Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

«Канатоход» УрФУ наладит ЛЭП в ОАЭ, Нигерии, Гане и Индии

Успешные испытания проекта в Дубае дали старт пилотному внедрению за пределами России.

Базовую технологию и программное обеспечение комплекса для диагностики и технического обслуживания воздушных линий электропередачи продемонстрировали разработчики «Лаборатории будущего» Уральского федерального университета (УрФУ, Екатеринбург) совместно с представителем фонда «Сколково» на одном из объектов Dubai Electricity and Water Authority (DEWA) в Объединенных Арабских Эмиратах. Проект «Канатоход» является портфельным проектом Инновационной инфраструктуры УрФУ.

Участники выездной демонстрации увидели работу диагностической платформы комплекса «Канатоход» с установленной видеокамерой и тепловизором, взлет и посадку платформы на провод для нанесения гидрофобной и антикоррозийной смазки, установку и снятие индикатора короткого замыкания с помощью дрона, оценили работу симулятора с 3D-моделью линии электропередачи DEWA и программное обеспечение мобильного приложения. Проект «Канатоход» является портфельным проектом Инновационной инфраструктуры УрФУ.

«В DEWA мы увидели заинтересованность к освоению нового. Это более существенное условие успешного внедрения инноваций, чем их экономические или технологические преимущества, которые не всегда возможно полностью оценить на старте, — рассказывает руководитель „Лаборатории будущего“ УрФУ Александр Лемех. — Несмотря на то, что до полного завершения разработки еще далеко, реальная демонстрация новых российских технологий на объектах зарубежных энергокомпаний — лучшее подтверждение преимуществ проекта „Канатоход“ в сравнении с существующими мировыми практиками и уникальная возможность скорейшего выхода отечественных технологий на мировой рынок».

Также в Дубае «Лаборатория будущего» провела международное Road Show проекта «Канатоход». Был подписан агентский договор с Metikon Engineering Limited на оказание услуг в Нигерии и Гане на сумму не менее двух миллионов долларов и соглашение о намерениях с Prasanna Technologies Pvt Ltd о заключении договора эксклюзивного представительства на территории Индии.

Напомним, в марте 2018 года «Лаборатория будущего» приняла участие в выставке Middle East Electricity в Дубае. Тогда разработка компании привлекла внимание представителей электросетевых компаний из двух десятков стран, в том числе ОАЭ, Саудовской Аравии, Индии, Пакистана, Эфиопии, Латинской Америки. В июле «Лаборатория будущего» подписала договор с DEWA.

Финны, россияне и украинцы чаще всего становятся е-резидентами Эстонии

С декабря 2014 года е-резидентство Эстонии получило 25 262 иностранца, по данным Департамента полиции. Больше всего в этом числе финнов, россиян, украинцев, американцев, британцев. Также встречаются граждане Эфиопии, Ганы, Коста-Рики.

Согласно информации от Налогово-таможенного департамента, е-резиденты основали в Эстонии 5 625 юридических объединений и 6 474 предприятия, где в членах правления – только обладатели диги-ИД. Начиная с 2015 года, эти компании уплатили €7,4 млн налогов на рабочую силу, а если учесть и другие выплаты (пенсия, страхование, соц.пакет) – то всего €8,6 млн, сообщает Postimees https://rus.postimees.ee/6406375/kuda-delis-20-000-e-rezidentov . В фирмах, которые создали e-резиденты, работает 1 160 человек.

По словам главного эксперта бюро идентитета и статусов Департамента полиции и погранохраны Май Селке, главный интерес в получении диги-ИД - возможность создать предприятие в Эстонии через интернет всего за пару дней, управляя всеми делами на расстоянии.

Напомним, что сейчас МВД Эстонии работает над новым проектом – визой «цифрового кочевника» https://prian.ru/news/36971.html  для людей, желающих находиться в стране, но работать удалённо.

Prian.ru

Постоянные конфликты и климатические потрясения обуславливают высокий уровень продовольственной необеспеченности в настоящее время, особенно на юге Африки и на Ближнем Востоке, которые по-прежнему нуждаются в гуманитарной помощи, говорится в новом докладе, опубликованном сегодня Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО).

В соответствии с докладом «Прогнозы на урожай и продовольственная ситуация», около 39 стран, 31 из которых находится в Африке, семь - в Азии и одна - в Карибском бассейне (Гаити), нуждаются во внешней продовольственной помощи - эта цифра осталась неизменной по сравнению с оценкой, проведенной три месяца назад. ФАО подчеркивает, что затяжные конфликты, экстремальные погодные явления и перемещения населения продолжают препятствовать доступу к продовольствию для миллионов уязвимых людей.

Гражданские конфликты и миграция остаются ключевыми факторами отсутствия продовольственной безопасности в Восточной Африке и на Ближнем Востоке, тогда как засушливые погодные условия привели к сокращению объемов производства зерновых в Южной Африке, говорится в докладе.

Снижение прогнозов по мировому производству зерновых

Последний прогноз ФАО по глобальному производству зерновых в 2018 году составляет 2587 миллионов тонн, что на 2,4 процента ниже рекордного урожая прошлого года и является самым низким показателем за последние три года.

По прогнозам, производство зерновых в 52 странах с низким уровнем доходов и продовольственным дефицитом (LIFDCs) прогнозируется в этом году примерно на уровне 490 млн. тонн, что на 19 млн. тонн больше среднего показателя за последние пять лет. Практически оставшийся неизменным совокупный показатель по производству зерновых в этих странах отражает снижение урожая, связанное с погодными условиями в Южной Африке, Центральной Азии и на Ближнем Востоке, которое, как ожидается, будет компенсировано ростом производства в Восточной Азии и Восточной Африке.

Конфликты и перемещения сказываются на продовольственной безопасности

Гражданские конфликты, часто в совокупности с экстремальными погодными явлениями, оказывают негативное влияние на продовольственную безопасность уязвимых групп населения в Центральноафриканской Республике, Нигерии, Южном Судане, Сирии, Йемене и других странах.

В Йемене из-за продолжающегося конфликта, по оценкам, 17,8 миллиона человек испытывают дефицит продовольствия и нуждаются в срочной гуманитарной помощи, что на пять процентов больше, чем было в 2017 году.

По оценкам, в Центральноафриканской Республике около 2 миллионов человек, или 43 процента от общей численности населения, особенно перемещенные лица, принимающие семьи и репатрианты, нуждаются в срочной продовольственной помощи вследствие гражданских конфликтов, несколько лет подряд сокращающегося сельскохозяйственного производства, плохо функционирующих рынков и межобщинной напряженности.

Засуха оказывает влияние на производство зерновых на юге Африки, на Ближнем Востоке и в Южной Америке

Плохие осадки на юге Африки на ключевых посевных этапах обусловили снижение производства зерновых в этом году, причем наибольшее снижение было зарегистрировано в Малави и Зимбабве.

В Малави, где объем производства зерновых в этом году оценивается ниже среднего показателя, число людей, страдающих от отсутствия продовольственной безопасности в 2018 году, может увеличиться более чем в два раза по сравнению с прошлым годом до 3,3 миллиона человек.

В Зимбабве 2,4 миллиона человек, по оценкам, будут испытывать дефицит продовольствия в 2018 году в результате сокращения производства зерновых и ограничения доступа к продовольствию, что обусловлено низкими доходами и проблемами с ликвидностью у уязвимых семей.

Ближневосточный регион также пострадал от нехватки осадков, что привело к сокращению производства зерновых культур, особенно в Афганистане и Сирии. Согласно данным доклада, в Сирии около 6,5 миллиона человек, страдают от дефицита продовольствия, тогда как еще 4 миллиона человек подвержены риску отсутствия продовольственной безопасности.

Засушливые погодные условия в Южной Америке обусловили снижение производства зерновых в 2018 году по сравнению с прошлогодним показателем, особенно для кукурузы. В Центральной Америке и Карибском бассейне неблагоприятные дожди также сократили производство кукурузы в этом году, за исключением Мексики.

Урожаи зерновых восстанавливаются в Восточной Азии и Восточной Африке

Ожидается, что в Восточной Азии производство зерновых в 2018 году вырастет, в первую очередь отражая резкий рост производства в Бангладеш и Индии, причем в Индии ожидается рекордный урожай пшеницы в этом году благодаря благоприятным погодным условиям. Аналогичным образом, в Бангладеш благоприятная погода в комплексе с выгодными ценами привела к расширению посевных площадей риса, что в свою очередь привело к росту производства зерновых в 2018 году после снижения объемов производства в прошлом году.

Аналогичным образом, в результате благоприятной погоды урожаи зерновых в Восточной Африке также будут восстанавливаться после сокращения производства в 2017 году, однако проливные дожди в начале этого года, а также в августе привели к наводнениям, вызвавшим локальные потери урожая.

39 странами, которые в настоящее время нуждаются в внешней продовольственной помощи, являются: Афганистан, Буркина-Фасо, Бурунди, Кабо-Верде, Камерун, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго, Корейская Народно-Демократическая Республика, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Свазиленд, Эфиопия, Гвинея, Гаити, Ирак, Кения, Лесото, Либерия, Ливия, Мадагаскар, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Нигер, Нигерия, Пакистан, Сенегал, Сьерра-Леоне, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве.

Советский Союз и революция в Иране

Дмитрий Асиновский

Как эксперты, спецслужбы и политики двух сверхдержав проспали зарождение исламского фундаментализма

Дмитрий Асиновский – младший специалист-исследователь Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Резюме Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня эти термины звучат везде. Но то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970-1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике.

Я хочу засвидетельствовать, что в советской внешней политике того периода такой проблемы, как фундаментализм, не существовало на практическом уровне. Никто не обсуждал этот вопрос на Политбюро или коллегии МИДа. В то время мы действительно не рассматривали это как серьезную проблему. По крайней мере я не помню ни одного документа или постановления, или дискуссии о фундаментализме в правительственных кругах. Анатолий Добрынин, советский посол в США (1962–1986)

Вы знали больше об исламском фундаментализме в Соединенных Штатах, чем мы в Советском Союзе, потому что я не думаю, что кто-то в то время объяснил нашему руководству, что такое «аятолла». Карен Брутенц, зам. заведующего Международным отделом ЦК КПСС (1976–1986)

В сентябре 1995 г. по приглашению Норвежского Нобелевского института в историческом отеле Лысебю под Осло прошел симпозиум, собравший ветеранов холодной войны с советской и американской стороны – людей, принимавших политические, военные и идеологические решения. Темой симпозиума была история советского вторжения в Афганистан и завершения разрядки. Среди участников с советской стороны присутствовали бывший заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Карен Нерсерович Брутенц и бывший резидент КГБ в Тегеране, а позднее глава первого главного управления КГБ Леонид Владимирович Шебаршин. На сессии, посвященной революции в Иране и реакции на нее сверхдержав, возможно, впервые после окончания холодной войны прозвучал ряд тезисов о советском взгляде на иранскую революцию, которые после этого многократно цитировались и обсуждались исследователями. Именно во время этой сессии Карен Брутенц и бывший посол СССР в Соединенных Штатах Анатолий Добрынин произнесли фразы, вынесенные в эпиграф.

Страны Азии и Африки vs. Страны третьего мира

Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня не только медийное пространство, но и академические исследования пестрят этими терминами. На фоне радикальных исламских движений 1990–2010-х гг. режим в Иране кажется нам сегодня если не умеренным, то точно более понятным хотя бы потому, что вписан в рамки государственных структур. Однако то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970–1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике. Революция в Иране стала неожиданностью для большинства аналитиков, включая тех, кто вырабатывал внешнюю политику мировых держав. Однако внезапные смены режимов не были большой редкостью, особенно в государствах, которые в СССР было принято называть «странами Азии и Африки», а в США и Западной Европе – «странами третьего мира». Всего за несколько лет до событий в Иране неожиданный переворот в Эфиопии заставил Москву разорвать длительный союз с Сомали и лишиться морской базы на Красном море ради поддержки нового просоветского режима Менгисту. Особенность иранской революции заключалась не в ее внезапности, а в том, какие силы ее возглавили и какие в итоге сформировали правительство нового Ирана.

Представления о религии как элементе исключительно традиционного домодерного общества были ключевой частью как идеологии либеральной демократии, так и теории марксизма. Тем более важной составляющей либеральной теории и особенно марксизма является представление о революционном развитии во главе с прогрессивными силами, двигающими историю вперед. В этих идеологических рамках нарратив об «исламской революции», предложенный аятоллой Рухоллой Хомейни сразу после его возвращения в Иран в феврале 1979 г., не мог быть воспринят всерьез ни в США, ни особенно в СССР.

Выступая в Лысебю, Шебаршин подчеркнул, что события, происходившие в Иране, нельзя назвать иначе, как «народной революцией». В этом он полностью соглашался со своими американскими коллегами. Революция в Иране действительно была результатом массового народного движения против шахского режима, но что двигало миллионами демонстрантов, каким они видели новый Иран? В течение уже почти сорока лет историки дискутируют о причинах и природе иранской революции. Была ли она действительно «исламской» и что такое «исламская революция»? Или же исламские лозунги лишь прикрывали социальный или антизападный характер вполне секулярного модерного движения? Не имея цели и компетенции для участия в этой дискуссии, здесь мы обращаемся к взгляду людей, задававшихся такими же вопросами по ходу развития событий в Иране. С той только разницей, что эти люди должны были формулировать позицию одной из сверхдержав.

Роль лидера мировой революции всегда была определяющей для советской идеологии. Победа во Второй мировой войне и распространение влияния в Восточной Европе делали эту заявку на лидерство более настойчивой, чем когда-либо раньше. Смерть Сталина и приход к власти Никиты Хрущёва, совпавшие с мировым трендом на деколонизацию, позволили расширить арену противостояния холодной войны и изменить отношение Советского Союза к антиколониальным национальным движениям. В результате противостояние двух сверхдержав в Европе превратилось в то, что принято называть глобальной холодной войной. Стремление СССР привлечь на свою сторону обретающие независимость страны Азии и Африки привело к появлению новых внешнеполитических инструментов. Например, интеллигенцию советской Средней Азии использовали в качестве посредников в коммуникации с культурными элитами азиатских и африканских стран, опровергая нарратив о Советском Союзе как о такой же колониальной державе, как и страны Западной Европы. Несмотря на целый ряд стратегических неудач (поражение Гамаля Абдель Нассера и его союзников в Шестидневной войне и отказ нового президента Египта Анвара Садата от сотрудничества с Москвой; переворот в Индонезии под руководством генерала Сухарто, свержение режима Сальвадора Альенде в Чили и наиболее болезненная из всех – идеологический раскол с Китаем), в начале 1970-х гг. в Советском Союзе сложилось впечатление, что наконец марксистские законы истории приведены в действие и развивающийся мир разворачивается в сторону советского пути развития.

Эта иллюзия утвердилась в результате череды политических трансформаций в развивающемся мире, которые посчитали результатом успешной внешней политики СССР. В 1971 г. после того, как последние британские солдаты были эвакуированы из Адена, власть в Южном Йемене захватили повстанцы, исповедовавшие леворадикальные марксистские взгляды. В 1975 г. после десятилетия кровавой войны в Индокитае последние американские солдаты покидали Сайгон. В 1976 г. при советской и кубинской поддержке в столицу Анголы Луанду вступили формирования марксистского Народного Движения за Освобождение Анголы (МПЛА). За два года до этого в другой бывшей колонии Португалии – Мозамбике в результате переворота к власти пришла просоветская леворадикальная партия ФРЕЛИМО. В 1977–1978 гг. в Эфиопии была свергнута многовековая монархия и у власти оказалась просоветская партия Дерг во главе с Менгисту Хайле Мариамом. В середине 1979 г. леворадикальные повстанцы Сандинистского фронта национального освобождения, поддерживаемые СССР и Кубой, после продолжительной гражданской войны захватили власть в Никарагуа.

Революция в Иране казалась логичным продолжением этой серии предполагаемых успехов советской внешней политики – надежный союзник США и «региональный полицейский» (по доктрине Никсона), шах Ирана был свергнут в результате массового народного движения. Однако на деле иранская революция оказалась одним из первых сигналов начала обрушения системы международной разрядки, не вписываясь в советскую теории революции и расходясь с привычным опытом революций в странах Азии и Африки. Советский Союз занял официально благожелательную позицию по отношению к новому революционному режиму и вновь образованной исламской республике. Даже к 1983 г., когда иранское левое движение было уничтожено, а в Иране явно установилась теократическая система власти, в СССР продолжали называть исламскую республику «прогрессивной антиимпериалистической силой, которой удалось свергнуть деспотичный и феодальный режим шаха».

19 ноября 1978 г. в передовице «Правды» было опубликовано заявление Леонида Брежнева. Официальную позицию Советского Союза относительно ситуации в Иране можно было описать одним словом — «невмешательство». Социальный и политический кризис, продолжавшийся в Иране к ноябрю 1978 г. уже почти год, для экспертов и людей, принимавших решения в советском руководстве, являлся частью большей картины глобального масштаба – картины, в которой Иран был одной из многих арен идеологической конфронтации между двумя сверхдержавами. В своем заявлении Брежнев предостерегал какую-либо иностранную силу от вмешательства во внутренние дела Ирана. Это заявление во многом вписывалось в общую риторику советских средств массовой информации предыдущих месяцев, а также, несомненно, влияло на публичную позицию последующего периода. Советскому читателю, зрителю или слушателю предлагалось не только описание актуальных событий в Иране, но также и анализ исторической ретроспективы, в которую эти события вписывались.

Особое внимание уделялось военному перевороту 1953 г. против правительства доктора Мохаммеда Моссадыка, который был спланирован и организован ЦРУ. Подчеркнутое внимание именно к этому эпизоду указывало на схожесть текущей ситуации с событиями 25-летней давности, а также вольно или невольно вскрывало главное опасение советских экспертов и политических деятелей – потенциальное повторение этих событий и подавление Соединенными Штатами народного движения в Иране. Подобный взгляд из Москвы кажется вполне естественным в рамках системы международных отношений периода холодной войны, вот только это «народное движение» в конечном итоге вылилось в революцию совсем иную, нежели те, к которым советские эксперты были подготовлены учебниками по историческому материализму.

Региональная Realpolitik семидесятых

Общая граница и традиционные геополитические интересы СССР в регионе определили советскую активность после вывода войск из Ирана в мае 1946 г. и даже после отказа иранского меджлиса ратифицировать договор о нефтяных концессиях в конце 1946 года. Основным проводником советских интересов оставалась Народная партия Ирана – «Туде». Однако в 1949 г. партия была запрещена под предлогом покушения на шаха, якобы осуществленного при участии «Туде». Таким образом, к началу 1950-х гг. возможности у СССР влиять на ситуацию в Иране существенно сократились. Этот момент совпал с важнейшими изменениями в стране – приходом к власти Национального фронта во главе с Мохаммедом Моссадыком. Попытка национализации нефтяной промышленности и последовавший за этим переворот, организованный американскими и британскими спецслужбами, оказались ключевыми не только для истории Ирана XX века, но и для восприятия советским руководством будущей внутриполитической ситуации в стране – в том числе и в период революции 1978–1979 годов.

Сегодня для исследователей Ирана XX века это событие является важнейшей (наряду с самой революцией) точкой, но, как становится понятно из советской научной литературы 1970-х гг., оно было не менее принципиально и тогда. Теперь нам вполне достоверно известно развитие событий и, что важнее, тот факт, что ЦРУ официально признало свое участие в перевороте. В 1970-е гг. данный факт все еще оставался вопросом спекуляций, активно использовавшихся советскими экспертами и в то же время формировавших их представление о роли Соединенных Штатов и иранского национализма во внутренней политике Ирана.

Любопытно, что, когда Моссадык был премьер-министром Ирана, он не воспринимался в Советском Союзе как дружественная фигура или потенциальный идеологический союзник. Его противодействие предоставлению СССР концессий на добычу нефти в Северном Иране в 1944 г., а также в целом «буржуазно-националистическая» программа способствовали формированию скорее негативного образа. Даже его программа национализации, которая, казалось бы, могла привлечь советских лидеров мотивами антиимпериалистической борьбы с Великобританией, была воспринята как часть сделки Моссадыка с США, которые намеревались занять место британцев в Иране. В целом позиция Москвы в отношении Ирана в период Моссадыка была нейтральной. После неудачных попыток занять доминирующее положение в Иране в конце Второй мировой войны советская внешняя политика остерегалась непосредственного вмешательства в дела страны. Никакой особенной поддержки Моссадыку Советский Союз не оказывал ни в ходе его правления, ни после свержения. Однако с середины 1950-х гг. его образ в СССР начинает серьезно меняться. Из потенциального союзника американских империалистов Моссадык превращается в символ национально-освободительной борьбы и коварства империалистических держав.

Во многом это связано с более глобальным разворотом Советского Союза к странам Азии и Африки. Во второй половине 1950-х гг. советское руководство и лично Хрущёв сделали несколько попыток наладить отношения с Мохаммедом Реза Шахом. В 1956 г. шах осуществил свой первый визит в Советский Союз. Поиски компромиссов и добрососедских отношений с Тегераном напрямую связываются с образованием Багдадского пакта, в котором Иран стал играть ключевую роль. Попытки найти общий язык с шахом совпали с идеологической реабилитацией его важнейшего политического противника – Моссадыка. Решение не поддерживать Моссадыка во время переворота оказалось в числе прочего среди обвинений, предъявленных Вячеславу Молотову на пленуме 1957 г., раскрывшем «антипартийную группу». Молотов, вернувший себе контроль над внешней политикой после смерти Сталина, действительно разделял сталинский взгляд на бесперспективность революционной ситуации в Иране. Однако к 1957 г. конъюнктура изменилась, и отказ от поддержки Моссадыка уже мог быть поставлен в вину как предательство интересов глобального антиколониального движения.

В то же время эта разнонаправленность инициатив не позволила выстроить дружеские отношения с шахом в ходе секретных переговоров 1959 года. Переговоры велись о заключении соглашения о ненападении, но в конце концов зашли в тупик из-за нежелания шаха создавать конфликт внутри Багдадского пакта, с которым подобный договор вошел бы в противоречие. Вслед за провалом переговоров история инспирированного американцами переворота против Моссадыка стала важной частью антишахской пропаганды, которая велась с территории Советского Союза на Иран. Впрочем, даже после 1962 г., когда отношения с Тегераном стабилизировались и пропагандистская кампания была прекращена, Моссадык как национальный лидер остался главной фигурой, к которой шли отсылки советских оценок недавней иранской истории и современной политики.

После начала своеобразной разрядки в советско-иранских отношениях в 1962 г. ключевым аспектом взаимодействия двух государств стало быстрое экономическое и торговое сближение. Растущий торговый оборот, общие инфраструктурные проекты, экономическое сотрудничество в бассейне Каспийского моря были не только взаимовыгодны, но и укрепляли политический фундамент двусторонних отношений. К концу 1970-х гг. осуществлялось более 150 совместных сельскохозяйственных и индустриальных проектов, включая строительство Транскавказского газопровода, позволившего СССР поставлять больше газа в Восточную Европу и тем самым увеличить доходы в твердой валюте.

Начатая шахом в 1963 г. «белая революция» была положительно встречена и прокомментирована в СССР как движение, ломающее традиционные феодальные отношения в иранском обществе и открывающее перспективы «демократического прогрессивного развития». Советская пресса откликнулась на иранские реформы как на «попытку прорыва из феодализма в капитализм с усилением пролетариата в традиционном аграрном обществе, снижением политического влияния крупных землевладельцев и усилением классовой борьбы». Любопытно, что подобные оценки расходились с официальной позицией руководства «Туде», находившегося в изгнании в Восточном Берлине. Подконтрольное «Туде» радио «Пейк-е Иран», вещавшее на территорию Ирана из Болгарии, резко критиковало реформы шаха, объявляя их недостаточными и обманными. Под советским давлением болгарское руководство не только остановило трансляции, но и вовсе закрыло радио «Пейк-е Иран» вплоть до 1978 г., когда его работа возобновилась.

Впрочем, несмотря на сохраняющиеся чрезвычайно плодотворные экономические связи Тегерана и Москвы, оценка политической трансформации иранского режима к началу 1970-х гг. в Советском Союзе перестала быть столь же оптимистичной, как в 1962–1963 годах. Все более явно проявлялось стремление шаха сделать Иран ключевой региональной державой, вписывающееся в доктрину Никсона и опиравшееся на долговременный союз с США. C 1971 г. шаху удалось наладить и укрепить отношения с двумя стратегическими противниками СССР. На региональном уровне шах интенсифицировал сотрудничество с Египтом как раз в тот момент, когда президент Анвар Садат разорвал дружественные отношения с Москвой и выслал всех советских советников из страны (1972 г.). Стоит отметить, что личные отношения Садата с шахом оставались очень близкими вплоть до смерти монарха – именно в Египте тело изгнанника было захоронено после торжественной церемонии, организованной по протоколу государственных похорон. Вторым партнером Ирана в эти годы стал намного более серьезный противник СССР на мировой арене – Китай. В 1971 г. шаху удалось установить с КНР дипломатические отношения, которые, впрочем, не перевели двустороннее взаимодействие в активную фазу, но явились явным сигналом для Москвы и даже в большей степени для Вашингтона. Соединенные Штаты продолжали оставаться основным и стратегическим союзником Тегерана, и с укреплением иранской экономики, особенно после нефтяного кризиса 1973 г – важнейшим поставщиком вооружений для иранской армии. Рост цен на нефть укрепил представления шаха о перспективах Ирана как региональной державы и позволил начать масштабные закупки вооружений за океаном, что стало еще одним поводом для критики с советской стороны.

В середине 1970-х гг. перспективы подъема революционного движения в Иране оценивались в Советском Союзе как незначительные и ограниченные. Левое движение в этот период практически не существовало – партия «Туде» была запрещена уже в течение 25 лет, ее лидеры пытались влиять на иранскую политику, однако большинство из них находилось в изгнании в Советском Союзе или в странах народной демократии. Более радикальные и популярные левые движения, такие как Моджахедин-э Халк (Организация моджахедов иранского народа), были плохо организованы, разрознены и не способны ни на что, кроме редких спорадических террористических атак. И если позже, с началом революции, такие движения, как Моджахедин, стали более массовыми, то партия «Туде», наиболее близкая к СССР, продолжала испытывать трудности.

Есть у революции начало…

Роль духовенства в Иране для широкого круга экспертов, судя по всему, была еще менее понятна. Особенно ярко это можно заметить в одной из публикаций журнала «Новое время», где впервые в советской печати появляется аятолла Рухолла Мусави Хомейни:

«Самая сильная группировка, выступающая против шаха, – отмечала “Нью-Йорк таймс” – состоит из мусульман-традиционалистов, верных аятолле Мохаммеду (так!) Хомейни, религиозному деятелю, живущему в эмиграции в Ираке с 1963 года, когда он организовал по всей стране движение против проведения земельной реформы и других предпринятых шахом мер по модернизации».

Справедливости ради нужно признать, что в обзоре иностранной прессы авторы дословно цитируют июньскую статью из «Нью-Йорк таймс», где будущий лидер исламской революции назван именно так. Сам по себе этот маленький и, казалось бы, незначительный эпизод довольно символичен – по обе стороны океана аналитики в равной степени несведущи во внутренней ситуации в Иране. Если ни в «Нью-Йорк таймс», ни в «Новом времени» не нашлось специалиста, который мог бы указать на явную ошибку в имени одного из крупнейших религиозных деятелей Ирана, то стоит ли задаваться вопросом об их информированности относительно идеологической основы новых исламских политиков? В новогодней речи 31 декабря 1977 г. в Тегеране президент США Джимми Картер назвал Иран «островом стабильности» на Ближнем Востоке. Картера вполне могли поддержать советские коллеги. Тот факт, что американские журналисты в июне и советские в ноябре все еще мало что знали о ключевых фигурах иранской религиозной оппозиции, в какой-то степени даже более показателен, чем новогодний просчет Картера.

По мере развития событий в Иране отношение Советского Союза к революции и новому режиму постепенно менялось. Озабоченность и недоверие к возможности изменений в начале-середине 1978 г. сменились осенью-зимой 1978 г. опасениями вероятного вмешательства Соединенных Штатов для предотвращения свержения иранской монархии. Хотя подобные опасения доминировали и в дальнейшем, советские руководители и эксперты довольно быстро пришли к выводу, что свершившаяся в начале 1979 г. революция позволит левыми силами – прежде всего Народной партией Ирана – перехватить инициативу. И хотя этого не произошло, СССР продолжал поддерживать иранский революционный режим, в том числе и после начала операции в Афганистане, которая вызвала резкий рост антисоветских настроений в иранском руководстве и обществе. Только полный разгром левого движения и суд над партией «Туде» привел к охлаждению и фактической заморозке отношений с Тегераном. Впрочем, в академической и экспертной среде и после 1983–1984 гг. революция в Иране и сложившийся там режим оценивались скорее положительно.

Подобное, отчасти парадоксальное, отношение советских руководителей и экспертов к событиям в Иране объясняется рядом факторов. Прежде всего оперативное управление советской внешней политикой было возложено наряду с МИД СССР на Международный отдел ЦК КПСС. В частности, иранское направление в Международном отделе курировал Ростислав Александрович Ульяновский. В представлении этого старого большевика, изучавшего международные отношения в Коминтерне, ситуация в Иране вписывалась в концепцию некапиталистического пути развития, предполагавшую быстрый переход освобождающихся от империалистической зависимости народов к построению социализма. Доступные нам документы и публикации за подписью Ульяновского, а также воспоминания показывают, что именно Международный отдел ЦК КПСС по сути руководил действиями партии «Туде», используя резидентуру КГБ в Тегеране как канал связи и финансирования тудеистов. Это подтверждают воспоминания резидента КГБ в Тегеране Леонида Шебаршина, его подчиненного и впоследствии перебежчика Владимира Кузичкина, а также документы из архива Василия Митрохина.

Положение и возможности Ульяновского-идеолога во многом определили преимущественное влияние идеологии на решения советского руководства. Это, однако, не означает отсутствия прагматизма. В частности, один из людей, входивших в узкий круг лиц, принимавших внешнеполитические решения – председатель КГБ Юрий Андропов, по воспоминаниям Шебаршина, не верил в скорое просоветское продолжение революции. Отметим, впрочем, что такие выводы, по тем же воспоминаниям, Андропов делал на базе сочинений Маркса, то есть тоже с отчасти идеологических позиций. Однако прагматизм Андропова заключался в том, что возглавляемый религиозными лидерами Иран был выбит из круга союзников США. И главное опасение Андропова и его окружения заключалось в том, что Соединенные Штаты будут искать способ эту ситуацию изменить. В этом смысле захват заложников в американском посольстве и кризис ирано-американских отношений, с одной стороны, воспринимался в СССР с осторожным оптимизмом, но с другой – становился поводом для большей тревоги. Даже в 1995 г., выступая в Лысебю, несмотря на протесты американских коллег, Шебаршин утверждал, что неудачная попытка освобождения заложников в 1980 г. была на деле операцией с более значительными целями – вплоть до смены режима в Иране.

На ошибках учатся?

Постоянные опасения американской интервенции объясняют – по крайней мере частично – последовательную поддержку, которую СССР продолжал оказывать исламскому режиму, даже когда это, казалось бы, противоречило не только идеологическим, но и прагматическим соображениям. Генералы всегда готовятся к предыдущей войне. Тема событий 1953 г. и переворота, осуществленного британскими и американскими спецслужбами против правительства Мохаммеда Моссадыка, постоянно появлялась на страницах советской прессы и аналитики. Советские руководители рассматривали поведение своих предшественников в 1953 г. как непростительную ошибку. Вместо того чтобы вмешаться и поддержать антиимпериалистическое, пусть и не просоветское, правительство Моссадыка, Советский Союз остался наблюдателем в ситуации, когда США удалось защитить свои геополитические интересы в Иране. Эта ошибка была признана и непублично осуждена еще в хрущёвские времена. И теперь, когда в Иране вновь установилось не просоветское, но антиимпериалистическое правительство, Москва стремилась не повторить эту ошибку.

Ввод войск в Афганистан оказал значительное влияние на баланс советско-иранских отношений. С одной стороны, он спровоцировал резко негативную реакцию в Тегеране. И, несмотря на то, что наиболее активные сторонники жесткой линии в отношении Советского Союза во главе с министром Готбзаде были отстранены от власти, вторжение в Афганистан помогло закрепить в иранской внешней политике тезис аятоллы Хомейни об СССР как о «малом сатане». С другой стороны, начало войны в Афганистане вызвало всплеск исследовательской активности в отношении ислама как фактора политической жизни. Несмотря на достаточно консервативный подход большинства советских экспертов, отрицавших исламский фактор как политическую составляющую, протоколы заседаний секций и круглых столов, собиравших специалистов международников и востоковедов в 1979–1981 гг., показывают нам другую картину. Среди советских аналитиков находилось достаточное число людей, видевших проблему в недоизученности ислама как политической силы и приводивших революцию в Иране как явное тому доказательство в противовес публичной позиции СССР, отражавшей точку зрения Международного отдела. Особо показательна дискуссия между Георгием Мирским и Евгением Примаковым, в которой оба сошлись на том, что поддержка хомейнистской революции была ошибкой, способной привести к краху левого движения в Иране и в целом нанести ущерб интересам Советского Союза.

Однако эти голоса почти не были услышаны людьми, принимавшими решения. На фоне афганских событий, внутриполитического кризиса, в который начал входить Советский Союз, иранская проблема, а вместе с ней и проблема изучения политического ислама, по сути, исчезли из повестки дня. Таким образом, когда в Лысебю Анатолий Добрынин говорил об отсутствии в советском руководстве дискуссии об исламском фундаментализме и самого такого понятия, он не лукавил – лидеры СССР не захотели увидеть эту проблему, оставив ее решение своим последователям.

Данный материал представляет собой сокращенный вариант статьи, опубликованной по-английски в третьем номере журнала Russia in Global Affairs за 2018 год.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775776 Дмитрий Асиновский

Заместитель министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Олег Войтенко выступил на Стратегической конференции Всемирного почтового союза (ВПС) на уровне министров, который прошел в рамках Второго Внеочередного конгресса ВПС в Эфиопии. В ходе мероприятий также состоялась встреча с Генеральным директором Международного бюро ВПС Бишаром Хуссейном. По итогам конгресса были подписаны заключительные акты.

Замглавы Минкомсвязи России отметил, что глобальное развитие инфокоммуникаций меняет почтовую отрасль. «Ключевой вызов традиционному почтовому бизнесу бросает рост рынка электронной коммерции», — сказал Олег Войтенко. Он сообщил, что в России за последние пять лет произошел семикратный рост трансграничного трафика товаров, заказываемых из зарубежных интернет-магазинов. Он отметил, что национальный почтовый оператор «Почта России» нацелен на сохранение доли рынка перевозок товаров, приобретенных через интернет, наращивание пересылаемых объемов и на долгосрочное развитие стратегических партнерских отношений.

В ходе рабочей поездки в Эфиопию Олег Войтенко также провел встречу с генеральным директором Международного бюро ВПС Бишаром Хуссейном, в ходе которой обсуждались перспективы развития почтового сектора и реформа Всемирного почтового союза, которая позволит ускорить процессы принятия решений.

Справка

Конгресс является высшим органом Всемирного почтового союза и собирается каждые четыре года. Полномочные представители 192 стран встречаются, чтобы установить правила международного почтового обмена. В Конгрессе также участвуют руководители мировых почтовых ведомств, операторов и организаций, чтобы сформировать будущее глобального почтового сектора. 26-й Конгресс, который прошел в 2016 году в Стамбуле, решил провести Второй Внеочередной конгресс в 2018 году с целью решения неотложных вопросов почтового сектора, таких как реформа ВПС, реформа системы, применяемой к взносам стран-членов ВПС, обеспечение стабильного финансового положения Фонда социального страхования ВПС, внедрение планов интеграции продуктов и оплаты ВПС.

Глобализированная продовольственная система не обеспечивает людей продовольствием, которое им необходимо для ведения здорового образа жизни, но вместо этого способствует их ожирению, особенно в странах, которые импортируют большую часть своего продовольствия, сказал сегодня Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва.

«К сожалению, сырьевым товарам и промышленно произведенному дешевому продовольствию намного проще стать частью международного товарооборота», - сказал Грациану да Силва, обращаясь к участникам технического семинара по безопасности пищевых продуктов и здоровому питанию, организованного Папской академией наук Ватикана.

Проблема особенно остро стоит в малых островных развивающихся государствах в Тихом океане, которым приходится импортировать большую часть продовольствия, при этом уровень ожирения среди женщин составляет от 30 процентов на Фиджи до 80 процентов на Американском Самоа. По меньшей мере в 10 странах тихоокеанских островов более 50 процентов (и в некоторых до 90 процентов) населения имеют избыточный вес. Основная причина кроется в чрезмерном потреблении импортируемых промышленных продуктов питания, насыщенных солью, натрием, сахаром и трансжирами.

Согласно последним оценкам, сегодня в мире 2,6 млрд. человек имеют избыточный вес, а доля людей, страдающих ожирением, увеличилась с 11,7% в 2012 году до 13,2% в 2016 году.

«Если мы не предпримем срочные меры для прекращения роста показателей ожирения, в мире в скором времени станет больше людей, страдающих ожирением, чем голодающих, - сказал Грациану да Силва. - Существует несколько факторов, стоящих у истоков глобальной пандемии ожирения. Их них нездоровый рацион питания является наиболее значимым».

Он указал на расширение доступности высококалорийных продуктов питания с высоким содержанием жира, сахара и соли, продажи которых стимулируются посредством агрессивного маркетинга и рекламы.

«Фаст-фуд - лучший тому пример. Эта категория продуктов дешевле, к этим продуктам легче получить доступ, их легче приготовить, чем свежие продукты, особенно бедным людям в городских районах», - сказал Грациану да Силва, отметив, что, когда ресурсы для покупки продовольствия становятся скудными, люди делают выбор в пользу менее дорогих продуктов питания, которые часто являются высококалорийными с низким содержанием питательных веществ.

Однако потребление этих дешевых продуктов имеет высокую цену для общества в целом в форме ожирения, что является фактором риска распространения многих неинфекционных заболеваний, таких как сердечные заболевания, инсульт, диабет и некоторые виды рака.

Государственные меры, привычки потребителей

«Страны должны вводить законы, способствующие обеспечению здорового рациона питания на основе локально произведенной продукции и стимулирующие частный сектор на производство более здоровой пищи», - сказал Грациану да Силва. Эти меры могут включать в себя налоги на ввоз нездоровых продуктов питания, четкую и информативную маркировку продуктов, ограничение рекламы нездоровой пищи для детей и снижение содержания соли и сахара, используемых при производстве продуктов питания, или даже запрещение использования некоторых ингредиентов, таких как трансжиры.

Правительствам следует также поощрять диверсификацию продуктов питания и облегчить доступ на рынки для местных продуктов, произведенных семейными фермерскими хозяйствами, например, посредством таких инструментов, как программы школьного питания, которые связывают местное производство со школьным питанием, тем самым оживляя местную экономику, одновременно обеспечивая здоровый рацион питания для детей.

Генеральный директор ФАО также отметил, что торговые соглашения должны быть разработаны таким образом, чтобы было дешевле производить местные более питательные продукты, ограничивая приток импортной дешевой пищи с высоким содержанием жиров, сахара и соли.

Он также подчеркнул важность образования, в том числе школьных учебных программ, которые обучают детей, как приготовить здоровые блюда и выбрать здоровый рацион питания, а также выделил роль более широкого доступа к информации для потребителей с целью повышения осведомленности о здоровом питании.

В ходе семинара он проинформировал участников о двух предстоящих международных конференциях по безопасности пищевых продуктов, которые будут организованы в начале следующего года: одна из них созывается Африканским союзом, ФАО и ВОЗ в Аддис-Абебе; другая по безопасности пищевых продуктов, стандартам и торговле, организованная совместно ФАО, ВОЗ и ВТО, состоится в Женеве.

В семинаре сегодня приняли участие, правительства, научные круги, международные организации и представители гражданского общества.

Пленарное заседание Восточного экономического форума.

Владимир Путин принял участие в работе Восточного экономического форума.

В.Путин: Уважаемые коллеги! Уважаемый Председатель Китайской Народной Республики! Президент Монголии! Премьер-министры Японии, Республики Корея! Дамы и господа! Дорогие друзья!

Приветствую участников четвёртого Восточного экономического форума. Мы рады принимать глав ведущих государств Азиатско-Тихоокеанского региона, руководителей глобальных корпораций, признанных международных экспертов в сфере политики, экономики, науки, культуры, экологии.

В этом году форум собрал гостей более чем из 60 стран. На его площадках работают представители свыше тысячи российских и зарубежных компаний. Нам важен и ценен каждый партнёр. И прежде всего хотел бы пожелать вам успехов в продвижении бизнес-инициатив.

Развитие Дальнего Востока для нас безусловный приоритет. Наши усилия направлены на создание в динамично растущем регионе АТР мощного центра международного сотрудничества и интеграции, деловой и инвестиционной активности, образования, науки и культуры.

Рассчитываю, что встречи во Владивостоке станут хорошей возможностью для налаживания надёжных деловых связей, плодотворного сотрудничества во всех регионах России и, конечно же, здесь прежде всего, на Дальнем Востоке. Ради развития экономики на Дальнем Востоке мы и организовали этот форум.

Развитие Дальнего Востока для нас безусловный приоритет. Повторю, это последовательная, долгосрочная политика. Наши усилия направлены на то, чтобы создать здесь в динамично растущем Азиатско-Тихоокеанском регионе мощный центр международного сотрудничества и интеграции, деловой и инвестиционной активности, образования, науки и культуры. Создание такого центра прежде всего в интересах граждан России, дальневосточников, их благополучия, для того чтобы люди могли в полной мере реализовать себя.

Новая роль Дальнего Востока как локомотива отечественной экономики, инноваций, культуры в предстоящие годы будет набирать силу.

Мы видим в этом мощный ресурс для достижения тех стратегических целей, которые мы поставили, для прорывного развития, укрепления конкурентоспособности страны, повышения качества жизни граждан.

Мы понимаем всю сложность вызовов, стоящих перед нами. Понимаем, что копившиеся десятилетиями демографические и социальные, экономические и инфраструктурные проблемы дальневосточного региона невозможно решить сразу. Но мы должны это сделать, будем это делать и сделаем это обязательно.

Современные модели работы с бизнесом, приоритетный государственный подход к развитию Дальнего Востока уже дают результаты. Он становится точкой роста, притяжения инвестиций. И убеждён, что новая роль Дальнего Востока как локомотива отечественной экономики, инноваций, культуры в предстоящие годы будет набирать силу.

В рамках специальных механизмов развития Дальнего Востока – ТОРов и свободного порта Владивосток – запущено свыше 130 новых предприятий, создано более 16 тысяч современных рабочих мест.

Так, за последние пять лет, с 2013 по 2017 год, промышленное производство региона прибавило почти 22 процента, это существенно выше среднероссийского показателя. Сегодня на долю региона приходится больше четверти прямых иностранных инвестиций в Россию, тогда как ещё пять лет назад было порядка двух процентов.

Только в рамках специальных механизмов развития Дальнего Востока – ТОРов и свободного порта Владивосток – запущено свыше 130 новых предприятий, создано более 16 тысяч современных рабочих мест. В таких секторах, как производство строительных материалов, транспортная инфраструктура, машиностроение, туризм, добыча полезных ископаемых, освоение морских биоресурсов и агропромышленный комплекс, мы наблюдаем очевидное развитие.

Отмечу, что здесь, на Дальнем Востоке, мы видим бурный рост инвестиций в сельхозпроекты. Нужно поддержать эти тенденции, в том числе стимулировать ввод в оборот неиспользуемых земель, участков, находящихся под разного рода ограничениями.

Для устойчивого развития нам нужно обеспечить стабильность, мир и безопасность в АТР. Важно не допускать появления новых конфликтов и застарелые споры решать только на основе диалога.

Вчера у меня была встреча с нашими коллегами из иностранных компаний, с инвесторами – они проявляют прямой интерес к этой работе, имею в виду эти конкурентные преимущества, о которых я только что сказал, в том числе в сельском хозяйстве.

В этой связи прошу Правительство, губернаторов российских регионов вплотную заняться этим вопросом. Посмотреть, как обстоят дела с использованием сельхозземель в каждом конкретном регионе.

И конечно, нам нужно расширять доступ дальневосточной агропродукции на внешние рынки, включая АТР. В этой связи предлагаем нашим китайским, японским, корейским друзьям и другим партнёрам, чей бизнес активно инвестирует в АПК Дальнего Востока, вместе поработать над устранением барьеров в торговле продовольствием, выйти на оптимальные решения к общей пользе.

Мы прекрасно понимаем, какое значение придаётся фитосанитарному надзору, но здесь есть над чем вместе поработать. Тем более здесь, на Дальнем Востоке, мы создаём предприятия, территории абсолютно «чистые» для совместной работы.

Чтобы наш регион мог и дальше добиваться высоких темпов роста, оставаться ключевым участником мировой экономики и торговли, он должен сохранить дух экономической свободы, быть пространством деловой инициативы – без санкций, запретов, политической предвзятости.

Мы активно развиваем кооперационные, инвестиционные связи с Китайской Народной Республикой. Сегодня на Дальнем Востоке с участием китайских инвесторов реализуется более 30 проектов с объёмом вложений порядка 200 миллиардов рублей.

Настроены на позитивное сотрудничество с японскими партнёрами. Буквально накануне с Премьер-министром Синдзо Абэ дали старт работе завода по производству автомобильных двигателей в Приморском крае. Готовность к такой предметной, результативной совместной работе всегда получит нашу поддержку.

Хорошие возможности есть и для продвижения инфраструктурных, энергетических, экологических проектов с Монголией – нашим давним и надежным партнёром.

Успешно реализуют в России свои проекты и компании из Республики Корея. Видим большие перспективы для совместной работы с южнокорейским бизнесом – именно в дальневосточных регионах.

И конечно, хотел бы вернуться к обсуждению трёхсторонних проектов в инфраструктуре, энергетике, других областях – при участии России, Республики Корея и Корейской Народно-Демократической Республики. Для продвижения таких инициатив прежде всего необходима нормализация ситуации вокруг Корейского полуострова.

Нужна национальная программа развития Дальнего Востока России на период до 2025 года и с перспективой до 2035 года, которая бы объединила мероприятия наших национальных проектов и госпрограмм, долгосрочные отраслевые планы ведомств и инфраструктурных компаний, стратегии развития всех дальневосточных регионов.

В целом для устойчивого развития нам нужно обеспечить стабильность, мир и безопасность в АТР. Важно не допускать появления новых конфликтов и застарелые споры решать только на основе диалога. Именно такой подход, такую конструктивную повестку Россия продвигала и будет продвигать на всех международных площадках. В работе с нашими партнёрами по Шанхайской организации сотрудничества, АТЭС, АСЕАН, другим региональным объединениям.

Что ещё хотел бы здесь добавить? Уже говорил, что мир, глобальная экономика сегодня всё чаще сталкиваются с новыми формами протекционизма, разного рода барьерами, которые резко обострились в последнее время и растут непомерно.

Базовые принципы торговли, конкуренции, экономическая взаимовыгодность девальвируются и, к сожалению, разрушаются, становятся заложниками идеологических подходов, сиюминутных политических раскладов. Видим в этом серьёзный вызов для всей глобальной экономики, особенно для динамичного развития АТР, для его лидерства.

Мы должны обеспечить высокую, опережающую динамику в таких чувствительных для людей сферах, как качественное жильё и услуги ЖКХ, транспортная доступность, связанность Дальнего Востока со всей Россией, здравоохранение, культура и возможности для занятий спортом.

Убеждены, чтобы наш регион мог и дальше добиваться высоких темпов роста, оставаться ключевым участником мировой экономики и торговли, он должен сохранить дух экономической свободы, быть пространством деловой инициативы – без санкций, запретов, политической предвзятости.

Приглашая зарубежных партнёров к совместным проектам на Дальнем Востоке, мы действуем на основе прагматизма, рационального смысла, взаимной выгоды. Хотим, чтобы росла честная конкуренция инвесторов за возможность реализовать свои проекты на Дальнем Востоке России, чтобы побеждали лучшие деловые предложения, которые принесут высокую прибыль, что является главной целью любого бизнеса.

Посмотрите, в этом регионе у нас уже работают компании из Казахстана, Индии, Вьетнама, Австралии, Новой Зеландии, многих других стран – очень разных по своим интересам, традициям, культуре, политическому устройству, международным обязательствам и приоритетам. Но, повторю, для всех, хочу подчеркнуть это, именно для всех предпринимателей мы создаём равные условия для успешной и эффективной работы.

Духу развития и открытости отвечает и наше решение об электронных визах для приезда на Дальний Восток. Сейчас они действуют для жителей 18 стран, которые могут оформить все документы дистанционно, в упрощённом порядке. Будем работать над этим и дальше, чтобы число государств, граждане которых могли бы получать электронную визу, росло, в том числе это касается и стран АТЭС.

Уважаемые друзья!

Уже говорил, что масштаб задач, стоящих перед нами, требует системной работы на десятилетия вперёд. Считаю, что нужна национальная программа развития Дальнего Востока России на период до 2025 года и с перспективой до 2035 года.

Будущее Дальнего Востока – это современное образование, наука, международное сотрудничество в сферах, которые определяют тенденции глобального прогресса. Считаю правильным, чтобы наши ведущие компании, которые реализуют проекты на Дальнем Востоке, размещали на острове Русский свои инжиниринговые подразделения, центры исследований и разработок.

Правительству будет дано поручение подготовить такой документ, сделать это в тесном контакте с дальневосточными регионами, гражданами, бизнесом, общественными и деловыми объединениями. Учитывая значение такой национальной программы, она будет утверждена Указом Президента России.

Программа должна объединить, интегрировать мероприятия наших национальных проектов и госпрограмм, долгосрочные отраслевые планы ведомств и инфраструктурных компаний, стратегии развития всех дальневосточных регионов.

Такая национальная программа, конечно же, должна содержать предметные, конкретные измерения и измеримые показатели. И это работа для коллег из Правительства и регионов.

Что хотел бы сказать уже сейчас? Задачи, которые мы обязаны ставить, могут быть только амбициозными, прорывными, опережающими. Иначе и не стоит этим заниматься. Нужно стремиться к тому, чтобы темпы экономического роста российского Дальнего Востока были выше среднемировых.

Весь Дальний Восток должен стать площадкой для внедрения передовых «цифровых решений» на транспорте и ЖКХ, в образовании и здравоохранении, в сфере предоставления государственных услуг.

Мы понимаем, что это сложная задача. Наши соседи по Азиатско-Тихоокеанскому региону демонстрируют хорошие темпы роста. Это значит, что порядка шести процентов в год мы должны на Дальнем Востоке минимум демонстрировать. Конкуренция сильная, и тем эффективнее должна быть наша работа.

Это нужно прежде всего, чтобы кардинально улучшить качество жизни наших граждан. Чтобы уже в ближайшие годы сюда, на Дальний Восток, из других регионов страны приезжало больше людей, чем уезжает. Стремиться нужно к тому, чтобы как можно больше наших граждан жили, работали, строили свои дома, создавали семьи, растили детей здесь, на Дальнем Востоке.

Какие ключевые направления нужно обязательно предусмотреть в национальной программе развития Дальнего Востока?

Первое и самое необходимое: мы должны обеспечить высокую, опережающую динамику в таких чувствительных для людей сферах, как качественное жильё и услуги ЖКХ, транспортная доступность, связанность Дальнего Востока со всей Россией, здравоохранение, культура и возможности для занятий спортом. Мы должны предложить и особые меры демографического развития и поддержки семей.

Второе: будущее Дальнего Востока – это не только традиционные отрасли, которые мы также должны вывести на новый уровень. Но это прежде всего современное образование, наука, международное сотрудничество в сферах, которые определяют тенденции глобального прогресса.

Убеждён, Дальний Восток способен и должен стать мощным экономическим, индустриальным центром с большим экспортным потенциалом, а для этого нам не обойтись без предпринимательской энергии, роста малого и среднего бизнеса.

Мы с вами собрались на острове Русский, на площадке Дальневосточного федерального университета, намерены создать здесь крупный научно-образовательный центр мирового уровня и дальше.

Речь идёт в том числе о строительстве технопарка, а также исследовательской установки класса «мегасайенс», которая позволит решать принципиально новые фундаментальные и прикладные задачи в области фармацевтики, материаловедения и в других областях.

Считаю правильным, чтобы наши ведущие компании, корпорации, которые реализуют проекты на Дальнем Востоке, а это «Роснефть», «Газпром», «Росатом», «Роскосмос», предприятия, занимающиеся авиационной промышленностью, другие, размещали на острове Русский свои инжиниринговые подразделения, центры исследований и разработок. Прошу Правительство, руководство компаний рассматривать это как прямое поручение.

Сегодня новые технологии подчас обгоняют устоявшиеся нормы правового регулирования, правила сертификации. Мы хотим снять эти барьеры. Создать для Дальнего Востока своего рода пространство будущего, пространство мечты и, если позволите сказать, творчества.

Поручаю Правительству проработать специальный статус острова Русский. Это должна быть такая среда, где любой исследовательский коллектив, группы энтузиастов могли бы получить все условия для запуска стартапов, реализации своих идей, инновационных проектов. Могли тестировать передовые разработки, практическое, коммерческое применение которых ещё не описано в законодательстве, в том числе в области робототехники, беспилотного и морского транспорта, в медицине и биотехнологиях, экологии.

Кроме того, в рамках нашей программы «цифровой экономики» предлагаю создать на острове Русский центр «цифрового развития» по таким направлениям, как разработка программного обеспечения, технологии хранения и передачи так называемых больших данных, кибербезопасность.

Дальний Восток должен в полной мере реализовать свой логистический потенциал. Масштабная модернизация БАМа и Транссиба, развитие дальневосточных портов и Северного морского пути кардинально усилят транспортную связанность АТР и Европы.

Два месяца назад на базе Дальневосточного федерального университета в рамках нашей национальной технологической инициативы впервые прошёл уникальный, инновационный курс обучения цифровым технологиям. Весь процесс: от отбора слушателей до разработки индивидуальных образовательных траекторий – был построен с использованием технологий искусственного интеллекта.

Сегодня с учётом этого опыта в Дальневосточном федеральном университете запущена постоянная программа подготовки специалистов, управленцев в области «цифровой экономики». Будем распространять эту практику на другие регионы и университеты нашей страны.

И конечно, весь Дальний Восток должен стать площадкой для внедрения передовых «цифровых решений» на транспорте и ЖКХ, в образовании и здравоохранении, в сфере предоставления государственных услуг.

Так, уже сейчас здесь в режиме онлайн можно получить важные для бизнеса сервисы: это разрешения на строительство и ввод в эксплуатацию предприятия в ТОРах, оформление земельных участков, выдача лицензий.

Третье: убеждён, Дальний Восток способен и должен стать мощным экономическим, индустриальным центром с большим экспортным потенциалом, а для этого нам не обойтись без предпринимательской энергии, роста малого и среднего бизнеса.

Дальний Восток по качеству делового климата должен быть конкурентоспособен и по отношению к другим регионам России, и к странам-соседям. А чтобы быть привлекательными для наших соседей, и российская часть аудитории это прекрасно понимает, нужно идти на шаг впереди.

Уже в текущем году четыре из девяти дальневосточных регионов вошли в «топ–40» национального рейтинга по качеству инвестиционного климата. Это хорошая динамика, но и работы предстоит немало.

Что касается федеральной поддержки, то здесь целый ряд дополнительных решений уже принят. Так, инвесторы территорий опережающего развития и свободного порта Владивосток смогут вплоть до конца 2025 года обратиться и получить 10–летнюю льготу по страховым взносам. Я обращаю внимание людей, которые занимаются бизнесом: именно на 10 лет вперёд. Для них введена и так называемая «дедушкина оговорка», то есть инвесторы получили гарантии неизменности условий реализации своих проектов.

Выгода от транзитных коридоров не должна проходить мимо интересов живущих здесь людей. Современная транспортная, экспортная инфраструктура должна стать каркасом для создания на Дальнем Востоке качественных рабочих мест, новых производств и предприятий, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью.

Чтобы поддержать предпринимателей как российских, так и зарубежных, обеспечить им льготное финансирование, мы намерены пополнить Фонд развития Дальнего Востока уже в этом году более чем на восемь миллиардов рублей. Прошу также Правительство определиться с докапитализацией Фонда на предстоящие три года.

Четвёртое: Дальний Восток должен в полной мере реализовать свой логистический потенциал. Масштабная модернизация БАМа и Транссиба, развитие дальневосточных портов и Северного морского пути кардинально усилят транспортную связанность АТР и Европы. В ближайшие годы нам нужно на современном уровне обустроить пограничные переходы на Дальнем Востоке, сделать более удобной для граждан, бизнеса работу таможенных, контрольных, пограничных и других служб, работающих на границе.

Напомню, что в предстоящие шесть лет объём транзитных перевозок контейнеров по железной дороге должен увеличиться в четыре раза, а время в пути с Дальнего Востока до западной границы России – сократиться до семи дней. Грузопоток Северного морского пути должен вырасти до 80 миллионов тонн в год.

Россия, наш Дальний Восток, безусловно, открыты для укрепления деловых связей. Убеждены, взаимная выгода здесь очевидна.

Подчеркну: всё это просчитанные, реализуемые планы, тем более что интерес, запросы бизнеса к такой инфраструктуре очевидны. Так, по Северному морскому пути – самому короткому морскому маршруту между Дальним Востоком и Европой – буквально в эти дни проходит первое контейнерное судно ледового класса «Арктик–4».

Этот рейс, пролегающий от Владивостока до Санкт-Петербурга, с заходом предварительно в корейский Пусан и затем в германский Бремерхафен, без преувеличения, открывает новую страницу в истории торгового мореплавания, подтверждает безопасность, эффективность и востребованность российской Арктики, всего Северного морского пути как международного коридора.

Мы приглашаем заинтересованных партнёров к освоению этой перспективной транспортной артерии. И мы уже знаем, что такая заинтересованность, такой интерес у наших партнёров есть.

Россия, наш Дальний Восток, безусловно, открыты для укрепления деловых связей. Убеждены, взаимная выгода здесь очевидна.

И ещё: очевидно, что прибыль, выгода от транзитных коридоров не должна проходить, что называется, «транзитом» мимо дальневосточных регионов, мимо интересов живущих здесь людей. Современная транспортная, экспортная инфраструктура должна стать каркасом для создания на Дальнем Востоке качественных рабочих мест, новых производств и предприятий, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью, в том числе, а может быть, и прежде всего экспортно ориентированной продукции.

Это чрезвычайно важно. Нам, конечно, важно создавать транспортные коридоры экспортно ориентированные, но ещё важнее развивать собственную экономику, собственное производство.

Основные пользователи дальневосточных транспортных коридоров, портов – как правило, крупные угольные, энергетические компании. Предлагаю подумать, как стимулировать этих российских экспортёров направлять часть своих доходов и в эффективные экономические и социальные проекты на Дальнем Востоке.

Уважаемые друзья и коллеги!

Россия, наш Дальний Восток, безусловно, открыты для укрепления деловых связей. Убеждены, взаимная выгода здесь очевидна. И речь не только о прибыли из финансовых отчётов. Совместные проекты в промышленности и науке, образовании и культуре, инфраструктуре и энергетике служат сближению стран и народов, позволяют лучше понять, узнать друг друга, укрепить наше общее достояние – мир, добрососедство и доверие в динамичном, сложном XXI веке, чтобы вместе, объединяя усилия и возможности, создавать будущее.

Позвольте пожелать вам успехов и благополучия. Спасибо за внимание к работе сегодняшнего форума.

Благодарю за внимание.

С.Брилёв: Владимир Владимирович, хотел Вам пожаловаться на Вашего полпреда на Дальнем Востоке – Трутнева.

В.Путин: Мне все жалуются на кого-нибудь, поэтому это неудивительно.

С.Брилёв: Да. 10 лет назад мы с Вами записали замечательное интервью в Уссурийской тайге, в заповеднике для тигров. Вы меня «заразили» Дальним Востоком, я стал сюда регулярно приезжать. Приехал в день, когда запускалась история с «дальневосточным гектаром». Трутнев мне предложил тоже купить. Я ему говорю: «Подскажите мне где-нибудь на границе с китайской, японской, корейской зоной, чтобы я поставил там, допустим, генератор и начал электричество продавать». Он категорически отказывается.

Это что же – значит, по знакомству больше нельзя ничего делать?

В.Путин: А зачем по знакомству, когда можно пойти нормальным путём и всё получить? Так уже поступили 122 тысячи человек: 122 тысячи человек получили этот так называемый дальневосточный гектар. Занимаются люди и сельским хозяйством, и гостинично-туристическим бизнесом, и рекреацией. В общем, это работающая программа, развивающаяся.

Есть, конечно, вопросы, особенно на первоначальном этапе они возникали, связанные с административным сопровождением этих решений, с выделением конкретных участков, именно таких, которыми можно воспользоваться, чтобы они были не только на бумаге. Работа в целом налаживается. Как вы знаете, мы приняли решение, чтобы не только для дальневосточников возможно было получать этот гектар, но и для людей из других регионов. В общем, эта работа развивается. Уверен, принесёт очень хорошие плоды для развития Дальнего Востока.

С.Брилёв: Помимо «дальневосточного гектара», есть вся Российская Федерация. Самая длинная граница у неё на Дальнем Востоке, естественно, с Китайской Народной Республикой, и эта страна главный гость этого форума.

Я прошу подойти к трибуне Председателя Китайской Народной Республики Си Цзиньпина.

Си Цзиньпин (как переведено): Уважаемый Президент Путин! Уважаемые коллеги из разных стран! Дамы и господа, друзья!

Мне доставляет большое удовольствие вновь посетить Владивосток спустя восемь лет. Прежде всего хотел бы выразить искреннюю благодарность Президенту Путину за радушное приглашение и российским друзьям за гостеприимство.

Учреждённый по инициативе Президента Путина Восточный экономический форум уже успешно проводился трижды, стал важной площадкой для объединения ума и обсуждения ключевых вопросов сотрудничества. И в этот раз в работе форума участвует беспрецедентное количество гостей и друзей из разных стран.

Восхищаясь масштабом форума, я хочу от имени правительства и народа Китая, а также от себя лично сердечно с этим поздравить Президента Путина и российских друзей. Свежее дуновение ветерка с востока, обновляющее и возрождающее всё и вся, бросается в глаза. Красота, увиденная вчера с момента прилёта, очень впечатляет. Владивосток приобрёл совершенно новый облик. В бухте Золотой Рог непрерывной вереницей ходят суда и корабли, великолепный мост пролегает через залив и выходит на остров Русский. Всё это только убеждает нас в стремительном развитии города.

Достижения Владивостока – воплощение динамичного развития дальневосточных регионов в последние годы. Тема нынешнего форума – «Дальний Восток: расширяя границы возможностей» – говорит о том, что дальневосточные регионы, демонстрирующие большую энергию и динамизм, открывают широкие перспективы для запуска новых производств и развития сотрудничества.

Китай всегда был и остаётся активным сторонником и участником в развитии сотрудничества на Дальнем Востоке России. Для этого у нас есть уникальные географические преимущества, поскольку Китай и Россия – крупнейшие соседи. Имеем прочную политическую основу, будучи партнёрами по всеобъемлющему стратегическому взаимодействию. Китайско-российские отношения переживают наилучший в истории период.

Для этого имеем мощную поддержку государственной политики. Имеется в виду, что Китай проводит стратегию согласованного развития регионов, ускоряет шаги по возрождению старых промышленных баз, в том числе на северо-востоке страны. Россия включила развитие Дальнего Востока в национальную стратегию развития. Для этого существует самый разветвлённый эффективный механизм. Создана Межправкомиссия по сотрудничеству и развитию Северо-Востока Китая, Дальнего Востока и Байкальского региона России и соответственно деловой совет при ней. Также организован круглый стол руководителей китайских и российских регионов.

При совместных усилиях в последние годы участие Китая в сотрудничестве на Дальнем Востоке принесло заметные успехи. В 2017 году товарооборот между Китаем и Дальневосточным федеральным округом превысил 7700 миллионов долларов США.

Китай принимает участие в более 30 проектах в рамках территорий опережающего развития и свободных портов на Дальнем Востоке с инвестициями на общую сумму более 4 миллиардов долларов. Среди стран всего мира Китай – крупнейший торговый партнёр и инвестор дальневосточных регионов России.

Китайская сторона уже учредила Китайско-российский инвестиционный фонд регионального развития объёмом в 100 миллиардов юаней и начальным капиталом в 10 миллиардов юаней. Будем вместе с российскими партнёрами поддерживать достойное функционирование этого фонда, чтобы и крупные совместные проекты приземлить, и сам фонд превратить в важную платформу содействия межрегиональному сотрудничеству Китая и России.

По мере реализации нефтепровода Китая и России, газопровода по восточному маршруту, железнодорожного моста Тунцзян – Нижнеленинское и автомобильного моста Хэйхэ – Благовещенск приближается «сезон урожая» китайско-российского сотрудничества по развитию Дальнего Востока.

Текущий и последующий годы объявлены нами с Президентом Путиным перекрёстными Годами китайско-российского межрегионального сотрудничества, открываются более широкие пространства для сотрудничества двух стран на Дальнем Востоке.

