Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Осведомленность потребителей о питательных и диетических преимуществах зернобобовых, в частности, чечевицы, нута, коровьего гороха и многих сухих бобов остается недостаточной, и многое еще предстоит сделать, чтобы повысить их роль в продовольственных системах, сказала сегодня заместитель Генерального директора ФАО Мария Хелена Семедо.

На протяжении 2016 года был достигнут прогресс благодаря инициативам, посвященным Международному году зернобобовых, но необходимо поддержать этот стимул, сказала Семедо участникам Глобального диалога, проходящего в штаб-квартире ФАО.

Известные своим относительно высоким содержанием белка и своей специфической способностью поглощать азот и удерживать его в почвах, зернобобовые также являются плодородным строительным блоком для других культур.

«Зернобобовые не только должны быть оценены за их качества, но и привлечь внимание политиков, которое они заслуживают», - сказала она.

Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций провозгласила 2016 год Международным годом зернобобовых, а главные спонсорские роли взяли на себя Пакистан и Турция. Чечевица Далс является чрезвычайно важным продуктом питания по всей Южной Азии, тогда как нут был обнаружен в гончарных изделиях эпохи неолита, раскопанных в Юго-Восточной Анатолии.

Еще многое предстоит сделать в исследованиях зернобобовых, чтобы повысить их устойчивость к экологическим стрессам и способствовать сокращению бедности в сельских районах, отметила Надин Ривас, Постоянный представитель при ФАО Исламской Республики Пакистан и сопредседатель руководящего комитета МГЗ.

Продвижение зернобобовых может способствовать инклюзивному экономическому росту, а также повышенное внимание к зернобобовым откроет экспортные возможности для таких стран, как Эфиопия и Мьянма, сказал Мурат Салим Эсенли, назначенный Постоянный представитель Республики Турции при ФАО и сопредседатель руководящего комитета МГЗ.

Двухдневное мероприятие Глобальный диалог позволит ключевым заинтересованным сторонам и экспертам со всего мира проанализировать результаты Международного года, которые включали в себя публикации научных работ, информационно-пропагандистскую деятельность и инициативы по созданию долгосрочных рекомендаций.

Подробнее о зернобобовых

Продвижение производства и потребления зернобобовых может внести свой вклад в достижение основных Целей в области устойчивого развития - особенно в отношении питания, бедности, здоровья почвы и изменения климата - в то, что Семедо называет «добродетельным социально-экономическим циклом», который гарантирует продовольственную безопасность и питание для всего общества.

В Малави многих фермеров поощряют за совместное выращивание кукурузы и зернобобовых культур, что приводит к увеличению продовольственной безопасности и доходов. В Замбии местные женщины-фермеры теперь производят почти половину зернобобовых для школьного питания.

Многие сорта зернобобовых подходят для выращивания в засушливых условиях. Выращивание зернобобовых в качестве растительного покрова является методом климатически оптимизированного сельского хозяйства, который повышает как производительность, так и устойчивость, сказала Семедо. Они также улучшают здоровье почвы, снижая потребность в искусственных удобрениях и, таким образом, приводят к сокращению выбросов парниковых газов, добавила она.

Сухие бобы составляют около трети мирового производства зернобобовых, при этом на сухой горох и нут приходится одна шестая часть мирового производства. Другие важные зернобобовые включают конские бобы, чечевицу, коровий и голубиный горох.

«Зернобобовые предлагают множество возможностей в области диверсификации пищевых продуктов, и я призываю шеф-поваров во всем мире исследовать богатый мир зернобобовых и использовать свой творческий потенциал для создания новых рецептов», - сказала Магги Хабиб, Специальный посол ФАО по МГЗ для Ближнего Востока.

Ежегодное производство зернобобовых составляет около 62 млн. тонн. Индия на сегодняшний день является крупнейшим производителем, а также нетто-импортером зернобобовых. Стоимость мирового товарооборота зернобобовых оценивается примерно в 7 млрд. долл. США, включая Китай, Бразилию, Канаду, Мьянму и Австралию - всех основных участников рынка.

Состоялась рабочая встреча Министра Вероники Скворцовой с кандидатом на пост Генерального директора ВОЗ от Венгрии Миклошом Сочка

В рамках рабочей встречи Миклош Сочка представил Министру собственную программу развития Всемирной организации здравоохранения, ранее анонсированную на специальном форуме ВОЗ в Женеве, где он выступал в качестве кандидата на пост Генерального директора организации.

Вероника Скворцова отметила, что уже успела ознакомиться с текстом его программы, и высоко оценила высказанные в ней идеи.

На семидесятой сессии Всемирной ассамблеи ВОЗ государства-члены изберут нового Генерального директора, который вступит в должность 1 июля 2017 года.

Ранее Министр уже встречалась с кандидатами от Эфиопии и Пакистана Тедросом Гебрейесус и Саньей Ништар.

Фирмы, которые извлекают прибыль из экскрементов

В среднем, каждый из нас производит от 135 до 180 литров отходов в день, сюда входит вода, покидающая наше тело во время дыхания, канализационные сливы от стирки и мытья, а также моча и экскременты.

Их переработка - это дорогостоящий и продолжительный по времени процесс. И тем не менее некоторые компании вместо того что бы рассматривать отходы как нечто от чего нужно поскорее избавиться стремятся превратить их в нечто полезное и даже прибыльное.

Одной из таких компаний является Northubrian Water, сегодня она признанный лидер в так называемой «энергии отходов» - использования отходов человеческой жизнедеятельности для производства газа и электроэнергии.

Компания первой в Британии начала применять специальным образом обработанные и отстоянные канализационные стоки для производства возобновляемой энергии.

Ричард Мюррей вспоминает, что тогда, в 1990е, подобная переработка отходов «была не особо популярной идеей». «Мы просто хотели от них избавиться», -говорит он.

Идея извлекать прибыль из стоков возникла во время встречи с представителями норвежской фирмы, которая к тому времени уже перерабатывала свои отходы в энергию. В итоге, обработка канализационных стоков, «вместо того что бы стоить нам денег, начала приносить доход».

«Это полностью изменило наш взгляд на проблему отходов.»

Сегодня в Northubrian Water используют анаэробную обработку для того, чтобы собирать метан и углекислый газ, вырабатываемый бактериями. Они обрабатывают стоки и используют полученный газ для того, что бы питать двигатели, производящие электричество. При этом часть газа поступает напрямую в газопровод.

Компания владеет двумя подобными биозаводами, и они совместно сокращают на 20 процентов ее годовые расходы на электроэнергию, которые до того составляли 40 млн. фунтов. В целом, по подсчетам Northubrian Water переработка отходов экономит для компании до 15 млн. фунтов в год.

Конкуренты компании, вроде Severn Trent and Wessex Water, девствуют схожим обозом. Производство биогаза довольно развито в таких странах как Китай, Швеция и Германия.

«Культурный вопрос»

В мировом масштабе подобные технологии могут иметь огромный потенциал. По подсчетам ООН, если все отходы человеческой жизнедеятельности в мире будут собираться и использоваться для производства биогаза, то общая стоимость производимого таким образом топлива составит 9,5 млрд. долларов. Производимого газа будет достаточно, чтобы снабжать электроэнергией 138 миллионов домохозяйств, что соответствует суммарному населению Индонезии Бразилии и Эфиопии.

Но несмотря на очевидные финансовые выгоды и пользу для окружающей среды, нам не так-то просто преодолеть фактор «неловкости» при использовании наших собственных отходов.

Сара Джувитт, доцент географии в Университете Ноттингема, изучавшая глобальный опыт обращения с отходами человеческой жизнедеятельности, утверждает, что «барьеры имеют культурный характер».

«Экскременты никогда не были свободной темой для любого общества. Существуют по-настоящему сильные культурные ограничения, касательно того, что приемлемо, а что нет», - говорит она.

Сара отметила, что поскольку в Англии есть туалеты и система канализаций, нам не требуется уделять много внимания потенциальной опасности для здоровья, которую несут в себе экскременты, в то время, как в развивающемся мире ситуация совсем иная. Каждый год в развивающихся странах из-за плохой санитарии гибнет 700000 детей. Именно на решение этой проблемы ориентировались создатели Janicki Omni Processor.

Эта машина, созданная американской компанией Janicki Bioenergy, перерабатывает канализационные стоки в питьевую воду и электричество, создавая при это пепел, в качестве побочного продукта.

Пилотный проект компании запущен в сенегальском Дакаре, сегодня он способен перерабатывать отходы 50000 – 100000 человек. Бил Гейтс, спонсировавший проект через свой фонд, назвал производимую в процессе воду «вкусной».

«Новые уроки»

Вопреки очевидным опасениям, что люди не захотят пить переработанную из отходов воду, местный персонал компании с «энтузиазмом ждал возможности попробовать ее». «На самом деле, оказалось, что они добровольно и на регулярной основе начали пить переработанную воду, это даже стало довольно распространенной практикой».

Президент Janicki Bioenergy Сара Ван Тассель говорит, что «с каждым месяцем работы пилотного проекта мы в компании получаем все новые уроки», о том, как выдерживать песчаные бури, находить запасные части и поддерживать работоспособность установки.

Она говорит, что для них этот опыт оказался «бесценен», при построении бизнес модели компании. В следующем году Janicki Bioenergy собирается поставить первый модуль в Восточную Африку.

В компании надеются, что через какое-то время у них будет уже несколько установок по всему миру, и каждая сможет перерабатывать отходы до 200000 человек, производя при этом питьевой воды для 35000.

Но пилотные проекты не всегда развиваются согласно плану. В прошлом году, в Бристоле был с большой помпой запущен первый в Англии «автобус на биогазе», работающий на продуктах переработки отходов человека и домохозяйств.

Это была инициатива принадлежащей Wessex Water компании GENeco, занимающейся вопросами возобновляемой энергии. Проект должен был продемонстрировать, что метан, получаемый при переработке канализационных и пищевых отходов может быть использован для замены ископаемого топлива, для того что бы питать энергией наши двигатели и дома.

Но несмотря на то, что автобус получил положительные отзывы от пассажиров и превозносился защитниками окружающей среды, компания First Group, которая выступала оператором для маршрута, заявила, что правительство отклонило их заявку на продление проекта. Теперь газ, производимый при обработке бристольских стоков поступает в национальную газовую сеть.

Тем временем людей не покидает идея найти нечто ценное в экскрементах. В прошлом году, храбрые американские исследователи, установили, что в человеческих отходах находится такое количество золота, что если бы его нашли в горной породе, то это месторождение было бы признанным пригодным для разработки.

Также среди отходов человеческой жизнедеятельности были обнаружены серебро, и редкоземельные элементы, включая палладий и ванадий.

Более раннее исследование, проведенное Университетом штата Аризона, показало, что город с населением в один миллион человек, за год смывает в канализацию драгоценных металлов на сумму в 13 млн. долларов.

Так что пренебрежительно относиться к отходам может оказаться попросту неразумно.

Автор: Хоуп Кейти @BBC

Спецпредставитель США по Афганистану и Пакистану Ричард Олсон покидает свой пост в связи с выходом на пенсию, сообщил в заявлении во вторник госсекретарь Джон Керри.

По заявлению Керри, Олсон продвигал процесс национального примирения в Афганистане и построил продуктивные отношения с Пакистаном.

Олсон занимал пост спецпредставителя с ноября 2015 года. В прошлом он был послом США в Пакистане и ОАЭ, также работал в Афганистане, Мексике, Уганде, Тунисе, Саудовской Аравии, Эфиопии и Ираке, а также при НАТО.

Алексей Богдановский.

Власти Эфиопии арестовали более 11 тысяч человек за первый месяц действующего в стране режима чрезвычайного положения, передает агентство Франс Пресс со ссылкой на местные СМИ.

Режим ЧС в Эфиопии был введен 9 октября сроком на шесть месяцев. Власти прибегли к этой мере впервые за 25 лет из-за охвативших регион Оромия антиправительственных выступлений и беспорядков.

"11 607 человек были заключены под стражу в шести тюрьмах, из них 347 – женщины, в связи с режимом ЧС в стране", — заявил председатель Контрольного совета по ЧС Тадессе Хордофа.

По его словам, задержанным были предъявлены обвинения в "нападении на стражей порядка с огнестрельным оружием", "убийства мирных граждан и стражей порядка", "отказ в предоставлении государственных услуг" и "нарушение движения транспортных средств".

Как отмечает агентство, число арестованных значительно возросло по сравнению с концом октября, когда власти сообщали о 2,5 тысячи взятых под стражу.

Второго октября на религиозном фестивале в регионе Оромия к югу от столицы страны собрались тысячи человек. Когда толпа начала скандировать лозунги, полицейские предприняли меры по разгону протестующих, в том числе применили слезоточивый газ и сделали предупредительные выстрелы в воздух. По данным председателя оппозиционной партии Федералистский Конгресс Оромо (Oromo Federalist Congress) Мерены Гудины, в ходе протестов в стране погибли более 100 человек.

Названы страны, в которых едят меньше всего мяса

Британская газета The Telegraph опубликовала список государств, в которых едят меньше всего мясных продуктов. «Самой вегетарианской» страной оказалась Бангладеш. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН на одного человека здесь в среднем приходится около 4 кг съеденного мяса в год. Для сравнения, в США эта цифра в 30 раз больше.

В первую пятерку стран с самым низким потреблением мяса помимо Бангладеш вошли Индия (4,4 кг мяса на человека в год), Республика Бурунди (5,2 кг), Шри-Ланка (6,3 кг) и Руанда (6,5 кг). В основном небольшим потреблением мяса отличаются страны Африки. Так, в список вошли Сьерра-Леоне, Эритрея, Мозамбик, Гамбия, Малави, Эфиопия, Гвинея, Нигерия, Танзания, Непал, Либерия, Уганда, Индонезия, Того и Соломоновы острова.

Наибольшими «мясоедами» оказались американцы, которые в среднем съедают 120 кг мяса в год. Причем до 2009 года этот показатель был еще выше — 124,8 кг в год. Также много мяса съедают в Кувейте (119,2 кг на человека в год), в Австралии (111,5 кг), на Багамских островах (109,5 кг) и в Люксембурге (107,9 кг). В России на одного человека приходится в среднем 63 кг мяса в год.

Если посмотреть на карту, где красным будут отмечены страны с наибольшими показателями по потреблению мяса, а белым и желтым — наименьшими, то сразу станет заметно, что большинство поклонников мяса живут в Северной Америке и Австралии, за ними следует Европа и Южная Америка. В странах Африки и Южной Азии меньше всего едят мяса.

Борьба Ирана против США основана на «твердой логике»

Редакционная статья Иран.ру

2 ноября 2016 года лидер Ирана аятолла Али Хаменеи поручил министерству образования включить части документов, добытых в логове шпионов в Тегеране в школьные учебники и сделать их частью университетских учебных программ. Борьба Ирана против Соединённых Штатов основываются на твёрдой логике, отметил иранский руководитель. Действительно, после победы в Иране в 1979 году исламской революции Вашингтон и Тегеран не один раз балансировали на грани войны. Руководство США рассматривало различные варианты применения военной силы для уничтожения исламской государственности в одной из самых могущественных стран региона. Спустя десятилетия военная опция остается в планах Америки в отношении Исламской Республики. А начиналась конфронтация 37 лет назад, когда 4 ноября 1979 года иранскими студентами было захвачено американское посольство в Тегеране, и американские дипломаты оказались в заложниках. Те осенние дни стали стартовой точкой продолжающейся до сих пор ирано-американской конфронтации.

У истоков ирано-американской конфронтации

Взамен освобождения американских заложников Иран требовал выдать приехавшего в США бывшего шаха и вернуть «награбленное» им имущество. Дальнейшее развитие событий вполне могло закончиться войной Америки с Ираном, могло привести к внутриполитическому поражению иранского духовенства, могло стать причиной резкого обострения отношений США и СССР.

До 1979 года шахский Иран был одним из главных региональных союзников США, верным американским вассалом, придерживающегося антисоветской, прозападной внешнеполитической ориентации. Исламская революция 1979 года, свершившаяся на волне антиамериканизма, радикально изменила внешнюю политику Тегерана. Иран во главе с аятоллой Хомейни принципиально отверг капитализм и коммунизм, противопоставляя им собственный, «исламский» путь развития. Основным лозунгом нового режима стал: «Ни Восток, ни Запад! Исламская революция!». С первых же дней существования нового Ирана Соединенные Штаты оказались в числе врагов исламской государственности.

Исламская революция явилась ответом на проводимые шахом реформы во многом по американскому образцу, которые не учитывали традиции тысячелетней истории Ирана, менталитета его народа. Она сопровождалась воинственной антиамериканской кампанией. Были расторгнуты военные и гражданские контракты Ирана с США и другими западными державами, ликвидированы американские военные базы, закрыты многие иностранные, преимущественно американские, банки и компании.

Захват посольства США в Тегеране преследовал также внутриполитические цели. Иранское духовенство не просто выводило вражду с США на беспрецедентный уровень - они еще и наносили смертельный удар по позициям прозападных либералов внутри Ирана. И, самое главное, по сути, лишали США возможности каким-либо образом повлиять на развитие событий в Иране в самый критический революционный период, когда в стране только закладывались контуры нынешней политической системы. На следующий день после захвата американского посольства премьер-министр Базарган, считавшийся прозападным «либералом» и сторонником компромисса с США, вынужден был подать в отставку.

У разрыва отношений с США были и экономические причины. Модернизация Ирана «по-американски» провалилась. Несмотря на то, что 1962-1972 гг. прирост ВВП Ирана составлял 12,5% в год и являлся самым высоким в мире, экономическая политика руководства страны страдала принципиальнейшими изъянами. Ставка делалась на получение высоких доходов от продажи нефти (в 1972-1977 гг. он составил примерно 70 миллиардов долларов США) и привлечение иностранных инвестиций преимущественно в добычу нефти.

Однако вместе с этим стремительно росла инфляция, иранская инфраструктура не могла обслужить огромные потоки товаров, ввозимых и вывозимых из страны, укреплялась зависимость иранской экономики от конъектуры мирового рынка. Кроме того, стремительно росло социальное расслоение – пропасть между богатыми и бедными всё увеличивалась, так как рост не затронул традиционный сектор иранской экономики, в котором было занято около двух третей иранского населения. Этот факт вызывал раздражение у простого народа, социальное напряжение росло.

Значительная часть иранцев испытывала серьезное разочарование от чрезмерного американского влияния и по нравственным причинам. Политика шахского режима не устраивала многих. Верующие мусульмане, составлявшие большинство населения страны и преобладавшие среди сельских и городских базовых слоев, были недовольны политикой вестернизации, покушавшейся на многовековые устои иранского общества и нарушавшей сложившийся порядок взаимоотношений между мужчиной и женщиной, правил поведения, образа жизни в целом. В дополнение, национальные меньшинства не устраивала политика персидского национализма.

Отметим, что к ноябрю 1979 года обстановка в Иране накалилась до предела. Политическая борьба вылилась в массовый террор – почти ежедневно совершались акты насилия, в результате которых гибли видные религиозно-политические деятели, лидеры правящей Исламской партии, руководители министерств и ведомств, представители прохомейнистской интеллигенции. США делали ставку на почти двухмилионную иранскую оппозицию, оказавшеюся за рубежом и которую возглавил принц Мухаммед Реза Пехлеви II. Многие политологи в те дни считали, что часы исламской революции сочтены. Строились планы: объединить усилия левых и правых сил, призвать на помощь остатки репрессированной армии – и с единой платформой выступить против власти иранского духовенства.

В этих условиях, казалось бы, в безвыходной ситуации, аятолла Хомейни принял довольно неординарное решение, как отвлечь массы от внутренних распрей и направить народный гнев на внешнего врага. Захват посольства США происламскими студентами, по сути, остановил дальнейшую эскалацию внутреннего противостояния, одновременно положил начало продолжающейся до сих пор конфронтации с Соединенными Штатами.

Первое поражение Америки на Ближнем Востоке

Кризис с американскими заложниками длился в течение 444 дней, международному престижу американской администрации во главе с президентом Картером был нанесен серьезный ущерб. Картер и его команда в Белом доме выглядели «слабыми и колеблющимися». Как оценивают в госдепартаменте США, неспособность Вашингтона решить кризис с заложниками в короткие сроки позволили Советскому Союзу воспользоваться слабостью Америки, чтобы выиграть стратегическое преимущество для себя. В 1979 году СССР значительно укрепил свои позиции в Эфиопии, Анголе и Мозамбике. Вьетнам при советской поддержке выиграл пограничную войну с Китаем и убрал из Камбоджи красных кхмеров. В конце 1979 года Советский Союз ввел свои войска в Афганистан.

Кризис с заложниками продолжался до 1981 г., но его последствия изменили политический и дипломатический ландшафт Западной Азии на десятилетия вперед. Политика США в регионе до исламской революции в Иране была направлена на обеспечение интересов американских нефтяных монополий, сохранение своего контроля над поставками нефти в Японию и Европу, а также в США, на противоборство влиянию Советского Союза и соответственно на усиление своего влияния. Ее форпостами в этом регионе, кроме Израиля, были Саудовская Аравия и шахский Иран. Победа исламской революции в Иране оказала прямое воздействие на целостность внешнеполитического курса Вашингтона.

Отметим некоторые факторы в том противостоянии США с Ираном, которые, пожалуй, впервые указали американскому руководству на необходимость коррекции своей ближневосточной стратегии в связи с появлением на карте региона Исламской Республики.

Этот конфликт стал первым в противостоянии США с политическим исламом. Вашингтону необходимо было договариваться с религиозным руководством Ирана, заявившего о своих намерениях экспорта исламской революции в мусульманском мире, к чему американская дипломатия оказалась не готова.

США впервые столкнулись с таким пренебрежением к своим военным угрозам со стороны несравненно слабого в военном отношении Ирана. Получилось, что не Вашингтон, а Тегеран выдвигал ультиматумы, главным из которых было требование к администрации Картера не разрешать свергнутому шаху Мохаммаду Реза Пехлеви найти убежище в США. В Белом доме этот сигнал оставили без внимания и позволили шаху приехать в Соединенные Штаты. Это стало поводом для открытой вражды, иранцы увидели в этом намерение США возродить монархию, аятолла Хомейни санкционировал нападение студентов на посольство США в Тегеране с целью получить рычаг сдерживания Америки от военной агрессии.

То, что аятолла Хомейни имеет колоссальную общественную поддержку, а значительная часть иранской молодежи настроена против вестернизации страны при американском лидерстве, в Белом доме оставили без должного внимания. В итоге «стратегия градуированных угроз» не сработала, а внешняя политика администрации Картера в отношении Ирана остается одной из самых невыразительных страниц американской дипломатии.

В апреле 1980 года Картер разорвал дипотношения с Ираном и ввёл против него экономические санкции: иранские активы в американских банках были заморожены, был наложен запрет на импорт иранской нефти. Однако Иран был непреклонен. Тогда, под давлением политических оппонентов и общественности, Картер санкционировал военную операцию по освобождению заложников «Орлиный коготь» (Operation Eagle Claw), которая не привела к освобождению американских заложников в Иране, а стала примером серьезных профессиональных изъянов в подготовке американских разработчиков операции.

До условленного места высадки американского десанта добралось 6 из 8 вертолетов, а вскоре обнаружилось, что у одного из них неисправна гидравлическая система. Пяти вертолётов для выполнения операции оказалось недостаточно, и было принято решение отменить ее. Однако в ходе эвакуации участников операции из Ирана один вертолёт столкнулся с готовившимся к взлёту самолётом С-130. Из-за этого столкновения начался сильный пожар, в ходе которого погибли 8 человек. Американцы, оставив не только вертолёты, но и тела своих погибших военнослужащих, бежали из Ирана.

Джимми Картер покинул свой пост, имея небывало низкий рейтинг одобрения - всего 34% опрошенных американцев. Во многом виной тому была его неудачная иранская политика. Заложники были освобождены лишь после того, как следующий президент США Рональд Рейган был приведен к присяге. Несмотря на то, что США и Иран пришли к соглашению по освобождению заложников, иранцы до последнего момента не выпускали их из страны. Так Тегеран пытался унизить Джимми Картера, которого в Исламской Республике до сих пор называют «отцом американо-иранской конфронтации».

Тогда же Вашингтон начал наращивать свое военное присутствие в Персидском заливе. Пятилетний план строительства и расширения военных баз на Ближнем Востоке и в Индийском океане, разработанный в 1980 году администрацией Картера, был существенно расширен и детализирован при Рейгане. В регион США ввели около 60 военных кораблей, в том числе 2 авианосца. Рейган «обошел» «доктрину Эйзенхауэра», в которой утверждалось, что вооруженное вмешательство США в дела той или иной ближневосточной страны последует лишь после «просьбы» соответствующего правительства. Так поступают американские политики и сегодня, вмешиваясь во внутренние дела Сирии и Ирака, развязав войну в Афганистане.

******

«Существует неправильное и опасное убеждение, которое некоторые люди пытаются распространить в обществе о том, что примирение с США поможет решить проблемы страны», сказал аятолла Хаменеи в своем выступлении перед иранскими студентами 2 ноября этого года, добавив, что СВПД и поведение США на ядерных переговорах показали, что такая идея полностью неправильна. Что ж у Ирана для такого скептического отношения к Америке есть все основания. Как и 37 лет назад руководство ИРИ американским политикам не доверяет. Лидер страны напомнил о захвате логова шпионов в Тегеране, заявив, что документы, полученные в результате захвата посольства США, в том числе разорванные бумаги, которые позже были склеены молодыми студентами, показали глубину заговора и враждебности США против иранского народа.

Русский мир князя Владимира

Щипков Александр

Почему установка в Москве памятника крестителю Руси сталкивалась с ожесточённым сопротивлением?

Памятник князю Владимиру теперь стоит на Боровицкой площади Москвы. Его открытие важно, своевременно и, без сомнения, промыслительно. В трудный для России момент он проясняет дискурс всей русской истории. И это, конечно, наша общая победа.

Говоря о нашей общей победе, я имею в виду как воцерковлённых, так и всех остальных русских людей. Поскольку, будучи неверующими, атеистами или принадлежа к другой конфессии, но оставаясь русскими, мы всё равно исповедуем ценности, которые нам передал князь Владимир вместе с византийской ортодоксией.

Эпопея с установкой памятника князю Владимиру как в капле воды отразила противостояние защитников национальной истории и их противников, для которых общество внеисторично, для которых народная память о святынях – раздражающий фактор.

Почему так важно видеть в самом центре нашей столицы памятник крестителю Руси и почему это вызвало такое ожесточённое сопротивление? Потому что Владимир – родоначальник не только русского православия, но и русской (как продолжение византийской) цивилизации. И если государь Иван Третий – продолжатель дела Владимира и собиратель русских земель – создал русское государство с чёткой идеологической формулой «Москва – Третий Рим» (возведение в Москве памятника Ивану Великому, надеюсь, вопрос недалёкого будущего), то Владимир сотворил ту самую общность, которую мы сейчас называем Русским миром.

Восточно-христианская цивилизация (как и её важная часть – Русский мир) стремилась к расширению. Но не к подчинению сопредельных стран и народов. Это было не «колонизацией», не «крестовым походом», но культурно-нравственным влиянием, распространением языка и ценностей, вытекающих из христианской ортодоксии. Среди византийских черт, перешедших к нам по наследству, мы должны назвать культурную полифоничность, христианский гуманизм, принцип соборного спасения. Всё это наряду с принципом справедливости составляло центральную зону культуры и в Византии, и в России, и в СССР.

Перечисленный набор особенностей по-прежнему выигрышно смотрится на фоне западной колониальной модели, основанной на гегемонизме, конструировании чужих культур и ложных идентичностей. В рамках же византийского влияния врождённые черты разных народов не стирались, а находились в диалоге и взаимообогащались. Вот почему так хорошо сохранились культуры и языки Эфиопии, Армении и других стран «византийского круга».

Всё это князь Владимир тоже передал нам, русским, вместе с христианской ортодоксией. И ниточка этого влияния протянулась в Россию из Константинополя через Херсонес. Именно поэтому два года назад в своём Послании Федеральному собранию Владимир Путин назвал Херсонес местом, имеющим «огромное цивилизационное и сакральное значение». «Ведь именно здесь, – отметил президент, – в Крыму, в древнем Херсонесе, или, как называли его русские летописцы, Корсуни, принял крещение князь Владимир, а затем и крестил всю Русь».

Два года назад мы достигли серьёзного успеха. Херсонес, сакральная точка русской культуры, вернулся в Россию. Это воспринималось как момент небывалой свободы. Национальное чувство обрело новые краски, по всей России люди начали легко узнавать «своих» и больше доверять друг другу. Нас объединила святыня. Не книжная, не измысленная, а настоящая, овеянная тёплым ветром Истории. И об этом нам тоже будет вечно напоминать памятник князю Владимиру. Хотя мы помним и о том, что часть разделённого русского народа по-прежнему угнетена и репрессирована: верность заветам Владимира должна укреплять нас в решимости не бросать наших людей в беде.

Символическое ядро нашей национальной традиции сегодня тесно связано и с Владимиром, и с Херсонесом. Дело в том, что тема Крыма и Корсуни в общественном сознании русских – это своего рода замещение темы Константинополя, магистральной для русского культурного мифа. На ней основан детско-родительский архетип русской культуры.

Константинополь – духовная Родина, мостик между земным отечеством (Русью) и отечеством небесным (градом Божьим). Отсюда характерная для нас вечная благодарность Византии и вечная тоска разлучённости, тоска ребёнка, чьи родители умерли до его исторического совершеннолетия. Русскому это трудно отрефлексировать, но легко ощутить. На самом деле именно этот детско-родительский идейный комплекс подвергся подмене со стороны западнической идеи – трактовкой Запада (вместо Византии) как «страны святых чудес». Хотя, как известно, родителей не выбирают.

Нетрудно заметить, что для сегодняшнего либерального истеблишмента память о Владимире и русский Крым – две части одного и того же раздражающего фактора.

Возвращение Крыма – пример того, что русские хотят и могут сопротивляться колонизации.

Обращаясь к памяти князя Владимира и его заветам, мы вновь пробуждаем нашу коллективную совесть. Оживляя национальную память, вновь обретая историческую чувствительность, мы лечим те разрывы традиции, которые выпали на долю России в последние века. Мы встаём на путь соборной сотерии – коллективного спасения. Понимать под этим следует и спасение души (для верующих), и спасение родной земли и народа, разделённого, но обретающего волю к соеди­нению.

Эпидемию ВИЧ объявили случайно

Эпидемия ВИЧ в Екатеринбурге не объявлялась

Александр Морозов

Минздрав Екатеринбурга вначале объявил, а затем опроверг информацию об эпидемии ВИЧ в городе. Медики зарегистрировали 26 693 случая ВИЧ-инфекции, что составляет 1,8% населения города. Сейчас Свердловская область является лидером по числу заболеваний от вируса иммунодефицита человека, всего же генерализованной (высшей) стадии распространения ВИЧ достигли 20 регионов России. На борьбу со смертельным вирусом власти РФ выделяют миллиарды рублей.

В Екатеринбурге бушует эпидемия ВИЧ — каждый 50-й житель города заражен этой инфекцией. Об этом сообщила первый заместитель начальника управления здравоохранения Екатеринбурга Татьяна Савинова: по ее словам, заражены 1826 человек на 100 тыс., то есть 1,8% населения Екатеринбурга.

«Мы уже давно вышли в генерализованную стадию распространения инфекции, когда показатель поражения на территории свыше 1%», — подчеркнула она.

В городе уже зарегистрированы 26 693 случая ВИЧ-инфекции, но это лишь те случаи, которые официально известны, реальная заболеваемость выше. Уровень зараженности варьируется: самый высокий — в Железнодорожном районе (свыше 2%), а в Ленинском и Кировском — около 1,5%. Больше всего заражений происходит через употребление наркотических веществ и половые контакты (52 и 46% соответственно). «При этом в России ВИЧ практически не передается через гомосексуальные связи», — добавила Савинова.

Об эпидемии ВИЧ Савинова сообщила во вторник, 1 ноября, однако на следующий день ей пришлось пояснять свои слова.

«Во вторник в Екатеринбурге в пресс-центре уральского регионального информационного центра ТАСС мы провели пресс-конференцию о начале старта информационной акции по профилактике ВИЧ-инфекции. На ней мне задали вопрос о ситуации с ВИЧ в Екатеринбурге, в ответе на который я озвучила данные, транслируемые в СМИ.

Конечно, для нас, медиков, это давно эпидемия ВИЧ, так как много людей болеет в Екатеринбурге. Это не случилось вчера, и ничего официально не было объявлено», — заявила Савинова.

Представитель Минздрава также добавила, что слово «эпидемия», которое она произнесла, «ничего не означает»: «Я не знаю, почему так произошло, если кто-то сделал заголовок (об эпидемии). <...> Ничего не объявлялось. Моя логика заключается в том, что, когда на территории города свыше 1% населения заражено ВИЧ-инфекцией, это генерализированная стадия распространения эпидемиологического процесса».

Свердловская область находится на первом месте среди регионов России по уровню распространенности ВИЧ-инфекции: 1182 человека на 100 тыс. населения (в прошлом году первенство в этом «антирейтинге» принадлежало Иркутской области). С января по сентябрь 2016 года в регионе было выявлено 5,1 тыс. случаев заражения, а всего с начала 1990-х годов в регионе было зарегистрировано почти 85,8 тыс. случаев заболеваемости ВИЧ.

По оценкам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу (UNAIDS), генерализованной стадии эпидемия ВИЧ достигла в 20 регионах страны. Причем критерии ВОЗ учитывают не общее число зараженных, а процент беременных женщин с вирусом иммунодефицита человека. Так, в Свердловской и Самарской областях этот показатель составляет более 2%. В Кемеровской, Ульяновской, Иркутской, Тюменской областях, в Пермском крае, в Ленинградской, Челябинской и Оренбургской областях, в Ханты-Мансийском автономном округе, Томской области, Алтайском крае, Новосибирской, Мурманской, Омской, Ивановской, Тверской и Курганской областях число беременных ВИЧ-инфицированных составляет порядка 1%.

На начало 2016 года в России официально зарегистрирован 1 млн ВИЧ-инфицированных. «20 января в базу данных о ВИЧ-позитивных гражданах России, находящуюся в Федеральном научно-методическом центре по профилактике и борьбе со СПИДом, был официально внесен миллионный больной ВИЧ-инфекцией», — сообщил «Интерфаксу» руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Вадим Покровский. По его словам, с момента регистрации первого случая ВИЧ в России в 1987 году по разным причинам умерло около 205 тыс. ВИЧ-инфицированных.

Плачевную ситуацию в Свердловской области объясняют по-разному: «В нашей области находится много колоний, где высокий уровень распространенности ВИЧ-инфекции, — сообщила Татьяна Савинова. — Кроме того, охват населения по обследованию на ВИЧ в Свердловской области достигает 23%, в то время как в других регионах обследуется менее 15% населения».

В свою очередь, мэр Екатеринбурга, основатель фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман виновниками эпидемии назвал героиновых и «крокодиловых» наркоманов 1990-х. «Я об этом начал говорить в 1999 году. Из тех наркоманов, которые проходили через мои руки, парни — героиновые наркоманы, из них 40% были ВИЧ-инфицированные. Девчонки, героиновые наркоманки, если без ВИЧ-инфекции — это было событие, — рассказал он «Лайфу». — Причем все они были, как правило, еще и проститутками. Потом, когда пошло то, что называлось «крокодилом», там были все с ВИЧ-инфекцией. Они могли покупать одноразовые шприцы, но набирали из одной плошки. Сейчас идет распространение половое».

Ройзман признал, что распространение ВИЧ в Свердловской области «впереди всей России», но вместе с тем подчеркнул, что в области принимаются все меры для остановки эпидемии. «Сейчас надо как-то выходить из этой ситуации, пробуем тестирования на ВИЧ, чтобы люди знали свой статус, чтобы предохранялись. Меры все понятны. Те, у кого есть терапия, те, у кого выявляется инфекция, чтобы они половым путем не передавали дальше, чтобы береглись и берегли своих близких. Сейчас об этом заговорили на официальном уровне», — говорит он.

Российские власти не только заговорили о ВИЧ, но и начали выделять крупные суммы на борьбу с вирусом. В среду, 2 ноября, премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал распоряжение, согласно которому Минздраву направляются бюджетные ассигнования в размере 2,28 млрд руб. на обеспечение лекарствами граждан, инфицированных вирусом иммунодефицита человека и гепатитов В и С. Соответствующий документ размещен на сайте кабмина. Кроме того, на прошлой неделе Медведев утвердил государственную стратегию по борьбе с ВИЧ, основной целью которой является увеличение числа граждан, прошедших освидетельствование на ВИЧ-инфекцию, а также больных ВИЧ, получающих антиретровирусную терапию.

Данные меры уже давно назрели в России, о чем говорит статистика распространения ВИЧ за 2011–2014 годы: показатели заболеваемости вирусом иммунодефицита человека в нашей стране находятся на уровне таких стран, как Бурунди, Кабо-Верде, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эфиопия, и других африканских государств.

Период полураспада

Владислав Иноземцев о дальнейшей судьбе бывших советских республик

О чем бы ни писали политологи в последнее время, в той или иной степени темы выводят нас к краху Советского Союза, четвертьвековой «юбилей» которого приближается с каждой неделей.

Мы давно знаем, что распад огромной страны был «крупнейшей геополитической катастрофой века», а СССР — «это Россия и есть, только называлась по-другому». Соответственно, роспуск Советского государства не столько положил конец этой сложносоставной империи, сколько ознаменовал водораздел в российской истории. Не вернул России свободу от ее бывших колоний, а расколол российское цивилизационное пространство.

Этот подход, усердно навязываемый сегодня отечественным политическим классом, представляется крайне опасным, так как порождает иллюзорные надежды и призывает стремиться к недостижимым целям.

Советский Союз к концу своего существования был одной из крупнейших мировых держав, чей экономический и военный потенциал позволял занимать совершенно особое место на карте Евразии. Согласно большинству оценок, советская экономика была в 1,5 раза больше экономики ФРГ и в 3,7 раза — китайской, при этом на политической карте тогдашнего мира отсутствовали и Европейский союз, и АСЕАН, а противоречия между КНР, с одной стороны, и США и Японией — с другой, выглядели намного более резкими, чем сегодня.

Я не говорю о том, что у СССР имелись союзники (точнее сказать, клиентские режимы) по всему миру, а в военной сфере он поддерживал относительный паритет с НАТО.

Именно тогда Москва управляла, хотя и не употребляла этого слова, подлинно евразийской державой, к тому же окруженной союзниками от Эльбы до Меконга.

Двадцать пять лет спустя мы видим совершенно иную картину. На обоих «флангах» — на запад и на восток от бывшего СССР — усиливаются интеграционные процессы. Европейский союз стал крупной объединенной экономикой и с момента распада Советского Союза включил в себя больше новых государств, чем у того было республик. Китай стремительно вышел на мировую арену за счет экономической «сцепки» с США, а сама Америка близка к созданию единой зоны свободной торговли на Тихом океане.

В результате сейчас Россия (данные Report for Selected Countries and Subjects, МВФ, январь 2016 года) имеет ВВП $3,74 трлн против $19,75 трлн у ЕС и $21,27 трлн у Китая (с учетом паритета покупательной способности валют). Оба глобальных гиганта, хотя не угрожают самой Российской Федерации, оказываются мощным магнитом, притягивающим постсоветские территории — политически и экономически.

При ближайшем рассмотрении советская «Евразия» быстро деструктурируется под воздействием этих гравитационных сил.

На западном направлении основную роль играет политический фактор: граждане стран Балтии, Молдавии, Украины, Грузии, а также более жестко управляемых Белоруссии и Армении стремятся уйти от российской авторитарной модели под «покровительство» демократической Европы. На восточном — доминирует экономика: местные государства хотели бы провести авторитарные модернизации, в которых Россия также не может служить примером, и нуждаются в инвестициях, а у Москвы их не хватает даже для собственных окраин.

Пять лет назад Путин, тогда еще премьер-министр, выступил со статьей о принципах евразийской интеграции, предполагая, что в новый союз могут в будущем войти многие постсоветские страны, в том числе Украина. События показали, что ЕАЭС так и не стал прочным экономическим объединением, его наднациональные органы не заработали, а доминирование России вызывает у участников растущее раздражение.

