Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Десять тысяч человек из-за вооруженных беспорядков бежали из Южного Судана в Судан, передает в воскресенье агентство Франс Пресс со ссылкой на представителя управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR).

"Десять тысяч, это то, в чем мы уверены, это люди, которые пересекли границу, бежали от конфликта", — заявил агентству представитель UNHCR Николас Брасс.

В ночь на 16 декабря 2013 года в Джубе начались вооруженные беспорядки. В боях участвовали подразделения армии, принадлежащие к различным племенным группировкам. Затем столкновения произошли в других частях страны. Президент Южного Судана Салва Киир и лидер повстанцев Риек Машар позже договорились о прекращении боевых действий в связи с подготовкой к переговорам об урегулировании конфликта. В начале января представители конфликтующих сторон официально начали прямые мирные переговоры в эфиопской столице Аддис-Абебе.

Правительство Японии намерено предоставить 83,4 миллиона долларов гуманитарной помощи для стабилизации ситуации в африканском регионе Сахель, сообщают в субботу японские СМИ.

Подобное решение было обнародовано премьер-министром Японии Синдзо Абэ в ходе встречи с президентом Кот-д'Ивуара Алассаном Уаттарой в пятницу.

В частности, около 7,7 миллиона долларов будет выделено непосредственно Кот-д'Ивуару для содействия экономическому развитию страны. Остальные средства будут распределены между другими странами для стабилизации ситуации в регионе, строительства инфраструктуры и улучшения кадрового потенциала.

Как отмечает телеканал NHK, в ходе своего визита в Кот-д'Ивуар Синдзо Абэ также провел встречи с лидерами Нигерии и Ганы, однако подробности переговоров не обнародованы. Кроме этого, японский премьер посетил торжественный банкет, на котором присутствовали около 500 политических деятелей и представителей компаний из Японии и африканских стран.

Поездка Абэ в страны Африки к югу от Сахары с 9 по 15 января является первым визитом главы японского правительства в данный регион за последние 8 лет. В ходе своего турне японский премьер должен посетить Мозамбик, Эфиопию и Кот-д'Ивуар. В 2006 году эти африканские страны посещал Дзюнъитиро Коидзуми. Кроме этого, Синдзо Абэ совершит официальный визит в Оман. Екатерина Плясункова.

Исследователи насчитали почти миллиард курильщиков во всем мире

Число курящих людей в мире постоянно растет и в настоящее время приближается к миллиарду, сообщает в среду телерадиовещательная корпорация Би-би-си со ссылкой на данные американских исследователей.

В 2012 году, по данным исследователей Института показателей и оценки здоровья (Institute for Health Metrics and Evaluation) Вашингтонского университета, хотя бы одну сигарету в день выкуривали 967 миллионов человек, в то время как в 1980 году в мире насчитывалось 721 миллион курильщиков. Вредной привычке в 2012 году были подвержены трое из десяти мужчин (31%) и одна из 20 женщин (6%), хотя в 1980 году доля курящих мужчин и женщин составляла 41% и 10% соответственно.

По данным исследователей, проанализировавших показатели потребления табака в 187 странах, число курильщиков растет, несмотря на антитабачные меры, предпринимаемыми правительствами многих государств. "Несмотря на колоссальный прогресс, который удалось достичь благодаря борьбе с табакокурением, еще много нужно сделать", — отметил один из авторов научного доклада, профессор Кристофер Мюррей (Christopher Murray).

Больше всего курильщиков из числа жителей страны насчитывается в государстве Восточный Тимор, которое находится в Юго-восточной Азии. На втором месте по числу курильщиков — Индонезия, на третьем — Кирибати, на четвертом — Армения, на пятом — Папуа-Новая Гвинея. Реже всего табачные изделия потребляют в островном государстве Антигуа и Барбуда, Сан-Томе и Принсипи, Нигерии, Эфиопии и Гане.

Врачеватель

Валентин Покровский — о том, как советские врачи спасали Ландау и ставили точку во вьетнамской войне, о бомбоубежище размером с бочку, чумных крысах на обеденном столе, о Лигачеве, оказавшемся медицинским светилом, а также история про то, как презерватив угодил в прямой эфир

Бактерии и вирусы свободно путешествуют по миру. Им неведомы пограничные визы. Если они нападают, то не жалуют ни резидентов, ни президентов. Немудрено, что эпидемиологи и инфекционисты мыслят глобально: с их точки зрения, наша планета вовсе не так уж велика. Об этих врачах известно меньше, чем, например, о знаменитых хирургах. Ведь если они добиваются успеха, это значит, что в мире ничего не произошло. Между тем им приходится разгадывать сложнейшие загадки, чтобы проследить пути инфекций. Академик РАМН, директор ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, c 1987 года президент Академии медицинских наук СССР, первый президент Российской академии медицинских наук Валентин Покровский — один из таких детективов от медицины.

— Валентин Иванович, в медицинском мире о вас ходят легенды. Правда ли, что без вашего участия не удалось бы поставить точку во вьетнамской войне?

— Как в каждой легенде, тут только доля правды. На самом деле было так: в Ханое заболел член политбюро компартии страны, который вел в Париже переговоры об окончании войны между Северным и Южным Вьетнамом. Для вьетнамцев это была важная персона, на которую возлагались большие надежды. Перед подписанием мирного договора объявили месячный перерыв. За это время он успел тяжело заболеть, как позже выяснилось, пневмонией. Но тогда диагноз не был ясен. Нас, двух советских профессоров, командировали туда.

— И вы отправились на фронт?

— Можно сказать и так. Было довольно сложно, потому что в это время американцы бомбили Ханой. Мы прилетели во Вьентьян на Ил-18, потом нас пересадили на маленький самолетик. Пассажиров было четверо: я, профессор Валентин Анисимов, журналист Генрих Боровик и еще какая-то молодая женщина, о которой нам сказали, что она едет навещать мужа. Когда стали подлетать к Ханою, я глянул вниз и сначала не понял: на земле всюду как будто разбросаны какие-то тарелки. Спрашиваю пилота: «Что это такое?» Он только повел плечом: «Как что, воронки от бомб». Вдобавок ко всему вокруг нас все время летал американский истребитель. Кстати, потом СССР даже направил ноту американцам по поводу этого самолета. Те ответили, что он охранял нас на случай возможных провокаций со стороны китайцев. Так, под защитой американских воздушных сил, мы и долетели до Ханоя. Потом две ночи провели в бомбоубежище. Мы жили в государственном особняке, поэтому помещение было достаточно терпимое, не такое, как у простых вьетнамцев. Во всяком случае там были кровати солдатского типа, на них хотя бы можно было полежать. Потом, когда мы начали выходить на улицу, я увидел, где прятались от бомбежек обычные люди — в бочках, закопанных в землю. Когда объявляли тревогу, каждый залезал в свою и прикрывался крышкой.

Кроме нас к пациенту прилетели тогда консультанты из Китая. Мы с ними не встречались, обе группы врачей работали по отдельности. Китайцы делали все возможное, чтобы не выпустить его из Вьетнама во Францию. У нас было твердое задание — сделать так, чтобы он смог вылететь в Париж и подписать мирное соглашение. Мы выполнили эту задачу: он поправился. Помню, когда пришли его осматривать в первый раз, у него был озноб и он лежал одетый, а в комнате стояли обыкновенные бытовые обогреватели, которые тогда имелись в каждой советской квартире. Даже такой человек находился отнюдь не в люксовой обстановке.

— Вам тоже было не привыкать к простому быту военных времен…

— Мое детство пришлось на военные годы. Помню, мы пилили дрова, выбегает моя тетушка и кричит мужу: «Павел, Паша! Война!» На меня это тогда не произвело никакого впечатления, а он был инвалидом Первой мировой и хорошо знал, чем это может кончиться. Конечно, военное время было нелегкое. Мы недоедали, сидели без электричества. Я вырос в поселке Клязьма у Ярославской железной дороги, 26—27-й километр. Теперь уже Клязьмы нет, есть город Пушкино, микрорайон Клязьма. Немцы в 1941 году почти дошли до этого места.

Отец мой погиб на фронте. Вернее, пропал без вести. По всей видимости, выходя из окружения. Потом уже, после войны, нам пришло письмо от жителя Тулы, который спрашивал, жив ли Иван Павлович. Мы узнали, что они шли вместе до Ельца, а потом их дороги разошлись. Отец отправился через линию фронта на Москву, а тот повернул в Тулу и остался жив. Кто знает, что произошло с отцом? Могли убить немцы, могли и наши. Мог попасть в плен и сгинуть там. Судьба его неизвестна. К сожалению, мама тоже погибла, в 1969 году ее в Москве сбил троллейбус.

— Окончив школу, вы отправились поступать в медицинский?

— Не сразу. Сейчас могу признаться, что по большому счету мне было безразлично, куда идти. Серебряная медаль давала право поступления без экзаменов, я обдумывал разные возможности. И в МГИМО, помню, ходил, и в Институт кинематографии… В конце концов мама и тетушка, которая тоже меня воспитала, уговорили: лучше нет профессии, чем врач. Я учился очень плохо. Лекции пропускал, вечно у меня были хвосты. Но все же умудрился окончить первый курс прилично, с единственной тройкой по анатомии — выехал на школьных знаниях. Удивляюсь, как еще не ушел из института. Ну а на втором курсе уже начались интересные специальности — физиология, гистология… Я остался и дальше учился хорошо. Правда, перед окончанием выяснилось, что красный диплом мне не могут дать из-за той самой тройки по анатомии. Пришлось пересдавать. Строгий профессор Иванов поставил мне четверку, но на прощание констатировал: «Анатомию вы не знали, не знаете и теперь уже знать не будете». Так, без знания анатомии, я и пошел в жизнь.

— Как решили, что будете заниматься инфекциями?

— Моя будущая жена была старостой кружка по инфекционным болезням. Я провожал ее на собрания, а сам шел гулять в Сокольники — дожидался, чтобы проводить домой. Потом пришла осень, с неба стало капать, на улице сыро. И я тоже отправился в кружок. Сходил раз, другой — на меня обратил внимание заведующий кафедрой: что за молодой человек сидит и ничего не делает? Поручил подготовить доклад. И мне понравилось. Едва окончив ординатуру, я защитил кандидатскую диссертацию — в аспирантуре не был ни дня. Кстати, тогда ходило такое поветрие: мол, инфекционисты скоро будут не нужны. К этому вроде и шло — после войны ликвидировали сыпной тиф, резко снизилась заболеваемость другими инфекциями. Друзья спрашивали: ну что ты пошел на умирающую специальность? Однако сейчас мы знаем, что инфекции еще поживут как минимум несколько веков и без нас.

После института я работал на кафедре инфекционных болезней — сначала ассистентом, а затем и. о. доцента. Позже заведовал курсом инфекционных болезней Стоматологического института. Затем меня сделали главным внештатным инфекционистом Минздрава и замдиректора НИИ эпидемиологии. При этом я очень много ездил по стране. Тогда началась эпидемия менингококковой инфекции. А я как раз писал докторскую диссертацию на тему «Бактериальный гнойный менингит». В 50-е больных менингитом было очень мало. Но где-то в конце 60-х разразилась огромная эпидемия. Раньше больным менингитом в спинномозговой канал вводили пенициллин. Это сопровождалось целым рядом неприятностей: сама пункция очень болезненна, возможны последующие осложнения — глухота, паралич. К тому же не все врачи владели техникой люмбальной пункции — когда игла вводится в пространство спинного мозга на поясничном уровне. Я предложил применять массивные дозы пенициллина, вводя его внутримышечно, а позднее и внутривенно. Говорили — вот, мол, люди будут умирать от таких доз, это недопустимо… Но годы прошли, и сейчас высокодозное лечение антибиотиками используют всюду. И даже часто не помнят, кто это предложил...

А в середине 60-х из Ирана в Каракалпакию была занесена холера. Один из молодых сотрудников, которого я определил на эту тему, был Виктор Васильевич Малеев, нынешний главный инфекционист Минздрава. Он был очень недоволен — тем, кто занимался менингококковой инфекцией, досталась вся слава: они писали статьи, выбирали темы кандидатских. А он все изучал литературу: больных-то не было! Но зато когда к нам пришла холера, он оказался на высоте.

А я продолжал колесить по стране. Помню, был в Уфе на конференции, готовился к докладу. Вдруг телефонный звонок от министра: «Прошу вас немедленно вылететь в Минск!» Оказалось, заболел 1-й секретарь ЦК КП Белоруссии Мазуров. Поэтому когда в 1971 году мне в очередной раз позвонили из министерства, я не удивился. Однако на этот раз министр встретил меня словами: «Я очень рад, что вы согласились быть директором института эпидемиологии! Впрочем, это особого значения не имеет, потому что мы вас вчера утвердили на коллегии». И я вплотную занялся эпидемиологией. Объехал практически весь Советский Союз и страны Ближнего Востока. Помню, мы изучали эпидемии модного сейчас энтеровируса — в Болгарии, Бурятии, Монголии. А возбудитель выделить не могли. Позже его обнаружили австралийские вирусологи. Много раз я бывал во Вьетнаме — мы даже написали книгу вместе с заместителем тамошнего министра здравоохранения профессором Ами. Каких только инфекций не было в этой стране! В 70-е годы там свирепствовала чума. Вот однажды обедаем мы в соломенной хижине на одной из каучуковых плантаций. Вдруг сверху на потолке слышится какая-то возня и на пол падает крыса. По виду — чумная. Известный эпидемиолог Владимир Николаевич Никифоров, рассказывая эту историю, всегда немного приукрашивал для пущего эффекта: мол, она упала не на пол, а на стол.

Был я на эпидемиях менингококковой инфекции в Мали, Эфиопии, Монголии…

— Не страшно было рисковать здоровьем?

— Помню, приехали в Астрахань на эпидемию холеры. Первым делом я направился в инфекционный корпус, где лежали тяжелые больные. На крыльце меня встречают врачи во главе с заведующей отделением Ниной Вевюр. Все в противочумных костюмах, в очках и масках, в сапогах и резиновых перчатках. И это не такие перчатки, в которых сейчас моют посуду. Тонкой резины тогда не делали. Температура 40 градусов в тени. Первое, что я сделал, — пошел в палату как был, даже без халата. Долго смотрел больного. Нина тихонько ушла, вернулась уже не в сапогах, а в туфельках. Постепенно, один за другим, все медики сняли противочумные доспехи. Потом я стал разбирать с ними методы лечения, вдруг вижу: один врач вынимает сигарету, мнет ее в руках и сует в рот. Я тут же указал на него: а вот так можно заразиться! Руки-то немытые.

Совсем исключить риск было нельзя. Например, при чуме обязательно должен быть защитный костюм или хотя бы сапоги. Эпидемиологи это, конечно, знали. Ну а над неосведомленными могли и подшутить. Приезжаю я как-то вечером в клинику нашего института, смотрю: врачи сидят, смеются. Оказывается, приехал на консультацию известный нейрохирург, захотел поглядеть на больного столбняком, которого ни разу не видел. Мои ребята ждали его появления, умирая со смеху. Когда я увидел его, то тоже не сдержал улыбки: он был одет в полный противочумный костюм. Оказалось, профессор спросил их перед тем, как идти к пациенту: «Я не заражусь? А как же вы-то?» Они и нашлись: «Ну, мы ж привитые. А вам опасно. Давайте мы вас оденем как следует!» И вырядили его в полный противочумный костюм. Надо отдать ему должное — он не обиделся на шутку и смеялся вместе со всеми.

Конечно, есть болезни, способ передачи которых нужно вычислить. Например, болезнь легионеров — легионеллез. Когда в 1976 году ее открыли в Америке, в Филадельфии, какие только источники инфекции не подозревали: и морепродукты, и многое другое. Только потом поняли, что она передается через кондиционеры с потоком воздуха. Так же мы потом искали легионеллез в Армавире. Диагноз поставили, а путь заражения подтвердить не могли. Пришлось жечь дымовые шашки, чтобы посмотреть, как шли потоки воздуха. И все совпало: инфекция по больным распространялась так же, как шел дым.

А в Москве была просто детективная история, связанная с бруцеллезом. Тоже никак не могли понять, как он передавался. Мы перевернули все, но на источник вышли совершенно случайно. Заболел важный человек — начальник всесоюзного угрозыска. Мы не знали, как он его подхватил. Я спрашиваю: «В таком-то районе были?» — «Нет». Поздно вечером он звонит мне: «Точно, был в районе редакции «Правды»! Выступал оппонентом на защите диссертации и сидел у открытого окна». Оказалось, одна из организаций, расположенная неподалеку, захотела подпольно приготовить вакцину против бруцеллеза. У них сорвался шланг, и они не придумали ничего лучше, чем проветрить помещение, открыв окна. Первым заболел сантехник, который прилаживал шланг на место, а директора этого учреждения я два года назад встретил в санатории: он до сих пор лечит суставы после той инфекции.

— Слышала еще об одной детективной истории, связанной с приключениями менингита в России…

— Особый штамм менингококка, отличный от того, что разгуливал у нас, завезли к нам ребята из Южного Вьетнама. Они ехали поездом через Китай. Там были случаи со смертельным исходом. Первая больная слегла где-то в Сибири. Ее сняли с поезда, а остальные разъехались в разные профтехучилища СССР. Разбираться срочно отправили группу эпидемиологов на военном самолете. Помню, там были микробиолог Наталья Николаевна Костюкова, вирусолог, клиницист, я. Сначала думали, что это чума. Потом поняли, что это не так, но пришлось отслеживать пути и контакты этих вьетнамцев по всей стране.

— Правда ли, что вы были первым врачом в СССР, поставившим диагноз СПИД?

— Первого больного мы видели в ЦКБ в Кунцеве вместе с профессором Николаем Сергеевичем Потекаевым. Это был африканец с выраженной саркомой Капоши — одним из симптомов СПИДа. Мы тогда не владели лабораторными методами исследования, чтобы подтвердить этот диагноз, и поставили его по клиническим признакам. Прошло немного времени — и нам попалась еще пара таких больных. Они были африканцами. Затем пришел черед и первого нашего соотечественника, больного СПИДом. Этот Володя был военным переводчиком в Африке и «дружил» с местным полицейским. Он поступил к нам в больницу на Соколиной горе. Сначала врачи долго не могли понять, в чем дело. Определить болезнь помогла случайность. Через год он попал с заболеванием прямой кишки в Институт проктологии. Мой сын Вадим Покровский, который тогда уже занимался СПИДом, как раз читал там лекцию о ВИЧ-инфекции. Молоденькая врач, прослушав доклад, заинтересовалась и решила обследовать этого больного на СПИД. Старшие товарищи только подшучивали над ней. Она повезла больного к Потекаеву: тот сказал, что это очень похоже на саркому Капоши. Образец крови отправили к нам, в Институт эпидемиологии. К тому времени у нас уже были диагностические тесты. Мы провели исследование, и тест оказался положительным. Так был выявлен первый наш соотечественник со СПИДом. Мы проверили его контакты в нашей стране — оказалось, что от него уже пошла цепочка ВИЧ-инфицированных. Он руководил небольшой группой солдат по охране аэродрома и «любезничал» с этими ребятами. После того как мы их проверили, оказалось, что он заразил больше десятка человек.

— Как удавалось ставить такие диагнозы? Ведь официальная точка зрения была — в СССР и секса-то нет, не то что гомосексуализма, значит, и СПИДа быть не должно…

— Действительность быстро избавляла от ханжества. Сначала ВИЧ-инфекция встречалась только в изолированных группах, потом, что называется, пошла в массы. Помню, мы вместе с сыном Вадимом провели исследование в одном учебном заведении, где училось много иностранцев. Руководство пошло нам навстречу, и мы провели серологический анализ крови практически у всех учащихся. Оказалось, 8—10 человек из них были инфицированы вирусом иммунодефицита человека. Эти люди приезжали сюда на учебу и вели себя отнюдь не как монахи. Кстати, у нас тогда были споры с иностранными врачами. Мы сразу стали ставить диагноз ВИЧ-инфекция, понимая, что носитель вируса иммунодефицита человека может еще долго не болеть СПИДом. А они никак не могли понять, почему мы даем сводку о пятнадцати ВИЧ-инфицированных, а больных СПИДом — только два. Прошло года три, и к нам начали приезжать из-за рубежа специалисты, убеждавшие, что ВИЧ-инфекция и СПИД не одно и то же. Хотя тут мы их могли бы поучить. Но, как бы то ни было, ВИЧ пополз в нашу популяцию, и постепенно проблема приобрела колоссальное значение. Должен сказать: изучение вируса иммунодефицита человека дало толчок к развитию всей иммунологии и вирусной химиотерапии. С самого начала считалось, что люди с ВИЧ-инфекцией могут прожить не больше 10—12 лет. Однако потом представления изменились. Я сам наблюдал больных, которые после заражения не принимали никакого лечения лет по 15 и тем не менее находились в полном здравии. Возможно, причина кроется в особенностях иммунитета. Но для основной массы ВИЧ-инфицированных нужны мощные химиопрепараты, подавляющие репродукцию вируса. Именно они позволяют увеличить сроки жизни пациентов на 15—20 лет. Более того, в крови людей, получающих лечение, содержится такое небольшое количество вируса, что они становятся незаразными. И в Африке, и в Европе рост заболеваемости СПИДом из-за этого уменьшился.

— Значит, апокалиптические прогнозы, сулившие населению Земли поголовное заражение ВИЧ, не оправдались?

— Не оправдались. И не только потому, что появились мощные лекарства, подавляющие вирус. Не надо забывать, что изменилось само общество. Страх перед СПИДом сделал свое дело. Люди стали более ответственными. Знаете, когда в российских СМИ впервые произнесли слово «презерватив»? Я был приглашен в прямой эфир одной из московских радиостанций. Ведущая спросила, есть ли способ защититься от ВИЧ. Когда я вышел из студии, редактор была в истерике: «Как можно было говорить такие вещи! Если бы я знала, никогда бы вас не пустила в эфир!» Кстати, сейчас в прессе пошла волна новых пуритан, протестующих против самого слова «презерватив». У них свои аргументы: мол, нельзя снижать рождаемость.

— Вернемся к СПИДу. Все осознали масштаб проблемы, когда в Элисте в 1988 году были заражены и погибли дети…

— На место с комиссией выехал мой сын Вадим. Там произошло два на первый взгляд не связанных между собой события. В Элисте выявили ВИЧ-положительную женщину. И в то же время от СПИДа умер годовалый ребенок, с которым она не имела никаких контактов. Распространенность вируса иммунодефицита человека была тогда небольшая, и эпидемиологи предположили, что эти два случая не стали простым совпадением. Однако никак нельзя было понять, что их связывало. Выяснили только, что женщина и ребенок за несколько месяцев до этого одновременно лежали в больнице. Это и была зацепка, позволившая раскрутить дело дальше. Обследовав детей, прошедших через этот стационар, нашли еще несколько ВИЧ-позитивных. Так стало ясно, что инфекция передавалась через шприцы, которые не обработали должным образом. Не было стерилизации, если честно. Тогда обнаружить вспышку помог случай. Не найдись в одном городе сразу двух случаев ВИЧ-инфекции и не приди в голову Вадиму связать смерть ребенка с заражением женщины, эта вспышка еще долго продолжала бы тлеть, нанося огромный урон. Когда я на конгрессе в Канаде рассказывал об этом случае, один местный эпидемиолог признался, что похожая история, по-видимому, произошла однажды и там. Правда, источник инфекции не удалось установить.

— Почему же умер ребенок? Вы же сами говорили, что ВИЧ живет в организме десятилетиями…

— Это была тяжелая форма: слишком большую дозу вируса он получил. Кстати, недавно умер Анатолий Потапов, который был министром здравоохранения в те годы. Мы с ним всегда находились в очень хороших отношениях. Но из-за вспышки в Элисте даже поссорились. Ему не хотелось признавать, что детей заразили в больнице. Местные придумывали то какую-то баранью болезнь, то еще что-то. Только через несколько лет он заметил в разговоре: «Ну не мог я как министр тогда поступить по-другому». И я его понимаю.

— Часто вам приходилось спорить с начальством?

— Конечно, наши выводы часто бывают неудобными. Поэтому в здравоохранении и не любят санэпидслужбу. Эпидемиологи говорят правду, а чиновники всячески занижают показатели заболеваемости. Помню, на заре моей научной деятельности я отправился изучать опыт борьбы с дизентерией в Узбекистане. Мы приехали в один район, где, по отчетам, удивительно быстро снизили заболеваемость этим недугом. Сразу завернули в инфекционную больницу, прошли по палатам — оказалось, там полно больных дизентерией. Почему же по отчетам эта болезнь практически исчезла из района? Выяснилось, что в больнице уже год не делают бактериологических исследований — сотрудница ушла в отпуск. А по правилам без подтверждения лабораторным путем нельзя поставить диагноз. Вот и получилось, что по бумагам заболеваемость дизентерией упала практически до нуля, область вышла в передовые и ее стали ставить всем в пример.