Мы готовы вместе с российской страной прилагать общие усилия к сотрудничеству в таких ключевых сферах, как инфраструктура, энергетика, сельское хозяйство, туризм, мобилизовать активность среднего и малого бизнеса, усиливать технологичную роль в сотрудничестве, повышать добавленную стоимость продукции, дополнять друг друга своими преимуществами, достигать взаимной выгоды на благо плодотворного сотрудничества Китая и России на Дальнем Востоке.

Дамы и господа! Друзья!

В новых условиях мы должны рука об руку, плечом к плечу наращивать сотрудничество в интересах мира, стабильности, развития и процветания в регионе. Позвольте поделиться с вами следующими соображениями.

Первое. Укреплять взаимное доверие во имя мира и спокойствия в регионе. В настоящее время в международной обстановке происходят глубокие и сложные перемены, поднимают голову политика силы, односторонний подход и протекционизм. На долю шести стран Северно-Восточной Азии приходится 23 процента глобального населения и 19 процентов мирового ВВП.

Гармоничная, доверительная, консолидированная и стабильная Северо-Восточная Азия отвечает интересам всех стран и ожиданиям международного сообщества, способствует поддержанию многосторонности, содействует развитию миропорядка в более справедливом и рациональном направлении.

Китай как член региона Северо-Восточной Азии всегда привержен идее мирного развития, стремится к созданию вокруг себя добрососедской и дружественной обстановки. Китай всегда в духе взаимного уважения принимает конструктивное участие в региональном сотрудничестве, продвигает обмен и диалог между странами региона при взаимном учёте их озабоченностей.

Мы готовы сообща со всеми сторонами непрерывно укреплять солидарность и взаимное доверие для поиска эффективного пути поддержания долгосрочного мира и спокойствия в Северо-Восточной Азии, прилагать неустанные усилия к содействию миру, стабильности и развитию в регионе.

Второе. Углубляется сотрудничество в интересах взаимной выгоды и совместного выигрыша. Северно-Восточная Азия обладает богатыми энергетическими ресурсами, лидирует в мире по своему потенциалу в сфере научно-технологичных исследований и разработок, обеспечена достаточным финансовым и человеческим ресурсом.

Каждая страна Северо-Восточной Азии имеет уникальное преимущество и яркую специфику в экономическом развитии, что позволяет лучше дополнять друг друга. Сегодня, когда ситуация в регионе стабилизируется и наблюдается тенденция к улучшению, страны региона вполне могут использовать свои преимущества для углубления взаимодействия в самых разных сферах.

Нам нужно активнее сопрягать стратегии развития. Как мы договорились с Президентом Путиным, Китай и Россия уверенно продвигают сопряжение строительства «Одного пояса – одного пути» и Евразийского экономического союза. Налицо первые весомые результаты.

Китайская сторона готова на этой основе состыковать стратегию развития со всеми странами в интересах активизации обмена мнениями и координации в области политических установок, объединения усилий и определения магистрального направления сотрудничества.

Необходимо в приоритетном порядке повышать уровень взаимосвязанности транснациональной инфраструктуры, в сфере либерализации и упрощения торгово-инвестиционных процедур, содействовать ликвидности рынка, передвижению капиталов и технологиям, оптимизировать ресурсное обеспечение и индустриальную структуру, сообща построить открытую региональную экономику и создать экономическое кольцо Северо-Восточной Азии.

Следует всемерно способствовать сотрудничеству в малом многостороннем и субрегиональном форматах.

Достигнуты хорошие результаты в трёхстороннем сотрудничестве Китай – Япония – Южная Корея и Китай – Россия – Монголия. Китай открыт ко всему многостороннему сотрудничеству, которое содействовало бы стабильности, развитию и взаимовыгодности в нашем регионе. Мы готовы вместе со всеми странами глубоко изучать возможности развития сотрудничества по другим многосторонним и субрегиональным форматам, чтобы запустить больше практических проектов на благо народов региона. В этом рассчитываем на большую роль Азиатского банка инфраструктурных инвестиций и Фонда Шёлкового пути в плане финансового сопровождения.

Третье. Учиться и перенять опыт друг у друга в пользу укрепления традиционной дружбы народов. Страны Северо-Восточной Азии, расположенные по соседству, отличаются культурной и душевной близостью. На протяжении долгого времени наши народы связывает крепкая дружба, и в то же время возникло много трогательных сюжетов. К примеру, Всероссийский детский центр «Океан» во Владивостоке в своё время принимал на отдых более 900 детей, пострадавших от землетрясения, из уезда Вэньчуань китайской провинции Сычуань.

Наши дети были окружены тщательной и тёплой заботой. В их сердцах было зарождено близкое и особое отношение к России. Среди них был мальчик, которого зовут Си Цзюньфэй. Тогда он загадал про себя желание вернуться в Россию на учёбу в будущем. Бутылочку с его посланием, проплававшую в море несколько месяцев, выловил именно сотрудник детского центра «Океан». Желание этого мальчика сбылось. Теперь он учится в Дальневосточном федеральном университете.

Эта история сама собой служит ярким примером дружественных обменов народов региона.

В будущем предлагаю на имеющейся основе расширять канал обменов, обновлять форму сотрудничества, укреплять и углублять взаимодействие в таких традиционных областях, как туризм, молодёжь, образование и культурная индустрия. Тем временем продолжать учиться и перенимать опыт друг у друга в сферах сохранения историко-культурного наследия, соавторства и защиты интеллектуальной собственности, чтобы создать удобные условия и площадку для обменов между людьми разных стран и разного возраста.

Четвёртое. Работать на долгосрочную перспективу в целях осуществления комплексного и скоординированного развития. С учётом таких факторов Северо-Восточной Азии, как различные модели и неравные уровни развития, быстрые темпы роста экономики и многочисленные совместные проекты, странам региона важно, основываясь на реальности, работать на долгосрочную перспективу, интенсифицировать планирование и координацию, с тем чтобы осуществить гармоничное и устойчивое развитие экономики и общества, ресурсов и окружающей среды, человека и природы.

Мы готовы со странами региона рассмотреть возможности создать новые модели скоординированного развития в Северо-Восточной Азии, ускорить научно-технологические инновации, изменить старые концепции развития, усилить комплексное управление окружающей средой в целях формирования ресурса экономной и экологичной структуры индустрии и образа жизни, совместными усилиями противостоять проблемам окружающей среды регионального характера.

Уважаемый Президент Путин! Дамы и господа, друзья!

Готовы со странами региона воспользоваться историческими возможностями и идти в ногу со временем; активизировать сотрудничество на Дальнем Востоке и в Северо-Восточной Азии в целом; осуществить многогранное и устойчивое развитие региона; увеличить в разы наши общие интересы, чтобы всем народам нашего региона были доступны возможности сотрудничества и плоды совместного развития; объединёнными усилиями открыть прекрасное будущее Дальнего Востока и Северо-Восточной Азии.

Спасибо за внимание.

С.Брилёв: Уважаемый Председатель Си, может быть, я слишком много на себя беру, но помню наше с Вами интервью в Сочи во время Олимпиады, когда Вы позволили мне задать Вам один личный вопрос по поводу того, что Вы читаете. Но сейчас Ваша очень трогательная история о записочке в бутылке не могла не породить у меня другой образ. Мне кажется, наверное, это первый эпизод, когда рядом с Вами сидит журналист после недавнего, очень памятного для нас полёта на китайском самолёте Ким Чен Ына в Сингапур. Вы ему там никакую записочку не оставляли на борту?

Си Цзиньпин: Я считаю хорошим делом, что прошёл саммит в Сингапуре, в частности для наших стран, которые расположены в Северо-Восточной Азии. Я думаю, что все мы согласны, одобряем такой саммит, встречу лидеров США и КНДР. Мы обращаем внимание на долгосрочную стабильность и мир в Северо-Восточной Азии в целом. Без мира, без стабильности не может быть развития и процветания. Мы продвигаем соответствующий процесс, чтобы встреча состоялась успешно. Это может быть тоже какая-то заметка.

С.Брилёв: Я иногда буду себе позволять уточняющие вопросы, с Вашего позволения.

А сейчас мы переходим к выступлению Президента Монголии, перед которым я хотел объяснить одну особенность. Прошу прощения у тех, кто, может быть, слышал, как я один раз на этот счёт рассуждал в Петербурге. Монголия – единственное государство в мире, где в составе Министерства иностранных дел существует управление сопредельных соседних государств. Вдумайтесь, всё понятно: Россия – с севера и Китай – с юга. И плох тот бар в Улан-Баторе, где не висит карта бывшей Монгольской империи. Ребята, мои друзья, монголы очень любят шутить, подходят и говорят: «Мы довольны, как развиваются окраины нашей империи в лице ряда сопредельных государств».

Мы стараемся, мы делаем всё, что можно, и сейчас мы просим Президента Монголии выступить перед нами, пожалуйста.

Х.Баттулга (как переведено): Уважаемый Президент России господин Путин! Председатель Китайской Народной Республики господин Си Цзиньпин! Премьер-министр Японии господин Синдзо Абэ! И Премьер-министр Республики Корея Ли Нак Ен! Дамы и господа! Добрый день!

Выражаю благодарность Президенту России за приглашение участвовать в Восточном экономическом форуме. Ежегодный Восточный экономический форум становится важной переговорной площадкой для определения дальнейшего направления развития сотрудничества для стран АТР.

Из года в год повышается уровень участников, и расширяются рамки форума. Главными внешнеполитическими направлениями Монголии являются стабильное развитие дружественных и добрососедских отношений и всестороннего сотрудничества с Россией, Китаем, а также участие в политических и экономических интеграционных процессах в регионе. В июне этого года в городе Циндао Китайской Народной Республики были проведены двусторонние встречи с главами России и Китая, а также трёхсторонняя встреча, в ходе которых мы подтвердили приверженность углублению сотрудничества.

Дамы и господа! Нынешний форум проходит на тему «Дальний Восток: расширяя границы возможностей». Мне видится, что поставлена задача – найти новые возможности для всех стран нашего региона для развития двухстороннего и многостороннего сотрудничества. Дальний Восток России является одним из важных выходов для углубления сотрудничества со странами региона и приобщения к экономической интеграции для нашей страны.

Монголия планирует проводить транзитные перевозки через территории своих соседей и выйти на мировой рынок, используя их морские порты. В этих целях в 2010 году парламентом нашей страны была принята стратегия развития железнодорожного транспорта. Эта стратегия нынче очень успешно реализуется. Подписание в июне этого года монголо-российского межправсоглашения об условиях транзитных перевозок грузов железнодорожным транспортом стало большим шагом.

Кроме этого, с Китайской Народной Республикой были подписаны такие важные документы, как межправсоглашение о выходе к морю и транзитных перевозках по территории Китая, межправсоглашение о сотрудничестве по транзитным перевозкам железнодорожным транспортом. Подписание этих соглашений открыло нам возможность осуществлять перевозки транзитом через территорию соседей и, используя их порты, осуществлять торговлю со странами Северо-Восточной Азии и остальными государствами.

Выражаю благодарность Президенту России Путину и Председателю КНР Си Цзиньпину за содействие в подписании этих важных документов, которые дали нам возможность приобрести выход к морю и присоединиться к международной торгово-экономической интеграции.

Монголия установила высокий уровень политических отношений с соседями и странами региона. У нас нет острых или спорных вопросов. С этой точки зрения мы выдвинули инициативу проведения Улан-Баторского диалога, который призван укрепить взаимопонимание между странами региона и углубить диалог между ними.

Наряду с укреплением высокого уровня политических отношений необходимо сбалансировать политику нашего развития с другими странами региона и осуществлять крупные проекты.

Например, мы работаем над созданием монголо-российско-китайского экономического коридора. В ходе встреч в Циндао с Президентом Путиным и Председателем Си Цзиньпином обсудили вопрос начала работы по реализации конкретных проектов в рамках этой программы. Мы готовы сотрудничать по вопросу строительства газопровода из России в Китай через территорию Монголии.

Выражаю благодарность Президенту Путину за поддержку нашего предложения и надеемся, что Председатель Си Цзиньпин тоже его поддержит. Мы готовы создать крепкие правовые условия для осуществления этого проекта.

В целях создания более благоприятных условий для расширения сотрудничества с основными торговыми и инвестиционными партнёрами в 2015 году подписали соглашение об экономическом партнёрстве с Японией и завершили совместную исследовательскую работу по созданию аналогичного соглашения с Республикой Корея. Также обсуждаем обоснование для подписания соглашения о свободной торговле с Евразийским экономическим союзом.

Дамы и господа! Остановилось падение экономики Монголии, наблюдается стабильный рост. Рост ВВП на 2017 год составил 5,3 процента, а за первую половину этого года вырос на 6,3 процента. Мы стремимся снизить зависимость нашей экономики от горнорудной отрасли, придерживаемся политики увеличения объёмов внешней торговли, включая также увеличение объёмов экспортной продукции с добавочной стоимостью.

Хотел бы с этой трибуны подтвердить наше стремление придерживаться политики активного развития двустороннего и многостороннего торгово-экономического сотрудничества со странами региона. Хотел бы предложить некоторые конкретные мысли для того, чтобы развивать плодотворное экономическое сотрудничество.

Россия, Китай, Япония, Республика Корея, Монголия, в том числе в рамках ООН, в последние годы обсуждали вопрос создания региональной энергетической суперсети, проводили исследования и совместные заседания. Предлагаю, не теряя времени, совместно начать реализацию проекта энергетической суперсети Северо-Восточной Азии, которая является решением проблемы обеспечения стран Северо-Восточной Азии электроэнергией, сбалансирования нагрузок в пиковые часы и использования резервных мощностей.

Приятно отметить, что Монголия и Китай начали реализацию проекта строительства совместного энергетического комплекса и сверхмощных линий электропередач, что является конкретным началом создания вышеупомянутой суперсети. Этот комплекс будет состоять из солнечных, ветровых и угольных станций, которые вместе смогут генерировать около 5350 мегаватт встроенной мощности. Также будут построены сверхмощные линии электропередач постоянного тока из Монголии в Китай общей протяжённостью более 1,5 тысячи километров. Завершены исследовательские работы, подготовлено ТЭО, и в скором времени начнутся строительные работы.

Вообще, Монголия обладает обширной территорией, поэтому производство солнечной, ветровой электроэнергии в зависимости от сезонных и часовых разниц может помочь Японии и Корее в часы пик, а также может выполнять аккумуляторную роль. Думаю, что возобновляемая энергия будет приветствоваться любой страной.

Необходимо создать организацию, в которой были бы представлены все шесть стран Северо-Восточной Азии, которые будут заинтересованы в успешной реализации проекта энергетической суперсети Северо-Восточной Азии, а именно Монголия, Россия, Китай, Япония, КНДР и Республика Корея.

Такая организация может скоординировать проведённые до сих пор исследовательские работы по реализации проекта, определить общую политику и разработать необходимые документы. Мы готовы создать эту организацию в Монголии, оказывать её деятельности всяческое содействие. Для того чтобы оперативно создать её, предлагаю сформировать совместную рабочую группу с участниками сторон. Считаю, что такая сеть будет энергетической интеграцией, которая охватит регионы Северно-Восточной Азии и станет первым шагом на пути создания азиатской суперсети.

Уверен, что энергетическая суперсеть Северо-Восточной Азии наряду с открытием новых возможностей для сотрудничества и развития нашего региона будет ещё и важным фактором укрепления доверия между всеми странами региона.

Желаю успехов в работе форума. Спасибо за внимание.

С.Брилёв: Может быть, не будем дожидаться дальше, а прямо сейчас отреагируем на инициативу Президента Монголии? Владимир Владимирович, господин Си, к России и к Китаю были обращены эти предложения. Как Вам, Владимир Владимирович?

В.Путин: Мы только что обсуждали с коллегой, с Президентом Монголии, эти предложения на двухсторонней встрече. Они нам известны, мы их прорабатываем, и в принципе они вполне реализуемы.

Вы знаете, что мы давно работаем в Монголии. Что касается транспортной инфраструктуры, Россия владеет 50 процентами Улан-Баторской железной дороги, и у партнёров с обеих сторон есть хорошие планы по развитию этой инфраструктуры. Мы прорабатывали и с китайскими друзьями, и с монгольскими возможность маршрутов для доставки углеводородов через монгольскую территорию. Есть и действительно заслуживающие поддержки вопросы и предложения в сфере электроэнергетики. Это всё в работе.

С.Брилёв: Китайская Народная Республика как на это смотрит? И кто должен платить за всё это дело? Это тоже ведь очень важный вопрос. Привлекательный проект, но это государство, бюджет, частные компании?

Си Цзиньпин: С точки зрения географии Китай, Монголия и Россия нуждаются в сотрудничестве. Мы так и делаем постоянно, проводим регулярно встречи лидеров трёх стран, у нас есть такой механизм.

Наш двусторонний механизм тоже благоприятно функционирует. Мы сегодня с господином Президентом Монголии поговорили об улучшении механизма обеспечения нашего сотрудничества.

Действительно, многие проекты нас вдохновляют. Некоторые проекты уже реализованы, реализуются, некоторые продвигаются. То, что было озвучено сегодня по поводу программ, – это очень грандиозная и перспективная программа. Сейчас самое главное обеспечить научную целесообразность, чтобы практическим путём продвигать эти инициативы. Мы сейчас работаем над этим.

С.Брилёв: Спасибо большое.

Я вижу, как активно кивает Премьер-министр Кореи. Давайте всё-таки пойдём по порядку, который мы согласовали.

Господин Синдзо Абэ, Премьер-министр Японии, прошу Вас к трибуне.

С.Абэ (как переведено): Господин Брилёв, благодарю Вас за то, что Вы меня представили.

Господин Президент Путин! Господин Председатель КНР Си Цзиньпин! Господин Президент Баттулга! Господин Премьер-министр Ли Нак Ён! Я рад, что нам удалось встретиться.

Я хотел бы прежде всего поблагодарить Президента Путина за то, что он всех нас пригласил во Владивосток. Я сейчас слушал выступления трёх лидеров, они были замечательными и наводящими на разные размышления. Они меня, с одной стороны, глубоко впечатлили, а с другой стороны – заставили задуматься над тем, что за страна наша Япония, над нашей идентичностью.

Мне приходит на память такое выражение «дот-коннектор», то есть человек, который соединяет других людей, соединитель точек. Речь, конечно, идёт не о точках, а о местностях, которые не соединены друг с другом, о людях, о вещах, о финансах, между которыми отсутствует пока связь. Мне кажется, Япония может связать все эти точки, вещи и, таким образом, создать добавленную стоимость. Может быть, это будут действительно места на плоскости, точки, например Ямал и Камчатка. Может быть, это будет трёхмерное пространство, в котором будет существовать какой-то искусственный спутник Земли и чей-то дом в Сибири, скажем. Так или иначе в результате будет возникать соединяемость, связанность между СПГ, например, или интернетом.

На сухопутных просторах Евразии или же на морских просторах Индийского и Тихоокеанского бассейнов, где расположена Япония, или же в космическом и виртуальном пространстве, где все мы находимся, – везде идёт прогресс в области связанности, соединяемости, которая означает, что новые связи будут формировать новые соединения. И мы живём сейчас в такую эпоху, когда в результате этой соединяемости, связывания точек рождается новая добавленная стоимость.

Мне бы очень хотелось, чтобы Япония в дальнейшем могла играть роль эдакого гигантского соединителя точек – «дот-коннектора». Эта роль подразумевает, что всё это будет происходить, это связывание не связанных до сих пор точек, на основе честных правил, точек, знаний, регионов.

Господин Президент Путин! Именно поэтому, как мне кажется, Япония и Россия могут совместно достичь значительного синергетического эффекта – благодаря нашей совместной работе. И я хотел бы об этом подробнее рассказать во второй половине своей речи.

А сейчас первую половину отведённого мне времени я бы хотел посвятить разговору о будущем. Я хотел бы поговорить практически только о будущем. В следующем году в Японии будет происходить наследование престола. Также в Японии состоится саммит «Группы двадцати» в Осаке, на котором мы ждём присутствия Президента Путина и Председателя Си. После конца лета в Японии пройдёт Кубок мира по регби, и я могу сейчас сообщить присутствующим, с какой страной принимающая сторона Япония сразится в первом матче. Это будет 20 сентября на стадионе в Токио. Запомните, пожалуйста: это будет Россия. Хотелось бы пожелать обеим командам хорошо побороться за победу.

2020 год будет годом токийской Олимпиады и Паралимпиады. Молодёжь со всего мира соберётся в Токио, и там пройдёт праздник спорта и мира.

Я хочу обратиться ко всем руководителям стран сейчас на сцене и ко всей аудитории. Япония сейчас переживает важнейший поворотный момент в своей истории. И в такой важнейший момент в своей истории хотелось бы, чтобы наша страна – я бы хотел заложить в Восточной Азии XXI века краеугольный камень мира и процветания. Это моя твёрдая решимость.

Прежде всего хотел бы остановиться на японо-китайских отношениях. Непосредственно после того, как я вступил в должность Премьер-министра, во время работы моего первого правительства я посетил Китай и предложил идею стратегических взаимовыгодных отношений. Газета «Жэньминь жибао» назвала тот визит путешествием, которое разбило лёд. Но к моменту начала действия моего второго правительства, когда я вступил на второй срок на посту министра, к сожалению, японо-китайские отношения оказались чуть ли не в самом сложном состоянии за всё послевоенное время. Я всё это время хотел как-нибудь улучшить наши отношения и прилагал к этому максимальные усилия.

Понятно, почему это происходило. Дело в том, что Япония и Китай разделяют огромную ответственность за мир и процветание в нашем регионе, да и во всём мире. Страны Азии тоже очень надеются, что Япония и Китай будут стабильно развивать дружественные отношения между собой. И мне хотелось бы, чтобы, оправдывая эти ожидания, мы развивали сотрудничество во всех сферах и вносили посильный вклад в мир и процветание и в регионе, и в мире. Это также является моим твёрдым убеждением, моим кредо.

В ноябре прошлого года в Дананге мы провели с Председателем Си Цзиньпином переговоры на саммите АТЭС, которые стали хорошей возможностью для нового старта в отношениях Японии и Китая. В мае этого года глава Госсовета КНР господин Ли Кэцян посетил Японию, это был первый за восемь лет визит главы Правительства КНР в нашу страну. Тогда он сказал, что японо-китайские отношения вернулись в нормальное русло. Я полностью разделяю эту оценку.

Только что с Председателем Си нам удалось провести значимую встречу по вопросам японо-китайских отношений и обменяться мнениями по различным задачам, которые стоят между нашими странами. Также, принимая приглашение китайской стороны, я бы хотел посетить Китай в течение этого года, который является знаменательным, памятным годом 40-летия заключения двустороннего договора о мире и дружбе. После этого мне хотелось бы обязательно пригласить господина Си в Японию. И таким образом, через взаимные визиты наших двух лидеров, мне хотелось бы поднять отношения между Японией и Китаем на новый уровень. Это также моя твёрдая решимость.

Говоря о том, как выполнить задачу – создать прочный мир и процветание в нашем регионе в XXI веке, – нельзя обойти проблему Северной Кореи. В июне в Сингапуре состоялась историческая встреча лидеров США и Северной Кореи. Я хочу выразить поддержку этой встречи как позитивному шагу, который направлен на решение проблем похищения японских граждан, ядерного оружия и ракетной программы.

Президент Трамп применил новаторский, никем до сих пор не испробованный подход в отношении с Председателем Госсовета Ким Чен Ыном. Налаживая взаимное доверие, этот подход имеет целью разделить общее понимание будущего со светлыми перспективами денуклеаризации и при этом побуждать партнёра к конкретным действиям. Благодаря этому смелому решению Президента Трампа, отношения между Северной Кореей и международным сообществом уже начинают в значительной мере меняться. И очень хотелось бы, чтобы Северная Корея обязательно воспользовалась этим шансом.

По моему мнению, в мире нет другой такой страны, как Северная Корея, которая обладала бы подобным потенциалом для того, чтобы трансформировать будущее в надежду. В Северной Корее есть медь, есть золото, железная руда, другие богатейшие минеральные ресурсы. Я не сомневаюсь, что 25-миллионое население этой страны составит одну из самых трудолюбивых рабочих сил в мире.

Хочу обратиться ко всем собравшимся здесь: давайте пообещаем, давайте поклянёмся, что мы будем и впредь говорить с Северной Кореей одним голосом, в унисон, с одних позиций для того, чтобы она могла пойти дорогой этого исполненного надежд будущего. Давайте подтвердим приверженность твёрдой позиции в контактах с Северной Кореей.

Что же нужно сделать для этого? Необходимо обязательно осуществить полную денуклеаризацию Корейского полуострова. В этом отношении мы с Президентом Путиным и Председателем Си полностью имеем одно и то же мнение. Я надеюсь, что запланированная на скорое время встреча лидеров Северной и Южной Кореи в Пхеньяне приведёт к конкретным действиям, которые будут направлены на денуклеаризацию Корейского полуострова.

Между Японией и Северной Кореей существует проблема похищения японских граждан. Её, конечно, тоже нужно решить. При этом я полон решимости закрыть вопрос негативного прошлого в отношениях Японии с Северной Кореей и начать движение к нормализации дипломатических отношений. Я тоже должен пробить скорлупу взаимного недоверия, сделать свой шаг вперёд и в конце концов общаться напрямую с Председателем Госсовета Кимом. В настоящее время никаких конкретных решений по японо-северокорейским встречам на высшем уровне нет. Но уж если проводить эту встречу, она должна быть такой, чтобы она способствовала решению проблемы похищения японских граждан. Это моя твёрдая решимость.

Для прочного мира и процветания в регионе Северо-Восточной Азии важно, чтобы все региональные лидеры, включая всех нас, лидеров пяти стран, продолжали двигаться в одном направлении. Я лично не пожалею для этого своих усилий. Я здесь перед вами это обещаю, даю своё слово.

Далее о японо-российских отношениях. Для Японии с точки зрения того, чтобы заложить краеугольный камень мира и процветания в этом регионе в XXI веке, японо-российские отношения таят в себе безграничные возможности. Между нашими странами на протяжении более чем 70 послевоенных лет, этого долгого времени, не был заключён мирный договор. И в том, что это является ненормальной ситуацией, мы совпадаем в мнении с Президентом Путиным.

В декабре 2016 года я принимал Президента Путина в своём родном городе Нагато. И мы вдвоём обстоятельно побеседовали о будущем японо-российских отношений. Мы договорились о начале консультаций относительно особой системы для осуществления совместной хозяйственной деятельности на четырёх островах и об осуществлении свободных посещений могил бывшими жителями этих островов. Кроме того, в Нагато мы подтвердили, что разделяем искреннюю решимость разрешить проблему мирного договора.

Уважаемые дамы и господа! Наши договорённости в Нагато последовательно реализуются. Японо-российские отношения сейчас переживают период продвижения вперёд с беспрецедентным ускорением. И план двустороннего сотрудничества, о котором мы договорились с Президентом Путиным, уже включает в себя более чем 150 проектов. Более половины из них уже реализуются или находятся на этапе, когда они будут вот-вот реализовываться.

Я хочу показать вам видеоролик, который очень красноречиво расскажет об этом. Пожалуйста, посмотрите это видео.

(Идёт демонстрация видеоролика.)

Господа, надеюсь, вы смогли вполне прочувствовать эту мощную динамику. Благодаря тому, что сейчас реализуется план сотрудничества из восьми пунктов, вы тоже сможете реально ощутить улучшение качества жизни граждан России, я уверен.

Россия и Япония сейчас демонстрируют гражданам Японии, да и всему миру очень чёткие доказательства. Это чёткие доказательства того, что, когда наши страны объединяют свои усилия, граждане России становятся здоровыми, что города России становятся комфортными для проживания, что малый и средний бизнес России заметно увеличивает свою эффективность, полезные ископаемые из России – благодаря сотрудничеству с Россией – ещё более эффективно поставляются на мировой рынок.

И начиная с Владивостока все регионы Дальнего Востока благодаря сотрудничеству между нашими странами становятся своего рода воротами, в которых сосредотачиваются люди, вещи и финансы. Мечта о цифровой России приносит ещё более скорые плоды. Вот такие многочисленные доказательства прямо сейчас представляют Япония и Россия.

Несмотря на то, что между нашими странами есть уникальные возможности, которых практически никогда не бывает между двумя другими странами, препятствия для их полной реализации всё ещё остаются. Дамы и господа, я повторюсь, речь идёт как раз о том факте, что обе страны до сих пор не заключили мирный договор.

В этом году 25 мая на Петербургском международном экономическом форуме я привлёк внимание аудитории словами: «Давайте помечтаем». Я тогда призвал аудиторию с надеждой представить себе, что будет во всем нашем регионе, когда между Японией и Россией восстановится постоянная стабильность.

Я обратился с этим призывом тогда к аудитории в Петербурге. По моему мнению, тогда мы сможем приступить к созданию оплота мира в этом уголке Северного и Восточного полушарий. И этот оплот наверняка станет надёжным и прочным, будет поддерживать как регион, так и весь мир.

Северный Ледовитый океан, Берингово море, северная часть Тихого океана, Японское море тогда смогут стать магистральной морской дорогой мира и процветания, а острова, которые некогда являлись причиной противостояния, превратятся в символ японо-российского сотрудничества и откроют благоприятные возможности как логистический хаб, опорный пункт. Японское море тоже изменится, став логистическим хайвеем.

А после этого, возможно, появится обширный, контролируемый свободными, честными правилами макрорегион в Китае, Республике Корее, Монголии – до стран Индо-Тихоокеанского региона. И этот регион будет исполнен мира, процветания и динамизма.

Господин Президент Путин, давайте ещё раз подтвердим нашу решимость, наши намерения перед многочисленными свидетелями, перед всей нашей аудиторией. Если мы не сделаем это сейчас, то когда же? Если этого не сделаем мы, то кто же это сделает кроме нас? Давайте вместе идти вперёд, задавая себе эти вопросы всегда.

Мы оба прекрасно знаем, что это, конечно, непросто. Но на нас лежит ответственность за будущие поколения. Мы несём ответственность и за то, чтобы убрать из Северо-Восточной Азии последние остатки послевоенного пейзажа и изменить будущее, наполнить будущее надеждой.

Уважаемая аудитория, дамы и господа! Нам следует прекратить бесконечно доставлять затруднения нашим детям и внукам из-за того тупика в наших отношениях, который доставлял затруднения в своё время нашему поколению.

Как вы сейчас видели, многочисленные достижения между нашими странами – это лишь анонс тех масштабных проектов, которые могут быть реализованы, если наши две страны этого только захотят. Давайте же дадим возможностям, которые у нас есть, шанс раскрыться более всесторонне.

В этот раз мы провели уже 22-ю встречу с Президентом Путиным. Надеюсь, мы продолжим и дальше много раз встречаться и использовать для этого разнообразные возможности. Пожалуйста, поддержите наши шаги в направлении заключения мирного договора. Я хочу попросить всю аудиторию поддержать нас энергичными аплодисментами. (Аплодисменты.) Большое спасибо, господа.

В 2020 году Токио совершенно преобразится ко времени проведения Олимпийских и Паралимпийских игр. Может быть, даже беспилотные автомобили будут не просто ездить по земле – они станут летающими автомобилями, которые с какого-то момента смогут подниматься в воздух.

Сейчас в Японии начинается новая эпоха благодаря новому поколению жителей нашей страны, а также благодаря тем людям, которые приезжают к нам со всего мира. Я хочу обратиться к российской молодёжи – надеюсь, что меня услышат. Пожалуйста, приезжайте в Японию, живите у нас, учитесь, работайте и создавайте новую Японию вместе с нами, японцами.

Будущее – это и есть надежда. Поэтому именно воспитание молодёжи, которая сможет от всего сердца поверить в это, – это важнейшая обязанность всех людей, которые руководят страной.

В то, что формирующееся в Японии молодое поколение, объединив усилия с молодёжью из России, Китая, Республики Кореи и Монголии, станет движущей силой для создания мира и процветания в Азии и во всем мире в конечном счёте, для того, чтобы наступила такая эпоха, которая будет полна надежд, – в это я верю, на это я надеюсь каждый день, не проходит и дня, чтобы я не думал об этом.

Надеюсь и далее работать, отдавая этой цели всего себя. Большое спасибо вам.

Давайте ещё встретимся. До новых встреч!

С.Брилёв: Господин Абэ, Вы раскинули такую широкую сеть вопросов, что я даже не знаю, с чего начать. Мы с Вами встречались в мае, я Вам очень благодарен за интервью в канун Петербургского форума. С большим удовольствием я с коллегами сделал фильм о российско-японском сотрудничестве, где было, кстати, много и таких примеров. Но, Вы знаете, на что я обратил внимание, когда мы его монтировали? Не было примеров с Курильских островов. Как Вы представляете себе совместную хозяйственную деятельность на том, что мы называем южные Курилы? Это что может быть?

С.Абэ: В позапрошлом году мы с Президентом Путиным встретились на моей родине, в Нагато. Мы говорили о том, что до сих пор, к сожалению, у нас нет мирного договора. Мы договорились, что необходимо менять подходы, с тем чтобы наши народы понимали значение того, что мы можем решить все имеющиеся проблемы и заключить мирный договор. Именно совместная хозяйственная деятельность является путём к этой цели. Благодаря совместной деятельности наши народы начнут глубже понимать друг друга, создадут хорошие отношения дружбы. И мы сейчас ведём переговоры для практического применения этого подхода, чтобы не только люди, проживающие на островах и в Японии, но и все люди понимали необходимость разрешения этой проблемы и заключения мирного договора. Я в это верю.

С.Брилёв: Владимир Владимирович, я сейчас, наверное, скажу самую страшную фразу во всей моей жизни – я решил поставить себя на Ваше место. И подумал: 1956 год, Московская декларация, проявление доброй воли, упоминание двух островов, возможный выход на мирный договор. Но после этого достаточно стремительно начала меняться ситуация не в сторону доброй воли, в частности, совершенно очевидная вещь – это размещение американских войск на Японских островах, в том числе наступательных элементов американских вооружённых сил.

Если мне позволительно задать этот вопрос, а Вы в ходе Ваших переговоров затрагивали тему: а что, если на том, что сегодня является российскими южными Курилами, ключевыми совершенно островами в плане выхода в Тихий океан, – вдруг и там возникнут американские войска? Это является темой переговоров или нет?

В.Путин: Прежде всего хочу сказать, что Синдзо прав: и он, и я, мы хотим выйти на заключение мирного договора. Считаю, что это чрезвычайно важно и в наших двусторонних отношениях, и с точки зрения создания благоприятных условий для развития ситуации в мире, об этом Председатель Си Цзиньпин только что говорил. Нам нужно создать благоприятные условия в регионе. И я полностью с этим согласен. Япония – наш естественный партнёр, и мы хотим развивать полноценные отношения.

Вопросы безопасности имеют большое значение, и мы их все обсуждаем, в том числе и с тех позиций, о которых Вы сейчас сказали. Нас, естественно, не могут не беспокоить многие аспекты военного сотрудничества в регионе, в том числе продвижение американских систем противоракетной обороны. Всё это является предметом наших переговоров.

Я сейчас не буду вдаваться в детали, хотел бы оттолкнуться от того, что сказал Синдзо, а именно: он предложил менять подходы. Вот не поверите, честно вам скажу, это такая простая мысль, но она пришла мне в голову прямо сейчас, вот прямо здесь. 70 лет мы пытаемся выйти на решение спорных вопросов. Вы упоминали о декларации 1956 года. Она же была не просто подписана, она была ратифицирована и парламентом Японии, и Верховным Советом СССР. Потом японская сторона от выполнения этой декларации отказалась. Мы сейчас вернулись к рассмотрению этих вопросов. Так вот 70 лет мы ведём переговоры. Синдзо сказал: давайте поменяем подходы. Давайте.

Так вот какая идея мне пришла в голову: давайте заключим мирный договор, – не сейчас, но до конца года – без всяких предварительных условий. (Аплодисменты.) Я даже не просил поддержать аудиторию меня аплодисментами. Благодарю вас за эту поддержку.

А потом на основе этого мирного договора как друзья продолжим решать все спорные вопросы. Разумеется, мне кажется, что это облегчило бы нам решение всех проблем, с которыми мы не можем справиться на протяжении 70 лет.

С.Брилёв: 16 часов 30 минут, 12 сентября, время пошло до конца года.

Я думаю, мы неизбежно вернёмся сегодня к этой теме ещё раз. Сейчас я хотел бы предложить выступить Премьер-министру Республики Корея господину Ли. Прошу Вас.

Ли Нак Ён (как переведено): Уважаемый Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин! Уважаемый Председатель КНР господин Си Цзиньпин! Уважаемый Президент Монголии господин Баттулга! Уважаемый Премьер-министр Японии господин Синдзо Абэ! Уважаемые представители правительств и бизнеса разных стран!

Ведущие лидеры стран Северо-Восточной Азии собрались на этой площадке, чтобы объединить усилия и идеи для развития Дальнего Востока и обеспечения мира и процветания в регионе. Это имеет большое значение. Этот форум проводится в четвёртый раз. Для меня очень большая честь выступить на сегодняшнем форуме.

Уважаемые участники форума!

Дальний Восток с давних времён был точкой соприкосновения восточной и западной культур, также был узлом соединения континента и океана. В последнее время он находится в центре внимания в качестве ключевого звена по самому короткому маршруту Северо-Восточная Азия – Европа благодаря Северному морскому пути. Потенциал данного региона динамично реализуется на основе политики Президента Путина, направленной на развитие Дальнего Востока.

По итогам 2017 года в данном регионе темпы роста промышленного производства превысили среднероссийские показатели. Количество инвесторов, работающих на 18 ТОРах, увеличилось со 111 в 2016–м до 210 в 2017 году.

Дальний Восток имеет очень важное значение в корейско-российских отношениях. По итогам 2017 года на долю Дальнего Востока приходилось около 37,5 процента от общего объёма двусторонней торговли. Среди 150 предприятий, работающих на российском рынке, 39 работает здесь.

В 2014 году вступило в силу соглашение об отмене визовых требований, благодаря чему Владивосток стал популярным направлением для корейских туристов. Сочетание величия природы, разнообразия культуры Евразии стало основой того, что Владивосток стал широко известен в Корее. В 2017 году количество корейцев, посетивших Владивосток, увеличилось в два раза по сравнению с 2016 годом и составило 100 тысяч человек.

Дальневосточный федеральный университет, где ежегодно проходит ВЭФ, также имеет скорее особую связь. В этом университете впервые в мире был открыт факультет корееведения. Здесь сохранились давние традиции и история изучения корееведения. Президент Республики Корея Мун Чжэ Ин в своём выступлении на третьем Восточном экономическом форуме представил новую северную политику. Корея стремится к соединению транспортной, логистической и энергетической инфраструктуры в Евразии, что позволит создать новую движущую силу для корейской экономики, а также обеспечить мир, стабильность и всеобщее процветание Евразийского континента. Ключевой ареной данной политики является Дальний Восток.

Вместе с тем Президент Мун Чжэ Ин предложил навести девять мостов сотрудничества. «Девять мостов» означают ключевые сферы взаимодействия между нашими странами – это газ, железная дорога, электричество, судостроение, создание рабочих мест, сельское хозяйство, рыболовство, развитие морских портов и Северного морского пути. За год усилия правительства и частного сектора позволили достичь хотя и недостаточных, но значимых результатов по этим девяти направлениям.

Сегодня я хотел бы в своём выступлении сделать обзор достигнутых результатов и наметить ориентиры дальнейшего сотрудничества.

Во-первых, судостроение, морские порты и Северный морской путь – это те сферы, где можно добиться результатов в краткосрочной перспективе. Я надеюсь на то, что мы именно в этих сферах создадим истории успеха. Это станет условиями формирования атмосферы взаимного доверия и сотрудничества.

В прошлом году Президент Путин принял участие в торжественной церемонии имянаречения ледокольного танкера-газовоза «Кристоф де Маржери», построенного на верфи в Южной Корее. После чего пять танкеров были переданы заказчику, и они доставляют природный газ с полуострова Ямал в Китай. Успешное освоение Северного морского пути приведёт к значительному улучшению не только условий транспортировки энергетического топлива, но и общей логистической среды в Евразии.

Совместно компаниями двух стран продвигается проект по модернизации судоверфи «Звезда». Я надеюсь на успех проекта и формирование основ для будущих совместных проектов.

Корейское правительство оказало поддержку проведению ТО для проекта порта «Славянка». В перспективе будет искать меры по расширению сотрудничества.

Корейские малые и средние предприятия с богатым опытом и конкурентными преимуществами, особенно в ТОРах и свободном порту Владивосток, также вышли или готовятся к выходу в девяти сферах, новых сферах.

Во-вторых, у Кореи и России в сферах сельского хозяйства и рыболовства есть уже давняя история сотрудничества. Теперь производство, переработка, реализация, туризм и культура в комплексе должны стать объектом поиска новых форм взаимодействия.

Сейчас семь корейских компаний производят в год на Дальнем Востоке около 60 тонн сои и кукурузы. Особенно соя, не содержащая ГМО, получает высокую оценку. Но мы хотим, чтобы двустороннее сотрудничество в аграрном секторе вышло за рамки простого производства и дошло до переработки и связи с туризмом. Для создания сотрудничества, направленного в будущее, в ходе саммита в этом году в июне была достигнута договорённость о регулярном проведении бизнес-диалога в сфере сельского хозяйства. Дальневосточный регион обладает богатыми морскими ресурсами, поэтому возможно реализовывать проекты с высокой добавленной стоимостью.

В-третьих, проекты в сфере железной дороги, газа и электричества для соединения Евразии – это всеми желаемые проекты. Но для реализации данных проектов требуются масштабные инвестиции в долгосрочной перспективе, а также тщательная подготовка с учётом изменений международных обстоятельств. Корея и Россия уже 20 лет назад начали работу в сфере железной дороги, электричества, газа для соединения Корейского полуострова и России в рамках трёхсторонних проектов. Но, к сожалению, нам не удалось достичь прогресса из–за ряда вопросов, в том числе северокорейской ядерной проблемы.

Однако позитивные изменения обстановки на Корейском полуострове открыли новые возможности. В июне текущего года состоялся визит Президента Мун Чжэ Ина в Россию, и наши страны договорились начать совместное исследование трёхсторонних проектов. И здесь, на площадке Восточного экономического форума, впервые была проведена сессия на тему сотрудничества юга и севера Кореи и России. Я надеюсь, что было активное обсуждение с участием экспертов.

Хочу выразить благодарность за внимание российского Правительства и научных кругов, которое уделяется трёхсторонним проектам.

Вчера я увидел, что логистическая компания использует Транссиб для транспортировки грузов из Владивостока в Санкт-Петербург в крупнотоннажных контейнерах. Президент Республики Мун Чжэ Ин в своём выступлении на церемонии 15 августа по случаю освобождения Кореи предложил создать железнодорожное сообщество Восточной Азии с участием Кореи, России, Китая, Японии и Монголии. Создание такого сообщества с участием США будет способствовать активизации экономических контактов в регионе, а также станет основой для многостороннего механизма мира и безопасности в Северо-Восточной Азии. Корейское правительство будет прилагать усилия для реализации данной инициативы путём активного обсуждения со странами региона, а также создания соответствующих условий. Прошу лидеров стран Северо-Восточной Азии оказать содействие в этом вопросе.

В-четвёртых, наше взаимодействие на «девяти мостах» мы должны продолжать. Нам необходимо искать и новые сферы сотрудничества. Корея и Россия уже определили новые сферы: Здравоохранение, окружающая среда, образование как дополнительные сферы нашего взаимодействия. И в сфере инфраструктурных проектов можно надеяться на расширение сотрудничества.

Корея обладает отличными медицинскими кадрами. Кроме того, у нас есть развитая система всеобщего медицинского страхования и успешно эксплуатируется медицинская информационная система на основе ИКТ. Предоставление качественных медицинских услуг будет вносить весомый вклад в развитие Дальнего Востока и привлечение инвестиций в данный регион. В строительстве инфраструктуры мы можем поделиться опытом технологий корейских предприятий.

Мы надеемся на конкретизацию сотрудничества в сфере окружающей среды, включая утилизацию отходов. Таким образом, сферы сотрудничества между нашими странами безграничны.

В-пятых, для систематизации и расширения двустороннего сотрудничества на Дальнем Востоке необходимо создавать и активизировать различные совещательные каналы на правительственном, региональном, частном и предпринимательском уровнях. В этом направлении за год у нас уже есть результаты.

Председатель Комитета по северному экономическому сотрудничеству Сон Ён Гиль и заместитель Председателя Правительства господин Трутнев провели совещание по продвижению проектов на Дальнем Востоке. В двух странах были учреждены деловые советы компаний, регулярно проводят День корейского инвестора.

В ноябре текущего года состоится первый российско-корейский региональный форум в городе Пхохан, где находится известная компания POSCO. С корейской стороны будут принимать участие 17 региональных органов власти и девять региональных правительств России. Надеюсь на создание тесной сети связей между регионами для укрепления дальнейшего сотрудничества.

На площадке нынешнего Восточного экономического форума нашими правительствами завершена работа по формулировкам плана действий по сотрудничеству в строительстве «девяти мостов». Надеемся на скорейшее подписание данного документа для поиска различных инвестиционных проектов и их системной реализации.

Уважаемый Президент Владимир Владимирович Путин! Уважаемый Председатель господин Си Цзиньпин! Уважаемый Президент господин Баттулга! Уважаемый Премьер-министр Японии Синдзо Абэ!

Две Кореи, Россия, Китай, Япония, США с 2003 по 2008 год проводили шестисторонние переговоры для разрешения северокорейской ядерной проблемы. Многие заинтересованные страны, включая Монголию, также надеялись на успех этих переговоров. Но, к сожалению, эти переговоры не завершились успешными результатами. Однако корейское правительство выражает глубокую благодарность всем странам за оказанную поддержку и содействие.

После этого поиск путей по урегулированию северокорейской ядерной проблемы продолжался, но ситуация на Корейском полуострове дошла до кризисного момента. В этом году на Корейском полуострове происходят большие изменения. Состоялось два межкорейских саммита и первый северокорейско-американский саммит. Через несколько дней будет впервые открыт постоянный пункт связи между двумя Кореями. В ближайшее время Президент Мун Чжэ Ин посетит Пхеньян, состоится третья в этом году встреча лидеров двух государств. Также ожидается возобновление встреч на высоком уровне Северной Кореи и США.

Этот ряд переговоров позволит достичь практического прогресса и денуклеаризации, установления мира на Корейском полуострове. Юг и Север идут по пути, который ещё никем не был пройден, к новому будущему. Нам нужно больше мудрости, смелости и терпения. Но какие бы трудности нас ни ожидали, мы не откажемся от пути к миру. Южная и Северная Корея к прошлому волнению о войне и бесконечному противостоянию не должны и не будут возвращаться.

Для денуклеаризации и создания мирного режима на Корейском полуострове необходимо содействие и международного сообщества. Корейское правительство прилагает максимум усилий для получения поддержки со стороны международного сообщества. Правительство Кореи, как и прежде, будет стараться для достижения денуклеаризации и установления мира в условиях доверия и получения поддержки со стороны лидеров заинтересованных стран.

Надеемся, что Корейский полуостров, который был «горячей точкой», станет источником мира и процветания в Северо-Восточной Азии. Мы будем продвигаться по этому пути. Прошу поддержки и активного содействия всех лидеров Северо-Восточной Азии, для того чтобы эти усилия принесли плоды. Только создание транспортно-логистической инфраструктуры позволит установить мир. Это является темой нынешнего форума «Дальний Восток: расширяя границы возможностей», расширение для мира и процветания всей Евразии.

Надеемся на наведение «девяти мостов» между Дальним Востоком и Корейским полуостровом, гармоничное сочетание корейской новой северной политики с новой восточной политикой России, концепцию «Один пояс – один путь» Китая, инициативу «Путь развития Монголии», планы сотрудничества по восьми направлениям Японии. Это станет отправной точкой для достижения нашей общей цели обеспечения мира и всеобщего процветания в Северо-Восточной Азии.

В этот раз я приехал на самолёте, но в следующий раз хочу приехать на поезде во Владивосток, и для этого я прошу лидеров оказать содействие в реализации этой мечты.

Спасибо.

С.Брилёв: Я обещаю вернуться к восточной тематике через три минуты. Просто в Москве 10 утра, и я смотрю, что московская часть аудитории начинает просыпаться, а есть европейские вопросы, которые нас тоже интересуют. Я прошу прощения у остальных участников сессии, но, Владимир Владимирович, не могу Вам не задать вопрос минимум как журналист, потому что мы все за этим следим, европейская часть.

В последние трое-четверо суток появились минимум две версии, что же произошло с этими двумя молодыми людьми с фотографий в Англии по поводу «дела Скрипалей». То ли они специально лезли в камеру, чтобы их сфотографировали, и был отправлен месседж – «это русские», то ли это совсем непрофессиональные люди, коль они попались во все камеры. Может быть, у Вас какая–нибудь третья версия есть?

В.Путин: В принципе мы, конечно, посмотрели, что это за люди. Мы уже знаем, кто они такие, мы их нашли. Надеюсь, что они сами появятся и сами о себе расскажут. Это будет лучше для всех. Ничего особенного и криминального нет, уверяю вас. Посмотрим в ближайшее время.

С.Брилёв: Они гражданские?

В.Путин: Гражданские, конечно.

С.Брилёв: Ладно. Будем ждать.

Давайте тогда спокойно вернемся к Восточному форуму.

В.Путин: Я хочу к ним обратиться, чтобы они услышали нас сегодня. Пускай они придут куда–нибудь к вам, в средства массовой информации, и всё расскажут.

С.Брилёв: Давайте в субботу, ко мне в студию. Я готов.

Вернёмся к Корее. Заглянем в послезавтра. Допустим, Северная Корея говорит. Мы слышим Северную Корею во всех выступлениях без конца, и понятно, что экономическое развитие Дальнего Востока в значительной степени зависит от решения этой проблемы. Наступает послезавтра. Северная Корея соглашается отказаться от ракет и ядерного оружия. Естественно, она захочет гарантии ненападения. Какие это могут быть гарантии?

Здесь, на Дальнем Востоке, кстати, схема есть. Япония находится под «ядерным зонтиком» Соединённых Штатов объективно. А Северной Корее такой «ядерный зонтик» в плане неприкосновенности кто должен дать? Китайская Народная Республика? Российская Федерация? Я обращаюсь прежде всего к лидерам ядерных держав, если мы говорим таким языком. Может быть, Председателя Си попросим первым ответить на этот вопрос?

Си Цзиньпин: Действительно, это проблема Корейского полуострова, я сказал об этом раньше, по этому вопросу все мы являемся вовлечёнными странами. И мы оказались перед лицом влияния разных факторов. За последнее время можно увидеть, что соответствующие политические консультации вернулись в ожидаемое русло для всех сторон.

Сейчас ситуация идёт в лучшую сторону. Это досталось нам весьма нелегко. Все вовлечённые стороны и соответствующие страны должны тщательно дорожить этим, потому что корейская проблема, ядерная проблема Корейского полуострова существует уже несколько десятков лет.

Сейчас возникло окно возможностей. Нам надо этим дорожить, а также нам следует иметь уверенность в этом. Если изначально не было бы уверенности, то не продвигался бы этот вопрос. Поэтому очень важна уверенность.

Второе: очень важна терпеливость. Такая проблема, которая существует уже долгое время, не может решаться одним махом, а также за одни консультации. Я вижу, что сейчас все стали более рациональными по этому вопросу и продолжают переговоры. Это очень важно и необходимо.

Пока взаимоотношения между соответствующими сторонами по этому вопросу показывают благоприятную тенденцию, сохраняются контакты между Пхеньяном и Вашингтоном, Северной и Южной Кореей. И скоро состоится новая встреча лидеров Севера и Юга. Между Китаем и КНДР мы тоже продвигаем процесс денуклеаризации и положительное интерактивное взаимодействие на этом пути. Мы с Премьер-министром Абэ сегодня утром об этом говорили. Все мы продолжаем активные консультации, согласования. И на этом основании мы все находимся в русле политического урегулирования для решения этого вопроса. Поэтому нам очень важна терпеливость.

Тем более очень важна решимость. Для Китая и России мы уже разработали совместную дорожную карту. С одной стороны, мы содействуем процессу денуклеаризации на Корейском полуострове. С другой стороны, необходимо создать механизм обеспечения мира на полуострове. Одна страна не может в одиночку дать такую гарантию.

Нужны совместные усилия со стороны международного сообщества. Думаю, что с нашей стороны, а также со стороны России такое желание есть. Мы будем в свою очередь продвигать наши усилия, но тоже хотим совместных гарантий международного сообщества.

Но самые главные игроки в этом вопросе – это прямо вовлечённые страны. Я имею в виду КНДР, Республику Южная Корея и США. Мы всегда говорим, что, кто узел завязал, пусть он его и развяжет. Поэтому мы готовы содействовать этому процессу для денуклеаризации Корейского полуострова, для создания механизма мира. Уверен, что при общих усилиях такая цель вполне осуществима.

С.Брилёв: Владимир Владимирович, китайцы северокорейцам дали самолёт, может быть, и «зонтик» в него положили, но явно не ядерный. Россия готова была бы предоставить «ядерный зонтик» Северной Корее?

В.Путин: У Китая есть «ядерный зонтик», Китай в этом смысле чувствует себя достаточно уверенно. Тем не менее полностью согласен с тем, что только что было сказано Председателем Си Цзиньпином, а также и с тем, что сказал Премьер-министр Японии господин Синдзо Абэ.

Действительно, Президент Трамп проявил, как он сказал, новаторский подход к взаимодействию с Северной Кореей. Согласен, это и проявление определённой смелости и новаторского подхода, всё верно. Но ведь Северной Корее в ответ на её действия по денуклеаризации были обещаны гарантии безопасности, о чём Вы сейчас сказали.

Северная Корея предприняла определённые шаги по денуклеаризации, она взорвала свой полигон ядерных испытаний, уничтожила его, но она, видимо, ждёт в ответ каких–то хотя бы сигналов. И мне представляется контрпродуктивным, когда от Северной Кореи требуют сделать всё, а противоположная сторона не будет делать ничего. Северная Корея только должна поверить на слово, что ей будет хорошо от этого.

Какие гарантии могут быть? Международные гарантии. У нас же есть такой формат, как шестисторонние переговоры. И международное сообщество может дать такие гарантии, в том числе и обеспеченные присутствием в этих договорённостях ядерных держав. Китай и Россия являются участниками этих переговоров.

Но если Северная Корея удовлетворится только исключительно американскими гарантиями, то мы будем рады и этому, но это, наверное, вряд ли произойдёт, нам нужно быть реалистами. И мне кажется, международные гарантии в данном случае будут здесь уместными, и об этом можно говорить.

С.Брилёв: У нас уже была «шестёрка» по Ирану, и мы знаем позицию Президента Трампа по этой теме. А то, что он сейчас встретился с Ким Чен Ыном, нет опасности того, что если американцы только на себя возьмут переговоры с Северной Кореей, то всё может закончиться примерно так же, как с Ираном: договаривались все, а потом вообще коллапс договорённостей?

В.Путин: Вы знаете, дело в том, что договаривались–то по Ирану в основном тоже американцы и иранцы. Мы только сопровождали, если уж по–честному раскрыть «кухню», поддерживали этот процесс. В основе–то их договорённости. Поэтому, конечно, такие опасности всегда подстерегают нас, но это не значит, что не нужно ничего делать, и не значит, что не нужно идти вперёд.

С.Брилёв: Я вам всем хочу рассказать одну историю про место, где вы все точно не были. Внутри демилитаризованной зоны на межкорейской границе с северокорейской стороны есть павильончик, не где ведутся мирные переговоры, а где было заключено тогда перемирие. И в этом павильончике, когда ты приходишь на экскурсию, тебе показывают «флаг врага», который враг оставил, – я, кстати, цитирую северокорейского экскурсовода. Так вот «флаг врага» там – это не американский флаг. Это флаг Организации Объединённых Наций, потому что под ним шла война.

Кстати, если взглянуть на состав формально ооновских сил в той войне, то мы там с вами найдём Эфиопию, Колумбию, кроме крупных держав. Так что ещё не очень понятно, кому заключать мирное соглашение.

Хочу Премьер-министра Ли спросить: скажите, пожалуйста, ооновские силы, под флагом ООН, стоящие на межкорейской границе, – это де–факто американские силы, влияют на ваш процесс переговоров с Севером?

Например, договорились вы с северянами железную дорогу соединить, и вот она сюда придёт, под Владивосток, в Хасан. Но вы вольны, сами корейцы, договариваться о том, как вы пересекаете границу? Или вам тот самый ооновский буфер в лице Соединённых Штатов говорит: это можно, а вот это нельзя; железную дорогу лучше не надо, а газопровод постройте.

Ли Нак Ён: Прежде всего хотел бы отметить, что на сегодняшний момент железнодорожное сотрудничество на этапе взаимного изучения. Процедура такова, что участвует руководство ООН в этом процессе, но не является препятствующей стороной, потому что Южная и Северная Корея стали членами ООН в 1991 году одновременно.

С.Брилёв: Когда будет заключён, если будет заключён, мир между Севером и Югом, ооновский вооружённый буфер должен остаться на демаркационной линии?

Ли Нак Ён: Думаю, что этот вопрос будет зависеть от дальнейшего обсуждения. Конечно же, войска ООН являются инструментом для поддержания мира. Я не думаю, что это будет препятствующим инструментом в дальнейшем. Не знаю, интересуетесь ли Вы американскими войсками на территории Республики Корея? Это вопрос военного альянса Кореи и США. Сейчас Северная Корея не поднимает данный вопрос.

С.Брилёв: Премьер-министр Абэ, Вы уже затронули тему межкорейской договорённости. Больше того, я объясню для тех, кто не в курсе, что два значка у Вас на лацкане: один – это член парламента, другой – знак солидарности с японцами, похищенными Северной Кореей.

Помимо эмоций, если мы говорим о таком рациональном вопросе, как гарантии безопасности Северной Кореи в случае, если она отказывается от ракет и ядерного оружия, что является предусловием для экономического процветания? Кто должен был бы дать эти гарантии? И какие это гарантии должны были бы быть?

С.Абэ: Этот вопрос уже изложен в резолюции Совбеза ООН. Здесь присутствуют пять лидеров, которые, по–моему, едины в том, чтобы от КНДР потребовать ликвидации оружия массового уничтожения и полного необратимого и верифицируемого отказа от ядерного оружия. Вот это наши общие цели.

Только что Президент Путин по поводу новаторского подхода США высказался несколько скептически. США действительно долгое время не думали даже о встрече на высшем уровне, но Президент Трамп взял на себя риск и показал тем самым, что если КНДР поступит правильно, то эту страну ждёт светлое будущее. И на этой основе по принципу полного необратимого и верифицируемого отказа от ядерного оружия приведёт к смягчению санкций.

Пока ещё мы на этом уровне. Наш бывший Премьер-министр Коидзуми встретился с Ким Чен Иром, и оба лидера приняли Пхеньянскую декларацию, в которой было сказано о похищении японских граждан, ракетно-ядерной проблеме КНДР и заключении договора о нормализации дипотношений между нашими странами.

У нас есть основной договор между Японией и Южной Кореей. При этом после заключения Япония Южной Корее оказала экономическую помощь и содействие. Сейчас мы, решив все проблемы, готовы оказать экономическую помощь КНДР.

С.Брилёв: Владимир Владимирович, Вы ещё спрашиваете?

В.Путин: Да. Я без всякого скепсиса сказал о действиях Президента Трампа, без всякой иронии. Я действительно считаю, что это новаторский подход, и он проявил мужество, политическую смелость.

Если Северная Корея что–то делает на пути денуклеаризации, она ожидает в ответ каких–то встречных шагов, а не просто бесконечных требований полного разоружения до решения вопроса о том, а как же будет обеспечена её безопасность. Вот и всё. Но это же элементарная формальная логика.

С.Брилёв: Валентина Ивановна Матвиенко была в Пхеньяне и передала Ваше личное послание Ким Чен Ыну, Владимир Владимирович. Мы ждём его здесь?

В.Путин: Мы его приглашаем. Так что в любое удобное для него время он может приехать.

С.Брилёв: Давайте немножко отойдём от Кореи, потому что, мне кажется, мы здесь всё для себя выяснили.

Я воспользуюсь соседством с Премьером Абэ, чтобы задать ему вот какой вопрос. Если Вы не бизнесмен, Вы даже немножко утомлены обычно количеством бизнес-примеров, которые звучат, то нам, простым налогоплательщикам, подавай что–нибудь зримое: мост с Хоккайдо на Сахалин, туннель с Сахалина на материк. Насколько это реалистичные проекты, на Ваш взгляд?

С.Абэ: Что касается этой идеи, прежде всего я хотел бы немножко рассказать об отношениях между Японией и Владивостоком.

Владивосток 100 лет назад был соединён Транссибирской магистралью. Это открыло для японцев кратчайший путь поездки в Европу. Японцы тогда начали свои поездки из Владивостока. Сейчас Владивосток является воротами в Азиатско-Тихоокеанский регион. Таким образом, Владивосток является такими воротами, и Россия одновременно является европейской и азиатской страной. И то, что Япония укрепила отношения с Россией – это приведёт к соединению Японии с Европой от Японского моря до Восточно-Китайского моря. Таким образом, это большое пространство Северо-Восточной Азии будет соединено.

Что касается этого проекта – это соединение железнодорожным переходом материковой части России и Сахалинского острова, а потом уже дойти до Японии. Для этого необходимо прежде всего между экспертами тщательно изучить технические возможности и экономическую рентабельность.

Что касается Транссибирской магистрали, то мы знаем, что Президент Путин усиленно продвигает обещания увеличения мощности Транссибирской магистрали.

Что касается наших отношений с Россией, то с прошлого месяца уже были начаты перевозки почтовых отправлений в 13 европейских стран через Транссибирскую железнодорожную магистраль. Тарифы одинаковые, а время нахождения в пути – половина. Нам необходимо шаг за шагом продвигать наши совместные проекты.

С.Брилёв: Президент Баттулга, Вы нам рассказывали о желании экспортировать монгольский уголь, в частности в Японию, через Россию. Вам такие мосты нужны?

Х.Баттулга: Монголия богата ресурсами, не имеет выхода к морю, и, как я сказал в своём выступлении, основным покупателем является Китай. Мы хотели бы выйти на японский и корейский рынок через территорию России. Мы подписали договор о 25–летних льготных тарифах по перевозке монгольского угля в остальные страны.

Думаю, что к 2030 году население нашего региона очень резко возрастёт, поэтому резко возрастёт потребление электроэнергии. Хотели бы отказаться от теплоэлектростанций и, например, создать новые, может быть, ядерные станции. Тем не менее наряду с этим продвигаем идею создания единой энергетической системы во всей Азии. Железная дорога является большим подспорьем для нас, чтобы получить доступ к морю.

С.Брилёв: Уважаемый Председатель Си, из Китая пришла идея «Один пояс, один путь». Так или иначе мы к ней возвращаемся. Те проекты, которые мы сейчас упомянули, как они сопрягаются с Вашей историей? И как, на Ваш взгляд, идёт сопряжение с «евразийским проектом»? Это очень красивое и правильное словосочетание, однако что на практике мы имеем?

Си Цзиньпин: Действительно, «Один пояс, один путь» – очень популярное название. Пять лет тому назад я выдвинул эту инициативу: «Один пояс» я выдвинул в Казахстане, в университете Назарбаева, а «Один путь» – это морской Шёлковый путь, – я выдвинул в Индонезии.

Эта инициатива была основана на китайской истории, когда у нас была процветающая эпоха, западная и восточная цивилизации были хорошо сочтены. С учётом такой гармонии мы считаем, что сегодня мы вполне можем создать такую процветающую эпоху, где царит долгосрочный мир, согласие, гармония и взаимная выгода. Поэтому появилась такая инициатива. Потом, видимо, эта инициатива встретила положительный отклик со всех сторон. Также такая инициатива уже превысила рамки её исторического понятия с участием всё больших и больших стран мира.

В позапрошлом году мы провели форум «Один пояс, один путь». В следующем году мы будем также продолжать проводить его в Китае. Это будет где–то весной следующего года в Пекине.

За эти пять лет, я посчитал, те страны, которые расположены вдоль этой линии, мы с ними имели торговлю уже в размере больше 5 триллионов долларов США. Это реальный результат. Наши внешние накопленные инвестиции за рубежом составили 60 миллиардов долларов США. Мы создали для этих стран около 200 тысяч новых рабочих мест.

Только что мы в Пекине провели форум китайско-африканского сотрудничества с участием почти всех стран этого континента. Все африканские страны, те страны, с которыми мы имеем дипломатические отношения, приехали в Пекин на этот форум. Мы подписали итоговые документы с ними о сопряжении инициативы, в частности, «Один пояс, один путь». Мы подписали также двусторонние документы. Это общие итоги нашего сотрудничества.

А что касается нашего сотрудничества с Россией, Японией в рамках «Один пояс, один путь», также сопряжения «Один пояс, один путь» с ЕАЭС, со стратегией развития Монголии, мы ведём эту работу. Сотрудничество вполне успешно продвигается, налицо уже первые результаты. Мы разработали ещё более грандиозные программы на будущее. Предстоит целый ряд значимых проектов, которые будут реализованы.