Сегодня Белоруссия и Украина, еще десять лет назад полностью ориентированные на Москву, отправляют 40 и 38% своего экспорта в страны ЕС и лишь 8,9 и 32% — в Россию. В Казахстан и Киргизию 11 и 29% всех иностранных инвестиций поступают из Китая и только 4 и 12% — из России.

Согласно приводившейся статистике МВФ, суммарный ВВП четырех стран – участниц ЕАЭС всего 17,2% от российского и существенным образом «соотношение сил» на континенте не изменяет. Однако по мере того, как иллюзии, активно роившиеся при формировании ЕАЭС, будут рассеиваться, а противоречия между участниками углубляться, центростремительные тенденции окрепнут, и западные республики бывшего СССР окажутся в экономической орбите ЕС, а южные — Китая (Азербайджан, скорее всего, станет единственным исключением, дрейфуя к Турции).

И если первую четверть века со времени распада СССР его бывшие республики делали акцент на становление себя как суверенных государств, то следующие двадцать пять лет они проведут в поиске того, с кем этим суверенитетом выгоднее поделиться.

И Россия здесь не станет первым претендентом: ее экономика слаба, а историческое сознание новых поколений политических лидеров бывших окраин уже не будет засорено памятью о Советском Союзе.

Однако этот тренд далеко не единственный, который сегодня следовало бы иметь в виду. Второй связан с политическими процессами, происходящими на постсоветских территориях.

Как и в случае распада прочих колониальных империй, на месте Советского Союза образовались государства, чьи границы были проведены в значительной мере произвольно.

Хотя республики в составе СССР должны были представлять собой прототипы национальных государств, внутри них оказались значительные меньшинства и территориальные образования, не стремившиеся «вписаться» в новые реалии. Карабах и Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия заявили о себе еще во время распада союзных структур — единственных, при существовании которых конфликты имели шанс на разрешение под влиянием единого центра.

Как только этот центр исчез, стало ясно, что деинтеграция продолжится. Россия на первом этапе постсоветской истории, хотя поддерживала некоторые сепаратистские силы, сама не выступала разжигателем конфликтов — в значительной степени из-за того, что боролась со своим внутренним сепаратизмом на Северном Кавказе. Однако как только де-факто унитарная структура России восстановилась, Москва стала инициатором «нового передела»: признание Южной Осетии и Абхазии, присоединение Крыма, попытка создать «народные республики» на востоке Украины — лишь некоторые из примеров.

Между тем национализм был и остается движущей силой развития постсоветских государств — и в ближайшие годы спрос на него лишь увеличится.

Россия задает сегодня новый стандарт: обвинение внешних врагов в любых собственных трудностях. Этот прием, несомненно, получит распространение. Украине вряд ли удастся сохраниться в границах 1992 года. Грузия также не имеет значительных шансов на реинтеграцию мятежных территорий. Новая схватка за Карабах практически неизбежна. По мере усиления казахского национализма судьба русскоязычных территорий выглядит неочевидной. Вряд ли можно быть уверенным в мире и спокойствии в Ферганской долине.

Если взглянуть на классический постколониальный континент — Африку, то мы легко увидим массу аналогий в контексте распада новосозданных государств через 30–40 лет после обретения ими свободы: Эфиопия и Судан выглядят в этом списке самыми очевидными примерами, но к ним со временем смогут добавиться и другие.

Россия вряд ли столкнется с серьезными центробежными тенденциями, но Северный Кавказ с его небольшим русским населением, устойчивой бедностью может, как и в 1990-е годы, оказаться зоной нестабильности, если экономическое положение в стране в целом начнет ухудшаться, а внутренних источников роста так и не появится.

Иначе говоря, история постсоветского пространства может оказаться разделена на два крупных периода, переход от первого ко второму происходит на наших глазах.

На первом этапе (к которому я отнес бы период со второй половины 1990-х до начала 2010-х годов, то есть от «изначального шока» до завершения «сырьевого бума») Россия, бывшая метрополия, демонстрировала относительно устойчивый хозяйственный рост и стремление договариваться с некоторыми бывшими советскими республиками.

Экономические интересы делали интеграцию желательной, а историческая память и политические традиции — в целом возможной. На пике этого отрезка, в 2011–2013 годах, могло показаться, что экономический (и даже политический) союз на постсоветском пространстве довольно вероятен, а у Москвы имеются достаточные для его обеспечения средства и инструменты.

Однако в 2014–2015 годах тренд резко оборвался по двум причинам. С одной стороны, Россия начала открытый конфликт с одной из бывших республик, особенно активно не желавшей «интегрироваться» в подобие нового Советского Союза. С другой стороны, кризис на энергетических рынках показал, что реальные экономические возможности России ничтожны и страна для доказательства своей силы будет стремиться опереться на военную мощь, коль скоро никакими иными рычагами влияния она не обладает. В этих условиях интерес бывших республик к поиску более предсказуемых союзников, безусловно, вырастет, как усилятся и их опасения относительно «русского мира». Разочарование перспективами экономического сотрудничества (даже торговля внутри ЕЭАС падает уже третий год подряд) подтолкнет их к тесному сотрудничеству с ЕС и Китаем, что, в свою очередь, может вызвать малопредсказуемые реакции со стороны Москвы, в том числе и в отношении поддержки сепаратистских сил.

Поэтому не исключено, что, отмечая 25-летие с момента создания СНГ, мы отпразднуем лишь то, что физики назвали бы периодом полураспада. За эту четверть века произошло лишь закрепление того контура, который был определен федеративной структурой Советского Союза; после некоторого периода его стабильного существования вполне может начаться дальнейший центробежный процесс.

Некой аналогией может служить, например, Югославия, из которой в 1991–1994 годах выделились бывшие республики СФРЮ, а в 2006–2008 годах провозглашена независимость Черногории и Косово. Я понимаю, что любые исторические аналогии условны, но стоит подчеркнуть, что территория, которая превращается в экономическую «черную дыру» на пространстве между Европой и Китаем, не может не переродиться в периферии этих двух стран «первого мира» (как называет его Параг Ханна*), сама погружаясь в третий. Поэтому перспективы вернуть назад центростремительный тренд, на мой взгляд, иллюзорны.

Это должно заставить Россию беспокоиться не только о будущем СНГ или ЕАЭС (о чем в ближайшие месяцы не будет говорить только ленивый), но и о своем собственном. Я не имею в виду очередные спекуляции о «распаде России» — всерьез и с надеждой об этом рассуждают сейчас только в Киеве. Куда более важным представляется вопрос о геополитическом векторе нашей страны. Пока вокруг «кучковались» оглядывавшиеся на Кремль бывшие советские республики, в Москве могли не задумываться о том, западный или восточный «интеграционный тренд» следует принять самой России, считая ее центром собственного объединительного проекта. Если (а точнее, когда) эта иллюзия развеется, перед Россией появится грандиозный геополитический выбор — первый выбор по-настоящему постсоветской страны.

* Ханна Параг. Второй мир. М.: Центр исследований постиндустриального общества и Издательство «Европа», 2010, стр. 8–26

Россия. СНГ > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 2 ноября 2016 > № 1955951 Владислав Иноземцев

Поход «Адмирала Кузнецова» и Сеута

Сергей ГОРБАЧЁВ

Создание зарубежных баз Российского флота – веление времени

За средиземноморским походом авианосца «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» с напряжённым вниманием следят все.

Для флагманского корабля не только Северного флота, но и всего ВМФ России этот поход – знаковый. Достаточно сказать, что авианосец идёт в зону войны, конца которой пока не видно. Идёт с новым оружием на борту – к традиционному составу авиакрыла, основу которого составляли «тяжёлые» Су-33, добавились «лёгкие» МиГ-29К, имеющие хорошие перспективы в развитии палубной авиации.

Этот факт подогрел дискуссию о том, использует ли Россия самолёты с авианосца для ударов по объектам террористов, не прекращающих терзать Сирию. Споры тут не нужны. Может, и использует. Ведь есть уже хороший опыт - применение «Калибров», носителями которых являются надводные корабли и подводные лодки. Российские лётчики, действующие с аэродромов в России и с авиабазы Хмеймим, решали и продолжают решать боевые задачи широкого спектра; если будет приказ, «палубники» отработают не хуже.…

Едва поход «Кузнецова» начался, как журналистов стал волновать вопрос: «Почему так дымит русский авианосец?» Что ж, этот поход – последний перед постановкой корабля в серьёзный ремонт. И на заводе котлотурбинным установкам «Кузнецова», который, кстати, впервые оторвался от стенки и вышел в Чёрное море ровно тридцать лет назад, необходимое внимание уделят. Тогда и дымить будет меньше. Специалисты (в отличие от журналистов) на этот счёт спокойны.

Разволновало журналистов также то, что Испания якобы отказала «Кузнецову» в заходе на дозаправку в расположенный на африканском берегу свой порт-анклав Сеута. Всё на самом деле оказалось не так. Официальный представитель Минобороны России генерал-майор Игорь Конашенков расставил точки над i: «Никаких запросов от Минобороны России в адрес испанских властей о заходе тяжелого авианесущего крейсера "Адмирал Кузнецов" для проведения дозаправки в порту Сеута не направлялось». Да и не могло направляться, ибо запасы ТАКРа (тяжёлого авианесущего крейсера) позволяют ему дойти до Восточного Средиземноморья без заходов куда-либо. К тому же в дальних походах топливом его всегда обеспечивают свои танкеры – из состава вспомогательного флота ВМФ.

В зарубежье «Кузнецов» вообще никогда не становится к причальной стенке – в лучшем случае он находится на рейде (к примеру, в том же сирийском Тартусе), осуществляя связь с берегом с помощью рейдовых плавсредств. Это относится и к местам постоянного базирования всех авианосцев советского производства (были у России и «Киев», и «Минск», и «Новороссийск», и «Баку»-«Горшков»-«Викрамадитья», сейчас остался один «Кузнецов»): как правило, они стояли на бочках – «мёртвых якорях».

Такое – не от хорошей жизни. Постройка причалов для тяжёлых авианесущих крейсеров оказалось делом не очень подъёмным. В Советском Союзе сначала построили корабли-гиганты, только после этого стали задумываться над оборудованием для них мест и инфраструктуры базирования. А пока думали, корабли, стоявшие на якоре или бочках, выбивали свой моторесурс, «гоняя» дизель-генераторы и другие механизмы. (Сейчас этот опыт всё-таки учтён, о чём свидетельствуют работа «Спецстроя» по созданию молов и причалов в Военной гавани Новороссийска, а также подготовка к созданию мест базирования для так и не купленных Россией «Мистралей»).

Одним словом, российский авианосец в испанский порт заходить не собирался. Хотя в Сеуту для пополнения запасов в последнее время довольно регулярно заходили не только надводные корабли российского ВМФ, но и подводные лодки. С 2011 года более 50 российских военных кораблей швартовались у причалов Сеуты. (Место неслучайное: порт Сеута имеет статус автономного анклава-города, и формально НАТО не может распоряжаться его территорией).

Так сложилось, что советский МВФ, став по-настоящему океанским с середины 60-х годов прошлого века, практически всё, что необходимо для пополнения запасов в дальнем походе, всегда был вынужден возить с собой, а при острой необходимости – экстренно привозить из Союза. Обходилось это в копеечку. И причина до банальности проста: ни императорская Россия, ни Советский Союз так и не смогли создать систему военно-морских баз за рубежом, хотя какая-то работа в этом направлении велась, начиная с Екатерининских времён.

В порядке отступления заметим, что работа эта велась с переменным успехом. Скажем, в XVIII веке Русский флот базировался на разных условиях в итальянском Ливорно, на греческих островах (тот же Парос из состава Киклад). В конце XVIII столетия Павел I, став 72-м Великим магистром Мальтийского ордена, чуть не добился включения в состав Российской империи Мальты со всем, что к этому полагается. В XIX веке Россия активно использовала для базирования Вильфранш, что на Лазурном берегу, использовала ливанский Бейрут…

Ярких примеров стремления закрепиться флоту в Средиземноморье немало и в советское время. Например, И.В. Сталин хотел использовать для этого Ливию. Хорошо известна и попытка развёртывания сил Советского ВМФ во Влёре (Албания) в конце 50-х. 5-я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР, созданная в 1967 году во времена президента Насера активно использовала египетские Александрию, Порт-Саид, Сиди-Баррани и Мерса-Матрух. Кстати, именно из Мерса-Матруха после разрыва президентом Садатом договора о дружбе и военном сотрудничестве (март 1976 г.) советские специалисты из флотского пункта материально-технического обеспечения (ПМТО), покинувшие Египет, перебрались в Сирию. С той поры и стал использоваться российскими моряками порт и военно-морская база сирийских ВМС Тартус. Подчеркнём, что Тартус – это тоже пункт материально-технического обеспечения флота, но никак не база. «Базами» в течение десятилетий являлись «номерные» точки якорных стоянок на средиземноморских отмелях и банках, среди которых главной была 52-я в заливе Эс-Саллум. Её моряки в шутку любовно называли то Селивановкой, то Кулацким хутором (по фамилиям командира 5-й эскадры Валентина Егоровича Селиванова и начальника штаба Михаила Георгиевича Кулака).

Всё вышеперечисленное относится к пунктам временного базирования или материально-технического обеспечения. В классическом, общепринятом понимании военно-морских баз за границей у России никогда и нигде не было. Дело всегда ограничилось тем, что флот, ставший в 60-80-е годы ХХ века вторым в мире по силе после США, решал задачи в различных районах Мирового океана, используя только созданные им пункты материально-технического обеспечения. В разное время они были оборудованы в районе архипелага Дахлак (Эфиопия, Красное море), в кубинском Сьенфуэгосе, в ангольской Луанде. ПМТО – это тоже хорошо. Однако база – лучше.

База – это всё, начиная от чисто военных объектов и заканчивая инфраструктурой для полноценной службы и жизни, в том числе с семьями, со всем для этого необходимым. А ПМТО – это пара-тройка причалов, складские и другие, в основном хозяйственные, постройки, несколько единиц плавсредств из состава вспомогательного флота, немногочисленный обслуживающий персонал. Сегодня этого мало.

На фоне сирийских событий проблема создания российских военных баз за рубежом актуализировалась вновь. В октябре этот вопрос был вынесен для решения на самый высокий политический уровень. Вместе с новыми (тот же Хмеймим) вновь зазвучали известные, хотя и подзабытые географические названия – Камрань, Лурдес, Тартус, Сиди-Баррани…

Кого-то это насторожило. Отсюда – внимание к походу «Кузнецова». Однако будем помнить, что Россия по всем её границам буквально опутана сетью иностранных военных баз. Сейчас возвращение к старой теме просто необходимо для решения в полном объёме и на должном уровне задач отстаивания интересов России за рубежом, ликвидации угроз на дальних подступах. Это – веление времени.

В таком контексте и следует рассматривать «сеутский инцидент». Хозяева НАТО постарались упредить саму возможность заходов российских кораблей с деловыми целями в порты государств, податливых на окрик.

То же произошло и с гордящейся своим нейтралитетом Мальтой. Корабли ВМФ РФ иногда используют её возможности, в том числе в силу удобного географического положения, для дозаправки и пополнения запасов. После заявления испанцев некоторые эксперты предположили: не Сеута, значит, Мальта. Однако для этого карликового государства, в чью порт-столицу Ла-Валетта несколько дней назад заходили российские малые ракетные корабли, переходящие на Балтику, «сеутский инцидент» стал прецедентом. Вслед за испанцами министр иностранных дел Мальты Джордж Велла отверг возможность заправки в её портах группы кораблей ВМФ России во главе с «Кузнецовым».

Что всё это в конечном счёте значит?

А это значит, что вслед за Мальтой и другие не посмеют пренебречь «рекомендацией», которая будет исходить из Вашингтона или Брюсселя. Это значит, что России и, соответственно, авианосцу «Кузнецов» следует идти своим курсом. В том числе желательно и к своим базам за рубежом.

Москва попала в Топ-10 лучших городов для посещения в 2017 году

Татьяна Золотухина

Москва попала в рейтинг лучших городов, которые необходимо посетить в 2017 году. Российская столица попала в первую десятку интересных туристических мест.

Москва заняла девятую строчку в рейтинге Lonely Planet лучших городов мира, которые нужно посетить в 2017 году. Лидер Топ-10 - Бордо (Франция), вторую позицию занимает Кейптаун (ЮАР), а на третьей строчке - Лос-Анджелес (США).

Кроме того, в рейтинге мексиканская Мерида, Охрид (Македония), Пистоя (Италия), Сеул (Республика Корея), Лиссабон (Португалия) и американский Портленд.

Десятку лучших стран для путешествий в 2017 году возглавила Канада. На второй строчке - Колумбия, на третьей - Финляндия. Далее по списку идут Доминика, Непал, Бермудские острова, Монголия, Оман, Мьянма и Эфиопия.

В конце сентября «НИ» писали, что из-за наплыва туристов Москва и Питер не справляются с потоком - иностранцам не хватает мест в отелях, автобусов и билетов на выставки. Также эти города стали самыми популярными местами отдыха россиян, равно как и Краснодарский край.

Кстати, летом этого года Санкт-Петербург попал в список самых романтичных городов мира по версии американского журнала Travel+Leisure. Журналисты подчеркнули «сюрреалистическую красоту» Питера. Она, по мнению авторов рейтинга, особенно заметна зимой.

Дженнифер Ганди

Диктатуры и их институты: особый мир

Дженнифер Ганди – политолог, доцент факультета политических наук Университета Эмори (Атланта, США).

[1]

1.1. Введение

Контраст между демократией и диктатурой – в структуре, политике, социальной активности – уже давно привлекает пристальное внимание ученых. Несмотря на это, до согласия по поводу того, как определять режимы этих типов, еще очень далеко. Какие случаи можно квалифицировать как «демократии»? Какие варианты стоит записывать в «диктатуры»? Когда мы сталкиваемся с жестокостью Иосифа Сталина или Пол Пота, на второй вопрос, как представляется, можно ответить с легкостью: ведь никто не станет оспаривать отнесение их режимов к диктатурам. Но вот с другими случаями все гораздо сложнее. Скажем, на протяжении семидесяти лет Мексика каждые шесть лет избирала нового президента. Тем не менее все это время на выборах побеждал кандидат от одной и той же партии. Или вспомним Сингапур, где Ли Куан Ю на три десятилетия пресек любую политическую конкуренцию. Несмотря на это, на шкале политических режимов его правление размещают в широком диапазоне, простирающемся от «максимально деспотичного» до «максимально демократичного».

Отчасти проблема обусловлена тем, что диктаторы весьма изобретательны в вопросе о том, как организовать собственное правление. Принятие решений может сосредотачиваться в самых разных институтах, включая среди прочего хунты, политбюро, семейные советы. И все же в наибольшей мере склонность диктаторов к инновациям проявляется в тех ситуациях, когда они используют номинально демократические институты, такие, как законодательные органы или политические партии. Диктаторы нередко управляют при наличии парламентов, часть которых обладает даже формальным правом принимать законы, в то время как прерогативы других ограничены «советом и обсуждением». Комплектоваться такие ассамблеи могут либо по назначению, либо посредством выборов. Если речь о выборах, то кандидаты могут использовать партийные флаги, а могут баллотироваться в качестве независимых. Если политическое пространство монополизировано единственной партией, то партийная идентификация может оказаться не слишком существенной. Впрочем, многие диктатуры допускают многопартийность, произвольно производя селекцию партий и запрещая некоторые из них. Конечно, кто-то из диктаторов вообще обходится без подобных институтов. Эта институциональная пестрота, однако, еще более затрудняет выделение набора критериев, по которому определяются и классифицируются диктатуры.

Другим основанием для концептуальной неразберихи служит историческое использование термина «диктатура», возникшего в Древнем Риме, где его наделяли четкими и специфическими институциональными особенностями, причем резко контрастирующими с современным его употреблением. С течением времени понимание того, что представляет собой диктатура, менялось, а сам термин многократно подвергался политическим манипуляциям. В итоге тип режима, который первоначально отличался строгим следованием определенным правилам, превратился в свою противоположность, характеризующуюся отсутствием всяких правил.

Так что же такое диктатуры? И кто такие диктаторы? Каким образом они организуют свое правление, используя номинально демократические институты? Ответы на эти вопросы тонут в современных противоречиях. Для того, чтобы выявить источник разногласий, необходимо проследить историческую эволюцию интересующего нас концепта. Данная статья начнется с краткого обзора, который поможет нам понять суть нынешних дебатов о природе диктатуры. Занимаясь типологией диктатур, существовавших после Второй мировой войны, я пользуюсь минималистским определением данного явления. Соответственно, чтобы привести «диктаторский зоопарк» хотя бы в какой-то порядок, я подразделяю диктаторов на три типа, среди которых диктаторы-монархи, диктаторы-военные и диктаторы-гражданские. В этом тексте я показываю также институциональное многообразие диктатур, проявляющееся в различных вариантах использования ими номинально демократических законодательных органов и политических партий.

1.2. Что такое диктатура?

Самое простое определение диктатуры предполагает, что это противоположность демократии. По крайней мере в этом нас убеждают такие названия научных трудов, как «О социальных корнях диктатуры и демократии» или «Экономические истоки диктатуры и демократии»[2]. И все же определение диктатуры не такое непростое дело. Если первоначально этим понятием обозначали институциональный механизм, используемый в Древнем Риме, то теперь под ним подразумевается современная управленческая система, зачастую ассоциируемая с отсутствием институтов и ограничений. Трансформация смысла происходила на нескольких временных отрезках, когда первоначальное понятие искажалось ради политических целей. К середине XX века результатом этого стало негативное определение диктатуры, под которой понималась форма правления, лишенная любых атрибутов, ассоциирующихся с демократией. Но, по-видимому, у нас нет оснований приписывать недемократическим режимам полное пренебрежение институциональными формами; опыт послевоенных диктатур сполна убеждает в этом. В своих институциональных установлениях авторитарные режимы очень разнообразны, и очень важно выяснить причины и следствия этого разнообразия.

1.2.1. Историческое использование термина

В современном использовании термины «тирания» и «диктатура» находятся в тесной связи. Но так было далеко не всегда. Хотя тирания как тип политического режима была описана еще во времена Аристотеля, первоначально ее не связывали с понятием диктатуры. Во-первых, термин «диктатура» впервые появился лишь в Древнем Риме, то есть уже после Аристотеля. Во-вторых, в своем первоначальном значении у диктатуры было очень четкое и специфическое значение: так называли правление лидера, которого римский консул наделял чрезвычайными полномочиями в особо сложные периоды, когда внешние войны или внутренние распри угрожали самому существованию государства[3]. Срок правления диктатора не должен был превышать шести месяцев, и он не мог оставаться у власти после того, как назначивший его консул уходил в отставку[4]. Во время своего срока диктатор имел право использовать любые полномочия, необходимые для преодоления кризиса и восстановления прежнего конституционного порядка.

В этом кратком описании института несколько аспектов заслуживают уточнения. Во-первых, решение о том, требует ли наличная ситуация назначения диктатора, принималось регулярными государственными институтами государства – такими, как магистраты или сенат. Причем те, кто занимался этим вопросом, не могли рассматривать себя в качестве претендентов на эту должность. Во-вторых, пост диктатора был явно предназначен для одного человека; коллективное руководство могло бы помешать попыткам разрешить кризис. В-третьих, диктатура опиралась на широкий круг полномочий, но при этом не могла упразднять иные государственные институты. В-четвертых, диктатор никогда не избирался народом[5]. Наконец, в-пятых, окончательной целью диктаторского правления была реставрация прежнего политического порядка.

В этих институциональных рамках в Риме в 501–200 годах до нашей эры существовали 76 диктатур. Большинство из них занимались либо военными кампаниями против других держав, либо умиротворением внутренней смуты. У диктатора не было права осуществлять акции возмездия; как следствие, диктатура не ассоциировалась с жестоким или репрессивным правлением.

Римский военачальник Сулла, отказавшийся принять свою отставку, двинулся на Рим и в 82 году до нашей эры возродил институт диктатуры в попытке узаконить свое правление. Режим Суллы, однако, заметно отличался от традиционных диктатур. Во-первых, поскольку Сулла обрел власть только после того, как верные ему легионы завоевали Рим и расправились с его врагами, его режим стал первой диктатурой, установленной военной силой. Чрезмерная жестокость, которую Сулла проявлял в нейтрализации своих оппонентов, привела к тому, что диктатуру стали связывать с террором. Более того, в отличие от прежних диктаторов, чьи сроки пребывания в должности зависели от глубины стоявших перед ними проблем, диктатура Суллы предполагала полное сосредоточение всей власти – военной, административной, законодательной, судебной – в руках одного человека, радикально переустраивающего политическую жизнь. Понятие диктатуры, восстанавливающей прежний порядок, утратило актуальность.

Странным, однако, представляется то, что Сулла еще придерживался временных ограничений, налагаемых на диктатора. После весьма короткого правления он отошел от власти и вернулся к частной жизни. Лишь в январе 44 года до нашей эры, когда Юлий Цезарь принял титул «пожизненного диктатора», с временностью диктаторской власти было покончено[6].

Более поздние апологеты диктатуры зачастую забывали о том, что ее первоначальный смысл уже был искажен Суллой и Цезарем. В «Размышлениях о первой декаде Тита Ливия» Никколо Макиавелли восхваляет это римское изобретение, замечая при этом:

«Действительно, среди прочих римских учреждений диктатура заслуживает того, чтобы ее рассмотрели и причислили к тем из них, которые были причиной величия столь огромной державы»[7].

Объяснялись эти славословия довольно просто: поскольку, полагал их автор, коллективное законотворчество часто оказывалось недостаточно гибким, оно не очень подходило для разрешения кризиса. Размышляя в том же русле, Жан-Жак Руссо с одобрением отмечает:

«Если же опасность такова, что соблюдение закона становится препятствием к ее предупреждению, то назначают высшего правителя, который заставляет умолкнуть все законы и на некоторое время прекращает действие верховной власти суверена. В подобном случае то, в чем заключается общая воля, не вызывает сомнений, и очевидно, что первое желание народа состоит в том, чтобы Государство не погибло».

Таким образом, и для абсолютистов, и для либералов диктатура оказывается полезной в силу своей способности к решительным действиям. Но ее временнáя ограниченность тоже очень важна, поскольку иначе, «раз настоятельная необходимость миновала, диктатура делается тиранической или бесполезной»[8].

Впрочем, помимо некоторых видных авторов, о диктатуре вспоминали не слишком часто. В XIX веке, например, этот термин был использован применительно лишь к двум периодам французской истории: первым были 1789–1815 годы, а вторым – 1852-й и несколько последующих лет. Интересно, что в первом из этих случаев под диктатурой имелось в виду правление не одного человека, а нескольких лиц. В октябре 1793 года Национальный конвент приостановил действие Конституции того же года и учредил временное правительство, которое служило диктатурой революционной группы. В этой ситуации исходный римский концепт лишился еще одной составляющей: единоличного характера власти.

После такого поворота потребовалось лишь время для того, чтобы термин «диктатура» начали использовать в отношении не только группы, но и целого класса. Понятие снова всплыло на поверхность после 1917 года, когда Владимир Ленин и его товарищи начали в позитивном ключе говорить о «диктатуре пролетариата». Тем не менее уже через несколько лет негативные коннотации возобладали: либеральные оппоненты итальянских фашистов и немецких нацистов отмечали этим ярлыком все, что вызывало у них ненависть: диктатурой, по их мнению, следовало именовать «угнетающую и деспотичную форму правления, установленную силой или запугиванием, позволяющую одному человеку или группе монополизировать политическую власть без конституционных ограничений, уничтожая тем самым представительное правление, политические права граждан и любую организованную оппозицию»[9]. Действуя в том же духе, Социалистический Интернационал в 1933 году в негативном ключе применил понятие диктатуры и для описания советского режима. Так или иначе, но приложение термина и к самопровозглашенной «диктатуре пролетариата» в России, и к фашистской диктатуре в Италии не имело ничего общего с первоначальной римской концепцией. Фашисты никогда не пытались вписать власть в какие-то временные рамки; а «диктатура пролетариата», хотя и была по природе своей не вечной, явно не стремилась реставрировать старые порядки.

Но события межвоенного периода никак не способствовали попыткам сохранить изначальное понимание диктатуры[10]. Желая обосновать исключительную власть и дезавуировать большевистское использование термина, Карл Шмитт отличал «комиссарскую диктатуру» от «диктатуры суверена». Первая из них во многом соответствует оригинальной концепции диктатуры, зародившейся в Древнем Риме. Что же касается «диктатуры суверена», то в отношении ее Шмитт разрушает границу между нормальным и чрезвычайным временем, заявляя, что диктатор обладает полномочием восстанавливать доконституционную волю людей, даже если она подразумевает изменение самой конституции. Разрабатывая свою теорию, Шмитт стремился обосновать предоставление немецкому рейхспрезиденту диктаторских полномочий для борьбы с экономическим и социальным кризисом. Выдвинутая им идея «диктатуры суверена» важна потому, что она, трактуя интересующий нас термин, увязывает воедино теорию и практику. Рисуемый Шмиттом тип диктатуры не может быть ни временным, ни реставрационным.

Однако позитивные коннотации, связанные с термином «диктатура», так и не смогли возобладать. Как отмечают Питер Баер и Мелвин Рихтер, «в 1940-е годы в обширной научной литературе и в политическом дискурсе либеральных и конституционных государств под диктатурой по-прежнему понимали полярную противоположность демократии»[11]. Поскольку в годы войны и сразу после нее демократия олицетворяла только хорошее, ее антитеза, по определению, являлась чем-то плохим.

Противопоставление демократии и диктатуры является феноменом XX века. Со времен Аристотеля, классифицировавшего политические режимы по числу правящих, политическая наука пользовалась трехчленным делением на монархию, аристократию и демократию. Но потом принятая схема начала разрушаться, причем происходило это по двум направлениям. Макиавелли первым противопоставил власть одного человека власти ассамблеи (немногочисленной или, напротив, многочисленной), тем самым обособив монархию от иных политических режимов. Другой удар по трехчленной градации, по мнению Норберто Боббио, нанес Ганс Кельзен, объявивший о том, что делить режимы исходя из числа людей, принимающих управленческие решения, вообще нельзя[12]. Вместо этого, Кельзен предложил различать их в зависимости от наличия или отсутствия политической свободы: «Политически свободен тот, кто подчиняется легальному порядку, в создании которого он сам принимает участие»[13]. Ключевым отличием, следовательно, выступает отличие между автономией и гетерономией: к демократическим формам правления относятся те, в которых законы создаются теми же людьми, в отношении которых их потом и применяют, – нормы здесь автономны. В автократических государствах, напротив, круг законодателей не совпадает с кругом тех, кому закон адресован, – иначе говоря, тут преобладает гетерономная норма. Таким образом, по мнению Кельзена, «более целесообразно выделять не три, а только два типа конституций: демократическую и автократическую»[14].

Под давлением этой дихотомии современные исследователи сосредоточились на определении демократии, пренебрегая диктатурой как остаточной категорией, определяемой только в терминах того, чем она не является. Воспринимаемые в подобном свете диктатуры оказываются режимами, где нет конкурентных выборов, нет верховенства права, нет политических и гражданских прав, нет регулярного обновления власти. Возможно, относительно демократии все перечисленные атрибуты характеризуют диктатуры довольно ярко, но в определениях, строящихся на отсутствии тех или иных особенностей, ускользает из вида заметное разнообразие в организации диктаторских режимов.

1.2.2. Современные противоречия

Диктатуры определяются здесь как режимы, в которых правители получают власть не в ходе конкурентных выборов, а иными способами[15]. Такие лидеры могут приходить к власти в результате государственного переворота, дворцового путча, революции. Они могут брать власть сами, с помощью армии или посредством иностранного вмешательства. Принципиальный момент состоит в том, что они обретают власть, минуя «конкурентную борьбу за народные голоса»[16]. Такое понимание диктатуры, хотя и не приближающее нас к ее позитивному определению, полезно по основаниям как практического, так и теоретического характера. Рассмотрим эти основания.

Вышеупомянутое определение диктатуры следует считать минималистским, поскольку оно фокусируется скорее на процедурных, а не на сущностных аспектах режима. Минималистская дефиниция вводится ради аналитической ясности. А вот те определения, в которых перечисляются конкретные характеристики режима, всегда проблематичны. Первое и наиболее значительное затруднение состоит в том, что многочисленность атрибутов сильно затрудняет проверку причинно-следственных связей. Рассмотрим, например, четыре ключевых элемента авторитаризма, предложенные Хуаном Линцем: ограниченный политический плюрализм, приоритет менталитета над идеологией, слабость политической мобилизации; наличие лидера, осуществляющего власть, даже если ее границы не определены[17]. Если определить авторитаризм на основе этих четырех измерений, а затем задуматься о взаимосвязи между ним и экономическим развитием, то какие выводы можно сделать о причинно-следственной стороне этих отношений? Что больше будет влиять на наблюдаемые нами тенденции: ограниченность политического участия, стиль руководства, какая-то комбинация этих и других факторов? В отношении диктатур, выделяемых таким образом, мы едва ли сможем сказать многое.

Во-вторых, широкие определения могут повлечь за собой оформление субстантивных понятий, или генерирующих тавтологии, или же ограничивающих практическую применимость произведенного концепта. Так, предлагаемое Питером Эвансом разграничение государства «развивающегося» и государства «хищнического» уже намекает на то, какие результаты каждое из них будет производить[18]. Не приходится удивляться и тому, что бюрократически-авторитарные режимы будут ориентироваться на политику, исключающую широкое участие, поскольку само их наименование построено на том, что они именно так и поступают[19]. Но, даже вдруг обнаружив, что эти режимы иногда проявляют открытость, мы не сможем предложить ничего иного, кроме как усомниться в ценности обозначенного критерия.

В-третьих, хотя напрямую связывать эту проблему с широкими дефинициями и не стоит, тем не менее нельзя не отметить прочной корреляции между количеством атрибутов и аморфностью описываемых с их помощью понятий: например, «особенности менталитета» трудно измерить или даже идентифицировать.

Наконец, в-четвертых, добавляя к определению диктатуры все новые характеристики, мы рискуем упустить из виду самые важные отличия политических режимов. Так, Мексика, несмотря на почти вековое доминирование Институционно-революционной партии, рассматривалась в качестве диктатуры лишь со значительными оговорками, касающимися прав человека, контроля гражданской администрации над военными и так далее. И все же разнообразие диктатур, базирующееся на сторонних характеристиках, не должно затемнять главного отличия, присущего всем диктатурам и обособляющего их от демократий – отсутствия конкурентных выборов.

Причины, подталкивающие к использованию минималистского критерия, никак не оправдывают самого выбора сущностных критериев. Фактически подчеркивание роли выборов как главной отличительной особенности, отделяющей демократию от диктатуры, не является бесспорным[20]. Почему же тогда исходя из минималистского подхода нужно фокусировать внимание именно на выборах?

Во-первых, такая фокусировка соответствует тем теоретическим вопросам, которые чаще всего возникают в связи с эмпирическим исследованием политических режимов. Перспектива обрести власть, участвуя в регулярных и состязательных выборах, формирует для политических акторов самобытный набор стимулов, отличающийся от мотивов, производимых нерегулярными и невыборными методами отбора. Соответственно, различие в стимулах влечет за собой разное поведение и разные результаты. Рассмотрим, например, воздействие, оказываемое типом политического режима на экономическое развитие. Согласно Джону Локку и позднее отцам-основателям США, демократия способна вредить политическому порядку и экономическому прогрессу, поскольку выборы без имущественного ценза позволяют неимущим избирать демагогов, готовых присвоить и перераспределить собственность богатых классов[21]. Более свежие теории, напротив, утверждают, что для развития плохи именно диктаторские режимы, так как диктаторы, не связанные электоральными сдержками, вольны извлекать ренту и подменять общественное благо частными интересами. В любом случае выборы выступают причиной, по которой политические акторы вынуждены вести себя по-разному при демократии и при диктатуре.

Во-вторых, классификация режимов по электоральным основаниям напоминает нам о том, что, даже если диктаторы пользуются какими-то иными, номинально демократическими, институтами, скажем, парламентами или партиями, они не перестают быть диктаторами. В системах, где, с одной стороны, лидеры избираются на конкурентных выборах, а с другой стороны, они не избираются вовсе, политическая жизнь организована в корне по-разному. Как объясняет Адам Пшеворский, демократия, в отличие от диктатуры, является такой политической системой, в которой ни один актор не может быть уверен в исходе предстоящего голосования[22]. Наиболее зримым проявлением этой неуверенности и выступают, собственно, конкурентные выборы; их результат оказывается своеобразной инструкцией, причем как для победителей, так и для проигравших – «победителям предстоит въехать в Белый дом, Розовый дом или какой-нибудь иной palacio, […] – а проигравшие никуда въезжать не будут и примут то, что останется на их долю»[23].

В настоящей работе я пользуюсь предложенной Пшеворским и его соавторами дихотомической классификацией, различающей политические режимы по электоральным критериям[24]. Моя выборка охватывает 140 стран, которые в период с 1946-го по 2002 год жили под властью диктатур (в совокупном распределении по странам этот массив составляет 4607 страно-лет). В послевоенный период диктаторские режимы составляли в мире подавляющее большинство. В 1970-е годы 75% всех стран были диктатурами, а к середине 1990-х их доля снизилась примерно до 50%. В большинстве случаев отнесение того или иного режима к разряду диктатур не вызывает полемики, поскольку с ним соглашается большинство известных классификаций политических режимов. Совпадение в оценках «Freedom House», «Polity» и соавторов Пшеворского варьирует от 88% до 95%[25]. Но если исключить простые случаи, находящиеся по краям выборки (например, Северную Корею и Иран, а также Швецию и Великобританию), то «зона совпадений» заметно сокращается: например, для данных «Freedom House» и «Polity» она составит лишь 75%. Затруднения возникают с Мексикой, Ботсваной, Малайзией, другими государствами, находящимися в середине спектра. Группа Пшеворского, однако, определяет тип режима на основе четких и поддающихся фиксации критериев, вытекающих из его минималистского и процедурного определения. По их мнению, режим является диктатурой, если он не соблюдает по крайней мере одного из четырех правил: 1) глава исполнительной власти должен избираться; 2) легислатура должна избираться; 3) в выборах не может участвовать только одна партия; 4) власть должна быть сменяемой[26].

C 1946-го по 2002 год бóльшую часть нашей выборки составили страны тропической Африки: на них приходятся 1800 условных страно-лет. 87% этого массива страно-лет они управлялись диктаторскими режимами. Точно такие же показатели недемократического правления наблюдались на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В отношении Восточной Европы и бывшего Советского Союза соответствующие цифры составили 74%, а Азии 68%. На Латинскую Америку приходится меньшая доля диктаторских страно-лет, всего 38%, что объясняется многочисленными переходами от автократии к демократии и обратно. Наконец, диктатуры Южной Европы, существовавшие большую часть этого полувекового периода, обеспечили западноевропейским странам в целом 7% страно-лет, проведенных под властью диктаторов.

В рамках отдельных регионов частота и длительность диктаторского правления также заметно варьировала. Некоторые страны, например, Иордания или Китайская Народная Республика, управляются диктатурами с самого своего основания. В других странах такие периоды были короче, но зато встречались чаще: так, Аргентина за это время пережила четыре диктатуры, а Гана – три. Наконец, в некоторых местах диктаторское правление было лишь мимолетным эпизодом. В послевоенный период Коста-Рика, например, была диктатурой лишь 18 месяцев – после того, как в мае 1948 года власть в стране захватил Хосе Фигерес Феррер. Средняя протяженность диктаторского цикла в мире, однако, оставалась весьма длительной и составляла 40 лет.

1.3. Кто такие диктаторы?

Определившись с выборкой диктаторских режимов, можно переходить к следующему шагу: идентификации лидеров, управляющих диктатурами. Решение этой задачи важно постольку, поскольку нас интересует воздействие институциональных особенностей диктаторских режимов на политику, а решения о том, как выстраивать диктаторские институты и какую линию им проводить, принимают только те, кто реально имеет власть. При демократиях идентификация эффективных лидеров обычно не составляет проблемы: премьер-министры руководят парламентскими режимами, а президенты управляют в президентских системах. Но при диктатуре такая задача оказывается более сложной. Почему?

