Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Заседание дискуссионного клуба «Валдай»

Владимир Путин принял участие в пленарной сессии юбилейного XV заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Главная тема – «Мир, в котором мы будем жить: стабильность и развитие в XXI веке». Модератор пленарной сессии – Федор Лукьянов, директор Фонда развития и поддержки клуба «Валдай» по научной работе.

Валдайский форум открылся в Сочи 15 октября. Участники заседаний – 130 экспертов из 33 стран – обсуждают политические и социально-экономические перспективы России, общественное и культурное развитие страны, её место в современном мире.

Клуб «Валдай» создан в 2004 году. В рамках ежегодных встреч участники форума традиционно встречаются с высшими должностными лицами России.

По окончании пленарного заседания Владимир Путин в неформальной обстановке встретился с рядом участников Международного дискуссионного клуба «Валдай». Среди приглашенных, в частности, член политбюро ЦК КПК, начальник Канцелярии Комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ян Цзечи, бывший президент Афганистана Хамид Карзай, исполнительный секретарь подготовительной комиссии Организации по договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний Лассина Зербо, бывший заместитель генсека ООН Жан-Мари Геэнно, директор Фонда развития и поддержки клуба «Валдай» по научной работе Федор Лукьянов, генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский и общественный деятель Наталия Солженицына.

* * *

Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай»

Ф.Лукьянов: Добрый день, дорогие друзья! Уважаемые гости!

Мы начинаем наше финальное заседание. По традиции у нас в гостях на завершающей фазе «Валдая» Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин.

Владимир Владимирович, если Вы забыли – Вы у нас ровно в 15-й раз. Как Вы себя чувствуете?

В.Путин: Во-первых, хочу обратиться к постоянным участникам нашего мероприятия. Действительно, 15 лет – это уже кое-что значит. Мне представляется, что Валдайский клуб, как мы его назвали когда-то, поскольку первые мероприятия проходили именно в Новгороде, на Новгородской земле, – что за эти годы Валдайский клуб стал хорошей международной площадкой, где собираются профессионалы, интересующиеся мировой политикой, экономикой, культурой, работой средств массовой информации. В привязке, конечно, к России.

Это, как правило, специалисты по нашей стране. И нам очень хотелось, чтобы такая площадка у людей, которые профессионально занимаются Россией, появилась, чтобы мы могли с вами встречаться, чтобы вы не понаслышке, не в чьем-то пересказе, а из первых уст, от меня, от моих коллег могли услышать нашу позицию по всем вопросам, которые представляют интерес как для вас, как для ваших стран, так и для нас, для России.

Всегда эти дискуссии отличались тем, что здесь представлены разные точки зрения, подчас прямо противоположные. Но в этом, на мой взгляд, есть и преимущество этого дискуссионного клуба, мы его так и называем – дискуссионный клуб, потому что там, где есть только одна, так называемая правильная точка зрения, там уже нет места для дискуссии.

А истина как раз возникает в ходе сопоставления разных подходов к одним и тем же явлениям, к разным оценкам. И благодаря вашему участию мы и добиваемся этого результата.

Я вижу в этом зале много политиков с мировым именем, здесь, справа от меня, хочу поприветствовать всех, в том числе президента Афганистана, наши коллеги из ЕАЭС. Вижу здесь и ученых, представителей культуры, представителей средств массовой информации. Надеюсь, что и сегодняшняя встреча пойдет на пользу и будет интересной.

Только меня несколько смущает сегодняшний формат. Обычно на этой сцене сидит несколько человек, и дискуссия продолжается достаточно долго. Я готов, конечно, посолировать, как предлагают организаторы, но надеюсь, что это не будет в четыре-пять раз больше, чем обычно.

Спасибо вам за внимание. Давайте без всяких длинных вступительных слов прямо перейдем к нашему разговору, к нашей работе, к нашей дискуссии.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, действительно, Вы правильно заметили, чего-чего, а многообразия точек зрения «Валдаю» не занимать. У нас с этим всегда было все хорошо, в этом году тоже.

Тем более что наш состав расширяется не только в смысле количества, но и по представленности разных стран, регионов, а это, естественно, привносит совершенно другую перспективу.

В этом году у нас крайне насыщенная программа с темой, которая последние несколько лет для «Валдая» была менее свойственна, мы говорили почти все время о России. В прошлый раз мы говорили о России, когда был 10-й «Валдай». И Вы, наверное, помните, это было очень большое мероприятие, Вы приезжали, собственно, в Валдай, и мы решили вернуться.

Не только потому, что наши многие участники об этом просили, члены клуба, но и по другой причине, что, как нам кажется (мы подготовили ежегодный доклад к этому заседанию силами «Валдая»), происходят очень серьезные изменения в мире.

Он не только глобально трансформируется, но и в каком-то смысле утрачивается понимание, на каких основах он может быть дальше построен. Мы в предыдущих докладах все эти основы искали, а сейчас, в общем-то, сдались и констатируем, что момент, когда можно было управляемо менять мир, пройден.

Об этом мы еще поговорим, но из этого вытекает, что каждая страна – большая, маленькая, средняя – прежде всего вынуждена полагаться на себя, обеспечивать собственную устойчивость, обеспечивать собственное развитие. И поэтому резонно посмотреть на то, насколько мы к этому готовы. И в этом плане, конечно, Вы у нас действительно «первые уста», как Вы сказали.

К сожалению, наша работа омрачена трагическим событием. Пришла новость из Керчи по поводу происшествия. Вы уже вчера все сказали. Мы тоже здесь отметили это трагическое событие.

Но что существенно? Конечно, первое, что подумали все присутствующие, да и вообще все, кто об этом услышал, – опять теракт, крупный теракт. Мы уже, к сожалению, к этому начинаем привыкать. Но потом оказалось, что там несколько другая ситуация.

Почему я вспоминаю это сейчас? Не только, что это случилось, но это отсылает нас к самому первому «Валдаю» в Новгороде. Вы его вспомнили, он проходил на очень трагическом фоне – на фоне событий в Беслане.

Я там был, хорошо помню, многие из присутствующих там были. Конечно, вся дискуссия была скомкана, потому что все выбегали в коридор (тогда еще смартфонов не было) посмотреть по телевизору, что происходит в месте теракта.

Вы тогда встречались с валдайцами, но во время самого «Валдая», когда мы там сидели, выступили с телеобращением, которое было очень жестким, понятно, по ситуации.

Вы тогда сказали цитату, которую потом часто вспоминали: «Слабых бьют. Одни хотят оторвать от нас кусок пожирнее, другие им помогают. Помогают, полагая, что Россия как одна из крупнейших ядерных держав еще представляет для них угрозу, поэтому эту угрозу нужно устранить. И терроризм – это, конечно, только инструмент для достижения таких целей».

Потом, уже встречаясь с валдайцами, Вы еще сказали, что нам брошен вызов, и мы на этот вызов ответим. 15 лет прошло, мы, как Вы считаете, ответили?

В.Путин: Какое Вы длинное сделали вступление. Начали с того, что «в прошлый раз, когда был 10-й «Валдай» – в прошлый раз был 14-й «Валдай». (Смех.)

Ф.Лукьянов: Вы лучше считаете.

В.Путин: Я лучше слушаю.

Хотел бы все-таки начать с того, с чего Вы, собственно, начали, со вчерашней трагедии. Это в том числе, судя по всему, результат глобализации, как ни странно.

В соцсетях, в интернете мы видим, что созданы целые сообщества. Все началось с известных трагических событий в Соединенных Штатах, в школах Соединенных Штатов. Молодые люди с неустойчивой психикой создают для себя каких-то лжегероев.

Это значит, что все мы, вместе взятые, не только в России, в мире в целом, плохо реагируем на изменяющиеся условия в мире. Это значит, что мы не создаем нужного, интересного и полезного контента для молодых людей, и они хватают этот суррогат героизма. Это приводит к трагедиям подобного рода.

А настоящему героизму есть место в нашей жизни, и одно из направлений, утверждений этого героизма – это защита цивилизации от язв сегодняшнего дня. Важнейшая и острейшая из них – это, конечно, терроризм.

Эффективно противостоять терроризму, я говорил это многократно, в том числе и на юбилейной сессии в Нью-Йорке, можно только сообща, объединяя усилия.

К сожалению, в полном смысле этого слова нам пока эта совместная работа не удается. Есть отдельные элементы сотрудничества, но их недостаточно.

По большому счету, мы пока не объединили своих усилий должным образом, а это можно сделать на основе известных норм международного права и соответствующих решений Организации Объединенных Наций.

Если постараться прямо ответить на Ваш вопрос: «Мы добились результатов, которых хотели добиться, начиная с тех печальных, трагических событий, свидетелями и участниками которых мы были в середине 90-х, в начале 2000-х годов?».

В основном – да, конечно. Давайте вспомним, мы очень быстро забываем плохое, хочется думать только о хорошем. Тогда на территории России шла гражданская война, она не носила глобального, общенационального характера, но это были боестолкновения, прямая война.

Боестолкновения с использованием авиации, тяжелой техники и так далее, с большим количеством бандформирований на территории нашей страны, причем в значительной степени укомплектованных выходцами из террористических организаций из-за рубежа, в том числе представители «Аль-Каиды» активно воевали на нашей территории.

Слава богу, мы избавились от этого, но мы не избавились от терроризма как такового в целом. Он, конечно, представляет и для нашей страны еще очень большую угрозу, именно поэтому мы начали активные операции в Сирии. Терроризм представляет большую угрозу для наших соседей, в том числе для Афганистана, – здесь я вижу президента Карзая.

Если мы дадим ему слово, он расскажет нам о том, что происходит в этой стране сегодня, – тоже большая угроза. То есть мы его, конечно, в целом глобально не победили, но мы нанесли ему колоссальный урон, ущерб и уж точно кардинально изменили к лучшему ситуацию у нас дома – в Российской Федерации.

Ф.Лукьянов: Вы подводите естественным образом тогда к другой реминисценции. «Валдай», который был три года назад (в 2015 году), проходил буквально через две недели после того, как началась военная операция в Сирии.

Помню, один из коллег Вам задал вопрос: «Вообще стоило связываться-то? Потому что издержки, жертвы, непонятно чем кончится». И Вы тогда сказали Вашу ставшую фирменной фразу, которую потом много цитировали: «Еще 50 лет назад ленинградская улица меня научила одному правилу – если драка неизбежна, бить нужно первым».

Ну, ударили, три года спустя ситуация в Сирии действительно кардинально изменилась, но сказать, что вопрос решен, естественно, нельзя. Недавние события дают и позитивные, и негативные впечатления. Я все-таки повторю тогдашний вопрос: «Может быть, не стоило рисковать, потому что жертвы-то все-таки были действительно серьезные?».

В.Путин: Я помню этот вопрос, и он звучал так, что «возможны и жертвы?» Я тогда сказал: «Да, это возможно, но мы должны предотвратить худшее развитие событий». А худшим развитием событий для нас было бы что? Полная сомализация этой территории, полная деградация государственности и инфильтрация с этой территории значительной части боевиков на территорию Российской Федерации и на территорию сопредельных с нами государств, с которыми у нас нет таможенных препятствий и, по сути дела, границ, безвизовый режим. Вот это представило бы для нас реальную, очень серьезную опасность.

И мы своими действиями в значительной степени эту опасность предотвратили, безусловно, потому что нанесли огромный урон террористам на этой территории. Большое их количество уничтожено, некоторые из них, слава богу, отказались от дальнейшей деятельности подобного рода: сложили оружие, разуверились в тех принципах, которые они считали правильными. Это все я бы поставил на первое место.

Второе, не менее важное, – мы сохранили сирийскую государственность и в этом смысле стабилизировали ситуацию в регионе. Вчера мы только достаточно подробно говорили об этом с Президентом Египта. Он разделяет эту позицию, и ее разделяют очень многие государства в мире. Поэтому я считаю, что мы в целом добились тех целей, которые перед собой ставили, начиная операцию в Сирийской Арабской Республике, но и результат.

Посмотрите, ведь сколько лет до нас страны, которые взяли на себя, и чаще всего добровольно, может быть, даже не с лучшими целями и задачами, которые они перед собой ставили, участие в этих операциях по борьбе с террором, какой результат-то был за предыдущие три года? Нулевой. Мы за эти годы освободили практически 95 процентов всей территории Сирийской Республики. Это первое.

Второе. Утвердили там государственность, не позволили развалиться государству как таковому. Да, там еще много проблем. Сейчас мы видим, что происходит на левом берегу Евфрата. Наверное, коллеги знают: эта территория находится под патронатом наших американских партнеров. Они опираются на курдские вооруженные формирования.

Но они явно недоработали, в нескольких населенных пунктах остались представители ИГИЛ, и они начали в последнее время расширять зону своего присутствия: захватили 130 семей, это почти 700 человек, в заложники.

Наверное, мало кто знает из сидящих в зале, они выдвинули ультиматумы, определенные требования и предупредили, что если эти ультиматумы не будут исполняться, то они будут каждый день расстреливать по 10 человек. Позавчера расстреляли 10 человек, казнили. Они начали исполнять свои угрозы.

Это просто ужас, катастрофа, на мой взгляд. Нужно с этим что-то делать. Что же коллеги наши отмалчиваются? И по нашим данным, захватили в заложники несколько граждан из Соединенных Штатов и европейских стран.

Все молчат, какая-то тишина, как будто ничего не происходит. Поэтому еще много что нужно будет сделать, это правда. Но мы свою задачу в целом, повторяю, считаем выполненной.

Следующий этап – это, конечно, политическое урегулирование на площадке ООН в Женеве. Сейчас нужно сформировать конституционный комитет. Работа идет не просто, но все-таки движется вперед. Надеюсь, что мы будем продвигаться с нашими партнерами по этому направлению и дальше.

Ф.Лукьянов: Вы сказали: «Разуверилась часть боевиков, которые поняли, что не правы». Во-первых, Вы уверены, что они разуверились? А может быть, просто сила победила, и они поняли, что сейчас бессмысленно, а ситуация немножко изменится, и они уверятся обратно?

В.Путин: Может быть. Может быть и так. Вы, наверное, отчасти правы.

Кто-то действительно сложил оружие и действительно посчитал, что ставил перед собой ложные цели. А кто-то просто спрятался пока за наши гуманитарные акции, и готов в любую секунду взять оружие в руки. Такое возможно.

Это говорит о том, что все мы должны быть начеку, не уменьшать угрозы и наращивать нашу совместную работу по борьбе с террором, идеологией терроризма и финансированием терроризма.

Ф.Лукьянов: Если можно, текущий вопрос. 15-го числа был крайний срок, установленный турецкой стороной, для того чтобы осуществить определенные мероприятия в Идлибе. По Вашему мнению, они выполнили то, что должны были?

В.Путин: Нет, пока не выполнили, но они работают. Мы это видим. Хочу в этой связи поблагодарить наших турецких партнеров. Мы видим, что они работают. Не все так просто. Наоборот, все сложно. Но они выполняют взятые на себя обязательства.

И эта демилитаризованная зона, о создании которой мы договорились, в идлибской зоне деэскалации глубиной на 15–20 километров, создается. Еще не все тяжелое вооружение выведено, не все боевики террористических организаций, ИГИЛовцы и «Джебхат ан-Нусры», ушли, но турецкие партнеры делают все, чтобы выполнить свои обязательства.

Это, повторяю, непросто, все то, что мы видим. Они в эту зону даже перебросили военный госпиталь, потому что есть потери. Они действуют достаточно жестко и весьма эффективно в борьбе с этими террористическими группировками.

Ф.Лукьянов: Переходим к нашей любимой теме, которая у нас из года в год присутствует, благодаря тому, что у нас от американских коллег и благодаря тому, что вообще американская тематика, куда же от нее денешься.

В 2016 году у Вас было очень яркое высказывание, но это был такой сложный период, как мы помним, после украинского кризиса, и уже вовсю сирийский кризис. И у Вас кто-то спросил из зала: «А не пора ли снизить напряженность?» И Вы тогда ответили: «У нас у всех есть запрос на снижение геополитической напряженности, только не способом наших похорон. Если плата за то, чтобы снизить геополитическую напряженность, наши похороны, то нас никого это не устроит». С похоронами пока не получается, но способ, по-моему, продолжает рассматриваться в некоторых частях мира как вариант.

Вообще у Вас в последний период есть опыт общения и с Президентом Соединенных Штатов, и вообще у нас много происходит, но происходит все исключительно негативное. Может быть, я не прав, глядя со стороны, но такое ощущение, что Ваши встречи с Трампом приводят к прямо противоположному результату. В связи с этим вопрос – может быть вообще перестать пытаться, паузу взять? У них свои внутренние большие проблемы, пусть разберутся.

В.Путин: Вы знаете, такая шутка есть старая, «с бородой», но, может быть, кто-то не знает, будет интересно. Звучит она так, вопрос: «Как вы расслабляетесь?» Ответ: «Я не напрягаюсь». (Смех.)

То же самое касается напряжения в международных делах. Мы никого не напрягаем, мы не создаем никаких проблем. Мы, что ли, создаем эти проблемы? Нет. Это же нас обвиняют в чем-то, причем «с высокой степенью вероятности», как говорят, мы сделали то-то и то-то, то туда вмешались, то там чего-то натворили. При этом никто не считает нужным предъявить какие-то доказательства.

Для меня ясно, я уже об этом говорил, это результат внутриполитической борьбы в западном мире в целом. Сейчас идет борьба за условия выхода Великобритании из ЕС, внутри самих Соединенных Штатов между демократами и республиканцами, внутри самих республиканцев. И кому-то показалось, что очень удобный инструмент решения внутриполитических проблем – это разыгрывание антироссийской карты. Это вредно для всех.

Надеюсь, это пройдет когда-то, но, судя по всему, нужно дождаться, чтобы были урегулированы внутриполитические кризисы. Произойдет это после выборов в Конгресс или нет, я не знаю пока, но может быть. Или это произойдет в 2020 году, когда состоятся очередные выборы Президента Соединенных Штатов, тогда ему не нужно будет оглядываться постоянно на тех, кто спекулирует на антироссийской риторике.

Были ли вредными или полезными наши встречи с Президентом Трампом? Считаю, что, несмотря на попытку дискредитировать эти встречи, они все-таки, скорее, были позитивными, чем негативными. Почему? Потому что мы видим, что там происходит.

Конечно, видим, мы же читать умеем, читаем, смотрим на то, что происходит там на внутриполитической площадке. Все-таки лучше общаться и контактировать друг с другом, чем, извините за моветон, собачиться и ругаться, не переставая.

А внутриполитически, наверное, лучше не стало в Соединенных Штатах от наших встреч. Наверное, потому что, повторяю, это кто-то пытается все время использовать во внутриполитической борьбе.

На мой взгляд, все-таки действующий Президент настроен на стабилизацию и выравнивание российско-американских отношений. Посмотрим, как будет складываться ситуация дальше. Мы, во всяком случае, к этому готовы в любой момент.

Ф.Лукьянов: Сейчас про Трампа очень много книг выходит, подряд прямо вышло.

В.Путин: Будем читать.

Ф.Лукьянов: Да, читать очень интересно. Образ такой создается: человек, который слушает и слышит только себя. Когда Вы с ним встречаетесь, он Вас слышит?

В.Путин: Это неправда. Может быть, с кем-то он так себя и ведет – они сами тогда в этом виноваты. У нас с ним нормальный, вполне профессиональный диалог. И конечно, он слышит. Не просто слышит, я вижу, он реагирует на аргументы собеседника. Он может с чем-то не соглашаться так же, как и я с ним не соглашаюсь в чем-то. У нас разные взгляды на некоторые вещи, разные подходы, но это нормальная дискуссия двух партнеров. Я не разделяю мнение тех, кто говорит, что он «токует, как тетерев» и не слышит никого. Это неправда.

Ф.Лукьянов: Вы знаете, среди комментаторов, политологов часто обсуждают, что когда отношения совсем заходят в тупик, а у нас, к сожалению, похоже на то, иногда полезен «отрезвляющий» кризис, очень мощный, когда стороны понимают, что опасность реальна и нужно что-то сделать, чтобы отступить от черты. Карибский кризис – известный пример такого рода. Сейчас иногда можно слышать точку зрения, что, может, нам тоже что-то подобное нужно, чтобы американцы именно от этой своей внутренней ситуации отвлеклись и поняли, что ставки очень высоки, и нужно начать что-то позитивное делать.

В.Путин: Это плохая идея. Нагнетание обстановки, истерики – это не наш метод, как у нас иногда любят говорить. И вообще поставить весь мир на грань какого-то всеобъемлющего, с трудно прогнозируемым результатом кризиса – это безответственная политика. Мы никогда такую политику не проводили и проводить не будем.

Ф.Лукьянов: Спасибо. Исчерпывающе.

Но все-таки тогда я вспомню еще одну Вашу цитату. Вы говорили в 2011 году, про ПРО речь шла, Вы сказали более широкую фразу, что Россия конфликтов не боится. Тогда были одни, сейчас другие. Мы каких сейчас конфликтов не боимся?

В.Путин: Никаких. Мы вообще ничего не боимся. Страна с такой территорией, с такой системой обороны, с таким населением, готовым отстаивать свою независимость, суверенитет – далеко не везде, не во всех странах есть такая предрасположенность граждан жизнь свою отдать за Отечество, а у нас есть. С этим никто ничего не может поделать, и это вселяет в нас уверенность в том, что мы можем чувствовать себя спокойно.

Ф.Лукьянов: Хорошо. Вы сказали, что мы никому проблем не создаем, я думаю, что кто-то в зале даже с Вами поспорит потом, потому что восприятие такое, что Россия создает много проблем.

В.Путин: Когда потом? Давайте начинать тогда уже. Сколько мы здесь будем сидеть?

Ф.Лукьянов: Хорошо, извините.

Тем не менее, допустим, это так. Но если мы не создаем, то нам-то, наверное, создают некоторые.

В.Путин: Конечно, создают, да еще как, стараются во все лопатки.

Ф.Лукьянов: У Вас была замечательная цитата (известная метафора, что Россия – медведь): «Медведь ни у кого разрешения спрашивать не будет, он хозяин тайги и не собирается куда-то переезжать в другие климатические зоны, но тайги он своей никому не отдаст. И это всем должно быть понятно, вот и все».

Как на нас с тайгой сейчас кто-нибудь посягает или уже сейчас «вот и всё» наступило?

В.Путин: «Вот и всё» всегда было. Оно и сейчас «вот и всё».

Послушайте, мы же живем в мире, в основе безопасности которого лежит ядерный потенциал. Россия – одна из крупнейших ядерных держав. И вы знаете, я сказал об этом публично, как ответ на строительство ПРО Соединенных Штатов мы совершенствуем свои ударные комплексы. Причем у нас на вооружении уже стоят некоторые, некоторые будут поставлены в самое ближайшее время, в ближайшие месяцы. Я имею в виду систему «Авангард». Мы точно совершенно, это очевидный факт, эксперты это понимают, осознают, обогнали всех наших, так скажем, партнеров и конкурентов в этой сфере. Высокоточного гиперзвукового оружия пока ни у кого нет. Некоторые планируют испытать его через полтора-два года только, испытания начать, а у нас на вооружении стоит это высокотехнологичное, современное оружие. И поэтому мы в этом смысле чувствуем себя уверенно.

Есть много других рисков, это естественно, но они общими являются. Это экология та же самая, изменение климата, это терроризм, о котором я говорил, это распространение оружия массового уничтожения. Если мы не сможем положить этому эффективный барьер, то неизвестно, к чему это приведет, в чьих руках может оказаться это смертоносное оружие.

Поэтому в этом смысле ничего не поменялось. Мы действительно никуда не забираемся, у нас огромная территория, нам ничего не нужно ни от кого. Но, естественно, мы дорожим своим суверенитетом, независимостью. Так было всегда, во все времена в истории нашего государства, это в крови нашего народа, как я уже неоднократно говорил. И в этом смысле мы чувствуем себя уверенно, спокойно.

Ф.Лукьянов: Насчет того, что мы никуда не забираемся и нам ничего не нужно, с Вами явно кто-то поспорит.

В.Путин: Само собой.

Ф.Лукьянов: И спросят: «А Крым?»

В.Путин: Крым – это наше. Мы никуда не забираемся. А наше почему? Не потому, что мы пришли и что-то схапали. Даже те, кто будет со мной спорить, – спор-то заходит моментально в тупик. Здесь же все демократы. Что такое демократия? Это власть народа. Она как проверяется, эта власть народа? С помощью референдумов, выборов и так далее. Люди пришли в Крыму на референдум и проголосовали: хотим быть независимыми, следующий шаг – хотим быть в составе Российской Федерации.

Напомню в сотый раз, в Косово не было референдума, только парламент проголосовал за независимость, – и всё. И все, кто хотел поддержать и разрушить бывшую Югославию, сказали: вот и слава Богу, мы с этим согласны. А здесь не согласны. Тогда давайте будем спорить, смотреть документы ООН, посмотрим, что такое Устав ООН, где написано о праве наций на самоопределение. Будем спорить бесконечно. Но мы исходим из волеизъявления людей, живущих на этой территории.

Ф.Лукьянов: По поводу людей. Это я уже сейчас на ходу вспомнил, что Вы в 2013 году на том самом 10-м «Валдае» апеллировали к Александру Исаевичу Солженицыну. Одна из его главных мыслей – сбережение людей важнее, чем все остальное. В современном мире, действительно, наверное, конкуренция даже за людей, за души, за умы и за человеческий капитал выше, чем за территории, которые могут быть приобретены или нет. У нас на сессии выступала Наталья Дмитриевна Солженицына по этому поводу. Как Вам кажется, мы говорим о классических конфликтах, а если говорить о конфликтах или конкуренции, соперничестве именно за умы, души людей, то мы к ним-то готовы? Мы их выигрываем?

В.Путин: Мне кажется, да. В значительной степени – да. Смотрите, напротив сидят представители, руководители нашей телевизионной компании Russia Today. Что происходит в некоторых странах, где они работают? Их закрывают. Это что значит? Это значит, боятся конкуренции. Вот что это означает. Мы же здесь никого не закрываем, а им создают условия, невозможные к осуществлению их прямых функций как средства массовой информации, создают им проблемы. Это значит, что мы выигрываем. У нас есть всего одна радиостанция, мы же не являемся монополистами на этом информационном поле. У нас нет мировых средств массовой информации, таких как CNN, Fox News, BBC и так далее. У нас нет. У нас есть одно, достаточно скромное средство массовой информации. Если даже оно вызывает такую изжогу и боязнь влияния на умы, значит, мы выигрываем эту конкуренцию. Кстати говоря, во Франции, я знаю, это не очень жалуют, но если у меня будет возможность побывать в Париже, если пригласите, зайду к Вам в гости, посмотрю, что там и как работается.

М.Симоньян: Приглашаем.

В.Путин: Спасибо большое.

Ф.Лукьянов: Ну вот и славно.

В.Путин: Вот и спасибо.

Ф.Лукьянов: Продолжая эту тему, на мой взгляд, она просто очень важная. В теперь уже исторической речи в 14-м году, которую называют «крымской речью» в связи с возвращением Крыма в состав Российской Федерации, Вы обращались к теме Русского мира, к теме соотечественников, разделенной нации. Это было очень ярко и впечатляюще. Но Вы тем самым затронули очень тонкие струны и при этом пробудили очень мощные чувства, потому что эта национальная идентичность, отношение к себе самому и к своей стране, к своей земле – это, конечно, очень мощное оружие, оно может быть и позитивным, и негативным. И мы, в общем, с тех пор видим очень много событий, которые произошли, в том числе в этом самом Русском мире, и сейчас продолжаются, то, что происходит с украинской церковью, и, видимо, дальше будет. Может быть, вопрос несколько дерзкий: Вы не жалеете, что Вы эту тему подняли и так затронули, те результаты, которые мы имеем?

В.Путин: Откровенно говоря, даже не очень понимаю Ваш вопрос. Мне представляется, что это естественно, мы всегда должны поднимать эту тему, не упускать ее из вида. Наша национальная идентичность – это то, что нас делает теми, кто мы есть: это наша культура, наша история.

Сохранение народа, о котором Вы сказали, вспомнив Солженицына, – это не только физическое сохранение, хотя, наверно, прежде всего и это имел в виду Солженицын, но и нашу идентичность как народа, иначе мы просто будем размыты, перестанем существовать. Таких примеров в истории человечества пруд пруди. Мы даже не вспомним, как назывались те народы, которые исчезли уже из нашего сознания. Их очень много было, но нам бы зачем следовать этим примерам? Мы хотим быть русскими, татарами, евреями, проживающими здесь, мордвой и так далее, и так далее. У нас 160 этносов проживает на территории Российской Федерации. Зачем же нам размываться? Мы этим дорожим и должны об этом говорить. Мы должны укреплять свою идентичность.

Ф.Лукьянов: Вы тоже не раз говорили, и у нас на «Валдае» в том числе, о том, что любой национализм и шовинизм наносит прямой огромный ущерб прежде всего тому народу и этносу, интересами которого якобы озабочены националисты. В 2014 году Вы нам сказали, что самый большой националист в России – это Вы. Вы по-прежнему остаетесь?

В.Путин: Хорошо подготовились, Федор Александрович.

Ф.Лукьянов: Я готовился.

В.Путин: Старается меня все зачем-то поймать за что-то. Нет здесь никакого противоречия. Я сейчас скажу, что я имел в виду. Ведь националисты о чем все время говорят, что они выпячивают, чем они козыряют? Они говорят, что они самые лучшие защитники интересов того или другого этноса, того или другого народа, той или другой нации. А Российская Федерация, Россия изначально, с первых своих шагов складывалась как многонациональное государство.

Вот здесь у нас в зале сидит очень много людей, которые профессионально занимаются этими вопросами. Я здесь вижу директора Эрмитажа, который хоть является специалистом по Ближнему Востоку, но все равно прекрасно знает, как складывалась русская нация. Она же из чего взялась? Эта русская нация не существовала вечно, она была образована из различных славянских племен. Не было же русских на каком-то этапе, а потом начали формироваться: на основе общего рынка, власти князя, единого языка и потом единой веры складывалась русская нация. Но она складывалась из различных племен. А потом, когда государственность начала складываться, первичная форма российской государственности, там же очень много было финно-угорских народов. Ведь сейчас мы находим материальные свидетельства того, что финно-угорские народы жили даже в центре европейской части сегодняшней России, а не только в Приладожье.

Россия складывалась как многонациональное государство, а потом уже и как многоконфессиональное. Но оно тысячу лет существует и является устойчивым прежде всего потому, что изначально закладывалось очень толерантное отношение между всеми формирующими это государство нациями и представителями различных религий. Это основа существования России. И если мы хотим, чтобы Россия сохранялась такой, развивалась, укреплялась, а государствообразующим народом, безусловно, является русский народ, то в интересах русского народа сохранение этой страны. А если мы будем выпячивать такой пещерный национализм вперед, поливать грязью представителей других этносов, мы развалим страну, в чем не заинтересован русский народ. А я хочу, чтобы Россия сохранилась, в том числе и в интересах русского народа. И в этом смысле я и сказал, что самым правильным, самым настоящим националистом и самым эффективным являюсь я. Но это не пещерный национализм, дурацкий и придурочный, который ведет к развалу нашего государства. Вот в чем разница.

Ф.Лукьянов: Если Вы один, то это мало. У Вас есть единомышленники, такие же не националисты?

В.Путин: Есть. Почти 146 миллионов человек.

Ф.Лукьянов: Класс.

Владимир Владимирович, тогда мы договорились, что Россию разваливать не стоит. Но Вам принадлежит, не так давно Вы его сделали, очень резкое на самом деле высказывание.

В.Путин: Вот привязался с высказываниями.

Ф.Лукьянов: Ну, извините, работа у меня такая, меня за это держат тут.

В.Путин: А мы с Вами будем вдвоем дискутировать?

Ф.Лукьянов: Сейчас.Всему свое время.

Вы ответьте, пожалуйста, поясните мне. Вы сказали, правда, не на «Валдае»: «А зачем нам такой мир, если в нем не будет России?» Многие восприняли по-своему, что после нас хоть потоп, знаете такое известное высказывание. Вы это имели в виду или что-то, я подозреваю, другое?

В.Путин: Нет. Во-первых, Людовик XIV, когда сказал, что «после меня хоть потоп», он отвечал это в ответ на упреки, что он слишком много денег тратит из казны на всякие дворцы и увеселительные мероприятия. Кстати говоря, он не был таким уж расточителем, потому что после него много чего осталось из дворцов, первое. А второе, он был и государственником. Если мне память не изменяет, он был автором создания первой в Европе регулярной армии. Поэтому все разговоры о его расточительстве, они, наверно, имели под собой какие-то основания, но это не значит, что он и делал так, как когда-то полемизировал с кем-то.

Что касается той фразы, о которой Вы сейчас вспомнили, я уже не помню, по-моему, я Володе Соловьеву ее говорил.

Ф.Лукьянов: Да, в фильме.

В.Путин: Но из контекста просто нельзя ничего вырывать. Я напомню, о чем речь шла. Речь шла о том, готовы ли мы и готов ли я использовать имеющееся в нашем распоряжении оружие, в том числе оружие массового уничтожения, для защиты себя, для защиты своих интересов. И я на это отвечал.

Я напомню, что говорил. Я говорил, что в нашей концепции применения ядерного оружия нет превентивного удара. И я прошу всех здесь присутствующих и всех, кто будет потом каждое слово из того, что я скажу, анализировать и так или иначе использовать в своих собственных изложениях, иметь в виду: у нас нет в нашей концепции использования ядерного оружия превентивного удара. Наша концепция – это ответно-встречный удар. Для тех, кто знает, не нужно говорить, что это такое, для тех, кто не посвящен, скажу еще раз: это значит, что мы готовы и будем применять ядерное оружие только тогда, когда удостоверимся в том, что кто-то, потенциальный агрессор, наносит удар по России, по нашей территории. Никакой тайны вам не расскажу: у нас создана система, и мы ее совершенствуем постоянно, она нуждается в совершенствовании – СПРН, система раннего предупреждения о ракетном нападении. То есть эта система фиксирует в глобальном масштабе, какие старты стратегических ракет из Мирового океана, с какой-то территории произведены. Это первое. И второе – она определяет траекторию полета. Третье – район падения головных частей ядерного оружия.

И когда мы убеждаемся (а это все происходит в течение нескольких секунд), что атака идет на территорию России, только после этого мы наносим ответный удар. Это ответно-встречный. Почему встречный? Потому что летят к нам, а навстречу полетит в сторону агрессора. Конечно, это всемирная катастрофа, но я повторяю, мы не можем быть инициаторами этой катастрофы, потому что у нас нет превентивного удара. Да, в этой ситуации мы как бы ждем, что в отношении нас кто-то применит ядерное оружие, сами ничего не делаем. Ну да. Но тогда агрессор все равно должен знать, что возмездие неизбежно, что он будет уничтожен. А мы – жертвы агрессии, и мы как мученики попадем в рай, а они просто сдохнут, потому что даже раскаяться не успеют.

Ф.Лукьянов: Мне хочется сразу обратиться к митрополиту Тихону, но чуть позже, если можно.

Я так понимаю, Владимир Владимирович, я Вам как собеседник уже довольно надоел, поэтому еще один вопрос, если можно, а потом уже людям передам.

В развитие того, что Вы только что сказали по поводу ответно-встречного и куда, кто попадет. У нас вчера вечером была замечательная сессия. Выступал Валерий Гергиев, который, помимо того, что он великолепный и великий музыкант, еще и очень социально активный и граждански активный человек.

Он много о чем говорил. И он сказал такую вещь. С его точки зрения, на трех странах и, соответственно, на трех лидерах вообще в мире, лежит огромная ответственность. Это (в любом порядке можно называть) – США, Россия, Китай. И от них все зависит. Они, собственно говоря, способны чего-то добиться или что-то предотвратить. В принципе я с ним согласен.

Думаю, очевидно, что есть три страны, которые обладают возможностями и гораздо большим потенциалом, как разрушительным, так и созидательным, чем остальные. Будучи в позиции человека, на котором лежит этот груз, Вы один из тех, Вам бывает жутко вообще? Или Вы об этом не думаете?

В.Путин: В каком смысле «жутко»?

Ф.Лукьянов: Ответственность большая. Вы один из трех, на ком лежит ответственность за мир в целом.

В.Путин: И что?

Ф.Лукьянов: Не страшно?

В.Путин: Нет.

Ф.Лукьянов: Хорошо. Вопросов нет.

В.Путин: Вообще, Вы знаете, на самом деле непростой вопрос. Почему? Потому что страх – это вообще обратная сторона естественного для любого человека, для любого живого биологического объекта стремления к самосохранению. Инстинкт самосохранения есть у всех, и это проявляется в том числе в страхе. Это способ реакции на возможные угрозы.

Вы знаете, нас, когда я только пришел на работу после университета в органы безопасности и потом в разведку, всегда соответствующим образом воспитывали: если взялся за какое-то дело, какую-то работу, нужно заранее понять, с чем она связана. Или берешься, и тогда уже ты должен действовать аккуратно, не бесшабашно, не безответственно, оценивая все риски нужно действовать, но тогда ты не должен думать о личном самосохранении. Это чрезвычайно важная вещь, особенно для людей, на которых лежит бремя ответственности за своих соплеменников, за миллионы сограждан.

Помню, Вы уже об этом говорили, трагические события конца 90-х – начала 2000-х, когда я летал над Грозным, он был весь, просто до основания разрушенный, как Сталинград, из-за каждого камня могли стрелять, и стреляли, кстати говоря. Мы летали на бреющем полете над некоторыми территориями, потому что нельзя было подниматься. Никогда не видел, что вертолеты могут так низко и так быстро летать, даже не думал, что это возможно. Но это был мой выбор, понимаете?

И сейчас это мой выбор. Думаю, что для всех так, для всех моих коллег примерно то же самое: все они переживают. Но если что-то решил для себя, сделал какой-то выбор, то нужно действовать без оглядки на негативные последствия для себя лично, нужно думать о позитивных последствиях для тех, ради кого ты это делаешь.

Ф.Лукьянов: Страх – это двойственная вещь. Это, с одной стороны, то, о чем Вы говорите, то есть это внутреннее состояние, а с другой – это, в общем, метод управления. Как метод управления Вы страх признаете?

В.Путин: Нет. Это плохой способ управления, потому что очень ненадежный. Самый лучший способ управления, если иметь в виду контакт с обществом, – это убеждение и позитивная, положительная мотивация.

Нужно, чтобы это была совместная работа для тех людей, с которыми ты общаешься и с которыми коммуницируешь. Невозможно допустить отрыва тех, кто принимает решение, от тех, кто должен что-то выполнять. Все должны быть соисполнителями, и тогда это будет эффективная совместная работа с максимальным результатом.