Мы выдвинули целый ряд конкретных предложений в рамках этой инициативы, в частности, обеспечение транспортной взаимосвязанности, это очень важное направление. Конечно, нужно финансовое сопровождение, научно-технологический обмен.

И второе, что касается сотрудничества, – это конкретные проекты, информационный обмен мнениями и финансовые потоки, а также гуманитарное содержание, это сближение народов. Поэтому «Один пояс, один путь» – это не только конкретные проекты сотрудничества, это всеобщее понятие, охватывающее много направлений.

Я уверен, что в сотрудничестве с Россией, Монголией, другими странами Северо-Восточной Азии мы будем успешно продвигать процесс в рамках этой инициативы. Также ожидается значительный подъём нашего сотрудничества, я уверен в этом.

Спасибо.

С.Брилёв: Где «Один пояс, один путь», там и расчёты. Вы сейчас всё упоминали в долларах США, давайте с простого начнём. Вы вчера с Владимиром Путиным вечером гуляли, я смотрел съёмку в ночном эфире, не очень хорошо слышно было, кажется, кто–то кому–то из вас задолжал или вы рассчитывались: кто–то хотел в рублях платить, кто–то в юанях. Вы там что, икру покупали, Владимир Владимирович, или селёдку? Что там было?

В.Путин: Мёд.

С.Брилёв: Мёд.

Действительно, плохо было слышно, и я так и не понял, как вы решили – кто–то в рублях, кто–то в юанях? По какому курсу: по кросс–курсу, через доллар? Как вы это всё рассчитываете?

Понятно, что я это говорю к серьёзной теме – к расчёту в национальных валютах. Популярная идея, но на прошлой неделе в Москве был Московский финансовый форум, Алексей Леонидович Кудрин выступал, и он некий скептицизм всё–таки высказал, потому что говорит, что это будет дополнительная нагрузка на бизнес, по крайней мере, исходя из тех правил, которые есть сегодня.

Переход на торговлю в национальных валютах – насколько это всё–таки реалистично, на Ваш взгляд?

В.Путин: Если позволите, два слова об инфраструктуре, это очень важный вопрос.

Во-первых, мы целиком и полностью поддерживаем идею Председателя Си Цзиньпина по поводу сопряжения его идей, связанных с развитием инфраструктуры и сотрудничества в рамках идеи «Один пояс, один путь», и сопряжения этой работы с нашими интеграционными процессами в рамках ЕврАзЭС.

В рамках ЕврАзЭС мы уже со многими странами региона ведём переговоры. В Азии с Вьетнамом подписано соглашение о зоне свободной торговли, ведётся работа с Сингапуром. С Китайской Народной Республикой мы подписали соглашение о сотрудничестве, оно носит непреференциальный режим. Речь там о таможенных процедурах, о защите интеллектуальной собственности, о работе в сфере электронной торговли. И это всё двигается.

Смотрите, вчера – самый свежий пример, пресса тоже об этом говорила – было подписано соглашение о работе известной компании Alibaba с нашим Mail.ru, «Мегафоном», РФПИ – Российским фондом прямых инвестиций. И мы рассчитываем на то, что это будет серьёзным вкладом в развитие электронной торговли. Это ведь тоже сопряжение предложенного Китаем проекта «Один пояс, один путь» и наших усилий в области ЕврАзЭС, в данном случае в области электронной торговли.

Что касается инфраструктуры, не менее важно для нас, я много раз говорил и сегодня в выступлении упоминал о развитии «Транссиба» и БАМа. Для того чтобы развивать «Транссиб», а это нужно делать, мы делаем, и будем делать, но вопрос в объёмах. Что нам делать, туннели новые строить или нет, Северомуйский туннель, для примера? Конечно, надо бы. Это существенно раскроет наши возможности по перемещению грузов, но это не может быть только один уголь. А если угольная отрасль немножко «присядет» в мире? Нам нужно гарантировать объём перевозок и контейнерных. Для этого нам нужно сотрудничать и с Китаем, и с Японией, и с Южной Кореей, и с Монголией.

Вы спросили о мосте на Сахалин. Да, это существенным образом раскроет потенциал портов Сахалина. Но нужно понять объём перевозок. Поэтому в этом смысле нам крайне важно наладить сотрудничество со странами региона. От этого зависит принятие нами экономических решений по объёмам инвестиций в развитие своей собственной инфраструктуры. Это не праздные встречи и не праздные разговоры.

Расчёт в национальных валютах – конечно, все эксперты понимают это, что нам нужно двигаться поэтапно. Мы и будем действовать поэтапно. Сейчас уже рубль и юань торгуются на Московской бирже. Некоторые товары торгуются больше в долларах, особенно это однородные товары углеводородной группы: нефть, газ.

Скажем, в расчётах со странами СНГ и со странами ЕврАзЭС у нас рубль активно сейчас используется при выручке от экспорта, по–моему, тоже 71 процент, а при выручке от импорта – 79 процентов в рублях фиксируется.

С учётом того, с чем мы сталкиваемся при расчётах в долларах, у большего и большего количества стран возникает желание торговать в национальных валютах. Ограничения есть. И то, о чём Алексей Леонидович говорил, связано в первую очередь, допустим, с торговлей нефтью, нефтепродуктами, газом. Но и развивать двустороннюю торговлю в национальных валютах тоже правильно. И правильно это с точки зрения устойчивости мировых финансов и мировой экономики. Мы будем двигаться в этом постепенно.

С.Брилёв: У Центробанка России есть политическое задание заключать соглашения с соответствующими центробанками других стран на предмет перехода на торговлю в национальных валютах? Или это его инициатива должна быть?

В.Путин: Это не политическое задание, это экономическая задача.

С.Брилёв: Я бы просил Премьер-министра Японии, Президента Монголии, Премьер-министра Кореи тоже прокомментировать эту тему, потому что она сейчас очень пользуется популярностью в России, – переход на национальные валюты. Как вам это видится?

Господин Абэ, пожалуйста.

С.Абэ: [При использовании резервных валют есть риск] курсовых разниц. Все страны имеют такой риск. Если расчёт осуществляется в национальной валюте, то этого риска не будет. Но обычно в Японии международная торговля осуществляется с расчётом в долларах, в отдельных случаях – иенами. Но это не политическая проблема. Нужно идти по принципу экономической целесообразности, экономической правоты.

Что касается колебания валюты, то необходимо доверять и чрезмерной волатильности, и на основе фундаментальности этой валюты нужно проводить политику Центробанка.

С.Брилёв: И про тугрики…

В.Путин: Можно и в тугриках рассчитываться. Ведь вопрос в дне расчёта и курсовой разнице, как решать этот вопрос, предварительно на уровне Центробанков. Это всё механизмы, которые отрабатываются. Риски есть? Да, риски везде есть. А рисков с долларом разве не существует? 20 триллионов уже государственный долг Соединённых Штатов. И всё это нагрузка на доллар, между прочим. Что дальше будет? Никто не знает, ответа на этот вопрос нет.

Риски везде существуют, и их нужно минимизировать. А чтобы минимизировать, что нужно сделать? Диверсифицировать наши расчёты и деятельность.

Мы, допустим, свои золотовалютные резервы диверсифицируем, так же как и государственный долг Российской Федерации номинируется не только в долларах, а и в других валютах. Всё это важно. Это всё в общем и целом создаёт устойчивость нашей финансовой системы, мне кажется, и всей мировой финансовой системы тоже.

С.Брилёв: Давайте, чтобы у нас был полный опрос, я попрошу Президента Монголии и Премьер-министра Кореи всё–таки прокомментировать эту тему.

Х.Баттулга: Насчёт Монголии: Центральный банк нашей страны подписал своп–соглашение с Центробанком Китая. Проводим переговоры по подписанию своп–соглашения между Центробанками России и Монголии.

Конечно, есть риски. У нас приоритет согласовать своп–соглашения с нашими соседями. Есть хорошие перспективы развития торговли с Японией именно в иенах. Некоторые проекты мы реализуем на принципах платы недрами из нашей страны.

Ли Нак Ён: В мире есть различные нестабильные ситуации, и их нужно рассматривать, насколько может использоваться валюта для того, чтобы реагировать на такие изменения в окружающей среде.

С.Брилёв: Давайте так: в зале много моих коллег, которые всё могут объяснить, но ничего не понимают. Есть очень много людей, которые всё понимают, но ничего объяснять не будут в силу своей профессиональной принадлежности.

Мы работаем два с половиной часа, я бы закончил нашу сессию просьбой к вам всем порассуждать вот на какую тему. На самом деле, какой бы аспект политики или экономики в Северо-Восточной Азии мы сегодня ни затрагивали, мы так или иначе говорим о сломе того, что было до этого, в лучшую или худшую сторону.

Мы имеем в лице крупнейшей экономической державы этой планеты страну, которая сейчас грозится выйти из ВТО, у которой не получилось ничего с Тихоокеанским партнёрством. В свою очередь между нами практически всеми, за счастливым исключением Монголии, между прочим, стоит так или иначе территориальный вопрос. Есть вопросы, которые поднимает Япония к России, есть вопросы, которые обсуждают Япония и Китай, Корея и Япония и так далее.

Может быть, как раз залогом того, что мы могли бы выйти на какие–то новые реалии и в политике в нашем регионе, и глобально, учитывая вес представленных здесь стран, тем более уж в экономике, являлось бы то, что мы могли бы либо перешагнуть через себя, либо, напротив, прийти к какому–то консенсусу по территориальному вопросу. Когда–то он стоял в Европе до Хельсинки 75–го года. В Азии никто так не ставит вопрос. А может быть, вот она, лакмусовая бумажка? Может быть, такой трамплин к каким–то совершенно новым реалиям?

Я, с вашего позволения, попрошу порассуждать всех на эту тему. Но, что называется, кто первым хочет, потому что я даже боюсь кого–то первого определить как приоритетного человека. Давайте, может быть, с Премьер-министра Абэ, всё–таки он автор этой темы на сегодняшней сессии.

С.Абэ: Итак, мы находимся в Северо-Восточной Азии и соседствуем через границы. С Монголией Япония не соседствует, то есть не имеет общей границы, но с Россией, Южной Кореей и Китаем мы имеем общие границы. Соседи должны, конечно, сотрудничать и дружить. И так как мы являемся соседями, поэтому существуют и другие проблемы. Когда нет общих границ, то, может быть, и меньше было бы проблем, но так как мы разделяем общие границы, то возникают разные проблемы, в том числе территориальные проблемы.

Главное, чтобы глава каждого государства управлял этими проблемами и задачами без проявления национализма. С общей точки зрения необходимо относиться к каждому вопросу. Между Японией и Россией есть общая позиция и твёрдая решимость и у меня, и у Президента Путина решить наши общие территориальные вопросы. Для этого необходимо, конечно, чаще встречаться и уточнять общие позиции.

Именно благодаря наличию проблемы мы можем чаще контактировать, управлять общими подходами, проблемами, обсуждать, какие есть у нас возможности решения вопросов. Развивая обмен между народами, мы можем снять неприятное и негативное отношение друг к другу.

С.Брилёв: Чаще встречаться, кстати, означает на практике… Вы, господин Абэ, единственный здесь [на сцене] человек, которому требуется виза в Россию, представляете? Это к вопросу о частоте обменов. Все остальные, пожалуйста, сели полетели в любой момент.

Давайте, может быть, с корейского фланга продолжим ответ на этот вопрос о том, является ли решение территориальных споров возможной предтечей к большему экономическому процветанию, свободам и так далее.

Ли Нак Ён: Да, территориальные вопросы имеют давние истории. В этих вопросах есть общепринятые международные правила и критерии. Я думаю, что, основываясь на таких международных документах, нужно с мудростью разрешать такие вопросы.

Лидер Китая Дэн Сяопин сказал следующее, что если у этого поколения нет мудрости решить этот вопрос, то этот вопрос должны решить следующие поколения. Если даже на это уйдёт время, я думаю, что важно проявить мудрость.

С.Брилёв: Президент Баттулга, поймите меня правильно, Вы счастливчик в этом вопросе, вас можно пропустить. Или Вы хотите поделиться своим общим видением этого дела? Действительно, у Монголии нет территориальных проблем, хотя были.

Х.Баттулга: Мы не счастливчики, мы вступили в ООН, и именно в рамках ООН, потому что у нас раньше были территориальные проблемы с Китаем, подписали правильные документы. Поэтому у нас нет споров с нашими соседями. По–русски это звучит так: у нас была грамотная политика. Мы не счастливчики, это наши дипломаты провели хорошую и своевременную работу.

Мы можем поделиться опытом.

С.Брилёв: Уважаемый Председатель Си, просил бы Вас тоже ответить на этот вопрос, а потом уже обращусь к Президенту моей страны. На Ваш взгляд, территориальная проблема как лакмусовая бумажка способности наших стран выходить на большее экономическое благосостояние.

Си Цзиньпин: Действительно, если существуют территориальные разногласия, то это будет проблема. Территориальные разногласия если существуют, то это подтверждает нерешаемость этого вопроса, даже нерешаемость в этом зале. Но если вопросы не решаются, тогда нужно их хорошо контролировать.

Это касается не только территориальных вопросов. Если из–за этих проблем подойти к войне, то это не будет разумным выбором, поэтому нужно хорошо контролировать эти вопросы для поиска точек сотрудничества.

Согласно китайской мудрости мы всегда стремимся к единству при сохранении различия. Поэтому считаю, что нам нужно извлечь урок из истории. Я искренне желаю тем странам, которые столкнулись с этими проблемами, чтобы они надлежащим образом их урегулировали.

Результаты решения этих вопросов тоже самые разные.

С.Брилёв: Я потом ещё один вопрос зарезервирую, но попрошу Вас ответить, Владимир Владимирович.

С.Путин: Сейчас Президент Монголии сказал о том, что у них тоже были территориальные проблемы, в том числе с Китаем, но они смогли договориться. Ведь то же самое и у нас произошло. Как ни странно, у нас с Китайской Народной Республикой были территориальные споры. Мы вели переговоры по этому вопросу 40 лет, и всё–таки мы нашли приемлемые компромиссы и эти проблемы закрыли полностью.

Более того, могу вам сказать, проинформировать, сейчас наш бизнес и представители бизнеса Китая выходят даже с предложениями о совместном использовании этих островов, причём в полном объёме.

С.Брилёв: Которые около Хабаровска, Вы имеете в виду?

В.Путин: Да, предлагают там просто активизировать деятельность. И инфраструктурную деятельность, и даже туристическую.

С.Брилёв: Это из тех островов, которые то там, то там?

В.Путин: Да. То есть не только закрыли эту проблему, надеюсь, навсегда, но ещё и активно развиваются, во всяком случае, предложения есть по развитию совместной работы. Поэтому я всё–таки надеюсь на то, что нам удастся и другие вопросы закрыть подобного рода, в том числе и с Японией.

Я же не пошутил по поводу того, чтобы заключить договор без всяких предварительных условий. Можно прописать сразу в этом договоре, что мы будем стремиться к урегулированию всех вопросов и, уверен, когда–нибудь это сделаем. Нам нужно убрать всё, что нам мешает для выстраивания отношений.

Хорошо, если это не подходит, мы договорились с Премьер-министром Абэ о том, что мы вместе будем работать над тем, чтобы организовать нашу совместную хозяйственную деятельность на островах. Нужно создать обстановку, в которой было бы комфортно решать эти вопросы. Ведь они не носят, мне кажется, какого–то фундаментального, огромного значения для нашей экономики.

Посмотрите на карту Российской Федерации – огромная страна, самая большая в мире по территории, и вот эти острова. Это всё вопросы морально-политического характера, морально-политического свойства, но они очень острые, чувствительные для наших народов. Поэтому с учётом этого нужно, конечно, аккуратно относиться к подходам в решении этих вопросов.

Мы будем стремиться к тому, чтобы ситуация была комфортной для решения всех этих вопросов. Мы хотим их решать, и надеюсь, что когда–нибудь это произойдёт.

С.Брилёв: Владимир Владимирович, последнее. Вы сейчас говорили об обстановке, я хотел затронуть… Наверное, конечно, не президентское это дело – про визы думать, но всё–таки из Ваших уст это слово звучало и сегодня, и в последние дни.

Ведь небо не упало на землю в дни чемпионата мира по футболу, когда Россия здорово облегчила визовый режим. Почему бы это дело не продолжить? Я вам даже назову одну такую технически любопытную историю.

У нас, если взять страны АТЭС, то, например, безвизовый режим со всеми латиноамериканскими государствами, за исключением Мексики, хотя сейчас мексиканские болельщики были самые видные. Но россияне могут в Мексику ездить, там электронная виза оформляется. Мексиканцы к нам не могут, им нужно получать полноформатную визу, если только не идёт чемпионат мира. Бог с ними, с мексиканцами, хотя за них по–человечески обидно, может быть, всё–таки как–то пересмотреть наше визовое хозяйство? Есть жалобы на американские визы, на шенген, но поверьте, я думаю, что и ваши даже знакомые сталкиваются: трудно получить российскую визу и неудобно это, бизнесменам особенно.

В.Путин: Я «за», Лавров «против», вот он сидит, а я вынужден прислушиваться к мнению специалистов. Как утверждают сотрудники МИДа, вопросы подобного рода решаются главным образом в основном на основе взаимности. Мы пока останемся при таком формате решения этих вопросов, но, безусловно, будем стремиться к снятию всех визовых барьеров.

И Синдзо, конечно, если он вынужден каждый раз получать визу, дадим ему сразу пяти- или десятилетнюю визу, пусть ездит.

С.Брилёв: Ну вот видите, что–то пробили. (Аплодисменты.)

Спасибо огромное всем, кто слушал, смотрел, спасибо огромное участникам. Я, единственное, решусь, пожалуй, назвать сегодняшний Восточный экономический форум таким прообразом будущих регулярных саммитов в Северо-Восточной Азии. Такого государственного «набора» ни на одном форуме мы ещё не видели.

Спасибо большое. Спасибо огромное за внимание.

В.Путин: Спасибо Вам.

«Один пояс и один путь» - новый подход к совместному развитию

Чрезвычайный и Полномочный Посол КНР в России Ли Хуэй дал интервью газете «Труд»

— Россия и Китай являются друг для друга самыми главными и самыми важными партнерами по стратегическому взаимодействию. Как инициатива «Один пояс и один и путь» содействовала развитию этих отношений?

— Выдвинутая председателем КНР Си Цзиньпином инициатива «Один пояс и один путь» — это конкретный шаг Китая в рамках активного участия в системе глобального управления и ее совершенствования, который пользуется широким вниманием и одобрением со стороны международного сообщества. Россия, будучи крупнейшим соседом Китая и партнером по всеобъемлющему стратегическому взаимодействию, является активным сторонником и важным участником строительства «Одного пояса и одного пути», а также нашим ключевым партнером по сотрудничеству.

Во-первых, инициатива «Один пояс и один путь» направила отношения Китая и России к выходу на новую высоту. От сотрудничества и партнерства к конструктивному партнерству, и затем от стратегического взаимодействия и партнерства к всеобъемлющему стратегическому взаимодействию и партнерству. Китайско-российские отношения, пройдя через различные этапы развития, постепенно продвигались к зрелости и стабильности, став классическим образцом отношений между странами. Инициатива «Один пояс и один путь» была выдвинута как раз в процессе непрерывного углубленного развития отношений Китая и России, усовершенствовала существовавшую структуру этих отношений, привела их к тому, что одновременно с учетом всех направлений развития, они сосредоточились на политических контактах, инфраструктурной связанности, свободной торговле, финансовой интеграции и связях между народами. Это серьезно обогатило содержание двусторонних отношений, расширило возможности для сотрудничества.

Во-вторых, инициатива «Один пояс и один путь» предоставила для развития отношений Китая и России новые возможности. В мае 2015 года главы государств КНР и РФ подписали совместное заявление о сотрудничестве по сопряжению строительства «Одного пояса и одного пути» и Евразийского экономического союза /ЕАЭС/, со стратегической высоты и в долгосрочной перспективе представили новые планы двустороннего практического сотрудничества Китая и России в рамках «Одного пояса и одного пути». В мае 2017 года президент РФ Владимир Путин в ходе визита в Китай принял участие в Форуме высокого уровня по международному сотрудничеству в рамках «Одного пояса и одного пути». Вслед за непрерывным углублением сотрудничества по сопряжению высокий уровень развития отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства Китая и России постепенно приобретал новый облик. То, что китайско-российские отношения переживают самый лучший период в истории, уже стало стало очевидным для международного сообщества.

В-третьих, инициатива «Один пояс и один путь» содействовала повышению качества и совершенствованию практического сотрудничества Китая и России. С подписания совместного заявления о сотрудничестве по сопряжению строительства «Одного пояса и одного пути» с ЕАЭС прошло уже больше трех лет. Стороны достигли позитивных результатов в сотрудничестве в таких областях, как экономика, торговля, энергоносители, инфраструктура, финансы, авиация, космонавтика и гуманитарная сфера, заложили прочный фундамент для углубления двустороннего практического сотрудничества, содействия здоровому и стабильному развитию отношений двух стран. Две страны уже ощутили огромные выгоды, которые им несет строительство «Одного пояса и одного пути». Российское общество все чаще позитивно оценивает инициативу «Один пояс и один путь», верит, что сотрудничество по сопряжению обязательно станет взаимовыгодным путем для китайско-российского партнерства.

Наконец, инициатива «Один пояс и один путь» уже стала новой опорой для международного взаимодействия Китая и России. «Один пояс и один путь» — самый важный вклад Китая в укрепление мира и стабильности, развития и процветания на планете. Неизменными целями международного взаимодействия Китая и России, как постоянных членов СБ ООН и обладающих международным влиянием крупных держав, являются совместное отстаивание мира и стабильности в мире, содействие совместному развитию человечества. Китайская сторона вела эффективное многостороннее сотрудничество с множеством стран региона «Одного пояса и одного пути», включая Россию. Создан Азиатский банк инфраструктурных инвестиций /АБИИ/, Фонд Шелкового пути, Новый банк развития БРИКС. Таким образом, сделан вклад в содействие развитию региона Евразии.

— С момента выдвижения инициативы «Одного пояса и одного пути» минуло пять лет. Каких успехов достигли Россия и Китай по таким направлениям, как торговля, экономика, культура и транспортно-коммуникационная взаимосвязанность?

— По мере постепенного углубления стыковки и кооперации Китая и России по проектам формирования «Пояса и Пути» и ЕАЭС двустороннее торгово-экономическое сотрудничество выходит на новый этап. Начиная с 2017 года, устойчиво и ускоренно вновь повышаются показатели торговли между Китаем и Россией: в прошлом году общий объем торговли между странами составил $ 84,07 млрд — рост на 20,8%. Китай на протяжении 8 лет подряд сохраняет положение крупнейшего торгового партнера России. В первой половине 2018 года объем торговли между Китаем и Россией достиг $ 49,138 млрд — на 24,8% больше, чем за аналогичный период 2017 года. Ожидается, что по итогам года общий объем торговли между странами превысит отметку в 100 млрд. Кроме того, постоянно совершенствуется структура торговли между Китаем и Россией. Новыми факторами роста стали такие отрасли, как финансовое и инвестиционное сотрудничество, кооперация в экономике и технологиях, торговля сельскохозяйственной продукцией, трансграничная электронная торговля.

Китай и Россия день изо дня совершенствуют механизмы обменов и сотрудничества в гуманитарной сфере. Китайско-российский культурный форум, который проводится совместно министерствами культуры КНР и РФ, а также масштабная Китайско-российская ярмарка культуры и искусства стала важным каналом для углубления инициативы «Один пояс и один путь», всесторонних отношений стратегического партнерства и взаимодействия между Китаем и Россией. Совместно проводимые кинофестиваль и проект двустороннего перевода и публикации классических и современных произведений Китая и России укрепляют понимание и интерес населения Китая и России к культуре каждой стороны. Китайский культурный центр в Москве и Российский культурный центр в Пекине стали важными мостами культурных обменов между Китаем и Россией и платформами для популяризации культуры стран. Специализированные ассоциации, музеи, театры и творческие круги Китая и России постоянно взаимодействуют. Это в значительной мере обогатило формы и содержание двусторонних обменов в сфере культуры.

Все более тесной становится транспортно-коммуникационная связь. В первую очередь это касается энергетики. Успешно введена в эксплуатацию первая очередь «Ямал СПГ», на повестку дня выдвинут вопрос о строительстве энергоблоков № 7 и 8 АЭС «Тяньвань». Затем следует отметить постепенную реализацию таких крупных проектов в сфере транспортной инфраструктуры, как трансграничные железнодорожный и автомобильный мосты между Китаем и Россией, международные транспортные коридоры «Приморье-1» и «Приморье-2», экономический коридор Китай-Монголия-Россия и железнодорожные маршруты «Китай-Европа». Кроме того, были открыты прямые авиарейсы между многими городами Китая и России, что в значительной мере упростило возможности для поддержания дружественных контактов между народами стран и эффективно стимулировало китайско-российское сотрудничество в сфере туризма. Три крупных оператора телекоммуникационных услуг Китая — China Telecom, China Unicom и China Mobile —вышли на российский рынок и постоянно расширяют работу на территории России.

— Как преодолевшая пространство и время восточная мудрость «Одного пояса и одного пути» угналась за быстрыми темпами реформ и открытости? Какие новые жизненные силы она добавила?

— В этом году исполняется 40 лет с начала проведения политики реформ и открытости, а также пять лет с момента выдвижения важной инициативы «Один пояс и один путь». Китай не только добился роста объемов своей экономики и торговли, но и сделал собственный вклад в развитие глобальной экономики, вследствие чего мир получил еще больше «китайских возможностей».

Две с лишним тысячи лет назад Чжан Цянь, путешественник времен династии Западная Хань /202 год до н. э. — 8 год н. э./, дважды отправлялся в качестве посла в Сиюй /нынешняя Центральная Азия/, пройдя по соединявшему Восток с Западом, несшему мир древнему Шелковому пути. В начале 15 века Чжэн Хэ, мореплаватель династии Мин /1368 — 1644 гг./, совершил семь морских походов на Запад, проложив Морской Шелковый путь, способствовавший установлению мира, взаимному процветанию и взаимовыгодному обмену. В результате переплетений и отголосков двух путей расположенные вдоль них страны укрепили взаимные связи, учились друг у друга, обменивались опытом. Это содействовало экономическому и культурному процветанию, социальному прогрессу в этих странах, грмоничному сосуществованию, общему миру и совместному развитию различных этносов, верований и культур. Это принесло реальные выгоды и преимущества народам всех стран региона. Продемонстрировало миролюбивый настрой Китая, его выход на мировую арену и стремление нести благо всему миру. 40 лет назад 3-й пленум ЦК КПК 11-го созыва принял важные решения о проведении политики реформ и открытости, дальнейшем раскрепощении мышления, усиленном развитии общественных производительных сил, строительстве социализма с китайской спецификой. Китай вновь открылся миру и интегрировался в глобальную экономику. Вслед за «китайской мечтой» о великом возрождении китайской нации древние Шелковый и Морской Шелковый пути получили новое содержание, инициатива «Один пояс и один путь» придала им беспрецедентные жизненные силы.

Инициатива «Один пояс и один путь» открыла новую международную арену для политики реформ и открытости. ЦК КПК, ядром которого является товарищ Си Цзиньпин, после 18-го съезда КПК непреклонно следовал по пути сильной державы, проводящей политику реформ и открытости, а также усиливал конкретное проектирование и долгосрочное планирование в области инициативы «Один пояс и один путь». За пять лет свыше 100 стран и международных организаций со всего мира активно поддержали строительство «Одного пояса и одного пути». Положения о строительстве «Одного пояса и одного пути» включены в важные решения Генеральной ассамблеи и Совета безопасности ООН. За счет этого реформы и открытость приобрели свежую кровь, еще более широкий охват.

Инициатива «Один пояс и один путь» предоставила политике реформ и открытости новый международный кругозор. Вслед за углубленным развитием экономической глобализации и региональной интеграции внешняя открытость Китая вышла на новый уровень, китайское развитие стало неотделимо от мирового развития. Инициатива «Пояс и Путь», вобравшая в качестве ядра дух Шелкового пути, характеризующийся миром и сотрудничеством, открытостью и инклюзивностью, заимствованием опыта, взаимной выгодой и общим выигрышем, является сутью ведущегося между Китаем и миром диалога. Инициатива «Один пояс и один путь» поэтому стала новым связующим звеном сотрудничества Китая, осуществляющего дальнейшее расширение реформ и открытости, и остального мира.

Инициатива «Один пояс и один путь» указала политике реформ и открытости новые исторические координаты. В результате 40 с лишним лет развития реформ и открытости социализм с китайской спецификой вступил в новую эру, это стало важным политическим выводом 19-го съезда КПК. Руководствуясь инициативой «Один пояс и один путь», постепенно формируется всесторонняя новая структура открытости. Инициатива «Один пояс и один путь» и политика реформ и открытости дополняют друг друга, всемерно содействуют развитию Китая на новом уровне, а также придают более мощные движущие силы мировому прогрессу.

— Какие изменения принесла инициатива «Один пояс и один путь» в жизнь местного населения? Какие блага она дала народам Китая и России и как воплотила цель «строительства сообщества с единой судьбой человечества»?

— Принципами инициативы «Один пояс и один путь» являются совместное обсуждение, совместное строительство и совместное использование. Она руководствуется духом Шелкового пути, в основе которого мир и сотрудничество, открытость и инклюзивность, взаимообучение и заимствование опыта, взаимная выгода и общий выигрыш. Инициатива придает импульс развитию во всех странах — участницах. Поэтому «Один пояс и один путь» — это не только проект верхнего уровня в рамках формирования в Китае новой экономической системы открытого типа и важный шаг в реализации китайской мечты о великом возрождении китайской нации, но и представленный Китаем миру план, наполненный китайской мудростью и реализующий совместное процветание и развитие, великий шанс и конкретная практика в рамках строительства сообщества с единой судьбой человечества.

Инициатива «Один пояс и один путь» способствует росту глобальной экономики, процветанию и развитию во всем мире. В настоящее время восстановление мировой экономики замедлено. С каждым днем все большую актуальность приобретает контроль над глобальными проблемами. Как вырабатывать консенсусы в условиях кризиса и стремиться к развитию вопреки трудностям? Китай представил удовлетворяющий все страны ответ на эти вопросы. Общий объем торговли Китая со странами — участницами «Одного пояса и одного пути» превышает пять триллионов долларов США. Накопленный объем китайских инвестиций в этих странах превышает $ 60 млрд. Китайскими предприятиями построены 82 зоны торгово-экономического сотрудничества вдоль «Одного пояса и одного пути», создано около 200 тыс. новых рабочих мест. По сути, реализована новая модель сотрудничества для развития глобальной экономики и региональной интеграции.

Объединение усилий в рамках «Пояса и Пути» содействует установлению отношений глобального партнерства нового типа, характеризующихся взаимной выгодой и общим выигрышем, равенством и сбалансированностью. Дух «Одного пояса и одного пути» заключается в мире и сотрудничестве, открытости и инклюзивности, заимствовании опыта, взаимной выгоде и общем выигрыше. Этот дух получает признание со стороны все большего числа государств. За пять лет с момента выдвижения данная инициатива получила позитивный отклик от более чем 100 стран и международных организаций, Китай подписал с 88 странами и международными организациями 103 документа о сотрудничестве по совместному строительству «Одного пояса и одного пути» с более 30 странами развивается системное сотрудничество в сфере производственных мощностей. Азиатский банк инфраструктурных инвестиций /АБИИ/ и Фонд Шелкового пути предоставили кредиты многим проектам, участвующим в строительстве «Пояса и Пути». Китай официально создал финансовую холдинговую компанию формата «16+1» /Китай и страны Центральной и Восточной Европы/.

Инклюзивность и взаимное благоприятствование. Инициатива «Один пояс и один путь» несет реальные выгоды всем странам и народам региона. Список результатов состоявшегося в прошлом году первого Форума высокого уровня по международному сотрудничеству в рамках «Одного пояса и одного пути» насчитывает 279 пунктов, в настоящее время 265 из них выполнены или переведены в рабочий режим, упорядоченно продвигаются работы по 14 пунктам. Помимо этого, принесли ранний урожай ряд крупных проектов, включая скоростную железную дорогу Джакарта — Бандунг, железную дорогу Китай — Лаос, железную дорогу Аддис-Абеба — Джибути, железную дорогу Венгрия — Сербия, порт Гвадар, порт Пирей, китайско-российский нефтепровод и газопровод. Вслед за китайско-пакистанским экономическим коридором, экономическим коридором Китай-Монголия-Россия и Новым евразийским континентальным мостом, а также с опорой на крупные проекты железных дорог, портов, сетей трубопроводов сейчас формируется комплексная инфраструктурная сеть «Одного пояса и одного пути».

— В настоящее время российско-китайские отношения находятся на наилучшем этапе в истории. Как нам продолжать углублять отношения и практическое сотрудничество между Россией и Китаем?

— В первой половине этого года Китай и Россия успешно выполнили важные положения повестки дня в области внутренней политики. Две страны в рамках всесторонних отношений стратегического взаимодействия и партнерства вышли на новую историческую стартовую точку. Нам необходимо продолжать твердо придерживаться концепции передающейся из поколения в поколение дружбы и духа стратегического взаимодействия, расширять и углублять сотрудничество по всем направлениям, добиваться еще большего развития китайско-российских отношений в новую эпоху.

Во-первых, следует использовать важный период удобных возможностей для развития, расширять сотрудничество и укреплять материальную базу двусторонних отношений. В настоящее время Китай и Россия в равной мере находятся на ключевом этапе национального развития и нуждаются в стабильной внешней обстановке, а также в надежных стратегических партнерах. Стороны должны идти в ногу с изменениями в новую эпоху, учитывать внешнюю обстановку и внутренние потребности, исследовать новые концепции и новые методы в рамках сотрудничества, постоянно добиваться трансформации преимуществ политических отношений на высоком уровне в еще большее число практических результатов сотрудничества. В будущем следует на основе важных первичных достижений по стыковке и сотрудничеству в рамках «Одного пояса и одного пути» и Евразийского экономического союза обращать взгляд на долгосрочную перспективу и упорно продвигать кооперацию в крупных проектах стратегического характера. Необходимо усиливать контакты при поддержании стабильного развития традиционных сфер торгово-экономического сотрудничества. Активно развертывать новые направления кооперации, усердно расширяя и увеличивая возможности сотрудничества в таких новых областях, как освоение Дальнего Востока России и Северного полюса, цифровой экономики и трансграничнаой электронной торговли.

Во-вторых, важно устойчиво продвигать обмены и сотрудничество в гуманитарной сфере, усиливать общественные и социальные основы двусторонних отношений. В последние годы гуманитарные обмены между Китаем и Россией получили бурное развитие, все более широкими становятся каналы обменов и кооперации в данной сфере. Это касается всего: от правительственных структур до общественных организаций, от образования и культуры, СМИ и туризма. Влияние, привлекательность и вдохновляющая сила культуры каждой из стран заметно повышаются, становясь образцом цивилизационного диалога между двумя крупными странами. В будущем следует направлять усилия на расширение аудитории, укреплять основы гуманитарных обменов. Важно проявлять инициативу в адаптации к требованиям развития в новую эпоху, усиливать сотрудничество между странами в сфере культуры, всеми силами продвигать обмены по таким нетрадиционным направлениям, как спорт, анимация и питание. Следует обеспечивать еще большую глубину гуманитарного сотрудничества. Тем самым закладывать долгосрочную прочную основу для переходящей из поколения в поколение дружбы между Китаем и Россией.

В-третьих, необходимо четко контролировать тренды развития текущей международной обстановки и совместными усилиями продвигать формирование человеческого сообщества с единой судьбой. Китай и Россия являются постоянными членами СБ ООН и большими странами со значительным влиянием. Стороны неизменно отстаивают международный порядок и международную систему, в которых ключевое значение имеют цели и принципы, обозначенные в Уставе ООН, выступают с инициативой демократизации международных отношений, стимулируют процессы политического разрешения международных дел и острых региональных проблем. В будущем следует продолжать укреплять координацию по международным делам и острым региональным проблемам и, исходя из цели обеспечения мира во всем мире и стимулирования общего развития, продвигать формирование человеческого сообщества с единой судьбой. Важно совместно противостоять политике грубой силы, унилатерализму и протекционизму в торговле, обеспечивать активную роль Китая и России в построении международных отношений нового типа, где упор делается на взаимоуважение, беспристрастность, справедливость и взаимовыигрышное сотрудничество. Важно совместно формировать обстановку, где будут царить продолжительный мир, всеобщая безопасность, совместное процветание, открытость и инклюзивность, честность и красота.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 7 сентября 2018 > № 2767294 Ли Хуэй

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Государства Эритрея О.Салехом, Сочи, 31 августа 2018 года

Уважаемые дамы и господа,

Провели переговоры с моим коллегой Министром иностранных дел Государства Эритрея О.Салехом.

Отметили, что в мае этого года исполнилось 25 лет со дня установления дипломатических отношений между Россией и Эритреей. Сегодня констатировали, что за прошедшие годы мы накопили очень положительный опыт сотрудничества, в основе которого давние традиции дружбы, доверия и взаимного уважения.

Подробно рассмотрели состояние и перспективы наших двусторонних связей. Подтвердили обоюдную нацеленность на их поступательное развитие, прежде всего в торгово-экономической сфере. Уже сейчас в Эритрее работают ПАО «КАМАЗ», поставляя свою продукцию в эту страну, и группа «ГПБ (Газпромбанк) Глобал Ресорсиз», которая налаживает сотрудничество в банковской сфере. Ведется переговорный процесс о создании логистического центра в одном из портов Эритреи, что будет способствовать развитию двусторонней торговли.

Договорились принять дополнительные меры по продвижению перспективных совместных проектов в сферах добычи минерального сырья и развития инфраструктуры, поставок в Эритрею специализированной транспортной и сельскохозяйственной техники. Условились оказывать содействие деловым кругам в налаживании прямых контактов. Наши эритрейские друзья заинтересованы в том, чтобы в этих целях использовать проводимые в Российской Федерации в разных регионах страны международные экономические форумы.

Приветствовали настрой эритрейских друзей на расширение взаимодействия в области образования и подготовки кадров. Мы ежегодно предоставляем значительное количество стипендий для эритрейских граждан, которые планируют обучаться в российских вузах. Завершено и будет скоро подписано соглашение о взаимном признании документов об образовании. Эритрея заинтересована в том, чтобы в одном из университетов в столице страны – Асмэре открыть кафедру русского языка. Сегодня договорились оказывать всяческое содействие этому важному начинанию.

По региональным и глобальным делам наши позиции в большинстве случаев совпадают, а в остальных весьма близки. Россия и Эритрея последовательно выступают за выстраивание межгосударственного общения с опорой на международное право, при уважении самобытности всех народов, их естественного стремления самостоятельно определять свою судьбу. Будем укреплять координацию действий, которая уже налажена в ООН и на других международных площадках, включая Организацию по запрещению химического оружия (ОЗХО), где мы выступаем с единых позиций – против того, чтобы извращать деятельность этого важного международного органа и не допускать отклонений от тех принципов, которые были согласованы в рамках Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО).

Особое внимание уделили положению дел в Африке. Мы убеждены, что именно африканцам принадлежит определяющая роль в обеспечении мира, безопасности и стабильности у себя дома, разумеется, при последовательной поддержке международного сообщества и центральной роли ООН, которая должна активно взаимодействовать с Африканским союзом и субрегиональными организациями на континенте.

Приветствовали начавшийся в июне этого года процесс нормализации эритрейско-эфиопских отношений, а также возобновление прямых контактов между сторонами, что сделало возможным продвижение по пути снятия всех взаимных озабоченностей, благодаря доброй воле глав обоих государств. Как вам известно, Россия последовательно выступала за преодоление существующих между Асмэрой и Аддис-Абебой разногласий мирными средствами. Еще в 2013 г. мы предложили налаживать прямой диалог между министрами иностранных дел Эритреи и Эфиопии. Убеждены, что нормализация связей отвечает коренным интересам народов двух государств и будет способствовать созданию атмосферы добрососедства между двумя странами, станет важным фактором укрепления стабильности и безопасности в районе Африканского Рога.

Поддерживаем также позитивные перемены в отношениях между Эритреей и Сомали. Выступаем за то, чтобы отношения между Джибути и Эритреей также преодолевали кризисные состояния. Будем готовы оказывать всяческое содействие в нормализации атмосферы на всем Африканском Роге. Уверен, что это позволит помимо политической стабилизации создавать отличные возможности для углубления региональной экономической интеграции. Мы будем содействовать таким процессам и готовы поощрять российские компании к участию в перспективных многосторонних проектах таких как создание региональных транспортных коридоров, трансграничных трубопроводов и других.

Разумеется, на фоне радикально позитивных подвижек последних месяцев в районе Африканского Рога, прежде всего между Эритреей и Эфиопией, считаем необходимым уже в практическом плане приступить к снятию тех санкций, которые были введены в отношении Эритреи СБ ООН.

Кроме того, отметили позитивную динамику в других частях Африки, имею в виду Южный Судан, Центральноафриканскую Республику, Демократическую Республику Конго. Проблем там остается немало. В целом к югу от Сахары на африканском континенте проблемы серьезные, но в некоторых ситуациях, о которых я упомянул, наблюдаются позитивные подвижки. Считаем, что необходимо всячески консолидировать такие положительные процессы.

Мне кажется, мы провели очень полезные переговоры. Я признателен моему коллеге Министру иностранных дел Государства Эритрея О.Салеху за сотрудничество.

Вопрос (адресован обоим министрам): В начале встречи было сказано, что российская сторона отмечает позитивные тенденции в районе Африканского Рога. Какие усилия предпринимаются по урегулированию конфликтов в этом районе обеими сторонами?

С.В.Лавров (отвечает после О.Салеха): Могу подтвердить то, что мы заинтересованы в самом широком развитии сотрудничества с африканскими странами. Сферы приложения наших совместных усилий достаточно многогранны: природные ресурсы, все виды энергетики, включая атомную энергетику и гидроэнергетику, новые источники энергии, инфраструктура во всех ее проявлениях, медицина, социальная сфера, транспортное взаимодействие и многое другое. Количество стран, с которыми мы не только обсуждаем конкретные проекты, но и начинаем их реализовывать и достигать позитивных результатов, неизменно растет практически с каждым годом. Если говорить об Африканском Роге, то наши очень давние партнеры – Эритрея и Эфиопия. Мы желаем им всячески наращивать процесс нормализации, от которого выиграют все, включая народы обеих стран, в т.ч. в экономической сфере.

Но у нас также есть много партнеров в других странах — Судан, Зимбабве, Намибия, Ангола, Руанда, Бурунди, Республика Конго, ЦАР, Мозамбик и другие. Не хочу никого обидеть, этот список далеко не исчерпывающий. Я уверен, что благодаря нашему экономическому взаимодействию мы будем вносить вклад в укрепление фундамента для устойчивого развития Африки и ликвидации причин конфликтов, многие из которых коренятся в недостаточном развитии социально-экономической сферы и бедственном положении значительных слоев населения.

Вопрос: По итогам встречи Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации Н.П.Патрушева и советника Президента США Дж.Болтона в Женеве сообщалось, что достигнута договоренность о восстановлении контактов по линии министерств иностранных дел и министерств обороны двух стран. Когда смогут состояться Ваши контакты с Госсекретарем США М.Помпео? Есть ли какие-то конкретные договоренности, в том числе «на полях» ГА ООН?

С.В.Лавров: Восстанавливать контакты по линии министерств нет нужды, они осуществляются. Была достигнута договоренность эти контакты продолжать и желательно наращивать в интересах решения тех проблем, которые прежде всего зависят от достижения договоренностей между Российской Федерацией и США. По линии министерств иностранных дел мы несколько раз встречались с предшественником М.Помпео Р.Тиллерсоном. С М.Помпео у нас состоялась отдельная встреча в Хельсинки, когда президенты Российской Федерации В.В.Путин и США Д.Трамп проводили там переговоры. Несколько раз мы с ним говорили по телефону, в том числе совсем недавно, около недели назад. По линии министерств обороны взаимодействие, например, по Сирии осуществляется в режиме реального времени. Есть договоренность о механизме избежания непреднамеренных инцидентов, она работает. Мы заинтересованы в том, чтобы наше взаимодействие по урегулированию кризиса в этой части Ближнего Востока и Северной Африки было более предметным, нацеленным на продвижение урегулирования, в том числе в политической сфере. Будем готовы двигаться в этом направлении настолько, насколько американская сторона сочтет для себя возможным, учитывая, что многим в Вашингтоне вообще не нравятся какие-либо контакты между представителями России и США. Вы знаете, какая нездоровая там царит атмосфера.

Что касается ближайших планов в отношении встречи с Госсекретарем США М.Помпео, то мы оба будем участвовать в неделе высокого уровня на открывающейся вскоре 73-й сессии ГА ООН. Исхожу из того, что у нас обоих есть готовность провести специальную насыщенную, содержательную встречу, посмотреть на все вопросы, которые требуют нашего внимания в двусторонней повестке дня и международных делах.

Вопрос: Можно ли говорить о том, что вскоре все-таки будут достигнуты принципиальные договоренности с Турцией по разрешению ситуации в Идлибе, или назревает серьезная, мощная военная операция в этом регионе?

С.В.Лавров: Вы упомянули о том, будут ли достигнуты договоренности между Россией и Турцией, но забыли сказать о Сирийской Арабской Республике, потому что, прежде всего, это касается законных властей Сирии, которые имеют полное право обеспечивать свой суверенитет, изгонять и ликвидировать террористическую угрозу на своей территории. В этом сейчас главная проблема, которая связана с Идлибом. В этом районе, в этой зоне деэскалации, как она объявлена, должно быть размежевание вооруженной оппозиции, готовой к диалогу с Правительством САР, от террористов «Джабхат ан-Нусры» и прочих организаций, которые признаны террористическими СБ ООН. Террористы такому размежеванию противятся, они хотят использовать мирных граждан в качестве живого щита, что само по себе является военным преступлением, это тоже не надо забывать. Финансовыми и иными средствами, в том числе запугиванием, они пытаются не допустить того, чтобы вооруженные формирования, которые не входят в «Джабхат ан-Нусру» и различные модификации этой террористической структуры, выходили из этого района. Они даже заставляют их с собой сотрудничать, как я уже говорил, методом запугивания и просто методом уничтожения тех, кто пытается высказывать идеи о диалоге с Правительством САР.

Я думаю, что все помнят, как вчера в ходе переговоров с Министром иностранных дел и по делам соотечественников за рубежом САР В.Муаллемом на пресс-конференции мы рассказывали о том, что происходит. Мы это делали и за несколько дней до этого на пресс-конференции с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу. Во всех своих комментариях и практических шагах в отношении зоны деэскалации в Идлибе мы всячески подчеркивали необходимость минимизировать риски для гражданского населения. Вчера В.Муаллем в очередной раз подчеркнул, что Правительство Сирии предпринимает усилия по так называемым «локальным замирениям» в зоне Идлиба, чтобы достигнуть договоренности с теми населенными пунктами, кварталами городов, где к этому готовы муниципальные власти или те, кто контролируют ту или иную территорию. Также идут переговоры о создании гуманитарных коридоров. Все это указывает на то, какие предосторожности предпринимаются, чтобы не допустить проблем для мирных граждан, в отношении которых боевики из «Джабхат ан-Нусры» не церемонятся.

Мы будем вас информировать по мере того, как будут продвигаться эти усилия, которые мы активно поддерживаем, а также по мере того, как будет развиваться наш диалог с Правительством САР и Турцией, в известной степени имеющей влияние на зону деэскалации в Идлибе после размещения там двенадцати наблюдательных пунктов в соответствии с договоренностями в «Астанинском формате». У нас нет никаких планов скрывать то, что мы делаем в поддержку сирийского правительства, которое освобождает свою землю от террористов, создает условия для того, чтобы граждане Сирии поскорее могли вернуться к своим очагам и просто жить обычной, нормальной человеческой жизнью.

Вопрос: Обращает на себя внимание то, как бурно реагирует западная пресса на вчерашнее объявление об учениях российских ВМФ и ВКС в Средиземном море, запланированных на начало сентября…

С.В.Лавров: Что касается маневров ВМФ России в Средиземном море, то такие маневры — это нормальная вещь. Любое государство имеет право проводить маневры в соответствии с международным правом либо на своей территории, либо на территории других государств по согласованию с ними, либо в открытом море, что полностью соответствует всем международным нормам.

Насчет того, почему такая бурная реакция на Западе, я не знаю. Думаю, это лучше спросить у тех, кто пытается устраивать такую «бурю в стакане воды». Допускаю, что все это идет в русле той самой «страшилки», которую сейчас распространяют по всему миру, обвиняя Россию во всем без исключения, что происходит на планете. По-моему, пока нам не инкриминировали только что ответственность за землетрясения и цунами.

В Черном море, непосредственно у наших берегов, страны НАТО регулярно участвуют в маневрах. Масштабы их нарастают. Причем легенда, которая закладывается в основу таких военно-морских игр, очевидно агрессивная. Репетируется, в том числе, и высадка десанта на черноморском побережье. Дальше делайте выводы сами, к чему они готовятся, как они хотят выстраивать отношения с Российской Федерацией. Причем Средиземное море достаточно далеко от тех столиц, где поднимают самый большой шум по поводу нашего там присутствия. А Черное море прямо на границе Российской Федерации.

Вопрос: Вчера спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С. де Мистура напомнил всем о риске использования химоружия и наличии большего количества мирных жителей в зоне, контролируемой боевиками. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Если оставаться на почве объективных фактов, я все-таки говорил бы не о риске использования химического оружия, а о риске провокации с использованием химического оружия с целью обвинить в этом затем сирийское правительство. Что такая провокация готовится, сомнений нет. Мы предъявили конкретные факты, которые получены из разных источников, и в ООН, и в Гааге, где находится штаб-квартира ОЗХО. Эти факты совпадают. Надо предпринимать усилия, чтобы международные организации ощутили свою ответственность за планируемые провокации и возвысили голос против подобных попыток. Не надо никого убеждать в том, что все это реально, потому что такие инсценировки за последние два года уже были не раз. Ни в одном случае, когда они были устроены, западные коллеги не пускали инспекторов ОЗХО на место инцидента, чтобы собрать необходимые пробы в соответствии с процедурами, которые установлены КЗХО. Все расследования велись дистанционно. Международными сотрудниками ОЗХО – инспекторами – грубо, откровенно и бесцеремонно манипулировали, запугивали их, использовали методы шантажа. Подобное поведение западных стран в отношении международной организации неприемлемо.

Подавляющее большинство государств думает точно так же. Когда в июне западные коллеги пытались протащить решение, чтобы Технический секретариат ОЗХО был наделен полномочиями, по сути дела, СБ ООН и сам определял кто прав, а кто виноват в том или ином инциденте, эта идея не набрала даже половины голосов стран-участниц КЗХО. Если они дальше будут продвигать эту идею, она рискует развалить режим нераспространения химического оружия, подорвать саму Конвенцию. Еще раз говорю, что представители ООН должны очень осторожно комментировать эту ситуацию и избегать заявлений, которые могут быть истолкованы организаторами этих провокаций как поддержка своих планов.

По поводу большого количества мирных жителей в зоне, которую контролируют боевики, я уже говорил. Упоминал меры, предпринимаемые, чтобы минимизировать любые риски в отношении мирных граждан – гуманитарные коридоры, «локальные замирения». Между прочим, такие же шумные озабоченности высказывались, когда планировалось освобождение Алеппо и Восточной Гуты. И в том, и в другом случае создавались гуманитарные коридоры. Операции по подавлению террористов предшествовала серия «локальных замирений». Кстати, сразу же после освобождения этих территорий, да и других территорий, в освобождении которых российская сторона помогала сирийской правительственной армии, организовывались мероприятия по разминированию и воссозданию элементарных объектов жизнеобеспечения населения. Очень быстро и в Алеппо, и в Восточную Гуту стали возвращаться мирные граждане. Счет идет на сотни тысяч. Подавляющее большинство уже смогло вернуться.

На этом фоне почему-то никто не вспоминает про то, как брали Ракку, что делали силы американской коалиции. Там не было никаких разговоров о гуманитарных коридорах и «локальных замирениях». Ее просто сразу сравняли с землей и бросили. Никто не пытался заниматься ни разминированием, ни даже убирать трупы. Там была жуткая гуманитарная катастрофа. Только через несколько месяцев после того, как многие члены международного сообщества пристыдили коалицию за то, как она обошлась с Раккой и ее жителями, стали потихоньку налаживаться какие-то работы по очистке города. Только совсем недавно жители стали туда возвращаться, причем не в очень больших количествах. Еще раз подчеркну, что мы за то, чтобы все усилия, в рамках которых стремятся урегулировать кризис, были направлены на выполнение резолюции 2254 СБ ООН, предполагающей помощь международного сообщества в том, чтобы создать условия для самих сирийцев договориться, как они будут дальше жить в своей стране. Чтобы все мы действовали именно в этом направлении, помогая сирийцам, а не пытаясь использовать их как «пешку» в шахматной игре с односторонними геополитическими целями, призываю всех следовать логике коллективной ответственности за урегулирование международных кризисов и конфликтов.

Россия. Эритрея > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 августа 2018 > № 2720274 Сергей Лавров

Дмитрий Шугаев: Россия нашла способы привлечения новых партнеров по ВТС

В конце августа в России пройдет Международный военно-технический форум "Армия-2018", ставший в последние годы крупнейшей российской площадкой, где демонстрируются натурные образцы вооружений и военной техники, а также заключаются контракты как с российскими силовыми структурами, так и с зарубежными партнерами.

В преддверии этого мероприятия директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) Дмитрий Шугаев в интервью обозревателю РИА Новости Алексею Паньшину рассказал о новинках отечественной оборонки, которые будут представлены на форуме, новых партнерах России по ВТС и способах их привлечения в условиях санкций, а также раскрыл подробности переговоров с Индией по системам С-400.

- Дмитрий Евгеньевич, на прошлом форуме было подписано контрактов по линии ВТС на общую сумму порядка 300 миллионов долларов. На что рассчитываете в этом году?

— Прежде всего хочу сказать, что форум действительно стал крупнейшей в России площадкой для демонстрации военной техники. Более того, наверное, не будет преувеличением сказать, что он завоевал большую популярность и в мире в целом. На сегодняшний день уже более тысячи организаций подтвердили участие в этом мероприятии. Цифра, касающаяся количества экспонатов, тоже впечатляет — порядка 26 тысяч, что почти в два раза больше, чем в прошлом году.

Интерес со стороны партнеров к форуму "Армия-2018" растет. Эта площадка очень плотно используется нами, чтобы проводить переговоры по линии ВТС. В этом году запланировано значительное количество мероприятий официального характера. Речь идет прежде всего о межправительственных комиссиях, которые мы приурочили к этому форуму. Такие комиссии пройдут с Египтом, Узбекистаном, Туркменистаном, Ботсваной. Кроме того, будет подписано несколько межправсоглашений, коммерческих документов. Но пока форум не начался, я бы не хотел раскрывать все подробности.

- Какие новейшие и наиболее популярные экспортные образцы российской военной техники будут демонстрировать иностранцам на форуме в этом году?

— Мы сегодня имеем оружие, которое реально в боевых условиях показало свою эффективность, и это поспособствовало росту интереса к нему со стороны наших иностранных партнеров. Задолго до форума мы стали получать обращения от иностранных делегаций с просьбой ознакомиться с возможностями той или иной продукции военного назначения в рамках предстоящего форума. В частности, намечены несколько демонстрационных полетов на самолетах Су-30 и Су-34 с участием иностранных пилотов, в частности из Иордании.

На форуме будут также представлены самолеты Су-35, Як-130, самые востребованные современные ударные вертолеты Ка-52 и Ми-28, которые работают в любое время суток, в сложных метеоусловиях. Нельзя не сказать про систему С-400, аналогов которой в мире нет. Сравнение С-400 с другими системами ПВО, как, например, Patriot, в принципе некорректны, так как наш комплекс способен работать в намного большем диапазоне и позволяет создать реальный щит против практически всех воздушных целей. Конечно, будет показан и "Панцирь-С1", который используется, в частности, для защиты тех же "четырехсоток".

Не могу не сказать про новейшие "Бук-М3" и "Тор-Э2", которые совсем недавно получили паспорта экспортного облика и теперь могут продвигаться на экспорт. Для наших партнеров немаловажно, что все эти системы могут быть интегрированы в единый контур противовоздушной обороны. Это большое преимущество России в данном сегменте рынка вооружений: мало кто, кроме нас, сегодня может предложить такие комплексные решения. Новинки наверняка привлекут внимание потенциальных заказчиков. Я не сомневаюсь, что на форуме нам будут задавать много вопросов, в хорошем смысле этого слова, по данным комплексам ПВО.

- Сколько иностранных компаний и делегаций планируется в этом году на "Армии-2018"? Из каких стран?

— Как я уже сказал, в форуме будут участвовать порядка тысячи организаций. Что касается иностранцев, то это 84 организации из 18 стран, и это также превосходит показатели прошлого года. Важно отметить, что в этом году на форуме будет 8 национальных экспозиций из Армении, Белоруссии, Индии, Казахстана, Китая, Пакистана, Словакии, Турции. Из иностранных делегаций свое участие подтвердили эксперты, представители военных ведомств и военные атташе из 96 государств, причем порядка 20 стран будут представлены министрами обороны и столько же заместителями министра и начальниками генеральных штабов. Своих представителей отправили на форум в том числе Германия и Испания. Они будут участвовать на том уровне, на котором им, очевидно, разрешили, хотя, возможно, они хотели бы и шире. Впервые на "Армии-2018" выступит с показательным полетом пилотажная группа ВВС НОАК "1 августа". Названные мной цифры лишь подтверждают масштабы выставки, и, конечно, на этом фоне аргументы о якобы существующей изоляции России не выдерживают никакой критики.

- Что можно сказать о новых партнерах России по ВТС? Есть ли они? Какие регионы сейчас в приоритете?

— Говорить о том, что у нас есть приоритеты, это по меньшей мере не очень корректно. У нас нет вторых ролей, мы общаемся с партнерами абсолютно на равных, и они все у нас в приоритете. Особенно на фоне того, что, несмотря на практически неприкрытое давление стран Запада, все-таки здравый смысл и прагматизм торжествуют и многие страны по-прежнему делают выбор в пользу проверенного российского оружия. Мы стремимся этот диалог и уровень отношений поддерживать. Есть страны, которые закупают нашу технику регулярно и в значительных объемах, в их числе Китай, Индия, Египет, страны Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии. Но нельзя также не сказать о странах ОДКБ, отношения с которыми носят стратегический характер, и мы прекрасно осознаем, что должны этому сотрудничеству уделять внимание.

Есть, конечно, новые и перспективные партнеры. Прежде всего это те страны, которые видят результаты хотя и вынужденного, но весьма успешного применения наших вооружений в ходе контртеррористической операции в Сирии. В связи с обострением политической обстановки интерес к нашей технике растет, особенно в ближневосточном регионе. Это такие государства, как, например, Катар, с которым недавно подписано межправительственное соглашение по ВТС. Королевство Марокко также проявляет интерес к нашим вооружениям, Бахрейн с нами активно сотрудничает, с ним, кстати, в этом году проведено первое заседание межправительственной комиссии по ВТС. Среди новых партнеров вне ближневосточного региона могу назвать Филиппины, отношения с которыми находятся на старте, но мы рассчитываем на расширение сотрудничества. Нельзя не упомянуть страны Африки, в частности, Анголу, Эфиопию, Танзанию, Нигерию, Кению, Мозамбик, Экваториальную Гвинею. В частности, на форуме планируем подписать соглашение о ВТС со Сьерра-Леоне, что тоже является шагом вперед с точки зрения укрепления сотрудничества со странами этого региона.

- Меняется ли география поставок российских вооружений в условиях давления Запада?

— География у нас достаточно стабильная, если она и меняется, то происходит это не резко, что само по себе хороший показатель. Процентные соотношения от года к году могут немного меняться. По состоянию на данный момент на страны Северной Африки и АТР, включая Индию и Китай, приходится по трети нашего портфеля заказов. На страны Ближнего Востока и Аравийского полуострова вместе порядка 20 процентов, на Африку южнее Сахары около 10, на страны СНГ — 5 процентов.

- Возвращаясь к прошлому форуму, на нем было объявлено о подписании межправсоглашения о ВТС с Нигером. Что хочет покупать у нас эта страна? Какая конкретная работа велась с партнерами в течение года? Когда можно ожидать подписанных соглашений/контрактов?

— Мы готовы оказать этой стране всяческое содействие в вопросах оснащения национальных вооруженных сил, провести освидетельствование и организовать ремонт уже имеющейся техники российского и советского производства. Проведена серьезная работа по реализации договоренностей, которые у нас есть по поставке российских вертолетов. Сегодня на повестке дня рассмотрение интересующих их тем по авиационной тематике, в области приобретения стрелкового оружия, в том числе гранатометов и боеприпасов к ним. Поверьте, год это не очень большой промежуток времени в масштабах ВТС, поэтому для реализации всех намеченных планов нужно набраться терпения. Мы ведем с партнерами активную работу, и уверен, что выйдем на хороший результат.

- Традиционно сильные стороны российского оружия — эффективность, надежность в эксплуатации и стоимость в сравнении с конкурентами. Насколько эти параметры помогают продавать технику в непростых для России внешнеэкономических условиях или сегодня приходится дополнительно привлекать покупателей другими способами?

— Наши партнеры подтверждают, что российская техника действительно отличается надежностью, неприхотливостью, высокой ремонтопригодностью, что тоже очень важно. Не случайно все больше стран стремятся покупать именно ту технику, которая прошла боевое крещение и имеет опыт боевого применения. Одновременно с этим мы не стоим на месте и работаем по новым направлениям — создаем робототехнику, беспилотники, оружие нелетального действия, средства радиоэлектронной борьбы и так далее. В частности, на этом форуме будет представлен первый в России беспилотник большой продолжительности полета "Орион-Э", предназначенный для выполнения воздушной разведки в любых погодных условиях. Он работает надежно, продолжительность его полета 24 часа, взлетная масса достигает тонны, сделан полностью из композитов. К этому беспилотнику проявляют интерес наши инозаказчики, к слову говоря, мы уже получили первую заявку от одной из ближневосточных стран. Это говорит о том, что мы находимся в тренде и стараемся занимать новые и перспективные ниши оружейного рынка.

- Раскрывать алгоритм поиска новых партнеров и методы продвижения отечественной ПВН за рубеж — значит лишать себя конкурентных преимуществ, но тем не менее уже неоднократно говорилось и про возможность расплачиваться за технику в национальных валютах, и про встречную торговлю, и про скидки партнерам. Есть ли еще какие-то интересные способы, к которым вы прибегаете, чтобы сохранить объемы продаж военной техники?

— Я скажу так: чудес, конечно, не бывает, так или иначе методы всем известны, я хотел бы акцентировать внимание на другом. Сегодня к основной валюте расчетов по экспортным контрактам — доллару США — очень много вопросов. В первую очередь — насколько надежна эта денежная единица. Происходящее в мире говорит о том, что доллар нестабилен, поэтому нет никакой уверенности в том, что с ним будет завтра. Вся эта ситуация вкупе с санкциями, вводимыми против нас и наших партнеров, заставляет задуматься о необходимости поиска других способов расчета. Ведь ВТС — это та же экономика. Переход на национальные валюты — вопрос фактически решенный, только нужно понимать, в каких объемах его можно осуществлять. В целом мы сегодня говорим о диверсифицированном подходе к партнерству, тем более что многие государства стремятся создавать собственные производства, покупать не конечный продукт, а технологии. Таким образом, наше взаимодействие выходит на стадию индустриального партнерства. Мы готовы к обсуждению любых форм сотрудничества, готовы к предоставлению льгот, широко используем систему кредитования. Однако важно, чтобы эти формы были взаимовыгодны.

- Сказывается ли как-то на экспорте вооружений отказ России от участия в ряде зарубежных выставок, в частности в Фарнборо? Планируется ли и дальше сокращать российское участие в подобных мероприятиях. Несет ли такая смена географии выставочной деятельности угрозу имиджевых потерь?

— Конечно, такие выставки, как "Фарнборо", имеют давнюю историю, мы никогда их не игнорировали, но сегодня из-за известных весьма недружественных действий некоторых западных стран мы вынуждены ограничить свое участие в этих мероприятиях. Мы понимаем, что должны сконцентрироваться на других регионах, где выставки, пускай пока не такие крупные, но уже набирают обороты. Так, например, в прошлом году мы участвовали в выставке в Республике Кот-д'Ивуар, в Мексике, в Бахрейне, в Колумбии. Начинаем осваивать новые площадки, которые, по нашему мнению, будут развиваться. В декабре этого года в Каире состоится оружейная выставка, в которой мы планируем принять участие, на Филиппинах будет в сентябре подобное мероприятие. Мы не стали замыкаться и обижаться, это не в наших интересах. Ну не будет нашего участия на "Фарнборо" или где-то еще не по нашей вине, мы найдем другие выставки. В этой связи наш форум "Армия-2018" приобретает все большее значение, тем более что к нам едут, мы двери открыли для всех. Сегодня наша, российская, выставка становится одной из наиболее зрелищных и ключевых, поэтому если подводить какой-то итог, то ничего мы не теряем.

