Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин провёл рабочую встречу с губернатором Чукотского автономного округа Р.В.Копиным

Стенограмма начала встречи:

В.В.Путин: Роман Валентинович, в целом по стране, вы знаете, у нас рост и ВВП, и промышленного производства. К сожалению, на Чукотке мы продолжаем фиксировать снижение. Какое состояние в целом у вас? Промышленное производство я имею в виду и поголовье скота, которое сократилось. Есть и другие проблемы. Правда, есть и плюсы: большие проекты идут с приличными инвестициями. Давайте поговорим по проблемам в целом и по перспективам.

Р.В.Копин: Владимир Владимирович, хочу проинформировать Вас, что, по предварительным оценкам, объём ВРП по итогам 2010 года составил 39 млрд рублей – это на 2 млрд рублей больше, чем в 2009 году.

В.В.Путин: То есть у вас всё-таки небольшой рост?

Р.В.Копин: Он совсем небольшой – около 2%, но тем не менее существует. Да, мы рассчитывали на больший результат, но этот показатель для нас – плановый, потому что основу экономики Камчатки составляет золотодобыча. Исходя из отработки самого крупного месторождения Чукотки Купол, которое даёт 20% золота России, там было плановое снижение из-за особенностей содержания металла.

Мы работаем над этим, привлекаем новые месторождения, ищем новых инвесторов, рассчитываем, что в 2011–2012 годах у нас заработает ещё одно крупное месторождение – Майское, и мы этот показатель, конечно, значительно улучшим. По золоту для нас самым хорошим годом был 2009-й, когда мы добыли 30 т. Сейчас мы добываем 25 т – это практически столько, сколько в своё время добывал Советский Союз на Чукотке.

В.В.Путин: Там ещё медные месторождения?

Р.В.Копин: Да. Самая ожидаемая перспектива на Чукотке – это разработка Баимской рудной зоны, месторождения Песчанка. Сейчас там есть инвесторы, которые два года занимаются геологоразведкой. По предварительным оценкам, оно может быть очень серьёзным месторождением с оценочным запасом золота 1600 т и 27 млн т меди. С такими показателями у него есть шансы стать супергигантским месторождением, имеющим значение не только для России, но и по мировым оценкам. Оно может войти в пятёрку крупнейших месторождений мира. В 2011 году часть ресурсов предполагаем поставить уже в запасы и начать освоение в какой-то перспективе.

Если говорить о сельском хозяйстве, которое тоже важно для Чукотки, то 195 тыс. голов – оленье поголовье на конец 2010 года. Округ практически полностью обеспечен мясом оленины, начинают работать два финских пункта по забою оленей, которые перерабатывают 30% мяса, которое есть на Чукотке. По такому показателю, как производство оленины, мы в настоящее время выросли с 325 т до 1000 т.

В.В.Путин: Поголовье-то у вас сократилось немножко?

Р.В.Копин: Незначительно. Считаем, что это то поголовье, которое нам необходимо, для того чтобы обеспечивать округ. Как только мы поймём, что у нас есть возможность экспортировать мясо в соседние регионы – в Магадан, Владивосток, возможно, Москву, – мы можем несколько увеличить.

В.В.Путин: Можете нарастить?

Р.В.Копин: Да.

В.В.Путин: У вас есть хороший пример создания образовательного центра на базе школы. Расскажите об этом.

Р.В.Копин: Чукотский автономный округ давно участвовал в эксперименте по образованию, стал одним из первых, кто занимался ЕГЭ. Сейчас мы на базе колледжа, на базе анадырских школ создали многопрофильный образовательный центр, который обеспечит качественное среднеспециальное образование.

В.В.Путин: Сколько там детей будет учиться?

Р.В.Копин: Мы рассчитываем, что там будут учиться около 200–300 человек.

В.В.Путин: Он будет функционировать как интернат?

Р.В.Копин: Да. Задачей образовательного центра будет выявлять талантливую молодёжь Чукотки, помогать ей получать качественное образование на Чукотке, а возможно, кого-то растить и дальше.

В.В.Путин: По ЖКХ вам в принципе удалось отработать нормально в 2010 году. Вы фактически не повышали тарифов, да?

Р.В.Копин: Нам удаётся пока сдерживать тарифы, хотя для нас это, безусловно, серьёзная проблема. В округе произошло повышение только на электроэнергию – на 10%. Самое главное, я считаю, что в наших северных условиях нам удаётся стабильно работать, безаварийно, планово обеспечивать завоз топлива, проводить все текущие, капитальные ремонты, по возможности вводить новые объекты ЖКХ – котельные, дизельные электростанции.

В.В.Путин: То есть в 2010 году вы остались практически на уровне 2009 года.

Р.В.Копин: Да.

В.В.Путин: Это хорошо. Спасибо.

Несмотря на экономические санкции против Ирана, Россия и Азербайджан не намерены сворачивать реализацию совместных с этой страной проектов. В частности, это касается строительства железной дороги в рамках международного транспортного коридора «Север-Юг».

Этот проект является одним из приоритетных направлений развития железных дорог России, Азербайджана и Ирана и призван обеспечить транзитные перевозки грузов из скандинавских стран до берегов Индийского океана.

Переговоры между Россией, Азербайджаном и Ираном, предварительно договорившихся совместными усилиями привести в надлежащий вид дорогу на территориях этих стран, ведутся 10 лет. Очередная трехсторонняя встреча состоялась недавно в Тегеране. По ее итогам были подписаны три документа, которые, бесспорно, послужат толчком в ускорении процесса реализации проекта. В частности, стороны договорились совместными усилиями построить ж/д линию Решт (Иран) – Астара (Иран) – Астара (Азербайджан). С этой целью планируется создать общество с ограниченной ответственностью для проектирования, строительства и эксплуатации железной дороги. Уставный капитал совместного предприятия составит 3 млн.долл. Ожидается, что Россия, Азербайджан и Иран внесут в него равные доли.

По словам главы ЗАО «Азербайджанские железные дороги» Арифа Аскерова, этот проект с экономической точки зрения очень выгоден. Не случайно о желании участвовать в нем заявили уже 17 стран.

Суть проекта заключается в продлении панъевропейского коридора Хельсинки-Петербург-Москва для мультимодальных (в ж/д вагонах, цистернах, контейнерах, автотрейлерах) перевозок через Азербайджан в Иран, Индию и страны Персидского залива.

По мнению экспертов, реализация проекта «Север-Юг» сулит очевидные преимущества не только участвующим в нем странам, но и другим государствам. Во-первых, сухопутный путь из Европы до Индийского океана сократится на 800 км., что позволит на первоначальном этапе увеличить объемы грузоперевозок в этом направлении до 5 млн.т. в год, а в перспективе – до 20 млн.т.

Во-вторых, отправка грузов по этой железной дороге обойдется на 10-15% дешевле и даст преимущество во времени на 20 дней по сравнению с Суэцким каналом.

И наконец, «Север-Юг» фактически станет новой картой транспортных потоков, которая повлияет на расклады геополитические и геоэкономические. По этой причине задействованные в этом проекте страны намерены ускорить процесс его реализации.

Основной объем строительных работ будет проведен на территории Ирана. Что же касается азербайджанской стороны, то она должна модернизировать ж/д участок от станции Ялама на границе с Россией до Астары (на границе с Ираном) протяженностью более 500 км., построить четыре станционных пути (каждый по 1050 м.), таможенные и пропускные мосты, пункт по смене колесных пар, а также мост длиной в 101 метр. Реализация всего проекта оценивалась в 400 млн.долл. Однако с учетом повсеместно наблюдающегося роста цен, очевидно, эта цифра также претерпит изменение.

Сохбет Мамедов, Баку

Азербайджанские компании интересуются конкурсом строительства в Литве терминала сжиженного газа, заявила председатель сейма Ирена Дягутене, находившаяся в Азербайджане с официальным визитом. По словам Т.Дягутене, вопрос о строительстве в Литве терминала сжиженного газа поднимался на встрече с руководителем Азербайджана Ильдаром Алиевым.

«Литва планирует построить к 2014г. терминал сжиженного газа, азербайджанские компании интересуются объявленным международным конкурсом советника терминала сжиженного газа. Они действительно имеют опыт в этой области и с удовольствием могли бы участвовать», – сказала И.Дягутене радиостанции Ziniu radijas.

И. Алиев и И. Дягутене обсудили также возможность возобновления евроазиатского транспортного коридора «Сарматия», по которому можно было бы доставлять нефть из государств региона Каспийского моря в Польшу, а затем – в Клайпеду (это направление обслуживает также украинский нефтепровод Одесса-Броды). Было рассмотрено возможное развитие проекта «Викинг», пишет LETA/ELTA.

Литва не возражает против строительства крупного газового терминала в Латвии, но пока не отказывается и от идеи возвести собственный терминал малой мощности, заявила президент Литвы Даля Грибаускайте после переговоров с президентом Латвии Валдисом Затлерсом, который был в Вильнюсе с официальным визитом.

«Мы стремимся любым способом получить гарантии и альтернативы поставок, поэтому Литва пока не отказывается и планирует строить на своей территории терминал малой мощности, но не будет возражать против строительства в Латвии более крупного центра, тем более что там есть огромное хранилище. Это помогло бы как Эстонии, так и Литве и будущей газовой бирже получить гарантии стабильного рынка», – сказала Грибаускайте.

Затлерс подчеркнул, что этот проект не связан с Газпромом, – терминал в Риге будет строить государственное предприятие Latvenergo. Это обрадовало президента Литвы, которая напомнила, что и строительство литовского терминала – в руках госпредприятия. «Это обеспечит гарантии безопасности обоих государств, чтобы в будущем эти предприятия не могли достаться тому поставщику, от которого мы стремимся иметь альтернативу», – сказала Грибаускайте.

Затлерс сказал, что терминал будет строиться в Риге, поскольку там уже есть нужная инфраструктура. Латвия также будет добиваться, чтобы терминал был признан региональным, тогда он сможет претендовать на помощь ЕС. Президент добавил, что этот проект – одна из мер осуществления европейской директивы, обязывающей отделить производство от передачи. «К тому же проект станет дополнительным соединением между Эстонией и Финляндией, а в будущем – с Польшей. Поставщиков будет больше, и мы могли бы покупать газ по биржевому принципу», – сказал Затлерс.

Важность создания газовой биржи подчеркнули оба президента.

Литва намерена построить терминал сжиженного газа к 2014г. Возводить терминал планируется в южной части Клайпедского морского порта. Предполагается, что терминал будет плавучим, а его мощность составит от 2 до 3 млрд.куб.м. газа в год, пишет LETA/ELTA.

Президент Литвы Даля Грибаускайте также подчеркнула важность атомной электростанции для Балтийских стран, а президент Латвии Валдис Затлерс продемонстрировал поддержку этому проекту.

«Латвия всегда была надежным партнером Литвы. Пять лет назад мы подписали Тракайское соглашение, и латыши никогда от него не откажутся. Мы доверяем Литве, и это зависит от выбора, обязательств, способности Литвы реализовать этот проект», – сказал Затлерс на совместной пресс-конференции в Вильнюсе после переговоров с Грибаускайте.

Президент Литвы отметила важность этого проекта для всего региона, но не назвала сроки, когда проект может быть претворен.

«Такие проекты, как атомная электростанция, которая 20 лет назад была региональной, останется очень важным для всего региона и для всех трех Балтийских стран. Литва располагает инфраструктурой и базой для строительства такого предприятия. Литва записала в своей энергетической стратегии, что она хочет остаться страной смешанной энергетической экономики. Сейчас идут переговоры, и наши возможности в смысле дат еще недостаточно ясны, поскольку инвестора у Литвы еще нет, но цель иметь конкурентный энергорынок и условно независимые поставки из второго источника – это геополитическая цель страны, это основа нашей не только энергетической, но и политической независимости», – подчеркнула Грибаускайте.

Президент акцентировала, что главная цель Литвы – это появление конкурентоспособного энергорынка, чему способствовало включение Литвы в скандинавскую биржу «Nord Pool». Латвия начнет действовать на ней в этом году.

Революция и демократия в исламском мире

Резюме: Падающее воздействие великих держав создает политический вакуум на Ближнем и Среднем Востоке. Часть его заполнит Индия (в Афганистане), но в основном – на всей территории – усилится Китай. С учетом роста влияния Турции и Ирана состав игроков этого огромного региона и распределение сил будет в XXI веке больше напоминать XVII, чем ХХ столетие.

События в Тунисе и Египте продемонстрировали удивительный парадокс. Революции, вызвавшие эффект домино и поставившие на грань существования всю систему сдержек и противовесов в арабском мире, приветствовали не только Иран и «Аль-Каида», но и ряд западных политиков, первыми из которых должны быть названы президент и госсекретарь Соединенных Штатов. Отказ Николя Саркози предоставить убежище бежавшему из Туниса президенту Зин эль-Абидину Бен Али, который на протяжении десятилетий был оплотом интересов Парижа в Магрибе, еще можно было списать на растерянность или неизвестные широкой публике «старые счеты». Но призывы Барака Обамы и Хиллари Клинтон, которые в разгар охвативших Египет бунтов, погромов и антиправительственных выступлений требовали от египетского президента Хосни Мубарака немедленно включить Интернет, обеспечить бесперебойную работу иностранных СМИ, вступить в диалог с оппозицией и начать передачу ей власти, вышли за пределы не только разумного, но и допустимого. Вашингтон в очередной раз продемонстрировал, что в регионе у него нет не только союзников, но даже сколь бы то ни было ясно понимаемых интересов.

Непоправимые ошибки Америки

Откровенное до бесхитростности предательство главного партнера США в арабском мире, каким до недавнего времени полагал себя Мубарак, никак не может быть оправдано с практической точки зрения. «Либеральная оппозиция» во главе с экстренно прибывшим в Египет «брать власть» Мохаммедом эль-Барадеи, влияние которого в стране равно нулю, не имеет никаких шансов. Если, конечно, не считать таковыми возможное использование экс-главы МАГАТЭ в качестве ширмы, ликвидируемой немедленно после того, как в ней отпадет надобность. Заявления «Братьев-мусульман» о том, что, придя во власть, они первым делом пересмотрят Кэмп-Дэвидский договор, и сама их история не дают оснований для оптимизма. Амбиции еще одного потенциального претендента на египетское президентство, Генерального секретаря Лиги арабских государств Амра Мусы, несопоставимы с возможностями генерала Омара Сулеймана, которого Мубарак назначил вице-президентом. А переход власти к высшему военному командованию хотя бы оставляет надежду на управляемый процесс.

Ближний Восток: история проблемы

Георгий Мирский. Шииты в современном мире

Евгений Сатановский. Новый Ближний Восток

Усмотреть смысл в «выстреле в собственную ногу», произведенном американским руководством, очень трудно. Разве что начать всерьез воспринимать теорию заговора, в рамках которого Соединенные Штаты стремятся установить в мире «управляемый хаос», для чего готовы поддерживать любые протестные движения и организовывать какие угодно «цветные» революции, не важно, за или против кого они направлены. Альтернатива – полагать, что руководство США и ряда стран Европы охватила эпидемия кратковременного помешательства (кратковременного – потому что через несколько дней риторика все-таки стала меняться). Такое впечатление, что в критических ситуациях лидеры Запада следуют не голосу рассудка, государственным или личным обязательствам, но некоему инстинкту. Тому, который заставляет их во вред себе, своим странам и миропорядку в целом приветствовать любое неустроение под лозунгом «стремления к свободе и демократии», где бы оно ни происходило и кого бы из союзников ни касалось.

Какие выводы сделаны из этого всеми без исключения лидерами стран региона от Марокко до Пакистана – не стоит и говорить. Во всяком случае, израильтяне, которые до сих пор полагали, что в основе предвзятого отношения администрации Обамы к правительству Биньямина Нетаньяху лежат столкновение популистских американских теорий с торпедировавшей их ближневосточной реальностью, антиизраильское лоббирование и личная неприязнь, внезапно начали осознавать: дело гораздо хуже, это работает система.

В рамках этой системы исторически непоправимых ошибок, последовательно совершаемых президентами Соединенных Штатов, Джимми Картер в 1979 г. заставил шаха Ирана Мохаммеда Резу Пехлеви отказаться от противостояния с аятоллой Хомейни. Исламская революция в Иране, не встретив сопротивления, победила со всеми вытекающими для этой страны, региона и мира последствиями, одним из которых было введение советских войск в Афганистан.

Сменивший Картера Рональд Рейган поддержал не только фанатиков-моджахедов, но и создание «Аль-Каиды» во главе с Усамой бен Ладеном. Можно только вспоминать генерала ХАД (аналог КГБ в Демократической республике Афганистан) Наджибуллу, который при поддержке Запада мог стать в Афганистане не худшим руководителем, чем генералы КГБ и МВД СССР Алиев и Шеварднадзе в Азербайджане и Грузии. Вместо этого шиитский политический ислам в Иране получил достойного соседа и конкурента в лице террористического суннитского «зеленого Интернационала». Джордж Буш-старший в связи с краткосрочностью пребывания на президентском посту свой вклад в дело укрепления радикального политического ислама не внес. Он лишь провел «Войну в Заливе», ослабив режим Саддама Хусейна, но не уничтожив его в тот непродолжительный исторический момент, когда это могло быть поддержано всеми региональными игроками с минимальной выгодой для экстремистских организаций.

Зато Билл Клинтон, смотревший сквозь пальцы на появление ядерного оружия у Пакистана и проворонивший «черный ядерный рынок», организованный отцом пакистанской бомбы Абдулом Кадыр Ханом, поддержал авантюру израильских левых, приведшую Ясира Арафата на палестинские территории, и операцию пакистанских спецслужб по внедрению движения «Талибан» в качестве ведущей военно-политической силы Афганистана. Именно ближневосточный курс Клинтона привел к «интифаде Аль-Акса» в Израиле и мегатеракту 11 сентября 2001 г. в Соединенных Штатах.

Президент Джордж Буш-младший, пытаясь привести в порядок тяжелое ближневосточное наследство Клинтона, расчистил в Ираке плацдарм для деятельности не только «Аль-Каиды» и других суннитских радикалов, но и таких шиитских радикальных групп, как поддерживаемая Ираном Армия Махди. Иран, лишившийся в лице свергнутого и повешенного Саддама Хусейна опасного соседа, получил свободу рук для реализации имперских амбиций, в том числе ядерных, стремительно превращаясь в региональную сверхдержаву. Попытка иранского президента-либерала Мохаммеда Хатами наладить отношения с Вашингтоном после взятия американской армией Багдада была отвергнута, что открыло дорогу к власти иранским «неоконам» во главе с президентом Махмудом Ахмадинежадом. В Афганистане не были разгромлены ни талибы, ни «Аль-Каида», их лидеры мулла Омар и Усама бен Ладен остались на свободе, зато администрация, ведомая госсекретарем Кондолизой Райс, всерьез занялась демократизацией региона.

В итоге ХАМАС стал ведущей военно-политической силой в Палестине и, развязав гражданскую войну, захватил сектор Газа. Проиранская «Хезболла» укрепила позиции в Ливане, «Братья-мусульмане» заняли около 20% мест в парламенте Египта, а успешно боровшийся с исламистами пакистанский президент Первез Мушарраф и возглавляемая им армия уступили власть коррумпированным кланам Бхутто-Зардари и Наваза Шарифа. Страна, арсеналы которой насчитывают десятки ядерных зарядов, сегодня управляется людьми, стоявшими у истоков движения «Талибан» и заговора Абдула Кадыр Хана.

Наконец, Барак Обама, «исправляя» политику своего предшественника, принял политически резонное, но стратегически провальное решение о выводе войск из Ирака и Афганистана и смирился с иранской ядерной бомбой, которая, несомненно, обрушит режим нераспространения. Попытки жесткого давления на Израиль, переходящие все «красные линии» в отношениях этой страны с Соединенными Штатами, убедили Иерусалим в том, что в лице действующей администрации он имеет «друга», который опаснее большинства его врагов. Несмотря на беспрецедентное охлаждение отношений с Израилем, заигрывания с исламским миром, стартовавшие с «исторической речи» Обамы в Каире, не принесли ожидаемых дивидендов. Ситуацию с популярностью США под руководством Барака Обамы среди мусульман лучше всего характеризует реакция египетских СМИ на эту речь: «Белая собака, черная собака – все равно собака».

Поддержка американским президентом египетской демократии в варианте, включающем в систему власти исламских радикалов, помимо прочего откроет двери для дехристианизации Египта. Копты, составляющие 10% его населения и без того во многом ограничиваемые властями, несмотря на демонстрацию лояльности к ним, являются легитимной мишенью террористов. Их будущее в новом «демократическом» Египте обещает быть не лучшим, чем у их соседей – христиан Палестины, потерявшей за годы правления Арафата и его преемника большую часть некогда многочисленного христианского населения.

Упорная поддержка коррумпированных и нелегитимных режимов Хамида Карзая в Афганистане и Асифа Али Зардари в Пакистане, неспособность повлиять на правительственные кризисы в Ираке и Ливане, утечки сотен тысяч единиц секретной информации через портал «Викиликс», несогласованность действий Госдепартамента, Пентагона и разведывательных служб, череда отставок высокопоставленных военных и беспрецедентная публичная критика, с которой они обрушились на гражданские власти… Все это заставляет говорить о системном кризисе не только в ближневосточной политике, но и в американской управленческой машине в целом.

Инициативы Обамы по созданию «безъядерной зоны на Ближнем Востоке» и продвижению к «глобальному ядерному нулю», настойчиво поддерживаемые Саудовской Аравией, направлены в равной мере против Ирана, нарушившего Договор о нераспространении (ДНЯО), и Израиля, не являющегося его участником. Проблема не только в том, что эти инициативы не имеют шансов на реализацию, но в том, что они полностью игнорируют Пакистан, хотя опасность передачи части пакистанского ядерного арсенала в распоряжение Саудовской Аравии, а возможно, и не только ее, не менее реальна, чем перспективы появления иранской ядерной бомбы. Активная позиция в поддержку ядерных инициатив Барака Обамы, занятая в конце января с.г. в Давосе принцем Турки аль-Фейсалом, наводит на размышления. Создатель саудовских спецслужб известен не только как архитектор «Аль-Каиды», его подозревают в причастности к организации терактов 11 сентября в США и «Норд-Ост» в России. На этом фоне поспешные непродуманные заявления в адрес Хосни Мубарака только подчеркнули: Америка на Ближнем и Среднем Востоке (БСВ) действует исходя из теории, а не из практики, и, не считаясь с реальностью, строит фантомную «демократию» (как когда-то СССР – фантомный «социализм»), безжалостно и бессмысленно сдавая союзников в угоду теоретическому догматизму.

Демократия с ближневосточной спецификой

Принято считать, что демократия – наилучшая и самая современная форма правления. Соответствующая цитата из Уинстона Черчилля затерта до дыр. Право народа на восстание против тирании, которое легло в основу западного политического обустройства последних веков – это святыня, покушения на которую воспринимаются в Вашингтоне и Брюсселе как ересь, сравнимая с попытками усомниться в непогрешимости папы римского. При этом расхождения между теоретической демократией и ее практическим воплощением в большей части стран современного мира не только не анализируются, но даже не осознаются «мировым сообществом», точнее политиками, политологами, политтехнологами, экспертами и журналистами, которые принадлежат к узкому кругу, не только называющему, но и полагающему себя этим сообществом.

Констатируем несколько аксиом ближневосточной политики. Знаменующий окончательную и бесповоротную победу либеральной демократии «конец истории» Фрэнсиса Фукуямы не состоялся, в отличие от «войны цивилизаций» Самьюэла Хантингтона. Во всяком случае, на Ближнем и Среднем Востоке демократий западного типа нет, и в ближайшие десятилетия не предвидится. В регионе правят монархи, авторитарные диктаторы или военные хунты. Все они апеллируют к традиционным ценностям и исламу до той поры, пока это ислам, не подвергающий сомнению легитимность верховной власти. Республиканские режимы БСВ могут до мелочей копировать западные органы власти, но эта имитация европейского парламентаризма не выдерживает проверки толерантностью. Права этно-конфессиональных меньшинств существуют до той поры, пока верховный лидер или правящая группировка намерены их использовать в собственных целях и в той мере, в которой это позволено «сверху», а права меньшинств сексуальных не существуют даже в теории. В отличие от западного сообщества, права большинства не подразумевают защиту меньшинств, но в отсутствие властного произвола дают большинству возможность притеснять и физически уничтожать их. Политический неосалафизм приветствует это, а ссылки теоретиков на терпимость ислама в корне противоречат практике, в том числе современной.

Любая демократизация и укрепление парламентаризма в регионе, откуда бы они ни инициировались и кем бы ни возглавлялись на начальном этапе, в итоге приводят исключительно к усилению политического ислама. Националистические и либеральные светские партии и движения могут использоваться исламистами только как временные попутчики. Исламизация политической жизни может быть постепенной, с использованием парламентских методов, как в Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, или революционной, как в Иране рахбара Хомейни, но она неизбежна.

Период светских государств, основатели которых воспринимали ислам как историческое обоснование своих претензий на отделение от метрополий, а не как повседневную практику, обязательную для всего населения, завершается на наших глазах. Все это сопровождается большой или малой кровью. Различные группы исламистов апеллируют к ценностям разных эпох, от крайнего варварства до сравнительно умеренных периодов. Некоторые из них готовы поддерживать отношения с Западом – в той мере, в какой они им полезны, другие изначально настроены на разрыв этих отношений. В одних странах исламизация общественной и политической жизни сопровождается сохранением государственных институтов, в других – их ликвидацией. Каждая страна отличается по уровню воздействия на ситуацию племенного фактора или влияния религиозных братств и орденов. Но для всех без исключения движения, которые, взяв власть или присоединившись к ней, будут обустраивать режимы, возникающие в перспективе на Ближнем и Среднем Востоке, характерны общие черты.

Движения эти жестко противостоят укоренению на контролируемой ими территории «западных ценностей» и борются с вестернизацией, распространяя на Западе «ценности исламского мира», в том числе в замкнутых этно-конфессиональных анклавах, растущих в странах Евросоюза, США, Канаде и т.д., под лозунгами теории и практики «мультикультурализма». Наиболее известными итогами сложившейся ситуации являются «парижская интифада», датский «карикатурный скандал», борьба с рождественской символикой в британских муниципалитетах, покушения на «антиисламских» политиков и общественных деятелей и убийства некоторых из них в Голландии, общеевропейская «война минаретов», попытка построить мечеть на месте трагедии 11 сентября в Нью-Йорке. Несмотря на заявления таких политиков, как Ангела Меркель и Дэвид Кэмерон о том, что мультикультурализм исчерпал себя, распространение радикального исламизма на Западе зашло далеко и инерция этого процесса еще не исчерпана. Усиление в среде местного населения Швейцарии, Австрии, Бельгии и других стран Европы консервативных антииммигрантских политических движений – реакция естественная, но запоздавшая. При этом антиглобалистские движения, правозащитные структуры и международные организации, включая ООН, с успехом используются исламистами для реализации их стратегических целей.

Консолидация против Израиля

Одной из главных мишеней современного политического ислама всех толков и направлений является Израиль. Борьба с сионизмом – не только единственный вопрос, объединяющий исламский мир, но и главное достижение этого мира на международной арене. Как следствие – гипертрофированное внимание мирового сообщества, включая политический истеблишмент и СМИ, к проблеме отношений израильтян и палестинцев. Утверждение в умах жителей не только исламского мира, но и Запада идеи исключительности палестинской проблемы – на деле едва ли не наименее острой в череде раздирающих регион конфликтов. Во имя создания палестинского государства многие готовы идти против экономической, политической и демографической реальности, да и просто против здравого смысла, о чем свидетельствует «парад признания» рядом латиноамериканских и европейских государств несуществующего палестинского государства в границах 1967 года.

Израиль пока выжидает и готовится к войне, дистанцируясь от происходящих в регионе событий, чтобы не провоцировать конфликт. Руководство страны осознает, что ситуация с безопасностью в случае ослабления режимов в Каире и Аммане, поддерживающих с Иерусалимом дипломатические отношения, вернется к временам, которые предшествовали Шестидневной войне. Любая эволюция власти в Египте и Иордании возможна только за счет охлаждения отношений с Израилем, поскольку на протяжении десятилетий главным требованием арабской улицы в этих странах был разрыв дипломатических и экономических отношений с еврейским государством. Этот лозунг используют все организованные оппозиционные группы, от «Братьев-мусульман» до профсоюзов и светских либералов.

Не только Амр Муса и эль-Барадеи, известные антиизраильскими настроениями, но и Омар Сулейман, тесно контактировавший на протяжении длительного времени с израильскими политиками и военными, либо другой представитель высшего генералитета будет вынужден (сразу или постепенно) пересмотреть наследие Мубарака в отношениях с Израилем. Как следствие, неизбежно ослабление или прекращение борьбы с антиизраильским террором на Синайском полуострове, поддерживаемым не только суннитскими экстремистскими группами, но и Ираном. Завершение египетской блокады Газы означает возможность доставки туда ракет среднего радиуса действия типа «Зильзаль», способных поразить не только ядерный реактор в Димоне и американский радар в Негеве, контролирующий воздушное пространство Ирана, но и Тель-Авив с Иерусалимом. Поддержка ХАМАС со стороны Сирии и Ирана усилится, а Палестинская национальная администрация (ПНА) на Западном берегу ослабеет. Все это резко повышает вероятность терактов против Израиля и военных действий последнего не только в отношении Ирана, к чему Иерусалим готовился на протяжении ряда лет, но и по всей линии границ, включая Газу и Западный берег.

Военные действия против Ливана и Сирии возможны в случае активизации на северной границе «Хезболлы». Война с Египтом вероятна, лишь если исламисты придут к власти и разорвут мирный договор с Израилем. В зависимости от того, прекратят ли США поставки вооружения и запчастей Египту, возможны любые сценарии боевых действий, включая, в случае катастрофичного для Израиля развития событий, удар по Асуанской плотине. При этом ситуация в Египте резко обострится через 3–5 лет, когда правительство Южного Судана, независимость которого обеспечил проведенный в январе 2011 г. референдум, перекроет верховья Нила, построив гидроузлы. Ввод их в действие снизит сток в Северный Судан и Египет, поставив последний на грань экологической катастрофы, усиленной катастрофой демографической. Физическое выживание населения Египта не гарантировано при превышении предельно допустимой численности жителей, составляющей 86 миллионов человек (в настоящий момент в Египте живет 80,5 миллионов).

Конфликт Израиля с арабским миром может быть спровоцирован кризисом в ПНА. Палестинское государство не состоялось. Улучшения в экономике Западного берега связаны с деятельностью премьер-министра Саляма Файяда, находящегося в глубоком конфликте с президентом Абу Мазеном. Попытка свержения президента бывшим главным силовиком ФАТХа в Газе Мухаммедом Дахланом привела к высылке последнего в Иорданию. Главный переговорщик ПНА Саиб Эрикат обвинен в коррупции. Абу Мазен полностью изолирован в палестинской элите. Агрессивные антиизраильские действия руководства ПНА на международной арене контрастируют с его полной зависимостью от Израиля в экономике и в сфере безопасности. Население Западного берега зависит от возможности получения работы в Израиле или в израильских поселениях Иудеи и Самарии. Без поддержки со стороны израильских силовых ведомств падение режима в Рамалле – вопрос нескольких месяцев.

Иран и другие

Последствия этого для Иордании могут быть самыми тяжелыми. Пока король Абдалла II сдерживает палестинских подданных, опираясь на черкесов, чеченцев и бедуинов. Смена премьер-министра и ряд других мер политического и экономического характера позволяют ему избежать сценария, реализованного его отцом в «черном сентябре» 1970 года (подавление палестинского восстания). Ситуацию в Иордании дополнительно отягощает фактор иракских беженцев (до 700 тысяч человек), а также финансовые и земельные аферы, в которых обвиняются палестинские родственники королевы Рании. В отличие от времен короля Хусейна, Иордании не грозит опасность со стороны Сирии и Саудовской Аравии, однако страна остается мишенью для радикальных суннитских исламистов. Следует отметить сдвиг в отношениях между Иорданией и Ираном.

Последний, наряду с Турцией, является ведущим военно-политическим игроком современного исламского мира, успешно соперничающим за влияние с такими его традиционными лидерами, как Египет, Саудовская Аравия и Марокко. Несмотря на экономические санкции, Иран развивает свою ядерную программу и хотя, по оценке экс-директора «Моссад» Меира Дагана, не сможет изготовить ядерную бомбу до 2015 г., накопил объем расщепляющих материалов, которого хватает для производства пяти зарядов, а к 2020 г., возможно, будет готов к ограниченной ядерной войне. При этом непосредственную опасность Исламская Республика Иран (ИРИ) представляет исключительно для своих соседей по Персидскому заливу и Израиля, который официальный Тегеран последовательно обещает уничтожить.

Предположения о возможности нанесения Ираном удара по Европейскому союзу или Соединенным Штатам представляются несостоятельными. Нанесение ракетно-бомбового удара по ядерным объектам ИРИ со стороны Израиля и США маловероятно. Америка может уничтожить промышленный потенциал Ирана, но не имеет людских ресурсов для проведения сухопутной операции, обязательной, чтобы ликвидировать иранскую ядерную программу. Израиль не обладает необходимым военным потенциалом, хотя поразивший иранские ядерные объекты компьютерный вирус не без основания связывают с противостоянием этих двух стран.

Борьба за власть в Иране завершается в пользу генералов Корпуса стражей исламской революции, оттесняющих на периферию аятолл. «Зеленое движение», объединившее ортодоксов и либералов, потерпело поражение. Сохраняя лозунги исламской революции, ИРИ трансформируется в государство, основой идеологии которого во все возрастающей степени становится великодержавный персидский национализм. Тегеран успешно развивает отношения с КНР, странами Африки, Латинской Америки и Восточной Европы, Индией, Пакистаном и Турцией, фактически поделив с последней сферы влияния в Ираке, правительство которого координирует свои действия не только с США, но и с ИРИ. На территории БСВ интересы Ирана простираются от афганского Герата до мавританского Нуакшота (усиление позиций Тегерана в Мавритании спровоцировало разрыв Марокко дипломатических отношений с ним). Было бы наивным полагать, что закрепление ИРИ на мавританском правобережье реки Сенегал вызвано исключительно желанием вытеснить оттуда Израиль, дипломатические отношения с которым правительство Мавритании прекратило, сближаясь с Тегераном. Скорее захолустную Мавританию можно полагать идеальным транзитным пунктом для переброски оружия, а возможно и чего-либо, связанного с иранской ядерной программой, наиболее близким к латиноамериканским партнерам Ирана – Венесуэле и Бразилии.

Тегеран избегает прямых конфликтов с противниками, предпочитая «войны по доверенности», которые ведут его сателлиты. Ирано-израильскими были Вторая ливанская война, операция «Литой свинец» в Газе, да и за конфликтом йеменских хауситских племен с Саудовской Аравией, по мнению ряда аналитиков, стоял Иран. Агрессивная позиция ИРИ в отношении малых монархий Персидского залива подкрепляется наличием в таких странах, как Бахрейн, Катар, в меньшей степени Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Кувейт шиитских общин. Единственным союзником Ирана в арабском мире по-прежнему является Сирия, которая при поддержке «Хезболлы» постепенно возвращает контроль над ситуацией в Ливане и продолжает курировать ХАМАС, политическое руководство которого дислоцировано в Дамаске. С учетом наложенных на Иран санкций, перспективы его газового экспорта в Евросоюз зависят от кооперации с Турцией, которая будет использовать эту ситуацию в своих интересах, пока они не войдут в противоречие с интересами ИРИ (что в перспективе, несомненно, произойдет).

Турецкое руководство, взяв курс на построение «новой Османской империи», опередило события, приступив к постепенной исламизации политической и общественной жизни в стране. Оттесняя армию от власти под лозунгами демократии и борьбы с коррупцией, правящая партия провела необходимые конституционные изменения парламентским путем, подавив в зародыше очередной военный путч. Экономические успехи Турции позволяют ей действовать без оглядки на Европейский союз и Соединенные Штаты. А участие в НАТО в качестве второй по мощи армии этого блока дает свободу маневра, в том числе в иракском Курдистане и в отношениях с Израилем, значительно охладившихся после инцидента с «Флотилией свободы». При этом страна расколота по национальному признаку (курдский вопрос по-прежнему актуален), светская оппозиция правящей Партии справедливости и развития сильна, а в руководстве армии продолжается брожение. Однако, какие бы факторы (или их сочетание) ни спровоцировали антиправительственные волнения, триумвират премьера, президента и министра иностранных дел сохраняет достаточный ресурс для реализации планов экономической и дипломатической экспансии в Африке, исламском мире и Восточной Европе. Турция с большим основанием, чем Иран, претендует на статус региональной сверхдержавы, имея для этого необходимый потенциал, не отягощенный, в отличие от ИРИ, внешними конфликтами.