— Не жалко было расставаться с разгадыванием инфекционных кроссвордов, когда вас в 1987 году выбрали президентом Академии медицинских наук СССР?

— Я понимал, что быть президентом академии — это чиновничья работа. Но науку бросать не хотел и решил, что останусь директором института. Кандидатуру президента любой академии наук, даже отраслевой, утверждали на самом верху. Для этого я должен был встретиться по лесенке с инструктором, с начальником отдела, с Лигачевым и так далее вплоть до утверждения на Политбюро. Затем было партсобрание академиков, на котором выступил министр здравоохранения Борис Васильевич Петровский. Формулировка использовалась такая: «Есть мнение». И это было не только со мной: так всех тогда выбирали.

— Однако вскоре все изменилось — через несколько лет распался СССР…

— Это было сложное время. Многие врачи предлагали: давайте создадим Российскую академию медицинских наук, а академия СССР умрет сама собой. По этому пути пошли другие академии. Например, создали на ровном месте отдельную Российскую сельскохозяйственную академию, а позже слили знаменитую ВАСХНИЛ с этой никому не ведомой организацией. В результате академиками стали люди, которые по качеству работ никогда не могли бы претендовать на место во всесоюзной академии. Но мы решили не сдаваться. По моему представлению Борис Ельцин подписал указ о том, что Российская академия медицинских наук является правопреемницей всесоюзной академии. Туда мы вписали еще один пункт — наша академия уравнивалась в правах с РАН. Три месяца так и было, но академики «большой» академии подняли скандал. Это меня возмутило: как же можно было выступать против своих собратьев-ученых? Впрочем, тогда мы с министром здравоохранения Андреем Воробьевым добились главного — чтобы финансирование Российской академии медицинских наук шло напрямую из Минфина, а не через Министерство здравоохранения. Почему нам важно было прямое финансирование? Представьте, что я министр здравоохранения. У меня большие проблемы в регионах. Куда я прежде всего пошлю деньги? Конечно, туда. А наука может подождать. Академия медицинских наук всегда финансировалась по остаточному принципу — мы никогда не могли получить свой бюджет целиком.

— Почему академики «большой» академии не желали, чтобы вас уравняли в правах?

— Они хотели быть элитой, а нас считали ремесленниками. Тот факт, что сейчас, при реорганизации, их все же сравняли с нами, — для них оскорбление. Я такого отношения не понимаю. Поэтому в свое время отказался вступать в «большую» академию наук, хотя мне и предлагали подать заявление. Наверное, я был единственным в своем роде. Знаете, как говорят: «Мухи летят на мед, академики на звания».

— Нобелевский лауреат Виталий Гинзбург рассказывал, что во время выборов в академической больнице загодя оставляли свободные койки — для неизбранных. А жена другого нобелевского лауреата, знаменитого физика Льва Ландау, в своей книге обвиняла врачей этой больницы в том, что они неправильно лечили мужа после страшной аварии.

— Насчет Ландау не соглашусь — для него сделали все возможное. Когда в 1962 году Ландау попал в аварию, его поместили в 50-ю больницу и там сразу же наладили дыхательную аппаратуру. Эта история происходила у меня на глазах. Ландау лечили lege artis для того времени — то есть по всем правилам искусства. Все остальное вранье.

— Вернемся к Российской академии медицинских наук. У вас как у президента академии всегда были хорошие отношения с министрами здравоохранения. Когда начался конфликт?

— Я и вправду дружил со многими министрами — с Танечкой Дмитриевой, Андреем Воробьевым, Юрием Шевченко, Володей Стародубовым. Даже с Михаилом Зурабовым у меня никаких конфликтов не было. Правда, он считал, что наша академия не нужна. В открытую говорил, что это лишняя надстройка. Но жить академии не мешал. Справедливости ради нужно упомянуть, что и он оказался не очень полезным российскому здравоохранению. Как говорится, классиком не стал. Но настоящий конфликт академии с министерством разгорелся, когда на должность министра пришла Татьяна Голикова. Тут началась жесткая конфронтация — не только с академией, но и с Роспотребнадзором. Впрочем, в то время президентом РАМН был уже директор Онкоцентра, знаменитый хирург Михаил Иванович Давыдов.

— Как, по вашему мнению, будет развиваться ситуация с РАМН в условиях нынешней реформы, когда РАМН присоединилась к РАН?

— Медицинские академики настроены по-разному. Многие довольны — они хотят стать не просто академиками РАМН, а академиками РАН, что гораздо престижнее. Я равнодушен, поскольку когдато сам отказался вступать в «большую» академию. Хуже всего положение членов-корреспондентов. Пока никто не знает, что с ними делать. А ведь наиболее производительная сила в науке вовсе не мы, академики. Всем известно — лучше всего работают доктора наук, которые хотят стать членами-корреспондентами, а также членкоры, которые хотят стать академиками. И вот эти наиболее активные ученые оказались между небом и землей. Однако больше всего я волнуюсь за медицинские научно-исследовательские институты. Боюсь, в результате реформы их превратят в клинические больницы. Примеры такие имеются. В свое время Евгений Иванович Чазов создал 4-е управление, которое было фактически на уровне научно-исследовательского института. Сейчас оно превратилось в зачахшую районную больницу. Иногда я бываю там, но все уже не то. Разве можно это сравнить с тем временем, когда я приезжал туда на консилиумы из пяти-шести светил, где у постели больного разгадывались сложнейшие медицинские загадки и где мы учились друг у друга…

Алла Астахова

Досье

Валентин Иванович Покровский

Родился 1 апреля 1929 года в Иванове. В 1946 году окончил школу с серебряной медалью и поступил в 1-й Московский медицинский институт имени И. М. Сеченова. После защиты кандидатской диссертации работал доцентом кафедры инфекционных болезней.

В 1968 году назначен заместителем директора, а с 1971 года — директором Центрального НИИ эпидемиологии Минздрава СССР, ныне — ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. В этой должности работает до сих пор.

В 1987 году избран президентом Академии медицинских наук СССР, позже — Российской академии медицинских наук.

В 1996 году получил премию правительства Российской Федерации за разработку и практическое освоение комплекса лечебных мероприятий при холере и других острых кишечных инфекциях.

В 1999 году получил премию правительства РФ за разработку средств, повышающих защитные силы организма.

В 1997 году получил Государственную премию Российской Федерации за разработку и внедрение в практику методов специфической диагностики и лечения ротавирусной инфекции, микоплазменной пневмонии, легионеллеза, пневмоцистоза.

Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» III и II степени (1994, 1999), орденом Ленина (1986), орденом Трудового Красного Знамени (1971).

Сын — Покровский Вадим Валентинович, академик РАМН, заместитель директора ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, возглавляет Федеральный научно-методический центр по профилактике и борьбе со СПИДом.

Россия > Медицина > itogi.ru, 25 ноября 2013 > № 948559 Валентин Покровский

Помощник Министра Анатолий Гулин принял участие в парламентских слушаниях в Государственной Думе на тему: «Государство и «Российский Красный Крест». Поиск оптимальных правовых механизмов сотрудничества и взаимодействия».

«Красный Крест - это общественная организация и ее роль многогранна, ее деятельность условно можно разделить на внутригосударственную и международную. Но, к великому сожалению, сегодня мы наблюдаем стагнацию этой когда-то мощной организации. Российский «Красный Крест» находится в состоянии кризиса», - прокомментировал Анатолий Гулин.

В задачи «Красного Креста» входит работа с пострадавшими в местах чрезвычайных ситуаций, санитарно-просветительская работа, организация волонтерских движений, работа по пропаганде безвозмездного донорства и многое другое, но сейчас эти задачи не выполняются, - отмечали участники слушаний.

Ситуацией с российским Красным Крестом обеспокоен Международный Красный крест. Позиции РКК на международной арене крайне слабы, что влияет на имидж России. Единственный госпиталь Российского Красного Креста им. Деджазамача Балчи, находящийся в г.Аддис-Абебе (Эфиопия) и являющийся символом гуманитарного присутствия России в центральной части Африки, приведен организацией в состояние запустения.

«Руководство РКК настаивает на том, чтобы организация продолжала оставаться общественной, но опыт работы организации в течение последних 25 лет показал несостоятельность такого формата», - подчеркнул Анатолий Гулин.

Необходимость преобразования российского Красного Креста в государственно-общественное объединение, чтобы государство участвовало в принятии управленческих решений была поддержана большинством участников Парламентских слушаний.

Политические выгоды нищеты

Игорь ЕФИМОВ-­МОСКОВИТ

1. «С каждым годом богаче»

Много лозунгов сменила за 60 лет советская пропаганда. Но лозунг «поднять уровень материального благосостояния трудящихся» оставался практически неизменным и не отменялся ни разу ни Сталиным, ни Хрущевым, ни Брежневым. Перед каждым праздником, после каждого партийного съезда или пленума только и было слышно:

Поднять!

Еще выше!

На небывалую высоту!

Партия торжественно клянется, что уже нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!

И хотя все знают, что за последние 20 лет никакого реального улучшения в жизни советских граждан не произошло, сам призыв обычно не ставится под сомнение. Ведь причины его невыполнения так очевидны: неизлечимые язвы и хвори плановой экономики, низкая квалификация хозяйственных руководителей, непомерные расходы на оборону, гигантское разрастание партийно-бюрократической машины. Поэтому принято считать, что хоть в этом лозунге пропаганда не лжет. Что власть и хотела бы поднять жизненный уровень, да просто не знает, как это сделать.

И действительно, если народ станет жить чуть побогаче, разве может это чем-то повредить всесильной партократии, им управляющей? Казалось бы, и управлять сытым народом станет легче, и трудоотдача его должна будет возрасти. Возрастет трудоотдача — увеличится объем производимой продукции, соответственно и главного вида ее — оружия, расширятся военные поставки всему миру, усилится международное влияние. Логически рассуждая, мы должны прийти к выводу, что именно властолюбие и стремление к мировой гегемонии должны толкать партократию на какие-то шаги по улучшению хозяйственно-экономической машины. И что если побочным результатом этого улучшения окажется рост благосостояния народа, никакого неудовольствия у кремлевских властей это вызвать не может.

Однако то, что представляется самоочевидным в критериях традиционного политического мышления, часто оказывается неверным в критериях коммунистического двоемыслия. Среди спасательных понтонов, подводившихся в 70-е годы под корабль советской экономики, выделим три основных и рассмотрим судьбу каждого из них.

2. Понтон первый — подрядный метод

Впервые он стал применяться в строительстве под названием «метод бригадира Злобина». Смысл его состоит в том, что бригаде рабочих разрешается взять подряд на возведение дома полностью — от закладки фундамента до внутренней отделки. И оговоренную плату бригада получит только после сдачи дома комиссии. Успеет сделать за полгода — прекрасно. За четыре месяца — тем лучше для нее. Таким образом, величина месячного оклада рабочего оказывалась в прямой зависимости от эффективности и качества его труда.

Поначалу метод стал давать поразительные результаты. Ничего нового в нем, конечно, не было — на Руси испокон века работали артелью. В артели все друг у друга на виду, ее не обманешь, как можно обмануть любого начальника. Так и в подрядной бригаде ленивым и неспособным просто невозможно было удержаться — их никто не стал бы терпеть там. Производительность труда в этих бригадах оказывалась всюду на 35 – 40% выше средней, и, что еще более важно, качество исполнения просто не шло ни в какое сравнение.

Новый почин стали усиленно пропагандировать, кампания быстро набирала силу. Партийное руководство требовало повсеместного распространения «подряда». Выпускались такие, например, постановления: «Руководители, которые не могут обеспечить перевод 30% бригад на хозрасчетный (то есть подрядный)метод, не соответствуют занимаемой должности». Из строительства подряд пытались перетаскивать и в другие отрасли промышленности. В сельском хозяйстве аналогичный метод давно существовал под названием «аккорда» и теперь тоже стал насаждаться повсеместно. Полеводческой бригаде выделялась техника, выделялась земля, семена, а окончательный расчет с ней производился осенью в зависимости от снятого урожая. И здесь тоже аккордные бригады ухитрялись снимать с гектара чуть не вдвое больше зерна, чем обычные бригады, работавшие на соседних полях по обычным условиям пооперационной оплаты: отдельно за пахоту, за сеяние, за боронование, за уборку.

Одна беда — ни подрядные, ни аккордные бригады никак почему-то не приживались. Было непонятно, кто мешал им превратиться из исключений в правило. Рабочим новый метод сулил большие заработки, начальство требовало его распространения, но люди упорно предпочитали работать по старинке, и число хозрасчетных бригад росло только на бумаге.

Наконец, в 1977 году в газетах начали прорываться признания, приоткрывшие реальную причину. Дело в том, что администрация предприятий оказывалась как бы между двух огней. С одной стороны, со всех них: с начальников строительных управлений, директоров заводов, председателей колхозов — требовали увеличения числа подрядных бригад. Но, с другой стороны, с них еще более строго требовали выполнения плана. Плановые же задания всегда задаются с запасом, не обеспечиваются в достаточной мере техникой, сырьем, рабочей силой, а контролируются, главным образом, не по реальным результатам, а по квартальным и годовым показателям.

В конце каждого квартала в кабинете промышленного руководителя звонит телефон и голос секретаря райкома кричит примерно следующее: «Ты что, опять план заваливаешь? По десяти объектам недовыполнение... Что значит «нет людей, нет техники»?.. Ты коммунист или размазня? Чтоб завтра же ликвидировать прорыв. Ответишь партбилетом!» И руководитель в лихорадочных поисках добавочных средств и трудовых ресурсов кидается в первую очередь туда, где они есть, где положение наилучшее, — на участки хозрасчетных бригад. Он отнимает у них бетон, кирпич, металлоконструкции, людей, перебрасывает все это на «горящие» объекты, обещая потом все компенсировать, но никогда не имея возможности исполнить свое обещание. Точно так же и в колхозах в пылу уборочной надо прежде всего отчитываться перед начальством количеством убранных гектаров. Поэтому председатели в решающие моменты отнимают комбайны у аккордных бригад, сокращают выдачу горючего, чтобы убрать поля отстающих, даже если урожай на них по весу равен посеянным семенам.

Таким образом и строительные рабочие, и сельские механизаторы, включавшиеся в пропагандируемый почин, очень скоро убеждаются, что их напряженный и часто сверхурочный труд не принесет им реального увеличения заработка, а пойдет на затыкание дыр в картине плановых показателей. Что, работая обычными методами, они всегда, по крайней мере, будут получать плату за вынужденные простои, а при подрядном методе, не выполнив по вине администрации условий договора, могут остаться вообще без копейки. И что весь этот «почин» оборачивается очередным трюком начальства, направленным на выжимание из них добавочного дарового труда. Поэтому-то загонять их в подрядные бригады становилось все труднее. Система оказалась неспособной принять артельную форму организации труда, и все грозные приказы и громкие призывы оказались бессильны.

3. Понтон второй — приусадебные участки

Перепись населения 1969 года показала, что до сих пор примерно половина граждан СССР живет в деревнях и поселках. Ни для кого не было секретом, что в рационе сельского жителя картофель занимает центральное место. Что им кормятся не только люди, но также их птица и скот. И что в магазинах его крестьяне никогда не покупают, а выращивают сами на своих приусадебных участках. А приусадебные участки не должны превышать 0,15 гектара на семью и, таким образом, составляют примерно 1,5% от всей обрабатываемой земли в стране.

Все это было известно, и, тем не менее, многие были изумлены, когда «Литературная газета» перепечатала данные справочника «Народное хозяйство СССР». Выяснилось, что на этих 1,5% земли ручным трудом выращивается не только 60% картофеля, но также 34% овощей, производится 40% яиц, содержится 18% общесоюзного стада овец, 18% свиней, 33% коров, 80% коз.

Публикация этих данных знаменовала открытие газетной кампании в поддержку приусадебных участков. Замелькали статьи, рассказывающие о том, что крестьянам негде купить семян и саженцев для своих огородов и садов, негде достать удобрений, что у них огромные трудности с добыванием и заготовкой кормов для скота, с материалами для тепличных хозяйств, для механической поливки, а уж о малой сельскохозяйственной технике никто и не мечтает. Писалось, что все эти недостатки надо исправлять и всемерно помогать людям, ухитряющимся производить на 1,5% земли треть сельскохозяйственной продукции. В некоторых статьях самые смелые авторы позволяли себе сказать, что те, кто торгует излишками своих продуктов на рынке, — вовсе не обязательно проклятые частники и спекулянты, а может быть, до некоторой степени полезные обществу люди.

Но вот именно эта последняя, рыночная проблема упоминалась реже всего, вскользь, а по большей части обходилась. Работники пропагандного аппарата многолетним инстинктом чуяли, что именно здесь скрыта опасность, камень преткновения новой кампании. Ибо одно дело, когда человек, работающий в колхозе, совхозе или в мастерских, в свободное время возится на своем участке и обеспечивает себя продовольствием на весь год, так что властям и заботы нет, как его прокормить. И совсем другое дело, когда тот же человек начнет открыто и свободно торговать излишками своих продуктов. В этот момент он вплотную приближается к черте, за которой начинается самое недопустимое — экономическая независимость от власти.

Рынки в центральной части страны существуют только в больших городах. Даже в районных центрах они приведены уже в такое жалкое состояние, что купить на них что-нибудь можно только в первые часы после открытия (открыты они 1 – 2 дня в неделю). Крестьянам чинятся всякие препятствия для вывоза продуктов на рынок: им не дают транспорта, каждый раз требуют специальную справку из сельсовета, обкладывают торгующих дополнительными налогами. Существуют кооперативные организации, которым вменяется в задачу скупать у крестьян излишки продукции. Но штаты их так малочисленны, что скупить они могут ничтожную часть и, конечно, по грабительским, монопольным ценам. Поэтому огромное количество фруктов, ягод, овощей и других скоропортящихся продуктов гибнет в деревнях, в то время как в городах их тщетно ждут миллионы покупателей.

Те крестьянские семьи, в которых на приусадебных участках могут работать только старики, с трудом обеспечивают продовольствием себя и о торговле не помышляют. Но во многих семьях здоровье и возраст позволяют людям трудиться в страду гораздо напряженнее, и они могли бы выращивать много больше, если б знали, что труд их не пропадет, что они смогут продать излишки. Когда же из года в год они видят, что огурцы остаются желтеть на грядках, потому что не хватает кадок для их засолки, что помидоры гниют на кустах и уходят обратно в землю розовым соком, что яблоки каждой осенью приходится скармливать свиньям, руки у них опускаются, и желание работать, естественно, пропадает.

И хотя кампания в поддержку приусадебных участков продолжается, она несет в себе то же неодолимое противоречие, что и борьба за хозрасчетные бригады, и поэтому так же обречена на провал. Люди не станут трудиться на своих полосках еще энергичнее не потому, что у них нет сил, а просто потому, что никаких зримых результатов этот избыточный труд им не принесет. Их связь с возможным потребителем насильственно перерезана, поэтому они, как и раньше, будут стремиться лишь к тому, чтобы обеспечить себя и свои семьи — не более того.

4. Понтон третий — реформа управления

[…] Оценка выполнения плана по суммарной стоимости выпущенной продукции неизбежно толкает администрацию к выпуску дорогих изделий в ущерб дешевым. Оценка по суммарному весу приводит к искусственному утяжелению машин и конструкций. Завод, пытающийся использовать дешевое сырье, немедленно попадает в отстающие, ибо цена его продукции падает. Завод, задумавший модернизировать оборудование, почти наверняка сорвет выполнение плана, ибо должен будет остановить какие-то линии и участки для перемонтажа. Централизованное планирование не поспевает реагировать на колебания спроса, и поэтому производство почти всех потребительских товаров обречено вечно прыгать из огня дефицита в полымя затоваривания.

Но что же можно предложить вместо существующей системы?

Тут начинается невразумительная разноголосица. И только изредка в газетной шумихе прорываются голоса скептиков, признающихся, что, какой бы показатель ни был объявлен главным, заводы быстро перестроятся на него и будут выпускать не те изделия, которые нужны потребителю, а те, которые хорошо влияют на показатель. Темпы роста? И все начнут расти любой ценой, наращивать производство пусть даже ненужных товаров. Фондоотдача? Начнут работать на оборудовании до предела, вообще перестанут обновлять технологию. Чистая прибыль? Станут добиваться в министерствах и комитетах, чтоб подняли отпускную цену на их продукцию. И те пойдут им навстречу, потому что плохие показатели предприятий — это плохая работа соответствующего министерства. А кому же хочется ходить в плохих, в отстающих?

5. Ненавистный рынок

Все перечисленные кампании, на первый взгляд, имеют различную направленность и разные причины неудач. Но если попытаться абстрагироваться от деталей, то мы увидим, что стена, в которую упираются любые попытки хозяйственных реформ, всюду одна и та же: рынок.

Но почему коммунисты, где бы они ни пришли к власти, так спешат покончить с рынком? Чем он так страшен им? Ведь нет никакого сомнения, что, сохраняя полную монополию политической, административной и судебной власти, выступая на внутреннем рынке в качестве самого мощного покупателя и регулировщика цен, партократия могла бы извлечь огромную выгоду из расширения сферы рыночных отношений в стране. Чудодейственный опыт нэпа, воскресившего разрушенную гражданской войной экономику за каких-нибудь три-четыре года, полностью подтверждает это. Так почему же партийное руководство парализует даже собственные реформы, как только видит, что осуществление их ведет к частичному возрождению рынка?

Ответ на этот вопрос невозможно найти, оставаясь в сфере чистой логики. Только особые свойства коммунистической власти могут объяснить парадокс иррациональной ненависти ее к рынку.

Коммунизм есть прежде всего теория и практика захвата и удержания власти. Сила его состоит в том, что он отказался от взгляда на власть как на средство обеспечения порядка и законности в обществе, а обожествил власть как таковую, превратил ее в самоцель. Процветание или обнищание государства не рассматриваются коммунистами как критерии, оценивающие достоинства власти. Для них критерий один: прочность, тотальность, нерушимость, а какой ценой это достигается — не так уж важно.

Именно в таком подходе кроется объяснение бессмысленных, на первый взгляд, вспышек террора, сотрясающих время от времени коммунистические государства. Массовые уничтожения мирных и лояльных жителей есть реализация инстинкта власти, демонстрация чуждости, противопоставленности партократии остальному обществу, направленная на то, чтобы привить обществу мистический ужас перед носителями власти. […]

Управление экономикой — главная возможность и повод для миллионов партийных чиновников наглядно и повседневно демонстрировать свою власть. Уступить какую-то долю управления рынку означало бы поступиться значительной долей власти, то есть пойти против своего главнейшего инстинкта, попросту — против своего естества.

Имея в руках не только власть, но и все средства массовой пропаганды, партократия стремится внушить обществу такое же отвращение к рынку, какое испытывает сама. Многолетняя травля, поношения, преследования привели к тому, что торговля на рынке стала считаться чем-то не только полузапрещенным, но и постыдным. Даже в больших городах, где рынки дают горожанам возможность приобретать первосортные продукты, очень часто приходится слышать открытую брань и проклятья в адрес «рыночных спекулянтов».

Причем — любопытный психологический феномен: бранятся так искренне, что сразу чувствуешь — не в одной пропаганде тут дело. И не только в высоких ценах, ошеломляющих покупателя, привыкшего к искусственно заниженным магазинным ценам на картошку, хлеб, мясо, масло, колбасу. И не только в том факте, что правовая незащищенность частной торговли отпугивает от занятия ею честных и законопослушных граждан и оставляет ее открытой для решительных и не очень щепетильных комбинаторов. Нет, вдобавок ко всему этому люди инстинктивно чувствуют в рядовом рыночном торговце какое-то выпадение из обычного строя их жизни, обособленность от привычного хода вещей, заключающуюся в том, что он единственный обрел нечто небывалое в условиях победившего социализма — независимость от власти. Пусть куцую, временную, ограниченную экономическими рамками, — но все же независимость. И, не в силах осознать природу смешанного чувства тревоги, подозрения, зависти к феномену независимости, покупатель, уносящий с рынка раннюю редиску, помидоры, клубнику, гранаты, которых никакой магазин ему предложить не может, цедит сквозь зубы привычное и все объясняющее: «У-у, спекулянты проклятые».

Теоретические споры о значении рынка в экономической жизни не умолкают, кажется, со времен Адама Смита. Теперь уже все согласны с тем, что полное господство рыночных отношений в обществе чревато неравномерным перераспределением капитала, монополизацией, кризисами, ростом безработицы, политической нестабильностью. Социальные потрясения, пережитые многими странами в XIX-XX веках, вызвали мощный рост социалистических идей и движений, искавших тех или иных путей обуздания рыночной стихии. В развитых государствах правительствам были предоставлены широкие полномочия для преодоления опасных, околокризисных ситуаций.