Российская техника на выставке вооружений "ArmHiTec-2018"

- Как прошло для России первое полугодие 2018 года? Выдерживаются ли графики поставок законтрактованной техники? На какую сумму уже продали оружия? Каков портфель заказов?

— Наверное, начну с последнего вопроса. Наш портфель заказов держится в среднем на уровне более 45 миллиардов, а это один из самых важных показателей. Если он стабилен, то это говорит о том, что по мере исполнения существующих контрактов заключаются новые, то есть идет постоянная и плодотворная работа. Что касается итогов первого полугодия, то я могу сказать, что мы находимся в графике и даже его немного опережаем. Это свидетельствует о том, что, вопреки всем санкционным воздействиям, мы являемся надежным партнером и свои обязательства перед партнерами полностью исполняем.

- Давайте немного поговорим о конкретике. Индия. Наш давний партнер по ВТС. Сейчас с ним ведутся переговоры по разным направлениям, но хотелось бы внести ясность в некоторые из процессов. В частности, когда все же будет заключен контракт на поставку ЗРС С-400 и строительство фрегатов проекта 11356?

— Индия сегодня, несомненно, находится под сильным прессингом. Несмотря на то, что ее внесли в список стран, которые якобы не будут подвергаться санкциям, давление все равно продолжается. Что касается "четырехсотки", то у нас уже подготовлена вся база, чтобы этот контракт подписать. Все основные технические и коммерческие аспекты согласованы, и я думаю, что мы близки к тому, чтобы это произошло. Оба контракта до конца года мы надеемся с нашими индийскими партнерами подписать.

- Как вы оцениваете шансы подписать данные контракты в ходе российско-индийского саммита в октябре?

— Да, это было бы логично и красиво. Тем более октябрь — это уже все-таки ближе к концу года. Мы со своей стороны полностью к этому готовы.

- Проходила информация, что стоимость контракта около 6,5 миллиарда долларов. Правда ли, что в результате переговоров стоимость контракта была существенно снижена?

— Индия для нас партнер стратегический, поэтому мы учитывали пожелания наших партнеров, пошли на уступки, не в ущерб себе, как говорится, но да, мы учли их пожелания в части ценовых вопросов.

- Удалось ли определить форму сотрудничества в рамках проекта по созданию производства автоматов Калашникова сотой серии на территории Индии? Кого из индийских компаний Россия видит в качестве партнера "Калашникова" по данному проекту?

— Мы предварительно договорились, что это будет совместное предприятие (СП). Предполагается участие Рособоронэкспорта и "Калашникова" в этой истории. Мы готовы работать как с государственной, так и с частной компанией, которую выберет Индия. Абсолютно уверены, что потребность в этих автоматах целесообразно удовлетворить именно с помощью СП. Это позволит не только в короткие сроки получить данный вид стрелкового оружия в необходимом для Индии количестве, но и в перспективе продавать этот вид современного оружия в третьи страны. Такая возможность не исключается.

- Индия сегодня планирует наращивать сотрудничество в области обороны в рамках парадигмы "Делай в Индии"? Получила ли Россия список уполномоченных индийских компаний и что вообще означает этот перечень? Понятна ли российским производителям схема будущего сотрудничества?

— Мы поддерживаем эту инициативу. Этот принцип давно реализуется нашими странами. За годы сотрудничества с помощью нашей страны Индия успешно освоила производство не одного наименования высокотехнологичных образцов ПВН. Однако до этого мы сотрудничали только с государственными компаниями. Программа "Делай в Индии" предполагает широкое привлечение индийских частных компаний. Да, мы действительно получили от индийской стороны перечень компаний, с которыми можно осуществлять сотрудничество, они именуются стратегическими партнерами министерства обороны. С рядом этих компаний мы уже работаем, но перед тем, как начинать реализацию проекта по созданию СП, любому инвестору нужны гарантии заказчика, в данном случае это Минобороны Индии. Если министерство обороны Индии постарается обеспечить так называемые якорные или твердые заказы, тогда эта сфера будет действительно привлекательной для российских субъектов ВТС.

- Правда ли, что Индия отказалась от проекта FGFA?

— Он пока заморожен. Но надеемся, что мы еще вернемся к диалогу по истребителю пятого поколения. К слову, наш самолет пятого поколения

Су-57 совершит демонстрационные полеты на "Армии-2018", уверен, вызовет большой интерес и станет предметом внимания многих иностранных партнеров.

- Еще одна интересная тема — это сотрудничество с Египтом. Мы выиграли тендер на поставку корабельных вертолетов со своим Ка-52К, они приобрели экс-наши "Мистрали" без необходимого оборудования связи и навигации. Когда можно ожидать подписания соответствующих контрактных документов?

— Мы тендер действительно выиграли, но теперь вопрос дооборудования корабля системами связи и навигации — один из основных. Это предполагает достаточно большой объем работ, включая необходимость сопряжения. Переговоры продолжаются, да, они не всегда простые, но тем не менее обе стороны подтверждают заинтересованность в скорейшей практической реализации этого проекта.

- Заключен ли контракт с Кувейтом на поставку танков Т-90МС/МСК?

— Нет, пока этого контракта нет, и эта тема тоже непростая.

- В прошлом году сообщалось, что с ОАЭ готовится к подписанию ряд крупных контрактов. Каков статус этих проектов? Действительно ли обсуждается возможность поставки в эту страну ракеты совместного российско-индийского производства "Брамос" и даст ли Россия разрешение на первый возможный экспорт этой техники в третью страну?

— У нас немало тем с Объединенными Арабскими Эмиратами, на сегодняшний день по всем направлениям идет переговорный процесс. Это касается авиации и сухопутных вооружений. Что же касается "Брамоса", то это продукция совместного российско-индийского предприятия, поэтому чтобы ее продать куда-то, нужно разрешение двух сторон. Сейчас действительно на повестке стоит вопрос о поставках продукции этой компании третьим странам, поэтому как только будет твердая заявка на покупку этих ракет, мы будем принимать совместное решение. Среди потенциальных клиентов ОАЭ тоже есть, но сказать, что сегодня что-то реализуется, не могу, так как заявки твердой нет.

- Когда планируется реализовать контракт на поставку С-400 в Китай?

— Мы работаем сегодня по Китаю в том графике, который утвержден, — и по поставкам самих установок, и по ракетам, и по вспомогательному оборудованию. Контракт поэтапный, и мы все сделаем вовремя в рамках наших договоренностей и установленных сроков его реализации.

- Будут ли в этом году завершены поставки в Китай истребителей Су-35?

— До конца года планируем завершить контракт.

- А в какие сроки можно ожидать поставок С-400 в Турцию и когда эти системы может начать получать Индия, если до конца года подпишем контракт?

— Турция обратилась к нам с просьбой ускорить процесс производства и поставки систем, мы пошли навстречу, и я надеюсь, в 2019 году они получат первые системы, так как и партнеры должным образом исполняют свои обязательства. Что касается Индии, то если до конца года подпишем контракт, то я думаю, что в 2020 году поставки реальны.

- В китайских СМИ нередко звучит информация о том, что образцы вооружений китайского производства более технологичны, чем российские. Мы как-то отвечаем на этот негатив?

— С точки зрения ведения бизнеса, это понятно, конкуренция — принцип рыночной торговли. Мы относимся к этому спокойно, знаем, какого качества наша техника, а главное, это знают наши партнеры. Поэтому реагировать на подобного рода публикации, наверное, можно, но сильно переживать по этому поводу смысла нет.

- Ну и в целом, несмотря на непростую и не всегда в пользу России конъюнктуру мирового рынка вооружений, как вы оцениваете перспективы России? Оптимистичны ли вы в оценках возможностей российских экспортеров ПВН в этом году?

— Оптимист — это информированный реалист. Я отношусь к такому типу людей. Понятно, что все предугадать невозможно, так как нам каждый день мир преподносит какие-то сюрпризы. В любом случае мы работаем в достаточно жестких условиях, и нам нужно быть готовыми, что неблагоприятная конъюнктура сохранится и в будущем.

Российская Федерация — один из крупнейших игроков на рынке вооружений. Наши партнеры уверены в надежности поставляемой техники. Новые контракты заключаются, о чем говорит портфель заказов, и спрос на нашу технику остается стабильным. Плюс к тому сохраняется и расширяется рынок модернизации, ремонта, послепродажного обслуживания, который точно никуда не денется. Этому сегменту мы уделяем повышенное внимание, понимая, что эта область весьма перспективна. Конечно, не все субъекты ВТС сразу одинаково хорошо справляются с новыми вызовами, нелегко резко выйти из зоны комфорта.

Но нам есть что предложить с технологической точки зрения, поэтому очень важно, чтобы субъекты ВТС научились это все красиво упаковывать, предлагать комплексные решения. Такие мероприятия, как "Армия-2018", позволяют нам создать с точки зрения маркетинговой работы полный цикл — продемонстрировать современные вооружения российского производства и провести переговоры с потенциальными заказчиками.

Россия. Весь мир. ЦФО > Армия, полиция > ria.ru, 20 августа 2018 > № 2712059 Дмитрий Шугаев

Тоталитарные и авторитарные режимы

Хуан Линц

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2018, 4

Перевод с английского Ольги и Петра Серебряных

Хуан Линц (1926—2013) — социолог и политолог, автор трудов по теории тоталитарных и авторитарных политических режимов.

[стр. 16—62 бумажной версии номера]

I. ВВЕДЕНИЕ [1]

Многообразие и широкая распространенность недемократических режимов

Все знают, что формы правления бывают разными и что быть гражданином или подданным одной страны совсем не то же самое, что быть гражданином другой — даже на повседневном уровне. Но известно также и то, что почти все правительства занимаются примерно одним и тем же, так что порой легко уподобиться чистым анархистом, для которых все государства одинаковы, просто потому что они государства. Это противоречие и является отправной точкой в общественно-политической науке.

Понятно, что при Сталине или Гитлере жизнь обычного гражданина — не говоря уже о верхушке общества — сильно отличалась от жизни в Великобритании или Швеции[2]. Даже если не брать крайние случаи, можно смело утверждать, что для многих, пусть даже и не для подавляющего большинства, жить в Испании при Франко совсем не то же самое, что жить в Италии — для глав коммунистических партий этих стран уж точно. Наша задача как ученых описать во всей его сложности отношение людей к правительству и понять, почему это отношение столь сильно меняется от страны к стране. Мы не будем рассматривать личные документы — мемуары политиков, генералов, интеллектуалов, заговорщиков и узников концлагерей, а также литературные произведения, посвященные столкновению человека с властью, зачастую жестокой и непредсказуемой. Мы ограничимся научными исследованиями общества, основанными на наблюдении, анализе законов, судебных и административных решений, бюрократических документов, на интервью с главами стран и опросах населения — то есть будем основываться на трудах, в которых предпринята попытка описать и объяснить функционирование разных политических систем в разных обществах.

Благодаря работам политических философов, у нас уже есть некоторое представление о том, какие вопросы следует задавать. Однако чисто дескриптивных исследований политической жизни в конкретном обществе в конкретное время, пусть даже очень хороших, нам будет мало. Нам, как и Аристотелю, который столкнулся с разнообразием правлений в греческих полисах, будет нужно свести всю эту сложность к ограниченному числу типов — достаточно разных, чтобы охватить весь спектр режимов, присутствующий в реальности, но в то же время позволяющих описать черты, общие для тех или иных сообществ. Классификация политических систем, как и других аспектов реальности — социальных структур, экономических систем, религий, структур родства, — составляет ядро социальных наук с момента их зарождения. Появление новых форм политической организации, учреждения власти и властных компетенций, распоряжения ими, а также изменение точки зрения, связанное с появлением новых ценностей, неизбежно приводит к созданию новых классификаций. Эта интеллектуальная задача не так проста, как может показаться, поскольку мы имеем дело с изменчивой политической реальностью. Старые понятия утрачивают адекватность. Как отмечает Токвиль, говоря об «опасной для демократических государств форме угнетения, не похожей ни на одну из ранее известных в мире форм»: «Это нечто новое, поэтому я попытаюсь описать ее, ибо имени у нее нет». К сожалению, нам всегда приходится как-то именовать реальность, которую мы пытаемся описать. Хуже того — мы в этом не одиноки, поскольку те, кто контролирует политическую жизнь в государствах ХХ века, тоже хотят определять, описывать и именовать свои политические системы, даже если при этом они выдают желаемое за действительное или просто хотят пустить пыль в глаза окружающим. Разумеется, подходы ученых и политических деятелей не всегда совпадают, одни и те же слова часто имеют разный смысл. Соответственно, ясность в понятиях — дело принципиальной важности. Кроме того, общества различаются не только тем, как в них организована политическая жизнь, но и устройством властных отношений в иных сферах. Естественно, те, кто считает, что внегосударственные аспекты общества для жизни людей важнее, будут стремиться к такой концептуализации разновидностей обществ, в которой политика будет лишь одним из аспектов и, наверное, даже не самым важным. Нас, однако, будет занимать именно проблема многообразия политических систем.

Простейший способ определить какое-либо понятие — указать, чем оно не является. Это, очевидно, предполагает, что мы знаем, чем является нечто другое, и, соответственно, можем сказать, что оно не совпадает с нашим понятием. В данном случае мы будем исходить из предположения, что мы знаем, что такое демократия, и сосредоточимся на политических системах, которые не подпадают под наше определение демократии. Джованни Сартори, анализируя примеры использования таких понятий, как тоталитаризм, авторитаризм, диктатура, деспотизм и абсолютизм, которые традиционно противопоставляются демократии, отмечает[3], что сейчас все сложнее понять, чем же не является демократия. Тем не менее присутствует ощущение, что благодаря работам множества ученых у нас все-таки есть описание демократии, соответствующее большому числу политических систем, достаточно схожих между собой по способу организации политической жизни и в отношениях между гражданами и правительством, чтобы подпадать под одно определение. Соответственно, здесь мы будем иметь дело с политическими системами, имеющими как минимум одну общую черту: все они не похожи на общества, к которым приложимо наше определение демократии. То есть мы будем иметь дело с недемократическими политическими системами.

Двойственность политических режимов традиционно описывалась противопоставленными терминами поликратия — монократия, демократия — автократия. С XVIII века дескриптивными и идеологическими понятиями для описания неограниченной власти (legibus solutus) стали абсолютизм и деспотизм, даже если это порождало такие неоднозначные выражения, как «просвещенный деспотизм». В конце XIX — начале ХХ века, когда в большинстве западных стран, по крайней мере на бумаге, установилось конституционное государство, а либерализм и правовое государство (Rechtstaat) стали символом политического прогресса, новые автократические формы правления обычно называли диктатурами. В 1920-е Муссолини заявляет о своей приверженности неоидеалистической концепции Джованни Джентиле об «этическом» и «тоталитарном» государстве: «Вооруженная партия ведет к тоталитарному режиму… Партия, тоталитарно управляющая нацией, — факт, новый в истории»[4]. В Германии это понятие найдет отклик лишь некоторое время спустя, причем не столько среди нацистского руководства, сколько у политических философов вроде Карла Шмитта, писавшего о повороте к тотальному государству в 1931 году[5]. Успех этого слова тесно связан с известной работой генерала Людендорфа «Тотальная война»[6], которая переворачивала старую формулу Клаузевица «война есть продолжение политики иными средствами», чтобы определить мир как подготовку к войне, а политику как продолжение войны иными средствами. Другой влиятельный автор, Эрнст Юнгер, примерно в это же время придумал выражение Totale Mobilmachung[7]. Вскоре эта идея тотальной мобилизации войдет в политический дискурс и даже в юридические документы — например в указы испанской правящей партии, где этот термин имел положительные коннотации. Уже в 1930-е политолог Джордж Сэбин использует это понятие для новых мобилизационных однопартийных режимов — и фашистских, и коммунистических[8]. Роберт Михельс в 1928 году отмечает сходство между фашистскими партиями и большевиками[9]. Троцкий пишет в 1936 году: «Сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие их общественных основ, представляют собою симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга»[10]. Многие фашисты, особенно фашисты левые, ощущали близость своих идеалов к сталинскому коммунизму[11]. Так что выявить это сходство и обнаружить, насколько полезно понятие, описывающее сразу оба политических феномена, выпало отнюдь не либеральным критикам фашизма и Советского Союза. Как мы увидим, борьба с излишне широким или неправильным толкованием этого понятия, а также сомнения в его интеллектуальной плодотворности возникли лишь недавно. Тем не менее еще в 1930-е ряд теоретиков, симпатизировавших авторитарным, антидемократическим политическим решениям, но при этом враждебно относившихся к активистским мобилизационным концепциям тоталитарного государства и видевших проблему в автономии государства от общества, ясно указали на разницу между авторитарным государством, тоталитарным государством и тем, что они называли нейтральным либерально-демократическим государством[12]. В послевоенной политологии их идеи отклика не нашли. Когда в ходе «холодной войны» отдельные автократические режимы вроде Турции и Бразилии перешли к демократии, а обретшие независимость страны выбрали демократическую форму правления, считалось, что дихотомия демократии и тоталитаризма может описать все многообразие политических систем или как минимум два полюса, к которым все эти системы тяготеют. Именно тогда режимы, которые нельзя было отнести ни к демократическим, ни к тоталитарным, считались либо покровительствующими демократии (то есть режимами, где демократические нормы формально приняты, а элиты стремятся демократизировать свои общества, даже если они не вполне представляют, что для этого требуется), либо сохранившимися до настоящего времени традиционными олигархиями[13]. Но и в данном случае для режимов, оказавшихся между этими двумя типами и ориентировавшихся либо на демократическое будущее, либо на традиционалистское прошлое, требовалось создать особый тип модернизирующихся олигархий. Примечательно, что описание в этом случае в большей мере сосредоточивалось на целях экономического развития, чем на природе политических институтов, которые нужно было создать и работу которых необходимо было поддерживать.

Всего несколько лет спустя рухнули огромные надежды на демократию в Латинской Америке — в первую очередь в более развитых южноамериканских республиках и странах, созданных путем успешного переноса британских и французских демократических институтов в бывшие колонии. Вместе с тем авторитарные режимы в Испании и Португалии неожиданно для всех пережили разгром стран «оси». Ученым стало ясно, что такие режимы нельзя понимать как безуспешные примеры тоталитаризма, поскольку многие — если не все — их основатели не разделяли тоталитарных взглядов на государство и общество, а сами эти режимы функционировали совсем не так, как нацистский или сталинский; при этом сами правители, особенно в странах «третьего мира», даже не делали вида, что авторитаризм — лишь временный этап подготовки страны к демократии. Они все чаще отвергали либерально-демократическую модель и при строительстве нового государства нередко прибегали к несколько видоизмененной ленинской модели правящей партии как авангарда пролетариата. Вскоре ученые обнаружат, что идеологические выступления и декларируемые схемы управления партий и массовых организаций почти никогда не соответствуют действительности, как в прошлом псевдофашизм балканских, восточноевропейских и балтийских государств не был похож на немецкий национал-социализм или итальянский фашизм. Эти наблюдения неизбежно привели к тому, что был описан — с теми или иными нюансами — третий тип режимов, то есть именно отдельный тип, а не точка на оси между демократией и тоталитаризмом. На основании анализа режима Франко, особенно после 1945 года, мы сформулировали понятие авторитарного режима, который отличается и от демократического правления, и от тоталитарной системы[14].

Наш анализ будет сосредоточен на тоталитарных и авторитарных режимах, имеющих как минимум одну общую черту, — это недемократические режимы. Поэтому мы должны начать с краткого эмпирического определения демократии, чтобы очертить область нашего исследования. Мы обратимся к многочисленным теоретическим и эмпирическим исследованиям тоталитарных политических систем, появившимся в последние десять лет, а также к недавней критике этого понятия, чтобы наметить типы режимов, которые мы от противного считаем тоталитарными. Однако упомянутыми тремя типами режимов многообразие политических систем ХХ века не исчерпывается. До сих пор существует ряд режимов, основанных на традиционной легитимности, и мы неверно поймем их природу, если будем классифицировать их по тем же признакам, что и современные авторитарные режимы, сложившиеся после слома традиционной легитимности или после периода демократического правления. Нам представляется, что отдельные виды тирании и деспотизма, осуществляемые лично правителем и его клиентами — с помощью преторианской гвардии при отсутствии каких-либо форм организованного участия населения в государственных институтах и сколь-нибудь значимых попыток легитимации на фоне преследования режимом своих частных целей, — будет не вполне плодотворно относить к той же категории, что и более институализированные авторитарные режимы, в которых правители считают, что действуют ради общего блага. Поэтому такие режимы — назовем их «султанскими» — мы рассмотрим отдельно, пусть даже у них есть общие черты с авторитарными. Отдельную проблему представляют общества, в которых один слой навязывает свою власть остальным — при необходимости и силой, — но при этом позволяет им участвовать в политической жизни в соответствии с демократическими нормами, исключая лишь возможность дискуссии об отношениях с правящей группировкой, причем по этому вопросу имеется широкий консенсус. Мы называем такой вид режимов «расовой демократией», поскольку они столь же парадоксальны, как и сочетание демократии с расовой дискриминацией. Недавние события в Восточной Европе, связанные с десталинизацией, и даже некоторые тенденции в Советском Союзе поставили отдельный вопрос о природе постсталинистских коммунистических режимов. Мы обнаружили, что режимы, развивающиеся в Восточной Европе, имеют много общего с теми, которые мы определяем как авторитарные, однако их более или менее отдаленное тоталитарное прошлое и приверженность элит отдельным элементам тоталитарной утопии наделяют их известным своеобразием. Мы будем говорить о них как о частном случае авторитаризма — посттоталитаризме.

Два главных измерения в нашем определении авторитарных режимов — степень или вид ограничения политического плюрализма, а также степень, в какой режим основывается на политической апатии и демобилизации, либо ограниченной и контролируемой мобилизации населения. На их основании можно выделить множество подтипов, различающихся тем, кто участвует в ограниченном плюрализме и как эти участники организованы, а также уровнем и типом их участия. Мы будем различать: бюрократическо-милитаристские авторитарные режимы; формы институционализации авторитарных режимов, которые мы называем «органическим этатизмом»; мобилизационные авторитарные режимы в постдемократических обществах, примером которых во многих отношениях является итальянский фашизм; мобилизационные авторитарные режимы в государствах, только что обретших независимость; наконец, посттоталитарные авторитарные режимы. Разумеется, эти идеальные (в веберовском смысле) типы не описывают в полной мере ни одного конкретного режима, поскольку в реальности политические режимы возникают усилиями лидеров и общественных сил, имеющих противоречивые представления о государственном устройстве, причем приоритеты и общие представления о цели у них постоянно меняются. Любой режим — результат явных и скрытых разнонаправленных тенденций, поэтому всегда представляет собой смешанную форму. Тем не менее близость к той или иной форме всегда имеется. В этом смысле в рамки нашей типологии трудно точно поместить даже какую-то одну страну в каждый конкретный момент.

Ученые предпринимали попытки[15] классифицировать независимые государства в соответствии с некоторыми операционными критериями[16]. Из-за политических изменений, особенно в неустойчивых странах «третьего мира», эти классификации быстро устаревают. Кроме того, немногочисленные попытки переработать классификацию политических систем в более сложную типологию не находят широкой поддержки в научном сообществе — главным образом из-за отсутствия систематического сбора материалов, относящихся к параметрам, на которых такие типологии строятся, а также потому, что политическая ситуация в ряде стран вообще не становилась предметом научных исследований. При этом существует довольно широкий консенсус в отношении стран, которые Данкварт Растоу считал демократическими, Роберт Даль — полиархиями, а авторы обзора 1960 года «Политика развивающихся регионов» — конкурентными. Многие из этих исследований показывают, что в любой момент времени не более четверти или даже трети мировых политических систем являются демократическими. Роберт Даль, Ричард Норлинг и Мэри Фрейз Уильямс, взяв за основу данные из «Кросс-политического обзора»[17] и других источников, касающиеся права на занятие государственной должности и допустимости нахождения в оппозиции к власти (всего семь показателей, связанных с выдвигаемыми для этого условиями), разбили 114 стран на 31 вид[18]. На основании этих данных, собранных примерно в 1969 году, 29 государств оказались полиархиями и шесть — близкими к полиархии. В списке Данкварта Растоу (за исключением Мексики, Цейлона, Греции и Колумбии, он совпадает со списком Даля) указана 31 страна[19]. В обоих списках не упоминаются некоторые карликовые государства, которые можно считать полиархиями.

Из 25 государств, население которых превысило к 1965 году 20 миллионов человек, лишь восемь относились на тот момент к полиархиям, при этом Даль считал Турцию близкой к полиархии, а Растоу добавлял к этому списку еще и Мексику[20]. Если принять во внимание, что из этих 25 стран Япония, Италия и Германия не были демократическими на протяжении существенной части первой половины XX столетия, а из пяти крупнейших государств мира только в США и Индии демократическое правление не прерывалось с момента обретения независимости, важность изучения недемократических политических систем станет очевидной. Вообще говоря, в определенных частях земного шара демократии находятся в меньшинстве. Из 38 африканских государств, обретших независимость после 1950 года, лишь в семи сохраняется многопартийная система и проводятся выборы, на которых партии могут конкурировать между собой. В 17 из этих 38 стран по состоянию на 1973 год главой государства был военный; под властью военных живут 64% 266-миллионого населения этих стран[21]. Даже в Европе, за вычетом СССР и Турции, лишь 16 из 28 государств были стабильными демократиям, а будущее еще трех — Португалии, Греции и Кипра — оставалось неопределенным. 61,5% населения Европы, за вычетом СССР, жили при демократии, 4,1% — при неустойчивых режимах, 34,4% — в недемократических политических системах.

Демократии могут существенно отличаться друг от друга: в США всеобщие выборы непрерывно проводятся с 1788 года, а Федеративная Республика Германии была основана лишь в 1949-м, после 12 лет нацистского тоталитаризма и иностранной оккупации; в Великобритании правление большинства, а в Ливане — сложная система договоренностей между этнорелигиозными меньшинствами, сочетающими конкурентную политику и принцип государственного единства; в Скандинавии эгалитарное общество, а в Индии царит неравенство. При всех этих различиях политические институты этих стран похожи в достаточной мере, чтобы мы могли считать их все демократиями. Основное сходство будет особенно хорошо заметно, если посмотреть на неоднородный список 20 крупнейших недемократических стран. Вряд ли кто-то усомнится, что Советский Союз, Испания, Эфиопия и ЮАР отличаются друг от друга больше, чем США и Индия (если брать крайний случай) или Испания и Восточная Германия (если брать только европейские страны). Задача этой главы — попытаться разработать понятийный аппарат, отражающий разнообразие политических систем, которые мы даже в самом широком смысле не можем назвать демократическими и в которых живет как минимум половина человечества.

Конечно, богатейшие страны, а именно 24 страны, где ВВП на душу населения составлял в 1965 году более 1000 долларов [на душу населения], были демократиями — за исключением Чехословакии, Советского Союза, Восточной Германии, Венгрии и Кувейта (представляющего собой особый случай); но уже из 16 стран с подушевым ВВП более 500 долларов демократиями можно было считать только семь. Таким образом, мы имеем дело не только с бедными, неразвитыми странами или странами с остановившимся экономическим ростом, ведь из 36 стран со средним экономическим ростом более 5,1% в 1960—1965 годах лишь 12 входят в составленный Далем список полиархий и близких к ним режимов. А если взять только страны с высоким ростом душевого дохода — то есть более 5%, — то из 12 стран в этот список входят лишь две.

Соответственно, несмотря на существенную связь между стабильностью демократии в экономически развитых странах и более высокой вероятностью, что страны с более высоким уровнем социального и экономического развития станут демократиями, количество отклонений от этой тенденции требует отдельного анализа различных типов политических, общественных и экономических систем. Некоторые формы политической организации и легитимации власти, несомненно, более вероятны в определенных типах общества и при определенных экономических условиях, а какие-то отдельные сочетания практически невозможны. Однако мы считаем крайне важным не смешивать две эти сферы и сформулировать отдельные типологии для общественных, экономических и политических систем. В противном случае мы не сможем поставить целый ряд важных теоретических вопросов: какой вид общественной и экономической структуры с большей вероятностью приведет к появлению режимов определенных типов и обеспечит их стабильность? Как тот или иной режим влияет на конкретную общественно-экономическую структуру и ее развитие? Повышается ли вероятность развития той или иной общественной, а может, и экономической системы при данном политическом режиме?

Разумеется, никаких однозначных соответствий между всеми этими аспектами социальной реальности не существует. Демократическое правление вполне совместимо с целым рядом общественных и экономических систем, и то же самое можно сказать об автократических режимах. Достаточно вспомнить недавнюю немецкую историю: в течение полувека общество находилось последовательно под властью нестабильной веймарской демократии, нацистского тоталитаризма и стабильной боннской республики. Несомненно, все эти режимы оказали глубокое влияние на социально-экономические структуры — хотя были и другие факторы, — однако политические различия между ними были явно сильнее, чем экономически и социальные. Поэтому мы сосредоточимся на всем многообразии политических систем и не будем в нашей классификации учитывать параметры, которые в больше степени относятся к типологии общественных и экономических систем.

Невозможно переоценить важность этих аналитических различий для осмысленного исследования связей между государством, обществом и экономикой (сюда следовало бы добавить и четвертый аспект — культурно-религиозный).

Демократическое правление и недемократические государственные устройства

Дать определение демократии, не пытаясь описывать общественные структуры и отношения в демократическом государстве, относительно просто[22]. Демократической мы будем называть политическую систему, которая позволяет свободно формулировать политические предпочтения посредством права на свободу собраний, информацию и коммуникацию с целью регулярного ненасильственного (пере)избрания лидеров на основании открытой конкуренции. Демократическая система при этом не исключает активных политических организаций из конкурентной борьбы, не запрещает членам политического сообщества выражать свои предпочтения и не вводит ради этого никаких норм, требующих применения силы. Либеральные политические права являются необходимым условием для этой общественной дискуссии и конкуренции в борьбе за власть, а также для расширения права участвовать в выборах для все большего числа граждан как неизбежного следствия. Условие регулярности выборов исключает любые системы, в которых правители в какой-то момент получили легитимность и поддержку избирателей в рамках открытой конкуренции, однако впоследствии воспрепятствовали осуществлению контроля над своими действиями. Это явным образом исключает некоторые основанные на плебисците авторитарные режимы, даже если мы принимаем, что выборы, приведшие их к власти, были честными и открытыми. Требование того, что все действующие политические посты должны прямо или косвенно зависеть от результатов всенародных выборов, исключает системы, в которых правитель получает власть через традиционное наследование и осуществляет ее без контроля или участия выборного органа, либо системы, где имеется пожизненный и несимволический пост, как в случае Франко на посту главы государства или Тито на посту президента республики. Чтобы назвать ту или иную систему более или менее демократической, в ней непременно должен наличествовать целый ряд политических свобод, гарантирующих право меньшинств на создание организаций и мирную, конкурентную борьбу за поддержку населения, даже если при этом действуют какие-то юридические или даже фактические ограничения[23]. Недемократические же режимы не просто de facto ограничивают свободу меньшинств, но и, как правило, четко прописывают юридические ограничения, оставляя простор для интерпретации таких законов не объективным независимым органам, а самим правителям, которые к тому же применяют их крайне избирательно. Требование того, что гражданам не может быть отказано в участии в выборах, если такой отказ сопряжен с применением силы, связано с тем, что расширение гражданских прав было процессом медленным и конфликтным: от имущественного ценза к всеобщему избирательному праву для мужчин до включения женщин и молодежи — по мере того, как эти общественные группы начинали требовать распространения избирательного права, в том числе и на них самих. Таким образом, исключаются системы, которые в какой-то момент допускали более или менее ограниченное участие в выборах, но отказались, прибегнув к силе, расширить это право на другие группы. ЮАР является ярким примером политической системы, которая несколько десятилетий назад могла считаться демократией, однако перестала быть таковой, полностью отказав в избирательном праве темнокожему и цветному населению. Даже если в условиях однопартийной системы в партии происходит некоторая демократизация, эксклюзивное предоставление гражданских прав членам одной партии — а именно тем, кто принимает основные политические ценности, подчиняясь партийному уставу под угрозой исключения из нее, — не позволяет считать такого режима демократическим. Безусловно, система с внутрипартийной демократией более демократична, чем без нее, когда партия управляется по принципам вождизма или «демократического центризма», однако недопуск к выборам тех, кто не хочет вступать в партию, не позволяет нам определить такую политическую систему как демократическую.

В нашем определении отсутствует упоминание политических партий, потому что теоретически можно представить, что борьба за власть осуществляется без них, даже если нам не известны такие системы, подпадающие под определение демократических. Теоретически конкурентная борьба за лидерство может иметь место в рамках мелких избирательных округов при отсутствии организаций, действующих на постоянной основе, приверженных определенным ценностям и объединяющих повестку множества избирательных округов, — а именно такие организации мы называем партиями. Это теория органической, или корпоративной, демократии, и она утверждает, что представителей надо выбирать в первичных социальных группах, в которых люди знают друг друга и объединены общими интересами, что делает политические партии ненужными. Ниже, говоря об органическом этатизме, мы подробно рассмотрим теоретические и эмпирические трудности в организации открытой конкурентной борьбы за власть в так называемых органических демократиях, а также авторитарные черты подобных режимов. Соответственно, право свободно образовывать политические партии и право партий бороться за власть во всей полноте, а не только частично, является первым признаком демократичности политической системы. Зато исключается любая система, в которой партия de jureобладает особым конституционным или юридическим статусом, ее отделения отвечают перед отдельным партийным судом, а закон наделяет их особой защитой так, что другие партии должны признавать за ней лидерство при том, что сами они могут участвовать в управлении, только если не оспаривают ее исключительного положения, либо обязательно поддерживают определенный общественно-политический порядок (помимо конституционного порядка, задающего свободную конкурентную борьбу за власть в рамках регулярных мирных выборов). Крайне важно четко отличать правящие de facto партии, регулярно получающие на выборах подавляющее большинство голосов в равной борьбе с другими партиями, от партий-гегемонов в псевдомногопартийной системе. Именно поэтому различие между демократическими и недемократическими режимами не совпадает с различием между однопартийными и многопартийными системами. Еще один часто выдвигаемый критерий отличия демократических режимов от недемократических — регулярная передача власти, однако это условие не является необходимым[24].

Приведенные выше критерии позволяют практически однозначно определить государство как демократическое, при этом не упуская из виду элементов демократии в государствах других типов или присутствия de facto адемократических либо антидемократических тенденций в демократических государствах. Сомнения возникали лишь в редких случаях, да и то в силу несогласия ученых в оценках фактического положения дел, касающихся свободы политических групп[25]. Дальнейшее свидетельство правильности нашего определения — это сопротивление недемократических режимов, называющих себя демократиями, введению перечисленных нами элементов и те идеологические изощрения, на которые они идут, чтобы это оправдать. Еще одно подтверждение состоит в том, что ни одна демократия не трансформировалась в недемократический режим, не изменив хотя бы одной из указанных нами характеристик. Лишь в редких случаях нетрадиционные режимы преобразовывались в демократические без конституционного переворота и насильственного свержения действующей власти. Таковыми можно считать Турцию после Второй мировой войны[26], Мексику (если принять аргументы тех, кто считает ее демократией) и, возможно, Аргентину после выборов 1973 года. Таким образом, граница между недемократическими и демократическими режимами довольно жесткая, ее нельзя преодолеть посредством медленной и незаметной эволюции; для этого требуется резкий слом, неконституционные действия, военный переворот, революция или иностранная интервенция. При этом черта, отделяющая тоталитарные системы от других недемократических режимов, гораздо менее четкая, известны наглядные примеры, когда система теряла определенные характеристики, позволяющие считать ее тоталитарной, но при этом не становилась демократией, причем процесс этот проходил малозаметно, и точно зафиксировать переход чрезвычайно сложно. Несмотря на всю важность сохранения различия между тоталитарными и недемократическими типами политического устройства, они походят друг на друга больше, чем на демократические формы правления, что позволяет выделить их в отдельную, пусть и обширную, категорию недемократических режимов. Рассмотрению таких режимов и посвящена эта работа.

Примечание о диктатуре

В специальной литературе[27] и повседневной речи для обозначения недемократических режимов и государства с особым типом, нетрадиционным, легитимации часто используется термин «диктатура». Если в Древнем Риме оно возникло в форме dictator rei gerundae causaдля обозначения чрезвычайного правления, предусмотренного конституцией на ограниченный срок в случае экстренной ситуации и ограниченного 6 месяцами без права продления или исполнением конкретной задачи, то теперь слово «диктатор» стало использоваться для осуждения и поругания. Неслучайно Карл Шмитт[28] и Сартори[29]отмечают, что Гарибальди и Маркс все еще употребляли это слово без негативных коннотаций.

Если этот термин и имеет смысл сохранить для современного научного использования, его употребление следует ограничить описанием чрезвычайного правления, приостанавливающего или нарушающего на время конституционные нормы, касающиеся исполнения и передачи власти. Конституционная диктатура как тип правления основывается на статьях конституции, описывающих чрезвычайное положение (например массовые беспорядки или война) и по решению легитимного конституционного органа расширяющих полномочия отдельных органов власти или дающих им право исполнять их, когда их срок уже истек и должны состояться новые выборы. Такая экстраконституционная власть не обязательно становится антиконституционной, навсегда меняя политический строй. Она вполне может служить его защите в кризисной ситуации. Из-за неоднозначности выражения «конституционная диктатура» Сартори и другие ученые предпочитают термин «кризисное управление»[30]. Вообще говоря, революционные комитеты, которые берут на себя власть после падения традиционного строя или авторитарного режима с целью проведения свободных выборов и восстановления демократии, пока они остаются временным правительством, не утвержденным путем выборов, можно считать диктатурой в узком смысле слова. Многие военные перевороты против традиционных правителей, автократических правительств или разваливающихся демократий ради поддержания видимости преемственности власти путем фальсификации или задержки выборов получают широкую поддержку именно на основании этого шага — при том, что изначально отдельные лидеры таких переворотов могли искренне желть восстановить конкурентную демократию. Трудность выхода из режима правления военных, как показывает прекрасный анализ Самюэля Файнера[31] и Самюэля Хантингтона[32], позволяет понять, почему в большинстве случаев военные создают авторитарные режимы, а не обеспечивают возвращения к демократии. Еще один очень особый случай — явное принуждение из-за рубежа с целью установления демократии путем изгнания недемократических правителей. Япония, Австрия и Западная Германия после Второй мировой войны — уникальные тому примеры, поскольку главнокомандующие и администрации союзников не являлись демократическими правителями этих государств[33]. Однако их успех может быть связан с уникальными обстоятельствами, сложившимися в данных обществах, — других подобных примеров скорее всего нет. В этом узком смысле мы говорим только о тех диктатурах, которые Карл Шмитт[34] называл Kommissarische Diktatur, в отличие от «диктатур суверенных».

Однако в реальном политическом мире возвращение к конституционной демократии после разрушения демократической легитимности — даже путем так называемой конституционной диктатуры или вмешательства монархов или армий, действующих в качестве модернизирующего инструмента в чрезвычайной ситуации, — остается весьма сомнительным. Исключением, пожалуй, может считаться правительство национального единства во время войны, когда все основные партии соглашаются перенести выборы или не допустить подлинно конкурентных выборов, чтобы обеспечить почти единодушную поддержку правительству, ведущему общую для всех войну. Диктатуру как чрезвычайную власть, временно ограничивающую гражданские свободы и/или усиливающую власть отдельных органов, трудно отличить от иных типов автократических режимов, когда она выходит за рамки конкретной ситуации. Ученые не могут не принимать во внимание заявлений того, кто принимает на себя такую власть, даже если они сомневаются в его искренности или реалистичности его намерения вернуть власть народу, поскольку эти заявления скорее всего будут иметь необратимые последствия для легитимности устанавливаемого подобным образом недемократического правления. Ученый не a priori, а только ex post factoделает вывод о том, действительно ли правление индивида или группы было диктатурой в узком, римском, смысле. Как правило, подобные диктатуры — лишь переходные этапы к иным формам автократического правления, поэтому неслучайно ситуацию балканских государств, где короли отошли от конституционного правления, следует считать королевскими диктатурами, а не возвращением к абсолютной монархии. Как только от преемственности традиционной легитимации отказываются ради демократических норм, возвращение к ней кажется невозможным. Диктатура как промежуточная, чрезвычайная власть слишком часто переходит в более или менее институализированные формы авторитаризма. Не будем забывать, что уже римское конституционное правление было разрушено и преобразовано в авторитарное, когда Сулла в 82 году до нашей эры стал dictator reipublicae constituendae, а Цезарь в 48 году до нашей эры стал диктатором на ограниченный срок, а в 46-м — на десять лет. С тех пор свержение конституционного правительства выдающимся лидером называют цезаризмом.

Мы закрепим термин «диктатура» за временным кризисным правительством, которое не институализировало себя и представляет собой разрыв с институциональными правилами передачи и отправления власти, принятыми предыдущим режимом, будь он демократическим, традиционным или авторитарным. Временную приостановку этих правил в соответствии с конституцией такого режима мы будем называть кризисным правительством или конституционной диктатурой.

II. ТОТАЛИТАРНЫЕ СИСТЕМЫ

К определению тоталитаризма

В свете того, что тоталитаризм занимает центральное место в изучении современных неконкурентных демократических режимов, полезно будет начать с некоторых уже ставших классическими определений тоталитарных систем, после чего попытаться продвинуться в нашем понимании их, прислушавшись к критике, которой они подвергались[35]. Не так давно Карл Фридрих следующим образом переформулировал описательное определение, к которому они с Бжезинским первоначально пришли в 1965 году:

«Шесть черт отличают этот режим как от других, более старых автократий, так и от гетерократий. На сегодня это в целом общепринятый набор фактов: 1) тоталитарная идеология; 2) единственная партия, приверженная этой идеологии, во главе которой обычно стоит один человек, диктатор; 3) разветвленная секретная полиция и три типа монополии, или, точнее, монопольного контроля, а именно: а) над массовыми коммуникациями, б) над боевым оружием и в) над всеми организациями, в том числе экономическими, что включает в себя всю плановую экономику. [...] Следует добавить, что ради простоты эти шесть черт можно свести к трем: тоталитарная идеология, партия, подкрепленная секретными службами, и монополия на три основные формы межличностного взаимодействия в массовом индустриальном обществе. Эта монополия не обязательно находится в руках партии — это следует подчеркнуть с самого начала, чтобы избежать недоразумений, уже возникших в критических замечаниях к моим предыдущим работам. Здесь важно, что этот монопольный контроль находится в руках элиты (какой бы она ни была), управляющей данным конкретным обществом и, соответственно, олицетворяющей собой режим»[36].

Бжезинский предлагает более сущностное определение, указывающее на конечную цель таких систем:

«Тоталитаризм — это новая форма правления, подпадающая под общее определение диктатуры; система, в которой центральное руководство элитного движения, имеющее в своем полном распоряжении высокотехнологичные инструменты политического влияния, употребляет их ради совершения тотальной социальной революции (затрагивающей базовые условия человеческого существования) на основе некоторых произвольных идеологических принципов, провозглашенных этим самым руководством в атмосфере насажденной силой единодушной поддержки всего населения»[37].

Франц Нейман представил[38] похожий набор определяющих характеристик.

Следует подчеркнуть, что во всех этих определениях элемент террора — роль полиции и принуждения — не является ключевым (каковым он был, например, для Ханны Арендт[39]). В самом деле, можно показать, что до тех пор, пока власть может рассчитывать на лояльность вооруженных сил, тоталитарной системе для существования в относительно закрытом обществе вполне достаточно того, что громадная часть населения идентифицирует себя с властью и принимает активное участие в контролируемых ею и служащих ее целям политических организациях; власть может пользоваться распыленным контролем над обществом, возможным благодаря добровольному манипулируемому участию и тактике кнута и пряника. В некоторых отношениях именно к такому типу тоталитаризма приблизился коммунистический Китай; этой же модели соответствует и хрущевский опыт популистской рационализации партийного контроля, как его описывает Пол Кокс[40].

Явно или неявно эти определения указывают на постепенное стирание границы между государством и обществом, на возникновение «тотальной» политизации общества через политические организации — чаще всего партию и связанные с ней объединения. Тем не менее эта черта, отличающая тоталитарные системы от различных типов авторитаризма и особенно от демократического правления, никогда не проявляется в реальности в чистом виде — соответственно, трения между обществом и политической системой обязательно будут присутствовать, пусть и в усеченной форме, и в тоталитарных системах. Еще менее вероятно в реальности тотальное формирование индивида, полное усвоение идеологии массами и возникновение «нового человека», о котором постоянно вещают идеологи, хотя следует признать, что мало каким общественным системам, если не считать религий, удалось продвинуться в этом направлении так же далеко, как тоталитаризму.

Чертами, без которых политическую систему нельзя назвать тоталитарной, являются идеология, единственная партия с массовым членством вкупе с иными мобилизационными организациями и власть, сосредоточенная в руках одного человека и его сподвижников или небольшой группы, которые неподотчетны никаким сколь-нибудь широким кругам и не могут быть смещены со своих позиций институциализованными, мирными методами. Каждую из этих черт в отдельности можно обнаружить и в других типах недемократических систем, но тоталитарную систему создает лишь их совместное присутствие. Это означает, что не все однопартийные системы являются тоталитарными, что какая бы то ни было система не является тоталитарной, если в ней наличествует честная борьба за власть между свободно создаваемыми партиями, и что нельзя называть тоталитарной недемократическую систему, которая не является однопартийной — точнее, не находится под контролем одной активно действующей партии. Как признает в своем уточненном определении Карл Фридрих, суть не в том, что окончательные решения всегда принимает партийная организация или что у нее достаточно власти, чтобы их предопределить, пусть даже нам трудно поверить, что единственная массовая партия этого типа вместе с контролирующей ее бюрократией не является самой могущественной институцией в обществе — по меньшей мере, когда речь идет об отдельных ее членах и обычных гражданах.

Конечно, бывают диктаторы — цезаристские вожди, мелкие олигархии вроде военных хунт или объединения элит в разных институциональных областях, неподотчетные институциям и собственным членам, — но правление этих диктаторов тоталитаризмом мы называть не будем. Если их власть не реализуется во имя идеологии, так или иначе подчиненной каким-то коренным идеям или Weltanschauung, если они не прибегают к определенным формам массовой организации и вовлечения членов общества, отличным от военной угрозы или полицейского давления, то речь идет вовсе не о тоталитарной системе, а, как мы увидим позже, об авторитарных режимах. Каким бы прочным ни было единство верхушки, между приближенными к правителю и в среде его непосредственных подчиненных вполне может идти борьба за власть — равно как и между организациями, этим самым правителем и созданными. Подобного рода групповая политика не возникает из потребностей общества, в ней не участвуют институции или организации, существовавшие до захвата власти. Власть вовлеченных в эту борьбу людей, фракций или организаций не имеет корней в общественных структурах, не являющихся в строгом смысле политическими, даже когда сами участники этой борьбы за власть оказываются тесно связанными с какими-то определенными слоями общества. В этом смысле, когда речь идет о тоталитаризме, говорить о классовой борьбе в марксистском понимании невозможно. Исходные государственные позиции — заняв которые, конкурирующие за власть лица начинают бороться за расширение своего влияния путем установления связей с разными существующими в обществе запросами, — являются частью политической системы, то есть политических организаций вроде партии или связанных с ней массовых организаций, региональных партийных структур, партийных военизированных ополчений, правительства или полицейского чиновничества. В стабильных тоталитарных системах традиционные институции — например деловые объединения, церковь или даже армия — в борьбе за власть играют лишь вспомогательную роль, и если они вообще в ней участвуют, то лишь в той мере, в какой их привлекают для поддержки того или иного лидера или группы внутри политической элиты. На политическую власть их руководство претендовать не может — в лучшем случае оно может влиять на определенные решения и крайне редко получает даже в этой сфере право вето. В этом отношении одной из черт, отличающих тоталитарные системы от других недемократических систем, является подчиненное положение армии. На сегодняшний день ни одна из тоталитарных систем не пала благодаря военному перевороту, вмешательство военных еще ни разу не привело к фундаментальным переменам в тоталитарных системах, даже когда в момент кризиса одной из враждующих фракций удавалось усилить свое влияние благодаря поддержке армейской верхушки.

Подобную роль могла бы сыграть лишь крайне политизированная Народно-освободительная армия Китая (НОАК)[41] или же армия на Кубе[42]. Говорить, что какие-то отдельные включенные во властные структуры лидеры, фракции или бюрократические группы представляют интересы управленцев, сельхозпроизводителей, отдельных языковых или культурных образований, интеллектуалов и так далее, можно лишь в очень относительном смысле. Даже если каким-то лидерам или группам случается до некой степени представлять интересы отдельных сегментов общества, они остаются этим социальным сегментам неподотчетными, эти общественные слои не становятся фундаментальным источником их власти, сами лидеры чаще всего не являются выходцами из этих слоев и даже во властные элиты попали отнюдь не в силу своего высокого положения внутри одного из таких слоев. Разрушение или как минимум решительное ослабление всех институций, организаций и групп влияния, существовавших до захвата власти новой политической элитой и создания ею собственных политических структур, — одна из важнейших отличительных черт тоталитаризма, если сравнивать его с другими недемократическими системами. В этом смысле можно говорить о монополии на власть, о монизме, однако будет большой ошибкой считать монолитной эту концентрацию власти в политической сфере, в руках людей и организаций, назначенных политическим руководством. Плюрализм тоталитарных систем — это не общественный плюрализм, а плюрализм политический, причем исключительно внутри правящей политической элиты. Один пример: конфликты между SA и SS, DAF (Германским трудовым фронтом) и партией, четырехлетним планом Геринга и Организацией Тодта (впоследствии перешедшей под начало Шпеера) были конфликтами внутри нацистской элиты, столкновениями между разными ее организациями. Разумеется, участники этих конфликтов искали и находили союзников среди военных, бюрократов и бизнесменов, но было бы большой ошибкой считать перечисленных выше людей или организации представителями донацистских структур германского общества. То же самое, вероятно, можно сказать и о борьбе разных фракций Политбюро или ЦК после смерти Сталина.

Тем не менее можно показать, что в полностью установившейся тоталитарной системе, удерживающей власть в течение долгого времени, отдельные члены политических организаций, особенно партии, начинают ассоциироваться — в процессе дифференциации и разделения труда — с особыми участками административной работы и могут все чаще и чаще отождествляться с конкретными экономическими или территориальными интересами, представлять их чаяния и мнения при выработке каких-то административных мер — особенно в мирное время, когда перед всеми без исключения не стоит какой-то одной задачи первостепенной важности, а также в моменты передачи власти или кризиса в руководстве. Как только приняты все базовые решения о природе политической системы, все существовавшие ранее общественные структуры уничтожены или решительно ослаблены, а их наиболее влиятельные лидеры смещены, в тоталитарной системе может произойти трансформация, дающая возможности для возникновения плюрализма, ограниченного в своих пределах и автономности. В этот момент решающее значение в том, останется ли система по сути своей тоталитарной или превратится в нечто другое, будет иметь степень жизнеспособности идеологии, а также партии или других организаций, занимающихся поддержанием ее господства, плюс устойчивость высшего руководства. Разумеется, подобные преобразования внутри тоталитарных систем не происходят без трений и напряженности, поэтому их следует понимать скорее как циклические изменения, а не как гладкую последовательную эволюцию.

Всякой типологии тоталитарных систем придется учитывать относительную важность идеологии, партии и массовых организаций, а также политического правителя или правящих групп, присвоивших себе власть, а также сплоченность или разобщенность руководства. Кроме того, при типологизации необходимо проанализировать, как эти три параметра соотносятся с обществом и его структурой, историей и культурными традициями. Разные тоталитарные системы или одна и та же система в разных своих фазах могут оказаться в большей или меньшей степени идеологизированными, популистскими или бюрократизированными в зависимости от типа единственной партии — или в большей или меньшей степени харизматическими, олигархическими или даже феодальными в зависимости от внутреннего устройства высшей власти. Отсутствие одного из этих трех факторов или их достигшее определенного предела ослабление приводят к коренному изменению самой природы системы. При этом разнообразие самих этих факторов, конечно же, допускает возникновение самых разных типов тоталитарных систем.

Именно сочетание трех этих факторов объясняет многие другие черты, вероятность столкнуться с которыми в тоталитарных системах гораздо выше, чем в иных недемократических системах. Тем не менее какие-то из этих черт не являются ни достаточными, ни необходимыми для того, чтобы признать систему тоталитарной, и могут быть обнаружены также и в других типах политических систем.

Итак, я буду считать систему тоталитарной, если она удовлетворяет следующим условиям:

1. Наличествует единый, однако не монолитный центр власти, и любой плюрализм институций или групп, если он существует, получает свою легитимность именно из этого центра, им опосредуется и возникает в большинстве случаев в силу политической воли центра, а не является результатом развития общества в дототалитарный период.

2. Имеется единственная, автономная и более или менее проработанная в интеллектуальном плане идеология, с которой идентифицирует себя правящая верхушка или вождь, а также обслуживающая высшее руководство партия. Политика, которую проводит правительство, опирается на идеологию, любые проводимые меры оправдываются ссылкой на нее. Идеология имеет определенные границы, и преступить их — значит вступить в сферу инакомыслия, которое не остается безнаказанным. Идеология не сводится к какой-то конкретной программе или определению общего политического курса, но претендует на окончательное осмысление общества, понимание его исторической цели и объяснение всех общественных явлений.

3. Звучат постоянные призывы к активной мобилизации и широкому участию граждан в реализации политических и коллективных общественных задач; это участие реализуется через единственную существующую партию и множество подчиненных ей групп, оно поощряется и награждается. Нежелательными считаются пассивное подчинение и апатия, отход на позиции маленького человека, «хата которого с краю», характерные для авторитарных режимов.

Именно последняя из перечисленных черт сближает тоталитарное общество с идеалом, да в общем, и с реальностью многих демократий и в корне отличает его от большинства «нетоталитарных недемократических систем». Именно это участие и чувство сопричастности обществу так восхищает в тоталитарных системах демократически мыслящих наблюдателей, именно благодаря ему они начинают думать, что имеют дело с демократией — демократией, даже более совершенной, чем та, в условиях которой граждане вспоминают об общественных проблемах только (или главным образом) в преддверии выборов. Однако фундаментальное различие между политическим участием в условиях мобилизационного режима и в условиях демократии состоит в том, что в первом случае для каждой сферы жизни и каждой задачи имеется лишь один возможный канал участия, а общие цель и направление задаются из центра, который определяет и цели, возможные для общественных организаций, и, в конечном счете, их контролирует.

Тоталитарную систему характеризует именно это постоянное взаимодействие между господствующим и более или менее монистическим центром принятия решений, опирающимся в своей работе на идеологические постулаты или ссылающимся на них для оправдания собственных действий, с одной стороны, и гражданами, участвующими в работе контролируемых организаций ради реализации идеологических целей.

Прочие черты, на которые часто указывают при описании тоталитарных систем, можно вывести из указанных нами трех, что мы и сделаем, когда перейдем к подробному обсуждению важнейших научных работ, посвященных анализу отдельных тоталитарных систем. Здесь стоит привести лишь несколько элементарных примеров. Причиной напряженных отношений между интеллектуалами, художниками и политической властью[43] является, очевидно, помимо личных пристрастий и неприязни вождей вроде Гитлера и Сталина, упор на идеологию: требование приверженности этой идеологии исключает все прочие идейные системы, а ставить под вопрос лежащие в основе этой идеологии ценности попросту страшно — в особенности, когда речь идет о противопоставлении коллективных, общественных целей целям, индивидуальным и частным. Частный, замкнутый на себя человек представляется скрытой угрозой, а многие формы эстетического выражения обращены как раз к такому человеку. То же самое можно сказать и об эскалации обычных конфликтов между церковью и государством до конфликта между религией и политикой[44]. Важность идеологии имеет и позитивные стороны: огромной ценностью наделяется образование, возникает большая потребность в определенных культурных инициативах и последующем их массовом распространении. Это резко отличает тоталитарные системы от большинства традиционных автократий, где поддержкой пользуется лишь внушение религиозных идей (в случае религиозных автократий) или естественно-научное и техническое образование (в светских автократиях). Пропаганда, образование, обучение кадров, дальнейшая проработка и развитие идеологии, вдохновленная ею научная деятельность, награды интеллектуалам, идентифицирующим себя с системой, чаще оказываются важными именно в тоталитарных, а не в иных недемократических системах. Если не принимать во внимание ограниченность этих усилий и забыть об ограничении или полном отсутствии свободы, можно обнаружить здесь определенное совпадение с демократическими системами, где массовое участие в политической жизни тоже требует массового образования и массовых коммуникаций и где интеллектуалам предназначается важная роль, которой они не всегда, впрочем, рады.

Сосредоточенность власти в руках вождя и его приближенных или обособленной группы, сформировавшейся благодаря общему участию в борьбе за власть и в создании режима, обязательная социализация в политических организациях или кооптация из других секторов (по критериям лояльности и/или идеологической благонадежности) неизбежно приводят к ограничению автономии других организаций: промышленных предприятий, профессиональных групп, вооруженных сил, интеллектуалов и так далее. Приверженность идеологии, признание ее символов и убежденность, что любые решения должны приниматься с оглядкой на идеологию или ею обосновываться, отделяет эту группу от людей, испытывающих определенный скептицизм или вообще не интересующихся идеологией, а также от тех, кто в силу своего призвания, как например интеллектуалы, склонен ставить под вопрос лежащие в основе идеологии принципы. В то же время властная группа сближается с теми, кто готов развивать идеологию, не претендуя при этом на власть. Элемент элитизма, на который постоянно указывают при анализе тоталитарных систем, есть лишь логическое следствие стремления к монополизации власти. Тем же объясняется и ожесточенность конфликтов внутри элиты, а также чистки и гонения на тех, кто эту битву за власть проиграл. Власть — в большей степени, чем в демократических обществах, — становится здесь игрой на выбывание.

Приверженность идеологии, стремление к монопольному контролю и страх утраты власти, разумеется, объясняют и тенденцию к использованию в таких системах насильственных методов, а также высокую вероятность непрекращающегося террора. Соответственно, именно террор — особенно террор, направленный на саму элиту, а не на противников или потенциальных оппонентов системы, — и отличает тоталитарные системы от других недемократических систем. При объяснении характерной для тоталитарных систем тяги к полной вовлеченности, когда власть не удовлетворяют ни апатичность подданных, ни простое соглашательство бюрократов, идеологическое рвение имеет более важное значение, чем размер общества, который подчеркивает Ханна Арендт, или степень модернизации в смысле технологической развитости, связанной с индустриализацией.

Очевидно, что при анализе влияния (в поведенческих терминах) тоталитарных систем на разные общества важнейшим параметром оказывается природа и роль единственной партии. Важность, которой наделены партийная организация, возникающие из недр партии специализированные политические организации и связанные с партией массовые организации, объясняет многие основные характеристики этих систем. В первую очередь их способность проникать в общество, присутствовать во многих институциональных сферах и оказывать на них влияние, мобилизовывать людей для решения масштабных задач на добровольной или псевдодобровольной основе (а не в ответ на материальные стимулы и поощрения) дает тоталитарным системам возможность осуществлять важные изменения при ограниченных ресурсах, в силу чего они служат инструментом для определенного типа экономического и общественного развития. Кроме того, партийные структуры сообщают тоталитарным системам некоторый демократический характер — в том смысле, что они дают желающим (то есть всем тем, кто разделяет основные цели, сформулированные руководством страны, а не выдвигает собственные) шанс принять активное участие в жизни страны и ощутить сопричастность с ней. Несмотря на бюрократический характер государства, многих организаций и даже самой партии, массовое членство в партии и организациях, которые она поддерживает, может дать смысл, цель и чувство сопричастности многим гражданам. Этим тоталитарные системы разительно отличаются от многих других недемократических систем — авторитарных режимов, где правители полностью полагаются на бюрократов, экспертов и полицию, отделенных от всего остального населения, имеющего мало шансов (или вообще никаких) почувствовать себя активными участниками общественных и политических событий (им остается только работа и личная жизнь).

Партийная организация и масса существующих внутри нее невысоких руководящих должностей дают многим людям шанс причаститься власти — порой даже над людьми, стоящими выше них в других социальных иерархиях[45]. Это очевидным образом привносит элемент равенства, подрывающий другие общественные стратификации, но вводящий при этом новый тип неравенства. Кроме того, активная партийная организация, члены которой искренне вовлечены в ее деятельность, способствует резкому росту возможностей для контроля и неявного принуждения по отношению к тем, кто не желает в нее вступать или оказывается из нее исключенным. Тоталитарные системы ставят себе на службу всю ту массу энергии, которая в демократических обществах направляется не только в политическую жизнь, но и распыляется по множеству добровольных объединений, направленных на достижение общего блага. Едва ли не весь идеализм, связанный с ориентацией на коллектив, а не на себя лично (идеализм, в прошлом находивший свою реализацию в религиозных организациях, а в современных либеральных демократиях реализующийся в добровольных объединениях), в тоталитарных системах уходит в партийную деятельность и работу в связанных с ней организациях — как, очевидно, и оппортунизм тех, кого привлекают щедрые награды, связанные с партийной активностью, или доступ к власти и надежда ее обрести. Этот мобилизационный аспект является важнейшим для тоталитарных систем и отсутствует во многих (если не в большинстве) других недемократических системах. Люди определенного типа, при тоталитаризме с энтузиазмом решающие задачи, поставленные перед ними руководством, в других недемократических системах были бы пассивными подданными, которые интересовались бы лишь реализацией своих узких личных целей или переживали бы отчужденность в виду отсутствия каких-либо возможностей для участия в работе, направленной на перемены в обществе. Соответственно, привлекательность тоталитарной модели во многом объясняется именно этим мобилизационным, поощряющим всеобщее участие характером партии и массовых организаций. В то же время причина отчужденности и чувства неприятия, которые такие системы вызывают, чаще всего состоит в том, что выбор общественных целей обычному гражданину недоступен, свобода в выборе руководства организаций либо ограничена, либо точно так же недоступна в силу бюрократизма, существование которого оправдывается принципами коллективного руководства или демократического централизма.

Другие характеристики, часто встречающиеся в описаниях тоталитарных систем — например их тенденция к экспансии, — вывести из ключевых свойств тоталитаризма не так просто. Некая косвенная связь здесь, очевидно, присутствует, поскольку упор на единственно верную идеологию превращает в скрытую угрозу существование всех прочих идеологий и систем убеждений. Тем не менее здесь многое будет зависеть от конкретного содержания идеологии — как минимум природа и направление экспансии будут определяться этим в большей степени, чем другими структурными характеристиками[46].

В тоталитарных системах практически неизбежны стремление подчинять, запрет едва ли не на любые формы несогласия (особенно на те, что способны захватить сравнительно большие сегменты населения и предполагают какую-либо попытку самоорганизации), сжатие сферы частного и значительный объем полусвободного, если не прямо насильственного, участия в общественной жизни. При этом масштабный и произвольный террор в форме концлагерей, чисток, показательных процессов, коллективного наказания целых социальных групп или сообществ обязательной чертой тоталитаризма вовсе не является. Тем не менее мы можем сказать, что подобные формы при Гитлере и Сталине возникли не случайно, что они были характерны для этих режимов и широко распространены, чего ни в одной демократической системе не случалось никогда, и, наконец, что они наверняка отличались качественно и количественно от форм принуждения, практиковавшихся в других недемократических системах, если не считать периодов консолидации власти, гражданской войны и времени непосредственно после нее. Террор не является ни необходимой, ни достаточной характеристикой тоталитарных систем, однако вероятность его применения в таких системах, судя по всему, выше, чем в любых других, причем определенные формы террора представляются характерными для определенных форм тоталитаризма. Тем не менее целый ряд авторов совершенно верно говорят о тоталитаризме без террора.

В первых исследованиях тоталитаризма, особенно в «Перманентной революции» Зигмунда Ноймана[47], особо подчеркивалась роль лидера. Фашистская приверженность вождизму (Führerprinzip) и возвеличивание Duce, а также культ личности Сталина сделали эту черту очевидным элементом любого определения тоталитаризма. Тем не менее в последние годы мы видим примеры систем, в целом подпадающих под определение тоталитарных, однако не обнаруживающих бесспорного лидера, какого-либо культа или персонификации высшего руководства. И есть масса недемократических систем, не соответствующих описанному нами типу, в которых при этом центральное место занимает вождь со сложившимся вокруг него культом. Соответственно, мы смело можем сказать, что единственный лидер, который сосредотачивает в своих руках огромную власть, вокруг которого складывается культ личности и харизматический авторитет которого так или иначе признается как членами партии, так и населением в целом, появляется в тоталитарных системах с очень высокой вероятностью, однако его появление не является неизбежным или необходимым для сохранения стабильности таких систем. Кризисы передачи власти, которые, по мысли многих исследователей, угрожали стабильности или даже самому существованию таких режимов, на практике не привели к падению или упадку тоталитарных систем, хотя были в этом отношении очень опасными[48]. Можно было бы думать, что упор на вождизм характерен для тоталитарных режимов фашистского типа, что со всей очевидностью верно в случае Италии, Германии и еще некоторых мелких фашистских систем, однако роль Сталина в Советском Союзе показывает, что эта черта характерна не только для них. Понятно, что, если мы станем доказывать на манер некоторых диссидентствующих коммунистов и левых фашистов, что чисто функционально сталинизм был русским эквивалентом фашизма, эта сложность сама собой разрешится. Но такое решение больше похоже на софизм. В настоящий момент можно ответственно утверждать лишь, что в тоталитарных системах такого рода лидерство появляется с большей вероятностью, чем в других недемократических системах. Изменения в отношении между лидерством, идеологией и организованным массовым участием — те переменные, на основании которых следовало бы строить типологию тоталитарных систем и за счет которых можно было бы попытаться понять процессы консолидации, стабилизации, изменения и — возможно, развала — таких систем. Выдвигать какие-либо предположения относительно взаимосвязи этих относительно независимых переменных в любой тоталитарной системе было бы, пожалуй, слишком смело; только теоретико-эмпирический анализ конкретных типов, или даже отдельных случаев, может помочь справиться с этой теоретической проблемой на более высокой ступени абстракции.