Сирийская стабильность опирается на сотрудничество с Турцией и Ираном, при улучшении отношений с США и странами ЕС. Правящая алавитская военная элита во главе с Башаром Асадом балансирует между арабами-суннитами и арабами-христианами, подавляя курдов и используя деловую активность армян. Однако в случае резкого усиления египетских «Братьев-мусульман» в Сирии не исключены волнения, наподобие подавленных большой кровью Хафезом Асадом в 1982 г., которые способны ослабить или обрушить режим. Последний усилил свои позиции в Ливане, но обстановку в самой Сирии осложняет присутствие там иракских (до 1 млн) и в меньшей мере палестинских (до 400 тыс.) беженцев.

Ливан после падения правительства Саада Харири переживает собственный кризис, вызванный противостоянием сирийского и саудовского лобби (последнее, поставив на конфронтацию с Дамаском, проиграло). Не исключено постепенное сползание в гражданскую войну, в качестве ведущей силы в которой будет выступать «Хезболла» шейха Насраллы. Роль детонатора конфликта могут, как и в 1975–1978 гг., сыграть заключенные в лагеря палестинские беженцы (более 400 тыс.).

На Аравийском полуострове катастрофическая ситуация сложилась в Йемене, почти неизбежный распад которого после отстранения от власти президента Али Абдаллы Салеха, правящего в Сане с 1978 г. и контролирующего Южный Йемен с 1990 г., может спровоцировать необратимые процессы в Саудовской Аравии. На территории Йемена столкнулись интересы Ирана и США, Катара и Саудовской Аравии. Эта страна – не только родина многих бойцов «всемирного джихада» (корни Усамы бен Ладена – в Йемене), но настоящий «котел с неприятностями». Конфликт между президентом и племенами, категорически отвергшими попытку передать власть по наследству, напоминает схожую проблему в Египте. Однако противостояние южан-шафиитов и северян-зейдитов, усиленное недовольством отстраненной от власти и обделенной благами бывшей военной элиты юга – местная специфика.

Йемен – первая страна БСВ, которая способна развязать с соседней Саудовской Аравией «водную войну». В ближайшее время Сана рискует стать первой столицей мира с нулевым водным балансом, тем более что ряд исторических йеменских провинций был аннексирован саудовцами в начале ХХ века. Дополнительным фактором риска является нищета поголовно вооруженного населения, которое находится под постоянным воздействием местного наркотика «кат». Не стоит гадать, смогут ли 25,7 млн саудовцев, большая часть которых в жизни не брала в руки оружия, противостоять 23,5 млн йеменцев, большинство которых на протяжении всей жизни оружия из рук не выпускало. Способность саудовской элиты, правящая верхушка которой по возрасту напоминает советское Политбюро 1980-х гг., контролировать ситуацию иначе, чем через подкуп воинственных племен на южных границах и радикалов из «заблудшей секты» внутри страны, сомнительна. С учетом значения пролива Баб-эль-Мандеб воздействие потенциального конфликта между Йеменом и Королевством Саудовская Аравия или гражданской войны в Йемене на мировой рынок энергоносителей сравнимо с перекрытием Суэцкого канала. В отсутствие на президентском посту человека, способного сменить генерала Салеха, а такого человека в Йемене, в отличие от Египта, нет, страна рискует стать такой же пиратской территорией, как Сомали, тем более что сотни тысяч сомалийских беженцев и так уже живут на его территории.

Какие последствия обрушение правящего режима в Йемене вызовет в ибадитском Омане, где правящий страной с 1970 г. султан Кабус бен Саид не имеет наследников, и малых монархиях Персидского залива, предсказать трудно. Балансируя между Соединенными Штатами (военные базы в Кувейте, Катаре и на Бахрейне), Великобританией (присутствие в Омане) и Францией (анонсировавшей строительство военной базы в ОАЭ), с одной стороны, Ираном (конфликт с ОАЭ и Бахрейном), с другой, и Саудовской Аравией – с третьей, все эти страны на случай возможной войны наладили неофициальные отношения с Израилем. Израильские опреснительные установки, агрокомплексы и системы обеспечения безопасности стратегических объектов, без указания страны-производителя или с указанием зарубежных филиалов израильских фирм – столь же обычное явление на южном берегу залива, как иранские суда в местных портах, иранские счета в банках и иранцы в деловых центрах. Оман пребывает в самоизоляции, усиленной раскрытием исламистского заговора, в организации которого Маскат обвинил ОАЭ.

Кувейт не оправился от последствий иракской оккупации 1990–1991 годов. Влияние Бахрейна ограничено нелояльностью шиитского большинства населения суннитской династии. Экономический кризис ослабил ОАЭ, особенно Дубай, обрушив «пирамиду недвижимости», на которой в последние годы было основано его благополучие. Свое политическое влияние укрепляет лишь умеренно ваххабитский Катар, обладатель третьего в мире газового запаса. В качестве медиатора региональных конфликтов он успешно соперничает с такими гигантами арабского мира, как Египет и Саудовская Аравия. Главное оружие катарского эмира в борьбе за доминирование на межарабской политической арене – «Аль-Джазира», эффективность которой доказывает ее запрет в Египте, где телеканал в немалой мере способствовал «раскачиванию лодки». Но этот инструмент может оказаться бесполезным в случае перенесения беспорядков на территорию самого Катара. При этом главным фактором нестабильности в монархиях Персидского залива, включая Саудовскую Аравию, могут стать иностранные рабочие, в ряде стран многократно превосходящие их граждан по численности.

Еще одним дестабилизирующим фактором для полуострова является его близость к Африканскому Рогу, на побережье которого сосредоточены самые бедные, охваченные междоусобицей и полные беженцев страны: Эритрея, Джибути и пиратское Сомали, распавшееся на анклавы, крупнейшими из которых являются Пунталенд и Сомалиленд. Исламисты из движения «Аш-Шабаб» и других радикальных группировок – единственная сила, способная объединить эту страну, подчинив или уничтожив полевых командиров, подобно тому как талибы в свое время проделали это в Афганистане. Пугающая перспектива, особенно на фоне полнейшего банкротства мирового сообщества в борьбе с пиратами, бесчинствующими на все более широкой акватории Индийского океана. Не стоит забывать и о проблеме границ, обширный передел которых неизбежен после бескровного распада Судана. Север Судана в ближайшей исторической перспективе может объединиться с Египтом, особенно в случае исламизации последнего. Не случайно лидер суданских исламистов Хасан ат-Тураби опять арестован властями.

Волнения в Тунисе и Египте грозят самым прискорбным образом сказаться на ситуации в Алжире, вялотекущая гражданская война в котором идет с 1992 года. Президент Абдулазиз Бутефлика стар, конфликт арабов с берберами так же актуален, как и десятилетия назад, а исламисты никуда не делись. Под угрозой стабильность в Марокко, на территории которого еврейские и христианские святыни являются для «Аль-Каиды» Магриба столь же легитимными объектами атаки, как и иностранные туристы. Мавритания, где число рабов, по некоторым оценкам, достигает 800 тыс., находится в полосе военных путчей и восприимчива к любым революционным призывам.

Не стоит забывать и о том, что экспрессивный Муамар Каддафи в Ливии правит с 1969 г. и легко может стать жертвой «египетского синдрома». Тем более что собственных сыновей в руководство страны он продвигает не менее настойчиво, чем Мубарак и Салех, а поддержкой на Западе и в арабском мире пользуется куда меньшей.

Единственным, хотя и слабым утешением в сложившейся ситуации может служить то, что региональное потрясение основ ничем не угрожает Ираку, Афганистану или Пакистану. Первые два давно уже не столько государства, сколько территории. Последнему же, с исламистами в Северо-Западной провинции и Пенджабе, пуштунскими талибами в зоне племен, сепаратистами Белуджистана и Синда и противостоянием правительства, армии и судебной власти, для развала достаточно и одного Афганистана. После чего его внушительные ядерные арсеналы пойдут на «свободный рынок», а мировое сообщество получит куда более значимый повод для беспокойства, чем судьба палестинского государства или правителя отдельно взятой арабской страны, даже если эта страна – Египет.

Констатируем напоследок, что падающее влияние на БСВ великих держав создает вакуум, часть которого в Афганистане заполнит Дели. На всей прочей территории, включая и Афганистан, усилится влияние Пекина. Как следствие, состав игроков и распределение сил на Ближнем и Среднем Востоке в XXI веке будет более напоминать XVII, чем ХХ столетие. Что соответствует теории циклического развития истории, хотя и несколько обидно, если рассматривать это через призму интересов Парижа, Лондона, Брюсселя или Вашингтона.

Е.Я. Сатановский – президент Института Ближнего Востока.

Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739764 Евгений Сатановский

Почему Москва говорит "нет"

Вопрос российских интересов, а не психологии

Резюме: Вместо того чтобы стремиться вылечить Россию, Вашингтону нужно научиться иметь с ней дело – так же, как с Китаем, Индией и многими другими странами. Хорошая новость состоит в том, что по вопросам, которые действительно представляют взаимный интерес, Россия готова к сотрудничеству.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1 за 2011 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В последние 10 лет поведение России на международной арене озадачивает многих американских наблюдателей. С точки зрения Вашингтона, главные вызовы современности – терроризм, ядерное распространение, изменение климата – носят глобальный характер и угрожают всем странам. Соединенные Штаты пытаются найти на них международный ответ. Однако Кремль оказался в этом отнюдь не помощником. На протяжении многих лет российские переговорщики блокировали попытки заставить Иран и КНДР отказаться от ядерных программ. В то же время Москва использовала экономическое и дипломатическое давление, чтобы помешать вступлению соседних стран в НАТО, она также препятствовала использованию американских баз для борьбы с талибами в Афганистане. А в августе 2008 г. Россия вторглась в Грузию и успешно отделила два горных анклава от ее территории.

Недавно появились некоторые намеки на потепление российско-американских отношений. В июне президент США Барак Обама и президент России Дмитрий Медведев беседовали в Вашингтоне, закусывая гамбургерами, и объявили о перезагрузке. Москва подписала новое соглашение взамен Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), срок действия которого истек, и поддержала резолюцию ООН об ужесточении санкций против Ирана.

Но в других вопросах Кремль по-прежнему разочаровывает. Россия согласилась лишь на те санкции, которые позволяют ей достроить АЭС Тегерану и, вероятно, разрабатывать его нефтегазовую отрасль. Россия провела военные учения, моделирующие вторжение в Польшу, и разместила противовоздушные ракеты в Абхазии.

Суперэго России

Объяснение такого поведения американские официальные лица и обозреватели обычно ищут в области психологии. Русские, говорят они, действуют так из-за оскорбленного самолюбия. Импульсивные, эмоционально неустойчивые и часто страдающие паранойей, они набрасываются на соседей, стремясь залечить раны недавнего прошлого и возродить утраченное чувство величия.

Все вашингтонские психологи связывают поведение России с комплексами ее лидеров, однако ставят разные диагнозы. Одни рассматривают сопротивление России политике США как детское бунтарство. Когда в 1990-е гг. российские официальные лица яростно возражали против расширения Североатлантического альянса и протестовали против бомбардировок Сербии, некоторые в Вашингтоне усматривали в этом симптомы истерии. В 1994 г. президент Борис Ельцин напомнил президенту Биллу Клинтону, что «НАТО была создана во времена холодной войны», и предупредил, что включение в альянс стран Центральной Европы «посеет зерна недоверия». Позже один из сотрудников Белого дома писал, что это заявление «подорвало уверенность [Клинтона] в эмоциональной, психической и политической устойчивости Ельцина». На протяжении 10 лет американские официальные лица пытались успокоить российских коллег и убедить их в том, что политика Соединенных Штатов на самом деле выгодна России. Между собой это называли «лечить нервы шпинатом».

Другие объясняли несговорчивость Москвы уязвленным эго. Как выразился в 2006 г. Ричард Бёрт, бывший представитель США на переговорах по контролю над вооружениями, политические реформы в России вряд ли будут успешными из-за чувства унижения и поражения, возникшего после окончания холодной войны. Конфликт в Грузии в августе 2008 г., казалось, подтвердил эти подозрения: обозреватель Time назвал причиной вторжения России «зреющий в руководстве страны гнев из-за утраченного величия», а Newsweek писал, что российские лидеры одержимы идеей «добиться уважения».

Еще один частый диагноз – это паранойя. Приверженцы такой точки зрения считают, что у России нет достаточных оснований опасаться продвижения Североатлантического альянса к ее границам, размещения противоракетных комплексов в Восточной Европе или враждебности некоторых своих соседей. Негативно реагируя на «цветные революции» в Грузии и на Украине, российское руководство скорее подчинилось «параноидальному, агрессивному импульсу», как сказала тогдашний госсекретарь Кондолиза Райс. Или, как писал весной 2008 г., за несколько месяцев до конфликта с Грузией, болгарский политолог Иван Крастев: «Чтобы понять, почему Кремль действует таким образом, нужно осознать, насколько он не уверен в себе и страдает паранойей».

Наконец, прохладное отношение российского руководства к американским проектам воспринимают как результат «ментальности холодной войны» или неспособности отбросить устаревший способ мышления. Перед саммитом 2009 г. в Москве Обама жаловался, что российский премьер-министр Владимир Путин по-прежнему «одной ногой опирается на старые методы ведения дел».

Каждый из этих диагнозов подразумевает особое лечение. Если проблемы России связаны с подростковым комплексом или смятением, американские официальные лица должны терпеливо, но твердо и как можно чаще говорить о позиции США, объясняя при этом, почему она выгодна Москве. Эмоциональная неустойчивость лечится психотерапией: Клинтон призывал помощников помочь Ельцину «усвоить» или «принять» расширение НАТО как неизбежную реальность, «к которой ему нужно просто привыкнуть и научиться жить с ней». Для уязвленного эго одни предлагали метод показного проявления уважения, в то время как другие советовали пригрозить лишить Кремль статусных символов, которыми предположительно дорожат российские власти. Если руководство России страдает паранойей и проявляет агрессию, Вашингтону нужно вооружать потенциальных жертв Кремля. Наконец, если кремлевские деятели являются приверженцами антагонистического мышления времен холодной войны, Соединенным Штатам нужно делать ставку на более молодое поколение – отсюда разговоры о том, что Вашингтон поддерживает более современного Медведева, а не Путина.

За 20 лет США неоднократно пытались применить различные варианты психологического подхода к России. Однако нет свидетельств того, что Вашингтон преуспел в этом. Напротив, это раздражало и вызывало противодействие, а поведение российских лидеров не изменялось так, чтобы больше соответствовать целям Соединенных Штатов. Этот подход основан на глубоком заблуждении по поводу мотивации России. Разумеется, лидеры страны хотели бы, чтобы к ним относились с уважением. Верно и то, что многие россияне чувствуют себя униженными из-за падения национального статуса, а риторика Кремля часто обусловлена этим ощущением разочарования. Но реальная причина, по которой США считают Россию таким неконструктивным партнером, лежит не в области психологии, она связана с объективной оценкой национального интереса.

Что важно для Москвы

Сегодня у России и Соединенных Штатов мало общих интересов и еще меньше общих приоритетов. Там, где они совпадают, российские лидеры часто сомневаются в эффективности американской стратегии. Более того, существует определенный дисбаланс: США, будучи мировой сверхдержавой, заинтересованы в поддержке России по многим вопросам, в то время как Россия нуждается в Соединенных Штатах в меньшей степени. Требования России исключительно негативны: Вашингтон должен остановить расширение НАТО и прекратить поощрять антироссийские правительства и неправительственные организации в соседних государствах.

Внешняя политика России при Путине и Медведеве была обусловлена тремя целями: укрепление экономического роста, поддержка дружественных режимов в бывших советских республиках и предотвращение терроризма в стране. С точки зрения российского руководства, успех в каждой из этих сфер жизненно необходим для сохранения власти и поддержки населения.

Экономический рост стоит на первом месте. Кремль понимает, что власть в современном мире основана на экономической мощи. Как Путин заметил в феврале 2000 г., «не может быть супердержавы там, где царит слабость и бедность». Российские лидеры знают, что их популярность в стране объяснятся впечатляющим возрождением экономики. ВВП на душу населения с учетом паритета покупательной способности увеличился с менее чем 7 тыс. долларов в 1999 г. до почти 16 тыс. долларов в 2008 г. (и сопоставим с показателями Ирландии в 1987 г. или Португалии в 1989 году.)

Основную роль в этом буме играют нефть и газ. Сегодня они обеспечивают треть российского бюджета. Хотя и Путин, и Медведев говорят о модернизации и диверсификации экономики, они понимают, что по крайней мере в ближайшие 10 лет процветание страны будет зависеть от сохранения стабильных рынков и относительно высоких цен на углеводороды. Принимая во внимание события недавнего прошлого, они должны осознавать, что, если эти условия изменятся, под угрозой окажется не только процветание страны, но и их собственное политическое будущее. Хотя обвал цен на нефть в начале 1980-х гг. стал не единственной причиной краха СССР несколько лет спустя, это был важный фактор. Позже, когда цены на нефть упали до девяти долларов за баррель, Россия объявила дефолт по своим долгам, поставивший крест на репутации ельцинских реформаторов.

Поэтому неудивительно, что мировоззрение российских лидеров формирует зависимость от экспорта топлива. Большая часть экспорта нефти и газа идет в Европу. В целом импорт из России составлял около 18% всего энергопотребления в ЕС в 2007 г. (когда полностью обновлялись данные). Но некоторые страны зависимы в значительно большей степени. В то время как в 2007 г. Франция и Германия получали, соответственно, 14% и 36% газа из России, показатели в странах Восточной Европы были гораздо выше: 48% в Польше, 92% в Болгарии и 100% в трех прибалтийских государствах. Некоторые считают, что такая ситуация подвергает эти государства риску политического давления со стороны Кремля. В 2008 г. тогдашний британский премьер Гордон Браун предупреждал, что Европа может оказаться в «энергетических тисках» у таких стран, как Россия.

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что именно Россия зависима от европейского рынка, а не наоборот, – и это самое удивительное. Европа, включая прибалтийские государства, является пунктом назначения почти для 67% российского экспорта газа (другие бывшие советские республики покупают остальные 33%). Точно так же, по данным 2007 г., 69% российского экспорта нефти шло в Европу. С учетом того, насколько доходы и бюджет России зависят от этой торговли, потеря европейских клиентов стала бы катастрофой.

Вполне понятно, что Кремль без энтузиазма относится к строительству альтернативных трубопроводов для доставки в Европу газа из Центральной Азии. Газопровод «Набукко», проект которого поддерживают Евросоюз и Соединенные Штаты, предназначен для поставок азербайджанского (а, возможно, когда-нибудь и иранского) газа через Турцию и Восточную Европу в Австрию. Москва рассматривает это как серьезную угрозу своему процветанию. Российский государственный гигант «Газпром» предпринимает шаги, чтобы препятствовать строительству «Набукко», скупая газ, который предполагалось транспортировать, и проектируя конкурирующий трубопровод «Южный поток», который в основном пройдет через те же страны.

Энергетика также сказывается на сложных отношениях России с Китаем и странами Центральной Азии. Экономический рост в КНР сулит обширный рынок для российского экспорта полезных ископаемых. Тем не менее, пока Китай предпочитает Москве центральноазиатских производителей ресурсов, используя конкуренцию, чтобы заключать наиболее выгодные сделки. Хотя Россия недовольна тем, что ее обходят южные соседи, она предпочитает, чтобы они торговали с Азией, а не соперничали с «Газпромом» за европейский рынок. Тем не менее, с падением потребности Европы в российской энергии в ближайшие годы китайские заказы станут особенно важными для обеспечения замены. Понимая это, Медведев встречался с главой КНР Ху Цзиньтао не менее пяти раз за год и подписал пакет новых соглашений в сентябре 2010 года.

В российской энергетической политике национальные приоритеты переплетаются с узкими интересами высокопоставленных руководителей, которые входят в советы директоров крупных корпораций и хотели бы, чтобы эти компании доминировали на рынках и приобретали зарубежные активы, не говоря уже о материальной выгоде для их друзей в менеджменте. Коррупция кажется одной из основных проблем российского энергетического сектора. По словам Бориса Немцова и Владимира Милова, либеральных критиков Путина, стоимость строительства трубопроводов «Газпрома» настолько высока (3 млн долларов за километр по сравнению со средним мировым уровнем 1–1,5 млн долларов), что это нельзя объяснить только некомпетентностью управления.

Разумеется, интересы хозяев Кремля и обычных россиян не всегда совпадают. Но это не означает, что энергетическая политика Москвы является только результатом коррупции. Зависимость России от экспорта топлива в Европу была бы такой же значительной, даже если бы в Кремле находилась команда истинных демократов и честных госслужащих. Российские демократы тоже предпочли бы, чтобы Болгария покупала газ у «Газпрома», а не у его конкурентов; а Белоруссия и Эстония платили бы такую же высокую цену за газ, как Германия и Италия.

Российская газовая индустрия столкнулась с новыми тревожными тенденциями. Мировое производство сжиженного природного газа (СПГ) возросло, что увеличило предложение, в то время как финансовый кризис сократил спрос. Одновременно новые перспективы добычи сланцевого газа повысили вероятность того, что скоро Европа сама сможет производить необходимый ей газ. Центральная опора российской политэкономии неожиданно зашаталась.

Второй основной интерес России – дружественность правительств в соседних странах. Это особенно чувствительный вопрос из-за 16 млн этнических русских, которые остаются в постсоветском «ближнем зарубежье». В случаях очевидной дискриминации – например, когда Эстония ввела экзамен по эстонскому языку в начале 1990-х гг., затруднив получение гражданства для местных русских, – давление общества вынуждает Кремль высказываться (но не предпринимать военные действия). В более широком масштабе Москва выступает резко против дальнейшего расширения НАТО на восток. И это неудивительно: ни одно государство не будет приветствовать приближение исторически враждебного военного союза к своим границам вне зависимости от того, как часто этот альянс заявлял о своих мирных намерениях.

Тем не менее, многие видят более зловещую цель во внешней политике Москвы – восстановление российского доминирования над бывшими советскими республиками и, возможно, даже над большей частью Восточной Европы посредством экономического и военного давления. Не имея возможности читать мысли Путина, полностью исключить такую вероятность невозможно. Однако доказательств существования такого экспансионистского плана мало.

Двадцать лет Россия в основном отступала в геополитическом плане. Вместо того чтобы расширять присутствие за границей, она демилитаризировалась и выводила войска на свою территорию. В 1990-х гг. российская армия покинула Восточную Европу и страны Балтии, а общая численность войск под командованием Москвы снизилась с 3,4 млн солдат почти до 1 миллиона. С тех пор Россия ушла со своих баз на Кубе и во Вьетнаме и сократила численность войск в бывших советских республиках. За несколько лет до конфликта 2008 г. Путин закрыл в Грузии три военные базы, а численность российских солдат в этой стране сократилась, по оценкам Международного института стратегических исследований, с 5 тыс. до тысячи.

Режим, вынашивающий экспансионистские планы, вел бы себя совершенно иначе. Можно было бы взбудоражить русских националистов в приграничных районах стран Балтии, Восточной Украины или в Крыму, и затем направить российские войска им на помощь. В Грузии ревизионистская Россия аннексировала бы Абхазию и Южную Осетию уже давно, еще до того как грузинский президент Михаил Саакашвили начал наращивать военную мощь после прихода к власти в 2004 году. Для многих на Западе российское вторжение в Грузию в 2008 г. явилось доказательством территориальных претензий Москвы. Но если бы кремлевские руководители склонялись к идее экспансии, они бы двинули войска на Тбилиси, чтобы свергнуть Саакашвили и поставить на его место более дружественное правительство. По крайней мере российские войска взяли бы под контроль нефте- и газопроводы, которые проходят по территории Грузии. На самом же деле они не тронули трубопроводы и быстро вернулись в горы.

Попытки Москвы оказать влияние на соседей были не очень успешными. Содружество независимых государств, региональный координационный орган, который якобы является инструментом российского доминирования, распадается – только шесть из 11 президентов приняли участие в последней встрече, продолжавшейся всего 30 минут. Даже Александр Лукашенко, белорусский диктатор, предположительно зависимый от Москвы, не согласился признать независимость Абхазии и Южной Осетии. В Киргизии президент Курманбек Бакиев нарушил данное Москве обещание закрыть американскую авиабазу. (В Москве недолго горевали, когда несколько месяцев спустя в результате народных протестов Бакиев был свергнут, но, к раздражению Кремля, Лукашенко немедленно пригласил его в Минск.)

Стала ли зависимость от российского газа политическим рычагом влияния Москвы на Запад? Признаки этого не очень заметны. Можно было ожидать, что наиболее зависимые государства будут проявлять наибольшее уважение. В действительности именно эти страны – Чехия, Эстония и Польша – упорно старались «щелкнуть медведя по носу». Всего за несколько лет государства, в значительной степени зависящие от российских поставок нефти и газа, вступили в НАТО, разрешили разместить на своей территории элементы американской ПРО и подвергали критике политику России. В то же время менее зависимые западноевропейские страны – Германия и Италия – демонстрировали большую симпатию к Кремлю, например, не высказывая особого энтузиазма по поводу быстрого присоединения Грузии и Украины к НАТО.

Некоторые воспринимают периодические попытки «Газпрома» повысить цены на газ для Белоруссии, Грузии, Украины и других государств как политический шантаж. Хотя в некоторых подобных конфликтах существовал политический подтекст, факт остается фактом: на протяжении многих лет Россия продавала газ странам, которые считала недружественными, за гораздо меньшую цену, чем платили страны Западной Европы. В 2005 г. Россия поставляла газ украинским «оранжевым революционерам» по 52 доллара за тысячу кубометров, в то время как Германия платила 197 долларов. Разницу частично можно объяснить расходами на транспортировку, но Россия долго продолжала поставлять газ в прибалтийские государства по значительно меньшей цене (90–95 долларов за тысячу кубометров), чем в соседнюю Финляндию (148 долларов).

Почему Россия продавала газ по такой низкой цене странам Восточной Европы и бывшего СССР – не совсем ясно. Мотивы «Газпрома» могли включать рациональную ценовую дискриминацию: умный монополист оценивает платежеспособность разных клиентов. В начале 1990-х гг. «Газпром» резко повысил цены для прибалтийских государств, затем снизил их после падения спроса на две трети. Отчасти «Газпром» надеялся получить в обмен на низкие цены долю в системах трубопроводов и распределения энергоресурсов, чтобы в будущем закрепить спрос. Российские лидеры, возможно, полагали, что дешевый газ поможет улучшить отношения с государствами, которым оказывается предпочтение, или по крайней мере позволит избежать открытых конфликтов. Учитывая то, как мало Россия получила за свои ценовые уступки, пересмотр Кремлем этой политики не должен никого удивлять.

В действительности уроки недавних газовых войн кардинально отличаются от выводов, сделанных большинством обозревателей. Вместо того чтобы продемонстрировать возможности политического давления, газовый конфликт между Москвой и Киевом показал, насколько малым влиянием реально обладает Кремль. Нарушение поставок газа западноевропейским потребителям, платящим высокую цену, могло быть только актом отчаяния – в конечном итоге, продолжение продажи российского газа в Европу, рынок, в котором Москва очень нуждается, зависит от уверенности европейцев в способности России обеспечить бесперебойные поставки. То, что Кремлю пришлось поставить под удар собственную репутацию, чтобы привлечь внимание Киева, демонстрирует пределы подобной политики шантажа.

Третьей важной целью России является предотвращение терроризма. Нет смысла обсуждать непростую историю военных действий России в Чечне, достаточно сказать, что сегодня Москва столкнулась с серьезной террористической угрозой со стороны исламских фундаменталистов, базирующихся на Северном Кавказе. Кремль решительно настроен ограничить поддержку этих группировок извне, что влияет на его политику в Афганистане, Иране и Центральной Азии.

Целенаправленность политики России не означает, что она всегда грамотно прорабатывается и реализуется. В экономике правительство вкладывает миллиарды долларов в проекты, которые кажутся обреченными на провал – как, например, попытка повысить котировки акций с помощью государственных приобретений или спасение отсталого автопроизводителя АвтоВАЗ. Инвестиции Москвы в высокие технологии могут принести какие-то плоды, но, скорее всего, расходы превысят прибыль. Пока Кремль уклоняется от введения мер, которые, вероятно, реально могли бы обеспечить быстрый рост, – от реформ правоохранительной и судебной системы и борьбы с коррупцией.

В отношениях с Западом российские представители иногда, кажется, готовы подлить масла в огонь русофобии. Если, как полагают многие, Александр Литвиненко, критиковавший Путина, был отравлен в 2006 г. по приказу Кремля, трудно понять, какую выгоду Москва могла бы извлечь из этого убийства, ухудшившего имидж России в мире и осложнившего отношения с Великобританией.

В России, как и везде, политику делают личности. Путин поражает наблюдателей как чрезвычайно конкурентный политик, но иногда он вызывает разочарование – например, когда в 2009 г. заявил, что Россия вступит во Всемирную торговую организацию (ВТО) только вместе с Белоруссией и Казахстаном (позже он пересмотрел свою позицию). Но такие случаи – исключение. В основном политика России является целенаправленной, осторожной и – даже в случае заблуждений – достаточно последовательной. Вопрос в том, допускают ли цели, стоящие за этой политикой, практическое сотрудничество с США.

Общие цели

Соединенные Штаты понимают свою роль как одной из лидирующих мировых держав, а вызовы, с точки зрения Вашингтона, являются пугающими. В Афганистане, Ираке и Пакистане исламские боевики угрожают захватить власть и предоставляют базы для террористов. Проблема предотвращения ядерного распространения никогда ранее не стояла так остро – Иран приблизился к созданию бомбы, а КНДР отказывается разоружаться (если говорить о более широкой задаче, то Обама, как известно, призвал к безъядерному миру). Другие приоритеты США включают борьбу с изменением климата, обеспечение безопасности энергетических поставок и поддержание стабильного восстановления мировой экономики.

Благодаря своему географическому положению, статусу ядерной державы, историческим отношениям с ключевыми странами, праву вето в Совете Безопасности ООН, роли крупного экспортера энергоресурсов и крупнейшей армии в Европе Россия может либо содействовать, либо осложнить осуществление американских целей.

До недавнего времени для борьбы с «Талибаном» войска НАТО были вынуждены доставлять большую часть грузов на север из Пакистана через Хайберский проход. Но этот маршрут с трудом справляется с огромным объемом грузов, кроме того, конвои часто попадают в засаду. Согласие России в 2008 г. разрешить альянсу транспортировать грузы на юг по железной дороге или через российское воздушное пространство обеспечило необходимую альтернативу.

Москва могла бы также играть позитивную роль в усилиях, направленных на обуздание ядерных амбиций Ирана. На протяжении многих лет российские ученые-ядерщики развивали тесные связи со своими иранскими коллегами, эти отношения могли бы помочь в достижении компромисса на переговорах. Еще важнее, что поддержка России в Совете Безопасности ООН необходима для ведения новых санкций или легитимного применения каких-либо других способов давления. (В июне Россия согласилась на новый набор санкций, но только на те, которые, по-видимому, не затрагивали ее коммерческие интересы в Иране.)

Голосование Москвы в СБ ООН также имеет ключевое значение для любых скоординированных действий по сдерживанию ядерной программы КНДР. В более широком смысле дальнейшие соглашения по ядерному разоружению невозможны без участия России. Ни один план по борьбе с изменением климата не может игнорировать загрязнение, связанное с работой российских предприятий. Наконец, хотя это не столь значительно, российские долларовые резервы и объем долгосрочных казначейских облигаций США дает Москве по крайней мере небольшой потенциал для воздействия на стоимость доллара.

Но нужна ли России помощь Вашингтона, чтобы достичь своих целей? Краткий ответ – нет. Как потребитель российской энергии Соединенные Штаты отнюдь не самый крупный клиент – в последние пять лет они закупали 2–4% от российского нефтяного экспорта, и почти не приобретали газ. На самом деле энергетические интересы США и России в основном противоречат друг другу. Добыча газа из сланцевых залежей в Соединенных Штатах сделала возможной поставку СПГ в Европу, что привело к снижению цен. Вашингтон, стремясь избавить своих европейских партнеров от зависимости от России, поддерживает строительство альтернативных трубопроводов, таких как «Набукко». А в долгосрочной перспективе усилия США по уменьшению внутреннего спроса на ископаемые виды топлива приведет к снижению мировых цен на нефть, от которых зависит Москва.

В целом у России и Соединенных Штатов мало общих экономических интересов. В 1995 г. 6% российского экспорта шло в США; к 2009 г. эта цифра составляла 3% – меньше, чем Россия экспортирует в Польшу. В то же время доля Соединенных Штатов составляет всего 5% от российского импорта. Доля США в потоке капитала в Россию тоже незначительная. В 1995 г. 28% от общего объема иностранных инвестиций в Россию шло из Соединенных Штатов; к 2010 г. эта цифра сократилась до 2,5%. К этому времени доля российских инвестиций в американскую экономику превышала инвестиции США в Россию.

Отдаление российской экономики от Соединенных Штатов совпало с укреплением связей Москвы с Европой и Китаем. В 2009 г. доля Европы составляла 52% российского экспорта и 45% российского импорта; еще 14% импорта шло из Китая – по сравнению с 2% в 1995 году. Хотя российский экспорт в КНР сейчас составляет менее 6% от общего объема, эта цифра будет увеличиваться с ростом потребности Китая в сырье. Доля Европы в иностранных инвестициях в Россию возросла с 41% в 1995 г. до 71% в 2010 г., хотя в основном это российские деньги, которые возвращаются в страну с Кипра, из Люксембурга и Швейцарии.

В рамках намеченной модернизации Москва, безусловно, будет рада увеличению американских частных инвестиций. В ходе визита в 2010 г. Медведев посетил Массачусетский технологический институт и Силиконовую долину. Партнерство с американскими фирмами, разумеется, необходимо, но на данном этапе высокотехнологичные совместные предприятия с Западной Европой будут иметь большее значение. В 2009 г. 61% российских коммерческих соглашений об импорте высокотехнологичного оборудования и услуг был заключен с партнерами из ЕС (11% – с американскими компаниями). В ближайшем будущем рост России будет в большей степени зависеть от копирования и применения американских инноваций, а не от сотрудничества с американскими учеными в создании новинок.

В сферах, где Вашингтон может помочь России, – например, поддержав ее вступление в ВТО – российские интересы являются смешанными. Членство в ВТО имело бы благоприятные последствия для некоторых отраслей, таких, как цветная металлургия, но пагубно сказалось бы на других – например, на автомобилестроении. Поэтому, хотя в целом Россия получила бы больше преимуществ, некоторые в Москве по-прежнему занимают двойственную позицию.

В достижении второй из основных целей России – содействие дружественным режимам в соседних государствах – Кремль не ожидает помощи от США. Ему бы просто хотелось, чтобы Соединенные Штаты перестали вмешиваться, используя методы, которые Россия называет неконструктивными. Однако Вашингтон считает попытки Москвы влиять на внешнюю и внутреннюю политику своих соседей нарушением их суверенитета. США финансово поддержали цветные революции, в результате которых настроенные против России лидеры пришли к власти на Украине и в Киргизии, а также настаивали на скорейшем присоединении Грузии и Украины к НАТО. Хотя при Обаме такие усилия сократились, Вашингтон сохраняет приверженность идее членства Тбилиси и Киева в Североатлантическом альянсе, а американские военные продолжают проводить совместные учения с режимами, которые Москва считает враждебными, например, в Грузии. Таким образом, в вопросе о российском «ближнем зарубежье» Вашингтон и Москва придерживаются диаметрально противоположных точек зрения, и сотрудничество вряд ли возможно.

Наконец, недоверие и разница в подходах ограничивают сотрудничество в сфере борьбы России с исламскими террористами. Хотя ни Вашингтон, ни Москва не хотят усиления боевиков на Северном Кавказе, их взгляды на проблему настолько различны, что обсуждение вызывает только раздражение. Там, где многие в Вашингтоне усматривают сопротивление, вызванное грубыми нарушениями прав человека со стороны местных властей, Москва видит «войну против террора». Путин не понимает, почему Великобритания и Соединенные Штаты предоставили политическое убежище Ахмеду Закаеву и Ильясу Ахмадову, чеченским лидерам, которых он считает эмиссарами террористического движения.

За редким исключением, Россия не нуждается или не хочет помощи от Вашингтона в достижении своих главных целей. Но она оценила бы, если бы США перестали вмешиваться, вооружая приграничные государства и пытаясь подорвать позиции России на энергетическом рынке.

Рациональная двойственность

Тем не менее Россия может по-прежнему надеяться, что Соединенные Штаты преуспеют в своих глобальных устремлениях. Например, Кремль не хотел бы видеть Афганистан под контролем «Талибана». Победа там исламистов может привести к выступлениям радикалов в Центральной Азии и усилить террористические сети Северного Кавказа. Но российское руководство не уверено в том, что НАТО победит «Талибан» или по крайней мере обеспечит стабильность. Представляя себе ситуацию после ухода американских войск, Кремль не хочет сейчас предпринимать шаги, которые сделают невозможными отношения с будущими правителями Кабула. Москва также знает, что некоторый уровень напряженности держит в узде ее южных соседей. Если центральноазиатские лидеры почувствуют угрозу со стороны «Талибана», они скорее будут готовы к сотрудничеству в рамках возглавляемой Москвой Организации договора коллективной безопасности и к российскому военному присутствию в регионе. В то же время Россия озабочена потоками героина, хлынувшими через ее границы; производство наркотиков удвоилось после вторжения НАТО. И опросы показывают, что российское общество гораздо менее позитивно, чем Путин и Медведев, относится к идее помощи НАТО в Афганистане.