Однако для коммунистов опасности рыночной экономики — лишь предлог, пропагандный трюк. Всюду, где они приходят к власти, они вносят в хозяйство страны такой хаос и разруху, по сравнению с которыми любой капиталистический кризис покажется детской забавой. Нет, их ненависть и непримиримость вызваны только тем, что рынок — всегда гарантия независимости. Без свободного покупателя, встречающегося там со свободным продавцом, рынок просто немыслим. А свобода — это именно то, что не должно быть допущено ни под каким видом.

Волна национализации, прокатывающаяся сейчас по Европе под нажимом левых движений, хотя и снижает, конечно, эффективность производства, не означает еще полного падения в экономическую пропасть. В стране может быть национализировано 70-80% промышленных мощностей, но до тех пор, пока не отменена свободная купля-продажа, еще не все потеряно. Национализированные предприятия, которым открыт выход на внутренний и внешний рынок, продолжают заботиться о рентабельности, о конкурентоспособности своей продукции. Те, что начинают работать в убыток, при наличии свободной прессы сразу становятся известны общественному сознанию. Правительство может заменить их руководителей более способными и энергичными людьми, может изыскать средства для модернизации и перестройки, может даже денационализировать их.

Другое дело — приход к власти коммунистов. В идейном плане коммунизм есть течение, эксплуатирующее недовольство человека материальным неравенством, конкурентной борьбой и всеми тягостными аспектами ее. Поэтому, совершенно последовательно, он видит свою задачу в истреблении всех видов открытой конкуренции в обществе. При этом неважно, придут коммунисты к власти через вооруженный переворот или через победу на выборах. Начнут они непременно с подавления политической конкуренции, с уничтожения всех форм политической активности в стране, вплоть до местного самоуправления, а закончат уничтожением конкуренции в экономической сфере — отменой рынка.

6. Удобная бедность и опасное процветание

Конечно, и в коммунистическом мире существуют градации. Отвращение к рыночной экономике не всюду реализуется в полном уничтожении ее.

Попробуем представить себе, что и в Советском Союзе партократия созрела бы настолько, что смогла бы преодолеть свою иррациональную ненависть к экономической независимости граждан и расширила бы сферу действия рынка. К чему бы это привело?

Да, производительность труда во многих сферах народного хозяйства немедленно возросла бы. Стало бы легче с продуктами, одеждой, жильем, обслуживанием. Возрожденный нэп открыл бы огромные запасы трудовой, деловой и умственной энергии народа, не имеющей выхода при нынешних формах организации экономики. Но очень сомнительно, чтобы эти перемены привели к упрочению власти партократии.

Ведь человек устроен так, что он не может перестать желать улучшения своего положения. До тех пор, пока жизнь его заполнена стоянием в бесконечных очередях, беготней по магазинам, починками и ремонтом низкосортных товаров, поисками нескольких дополнительных метров жилплощади, он просто не имеет сил думать о чем-то другом. Но снимите с него эти повседневные мучительные заботы — и он захочет большего. Он начнет замечать свое социальное и политическое бесправие, начнет тяготиться своим положением государственного крепостного. А отсюда уже один шаг до созревания оппозиции, то есть до появления угрозы бесконтрольному господству КПСС.

Низкий уровень благосостояния позволяет легко манипулировать трудовыми ресурсами. Вводя дополнительную оплату для отдаленных районов, можно перебрасывать огромные армии рабочих на строительство ракетных баз, укреплений, нефте- и газодобывающих скважин, золотоносных приисков, гидроэлектростанций, стратегических железных дорог. Платя выпускнику военного училища в два раза больше, чем молодому инженеру, можно без труда комплектовать офицерские кадры 10-миллионной армии. Но попробуйте улучшить условия жизни людей, и они начнут больше дорожить покоем, здоровьем, комфортом. Их станет труднее срывать с насиженных мест и посылать в необжитую глухомань «на укрепление оборонной мощи государства».

Материальное неравенство, существующее в стране между партийной верхушкой и массой населения, тщательно и успешно скрывается. Неравенство, определяемое разницей снабжения различных городов и районов (первая, вторая, третья категории), тоже не режет людям глаз, пока им разрешается приезжать в крупные центры и охотиться там за товарами, которые в провинциальные магазины даже не завозят. Но в случае расширения рыночной сферы неравенство начнет проявляться в гораздо более резких и наглядных формах. Какие-то районы, предприятия, организации, отдельные производители начнут богатеть быстрее других, и это безусловно приведет к резкому обострению социальной и национальной розни, к открытым проявлениям ненависти и вражды, к вспышкам насилия. Удерживать порядок в обществе станет неизмеримо труднее, центробежные силы, раздирающие советскую империю, обретут в материальном неравенстве новый источник энергии. И снова монополия политической власти окажется под угрозой.

Наконец, всеобщая бедность предельно упрощает проблему обеспечения преданности самого партаппарата. При постоянной нехватке самых элементарных продуктов и услуг — любого партийного функционера можно осчастливить пропуском в закрытую столовую, отдельной квартирой, телефоном, спецполиклиникой, поездкой за границу. Уменьшение дефицита товаров и услуг приведет к огромному удорожанию партийно-бюрократической машины или к небывалому расцвету взяточничества и коррупции. Так было во времена нэпа, так происходит и сейчас в республиках Кавказа и Средней Азии, где рыночные отношения в своем искаженном, подпольном варианте распространены шире, чем в других частях государства. (В Азербайджане и Грузии в 60-е годы покупка постов и услуг чиновников зашли так далеко, что пришлось обновлять весь партаппарат, начиная с первых секретарей, заменять их чинами местного КГБ.)

Пожалуй, было бы психологическим упрощением считать, что Политбюро, объявляя очередную кампанию по повышению производительности труда и улучшению благосостояния народа, сознательно и коварно лицемерит. Нет, оно ведет себя при этом, как изголодавшаяся акула, которая сожрала всю рыбу в лагуне и решила подкормиться сухопутной дичью, но при первой же попытке выползти на берег почувствовала, что эта добыча — не для нее.

7. Экспорт нищеты

Иногда приходится слышать, что низкий уровень производства лишает, мол, коммунистические страны выгод внешней торговли. Что товары их из-за низкого качества не находят спроса на внешнем рынке и что поэтому доля их участия в мировом товарообороте невелика.

Думается, эта утешительная иллюзия живет лишь благодаря невозможности получения точных цифр. Объем торговли со странами Третьего мира учитывается весьма приближенно, а ведь именно туда идет главный товар, производимый «борцами за мир», — оружие.

В демократических государствах продажа крупных партий оружия должна долго готовиться, обсуждаться в парламенте, преодолевать сопротивление общественного мнения. В СССР Политбюро может откликнуться на просьбу о военных поставках почти мгновенно, за 24 часа организовать воздушный мост к любой географической точке мира и начать слать туда танки, пушки, взрывчатку, снаряды, ракеты. Вьетнам, Сирия, Эфиопия, Ангола — о них мы знаем потому, что там это оружие немедленно идет в дело. Но многие страны покупают советскую военную технику загодя, и эти покупки, как правило, не афишируются. Представить себе полный объем продаж советской военной техники Третьему миру практически невозможно.

Нефть, уголь, лес и некоторые другие виды сырья тоже являются традиционными предметами экспорта из СССР. Сюда же надо добавить экзотику — торговлю водкой, икрой, пушниной, изделиями кустарных промыслов, консервами рыб из ценных пород. Доходы от международного туризма тоже очень велики, ибо число советских граждан, выпускаемых за границу, ничтожно, и обменять на валюту им разрешают смехотворную сумму — 10-20 рублей. С иностранцев же, приезжающих в Союз, дерут так, что, например, поездка из Хельсинки в Ленинград стоит дороже, чем на такое же время — в Италию. Но, главное, следует помнить, что на каком бы товаре ни делали барыши коммунистические страны, продают они по сути всегда одно и то же — дешевый труд.

В журнале «Time» от 16.10.78 даются цифры почасовой оплаты рабочих текстильной промышленности: в Бельгии — 8,27 доллара, в Западной Германии — 7,32, в Италии — 5,15. И рядом: в Южной Корее — 0,45, в Гонконге — 0,35. Такая неравномерность оплаты привела к тому, что, скажем, уже в 1977 году 43% хлопчатобумажных изделий, купленных европейцами, были изготовлены фабриками Третьего мира. […]

Точно так же и Советский Союз со своими огромными трудовыми ресурсами нащупывает сейчас пути наступления на мировой рынок. Легче всего это осуществить, купив западную технологию, например, автомобильный завод фирмы «Фиат» и затем продавая на Запад продукцию, изготовленную с помощью этой технологии, но обходящуюся гораздо дешевле. Рабочий ВАЗа-Фиата получает в среднем 1 рубль в час, что по официальному курсу равно 1,3 доллара, а по реальному — 0,35. Машина «Жигули», сходящая с конвейера этого завода, стоит в Советском Союзе 7500 рублей, а в Европе продается под именем «Лада» за 5 тысяч долларов. По официальному курсу получается, что торгуют в убыток, а на самом деле — с огромной прибылью, ибо реальная себестоимость автомобиля очень низка.

Другой пример — морские перевозки. Все товары, доставляемые в советские порты и вывозимые из них, перевозятся судами под красным флагом. Эти же суда предлагают свои услуги по всему миру по ценам заметно ниже средних. Круизы в Балтийском, Черном, Средиземном, Карибском морях будут стоить жителю Запада примерно на 25 % меньше, если он выберет судно советской фирмы. Возможность такого подрезания цен обеспечивается все тем же: крайней дешевизной труда в СССР — труда нефтяников, добывающих топливо, труда портовых рабочих, труда моряков. Бывший капитан советского торгового флота В. Лысенко получает сейчас на шведской линии 933 доллара в месяц. Советское пароходство платило ему 160 рублей, то есть 213 долларов по официальному курсу или в 4 раза меньше — по реальному.

С особенной наглядностью грабительский подход государства обнаруживает себя в торговле трудом людей науки и искусства. Зарубежные гастроли советских музыкантов, танцоров, циркачей обеспечивают Министерству финансов СССР регулярный приток твердой валюты. Ученые, получающие зарубежные премии или работающие по контракту за рубежом, тоже обязаны сдавать всю получаемую валюту за жалкую компенсацию в рублях. В 1973 году СССР подписал Бернскую конвенцию об охране авторских прав, и с тех пор гонорар за любое литературное или музыкальное произведение, переведенное или исполненное на Западе, делится таким образом: 85% — государству, 15% — автору. Причем опять же не в валюте, а в рублях. (В лучшем случае заплатят чеками для спецмагазинов.)

Дешевый труд рабов в Древнем Риме разорял свободных крестьян, превращал их в неимущих батраков. Рабство в южных штатах Америки тяжело давило на свободных фермеров северных штатов. Так и теперь при активной мировой торговле страна, умеющая соединять дешевый труд с относительно развитой технологией, может наносить серьезные удары по жизненному уровню развитых стран.

Крайняя неэффективность плановой экономики, конечно, лишает коммунистический блок возможности захватить мировой рынок в такой степени, в какой это удалось за последние годы, например, Японии. Но принципиальная разница состоит в том, что в Японии разрешена забастовочная борьба и поэтому существует реальный рост заработной платы, а следовательно, она не может занижать цены на свои товары до бесконечности. В Советском же Союзе реальная заработная плата может быть оставлена замороженной еще на десятилетия. Поэтому стоит наладить качественное производство каких-нибудь изделий, и он сможет нанести огромный урон соответствующим отраслям западной промышленности, вынуждая фирмы к сокращению производства, а некоторые доводя и до банкротства.

8. Чтоб был народ ни жив, ни мертв

Спору нет, для зрелых коммунистических режимов промышленная разруха или голод в собственной стране уже не являются желательными явлениями. В такой ситуации социальная стабильность нарушается, начинаются волнения, голодные бунты, ослабевает военная мощь. Однако внимательный анализ показывает, что и рост благосостояния народа таит целый ряд угроз власти партократии. Идеальным вариантом для нее является положение, при котором народ похож на человека, бредущего в глубокой воде, так что только лицо его удерживается над поверхностью. Управлять таким человеком, сидя на его плечах, оказывается очень легко, ибо он не станет вступать в борьбу с оседлавшим его из страха захлебнуться. Если же дно под его ногами начнет подниматься и туловище высунется из воды хотя бы по грудь, положение «всадника» может оказаться весьма сомнительным и незавидным.

Вся история XX века доказывает, что понятия «эксплуататор», «эксплуататорский класс», будучи вырванными из контекста политической демагогии, лишаются всякого смысла. Что никакое развитое государство не может существовать без присвоения в свою пользу избыточной доли труда, которая пойдет на нужды управления, судопроизводства, обороны, соц­обеспечения, образования и т. п. Что в странах, хвастающих упразднением «эксплуатации», эта избыточная доля труда, выжимаемая из граждан, оказывается в 3-4 раза больше, чем в странах, сохранивших в ограниченном виде принцип частной собственности.

Да, рыночная экономика даже при развитой системе предохранительных мер таит в себе опасность выхода из-под контроля, опасность неуправляемости. Да, неравномерность распределения жизненных благ при рыночном регулировании хозяйства может весьма часто переходить границы разумного и справедливого. Но, если осознание этих опасностей и этой несправедливости толкнет современного итальянца, француза, испанца или португальца голосовать за партию, призывающую к упразднению рынка — за коммунистов, — он должен при этом ясно отдавать себе отчет, что голосует он не только за конец политического плюрализма и социальной свободы в своей стране, но также и за приход бедности.

Ибо весь новейший исторический опыт ясно свидетельствует об одном: коммунистическая власть, уничтожающая рыночную экономику как последнее прибежище свободы, насаждающая вместо нее централизованную бюрократию планирующих и контролирующих чиновников, не просто не может покончить с бедностью и нищетой. Она и не хочет, и по сути своей не должна хотеть покончить с ними. Ибо бедность и нищета — непременные условия прочности политической власти коммунистов.

1979, № 20

Опубликовано в журнале:

«Континент» 2013, №152

В прошлом году Миграционное ведомство ввело новые правила облегчающие воссоединение с родственниками для беженцев в Швеции. Однако правила эти охватывают отнюдь не всех, формально, подпадающих под определение статьи по воссоединению. Например, пункт, по которому родственники должны были прожить вместе на родине, по меньшей мере два года, даже если у пары имеются общие дети, все чаще становится камнем преткновения.

Лена Росель/Lena Rösell отвечающая за миграционные вопросы в объединении Социальная миссия в Стокгольме/Sociala Missionen i Stockholm, помогающем иммигрантам в вопросах воссоединения, видит, что дел по этому пункту становится все больше: "Это довольно большая группа. Я сама встречалась с подобными. Есть такие, у которых один или два совместных ребёнка. Но абсолютный рекордсмен, мужчина, проживающий в Италии, он со своей женой в Швеции ждёт уже четвёртого. Проблема должна как-то разрешиться, продолжаться так не может" - говорила Лена Росель в интервью Международной редакции Шведского радио.

Начиная с 1990-х годов, Миграционное ведомство не признает паспорта или другие удостоверения личности из Сомали. Это приводило к тому, что многим родственникам отказывали в воссоединении из-за того, что они не могли подтвердить родственную связь. Для того чтобы разрешить эту ситуацию, было введено правило по которому можно сделать тест ДНК, для доказательства родства. Но и в этом случае, правило двух лет, о котором мы говорили выше, может сыграть негативную роль.

Амина Махмуд живёт с двумя детьми в Сёдертелье под Стокгольмом. Её муж в Эфиопии и, несмотря на доказанное родство с детьми он получает один отказ за другим. Дело в том, что Амина встретилась со своим мужем в Сомали, и, после того как они поженились, паре через семь месяцев пришлось бежать. Амина с детьми попала в Швецию, муж остался в Эфиопии. Здесь то и срабатывает правило двух лет, отношения не устойчивы, говорят чиновники: "Мы хотим, чтобы государство решило эту нашу проблему. Пожалуйста, сделайте так, чтобы наши родственники смогли приезжать, как это было прежде. Ведь нужно видеть действительность такой, какая она есть" - говорила Амина в интервью сомалийской редакции Международного канала шведского радио.

По мнению Лены Росель действующие правила о воссоединении работают для стран со стабильной ситуацией. А не работают для тех, где хаос и неразбериха, связанная с войнами или другими катаклизмами, где у ищущих убежища может не быть действующих документов или они не успевают организовать эти самые устойчивые, по формулировке закона, семейные отношения. По её мнению закон нуждается в дополнениях и исправлениях: "Жить со своей семьёй это право человека, и это неприемлемо, что например сомалийцев, лишают этого права".

Эксперт Миграционного ведомства Тереза Карлбьорн признает, что некоторые группы людей могут столкнуться с подобными проблемами. Но она отмечает, что в законе прописаны именно семейные отношения и он никак не затрагивает национальные особенности. Тем не менее, по её словам, недавно ещё несколько дел о воссоединении, когда пары не жили два года вместе, принял на рассмотрение апелляционный Миграционный суд. И она надеется, что суд изменит существующую практику. Так как сами Миграционные власти с этим ничего поделать не могут: "Существует два способа изменения ситуации: либо Миграционный суд выдаст новый приговор, отличающийся от предыдущих, который станет судебным прецедентом. Другая возможность, если законодатель внесёт поправки в законодательство".

В 2012 году около 3 млн новых случаев заболевания туберкулезом не были учтены системами здравоохранения, отмечает ВОЗ, уточняя, что выявление этих случаев является одной из главных задач в борьбе с болезнью.

Наибольшее количество невыявленных больных туберкулезом находится в Индии, Южной Африке, Бангладеш, Пакистане, Индонезии, КНР, Конго, Мозамбик, Нигерии, Эфиопии, Филиппинах, Мьянме.

По данным специалистов ВОЗ, в эту категории вошли больные с не диагностированным туберкулезом, а также пациенты, проходящие лечение в негосударственных клиниках, из-за чего информация о них не попала в базы данных систем здравоохранения.

В докладе о глобальной борьбе с туберкулезом, опубликованном ВОЗ, сообщается, что в 2012 году было зарегистрировано 8,6 млн случаев заболевания туберкулезом и 1,3 млн случаев смерти и еще 320000 случаев смерти от ВИЧ-ассоциированного туберкулеза. За период с 1990 по 2012 год смертность от туберкулеза снизилась на 45%.

Беженец из Эфиопии Абдулахи Хусейн привёз с собой в Швецию около 100 часов видеозаписей, как утверждается, свидетельствующих о грубых нарушениях закона и прав человека в эфиопской провинции Огаден. Там происходили массовые убийства, изнасилования, применялись пытки.

Абдулахи Хусейн в течение нескольких лет возглавлял государственный медийный центр в провинции Огаден и в его распоряжение попали фильмы, сделанные эфиопским режимом. Абдулахи Хусейн намерен передать эти материалы шведской полиции, где не исключают возможности начала расследования, для содействия международному судопроизводству.

Шведская торговая сеть дешёвой одежды Хенец и Мауриц планирует открыть производство в Эфиопии. По данным Шведского общественного телевидения SVT фирма уже произвела пробный пошив в столице Эфиопии, Аддис-Абеба, а компания, которая сотрудничает с ХМ, готовится к строительству новых производственных помещений.

Среди причин размещения пошива одежды в Эфиопии называют: низкие зарплаты, низкие таможенные пошлины и относительную политическую стабильность. При этом, Эфиопия считается страной с диктаторским режимом.

Государства третьего тысячелетия

За первое десятилетие XXI века список признанных государств мира пополнился пятью странами. Фактически их стало на десяток больше Сто девяносто третьим членом Организации Объединенных Наций в июле этого года может стать Южный Судан. На январском референдуме о независимости 98,8% жителей юга этой крупнейшей африканской страны поддержали идею о независимости Южного Судана.

До Южного Судана на политической карте мира в новом веке появились Восточный Тимор (обрел независимость в 2002-м), Черногория (отделилась от Сербии в 2006-м), а также Сент-Мартин и Кюрасао (эти бывшие Нидерландские Антильские острова превратились в автономные государства в 2010-м).

Обретение в 2007 году независимости сербской автономией Косово по состоянию на сегодняшний день признали 73 страны. Абхазия и Южная Осетия, объявившие себя независимыми государствами годом позже, получили признание лишь России, Венесуэлы, Никарагуа и Науру.

Новый век диктует и новые правила создания независимых государств, но, конечно, с сохранением устоявшихся принципов XX века. Как и в минувшем столетии, сегодня провозглашение суверенитета новых государств часто происходит с использованием силы. Однако теперь мировое сообщество тщательно оценивает соответствие этой независимости нормам международного права. А признание или непризнание в мире нового государства имеет для него в будущем огромное значение.

Как и в прежде, большую роль в этом процессе играют влиятельнейшие игроки — ООН, Соединенные Штаты, ключевые страны Евросоюза, Китай и Россия. Сама независимость часто достается новичкам из рук «сильных мира сего» или при их активной помощи. Например, при отделении Абхазии и Южной Осетии от Грузии определяющее значение имела позиция России. Предотвратить провозглашение независимости этих территорий не помогли ни призывы Европейского союза и США, ни общее мировое осуждение. В случае с Восточным Тимором референдум о получении бывшей колонией независимости и освобождении от индонезийской оккупации был «продавлен» ООН. Черногория отделилась от Сербии при активном участии Евросоюза, а Косово — НАТО.

Отличием нынешнего столетия стала так называемая игра в прецедент. Отдельные случаи успешной борьбы за независимость нередко воспринимаются третьими странами как наглядный пример и прямое руководство к действию. При этом не учитывается уникальность каждой конкретной ситуации и невозможность полностью переносить чужой опыт в условия какого-либо другого государства.

По способам получения суверенитета новые страны XXI века делятся на три группы. В первой группе — государства, сумевшие добиться независимости без конфликтов и заручившиеся поддержкой и признанием мирового сообщества. Во вторую входят те, которые разошлись со «старшим братом» конфликтно, и их признали не все страны мира. Третья группа — это территории, фактически не добившиеся признания своей независимости в мире.

Бархатная независимость

Восточный Тимор. Этнические конфликты, политическая и социальная нестабильность привели к провозглашению независимости бывшей португальской колонии Восточный Тимор в 2002 году. Через несколько лет там вновь возникла напряженная ситуация и участились случаи насилия, после чего Совет Безопасности ООН ввел в Восточный Тимор 1600 независимых международных полицейских. Они вместе с присланным Австралией контингентом Международных сил стабилизации восстановили стабильность в стране.

Восточный Тимор относится к группе наиболее отсталых государств Азии и Африки. Две трети населения находится за официальной чертой бедности. Основу экономики составляет сельское хозяйство, в котором занято свыше 80% населения. Главная продукция — кофе (ежегодно производится до десяти тысяч тонн), маис (кукуруза), рис.

Южный Судан. Референдуму об отделении юга Судана от севера предшествовала 22-летняя гражданская война на почве этнических и религиозных противоречий. В войне погибли почти два миллиона человек. В 2005 году был заключен мирный договор. У жителей северной части Судана более высокий уровень жизни. У 90% населения Южного Судана ежедневный прожиточный минимум составляет менее одного доллара. Страна разорена многолетним конфликтом.

Ключевая проблема, с которой могут столкнуться две части расколовшейся страны, — борьба за нефть. Судан, предположительно, обладает запасами нефти, близкими по объемам к резервам Саудовской Аравии. При этом до 70% их приходится на Южный Судан. Однако транспортировка сырой нефти проходит через расположенный на севере страны Порт-Судан. Причем доходы от добычи нефти в последнее время тратились исключительно на закупку вооружений.

До сих пор между Севером и Югом не достигнуто соглашение о том, как будут разделены ресурсы. Не определена судьба расположенного на стыке Юга и Севера района Абьей, где добывают более четверти суданской нефти. Будущее региона и его месторождений должен был прояснить отдельный референдум, но из-за разногласий по электоральным спискам голосование о статусе Абьей отложено. Не согласован вопрос демаркации границ между двумя частями Судана, а также регионального разделения вод Нила.

Свою роль в решении этих проблем сыграют влиятельные мировые государства. С одной стороны, это Китай, давно и надежно закрепившийся на севере страны, с другой стороны — Япония, США и Евросоюз, которые стремятся создать противовес Пекину в этом регионе.

Сент-Мартин и Кюрасао. После проведения референдумов в октябре прошлого года политическое образование Нидерландские Антильские острова официально прекратило существование. Острова Сент-Мартин и Кюрасао, бывшие колонии Нидерландов, стали автономными государствами, входящими в Нидерландское королевство (то есть формальной главой является королева Беатрикс).

Главные источники доходов островов — туризм, переработка и транспортировка венесуэльской нефти, судоремонт. Кроме этого, важнейшей частью финансовых поступлений являются офшорные финансовые услуги. Налог на прибыль здесь составляет 2,4–3%.

Черногория. В июне 2006-го Государственный Союз Сербии и Черногории прекратил свое существование. Отделение Черногории от Сербии произошло мирно, путем референдума, который прошел при посредничестве Евросоюза. За независимость Черногории высказались 55,4% избирателей.