[…]

IV. АВТОРИТАРНЫЕ РЕЖИМЫ

К определению авторитарного режима

В одной из предыдущих работ я обозначил все многообразие недемократических и нетоталитарных политических систем как авторитарные при условии, что они являются политическими системами с ограниченным, не подотчетным политическим плюрализмом без выраженной правящей идеологии, но с определенной системой ценностей, без широкой или интенсивной политической мобилизации, за исключением отдельных периодов развития, где лидер или иногда небольшая правящая группировка управляет в рамках формально плохо определенных, но вполне предсказуемых границ[49].

Это определение было сформулировано так, чтобы противопоставить эти системы конкурентным демократиями и типичным тоталитарным системам[50]. Оно четко отделяет авторитаризм от демократий, тогда как разница с тоталитаризмом кажется более размытой, поскольку под это определение вполне подходят до- и посттоталитарные ситуации и режимы. Дальнейшее разграничение требует исключения традиционных законных режимов, отличающихся источником легитимации правителей, и авторитарных олигархий. Режимы, которые мы назвали «султанским авторитаризмом», во многом похожи на те, что подпадают под наше определение авторитарных; их отличие — в произвольном и непредсказуемом применении власти и слабости пусть даже ограниченного политического плюрализма (а это важная черта «султанского авторитаризма»). По ряду причин нам удобнее исключить из определения авторитарных режимов полуконституционные монархии XIX века, сочетающие в себе элементы традиционного легитимного и авторитарного правления, где монархические, сословные и даже феодальные элементы смешиваются с зарождающимися демократическими институтами, и цензовых демократий, в которых ограниченное избирательное право — шаг вперед в сторону современных конкурентных демократий, основанных как минимум на всеобщем избирательном праве для мужчин. Олигархические демократии, сопротивляющиеся — особенно в Латинской Америке — попыткам дальнейшей демократизации, настаивая на ограничении избирательного права из-за неграмотности, контроля или манипуляции выборами через касиков, регулярного обращения за помощью к военным и создания почти идентичных партий, часто оказываются на грани между современными авторитарными режимами и демократией. Они ближе к демократии конституционно и идеологически, однако социологически схожи с авторитарными режимами. Но даже при более жестком определении, исключающем все лишнее, мы обнаруживаем множество современных политических систем, под него подпадающих, — что потребует, как мы увидим, введения нескольких подвидов авторитаризма.

Наше определение авторитаризма сосредоточено на способе употребления и организации власти, на связях с обществом, природе коллективных представлений, на которые опирается власть, а также на роли граждан в политическом процессе; при этом за пределами рассмотрения остается само содержание политики, цели и raison d'êtreподобных режимов. Мы практически ничего не узнаем из него об институтах, группах или социальных слоях, составляющих ограниченный плюрализм этого общества, или о тех, кто из него исключен. Акцент на строго политических аспектах дает почву для обвинений этого определения в формализме, которые уже звучали, когда речь заходила о наших определениях тоталитаризма или даже демократии. Нам, однако, кажется, что характеризуя режимы отдельно от проводимой ими политики, мы более четко видим проблемы, стоящие перед любыми политическими системами, — например отношения между политикой, религией и интеллектуалами. Условия их возникновения, стабильности, трансформации и возможного упадка тоже в таком случае видятся более явственно. Общий и абстрактный характер этого определения заставляет нас спуститься по лестнице абстракций к изучению множественных подвидов, чем мы здесь и займемся.

Мы говорим скорее об авторитарных режимах, а не об авторитарных правительствах, чтобы показать относительно низкую выраженность политических институтов: они проникают в жизнь общества, препятствуя — порой силой — политическому выражению интересов некоторых групп (например духовенства в Турции и Мексике после революции или рабочих в Испании) или формируя их путем политического вмешательства, как это происходит в корпоративистских режимах. В отличие от некоторых исследователей тоталитаризма, мы говорим не об обществах, а о режимах, потому что даже сами правители не хотят полностью отождествлять государство и общество.

Наиболее характерной чертой таких режимов является плюрализм, однако крайне важно подчеркнуть, что, в отличие от демократий с их почти неограниченным и политически институализированным плюрализмом, здесь мы имеем дело с плюрализмом ограниченным. Звучали даже предложения считать такие режимы ограниченным монизмом. На самом деле эти два обозначения задают довольно широкий диапазон, в котором могут действовать такие режимы. Ограничение плюрализма может достигаться за счет соответствующих законов, а может обеспечиваться de facto, оно может быть более или менее строгим, касаться только определенных политических групп или более широких слоев интересантов — главное, чтобы оставались группы, не созданные государством или не зависящие от него, несмотря на явное вмешательство государства в политический процесс. В некоторых режимах допускается институализированное политическое присутствие ограниченного числа независимых групп и даже поощряется создание новых, однако ни у кого не возникает сомнений, что правители сами решают, каким группам позволено существовать и на каких условиях. Кроме того, даже если власти реагируют на деятельность таких объединений граждан, они им de jure и/или de facto не подотчетны. Это отличает их от демократического правления, при котором политические силы формально зависят от поддержки на местах при всех возможных фактических отклонениях, описываемых «железным законом олигархии» Михельса. В авторитарных режимах представители различных групп и институций попадают во власть не просто потому, что они пользуются поддержкой соответствующей группы, а потому что им доверяет правитель или властная группировка, и они, безусловно, учитывают статус и влияние последней. У них может быть поддержка на местах — назовем ее потенциальной избираемостью, — но это не единственный, и даже не главный, источник их власти. Посредством постоянной кооптации лидеров разные секторы или институции становятся элементами системы, и это определяет природу элиты: разнородное происхождение и карьеры, а также меньшая доля профессиональных политиков — тех, кто строил карьеру только в политических организациях, — по сравнению с бывшими бюрократами, технократами, военными, лоббистами и иногда религиозными деятелями.

Как мы увидим, в некоторых из таких режимов одна правящая или привилегированная партия — это единственный более или менее важный компонент ограниченного плюрализма. На бумаге такие партии часто заявляют, что обладают такой же монополией на власть, что и тоталитарные партии, и как будто бы исполняют те же функции, но в реальности их следует четко различать. Отсутствие или слабость политической партии часто делает спонсируемые церковью или связанные с ней светские организации (например «Католическое действие» или «Opus Dei» в Испании) колыбелью лидеров для таких режимов; подобным же образом поставляют кадры для элит христианско-демократические партии[51]. Однопартийная система обычно строится на parti unifié, а не на parti unique, как говорят в Африке, то есть на партии, в которой переплетаются различные элементы и которая не является, таким образом, единым жестко организованным органом[52]. Такие партии часто создаются сверху, а не снизу, причем не в тоталитарном захватническом стиле, а некой находящейся у власти группой.

В определении авторитарных режимов мы используем понятие менталитета, а не понятие идеологии, имея в виду различение, проведенное немецким социологом Теодором Гайгером[53]. Он считал идеологии более или менее проработанными системами мысли, часто изложенными на письме интеллектуалами или псевдоинтеллектуалами (или с их помощью). Менталитет же — это способ мышления и чувствования, скорее эмоциональный, чем рациональный; он лежит в основе непосредственной, некодифицированной реакции на различные ситуации. Гайгер использует яркое немецкое выражение: менталитет он определяет как subjektiver Geist, субъективный дух (даже когда речь идет о коллективе), а идеологию — как objektiver Geist. Менталитет — это интеллектуальная позиция; идеология — интеллектуальное содержание. Менталитет — психическая склонность; идеология — рефлексия, самоинтерпретация. Сначала менталитет, потом идеология. Менталитет бесформен и подвижен — идеология четко оформлена. Идеология — это понятие из социологии культуры; понятием менталитета пользуются при изучении общественного характера. В идеологиях заключен сильный утопический элемент; менталитет ближе к настоящему или прошлому. Для тоталитарных систем характерны идеологические системы, основанные на неизменных элементах, имеющие мощное воздействие и закрытую когнитивную структуру, а также серьезную сдерживающую силу, важную для мобилизации масс и манипуляций ими. Консенсус в демократических режимах, напротив, основан на согласии по поводу процедуры его достижения, приверженность которой имеет некоторые черты идеологической веры.

Боливар Ламунье ставит под сомнение действенность и полезность различения идеологии и менталитета[54]. Он отмечает, что если взять их как реальные политические переменные, как когнитивные формы сознания, действующие в реальной политической жизни, особенно в процессе коммуникации, то обнаружить разницу между ними будет сложно. Ему представляется, что это различие вводится лишь для того, чтобы показать: господствующие в авторитарных режимах идеи не представляют никакого интереса для политической науки. Но это как раз совершенно не входило в наши намерения! Ламунье верно отмечает эффективность символической коммуникации, множественность референциальных связей между символом и общественной реальностью в авторитарных режимах.

Разногласия во многом зависят от философских соображений, касающихся определения идеологии, и этот вопрос мы здесь обсуждать не будем. Как идеологии, так и описанные выше ментальности являются частью более широкого феномена идей: они ведут к идеям, ориентированным на действие, что в свою очередь является аспектом институализации властных отношений, для обозначения которой Ламунье предпочитает пользоваться термином «идеология».

Важный вопрос звучит так: почему идеи принимают разные формы, разную последовательность, артикуляцию, охват, разную степень эксплицитности, интеллектуальной проработанности и нормативности? По всем перечисленным выше параметрам, идеологии и ментальности различаются, и различия эти часто имеют последствия для политического процесса. Ментальности сложнее описать как обязывающие, требующие безоговорочной приверженности и со стороны правителей, и со стороны подданных, даже если их реализация достигается ценой принуждения. Ментальности сложнее распространить в массах, труднее включить в процесс образования, они с меньшей вероятностью вступят в конфликт с религией или наукой, ими сложнее воспользоваться для проверки на лояльность. Сильно различаются спектр вопросов, ответы на которые можно извлечь из идеологий и ментальностей, точность этих ответов, логика процесса их извлечения, а также наглядность противоречий между проводимой политикой, ментальностями и идеологиями. Они, кроме того, в совершенно разной степени способны сдерживать или ограничивать законные или незаконные действия. При исследовании авторитарных режимов нам будет трудно найти ясные отсылки к идеям, ведущим и направляющим режим, в правовых теориях и судебных решениях по неполитическим делам, в художественной критике и научных спорах; свидетельств использования таких идей в образовании будет очень немного. Мы совершенно точно не обнаружим богатого и специфического языка, новой терминологии и эзотерического использования идеологии — трудного для понимания со стороны, но очень важного для участников процесса. Не столкнемся мы и с длинными полками книг и других публикаций идеологического характера, посвященных бесконечному и всестороннему разбору этих идей.

Имеет смысл признать, что идеология и ментальность — вещи разные, но что разницу эту нельзя описать четко и однозначно; скорее это крайние точки, между которыми имеется огромная серая зона. Естественно, военно-бюрократические авторитарные режимы с большей вероятностью будут отражать ментальность своих правителей. В других типах мы скорее всего обнаружим то, что Сьюзен Кауфманн называет программным консенсусом[55], а в третьих — набор идей, взятых из самых разных источников и перемешанных между собой случайным образом ради того, чтобы они создавали впечатление идеологии в том смысле, в каком о ней говорится применительно к тоталитарным системам. Естественно, авторитарные режимы, находящиеся на периферии идеологических центров, часто бывают вынуждены имитировать господствующие идеологические стили, так или иначе их инкорпорировать и приспосабливать к своим нуждам. Часто это приводит к серьезным недоразумениям при изучении таких режимов, когда акценты расставляются совсем не там, где требуется. В действительности вопрос следует ставить так: какие особенности внутреннего устройства власти мешают внедрить четкую идеологию в таких режимах? С моей точки зрения, сложная коалиция сил, интересов, политических традиций и институтов — а все это и составляет ограниченный плюрализм — вынуждает правителей отсылать как к символическому референту к наименьшему общему знаменателю этой коалиции. Таким образом правителям в процессе захвата власти удается нейтрализовать максимальное число потенциальных оппонентов (при отсутствии высокомобилизованной массы сторонников). Размытость ментальности смягчает расколы в коалиции, в силу чего правители получают возможность сохранять лояльность в корне несхожих между собой элементов. Что ментальность не утверждает раз и навсегда каких-то особых, четко сформулированных и однозначных постулатов, облегчает задачу приспособления к меняющимся обстоятельствам в условиях отсутствия поддержки со стороны окружения — особенно это характерно для авторитарных режимов, находящихся в сфере влияния западных демократий. Ссылки на предельно общие ценности вроде патриотизма и национализма, экономического развития, социальной справедливости или порядка, а также прагматичное и незаметное включение идеологических элементов, заимствованных у главных на данный момент политических центров, позволяет правителям, добившимся власти без поддержки мобилизованных масс, нейтрализовать оппонентов, кооптировать самых разных сторонников и принимать административно-политические решения исходя из чисто прагматических соображений. Ментальности, полу- или псевдоидеологии ослабляют утопическую устремленность политики, а вместе с ней и конфликт, который иначе потребовал бы либо институализации, либо более масштабных репрессий, — чего авторитарные лидеры не могут себе позволить. Тогда как некоторая доля утопичности вполне совместима с консервативным уклоном.

За отсутствие идеологии авторитарным режимам приходится расплачиваться тем, что они практически лишают себя возможности мобилизовать массы, чтобы заставить их эмоционально и психологически отождествить себя с режимом. Отсутствие проработанной идеологии, ощущения общей осмысленности общественной жизни, далеко идущих замыслов, априорной модели идеального общества снижает привлекательность таких режимов для людей, ставящих во главу угла идеи, смыслы и ценности. Отчуждение от таких режимов — при всей их успешности и относительном (по сравнению с тоталитарными системами) либерализме — интеллектуалов, студентов, молодежи и глубоко религиозных людей отчасти объясняется как раз отсутствием или слабостью идеологии. Одно из преимуществ авторитарных режимов, имевших серьезный фашистский элемент, состояло в том, что характерная для них вторичная идеология оказывалась привлекательной для каких-то из этих групп. Однако это преимущество превращалось в источник напряженности, как только становилось очевидным, что для определяющих режим элит эти идеологические элементы ничего не значат.

В теории мы должны уметь различать идейное содержание режима, в том числе его стиль, от идей, направляющих или оформляющих политический процесс в качестве реальной политической переменной. Можно было бы показать, что первый аспект, в связи с которым мы будем искать объективизации, в конечном счете не так важен, как субъективно схваченное и усвоенное, то есть многообразие форм сознания, действующих в реальной политике. Нам тем не менее кажется, что разница между ментальностью и идеологией вполне приложима и к тому, как они влияют на действия и процессы коммуникации в политике и обществе. Сложность взаимодействия между этими двумя уровнями анализа не дает возможности априори предсказать направление, в котором будут развиваться эти отношения. Вероятно, в тоталитарных системах содержание идеологии оказывает гораздо более глубокое влияние на реальные политические процессы, тогда как в авторитарных режимах ментальности правителей, которые не обязательно формулируются столь же ясно и четко, вероятно, в большей степени отражаются общественные и политические реалии.

В силу неуловимости ментальностей, из-за подражательности и вторичности так называемых идеологий авторитарных режимов ученые сравнительно мало занимались этой стороной авторитаризма. Придать этой теме важность можно лишь путем интервьюирования элит и проведения опросов среди населения, что сильно затруднено в силу ограниченности свободы выражения и создаваемых при авторитаризме коммуникационных препятствий. Типология авторитарных режимов, которую предлагаем мы, опирается в большей степени не на анализ типов ментальностей, а на характер ограниченного плюрализма и степень апатии или мобилизации масс.

***

В нашем изначальном определении авторитаризма мы подчеркивали фактическое отсутствие широкой и интенсивной мобилизации, однако признавали, что на определенном этапе развития таких режимов подобная мобилизация возможна. Соответственно, низкая и ограниченная мобилизация — общая для всех таких режимов характеристика, и на это есть ряд причин. Когда мы ниже перейдем к обсуждению подтипов, мы увидим, что в некоторых режимах деполитизация масс входит в намерения правителей, совпадает с их ментальностью и отражает содержание ограниченного плюрализма, на который они опираются. В других типах систем правители имеют исходные намерения мобилизовать тех, кто их поддерживает, и население в целом, чтобы добиться активного участия в жизни режима и его организациях. К этому их подталкивают публичные обещания, часто вытекающие из каких-то идеологических предпосылок. Исторический и социальный контекст установления режима благоприятствует такой мобилизации или прямо требует ее через массовые организации в рамках однопартийной системы. Борьба за независимость страны от колониальной державы или за полную самостоятельность, желание включить в политический процесс те слои общества, до которых не дотягивались руки ни у одного из прежних политических лидеров, или победа над сильно мобилизованным оппонентом в обществах, где демократия допускала и поощряла такую мобилизацию, приводит к возникновению мобилизационных авторитарных режимов националистического, популистского или фашистского толка. На практике такие режимы со временем становятся неразличимыми, несмотря на разные стартовые условия и пути развития. Однако это не должно заслонять крайне важных различий в их происхождении с точки зрения типа возникающего плюрализма, выбранной формулы легитимности, реакции на кризисные ситуации, способности к трансформации, источников и типов оппозиции и так далее.

В конечном счете, степень политической мобилизации и, соответственно, возможности участия в режиме для поддерживающих его граждан являются результатом двух других аспектов, которые мы рассматривали при определении авторитарных режимов. Мобилизацию и участие со временем все труднее и труднее поддерживать, если режим не начинает развиваться в сторону большего тоталитаризма или большей демократии. Эффективная мобилизация, особенно посредством массовых организаций в рамках однопартийной системы, будет восприниматься как угроза другими составляющими ограниченного плюрализма — обычно армией, бюрократией, церковью или лоббистскими группами. Для преодоления подобных сдерживающих обстоятельств потребуются шаги в сторону тоталитаризма. Неудачные попытки такого прорыва и способность ограниченного плюрализма препятствовать возникновению тоталитаризма хорошо проанализировал Альберто Аквароне. Он приводит примечательный диалог Муссолини с его старым другом-синдикалистом:

«Если бы вы могли представить, сколько сил у меня ушло на достижение баланса, чтобы не сталкивались соприкасающиеся друг с другом антагонистические ветви власти, ревнивые и не доверяющие друг другу правительство, партия, монархия, Ватикан, армия, милиция, префекты, лидеры партии в регионах, министры, глава Confederazioni [корпоративных структур], крупнейшие монополисты и т.д., вы поняли бы, что они остались не переваренными тоталитаризмом, в них я не смог сплотить то “наследие”, что мне без всяких ограничений досталось в 1922 году. Патологическую ткань, связывающую традиционные и случайные дефекты этих великих маленьких итальянцев, после двадцати лет непрестанной терапии удалось изменить лишь на поверхности»[56].

Мы уже описывали, как поддержание равновесия между ограниченными плюрализмами сдерживает эффективность мобилизации в рамках единой партии и, в конечном счете, приводит к апатии ее членов и активистов, поскольку такая партия дает лишь ограниченный доступ к власти по сравнению с другими каналами. Недоразвитость — особенно большой массы сельского населения, живущего в изолированных частях страны и занятого натуральным сельским хозяйством, что часто связано с традиционными и непотическими властными структурами в рамках единой партии, — несмотря на все идеологические заявления, организационные схемы и механизмы плебисцита, не создает основанной на участии политической культуры, даже если речь идет о контролируемом или фиктивном участии.

Как мы детально покажем далее, авторитарные режимы, возникающие после периода конкурентной демократии, приведшей к появлению неразрешимого конфликта в обществе, порождают деполитизацию и апатию среди населения, которое воспринимает это с облегчением после всех трудностей предыдущего периода. Изначально апатия охватывает проигравших новому режиму, но в отсутствие террора и осуществляющих его дисциплинированной тоталитарной массовой партии и ее организаций никто и не пытается интегрировать их в систему. По мере того, как уменьшаются напряженность и ненависть, изначально способствовавшие мобилизации, сторонники режима тоже впадают в апатию — часто к радости правителей, поскольку в такой ситуации им больше не нужно выполнять обещания, которые они раздавали в ходе мобилизации.

Отсутствие идеологии, неоднородность и компромиссный, а часто и подражательный характер главной идеи и — главным образом — менталитет правителей, особенно военных элит, бюрократов, экспертов и допущенных во власть политиков из прорежимных партий оказываются серьезным препятствием для мобилизации и привлечения к участию в общественной жизни. Без идеологии трудно мобилизовать активистов для добровольных кампаний, регулярного посещения партийных собраний, индивидуальных пропагандистских мероприятий и так далее. Без идеологии с ее утопическими компонентами сложно привлечь тех, для кого политика есть цель сама по себе, а не просто средство для достижения сиюминутных прагматических задач. Без идеологии молодежь, студенты, интеллектуалы с меньшей вероятностью будут заниматься политикой и обеспечивать кадры для дальнейшей политизации населения. Без утопического элемента, без привлечения широких слоев населения, которым требуется реально работающий, а не ограниченный, контролируемый плюрализм допущенных в элиты, призывы, основанные на бесконфликтном обществе консенсуса (за исключением моментов всплеска национализма или ситуаций прямой угрозы режиму), сводят политику к администрированию общественных интересов и фактическому выражению чьих-то частных интересов.

Ограниченный плюрализм авторитарных режимов и разная доля допустимых для них плюралистических компонентов в отправлении власти в разные моменты создают сложные системы полу- и псевдооппозиций в рамках режима[57]. Полуоппозицию составляют группы, не занимающие доминирующего положения и не представленные в правительстве; они критикуют режим, но при этом готовы участвовать во власти, отказавшись от фундаментальной критики режима. Не будучи институализированными, такие группы не являются нелегитимными, даже если для их деятельности нет законных оснований. Они могут выступать с резкой критикой правительства и некоторых институтов, однако проводят четкую разницу между ними и лидером режима и принимают историческую легитимацию или как минимум необходимость авторитарной модели. Есть группы, которые ратуют за иные политические приоритеты и способы их достижения, они поддерживают установление режима, но при этом надеются достичь целей, которых не разделяют их партнеры по коалиции. Бывает несогласие между теми, кто изначально отождествлял себя с системой, но не участвовал в ее становлении (обычно это радикальные активисты, своего рода «младотурки режима»), и теми, кто находится внутри режима и хочет достигнуть целей, не являющихся нелегитимными, — например восстановить прежний режим, возвращение к которому было объявлено, но так и не состоялось. Бывают приверженцы идеологии, на время отказавшиеся от нее ради победы над врагом; встречаются сторонники иностранной модели и/или даже иностранного государства, от которых стараются дистанцироваться правители; на поздних этапах развития такого режима появляются и те, кто противится его трансформации, а точнее, либерализации и отказу от его ограничительного характера. Полуоппозиция обычно возникает среди старшего поколения, участвовавшего в установлении режима ради реализации целей, которые они поставили перед собой еще до всякого переворота. Однако встречается она и среди интеллектуалов и молодежи, особенно студентов, всерьез воспринявших риторику руководства, но не обнаруживших действенных каналов участия во власти. Нередко полуоппозиция внутри режима становится не подпадающей под действие законов, алегальной, оппозицией. Отказавшись от надежды реформировать режим изнутри, она не готова перейти к нелегальной или подрывной деятельности и пребывает в состоянии неустойчивой терпимости, нередко основанной на прежних личных связах. Слабость попыток политической социализации и индоктринации в авторитарных режимах объясняет и тот факт, что, когда третье поколение, у которого не было шанса стать частью режима, открывает для себя политику, оно может обратиться именно к алегальной оппозиции. Автономия, допускаемая режимом для определенных общественных организаций, ограниченные попытки либерализации и повышения участия в институциях режима, а также относительная открытость другим обществам создают условия для появления алегальной оппозиции, которая иногда служит ширмой для нелегальной оппозиции и готова проникать в институты режима, не испытывая, в отличие от других его оппонентов, моральных сомнений по этому поводу. Часто оппозиция действует через формально неполитические организации — культурные, религиозные, профессиональные. В многоязыковых, мультикультурных обществах, где режим отождествляется с одной из национальных групп, выражением оппозиционности становятся такие культурные жесты, как использование неофициального языка. Особое положение католической церкви во многих обществах с авторитарным правлением и легальный статус многих ее организаций на основании соглашений между Ватиканом и правителями дают священникам и некоторым представителям светского общества определенную автономию, позволяя им стать каналом для выражения оппозиционных настроений определенных социальных классов и культурных меньшинств или трансляции поколенческих проблем, что также может способствовать появлению новых лидеров. В случае католической церкви роль религиозных групп в авторитарных режимах определяет ее транснациональный характер, моральную легитимацию относительно широкого диапазона идеологических позиций из-за отказа папы их осудить, легитимацию морально-профетического гнева по поводу несправедливости, особенно после Второго Ватиканского собора, а также озабоченность церковной верхушки гарантиями автономии религиозных организаций и свободы священников. Парадоксальным образом церковь обеспечила авторитарные режимы элитами через светские организации, но в то же время занималась защитой диссидентов и время от времени, как указывает Ги Эрме[58], играла роль трибуна, выступая против коррумпированного режима с позиций носителя моральных ценностей. Являясь организацией, которая переживет любой режим, даже если она отождествляется с ним в какой-то исторический момент, церковь имеет тенденцию дистанцироваться от режима и восстанавливать свою автономию при первых же признаках кризиса. То же самое относится к другим постоянным институтам, способным сохранять существенную автономию при авторитарном режиме — например судейству и даже профессиональным чиновникам.

Здесь следует подчеркнуть, что полуоппозиция — алегальная, но дозволенная оппозиция, относительно автономная роль различных институтов в условиях полусвободы — создает сложный политический процесс, имеющий далеко идущие последствия для общества и его политического развития. Либерализация авторитарных режимов может зайти далеко, но без изменения природы режима, без институционализации политических партий она все равно останется довольно ограниченной. Полусвобода, гарантированная при таких режимах, имеет свои последствия (несравнимые, конечно, с преследованием нелегальной оппозиции), и это объясняет фрустрацию, разобщенность, а иногда и готовность сотрудничать с режимом, что порой способствует устойчивости этих режимов в ничуть не меньшей степени, чем репрессии. Неопределенное положение оппозиции при авторитарных режимах резко отличается от четкого разграничения режима и его врагов в тоталитарных системах. Подчеркнем, однако, что ограниченный плюрализм, процесс либерализации и существование дозволенной властями оппозиции в отсутствие институциональных каналов для участия оппозиции в политике и получения доступа к населению в его массе ярко отличают авторитарные режимы от демократических.

Завершая общее обсуждение авторитарных режимов, обратим внимание на одну трудность их изучения. В мире, где крупными и наиболее успешными державами были либо стабильные демократии, либо коммунистические или фашистские политические системы — с их уникальной идеологической привлекательностью, организационными возможностями, видимой стабильностью, успехами в индустриальном развитии или в преодолении экономической отсталости, а также способностью преодолеть статус страны «второго сорта» на международной арене, — в таком мире авторитарные режимы находятся в неоднозначном положении. Ни один из них не стал утопическим образцом для других — за исключением, пожалуй, насеровского Египта для арабского мира в силу особых исторических обстоятельств. Наверное, таким образцом могла бы оказаться Мексика с ее революционным мифом в сочетании с прагматической стабильностью режима гегемонии одной партии. Ни один авторитарный режим не захватил воображения интеллектуалов и активистов за пределами своей страны. Ни один не вдохновил на создание международных партий в свою поддержку. Лишь оригинальные решения югославов вызывали у интеллектуалов определенный некритический интерес. В таких обстоятельствах авторитарные режимы и их лидеры не впадали в искус и не начинали воспроизводить привлекательные тоталитарные образцы, поскольку не хотели или не могли воспроизвести их ключевые черты. Лишь 1930-е с их идеологией корпоративизма в сочетании с различным идеологическим наследием и связью с консервативной социальной доктриной католицизма предложили действительную нетоталитарную и недемократическую идеологическую альтернативу. Наблюдаемый нами крах таких систем, тот факт, что ни одно крупное государство не пошло по этому пути, размытые границы между консервативным и католическим корпоративизмом и итальянским фашизмом и, наконец, отход церкви от своей приверженности органическим теориям общества свели на нет эту третью политическую модель. Авторитарные режимы, как бы они ни были укоренены в обществе, каких бы успехов они ни добивались, в итоге всегда сталкиваются с двумя привлекательными альтернативами, что ограничивает возможности их полной и уверенной в себе институционализации и дает силу их противникам[59].

Перевод с английского Ольги и Петра Серебряных

[1] Перевод выполнен по изданию: Linz J.J. Totalitarian and Authoritarian Regimes. Boulder; London: Lynne Riener Publisher, 2000. P. 49—63, 65—75, 159—171. Первоначально эти главы были опубликованы в 1975 году.

[2] Превосходное сравнительное исследование двух обществ в условиях разных политических режимов, а также анализ того, как они отражались на жизни отдельных советских и американских граждан, см. в: Hollander G.D. Soviet Political Indoctrination. New York, 1972. Впрочем, в посвященных Америке разделах чувствуется чрезмерное влияние поколенческого либерального радикализма, характерного для интеллектуального протеста 1970-х.

[3] Sartori G. Democratic Theory. Detroit, 1962. P. 135—157.

[4] О Муссолини и значении термина «тоталитаризм» в Италии см. Jänicke M. Totalitäre Herrschaft. Anatomie eines politischen Begriffes. Berlin, 1971. S. 20—36. Эта работа также является лучшим обзором истории употребления термина, его вариантов и связанной с ним полемики и, кроме того, содержит исчерпывающую библиографию. Следует отметить, что для обозначения сразу и фашистских, и коммунистических режимов этот термин использовали не только либералы, католики или консерваторы, но и социалисты вроде Хильфердинга, который писал об этом уже в 1939 году. В 1936-м Хильфердинг отошел от марксистского анализа тоталитарного государства (см.: Ibid. S. 74—75; Hilferding R. StateCapitalism or Totalitarian State Economy // Modern Review. 1947. Vol. 1. Р. 266—271).

[5] Schmitt C. Die Wendung zum totalen Staat // Positionen und Begriffe im Kampf mit Weimar—Genf—Versailles 1923—1939. Hamburg, 1940.

[6] Ludendorff E. Der Totale Krieg. München, 1935. О понятии тотальной войны см.: Speier H. Ludendorff: The German Concept of Total War // Earle E.M. (Ed.). Makers of Modern Strategy. Princeton, 1944.

[7] Jünger E. Die totale Mobilmachung. Berlin, 1934.

[8] Sabine G.H. The State // Seligman R.A., Johnson A. (Eds.). Encyclopedia of the Social Sciences. New York, 1934.

[9] Michels R. Some Reflections on the Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modern Democracy. New York, 1928. P. 770—772.

[10] Trotsky L. The Revolution Betrayed. New York, 1937. P. 278.

[11] Сходство в восприятии советского и фашистского режимов у итальянских фашистов и Троцкого обсуждается в книге: Gregor A.J. Interpretations of Fascism. Morristown, 1974. P. 181—188. Еще один пример подобного анализа у испанского левого фашиста см.: Ledesma Ramos R. ¿Fascismo in España? Discurso a las juventides de España [1935]. Barcelona, 1968.

[12] Ziegler H.O. Autoritärer oder Totaler Staat. Tübungen, 1932; Vögelin E. Der Autoritäre Staat. Vienna, 1936.

[13] Shils E. Political Development in the New States. The Hague, 1960.

[14] Linz J.J. An Authoritarian Regime: The Case of Spain // Allard E., Littunen Y. (Eds.). Cleavages, Ideologies and Party Systems. Helsinki, 1964.

[15] Shils E. Op. cit.; Almond G., Coleman J.S. (Eds.). The Politics of the Developing Areas. Princeton, 1960; Almond G., Powell G.B. Comparative Politics: A Developmental Approach. Boston, 1966; Hungtinton S.P. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S.P., Moore C.H. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society. New York, 1970; Hungtinton S.P., Moore C.H. Conclusion: Authoritarianism, Democracy, and One-Party Politics // Ibid; Moore C.H. The Single Party as Source of Legitimacy // Ibid; Lanning E. A Typology of Latin American Political Systems // Comparative Politics. 1974. Vol. 6. P. 367—394.

[16] Обзор существующих типологий политических систем см. в: Wiseman H.V. Political Systems: Some Sociological Approaches. London, 1966. Указанная выше работа Габриэла Алмонда и Джеймса Коулмана была первой в своем роде: эти соавторы, а также их коллеги Вайнер, Растоу и Бланкстен занялись изучением политики в Азии, Африке и Латинской Америке. Разработанную Шилсом типологию Алмонд использует в связи с функциональным анализом. В указанной выше работе (главы 9—11) Алмонд и Пауэлл строят свою типологию в зависимости от структурной дифференциации и секуляризации — от примитивных политических систем до современных демократических, авторитарных и тоталитарных. У Файнера можно найти еще одну интересную попытку классификации (Finer S.E. Comparative Government. New York, 1971. P. 44—51). У Блонделя сравнительный анализ построен на различении традиционных консервативных, либерально-демократических, коммунистических, популистских и авторитарных консервативных систем (Blondel J. Comparing Political Systems. New York, 1972). Растоу выделяет системы: 1) традиционные, 2) модернизирующиеся — персонально-харизматические, военные, однопартийные авторитарные, 3) современные демократические, тоталитарные и 4) системы, в которых отсутствует какое-либо управление (Rustow D. A World of Nations: Problems of Political Modernization. Washington, 1967). Предложенная Органским типология режимов (Organski A.F.K. The Stages of Political Development. New York, 1965) берет за основу стадию экономического развития, на которой они находятся, роль политики в этом процессе, а также тип элитных альянсов и классовых конфликтов. Среди прочих у него присутствуют «синкратические» режимы (от древнегреческого σ?ν — вместе, и κρ?τος — власть) в среднеразвитых странах, где промышленные и аграрные элиты достигли компромисса под давлением снизу. Аптер, много изучавший Африку, создал очень интересную и получившую широкое признание типологию политических систем на основе двух основных параметров: типа власти и типа ценностей, к которым конкретная система стремится (Apter D.E. The Politics of Modernization. Chicago, 1965). По первому признаку системы разделяются у него на иерархические (где центр контролирует все) и пирамидальные (системы с конституционным представительством), по второму — на преследующие консумматорные (сакральные) и инструментальные (секулярные) ценности. Соответственно, возникают два типа систем с иерархической властью: 1) мобилизационные системы (как в Китае) и 2) либо модернизирующиеся автократии, либо неомеркантилистские общества (примерами, соответственно, будут Марокко и кемализм в Турции); типы с пирамидальным распространением власти подразделяются на: 3) теократические или феодальные системы и 4) примирительные системы (reconciliation system). Мобилизационные и примирительные системы противопоставляются по степени принуждения/информирования, находящихся в обратных отношениях друг с другом. К сожалению, в силу сложности проблемы здесь не место разбирать, как Аптер применяет эти умозрительные типы при анализе конкретных политических систем и проблем модернизации.

[17] Banks A.S., Textor R.B. A Cross-Polity Survey. Cambridge, 1963.

[18] Dahl R.A. Polyarchy: Participation and Opposition. New Haven, 1971. Р. 331—349.

[19] Rustow D. A World of Nations…

[20] В этом разделе я пользуюсь рейтингом стран по численности населения, валовому национальному продукту и темпам его роста, а также данными о количестве населения, живущего в условиях разных режимов в Европе, представленными в таблицах 5.1, 5.4 и 5.5 в: Taylor C.L., Hudson M.C. World Handbook of Political and Social Indicators. New Haven, 1972.

[21] Young W.B. Military Regimes Shape Africa’s Future. The Military: Key Force [неопубл.].

[22] Наши определения и разграничения, связанные с демократией, опираются на следующие основные источники: Sartori G. DemocraticTheory; Kelsen H. Vom Wesen und Wert der Democratie. Tübingen, 1929; Schumpeter J.A. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York, 1950; Dahl R.A. Op. cit. О вкладе Даля в теорию демократии или, как он сам теперь предпочитает ее называть, полиархии, см. критический обзор: Ware A. Polyarchy // European Journal of Political Research. 1974. Vol. 2. P. 179—199. Там идет речь о критических замечаниях, высказанных в связи с так называемой «элитистской теорией демократии» (cм., например: Bachrach P. The Theory of Democratic Elitism: A Critique. Boston, 1967). Поскольку эта критика касается в основном «демократизации» полиархий, а не их отличий от неполиархических систем, мы не станем углубляться в эти важные дискуссии. Наше понимание демократии мы более подробно изложили в контексте обсуждения пессимистического и в конечном счете неверного анализа Михельса (см.: Linz J.J. Michels e il suocontributo alla sociologia politica // Michels R. La sociologia del partitopolitico nella democrazia moderna. Bologna, 1966).

[23] Dahl R.A. Op. cit.

[24] Sartori G. Democratic Theory. P. 199—201.

[25] Самым спорным случаем является Мексика, где кандидат в президенты лишь в 1952 году получил меньше 75% голосов, а обычно получает свыше 90%. Лидеры оппозиции прекрасно понимают, что они обречены на поражение — будь то в борьбе за одно из 200 губернаторских мест или за одно из 282 сенаторских кресел. Единственная надежда оппозиционной партии (и это относительно новое явление) в том, чтобы добиться, в обмен на депутатское кресло или муниципальные административные позиции, признания их лидеров со стороны правительства — в форме контрактов, займов или услуг. Во многих случаях партии финансируются правительством и поддерживают правительственных кандидатов или заранее вступают с ними в борьбу, чтобы получить преференции для своих сторонников. «Таким образом они принимают участие в политической игре и в ритуале выборов», — как выразился один мексиканский политолог (см.: González Casanova P. Democracy in Mexico. New York, 1970). Другой пример критического анализа: Cosío Villegas D. El Sistema político mexicano: las posibilidades de cambio. Mexico City, 1972. Более ранняя работа, подчеркивающая олигархические характеристики режима: Brandenburg H.-C. HJ-Die Geschichte der HJ. Köln, 1968. Лучшая монография об авторитаристском процессе принятия политических решений в Мексике: Kaufman S.B. Decision-making in an Authoritarian Regime: The Politics of Profit-sharing in Mexico. PhD dissertation. Columbia University, 1970. Выборный процесс анализируется в: Taylor P.B. The Mexican Elections of 1958: Affirmation of Authoritarianism? // Western Political Quarterly. 1960. Vol. 13. P. 722—744. Тем не менее есть и другие интерпретации, указывающие на демократический потенциал — либо внутри партии, либо в долгосрочной перспективе: Scott R.E. Mexican Government in Transition. Urbana, 1964; Scott R.E. Mexico: The Established Revolution // Pye L.W., Verga S. (Eds.). Political Culture and Political Development. Princeton, 1965; Needler M. Politics and Society in Mexico. Albuquerque, 1971; Padgett V. The Mexican Political System. Boston, 1966; Ross S.R. (Ed.). Is the Mexican RevolutionDead? New York, 1966. Тот факт, что выборы не дают доступа к власти и что Partido Revolucionario Institucional занимает привилегированное положение, не означает полного отсутствия свободы выражения и создания ассоциаций. Ведущей оппозиционной партии, ее электорату и препятствиям, с которыми она сталкивается, посвящена работа: Marby D. Mexico's Acción Nacional: A Catholic Alternative to Revolution. Syracuse, 1973. P. 170—182. О разногласиях ученых по поводу природы политической системы в Мексике см.: Needleman C., Needleman M. WhoRules Mexico? A Critique of Some Current Views of the Mexican Political Process // Journal of Politics. 1969. Vol. 81. P. 1011—1084.

[26] Karpat K.H. Turkey's Politics: The Transition to a Multiparty System. Princeton, 1959; Weiker W.F. The Turkish Revolution: 1960—1961.Washington, 1963; Idem. Political Tutelage and Democracy in Turkey: The Free Party and Its Aftermath. Leiden, 1973.

[27] Sartori G. Dittatura // Enciclopedia del Diritto. Vol. 11. Milano, 1962.

[28] Schmitt C. Die Diktatur: Von den Anfängen des modern Souveränitätsgedankens bis zum proletarischen Klassenkampf. München, 1928.

[29] Sartori G. Dittatura. P. 416—419.

[30] Rossiter C. Constitutional Dictatorship: Crisis Government in the Modern Democracies. Princeton, 1948.

[31] Finer S.E. The Man on Horseback: The Role of the Military in Politics.New York, 1962.

[32] Hungtinton S.P. Political Order in Changing Societies. New Haven, 1968. P. 231—237.

[33] Gimbel J.H. The American Occupation of Germany: Politics and the Military, 1945—1949. Stanford, 1968; Montgomery J.D., Hirschman A.O. (Eds.). Public Policy. Vol. 17. 1968 (см. опубликованные в этом сборнике статьи Фридриха, Кригера и Меркля о правлении военных и реконструкции).

[34] Schmitt C. Die Diktatur….

[35] См.: Jänicke M. Op. cit.; Friedrich C.J. (Ed.). Totalitarianism: Proceedings of a Conference Held at the American Academy of Arts and Sciences, March 1953. Cambridge, 1954; Friedrich C.J., Brzezinsky Z.K. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. New York, 1965; Neumann S. Permanent Revolution: Totalitarianism in the Age of International Civil War.New York, 1942; Aron R. Democracy and Totalitarianism. London, 1968; Buchheim H. Totalitarian Rule: Its Nature and Characteristics. Middletown, 1968; Schapiro L. Totalitarianism. New York, 1972; Seidel B., Jenkner S. (Hg.). Wege der Totalitarismus-Forschung. Darmstadt, 1968.

[36] Friedrich C.J. The Evolving Theory and Practice of Totalitarian Regimes// Friedrich C., Curtis M., Barber B. (Eds.). Totalitarianism in Perspective: Three Views. New York, 1969. P. 126.

[37] Brzezinski Z. Ideology and Power in Soviet Politics. New York, 1962.

[38] Neumann F. The Democratic and the Authoritarian State. Glencoe, 1957. P. 233—256.

[39] Arendt H. The Origins of Totalitarianism. New York, 1966.

[40] Cocks P. The Rationalization of Party Control // Johnson C. (Ed.). Change in Communist Systems. Stanford, 1970.

[41] Joffe E. Party and Army-Professionalism and Political Control in the Chinese Officer Corps, 1949—1964. Cambridge, 1965; Idem. The Chinese Army under Lin Piao: Prelude to Political Intervention // Lindbeck J.M.H. (Ed.). China: Management of a Revolutionary Society. Seattle, 1971; Pollack J.D. The Study of Chinese Military Politics: Toward a Framework for Analysis // McArdle C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. Beverly Hills, 1974; Schurmann F. Ideology and Organization in Communist China. Berkley, 1968. P. 12—13; Gittings J. The Role of the Chinese Army.London, 1967.

[42] Domínguez J.I. The Civic Soldier in Cuba // McArdle C. (Ed.). Op. cit.; Dumont R. Cuba est-il socialiste? Paris, 1970.

[43] Об интеллектуальной и культурной жизни в Советском Союзе см.: Pipes R. (Ed.). The Russian Intelligentsia. New York, 1961; Swayze H. Political Control of Literature in the USSR, 1946—1959. Cambridge, 1962; Simmons E. The Writers // Skilling H.G., Griffiths F. (Eds.). Interest Groups in Soviet Politics. Princeton, 1971; Johnson P., Labedz L. (Eds.). Khrushchev and the Arts: The Politics of Soviet Culture, 1962—1964. Cambridge, 1965. Восточной Германии посвящена книга: Lange M.G. Wissenschaft im Totalitären Staat: Die Wissenschaft der Sowjetischen Besatzungszone auf dem Weg zum «Stalinismus». Stuttgart, 1955; коммунистическому Китаю: MacFarquhar R. The Hundred Flowers Campaign and the Chinese Intellectuals. New York, 1960; Chen S.H. Artificial Flowers During a Natural «Thaw» // Treadgold D.W. (Ed.). Soviet and Chinese Communism: Similarities and Differences.Seattle, 1967; случай Лысенко интересно разбирает Жорес Медведев: Medvedev Z. Rise and Fall of T.D. Lysenko. New York, 1969; нацистской Германии посвящены книги: Brenner H. Die Kunstpolitik des Nazionalsozialismus. Reinbek bei Hamburg, 1963; Mosse G.L. Nazi Culture: Intellectual, Cultural and Social Life in the Third Reich. New York, 1966; Wulf J. Literatur und Dichtung im Dritten Reich: Ein Dokumentation. Güterlosh, 1963; Idem. Die Bildenden Künste im Dritten Reich: Ein Dokumentation.Güterlosh, 1963; Idem. Musik im Dritten Reich: Ein Dokumentation.Güterlosh, 1963; Idem. Theater und Film Musik im Dritten Reich: Ein Dokumentation. Güterlosh, 1964; Strothmann D. Nazionalsocialistische Literaturpolitik. Bonn, 1963. Дальнейшая, очень поучительная библиография, касающаяся образования и сферы производства знания, представлена в: Tannenbaum E. The Fascist Experience: Italian Society and Culture, 1922—1945. New York, 1972. Теоретически не очень сильная работа, хотя представленные в ней иллюстрации прекрасно показывают разнородность и эклектичность официального итальянского искусства, что резко отличается от положения дел в Германии и еще раз ставит под вопрос тоталитарный характер итальянского фашизма: Silva U. Ideologia у Arte del Fascismo. Milano, 1973. Разница культурной политики при тоталитаризме и авторитаризме хорошо видна в исследовании интеллектуальной жизни франкистской Испании: Díaz E. Pensamiento español 1939—1973. Madrid, 1974.

[44] Об отношениях религии и государства в Советском Союзе см.: Curtis J.S. Church and State // Black C.E. (Ed.). The Transformation of Russian Society. Cambridge, 1960. Позднейшие изменения анализируются в: Bourdeaux M. Religious Ferment in Russia: Protestant Opposition to Soviet Religious Policy. New York, 1968; Idem. Patriarch and Prophets: Persecution of the Russian Orthodox Church Today. London, 1969. О коммунистическом Китае см.: Busch R.C. Religion in Communist China. Nashville, 1970; MacInnis D.E. Religious Policy and Practice in Communist China. New York, 1972; Welch H. Buddhism under Mao. Cambridge, 1972. Германии посвящены исследования: Conway J.S. The Nazi Persecution of the Churches, 1933—1945. New York, 1968; Zipfel F. Kirchenkampf in Deutschland. Berlin, 1965; Lewy G. The Catholic Church and Nazi Germany.New York, 1965; Buchheim H. Glaubenskrise im Dritten Reich: Drei Kapitel Nationalsozialistischer Religionspolitik. Stuttgart, 1953. Хорошо документированное региональное исследование: Baier H. Die Deutschen Christian Bayerns im Rahmen des bayerischen Kirchenfampfes. Nürenberg, 1968. Сравнить с Италией можно на материале: Webster R.A. The Cross and the Fasces: Christian Democracy and Fascism in Italy. Stanford, 1960.

[45] Уже в SA звания раздавали без учета армейских званий, до которых человек дослужился в военное время, см.: Gordon H.J. Hitler and the BeerHall Putsch. Princeton, 1972. Эта идеология прорыва сквозь все структуры общества нашла свое отражение в клятве SA: «Клянусь, что в каждом члене организации — невзирая на его классовое происхождение, профессию, богатство и собственность — я буду видеть только брата и настоящего товарища, с которым я буду связан и в радости, и в печали». Впоследствии это привело к тому, что высокопоставленный чиновник стал серьезно опасаться собственного дворника, занимающего в партии должность квартального (Blockwart).

[46] Здесь не место обсуждать сложную проблему взаимоотношений между политическими системами и внешней политикой. Разумеется, агрессивные действия, вмешательство во внутренние дела других стран, а также политический или экономический империализм не являются исключительными атрибутами какого-то одного режима. Но в то же время нельзя не согласиться с тем, что национал-социализм, его идеология и внутренняя динамика германского режима вели к агрессивной экспансии, войне и созданию гегемонистской системы эксплуатируемых и угнетенных стран и зависимых стран-сателлитов. В этой политике есть чисто нацистские элементы, особенно в том, что касается расистской концепции — ее не следует путать с идеями, восходящими к немецкому национализму (восстановление полного суверенитета после Версаля, аншлюс, аннексия приграничных территорий соседних государств с преимущественно немецким населением), и к политике обеспечения экономического господства Центральной Европы (Mitteleuropa). См.: Bracher K.D. The GermanDictatorship. New York, 1970. P. 287—329, 400—408 и библиографию на р. 520—523; Jacobsen H.-A. Nationalsozialistische Aussenpolitik 1933—1938. Frankfurt a.M., 1968; Hillgruber A. Kontinuität und Diskontinuität in der deutschen Aussenpolitik von Bismarch bis Hitler. Düsseldorf, 1971; Hildebrand K. The Foreign Policy of the Third Reich. London, 1973. Отношения между Гитлером и Муссолини прекрасно проанализированы в: Deakin F.W. The Brutal Friendship: Mussolini, Hitler and the Fall of Italian Fascism. Garden City, 1966; Wiskemann E. The Rome-Berlin Axis. London, 1966. Несомненно, фашистская Италия тоже проводила политику экспансии в Адриатике и Африке, однако, если абстрагироваться от чисто риторических заявлений, легко показать, что этот экспансионизм лежал целиком в русле еще дофашистского итальянского империализма. Обостренный национализм характерен для всех фашистских движений, но для них столь же характерны интернационализм, антипацифизм, одержимость военным величием, ирредентизм и часто даже паннационализм, которые противопоставляют идеологии левых и центристских демократических партий, даже когда некоторые из этих партий не оказывают никакого сопротивления колониализму, курс на рост национальной мощи и упор на политику престижа.

Вопрос о внешней политике коммунистических государств сталкивается с той же проблемой отделения национальных интересов СССР (унаследованных от Российской империи) от интересов, порожденных динамикой режима (главным образом опытом гражданской войны, иностранной интервенции, изоляции и блокады), и, наконец, от интересов, исходящих из соображений международной революционной солидарности и соответствующих продиктованному идеологией пониманию международного положения. Разные точки зрения на эту проблему см. в: Hoffmann E.P., Fleron F.J. (Eds.). The Conduct of Soviet Foreign Policy. Chicago, 1971. Part 3; а также в: Shulman M.D. Stalin’s Foreign Policy Reappraised. New York, 1969; Ulam A.B. Expansion and Coexistence: The History of Soviet Foreign Policy from 1917—1967. New York, 1968. Литература по советско-китайскому конфликту (Zagoria D.S. The Sino-Soviet Conflict 1956—1961. New York, 1969) демонстрирует сложное переплетение национальных интересов и политических трений. Вполне ожидаемо, работы, касающиеся коммунистических стран Восточной Европы (Seton-Watson H. Eastern Europe between the Wars 1918—1941.New York, 1967; Ionescu G. The Politics of the European Communist States.New York, 1967; Brzezinski Z. The Soviet Block. Cambridge, 1960), демонстрируют неотделимость формирования внешней и внутренней политики от советской гегемонии. В силу связей восточноевропейских коммунистических партий с КПСС, особенно когда Советский Союз был образцом социалистического государства, то есть в сталинскую эпоху, было невозможно отделить политику мирового революционного движения от политической линии единственной страны, где у власти находилась коммунистическая партия. Полицентризм очевидным образом поменял и усложнил эту ситуацию. Фашистские партии при всем их сходстве, взаимном влиянии и подражании друг другу никогда не связывала общая дисциплина, как это было в случае коммунистов. Идеологически связанные партии, не принимающие в расчет инстанции, от которых они зависят более прямым образом, несомненно, являются важным фактором внешней политики для опирающихся на массовые движения режимов. Режимы, обязанные считаться со свободной публичной критикой и открытым несогласием, не могут позволить себе тот же стиль и тот же тип международных политических реакций, что и режимы, подобным ограничением не обремененные. Тем не менее было бы ошибкой выводить внешнюю политику любого режима из идеологических убеждений, как наглядно показал пакт между Сталиным и Гитлером или отношения между США и коммунистическим Китаем, однако принимать их во внимание при анализе долгосрочных внешнеполитических стратегий вполне разумно. Связанная с этим тема, которой почти не уделяется внимания (и, пожалуй, зря), — это связь между внешнеполитическими кризисами и проблемами или полным упадком демократических режимов, особенно в случае подъема фашизма, но так же и при повороте к авторитаризму в странах «третьего мира». Упускается также и связь между готовностью к войне, а именно — тотальной войне, и разворотом к тоталитаризму.

[47] Neuman S. Permanent Revolution: Totalitarianism in the Age of International Civil War. New York, 1942.

[48] Проблема преемственности лидеров в недемократических конституционных режимах всегда рассматривалась как одна из их слабостей по сравнению с наследственными монархиями и парламентскими или президентскими демократиями (Rustow D.A. Succession in the Twentieth Century // Journal of International Affairs. 1964. Vol. 18. P. 104—113). На обсуждение этого вопроса серьезно повлияла последовавшая за смертью Ленина борьба за власть, а также личный характер власти и пожизненное руководство во многих однопартийных режимах. Уже в 1933 году Роберто Фариначчи в письме к Муссолини отмечал, что вопрос передачи власти от единственного в своем роде лидера, в окружении которого никакие другие лидеры возникнуть просто не могли, станет огромной проблемой для такого типа режимов (Aquarone A. L’organizzazione dello Stato totalitario. Torino, 1965. P. 173—175). По сути, считалось, что в отсутствие прямого наследника ожидать мирной передачи власти попросту не приходится и что можно институализировать действенный и законный метод смены пожизненных лидеров или ограничить их срок пребывания у власти. История не дала нам возможности проследить, как передают власть основатели фашистских режимов, а долголетие других основателей тоталитарных государств оставляет нам лишь возможности для спекуляций о будущем их режимов. При всех сопровождавших его конфликтах, приход к власти Хрущева (Swearer H.R., Rush M. The Politics of Succession in the U.S.S.R.: Materials on Khrushchev’s Rise to Leadership. Boston, 1964; Rush M. PoliticalSuccession in the USSR. New York, 1968) показал, что передача власти не обязательно приводит к краху системы и даже не сопровождается дополнительными чистками или новым периодом террора. Проблемы, связанные с передачей власти после смерти Мао, описаны в: Robinson T.W. Political Succession in China // World Politics. 1974. Vol. 27. P. 1—38. Тем не менее относительно институализированная передача власти от Хрущева, Хо Ши Мина, Насера или Салазара показывает, что институции в таких режимах способны справляться с этой проблемой лучше, чем предполагалось в политической науке. Еще более заметной является тенденция новых авторитарных режимов (как например в случае военной диктатуры в Бразилии) предотвращать появление вождей и ограничивать пребывание у власти определенным сроком. Предстоящий в недалеком будущем уход целого ряда основателей авторитарных режимов наверняка даст нам материал для сравнительного анализа в связи с этой проблемой.

[49] Linz J.J. An Authoritarian Regime: The Case of Spain // Allard E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics: Studies in Political Sociology. New York, 1970. P. 255.

[50] Ibid; Linz J.J. From Falange to Movimiento-Organización: The Spanish Single Party and the Franco Regime 1936—1968 // Hungtinton S.P., Moore C.H. (Eds.). Op. cit.; Linz J.J. Opposition In and Under an Authoritarian Regime: The Case of Spain // Dahl R.A. (Ed.). Regimes and Oppositions. New Haven, 1973; Linz J.J. The Future of Authoritarian Situation or the Institutionalization of an Authoritarian Regime: The Case of Brazil // Stepan A. (Ed.). Authoritarian Brazil: Origins, Policies, and Future. New Haven, 1973.

[51] Hermet G. Les fonctions politiques des organisations religieuses dans les régimes à pluralisme limité // Revue Française de Science Politique. 1973. Vol. 23. P. 439—472.

[52] Foltz W.J. From French West Africa to the Mali Federation. New Haven, 1965.

[53] Geiger T. Die soziale Schichtung des deutschen Volkes. Stuttgart, 1932.

[54] Lamounier B. Ideologia ens regimes autoritários: uma crítica a Juan J. Linz // Estudos Cebrap. Vol. 7. Sãn Paulo, 1974. P. 69—92.

[55] Kaufman S.B. Op. cit.

[56] Aquarone A. Op. cit. P. 302.

[57] Linz J.J. Opposition In and Under an Authoritarian Regime: The Case of Spain.

[58] Hermet G. Op. cit.

[59] Linz J.J. The Future of Authoritarian Situation or the Institutionalization of an Authoritarian Regime: The Case of Brazil.

Эфиопия поможет норвежской семге долететь в Китай.

Государственная авиакомпания Эфиопии Ethiopian Airlines в сентябре запускает новый грузовой рейс из Осло в Гуанчжоу. Эта линия специально предназначена для поставок охлажденной рыбопродукции.

Представитель аэропорта Осло Мартин Лангаас заявил, что новый рейс повысит конкурентоспособность норвежской рыбы в КНР. Самолеты авиакомпании, по словам ее представителя Соломона Бегаша, оборудованы всем необходимым для охлаждения продукции в пути, пишет норвежское информагентство NTBinfo.

Таким образом эфиопская компания надеется влиться в перспективный рынок авиаперевозок норвежских рыбы и морепродуктов в Китай. Как сообщает корреспондент Fishnews, в связи с потеплением отношений между двумя странами ожидается, что в 2018 г. по воздуху в КНР будет перевезено 230 тыс. тонн рыбопродукции.

1968/89: исторический пик и надлом модерна

Георгий Дерлугьян

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2018, 4

Георгий Дерлугьян — социолог, профессор Нью-Йоркского университета в Абу Даби и Московской высшей школы социальных и экономических наук («Шанинка»).

[стр. 166—187 бумажной версии номера]

Если всерьез задуматься о происхождении сегодняшней ситуации в мире и в отдельно взятой стране, поражает, во-первых, глубина и внезапность изменений в геокультурном «климате», произошедших около рубежной даты 1968 года и их прямого продолжения в 1989-м, прокатившихся волной от Пекина до Берлина, в зоне коммунистических государств. Во-вторых, обескураживает, хотя едва ли изумляет, насколько никому теперь не хочется обо всем этом вспоминать. Однако именно в 1968 году, вернее, из его последствий, возникает то состояние, которое затем будет названо «постмодерном в культуре», «неолиберализмом в политической экономии власти» и в целом — «глобализацией». Попытаемся связать все это в целостную картину.

Начнем со столь явного и вездесущего показателя смены эпох, как мода. Наблюдательнейший историк современности Эрик Хобсбаум заметил, что «модельеры, совершенно не склонная к аналитическому мышлению порода людей, порою оказываются способны предугадывать контуры будущего лучше профессиональных футурологов»[1]. В самом деле, эпоха абсолютистских монархий, с которой начинался ранний модерн, удивительно четко обозначена напудренными париками на головах мужчин из высших сословий. Парики делаются непременным атрибутом аристократов при королевских дворах Европы в 1630-е, в следующие затем полтора столетия проходят череду итераций длины и степени завивки и стремительно исчезают в ходе Французской революции[2]. В долгом XIX столетии расцвет и торжество буржуазного общества отмечены деловыми костюмами и цилиндрами, ухоженными бородами и усами, плюс гаванскими сигарами. Эпоха мировых войн 1914—1945 годов принесла моду на кожанки механиков, шинели, гимнастерки и пилотки, наручные часы и наскоро выкуриваемые сигареты, офицерские сапоги и брюки-галифе, плащи-макинтоши и мягкие фетровые шляпы, а также полувоенные френчи всевозможных вождей и начальников.

По шкале смены мод, ХХ век продлился совсем недолго. В 1960-х возникает глубокий разрыв, gap — по знаковому названию магазина молодежной одежды, открывшегося в Сан-Франциско в августе 1969-го. Джинсы и майки — прежде рабочая одежда американских фермеров, резиновые шлепанцы с показательным названием «вьетнамки», чилийские пончо и прочая экзотика из «третьего мира» теперь носятся обоими полами. Парни отращивают длинные патлы назло всем военным, девушки стригутся вызывающе коротко. Татуировки и самокрутки с «травкой», некогда отличавшие портовую матросню и мелких люмпенов-жиганов, проникают в передовые слои. И все это надолго, по сей день остается с нами. Редко кому сегодня предоставляется случай явиться на публике в густо наложенной косметике и с массой драгоценностей. Усыпанными брильянтами айфонами теперь щеголяют лишь нувориши с периферии: арабы, китайцы, латиноамериканцы, новые русские. Отметим особо, что впервые в истории стало престижным выглядеть молодым, а не солидным и степенным. Значительные усилия и средства тратятся на поддержание «незрелого» юношеского вида и необязательного, игрового поведения. В моде йога и фитнес, низкокалорийные и органические продукты, а сигареты и крепкое спиртное отныне отмечают низкий вкус. Венчурные капиталисты и банкиры (но не клерки, которым по-прежнему полагаются пиджак и галстук) наряжаются в офис, будто на пикник или на пробежку. И доставляют их туда не «кадиллаки», а вроде с гор спустившиеся внедорожники.

Пока это все лишь внешние проявления. Каковы могли бы быть причины и внутренние системные сдвиги, производящие эти явления? И главное: почему все теперь выглядит настолько противоречиво? Если в 1968-м и в 1989-м в самом деле случилась мирная социальная революция, ознаменовавшаяся подрывом прежних авторитетов и иерархий, радикальным упрощением вкусов и политической демократизацией, то каким образом реальные показатели социального неравенства в большинстве регионов мира ныне вернулись к уровням раннего капитализма, а то и феодализма?

При этом, заметьте, в наши дни стало более, чем когда-либо, критики и осмеяния существующего порядка, акций сопротивления, вплоть до восстаний и революций. Эти строки пишутся в Армении, где студенты, в апреле свергавшие засидевшегося президента и коррупционную олигархию, теперь захватывают актовый зал Ереванского государственного университета, требуя отставки ректора и полного аудита университетских финансов. Студенческий праздник непослушания полон надежд и задора, хотя старшее поколение настроено более скептично. Они-то все это уже проходили. Но что именно проходили в 1968-м и 1989-м? Почему надежды тогда вспыхнули так быстро и так вскоре перегорели?

Наступившие после 1968 года времена выглядят скорее путаными и нестабильными, чем революционными. Наиболее громкая критика и угрожающие протестные движения носят реакционный характер. В их идеологиях и политических программах в различных пропорциях смешиваются ксенофобский национализм, демонстративно навязываемая религиозность и ностальгия по былому статусу некогда доминантных этнических и гендерных групп. При ближайшем рассмотрении выясняется, что реакционные популисты — будь то на Западе, в Восточной Европе или в исламских странах — заимствуют организационные и дискурсивные тактики протестов 1968 года. В мире сегодня столько самых разных движений протеста именно потому, что их инструментарий был широко освоен[3]. Прекрасно известно, как организовывать выступления, мобилизовать участников и заряжать их эмоциональной энергией. Однако заметьте главное: никто при этом не знает, как добиться какого угодно революционного или реакционного успешного исхода, как это будет работать в случае победы над «системой». Много движений — но мало достижений.

Неясность и путаница наших времен наглядно проявляется в трудности подбора названия для того, что наступило с концом ХХ века. Названий-то как раз появилось много, слишком много. В большинстве своем предлагалось добавить к старому существительному какое-то новое прилагательное, что есть первейший сигнал теоретического тупика, как некогда в бесконечных марксистских дебатах о феодализме — «кочевом», «данническом», «потестарном», «азиатском» и так далее. Так и теперь у нас — капитализм, но только когнитивный, глобальный, спекулятивный или коррумпированный, как будто все это не было в той или иной мере присуще капитализму западноевропейских купцов и мореплавателей уже в эпоху раннего модерна. Почитайте именно с этой, современной, точки зрения классический труд Фернана Броделя[4]. Текущий момент в истории предлагалось обозначать приставками пост- или нео-, подразумевающими что теперь не совсем то, что было раньше, однако настоящее не вполне обладает собственным качеством, отчего оно: постиндустриальное, постфордистское, постколониальное, постсоветское, неофеодальное, неопатримониальное, а в целом — неоконсервативное и неолиберальное.

Постмодерн выглядит на этом фоне более предпочтительным определением, если просто принять, что по итогам протестов 1968/89 годов мы оказались в периоде после исчерпания прогрессивных политических проектов модерна: социал-демократии, коммунизма, антиколониализма. Протесты несли в себе обличительный подрывной заряд, направленный на выявление лицемерия, недостатков и морального банкротства «обронзовевшего» истеблишмента. Однако протесты не ставили задачи полного переустройства существующей системы, потому что и не могли их поставить. От государственно-бюрократического руководства коммунистических партий требовали социализма с человеческим лицом, а от западных корпоративных и политических элит требовали более честного, щедрого и гуманного капитализма. Иначе говоря, со всех сторон требовали продолжения того же самого, только больше и по-настоящему. В переломных точках 1968-го и 1989 года возникла коллизия, которая в советской литературной критике обозначалась сакраментальной фразой «борьба лучшего с хорошим».