Ф.Лукьянов: Переходим к совместной работе. Шэн Шилян – наш ветеран, мастер художественного слова.

Шэн Шилян: Владимир Владимирович, Вы правильно отметили, что, действительно, Россия не создает проблем другим. Но как гласит китайская пословица: «Лес хочет покоя, да ветер не позволяет». Нас не оставляют в покое. Во-первых, и на Китай, и на Россию наклеен ярлык «ревизионистских государств».

Во-вторых, Россия и Китай объявлены, наряду с Ираном и Северной Кореей, главными противниками самого великого, самого миролюбивого, самого обиженного государства всего мира и всех времен.

В-третьих, против вас санкции, против нас торговая война. Ситуация очень серьезная. Говоря крылатыми словами из знаменитого гонконгского боевика про мафиози: «Дядюшка сильно рассержен, последствия будут очень серьезные».

В таком случае, значит, у нас общая судьба. Я бы хотел спросить Вас, как будет реагировать на это Россия? И какие рекомендации Вы бы дали нам, Китаю?

В.Путин: Уважаемый друг и коллега! Я думаю, что Китай – не менее великая страна и китайский народ не менее великий народ, чем те, кого Вы сейчас упоминали.

Китайская цивилизация – великая, древняя цивилизация. Не думаю, что Китай нуждается в наших рекомендациях. Могу высказать только свою точку зрения по этому вопросу.

Вы привели китайскую пословицу «Лес хочет покоя, да ветер не дает». Погода изменчива. Придет время, и ветер успокоится. Мне кажется, не нужно просто сиюминутно реагировать на некоторые вещи, которые могут как-то усугубить ситуацию. Но, безусловно, нужно всегда реагировать и защищать свои интересы. Собственно говоря, мы так и делаем – и Китай, и Россия.

А почему я говорю о том, что погода изменчива, и ветер когда-то пройдет? Дело в том, что те, кто создает этот ветер, они тоже от него страдают.

Вы упомянули о торговых войнах и о санкциях. На мой взгляд, Вы знаете, я сейчас ничего нового даже не скажу для некоторых людей, которые в зале сидят, специалисты поймут, о чем я говорю.

Во-первых, определенная риторика в Штатах связана с внутриполитической ситуацией. Во-вторых, внутриполитический календарь какой? Сейчас промежуточные выборы, потом выборы Президента. Нужно сохранить определенные тенденции в экономике. В среднесрочной перспективе такие действия могут вызвать какой-то положительный эффект.

Но в отдаленной будут, на мой взгляд, неизбежно, наступят негативные последствия, потому что все, что сейчас делается, отражается на мировой экономике, и не может не отражаться на отдельных ее сегментах в страновом измерении.

Сейчас обмен ударами между Штатами и Китаем где-то по 500 миллионов долларов стоит, около 500 миллионов долларов. А если это будет продолжаться, это будет уже 1,5 триллиона, это уже заметная величина, по-моему, 0,4 процента для мировой экономики.

Это будет одной из причин дальнейшей посадки мировой экономики, это на всех отразится, и в этом никто не заинтересован. Поэтому разгонять ветер – это, знаете, на каком-то этапе можно, но наступит момент, когда это станет уже невыгодно.

Поэтому, я думаю, что китайская цивилизация древняя, у китайцев много терпения, думаю, что фундаментальные основы сегодняшней китайской экономики позволяют все выдержать. А по объему китайская экономика уже стала больше американской экономики, на душу населения, конечно, еще сильно уступает, имея в виду и большое количество населения в Китае.

Конечно, американская экономика высокотехнологичная и быстро внедряет современные инновационные решения, и России, и Китаю еще есть над чем работать, есть чему учиться у наших американских партнеров. Но все равно мир меняется, и мировая экономика меняется, темпы роста, которые демонстрирует китайская экономика, они высокие.

Они скорректировались, конечно, мы это все видим, но они остаются высокими. И это неизбежно приведет к тому, что ситуация между странами в сфере экономики и в мировой экономике в целом все равно будет меняться. Хотя это создает определенные угрозы, и не только между странами, но и для всей мировой экономики, как я сказал.

Ф.Лукьянов: Давайте, раз про ветер, еще восточный пусть подует, – вот наш коллега из Японии.

Как Вы думаете, Владимир Владимирович, о чем он спросит?

В.Путин: Понятия не имею.

Ф.Лукьянов: Я тоже.

В.Путин: Неужели про острова? Не интересно.

Вопрос: Извините, но я не могу не спросить. Два года назад именно в этом зале я Вам задавал такой вопрос: «Насколько реалистично ожидать создание атмосферы, которая позволит Японии и России подписать мирный договор в ближайшем будущем, в течение двух-трех-четырех лет?». Тогда Вы ответили таким образом: «Нельзя, невозможно и даже вредно определять какой-то срок, потому что пока между нами нет достаточного доверия для этого».

А в сентябре этого года во время пленарного заседания Восточного экономического форума во Владивостоке Вы предложили Премьер-министру Синдзо Абэ: «Давайте заключим мирный договор, не сейчас, но до конца года без всяких предварительных условий».

Возможно разъяснить: означает ли это, что между нами уже сложилось достаточное доверие для того, чтобы подписать мирный договор, имеется в виду два года назад, или это означает что-то другое?

В.Путин: Действительно, я говорил о том, что нужно повысить доверие. Я сейчас не говорю, то, что дальше прозвучит, это непреодолимое препятствие, тем не менее. Мы говорим о повышении доверия, мы говорим о возможности подписания мирного договора, выхода на какие-то компромиссы по территориальным вопросам, которые постоянно Япония поднимает, хотя мы считаем, что они не существуют, тем не менее мы не отказываемся от этого диалога.

Мы по просьбе Премьер-министра Абэ создаем условия для посещения гражданами Японии в облегченном порядке, облегченном режиме этих территорий, чтобы они могли побывать на своих исторических местах, посетить кладбища своих родственников и так далее. То есть мы со своей стороны создаем, стараемся создать необходимые условия доверия.

Япония взяла и ввела против нас санкции. Это шаг к повышению доверия, Вы считаете? Где Сирия, где Крым, где Япония? Вы зачем это сделали? С целью повышения доверия? Тем не менее мы все равно не отказываемся, мы готовы к продолжению этого диалога, мы не уклоняемся от контактов.

Вот сейчас только задавал вопрос Ваш китайский коллега. Ведь мы с Китаем очень долго вели дискуссию тоже по территориальным вопросам: 40 лет вели переговоры. Представляете? 40 лет. За это время все было в российско-китайских отношениях, но в конечном итоге мы вышли на подписание договора о дружбе. И мы достигли такого уровня взаимопонимания между Россией и Китаем, который по нашим обоюдным оценкам является беспрецедентным. А территориальный вопрос мы так и не решили к тому моменту.

Но то, что мы с ними, с китайцами, с нашими китайскими друзьями, подписали эти документы, выстроили такую систему отношений, разве это положило конец нашим дискуссиям по территориальным вопросам? Нет. Наоборот, создало условия для решения этих вопросов, что мы в конечном итоге и сделали, подписали соответствующий документ, нашли компромиссные решения.

Я то же самое сказал и Премьер-министру Абэ. Я сказал, что если мы подпишем мирный договор сейчас, не решив вопроса по этим островам, то это не значит, что мы и не будем решать, не значит, что мы выбросим это на свалку истории и пойдем дальше как ни в чем не бывало. Вот пример наших отношений с Китаем говорит как раз об обратном: мы создали условия доверия, а потом решили вопрос. Я именно это и предложил.

Мы уже 70 лет с Японией спорим по этим вопросам и никак не можем договориться: все тупиковая и тупиковая ситуация. Но давайте, в конце концов, подпишем этот мирный договор, будем работать над повышением этого уровня доверия, не будем создавать проблем в двусторонних отношениях, и пойдем дальше, и будем дискутировать дальше по этим территориальным вопросам.

Мы же не отказываемся, но у Премьера Абэ своя точка зрения, мы с ним когда пошли потом на молодежный турнир по дзюдо, действительно уже в неформальной обстановке мы с ним продолжили эту дискуссию.

Он сказал, что для Японии на сегодняшний день такой подход является неприемлемым, и мы должны сначала выстроить решение вопросов принципиальных по этим территориальным вопросам, а потом уже говорить о мирном договоре.

Можно и так, но мы так уже 70 лет топчемся, и не видно еще конца и края. Мы говорим о том, чтобы осуществлять совместную экономическую деятельность на этих островах, но тоже там идеи-то хорошие, но пока они очень так скромно реализуются, вот в чем вопрос. Но мы готовы дальше работать, пожалуйста.

Ф.Лукьянов: Владыка Тихон, пожалуйста.

Тихон: «Круглый стол», в котором мне довелось принять участие здесь, на «Валдае», касался вопросов культуры, а точнее, того, может ли и как культура влиять на жизнь общества в XXI веке и сегодня.

И в самом начале этой дискуссии господин Зануси задал такой вопрос: «Можно ли вообще понять, как оценить культуру народа, общества сегодня?» И было высказано мнение, что, возможно, такой оценкой мог бы быть уровень милосердия в обществе. Общая культура имеется в виду, не какие-то конкретные ее проявления.

Казалось бы, это был достаточно отвлеченный спор. Но события, которые произошли в Керчи, хотя мы до конца, конечно, не понимаем мотивов поступка этого несчастного человека, но мы видим, насколько возрастает и агрессия, и нетерпимость не только в России, вообще, везде.

Вопрос мой таков. Во-первых, как Вы сами оцениваете те выводы, к которым мы пришли у нас на «круглом столе» относительно милосердия как одного из важнейших критериев общей культуры общества?

И второе. Мы много говорим о государственной политике в области культуры сейчас. Много споров. Мы все понимаем, что негрубо, ненавязчиво регулировать культуру государство не будет, и, наверное, это совершенно верно. Но может ли государство активно и сознательно поддержать все те созидательные и исторические духовные и культурные доминанты, которые сложились у нас в России, то, что мы называем базовыми духовными и культурными ценностями?

В.Путин: Мы, по-моему, так и делаем, если оттолкнуться от последней части Вашего вопроса. Я думаю, что государство должно делать это очень аккуратно, предоставляя возможность людям с разными точками зрения формулировать свои позиции, высказывать и конкурировать, допустим, с Вашей позицией. Может быть, это даже неожиданно с моей стороны прозвучит, но я считаю, что это именно так.

Мои симпатии, безусловно, на Вашей стороне, но я как представитель государства все-таки считаю своим долгом обеспечить возможность каждому человеку высказывать свою позицию. Почему? Потому что я основываю свою позицию на первой части Вашего выступления.

Что такое милосердие? Это другим словом, современным, модным, – толерантность, это стремление к компромиссам. Во всяком случае, одна из сторон этого милосердия. Это именно так. Если мы говорим, что показатель культуры – это милосердие, толерантность, то тогда мы должны быть в состоянии дать людям высказать свою позицию и выслушать ее.

Ф.Лукьянов: Раз владыка поднял тему милосердия, – Нюта Федермессер, не могу не дать ей слово.

А.Федермессер: Спасибо большое. Во-первых, спасибо за возможность присутствовать на этом мероприятии. Вчера тоже была дискуссия, очень важная: про взаимодействие общества и власти. Спасибо за то, что Вы подвели меня к этому вопросу.

Вы в первой половине (вторая половина, я надеюсь, впереди) говорили и здесь вопросы были в основном про войну. Для меня как для человека, представляющего совершенно иную сторону жизни, мы все всё равно умрем, и я не понимаю, для чего вообще можно рукотворно эту боль…

В.Путин: По-разному это может произойти.

А.Федермессер: Да, абсолютно верно.

В паллиативной помощи, в хосписах умирание всегда следует за невероятной концентрацией любви. Потому что когда люди знают, что это предстоит, что это впереди и что у них есть немного времени, они время это тратят на то, чтобы сказать «прости», «прощаю» и «люблю». А то, о чем мы говорили сейчас, это совсем про другую смерть, это смерть, которая сопряжена с ненавистью.

Вы сказали «не страшно», не страшно за ответственность за мир. У нас невероятное количество людей в стране, в общей сложности 18 миллионов, если считать вместе с членами семей, 18 миллионов тех, кому страшно, потому что рядом тяжело болеют или умирают близкие, не получая достойной помощи.

Понятно, что я уже не первый раз говорю про паллиативную помощь и про хосписы, и мы готовили приоритетный проект, Вы про это знаете, и даже это было отчасти Вашим поручением. Около года назад были выделены невероятные деньги на развитие паллиативной помощи, которые, к сожалению, не будут потрачены. Они были выделены таким образом, что на сегодняшний момент, на конец октября, около 12 процентов всего истрачено на паллиатив. Все остальное вернется в бюджет. И я ужасно боюсь, что у меня просто потом не будет права Вам говорить: «Владимир Владимирович, Вы знаете, можно еще раз вернуться к теме паллиативной помощи?» Потому что Вы скажете: «Но деньги же вернули, значит, не нужно».

Я бы очень хотела, чтобы вместе с тем, что Россия занимает совершенно другую роль в мировой истории, и мы обсуждаем вопросы санкций со всех сторон, мы еще обсуждали бы тех людей, которые все-таки составляют страну. 18 миллионов – это очень много. 1,3 миллиона, 1 миллион 300 тысяч – это те, кто каждый год умирает, нуждаясь в этой помощи. И я очень хочу, чтобы приоритетным направлением была и забота об этих гражданах, которым страшно. Я очень хочу, чтобы они тоже сказали так же легко, как и Вы в ответ на этот вопрос: «Не страшно». Не страшно, потому что они понимают, что их государство защитит, защитит система, эта помощь очень дешевая. И для того, чтобы их защитить, совершенно не нужно перелопачивать экономику и переформировывать ВВП, или что там еще нужно делать. Но для этого нужно действительно Ваше очень жесткое решение, такое же жесткое, как в вопросах, касающихся того, что обсуждалось ранее. В общем, наверное, все. Я просто хочу, чтобы эти люди тоже могли спокойно сказать «нам не страшно» благодаря Вашей поддержке. Огромное спасибо. Документы у меня собой есть.

В.Путин: Хорошо, я возьму их обязательно.

Во-первых, я полностью с Вами согласен, что в центре наших дискуссий, наших внутренних дискуссий, конечно, должны быть наши проблемы, внутренние проблемы, судьбы наших людей, собственно говоря, это основная часть нашей работы. А если мы сейчас говорим, как Вы сказали, о войне, но не только о войне, а о терроризме, о других проблемах подобного рода, это потому, что ведущий наш, Федор Александрович, выстроил так нашу дискуссию, не я ее выстраиваю, это делает ведущий, так что все на него и свалим.

А что касается Вашей проблемы, то она, конечно, очень чувствительная, требующая особого внимания и такта со стороны государства. Но по большому счету, Вы сами сказали, государство выделило эти деньги. То, что истрачено всего 12 или 16 процентов, это значит, что плохо организована эта работа. Уверяю вас, это совсем не значит, что в следующий раз я вам скажу: «Деньги выделили, а вы их не истратили, и все, до свидания». Не беспокойтесь, такого не будет никогда.

Я знаю, как тратятся деньги. И очень часто деньги, которые государство выделяет на те или другие абсолютно приоритетные вещи, не доходят до конечного получателя. И если они возвращаются даже в бюджет, не значит, что они там навечно останутся, и больше не будут выделяться нужные средства. Конечно, мы будем это делать и дальше.

Но в то же время мы должны признать, что бы государство ни делало, наверное, на 100 процентов решить любую проблему невозможно, просто жизнь сложнее, она все время новые и новые проблемы нам создает. Конечно, очень важны и усилия государства, и общества, кстати говоря, и религиозных организаций. Именно религиозные организации, а в данном случае я имею в виду прежде всего наши традиционные конфессии, создают внутреннюю устойчивость и внутреннюю базу для любого человека, чтобы он чувствовал себя уверенно в этом быстроменяющемся и достаточно опасном мире.

Государство будет, конечно, реализовывать все задачи в контексте, который Вы сейчас затронули. Не беспокойтесь. Я и документы, конечно, Ваши возьму. Это не значит, что тему мы закроем, потому что кто-то недоистратил деньги. Даже не сомневайтесь. Я посмотрю, почему такой незначительный процент истрачен. Странно даже.

Ф.Лукьянов: Я здесь оказываюсь главным милитаристом. Я сейчас докажу обратное. Сзади сидит самый позитивный в мире человек, который производит продукты питания, и он на нас произвел неизгладимое впечатление на конференции.

О.Сирота: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Я подмосковный фермер, сыровар. Начну с того, что я хотел от лица фермеров, мы Вам часто это говорим в последние четыре года…

Ф.Лукьянов: Олег Александрович, только не нужно полный текст.

О.Сирота: Хотел поблагодарить Вас за санкции. Мы вообще долго спорили с экспертами нашей сессии…

В.Путин: Не меня, нужно американцев за санкции благодарить.

О.Сирота: И как раз мы потом без пол-литра не могли разобраться, кого благодарить-то: Обаму, Меркель, Вас? В общем, спасибо за это все.

У нас в сельском хозяйстве явный расцвет происходит. Мой пример: я продал квартиру, машину, бизнес, вложился, сыроварня растет на 300 процентов в год. Прорыв в сельском хозяйстве – благодаря протекционизму, щиту в виде санкций, дешевому рублю и вниманию, субсидиям рекордным.

В.Путин: А вы какие сыры производите?

О.Сирота: Твердые, полутвердые. Мы вообще сейчас собираемся на экспорт уходить. Содрогнутся Вена, Мюнхен и Берлин в следующем году от нашего сыра. Уверяю, мы уже договорились.

В.Путин: Содрогнутся, потому что он вкусный или наоборот?

О.Сирота: Потому что вкусный.

В.Путин: Или пахнет так?

О.Сирота: Вкусный, твердый и дешевый, благодаря курсу рубля.

Это все вызывает определенный интерес у инвесторов, в том числе и международных. Все начинают вкладывать в сельское хозяйство России. У нас есть партнеры-швейцарцы, которые переехали в Россию, строят фермы. И мне часто задавали вопрос на сессии: «А что будет, если санкции сейчас отменят? Что вы будете делать? Будет у вас катастрофа или не будет?»

И у меня вопрос: сохранится ли такое внимание к нашей отрасли, поддержка, протекционизм в случае, если вдруг их отменят? Потому что нам нужно спокойно спать несколько лет.

И личный вопрос. Владимир Владимирович, я рекордсмен России, я девять раз пытался Вам подарить сыр. Девять раз у меня изымала охрана, она очень хорошо работает.

В.Путин: И хорошо кушает, наверное.

О.Сирота: Видимо. Собственно говоря, вопрос: подарили они сыр, Владимир Владимирович, или нет? Потому что один раз я даже записку писал. Было написано: «Спасибо за санкции». Сказали, передадут. Передали или сами съели?

В.Путин: Съели.

О.Сирота: Понятно.

В.Путин: Съели сами.

Это не шутка, то, что я сейчас скажу. Мои коллеги подарили мне несколько бутылок вина, и меня сотрудники охраны спрашивают: «Владимир Владимирович, будем проверять или Вы сами выпьете?» Я говорю: «Проверяйте». Тем более что я не очень-то употребляю.

А что касается сыра, санкций и последствий, если их отменят. Во-первых, мы пока не видим, что что-то будут отменять, поэтому спите спокойно.

Второе. Чем дольше это продолжается, тем меньше шансов для тех, кто ушел с нашего рынка, на него вернуться. Вы же лучше меня понимаете, занимаетесь сейчас этим производством. Если вы обеспечите качество, а, судя по всему, вы качество уже обеспечиваете, если собираетесь идти на внешний рынок, это значит, качество у вас соответствует качеству ваших конкурентов, но издержки производства, логистика у вас всегда будут дешевле. Поэтому им будет очень трудно с вами конкурировать, я думаю, что практически невозможно. Тем более если вы выстроите отношения с сетями, с магазинами, у них очень мало шансов. Тем не менее, конечно, нужно к этому быть готовыми.

Знаете, я хочу это сказать. Мы с вами, позволю себе объединить себя с вами. Почему? Потому что мы решаем одну задачу – развитие экономики страны и в данном случае такого важного ее сектора, как сельское хозяйство. Мы с вами должны быть готовы к конкуренции. Нельзя постоянно исходить из того, что мы будем зажимать, «хватать и не пущать», создавать эксклюзивные условия на внутреннем рынке. Если мы это сделаем, в конце концов и качество ваше будет падать. Это касается не только сыров. Это касается всей номенклатуры сельхозпроизводства, и не только сельхозпроизводств. Нужно создавать естественную конкуренцию на рынке, но как минимум сегодня нужно создавать конкуренцию между отечественными производителями. Мы будем всячески к этому стремиться. Объемы поддержки сельского хозяйства снижаться не будут. Будем их наращивать.

О.Сирота: Супер. Спасибо.

Владимир Владимирович, пользуясь еще случаем, пока у меня не отобрали микрофон…

Ф.Лукьянов: Стоп, Олег, Вы не один здесь.

О.Сирота: У меня головка сыра для Вас лежит. Вы приезжайте, заберите, четыре года лежит специально для Вас.

Ф.Лукьянов: Начинается.

В.Путин: Давайте прямо сейчас, иначе до меня не дойдет.

О.Сирота: Хорошо.

В.Путин: Надеюсь все-таки получить от Вас сыр. Вы в каком регионе работаете?

О.Сирота: Московская область, Истра.

В.Путин: Головка сыра где лежит? Там?

О.Сирота: В хранилище там, на полочке.

В.Путин: В хранилище?

О.Сирота: Четыре года уже ждет, когда Вы приедете.

В.Путин: Спасибо.

Ф.Лукьянов: И не портится, что интересно.

В.Путин: Потому что сыр хороший. Как называется?

О.Сирота: Вы наверняка его ели, когда работали в Германии, – это Бергкезе сыр: твердый альпийский сыр.

В.Путин: Супер.

О.Сирота: У нас называется Истринский.

В.Путин: Спасибо Вам.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, Вы предупредите Карин Кнайсль, что они скоро содрогнутся в Вене: сыр-то идет.

В.Путин: А потребители будут довольны.

Ф.Лукьянов: Конечно.

Рагида Дергам, пожалуйста.

Р.Дергам: Большое спасибо. Меня зовут Рагида Дергам. Я основатель и исполнительный директор Бейрутского института. Мы занимаемся арабскими исследованиями с глобальным охватом.

У меня есть вопрос по трем странам – это Египет, Саудовская Аравия и Иран. Конечно, сейчас идет сложная ситуация в Саудовской Аравии. Мне интересно, какие будут последствия?

Как Вы думаете, будут ли какие-то последствия в конкретных отношениях между Россией и Саудовской Аравией, учитывая, что вы стремились к хорошим отношениям с ними?

Помимо этого, с Египтом у Вас был большой успех вчера с Президентом Ас-Сиси. Смогли ли вы договориться, что Египет также будет играть роль в Сирии, в частности, в восстановлении Правительства Сирии с Арабской Лигой или со странами залива?

И наконец, по поводу Ирана. Господин Президент, почему Вам неудобно просить иранцев уйти из Сирии? Поскольку Вы говорили в последние годы, что они уйдут.

Это, возможно, помогло бы вернуть и ваши собственные войска домой, и, возможно, общественному мнению было бы приятно, что не надо переживать за своих бойцов.

Это серьезный вопрос между вами и США. Мне кажется, я слышала, что Вы сказали, что хотите иметь хорошие отношения. Вы можете разрешить иранский вопрос и улучшить отношения с США?

В.Путин: Давайте начнем с последней части Вашего вопроса – с Ирана. Переживать за наших бойцов лучше на территории Сирии, чем переживать за наших бойцов на территории России.

Нам лучше на дальних рубежах бороться с террористами, чем ничего не сделать для того, чтобы не увидеть их на нашей собственной территории. Такое уже было в недалеком прошлом, я уже об этом говорил. И нам лучше бороться с ними там, чем здесь. Первое.

Второе, по поводу Ирана. Это все-таки не совсем наша проблема уговаривать Иран уйти с территории Сирии. И Сирия, и Иран – суверенные государства, они должны выстраивать отношения между собой.

Да, мы имеем серьезные, глубокие отношения и с Ираном, и с Сирией. Больше того, мы в ходе дискуссий и диалога с иранскими партнерами некоторые вопросы решили, в том числе и отвод ударных систем оружия от израильских границ, от Голанских высот.

Что касается полного вывод – это отдельная тема, она должна решаться в диалоге между Ираном и Сирией, Ираном и Соединенными Штатами. И мы тоже готовы быть участниками этой дискуссии.

В-третьих, для того, чтобы Сирия имела возможность отказаться от услуг своих союзников, одним из которых, безусловно, является Иран, там должны быть созданы условия безопасного развития для сирийской государственности.

Значит, те, кто хочет, чтобы иранские войска ушли с территории Сирии, должны предоставить гарантии невмешательства во внутренние дела Сирийской Арабской Республики, прекратить финансировать террористов, прекратить их использовать в своих политических целях: в борьбе с сирийским законным режимом, правительством и так далее. Это комплексный вопрос, и он лежит на всех сторонах, которые втянуты в этот конфликт.

Наша позиция, я уже об этом сказал публично, заключается в том, что после решения ряда вопросов подобного рода, в том числе после окончания победы над террористами, все иностранные войска должны с территории Сирийской Арабской Республики уйти: и по мере того, как будет крепнуть обороноспособность самой Сирии, и в соответствии с пожеланиями самого сирийского правительства – вот главный критерий.

Теперь по поводу Саудовской Аравии. Что, собственно, Вас смущает, я не понимаю? У нас с Саудовской Аравией действительно добрые, хорошие отношения выстроились за последние годы.

Пожалуйста, конкретизируйте Ваш вопрос по Саудовской Аравии. Что Вас здесь смущает? Почему у нас должны разрушиться отношения с Саудовской Аравией?

Р.Дергам: Как Вы знаете, из-за развития событий в Стамбуле, что произошло в консульстве. Весь мир заинтересован в расследовании, которое связано с убийством Хашогджи – нашего коллеги – журналиста. Он также участвовал в «Валдайской группе».

Конечно, сейчас есть давление на Президента Трампа. Это может отразиться на грядущих выборах. Некоторые страны уходят оттуда, некоторые страны озабочены. СМИ также задумываются о том, продолжат ли они присутствовать в Саудовской Аравии, учитывая якобы существующее ощущение, что Саудовская Аравия могла участвовать в убийстве Хашогги, в этом ужасном деянии. Что Вы считаете по поводу Саудовской Аравии? А также вопрос по поводу Египта.

В.Путин: Насколько мне известно, журналист, который пропал и о котором Вы сейчас сказали, жил в Соединенных Штатах Америки. Он не в России жил, а в США. И в этом смысле, конечно, США несут определенную ответственность за то, что с ним произошло. Это само собой разумеется.

Он в качестве страны-убежища выбрал Соединенные Штаты. В этой связи, что бы я хотел сказать. Во-первых, мы должны дождаться результатов расследования. Как мы, Россия, можем начать портить отношения с Саудовской Аравией, не зная на самом деле о том, что там произошло.

Насколько я себе представляю, этот человек в известной степени входил в саудовскую элиту. Он так или иначе был связан с определенными правящими кругами. Что там происходит, трудно сказать.

Но мы видим, что сложные процессы происходят и внутри американских элит. Надеюсь, до этого в Америке не дойдет, как в Саудовской Аравии. Но, что реально там произошло, мы не знаем. Поэтому что же нам предпринимать какие-то шаги, направленные к деградации наших отношений, если мы не понимаем, что происходит?

Если кто-то понимает и кто-то считает, что произошло убийство, тогда, надеюсь, что будут представлены какие-то доказательства, и в зависимости от этого мы будем принимать соответствующие решения. Это дает мне повод еще кое-что сказать.

В отношении России время от времени предпринимаются какие-то шаги, даже санкции по надуманным, как я уже много раз говорил, причинам, без всяких доказательств применения якобы нами чуть ли не химического оружия, хотя мы химическое оружие, кстати говоря, уничтожили, а те же Соединенные Штаты пока нет, хотя взяли на себя такое обязательство.

Так вот, никаких доказательств в отношении России нет, но шаги предпринимаются. Здесь говорят, что убийство произошло в Стамбуле, но никаких шагов не предпринимается.

Нужно разобраться как бы с едиными подходами к проблемам подобного рода, но еще раз хочу повторить: мы свою политику в отношении Саудовской Аравии складывали давно, в течение многих лет, то, что пропал человек, это, конечно, беда, но мы должны понять, что на самом деле произошло.

Да, что касается Египта, – у нас очень добрые отношения, дружественные. Мы отметили недавно 75-летие установления дипломатических отношений, и они не возрождаются, они возродились, качество, уровень этих отношений возродились, они активно развиваются.

У нас большие планы совместной работы в сфере экономики, это касается и энергетики, и не только углеводородной, но и атомной энергетики, мы приступаем к строительство атомной электростанции, как Вы знаете, на основе российского кредита в объеме 25 миллиардов долларов, причем это хороший кредит с хорошей процентной ставкой, выплаты тела кредита начинаются, по-моему, с 2029 года, то есть это хорошие льготные условия. Мы обеспечиваем загрузку, таким образом, для своих производителей энергетического оборудования, и развиваем экономику Египта.

Мы сотрудничаем очень эффективно в сфере промышленной кооперации, в ближайшее время договорились, получаем участок земли достаточно большой в хорошем месте – 525 гектар, будем там создавать предприятия по деревопереработке, машиностроению, фармацевтические предприятия и некоторые другие, создадим там 35 тысяч новых рабочих мест.

Общая инвестиция привлеченная – мы рассчитываем на то, что привлечем туда семь миллиардов долларов как минимум. Наши государственные вложения на первом этапе для создания инфраструктуры составят 190 миллионов долларов, это для того, чтобы инфраструктуру создать необходимую.

Мы достаточно много работаем в сфере ВТС и в сфере военного, чисто военного сотрудничества. Учения совместные проводим регулярно, то на территории России, сейчас они проходят, прямо сейчас, по-моему, вчера только закончились или даже еще не закончились, на территории Египта.

Мы развивали и будем развивать наши отношения дальше, наши партнеры в этом заинтересованы. Что касается участия Египта в урегулировании в Сирии, оно является заметным, есть так называемая « каирская платформа „, которая объединяет ряд оппозиционных группировок.

Мы видим, что Каир позитивно влияет на этих людей, подталкивает их к совместной работе с Правительством Сирии, но, естественно, у них своя собственная позиция по тому, как должна быть организована работа. Конечный результат – это, как обычно, результат компромиссов и договоренностей.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, практический вдогонку вопрос: тема безопасности полетов в Египет закрыта? Вопрос решен?

В.Путин: Нет, пока не закрыта. Как вы знаете, мы возобновили полеты между Москвой и Каиром. На повестке дня открытие чартеров в Шарм-эль-Шейх и Хургаду. Мы обсуждали этот вопрос с Президентом Ас-Сиси и, думаю, что в ближайшее время эти маршруты могут быть открыты.

Но наши специалисты Минтранса, специальных служб, которые занимаются обеспечением безопасности, вместе с египетскими коллегами должны еще немного поработать. Мы знаем, что они должны делать, в какие сроки. Сейчас не буду забегать вперед, надеюсь, это произойдет в ближайшее время.

Ф.Лукьянов: Профессор Толорая, пожалуйста.

Г.Толорая: Георгий Толорая, фонд «Русский мир» и Национальный комитет по исследованию БРИКС.

Владимир Владимирович, мы с утра сегодня много говорили про Азию, про восточный ветер, про евро-тихоокеанский характер России. И на самом деле эта осень в отношении азиатской политики, я считаю, рубежная: Восточный экономический форум, где впервые собрались лидеры всех стран Северо-Восточной Азии, кроме Северной Корее, Вы собираетесь, насколько я знаю, на Восточно-Азиатский форум в Куала-Лумпуре.

Проблемы есть в Азии большие, одна из них, моя любимая, это корейская проблема. Сейчас наметился значительный прогресс. В прошлом году, когда мы здесь встречались, казалось, что мы на грани войны, теперь мы, может быть, на грани мира.

Как Вы считаете, чем Россия может помочь мирному процессу, в частности договоренности между Северной Кореей и США? Ведь не секрет, что российская дипломатия, конечно, многое делает, но, может быть, можно и больше делать.

И по вопросу санкций. Мы страдаем от санкций. Наш трехсторонний проект «Раджин-Хасан» страдает. Не пора ли нам предпринимать какие-то меры по этому поводу?

В.Путин: Вы знаете, ситуация на Корейском полуострове в целом развивается в позитивном ключе. Вы это тоже отметили, и мы все видим. Вы же сейчас только что сказали, все было на грани войны, теперь, слава богу, на грани мира.

Продолжаются прямые контакты между администрацией США и северокорейцами. Надеюсь, что это будет продолжено и в ближайшую перспективу, в ближайшее время. Мы слышим о том, что готовится новая встреча между Президентом Трампом и господином Ким Чен Ыном. Тоже надеюсь, что это произойдет.

Еще раз выскажу свою позицию, я уже об этом говорил. Не думаю, что эта работа будет эффективной, если это будет игра в одни ворота. Все-таки требовать от Северной Кореи полного разоружения и полной денуклеаризации, не давая взамен никаких гарантий обеспечения безопасности, наверное, вряд ли следует.

Тем не менее все возможно. Если северокорейцы поверят обещаниям Соединенных Штатов, может быть, это было бы самым лучшим вариантом для разрядки ситуации. Я затрудняюсь сказать.

В чем могла бы быть позитивная роль России здесь? Она могла бы заключаться в том, что мы могли бы все-таки реализовать те трехсторонние планы, о которых мы много раз говорили: это соединение железной дороги «Южная Корея, Северная и Россия»; это энергетические мосты; это трубопроводный транспорт из России через Северную Корею в Южную, в том числе газовые маршруты. Некоторые совместные предприятия можно было бы еще организовать. Это вклад, безусловно.

Потому что совместная работа в сфере экономики объединяет, создает условия для решения политических вопросов и вопросов в сфере безопасности. Не будем забывать, что очень много сделал для этого Китай. У нас есть совместная платформа вместе с Китайской Народной Республикой. Мы стараемся, сейчас не буду повторяться, уже сто раз об этом сказано, мы будем придерживаться этих совместных договоренностей.

Что еще могла бы сделать Россия? Мне представляется (я уже тоже об этом говорил, скажу еще раз), что очень важным моментом будет создание гарантий безопасности для Северной Кореи. Здесь, конечно, Россия могла бы тоже сыграть определенную роль, потому что думается, что эти гарантии, если мы хотим, чтобы они были действительно действенными, они должны быть международными.

Мы заинтересованы, чтобы там не было никаких боевых действий, чтобы все это не перешло в «горячую стадию», в «горячую фазу». Мы соседи с Северной Кореей, поэтому мы – постоянный член Совета Безопасности, ядерное государство. Мы вместе с другими участниками этого процесса – вместе с Китаем, вместе с теми же Соединенными Штатами – могли бы, конечно, внести определенный вклад, создавая и участвуя в системе гарантий.

Ф.Лукьянов: Ерлан Карин.

Е.Карин: Добрый вечер, Владимир Владимирович. Я хотел бы развить азиатскую тематику. Пять лет тому назад во время визита в Казахстан, в Астане Председатель КНР Си Цзиньпин озвучил инициативу «Экономического пояса Шелкового пути».

Спустя два года, в Москве Вы с Председателем КНР принимали совместное заявление о сопряжении Евразийского экономического союза и «Экономического пояса Шелкового пути».

И теперь, учитывая все эти нынешние события в международной политике, все эти санкции, рост торговых противоречий между Китаем и США, насколько актуальными остаются все эти инициативы? Не теряют ли они, например, значимость или появляются какие-то новые перспективы? Мне просто интересна Ваша точка зрения.

И второй вопрос. В августе Вы совместно с другими Вашими коллегами – лидерами Прикаспийских стран в Актау приняли очень важный и серьезный документ – Актаускую конвенцию, которая, по мнению многих, стала своего рода конституцией Каспия. Как дальше Вы видите развитие сотрудничества по Каспию и решение всех этих других вопросов, которые имеются по этому региону?

В.Путин: Первое, что касается китайской инициативы «Шелкового пути» и всего, что с этим связано, экономической составляющей, эта инициатива нашего хорошего друга, действительно, я считаю его нашим другом, Председателя КНР Си Цзиньпина, она не только не утрачивает актуальности, а напротив – она становится еще более актуальной, потому что все экономические ограничения ведут к тому, что это, с одной стороны, давит на мировую экономику и на рынки, безусловно, это негативный фактор, но эти действия создают определенные окна возможностей.

Это значит, что Россия в данном случае может получить свою какую-то дополнительную нишу. Например, это не самое главное, тем не менее: американцы сою поставляли в Китай в большом количестве, сейчас мы будем потихонечку заходить на этот китайский рынок со своей соей, и дадим возможность китайским партнерам производить сою на Дальнем Востоке, если они захотят вкладывать свои деньги в это направление сельхозпроизводства.

В области, скажем, самолетостроения. Ведь Китай огромный покупатель «Боингов» был, так же, как и мы. А мы сейчас с ними активизировали работу по созданию широкофюзеляжного дальнемагистрального самолета. Мы будем продвигаться в направлении создания большого тяжелого вертолета, мы будем вместе работать над космическими программами и дальше.

У нас огромный объем оборота в сфере военно-технического сотрудничества, и мы договорились о том, что мы будем заниматься не только продажами, но и передачей технологий. Мы тоже в этом заинтересованы не в ущерб нашей безопасности, здесь ни у кого не должно быть никаких сомнений. Поэтому имею в виду и высокий уровень доверия, который сложился между нашими странами.

Развитие инфраструктуры крайне важно для региона в целом, поэтому мы приветствуем, допустим, в рамках этой китайской инициативы – «Шелковый путь» – участие наших китайских друзей в освоении Северного морского пути. Есть совершенно конкретные вещи.

Китайский фонд «Шелкового пути» является одним из акционеров нашего нового предприятия по сжиженному природному газу в Арктике, которое организовала наша компания «Новатэк» вместе с французской Total. Вот это конкретная, реальная работа.

Предприятие создано, уже работает. Поэтому оттого, что санкции вводятся кем-то, эта инициатива не становится менее актуальной, наоборот, приобретает новое звучание.

У нас уровень товарооборота со странами Евросоюза, кстати говоря, растет. Он упал почти в два раза, но сейчас каждый год растет. Опережающими темпами растет товарооборот с Азиатско-Тихоокеанским регионом. И доля Евросоюза в структуре нашего товарооборота – 42 процента, доля азиатских стран – уже 31 процент, и этот объем растет.