Одна из причин состоит в том, что при диктатуре глава государства может иметь самые разные титулы. В «обычных» диктатурах он зачастую называется «президентом», а в монархиях диктатора именуют «королем» или «эмиром». Но иногда диктаторы обладают более креативными титулами: это может быть «председатель государственного совета по восстановлению законности и порядка» (официальный титул главы бирманской военной хунты с 1981 года), «лидер революции» (официальный титул Каддафи с 1979 года) или просто «духовный лидер» (титул rahbar был принят Хомейни в 1980 году).

Помимо семантических затруднений, идентификация подлинного главы диктаторского государства сложна и потому, что в нем порой имеется множество руководящих фигур, как номинальных, так и реальных. При коммунистических режимах, например, премьер-министр, председатель государственного совета (то есть президент), генеральный секретарь коммунистической партии формально составляли руководство, однако первые два, как правило, на деле ни за что не отвечали. Показателен в данном отношении крайний случай: Лю Шаоци оставался президентом коммунистического Китая даже после того, как хунвейбины во время культурной революции выгнали его из собственного дома и вынудили заняться «самокритикой». (Перед тем, как убить его в 1969 году, Мао Цзэдун лишил Лю Шаоци президентских полномочий[27].) В коммунистических странах реальным главой государства оказывается генеральный секретарь партии.

Еще более трудны случаи некоммунистических режимов, в которых номинального лидера зачастую трудно отличить от «серого кардинала», скрывающегося за сценой. Иногда государством управляют военные, но делать этого явно они не хотят. В таких ситуациях президентские обязанности исполняют гражданские лица (Абдель Азиз Бутефлика в Алжире, Хуан Бордаберри в Уругвае, Рату Сир Камисесе Мара на Фиджи). Кроме того, в редких случаях долгосрочный диктатор время от времени меняет номинальных глав правительства, сохраняя за собой реальную власть. Рафаэль Трухильо продолжал быть подлинным главой диктатуры даже после того, как он в 1952 году сделал своего сына Гектора президентом Доминиканской Республики. Аналогичным образом Анастасио Сомоса Гарсия правил Никарагуа на протяжении 19 лет даже тогда, когда в 1940-е годы на трехлетний период передал пост президента другому человеку.

В некоторых странах борьба за реальное политическое лидерство была главным элементом их политической истории. С самого обретения независимости, состоявшегося в 1970 году, в центре политической жизни Камбоджи оставалась борьба за власть между монархом и главой кабинета министров. В Пакистане аналогичное противостояние разворачивалось между президентом и премьер-министром. В подобных случаях номинальный глава правительства отнюдь не всегда оказывается его реальным руководителем.

Учитывая разнообразие в организации политического руководства, очень важно сформулировать правила, в соответствии с которыми можно выявить реального руководителя, избегая нередко ошибочных суждений ad hoc. В настоящей работе под реальным лидером понимаются: 1) генеральный секретарь коммунистической партии при коммунистической диктатуре (за исключением случая Дэн Сяопина в Китае, который никогда не был генсеком); 2) король или президент в некоммунистических диктатурах – за исключением случаев Сингапура, Малайзии, Камбоджи, Лаоса и Мьянмы, в которых подлинный глава иногда носит титул «премьер-министра»; 3) другие индивиды или военные институты – в тех случаях, когда источники единодушны в том, что номинальный глава государства не обладает реальной властью[28].

Первые два правила относительно бесспорны; они позволяют успешно классифицировать большинство случаев в нашей послевоенной выборке. На протяжении приблизительно 270 страно-лет подлинный глава государства отличается от номинального руководителя по причинам, упомянутым ранее. Классификация подобных случаев зависит от относительной субъективности используемых источников, но я привлекаю достаточно широкий массив материала, позволяющий справляться и с «тяжелыми» случаями.

Диктаторы не появляются с интенсивностью «по диктатору на каждый год», и поэтому в качестве единицы, позволяющей фиксировать их правление, я использую «страно-год». Диктатуры часто переживают политическую нестабильность: подлинные руководители диктаторских режимов могут меняться несколько раз в год[29]. На протяжении 100 наблюдаемых страно-лет лидер диктатуры менялся более одного раза. «Сменщики» могли приходить на очень короткий период: так, Леон Кантав на Гаити утвердился у власти лишь на пять дней. Независимо от краткости сроков мы должны фиксировать появление и таких лидеров, поскольку не можем знать, насколько они готовы были бы задержаться у власти.

Из моего анализа исключены диктатуры, которые управлялись коллективно: Югославия после смерти маршала Тито в 1980 году и до распада государства в 1990-м, Босния-Герцеговина с 1998-го по 2002 год, Сомали при пяти председателях Совета национального спасения с 1997-го по 1999 год. При коллективном руководстве невозможно возложить ответственность за принятые решения на отдельного лидера – именно из-за этого указанные примеры не были приняты во внимание.

Таким образом, моя выборка включает 558 диктаторов из 140 стран, находившихся у власти с 1946-го по 2002 год. Некоторые страны, как, например, Экваториальная Гвинея и Оман, пережили за этот период лишь одну смену власти, тогда как в других перемены были скорее нормой. Так, Республика Гаити с 1946 года до перехода к демократии в 1994-м управлялась 19 руководителями, некоторые из них находились у власти лишь считанные дни.

Мир диктаторов очень разнообразен не только по длительности пребывания у власти, но и по их происхождению. Эрнесто Седильо, изучавший экономику на Западе и ставший последним в длинной веренице мексиканских лидеров, приходивших к власти при упорядоченных правилах преемственности, установленных Институционно-революционной партией, внешне не имеет ничего общего с иранским аятоллой Хомейни, возглавившим революцию, свергшую шаха. Точно так же и Фердинанд Маркос, который, выиграв сначала выборы, задержался у власти на Филиппинах на двадцать лет, кажется не слишком сопоставимым с Пол Потом, на протяжении трех лет возглавлявшим убийственную диктатуру «красных кхмеров» в Камбодже. Все эти примеры, иллюстрирующие предельное разнообразие диктаторов, ставят перед нами вопрос: можно ли вообще систематизировать столь разношерстную группу правителей?

Я группирую руководителей диктаторских режимов по трем типам: это монархи, военные правители и гражданские диктаторы. Почему выделены именно эти типы? Во-первых, монархия исторически рассматривалась как отдельный тип политического режима. Во-вторых, недемократических правителей из военной среды столь же привычно принято отделять от гражданских деспотов. Но традиция не единственное основание; имеются и другие принципиальные причины, заставляющие выделять упомянутые типы.

Такое разграничение позволяет обозначить уникальные разновидности угроз, с которыми сталкиваются диктаторы, и выделить институциональные методы, посредством которых они с этими угрозами справляются. Хотя недовольство диктатурой может исходить из любого сегмента общества, первейшую опасность для диктатора обычно представляют члены правящей элиты. Диктаторов очень часто смещают их собственные сподвижники. Принадлежащий к правящей элите потенциальный узурпатор находится в выгодном положении, позволяющем ему подготовиться к успешному отстранению действующего лидера.

Желая устранить угрозу, которую несут в себе элиты, диктаторы поддерживают такой порядок, в рамках которого они самолично принимают все важные решения и держат потенциальных соперников под неусыпным контролем. Особенности этого порядка зависят от типа диктатора, поскольку именно им предопределяется и возможный круг угроз, и средства их преодоления. В итоги монархи полагаются на семейные и родственные связи, а также на консультативные советы; военные руководители сдерживают ключевых конкурентов из рядов вооруженных сил в рамках военных хунт; а гражданские диктаторы обычно создают внутри правящей партии маленький орган, что-то вроде политбюро, куда кооптируют потенциальных конкурентов. Поскольку процесс принятия решений протекает внутри этих миниатюрных институтов, именно в их рамках и устанавливается, перед кем диктаторы будут подотчетны и как внутри режима будет распределяться власть. В итоге эти институты накладывают на диктаторов всевозможные ограничения, в свою очередь влияющие на решения правителей и их действия.

1.3.1. Монархи

Монархия всегда рассматривалась как такой тип правления, который стоит особняком от других форм недемократического руководства. Одной из причин такого обособленного рассмотрения было, вероятно, то, что ранние классификации политических режимов основывались на количестве людей, обладающих властью. Аристотель, например, выделял монархию как «правление одного», противопоставляя ее правлению нескольких или многих.

Исторические описания монархического абсолютизма лишь закрепляли это обособление, хотя уже в них отмечались присущие единоличному правлению внутренние недостатки. Свобода от любых ограничений позволяла монархам быть неосмотрительными, непредсказуемыми, нестабильными, а это вредило не только их собственным интересам, но и интересам их подданных. Когда французские короли, например, обращались к различным формам экспроприации, позволявшим финансировать войны и расточительный образ жизни, французы страдали. В конечном счете хищничество государства заставляло население менять свое социальное поведение.

В итоге необходимость как-то связывать или ограничивать собственных властителей становилась для их подданных все более очевидной. Жан Боден, убежденный роялист XVI века, советовал своему королю ради большего послушания подданных разделить власть с другими и добровольно ограничить себя. По словам Бодена, «чем меньше власть суверена, тем более она прочна»[30]. Следовательно, самоограничение самых различных видов – в интересах короля; в ряду сдерживающих факторов могли выступать естественные законы, принципы престолонаследия, древние обычаи, запрет на налогообложение без согласия подданных, наличие независимых магистратов, парламентские прерогативы.

Приняли ли европейские монархи близко к сердцу уроки Бодена и других политических теоретиков? Это сомнительно. Хотя они охотно учреждали конституции, парламенты, суды, желание сковывать свою королевскую власть посредством этих институтов не слишком просматривается. У этой неоднозначности были свои причины. Хотя британские и французские короли на собственном горьком опыте (через свержение и казнь) узнали, что властью надо делиться, большинство монархов всеми силами стремились защитить свое самодержавие от посягательств парламента[31]. Принципы подотчетности короны парламенту внедрялись лишь после многолетних споров между монархами и ассамблеями, а кодифицировались еще позже[32]. Как свидетельствует европейская история, на протяжении довольно долгого времени наличие конституций отнюдь не означало ограничения власти суверенов.

Современные ближневосточные монархи столь же рьяно сопротивляются попыткам ограничить их власть. После обретения политической независимости правители региона пытались рационализировать собственные управленческие системы, санкционируя конституции, парламенты и политические партии. Конституция Ирака 1925 года, например, позволяла королю назначать премьер-министра, но при этом делала кабинет ответственным перед парламентом. Аналогичные нормы были включены в Конституцию Кувейта и Конституцию Египта 1923 года; в период действия последней оппозиционная партия «Вафд» не раз располагала парламентским большинством. И все же, подобно своим европейским визави, эти монархи не имели желания поступаться властью в пользу своих институциональных творений. Причем, в отличие от европейцев, они могли настаивать на своем, применяя жесткую силу. В Египте монарх трижды грубо нарушил Конституцию 1923 года за первые семь лет ее действия[33]. Аналогичным образом «на бумаге парламент Ирака был весьма влиятельным, но при этом не было ни одного случая, чтобы правительство или хотя бы отдельный министр ушли в отставку из-за парламентского вотума недоверия»[34].

Взамен, однако, ближневосточным монархам приходилось принимать ограничения иного рода. Их связывают не столько конституции и ассамблеи, сколько династические семьи. Они вынуждены доверять ответственные государственные посты кровным родственникам, делая их законными получателями государственных доходов и привлекая к принятию решений на всех уровнях. В 1992 году эмир Катара, например, реорганизовал кабинет таким образом, что ближайшие члены его семьи оказались министрами: сыновьям достались посты министров нефти и газа, внутренних дел, экономики и торговли, внук стал министром обороны, а племянники отвечали за общественное здравоохранение и дела ислама[35]. Точно так же саудовский король Фахд доверил ключевые посты в правительстве шестерым своим братьям, которые вместе с монархом составили так называемую «семерку Судаири», управляющую страной.

Члены семей играют ключевую роль в принятии важнейших решений; это особенно хорошо видно в вопросах преемственности власти. В Кувейте, в частности, у власти менялись представители двух ветвей клана Сабах, но при этом всегда соблюдалось главное правило: «семья “избирает” правителя на основе консенсуса»[36]. В Омане следующий по мужской линии наследник из семьи аль-Саид тоже должен утверждаться семейным советом. В Саудовской Аравии престолонаследие стало более упорядоченным после того, как король Фейсал учредил Королевский семейный совет, консультирующий монарха по вопросам преемственности. Этот орган получал право контролировать передачу власти в случае кончины действующего монарха[37].

Конечно, передача престола на Ближнем Востоке не всегда происходит по утвержденным правилам. После Второй мировой войны монархи оставляли трон не только из-за естественной кончины, но и в результате убийства или свержения другими родственниками. Тем не менее, даже когда нарушение правил наследования имело место, оно обычно происходило с одобрения ключевых членов семьи. Фейсал не свергал официального (и считавшегося некомпетентным) наследника, определенного его отцом, пока не заручился поддержкой других саудовских принцев. Эмир Катара, находившийся на отдыхе в Швейцарии, в 1995 году был низложен собственным сыном, который тоже опирался на поддержку родственников. Таким образом, главной угрозой для монархов выступают члены их собственных семей, имеющие законное право приходить им на смену.

Иначе говоря, монархи далеко не всегда игнорируют тезис Бодена о том, что самоограничение способно повышать их шансы на политическое выживание. Как убедительно демонстрируется в научной литературе, на Ближнем Востоке смогли устоять только те властители, которые успешно перешли от традиционных самодержавных монархий к династическим монархиям, где средоточием власти выступает семья как целое[38]. Переход к такой династической структуре уберег монархии в Бахрейне, Кувейте, Катаре и Саудовской Аравии от угрозы революции и сделал смену режима маловероятной, несмотря даже на конъюнктуру нефтяных цен. Напротив, монархии, которые придерживались принципов абсолютного самодержавия, не признающего семейных сдержек, как, например, в Египте, Ираке и Ливии, бесславно пали, уступив место революционным диктатурам. Становление династических монархий означает, что короли больше не пользуются приоритетом в отношении других членов своих семей. Учитывая альтернативу, которую влек за собой отказ реформироваться – полный крах монархического правления, – то была цена, которую большинству монархов пришлось заплатить. Нынешних королей ограничивают не парламенты или суды, а семейные и родовые кланы. Следовательно, единоличное правление превратилось в правление семейное.

1.3.2. Военные диктаторы

Как показывает марш Суллы на Рим, использование армии для захвата власти имеет долгую историю. Но фактически применения силы требует любой неправовой захват власти; гражданские лидеры, решившие узурпировать власть, могут применять насилие в тех же объемах, что и военные. Следовательно, использование силы или организация военного переворота не являются признаками, отличающими военную диктатуру от других форм недемократического правления.

Сущностью военного правления выступает то, что именно вооруженные силы оказываются институтом, посредством которого правители руководят обществом. Подобно тому, как современные монархи вынуждены кооптировать в управленческую систему членов своих семей, используя их для консолидации правления, военные диктаторы должны нейтрализовать угрозы, исходящие от ближайших сподвижников, привлекая их к сотрудничеству в деле реализации власти.

Центром принятия властных решений внутри военного режима выступает хунта. С точки зрения генералитета, который берет власть от лица институционализированных вооруженных сил, типичная хунта должна быть небольшой; обычно ее составляют командующие различных родов войск. Если переворот осуществляется не всей армией, а какой-то группой низших и средних чинов, то хунта более многочисленна, поскольку мятежникам надо привлекать на свою сторону как можно больше сторонников из числа военных. Например, после переворота 1966 года в Гане состав военной хунты поэтапно увеличивался по мере того, как мятежники ощущали все новую нужду в более основательной поддержке внутри вооруженных сил. Сразу же после переворота в Совете национального освобождения Ганы были шесть членов; на следующий день их число возросло до девяти, а через четыре дня добавились еще двое. Наконец, спустя две недели в состав хунты были введены очередные шесть офицеров[39]. По наблюдению Сэмюеля Файнера, в отличие от большинства хунт Латинской Америки, которые состоят из трех или четырех глав родов войск, хунты в иных регионах мира, создаваемые в 1980-е годы младшими и средними офицерами, в среднем состояли из одиннадцати членов[40].

В целях реализации власти может быть использована уже сложившаяся организационная структура вооруженных сил. В Индонезии, например, за осуществившей государственный переворот армией была зарезервирована пятая часть всех мест в парламенте, а в каждой из десятков тысяч индонезийских деревень размещался военнослужащий, представлявший на месте вооруженные силы[41]. Наиболее ярким примером использования военной иерархии в качестве управленческой структуры стал, вероятно, так называемый «процесс национальной реорганизации» (Processo) в Аргентине. Накануне переворота 1976 года четыре рода войск согласовали детальный раздел власти, целью которого было недопущение доминирования сухопутных сил. В соответствии с этим соглашением все законодательные инициативы будущего военного режима подвергались проверке специальными комитетами внутри родов войск; только после этой процедуры их выносили на рассмотрение хунты. Иначе говоря, внутри вооруженных сил был запущен процесс согласования интересов, к которому привлекались все заинтересованные группы[42].

Таким образом, военная диктатура как тип режима не могла возникнуть до тех пор, пока вооруженные силы не достигали должного уровня специализации и профессионализации. Скажем, в отношении Латинской Америки после получения независимости от Испании более уместно говорить о вооруженных группировках, руководимых местными caudillos, а не о современных военных структурах. Становление армий современного типа на континенте началось лишь в XIX веке с учреждения военных академий, где готовились будущие офицеры. Внедрение воинских уставов европейского типа и переход ко всеобщей воинской повинности привели к началу 1900-х годов к созданию «новых» армий.

Профессионализация военных создала институт, обособленный от остального общества. В эпоху caudillos в Латинской Америке офицерская карьера считалась непривлекательной. В результате подбор кадров осуществлялся все более закрытым образом, что в свою очередь углубляло отгораживание военных от гражданских элит и внутренне сплачивало армию.

«Сочетание изоляции от общества как единого целого с групповой сплоченностью делало воинскую жизнь абсолютно закрытой: это было горделивое слияние с институтом, который ограничивал социальный горизонт, но в то же время формировал сознание того, что он играет важнейшую роль в жизни государства»[43].

Профессионализация военных соответствовала планам гражданских элит, которые хотели ограничить власть caudillos и рационализировать монополию государства на применение силы. В то же время гражданские элиты желали обращаться к военным как арбитрам, способным решать проблемы в период кризисов.

«Военных постоянно призывали на роль модераторов политической деятельности, но при этом отрицали за ними право менять политическое устройство. Их задачи сводили к консервативному поддержанию функционирования системы»[44].

Конкретно это означало, что всякий раз, когда военные вмешивались, от них ожидались только смещение главы государства с его поста и передача власти альтернативным гражданским силам. Поскольку временная форма правления была нацелена на восстановление прежнего политического порядка, вооруженные силы выполняли функции диктатуры в первоначальном, древнеримском, ее понимании. Гражданские элиты, защищавшие профессионализацию армии, не предусмотрели, однако, того, что укрепление военной автономии, не связанной никакими гражданскими партиями, создавало предпосылки для инициативного и самостоятельного вмешательства армии в политику. Именно поэтому военное вмешательство, которое не ограничивало армию ролью модератора, скоро стало на континенте общим явлением.

Однако латиноамериканский опыт обособления солдата от гражданина не был универсальным. Во многих развивающихся странах профессионализация военных начиналась еще в колониальный период, когда европейские державы пытались укреплять свой контроль над отдаленными землями. После установления независимости военные силы, уже сложившиеся в профессиональном плане, превратились в «образец развития, посредством обязательной воинской повинности распространявший свое влияние на все группы общества»[45]. В этом процессе социализации подчеркивалась скорее интеграция военных в социум, а не сепарация их в качестве особого института. Если члены вооруженных сил рассматриваются не только как солдаты, но и как граждане, то им и надлежит возглавить работу по модернизации обществ, которую они делят с соотечественниками. Причем, как считалось, военные прекрасно приспособлены для такой руководящей миссии, поскольку вооруженные силы развивающихся стран были лидером в использовании импортных технологий – новинки приходили в армию раньше, чем в промышленность или сельское хозяйство. Кроме того, они, в отличие от других структур, применяли меритократические стандарты в расстановке и продвижении кадров, регулярно обеспечивали базовые потребности своих членов (например, обучали их грамотности, предоставляли пищу и кров), предлагали программы, ассоциируемые с современным «социальным» государством (страховали, обеспечивали пенсии и семейные выплаты). В итоге вооруженные силы во многих странах стали рассматриваться в качестве флагмана модернизации, способного преобразовать традиционные уклады жизни в современные и дать всем гражданам то же, что они предлагали военнослужащим.

Независимо от того, считались ли они обособленным или интегрированным институтом, временным инструментом разрешения кризиса или орудием долгосрочных социальных перемен, военные повсюду начали претендовать на специальную роль в отстаивании «национальных интересов». Обосновывая захват власти, аргентинская военная хунта, организовавшая путч 1976 года, заявляла:

«В связи с тем, что все конституционные механизмы были исчерпаны, а выход из кризиса путем естественных процессов оказался невозможным, вооруженные силы были вынуждены положить конец ситуации, унижающей нацию и подвергающей риску ее будущее»[46].

Подобные слова люди в униформе после очередного военного переворота не раз повторяли и в других развивающихся странах.

Претензии военных на эксклюзивное отстаивание «национальных интересов» вполне правомерно воспринимались с изрядной долей скептицизма. Дело в том, что к решительным действиям вооруженные силы могут подталкивать самые разные мотивы. Как и любая другая корпорация, военные имеют собственные институциональные интересы, которые предполагают отстаивание собственной автономии и наращивание ресурсов. Кроме того, в рядах вооруженных сил могут доминировать отдельные социальные группы, на которые правители делают особую ставку. Колониальные администрации, например, укомплектовывали свои армии представителями этнических и расовых меньшинств, предполагая, что эти группы, опасающиеся неизбежной гегемонии большинства после достижения независимости, будут лояльно защищать интересы колонизаторов. Нынешние лидеры развивающихся стран продолжают использовать ту же тактику «разделяй и властвуй». Итогом ее оказывается то, что персонал вооруженных сил молодых государств, состоящий из представителей специфичных социальных групп, нередко отождествляет себя только с этими группами и ведет себя соответственно. И, разумеется, в некоторых случаях военные руководители действуют исходя из сугубо личной корысти. В целом же военные правители, как представляется, очень часто ведут себя так же, как и гражданские диктаторы; и этот факт ставит под сомнение наличие у них каких-то уникальных и специфических интересов[47].

1.3.3. Гражданские диктаторы

Помимо монархов и военных правителей, существуют еще и гражданские диктаторы. Их положение оказывается наиболее сложным, поскольку, в отличие от представителей первых двух групп, они не располагают готовой организационной структурой, на которую можно опереться. Некоторые диктаторы привлекают к управлению родственников и даже передают власть своим детям: так, сыновья наследовали гражданским диктаторам в Северной Корее, Сирии, Никарагуа, на Гаити. И все же отцы-диктаторы были не в состоянии обеспечить династическую преемственность сверх одного поколения[48]. Одной из причин этого выступало, вероятно, отсутствие у них обширных родственных кланов, посредством которых они могли бы эффективно контролировать противников внутри правящей элиты и народа в целом.

Гражданские диктаторы не могут обращаться к вооруженным силам с такой же легкостью, с какой это делают военные правители, которые, будучи действующими офицерами, способны опираться на институциональную иерархию и воинское нормы товарищества. Гражданские лидеры зачастую презираемы военными, особенно в тех ситуациях, где армия ощущает себя носительницей какой-то особой и уникальной миссии. В подобном контексте встает вопрос о том, что же заставляет людей с оружием подчиняться людям без оружия. Согласно одному из возможных ответов, военные стараются избегать власти, чтобы не нарушать корпоративной сплоченности[49].

Преодолевая все эти затруднения, гражданские диктаторы стараются обзавестись собственной организацией. Именно о ней говорит Владимир Ленин в следующем заявлении 1921 года:

«Только политическая партия рабочего класса, т.е. коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии… руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т.е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима»[50].

Ленинское новаторство предполагало соединение харизматической и рациональной власти, сочетавшее «полнейшую личную преданность партийцев своей партии с беспристрастным групповым контролем над сохранением этой преданности и подчинением иерархии»[51].

Использование единственной партии для управления государством широко применялось гражданскими диктаторами во всем развивающемся мире. После получения независимости однопартийные системы возникли в 60% государств тропической Африки. В некоторых странах, таких, как Ангола и Берег Слоновой Кости, партии правящего режима появлялись на следующий день после провозглашения независимости. В других государствах, таких, как Габон и Заир, консолидация занимала несколько лет. Два аргумента, отчасти противоречащих друг другу, обычно выдвигаются для обоснования однопартийной системы в развивающихся странах. В некоторых из них, с одной стороны, повторяются старые ленинские идеи, согласно которым единственная партия была нужна для того, чтобы преодолеть традиционные общественные расколы и размежевания, а также «помочь лидерам передовых социальных сил победить в конфронтации с силами отсталости»[52]. С другой стороны, европейский опыт не раз демонстрировал, что формирование политических партий выступает отражением социально-классовых расколов. Поскольку в африканском обществе классов не было, говорят сторонники этой точки зрения, то отсутствовала и надобность иметь более одной партии. Как пояснял Модибо Кейта, диктатор Мали, «никакой фундаментальной оппозиции в наших рядах не наблюдалось», а потому не существовало никаких причин «быть разделенными и разобщенными в партиях, которые сражались бы друг с другом»[53].

1.4. Номинально демократические институты

Как следует из всего вышесказанного, диктаторы никогда не управляют в одиночестве. Они руководят своими обществами, используя институты, которые соответствуют типу их диктатуры. Они могут даже учреждать или поддерживать номинально демократические институты – такие, как парламенты и политические партии. В данном отношении среди диктатур наблюдаются заметные институциональные вариации.

1.4.1. Легислатуры

Под легислатурами мы понимаем органы, для которых принятие законодательства является исключительной формальной функцией. Исходя из этого определения из числа законодательных органов, действующих при диктатуре, мы должны исключить (1) хунты, так как они смешивают исполнительные и законодательные полномочия, и (2) консультативные советы, поскольку они, не обладая формальной законодательной властью, лишь консультируют правителей и дают им советы.

Способы комплектования и организации легислатур разнообразны. Иногда законодателей назначает режим; именно так было в Эфиопии в ранние годы царствования императора Хайле Селассие или в различные периоды правления президента Ахмеда Сукарно в Индонезии. Они могут также напрямую избраться гражданами. Кроме того, диктаторы порой заполняют часть депутатских вакансий в ходе выборов, а на остальные места депутаты назначаются. Даже когда диктатура допускает проведение выборов, кандидаты должны заручиться одобрением со стороны правительственных органов. В Иране, например, Совет стражей конституции, состоящий из консервативного духовенства, утверждает кандидатуры на замещение выборных должностей. В большинстве диктаторских режимов, допускающих наличие особых законодательных органов, приоритетным методом комплектования легислатур остаются выборы. На такой вариант приходятся 69% всех случаев. В странах бывшего коммунистического лагеря законодателей избирают практически везде, в то время как на Ближнем Востоке и в Северной Африке в механизмах комплектования законодательных органов наблюдается значительная гетерогенность.

Даже когда кандидатам разрешается выступать под партийными флагами, диктатура старается гарантировать их лояльность, вынуждая имеющиеся партии присоединиться к «общенациональному фронту», поддерживающему режим. Такой фронт обычно идет на выборы единым списком, хотя после избрания партиям позволяют сохранять собственную идентичность. В нашей выборке наличие подобных фронтов при диктатурах фиксируется на протяжении 636 страно-лет. Такие фронты были прежде почти во всех коммунистических странах, а также за их пределами – например, на Мадагаскаре и в Сирии.

Доля диктатур, имеющих парламенты и регулярно проводящих выборы, в разные периоды времени довольно стабильна. Выборные парламенты неизменно пользуются у диктаторов популярностью; доля назначаемых законодательных органов невелика. Небольшое отступление от этого правила фиксировалось в середине 1970-х годов, когда почти 40% всех диктатур распустили свои парламенты. Это был пик деинституциализации.

1.4.2. Политические партии

В данном контексте мы говорим только о тех политических партиях, которые существуют de jure. Иначе говоря, если режим формально запрещает политические партии, то они, даже продолжая действовать в подполье, оказываются формально не существующими. Диктаторы иногда приходят к власти, унаследовав систему, в которой все партии запрещены. Тем не менее более типичным для них является запрещение партий на короткий период – сразу же после прихода к власти или в каких-то критических ситуациях на протяжении правления. Гораздо реже встречается полный запрет партийной деятельности на весь период диктатуры; в свое время так поступил Бокасса в Центрально-Африканской Республике и военные власти Аргентины во времяProcesso, полностью прекратившие деятельность партий.

В порядке альтернативы режим может также создавать собственную и единственную партию. Изобретение Ленина предоставило гражданским диктаторам средство для контроля над армией и соперниками внутри правящей элиты. При этом единственная партия служит также для мобилизации масс и управления ими. Неудивительно, что к подобному институциональному дизайну часто обращаются авторитарные правители в развивающемся мире. Режимная партия может содержать внутри себя «группы» или «фракции», но они слишком малы и слабы, чтобы поддержать многопартийную систему. Кроме того, когда партий много, но при этом все они загоняются в ряды единого «фронта», такое политическое устройство тоже можно считать однопартийным. Помимо главной партии, могут существовать и иные, но они не в состоянии сопротивляться требованиям режима, настаивающего на формировании единого избирательного списка – с партией власти во главе. Следовательно, у граждан в подобных ситуациях выбора вообще нет.

В некоторые случаях автономные партии в состоянии существовать и за рамками проправительственного «фронта». Список диктатур, при которых действовали многочисленные политические партии, варьирует от Бразилии, где режим создал официальную «правительственную» и столь же официальную «оппозиционную» партии, до Алжира, где Исламский фронт спасения столь энергично отстаивал свою самостоятельность, что избиратели были готовы отдать ему победу на выборах 1991 года. Эти примеры внешне настолько непохожи, что их объединение в одну группу может показаться сомнительным: ведь партии, создаваемые самим режимом, – это не партии, бросающие ему вызов со стороны. Но дело в том, что определить предельную степень автономии таких партий при диктатурах весьма нелегко; хотя Исламский фронт спасения и возник сам по себе, в конечном счете его упразднили военные власти. А обе узаконенные бразильские партии были учреждены военным режимом, но потом каждая из них выступила против диктатуры.

Поскольку нет никаких четких правил или норм, в соответствии с которыми диктаторы должны устраивать политическую жизнь, авторитарные режимы демонстрируют богатейшее разнообразие институционального устройства. Так, если режим допускает наличие легислатуры, но не разрешает деятельность политических партий, то кандидатов в депутаты парламента могут заставить баллотироваться в качестве беспартийных. Или, если разрешена только правящая партия, им порекомендуют записаться в нее. Иногда, впрочем, диктаторы допускают существование автономных от режима организаций в виде официальной «оппозиционной» партии или нескольких «оппозиционных» групп.

Партийные системы при диктатурах более разнообразны, нежели их законодательное устройство. Единственная партия доминировала не только в коммунистической Восточной Европе, но и в тропической Африке. Диктаторские режимы Латинской Америки, напротив, были склонны допускать наличие многих партий; в некоторых случаях такие партии формировались ими специально, но в других ситуациях речь шла о партиях, которые начали работать еще при демократии. В Азии среди диктатур в равных долях представлены и однопартийные, и многопартийные режимы. Наконец, Ближний Восток и Северную Африку можно считать единственным регионом, где диктатуры чаще всего запрещают партии полностью. После Второй мировой войны доля диктатур без партий росла за счет сокращающегося числа многопартийных режимов. Но после краха коммунизма, с начала 1990-х годов, наличие при диктатурах автономных политических групп стало более частым явлением. Доля диктатур, опирающихся на единственную партию, стремительно снизилась, тогда как многопартийные режимы возобладали.

1.5. Заключение

Исторический путь диктатур долог. Институт, зародившийся в Древнем Риме, первоначально нес в себе позитивные коннотации: под ним понимался набор эффективных средств, с помощью которых политическая система справлялась с внутренними и внешними угрозами. В трудные времена элиты выдвигали человека, способного предпринять решительные действия по восстановлению политического status quo. После разрешения наличных проблем диктатор, выполнив свою миссию, уходил со сцены.

С течением времени, однако, термин «диктатура» стали использовать для описания институциональных механизмов, которые не вмещались в рамки первоначальной концепции. Признаки коррозии института впервые стали появляться еще в Риме. Сначала диктаторы начали апеллировать к массам. Потом диктатура трансформировалась из правления одного человека в правление директории, группы, класса. Пренебрегая традиционным политическим порядком, диктатуры начали ставить перед собой революционные задачи. Самым главным было то, что диктатура перестала считаться временным правлением. И, хотя данное изменение проявило себя еще у римлян, именно оно остается фундаментальной чертой диктаторских режимов современного мира. Диктаторы игнорируют конкурентные выборы исходя из того, что сроки их правления могут быть неопределенными, а власть неограниченной. И в этом все они похожи друг на друга.

И все же в плане организации институционального аппарата диктатуры проявляют большое разнообразие. Обеспечивая себе «первую линию обороны», диктаторы должны выстроить собственную управленческую систему и кооптировать наиболее вероятных соперников. Конкретная форма принимаемой ими линии зависит от типа диктатора. Монархи полагаются на обширные родственные связи, тогда как военные правители опираются на преимущества армейской иерархии. Гражданские диктаторы, не имея столь же эффективных подручных средств, создают всевозможные режимные партии. Выбирая для себя номинально демократические институты в лице легислатур и политических партий, диктаторы столь же креативны. Тем не менее, несмотря на все это разнообразие, и парламенты, и партии при диктатурах служат единой цели: они являются инструментами кооптации, посредством которых недемократические правители справляются со значимыми вызовами своему правлению.

Перевод с английского Андрея Захарова

[1] Перевод осуществлен по изданию: Gandhi J. Political Institutions under Dictatorship. New York: Cambridge University Press, 2008. Ch. 1. Печатается с небольшими сокращениями.

[2] См.: Moore B. Social Origins of Dictatorship and Democracy. Boston, MA: Beacon Press, 1966; Acemoglu D., Robinson J. Economic Origins of Dictatorship and Democracy. New York: Cambridge University Press, 2006.

[3] Предложенное здесь описание древнеримской диктатуры основывается на следующем источнике: Nicolet C. Dictatorship in Rome // Baehr P., Richter M. (Eds.).Dictatorship in History and Theory: Bonapartism, Сaesarism, and Totalitarianism. New York: Cambridge University Press, 2004. P. 263–278.

[4] Первоначально срок полномочий диктатора не определялся; он должен был сложить полномочия после выполнения поставленных перед ним задач.

[5] Единственное исключение имело место в 211 году до нашей эры. Подробнее см.: Nicolet C. Op. cit.

[6] Первоначально Юлий Цезарь принимал титул диктатора на год, а потом на десять лет (Ibid).

[7] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Книга I. ГлаваXXXIV (фрагмент дается в переводе Р. Хлодовского. – Примеч. перев.).

[8] Руссо Ж.-Ж. Об Общественном договоре, Принципы политического права // Он же. Об Общественном договоре. Трактаты. М., 1998. Кн. IV. Гл. VI (фрагменты даются в переводе А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова. –Примеч. перев.).

[9] Baehr P., Richter M. Introduction // Idem (Eds.). Dictatorship in History andTheory… P. 25.

[10] Обсуждение этой темы см. в статье: McCormick J. From Constitutional Technique to Caesarist Ploy: Carl Schmitt on Dictatorship, Liberalism, and Emergency Power // Baehr P., Richter M. (Eds.). Dictatorship in History and Theory… P. 197–220.

[11] Baehr P., Richter M. Introduction. P. 26.

[12] См.: Bobbio N. Democracy and Dictatorship: The Nature and Limits of State Power. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1989.

[13] Kelsen H. General Theory of Law and State. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1945. P. 284.

[14] См.: Bobbio N. Op. cit. P. 137.

[15] Исключения составляют ситуации, когда правитель впервые получает власть посредством выборов, а затем консолидирует ее за счет отказа от демократии. В подобных случаях (Фердинанд Маркос на Филиппинах, Пак Чон Хи в Южной Корее, Альберто Фухимори в Перу) правление лидера следует рассматривать в качестве диктатуры с самого начала его избирательного срока.

[16] См.: Schumpeter J. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York: Allen & Unwin, 1976.

[17] См.: Linz J. An Authoritarian Regime: Spain // Allardt E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics. New York: The Free Press, 1970.

[18] Evans P. Predatory, Development, and Other Apparatuses: A Comparative Analysis of the Third World State // Sociological Forum. 1989. Vol. 4. № 4. P. 561–582.

[19] O’Donnell G. Modernization and Bureaucratic-Authoritarianism: Studies in South American Politics. Berkeley: Institute of International Studies, 1979.

[20] Дискуссию на эту тему см. в работах: Cheibub J.A., Gandhi J. ClassifyingPolitical Regimes: An Update and an Extension. American Political Science Association Annual Meeting. Chicago, September 5, 2004; Collier D., Adcock R.Democracy and Dichotomies: A Pragmatic Approach to Choices about Concepts // Annual Review of Political Science. 1999. P. 537–565; Diamond L. Thinking about Hybrid Regimes // Journal of Democracy. 2002. Vol. 13. № 2. P. 21–35; Munck G.L., Verkuilen J. Conceptualizing and Measuring Democracy: Evaluating Alternative Indices // Comparative Political Studies. 2002. Vol. 35. № 1. P. 5–34.

[21] Этот аргумент был переосмыслен в ХХ веке: его сторонники опасались, что демократические правительства будут уступать требованиям рабочего электората, нацеленным на расширение потребления в ущерб расширению инвестиций. См.: De Schweinitz K. Industrialization and Democracy: Economic Necessities and Political Possibilities. Glencoe: The Free Press, 1964; O’Donnell G.Op. cit.

[22] Przeworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. New York: Cambridge University Press, 1991.

[23] Idem. Minimalist Conception of Democracy: A Defense // Shapiro I., Hacker-Cordón C. (Eds.). Democracy’s Value. New York: Cambridge University Press, 1999. P. 45.

[24] Przeworski A., Alvarez M., Cheibub J.A., Limongi F. Democracy and Development: Institution and Well-Being in the World, 1950–1990. New York: Cambridge University Press, 2000.

[25] Ibid.

[26] Ibid.

[27] См.: Short P. Mao: A Life. New York: Henry Holt, 2000; Salisbury H. The New Emperors: China in the Era of Mao and Deng. Boston: Little, Brown, 1992.

[28] Под этими источниками я имею в виду прежде всего справочные работы Артура Бэнкса и Харриса Ленца. См.: Banks A., Day A., Muller T. Political Handbook of the World. Binghamton, NY: Center for Social Analysis, State University of New York at Binghamton, [various years]; Lentz H. Heads of States and Governments: A Worldwide Encyclopedia of over 2300 Leaders, 1945–1992.Jefferson, NC: McFarland and Company, 1994.

[29] За пределами моего рассмотрения остается интересный вопрос о том, можно ли вообще говорить о «режиме» в тех ситуациях, когда главы страны меняются так часто. Особенно примечательны в данном смысле случаи Коморских островов (четырехкратная смена руководителя на протяжении 1995 года) или Боливии (трехкратная смена на протяжении 1979 года). Такая нестабильность, впрочем, встречается редко.

[30] Боден Ж. Шесть книг о государстве. Кн. IV. Гл. 6; цит. по: Holmes S.Passions and Constraint: On the Theory of Liberal Democracy. Chicago: University of Chicago Press, 1995. P. 517.

[31] Многие авторы переоценивают то влияние, которое английский и французский случаи оказали на другие монархии. См., например: North D., Thomas R. The Rise of the Western World. New York: Cambridge University Press, 1973.