Западные консервативные критики в 1968 году справедливо замечали, что атакуемые и изобличаемые режимы были вовсе не фашистскими, как и в СССР времен перестройки их идейные собратья приговаривали «Сталина на вас нет». Протесты конца ХХ века оттого и могли быть настолько массовыми и мирными, что противостояли они не жестоким диктатурам межвоенной эпохи, а послевоенным стабилизационным элитам, вставшим на путь исправления. И, надо сказать, добившимся немалых успехов на пути своих реформ: социал-демократических мер обеспечения всеобщего благосостояния на Западе, возрождения «ленинских норм законности» и достижения того же массового благосостояния в советском блоке государств. Сегодня требуется напомнить, что начиналось все с — по сути своей ультралевых — требований интеллигенции, студенчества и (если повезет) примкнувших к ним передовых рабочих и этнических меньшинств. Мишенью критических выступлений служили власти, проводившие умеренно левые реформы. Слишком умеренно и слишком самоуверенно, замкнув доступ в политическую и управленческие элиты.

Чего конкретно требовать, когда уже давно достигнуты 8-часовой рабочий день, пенсии и ежегодный отпуск, суббота стала выходным, зарплаты более-менее растут, женщины получают высшее образование и массово занимают средние, если пока не высшие, эшелоны, прекратились массовые репрессии и империалистические войны? Разве что творческой свободы, избавления от мелочной бюрократической опеки и лицемерного морального надзора, в целом — соблюдения конституционных гарантий и обещаний. Иными словами, оставалось требовать невозможного.

Впервые в истории революция происходила не по Марксу, а по Веберу. Протесты были направлены не на свержение существующего строя, а на утверждение ценностных ориентаций. Не захват власти, а ее сущностное изменение, не уничтожение правящих классов, а их трансформация в соответствии с ожиданиями «гражданского общества». Само это знаковое понятие наших дней относится не к марксистскому классу, а к веберовской статусной группе. Наряду с гражданским обществом появились множество других коллективных акторов с ярковыраженными признаками статусных групп или, как теперь стали выражаться, этнических, расовых, гендерных, молодежных, субкультурных и каких угодно прочих идентичностей. Не способы производства, а образы жизни и самосознания выдвинулись в центр анализа и политической полемики. Содержательная повестка формируется вокруг слов «дискурс» и «смыслы» (теперь непременно во множественном числе). Противник и одновременно объект воззваний — застегнутый на все пуговицы мундира или бюрократического пиджака статусный образ авторитарно-покровительственного Начальника, Босса, Патрона, Вождя. Вот откуда такая политизация моды. Впрочем, какого Вождя? К 1968-му и 1989 году вожди остаются еще разве что в странах «третьего мира». В мире первом (Запад) и втором (советский блок) к тому времени харизматический вождизм был давно преодолен рутинной бюрократизацией политики и самого облика власти.

Здесь мы подходим к главному. В результате послевоенного экономического роста и щедро сопровождавших его социальных реформ в индустриально развитых капиталистических, равно как и в коммунистических, государствах были достигнуты допустимые пределы бюджетного перераспределения благ и (в целом символического) политического участия масс. Дальше и больше — это уже должна была быть какая-то другая система. Но какая? Конвергенция у некоей золотой середины улучшенного социально-кейнсианского капитализма с гуманизированным социализмом советского образца?

Именно так в душе и надеялись умеренно реформаторские элиты с обеих сторон «железного занавеса». Во многом из 1968 года проистекает «разрядка международной напряженности» и грандиозное по идее Хельсинкское совещание 1975-го[5]. Оптимистично, хотя и на ощупь, к конвергенции двигалась горбачевская перестройка, что и обеспечило нам всем неожиданно мирный распад СССР и избавление от атомной войны[6]. К «последнему и решительному бою» совершенно не стремились ни правящие элиты, ни критиковавшие их бунтари по обе стороны «холодной войны». Потому-то война и оставалась «холодной» — слишком комфортной стала жизнь после Второй мировой, и всем стало, что терять.

***

Попробуем дополнить эту схематичную теоретическую реконструкцию плотью более-менее знакомых эмпирических реалий. Никакой глобальный тренд не может обладать реальностью, пока не наблюдается в конкретных ситуациях. Бывший СССР представляется одной из важнейших и эмпирически насыщенных площадок для исследования происхождения и дальнейшего протекания постмодерна. Советский Союз некогда возник в самом центре коллизий короткого ХХ века и сделался мощным проявлением того, что политолог-анархист Джеймс Скотт описал как попытку воплощения идеи Высокого Модерна — с ее брутальным стремлением к построению мира по прямолинейным планам во имя достижения высочайшей эффективности и рациональности, — обернувшейся бесчеловечными результатами и, в конечном счете, моральным провалом[7]. Книги Джеймса Скотта, помимо их замечательно метких названий («Моральная экономика крестьянства», «Оружие слабых», «Господство и искусства сопротивления», «Против зерна: глубинная история ранних государств»), отличаются мастерским подбором и прорисовкой ярких примеров.

Два десятилетия назад моя первая монография, писавшаяся по-английски, выглядела прежде всего как свидетельство очевидца о недавних тогда событиях распада СССР[8]. С тех пор она сдвинулась в область истории, многие из черт которой не вызывают интуитивного понимания у молодых поколений читателей, не сталкивавшихся с реалиями советской жизни. В этой книге одновременно использовались три набора аналитических линз: общая макроисторическая эволюция миросистемы модерна, конкретные дилеммы антисистемного проекта построения крупного социалистического государства на восточноевропейской полупериферии и его внезапный распад, прослеживаемый в микроситуациях с этнической периферии.

Связующий лейтмотив повествования был найден в длительной жизненной траектории Юрия Шанибова, так же известного как Муса Шаниб в своей перестроечной ипостаси президента Конфедерации горских народов Кавказа. Особая аналитическая ценность этого персонажа виделась, во-первых, в том, что Шанибов не принадлежал к обычному кругу столичной интеллигенции. Он был, по его собственным словам, «простой советский черкес», точнее — кабардинец. В яркой личности Шанибова воплотилось множество типичных парадоксов его времени. В 1989—1993 годах он прославился как Гарибальди Кавказа, воодушевлявший протестные митинги во всем регионе, особенно у себя в Нальчике, а затем и батальоны добровольцев в сепаратистских войнах за независимость в Абхазии и Чечне. Гладко выбритый и неизменно в костюме с галстуком, Шанибов вполне мог сойти за советского провинциального функционера, кем он некогда и являлся, если бы не роскошная папаха серебристого каракуля, которую он гордо носил, не снимая и в помещении, в знак своей горской идентичности. Самым большим сюрпризом оказался энтузиазм Шанибова по поводу политической социологии Пьера Бурдьё. Все-таки не самый ожидаемая черта у бывшего секретаря Кабардино-Балкарского обкома комсомола по агитации и пропаганде, у которого в пору абхазской войны в подчиненных ходили чеченские боевики Шамиль Басаев и Руслан Гелаев. Сам Пьер Бурдьё, в изумлении от такой истории, повесил фото Шанибова (конечно, в папахе) у себя над письменным столом и запросил дальнейших разъяснений о своем дальнем читателе с Кавказа.

Как способный и напористый нацкадр, Юрий-Муса Шанибов в молодости вступил на головокружительную карьерную лестницу, приведшую его в обком комсомола и на должность районного прокурора, а затем в преподаватели научного коммунизма. Однако в 1970-е его карьера застопорилась из-за политических подозрений, обострившихся после чехословацких событий 1968 года. Как и многие советские провинциальные шестидесятники, Шанибов жадно и без разбору интересовался всем интеллектуально престижным и увлекательным, от Гегеля и Фрейда до современного кино и модных тогда кибернетики и поисков снежного человека на Кавказе. Круг его интересов включал в себя и неортодоксальные рассуждения об экономических реформах, о рыночном социализме и югославском эксперименте с самоуправлением. Энергия Шанибова привлекала к нему массу студентов, но также внимание местного начальства и КГБ, хотя никаким диссидентом он не был. Это был типичный социалистический реформатор местного масштаба. Моей задачей было объяснить, почему к 1989 году он стал не либералом в духе столичной интеллигенции, а яростным кавказским националистом.

Коллега Шанибова по Кабардино-Балкарскому госуниверситету точно указал на ответ: «Не судите нашего Юру строго. Всю свою жизнь он боролся фактически за один и тот же принцип демократического самоуправления; только референтные группы его проектов менялись от студенчества и социалистических рабочих к национальным меньшинствам». В результате объяснение личной траектории Шанибова приобретало структурное и макроисторическое измерение. В его биографии отразилась смена эпох в новейшей истории Восточной Европы.

Родившись в 1936 году, наш герой принадлежал к осиротевшему поколению, которому тем не менее достались основные плоды советской модернизации. Его отец, в сущности горский крестьянин, еще в середине 1920-х вступил в партию по ленинскому призыву, рассчитывая получить современное техническое образование на русском языке и выдвинуться в кадровый состав. Однако его вскоре вычистили из партии за сокрытие своего происхождения из традиционного мелкого черкесского дворянства и приверженность к бытовому исламу. Репрессии 1937 года Мухамед Шанибов переждал в горном селе, однако в 1942-м был призван на фронт и вскоре погиб. Его вдова осталась с четырьмя сиротами и подрабатывала прачкой. Все четыре ее сына со временем получили высшее образование и, став национальной интеллигенцией, переехали в современный советский город. Здесь уместно привести еще одну замечательную цитату из Эрика Хобсбаума: «Для 80% человечества Средневековье вдруг окончилось в 1950-х»[9].

Юрий Мухамедович (по паспорту; традиционное имя Муса бытовало до поры только в семье) с готовностью признает, что в ранние годы был искренним сталинистом. Тогда Сталин олицетворял для него громадный скачок к современной жизни в великой победоносной стране. Разочарование наступило в начале 1960-х, когда молодой прокурор Шанибов обнаружил в архиве дело с доносами соседей на его семью. Это личное переживание вполне в русле рефлексии растущих советских элит тех лет, которые искали пути преодолеть воспоминания о терроре и судьбе родителей, сохраняя при этом верность советскому государству. Под искренне воспринимавшимися лозунгами возрождения ленинских норм и социалистической законности советская правящая элита и ее молодая поросль оставляли позади харизматическую диктатуру времен революционной модернизации и переходили на новый этап предсказуемой бюрократической нормализации.

Однако нормализация очень скоро выявила и типично бюрократические патологии кумовства, местничества, снисходительного отношения к неэффективности, прикрываемого лицемерно помпезной риторикой и бухгалтерскими приписками. На постах прокурора и комсомольского работника молодой Шанибов пытался бороться против того, что становилось сущностью обновленного режима. Тут его карьерный рост и прекратился с переводом в преподаватели, где он застрянет надолго. Мы же посмотрим, какие структурные сдвиги тем временем подготовили Шанибову трибуну вождя горских народов.

***

Распыление и ведомственная сегментация советского государства в годы «застоя» протекало весьма комфортно. Однако это воспринималось многими с глубокой тревогой, если не с отвращением, на всех уровнях громадной системы, которой теперь управляла стареющая бюрократическая олигархия. Командная экономика должна быть командной. В вождистской системе динамизм и управляемость обеспечивает воля вождя. В противном случае должно появиться что-то другое. Быть может, в порядке эксперимента допущение рыночных стимулов и соревновательности? Но об этом говорить вслух после 1968 года стало небезопасно. Одним из первых эту проблему ясно диагностировал Андрей Амальрик, талантливый стихийный социолог, вытесненный в диссидентство, а затем в эмиграцию. В написанном в 1969 году самиздатском памфлете «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» Амальрик доказывал, что подавление всякой публичной дискуссии в СССР лишило правящий слой рациональной оценки положения дел и предложения политических альтернатив[10]. Много позднее американский политолог Валери Банс афористично сформулировала дилемму, вставшую перед Москвой после 1968 года: «Глубокие реформы сделались столь же необходимы, насколько и политически невозможны»[11].

Питер Эванс, изучавший процессы экономического развития в странах «третьего мира», в 1980-х писал о преодолении модернизационных диктатур и демократизации в Южной Корее и Бразилии, а вовсе не в СССР. Тем не менее его классовая теория лучше множества других применима к анализу дилемм позднего советского общества. Эванс заметил, что все успешные государства ускоренного развития (developmental states) со временем накапливают внутри себя три вида социально-политического давления, ведущего к их «самодемонтажу»[12].

В первую очередь это сами управленческие элиты, которые начинают тяготиться бешеными нагрузками и непредсказуемостью своего личного положения в условиях авторитарного модернизационного рывка. Капитанам индустрии хочется стать ее хозяевами, насладиться плодами своих достижений и положения, сплотить собственный класс и затем передать дело по наследству. Контролируемая либерализация политической сферы и приватизация индустриальных гигантов составляют генеральную линию подобного директорского корпуса на пути к капиталистической власти. Напомню, это писалось до распада СССР и по поводу южнокорейских «Хёндэ» и «Самсунга», а не «Газпрома» и «АвтоВАЗа».

Во-вторых, промышленные рабочие снизу начинают оказывать давление, направленное на улучшение условий труда и зарплат, как только с завершением демографического перехода иссякает приток в индустриальный сектор дешевого труда женщин и недавних крестьян[13]. Сами по себе требования рабочих не идут далее экономического тред-юнионизма, о чем хорошо знал в свое время еще Ленин. Горькая ирония в том, что в позднем СССР даже остатки доставшейся по наследству от большевиков идеологии и политической практики не допускали никакой легальной самоорганизации рабочего класса. Если же профсоюзам не дозволяется совершать организованные коллективные действия ради повышения реальных зарплат, то самим рабочим остается исподволь понижать затраты своего труда. Стихийные забастовки все же происходили, но в этом был серьезный риск. Бракоделие, прогулы и простои, пьянство, мелкое воровство с предприятия — любимые мишени советской сатиры — сделались основной и по факту победной стратегией советских низкоквалифицированных пролетариев. Вот что стояло за пресловутой поговоркой «Они притворяются, что нам платят, а мы — что работаем». За пределами особого надзора и материальных стимулов военно-промышленного комплекса советские управленцы и местное партийное руководство мало что могли поделать с этой хронической ситуацией. В начале 1980-х гулял угрожающий стишок: «Ну, а если станет больше, будет то, что было в Польше» — имелся в виду независимый профсоюз по типу «Солидарности». Приходилось терпеть и как-то сглаживать последствия снижения производительности труда. В западном контексте философ Герберт Маркузе называл нечто подобное «репрессивной терпимостью»[14].

Наконец, третьим источником давления становятся средние слои специалистов: инженеров, ученых, преподавателей, врачей, журналистов и всевозможной творческой интеллигенции. Их численность и значение в социальном и экономическом воспроизводстве быстро растут по мере модернизации страны. Как только высшая управленческая олигархия в силу собственных интересов и интересов бесперебойного производства вынужденно ограничивает действия репрессивных органов, средние слои начинают все более открыто стремиться к профессиональной автономии и признанию собственного статуса. Специалисты, в идеале признаваемые лишь признанными собратьями по профессии, требуют ценить свое мнение и квалифицированный труд. Отсюда недалеко до непосредственно политических требований участия в принятии решений и избрания на руководящие посты. Данный политический вектор стремится к демократизации. Однако реализация политического вектора интеллигенции где угодно в мире всегда нуждалась в идейно-политическом блоке с гораздо более многочисленными нижними классами, или попросту — с «народом».

Идея Народа как суверена современной государственности впервые становится конституционным и конституирующим принципом в 1776 году в США и после 1789 года во Франции. Тем самым была прервана длительная историческая традиция социальной иерархии аграрных обществ с ее ярко выраженным неравенством наследственных рангов. Волна европейских революций 1848 года заставила считаться с необратимостью произошедшей модернизации политики всех, включая новых консерваторов — канцлера Бисмарка, императора Франца-Иосифа и царя Александра II[15]. Из революций 1848 года возникли две соперничающие программы мобилизации народа: национализм и социализм. Первым во имя стабилизации и легитимации государственной власти в XIX веке стал широко использоваться национализм. Затем мировые войны ХХ века, политически подготовленные самим процессом национализации «великих держав», находящихся в центре миросистемы, заставили в какой-то мере принять и социалистические требования[16].

В Российской империи и СССР последовательность, однако, оказалась другой. Большевики как верные марксисты до 1917 года были противниками национализма. Но в ходе гражданской войны Ленин быстро понял, что национализм «отсталых народов» (тех же кавказских горцев) надо привлекать на свою сторону, пока им не воспользовались «буржуазные» противники. Большевикам это удалось парадоксальным образом именно в силу их интернационализма, централизованной наднациональной организации, пронизанной ультрамодернистской романтизацией технологического прогресса. По емкому выражению американского политолога Стивена Хэнсона, ленинисты изобрели гибридную форму власти, которую не мог бы вообразить сам Макс Вебер, — харизматическую бюрократию[17].

И вот пятьдесят лет спустя, к 1968 году, Советский Союз становится зрелой военно-индустриальной сверхдержавой, в которой непоколебимо главенствует бюрократическая олигархия, уже начисто лишившаяся революционной харизмы. Тем временем капиталистический Запад вопреки всем идеологическим ожиданиям процветает и щедро предоставляет своим пролетариям потребительские блага в рамках социал-демократических или кейнсианских реформ и фордистского режима регуляции. При такой прекрасной жизни кому захочется попытать удачи в войне, тем более атомной?

Рискуя нарваться на обвинения в технологическом детерминизме, все-таки не могу не заметить, что парики и камзолы офицеров абсолютистских монархий — это внешнее и показное, пусть и показательное. Офицеры появились на заре модерна, потому что возникли новые регулярные армии с огнестрельным оружием. Европейский модерн есть по сути множественные последствия пороховой революции в военном деле. В таком случае постмодерн есть множественные последствия изобретения атомного оружия.

Войны между великими державами, владевшими атомным оружием, выглядели гарантированно самоубийственными. Конвергенция двух систем делается тем более привлекательной идеей по обе стороны «железного занавеса». Хотя в условиях советской идеологической цензуры слово «конвергенция» звучало подозрительно, тем не менее оно приобрело довольно широкий оборот в столичных технократических кругах СССР и даже проникало в провинциальные города, например в Ставрополь, где по соседству с Шанибовым жил и делал карьеру пока мало кому известный Михаил Горбачев. Почетный компромисс двух идеологических систем, закрепляющий состояние мира и процветания и притом снимающий множество идеологических ограничений с обеих сторон, выглядел еще более привлекательно для значительной массы интеллигенции. В начале 1960-х, на пике всеобщего оптимизма (вспомните иконографические улыбки Гагарина и Джека Кеннеди), конвергенция выглядела для многих думающих людей, занимавших определенное положение в обществе, логическим венцом истории. Но затем с обеих сторон грянули молодежные протесты 1968 года, еще более полные надежд и оптимизма. Это как раз и доказывает, что конвергенция в самом деле происходила.

В биологии термином «конвергенция» описывается появление в совершенно разных линиях эволюции аналогичных адаптаций к сходной среде обитания, как например форма тела у стремительно плавающих дельфинов, акул и пингвинов. За громко провозглашаемыми политическими отличиями между США и СССР проступало множество приобретенных сходств. Обе сверхдержавы второй половины ХХ века стремились приписать исключительно себе победу над фашизмом и установление мира; обе с облегчением оставили позади и предпочли забыть свои страхи и бедствия 1930-х; обе с гордостью считали достижение послевоенной стабильности и благосостояния подтверждением разумности своих политических систем, все более руководствующихся научными методами управления. На самом деле в ходе двух мировых войн и межвоенного экономического рывка обе сверхдержавы создали гигантские бюрократические иерархии мобилизационного планирования (включая крупные капиталистические корпорации в США и множество ведомств в СССР), которые после 1945 года отнюдь не сократились, а продолжали наращиваться. Но теперь оправданием беспрецедентного роста госбюджетов и инвестиций служили наряду с гонкой вооружений также исторически беспрецедентный рост научно-образовательных организаций (численность ученых, преподавателей, и особенно студентов в послевоенные годы росла едва не по экспоненте) и, главное, — массового потребления новых средних классов образованных специалистов. При этом обе сверхдержавы провозглашали себя маяками мирового прогресса, готовыми делиться своими версиями модернизации с остальным человечеством.

США первыми почти нечаянно угодили в вязкую и бесперспективную войну на мировой периферии, пытаясь защитить от национально-коммунистических партизан своих клиентов-модернизаторов в Южном Вьетнаме. В следующем десятилетии СССР повторит в Афганистане и ряде стран Африки ту же нечаянную ошибку, на самом деле подготовленную идеологическими и геополитическими представлениями «холодной войны». Периферийные войны, непосредственно отдававшиеся в центре, вызвали множественную эскалацию издержек — политических, финансовых, людских и в особенности моральных. Во второй половине ХХ века по обе стороны «железного занавеса» уже мало кто был готов воевать и тем более умирать за идею. Сказался колоссальный успех послевоенного умиротворения обществ с обеих сторон.

Первой, почти автоматической реакцией и Вашингтона, и Москвы стало ранее прекрасно срабатывавшее дальнейшее увеличение инвестиций одновременно в военно-промышленный комплекс и гражданский сектор, в образование, массовое потребление и международную помощь. Однако сочетание «пушек и масла» вскоре привело к перенапряжению даже бюджетов сверхдержав — тем более, что войны более не воспринимались людьми в качестве законного оправдания материальных трудностей. Вашингтон, первым обнаруживший у себя признаки нарастающего кризиса, ответил упреждающими обещаниями внутренних реформ и поиском путей к разрядке международной напряженности — причем сделал это от лица столь неубедительного реформатора, как жуликоватый циник Ричард Никсон. Москва со временем ответит гораздо более воодушевляющим романтиком Горбачевым, хотя и он вскоре сделается неубедительным перед лицом возникающих проблем.

Далее события развивались по хорошо известной из истории последовательности кризисных реформ, оборачивающихся революционной ситуацией[18]. Элиты начинают дробиться на фракции по двум измерениям: «мягкие» адаптационные реформисты против «жестких» сторонников устоев, плюс «централисты» против всевозможных «локалистов». Расколы в правящих элитах вызывают активизацию интеллигенции, причем со всех сторон (что редко замечается прогрессивными современниками). В отсутствие легких решений и авторитетных концентраций власти нарастает градус и публичность дебатов, которые захватывают уже и ранее в целом пассивное общество. Ощущение кризиса и тупика вызывает появление все более радикальных требований и «неформальных» движений, стремящихся мобилизовать массовую поддержку и одновременно воздействовать на официальных политиков в ту или иную сторону.

Политическая мобилизация масс происходит на основе двух программ — социальной справедливости и национализма в самом общем толковании. При этом обе программы могут по обстоятельствам причудливо сочетаться и приниматься как прогрессивными, так и реакционными силами. Первая, более универсалистская, программа предлагает широкое социальное перераспределение, направляемое и финансируемое государством, которое берется под демократический контроль «всеми и ради всех». Легитимирующим принципом и главным действующим лицом здесь выступает обобщающее понятие «народ» (в единственном числе). Но госбюджет и без того перенапряжен, поэтому предлагаются дальнейшие налоговые изъятия вплоть до централистской национализации средств крупных экономических концентраций, будь то капиталистические монополии или более богатые ресурсами сектора и территории. В ответ возникает сопротивление уже не только идеологических реакционеров и милитаристов, но и прежде умеренно центристских губернаторов и директоров богатых секторов и территорий. Обеспокоенные перспективой роста перераспределения, они вступают в борьбу, либо продвигая своих политических сторонников в центральном государственном аппарате, либо, если это не удается, угрожая отделением и уходом из-под центрального контроля.

Другая программа мобилизации массовой поддержки как раз и находится в русле сегментации и локализации власти. Национализм в широком смысле предполагает коллективные права всевозможных «народов» (во множественном числе). Отныне это не обязательно этнические народы. Одним из основных последствий 1968 года стала пестрая множественность «народов» или идентичностей: расовых, гендерных, религиозных, субкультурных. Не «народ» как единство низших классов, а «народы» как бесконечно открытый набор статусных групп.

Оказавшись среди множащихся конфликтных требований и источников давления, политический курс США в начале 1970-х и СССР в конце 1980-х начинает выписывать причудливые зигзаги. И здесь сказалось их решающее различие в уровнях богатства и положении в миросистеме. Все-таки есть разница, иметь ли в качестве сателлитов ФРГ и Японию — или Польшу и Монголию. Хотя обе сверхдержавы превратились к моменту кризиса в достаточно похожие бюрократизированные машины, американский мощный «Форд» все-таки вырулил на вираже, где советский полувоенный УАЗик слетел в кювет.

***

Точнее говоря, СССР разобрали на части его собственные элиты во время хаоса и паники, наступивших с 1989 годом. По известной ленинской фразе, «генеральная репетиция» произошла в 1968 году и в ходе последующих мировых сдвигов. Поэтому все и свершилось так ошеломляюще быстро и как бы само собой. Вот где кроются структурные источники и общетеоретическое объяснение странных перевоплощений как советских правящих элит, так и их внутренних оппонентов вроде Мусы Шанибова — маленькой, но показательной частицы в водовороте мировых процессов.

Здесь мы подошли к той громадной роли, которую в наступлении постмодерна сыграли глобализация и неолиберализм. Оба эти явления возникли из последствий 1968 года на Западе в качестве двойной реакции капиталистических элит на мировой кризис, грозивший им утратой контроля над сферой политики и идеологии, чреватой неприемлемыми уступками и дальнейшими экспроприациями.

Напомню, в 1970-е в Великобритании активизируются тред-юнионисты и левое крыло Лейбористской партии; обновленные и омоложенные «еврокоммунисты» в Италии, постфранкистской Испании и даже во Франции показывают впечатляющие результаты на выборах; в ФРГ формируется альтернативная Партия зеленых. Требуется также напомнить, как мощно в 1970-е выступили периферийные элиты «третьего мира»: пятикратное повышение цен на нефть по инициативе ОПЕК; волна национализации иностранных компаний; требование установления «нового экономического порядка» в отношениях Севера и Юга; революции в Латинской Америке, Эфиопии и Иране; победа коммунистических партизан в Индокитае; переворот левых военных в Португалии и радикальная деколонизация в Анголе и Мозамбике, под боком у режимов белых поселенцев Родезии и ЮАР. В сумме эти драматичные события ознаменовали исторический пик социалистических и левонационалистических тенденций, берущих начало в революциях 1848 года.

За пиком, однако, последовал глубокий и длительный провал. Антикапиталистические революции и реформы 1970-х, возникавшие из громадных успехов 1950-х, объективно столкнулись с ситуацией исчерпания лимитов перераспределения прибавочного продукта в капиталистической миросистеме модерна. Наглядно это можно проследить по динамике цен на нефть и другие предметы сырьевого экспорта преимущественно из стран периферии, рухнувших разом в 1980-х[19].

Пик левых проектов вызвал политическую и идейную контрактивизацию капиталистических элит. Отчасти были использованы традиционные методы подрывных операций: подпитка гражданских войн в Анголе, Мозамбике, Афганистане, Камбодже; перевороты в Чили и других странах Латинской Америки. Но это лишь арьергардные действия. Куда более важную роль сыграло главное капиталистическое оружие — инвестиционный бойкот и бегство капиталов. Не случайно в 1970-е плодятся оффшорные зоны, транснациональные корпорации, более не регулируемые национальными правительствами валютные рынки «евродолларов» и «петродолларов». Распространяется бизнес-практика, впоследствии названная аутсорсингом, — вынос производства в страны с дешевой рабочей силой и авторитарными режимами, не допускающими забастовок.

По удачному совпадению и с изрядной долей исторической иронии крупнейшей из подобных стран в начале 1980-х оказался коммунистический Китай. Сегодня также приходится напоминать, что не так уж давно маоистский Китай выглядел куда более фанатичным левацким режимом, чем Северная Корея сегодня. Председатель Мао претендовал на роль нового Сталина, деспотического военно-индустриального модернизатора и одновременно вождя мирового революционного движения. Однако среди мировых последователей маоизма оказались лишь Албания Энвера Ходжи, полпотовская Кампучия, плюс недолговечные левацкие секты на Западе. Уморив голодом десятки миллионов китайских крестьян и едва не поголовно выслав интеллигентов в лагеря перевоспитания, Мао так и не добился превращения Китая в военно-индустриальную сверхдержаву, подобную СССР. Китайский сталинизм к 1970-м оказался на грани краха.

Одним из первых это оценил хитроумный Генри Киссинджер, разглядевший в зашедшем в тупик Китае двойной потенциал: дополнительного геополитического противовеса в борьбе с Вьетнамом и Советским Союзом, а также громадной емкости для выгодного переразмещения промышленных инвестиций из тех стран, где американский и японский капиталы столкнулись с реальной угрозой роста политических издержек и налогового бремени, если не полной национализации.

Наряду с этим на рубеже 1970-х и 1980-х произошел подлинный переворот в официальной идеологии и политике Запада: от классового сотрудничества к конфронтации на внутриполитической арене, от кейнсианского реформизма к консервативному рыночному неолиберализму, от международной разрядки и конвергенции к новой «холодной войне» против советской «империи зла». Срывались регуляционные механизмы и ограничители, некогда выстроенные национальными правительствами стран Запада в период Великой депрессии и послевоенного восстановления. Перед лицом угрожающего полевения стольких правительств в 1970-е капитал пробивал себе запасные выходы в свободное глобальное пространство.

Тем временем все больше стран попадают в ловушку внешнего долга, вдруг оказавшегося непосильным. В 1970-е горячая масса нефтедолларов, ищущих вложения, вкупе с панически щедрой перед лицом кризиса эмиссией долларов и других ведущих валют вызвали понижение мировых банковских ставок. Набирая соблазнительно дешевые тогда кредиты, политики различных стран мира — от Мексики до Египта и Польши с Югославией — рассчитывали пережить последствия народных выступлений 1968 года путем немедленного увеличения субсидий и — в более долгосрочном плане — формирования основ новых индустриальных отраслей. Надежды на экономическое развитие в долг столкнулись с нехваткой рынков сбыта — ведь собственной электроникой и автопромом бросились одновременно обзаводиться Бразилия, Югославия, шахский Иран, Турция и (в итоге единственный действительно успешный пример) Южная Корея.

В своей борьбе с инфляцией 1970-х американская администрация Картера, и уже в полной мере администрация Рейгана после 1980 года, совершила крутой поворот к монетаристской политике и наращиванию учетных ставок. Как теперь видно из ставших доступными документов Федеральной резервной системы США, в Вашингтоне тогда гораздо больше беспокоились о внутриполитическом рейтинге, чем о международных последствиях. Хотя сознательного заговора империалистов тут не обнаруживается, причины эпидемии долговых кризисов 1989-х были заложены в самой структуре капиталистической миросистемы и центральной роли доллара США. Фидель Кастро призвал было ко всеобщей забастовке стран-должников, однако, учитывая, кому и сколько задолжал сам Остров Свободы, едва ли удивляет, что даже в Москве призывы кубинского вождя проигнорировали. Сам же СССР начнет стремительно набирать долги только во второй половине 1980-х, с резким падением цен на нефть и бездумной раздачей перестроечных обещаний[20]. Одна за другой страны-должники были вынуждены искать пути в Международный валютный фонд. Показательно, что соглашения о предоставлении средств МВФ, прежде умещавшиеся, как правило, на 3—5 страничках, теперь вырастают до 50 и более страниц за счет различных условий и обязательств правительств-должников по сокращению расходов и структурным реформам[21]. С этого времени и по сей день бюджетная политика абсолютного большинства стран будет определяться соображениями жесткой экономии (английским знаковым словом austerity) и мерами по привлечению ставшего весьма привередливым иностранного капитала.

На фоне исторического возобновления глобализации капитала к статусу неоспоримой гегемонии взлетает идеология неолиберализма. Приставка нео- здесь вполне уместна, поскольку происходило возвращение капитализма к его изначально космополитической форме времен Ротшильдов и даже более ранних генуэзских банкиров и голландских купцов[22]. Более лукаво в контексте наших дней выглядит использование слова «либерализм», которым во времена Адама Смита и британских фритредеров XIX века обозначалось революционное движение промышленной буржуазии против аристократических монополий. Неолиберализм же означал консервативный ответ на проекты поколения 1968 годов, один за другим приходившие в замешательство от столкновения с реальностью капиталистической миросистемы.

***

Впрочем, не везде все происходило так прямолинейно. В советском блоке государств после всплеска энтузиазма 1960-х сложилась патовая ситуация: правящая бюрократия никак не могла восстановить свою моральную гегемонию, а интеллигенция не могла сформулировать и донести до масс убедительного проекта контргегемонии. Оставались паллиативные меры ограниченного преследования диссидентов и в целом предотвращения смычки интеллигенции с народным большинством. Постепенное повышение зарплат и предоставление материальных благ рядовым рабочим лишь отчасти поддерживало их веру в существующий порядок, при этом порождая все новые издержки бюджета. Тем более множило издержки и деморализовало общество и саму власть негласно терпимое отношение к падению трудовой дисциплины. Использование антисемитизма и консервативно-популистского отвращения ко всем прочим отщепенцам, «абстракцистам и пидорасам» ограничивалось официальной идеологией и ее стражами. Ревнители советских устоев совершенно справедливо опасались пробудить русский великодержавный национализм и спровоцировать выступления остальных народов СССР. Не менее прозорливо, но и трусливо-близоруко они стремились заглушить всякие эмоциональные порывы, даже лояльно-патриотические и полные социалистического энтузиазма. Это прекрасно видно на примере доцента Юрия Шанибова с его идеями студенческого самоуправления как школы социалистической демократии.

Патовая ситуация порождает динамику радикализации. Давление ищет выхода и до поры находит хотя бы символическую компенсацию в осмеянии и переворачивании с ног на голову официозных икон. В пику социалистическому реализму и идейности в искусстве — тот же абстракционизм, абсурдизм, соцарт, из которых затем вырастет постмодернизм. В пику интернационализму — национализм, почвенничество, поиски духовных истоков. Молодые экономисты 1980-х начинают зачитываться работами Карла Поппера и Фридриха Хайека, откуда возникает культ Маргарет Тэтчер и даже Пиночета.

Постмодерн пронизан иронией, удельный вес которой в позднейшей траектории СССР просто зашкаливает. Анархичное отрицание официозных авторитетов подорвало геокультуру модерна, и это выглядело здорово! Осмеянию и отрицанию подвергся бюрократический модернизм Большого Государства. Но с провалом анархо-футуристических альтернатив что еще могло прийти на смену Большому Государству, если не этнический сепаратизм и рыночный неолиберализм?

В случае с распадом СССР главная ирония видится в том, что национальная суверенизация бывших республик в большинстве случаев обеспечила подавление демократизации, а коррупционная инсайдерская приватизация под прикрытием неолиберальных реформ задала огромный уровень неравенства. Глобализация помогла новым/старым элитам догнать и перегнать западные стандарты элитного потребления, а также обеспечила отмывание денег и пути к эмиграции в случае периодически возникающей необходимости, поскольку новые политические режимы оказались довольно брутальны и притом нестабильны.

Могло ли быть иначе? У истории всегда находятся другие пути, хотя результат редко оказывается совершенно иным. Задолго до перестройки, еще в 1968 году, американский социолог Иммануил Валлерстайн предсказывал, что у следующего поколения советских реформаторов может быть только одна успешная цель — интеграция Советского Союза в клуб капиталистических стран Европы на почетных условиях[23]. В этом случае глобализация имела бы другую геополитическую форму — соперничающих экономических блоков США с Китаем против Европы и СССР/России. Этому сценарию, помимо наивности Михаила Горбачева, серьезно препятствовали институциональная сложность Советского Союза с его национальными республиками и иерархией индустриальных ведомств, но главным барьером было геополитическое соперничество с Америкой. На этом фоне организационная простота, самоизоляция и бедность Китая выглядели преимуществами. И тем не менее достаточно реалистична была вероятность, что Советский Союз стал бы для Германии и Франции гигантским источником ресурсов и рынком сбыта. Конечно, в отличие от Китая, Советский Союз был индустриальной сверхдержавой с мощной современной армией и образованным населением. Но именно это удачно соответствовало экономическим, геополитическим и социокультурным притязаниям Европы 1970—1980-х. Если Китай смог стать одним из маховиков глобализации, сохраняя у власти коммунистическую партию, почему этого не мог Советский Союз? Вопрос не риторический, а требующий серьезного анализа и обсуждения. Состоялось бы в таком случае неолиберальное возрождение англо-американской гегемонии? Что могло бы организовывать капитализм сегодня? Распалась бы, к примеру, Югославия и как выглядел бы Ближний Восток? Что мы тогда считали бы состоянием постмодерна? Однако уже в июне 1991 года, глядя на распад СССР, Валлерстайн дал другой прогноз: «Эта дорога приведет [сторонников перемен], по крайней мере, большинство из них, не в обетованные земли Северной Америки, а в суровые реалии Америки Южной, а может быть, и куда-то похуже»[24].

Что остается нам от 1968-го? По меньшей мере точная точка отсчета окружающей нас «постсовременности», от которой следует наносить на карту события, социальные силы и политические проекты актуальной истории. Аналитически важны для исследования как реальные, так и иллюзорные цели, обернувшиеся разочарованиями. В нашем регионе мира особо необходимо осознать, что 1989-й в Восточной Европе стал прямым продолжением 1968-го. Сегодня мы живем посреди последствий краха революционной ситуации, которая, судя по всему, не могла иметь положительного результата в пределах капиталистической миросистемы. И тем не менее произошли какие-то глубинные сдвиги, что подтверждается сохранением 1968-го в моде, эстетике, искусстве, в повседневных ценностях, в изменившемся характере коммуникации и, не в последнюю очередь, в активности множества социальных движений. Почему все это актуально? Хотя бы потому, что история явно не кончается.

[1] Hobsbawm E. The Age of Extremes: A History of the World, 1914—1991. New York, 1991. Р. 178.

[2] Элиас Н. Придворное общество. Исследования по социологии короля и придворной аристократии. М.: Языки славянской культуры, 2002.

[3] Collins R. Social Movements and the Focus of Emotional Attention // Goodwin J., Jasper J.M., Polletta F. (Eds.). Passionate Politics. Chicago, 2001. Р. 27—44.

[4] Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв.: В 3 т. М.: Прогресс, 1986, 1988, 1992.

[5] Suri J. Power and Protest: Global Revolution and the Rise of Detente. Cambridge: Harvard University Press, 2009.

[6] Kotkin S. Armageddon Averted: The Soviet Collapse 1970—2000. Oxford; New York: Oxford University Press, 2008.

[7] Скотт Д. Благими намерениями государства. Почему и как проваливались проекты улучшения человеческой жизни. М.: Университетская книга, 2011.

[8] Дерлугьян Г.М. Адепт Бурдьё на Кавказе: эскизы к биографии в миросистемной перспективе. М.: Территория будущего, 2010.

[9] Hobsbawm E. Op. cit. Р. 288.

[10] Амальрик А. Просуществует ли Советский Союз до 1984 года? (www.vehi.net/politika/amalrik.html).

[11] Bunce V. Subversive Institutions: The Design and Destruction of Socialism and the State. Cambridge, 1998. Р. 37.

[12] Evans Р. Embedded Autonomy: States and Industrial Transformation. Princeton, 1995.

[13] Silver B. Forces of Labor: Workers’ Movements and Globalization since 1870. New York, 2003.

[14] Moore B.Jr., Marcuse H., Wolff R.P. A Critique of Pure Tolerance. New York, 1965.

[15] О конфликтах, произведших в итоге классическое либеральное государство, писал Иммануил Валлерстайн: Валлерстайн И. Мир-система модерна. Т. 4: Триумф центристского либерализма. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016.

[16] Только что появился русский перевод ставшего уже классическим труда: Манн М. Источники социальной власти. Т. 2: Становлениеклассов и наций-государств, 1760—1914. М.: Дело, 2018.

[17] Hanson S. Time and Revolution: Marxism and the Design of Soviet Institutions. Chapel Hill, 1997.

[18] Голдстоун Д.А. Революции. Очень краткое введение. М.: Издательство Института Гайдара, 2015.

[19] Ергин Д. Добыча: всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть. М.: Альпина Паблишер, 2011.

[20] Гайдар Е.Т. Гибель империи: уроки для современной России. М.: РОССПЭН, 2006.

[21] Babb S. Behind the Development Banks: Washington Politics, World Poverty, and the Wealth of Nations. Chicago: University of Chicago Press, 2009.

[22] Арриги Д. Долгий двадцатый век: деньги, власть и истоки нашего времени. М.: Территория будущего, 2007.

[23] Подробнее см.: Дерлугьян Г.М. Чем коммунизм был // Валлерстайн И., Коллинз Р., Манн М., Дерлугьян Г., Калхун К. Есть ли будущее у капитализма? М.: Издательство Института Гайдара, 2017.

[24] Валлерстайн И., Арриги Д., Хопкинс Т. 1989-й как продолжение 1968-го // Неприкосновенный запас. 2008. № 4(60). С. 18.

ООН нуждается в миротворцах.

Организация Объединённых Наций заинтересована в том, чтобы корпус полицейских - миротворцев из России увеличивался. Сейчас около 40 российских полицейских находятся в различных командировках по всему миру. В данный момент миссия особенно нуждается в сотрудниках, владеющих французским или арабским языками.

Об этом на пресс-конференции, прошедшей в Москве, сообщил помощник генерального секретаря ООН по вопросам верховенства права и учреждений безопасности Александр Зуев.

- При этом мы ищем не абстрактных полицейских. Важно, чтобы сотрудник был хорошо подготовлен в рамках своей специализации, - заявил Зуев. - У нас есть ряд должностей, где не хватает квалифицированных кадров. Большим спросом пользуются эксперты-криминалисты.

По словам Александра Зуева, в ООН считают, что ради обеспечения стабильности и безопасности в зонах конфликтов нужно привлекать к миротворческой деятельности больше женщин. Ранее Организация не очень охотно назначала представительниц прекрасного пола на миротворческие позиции, но недавно поставила перед собой амбициозную задачу: чтобы к 2020 году сотрудницы составляли 20 % среди набранного контингента.

Это даст возможность местным женщинам и девочкам чувствовать себя в большей безопасности.

Кстати, Россия уже перевыполнила задачу: в 2018 году число женщин-миротворцев составляет 23 %, - сообщил Александр Зуев.

Работа в миссии на первый взгляд может показаться романтичной. Но в то же время она таит в себе и опасность. За последнее время Департамент операций по поддержанию мира потерял 40 миротворцев, погибших во время выполнения поставленных задач.

«Голубые каски» работают в самых опасных точках планеты - там, куда другие не могут или не хотят ехать. Миротворцы активно участвуют в решении таких вопросов, как защита гражданского персонала, содействие предотвращению конфликтов, снижение уровня насилия и укрепление безопасности на местах, где это наиболее необходимо. При развёртывании миссии в каждом случае учитываются местные особенности и потребности. Интересно, что ООН готова сотрудничать и с отставными полицейскими, которые соответствуют требованиям, предъявляемым к миротворцам.

- Для нас, по большому счёту, не так важно: действующий сотрудник или отставной, - отметил Александр Зуев. - Ряд стран, в том числе и США, отправляет в миссии и бывших полицейских. Главное, чтобы специалисты соответствовали требованиям, которые предъявляются к офицерам миротворческих операций.

Они известны: кандидат должен владеть языком страны пребывания, уметь управлять полноприводным автомобилем, уверенно пользоваться табельным оружием, иметь хорошее здоровье, опыт работы в ОВД не менее 5 лет и быть не моложе 25 лет.

По словам представителя ООН, возможность отправиться в командировку отставникам позволила бы полицейским не отвлекаться от своих прямых обязанностей по месту службы. Но в России такая практика пока не введена.

Михаил БАКУЛИН

Наша справка

В данный момент в операциях по поддержанию мира задействовано 104 657 человек. Из них военнослужащих - 76 059, полицейских - 10 611, военных наблюдателей - 1212, штабных офицеров - 1918. Гражданский персонал составляет 13 461 человек, а добровольцев - 1396. Приблизительный бюджет на 2018 год - 6,8 млрд долларов США. Эта сумма выделяется для финансирования деятельности 14 из 15 миротворческих миссий ООН и материально-технического обеспечения Миссии Африканского союза в Сомали (АМИСОМ), а также для поддержки всех миротворческих операций.

Полицейская миссия ООН работает до той поры, пока конфликт не угаснет. Есть несколько критериев его прекращения: успешный политический, избирательный и конституционный процесс.

За последнее десятилетие ООН закрыло несколько миссий: в Гаити, Конго, Кот-д’Ивуаре, Сьерра-Леоне, Чаде, Эфиопии и Эритрее. Это значит, что миротворцы выполнили свои задачи. Решения о закрытии принимается Советом безопасности и Генассамблеей.

В некоторых странах, несмотря на видимую стабильность, миссии продолжают работу. Например, на Северном Кипре.

В российской полиции подготовка будущих миротворцев проходит в ВИПК МВД России в городе Домодедово.

(Щит и меч № 28, 2018 г.)

Встреча лидеров БРИКС с главами делегаций приглашённых государств.

Владимир Путин принял участие во встрече участников саммита БРИКС с приглашёнными представителями ряда государств Африки и действующими председателями отдельных международных объединений.

Среди приглашённых – лидеры африканских стран: Анголы, Ботсваны, Габона, Замбии, Зимбабве, Лесото, Маврикия, Мадагаскара, Малави, Мозамбика, Намибии, Руанды, Сейшельских островов, Сенегала, Танзании, Того, Уганды и Эфиопии.

Во встрече приняли также участие главы Аргентины (действующий председатель «большой двадцатки»), Турции (действующий председатель Организации исламского сотрудничества) и Ямайки (действующий председатель Карибского сообщества).

Перед началом встречи состоялась церемония официального фотографирования.

* * *

Выступление на встрече лидеров БРИКС с главами делегаций приглашённых государств.

В.Путин: Уважаемые коллеги!

Хотел бы поприветствовать гостей нашего саммита – африканских лидеров и глав стран, председательствующих в « Краткая справка Группа двадцати (Group of Twenty – G20) Группе двадцати», Организации исламского сотрудничества и Карибского сообщества.

Признателен господину Президенту Южно-Африканской Республики за организацию такого представительного форума. Пять лет назад в Дурбане состоялась первая встреча лидеров БРИКС и африканских государств. С тех пор наша «пятёрка» и страны Африки значительно укрепили и расширили своё взаимодействие в экономике, политике, гуманитарной сфере.

Африка сегодня является одним из наиболее динамично развивающихся регионов. По оценкам ООН, к 2050 году число жителей континента составит 2,5 миллиарда человек. Повышается уровень урбанизации: по прогнозам, доля населения, живущего в городах, увеличится до 60 процентов к 2050 году.

Расширяется внутренний африканский рынок и потребительский спрос. Перед БРИКС и государствами Африки стоят во многом схожие задачи развития. В 2015 году на саммите БРИКС в России принята масштабная стратегия экономического партнёрства БРИКС.

Следует подумать о подключении наших африканских партнёров и друзей к работе по каждому из этих выбранных нами тогда направлений: экономика, финансы, продовольственная безопасность.

Россия всегда уделяла приоритетное внимание развитию отношений с государствами Африки. Эти отношения основываются на многолетних традициях дружбы и взаимопомощи. В последнее время провели целый ряд контактов на высшем уровне, в том числе со многими из присутствующих в этом зале лидерами.

По итогам прошлого года товарооборот России с государствами Африки вырос более чем на 25 процентов. Объём поставок продовольственных товаров увеличился на 38 процентов, металлов – на 30, машин и оборудования – на 24.

Российский бизнес проявляет интерес к работе с африканскими партнёрами по самым разным направлениям, в том числе промышленности, сельском хозяйстве, здравоохранении, развитии массовых коммуникаций, геологии и недропользовании.

Приведу лишь несколько примеров взаимодействия российских компаний со странами, представленными на данном форуме.

Только вчера мы с президентом Анголы говорили о совместной работе ангольских компаний и российской компании «Алроса», занимающихся освоением алмазного месторождения Катока, которое обеспечивает шесть процентов мировой алмазодобычи.

В Бурунди запущено совместное предприятие по производству светотехнической продукции, в том числе для экспорта в другие страны Восточной Африки.

В Сенегале реализуются проекты в сфере агропромышленного комплекса, строятся заводы по птице- и рыбопереработке.

Особо отмечу, что Россия планирует наращивать свою помощь развитию национальной энергетики государств Африки. С целым рядом стран – например с Анголой, Мозамбиком, Габоном – ведётся реализация перспективных нефтегазовых проектов.

В сфере атомной энергетики, где Россия является технологическим лидером, мы предлагаем африканским партнёрам создание под ключ целой индустрии. Соглашения о сотрудничестве по мирному атому подписаны с целым рядом стран региона, а с некоторыми работа уже перешла в практическое русло.

Все эти проекты будут иметь для Африки стратегическое значение, ведь на континенте, по разным оценкам, без электричества живут до 600 миллионов человек. Значительная часть российских инициатив предусматривает локализацию производств на территории Африки, включая, среди прочего, строительство заводов комплектующих и сборочных предприятий.

Реализация таких совместных проектов послужит укреплению промышленного потенциала, поддержке местного бизнеса, созданию новых и хорошо оплачиваемых рабочих мест. В целом приведёт к повышению уровня жизни населения и решению социальных проблем африканских государств.

Россия заинтересована в углублении взаимодействия с африканскими региональными и субрегиональными организациями, в первую очередь с Африканским союзом, Сообществом развития Юга Африки.

Объём российского содействия Африке в 2017 году превысил миллиард долларов. Постоянно растут российские взносы в фонд Всемирной продовольственной программы. Россия – пятый крупнейший плательщик в фонд промышленного развития ЮНИДО.

Значительные средства перечисляются Всемирной организации здравоохранения на борьбу с неинфекционными заболеваниями на Африканском континенте. И в высшей степени эффективной оказалась наша работа по борьбе с вирусом Эбола.

Россия многие годы готовила профессиональные национальные кадры для стран континента. В настоящее время тысячи африканцев обучаются в России. Будем и далее наращивать сотрудничество в этой области.

В заключение хотел бы проинформировать, что мы прорабатываем идею проведения саммита Россия – Африка с участием глав африканских государств. Этому могли бы предшествовать соответствующие встречи видных предпринимателей, экспертов, общественных деятелей, имею в виду обсудить это с представителями африканских стран.

Благодарю вас за внимание.

ЮАР. Россия. БРИКС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 27 июля 2018 > № 2686013 Владимир Путин

Принятие мер на ранних стадиях в странах, где прогнозируется наступление стихийных бедствий, может помочь остановить перерастание угроз в чрезвычайные гуманитарные ситуации или смягчить их последствия, говорится в новом докладе, опубликованном Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО).

На каждый доллар США, потраченный ФАО на ранние мероприятия в секторе животноводства в Кении, Сомали и Эфиопии в начале 2017 года, когда пастухи столкнулись с еще одной суровой засухой, каждая семья получила выгоды в виде сокращения падежа животных, умирающих от голода и болезней, и трехкратного увеличения производства молока.

Пастухи также могли лучше защитить свое будущее, так как потеря животных явилась бы потерей их сбережений, что усугубило бы нищету и зависимость от гораздо более дорогой экстренной помощи.

Необходимо инвестирование в ранние меры вследствие усиления стихийных бедствий

На Африканском роге погода становится все более непредсказуемой. Одна засуха следует за другой, лишая бедные общины их ограниченных ресурсов и повышая их уязвимость. В глобальном масштабе стихийные бедствия случаются примерно в 5 раз чаще, чем 40 лет назад.

«Инвестирование в ранние действия не только гуманная и разумная, но и экономически выгодная мера. Защита средств к существованию до наступления бедствий означает для населения большую степень устойчивости к будущим потрясениям и ослабление давления на гуманитарные ресурсы», - сказал Доминик Буржон, директор Отдела чрезвычайных ситуаций и восстановления ФАО.

«Ранние меры крайне важны и возможны, а также это очень ответственное дело. Появляются все более убедительные доказательства того, что чем раньше мы среагируем, тем больше будет шансов у общин справиться с невзгодами», - добавил Буржон.

Выгоды ранних действий

В начале 2017 года, когда опять пришла засуха, ФАО быстро мобилизовала ресурсы, чтобы прийти на помощь тысячам пастухов, находящимся в зоне риска.

Ранние мероприятия ФАО заключались в распространении высокопитательных кормов для животных, предоставлении ветеринарных услуг для поддержания здоровья животных, восстановлении пунктов водопоя и установке резервуаров для воды, а также проведении тренингов по передовой практике в сфере животноводства и управления животноводческими рынками для государственных служащих.

В результате, в Кении животноводы, которые получили помощь, в среднем смогли спасти на два животных больше по сравнению с теми, кто ее не получал; каждый ребенок в возрасте до пяти лет пил на половину литра молока в день больше в день, чем дети, не участвовавшие в программе, что составляет четверть ежедневной нормы калорий и 65 процентов ежедневных потребностей в протеинах для этого возраста.

На пике засухи стада, которым помогала ФАО, не только выжили, но и стали более сильными и давали в три раза больше молока. Семьи, которые получили помощь, сообщили, что их животные находятся в гораздо лучшем состоянии.

На каждый доллар США, потраченный ФАО на мероприятия в сфере животноводства для каждой семьи, она получила доход в размере 3,5 долл. США. Когда были добавлены выгоды от нереализованной продовольственной помощи и пополнения запасов, коэффициент возврата инвестиций увеличился до 9 долларов США на семью.

Напротив, кенийские пастухи, которые не пользовались ранней помощью, были вынуждены продать вдвое больше животных, поскольку цены на них упали с 80 до 30 долларов. Они также убили почти втрое больше своих животных, как для собственного потребления, так и с целью уменьшить нагрузку, связанную с их кормлением.

В Сомали ветеринарное лечение одной козы стоило около 0,4 долл. США, а покупка новой обошлась бы в 40 долл. США. Проведение ФАО лечения более 1 миллиона животных, принадлежащих почти 180 000 человек, в наиболее пострадавших районах Сомалиленда и Пунтленда, помогло пастухам сэкономить более 40 миллионов долларов, а молока было достаточно, чтобы накормить 80 000 уязвимых матерей и детей.

Эти мероприятия также помогли начать широкомасштабную и эффективную программу по профилактике голода. В целом ФАО оказала помощь более 7 миллионам сомалийцев.

В Эфиопии на каждый доллар США, который ФАО инвестировала в защиту более 100 000 животных, принадлежащих примерно 60 000 человек в наиболее пострадавших районах Сомали, каждая семья животноводов получила по 7 долларов в виде выгод.

ФАО помогла животноводам на Африканском роге защитить свои основные племенные стада, что, в свою очередь, позволило им обеспечить здоровье и образование для своих детей, что является важными инвестициями в их будущее.

По информации Всемирной организации здравоохранения в настоящее время Бразилия ведет борьбу с одной из самых тяжелых за последние десятилетия вспышек желтой лихорадки, в ходе которой уже подтвердилось более 1000 случаев заболевания.

Так, по информации Министерства здравоохранения Бразилии в период в 01.07.2017 по 16.05.2018 зарегистрировано 1266 случаев заболеваний желтой лихорадкой, из них 415 закончились летальным исходом, что значительно превышает уровень прошлого сезона. Наиболее сложная ситуация сложилась в юго-восточном регионе страны, в штате Минас-Жерайс зарегистрировано 520 случаев, 177 из которых со смертельным исходом, в штате Санпаулу - 516 и 163, соответственно, в штате Рио-де-Жанейро - 223 и 73, соответственно.

По оценке Всемирной организации здравоохранения снижение уровней иммунизации, легкость и скорость перемещения населения, быстрая урбанизация и возобновление роста популяций комаров в результате глобального потепления значительно повысили риск возникновения и распространения вспышек на городских территориях. Ситуация продолжает ухудшаться несмотря на принимаемые правительством страны меры по ее стабилизации.

Еще 16 января 2018 года ВОЗ распространила информацию для туристов, в которой не рекомендовано посещать указанные выше штаты Бразилии без соответствующей прививки.

Роспотребнадзор обращает внимание граждан и просит учитывать данную информацию при планировании поездок.

Справочно:

Желтая лихорадка – это опасная инфекционная природно-очаговая болезнь, распространяющаяся через укусы комаров в странах с жарким влажным климатом.

Эндемичными по желтой лихорадке являются территории 32 стран Африки и 12 стран Южной Америки (Ангола, Бенин, Буркина-Фасо, Бурунди, Габон, Гамбия, Гана, Гвинея, Гвинея-Бисау, Демократическая республика Конго, Камерун, Кения, Конго, Кот-д’Ивуар, Либерия, Мавритания, Мали, Нигер, Нигерия, Руанда, Сан-Томе и Принсипи, Сенегал, Сомали, Судан, Сьерра-Леоне, Танзания, Того, Уганда, Центрально-Африканская республика, Чад, Экваториальная Гвинея и Эфиопия; Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гайана, Гвиана Французская, Колумбия, Панама, Перу, Сент-Винсент и Гренадины, Суринам, Тринидад и Тобаго, и Эквадор).

При выезде в страны Южно-Американского и Африканского континентов, где требуется обязательное проведение профилактических прививок, являющихся единственной мерой предупреждения этого опасного заболевания, необходимо получить однократную прививку, которая проводится не позднее, чем за 10 дней до выезда. Иммунитет после прививки сохраняется пожизненно.

Парламент Эфиопии в пятницу одобрил законопроект об амнистии политзаключенных, сообщает эфиопский телеканал Fana TV.

Согласно закону, право на амнистию могут получить отдельные лица и группы людей, которые находятся под следствием или осуждены за государственную измену, преступления против конституционного строя и вооруженное сопротивление представителям власти.

В прошлом месяце Совет министров утвердил закон и направил его в парламент для одобрения.

Иностранцы потратили в России во время ЧМ по футболу свыше $630 млн.

Иностранцы потратили во время чемпионата мира по футболу 39 млрд руб. ($630 млн), сообщается в исследовании Сбербанка. Больше всего футбольные фанаты и туристы потратили на Никольской улице в Москве - только катарцы за один день совершили четыре покупки на 8 млн руб.

Траты иностранных туристов только в системе Сбербанка удвоились по сравнению с прошлым годом. Если учесть оборот в системе других российских банков, то показатель получится больше.

"Только по системам Сбербанка за время чемпионата мира по футболу иностранцы потратили в России 39 млрд руб., что в два раза больше показателей 2017 г. Сюда входят транзакции по картам, выпущенным за пределами РФ, в том числе снятие наличных в банкоматах, а также операции по обмену наличной валюты на рубли", - отмечается в исследовании (есть в распоряжении "Вести. Экономика").

За период чемпионата Сбербанк обслужил в своей эквайринговой сети клиентов из 194 стран, не считая Россию (месяцем ранее 187 стран). Новыми странами, карт из которых не было в прошлом периоде, стали Эфиопия, Республика Вануату, Тонга и Гвинея-Бисау.

Количество уникальных иностранных банковских карт, обслуживаемых в эквайринговой сети Сбербанка, увеличилось в 3,5 раза — на 649 тыс. — до 899 тыс.

В лидерах — США, Китай и Мексика

Больше всего увеличилось в российском обороте количество банковских карт, эмитированных в США, — на 113 тысяч (это 17,4 % от общего количества прироста). На втором месте — банковские карты, эмитированные в Мексике (63 тысячи), на третьем — карты из Китая (33 тысячи карт).

Больше всего потратили болельщики из США — 5,6 млрд руб. (рост в 3 раза) и Китая — 4,1 млрд руб. (рост в 1,6 раза). На эти страны пришлось 14,5 % и 10,6 % всех расходов соответственно.

Более 1 млрд руб. потратили представители еще 5 стран: Мексики — 2,2 млрд (рост в 7,2 раза), Великобритании — 1,9 млрд (рост в 1,9 раза), Аргентины — 1,1 млрд (рост в 9,5 раза), Германии — 1,1 млрд (рост в 1,4 раза), Бразилии — 1,0 млрд (рост в 6,7 раза). По 75 % иностранных карт клиенты совершали транзакции только в одном городе из 11, в которых проводились футбольные мероприятия, по 15 % — в двух городах, по 10 % — в трех и более.

Никольская — самая щедрая улица

На ул. Никольской в Москве за период чемпионата оборот в эквайринговой сети Сбербанка по картам иностранных эмитентов вырос почти в 3,5 раза и составил 220 млн руб. Пик операций пришелся на 18 июня, когда клиенты совершили покупки на 12,5 млн руб.

Средний чек на Никольской составил 8800 руб. по сравнению с 6500 в предыдущий период. Но были и исключения: например, 16 июня жители Катара совершили четыре покупки на сумму 8 млн руб. Больше всех на Никольской потратились держатели карт из Китая — 50 млн руб., Мексики — 22 млн руб., США — 16 млн руб., Катара — 12 млн руб.

Больше всего потратили иностранные болельщики в Москве и С-Петербурге.

На что потратили 39 миллиардов?

Самая крупная статья расходов — отели, они заработали 5 млрд руб. Совокупная цифра по стране даже больше: болельщики пользовались самыми разными типами жилья и необязательно оплачивали его картой или рублями. Многие оплатили туры или воспользовались международными системами бронирования.

На втором месте — рестораны, где было потрачено 4,3 млрд руб. Впрочем, если прибавить к ним 1,8 млрд, ушедшие на фастфуд, то в сумме получится 6,2 млрд руб., которые могут конкурировать с гостиницами.

Львиная часть расходов почти каждой страны — это кафе, рестораны, сувениры — порядка 45–50 % (без явных фаворитов и аутсайдеров).

Транспорт обошелся гостям в 4–6 % от всех трат (исключение: Израиль — 12%).

Авиаперевозчики получили за свои услуги 1,377 млрд руб., что в 2,46 раза превосходит показатели прошлого года.

А вот болели посетители — в медицинском смысле — не много. В аптеках фанаты оставили 470 млн руб. — рост лишь на 5 % г/г.

Наибольший всплеск расходов зарегистрирован в спортивных товарах. Их купили в 9,2 раза больше, чем в 2017 г. Иностранные болельщики потратили по этой статье более 3,4 млрд руб.

Наличных избегали

На снятие наличных с банковских карт пришлось 8,2 % всех расходов, а на обмен наличной валюты — 6 %. Доля безналичных трат в эквайринговой сети Сбербанка по картам граждан Европы составила порядка 70 %, для стран Северной и Южной Америки этот показатель равен примерно 90 % (чемпион — Бразилия с показателем 96 % безналичного оборота по картам).

По картам из Китая доля безналичных расчетов составила 94%. Наличные по-прежнему предпочитают посетители из стран СНГ, Африки.

Неожиданно высока доля наличных в тратах гостей из Скандинавии. Порядка 15 % потраченных сумм болельщики из Норвегии и Швеции получили в банкоматах.

Президент Эритреи Исайяс Афеворки в субботу прилетел в Аддис-Абебу для встречи с премьер-министром Эфиопии Абий Ахмедом, сообщил глава канцелярии премьера.

"Президент Афеворки прибыл в свой второй дом, Аддис-Абебу. По приземлении его тепло приветствовал его брат премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед. Добро пожаловать домой, президент Исайяс!" — написал глава канцелярии эфиопского премьера Фитсум Арига в своем аккаунте в Twitter.

Арига добавил, что в аэропорту несколько тысяч жителей Эфиопии приветствовали президента Эритреи. Люди пели песни, радостно кричали и аплодировали.

Восьмого июля премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед провел в Асмэре переговоры об урегулировании территориального спора с президентом Эритреи Исайясом Афеворки. В министерстве информации Эритреи отметили, что встреча лидеров двух стран стала первой в своем роде за 20 лет и ознаменовала новую эру мира и сотрудничества. По итогам встречи Ахмед и Афеворки подписали совместную декларацию о мире и дружбе, что Совбез ООН назвал историческим событием "с далеко идущими позитивными последствиями для региона Африканского Рога и за его пределами".

Постамериканская глобализация мировой экономики в эпоху Трампа

Почему всем станет хуже

Адам Позен – президент Института мировой экономики Петерсона.

Резюме США слишком доминировали в некоторых сферах мировой экономической дискуссии и не хотели позволить другим странам помогать им в определении актуальной повестки дня. Но гораздо хуже неяркого лидера тот, кто вообще отказывается от своей роли или даже активно работает над подрывом ценностей системы.

После Второй мировой войны Соединенные Штаты приступили к созданию мирового экономического порядка, основанного на либеральных ценностях свободной торговли и власти закона. На протяжении следующих нескольких десятилетий система, поддерживаемая силой США и ее растущей легитимностью среди других стран, не позволял большинству экономических споров перерасти в разрушительные торговые войны, не говоря уже о военном конфликте. Даже самые маленькие и бедные страны могли развивать социально-экономический потенциал и не беспокоиться по поводу хищнических инстинктов более сильных соседей. Порядок, созданный и ведомый США, во многом освободил мировую экономику от страха и привел к тому, что рыночные решения стали приниматься по деловым соображениям, а не вследствие запугивания.