Конечно, мы заинтересованы в том, чтобы создавать инфраструктуру, в том числе транспортную. Конечно, мы заинтересованы в том, чтобы расширять Транссиб и БАМ. Мы рассчитываем, что в четыре раза вырастет грузопоток по железной дороге, до 80 миллионов тонн вырастет грузопоток по Северному морскому пути.

И это все абсолютно естественным образом сопрягается с китайской инициативой и с нашим развитием в Евразийском экономическом союзе, где и Казахстан является одним из ключевых игроков.

Так что мы довольны, как развивается эта ситуация по этому направлению, и будем дальше самым активным образом работать вместе со всеми партнерами.

Ф.Лукьянов: Андрей Сушенцов, прошу.

А.Сушенцов: Андрей Сушенцов, Институт международных исследований МГИМО.

В СМИ начала циркулировать информация о разработке рядом стран элементов биологического оружия, и у экспертов давно уже вызывает вопросы вынесение на территорию других государств биологических лабораторий в Соединенных Штатах.

Недавно на этот счет в СМИ были представлены документы бывшим грузинским министром госбезопасности. Есть Конвенция, которая запрещает разработку биологического оружия. Какие меры в связи с этим можно принять? И насколько достоверны эти данные?

В.Путин: Не берусь судить, насколько это достоверно. Я видел это заявление бывшего министра госбезопасности Грузии. Безусловно это вызывает тревогу. Эти разработки, если они, действительно, проводятся, очень опасны и связаны с последними достижениями в области генетики.

Это значит, что из того, что я видел, могу только это повторить, о чем там идет речь: о том, что выявляются какие-то препараты, которые могут избирательно влиять на человека в соответствии с его принадлежностью к определенной этнической группе. И через два-три поколения, якобы проводятся такие опыты уже на животных…

У собак, у крыс цикл достаточно быстрый, во втором, третьем поколении уже наступают такие изменения, которые просто кардинальным образом меняют первоначальный облик. Если это так, то это представляет большую угрозу.

Как бороться? Нужно понимать, все должны понимать: ничто ниоткуда не берется и никуда не исчезает, действие равно противодействию, или, точнее, наоборот. Поэтому, если кто-то будет разрабатывать такие вещи, то он должен понимать, что и другие будут этим заниматься. Лучше заранее сесть и вырабатывать единые правила поведения в этой чрезвычайно чувствительной сфере.

Ф.Лукьянов: Ярослав Лисоволик.

Я.Лисоволик: Добрый вечер, Владимир Владимирович!

Во время нашей сегодняшней дискуссии Вы уже затронули вопрос относительно переориентации торговых потоков России в сторону Азии. А вопрос относительно того, насколько эти торговые потоки могут быть выражены в других валютах, не в долларе. Есть ли возможности для дедолларизации мировой экономики?

Мнения здесь самые разные, сейчас активно обсуждается вопрос не только в России, но и на международном уровне. Казалось бы, с учетом завышенной роли доллара в последние десятилетия, здесь очень большое пространство для дедолларизации. С другой стороны, волатильность валют развивающихся рынков ставит здесь определенные вопросы. Ваше мнение относительно возможности дедолларизации мировой экономики?

В.Путин: Во-первых, у нас не происходит переориентации наших внешнеторговых потоков с Европы на Азию. Это естественным образом все происходит. Мы искусственно ничего не переориентируем. Смотрите, у нас был второй вопрос с Евросоюзом: 450 миллиардов евро или долларов – уже не помню, неважно. Сейчас до 300 не дотягиваем, 250 что ли. Но, правда, рост: в прошлом году был 23 процента, по-моему, в этом году уже 22 за первые восемь месяцев текущего года.

В Азии – чуть-чуть побыстрее, с азиатскими странами чуть-чуть побыстрее идет рост товарооборота. Поэтому я уже сказал: в структуре торгового оборота России с Евросоюзом 41 процент у нас, с азиатскими странами уже 31. И если так будет дальше продолжаться, вскоре это сравняется.

Что касается использования доллара в международных расчетах, это не я же только говорю. Посмотрите, Президент Франции недавно сказал об этом. Он сказал о том, что Европа должна повысить свой экономический и финансовый суверенитет. Что это значит? Это значит, что уход от доллара, а это крупнейший торгово-экономический партнер Соединенных Штатов.

Я говорил недавно, что наши американские друзья режут сук, на котором сидят, потому что они подвергают сомнению надежность доллара как универсального инструмента в международных расчетах. Это, повторю еще раз, на мой взгляд, типичная ошибка империи.

Почему? Потому что (это не ругательное слово, я сейчас никого не наругаю, ни на кого не наезжаю) империя всегда думает, что она может допустить какие-то ошибочки, она может пойти на какие-то издержки. Потому что ее мощь такова, что это ничего не значит.

Но количество этих издержек и ошибочек неизбежно нарастает, наступает момент, когда с этим уже не справиться ни в сфере безопасности, ни в сфере экономики. Судя по всему, наши американские друзья себя так и ведут, они подрывают доверие к доллару как к универсальному платежному инструменту, как к единственной мировой резервной валюте.

И конечно, все начали задумываться. Вот страны Евросоюза хотят торговать с Ираном. Они не считают, что Иран что-то нарушил в своей ядерной сделке с международным сообществом. Да он и не нарушил ничего. Но американские партнеры решили, что нужно пересмотреть этот договор. Европейцы не согласны.

В отношении всех, кто будет сотрудничать с Ираном, американцы вводят санкции, причем так называемые вторичные. Но, конечно, зачем терять компаниям, если они работают на американском рынке? Кто-то в любом случае уйдет, а кто-то, кто не завязан на американский рынок, с удовольствием продолжит там работу, но нужно обеспечить расчеты. Поэтому изобретается что-то помимо SWIFT – действующей международной системы расчетов, поэтому переходят все больше и больше к расчетам в национальных валютах.

Вы, безусловно, правы в том, что волатильность на развивающихся рынках, волатильность национальных валют очень большая. Это неизбежно. Но создаются какие-то инструменты, которые снижают эту волатильность. Например, в рамках БРИКС создан Пул национальных валют, создан совместный банк и так далее. То есть эти инструменты уже создаются. Да, этот банк пока несопоставим по своим возможностям с МВФ, но это все-таки что-то такое в этом направлении.

Да, существует волатильность валют. Но если все время над этим думать, а над этим начали думать постоянно, элементы страховки, хеджирования рисков, они будут изобретены, они возможны. Уже сейчас, я не буду вдаваться в детали, но с некоторыми странами мы уже сейчас нашли определенный инструментарий, как можно действовать, избавляя себя от этих рисков. Можно привязывать к определенным вещам, это все можно делать.

Это не произойдет с сегодня на завтра. И наши компании, допустим, в нефтегазовой сфере, сфере углеводородов не заинтересованы в том, чтобы сегодня-завтра отказаться от расчетов в долларах и перейти исключительно на национальные валюты.

Но если эти инструменты будут изобретены, уйти от доллара и избавиться от рисков волатильности национальных валют, то будет постоянный переход. Так, как только это произойдет, у доллара наступят тяжелые времена, как у универсальной расчетной единицы.

Посмотрим, что будет происходить. Мы точно будем в этом направлении двигаться. Не потому, что мы хотим доллар подорвать, а потому, что мы хотим обеспечить свою безопасность, потому что нам постоянно санкции какие-то вводят и просто не дают нам возможности работать в долларах.

Мы поэтому и понизили свои золотовалютные резервы в долларовом эквиваленте, в трежерис, ЦБ вынужден был убирать оттуда.

Зачем они это делают? Добивались бы своих целей, не подрывая доверия к своей национальной валюте, было бы умнее, на мой взгляд. Тем не менее многие идут в Штатах по этому пути. Считаю, что совершают большую ошибку.

Ф.Лукьянов: У нас в зале есть люди, которые умеют жить без доллара. Посол Саджапур из Ирана, пожалуйста.

С.Саджапур (как переведено): Большое спасибо, господин Президент. Институт международных исследований, Тегеран.

У меня вопрос по поводу милитаризации Ближнего Востока. Три факта. Прежде всего, военная активность в Сирии под контролем сирийского правительства. И также США: безо всяких последствий было вторжение в Ирак. И есть также субъекты в регионе, которые стремятся к более широкой военной конфронтации. Как Вы видите картину, и как США может ответить. Действительно Вам кажется, что есть милитаризация региона, и эту милитаризацию нужно сдерживать? Спасибо.

В.Путин: В основе, Вы знаете это не хуже, чем я, все это знают, в основе всех проблем Ближнего Востока ключевым является фактор палестино-израильского урегулирования. Как бы ни смотреть на Ближний Восток, все равно в конечном итоге мы придем к этому, и поэтому нужно сделать все для того, чтобы эта проблема разрешалась, чтобы были прямые контакты между Израилем и Палестиной, чтобы возобновились многосторонние усилия по разрешению этого многолетнего кризиса, который длится десятилетия. Это первое.

Второе. Возникают новые кризисы, связанные с терроризмом, и действия наших американских партнеров не способствуют улучшению ситуации в этом направлении. Наоборот, чего там греха таить, в сотый раз повторим, Вы сейчас сказали об этом: вторжение в Ирак, результат – резкий рост террористической угрозы в связи с ослаблением государственности. Вот что произошло.

А Ливия? Вообще государство прекратило существовать. Там отдельные вооруженные формирования сейчас существуют и борются еще между собой. Это катастрофа. Когда-то Каддафи говорил, что Ливия является непреодолимой преградой для движения беженцев и эмигрантов из Африки в Европу. Он говорил: «Что вы делаете? Вы разрушаете эту стену». Разрушили. Именно это сейчас и происходит. Виноватых ищут. Сами виноваты. Не нравится тот или другой режим в той или иной стране. Кому-то не нравится, кому-то нравится. Но действовать так, разрушая существующий режим и ничего не предлагая взамен или предлагая то, что для того или другого народа в силу исторических особенностей развития неприемлемо или невозможно к реализации, это абсолютно бездумная, безнравственная политика, которая приводит к тяжелейшим результатам.

Наша позиция заключается в том, что мы можем, наверное, не вмешиваясь напрямую в дела других государств, кого-то поддерживать, кому-то симпатизировать, но в основе своей должно лежать внутреннее развитие в любой стране. Да, это требует терпения, это требует деликатного отношения к складывающейся ситуации, но по-другому невозможно. Другое поведение, навязывание извне чего бы то ни было ведет к тяжелейшим последствиям, как в Ливии или как в Ираке. Это результат монополизма, результат однополярного мира, который пытались создать в свое время. Слава богу, эта ситуация однополярности, монополии уже уходит, практически уже ушла. Я считаю, что это очень опасно, в том числе для монополистов, потому что они теряют и ориентиры, и действительно возникает такое чувство вседозволенности, а это всегда очень опасно и ведет к тяжелым последствиям.

Но, во всяком случае, на определенном уровне сейчас при разрешении сирийского кризиса у нас сложились рабочие, очень эффективные взаимодействия между Россией и Ираном, Турцией, хотя мы не одинаково оцениваем все, что происходит в регионе, тем не менее мы смогли это сделать. У нас сложились достаточно, во всяком случае на рабочем уровне, контакты со всеми участниками этого процесса, в том числе и Соединенными Штатами. Кстати говоря, американские военные ведут себя гораздо более ответственно, чем некоторые политики, но все это, во всяком случае, создает предпосылки для того чтобы расширить эту базу совместной работы.

А милитаризация – это всегда плохо. Чего там хорошего? Взрывоопасный регион. Мы знаем претензии Турции к тем же Соединенным Штатам: они там вооружают различные формирования. Мы видим, что происходит. Я уже говорил, что на левом берегу Евфрата происходит сейчас: и оружия туда поставляют, и деньги платят тем вооруженным формированиям, но они, к сожалению, не смогли справиться с угрозой, которую до конца не ликвидировали. 700 человек взяли в заложники. Катастрофа. Но это, к сожалению, происходит. Нужно работать совместно.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, Вы говорите, монополизм – плохо. Вот в Америке, например, в прежние времена на рынке принято было монополии искусственно расчленять, чтобы конкуренция была. Может быть, в политике тоже к этой практике?

В.Путин: Вы знаете, говорят сейчас о якобы трагедии, не знаю наверняка, в Стамбуле, там тоже речь шла о расчленении, это всегда очень такие тяжелые события, связанные с какими-то квазисиловыми действиями. Нужно договариваться. Мне кажется, что жизнь все равно заставит сесть за стол переговоров и совместно работать над купированием общих угроз.

Ф.Лукьянов: Спасибо.

Тимоти Колтон.

Т.Колтон (как переведено): Спасибо. Гарвардский университет.

Вопрос относительно российского общественного мнения. Как известно, с тех пор, как Вы стали лидером страны в 2000 году, у Вас были положительные рейтинги, поддержка Ваших граждан, одобрение Вашей деятельности более 60 процентов обычно, иногда более 80 процентов рейтинг популярности. Это необычно высокий рейтинг. Но российские социологи также задают другие вопросы, например, очень интересный вопрос относительно того направления, по которому движется страна. Если мы оглянемся назад и посмотрим на 90-е годы, то произошла довольно большая серьезная разница, изменения серьезные. И поддержка Вас связана с тем, что многие русские думали, что страна тогда шла не в том направлении. Но после 2014 года, после того, как появился «крымский эффект», Ваши рейтинги взлетели еще выше. Через несколько лет намного больше россиян начали думать, что Россия движется в положительном направлении, тогда, после того года. А вдруг в этом году все переменилось, и больше россиян считают, что страна идет в неправильном направлении, хотя по-прежнему поддерживают Вас, несмотря ни на что. Как Вы трактуете все эти нестыковки?

В.Путин: Я никаких нестыковок не вижу. Я сейчас поясню, что я имею в виду.

Во-первых, 90-е, начало 2000-х годов, о которых Вы тоже упомянули, они кому могут понравиться? Они связаны с развалом великого государства, огромного. Это первое. И это многим не нравится не только в России, но и в бывших республиках Советского Союза. Вы опросите там людей, они там скажут. Там по-своему трактуют, но все равно считают, что в Советском Союзе более надежно, спокойнее, увереннее себя чувствовали, перспектив было больше в едином огромном государстве, мощном. Конечно, многое меняется, люди ощущают преимущества суверенитета во многих этих странах. Ведь все, что произошло тогда, это не просто с подачи, это по инициативе России произошло. Когда нас начинают в чем-то обвинять, кстати говоря, на постсоветском пространстве, я все время спрашиваю: «А кто это сделал?» Это же мы сделали, Россия. Ну, не я, а прежнее руководство России, но тем не менее Россия. Это первое.

Второе. Никому не хочется в 90-е годы из тех, кто помнит о том, что там было. Разгул уличной преступности, полный развал экономики, развал социальной сферы, здравоохранения, образования – ничего же не стало, обнищание полное. Поэтому все-таки главные достижения, на мой взгляд, которые были сделаны за предыдущие годы, заключаются не только в стабилизации внутриполитической обстановки, и не только в преодолении острейших задач, которые стояли в области борьбы с террором, с терроризмом на территории нашей страны – гражданская война шла у нас, боевые действия. Ну кому же хочется вернуться в это состояние? Никому. Но самым главным все-таки я считаю восстановление экономики, экономического роста, собственной базы развития и уровня доходов населения. Ну, конечно, все познается в сравнении, вчера было чуть лучше, сегодня – чуть хуже, но кардинально все-таки уровень доходов населения изменился существенным образом, и в позитивную сторону. Да, у нас еще очень много людей, живущих за чертой бедности, и за время кризиса с 2008 года чуть-чуть подросло это количество. Но в начале 2000-х это было почти 40 процентов населения страны – 39 процентов, почти половина страны. Разница есть? Конечно. Но тем не менее, все же колебание происходит. Кризис возник 2008 года, уровень доходов населения несколько снизился, а кому это понравится? И, конечно, все это понимают, и я это понимаю.

Что касается Крыма, Вы сказали. Да, в России воспринимаются как справедливые действия и Президента, и вообще государства. Потому что исторически, во-первых, эта территория всегда принадлежала России, и люди захотели вернуться в Россию. Вот что важно. Ведь кто-то пытается этого не замечать, делает вид, что этого нет. А на самом деле все это есть, и реакция людей – это лучший индикатор того, что это справедливо.

Сейчас Правительство проводит ряд необходимых болезненных, но вынужденных мер, связанных с пенсионным законодательством, с изменением пенсионного возраста. Во всех странах одно и то же. Кому понравится? Я прекрасно этих людей понимаю, кто недоволен. Но вы знаете, в чем заключается феномен России? У нас люди умные. Вот не нравится, но нормальный человек понимает, что вынуждено государство это делать. Причем если не сделать сегодня, как я сказал, придется все равно сделать завтра-послезавтра. К 2024 году мы планируем выйти на 78 лет по продолжительности жизни, к 2030 году – 80 лет. Ну, неизбежно нам придется, все равно вынуждены будем повысить пенсионный возраст, но тогда без всякого переходного периода, тогда без льгот, без сохранения льгот.

Мы ведь сейчас что сделали? Что я предложил сделать, чтобы смягчить этот переход? Человек достиг сегодняшнего пенсионного возраста, на пенсию еще не выйдет, а льготами сможет воспользоваться, как будто вышел на пенсию и по ЖКХ, по жилищно-коммунальным платежам внутри региона, и по налогам, и по целому ряду других направлений. Люди в большинстве своем понимают, что это неизбежно. Радоваться нечему, но понимание это есть, а это самое главное, это абсолютно ключевая вещь.

Важно, чтобы люди доверяли тому, что делает руководство страны, что делает правительство. Мне кажется, что эта нить не утрачена, и это, на мой взгляд, самый главный, основной, фактор во внутриполитической жизни.

Ф.Лукьянов: Так, Сабина Фишер.

С.Фишер: Спасибо большое. Сабина Фишер из Фонда науки и политики в Берлине.

Добрый день, господин Президент! Я все-таки хочу продолжить эту дискуссию о российском обществе. На прошлой неделе Комитет гражданских инициатив опубликовал новый доклад, в котором говорится о том, что как раз в том же российском обществе растет желание перемен, и это тоже отражается в новых соцопросах.

Как Вы все-таки смотрите на то, что авторы доклада называют изменением массового сознания российского общества, и что Вы намереваетесь делать, чтобы ответить на него?

В.Путин: Мне кажется, что это абсолютно естественное явление: стремление людей к переменам. Разве в Германии нет стремления к переменам? Давайте посмотрим на результаты выборов в Баварии, и сразу все будет понятно: хотят там люди перемен или не хотят. На мой взгляд, очень хотят.

Вообще в Европе очень хотят перемен. В Великобритании за «брекзит» проголосовали – невероятно, – люди хотят перемен. И в России хотят перемен.

Только подавляющее большинство граждан России вряд ли хотят революционных перемен. Мы уже сыты этими революциями в XX веке и уже наелись этими революционными изменениями даже в новейшей истории.

Поэтому наша задача в том, чтобы эти перемены шли своевременно, что мы, кстати говоря, и делаем, и в тесном взаимодействии с гражданским обществом. И это самый главный залог успеха нашей внутренней политики.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, а Вы для себя лично каких-нибудь перемен хотите?

В.Путин: Я хочу, чтобы мы закончили уже дискуссию (Смех.), потому что мне нужно в Узбекистан улетать. А я еще хочу в хоккей поиграть по дороге.

Ф.Лукьянов: Вот видите, как я удачно спросил.

Но возьмем еще несколько вопросов?

В.Путин: Пожалуйста.

Ф.Лукьянов: Давайте, Михаил Погребинский.

М.Погребинский: Владимир Владимирович, думаю, что был бы неполный разговор, если бы вообще не упомянули братскую страну, откуда я приехал, из Украины. Хотя Сергей Викторович довольно подробно описал ситуацию гомеостаза в этой тяжелой теме, может быть, Вы что-нибудь оптимистическое сможете сказать?

И учитывая то, что власти моей страны, по-моему, делают все возможное, чтобы загнать в окончательный тупик решение этой проблемы, Соединенные штаты в лице Волкера всячески помогают этому, загоняют дальше в тупик, а нормандский формат как бы замер, и ничего там не происходит.

Есть ли, по Вашему мнению, может быть, не в краткосрочной, а в среднесрочной перспективе какие-то шансы на вывод из тупика этой тяжелейшей проблемы, этой кровоточащей раны в наших отношениях?

В.Путин: Мне придется только повторить то, что я говорил раньше. Мы с Вами знаем, что самая острая проблема – это, конечно, кризис в Донбассе. Думаю, что многие со мной согласятся.

С помощью организации террористических актов, убийств людей, которые выбраны населением для руководства этими регионами, со стороны спецслужб Украины – это самый плохой способ наладить отношения с этими территориями.

Самый правильный способ – исполнить Минские соглашения. Ведь никто же не заставлял. Это же компромиссный документ, на который Украина согласилась. Но мы теперь, очевидно, можем говорить на этот счет что угодно.

Но для всех очевидно, что сегодняшние украинские власти не только не выполняют Минские соглашения, но и не собираются этого делать на сегодняшний день, в том числе в силу внутриполитических раскладов, имею в виду приближающиеся президентские, а затем и парламентские выборы.

Это связывает руки всем политическим силам, потому что любое действие навстречу противоположной стороне внутри страны, и Вы знаете это лучше, чем я, будет трактоваться, как, извините, измена Родине.

Но в этих условиях разве можно рассчитывать на исполнение Минских соглашений? В этих условиях, думаю, нам нужно желать только одного: чтобы не возникло искушение обострить ситуацию и использовать это обострение во внутриполитических делах, в том числе в ходе подготовки к президентским, а затем и парламентским выборам. Вот, мне кажется, чего мы как программу максимум на сегодняшний день можем ожидать.

Но Россия, конечно, заинтересована в полноформатном возрождении отношений с Украиной. То, что сейчас действующие украинские власти делают, они загоняют не просто ситуацию в тупик, они проводят антигосударственную и антинародную политику, так же, как в свое время ее пытался скрыть, а затем и попытался осуществить Саакашвили в Грузии, напав на Южную Осетию.

В результате этих просто преступных действий Грузия утратила значительные территории, именно в результате действий Саакашвили, это результат его работы. И было бы очень печально, если бы сегодняшние украинские власти пошли по его стопам.

Надеюсь, что этого не произойдет. Но что произошло за последнее время в экономике, социальной сфере? Происходит полная деиндустриализация украинской экономики. Ведь инвестиций практически нет, там это просто разговоры про всякие инвестиции, ничего же нет.

Как можно работать с экономикой, которая постоянно сотрясается, подрывается изнутри внутриполитическими кризисами, и со страной, где нагнетается какая-то военная истерия? Конечно, какие инвесторы пойдут туда? А старое все уничтожено.

Где судостроение, которым гордилась Украина? Где авиастроение, которое создавалось всем Советским Союзом в течение многих десятилетий? А ракетно-космическая сфера? Сколько там уже человек работает? И так по всем другим составляющим, которыми Украина, конечно, по праву гордилась, как я уже сказал, в прежние десятилетия.

Происходит ровно то, о чем я и говорил. Я еще раз хочу, понимая, что это в никуда разговор, тем не менее, хочу задаться риторическим вопросом: зачем нужно было нашим западным партнерам, прежде всего прежнему руководству Еврокомиссии так настаивать на таком жестком варианте втягивания Украины в эту ассоциацию с Евросоюзом?

Что это дало Украине? Раскрытие его рынков? Теперь требуют, чтобы Украина разрешила кругляк вывозить. Но это же не Сибирь, три-четыре года работы и вообще леса все изведут.

Теперь американские партнеры требуют, чтобы там ГМО распространялось в сельском хозяйстве. Мы вообще должны будем тогда напрочь закрыть границу, потому что у нас запрещено ГМО. Еще сейчас чернозем вывозить начнут и так далее. Больше ничего не остается.

Именно поэтому я считаю, что эта сегодняшняя политика властей направлена только, они торгуют же чем? Русофобией и антироссийскими настроениями. Больше товара не осталось.

За это им все прощают, потому что в страшном сне нашим так называемым партнерам не приснится, что Украина и Россия хоть в каком-то виде кооперируются, потому что считают, что конкуренция будет в мире возрастать в результате такой кооперации.

Но мы ни на что и не претендуем особенно. Мы просто хотели нормально работать. Зачем нужно было вскрывать украинские рынки, не дав ничего взамен, и постоянно требовать от украинского правительства, чтобы они повышали внутренние цены на те же энергоносители, на газ, понимая, что покупательная способность населения равна нулю?

Там и раньше-то, в прежние времена, собирали ничтожные количества за использование энергоресурсов, теперь вообще, наверное, ничего не собирают. А чем платить-то? Пенсии на нуле, доходы падают.

Поэтому надо дождаться, пока закончатся внутриполитические циклы. И очень рассчитываю на то, что с новым руководством страны удастся выстраивать хоть какие-то отношения и о чем-то договариваться. Мы к этому готовы, мы этого хотим.

Ж.-П.Раффарен: Спасибо, господин Президент, за эту обширную и глубокую дискуссию. Я занимаюсь политикой уже 40 лет и никогда не видел, чтобы мир был так опасен. Есть конфликты, большое количество угроз. Мы видим: мы учим войне, а не учим миру, но мир не свалится нам просто с неба, а над миром надо работать.

Поэтому я хотел бы узнать: как мы можем продвигать дело мира? Как мы можем бороться с терроризмом? Как мы можем продвигать реформы, например, в области ВТО, в Совете Безопасности? Как развивать диалог с людьми, с которыми мы не согласны?

Мне кажется, очень важно знать, что люди не хотят войны в стране. Как Вы сказали, война – это катастрофа, никто не хочет войны. Поэтому, с этой точки зрения, как мы можем добиться развития культуры мира? Это очень важная тема для всех в обществе, и поэтому, может быть, вместе, мы сможем снова перейти к делу мира.

В.Путин: Об этом можно говорить очень долго. Думаю, что проблемы, которые возникли в предыдущие годы в мировых делах, о чем Вы только что сказали, связаны как раз с однополярностью мира, который, как кому-то показалось, возник после развала Советского Союза.

Сейчас все восстанавливается, мир становится, если не стал уже, многополярным, и это неизбежно приведет к необходимости восстановить значение международного права и международных универсальных институтов, таких как Организация Объединенных Наций.

Нужно опираясь на Устав Организации, опираясь на все хорошее, что было в предыдущие десятилетия достигнуто, опираясь на доверие друг к другу, а нужно бережно относиться к этим элементам доверия, которые еще остались, научиться слушать, слышать, уважать друг друга и быть готовыми к достижению компромиссов на этой базе.

Мне думается, что в конечном итоге это неизбежно. Чем быстрее это наступит, тем лучше. Мы готовы к такому развитию событий.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, Вас от перемен отделяет один вопрос, но я не могу без него обойтись, потому что у нас в этом году есть лауреат Премии валдайской. Вернее, у нас два лауреата, но один из них особенно важный. За вклад в развитие «Валдая» наш коллега Петр Дуткевич получил эту премию предельно заслуженно, и пусть он, собственно, и завершит.

П.Дуткевич: Владимир Владимирович, Вы уже с Валдайским клубом 15 лет. Это приличный кусок времени, очень многое поменялось.

Хотел бы Вам задать вопрос. Как на этом фоне 15 лет поменялось Ваше восприятие России, своей собственной страны и того, что ее окружает? И как на этом фоне, очень важно, поменялось Ваше восприятие самого себя как лидера России.

В.Путин: Хочу у Вас попросить разрешения уклониться от второй части Вашего вопроса. Мне думается, что мне давать оценки самому себе не очень прилично.

Что касается России и моего отношения, то могу Вам сказать, что моя любовь к России, я не побоюсь вот этих высокопарных слов, многократно возросла за эти годы. Я ведь, если быть откровенным, не так уж и хорошо знал Россию.

Конечно, я русский, мои корни все в России, мои предки 300 лет жили в одной деревне и ходили в одну и ту же церковь, и это видно по церковным документам. Это все очень любопытно для меня, я ощущаю себя частью страны и частью русского народа, как это ни покажется высокопарным, но так и есть, я чувствую.

Но все-таки моя предыдущая жизнь и работа была связана, скорее, с международной деятельностью, условно говоря. Я же почти 20 лет в разведке проработал, поэтому, конечно, я не знал так Россию, как узнал ее, приехав в Москву и начав работать на федеральном уровне, а затем став Председателем Правительства и Президентом страны.

Я увидел, насколько глубокая и мощная эта страна, с какими она мощными историческими, моральными корнями. Я не по книжкам времен Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, а воочию убедился в мощи российского народа, и в мудрости российского народа.

И в этой связи я без всякого преувеличения говорю: моя любовь к России многократна возросла. Что касается того, что вокруг нее – здесь нет ничего необычного, это всегда было в истории нашей страны.

К нам всегда более или менее прилично относились, когда Россия переживала сложные времена, и с удовольствием нам направляли гуманитарную помощь. Кстати говоря, это хорошо, и мы благодарны нашим партнерам за это. И здесь я говорю без всякой иронии.

Но как только она становилась достаточно заметным и влиятельным конкурентом в международных делах, сразу начинали создавать проблемы в ее развитии. Наверно, с точки зрения логики взаимоотношений на мировой арене, это понятно, наверно, это можно понять, кому охота иметь сильного конкурента?

Лучше самому идти вперед без всяких конкурентов, без всякой конкуренции. Но это вредно для тех, кто оказывается впереди в одиночку. Я уже много раз об этом говорил.

Поэтому я думаю, что мир, несмотря на то, что мы сегодня видим много угроз, все-таки он становится более сбалансированным, потому что утверждается многополярность этого мира. Это хорошо и для России, и для наших партнеров во всем мире.

Очень рассчитываю на то, что мы преодолеем сегодняшние трудности, выстроим диалог со всеми нашими партнерами и участниками международной деятельности, будем укрепляться изнутри, и это даст нам возможность выстраивать полноценные отношения и с нашими партнерами на международной арене.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, конечно, Валдайский клуб конкурировать с мудростью русского народа, которую Вы все эти годы постигали, не может. Но мы берем на себя опережающие обязательства к следующему году попробовать Вас чем-нибудь интеллектуально удивить, может быть, справимся коллективными усилиями.

Спасибо Вам большое, что Вы нам уделили столько времени, и надеемся увидеть Вас снова через год.

В.Путин: Хочу, со своей стороны, поблагодарить всех экспертов, которые принимают участие в течение многих лет в этой работе, и российских, и зарубежных экспертов. Особые слова благодарности моим коллегам, которые занимали или занимают высокие государственные должности, потому что у них есть возможность, куда поехать и где себя показать, но они, тем не менее, считают возможным приехать к нам, в Россию, поучаствовать в дискуссиях с нами.

Для нас это очень важно и полезно, потому что это дает нам возможность донести до вас нашу позицию по ключевым вопросам развития, но и вас послушать. Даже то, как вы формулируете вопросы, для нас важно, потому что это тоже несет значительную полезную для нас информацию.

Желаю всем вам всего самого доброго. Спасибо вам большое.

Европа гибнет на глазах, и Запад ничего с этим не может поделать. Во всяком случае, так считает известный политик, бывший министр иностранных дел Британии Уильям Хейг. При этом, по его мнению, развал Европы вызван "русификацией". Его статья, вышедшая на минувшей неделе в The Daily Telegraph, так и называется: "Мы не в состоянии остановить медленную, зловещую русификацию Европы".

Хейг возглавлял Форин-офис с 2010-го по 2014 год и запомнился на этом посту разве что откровенной ложью в британском парламенте, когда призывал начать наземную военную операцию в Сирии. В 2013 году он уверял, что против Асада борется лишь "умеренная оппозиция", а не радикальные исламисты. Правда, так и не смог назвать ни одного "демократического" представителя этой "оппозиции".

Затем Хейг вышел в тираж, получил титул барона Ричмондского и последние годы в основном занимается более полезным делом — спасением африканских слонов.

И вот вдруг этот почтенный неудачник озаботился проблемой "русификации Европы". Нет, под "русификацией" он подразумевает не распространение русского языка. Это все то же старое доброе Русское Вмешательство: "Путинский режим полон решимости саботировать границы и сеять нестабильность".

В качестве доказательства он приводит провал голландской спецслужбы, которая безуспешно пыталась поймать на "шпионаже" наших специалистов по кибербезопасности, приехавших настроить сеть российского посольства в Нидерландах. Само собой, Хейг не упоминает о провале голландцев, а пишет о скандале как о доказанном факте российской подрывной деятельности. Его не смутил тот факт, что Нидерланды даже не сподобились возбудить уголовное дело против "шпионов", так как не обнаружили в их действиях состава преступления. Баронам до таких подробностей опускаться негоже.

В число доказательств "русификации Европы" он включает и успешную операцию, которую Россия якобы провела во время референдума в Македонии "для подавления явки в стране".

Еще одним примером Хейг считает "победу пророссийской партии" в Латвии. Хотя и партию эту назвать "пророссийской" нельзя, и "победа" ее является поражением, учитывая, что она потеряла голоса по сравнению с прошлыми выборами. Но бывший глава Форин-офиса явно этого не знает, ему главное повторять "хайли лайкли".

Ну а самым главным доказательством "русификации" является гипотетический обмен территориями между Сербией и Косово. Вот тут Хейг просто-таки бьет в колокола, считая, что таким образом Россия готовит настоящую бомбу под границы в Европе и после успешной сделки между сербами и косоварами непременно начнет "корректировать" границы повсюду.

Откуда он взял этот тезис, науке неизвестно. Если уж кто и высказывался в поддержку обмена территориями между Сербией и Косово, так это представители Евросоюза. Глава внешнеполитического ведомства ЕС Федерика Могерини уже даже озаботилась Нобелевской премией мира по этому поводу. Россия же устами Марии Захаровой четко ответила: "Это вопрос к Сербии и сербам, а не к России". А некоторые российские политики даже раскритиковали эту идею, посчитав ее соглашательством с непризнанным Москвой Косово.

Кстати, Хейг, рассуждая о "беспрецедентности" обмена территориями в современной Европе, тем самым вновь продемонстрировал некомпетентность. Случаев корректировки границ между странами континента достаточно много. Последний такой обмен произошел между Нидерландами и Бельгией в 2016 году. Просто Хейг тогда уже был занят африканскими слонами и пропустил данную новость.

…Какой из этого вывод? А вот какой. Этот человек руководил внешней политикой ядерной страны несколько лет. То есть нынешний цирк с конями, известный нам как британское руководство, — некоторым образом уже традиция.

Владимир Корнилов.

На днях западные СМИ встревожили своих читателей сообщением, что "на выборах в Латвии победила пророссийская партия". Рикошетом эта новость прилетела к нам — и даже породила немного победной поп-аналитики.

Однако спустя пару дней, разобравшись, агентство деловой информации Блумберг напомнило некоторые факты.

А именно.

1) Так называемая прорусская партия "Согласие" получила худший результат за долгие годы. На позапрошлых выборах за нее проголосовали 28,4% избирателей, на прошлых 23%, а на нынешних — 19,8%.

2) Звать данную партию "пророссийской" неуместно. Она, во-первых, еще в прошлом году разорвала сотрудничество с "Единой Россией", предпочтя вступление в Европейскую cоцпартию. А во-вторых — постоянно заверяет, что "поддерживает политику ЕС в отношении России". Вместе с санкциями.

От себя добавим: за все время существования "русских" партий ни одна из них ни разу не попала в местное правительство. Причина банальна: национальная идея любой прибалтийской республики по умолчанию включает в себя героическое противостояние Восточному Мордору и его местным агентам влияния. Впрочем, даже если "Согласию", окончательно избавившемуся от печати русскости, удастся просочиться в коалицию — никакой разворот "балтийскому тигру" не грозит. На то существует многоуровневый контроль — местной элиты, НАТО и, наконец, Евросоюза, который в конечном счете кормит всю аборигенную элиту.

На самом деле интереснее тут другое. На последних латвийских выборах пролетели вообще все партии предыдущего парламента: никто из них не набрал, все потеряли примерно половину голосов. Да и явка поставила антирекорд.

И это — хорошая иллюстрация того, куда пришли сегодня все "антироссии", вытянувшиеся цепочкой вдоль западных рубежей нашей страны.

Тут вот в чем вся штука. Изначально, лет двадцать назад, могучий тогда и единый Запад начал штамповать в Восточной Европе от Эстонии до Грузии политические режимы-близнецы, призванные стать антироссийским санитарным кордоном. Или плацдармом — как получится.

Процесс сборки антироссийских оплотов из постсоциалистических республик был примерно такой:

1) Бешеное спонсирование "титульных" этнических националистов с лозунгами "мы — древняя европейская нация с уникальной культурой, настрадавшаяся от многовекового азиатского гнета московской тирании".

2) Проталкивание во власть (где можно — через выборы, где не вышло — через майданы) специально обученных варягов, обещающих "бороться с коррупцией и московским влиянием".

3) Немедленное обустройство в покоренной республике двух главных институтов: службы по Борьбе с Коррупцией и института Национальной Памяти. Борцы с Коррупцией, контролируемые напрямую извне, тут же приступали к репрессиям против местных олигархов, подозреваемых в непослушании Западу. Институт Национальной Памяти зачищал публичное пространство, вводя обязательные ритуалы плача по Жертвам России и почитания Героических Борцов с Россией-СССР-Россией.

4) Вступление в максимально необратимую форму интеграции с ЕС и НАТО.

Вот, собственно, и все.

Те, кто попал в первую волну данной "вестернизации Восточной Европы", в итоге получили больше всех бонусов и меньше всех требований. Какая-нибудь Польша ежегодно потребляет по 17 миллиардов долларов евроденег просто так — и при этом отказывается принимать мигрантов. Венгрия, получающая из еврофондов тоже по первому разряду, позволяет себе вести самостоятельную экономическую политику и даже подкалывает Старый ЕС на тему "запрещаете сотрудничать с Россией, а сами активно с ней торгуете".

Те, кто попал в последнюю очередь, — получили, наоборот, кучу требований и минимум бонусов. Их, образно говоря, Запад не взял даже в последний вагон, велев догонять сзади на дрезине: см. Украину или Молдову с их "евроассоциациями".

Прибалты в этой табели о рангах были где-то посередине, на одном уровне с условной Болгарией. То есть никакого суверенитета им, конечно, не оставили и трудоспособного населения, конечно, высосали сколько могли — но на финансирование, пусть и скромное, все же подсадили.

Кстати. Сколько существует этот расклад — столько существует и проект "еврорусских". То есть русскоязычных деятелей, пытающихся продать себя Западу как Правильных Русских, готовых вместе с Брюсселем в одном строю противостоять ядовитой кремлевской пропаганде и азиатчине. Но Запад данный актив не покупает — у него эмигрантов, готовых за недорого биться с Путиным, и так сотни тысяч.