Сербия после отделения Черногории потеряла выход к морю. Еще в начале 2000-х Черногория смогла стать привлекательным объектом для туризма, как летнего, так и зимнего. Политика государства нацелена на всестороннее развитие туристической сферы, ей отдан приоритет перед промышленностью и сельским хозяйством.

Косовский узел

Косово. Гораздо бОльшим ударом по Белграду стало в 2007 году провозглашение независимости Косова, которую признали США и большинство членов ЕС. На самом деле автономия стала независимой в 1999-м, когда несколько стран-членов НАТО бомбардировали Югославию и ввели свои войска в мятежный край, где резко обострились противоречия между косоварами (албанцами) и славянским населением.

Позицию однозначного непризнания независимости Косова заняли государства, у которых есть основания опасаться повторения косовского прецедента на собственной территории, — Испания, Кипр, Греция, Словакия, Румыния, Китай. С резкой критикой Приштины и поддержкой Белграда выступила Россия — традиционный союзник сербов. Она назвала ситуацию в Косове прецедентом для провозглашения независимости другими государствами. (В августе 2008-го Москва напомнила об этом, признав независимость Абхазии и Южной Осетии в результате пятидневной войны с Грузией.) Украина не признала независимость Косова.

Межэтнические конфликты в Косове сегодня — крайняя редкость. Одна из причин — вынужденное компактное проживание сербов в анклавах (см. «Государство-эксперимент»). В стране 45% населения находится за чертой бедности. Один из основных источников дохода косоваров — помощь албанской диаспоры. Экономику серьезно ослабляет нерешенный международный статус Косова, который затрудняет привлечение инвестиций и кредитов. Экономическая слабость региона дала толчок процветанию теневой экономики, в которой контрабандный бензин, сигареты, цемент, наркотики являются основными товарами.

Косово живет в значительной степени за счет международной помощи. К тому же в 2009-м это не всеми признанное государство стало членом Всемирного банка и МВФ.

Сербское население Косова отказывается признавать местные государственные институты. Большинство сербов живут на севере Косова, у них своя полиция, правосудие. Сербский офицер в отставке Иван Стоменович высказал«Эксперту» свою точку зрения о том, почему власти Косова поддерживают сербов: «Властям нужно представить ситуацию так, будто бы Косово многонационально и у разных этнических групп тут нет никаких проблем. Властям попросту нужны деньги международных организаций!»

Кавказский пат

Южная Осетия и Абхазия откололись от Грузии еще в 1993-м при российской поддержке. В 2008 году, когда грузинские войска попытались контролировать Цхинвал, обе автономии объявили о своей государственной независимости. Мировое сообщество, за исключением России и еще трех государств, отказывается признавать эти территории независимыми странами. Европарламент 21 января этого года принял резолюцию, согласно которой Абхазия и Южная Осетия признаны оккупированными территориями.

Экономика обоих непризнанных государств полностью зависит от России. К примеру, 99% бюджета Южной Осетии формируется за счет перечислений из Москвы, Абхазия приблизительно на 70% зависит от финансовых поступлений из РФ. Основная валюта в обращении — российский рубль.

Здесь по-прежнему часто фиксируются случаи межэтнического противостояния. В частности, с проблемами постоянно сталкиваются те грузинские семьи, которые решили остаться на мятежных территориях. Местные власти проводят политику их вытеснения. В Абхазии многие грузинские дети не могут получить образование на родном языке, поскольку стремительно сокращается число грузинских школ. В Южной Осетии и вовсе вступил в силу указ президента Эдуарда Кокойты о том, что договоры о покупке домов грузинским населением, заключенные в период с 1991-го по 2008 годы, теряют юридическую силу.

В обеих непризнанных республиках процветает коррупция, безработица превышает 50%.

Кто на очереди

Во втором десятилетии XXI века процесс создания новых государств будет продолжаться.

Возможность раскола сохраняется в Бельгии. Уже долгое время королевство митингует и бастует, оно почти восемь месяцев фактически живет без правительства. Одна часть страны — говорящая на голландском языке Фландрия — более богатый регион, нежели другая — франкоговорящая Валлония. На основании этого фламандские националисты регулярно выдвигают требования отделения «от бедняков».

Неясной продолжает оставаться ситуация в Приднестровье. Юридически территория Приднестровской Молдавской Республики является частью Молдовы, хотя фактически Кишинев не контролирует Приднестровье (за исключением нескольких сел). Конфликт тлеет уже два десятилетия, однако ни одно государство в мире эту республику не признает. В значительной степени решение приднестровского вопроса зависит от готовности Москвы, Тирасполя и Кишинева договариваться. В среднесрочной перспективе наиболее вероятны два сценария. Первый — присоединение Молдовы к Румынии и окончательное «откалывание» тех территорий, которые с этим не согласны (Гагаузия, Приднестровье). Второй — создание молдавской федерации, введение двуязычия и т. д.

Нагорный Карабах, а также часть «континентальной» территории Азербайджана контролируются Арменией по результатам войны 1988–1994 годов. Усиление позиций Баку в регионе за счет продажи нефти грозит новым витком напряженности в регионе (Ереван наряду с Москвой входит в Организацию договора коллективной безопасности).

Курдистан — самая сложная проблема Турции. Власти страны во все времена относились к курдам, как к сепаратистам. Однако союзники Турции по НАТО требуют мирного разрешения курдского вопроса. Иракский Курдистан фактически независим от правительства в Багдаде. Курды также компактно проживают в Иране и Сирии.

Единство бывшей советской среднеазиатской республики Кыргызстан за годы независимости неоднократно подвергалось сомнению. Борьба за власть в Бишкеке, как правило, носит четкий региональный оттенок «север — юг». Две части страны связывает единственная высокогорная автомагистраль.

Расположенное на Африканском Роге государство Сомали фактически распалось на отдельные территории (всего в стране 18 провинций), находящиеся под контролем полевых командиров. Северная часть провозгласила свою независимость как Республика Сомалиленд, а сама страна превратилась в базу пиратов Индийского океана.

Еще в трех экономически мощных государствах периодически проявляются центробежные силы. Не утихают межэтнические конфликты в Испании: баскские организации то объявляют перемирие, то устраивают очередные теракты. Россия тоже обладает огромным количеством потенциальных горячих точек. Две чеченские войны не смогли стабилизировать обстановку на Северном Кавказе. В Великобритании периодически обостряется вопрос Ольстера и Северной Ирландии, где давнее противостояние имеет еще и религиозную почву. Однако и Мадрид, и Москва, и Лондон в целом контролируют ситуацию на своих мятежных территориях.

Мир будущего

Каким будет мир XXI века: раздробленным на тысячи стран-осколков или состоящим из нескольких объединенных и противоборствующих центров? Отвечая на этот вопрос, политические обозреватели, футурологи, обществоведы, дипломаты во мнениях не сходятся.

Американский социолог и футуролог Элвин Тоффлер и вовсе настаивает на постепенном исчезновении государства-нации как института. По его мнению, перед миром предстанет задача изобрести «новые политические формы или ”вместилища”, чтобы установить подобие порядка в этом мире — мире, в котором государство-нация по многим причинам становится опасным анахронизмом».

Разделяют эту позицию и создатели теории «Нетократии» Александр Бард и Ян Зодерквист. По их мнению, управление обществом возьмут на себя не политические деятели, а те, кто будет способен управлять информационными потоками. Следуя их теории, мир разделится не на отдельные национальности, а на два класса: консьюмериат — низший класс потребителей и нетократов, у которых будет доступ к уникальным источникам информации.

Между тем история создания независимых государств как в XX, так и в XXI веке говорит о том, что пока этнический вопрос стоит во главе угла самоопределения государств. Именно реализация права народов на самоопределение приводила к дроблению государств и провозглашению независимости территорий. В 1945 году, когда создавалась ООН, ее устав подписало 51 государство. Сейчас их уже 192 и, видимо, в ближайшее десятилетие достигнет 200.

Сравнительно недавно американский Фонд мира ввел в обиход понятие failed state (государство, которое не состоялось) — для стран, которые не могут обеспечивать собственную жизнеспособность. Это понятие объединяет 12 социальных, экономических, политических и военных индикаторов. В индексе за 2010 год в «красной группе» тревоги, где лидирует Сомали, оказалось 37 стран. В критическом состоянии находятся в основном африканские и азиатские государства — Судан, Чад, Зимбабве, Кения, Нигерия, Эфиопия, Конго, Афганистан. К группе «граничных», то есть приближающихся к границе failed state, относятся Россия, Таджикистан, Беларусь, Молдова, Китай, Украина.

Интенсивный процесс создания новых независимых государств наметился после Первый мировой войны. Вторая мировая война, деколонизация Африки и распад социалистического лагеря до сих пор выступают основным питательным элементом суверенизации новых территорий. Вероятно, во второй половине XXI века основным трендом станет борьба за природные ресурсы — энергоносители, плодородные земли и, прежде всего, питьевую воду.

В ООН берут не всех

Сегодня на нашей планете существует 195 признанных мировым сообществом государств. Из них членами Организации Объединенных Наций являются 192 страны. В этот список не попадает Палестинская автономия: она не соответствует утвержденным международным правом критериям государственности. Тем не менее Палестина — постоянный наблюдатель ООН.

«За бортом» организации остаются также островные государства Сент-Мартин и Кюрасао, получившие независимость менее полугода назад. Членом ООН не является и Ватикан. Он хоть и подходит по всем критериям государственности, необходимым для членства в этой международной организации, но находится на особом положении постоянного наблюдателя. Ватикан хочет и далее придерживаться нейтралитета в политических вопросах.

Не могут быть членами ООН и частично признанные государства, такие, как Косово, Западная Сахара, Тайвань.

Нет и ста лет

Появление новых государств на политической карте мира в XX веке происходило неравномерно, волнообразно. Если за первые 40 лет возникло 22 державы (бОльшая их часть — по причине распада Османской и Австро-Венгерской империй), то уже в следующем десятилетии прибавилось еще 16 независимых государств. За период с 1951 по 1960 год на карту мира было нанесено 25 новых стран. В 1960-е годы родилось 33 державы — их появление связано с обретением независимости бывшими азиатскими и африканскими колониями. Еще 23 государства возникло с 1971 по 1980 год, а в период с 1981 по 1990 год — 11 стран. Наконец, в 1990-е годы образовалось 23 независимые державы.

Таким образом, три четверти современных государств появилось именно в XX столетии.

Авторы: Алина Еремеева, Андрей Миселюк, Андрей Блинов

Польский паломник, 33-летний предприниматель Петр Хомицкий, выйдя из города Гетржвальд (северная Польша) 12 октября 2012 года, дошел пешком до Руанды, преодолев 6,2 тысячи километров по дорогам 14 стран, сообщило в понедельник агентство KAI.

Он прибыл в знаменитый африканский сакнктуарий Богородицы в Кибехо, чтобы помолиться о мире в Африке и на всей планете.

По словам Хомицкого, к паломничеству его подвигла книга о явлениях Девы Марии в Африке.

"После того, как я узнал о явлениях Богоматери Кибехо, я чувствовал в моем сердце приглашение Марии совершить паломничество в Африку", - сказал польский паломник.

Часть пути он преодолел на самолете. "Я дошел пешком до Турции, а оттуда на самолете прилетел в Эфиопию, и еще 2,4 тысячи километров шел по Африке", - сообщил Хомицкий.

Он приурочил свое путешествие к Году веры, который в Католической церкви был торжественно открыт Папой Бенедиктом XVI 11 октября 2012 года. Хомицкий начал свое паломничество на следующий день и дошел до Руанды до окончания Года веры, которое назначено на 24 ноября 2013 года, когда католики будут праздновать торжество Христа-Царя. Виктор Хруль.

Сетевой первопроходец Николас Негропонте об эволюции технологий в области образования и о замечательном эксперименте в эфиопской деревне

<Сетевые первопроходцы> - под таким общим названием на сайте Cisco публикуются материалы о тех, кто стоял у истоков Интернета http://thenetwork.cisco.com/

Николас Негропонте (Nicholas Negroponte) давно известен новаторским использованием новых технологий в сфере образования. В 1966 году он поступил на работу в Массачусетский технологический институт и 19 лет спустя создал там знаменитую "Медийную лабораторию" (Media Lab). Еще через два десятилетия, покинув эту лабораторию, Николас Негропонте приступил к реализации программы "Каждому ребенку по ноутбуку" (One Laptop per Child, OLPC), подразумевавшей предоставление каждому ребенку ноутбука с невысоким энергопотреблением и стоимостью в 100 долларов, что позволило бы усовершенствовать систему образования в развивающихся странах.

В "Медийной лаборатории" за Николасом Негропонте сохранили небольшой полупустой офис, где он дал интервью американскому журналисту Кевину Мейни (Kevin Maney).

Вопрос: как родилась программа OLPC?

Ответ: Все началось 40 лет назад, когда в Массачусетский технологический институт пришел молодой профессор Сеймур Пейперт (Seymour Papert). Он заметил одну простую вещь: составление компьютерных программ есть процесс размышления над тем, чем занимается составляющий программу человек. Если ребенка научить составлять компьютерные программы, он научится логически мыслить о том, что он делает.

Возьмем, к примеру, отладку компьютерной программы. Если программа написана, но не работает, программист должен посмотреть, почему это происходит, найти ошибку, исправить ее и снова запустить программу. И повторять это все до тех пор, пока программа не заработает. Ребенок, отлаживающий компьютерную программу, выступает, сознательно или подсознательно, в качестве учителя для своего компьютера. Он начинает понимать, как именно учится компьютер и как должен в идеальном случае учиться он сам. Еще в 1970-ые годы мы обнаружили, что дети, умеющие составлять компьютерные программы, допускают гораздо меньше орфографических ошибок, чем их сверстники.

Представим себе диктант из 10 слов, из которых 8 слов ученики написали правильно, а в двух сделали ошибки. В этом случае внимание обычного ученика сосредоточится на восьми правильных словах, потому что именно из-за них он получает заслуженную "четверку". Ребенок-программист мыслит иначе. Он знает, насколько увлекательным может быть поиск неисправностей, и его внимание сосредотачивается на тех двух словах, где он сделал ошибки. Поэтому юные программисты взахлеб обсуждают те слова, которые помешали им добиться 100-процентного результата. Такие ученики получают удовольствие от обсуждения и исправления ошибок, и неудивительно, что именно они добиваются лучших результатов в учебе.

В 1980 году шейх Ямани из организации ОПЕК основал центр помощи детям из развивающихся стран. В те годы мы с Сеймуром Пейпертом работали в Пакистане, Сенегале и Колумбии. Пока "Медийная лаборатория" находилась в процессе становления - физического и организационного, - мы работали с детьми из этих трех стран. Оказалось, что дети очень легко осваивают работу на компьютерах и быстро учатся составлению компьютерных программ (в то время мы работали на компьютерах Apple-2). Им не нужны были ни инструкции, ни посторонняя поддержка. Прошло 20 лет, в течение которых "Медийная лаборатория" тратила четверть своего времени на работу с детьми и учебными программами. Потом лабораторию возглавил новый директор, и я решил заняться чем-нибудь другим. Тогда-то и родилась программа "Каждому ребенку по ноутбуку" (поначалу ее называли "Ноутбук за 100 долларов"). Дело в том, что за те самые 20 лет ситуация коренным образом изменилась. Дети больше не занимались компьютерным программированием, его перестали преподавать даже в самых лучших школах.

Microsoft и другие компании стали сами писать программы для детей. В результате дети превратились в обычных "юзеров". Вместе с тем стала превалировать точка зрения о том, что проверять уровень образования у детей нужно с помощью тестирования. Но тестирование не выявляет уровень образованности, оно лишь показывает, насколько хорошо ребенок ответил на те или иные вопросы. Поэтому смысл нашей программы "Каждому ребенку по ноутбуку" состоял в том, чтобы научить детей создавать реальные вещи (в нашем случае - компьютерные программы), а не просто поглощать информацию, которую кто-то вбивает им в головы.

Вопрос: значит, ваша программа была нацелена не столько на предоставление детям нового аппаратных устройств, сколько на развитие навыков программирования?

Ответ: нет, не только. Мы преследовали сразу несколько целей, и некоторые из них не были очевидными. С помощью этой программы дети должны были получить много полезного, хотя навыки программирования действительно были ключевыми. Уругвай, первая страна, где эта программа была реализована, принял закон, сделавший программирование обязательным предметом в школах, и это здОрово! Дело-то ведь не в том, что дети смогут работать программистами. Главное - они научатся думать о том, что делают.

Вопрос: в то же время вы предпринимали огромные усилия по минимизации стоимости ноутбуков...

Ответ: да, и нам удалось разорвать заколдованный круг. Ведь как обстояло дело раньше? Стоило компании Intel создать новый, более мощный процессор, как Microsoft тут же находила способы для того, чтобы загрузить эти новые мощности. В результате мы получали все более мощные процессоры и все более громоздкие операционные системы. Компьютеры становились все более сложными, но их цена оставалась на одном и том же уровне - около 1 000 долларов за ноутбук. Но если бы удалось упростить хотя бы один из этих двух факторов (аппаратный или программный), цена на ноутбуки пошла бы вниз и в теории могла бы опуститься до 100 долларов.

Кто-то должен был разорвать порочный круг, хотя с коммерческой точки зрения это не имело никакого смысла. Любой предприниматель придет в ужас, если цена на его продукцию каждые полтора года будет падать на 50 процентов. Поэтому компании постоянно начиняют компьютерную технику новыми функциями, чтобы удерживать цены на прежнем уровне. Именно так до недавнего времени поступала вся компьютерная отрасль.

Тем не менее нам удалось выйти на уровень 100 долларов, по крайней мере в ценах 2005 года. Для этого нужно было побудить людей мыслить немного по-другому. В результате изменилась вся наша отрасль, хотя это и не было нашей главной целью.

Вопрос: как обстоят дела с доступностью сетей и энергии в развивающихся странах?

Ответ: ситуация постоянно улучшается благодаря расширению зон покрытия сотовой связи. В разных странах ситуация разная, но во многих местах уже можно поставить на вышку сотового оператора антенну Wi-Fi. Поэтому сетевые соединения становятся все более доступными. В некоторых странах - в том же Уругвае - каждый ребенок теперь имеет доступ в Интернет в школе и практически каждый - у себя дома. Телефонные компании принадлежат правительству, которое с помощью законодательных мер поощряет подключение детей к сети. В Эфиопии, где сетевая инфраструктура развита крайне слабо, любой, у кого есть деньги на покупку спутниковой антенны, может получить доступ в Интернет и затем предоставить его всем односельчанам. Еще одна извечная проблема - доступность электроэнергии. Отсутствие сети переменного тока -лишь часть проблемы. Другая ее часть - слишком короткий срок работы от батареек, причем повышением емкости батареек проблему не решить. Нужно сокращать энергопотребление, доводя его до минимума с тем, чтобы потребляемая мощность вычислительного устройства не превышала 10 ватт, а в идеале - 5 ватт. На этом уровне открываются новые возможности для использования нетрадиционных источников энергии, например, сравнительно небольших солнечных батарей.

Вопрос: в развивающемся мире появляется огромное количество новых устройств, особенно, сотовых телефонов. Оказывают ли они какое-то влияние на сферу образования, и похоже ли это влияние на то, чего вы стремились добиться с помощью своей программы?

Ответ: распространение сотовых телефонов очень нам помогает. Дело даже не в сотовых телефонах, а в распространении сетевых соединений. По моим прогнозам, в ближайшие пять лет мы увидим куда более значительные перемены, связанные с распространением планшетных компьютеров. Однако и сотовые телефоны помогают образованию, развивая практические навыки обращения с современной техникой: чтобы получить желаемый результат, пользователи должны вводить в телефон слова и цифры без ошибок и вариаций.

Вопрос: а чем вы заняты в настоящее время?

Ответ: я передал управление программой "Каждому ребенку по ноутбуку" другим людям. У нее есть совет директоров, в который я не вхожу. А сам я два года назад приступил к реализации нового проекта. Речь не идет о многомиллиардном проекте, это просто небольшой эксперимент. Я хочу узнать, могут ли дети научиться читать сами, то есть без помощи школы и грамотных взрослых. Зачем это нужно? Если ребенок может сам научиться читать, значит, он может сам читать, чтобы учиться. Но у нашего эксперимента есть и более фундаментальные научные цели. Эволюция головного мозга в течение миллиона лет вывела его на уровень, когда человек может сам научиться ходить и говорить в любой среде. Если пятилетнего ребенка из любой страны привезти в Париж, он примерно за восемь месяцев научится отлично говорить по-французски.

Чтение - гораздо более молодой навык, ему всего 3 500-4 000 лет. Для мозга он не является столь же естественным, как устное общение. Чтение явно отличается от устной речи, но в чем именно состоит различие?.. Мы выбрали две эфиопские деревни, где нет ни одного грамотного человека, ни одной газеты или книги, ни одной этикетки, ни одного дорожного знака. Нет там и электричества, вообще ничего нет. Мы оставили на обочине дороги планшетные компьютеры, по одному на каждого ребенка, живущего в этой деревне. И все: ни учителей, ни каких-либо инструкций. Единственное, что мы сделали, это привезли в деревню солнечную батарею, научив одного взрослого местного жителя выносить ее на свет и заряжать автомобильный аккумулятор. Этим мы и ограничились.

Планшеты же были непростые: они записывали все, что с ними делают пользователи. Так мы узнали, что в одной из деревень первый планшет был включен через две с половиной минуты - без инструкций и без малейшей помощи со стороны взрослых! Через пять дней каждый местный ребенок в среднем открывал по 50 (!) приложений в день. Через две недели дети научились простейшим песенкам, а через шесть месяцев взломали операционную систему Android... Честное слово! Без взрослых, без грамотных людей и без малейшей помощи!

С нами работала преподавательница университета Tufts Марианна Вулф (Maryanne Wolf). Недавно она снова побывала в этой эфиопской деревне и обнаружила, что дети, по ее словам, вышли на уровень, "непосредственно предшествующий чтению". Они добились таких успехов, что мы решили организовать международный конкурс грамотности X Prize. Конкурс уже объявлен, но пока еще не начался. Как председатель оргкомитета конкурса я сделаю все возможное для его скорейшего проведения.

В рамках реализуемого Минздравом международного сотрудничества открыты обучающие семинары

В рамках реализуемого Минздравом России международного сотрудничества в симуляционно-трениговом центре Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова проводятся научно-практические, обучающие семинары «Пути снижения младенческой смертности» для иностранных коллег из 12 стран, в которых показатели младенческой смертности остаются высокими.

В рамках каждого семинара будет проводиться параллельно 3 обучающих двухнедельных курса подготовки врачей. Программа каждого курса состоит из лекций, семинаров и медицинских тренингов, которые включают практическое обучение и оттачивание профессиональных навыков на специальных тренажерах, фантомах, симуляторах, говорится в сообщении Минздрава.

Первыми участниками семинаров в этом году стали 33 специалиста из Киргизской Республики, Республики Таджикистан и Республики Узбекистан. Также планируется, что участие примут представители из Республики Армения, Монголии, Республики Молдова, Республики Ангола, Республики Никарагуа, Республики Намибия, Социалистической Республики Вьетнам, Федеративной Демократической Республики Эфиопия и Республики Ботсвана. Цель обучения врачей из других стран – перенять передовые технологии и методы, а также в последующем распространить их среди своих коллег.

Планируется проведение 5 семинаров, в рамках которых запланировано обучение 150 врачей по 3-м специальностям: акушеры-гинекологи, неонатологи, анестезиологи-реаниматологи. В прошлом году в Научном центре акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова успешно прошли обучение 120 специалистов из других стран.

Директор департамента развития экспорта услуг Организации развития торговли Ирана Сохраб Салими, находящийся с визитом в Аддис-Абебе во главе иранской торгово-экономической делегации, во время встречи с руководителем Совета по инвестициям Эфиопии заявил о готовности иранских компаний к участию в инвестиционных проектах этой африканской страны, сообщает агентство ИРНА.

Сохраб Салими подчеркнул, что иранские специалисты имеют большой опыт успешной реализации самых разных проектов на четырех континентах земного шара и Иран давно занимается экспортом инженерно-технических услуг.

Более 120 иранских компаний реализовали примерно 700 инженерно-технических проектов в самых разных странах, и это свидетельствует о широких возможностях Ирана в области экспорта инженерно-технических услуг.

Как отметил Сохраб Салими, Эфиопия находится на стадии создания развитой инфраструктуры, и иранские компании готовы активно участвовать в реализуемых в этой стране проектах.

Глава Совета по инвестициям Эфиопии, в свою очередь, заявил, что за два последних десятилетия Эфиопия добилась наибольших успехов на пути экономического развития среди африканских стран, не имеющих своих запасов нефти, и это стало возможным благодаря политической стабильности в стране.

По его словам, Эфиопия развивает свою инфраструктуру, в частности строит автомобильные и железные дороги, плотины, электростанции, создает сеть связи, и это открывает широкие возможности для сотрудничества. Эфиопия весьма заинтересована в том, чтобы иранские компании присутствовали во всех отраслях эфиопской экономики.