[32] Beyme K. von. Parliamentary Democracy: Democratization, Destabilization, Reconsolidation, 1789–1999. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[33] Brown N. Constitutions in a Nonconstitutional World: Arab Basic Laws and the Prospects for Accountable Government. Albany: State University of New York Press, 2002. P. 39.

[34] Ibid. Р. 45.

[35] Herb M. All in the Family: Absolutism, Revolution, and Democracy in the Middle Eastern Monarchies. Albany: State University of New York Press, 1999. P. 123.

[36] Ibid. P. 80.

[37] Bligh A. From Prince to King: Royal Succession in the House of Saud in the Twentieth Century. New York: New York University Press, 1984. P. 88.

[38] Herb M. Op. cit.

[39] Welch C. Personalism and Corporatism in African Armies // McArdle Kelleher C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. London: Sage, 1974. P. 136–138.

[40] Finer S. The Man of Horseback: The Role of the Military in Politics. Boulder, CO: Westview Press, 1988. P. 260.

[41] Brooker P. Twentieth-Century Dictatorships: The Ideological One Party States. New York: New York University Press, 1995.

[42] Fontana A.M. Political Decision-Making by a Military Corporation: Argentina 1976–1983. Ph.D. dissertation. Department of Political Science, University of Texas. Austin, 1987.

[43] Ibid. P. 104.

[44] Stepan A. The Military in Politics: Changing Patterns in Brazil. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1971. P. 63.

[45] Khuri F., Obermeyer G. The Social Bases for Military Intervention in the Middle East // McArdle Kelleher C. (Ed.). Op. cit. P. 62.

[46] Loveman B., Davies T. The Politics of Antipolitics: The Military in Latin America. Lincoln: University of Nebraska Press, 1989. P. 196.

[47] Remmer K. Evaluating the Policy Impact of Military Regimes in Latin America // Latin American Research Review. 1978. Vol. 13. № 2. P. 39–54.

[48] И все же Северная Корея стала в этом исключением. – Примеч. ред.

[49] Brooker P. Non-Democratic Regimes: Theory, Government, and Politics. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[50] Ленин В.И. Первоначальный проект резолюции Х съезда РКП о синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии // Он же. Полноесобрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1970. Т. 43. С. 94.

[51] Kamiński A. An Institutional Theory of Communist Regimes: Design, Function, and Breakdown. San Francisco, CA: ICS Press, 1992. P. 143.

[52] Huntington S. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S., Moore C. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society: The Dynamics of Established One-Party Systems. New York: Basic Books, 1970. P. 12.

[53] Ibid. P. 10.

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2016, 4(108)

КИТАЙ СТРОИТ АЭРОПОРТ НА ГРАНИЦЕ РОССИИ

Администрации города Суйфэньхэ заявила о том, что начинается строительство аэропорта на границе с Россией. Аэропорт сможет обслуживать 450 тысяч пассажиров и 3,6 тысячи тонн грузов. Объём инвестиций 179 миллионов долларов. Церемония начала строительства прошла в субботу.

Недавно власти города Чэнду подписали соглашения с авиакомпаниями, согласно которым будут сформированы девять прямых регулярных авиарейсов из Чэнду в Сидней, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Мадрид, Сочи, Аддис-Абеба, Дубай, Москва и Окленд.

Недавно "Китайские южные авиалинии" объявили об открытии нового авиарейса Ланьчжоу-Урумчи-Москва. Рейс будет выполняться три раза в неделю - по вторникам, четвергам и субботам. Недавно начал работу новый прямой авиарейс между Владивостоком и городом Тяньцзинь. Самолёт А320 "Тяньцзинь Эйрлайнс" следует по маршруту три раза в неделю, по вторникам, четвергам и субботам.

Глобальное потепление может стать благом для Эфиопии

Несмотря на разрушительное влияние глобального потепления, некоторые регионы земного шара могут получить выгоду от повышения температуры воздуха. Например, Эфиопия.

Согласно прогнозу исследователей из Политехнического университета Виргинии, США, запасы воды в бассейне Голубого Нила — правого притока Нила — в ближайшие десятилетия могут возрасти благодаря изменению климата. Кроме того, в результате глобального потепления в регионе могут увеличиться объемы выращивания сельскохозяйственных культур, начаться масштабные проекты по строительству гидроэлектростанций и развитию систем орошения, утверждают ученые.

«Горькая ирония заключается в том, что глобальное потепление может оказаться тем самым катализатором, в котором нуждается Эфиопия, чтобы стать государством-экспортером продовольствия», — говорит профессор в области проектирования биологических систем Зак Истон.

Модели, построенные учеными, показывают, что в ближайшие десятилетия объемы запасов воды в регионе могут вырасти на 20–30 %. Правда, есть и плохая новость: увеличение притока воды может стать причиной возрастания переноса донных осадков, что негативно скажется на работе гидроэлектростанций — например, плотины Grand Ethiopian Renaissance Dam, строительство которой ведется в Эфиопии в настоящее время.

Орбан самоуправления

Венгерский парламент обсуждает поправки в конституцию для ограничения потока мигрантов

Александр Братерский

В парламенте Венгрии сегодня состоятся дебаты по вопросу поправок в конституцию страны, которые смогут законодательно ограничить прием в страну беженцев согласно требованиям ЕС. В том, что основной закон нужно защищать от Брюсселя, согласны и правящая партия «Фидес», и ультранационалистическая «Йоббик».

Поправки в конституцию инициированы правящей партией «Фидес». Ее лидер и премьер-министр страны Виктор Орбан с прошлого года активно использует антииммигрантскую тему для повышения своей популярности.

В 2015 году Евросоюз столкнулся с беспрецедентным притоком мигрантов из стран Ближнего и Среднего Востока. За полтора года на территорию Евросоюза прибыло около 2 млн мигрантов, и это стало настоящим вызовом для местных административных институтов.

Если поправки будут приняты, Венгрия получит документ, который не разрешает Брюсселю размещать мигрантов из других частей ЕС без согласования с парламентом страны. Кроме того, разрешение на пребывание в Венгрии групп мигрантов должно будет рассматриваться в индивидуальном порядке.

Представители правящей партии решили внести изменения в конституцию после провала недавнего референдума. Венгры должны были решить, должна ли страна действовать в согласии с общими квотами на мигрантов, которые были разработаны для всех стран ЕС. Референдум был признан несостоявшимся, так как явка составила менее 50%.

Число беженцев из Сирии, Ирака и Эфиопии, которое Венгрия должна принять, согласно требованиям Брюсселя, — всего 1300 человек.

Вскоре после объявления результатов референдума премьер Орбан заявил, что сдаваться не собирается. Политик надеется, что исключительное право решать вопрос мигрантов будет предоставлено парламенту.

В понедельник должны пройти дебаты по этому вопросу. Хотя представители правящей партии «Фидес» заявили, что собираются объединить для решения этого вопроса все парламентские силы страны, мнения депутатов разошлись.

«Диктатор» наносит ответный удар

Партию премьера поддерживает ультранационалистическая партия «Йоббик». Однако Социалистическая партия заявила, что попытки изменения конституции являются нелегитимными. Аналогичного мнения придерживается и левая Демократическая коалиция. Ее лидеры призывают другие политические силы не участвовать в голосовании.

У «Фидес» комфортное соотношение голосов в парламенте. Фракция правящей партии имеет 114 из 199 мест. Для внесения поправок нужно получить две трети голосов депутатов. Как ожидается, в случае одобрения парламента правительство Венгрии в начале ноября вынесет финальное решение.

Венгерский политолог, старший научный сотрудник Финского института международных отношений Андеаш Ракс считает, что есть большая вероятность, что поправки будут приняты. «Партия «Йоббик», которая выступает с ультраправых евроскептических позиций, поддерживает правительство в этом вопросе. Вместе с «Йоббик» у правительства достаточно голосов, чтобы внести изменения», — заявил «Газете.Ru» эксперт. Он напомнил, что именно «Йоббик» с самого начала выступала за антииммиграционные поправки в конституцию, задолго до референдума.

Для Виктора Орбана это голосование — возможность заявить о своей независимости от Брюсселя, о которой он говорит много и часто.

Европейские чиновники обвиняют Орбана в давлении на оппозицию и авторитарном стиле правления. Во время одного из публичных мероприятий в ЕС глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер в шутку даже назвал Орбана «диктатором».

Орбан не скрывает, что настроен против беженцев, которые прибывают в ЕС в больших количествах из объятых конфликтами стран Ближнего Востока и Северной Африки. Венгерские власти пускают в страну очень ограниченное число беженцев и всячески стараются укреплять границы. Пограничные войска Венгрии строят вдоль границ стены и создают специальные отряды из добровольцев, которые помогают полиции отлавливать нелегальных мигрантов.

В настоящее время власти объявили набор потенциальных дружинников для создания отряда численностью 3 тыс. человек. Приоритет отдается бывшим военным или полицейским. Они будут получать зарплату за свою работу.

Беженцы прибывают в Венгрию из соседней Сербии, которая не является членом ЕС. Большинство из них стараются двигаться дальше, чаще всего в Германию. Венгерские власти пытаются ускорить транзит и дать возможность беженцам проследовать в Австрию. Это, в свою очередь, тоже вызывает недовольство: Австрия заявила, что подаст на Венгрию в международные судебные инстанции за ее действия.

В Брюсселе уже заявили, что те страны, которые отказываются принимать участие в программе по расселению мигрантов, могут потерять финансирование от европейских структур.

В Новороссийском порту задержано 48 тонн фасоли из Эфиопии

В Новороссийском морском порту государственные инспекторы Управления Россельхознадзора по Краснодарскому краю и Республике Адыгея задержали партию опасной фасоли красной из Эфиопии массой 48,0 тонн.

Ещё при досмотре фасоли специалистами Управления было отмечено присутствие плесневого запаха в данной пищевой продукции.

Лабораторные анализы, проведённые в Новороссийском филиале ФГБУ «Центр оценки качества зерна», выявили наличие в фасоли не только плесневого запаха, но и повышенную влажность (19,4% при норме не более 18,0%), а также микотоксин – афлатоксин В1 в количестве 0,007 мг/кг при норме не более 0,005 мг/кг.

В соответствии с законодательством Российской Федерации указанная партия некачественной и опасной фасоли красной была запрещена к ввозу в нашу страну.

Для справки: афлатоксин В1 – самый опасный токсин, производимый несколькими видами грибов рода Aspergillus flavus, Aspergillus parasiticus, которые размножаются на зерне при высокой влажности и в теплых условиях. Многочисленные исследования свидетельствуют, что афлатоксины поражают все органы и ткани человека, повышают риск возникновения опухолевых заболеваний, вызывают аллергию, генные мутации, являются сильными иммунодепресантами.

Жан-Марк Эйро вторит Джону Керри и лепечет о суде над Россией

Александр МЕЗЯЕВ

10 октября министр иностранных дел Франции Жан-Марк Эйро заявил, что намерен обратиться в Международный уголовный суд в Гааге с требованием расследовать возможные военные преступления в Сирии. Выступление французского министра, словно под копирку, воспроизвело демарш госсекретаря США Дж.Керри, который тремя днями раньше заявил, что действия России в Сирии «требуют должного расследования как военные преступления» и совершившие их «должны и будут отвечать за произошедшее».

Тут впору задаться вопросом, что такое Международный уголовный суд вообще.

Международные уголовные суды и трибуналы стали создаваться вскоре после конца биполярного мира, с середины 1990-х годов. Их целью провозглашалось преследование и наказание лиц, несущих ответственность за совершение международных преступлений. Однако практика этих судов быстро показала, что представляют они собой в действительности.

Прежде всего, они должны были «освящать» преступления системы глобального управления. Так были «освящены» агрессия стран НАТО против Югославии в 1999 году и агрессия против Ливийской Джамахирии в 2011 году. В обоих случаях сначала Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ), а затем Международный уголовный суд (МУС) выдвинули против глав подвергшихся агрессии государств (С.Милошевич и М.Каддафи) свои обвинительные акты, провозгласив этих лидеров «военными преступниками».

Кроме того, международные трибуналы вмешались в целый ряд внутренних конфликтов и государственных переворотов. В 2011 году МУС поддержал государственный переворот в Республике Кот-д’Ивуар, а в 2014 году – государственный переворот на Украине. В обоих случаях Суд удовлетворил иски путчистов в отношении законно избранных глав государств (Л.Гбагбо и В.Янукович). В результате мир увидел ещё два образчика «легитимации» государственных переворотов.

Другим важным направлением деятельности международных уголовных судов и трибуналов является осуществление наднационального контроля над властями суверенных государств. Это притом что юрисдикция отдельных трибуналов ⁽¹⁾ распространяется не на все государства и Статут МУС также подписали не все. ⁽²⁾ Здесь отчётливо проявляет себя тенденция к насильственному распространению юрисдикции международных судов и трибуналов на отдельные государства. Так, в полном противоречии с международным правом в 2005 году юрисдикция МУС была распространена на Судан, а в 2011 году – на Ливию. С 2012 года предпринимаются попытки сделать то же самое в отношении Сирии.

После состоявшегося 8 октября заседания Совета Безопасности ООН, на котором были отклонены российский и французский проекты резолюций, Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун вновь, как заведённый, потребовал от СБ ООН передать ситуацию в Сирии в Международный уголовный суд.

Теперь Международным уголовным судом пытаются грозить уже и России. Угрозы французского министра, юридически абсолютно несостоятельные, выглядят лепетом человека, слабо разбирающегося в вопросах права. Ни Россия, ни Сирия не являются участниками Статута Международного уголовного суда, и даже если кто-то дерзнёт претворить эти угрозы в жизнь, МУС будет обязан подобные требования отклонить без рассмотрения. Не знать этого Эйро не может, так что все его заявление – лишь грубая спекуляция. Согласно всем канонам международного права, юрисдикция любого органа распространяется только в отношении стран, подписавших соответствующий международный договор, и только на события, которые произошли после вступления этого договора в силу.

К этому надо добавить, что Международный уголовный суд не является в юридическом смысле «судом» и даже не обладает характеристикой «международный».

МУС - не «судебный» орган уже потому, что в отличие от учреждения, которое применяет право, он сам для себя его пишет, то есть по собственному произволу выступает как карательный орган. Не является МУС и «международным» органом, потому что он проводит в жизнь не политику отдельных государств (или групп государств), а интересы режима глобального управления. И будучи не судебным, а политическим органом, МУС готов на всё.

Наступление на Россию МУС предпринимал и раньше. Речь идёт о начале расследования по ситуации в Грузии в августе 2008 года. Недавно опубликованный доклад прокурора МУС показал, что главным обвиняемым в событиях 2008 года тот рассматривает Россию! То есть текст пьесы уже написан: несмотря на неучастие России в МУС, её действия в Грузии (а МУС рассматривает Республику Южную Осетию как часть Грузии) могут стать основанием для выдвижения обвинения в отношении граждан России!

Что же касается реальной международно-правовой оценки происходящего в Сирии, то достаточно сказать, что российские военные находятся на территории Сирии в соответствии с приглашением законного правительства этой страны. При этом право вооружённых конфликтов (или международное гуманитарное право) не рассматривает гибель гражданского населения как таковую в качестве военного преступления: всем понятно, что на войне люди гибнут. А современные войны таковы, что в них гибнет в основном как раз гражданское население. Международное гуманитарное право запрещает определённые средства и методы ведения военных действий, но сих пор никто не представил никаких доказательств того, что средства и методы, применяемые Россией, привели к гибели гражданских лиц. Все попытки такого рода, которые Запад предпринимал, неоднократно опровергались. И в то же время «антитеррористическая коалиция» во главе с Соединёнными Штатами обладает всеми признаками международной противоправности: она действует в Сирии, не имея ни приглашения сирийского правительства, ни решения Совета Безопасности ООН.

Наконец, последнее обстоятельство, побуждающее обратить внимание на демарш Парижа вслед за Вашингтоном. Юрисдикция Международного уголовного суда может быть осуществлена исключительно в отношении физических лиц. Те, кто это знают, понимают, что угрозы французского министра иностранных дел носят персональный характер. Если же учесть полную международную противоправность таких заявлений, то отмена визита В.Путина во Францию имеет свою железную логику.

⁽¹⁾ Международный трибунал по бывшей Югославии, Международный трибунал по Руанде, Специальный суд по Сьерра-Леоне, Специальный трибунал по Ливану, специальные палаты в судах Камбоджи, Специальная палата по международным преступлениям в судах Сенегала…

⁽²⁾ На 1 октября 2016 года из 193 государств-членов ООН участниками Статута Международного уголовного суда является 124 государства. Не являются участниками МУС такие страны, как Россия, Китай, США, Индия, Индонезия, Казахстан, Турция, Саудовская Аравия, Вьетнам, Пакистан, Эфиопия и многие другие…

Канцлер Германии Ангела Меркель во время своего визита в Эфиопию поддержала протестующих, выступивших против властей, и призвала правительство страны прислушаться к мнению оппозиции.

"Я всегда буду выступать за то, чтобы велись переговоры с людьми, имеющими другой взгляд на вопросы политики, и позволять им высказывать свое мнение, потому что, в конце концов, опыт демократии показывает, что из подобных обсуждений рождаются достойные решения", — цитирует Меркель агентство Ассошиэйтед Пресс.

Также канцлер Германии предложила стране помощь в обучении полиции тактике поведения во время демонстраций. "Мы уже работаем в Оромии (округ в Эфиопии, в котором протесты продолжаются около года — ред.), где для разрешения конфликтной ситуации предлагаем свое посредничество между объединениями", — добавила Меркель.

Девятого октября власти Эфиопии впервые за последние 25 лет ввели режим чрезвычайного положения на всей территории страны сроком на шесть месяцев в связи с охватившей регион Оромия волной антиправительственных выступлений, которые стали приобретать насильственный характер. В результате беспорядков погибли более 100 человек, в их числе иностранцы, причинен значительный материальный ущерб.

Помимо этого, Меркель посетила штаб-квартиру Африканского Союза в Аддис-Абебе и призвала страны Африки усилить борьбу против террористической группировки "Исламское государство" (запрещена в РФ и ряде других стран).

В ходе своей поездки Меркель также планирует посетить Мали и Нигер.

 Михаил Дмитриев Специфика конкурентной борьбы за сферы влияния в современной Африке

Начиная с XVI–XVII веков, Африка является традиционной зоной, где сталкиваются геополитические и экономические интересы ведущих мировых держав

Дмитрий Перетолчин

Специфика экспансии Китая в Африку

Китай начал резко усиливать свои позиции в Африке почти сразу после распада СССР. Определенную роль в этом процессе сыграл тот факт, что в начале 1990-х годов США основное внимание уделяли событиям на постсоветском пространстве, в Восточной Европе и на Балканском полуострове.

Другой важный момент, предопределивший успех Китая на африканском направлении, начиная с середины 1990-х годов, — продуманная политика Пекина, который решительно сместил акцент в отношениях с африканскими странами с идеологии на экономическое сотрудничество.

В 2000 году Пекин предложил Африке новую модель взаимодействия в формате «Форума Китай — Африка» (FOCAC), на котором обсуждаются практические направления и параметры финансовой помощи Китая странам Африки, разрабатываются программы сотрудничества и определяются сроки их реализации.

В 2006 году, в Пекине по инициативе Председателя КНР Ху Цзиньтао прошла историческая акция — Форум по китайско-африканскому сотрудничеству, в котором приняли участие главы и министры более пятидесяти африканских государств, то есть практически вся Африка. Именно это событие открыло процесс наращивания экономического присутствия Китая на африканском континенте в невероятном темпе и в поистине грандиозных масштабах. И именно эти африканские успехи Пекина впервые заставили совокупный Запад признать КНР не только важнейшей региональной державой в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и растущим глобальным игроком.

Одним из главных мотивов экономической экспансии Китая на африканский континент, безусловно, является стремление получить доступ к природным ресурсам для обеспечения своей быстрорастущей экономики.

Еще один важный фактор, определяющий стремление Пекина в Африку, — значительное повышение затрат на китайскую рабочую силу в самом Китае. По данным экспертов, заработная плата китайских рабочих ежегодно растет в среднем на 12 %, а это означает, что эпоха сверхдешевой китайской рабочей силы завершается. И Китаю теперь выгоднее переносить свое производство в другие регионы планеты с дешевой рабочей силой, в первую очередь в Африку.

Если говорить об особенностях китайской экспансии в Африку то она состоит в том, что в отличие от Запада, который в основном интересуют нефть и другие минеральные ресурсы, Китай наращивает свое участие практически в каждом секторе местной экономики и, в том числе, в инфраструктурном развитии отдельных стран и континента в целом.

Китай строит железные и шоссейные дороги, дамбы, реконструирует речные и морские порты. Особое внимание при этом уделяется сооружению объектов гражданской инфраструктуры — возводятся стадионы, школы, правительственные здания, больницы.

В результате Китай не только становится крупнейшим торговым партнером и одним из основных инвесторов на африканском континенте, но и всё более прочно привязывает экономику многих стран Африки к своим стратегическим интересам. При этом, еще раз подчеркнем, Китай действует гораздо более гибко, чем его западные конкуренты:

предоставляет кредиты без политических требований;

в отличие от США и стран Западной Европы, делится с африканскими странами своими новыми технологиями;

направляет инвестиции не через коррумпированных местных чиновников (как это делают западные корпорации), а выделяет их китайским компаниям, которые «десантируются» в соответствующие страны для реализации проектов;

в широких масштабах списывает долги «слабых» стран, активно развивает в них сельское хозяйство, готовит африканских специалистов в самых разных областях деятельности;

в рамках новой китайской стратегии «выхода за рубеж» («идти вовне») развивает торгово-инвестиционное сотрудничество со странами африканского континента. И, тем самым, включает в прибыльный коммерческий оборот те огромные деньги государственных резервов и коммерческих корпораций, которые уже не находят эффективного применения в самом Китае;

расширяет использование юаня в торговых сделках, что по мнению экспертов, является важным шагом в укреплении юаня в качестве мировой резервной валюты.

В декабре 2015 года в Йоханнесбурге прошел очередной саммит в рамках «Форума Китай-Африка» (FOCAC). Одно из главных событий — решение Китая предоставить странам Африки финансирование на сумму 60 млрд долл. Отметим, что это в 4 раза больше, чем обещал для Африки в 2014 году президент США Б. Обама.

Далее, Китай всё более активно развивает сотрудничество с африканскими странами в области науки и культуры. Пропагандирует китайский язык и национальную культуру, создает подконтрольные китайскому правительству СМИ, открывает Институты Конфуция. Обучая в своих университетах растущее число студентов из Африки, Китай всё более очевидным образом готовит значительный корпус африканских политических, инженерных и деловых элит, дружественно ориентированных на Пекин.

Китай также обеспечивает множество программ гуманитарной и миротворческой помощи в конфликтных регионах континента. Отметим, что большинство этих программ Китай координирует как с миротворчеством ООН, так и со странами-членами БРИКС.

Следует подчеркнуть, что благодаря своей «идейно нейтральной» позиции Китай усиливается на африканском континенте еще и политически. Китай успешно сотрудничает в нестабильных африканских государствах практически с любыми политическими режимами и даже иногда готов поступиться своими политическими принципами. Так, недавно Китай начал оказывать помощь Буркина-Фасо, несмотря на то, что эта страна признает суверенитет Тайваня.

Очевидно, что расширяя свое присутствие на континенте и получая доступ к сырьевым ресурсам Африки, Пекин одновременно укрепляет свою экономическую и военную безопасность и, что не менее важно, расширяет пространство своих экономических и политических связей. Причем всё более откровенно демонстрирует, что готов это пространство защищать.

Пока эта защита находится в основном в рамках программ миротворчества. Так, китайские «голубые каски» уже участвуют в миротворческих операциях ООН в Западной Сахаре, Сьерра-Леоне, Кот-д’Ивуаре и Конго. А в октябре 2015 года на Генеральной ассамблее ООН Председатель КНР Си Цзиньпин объявил о развертывании в Африке миротворческого контингента численностью до 8000 миротворцев. Причем после событий в Мали в ноябре 2015 года, когда в Бамако были убиты представители китайских корпораций, миротворческий контингент Китая фактически получил статус антитеррористического контингента.

Но Китай уже готов выходить за рамки миротворчества. В декабре 2015 года Си Цзиньпин заявил о намерении Китая создать к 2020 году, в рамках масштабного реформирования вооруженных сил страны, структуру объединенного оперативного командования, нацеленную на повышение боеспособности войск и их готовности проводить операции за рубежом. Важнейшим событием с этой точки зрения является начало строительства весной 2016 года первой китайской военно-морской базы в Джибути на побережье Баб-эль-Мандебского пролива.

«США развивали свой бизнес по всему миру и посылали своих военных защищать его интересы на протяжении 150 лет», — так прокомментировал это событие профессор из Университета Фудань в Шанхае Шэнь Динли, — «Китай будет делать теперь то, что США делали в прошлом».

База в Джибути позволит Китаю вступить в конкуренцию с США, Японией, Францией, Италией, Пакистаном (которые уже имеют здесь военные базы) в вопросе контроля за водами Баб-эль-Мандебского пролива, соединяющего Красное море с Аденским заливом и Суэцким каналом. По данным министерства энергетики США, на этот путь приходится почти 15 % мирового транзита нефти.

Одновременно Китай наращивает поставку вооружений в страны Африки, вытесняя с африканского рынка оружия западных конкурентов. В недавнем докладе лондонского Международного института стратегических исследований говорится, что уже около 70 % африканских стран закупают китайское оружие. В ряде африканских стран Китай занял доминирующие позиции в этом секторе. В Замбии, например, — 80 %, в Намибии — более 70 %, в Нигерии — почти 30 %. При этом эксперты отмечают, что Китай, как правило, предлагает свою военную продукцию по заниженным ценам, «отыгрываясь» на поставках запчастей и услугах по высоким ценам.

Но специфика китайской политики оружейного экспорта состоит еще и в том, что этот экспорт поддерживают работающие в Африке более 2,5 тыс. китайских компаний. При этом китайское правительство комбинирует и координирует различные направления делового сотрудничества, поощряя взаимодействие китайских бизнес-структур, действующих в Африке, с интересами экспортеров продукции военного назначения. В результате Китай получает возможность практиковать разнообразные схемы взаиморасчетов, разного рода пакетные сделки и, одновременно, соглашения по промышленным и инфраструктурным проектам.

Так, например, в обмен на разрешение на строительство военной базы в Джибути Китай предложил вложить 3 млрд долл. в строительство железной дороги от Джибути до столицы Эфиопии Аддис-Абебы и еще 400 млн долл. в развитие портовой инфраструктуры Джибути. Соответственно, в этой стране появятся китайские банки, а китайские компании получат ряд торговых привилегий.

Некоторые аспекты конкурентной борьбы США. Противостояние с Китаем

Геополитические и экономические интересы США в Африке оформлены в принятом в 2000 г. в США законе «Об экономическом росте и торговых возможностях в странах Африки» (AGOA). Данный закон, срок действия которого в июне 2015 г. был продлен еще на 10 лет, является одним из ключевых торгово-экономических инструментов США в регионе.

В рамках реализации AGOA США создали в Африке три центра поддержки конкурентоспособности американских товаров. Учрежден специальный «Форум торгово-экономического сотрудничества США со странами Африки южнее Сахары». Расположенный в Вашингтоне Корпоративный совет по Африке координирует деятельность частного американского бизнеса на континенте.

Одно из центральных событий в контексте китайско-американской конкуренции в Африке — учреждение в 2008 году африканского командования США, сокращенно — АФРИКОМ. Отметим, что АФРИКОМ — единственное региональное командование минобороны США, сформированное после окончания холодной войны. Оформление этой структуры началось фактически сразу же после упомянутого саммита «Китай — Африка» 2006 года. Среди задач АФРИКОМ — охрана месторождений полезных ископаемых, их добычи и транспортировки.

В 2007 году Питер Фам, советник Госдепа и минобороны США, а также директор Африканского центра им. Майкла Ансари в Атлантическом совете в Вашингтоне, выступая перед конгрессом с защитой проекта создания АФРИКОМа, так аргументировал важность этого проекта: «...Многие аналитики ожидают, что Африка, особенно государства, расположенные вдоль богатой нефтью западной береговой линии, всё больше будет становиться театром стратегического соперничества между Соединенными Штатами и их единственным реальным, почти равным конкурентом на мировой арене — Китаем...».

В 2011 году АФРИКОМ контролировал международную военную кампанию в Ливии получившую название «Одиссея. Рассвет». «Война с Каддафи — это фактически война с Китаем и его экспансией в Африке», — так прокомментировал эту ситуацию республиканец Пол Крэйг Робертс.

Отметим, что война в Ливии, посредством которой страны западной коалиции решали свои задачи, нанесла, в том числе, серьезный удар и по интересам Китая в этой стране. Так, к 2011 году Пекин вложил в экономику Ливии более 18,8 млрд долларов. На территории Ливии реализовывали проекты 75 крупных китайских компаний. С началом войны большая часть китайско-ливийских проектов была остановлена, из страны были эвакуированы 35 тыс. китайских рабочих и персонал компаний.

Среди последних событий, отражающих специфику конкурентной борьбы за африканский континент, — рост напряженности в Южно-Африканской республике. Важно здесь то, что ЮАР, являясь членом БРИКС, является и важнейшим проводником политики Китая на африканском континенте.

В сентябре–октябре 2015 года ЮАР столкнулась с попыткой организации «цветной революции» против президента Джейкоба Зумы. Эксперты тогда отмечали, что к организации самых массовых с момента окончания режима апартеида протестов были причастны структуры проекта Democracy Works, который финансировался американским фондом NED. Интеллектуальным обеспечением протестных движений занимается леволиберальный институт SWOP Witwatersrand в Йоханнесбурге, тесно взаимодействующий с американским Институтом Альберта Эйнштейна Джина Шарпа, главного разработчика технологии «цветных революций».

Еще один примечательный эпизод 2015 года произошел в Джибути. После того как в декабре 2015 года Китай объявил о планах по строительству здесь военной базы, в столице страны произошли столкновения между сторонниками и противниками действующего президента страны Исмаила Омара Гюллеха. Оппозиционный Союз национального спасения и США использовали этот инцидент для того, чтобы обвинить власти страны в нарушении прав оппозиции на мирные собрания и свободу слова.

Евросоюз в конкурентной борьбе за Африку

Европейский Союз (ЕС) рассматривает африканскую нефть как альтернативу нефти российской и ближневосточной. Также в ЕС всерьез надеются на быстро развивающийся африканский рынок, поставки товаров на который должны способствовать улучшению экономической ситуации в Европе.

В Африке страны ЕС ведут переговоры о снижении тарифов на импорт африканских сельскохозяйственных продуктов в Европу, а также стремятся расширить доступ европейских транснациональных компаний к африканским источникам сырья (нефть, алмазы, медная руда и др.). Наряду с развитием отношений в сфере экономики, торговли и энергетики, сотрудничество ЕС и стран Африки включает политические, культурные и научные связи.

Кроме того, в последнее время одна из главных целей политики Евросоюза в Африке — через стабилизацию экономической и социально-политической ситуации в Африке снизить миграционное давление на Европу.

При этом усиление влияния Китая и Индии в Африке в Западной Европе считают серьезным вызовом европейским интересам на континенте. В том числе, по той причине, что действия ряда стран Евросоюза (прежде всего Франции) в ходе событий 2011 года в Ливии и Египте многие страны Африки восприняли как проявление новой неоколониальной политики Запада. В связи с этим в ЕС сочли достаточно тревожным сигналом для Европы тот факт, что в июне 2015 года сообщество CARICOM (объединяет страны Карибского сообщества) при поддержке Венесуэлы, Перу, Боливии и ряда стран Африки потребовало от Евросоюза выплаты компенсаций за годы, когда карибские страны были европейскими колониями.

Еще одна сфера потенциальной конфликтности в отношениях ЕС со странами Африки связана с обвинениями Международного уголовного суда в отношении ряда африканских политиков.

Далее, острую реакцию в Африке вызывает критика Запада в адрес африканских стран по вопросам, связанным с правами человека. Так, 2014 год был отмечен скандалом в связи с тем, что Европарламент проголосовал в поддержку введения санкций в отношении Нигерии и Уганды после того, как эти страны приняли законы, запрещающие однополые браки.

Наконец, всё более серьезную конкуренцию Евросоюзу как структуре в Африке начинает представлять объединение БРИКС. Эксперты отмечают, что согласованные действия государств-членов БРИКС в рамках этого объединения уже сейчас заметно снижают способность ЕС отстаивать свои интересы на африканском континенте.

Конкурентная борьба Китая и Японии за влияние в Африке

Япония — конкурент Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе — сегодня всё активнее стремится составить конкуренцию китайскому влиянию в Африке. Накал взаимных обвинений Японии и Китая в адрес друг друга возрастает, в том числе по той причине, что зоны интересов Японии и Китая в Африке в значительной мере географически совпадают.

Основное соперничество идет в сфере инвестиционных предложений африканским странам, которые очень внимательно анализируют пресса и эксперты Китая и Японии. В частности, Китай особенно ревностно отслеживает поездки премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Африку в рамках программ саммита «Япония — Африканский союз».

Помимо инвестиционного соперничества, Китай и Япония всё более откровенно соревнуются в гуманитарной помощи на африканском континенте. В частности, в 2013 году Япония объявила о предоставлении инвестиций на сумму 32 млрд долларов всему африканскому континенту сроком на пять лет, гуманитарной помощи Судану на сумму в 25 млн долларов и 3 млн долларов Центральноафриканской Республике.

Китай, в том же 2013 году инвестировавший в Африку около 26 млрд долларов, в декабре 2015 года объявил, кроме упомянутых выше инвестиционных планов на 60 млрд долларов, о предоставлении 60 млн долларов безвозмездной помощи Африканскому союзу «на поддержание мира и безопасности» и 156 млн долларов экстренной помощи африканским странам, пострадавшим от урагана Эль-Ниньо.

Китай и Индия — партнеры-конкуренты в Африке

БРИКС как объединение стран-партнеров (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) явным образом быстро (и во многом согласованно) расширяет свое присутствие на африканском континенте. Однако это партнерство не исключает взаимных противоречий и столкновений интересов.

Так, Индия и Китай, являясь партнерами по БРИКС, имеют большое количество неразрешенных проблем в двусторонних отношениях. Кроме того, Китай и Индия — две крупнейшие быстроразвивающиеся региональные державы — ведут острую борьбу за лидерство на азиатском континенте. Сегодня можно с уверенностью говорить о том, что это соперничество за лидерство распространяется и на Африку. Причем с этой точки зрения, у Индии есть определенный «позиционный приоритет»: в 1961 году именно Индия стала одним из инициаторов Движения неприсоединения (Non-Alignment Movement), в котором на данный момент состоят 53 африканских государства.

Интерес Индии к Африке заключается в природных ресурсах континента, особенно топливных. Главными объектами индийского инвестирования являются Египет, ЮАР, Нигерия, Кения, Мозамбик, Либерия, Гана.

Центрами индийско-китайского противостояния являются Кения и Мозамбик. Индия и Китай «наперегонки» стремятся укрепить свои позиции в этих странах, которые не только богаты природными ресурсами, но и имеют важное значение с точки зрения транспортировки грузов из центральных регионов Африки к океану, а также контроля главных транзитных морских путей в Индийском океане.

Еще один потенциально важный узел индийско-китайского соперничества на континенте — Южно-Африканская Республика, где промышленные и технологические компании двух стран не первый год достаточно ожесточенно борются в тендерах на проекты в различных отраслях.

Однако связи с ЮАР имеют для Индии и Китая и дополнительное стратегическое значение. Так, ЮАР представляет собой потенциально важный компонент системы безопасности Индии в зоне Индийского океана. У берегов ЮАР проходят пути транзита грузов стратегического значения (в первую очередь, нефти и газа) из Западной Африки в Индию. Индию, кроме того, беспокоит растущая активность Пекина в развитии «военных» отношений Китая со странами бассейна Индийского океана.

Пока Индия в основном проигрывает Китаю в инвестициях в ЮАР. Но заметно выигрывает у Китая в инвестициях и политическом влиянии в Нигерии. В частности, в Нигерии, по данным экспертов, проживает до 1 млн индийцев и лишь около 50 тыс. китайцев-хуасяо, причем индийские эмигранты владеют в этой стране крупными торговыми компаниями.

Столкновение российско-китайских интересов в Африке

Россия как правопреемница СССР медленно, но настойчиво восстанавливает свое присутствие в Африке, прерванное, по понятным причинам, в 1990-е годы XX века.

Сейчас России предстоит решить задачу по разработке своей новой стратегии в отношениях с африканским континентом. Причем, как считают некоторые эксперты, нынешняя конфронтационная политика Запада по отношению к Москве создает для России определенные новые возможности. Причина в том, что немало руководителей африканских государств видят в России перспективного партнера, своеобразный буфер, смягчающий натиск американской, западноевропейской и китайской дипломатии.

Вместе с тем нельзя не признать, что Россия возвращается в Африку с «низкого старта». Советское влияние, основанное на льготных кредитах или безвозмездной помощи (вроде строительства плотин) российскому бюджету и бизнесу пока не по силам. Эту нишу давно и успешно осваивает Китай.

Одна из сфер, где Россия успешно борется за сферу влияния в Африке, — ядерная энергетика. Наиболее агрессивными конкурентами России в этом сегменте выступают Франция и Китай. Нельзя полностью сбрасывать со счетов и японо-американских и южно-корейских игроков, которые, по мнению экспертов, свое последнее слово в Африке еще не сказали.

Сильные позиции Россия занимает и на африканском рынке вооружений и военной техники — несмотря на то, что мощными нашими конкурентами здесь являются Китай, США, Франция, Германия.

Вместе с тем, Россия, в том числе благодаря памяти о советской помощи во многих странах континента, а также активной политике в Африке в рамках БРИКС и других международных организаций, имеет для укрепления своих позиций хорошие перспективы. В частности, в Африке ценят участие России в миротворческих операциях и программах гуманитарной помощи странам африканского континента, а также большой вклад российских ученых и врачей в борьбу с распространением ВИЧ-инфекции, лихорадки Эбола и других особо опасных заболеваний.

Заключение

Роль Африки как гигантского малоосвоенного ресурсного резервуара мира возрастает. Соответственно, не может не возрастать и конкуренция за Африку ведущих мировых держав. Причем в эту сферу конкуренции будут попадать не только природные ресурсы континента, но и растущая роль голосов африканских стран в международных организациях, включая ООН.

В этих условиях «азиатская Soft Power» и условный потенциал условного Востока (Китая и Индии) по отношению к Африке вполне имеет шансы переиграть традиционно жесткий диктат (под маркой либерализации и демократизации), который навязывает условный Запад.

При этом весьма вероятно, что в ситуации обострения конкурентной борьбы за влияние в Африке будет повышаться роль так называемых системных войн с использованием нетрадиционных механизмов войны — от «цветных революций» и поддержки государственных переворотов до попыток прямых вооруженных интервенций под флагом ООН или, как это было в Ливии и Сирии, от имени неофициальных и нелегитимных «групп стран-друзей» или «стран-союзников».

Эфиопия завершает одну из крупнейших и наиболее успешных в истории страны кампаний по доставке и распределению семян, направленную на оказание помощи фермерам, пострадавшим в результате сильнейшей засухи, вызванной Эль-Ниньо, сообщила сегодня ФАО.

Правительство, ФАО, неправительственные организации (НПО) и другие гуманитарные учреждения доставили более 32 000 тонн семян около 1,7 млн. домохозяйств, сталкивающихся с дефицитом продовольствия, в шести основных регионах Эфиопии.

ФАО координирует эту беспрецедентную кампанию в тесном сотрудничестве с правительством. Эти совместные усилия помогли фермерам подготовиться к важнейшему летнему посевному сезону Мехер, которые обеспечивает до 85 процентов всего производства продовольствия в Эфиопии.

Вклад ФАО в обеспечение домохозяйств продовольствием

На сегодняшний день ФАО непосредственно доставила около 4 000 тонн семян 168 000 домохозяйств. По оценкам, были возделаны 78 000 гектаров земли, в результате чего планируется произвести примерно 170 000 тонн урожая.