В общем, к чему я это все.

На сегодня второсортные "антироссии" оказались зафиксированы в грустной позе. С одной стороны — дернуться в сторону сотрудничества с Мордором их элиты не могут. За такое их просто снесут — уголовное дело о коррупции, майдан, суд, конфискация имущества, потеря всего. С другой стороны, все отчетливее маячит концептуальный апокалипсис: население удирает, стареет и вымирает, внутренние резервы для экономического рывка отсутствуют, а на внешние вливания у западных спонсоров самих денег нет. С третьей стороны — эти самые западные спонсоры довольно жестко пресекают попытки местных заработать мимо папы: порка, устроенная недавно "отмывочным" прибалтийским банкам по распоряжению Вашингтона, это показала весьма ярко.

В итоге налицо парадокс. В нынешней ситуации, когда Германия, строго-настрого запретившая некогда Болгарии "Южный поток", ударно строит себе уже второй "Северный", а не сумевшая (хоть и очень старавшаяся) впрыгнуть в последний вагон на Запад Молдавия, пожав плечами, развивает отношения с Россией — те, кто был у Запада отличниками "натовского и европейского прогресса", оказываются просто отключены от будущего. Ведь их лояльность уже продана и перешла в полную собственность белых господ — а больше торговать нечем.

Это не значит, разумеется, что завтра, через полгода или в абстрактном 2022-м балтийские, балканские или еще какие-нибудь постсоциалистические тигры возьмут и прекратят свое существование. Этого не произойдет, потому что никому не нужно. Как доказано республикой Косово, в XXI веке для существования государства вообще не нужно ни экономики, ни населения. Если в государстве есть МИД с правильной позицией и база НАТО — о коллапсе собственно страны-отличника никто даже не узнает.

Кроме разве что местных аборигенов. Но их судьба, скажем прямо, хозяев интересует меньше всего.

Виктор Мараховский.

В сербских СМИ широко освещается рабочий визит Президента Сербии Александра Вучича в Москву, основной целью которого являлась встреча с Президентом России Владимиром Путиным.

Вопросами повестки переговоров были развитие российско-сербских двусторонних отношений, региональная и международная проблематика. Особо отмечается, что встреча глав государств планировалась за несколько месяцев, то есть ее проведение не связано с ростом напряженности в регионе в последнее время, однако это тоже стало предметом обсуждения.

Ситуация в Косово была одной из приоритетных тем. Российская Федерация продолжит политику поддержки соблюдения территориальной целостности Сербии и позиции её руководства во всех международных организациях и форумах, в первую очередь, Организации Объединённых Наций.

Президент А.Вучич подтвердил твёрдость позиции Сербии по соблюдению военного нейтралитета и отсутствию каких-либо намерений по вступлению в НАТО.

Лидеры двух стран с удовлетворением отметили успешное поступательное развитие торгово-экономического сотрудничества. Растёт взаимный товарооборот, которой в 2017 году составил 2,6 млрд. долларов, объём российских инвестиций в сербскую экономику достиг уровня 4 млрд. долларов. Обсуждены вопросы осуществления крупных инфраструктурных проектов, а также в области железнодорожного транспорта и энергетики.

Особо отмечено успешное взаимодействие в области военно-технического сотрудничества.

А.Вучич пригласил Президента России В.Путина в ближайшее время посетить Сербию, что, по словам сербского Президента, было бы большой честью для его страны и народа.

Интервью Посла России в Тиране А.Р.Карпушина албанской газете «Шекулы», 2 октября 2018 года

1. Какие результаты ожидаются по итогам встречи 2 октября Президента России В.В.Путина и Президента Сербии А.Вучича?

Россия и Сербия – стратегические партнёры, связанные многовековыми узами дружбы. Наши отношения развиваются во всех без исключения областях: начиная от культуры и образования и заканчивая инвестициями и военно-техническим сотрудничеством. Предстоящий визит сербского президента в Москву призван послужить ещё большему укреплению наших всесторонних связей. Как ожидается, одной из тем переговоров двух лидеров станет реализация стратегических экономических проектов, охватывающих сферы энергетики и инфраструктуры.

Мы очень ценим приверженность Сербии своему нейтральному статусу, равно как и тот факт, что она не присоединяется к антироссийским санкциям ЕС. Такой подход Белграда является наилучшим подтверждением того, что он действительно дорожит добрыми отношениями с Россией и с уважением относится к традициям нашего искреннего сотрудничества.

2. Есть ли у России какие-либо планы по признанию Косово? Считаете ли вы возможным сопоставление случаев Косово и Крыма?

Российское руководство, включая Президента В.В.Путина, неоднократно подчёркивало, что все вопросы, касающиеся статуса Косово, должны быть урегулированы политическим путём – на основе диалога и в соответствии с резолюцией СБ ООН 1244, которая всё ещё остаётся в силе. Россия приветствует текущие переговоры Белграда и Приштины и готова поддержать любое взаимоприемлемое решение, которое будет достигнуто сторонами, при условии, разумеется, что их договорённости не будут угрожать миру и стабильности на Балканах.

Что касается второй части вашего вопроса, то между случаями Крыма и Косово сложно найти что-то общее. Я бы выделил три основных различия. Во-первых, Косово пошло по пути создания отдельного государства, тогда как жители Крыма приняли решение стать частью другой страны – России. Во-вторых, и это ключевой момент, независимость Косово была провозглашена решением парламента, без проведения референдума, в то время как в Крыму был организован абсолютно прозрачный плебисцит, в ходе которого более 95% проголосовавших высказались за воссоединение полуострова с Россией. И в-третьих, Косово признали уже более 100 государств мира, воссоединение же Крыма с Россией подавляющее большинство стран расценивают как нарушение международного права и, более того, как основание для применения против нашей страны санкций.

И здесь уже мы вправе задать вопрос: почему Запад запрещает крымчанам то, что позволено албанцам в Косово? Кто-то аргументирует это тем, что в Косово пролилось много крови, прежде чем была признана его независимость. Но неужели нужно было дождаться кровопролития в Крыму, чтобы получить согласие на то, что у крымского народа есть право на самоопределение? Запад, кроме этого, в своей аргументации по Косово ссылался на заключение Международного суда ООН, в котором говорится, что разрешения центральных властей страны для одностороннего объявления независимости не требуется и что международное право не содержит запретов на этот счёт.

В 2014 году Крым сделал свободный выбор, и это был истинно демократический процесс, прошедший без единого выстрела и без капли пролитой крови. Таким образом, с точки зрения международного права, в том числе Устава ООН, то, что произошло в Крыму, было абсолютно законной формой реализации права крымского народа на самоопределение. И тот, кто этого не признаёт, не признаёт основы демократии.

3. Почему, на ваш взгляд, кризис на Украине стал таким затяжным? Каковы препятствия, мешающие окончательному урегулированию ситуации?

Чтобы понять, почему украинский кризис затянулся и каковы препятствия для его урегулирования, необходимо возвратиться к причинам его возникновения. Как известно, острая фаза противостояния наступила после т.н. «майдана» и подготовленного его участниками вооруженного госпереворота в феврале 2014 года. Известно, что на пике конфликта на майдане, 21 февраля 2014 года, между президентом В.Ф.Януковичем и оппозицией при посредничестве министров иностранных дел Германии и Польши, а также заммининдел Франции была достигнута договоренность. Стороны условились провести конституционную реформу и затем парламентские выборы, сформировать правительство национального согласия и досрочно, в декабре 2014 года, организовать выборы президента. В качестве первого шага необходимо было разоружить боевиков от оппозиции и силы безопасности президента. В.Ф.Янукович свои обязательства выполнил: оружие нацгвардии было сдано на склад, а оппозиционные силы – нет. Уже на следующий день вооруженным путём в Киеве были захвачены все правительственные здания, и на митинге было сформировано т.н. «правительство победителей». В тот же день, когда В.Ф.Янукович ещё находился на территории Украины, неконституционным путем был назначен исполняющий обязанности президента Украины.

Усугубился кризис с началом военных действий со стороны новых властей на Украине с использованием регулярной армии против своих же граждан, несогласных с рядом решений. По сути дела, была развязана гражданская война, в результате которой погибло более 10 тысяч человек, большинство из которых мирные жители Донбасса. Надежда на скорое урегулирование конфликта появилась после принятия в феврале 2015 года минского «Комплекса мер», согласованного на саммите в «нормандском формате» с участием лидеров России, Украины, Франции и Германии, но, к сожалению, практически полностью проигнорированного Киевом.

На сегодняшний день украинскими властями не выполнено ни одного пункта – начиная от прекращения огня и возобновления социальных выплат жителям восточных районов и заканчивая проведением на Украине конституционной реформы с предоставлением ДНР и ЛНР особого статуса в рамках децентрализации.

Проблема в том, что Киев категорически отвергает саму идею равноправного диалога с народными республиками на востоке страны. В отношении их руководства и даже простых граждан продолжают использоваться такие определения, как «террористы» и «сепаратисты». Вся риторика украинских властей уже несколько лет сводится к нападкам на Россию, которая официально объявлена «страной-агрессором» и на которую возлагается вина, без преувеличения, за все проблемы Украины. Таким образом, в Киеве наотрез отказываются признавать ответственность за развязывание гражданской войны в Донбассе, где украинская армия по сей день продолжает применять силу против собственного народа.

Пока Киев не изменит свой подход и не начнёт проявлять уважение к законным правам и интересам Донецка и Луганска, ситуация не нормализуется. К сожалению, западные спонсоры украинского руководства, в первую очередь США, используют своё огромное влияние на Киев не для установления мира, а, наоборот, для усугубления ситуации в этой стране, поставляя туда, в частности, летальное вооружение. Всё это только подпитывает воинственный настрой киевского режима, мешает нормальному развитию экономики Украины и решению социальных проблем, создаёт там условия, при которых агрессивный национализм обретает всё более явные черты неонацизма.

4. Какое значение для России имеют Западные Балканы и Албания?

Меня в Албании часто спрашивают, действительно ли Россия заинтересована в усилении своего влияния на Балканах и выступает против евроинтеграции? Скажу сразу – Россия никогда не была против вступления в ЕС Албании или других стран-кандидатов. Что касается «влияния», то вряд ли есть хоть одна страна, которая бы не стремилась усилить свои позиции в том или ином регионе или государстве. Но хотел бы подчеркнуть, что речь при этом не идёт о каком-то негативном подтексте. Россия заинтересована в поддержании дружеских, прагматичных, взаимоуважительных и равноправных отношений со всеми государствами, включая, естественно, и Албанию.

К сожалению, мы не всегда находим здесь полное понимание. Министр иностранных дел России С.В.Лавров, отвечая на аналогичный вопрос, сказал: «Балканы – это один из регионов, который Запад почему-то рассматривает как поле провокационной деятельности России. Здесь мы наблюдаем такую же неадекватную логику, с какой Запад подходит и к постсоветскому пространству – «или с нами, или против нас». Любые нормальные связи России с балканскими странами сразу же становятся предметом тревожной озабоченности, которую озвучивают политики в духе заявлений – «Россия стремится к усилению своего влияния на Балканах». Оставим это на их совести».

Если говорить о российско-албанских связях, то у нас есть успешный опыт двустороннего сотрудничества: наша страна внесла определяющий вклад в послевоенное развитие Албании, создание её экономического, промышленного, научного и культурного потенциала, в формирование её национальной элиты. К счастью, эмоциональная связь между нашими народами сохраняется, албанцы любят русскую культуру, с удовольствием изучают русский язык и получают в нашей стране высшее образование. Уверен, что на этом фундаменте нам удастся выстроить и полноценное торгово-экономическое взаимодействие.

5. Планирует ли Россия инвестировать в Албанию? Какие сферы будут для вас приоритетными?

Приведу вам один пример. В апреле прошлого года в Тиране состоялась встреча сопредседателей российско-албанской Межправкомиссии по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Глава российской делегации приехал на эту встречу не с пустыми руками – он передал албанской стороне целый ряд конкретных предложений наших компаний по налаживанию сотрудничества и поставкам российской продукции. Эти предложения затрагивали самые разные сферы – сельское хозяйство, энергетику, транспорт, городское благоустройство, инвестиции в различные сектора албанской экономики. Была выражена заинтересованность в участии российского бизнеса в албанских тендерах и крупных проектах по геологоразведке, модернизации существующих и строительстве новых энергетических объектов и так далее.

На словах албанские коллеги тогда заверили нас в готовности к сотрудничеству. Но что мы в результате увидели? Все заверения, к сожалению, так и остались просто словами. После встречи сопредседателей албанская сторона не сделала ни одного, подчёркиваю, ни одного шага для реализации достигнутых договорённостей. Все наши предложения были положены в ящик стола и тут же забыты. В то время как в Москве итоги встречи были восприняты со всей серьёзностью, а их выполнение было взято под контроль правительством. Как видите, разница в подходах налицо.

Очевидно, таким образом, что развитие торгово-экономического сотрудничества между нашими странами станет возможным, лишь когда с албанской стороны будет проявлена необходимая политическая воля. Мы по-прежнему открыты к любому взаимодействию и надеемся, что в ближайшее время нам удастся провести очередную рабочую встречу сопредседателей МПК.

Россия. Албания > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 3 октября 2018 > № 2763015 Александр Карпушин

Президент России Владимир Путин во вторник в Москве встретится со своим коллегой из Сербии Александром Вучичем.

Как сообщила ранее пресс-служба Кремля, на повестке переговоров — развитие двусторонних отношений, региональная и международная проблематика. Пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков уточнил, что встреча глав государств планировалась за несколько месяцев, то есть ее проведение не связано с ростом напряженности в регионе, который, впрочем, может стать предметом обсуждения.

Вучич перед визитом заявил, что ситуация в Косово будет среди приоритетных тем. Он подчеркнул, что планирует попросить у Путина поддержки на всех международных форумах.

Возросшая напряженность

В 1999 году вооруженное противостояние албанских сепаратистов из Освободительной армии Косово и армии и полиции Сербии привело к бомбардировкам Югославии (в то время состоявшей из Сербии и Черногории) силами НАТО. В марте 2004 года косовские албанцы устроили погромы, которые привели к массовому отселению сербов из края и уничтожению многочисленных памятников их истории и культуры.

Косовско-албанские структуры в Приштине в феврале 2008 года в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии. Самопровозглашенную республику не признают Сербия, Россия, Китай, Израиль, Иран, Испания, Греция и ряд других государств.

Власти Сербии под давлением Брюсселя и для сближения региона с Евросоюзом, а также ради облегчения жизни в крае сербским гражданам в 2011 году были вынуждены начать переговоры о нормализации отношений с косовскими албанцами при посредничестве ЕС. Крупнейшими достигнутыми договоренностями являются "Брюссельское" соглашение о принципах нормализации отношений Белграда и Приштины, заключенное в апреле 2013 года, и соглашение о Сообществе сербских общин, подписанное сторонами в августе 2015 года. Последний данный Брюсселем срок для выполнения этих соглашений — 4 августа — не был соблюден Приштиной, что привело к росту напряженности в Косово.

В минувшую субботу около 60 бойцов специального подразделения МВД самопровозглашенного Косово (ROSU) заняли позиции вблизи озера при ГЭС "Газиводе" и вошли в центр экологии и спорта вблизи плотины на севере края. В Косово объяснили эти действия прогулкой по озеру президента Косово Хашима Тачи. Отмечалось, что силовики покинули озеро Газиводе вместе с косовским лидером.

В ответ президент Сербии Александр Вучич и министр внутренних дел Небойша Стефанович отдали приказы о приведении в полную боеготовность армии и спецподразделений полиции Сербии. По данным источника сербского агентства Танюг в администрации президента, Вучич выразил генсеку НАТО Йенсу Столтенбергу "протест из-за безоглядных действий Хашима Тачи и приштинского руководства".

В этой связи представитель ЕС по СМИ Майя Коциянчич распространила сообщение, в котором призвал стороны к сдержанности в связи с обострением обстановки в Косово. Белград выступил с критикой этого заявления.

Ранее в Сербии заявляли, что позиции Белграда и Москвы по проблеме Косово совпадают. "Их позиция, как и наша, заключается в сохранении территориальной целостности Сербии и в непризнании одностороннего акта (провозглашения независимости — ред.) Приштины. Данная позиция не противоречит тому, что мы делаем",- заявил в начале сентября в интервью сербским СМИ первый вице-премьер и глава сербского МИД Ивица Дачич.

Сотрудничество с РФ

Товарооборот между Россией и Сербией в прошлом году вырос почти на четверть, в 2017 году он составил более 2 миллиардов долларов. При этом российский экспорт вырос на 20,4%, до 926,2 миллиона долларов, а российский импорт увеличился на 25,4%, до 1,1 миллиарда долларов.

Экономика была среди тем контактов двух лидеров 8 мая этого года, когда глава Сербии был в Москве. Вучич также пригласил Путина посетить Сербию. Сроки возможного визита пока не известны.

На территории Сербии с 1 по 5 октября проходят совместные летно-тактические учения ВКС РФ и ВВС Сербии. В мероприятии примут участие совместные российско-сербские экипажи истребительной и армейской авиации на самолетах МиГ-29 и вертолетах Ми-8. Всего будет задействовано до 10 единиц авиационной техники ВВС и войск ПВО Сербии.

Путин, помоги! Зачем президент Сербии приехал в Россию

Президент Сербии намерен просить Путина вмешаться в конфликт с Косово

На фоне очередного обострения сербско-косовского конфликта президент Сербии Александр Вучич прибыл в Москву для переговоров с Владимиром Путиным, которые запланированы на 2 октября. Во время переговоров сербский лидер намерен просить о помощи в решении «косовской проблемы», однако истинные мотивы Вучича по этому вопросу не так очевидны.

Президент России Владимир Путин проведет встречу с президентом Сербии Александаром Вучичем 2 октября в Москве. «Лидеры двух стран обсудят ключевые вопросы дальнейшего развития российско-сербских отношений, а также актуальную региональную и международную проблематику», — заявили в пресс-службе Кремля.

Встреча пройдет спустя всего пару дней после того, как в субботу, 29 сентября, президент Сербии приказал привести Вооруженные силы страны в полную боевую готовность.

Причиной для подобных мер стали действия косовских полицейских на административной границе Сербии и Автономного края Косово и Метохия. По данным местного телевидения, 60 спецназовцев полиции Косова заняли Центр экологии и спорта возле Газиводского озера, снабжающего водой гидроэлектростанцию «Газивода». Как утверждали сербские СМИ, сотрудники косовских силовых структур задерживали сербов, которые не совершали правонарушений.

Ситуацию еще сильнее обострил тот факт, что к захваченному объекту приехал президент Косова Хашим Тачи. Он лично следил за полицейским катером, выполнявшим объезд водохранилища. Во время проведения операции Тачи также сделал фотографию на берегу озера.

После приведения Вооруженных сил Сербии в боеготовность Вучич заявил, что Белград не потерпит насилия в отношении косовских сербов. «Мы никому не угрожаем и видим, насколько армия может быть сдерживающим фактором в предотвращении любого конфликта», — заявил сербский лидер, добавив, что выступает за диалог.

На следующий день, 30 сентября, Вучич заявил, что намерен просить поддержки у российского президента.

«Я попрошу поддержки у президента Путина на всех международных форумах», — заявил глава Сербии.

При этом он уточнил, что не будет просить о военной помощи по примеру Сирии. Вучич отметил, что не желает, чтобы на территории Сербии происходили военные столкновения.

В конечном итоге обострение так и не переросло в горячий конфликт — косовские силовики покинули район Газиводского озера. Как отмечают в Белграде, в результате инцидента никто не пострадал. Тем не менее, сербские власти приняли решение перекрыть подходы к водохранилищу для косоваров. Также к Газиводе прибыли силы НАТО, обеспечивающие миротворческую миссию в регионе.

Переговоры, которых не было

Инцидент вокруг Газиводского озера — лишь одно из проявлений многолетнего территориального конфликта между Сербией и Косово. Стороны не могут прийти к компромиссу уже более десяти лет, что мешает обоим государствам вступить в ЕС. Белград выразил намерение о вступлении еще в 2006 году. Приштина добивается того же с момента провозглашения независимости в 2008 году, которое Сербия, как и Россия, так и не признали.

Начало процессу дипломатического урегулирования должно было быть положено 7 сентября — на этот день в Брюсселе были запланированы переговоры Вучича и Тачи.

В мае этого года европейские лидеры поставили условие: стороны должны нормализовать отношения к началу 2019 года.

Уровень ожиданий от этой встречи в Брюсселе был достаточно высоким — европейские дипломаты надеялись, что она станет важной страницей в истории обеих республик. Глава европейской дипломатии Федерика Могерини выступила посредником между сторонами конфликта. Она возлагала надежды на переговоры и рассчитывала на заключение сторонами юридически обязывающего соглашения.

«У Вучича и Тачи есть реальный шанс нормализовать ситуацию», — заявила она. Если бы Сербии и Косово удалось договориться, то Могерини была бы выдвинута на Нобелевскую премию мира, говорил дипломатический источник РИА «Новости» в Брюсселе.

Однако переговоры не состоялись. Вучич отказался от общения с главой республики Косово, тем самым сорвав встречу, организованную при посредничестве ООН.

Свое нежелание контактировать с Тачи Вучич объяснил «обманами, угрозами и ложью косовских албанцев». Однако, как отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» эксперт Института славяноведения РАН Георгий Энгельгардт, ситуация намного сложнее, чем кажется.

Высокопоставленные заложники

По словам Энгельгардта, президент Сербии находится в сложном положении — Запад ждал от него подписания договора, в то время как сербское общество оставалось настроенным категорически против любых уступок.

«Если Вучич подпишет соглашение, то очень сильно поставит себя под удар внутри страны. С другой стороны, он связан обязательствами перед Брюсселем. Сейчас он ищет какие-то возможности выхода из этого тупика. На мой взгляд, идея с запросом российской помощи — это, скорее, жест, ориентированный на аудиторию Сербии. Тем самым Вучич покажет: он ездит в Москву просить помощи, чтобы русские приехали и решили его проблемы», — говорит эксперт.

«Неудачные» переговоры с российским президентом необходимы Вучичу, чтобы показать, что он вынужден подписать соглашение с Косово за неимением других вариантов.

«Я думаю, что будет запрос о политической поддержке, которую Москва часто оказывала Белграду. Можно предположить, что будут демонстративные запросы военно-технической поддержки», — прогнозирует эксперт темы переговоров Вучича и Путина.

При этом, по оценке Энгельгардта, Вучич — не единственная «жертва обстоятельств» в этом конфликте. Заложником общественного мнения является также и президент Косово Хашим Тачи. Это иллюстрирует в том числе и ситуация вокруг Газиводского озера. По мнению эксперта, ввод спецназа на его территорию был личной инициативой косовского лидера.

«Таким образом он демонстрировал публике свое эмоциональное рвение и готовность отстаивать интересы самопровозглашенной республики в полном объеме и на всей территории. Он думает о том, как поднять косовский флаг везде, где только можно. Вот такой патриот. И Тачи и Вучич технически — братья по несчастию, потому что внутри Сербии и косовско-албанской общины совершенно противоположные настроения, их практически невозможно примирить», — отмечает эксперт.

Слово за Москвой

Пока все решения, которые предлагаются, обязательно идут в ущерб одной из сторон, отмечает Энгельгардт. Последнее предложение разделить границы не соответствовало интересам сербской стороны, что привело к назреванию недовольства внутри страны. В свою очередь, по мнению эксперта, косовские албанцы за эти годы привыкли, что у них есть внешняя поддержка со стороны ЕС и им не нужно идти на какие-то уступки.

Намерения Кремля оказывать поддержку Сербии пока остаются неясными. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что обсуждать вопрос оказания какой бы то ни было помощи Белграду пока рано.

«Сначала должны состояться переговоры», — отметил Песков в разговоре с радиостанцией «Говорит Москва».

При этом от развития сербско-косовского конфликта зависят некоторые интересы России, подчеркивает Энгельгардт.

«В первую очередь, это экономический интерес», — подчеркнул собеседник «Газеты.Ru».

Однако экономическими интересами ситуация не ограничивается. Сербия — одна из немногих стран Европы, которая не присоединилась к санкциям против России и ведет по нынешним временам крайне дружественную политику в отношенииМосквы, отмечает Энгельгардт.

«Для России невыгодно подписание соглашение между Белградом и Приштиной, потому что это приведет к принятию Косово в альянс НАТО. Соответственно, встанет вопрос о вступлении в НАТО и Сербии, а это само собой может поставить большую точку на всех проектах, предполагающих российское присутствие в этой стране», — заключил эксперт.

Встреча с Президентом Сербии Александром Вучичем

Владимир Путин встретился в Кремле с Президентом Республики Сербия Александром Вучичем, прибывшим в Россию с рабочим визитом.

В.Путин: Уважаемый господин Президент!

Очень рад Вас видеть в Москве.

Помню Ваш предыдущий визит 8–9 мая. Совсем недавно мы отметили и 180 лет установления дипломатических отношений.

С удовлетворением отмечаю рост товарооборота, причём устойчивый: в прошлом году – 23 процента, за первое полугодие этого года – ещё 13,3. Растут и российские капиталовложения в сербскую экономику: уже четыре миллиарда долларов.

Уверен, нам нужно будет поговорить и о ситуации в регионе.

Очень рад Вас видеть и добро пожаловать!

А.Вучич (говорит по-русски): Уважаемый господин Президент! Дорогой друг! Владимир Владимирович!

Прежде всего большое спасибо за Ваши тёплые слова и за гостеприимство, которое Вы мне оказали. Это, как всегда, большая честь для меня.

Но сегодняшняя встреча имеет большое значение для моей страны, Сербии.

Я весьма доволен развитием наших отношений, что является результатом наших открытых, конструктивных и плодотворных разговоров. Отношения России и Сербии на международном уровне очень хорошие.

И мне надо выразить огромную признательность Вам лично, уважаемый господин Президент, за твёрдую позицию, которую Вы занимаете в защите международного права и жизненно важных национальных и государственных интересов Республики Сербия.

Как Вы уже знаете, ситуация на Западных Балканах очень сложная, и Сербия как государство сталкивается с многочисленными провокациями на ежедневном уровне. И, несмотря на это, независимо от наших стремлений достичь компромисса, поддержать мир и стабильность, мы очень далеки от любого решения по вопросу Косово и Метохии.

Хотел бы подчеркнуть ещё раз, что Сербия как независимое и свободное государство будет сохранять военный нейтралитет, и я думаю, что Сербия сегодня является единственной страной на Западных Балканах с таким определением.

Что касается наших экономических связей, Вы правильно сказали, что наш товарооборот растёт. Я очень доволен и надеюсь, что мы можем укреплять наши экономические отношения в будущем.

В конце ещё раз благодарю за всё, что Вы делаете в пользу Сербии. И хотел бы пригласить Вас посетить Белград в ближайшее время. Это, как я уже сказал, будет большая честь для нас и для нашего народа.

Я приготовил для Вас книгу «Моя прекрасная Сербия» русских авторов.

Ещё раз большое спасибо за Ваш очень тёплый приём и Ваше гостеприимство.

В.Путин: Благодарю Вас.

C 27 по 29 сентября в Афинах проходила 57-я конференция по детской эндокринологии под эгидой Европейского общества детской эндокринологии (ESPE). Участниками саммита стали свыше сотни ученых с мировым именем, сообщается на сайте телеканала RT.

"Международное общение чрезвычайно важно в области медицины и в области науки. Мы обязаны делиться опытом друг с другом, обязаны делиться результатами наших исследований. Это достояние всего мира. В первую очередь все это нацелено на обогащение наших знаний, мировых знаний и, конечно, на повышение безопасности и эффективности лечения детей от разных заболеваний, в том числе эндокринологических", — заявила детский эндокринолог, кандидат медицинских наук, научный сотрудник Национального медицинского исследовательского центра эндокринологии Минздрава России Мария Воронцова.

О необходимости проведения подобных встреч также заявили и зарубежные специалисты.

"Существуют различные школы, различные подходы к постановке диагноза и лечению. Я сужу по студентам, которые прибывают из разных стран… Мы здесь именно поэтому. Мы делимся своим опытом, делимся медицинскими знаниями и стратегиями лечения, которые могут быть предложены на благо пациентов", — сообщила педиатр-эндокринолог Вьоса Муллики Котори из Университетского клинического центра Косова.

Профессор отделения эндокринологии и диабета Университета Монреаля Мелани Хендерсон отметила, что саммит в Афинах позволил медикам обменяться опытом.

"Конечно же, существуют различные способы работы, диагностики, в разных концах света доступны различные технологии, и именно поэтому конференции, подобные этой, являются прекрасной возможностью для нас узнать, как происходят те или иные вещи во всем мире", — уточнила Хендерсон.

Сотрудник кафедры генетики развития человека Института Пастера в Париже Кен Макэлрэви подчеркнул, что конференция позволяет практикующим врачам из развивающихся стран, в которых уровень подготовки специалистов ниже, перенять международный опыт, увидеть, в каком направлении движется отрасль.

"Существуют огромные различия в подготовке и финансировании, а также в дисциплинах. Среди европейских стран все сравнительно гомогенно, но за пределами Европы все меняется", — подчеркнул Макэлрэви.

Мария Воронцова также отметила, что в разных странах существуют собственные школы, однако в то же время вырабатываются международные консенсусы и договоренности о подходах к лечению не только детей, но и взрослых.

На конференции российские ученые также представили коллегам исследования в области детской эндокринологии и лечения заболеваний.

Детский эндокринолог и научный сотрудник отделения сахарного диабета детей и подростков Института детской эндокринологии НМИЦ эндокринологии Ирина Еремина рассказала об исследовании сахарного диабета II типа у детей.

"Это достаточно новое заболевание, раньше встречалось только у взрослых пациентов. Однако сейчас в связи с распространением ожирения среди детей оно отмечается и в этом возрасте. Я очень рада возможности поделиться нашим опытом, результатами нашего исследования этого заболевания и получить мнения экспертов Европейской ассоциации эндокринологов по этому вопросу", — сказала Еремина.

Еще один детский эндокринолог, кандидат медицинских наук Лейла Созаева, представляющая ФГБУ НМИЦ эндокринологии Минздрава, рассказала о борьбе с редким заболеванием — аутоиммунным полигландулярным синдром 1-го типа.

"Это очень редкое заболевание, но один из самых больших наборов пациентов именно у нас, в России. Мы сотрудничаем в том числе с зарубежными специалистами, проводим какие-то совместные работы, делимся опытом, и я представляю одну из своих работ по исследованию этого заболевания на этой конференции", — отметила она.

Обострение в Косово: поддержит ли Россия Сербию

В Кремле назвали условия поддержки Сербии после обострения в Косово

Пока неясно, поможет ли Россия Сербии после обострения ситуации в Косово. Такое заявление сделал пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. По его словам, сначала должны состояться переговоры между сторонами. Ранее стало известно, что президент Сербии Александр Вучич собирается попросить помощи у Владимира Путина в разрешении ситуации в Косово и Метохии.

Кремль ответил на призывы Сербии о помощи: по словам пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, говорить об оказании Белграду помощи после обострения ситуации в Косове пока преждевременно.

«Сначала должны состояться переговоры [между сторонами]», – заявил Песков в разговоре с радиостанцией «Говорит Москва».

Ранее в воскресенье президент Сербии Александр Вучич заявил, что собирается просить у президента России Владимира Путина поддержки по «косовской проблеме». Через несколько дней Вучич собирается встретиться с Путиным и обсудить с ним сложившуюся в регионе ситуацию, сообщает НСН.

Пока что речи о военной поддержке со стороны России не идет, добавил сербский президент.

Накануне, в субботу, 29 сентября, Вооруженные силы Сербии были приведены в полную боеготовность по приказу Вучича. Приказ был передан начальнику генштаба армии Сербии. Такой шаг со стороны Белграда был вызван действиями косовских полицейским на административной границе Сербии и Автономного края Косово и Метохия. По данным местного телевидения, 60 спецназовцев полиции Косова заняли Центр экологии и спорта возле Газиводского озера, снабжающего водой гидроэлектростанцию «Газивода».

К захваченному водохранилищу приехал президент Косова Хашим Тачи и сфотографировался на берегу. Также Хашим Тачи лично управлял полицейским катером при объезде водохранилища.

Одновременно с этим сотрудники косовских силовых структур задерживали «сербов, не совершавших никаких правонарушений». Подразделения сербского спецназа также были подняты по тревоге.

Министр обороны Сербии Александр Вулин заявил, что войска были приведены в полную боевую готовность, а армия страны «продолжает следить за ситуацией и готова ответить на любое ее развитие».

Вскоре после этого президент Александр Вучич подчеркнул, что Белград не потерпит насилия в отношении косовских сербов.

«Мы никому не угрожаем и видим, насколько армия может быть сдерживающим фактором в предотвращении любого конфликта», — заявил сербский лидер, добавив, что выступает за диалог, передает ФАН.

После этого косовские силовики покинули район Газиводского озера. Среди мирных сербов раненых и задержанных не замечено, отметили в Белграде. Но сербы перекрыли подходы к водохранилищу уже для косоваров, и к Газиводе прибыли силы НАТО, обеспечивающие миротворческую миссию в регионе. Обстановка остается весьма напряженной.

По мнению посла Сербии в России Славенко Терзича, провокационные акции косовского спецназа — доказательство нежелания Приштины следовать к мирному урегулированию многолетней распри.

«Это была очень серьезная провокация <…> и агрессия на гидростанцию «Газиводе» и озеро Газиводе. Мне кажется, эта серьезная провокация показывает, что Приштина не готова к мирному урегулированию конфликта. Сербия в этом очень заинтересована, руководство страны делает все, чтобы люди жили спокойно», – подчеркнул сербский дипломат.

Он добавил, что опасается обострения конфликтов внутри Сербии и во всем регионе из-за дальнейших «косовских провокаций».

Во властных структурах Евросоюза отреагировали на конфликт. Анонимный чиновник заявил, что «ЕС серьезно относится к подобным сообщениям и поддерживает тесные контакты со всеми соответствующими сторонами», сообщают РИА «Новости». По его словам, в Евросоюзе поддерживают контакты с представителями Косова, в том числе на местах. Он также подчеркнул, что в Брюсселе рассчитывают на спокойную и сдержанную реакцию всех сторон.

Россия и Сербия — давние друзья, сотрудничающие не только в сфере политики и экономики, но и на военном поприще. Ранее в департаменте информации и массовых коммуникаций Минобороны России заявили, что российские ВКС и ВВС и ПВО Сербии проведут совместные летно-тактические учения «БАРС-2018» на сербской территории. По данным агентства, учения пройдут с 1 по 5 октября.

Как отмечается, в мероприятии примут участие совместные российско-сербские экипажи истребительной и армейской авиации. При этом в рамках учений летчики перехватят воздушные цели и выполнят элементы воздушного боя.

Косово, впрочем, уже знакомо с российскими Вооруженными силами — в 1999 году русские подразделения ВДВ совершили знаменитый марш-бросок на Приштину, заняв стратегически важный аэропорт раньше, чем войска НАТО. Это было сделано по приказу тогдашнего президента РФ Бориса Ельцина «для обозначения Россией своего присутствия в мировой политике, а также для обеспечения своих геополитических интересов в Балканском регионе».

Президент Сербии Александр Вучич отдал приказ привести вооруженные силы в состояние высшей боевой готовности из-за действий косовского спецназа, передает агентство Танюг со ссылкой на администрацию Вучича.

"Приказ передан начальнику Генштаба армии Сербии", — сообщает агентство.

В полную боеготовность приведены также все специальные и особые подразделения МВД.

Ранее около 60 бойцов специального подразделения МВД самопровозглашенной Республики Косово ROSU заняли позиции вблизи аккумуляционного озера ГЭС "Газиводе" и вошли в центр экологии и спорта вблизи плотины на севере края.

ГЭС "Газиводе" находится под контролем Белграда. Как заявлял Вучич, в последние годы сербские власти вложили в инфраструктуру, объекты и плотину его аккумуляционного озера около двух миллионов евро.

На ситуацию отреагировали в ЕС.

"Мы серьезно относимся к такого рода сообщениям и поддерживаем тесные контакты со всеми соответствующими сторонами", — заявил РИА Новости источник в структурах Евросоюза, уточнив, что речь идет о контактах и на местах, в том числе с KFOR.

"Мы, как всегда, рассчитываем на то, что все стороны отреагируют спокойно и сдержанно", — добавил собеседник агентства.

В 1999 году вооруженное противостояние албанских сепаратистов из Освободительной армии Косово и армии и полиции Сербии привело к бомбардировкам Югославии (в то время состоявшей из Сербии и Черногории) силами НАТО. В марте 2004 года косовские албанцы устроили погромы, которые привели к массовому отселению сербов из края и уничтожению многочисленных памятников их истории и культуры.

В феврале 2008 года косовско-албанские структуры в Приштине в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии. Самопровозглашенную республику не признают Сербия, Россия, Китай, Израиль, Иран, Испания, Греция и другие государства.

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 28 сентября 2018 года

Уважаемая госпожа Председатель,

Дамы и господа,

Выступления в ходе общей дискуссии на нынешней сессии ГА ООН подтверждают, что международные отношения проходят через весьма сложный и противоречивый исторический этап.

Сегодня все мы – свидетели коллизии двух разнонаправленных тенденций. С одной стороны, это укрепление полицентричных начал мироустройства, уверенное становление новых центров экономического роста, стремление народов сберечь суверенитет, выбирать те модели развития, которые отвечают их национальной, культурной, конфессиональной идентичности. С другой – желание ряда западных государств сохранить за собой самопровозглашенный статус «мировых лидеров», затормозить необратимость объективного процесса формирования многополярности. Ради этого в ход идет всё, включая политический шантаж, экономическое давление и грубую силу.

В результате таких незаконных действий девальвируется международное право, на котором зиждется послевоенное мироустройство. Мы слышим громогласные заявления, которые не только ставят под вопрос юридическую силу международных договоров, но и декларируют приоритет узкокорыстных односторонних подходов над принятыми в рамках ООН решениями.

Мы наблюдаем наступление воинственного ревизионизма на современную международно-правовую систему. Атакам подвергаются базовые принципы ближневосточного урегулирования, Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе, обязательства в рамках Всемирной торговой организации, многостороннее соглашение по климату и многое другое.