Иран также находится в центре сложных расчетов. Москва предпочла бы, чтобы Тегеран не разрабатывал ядерное оружие. Тем не менее многие российские официальные лица сомневаются, что даже самые жесткие экономические санкции, полностью поддержанные Россией, могут предотвратить такой исход. В то же время у России есть экономические интересы в Иране, ставить которые под угрозу было бы слишком дорого. Российский экспорт в эту страну вырос с 250 млн долларов в 1995 г. до 3,3 млрд в 2008 году. Москва надеется получить контракты на строительство новых АЭС, разработку нефтяных и газовых месторождений и поставку в Иран современного вооружения. Россия в то же время не склонна искать какие-либо оправдания для иранских радикалов, раскачивающих ситуацию на Северном Кавказе.

Разрешение конфликта между Тегераном и Вашингтоном поставило бы под угрозу коммерческие и стратегические интересы России. Западные инвестиции, вероятно, пришли бы в нефтегазовую отрасль Ирана, конкурируя с российскими многонациональными проектами. Отмена санкций и ослабление напряженности привели бы к снижению цен на нефть; началось бы строительство новых трубопроводов для поставки иранского газа в Европу. Во многом нынешняя тупиковая ситуация отвечает целям Кремля. Россия также хотела бы ядерного разоружения КНДР, но при этом сомневается, что даже ее мощная поддержка санкций поможет добиться результата. Одновременно Россия опасается, что в случае военной эскалации конфликта или падения режима в Пхеньяне потоки беженцев устремятся на Дальний Восток.

Новый договор по СНВ закрепляет сокращение ядерного арсенала России, которое и так происходит естественным образом из-за старения вооружения. Дальнейшее сокращение не столь очевидно отвечает интересам России, поскольку противоракетные системы становятся более точными и мощными. Москве необходимо сохранить достаточно ракет и боеголовок, чтобы оставаться уверенной в возможности ответного удара. В сфере изменений климата Кремль признает, что глобальное потепление связано с огромными расходами из-за затоплений и разрушения инфраструктуры. Однако вопрос о том, как затраты на сокращение загрязнений должны быть распределены между промышленно развитыми и развивающимися государствами, остается спорным. Как и в других странах, в России имеются влиятельные группы, выступающие против ограничения выбросов.

Ограниченно, но конструктивно

Вашингтону не следует ожидать особой помощи от Москвы, но не из-за оскорбленного самолюбия или паранойи российских официальных лиц, а потому, что приоритеты Соединенных Штатов не являются их приоритетами – и вообще не соответствуют их интересам.

Параллель с отношениями между США и Китаем может оказаться полезной. Выстраивая связи с Пекином, американские политики воспринимают конфликты интересов такими, как они есть. Они не ощущают необходимости опекать китайских коллег или проводить с ними сеансы психоанализа. Трудно представить, чтобы накануне пекинского саммита американский президент упрекал председателя Ху Цзиньтао за его устаревшие маоистские взгляды и обещал в качестве противовеса поддержать премьера Вэнь Цзябао.

Если противоположные интересы делают тесные отношения между Москвой и Вашингтоном маловероятными в ближайшие годы, то в долгосрочной перспективе имеется больше оснований для оптимизма. В то время как взаимодействие с Соединенными Штатами сокращалось, происходило постепенное сближение России с Европой и в экономическом, и в культурном плане. Поскольку эти изменения происходят медленно и не очень резко, они оставались незаметными. В дальнейшем Россия станет еще более европейской, не утратив при этом своих отличительных черт. В 2008 г. россияне совершили в 39 раз больше поездок в Западную Европу и в 19 раз больше поездок в Китай, чем в Соединенные Штаты. Из 41 тыс. российских студентов, обучавшихся за границей в 2008 г., 20 тыс. проходили курс в университетах Европы и только 5 тыс. – в США. В 2009 г. россияне предпочитали покупать недвижимость в Болгарии, Черногории, Германии, Испании и Чехии, а не в Соединенных Штатах.

Хотя пока не все россияне считают себя европейцами, их отношение меняется. В апреле 2010 г., отвечая на вопрос о том, с какими государствами Россия должна более интенсивно сотрудничать во внешней политике, 50% опрошенных назвали страны Западной Европы – таких оказалось даже больше, чем назвавших Белоруссию, Украину и другие страны СНГ (20% назвали США). Большинство – 53% – заявили в 2009 г., что поддержали бы вступление России в ЕС, если бы была такая возможность.

Вероятно, эти тенденции сохранятся. Даже если средние темпы роста в России замедлятся до чуть более 4%, как прогнозирует Всемирный банк, через 10 лет она догонит бедные страны Западной Европы по уровню доходов. С развитием страны ее средний класс продолжит расширяться и интегрироваться в Европу. В какой-то момент – хотя невозможно предсказать, когда именно – произойдут политические перемены, либерализация органов власти и серьезная попытка взять под контроль коррупцию. Даже при росте торговли с Китаем культурная идентичность России будет еще прочнее связываться с Западом. В конечном итоге, хотя и не скоро, идея присоединения России к Евросоюзу может стать серьезной.

Однако сотрудничество с Европой – особенно с Восточной Европой – будет сопровождаться и конфликтами. Сближение Москвы с Европой станет причиной обоюдной уязвимости и вызовет борьбу за преимущества и выгоду в торговле. Самый очевидный пример – энергетический рынок. Возможно, столкновения экономических интересов приведут к политическому кризису, который затруднит европеизацию России. Но, скорее всего, подобные конфликты будут успешно разрешены.

Даже если в ближайшие 10 лет Россия и США не достигнут тесного партнерства, их отношения все равно могут быть конструктивными. Ограниченные связи необязательно должны быть плохими, и риторика России на протяжении прошлого года позволяет предположить, что Путин и Медведев хотели бы улучшить атмосферу. Парадоксально, но главным условием потепления является признание обеими сторонами пределов их общих интересов. Если в Вашингтоне будут ожидать слишком многого, не оправдавшиеся надежды вновь приведут к подозрениям, новым сеансам психоанализа и контрпродуктивным реакциям.

За исключением периодических вспышек покровительственной риторики, администрация Обамы подходила к России прагматично. И это принесло ограниченный, но полезный результат: новый договор по СНВ, соглашение о транспортировке грузов НАТО в Афганистан через российскую территорию и голосование России в Совете Безопасности ООН за санкции против Ирана.

Такой прагматизм означает признание того, что Соединенные Штаты мало что могут сделать для дальнейшей демократизации России. Продолжение роста и сближение с Европой хотя и не дает гарантий, но является наилучшей надеждой на политические реформы. Чем больше российская элита связана с Европой – через туризм, образование, деловое партнерство и социальные контакты, – тем больше она заинтересована в поддержании теплых отношений. Ослабление визовых требований Евросоюза для россиян ускорит процесс. Прагматизм также означает, что Вашингтону придется предоставить Европе право самостоятельно строить отношения с Россией.

Признание этих фактов не должно задевать такую перенапряженную супердержаву, как США. Вместо того чтобы стремиться вылечить Россию, Вашингтону нужно научиться иметь с ней дело – так же, как с Китаем, Индией и многими другими странами. Хорошая новость состоит в том, что по вопросам, которые действительно представляют взаимный интерес, Россия готова к сотрудничеству.

Дэниел Трейсман – профессор политологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и приглашенный научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене. Он является автором книги «Возвращение: Путь России от Горбачёва до Медведева».

Андрей Шлейфер – профессор экономики Гарвардского университета

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739762

За тремя зайцами?

О несостоявшемся походе России в НАТО

Резюме: Дискуссия о перспективе членства России в НАТО, хоть и не получила развития, в очередной раз прощупала позиции, зафиксировала определенные изменения в сознании все большего числа политиков, прежде всего в Европе, и побудила обозначить эту тему с предметной точки зрения. Если нет – то почему?

Последние год-полтора были отмечены интересной дискуссией, начавшейся с подачи некоторых западных политиков и ученых. Ее участники спорили о возможности (целесообразности, реальности, желательности и т. п.) присоединения России к Североатлантическому альянсу. На сегодняшний день эту тему можно считать если не закрытой, то уж точно не стоящей на повестке дня. Впрочем, обсуждение изначально носило умозрительный характер. Оно не предполагало практических выводов и не ставило целью выработать «дорожную карту», хотя иногда тональность высказываний и создавала впечатление, будто бы Москва уже подала заявку в НАТО и смиренно ждет своей участи.

И все же просто так в политике не происходит ничего. Иногда какой-то вопрос поднимают только ради того, чтобы он вообще прозвучал, как-то закрепился в умах. Как не вспомнить известное изречение Эрнста Резерфорда о трех стадиях признания научной истины: «первая – “это абсурд”, вторая – “в этом что-то есть”, третья – “это общеизвестно”».

Зачем спорят о членстве в НАТО?

С чем же связан всплеск интереса к этой, казалось бы, непрактичной теме? Резонно предположить, что ее активизация во внутринатовских дискуссиях связана с поиском альянсом собственного места в мире, который формируется сегодня. Для НАТО вопрос об отношениях с Россией – это вопрос самоопределения не в меньшей степени, чем для Москвы, ведь прием России – это не добавление «еще одного» участника, это выбор будущего.

На рубеже столетий западная цивилизация столкнулась с экзистенциальным вызовом – угрозой утраты глобального лидерства на фоне усиления других регионов и наций. В этом контексте Россия, богатая ресурсами, обладающая огромной территорией и одним из двух крупнейших ядерных потенциалов, могла бы очень даже пригодиться. Но тогда нужно прекратить демонизировать Россию во имя сохранения единства собственных рядов и поглощения остальных государств СНГ, и включить ее в собственное геополитическое и цивилизационное пространство. Это значит, помимо прочего, сделать Россию наравне с Западом бенефициаром преимуществ, которыми тот пользуется благодаря своему привилегированному положению контролера мировых ресурсных потоков. Тогда россиянам (причем не только элитам) будет «что терять», встань вопрос о выборе – вместе с Западом или без (тем более против) него.

Для кого-то из евронеофитов наша страна, конечно, по-прежнему является «точкой отсчета», от которой обязательно нужно уйти – иначе ради чего все затевалось? Но для стратегически мыслящих европейцев развитая демократическая Россия – потенциально мощнейший общецивилизационный ресурс будущего, а вовсе не неизбежный конкурент в случае ее дальнейшего усиления.

Однако в Европе считают (и не без оснований), что огромные возможности России не используются в полной мере, прежде всего по сугубо внутренним причинам – ввиду несовершенства экономической и государственной систем. Разумеется, это перекликается с выводами, которое делает и само российское руководство – именно об этом, в частности, говорилось в программной статье Дмитрия Медведева «Россия, вперед!». Разница лишь в том, что в России европейский и демократический выбор считают делом, по сути, решенным, а создание модернизационных альянсов с ведущими западными державами – необходимым рычагом для экономического и социального прорыва. В то время как на самом Западе в этом, по-видимому, пока не очень уверены и хотели бы получить более убедительные доказательства интеграционных намерений Москвы. Иначе до альянсов дело не дойдет. Максимум – отдельные прорывы в отношениях с дружески настроенными европейскими державами, но лишь постольку, поскольку это не наносит ущерба их евро-атлантическим обязательствам и связям.

Однако преждевременно говорить и о презумпции безусловного желания России полноценно интегрироваться в западный мир. То, что еще лет 20 назад для многих было естественным и само собой разумеющимся, как и, скажем, для всех восточноевропейцев, сегодня не столь очевидно. Речь не о принадлежности России к европейской цивилизации – выбор в пользу Европы по-прежнему актуален, хотя глобальное усиление Азии и открывающиеся в связи с этим возможности делают разумным отказ от безоглядной ориентации на Запад. Но России пришлось бы «вступать в Запад» – если бы вопрос встал в практическом смысле – на его нисходящей фазе. Вполне возможны конфликты западных стран с остальным миром, причем исход не гарантирован. Насколько цивилизационные резоны (принадлежность к общей евро-атлантической культуре) перевешивают для России риски возможных столкновений с другими мировыми силами, от отношений с которыми благополучие и спокойствие в нашей стране зависят не меньше (Китай, исламский мир)?

Мы должны трезво оценивать ситуацию как в глобальном масштабе (тенденции в развитии самого Запада), так и в плане собственных перспектив: подразумевает ли культурная и цивилизационная самоидентификация российского народа обязательное институциональное оформление в виде членства в существующих западных структурах? Если россиян тестируют на «европригодность» и «еврозрелость», то и они, в свою очередь, хотят понять вектор эволюции евро-атлантических институтов. В том виде, как они существуют сегодня, России там точно делать нечего, поскольку тень НАТО по-прежнему возникает везде, где зреет какой-то конфликт с Москвой (Косово, Грузия, Украина, Молдавия, энергопоставки в Европу, Арктика и т. п.). Природу этих конфликтных ситуаций в самой НАТО предпочитают видеть в реликтовых антизападных настроениях Москвы, однако невозможно отрицать и собственную, отнюдь не спровоцированную Кремлем активность натовцев.

Возможно, для кого-то инициатива с приглашением России в Североатлантический блок – отвлекающий маневр, который должен сковать активность Москвы по поводу новой архитектуры безопасности и расширения альянса. России делают предложение, отказ от которого подтвердит ее репутацию неинтегрируемой и «вообще подозрительной» (и тем самым дающей основания для дальнейшего существования, расширения и укрепления НАТО). Принципиальное же согласие открывало бы бесконечную перспективу выставления Москве условий и контроля их исполнения. Разумеется, всегда будет к чему придраться.

Как бы то ни было, самым важным является то обстоятельство, что вопрос вообще поднимался столь громко и основательно. Это случилось не впервые, но, пожалуй, в первый раз настолько серьезно, что дело дошло до обсуждения реальности-нереальности, практических последствий и оценки существующих препятствий.

В Европе есть политики, которые не видят особых проблем в том, чтобы существовать в одном военном союзе с Россией. Но немало и тех, для кого это категорически неприемлемо: само вступление в НАТО было для них частью – и глубоко символичной – геополитического ухода от восточного соседа. Дело даже не в том, что России боятся (в рамках единой военной организации, по идее, страхи должны отпадать быстрее, чем в случае продолжения «холодного» конфликта). Суть, скорее, именно в символах: НАТО как пространство «подлинного Запада», куда бывшей метрополии «восточного блока» путь заказан по определению.

Настроения в пользу открытой дискуссии имеются и в России, несмотря на широко распространенное недоверие к альянсу. Часть экспертов и комментаторов искренне видят больше рисков в существовании вне НАТО, нежели внутри организации. Есть и те, кто готов рассматривать более тесные отношения с альянсом сквозь призму следующего вопроса: «Можно ли защититься от НАТО, вступив в нее?».

Как бы то ни было, сегодня мы имеем некую еще не пограничную, но уже не совсем неподвижную ситуацию, когда в исходной диспозиции («вступление России невозможно») возникла некоторая динамика. Процесс направлен пока не столько на поиск конкретных путей сближения, сколько на осмысление самой диспозиции в меняющихся условиях нового века. «Да, невозможно, но почему?».

Раньше ответ на это обусловливался теми или иными качествами визави. Россия представляется на Западе недостаточно демократической и мало интегрированной (либо вовсе неинтегрируемой) в западное сообщество. У нас НАТО во многом по-прежнему воспринимается как блок, «заточенный» исключительно на противостояние с Россией, не распустившийся с окончанием холодной войны и поддерживающий практически «все, что шевелится», если оно «шевелится» против Москвы.

Аргументы в чем-то обоснованные, но имеющие одну слабость: они построены, что называется, от противного. Дескать, пока другая сторона не исправится, вопрос не актуален. Однако чтобы понять, объективные или субъективные причины препятствуют практической интеграции России в Евро-Атлантику (или, напротив, делают ее неизбежной на каком-то этапе?), нужно представлять себе ситуацию во всей полноте. Ибо, как уже говорилось, речь идет о выборе, который определил бы судьбы России и Европы на десятилетия, а то и столетия. И значит, дело не в одном лишь наборе критериев, которым нужно соответствовать.

Источники и составные части отношений

У проблемы отношений России и НАТО есть несколько аспектов.

Во-первых, собственно военно-технический, и его значение нельзя ни недооценивать, ни преувеличивать. Проблема несовместимости есть, но она не станет фатальной при наличии обоюдной воли к сближению.

Во-вторых, ценностный аспект, упор на который обычно делают в странах НАТО. Несогласие, например, Москвы с планами расширения альянса на Украину, Грузию или с навязыванием определенных политических форм Молдавии представляются именно как нестыковка на идеологическом уровне («неприятие Россией ценностей Запада»), хотя очевидно, что речь идет о сугубо геополитических противоречиях.

На самом же деле ценности, исповедуемые Западом, не разделяют нас. Разногласия касаются способов и методов продвижения этих ценностей, которые почему-то на поверку нередко оказываются продвижением военной инфраструктуры НАТО или лояльных Западу политических сил, которые – по странному совпадению – часто весьма отрицательно настроены к России и к сотрудничеству с ней. «Самоопределение» Украины и Грузии (как ранее Балтии, а в перспективе Белоруссии) в виде присоединения к евро-атлантическим структурам предполагается только как эмансипация от Москвы, а значит, тема «ценностного конфликта» и «авторитарной России» будет жить.

Кремль для многих его оппонентов – «комфортный враг», поскольку на деле он никаким врагом быть не собирается и всячески стремится это доказать. Такого «оппонента поневоле» можно заставлять доказывать невраждебность до бесконечности, и все равно находить поводы для подозрений и новые аргументы в пользу различных шагов в сфере вооружений, расширения НАТО, поддержки тех или иных сил в странах СНГ и т. п.

В-третьих, самый существенный – геополитический аспект. С учетом сохраняющихся трений по линии «Восток – Запад» он пока еще активно препятствует реальной интеграции участников главного противостояния «первого» и «второго» миров ХХ века. Но по мере нарастания противоречий Запада с прочими глобальными силами (Азией, мусульманским миром) геополитика может оказаться столь же существенным аргументом уже в пользу сближения с Россией.

Вопрос в том, будет ли по-прежнему приоритетной для Запада линия на «вовлечение через окружение», через создание ситуации геополитического одиночества России, которое должно вынудить ее не столько интегрироваться, сколько капитулировать. Либо, не дожидаясь этого желанного триумфа, начать договариваться (естественно, на иных условиях) уже сейчас, когда Москва имеет влияние на другие страны Евразии.

Не будем забывать, что НАТО – инструмент не столько коллективный, сколько ориентированный на одну ведущую державу (модель ХХ века). Россия не является потребителем услуг Соединенных Штатов в сфере безопасности, зато имеет с Америкой равноправные договоры (что еще раз продемонстрировало заключение нового ДСНВ). Но почему бы тогда России не обсуждать вопросы безопасности с теми, для кого они действительно важны, – с США, а в перспективе и с Китаем, в том числе в трехстороннем формате? С европейцами же говорить на иные темы, имеющие большее отношение не к Евро-Атлантике, а к Европе («четыре пространства» и т. п.)?

В-четвертых, актуально-политический (тактический) аспект отношений с НАТО. С одной стороны, он отягощен проблемами новейшей истории – расширение вопреки договоренностям с последним советским руководством, действия против Югославии вплоть до военных атак и отделения Косово, «перетягивание» Украины, кавказский конфликт августа 2008 г. и проблема «непризнания признания» новых республик. С другой стороны, появился ряд тем, где Россия и НАТО начинают успешно взаимодействовать и дорожат этим позитивным опытом (достаточно вспомнить совместную разработку систем дистанционного обнаружения взрывчатки под одеждой террористов). Потенциал для сближения открывается весьма значительный, однако он постоянно будет упираться в «негативное досье» существующих разногласий. Но можно рассматривать ситуацию как тупик или шлагбаум, а можно – как пока неизбежные тактические разногласия, которые, скорее, родом из прошлого, чем из будущего.

Наконец, не менее важен аспект перспективный (стратегический) – куда дрейфует альянс, сохранит ли он свою однородность, региональную атлантическую привязку? Как он предполагает строить отношения с другими державами – Китаем, Ираном, развивающимися странами? Сведется ли его миссия в будущем преимущественно к защите привычного для западного человека уровня потребления и выгодного Западу глобального распределения ресурсов (хоть и под демократическими лозунгами), что неминуемо приведет к возникновению ситуации «НАТО против остального мира»? Останется ли сам Запад единым в среднесрочной перспективе – во что выльется активное взаимодействие Соединенных Штатов с КНР, устоит ли Евросоюз перед волнами кризисов, не попадут ли азиатские союзники НАТО в геополитическую «воронку» китайской мощи?

Возможны, разумеется, и другие нюансы при рассмотрении всего комплекса взаимоотношений России с альянсом и Западом в целом (экономический, психологический и проч.). Но, как представляется, именно вышеперечисленные вопросы требуют внимательного осмысления, ибо они существенно повлияют на позиции России относительно НАТО настоящего и будущего.

В диалоге с европейцами Москва зачастую исходит из того, что для них темы безопасности (к тому же в их российском понимании) столь же приоритетны, как и для нас. Имеется в виду безопасность европейских государств как самостоятельных субъектов международной политики, которые не хотят выглядеть исключительно потребителями чужих (читай – американских) военных услуг и программ. Поэтому стремление к диалогу с Россией по Договору о европейской безопасности (ДЕБ) или любым иным моделям, по идее, у них должно возникнуть неизбежно.

Но на самом деле нынешняя модель (США тратятся, союзники – демонстрируют лояльность в обмен на экономию военных расходов) ее участников устраивает. Да, в последнее время под нажимом Вашингтона европейцам приходится активнее участвовать в зарубежных операциях, но это лишь минимальная плата за глобальный «зонтик безопасности», который Соединенные Штаты создают, по сути, в одиночку. Тревоги России (как и многих других незападных государств) по поводу того, что одна держава получит опасное превосходство над всеми остальными, для союзников по НАТО актуальны лишь постольку, поскольку они заставляют нервничать и принимать меры остальных внешних партнеров, ту же Москву. Но их самих эта ситуация нисколько не тревожит. Поэтому будь то вопросы национальной ПРО США или космического оружия – проблема здесь для европейцев (или японцев) не в этих планах как таковых, а в возможной реакции на них остального мира, он же видится непредсказуемым, неуправляемым и готовым в любой момент бросить вызов, для ответов на который нет альтернативы НАТО.

Члены организации сознательно поступились своим суверенитетом в пользу альянса (а фактически в пользу главного игрока в нем), по сути, закрыв для себя тему обеспечения собственной безопасности. Для России понятия «суверенитет» и «безопасность» традиционно (и не без причин) находятся в равно приоритетной плоскости, и другой подход европейских стран не всегда понятен и привычен. России трудно принять, что безусловные для нее «священные коровы» – суверенитет и безопасность – для кого-то вторичны по сравнению с некими другими вопросами: экономическими, ценностными, социальными и т. п., и решаются они постольку, поскольку решены именно те самые другие вопросы.

Где-то в соотношении этих величин: «суверенитет», «национальная безопасность», «европейская безопасность», «НАТО», «интересы России» и находится решение для Европы и всей Евро-Атлантики. А оно необходимо, поскольку пока одни считают существующее положение вещей вполне комфортным и не требующим корректировки, а другие – неприемлемым и не решающим проблемы безопасности, сохраняется питательная среда для тех, кому нужны конфликты.

Если не в НАТО, то – как?

Однако если говорить о России и ее интересах, то основное затруднение состоит в том, что, к сожалению, констатацией «Россия в НАТО не идет» проблемы ее безопасности не решаются. Конечно, с точки зрения формальной логики самым простым и быстрым решением было бы вступить в альянс и снять, наконец, самые фундаментальные озабоченности нашего государства в сфере безопасности, которые во многом стали катализатором крупнейшей геополитической катастрофы – крушения СССР, не выдержавшего гонки вооружений.

Но если в силу вышеизложенного этот простой путь для нас закрыт, остаются решения более сложные, которые, что особенно важно подчеркнуть, нужны именно нам, поскольку, как уже говорилось, других существующая ситуация устраивает. Если Россия не может войти в НАТО, значит и альянс, и Россию нужно интегрировать – без обоюдных потерь в эффективности и безопасности – в нечто общее и работающее, что сняло бы существующие противоречия между сторонами.

Мы верим, что само участие в единых надежных механизмах постепенно устранит наши разногласия и приведет к гармоничному решению актуальных проблем, затрагивающих и Россию, и НАТО. Другой взгляд заключается в том, что сначала сторонам нужно перестать конфликтовать, и только тогда можно будет говорить о какой-то интеграции. Иначе перенесение конфликтного потенциала в некие единые структуры сделает сами эти институты либо изначально невозможными, либо формальными и неэффективными, какой на определенном этапе стала ОБСЕ.

Любые международные проблемы, которые Россия решает сегодня, имеют два измерения. Тактическое, которое пока сводится к реагированию на то, что делают Соединенные Штаты, НАТО, Евросоюз: они расширяются, строят ПРО – Москва пытается противодействовать. Но – и это существенный прогресс – теперь она не просто говорит «нет», а предлагает практические и даже смелые выходы. Так, недавние предложения России по созданию ЕвроПРО многим в НАТО показались намного масштабнее ожиданий альянса по этому вопросу. Второе измерение – стратегическое, которое должно предполагать некую цель на горизонте, придающую общий смысл нашим действиям.

Российская инициатива о ДЕБ – одна из очевидных попыток проявить стратегический подход. Мы стараемся убедить наших визави на Западе, что их, как и нас, не должна устраивать сложившаяся ситуация, потому что нынешние системы не работают (вспомним Косово, газово-транзитные конфликты и, разумеется, события на Кавказе в августе 2008 года). Однако нам трудно достучаться, потому что механизмы не работают только вне НАТО и ЕС, зато работают внутри. Разменивать то, что работает, на то, что пока неизвестно, партнеры не спешат. Подспудно сохраняется убеждение, что когда альянс объединит всех, кого можно (за единичными, пусть и значимыми исключениями), то проблемы безопасности решатся именно по причине силы организации: с ней просто никто не рискнет спорить и тем более воевать, и все остающиеся вопросы и конфликтные темы отпадут сами по себе.

Мы не решим проблем безопасности и не продвинем инициативу по ДЕБ, не добившись от членов НАТО понимания того, что их комфортное существование в рамках мощного блока также может оказаться под угрозой, причем не по субъективным («злонамеренность» России), а именно по объективным (неработающие механизмы предотвращения конфликтов) причинам.

За тремя зайцами

Суверенность довоенных держав – Германии и Советского Союза, Великобритании, Франции и Польши в отсутствие коллективных систем безопасности стала одним из факторов, которые привели ко Второй мировой войне. Сфера безопасности в послевоенной Европе была и остается областью коллективных решений. Первые 50 лет прошли под флагом оформления коллективов на основе осознания угроз и интересов. Изначально у каждой страны, идущей в коллективную систему, был выбор.

Подчинить свой суверенитет коллективным интересам: Германия – пример реципиента, «пользователя» выгодами коллективной системы, решения задач национального характера через коллективный механизм (для ФРГ – воссоединение с ГДР, то же видит для себя сегодня и Грузия, для стран Центральной и Восточной Европы и Украины – эмансипация от России, а для кого-то даже реванш за «оккупацию» и иные обиды прошлого).

Сохранить суверенитет с иным «качественным» вкладом в «копилку». Например, Швейцария, которая выбрала роль этой самой «копилки» в прямом смысле этого слова, сохранив свой нейтральный статус, или Финляндия, имевшая свои выгоды от особых отношений с «восточным соседом».

Обрести особый статус, как США – они не растворились в системе, но стали ее неотъемлемой частью и опорой, выступив в роли донора безопасности. Соединенные Штаты спонсируют Европу экономически (во всяком случае, на протяжении долгого времени это было так), идеологически, культурно и в военном отношении. Взамен американцы отстояли право на привилегии в сфере безопасности (использование общей инфраструктуры для достижения собственных целей) и в гуманитарной сфере (смертная казнь, пытки террористов) без ущерба для партнерства с европейцами, а главное – они выступают на мировой арене от имени самой преуспевающей и развитой части человечества, укрепляя тем самым свой статус.

«Постсоветский» этап насчитывает уже два десятилетия, но остается переходным. Как уже говорилось, европейские страны чувствуют себя вполне комфортно в старых конструкциях, настаивают (хотя и все менее убедительно) на том, что они вполне пригодны для ответов на новые вызовы, короче говоря, Европа совершенно не мотивирована к реформам. Россия, которой, в отличие от Германии, США, Швейцарии или Китая, некомфортно в нынешней ситуации, ставит задачу переформатировать коллективную систему безопасности.

Если смотреть в предложенной системе координат «суверенитет/вклад», вероятны три сценария:

Нынешний формат «Россия vs остальная Европа». Он основан на отношениях принципиального равенства и мало чем отличается от формата Китай – Европа (те же механизмы сотрудничества с ЕС и то же неучастие в программах – на грани отрицания – НАТО; членство в ОБСЕ мало что привносит на практике). Условно такой вариант можно назвать «китайским».

Роль реципиента, вхождение в европейскую систему без претензий на особый статус («германский» или «украинский» вариант).

Роль донора («американский» вариант) – размен партнерства на некую добавленную стоимость с нашей стороны.

Все три варианта: стать равновеликим партнером, одним из многих равных участников или интегрированным донором – в принципе приемлемы и имеют свои преимущества. Это, еще раз, вопрос нашего политического выбора. То есть того, на что есть смысл направить свои политические усилия в первую очередь, не пытаясь бежать «за тремя зайцами» одновременно.

Главным недостатком статус-кво является системная и генетическая конфронтационность, запрограммированность на восприятие друг друга как минимум в качестве соперников, как максимум – в качестве угрозы. У нас принято говорить, что конфронтационная составляющая заложена в основу НАТО как реликта холодной войны. Но воспроизводство противостояния – это «совместное предприятие». Неинтегрируемость России в Североатлантический альянс (или убежденность в этом Москвы) сама по себе является конфликтообразующим фактором. «Она не может быть в НАТО, значит – вполне может быть против НАТО»: это подозрение сохранится в умах западного политика или обывателя до тех пор, пока мы все вместе не окажемся в каком-нибудь общем «лагере».

«Равное» участие предполагает, что мы будем приняты без изъятий в «евроатлантический клуб» и станем реально влиять на принимаемые решения. Взамен, естественно, придется повысить прозрачность своего военного планирования, отказаться от угрозы применения силы в любом ее варианте в отношениях с партнерами, войти не на словах, а на деле в общую систему демократических ценностей и решений.

«Донорство» означает, что мы добьемся согласия Европы на «особый путь» (также как США обладают стратегической независимостью), но будем (опять же, как и Соединенные Штаты) вносить определяющий вклад в решение проблем, актуальных для «коллективной» Европы.

Эти проблемы сводятся на нынешнем этапе к следующему:

внешние военные угрозы,

внутренние военные угрозы, т. е. та же угроза применения силы в своем регионе (постъюгославские и постсоветские конфликты),

международный терроризм,

религиозный экстремизм, внутренние этно- и религиозные конфликты;

внутриполитический авторитаризм и его распространение; в качестве факторов и источников риска рассматриваются Белоруссия, Центральная Азия,

энергетическая нестабильность,

экономическая нестабильность, торговые войны,

экология, изменение климата.

Россия имеет «донорский» потенциал по каждому из этих направлений. Правда, нам предстоит модифицировать подходы по некоторым щепетильным для нас темам – Ирану, Северной Корее, Белоруссии (и это уже происходит), отказаться от концепции защиты соотечественников за рубежом с помощью военной силы, выйти на качественно новые основы сотрудничества в энергетике и в торговле. В ответ мы будем иметь полное право требовать уважения собственных интересов в соседних странах, нужд российского бизнеса, географически и климатически обусловленных реалий России. Т. е. наши партнеры должны, к примеру, ясно видеть, что в России никто не собирается оторвать от Украины Крым, но забота о статусе русского языка там или в странах Балтии имеет естественно-национальные, как и у любого государства Запада, а не имперские основания.

Одна из трудностей продвижения инициативы России по ДЕБ – мы предлагаем выстроить новую «коллективную» модель безопасности только в военной сфере и только применительно к Европе, где НАТО и так решает существующие проблемы и где европейцы специфичных угроз и так не ощущают. При этом мы хотели бы сохранить «особые» условия и изъятия для России в других областях, беспокоящих европейские страны (см. выше весь перечень проблем).

Наша задача – решить, какой вариант для нас предпочтительнее – «германский», «китайский» или «американский». Ибо пока мы пытаемся двигаться сразу тремя путями одновременно, желаемого результата не удастся достичь ни на одном. То есть нас не берут в «клуб» (в «свои»), как Германию, не делают исключений, как для США, и даже не уважают, как Китай. Как долго удастся идти по собственному четвертому пути (то есть по всем трем сразу) – вопрос и объективных (обострение конфликтов), и субъективных обстоятельств – нашей воли и готовности Запада идти ей навстречу, отказавшись от сценария «добить».

Чтобы сделать экзистенциальный стратегический выбор, необходимо самим составить реестр угроз и целей в сфере безопасности и обозначить стратегические акценты в зависимости от расстановки приоритетов. Например: закрыть тему противостояния с Западом вообще или достигнуть/поддерживать с ним паритет с возможностью избежать диктата; любой ценой строить собственные структуры и удерживать в них соседей, или видеть решение проблем (непризнанные республики и проч.) в общих структурах и т.п.

Последнее слово еще не сказано. Дискуссия о перспективе членства России в НАТО, хоть и не получила развития, в очередной раз дала возможность прощупать позиции, зафиксировать определенные изменения в сознании все большего числа политиков, прежде всего в Европе, и побудила обозначить эту тему с предметной точки зрения. Если нет – то почему? Наличие различных ответов на этот вопрос внушает оптимизм – не столько по поводу натовских перспектив России, тут торопиться некуда, сколько относительно возможностей найти общий язык с нашими визави на Западе. Россия в НАТО – тема действительно умозрительная, но вот конфликты пока возникают вполне реальные. И решать их без достижения рабочего согласия между Москвой и Брюсселем невозможно. Как невозможно без этого реализовать существенные инициативы в области безопасности, которые сегодня предлагает Евро-Атлантике Россия. Перезагрузка отношений Россия – НАТО еще впереди.

К.И. Косачев – руководитель Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество), специальный представитель президента Российской Федерации по связям с государствами – участниками СНГ. Член редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739761 Константин Косачев

Все отели в туристической особой экономической зоне «Байкальская гавань» в Бурятии будут построены к 2014г., а строительство инфраструктуры завершится уже в 2011г., сказал в понедельник глава республики Вячеслав Наговицын во время рабочей встречи с премьер-министром РФ Владимиром Путиным.

«В 2013г. у нас резиденты построят все отели, которые будут необходимы на площадках», – сообщил Наговицын.

ОЭЗ «Байкальская гавань» в Прибайкальском районе Бурятии будет построена на пяти участках: «Турка», «Пески», «Гора Бычья – вершина 1771», «Бухта Безымянная», «Гремячинск». Частные инвестиции в ОЭЗ власти оценивают в 7 млрд. руб. Строительство инфраструктуры началось в 2009г.

Ранее Наговицын сообщил, что федеральные и региональные власти инвестируют 2 млрд. руб. в 2011г. в развитие инфраструктуры «Байкальской гавани», 76% из которых составят средства федерального бюджета, остальные будут выделены из бюджета республики. По словам главы Бурятии, это позволит практически завершить обустройство инфраструктуры двух из пяти участков турзоны – «Турка» и «Пески».

Как сообщил Наговицын Путину, резиденты по всем площадкам уже есть.

Также он рассказал премьеру об итогах года. По мнению главы Бурятии, они свидетельствуют о выходе из кризиса. В частности, Наговицын отметил рост инвестиций в республике на 23% и зарплат на 12%. «Если до кризиса общая безработица была 13%, то сейчас 10%, а регистрируемая – 1,9%. Демография у нас хорошая. Мы на 4 тыс. примерно прирастаем в год. Рождаемость значительно опережает смертность», – добавил глава Бурятии.

Была обсуждена на встрече и программа по модернизации здравоохранения, на которую республика получит 3,1 млрд. руб. «Из них 1,4 млрд. на модернизацию и приобретение оборудования, на перевооружение; 200 млн. – это на информационные все дела; и еще 1,4 млрд. (где-то у нас в среднем получается) – на стандарты», – рассказал Наговицын.

«Я я хочу похвастаться: мы немножко с опережением идем. В 2013г. страна собирается переходить на полное фондодержание и подушевой метод финансирования здравоохранения, а мы уже перешли. Мы уже находимся на этом методе. Мы уже внедрили 21 стандарт, полностью экономически обоснованный стандарт, и в этом году 11 стандартов с помощью федеральных средств будем внедрять», – отметил глава Бурятии.