Если считать, что каждая семья в год потребляет одну тонну зерновых, то есть в расчете на человека этот показатель составляет около 0,2 тонн, семьи-бенефициары теперь смогут удовлетворить свои минимальные потребности в продуктах питания, по крайней мере, на протяжении восьми-десяти месяцев.

Вызванная Эль-Ниньо засуха привела к двум провальным посевным сезонам в 2015 году в Эфиопии - стране, находящейся в сильной зависимости от сельского хозяйства, что повлекло за собой перебои с поставками семян по всей стране и поставило под угрозу национальную продовольственную безопасность. В результате засухи в начале 2016 года 10,2 млн. человек требовалась чрезвычайная продовольственная помощь и поддержка их средств к существованию. По оценкам специалистов, в настоящее время около 9,7 млн эфиопов все еще нуждаются в такой помощи.

Улучшение средств к существованию фермеров Эфиопии

Согласно недавно проведенной оценки ФАО, чрезвычайная операция по доставке и распределению семян окажет существенное положительное влияние на урожай 2016/17 гг.

«Согласно прогнозам, урожай 2016/17 в Эфиопии будет либо на среднем уровне, либо выше среднего - огромное достижение, «наступающее на пятки» одной из самых страшных засух в последнее время, - сказал Амаду Аллахаури, представитель ФАО в Эфиопии. - И правительство, и гуманитарные учреждения действуют оперативно, чтобы помочь общинам, пострадавшим от засухи - усилия, которые мы рады поддержать».

ФАО провела оценку в августе и сентябре 2016 года в районах, наиболее сильно пострадавших от засухи, особенно тех, которые зависят от растениеводства, включая Амхар, Оромию, Южные нации, Народности и народы и Тигре. Около половины бенефициаров из случайно отобранных домохозяйств после завершения кампании заявили, что их средства к существованию были бы в опасности, если бы они не получили семена для посевного сезона Мехер.

«Я думала, что вообще не смогу посадить пшеницу в этом году. Когда деревенский совет сообщил мне, что я получу семена, я была так рада, что смогу продолжать работать на своей земле и смогу кормить свою семью», - сказала Митику Тефера, фермер из Южного Волло, в горной местности Амхара.

Более 93 процентов получателей помощи сообщили, что сельскохозяйственные средства производства были доставлены им в срок к началу сезона Мехер 2016 и что они получили необходимый им набор семян. В подавляющем большинстве случаев они сообщили, что семена были хорошего качества.

«Тогда как доставка средств производства имеет важное значение для проведения посевного сезона и позволила фермерам посадить, теперь крайне важно продолжать укреплять их устойчивость, чтобы они могли противостоять связанным с изменением климата экстремальным явлениям. Они становятся все более и более частыми - «новой реальностью» в Эфиопии, также как и во всей Восточной Африке», - сказал Доминик Буржон, директор Отдела по чрезвычайным ситуациям и восстановлению ФАО после своего визита в регионы, наиболее сильно пострадавшие от засухи.

«Животноводы также сильно пострадали, и должны быть активизированы все усилия, чтобы защитить животных, в частности, основной племенной скот для того, чтобы семьи могли восстановить свои средства к существованию», - добавил Буржон. ФАО осуществила ряд ответных мер в секторе животноводства, в том числе поставила семена для производства кормов, корма вдоль миграционных путей, восстановила пункты водопоя животных, провела лечение и вакцинацию.

Дальнейшие действия и потребности

Согласно оценкам, Эфиопии требуются дополнительные 45 млн долл. США для поддержки секторов растениеводства и животноводства, в результате чего общая оценка потребностей со стороны сельского хозяйства в стране достигла 91,3 млн долл. США с начала 2016 года.

Основная часть этих средств - около 36,2 млн долл. США будет направлена на поддержку мероприятий по охране здоровья животных, таких как вакцинация и лечение, при этом более 2,4 миллионам семей, зависимых от животноводства, в настоящее время требуется оказать помощь до конца года.

По состоянию на октябрь 2016 года, ФАО мобилизовала около 14 млн долл. США на борьбу с кризисом. Организация срочно запрашивает дополнительные 14 млн долл. США, чтобы поддержать семьи, зависимые от животноводства в пострадавших регионах до конца 2016 года.

ФАО в настоящее время разрабатывает стратегию для Эфиопии по укреплению устойчивости общин, занятых в секторе растениеводства и животноводства, чтобы поддержать усилия правительства и партнеров своими техническими знаниями и экспертизой.

На завершившемся сегодня 26-м Конгрессе Всемирного почтового союза (ВПС) Россия получила 112 голосов стран-членов ВПС из 135 присутствовавших в зале в ходе голосования в Совет почтовой эксплуатации, один из основных органов ВПС, что подтвердило высокий статус нашей страны в мировом почтовом сообществе. 26-й конгресс начал свою работу в Турции 20 сентября, российскую делегацию возглавил заместитель министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Рашид Исмаилов.

В ходе конгресса Рашид Исмаилов выступил с докладом о создании в России почтового банка в рамках министерской конференции ВПС «Формирование потенциала устойчивого развития как связующего звена между населением, бизнесом и территориями» на сессии, посвященной вопросам содействия и стимулирования торговли.

На конгрессе Российская Федерация председательствовала в Комиссии №5 по платежно-финансовым услугам. Развитие данного направления чрезвычайно важно, так как предоставляет возможность населению страны, проживающему в самых отдаленных районах, воспользоваться финансовыми услугами наравне с жителями крупных мегаполисов.

На полях 26-го Конгресса ВПС Рашид Исмаилов провел ряд двусторонних встреч, в рамках которых были обсуждены перспективы двустороннего сотрудничества в сфере почтовой связи с министром коммуникаций и почтовой связи Южно-Африканской Республики Сиабонги Квеле, заместителем министра коммуникаций и мультимедийных технологий Малайзии Датуком Джохари, заместителем министра внутренних дел и связи Японии Сигэки Сузуки, заместителем министра связи и информатизации Республики Беларусь Натальей Гордеенко, президентом «Почты Кубы» Карлосом Валерино, а также с главами делегаций Бангладеш, Уганды, Танзании и Кыргызстана.

Выборы руководства Международного бюро (МБ) ВПС были безальтернативными. Пост генерального директора МБ ВПС на следующий четырехлетний период займет Бишар Хуссейн (Кения), пост его заместителя — Паскаль Клива (Швейцария).

Следующий внеочередной Конгресс ВПС пройдет в Аддис-Абебе (Эфиопия) в 2018 году.

Справка

Всемирный почтовый союз (ВПС) — международная межгосударственная организация, основанная в 1874 году и объединяющая 192 страны. Россия является одним из основателей этой организации. ВПС является одной из самых старых и наиболее представительных международных межправительственных организаций, имеющей статус специализированного учреждения ООН. Она является главным форумом для сотрудничества между почтовыми службами, на котором вырабатываются принципы организации и функционирования международного почтового обмена. Официальными языками ВПС являются английский и французский, штаб-квартира располагается в столице Швейцарии Берне.

Конгресс, проводимый один раз в четыре года, является высшим органом ВПС, на котором подводятся итоги деятельности союза за прошедший четырехлетний период, вносятся изменения в акты союза и определяется стратегия развития мирового почтового сообщества.

26-й Конгресс Всемирного почтового союза (ВПС) проходил в Стамбуле, в его работе приняли участие 148 стран.

«Группа ГАЗ» по итогам 2016 года планирует поставить на экспорт более 16 тыс. единиц автомобильной техники, тогда как в прошлом году за рубеж было отправлено 14,5 тыс. машин, таким образом рост может составить 10%, сообщил «Финмаркет» со ссылкой на заявление директора «Группы ГАЗ» по развитию международного бизнеса Леонида Долгова.

«Мы методично реализуем ту стратегию, которую себе наметили. В этом году будет чуть выше 20% доля экспорта в продажах, несмотря на проседание рынков СНГ — в первую очередь, Казахстана. Мы понимаем это, и наши возможности роста лежат за пределами традиционных рынков СНГ. В этом году мы по плану должны реализовать свыше 16 тыс. единиц автомобильной техники на экспорт», — сказал Долгов, подчеркнув, что речь идет о легких коммерческих автомобилях, автобусах и автомобилях марки «Урал».

«Отдельным направлением являются двигатели ЯМЗ (Ярославский моторный завод, входит в «Группу ГАЗ»), которые также поставляются нашим партнером в СНГ, но мы их здесь не учитываем», — добавил директор «Группа ГАЗ» по развитию международного бизнеса.

В свою очередь, по словам гендиректора корпорации «Русские машины» (основной владелец «Группы ГАЗ») Манфреда Айбека, в настоящее время группа присутствует на 40 рынках.

«В этом году мы ведем переговоры с Ираном, Вьетнамом, Египтом и Кубой, чтобы понять, как лучше обеспечить там свое присутствие», — сказал он, отметив, что в 2016 году «Группа ГАЗ» вышла на рынки Мадагаскара, Боливии, Кубы, Туниса, Ганы, Монголии.

Леонид Долгов добавил, что приоритетными рынками для расширения для группы являются Эфиопия, Нигерия, Алжир, Марокко. «В Латинской Америке мы будем двигаться в Перу, Чили, Сальвадор, Эквадор. И в Азии мы собираемся решить проблему присутствия в таких странах как Камбоджа, Филиппины», — заявил он, подчеркнув, что отдельным вызовом для компании является вопрос создания праворульных версий всей линейки автомобилей группы.

Согласно данным аналитического агентства «Автостат», по итогам 8 месяцев 2016 года «Группа ГАЗ» реализовала в России 32 тыс. 633 легких коммерческих автомобилей, что на 2% больше, чем за аналогичный период 2015 года.

НОВЫЕ АВИАРЕЙСЫ ИЗ ЧЭНДУ

На днях власти города Чэнду подписали соглашения с авиакомпаниями, согласно которым будут сформированы девять прямых регулярных авиарейсов из Чэнду в Сидней, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Мадрид, Сочи, Аддис-Абеба, Дубай, Москва и Окленд. Общее количество прямых регулярных авиамаршрутов, таким образом, составит 19. Чартерный рейс Чэнду - Москва "Сычуаньских авиалиний" будет регулярным с 1 ноября: летом и осенью по три рейса в неделю, зимой и весной по два.

На днях стало известно, что сейчас проводятся переговоры об открытии новых авиарейсов по направлению из Татарстана в Сычуань, Хэнань и Хэйлуцзян.

А недавно "Китайские южные авиалинии" объявили об открытии нового авиарейса Ланьчжоу-Урумчи-Москва. Рейс будет выполняться три раза в неделю - по вторникам, четвергам и субботам. Недавно начал работу новый прямой авиарейс между Владивостоком и городом Тяньцзинь. Самолёт А320 "Тяньцзинь Эйрлайнс" следует по маршруту три раза в неделю, по вторникам, четвергам и субботам.

Администрация города Чэнду, который находится в юго-западной китайской провинции Сычуань, заключила соглашения с рядом авиакомпаний. В соответствии с документами, в местном аэропорту будут введены девять новых прямых регулярных авиарейсов.

Авиасообщение свяжет Чэнду с городами Сидней (Австралия), Лос-Анджелес (США), Нью-Йорк (США), Мадрид (Испания), Сочи (Россия), Аддис-Абеба (Эфиопия), Дубай (ОАЭ), Москва (Россия) и Окленд (Новая Зеландия).

Таким образом, число межконтинентальных прямых регулярных авиамаршрутов из аэропорта китайского города вырастет до 19.

Так, авиасообщение Чэнду – Сидней откроется 11 ноября 2016 г. Рейс планируется выполнять трижды в неделю. Его будут обслуживать самолетами Airbus А330 авиакомпании Air China.

В декабре начнутся полеты по маршруту Чэнду – Лос-Анджелес и Чэнду – Нью-Йорк. Самолеты Boeing-787 авиакомпании "Хайнаньские авиалинии" будут летать три раза в неделю летом и осенью, а также два раза в неделю зимой и весной.

Авиасообщение Чэнду – Сочи откроется 1 июня 2017 г. Полеты по маршруту будут выполняться трижды в неделю. Рейсы будут обслуживать самолеты Airbus А330 авиакомпании "Тибетские авиалинии".

Чартерный рейс Чэнду – Москва "Сычуаньских авиалиний" с 1 ноября текущего года станет регулярным. Летом и осенью самолеты Airbus А330 будут летать трижды в неделю, а зимой и весной – дважды.

Более 100 человек погибли в ходе протестов в Эфиопии, заявил председатель оппозиционной партии Федералистский Конгресс Оромо (Oromo Federalist Congress) Мерена Гудина.

Ранее оппозиция сообщала о 50 погибших в ходе давки во время акции протеста на религиозном фестивале в регионе Оромия к югу от столицы. Эфиопские полицейские применили слезоточивый газ и сделали предупредительные выстрелы в воздух для разгона протестующих.

"Тела собирали правительственные силы. Но я слышал от людей с места событий, что число погибших превышает 100 человек", — цитирует агентство Франс Пресс слова Гудины.

На фестивале собрались тысячи человек. Когда толпа начала скандировать "Нам нужна свобода", "Нам нужна справедливость", полиция предприняла меры по разгону протестующих, после чего возникла давка. Правительство Эфиопии сообщило "о нескольких погибших и раненых", не предоставив деталей.

Москва наблюдает активизацию деятельности различных террористических организаций в Африке, в том числе и ИГИЛ. Из-за их подрывной деятельности напряженной остается обстановка в Сомали, Южном Судане, ЦАР, в Сахаро-Сахельском регионе. Об этом, а также о некоторых аспектах торгово-экономического сотрудничества России со странами Африки в интервью корреспондентам РИА Новости Татьяне Калмыковой и Наталье Кургановой рассказал директора департамент Африки МИД РФ Валерий Уткин.

— ЮАР органично влилась в формат БРИКС, который в последнее время становится все более эффективным. В октябре состоится саммит БРИКС. Изъявляли ли другие страны африканского континента желание вступить в БРИКС? Будет ли этот вопрос обсуждаться на встрече лидеров организации в октябре на Гоа?

— ЮАР вступила в БРИКС в 2008 году, в 2013 году приняла в Дурбане саммит объединения, на полях которого был организован Форум для диалога БРИКС — Африка с приглашением руководителей африканских организаций и ряда стран континента. К саммиту 2015 года в Уфе собрались также члены ШОС и ЕврАзЭС. В Гоа предусмотрена встреча лидеров БРИКС с лидерами стран объединения "Инициатива Бенгальского залива", куда наряду с Индией входит Бангладеш, Бутан, Мьянма, Непал, Шри-Ланка и Таиланд. Эти заседания в формате аутрич позволяют "пятерке" поддерживать конструктивные контакты со многими странами, которые, по сути, являются единомышленниками участников БРИКС. Создано кредитно-финансовое учреждение — Новый банк развития (НБР) со штаб-квартирой в Шанхае. Единственное его региональное отделение решено открыть в Африке, в ЮАР. Начало работы офиса в Йоханнесбурге ожидается до конца нынешнего года. Вопрос же о расширении БРИКС, вступлении в него африканских или других стран в повестке дня не стоит.

— Китай прочно занял африканский рынок, активно ведет бизнес практически во всех африканских странах. Не опасается ли Москва, что Китай может вытеснить РФ с африканского рынка? В этой связи планируется ли нарастить сотрудничество со странами Африки, в каких областях?

— Конечно, китайские компании проявляют высокую активность на африканских рынках и вкладывают в них существенные средства. Сегодня в Африке, по имеющимся сведениям, действуют более 2 тысяч китайских фирм, в которых работают около 1 миллиона граждан КНР. Реализуется свыше 3 тысяч крупномасштабных проектов. Тем не менее конкуренция в мировой торговле — нормальное дело, а на африканском континенте с его миллиардным населением имеет немало ниш для приложения усилий различных стран и компаний.

В свою очередь, Россия проводит последовательный курс на расширение торгово-экономического взаимодействия с африканскими странами как в традиционных областях партнерства, так и по новым направлениям. Делается это, естественно, с учетом реальных возможностей, а также особенностей складывающейся конъюнктуры на мировых рынках.

В Африке, к югу от Сахары, российские экономоператоры широко представлены в энергетическом и нефтегазовом секторе. На разной стадии реализации находятся проекты компаний "ГПБ Глобал Рисорсиз", ГК "Ренова", АК "АЛРОСА" и ряда других. По нашим оценкам, есть перспективы сотрудничества в данной сфере с Анголой, Мозамбиком, Эфиопией, ЮАР, Замбией.

Развиваются связи со странами континента в области мирного использования атома, в сфере высоких технологий, в металлургическом секторе, развитии транспортной инфраструктуры, поставок автомобильной и авиационной техники. И это далеко не полный список направлений российско-африканского сотрудничества.

Последовательно расширяется правовая база для продвижения торгово-экономического взаимодействия, активно используются механизмы межправительственных комиссий. В настоящее время действуют межправкомиссии с Анголой, Гвинеей, ЮАР, Намибией, Зимбабве, Республикой Конго, Угандой, Нигерией, Ганой и Эфиопией. Ведется работа по созданию МПК с Танзанией и Кенией, а также отдельной рабочей группы по экономическому сотрудничеству с Джибути. 20 сентября этого года учреждена МПК с Мозамбиком. Деятельность МПК рассчитана на длительную перспективу и позволит сохранить наработанный потенциал взаимодействия в настоящем, а также преумножить его в будущем. Главное, что существует настрой и у российских предпринимателей, и у африканцев на расширение сотрудничества. Об этом, в частности, было заявлено в ходе делового круглого стола "Россия — Африка: расширение границ", который впервые прошел на площадке Петербургского международного экономического форума в июне текущего года.

Отдельно хотел бы отметить достаточно высокий уровень взаимодействия в гуманитарной области. Традиционно Россия оказывала существенную поддержку африканским государствам в области геморрагической лихорадки Эбола, распространившейся в странах Западной Африки, и внесла весомый вклад в борьбу с этим опасным заболеванием.

Важное значение имеет помощь России в профессиональной подготовке кадров. Растет число обучающихся в российских высших учебных заведениях африканских студентов, и сейчас их количество превысило десять тысяч человек.

— Как развивается сотрудничество с африканскими странами по антитеррористическому треку? Есть ли запрос со стороны африканских государств в его наращивании? Есть ли данные о том, что террористические группировки, действующие в африканском регионе, связаны с ИГИЛ?

— Сотрудничество в области борьбы с новыми вызовами и угрозами остается одной из составных частей наших связей с африканскими государствами и их региональными объединениями. К сожалению, приходится констатировать, что в настоящее время в Африке наблюдается активизация деятельности различных террористических организаций, пытающихся дестабилизировать обстановку во многих государствах. К наиболее опасным группировкам относятся запрещенное в Россией так называемое Исламское государство, "Боко Харам", "Аш-Шабаб", "Аль-Каида в странах исламского Магриба", "Аль-Мурабитун" и ряд других. Из-за их подрывной деятельности напряженной остается обстановка в Сомали, Южном Судане, ЦАР, в Сахаро-Сахельском регионе.

Тематика борьбы с терроризмом регулярно затрагивается в ходе встреч с африканскими партнерами на высоком уровне, во время переговоров с главами их внешнеполитических ведомств, на межпарламентском уровне. Используется механизм прямых контактов специального представителя по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителя министра иностранных дел Российской Федерации М.Л. Богданова с лидерами африканских государств в ходе его рабочих поездок на континент.

Большое внимание уделяется содействию усилиям Африки по укреплению национального потенциала для противодействия экстремистским группировкам. Осуществляется подготовка на базе российских профильных вузов африканских полицейских и военных кадров. Ежегодно для представителей правоохранительных органов государств Африки предоставляются места на краткосрочных курсах повышения квалификации, а также на обучение по программам высшего профессионального образования.

— Как обстоят дела с планами правительства ЮАР объявить тендер на строительство у себя новых атомных энергоблоков (этот тендер должен был быть объявлен год назад, но этого не произошло)?

— Национальный план развития энергетики ЮАР предполагает создание к 2030 году до 40 ГВт генерирующих мощностей, из которых около четверти будет приходиться на долю АЭС. В интересах реализации атомного проекта в 2013-2014 годах южноафриканцы провели консультации с рядом стран, включая Россию, и подписали соответствующие рамочные межправительственные соглашения о сотрудничестве.

В сентябре текущего года министр энергетики ЮАР Тина Джумат-Петтерссон объявила о намерении правительства в ближайшее время обнародовать предварительное техническое задание для потенциальных подрядчиков на строительство АЭС и многоцелевого исследовательского реактора и открыть соответствующий тендер. Госкорпорация "Росатом" планирует принять в нем участие.

— Какие еще страны региона готовы сотрудничать с Россией по развитию у себя атомной энергетики? В частности, обсуждается ли с Кенией перспективы участия Росатома в сооружении первой кенийской АЭС?

— Да, действительно, ряд африканских государств рассматривает возможность развития собственной атомной энергетики, чтобы удовлетворять все возрастающие внутренние потребности в электроэнергии, а также обрести новый источник внешних поступлений в национальные бюджеты. К этим странам относится и Кения.

В мае этого года государственная корпорация "Росатом" и Кенийский совет по атомной энергетике подписали в Москве меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в области использования атомной энергии в мирных целях. Документ создал основу для сотрудничества в области атомной энергетики по широкому спектру вопросов, в том числе содействие в развитии инфраструктуры атомной энергетики Кении, фундаментальные и прикладные исследования и так далее. В числе задач на ближайшую перспективу — подготовка российско-кенийского межправсоглашения о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях.

Практический интерес к партнерству с Россией по развитию атомной энергетики проявляет Замбия. В мае этого года в Москве на полях восьмого международного форума "АТОМЭКСПО 2016" подписано российско-замбийское межправительственное соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях. Ведется работа над проектами межправсоглашения о сооружении на территории Республики Замбии центра ядерной науки и технологий, а также ряда профильных межведомственных меморандумов.

— Говоря о сотрудничестве с африканскими государствами в нефтегазовой сфере, поступали ли российским компаниям предложения по работе на месторождениях, в частности в Уганде и Мозамбике)? Какие страны заинтересованы в этом, когда может быть принято решение?

— Как уже отмечалось ранее, некоторые российские компании проявляют интерес к совместным с африканцами проектам в нефтегазовой области, ведут переговоры, изучают условия местного рынка. Это, очевидно, потребует определенного времени. Что касается предложений российским компаниям по участию в разработке нефтегазовых месторождений в Уганде, то такими сведениями не располагаю. Здесь нужно учитывать и отсутствие на настоящий момент в Уганде инфраструктуры для промышленной добычи, хранения, переработки и транспортировки нефти. А в Мозамбике в октябре прошлого года по итогам тендера дочернее предприятие ОАО "НК "Роснефть" — ООО "РН-Эксплорейшн" совместно с "Эксонмобил" получило право на разведку и разработку в этой стране нефтегазовых участков.

В Республике Конго российские специалисты осуществляют проектирование нефтепровода Пуэнт-Нуар-Йе-Трешо-Ойо-Уэссо протяженностью более 1,3 тысячи километров. В Камеруне АО "ГК "РусГазИнжиниринг" в составе международного консорциума участвует в строительстве нефтепродуктопровода Лимбе-Дуала-Эдея-Яунде (380 километров). ПАО "Лукойл" совместно с американской компанией "Панатлантик" ведет нефтедобычу на шельфе Экваториальной Гвинеи.

ЮАР. ЦАР. Африка. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 30 сентября 2016 > № 1914327 Валерий Уткин

Чтобы прокормить растущее население мира, потребуется значительное увеличение производительности сельского хозяйства, прежде всего в Африке, где большую роль сыграет механизация, говорится в новом докладе ФАО.

Этой возможностью необходимо воспользоваться таким образом, чтобы учитывались потребности мелких фермеров и не потребовалось очередной «Зеленой революции» с масштабным применением агрохимических средств и деструктивных технологий вспашки, которые угрожают здоровью и плодородию почв, говорится в новом докладе ФАО.

Доклад «Механизация сельского хозяйства: преимущества для мелких фермеров в Африке к югу от Сахары» подчеркивает, что механизация сельского хозяйства в двадцать первом веке должна быть экологически чистой, экономически жизнеспособной, доступной, адаптированной к местным условиям, климатически оптимизированной и учитывающей текущие изменения погодных условий.

Механизация охватывает все уровни посевных и обрабатывающих технологий, от простых и базовых ручных инструментов до более сложного и механизированного оборудования.

Помимо вспашки, она охватывает многие виды деятельности и может способствовать повышению производительности и созданию рабочих мест на стадии послеуборочных работ, переработки и реализации.

При существующем положении дел две трети работ при подготовке земли к посевам в Африке к югу от Сахары обеспечивается за счет физического труда. Для сравнения в Южной Азии этот показатель составляет 30 процентов, тогда как в Латинской Америке еще меньше - 25 процентов.

Заместитель Генерального директора ФАО и руководитель Департамента сельского хозяйства и защиты прав потребителей Рен Ван заявил, что не сомневается в том, что внедрение механизации является одним из важнейших факторов в странах Африки к югу от Сахары, обладающим потенциалом изменить жизнь и экономическое положение миллионов сельских семей.

«Механизация сельского хозяйства в самом широком смысле может внести существенный вклад в устойчивое развитие продовольственных систем во всем мире, поскольку она может помочь осуществить послеуборочные работы, переработку и реализацию продукции более эффективным и экологически чистым способом», - добавил он.

ФАО подчеркивает, что хороший результат от внедрения механизации, повышающей производительность в странах Африки к югу от Сахары, зависит от степени доступности этой техники. Существует широкий выбор сельскохозяйственной техники для точного высева с минимальным нарушением структурности почвы, для высадки рассады и пересадки растений, внесения удобрений, сбора урожая, его транспортировки, переработки и продажи. Поэтому важно обеспечить надежные права собственности на землю и создать кредитные системы для поощрения инвестиций в механизацию.

Устойчивая интенсификация сельского хозяйства включает в себя защиту почв, использование покровных культур и минимальную обработку почвы - все основные принципы парадигмы ФАО «Сохранить и приумножить», основанной на экосистемном подходе и непосредственную поддерживающей Повестку дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, особенно ЦУР2 по борьбе с голодом, обеспечению продовольственной безопасности, улучшению питания и построению устойчивого сельского хозяйства.

Преимущества механизации в Африке

По словам Джозефа Кинзле, эксперта ФАО и главного автора доклада, механизация позволяет мелким фермерским хозяйствам активизировать и расширять сельскохозяйственное производство, а также позволяет некоторым членам семьи найти несельскохозяйственные рабочие места и получать доход. Поскольку сельская молодежь в Африке все чаще мигрирует в города, регион может столкнуться с нехваткой рабочей силы наряду с ростом спроса на продукты питания со стороны городских центров. Механизация может помочь пожилым людям и женщинам-фермерам, которые остаются в сельской местности, идти в ногу с более высокими потребностями в продовольствии, способствуя тем самым укреплению продовольственной безопасности и смягчению последствий изменения климата. Это может быть достигнуто, когда хорошо управляемые частные технические сервисные центры находятся в пределах досягаемости. «Это способствует созданию новых и более качественных рабочих мест в сфере обслуживания, таких как квалифицированные менеджеры, провайдеры услуг по ремонту, механики, дилеры и работники сервисных центров по запасным частям», - сказал Кинзле.

Планы на будущее

Цель, по словам Кинзле, заключается в том, чтобы разорвать порочный круг, где фермер с низким уровнем доходом обладает маленькими возможностями для вложения инвестиций в семена, удобрения и соответствующую технику, что приводит к низкой урожайности и даже более низкому уровню дохода. Только переломив ситуацию, можно будет улучшить благосостояние фермерских семей, а также избежать ситуации, при которой низкий спрос на тракторы приводит к отсутствию поставок запасных частей и даже топлива.

Этот переход должен быть обусловлен спросом со стороны фермеров. Многие предыдущие инициативы потерпели неудачу, когда оборудование поставлялось за счет субсидий или пожертвований и, в конечном счете, оставалось в нерабочем состоянии из-за отсутствия запасных частей или ремонтных услуг. Многие страны сегодня имеют погосты, полные тракторов и связанного с ними оборудования, которое, казалось дешевым в самом начале, но, в конечном счете, поддержание их в рабочем состоянии обходится очень дорого.

Финансирование устойчивой механизации является непростой задачей. Тогда как множество современных сельскохозяйственных технологий, имеющихся на сегодняшний день, являются слишком сложными, чтобы быть пригодными для африканских малых фермерских хозяйств, доступных вариантов становится все больше.

В докладе отмечается, что крупные международные поставщики сельскохозяйственной техники в настоящее время производят более дешевое и подходящее оборудование для развивающихся стран, в то время как существует также ряд компаний-производителей сельскохозяйственной техники в Аргентине, Бразилии, Китае, Индии, Турции и других странах - ни одной пока нет в Африке - деятельность которых направлена на передачу технологий в интересах мелких фермеров.

Кооперативы в ряде стран - в частности в Бенине и Нигерии - добились успеха в предоставлении своим членам услуг в области механизации с положительными экономическими и социальными последствиями, что повлекло за собой их более широкое и активное участие. В других странах люди создали предприятия по лизингу оборудования малым фермерским хозяйствам.

Эфиопия, Гана, Кения и Нигерия активно изучают опыт Бангладеш в области механизации сельского хозяйства, который в значительной мере опирается на двухколесные одноцилиндровые дизельные тракторы, которые могут быть приспособлены для работы водных насосов, речных судов, молотилок, мельниц, а также производства сельскохозяйственных культур.

Всемирный экономический форум (ВЭФ) опубликовал ежегодный отчет о глобальной конкурентоспособности на 2016-2017 годы.

«В глобальном рейтинге конкурентоспособности Кыргызстан ухудшил свои позиции. Среди 138 стран Кыргызстан в этом году оказался на 111-м месте», - такие данные приведены в отчете.

При составлении рейтинга учитываются 12 параметров, такие как развитость финансового рынка, конкурентоспособность компаний, экономическая инфраструктура, макроэкономическая стабильность и другие.

В этом году ВЭФ рассматривал 138 стран и среди них Кыргызстан оказался на самой низкой за последние два года годы позиции - 111-е место. Тогда как в 2015 году республика занимала 102-е, а в 2014 году - 108-е место. Наихудшие показатели страны отмечаются по параметрам «экономическая инфраструктура», «объем рынка» и «инновации».

На одну позицию выше Кыргызстана оказалось островное государство с населением в 500 тыс. человек Кабо-Верде (Западная Африка). На верхних строчках также расположились африканские государства Габон и Эфиопия.

Первая десятка лидеров рейтинга выглядит следующим образом: Швейцария, Сингапур, США, Нидерланды, Германия, Швеция, Великобритания, Япония, Гонконг, Финляндия.

30-ка самых конкурентоспособных стран мира в основном представлена государствами-членами ОЭСР.

В тридцатку также вошли 6 стран из Азии – Япония (8), Гонконг (9), Тайвань (14), Малайзия (25), Южная Корея (26), Китай (28).

Среди стран СНГ сравнительно высокие результаты показали Азербайджан (37 место), Россия (43), Казахстан (53).

Грузия в рейтинге находится на 59-м месте, Таджикистан - на 77-м, Армения -на 79-м, Украина – на 85-м, Молдавия - на 100-м, Кыргызстан - на 111-м.

Последние три места у африканских стран с худшими условиями конкурентоспособности: Мавритания, Чад и Гвинея.

В 2015 году на Россию пришлось 5,5% от общемирового объёма заготовки древесины

Согласно недавно опубликованным данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO), на Россию в 2015 году пришлось 5,5% от общемирового объема заготовки древесины. В первые два десятка стран по объемам учтенной заготовки древесины в 2015 году вошли: США (10,8% - 399 млн куб. м), Индия (9,6% - 357 млн куб. м), Китай (9,1% - 338 млн куб. м), Бразилия (7,2% - 268 млн куб. м), Россия (5,5% - 206 млн куб. м), Канада (4,2% - 156 млн куб. м), Индонезия (3,0% - 113 млн куб. м), Эфиопия (3,0% - 110 млн куб. м), ДР Конго (2,3% - 86 млн куб. м), Нигерия (2,0% - 75 млн куб. м), Швеция (2,0% - 74 млн куб. м), Финляндия (1,6% - 59 млн куб. м), Чили (1,6% - 59 млн куб. м), Германия (1,5% - 56 млн куб. м), Франция (1,4% - 53 млн куб. м), Уганда (1,2% - 46 млн куб. м), Гана (1,2% - 45 млн куб. м), Мьянма (1,2% - 44 млн куб. м), Мексика (1,2% - 44 млн куб. м), и Польша (1,1% - 42 млн куб. м). В Европейском Союзе в 2015 году было заготовлено 450 млн куб. м древесины, что составило 12,1% от мировой заготовки.

Из стран бывшего СССР в сотню крупнейших лесозаготовителей мира, кроме России, попали Белоруссия (0,5% учтенной мировой заготовки, 20 млн куб. м), Украина (0,5%, 18 млн куб. м), Латвия (0,3%, 13 млн куб. м), Эстония (0,2%, 8 млн куб. м) и Литва (0,2%, 7 млн куб. м).

Добавление к российским учтенным объемам заготовки древесины максимальных оценочных объемов незаконных рубок (до 30-55 миллионов кубометров неучтенной заготовки древесины в год) не изменило бы положение России в пятерке крупнейших лесозаготовителей мира, и, если бы оценочные объемы незаконных рубок были добавлены по другим странам, не изменило бы существенным образом долю России в общемировой заготовке древесины.

Война в Южном Судане в поле зрения Военно-штабного комитета ООН

Александр МЕЗЯЕВ

15 сентября Совет Безопасности в закрытом режиме обсудил итоги поездки своих представителей в Южный Судан. О результатах обсуждения ничего не сообщается. На следующий день состоялось ещё более важное событие – заседание Военно-штабного комитета (ВШК) ООН по ситуации в Южном Судане.

ВШК ООН собирается крайне редко, все его заседания проходят за закрытыми дверями. Ещё до того как органы ООН вплотную занялись Южным Суданом, в столицу этой страны Джубу прибыла группа следователей ООН во главе с генералом в отставке Патриком Каммартой из Нидерландов. Группа проводит независимое расследование недавних актов насилия в столице Южного Судана и должна оценить действия миротворцев, призванных обеспечивать защиту гражданского населения. Наконец, 16 сентября состоялось заседание Специального комитета СБ ООН по Южному Судану (также в секретном режиме) …

Напомним, что Совет Безопасности ООН организовал вторую за этот год зарубежную поездку (так называемый site visit). Первая была в Республику Бурунди в июле, вторая (1-5 сентября) – в Республику Южный Судан. Поездки имели целью заставить руководство обеих стран принять меры, которые Совет готовил для проведения своих резолюций. Власти Бурунди заставить принять план СБ по введению войск не удалось, в случае же с Южным Суданом миссия оказалась выполнимой.

Резолюцию 2304, предусматривающую размещение специальных сил защиты в Южном Судане, СБ ООН принял ещё 12 августа, но вплоть до сентября приступить к её выполнению было невозможно – правительство Южного Судана отказывалось принимать эти силы. Однако сентябрьская миссия Совбеза в Южный Судан дала результат: специальные силы защиты будут не только полностью развёрнуты, но и усилены на четыре тысячи военнослужащих. Единственное, что смогли отстоять власти Южного Судана – это требование о том, чтобы в состав сил не входили представители пограничных с ним государств.

Ситуация в Южном Судане крайне тяжёлая. Согласно статистике ООН, к сентябрю страну покинули более миллиона беженцев, а число внутренне перемещённых лиц превысило 1,6 миллиона человек. Около 200 тысяч человек бежали из страны только в последние три месяца. Около 30 процентов населения испытывают острую нехватку продовольствия, граничащую с угрозой голода.

Группа экспертов Совета Безопасности ООН по Южному Судану доложила Совбезу, что война в стране привела к «системному развалу общества Южного Судана посредством нового разжигания давних претензий, стимулирования военного оппортунизма и мести, а также усиления межплеменного и внутриплеменного противоборства на территории всего государства».

То, что началось как конфликт между верхушечными группировками, эксплуатирующими раздоры племён, переросло в последние десять лет в глубокий антагонизм. Конфликт в Южном Судане является «не простым двусторонним противоборством между правительством и НОДС/A (оппозиция) и их соответствующими племенными базами, а представляет собой многогранную войну, когда лояльность быстро меняется в зависимости от доступа к ресурсам, неурегулированных претензий и возможности отдельных политиков и военачальников использовать ситуацию для достижения военного и политического преимущества». ⁽¹⁾

Межэтнические и клановые корни войны в Южном Судане – самом молодом государстве мира – переплетены очень сложно. Так, один из самых больших народов страны динка (36% населения Южного Судана) ненавидит бывшего вице-президента Риека Машара за массовое убийство почти пяти тысяч динка в Боре (штат Джонглей) во время раскола в Народно-освободительной армии Судана (НОАС). Такую же ненависть испытывают представители другой крупнейшей этнической группы – нуэр (16% населения ЮС) к президенту Салве Кииру (из-за устойчивых слухов о том, что именно С.Киир отдал приказ убивать нуэр в Джубе в первые дни конфликта). В руководстве НОАС, военной разведке, службе безопасности и других государственных органах всё больше преобладают представители динка. Многие жители Экваториального региона чувствуют себя обманутыми правительством, которое, по их мнению, действует лишь в интересах общины динка. Впрочем, динка также серьёзно страдают от войны, в первую очередь из-за массовой мобилизации для участия в боевых действиях. ⁽²⁾

Во время поездки представителей СБ ООН в Южный Судан рассматривался также вопрос о создании Специального суда для Южного Судана (ССЮС), что предусмотрено Мирным соглашением южносуданских сторон, подписанным в августе 2015 года. Надо подчеркнуть, однако, что заинтересованность Совбеза в создании ССЮС возникла по инициативе США.

Дело в том, что, получив рычаги управления этим судом, США получат прямой контроль над внутренней политикой Южного Судана. Это государство до сих пор не подписало Статут Международного уголовного суда (МУС); не являются членами МУС и другие страны региона (Судан, Эфиопия, Сомали). Создание Специального трибунала по Южному Судану стало проектом, призванным исправить эту ситуацию. Война в Южном Судане имеет такой характер, что её нетрудно превратить в войну региональную, а это позволит навязать «международную» юрисдикцию не только руководству Южного Судана, но и властям близлежащих стран. Благо такой механизм уже был апробирован при создании Специального трибунала по Сьерра-Леоне, когда в 2003 году был выдан ордер на арест главы соседнего со Сьерра-Леоне государства – Либерии. Либерийского президента судили и приговорили к 50 годам лишения свободы.

К тому же идёт дело и в Южном Судане. Президент С.Киир уже намечен в качестве обвиняемого. Недавний доклад группы экспертов Комитета Совета Безопасности ООН по Южному Судану прямо указывает на то, что массовые преступления, совершённые в стране, совершались по приказам Киира и других южносуданских высших должностных лиц. ⁽³⁾ В совершении международных преступлений обвиняется и оппозиция, прежде всего бывший вице-президент Машар.

Не исключено, впрочем, что в СБ ООН готовится передача ситуации в Южном Судане в Международный уголовный суд и помимо создания ССЮС. Если это произойдёт, то возникший прецедент станет серьёзным ударом по международному праву: ведь мы станем свидетелями лишения государства суверенного права решать вопрос о своём участии (или неучастии) в международных договорах. Международное право de facto превратится из добровольного в принудительное.

Если случаи с Ливией и Суданом ещё можно было бы называть «отдельными случаями», то третья подряд передача в Международный уголовный суд ситуации в стране, которая в МУС не участвует, – это уже система. Система, уничтожающая принцип добровольности участия государств в международных соглашениях.

В случае с Южным Суданом речь идёт не только и не столько о смене режима. Создаётся прецедент тотальной замены политической элиты страны – и власти, и оппозиции. Замысел понятен: создавая в 2011 году новое государство Южный Судан, глобальная элита рассчитывала выделить из Республики Судан её основные (южносуданские) нефтеносные районы и таким образом сохранить над ними свой контроль. Однако результатом раздела бывшего Судана на две части стала потеря контроля над южной его частью и полное прекращение здесь добычи нефти.