При этом верховенство права в мировых делах наши западные коллеги пытаются подменить неким «порядком, основанным на правилах». Сами же эти правила изобретаются в зависимости от политической целесообразности и являют собой образец двойных стандартов. Голословные обвинения во вмешательстве во внутренние дела тех или иных стран выдвигаются одновременно с открытым курсом на расшатывание и свержение демократически избранных правительств. Пытаются втягивать одни страны в построенные под себя военные союзы вопреки воле народов, тогда как другим государствам грозят наказанием за свободный выбор своих партнеров и союзников.

Показательно, что агрессивные наскоки на международные институты сопровождаются попытками «приватизировать» их секретариатские структуры, наделить их правами межправительственных органов в расчете на то, чтобы впоследствии ими манипулировать.

Сужение пространства конструктивного международного сотрудничества, нагнетание конфронтации, усиление общей непредсказуемости, существенное повышение риска возникновения спонтанных конфликтов – все это отражается на деятельности Всемирной Организации.

За корыстные амбиции узкой группы стран мировому сообществу приходится платить высокую цену. Пробуксовывают коллективные механизмы реагирования на общие для всех вызовы безопасности. На смену дипломатии, культуре переговоров и компромиссов — приходит диктат, односторонние рестрикции, вводимые без согласия СБ ООН и носящие экстерриториальный характер. Подобные меры, охватывающие уже десятки стран, не только незаконны, но и неэффективны – как это подтверждает, в частности, более чем полувековая блокада Кубы со стороны США, осуждаемая всем мировым сообществом.

Но история опять ничему не учит. Желающих выносить приговоры без суда и следствия не убавляется. Сегодня некоторым западным коллегам для предъявления кому-либо вины достаточно утверждений в духе пресловутого «highly likely». Мы это уже проходили. Хорошо помним, сколько раз фальшивые предлоги использовались для оправдания интервенций и развязывания войн, как это было в Югославии в 1999 г., Ираке в 2003 г. и Ливии в 2011 году.

Те же методы практикуются сегодня в отношении Сирии, по территории которой 14 апреля под абсолютно сфальсифицированным предлогом были нанесены ракетные удары — за несколько часов до того, как международные инспекторы должны были прибыть на место инсценированного инцидента. Предупреждаем о недопустимости новых провокаций террористов и их покровителей с применением химического оружия.

Конфликту в Сирии уже семь лет. Неудавшаяся попытка смены режима извне с опорой на экстремистов чуть было не привела к распаду страны и возникновению на ее месте террористического халифата. Энергичные действия России в ответ на просьбу правительства САР, подкрепленные дипломатическими шагами в рамках Астанинского процесса, помогли предотвратить этот губительный сценарий. Инициированный Россией, Ираном и Турцией Конгресс сирийского национального диалога в Сочи в январе этого года создал условия для политического урегулирования на основе резолюции 2254 СБ ООН. Именно на этой основе сейчас формируется межсирийский Конституционный комитет в Женеве. На повестке дня – восстановление разрушенной инфраструктуры в интересах скорейшего возвращения на родину миллионов беженцев. Приоритетом международных усилий и деятельности организаций системы ООН должна стать помощь в решении этих задач в интересах всех сирийцев, без каких-либо двойных стандартов.

При всей сложности ситуации в Сирии, Ираке, Йемене, Ливии недопустимо игнорировать застарелую палестинскую проблему. Ее справедливое решение крайне важно для оздоровления ситуации во всем ближневосточном регионе. Хотел бы предостеречь от односторонних подходов и попыток монополизации процесса урегулирования. Сегодня как никогда требуется консолидация усилий мирового сообщества в интересах возобновления переговоров на основе резолюций ООН и Арабской мирной инициативы. Продолжим всемерно этому способствовать, в том числе в формате ближневосточного «квартета» и в сотрудничестве с ЛАГ и ОИС. Взаимоприемлемые договоренности должны обеспечить мирное и безопасное сосуществование двух государств – Израиля и Палестины.

Здесь, в стенах ООН, созданной на уроках Второй мировой войны, мы все обязаны думать о будущем, в котором не должно быть места повторению ошибок прошлого. На нынешний год приходится 80-летие позорного Мюнхенского сговора, ставшего венцом преступной политики умиротворения Третьего Рейха, печальным примером того, к каким катастрофическим последствиям могут привести национальный эгоизм, пренебрежение международным правом, попытки решать проблемы за чужой счет.

К сожалению, сегодня в целом ряде государств не просто ослабла вакцина от заразы нацизма, но и ширится кампания переписывания истории, обеления военных преступников и их пособников. Считаем кощунственной развязанную в ряде стран борьбу с памятниками освободителям Европы. Призываем поддержать проект резолюции Генассамблеи о недопустимости героизации нацистов.

Рост радикал-национализма и неофашизма на Украине, где героями объявлены преступники, воевавшие под знаменами СС, – один из главных факторов затянувшегося внутриукраинского конфликта. Единственный путь его преодоления – полная, последовательная и добросовестная реализация Минского «Комплекса мер», единогласно одобренного в СБ ООН. Мы поддерживаем деятельность Миссии ОБСЕ на Украине, готовы придать её наблюдателям ооновскую охрану. Однако вместо выполнения Минских договоренностей, вместо диалога с Донецком и Луганском, Киев тешит себя иллюзиями о введении на Донбасс оккупационных сил при поддержке Запада и все чаще грозит силовыми сценариями. Те, кто опекают нынешние киевские власти, должны вразумить своих подопечных, заставить их прекратить блокаду Донбасса и дискриминацию национальных меньшинств на всей территории Украины.

В Косово – санкционированное Советом Безопасности ООН международное военное присутствие трансформируется в американскую базу. Создаются косовские вооруженные силы. Достигнутые при посредничестве ЕС договоренности между Белградом и Приштиной не выполняются. Россия призывает стороны к диалогу в соответствии с резолюцией 1244 СБ и поддержит такое решение, которое будет приемлемо для Сербии.

В целом выступаем за то, чтобы не делать Балканы в очередной раз ареной противоборства, не объявлять их чьей-либо вотчиной, не ставить народы балканских стран перед ложным выбором, избегать появления в регионе новых разделительных линий.

Формирование архитектуры равной и неделимой безопасности востребовано и в других частях мира, в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Приветствуем положительную динамику развития ситуации вокруг Корейского полуострова, которая развивается в русле логики российско-китайской «дорожной карты». Важно поощрять этот процесс на основе дальнейших шагов сторон навстречу друг другу и через стимулирование по линии СБ ООН практической реализации важных договоренностей между Пхеньяном и Сеулом. Продолжим работать над скорейшим запуском многостороннего процесса, нацеленного на создание прочного механизма мира и безопасности в Северо-Восточной Азии.

Денуклеаризация Корейского полуострова является частью задач, стоящих перед мировым сообществом в ключевой сфере международной безопасности, имею в виду, обеспечение нераспространения ОМУ. К сожалению, на этом пути продолжают накапливаться серьезные препятствия. На отсутствие прогресса в ратификации ДВЗЯИ и создании на Ближнем Востоке ЗСОМУ наложился односторонний выход США из СВПД в нарушение резолюции 2231 – и это при том, что Иран полностью выполняет свои обязательства. Мы будем делать все, чтобы сохранить одобренную СБ ООН сделку.

Негативные тенденции нагнетаются в деятельности ОЗХО, Технический секретариат которой Запад пытается превратить в инструмент наказания неугодных правительств, что рискует подорвать независимый профессиональный статус этой структуры и универсальный характер КЗХО и исключительной прерогативы СБ ООН.

Об этих и других проблемах в сфере нераспространения подробно шла речь на заседании СБ ООН 26 сентября этого года, которое было весьма своевременно созвано американским председательством.

Убеждены, что любые проблемы и озабоченности, которые возникают в международных отношениях, должны регулироваться через предметный диалог. Если есть вопросы и претензии к кому бы то ни было – надо садиться и разговаривать, предъявлять факты, слышать встречные аргументы партнера, искать баланс интересов.

В последние пару лет резко обострилась полемика о злоупотреблениях в киберпространстве. Хотел бы привлечь внимание к тому, что еще двадцать лет назад Россия инициировала в ООН обсуждение вопросов обеспечения международной информационной безопасности. На фоне последних событий еще большую актуальность приобретает выработка под эгидой ООН глобальных правил ответственного поведения государств в информационном пространстве, включая принципы неприменения силы, невмешательства во внутренние дела, уважения государственного суверенитета. Проект такой резолюции мы намерены внести в Первом комитете Генассамблеи.

Считаем также важным начать разработку Конвенции по борьбе с киберпреступностью, предусмотрев соответствующие дискуссии в Третьем комитете.

Поиск общеприемлемых договоренностей, взаимный учет интересов как никогда востребованы в сфере мировой торговли и экономических связей, которые сегодня подвержены беспрецедентной политизации. Ценности свободной торговли становятся заложниками торговых войн, других форм недобросовестной конкуренции.

Россия последовательно продвигает философию неделимости экономического развития, которая заложена в выдвинутую Президентом Российской Федерации В.В.Путиным инициативу Большого евразийского партнерства. Этот масштабный проект открыт для всех государств Азии и Европы – как входящих, так и не входящих в различные интеграционные объединения. Его последовательная реализация могла бы способствовать формированию пространства широкой экономической кооперации в Евразии. А в перспективе – стать фундаментом для обновленной, отвечающей реалиям XXI века архитектуры континентальной безопасности.

Россия продолжит делать максимум для построения мира на принципах права, правды и справедливости. Мы не одиноки в этом стремлении. За демократизацию международной жизни во всех её проявлениях и в интересах всех без исключения государств вместе с нами выступают наши союзники и партнеры по ОДКБ, ЕАЭС, СНГ, БРИКС и ШОС, в целом подавляющее большинство других стран мира. К их голосу вынужден прислушиваться и Запад, что всё больше проявляется в деятельности «Группы 20».

В современных турбулентных условиях объективно повышается роль ООН – безальтернативной площадки для преодоления разногласий и координации действий мирового сообщества. В основание ООН изначально был заложен приоритет коллективной работы в интересах согласования общеприемлемых решений. Этот потенциал оказался нереализованным в результате биполярного противостояния времен «холодной войны». Нельзя допустить, чтобы и на нынешнем этапе все мы оказались не на уровне высоких целей и принципов Устава ООН и обязательств отцов-основателей перед грядущими поколениями.

Чтобы быть достойными их наследия, надо вспомнить искусство договариваться. Только на основе равноправия и взаимного уважения можно решать многочисленные проблемы современности. Диктат и принуждение, характерные для колониальной эпохи, следует раз и навсегда отправить «в архив», а лучше — «на свалку» истории.

Государственные деятели прошлого оставили нам в назидание немало напутствий, которые стали афоризмами. Приведу один – он принадлежит президенту Г.Трумэну: «Великие нации лидируют силой примера, а не доминированием».

Надеюсь, что культура взаимоуважительного диалога в конечном итоге возьмет верх. Россия будет этому всемерно способствовать.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 сентября 2018 > № 2752671 Сергей Лавров

Конфликт на Балканах: Сербия готова к войне

Сербия привела армию в полную боевую готовность из-за действий Косово

Президент Сербии Александр Вучич приказал привести в полную боевую готовность вооруженные силы страны, передает агентство «Танюг». Приказ уже передали начальнику генштаба армии Сербии. Сообщается, что такие решения Белграда были вызваны провокационными действиями Косово в районе сербской ГЭС.

Вооруженные силы Сербии приведут в полную боевую готовность по приказу президента Сербии Александра Вучича, сообщает сербское агентство «Танюг». Приказ передали начальнику генштаба армии Сербии.

Такое указание было дано ввиду действий косовских полицейских на административной границе Сербии и Автономного края Косово и Метохия. Как сообщает сербский телеканал РТС, 60 сотрудников спецназа полиции Косово ROSU подошли к Газиводскому озеру, которое снабжает водой ГЭС «Газивода».

Отмечается, что они заняли Центр экологии и спорта в общине Зубин Поток. В МВД Сербии подчеркнули, что сотрудники ROSU вместе с этим задерживали «сербов, которые не совершили каких-либо преступлений».

По тревоге подняли и подразделения спецназа сербской полиции, сообщила РТС глава МВД Небойша Стефанович. На телеканале отметили, что ситуация по-прежнему остается напряженной, но сообщений о новых инцидентах пока не поступало. Движение на подъезде к ГЭС не перекрывалось.

Директор Канцелярии по вопросам Косово и Метохии при правительстве Сербии Марко Джурич сразу же обвинил во враждебных действиях косовского лидера Хашима Тачи. Джурич подчеркнул, что спецназовцы Косово арестовывали всех на дороге, которая ведет к ГЭС «Газивода», после чего задержали сербов, находившихся в Центре экологии и спорта. Джурич гарантировал, что эти действия не останутся без ответа. По его словам, президент Сербии в данный момент совещается с начальником генштаба страны.

Эти события прокомментировал ФАН российский телеведущий, писатель и журналист Владимир Соловьев, который отметил, что в мире начали забывать о том, «что когда-то творилось с Югославией».

«Как это часто бывает, нам предлагают благостную картину распада Югославии, забывая, что это были кровавые войны и кровавые бомбардировки. На самом деле Евросодружество, хотя скажем прямо — НАТО, так и не нашло окончательного и разумного решения ситуации. Поэтому заново придуманные границы, к сожалению, не обеспечивают интересов народов, которые раньше входили в единую югославскую семью. Поэтому то, что мы видим сегодня, — это эхо безграмотного разрывания Югославии по живому», — подчеркнул Соловьев.

По его словам, разгорающийся сейчас конфликт может быть очень опасным и его нельзя оставлять без должной оценки со стороны мирового сообщества.

ГЭС «Газиводе» и подстанция «Валач» — ключевые энергетические объекты на севере Косова, при этом принадлежат они сербской энергосети. По некоторым данным, ежегодный доход от ГЭС составляет десятки миллионов евро. По заявлению Вучича, за последние годы сербские власти вложили в инфраструктуру, объекты и плотину аккумуляционного озера «Газиводе» порядка двух миллионов евро.

В этом же районе располагается ключевой для севера Косова объект водоснабжения — канал Ибр-Лепенац. Косовары не единожды говорили о необходимости включения ГЭС в энергетическую систему непризнанного Косова.

Республика Косово — частично признанное государство, независимость которого косовский парламент провозгласил в одностороннем порядке в феврале 2008 года. Спустя два года Международный суд ООН признал это решение легитимным.

При этом Сербия независимость республики не признает и называет этот регион Автономным краем Косово и Метохия, даже несмотря на то, что фактически властями Сербии Косово не контролируется. Кстати, на севере республики проживают сербы. Помимо Сербии самопровозглашенную республику не признают Россия, Китай, Израиль, Иран, Испания, Греция и другие государства.

В последние месяцы Белград и Приштина пытаются найти некое «компромиссное решение» по корректировке границ и обмену территориями. Эта идея встречает одобрение со стороны США, которые настаивают на «окончательном соглашении», которое предполагает четкое определение границ Сербии и непризнанной республики.

В то же время канцлер ФРГ Ангела Меркель 13 августа на встрече с председателем Совета министров Боснии и Герцеговины Денисом Звиздичем заявила, что она против изменения границ на Балканах. К тому же она подчеркнула, что у всех стран региона даже без этого есть перспектива вступления в евросообщество.

Впрочем, в последнее время конфликт между сторонами все сильнее накаляется.

13 сентября правительство Косово утвердило пакет законов, которые предусматривают переход существующих Сил безопасности Косова в полноценные вооруженные силы.

Аналогичная попытка уже совершалась в 2017 году, но потерпела поражение из-за сильного международного противодействия и несоответствия нормам конституции самого Косово.

На следующий день после появления такой информации министр иностранных дел Сербии Ивица Дачич прокомментировал такое намерение Косова. «Считаем это еще одним ударом по мирному процессу, это делают силы, которые хотят подорвать возможность достижения любого долгосрочного решения», — отметил Дачич.

Он подчеркнул, что подобные действия со стороны непризнанного государства могут являться следствием подготовки к «каким-то военным действиям на территории Косова и Метохии». По его словам, Белград расценил это решение Косова как попытку дестабилизировать ситуацию и прервать мирный процесс.

Дачич также указал, что на решение Косова негативно отреагировали даже ближайшие соратники США и НАТО.

Эта ситуация привлекла внимание в том числе и российской стороны. 28 сентября глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что Россия призывает Белград и Приштину к диалогу и поддержит решение, которое будет приемлемо для Сербии.

«Обеспокоены стремлением открыть ещё один азимут противостояния в Европе — на этот раз на Балканах. Государства региона настойчиво затягивают в НАТО. Под заклинания о недопустимости вмешательства в их внутренние дела лидеры Европы и Америки лично агитируют за вступление балканских стран в Северо-Атлантический альянс», — отметил Лавров в своем выступлении на Генассамблее ООН.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Боснии и Герцеговины И.Црнадаком, Сараево, 21 сентября 2018 года

Уважаемый г-н Министр,

Дорогой Игор,

Коллеги,

Провели сегодня очень содержательную встречу с тремя членами Президиума Боснии и Герцеговины, а также подробные переговоры с Министром иностранных дел Боснии и Герцеговины. Как сказал мой коллега, Россия твердо исходит из безальтернативности Дейтонских соглашений. Поддерживаем суверенитет, территориальную целостность, независимость Боснии и Герцеговины и, конечно, конституционные полномочия двух ее энтитетов и принцип равноправия трех конституционных народов. Заинтересованы в том, чтобы результаты выборов, которые предстоят в Боснии и Герцеговине в следующем месяце, также опирались на эти принципы. Это будет способствовать консолидации всех боснийцев вокруг дейтонских принципов, в чем, я считаю, залог успешного развития боснийского государства. Высоко оцениваем подтверждённое сегодня всеми членами Президиума, а также в ходе переговоров стремление укреплять сотрудничество с Российской Федерацией. В свою очередь мы также заинтересованы в сотрудничестве с Боснией и Герцеговиной, обоими ее энтитетами.

У нас устойчиво растет товарооборот. Эта тенденция сопровождается в частности существенным увеличением экспорта в Россию боснийских фруктов и овощей. Реализуются крупные инвестиционные проекты по линии наших компаний «Зарубежнефть», Сбербанк и других.

В этом году Россия и Босния и Герцеговина отмечают 40-летие сотрудничества в газовой сфере. Мы продолжаем бесперебойные поставки газа в БиГ, причем «Газпром» успешно взаимодействует по двум отдельным контрактам как с Республикой Сербской, так и с Федерацией БиГ.

Отмечаем активизацию работы Межправительственной Российско-Боснийско-Герцеговинской комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству, что способствует созданию дополнительных условий для наращивания объемов.

У нас традиционно плотные связи в гуманитарной, культурной сферах. Продолжаем выделять стипендии для граждан БиГ, желающих обучаться в российских университетах. Число таких людей растет, что нас радует. У нас хорошие перспективы в военно-мемориальных делах. Это опирается на нашу историческую, духовную близость. Некоторые города БиГ уже второй год подключается к акции, которая проводится в России 9 мая, - это «Бессмертный полк».

У нас очень неплохая договорно-правовая база. В этом году она пополнилась соглашениями о трудовой миграции, а также в сфере труда и занятости. Завершается работа над новыми документами, в том числе в сфере избежания двойного налогообложения, сотрудничества в области культуры, науки и образования, социального обеспечения, туризма.

Только что мы подписали План рабочих консультаций между МИД России и МИД БиГ на 2019-2020 гг. Он предусматривает дальнейшее согласование наших подходов, обмен мнениями по ключевым международным вопросам, включая процессы в Европе, Евроатлантике, взаимодействие в ООН, ОБСЕ, Совете Европы. Будут консультации и по проблемам Юго-Восточной Европы, включая, прежде всего, Балканы. У нас очень близкие позиции. Только что мой коллега и друг сказал о необходимости соблюдать принципы, заложенные в резолюции 1244 СБ ООН в отношении косовского урегулирования. Мы приветствуем диалог между Белградом и Приштиной. Главное, чтобы то, о чем договариваются в рамках этого диалога, выполнялось. Также согласны в том, что все внешние игроки не должны создавать на Балканах конфронтационных ситуаций и никто из этих внешних игроков не должен претендовать на то, что он контролирует Балканы, а остальным сюда вход заказан. Наша страна тесно и продуктивно сотрудничала с ЕС, США, в том числе при согласовании Дейтонских соглашений. Я не вижу причин, почему это сотрудничество должно сейчас подвергаться сомнению.

В заключение хочу поблагодарить наших хозяев, лично г-на Министра, за гостеприимство и приглашение посетить Боснию и Герцеговину.

Спасибо.

Вопрос: В рамках предвыборной кампании в Боснии и Герцеговине очень многие пытаются кичиться якобы существующей поддержкой Российской Федерации. Есть ли у России фавориты на этих выборах, прежде всего имею в виду М.Додика?

С.В.Лавров: Нашими фаворитами являются фавориты боснийских граждан, которые будут отдавать голоса за своих кандидатов. Мы никогда никому не советуем, за кого голосовать, если речь идёт о выборах в других странах. Всегда будем уважать выбор боснийцев, работать со всеми, кому они отдадут свои голоса.

Вопрос: Вчера на Ваше имя было направлено открытое письмо от объединения граждан «Правда за Давида». Такое же письмо поступило на имя Министра иностранных дел Боснии и Герцеговины И.Црнадака. Знакомы ли Вы с содержанием этого письма? Что бы Вы могли сказать по этому вопросу?

С.В.Лавров: Мы вчера прилетели сюда в 2 часа ночи. Я с этим письмом не успел ознакомиться. Мне только И.Црнадак сказал, что оно поступило на его и на моё имя. Сначала нужно его прочитать.

***

С.В.Лавров: (добавляет после слов И.Црнадака о том, что в плотный график визита С.В.Лаврова в Боснию и Герцеговину трудно было встроить встречу с авторами письма): Это было бы легче сделать, если бы письмо пришло не вчера ночью, а на несколько дней раньше.

Вопрос: Сирийская оппозиция считает, что соглашение, подписанное Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Эрдоганом о создании демилитаризованной зоны в Идлибе, положило конец мечте Президента Сирии Б.Асада о полном контроле над своей территорией. Действительно ли оно не имеет временных рамок, хотя об этом постоянно заявляет Дамаск?

С.В.Лавров: Что касается оценок, высказываемых сирийской оппозицией, то они не могут нами трактоваться как отвечающие задаче уважения суверенитета и территориальной целостности Сирии, что закреплено в резолюции СБ ООН. Главная угроза территориальной целостности Сирии исходит из восточных районов страны, с восточного берега Евфрата, где при прямом контроле США по сути дела создаются независимые автономные структуры.

Будем настаивать на том, чтобы эта неправомерная деятельность была прекращена. Говорим об этом постоянно, в том числе напрямую американцам, в Совете Безопасности ООН.

Что касается российско-турецкой договорённости по Идлибу, то она направлена прежде всего на искоренение террористической угрозы. Это, безусловно, промежуточный шаг, потому что создаётся всего лишь демилитаризованная зона. Но шаг – необходимый, потому что создание такой зоны позволит предотвратить продолжающиеся случаи обстрелов из зоны деэскалации Идлиб по позициям сирийских войск и по российском военной базе в Хмеймиме.

К середине октября все джабхат-ан-нусровцы должны выйти из этой демилитаризованной зоны. Также из неё должно быть выведено всё тяжёлое вооружение. Буквально вчера-позавчера военные России и Турции согласовали конкретное прохождение границы демилитаризованной зоны, поэтому процесс выполнения сочинских договорённостей находится в весьма активной стадии.

Вопрос: Прокомментируйте, пожалуйста, последние санкции США против России. Какие меры будут предприниматься в ответ на давление на иностранных заказчиков системы С-400?

С.В.Лавров: Что касается объявленных США новых санкций в отношении российских юридических и физических лиц, то мы уже перестали чему-то удивляться. Конкретно в отношении компании «Сухой», завода в Комсомольске-на-Амуре эти санкции, конечно, очередное проявление нечистоплотной конкуренции. Думаю, в очередной раз мы все убеждаемся, что долларовая система полностью себя дискредитировала и доверие к ней падает очень резко.

Не в первый раз серьёзные международные проблемы, затрагивающие многих членов мирового сообщества, становятся заложниками электоральных циклов в США. Но это очень близорукий подход, потому что, как я уже сказал, доверие к нынешним принципам МВФ подорвано очень серьёзно. Всё больше стран задумывается о том, чтобы избежать какой-либо зависимости от этой международной валютно-финансовой системы.

Мы делаем выводы из этой ситуации, предпринимаем всё необходимое, чтобы не зависеть от тех стран, которые так поступают в отношении своих международных партнёров. Всё больше и больше наших партнёров в Азии, Латинской Америке начинают исходить из таких же подходов. Думаю, что это движение будет только крепнуть.

Россия. Босния и Герцеговина > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 21 сентября 2018 > № 2752678 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Президентом Республики Сербской (Босния и Герцеговина) М.Додиком, Баня-Лука, 21 сентября 2018 года

Уважаемый господин Президент,

Дамы и господа,

Коллеги,

Очень приятно находиться в Боснии и Герцеговине. Мы сегодня с утра работали в Сараево, а сейчас провели очень хорошие переговоры в Баня-Луке.

С Президентом Республики Сербской М.Додиком особое внимание уделили развитию той части отношений между Россией и Боснией и Герцеговиной, которые приходятся на Республику Сербскую.

Мы нацелены на то, чтобы развивать наши связи во всех областях – экономике, торговле, инвестиционной и в гуманитарной, культурной и образовательных сферах. Рост товарооборота между Россией и БиГ во многом определяется нашими обменами с Республикой Сербской, в том числе относительно увеличения экспорта из этой страны в нашу фруктов и овощей. Сегодня подробно говорили о том, чтобы поскорее урегулировать вопросы, которые позволят экспортировать из Республики Сербской в Россию мясомолочную продукцию.

Мы признательны руководству Республики Сербской за неизменную поддержку российских компаний, которые работают в этой стране. Это, прежде всего, дочерние структуры российской компании АО «Зарубежнефть» в РС – нефтеперерабатывающего завода «Брод», завода моторных масел «Модрича» и сети автозаправочных станций «Нестро Петрол».

ПАО «Газпром» уже не первый год осуществляет прямое снабжение российским газом Республику Сербскую. В декабре прошлого года было подписано соглашение между ООО «Газпром СПГ технологии» и АО «Гас РЕС» о создании совместного предприятия, которое будет заниматься строительством завода по сжижению природного газа около города Зворник. Надеемся, что этот сжиженный природный газ будет востребован не только в Республике Сербской, но и в соседней Сербии.

Активно развиваются связи Республики Сербской с российскими регионами. Здесь совсем недавно был Губернатор Санкт-Петербурга Г.С.Полтавченко. Обсуждались перспективные экономические и гуманитарные проекты.

Ценим внимание, которое уделяется руководством Республики Сербской укреплению контактов между нашими народами, которые связывают узы дружбы, исторические и духовные корни.

Очень признателен нашим друзьям здесь за поддержку инициативы возведения в центре Баня-Луки православного храма в память семьи Николая II. Это будет ключевым элементом будущего русско-сербского культурного центра.

Бережное отношение к нашей общей славной истории проявляется и в том, что в Республике Сербской второй год подряд 9 мая также как и в Российской Федерации проводится акция «Бессмертный полк».

Обсудили региональные дела. В том, что касается БиГ, Россия твердо привержена Дейтонским соглашениям и выступает против любых попыток их ревизовать. Любые реформы возможны только по согласованию двух равноправных энтитетов и всех трех конституционных народов. Мы неизменно отмечаем приверженность Республики Сербской и лично Президента Республики Сербской М.Додика Дейтонским соглашениям. Об этом говорили сегодня на встрече с членами Президиума Боснии и Герцеговины в Сараево.

Считаем абсолютно своевременной, если даже не перезревшей, задачу освобождения БиГ от элементов внешнего управления и окончательного превращения страны в независимое и суверенное государство, которое распоряжается своей судьбой.

У нас абсолютно совпадающие позиции в отношении других проблем, которые сохраняются на Балканах. Имею в виду Косово, Македонию, Черногорию. Убеждены, что эти вопросы должны решаться на основе ободного согласия заинтересованных сторон при полном уважении мнения населения соответствующих стран. Абсолютно неприемлема линия некоторых внешних игроков, которые пытаются поставить народы балканского региона перед выбором – либо они с Западом, либо с Россией. Я об этом уже говорил в Сараево, но повторю еще раз, Россия вместе с Европой и США была одним из соавторов Дейтонских соглашений, резолюции 1244 СБ ООН по косовскому урегулированию. Мы не видим никаких причин к тому, чтобы прекратить это взаимодействие, чтобы в очередной раз превращать Балканы в предмет распрей между Россией и западными коллегами.

Еще раз хотел бы поблагодарить Президента Республики Сербской М.Додика и всех его коллег за гостеприимство, очень радушный прием и за полезные переговоры.

Вопрос: Как Вы прокомментируете заявление Запада относительно влияния России на Балканах, особенно в Республике Сербской в Боснии и Герцеговине, о том, что «Президент Республики Сербской - русский человек», хотя мы прекрасно знаем, что все эти годы Россия очень чётко придерживается необходимости соблюдения Дейтонских соглашений?

С.В.Лавров (отвечает после М.Додика): Что касается моей реакции на Ваш вопрос, то я согласен с тем, что сейчас сказал Президент М.Додик. Мы всегда во внешней политике работаем честно. Если о чём-то договариваемся, то всегда соблюдаем свои обязательства. Это в полной мере касается нашей позиции по Дейтонским соглашениям. Не мы пытаемся их переделать, не мы пытаемся сохранить элементы протектората над Боснией и Герцеговиной. Наоборот мы на всех форумах, включая Совет Безопасности ООН, Руководящий совет соглашения о мирном урегулировании отстаиваем основополагающие принципы Дейтона, а именно конституционное равноправие двух энтитетов и трёх конституционных народов. Босния и Герцеговина в соответствии с Дейтонскими соглашениями признана как независимое суверенное самостоятельное государство. Босния и Герцеговина уже более 15 лет назад была членом Совета Безопасности ООН. То, что до сих пор здесь существует Аппарат Высокого представителя, назначаемый Западом, который может отменять любые договорённости между тремя конституционными народами, считаю недопустимым явлением на данном историческом этапе.

Что касается других балканских стран (а Вы спросили в целом об отношении к позиции Запада относительно российского влияния на Балканах), то я могу сказать следующее. Сейчас очень неоднозначная ситуация сложилась в Македонии после подписания Преспанского соглашения, законность которого подвергается сомнению многими македонскими политическими силами. Предстоит референдум, как вы знаете. Приглашаю вас посмотреть в СМИ, социальных сетях, Интернете, что говорит Россия по этому поводу. Мы ничего не говорим, что могло бы истолковываться как агитация за то или иное голосование. Одновременно посмотрите на количество западных визитёров, которые посетили Македонию буквально в этом месяце: это руководство многих ведущих европейских стран, представители руководства США. Все они в публичных выступлениях в Скопье не стесняются агитировать за голосование на референдуме в пользу Преспанского соглашения. Если это не прямое вмешательство во внутренние дела, тогда я даже не знаю, что можно назвать вмешательством.

Наверное, вы обратили внимание на заявление в начале сентября Высокого представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини, которая сказала, что Балканы - это территория ЕС, никто больше сюда не должен «соваться». Мы ничего не имеем против стремления балканских стран, включая Боснию и Герцеговину, в Евросоюз. Но подобные аррогантные великодержавные заявления не делают чести ЕС. Такая позиция противоречит естественному праву всех балканских государств не только стремиться в Евросоюз, но и развивать отношения с другими странами, которые отвечают интересам соответствующих государств.

Вопрос: Действительно ли Россия могла бы выйти из Совета Европы?

С.В.Лавров: Россия хочет оставаться в том Совете Европы, в который мы в свое время вступали. Имею в виду Совет Европы, в основополагающем документе которого, в Уставе, записано, что во всех его структурах каждая страна имеет равные права. Никто из членов Совета Европы ни в одном из его органов не может быть дискриминирован. В таком Совете Европы мы готовы работать и дальше. Все остальное зависит от членов этой организации.

Россия. Босния и Герцеговина > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 21 сентября 2018 > № 2752676 Сергей Лавров

Военная решимость при неопределённости в правительстве Ирана

В сентябре силы, враждебные Ирану, организовали целый ряд террористических атак против этой державы. Объектами нападений стали дипломатические представительства Ирана в зарубежных странах. И это сильно беспокоит. Иран не из тех государств, которые «прощают» обидчиков — многие тысячи лет истории приучили иранцев не спускать наглости врагам. Вместе с тем продолжается «утряска» ситуации внутри Ирана, вызванная тем, что в иранском обществе растёт неудовлетворённость тем, что правительство продолжает оставаться в руках условных «реформистов», чей курс на переговоры с США по ядерной проблеме был провален просионистской политикой американского президента Дональда Трампа, а сейчас — кривлянием ряда европейских кругов, уже по сути принявших диктат Вашингтона в отношении Ирана. Впрочем, обо всём — по порядку.

Итак, 7 сентября некие протестующие ворвались в иранское консульство в иракском южном (на 90% шиитском) городе Басра, подожгли его в рамках демонстраций против отсутствия услуг и рабочих мест, в ходе которых были разграблены и сожжены несколько правительственных зданий. Протест не был массовым — но, тем не менее, нападение, так сказать, было успешным. Иракские сотрудники службы безопасности объявили общегородской комендантский час в Басре (с населением в 2 млн. человек), предупредив, что «все, кто находится на улице», будут арестованы. Сейчас ситуация в Басре спокойная, более того — шиитские милиции усиленно разыскивают всех, кто участвовал в позорной акции. Ведь в поствоенных городах Ирака сейчас требовать какие-то бесплатные услуги, да ещё и — сотни тысяч рабочих мест, это просто провокация, к тому же какое отношение к «непоспешности» иракского руководства имеют иностранные государства, да ещё Иран, который непосредственно помогал в войне против террористической группировки «Исламское государство» (ИГ) (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а также организовывал оказание гуманитарной помощи иракцам со стороны шиитских благотворительных фондов? Но 9 сентября кое-что прояснилось. Председатель Комиссии по национальной безопасности и внешней политике иранского парламента Хешматолла Фалахатпише заявил, что это именно остатки распущенной партии БААС, которые недовольны дружескими связями между Тегераном и Багдадом, возглавили недавнюю атаку на консульство Ирана в Басре, сообщил ресурс Fars News: «Нападение на иранское консульство в Басре стало политическим шагом во главе с членами БААС, которых можно определить и, конечно же, иракское правительство должно компенсировать это нападение в духовных и материальных аспектах». Он подчеркнул, что нападение на консульство Ирана противоречит международным правилам и конвенциям, и добавил: «Естественно, иракское правительство несёт ответственность за защиту иранского консульства и посольства. При таких обстоятельствах, когда Иран и Ирак пользуются особыми связями, экстремистские силы пытаются навредить отношениям через расширяющиеся разногласия, и поэтому обе стороны должны проявлять бдительность».

Давайте вспомним, что ещё летом 2014 г. спецслужбы Ирана поведали миру, что военным крылом группировки ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) стали бывшие офицеры-члены БААС времён Саддама Хусейна, вступившие в сделку со спецслужбами США и Израиля. В своём большинстве сунниты, такие офицеры-баасисты, конечно, не могут смириться с тем, что в постсаддамовском Ираке продолжают курс на внутригосударственную консолидированность, в связи с чем, по новой иракской Конституции, правительство всегда возглавляет шиит-араб, а президент представляет суннитскую общину, но выбирается именно представитель курдов-суннитов Северного Ирака. Свидетельства депутата Фалахатпише показали, что после разгрома ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в северном Ираке, после освобождения Мосула, Киркука, Ниневии (Найнава) и других североиракских городов, сунниты-баасисты пытаются «растормошить» шиитский Южный Ирак. Для этой категории иракских граждан, — Иран, конечно, враг, ибо иранские военные советники, а порой — и иранские спецназовцы из подразделений «Кодс», «Саберин» и «Нохед», положили конец их планам и надеждам с помощью спецслужб США и Израиля вернуть себе прежнее господствующее положение в Ираке. «Кодс» и «Саберин» — это отряды сил быстрого реагирования как высокомобильные подразделения легкой пехоты КСИР Ирана. В последние годы были основными ударными отрядами в борьбе с антииранскими курдскими боевиками в западных иранских останах (провинциях), в Систане-Белуджистане — с исламскими фундаменталистами-беллуджами (из организаций типа террористической «Джиндуллах» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и т.д.), в 2014−18 гг. представители этих подразделений часто помогали патриотическим кругам Сирии и Ирака воевать с террористическим «интернационалом», начиная с ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «Аль-Каеды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). «Нохед» же — это 65-я бригада спецчастей ВДВ Вооружённых сил Ирана, также имеет громадный опыт войны с террористами в Сирии и Ираке. Так что, думается, теперь понятно, что в Ираке найти «благодатную почву» для осуществления антииранского террористического акта спецслужбы США и Израиля могли именно среди тех, кто в предыдущие годы «получал по зубам» от военнослужащих Ирана…

Понятно, что из-за инцидента от 7 сентября отношение Ирана к фактору важности сохранения своего влияния во всём Ираке не изменилось. 12 сентября посол Ирана в Багдаде Эрадж Масджиди, как сообщало агентство ISNA, заявил, что нападение на консульство Ирана в иракской Басре не повлияет на «стратегические и дружеские отношения» между двумя странами. Масджиди далее сказал, что этот инцидент не повлияет на коммерческие связи между двумя соседями, ибо те, кто поджёг иранское консульство в Басре, не имеют никакого отношения к Ираку, и что общие враги Ирана и Ирака пытаются ослабить отношения между двумя соседями. Тут же представитель МИД Ирана Бахрам Кассеми осудил политику США в регионе в связи с беспорядками в Басре и заявил: «Политика этой страны в Ираке не привела к какой-либо стабильности и спокойствию… недавние потрясения в Ираке, в том числе нападение на здание консульства Ирана в Басре и сжигание иранского флага, являются результатами такой политики». Кассеми ещё раз обвинил США в создании экстремистских групп, которые пропагандируют насилие, сообщал ресурс Mehr News.

