим о сотрудничестве на двусторонней основе. Когда дело касается Туркменистана, а точнее, всего региона, то здесь у России и Индии существует поле для совместной деятельности.

Замминистра нефти по международным вопросам Хосейн Ногрекар Ширази заявил, что прежде чем вкладывать 3 млрд.долл. в строительство нефтепровода Нека – Джаск, предназначенного для транзита нефти из прикаспийских стран на побережье Персидского залива, необходимо прежде всего решить в полном объеме вопрос о поставках сырой нефти из названных стран и о рынках сбыта для этой нефти, сообщает агентство ИСНА.

По словам Х.Н.Ширази, с началом эксплуатации названного нефтепровода Иран будет обладать лишь правом транзита, и экономическая целесообразность проекта определяется поставками нефти и наличием рынков сбыта. Пока эти два вопроса окончательно не решены. Готовится технико-экономическое обоснование проекта. Согласия ряда стран на участие в строительстве нефтепровода не достаточно. Необходимо четко определить поставщиков нефти.

Пропускная способность нефтепровода составит 1 млн.бар. нефти, и такое количество сырой нефти должны поставлять Казахстан, Туркменистан и Азербайджан. Только в этом случае можно будет обеспечить экономическую выгодность проекта. Исследования в рамках проекта по строительству нефтепровода протяженностью 1680 км. завершены. При строительстве нефтепровода Нека – Джаск будут использоваться трубы диаметром 32, 42 и 48 дюймов. На нефтепроводе предстоит построить 7 насосных станций и 2 компрессорные станции высокого давления.

Решение о строительстве нефтепровода Нека – Джаск было принято в сент. 2007г., когда министром нефти был Ноузари. Вопрос о строительстве такого нефтепровода обсуждался на протяжении многих лет, однако для практической реализации подобного проекта дело так и не дошло. Предполагается, что если бы нефтепровод Нека – Джаск был построен в прежние годы, то тогда не строились бы другие нефтепроводы, такие как Баку – Тбилиси – Джейхан, и Иран, таким образом, не был бы исключен из трубопроводных поставок сырой нефти.