Окно в Европу. Питерский порт – одно из самых темных мест на бизнес-карте России. Через него прошли многие: одних он спустил на воду большой политики, для других стал вечным пристанищем, третьим открыл путь к млрд.

Единственные, кто остался в порту из числа основателей, – владельцы First Quantum Ports Виталий Южилин и Андрей Кобзарь. Что, впрочем, тоже неизвестно наверняка. Получить какие-то содержательные комментарии об истории приватизации и дележа «Морского порта Санкт-Петербург» невозможно. Все молчат как мертвые: одни – потому что действительно умерли, другие – потому что остались живы и умирать не хотят.

У журналиста, который притрагивается к теме питерского «портового передела», возникает большое искушение написать, что современная российская элита во многом закалилась и сформировалась вокруг споров за этот экспортный коридор. Впрочем, сами имена говорят еще больше. Здесь начинал свою карьеру нынешний глава «Газпрома» Алексей Миллер, который до 1996г. работал под руководством Путина, курировавшего тогда внешние связи в мэрии Петербурга. Став в 1996г. директором по развитию и инвестициям ОАО «Морской порт Санкт-Петербург», Миллер не изменил пристрастиям своего шефа – наибольший грузооборот питерского порта всегда приходился на немецкий Гамбург. С вопросами приватизации спорных активов петербургского порта связывали и убийство Михаила Маневича, вице-губернатора Петербурга, курировавшего имущественный блок, члена команды Анатолия Чубайса. «Портовое наследство» в администрации города тогда, кстати, досталось будущему министру-реформатору Герману Грефу.

Нынешний глава «Газпром нефти» и президент «Зенита» Александр Дюков также работал в структурах, которые связывают с авторитетным бизнесменом Ильей Трабером, считающимся серым кардиналом Петербургского порта. Дюков занимал должности финансового и гендиректора СП ЗАО «Петербургский нефтяной терминал», гендиректора ОАО «Морской порт Санкт-Петербург». По данным «Ф.», именно Илья Трабер выступал получателем денег, когда Петербургский порт в итоге продали структурам Владимира Лисина. В порту «поработали» и нынешний министр транспорта Игорь Левитин, и его подчиненный – глава Росморпорта Игорь Русу.

Немые свидетели. Схема собственности компании «Морской порт Санкт-Петербург» всегда была весьма запутанна. Большинство нитей сходится к созданной в 1992г. английской компании First Quantum, реализующей сразу несколько крупных транспортных проектов в России. Кто является ее владельцами, доподлинно неизвестно. На сайте «Национальной контейнерной компании» (НКК), одного из крупнейших активов First Quantum Ports, сообщается, что собственниками последней выступают два физических лица. При этом СМИ всегда считали, что этими лицами являются депутат государственной думы, председатель совета директоров Ассоциации морских портов России Виталий Южилин и его деловой партнер бизнесмен Андрей Кобзарь. К сожалению, сами от комментариев по этому вопросу они воздержались.

В 1990гг. близкий к First Quantum лихтенштейнский офшор Nasdor (точные собственники его неизвестны, но всегда считалось, что за ними стоит Илья Трабер) консолидировал контрольный пакет акций ОАО «Морской порт Санкт-Петербург» («Морпорт СПб»). В начале 2000гг. доля ОАО в суммарном обороте порта Санкт-Петербурга доходила до 50%, а годовой оборот составлял 140 млн.долл. Компания контролировала несколько крупнейших стивидорных компаний, работавших в порту Санкт-Петербурга, – она владела их миноритарными пакетами, при этом часть акций стивидоров напрямую принадлежала фирмам, связанным с Nasdor. Такая структура собственности, с одной стороны, прибавляла веса компании «Морской порт Санкт-Петербург», под которой иногда подразумевали весь торговый порт города, а с другой – давала возможность защититься от недружественных поглощений. Ведь, по сути, стивидоры, которые являлись основными генераторами прибыли для Nasdor и First Quantum, оставались независимыми компаниями.

Другими акционерами компании «Морпорт СПб» выступали комитет по управлению городским имуществом (КУГИ) Санкт-Петербурга (более 28%) и Мин­имущества (20%). КУГИ до прихода в Смольный команды нынешнего губернатора Петербурга Валентины Матвиенко никак себя не проявлял в качестве акционера порта. Однако со сменой главы города комитет начал судиться с контролирующим акционером компании Nasdor за право провести своих представителей в совет директоров порта.

Для города порт в то время являлся черной дырой. Валентина Матвиенко и до начала судебного процесса вокруг акций порта, и после него неоднократно говорила, что Санкт-Петербург не получает адекватных отчислений от морского порта, несмотря на то, что гавань является одной из крупнейших в России. В связи с этим желание города иметь своего человека в совете директоров крупнейшей портовой компании выглядело вполне обоснованно. Однако добиться успеха чиновникам не удалось. Город являлся владельцем полученных в ходе приватизации компании привилегированных акций, которые пытался конвертировать в обыкновенные. Но действия регистратора были оспорены Nasdor и «Морпортом СПб». Прошла череда судебных заседаний, на которых выносились решения в пользу то одной, то другой стороны. Итоговое решение в 2004г. было в пользу городских властей. Однако к тому времени «Морпорт СПб» уже утратил прежнее величие. Nasdor вышел из состава его акционеров, оставив себе контроль над частью стивидорных компаний. Контрольный же пакет «Морпорта СПб» купили структуры, близкие к Новолипецкому меткомбинату (НЛМК) Владимира Лисина. НЛМК в 2004г. остался практически единственным крупным металлургическим предприятием, не имевшим собственного морского терминала для экспорта металлопродукции. В 2004г. комбинат приобрел сразу два актива: «Морпорт СПб» и терминал в Туапсе, получив в итоге желаемый выход к морю.

Рассказывая о той сделке в 2004г., Андрей Кобзарь отметил, что вместе с акциями порта дружественные Nasdor кипрские компании продали и доли в 81% в Первой, Второй и Четвертой стивидорных компаниях, которые в основном занимаются перевалкой металлов, угля, удобрений и нефтепродуктов на экспорт. В этих компаниях непосредственно «Морпорту СПб» принадлежало по 19% акций. Сумма сделки не разглашалась, но эксперты оценили ее в 140 млн.долл. После ухода Nasdor из «Морпорта СПб» интерес к компании потерял и Смольный, который предпочел продать свой пакет НЛМК. В 2005г. структуры Владимира Лисина на аукционе Российского фонда федерального имущества приобрели консолидированный (городской и федеральный) пакет акций «Морпорта СПб», заплатив за 48% акций 802,5 млн. руб. Таким образом, Южилину и Кобзарю удалось избавиться от наименее прибыльных портовых активов (перевалка сырья и сыпучих грузов), но сохранить за собой более перспективный контейнерный бизнес.

Контейнеры, полные прибыли. У структур First Quantum после продажи «Морпорта СПб» оставались доли в терминалах, которые были построены структурами холдинга за счет собственных инвестиций. В частности, у Южилина и Кобзаря сохранились 50-процентные доли в компаниях «Первый контейнерный терминал» (оставшимися 50% тогда владел «Северстальтранс»), «Балтийский балкерный терминал» (перевалка удобрений, 50% – у «Уралкалия») и «Нева-металл» (перевалка стали, 50% – у «Северстальтранса»). На эти компании приходилась примерно половина бизнеса ОАО «Морской порт Санкт-Петербург». В том же 2004г. Nasdor вышел из капитала «Балтийского балкерного терминала» и «Невы-металл», полностью сосредоточившись на контейнерном бизнесе.

Еще в конце 2002г. была образована «Национальная контейнерная компания» (НКК). Ее учредителями на паритетных началах выступили First Quantum и «Северстальтранс». Первым активом НКК стало ОАО «Росконтейнертерминал». Этой компании принадлежал участок в порту Усть-Луга, предназначенный для строительства контейнерного терминала. НКК вместе с германским контейнерным оператором Eurogate выкупила 74% акций «Росконтейнертерминала», блокпакет остался в собственности ОАО «Компания «Усть-Луга»«, выступавшего заказчиком-застройщиком строительства порта. Кстати, по некоторым данным, Валерий Израйлит, глава компании ОАО «Компания «Усть-Луга»«, которая является застройщиком порта, хорошо знаком с господином Трабером. Строительство терминала в Усть-Луге до сих пор не завершено. Предполагается, что первая очередь будет запущена в этом году. В планах НКК построить в Усть-Луге крупнейший контейнерный терминал в России с грузооборотом до 3 млн. TEU («двадцатифутовый эквивалент» (ДФЭ, англ. TEU) – условная ед. измерения количественной стороны транспортных потоков – контейнеров) в год.

Таким образом, к 2005г. НКК превратилась в очень крупную контейнерную компанию. Она вышла на рынок Украины, запустив инвестиционный проект в Ильичевском порту в 30 км. от Одессы. Помимо этого, компания к началу 2006г. уже оперировала шестью контейнерными терминалами в России – в Санкт-Петербурге, Новороссийске, Владивостоке, Приморском крае, Астрахани и строящимся в Усть-Луге. В 2006г. было объявлено о намерении разойтись с «Северстальтрансом». В результате раздела активов «Северстальтрансу» отошли терминалы на Дальнем Востоке и Каспии, а Кобзарю и Южилину – все остальные терминалы. В итоге у НКК остались терминалы в Петербурге («Первый контейнерный терминал» – до сих пор крупнейший в России) и в Новороссийске. Кроме того, компания продолжала проекты в Усть-Луге и Ильичевске. В 2007г. 50% НКК за 375 млн.долл. приобрела группа Fesco Сергея Генералова. «Дружба» двух структур продолжалась два года. В середине 2009г. НКК First Quantum публично предложила своему партнеру выйти из проекта строительства Усть-Лужского контейнерного терминала в связи с отказом Fesco финансировать проект. Тогда же First Quantum предложила Fesco продать пакет НКК за те же 375 млн.долл. Сделка состоялась, но лишь через год, летом 2010г. Правда, цена ее была совсем иной – 900 млн.долл. Тогда сообщалось, что 50% НКК у Fesco выкупили структуры, близкие к Андрею Кобзарю, информации о деятельности которого не поступало с момента выхода Nasdor из «Морпорта СПб». Грузооборот терминалов НКК в 2010г. составил 1,3 млн. TEU, из них грузооборот «Первого контейнерного терминала» (ПКТ) – 1,16 млн. TEU.

Город на воде. Петербург задумывался Петром как Северная Венеция – с большим количеством каналов, но идея провалилась. Идеи Петра Великого не оставляют и тех, кто прошел через «окно в Европу». Может быть, поэтому и Виталия Южилина в 2006г. потянуло в полуфантастический девелоперский проект. В июне 2006г. ранее неизвестная компания «Терра Нова» приобрела за 5,3 млн.долл. право заключения договора аренды земельного участка, предоставляемого для комплексного освоения в рамках проекта «Морской фасад». Он предполагает намыв 477 га в Финском заливе вдоль западного побережья Васильевского острова в Петербурге. На этих землях уже частично построен морской пассажирский терминал, а также деловой район и модные жилые здания. Чуть позже выяснилось, что «Терра Нова» и ООО «Проектно-строительное агентство «Перспектива»« входят в состав управляющей компании «Морской фасад», а последняя входит в группу компаний First Quantum. «Морской фасад» должен заняться строительством морского вокзала, в задачу «Перспективы» входит развитие западной части Васильевского острова. В 2006г. минтранс оценивал объем инвестиций в будущий проект в 29,2 млрд. руб­лей.

Спустя месяц после торгов правительство Петербурга одобрило целевую программу по строительству морского пассажирского терминала на Васильевском острове. Город решил выкупить у инвестора будущий морской терминал. Происходить это будет поэтапно. По мере строительства комплекса город будет приобретать облигации специально созданной УК «Морской фасад» ОАО «Пассажирский порт Санкт-Петербург «Морской фасад»«. Впоследствии облигации будут конвертированы в акции этого ОАО. В итоге к окончанию строительства терминала город получит пакет его акций. На приобретение облигаций город в 2008-11гг. собирался направить 5,9 млрд. руб. Но впоследствии эта сумма удвоилась. К настоящему времени город уже выкупил облигации «Морского фасада» на 9,4 млрд. руб., а до конца тек.г. потратит на эти цели еще 0,9 млрд.

В наст.вр. на Морском вокзале построены два круизных и один паромный терминал. В тек.г. планируется завершить строительство третьего круизного терминала. В то же время непосредственно девелоперская часть проекта пока пробуксовывает. Южилину и удалось пристроить лишь 71,9 га из уже намытых к настоящему времени 180 га. 8,5 га у УК «Морской фасад» приобрела «Морская строительная компания», входящая в петербургский холдинг «Лидер Групп». В июне 2008г. группа компаний ПИК приобрела у «Морского фасада» 63,4 га для строительства более 1,3 млн.кв.м жилья, в начале 2010г. девелопер продал часть территории, имя покупателя до сих пор официально не названо.

Прекрасное далеко. Еще один необходимый городу и настолько сложный проект, что и он кажется фантастичным, будут реализовывать структуры First Quantum. Консорциум из FQ и французской Vinci займется строительством Орловского тоннеля под Невой стоимостью 47,7 млрд. руб. Проект в равных долях будут финансировать концессионер, федеральный инвестиционный фонд и петербургский бюджет. Открыть тоннель планируется в конце 2015г. Проезд по нему будет стоить 50 рублей. Андрей Жуков

Нефтяная игла Магомедова. Глава «Суммы Капитал» Зиявудин Магомедов (№41) вместе с «Транснефтью» теперь контролирует 75% нефтяного экспорта через европейские гавани России. «Ф.» разобрался, как он этого добился

Закрытая в конце янв. сделка, которая привела к смене частных собственников в Новороссийском морском торговом порту, заставляет внимательно присмотреться к покупателям. Если о государственной «Транснефти» известно многое, то группа компаний «Сумма Капитал», появившись в публичном пространстве несколько лет назад, удивляет быстрым ростом и источником капитала. Многие ли российские бизнесмены могут выложить за второй крупнейший порт в Европе наличные деньги?

Интересы «Суммы Капитал» лежат в портовой перевалке и нефтяной логистике, газодобыче и цветмете, телекоме и строительстве. К представленному в качестве основного владельца Зиявудину Магомедову моментально приклеился ярлык «загадочный миллиардер». Хотя, по оценкам, состояние дагестанского предпринимателя в пред.г. составляло «лишь» 0,8 млрд.долл. В этом году «Ф.» его оценивает уже в 3 млрд.долл.

Триумвират интересов. Структура собственности «Суммы Капитал» точно не раскрывается. Есть версия, что председатель совета директоров инвестиционной группы (ИГ) «Сумма Капитал» Зиявудин Магомедов не единственный ее акционер, хотя формально он и значится основным владельцем, что и следует из некоторых доступных документов. «Вместе с Зиявудином Магомедовым группой управляет его старший брат Магомед, и какие-то позиции имеет израильский предприниматель Давид Каплан, – уверяет источник, знакомый с ситуацией. На Магомеде Магомедове – прежде сенаторе от Смоленской обл., а теперь советнике председателя СФ Сергея Миронова – решение политических вопросов. Давид Каплан – бывший гражданин Литвы, его считают экс-владельцем крупного литовского банка Snoras. Он ведет до 70 проектов по всему миру в области строительства и нефтепереработки, которыми управляет по интернету и Skype, рассказывает источник. Израильтянин (правда, чаще бывающий в России) обеспечивает финансовую и международную поддержку. Впрочем, в самой «Сумме Капитал» подчеркивают, что Давид Каплан никогда не являлся акционером группы.

Корни богатства. Есть несколько предположений об истории происхождения первоначального капитала. Одна версия гласит, что до ухода в политику бизнесом занимался Магомед Магомедов (банковским), а затем передал управление семейным капиталом младшему брату Зиявудину.

Официальная версия: до 2006г. в порту Приморск работали два терминала по перевалке нефти. Оба находились и находятся в собственности «Спецморнефтепорта Приморск» (учредители «Балтнефтепровод» и «Верхневолжскнефтепровод» – структуры «Транснефти»). Компания «Суммы» – «Транс-флот» – ввела в эксплуатацию еще два причала (№3 и №4) стоимостью 140 млн.долл. Это позволило переваливать через Приморск 60 млн.т. нефти в год, что и было предусмотрено госпрограммой увеличения мощности Балтийской трубопроводной системы (БТС). Строительство велось на кредиты, в т.ч. Сбербанка. Таким образом, из четырех нефтеналивных причалов в Приморске два принадлежат структурам «Транснефти», а еще два – «Транс-флоту». Реализовать такой проект, как пишут некоторые СМИ, Магомедовы смогли благодаря близкому знакомству с Семеном Вайнштоком.

В итоге заработанные в Приморске деньги были направлены на покупку разнообразных активов, которые ныне входят в ГК «Сумма Капитал». Впрочем, нефтеперевалка дает по-прежнему наибольший доход и считается приоритетным бизнесом группы.

Вторая волна. «Околокриминальные истории звучат без исключения вокруг любого крупного российского предпринимателя – в той или иной степени они все прошли через жернова 1990-х, но для власти вопрос в другом: насколько эффективно этот человек способен что-то делать здесь и сейчас, – отмечает ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Дмитрий Абзалов. – Так что я думаю, что бизнес братьев Магомедовых формировался не только с применением ресурса Семена Вайнштока, у них очень мощные и обширные позиции в федеральных органах».

Магомед и Зиявудин Магомедовы в содружестве с Давидом Капланом – представители второй волны легализации скрытых капиталов. Те, кого теперь называют олигархами, сформировались во времена приватизации 1990-х. Но в последние несколько лет тренд снова набирает силу. Свои потаенные империи в публичное пространство выводят те, кто сделал капитал, пользуясь близостью к власти. Помимо «Суммы Капитал», из тени вышли гражданин Финляндии Геннадий Тимченко (№17, 8,9 млрд.долл.) – совладелец крупного голландского нефтетрейдера Gunvor, продающего российскую нефть, а также питерец Юрий Ковальчук (№115, 0,97 млрд.долл.) с банком «Россия».

Официальное мнение, озвученное «Суммой Капитал», сводится к эволюционному сценарию: группа стала стремиться к публичности, поскольку в процессе развития и укрупнения результаты ее деятельности все чаще оказываются новостями регионального и федерального уровня. Это так, однако не менее сильно устремление перестраховать политические риски, отмечает Дмитрий Абзалов: «Неизвестно, как сложится ближайшая конъюнктура, кто будет у власти, поэтому сейчас, на фоне политической турбулентности в стране, предприниматели пытаются свой скрытый политический и административный ресурс максимально капитализировать в экономический».

Как работает ресурс. «Сумма Капитал», получая основные доходы от своих портовых проектов и перевалки нефти, вслед за государством ищет способы слезть с нефтяной иглы. Пока, правда, не слишком успешно.

Достаточно перечислить несколько эксклюзивных проектов, доставшихся группе, чтобы понять – административно-аппаратный вес «Суммы» действительно велик. Допущение, что все это совпадение, можно сделать лишь от великой наивности.

Первым из достижений такого рода стало получение «Суммой Телеком» без конкурса частот в диа­пазоне 2,5-2,7 ГГц для оказания услуг по беспроводной технологии WiMax в 2006г. на территории всей России. Правда, пока эта технология не получила развития, а с появлением LTE может и вовсе оказаться тупиковой.

А в 2007г. компания неожиданно выиграла конкурс на GSM-частоты, став обладателем 13 лицензий на 11 регионов Урала и Дальнего Востока. В то время как такому мощному игроку, как «Вымпелком», предоставили всего три лицензии на Дальнем Востоке.

Другая компания группы – инжиниринговая «Глобалэлектросервис» – выиграла на конкурсе сложнейший заказ от «Интер РАО» на строительство «под ключ» энергоблока №3 Сочинской ТЭС. Этот случай с предыдущим объединяет «молодость» победителей – у опытных структур выиграли только что выведенные на рынок дочки «Суммы Капитал».

Летом 2009г. группа приобрела контроль в генподрядчике реконструкции Большого театра – «СУИПроект». Помимо того, что дочка «Интэкс» (до последнего времени ее председателем совета директоров был Давид Каплан. – «Ф.») положила в свой портфель суперзнаковый проект, велика и стоимость контракта. Эксперты уверены, что «Сумме» помогли осуществить сделку, продавив сопротивление лужковской команды, из самого Кремля – не случайно же комиссию по реконструкции Большого возглавляет заместитель руководителя администрации президента Александр Беглов.

Контракт на строительство стадиона в Казани к Универсиаде-2013 стоимостью 5,3 млрд. руб. также достался «Сумме». Хотя в предварительных итогах конкурса в нояб. 2009г. победителем значилась структура ТАИФа – ПСО «Казань». Но в мае 2010г. было объявлено, что казанская компания шла на конкурс в консорциуме с «Интэксом» и американской архитектурной фирмой Populous (ранее – HOK Sport Venue Event). И теперь именно дочка «Суммы» является основным исполнителем проекта.

Естественно, близкое сотрудничество с «Транснефтью» помогает получать неплохие контракты. Не обошлось и без ВСТО, где подряды получала «Стройновация». Причем и при Николае Токареве, сменившем на посту главы «Транснефти» Семена Вайнштока. В документе Счетной палаты о злоупотреблениях в госкомпании указано, что еще в 2008г. со «Стройновацией» был заключен контракт на возведение НПС №8, которую все никак не мог достроить «Краснодарстройтрансгаз». Затем компании достался и лакомый подряд на 514 км. трубопровода по цене 28,8 млн. руб./км., сдать который надо к 15 сент. 2012г.

И, наконец, главный приз в виде Новороссийского морского торгового порта (НМТП) также получила «Сумма Капитал» совместно с «Транснефтью». Сделки такого уровня в любой стране, не только в России, не заключаются без патронажа, а то и прямого участия правительства. Что и подтвердил Владимир Путин, еще в окт. на форуме «ВТБ Капитала» рассуждавший о положительном эффекте от предстоящего появления государственной «Транснефти» в капитале НМТП.

Деятельность «Суммы Капитал» не ограничивается этими проектами. Например, в области строительства и инжиниринга компании группы задействованы: в совместном проекте МЧС и МВД – О­КСИОН (система комплексного видеомониторинга ключевых объектов и улиц городов, а также информирования жителей о возможных угрозах); в реконструкции здания Национальной библиотеки в Санкт-Петербурге и памятника I пол. XIX века Дома С.А. Хомякова в Мос­кве; в строительстве участка Балтийской трубопроводной системы; в возведении подстанции «Северная» ПС220 кВ в Липецке и др. По сообщению пресс-службы «Суммы Капитал», «Глобалэлектросервис» получил лицензию на право сооружения и эксплуатации блоков атомных станций, так что в будущем он будет привлекаться и к проектам «Росатома».

Все компании «Суммы» в итоге, по оценкам, в 2010г. достигли совокупного оборота в 1,8 млрд.долл. Естественно, финансовые результаты и прочая экономика не раскрываются. Но в стратегии прослеживается одна четкая закономерность: активно развиваются высокомаржинальные направления, причем способные дать отдачу быстро. Так, инвестбанкир Магомед Галаев, призванный в начале периода публичности из Goldman Sachs на должность президента «Суммы Капитал», заявлял: ожидаемая группой доходность на капитал через 3-5 лет должна составить свыше 30%. Такой уровень запросов свойственен фондам прямых инвестиций. Те же направления, которые требуют серьезных и долгосрочных вложений, а перспективы отдалены во времени, выводятся на периферию текущих бизнес-интересов. Так произошло с телекомом («Сумма Телеком», «Агрегат Медиа», «Сумма ТВ») и добычей цветных металлов (Первая горнорудная компания, «Сибирские цветные металлы»).

Телеком не прошел. Приобретениями частотного ресурса «Сумма Телеком» не воспользовалась. Для компании они оказались венчурными проектами, которые не выстрелили. Весной 2008г. в конце концов ГКРЧ WiMax-частоты у компании тихо отобрала и решила проводить конкурсы по распределению этого госресурса. Разбирательства с GSM-лицензиями проходили в судах. В окт. 2010г. ГКРЧ приняла решение отозвать лицензии. Возможно, после отставки Леонида Реймана «Сумма» так и не смогла найти административную поддержку на рынке, где силен частный капитал. «Они ткнулись в WiMАХ, а место занято МТС с Комстар-ОТС, а также «Скартел» (продвигает марку Yota), за которым стоят люди из «Ростехнологий» со своим административным ресурсом и лобби, – рассуждает независимый аналитик Михаил Фадеев. – Не все понимают, что этот бизнес не такой уж привлекательной с точки зрения быстрой маржи».

Направление поиска, разведки и добычи полезных ископаемых, похоже, пока под вопросом. У Первой горнорудной компании (ПГК, в ней Зиявудин Магомедов напрямую владеет 79,6% акций) осенью 2010г. закончилась лицензия на право пользования недрами для геологоразведки на Новой Земле.

По праву открытия компания может исследовать и разрабатывать крупнейшее Павловское свинцово-цинковое месторождение с общим прогнозом рудного поля по свинцу и цинку в 21,4 млн.т. Но без разрешения минобороны работы продолжаться не могут, т.к. Новая Земля – территория ядерного полигона России. Под управлением ПГК теперь находится и 20-летняя лицензия на право пользования недрами на месторождении Сардана в Якутии с запасами свинца 0,6 млн.т., цинка – 1,9 млн.т.

Между тем, в истории «Суммы Капитал» есть пример, когда группа изменила своим принципам. В 2007г. принадлежащая братьям Магомедовым «Славия» приобрела в собственность 75%+1 акция «Якутгазпрома» – единственного поставщика газа в центральную часть Якутии. Тогда была применена хитрая схема, которую, кажется, не распутали до сих пор. Во всяком случае, правовые разбирательства относительно акций «Якутгазпрома» еще идут. А Сергей Выборнов, уходя с поста главы «Алроса» летом 2009г., заметил: когда алмазный гигант покупал «Саханефтегаз», «загадочным образом уплыл «Якутгазпром»«.

Очевидно, что в приобретение актива «Сумма» вложила немало усилий. Но на таком локальном игроке висит слишком много социальных обязательств, и он не способен приносить большой доход. Владельцы группы и не собирались встраивать «Якутгазпром» в финансовые потоки, они хотели сразу компанию перепродать. Среди возможных покупателей в т.ч. значился и «Газпром». Однако снова произошел сбой, и «Якутгазпром» остался активом «Суммы». Пресс-служба сообщила: «Учитывая, что для «Суммы Капитал» социально ответственный бизнес является одним из приоритетов в стратегии развития, было принято решение такой актив, как ОАО «Якутгазпром», не продавать и работать на повышение его капитализации».

В конце концов, возможно, что именно проекты, обремененные социальными обязательствами, легче всего конвертировать в аппаратный ресурс и сделать визитной карточкой бизнеса.

Жемчужина группы. Возможные финансовые потери, связанные с «Якутгазпромом» и другими относительными неудачами, легко будут компенсированы в дальнейшем при помощи крупнейшей за всю российскую историю с­д­елки с портовыми активами. «Альянс «Транснефти» и «Суммы Капитал», приобретший 50,1% «частных» акций НМТП, который в свою очередь купил Приморский порт, фактически будет контролировать 70% российского нефтяного трафика в направлении Западной Европы, – отмечает Дмитрий Абзалов. – С учетом проводящейся модернизации КТК и БТС энергопоток еще увеличится».

Перевалка нефти через порт Приморска – самое доходное направление «Суммы Капитал». В м­арте 2006г. принадлежащий группе «Транс-флот» приобрел у правительства Ленинградской об­ласти 74% акций «Морского торгового порта Приморск» по номинальной цене всего 2 млн. руб. «Порт не приносил ничего, кроме убытков» – так мотивировали продажу представители в­ластей Л­енобласти. Спустя два года «Транс-флот» докупил 18,5% «МТП Приморск» – уже за 4,59 млн. руб. Ранее «Транс-флот» приобрел «Петротранс Приморск», который обладает правами долгосрочной аренды 104 га в районе порта. Позже в обойме «Суммы» появился и стивидор «Приморский торговый порт». Сейчас через терминалы переваливается до 75 млн.т. нефти в год, а с 2010г. начата отгрузка нефтепродуктов – 7 млн.т.

В какой-то степени владельцы «Суммы Капитал» обязаны финансовыми результатами порта своему давнему партнеру – «Транснефти». Ведь Приморск – это конечная точка БТС, строительство которой велось в 1990гг. за счет инвестиционной составляющей в тарифе на прокачку нефти по трубопроводной системе госкомпании.

Что произошло в Новороссийске? Разу­меется, без одобрения правительства, представляющего интересы государства, в чьей собственности находятся 20% акций НМТП, такая покупка состояться не могла. А это значит, что согласие и содействие правительства стороны получили и под удивительную структуру сделки.

Сделка по приобретению НМТП, которая фактические обладает монопольным положением на рынке экспорта нефти по европейским направлениям, была непростой и осуществлена в два хода. Сначала НМТП приобрел 100% акций ООО «Приморский торговый порт» за 2,15 млрд.долл. Затем альянс «Транснефти» и «Суммы Капитал» приобрел долю в офшорной Kadina Ltd, являющейся держателем 50,1% акций НМТП. Получается, что альянс вложил минимум своих средств. А бенефициары Kadina – Александр Пономаренко, Александр Скоробогатько и Аркадий Ротенберг – поделили 2,5 млрд.долл.

«В итоге все ее участники вышли из сделки при деньгах, кроме самого объекта покупки, – указывает гендиректор исследовательского агентства Infranews Алексей Безбородов. – У Новороссийского порта остались долги на 1,95 млрд.долл. в виде кредита Сбербанка».

В сущности, государству выгодно развитие кредитования. Но такой ли ценой? Конечно, НМТП вполне потянет кредит и даже одновременную выплату дивидендов новым собственникам. Однако на развитие вряд ли останется достаточно средств. «В общем, ситуация некрасивая, но все законно, – рассуждает Алексей Безбородов. – Порт будет финансово устойчивым, если возобновит зерновой экспорт и если ничего не произойдет с нефтью. Кроме того, возрастут финансовые потоки НМТП за счет Приморска. Так что выручку по году можно ожидать под 1 млрд.долл., следовательно, рентабельность по EBITDA окажется на уровне 30%. При таких доходах теоретически можно выплатить кредит за 7-8 лет».

Восхождение по вертикали. В целом братья Магомедовы ответственно подошли к вопросу накопления не только финансового, но и политического, административного капитала. Например, Зиявудин Магомедов не избегает социальной нагрузки, к которой бизнесменов всегда призывают высшие госчиновники. В 2007г. предприниматель вошел в попечительский совет Большого театра. Затем стал партнером некоммерческой благотворительной организации «Фонд поддержки олимпийцев России».

Осенью 2010г. Зиявудин Магомедов возглавил попечительский совет Федерации тенниса России. Одной из приоритетных задач федерации в ближайшее время станет достройка комплекса Национального теннисного центра России площадью 14 тыс.кв.м. Вряд ли имеет смысл сомневаться, кто будет выбран подрядчиком. Ранее Зиявудин Магомедов якобы стремился возглавить Российскую шахматную федерацию (РШФ), но пресс-служба «Суммы Капитал» настойчиво отрицает этот эпизод: да, его выдвигали, но сам он не хотел и не может из-за отсутствия времени. Кстати, некоторые очевидцы тех предвыборных событий сожалеют о неслучившемся – представитель главы «Суммы Капитал» продемонстрировал наиболее вменяемую и финансово обеспеченную программу развития шахмат в стране. Уже с уверенностью можно сказать, что лицо «Суммы Капитал» – Зиявудин Магомедов – официально принят в когорту самых значимых людей России.

В марте 2010г. указом президента глава «Суммы» был награжден орденом Дружбы. И – вершина роста бизнесмена на данный момент – наряду с Олегом Дерипаской и Андреем Костиным назначен распоряжением Дмитрия Медведева представителем России в деловом консультативном совете форума АТЭС на 2010-12гг. Такая должность не будет лишней при осуществлении международных сделок.

В общем, на какие-то просчеты глаза закрыли. Впрочем, в Кремле все быстро переигрывают, когда лицо, облаченное доверием, не подтверждает ожиданий. «Теперь многое будет зависеть от того, что будет происходит с НМТП и Большим театром», – считает Дмитрий Абзалов. Ольга Шевель

Большинство турок потеряли надежду на то, что их страна будет когда-либо принята в Европейский Союз, и выступают за поиск альтернативы, например региональное сотрудничество, в т.ч. с Россией, свидетельствуют итоги социологического опроса, опубликованные в пятницу в местных СМИ.

Опрос был проведен Турецко-немецким фондом образовательно-научных исследований в конце янв. среди 1,5 тыс. респондентов в возрасте 18-60 лет в шести турецких городах, наиболее активно занятых в торговле со странами ЕС. Его результаты будут направлены президенту и премьеру Турции, а также лидерам политических партий, сообщил в интервью газете «Акшам» руководитель фонда Фарук Шен.

По его словам, в 2005г., когда Турция начала переговоры о вступлении в Евросоюз в качестве полноправного члена, за европейскую интеграцию выступали почти две трети местных жителей (74%). На сегодняшний день этот показатель снизился до 34,8%.

Согласно исследованию, 60,1% респондентов отрицательно ответили на вопрос, верят ли они в то, что Турция будет принята в ЕС. При этом 53,2% участников опроса не ожидают завершения переговорного процесса в течение ближайших десяти лет, несмотря на неоднократные заверения турецких властей в том, что вступление в ЕС – стратегическая цель Анкары.

Респонденты убеждены, что больше всего препятствий на пути евроинтеграции Турции чинят Франция (так считают 30,2% опрошенных) и Германия (23,5%). Лидеры этих стран неоднократно предлагали Турции статус привилегированного партнерства вместо полноправного членства. В Анкаре отвергали такую альтернативу интеграции в Евросоюз.

Большинство турок теперь считают, что их страна экономически не нуждается в Евросоюзе. В обратном убеждены лишь 24,9% участников опроса.

В то же время 41,2% респондентов полагают, что важнейшей альтернативой ЕС для Турции является развитие регионального сотрудничества с соседними странами, в т.ч. с Россией. 33,1% опрошенных в качестве альтернативы Евросоюзу называют Организацию экономического сотрудничества, 15,5% – БРИК (объединяет Бразилию, Россию, Индию, Китай), 10,2% – Организацию черноморского экономического сотрудничества (ЧЭС), свидетельствуют результаты исследования.

«Результаты опроса совершенно четко дают понять, что турки больше не оценивают членство в Евросоюзе в качестве своего рода экономической гарантии», – комментирует исследование газета «Акшам».

Финский производитель мобильных телефонов и смартфонов Nokia представил новую стратегию развития, включающую в себя в т.ч. изменения в руководстве и организации компании. Как отмечается в сообщении корпорации, это поможет Nokia увеличить скорость и на конкурентном пути.

Также в обновленную стратегию развития входят сотрудничество с Microsoft по созданию крупной мобильной системы, смена подхода к охвату потребителей, подключение к интернету следующего млрд. пользователей, инвестирование в технологии нового поколения, а также создание новой команды руководителей, нацеленных на скорость и результат.

«Nokia сейчас находится на критическом этапе, когда для того, чтобы двигаться вперед, перемены необходимы и неизбежны. Сегодня мы ускоряемся благодаря новому плану, нацеленному на возврат лидерства на рынке смартфонов, усиление нашей операционной системы и осмысление будущих инвестиций», – заявил президент и исполнительный директор компании Стивен Элоп.

О том, что Nokia в ближайшее время может сообщить о заключении стратегического партнерства с Microsoft, сообщалось накануне. Партнерство с софтверной корпорацией, по задумке руководства финской компании, должно вернуть Nokia в ряды ведущих компаний по производству смартфонов.

В последнее время позиции компании пошатнули корпорации Google и Apple. Операционные системы последних успешно отвоевывают у Nokia аудиторию. В частности, по итогам 2010г. продажи устройств на Android побили продажи девайсов на Symbian – 32,9 млн. против 31 млн. шт.

Министр иностранных дел Финляндии Александер Стубб в четверг посетит Карелию с рабочим визитом, власти региона планируют обсудить с ним вопросы сотрудничества приграничных районов Финляндии и Карелии, сообщил РИА Новости представитель пресс-службы правительства республики.

По его словам, в состав делегации входят представители консульства Финляндии в Санкт-Петербурге, в т.ч. консул по торговле, экономике и сотрудничеству с приграничными регионами.

«Правительство Карелии заинтересовано в обсуждении вопросов приграничного сотрудничества и в целом развития экономических связей между Карелией и Финляндией», – сообщил представитель региональной администрации.

По его словам, эти и другие вопросы будут обсуждаться на встрече Стубба с первым заместителем главы Карелии Юрием Канчером. Алексей Укконе

Таможенный союз может ввести санкции против европейских поставщиков молочной продукции, сообщает пресс-служба Россельхознадзора РФ. В частности, может быть пересмотрен список компаний, которые имеют право на поставку продуктов в страны Таможенного союза. К таким выводам пришли ветеринарные службы Таможенного союза в ходе встречи с гендиректором по здравоохранению и защите потребителя комиссии европейских содружеств.