14 сентября имело место нападение уже на посольство Ирана во Франции. На следующий день Иран официально раскритиковал отказ французской полиции действовать быстро, чтобы защитить дипломатические здания Ирана. По свидетельству Тегерана, полиция медленно добралась до места происшествия после звонка из посольства Ирана, сообщившем, что нападавшие атаковали дипломатическую миссию, сожгли флаг Ирана, бросали камни в здание и наносили урон. Как пишет 17 сентября газета Tehran Times, иранский законодатель Мохаммад Дехган, который является членом парламентской группы дружбы Иран-Франция, призвал МИД Ирана пригласить посла Франции в Тегеран для дачи объяснений: «Посол Франции в Тегеране Франсуа Сенемауд должен быть вызван и предоставить гарантии безопасности посольства Ирана в Париже». Он отметил, что согласно международным дипломатическим конвенциям, французское правительство отвечает за защиту иранского посольства и дипломатов. Дехган также сказал: «Франция представляет себя как свободная страна, но превратилась в безопасную гавань для террористических групп, таких как организация «Моджахеддин-е хальк» и «Комола». Двойные стандарты французского правительства послужили основанием для того, чтобы террористические организации находились во Франции и замышляли заговоры против Исламской Республики». «США и Франция поддерживали ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и другие террористические группы. Таким образом, поражения ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «Ан-Нусры» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), несмотря на поддержку США и европейских стран, дискредитировали Францию, — далее продолжал депутат. — Кажется, Франция стремилась отомстить Исламской Республике за свои поражения в Ираке и Сирии, и поэтому она сотрудничала с террористической группой «Комола» и молчала о террористических действиях этой группы».

17 сентября — новый антииранский теракт, на сей раз в Афинах. Рано утром в 6:00 понедельник члены анархистской группы «Rouvikonas» напали на иранское посольство в Афинах с бутылками краски. Нападавших было 10 человек, прибыли на мотоциклах в зелёный афинский пригород Психико, забросали территорию и здание иранского посольства и скрылись после нападения. Греческая полиция не вмешивалась, никаких арестов произведено не было. И Тегеран намерен требовать от Греции объяснений на официальном уровне. Как и в случае с парижским терактом, Иран хочет знать, по какой причине не вмешивались греческие правоохранители и т.д. А «Rouvikonas» — это некая новая экстремистская курдская группа, которая ранее также совершила нападения на офисы турецких авиакомпаний в Афинах, сообщает Mehr News. Наверняка можно ожидать со стороны Тегерана в адрес Греции схожие обвинения — и в двойных стандартах в том числе. Согласимся — у иранской стороны есть основания предполагать, что невмешательство французских и греческих полицейских было санкционировано именно властями этих стран. И сделано это было по сговору с США и Израилем.

Франция и Греция — увы, давно уже не независимые страны. Мы уж ставили в известность, что Париж фактически присоединился к массированному прессингу США против Ирана и пытается «убедить» Тегеран согласиться на «переговоры» с Западом по вопросу о ракетных вооружениях Ирана. Греция же после известного дефолта находится под почти прямым внешним управлением. К сожалению, такова суть «демократии Запада» — страны и нации лишаются суверенитета, остальное — лишь игра для обмана «внутреннего потребителя», не более того. Но всё-таки что-то должно было существенно напугать Запад и Израиль — к чему санкционировать террористические атаки на иранские диппредставительства, если, казалось бы, есть, пусть и минимальная, возможность встретиться и пообщаться, хотя бы в кулуарах традиционной сентябрьской Генассамблеи ООН? Вот 17 сентября официальный представитель МИД Ирана Б. Кассеми подтвердил: да, президент ИРИ Хасан Роухани обязательно примет участие в работе 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (открылась 18 сентября). Позицию Ирана никакие террористические угрозы и шантаж не поколеблют — Тегеран это наглядно доказывает многие десятилетия. Но тем не менее в разные промежутки времени какие-то контакты между Ираном и его непримиримыми противниками, в частности США, при посредничестве то Швейцарии, то — даже Саудовской Аравии, бывали. И, в сущности, достижение Соглашения об иранском атоме 2015 г. (JCPOA) — это был результат именно того, что, несмотря на радикально противоположные позиции, тем не менее переговоры шли. Конечно, ситуация изменилась после майского волюнтаризма Д.Трампа. Но в то же время тому же ЕС Иран «продлил дэдлайн» до 4 ноября — европейцы пока имеют примерно месяц, чтобы конкретно ответить Тегерану: берёт ли на себя ЕС бремя по покрытию «неустоек» из-за выхода США из JCPOA.

Были два заявления после теракта в Басре — вначале 10 сентября главный военный советник верховного лидера Ирана, бывший главком КСИР генерал Ехия Рахим Сэфеви предупредил, что иранские вооружённые силы будут преследовать врагов в нескольких километрах от национальных границ, в случае малейшей агрессии. Углубляться иранцы будут на столько, сколько будет необходимо. Его заявление появилось на следующий день после того, как КСИР подтвердил нанесение ракетных ударов по штаб-квартире террористической группировки «Курдистанская демократическая партия — Иран» (KDP-I) в районе Иракского Курдистана, пообещав более жёсткий ответ, если террористические атаки продолжатся, сообщал ресурс Fars News. Генерал Сэфеви также заявил, что Иран выйдет победителем из экономической войны, начатой США. На следующий день с предупреждениями выступил уже и начальник штаба вооружённых сил Ирана генерал Мохаммад Хоссейн Бакери. Как писала Tehran Times, по его словам, вооружённые силы Ирана не будут молчать, если враги продолжат вынашивать заговоры. Газета отмечала, что заявления генерала Бакери также связаны с комментарием по поводу разгрома курдских террористов из KDP-I в Северном Ираке. «То, что произошло в последнее время, мощная акция, это не было чем-то маленьким. Ракетный потенциал Ирана был продемонстрирован только частью. Это была демонстрация мощи Ирана в проектировании, координации и стратегии», — сказал Бакери, пишет Tehran Times. Он охарактеризовал ракетный удар как «сокрушительный ответ» Ирана террористам. Генерал Бакери призвал чиновников в Багдаде и Эрбиле (Арбеле), либо передать террористов Ирану, либо изгнать их: «Официальные лица Курдистана и иракского правительства должны передать террористов Ирану, и если они не могут этого сделать, они должны изгнать этих террористов».

Теракт в Басре от 7 сентября «неким образом» совпадал с террористическими вылазками против Ирана в его западных останах. И именно ракетные удары Ирана по базам и штабам террористов стали, тем более будучи прокомментированы генералами Сэфеви и Бакери, причиной, заставившей США и Израиль волноваться не только за своих подопечных — курдских боевиков в Иракском Курдистане, но и… за свои диверсионно-разведывательные базы в северном Ираке. А, возможно, что и не только в северном Ираке. Что означают слова Бакери? То, что иранские ракетные силы в состоянии лететь и уничтожать установленные цели и на более отдалённые от Ирана расстояния, чем Иракский Курдистан. Более того, есть что показать Ирану и по «стратегической мощи», то есть ракетные вооружения, готовые стартовать и в направлении целей, расположенных в 2 тыс. и более километров от Ирана. Советник верховного лидера Исламской революции в Иране по вопросам обороны, экс-министр обороны бригадный генерал Хоссейн Дехган заявил интервью российскому RT, что ракетная мощь Ирана не подлежит обсуждению, «поскольку речь идет о независимости страны», отмечало агентство IRNA. И не случайно, что в сентябрьские дни иранские СМИ напомнили, что с сентября 2017 г. у Ирана на вооружении новая баллистическая ракета «Хорремшехр», способная нести несколько боеголовок, и с дальностью полёта до 2 тыс. км. И тут же — слова генерала Сэфеви, означающие, что отныне Иран официально будет преследовать врагов за пределами своих границ. Понятно, что и в прежние годы иранцы не были особо уж сдержанными, когда было нужно продемонстрировать силу и решимость. Как действуют иранские силы вторжения, на себе испытали не только курды Ирака, но и Пакистан, и даже — Азербайджан. Но сейчас генерал Сэфеви, по сути, легитимизировал применение иранской военной силы вне Ирана, чего раньше иранская сторона особо не афишировала. В условиях непрекращающихся угроз и шантажа США и Израиля, как мы видим, Тегеран жёстко даёт понять, что ни с кем не будет церемониться.

В связи с заявлениями генералов Сэфеви и Бакери обратим внимание на заявление нынешнего командующего КСИР генерал-майора Мохаммада Али Джафари в интервью ливанскому телеканалу «Аль-Манар»: «Все те, у кого есть силы, базы и оборудование в радиусе 2000 км, должны знать, что наши ракеты имеют высокую точность». Джафари подчеркнул, что сегодня КСИР обладает точечными ракетами с дальностью полёта до 2000 км и КСИР предоставил народу и исламскому республиканскому строю уникальную силу, благодаря которой Иран может противостоять мировому империализму. Думается, что понятно, на какие мировые круги намекнул генерал Джафари — это США и Израиль, марионеточные союзники американцев и израильтян. Конечно, Вашингтон и Тель-Авив встревожились не из-за заявлений и ответных угроз иранских военачальников. Их встревожил уровень заявлений, как и то, что предупреждения из Тегерана последовали именно после ракетных ударов по «курдским прокси-войскам» спецслужб США и Израиля. Ведь американские и израильские опекуны курдов явно их заверяли в том, что базы и штабы в Иракском Курдистане абсолютно засекречены, и иранские спецслужбы и КСИР «не доберутся» до курдов. И вдруг — иранцы и до курдов «добрались», и открыто пригрозили американским и израильским базам на Ближнем Востоке и в других регионах «в радиусе 2000 км» от границ Ирана. Ситуация же «товар подан» налицо! И следуют нападения на иранские посольства на Западе…

Между тем в самом Иране набирает ход перетасовка кадров. И уже всем понятно — не избежать ещё одного (а то и побольше) периода развития «Экономики Сопротивления». Значит, не избежать изменения, или даже — падения правительства «реформистов». Уже 10 сентября председатель фракции «реформистов» в парламенте Ирана «Омид» Мохаммад Реза Ареф извинился перед народом за недостатки администрации президента Хасана Роухани в управлении экономикой, а также в проведении реформ: «Мы приносим извинения людям за эти проблемы, потому что мы привели к власти администрацию, которая не хочет или не может реализовать намерения реформистов», сообщала Tehran Times. Однако, продолжал он, решение поддержать выдвижение на пост президента Хасана Роухани в 2013 и 2017 гг. было правильным, подчеркнув, что «реформисты» не сожалеют о своем решении. Ну, не нам судить — известно, что критики экономического курса нынешнего правительства Ирана во главе с Х. Роухани, наоборот, обвиняют его в проведении именно реформистской программы, что и стало причиной нынешних проблем в экономике и социальной сфере страны. А заявление министерства информации и разведки Ирана от 15 сентября, в котором говорится, что члены компании, создавшей финансовую пирамиду, были арестованы за попытку незаконного перевода иностранной валюты из страны, на наш взгляд, ещё больше убедит иранцев в том, что это именно благодаря «реформистам» в Иране пошли «расцветать» типичные образчики западной «либеральной демократии». Силы министерства информации и разведки арестовали 18 лидеров и активных членов незаконной компании, создавшей финансовую пирамиду под названием «Financial» в провинциях Фарс и Хормозган, говорится в заявлении, сообщает Mehr News. В заявлении также говорится, что физические лица пытались незаконно перевести валюту из страны и что это дело будет передано судебным органам. Министерство также призвало население сообщать о таких случаях.

Действительно, президент Роухани меняет вот уже которого по счёту советника — на днях одним из новых советников (по денежно-кредитным и банковским делам) стал бывший управляющий центробанком Ирана Валиолла Сеиф, сообщал ресурс Tasnim News. Бывший министр труда Ирана Али Рабийи и секретарь кабинета министров Мохсен Гаджизаде являются основными кандидатами на пост представителя правительства, сообщало ISNA со ссылкой на информированный источник. Источник также рассказал, что правительство скоро назовёт нового представителя правительства. Укажем, что 9 августа Рабийи был отстранён с должности министра труда, когда он не смог обеспечить вотум доверия парламента из-за некачественной работы и высокого уровня безработицы. А Гаджизаде служил секретарём кабинета министров с 2013 г., когда он был назначен на должность вице-президентом Эсхагом Джахангири. 31 июля Мохаммад Бакер Нобахт подал в отставку с поста официального представителя правительства под давлением парламентариев. Так что, как видим — с демократией в Иране больше порядка, чем в 99% стран Запада: парламент жёстко контролирует исполнительную власть, а не наоборот. Но очевидно одно — в условиях ужесточения позиций при отстаивании внешнеполитической концепции и «независимости страны», как сказал генерал Дехган, неумолимо будет происходить и сильнейшая коррекция не только состава правительства, но и его стратегии и тактики в экономике и других важнейших сферах.

А теперь — пара слов об отношениях Иран — Россия. К этому вынуждает неожиданное обращение главного советника иранского лидера, экс-министра иностранных дел ИРИ Али Акбара Велайяти к теме отношений между айятоллой Сейедом Али Хоссейни Хаменеи и президентом России Владимиром Путиным, во время его выступления и ответов на вопросы, заданные участниками научного семинара по определению стратегической внешней политики Ирана на тему «Взгляд на Восток» в Институте Исламской революции в Тегеране, сообщает 17 сентября Mehr News. Советуем внимательно вчитываться в слова Велайяти — они небезынтересны со всех точек зрения. В ходе ответов на вопросы Велайяти отверг высказанное в вопросах некоторых участников мнение о том, что идеология не играет роли во внешней политике западных стран: «В мире нет ни одной страны или блока, которые не двигались бы в рамках совокупности устремлений, которые можно назвать причинами или ценностями. Даже США, которые являются пионерами в том, чтобы сделать это неопределённым, особенно в исламских странах третьего мира, являются самой идеалистической страной среди западных людей, и иногда они прямо выражают этот факт. Вы можете видеть, что после преднамеренного или непреднамеренного разрушения башен-близнецов Всемирного торгового центра в этой стране своими собственными людьми или врагами, некоторые умные американцы рассуждали, что это было сделано самими американцами». «Крестовый поход только начался», — сказал Буш-младший, рассказывая о своих тайных намерениях. Этого слова достаточно, чтобы доказать, как они смотрят на нас — на исламский мир. Ранее эссе под названием «Столкновение цивилизаций» еврейского профессора из Гарварда Сэмюэла Хантингтона, скончавшегося сейчас, было опубликовано и переведено на фарси. Он говорит, что в будущем мы станем свидетелями столкновения цивилизаций христианства, в том числе католической и православной, как с исламской, так и с конфуцианской цивилизациями, и будут кровопролитные конфликты, отделяющие эти цивилизации друг от друга», — продолжал г-н Велайяти.

Хантингтон выступил на конференции на Кипре одновременно с бомбардировкой американскими самолётами Косово и Метохии, где большинство составляют мусульмане, напомнил он — впрочем, умолчав, что бомбили-то США и НАТО православных сербов, а не албанцев-мусульман. Но та бомбардировка была одним из таких конфликтов, по Хантингтону, — сказал Велайяти. Хантингтон поддержал экстремистскую меру, предпринятую младшим Бушем. «Фактически он считал, что с войной в Ираке США разрушили инфраструктуру в этой стране, чтобы позже обменять иракскую нефть на строительство инфраструктуры для этой страны, — заявил иранский дипломат-ветеран. — Даже 164 американских интеллектуала, включая самого Сэмюэла Хантингтона, написали письмо Бушу и одобрили все его меры. Даже если мы обратим внимание на Кипр, мы увидим, что он разделён на два региона: южную часть, где проживают христиане и православные христиане, и северную часть, где проживают мусульмане и турки. Интересно, что южный регион является частью Европейского союза, а северная часть ещё не включена в Европейский союз. Без идеологии это невозможно. Даже либеральная демократия является причиной. Так что не похоже, что они не следуют этой идеологии. В принципе, ни в одной стране мира не происходит политического движения, свободного от какой-либо идеологии или дела». А когда после этого г-ну Велайяти задали вопрос о состоянии и будущем российско-иранских отношений, то экс-министр был… лаконичен, но ёмок: «Президент России Владимир Путин придаёт большое значение лидеру Исламской революции и его взглядам».

Неважно, вообще-то, кто и что скажет о современном состоянии и уровне российско-иранских отношений. Были и есть случаи, когда лучше смотреть на дела, чем выслушивать слова. 17 сентября глава Организации по атомной энергии Ирана Али Акбар Салехи и гендиректор «Росатома» Алексей Лихачёв встретились в Вене, куда прибыли для участия в 62-й ежегодной очередной сессии Генеральной конференции МАГАТЭ, и пообещали расширить двустороннее сотрудничество, сообщил Mehr News. В ходе встречи в кулуарах Салехи выразил благодарность за развитие мирного атомного сотрудничества между Ираном и Россией и упомянул о стремлении его организации к дальнейшему развитию научного сотрудничества в областях исследований и разработок в области ядерной энергетики и мирного применения технологий в различных областях. Это стремление с одобрением было принято российской стороной. Также в ходе встречи стороны обменялись мнениями о состоянии новых строящихся электростанций. Лихачёв на этой встрече, со своей стороны, подтвердил поддержку своей страной соглашения JCPOA и упомянул о недавнем визите президента России Путина в Тегеран. Он назвал его успешным. Он выразил признательность за углубление двустороннего сотрудничества в различных секторах атомной энергетики. Он также выразил готовность «Росатома» расширить двустороннее сотрудничество с Организацией по атомной энергии Ирана. И вот в тот же день агентство IRNA, также ссылаясь на г-на Лихачёва, сообщило, что российская госкорпорация «Росатом» начала практические работы на площадках строительства второго и третьего энергоблоков атомной электростанции (АЭС) «Бушер» в Иране. В этой связи напомним, что «Росатом» в мае этого года приступил к работам по укреплению грунтов реакторного здания энергоблока №2 АЭС «Бушер». И предупреждал, что начало работ на котловане энергоблока №3 запланировано на 2018 год.

Как некий предварительный итог, мы обязаны констатировать, что в атомной сфере и Иран, и Россия предпринимают шаги по укреплению предпосылок для дальнейшего углубления сотрудничества в сфере мирного атома. Иными словами, — в сфере отношений стратегического сотрудничества и взаимодействия. На базе того, что «президент Путин придаёт большое значение аятолле Хаменеи и его взглядам», можно сделать вывод, что Россия также полностью разделяет озабоченность иранских генералов об усилении национальной ракетной программы Ирана и, соответственно, бескомпромиссной защите национальной независимости ИРИ. Думается, что дело не только в том, что по Сирии и Ираку интересы Москвы и Тегерана почти полностью совпали, и обе державы нашли алгоритм совмещения своих целей и координации действий. Если ещё раз вспомнит слова главного советника г-на Велайяти, то в таких вопросах не обойтись и без совпадений позиций в вопросах государственной идеологии. Но, на наш взгляд, мучиться вопросами, в чём же идеология высшего российского руководства совпадает или приближается к идеологии исламского революционного строя, — забота руководящих кругов и спецслужб США, Израиля и стран ЕС. Пусть работают, думают — им же за это баснословные гонорары выплачивают.

Сергей Шакарянц

Источник: https://regnum.ru/news/polit/2484144.html

Интервью Посла России в Тиране Александра Карпушина албанскому телеканалу «Ньюз 24», 13 сентября 2018 года

1. Президенты Сербии и Косово А.Вучич и Х.Тачи обсуждают в последнее время идею корректировки границ между двумя этими странами. Правдива ли информация о том, что данное предложение возникло в ходе встречи Президента России В.В.Путина с Президентом США Д.Трампом в Хельсинки?

Да, нам известно, что в ходе переговоров между Белградом и Приштиной с недавних пор рассматривается и вопрос возможной корректировки границ. Однако обсуждение этой идеи между представителями сторон началось ещё до президентского саммита в Хельсинки. Поэтому информация о том, что в ходе встречи В.В.Путина и Д.Трампа якобы были достигнуты какие-то кулуарные договорённости по поводу Косово, не соответствует действительности. Об этом заявлял и российский МИД.

Россия не реализовывала и не собирается реализовывать никакую скрытую повестку в этом отношении. Мы полностью поддерживаем текущие переговоры Белграда и Приштины, но по-прежнему исходим из того, что, как сказал Президент России В.В.Путин, «вопросы, касающиеся статуса Косово, должны быть урегулированы политическим путём на основе диалога сторон в соответствии с резолюцией СБ ООН 1244», на сегодняшний день остающейся в силе.

При этом российская сторона убеждена в необходимости прочного консенсуса, исключающего ущемление интересов того или иного участника данного процесса. Только такой подход принесёт положительный эффект для всего региона. Хотел бы подчеркнуть, что всю полноту ответственности за успех или неуспех переговоров несёт Евросоюз, выступающий в диалоге в роли посредника.

2. Россия поддержала бы корректировку границ между Сербией и Косово (некоторые называют это обменом территориями), если бы стороны договорились об этом?

Официальная позиция России относительно диалога Белград-Приштина остаётся неизменной и базируется на уважении суверенитета и внутреннего законодательства Сербии. Кроме этого, российское руководство неоднократно подчёркивало, что мы готовы поддержать «любое взаимоприемлемое решение, которое будет достигнуто Белградом и Приштиной». Именно такой подход был подтверждён Президентом В.В.Путиным.

Очевидно, однако, что, когда речь идёт о столь фундаментальных новшествах, как изменение границ, мы должны понимать, что это очень чувствительный и взрывоопасный вопрос. Проведение его в жизнь неосуществимо без соответствующих конституционных преобразований и тщательной проработки возможных последствий такого переформатирования. В связи с этим окончательное решение должно приниматься только с учётом мнения граждан тех сторон, которые участвуют в подобном процессе.

Какой будет реакция России, если такое решение всё же будет принято, говорить пока рано. Но могу заверить вас, что при любых обстоятельствах наша страна будет руководствоваться исключительно соображениями сохранения мира, безопасности и стабильности на Балканском полуострове.

3. Тем временем Македония готовится к референдуму по изменению госнаименования. Голосование в пользу такого изменения открыло бы для Македонии путь к членству в НАТО. В то же время поступает много информации о влиянии России, которая не хотела бы вступления Македонии в Североатлантический альянс. Какова позиция России по македонскому референдуму?

Наша позиция по македонскому референдуму такая же, как и по любому другому: волю народа необходимо уважать и учитывать в принятии важных политических решений.

Что касается позиции России относительно расширения НАТО, то она известна. Мы не считаем оправданным само существование этого блока после того, как была распущена противостоявшая Западу Организация Варшавского договора. И тем более неприемлемым мы считаем приближение военной инфраструктуры НАТО к российским границам, размещение там тяжелых вооружений и систем ПРО.

Как известно, Россия не имеет ничего против интеграции балканских стран, включая Албанию и Македонию, в ЕС. Вовлечение же Македонии в НАТО мы не приветствуем. Но это отнюдь не означает, что Россия будет каким-то образом препятствовать проведению референдума или пытаться влиять на его результаты.

4. Вернёмся к встрече президентов В.В.Путина и Д.Трампа. Каковы сейчас отношения между Москвой и Вашингтоном? Дело в том, что когда мы слышим об улучшении этих отношений, то на следующий день узнаём о новых антироссийских санкциях. Можно ли говорить, что эти отношения вошли в фазу улучшения? Или же после каждого шага вперёд следуют два шага назад?

Отношения между Москвой и Вашингтоном по-прежнему находятся на довольно низком уровне. Как отметил Министр С.В.Лавров, конфронтационность в российско-американских отношениях, к сожалению, стала нормой, однако это зависит не от России. Мы не хотим продолжать подобное противостояние ни с Соединёнными Штатами, ни с кем бы то ни было еще.

Что касается саммита в Хельсинки, считаем, что сама по себе встреча президентов России и США была полезной. Однако, как мы видим, после неё в отношениях наших стран в лучшую сторону не изменилось практически ничего.

Во многом это объясняется сложными внутриполитическими процессами в самих США. Я имею в виду обострение после президентских выборов отношений между двумя ведущими политическими партиями, подготовку к выборам в американский Конгресс, волну огульных, абсолютно безосновательных обвинений по поводу «вмешательства» России в электоральные процессы США. Всё это лишает администрацию Президента США возможности делать шаги навстречу нашей стране, влиять на решения о введении многочисленных и, подчёркиваю, незаконных санкций против России и российского бизнеса, не позволяет Д.Трампу реализовать его предвыборное обещание «наладить отношения с Россией». Хочется верить, что эти декларации были искренними и будут наконец воплощены в жизнь.

Тем не менее глубинной причиной многих разногласий между нашими странами является в конечном итоге игнорирование американцами наших национальных интересов, прежде всего в области обеспечения безопасности. Это и расширение НАТО на Восток, и приближение к нашим границам военной инфраструктуры блока, и развёртывание вблизи наших рубежей систем ПРО, и т.д.

Поясню российско-американские противоречия на примере неутихающего украинского конфликта и роли в нём Соединённых Штатов. Украина, как известно, является нашим самым близким соседом, Россию с ней связывают многочисленные гуманитарно-культурные, экономические и кооперационные, а также сотни тысяч родственных связей. То есть наши интересы в отношении этой страны естественны и логичны. А вот какие интересы здесь могут быть у США, расстояние до которых более 9 тысяч километров, – это большой вопрос.

По нашему твёрдому убеждению, именно США дестабилизировали ситуацию на Украине, потратив на это, по признанию Госдепа, более 5 млрд долларов, что привело к государственному перевороту в Киеве в феврале 2014 года и началу гражданской войны на востоке страны.

Американцы и сейчас продолжают подпитывать агрессивные действия украинской армии против граждан, поставляя туда летальные вооружения и разжигая таким образом братоубийственную войну в Донбассе. Её жертвами, по подсчётам ООН, стали уже более 10 тысяч человек, большая часть которых – мирные жители. Хотя при наличии воли, с учетом огромного влияния американцев на киевские власти, США могли бы прекратить эту войну, заставив Киев выполнять Минские договоренности.

5. Остаётся ли препятствием для улучшения отношений с США та поддержка, которую Россия оказывает Президенту Сирии Б.Асаду? Во-первых, почему вы так твёрдо поддерживаете Б.Асада? И, во-вторых, не мешает ли эта поддержка отношениям России с Турцией, которая выступает против сирийского лидера?

Сразу отвечу на последнюю часть вашего вопроса. Проблемы, связанные с урегулированием сирийского кризиса, не мешают отношениям России и Турции. Напротив, они делают их более конструктивными и доверительными. Подтверждением этому явились результаты состоявшейся недавно встречи лидеров России, Турции и Ирана в Тегеране, где как раз обсуждались вопросы координации действий в Сирии, в частности ситуация вокруг сирийской провинции Идлиб.

По итогам встречи была принята совместная Декларация. В этом документе лидеры трёх стран:

- заявили о решимости продолжить сотрудничество в интересах окончательного избавления от террористов;

- призвали все террористические группы прекратить кровопролитие и сложить оружие, в частности, была подчёркнута важность разведения экстремистских группировок и формирований вооружённой оппозиции;

- подтвердили приверженность суверенитету и единству Сирии, отметив, что в Сирии созданы все возможности для того, чтобы граждане этой страны самостоятельно определяли её будущее;

- зафиксировали намерение как можно быстрее перейти к политическому урегулированию.

Что же касается первой части вашего вопроса, то у нас нет никаких оснований считать Президента Б.Асада нелегитимным. Здесь важно понять, что целью России не является сохранение у власти Б.Асада, пусть это решает сирийский народ на выборах. Главное для нас – сохранить территориальную целостность Сирии и обеспечить восстановление и мирное развитие этой страны.

Россия категорически не приемлет идею насильственной смены власти в Сирии. Все мы хорошо помним, к чему приводят подобные действия. Вторжение США и их союзников в Ирак, а также горький опыт «арабской весны» в Ливии со всей ясностью показали неприемлемость такой политики. Мы не должны допускать повторения этого сценария в Сирии, такова ключевая задача Российской Федерации.

6. Россия всегда находится в центре внимания, однако в этом году это внимание было особенно пристальным из-за обвинений, выдвинутых Великобританией в связи с отравлением на британской территории газом «Новичок» бывшего российского агента и его дочери. Это второй случай отравления российского агента в Великобритании: как известно, несколько лет назад скончался Александр Литвиненко. Тогда в его отравлении тоже обвинили Россию. Удалось ли вам смягчить напряжённость в отношениях с Лондоном?

Вновь начну с заключительной части вашего вопроса. К сожалению, напряжённость в отношениях с Лондоном смягчить не удаётся. Напротив, намечается новый виток обострения, связанный с продолжением истории с т.н. газом «Новичок» и отравлением семьи Скрипалей в марте этого года.

Как мы помним, тогда буквально на следующий день после инцидента премьер-министр Т.Мэй обвинила в покушении Россию, не предоставив при этом никаких доказательств (всё исключительно на основе «highly likely»). Российская сторона в ответ сделала официальные заявления о том, что наша страна не имеет никакого отношения к тому, что произошло в Солсбери.

После инцидента прошло уже полгода, но ни одного конкретного факта или доказательства нашей вины так и не было предъявлено. Поэтому и появилось очередное заявление Т.Мэй, сделанное 5 сентября в Лондоне и сопровождавшееся публикацией фотографий лиц, якобы имеющих отношение к российским спецслужбам.

Мы рассматриваем это заявление как классический пример дезинформации. Это очередная попытка привлечь внимание международного сообщества и СМИ, попытка выдать некие снимки за доказательства. Официальная формулировка британской стороны тем временем мутировала в «almost certainly», что переводится, как «почти наверняка».

Россия, разумеется, провела собственный тщательный анализ инцидента в Солсбери. Результаты этого анализа, а также наши разъяснения и информационные материалы, опровергающие все обвинения в наш адрес, мы передали в МИД Албании.

До сих пор во всей этой истории остаётся множество вопросов без ответов. Почему Великобритания не стала действовать в соответствии с механизмами, предусмотренными Конвенцией о запрещении химического оружия? Почему российской стороне было отказано в консульском доступе к нашим гражданам? Почему премьер-министр Т.Мэй делала лживые заявления о том, что только Россия могла произвести отравляющее вещество, которое, как утверждается, было применено в Солсбери? Ведь сейчас уже известно, что это были способны сделать более 20 стран. Даже экс-министр иностранных дел Б.Джонсон признался, что в лаборатории «Портон-Даун» Министерства обороны Великобритании имелись образцы этого токсичного вещества. Таким образом, на данный момент в версии Лондона по-прежнему нет никакой конкретики, а главное – не установлен мотив. Очевидно, что России совершение подобного преступления было абсолютно невыгодно в канун президентских выборов и Чемпионата мира по футболу. И наша страна продолжает настаивать на проведении в отношении инцидента всеобъемлющего международного расследования с участием Организации по запрещению химического оружия.

7. Господин Посол, на каком этапе находятся отношения России и Албании? 28 ноября прошлого года мы видели поздравление, направленное Президентом В.В.Путиным по случаю национального праздника Албании. Раньше такого не замечалось. Какого уровня вы бы сами желали для наших отношений?

В одном из предыдущих вопросов вы упомянули формулу «один шаг вперёд, два шага назад». Так вот наши отношения с Албанией можно охарактеризовать как «ни шагу вперёд». То есть мы пока что в лучшем случае стоим на месте. В таких условиях только и остаётся, что радоваться раз в год обмену поздравлениями по случаю национальных праздников.

Ну а если говорить серьёзно, то для большого оптимизма оснований действительно нет. Положительный эффект состоявшейся в апреле прошлого года в Тиране встречи сопредседателей двусторонней Межправкомиссии был, по сути, сведён на нет албанской стороной. Несмотря на серьёзный настрой России и наши многочисленные конкретные предложения о сотрудничестве, со стороны Тираны было проявлено полное равнодушие, в результате чего потенциал переговоров не был реализован.

Сильным ударом по нашим отношениям стала необоснованная высылка албанскими властями двух наших дипломатов, сопровождавшаяся обвинениями в адрес России, которая, как утверждал МИД Албании, совершила «химическую атаку против Великобритании».

Тем не менее мы готовы двигаться вперёд и рассчитываем провести до конца текущего года ещё одну встречу сопредседателей МПК, которая, надеюсь, окажется более плодотворной. Будем продолжать, разумеется, наши контакты в сферах культуры и образования, а также делать всё возможное, чтобы уровень российско-албанских экономических обменов достиг уровня наших гуманитарных связей.

Россия. Албания > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 сентября 2018 > № 2763018 Александр Карпушин

Владимир Путин придает большое значение лидеру Исламской революции и его взглядам

Старший советник иранского лидера Али Акбар Велаяти заявил, что президент России Владимир Путин придает большое значение лидеру Исламской революции и его взглядам.

Бывший министр иностранных дел Ирана выступил в субботу, отвечая на вопросы, заданные участниками научного семинара по определению стратегической внешней политики Ирана на тему "Взгляд на Восток" в Институте Исламской революции в Тегеране, сообщает Mehr News.

В ходе ответов на вопросы, Велаяти отверг высказанное в вопросах некоторых участников мнение о том, что идеология не играет роли во внешней политике западных стран.

"В мире нет ни одной страны или блока, которые не двигались бы в рамках совокупности устремлений, которые можно назвать причинами или ценностями. Даже США, которые являются пионерами, чтобы сделать это неопределенным, особенно в исламских странах третьего мира, являются самой идеалистической страной среди западных людей, и иногда они прямо выражают этот факт. Вы можете видеть, что после преднамеренного или непреднамеренного разрушения башен-близнецов [Всемирного] торгового [центра] в этой стране своими собственными людьми или врагами, некоторые умные американцы рассуждали, что это было сделано самими американцами", - сказал он.

""Крестовый поход только начался", - сказал Буш-младший, рассказывая о своих тайных намерениях. Этого слова достаточно, чтобы доказать, как они смотрят на нас - на Исламский мир. Ранее эссе под названием "Столкновение цивилизаций" еврейского профессора Гарварда Сэмюэля Хантингтона, скончавшегося сейчас, было опубликовано и переведено на фарси. Он говорит, что в будущем мы станем свидетелями столкновения цивилизаций христианства, в том числе католической и православной, как с исламской, так и с конфуцианской цивилизациями, и будут кровопролитные конфликты, отделяющие эти цивилизации друг от друга", - рассказал он.

Хантингтон выступил на конференции на Кипре одновременно с бомбардировкой американскими самолетами Косово, где большинство составляют мусульмане. Он сказал, что бомбардировка была одним из таких конфликтов. Он поддержал экстремистскую меру, предпринятую младшим Бушем. Фактически, он считал, что с войной в Ираке, США разрушили инфраструктуру в этой стране, чтобы позже обменять иракскую нефть на строительство инфраструктуры для этой страны", - заявил иранский дипломат-ветеран.

"Даже 164 американских интеллектуала, включая Сэмюэла Хантингтона, написали письмо Бушу и одобрили все его меры. Даже если мы обратим внимание на Кипр, мы увидим, что он разделен на два региона: южную часть, где проживают христиане и православные христиане, и северную часть, где проживают мусульмане и турки. Интересно, что южный регион является частью Европейского Союза, а северная часть еще не включена в Европейский Союз", - сказал он.

"Без идеологии это невозможно. Даже либеральная демократия является причиной. Так что не похоже, что они не следуют этой идеологии. В принципе, ни в одной стране мира не происходит политического движения, свободного от какой-либо идеологии или дела", - продолжил он.

Президентство без ограничений

Сдержки и противовесы были подорваны задолго до Трампа

Джеймс Голдгайер – профессор международных отношений в Американском университете и приглашенный старший научный сотрудник в Совете по внешним связям.

Элизабет Сондерс – профессор факультета внешнеполитической службы и член профессорско-преподавательского состава Программы исследования безопасности Джорджтаунского университета.

Резюме Сегодня мы имеем в США необузданную, ничем не ограниченную президентскую власть. Началось это не с Трампа, но при нем полномочия президента стали беспрецедентными, и американцы вынуждены будут еще долго пожинать последствия.

В эпоху Дональда Трампа порой возникает ощущение, что один человек может совершенно самостоятельно определять внешнеполитический курс Соединенных Штатов в нашем непростом мире. С тех пор как Трамп занял кресло президента, он принял ряд односторонних решений, имевших колоссальные последствия. Он вышел из Транстихоокеанского партнерства, Парижского соглашения по изменению климата и иранской ядерной сделки. Он обложил пошлинами Канаду, Китай, Мексику и Европейский союз. В июне он единолично перевернул вверх дном саммит «Большой семерки», оскорбив канадского премьер-министра Джастина Трюдо и не подписав от имени Соединенных Штатов совместное коммюнике. Его июльское турне по Европе сопровождалось дипломатическими фейерверками, начиная с саммита НАТО в Брюсселе, где возникли сомнения относительно приверженности Трампа этой организации, до почтительной пресс-конференции с президентом России Владимиром Путиным.

Каждое из этих решений вызывало вопли негодования, однако реального противодействия не было. Например, Конгресс оказался неспособен помешать президенту начать торговую войну с Китаем и союзниками США. Сколько бы Трамп ни сетовал на теневое «глубинное государство», все время вставляющее ему палки в колеса, гигантская бюрократия американского правительства пассивно наблюдала за тем, как президент тянет с реализацией плана по сдерживанию российского вмешательства в электоральный процесс. Даже ближайшие союзники не смогли убедить Трампа не вредить организациям либерального мирового порядка, которыми Соединенные Штаты руководили десятилетиями, и не выходить из них. Как может политическая система, славящаяся сдержками и противовесами, позволить одному человеку действовать по своему усмотрению в таких важных вопросах?

В действительности проблема не только в Трампе и даже не в тенденции к увеличению президентских полномочий. Ограничения, накладываемые на президента – не только Конгрессом, но также бюрократией, союзниками и международными организациями – размываются на протяжении нескольких десятилетий. Ограничения чем-то напоминают мышцы: когда они атрофируются, требуется время для их восстановления, прежде чем спортсмен сможет вернуться в игру. Не Трамп создал ту свободу действий президента, которой он теперь пользуется. Он просто продемонстрировал, как трудно помешать президенту США.

Сочетание снижающейся внешнеполитической компетентности конгрессменов и растущей политической поляризации лишает законодателей способности контролировать исполнительную власть, даже если бы они очень этого захотели. У чиновников нет стимула повышать уровень компетентности и проявлять свои полномочия, когда центр принятия внешнеполитических решений смещается в Белый дом, а надзор Конгресса за внешнеполитической деятельностью неуклонно ослабевал. В то же время союзники Вашингтона все менее способны контролировать внешнюю политику президента, по мере того как альянсы становятся заложниками партийной борьбы в США. Помимо всего прочего, после окончания холодной войны президенты нередко обходили международные организации и не считались с их мнением.

В будущем при любой попытке остановить рост президентских полномочий необходимо учитывать не только ущерб, причиненный Трампом, но также и более глубокую проблему: органы, уполномоченные ограничивать президентские полномочия, неуклонно утрачивают как желание, так и возможности обуздывать президентов. Многие, особенно после событий 11 сентября 2001 г., красноречиво доказывали необходимость сдерживать президентские полномочия. Однако Конгресс не в том состоянии, чтобы вернуть себе былую роль во внешней политике, равно как и другие традиционные источники ограничения власти американских президентов. Для перезапуска этой системы может потребоваться сильное потрясение – например, беспрецедентный рост могущества Китая.