⁽¹⁾ Промежуточный доклад Группы экспертов по Южному Судану, учреждённой резолюцией 2206 (2015) Совета Безопасности ООН // Документ ООН: S/2015/656.

⁽²⁾ Заключительный доклад Группы экспертов по Южному Судану, учреждённой резолюцией 2206 (2015) Совета Безопасности ООН // Документ ООН: S/2016/70, параграф 13.

⁽³⁾ См. документ ООН: S/2016/70, параграф 35.

В среду, 14 сентября, на авиабазе южноафриканских ВВС Уотерклуф неподалеку от Претории открылась выставка Africa Aerospace and Defence 2016. Россия представила в ЮАР свыше 400 экспонатов 14 предприятий, среди которых — известные "Ростех", "Уралвагонзавод", "Сплав", "Прибор", "Базальт".

Треть всех оружейных поставок в Африку — из России. Сегодня объем африканских заказов российской продукции военного назначения превышает 21 млрд долларов. А если посмотреть на мировой рынок в целом, то лишь в январе — августе 2016 года Россия экспортировала оружия на 8 млрд долларов, портфель заказов превысил 50 млрд долларов.

Итоги международной выставки вооружений Africa Aerospace and Defence 2016 могут быть не менее оптимистичными.

"Рособоронэкспорт" рассчитывает на новые заказы учебно-боевых и военно-транспортных самолетов, транспортно-боевого вертолёта Ми-35М, патрульных катеров, автоматизированных систем управления и систем безопасности, БМП и БТР, а также противотанковых комплексов.

Интерес к российской военной технике и оружию проявили 25 стран этого континента, а также некоторые европейские, латиноамериканские и азиатские страны. Если в прошлые годы со странами Южной Африки "Рособоронэкспорт" подписал контракты на 1,7 млрд долларов, то сегодня наблюдается значительный рост интереса со стороны Нигерии, Камеруна, Мозамбика, Танзании, Экваториальной Гвинеи, Ботсваны, Кении, Руанды, Джибути, Эфиопии.

Возможно, африканские страны — не самые богатые в мире, однако в структуре государственных расходов всегда учитывают оборонные приоритеты.

Оружие повышенного спроса

Ближневосточные представители террористической группировки "Исламское государство" (ИГ, запрещена в России) пытаются втянуть континент в сферу своего влияния.

Поэтому военные ведомства африканских стран усиливают охрану границ, создают единый центр борьбы с терроризмом. Современные угрозы определяют перспективы и формат военно-технического сотрудничества с Россией. На африканском рынке остаются востребованными российские вертолеты, ракетно-артиллерийское вооружение, бронетехника, стрелковое оружие, автомобильная техника.

С учетом африканских реалий, российские предприятия демонстрируют в ЮАР учебно-боевой самолет Як-130, военно-транспортный самолет Ил-76МД с двигателем ПС-90, боевой разведывательно-ударный вертолет Ка-52, боевой вертолет Ми-28НЭ, транспортно-боевой вертолет Ми-35М, бронетранспортер БТР-82А, танки Т-90С, Т-90МС и модернизированный танк Т-72, боевую машину поддержки танков БМПТ, бронированную машину разминирования БМР-3МC, инженерную машину разграждения ИМР-3М, танковый мостоукладчик МТУ-72 и другое оружие повышенного спроса.

Страны Северной Африки делают акцент на укреплении ВМС. На выставке российская военно-морская техника представлена большой дизель-электрической подводной лодкой проекта 636, патрульным катером проекта 14310 "Мираж", скоростным патрульным катером проекта 12150 "Мангуст", ракетно-артиллерийским катером проекта 12300 "Скорпион", большим гидрографическим катером проекта 19920Э, ракетным катером проекта 12418.

Африканские партнеры проявляют интерес к новейшим российским разработкам. Современное и конкурентоспособное на международном рынке оружие значительно повышает оборонные возможности любой страны.

Перспективное направление

Устроитель выставки — ЮАР, пожалуй, более других заинтересована в развитии сотрудничества с российским ОПК. И по линии закупок для своих вооруженных сил, и для совместного продвижения продукции на африканском рынке. В рамках военно-технического сотрудничества с Россией Претория рассматривает варианты дальнейшего развития национальной промышленности, производства вооружения.

В 2015 году ЮАР начала подготовку в России своих офицеров (на первом этапе — семнадцать человек, среди которых — пять летчиков).

На брифинге в день открытия выставки представитель министерства обороны ЮАР Сэм Гулубе отметил, что промышленность его страны позволяет производить почти весь спектр техники, которая может понадобиться на африканском рынке.

Однако у ЮАР нет стратегического партнера, способного передать необходимый объем технологической информации. ЕС и США к подобному военно-техническому сотрудничеству с ЮАР не готовы. Китайские возможности в Африке ограничены недостаточной надежностью и вторичностью военных технологий.

Россия способна безальтернативно занять перспективную нишу взаимовыгодного сотрудничества, вытеснить "серые схемы" модернизации и сервисного обслуживания советской и российской военной техники. К примеру, объем африканского рынка послепродажного обслуживания авиатехники производства РФ превышает 2 млрд рублей в год. И в целом российскому бизнесу Африка интересна, крупные компании готовы расширять здесь свое присутствие не только в рамках программ "Долг в обмен на развитие".

Африка — единственный континент, куда российский экспорт в 2016 году вырос даже в долларовом эквиваленте.

Посетители знакомятся с образцами военной техники, представленной в открытой экспозиции на Международном военно-техническом форуме АРМИЯ-2016 в конгрессно-выставочном центре подмосковного Военно-патриотического парка культуры и отдыха Вооруженных сил РФ Патриот . Архивное фото

Africa Aerospace and Defence 2016 (AAD) — единственная и самая крупная на африканском континенте выставка сухопутной, морской и авиационно-космической техники. AAD проводится с 1992 года с периодичностью 1 раз в 2 года. Выставка имеет репутацию главной межафриканской витрины аэрокосмических и оборонных систем, оборудования военного и двойного назначения, и собирает сотни участников из десятков стран мира.

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

ФАО сегодня обязалась помочь странам в разработке стратегий по борьбе с распространением устойчивости к противомикробным препаратам в цепи поставок продуктов питания, в то время как правительства готовятся обсудить возникающие проблемы, связанные с появлением устойчивых к медицинским препаратам микробов, на следующей неделе на Генеральной Ассамблее ООН.

Более широкое использование противомикробных лекарственных средств и злоупотребление ими в медицине и ветеринарии способствовало увеличению количества болезнетворных микробов, устойчивых к лекарствам, традиционно используемым для их уничтожения, таким как антибиотики.

Значительный риск для здоровья человека, связанный с «устойчивостью к противомикробным препаратам» (УПП), и ее влияние на сельское хозяйство будет обсуждаться на встрече ООН высокого уровня 21 сентября в Нью-Йорке.

В Плане действий по противомикробной устойчивости, опубликованном сегодня, говорится: "Противомикробные препараты играют важную роль в лечении заболеваний сельскохозяйственных животных и растений. Их использование имеет важное значение для обеспечения продовольственной безопасности, для нашего благополучия и благосостояния животных. Тем не менее, неправильное использование этих препаратов, связанное с появлением и распространением микроорганизмов, устойчивых к противомикробным препаратам, подвергает нас всех большому риску».

При том, что большое внимание оправданно сосредоточено на воздействии патогенов, устойчивых к противомикробным препаратам, в больницах и других подобных заведениях, наличие микроорганизмов, устойчивых к противомикробным препаратам, представляет собой еще одно направление, на которое следует обратить внимание, поскольку речь идет о пище, которую мы потребляем, подчеркивает ФАО.

Помимо рисков в области общественного здравоохранения, УПП также имеет негативные последствия как для безопасности пищевых продуктов и продовольственной безопасности, так и для экономического благосостояния миллионов фермерских хозяйств по всему земному шару.

План ФАО выделяет четыре основных направления действий в пищевой промышленности и в сельском хозяйстве:

Повышение осведомленности о проблемах, связанных с УПП, среди фермеров и производителей, ветеринаров и органов власти, политиков и потребителей пищевых продуктов

Создание национального потенциала в области наблюдения и контроля за УПП и применение противомикробных препаратов (ППП) в пищевой промышленности и в сельском хозяйстве.

Усиление контроля за УПП и ППП в пищевой промышленности и сельском хозяйстве.

Внедрение передовой практики в агропромышленном комплексе и рациональное использование противомикробных препаратов.

Организация намерена помочь правительствам внедрить национальные стратегии по борьбе с УПП и ППП в пищевой промышленности и сельском хозяйстве к середине 2017 года.

УПП и агропромышленный комплекс

В результате экономического роста и роста населения за последние 50 лет появилось множество различных способов производства продуктов питания, что привело к увеличению применения противомикробных препаратов в сельском хозяйстве.

Эти препараты используются для лечения животных или для профилактики заболеваний от дальнейшего распространения в стаде или на ферме. Помимо животных, в настоящее время они точно так же используются в секторе аквакультуры, на рыбных фермах.

В некоторых случаях - хотя и в меньшей степени - противомикробные препараты распыляются на сельхозкультуры.

Кроме того, противомикробные вещества добавляют в низких концентрациях в корма для животных, как способ стимулирования роста - практика, которая становится все менее популярной, но все еще является сравнительно распространенным явлением.

Использование противомикробных препаратов в мировом животноводстве составляет свыше 60000 тонн в год. Поскольку спрос на продукты питания животного происхождения, согласно прогнозам, будет стабильно расти в течение ближайших десятилетий, масштаб использования противомикробных препаратов также будет увеличиваться, говорит ФАО.

Две трети предполагаемого роста спроса на противомикробные препараты, как ожидается, произойдет в секторе животноводства, а использование их в свиноводстве и птицеводстве, согласно прогнозам, должно, удвоиться, говорится в международном исследовании, опубликованном Национальной академией наук США.

Вызовы и потребности

ФАО подчеркивает, что основным способом борьбы с проблемой УПП в пищевой промышленности и сельском хозяйстве является обеспечение того, чтобы в агропромышленном комплексе соблюдались передовые практики гигиены, биологической защиты и ухода за животными. Это, в первую очередь, снижает потребность в использовании противомикробных лекарственных препаратов, равно как и вакцинация сельскохозяйственных животных, чтобы построить их естественную защиту от болезней.

Другая основная потребность заключается в отсутствии глобального, стандартизированного подхода к сбору данных, используемых для отслеживания применения противомикробных препаратов в животноводстве. В докладе комиссии О'Нил британского правительства, например, установлено, что только 42 страны внедрили такие системы. Риски, связанные с УПП, в сельском хозяйстве выше в тех странах, где законы, правила и системы контроля являются слабыми. Наращивание национального потенциала в этой области является приоритетным направлением для ФАО.

Необходимы дополнительные исследования и разработки в области альтернатив противомикробным препаратам и антибиотикам в агропромышленном комплексе.

Текущая работа

Комиссия Кодекса Алиментариус ФАО и ВОЗ, которая устанавливает международные стандарты качества и безопасности пищевых продуктов, уже заложила основы для органов контроля за безопасностью пищевых продуктов для борьбы с устойчивостью к противомикробным препаратам в пищевых продуктах с помощью целого ряда стандартов по УПП, ветеринарным препаратам и их остаткам, гигиене пищевых продуктов и кормам для животных. Кодекс недавно создал специальную целевую группу по УПП.

ФАО также начинает активизировать свое взаимодействие с фермерскими общинами, органами здравоохранения и ветеринарами, регулирующими органами и инспекторами в области безопасности пищевых продуктов по вопросам УПП, проводит семинары, например, в Камбодже, Китае, Эфиопии, Гане, Кении, Таиланде, Вьетнаме и Зимбабве.

Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер в среду призвал страны ЕС воспользоваться возможностью "совмещать оборонные возможности стран Евросоюза в постоянной структурной форме", то есть создать общеевропейский военный блок. Мотивировка — чтобы не зависеть в вопросах обороны от одной державы.

Из контекста понятно, что этой "одной державой" являются США.

В принципе, идея не нова: в начале 90-х ЕС уже подумывал о том, чтобы перенести центр тяжести своих военных усилий с НАТО на Западноевропейский союз (ЗЕС). ЗЕС благополучно почил, но идея освободиться от опеки США в военных вопросах не умерла.

Понятно, что самостоятельная военная политика потребует увеличения военных расходов (в первую очередь от ведущих стран ЕС).

Правда, Юнкер утверждает, что всё наоборот, и усиление оборонного сотрудничества позволит странам ЕС сэкономить от 20 до 100 миллионов евро в год.

Сумма настолько мизерная в масштабах ЕС, что как-то даже неприлично о ней говорить, если одна только Греция уже обошлась Евросоюзу в 350 миллиардов евро, и понятно, что сохранение Афин в ЕС и в зоне евро придётся оплачивать в дальнейшем. Более того, непонятно, как можно сэкономить на обороне, отказавшись от услуг США.

До сих пор именно Вашингтон обвинял своих европейских союзников в том, что они не желают делить издержки поровну и слишком мало тратят на свои вооружённые силы, переложив проблему защиты западных ценностей исключительно на США.

Ну да западная бухгалтерия не первый и не последний раз удивляет нестандартным подходом к правилам сложения и вычитания. Более интересной является как раз проблема ценностей.

До сих пор мы имели дело с относительно стройной концепцией единства Запада, в какие бы формы она ни выливалась. И Вашингтон, и Брюссель в один голос сообщали нам, что "свободный мир" объединён именно общими ценностями, среди которых демократия была первой, но не единственной. В целом Запад действительно выступал единым фронтом не только в военных, но и в экономических, идеологических, культурных и прочих вопросах.

В последние месяцы мы сталкиваемся с несколько иной трактовкой этой проблемы. Вначале ЕС выступил против подписания Трансатлантической зоны свободной торговли, заявив, что данное соглашение предусматривает односторонние преимущества для США. Фактически речь идёт о том, что не совпали европейские и американские экономические ценности.

Теперь выясняется, что для защиты своих ценностей ЕС нуждается в собственном военном блоке. Но ведь любой военный блок объективно направлен против любого государства, в этом блоке не состоящем. Любая коллективная оборона предусматривает защиту от всех, кто в коллектив обороняющихся не входит.

Поскольку же Запад несколько десятилетий заявляет, что вся его военно-политическая активность направлена исключительно на защиту и продвижение единых для "свободного мира" ценностей, значит ли инициатива Юнкера, что эти ценности перестали быть едиными, и ЕС теперь готов защищать свои отдельные ценности, в том числе и от США?

Вопрос может показаться праздным. Во всём мире полно сторонников теории заговора, которые "знают", что Вашингтон уже всё просчитал на пятьсот лет вперёд и никуда Европа от Америки не денется.

Поразительно, но всего за четыре года до роспуска Организации Варшавского договора и за пять лет до распада СССР в Советском Союзе подавляющее большинство тоже считало, что никуда Восточная Европа от нас не денется. Кстати, СССР тогда тоже декларировал проведение политики ценностей. Только это были социалистические ценности.

Если во внутренней политике Запада и СССР ценностные различия просматривались сравнительно легко, то в политике внешней всё сводилось к одному слову. Запад боролся за "демократические ценности", а СССР — за "социалистические ценности".

При этом западное утверждение, что "демократии между собой не воюют" было столь же ложным, сколь и утверждение СССР о том, что не воюют между собой страны, "сделавшие социалистический выбор". Воевали не только Эфиопия с Сомали. В 1969 и 1972 годах масштабные военные столкновения происходили на советско-китайской границе, а в феврале-марте 1979 года произошла полномасштабная китайско-вьетнамская война.

Как только декларируемые ценности вступают в противоречие с реальной политикой, последняя получает преимущество. Просто потому, что тот, кто продолжает упрямо отстаивать высокие ценности в ущерб низменной реальности, однозначно проигрывает.

В этом плане интересен ещё один момент. С 1995 по 2013 год Жан-Клод Юнкер работал премьер-министром Люксембурга. С 2004 года министром иностранных дел в его кабинете стал Жан Ассельборн, занимающий эту должность до сих пор.

И вот за сутки до того, как Юнкер предложил создать собственно европейский военный блок, Ассельборн заявил, что стоило бы исключить из ЕС Венгрию. Именно за то, что Будапешт не вписывается в общеевропейскую политику ценностей.

С критикой высказывания Ассельборна выступили Венгрия и Австрия. Еврокомиссия, которую возглавляет Юнкер, от комментариев уклонилась.

Но министры иностранных дел не выступают со спонтанными заявлениями. А здесь впервые речь идёт не о добровольном выходе какого-то государства из ЕС, но о его исключении. Раньше противоречия между членами ЕС возникали в основном по финансово-экономическим вопросам — впервые речь идёт о том, что член ЕС не соответствует европейским ценностями. И странно, что подавляющее большинство МИД стран ЕС отмолчалось.

Венгрии предъявлена претензия по поводу её нежелания пускать на свою территорию афро-азиатских беженцев. Но такие же претензии можно предъявить Польше, прибалтам, практически всем балканским странам. У румын проблемы с цыганами, которых радостно выпихивают в более благополучные страны ЕС, а Франция (в которую большинство румынских цыган стремятся) настойчиво требует забрать их обратно. В католической Польше есть проблема отклонения от европейских ценностей в вопросах об абортах и однополых браках. В общем, создав прецедент, можно затем исключить половину ЕС.

Но если рассмотреть "военный блок" Юнкера и идею исключения Венгрии в комплексе, то получается, что европейская элита, устами люксембургских политиков (именно Люксембург является одним из финансово-банковских центров Европы и может рассчитывать на усиление своей роли после выхода Лондона из ЕС), предлагает отмежеваться от США и приструнить восточноевропейцев угрозой исключения.

Фактически речь идёт об окончательном оформлении франко-германского (при соучастии Бенилюкса в качестве младшего партнёра) доминирования в Европе. Причем, что характерно, впервые со средины 90-х годов поставлен вопрос о военно-политическом оформлении этого доминирования.

Случайно ли это произошло после провалов американской политики ценностей в Северной Африке, на Украине и на Ближнем Востоке? Случайно ли эти заявления сделаны накануне президентских выборов во Франции (весна 2017 года) и парламентских в Германии (осень 2017 года), которые проводящие проамериканскую политику Олланд и Меркель очень могут проиграть? Случайно ли это происходит на фоне крупнейшего за последние десятилетия внутриполитического кризиса в США, в ходе которого раскол в рядах американской элиты стал очевиден?

Может быть, и случайно всё так совпало. Но вряд ли.

Сможет ли рационалистичная элита старой Европы победить в этой борьбе? Пока неясно. Ведь в своей риторике они всё ещё декларируют приверженность политике ценностей. То есть, если у них получится, то рано или поздно придётся объяснить, чем франко-германские ценности отличаются от англосаксонских, а заодно и от восточноевропейских.

Вовсе не факт, что народы Европы, без дополнительных обоснований, захотят вернуться в мир между двумя мировыми войнами, когда каждая часть Запада защищала собственные ценности. Именно потому что помнят, к чему это привело. Нет более простого способа развязать войну, чем начать проводить политику ценностей. Ценности настолько возвышенны, что оправдывают любые преступления.

Именно поэтому Россия уже который год предлагает Западу, не отступая от ценностей (каждый от своих) и не выясняя, чьи ценности ценнее, руководствоваться в политике банальным прагматизмом, в том числе вопросами экономической выгоды. В конце концов, западные ценности ничуть не пострадали от того, что все айфоны и 90% планшетов ныне производятся в Китае.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Слияние цивилизаций

Аргумент в пользу глобального оптимизма

Кишор Мабубани – декан факультета публичной политики Ли Куан Ю в Государственном университете Сингапура, автор книги «Великое слияние: Азия, Запад и логика единого мира».

Лоуренс Саммерс – почетный президент и профессор экономики в Гарвардском университете. Министр финансов США с 1999 по 2001 гг. и директор Национального экономического совета с 2009 по 2010 годы.

Резюме: По самым объективным меркам, прошедшие три десятилетия были лучшими в истории человечества. Ведь, вопреки мрачному предсказанию Сэмюэля Хантингтона, мы стали свидетелями не столкновения, а слияния цивилизаций.

Сегодня в мире царит довольно мрачное настроение. Хаос на Ближнем Востоке уже привел к гибели сотен тысяч людей, миллионы стали беженцами. Теракты то и дело совершаются в разных странах. В Восточной Европе и Азии усиливается геополитическое напряжение. Товарный суперцикл, похоже, завершен. Рост китайской экономики замедляется, и мы видим стагнацию во многих странах. Все это в совокупности вызывает глубокий пессимизм относительно настоящего и, что еще хуже, будущего.

Однако историков, которые будут спустя несколько поколений изучать нашу эпоху, скорее всего, озадачит сегодняшнее уныние и обреченность. По самым объективным меркам, прошедшие три десятилетия были лучшими в истории человечества. Все больше и больше людей и стран живут лучше, чем раньше, и это не случайность. Ведь, вопреки мрачному предсказанию Сэмюэля Хантингтона, последние поколения стали свидетелями не столкновения, а слияния цивилизаций.

Попросту говоря, великие мировые цивилизации, которые некогда отличались неповторимым своеобразием и колоритом, теперь обретают общие черты. У большинства людей в мире сегодня те же устремления, что и у западного среднего класса: дать детям качественное образование, найти хорошую работу и жить счастливо и продуктивно, будучи членами стабильного и мирного общества. Вместо уныния и подавленности Западу следует радоваться феноменальному успеху, поскольку ему удалось привить элементы своего мировоззрения другим великим цивилизациям.

Триумф разума, начавшийся на Западе с эпохи Просвещения, распространяется по всему миру и приводит к появлению культур, нацеленных на прагматичное решение возникающих проблем. Это позволяет надеяться на возникновение и укрепление стабильного и устойчивого порядка, основанного на правилах. Более того, есть все основания полагать, что следующие несколько десятилетий будут даже лучше для человечества, чем несколько последних десятилетий – если только Запад не разуверится в своих ключевых ценностях и не отступит от курса на глобальное взаимодействие. Поэтому величайшая опасность нынешнего пессимизма в том, что он может стать сбывающимся пророчеством, сея страх и разобщенность вместо того, чтобы пытаться вдохнуть новую жизнь в нынешнюю глобальную систему.

Истоки современной эпохи следует искать в преобразовании Запада во времена Возрождения, Просвещения и Промышленной революции. Ни одна другая цивилизация не может похвастаться тем, что породила современность. Это не было сделано с благими намерениями облагородить и возвысить человечество в целом; по ходу возникало множество проблем, и бурный рост западной мощи имел ужасные последствия для других культур и регионов. Однако конечным итогом стало распространение современного мировоззрения, опирающегося на науку и логику при разрешении проблем, что в конечном счете пошло на благо всем жителям Земли.

Всего полвека назад, например, мы были свидетелями глобального столкновения разных экономических идеологий. Бывший советский лидер Никита Хрущёв мог заявлять, что государство лучше обеспечивает граждан необходимыми благами, чем свободные рынки, но сегодня подобную точку зрения подняли бы на смех. Благодаря рыночной экономике производительность труда китайских и индийских рабочих сегодня намного выше, чем при Мао Цзэдуне или Джавахарлале Неру, первом премьер-министре Индии. Сегодня повсеместно признается простая истина, что для повышения производительности труда нужны материальные стимулы, поскольку это поднимает чувство собственного достоинства и самоуважения рабочих. Большинство людей сегодня грамотны, и многие имеют доступ к мобильной связи и Интернету. Это означает, что они могут приобщиться к мировой сокровищнице знаний. Около половины взрослых в мире пользуются смартфоном, и число подключенных мобильных устройств превышает население планеты.

Тем временем распространение науки и технологий также улучшает качество жизни и делает ее более достойной. Жизнь большинства раньше была повсюду тяжелой, беспросветной и короткой. Сегодня ожидаемая продолжительность жизни растет скачкообразно практически повсеместно. Смертность среди новорожденных и рожениц резко упала – отчасти благодаря повсеместному распространению стандартов санитарии и гигиены и строительству современных больниц и роддомов.

По данным Фонда Билла и Мелинды Гейтс, еще в 1988 г. полиомиелит свирепствовал в 125 странах мира; сегодня это число снизилось до двух. Если не считать талибов и нескольких очагов в США, где обретаются сектанты, все признают преимущества вакцинирования. И этого консенсуса удалось достичь благодаря признанию преимуществ западной науки и технологий.

На смену суевериям приходит разум и логика. Люди во всем мире сегодня привычно осуществляют анализ затрат и выгод, ища решение проблем. Это приводит к улучшению результатов в самых разных сферах – от сельского хозяйства и строительства до общественной и политической жизни. И также объясняет долгосрочную тенденцию резкого снижения интенсивности конфликтов и насилия, которую документировал ученый из Гарварда Стивен Пинкер.

После рабства и тюремного заключения самое унизительное состояние человека – бедность. В 2000 г. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан объявил, что одна из самых честолюбивых целей развития тысячелетия – снижение вдвое бедности в мире к 2015 году. Задача была существенно перевыполнена и, согласно прогнозам Национального совета по разведке США, крайняя бедность еще больше снизится к 2030 г., что станет самым выдающимся достижением в истории человечества. Между тем средний класс в мире, согласно прогнозам, вырастет с 1,8 млрд в 2009 г. до 3,2 млрд в 2020 г. и до 4,9 млрд в 2030 году. Детская смертность в мире снизилась с 63 смертей на 1000 новорожденных в 1990 г. до 32 в 2015 году. В абсолютном выражении это означает, что каждый год умирает на четыре миллиона меньше младенцев.

Однако вместо оптимизма, основанного на прогрессе последних десятилетий, сегодня на Западе преобладает удрученный настрой в связи с тремя насущными вызовами: волнения в мусульманском мире, подъем Китая, а также застой в экономической и политической жизни развитых стран. Пессимизм совершенно необоснован, потому что на все эти вызовы есть ответ.

Модернизация мусульман

Исламский мир от Марокко до Индонезии – это 1,6 млрд человек, то есть больше, чем каждый пятый житель планеты. Подавляющее большинство мусульман разделяют устремления всего мира – они хотят модернизации общества, жаждут достичь уровня среднего класса и жить в мирной процветающей стране. Вопреки утверждению некоторых, ислам полностью совместим с модернизацией.

Башни Петронас в Малайзии или небоскреб Бурж-Халифа в Дубае – не просто высотные сооружения и материальные конструкции, но и метафизическая весть: мы хотим быть частью современного мира во всех его проявлениях. Во многих мусульманских странах женщины получают хорошее образование. 65% студентов в малайзийских университетах – девушки. Даже некоторые исламские государства, которые поначалу неохотно соглашались с модернизацией, вступили на этот путь. Например, в Катаре, Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратах открылись филиалы западных университетов. Одной из причин подобного сдвига стал опыт других регионов, таких как Азия, который продемонстрировал, что не следует ставить знак равенства между модернизацией и вестернизацией и что можно добиваться экономического и социального развития, сохраняя при этом культурную самобытность.

Верно и то, что какая-то часть молодых мусульман будет и дальше выбирать восстание против современного мира, а не интеграцию в него, вступая в радикальные группировки и пытаясь сеять хаос, где только смогут. Примерно 30 тыс. мусульманских боевиков отовсюду, включая западные страны, влились в ряды «Исламского государства» (известного также как ИГИЛ). Но, хотя они представляют серьезную угрозу безопасности в мире, их ничтожно мало по сравнению, скажем, с 200 млн нерадикальных мусульман, мирно живущих в одной только Индонезии. Два последних лидера, избранных индонезийцами, были твердо намерены вести страну по пути интеграции в современный мир, а крупнейшая мусульманская организация «Надлатул Улама», насчитывающая более 50 миллионов членов, бросила публичный вызов идеологии и деятельности ИГИЛ.

Следовательно, реальный вызов – не исламский мир как таковой, а понимание того, как поддержать в нем промодернистские тенденции, одновременно ограничивая радикальные проявления. Оглядываясь назад, можно сказать, что Запад допустил ошибку, не отреагировав на действия Саудовской Аравии, которая профинансировала резкое увеличение числа радикальных медресе во всем мире. Сегодня сопоставимые инвестиции в строительство хороших современных школ возле каждого радикального медресе создали бы легитимную конкуренцию и, вероятно, способствовали бы широкому распространению ценностей эпохи Просвещения. Подобная программа могла бы быть реализована такими организациями ООН, как ЮНЕСКО и ЮНИСЕФ, по достаточно умеренной цене, и это лишь один из многих способов решения проблемы.

Вызов Китая

Второй серьезный вызов, тревожащий многих, – это подъем Китая. Однако успех КНР можно также рассматривать как высшее торжество западных идей. Хорошо известно, что в 1793 г. император Цяньлун писал королю Великобритании Георгу III: «Наша Поднебесная империя все имеет в изобилии в своих границах, и не нуждается в заморских товарах. Нам не нужно завозить изделия варваров, обменивая их на наш товар». Два века спустя китайцы поняли, что встраивание западной современности в ткань китайского общества сыграло решающую роль в нынешнем возрождении страны. Это привело к быстрому экономическому росту, созданию новой впечатляющей инфраструктуры, триумфам в исследовании космоса, способствовало проведению зрелищных Олимпийских игр в Пекине, и так далее.

Однако, приняв современность с большим энтузиазмом, китайцы не отказались от своих культурных корней и наследия. Они любят подчеркивать национальный характер их современной цивилизации, не видя в этом никаких противоречий. И действительно, Китай сегодня переживает культурный ренессанс, подпитываемый растущей зажиточностью.

Запад шизофренически реагирует на двойственность китайской истории. Администрация Никсона стремилась наладить отношения с Пекином при Мао, а когда Дэн Сяопин пошел ва-банк, пустив в страну иностранный капитал, Запад рукоплескал этим переменам. США открыли свои рынки для китайских товаров, допускали огромное положительное сальдо торгового баланса в пользу Китая, с радостью приветствовали его вступление во Всемирную торговую организацию в 2001 г. и не блокировали морские пути, давая возможность КНР беспрепятственно торговать со всем миром. Все это позволило Китаю к 2013 г. стать торговой державой номер один в мире. Соединенные Штаты также щедро разрешили более чем миллиону китайских студентов обучаться в американских университетах.

Однако подъем Китая породил серьезные страхи. Страна по-прежнему управляется коммунистической партией, не желающей принимать идеи либеральной демократии. Пекин проявляет воинственность во взаимоотношениях с Японией и некоторыми членами АСЕАН в связи с территориальными спорами в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Нельзя исключать агрессивных, милитаристских действий со стороны КНР.

Но мы проделали огромный путь с тех пор, когда Мао открыто рассуждал о победе в ядерной войне, а из истории Китая следует, что Пекин скорее предпочтет принять нынешний порядок, созданный Западом на основе определенных правил, нежели попытается заменить или отвергнуть его. Будучи первой торговой державой в мире, Китай может потерять больше других от крушения глобальной экономической системы. Более того, на протяжении всей своей истории китайцы больше всего боялись «люань» (хаоса). Это может выливаться в беспощадное подавление любых беспорядков внутри страны, но Пекин также поддерживает порядок, основанный на правилах, в международном сообществе. Вне всякого сомнения, с ростом могущества КНР будет действовать более самоуверенно, и мы уже это видим. Но поскольку Китаю нужно еще несколько десятилетий мира для завершения модернизации, у него есть веские основания избегать военного решения конфликтов.

Китайское общество никогда не станет копией западного. Культура Китая слишком богата, чтобы быть поглощенной любой другой культурной вселенной. Однако устремления модернизирующегося Китая во многом будут направлены на освоение западного образа жизни – достаточно посмотреть на быстрое распространение там классической музыки. В 2008 г. 36 млн китайских детей обучались игре на фортепиано (в шесть раз больше, чем в США), и еще 50 млн – на скрипке. В некоторых китайских городах в один только вечер заполняются 15 театров оперы и балета.

Современный Китай с процветающими симфоническими оркестрами, которые исполняют музыку западных композиторов, и университетами в западном стиле являет собой яркое свидетельство слияния цивилизаций. Государственные деятели Запада должны всячески способствовать дальнейшему поступательному развитию КНР в этом направлении и проявлять терпение, дожидаясь перемен в других областях, таких как политика. Китай вовсе не обязательно будет развиваться линейно, но в долгосрочной перспективе все в этой стране изменится в лучшую сторону.

Популисты-пессимисты

Третий вызов сегодня – то, что Запад, похоже, разуверился в собственной системе и ее потенциале. Медленный подъем в развитых странах, отсутствие роста доходов у большинства населения, усугубление экономического неравенства, тупиковая ситуация и популистские мятежи по обе стороны политического спектра порождают ощущение, что западные модели государственного и экономического управления дают сбой.

Многие из проблем реальны и остры, но решительно настроенным политическим лидерам под силу разрешить их, и они не говорят о фундаментальных слабостях западной модели. Поэтому пессимизм представляется чрезмерной и неуместной реакцией, подобно прошлым приступам упаднического настроения и тревоги по поводу того, что лучшие дни Запада позади. На самом деле наибольшая опасность в том, что широко распространенный пессимизм может стать самосбывающимся пророчеством. Унылые и подавленные западные политики и общественность склонны видеть угрозы вместо возможностей и отворачиваться от мира вместо того, чтобы продолжать успешное руководство глобальным сообществом.

Это заметно, например, по растущему противодействию Транстихоокеанскому партнерству – крупному торговому соглашению, которое помогло бы расширить и углубить либеральный порядок на значительной части земного шара. Это также проявляется в растущей подозрительности по отношению к иммигрантам и беженцам, все более громких требованиях закрытости. Эта же тенденция проявляется в кризисе и разговорах о роспуске международных институций, таких как Европейский союз, некогда служивших образцом международной интеграции.

Будет очень печально, если Запад откажется от того самого мирового порядка, который он создал после Второй мировой войны и который способствовал безопасности, процветанию и развитию на протяжении нескольких десятилетий. Вместо этого Западу следует попытаться вдохнуть новую жизнь в этот порядок, сосредоточившись на следующих моментах: взаимодействие с Китаем и Индией, укрепление международной правовой основы и акцентирование внимания на положительных тенденциях в мире, которые упускаются из виду и заглушаются истерией по поводу отрицательных трендов.

Почему Китай и Индия? Потому что это крупнейшие экономики развивающегося мира с самым большим населением, во главе которых стоят сильные, энергичные лидеры, настроенные на продолжение реформ, смотрящие в будущее с оптимизмом и надеждой. Обе страны понимают, что им нужно взять на себя больше обязательств в борьбе с вызовами, стоящими перед мировым сообществом и, как явствует из соглашения о противодействии изменению климата, подписанного в Париже осенью прошлого года, они уже начинают это делать.

Хотя укрепление Китая стало одним из общепризнанных чудес нынешнего века, подъем Индии в последние годы также впечатляет: это стало возможно после того, как страна взяла курс на модернизацию, глобализацию и рационализм – наследие эпохи Просвещения. Индия остается крупнейшей демократией мира, успешно абсорбируя удивительно разнородную культурно-демографическую мозаику, не падая духом и не отступая от избранного пути, невзирая на непрекращающиеся теракты.

Хотя обе страны являются азиатскими державами, они так сильно отличаются друг от друга, что установление тесного взаимодействия с обеими, способность учиться у каждой из них было бы огромным шагом вперед в овладении искусством управления поистине всемирным порядком. Быстрое распространение западных университетов и оркестров в КНР будет способствовать наведению новых мостов между Китаем и Западом. Исключительно успешная индийская община в США обеспечит тесное взаимодействие с Индией. И все это сотрудничество ускорит процесс слияния цивилизаций.

В отличие от двух азиатских гигантов, Россия воздерживается от более глубокого вхождения в современность, хотя Советский Союз начал модернизироваться раньше Китая и Индии. Россия долго не решалась вступить во Всемирную торговую организацию и пока еще не согласилась с тем, что участие в современном порядке, основанном на правилах без всяких оговорок, может способствовать ее прогрессу. Однако чем больше будут процветать Пекин и Дели, тем более убедительными для Москвы станут доводы в пользу следования их примеру.

Поскольку Россия тесно сотрудничает с ведущими развивающимися державами, Западу также следует наращивать усилия по построению жизнеспособного мирового сообщества на основе четких правил. В 2003 г. бывший президент Билл Клинтон сказал, что американцам стоит попытаться «создать мир с такими правилами, партнерствами и привычками, в котором нам хотелось бы жить, когда мы уже не будем военной, политической и экономической сверхдержавой». Если бы соотечественники Клинтона приняли этот совет, граждане большинства других стран охотно сделали бы то же самое. И этого можно достичь гораздо легче, чем считается.

Большая часть современных международных организаций были ценным подарком Запада остальному миру. Вместе с тем крупные западные державы позаботились и о том, чтобы эти структуры не становились слишком сильными или независимыми и не диктовали условия своим создателям. Генеральные секретари ООН были креатурой постоянных членов Совета Безопасности; руководителями Всемирного банка и Международного валютного фонда становились исключительно представители США и Европы, и Запад периодически эксплуатировал доминирование в этих финансовых организациях для достижения не только финансово-экономических, но и политических целей.

Этот курс следует пересмотреть, поскольку легитимность системы зависит от общего согласия с тем, что правила разрабатываются и применяются справедливо и одинаково в отношении всех участников мирового порядка, а не служат узкокорыстным интересам немногих избранных. Выдвижение сильных руководителей, способных достойно возглавлять крупные международные организации, недопущение политизации этих организаций или предвзятости было бы шагом вперед. Западным политикам, наконец, нужно работать над адекватным освещением всего доброго и хорошего, что происходит в мире, вместо того чтобы все время говорить о тревожных тенденциях. Сотни миллионов людей выбрались из бедности за последние десятилетия, и количество вооруженных конфликтов резко снизилось.

Сближение целей и устремлений означает, что подавляющее число стран хотят, чтобы эволюция преобладала над революцией в преобразовании мировой архитектуры. Появление злободневных транснациональных проблем должно стимулировать дальнейшее сближение интересов и побуждать участников мирового процесса сотрудничать для поиска и нахождения совместных решений. А присутствие многочисленного и образованного среднего класса в разных странах поможет правительствам проводить взвешенный курс.

Есть все основания для уверенности в том, что состояние мира будет и дальше улучшаться по мере того, как прагматизм и рационализм станут всеобщими ценностями. Западные университеты были важной движущей силой в этом процессе. Не только их учебные программы копируются в разных странах, воспроизводится вся экосистема современного университета с его лабораториями и научными исследованиями, и именно выпускники этих университетов, скроенных по западным лекалам, в свою очередь вводят современные методы в систему образования, общественное здравоохранение, управление экономикой и публичную политику. Прогрессу также содействуют международные управляющие и консалтинговые компании, делящиеся лучшими западными методами работы и передающие лучшие западные идеи остальному миру. Они также все чаще заимствуют хорошие идеи у других, прививая их на Западе. В итоге даже страны с дурным государственным управлением, которые раньше не имели надежды, – такие как Бангладеш и Эфиопия – сегодня уверенно вступают в современный мир.

Несмотря на то что СМИ пестрят мрачными и пессимистичными заголовками, мир в действительности не становится более разобщенным; напротив, люди и страны все больше сплачиваются. До сих пор движущей силой слияния цивилизаций было в основном введение западного ДНК в другие цивилизации. Со временем поток культур и идей, вероятно, будет идти в обоих направлениях. Это уже происходит в гастрономии, где влияние разных культур глубоко проникло в меню западных ресторанов, и нечто подобное должно происходить во всех областях.

Появятся новые вызовы, и возможны даже серьезные откаты назад с завоеванных позиций. Слияние цивилизаций и связанные с этим процессом социально-экономические перемены могут кому-то казаться опасными и предоставлять демагогам возможность эксплуатировать страхи, существующие даже в развитом, индустриальном мире. Однако все более открытые и просвещенные общества, вероятно, справятся с этой угрозой. В XXI веке над миром будет властвовать авторитет идей, а не идея властного авторитета. Короче, прогресс человечества, который мы видим на протяжении последних десятилетий и который поднял человечество на недосягаемые прежде высоты, неминуемо продолжится в будущем.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 3, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 сентября 2016 > № 1892002 Кишор Мабубани, Лоуренс Саммерс

По итогам последних десяти лет, более 3100 китайских предприятий направили в экономику африканских стран свыше $100 млрд инвестиций. По данным Государственного комитета по делам развития и реформ КНР, Китай готов наращивать капиталовложения во взаимовыгодные проекты на территории государств Африки.