Заместитель министра энергетики по международным вопросам Эсмаил Махсули в интервью агентству ИСНА заявил, что Иран благодаря своим преимуществам может стать важным энергетическим центром и через его территорию будет осуществляться обмен энергией, в том числе ее экспорт и транзит.

По словам заместителя министра, Иран располагает огромными запасами нефти и газа, занимает особое в геополитическом и географическом отношении положение в регионе, и установленные мощности его электростанций достигают 70 тыс. МВт. При этом соседи Ирана остро нуждаются в энергоносителях и электроэнергии.

Все это позволяет говорить о том, что Иран может стать важным энергетическим центром.

В настоящее время Иран обменивается электроэнергией с соседними странами. Кроме того, 46 иранских компаний реализуют в 40 странах различные гидроэнергетические проекты общей стоимостью около 3,5 млрд. долларов. Стоимость уже реализованных проектов составляет примерно 1,5 млрд. долларов. Иранские специалисты-энергетики успешно работают в таких странах, как Азербайджан, Эфиопия, Армения, Узбекистан, Южная Африка, Сирия, Ливан, Ирак, Оман, Кения, Нигерия и др.

Первые прототипы новых домов для беженцев будут опробованы в Эфиопии.

Новинка транспортируется в плоских коробках и собирается всего за четыре часа. Причем для этого даже не понадобятся инструменты.

В Эфиопии будет развернуто 26 таких убежищ, 12 скоро доставят на границу для сирийских беженцев и еще 12 в Ливан, рассказал глава инновационной деятельности УВКБ ООН, Оливер Деларю.

Благотворительный Фонд ИКЕА вложил в этот проект $4 млн, а «Refugee Housing Unit» из Швеции работает вместе с Агентством ООН по дизайну, пишет The Local.

Прототип, каждая комната которого рассчитана на пять человек, со стенами из полужесткого пластика и крышей из композитного материала, стоит $8000. Но агентство ООН надеется, что со временем цена опустится до $1000. Сейчас за каждую палатку для беженцев платят $500.

Одним из основных преимуществ новых приютов является их долговечность. Они гарантировано прослужат три года но, вероятнее всего, смогут и еще дольше. Это большой плюс, учитывая, что беженцы в среднем живут в своих убежищах УВКБ ООН в течение 12 лет.

Но прежде чем дать зеленый свет для более широкомасштабного производства новых домов, УВКБ ООН хочет подождать отзывов самих беженцев.

Отметим, что прототипы убежищ были сделаны вручную в Швеции. Хоть это было и не на заводах ИКЕА, фонд компании внес большой вклад в этот проект и не руководствовался какими-либо коммерческими интересами.

Известная шведская компания помогает беженцам обрести более комфортное временное жилье, а цены на постоянное жилье в самой Швеции продолжают расти.

IKEA РАЗРАБОТАЛА ДОМА ДЛЯ БЕЖЕНЦЕВ

Сооружение можно возвести всего за четыре часа без специальных инструментов или техники

IKEA разобрала дома для беженцев, которые можно возвести всего за четыре часа без специальных инструментов или техники, сообщает AFP. Как сообщает Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев, такие дома будут продемонстрированы в Эфиопии в ближайшее время. Там будут установлены 26 сборных убежищ для беженцев. Еще 24 переносных сооружений возведут для сирийских беженцев: по 12 в Ливане и 12 на границе с Ираком.

В одном домике могут проживать пять человек. Стены сооружения сделаны из специального пластика, который может удерживать тепло ночью и не перегреваться днем. На крыше убежища располагаются солнечные батареи, которые генерируют электроэнергию. Срок службы такого дома составляет три года.

В настоящее время беженцы живут в переполненных палатках, которые перегреваются днем и не держат тепло ночью. Кроме этого, в них нет электричества.

В марте 2013 года в докладе регионального Управления ООН по координации гуманитарных операций сообщалось о том, что в Сирии не осталось безопасных для населения районов. Согласно данным ООН, с начала конфликта в марте 2011 года погибли около 70 тысяч человек, более 1,1 миллиона сирийцев бежали в соседние страны, 4 миллиона человек нуждаются в гуманитарной помощи.

Швеция. Весь мир > Недвижимость, строительство > bfm.ru, 29 июня 2013 > № 841229

Около 15 человек погибли в воскресенье на севере Кении в результате нападения с использованием гранаты, передает агентство Рейтер со ссылкой на представителей Красного креста.

Нападение произошло в граничащем с Эфиопией и Сомали округе Мандера, где за последние два дня погибли более 20 человек.

Семь человек находятся в критическом состоянии. По некоторым данным, нападавшие скрылись в направлении Эфиопии.

Сообщается, что в связи с племенными столкновениями за последнюю неделю несколько сотен человек были вынуждены покинуть свои дома в Мандере.

С тех пор, как в ноябре прошлого года кенийские войска начали операцию против боевиков из исламистского движения "Аш-Шабаб" в Сомали, на территории самой Кении произошло несколько терактов, ответственность за которые власти возложили на боевиков этой группировки.

Курсы китайского языка открылись в штаб-квартире Африканского союза в столице Эфиопии Аддис-Абебе, об этом говорится в официальном сообщении, изданном Африканским союзом в субботу. Проект запущен в рамках китайско-африканского сотрудничества. Организаторами выступили Комиссия Африканского союза, институт Конфуция в Аддис-Абебе и посольство Китая в Эфиопии. Церемония открытия прошла в среду в Аддис-Абебе в присутствии руководителей и представителей Африканского союза и официальных лиц Китая. Африканская и китайская стороны выразили уверенность, что новая инициатива внесет большой вклад во взаимовыгодное сотрудничество и культурный обмен между Китаем и африканскими странами. Китай. Эфиопия. Африка > Образование, наука > cn-news.ru, 23 июня 2013 > № 837621

Египет рассматривает все варианты для разрешения угрозы, которую может представить для страны возведение Эфиопией плотины на одном из притоков Нила, заявил в понедельник президент страны Мухаммед Мурси во время проведения Национальной конференции за сохранение права Египта на водные ресурсы Нила.

"Рассматриваются все варианты разрешения этой проблемы. Мы не призываем к войне, но и не позволим никому угрожать нашей водной безопасности", - сказал президент Мурси.

Также президент Мурси в своей речи призвал политические силы страны прекратить все разногласия и сплотиться для разрешения угрозы, которую, по его словам, для Египта представляет строительство Эфиопией ГЭС "Ренессанс". "Если Нил уменьшится даже на каплю, то ее заменит наша кровь", - сказал Мурси.

Премьер Эфиопии в мае объявил о начале работ по отводу воды из русла притока Нила для сооружения плотины ГЭС. Египет заявил, что потребует приостановки ее возведения, так как она "может угрожать водной безопасности Египта". Расположенные ниже по течению Египет и Судан возражают против строительства, опасаясь, что она повлияет на уровень воды в Ниле, что вызовет засуху, результатом которой станет продовольственная катастрофа. В конце минувшей недели власти Эфиопии заявили, что не намерены вести переговоров по поводу строительства ГЭС.

Несколькими днями ранее египетскому послу в Аддис-Абебе пришлось давать объяснения в местном МИД из-за откровенных высказываний ряда египетских политиков, предложивших в прямом эфире египетского государственного телевидения "напугать Эфиопию" и "разбомбить плотину".

Эфиопия в 2011 году обнародовала проект строительства ГЭС Grand Ethiopian Renaissance Dam в верховьях Голубого Нила - правого притока Нила, близ границы с Суданом. Стоимость проекта составляет почти 5 миллиардов долларов, проектная мощность ГЭС - 6 тысяч мегаватт, что сделает электростанцию мощнейшей на континенте. В настоящий момент проект, по данным СМИ, реализован на 21%. Рафаэль Даминов.

4 июня 2013 г., по инициативе МИД Украины, ГП "АНТОНОВ" посетили аккредитованные в Украине Послы 17 стран, в том числе: Демократической Социалистической Республики Шри-Ланка, Государства Катар, Народной Республики Бангладеш, Исламской Республики Мавритания, Республики Гана, Республики Сьерра-Леоне, Республики Намибия, Республики Уганда, Федеративной Демократической Республики Эфиопия, Республики Эквадор, Республики Зимбабве, Республики Ангола, Республики Джибути, Республики Замбия, Республики Мозамбик, Экваториальной Гвинеи, Йеменской Республики.

С современными программами ГП "АНТОНОВ", научно-техническим и производственным потенциалом высоких гостей ознакомил Президент - Генеральный конструктор ГП "АНТОНОВ" Д.С. Кива.

Члены делегации посетили сборочный цех, где сегодня изготавливаются самолеты семейства региональных реактивных самолетов семейства Ан-148 и Ан-158, осмотрели пилотажные стенды ГП "АНТОНОВ", в том числе современный комплексный тренажер самолета Ан-148, испытательные стенды агрегатов и систем самолетов "АН".

На состоявшихся переговорах по обсуждению возможных направлений сотрудничества представители иностранных государств отметили многофункциональность самолетов "АН", их адаптированность к различным условиям эксплуатации, включая широкий диапазон климатических и погодных условий. Особое внимание дипломаты обратили на самолеты семейства Ан-148 и Ан-158, в том числе на VIP-варианты и самолеты специального назначения - морской патрульный Ан-148-300МП и санитарный Ан-148-100ЕМ. По их мнению, эти машины могут эффективно использоваться как коммерческими, так и государственными авиаперевозчиками.

Власти Эфиопии заявили, что не намерены вести с Египтом переговоры по проекту строительства ГЭС "Ренессанс" на одном из притоков Нила, сообщают в субботу египетские СМИ.

Премьер Эфиопии в мае объявил о начале работ по отводу воды из русла притока Нила для сооружения плотины ГЭС. Официальный Каир заявил, что потребует приостановки возведения плотины, так как она "может угрожать водной безопасности Египта". Египет и Судан возражают против строительства плотины, опасаясь, что она существенно повлияет на уровень воды в Ниле, что вызовет засуху, результатом которой станет продовольственная катастрофа.

"Позиция Египта непонятна, а ее опасения не имеют под собой почву... В любом случае нет никакого смысла требовать прекращения строительства плотины, это не подлежит переговорам", - заявил официальный представитель эфиопского премьера.

Несколькими днями ранее египетскому послу в Аддис-Абебе пришлось давать объяснения в местном МИД из-за откровенных высказываний ряда египетских политиков, участвовавших во встрече с президентом Мухаммедом Мурси, посвященной строительству ГЭС. Скандальные предложения "напугать Эфиопию" или "разбомбить плотину" прозвучали в прямом эфире египетского телевидения.

"Надеемся, что президент Мурси будет на стороне разума", - отметил официальный представитель эфиопского премьера.

Эфиопия в 2011 году обнародовала проект строительства ГЭС Grand Ethiopian Renaissance Dam в верховьях Голубого Нила - правого притока Нила, близ границы с Суданом. Стоимость проекта составляет почти 5 миллиардов долларов, проектная мощность ГЭС - 6 тысяч мегаватт, что сделает электростанцию мощнейшей на континенте. В настоящий момент проект, по данным СМИ, реализован на 21 процент. Рафаэль Даминов.

Арена борьбы и сотрудничества

Переплетение геоэкономических интересов в Африке

Резюме: Вынужденный перерыв в российско-африканских связях чуть было не превратил Москву в участника чужих игр на континенте. Отсутствие «африканского досье» не отвечало международному статусу России.

Сегодня Африка вызывает интерес Соединенных Штатов, Китая, стран Евросоюза и России. В основе современной экспансии на Черный континент – стремление игроков укрепить позиции в глобальном ресурсном обеспечении, от чего ныне и в будущем зависит национальная безопасность. При этом их не останавливают политические риски, обусловленные конфликтогенностью региона.

В конце прошлого – начале нынешнего века эксперты отмечали, что острота конфликтов в Африке снижается, а к власти в ряде стран пришло новое поколение политиков-технократов, стремящихся привести свои народы к модернизации и экономическому росту. Однако «арабская весна» в Северной Африке придала активность силам, которые относят как раз к противникам модернизации. Влияние ваххабитов Саудовской Аравии и Катара усиливается, а светский противовес этому воздействию после свержения Каддафи, Бен Али и Мубарака исчез. И вполне вероятно, что образующаяся «зеленая дуга» от Сахеля до Африканского Рога привнесет тревожную тенденцию в развитие региона на обозримую перспективу.

ЧЕМ ВАЖНА АФРИКА

Джихадисты готовы воспользоваться любым конфликтом, чем бы он ни был вызван. В Мали они примкнули к сепаратистскому движению туарегов, вернувшихся на свои земли из Ливии после свержения Каддафи. Повод для вмешательства представляется выгодным – участие в боевых действиях можно пропагандистски прикрыть национально-освободительной борьбой.

Истинные намерения джихадистов расходятся с целями туарегов. Этим, должно быть, и объясняется скорый разрыв племени с экстремистами. И военная операция в Мали означает не только локальную войну за неделимость страны, но и новый виток борьбы с терроризмом на африканском континенте. Эксперты считают, что в малийский конфликт вмешалась глобальная «Аль-Каида». И военная победа в Мали будет, скорее всего, временной, за которой последует длительная партизанская война. С другой стороны, силовое вмешательство диктовалось необходимостью. Армия Мали слаба, а мощь джихадистских группировок Сахеля, по некоторым оценкам, не уступает суммарной мощи регулярных вооруженных сил всего региона.

Государство Мали подошло к черте «сомализации». Сепаратизм северных территорий может вызвать соответствующий отклик не только в других населенных различными этносами регионах Мали, но и в соседних странах. Нестабильность усиливают джихадисты из «“Аль-Каиды” в исламском Магрибе», а также группировки «Ансар аль Дин», «Движение в защиту ислама и джихада в Западной Африке», превращающие Мали и весь Сахель в базу терроризма.

В малийской ситуации можно увидеть и элементы охватившей мир «ресурсной войны». Мали – крупнейший мировой поставщик золота, а в недрах страны залегает, помимо прочих полезных ископаемых, уран. В Мали урановые руды пока не добываются, но разработка их ведется в Нигере, на части территории которого проживают туареги. Поэтому Франция, заинтересованная в уране, вмешалась в малийские события, опасаясь дестабилизации Нигера. Так что, если учесть мощность атомной промышленности Франции, можно говорить и о геоэкономической составляющей операции «Сервал» в этом регионе.

Россия выступает за территориальную целостность Мали, считая, что упор следует делать не на вмешательство извне, а на политико-дипломатические средства. Об этом, в частности, шла речь на встрече российского министра иностранных дел Сергея Лаврова с президентом Алжира Азизом Бутефликой. Россия оказывает помощь властям Мали на двусторонней основе, но не принимает участия в военно-тренировочной миссии Евросоюза. Для этого нет соответствующей правовой базы.

Уместно заметить, что у ряда российских компаний – «Росатома», «Газпрома», «Северстали» – есть экономические интересы в Мали.

Конечно, голод, авторитаризм, коррупция, бедность, вооруженные конфликты – все это есть в Африке, но лидеры африканских стран заинтересованы в рациональной экономической политике и в прямых иностранных инвестициях. Средние темпы экономического роста в странах к югу от Сахары в 2010–2011 гг. колебались в переделах 5–5,5%, по этому показателю Африка занимала второе место в мире. Те же проценты прогнозируются и на 2013 год. Эксперты утверждают, что цены на нефть в реальном выражении окажутся в обозримой перспективе высокими, а по мере преодоления кризиса мировой экономики могут расти. Ожидается, что и цены металлов останутся на высоком уровне, главным образом благодаря спросу Китая и других стран АТР.

На этом континенте противоречие между транснациональными корпорациями (ТНК) и суверенными государствами (иначе – проблема «один рынок – много стран») во многом разрешается в пользу государств – в том смысле, что они политически и экономически поддерживают экспансию своих компаний. Это характерно не только для Китая с его централизованно управляемой экономикой, но также и для США и стран Евросоюза. То есть, вопреки тенденции к ослаблению суверенитетов, государства стоят на страже собственных экономических интересов, а правительства стараются политическими методами обеспечить конкурентные преимущества своих компаний.

Здесь практика противоречит распространенной логике, согласно которой ТНК становятся чуть ли не главными субъектами внешней политики, вытесняя государства с их военно-политической силой. Недаром о сегодняшней экономической экспансии в Африку пишут как о столкновении интересов Соединенных Штатов, Европейского союза и Китая, а не их компаний. ТНК при всех их противоречиях с «материнскими» государствами выступают в качестве агентов этих государств, стремясь снизить конкурентоспособность чужих экономик. Недаром у мировой дипломатии появился сегодня экономической и нефтяной крен. Ведь та же «война трубопроводов» преследует не только экономические цели – речь идет о снижении опасности политического шантажа со стороны государств-транзитеров.

На долю Африки, по разным оценкам, приходится 12% мировых разведанных запасов нефти и 11% ее мировой добычи. Но экономические интересы глобальных игроков обусловлены не только нефтяным фактором. Континент богат ресурсами, привлекательными даже для такой богатой минералами страны, как Россия. Речь идет о титане, ниобии, тантале, цирконии, высокоглиноземистом сырье. Причем добычу полезных ископаемых в Африке ТНК ведут не только для того, чтобы закрыть их дефицит у себя дома. Большое значение придается резервированию ресурсов в собственных недрах. Что, кстати, также свидетельствует о том, что ТНК не всегда действуют без оглядки на стратегические интересы своих материнских государств.

Силу государства в продвижении компаний в Африку наиболее ярко демонстрирует Китай. Пекин дает руководству африканских стран льготные и практически безадресные кредиты, не ставя условий относительно демократии и прав человека. Особую активность КНР развернула в последнее десятилетие. С 2000 г. раз в три года проводятся встречи «Форума сотрудничества “Китай – Африка”». Доля Африки в китайском импорте нефти приближается к 30%, основные поставщики – страны Гвинейского залива и Судан. Всего же партнерские отношения Пекин поддерживает с более чем 50 африканскими странами, которые в ближайшие три года получат китайские кредиты в размере 20 млрд долл., что в два раза превышает кредитование в 2009–2012 годах. В Африке работают 11 китайских центров, которые содействуют инвестициям, обеспечивают платежи, консультируют бизнесменов, занимаются страховкой и т.д. Под эгидой Госсовета действует «Группа торгово-экономического и технико-экономического сотрудничества и координации отношений со странами Африки». Для поддержки и страхования вкладов китайских компаний Пекин создал фонд в 5 млрд долларов.

Геоэкономическая экспансия Китая на Черном континенте может потеснить Запад. Именно этой проблеме, считают обозреватели, было посвящено африканское турне госсекретаря США Хиллари Клинтон летом 2012 года. За американскими компаниями в Африке также стоит государственная инфраструктура. Вынесем за скобки военные инициативы – тот же АФРИКОМ, в задачу которого, помимо прочего, входит охрана залежей полезных ископаемых и путей их транспортировки. Уместно упомянуть и разработанную Пентагоном в 2001 г. «Стратегию для стран Африки южнее Сахары». Этот документ не только предусматривает участие вооруженных сил в миротворчестве, борьбе с организованной преступностью и проч., но и прямо вменяет им в обязанность обеспечивать поставки из Африки стратегического сырья.

Политические и экономические интересы Соединенных Штатов в Африке оформлены в принятом в 2000 г. Законе о содействии африканскому развитию. В его рамках Белый дом создал в Африке три центра поддержки конкурентоспособности американских товаров на континенте. Учрежден специальный «Форум торгово-экономического сотрудничества США со странами Африки южнее Сахары». Расположенный в Вашингтоне Корпоративный совет по Африке координирует деятельность частного американского бизнеса на континенте. Этой организации 20 лет, ее услугами пользуются почти две сотни американских компаний. Непосредственную поддержку компаниям, рискнувшим работать там, оказывают основные экономические министерства Соединенных Штатов. Эксперты указывают, что 60% хрома, марганца, платины, кобальта, импортируемых на американский рынок, поступает из Африки. От африканского кобальта военная и энергетическая промышленность Америки зависит чуть ли не наполовину.

ВОЗВРАЩЕНИЕ РОССИИ

Сегодня можно говорить о восстановлении присутствия России в Африке, прерванного по понятным причинам в 1990-е годы. Во время противостояния Советского Союза и Соединенных Штатов, когда бывшие колонии принимали либо капиталистический, либо социалистический путь развития, у Москвы была соответствующая тогдашней международной среде и политическому строю государственная стратегия в отношении Африки. Сегодня Россия делает первые шаги по разработке новой стратегии, основываясь на современных политических и организационных принципах. Речь идет об установлении деловых взаимовыгодных связей, оказании гуманитарной и миротворческой помощи на двусторонней основе и на уровне международных организаций.

Вынужденный перерыв в российско-африканских связях чуть было не превратил Россию в «важного участника чужих игр» на этом континенте. Отсутствие должного африканского досье в российской повестке дня не отвечает и статусу постоянного члена таких международных институтов, как СБ ООН, G8 и G20, наносит ущерб безопасности России от угроз исламского экстремизма. Таким образом, налаживание российско-африканских отношений основано на объективных предпосылках, обусловленных местом России и Африки в современном мире.

Начало новому африканскому этапу в нашей внешней политике положили визиты президентов России Владимира Путина и Дмитрия Медведева в Марокко, ЮАР, Ливию, Алжир, Анголу, Намибию, Нигерию, Египет. И хотя ситуация в Северной Африке с тех пор изменилась, сформулированные встречами на высшем уровне основные направления политического и экономического сотрудничества остаются актуальными. Вопреки мнению о малой «мировой вовлеченности», Россия входит в число 15 крупнейших экспортеров капитала, а число компаний, отвечающих критериям ТНК, эксперты определяют не одним десятком. Это не говоря уже о присоединении России к ВТО. Нельзя также считать, что у нас вообще отсутствуют экономические отношения с Африкой, просто пока еще далеко не все возможности использованы. Ряд ведущих российских компаний присутствует на континенте вполне успешно.

В Гвинее работают ОК «Русал», ООО «Северсталь-золото», ОАО «Гаммахим». В ЮАР – группа компаний «Ренова» и ОАО «Мечел». В Анголе – АК «АЛРОСА», ОАО «Технопромэкспорт», дочернее предприятие ОАО «Газпромнефть» – концерн «НИС», «Росатом», ОАО «Атомредметзолото». В Намибии – группа компаний «Ренова», есть планы сотрудничества у ОАО «Газпромбанк». В Нигерии – ОК «Русал», возможно участие там в проектах ОАО «Газпром» и ЗАО «Атомстройэкспорт». Расширяется круг африканских государств, с которыми налаживается инвестиционное сотрудничество – Экваториальная Гвинея, Ботсвана, Гана, Либерия, Сьерра-Леоне. ЮАР заинтересована не только в импорте высокотехнологичных российских товаров, но и в их совместном производстве. Сегодня Россия занимает 12-е место по количеству инвестиционных проектов в ЮАР и 5-е место по объему вложений среди всех стран.

Россия постепенно возвращает позиции на африканском рынке вооружений. «Рособоронэкспорт» сотрудничает с 15 из 47 стран Черной Африки. Африканские государства заинтересованы в модернизации ранее приобретенной у России техники, а также в новых закупках самолетов и вертолетов. Эксперты считают, что упущения 90-х гг. в этой области полностью преодолеть трудно, хотя потенциал расширения военно-технического сотрудничества в Африке не исчерпан.

Торговля России с африканскими странами все еще развита слабо и до последнего времени на три четверти осуществлялась лишь с Северной Африкой. Правда, в российском экспорте существенный процент составляет продукция машиностроения и металлообработки. Это, пожалуй, одно из самых перспективных направлений торгово-экономического сотрудничества России и Африки – рано или поздно, но структуру сырьевой российской экономики придется менять.

Особенность Африки состоит в том, что политический результат переговоров трудно отделить от результата экономического. Мне в работе спецпредставителя президента России пришлось убедиться на практике – решение более или менее значимых вопросов, затрагивающих экономические интересы, требует прямых контактов с руководством африканских стран. Именно таков самый эффективный способ лоббирования на континенте. Причем контакты желательно постоянно подкреплять визитами на высшем уровне, перепиской, обменом посланиями и прочее.

Премьер-министр Эфиопии Мелес Зенауи инициировал проведение в Аддис-Абебе в декабре 2011 г. Делового российско-африканского форума. Здесь встретились министры стран Африки, включая Чад, Мали, Судан, представители Африканского союза, менеджеры российских и африканских компаний. Участники рассматривали форум как стартовое мероприятие перед оформлением его в постоянно действующий «российско-африканский Давос». Деловой форум в «дипломатической столице Африки» Аддис-Абебе может стать прорывом в российско-африканских отношениях, если его удастся сделать регулярным и повысить уровень представительства по типу «Форума сотрудничества “Китай-Африка”». Эта трибуна станет существенным вкладом в создание инфраструктуры торгово-экономических отношений с Африкой.