Сегодня такой порядок под угрозой. Президент Дональд Трамп отверг идею о том, что все экономики мира выигрывают, следуя правилам. Вместо этого он решил, что «ставить Америку прежде всего» означает отказ от предположительно невыгодных сделок и соглашений, на которых, как ему кажется, основана система. Трамп пока не реализовал самые разрушительные свои идеи. Однако ущерб уже очевиден. Его администрация стреножила Всемирную торговую организацию, поощрила Китай и другие автократические режимы в их нажиме на более мелких и слабых соседей, требуя от них экономической лояльности, перечеркнула соглашения о наказании за уклонение от налогов и об изменении климата и подтолкнула даже основных американских союзников к тому, чтобы вести переговоры о свободной торговле и трансграничных инвестиционных сделках без участия Вашингтона.

Если Соединенные Штаты продолжат отказываться от экономического лидерства, то обрекут остальной мир и себя самих на большие страдания. Если администрация Трампа не развяжет полномасштабную торговую войну, последствия наступят не сразу. Однако последовательное самоустранение США неизбежно приведет к замедлению темпов экономического роста, а быть может, и к его полной остановке. В результате воцарится хаос, который поставит под угрозу экономическое благополучие людей во всем мире, поскольку они будут более уязвимы для хищнической политики, проводимой некоторыми странами, и конфликтов, которых не знали уже несколько десятилетий.

Добро пожаловать в клуб

Один из важных уроков экономической истории заключается в том, что запугивание не способствует процветанию. Надлежащие институты – власть закона, прозрачные права собственности, стабильный обменный курс, эффективное собирание налогов, обеспечение общественных благ, меры противодействия официальной коррупции – фундаментальные предпосылки устойчивого экономического роста. Конечно, не следует преувеличивать выгоды этих институтов. Они не приводят автоматически к процветанию или демократической свободе. Но без них долгосрочные сбережения и инвестиции, образующие основу роста, не могут поддерживаться.

Лучше всего порядок, базирующийся на правилах, можно представить в виде клуба, члены которого отстаивают общие убеждения и ценности: способность экспортировать, импортировать и инвестировать в рынки всего мира не определяется военной мощью или структурами альянса; экономический рост других стран следует приветствовать, а не воспринимать как угрозу; права собственности должны быть защищены от посягательства, экспроприации и воровства; нужен также беспрепятственный обмен технологиями при условии их защищенности патентами и торговыми марками. В совокупности перечисленные ценности создают основу для устойчивых инвестиций и деловых отношений, а также роста личных доходов.

Клуб предлагает общие инструменты, собирая со всех членов пошлины. Они начинаются с организаций, созданных на Бреттон-Вудской конференции 1944 г., таких как Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк (ВБ) и Всемирная торговая организация (ВТО), хотя последняя меняла название, но выходят далеко за их рамки. Порядок предусматривает общие принципы заключения сделок, конвертации валют, выставления счетов в общепризнанных валютах, а также правила взыскания пошлин и таможенных сборов. Он создает форумы, на которых эксперты могут обсуждать специальные темы, а также группы, разрабатывающие международные стандарты, такие как Корпорация по присвоению имен и номеров в Интернете (ICANN). Важно то, что в инструментарии этого клуба имеются также договоры об урегулировании международных коммерческих споров. Клуб также предусматривает взаимное страхование от техногенных и природных катастроф. Частично оно осуществляется в виде помощи в развитии и во время бедствий, преимущественно предоставляемой более бедным странам, но также предполагает сотрудничество в период финансовых кризисов или экономической депрессии, которые могут иметь место, коль скоро все сообщество не станет совместно трудиться над решением проблем, даже если изначально они затрагивают только одного члена. Важную роль в тушении финансовых пожаров играет ликвидность, предоставляемая Федеральным резервом США в случае катастроф.

Клубная аналогия несовершенна. Хотя членами являются национальные государства, за каждым из них стоят миллионы людей, домохозяйств и предприятий. Именно они, а не правители мира, являются конечными бенефициарами глобального экономического порядка. И именно это придает либеральному порядку этический и нравственный вес.

Лидерство ради общего блага

Все эти атрибуты?– во многом следствие лидерства Соединенных Штатов. Но, если США председательствуют в клубе, это не означает, что они могут отдавать команды или требовать лояльности. Вашингтон не способен заставить какое-либо государство вступить в клуб; он лишь может сделать членство более привлекательной альтернативой, нежели пребывание вне. Он также не может накладывать ограничения на действия правительства государства-члена в своей стране или в областях, которые не регламентируются ценностями существующего мирового порядка, за исключением угрозы исключить данную страну из общей системы. Но, если подобные угрозы звучат слишком часто или кажутся слишком произвольными, другие члены будут опасаться за свой статус и объединятся для сопротивления давлению США. Наконец, Соединенные Штаты могут собирать клубные пошлины лишь в той степени, в какой члены считают это членство стоящим, при условии, что и другие платят справедливую долю. Эта реальность противоречит широко распространенному, но неверному мнению, будто США обеспечивают общемировые общественные блага, которыми другие безвозмездно пользуются, не говоря уже о точке зрения Трампа, будто мировой порядок держит американских избирателей за дураков.

На самом деле Соединенные Штаты обеспечивают лишь два важных аспекта экономического порядка. Во-первых, Вашингтон развертывает зонтик безопасности и ядерного сдерживания над своими союзниками. Во-вторых, американская армия гарантирует беспрепятственную навигацию в морском и воздушном пространстве в коммерческих целях при условии соблюдения некоторых международных правил, устанавливаемых преимущественно Соединенными Штатами. И то и другое – классические общественные блага, поскольку их обеспечивает одна сторона – США, которая может делать это, по сути, единолично, тогда как все другие страны от этого выигрывают, независимо от того, вносят они какой-то вклад в мировую систему или нет. Фактически, если говорить об остальных организациях мирового порядка и выгоде от них, то американцы сами нередко пользуются ими бесплатно в последние годы. Зачастую они не платят своевременно пошлины и взносы в международные организации, как это делают другие. Тратят гораздо меньший процент своего ВВП на помощь, чем другие богатые страны. Не реагируют адекватно на изменение климата, тогда как другие государства начали переход к «зеленому» росту. Соединенные Штаты вели себя безответственно, практически полностью отказавшись от регулирования финансового сектора и рынка ипотечных ценных бумаг, хотя оказывали давление на другие страны, чтобы те снизили темпы экономического роста ради общей стабильности.

Эта реальность противоречит озабоченности Трампа, выраженной в лозунге «Америка прежде всего». США нередко получали поблажку, и им разрешалось не выполнять многие обязательства именно потому, что они руководят всей системой, а другие страны хотят, чтобы Вашингтон и впредь это делал.

До сих пор выгоды от американского лидерства были достаточно велики, поэтому прочие страны готовы иногда закрывать глаза на некоторое лицемерие Соединенных Штатов. Но если США перейдут от эпизодической «бесплатной езды» к демонстративному нарушению правил, вся система окажется под угрозой. Американцы должны иметь желание руководить системой, а остальные – добровольно давать им на это мандат.

Таким образом, лидерство Соединенных Штатов не есть неизбежное следствие сравнительного размера американской экономики и армии. В течение последних 70 лет оно сохранялось, хотя доля мирового ВВП, производимого американской экономикой, снизилась с 50% до 25%. Политикам не следует опасаться, что Китай или ЕС заменят Вашингтон в качестве лидера мировой экономики, когда их экономика превзойдет экономику США.

До тех пор пока американская экономика останется очень большой (в чем можно не сомневаться), в авангарде технологического прогресса (что весьма вероятно), и Соединенные Штаты сохранят приверженность ценностям, привлекательным для всего мира, страна и дальше будет способна к лидерству. Это признание общей привлекательности либерального порядка, основанного на правилах, и способности Вашингтона позиционировать себя как лучшую из всех альтернатив. Благодаря этому лидерство США так охотно поддерживается мировым сообществом.

Они действительно так думают?

Отступление Вашингтона не сразу погрузит мир в рецессию. Если администрация Трампа не начнет торговую войну с Китаем или Мексикой, то она может даже не причинить заметного вреда в течение следующего года или двух. Отчасти потому, что нужно время, чтобы даже серьезная экономическая политика как-то отразилась на экономике других стран в целом. Кроме того, мировая экономика переживает широкое и сбалансированное восстановление. Его размах делает нынешнюю экспансию самой устойчивой из всех – по крайней мере с 1980-х годов. Все двигатели мировой экономики работают хорошо, без чрезмерной зависимости от долга в частном или государственном секторе.

Большинство стран заняло выжидательную позицию относительно угроз Трампа в адрес мировой экономической системы. Стратегия национальной безопасности, изданная в декабре, бросает вызов почти всем фундаментальным аспектам мировой роли Соединенных Штатов и тем ценностям, которые страна исповедовала последние 70 лет. Она ломает стену между экономикой и национальной безопасностью и обрекает американское правительство на двустороннее запугивание, вместо того чтобы побуждать США следить за соблюдением правил. Продвигая так называемый «принципиальный реализм», стратегия сулит «объединение всех элементов национальной мощи Америки – политической, экономической и военной». Соединенные Штаты будут «стремиться к двусторонним торговым соглашениям», а не к широким партнерствам. Но это скорее инструмент экономического принуждения, чем сотрудничества.

Некоторый скептицизм по поводу курса администрации Трампа оправдан, поскольку прошлые администрации редко последовательно воплощали заявленную стратегию. Что еще важнее, даже если данный документ отражает намерения Трампа, то промежуточные выборы в Конгресс, которые состоятся в этом году, неожиданный исход продолжающегося расследования возможной связи между кампанией Трампа и российским правительством, давление Конгресса, даже мотивированные доводы экономических советников президента и мировых лидеров могут не дать администрации возможности следовать ошибочным путем.

Но если данная стратегия в самом деле определяет и направляет политику Вашингтона, она способна причинить серьезный вред. США ограничат доступ на свой рынок разными произвольными методами, блокируя иностранные инвестиции, выходя из торговых соглашений, навязывая ограничения программы государственных закупок и требуя, чтобы закупались исключительно товары, сделанные в Америке, а также политизируя финансовый надзор и доступ к международным платежным системам. С учетом большей политической осмотрительности некоторые американские политики неизбежно будут требовать денег или даже взяток у компаний за совершение обычных торговых операций. Все, кроме последнего, уже отчасти происходит; однако сменяющие друг друга администрации сопротивлялись таким тенденциям на родине и за рубежом еще со времен Второй мировой войны. Отказ от подобного подхода плохо скажется на экономической производительности США и покупательной способности американцев. Однако на этом дело не закончится. Взятие на вооружение такой политики воодушевит автократов идти тем же путем, и даже демократические союзники вынуждены будут принять ответные меры.

Наконец, размер ущерба будет зависеть от того, насколько другие правительства захотят и смогут поддерживать ценности и структуры нынешней системы: прежде всего Китай и ЕС, но также и другие крупные экономики, давно поддерживающие порядок, основанный на правилах, такие как Австралия, Канада, Япония и Мексика. По всей вероятности, быстрой катастрофы не произойдет, потому что система предлагает выгоды тем, кто добровольно соблюдает ее правила. Даже без Соединенных Штатов почти все члены порядка все еще публично соглашаются с заявляемыми ценностями: открытыми рынками, равным обращением со всеми членами в экономических целях и мирным разрешением споров.

Отход от признания экономического лидерства США начался еще до прихода администрации Трампа. С начала мирового финансового кризиса во всем мире возникло презрение к излишествам англо-американского гипертрофированно финансового капитализма, особенно к его необузданным спекуляциям и бесконтрольному накоплению частного капитала. Во многих странах эта критика способствовала большей терпимости к государственным предприятиям (усиленной примером роста Китая с его государственным капитализмом), защите особых интересов от торговой конкуренции и раскрутке компаний, штаб-квартиры которых находятся на родине, как защитников национального благоденствия. Все это может иметь положительный эффект в виде умеренности, но нынешняя тенденция, вероятно, может зайти слишком далеко без сдерживания со стороны США, которые должны настаивать на соблюдении правил. Даже при администрации Обамы Соединенные Штаты медлили с вводом в международную повестку дня новых вопросов, таких как наделение женщин большими полномочиями, переселение беженцев, защита личных данных в Интернете и экология. Однако лучший способ их решения мог бы заключаться в вынесении озабоченности других стран по поводу ошибок США на обсуждение «Большой двадцатки». Если другие страны откажутся от американского лидерства, не говоря уже о выходе самих Соединенных Штатов из системы, то это лишь усугубит данные проблемы.

Отступление администрации Трампа от прежних принципов быстрее всего отразилось на торговле. Перспектива выхода США из мировой торговой системы подтолкнула несколько крупных экономик к заключению двусторонних или региональных торговых соглашений. В прошлом году Евросоюз заключил важные торговые сделки с Канадой, Японией, Сингапуром и Вьетнамом, а также ускорил переговоры с Мексикой и южноамериканским торговым блоком Меркосур. С удивительной скоростью 11 стран, которые остались в Транстихоокеанском партнерстве после выхода США в начале 2017 г., подготовили большую часть соглашения, причем лидерство на себя взяли Австралия и Япония. Региональные торговые переговоры в Азии и Африке с участием Китая и переговоры между латиноамериканскими странами также набирают темп. Хотя обычно подобные переговоры приводят к некачественным соглашениям, позволяющим проводить лишь ограниченную либерализацию и не решающим многие вопросы с регулированием, они будут отвлекать торговые потоки отовсюду, включая и Соединенные Штаты.

Администрация Трампа начала нападки на международные организации от НАТО до ООН. Блокируя назначение новых судей по торговым спорам в Апелляционный орган ВТО из семи членов, администрация не дает возможности ВТО нормально функционировать. Остальной мир пока никак не реагирует. Лишь немногие лидеры высказались по этой проблеме – например, президент Аргентины Маурисио Макри, защищавший ВТО на декабрьском биеннале этой организации. Канада подала официальный протест против многочисленных односторонних торговых мер, к которым стремится администрация Трампа и которые могут создать прецедент для ответных мер других стран. Но большинство промолчали – возможно, потому, что не желают провоцировать Трампа на выход из ВТО или на дальнейшие выпады против этой организации.

Некоторые неторговые аспекты либерального порядка, основанного на правилах, могут продолжать функционировать и при отсутствии американского лидерства. Большинство организаций и форумов не будут работать так же хорошо или так же систематически и гибко, но они никуда не денутся. Системы, обеспечивающие международную финансовую кооперацию, до сих пор были, по большому счету, избавлены от нападок – отчасти по причине юридической независимости Федерального резерва. Вместе с тем без американского руководства даже эти режимы будут уязвимы для будущих экономических потрясений. В случае серьезного экономического спада крупные страны вряд ли смогут действовать сообща без вклада США. Система априори не выдержит полномасштабного наступления Вашингтона. Если Трамп хочет демонтировать существующий порядок, остальным странам будет трудно ограничить ущерб.

Разори соседа

С левого фланга либеральный экономический порядок под руководством США критикуется как система, поощряющая «гонку на выживание» путем эксплуатации более бедного населения. Эта критика особенно важна, когда речь заходит о защите окружающей среды и прав трудящихся, поскольку в этой области американцы делают недостаточно у себя дома и тем самым снижают общемировые стандарты. Но до последнего времени сочетание давления других государств и формальных соглашений, одобряемых Соединенными Штатами, ограничивали возможности стран ослаблять друг друга. За последнее десятилетие международные усилия, отчасти возглавляемые администрацией Обамы, которая действовала через «Большую двадцатку», начали приносить плоды по обузданию двух самых пагубных видов политики разорения соседей – валютных манипуляций и создания налоговых убежищ.

Если американское правительство откажется от роли лидера, картина резко изменится. Сегодня налоговая конкуренция в основном принимает форму конструктивного давления с требованием приводить ставки и покрытие в соответствие с теми, которые существуют в сопоставимых по размеру экономиках. Нынешняя система ставит США, наряду с некоторыми другими государствами, в невыгодное положение, но только мировая кооперация в состоянии закрыть имеющиеся дыры вместо снижения доходов каждой страны. Если Соединенные Штаты попытаются в одностороннем порядке использовать свой налоговый кодекс, чтобы переманить к себе штаб-квартиры крупных корпораций из других стран, это усилит стимулы для гонки на выживание за счет разрешения уклонения от налогов. В налоговом законопроекте, подписанном Трампом в декабре, много сложных положений, но в целом похоже, что он ставит в привилегированное положение местных производителей; скорее всего, это снизит эффективность экономики и будет способствовать налоговому конфликту в мировом масштабе.

В более широком смысле либо предприимчивые многофункциональные компании столкнут страны друг с другом, поскольку правительства будут конкурировать за привлечение рабочих мест, либо страны составят перечень национальных компаний, требующих защиты и субсидий. В любом случае акционеры потребуют для себя больше национальных доходов, отнимая их у рабочих и налогоплательщиков, а также снижая возможности правительств решать социальные вопросы и инвестировать в долгосрочные проекты. Политика в стиле «разори своего соседа» разорит всех.

Еще одна цель послевоенного либерального порядка состояла в том, чтобы наделить голосом правительства развивающихся стран. Глобальное управление никогда не было по-настоящему равным; Соединенные Штаты и другие крупные державы всегда играли доминирующую роль. А организации, в которых все страны-члены имеют равное право голоса, такие как ВТО, часто заходят в тупик. Однако МВФ, Всемирный банк и другие многосторонние организации развития при выделении кредитных средств и помощи в целом используют последовательные критерии, утверждаемые коллективным членством.

Напротив, в мире, где связи в области национальной безопасности и двусторонние отношения вытесняют общие правила и многосторонние структуры, помощь и кризисное финансирование будут становиться все более политизированными. Получит развивающаяся страна доступ к финансированию или нет, может зависеть от того, находится ли она в сфере влияния крупной державы и готова ли принять (или не способна сопротивляться) ее политическому доминированию. МВФ и Всемирный банк останутся, но без поддержки богатых стран они, скорее всего, не смогут уравновесить этот вид политизации на большей части планеты.

Чтобы избежать такого политического давления, многие быстроразвивающиеся рынки попытаются защитить себя от ситуаций, в которых им понадобится помощь, за счет увеличения золотовалютных резервов, даже ценой снижения внутренних инвестиций. Они также попытаются обезопасить своих покровителей, которые пообещают им относительно безусловную помощь, когда она понадобится. Имея эти гарантии, страны будут меньше нуждаться в помощи международных организаций и, следовательно, больше готовы не принимать во внимание мнение международных наблюдателей при принятии решений. Это может привести к более частым финансовым кризисам, поскольку вмешательство в усилия международных организаций по зачистке финансового поля, вероятно, нанесет продолжительный политический и экономический ущерб. Пропасть между государствами со средними доходами и бедными странами еще больше углубится, поскольку непоследовательность системы наибольший урон причинит беднейшим и самым маленьким странам.

Экономика, оторванная от реальности

Менее очевидные, но более разрушительные последствия отхода США от экономического лидерства проявятся на макроэкономическом уровне. Они начались с недавних усилий по искажению экономической статистики. Американцы всегда гордились тем, что поручают независимым агентствам подготовку докладов о состоянии национальной экономики. Это давало им моральное право оказывать давление на другие страны, требуя от них точного и своевременного раскрытия информации о состоянии своей экономики. Они разработали ряд определений и методов, чтобы помочь другим странам, а также создали основу для формальных соглашений об экономическом наблюдении среди технократов. Объективные и стандартизированные экономические данные позволяют политикам корректировать действия и программы на более надежном основании, чем внутренние ощущения или искусство проталкивания своих идей. Организация экономического сотрудничества и развития, а также МВФ, при серьезной поддержке Соединенных Штатов помогают разрабатывать и поддерживать этот статистический режим; их регулярные доклады о политике, проводимой странами-членами, и их экономических показателях дают избирателям и инвесторам независимые экспертные оценки.

Вместе с тем, за последний год британские и американские политики начали с пренебрежением относиться к находкам своих земляков-технократов. В Лондоне правительство отмахнулось от скептического анализа последствий Брекзита официальными агентствами, а в Вашингтоне конгрессмены-республиканцы отвергли обязательную юридическую оценку законодательства Бюджетным управлением Конгресса и Совместным комитетом по налогообложению. В некоторых случаях они даже пытались помешать опубликованию данных анализа для широкой общественности. Политики всегда будут выставлять цифры и статистику в розовом свете и ополчаться против критики. Но требуя лояльности вместо объективности и замалчивая открытия, которые им не по нраву, они тем самым узаконивают тактику, бывшую некогда уделом автократов. Другие своекорыстные политики пойдут по их следам. Невозможно подсчитать урон, который может нанести подобный подход, поскольку политика направляется в ложное русло, искажаются и сдерживаются инвестиции за счет роста неопределенности и снижения способности широкой общественности призывать свои правительства к ответу.

По мере того как Соединенные Штаты отворачиваются от либерального порядка, основанного на правилах, а экономические решения все больше увязываются с политической властью, возрастает неопределенность, а доходность инвестиций снижается. Правительства станут работать над тем, чтобы оставить инвестиции в родной стране – либо для создания новых рабочих мест, либо для финансирования коррумпированной политической системы. Это всегда бьет рикошетом по экономике. Если бы правительства таким не занимались, им не нужно было бы бороться с утечкой капиталов за рубеж. Политика, ограничивающая способность иностранцев инвестировать в конкретную страну, приводит к смешанным результатам. Ограничение некоторых иностранных инвестиций помогает предотвратить дестабилизирующий ввод в экономику крупного капитала и последующий вывод прибыли. Однако при подобной политике можно легко перегнуть палку, поскольку прямые иностранные инвестиции приносят разнообразные выгоды и преимущества как развитым, так и развивающимся экономикам.

Если правительства начнут ограничивать движение капитала, инвесторам будет труднее диверсифицировать вложения в мировую экономику. Это обречет домохозяйства и предприятия на более серьезные убытки по причине волатильности конкретно в их стране или регионе. Законы, затрудняющие домохозяйствам вложения сбережений в экономику и вывода их из экономики с прибылью, снизят потоки инвестиций и сместят их в направлении более ликвидных активов, таких как наличные и государственные облигации. Перспективным компаниям станет крайне трудно привлекать средства. Богатым, но стареющим обществам в Европе, Северной Америке и Северо-Восточной Азии нужно вкладывать капитал в растущие и быстроразвивающиеся страны для поддержания своих пенсионных доходов. Поднимающиеся экономики нуждаются в инвестициях от более богатых стран для строительства дорог, мостов и больниц, развития Интернета и других сетей связи, а также для обучения врачей, учителей и других профессионалов. Но если политики и угрозы национальной безопасности помешают перетеканию инвестиций между странами или разными отраслями экономики, беспроигрышный обмен будет затруднен, что ухудшит положение пенсионеров и трудящихся всего мира.

Торгуйте дальше

Международный режим свободной торговли – наиболее видимый и резче прочих осуждаемый аспект послевоенного экономического порядка. Но именно здесь уход США принесет наименьший вред. Соединенные Штаты более гибко подходят к торговому режиму на основе правил, чем к иным сферам экономики, а другие крупные торговые нации реагируют на уход США путем углубления своих торговых соглашений. Международная торговля существовала во все исторические эпохи, даже когда мировые экономические державы самоустранялись (Китай это сделал с середины XV до середины XVIII века, а Советский Союз – на протяжении всего периода своего существования). Торговля может быть ограниченной, но полностью она никогда не сворачивается. Уход американцев, конечно, нанесет определенный урон. Страны уже начали уводить свои торговые потоки и цепочки поставок с рынка Соединенных Штатов, разрывая деловые связи с американскими партнерами. Процесс лишь ускорится по мере того, как США будут отступать. Хотя размер американской экономики таков, что другие страны просто не смогут полностью вести свои торговые потоки в обход американского рынка, масштаб лишь усугубит потери мировой экономики от ухода Америки.

Если Соединенные Штаты полностью откажутся от мировой системы свободной торговли, произойдет резкое сжатие глобальных рынков. Потребители почувствуют это в виде уменьшения разнообразия и снижения качества приобретаемых товаров; компании не смогут в той же мере извлекать преимущества из политики удешевления за счет массовости; повысится вероятность того, что страны отойдут от передовых технологий и стандартов, делающих возможной современную жизнь. Глобальная конкуренция зачахнет. Пострадают и сами Соединенные Штаты, поскольку компании ищут возможности там, где новые торговые сделки расширяют рынки и политика благоприятствует этому. Больше всего проиграют как раз американцы, поскольку им придется платить больше практически за все, и им не будут доступны новые рабочие места и рост, который мог быть обусловлен подъемом развивающихся рынков.

Будучи лидером мирового экономического порядка, США, хотя и недостаточно, но настаивали на ужесточении антикоррупционных и экологических стандартов, а также на соблюдении прав человека в рамках крупных торговых соглашений, таких как Транстихоокеанское партнерство. Конечно, многое можно улучшить, но торговые соглашения без Соединенных Штатов, особенно с участием Китая, но без Евросоюза, скорее всего, ознаменуют откат во всех вышеуказанных областях. Даже ЕС может с большей готовностью идти на компромиссы, когда он станет ведущей экономикой с высокими доходами в системе мировой торговли. Без уравновешивающего влияния США у Брюсселя появится сильное искушение поступаться ценностями ради экономической выгоды. Он может ограничить распространение биотехнологий и нововведений в сельском хозяйстве, поскольку многие европейские страны оказывают им антинаучное сопротивление; попытаться расколоть Интернет, чтобы поставить европейские компании в более выгодное положение в части поиска информации, онлайн-торговли и взаимодействия через социальные сети. Европа также может согласиться с требованиями Пекина передавать ему технологии, которые могут пригодиться в военной промышленности, или признать его территориальные притязания в обмен на льготный доступ на китайские рынки. США порой тоже не проявляли принципиальности в подобных вопросах, но их лидерство при поддержке Европы остается единственным способом добиться какого-то прогресса в этой области. В противном случае у любой крупной экономики будут стимулы идти на компромиссы и закрывать глаза на злоупотребления.

Дом, который построили мы

Возврат к запугиванию слабых лишь повредит экономическому росту. Иногда Соединенные Штаты не соответствовали своим идеалам лидера либерального экономического порядка. Особенно заметно это было после 11 сентября, поскольку многие американцы начали ощущать угрозу со стороны поднимающего голову терроризма, а также по причине экономического укрепления Китая. Эта склонность также проявляется в шовинистических настроениях, свойственных американскому электорату и Конгрессу еще до избрания Трампа и во многом способствовавших приходу последнего в Белый дом. США слишком доминировали в некоторых сферах мировой экономической дискуссии и не позволяли другим странам помогать им в определении актуальной повестки дня – отчасти из-за желания потрафить американским националистам и сохранить символическое превосходство. Но гораздо хуже неяркого лидера тот, кто вообще отказывается от своей роли или даже активно работает над подрывом ценностей системы.

Мотивация Соединенных Штатов в построении послевоенной экономической системы заключалась не только в предотвращении конфликтов, но и в стимулировании роста. Установив правила ведения бизнеса для всех участников системы, ее создатели надеялись отделить экономическую конкуренцию от военного соперничества. Уход США не обязательно приведет к экономическим или реальным войнам, но повысит риск случайного конфликта. Без согласованных правил даже второстепенные экономические споры чреваты эскалацией и обменом контрударами. Если будет упразднена норма отделения экономических споров от военной конфронтации, экономические трения, такие как кража Китаем интеллектуальной собственности или ограничения на торговлю с ядерным Ираном или Северной Кореей, могут вылиться в прямое военное столкновение.

Вполне правдоподобный сценарий таков: когда экономика США ослабеет вследствие их выхода из мировой системы, администрация Трампа возложит вину за экономический ущерб не на собственные действия, а на зарубежные правительства, что вызовет нескончаемые приступы гнева у иностранных политиков. Когда другие державы выступят в защиту открытого экономического порядка или себя от экономической агрессии США, Вашингтон может это воспринять как вызов превосходству Америки. Возможно даже, что администрация Трампа неверно истолкует нынешнюю сдержанность Китая или ЕС как слабость и приглашение к эскалации конфронтации.

Сегодня доля мирового населения, живущего в бедности, меньше чем когда-либо раньше, а численность среднего класса больше, чем в прошлые эпохи. И это не только следствие поразительного подъема Китая. В Чили, Эфиопии, Индии, Индонезии, Южной Корее, Вьетнаме и странах бывшего СССР экономический рост вывел сотни миллионов людей из жизни на грани выживания. Это чудо произошло без завоеваний или конфликтов – просто потому, что права человека и право частной собственности оберегаются лучше, чем когда-либо раньше. Либеральный порядок, сконструированный и ведомый Соединенными Штатами, сделал прогресс возможным, дав странам, предприятиям и людям возможность планировать семейный бюджет, не опасаясь, что все нажитое будет расхищено иностранной державой. Лидерство США не вредит их интересам, как некоторые пытаются доказать. Пропасть между богатыми и бедными и нерастущие зарплаты в самой Америке – прежде всего результат неумелой внутренней политики и просчетов. Если Соединенные Штаты откажутся от роли лидера или, что еще хуже, будут подвергать нападкам ими же созданный порядок, в мире будет больше бедности, меньше справедливости и уверенности в завтрашнем дне. Жизнь станет опаснее для всех.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714095 Адам Позен

Директор Росфинмониторинга Ю.А. Чиханчин возглавил межведомственную делегацию в составе представителей МИД России, ФСБ России, МВД России, Минфина России и Банка России для участия в состоявшейся 24 – 29 июня 2018 года в Париже совместной пленарной сессии Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) и ее «филиала» в регионе Ближнего Востока и Северной Африки - МЕНАФАТФ.

Мероприятие проходило все еще под аргентинским председательством, которое с 1 июля 2018 года передается американцам. Новым Президентом ФАТФ становится заместитель Министра финансов США М. Биллингсли вместо подавшей в последний момент в отставку вице-президента ФАТФ Дженнифер Фоулер, хорошо знакомой нам по совместной работе в руководящих органах ФАТФ.

По результатам рассмотрения отчета о взаимной оценки Саудовская Аравия только приблизилась к получению статуса полноправного члена, так и не добившись повышения хотя бы еще одного из выставленных рейтингов эффективности национальной системы противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (ПОД/ФТ) (обязательное требование для вступления в ФАТФ – не более 7 из 11 показателей низкое/умеренное соответствие, а у СА их именно 7). Зато стало больше на одного наблюдателя: по результатам состоявшейся с участием России в мае 2018 года миссии высокого уровня в Джакарту (сертифицировала приверженность Индонезии скорейшему выполнению обязательств по совершенствованию своего антиотмывочного режима) принято решение удовлетворить заявку на дальнейшее прохождение процедуры по вступлению в ФАТФ.

Актуализированы списки юрисдикций, имеющих стратегические недостатки в национальных системах ПОД/ФТ. «Черный» остался без изменений - КНДР и Иран. В отношении ИРИ сохранен статус-кво с сохранением заморозки контрмер. «Серый» покинули Вануату и Ирак. Таким образом, в нем теперь фигурируют 8 стран – Йемен, Пакистан, Сербия, Сирия, Тринидад и Тобаго, Тунис, Шри-Ланка и Эфиопия.

Пакистанцы поставили свою подпись под разработанным совместно с Секретариатом ФАТФ планом действий по исправлению ситуации с хроническим неисполнением контртеррористических рекомендаций ФАТФ. Предстоит долгая работа по его имплементации.

Сербы продемонстрировали хороший прогресс по выполнению пунктов подобного плана, утвержденного в феврале 2018 года.

По Сирии принято решение до октября 2018 года подготовить документ с возможными вариантами выхода из тупиковой ситуации, связанной с невозможностью проведения выездной миссии в Дамаск по соображениям безопасности.

В штатном режиме заслушан отчет о взаимной оценке Бахрейна, по итогам рассмотрения которого страна поставлена на усиленный мониторинг в рамках МЕНАФАТФ.

По-прежнему плохо дела обстоят у Бразилии, которая до сих пор не может выйти с мониторинга ФАТФ в рамках еще предыдущего раунда оценочных мероприятий. Хоть и смягчены текст и тональность повторного заявления ФАТФ по данной ситуации, до февраля придется сделать все, чтобы принять закон по механизму целевых финансовых санкций. Иначе будет поставлен вопрос о приостановлении членства.

В целях повышения эффективности Группы продолжили обсуждение вариантов перехода на двухгодичное председательство, а также придания ФАТФ юридического статуса.

В развитии дискуссии, проходящей в рамках «Группы двадцати» состоялась специальное обсуждение целесообразности и уровня регулирования криптовалют/криптоактивов, а также форматов возможной корректировки стандартов ФАТФ по указанной проблематике. Пленум единогласно пришел к выводу, что приоритетом работы должны быть не сами виртуальные валюты/активы, а возникающие при их использовании риски ОД/ФТ. В межсессионный период делегациям предложено представить конкретные идеи о том, как двигаться дальше. Рассмотрение состоится на октябрьской сессии.

По согласованию с Секретариатом ФАТФ представили презентацию о работе российского Международного учебно-методического центра финансового мониторинга, которая была встречена с большим интересом. С положительной оценкой выступили 13 представителей стран и международных организаций. В ближайшее время Росфинмониторинг совместно с партнерами из Китая и Индии подготовит и передаст на рассмотрение членов ФАТФ концептуальную записку проекта по аккредитации лучших учебных центров, занимающихся проблематикой ПОД/ФТ.

Кроме того, российская сторона обратилась к ФАТФ с просьбой найти форму аккредитации МУМЦФМ в этой организации и заявила о готовности совместно с Индией и Китаем подготовить соответствующую концептуальную записку для рассмотрения странами-членами. Многие делегации, включая, АТГ, Бразилию, Китай, Японию, МЕНАФАТФ, МАНИВЭЛ, ЮАР и США, высоко оценили работу МУМЦФМ и выразили готовность изучить возможности по его аккредитации наряду с другими подобными центрами.

«На полях» сессии проведены заседания формируемого Совета БРИКС по ПОД/ФТ и Консультативное совещание ЕАГ. Состоялись двусторонние встречи с делегациями Аргентины, Индии, Испании, Китая, США и Франции. Организованы переговоры с командой оценщиков России.

По сообщению Центра по контролю за заболеваниями Нигерии (NCDC), с начала вспышки желтой лихорадки (12 сентября 2017 г.) по 3 июня с.г. во всех штатах страны зарегистрировано 1903 случая, подозрительных на желтую лихорадку. Вспышка продолжается и только с 28 мая по 3 июня с.г. зарегистрировано 69 подозрительных заболеваний. В 1724 случаях из всех 1903-х, у больных были взяты образцы крови н направлены для подтверждения диагноза в 6 лабораторий страны. Только в 108 (6,3%) из них подтверждено наличие вируса. Суммарное количество смертельных случаев – 47, причем только 10 из числа всех случаев подтверждены лабораторно.

В стране началась кампания по вакцинации населения. До конца 2018 года планируется вакцинировать 25 миллионов человек. Всемирная организация здравоохранения активно сотрудничает с федеральными властями страны по прекращению распространения вспышки.

Роспотребнадзор обращает внимание граждан и просит учитывать данную информацию при планировании поездок.

Справочно:

Желтая лихорадка – это опасная инфекционная природно-очаговая болезнь, распространяющаяся через укусы комаров в странах с жарким влажным климатом.

Эндемичными по желтой лихорадке являются территории 32 стран Африки и 12 стран Южной Америки (Ангола, Бенин, Буркина-Фасо, Бурунди, Габон, Гамбия, Гана, Гвинея, Гвинея-Бисау, Демократическая республика Конго, Камерун, Кения, Конго, Кот-д’Ивуар, Либерия, Мавритания, Мали, Нигер, Нигерия, Руанда, Сан-Томе и Принсипи, Сенегал, Сомали, Судан, Сьерра-Леоне, Танзания, Того, Уганда, Центрально-Африканская республика, Чад, Экваториальная Гвинея и Эфиопия; Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гайана, Гвиана Французская, Колумбия, Панама, Перу, Сент-Винсент и Гренадины, Суринам, Тринидад и Тобаго, и Эквадор).

При выезде в страны Южно-Американского и Африканского континентов, где требуется обязательное проведение профилактических прививок, являющихся единственной мерой предупреждения этого опасного заболевания, необходимо получить однократную прививку, которая проводится не позднее, чем за 10 дней до выезда. Иммунитет после прививки сохраняется пожизненно.

Юбилейная 25-я генеральная ассамблея Межпарламентской ассамблеи православия, посвященная теме "Парламентская демократия и христианские ценности", открылась в понедельник вечером в Афинах в Византийском христианском музее.

В торжественном мероприятии участвовали президент Греции Прокопис Павлопулос, председатель парламента Греции Николаос Вуцис, вице-спикер Госдумы РФ Ирина Яровая, послы России и Казахстана, архиепископ Афинский и всей Греции Иероним, председатель отдела внешних церковных связей РПЦ митрополит Волоколамский Иларион, митрополит Гальский Эммануил, главы церквей ряда африканских государств, депутаты, политики.

"Ассамблея в чрезвычайно критический период в мире дает возможность подчеркнуть фундаментальное значение православия как настоящего ковчега принципов и ценностей не только для верующих, но и для человечества в целом. Незаменимый вклад христианства, в частности православия, заключается в том, что оно добавило к древнегреческому духу и римской традиции, которые являются двумя из трех столпов нашей современной европейской культуры, признание достоинства человека", — сказал президент Греции Павлопулос.

По его словам, православие на протяжении веков учило жизнеутверждающим принципам и ценностям гуманизма, мира, демократии и правосудия, социальной справедливости.

"Сейчас это единство, к сожалению, поставлено под угрозу на Украине, где каноническая православная церковь испытывает беспрецедентное давление и подвергается дискриминации. Наша общая задача – предотвратить возможное повышение этого давления, в том числе под воздействием внешних сил. Мы не должны оставаться равнодушными к страданию наших братьев и сестер, к истреблению древнейших христианских общин на Востоке", — считает патриарх Кирилл.

Вице-спикер Госдумы Ирина Яровая сказала, что современная политика должна не разрушать духовные, нравственные основы, а черпать силы в нравственных и глубоких традициях.

В МАП участвуют официальные парламентские делегации из 25 стран мира: Албании, Армении, Боснии и Герцеговины, Болгарии, Грузии, Греции, Эстонии, Хорватии, Казахстана, Кипра, Белоруссии, Молдавии, Украины, Польши, Румынии, России, Сербии, Черногории, Иордании, Латвии, Ливана, Сирии, Палестины и время от времени – из Литвы и Финляндии. В ассамблее индивидуально участвуют депутатские группы и депутаты из Австралии, Уганды, Судана, Мозамбика, Конго, Эфиопии, Египта, Чили, Аргентины, США и Канады.

К открытию МАП была приурочена выставка икон, участвовавших в международном конкурсе искусства иконографии. Несколько десятков икон были посвящены Воскресению Христову. Тема была выбрана потому, что воскресение Иисуса Христа является главным и основополагающим событием христианской веры, жизни и богословия, пояснили организаторы. Пасха – праздник праздников, является надеждой и светом для миллионов верующих планеты и празднуется, пусть и в разные даты, с одинаковой страстью и радостью всеми христианами.

Конкурс был нацелен на то, чтобы найти и продемонстрировать современные способы художественного выражения и изображения Воскресения Господня, которые будут опираться и исходить из установившихся типов "византийской" иконографии.

Победителями конкурса стали Келаиди Олимпиада (Греция), Вердес Богдан Георг (Румыния) и Демчук Иванка (Украина). Похвальной грамоты общественности удостоена икона кисти россиянина Юрия Земцова.

Геннадий Мельник.

Выступая в среду на приеме в честь главы миссии КНР при Африканском союзе /АС/ Куан Вэйлиня, покидающего свой пост, заместитель председателя Комиссии АС Кворти Квеси заявил, что создание миссии содействовало развитию хороших африкано-китайских отношений и способствовало всеобъемлющему сотрудничеству и обменам между сторонами.

Представительство Китая при АС начало свою работу в мае 2015 года. Куан Вэйлинь стал первым его главой.

К. Квеси отметил, что со дня учреждения миссии КНР при АС африкано-китайское сотрудничество окрепло. По его словам, стороны могут взаимодействовать в разных областях, в частности, в сферах строительства инфраструктуры, здравоохранения, образования, охраны мира и безопасности.

К. Квеси также сказал, что АС, благодаря всемерной поддержке китайских дипломатов, достиг прогресса в создании зоны свободной торговли, обеспечении свободного передвижения людей и формировании единого рынка авиаперевозок.

Куан Вэйлинь заявил, что за прошедшие три года отношения между КНР и АС углубились, в частности, активизировались обмены визитами на высоком уровне, новые успехи были достигнуты в деловом сотрудничестве в областях инфраструктуры, здравоохранения, мира и безопасности.

Президент Южного Судана Салва Киир и лидер повстанческого движения в стране Риек Машар встретились в Аддис-Абебе, впервые с 2016 года, сообщил глава канцелярии премьер-министра Эфиопии.

"Премьер-министр (Эфиопии) Абий Ахмед принял на частном обеде президента (Южного Судана) Салву Киира и Риека Машара. Они встретились впервые за два года", — написал глава канцелярии эфиопского премьера Фитсум Арига в своем аккаунте в Twitter.

Ранее сообщалось, что Машар встретится с премьер-министром Эфиопии перед своими переговорами с Кииром. Как отмечало агентство Рейтер, встреча лидеров станет частью переговорного процесса в попытке завершить пятилетнюю гражданскую войну в стране.

С 2013 года в Южном Судане продолжается кровопролитный вооруженный конфликт между представителями народности динка, к которой относится президент Салва Киир, и племени нуэр, выходцем из которого является Риек Машар, возглавивший повстанческое движение. Южный Судан отделился от Судана в 2011 году.

Экспорт зерна из портов Кубани за январь-май 2018г. вырос в 1,5 раза

Экспорт зерна и продуктов его переработки из морских портов Краснодарского края за пять месяцев 2018 года составил свыше 15 млн тонн. Об этом сообщает пресс-служба Россельхознадзора по Краснодарскому краю и Республике Адыгея. Рост по сравнению с аналогичным периодом годом ранее составил 50%.

За январь—май 2018 года через морские порты «Новороссийск», «Туапсе», «Тамань», «Ейск», «Темрюк» и «Кавказ» отгружено на экспорт 714 судна с зерном и продуктами его переработки. На пшеницу пришлась большая часть — более 12 млн. тонн.

Данная продукция была направлена в ­50 стран мира: Италия, Ливан, Турция, Египет, Албания, Израиль, Южная Корея, ДР Конго, Ангола, Ливия, Йемен, Грузия, Марокко, Испания, ОАЭ, Сирия, Саудовская Аравия, Бангладеш, Африка, Тунис, Шри-Ланка, Венесуэла, Вьетнам, Мексика, Эфиопия, Гана, Буркина-Фасо, Кипр, Судан, Нигерия, Катар, Бурунди, Танзания, Ирак, Южная Африка, Камерун, Филлипины, Султанат Оман, Гвинея, Кения, Уганда, Сенегал, Греция, Индонезия, Иордания, Кот-Д'Ивуар, Мозамбик, Руанда, Малави, Кения.

Как сообщал РБК Краснодар, экспорт зерна и продуктов его переработки из морских портов Краснодарского края за три месяца 2018 года составил 8,3 млн тонн, что на 48% больше чем за аналогичный период 2017 года.

Источник: РБК Краснодарский край

В Китае начались занятия для железнодорожников из 13 стран – Египта, Палестины, Иордании, Эфиопии, Монголии, Таиланда, Шри-Ланки, Лаоса и Узбекистана, которые расположены вдоль «Пояса и пути», а также африканских стран Ганы, Камеруна, Замбии и Кении. Об этом сообщает агентство «Синьхуа».

63 менеджера по железнодорожным перевозкам приступили к обучению с 12 июня на полигоне Уханьского бюро Китайской железнодорожной корпорации. Его называют в стране «автошколой» для тех, чья деятельность связана с высокоскоростным железнодорожным транспортом. Пока это единственная в Китае структура, где можно получить навыки работы на высокоскоростном поезде в реальных условиях.

Программа обучения для железнодорожников из 13 зарубежных стран включает лекции, семинары, экскурсии, отработку вождения. Как заявил Жэнь Хайюнь, отвечающий за организацию обучения на полигоне, задача обучения – дать возможность слушателям ознакомиться с достижениями, опытом и передовыми технологиями китайского железнодорожного транспорта.

Для уханьского полигона это не первые слушатели из-за рубежа. С 2015 года здесь уже прошли обучение около 400 железнодорожников из Таиланда, Лаоса, Малайзии, Афганистана, Замбии, Венгрии, Сербии, Танзании, Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана.

Ирина Таранец

Китай. Египет. Палестина. Африка > Транспорт. Образование, наука > gudok.ru, 15 июня 2018 > № 2647869

Президент Южного Судана Салва Киир встретится со своим бывшим заместителем и лидером повстанческого движения Риеком Машаром в столице Судана Хартуме, сообщило южносуданское радио Tamazuj со ссылкой на посла Судана в Джубе.

"Ведутся приготовления, чтобы пригласить президента Салву Киира на личную встречу с доктором Риеком Машаром", — заявил посол Адиль Ибрагим Мустафа (Adil Ibrahim Mustafa).

Он также сообщил, что встреча президента Киира с Риеком Машаром намечена на период после мусульманского праздника Ураза-байрам между 19 и 24 июня. Предполагается, что лидеры обсудят "все нерешенные вопросы".

Предложение провести встречу поступило от Межправительственного органа по вопросам развития (IGAD) во время недавних переговоров на внеочередном заседании Совета министров в столице Эфиопии Аддис-Абебе. Как сообщается, оба лидера проявили заинтересованность в переговорах "ради мира в стране".

Мустафа заявил, что на встрече также будет присутствовать премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед, и отметил, что президент Судана Омар аль-Башир предложил взять на себя организацию планирующейся встречи в рамках региональных усилий по прекращению затяжной гражданской войны в Южном Судане.

С 2013 года в Южном Судане продолжается кровопролитный вооруженный конфликт между представителями народности динка, к которой относится президент Салва Киир, и племени нуэр, выходцем из которого является Риек Машар, возглавивший повстанческое движение. Южный Судан отделился от Судана в 2011 году.

Глобальное предложение продовольствия остается на высоком уровне, но конфликты продолжают усугублять ситуацию с продовольственной безопасностью. Согласно докладу ФАО «Прогнозы урожая и продовольственная ситуация», неблагоприятные погодные условия также привели к увеличению числа стран, которым требуется внешняя помощь для производства продовольствия.

В этот список в настоящее время входят 39 стран. С прошлого года список пополнился еще двумя странами - Кабо-Верде и Сенегалом.

По оценкам, после неудачного посевного сезона 4 процентов населения Кабо-Верде нуждаются в продовольственной помощи, хотя ожидается, что в начале лета эти цифры снизятся более чем в два раза с началом сезонных осадков. Согласно прогнозам, неблагоприятные погодные условия для ведения животноводства в северных районах Сенегала приведут к увеличению количества людей, нуждающихся во внешней помощи до 750000, согласно ежеквартальному докладу Глобальной системы информации и раннего предупреждения ФАО (GIEWS).

Тот факт, что ни одна страна не покинула список говорит о том, что постоянные конфликты и неблагоприятные климатические потрясения пагубно сказываются на продовольственной безопасности. В этот список входят 31 страна в Африке, семь - в Азии, а также Гаити. Гражданская война и нестабильность в Африке и на Ближнем Востоке привели к высоким темпам роста голода, причиной которого стало перемещение миллионов людей, часто оказывая давление на соседние страны.

Плохие осадки сказались на производстве зерновых в Южной Америке и Южной Африке. В докладе говорится, что неблагоприятные погодные условия также приводят к разрушительным последствиям для животноводства в Западной Африке.

39 странами, которые в настоящее время нуждаются в внешней продовольственной помощи, являются Афганистан, Буркина-Фасо, Бурунди, Камерун, Кабо-Верде, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Эфиопия, Гвинея, Гаити, Ирак, Кения, Корейская Народно-Демократическая Республика, Лесото, Либерия, Ливия, Мадагаскар, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Нигер, Нигерия, Пакистан, Сенегал, Сьерра-Леоне, Сомали, Судан, Судан, Свазиленд, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве.

Африка пострадала от конфликтов и неустойчивых осадков

Согласно последнему прогнозу ФАО по мировому производству зерна в 2018 году, ожидается сокращение производства на 1,5 процента по сравнению с рекордным уровнем прошлого года. Но в некоторых регионах снижение будет более заметным, особенно в Южной и Северной Америке и на юге Африки.

Конфликты затормозили сельскохозяйственную деятельность в странах Центральной Африки, особенно в Центральноафриканской Республике и некоторых частях Демократической Республики Конго, где доступ к продовольствию еще больше затруднен в связи с ростом инфляции. Конфликты в Нигерии и Ливии привели к снижению спроса на мясо, что является одной из причин резкого падения доходов для многих животноводческих домашних хозяйств в регионе Сахеля, где пастбищные и водные ресурсы уже истощены, а продолжающийся период межсезонья продлится по прогнозам дольше обычного.

Между тем, недавние дожди способствовали росту производства зерновых в Восточной Африке после нескольких последовательных неурожайных сезонов, вызванного засухой. Однако недавние обильные осадки привели к наводнениям в Сомали, Эфиопии и Кении, вынудив переместиться около 800000 человек. В отличие от общей тенденции в субрегионе, цены на основные продукты питания остаются высокими и растут в Судане и Южном Судане, что влияет на доступ к продовольствию и усиливает риски отсутствия продовольственной безопасности.

Ожидается, что число людей, испытывающих дефицит продовольствия в Южном Судане, увеличится - при условии отсутствия гуманитарной помощи - до 7,1 миллиона человек во время текущего межсезонья (июнь-июль).

Благоприятные прогнозы на урожай в Азии

Согласно прогнозам, урожай зерновых в 2018 году в Азии останется примерно на уровне рекордного урожая прошлого года, при этом производство риса-падди поднимется до рекордно высокого уровня благодаря восстановлению производства в странах, пострадавших от неблагоприятных погодных условий в предыдущем сезоне, включая Бангладеш, Вьетнам, Республику Корея и, в меньшей степени, Шри-Ланку.

По прогнозам, урожай пшеницы в Индии и Пакистане вырастет, благодаря благоприятным посевным условиям.

Благоприятных погодных условий недостаточно для увеличения производства сельскохозяйственных культур в районах, пострадавших от конфликтов, поскольку хронические конфликты по-прежнему препятствуют доступу к полям и сельскохозяйственным ресурсам в Ираке и Сирии, где ожидается, что урожай в этом году снизится еще больше.

Телега впереди лошади. Чего россиянам ждать от «мусорной» реформы

Людмила Бутузова

Несмотря не бравурные отчеты губернаторов о выходе из мусорного тупика, назначении «операторов» и составлении территориальных схем по размещению полигонов, проблема отходов остается в еще большом тумане.

Есть вещи необъяснимые для простого ума. Вопрос в телевизоре: «У нас так резко растет количество отходов в стране. Я не понимаю, за счет чего? Нам рассказывают, что с экономикой не все в порядке,что реальные доходы не растут, а тут столько отходов. Откуда это все?»

Не каждый поверит, но на четвертом году мусорной реформы в стране нашлась, наконец, главная виновница разрастающихся свалок – упаковка. «Зефир классический, 6 штучек упакован в пластиковый лоток и полиэтиленовый пакет, - возмущается известный депутат, снискавший славу на экологической ниве. - Раньше у нас хлеб покупали без пакета, а теперь каждый кусочек имеет свою упаковку. Через пять минут все это летит в мусорку, создавая ад для окружающей среды».

Об этой острейшей для России проблеме написала обозреватель «Новых Известий» Людмила Бутузова.

Залп по пластику дали практически все российские политики – реальная мишень в вялотекущей мусорной реформе если и не избавляет население от удушающего запаха свалок, то заставляет его разделить вину за пристрастие к санитарии, обернувшееся загрязнением природы. Искать логику в этой коллизии не стоит. У нас всегда так: сначала наращиваем производство и потребление пластиковой упаковки (эксперты оценивают рынок полиэтиленовых пакетов в 60 млрд штук в год, что составляет примерно 300 тыс. тонн. Получается, что пакеты составляют 0,5% от всего коммунального мусора в России), а потом оказывается, что одноразовый пакет оказался вещью крайне опасной. Срок разложения таких пакетов в природе - не менее 300 лет.

При всей нынешней трескотне против пластика Россией эта угроза пока не осознается. Власти озадачены тем, куда в принципе девать весь мусор и как сделать так, чтобы свалки не соседствовали с жилыми кварталами. На этом фоне проблемы упаковки вообще и пластиковой, в частности, существуют как бы сами по себе и, по идее, сами по себе рассосутся, когда реформа в сфере обращения с отходами наберет обороты. Вряд ли это произойдет скоро. Пластиковых пакеты имеют ряд преимуществ, которые иные формы упаковки не способны полностью компенсировать.Они очень легкие, достаточно прочные, годятся для переноски как твердых предметов, так и жидкостей, но главное их роковое достоинство в том, что они невероятно дешевы. Поэтому взять и запретить их производство и использование в России нереально. В Италии - можно. С 2011 года там запрещено любое использование одноразовых полиэтиленовых пакетов в сфере торговли. В Австралии с 2008 года магазинам запретили продавать товары, упакованные в полиэтилен. Аналогичные запреты действуют в Сингапуре, Танзании, ряде индийских штатов, на Тайване, в Египте и Аргентине. В Ирландии в 2002 году был введен налог на пластиковые пакеты в размере 15%, который затем, в 2009-м, был повышен до 44% в 2009 году. Налоги на пластиковые пакеты действуют в Дании, Латвии и Израиле. В Кении нарушителям запрета на производство и распространение пакетов теперь грозит штраф до $38 тысяч, в отдельных случаях – тюремное заключение на срок до четырех лет.

Но в развитых странах, как любят рассказывать российские реформаторы, другое экологическое сознание. Вот только с какой стати африканские страны попали у нас в разряд «развитых»? Разве только за то, что подхватили рожденный в СССР лозунг «Отходы – в доходы!», и сделали переработку прибыльным бизнесом? Кстати, Кения стала шестой страной в Африке, запретившей использование пластиковых пакетов, ранее это сделали Тунис, Мавритания, Эритрея, Руанда и Эфиопия, наладив производство альтернативной тары из безвредных отходов. По словам специалистов, она, эта тара, весьма и весьма смахивает на серую бумагу, в которую еще четверть века назад советские люди заворачивали продукты, и на прочные авоськи, в которых эти продукты носили из магазина.

Так что, если смотреть из сегодняшнего дня, то советские люди отличались, исключительно высоким уровнем экологического сознания. И проблема отходов в СССР успешно решалась. Не верится, но регулировало «хозяйство» одно единственное постановление Совета Министров РСФСР за № 1661 от 26-м декабря 1952 года «О мероприятиях, обеспечивающих обезвреживание и утилизацию мусора, вывозимого на свалки и сельскохозяйственные поля в окрестностях Москвы, Ленинграда и городов республиканского (РСФСР) подчинения».

В новых хозяйственных условиях Минэкономразвития России не стало рассматривать вторичные ресурсы в числе объектов, требующих специальных мер государственного регулирования. С 1991 года ликвидирована система вторичных ресурсов, функционировавшая под эгидой Госснаба СССР. В рамках этой системы работало более 500 предприятий по переработке и около 6000 приемных пунктов по заготовке вторичного сырья от населения. Страна оказалась на голом месте и туда же стала валить свои отходы.

Уходя от мусорной темы, Россия как бы и не заметила, что в развитых странах мира, наоборот, наращивалась степень государственного воздействия в сфере переработки отходов: вводились налоговые льготы на продукцию с использованием отходов, для привлечения инвестиций в создание перерабатывающих производств создавалась система льготных кредитов, обязательными были городские и муниципальные заказы на продукцию из отходов. Если сейчас сравнить Россию и, например, Швецию по структуре обращения отходов, то все становится ясно и грустно. В Швеции более 30% отходов идет на переработку, 10% на компостирование, 50% на производство электроэнергии и около 4% на захоронение. «В России 4% идет на переработку и 96% на захоронение. Сейчас мы перерабатываем мусора во много раз меньше, чем при Советском Союзе. Падение очень большое», - признал спецпредставитель президента РФ по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов.

Как выходить из положения? Как покончить с архаичной системой утилизации отходов, буквально отравляющей Россию? Какой у властей план?

Проблема усугубляется тем, что объем накопившихся за последние несколько десятилетий ТБО колоссален – 60 млрд. тонн только отходов бытового характера.Счетная палата насчитала в России более тысячи полигонов ТБО, около 15 тысяч санкционированных и 17 тысяч несанкционированных свалок, а также около 13 тысяч стихийных мест размещения отходов.Масштаб предполагаемых изменений в системе обращения с отходами потребует громадных инвестиций. Еще в 2013-м, то есть до девальвации рубля и санкционных войн, Международная финансовая корпорации (IFC) оценивала затраты на увеличение уровня переработки отходов с 4% до 40% в астрономические 43 млрд евро. При этом сами по себе проекты предприятий по мусоропереработке не являются дорогими. По оценке Академии коммунального хозяйства имени К. Д. Памфилова, вложения в строительство мусоросжигательного завода (самый дорогой тип утилизации) составляют 400 долларов за тонну мощности. Переработка отходов, требует капиталовложений не более 200 долларов за тонну. Однако таких заводов нужно много, кроме того, значительные вложения потребуются в сопутствующую инфраструктуру, а также в рекультивацию свалок.

И главное. Фактически это будет означать полномасштабную революцию в сфере, которая давно и глубоко криминализована.

Мусорная реформа, если кто не заметил, стартовала в России в декабре 2014 года. Тогда был принят закон № 458–фз «О внесении изменений в федеральный закон «Об отходах производства и потребления». Суть реформы в том, что вся отрасль будет передана в руки регионального оператора, которого выберут субъекты самостоятельно. Эксперты отмечают: в тех регионах, где выборы уже прошли, как, например, в Москве, операторами стали лица, аффилированные с губернаторами и местными чиновниками. Оператор будет определять тарифы для населения и аккумулировать все денежные средства, он же будет организовывать сбор мусора, строить недостающие объекты, устанавливать правила игры и нести за это ответственность. Чиновники остаются не при делах и, соответственно, не несут никакой ответственности за все последствия. По сути, появляется новый рынок, на котором все полномочия по мусору будут сосредоточены в одних – новых и умелых - руках.

Со старта реформы прошло почти четыре года. Единственное, что пока созрело на этой ниве, - вопросы рядовых обывателей: что это за умелые руки? Откуда они берутся? Региональный оператор – это вообще кто?

Один какой-то предприниматель, один какой-то субъект бизнеса, или это несколько бизнесов, которые так или иначе занимаются общим делом с общим управлением, центром управления? Как это все выглядит? Общественное российское телевидение, запустившее вопрос в массы, едва не захлебнулось от звонков телезрителей, пытавшихся узнать тоже самое. Ну интересно же, кому теперь подставлять свой карман для борьбы за экологию. За разработчиков реформы отдувалась председатель комитета по реформированию отрасли обращения с отходами «ОПОРЫ РОССИИ» Полина Вергун: «Оператор- это главный по твердым бытовым отходам на определенной территории».

Ну что главный – никто и не сомневается, а что это конкретно меняет для рядовых потребителей?

«Ничего, - пишет в«НИ» Владимир П. из Астрахани, уже попробовавшей на зуб мусорную реформу.-Это опять очередной какой-то выбранный по тендеру поставщик услуг, которому совершенно уже неважно эти услуги выполнить, ему самое главное получить заказ от государства, получить деньги, а дальше можно продолжать так же все сваливать в том же самом глухом месте.«Операторы» очень быстро соображают, что мусор дешевле свалить куда-нибудь, а не перерабатывать. Но разводили нас классно: на смену свалкам придут современные мусороперерабатывающие заводы, пункты приема вторсырья обещали на каждом шагу, сортировку, кластеры, рабочие места и все такое.Тарифы повысили, а вони стало еще больше, чем при прежней «власти» - те хотя бы мусор ввозили регулярно. Народ начал роптать. Они оправдываются, что реформа еще не вошла в полную силу.»»

Это так. К первому мая текущего года субъекты России должны были выбрать региональных операторов, но так с ними и не определились. Причины разные: где-то элементарно проигнорировали реформу, в которой ничего не поняли, где-то муниципалитеты не захотели передавать землю и доходы в чужие руки, рассудив, что от бандитов, арендующих полигоны, в бюджет хоть что-то перепадает, а операторы – это отдельное министерство, все будут забирать себе, а местными чиновниками еще и командовать. Вероятность того, что реформу в очередной раз отложат, есть. Эксперт,заместитель председателя комитета по природопользованию и экологии ТПП и РСПП Алексей Агибалов никакой трагедии в этом не видит. По его мнению, как только закон начнет действовать, станет еще хуже.

- Эволюция в стране по мусору планируется оригинальным способом, – объяснил он. – Ведь для того, чтобы построить дачу, вам нужно сначала спроектировать участок и дом, потом закупить материалы, потом построить, отделать, начать эксплуатировать и контролировать. В России законодатели утверждают, что придумали мусорную реформу, но такие составляющие, как планирование и анализ, просто убрали. Поскольку план не предусмотрен, то начнется стихийный передел рынка путем введения в сложившуюся традиционную систему обращения с отходами искусственного звена, которое на себе будет замыкать все региональные деньги. Начнется передел собственности со стрельбой, рейдерством и остальным.

Признаки того, о чем говорит Агибалов, уже ощущаются. Некоторые перевозчики и другие мелкие бизнесмены, задействованные в этой сфере, жалуются, что их выдавливают с рынка. Уйдут они или же впишутся в новую систему, будет зависеть только от регионального оператора: захочет он с ними работать или нет.

Директор фирмы «Сталкер» из Комсомольска-на-Амуре Александр Серебрянский вообще считает, что мусорная реформа в России началась «не с того конца».

– Главный ее изъян – недостаток предприятий, которые могли бы производить вторичный продукт из отсортированного сырья, - рассказал он «НИ». – Строить их должно государство за свой счет и входить в реформу уже технически оснащенными. У нас же поставили телегу впереди лошади: сначала выберем операторов, они соберут деньги с населения, а потом, возможно, что-нибудь построят. Полностью проигнорирован тот факт, что в России образуется 50 млн тонн ТКО в год, а на сегодняшний день общая мощность пунктов переработкименее 60 тысяч тонн. Отсортированное сырье Хабаровский край продавал в Китай. Но с 1 января китайцы установили запрет на «иностранный мусор». На моем предприятии сортируется 50% отходов края, я 27 лет этим занимаюсь. Впервые пришлось поступить как черному нелегалу - вывез на свалку 2 тысячи тонн макулатуры, 900 тонн пластиков, отсортированных и подготовленных, и просто бросил. Больше деть некуда. Реформа в России начинается с нуля и не предусматривает, как вписать в нее опыт и людей, потративших на экологию десятки лет.

Полина Вергун с ним согласна: в России необходимо строить межрегиональные и федеральные технопарки, которые будут перерабатывать широкий спектр отходов. Потому что у нас либо отсутствует сортировка, либо она есть, но туда не приезжают отходы. Соответственно, у нас либо простаивали сортировки, либо простаивала переработка. Сегодня когда приходят региональные операторы, ставят сортировки, у нас получается большой объем вторсырья, они объединяются, делают перерабатывающие мощности, и мы в ближайшие 2 года получим с вами качественную отрасль». Красиво. Но все в будущем… И в эту картину маслом совершенно не вписываются люди, которые уже сегодня, извините, как дураки, раскладывают по разным бакам стекло, бумагу и прочее, искренне считая, что вносят свой вклад в реформу, но приезжает мусорка, все сваливает в одну кучу и уезжает. В чем смысл аттракциона, непонятно. А ведь население за это еще и платит. В тарифе у нас учтено захоронение и отбор полезных фракций. Денежки пока небольшие – от 25 рублей в бедных регионах до 500 рублей в Москве, но ведь и дерьмо по ведрам раскладывают не все. А вот со строительством сортировочных станций, когда ручной труд на всех этапах будет заменен автоматикой, тарифы подскочат. В разы или на мелкие проценты – будет зависеть от того, по какой схеме будет работать региональный оператор.

Так как правила игры законом не определены, то каждый оператор будет устанавливать их самостоятельно. И тут возникает вопрос: где он возьмет средства – у инвесторов или у государства? Полина Вергун предлагает регионам сотрудничать только с сильными игроками, которые не будут клянчить у бюджетов деньги. Тем более что зачастую такое частно-государственное партнерство заканчивается печально. К примеру, в Чувашии в2014 году региональное правительство и ЗАО «Управление отходами» подписали концессионное соглашение для создания системы переработки и утилизации. В результате был построен полигон, мусоросортировочный комплекс и мусороперегрузочная станция за 2,4 млрд рублей. По оценке Вергун, реальная стоимость такого объекта составляет не более 500 млн рублей.

- Они даже не сортируют эти кучи мусора, – рассказал СМИ член регионального штаба ОНФ Чувашии Борислав Скуратов. – Этот мусор просто складывается, и всё. Мотивация такая: у нас никто не покупает пластик. Но они же за это с населения деньги берут!