По данным российского ведомства, в наст.вр. свои продукты в страны Таможенного союза поставляют 4937 европейских компаний. При этом 90% из них были аттестованы под гарантии национальных ветеринарных служб стран-поставщиков, без проверки со стороны компетентных служб стран-импортеров.

«Итоги государственного мониторинга поставляемой этими предприятиями продукции на безопасность, как и инспекционные проверки, показали формальный характер таких гарантий. В этой связи не исключена возможность пересмотра списка предприятий европейских стран, имеющих право поставки продукции на территорию Таможенного союза», – говорится в сообщении Россельхознадзора.

В частности, в пред.г. у Роспотребнадзора возникли вопросы к производителю популярных в России плавленых сыров Valio. При производстве продукции, по словам главы Роспотребнадзора Геннадия Онищенко, используют экзотические масла, вызывающие претензии у надзорного органа. В чем конкретно заключаются претензии, в ведомстве не уточнили.

Помимо этого в середине июля 2010г. Россельхознадзор ввел временные ограничения на поставку продукции с 14 мясоперерабатывающих и молочных предприятий Финляндии. От санкций пострадали шесть из 15 финских заводов Valio. Запрет сняли 6 авг.

В результате неудовлетворительных итогов проверок существующие списки могут быть пересмотрены, а новые будут создаваться лишь на основе положительного заключения после соответствующих инспекционных проверок.

Кроме того, ветеринарные службы стран-участниц Таможенного союза выразили обеспокоенность сохраняющимся диспаритетом в двусторонней торговле поднадзорной продукцией между Таможенным и Европейским Союзами. Так, после неоднократных инспекций право поставки поднадзорной продукции на территорию стран Европейского Союза не было предоставлено ни одному белорусскому или казахстанскому предприятию, а в отношении российских предприятий такое право предоставлено лишь девяти компаниям по выработке молочной продукции и одному предприятию по производству оленины.

Белоруссия в тек.г. намерена увеличить экспорт молока на 10,5% по сравнению с пред.г. до 4,2 млн.т., мяса и мясных продуктов – на 17,6% до 247 тысяч тонн

Также на встрече обсуждались вопросы введения единых ветеринарных сертификатов на все виды поднадзорной продукции, которые импортируются в страны Таможенного союза из третьих стран. соответствующие сертификаты должны быть согласованы до 1 апреля тек.г. полный переход на единые сертификаты состоится с 1 янв. 2012г.

Стороны также обсудили вопрос унификации требований к предприятиям, производящим молочную и другую поднадзорную продукцию. В этой связи достигнута договоренность о посещении экспертами служб стран Таможенного союза Офиса пищевой продукции и ветеринарии Евросоюза (FVO) в Гранже, Ирландия.

Консультации по техническим вопросам взаимодействия между ветеринарными службами Таможенного и Европейского Союзов будут продолжены на встречах в Минске, Брюсселе и Париже.

По решению Еврокомиссии все новые машины в Европе теперь должны иметь «дневные ходовые огни», которые включаются автоматически, когда заводится мотор. Езда днем со светом обязанностью не становится.

Езда днем со светом может снизить число ДТП в Европе на 2 млн. в год. Это значит, сократить на 150 тысяч число человеческих жертв на дорогах Европы. К такому выводу пришли несколько лет назад эксперты Еврокомиссии. А потому она приняла решение, согласно которому с 7 фев. 2011г. все новые легковые автомобили в Европе должны иметь специальные фары, которые в России официально называются «дневные ходовые огни», а в просторечии – фары дневного света.

Правда, слово фары здесь не совсем подходит, скорее, это яркие подфарники. Обычно эти дневные огни выполняются в виде светящихся полосок различной формы под фарами, или внутри фар. «Дневной свет» должен гаснуть, когда включаются обычные фары. Во всяком случае в некоторых странах есть запрет использовать все виды света одновременно.

Это решение ЕС означает, что все новые машины в Европе теперь должны иметь фары, которые включаются автоматически, когда вы заводится мотор.

Автомобильные клубы Германии (ADAC и ACE) приветствовали решение EC, поскольку такой дополнительный свет помогает водителям встречного транспорта и пешеходам раньше и лучше видеть приближающуюся машину. Тем, у кого нет «дневных ходовых огней», эксперты советуют включать ближний свет.

Это нововведение, однако, не означает, что в Европе вводится обязанность ездить днем со светом. Этот вопрос решен в разных странах по-разному. В Германии, Швейцарии, Франции это рекомендовано. В Дании, Норвегии, Швеции, Финляндии, Эстонии и Исландии – это норма. В большинстве стран это требуется только за пределами города.

Объединение страховых компаний Германии опубликовало результаты своего исследования, которое пришло к выводу, что днем свет необходим при дожде, в пасмурную погоду, при езде в условиях, когда есть резкие перепады освещенности, например, в лесу. В остальных ситуациях этот свет не дает явно выраженного повышения безопасности, хотя и вреда не приносит. Это добавление особенно важно, поскольку в ходе длительных дискуссий о «дневном свете» часто звучало опасение, что он будет отвлекать, или даже слепить встречных водителей. Избежать этого удалось благодаря использованию светодиодов (LED), которые дают яркий, но не сильный точечный свет. Автодизайнеры восприняли появление новых осветительных приборов с восторгом, ведь это позволяет существенно разнообразить палитру творческих возможностей.

Финляндия выступает за расширение сотрудничества с Россией в Арктике и создание арктического партнерства между двумя странами, заявил глава МИД Финляндии Александр Стубб. Семинар «Финляндско-российское арктическое партнерство» проходит в среду в Петербурге.

«Мы считаем, что обязательно нужно усилить двустороннее сотрудничество с Россией. Мы хотели бы создать с Россией арктическое партнерство, подобное тому, какое у нас есть с Норвегией», – сказал Стубб, выступая на семинаре.

В частности, Стубб отметил необходимость создания новых совместных проектов и продолжение диалога между политиками, исследователями и бизнесменами по арктическому сотрудничеству.

Он напомнил, что Финляндия планирует поднять статус консульства в Мурманске до генерального консульства. «Чтобы там не только выдавались визы, но и решались многие другие вопросы», – сказал глава МИД.

«Между Россией и Финляндией всегда были хорошие отношения, никогда не было конфликтных вопросов. Нам не нужна кнопка перезагрузки, но мы можем нажать на кнопку, дающую новые стимулы», – заключил Стубб, предложив провести следующий подобный семинар на севере Финляндии.

В свою очередь первый вице-президент Русского географического общества, депутат государственной думы РФ Артур Чилингаров поддержал идею финских коллег о проведении парламентского диалога по вопросу Арктики после выборов, которые продут в Финляндии и России в этом году.

Он выступил за продолжение диалога в этой сфере. «Я имею поручения пригласить вашего президента Тарью Халонен на второй форум «Арктика – территория диалога», который пройдет с 21 по 24 сент. этого года в Архангельске», – сказал Чилингаров.

Глава Nokia – крупнейшего в мире производителя сотовых телефонов – Стивен Илоп (Stephen Elop) в корпоративной рассылке, адресованной сотрудникам, указал на бедственное положение компании на рынке мобильных устройств, сообщил техноблог Engadget в распоряжении которого оказался полный текст письма. В нем Илоп сравнивает компанию с человеком, который мечется на объятой пламенем нефтяной платформе.

По мнению Илопа, премиум-сегмент сегодня занят компанией Apple, средний – производителями Android-смартфонов, а на рынке бюджетных устройств скоро будут доминировать китайские производители. При этом продукты, предлагаемые Nokia, не являются конкурентоспособными, считает Илоп.

В письме отмечается, что компания медленно выводит на рынок новые разработки. Платформа MeeGo, предназначенная для премиум-смартфонов и развиваемая Nokia совместно с Intel, пока не используется на серийно выпускаемых аппаратах. «С такими темпами к концу 2011г. мы можем иметь на рынке только один продукт на MeeGo», – гласит текст письма.

По данным агентства Рейтер, Nokia прекратила разработку первого смартфона на базе MeeGo, который так и не был официально анонсирован.

11 фев. Nokia собирается представить новую стратегию развития. Эксперты рынка предполагают, что это может подразумевать отказ от платформы Symbian и переход на конкурирующую платформу – Android или Windows Phone 7.

Хотя Nokia остается крупнейшим мировым производителем сотовых телефонов, основной продукцией компании являются бюджетные модели, обеспечивающие скромную прибыль. По данным Gartner, в 2010г. доля Nokia на рынке сотовых телефонов составила 28,9% по числу проданных устройств, против 36,4% годом ранее.

Крупнейший в Финляндии переработчик продукции культурного растениеводства Raisio объявил о покупке британского производителя готовых завтраков, снеков и кондитерских изделий British Big Bear Group. сумма сделки составит €95,3 млн. В результате покупки Великобритания станет крупнейшим для Raisio рынком в Европе. Сделка проводится в соответствии со стратегией производителя из Финляндии, согласно которой компания стремиться занять лидирующее положение на рынке полезных для здоровья снеков, говорится в распространенном сегодня сообщении Raisio. По прогнозам, ежегодный объем продаж Raisio в Великобритании составит €140-150 млн. Как говорится в сообщении, за 2010 финансовый год объем продаж Big Bear Group составил €65,1 млн.

Большая часть (70%) пришлась на продажи готовых завтраков и снеков, 30% – на кондитерские изделия. Финская компания уже представлена на рынке Великобритании. В пред.г. ею был куплен производитель снеков Glisten. Raisio является крупнейшим в Финляндии переработчиком продукции культурного растениеводства. Компания перерабатывает 40% всего зерна, используемого в промышленных целях. Ежегодно Raisio использует 60 млн. кг. произведенного в Финляндии картофеля для выпуска различных продуктов питания и закупает 150 млн. кг. масличных культур, главным образом семян рапса. В России компания представлена брендом Nordic. Foodmonitor.Ru

В рамках прошедшей накануне в г.Выборге (Ленобласть) рабочей встречи главы администрации региона Валерия Сердюкова и руководителя внешнеэкономического ведомства Финляндии Александера Стубба достигнута договоренность, которая значительно увеличит привлекательность поездок россиян и жителей нашего северного соседа на высокоскоростном поезде «Аллегро».

Губернатор Ленинградской обл. и руководитель финского МИДа договорились о безвизовом режиме для пассажиров «Аллегро».

Предполагается, что и российская и финская стороны смогут принимать на своей территории пассажиров поезда в течение трех дней без оформления каких-либо въездных документов, что является беспрецедентным в дипломатической практике.

Кроме того, как заявил Александер Стубб, планируется, что визовый режим между Россией и Финляндией будет полностью отменен к 2018г., сообщает 47News.

За первый месяц ввода в эксплуатацию высокоскоростного поезда Allegro по маршруту Петербург – Хельсинки – Петербург перевезено свыше 23 тыс. пассажиров. Об этом сообщает пресс-служба РЖД. В период новогодних праздничных дней средняя пассажирозагрузка составов составила свыше 83%, а отдельные рейсы заполнялись практически на 100%.

Министр иностранных дел Финляндии Александр Стубб прибывает сегодня на Северо-Запад России с трехдневным официальным визитом, во время которого он побывает в Выборге, Санкт-Петербурге и Петрозаводске.

В ходе визита Стубб встретится представителями местных властей и с финскими гражданами, активно работающими в регионе, сообщается на сайте МИД Финляндии.

В Петербурге министр откроет новый центр приема визовых документов. В пред.г. в МИД Финляндии решили передать на сторону обработку визовых заявлений из России.

На три из каждых четырех виз, выдаваемых Финляндией, документы подаются в Петербурге. В пред.г. генеральное консульство Финляндии в Петербурге выдало 751.000 виз. Количество заявлений вросло на одну треть.

В Петербурге Александр Стубб выступит на конференции, нацеленной на укрепление двустороннего арктического партнерства между Финляндией и Россией. В Петрозаводске Стубб встретится с руководство Республики Карелия.

Как уже писал BarentsObserver, Финляндия намерена укреплять свое дипломатическое присутствие в России и планирует предоставить мурманскому отделению петербуржского генерального консульства статус самостоятельного генерального консульства.

ООО «Антариус лес» (с. Пировское, Красноярский край) к марту 2011г. увеличит выпуск пиломатериалов до 25 тыс.куб.м. в год, об этом Lesprom Network сообщил гендиректор компании Владимир Мельцин. Сейчас компания выпускает 14 тыс.куб.м. в год обрезного и необрезного пиломатериала и бруса. Установка второй ленточной пилы финского производства и многопильного оборудования завершится в середине фев. Продукция будет поставляться на рынки Азии, а так же на Кипр и во Францию. Россия. СФО > Леспром > lesprom.com, 8 февраля 2011 > № 290318

2,8 млн. российских виз МИД выдал иностранцам в 2010г.

Эта цифра превышает показатели 2009г., сообщили представители российского МИД на пресс-конференции. Более чем по 100 тысяч виз было выдано гражданам Германии, Италии, Финляндии, Франции, Эстонии, США и Китая.

Число виз, выданных российскими консульствами за рубежом иностранцам в 2010г., превышает 2,8 млн., сообщил на пресс-конференции в РИА Новости директор консульского департамента МИД РФ Андрей Карлов.

«Количество виз определяется размерами страны. Больше всего виз – более 100 тысяч в год – мы выдали в Германии, Италии, Франции, Финляндии, Эстонии, США и Китае», – рассказал он. По словам Карлова, за рубежом в наст.вр. работают 236 российских консульств.

По данным Росстата, за I пол. 2010г. в страну с туристическими целями въехало 884 тыс. иностранцев. Въездной поток из Китая, в сравнении с аналогичным показателем 2009г., увеличился на 75%, из Израиля – на 37,3%, Турции – на 35,8%, Японии – на 21,2%, Нидерландов – на 20,8%, Норвегии – на 14,8%, Южной Кореи – на 12,3%, Германии – на 9,2%, а Латвии – на 8,3%.

При этом турпоток из Австрии сократился на 29%, из Испании – на 27,4%, Канады – на 25,6%, Великобритании – на 23,5%, США – на 23,3%, Дании – на 23%, Австралии – на 19,3%, Финляндии – на 18,9%, Италии – на 13,7%, Швеции – на 13,6%, Франции – на 8,2%.

Семинар «Финляндско-российское арктическое партнерство» пройдет в среду в Санкт-Петербурге в Доме географии, сообщает Русское географическое общество. В рамках семинара будет рассматриваться партнерство в области арктической политики, науки, охраны окружающей среды и сотрудничества в технологической сфере.

«В последние годы Арктика привлекает все больше внимания международной общественности. В связи с этим МИД Финляндии совместно с МИД России, Северо-Западным федеральным округом и неправительственной организацией «Северный исследовательский форум» проводит семинар, посвященный вопросам финляндско-российского партнерства», – говорится в сообщении.

В мероприятии примут участие министр иностранных дел Финляндии Александер Стубб, полномочный представитель президента РФ в Северо-Западном федеральном округе Илья Клебанов, специальный представитель президента РФ по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике, первый вице-президент Русского географического общества Артур Чилингаров, член парламента Финляндии Улла Карво, президент ОАО «НК «Роснефть» Эдуард Худайнатов.

Семинар пройдет в питерской штаб-квартире Русского географического общества, одной из целей которого является популяризация национальной географии России в международном сообществе и установление партнерских отношений с международными организациями, научными центрами, университетами и общественными объединениями разных стран.

РГО было учреждено 18 авг. 1845г. указом императора Николая I. В наст.вр. всероссийская общественная организация «Русское географическое общество» включает в себя 72 региональных и местных отделения по всей России.

Штаб-квартира РГО располагается в Санкт-Петербурге. Крупнейшие региональные отделения – приморское и московское. В 2009г. президентом РГО был избран глава МЧС Сергей Шойгу, а главой попечительского совета – председатель правительства РФ Владимир Путин.

Под эгидой РГО начата реализация ряда проектов, в т.ч. практических полевых исследований и экспедиций с целью получения и распространения географических, экологических и статистических сведений о России, а также природоохранной деятельности. Кроме того, под эгидой общества будут реализованы мультимедийные проекты, призванные привлечь внимание к уникальным историко-культурным и географическим объектам в России.

Глава МИД Финляндии Александер Стубб заявляет, что в Финляндии нет законов, позволяющих закрыть сайт «Кавказцентр». «Я не знал, что эта новость (информация о том, что Доку Умаров взял на себя ответственность за взрыв в «Домодедово») была передана через этот центр. Финляндии ни на основании законов, ни из каких-либо других соображений. у нас не принято серверы закрывать», – сказал глава финского МИД, отвечая в Петербурге на вопросы журналистов.

Он также заявил, что осуждает террористов, считает произошедшее в Домодедово трагедией, и принес соболезнования всем, кто потерял там родных и друзей. «Если к нам обратятся с просьбой помочь найти виновных в теракте, конечно, мы предоставим всяческую помощь в рамках международного законодательства», – заключил он.

Ранее в интернете появилось обращение Умарова, который заявляет, что теракт в «Домодедово» совершен по его приказу. Умаров ранее брал на себя ответственность и за другие теракты.

Российские правоохранительные органы разыскивают Умарова по обвинениям в терроризме и других тяжких преступлениях. В июне 2010г. США включили Умарова в список международных террористов.

Взрыв в международном терминале московского аэропорта «Домодедово» произошел днем 24 янв. По предварительным данным, террорист-смертник, находившийся в толпе встречающих, привел в действие начиненное металлическими поражающими элементами взрывное устройство. Погибли 36 чел., более 120 были госпитализированы.

Министр иностранных дел Финляндии Александр Стубб во вторник открыл в Санкт-Петербурге визовый центр, который позволит избавиться от многочасовых очередей желающих получить финскую визу.

Открывая центр, он выразил надежду, что в будущем Россия и Евросоюз смогут отказаться от виз. «Меня часто спрашивают, почему я поддерживаю безвизовый режим. Я хочу, чтобы русские, финны и европейцы путешествовали свободно через границы государств», – сказал он.

По данным сайта посольства Финляндии в России, в 2010г. представительства Финляндии во всех странах мира выдали в общей сложности более млн. виз, три четверти из которых (750 тысяч) были оформлены Генконсульством в Петербурге. При этом еще в 2005г. оно принимало «только» 250 тысяч визовых заявлений.

«В связи с этим очереди становились длиннее с каждым годом, а также не удалось устранить неравномерность потока клиентов и большие очереди. Визовый центр гарантирует максимальное время ожидания – 15 минут», – говорится в материалах посольства. При этом продолжительность общения с сотрудником, принимающим документы и выдающим визу, составит около пяти минут. Заполнить визовое заявление, а также выбрать удобное время желающие получить визу могут и через интернет.

Визовый центр находится недалеко от главной магистрали города – Невского проспекта, на улице Стремянной, 25/1. Для обслуживания клиентов в нем предусмотрены 83 окна, из которых 55 будут обслуживать частных лиц, а 28 – туроператоров.

Посольство отмечает, что центр будет заниматься только техническими операциями по приему документов и выдаче готовых виз. «Все решения, связанные с визами, также как и приклеивание визовых наклеек к паспортам, будут и впредь выполняться в генеральном консульстве», – поясняет посольство.

Немецкая Lufthansa заинтересована в приобретении ведущего перевозчика скандинавских стран SAS. Сделка может состояться, если владельцы согласятся на продажу авиакомпании. Об этом сообщает Reuters со ссылкой на руководство Lufthansa.

«В наст.вр. мы не покупаем SAS. Основные владельцы пока не выразили желание продать компанию», – заявил в интервью финской газете Kauppalehti глава европейского департамента продаж и маркетинга Карстен Бенс.

В наст.вр. SAS, 50% которой принадлежит правительствам Дании, Норвегии и Швеции, терпит убытки после ряда затратных планов по реструктуризации.

Lufthansa – крупнейший авиаперевозчик Германии. Компания специализируется на грузовых и пассажирских перевозках в Центральной Европе. Компания является членом глобального союза Star Alliance. По итогам 9 месяцев 2010г. чистая прибыль Lufthansa составила 524 млн. евро.

Земельный банк ЮИТ Уралстрой, дочерней компании финского строительного концерна YIT, работающей на территории Екатеринбурга и Свердловской обл., пополнился новым участком под строительство жилого комплекса.

Земельный участок площадью 1,75 га находится в Ж/д районе Екатеринбурга в границах улиц Дружининская, Билимбаевская и Кунарская. Здесь планируется построить два двухподъездных 15-этажных дома, рассчитанных примерно на 490 квартир. Общая площадь жилых помещений составит 25 000 кв.м.

Начало строительных работ запланировано на 1 пол. 2012г. По предварительным оценкам, общий объем инвестиций в проект составляет 950 млн. руб.

«Наш будущий проект полностью вписывается в логику развития бизнеса компании ЮИТ Уралстрой. Его запуск соответствует стоящим перед нами стратегическим задачам, в т.ч. отвечает дальнейшему расширению географии нашей деятельности», – отмечает Федор Воропаев, гендиректор ЮИТ Уралстрой.

Микрорайон, в котором расположен новоприобретенный участок, характеризуется развитой инфраструктурой: неподалеку находится крупный зеленый массив и Верх-Исетское озеро, имеется сеть магазинов, медицинских и учебных заведений. Городской транспорт представлен автобусами трех маршрутов, трамваями четырех маршрутов и маршрутными такси. В район можно также попасть на городской электричке.

Объем полезного выхода древесины в европейских лесах можно значительно увеличить, но это требует активной политической работы и грамотной стратегии на общеевропейском уровне, об этом Lesprom Network стало известно из сообщения Финского научно-исследовательского института леса (METLA).

Теоретический потенциал лесов Евросоюза в 2010 г. составлял порядка 1,3 млрд куб м (включая древесную кору). Примерно половину этого гипотетического объема составляет стволовая древесина, а остальное состоит из отходов деревообработки, пней и древесины ранних рубок ухода в молодых лесах. Реальный потенциал, однако, составлял всего 750 млн куб м из-за различных экологических, технических и социальных сложностей, которые особенно сказывались на объемах использования отходов деревообработки, пней и древесины ранних рубок ухода.

Сокращение выхода древесины на бедных минералами участках во избежание истощения почв – пример экологически сдерживающего фактора. Заготовка может быть ограничена на мягких почвах – это техническое ограничение. Различная доступность сырья в зависимости от структуры лесовладения представляет собой социальное ограничение.

Ученые оценили возможные объемы использования древесины при трех сценариях, учитывающих политическую и социальную конъюнктуру. При интенсивном лесопользовании потенциал лесов Европы может вырасти до 898 млн куб м к 2030 г. При негативном развитии событий объем пользования может сократиться до 625 млн куб м. Если принять во внимание экономические аспекты, например, стоимость древесного сырья, этот объем снижается еще более резко. Так, исследование на востоке Финляндии показало, что при снижении покупательской способности пользователей древесного сырья всего на 4% потенциал лесопользования может снизиться на 28%.

Шведское правительство продало сегодня 225 млн. государственных акций банковского концерна Nordea, что принесло в государственную казну 19 млрд. крон. Деньги эти будут использованы на выплату государственного долга.

После продажи доля шведского государства во владении банковским концерном Nordea снизилось с 19,8% до 13,5%. Кроме шведского государства, крупнейшими обладателями акций являются на сегодняшний день финская компания Sampo Group с 20,6% и фонд Nordea – с 3,9% акций.

Финансовый аналитик Петер Мальмквист к продаже относится с критикой:

- Это очень плохая сделка – продавать прибыльное предприятие, или в этом случае – прибыльный банк, приносящий хорошие дивиденды, которые позволяют постепенно выплачивать долги, взятые под очень низкие проценты. С экономической точки зрения я не вижу никакого смысла это делать. Это, безусловно, идеологическое решение, – говорит финансовый аналитик Петер Мальмквист.

За день до решения о продаже, банк Nordea показал в своем годовом отчете рекордную прибыль. За текущий год акции банка выросли в цене на 6,3%.

Компании, принадлежащие к Финской Федерации лесопромышленников (FFIF), в 2010г. приобрели 33,2 млн. куб м древесины в частных лесах. Это в два раза больше показателей 2009г., объем лесопользования вернулся к среднестатистическому, сообщила Федерация в пресс-релизе, полученном Lesprom Network.

Значительно выросла и попенная цена некоторых пород древесины. Общий объем заготовки в Финляндии в пред.г. приблизился к 45 млн. куб м. В начале года торговля древесным сырьем росла очень медленно, оживившись только к лету. Грозы в авг. привели к буреломам, что также увеличило продажи древесины. Истечение действия налоговых льгот с 1 янв. подгоняло компании закупать сырье до конца года. Сухое лето и умеренная зима упростили заготовку в этом году, отмечает Федерация.

Поставки пиловочника выросли в 2010г. до 14 млн. куб м., балансовой древесины – до 18 млн. куб м. В обоих секторах произошло удвоение по сравнению с 2009г.

В пред.г. средняя попенная цена на хвойный пиловочник выросла на 17-18%, на березовый пиловочник – на 9%, стоимость сосновых и березовых балансов поднялась на 11-15%, еловых балансов – на 2%. В дек. 2010г. сосновый пиловочник зафиксировался на отметке Eur 52, еловый пиловочник – Eur 53, березовый пиловочник – Eur 39 за куб.м. Средняя попенная цена сосновых и березовых балансов составляла Eur 16 за куб м., еловых балансов – Eur 18.

Сделки с доставкой (при которых лесовладелец занимается валкой и трелевкой леса до места, оговоренного с покупателем) составляли 17% всех сделок, в 2009г. этот показатель составлял 21%. Объем подобных сделок составил 5,5 млн. куб м., что на 2 млн. куб м больше, чем в 2009г. Три четверти подобных поставок приходится на сектор балансов.

Объем полезного выхода древесины в европейских лесах можно значительно увеличить, но это требует активной политической работы и грамотной стратегии на общеевропейском уровне, об этом Lesprom Network стало известно из сообщения Финского научно-исследовательского института леса (METLA).

Теоретический потенциал лесов Евросоюза в 2010г. составлял 1,3 млрд. куб м (включая древесную кору). Примерно половину этого гипотетического объема составляет стволовая древесина, а остальное состоит из отходов деревообработки, пней и древесины ранних рубок ухода в молодых лесах. Реальный потенциал, однако, составлял всего 750 млн. куб м из-за различных экологических, технических и социальных сложностей, которые особенно сказывались на объемах использования отходов деревообработки, пней и древесины ранних рубок ухода.

Сокращение выхода древесины на бедных минералами участках во избежание истощения почв – пример экологически сдерживающего фактора. Заготовка может быть ограничена на мягких почвах – это техническое ограничение. Различная доступность сырья в зависимости от структуры лесовладения представляет собой социальное ограничение.

Ученые оценили возможные объемы использования древесины при трех сценариях, учитывающих политическую и социальную конъюнктуру. При интенсивном лесопользовании потенциал лесов Европы может вырасти до 898 млн. куб м к 2030г. При негативном развитии событий объем пользования может сократиться до 625 млн. куб м. Если принять во внимание экономические аспекты, например, стоимость древесного сырья, этот объем снижается еще более резко. Так, исследование на востоке Финляндии показало, что при снижении покупательской способности пользователей древесного сырья всего на 4% потенциал лесопользования может снизиться на 28%.

Raute Corporation получила заказ стоимостью свыше Eur 12 млн. от Братского ДОК компании «Илим Тимбер». В поставку войдут две лущильные и две сушильные линии, которые будут поставлены в Братск к концу этого года, сообщила финская компания в пресс-релизе, полученном Lesprom Network.

Лущильные линии RauteSmart включают лазерное оборудование для центрирования, которое повышает выход древесины и автоматическое сканирование на предмет неправильной штабелевки и брака при обрезке. В сушильные линии RauteSmart включены непрерывная система подачи, трехзонная сушилка с автоматической регулировкой условий сушки в каждой зоне и автоматическая сортировка шпона при помощи полноцветных видеокамер.

Основное оборудование будет изготовлено на центральном заводе компании в Настоле, видеосистемы – в Каяани.

Фанерный завод компании «Илим Тимбер Индастри» в Братске – крупнейший в России производитель хвойной фанеры и единственный, который специализируется именно на хвойном сырье. В производстве используется главным образом сосна и лиственница. Мощность предприятия составляет 200 тыс. куб м фанеры и шпона ежегодно. Поставка оборудования от Raute – первый этап крупного инвестпроекта, в ходе которого нынешнее оборудование, производящее шпон, будет полностью заменено новым.

Raute – финский производитель деревообрабатывающего оборудования, специализирующийся на линиях по производству фанеры и LVL (клееного шпона).

«Нязепетровский Краностроительный Завод» представил башенный подъемный кран нового поколения. Он называется КБ-586 и в наст.вр. проходит сертификацию. КБ-586 – это высотный строительный безоголовочный крюковой кран. У него неповоротная башня и полноповоротная балочная стрела. Также кран оснащен грузовой тележкой.

В разработке КБ-586 принимали участие специализированные конструкторские бюро из Европы. Итогом их работы стала высокая надежность крана и долгий срок службы, в частности, за счет использования европейских комплектующих.

Первым покупателем КБ-586 стала строительная компания из Казахстана. Также о намерении приобрести кран КБ-586 заявили строители из Финляндии, т.к. этот продукт по многим параметрам превосходит импортные аналоги.

Владельцы сразу трех островов, входящих в искусственный архипелаг The World («Мир») около Дубая, – в виде Финляндии, японского города Саппоро и столицы Непала Катманду – снизили цены на свои острова и продают их с дисконтом до 17%, пишет онлайн-издание Arabian Business.

Как напоминается в материале, остров в виде Финляндии площадью 3,2 гектара был приобретен британской Salya Developments, планировавшей построить там модный курорт.

«Сейчас остров предлагается для перепродажи с ценовым ориентиром в 17,2 млн.долл., т.е. со скидкой относительно первоначально заявленной цены в 17%», – указывает издание. Снижена стоимость также и на о-ва Саппоро и Катманду, предлагающиеся к продаже за 21,13 млн.долл. и 15,1 млн.долл. соответственно, добавляется в материале. При этом, по подсчетам издания, дисконт на о-в Саппоро достигает 11,4%.

The World – это искусственный архипелаг, расположенный в 4 км. от берега княжества Дубай (Объединенные Арабские Эмираты). Архипелаг состоит из 300 искусственных островов площадью от 2,3 гектара до 8,3 гектара и по форме повторяет континенты Земли. Официально проект был представлен в 2003г., а создание насыпных островов в его рамках завершилось в начале 2008г. Все острова архипелага проданы частным владельцам под коммерческое или жилое строительство.

Кавказ особого назначения

Об авторе | Вадим Павлович Дубнов родился в 1962 году в Киеве. Закончил Московский институт инженеров транспорта по специальности “Прикладная математика”. С 1994 по 2006 год работал в журнале “Новое время” обозревателем, редактором отдела политики, заместителем главного редактора. После смены собственника журнала работал в газете “Газета”, сотрудничал с российскими и зарубежными СМИ, с 2004 года — постоянный колумнист раздела “Комментарии” сетевого издания “Газета.ру”. С 2009 года — обозреватель Русской службы “Радио Свобода”.

Кавказ особого назначения

Родина на своих самых южных рубежах меня явно не ждала. Километровый мост через реку Самур, соединяющий Азербайджан и Россию, заканчивался наглухо закрытыми воротами. “Закрыто, — сказал пограничник голосом продавщицы и пояснил: — Здесь нет пешеходного погранперехода”. То есть пешком нельзя, только на колесах. Вернее, можно — если минут сорок подождать что-нибудь колесное и, проехав на нем метров десять, получить заветный штамп в паспорте. И попытавшись, наконец, с этим штампом начать свое путешествие по Кавказу, услышать уже на выходе с погранпоста: “Пешком нельзя. Ждите машину…”.

По мосту, кстати, курсируют в обе стороны специальные маршрутки. По сто рублей с пассажира. Мост еще в советские времена назывался Золотым. Без всякого намека на восточную цветистость.

Дагестан

Счастье в кредит

Россия начинается с Дербента. Самый древний и самый южный город России — как запущенный склад с реквизитом к восточной сказке, поставленной так давно, что об успехе постановки все уже давно забыли, научившись жить на подмостках. Но это история на тысячи лет старше самой России, она вместе с географией оказывается словно немного чужой, как и весь Дагестан. Хотя и сам Дербент, где азербайджанцы переплавили в себе потомков персов и арабов, русские стали просто одним из кавказских народов, а евреи говорят на персидском, оказался Дагестаном словно лишь по прихоти истории, в чем, кажется, и черпал свое городское, такое непонятное Махачкале или Хасавюрту, вдохновение.

Еще несколько лет назад здесь не слышали ни о ваххабитах, ни о беспощадной войне за власть. В Дербенте и думать не думали, что их выборы станут событием общероссийского значения.

Путь к нынешней катастрофе, которым Дагестан шел десятилетиями, в Дербенте можно изучать по нескольким последним годам. Здесь нет работы, как в древних кварталах нет воды, но за высокими заборами, в тенистых двориках ничего не напоминает о разбитых мостовых. Здесь машина может чиниться с дедовских времен, но дом — всегда торжество евроремонта и особого южного уюта. “Работа у дагестанца не заканчивается” — смеются дагестанцы, и работа — это и есть дом, ради которого откладывается каждый рубль.

И эту форму благосостояния можно было принять за тайну, если бы ее кто-нибудь скрывал. Никто не собирается бить тревогу по поводу поистине африканского уровня детской смертности — и правильно. Ребенок рождается здесь так же внезапно, как и умирает после получения детского пособия. Цена инвестиции — всего две справки. Количество пенсионеров тоже должно бы взволновать демографов, но и они спокойны. Страшный бич Дагестана — повальная инвалидность, и если, скажем, девушка не имеет соответствующего свидетельства, ее шансы выйти замуж, говорят, существенно снижаются — кому нужна нищая жена. Услуга в последнее время дорожает. Если еще недавно справка оценивалась в полугодовую доходность, то есть тысяч в тридцать рублей, то теперь ставки выросли вдвое. Зато, как говорят знающие люди, теперь ее можно купить в кредит.

“И вы думаете, что в Москве этого не знают?” — запальчиво спрашивает лидер коммунистов затерянного в горах Табасаранского района Казихан Курбанов. Коммунистов он не любит, но другой формы хоть какой-то оппозиционности не видит. Когда он пошел регистрировать учрежденный им Антикоррупционный комитет, с него, разумеется, попросили взятку. Он знает ответ на свой вопрос. “Просто Москве легче завалить нас халявными деньгами, чем что-то придумать. А когда деньги кончатся? Или кому-то станет их для нас жалко? Что будет? Я скажу: будет Киргизия”.

Дагестанский экономист Михаил Чернышев, не боясь Киргизии, мечтает о том дне, когда Дагестан оторвут от бюджетной кормушки. Но, кажется, он не очень верит в то, что этот день близок. В связи с чем дает, кажется, исчерпывающую формулировку.

— Отношение Москвы к Дагестану совершенно колониальное, но хуже другое: у нас нет ресурсов, которыми колония может быть интересна. Банановая республика — без бананов. Поэтому к нам не идет никто, кто мог бы колонию хоть как-то модернизировать, поднять с ее феодального уровня. А единственным ресурсом — в отсутствие газа, нефти, рыбы или золота — становится близость к бюджетным потокам.

Все остальное — вторичные следствия. Включая и то, что так заунывно принято перечислять в списке корней зла — терроризм и коррупцию.

Охрана для и.о.

В Дагестане убивают милиционеров, боевиков, тех, кого подозревают, что они боевики, министров, глав местных администраций. Недавно убитого главу администрации Магарамкентского района на юге Дагестана, недалеко от Дербента, сменил новый, в начале июня его тоже убили. “Расстрельная должность, ничего не поделаешь”, — объясняет коллега. Глава администрации, может быть, и не хотел бы на этой должности работать, но надо, потому что на него уже сделаны ставки у тех, кто повыше. Но у соперников тех, кто повыше, сделаны другие ставки, и глава администрации вынужден ждать, кто выстрелит первым. А еще есть “лесные братья”, у которых имеются свои вопросы. Точно так же, говорят, не хотел быть мэром Дербента Феликс Казиахметов. Но пришлось. Ставки были куда как высоки — служивший тогда президентом Муху Алиев должен был показать Москве, что контролирует ситуацию в республике сверху донизу. А соперники Муху Алиева должны были показать обратное.

Так в Дербент пришла большая политика. Через Дербент пролегли все дагестанские фронты, здесь столкнулись в великой, будто бы за сам пост президента, битве все самые значимые фигуры полыхающей республики. Как победил, не желая того, Казиахметов вместе с президентом Муху Алиевым, знает теперь вся Россия и ее Верховный суд, который результаты выборов отменил. Казиахметов, который был до этого мэром, свою должность сохранил. Однако Муху Алиев не доказал того, что должен был доказать. Феликс Казиахметов с явным облегчением покинул свой пост.

Только в том-то и суть Дагестана, что любой руководитель здесь — лишь исполняющий обязанности. Которому очень нужна охрана.

Мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов — один из дагестанских тяжеловесов первого порядка и первого призыва и один из немногих, кто из этого состава по сей день жив. “За всеми терактами, которые здесь происходят, стоит какой-нибудь богатый дагестанец, который рвется к власти”, — убежден он. Он ищет деликатные формулировки.