Законодатели ушли в самоволку

Конституция дает Конгрессу полномочия ограничивать президента по таким вопросам, как торговля и применение силы. Хотя формальное голосование по вопросам внешней политики, проводимой президентом, случается редко, законодательная власть имеет возможность сдерживать президента другими, менее формальными способами. Сенаторы и конгрессмены могут проводить слушания, вызывающие дебаты и выносящие решения на суд широкой общественности. Они способны также вынудить президента просчитывать реакцию Конгресса на проводимую им политику, что будет побуждать его сдерживать себя до того, как это сделают конгрессмены. Это важная, пусть зачастую и невидимая, форма надзора. Например, президент может проработать детали спорного международного соглашения таким образом, чтобы Конгресс не обрушился на него с критикой.

Однако контроль Конгресса над американской внешней политикой значительно ослаб со времени начала холодной войны, и особенно с середины 1990-х годов. По словам политолога Линды Файлер, «что-то не так в Сенате и его комитетах по национальной безопасности». Два сенатских комитета, имеющих мандат следить за внешней политикой и национальной безопасностью – Комитет по внешним связям и Комитет по вооруженным услугам – проводят значительно меньше слушаний (публичных и закрытых), чем в эпоху холодной войны, что привело к ослаблению надзора за внешнеполитическими предприятиями, такими как войны в Афганистане и Ираке.

Почему уменьшилось число слушаний? Обострение межпартийной борьбы – одна из важных причин. Внешняя политика никогда не была полностью изолирована от внутренней, но в 1970-е гг. политическая поляризация начала нарастать и резко усугубилась в 1990-е годы. И сегодня конгрессмены рефлексивно поддерживают свою партию. В периоды единого правительства это означает крайне почтительное отношение к президенту, в периоды разделенного правительства – тупиковую ситуацию. Ни тот ни другой сценарий не способствует качественной работе Конгресса.

Поляризация также дает президентам повод просто игнорировать Конгресс при проведении внешней политики. Как утверждает политолог Кеннет Шульц, поскольку конгрессмены все меньше готовы перейти черту, становится «все труднее получить двухпартийную поддержку амбициозных или рискованных предприятий, особенно получить добро на применение силы и заключение договоров». Поэтому президенты предпочитают формальным механизмам, таким как ратифицированные договоры, альтернативы типа исполнительных соглашений. Это хорошо видно на примере иранской ядерной сделки. В 2015 г. Барак Обама, озабоченный тем, что не сможет провести договор с Ираном через Конгресс, находящийся под контролем республиканцев, решил заключить исполнительное соглашение (что позволило Трампу впоследствии так легко его разорвать).

Еще одна тенденция, ведущая к ослаблению влияния Конгресса – снижение компетенций конгрессменов в области внешней политики и национальной безопасности. Попросту говоря, раньше законодатели были лучше осведомлены о тонкостях и нюансах внешней политики, чем сейчас. Более глубокие экспертные знания усиливали формальную и видимую роль Конгресса, поскольку его комитеты могли осуществлять более строгий надзор за исполнительной властью. Экспертные знания также усиливали невидимые способы ограничения президентской власти, используемые Конгрессом. Президентам приходилось думать о том, как искушенный председатель или член комитета оценит их политику. Например, во время начальной эскалации войны во Вьетнаме президент Линдон Джонсон старался заручиться поддержкой могущественных председателей комитетов, таких как сенатор Уильям Фулбрайт, возглавлявший Комитет Сената по внешним связям с 1959 по 1974 годы. Фулбрайт поддержал сенатскую резолюцию по Тонкинскому заливу в 1964 году. Но спустя два года его доказательные слушания помогли настроить общественное мнение против войны.

Экспертиза Конгресса также помогала выработать серьезную двухпартийную линию, вынуждавшую президента подчиниться. Хорошим примером служит Программа совместного уменьшения угрозы – инициатива по обеспечению безопасного хранения и уничтожения оружия массового уничтожения в бывшем Советском Союзе. Сенатор-демократ от штата Джорджия Сэм Нанн и сенатор-республиканец от штата Индиана Ричард Лугар – два столпа и оплота оборонного лобби, принимавшие активное участие в подготовке соглашений по контролю вооружений в годы холодной войны – предложили эту программу в 1991 г. в качестве поправки к ежегодному законопроекту об обороне. Поначалу администрация Джорджа Буша-старшего возражала против принятия этой поправки, поскольку на нее требовалось 500 млн долларов, ранее утвержденных для других целей. Однако Нанн и Лугар одержали верх, так как их поддержали 86 сенаторов. Законопроект был утвержден Сенатом, потому что имевшая уже тогда место поляризация все еще была управляемой, и к тому же оба сенатора являлись уважаемыми специалистами по вопросам обороны и внешней политики.

Данная программа стала апофеозом законотворческой деятельности на базе экспертных знаний. В последующие годы законодателей все меньше и меньше интересовали детали внешней политики. В 1994 г. небольшая группа недавно избранных конгрессменов-республиканцев даже с гордостью заявила, что у них нет загранпаспортов.

Упадок экспертных знаний объясняется несколькими причинами. Изменения в распределении функций комитетов, а именно увеличение числа комитетов, привело к расширению широты охвата за счет глубины. Средства массовой информации, столкнувшись с сокращением бюджетов, обращали меньше внимания на важные комитеты, особенно Комитет по внешним связям в Сенате и Комитет по внешней политике при Палате представителей. Тем самым они утрачивали привлекательность в качестве средства повышения репутации на Капитолийском холме. Текучесть кадров привела к сокращению стажа работы и опыта, особенно в Комитете Сената по внешним связям, а это, в свою очередь, уменьшило число специалистов, к которым можно обращаться за советом по сложным вопросам. Добавьте сюда поляризацию и рост числа безвыходных ситуаций, что, при снижении общей активности Конгресса, также сокращает стимулы для развития специализации. Итог – решительный упадок экспертных знаний в Конгрессе.

Переломный момент в долговременной тенденции ослабления надзора со стороны Конгресса наступил после 11 сентября, когда законодатели одобрили применение военной силы. Эта мера была призвана противодействовать терроризму; однако президенты в итоге стали широко интерпретировать данное позволение. На протяжении почти 17 лет санкция на применение военной силы служила законным оправданием расширения военных действий на Ближнем Востоке, многие из которых лишь условно соотносились с первоначальным намерением. Однако законодатели не проявили большого рвения, чтобы добиться новой санкции, ограничивающей президента, когда речь заходит о проведении многочисленных контртеррористических операций в таких странах, как Сомали, Сирия и Йемен. А все потому, что нынешний статус-кво устраивает многих конгрессменов. Он позволяет им избегать голосования по военным операциям, что всегда рискованно, поскольку в случае неудачи после завершения кампании они могут быть призваны к ответу. И это позволяет сосредоточиться на законности той или иной операции без необходимости занять определенную позицию о ее целесообразности.

Решение Обамы в августе 2013 г. добиться от Конгресса одобрения по вопросу использования силы в Сирии в ответ на применение тамошним режимом химического оружия может на первый взгляд выглядеть как признак уважительного отношения. Однако на самом деле это показало, насколько ослабли полномочия законодателей по объявлению войны. Не получив поддержку даже от Великобритании, Обама объявил, что будет добиваться санкционирования военных действий Конгрессом, прежде чем нанести удар. Если не считать нескольких республиканцев, утверждавших, что президент не может нанести удар по Сирии без одобрения законодателей (на чем они впоследствии не настаивали, когда в 2017 г. Трамп нанес удары по Сирии), большинство конгрессменов явно не желали втягиваться в дебаты. Тем самым они еще раз продемонстрировали, до какой степени отстранены от внешнеполитических дел. Как подтвердил в своих мемуарах помощник советника Обамы по национальной безопасности Бен Роудс, президент добивался голосования в Конгрессе, зная, что может проиграть, что ясно продемонстрировало бы нежелание законодателей поддерживать более активное военное вовлечение США в дела Ближнего Востока. Как показали последующие события, этот вопрос стал более запутанным, когда, по понуканию России, Сирия пообещала отказаться от химического оружия.

Так же неохотно Конгресс поддерживает президента в вопросах торговли. Несмотря на опасения по поводу протекционистских мер Трампа, законодатели от Демократической и Республиканской партии, по сути, отказались рассматривать этот вопрос. В июне Боб Коркер, республиканец от штата Теннесси, председательствующий в Комитете Сената по внешним связям, предложил законопроект, требующий от президента добиваться утверждения Конгрессом пошлин, вводимых по соображениям национальной безопасности. Однако он не смог получить достаточной поддержки других республиканцев, не желающих сердить Трампа в преддверии промежуточных выборов.

И все же в Конгрессе есть люди, неравнодушные к внешнеполитическим вопросам, готовые бороться за то, чтобы голос законодательной власти был услышан. Например, в 2017 г. Конгрессу удалось ввести дополнительные санкции против России, вопреки желаниям президента. Но в целом Конгресс отказался от своих полномочий в области внешней политики и торговли в пользу исполнительной власти, и теперь ему будет трудно их вернуть, даже если он очень этого захочет.

Отстранение бюрократии от дел

Формирование Соединенных Штатов как мировой державы столетие назад потребовало сильного аппарата внешнеполитического ведомства и международных отношений, выстраивающего отношения с другими странами. Знающие и опытные сотрудники стали противовесом импульсивным переменам. Вполне естественно, президентов всегда раздражало, что они не могут заставить чиновничество выполнять свои поручения. Например, президент Гарри Трумэн жаловался, что «старые дипломаты» из Госдепартамента отказываются проводить его политическую линию. Однако в последние десятилетия некоторые из тех сил, которые ослабляют Конгресс, также подрывают и способность бюрократии сдерживать и ограничивать власть президента.

С тех пор как Трумэн подписал в 1947 г. Закон о национальной безопасности, согласно которому был создан Совет по национальной безопасности (СНБ), президенты пытаются отодвинуть в сторону опытных сотрудников Государственного департамента, фактически заменяя их политически более благонадежными кадрами из СНБ в Белом доме. Опираясь на наследие президента Джона Кеннеди, замкнувшего внешнеполитические процессы в большей степени на Белом доме, Генри Киссинджер, служивший помощником по национальной безопасности президента Ричарда Никсона, отрезал бюрократию от важных инициатив, таких как установление деловых отношений с Китаем и переговоры по контролю над вооружениями с Советским Союзом. Его коллега при администрации Картера Збигнев Бжезинский позаботился о закреплении доминирования Белого дома во внешней политике. В частности, он не подключил Госдепартамент к переговорам 1978 г. о нормализации отношений с Китаем. Хотя президент Рональд Рейган вернул полномочия Госдепартаменту на короткий период, когда у руля стоял Джордж Шульц (сменив шесть помощников по национальной безопасности за два президентских срока), маятник качнулся в обратную сторону при президенте Джордже Буше-старшем. Его могущественный госсекретарь Джеймс Бейкер отодвинул от дел служащих своего ведомства, сделав ставку на горстку политических назначенцев для управления процессами воссоединения Германии и переговоров между Израилем и Палестиной.

Следующие президенты неуклонно расширяли СНБ, так что число его сотрудников удваивалось при каждом последующем. Если при Джордже Буше-старшем там было 50 человек, то при Билле Клинтоне – уже 100, при Джордже Буше-младшем – 200, а при Обаме – 400. СНБ уже не просто координировал политику, а проводил ее – во многом за счет кадровых дипломатов из Госдепартамента. Даже официальные лица в Пентагоне чувствовали, что их пытаются «вывести за скобки». Бывший министр обороны Роберт Гейтс жаловался, что «Белый дом пытается управлять военной политикой на микроуровне».

Более могущественный СНБ может быть полезен президентам, но он снижает возможность чиновников влиять на ситуацию, пользуясь своими глубокими и независимыми экспертными знаниями. Политические инсайдеры, выбираемые президентом для управления работой Белого дома за свою лояльность, зачастую не имеют достаточного опыта для политических маневров. Например, Клинтон пришел в Белый дом после 12-летнего правления республиканских администраций; его сравнительно неопытная команда порой не знала, что делать в сложной ситуации, складывавшейся в таких странах, как Босния, Гаити и Сомали. Но чем больше эта политика разрабатывается и проводится Белым домом, тем меньше у чиновников стимулов использовать свои знания для восполнения пробела. Если никто не поручает чиновникам разрабатывать и проводить в жизнь внешнеполитическую линию, то зачем париться?

Конгресс не только не мешал президентам постоянно приближать внешнеполитический аппарат к Овальному кабинету, но и играл определенную роль в размывании бюрократии в качестве противовеса. Поскольку в годы холодной войны президентам нередко приходилось быстро принимать решения и действовать, Конгресс согласился с ростом президентских полномочий не только за свой счет, но и за счет служащих Госдепартамента. Как доказывали политологи Шон Гейлмард и Джон Пэтти, если Конгресс не может ограничивать власть президента, то по крайней мере было бы логично «позаботиться о том, чтобы президент при принятии важных политических решений опирался на заслуживающих доверие советников, к которым он прислушивается». Если уж президент склонен к централизации внешнеполитических решений и прислушивается в основном к мнению чиновников Белого дома, то Конгресс по крайней мере хотел бы быть уверен, что глава исполнительной власти принимает осознанные решения. Поэтому Конгресс предпочел не сдерживать рост персонала СНБ.

Однако есть одно подразделение американской государственной бюрократии, которое переживает рост и подъем, а не упадок, и это Пентагон. Внешняя политика США неуклонно милитаризуется, по крайней мере после 11 сентября, и Конгресс выделяет все более значительные финансовые ресурсы для Пентагона без сопутствующего ужесточения контроля их использования. Больше всего от этого страдает Госдепартамент. В Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке региональное военное командование подчас играет более важную роль в выстраивании двусторонних отношений, чем послы США. Армия действительно впечатляет своей способностью быстро решать разные вопросы; однако опасность в том, что военное командование слишком часто может полагаться на применение силы. Как сказал министр обороны Джеймс Маттис, «если вы не финансируете Госдепартамент в полном объеме, тогда мне нужно закупать больше военной техники».

Несмотря на эти тенденции, Госдеп долгие годы сохранял экспертный потенциал, что давало ему некоторые полномочия, чтобы влиять на принимаемые президентом решения. Однако при первом госсекретаре Трампа Рексе Тиллерсоне пренебрежительное отношение исполнительной власти к внешнеполитическому ведомству достигло кульминации. Должности заместителя и помощника госсекретаря остались вакантными. В декабре 2017 г. бывший посол и президент Американской внешнеполитической ассоциации Барбара Стивенсон сообщала, что дипломатический корпус США с января того же года лишился 60% кадровых дипломатов. Несмотря на критику Конгресса, Тиллерсон отказался расходовать уже выделенные средства на противодействие российской и террористической пропаганде и даже поддержал дальнейшее сокращение бюджета своего ведомства (чего Конгресс не допустил). Преемник Тиллерсона Майк Помпео заявил в мае, что возобновит кадровую комплектацию Государственного департамента и вернет ему былую «крутизну». Однако в июле все еще не ясно, выполнит ли он свое обещание.

Нет союзников, на которых можно опереться

На фоне ослабления внешнеполитических полномочий Конгресса и бюрократии еще одним важным противовесом внешнеполитической линии президентов были консультации с союзниками. После окончания Второй мировой войны США тесно координировали действия с союзниками при принятии серьезных решений, нередко учитывая их внутренние потребности. Отчасти подобное почтительное отношение было продиктовано необходимостью сохранять единство перед лицом советской угрозы. Президенты понимали, что если самая могущественная страна в мире будет играть мышцами, не считаясь с озабоченностями других государств, это породит противодействие. Вот почему менее сильные союзники во многом могли выполнять функцию противовеса американской силе.

В конце 1940-х гг., во время переговоров о реализации «плана Маршалла», Трумэн позволил Великобритании сохранять привилегированный статус в торговле со своими колониями и протекторатами во избежание раскола в трансатлантическом альянсе. В конце 1970-х гг. Соединенные Штаты обнадежили своих западноевропейских союзников, предложив двойное решение для НАТО: США размещают ядерные силы дальнего радиуса действия в Европе и одновременно ведут переговоры о контроле над вооружениями с Советами. А после вторжения Ирака в Кувейт в 1990 г. Бейкер объезжал весь мир, встречаясь с главами и министрами иностранных дел стран, входящих в Совет Безопасности ООН (а также других стран, выделивших войска для проведения операции по освобождению Кувейта). В то же время Джордж Буш-старший обзванивал коллег, чтобы добиться принятия резолюции ООН, разрешающей применить военную силу, если Ирак не освободит Кувейт. Как впоследствии признал Бейкер, решение Буша не захватывать Багдад в ходе преследования иракских войск американской армией отчасти объяснялось его нежеланием поставить под угрозу международную коалицию.

Но в 1990-е гг. Америка все чаще стала думать, что как единственная сверхдержава она может и обязана формировать мир по своему усмотрению и желанию. К концу десятилетия союзники Соединенных Штатов чувствовали себя исключенными из процесса принятия решений, что видно на примере министра иностранных дел Франции Юбера Ведрина, в раздражении назвавшего США «гипердержавой». ООН также меньше и меньше ограничивала власть Вашингтона – отчасти благодаря усилиям республиканцев-конгрессменов, энергично противостоявшим этой организации.

В преддверии войны в Косово в 1999 г. Клинтон обошел ООН, так как понимал, что Китай и Россия наложат вето на резолюцию. Однако он все же провел военную операцию США через НАТО, чтобы укрепить ее легитимность. Соединенные Штаты с готовностью проводили все варианты возможного выбора целей через процесс проверки в Североатлантическом совете – органе по принятию политических решений в рамках НАТО, и французы, в частности, притормозили ряд американских запросов.

Президент Джордж Буш-младший поднял односторонний подход на новые высоты. Однако он стремился хоть как-то привлечь союзников к вторжению в Ирак и даже попытался добиться второй резолюции ООН – отчасти чтобы помочь британскому премьеру Тони Блэру в решении внутренних проблем. Первая резолюция была принята в конце 2002 г., чтобы дать Саддаму Хусейну последний шанс выполнить требования по разоружению, но она не санкционировала войну. А когда Франция и Россия заявили, что наложат вето на вторую резолюцию, Буш провозгласил, что будет действовать с «коалицией добровольцев». Он все же не решался единолично развязать войну, это было бы уж слишком. Вместе с тем вторжение справедливо считается примером того, как США игнорируют мнение ближайших союзников. Одним из итогов стала политизация альянсов, когда американские сторонники войны стали критиковать страны, которые не поддержали эту инициативу (конгрессмен-республиканец, осуществлявший надзор за кафетерием Палаты представителей, даже переименовал «французский картофель фри» (French fries) в «картофель свободы»).

Обама вел свою кампанию на платформе восстановления отношений между Соединенными Штатами и их союзниками, и ему удалось вернуть союзников и международные организации в русло проводимой США внешней политики. Но ущерб уже был причинен. Фундаментальные союзнические обязательства могли больше не выполняться независимо от того, кто хозяин в Овальном кабинете; они все чаще становились предметами межпартийных дебатов. Когда Обама решил осуществить интервенцию в Ливии при посредничестве НАТО после одобрения СБ ООН в 2011 г., республиканцы, вместо того чтобы поддержать вовлечение союзников, раскритиковали президента за «лидерство из-за чужих спин», как один из его советников охарактеризовал эту стратегию.

Впоследствии, когда Обама договорился о ядерной сделке с Ираном, поддержка союзников не помогла ему добиться одобрения республиканцев, что стало свидетельством снижающегося влияния союзников на достижение американского внутриполитического консенсуса.

Если альянсы продолжат рассматриваться через призму межпартийной борьбы, то, по мнению политолога Даниэла Дрезнера, «акции союзников будут расти или падать в цене в зависимости от того, кто находится в Белом доме и какая партия контролирует ситуацию». Это нанесет урон не только видимой, законной роли альянсов, когда общественность больше склонна поддерживать внешнеполитические инициативы, одобряемые союзниками или многосторонними организациями, но также и их консультативной функции. Во время кризисов союзники могут быть как полезным противовесом, так и ценным ресурсом. Однако некоторые будущие президенты лишатся контроля со стороны союзников, что очень опасно. Другие могут попытаться связаться и проконсультироваться с союзниками, но те не захотят поднимать трубку телефона.

Будущее сдержек и противовесов

Долгое время у американских президентов было больше свободы действий во внешней, нежели во внутренней политике, но никогда у них не было полного контроля. Однако после окончания холодной войны система сдержек и противовесов, когда-то ограничивавшая президентскую власть на международной арене, стала размываться. Ничем не связанная исполнительная власть при Трампе появилась не на пустом месте: она стала возможной как кульминация долгосрочных тенденций. Будучи президентом, которого явно не интересуют чужие мнения, Трамп вряд ли мог мечтать о более подходящей системе.

Многие ограничения внешнеполитического курса не видны. Президенты предвидят отповедь со стороны Конгресса и соответственно ограничивают себя сами. Они беспокоятся о том, чтобы получить достаточную поддержку вне Америки, и предлагают уступки союзникам на встречах за закрытыми дверями. Невидимость этих ограничений затрудняет их понимание до тех пор, пока в них не возникает потребность. Трамп демонстрирует, что этих ограничений по сути уже нет, и их нельзя быстро восстановить.

Можно ли что-то предпринять? Окончание холодной войны развязало руки американским президентам. Быть может, понадобится беспрецедентный подъем Китая до уровня равной конкуренции с США, чтобы американский народ и его лидеры осознали: для проведения более действенной внешней политики нужна мудрость и сдержанность, предлагаемая Конгрессом и бюрократией, имеющими реальные полномочия и серьезные экспертные знания. Нужны также консультации с союзниками и международными организациями, приносящими реальную пользу. Угроза со стороны Китая может привести к росту влияния внешнеполитической экспертизы Конгресса, укреплению дипкорпуса и осознанию того, что союзники и международные организации могут дать Америке больше сил и возможностей для отведения этой опасности.

Без этого Конгресс вряд ли будет интересоваться внешней политикой или повышать свою компетентность в этой области; Белый дом все так же будет пренебрегать талантами, сокрытыми в дипломатическом корпусе, а президенты продолжат игнорировать мнения даже ближайших союзников. Сегодня мы имеем необузданную, ничем не ограниченную президентскую власть. Началось это не с Трампа, но с тех пор, как он стал президентом, полномочия президента стали беспрецедентными, и американцы вынуждены будут еще долго пожинать последствия этого тренда.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2018 © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775781

Выступление Министра иностранных дел С.В.Лаврова на ток-шоу «Большая игра» на «Первом канале», Москва, 4 сентября 2018 года

Вопрос: Сегодня у нас в студии специальный гость, один из основных участников «большой игры», человек, от которого действительно во многом зависят судьбы мира - Министр иностранных дел России С.В.Лавров. Рады приветствовать Вас в студии «Большой игры».

С.В.Лавров: Спасибо за приглашение!

Вопрос: Был эпизод, который безусловно помнят все наши телезрители, когда Госсекретарь США Х.Клинтон предлагала нажать Вам на кнопку, на которой должно было стоять «перезагрузка», но в действительности было написано «перегрузка». Что это было? Они действительно ошиблись? Они знали, что будет в российско-американских отношениях? Или это была ошибка по Фрейду, когда они предполагали, что может начаться? Что сейчас происходит с дипломатией на американском фронте?

С.В.Лавров: Думаю, это была ошибка исполнителей. По-английски все было написано правильно («reset»), а по-русски получилось слово, где были пропущены две буквы и вместо «перезагрузки» оказалась «перегрузка». Когда Госсекретарь США Х.Клинтон передавала эту кнопку перед камерами, и я тут же заметил ошибку, обратил на это ее внимание, они очень быстро стали просить, даже умолять вернуть кнопку обратно, чтобы они переделали ее на правильную. Здесь, конечно, уже сработала наша дипломатическая интуиция, что такое событие нельзя просто растворять в небытие, и сейчас эта кнопка у нас в музее внешней политики, в нашем здании МИД. Думаю, это было искреннее желание. Администрация Президента США Б.Обамы с самого начала заявляла о том, что хочет выстраивать новые отношения с Россией, отсюда появился этот термин – «перезагрузка».

Наши первые контакты с Х.Клинтон были достаточно конкретными, предметными. Повестка дня, кстати, была во многом та же самая – Ближний Восток, очень скоро появилась Сирия. Какое-то время до отставки Х.Клинтон эта повестка дня доминировала наряду с отношениями в рамках Совета Россия-НАТО и проблемами в сфере стратегической стабильности.

Достижением того периода стало, безусловно, подписание Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (т.н. СНВ-3), который был подписан президентами России и США и который является сейчас одним из немногих основополагающих документов, лежащих в основе наших отношений с американцами, наряду с Договором о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Оба договора являются предметом регулярных встреч и мониторинга их исполнения. По обоим документам есть претензии. Мы готовы обсуждать претензии, которые американцы нам предъявляют. Только очень просим конкретизировать, что имеется в виду, когда нас обвиняют в нарушении ДРСМД. В свою очередь, мы выдвигаем сугубо конкретные претензии по тому же договору, касающиеся размещения в Европе (в Румынии, а вскоре и в Польше) установок, которые могут запускать не только ракеты-перехватчики, но и «Томагавки» (ударные крылатые ракеты). Есть также вопросы по выполнению американцами отдельных условий Договора о стратегических наступательных вооружениях. Но, еще раз подчеркну, иметь такой документ гораздо лучше, чем не иметь. По крайней мере, есть механизм – Двусторонняя консультативная комиссия, которая регулярно встречается и выкладывает на стол вопросы, которые хотела бы прояснить каждая из сторон.

Сказав это, я немного углубился в историю первых достижений «перезагрузки» или «перегрузки», но она очень быстро превратилась в нечто иное, задолго до событий на Украине, задолго до того, как нас стали обвинять еще и в сирийском кризисе. С 2011 г. Администрация Б.Обамы стала вводить против нас санкции. Таковых уже набралось, по-моему, больше ста серий выпуска новых и новых санкций. Администрация Д.Трампа продолжает это начинание, и только за последние пару месяцев восемь раз принимались решения о введении санкций против России. Что это было, если не «перезагрузка» («перегрузка»), мне трудно судить. Но первый «срыв» Администрации Б.Обамы произошел по случаю, который я даже не стал бы вносить на повестку дня большой политики, это Э.Сноуден.

Когда он попросил у нас убежища, американцы звонили на всех уровнях (президента, министра иностранных дел, ФБР) и призывали нас отдать Э.Сноудена им. Мы не могли этого сделать, потому что человек был без документов (его паспорт был аннулирован пока он летел из Гонконга в Москву, дальше он собирался пересесть и полететь в Латинскую Америку, где его обещали приютить). Но из-за того, что мы не стали выдавать человека, которому грозила смертельная казнь в Америке, Президент США Б.Обама отменил в 2012 г. свой визит в Москву и ограничился участием в саммите «Большой двадцатки» в Санкт-Петербурге.

С той поры пошло одно за другим – был «акт Магнитского», еще дополнительные санкции. В 2014 г. крымчане свободным волеизъявлением высказались за то, чтобы вернуться в Российскую Федерацию, вы знаете, какая последовала серия санкций. Прошу прощения, что так далеко и вширь ухожу от конкретного ответа, что это было – ошибка по Фрейду или такая задумка, когда мне была вручена кнопка с надписью «перегрузка». Мне кажется, намерения были искренними, но они натолкнулись на необходимость разговаривать, сотрудничать с нами на равных. А когда американцам стало понятно, что на равных они сами не хотят, предпочитая навязывать нам свою волю, договорённости, тогда и начались те самые проблемы, которые постепенно накапливались. Сейчас мы имеем на наших руках достаточно большой ворох этих проблем.

С вашего позволения, завершу свое вступительное слово комментарием по поводу слогана вашей программы: «Большая игра. Россия и США вершат судьбы мира». Это не совсем так.

Россия и США участвуют в процессах, от которых зависят судьбы мира. Мы стараемся делать это не только в рамках диалога с США (хотя я признаю его огромное значение для судеб мира). Но судьбы мира не решить без Китая, Индии, Африки, Латинской Америки, Европы. Мы открыты для разговора на тему «судеб мира» со всеми ключевыми мировыми игроками. США предпочитают, судя по действиям, которые они предпринимают, вершить судьбы мира в одиночку путем диктата в стремлении заставить всех действовать так, как считает нужным Вашингтон. Это не новое качество американцев. Вчера я смотрел первый выпуск вашей программы, Дмитрий Саймс и Вячеслав Алексеевич Никонов упоминали, что в той или иной степени все администрации США считают, что Америка - номер один, и она должна нести по всему миру демократию, радость, благополучие, благоденствие. Однако в последнее время (не только в Администрации Д.Трампа, но также и в Администрации Б.Обамы) «прорвалось», наверное, все-таки по Фрейду. Когда Б.Обама сказал: «Мы исключительная нация», когда Д.Трамп сказал, что «Америка прежде всего», и они будут делать так, как нужно американскому народу, это просто обнаженно, в нескольких словах доктрина американского внешнеполитического курса.

Вопрос: Вы работали с шестью американскими госсекретарями и, видимо, с одними Вам было приятнее, с другими менее приятно. До этого Вы были в Нью-Йорке Постоянным представителем России при ООН. У Вас огромный дипломатический опыт. Вы сталкивались с нелёгкими временами, когда были в Нью-Йорке в конце 90-х – это были войны на Балканах, Сербия. Нелегко, наверное, было?

Я помню Ваши выступления в ООН, где Вы часто говорили, если так можно выразиться, с конструктивным сарказмом в отношении американских позиций. Сейчас у меня ощущение, может быть неправильное, что это совсем другой этап российско-американских отношений, когда это не про сарказм, а про какой-то глобальный, тотальный кризис доверия. Ни та, ни другая страна не доверяет друг другу. Дипломатия отступает на второй план. Обе стороны вынуждены полагаться на односторонние меры, и каждая винит другую. Опасна ли эта ситуация? Думаете ли Вы, что дипломатия временно отступила на второй план, или мы находимся в промежутке российско-американских отношений, который может привести к настоящей конфронтации, не исключая никому не нужную, но возможную эскалацию?

С.В.Лавров: Думаю, что дипломатия ещё жива. Ей сейчас приходится нелегко, потому что, в подавляющем большинстве случаев, когда речь идёт о важных международных политических и экономических проблемах, США дипломатию понимают и очень специфически реализуют. Они выдвигают свою позицию в виде требования, как правило, и с несогласными никакого дипломатического разговора, по большому счёту, не ведут. Не согласен – вот санкции. Не хочешь поступать так, как мы говорим - закрываем тебе рынок повышенными тарифами или предпринимаем другие меры. Американцы славятся своими односторонними действиями.

Я не стал бы, хотя это, возможно нескромно, говорить о российской внешней политике, что мы не стараемся отвечать взаимностью на односторонние инстинкты США. Если объективно посмотреть, например, в Сирии или на Украине, мы везде старались сформировать многосторонние форматы.

Что касается вопросов экономической интеграции, то США отказались от Транстихоокеанского партнёрства. Неизвестно, что будет с Трансатлантическим партнёрством, потому что Администрация Президента США Д.Трампа предпочитает договариваться не с ЕС, а с его отдельными странами. США говорят, что уже и ВТО устарела, не нужна, будучи созданной для того, чтобы грабить Америку.

Помимо этого, стоит упомянуть односторонний выход из целого ряда международных договорённостей, таких, как иранская ядерная программа, ЮНЕСКО, Совет ООН по правам человека. Была взята линия на развал Конвенции по запрещению химического оружия с тем, чтобы сделать Секретариат ОЗХО, который называется техническим, послушным инструментом в антисирийском и антироссийском ключе. Это всё односторонние действия.

В области тех же экономических вопросов взаимодействия с внешним миром мы продвигаем евразийскую интеграцию через Евразийский экономический союз, который мы создали с нашими ближайшими союзниками и партнёрами, в тесной координации с Шанхайской организацией сотрудничества. Уже сделали предложение странам-членам АСЕАН присоединяться к этим процессам. Делаем это не в виде ультиматумов, дескать, мы так договорились, такие будут правила, и кто хочет, может присоединиться. Нет, мы идём от жизни и нащупываем такие формы взаимодействия в экономике, инвестиционной сфере, торговле товарами и услугами, в вопросах, регулирующих движение рабочей силы и капиталов, которые будут приемлемы и комфортны для всех, кого мы хотели бы видеть рядом с нами в этих процессах. Так формируется то, что Президент России В.В.Путин назвал идеей Большого Евразийского партнёрства.

Вопрос: Всё, что Вы сказали – очень интересно и, во многом, убедительно (в том числе и для американцев). Но Вы прекрасно знаете Америку. На данном этапе там не очень-то хотят выслушивать российский анализ ситуации, не хотят знать, чем это грозит Америке? Повысилась ли реальная опасность конфронтации между Россией и США в нынешней ситуации или нам просто трудно работать вместе?

С.В.Лавров: Если брать накал политических страстей и риторики, которая выходит за рамки того, что совсем недавно считалось дипломатическими приличиями, то конфронтация и напряжённость нарастает. США инициировали продвижение НАТО к нашим границам уже не просто в виде приёма в члены Альянса всё новых стран из числа наших соседей, но в виде размещения военной инфраструктуры на наших границах. США, Великобритания, Канада, Германия и Франция размещают свои батальоны, тактические группы в Прибалтике и на территории других стран, которые непосредственно граничат с бывшим СССР. Продвигают инициативы принимать в НАТО и страны бывшего СССР, имея ввиду в первую очередь Украину и Грузию. В 2008 г. на саммите НАТО в Бухаресте было громогласно объявлено, что Украина и Грузия будут в НАТО. Им не дали формальное приглашение, которое является обязательным для начала переговоров о практическом присоединении к НАТО, но политический посыл был недвусмысленным - Украина и Грузия будут в НАТО. Через несколько месяцев М.Н.Саакашвили вообразил, что ему теперь всё дозволено и напал на своих граждан, миротворцев в Южной Осетии. Дальнейшее вы можете вспомнить.

То же самое можно применять и к Украине, потому что именно постоянное подтверждение устами натовцев, что украинцы будут в НАТО вскружило голову партии войны в Киеве, в том числе Президенту Украины П.А.Порошенко. Эти люди сейчас наращивают вооружение на линии соприкосновения в Донбассе. Совсем недавно снова прошла информация о том, что американцы направляют туда боеприпасы, вооружение (не только лёгкое стрелковое оружие). Там уже достаточно большое количество инструкторов из США, Канады и других западных стран. Напомню, что в Южной Осетии, по ту сторону линии соприкосновения, на грузинской территории работали американские инструкторы.

Такие пошаговые действия увеличивают риск военной конфронтации, что будет абсолютно неприемлемо для Российской Федерации, о чём американские партнёры были многократно предупреждены.

В то же время, если брать Сирию, механизм предотвращения нежелательных инцидентов работает. Наши военные в постоянном и повседневном контакте. Когда нужно что-то прояснить, американцы обращаются к нам, и мы им даём соответствующие разъяснения. Когда нам необходимо донести до них рискованность тех или иных действий, которые они предпринимают на территории, где они находятся незаконно, без приглашения сирийского Правительства, мы это тоже делаем.

Говоря о дипломатии и о том, кто действует односторонне, а кто - нет, стоит обратить внимание в концептуально-прикладном плане на терминологию, которая сейчас используется. Мы все до недавнего времени призывали друг друга решать проблемы в соответствии с международным правом. Сейчас, если вы посмотрите выступления наших западных партнёров, они всё реже обращаются к этому термину. А от России они требуют уважать миропорядок, основанный на правилах. Вроде бы разницы нет, но не случайно именно эта терминология проникает в международную дипломатическую сферу. Что такое порядок, основанный на правилах? Я приводил примеры, когда правила, установленные СБ ООН, например одобрение иранской ядерной сделки, нарушены, потому что у США изменились правила.

Например, ВТО – это правило? Да, правило. США подписались под этим правилом? Да, подписались. Однако, у них сейчас другое правило о том, что ВТО - вредная организация. Многое и других примеров.

Или, скажем, Крым. В Крыму референдум противоречит миропорядку, основанному на правилах. А в Косово и референдум не нужно проводить, потому что там другое правило: Косово - это исключительный случай, как утверждают наши американские коллеги. Там они, без всякого референдума, объявили себя независимыми, и американцы их признали.

Вопрос: У.Черчиль в своё время говорил, что дипломатия – это искусство говорить правду в наименее оскорбительной форме. У меня такое ощущение, что дипломатия сейчас претерпела инверсию. Говорят, что т.н. «фейк ньюс» – это ложь, в максимально оскорбительной форме. Существуют ли вообще правила в этой «большой игре»?

С.В.Лавров: Я уже вам привёл, как само понятие правил трактуется США и не только. Великобритания тоже отличилась на ниве переписывания международного права и лидировала вместе с американцами в очень неприглядных действиях в рамках ОЗХО, внося поправки в Конвенцию, которая была принята единогласно, меньшинством голосов. Эта история продолжается, и мы может о ней как-нибудь более подробно поговорим.

Самый яркий пример – это доллар. Международная валютно-финансовая система – это правило? Правило, с которым все согласились и многие десятилетия с ним жили, надеясь, что США будут свято выполнять свои обязанности эмитента главной резервной валюты мира. Что сейчас происходит с долларом? Вашингтон им манипулируют, как хочет. Если кого-то надо наказать, то сразу прекращают обслуживание любых банковских операций в долларах. Причём наказывают не только отдельную страну, но и всех, кто с ней, так или иначе, имеет отношения. Разве это правило?

Вопрос: Говоря о возможных опасностях, Сирия, наверное, самая актуальная из них на сегодня. Когда в Вашингтоне смотрят, как я понимаю, на то, что происходит в Сирии, то есть два момента анализа. Первый момент – Россия почти победила. Второй момент – США не могут этого допустить не только из геополитических соображений, но и потому что рассматривают Б.Асада как кровавого диктатора, так как исходят из того, что, если победит он, то это будет не только победа России, но и победа Ирана. Для США победа Ирана неприемлема. Вам лучше меня известна позиция Саудовской Аравии и других союзников США. В США считают, что Америка должна сделать в рамках мира все возможное, чтобы помешать победе России, не идя на войну. Все это, конечно, преувеличение. Позиция России, как я понимаю, чтобы это война закончилась более и менее победой сирийского Правительства и поддерживающей его международной коалиции. Можно ли эти позиции в принципе совместить? Как это можно сделать?