Россия возвращается в Африку с «низкого старта». Советское влияние, основанное на льготных кредитах и подарках в виде плотин и прочего, не по силам российскому бизнесу, а государство этим не занимается. Наших компаний в Африке относительно мало. Если не принять меры, Россия упустит выгодную площадку для своих инвестиций и товаров. И если руководствоваться долгосрочной программой торгово-экономических отношений с Африкой, то требуется геоэкономическая стратегия, для разработки которой нужны государственные усилия.

Необходимо на всех уровнях продолжить укрепление связей с руководством Африканского союза. При этом сосредоточить усилия на повышении роли этой организации в решении внутриафриканских проблем. Начать активный диалог с новым политическим руководством Туниса, Египта и Ливии. Установить тесные личные и деловые контакты с этими лидерами и воздерживаться от конфронтационной риторики в их адрес. По мнению экспертов, состояние хозяйств постреволюционных стран Северной Африки может побудить их к активному экономическому и иному сотрудничеству с Россией.

Москва должна предлагать встречи и конференции по борьбе с терроризмом в районе Магриба, Сахеля и Африканского Рога. Это поможет оживить повестку дня отношений с Североатлантическим альянсом и упрочить взаимодействие стран БРИКС в области безопасности и совместных проектов в Африке. Проблемами борьбы с терроризмом на континенте сегодня занимаются практически только США и НАТО. А это подрывает конкурентоспособность России. Целесообразно по возможности расширить участие в миротворческих операциях под эгидой ООН и Африканского союза.

Нам следует увеличить бесплатные квоты для студентов из Африки, в том числе по подготовке военных кадров. Активизировать участие российских фондов помощи, волонтеров и деловых учреждений в решении гуманитарных проблем. Это придаст весомость российской стратегии «возвращения в Африку», укажет на общую заинтересованность России в стабильности и благополучии континента. Однако главное в решении геоэкономической задачи возвращения в Африку – увеличение государственной поддержки российского предпринимательства. Потому что геоэкономика обязывает государство создать условия, которые повышают конкурентоспособность национальной экономики на международном рынке. Успешно участвовать в перераспределении мирового дохода и ресурсов без государственной стратегии, следуя лишь принципу «стимул-реакция», не удастся.

Экономические интересы России требуют привлечения государственных структур, которые занимались бы разнообразной поддержкой экспансии российского бизнеса за рубежом. Их задача – координировать действия компаний и ведомств для выхода на рынки и защиты от недобросовестной конкуренции. Они могли бы оказывать помощь в переговорах с иностранными государствами, активизировать и создавать межправительственные комиссии, проводить встречи разного уровня, конференции и выставки, вести профессиональную информационную работу. Совместно с российскими ТНК эти государственные структуры должны вырабатывать стратегию и тактику экономической экспансии. Государству следует оживить лоббирование нашего бизнеса в Африке, оказывая ему в том числе и политическую поддержку.

М.В. Маргелов – председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания РФ, специальный представитель президента России по Африке.

Россия. Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885398 Михаил Маргелов

Африканский Союз (АС) приветствует усиление сотрудничества с Россией по многим направлениям, сказал РИА Новости по телефону из Аддис-Абебы спецпредставитель президента РФ по сотрудничеству со странами Африки Михаил Маргелов, принимающий участие в открытии юбилейного саммита АС.

"Во время недавнего визита в Москву председатель Комиссии АС Нкосазана Дламини-Зума обозначила наиболее перспективные направления нашего сотрудничества с африканскими странами - образование, здравоохранение, сельское хозяйство, транспорт, связь, инфраструктура. Именно в этих областях Африка приветствует российские инвестиции", - сказал Маргелов, который зачитал на начавшемся в пятницу саммите АС приветствие от президента России Владимира Путина.

В конце апреля глава МИД РФ Сергей Лавров после переговоров в Москве с Дламини-Зумой сообщил, что российский бизнес востребован в странах Африки, и обе стороны готовы создавать благоприятные условия для его присутствия в этом регионе.

Американская авиакомпания United Airlines возобновила в понедельник полеты самолетов Boeing 787 Dreamliner, которые были приостановлены около четырех месяцев назад, сообщает сайт газеты Chicago Tribune.

Полеты широкофюзеляжного двухмоторного пассажирского самолета Boeing 787 были приостановлены во всем мире с середины января, когда рейс японской компании ANA был вынужден совершить экстренную посадку из-за возгорания аккумуляторных батарей. После проведения расследования, доработки аккумуляторов и серии испытательных полетов Федеральное управление гражданской авиации США (FAA) дало разрешение на полеты лайнера.

Как пишет издание, один из шести принадлежащих United Airlines самолетов Dreamliner успешно поднялся в воздух в аэропорту Хьюстона в 11.13 понедельника (20.13 мск.) и, как ожидается, приземлится в международном аэропорту Чикаго в 13.22 по местному времени (22.22 мск.). На борту лайнера, выполняющего рейс под номером UAL1, находятся около 250 пассажиров, в том числе генеральный директор авиакомпании United Джефф Смисек и глава американского авиационного концерна Boeing Джим Макнерни.

По информации газеты, одновременно в воздухе над США находится еще один Boeing 787 той же авиакомпании. Он должен приземлиться в аэропорту Ньюарк штата Нью-Джерси в ночь на вторник.

Первой коммерческие полеты Boeing 787 возобновила авиакомпания Ethiopian Airlines, в парке которой находятся четыре Dreamliner. Один из ее Boeing 787 вылетел из Аддис-Абебы в Найроби 27 апреля. Японская ANA провела тестовый полет 28 апреля. Ожидается, что рейсы 24 японских Dreamliner начнутся в начале июня.

Забавная вещь случилась с Китаем в попытках вывести автопром на мировой уровень: страна вообще не признает собственные марки. Вместо того, чтобы занять нишу на уже готовом рынке, обрести популярность у среднего класса, а затем закрепиться на развитых рынках, подобно Японии и Южной Корее, китайская автомобильная промышленность попросту зашла в тупик.

Начиная с 2009 года в Китае было собрано и куплено автомобилей больше, чем во всем остальном мире. Иностранные корпорации, такие как Buick, получили огромные прибыли от начавшегося автобума в Поднебесной. Мировые авто-мото бренды стали приглашать местных звезд шоу-бизнеса для продвижения собственных торговых марок.

Так, например, концерн Daimler стал спонсором художественного фильма с участием знаменитого китайского актера Гэ Ю (Ge You), сыгравшего немолодого мужчину, терзаемого муками кризиса возраста и нашедшего успокоение в своем видавшем виды "мерседесе". Также Daimler ангажировал одну из самых известных актрис матрикового Китая Фан Бинбин (Fan Bingbing) для рекламной кампании Mercedes SLK. Трудно вообразить Фан, снизошедшую до одобрения JVC или Geely китайской сборки, но без логотипа немецкого автогиганта, производящего авто представительского класса. Еще менее реально представить себе китайских кинозвезд, прибывающих на премьеры своих фильмов на Cherry QQ или сидящих за рулем Haval H3 или Geely Micro Panda.

Несмотря на то, что Китай - крупнейший производитель и покупатель автомобилей, отечественные марки в собственной стране практически неизвестны или не пользуются спросом.

Другие берега

В материковом Китае лидерские позиции занимают иностранные бренды, и лишь развивающие рынки стран третьего мира с удовольствием импортируют китайские машины. Восточная Европа, Африка, Ближний Восток, Южная Америка: здесь китайцы открывают свои дилерские сети, строят заводы концерны JAC, Lifan, Geely, Cherry и Great Wall motors, засилье их машин на дорогах и рекламы в медиа повсеместно.

Китайские автопромышленники реализуют простую стратегию - игнорируют китайский авторынок, оккупированный европейскими и американскими концернами. В прошлом месяце модель Cherry Celer была представлена в Сан Паулу, анонсирована на официальном сайте Cherry как первый корпоративный автомобиль бразильской сборки. Локализация производств - стратегический шаг китайских автогигантов, реализующих продукцию в Бразилии, крупнейшей и быстро растущей южноамериканской экономике.

Сборочный цех Geely на 3000 рабочих мест был открыт под Минском в январе 2013 года.

В 2011 году The Rio Times сообщила о том, что импорт китайских автомобилей в Бразилию возрос на 35%. Также в сообщении говорилось о том, что Бразилия повысила пошлины на импортные автомобили, стремясь сохранить рабочие места на местных производствах. Поэтому открытие сборочной линии Cherry в Бразилии имело решающее значение для концерна. Эта стратегия полностью отвечала стремлению страны увеличивать количество рабочих мест и в меньшей степени зависеть от импорта.

Компания Anhui Jinghua, один из крупнейших производителей растительных продуктов питания в Китае, также открыла в Бразилии собственную фабрику, а Cherry открыла новые заводы на Украине, в Аргентине и на Филиппинах.

В январе 2013 года корпорация Geely открыла новое производство на 3 тысячи рабочих мест в Белоруссии, в специальной экономической зоне города Борисов (Минская область). Автомобили Geely буквально заполонили Восточную Европу, успешно лидируя на рынке, который Запад традиционно обходил вниманием. Несмотря на то, что китайские автопроизводители постепенно поднимаются все выше в рейтинге компаний Fortune 500, на внутреннем рынке Китая они имеют крайне слабые позиции. Однако занимают самые высокие строчки рейтингов там, где трудно было бы и предположить.

Go East, Go West

Не так давно Geely приобрела шведский концерн Volvo, а также стала владельцем компании, производящей знаменитые черные лондонские таксомоторы. В 2012 году Great Wall Motors открыла завод в Ловече (северная Болгария), после чего в China Daily появилось сообщение о том, что впервые Китай открыл сборочный цех и создал новые рабочие места на территории Евросоюза.

Кроме того, продукция китайского автопрома стала очень популярна на ближневосточном рынке, в частности, в Ираке.

Концерн Cherry даже не преминул прихвастнуть на своем сайте, что "Cherry производит фурор на автошоу в Багдаде". Согласно докладу Iraq Business News, ведущего интернет-издания страны, китайские машины в Ираке не производились, пока Поднебесная не начала инвестировать в иракскую экономику в 2007 году. А сегодня Ирак - производственный центр для концернов Lifan и Great Wall Motors.

Китайские автопроизводители даже игнорировали политические волнения, уверенно выйдя на потребительский рынок Египта: корпорация Geely открыла египетский завод в 2010 году, за несколько месяцев до Арабской весны, волны протестов и гражданских беспорядков, а также смены правящих режимов в Тунисе, Египте, Ливии и Йемене.

Lifan Motors, которому принадлежит завод в Эфиопии, признан самым надежным брендом в регионе и был охарактеризован в докладе Ethiopian Broadcasting Serviceкак "доступный и легкий в управлении автомобиль". Пользователи автомобильных интернет-форумов в Восточной Африке даже шутят, что Lifan - это "лучший китайский автомобиль, о котором Китай вообще никогда не слышал".

Строительство дорог помогает китайскому автопрому заполучать лояльных клиентов и закрепляться на перспективных рынках.

Китайское дорожное строительство идет рука об руку с продвижением автопрома по территории страны: китайские подрядчики прокладывают современные шоссе между эфиопскими городами, чтобы повысить лояльность потребителей и ускорить автомобилизацию страны.

Успеху Lifan способствовала поддержка популярного эфиопского певца Eyob Mekkonen на "Мисс Эфиопия-2010", что позволило достаточно быстро завоевать лидерские позиции в этой восточноафриканской стране. Вообще, активность китайских дорожных строителей не случайна: страны, в которых КНР начала прокладывать современные автострады, как правило, приобретают именно китайские машины.

В 2007 году Cherry открывает первую иранскую сборочную линию, а вскоре после этого китайская строительная компания начинает возведение второго по длине автотоннеля в Тегеране. Начиная с 2009 года китайские автомобили прочно удерживают первенство на дорогах страны, оставив далеко позади марки концернов США и ЕС.

Создание рабочих мест помогает китайским автомобильным брендам заполучать лояльных клиентов. Следующей желанной стратегической целью для большинства частных автодорожных компаний Китая будет выигранный тендер на строительство автострад в Малайзии, Пакистане и в Центральной Азии.

В 2009 году China Wuyi Corporation начала крупный проект по строительству шоссе в Кении, которое соединяет столицу страны Найроби с близлежащими городами. Трасса была открыта в 2012 году, и вскоре после торжественной церемонии открытия деловое издание Africa Ventures сообщило, что Cherry Autos выиграла контракт на производство транспортных средств для муниципальной полиции Найроби. Вскоре кенийская полиция пересядет на Cherry Tigos, а кончится все тем, что дорожные патрули будут арестовывать водителей китайских машин на китайских же дорогах.

В том же 2009 году китайцы построили современный морской торговый порт на Шри-Ланке, хотя страна на тот момент еще не до конца оправилась от десятилетий гражданской войны. Дорожные строители проложили магистраль, связывающую города Галле и Коломбо, помогая тем самым развитию экономики и повышая спрос на китайские машины. Итоги 2012 года показали, что самым продаваемым на Шри-Ланке автомобилем стал Geely Panda Micro, местная сборка которого совсем скоро будет налажена в городе Хамбантота. Таким образом, китайский автопром получит преимущество перед индийским, столкнувшимся с повышением ввозных пошлин на иномарки.

В апреле 2013 года американская газета International Business Times задалась вопросом: что побуждает китайских промышленников производить авто, на которых сами китайцы ездить категорически не желают? Хороший вопрос. Частично ответ на него кроется в годами сформированном недоверии потребителей к китайской продукции. Частые и громкие скандалы вокруг фальсификации, подделок и нарушении норм безопасности при производстве товаров, гибели людей в результате потребления китайской продукции также внесли свою лепту.

В качестве примера можно привести вопиющий случай 2008 года, когда шестеро младенцев умерли, а еще около 13 тысяч отравились сухой молочной смесью китайского производства, содержащей высокие концентрации меламина. Производители использовали меламин, чтобы искусственно завысить содержание протеина в детском питании, однако это вещество при длительном употреблении вызывает тяжелое поражение почек, пищеварительного тракта, дыхательной системы и кожи человека. И такие случаи для китайской легкой промышленности далеко не редкость! Сами китайцы больше доверяют товарам импортного производства, так как знают, что иностранные компании дорожат своей деловой репутацией, а в условиях высокой конкуренции тем более заинтересованы в долгосрочных контрактах с торговыми сетями КНР.

В результате успешные предприниматели и разработчики, инновационные проекты и тысячи рабочих мест "уплывают" из Китая за границу, в то время как пристани китайских портов заполнены иностранными товарами повседневного спроса. И нет никаких признаков того, что китайцы в ближайшее время будут готовы отказаться от своей приверженности к иностранным брендам ради "патриотической поддержки отечественного производителя".

Источник: South China Morning Post

Автор: George McKibbens (Гуанчжоу)

Авиакомпания Qatar Airways собирается заказать 15 новых лайнеров Airbus A330 и закупить 30 новых самолетов Boeing 787 Dreamliner, сообщил в ходе выставки Arabian Travel Market Акбар Аль Бакер, главный исполнительный директор перевозчика. «Мы говорим о закупке новых самолетов A330 и ожидаем, что соглашение будет подписано до начала Парижского авиашоу, которое откроется 17 июня. В то же самое время мы размышляем о закупке новых Dreamliner», - пояснил он. Стоит отметить, что в рамках выставки Qatar Airways также сообщила об открытии новых маршрутов, в том числе на Африканский континент (в Аддис-Абебу), в США (Филадельфию) и на Филиппины. ОАЭ > Транспорт > russianemirates.com, 12 мая 2013 > № 828796

Переговорный процесс о мире с повстанцами "Суданского народно-освободительного движения - Север" ("СНОД-Север") зашли в тупик, заявил во вторник глава отдела международного сотрудничества МИД Судана Мухаммед аль-Амин аль-Кериб на встрече с иностранными послами.

"Правительство Судана потребовало на переговорах полного прекращения огня, в то время как движение готово только на частичное прекращение огня. Из-за этого переговоры зашли в тупик", - сказал аль-Кериб.

По его словам, движение "СНОД-Север", которое действует в пограничных с Южным Суданом штатах Южный Кордофан и Голубой Нил, было инициатором недавнего нападения на населенные пункты в штате Северный Кордофан, до этого остававшемся вне зоны военных действий.

Первые за два года противостояния переговоры между суданским правительством и повстанцами "СНОД-Север" начались в Эфиопии при посредничестве Афросоюза в конце апреля, но не привели ни к какому результату.

Власти обвинили повстанцев в желании свести переговоры только к вопросу о доставке гуманитарной помощи в пострадавшие районы вместо того, чтобы договариваться о прекращении огня. В свою очередь "СНОД-Север" считает, что правительство стремится решать политические проблемы, игнорируя гуманитарные проблемы. Юлия Троицкая.

Назначенный южносуданскими властями глава совместного с Суданом комитета по проблеме богатого нефтью спорного района Абьей и четыре миротворца из Эфиопии погибли в перестрелке, которая произошла в субботу вблизи нефтяного месторождения Дафра, сообщили суданские СМИ.

Как передал в воскресенье телеканал "Шурук", Коваль Денг вместе с сопровождающими его лицами заехал на территорию, где проживает племя миссерия, несмотря на предостережения командующего Временными силами ООН по обеспечению безопасности в Абьей.

По данным телеканала, охранники Коваля первыми открыли огонь и убили двух местных жителей, что стало поводом к дальнейшей перестрелке, в результате которой погиб сам глава комитета, его племянник и охранник. Во время перестрелки также были убиты четыре эфиопских миротворца, которые сопровождали главу комитета.

Власти Судана и Южного Судана пока не сделали официальных заявлений по этому поводу.

Вопрос принадлежности богатого нефтью пограничного района Абьей осложняет отношения между двумя Суданами, каждый из которых считает эту территорию своей. В сентябре 2012 года Афросоюз предложил через год провести референдум по Абьей без участия представителей проживающего в Абьей несколько месяцев в году кочевого племени миссерия, которое поддерживает Хартум. Однако суданские власти отвергли это предложение, заявив, что оно нарушает предыдущие договоренности о том, что только комиссия по проведению референдума имеет право определять его участников. Юлия Троицкая.

Все самолеты Boeing 787 Dreamliner, полеты которых были приостановлены в начале года из-за технических проблем, поднимутся в воздух в течение полутора месяцев, сообщает телеканал CNN.

Полеты широкофюзеляжного двухмоторного пассажирского самолета Boeing 787 приостановлены во всем мире с середины января, когда рейс японской компании ANA был вынужден совершить экстренную посадку из-за возгорания аккумуляторных батарей. После проведения расследования, доработки аккумуляторов и серии испытательных полетов Федеральное управление гражданской авиации США (FAA) дало разрешение на полеты.

Первой коммерческие полеты возобновила Ethiopian Airlines, в парке которой находятся четыре Dreamliner. Один из ее Boeing 787 вылетел из Аддис-Абебы в Найроби 27 апреля.

Boeing 787 Dreamliner: модификации и уникальные особенности

Японская ANA провела тестовый полет 28 апреля. Затем Минтранс Японии добавил несколько дополнительных условий по обеспечению безопасности, чтобы возобновить коммерческие рейсы Boeing 787 японских авиакомпаний Japan Airlines (JAL) и ANA. Ожидается, что рейсы 24 японских Dreamliner начнутся в начале июня.

Американская авиакомпания United Airlines заявила о возобновлении полетов шести лайнеров с 31 мая. Польская LOT сообщила, что оба полученных авиакомпанией самолета вернутся в эксплуатацию 5 июня. Индийская Air India, по данным СМИ, намерена с мая вновь поднять в воздух свои пять Dreamliner. Чилийская авиакомпания LAN, в свою очередь, собирается возобновить коммерческие полеты своих трех Boeing 787 в июне.

Последней о возобновлении рейсов заявила Qatar Airways, в парке которой имеются пять самолетов Dreamliner. По данным CNN, на этой неделе компания возобновляет рейсы между Дохой и Дубаем, а дальнемагистральные рейсы из Дохи в Лондон стартуют с 15 мая.

С 17 по 20 апреля в Южно-Африканской Республике состоялась Седьмая Межрегиональная Конференция российских соотечественников, проживающих в странах Африки и Ближнего Востока. Организатором мероприятия выступила Ассоциация российских соотечественников ЮАР при поддержке Посольства России и представительства Россотрудничества в ЮАР. На конференцию в Йоханнесбург прибыли делегаты от организаций соотечественников из 22 стран. Североафриканские страны были представлены Марокко, Алжиром, Тунисом и Египтом. Западная Африка – Нигерией, Сенегалом, Камеруном и Кот-д'Ивуаром. Центральную и южную часть континента представили соотечественники из Танзании, Эфиопии, Кении, Демократической Республики Конго и Республики Конго, Уганды, Мадагаскара, Мозамбика, Замбии и ЮАР. От Ближнего Востока участвовали представители из Иордании, Объединенных Арабских Эмиратов и Ливана. Так, Арабские Эмираты представляли Игорь Егоров и Сергей Токарев, председатель и генеральный секретарь Координационного совета организаций российских соотечественников в ОАЭ соответственно. Среди приглашенных гостей впервые в мероприятии такого рода приняла участие делегация Совета Федерации российского парламента во главе с заместителем председателя комитета по международным делам Андреем Климовым. На встречу с соотечественниками также приехали представители Фонда поддержки и защиты прав соотечественников и фонда «Русский Мир». Открыл конференцию Михаил Петраков, Чрезвычайный и Полномочный Посол России в ЮАР. Поприветствовав участников регионального форума, он подчеркнул особую значимость этого мероприятия, впервые собравшего столь представительный состав участников в ЮАР. Продолжил официальную часть директор Департамента по работе с соотечественниками за рубежом МИД России Анатолий Макаров, который проинформировал делегатов об основных приоритетах и направлениях работы российского внешнеполитического ведомства по поддержке соотечественников, проживающих за рубежом. Затем прозвучало выступление заместителя председателя комитета Совета Федерации по международным делам Андрея Климова, поделившегося с участниками встречи текущими законодательными инициативами (получение российского гражданства, визовая поддержка), обсуждаемыми в Парламенте и направленными на содействие защите прав соотечественников и их законных интересов в странах проживания. Далее участникам конференции было зачитано приветственное послание от руководства Россотрудничества. В ходе работы конференции выступили все представители страновых организаций соотечественников, которые наряду с изложением своего опыта деятельности в странах проживания, донесли до участников конференции накопившиеся проблемные вопросы и трудности, связанные с сохранением и продвижением исторического, культурного и языкового наследия России за рубежом. В завершение мероприятия состоялся продуктивный обмен мнениями по поиску путей совершенствования и взаимодействия организаций соотечественников между собой, а также с представителями законодательной и исполнительной власти Российской Федерации. По итогам конференции была принята резолюция, определяющая основные направления регионального взаимодействия соотечественников, а также программные цели их работы на предстоящий период. ЮАР. Россия > Внешэкономсвязи, политика > russianemirates.com, 25 апреля 2013 > № 829356

Делегации Судана и Южного Судана в понедельник начнут новый раунд переговоров в Аддис-Абебе, чтобы обсудить процесс передислокации войск на границе между двумя странами и открытие пограничных переходов.

"Совместный комитет по политике и безопасности Судана и Южного Судана проведет внеочередную встречу по инициативе Высокой группы Афросоюза во главе с Табо Мбеки, на котором пойдет речь по поводу обустройства границы, в частности, об открытии контрольно-пропускных пунктов", - сообщил телеканал "Шурук".

Во время заседания командующий Временными силами ООН по обеспечению безопасности в районе Абьей (ЮНИСФА) представит доклад о выполнении сторонами договоренности об отводе войск от границы для создания демилитаризированной буферной зоны.

Кроме того, по информации телеканала, на встрече речь пойдет о прекращении поддержки со стороны Хартума и Джубы вооруженных повстанческих группировок, действующих на территории обеих стран.

Нормализация отношений между Суданом и Южным Суданом началась в марте, когда стороны договорились о шагах по реализации подписанного в прошлом году протокола о сотрудничестве, который предусматривает создание демилитаризированной зоны на границе для бесперебойной добычи нефти в пограничных районах, а также активизацию торговли и экономических отношений между двумя странами. Юлия Троицкая.

Россия поддерживает проведение Францией операции по борьбе с боевиками-исламистами в Мали, бездействие могло бы привести к росту насилия в регионе, сказал спецпредставитель президента РФ по сотрудничеству со странами Африки, глава международного комитета Совета Федерации Михаил Маргелов.

Ситуация в Мали обострилась в конце 2012 года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. В операции против боевиков участвуют военнослужащие из Франции, а также военные государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС).

"Поддержка Россией французской операции в Мали - естественна, она не противоречит интересам народов Сахеля. Россия поддержала Резолюцию СБ ООН 2071 от 12 октября 2012 года и 2085 от 20 декабря 2012 года о развертывании (международной миссии по поддержке Мали) АФИСМА", - сказал Маргелов, выступая в четверг в Париже на круглом столе в рамках конференции "Франция - Россия: будущее стратегического партнерства".