— Новый президент Дагестана Магомедсалам Магомедов — парень молодой, грамотный. Но если бы он был самостоятельным руководителем, может быть, что-то бы и получилось. Я думаю, у него есть какие-то обязательства, которые мешают ему работать. И те люди, которым он дал обязательства, мне кажется, слишком многого хотят.

Умаханов не называет этих людей, хотя дает понять, что иные из них проживают в Москве. У него ко многим из них свои счеты, но, кажется, он невольно выдал политическое дополнение к той исчерпывающей формуле про банановую республику без бананов, но с бюджетными дотациями, которую вывел экономист Чернышев.

Вертикаль и ее вольница

В Дагестане уже давно перестали, как заклинание, повторять миф о сложившемся национальном разделении труда: аварцы, дескать, занимаются нефтью, даргинцы — шерстью, лакцы — рыбой, и все это — часть тонкой балансовой настройки говорящего на сорока языках Дагестана. На самом деле уже давным-давно здесь убивают за право быть диспетчером того потока, который называется бюджетными дотациями. Это называлось борьбой за власть, в которой при всей своей беспредельности были хоть какие-то закономерности и даже некоторые компромиссы. Гаджимурад Камалов, бизнесмен и издатель популярной в Дагестане газеты “Черновик”, объясняет наблюдаемую динамику так, как и положено выпускнику физфака.

— По крайней мере, была формула, по которой можно было хотя бы оценить ситуацию — о том, чтобы ее просчитать, речи не было никогда. Имелось такое политическое число Авогадро. Одни беспредельщики увеличивали критическую массу с одной стороны, другие беспредельщики увеличивали ее с другой стороны, и это позволяло канатоходцу-лидеру удерживать равновесие. Но любая попытка навести порядок чревата. Скажем, Муху Алиев пытался провести системные изменения на таможне. И что получилось: из организма была вырвана голова, а все, что было заражено, ушло вовнутрь, и теперь это уже даже не контролируется.

А потом необходимость договариваться и составлять хоть временные коалиции отпала сама собой: лидера республики стала назначать Москва. Теперь силу надо было показывать не друг другу, а Кремлю, и договариваться между собой стало почти не о чем.

А великих беспредельщиков в Дагестане остались единицы — кто-то ушел, но большая часть просто отстреляна. Правозащитник Заур Газиев вспоминает убитого в прошлом году министра внутренних дел Адильгирея Магомедтагирова, и уже никто с традиционной уверенностью не говорит, что он стал жертвой “лесного” подполья.

— Весь Дагестан знал, что Магомедтагиров контролировал участок нефтепровода Баку — Новороссийск от Махачкалы до границы с Азербайджаном — со всеми врезками, “самоварами” — кустарной нефтеперегонкой, таможней. И, конечно, ему надо было договариваться со всеми центрами силы.

А теперь место Магомедтагирова заняли эти самые центры силы помельче. В полном соответствии с законами вертикали: на каждой ее ветке висит список обязательств перед теми, кто веткой повыше. Москва, как известно, ставит на сильного, а бесспорно сильного в Дагестане нет, поэтому вертикаль президентом по сути и заканчивается. Ниже начинается вольница, при которой день без контртеррористической операции или убийства в Дагестане как редкий праздник, которого никто уже и не ждет. В Дербенте, кажется, уже на полном серьезе решили считать себя центром дагестанской политики. “Через год начнем Магомедсалама валить”, — доверительно анонсировал свои планы один из местных делателей местных королей.

Лес навсегда

Заур Газиев рассказывает обычную для Дагестана историю.

Гусейн Мусалаев был младшим братом шести сестер, и можно только догадываться, как ждал его появления отец. В двадцать лет Гусейн женится. У него две дочки. К его отцу приходит милиция: ваш сын изнасиловал девушку. Гаджияв Мусалаев, сам бывший милиционер, начинает собственное расследование. Девушка признается: оговорить его сына ее заставили. Мусалаев-старший с ее помощью составляет фоторобот, добивается нового расследования, сына, уже три месяца просидевшего в СИЗО, выпускают и даже дают компенсацию порядка 90 тысяч рублей.

Однако через восемь месяцев к Гусейну снова приходят: ты, дескать, похож на того, кто совершил ограбление в Буйнакске. Отец снова проводит свое расследование. Сына опять отпускают. Через полгода новая история — теперь связанная с хранением оружия. Снова забирают и люто бьют. Снова выпускают.

И парень, как следовало ожидать, уходит в лес — боевиков здесь называют на старый советский манер “лесными братьями”. Отец снова бросается на поиски, и ему советуют: “Спроси у ментов”. Знакомый милиционер организует ему встречу в одном из РУВД с одним из лесных командиров. Тот возвращает ему сына, который в лесу довольно быстро почувствовал себя чужим.

Люди, посвященные в процесс, утверждают: тех, кто приходит в лес, боевики фотографируют и MMS-ками отправляют фото милиционерам, лишая новобранцев обратной дороги. Проверить это невозможно. Но с Мусалаевым происходит следующее. Он возвращается, полгода не выходит из дома. А потом однажды за ним приходит машина от вчерашних лесных коллег. На первом же перекрестке машину расстреливают милиционеры.

— “Лесники” сами сдают тех, кто уходит от них, — убежден Газиев, — у них есть налаженные связи и договоренности с милиционерами. Они нужны друг другу. Милиционеры получают неплохие бюджеты на борьбу с лесом, лесные получают наводки на тех, кто хорошо зарабатывает. Менты пополняют свою отчетность за счет мелкой пехоты, которой боевикам не жалко.

Человек из исламского государства

“Где в Махачкале улица Салаватова?” — на бегу спросил я у администратора гостиницы. “А что случилось?” “Контртеррористическая операция”, — бездумно выпалил я, и она, охнув, села: “Я там живу…”.

Впрочем, больше, кажется, новость никого не взволновала. Зевак, собравшихся у оцепленного квартала в центре города, было не больше, чем телеоператоров местных каналов, скучавших в ожидании спецпредставителя ФСБ. По заранее известному сценарию он после нескольких часов вялой перестрелки должен был выйти из-за кулис и чеканно сообщить, сколько убито боевиков (три), к чему кто из них причастен (к теракту в Каспийске) и нет ли среди них лидера дагестанского подполья Магомедали Вагабова (нет)…

— Про Вагабова, когда я учился в университете, ходили легенды, — вспоминает Газиев. — Он мог на спор выпить трехлитровый баллон пива. Он был душой студенческого театра миниатюр, он любил женщин, и женщины любили его. Что должно было случиться, чтобы такой человек ушел в ислам и стал лидером подполья?

В тот ислам, который одни называют радикальным, другие — истинным, третьи ваххабизмом, Вагабов, рассказывают, ушел еще в середине 90-х. В то время многие из тех, чья юность выпала на излет атеистической эпохи, оказавшись в Саудовской Аравии, Иордании или Египте, обнаружили, что увиденный там ислам совсем не похож на то, что они привыкли считать исламом на родине. Эти прозрения органично вплетались в романтическую ткань открытий ранних 90-х, но религиозного диспута не получилось, как, впрочем, не получается его в таких случаях никогда.

“Нельзя брать из ислама только то, что нравится”, — наставляет меня в элитном махачкалинском кафе молодой человек со светским юридическим и двумя исламскими образованиями. Он и его спутник, вполне интеллигентного вида человек средних лет, некогда авторитетная фигура в местном криминале, не бравируют своей связью с лесом, это данность, из которой в разговоре и приходится исходить. “Ислам надо принимать полностью”. Это значит, что привычка жить по адату, то есть по традиции, а не по шариату, порочна, а с пороком надо бороться. В сложившейся традиции нормы ислама вполне комфортно сочетаются со светскими вольностями, в чем, собственно, и назначение традиции, и чем традиция большинству и нравится. “Вы спрашиваете, что первично — адат или шариат, и тем самым выдаете в себе атеиста, — резюмировал “лесной” богослов. — У вас получается, что традиция была всегда, а потом кто-то пришел и написал Коран. Но мы-то знаем, что все было наоборот”. И — очередной аят, который декларируется на арабском.

Между тем, “истинные” мусульмане, кажется, сами еще не до конца разобрались в своих планах. Государство, функционирующее по законам шариата, — это понятно, но дальше начинаются разночтения. Расул, торгующий в центре Махачкалы холодильниками и кондиционерами, призывающий не смотреть на женщин с вожделением, честно признается, что с искушениями бороться непросто и ему самому. Он полагает, что в будущем государстве, построенном по законам чистого ислама, всем, кому эти законы не понравятся, надо позволить уехать, не платя ни копейки за вывозимое имущество. “Лесной” богослов называет Расула провокатором, но и сам, кажется, не уверен в существовании модели, по которой неистинное меньшинство будет уживаться с истинным большинством. Он вспоминает средневековую арабскую Испанию, которая была торжеством веротерпимости. “Но, согласитесь, исламское государство в вашей модели сродни коммунизму или царствию небесному — это не вопрос одной — двух пятилеток…” Он снисходительно улыбается и снова что-то выразительно зачитвает наизусть на арабском…

Но, возможно, если бы дело ограничивалось лишь тем раздражением, которое естественным образом вызывали неофиты у тех, кто, ни в чем себе не отказывая, полагал себя добрыми мусульманами, все могло бы несколькими драками и обойтись. Накал Варфоломеевской ночи в планы оппонентов ни с одной, ни с другой стороны не входил. Но уже вовсю разыгрывалась чеченская драма, уже готовилось к назначению виновными мировое исламо-террористическое подполье. Тем более что и сами борцы за веру, назвавшие себя салафитами, к своей борьбе были готовы с самого начала.

“Что такое “ислам”? — продолжают меня экзаменовать и ставят двойку: — Ислам — это покорность”. Но в том-то, кажется, и лукавство, что это не просто покорность — это покорность Аллаху. И если он велит очистить ислам, надо быть готовым к покорности любой ценой. Нельзя принимать ислам фрагментами. У Абу-Муслима, торгующего на дербентском рынке джинсами, исчез брат, и на то, что он жив, никто уже особенно не надеется. Абу-Муслим готов к вопросу, почему он еще не ушел в лес. Его ответ “не все из нас в лесу” звучит, кажется, как “всему свое время”. “Мы победим!” — сказал он, хотя я спросил его всего лишь о готовности к диалогу с официальной мечетью.

Идеалисты, мстители, бандиты

Однако, никто не мешает Абу-Муслиму торговать джинсами, а Расулу в центре Махачкалы — кондиционерами. И наши непреклонные собеседники с хорошим знанием арабского не выказывают в кафе в центре Махачкалы ни малейших признаков беспокойства за свою безопасность. Да и вообще, по улицам дагестанских городов и сел в немалом количестве ходят мужчины и женщины, своим видом вполне способные вызвать подозрение в том, что ислам они принимают целиком. “Есть ситуации, в которых мусульманину позволено лгать, — объясняют мне. — В частности, когда признание религиозных взглядов может быть опасным”. Но и лгать по этому поводу тоже никто не собирается. Хоть никто не удивится, если завтра за тем же Абу-Муслимом все-таки придут.

— За что забирают людей? — переспрашивает адвокат Сапият Магомедова. — Да за все что угодно. Скажем, подвез таксист незнакомого человека. Откуда ему знать, что он из леса? Но к таксисту приходят, его забирают. Пытки душераздирающие. И когда вам говорят, что посадят на бутылку или на ваших глазах изнасилуют жену, вы подпишете все, что угодно — потому что они все это на самом деле делают.

Но Сапият занимается отнюдь не только теми, кто подозревается в связях с подпольем. Через две недели после нашего разговора ее жестоко избили в Хасавюртском ГУВД, когда она попыталась встретиться со своей подзащитной. Подзащитная никакого отношения к лесу не имела — она просто пыталась спастись от милиционера, который ее не только насиловал, но еще и вымогал деньги за то, что оставит это в секрете. “Выкиньте эту сучку!” — кричал начальник ГУВД людям в маске, избивавшим Сапият, а за две недели до этого она рассказывала про задержанную женщину, которую избивали в камере: “Причем били по женским частям тела, так, чтобы она не могла показать следы побоев адвокату-мужчине”. Я тогда, еще чего-то не понимая, наивно спрашивал: “Почему милиционеры не боятся? Ведь есть родственники, есть тот же лес, в конце концов?” — “А почему они должны бояться?” — спрашивала Сапият, не понимая, почему дагестанские милиционеры должны чем-то принципиально отличаться от своих общероссийских коллег.

В том-то и дело, что милиция в Дагестане обычная, и ей в общем-то все равно, кому ломать кости и с кого брать деньги — с таксиста, подвезшего “лесного брата”, или Гусейна Мусалаева, которого оговорила жертва изнасилования. Обычная практика. Но дело происходит в Дагестане.

— Сколько осталось бы в лесу народу, если бы вдруг все ваши религиозные требования были удовлетворены? — спросил я у своего собеседника в махачкалинском кафе. “Около трети”, — ответил он. Он не заметил случайного подвоха, улыбнулся и поправился: “То есть, нет, никого бы не осталось”. Но его первая нечаянная искренность приблизила наше общее понимание к оценкам других наблюдателей: стойких борцов за построение исламского государства в лесу не более половины.

Подполье развивается уже по собственным законам, весьма далеким от шариатских. Идеалы леса оказываются близки и обычному криминальному беспределу. В лес уходит Гусейн Мусалаев. В лес идут те, у кого остается в жизни одна радость — завалить мента. Идеалисты, мстители и бандиты переплавляются в одном котле, превратившись в воинство, которому, с одной стороны, уже нечего терять, а с другой особенно и непонятно, за что воевать.

Остается только одно — конечно же, исламское государство.

Закон ваххабизма

“А бывает такое, что “лесу” кого-нибудь заказывают, чтоб не тратить время и патроны самому?” спросил я у Сапият Магомедовой. “Конечно”.

Лес стал органичной частью дагестанского ландшафта. Тем более размытого, чем меньше необходимости у “лесных” на самом деле сидеть в лесу. Куда удобнее жить дома. О чем милиция не может не знать. Если все соседи знают, что у соседки родился ребенок, и все знают, что ее муж — в лесу. Да ведь и не в лес носят деньги те, кого “лесные” считают достаточно обеспеченными, чтобы удостоить отправленной флэшкой, на которой записывается высокопарное обращение с предложением поделиться во имя, конечно, Аллаха, и от таких предложений отказываться здесь не принято. “Ни один глава администрации не выживет, если не будет поддерживать конструктивного диалога с боевиками” — уверены разбирающиеся в вопросе люди. В Хасавюрте взорвали магазин, торгующий водкой. Что это было — послание на шариатскую тему или просто назидание тем, кто вовремя не расплатился? Или, в самом деле, и то, и другое?

“Мы просто хотим таких же прав, какие имеет официальная мечеть”, — настаивает богослов. Он, конечно, имеет в виду право проповедовать. Но у официальной мечети сегодня, говорят, есть и другие проблемы: ее очень интересует вопрос о распределении долей в махачкалинском порту. И мечеть альтернативная об этом, конечно, тоже знает.

Тем временем богословский диспут в нашем махачкалинском кафе меняет тональность. “Да, — признают они, — в последнее время появились признаки того, что дагестанская власть готова пойти на диалог”. И даже дает понять, что готова отменить закон о запрете ваххабизма, принятый еще в 1999 году. Только, говорят, Москва против. Пребывать в уверенности в том, что дело именно в ваххабизме, ей по-прежнему ничего не мешает.

ЧЕЧНЯ

Фараон, сын муфтия

По центральной площади Грозного удрученно брели чеченские телевизионщики. “Не хочет народ на камеру говорить. А всего-то и просим, чтобы рассказали, за кого болеют на чемпионате мира…” Я с пониманием кивнул. Я это уже прошел, пытаясь разговорить хоть кого-нибудь из прохожих, хоть о чем-нибудь, хоть со словами благодарности власти. “Нет, — опасливо отвечали прохожие, — спросите у кого-нибудь другого…”

Мы нашли друг друга. Я со всей прямотой рассказал эфиру Чеченского телевидения о своих симпатиях испанцам. Корреспонденты чеченского телевидения так же честно изложили мне свое видение переживаемого Чечней исторического момента:

— Спасибо нашей власти, лично Рамзану Кадырову за то, что так расцвела республика! У нас строятся дома, у нас есть прекрасная футбольная команда, волейбольная команда… И, иншалла, будет хоккейная…

Глобус Чечни

В том, что чеченская хоккейная команда непременно будет играть в Континентальной хоккейной лиге, сомнений почти нет. По крайней мере у того, кто, бродя по развалинам Грозного лет семь назад, не мог себе и представить, что увидит на месте этих руин сегодня. Там, где катакомбы казались вечными, а люди бродили словно тени, потому что людям здесь делать было нечего, теперь город-сад. С просторными площадями и широкими проспектами, с парками, в которых по выходным гуляют счастливые горожане, с кофейнями и бутиками на проспекте Путина, и этот проспект должны увенчать пять настоящих небоскребов. Гудермес, который разрушен не был, но и городом мог считаться лишь по понятиям чечено-ингушской урбанизации, теперь выглядит так, как и должна выглядеть неофициальная столица, давшая миру героя, и строительство продолжается, не останавливаясь ни на миг, словно и нет никакого кризиса.

Счастье должно иметь формулу, которую, конечно, никто не обязан открывать первому встречному. Но пусть не формула — хотя бы какие-нибудь цифры. Рамзан Адалаев, человек, который должен знать об экономике все, потому что именно по экономике замещает главу гудермесской администрации, смущенно улыбается: “Не знаю”. “Количество построенных метров?” — “Не знаю”. — “Общий бюджет восстановления?” — “Честное слово, не знаю!”

Адалаеву вдруг приходит в голову спасительная мысль: “А вы обратитесь со своими вопросами к самому Рамзану Ахмадовичу…”.

— Но он же не экономист, не строитель, не менеджер…

— Так в этом и феномен: он не строитель и не менеджер, но все понимает намного лучше любого строителя и экономиста!

…Байсангур Бенойский — чеченский герой Кавказской войны, славой немногим уступающий самому Шамилю. “Бесстрашие Байсангура, мудрость шейха Мансура, проницательность великих имамов — все это соединилось в одном человеке: Ахмаде-хаджи Кадырове” — писала одна популярная чеченская газета в годовщину гибели ичкерийского муфтия, ставшего чеченским президентом. Про его сына пока таких од не возносят, но в этом нет никакой необходимости. Со всех фасадов смотрят Рамзан с отцом, Рамзан с Путиным, Рамзан с Медведевым, Рамзан в темных очках и в ковбойке — “Я — за молодежь”, Рамзан в камуфляже. Чуть нарушает общую гармонию некоторый диссонанс с первоисточником: “Спасибо Рамзану за заботу о детях!”.

Но дело не в этом, и даже не в огромном глобусе на въезде в город, рядом с российской военной базой в Ханкале, на котором начертано “Грозный — центр мира”, и “мир”, видимо, следует читать в обоих его смыслах. Тому, кто уже стал Большим Братом, не надо быть Байсангуром. Он — Лидер, он вместо отца стал Отцом Нации. Он треплет за холку скакуна и задумчиво произносит: “А почему бы нам не вывести нашу чеченскую породу лошадей?”. Говорит по-чеченски: “нохч пород”, но все понятно, и все, даже хоккейная команда, меркнет перед очередными планами: “Почему бы нам не послать в космос чеченского космонавта”…

Тот, кто попал в Грозный впервые, кто Чечню видел в руинах только по телевизору, и в самом деле уедет потрясенным. И заключить: что бы ни говорили — молодец Рамзан, кто и где еще мог бы такое совершить?

Новое имя для проспекта

В чеченском городе Солнца по окончании рабочего дня становится тихо и безлюдно. Здесь не живут, да и, по правде сказать, приличествующего случаю количества чиновников тоже пока не набирается. Знакомый в Гудермесе, вполне благополучно нашедший себя при новой власти, везет меня к себе домой. Не в одну из роскошных новостроек — он привычно предпочитает свой старый дом в старой части города.

Тайна чеченского счастья скрыта не очень глубоко. Примерно в том же духе проходили первые работы по восстановлению Грозного. Строя на свои — то есть на собранные жесткой рукой правителя со всех, и экономя на всем, чеченская власть предъявляла Москве смету, рассчитанную по официальным расценкам, то есть в разы больше. Бонусы из Москвы поступали бесперебойно, несмотря на вечное удивление федерального Минфина, для которого бой с Кадыровым за каждую копейку стал поистине вечным. Но на то именем Путина и назван бывший грозненский проспект Победы, чтобы даже недоплаченного российской казной организаторам чеченского возрождения вполне хватало.

Сегодня технология осталась прежней, но больше размах и намного сильнее чеченская власть. Замглавы администрации одного горного села долго подбирал точное слово для обозначения того финансового потока, который оросил их край. Не инвестиции, не дотации… Кредит? “Да, кредит. Новый глава администрации привез сюда своих друзей-бизнесменов, они осмотрелись и вместе с главой дали нам в долг”. То есть главный чиновник дает себе и своим подчиненным в долг для исполнения служебных функций — действительно, точного слова сразу не подберешь. “Уже расплатились?” — “Еще нет…” Из каких средств расплачивается местная администрация? Из тех, которые придут из Грозного, в который они, соответственно придут из Москвы, в количествах, достойных самого удачливого инвестора.

У Рамзана Кадырова теперь есть разветвленная и действенная сеть разбогатевших соратников, всем ему обязанных. Каждый из них получил задание, и это задание исполняется с тем большим задором, чем больше всеобщая уверенность в несокрушимой мощи патрона. А есть ведь еще и богатые соотечественники, которые одновременно осознали свой долг перед родиной. У Дагестана есть Сулейман Керимов, в Ингушетии — Гуцериев, но это те, кто на слуху, а сколько их, безымянных, но богатых подвижников социальной ответственности бизнеса? В Чечне таких, может быть, и побольше, чем у соседей. Не говоря о том, что ее сыном является Руслан Байсаров. Именно ему выпала честь строить горнолыжный курорт мирового класса. На самой границе с Грузией. Деньги, говорят, уже выделены.

Как провожают журналистов

Итум-Кале, село в несколько сотен жителей, оспаривает право считаться красивейшим местом Чечни с соседями-шатойцами. “Двадцать лет не могу доехать до Итум-Кале”, — вздохнул таксист из Шатоя, пускаясь в путь, еще не зная, что и на этот раз он эти заветные 12 километров снова не преодолеет. Банальная проверка документов на горной дороге обернулась многочасовым задержанием. Чеченские милиционеры извинялись и звали к столу. “Еще немного подождем, вот ФСБ приедет, и все решится…” — “А в чем вообще проблема?” — “Режим КТО”.

В этих местах, где хочется остаться навсегда среди водопадов и фьордов, режим контртеррористической операции не отменен, хоть признаков терроризма здесь не наблюдали с прошлой осени. Но приехавший часа через три лейтенант ФСБ беспрестанно связывался с кем-то, и, судя по сосредоточенности лейтенантского лица, этот кто-то должен был быть Центром. “Как вас зовут?” — спросил я. “Военная тайна”. Чеченцы вежливо отошли, чтобы не пугать лейтенанта громким смехом. “А как же будут туристы ездить на горнолыжный курорт? С охраной?” Чеченцы не поняли. “Какой курорт? А, байсаровский… Вы что, правда думаете, его кто-то будет строить?”

Ночью в ФСБ было принято решение: отправить меня обратно в Шатой. Снова приехал лейтенант, и, срывая на нем досаду за депортацию, я сказал: “Я раскрыл вашу военную тайну”. И назвал его по имени. Он смущенно опустил глаза. “Да. Только я вас прошу: больше никому не говорите…”

И только начальник шатойского ФСБ не знал, чему смеяться больше: незадачливости моей поездки, глубине связанной с нею разработки или самому себе, который должен был наконец решить, что со мной делать. “Может, интервью?” — предложил я компромиссный вариант.

В общем, никаких боевиков в этих краях, по словам начальника, нет. “По крайней мере, постоянно. Они передвигаются совсем небольшими группами, по три—пять человек, и долго в одном месте не остаются”. В общем, ловить их бессмысленно, на что, судя по всему, никто особенно сил и не тратит.

В отличие от Дагестана с его неутихающей финансово-политической вольницей, в Чечне боевое подполье действительно перестает быть серьезным фактором. Вопрос, который в Дагестане звучит для подполья как “против ментов, но с их помощью”, в Чечне решен окончательно с формулировкой “ментом быть выгоднее, чем боевиком”. То есть те, кто когда-то не успел уйти в лес или по каким-то причинам там не задержался, нашел себя в структурах людей с ружьем у Кадырова, что во всех отношениях комфортнее. Лес становится вещью в себе. И дерется — как Портос, потому что дерется, потому что обратного пути нет, как нет и обильного притока новых сил.

Как полагает Хеда Саратова, руководитель чеченской правозащитной организации “Объектив”, сам Кадыров боевого опыта не имеет, но, окружив себя людьми, у которых другого опыта зачастую и нет, разделил функции: они знают, как бороться с подпольем, он заряжает их лютой беспощадностью. А поскольку вся его жизнь в атмосфере этой лютости и прошла, и другого — кроме, понятно, встреч с Путиным и пары академических званий — в ней ничего не было, она вкупе с поистине звериной энергией становится той силой, которая согнула Чечню, одновременно ее отстроив. Любой министр или начальник отделения милиции знает: неподчинение или простая нерадивость чревата не просто потерей кресла и денег. Он рискует стать изгоем, что, впрочем, тоже будет выглядеть везением и признаком того, что Рамзан обозлен не до конца. “Я не думаю, что Наташу Эстемирову убил именно он, — полагает Саратова, подруга Наташи. — Но он мог об этом подумать, а для подчиненных мысль Рамзана — прямое руководство к действию”.

И Чечня тихо ворчит, наблюдая за бесчинствами этих подчиненных, гоняющих по проспекту Путина на бронированных джипах или устраивающих очередную облаву. Как говорят правозащитники, количество бесследных исчезновений людей в последнее время уменьшилось. Теперь пропавшие обнаруживаются — либо мертвые с непременной гранатой в руке, либо в суде, во всем признающиеся. “Наслушавшись, как здесь все хорошо, парень решил вернуться в родную Ассиновскую из Польши, — рассказывает Саратова. — Едва он появился, дома, его забрали. Избили. Отпустили. В мечети к нему подошел начальник милиции и сказал: “Как ты похож на “шайтана”!” Шайтанами называют боевиков. Снова забрали и избили. Он решил уехать. В Ростове его с поезда снимает чеченская милиция из Серноводска. В итоге суд, он во всем признается…”

Идеальная вертикаль

Люди, которые готовы хоть что-то сказать, назначают встречу на оживленном перекрестке, но минут через пять начинают тревожно оглядываться по сторонам. И только старик, помнящий, что мы стоим там, где когда-то стоял президентский дворец Дудаева, пытливо всмотревшись в незнакомца, тихо роняет: “Все забыто. И никто ни за что не ответил…”.

…Конечно, это случилось не сегодня и не вчера, хотя еще, кажется, позавчера чеченцы, узнав в человеке журналиста, привычно окружали его нескончаемой новостной лентой, не забывая при этом еще и обсудить и актуалии мировой политики. Предъявляя свой счет Масхадову за его слабость, они, тем не менее, прекрасно знали, что Кадыров-старший, вручивший Кремлю ключи от Чечни, ни при каких условиях не будет избран на сколь-нибудь честном голосовании, а мысль о том, что ими может править Кадыров-младший, не тянула даже на скверный анекдот.

Но прекратились свист авиабомб и шелестение мин. Исчезли блокпосты. Оказалось, что, как и повсюду, дети могут ходить в детские сады, по выходным можно пойти на настоящий стадион с настоящим футболом, а в кофейне, удивляясь звуку собственного голоса, заказать двойной эспрессо. Ну да, исчезают люди. Но ведь если вести себя осмотрительно, то и ничего страшного, и что за зуд у этих правозащитников, они что, не понимают, что больше нет войны, и дети ходят в детский сад? Да, из компенсации за разрушенное жилье половину надо отдать чиновнику, в новых стильных многоэтажках квартиры покупать никто не собирается, и лично средний чеченец с этих чудес ничего для себя не получил. Но разве небоскреб — не символ уверенности в том, что больше не будут бомбить? К тому же по всем законам известной всей стране экономики шальные деньги все-таки тонкими струйками растекаются, и тому подтверждением — активно строящиеся на вчерашних пустырях близ Гудермеса поселки частных домов, каждый в 5—10 миллионов рублей ценой. А дом для чеченца — это главное.

“Нет, чеченцы ничего не забыли. Ни Кадырову, ни Путину, — задумчиво произносит Хеда Саратова. — Просто они упрятали это куда-то в глубину сознания”. Это значит, что они искренни и тогда, когда благодарят Кадырова, и тогда, когда, уже познакомившись поближе, вспоминают войну, и уже никакого Кадырова нет, а есть бомбежки и единственные честные выборы — выборы президента Масхадова. “Нас банально купили, — все так же тихо говорит старик и повторяет: — И все забыто”.

“Не забыто, — возражает мой старый грозненский знакомый. — Раз купили, значит, вопрос в цене. И если завтра шальное чудо вдруг прекратится, Кадырову вспомнят все. И первыми вспомнят его нынешние клевреты”.

А с продолжением чуда обнаруживаются естественные трудности. Появление хлопонинского полпредства в Чечне восприняли если не как черную метку, то, по крайней мере, как признак определенной усталости от Кадырова даже у того человека, которого он неустанно называет своим кумиром. Отношения с Хлопониным не лучезарны, а именно на него, как подозревают в Грозном, теперь и придется ему замыкаться — по замыслу тех, кого стали несколько тяготить постоянные визиты чеченского лидера в Кремль.

И идеальная вертикаль, нервничая, оказывается, обречена быть азартным игроком: она снова и снова повышает ставки. Она, не останавливаясь ни на минуту, строит, создает хоккейную команду и готовит своего космонавта. Великий и ужасный лидер обречен быть еще более великим и ужасным. Чтобы ему оплатили предыдущий счет, он должен выкатить новый и больший.

И счета оплачиваются. Пусть и не целиком. По крайней мере пока. Вот, собственно говоря, и вся история.

ИНГУШЕТИЯ

Полковнику никто не верит

Где в этих местах заканчивается Чечня и начинается Ингушетия, можно догадаться только по руинам, которые когда-то были селом Бамут — это Чечня. Пять километров по разбитой дороге без единого намека на административную границу — это уже Ингушетия, село Аршты. И никто не возьмется сказать точно, за какими, ингушскими или чеченскими боевиками здесь охотились в феврале, когда под огонь спецоперации попали мирные жители — то ли опять же ингуши, то ли чеченцы. Глава администрации Аршты Бейали Акиев проводит для меня экскурсию по селу и показывает в разные стороны света: там — чеченский Ачхой-Мартан, там — Грузия, там была стоянка для автобусов, которые привезли в тот день охотников за лесной черемшой, вайнахским лакомством и одним из немногих способов заработать. “Мы предупреждали за две недели: будет спецоперация, не ходите. Но вы же знаете наших людей…”

Спецоперация, о которой предупреждают за две недели, повергает в некоторое удивление даже видавших виды милиционеров. Для Резвана Бакашева здесь границ тоже нет — он и помощник Адама Делимханова, чеченского депутата и близкого сподвижника президента Кадырова, и охотник на боевиков в ингушских горах, — “Силовикам виднее. Но за восемнадцатью трупами так ведь никто и не пришел”.

Как официально принято считать, 18 боевиков в той спецоперации были убиты. По тем же официальным данным, погибли и четверо мирных жителей. Правозащитник Тимур Акиев, руководитель ингушского отделения “Мемориала”, тоже склонен полагать, что боевиков тогда в лесу накрыли, правда, более или менее уверен он в 14-ти. Почему вся эта февральская история вызвала такой резонанс? Да потому что все было организовано так, что погибших могло быть гораздо больше. “И еще, — добавляет Акиев, — те четверо погибших селян погибли не от минометного обстрела. Мы — не эксперты, мы можем не определить, с какого расстояния стреляли. Но уж ножевое ранение от огнестрельного мы все-таки отличим…”

Три задачи Юнус-Бека Евкурова

То, что произошло в феврале в Аршты, подняло на ноги всю Чечню и Ингушетию не только из-за того, что погибли четыре человека — такая арифметика здесь давно воображения не поражает. Дело, возможно, еще и в том, что это случилось почти одновременно с разрушением иллюзии, которой ингуши к этому времени жили уже почти два года.

Имя иллюзии — Юнус-Бек Евкуров. И будто бы и не плясала от счастья Ингушетия, как в честь всенародной победы, в день избавления от Мурата Зязикова. И будто бы все разом прозрели, догадавшись, что даже знаменитый полковой разведчик роль президента Ингушетии обречен исполнять в той же манере, в которой ее исполнял Зязиков.

Популярную гипотезу о том, что Евкурова будто бы подменили после покушения, в Ингушетии считают мифом. “Я не вижу, что изменилось, — недоумевает Тимур Акиев. — Позиция Евкурова относительно боевиков та же: он никогда не собирался вести себя с ними, как Кадыров. Если кто хочет вернуться — пожалуйста. Но сначала каждый должен получить по заслугам”.

“А вы как думаете — зачем его вообще ставили?” — спрашивает меня Магомед, молодой и удачливый бизнесмен, с весьма редкой для сегодняшней Ингушетии внешностью недавнего выпускника Гарварда. Он некоторое время вместе со всей Ингушетией питал надежды, а теперь знает ответ на свой вопрос, и мы, будто играя в слова, начинаем по очереди перечислять свои версии. К игре подключается его друг, вчера тоже бизнесмен, сегодня высокопоставленный госслужащий, то есть знающий ответы еще лучше, но — анонимно.

“Снять то нервное напряжение, которое создавала фигура Зязикова?” Правильно. Зязиков стал олицетворением всех генеральских московских мечтаний, которые казались несбыточными при Руслане Аушеве. Там, где раньше любые претензии на ингушскую власть со стороны московских людей в погонах встречали жесткий отпор, теперь царила приветливость готового исполнить любую прихоть официанта. Однако платить за это стремительным переходом от предчувствия гражданской войны к ее полномасштабному старту Москва была явно не готова. “Проблема Зязикова была в том, что он при полном беспределе силовиков не подавал голоса. Евкуров, по крайней мере, реагирует. В Ингушетии нельзя не реагировать”, — объясняет ингушский омбудсмен Джамбулат Оздоев.

В общем, следующий ход в нашей игре ходом почти и не считается, являясь продолжением первого: на место Зязикова должен был прийти человек, который, помимо прочего, должен вызывать аллюзии с Аушевым. Полковой разведчик — это уж никак не вчерашний замначальника астраханского ФСБ.

Дальше. “Закрыть на продолжительное время полемику на тему Пригородного района?” Правильно. Едва ли не первым значимым действием Евкурова были съезд ингушского народа, на котором эта московская задача была провозглашена, и местные выборы, без которых Ингушетия жила довольно долго в ожидании возвращения Пригородного района, все-таки состоялись без “исконных территорий”. И изрядной частью ингушей были сочтены предательством. Правда, тут трудно не согласиться с омбудсменом Оздоевым: “Я не понимаю, что значит: отдал Пригородный район. Чтобы отдать, этим надо обладать”. Тот же Оздоев, кстати, еще в те времена, когда и не помышлял о государственной должности, пытался донести до соотечественников простую мысль о том, что неплохо бы хоть как-то устроить жизнь на тех скромных просторах, которые у ингушей имеются и без Пригородного района. Соотечественников эта мысль не увлекала. Теперь все могут хоть на время перевести дух.

Но и это, кажется, не главное. Следующий ход. Может быть, самый главный. “И все, ради чего Евкуров сюда приехал, он должен сделать так, чтобы тем, кому было хорошо вчера при Зязикове, не стало хуже и сегодня при нем. В чем, собственно говоря, и залог стабильности…”

Люди, которые не возвращаются

Руслан Точиев, помыкавшись по якутским холодам, вернулся в родной Малгобек, где, в ожидании обещанной работы, промышлял частным извозом. Первый раз его задержали еще при Зязикове, но тогда он принял это за недоразумение. В ноябре 2008 года на заправке к его машине подъехали две белые “семерки” без номеров, и Руслан исчез. Обычная история, за исключением одного: как говорит отец Руслана Магомет Точиев, это было первое похищение эпохи Евкурова. Прошло без малого два года, уголовное дело по факту похищения человека пылится где-то на полке без движения. “Люди, которые так пропадают, как правило, уже не возвращаются?” — уточнил я у Тимура Акиева в “Мемориале”. “Как правило, не возвращаются”.

Таксист посадил в машину человека, подозревавшегося в связях с боевиками. По дороге увидел знакомого студента. Расстреляли всех троих. Во время спецоперации по задержанию двоих подозреваемых расстреляли их, а заодно и молодых жильцов дома. Их мать прибежала на шум из больницы, в которой работала медсестрой. Ее пропустили через оцепление и расстреляли — как пособницу, о чем и было торжественно отмечено в рапорте о спецоперации. У Тимура Акиева — толстые папки таких историй.