Указанный комитет заключил рамочные соглашения о сотрудничестве в сфере развития производственных мощностей с семью африканскими государствами, в том числе –Эфиопия, Египет, Республика Конго и др. Кроме того, в настоящее время проводятся консультации по аналогичным соглашениям с Кенией, ЮАР, Танзанией и Камеруном.

Китайские инвесторы уже имеют успешный опыт реализации совместных проектов по строительству железных дорог, автодорог, портов, аэропортов, электроэнергетических и телекоммуникационных объектов.

С начала 2016 г. Китай и Африка заключили более 180 соглашений о сотрудничестве. Общий финансовый объем этих договоров составляет $22 млрд. Только за за июль текущего года было подписано более 60 аналогичных договоров на более чем $18 млрд. Из этого объема средств $14,8 млрд предоставят китайские инвесторы.

Перед сменой на капитанском мостике

Как непросто Нациям быть Объединенными

Александр Горелик – российский дипломат, в 1999–2014 гг. – глава Информационного центра ООН в Москве.

Резюме: Чтобы ООН была по-настоящему необходимой, международным чиновникам и национальным правительствам, а также научной элите и общественности – надо достичь консенсуса, куда рулить. Избегая громадья планов и половинчатых мер, выдаваемых за реформы.

В мировом политическом ландшафте сегодня – как и, скажем, двадцать или сорок лет назад – Организация Объединенных Наций остается весьма заметным элементом. В одних случаях она предстает авансценой, на которой разыгрываются ключевые события, в других к ней прибегают, чтобы освятить рубежную сделку (скажем, по Ирану в июле 2015 г.) или добавить веса технической договоренности. Нью-Йорк по-прежнему – дипломатическая Мекка.

Вопреки пожеланиям «модернистов», организация не может отказаться от своих консервативных корней, рациональных принципов права, заложенных в Уставе, писанном в конце Второй мировой войны. Уникальная легитимность остается козырем ООН в системе глобального управления.

Добавим то, что можно назвать «организационной притягательностью» (convening power). На саммиты и конференции собирается практически все человечество – 170–180 государств. В венчающих их документах ООН продолжает предлагать идеи, конструирующие мир завтрашнего дня, и нередко занимается интеллектуальным проектированием.

Вместе с тем мир сильно – и неожиданно – изменился в начале XXI века, и многие перемены застали ООН почти что врасплох. Глобализация, как выяснилось, увеличивает неравенство между государствами и людьми. Толерантность и диалог культур страдают от экстремизма и терроризма – да и не только от них. Либерализм оказался перегружен ворохом противоположных смыслов. Политкорректность уже далеко не всегда выглядит палочкой-выручалочкой.

Сбившаяся картина мира

Мировоззрение ООН основано на признании того, что мир устроен недостаточно справедливо, и улучшение его – задача коллективная. Но справедливость – материя ускользающая, а равновесие в мировых делах надо постоянно подправлять. Но это проще заявить, чем сделать, и ооновские стратегии и программы все время проходят испытание реальностью – с разным успехом.

Поэтому в сегодняшнем мире, полном проблем, в отношении которых нет ни широкого согласия, ни очевидных решений, лидерство ООН не выглядит гарантированным. К тому же привычка государств навешивать на нее все новые мандаты (при вялом сопротивлении ооновской бюрократии) еще больше путает приоритеты и истощает ресурсы.

В октябре 2015 г. ООН с помпой отметила свое 70-летие. Хор высокопарных слов, голубая подсветка исторических зданий, мостов и памятников по всему свету – от Сиднея до Москвы и от Парижа до Каира, кинофильмы, интервью и онлайн-кампании – все нанизывалось на единый смысловой стержень. «Это наша организация, она была нужна миру вчера, нужна сегодня; меняясь вместе с нами, она будет нужна и завтра», – приблизительно таково было юбилейное послание. И ведь не скажешь, что это были дежурные, малозначащие фразы. Но через комплименты и взаимные поздравления зачастую проступали озабоченность и растерянность. Чему тут удивляться, если юбилей ООН совпал с очевиднейшим нарастанием энтропии в международных делах.

«Жесткая сила» вновь стала хорошим аргументом в споре, в прямое соперничество держав вылился отказ Москвы вписываться в однополярную систему, а подъем Китая, Индии & Co на Востоке несет с собой новые вызовы доминированию коллективного Запада. Решительное возвращение принципа национального суверенитета в круг главных осей международной жизни непосредственно коснулось ООН. Ведь ее raison d’etre во многом проистекает из того, чтобы государства отдавали частицу своей суверенности в «общую копилку». Генсекретарь Пан Ги Мун не обманывается на этот счет. «В сегодняшнем мире чем меньше суверенитет рассматривается как стена или щит – тем лучше будут шансы защищать людей и решать наши общие проблемы», – заявил он Совету Безопасности.

При этом задача решать сообща многие головоломки (от ядерного нераспространения до вируса Эболы) никуда не делась, а вызовы и угрозы не будут ждать, пока нынешняя drole de guerre froide (странная холодная война (фр.)) не завершится каким-то образом. Прагматизм подталкивает к взаимодействию в Нью-Йорке, Женеве, Вене, Риме, Найроби, Бонне, Бангкоке и прочих ооновских точках. И по практическим, приземленным темам оно продолжается. В вопросах же геополитики запутанность только возросла.

Как бы ни относиться к существованию ООН, это попытка воплотить в жизнь плюрализм в мировых делах. И ожидать, что все (или основные) государства будут занимать сходные идеологические позиции в ней после «конца истории», было недальновидно. Стало быть, иначе как наивными или лукавыми не назовешь привычные сетования СМИ или политиков на парализованный или недееспособный Совет Безопасности либо регулярные упреки в адрес самоустранившейся ООН, заявления, что она предала свои ценности и т.п.

Организация, хозяевами которой являются государства, не может не стать заложницей периода неопределенности, когда происходит эрозия прежних правил игры – писанных и неписанных.

По закону или по понятиям?

Писанные правила – это свод международного права. Для ООН первенство закона не только краеугольный камень всего феномена многосторонности, но еще и центральный элемент качественного управления (good governance) на международной и внутренней арене – в том смысле, что создает стандарты поведения государств и их граждан. Этой теме в последние годы посвящались специальные заседания Генассамблеи и Совета Безопасности, принимались безупречные вроде бы заявления, ведутся консультации и переговоры в различных форматах.

Но по наиболее чувствительным вопросам использования силы, вмешательства и справедливости идет хождение по кругу. Ооновским официальным лицам в общем-то не привыкать к тому, что в сложных обстоятельствах державы склонны воспринимать международное право как меню a la carte – выбирать то, что им в данный момент нравится. Заместитель генсекретаря по юридическим вопросам Патрисия О’Брайен признавала в интервью 2013 г.: «Наше правовое суждение делается в контексте политических реалий, с которыми мы сталкиваемся. Но это не означает, что оно делается в политических целях». Подобная казуистика нередко приходит на помощь юристам глобальной организации, когда приходится парировать обвинения в двойных стандартах (скажем, в деятельности международных трибуналов, Международного уголовного суда – притом что эти органы, строго говоря, независимы от ООН).

Организация вынуждена вновь и вновь наступать на те же грабли. Да и как избежать этого, если у ее «акционеров», прежде всего крупных держав (но и средних тоже), укоренилась привычка выборочно ссылаться на нормы законности. Декларируя приверженность силе права, они отнюдь не стесняются политических аргументов, пусть и драпированных в юридические одежды.

Такие ситуации складывались, в частности, вокруг Косово в 1999 г., Ирака в 2003 г., Ливии в 2011 г., Крыма и Восточной Украины в 2014 году. Доктрина «обязанности защищать» (Responsibility to Protect, на международном жаргоне R2P) получила особенно большую пробоину в результате ливийских событий, и первоначальное осторожное одобрение ооновских руководителей после свержения режима Муаммара Каддафи сменилось растерянностью и горечью. У них, хотя это редко признается открыто, возникло понимание того, что ооновские цвета были попросту использованы ради стратегических интересов Запада. Коренную двусмысленность R2P как многообещающего принципа, принятого саммитом ООН в 2005 г., но чреватого размыванием суверенитета любого проштрафившегося государства, уже не надо доказывать. Поэтому-то СБ, обжегшись на ливийском досье, способен сейчас согласовывать лишь непрямые ссылки на «обязанность защищать» (к примеру, в резолюциях по Кот-д’Ивуару, Йемену и т.п.).

Надо думать, уроки последнего времени будут усвоены. Трезвые головы в ООН не могут не видеть, чем чреваты решения ad hoc и нетерпенье «интервенционистов». В обнаженном виде их взгляды суммировал, к примеру, профессор права Майкл Гленнон: «Достичь справедливости – самое неотложное; уже потом можно подработать международное право, чтобы отразить перемены. Если к силе прибегли, чтобы обеспечить справедливость, закон пойдет следом». Но, чтобы держать некоторую дистанцию от Realpolitik и настаивать, что среди государств нет равенства первого или второго сорта, высшим ооновским чинам требуется нешуточная твердость. Ее хватает не всегда.

Политика, как и было сказано

Между тем продолжает существовать и воспроизводить себя привычная ситуация, когда ООН имеет отношение к едва ли не любому крупному конфликту и ex officio пытается нащупать рамки для его урегулирования или регулирования.

Ядерное соглашение с Ираном, призванное распутать одну из самых сложных и прецедентных проблем международной безопасности, стало наглядным примером тому. С одной стороны, ООН имела к нему непосредственное отношение: Совет Безопасности принял шесть резолюций, легализовавших давление международного сообщества на Тегеран. С другой, ООН не была участником дипломатического марафона в шестистороннем формате (хотя Евросоюз был вовлечен). Когда же в июле 2015 г. случился долгожданный прорыв, опять пришло время Совбеза. Он принял полную подтекстов рамочную резолюцию, подведшую черту под переговорным процессом, прекратившую международные санкции и одновременно установившую важную роль СБ в разрешении возможных споров и претензий относительно будущих поставок Ирану вооружений и военной техники.

Иной оборот приняли попытки дать ООН прямой мандат на развязывание тугих узлов в Сирии и на Украине. При всех капитальных отличиях двух кризисов, усилия эти выявили схожие тенденции и коллизии.

Начавшаяся в 2011 г. смута в Сирии глубоко расколола Совет Безопасности и постепенно сузила до нескольких общих абзацев поле, на котором можно было принимать консенсусные решения. Дипломатические ристалища привели к четырем вето России и Китая, призывам их оппонентов оставить блокированный Совет и протолкнуть через Генассамблею решение в духе известной резолюции 1950 г. «Единство в пользу мира/Uniting for Peace». Тем временем Совет по правам человека в Женеве и в целом ооновский аппарат по этой проблеме, подталкиваемые антиасадовским большинством, не жалели обличительных формулировок против Дамаска.

Генсекретарю и всему истеблишменту ООН пришлось действительно нелегко. Кровопролитный конфликт, породивший 5 млн беженцев и 6,5 млн перемещенных лиц, не просто наносил ущерб реноме организации, но и незаслуженно делал ее крайней. Переходя от дипломатических фраз о «коллективном провале» ООН к прозрачной критике в адрес «влиятельных государств» и «узких национальных интересов» региональных игроков, Пан Ги Мун, как и следовало ожидать, добавлял ложку дегтя в отношения с каждым из них.

Но в конечном счете без глобальных рамок – и политически, и организационно – обойтись было нельзя. Согласие в СБ, при инициативной роли России, в сентябре 2013 г. по вопросу об уничтожении химического оружия в Сирии помогло вывести ситуацию из тупика. К концу 2015 г. Международная группа поддержки Сирии, движимая прежде всего российско-американским взаимодействием, но ассоциирующаяся еще и с ооновским форматом переговоров в Женеве, со скрипом сдвинула поиск урегулирования в более предметную фазу. Этот чрезвычайно хрупкий прогресс пытается закрепить, наперекор всему и вся, спецпредставитель генсекретаря Стаффан де Мистура.

Кризис на Украине стал с начала 2014 г. сложной и весьма чувствительной проблемой, с которой пришлось иметь дело едва ли не всей системе ООН. Общие дипломатические рамки очертила резолюция Генассамблеи 68/262 от 27 марта, рекомендовавшая не признавать суверенитета Российской Федерации над Крымом. Принятое достаточно убедительным, хотя и не абсолютным (100 поддержали, а 69 так или иначе – нет) большинством голосов, это решение предопределило фон, на котором развивались дальнейшие события.

Они включили в себя два российских вето в Совете Безопасности, острые споры по поводу того, случилась ли аннексия Крыма или его воссоединение с «родиной-матерью», попытки Москвы добиться осуждения «антиконституционного переворота» в Киеве, заходы украинцев насчет операции «голубых касок» на востоке страны и многое другое. Важный правовой эпизод случился, когда Россия не пропустила через СБ резолюцию, создававшую чреватый осложнениями прецедент: речь шла об учреждении международного трибунала не по массовым и систематическим военным преступлениям, а по отдельной катастрофе малайзийского «Боинга». В любом случае для авторитета глобальной организации было опять-таки важно, что договоренности «Минск-2», достигнутые без ооновских переговорщиков, были освящены резолюцией СБ в феврале 2015 года.

Формулировки, использовавшиеся в Нью-Йорке в адрес Москвы, все же были менее резкими, чем в Страсбурге (Совет Европы), Вене (ОБСЕ) или Брюсселе (ЕС, НАТО). В «поле» же, на Украине, ООН держится на втором плане, в Нью-Йорке не без оснований сделали вывод, что заниматься этим куда более с руки ОБСЕ. Зато женевское Управление Верховного комиссара по правам человека создало соответствующую мониторинговую миссию. Она пытается быть объективной, поэтому разные части ее докладов регулярно не нравились Киеву, Москве или непризнанным республикам.

К акциям по оказанию гуманитарного содействия подключились Программа развития ООН, ЮНИСЕФ, Всемирная продовольственная программа, ВОЗ и другие агентства. Проекты были и остаются полезными, но далеко не всегда такими значительными, как хотели бы ооновцы: они явно не входят в приоритеты доноров, которые и так испытывают перегрузки (из запрошенных весной 2015 г. 316 млн долларов поступило лишь 5%).

На миротворческом фронте без перемен

Из-за геополитических нарывов несколько в тени находится ооновское миротворчество, и это, пожалуй, несправедливо. 125 тыс. человек – военных, полицейских и гражданского персонала – участвуют в 17 операциях (а всего «на местах» груз проблем безопасности и стабильности пытаются нести более 170 тыс. человек). Бюджет миссий по поддержанию мира превысил 9 млрд долларов в год.

Но настоящих успехов нынче немного. Впрочем, всегда было так. Циничный наблюдатель отмечает, что «ооновское миротворчество по самой своей природе – в перманентном кризисе». Да и чего можно ожидать, если Совет Безопасности (читай – державы мирового мейнстрима) дает «голубым каскам» головоломные мандаты, а выполнять их приходится во все более опасных обстоятельствах. Любая такая операция, напомним, является не военной, а политической по своей сути, а значит набор рисков куда как широк, и главное – нередко приходится устанавливать мир, когда условия для него еще не созрели. В Дарфуре, Южном Судане, Конго, Мали, ЦАР надо не только являть собой успокаивающий образ правильного «человека с ружьем», но и помогать обществу лечить глубокие раны, поощрять процессы примирения, которые находятся в очень запутанных отношениях с требованиями справедливости.

Вдобавок «профиль» внутренних конфликтов меняется. Крупных боевых столкновений стало относительно меньше, обыденного насилия – больше. Как отмечала глава ПРООН Хелен Кларк, по оценкам, 87% смертей от вооруженного насилия сегодня в мире происходят от организованной преступности и действий бандитских шаек. Результат? Постоянный цейтнот, давление неотложных проблем (скажем, череда сексуальных скандалов с «голубыми касками» в Африке) в ущерб стратегическому подходу, постоянная нехватка качественных контингентов и средств. Учтем при этом, что в среднем учреждавшаяся в 2015 г. ооновская операция собирала под голубым флагом на 9 тыс. человек больше, а срок ее ожидался в три раза длиннее, чем у сходной операции в 2000 году!

И ведь не скажешь, что все плохо. Контингенты в самом деле нередко развертываются в обстановке хаоса в таких местах, куда, кроме них, никто не ступит ногой. (Недаром персонала из крупных государств, в том числе России, там с гулькин нос.) Профессионализм «голубых касок» растет – и признают это не только ооновские чины. «Мускулистый» стиль (то есть использование убойной силы в отдельных эпизодах) из области теории переходит в практику: в Конго действует бригада оперативного вмешательства с вертолетами огневой поддержки и артиллерийской батареей. В ряде случаев действительно удается переналаживать потрясенные войной институты, переобучать комбатантов, сокращать безработицу, снабжать людей средствами к существованию. С разных сторон к этой работе подключаются ПРООН, Всемирный банк, Евросоюз.

Группа первоклассных экспертов подготовила в 2015 г. по заданию генсекретаря очередной доклад о том, что же и как менять в ооновском миротворчестве. Сделанный ею очевидный акцент на предупреждение вспышек и внутренних обвалов в нестабильных странах полностью отражает сегодняшние отчаянные усилия ООН не допустить в Бурунди трагедии, подобной геноциду, что обрушился в 1994 г. на соседнюю Руанду. Очень хочется надеяться, что из той мрачной истории международное сообщество в самом деле сделало нужные выводы.

В любом случае, перед операциями по поддержанию мира стоят очень серьезные вызовы. Их спектр – от способности быстро и убедительно проецировать силу, сдерживая всяких князьков и брутальных боевых командиров – до навязывания вариантов раздела власти между вчерашними непримиримыми противниками.

Людские волны – что с этим делать?

Нынешний миграционный кризис в Европе, подвергший нешуточному испытанию на прочность ЕС, затронул ООН скорее по касательной. Но он позволил ее агентствам напомнить о своем опыте, а также показать реальный – не европоцентричный – масштаб проблемы.

Пан Ги Мун, главы профильных агентств (Комиссариата по делам беженцев, Управления по координации гуманитарной деятельности и т.п.) прямо указывают на пробелы в политике Брюсселя, предлагают помощь советом и делом, но ясно дают понять, что сами готовы играть лишь «вторым номером». Нельзя при этом исключить, что упреки в недостатке дальновидности могут звучать менторски и не всегда достигать цели ввиду скопившегося подспудного напряжения в общеевропейском масштабе. Тем не менее ооновские функционеры совершенно правы в том, что новая для Евросоюза напасть для них таковой совершенно не является. Бремя гуманитарных операций и программ уже просто зашкаливает: ООН запросила у доноров в 2015 г. 20 млрд долларов на эти цели (в шесть раз больше, чем 10 лет назад).

Не стесняются ооновцы акцентировать еще одно обстоятельство (на которое, впрочем, в США и Европе многие предпочитают закрывать глаза). Ливан, Турция и Иордания приютили у себя 2,6 млн сирийских беженцев – цифра, перед которой бледнеют миграционные волны, стремящиеся на Старый континент. Огромное количество беженцев продолжает принимать, к примеру, Кения (350 тыс. в одном только крупнейшем лагере Дадааб), а вообще 85% мигрантов в мире перемещаются между развивающимися странами. Теперь остается увидеть, обратит ли, наконец, богатый мир внимание на беды мира бедного, его социальные и экономические неурядицы, его междоусобицы. Лишь так, действуя на упреждение, инвестируя в развитие стран исхода, можно избежать новых шоков от наплыва беженцев, подчеркивают сотрудники ООН.

С такой логикой не поспоришь. Но вся ли это правда? Нынешний кризис – по существу еще и свидетельство того, что усилия самих ооновских агентств по стимулированию процессов модернизации на Ближнем Востоке и в Северной Африке были в лучшем случае полу-успешными. «Арабская весна», встреченная ими первоначально с энтузиазмом, впоследствии спутала все карты. Выяснилось, что международные организации не слишком-то способны воспринимать процесс развития как совокупность противоречивых факторов. Поэтому их, скажем, ошарашил взрыв негодования в декабре 2010 г. в Тунисе – стране вполне благополучной с позиций Индекса человеческого развития, популярного показателя, введенного Программой развития ООН.

Глобальный Госплан?

Вообще развитие – idee fixе ООН, которая довольно успешно пытается увязывать идеалистический и реалистический подходы к прогрессу человечества. Этот долгоиграющий проект завязан не только на деньги, но и на приоритеты, политический выбор государств. Весьма уместным подтверждением потенциала организации стало принятие на саммите в сентябре 2015 г. новой глобальной программы «Повестка дня до 2030 года».

В ее сердцевине – набор из 17 Целей устойчивого развития (ЦУР), по существу, амбициозное переиздание предыдущей всемирной кампании – Целей развития тысячелетия. Теперь стержнем стал курс на искоренение на Земле крайней нищеты за предстоящие полтора десятка лет. Конечно, нельзя не видеть при этом, что общий контекст (состояние глобальной экономики) изменился не в лучшую для стратегии сторону по сравнению с концом ХХ века.

Но ООН опять удалось выстроить сложные многоуровневые переговоры и выпустить связную программу. Новая «Повестка» вобрала в себя не только «незавершенку» первого набора Целей, но и экзистенциональную тему изменения климата (удалось-таки достичь рубежного соглашения в Париже в декабре 2015 г.) и актуальные проблемы энергоэффективности, достойной занятости и т.п. Замах теперь шире экономической сферы как таковой. ЦУР выходят на фундаментальные вопросы: роль государства в хозяйственных процессах, демократическое управление как непременное условие развития, качество институтов в глобальном разрезе (и здесь координация между ООН и бреттон-вудскими учреждениями выглядит одним из узких мест).

Последнее обстоятельство является ограничителем регулярных попыток сделать ООН не на словах, а на деле центральным элементом глобальной макроэкономической и финансовой архитектуры. При всех благозвучных терминах многих резолюций и ЭКОСОС, и Генеральная Ассамблея остаются, как правило, в стороне от реальной кухни, ключи от которой находятся у Всемирного банка, МВФ, Всемирной торговой организации. Конечно, ВБ и МВФ формально являются частью системы ООН, и они теперь несколько больше вовлечены в усилия по координации действий. Но когда в 2009 г. собранная Генассамблеей комиссия экспертов по вопросам реформ международной валютно-финансовой системы предложила учредить Глобальный совет по экономической координации (под эгидой именно ООН), идею тихо спустили на тормозах.

Ситуация остается той же: по неафишируемому индустриальными государствами распределению ролей, за ООН закреплена проблематика развития и преодоления самых кричащих проявлений отсталости на Земле. Бреттон-Вудские же институты, «двадцатка» (G20), ВТО и новообразования – мегарегиональные торговые соглашения – являются инструментами для обсуждения и решения существенных проблем роста, доступа на рынки, конкуренции и торговли.

Не новость, что многие страны с низкими и средними доходами хотели бы повысить роль ООН в этой области. Она является куда более демократичной структурой, и при любом голосовании у стран глобального Юга, по логике, беспроблемное большинство. В ооновских документах немало ссылок на то, что следует изменить всю международную систему, а глубокие преобразования направить на защиту беднейших слоев населения в наименее развитых странах. Анафемой для крупнейших экономических игроков должны звучать рекомендации Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) в пользу присмотра за политикой государств – обладателей основных резервных валют (доллар, евро, фунт, йена), более справедливого распределения бремени между странами-заемщиками и частными кредиторами, а также идея держать МВФ на расстоянии от переговоров между этими двумя группами.

Конечно, в ООН противятся частичной маргинальности. На ряде направлений – финансирование для развития, например – ооновские переговорные площадки сохраняют лидерство (что продемонстрировала конференция в Аддис-Абебе в июне

2015 г.). Весьма выпукло в таких документах выглядит проблематика незаконных финансовых операций, раскрытия налоговой информации, борьбы с перетоком прибыли в офшоры. При этом значительную интеллектуальную подпитку дебатам в ООН оказывают крупные эксперты, например Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц (назовем их эгалитаристами).

Но по чувствительным темам макроэкономической координации, перестройки глобальной финансовой структуры обсуждения в рамках Объединенных Наций все же, как правило, вторичны. Вопросы контроля за действиями финансовых регуляторов, допустимых долговых нагрузок для государств, характера программ финансовой помощи по-прежнему концентрируются на площадках МВФ, ВБ, ОЭСР – структур, где процесс голосования определен объемом акций в руках держав или самим фактом ограниченного членства.

Сегодня непросто строить прогнозы насчет того, как ооновская коллективистская позиция будет влиять на эволюцию наднациональной модели интеграции. Но акцент будет наверняка и дальше делаться на перераспределении общественного богатства во всемирном масштабе, поощрении инвестиций в реальный сектор и большем социальном равенстве на национальном уровне. Со стопроцентной вероятностью можно предвидеть сохранение высоко на шкале приоритетов ООН тем охраны природы и климата.

Новая глава

1 января 2017 г. у руля ООН станет очередной генсекретарь. Немало шансов на то, что впервые это будет женщина, – тоже знамение времени. Но кто бы ни пришел на 38-й этаж здания на Ист-Ривер, его/ее ждут те же длинные списки проблем и короткие перечни вариантов решений. С первого же дня придется не только быть стражем ценностей, «мирским папой», но и заниматься разруливанием кризисов, тушением пожаров, дипломатическим лавированием.

ООН все так же будет стараться создавать общекультурный фон для происходящих вокруг головокружительных изменений. Делать это через темы борьбы с экстремизмом и насилием, устойчивого развития, прав человека, социальной справедливости, общества для всех. Но надо быть готовыми к тому, что чем дальше, тем меньше лидерство ООН в мировых делах будет держаться на легитимности, а больше – на эффективности. Можно осторожно спрогнозировать вероятные переломные моменты, когда ресурсы организации (удивительно скромные, если присмотреться), нагроможденные мандаты и общие геополитические обстоятельства поставят под вопрос само ее место в мире.

В любом случае, чтобы ООН была и впредь по-настоящему необходимой, международным чиновникам и национальным правительствам – а также научной элите и лидерам общественности – надо достичь некого консенсуса относительно того, куда рулить, избегая при этом громадья планов и половинчатых мер, выдаваемых за полноценные реформы. В оптимальном варианте сдвиги должны коснуться перестройки Совета Безопасности, ооновских финансов, работы системы ООН, международной гражданской службы.

И тут организацию, по обыкновению, подстерегают две опасности. Одна – меркантилизм крупных и средних держав, политическое маневрирование, исходя из узко понимаемых национальных интересов. Завтра, так же как сегодня и вчера, это будет препятствовать выработке масштабных мер. Вторая – внутренние слабости ооновской бюрократии, отсутствие у нее подлинной независимости от государств, рецидивы неумелой постановки дела. Эти дефекты присущи любой многосторонней структуре, но в Секретариате ООН, продуваемом сквозняками внешних влияний, они особенно досадны.

Что сможет новый генсекретарь противопоставить этим минусам? Бесспорные плюсы организации: уникальный опыт работоспособного глобального «кооператива»; сложение политических, социально-экономических, природоохранных, гуманитарных, правовых, технических и прочих компетенций; наконец, призыв к всеобщему здравому смыслу. В самом деле, у ООН немало сравнительных преимуществ, которые еще ценнее в условиях глобальной турбулентности.

Кроме того, Объединенным Нациям, сохраняя позитивистскую этику, нужно лучше искать поддержки у «глобального гражданина», общественных сил модернизации, которые она так целенаправленно взращивала. Тогда, кто знает, Pax Universalis может стать реальностью.

Россия. США. ООН > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 сентября 2016 > № 1891999 Александр Горелик

Малораспространенные сельскохозяйственные культуры могут обеспечить продовольственную безопасность миллионов людей

Представляем высокопитательную традиционную культуру - ямс африканский

Помимо риса, пшеницы и кукурузы мелкие фермерские хозяйства и жители сельских районов Африки выращивают огромное множество других съедобных растений. Этими культурами, в том числе ямсом африканским, долгое время пренебрегали, хотя они являются превосходным дополнением большинства рационов.

Произрастающий в изолированных тропических районах Центральной, Западной и Восточной Африки, ямс африканский (Sphenostylis stenocarpa) обладает огромным потенциалом в плане содействия продовольственной безопасности в целом и улучшения рациона питания местного населения в частности. Эту культуру не следует путать с другим видом ямса - хикамой, родиной которой является Латинская Америка. Ямс африканский - традиционная сельскохозяйственная культура с высоким содержанием белка и крахмала и отличной приспособляемостью к неблагоприятным условиям окружающей среды. Обладает азотфиксирующими свойствами, т.е. для ее возделывания не требуется большого количества удобрений. Как правило, выращивается вместе с кукурузой или маниокой.

Происхождение

Родиной ямса африканского считается Эфиопия. Как дикорастущие, так и культивируемые сорта встречаются в Восточной Африке - от Эритреи и далее к югу до самой Зимбабве, на всей территории Западной Африки - от Гвинеи до южной части Нигерии, где эта культура особенно распространена, - а также в Того и Кот-д'Ивуаре.

Она является неотъемлемым элементом продовольственной системы народов игбо и йоруба из Нигерии, а у жителей штата Экити, что в западной части страны, приготовленные по особому рецепту блюда из ямса африканского используются в брачных церемониях.

Что нужно знать об этой культуре

Ямс африканский, культивируемый в основном для домашнего потребления, выращивают ради его семян: они богаты белком и малокалорийны; их либо высушивают и размалывают в муку, либо просто едят в отварном виде. Крахмалистые клубневидные корнеплоды этого растения, по форме напоминающие веретенообразный сладкий картофель, идут в пищу как свежими (их нарезают соломкой и добавляют в салат), так и сушеными и размолотыми в муку. Листья этого растения также съедобны: их готовят практически так же, как шпинат.

Эта культура отлично себя чувствует в высокогорных районах, давая хорошие урожаи на высоте до 1800 метров над уровнем моря. Рост и созревание семян занимает от пяти до семи месяцев. По виду ямс африканский представляет собой лозу от полутора до трех метров высотой, зеленого цвета или с вкраплениями красного. Это ползучее растение обвивается по часовой стрелке вокруг опоры или других культур, растущих рядом; благодаря этому свойству ямс африканский часто используют в качестве живой изгороди. Крупные розовые и лиловые цветы ямса очень красивы, поэтому его выращивают также ради украшения.

Особые свойства

Как и все бобовые, ямс африканский обладает способностью естественным образом связывать в почве азот, что сокращает потребность в удобрениях в районах его выращивания.

Культура обладает высокой приспособляемостью и может расти даже на кислых и сильно выщелоченных песчаных почвах влажных тропических низменностей.

Как правило, ямс африканский совмещают с кукурузой или маниокой, а также используют в севооборотах.

Главным образом эта культура идет в пищу людей, но может использоваться и в качестве кормовой.

Одним из факторов, ограничивающих ее использование, является чрезвычайно длительное время приготовления (4 - 6 часов). Однако эта проблема решается с помощью традиционных методов кулинарной обработки: например, если семена замочить в воде на 4 - 8 часов, то можно сократить как время готовки, так и уровень содержания антипитательных веществ в готовом блюде.

Питательная ценность

Преимущество ямса африканского состоит в том, что он дает как бобы, так и съедобные клубни.

Его небольшие белые удлиненные веретенообразные клубнеплоды по форме напоминают сладкий картофель, но содержат больше белка, чем сладкий картофель, маниока и батат.

Сушеные бобы также богаты белком (18,9%) и клетчаткой (16,7%) и содержат 1,5% жира.

Публикуйте в Instagram свои фотографии и любые факты, которые вам известны об этой культуре, используя хэштеги #traditionalcrops и #africanyambean. Будем рады также получить от вас рецепты блюд, в которых она используется.

Состоялся тестовый запуск поезда по железной дороге между Эфиопией и Джибути. Эти линия построена китайскими специалистами полностью по китайским стандартам и с использованием китайского оборудования. Об этом сообщила Китайская железнодорожная строительная корпорация, главный подрядчик проекта.

Протяженность магистрали составляет 751 км. Она начинается в эфиопской столице – городе Аддис-Абеба, а заканчивается в порту Джибути. Проектная скорость движения – 120 км/ч. Общий бюджет проекта составляет $4 млрд.

Впервые за пределами Поднебесной реализован проект железной дороги по китайским стандартам. В ходе теста поезд проехал 220 км со скоростью до 95 км/ч.

Таким образом специалисты и эксперты проверили системы электроснабжения, сигнализации, связи, электроники и другие. Теперь работники китайской компании планируют генеральное тестирование, после чего дорога будет официально сдана в эксплуатацию.

Как сообщалось, в августе 2015 г. право на эксплуатацию дороги выиграл консорциум с участием Китайской железнодорожной строительной корпорации и Китайской гражданской инженерно-строительной корпорации. Эти же корпорации построили указанную железную дорогу.

Напомним, что Поднебесная планирует увеличить материальную помощь странам Африки. С 2000 г. китайское государство помогло построить на территории континента более 120 образовательных и 70 медицинских учреждений.

Кроме того, за последние 15 лет с помощью КНР в африканских странах реализовано примерно 40 ирригационных проектов для поддержки сельского хозяйства. В ближайшие три года планируется начать десять крупных инвестиционных проектов сотрудничества Китая и Африки. Объем капиталовложений на эти цели составит $60 млрд.

Состоялся тестовый запуск поезда на железной дороге, соединяющей Эфиопию и Джибути. Возведением магистрали занималась Китайская железнодорожная строительная корпорация (China Railway Construction Corporation (CRCC)), которая впервые выполняла работы за пределами Китая полностью по китайским стандартам и с применением китайского оборудования.

Тестирование прошло успешно, сообщает «Синьхуа». В рамках тестовой обкатки поезд проехал 220 км, развивая скорость до 95 км/ч. Это позволило проверить работу систем электроснабжения, сигнализации, связи, электроники и др. Следующим этапом будет генеральное тестирование и официальная сдача дороги в эксплуатацию.

Длина магистрали составляет 751 км. Железная дорога берет начало в столице Эфиопии Аддис-Абебе, ее конечный пункт — порт Джибути, проектная скорость движения —120 км в час. Общий бюджет проекта составляет 4 млрд долларов.

Право на эксплуатацию железной дороги выиграл в августе 2015 года консорциум с участием Китайской железнодорожной строительной корпорации (CRCC) и Китайской гражданской инженерно-строительной корпорации (ССЕСС).

Ирина Таранец

С 5 по 16 сентября в Санкт-Петербурге пройдет школа по менеджменту в области атомной энергии, организованная совместно Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и госкорпорацией «Росатом».

Основная цель – передать странам, планирующим развивать атомную энергетику, уникальный образовательный опыт в области управления ядерными программами. Первый раз МАГАТЭ приняло решение провести международную школу в России.

Для участия в образовательной программе в Санкт-Петербург приедут представители более двадцати стран. В их числе: Алжир, Бангладеш, Беларусь, Боливия, Бразилия, Гана, Египет, Замбия, Индонезия, Иордания, Камбоджа, Кения, Конго, Кувейт, Малайзия, Нигерия, Польша, , Словакия, Тунис, Турция, Эфиопия.

В качестве преподавателей выступят ведущие мировые эксперты – сотрудники Международного агентства по атомной энергии (International Atomic Energy Agency, сокр. IAEA), Венского международного центра ядерных компетенций (Vienna International Nuclear Competence Centre, сокр. VINCC), Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом».

«Сегодня всё большее количество новых стран принимает решение о необходимости развития атомной энергетики, как надёжного, безопасного источника энергии, гарантирующего устойчивое развитие национальной экономики, - рассказал генеральный директор госкорпорации «Росатом» Сергей Кириенко в рамках пленарной сессии «Атомэкспо 2016». - Это задаёт очень важные требования и к самим странам, которые вступают на путь развития атомной энергетики, и к поставщикам атомной технологии, которые обладают всем технологическим циклом и несут особую ответственность за то, чтобы обеспечить безопасный доступ к благам атомной энергетики. Поэтому требуется комплексный подход и комплексное обеспечение потребностей стран-новичков на пути развития атомной энергетики. Эта работа должна начинаться с ранней стадии, включающей оценку готовности ядерной инфраструктуры и подготовку кадров. Подготовка квалифицированных специалистов – это, конечно, важнейшая вещь, так как занимает достаточное количество времени и её надо начинать заблаговременно».

Совместная школа будет проходить в течение двух недель, и состоять из серии лекций и практических сессий по теме управления ядерно-энергетическими программами. Также для всех участников организованы технические туры на строящуюся ЛАЭС-2, Аварийно-технический центр Минатома России, полномасштабный тренажёр ПАТЭС и Информационный центр по атомной энергии Санкт-Петербурга.

Останься в сердцах, «Адмирал»

Дмитрий БОЛЬШАКОВ, Одесса

31 августа 1986 года в районе Новороссийска потерпел крушение пароход «Адмирал Нахимов». Погибло 423 человека, в том числе 23 ребенка. Порт приписки круизного лайнера — город-герой Одесса. Большинство членов экипажа — оттуда же. Крупнейшая морская катастрофа на пассажирском флоте в мирное время — всесоюзная беда и всесоюзное горе. Увы, о трагедии, которой минуло тридцать лет, власти сегодняшней Украины постарались забыть.

...Мне кажется, у этой куклы скорбная улыбка. Отсутствующий, стылый взгляд, как будто она и сейчас в чернильной темноте Цемесской бухты, где слышны истошные крики сотен людей, чувствуется вонь разлившейся краски и мазута.

— Виииитяяяя! Где ты? Тут везде вода!

— Кто-нибудь, помогите! У меня в каюте дети остались, дверь заклинило!

— Мама! Мамочка! Спаси нас...

— Отдай жилет, гад...

— Сонечку, не видели мою Сонечку?

В душной темноте нижней палубы — толчея, кого-то опрокинули на пол, вспыхивают огоньки зажигалок: выхода нет. Только лабиринт кренящихся, уходящих из-под ног коридоров. И гул неумолимо прибывающей воды.

Кукла всплыла на третий день после катастрофы. Может, водолазы открыли каюту, и она вынырнула на поверхность с пузырями воздуха. Может, разжалась мертвая детская ручонка, ее сжимавшая, и пластмассовая красавица поднялась из холодной глубины, все так же загадочно и скорбно улыбаясь.

Один из водолазов, достававших трупы, рассказывал мне: «Пришел я с работы, а жена дочку купает. Три года ей. Я смотрю, а у нее пальчики на руках от воды сморщились! Как... как у тех». Он чуть не плачет: «Моя семья так и не знает, что тогда я ТАМ работал. Я не говорил. А ночью подушку зубами рвал».

В тишине отсеков затонувшего судна, под стук собственного сердца, водолазы разгребали хаос поломанной мебели. Лайнер лежал на боку, его стена стала потолком. Танцевали в темной стихии белые простыни, извивались муренами полотенца. Почти все погибшие дети оказались заперты в каютах. Взрослые не успели прибежать к ним с палубы, где шла дискотека...

Куклу достали из воды. Оттерли мазутные пятна и синьку (на пассажирском лайнере почему-то перевозили бочки с краской) и передали в будущий музей «советского «Титаника».

Ржавый утюг

Запаянная бутылка с разноцветным песком, из которого складываются примитивные узоры. За тридцать лет крупинки утрамбовались, превратились в разноцветную кашу. Но фотография, вставленная в бутылку, как новенькая. На ней — я с другом на палубе «Адмирала Нахимова». Улыбаюсь. Мне 14. Август 1985-го. За год до.

Сувенирные бутылки с фото делал старик на набережной Ялты, где значилась одна из стоянок круиза. Песочные чудеса этот дед творил, закрывшись в своей будке. Должно быть, боялся, что конкуренты украдут секрет фокуса. Но через дверную щель было видно, как длинными проволочками он просовывает в бутыль и расправляет уже там снимок, сыплет разноцветный песок через пластмассовую воронку. Волшебство пропадало. Оставался лишь надсадно кашляющий умелец с выжженной дочерна крымским солнцем кожей.

Чудеса морского путешествия тоже лопались как мыльные пузыри. В каюте «Адмирала Нахимова» было тесно и жарко.