Бездействие опасно

По его словам, Россия также приветствовала решение ЭКОВАС о срочном развертывании в Мали контингентов стран-членов этой организации в рамках операции. "Ситуация в Сахеле обострена до предела и отсутствие насилия со стороны Франции и соседей Мали привело бы к еще большему насилию", - добавил он. Сахель - регион в Африке, который включает в себя такие государства, как Сенегал, Мавритания, Мали, Буркина-Фасо, Нигер, Нигерия, Чад, Судан и Эритрея.

"Если сепаратисты ставят целью разделение страны, то джихадисты стремятся уничтожить государственность вообще. Свои победы они немедленно доводят до бесчинства. И бездействие превратит Сахель в одно большое Сомали. Ситуация там принуждает нас быть не просто наблюдателями, а наблюдателями участвующими. Потому что не редки случаи, когда локальный пацифизм приводит к кровавым региональным войнам", - отметил сенатор.

По его словам, события в Мали - это выплеск напряженности, которая после "арабской весны" поразила обширное пространство, протянувшееся в виде "дуги нестабильности" от Сахеля до Африканского рога. Она захватывает Мавританию, Мали, Нигерию, Нигер, Эфиопию, Судан, Сомали, Ливию, Алжир, Западную Сахару. И военная операция в Мали выходит далеко за локальные рамки одной страны, вне зависимости от первоначальных планов СБ ООН, Франции, Евросоюза, ЭКОВАС и Африканского союза. "Речь идет о новом витке борьбы с терроризмом и организованной преступностью теперь на африканском континенте", - сказал Маргелов.

По его словам, "арабская весна" резко активизировала и связанные с "Аль-Каидой" экстремистские группировки в Сахеле. "По некоторым оценкам, боевая мощь исламистских подразделений Сахеля сопоставима с мощью регулярных армий сахельских государств. На вооружении исламистов вывезенная из Ливии тяжелая артиллерия, реактивные снаряды, стрелковое оружие и даже переносные зенитно-ракетные комплексы", - добавил он. Проблема ливийского оружия стала проблемой международного сообщества - вопрос рассматривался "Большой восьмеркой" в Кэмп-Дэвиде в мае прошлого года, напомнил глава комитета.

Он указал, что на севере Мали действуют "Аль-Каида в исламском Магрибе", "Ансар ад-Дин", "Движение в защиту ислама и джихада в Западной Африке". Эти группировки связаны с исламистами Сомали, Судана, Нигерии. "Есть сведения, что только кокаина через Сахель в Западную Европу поставляется на 2 миллиарда долларов в год", - сказал Маргелов.

Россия возвращается в Африку

По словам сенатора, в МИД РФ в свое время поступила нота посольства Франции в Москве с предложением России участвовать в конференции доноров по ситуации в Мали под эгидой ООН. В той же ноте ставился вопрос и о российской помощи Мали в вооружениях и военной технике.

"Но Россия уже вносит вклад в повышение боеготовности малийской армии. В ноябре прошлого года переходное правительство Мали получило стрелковое вооружение и боеприпасы. Россия подключилась к международным усилиям по оказанию Мали гуманитарного содействия. В том же ноябре прошлого года в Бамако доставлена срочная гуманитарная помощь на сумму 1,5 миллиона долларов. Прорабатывается вопрос о продолжении такой помощи", - уточнил Маргелов.

Он также подчеркнул, что ситуация в Африке не безразлична России, которая с 2000 года возвращается на этот континент.

"Это возвращение преследует исключительно экономические интересы без вмешательства во внутренние дела африканских государств и геополитики "на дальних подступах", как это было во времена "холодной войны", отметил он. "Поэтому мы надеемся, что действия малийских властей, Франции, Афросоюза и региональных партнеров создадут условия для политического урегулирования кризиса в Мали и стабилизации обстановки в Сахеле в целом", - заключил Маргелов.

Численность эфиопского миротворческого контингента, который контролирует безопасность на границе между двумя Суданами, увеличится почти в три раза - с 300 до 860 человек, сообщил в среду журналистам представитель судано-южносуданского комитета по политике и безопасности аль-Муаз Фарук Мухаммед.

Южный Судан в 2011 году отделился от Судана, с которым воевал за независимость на протяжении нескольких десятилетий. Однако отношения между двумя странами до сих пор остаются напряженными из-за остающихся неурегулированными вопросов, в частности, о демаркации границы и статусе ряда спорных пограничных районов.

После ряда инцидентов Хартум и Джуба договорились в 2011 году о размещении на границе эфиопских миротворцев, которые уполномочены фиксировать нарушения с обеих сторон.

"Решение об увеличении контингента было принято после поездки главы миротворческой миссии в Нью-Йорк в связи с необходимостью усиления логистической поддержки и сил по обеспечению безопасности наблюдателей, которые следят, чтобы не было нарушений на границе", - сказал Мухаммед.

Он подтвердил, что Хартум и Джуба вывели свои войска с территории, где планируется создать демилитаризованную зону.

Правительства двух стран приступили к выполнению подписанного осенью прошлого года соглашения о сотрудничестве, которое, в том числе, предусматривает создание демилитаризованной зоны на границе, только в марте этого года. Юлия Троицкая.

Министерство экономики Республики Беларусь и Торгово-промышленная палата Республики Беларусь при поддержке посольства страны в Арабских Эмиратах организовали и провели регионально-ориентированный брифинг для широкого круга арабских предпринимателей в Торгово-промышленной палате Дубая. Открывая мероприятие, Хишам Абдалла Аль Ширави, второй вице-председатель ТПП Дубая, призвал представителей местного бизнес-сообщества активнее использовать инвестиционные возможности Беларуси, которая сегодня является быстроразвивающейся экономикой, а также предложил представителям деловых кругов Беларуси расширить возможности предпринимательской деятельности в Дубае. Он, в частности, отметил, что Беларусь сегодня имеет все шансы стать связующим звеном между Таможенным союзом, куда входит также Россия и Казахстан, и Европейскими странами. «Страна может предложить торговым компаниям выход на новые рынки, а они, в свою очередь, могут использовать Дубай как шлюз для выхода в регионы Ближнего Востока, Африки и Азии. Мы предлагаем торговым компаниям широкие транспортные и логистические возможности», – подчеркнул Аль Ширави. Он уточнил, что развитая инфраструктура и благоприятный деловой климат способствует развитию экономики и привлечению инвестиций в эмират. «В настоящее время объем экспорта и реэкспорта между Дубаем и Беларусью оценивается в 82 млн дирхамов (US$ 22,4 млн), страна занимает 147-е место в рейтинге партнеров эмирата, и совместными усилиями мы хотели бы значительно улучшить эти показатели». В свою очередь, Антон Кудасов, заместитель министра экономики Беларуси, подчеркнул, что у Арабских Эмиратов и Беларуси сегодня много общего: они выступают шлюзами для тех, кто ищет доступ к экономике соседних регионов, а политическая и экономическая открытость активно способствует укреплению двусторонних связей. Он призвал всех членов делегации и белорусские предприятия, работающие на территории ОАЭ, изучить все возможности для ведения бизнеса с эмиратскими партнерами и использовать полученные знания для расширения торговых связей. По словам Антона Кудасова, за последние 5 лет в стране доход на душу населения вырос на 14%, а средний рост инвестиционной активности составил 9%. Таким образом, страна занимает по показателям экономического роста 9-е место в десятке наиболее развитых стран региона Восточной Европы. «Основной движущей силой экономического роста Беларуси является промышленность, сельское и лесное хозяйство, сферы торговли и общественного питания. Страна имеет развитую транспортную инфраструктуру, в том числе трубопроводы для транспортировки природного газа, нефти и нефтепродуктов, развитую сеть железных дорог и авиасообщение с 19 зарубежными странами, в числе которых и Арабские Эмираты», – сказал замминистра. В настоящее время, также уточнил Антон Кудасов, на территории страны работает 5,7 тысяч компаний с участием иностранного капитала, более 77 зарубежных стран инвестируют средства в экономику страны. В Беларуси традиционно представлены секторы машиностроения, металлообрабатывающей отрасли, химической и нефтехимической промышленности. Привлекательными для инвесторов также остаются сферы розничной торговли, связи, транспорта и медицины. Одним из спикеров брифинга также стал Вячеслав Реут, первый заместитель председателя Торгово-промышленной палаты Беларуси, который пригласил представителей дубайского бизнес-сообщества посетить страну и изучить ее инвестиционные возможности, а также сферы деятельности, представляющие интерес для обеих сторон. По словам Вячеслава Реута, Беларусь является одной из наиболее экономически развитых стран СНГ. Промышленность приносит экономике треть валового внутреннего продукта. В стране развиты отрасли автомобилестроения и станкостроения, горнодобывающей промышленности и нефтепереработки, производства строительных материалов и удобрений, фармацевтической, легкой и пищевой промышленности. Рост валового внутреннего продукта в течение последних 5 лет составляет 1,5% ежегодно, в то время как темпы роста отрасли сельского хозяйства составляют 6,1% в год. Страна привлекла прямых иностранных инвестиций на сумму US$ 1,4 млрд, в то время как доля инновационного сектора составляет 17,9% в общем объеме производства. Стоит напомнить, что ТПП Дубая запустила новый формат встреч, получивший название «регионально-ориентированный брифинг» (Country Focus Briefing) в сотрудничестве с посольствами, консульствами, торговыми центрами и офисами-представительствами в целевых странах, в 2010 году. Главная цель – представить деловые возможности выбранных стран бизнес-сообществу, чтобы дать ему возможность изучить рынки экспорта, установить связи с торговыми компаниями и повысить свою конкурентоспособность на мировой арене. Уже были проведены аналогичные мероприятия по таким странам, как Чили, Швейцария, Япония, Турция, Бразилия, Эфиопия, Австралия, Казахстан и Нидерланды. ОАЭ. Белоруссия > Внешэкономсвязи, политика > russianemirates.com, 27 марта 2013 > № 829361

Президент США Барак Обама в среду предложил на пост нового посла США в Ливии Дебору Джонс, говорится в сообщении Белого дома.

В случае утверждения сенатом Джонс займет место убитого во время произошедшего 11 сентября прошлого года теракта в консульстве США в Бенгази Криса Стивенса.

"С 2008 по 2011 год она (Джонс) работала послом США в Кувейте. В госдепартаменте она работает с 1982 года", - указывается в сообщении.

Джонс занимала также различные посты в посольствах и консульствах США в Турции, ОАЭ, Эфиопии и Сирии.

О своем решении назначить Джонс на пост посла Обама уже объявил премьеру Ливии Али Зейдану, который находится с визитом в Вашингтоне. Мария Табак.

Власти Судана и Республики Южный Судан (РЮС) договорились возобновить добычу южносуданской нефти и ее транзит на экспорт по территории Судана в течение ближайших двух недель, сообщает во вторник агентство Рейтер со ссылкой на главу посредников на переговорах двух Суданов Табо Мбеки.

"Инструкции, данные компаниям (по дате начала добычи и транспортировки нефтепродуктов), предполагают (10 марта) плюс 14 дней", - заявил он.

На прошлой неделе в столице Эфиопии Аддис-Абебе начались переговоры между делегациями двух Суданов для выработки механизма выполнения подписанного осенью прошлого года протокола о сотрудничестве, который, в частности, предусматривает создание буферной демилитаризованной зоны на границе после отвода оттуда войск обеих стран. С момента подписания протокола стороны несколько раз обещали начать отвод войск от границы, чтобы возобновить добычу нефти в пограничных районах, но так и не приступили к этому процессу.

В минувшую пятницу делегации Судана и РЮС подписали в Аддис-Абебе дополнительный протокол по выполнению договоренностей по безопасности, согласно которому стороны должны завершить перемещение своих войск за пределы предполагаемой буферной зоны до 26 марта. В понедельник президент РЮС Сальва Киир приказал армии начать отвод войск от границы с Суданом, где планируется создание буферной зоны.

После отделения Южного Судана от Хартума в июле 2011 года ему отошли 75% нефтяных месторождений некогда единой страны, но вся инфраструктура для транспортировки нефти на экспорт осталась на Севере. В декабре прошлого года правительство РЮС заявило о планах восстановления уровня нефтедобычи, который был до конфликта с Хартумом - 350 тысяч баррелей в день.

Угрозы реальные и мнимые

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 2906774 Алексей Арбатов

Президент Южного Судана Сальва Киир приказал армии начать отвод войск от границы с Суданом, где планируется создание буферной зоны, сообщил в понедельник журналистам официальный представитель армии Филипп Агуер.

"Суданская народно-освободительная армия получила приказ от своего главнокомандующего - президента Сальва Кира начать вывод войск с территории предполагаемой зоны безопасности - буферной демилитаризованной зоны на границе", - сказал Агуер. Он отметил, что передислокация войск займет около двух недель.

На прошлой неделе в Аддис-Абебе начались переговоры между делегациями двух Суданов для выработки механизма выполнения подписанного осенью прошлого года протокола о сотрудничестве, который, в частности, предусматривает создание буферной демилитаризованной зоны на границе после отвода оттуда войск обеих стран. С момента подписания протокола стороны несколько раз обещали начать отвод войск от границы, чтобы возобновить добычу нефти в пограничных районах, но так и не приступили к этому процессу.

В минувшую пятницу делегации Судана и РЮС подписали в Аддис-Абебе дополнительный протокол по выполнению договоренностей по безопасности, согласно которому стороны должны завершить перемещение своих войск за пределы предполагаемой буферной зоны до 26 марта. Юлия Троицкая.

Поставки свежесрезанных цветов в Калининградскую область из-за границы накануне праздника 8 марта увеличились по сравнению с январем 2013 года в 10 раз, составив 189,7 тонны, сообщила РИА Новости в среду представитель областной таможни.

"Так, в период с 25 февраля по 3 марта в Калининградскую область было ввезено 1,3 миллиона роз, хризантем, гвоздик, тогда как всего четырьмя неделями раньше - 247,3 тысячи штук", - привела цифры собеседница агентства.

Цветы, обернутые полиэтиленом, приезжают в специальных фургонах-рефрижераторах, в которых поддерживается комфортная для них температура - около 8 градусов тепла. Таможенный, санитарно-карантинный и фитосанитарный контроль при отсутствии нарушений занимает считанные минуты.

Гвоздиками, орхидеями, хризантемами, лилиями, розами и другими цветами Калининградскую область снабжают, в основном, Нидерланды, Кения, Колумбия и Эквадор. Часть этого товара приезжает из Польши, Эфиопии, Португалии, Турции и Израиля.

За 2012 год в регион поступило около 13 миллионов цветов - порядка 1 тысячи тонн.

По сравнению с 2011 годом количество ввезенных цветов увеличилось приблизительно на 2,5 миллиона штук. Анна Шонова.

Угрозы реальные и мнимые

Военная сила в мировой политике начала XXI века

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме: Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886285 Алексей Арбатов

Кризис и эволюция

Чан Ха Чжун беседует с Мануэлем Монтесом

Чан Ха Чжун – корейский экономист, специалист по теории развития, преподаватель Кембриджского университета. Автор многих книг, последняя из которых – «Двадцать три вещи, которые вам не говорят о капитализме» (Penguin, 2010).

Мануэль Монтес – филиппинский экономист, сотрудник Управления стратегии и политики развития ООН.

Резюме: С учетом масштаба экономического кризиса и кризиса экономической теории, который за этим стоит, можно было бы надеяться на пересмотр многих ранее непреложных догм экономической теории. Но как раз в ней почти ничего не изменилось.

Полный текст будет опубликован в книге «Двадцать способов наладить дела в мире: интервью с ведущими мировыми мыслителями» (Twenty Ways to Fix the World: Interviews with the World's Foremost Thinkers) под редакцией Петра Дуткевича и Ричарда Саквы. Издание выйдет в свет в рамках проекта Совета по исследованиям в области социальных наук и New York University Press (SSRC/NYUP, 2013), осуществляемого при поддержке Мирового общественного форума «Диалог цивилизаций» (Москва–Вена).

Всегда откровенно высказываясь на любые экономические темы, Чан Ха Чжун дает беспощадную оценку нынешнему состоянию экономической теории и практики: и то и другое в плачевном состоянии. Чан утверждает, что если бы какая-либо теория потерпела такой крах на практике, как теория свободной рыночной экономики, она давно уже была бы дискредитирована и даже запрещена. Но разновидности неолиберальной экономики все еще живы. Он винит в этом внутреннюю политику и инерцию экономической науки, а также элиты, которые наживаются на свободных рынках и пытаются убедить всех нас, что нам это тоже выгодно. Однако, в отличие от тех, кто призывает к масштабному переформатированию всей мировой экономики, Чан отстаивает целесообразность прагматичного постепенного подхода, который не должен быть огульным или глобальным.

Мануэль Монтес: – Первый вопрос достаточно очевиден: как вы оцениваете нынешнюю экономическую ситуацию?

Чан Ха Чжун: – Теоретически глобальная рецессия 2008 г. закончилась, поскольку ее основным признаком является падение производства и ВВП в течение двух или более кварталов подряд. Но, конечно, никто не может смириться с мыслью, что она завершилась, поскольку большинству стран Севера не удалось восстановить докризисный уровень доходов. Во многих государствах безработица все еще очень высока – более 20%. Даже в США официальный уровень безработицы – 9%, однако многие люди хотели бы работать на полную ставку, но вынуждены довольствоваться работой на полставки. Другие отказались от поиска работы. Формально они не считаются безработными, поскольку не зарегистрированы на бирже труда, но фактически ими являются. Если включить их в общую статистику, то некоторые полагают, что безработица может достигать 15%. Некоторые страны, такие как Великобритания, снова скатились в рецессию. Хотя по официальным данным в Соединенных Штатах и многих других странах возобновился рост экономики, не думаю, что мы прошли даже полпути после начала кризиса.

ММ: – Не кажется ли вам, что речь идет о неуклонном спаде экономической активности в богатых странах? Или они будут упорно пытаться вернуться по крайней мере на докризисный уровень?

ЧХЧ: – Если мы всерьез не изменим политику, ситуация во многом будет напоминать 1990-е гг. в Японии («потерянное десятилетие»). В принципе перманентной рецессии может и не быть, но за умеренным ростом экономики следует спад. Потом происходит какая-то внешняя катастрофа, и все начинают паниковать. Затем экономика может восстановиться, но что-то снова случается, мы опять скатываемся в кризис, и так далее. Мне кажется, можно говорить, по сути, о повторении той ситуации, которая в Японии длилась все 1990-е годы.

MM: – В случае с Японией ни экономическая теория, ни экономическая политика не пересматривались. Может быть, нынешняя ситуация даст толчок к переосмыслению политики?

ЧХЧ: – Знаете, даже в Японии происходило некоторое переосмысление политики в том смысле, что японцы никогда не были склонны к кейнсианству, но в течение 1990-х и 2000-х гг. они чрезвычайно и беспрецедентно увеличили государственные расходы и стали больше кейнсианцами, чем прежде. Они также начали практику, которую мы сегодня называем количественным стимулированием, так что какие-то изменения последовали. Но вы правы, что они безнадежно отстали в экономическом мышлении. Проблемы с японским экономическим «символом веры» в том, что вплоть до падения Советского Союза на экономических факультетах университетов Японии преобладали марксисты-схоласты, которых мало интересовал реальный мир. Поэтому, когда они утратили влияние, остались в лучшем случае лишь сторонники неоклассической теории. И когда эти последние стали задавать тон, неолиберальная повестка дня (идеи свободного рынка) проталкивалась такими людьми, как Дзюнъитиро Коидзуми (премьер-министр в 2001–2006 гг.), который все время говорил: «Нам нужно становиться все больше и больше похожими на Америку. Это путь к восстановлению». Всем известно, что в итоге произошло.

ММ: – Что вы думаете в целом об экономическом мышлении и об экономической политике?

ЧХЧ: – Как я уже сказал, в Японии произошли некоторые важные изменения в политике, но с точки зрения экономического мышления, мне кажется, японцы еще больше запутались. Когда в 2008 г. грянул кризис, многие ожидали перемен в экономике. Откровенно говоря, если бы любая другая теория потерпела такой крах, как теория свободной рыночной экономики, ее, возможно, уже предали бы анафеме. Поначалу даже экономисты, стоявшие на позициях свободного рынка, посыпали голову пеплом. Например, такие как американский консерватор Ричард Познер, который согласился, что Кейнс говорил много разумных вещей. Все это было, но я не думаю, что экономика на самом деле меняется. К сожалению, мы не наблюдаем сколько-нибудь широкого признания изъянов и недостатков капиталистической экономики. Когда английская королева посетила Лондонскую фондовую биржу, она спросила: «Почему никто не смог этого предвидеть или предсказать?» Ответ Королевского экономического общества был таким: «Мадам, каждый экономист хорошо выполнял свою работу, но нам не хватило коллективного воображения – за деревьями мы не увидели леса». Постойте, при чем тут воображение? Ему вообще не место в экономике свободного рынка, которая оправдывает политику невмешательства государства в экономику тем, что все ведут себя рационально и «каждый знает, что делает». По сути дела, не было приведено ни одного вразумительного аргумента. И, по правде говоря, это дает пищу для размышлений. Вне академических кругов существует большой спрос на различные экономические теории, хотя во взглядах экономистов мало что изменилось.

ММ: – В каком направлении мы движемся? На какой основе выстраивать политику?

ЧХЧ: – Мне кажется, здесь речь идет о двух проблемах. Первая заключается в том, что медленнее всего в мире меняется научное сообщество. За политиков избиратели могут не проголосовать, лидеры бизнеса могут обанкротиться, но университетские профессора обычно остаются на своем посту всю жизнь. Знаменитый немецкий физик Макс Планк однажды сказал примерно следующее: «Научный прогресс измеряется количеством похорон ученых». То же можно сказать и об изменениях в экономической теории. Правда, это трудноразрешимая проблема. Целая группа людей, сделавшая себе карьеру и имя на конкретной экономической теории, так просто от нее не откажется.

Но еще важнее интересы властных структур. Людям, имеющим власть и деньги, выгодно сохранение статус-кво в экономике, и они готовы бесконечно повторять: «Все прекрасно, даже если выглядит не столь радужно, потому что мы действуем рационально, а рынки эффективны. Так что даже если мир кажется хаотичным и глупым, это лучший из возможных миров». Им до такой степени выгодно, чтобы люди верили в такой тип экономики, что они так просто не откажутся от своих подходов.

ММ: – Довольно мрачная картина.

ЧХЧ: – Думаю, что да, но, знаете, надо смотреть на вещи в долгосрочной перспективе. Двести лет назад казалось безумием требовать освобождения рабов, а 100 лет назад многие «уважаемые» люди полагали, что женщины не заслуживают права голоса. Всего 50–60 лет назад англичане и французы преследовали как террористов тех, кто отстаивал идею деколонизации. Но со временем «немыслимые» тогда требования были удовлетворены. Поэтому, если смотреть в будущее, я оптимист, но ближайшая перспектива мрачновата. К тому же последние 200 лет вопрос о том, какая из экономических теорий верна, решается силовым способом. Если против свободного рынка восстанет достаточное число граждан, обманутых в своих ожиданиях и сытых им по горло, теоретикам придется изменить точку зрения. Парадокс в том, что, как бы подталкивая граждан взять на себя инициативу, банкиры вели себя настолько вызывающе, что теперь даже обычно терпеливые американцы и англичане начинают поднимать голову. Поэтому я не утверждаю, что перемены невозможны, но не думаю, что все случится именно так, как некоторые представляли себе в начале кризиса. Вряд ли все эти парни, сторонники гипотезы эффективного рынка, которая так капитально всех нас подвела, внезапно лишатся своих портфелей в университетах. Нет, все произойдет несколько иначе.

MM: – Что следовало бы изменить в первую очередь с учетом того, что все в этом мире взаимосвязано?

ЧХЧ: – Ключевая отрасль – это финансы. Нам нужно регулировать финансовый сектор. Но не так, как до сих пор. Моему другу Джо Стиглицу нравится программа направленного кредитования, которая применялась в Японии и других государствах Восточной Азии вплоть до 1980-х годов. Почему бы не взять на вооружение эту идею, тем самым отреагировав на жалобы государственных департаментов, что банки не дают бизнесу взаймы ликвидность, которая была им предоставлена в результате «количественного стимулирования» или накачивания экономики деньгами? Давайте сделаем кредитование бизнеса главным условием доступа к ликвидности. Кредиты Всемирного банка и МВФ давно уже выдаются на этих (и даже более жестких и не всегда разумных) условиях. Почему же по отношению к коммерческим и инвестиционным банкам не применяется практика обусловленности кредитов? Еще одна мера, которую необходимо принять, – запрет большинства комплексных финансовых продуктов, безопасность которых не может быть гарантирована. И необходимо во что бы то ни стало отделить инвестиционную банковскую деятельность от розничных банковских услуг.