По его словам, тариф для населения с 2015 года вырос в 87 раз и в настоящее время составляет почти 2,4 тысячи рублей за кубометр. Для сравнения: для жителей московского региона кубометр стоит примерно 500–600 рублей. «Это караул! Мы попали в заложники и ничего не можем решить», – сетует Скуратов. Найти выход не помогло даже обращение кПутину.

«При концессионном соглашении результат заключается в том, что тебе нужно как можно дороже построить объект и сдать его, – объяснила Вергун. – Как это будет работать, не важно: государством гарантирован доход. Не важно, хорошо ты работаешь или нет, все равно будет доход либо за счет тарифа, либо из бюджета».

Однако те, кто пытается искать финансирование самостоятельно, сталкиваются с другими трудностями. Например, с тем, что банки не хотят давать кредиты. «Ростеху» – пожалуйста, а остальным – нет. «Банки просят 100% залог, – пожаловалась гендиректор «Симбирской экологической компании» Татьяна Большухина из Ульяновской области. – При проектном финансировании такой залог не интересен ни одному инвестору. Вопрос опять упирается в тариф. С органов власти все переложили на бизнес. Молодцы. А населению объяснили, что теперь они за это должны заплатить? Пойдут бунты».

Ну с этим у нас просто – ОМОН, 15 суток организаторам и общественные слушания, на которых власть признает, что народ был не прав. Начавшееся строительство мусоросжигательного завода у деревни Свистягино Воскресенского района тому пример. Предприятие строит столичный оператор - группа «РТ-Инвест», входящая в госкорпорацию «Ростех». В ноябре 2017 года и в марте 2018-го жители Воскресенского района перекрывали Новорязанское шоссе, протестуя против завода, который расположитсяпрямо на сельскохозяйственным полях, в 800 метрах от жилых домов. Против такого «подарка» высказались и на публичных слушаниях. Но власти им заявили, что недоверие вызвано «плохой осведомленностью» и дали стройке "добро". Главгосэкспертиза России также выдала положительное заключение по проекту завода. Ожидается, что он заработает в 2021 году. Начало положено. В Наро-Фоминске, Ногинске и Солнечногорске дело, надо полагать, пойдет веселее, их начнут строить зимой - весной 2019 года. Как раз к этому сроку намечено очередное «начало» мусорной реформы. Предыдущее себя не оправдало - практически все полигоны в Московской области должны были закончить свою работу в этом году. По крайней мере, согласно территориальной схеме обращения с отходами, утвержденной правительством области в декабре 2016 года. По планам, описанным в схеме, только у пяти полигонов хватит мощности работать в 2019 году. И один из них уже закрыт – «Кучино». Два других – «Егорьевский» и «Торбеево» (Люберцы) – должны проработать до 2021 года. Еще два – «Шатурский» и «Тимохово» (Ногинск) – рассчитаны минимум до 2030 года. Однако жителям Волоколамска, Коломны, Дмитрова, Серпухова, Можайска и Клина расслабляться не стоит. Схема предусматривает создание рядом новых полигонов. Ну и, как видите, четырех мусоросжигательных заводов. И еще неизвестно, что из этих зол будет хуже.

Критику вызывает общая стоимость мусоросжигательных проектов - 149,7 млрд рублей. Большую часть – 80% – составят банковские кредиты и только 20% – акционерное финансирование. Как рассказал Агибалов, до того как завязать партнерство со швейцарской компанией, «РТ-Инвест» якобы пыталась сотрудничать сначала с английской, потом с немецкой компаниями. И оба раза иностранцы обращались к нему с просьбой дать экспертное заключение.

«Суть заключения – строительство четырех мусоросжигательных заводов общей мощностью 2 млн тонн в год потребует колоссальных денежных ресурсов и не решит ни одной проблемы, – заявил эксперт. – Общий объем накопления составляет 16 млн тонн, и 2 млн тонн – это одна восьмая. Мусор на мусоровозах к этим заводам доставить невозможно, потому что днем пробки, а ночью постановлением правительства перевозки запрещены. Машина должна сделать минимум пять рейсов, а она за сутки сделает только один. Заводы будут недогружены. Они просто обанкротятся на том, что у них нет оборота».

И ведь не скажешь злорадное – «да и фиг с ними». А с нами что? Бронза среди регионов с худшей экологической ситуацией? Но как-то мало утешает, что Москва и область являются показательным примером запущенности экологической проблемы. Фактически тупика, из которого нынешняя реформа не в силах вытащить даже 20 миллионов человек.

Да! Пластиковый пакет все-таки очень вредная штука. Не покупайте его! Хоть так помогайте себе выбираться из мусора!

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел, сотрудничества и Восточноафриканского сообщества Республики Руанда Л.Мушикивабо, Кигали, 3 июня 2018 года

Уважаемая г-жа Министр,

Дорогая Луиз,

Мы очень признательны за радушный прием и прекрасную организацию нашей работы.

Состоявшаяся сегодня утром встреча с Президентом Республики Руанда П.Кагаме и наши с Вами переговоры подтвердили наличие очень хороших перспектив во всех сферах двусторонних отношений.

Руанда – добрый партнер Российской Федерации. В октябре мы будем отмечать 55-летие установления дипломатических отношений между нашими странами. Придаем большое значение этому памятному событию.

У нас наметились очень неплохие темпы развития торгово-экономических связей, объем которых остается пока на незначительном уровне, но перспективны весьма интересные. У нас обоюдная заинтересованность в развитии сотрудничества в геологоразведке, горнодобыче, сельскохозяйственной сфере, медицине, а также в гуманитарной области, включая подготовку кадров. По целому ряду направлений уже реализуются конкретные проекты, в ряде других предстоит перевести принципиальные договоренности на язык практических действий, в частности, имею в виду сферу сотрудничества по мирному использованию атомной энергии. По целому ряду областей, которые связаны с геологоразведкой, горнодобычей, реализацией инфраструктурных проектов, есть понимание возможности вовлечь в это сотрудничество другие страны Восточноафриканского сообщества. Министр иностранных дел, сотрудничества и Восточноафриканского сообщества Республики Руанда Л.Мушикивабо проявила к этому интерес.

Удовлетворены тем, как развивается наше военно-техническое сотрудничество, которое также имеет хорошую историю и перспективы.

Договорились о продолжении тесного сотрудничества, которым мы довольны, в рамках ООН, а также о наших дальнейших шагах по содействию в урегулировании целого ряда конфликтных ситуаций на Африканском континенте.

Российская Федерация рассматривает Африку в качестве важной опоры полицентричной системы мироустройства, которая формируется взамен биполярному и однополярному миру. Считаем главной задачей дискуссий, которые сейчас ведутся о реформе СБ ООН, обеспечение более адекватной представленности развивающихся регионов мира – Азии, Африки и Латинской Америки.

Говоря об африканских проблемах, хотел бы отметить, что в этом году Руанда является Председателем Африканского союза и в этом качестве заинтересована в продвижении принципиально новых подходов, которые будут опираться на необходимость самих африканцев вырабатывать договоренности об урегулировании кризисов на инклюзивной основе без каких-либо рецидивов этнических или конфессиональных распрей.

Считаем, что Руанда с ее печальным опытом преодоления последствий национальной трагедии, которая разразилась четверть века назад и которая сумела за эти годы преодолеть ее последствия, обеспечить национальное согласие и устойчивое развитие с участием всех народностей и этносов, населяющих страну, может внести существенный вклад в продвижение этих принципов на континентальном уровне.

Сегодня мы выразили высокую оценку участия Руанды в миротворческих операциях ООН. Шесть с половиной тысяч граждан этой страны задействованы в миротворческих структурах. Это пятое место среди всех стран мира. По общему признанию и отзывам, руандийские миротворцы одни из самых эффективных и дисциплинированных.

Договорились, конечно, продолжать наше сотрудничество по линии правоохранительных органов и спецслужб, прежде всего, в деле борьбы с терроризмом, который, к сожалению, пустил свои корни и на Африканском континенте.

В целом я считаю, что переговоры были очень полезными. Подтвердили нашу готовность к всемерному наращиванию сотрудничества на основе обоюдного уважения и учета интересов друг друга.

Вопрос: Какие основные линии сотрудничества с Африканским союзом видит Россия?

С.В.Лавров: Мы с Африканским союзом имеем давние связи и регулярно общаемся с представителями его руководства. В декабре прошлого года я посетил штаб-квартиру в Аддис-Абебе. Мы обсуждали наше взаимодействие, начиная от политического диалога до потенциальных экономических проектов.

Несколько сотен африканцев обучаются у нас в контексте взаимодействия с Африканским союзом по специальностям в правоохранительной сфере, и около сотни из них обучаются миротворческим навыкам, что является прямым вкладом в укрепление механизма мира и безопасности, который был создан Африканским союзом.

Мы также предложили нашим коллегам из Африканского союза направлять сотрудников, которые работают в штаб-квартире в Аддис-Абебе, на дипломатические курсы нашей Дипломатический академии МИД России в Москве.

Мы условились подготовить политический рамочный документ, который будет концептуально закладывать основы для нашего сотрудничества на ближайшие годы и параллельно разработать несколько практических проектов, которые могут быть осуществлены уже в ближайшее время. Сейчас готовится встреча экспертов из России и Африканского союза.

Мы предложили Африканскому союзу присоединиться к Международному банку данных иностранных боевиков-террористов, созданному несколько лет назад ФСБ России. В нём участвуют уже около 50 стран и организаций. Присоединение Африканского союза было бы полезным с точки зрения отслеживания трансграничного перемещения этих террористов.

В контексте сотрудничества в сфере безопасности также наше Министерство внутренних дел налаживает связи с Африкпол.

Мы сегодня обсуждали инициативу, которую прорабатывает Российская Федерация - подготовить, может быть в следующем году, крупный бизнес-форум между Африканским союзом, его членами и Россией, включая участие предпринимателей и политиков.

Вопрос: Как Вы оцениваете перспективы развития военно-технического сотрудничества между Россией и Руандой? Есть ли какие-то конкретные планы?

С.В.Лавров: У нас действительно неплохое сотрудничество в военно-технической сфере. На вооружении руандийских сил безопасности, армии, правоохранительных органов есть наши вертолеты и автомобили Урал. Имеется ряд поставок стрелкового оружия. Сейчас обсуждаются поставки системы противовоздушной обороны.

В прошлом году была сформирована Межправительственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству. Она осенью 2017 г. провела первое заседание в Кигали. Там были намечены конкретные шаги по развитию взаимодействия в этой сфере. Второе заседание планируется на осень этого года в Москве.

Вопрос: Как Вы оцениваете идею африканских стран сделать так, чтобы в СБ ООН одно место было закреплено за африканскими странами?

С.В.Лавров: Могу только повторить то, что я уже сказал во вступительном слове. Мы за то, чтобы любая реформа СБ ООН была нацелена, прежде всего, на исправление несправедливости в отношении представленности развивающихся стран. Любая реформа в качестве приоритетной задачи должна рассматривать повышение уровня представленности развивающихся стран Азии, Африки, Латинской Америки.

Россия. Руанда > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 3 июня 2018 > № 2631349 Сергей Лавров

Даешь налог на чистый воздух!

Как строить «зеленое» будущее с чистым воздухом и без мусора?

На этот трудный вопрос искали ответ участники фестиваля, прошедшего в Москве. «В природе — как в любви: должен быть баланс между тем, сколько берешь и сколько отдаешь», — так режиссер Йоаким Деммер, фильм которого «Зеленое золото» открывал фестиваль, определяет термин «устойчивое развитие».

Идея ленты возникла из наблюдения. Ожидая свой рейс в аэропорту Аддис-Абебы, он увидел, как в одно и то же время продукты загружали в самолет, направляющийся в Европу, а мешки с продовольствием выгружали из другого самолета, принадлежащего гуманитарной миссии...

Документальная лента «Из глубины», снятая Валентиной Педичини, повествует о единственной женщине-шахтере, работавшей на последней угольной шахте в Италии. Героиня тяжело переживает тот факт, что уголь, считающийся «грязным» топливом, становится никому не нужным. Уже 55 стран присоединились к соглашению, обязывающему отказаться от угля в ближайшие 30 лет.

В центре внимания фильма «Окно во двор» оказалась мусорная свалка, появившаяся под окном режиссера Сальво Манцони. Жильцы завалили двор мебелью, старой одеждой, электроникой и прочим хламом. Сальво строчил петиции во все инстанции. В конце концов, когда пришли рабочие, выяснилось, что если убрать мусор, то старый дом попросту рухнет. Смешной и грустный фильм о том, как мусор стал неотъемлемой частью жизни горожан...

В ходе дискуссий обсуждались актуальные для всего человечества темы. К примеру, Стелла Тсани из Афинского университета полагает, что экономистам давно пора разработать новый налог, позволяющий включить в цену товара затраты на чистый воздух. Основатель движения «Мусора. Больше. Нет» Денис Старк выдвинул ряд идей, позволяющих экономить ресурсы. Например, дрель в среднем используют 1 минуту в год. Так почему бы не создавать сообщества взаимных услуг. Жители многоквартирного дома могут давать друг другу дрель, велосипед, кто-то может сидеть с детьми, кто-то — заниматься английским, гулять с собакой или поливать цветы... И все это на взаимовыгодной основе.

Максим Башкеев

Зачем Швеция прячет ложку в трусы

В Швеции опубликована брошюра с рекомендациями для населения на случай войны, терактов и других катаклизмов

Шведское агентство по гражданской защите населения (MSB) впервые с 1961 года распространило среди населения брошюру с рекомендациями на период войны, терактов и других катаклизмов. Раньше в телефонных каталогах все рекомендации на случай ЧП содержались на одной странице и сводились, в общем-то, к обязательному звонку в службы спасения. Но то были детские игры, а теперь все по-взрослому.

На этот раз все выглядит очень тревожно и масштабно. Такое впечатление, что война стоит на пороге этой скандинавской страны, давным-давно ни с кем не воевавшей. На 9 млн шведов изготовлено более 4,7 млн брошюр на тему «Если завтра война». Каждая (каждая!) шведская семья охвачена. Плакать, смеяться или жалеть скандинавов?

The New York Times их хвалит за то, что власти Швеции призвали жителей запасаться кукурузными лепешками, плавленым сыром, консервами (почему-то забыли муку, соль, спички, мыло, керосин). А еще, как указывается в брошюре, в случае долгой осады понадобятся ведра с крышками, автомобильный радиоприемник и влажные салфетки. Да, не забудьте важные телефонные номера переписать на бумажку!

В доме предлагается отвести отдельное место для запаса воды и продуктов долгого хранения, предусмотреть систему автономного обогрева и средства связи. Все это, по логике службы гражданской обороны, позволит потомкам викингов подольше продержаться после пришествия Армагеддона. Но какого Армагеддона? NYT уверена, что в брошюре речь, конечно же, идет о российской угрозе. Да кто бы сомневался. Русофобия нынче — главный тренд, но не до такой же степени, чтобы граждан одной из последних нейтральных стран Европы запугивать российским нашествием?

Оказывается, психоз, как пожар, пошел с верхних этажей. Не так давно министры обороны США, Финляндии и Швеции Джеймс Мэттис, Юсси Ниинисте и Петер Хультквист провели рабочую встречу в Пентагоне, посвященную именно российской угрозе. «Министры обсудили пагубное российское влияние на безопасность в трансатлантическом регионе, участие в трехсторонних учениях для улучшения сотрудничества НАТО — ЕС», — витиевато пояснил Пентагон.

США давно хотят втянуть в военные расходы страны ЕС, не охваченные членством в НАТО. Покупать оружие-то лучше ведь у союзника, правда?

В Минобороны Швеции по итогам встречи отметили, что готовы углублять военное сотрудничество с США. Наверное, тогда же американец пуганул шведов тем, что русские будут использовать «Северный поток — 2» для слежения за их акваторией. И никто его не спросил, почему русские давно не используют для этого «Северный поток — 1» и вообще зачем им для этого газопровод?

Бывший морпех Джеймс Мэттис по кличке Бешеный Пес, а ныне глава американского военного ведомства открывает шведам глаза: «Активность России должна напоминать странам Запада о том, что их общая приверженность принципам верховенства закона и территориальной целостности требует защиты». Так что брошюра не случайность.

А пока с невиданным размахом прошли ежегодные учения Swenex 18 с участием ВМС Швеции. Наверное, опять искали русские подлодки на рейде в Стокгольме. На днях в Эстонию на авиабазу Эмари под Таллином прибыли восемь истребителей Saab JAS 39 ВВС Швеции, которые впервые проведут учения совместно с членом НАТО. Похоже, нейтралитет был, да весь вышел...

Тем временем психоз ширится и принимает совсем уже причудливые формы. После того как шведская депутатка-феминистка пыталась провести через местное законодательное собрание запрет мужчинам справлять нужду в общественном туалете в позиции стоя, требуя уравнять их с женщинами, казалось, удивляться уже нечему. Но куда там!

Власти Гетеборга распространили на днях интересные рекомендации для девочек и девушек, подозревающих, что их собрались вывезти за границу для принудительных браков или варварских процедур по нанесению увечий на половых органах (речь, видимо, идет о семьях иммигрантов). Проблема существует, но каковы же бесплатные советы на сей счет? А вот они. Малолетним невестам шведы советуют прятать в своем нижнем белье... металлическую ложку. В расчете на то, что эта ложка не позволит пройти проверку безопасности в аэропорту. Сигнал сработает и... Вслед за Гетеборгом подхватывают инициативу другие города.

По данным Reuters, в прошлом году на горячую линию поступило 139 сообщений о принудительных браках с детьми. В 2015-м исследование показало, что до 38 тысяч девочек и женщин, проживающих в Швеции, подверглись той самой процедуре, что практикуется в Сомали, Эритрее, Эфиопии, Египте и Гамбии. И вот полиция нашла выход: прятать ложку в нижнем белье. Дешево и сердито. Дешевле, чем выявлять практику насилия в мусульманских семьях или средневековые практики в закрытых африканских общинах. К тому же это недемократично, нарушаются права этнических и религиозных меньшинств...

Интересно, где будут вывешены билборды с инструкциями по применению ложки в аэропорту. Или опять будут раздавать брошюры?

Олег Шевцов, политический обозреватель «Труда»

В Уфимском государственном нефтяном техническом университете появилась аудитория Республики Ангола

23 мая в Уфимском государственном нефтяном техническом университете (УГНТУ) состоялось открытие аудитории Республики Ангола. Мероприятие приурочено к 55-летней годовщине образования Организации африканского единства (Organization of African Unity), которая была создана 30 африканскими лидерами в Аддис-Абебе 25 мая 1963 года.

Инициатива открытия аудитории принадлежит студентам из Республики Ангола. В УГНТУ обучается более 80 представителей этой африканской страны. Проект аудитории выполнен в африканском стиле и был разработан студентами архитектурно-строительного института УГНТУ.

В торжественной церемонии открытия аудитории принял участие начальник студенческого отдела посольства Республики Ангола в Российской Федерации Антонио Муанза Ложе. Он поблагодарил руководство университета за большой вклад в обучение студентов из Анголы.

– В Анголе много специалистов–выпускников Уфимского государственного нефтяного технического университета, которые занимают высокие должности. Я благодарен университету за длительную дружбу. Открытие такой аудитории - огромное достижение не только для обучающихся из Анголы, но и для всех иностранных студентов, - отметил Антонио Муанза Ложе.

Справочно

Уфимский государственный нефтяной технический университет – один из ведущих технических университетов России, опорный вуз России и опорный вуз ПАО «Газпром».

В состав университета входят 7 факультетов, 3 института, центр довузовского образования, магистратура, аспирантура и докторантура (работает 7 диссертационных советов), институт дополнительного профессионального образования, инжиниринговый центр и молодёжный технопарк.

По всему спектру специальностей в УГНТУ обучаются около 20 тысяч студентов, их подготовку обеспечивают около 1300 штатных преподавателей, среди которых более 200 докторов наук, профессоров, а также более 700 кандидатов наук и доцентов.

Власти Саудовской Аравии освободят в субботу около тысячи заключенных из Эфиопии в ходе визита в Эр-Рияд эфиопского премьера Абия Ахмеда, сообщило эфиопское издание Fana.

"Всего порядка тысячи эфиопских заключённых будут освобождены", — сказал изданию официальный представитель правительства африканской страны.

Ранее МИД Эфиопии сообщил, что Аддис-Абеба обращалась с официальным запросом об освобождении эфиопских граждан, находящихся в местах заключения в Саудовской Аравии.

В Саудовской Аравии десятки тысяч иностранцев отбывают наказание, в основном, за нарушение миграционного законодательства.

Ли Чжаньшу посетил Эфиопию с официальным дружественным визитом

По приглашению председателя Совета народных представителей Муфериата Камила и спикера Совета федерации парламента Эфиопии Керии Ибрахим председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей /ПК ВСНП/ Ли Чжаньшу 9-12 мая посетил Эфиопию с официальным дружественным визитом, встретившись с президентом страны Мулату Тешоме и премьер-министром Абием Ахмедом, а также с М. Камилом и К. Ибрахим.

В ходе переговоров с главой государства Ли Чжаньшу положительно оценил вклад М. Тешоме в содействие дружбе между Китаем и Эфиопией. Политик заявил, что посещение Эфиопии в рамках его первой зарубежной поездки после вступления в должность председателя ПК ВСНП свидетельствует о том, что китайская сторона придает большое значение развитию отношений с Эфиопией и Африкой. Китайско-эфиопские связи вышли на новый этап всеобъемлющих отношений стратегического сотрудничества и партнерства, намеченный на сентябрь этого года саммит в рамках Форума по китайско-африканскому сотрудничеству в Пекине предоставит новое пространство для расширения двустороннего сотрудничества. Китайская сторона намерена совместно с эфиопской приложить усилия для углубления политического взаимодоверия, укрепления делового сотрудничества, непрерывного выведения дружбы и сотрудничества между странами на новый уровень.

Выразив Китаю благодарность за оказываемую Эфиопии ценную поддержку, М. Тешоме заявил, что в настоящее время двусторонние отношения находятся на наилучшем этапе за всю свою историю, Эфиопия готова совместно с Китаем приложить усилия для содействия надлежащему развитию всеобъемлющих отношений стратегического сотрудничества и партнерства на благо двух стран и их народов.

В ходе встречи с А. Ахмедом Ли Чжаньшу углубленно обменялся с ним мнениями по политическому режиму и пути развития Китая, ознакомив премьер-министра с опытом и практикой ЦК КПК в области государственного управления после 18-го съезда КПК. Он подчеркнул, что выдвинутая пять лет назад председателем Си Цзиньпином концепция правдивости, практичности, дружбы и искренности в отношении сотрудничества с Африкой увязывает собственное развитие Китая с оказанием Африке содействия в развитии, и Китай всегда является искренним другом и надежным партнером Африки. Эфиопия -- важный партнер Китая в Африке, их деловое сотрудничество -- образец как для китайско-африканского сотрудничества, так и для сотрудничества Юг-Юг. Китай оказывает Эфиопии твердую поддержку в движении по пути развития, соответствующему ее реальным условиям, поддерживает усилия страны по развитию экономики и обеспечению стабильности. Ли Чжаньшу выразил надежду, что стороны продолжат активизировать сотрудничество в рамках "Пояса и пути" и Форума по китайско-африканскому сотрудничеству, надлежащим образом будут работать над проектом железной дороги Аддис-Абеба-Джибути, активно выстраивая экономический коридор вдоль нее, посодействуют строительству промышленной зоны, освоению запасов нефти и природного газа. Он также выразил надежду, что Эфиопия примет активное участие в первой Китайской международной импортной выставке, которая состоится в ноябре нынешнего года в Шанхае, стороны укрепят контакты и координацию в сфере мира и безопасности в Африке, а также по другим международным и региональным вопросам, увеличат взаимную поддержку по вопросам, касающимся основных интересов друг друга и вызывающим озабоченность сторон.

Глава эфиопского правительства заявил, что идеи Си Цзиньпина о государственном управлении имеют важное руководящее значение для развития Эфиопии и африканских государств, осуществление 10 программ сотрудничества КНР со странами Африки и совместное развитие "Пояса и пути" принесли Африке реальную пользу. По его словам, Эфиопия намерена продолжать углублять взаимодействие с Китаем в области строительства инфраструктуры, финансов, туризма и подготовки кадров.

В ходе переговоров с М. Камилом и К. Ибрахим Ли Чжаньшу ознакомил их с системой собраний народных представителей Китая и работой ПК ВСНП. Он заявил, что ВСНП готово совместно с парламентом Эфиопии приложить усилия для улучшения правовой составляющей прагматического сотрудничества. М. Камил и К. Ибрахим подчеркнули, что новый парламент Эфиопии уделяет повышенное внимание сотрудничеству с ВСНП, намерен заимствовать опыт, накопленный Китаем в области развития, совместно продвигать торгово-экономические, межрегиональные и гуманитарные обмены.

Во время визита Ли Чжаньшу присутствовал на церемонии подписания документов о сотрудничестве, подписал с председателями Совета народных представителей и Совета федерации парламента Эфиопии меморандум о взаимопонимании по двустороннему сотрудничеству.

ФАО: загрязнение почв угрожает сельскому хозяйству

Продовольственная и сельскохозяйственная организация (ФАО) ООН обратила внимание участников сельскохозяйственного сектора на проблему загрязнения почвы.

Согласно опубликованному докладу организации, рост городов привел к использованию почвы в качестве мусорной ямы, куда сбрасывается все большее количество муниципальных отходов.

«Загрязнение почвы влияет на пищу, которую мы едим, воду, которую мы пьем, воздух, которым мы дышим, и здоровье наших экосистем. Потенциал почв для борьбы с загрязнением ограничен, предотвращение загрязнения почв должно быть одним из главных приоритетов повсеместно», - подчеркнула заместитель Генерального директора ФАО Мария Хелена Семедо.

По данным ФАО, в Австралии загрязнены примерно 80 тыс. участков, в Китае 16% всех почв и 19% сельскохозяйственных земель, в Европейской экономической зоне и на Западных Балканах приблизительно 3 млн участков, в США 1 300 участков. Загрязнение почвы влияет на продовольственную безопасность как за счет ухудшения метаболизма растений, так и за счет снижения урожайности культур. Загрязнители вредят организмам, которые живут в почве и делают ее более плодородной.

В докладе ФАО также отмечены следующие факты:

? В 2015 году европейская химическая промышленность произвела 319 млн тонн химикатов. Из них 117 млн тонн считались опасными для окружающей среды.

? Глобальный объем твердых бытовых отходов в 2012 году составил около 1,3 млрд тонн в год; ожидается, что к 2025 году он вырастет до 2,2 млрд тонн в год.

? Некоторые страны с низким и средним уровнем дохода заметно увеличили использование пестицидов в течение последнего десятилетия. Например, Бангладеш - в четыре раза, Руанда и Эфиопия - более чем в шесть раз, а Судан - в десять раз.

? Мировое производство навоза увеличилось на 66% в период с 1961 по 2016 год - с 73 до 124 млн тонн. Объем навоза, нанесенного на почву, вырос с 18 до 28 млн тонн, а количество навоза, оставленного на пастбище, увеличилось с 48 до 86 млн тонн. Навоз может содержать большое количество тяжелых металлов, патогенных организмов и антибиотиков.

? Почвы вблизи дорог имеют высокий уровень содержания тяжелых металлов, углеводородов и других загрязняющих веществ, что создает угрозу при производстве продовольствия в прилегающих районах или в районах, где происходит выпас скота на придорожных пастбищах.

? Почти вся почва в северном полушарии содержит радионуклиды в более высоких концентрациях, чем фоновый уровень - даже в отдаленных районах в результате выпадения атмосферных осадков после испытаний ядерного оружия и радиологических катастроф, таких как авария на Чернобыльской АЭС.

13% населения Земли живут без электричества

13% населения Земли – это порядка одного миллиарда человек – не имеют доступа к электричеству. В основном, это жители стран Африки, а также Центральной и Южной Азии.

Как отмечается в докладе Всемирного банка, почти 87% населения земного шара, не имеющего доступа к электричеству, живут в сельской местности.

В то же время в докладе говорится, что с 2010 года темпы роста числа людей, получающих доступ к электроэнергии, заметно увеличились. И, если такая тенденция сохранится, то в 2030 году, по оценкам специалистов, доступа к электричеству не будут иметь «лишь» 674 млн человек.

В докладе отмечается, что власти Индии ежегодно предоставляют доступ к электричеству 30 млн своих жителей, и это больше, чем какая-либо другая страна в мире. Ее догоняют Бангладеш, Эфиопия, Кения и Танзания, которые увеличивали доступ своего населения к электроэнергии на 3% или более ежегодно в период с 2010 по 2016 год.

Загрязнение почв представляет собой опасную угрозу для сельскохозяйственного производства, безопасности пищевых продуктов и здоровья людей, но слишком мало пока еще известно о масштабах и серьезности этой угрозы, предупреждает новый доклад ФАО, опубликованный сегодня на открытии глобального симпозиума.

Индустриализация, войны, добыча полезных ископаемых и интенсификация сельского хозяйства оставили наследие в виде загрязненных почв по всей планете, в то время как рост городов привел к использованию почвы в качестве мусорной ямы, куда сбрасывается все большее количество муниципальных отходов, говорится в докладе «Загрязнение почвы: скрытая реальность».

«Загрязнение почвы влияет на пищу, которую мы едим, воду, которую мы пьем, воздух, которым мы дышим, и здоровье наших экосистем, - сказала заместитель Генерального директора ФАО Мария Хелена Семедо на открытии симпозиума. - Потенциал почв для борьбы с загрязнением ограничен, предотвращение загрязнения почв должно быть одним из главных приоритетов повсеместно».

Тем не менее, несмотря на то, что интенсификация сельского хозяйства, промышленное производство и урбанизация продолжаются быстрыми темпами, систематическая оценка состояния загрязнения почв на глобальном уровне никогда не проводилась.

Проводимые до сих пор исследования в основном ограничивались развитыми странами. Таким образом, по данным обзора ФАО существующей научной литературы, имеются многочисленные пробелы в информации о характере и реальных масштабах проблемы.

Но то малое, что нам известно, вызывает беспокойство, говорится в докладе.

Например, в Австралии почвы примерно 80 000 участков, по оценкам, загрязнены. Согласно оценкам Китая, 16 процентов всех его почв - и 19 процентов сельскохозяйственных земель - являются загрязненными. Почвы приблизительно 3 миллионов участков в Европейской экономической зоне и на Западных Балканах также являются потенциально загрязненными. В Соединенных Штатах 1300 сайтов признаны очагами загрязнения и включены в список национальных приоритетов Суперфонда страны.

Эти цифры помогают нам понять степень риска, которое загрязнение представляет для почв, но «не дают полной картины о степени загрязнения почв во всем мире и подчеркивают дефицит имеющейся информации и различия в регистрации загрязненных мест по географическим регионам», говорится в докладе.

Доклад был опубликован сегодня на открытии трехдневного симпозиума (ссылка) в штаб-квартире ФАО, в ходе которого эксперты и политики обсудят угрозу загрязнения почв и начнут разрабатывать более скоординированные международные ответные меры.

Опасность для продовольствия и здоровья

Загрязнение почвы часто нельзя обнаружить визуально или непосредственно оценить, что делает его скрытой опасностью с серьезными последствиями.

Оно влияет на продовольственную безопасность как за счет ухудшения метаболизма растений, так и за счет снижения урожайности культур, а также потому, что для потребления они небезопасны. Загрязнители также непосредственно вредят организмам, которые живут в почве и делают ее более плодородной.

И, конечно же, почвы, загрязненные опасными элементами (например, мышьяком, свинцом и кадмием), органическими химическими веществами, такими как ПХБ (полихлорированные бифенилы) и ПАУ (полициклические ароматические углеводороды) или фармацевтическими препаратами, такими как антибиотики или эндокринные разрушители, представляют серьезную угрозу для здоровья человека.

Что вызывает загрязнение почв?

Безусловно, большинство загрязнений почв связано с деятельностью человека.

Промышленная деятельность, включая добычу, плавку и производство; бытовые, животноводческие и коммунальные отходы; пестициды, гербициды, удобрения, используемые в сельском хозяйстве; нефтепродукты, которые выделяются в окружающую среду или разрушаются в окружающей среде; транспортные выхлопные газы, - все это способствует возникновению проблемы.

Вызывают также беспокойство так называемые новые загрязняющие вещества. К ним относятся фармацевтические препараты, эндокринные разрушители, гормоны и биологические загрязнители; «электронные отходы» от старой электроники; и пластмасса, которая в настоящее время используется почти для всех видов человеческой деятельности.

На данный момент практически не существует научных данных о судьбе пластмасс в почвах, отмечается в докладе, тогда как большинство электронных отходов по-прежнему утилизируются на свалках, а не перерабатываются.

О симпозиуме

Мероприятие на этой неделе в ФАО представляет собой первый шаг в выявлении и заполнении глобальных информационных пробелов и в содействии более скоординированным ответным мерам в ответ на угрозы, связанные с загрязнением почвы. Это включает создание Плана действий для содействия осуществлению Добровольных руководящих принципов устойчивого управления, разработанных ФАО и партнерами в 2016 году, а также недавних международных обязательств по улучшению управления загрязнением почв.

Факты и цифры

Доклад ФАО представляет собой синтез существующих научных исследований по загрязнению почв*. Примечательные факты и цифры из этого исследования включают следующие данные:

• В 2015 году европейская химическая промышленность произвела 319 миллионов тонн химикатов. Из них 117 млн. тонн (МТ) считались опасными для окружающей среды.

• Глобальный объем твердых бытовых отходов в 2012 году составил около 1,3 млрд. тонн в год; ожидается, что к 2025 году он вырастет до 2,2 млрд. тонн в год.

• Во многих регионах мира уровни стойких органических загрязнителей в материнском молоке значительно выше тех, которые считаются безопасными, с более высокой концентрацией в Индии и в некоторых европейских и африканских странах.

• Некоторые страны с низким и средним уровнем дохода заметно увеличили использование пестицидов в течение последнего десятилетия. Например, Бангладеш - в четыре раза, Руанда и Эфиопия - более чем в шесть раз, а Судан - в десять раз.

• Мировое производство навоза увеличилось на 66 процентов в период с 1961 по 2016 год - с 73 до 124 МТ. Объем навоза, нанесенного на почву, вырос с 18 до 28 МТ, а количество навоза, оставленного на пастбище, увеличилось с 48 до 86 МТ. Навоз может содержать большое количество тяжелых металлов, патогенных организмов и антибиотиков.

• Почвы вблизи дорог имеют высокий уровень содержания тяжелых металлов, углеводородов и других загрязняющих веществ, что создает угрозу при производстве продовольствия в прилегающих районах или в районах, где происходит выпас скота на придорожных пастбищах.

• Примерно 110 миллионов мин или других неразорвавшихся снарядов разбросаны на территории 64-х стран на всех континентах - отголоски войн, которые могут иметь смертельные последствия для фермеров и которые могут выделять тяжелые металлы в результате выветривания.

• Почти вся почва в северном полушарии содержит радионуклиды в более высоких концентрациях, чем фоновый уровень - даже в отдаленных районах в результате выпадения атмосферных осадков после испытаний ядерного оружия и радиологических катастроф, таких как авария на Чернобыльской АЭС.

Главное налоговое управление КНР выпустило 39 справочников по налогообложению инвестиций в странах "Пояса и пути"

По мере продвижения строительства "Пояса и пути" все больше китайских предприятий начинают вести инвестиционную и другую экономическую деятельность за рубежом. Чтобы лучше ознакомить осваивающих зарубежные рынки предпринимателей с местными налоговыми системами, Главное государственное налоговое управление /ГГНУ/ КНР на днях опубликовало 39 справочников по налогообложению инвестиций в соответствующих странах.

Как сообщил начальник Департамента международного налогообложения ГГНУ Ляо Тичжун, основное содержание выпущенных справочников сосредоточено на инвестиционной деятельности. В справочниках рассказывается о деловой среде в тех странах, куда направляются инвестиции, о действующих в них налоговых системах, о двусторонних налоговых соглашениях, о связанных с налогами рисках, с которыми могут столкнуться инвесторы, о том, как решаются налоговые споры и т.д.

"На сегодняшний день ГГНУ выпустило в общей сложности уже 75 таких справочников, которые охватили практически все страны и районы вдоль "Пояса и пути", - сообщил Ляо Тичжун. Кроме того, по его словам, ГГНУ создало механизм динамического обновления содержания справочников, позволяющий предоставлять инвесторам самую свежую и точную информацию об изменениях налогообложения в соответствующих странах.

23 из 39 опубликованных на днях справочников содержат дополнительную информацию к ранее опубликованным материалам и касаются таких стран, как Эфиопия, Вьетнам, Пакистан, а в 16 справочниках содержится абсолютно новая информация о налогообложении в Лаосе, Беларуси, Малайзии и других странах и районах "Пояса и пути".

Налоговые органы Китая в настоящее время активно работают над подписанием налоговых соглашений с другими странами. По состоянию на конец 2017 года Китай заключил подобные соглашения со 107 странами и районами мира.

В Дубае пройдет благотворительный модный показ свадебных платьев

Dubai Ladies Club проведет в мае благотворительную выставку моды.

Dubai Ladies Club проводит свой пятый и крупнейший ежегодный благотворительной модный показ в этом мае. Средства будут направлены на поддержку образования среди девочек в развивающихся странах.

Выставка Designs of Hope, которая пройдет со 2 по 7 мая, будет организована в партнерстве с социальным предприятием и онлайн-магазином «Brides do Good». На ней будет представлено более 100 роскошных брендов и свадебных платьев, предоставленных дизайнерами, продавцами, известными и обычными людьми.

Платья будут продаваться по специальной цене - от 50 до 75 процентов от первоначальных розничных цен, объявили организаторы.

Мероприятие проводится под патронажем шейхи Маналь Бинт Мухаммед бин Рашид Аль Мактум, президента Дубайского женского клуба и жены шейха Мансура Бин Зайеда Аль Нахайяна, заместителя премьер-министра ОАЭ и министра по делам президента.

Средства, вырученные в ходе мероприятия, будут направлены на поддержку комплексной образовательной программы в Эфиопии, которая будет осуществляться в сотрудничестве с организацией Plan International, гуманитарной организацией, работающей в 71 стране.

Дубайский женский клуб уже получил щедрые пожертвования в поддержку своей инициативы. Один из дизайнеров - Рами Али Али - присоединился к этой выставке, пожертвовав свадебное платье стоимостью 100 тысяч дирхамов ($US 27,2 тысячи).

Пожертвовать свои свадебные платья для поддержки выставки предлагается всем желающим.

«Выставка Designs of Hope соответствует обязательствам Dubai Ladies Club в течение Года Зайеда, чтобы отметить наследие отца-основателя ОАЭ, чья щедрость и благотворительная деятельность повлияли на жизнь людей по всему миру», - сказала Ламия Абдул Азиз Хан, директор Дубайского женского клуба

Она добавила, что выставка также отражает усилия шейхи Маналь и ее усилия по расширению прав и возможностей для всех девочек.

На мероприятии будет представлено 1000 дизайнерских абай и кафтанов, подаренных 26-ю выдающимися моделями и дизайнерами из ОАЭ, которые будут продаваться по эксклюзивной цене всего по 1000 дирхамов ($US 272).

Источник: Gulf News

КНР будет укреплять сотрудничество с Африканским союзом /АС/ в области мира и безопасности, об этом сообщил в воскресенье китайский посол в АС Куан Вэйлинь.

Китайский посол в АС Куан Вэйлинь сообщил Синьхуа, что мир и безопасность являются основной областью сотрудничества КНР с АС и странами Африки, в которую входят военная помощь и проведение программ подготовки в сфере безопасности.

Куан Вэйлинь выступил с речью в конце седьмого Танского форума на высшем уровне по вопросам безопасности в Африке, который состоялся 21-22 апреля в городе Бахр-Дар на севере Эфиопии.

Китайский посол заявил, что в настоящее время КНР тесно сотрудничает с АС в выполнении обязательств 2015 года -- оказании военной помощи на сумму 100 млн долларов США Африканским резервным силам /АРС/.

"Я понимаю, что был достигнут значительный прогресс в деле поставок миротворческого оборудования. Очень скоро мы увидим результаты", -- сказал дипломат.

"Не может быть никакого развития без мира и безопасности, мы сделаем все, что можем, для содействия миру и безопасности на континенте", -- добавил Куан Вэйлинь.

Приговорённые сидеть с комфортом, или Где находятся «пятизвёздочные» тюрьмы.

«Хочу в Африку!» - написал много лет назад мой товарищ детства на стене лифта и рядом нарисовал пальму. Спустя годы он, уже будучи 18-летним юношей, и впрямь рванул на самолёте, кажется, в Алжир, а затем, не имея виз, умудрился автостопом пересечь почти весь чёрный континент и был задержан где-то на границе с ЮАР. Отсидел месяц в тамошней тюрьме и был депортирован в СССР. Как же мы завидовали ему, слушая рассказы о подаваемых за решёткой блюдах, особенно свежей клубнике со сливками на завтрак!

Не желаете отведать кофею?

Сегодня, как и мы с друзьями четверть века назад, многие наверняка позавидуют условиям, в которых содержатся заключённые в некоторых странах. И уж точно сочтут такие условия чрезмерно комфортными. Невольно задумаешься: это наказание за преступление или отдых в профилактории?

Невероятно гуманная пенитенциарная система в Норвегии. К примеру, тюрьма Хальден для совершивших тяжкие преступления по праву считается самой роскошной в мире. При этом ни один здешний сиделец не может провести за решёткой больше 21 года - таков по норвежским законам максимальный срок уголовного наказания. В камерах есть телевизор, душ, туалет с замком, холодильник, мебель. Заключённым предоставляются белоснежные мягкие полотенца. На окнах нет решёток. Желающие могут отведать свежесваренного кофе, позаниматься на тренажёрах, побаловать себя чем-нибудь вкусненьким на кухне. Кулинарные книги - самые популярные в местной библиотеке. Зарплата заключённых составляет 7 евро в день. Содержание одного человека в камере с холодильником и телевизором обходится норвежскому бюджету в $185 тысяч ежегодно.

Другая норвежская тюрьма - Бастой - считается самой экологичной в мире. Осуждённые содержатся не в камерах, а в расположенных на природе коттеджах. Здесь нет привычного для тюрем режима с установленным временем подъёма и отбоя. В качестве развлечений - прогулки на природе, езда на велосипеде и катание на лошадях. Неудивительно, что сбегать из Бастоя никто не пытается. Напротив, осуждённые часто просят, чтобы их отправили именно в эту тюрьму.

Остаётся лишь удивляться, почему только каждый пятый из бывших осуждённых в Норвегии в течение двух лет попадает в тюрьму вновь. В других европейских странах таких в три раза больше.

А пожалуйте в нумера!

В Уэльсе, неподалёку от города Рексем, распахнула свои двери первая из трёх запланированных к открытию в ближайшие годы в Великобритании «супертюрем» - Бервин. В общей сложности здесь будут содержаться до 2100 человек. Британские журналисты по аналогии с градацией отелей уже поспешили назвать это пенитенциарное учреждение «четырёхзвёздочным». Его строительство обошлось британским налогоплательщикам в 250 млн фунтов стерлингов.

Бервин - самая большая в Соединённом Королевстве и вторая по величине тюрьма в Европе (крупнейшая находится во Франции). К услугам заключённых - телефоны, компьютеры, тренажёрный зал, библиотеки, учебные классы, мастерские и футбольное поле. Считается, что только в таких условиях люди научатся жить в социуме и будут максимально подготовлены к жизни на свободе.

Отбывать наказание здесь будут преступники, осуждённые к длительным срокам заключения. Находятся они по двое в «комнатах», или «номерах» (слово «камеры» здесь употреблять не принято), площадью 15 кв. м. При этом зайти в «номер» сотрудники тюремного учреждения могут, лишь предварительно постучавшись. В распоряжение «постояльцев» предоставляются и ноутбуки. Правда, к Интернету они не подключены (вот же безо­бразие!), и заключённые могут ими пользоваться лишь для обу­чения (различные курсы предлагает и осуществляет ассоциация «Новус Камбриа»), а также для того, чтобы «забронировать» свидание с родственниками или друзьями, заказать в магазине продукты питания и другие необходимые вещи. Разумеется, каждый «номер» оборудован полностью изолированными душем и туалетом.

Справедливости ради стоит отметить, что строительство этой тюрьмы вызвало целый вал критики в Великобритании. Противники называли её «лагерем отдыха» для преступников, в котором полностью исключена репрессивная составляющая. Но их голоса потонули в море речей о необходимости гуманного отношения к преступившим закон.

Перевоспитание музыкой

Весьма комфортно можно «посидеть» в Новой Зеландии. Например, камеры в исправительном центре Отаго, куда помещают осуждённых за особо тяжкие преступления, больше похожи на комнаты студенческих кампусов. Каждый может получить высшее образование прямо на территории тюрьмы, для этого здесь работают преподаватели. К услугам «клиентов» - Интернет, телевизоры, концертные и тренажёрные залы. Раз в неделю постояльцы могут заказать блюда из ресторанного меню.

А в уже упомянутой самой крупной тюрьме мира - Флери-Мерожис, расположенной недалеко от Парижа, условия не столь комфортные. Заключённым, коих здесь аж 3800, это не по душе, и поэтому они нередко организуют забастовки. На территории учреждения часто происходят драки, регулярно обнаруживаются наркотики.

Жёсткой дисциплиной и спартанскими условиями славятся тюрьмы в Японии. Большинство заключённых живут в одиночных камерах площадью около пяти кв. м с маленьким столиком, книжной полкой, раковиной для умывания и унитазом. Вместо коек используются традиционные хлопчатобумажные матрацы. Полы в камерах покрыты соломенными циновками.

Здешние обитатели обязаны трудиться, причём бесплатно: делать мебель, шить одежду или обувь. Только помогая на кухне, в прачечной или на огороде, осуждённые получают небольшие премиальные, которые могут потратить в тюремном магазине. Разговаривать между собой отбывающим срок разрешается только в свободное время, надзиратели строго следят за исполнением этого правила. В свободные часы разрешено смотреть телевизор и читать прессу.

Самый крупный тюремный комплекс в Южной Азии - Тихарская тюрьма в Индии. По местным меркам условия содержания здесь достаточно сносные. В то время как половина населения страны живёт за чертой бедности, в тюрьме предоставляют кров и бесплатно кормят. Кроме этого, все заключённые обеспечены работой. При этом средства, полученные от трудовой деятельности находящихся в заключении, перечисляются в специальный фонд помощи жертвам преступников и их семьям.

Направления деятельности отбывающих наказание преступников самые разные: от производства мебели до сувенирной продукции. За 60-летнюю историю тюрьмы бизнес разросся настолько, что тюремные власти даже запустили собственный бренд - TJ. Тем не менее основная задача учреждения, конечно, не зарабатывание денег, а возвращение в общество перевоспитавшихся людей. Для реализации этой цели администрация в числе прочего использует... музыку. В тюрьме созданы музыкальные кружки, где осуждённые могут освоить инструменты. Им даже позволено управлять собственной радиостанцией, которая вещает, правда, только на территории Тихара.

200 человек в одной камере

Конечно, далеко не во всех государствах пенитенциарные учреждения напоминают профилактории. Взять хотя бы центральную тюрьму столицы Камеруна города Яунде - Конденги, построенную ещё во времена колониализма. Здесь коротают срок не только мужчины, но и женщины, и даже несовершеннолетние. Причём и уже осуждённые за преступления, и те, в отношении которых ещё идёт судебный процесс. Тюрьма сильно перенаселена: рассчитана на 1000 заключённых, но в ней содержатся более 4 400 человек. Кормят здесь плохо, в тюрьме процветает нелегальная торговля, в том числе наркотиками. Часты побеги, некоторые из них заканчиваются смертью бежавших, потому что часовые, не раздумывая, открывают огонь на поражение.

Вообще, бунты и забастовки регулярно потрясают все камерунские тюрьмы. И правительство постоянно обещает перемены и пересмотр заработной платы.

В тюрьме города Яунде содержатся и обычные, и VIP-заключённые - должностные лица, осуждённые за коррупцию, главы различных корпораций, бывшие министры… Правда, содержание второй категории кардинально отличается от содержания обычных зеков - воров, наркоторговцев и убийц. Эти заключённые не в состоянии как-то повлиять на судебный процесс в отношении них, очень часто к одному обвинению прибавляются другие, время пребывания в предварительном заключении постоянно продлевается - от нескольких месяцев до нескольких лет… Многим из них нередко приходится спать прямо на полу, в переполненных камерах.

120 % - такова наполняемость тюрем в Эфиопии. Условия содержания в пенитенциарных учреждениях очень тяжёлые: в одной камере могут находиться до 200 человек. Чтобы хоть как-то разгрузить тюрьмы, год назад в стране была проведена амнистия, в результате которой на свободу вышли около 10 тысяч заключённых.

Самое известное пенитенциарное учреждение - Центральная тюрьма Акакии-Калити. В ноябре 1974 года, после свержения императора Хайле Селассие, здесь за одну ночь были расстреляны 59 его приближённых. С 1974 по 1988 год в тюрьму без предъявления каких-либо обвинений попали и содержались в ней все родственники свергнутого императора, не убитые во время революции. В сентябре 2016 года в результате пожара здесь погибли не менее 23 человек…

Вот такие разные условия наказания для преступников в разных странах мира.

Дана ПРЕСНЯКОВА

В Министерстве иностранных дел КНР состоялось мероприятие в рамках глобальных презентаций данным министерством провинций, автономных районов и городов Китая, посвященное теме "Китай в новую эпоху: рука об руку с миром -- пусть проявятся сильные стороны Хэнани".

Член Госсовета КНР, министр иностранных дел Ван И сообщил, что исторически провинция Хэнань была важным местом зарождения китайской цивилизации. В новую эпоху Хэнань является миниатюрной копией успехов китайских реформ и открытости. В последние годы провинция Хэнань стала важным транзитным пунктом на пересечении маршрутов "Пояса и пути", она установила торговые связи со свыше 200 стран и районов мира, в этой провинции размещаются 127 из 500 крупнейших мировых предприятий.

Ван И выразил уверенность, что за счет благотворного воздействия нового раунда реформ и открытости, а также с опорой на строительство "Пояса и пути" провинция Хэнань приобретет новую структуру, характеризующуюся всемерной внешней открытостью, создаст еще больше возможностей для продвижения сотрудничества Китая с зарубежьем.

На мероприятии выступили посол РФ в КНР Андрей Денисов, а также посол Люксембурга в КНР, посол Эфиопии в КНР и посол Чили в КНР. Они дали позитивную оценку важному выступлению председателя КНР Си Цзиньпина на ежегодной конференции Боаоского азиатского форума-2018, выразили высокую степень одобрения предложенным Си Цзиньпином важным мерам по дальнейшему расширению Китаем внешней открытости, а также надежду на достижение совместно с провинцией Хэнань новых ступеней в рамках "Пояса и пути", продвижение двустороннего дружеского обмена и взаимовыгодного сотрудничества.

На мероприятии присутствовали более 500 человек, включая заместителя министра иностранных дел КНР Лэ Юйчэна, а также аккредитованные в Китае дипломатические представители свыше 150 стран, представители международных организаций в Китае, торгово-промышленных кругов, китайские и зарубежные эксперты и исследователи, а также корреспонденты СМИ.

Проект резолюции РФ о работе нового механизма по расследованию химатак в Сирии не получил в Совете Безопасности ООН необходимых 9 голосов в поддержку и не был принят.

Предложенный РФ документ получил поддержку шести стран, в том числе двух постоянных членов Совета — России и Китая, а также Боливии, Казахстана, Эфиопии и Экваториальной Гвинеи. Две страны — Кувейт и Кот-д'Ивуар воздержались при голосовании. Против документа выступили семь членов Совета.

Россия ранее заблокировала в Совете Безопасности ООН проект резолюции США об учреждении нового механизма расследования химических атак в Сирии.

Постпред России Василий Небензя объяснил, что с помощью новой резолюции США "пытаются возродить совместный механизм расследования, который "покрыл себя позором", вынеся приговор суверенному государству — Сирии — без подтверждающих данных".

За документ проголосовали 12 членов СБ, против — Россия (постоянный член Совбеза ООН) и Боливия, Китай воздержался.

Россия во вторник выставила на голосование подготовленный еще в январе и доработанный в последние месяцы проект резолюции об учреждении механизма ООН по расследованию химических атак в Сирии (United Nations Independent Mechanism of Investigation, UNIMI). Российский проект отличался от документа США, которые настаивали на том, чтобы новый механизм определил виновных в использовании химического оружия в Сирии, а СБ ООН имел бы право санкционировать силовой ответ. В российском проекте отмечается, что Совет Безопасности ООН "досконально изучит" выводы комиссии, которая, однако сама не назовет виновных в преступлениях.

Об экспорте зерна и продуктов его переработки через пункты пропуска Краснодарского края за три месяца 2018 года

За три месяца 2018 года из морских портов Краснодарского края отгружено на экспорт 420 судов с зерном и продуктами его переработки, общим объемом 8339,460 тыс. тонн, что на 48% больше чем за аналогичный период 2017 года. Доля пшеницы от общего объема, отправленного зерна – 83%, что составляет 6925,855 тыс. тонн.

Данная продукция была направлена в 44 страны мира: Италия, Ливан, Турция, Египет, Албания, Израиль, Южная Корея, ДР Конго, Ангола, Ливия, Йемен, Грузия, Марокко, Испания, ОАЭ, Сирия, Саудовская Аравия, Бангладеш, Африка, Тунис, Шри-Ланка, Венесуэла, Вьетнам, Мексика, Эфиопия, Гана, Буркина-Фасо, Кипр, Судан, Нигерия, Катар, Бурунди, Танзания, Ирак, Южная Африка, Камерун, Филиппины, Султанат Оман, Гвинея, Кения, Уганда, Сенегал, Греция, Индонезия.

Специалистами Управления Россельхознадзора по Краснодарскому краю и Республике Адыгея на данный подкарантинный груз выданы фитосанитарные сертификаты, которые свидетельствуют, что сертифицированная продукция соответствует фитосанитарным требованиям стран-импортеров.

За аналогичный период 2017 года на экспорт было отправлено 244 судна с зерном и продуктами его переработки объемом 5631,279 тыс. тонн, доля пшеницы – 75%, что составило 4199,154 тыс. тонн. Продукция была направлена в 39 стран мира.

Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян сегодня направил телеграмму Абию Ахмеду, в которой поздравил его со вступлением в должность премьер-министра Эфиопии.

Ли Кэцян в телеграмме отметил, что в последние годы китайско-эфиопские отношения получили всестороннее стремительное развитие, и сегодня они переживают лучший в истории период. Китай придает важное значение развитию отношений с Эфиопией и намерен совместными усилиями содействовать строительству "Пояса и пути", расширять всестороннее дружественное и взаимовыгодное сотрудничество, непрерывно обогащать содержание китайско-эфиопских отношений всестороннего стратегического сотрудничества и партнерства.

Военные ведомства России и Эфиопии подписали соглашение о сотрудничестве в области обороны

Министр обороны Российской Федерации генерал армии Сергей Шойгу и глава военного ведомства Эфиопии Сирай Фегет в рамках VII Московской конференции по международной безопасности подписали соглашение о сотрудничестве в области обороны.

Сергей Шойгу выразил уверенность, что соглашение придаст дополнительный импульс развитию военного взаимодействия между министерствами обороны двух стран и отметил, что в России высоко ценят сбалансированную и последовательную линию Эфиопии на международной арене, лидерство в Африканском союзе и субрегиональных структурах, вклад в миротворчество на континенте.

«Надеюсь, что самостоятельный внешнеполитический курс Аддис-Абебы способствует росту международного авторитета Эфиопии», — сказал глава российского военного ведомства.

По словам Сергея Шойгу, Российская Федерация дорожит давними отношениями с Эфиопией — одним из ключевых партнёров России в Африке.

«Между нашими странами поддерживается высокий уровень политического диалога на основе принципиальной близости подходов к актуальным проблемам современности. Убеждены, что это проверенное временем партнёрство будет и дальше укрепляться в интересах обеспечения мира и стабильности», — сказал Министр обороны России.

«В год 120-летия установления дипотношений между Россией и Эфиопией, — отметил Сергей Шойгу, — особо приятно отметить, что дружба и взаимная симпатия двух народов уходят корнями в глубь истории и не зависят от политической конъюнктуры».

Глава российского военного ведомства поблагодарил делегацию из Эфиопии за участие в VII Московской конференции по международной безопасности.

В свою очередь Сирай Фегет заявил, что Эфиопия рассчитывает, что сможет укрепить национальную безопасность за счёт обмена разведывательными данными с Вооруженными Силами Российской Федерации.

«Национальную безопасность нельзя пускать на самотёк. Мы должны работать над этим, мы должны заниматься этим. И я надеюсь, что с помощью опыта Вооружённых Сил Российской Федерации, в частности, в рамках обмена разведданными мы сможем обеспечить национальную безопасность», — сказал министр обороны Эфиопии.

Он также поблагодарил Сергея Шойгу за готовность подписать межведомственное соглашение о сотрудничество в сфере обороны.

«Это, действительно, является отражением политической воли, политической готовности наших стран», — сказал Сирай Фегет.

По его словам, Россия и Эфиопия «стремятся к миру и готовы работать над этим совместно. Мы хотим в дальнейшем всячески углублять и усиливать наши связи с Российской Федерацией».

Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны Российской Федерации

Новая эра научной дипломатии

Наука сближает народы – таков девиз Объединенного Института Ядерных Исследований – всемирно известного научного центра в Дубне, который в этом году отмечает 62 года со дня основания и 25 лет со дня вступления Института в «новую эру» своей истории, когда был завершен процесс объединения ОИЯИ и представителей независимых государств. К этому дню была приурочена прошедшая 26 марта в Доме международных совещаний научная конференция, гостями которой стали руководители национальных профильных министерств и ведомств, аккредитованные в России чрезвычайные и полномочные послы государств-членов, ассоциированных членов ОИЯИ, представители Российской Академии наук, госкорпорации «Росатом» и другие.

«Новая эра» истории ОИЯИ началась 25 лет назад, когда объединение всех заинтересованных в научном сотрудничестве независимых государств было с успехом завершено. Сегодня членами ОИЯИ являются 18 государств: Азербайджанская Республика, Республика Армения, Республика Белоруссия, Республика Болгария, Социалистическая Республика Вьетнам, Грузия, Республика Казахстан, Корейская Народно-Демократическая Республика, Республика Куба, Республика Молдова, Монголия, Республика Польша, Российская Федерация, Румыния, Словацкая Республика, Республика Узбекистан, Украина, Чешская Республика. На правительственном уровне заключены Соглашения о сотрудничестве Института с Венгрией, Германией, Египтом, Италией, Сербией и Южно-Африканской Республикой.

«Важный аспект деятельности ОИЯИ — широкое международное научно-техническое сотрудничество», — отметил, открывая конференцию, директор ОИЯИ академик РАН Виктор Матвеев. Каждая из стран-участниц в течение этих 25 лет выражала свою готовность и желание проводить совместные научно-исследовательские работы по изучению фундаментальных свойств материи. «ОИЯИ является уникальным научным центром, значимым как для всего международного сообщества, так и для Российской Федерации, и мы гордимся, что этот институт расположен на территории нашей страны», — отметил в своем приветственном слове заместитель министра образования и науки Российской Федерации, полномочный представитель правительства Российской Федерации в ОИЯИ Григорий Трубников. Однако, Россия сегодня может гордиться не только тем, что такой выдающийся научный центр, как ОИЯИ, располагается на ее территории, но и тем, что она в то же время является и его ключевым партнером – из более чем 800 научных организаций из 62 стран мира, с которыми сотрудничает ОИЯИ, более 170 промышленных предприятий и фирм, а также университетов и научных центров находятся в России.

Формат ассоциированного членства, в котором эти 25 лет существует ОИЯИ, был создан в начале 90-х годов. 15 июля 1991 года между Объединенным институтом ядерных исследований и Федеральным министерством по образованию и исследованиям (BMBF) Германии было заключено двухстороннее Соглашение о сотрудничестве и использовании установок ОИЯИ. Именно это соглашение и стало предпосылкой установления в Институте формата ассоциированного членства. За это время в ОИЯИ прошли практику более 300 студентов из Южной Африканской Республики. С этой же целью в ОИЯИ отправляет своих студентов Египет: в университетах этой страны очень большой конкурс на практику в ОИЯИ – 9 человек на место. С каждым годом увеличивается и число практикантов из Кубы. А в последние годы активизировался интерес к Дубне и у «новичков» в области ядерных исследований – институт посетили послы из Боливии, Замбии, Парагвая, Эфиопии. Очень важным в ОИЯИ также считают налаживание отношений с Францией – в начале 2018 года в Париже прошел День ОИЯИ. Международное взаимодействие и научную дипломатию в институте Виктор Матвеев назвал «бурноразвивающимися» — с каждым годом все крепче становятся связи между ОИЯИ и США, Евросоюзом, Аргентиной, Африкой, арабскими странами.

Результатами такого тесного и дружеского взаимодействия ученых и исследователей ОИЯИ из государств-членов стали несколько глобальных проектов по синтезу сверхтяжелых элементов и открытие новых, включая те, имена которых были предложены дубнинскими учеными. Синтезированному группой ученых ОИЯИ 105-ому элементу Периодической системы элементов Д.И. Менделеева было дано название «дубний», отмечая грандиозный вклад ОИЯИ в мировую науку. «Дубнинское» название получил и 114-ый элемент – «флеровий», в честь Лаборатории ядерных реакций ОИЯИ и ее основателя, выдающегося ученого, академика Георгия Николаевича Флерова. 118-ому элементу дали название «оганесон» — в честь академика Юрия Цолаковича Оганесяна за выдающийся вклад в исследования трансактиноидных элементов. Наконец, 115-ый элемент получил название «московий» — в честь Московской области, на которой и расположен ОИЯИ.

Признание Объединенного Института Ядерных Исследований выразилось и в недавнем присуждении президиумом Российской академии наук Большой золотой медали имени М.В. Ломоносова академику Юрию Оганесяну «за фундаментальные исследования в области взаимодействия сложных ядер и экспериментальное подтверждение гипотезы существования «островов стабильности» сверхтяжелых элементов». Эта медаль – высшая награда РАН, которую Оганесян разделил со своим коллегой Бьорном Йонсоном (Швеция). Также, совсем недавно Юрий Оганесян посетил Лондон, где ему был вручен диплом почетного члена Королевского общества химии в Великобритании в знак признания его выдающегося вклада в мировую науку.

Высокую планку ОИЯИ снижать не планирует, и поэтому на прошедшей международной конференции главы трех лабораторий Института уже намечали планы на будущие работы и исследования. Так директор лаборатории нейтронной физики Валерий Швецов отметил необходимость планирования дальнейших работ на 2030-ые годы. По его словам, если этого не делать, то ОИЯИ может существенно отстать от своих коллег. Сегодня лаборатория нейтронной физики работает на базе созданного в ОИЯИ импульсного реактора на быстрых нейтронах ИБР-2, который после модернизации сохраняет свои параметры на мировом уровне и является единственной установкой такого класса в мире. Он оснащен комплексом спектрометров для проведения широкого круга исследований по актуальным направлениям ядерной физики и физики конденсированных сред. В этой же лаборатории ведутся работы по выводу на проектные параметры источника резонансных нейтронов ИРЕН, предназначенного для решения широкого спектра задач фундаментальной и прикладной ядерной физики.

О работе Лаборатории физики высоких энергий рассказал ее директор Владимир Кекелидзе. Здесь был подготовлен и ныне реализуется проект создания ускорительного комплекса, включающего модернизированный ускоритель Нуклотрон-М, бустер и коллайдер тяжелых ионов и поляризованных частиц NICA. Уникальный ускоритель, по словам Кекелидзе, отмечает в этом году десятилетие. Его главная задача – изучение горячей ионно-барионной материи, проведение экспериментальных исследований по изучению экстремальных состояний адронной материи в областях фазовых переходов. Совсем недавно на коллайдере NICA был проведен первый эксперимент на основе выведенных пучков из ныне действующего сверхпроводящего ускорителя нуклотрона. В этом эксперименте приняли участие ученые и исследователи из России, Германии, США, Израиля и Франции.

Директор Лаборатории ядерных реакций имени Г.Н. Флерова Сергей Дмитриев рассказал о работах по синтезу новых сверхтяжелых элементов и экспериментальному доказательству существования того самого «острова стабильности» — визитной карточки ОИЯИ. Именно в стенах этой лаборатории было синтезировано шесть новых химических элементов с атомными номерами 113−118 и около 50 новых изотопов трансактиноидных элементов. Сегодня основная задача лаборатории — развитие проекта DRIBs-III, включающего в себя создание первой в мире «Фабрики сверхтяжелых элементов» на базе нового ускорителя ДЦ-280, нацеленного на получение высокоинтенсивных пучков ионов средних масс для дальнейшего развития работ по синтезу и изучению свойств сверхтяжелых элементов. Для достижения этой цели будет проведена модернизация ускорительного комплекса радиоактивных пучков на базе циклотронов У-400 и У-400М, предназначенного для получения монохроматических пучков радиоактивных и стабильных ядер.

Подробнее на ТАСС: http://tass.ru/nauka/5071047

Дарья Дегтярева, Научная Россия