Поплутав узкими лабиринтами, я выходил на палубу к кишащему людьми бассейну. Там было как в одесском трамвае в час пик. Можно лишь стоять, прижавшись к чьему-то потному животу. В ходе нашего круиза в бассейне утонул человек. Как утонуть в таком корыте? Непонятно.

На шезлонги огромная очередь. Пока одни жарились на солнышке, другие нетерпеливо посматривали на часы. Подходили, трогали за раскаленное плечо: время. Разомлевшие со вздохом уступали место страждущим.

В первые же дни я изучил весь лайнер. В кинотеатре крутили незамысловатые фильмы, какие не часто показывали и по телевизору. «В дни Октября», «Андрейка». Кино, которое демонстрировали в момент столкновения, называлось «Я любил вас больше жизни». Пожалуй, память о нем сохранилась только благодаря трагедии.

Лучше всего было в барах. Днем пусто и прохладно. Пахло хорошим табаком. Мне нравилось смотреть, как бармен смешивает безалкогольный коктейль (в советской стране — сухой закон) трясет его в шейкере и наливает одинокому клиенту. Косясь на меня, добавляет в бокал что-то из бутылки, спрятанной под стойкой.

В баре играет запрещенная музыка. Из динамиков чей-то голос с надрывом выводит: «Я черная моль, я летучая мышь». На слове «проститутка» бармен нервозно делает звук тише. Подобревший клиент машет рукой: «Да чего ты! Пацан уже все понимает. Вот, малец, держи пиастры». И высыпает на стойку жетоны. На них изображение нашего судна. И надпись: Soviet maritime. «Гуляй, рванина» — хохочет...

Это он не только про «Морской бой» с утробными звуками, шипением торпед и багровым заревом над мультяшными тонущими корабликами. В игровом зале царил настоящий Лас-Вегас. Еще в начале 70-х некая шведская фирма установила около сотни игровых автоматов на советских круизных лайнерах, ходивших за рубеж. Перепало и «Адмиралу Нахимову», хотя в загранке тот побывал всего несколько раз. На Кубе, в Эфиопии и Саудовской Аравии. Доставлял кубинских военных в виде интернационального подспорья сражающейся за независимость Африке. Все эти переходы были засекречены. Но даже когда «Нахимов» вышел на внутренние рейсы, автоматы не свинтили.

С подаренными жетонами я азартно принялся дергать за рычаг «однорукого бандита». Довольно быстро все продул. Пошел к маме за материальной поддержкой. Потом еще и еще. Мама наконец спохватилась и строго-настрого запретила подходить к автоматам. Я откровенно хандрил.

Но что-то вдруг зашипело, зашептало, и искаженный помехами голос объявил учебную шлюпочную тревогу. Половина пассажиров осталась принимать солнечные ванны. Лишь лениво повернули головы в сторону голоса. Для меня же это стало неплохим развлечением. Правда, спасательный жилет не налез, слишком оказался маленьким. Других не было. Зато к жилетам крепились неработающие свистки. Мальчишки со смехом возвращались на палубу, пытаясь по дороге в них дуть, но извлекая лишь бульканье.

Переборки, люки, которые должны быть водонепроницаемыми... В душевых, туалетных комнатах — грубые цементные стяжки... Это было раритетное, трофейное судно, построенное немцами еще в 1925 году и взятое Союзом после Второй мировой. Даже через несколько слоев краски на бортах проглядывало прежнее название — «Берлин».

Мой отец, сам моряк, не поехал отдыхать со мной и мамой на «Нахимове». Отнесся к этой затее с легким презрением. «Ну что? Весело было? Он не только носом напоминает утюг. Он и есть старый, проржавевший утюг. Я говорил, что делать там нечего».

Нам повезло. На следующее лето мы не достали билеты в круиз. Устаревший морально и технически, с сырыми каютами, с тараканами, с неработающим парком аттракционов, практически нежизнеспособный «Нахимов» доживал последние дни.

Человек и пароход

Я опущу саму трагедию. Она просчитана до секунды. Выверены маршруты движения столкнувшихся судов. Воспет героизм девочек-бортпроводниц. Опубликованы научные работы. Романы. Выдвинуты конспирологические версии — о том, что катастрофу подстроило то ли КГБ, то ли ЦРУ. Я не буду писать о страшных рефрижераторах, куда вели родственников на опознание. Об этом сказано достаточно. Поговорим о другом.

Первые годы Черноморское пароходство ежегодно организовывало для семей погибших траурные рейсы в Новороссийск, на теплоходе «Юность». Все оплачивалось. Но ЧМП пошло ко дну.

Наталия Рождественская, директор Благотворительного фонда «Нахимовец», у которой в том рейсе погибла бабушка, была вынуждена продать драгоценности, обручальное кольцо, для того чтобы организовать предпоследнюю поездку. Дома у нее целый музей артефактов «Адмирала Нахимова», но на экскурсию к себе в квартиру она не приглашает. Ужасающая нищета, стыдится. Фонд «Нахимовец» съедает весь немудреный семейный бюджет. Из года в год «нахимовцы» худо-бедно все же добывали денег на дорогу в Новороссийск.

Спонсоры появлялись и исчезали.

— Понять логику жертвователей трудно, — делится женщина. — То отказывалось помочь богатое предприятие. А то вдруг мэр расщедривался и давал автобус, катер... Наверное, все зависит от способности человека сопереживать. А эти чувства у наших политиков нынче словно атрофировались.

В год тридцатилетия катастрофы и думать о поездке в Новороссийск из Одессы было нечего. Тем паче автобусу пришлось бы идти через Крым. 28 раз выезжал траурный рейс, кроме двух последних лет. Хотя в России всегда ждут одесситов с нетерпением.

Водитель Ашот Мкртчян в Новороссийске широко известен. Четыре года назад, когда город затопило, горные речки, вырвавшись из берегов, играючи ломали асфальт, Мкртчян носился по улицам, спасая людей. Буквально на секунды опережая ревущий поток, затаскивал в салон своего автобуса детей, женщин...

Ашот пожимает плечами: «Любой нормальный человек должен делать то, что ему положено по жизни. Кроме четырех досок, мы на другой свет ничего не возьмем».

В 1986-м он был убит, скомкан, раздавлен той страшной бедой. Новороссийск и Одесса — порт приписки «Адмирала Нахимова» — стали настоящими эпицентрами горя. В Одессе со слезами встречали уцелевших членов экипажа. Поседевших, постаревших, с застывшим ужасом в глазах и раздирающим чувством вины.

Азербайджанец, первый зампред совмина СССР Гейдар Алиев, возглавлявший правительственную комиссию по расследованию причин катастрофы, распорядился тела незамужних девушек с погибшего судна наряжать в свадебные платья. Для этого опустошили специализированные магазины города. Таксисты не брали денег с родственников, везли из аэропорта в гостиницы Новороссийска бесплатно.

Армянин Ашот тогда переживал трагедию вместе со всеми. Но напрямую судьба свела его с родственниками погибших и свидетелями кораблекрушения только спустя 25 лет. В очередной свой приезд «нахимовцы» поселились в пансионате, к которому вела горная дорога. Серпантин.

Вспоминает Наталия Рождественская: «Выхожу я рано утром из номера, и тут ко мне подходит человек, очень мягко и вежливо представляется и говорит, что он — шофер автобуса и будет нас возить, а чтобы мы не ходили лишних 50 метров, поставит свою машину вот туда... Он разговаривал со мной так, как будто это именно меня только что вытащили из воды с затонувшего лайнера. С Ашотом мы чувствовали себя в безопасности. Он как ангел-хранитель. Все время старался помочь, и видно было, что переживал за каждого».

Мкртчян присутствовал на катере во время панихиды, в качку бережно поддерживал православного батюшку. А еще накупил арбузов и дынь в подарок «нахимовцам».

— Да не в дынях дело, — вспоминает Ашот. — Я честно говорю, эти люди как родные мне. Мы обнимаемся. Мы целуем друг друга. Мы скучаем. Вот в прошлом году мне подарили бутылку «горилки», так я сберег ее до Нового года.

Он ждет их. Ждет старика-львовянина, который до сих пор не верит, что его дочери нет. Старик считает: девушка выжила, ударилась головой, когда падала за борт, потом ее нашли на пляже, у нее амнезия. Сейчас она замужем, есть, мол, и дети. Каждый раз в Новороссийске он всматривается в лица проходящих мимо женщин. А вдруг... Ашот знает, что старику может стать плохо. За ним нужно особо присматривать. Коснувшись чужого горя, Ашот навсегда им проникся — если бы чиновники хоть чуть-чуть походили на этого великодушного человека.

Михо неуловимый

Наталия Рождественская напоминает Аллу Пугачеву в молодости. Обезоруживающая улыбка, наивные глаза. Сложно под таким взглядом рассказывать о нехватке бюджетных средств, о том, что «...другие же как-то на могилы своих родственников ходят и помощи от государства не требуют». Она непонимающе моргает, улыбается. Украинские чиновники багровеют.

Наталия шагает по площади перед обладминистрацией. Два года назад здесь стоял одесский майдан. За что боролись, спрашивается, чтобы бюрократы жили еще сытнее? Ее каблуки проваливаются в расплавленный асфальт. Остается несколько дней до печальной годовщины, однако ни автобуса, ни катера нет. Наталия проходит мимо круглосуточной хаты бракосочетаний. Избушку возвели за несколько дней из гипсокартона — предмет особой гордости губернатора Саакашвили. По его мнению, хата должна стать новым туристическим брендом Одессы. На открытии Михо дарил невестам цветы и вручал сертификаты на стиральную машину.

Одесситам же аляповатое сооружение не понравилось категорически. «Как чирей на тухесе», — пожимают плечами горожане. Экспресс-загс стоит пустым. А губернатор Михо уже укатил на трассу Одесса — Рени. Поставил там палатку. Прямо возле дороги. Сказал, будет тут дожидаться окончания строительства трассы. Посидел пару часов и опять умчался куда-то...

— У Саакашвили по расписанию на летний период вообще не было личных приемов, — горько говорит Наталия Рождественская. — Встречает и слушает меня помощник, вежливый такой... Но результатов ноль.

Она вновь заносит в обладминистрацию просьбу о помощи.

«Уважаемый Михаил Николозович! В этом году исполнится ровно 30 лет со дня самой масштабной катастрофы в мирное время на Черном море. О трагедии «Титаника» помнят и чтят память во всем мире более 100 лет. На место гибели корабля ездят уже внуки и правнуки погибших. Создан огромный музей «Титаника», на который ушли сотни миллионов долларов. А у нас в Одессе про наш «черноморский «Титаник» вспоминать не хотят. На Украине нашим мероприятиям по сохранению памяти о катастрофе п/х «Адмирал Нахимов» нет даже скромного места в бюджете... Мы не просим денег, мы просим помочь получить катер на 1 час для поминальной молитвы над водой и возложения цветов и венков на воду. Это особенно важно для родственников погибших, чьи тела так и не были найдены и могилой им стало море (по официальным данным, 65 человек по сей день считаются пропавшими без вести). Уважаемый Михаил Николозович! Мы очень надеемся на то, что в обновленной Украине так же свято будут чтить память наших украинцев!»

Приходит письменный ответ: денег нет. Наталия в отчаянии. «Да они просто не читали наше письмо! Мне звонил первый заместитель капитана порта Новороссийска Королев. Он мне каждый год звонит и спрашивает, приедем или нет. И заверяет, что бесплатно выделит катер, если что...»

Видно, не дождется Ашот из Новороссийска, принявший горе чужих людей как свое собственное, в этом году рейса памяти. Вздохнет и помянет остатками той самой «горилки» всех погибших страшной ночью: украинцев, русских, белорусов, литовцев...

Накануне годовщины, когда казалось, что все потеряно, на связь с «нахимовцами» вышел россиянин Андрей Леонов, автор и создатель сайта «Адмирал Нахимов». Он узнал, что с нынешней поездкой совсем худо, и поэтому выслал близким погибших небольшую сумму, оплатил аренду катера, правда, только в Одессе — доехать до Новороссийска средств не хватило.

Накануне скорбной даты 47 человек вышли всего на час из акватории Одесского порта в открытое море, пустили в плавание в сторону роковой Цемесской бухты венки и живые цветы. 490 морских миль до места трагедии, почти тысяча километров.

Так что ж. Вода — словно горе, они везде и для всех одинаковы...

Аукцион смерти

Я смотрю на сломанную куклу, которую когда-то достали с морского дна. Ее бережно хранит Наталия Рождественская. Кукла в прибалтийском народном костюме. Слегка выцветшем. Но улыбается она не печально, скорее, озорно. Игрушку уже затаскали по разным СМИ. Даже на «Шоу экстрасенсов» была. Колдуны всматривались в нее, щупали, бормотали что-то загробное. Вступали «в связь с духами погибших».

А на специальном интернет-аукционе бойко торгуют вилками и ложками с затонувшего судна. Предметы, побывавшие на печально известном пароходе, 100 процентов — оригинал. Любые фото по запросу. Столовый набор по 5 тысяч гривен — это двести долларов. Кукла потянула бы на пятьсот.

Если ничего за год на Украине не изменится, то на следующую поездку должно хватить.

Су-25СМ в Сирии.

Штурмовик-бомбардировщик Су-25 хоть и не находится на передовой технического прогресса, но продолжает широко применяться во всем мире, пишет National Interest.

Основная причина его популярности заключается в том, что Су-25 – практичный и эффективный выбор для нанесения ударов по наземным целям, отмечает издание.

Предшественником Су-25 был бронированный штурмовик Ил-2, прозванный "летающим танком". Во время Второй мировой войны Ил-2 сбрасывали бомбы на немецкие танки, невзирая на огонь вражеской артиллерии.

Этот опыт был учтен при разработке Су-25, серийное производство которого было налажено в 1978 году. Самолет предназначался для "титанической схватки между странами Варшавского договора и сухопутными силами НАТО", поэтому он способен лететь на малых высотах и медленно, чтобы наблюдать за полем боя и эффективно наносить удары.

Для дальнобойных зенитных систем НАТО низко летящий Су-25 был бы неуязвим, но не для зенитных пушек и пулеметов. Поэтому кабина самолета представляла собой "бронированную ванну": толщина брони вокруг кабины составляла от 10 до 25 миллиметров. Броней защищались также топливные баки и системы резервного управления.

В результате, пишет NI, за свою богатую боевую карьеру Су-25 выживали после весьма серьезных повреждений.

Американским аналогом Су-25 является штурмовик А-10, который предполагается вывести из состава ВВС США с 2022 года. В России же Су-25 переживает серьезную модернизацию.

Самолеты модернизированной серии Су-25СМ оснащены новой системой спутниковой навигации и системой наведения. Улучшена бортовая электроника: появились, к примеру, индикаторы на лобовом стекле, приемник предупреждения о радиолокационном облечении. Су-25СМ может оснащаться управляемой ракетой Р-73 малой дальности и бомбами с лазерным наведением.

Су-25 участвовали во множестве конфликтов по всему миру, от локальных конфликтов на постсоветском пространстве до Ирака, Эфиопии и Судана. В 2015 году Россия применила модернизированные Су-25СМ в ходе операции в Сирии. По мнению наблюдателей, именно эти штурмовики лучше всего справлялись с задачей ближней авиационной поддержки, совершив около 1,6 тысячи боевых вылетов.

"Восхищаться высокими показателями МиГ-29 или F-22 Raptor занимательно, однако не столь эффектные Су-25 оказали намного большее влияние на широкий спектр конфликтов", — отмечает NI.

Широкий боевой опыт Су-25 показывает, что использование этих штурмовиков требует эффективного подавления ПВО противника и радиоэлектронного противодействия. Тем не менее самолеты, способные наносить удары по наземным целям и уцелеть под ответным огнем, будут пользоваться высоким спросом во всем мире, подчеркивается в статье.

Меркель и паранджа

Владимир НЕСТЕРОВ

В 2015 году в Европу приехали 1,83 млн. мигрантов, из них 1,1 млн. человек официально пожелали получить убежище в Германии. И это далеко не всё - сюда следует добавить нелегалов, каковых, по оценке лидера «Альтернативы для Германии» Фрауке Петри, насчитывается в стране сотни тысяч. Была надежда, что после такого мощного миграционного взрыва Европа получит передышку, которая позволит нормализовать положение, но выводы исследователей обескураживают.

Специалисты Института народонаселения в Берлине проанализировали ситуацию в 19 странах Ближнего Востока и Северной Африки и обнаружили, что в ближайшие годы число мигрантов оттуда в Европу не уменьшится, а возрастёт, сообщила швейцарская газета Tagesanzeiger.

Наибольшую опасность для Европы с этой точки зрения представляют Алжир, Ирак, Иран, Иордания, Ливан, Ливия, Марокко, Оман, Палестинская автономия, Сирия, Тунис, Египет и Йемен. Объединяя эти страны в зону MENA (Middle East North Africa), немецкие учёные назвали её «пороховой бочкой у ворот Европы». Совокупное население 13 указанных стран составляет 363 млн. человек и продолжает быстро расти, создавая демографическое давление в условиях замедления роста экономики, переходящего в стагнацию. Горький опыт «арабской весны» подсказывает молодёжи один выход – искать счастья за рубежом.

Можно предположить, что в правящих кругах этих арабских стран исходу наиболее неспокойной, легко возбуждаемой части населения, скорее, рады. Возможно, по этой причине власти Египта, например, смотрят сквозь пальцы на то, что местные контрабандисты организовали перевозку беженцев в Европу на рыболовных судах вместимостью каждое до 500 человек. Путешествие в «европейское счастье» обходится египтянину в 20 тыс. местных фунтов (2,3 тыс. долларов). Сирийцам и другим африканцам платить приходится намного больше. Тариф для семьи с двумя детьми составляет 10 тыс. долларов.

Социально-экономические факторы миграции из стран MENA тесно переплетены с экологическими, где на первом месте – усиливающаяся нехватка пресной воды, которая ведёт к сокращению обрабатываемой земли и нехватке продовольствия. В этих условиях богатые страны Персидского залива после продовольственного кризиса 2008–2010 годов обратились к «агроколонизации». Агроэкспансия Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара, Бахрейна, Кувейта в Африке направлена на Мозамбик, Судан и ЮАР, а в Юго-Восточной Азии – на Таиланд и Лаос (в первую очередь для выращивания риса, фруктов и овощей). У большинства стран MENA, разорённых войнами и «цветными революциями», а в некоторых случаях, как Ливия, к тому же поражённых безвластием, таких возможностей нет.

На мировом продовольственном рынке господствуют четыре транснациональные компании (Archer Daniels Midland, Bunge, Cargill и Louis Dreyfus), контролирующие до 70–90% производства и сбыта основных продовольственных товаров. Это крайне затрудняет диверсификацию закупок продовольствия по приемлемой цене. Быстрые климатические перемены ещё больше осложняют проблему воды и нехватку продуктов питания.

Едва ли не впервые в перечне стран, представляющих для Европы угрозу с точки зрения роста миграционного потока, оказался Египет. Если в целом по странам MENA для ведения сельского хозяйства пригодно около 20% земли, то в Египте – только 4%. Ввозить приходится более 40% продовольствия. Кроме того, вся сельскохозяйственная продукция Египта выращивается на базе искусственных удобрений, которые производятся из фосфоритов, содержащих кадмий и тяжёлые металлы. Мелеет Нил. Постройка в Эфиопии на Голубом Ниле плотины «Ан-Нахда» сократит сток Нила ещё на 20%. Между тем практически все египетские продукты поступают из долины и дельты Нила. Вот почему исхода египтян не избежать.

Первая мощная волна ближневосточных беженцев может обрушиться на Европу уже осенью этого года, если до конца октября Евросоюз не отменит гражданам Турции шенгенские визы.

Как же готовятся в Европе к новому этапу «переселения народов»? Показателен пример Германии. После того как Ангела Меркель заявила в конце июля «мы справимся», здесь разгорелись нешуточные споры вокруг ношения мусульманками паранджи. В интервью Redaktionsnetzwerk Deutschland канцлер высказала мнение, что женщина с полностью закрытым лицом имеет мало шансов на интеграцию в Германии. Однако от прямого ответа на вопрос о полном запрете паранджи Меркель уклонилась. Она передала его на усмотрение министра внутренних дел Томаса де Мезьера и его коллег в федеральных землях.

Конференция глав МВД Германии и федеральных земель 19 августа постановила запретить носить одежду, полностью закрывающую лицо, в государственных учреждениях и школах. Конференция также приняла решение повысить численность полицейских на 15 тыс. человек и потребовала расширения полномочий спецслужб. Кроме того, установлено, что немецкое гражданство в сочетании с любым другим может предоставляться лишь в исключительных обстоятельствах.

Предстоящие в сентябре земельные выборы в Мекленбурге – Передней Померании и Берлине покажут, что больше волнует немцев: ношение паранджи или неконтролируемый приток мигрантов вообще. Деталь проблемы или проблема в целом. В оппозиционной «Альтернативе для Германии», которая в середине августа провела в Касселе «малый съезд», считают, что федеральное ведомство по делам миграции и беженцев надо преобразовать в орган, занимающийся реэмиграцией, и начать депортацию нелегалов.

6 мест на планете, где запретили использовать пластик

Новости о том, что в каком-то городе, штате или стране запрещают использовать изделия из пластика, разлетаются по всему миру. Власти разных государств от Америки до Индии берут под контроль проблему загрязнения пластиком окружающей среды, полностью запрещая его использование, либо ставят под запрет отдельные его виды. Гринпис рассказывает о шести вдохновляющих примерах таких запретов, хотя их, конечно, уже гораздо больше.

1. Карнатака, Индия

В марте этого года в индийском штате Карнатака полностью запретили пластик. Сейчас все розничные или оптовые магазины не имеют права продавать и использовать пластиковые пакеты, тарелки, стаканы, ложки, пищевую плёнку и другие изделия. За четыре месяца после введения запрета из столицы штата Бангалоры изъяли 39 000 килограмм запрещённого пластика.

В это же время в штате запретили использование микропластика — мелких частичек пластика, которые добавляют в косметические средства.

2. США (некоторые штаты)

В 2007 году Сан-Франциско стал первым городом в США, где запретили использование пластиковых пакетов. А в 2014 году там ввели запрет на использование пластиковых бутылок в государственных учреждениях. C прошлого месяца в городе также не найти пенополистирол, потому что этот вид пластика с трудом поддаётся переработке. В США в него обычно упаковывают яйца, мясо и фрукты, поэтому запрет на его использование имеет достаточно серьёзный эффект. Такой же запрет достаточно давно действует в Лос-Анджелесе и Портленде.

В июле 2015 года в столице штата Гавайи Гонолулу запретили пластиковые пакеты (с небольшим исключением, например, для медицинских учреждений). Закон приняли благодаря инициативе местных общественных организаций, и такие примеры очень вдохновляют.

3. Колс Бэй, Тасмания

В 2003 году Колс Бэй стал первым городом в Австралии, где запретили одноразовые пластиковые пакеты. В течение первого года после запрета количество использованных пакетов сократилось на 350 000 штук.

4. Эфиопия

В 2011 году в Эфиопии запретили производить и закупать из других стран неразлагаемые пластиковые пакеты. Одновременно с этим запретом Эфиопия решила развивать проекты по использованию ветряной и геотермальной энергетики. Все эти инициативы реализуются в рамках «Стратегии зелёного роста Эфиопии».

5. Франция

В прошлом месяце во Франции приняли запрет на одноразовые полиэтиленовые пакеты (ёмкостью менее 10 литров и толщиной менее 50 микрон — это миллионная часть метра), которые раздают в крупных супермаркетах по всему миру. Это только часть большой программы Евросоюза против использования пластика, где уже понимают, что именно он оказывает значительное влияние на состояние окружающей среды.

6. Марокко

Марокко занимает (или уже занимал?) второе место после США по использованию пластиковых пакетов. Введённый в королевстве запрет достаточно комплексный и включает остановку производства пакетов, их импорт, продажу и распространение. Пока запрет не вступил в силу, люди пытались накопить дома как можно больше пакетов. Такая реакция ещё раз показывает, насколько прочно в нас укоренилась привычка пользоваться пакетами каждый день.

Все эти примеры дают надежду, что когда-нибудь подобный запрет примут и в России. Но пока у нас не налажена даже система раздельного сбора и переработки отходов. Сделайте первый шаг к будущему без пластика, отправьте письмо главе своего региона с требованием установить контейнеры для раздельного сбора в каждом дворе!

Основной посевной сезон в Эфиопии уже сворачивается, но еще есть небольшое окно возможностей для фермеров в сентябре посадить последний в этом году урожай и произвести продовольствие для миллионов голодающих при условии, что необходимая поддержка поступит вовремя.

Только что выпущенная оценка гуманитарных потребностей в стране (Mid-Year Review of the Humanitarian Requirements Document (HRD)), разработанная совместно правительством Эфиопии и учреждениями ООН, неправительственными организациями и другими партнерами по развитию, указывает на то, что дополнительные 900 тысяч домохозяйств нуждаются в срочной поддержке сельского хозяйства, при этом общее количество нуждающихся домохозяйств составило 2,9 миллиона в августе. Для удовлетворения этих дополнительных нужд в области сельского хозяйства до конца года потребуется 45 млн долл. США, при этом общая сумма, необходимая для поддержки сельскохозяйственного сектора в 2016 году, возросла до 91,3 млн. долларов США.

Общая ситуация с продовольственной безопасностью немного улучшилась, при этом количество людей, нуждающихся в срочной продовольственной помощи, снизилось с 10,2 миллионов человек до 9,7 миллионов с начала года.

Вызванная Эль-Ниньо засуха вызвала широкомасштабные неурожаи и падеж скота, имеющие решающее значение для обеспечения средств к существованию фермеров и животноводов. Вслед за засухой последовали сезонные наводнения, которые уже нанесли ущерб урожаям и затопили пастбища. Ситуация может быть усугублена феноменом под названием Ла-Нинья, которая, как ожидается, обрушится на страну в октябре.

«Если наводнения усилятся в этом году, это может привести к вспышкам заболеваний растений и животных, дальнейшему снижению продуктивности сельского хозяйства, что затруднит восстановительные процессы», - сказал Амаду Аллахури, представитель ФАО в Эфиопии.

«Ситуация в настоящее время критическая. Мы должны убедиться в том, что фермеры смогут посадить до сентября и произвести достаточное количество продовольствия, чтобы прокормить себя и свои семьи, в противном случае миллионы людей будут зависеть от продовольственной помощи в течение еще одного года. Эфиопия нуждается в срочной глобальной поддержке, чтобы решить ее гуманитарные проблемы, у нас не осталось времени на промедление», - добавил Аллахури.

Сезон Meher - главный сельскохозяйственный сезон Эфиопии, в который производится до 85 процентов продовольственных запасов страны. Если фермеры не смогут посадить сейчас, Эфиопия может столкнуться со значительным дефицитом продовольствия, который может привести к дальнейшему обострению продовольственной и нутриционной безопасности в стране.

Для того чтобы воспользоваться последним оставшимся шансом и посадить в этом году, по оценкам, требуется 8,8 млн долл. США на поставку посадочного материала для корнеплодов, а также семян бобовых, овощных культур и зерновых 530 тысячам домохозяйств.

По оценкам ФАО, домохозяйствам, которые потеряли мелкий рогатый скот, такой как овцы, потребуется, по крайней мере, два года, чтобы вернуться к ситуации до периода засухи, тогда как владельцам крупного рогатого скота на восстановление может потребоваться до четырех лет. Животные, которые пережили недавнюю засуху, все еще слабы и восприимчивы к болезням в во время сезона дождей; 36,2 млн долл. США требуется на проведение необходимых мероприятий для поддержки 2,4 млн. домохозяйств, зависимых от животноводства (или 12 миллионов человек).

Подготовка к Ла-Нинье

Согласно метеорологическим прогнозам, вероятность Ла-Ниньи составляет 60 процентов с октября по ноябрь и будет иметь два основных последствия для Эфиопии: наводнения в горных районах, а также дополнительные засухи в равнинных областях, зависимых от животноводства, таких как Оромия и Сомалийский регион Эфиопии. ФАО оказывает поддержку правительству в подготовке плана реагирования на случай непредвиденных обстоятельств.

Ответные меры ФАО на кризис

Благодаря уже поступившему финансированию ФАО поставила крайне необходимые средства производства 127 тысячам домохозяйств (или 635 тысячам человек) в пострадавших от засухи регионах, включая Амхар, Афар, Оромию, Тигре, Сомалийский регион и Область Народностей Южной Эфиопии. К настоящему моменту почти 3700 тонн семян и 5,8 млн черенков картофеля были доставлены нуждающимся общинам. Дополнительные семена овощей и зерновых в настоящее время закупаются и будут доставлены в период с августа по сентябрь 2016 года.

ФАО оказывает важную поддержку семьям, занимающимся животноводством. Организация осуществила доставку кормов для скота, семян для восстановления пастбищ и восстановила пункты водопоя животных, а также провела вакцинацию и лечение около 1,4 миллиона животных. Тем не менее, большое количество животных находится в ослабленном состоянии в результате засухи и в значительной степени подвержено болезням в результате недавних наводнений. Организация планирует расширить кампании по вакцинации и лечению.

Для увеличения охвата как фермеров, так и животноводов, пострадавших от засухи и наводнений, ФАО в настоящее время требуется 10 млн долл. США по состоянию на конец сентября 2016 года.

Россия – Египет: прорыв в области энергетического сотрудничества

Александр КУЗНЕЦОВ

В начале августа СМИ распространили сообщение о том, что Москва и Каир согласовали контракт на строительство первой атомной электростанции в Египте. «Министр электроэнергетики, - говорится в заявлении официального представителя президента Египта, - ознакомил президента с окончательным вариантом контракта по строительству АЭС «Ад-Дабаа» (недалеко от Александрии. – А.К.), сообщив ему о согласовании с российской стороной всех подвешенных пунктов».

В текущем году ожидается подписание пакета контрактов по проекту АЭС - комплексного контракта на инжиниринговые, проектные и строительные работы (EPC-контракт), топливного контракта на весь жизненный цикл АЭС, сервисного контракта и контракта на вывод станции из эксплуатации (бэк-энд) после завершения проектного срока ее работы. Общая стоимость контракта на строительство АЭС оценивается в 25 миллиардов долларов и позволяет говорить о том, что это один из самых значительных проектов строительства атомных электростанций в мире. Ранее, 19 ноября 2015 года, Египет и Россия подписали соглашение о выделении российского государственного кредита на строительство АЭС «Ад-Дабаа».

Египетские СМИ оценивают контракт с Росатомом как чрезвычайно выгодный для Египта сразу по нескольким параметрам. Во-первых, всё оборудование для атомной станции будет полностью российского происхождения, что исключает возможность саботажа строительства третьими странами. Во-вторых, Россия не обставляет строительство АЭС никакими политическими условиями. В-третьих, часть комплектующих оборудования станции будет производиться непосредственно в Египте. В-четвёртых, оплачиваться работа российских атомщиков будет уже после ввода станции в эксплуатацию, что исключает какой бы то ни было «долгострой».

Надо сказать, что проект строительства АЭС в Египте вынашивался уже давно, но до дела дошло только тогда, когда к нему подключилась Россия. Впервые идея зародилась в Египте в 1960 году, но строительство было отложено из-за арабо-израильской войны 1967 года.

После прихода к власти в Каире президента Анвара Садата и начала египетско-американского сближения президент США Ричард Никсон пообещали Египту и Израилю построить по АЭС. Затем, однако, выяснилось, что американцы имеют в виду свои постоянные инспекции и фактический контроль над деятельностью предприятия. Египтян это не устроило. В 2006 году правительство АРЕ вновь озаботилось проблемами создания в стране атомной отрасли и поручило экспертизу строительства АЭС австралийской компании Worley Parsons. Последняя долго не могла выбрать место под строительство станции, а когда экспертные работы подошли к концу, на дворе была уже «арабская весна», грянул бунт на площади Тахрир в Каире и у египтян появились совсем иные заботы.

Между тем без атомной энергетики Египет может уже в ближайшие годы столкнуться с нехваткой электроэнергии. До начала 1990-х годов основная часть потребляемой в Египте электроэнергии генерировалась Асуанской ГЭС, построенной при помощи и под руководством советских специалистов. Уникальность этой гидроэлектростанции определяется конструкцией водосбросов с выходом воды не под уровень воды низового канала, а в атмосферу с отбросом струи на расстояние 120—150 метров от здания гидроэлектростанции. Расход воды, выбрасываемой 12 водосбросными отверстиями, достигает 5000 м³ в секунду. Энергия потока гасится за счёт подъёма струи на 30 м выше уровня воды нижнего бьефа. Похожая технология была применена в Советском Союзе при строительстве Куйбышевской гидроэлектростанции.

Долгое время Асуанская ГЭС обеспечивала потребности Египта в электроэнергии. Однако время шло, росло население страны, увеличившееся с 1960-х годов в три раза (сегодня, по оценкам, оно составляет свыше 90 миллионов человек), увеличивались и потребности Египта. Постепенно первое место в генерировании египетской электроэнергии заняли теплоэлектростанции (ТЭС), работающие на сжигании природного газа. В то же время Египет, постоянно ощущающий дефицит финансовых средств, мог бы, вместо того чтобы сжигать свой газ, направлять его на экспорт.

Необходимость перехода на атомную энергию диктуется ещё одним обстоятельством – обмелением Нила. Уровень воды в этой великой реке катастрофически снижается. Если всё пойдёт так и дальше, эксплуатировать гидроэлектростанции в Египте вскоре станет невозможно.

Проблема нехватки воды в Ниле может ещё больше обостриться после ввода в действие плотины «Ренессанс» в Эфиопии, где находится часть истоков Нила. «Ренессанс» обещает стать самой мощной ГЭС на Африканском континенте с пропускной способностью 74 миллиарда кубометров воды в секунду. И что тогда произойдет с египетской долей в 55 миллиардов кубометров?

Египет, Эфиопия и Судан поручили экспертной группе, состоящей из представителей французских фирм BRL и Artelia, подготовить доклад о возможных последствиях возведения данной ГЭС. Однако, по мнению аналитиков египетской газеты «Аль-Ахрам», независимо от выводов доклада гидроэлектростанция «Ренессанс» уже в 2017 году будет введена в действие.

В марте сего года президенты Египта, Судана и Эфиопии приняли декларацию о совместных действиях по снятию негативных эффектов работы ГЭС «Ренессанс», но по сути этот документ ни к чему Аддис-Абебу не обязывает. По мнению известного египетского дипломата и политика, бывшего руководителя МАГАТЭ Мохаммеда эль-Барадеи, оптимальным решением было бы обязательство Эфиопии не закрывать плотину в летнее время, когда нильская вода необходима для орошения полей в Египте (85% нильской воды в Египте идёт для орошения полей и 15% для питьевых нужд).

После прихода к власти в Каире президента Абдель Фаттаха ас-Сисси Египет в ряде отношений начал возвращаться к политике арабского национализма, флагманом которой он был в годы правление Гамаля Абдель Насера. Неслучайно советником президента Сисси и даже автором некоторых его речей стал друг и соратник Насера, старейший арабский журналист Мухаммед Хасанейн Хейкаль. (Хейкаль умер совсем недавно, в марте 2016 г., в возрасте 92-х лет).

Надо отметить, что новое руководство Египта заняло конструктивную позицию в отношении Сирии. Каир выступил против немедленного свержения Башара Асада, а в сентябре 2015 года фактически поддержал операцию российских ВКС. В марте 2016 года собравшийся в Каире конгресс умеренной сирийской оппозиции без участия радикальных исламистов поставил задачу выработки модели национального примирения в Сирии. В Ливии президент Абдель Фаттах Сисси поддержал светское правительство в Тобруке во главе с Абдаллой Тинни и генералом Халифой Хафтаром, ведущими сражение против террористов «Исламского государства».

Беря на себя строительство в Египте атомной электростанции, Москва вновь заявляет о своём присутствии на Ближнем Востоке и теперь уже не только военном. Россия уверенно входит в ближневосточную экономику, что вызывает рост доверия к ней у арабских партнёров. Неслучайно один из читателей популярного в арабском мире портала «Аль-Монитор» так прокомментировал российско-египетскую сделку в области атомной энергетики: «Египет ближе к России, чем когда-либо. Хорошая работа, Путин».

Россия. Египет > Электроэнергетика > fondsk.ru, 9 августа 2016 > № 1852448

Китайская компания приобрела право на эксплуатацию первой на Африканском континенте электрифицированной железной дороги Аддис-Абеба – Джибути. Об этом сообщила пресс-служба Китайской железнодорожной компании с ограниченной ответственностью (CRG, China Railway Group Limited).

Обслуживанием линии займется объединение, созданное CRG и Китайской инженерно-строительной корпорацией (CCECC, China Civil Engineering Construction Corporation). Эти же корпорации построили указанную железную дорогу.

Магистраль общей протяженностью 751,7 км соединяет столицу Эфиопии Аддис-Абебу и порт Джибути. Проектная скорость движения по железной дороге составляет 120 км/час.

Инвестиции в реализацию проекта строительства этого объекта составили $4 млрд.

Ранее сообщалось, что Поднебесная планирует увеличить материальную помощь странам Африки. С 2000 г. китайское государство помогло построить на территории континента более 120 образовательных и 70 медицинских учреждений.

Кроме того, за последние 15 лет с помощью Поднебесной в африканских странах реализовано примерно 40 ирригационных проектов для поддержки сельского хозяйства.

В ближайшие три года планируется начать десять крупных инвестиционных проектов сотрудничества Китая и Африки. Объем капиталовложений на эти цели составит $60 млрд.

За январь-июнь 2016 г. нефинансовые инвестиции Китая в экономику стран Африки достигли $1,3 млрд. Это на 10% больше, чем годом ранее.

В Болгарии производство пшеницы выросло почти на 16%.

Производство пшеницы в Болгарии на 31 июля составило 5,18 млн. тонн, что на 15,6% больше, чем год назад. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на новостной ресурс Novinite.com. Большой урожай обеспечили, как рост урожайности, так и увеличение посевных площадей.

Средняя урожайность пшеницы в 2016г. составила 47,9 ц/га.

На конец июля запасы пшеницы в Болгарии составили 526,694 тыс. тонн.

Средняя экспортная цена на болгарскую пшеницу на конец июля составила 153 €/тонна. Главными направлениями болгарского экспорта стали страны Ближнего Востока и Греция. Также болгарская пшеница поставлялась в Йемен, Сомали, Эфиопию, Филиппины.

Рост производства привел к снижению цен на пшеницу на внутреннем рынке. Мукомольная пшеница сейчас котируется по цене 248 BGN (€124) за тонну, в конце июля 2015г. цена составляла 295 BGN.

Через морские порты Краснодарского края с начала года отгружено на экспорт свыше 8,9 млн тонн зерна.

Через морские порты Ейск, Кавказ, Новороссийск, Темрюк, Тамань и Туапсе с начала года отгружено 572 судна с зерном и продуктами его переработки, общим объемом свыше 8,9 млн тонн, доля пшеницы от общего объема составила более 6,1 млн тонн. Об этом сообщает пресс-служба управления Россельхознадзора по Краснодарскому краю и Республике Адыгея.

Данная продукция была направлена в 51 страну мира: Египет, Италия, Нигерия, Судан, Турция, Марокко, Йемен, Румыния, Ливан, Израиль, Нидерланды, ЮАР, Перу, Греция, Шри-Ланка, Иордания, Ливия, Танзания, Саудовская Аравия, Кения, Уганда, Тунис, ОАЭ, Южная Корея, Бангладеш, Кипр, Испания, Доминиканская Республика, Сирия, Никарагуа, Алжир, Эфиопия, Катар, Зимбабве, Албания, Ирак, Грузия, Болгария, Руанда, Бурунди, Малави, Мозамбик, Сенегал, Демократическая Республика Конго, Оман, Мексика, Малайзия, Камерун, Армения, Филиппины, Сьерра-Леоне.

Специалистами управления Россельхознадзора по Краснодарскому краю и Республике Адыгея на данный подкарантинный груз выданы фитосанитарные сертификаты, которые свидетельствуют, что сертифицированная продукция соответствует фитосанитарным требованиям стран-импортеров.