MM: – В банковской системе Германии один регулятор контролирует одну часть отрасли, а другой регулятор – другую.

ЧХЧ: – Я этого не знал, но инвестиционная банковская деятельность в Германии с самого начала существенно отличалась от системы, существующей сегодня в англосаксонском мире. Инвестиционные банки в Германии изначально имели дело с венчурным капиталом. Они давали в долг перспективным предприятиям и обогащались, продавая их акции, когда эти предприятия выходили на биржу с первичным публичным размещением своих акций (IPO). По этой причине данный вид бизнеса и называется инвестиционной банковской деятельностью. Сегодня они редко это делают. В Германии такой подход принес плоды. Но у немцев всегда была другая организация и в остальных сегментах финансовой системы. Например, недружественные захваты предприятий там практически невозможны. И в англо-американских странах, видимо, также следовало бы изменить правила недружественных поглощений, регламентирующие, кто и какие компании может скупать. Проблема в том, что многие компании скупаются частными инвестиционными фондами, которые не настроены на ведение долгосрочного бизнеса. Фактически они реструктурируют компанию, продают то, что можно продать, делают бизнес прибыльным, выжав семь потов из сотрудников и поставщиков, а потом перепродают. Наверное, некоторые предприятия легко реструктурировать таким образом – например, в секторе розничной торговли. Но если речь идет об отраслях, требующих долгосрочных инвестиций, нужны правила, предписывающие, что разрешено, а что нет частному инвестиционному фонду, приобретающему эти предприятия. Например, их можно обязать не перепродавать приобретенную компанию в течение десяти лет.

MM: – В этом случае они будут приобретать только по-настоящему прибыльные компании, а не те, на которых можно хорошо нагреть руки, потому что их принудят к долгосрочным инвестициям?

ЧХЧ: – Совершенно верно. Если не решить эту проблему, фундаментальных изменений не произойдет. Ведь именно дерегулирующая финансовая система, нацеленная на получение краткосрочной прибыли, и является причиной того, что произошло с такими странами, как США, Великобритания, Исландия и Ирландия, где начался финансовый кризис. По сути, финансовая система, нацеленная на получение краткосрочной прибыли, и привела к сокращению инвестиций. При этом снижались стандарты трудовой этики, не поддерживались стимулы долгосрочной производительности труда. Если сидеть сложа руки, проблема никуда не исчезнет. И в довершение картины все усилия финансистов, делающих деньги, были направлены на лоббирование свободного рынка, чтобы им было еще легче делать деньги. По сути, они добивались разрешения на печатание денег. Если кто-то говорит, что можно занять в 30, 40 или 50 раз больше денег, чем покрыто активами, что это, как не лицензия на печатание денег? Банкиры и финансисты делали это, становясь все более могущественными, и в результате захватили политическую власть. Партийные лидеры попали в зависимость от их пожертвований, а контроль над СМИ делает политиков более податливыми. В Соединенных Штатах финансисты по большому счету оккупировали правительство. Много ли бывших министров финансов до 1980-х гг. были людьми с Уолл-стрит? Ни одного. Зато с тех пор они превратились в большинство. Если не избавиться от этой мертвой хватки, политический баланс сил не изменится.

Есть в этом и положительный момент: до сих пор они наломали так много дров и продолжают усердствовать даже после воцарения хаоса в финансовом секторе, что, как мне кажется, накопилось немало политического капитала для радикальных реформ – только бы у политиков хватило смелости и решимости. Я был шокирован, прочитав статью американского банкира, опубликованную в газете The Guardian. Он пишет, что сегодня банковский сектор жалуется на громоздкий характер планируемого регулирования, но когда Франклин Рузвельт начал воплощать в жизнь Закон Гласса-Стигалла, содержавший куда более радикальные положения, чем те, что сегодня предлагаются (в частности, юридическое размежевание розничных и инвестиционных банков), был дан один год, чтобы выполнить эти предписания. Сегодня с банками обращаются нежно и деликатно – например, им отвели девять лет на то, чтобы привести деятельность в соответствие со стандартами достаточности собственного капитала, стресс-тестирования на уровне портфеля и покрытия рисков нехватки рыночной ликвидности, которые оговорены в Третьем Базельском соглашении.

MM: – Можно ли внедрить эти стандарты отдельно в каждой стране?

ЧХЧ: – Почему бы и нет? Обычно приводится следующее возражение: в этом случае мы уступим в конкурентной борьбе другим странам, которые не внедрят у себя те же принципы регулирования. Мой ответ таков: оставьте другие страны в покое. Нет доказательств того, что эти банки приносили реальную пользу или выгоду американской или британской экономике, так что если они хотят разрушить голландскую или немецкую экономику, это их дело. Пусть каждая страна сама наводит у себя порядок. Если политики повсюду станут придерживаться этого принципа, то банкам и их капиталам некуда будет деваться. Даже Швейцария ужесточает регулирование по хеджевым фондам, да так, что некоторые банкиры грозятся вывести оттуда свои капиталы, но куда? Быть может, в Монако, а больше-то и некуда.

MM: – Наблюдаются ли какие-то сдвиги в направлении регулируемого рынка у нас в Великобритании?

ЧХЧ: – Никаких – не думаю, что изменения произойдут, пока у власти находится нынешняя коалиция консерваторов и либеральных демократов. Ключевым моментом является то, кого назначат следующим главой Банка Англии, поскольку правительство наделило его важными регулирующими полномочиями. Управление финансовых услуг Великобритании (FSA) во многом утратило влияние. Нынешний глава FSA Адаир Тернер, между прочим, значительно полевел в своих взглядах в последнее время. Если его выберут главой Банка Англии и к власти через несколько лет придет новое правительство, быть может, какие-то меры будут приняты. Но в случае избрания человека, не имеющего опыта финансового регулирования, или если у руля Банка Англии встанет некто, имеющий политический вес, или же к власти придут инсайдеры Банка Англии, не заинтересованные в каком-либо регулировании, то вряд ли стоит ожидать реальных перемен. Проблема Великобритании в том, что ее зависимость от финансового сектора достигла таких пропорций, что даже если вы не находитесь на содержании у финансовой индустрии, вам придется проявить большое мужество, чтобы приструнить зарвавшихся банкиров.

MM: – Согласно одной из версий, во времена Великой депрессии 1930-х гг. власти пошли на принцип и позволили всем банкам обанкротиться. Не может ли такой подход отбить у людей всякое желание пользоваться услугами банков?

ЧХЧ: – Да, может, но это неверный подход. Глупо допускать банкротство банков – разве только если речь идет о мелких банках, которых было очень много в Америке XIX века. Но в целом массовое банкротство банков создает дефицит доверия. Единственное, что позволило нам избежать полного хаоса в финансовой сфере, – национализация банков, которые находились на грани банкротства. Но то, как наши власти это сделали, просто смехотворно. Я имею в виду распространение английским правительством контроля над почти 80% Королевского банка Шотландии и вместе с тем нежелание обязать его кредитовать малый и средний бизнес, хотя на словах чиновников беспокоит то, что банки этого не делают. Не срабатывает даже элементарная логика капитала, согласно которой тот, кто контролирует больше половины акций компании, волен делать все, что ему заблагорассудится. Власти США еще более деликатно обращаются с финансистами. Накачав их ликвидностью, они забрали у них только часть так называемых привилегированных акций, которые дают право на первоочередное получение дивидендов, но не право голоса. Таким образом они фактически отказались от контроля над банками. До такой степени политики находятся под игом финансового сектора.

MM: – До сих пор мы говорили о богатых, развитых странах. Но вы в значительной мере занимались анализом развивающихся стран. Каково их положение в современном мире? Они подыгрывают богатым странам или просто заняты собственным выживанием? Ожидают ли они революции в богатых странах?

ЧХЧ: – Мне кажется, главная беда развивающихся стран в том, что в последние 30 лет они стали настолько открытыми, что теперь им трудно проводить подлинно глубокие преобразования. Китай вполне способен контролировать баланс движения капитала. Но экономика такого размера слишком зависима от международной торговли. В любой другой экономике континентального масштаба, такой как ЕС или США, международная торговля обеспечивает 10–15% ВВП, а в Китае – около 35% ВВП. Большинство этих рынков находятся на Севере, так что если там что-то пойдет не так, последствия трудно предсказуемы.

Бразилия, ЮАР, Чили очень сильно страдают от набегов спекулятивного капитала, оказывающего беспрецедентное давление на обменный курс их валют. Местные компании находятся в состоянии шока из-за невозможности поставлять свою продукцию на экспорт, поскольку обменный курс нежизнеспособен. Поэтому им не до рассуждений типа: «Эти развитые рынки в упадке, так давайте приберем мир к рукам». Во многих развивающихся странах положение лучше, чем в богатых, но они также страдают, и в будущем рискуют пострадать еще больше. Важно осознать, что, несмотря на все разговоры о подъеме Юга, его роль в мировой экономике пока незначительна. Китаю не принадлежит и 10% мировой экономики. Северные страны склонны искусственно раздувать цифры, рассчитывая доходы развивающихся стран по паритету покупательной способности (ППС), чтобы потом доказывать, что якобы Китай (Индия, Бразилия или любая другая страна) перестали быть развивающимися, а значит, не могут рассчитывать на особое отношение или режим и т.д.

Это все от лукавого, потому что если посмотреть на реальный ВВП этих стран, то Китай производит менее 10% мирового дохода. Индия и Бразилия – по 2% мирового ВВП, вклад ЮАР – всего 0,5%. Если сложить экономики всех стран БРИКС, их доля составит не более 15–20% глобальной экономики. Попробуйте доказать, что 15% больше 70%. Я не так уж пессимистично настроен по поводу относительного подъема таких стран, как Китай и Индия, но эту динамику надо рассматривать в перспективе. Вес этих государств определенно растет, и они начинают поигрывать мышцами. Однако им еще предстоит большой путь, прежде чем они достигнут реального влияния. Достаточно вспомнить, что случилось со странами «Большой двадцатки», когда им понадобились деньги. Нас уверяли, что это будет новая всемирная управляющая организация, но с 2010 г. так и не прослеживается никакой динамики.

MM: – На чем еще следовало бы сосредоточить особое внимание в сфере вашей деятельности? Какие сдвиги происходят в теории развития и экономической теории?

ЧХЧ: – С учетом масштаба экономического кризиса и кризиса экономической теории, который за этим стоит, можно было бы надеяться на пересмотр многих ранее непреложных догм экономической теории, но как раз в ней почти ничего не изменилось. Мы снова и снова слышим старую песню. Конечно, сегодня большее число исследователей признает, что история и государственные институты играют важную роль, но даже это делается довольно специфично, в неоклассическом духе, поскольку такие явления расцениваются как продукт эгоистичного и рационального выбора.

Мне кажется, произошло только одно позитивное событие, но не на сугубо теоретическом уровне, а скорее на уровне прикладной политики. Я имею в виду гораздо более благосклонное отношение к промышленной политике, разговор о которой до этого считался табу в тех кругах, которые занимаются более «изящной» деятельностью. Я уже сбился со счета, сколько получил приглашений в последние годы на конференции, посвященные промышленной политике. В основном речь идет о развивающихся странах, а также о странах ОЭСР и даже некоторых департаментах правительства Великобритании. Хотя до сих пор ведется немало споров о том, как именно ее следует проводить, применять ли таргетирование, предоставлять субсидии или взимать пошлины. Также дискутируются политические условия, такие как проведение промышленной политики в странах с высоким уровнем коррупции. Но по крайней мере сегодня промышленная политика активно обсуждается, а всего пять лет тому назад большинство экономистов не желали об этом говорить. Возобновление дебатов по промышленной политике – единственное светлое пятно.

MM: – Может ли промышленная политика проводиться без изменения политического ландшафта в тех или иных странах?

ЧХЧ: – Об этом сегодня тоже немало спорят, потому что некоторые сторонники промышленной политики скептично настроены по поводу самой возможности ее проведения в странах, где, по их мнению, для этого не существует подходящих политических условий. Но мне кажется, что все зависит от реального желания. Если вам вдруг захочется повторить опыт Южной Кореи в 60–70-е гг. прошлого века, возможно, радикальные политические изменения действительно понадобятся. Но, например, Эфиопия сегодня пытается захватить часть мирового рынка в таких трудоемких отраслях индустрии, как швейное производство и легкая промышленность – для этого нет необходимости в серьезных политических преобразованиях. Нужно просто начать реализацию какой-то разновидности промышленной политики и доказать ее действенность, прежде чем расширять ее. Стоит добиться успеха в каких-то областях, как сразу усиливается политическая поддержка этого курса, что облегчает его дальнейшее расширение и углубление. Думается, было бы ошибкой утверждать, что не стоит даже пытаться, полагая, что любые попытки обречены на провал. Начать надо с малого, постепенно наращивая усилия. В конце концов, проведение подобного курса требует усилий и со стороны государственных чиновников, знающих, как это делается. В то же время, например, в условиях Демократической Республики Конго размышления о промышленной политике будут, скорее всего, напрасной тратой времени. Но, как мне кажется, есть много стран, которым можно оказывать не слишком масштабную, но эффективную помощь, не приводящую к значительной коррупции. В этом вся разница.

MM: – Готов согласиться, что нам не дано предугадать, где начнутся перемены. Но все читающие эти строки зададутся вопросом о том, как произойдут изменения. А ваш аргумент заключается в том, что нам не следует принимать некоторые аргументы на веру, ведь так?

ЧХЧ: – Верно, я говорю об аргументах типа «если вы стремитесь к регулированию финансового сектора, то это нужно делать повсюду». Понятно, что такой аргумент был специально придуман людьми, не желающими перемен. Они исходят из предпосылки, согласно которой то, что происходит в финансовом секторе – всеобщее благо, и нельзя позволить себе потерять хотя бы малую толику этих благ. Но мы не призываем к закрытию всех банков или к упразднению фондового рынка. Мы предлагаем лишь ограничить некоторые виды непроизводительной или контрпродуктивной деятельности в финансовом секторе, и чем дальше эта деятельность переместится из страны, тем, как это ни парадоксально, будет лучше для всех. Многие британцы заламывают руки, сетуя на то, что Франкфурт или Париж перехватят этот бизнес. Настрой же должен быть совершенно иным: если немцы хотят заполучить это «вредное производство», не надо им мешать. Как я уже ранее говорил, если все страны будут настроены подобным образом, такой деятельности придет конец, она просто отомрет. Когда приходится думать о переменах, во главу угла следует ставить принцип «как я смогу это сделать», а не «все или ничего». Очень часто людям кажется, что до тех пор, пока полностью все не изменить, ничего не получится. Но это не так.

После того как будет введено регулирование финансового сектора, откроется пространство для более крупных целей, но начать следует с того, что не терпит отлагательства, с более реалистичных целей, и постепенно расширять и наращивать темпы. Пример проведения промышленной политики в развивающихся странах проливает свет на опасность чрезмерных амбиций, однако с чего-то надо начать. Тогда у вас появится политический капитал, и люди начнут вам доверять; надо строить и развивать связи с частным сектором. Эти начальные меры позволят сделать следующий шаг – более честолюбивый и сложный. Мне думается, следует избегать такого отношения к реформам и переменам, которое характеризуется принципом «все или ничего». Даже если изменению подлежит все, это невозможно сделать сразу, в одночасье. Вот почему революции так часто терпят крах.

С другой стороны, невозможность изменить все – не повод для того, чтобы ничего не предпринимать. Потому что в этом случае вы попадете в ловушку, расставленную людьми, не желающими перемен. Мне кажется, что за основу следует взять градуалистский подход. Последовательные поэтапные шаги в сумме обязательно произведут грандиозный эффект. Именно таким образом происходили изменения в Китае. Не могу сказать, что я в восторге от всего, что там делается, но главное – начать с небольших экспериментов, а затем медленно наращивать успех. Конечно, со стороны это выглядит как не лучший способ реформирования социалистической системы, и такие люди, как Джеффри Сакс, говорят: «Нет, нужен “большой взрыв”!» Шведский специалист по экономике переходного периода Андерс Ослунд утверждает, что «нужно делать это сейчас, немедленно – иначе это никогда не случится, потому что консервативные круги сгруппируются и задушат реформы». Но если идти таким путем, результаты будут намного менее впечатляющими. Постоянные небольшие перемены, если осуществлять их в течение одного-двух лет, конечно, не успеют дать видимых всходов, но за 30 лет они приведут к глубоким преобразованиям в обществе и экономике. Я не утверждаю, что радикальные изменения никогда не приносят плодов, но они гораздо рискованнее. Постепенные изменения дают лучший результат, чем одна большая реформа, которая может оказаться лишь благим намерением.

Ростуризм рекомендует туроператорам информировать россиян, планирующих поездки в страны с высоким риском заражения желтой лихорадкой, о необходимости сделать прививки, говорится в сообщении на сайте ведомства, размещенном в понедельник.

"Ростуризм рекомендует туроператорам и турагентствам организовать работу по информированию российских граждан, планирующих поездки в страны с высоким риском заражения желтой лихорадкой, и настоятельно рекомендовать каждому из них проведение профилактической иммунизации с оформлением международного свидетельства о вакцинации", - говорится в сообщении. Список стран с высоким риском заражения был опубликован Роспотребнадзором.

Желтая лихорадка остается единственным заболеванием, требующим проведения вакцинации при въезде в страны, в которых существует риск заражения. Согласно оценке ВОЗ, территории 45 стран Африки и 13 стран Южной и Центральной Америки являются эндемичными по желтой лихорадке.

Прививка против желтой лихорадки является единственным и самым надежным средством предупреждения заболевания. Иммунитет после введения вакцины вырабатывается через 10 дней и продолжается в течение 10 лет. Подвергшиеся вакцинации получают международное свидетельство, которое действительно в течение десяти лет.

Туристам требуется наличие международного свидетельства о вакцинации против желтой лихорадки для въезда, в частности, в Анголу, Бенин, Буркина-Фасо, Бурунди, Камерун, ЦАР, Конго, Кот дИвуар, Конго, Французскую Гвиану, Габон, Гану, Гвинею-Бисау, Либерию, Мали, Нигер, Руанду, Сьерра-Леоне, Того, Сан-Томе и Принсипе. Среди стран, при въезде в которые туристу рекомендуется прививка против желтой лихорадки - Аргентина, Бразилия, Эквадор, Панама, Парагвай, Перу, Венесуэла, Боливия, Эфиопия, Кения и другие.

Шведская государственная служба трудоустройства Arbetsförmedlingen (AF) открывает офис в столице Эфиопии Аддис-Абебе, передает Ekot. Сотрудники службы займутся на месте подготовкой сомалийцев, получивших вид на жительстве в Швеции на основании воссоединения семьи.

Координатор службы трудоустройства Маттиас Вальстен/Mattias Wahlsten сообщил редакции новостей Шведского радио, что целью этого пилотного проекта является предоставление сомалийским мигрантам информации о том, что они по прибытии в Швецию имеют право на получение помощи в трудоустройстве в течение двух лет и на 100% рабочего времени.

Из 4000 сомалийцев, получивших год назад шведский вид на жительство по воссоединению семьи, в Швецию переехали пока немногим более 1000. Оставшиеся ждут в Аддис-Абебе, где расположено посольство Швеции в Эфиопии.

Консультанты ведомства на месте выяснят уровень образования мигрантов, качество их профессиональной подготовки, при необходимости устроят перевод документов и посмотрят, какие курсы обучения или переквалификации подойдут мигрантам, и в каких регионах Швеции им может найтись работа.

Как минимум 17 мирных жителей погибли при нападении боевиков в Судане, сообщает в субботу агентство Франс Пресс.

Неизвестная вооруженная группа напала на этнических суданцев в районе населенного пункта Абу-Нувара провинции Южный Кордофан, примерно в 50 километрах от границы с Южным Суданом. По предварительным данным, боевики устроили засаду на контролируемой правительственными войсками дороге, обстреляв грузовик, в котором ехали мирные жители.

Весной 2011 года граничащий с Республикой Южный Судан штат Южный Кордофан стал ареной боевых действий между суданской армией и боевиками "СНОД - Север", воевавшими во время гражданской войны в Судане на стороне сепаратистов Юга за его отделение. Они не захотели сложить оружие и после образования независимого Южного Судана в июле 2011 года.

Впоследствии повстанцы пользовались поддержкой правительства Южного Судана, однако заключенный в сентябре прошлого года в Аддис-Абебе протокол о сотрудничестве между Хартумом и Джубой предусматривает, в частности, создание демилитаризованной буферной зоны на границе и взаимный отказ от оказания помощи повстанцам, действующим на территории двух суданских государств.

Почти тысячу заражённых цветов из Чехии выявили инспекторы Управления Россельхознадзора по Новосибирской области.

Более 20 тон свежесрезанных цветов, выращенных в Нидерландах, Зимбабве, Израиле, Кении, Колумбии, Кот-д’Ивуаре, Мексике, Эквадоре, ЮАР, Эфиопии, Китае, Коста-Рике, США и Италии, поступили в Новосибирск из Чехии.

В ходе проведения фитосанитарного контроля в пункте пропуска через государственную границу РФ аэропорта «Толмачево» инспекторы Управления Россельхознадзора по Новосибирской области обнаружили в растительной продукции карантинные объекты. Фитосанитарная экспертиза, проведенная специалистами ФГБУ «НМВЛ», подтвердила, что это карантинное насекомое — западный (калифорнийский) цветочный трипс. Опасным сельскохозяйственным вредителем оказались поражены 700 колумбийских гвоздик и 200 нидерландских кустовых хризантем.

В целях недопущения возможного распространения вредоносного насекомого на территорию Новосибирской области ввоз зараженных цветов в количестве 900 срезов был запрещен.

Западный (калифорнийский) цветочный трипс — вредитель растений, ограниченно распространенный на территории России. Трипс опасен не только тем, что наносит непосредственные повреждения цветочным и декоративным растениям, овощным и фруктовым культурам, снижая тем самым урожай, он также способен переносить вирусы — возбудители опасных заболеваний растений.

Польша официально установила дипломатические отношения с самой молодой страной в мире, которая формально образовалась лишь в июле 2011 году, - Южным Суданом.

Посол Польши в Эфиопии Ясек Янковский подписал документы о сотрудничестве двух государств, добавив, что это станет первым шагом к двустороннему развитию.

«Соглашение открывает путь к многочисленным возможностям сотрудничества на международной арене, а также обеспечивает поддержку польским предпринимателям на местном рынке», - заявил посол.

На сегодняшний день в новом государстве, которое в 2005 году было объявлено автономным регионом Республики Судан, проживают восемь миллионов человек, сообщает информационное издание «The News.pl».

Берлин усиливает материальную и логистическую поддержку военной операции против боевиков в Мали, сообщает во вторник МИД Германии. В частности, немецкие власти перечислят 20 миллионов долларов на нужды миссии африканских стран и малийских военнослужащих, а также направят еще один военно-транспортный самолет Transall.

"Мы будем поддерживать усилия по освобождению Мали: финансово, логистически, гуманитарно, поможем с оснащением и обучением малийской армии", - заявил глава дипломатического ведомства Гидо Вестервелле, которого цитирует пресс-служба МИД. О дополнительных мерах по поддержке операции представители ФРГ объявят на международной конференции спонсоров Мали, которая проходит во вторник в Аддис-Абебе.

Как сообщил РИА Новости официальный представитель Бундесвера, отвечающий за ВВС, подполковник Хольгер Нойманн (Holger Neumann), Германия во вторник направит в Африку третий военный транспортник Transall. "Этот самолет будет находиться в резерве - на случай технической неисправности одного бортов, участвующих в доставке военнослужащих. Таким образом, одновременно в операции будут задействованы два самолета", - пояснил он.

Ситуация в Мали обострилась в последние недели - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. По данным СМИ, сейчас на территории страны находятся более 3 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС). Семен Нехорошкин.

Международные спонсоры Мали на проходившей во вторник конференции обязались предоставить 455,5 миллиона долларов для поддержки военной операции против экстремистских группировок, которая развернута в этой западноафриканской стране, передает агентство Франс Пресс со ссылкой на комиссара Афросоюза по делам безопасности и поддержанию мира Рамтане Ламамара (Ramtane Lamamara).

"Я рад сообщить, что общая сумма пожертвований достигла 455,5 миллиона долларов", - заявил Ламамара по окончанию встречи в эфиопской столице Аддис-Абебе.

Накануне Афросоюз заявил, что бюджет миссии африканских стран в Мали (AFISMA) составит 460 миллионов долларов, при этом сама организация готова предоставить девятую часть этой суммы - 50 миллионов.

Ситуация в Мали обострилась в последние недели - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. В настоящее время на территории страны находится более двух тысяч военнослужащих из Франции. В декабре 2012 года Совет Безопасности ООН санкционировал ввод в Мали 3,3 тысячи военнослужащих миссии африканских стран (AFISMA) как минимум на год для нормализации обстановки в северных районах страны.