По официальной статистике, их тоже становится меньше. Но так называемый дворовой эфир транслирует совсем другое. И дело не в том, что официоз, может быть, и резонно призывает не верить досужим сплетникам. Дело в том, что эти сплетники уже не видят никакой разницы между временами Зязикова и временами Евкурова. А особенно запальчивые — и между ними вообще.

То, что в 2009 году боевики в Ингушетии значительно активизировались, официальная пропаганда объясняет двумя причинами. Первая — откуда-то у подполья появилось дополнительное финансирование. Версия вызывает зевоту даже у официальной пропаганды. Вторая: с приходом Евкурова с боевиками стали бороться, в связи с чем произошла и ответная реакция, включая знаменитое покушение. Опять без вдохновения.

Есть, впрочем, и третья версия. При Зязикове, что бы ни говорилось об ингушском подполье, отлаженной структурой оно отнюдь не являлось. То есть на территории Ингушетии имелись группы, приходившие из Чечни, но, если речь не шла о каких-то масштабных операциях вроде атаки на Назрань в 2004 году, эти боевики в Ингушетии больше отсиживались и лечились. Активность же местных боевиков сводилась больше к отчаянным акциям мщения, которые не требовали ни выучки, ни опыта, и у каждой из которых, соответственно, имелась своя предыстория с участием силовиков. Может быть, поэтому, кстати, ингушское подполье, в отличие от чеченского и дагестанского, не выдвинуло из своих рядов мало-мальски знаменитого лидера. Собственно, одним лишь Магасом их список и ограничивается, да и тот, прежде чем в июне быть задержанным, в Ингушетии, по мнению местных силовиков, не появлялся.

Но границы между Чечней и Ингушетией как не было, так и нет. И чеченские командиры по мере своего ухода на периферию чеченской жизни, не замечая разницы в ландшафте, продолжили свое расширение за счет соседней республики. Тем более что чеченские силовики это сделали намного раньше. Глава администрации Аршты Бейали Акиев обыденно, как сводку погоды, рассказывает, как чеченские милиционеры спокойно заезжают в село и забирают тех, кто им подозрителен. Впрочем, про такие истории рассказывают и в Назрани. Тимур Акиев вспоминает и случаи проявления ингушским руководством политической воли, чувствуя которую ингушские милиционеры иногда даже вступают в бой с чеченскими: “И несколько чеченцев как-то были убиты. Был приказ не пропускать — и их не пропустили”. Бывает такое нечасто, но и без того непростые натянутые отношения между Кадыровым и Евкуровым от этого лучше не становятся.

И Евкуров, зажатый между Москвой, Кадыровым и боевиками, продолжает галерею образов северокавказских кадровых подходов Москвы. Если в Дагестане в соответствии с ежечасно вычисляемым балансом вычисляется доминирующая на данный момент коалиция, если в Чечне, кроме этого сильного лидера, вообще нет никого и ничего, то единственным ресурсом Евкурова было то, что он не Зязиков. И, может быть, надо сказать слово в его защиту: не он виноват в том, что этого ресурса не хватило и на два года. Среди задач, сформулированных в ходе нашей игры в слова, не значилось ни одной из тех, которая могла сделать этот ресурс хоть сколь-нибудь самовоспроизводящимся.

Другое задание

А силовики как стреляли на поражение, так и продолжают стрелять, причем поражение становится все более массовым. “Почему?” — спросил я у правозащитника Акиева. “Потому что они сюда прикомандированы, и всем хочется вернуться домой живыми. Поэтому легче и безопаснее стрелять по всему живому”.

Но противоборство республики с подпольем отнюдь не является основным сюжетом ингушской жизни, будучи, как и везде на Северном Кавказе, лишь одним из вторичных ее проявлений. Однако описанный подход тех, кто прикомандирован к Ингушетии, имеет полное право считаться аллегорией.

“Ингушетия — кажется, единственный субъект Федерации, у которого в графе “промышленное производство” гордо значится ноль”, — объясняет бизнесмен Магомет. Даже то, что еще вчера могло бы дать хоть пару сотых, умерло — включая промышленные достижения времен пресловутой особой экономической зоны. Например, типография, которая должна была зачем-то стать едва ли не крупнейшей в регионе. “Оборудование износилось окончательно”, — печально произносит омбудсмен Оздоев, и, кажется, только статус государственного человека не позволяет ему улыбнуться. Из того, что было построено на доходы от зоны, функционируют из последних сил только гостиница да новый аэропорт, из которого как летал один рейс в Москву, так и летает.

И дело, конечно, не в Евкурове, который, как гласит современный ингушский эпос, ушел однажды из родного Тарского, обещав никогда больше в эти края не возвращаться. У него была славная биография, и ингуши его если и винят, то совсем не запальчиво и как-то обреченно. Мне объясняют то, что объясняли и в Дагестане, и в Чечне: Москве нужна от нас только лояльность и бюджетные откаты, и неужели никто там, в Кремле, не боится, что все рухнет и в лес начнут подаваться целыми селами или вместо леса все хлынут однажды на площадь? “А если не боятся, — печально подводит итог собеседник, вчерашний бизнесмен, сегодняшний госслужащий, — значит все будет еще больше загибаться, и зря кто-то думает, что загибаться дальше некуда. И никаких Киргизий”.

А человек, который однажды ушел из Тарского, в отличие от своего предшественника, не боится полемики, он реагирует и выступает, по его мобильному телефону могут звонить правозащитники. Но сами правозащитники признают: если об одном и том же ему расскажем мы и расскажут военные, он поверит последним. “Это позиция человека, который считает себя хозяином: говорите, пожалуйста, никто не мешает. Но решение буду принимать я”, — объясняет Акиев. И это решение будет таким, что обязательно понравится Москве.

Но перед Евкуровым был Зязиков, и, когда Зязиков ушел, на улицах танцевали счастливые люди. Эти люди из последних сил заставляют себя верить, что тогда было еще хуже, значит, надо из этих последних сил держаться хотя бы за Евкурова. И без того не слишком убедительная ингушская оппозиция теперь может регулярно общаться с президентом, и ей тоже только и остается вяло его защищать неизвестно от кого, обвиняя во всем его окружение, разогнать которое ему не позволяет, конечно, Москва. И никто лично, получается, не виноват в том, что, как и прежде, здание в Назрани, которое не могли продать за 22 миллиона, вдруг покупается для республиканского Минздрава за 70 миллионов. Впрочем, власть может и не называть это коррупцией. Совершенно искренне. Знакомый, вхожий в ингушскую власть, рассказывает про нее со смехом: “Там как-то очень удивились: если я дал бизнес своему брату, а он потом меня отблагодарил — разве это коррупция?”. Я на всякий случай уточнил у рассказчика: писать это можно — его не вычислят? Собеседник снова рассмеялся: думаете, только со мной делятся такими сомнениями?

Евкуров действительно ни в чем не виноват. Он просто выполняет совсем другое задание.

СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ

Забытый форпост

Вице-спикер североосетинского парламента Станислав Кесаев, смеясь, вспомнил “Путешествие в Арзрум”: “Осетинцы — самое бедное племя из народов, обитающих на Кавказе”.

— Пушкин, кстати, удивлялся, что мы не боремся за свободу. Все вот кругом воюют, а мы нет. Можно было бы сказать, что осетины к покорению отнеслись с пониманием, хотя с пониманием к покорению никогда не относятся. Просто есть такое понятие — историческая необходимость. Это когда, будучи малочисленным народом, понимаешь, что не надо объявлять войну Китаю.

А я всего-то и спросил, где в Северной Осетии традиционные северокавказские проблемы. “А кто вообще сказал, что они существуют?” — ответил вице-спикер вопросом на вопрос.

Там, где ходят трамваи

С формальной точки зрения Черменский круг, обычный кольцевой разворот, является территорией Северной Осетии, но после осетино-ингушского конфликта 92-го года он стал неофициальной линией размежевания, которую все уже привыкли считать административной границей между Северной Осетией и Ингушетией. На самом же деле Черменский круг — рубеж почти метафизический.

Все, что по эту его сторону, — империя. Ее форпост. Уютный город отставных военных Владикавказ со старейшим русским театром и бульварами, по которым ходят трамваи. По ту сторону Черменского круга не ходят трамваи, потому что там, где живут будто бы временно, трамваи не нужны. За Черменским кругом нет городов, потому что их там никто не строил, кроме разве что древних персов, но первый город России Дербент им уже давно перестал быть, Махачкала, памятник революционной урбанизации Дикого Поля, городом стать так и не успел. В то, что по ту сторону Черменского круга, будто бы и незачем было вкладывать деньги, нервы и державную душу, потому что все это можно с удовольствием и комфортом вкладывать в форпост, гарнизон и русский Баден-Баден.

В теплых провинциальных городах вообще намного труднее уберечься от ностальгической рефлексии.

…Что при царе, что после него, в тихом очаровании теплой провинции кое в чем жилось, может быть, даже получше, чем в столицах. Про то, что случилось после империи, в Северной Осетии рассказывают так же, как рассказывают от этом в Воронеже или Сибири. Да, был ВПК. Ничего не осталось. Конечно, разрыв производственных цепочек. Еще здесь была горная металлургия. Дорога через поселки-рудники — словно экскурсия по памятникам былому благоденствию, которыми не только в моногородах обычно служат руины.

Но то, что за Черменским кругом, — озлобленная безнадежность, на окраинах империи — депрессия, такая же тихая и безропотная, как сама вчерашняя провинциальность. Министр экономики Заур Кучиев печально рисует картину происходящего, и картина привычна, из местной экзотики только одно: остановилось водочное производство, и это действительно удар. Умер даже знаменитый “Исток”, и Заур Кучиев с готовностью поддерживает версию о том, что завод просто “заказали” конкуренты. Но он оживляется и рассказывает мне про фотоэлектронные пластинки, которые республика делает лучше всех в стране, и, может быть, даже во всем мире, и будто бы это настоящий инновационный шанс и вообще Сколково, а не занятие для нескольких десятков счастливчиков.

Вице-спикеру Кесаеву уже и раньше приходилось выслушивать это подозрение — мол, какие-то вы, осетины, совсем не северокавказские. “И я, когда мне это говорят, стучу по дереву… Да, мы — часть большой страны, и из-за этого у нас имеются маленькие, но большие проблемы”.

В форпосте все спокойно

Во Владикавказе, как и повсюду на Северном Кавказе, все друг друга, кажется, знают, и мой старый знакомый, обнявшись с очередным прохожим, усмехнулся: “Ты хотел посмотреть на нашу оппозицию?”. Прохожий улыбнулся, как мне показалось, не без того же легкого ехидства. Молодой человек оказался организатором местных флэшмобов, которые здесь, на центральной площади, иногда случаются — по поводу какой-нибудь неправильной застройки или отравляющих выбросов агонизирующего “Электроцинка”. Власть выслушивает протестующих с пониманием, но уютную ткань былого Владикавказа продолжают протыкать невообразимого цвета многоэтажки, как продолжают пропитывать атмосферу трупные газы “Электроцинка”. Еще по части оппозиции здесь, конечно, есть коммунисты, но запоминаются либерал-демократы, которые бомбардируют полпредство идеями вроде социального такси: партии — ее логотипы на машинах, пассажирам — смешные цены, вопрос только в том, кто будет оплачивать разницу, и жириновцы никак не могут понять, почему этого не хочет взять на ебя бюджет.

Оппозиции нет. Вообще. Как в Чечне. Только, в отличие от Чечни, здесь никто не врывается в дома по ночам, и на вопрос об отсутствии оппозиции власть сама, кажется, удивлена. “У вас что, все хорошо?” — “Да ничего хорошего, как везде”. — “Может быть, у вас дотаций в бюджет намного меньше, чем у соседей?” — “Да нет, ненамного, около семидесяти пяти процентов”. — “Может быть, у вас выросло поколение честных чиновников, которые не дают украсть из них ни копейки?” Собеседники окончательно расслабляются и только спорят между собой, когда я рассказываю, что в Дагестане цена справки об инвалидности — ее годовая доходность. “Нет, у нас подешевле…” — “Ну ладно, ничего не дешевле, примерно столько же…”

Отличие от всех остальных северокавказских пространств одно, но принципиальное. Здесь — стабильность, которая соседям и не снилась. Это значит, что за близость к бюджетным потокам здесь никто не бьется. В борьбе за право черпать из них североосетинские чиновники достигли невиданного консенсуса.

Здесь больше нет внутреннего и негасимого конфликта за право быть главным финансовым диспетчером. Наезд на водочную промышленность здесь воспринимают как общенациональную беду. Над идеей энергетического кластера здесь посмеиваются одинаково и вне всяких различий в политических пристрастиях: никакой сетью малых ГЭС Северная Осетия не покроется по той простой причине, что гораздо выгоднее с точки зрения чиновного счастья вечно строить Зарамагскую ГЭС. И никому в Северной Осетии от этого хуже жить не становится.

И вся формула про маленькие, но большие проблемы. Раньше на бонусы от паленой водки, которую разливали в каждом подвале, здесь строились дворцы. Теперь дворцов стало меньше, нет даже “Истока”, скромнее стал бюджет. Пугать Москву Владикавказу нечем — ни тебе готовой перейти в перестрелку борьбы кланов, ни ваххабитов, ни идей независимости, ни захудалого межнационального конфликта. Все друг друга знают, во главе республики тот, кто для каждой мало-мальски значимой чиновной команды — свой. И нет ничего такого, что можно было бы продать на рынке природных политических ресурсов. В форпосте все спокойно, особенно когда всем ясно, что никакой необходимости в форпосте нет, а имперская инерция продолжает работать. В отличие от “Истока”.

Солидарность по-осетински

И тут, казалось бы, такая невиданная удача: война в Южной Осетии. Северная Осетия, конечно, никакая не передовая, но чем не повод обозначить свою стратегическую значимость. “Почему восстановлением Южной Осетии занимается кто угодно, только не осетинские строители?” — не боясь текстуальных совпадений с творчеством президента братской Южной Осетии, говорят североосетинские чиновники. В попытке найти хоть какую-нибудь тему для счета, который можно было предъявить Москве, Владикавказ не стесняется быть запальчивым, и Теймураз Мамсуров говорит о неминуемом объединении двух Осетий. И если Северная Осетия не становится тыловой базой, то пусть ей достанется хотя бы часть функций штаба по восстановлению Южной Осетии. А поскольку любая политическая позиция во Владикавказе практически сразу становится единой, Южная Осетия оказывается ловушкой и способом раздвоения сознания — вполне, кстати, северокавказского. С одной стороны, северные осетины по-прежнему отнюдь не в восторге от массового переселения энергичных южан на север, которое началось еще после первых конфликтов в Южной Осетии в начале 90-х. И уж тем более они не испытывают восторга от лидера этих южан. Не говоря о том, что среди северян не так уж мало тех, кто и вовсе полагает осетинское родство формальным, считая, что за века жизни в Грузии южные осетины стали куда ближе к соседям, чем к братьям. С другой стороны, солидарность, в том числе и внутриэлитная, — фирменный осетинский знак, даже вполне либерально настроенные люди вынуждены комментировать боевые югоосетинские сюжеты так, будто их история и на самом деле началась только в начале августа 2008-го. И Эдуард Кокойты обречен быть “нашим”, просто потому, что быть в оппозиции здесь как-то вообще не принято.

В общем, так и выглядит гармония по-северокавказски. Переназначение на новый срок Теймураза Мамсурова в Москве сомнений не вызвало. То, что делает Северный Кавказ — большой и бурный распил бюджетного потока, здесь проходит тихо, без полемики и дорогостоящих сюрпризов. Чтобы быть у Москвы на самом хорошем счету, больше ничего не требуется. “Забытый форпост” — это второй вариант идеальной вертикали. Первый, напомним, в Чечне — там, куда этот форпост переехал.

КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕСИЯ

Искусство играть в карту

В любом национальном конфликте есть та счастливая фаза, когда его еще можно изучать по анекдотам. Один из лидеров черкесского национального движения “Адыгэ Хасэ” Мухаммед Черкесов рассказал о тысячелетнем черкесском этикете и истории этих бескрайних земель, в которой еще шестьсот лет назад признаки существования карачаевцев не прослеживались. О мире и дружбе, которые все равно царили между народами, и в частности о том, как любая карачаевская свекровь мечтала заполучить черкешенку-невестку. Почему? “Не скажу”, — вдруг создал Мухаммед Черкесов интригу. И только с оговоркой “не для прессы” рассказал анекдот про карачаевцев. Не бог весть какой смешной и новый. Как выяснилось уже через час, точно такой же анекдот рассказывают про черкесов карачаевцы. Вполне беззлобно. “Если черкесы у нас историю украли, что им стоит украсть у нас анекдот?”

“Из республики уезжают все. Кроме карачаевцев. Подумайте сами — о чем это говорит?” — спрашивает Черкесов. “Они очень много требуют, — парирует лидер карачаевского национального движения Мухаммед Абайханов. — Их же меньшинство? А у нас демократия, значит, меньшинство должно подчиняться. И у кого в руках крупный бизнес? У черкесов”. “Да, а что нам остается?” — все так же заочно отвечают черкесы и загибают пальцы: — Министр сельского хозяйства — их, министр финансов — их”.

И тогда я спросил Мухаммеда Черкесова без обиняков: “То есть все у черкесов настолько плохо, что они отстранены даже от коррупционных потоков?” “Ну, конечно!” “Весь сыр-бор из-за того, что одна группировка проигрывает другой в доступе к финансовым потокам?” — так же прямо спросил я у Мухаммеда Абайханова, и он посмотрел на меня с любопытством, как на человека, который наконец догадался, что творог делают из молока.

Проект “Каждому по Ингушетии”

В общем, съезд черкесского народа потребовал разделения республики и создания Черкесской автономии. Сенсацией требование не стало.

Хроника совместного существования черкесов и карачаевцев так же захватывающа, как и вообще история перекройки местных административных рубежей. Латая карту после ликвидации Горской республики, так и не ставшей воплощением большевистской мечты о всеобщем кавказском умиротворении, карачаевцев и черкесов в 22-м году объединили — чтобы спустя четыре года снова разъединить. Как уверяют и карачаевцы, и черкесы, истинную формулировку от народов скрыли: в связи с невозможностью совместного проживания. Потом, в 43-м, карачаевцев депортировали — и границы опять меняли, как пришлось менять их снова, когда они вернулись, и совместное их проживание с черкесами было признано не только возможным, но и необходимым. Словом, черкесы, привыкшие быть отдельной автономией, оказались меньшинством в странном образовании внутри Ставропольского края. Когда в 91-м году вехи снова сменились, и Карачаево-Черкесия обнаружила себя полноправным субъектом Федерации, все пять ее государствообразующих народов — карачаевцы, русские, черкесы, абазины и ногайцы — предложили и вовсе счесть республику анахронизмом и разделить ее на пять же отдельных территорий. С учетом размеров республики местные остряки назвали эту систему проектов “Каждому по Ингушетии”.

Теперь о своих тогдашних ошибках говорят и карачаевцы — дескать, погорячились, не стоило поддаваться на черкесские провокации, и незачем вообще этот вопрос поднимать, и черкесы: “Мы дали слабину и сняли требование о разделе. Чиновнику же лучше руководить большим колхозом, чем маленьким, и наши же, черкесские, чиновники нас уговорили”.

А статистика смешанных браков еще оставалась жизнеутверждающей, и, как вспоминают 40-50-летние, национальность тех, с кем они учились в одной школе, они узнают только сегодня. Идиллии, может быть, и не было, но все знали, что при любом раскладе все разрулится, до крайностей дело не дойдет, и сотня черкесов врукопашную против сотни карачаевцев — это из истории какого-то другого города. Оказалось, того самого. Станицы Баталпашинской, потом Ежово-Черкесска и, наконец, просто Черкесска. Межнациональная полемика перешла в обыденность поножовщины. В центре города и на его окраинах. Где-то раз в месяц и уже несколько лет.

В Карачаево-Черкесии даже точно знают если не день, то неделю, в которую все началось: в мае 99-го, на президентских выборах. Вечный начальник республики Владимир Хубиев уходил в историю вместе, как могло показаться, с принципом, согласно которому первый человек в республике должен быть карачаевцем. Мобилизация могла быть только национальной. И, как оно бывает в таких случаях, беспощадной. Мобилизация удалась на славу — с обеих сторон.

Оказалось, что в межнациональном конфликте действительно не бывает победителей и проигравших. И вовсе не по той причине, по которой, как принято считать, не бывает таковых в ядерной войне.

Победа — не цель, и поражение — не провал. Это просто разные технологии и разные амплуа.

Национальный откат

В карачаевских аулах пейзажи ничуть не менее лунные, чем в черкесских. Как бы ни распределялись посты в правительстве. Свой диагноз Карачаево-Черкесии и, может быть, всему Северному Кавказу публицист Мурад Гукемухов облекает в форму сочувствия местному чиновнику: живется ведь ему намного труднее, чем, скажем, красноярскому коллеге. “У того — Енисей. У нашего — жалкая Кубань. Тому, чтобы построить дом в Сочи, нужно из дотаций на укрепление береговой линии украсть процент-другой. Наш должен украсть все…”

Как утверждается, в Карачаево-Черкесии поголовье овец — около миллиона. “Но даже в самые счастливые советские годы в Карачаево-Черкесии оно едва достигало четырехсот тысяч”, — говорит Гукемухов. Говорят про десять тысяч лошадей, и осведомленные люди готовы пойти на самоубийство, если их наберется хотя бы тысячи две. “Когда-то прямо с гор по трубам сюда текло молоко, — словами из детской сказки вспоминает минувшее казачка Татьяна Козырева из станицы Исправная. — Там были пастбища, а здесь — сырзавод”. Оказалось, именно сырзаводом когда-то были руины, отделенные от ее дома бурьяном и наводящие на подозрение, что бомбардировщики, летевшие утюжить Грозный, по дороге случайно уронили пару бомб здесь, в предгорьях Архыза. И в самом деле, зачем нужен сырзавод, если рентабельность скота, существующего исключительно в отчетах, в разы выше каких-то дурацких технологических цепочек, о которых мы, смеясь, рассуждаем с экономистами, и зачем строить дороги, если деньги исправно идут на те, что давным-давно и построены, и уже разбиты.

А бюджет страны ведь и вправду выглядит настолько бездонным, что коммерческие схемы издевательски просты. Скажем, сорок тысяч рублей выделяется на душу населения ветхого жилья. Чего-то приличного на эти деньги в Черкесске не купишь, зато можно прописать в лачуге десяток человек, которые немедленно, всего за половинный откат получают четыреста тысяч произведенных из воздуха рублей. Надо ли кому-то объяснять, что источник неиссякаем и лачуга ждет следующих счастливых клиентов?

А в связи с тем, что сырзавод никому не нужен, дотаций требуется все больше. Чем больше дотаций, тем острее борьба. Поэтому политика на Северном Кавказе — это искусство повышать ставки. По всем законам финансовой пирамиды, потому что пирамида, переставая расти, немедленно рушится. У каждой республики технология своя, в Карачаево-Черкесии она незамысловата, как схема получения компенсации за ветхое жилье, и называется “Межнациональный конфликт”. Поэтому, допустим, откат, который везде откат, в ситуации межнационального противостояния ко всем своим преимуществам еще и монополизируется, потому что и откатывать надо по национальной вертикали. Может быть, кстати, и по этой причине в Черкесске, который даже самые большие его патриоты не решаются назвать лучшим городом на земле, стоимость квадратного мера приближается к московской.

Бюджет для Великой Черкесии

Естественно, самые бюджетные министерства вроде минсельхоза отдаются карачаевцам. “Но ведь что такое национальная вертикаль? — задается вопросом Гукемухов. — Ты же не просто складываешь деньги в чемодан или раздаешь тем, кто под тобой. Деньги — это ресурс, они должны быть готовы к работе, и ты, сидя наверху, должен в любую минуту быть уверен: в нужный момент твои люди скинутся и мобилизуются”. Так было всегда, в нужный момент по своим вертикалям скидывались и мобилизовывались и карачаевцы, и черкесы. Вопрос только в том, кого считать своими людьми.

Карачаевцами были все три президента — и Владимир Семенов, и Мустафа Батдыев, и нынешний глава республики Борис Эбзеев. Но Мухаммед Абайханов хитро улыбается: “Чего черкесы жалуются — у них же был свой президент” “Кто это?” “Батдыев”. Обида карачаевцев на своего соплеменника непреходящая, но и не запальчивая. Все понятно, и обижаться не на что — бизнес. Батдыев, получивший власть, быстро обнаружил, что присягать ему на верность карачаевские элиты не торопятся — они к этому времени уверенно ставили на других предводителей, и никого из сильных карачаевцев Батдыеву не осталось. Пришлось ставить на черкесов. Впрочем, Абайханов не совсем точен, и “черкесским президентом” Батдыев тоже был недолго. Карачаевцы, осознав ошибку, изъявили готовность к сотрудничеству. Все стало на свои места, вертикаль восстановилась, и Мустафа Батдыев остался в новейшей истории российского федерализма сильным президентом.

Его сменщик Борис Эбзеев судьбу искушать не стал, какие карачаевские элиты у него были, на те он и положился, не дожидаясь присяги. В связи с чем уверенности в том, что в случае необходимости карачаевская вертикаль скинется и мобилизуется, как и вообще в существовании такой вертикали, никакой нет. “Ему, скажем, перед выборами приносят список его будущего большинства в парламенте, он его благословляет, а после выборов выясняется, что большинство это не его, а совсем другой карачаевской группировки”, — посмеиваются люди, посвященные в политическое таинство республики. Поэтому в Москве Борис Эбзеев считается слабым президентом. И тем острее борьба. И, как считается, межнациональный конфликт.

И, с одной стороны, на площадях пока никто не собирается. А, с другой стороны, Мурад Гукемухов убежден, что сегодня ситуация даже хуже, чем она была в горячие майские дни 1999-го. “Тогда каждый из национальных лидеров контролировал свою толпу. И отвечал за нее перед Москвой — таковы были правила игры. Сегодня если толпу кто-то и контролирует, то никакой ответственности ни перед кем он уже не несет”. Вертикаль пожирает саму себя, к радости тех, кто должен ее крепить. Карачаевские группировки, побеждая в борьбе с черкесами, бьются между собой, а черкесы время от времени спорят, кто именно из их сильных людей, борясь за право быть опорой Москвы, организовал свое самоутверждение на историческом и никем не замеченном съезде. В его требованиях ничего, кстати, не было про Великую Черкесию, которая охватывает и Кабарду, и Адыгею, которая вообще в Ставрополье, и изрядную часть олимпийского Краснодарского края. Но в приватных разговорах поверившие в идею черкесы подтверждают: да, Кабардино-Балкария должна войти в состав Черкесии. “А как же балкарцы?” “Пусть задумаются…” И все понимают: с таким же успехом можно присоединить Турцию или Иорданию по факту нахождения там большой черкесской диаспоры. Но ничего не остается, и нельзя останавливаться. Политика в этих краях только и может быть искусством повышения ставок.

ЭПИЛОГ, ИЛИ ПЕРЕДНИЙ КРАЙ В ГЛУБОКОМ ТЫЛУ

Татьяна Ивановна Козырева продает свой дом в карачаево-черкесской станице Исправная, хотя вполне могла бы и учредить в нем маленький этнографический музей. За два века существования станицы в ее казачьем доме нечему было меняться: дотошно выбеленные стены, печка, из мебели кровать, на стене иконка. Больших денег она за свой дом не выручит, продаст она его, скорее всего, карачаевцам, с которыми обитателей русской станицы всегда связывали непростые отношения. Но рассказывает она о них без обиды и запальчивости, и я вспоминаю начало своего кавказского путешествия в древнем дагестанском Дербенте, где русские, ведущие свою здешнюю историю с петровских времен, уже устали объяснять: мы здесь — другие, мы — кавказцы.

Бабка у Козыревой — черкешенка. О набегах нынешних горцев, которые нет-нет, да уведут у кого-нибудь корову, она рассказывает как о продолжении истории, которую она знает от бабки. “Если они украдут у нас девушку — значит, все, отрезанный ломоть, если наши пленят горянку, то обращали в православие. Воевали жестоко, но и куначили сильно”. Но горцы, пленившие казачью красавицу, — это было полбеды. Хуже, если никому не приглянувшуюся дочку надо было отдавать за “мужика” — за пришлого русского, волею судьбы сюда заброшенного, или вообще, отправлять с глаз долой в большую империю. Про такую если и вспоминали, то лишь как печальный курьез, под сочувствующие взгляды соседей и кунаков-горцев. Татьяна Ивановна улыбается: в ее роду есть и такая.

В ее голосе чуть добавляется чеканности. “Была национальная политика. И при царе, и при советах. А теперь нет”. Что за политика? Козырева задумывается. “Зачем здесь были нужны казаки? Чтобы проводить политику империи”. Черкесов, живших в горах, для пущего контроля переселяли на равнину, а в предгорьях ставили станицы, Исправную или Сторожевую, чтобы окончательно отрезать горцев от гор. Империя шла на Кавказ, она воевала с Турцией, она расширялась, в ее обозе сюда ехали обрусевшие дети лояльных ей народов — армяне, греки, евреи. “А вы, значит, вместо того, чтобы исполнять имперское предназначение, взяли да и стали таким же кавказским народом, как и черкесы, даргинцы, чеченцы?” Козырева улыбается. Кажется, радоваться этой мысли ей мешают только неисчислимые мужики, которые сюда понаехали — и при царе, и при советах, в соответствии с той самой национальной политикой. Но она продолжает настаивать: Кавказ был передовой линией империи, ее вечным фронтом, который надо было защищать. “А когда этот смысл исчез, другого так и не появилось?” Козырева, председатель русского общества “Казачка”, кивает. Она продает свой дом. И это вкратце вся история, теория и практика всех кавказских исканий большой страны.

Армия для счастливчика

Империя расширялась, и Кавказ был форпостом. Форпосту не отказывалось ни в чем, и даже ссылка сюда оборачивалась в итоге “Хаджи-Муратом” и “Героем нашего времени”, по которым империя и изучала свою диковинную окраину. К ней по привычке относились как к форпосту и потом, когда, в соответствии с доктриной, соседом в этих краях был враг и член агрессивного блока НАТО. А потом выяснилось, что никакого врага больше нет, а есть огромное пространство, на котором люди с навязчивой частотой цитируют Расула Гамзатова, сформулировавшего кредо: мы в Россию добровольно не входили, и добровольно из нее не выйдем.

Может быть, поэтому, не находя никаких ответов, власть с аналогичным упорством продолжает настаивать на мифе о великом стратегическом назначении Кавказа. Не турки, которые уже двести лет мечтают о реванше, то хотя бы трубопроводы, хотя бы всемирное нашествие ваххабитов, с помощью которых мир пытается поставить страну на колени, и передний край этой битвы снова проходит по Кавказу. И большая страна верит, потому что для нее это единственный ответ на вопрос, зачем ей Кавказ.

А народ-покоритель, который бился и куначил с покоренными, действительно уходит. В Карачаево-Черкесии его численность уменьшилась на треть, и в русских станицах все больше карачаевцев, и в Черкесске мой русский собеседник, который из-за своего статуса госслужащего, увы, в нашем рассказе останется анонимом, дал на этот счет исчерпывающий ответ: “Да, русские уезжают. Не потому, что их отсюда гонят. Просто уничтожена экономическая среда обитания”. То, что можно было здесь делать, и то, ради чего сюда ехали те же советские “мужики”, исчезло, развалилось, растворилось в горных потоках, как деньги, выделенные на укрепление береговой линии. А еще — есть куда и к кому ехать, в отличие от тех, кто, уезжая отсюда, становится лицом кавказской национальности, но все равно тоже уезжает, хоть и не в таком количестве.

И, наверное, прав коллега из Черкесска Мурад Гукемухов — тот, кто сформулировал разницу между Северным Кавказом и всей остальной бескрайней страной: красноярскому, скажем, чиновнику достаточно из выделяемых из Москвы дотаций украсть процент, а северокавказскому для эквивалентного уровня благосостояния нужно украсть все. Только зря он северокавказскому чиновнику при этом издевательски соболезнует. Потому что есть у этой разницы и другая, чрезвычайно выигрышная сторона: этому чиновнику это все украсть не просто позволено — это непреложное правило игры.

Все неповторимое своеобразие Кавказа связано не с горами, не с покоренностью и не с геополитикой, а с тем, что делало теплые советские края торжеством советской же коррупции. Секрет укладывался в скучную тогдашнюю формулу экономического процветания: завышенные цены на сельхозпродукцию и смешную цену на энергоносители. То, что наполняло счастьем Кавказ и Среднюю Азию, их и сгубило, когда было предложено по нормальным экономическим законам.

Однако то, что стало крахом для населения, вынужденного срочно осваивать турецкие и польские рынки, для чиновника стало счастьем даже покруче того, которым была осенена жизнь его советского предшественника. Тому даже для знаменитых приписок надо было хоть что-нибудь все-таки вырастить, выпустить или хотя бы перевезти. Теперь эта тягостная необходимость исчезла. Чиновник перестал нести ответственность даже за никому не нужные заводы. Первым и естественным шагом к спасению утопающих республик стали бюджетные дотации, и единственным назначением чиновника стало их распределение.

Но теперь и счастливчиком мог стать любой из тех, кто был способен доказать свою силу, и только из-за чеченских фронтовых дымов никто как-то не заметил, что в соседнем Дагестане у каждого честолюбивого человека имеется своя небольшая армия. Вчерашний хасавюртский рэкетир стал главным дагестанским нефтяником, вчерашний заготовитель шерсти — мэром, вчерашний криминальный авторитет — председателем госкомитета. И в этом жизнерадостном ключе в той или иной степени со временем стали разворачиваться события везде. Просто на Северном Кавказе и советской власти всегда было не больше, чем у местного милицейского начальника — желания выйти из кабинета с намерением противопоставить местной традиции смешной советский закон.

“Неужели в Москве не боятся, что у нас дело постепенно дойдет до Киргизии?” — спрашивали меня в Ингушетии люди, от своего приобщения к власти не потерявшие любопытства к происходящему. И сами качали головами: может быть, только Киргизии они и боятся. “А Киргизии не будет. Значит, все будет еще хуже. Это ведь только кажется, что хуже быть не может…”

“Наши” на Кавказе

И, как в каждой северокавказской республике играют в одну и ту же игру в бюджетный распил, так в каждом здании местной власти обязательно найдется человек, который знает простое решение всех кавказских проблем. Один из высокопоставленных министров в Махачкале даже удивился нашим сомнениям. “Надо устранить из этой власти 10, ну, 12 человек, и все станет на свои места. Необязательно убивать — просто отстранить от бизнеса и от власти”. В Ингушетии правительство поменьше, поэтому один из чиновников доверительно ограничился пятью—шестью. В раскаленных Ессентуках, где резиденция полпредства встретила нас прохладой и безлюдьем, решения не знают, но программа-минимум формулируется примерно в тех же параметрах: “Как минимум в половине республик руководителей надо менять”.

Да и вообще, со всеми вопросами, которые у меня накопились за тысячу километров путешествия, в полпредстве нас встретили с полным пониманием. Я ведь очень хотел наконец узнать, почему за полгода работы федеральные посланцы на Кавказ прорывом и революцией объявили знаменитый туристический кластер из пяти горнолыжных курортов, которые обязаны стать отечественной заменой Куршевелю. Когда властные люди в Махачкале, Владикавказе или Черкесске говорят про курорты официально, их уверенность в туристическом будущем может сравниться лишь с тем напряжением, которое позволяет им сдержать улыбку. Выключение камеры становится сигналом к расслаблению, и мы говорим на одном языке, и я снова слышу то, что слышал всю эту тысячу километров: помилуйте, какие курорты? Кто их будет строить? Какой дурак будет инвестировать? Я в ответ рассказываю про чеченский опыт, который учит: инвестировать совершенно необязательно в то, что может потом принести доход. Люди понимают. “Это другое дело…”

В полпредстве интрига затянулась еще туже. При упоминании курортов там улыбнулись уже знакомой нам смущенной улыбкой, которая должна была скрыть легкое и недоуменное раздражение:

— Ну что нас все донимают этими курортами?

— А есть что-нибудь еще?

— Если бы вы почитали проекты, которыми нас бомбят республиканские лидеры, вы бы над курортами не смеялись.

Нариман Гаджиев, коллега из Махачкалы, ведет на дагестанском телевидении передачу, один из героев которой, пародируя творчество власти, задался вопросом: “Зачем нам курорты? Давайте сразу создадим управление по аэронавтике и построим космодром”. Собеседник из полпредства понимающе кивает. Проектов выделения бюджетного финансирования под производство вечных двигателей и маниловских беседок в полпредстве накопилось несколько папок. “А это все надо было читать. А кому читать?”

Ударный форпост президента на Северном Кавказе — как кадрированная дивизия: есть полпред, шесть замов, пара начальников управлений. Здание в Ессентуках — пристанище, потому что в Пятигорске, объявленном столицей округа, помещение нашли только через полгода после учреждения округа. В Пятигорск, впрочем, полпредство все равно не стремится — один опыт начальственного визита в сторону Машука парализовал город намертво, никаких симпатий федеральному начинанию не добавив.

А прошло более полугода. “Лагерь! — радостно вспоминают в полпредстве. — Молодежный лагерь для ребят с Северного Кавказа, где они могли бы нормально общаться”. — “Что-то вроде Селигера?” — “Нет, никакой политики и никаких “Наших”. Даже депутатов не надо”. Уже через несколько дней стало ясно, что курировать лагерь будет Министерство по делам молодежи. То есть “Наши”.

Полномочия для кризис-менеджера

Майя Аствацатурова, политолог из Пятигорска, к людям из полпредства относится с симпатией и хорошо понимает: за полгода полпредство не дало повода даже для критики. Она не спорит с гипотезой о том, что рачительное вложение небольшой суммы в дряхлеющий Пятигорск могло бы явить результат куда более впечатляющий, чем все взятые вместе макеты будущих Куршевелей. “А вы ждали немедленного прорыва? Вы же проехали весь Кавказ, все видели?”. “А что они вообще могут сделать?” — спросил я, поскольку успел увидеть и в самом деле достаточно. “Кое-что могут…”

“Что-то из этого может получиться, — без особого, как мне показалось, воодушевления предполагал во Владикавказе спикер североосетинского парламента Станислав Кесаев. — Нам уже присылали генерала, присылали чиновника. Может быть, здесь и в самом деле нужен менеджерский подход”.

— Топ-менеджер или кризис-менеджер?

— Топ-менеджер, работающий в режиме кризис-менеджера.

Полномочия, которые у кризис-менеджера должны быть хоть сколь-нибудь диктаторскими, пока позволяют полпредству не столько наступать, сколько обороняться, и лучшим примером этой обороны можно, кажется, считать его немноголюдность. Помимо проектов века, которыми республики принялись закидывать полпредство, каждый местный руководитель, естественно, счел делом чести провести в новую структуру своих людей. Может быть, поэтому было сочтено полезным не набирать вообще никого, чем брать лоббистов. Слабину Ессентуки, как полагают наблюдатели, дали только один раз: после долгих борений одним из замов Хлопонина стал генерал Еделев — как уверены на Кавказе, большой друг Рамзана Кадырова.

Но если и так, то, надо полагать, это стало последней удачей чеченского президента. Он, говорят, вообще в хлопонинском кресле видел одно время себя или того же Еделева. И по всему Северному Кавказу таксисты и торговцы на рынках уже убеждены: Кадыров — заместитель Хлопонина, но это формально, потому что на самом деле это Хлопонин — заместитель у Кадырова. “Вот как? — совсем не удивились в полпредстве. — А про совещание по энергетике вы не слышали?” С этого совещания Кадыров со скандалом ушел, не добившись привычных преференций по оплате Чечней электроэнергии. Но это еще полбеды. Хуже для Кадырова то, что с учреждением полпредства ему стало несколько труднее проникать в ту самую последнюю и самую высокую инстанцию, именем которой в Грозном назван центральный проспект. “Похоже, Хлопонин должен помочь Путину несколько дистанцироваться от своего немного назойливого протеже”, — предполагал в Грозном знакомый политолог. “Да, что-то в этом есть”, — частично подтвердили версию в Ессентуках.

Перемирие

“Да, половину надо менять, — говорят в безлюдном полпредстве и тут же оговариваются: — Но как? Куда вы в одном случае денете ауру Беслана, в другом — ауру покушения, в третьем — еще что-то?”

Да, с курортами получилось как-то незамысловато. С энергетикой тоже. “А сколько у вас времени?” — “Мало. Мы это тоже понимаем”. — “И что делать?”

На самом деле, из всех вожделенных полномочий, как надеются в полпредстве, одно у них и в самом деле есть. “Мы можем в режиме капли, которая точит камень, влиять на кадровую политику на Кавказе”. То есть будоражить Москву рассказами про очередное достижение кого-то из той половины, которую надо менять. И верить, что от них можно избавиться. И в то, что это хоть что-то изменит. И, может быть, удовольствоваться тем, что, глядишь, и уволят кого-то из каких-нибудь заместителей.

Впрочем, Майя Аствацатурова видит в учреждении нового округа и более глубокий смысл. “Это — сигнал к перемирию. К паузе. Если хотите, попытка выиграть время. Ведь сам факт учреждения полпредства заставил всех участников северокавказской игры по крайней мере затаиться. Посмотреть, что из этого выйдет. А для того чтобы разобраться, им потребуется время”. Сколько? Если даже ничего не выйдет, по мнению Аствацатуровой, у власти год-два появляется. В полпредстве эту версию тоже не оспаривают. Правда, насчет года-двух высказывают осторожный скепсис.

Здесь вообще не питают иллюзий. Здесь не рассказывают про стратегическое назначение Кавказа, про неуправляемых горцев, здесь даже не говорят о коррупции, клановости и ваххабитах. Здесь все понимают о том, что вторично. А о том, что первично, в приватных разговорах даже позволяют себе предположить: может быть, не стоит отдавать “Единой России” во всем контрольный пакет? Может быть, чуть ослабить хватку, чтоб появился интерес к нормальной политической борьбе, в том числе, может быть, и у тех, кто завтра-послезавтра уйдет в лес?

Им, кажется, даже довольно комфортно в теплом городе Ессентуки, в стильном здании, в своем кругу и в кадрированном состоянии. Они должны держать руку на пульсе, и пусть будет спокойно хоть год-два, лишь бы без Киргизии, остальное не страшно, а там будет видно. За эти год-два на деньги для курорта Мамисон в Северной Осетии, наверное, построят еще пару мостов через горные реки. В Хасавюрте взорвут несколько десятков машин и расстреляют несколько десятков милиционеров. В Итум-Кале, может быть, отменят режим КТО, но потом поймут, что погорячились, и введут его снова. В Грозном построят хоккейный дворец. Черкесы, видимо, проведут еще один съезд. И Татьяна Ивановна Козырева, наверное, продаст свой дом. Кажется, последний обитаемый дом на ее улице. Вадим Дубнов. Москва — Махачкала — Грозный — Назрань — Владикавказ — Черкесск — Ессентуки

Молодежи в Северной Норвегии следует активнее изучать русский язык, заявила министр образования Норвегии Кристин Халворсен.

• Владение русским языком будет очень востребовано в будущем. Этот язык будет давать много возможностей, – сказала Кристин Халворсен во время визита в среднюю школу Киркенеса, сообщает газета «Finnmarken».

По ее мнению, в приграничном Финмарке молодых людей легче мотивировать к изучению русского, чем в других областях Норвегии. Соседство с Россией и расширение трансграничных связей – очень хорошие причины для изучения языка, по ее словам.

В свою очередь, значение русского языка отметила лидер Консервативной партии Норвегии Эрна Сулберг. Норвегии необходимо больше владеющих русским языком, сказала она вчера на Киркенесской конференции, добавив, что молодежи в Северной Норвегии нужно рассматривать близость к России как источник больших возможностей.

В приграничном Киркенесе школьники могут выбрать русский язык в качестве факультативного предмета в трех старших классах общеобразовательной средней школы и в трех классах «старшей» школы.

В Финляндии шесть муниципалитетов на востоке страны обратились в министерство образования за разрешением преподавать в местных школах русский язык взамен шведского, аргументируя это тем, что русский язык будет намного более полезен ученикам и в социальной жизни, и в производственных условиях.

Компания Holtec (Германия) поставит Богучанскому ЛПК (г. Богучаны, Красноярский край) оборудование для нижнего склада и линии подачи сырья на профилирующую линию, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании. Нижний склад будет оснащен линией сортировки с 80 карманами. Сырье на профилирующую линию будет загружаться с помощью двух линий подачи, на каждой из которых будет установлен окорочный станок ValonKone и поворотное устройство. Компания EWD (Германия) поставит комбинату профилирующую линию, а Jartek (Финляндия) – линию сортировки готовой продукции. Поставка оборудования начнется в марте 2011г.

Проект строительства Богучанского ЛПК – крупнейший инвестиционный проект в области освоения лесов на территории России. Общая сумма инвестиций в проект составляет 86 млрд. руб. Запуск лесопильного производства намечен на фев. 2012г. Строительство Богучанского ЛПК осуществляет ЗАО «Краслесинвест» (принадлежит «Внешэкономбанку»).

Если эстонская авиакомпания Estonian Air не станет прибыльной компанией, то она может быть либо поглощена более крупным авиаперевозчиком, либо вовсе исчезнуть с рынка, передает LETA со ссылкой на dv.ee.

Работающая четыре года подряд с убытками на общую сумму 350,7 млн. крон национальная авиакомпания Estonian Air разрабатывает новую стратегию, согласно которой в недалеком будущем фирма должна начать приносить прибыль. Однако этому могут помешать законы Эстонии.

Estonian Air сейчас разрабатывает новую стратегию, которая будет объявлена в конце фев. или начале марта. По словам председателя совета авиакомпании Йоакима Хелениуса, она будет базироваться, прежде всего, на использовании новых самолетовBombardier и возможного создания вертолетной линии Таллинн-Хельсинки.

Стратегия преследует две цели: создать хорошую воздушную инфраструктуру и сделать компанию прибыльной. Первая часть стратегии рассчитана на один-два года, по итогам которых будут определены дальнейшие действия компании. Если за первые два года предприятию удастся выйти в плюс, то дальнейшая стратегия будет агрессивной. Если не удастся – консервативной.

«Ошибкой многих авиакомпаний является то, что они слишком рано начинают агрессивную политику, в результате чего становятся банкротами», подчеркнул Хелениус.

Государство вложило в Еstonian Air 280 млн. крон, увеличив на эту сумму акционерный капитал. Больше никаких инвестиций не планируется, а значит Estonian Air должна стать прибыльной, используя те средства, которые у компании есть на данный момент. Министр экономики и коммуникаций Юхан Партс считает, что это должно произойти в ближайшие два – три года.

Существуют разные сценарии того, как Estonian Air может снова начать зарабатывать.

Вице-президент airBaltic по корпоративным коммуникациям Янис Ванагс считает, что единственный путь, с помощью которого национальная компания может выжить – это предоставление услуг транзитных перевозок. Балтийский рынок слишком мал, чтобы деятельность авиаперевозчика самоокупалась.

Для этого необходимо привлекать международных клиентов.

Глава коммуникационного отдела ирландской авиакомпании Ryanair Стевен Макнамараотмечает, что транзитные перевозки подходят только таким крупным компаниям, как AirFrance или British Airways. Эстонии же, Ирландии и даже Швеции он предлагает больше развивать внутриевропейские перевозки, т.к. они могут привлечь клиентов.

По его мнению, если Estonian Air не перейдет на модель бюджетной авиалинии и не станет прибыльной, то будет либо поглощена одним из крупных игроков, которых в мире через какое-то время останется от четырех до пяти, либо вовсе исчезнет с рынка.

Эксперт Фонда развития Эстонии Хейдо Витсур считает сценарий поглощения практически неизбежным.

«Балтийский рынок мал. Конкуренция – жесткая. Бизнес-модель Estonian Air – неконкурентоспособна: мало самолетов, невозможность организовать большое количество рейсов. Я не знаю такой бизнес-модели, которая бы сработала для этой компании», признался он.

К 2018г. в России появятся высокоскоростные железные дороги, которые свяжут Москву с Санкт-Петербургом, Екатеринбургом и Самарой. Поезда по ним будут передвигаться со скоростью 400 км. в час. Об этом пишет газета «Ведомости» со ссылкой на проект развития высокоскоростного ж/д транспорта, представленного компанией «Скоростные магистрали», являющейся дочерним предприятием РЖД.

Первая ветка железной дороги нового поколения соединит Москву и Санкт-Петербург в 2017г. Ее строительство начнется в 2013г., а соответствующий тендер объявят в конце тек.г. В 2018г., к Чемпионату мира по футболу, скоростные поезда пустят по маршрутам Москва-Самара и Москва-Екатеринбург. Общая протяженность путей нового поколения составит три тыс.км.

Расчетная стоимость км. железной дороги нового поколения – 14-22 млн. евро. Сюда не входит строительство вокзальных комплексов, выкуп земель, строительство мостов, осушение болот и так далее. На отдельных сложных участках цена км. дороги может достигнуть 50 млн. евро. Всего же строительство высокоскоростных магистралей на трех обозначенных направлениях обойдется в 50 млрд. евро.

Как ранее сообщал Equipnet.ru, проект высокоскоростной железной дороги между Москвой и Санкт-Петербургом был представлен в апр. 2010г.. Тогда же стало известно, что подобные магистрали будут строиться по системе «контракта жизненного цикла» (КЖЦ). Она предполагает такое взаимодействие между государством и частной компанией, при котором подрядчик строительства самостоятельно занимается проектированием, поиском и привлечением инвесторов, строительством и эксплуатацией объекта в течение определенного периода.

В наст.вр. в России эксплуатируются скоростные поезда «Сапсан». Они разработаны компанией Siemens и развивают скорость до 250 км. в час. Сперва «Сапсаны» связали Москву и Санкт-Петербург, а чуть позже эти скоростные поезда пустили в Нижний Новгород.

Другой скоростной поезд соединил Санкт-Петербург и Хельсинки. Это Allegro. По территории России он движется со скоростью 200 км. в час, в Финляндии разгоняется до 220 км. в час.

Россияне переключились на европейское жилье. Кризис не лишил россиян возможности и желания покупать недвижимость за рубежом, но изменил их отношение к таким приобретениям. Спрос смещается в сторону стабильной Западной Европы, причем жилье все чаще покупают для сдачи в аренду

Двухлетний финансовый кризис не лишил россиян возможности и желания покупать недвижимость за рубежом, однако несколько изменил их отношение к таким приобретениям. Интерес российских покупателей смещается в сторону стабильной Западной Европы, причем жилье они покупают все чаще для сдачи в аренду.

Ежегодно россияне приобретают зарубежную недвижимость на сумму в 10-12 млрд.долл. Во время кризиса количество покупок зарубежной недвижимости сократилось в 2-2,5 раза по сравнению с пиковыми показателями I пол. 2008г. Но во II пол. 2009г. спрос начал восстанавливаться. В 2010г. количество сделок продолжило расти, хотя пока еще отстает от пиковых докризисных показателей на 15-20%. В кризис также начала расти доля покупок недвижимости за рубежом с целью вложения средств (хотя в основном россияне все-таки приобретают заграничное жилье для отдыха). По наблюдениям экспертов рынка, сейчас 25% сделок с зарубежной недвижимостью совершается россиянами в инвестиционных целях.

«Уровень осмотрительности и инвестиционной грамотности российских инвесторов за последние полтора года многократно вырос, – рассказал BFM.ru президент международного агентства недвижимости Gordon Rock Станислав Зингель. – Покупатели в большей степени ориентируются на недвижимость, которая приобретается для сдачи в аренду и получения стабильного и прогнозируемого дохода. Если 2-3г. назад 80% инвестиционных сделок за рубежом совершались в расчете на рост стоимости, то сейчас таких сделок только 40%. В остальных случаях преобладает расчет на получение дохода от аренды».

Русским пока не до Бразилии. Список стран, наиболее популярных у российских покупателей, значительных изменений не претерпел. По данным Gordon Rock, лидером спроса остается Болгария (18% от общего числа сделок). В первой пятерке все те же Германия (12%), Черногория (7%), Испания (7%) и Чехия (6%). Россияне также стабильно интересуются недвижимостью в Египте, Турции, США, Финляндии, Латвии, Италии, Франции, Израиле, Греции и на Кипре.

В свою очередь, гендиректор компании «Миэль-DPM» Наталья Завалишина отметила, что сейчас очень сложно выделить группу лидеров. «Дело в том, что спрос в 2010г. (и мы это наблюдаем уже по янв. 2011г.) активно смещается в сторону стран западноевропейских, стабильных», – рассказала BFM.ru эксперт.

Тем не менее, по словам Завалишиной, по-прежнему очень популярна Чехия, в частности, всесезонный курорт Карловы Вары, который интересен для мелких, средних и крупных инвестиций – практически постоянный туристический поток позволяет получать доход от аренды даже очень небольших апартаментов. Давно привлекает россиян Латвия – своими морскими курортами, музыкальными фестивалями и возможностью говорить по-русски. В этом году интерес к Латвии резко вырос: с июля 2010г. покупка недвижимости в Риге и рижском регионе дает возможность получить вид на жительство, если она приобретена на сумму, соответствующую 140 тыс. евро. Но, как отмечают эксперты, пока это только всплеск интереса, который не вылился в адекватный рост количества сделок с латвийской недвижимостью среди россиян.

Станислав Зингель также отмечает, что российские граждане пока остаются в стороне от инвестиций в «новые» страны, которые сейчас активно раскручиваются среди западно-европейских инвесторов. Например, в 2010г. был отмечен серьезный интерес европейцев к недвижимости в Бразилии. Причина в том, что, по оценкам многих экспертов, недвижимость в этой стране недооценена, но при этом рынок относится к быстрорастущим. Как следствие, англичане и другие европейцы сейчас инвестируют в бразильскую недвижимость, чтобы в последующем с выгодой перепродать второй волне покупателей. Средняя цена покупки апартаментов в Бразилии – 45 тысяч евро – в современном комплексе с развитой инфраструктурой, расположенном поблизости от океана. Однако россияне к новым веяниям пока равнодушны, они остаются приверженцами «старой» Европы, предпочитая стабильный доход и надежные инвестиции.

Эксперт выделил еще одну любопытную тенденцию: несмотря на общее кризисное падение числа сделок по покупке зарубежной недвижимости, совершаемых россиянами, доля покупателей из России во многих странах выросла. «Это обусловлено тем, что в кризис главные игроки рынка зарубежной недвижимости – англичане – заняли крайне осторожную и выжидательную позицию, – отмечает Зингель. – Это привело к уменьшению их доли, которая перераспределилась в пользу россиян. Но в 2010г. англичане, ирландцы и скандинавы вернулись на рынок зарубежных инвестиций и быстро отыграли утраченные позиции».

Эксперты по инвестициям также отмечают значительный рост популярности инвестиционных фондов недвижимости. Такие фонды позволяют своим вкладчикам получать стабильную доходность 9-10% годовых и предоставляют вкладчикам прозрачную стратегию выхода из инвестиций через 5-10 лет. При этом диапазон возможных инвестиций вкладчиков фонда, как правило, достаточно широк – от нескольких десятков тысяч до млн. евро, что дает фонду возможность привлечь внимание широкого круга инвесторов. Лидирующие позиции в Европе сейчас занимают немецкие инвестиционные фонды недвижимости, которые характеризуются оптимальным соотношением по уровню доходности, степени надежности и наличию дополнительного финансирования. По оценкам представителей немецких инвестиционных фондов недвижимости, сейчас обычной является ситуация, когда 10-15% инвестиций, привлеченных фондами, приходится на инвесторов из России. Мария Мягкова

Швейцария считается старейшей европейской демократией, и, тем не менее, возраст вовсе не равнозначен качеству. К такому выводу пришло проведенное недавно исследование качества демократических систем стран мира. Швейцария оказалась только на 14 месте, показав недоработки, в частности, в системе разделения властей.

Придумали новый способ «замера« степени развития демократии совместно ученые Университета Цюриха и научного политологического Центра в Берлине (Wissenschaftszentrum Berlin). Первые три позиции в соответствии с новой системой оценки занимают Дания, Финляндия и Бельгия. На местах с 4 по 6 находятся Исландия, Швеция и Норвегия. На 10 месте расположились США, затем идут Германия, Новая Зеландия и Словения, и только потом – Швейцария. На заключительных местах находятся Великобритания, Франция, Польша, Южная Африка и Коста-Рика. Всего были исследованы 30 лучших демократий мира и их развитие в период с 1995 по 2005гг.

Опираясь на сто эмпирических индикаторов, ученые проанализировали, как в этих странах реализуются принципы свободы, равенства и демократического контроля над властью. Конкретно, сравнение избранных стран шло на основе девяти базовых демократических функций – индивидуальная свобода, правовая государственность, общественная жизнь, конкуренция, контроль ветвей власти, качество правительства, прозрачность, партиципация (участие народа в управлении) и репрезентация. Если расположить эти «точки» в виде «магического девятиугольника», то мы получим графическую презентацию качества демократии в данной стране. Чем более круглым и симметричным получается график, тем более совершенна демократия. Острые же «звездные лучи» указывают на имеющиеся недостатки.

«Интуитивно Швейцария всегда воспринимается в качестве образцовой демократической страны, что, в целом, соответствует действительности», – говорит один из авторов исследования Марк Бюльман (Marc Bühlmann). Особенно положителен по его мнению тот факт, что Швейцария, даже на фоне остальных исследованных стран, показывает самые быстрые темпы улучшения положения с демократией. В 1995г. она находилась на 19 месте, в 2000г. – на 13-ом, в 2005г. – даже на 9 месте. В качестве традиционных сильных сторон швейцарской демократии авторы исследования выделяют индивидуальную свободу, которой отличается швейцарское гражданское общество.

Гораздо выше среднего уровня находится и качество швейцарского правительства. Федеральный совет имеет в обществе достаточно высокую степень доверия. Резкий взлет в сфере транспарентности был обеспечен после того, как с 2006г. в законодательстве Швейцарии закреплена обязанность органов власти и управления доступно и полно информировать общество о своей работе. Еще одна положительная черта – «дифференцированная и хорошо сбалансированная система средств массовой информации в Швейцарии». Классическая партийная пресса в Швейцарии практически исчезла, на ее место пришла «форумная» пресса, отражающая весь спектр мнений с левого политического фланга до правого. В сфере (политической) конкуренции Швейцария демонстрирует достаточно широкий партийный спектр. В частности, в Конфедерации нет минимального процента голосов, необходимого для того, чтобы участвовать в парламентских выборах.

Вместе с тем существуют тематические области, в которых Швейцария оказывается обычным середнячком. В частности, в стране нет закона о финансировании партий, в то время как для швейцарской политической системы (полупрямая демократия) такой закон просто необходим. «Чтобы иметь возможность составить свое мнение, нужно ведь знать, кто и по каким причинам поддерживает тот или иной референдум», – поясняет М. Бюльман в интервью порталу swissinfo.ch.

Отстает Швейцария от лидеров и в смысле контроля над отдельными ветвями власти. «Законодательная власть Швейцарии имеет очень мало рычагов для того, чтобы контролировать правительство, например, федеральные советники не могут подвергнуться процедуре смещения со своих постов», – критикует Бюльман. Кроме того, юстиция в Швейцарии, по сути, не имеет независимости, т.к. судьи Федеральных судов фактически избираются и оплачиваются законодательной властью. Как ни странно, но самым большим недостатком швейцарской политической системы является недостаточная степень «партиципации», т.е. участия людей в управлении страной.

«Ни одна страна мира не предоставляет гражданам столь обширной палитры инструментов политической «партиципации», как Швейцария», – указывает М. Бюльман. Однако «пользуются ими только отдельные сегменты общества, в основном наиболее образованные слои в возрасте и мужского пола». Исследователи исходят из того, что многие граждане Швейцарии сознательно отказываются от своего права голоса, т.к. они либо чувствуют себя недостаточно компетентными, либо не имеют информации в необходимом объеме.

«Коль скоро мы говорим в Швейцарии о прямой демократии, то нужно было бы большее внимание уделять политическому просвещению, пытаясь повысить уровень знания людей и степень их компетенции», – отмечает эксперт. По его мнению, треть граждан в любом обществе никогда не участвует в процессах политического управления, и с этим мало что можно сделать. Приведет ли реформированное соответствующим образом школьное образование или политическое просвещение для взрослых к большей «партиципации» – сказать он не может. Утешиться предлагает он тем фактом, что отход части общества от политической активности характерен не только для Швейцарии, и является тенденцией в очень многих странах.

Этим летом крупнейшие города Норвегии и Финляндии в Баренцрегионе свяжет новый прямой авиарейс. Полеты между Тромсе и Оулу будут совершаться дважды в неделю. В результате финнам будет легче воспользоваться услугами норвежской круизной компании «Hurtigruten», пишет NRK.

Усилиями авиакомпании «airBaltic» Оулу становится крупнейшим авиационным узловым пунктом в Баренцрегионе. Аэропорт Оулу – второй по загруженности в Финляндии, на ближайшие несколько лет планируется его расширение.

В Баренцрегионе «airBaltic» совершает шесть прямых рейсов на Ригу из Архангельска, Киттиля, Куусамо, Рованиеми, Тромсе и Умео.

Финская корпорация Stora Enso приняла решение вложить 285 млн. евро в новую линию по производству тарного гофрокартона на заводе в г. Остролека в Польше. Запуск намечен на первый квартал 2013г., об этом Lesprom Network стало известно из сообщения компании.

Новая линия по производству легкого тарного гофрокартона будет обладать большей мощностью, а новый продукт не только обновит портфолио компании, но и позволит уменьшить себестоимость за счет использования макулатурного сырья. В связи с новым проектом компания планирует закрыть картоноделательную линию БМ-2 на этом же предприятии.

«Усиление наших конкурентных позиций на растущем рынке гофроупаковки в Центральной и Восточной Европе – ключевой момент нашей стратегии роста. Инвестиции в завод в Остролеек – это еще один практический шаг в создании стабильного и прибыльного развития группы», – отметил Йоуко Карвинен, гендиректор Stora Enso.

«Потребительский спрос на современную, легкую гофроупаковку быстро растет. Этот инвестпроект поддерживает цель компании предлагать клиентам новые решения на рынке упаковки», – отмечает Матс Нордландер, вице-президент, глава упаковочного подразделения корпорации.

«Макулатурное сырье доминирует в секторе гофроупаковки и продолжает увеличивать свою долю по сравнению с первичным сырьем. Рынки транспортной упаковки в Центральной и Восточной Европе выросли и продолжат расти на 5% каждый год. Благодаря этому проекту собственное обеспечение Stora Enso тарным картоном также вырастет с 35% до 60%, что также явно повысит конкурентоспособность упаковочного подразделения компании. Сеть пунктов сбора макулатуры в Польше, новая электростанция и инвестиции в Остролеке сделают этот завод одним из лидеров по себестоимости производства в Европе», – заключил Нордландер.

В портфолио гофрированной упаковки Stora Enso входят транспортная и потребительская упаковка, а также услуги по дизайну упаковки и поставке оборудования для упаковки. 20 заводов подразделения в Финляндии, Швеции, России, Польше, Венгрии и странах Балтии общей мощностью 1,3 млрд. кв. м гофроупаковки используют 560 тыс.т. тарного картона (по состоянию на 2010г.)

Ежегодная производственная мощность завода в Остролеке, входящего в подразделение промышленной упаковки финского концерна, сейчас составляет 270 тыс.т. тарного картона и крафт-бумаги. Мощность новой машины по производству тарного картона составит 455 тыс.т. ежегодно, а годовая мощность картоноделательной машины, которую она заменит, сейчас достигает всего 85 тыс.т.

Деревообрабатывающее подразделение финского концерна UPM завершило переговоры с рабочими, начавшиеся в нояб. 2010г. Компания приняла решение реорганизовать свою деятельность в Финляндии и России (на производстве и в административном секторе), а также в зарубежных офисах продаж. Ранее компания уже приняла решение продолжать сокращения в Финляндии в этом году, об этом Lesprom Network стало известно из сообщения компании.

Изначально планировалось сократить 52 сотрудников административного сектора, после переговоров это число сократилось до 45 чел. Сокращения должны уменьшить расходы группы и связаны с новой бизнес-моделью, которую приняла компания.

Ухудшение рыночной конъюнктуры, недостаток дешевого сырья и низкая прибыльность также привели к необходимости продолжать сокращения в Финляндии на протяжении 2011г.

UPM подготовилась к сокращениям, составив план, который поможет найти уволенным сотрудникам новые рабочие места.

UPM Timber производит строительные материалы, ежегодная производственная мощность дивизиона составляет 2,3 млн. куб м пиломатериалов и 420 тыс. куб м продуктов глубокой переработки. В дивизион входит 12 заводов в Австрии, Финляндии, Франции и России, на которых работает 1200 чел.

Компания UPM выбрала двух кандидатов в качестве возможных мест строительства завода по производству жидкого биотоплива – финскую Рауму и французский Страсбург. В Страсбурге сейчас продолжается оценка влияния проекта на окружающую среду. Раума победила в конкурсе другой финский город, Куусанкоски, по двум причинам: большая энергоэффективность и меньшие инвестиционные затраты, в частности, при закладке фундамента. При этом инвестиционное решение о строительстве биотопливного завода пока так и не принято, сообщает UPM в своем пресс-релизе, полученном Lesprom Network.

Финская компания рассматривает возможность строительства биотопливного завода, который будет производить биодизель второго поколения из топливной древесины – отходов лесозаготовки, пней и коры.

UPM будет подавать заявки на грант Евросоюза NER300 и в Финляндии, и во Франции. Прошлой осенью чиновники ЕС объявили, что решения по грантам будут приняты в 2011г. По последним данным, принятие решений отложено до II пол. 2012г.

«Инвестиционное решение о строительстве биотопливного завода может быть принято только после объявления решения чиновниками Евросоюза», – сообщил Петри Кукконен, директор биотопливного подразделения финской компании.

Этот проект производства биодизеля предусматривает технологию газификации и синтез Фишера-Тропша.

UPM исследует возможности производства различных видов биотоплива второго поколения. В частности, завершена оценка влияния на окружающую среду проекта биотопливного завода в Лаппеенранте (Финляндия).

Производство будет построено на базе существующего завода в Каукасе, основной продукцией станет жидкое транспортное биотопливо, производимое по технологии гидропереработки. Сырьем для биотоплива станут растительные жиры, масла и отходы деревообработки.

Проект в Каукасе планируется в несколько этапов. На первой стадии будет создано тестовое и тренировочное производство мощностью 20 тыс.т. в год, частично биотопливо будет производиться и в промышленных целях уже на этом этапе. Компания также исследует экономическую целесообразность строительства более крупного завода мощностью до 200 тыс.т.

Инвестиционное решение о строительстве этого завода пока также не принято. «Мы готовимся, как в техническом смысле, так и с точки зрения подготовки документов, к принятию инвестиционного решения. Решение о начале первой стадии проекта будет принято в этом году», – сообщил Кукконен.

Хотя люди в Чешской Республике имеют более низкий уровень жизни, нежели граждане большинства старых членов Евросоюза, однако лишь 9% чехов грозит бедность.

Это – минимальный показатель среди всех 27 стран ЕС. Таков вывод, который можно сделать на основе исследования агентства Eurostat. В Латвии, которая находится на противоположной стороне этой «пирамиды», под угрозой бедности – более четверти населения (26%). Лишь немногим менее худо обстоят дела в Румынии (23%) или Болгарии (21%). Интересно также то, что перед лицом бедности могут реально оказаться и 20% испанцев и греков. Так же грустно обстоят дела и в Литве. Во главе таблицы, вслед за чехами, разместились голландцы и словаки (11%).

Что касается возрастных категорий, то в Чехии более всего рискуют вкусить горький хлеб дефицита средств к существованию молодые люди до 17 лет (13%); делее идут граждане старше 65 лет (7%). Из числа имеющих работу в опасную группу могут попасть лишь 4% чехов и чешек. Критерии, согласно которым Eurostat измерял степень угрозы бедности, например, таковы: как часто в течение года люди могут поехать в отпуск, имеют ли они средства для отопления жилища, покупки мяса или адекватного вегетарианского питания. Одним из критериев было и наличие легкового автомобиля.

Риск бедности в отдельных странах (в %)

Чехия – 9

Голландия – 11

Словакия – 11

Дания – 12

Словения – 12

Швеция – 12

Австрия – 12

Венгрия – 12

Люксембург – 13

Франция – 13

Финляндия – 14

Бельгия – 15

Германия – 15

Мальта – 15

Ирландия – 16

Кипр – 16

Польша – 17

Португалия – 18

Эстония – 19

Великобритания – 19

Италия – 19

Литва – 20

Испания – 20

Греция – 20

Болгария – 21

Румыния – 23

Латвия – 26

Источник – Eurostat

По инициативе общественности городской совет принял постановление о курении.

• Как известно, курение вредно для здоровья. Вредно это и для тех, кто сам курит, и для тех, кто находится рядом, – сказала председатель городского совета Ану Мяяття в интервью местному новостному порталу 65DN.

С принятием нового закона Оулу стал первым городом в Баренцрегионе, в котором запрещено курить на автобусных остановках.

Кроме того, всем работникам муниципальных учреждений и предприятий запретили курить в течение рабочего дня.

В качестве следующего шага на пути к здоровому образу жизни в северном финском городе планируют наметить схему перехода к «безалкогольному городу».

В наст.вр. идет обсуждение новых постановлений, направленных на то, чтобы безалкогольными были все мероприятия и поездки, организуемые муниципалитетом Оулу.

Серия ожидающих принятия законов позволяет правительству Финляндии первыми в мире заявить о намерении полностью искоренить курение.

В 2007г. в Финляндии был введен запрет на курение во всех без исключения барах и ресторанах.

У Тромсе, норвежской арктической столицы, так много городов-побратимов, что с некоторыми готовы разорвать соглашение. Архангельск – единственный новый кандидат в побратимы.

Архангельск – крупнейший город в российском секторе Баренцрегиона. В Тромсе планируют развивать сотрудничество по двум основным направлениям: бизнесу и арктическим нефтегазовым разработкам.

Стоит отметить, что между вузами, учреждениями культуры и здравоохранения двух городов уже налажено широкое сотрудничество. Тромсе и Архангельск имеют прямое авиасообщение (- единственный на сегодня пример подобных трансграничных рейсов в Баренцрегионе).

По словам мэра Тромсе Арилда Хаусберга, не все побратимские связи работают на деле. «Некоторые города только числятся в списке», – сказал он в интервью газете «Nordlys».

Архангельск, в свою очередь, – это как раз тот город, с которым в Тромсе хотели бы сотрудничать. На прошлой в Тромсе побывал мэр Архангельск Виктор Павленко, подписавший официальное соглашение о намерении. Окончательно договор планируют подписать летом этого года в Архангельске.

На сегодня у Тромсе имеются побратимские связи с Анкориджем (США), Газой (Палестина), Гримсби (Великобритания), Кеми (Финляндия), Лулео (Швеция), Мурманском, Надымом (Россия), Пуной (Индия), Кецальтенаньо (Гватемала), Рингебингом (Дания) и Загребом (Хорватия).

В интервью «Nordlys» мэр Тромсе не уточнил, какие города имеют шансы на исключение из списка побратимов, но отметил, что связи с Анкориджем, Мурманском и Газой налажены великолепно.

У Архангельска есть соглашения о побратимских связях с Портлендом (штат Мэн, США), Пиреем (Греция), Эмденом (Германия), Слупском (Польша), Мюлузом (Франция), Кируной, Юсдалем (Швеция), Оулу (Финляндия) и Варде (Норвегия).

Чистый объем продаж одного из крупнейших производителей мобильных устройств Nokia по итогам 2010г. вырос до 42,446 млрд. евро против 40,984 млрд. евро в 2009г., сообщает пресс-служба компании. Операционный доход вендора по сравнению с пред.г. увеличился на 73% – с 1,197 млрд. до 2,07 млрд. евро.

По итогам IV кв. 2010г. чистые продажи компании составили 12,7 млрд. евро, что на 6% больше показателя пред.г. Операционная прибыль Nokia в последней четверти прошедшего года упала до 884 млн. евро против 1,141 млрд. евро в аналогичном периоде годом ранее.

Всего за последний квартал 2010г. было продано 123,7 млн. мобильных устройств Nokia. При этом 28,3 млн. проданных в IV кв. устройств приходятся на портативные компьютеры и смартфоны.

В III кв. 2010г. доход компании составлял 10,3 млрд. евро, чистая прибыль была на уровне 529 млн. евро. В I четверти тек.г. компания прогнозирует объем чистых продаж на уровне от 6,8 до 7,3 млрд. евро.

Еврокомиссия начала процедуры в отношении Бельгии, Великобритании, Дании, Италии, Люксембурга, Нидерландов и Швеции о нарушении законодательства в области двусторонних соглашений об авиасообщении с Россией, сообщает пресс-служба ЕС.

Еврокомиссия обеспокоена тем, что соглашения между странами могут препятствовать конкуренции среди европейских авиакомпаний и быть основанием для сборов за транссибирские перелеты. Это, в свою очередь, является нарушением антимонопольного законодательства Евросоюза.

Семь стран ЕС имеют два месяца для ответа на официальные письма-уведомления. Если им не удастся прореагировать удовлетворительно, следующим шагом процедуры о нарушении законодательства может стать мотивированное мнение Еврокомиссии с требованием изменить двусторонние соглашения о воздушном сообщении с Россией.

По данным пресс-службы Евросоюза, авиакомпании из ЕС должны оплачивать сборы за транссибирские перелеты для большинства маршрутов в Азию. В частности, в 2008г. перевозчики из ЕС выплатили 420 млн.долл., большую часть из которых передали напрямую «Аэрофлоту».

В окт. 2010г. официальные письма-уведомления по поводу пересмотра соглашений с Россией об использовании воздушного пространства были направлены Австрии, Финляндии, Франции и Германии.