С.В.Лавров: В принципе совместить очень просто. Есть резолюция 2254 СБ ООН, которую, кстати, сочиняли, прежде всего, мы с американцами на уровне министров, с участием других министров «пятерки» постоянных членов, региональных стран, в частности, из Персидского залива. Эта резолюция очень четко постулирует необходимость решать проблемы Сирии на основе искоренения там террористической угрозы, решения гуманитарных проблем, восстановления страны до состояния пригодного для мирной жизни и на основе волеизъявления сирийского народа. В ней сказано, что нужно написать новую конституцию, провести на ее основе выборы, в которых должны участвовать все сирийцы. В ней также записано, что только сам сирийский народ может решать свою судьбу. Мы хотим ровно этого. Больше нас ничего не связывает. Никаких тайн и подковерных договоренностей не существует. Я не могу говорить за всех остальных, кто работает в Сирии. Я говорю только за Российскую Федерацию.

Когда мы пришли на помощь Б.Асаду, если вы помните, это был сентябрь 2015 г., ИГИЛ стоял почти у ворот Дамаска, и его Правительство было готово вот-вот рухнуть. Никто из тех стран, которые сейчас возвышают голос на предмет спасения человеческих жизней, уважения суверенитета и территориальной целостности всех государств, никто пальцем не пошевелил, чтобы предотвратить захват террористами Дамаска, который в этом случае стал бы столицей халифата. Именно это было целью т.н. «Исламского государства Ирака и Леванта». Когда мы помогли законному Правительству Сирии отвести террористическую угрозу, освободить большую часть страны, в том числе такие знаковые города, как Алеппо, Пальмира, Хомс, тогда стало ясно, что в военном отношении Правительство САР действительно побеждает. От ИГИЛ осталась небольшая кучка разрозненных отрядов.

Сейчас самая большая угроза в Сирии – это «Джабхат ан-Нусра», которая мимикрирует, меняет название, забирает под свое крыло менее агрессивные и экстремистские группировки. Тем не менее, это террористы, которые в качестве таковых записаны в специальных решениях СБ ООН.

Мы работаем в Сирии так же, как и Иран, т.н. шиитская милиция, по прямому приглашению законного Правительства и законного члена ООН.

Вопрос: Не беспокоитесь ли Вы, что при таком подходе Вам устроят, если так можно выразиться, «Пиррову победу» в Сирии и попытаются сделать так, чтобы она превратилась для России, как Афганистан для Советского Союза?

Сегодня был очередной твит Президента США Д.Трампа, в котором он предостерег Россию от каких-либо решительных действий в Идлибе, где сосредоточены основные силы террористов. Затем появилась информация, похожая на провокацию, о том, что российские ВС уже начали бомбардировку Идлиба. Это, несмотря на то, что США провели некую «красную черту». Не подходим ли мы действительно здесь к какой-то точке раздела, где может быть опасное развитие событий?

С.В.Лавров: Я сказал только про то, что мы делаем в Сирии. Хотел бы добавить, что все остальные, кроме упомянутых мной отрядов иранцев, проиранских групп, действуют там не на легитимной основе. Это является нарушением территориальной целостности Сирии. Вместе с тем – это реальность. Это понятно. Исходя из того, о чем мы говорили несколько минут назад, о необходимости решать проблемы не односторонними действиями, а искать пути выхода из того или иного конфликта многосторонними шагами, мы вместе с Ираном и Турцией инициировали процесс, который получил название «астанинский формат». Цели, как вы понимаете, в этой «тройке» далеко не во всем совпадают. Нас объединило желание принести мир на сирийскую территорию. Точно также, исходя из этих соображений, мы наладили канал с США по линии военных, который официально называется «канал по предотвращению нежелательных и непреднамеренных инцидентов», который работает.

Именно Российская Федерация вместе с партнерами по «астанинскому формату» выдвинула концепцию зон деэскалации, в которых должно быть уважение режима прекращения огня, за одним исключением. Там не должно быть никакой пощады террористам. Наши партнеры, в том числе американские, заверяли нас, что они обеспечат отмежевание т.н. умеренной оппозиции от террористов. Это было, в том числе, на юге Сирии, где зона деэскалации в районе Дэйр-эз-Зора была создана нами, американцами и иорданцами, опять-таки на основе многосторонних, а не односторонних подходов. Сейчас, когда все зоны деэскалации закрыты, потому что там не осталось террористов, и мирное население возвращается к нормальной жизни, туда идет гуманитарная помощь, мы там создаем необходимую инфраструктуру элементарного жизнеобеспечения. Единственная зона деэсклации сейчас осталась в Идлибе, где сконцентрировано несколько десятков тысяч экстремистов, прежде всего, во главе с «Джабхат ан-Нусрой». Как я уже сказал, неотъемлемым компонентом всех договоренностей по зонам деэскалации было обязательство убрать вооруженные формирования умеренной оппозиции с тех территорий, которые контролируют террористы, чтобы они понесли заслуженную кару.

То, что Президент США Д.Трамп через свой твит предостерегает нас о том, что нужно избегать гуманитарных бедствий, нужно думать о мирных гражданах – это все правильно и абсолютно так. Когда мы нашими ВКС решали проблемы Алеппо, Хомса и Восточной Гуты, где также была зона деэсклации, мы всегда обеспечивали гуманитарные коридоры и всегда предпринимали усилия для того, чтобы с договороспособной оппозицией заключить локальное перемирие. Они подпадали под амнистию сирийского Правительства, складывали оружие и вливались в мирную жизнь в Сирии.

Когда коалиция, которую создали американцы, брала Ракку, а еще раньше в Ираке брала город Мосул, которые были заняты игиловцами, там не было никаких гуманитарных коридоров и не было никаких усилий договориться с кем-то о том, чтобы заключить локальное перемирие и избежать ненужных жертв. Там просто сравнивали с землей. Потом в Ракке месяцами не могли похоронить убитых, прежде всего гражданских, месяцами не занимались разминированием. Только сейчас, почти год спустя, жители начинают потихоньку возвращаться. Поэтому не надо повторять провалы, совершенные, в том числе администрацией Б.Обамы, которая клятвенно обещала, подписалась на бумаге под своим обязательством размежевать умеренную оппозицию от «Джабхат ан-Нусры» и не сделала этого. Сейчас мы наблюдаем такое же подспудное желание, если я правильно понимаю ситуацию, вывести «Джабхат ан-Нусру» из-под ударов.

Что касается «Пирровых побед», то мы их видели достаточно. Видели «победу» США и других натовских стран в Ираке, видели «победу» НАТО в Ливии. Во многом потому, что мы убеждены в полной контрпродуктивности и деструктивности даже таких побед. Мы оказываем поддержку законному Правительству Сирии, чтобы искоренить раз и навсегда террористический очаг, который запылал и зацвел ярким цветом после начала иракской авантюры. Волна терроризма поднялась на небывалую высоту после того, как разрушили Ливию, которая до сих пор не может восстановить свое государство.

Вопрос: Как насчет Ирана? Как Вам известно, для Президента США Д.Трампа и его Администрации – это один из немногих случаев, когда они согласны друг с другом по актуальному внешнеполитическому вопросу. Для Белого дома и для всех в Администрации Иран стал приоритетом. Негативное отношение к Ирану является доминирующим. В Вашингтоне была точка зрения, которая, по-моему, сейчас ослабела, что как-то с Россией по Ирану нужно договориться. Что, если не вводить против России дополнительные санкции, если как-то увидеть возможности сотрудничества с Россией и публично об этом сказать, то Россия могла бы стать, если не союзником, то, по крайней мере, каким-то ситуационным партнером Америки в деле Ирана. Видите ли Вы теоретически такую возможность? Потому что это одна из зон возможного сотрудничества Вашингтона и Москвы, которая действительно могла бы произвести впечатление на американских политиков.

С.В.Лавров: Это вещи, собственно говоря, которыми, по большому счету, мы не торгуем. Я уже сказал, что у нас с Ираном и Турцией, как с нашими партнерами по «астанинскому формату», далеко не во всем совпадают конечные цели в Сирии, но мы все втроем хотим положить конец этой войне и хотим создать условия, чтобы сами сирийцы без вмешательства извне, без попыток навязывать им какие-то рецепты государственного устройства определили свою судьбу. США, когда занимают непримиримую позицию по отношению к Ирану, обвиняя Иран во всех смертных грехах и требуя, чтобы он вообще ушел из любой страны, кроме самого Ирана, перестал даже оказывать политическое влияние на своих соседей и на другие страны этого региона, я думаю, это такой непрофессиональный и нереалистичный подход. Он не может возобладать. Мы должны понимать, как можно государство с тысячелетними традициями, с населением более 75 млн. человек запереть в его границах. У него всегда будут интересы. Другое дело, что эти интересы должны быть законными. Точно так же, как у Саудовской Аравии, у ОАЭ есть свои интересы. У Катара, который совсем небольшая точка на карте, есть свои интересы, он достаточно серьезно влияет на многие процессы, в том числе в Африке, где выступает посредником в целом ряде конфликтов. Главное, чтобы все эти интересы, которые мы не можем не признавать, не приводили к конфликтам, а разрешались через поиск баланса между всеми этими озабоченностями, позывами и побуждениями. Поэтому мы уже давно, не первый год, предлагаем созвать конференцию по безопасности в районе Персидского залива, где принимали бы участие арабские страны этого региона и иранская сторона вместе с Лигой арабских государств, Организацией исламского сотрудничества, с «пятеркой» СБ ООН, с ЕС. Пока это предложение наталкивается на абсолютно слепую позицию: «Нет! Иран – это абсолютное зло, рассадник терроризма!».

Кстати, про терроризм. Где-то год назад, ветераны американкой разведки, американских спецслужб направили открытое письмо Администрации США, где привели сухую статистику: из 14, по-моему, террористических организаций, признанных таковыми в США, только одна является шиитской.

Вопрос: Иран много десятилетий находится под жесточайшими американскими санкциями, которые сейчас ужесточаются в отношении России. Только за последние 4 года 57 официальных раундов санкций. Наша позиция заключается в том, что Россия выдержит, и ни у кого сомнений нет. Готова ли Россия жестко отвечать? Потому что санкции действительно становятся все более далеко идущими, они затрагивают все более деликатные сферы нашей жизни – экономику, финансовый и энергетический секторы. Возможны ли со стороны России какие-то жесткие шаги, которые могли бы действительно поставить, если не предел, то, по крайней мере, обозначить пределы российского терпения?

С.В.Лавров: Я думаю, что предел российского терпения Президент Российской Федерации В.В.Путин уже определял в дипломатической форме, когда общался со своими западными партнерами, прежде всего, с американскими, по поводу той безрассудной политики, которую некоторые из них проводят на постсоветском пространстве. Думаю, когда наши западные коллеги, поддержав, другого слова не подберу, антигосударственный переворот на Украине в феврале 2014 г., тут же стыдливо замолчали, несмотря на то, что они гарантировали соглашение между оппозицией и бывшим Президентом Украины В.Януковичем, которое продержалось ровно одни сутки. Когда мы обратились к США, Германии, Франции, которые были гарантами этой договоренности, и стали спрашивать у них в чем же дело, почему они не призовут к порядку оппозиционеров, которые ими, собственно говоря, пестовались и которых они убедили подписать соглашение с бывшим Президентом Украины В.Януковичем, они стыдливо ушли в тень. Через несколько дней эта новая майданная власть устами одного из лидеров боевиков Д.Яроша, возглавлявшего в то время «Правый сектор», официально заявила, что русским в Крыму не место, потому что русский никогда не будет почитать С.Бандеру и Р.Шухевича, не будет разговаривать на украинском языке и не будет уважать украинскую культуру. Поэтому русских нужно из Крыма убрать. Это же было в конце февраля. Через неделю после того, как новая власть еще попыталась отменить русский язык на территории Украины, как язык, на котором можно общаться в регионах компактного проживания, как минимум, русскоязычного населения. После этого произошло то, что произошло. После этого губернаторы или главы администраций на Восточной Украине сказали: знаете что, ребята, у вас там свой Майдан, свои путчи, вы нас не трогайте, мы сейчас поймем, что происходит хотя бы, и определимся как мы будем дальше действовать. Их же назвали террористами. Кто нападал на Киев и остальную Украину? Донецк и Луганск? Неправда. Они избрали своих глав администраций, потому что старые главы решили присоединиться к майданной власти и уехали оттуда. Нападали-то на них как раз киевские власти, которые эту власть захватили незаконным антигосударственным путем. Ну и потом тот же Д.Ярош: поезда дружбы в Крым, попытка захвата здания Верховного Совета Крыма, все остальное вы тоже знаете. Когда наши западные партнеры нам это вменяют в вину, я исхожу из того, что они поступают нечестно. Потому что вина как раз лежит на них. Они с таким трудом заставили оппозицию и нас уговорили убедить бывшего Президента Украины В.Януковича подписать соглашение 21 февраля 2014 г. Они подписали это соглашение как гаранты, а на утро сказали – «В.Янукович уехал в Харьков, поэтому извините». Так дела не ведут. Срывать зло на нас и обкладывать нас санкциями за то, что они оказались либо неспособными, либо заранее планировали такой сценарий, знаете, не очень прилично. В хорошем обществе так себя не ведут.

Отвечая на вопрос, как мы будем реагировать, скажу, мы уже реагируем. Реагируем точечно, прежде всего в отношении персонажей, которые занимаются русофобской риторикой и русофобскими действиями. Насчет каких-то более жестких реакций - я понимаю искушение нормального человека выместить праведный гнев, если хотите, в отношении авторов той несправедливости, которая творится. А.А.Громыко – великий советский Министр иностранных дел как-то сказал: «Десять лет переговоров лучше одного дня войны». Он был прав. Я, по крайней мере, так считаю. Поэтому мы, несмотря на все, что происходит, вернее, на то, что не происходит, продолжаем настаивать на выполнении Минских договоренностей, будем требовать, чтобы те, кто руководит действиями Киева, заставили киевские власти эти договоренности выполнять. К сожалению, те, кто руководит на Украине нынешней властью – это не те, кто подписал Минские договоренности, как и США, о которых мы, собственно, и беседуем.

Вопрос: Сергей Викторович, ситуация на Украине обостряется. Было очень резкое заявление Президента Российской Федерации В.В.Путина и Ваше заявление после чудовищного теракта, который произошел в Донецке после гибели Премьер-министра ДНР А.В.Захарченко. Вы сказали, что минский процесс должен продолжаться, но жив ли он после всех этих событий? Нужно ли считать совершенно безальтернативным тот процесс, который на самом деле уже несколько лет никуда не ведет, он стоит на месте. Украинская сторона не выполнила ни одного пункта Минских договоренностей.

Со стороны российских политиков звучат очень жесткие заявления. Коммунистическая партия уже заявляет о необходимости признать ДНР и ЛНР. Вступаем ли мы в какой-то новый этап отношений с Украиной? И нет ли здесь опять же опасности столкновения в «большой игре»?

С.В.Лавров: Начнем с того, где мы сейчас находимся – мертв ли процесс или не очень, безнадежен или подает какие-то признаки жизни. Базой являются Минские договоренности – то, что было согласовано в течение 17 часов в феврале 2015 г. на уровне президентов России, Украины, Франции и Канцлера Германии, и было одобрено в резолюции СБ ООН дословно, без каких-либо изъятий, полностью. Там все очень четко прописано. Для того, чтобы двигать вперед обязательства, взятые на себя, с одной стороны, украинским руководством, а с другой – Донецкой и Луганской народными провозглашенными республиками, использовался «нормандский формат», в котором «четверка» – Россия, Франция, Германия и Украина участвовали на уровне экспертов, министров, лидеров по внешней политике и их помощников. Логика этого формата заключалась, прежде всего, в том, что Франция и Германия очень хотели «потрафить» украинскому руководству, которое считало, что садиться за один стол с ополченцами – ниже их собственного достоинства. Но минский документ подписывали как раз ополченцы, от имени украинского руководства подписал бывший Президент Л.Д.Кучма. Минский документ закрепил контактную группу, в рамках которой напрямую встречаются нынешние власти Украины, Донецк и Луганск, в присутствии России и ОБСЕ.

Это единственный формат, который может дать результаты, потому что, только разговаривая напрямую можно надеяться, что ты нащупаешь какие-то шаги, пусть они будут компромиссные, но чтобы они вели тебя к выполнению Минских договоренностей.

Мы не отказываемся от «нормандского формата», но сейчас было бы просто неуместно и кощунственно его собирать, особенно когда ни Берлин, ни Париж не высказали своего осуждения этого политического убийства, которое произошло в Донецке. В более широком плане в условиях, когда ни Берлин, ни Париж не могут повлиять на Президента Украины П.А.Порошенко, который продолжает манкировать своими обязанностями уже не первый год. Единственные, кто может влиять на украинскую сторону, это США. Был назначен специальный представитель, координатор гуманитарной помощи ООН на Украине К.Волкер. Мы с ним поддерживаем контакт через помощника Президента Российской Федерации В.Ю.Суркова, они несколько раз встречались, перезванивались. США осенило, по крайней мере, К.Волкера, что решить все проблемы можно очень просто – взять и ввести в Донбасс – 30-40 тыс. военных под флагом ООН, а также взять под контроль всю эту территорию, включая границу с Россией и создать гражданскую администрацию (человек 500), которая будет руководить всем, что происходит на этих территориях, включая подготовку к выборам. Потом она эти выборы проведет и на блюдечке передаст их результаты киевским властям. Минские договоренности также упоминают выборы, а еще и амнистию для всех, кто участвовал в этих событиях, необходимость возобновления экономических связей, а Донбасс в этой части уже не первый год живет в блокаде, необходимость не просто консультироваться, а достигать согласия киевских властей с Донецком и Луганском о том, как эти выборы будут проходить. Также упоминается, что Донецку и Луганску нужно предоставить особый статус, где будет закреплено право этих людей говорить на русском языке, право согласовывать кандидатуры прокуроров, судей, иметь народную милицию и т.д. Но К.Волкер сказал, что они просто возьмут, оккупируют эту часть, и потом как оккупационная администрация все порешают сами. Не нужно будет никакого статуса и амнистии, они посадят всех, кого захотят.

Если Германия и Франция привержены Минским договоренностям, а они на словах это повторяют, то, наверное, им нужно было бы проявить чуть больше самостоятельности и добиться от Президента Украины П.А.Порошенко выполнения того, что он, глядя в глаза Президенту Франции Э.Макрону и Канцлеру Германии А.Меркель, подписал, и что было одобрено СБ ООН.

Вопрос: Для меня было бы очень интересно услышать, что, если, как сказал Вячеслав, минский процесс не работает, нет оснований думать, что он заработает, и западные партнеры, с Вашей точки зрения, не проявляют готовности выполнять свои обязательства, все это может быть очень не правильно, но если это так, то что бы Вы могли сказать США? Почему они должны сделать для себя приоритетом урегулирование на Украине, какое-то давление на Президента Украины П.А.Порошенко и какие-то обязательства не принимать в ближайшей перспективе Украину в НАТО? Все это было бы для США очень нелегко, особенно для этой конкретной Администрации. Какие аргументы Вы могли бы привести, чтобы США сделали бы это для себя приоритетом?

С.В.Лавров: Почему мы должны убеждать США? Какой у них интерес на Украине? 10 000 километров. Например, в Великобритании есть Фолклендские острова, которые называют Мальвинскими по терминологии ООН. Я не знаю, что США ищут на Украине кроме того, что они хотят создать новый долгосрочный опасный раздражитель непосредственно у границ Российской Федерации.

Я упомянул Фолклендские острова, или Мальвины. Где-то 2-3 года назад ГА ООН в очередной раз рассматривала этот спор между Великобританией и Аргентиной. Вы знаете, что на островах живут подданные Ее Величества Королевы Елизаветы II. В 2013 г. они провели референдум, результаты которого подтвердили, что это британское владение. Аргентина с этим не согласна, и раз в два года ГА ООН вносит резолюцию с призывом к Аргентине и Великобритании сесть за стол и начать договариваться.

Мне один из моих коллег показал послание, которое ему направили из Лондона накануне такого голосования. Там говорится о стране, которая будет направлять свою делегацию в ООН для рассмотрения этой резолюции по Фолклендским островам. Она должна свято чтить записанное в Уставе ООН право на самоопределение, которое имеет приоритет; она должна уважать итоги референдума, который состоялся в 2013 г. на Фолклендских островах, в ходе которого население подавляющим большинством голосов высказало свое желание быть вместе с Великобританией; она должна занять позицию, которая будет уважать все эти принципы. То, что аргентинское правительство ввело определенные санкции против жителей Фолклендских островов после того, как стали известны результаты референдума, вызывает вопрос о том, насколько Буэнос-Айрес привержен демократическим принципам. Я думаю, предложение напрашивается – поставьте вместо Фолклендов Крым, а дальше можно разговаривать про самоопределение и санкции.

Вопрос: Я спрошу Вас о выборах. Заранее извиняюсь, потому что, наверное, этот вопрос, грубо говоря, Вам должен был осточертеть. Все пристают с этим вопросом. Ваш ответ, в общем-то, очевиден. Вот я пытаюсь думать о том, как можно попытаться найти хоть какое-то сближение в российко-американских позициях. Когда я смотрю, в чем конкретно Россию обвиняют в Америке на данном этапе, и что говорят российские политики, включая Президента России В.В.Путина, у меня иногда бывает ощущение, что, может быть, мы спорим о каких-то риторических понятиях. Что, может быть то, что американцы называют вмешательством в выборы, с точки зрения России – есть либо законные действия, либо нормальные действия разведок, или каких-то кустарей-одиночек. Есть ли у Вас понимание того, что делалось Россией, причем не только российским Правительством, но и неофициальными организациями в направлении американских выборов? Мог ли быть разговор с США по этому поводу?

С.В.Лавров: Насчет неофициальных организаций я затрудняюсь ответить. Мы слышали из США сообщения о том, что они засекли вмешательство со стороны каких-то хакеров из Китая, Северной Кореи, еще откуда-то, из Ирана, как и из России. То же самое они говорят и про нас, и про них. Я считаю, что все-таки нужно опираться на какие-то факты. Мы много раз об этом говорим. Нам, улыбаясь, отвечают, что мы прикидываемся, потому что все прекрасно знаем. Как мне сказал бывший Госсекретарь США Р.Тиллерсон, когда он где-то заявил, что у них есть неопровержимые факты о нашем вмешательстве. Я спросил его при встрече, если неопровержимые, покажи. Он улыбнулся и сказал, чтобы я спросил у моих спецслужб, они мне лучше объяснят. Но это же не разговор взрослых людей, правильно?

Вопрос: Вы спросили?

С.В.Лавров: Я, конечно, спросил, а как же.

Вопрос: Что они Вам сказали?

С.В.Лавров: У Р.Тиллерсона?

Вопрос: Нет, у спецслужб.

С.В.Лавров: У наших?

Вопрос: Да.

С.В.Лавров: Мне как-то странно сказать, но вот в чем нас обвиняют американцы? Это презумпция невиновности в американском обществе?

Совсем недавно два факта стали достоянием гласности. Национальный комитет Демократической партии США заявил, что российские хакеры взломали базу данных избирателей. Была проведена проверка, и оказалось, что просто какая-то группа демократов, демократических компьютерщиков проверяли, насколько надежна система регистрации избирателей. Никто даже не извинился. Демократический комитет остался при своем, хотя был посрамлен в своих заявлениях. Сенатор США Б.Нельсон совсем недавно тоже заявил, что российские хакеры взломали электоральую систему Флориды. Тут же стала разбираться ФБР и заявила, что ничего подобного не происходило. Вот это факт.

Теперь факты, которыми мы располагаем. Помимо того, что американский Посол в любой стране считает себя вправе говорить вещи, которые напрямую касаются будущего избирательного процесса в Боснии, Македонии, Сербии, на Украине, тем более. Д.Хантсман – наш коллега, Посол США в России сказал, что у Администрации в Вашингтоне проблемы не с российским народом, а с Кремлем. Такая речь тоже не очень похожа на речь дипломата. Есть факты, когда в 2012 г. у нас были демонстрации оппозиции, в которых участвовали два дипломата американского Посольства. Вы представляете себе, если наш дипломат пойдет на акцию в защиту расовых меньшинств в США? Я думаю, была бы совершенно другая история.

Также, как произошло с М.Бутиной, которую только из-за того, что она хотела сотрудничать с американцами в сфере продвижения идеи свободного ношения оружия, посадили и до сих пор над ней издеваются. Самый интересный факт – когда 3 года назад был принят закон о поддержке Украины в США, в нем черным по белому записано, что Госсекретарь США обязан продвигать демократию в России как напрямую, так и через российские и прочие неправительственные и международные организации. Они постановили выделять на эти цели 20 млн.долл.США в год. Если бы мы себе такое позволили, то как бы Америка реагировала? Я согласен с Вами, что в таких вещах нужно внести какую-то ясность. То, что мы предлагали США, среди прочего, это создание группы по кибербезопасности. Предлагали Б.Обаме и нынешней Администрации. Вроде бы Президент США Д.Трамп проявил интерес, сказал, что это важно для того, чтобы мы рассеивали какие-то взаимные подозрения, но, как и во многих других случаях, Президенту мешают те, кто является исполнителем в политике. А так, на столе переговоров наше предложение о том, чтобы возобновить работу группы по борьбе с терроризмом, создать экономический деловой совет, который бы возглавляли капитаны бизнеса с обеих сторон, а также экспертный совет из политологов и ученых с обеих сторон.

Нет недостатков в предложениях, которые конкретно могли бы помочь нашим отношениям выйти из этого пике.

Вопрос: Возможно ли помочь сейчас нашим отношениям? Скажите, только честно, как закончатся американские выборы в Конгресс, учитывая Ваши возможности на них влиять?

С.В.Лавров: В отличие от тех, кто спекулирует на русофобских темах, мы уважаем американский народ и его выборы.

Вопрос: Тем не менее, Сергей Викторович, 90 % американских СМИ и 78 % избирателей демократической партии уверены, что именно Россия, в том числе Вы, избрали Президента США Д.Трампа. Я не буду задавать вопрос, не жалеете ли Вы о своем выборе. Но, зная степень договороспособности Ваших партнеров – Президента США Д.Трампа, Госсекретаря США М.Помпео, Советника Президента США по национальной безопасности Дж.Болтона, есть ли какие-либо шансы на то, чтобы все-таки сдвинуть российско-американские отношения с той точки замерзания, на которой они находятся?

С.В.Лавров: Что касается выборов, я скажу еще раз, те, кто подобные сплетни и слухи распространяет, совсем не уважают американский народ.

Вопрос: Сергей Викторович, это была шутка.

С.В.Лавров: А я как раз не шучу. Мы, правда, уважаем американский народ и те, кто все списывает на русское вмешательство, не уважают свой собственный народ и своих избирателей.

Что касается перспектив, то всегда хочется надеяться на лучшее. Наши позиции честны, открыты. Мы предлагаем взаимный диалог. Кстати, мы предлагали, в том числе и американцам, подписаться под документом или принять в него без подписания, в котором обязались бы начинать разговор по стратегической стабильности, борьбе с терроризмом и кибербезопасности с тем, чтобы снимать взаимные озабоченности в отношении состояния критических систем жизнеобеспечения государств, внутриполитических процессов, включая выборы. Это было предложено, но реакции мы пока не видим. У меня есть надежда на гражданское общество. Из того небольшого светлого позитива, который мы видим за последнее время, я отмечу совместное празднование 80-летия полета В.П.Чкалова. Оно прошло очень живо, с большим интересом участников. Жалко, что в США об этом мало пишут и рассказывают. То же самое – жив и здравствует диалог Форт-Росс, названный по имени русского поселения в Калифорнии. Американцы ездят к нам, наши общественные организации – в Сан-Франциско, они прекрасно между собой ладят, так же, как и космонавты на международной космической станции.

Поэтому я думаю, что жизнь свое возьмет, отметет все наносное и оставит коренные интересы наших народов, а они, безусловно, только выиграют от взаимного сотрудничества и партнерства.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > mid.ru, 5 сентября 2018 > № 2752688 Сергей Лавров

Интервью Посла России в Македонии О.Н.Щербака газете «Нова Македония», 25 августа 2018 года

Господин Посол, как Вы могли бы оценить динамику развития российско-македонских отношений за время Вашего пребывания в должности главы дипломатической миссии в Македонии?

Мне было приятно и интересно работать в Республике Македонии, к народу которой в России испытывают чувство глубокого уважения и с которым мы связаны многовековыми узами дружбы, общими корнями и духовными ценностями. Главная задача каждого российского посла и всех наших дипломатов, работающих в вашей стране, – способствовать сохранению и укреплению этого бесценного наследия, развивать обоюдовыгодное сотрудничество и взаимопонимание. Я искренне благодарен гражданам Македонии за их доброе отношение к России, в которой подавляющее большинство македонцев видят настоящего друга. Полагаю, что в этом и есть самый важный результат моей работы здесь, равно как и усилий всех моих предшественников на этом посту. Немало полезного было сделано и для динамичного развития торгово-экономических, образовательных, культурных, гуманитарных и иных связей между нашими странами. Убеждён в том, что, несмотря на некоторые сбои в этом процессе из-за затянувшегося внутриполитического кризиса в Македонии, потенциал наших отношений весьма велик, и если в них будет преобладать линия на взаимный учёт интересов друг друга, на укрепление благожелательной атмосферы, то дальнейшее сотрудничество будет иметь большие перспективы. Со своей стороны, мы готовы развивать всестороннее партнёрство с Республикой Македонией настолько глубоко и широко, насколько к этому готова сама македонская сторона. Как известно, Россия своих слов на ветер не бросает.

Три года Вы являлись дуайеном дипломатического корпуса. Что Вы можете сказать об этом аспекте Вашей деятельности?

Да, на протяжении ряда лет мне довелось выполнять эту почётную функцию, и я благодарен и македонской стороне, и своим коллегам по дипкорпусу за конструктивное сотрудничество при осуществлении обязанностей дуайена. Думаю, что на этом поприще мне удалось добиться главного, что требуется от старейшего по сроку пребывания в стране посла – своим примером показывать полное уважение к стране пребывания, её суверенитету, обычаям и традициям, чётко придерживаться дипломатического протокола, не допускать попыток политизировать миссию дуайена. Надеюсь, что мой преемник в этой роли, кто бы им ни стал, будет вести себя таким же образом, строго соблюдать положения Венской конвенции о дипломатических сношениях.

Новость о завершении Вашей работы в Македонии имела эффект разорвавшейся бомбы для публики. Выстраиваются самые разные догадки и теории, в частности, увязывающие это событие с предстоящим 30 сентября референдумом по Преспанскому соглашению. Имеют ли под собой все эти версии какую-либо реальную основу?

Все эти спекуляции беспочвенны. Понимаю желание отдельных журналистов и СМИ в погоне за сенсацией нафантазировать любые, даже самые экстравагантные, теории относительно такой обыденной в дипломатической практике процедуры, как смена посла, но вынужден их разочаровать: механизм назначения моего преемника был запущен задолго до появления на горизонте Преспанского соглашения и идеи проведения референдума. Реальность же проста. Как Вы уже упомянули, я проработал в Республике Македонии почти восемь лет, и это – едва ли не рекорд для глав иностранных дипмиссий в Скопье. За этот период времени здесь сменилось по нескольку послов из других стран. Наступило время и мне завершать работу в вашей гостеприимной стране, сказать «До свидания!» многочисленным македонским друзьям.

В последнее время в медийном пространстве появляются публикации о том, что Россия делает всё, чтобы не допустить урегулирования спора о госнаименовании и помешать вступлению Македонии в НАТО любой ценой. Как бы Вы могли прокомментировать подобные обвинения?

Мы уже неоднократно заявляли об абсурдности и фейковом происхождении этих утверждений. Речь идёт о сознательных и целенаправленных информационных вбросах, нагнетании русофобской истерии, запугивании людей «русской угрозой» с целью достижения конкретных внутри- и внешнеполитических задач. Ключевая из них – любыми способами затащить Республику Македонию в НАТО. Очень жаль, что часть политического истеблишмента в вашей стране, столкнувшись с дефицитом поддержки в обществе, пытается слепо копировать порочные методы Вашингтона и Лондона, которые своими клеветническими обвинениями в адрес России авторитета себе не нажили, но фактически «обнулили» отношения с Москвой и теперь сами не знают, как без потери лица выбраться из этого тупика. Полагаю, что правящим кругам в вашей стране не стоит подражать этому недальновидному курсу.

Теперь об урегулировании. Напомню, что Россия является Постоянным членом Совета Безопасности ООН и неизменно выступает за достижение Скопье и Афинами взаимоприемлемой, без давления извне договорённости по госнаименованию, которая учитывала бы интересы обеих стран, базировалась на широком общественном консенсусе и безупречном правовом фундаменте. Только на такой основе может быть обеспечено устойчивое и долгосрочное урегулирование этого двустороннего спора, упрочена региональная стабильность. Именно поэтому мы не скрываем своей озабоченности попытками навязать искусственные сроки для решения этой сложной, застарелой и крайне чувствительной для обеих сторон проблемы. По оценкам многих экспертов, Преспанское соглашение вырабатывалось в условиях неоправданной спешки, по сути, цугцванга, страдает серьёзными юридическими изъянами и явно не соответствует упомянутым критериям. Именно в этом коренятся причины нового всплеска противоречий и проблем по обе стороны границы, и Россия здесь не при чём. Для нас и Македония, и Греция – давние и важные партнёры на Балканах, и мы, безусловно, заинтересованы в их успешном развитии и процветании. Полагаем, что рациональная политика состоит в том, чтобы эффективно урегулировать существующие проблемы, а не нагромождать всё новые и новые.

Какова в целом позиция России по референдуму 30 сентября?

Сам по себе референдум – наиболее демократичная и, вероятно, единственно возможная форма волеизъявления граждан, когда речь идёт о столь чувствительных вопросах, как изменение названия страны и об идентитете её населения. Важно, однако, понимать, что плебисцит только тогда будет иметь надлежащую моральную и юридическую силу, если он организуется и проводится в строгом соответствии с законом. Все граждане Республики Македонии должны иметь возможность открыто и свободно выражать свою позицию, добровольно решать, участвовать или нет в этом референдуме. Необходимо создавать здоровую и конструктивную обстановку для широкой общественной дискуссии по сути выносимых на голосование вопросов. Согласно международному праву, проведение плебисцитов является сугубо внутренним делом любой страны, и внешние игроки не имеют права вмешиваться в этот процесс, влиять на его результаты, а также финансировать организацию соответствующих информационных кампаний.

К сожалению, в реальности всё пока обстоит иначе. Тоталитарный в своей сути принцип политической целесообразности всё более доминирует над верховенством права. На македонское общество оказывается массированное информационное и психологическое давление со стороны Запада, финансируемых им СМИ и неправительственных организаций. Граждан Македонии пугают тем, что, мол, если они не проголосуют «за», то ни у их страны, ни у них самих не будет будущего, поскольку единственным шансом для выживания Македонии непременно является её срочное – любой ценой – вступление в НАТО и ЕС. В нарушение всех норм права и приличий в этой кампании по «промыванию мозгов» активно участвуют и мои западные коллеги по дипкорпусу, многочисленные высокопоставленные визитёры из западных столиц. Шантаж ведётся и путём нагнетания угрозы обострения межэтнических отношений, что на фоне кровавого конфликта 2001 года и возникновения т.н. «Тиранской платформы» весьма опасно. Подобные эксцессы, конечно же, усиливают напряжённость в обществе, провоцируют его раскол. Беспокоит и то, что, по мнению специалистов в области права, подписание Преспанского договора и его последующая ратификация происходили в нарушение Конституции и действующих законов. Небезупречна с юридической точки зрения и предлагаемая к голосованию на референдуме формулировка вопроса, которая явно противоречит нормам внутреннего права, Конституции страны, рекомендациям Совета Европы, решениям европейских судов по схожим прецедентам. Увязка сразу трёх вопросов (Преспанское соглашение, членство в ЕС и членство в НАТО) является откровенной манипуляцией и, по меткому выражению местного юмориста, напоминает не плебисцит, а попытку навязать одно решение в нагрузку к другому. Так сказать, чисто американское пакетное предложение: покупаете «бигмак» – извольте купить и стакан «пепси-колы», отдельно или то, или другое не продаётся. Думаю, однако, что гражданам вашей страны сейчас не до шуток: их всерьёз принуждают к отказу не только от своего имени, но и от своего идентитета – станового хребта существования любой, в том числе и македонской нации.

Вступление в НАТО – стратегическая ориентация Македонии. Как оно отразится на российско-македонских отношениях? Может ли это негативно повлиять на политические, торгово-экономические, культурные и гуманитарные связи между нашими странами?

Считаем процесс расширения НАТО пагубным для безопасности в Европе. В то же время вступление вашей страны в НАТО, равно как и в другие межгосударственные объединения, является суверенным правом Республики Македонии и её граждан, и никто не вправе решать за народ вашей страны, в какие международные структуры ей входить и с какими государствами дружить. Россия всего лишь призывает македонскую сторону объективно взвесить аргументы «за» и «против» вступления в этот военный альянс, на совести которого многократные акты агрессии и разрушения суверенных государств. Вспомним варварские бомбардировки Сербии, насильственное отторжение от неё Косово, уничтожение Ирака, Ливии, трагедии Сирии и Йемена, гибель сотен тысяч мирных жителей, потоки миллионов беженцев. Безусловно, официальное присоединение Македонии к такому военно-политическому блоку, который к тому же открыто провозглашает своим главным противником Россию, не может не повлиять на атмосферу наших двусторонних отношений. На территории Македонии неизбежно появятся находящиеся вне юрисдикции вашего правительства военные объекты НАТО – факт, который мы будем вынуждены учитывать при составлении планов по защите России от возможных агрессивных действий блока. Кто может дать гарантию, что если завтра, не дай Бог, НАТО нападёт на мою страну, македонских солдат не заставят участвовать в этой авантюре? Понятно также, что членство Македонии в Североатлантическом альянсе не будет способствовать росту российских инвестиций: бизнес априори избегает вкладывать деньги в страны, где он не будет чувствовать себя в безопасности и где против него могут быть введены политически мотивированные санкции.

Перспектива ухудшения климата в отношениях с Россией – не единственный риск для Македонии, связанный с вступлением в НАТО. Вхождение в эту организацию будет стоить вашей стране дорого: это и усиление нагрузки на бюджет в связи с требованием увеличить военные расходы до 4 процентов от ВВП к 2022 году, и вовлечение под предлогом «евроатлантической солидарности» в сомнительные военные авантюры по всему миру, и ограничение суверенитета над собственной территорией, и отказ от национальной идентичности, вытекающие из договоров с Грецией и Болгарией. Стоит подчеркнуть, что, вопреки обещаниям, которые нынче столь щедро вам раздают, никакой реальной внутренней и внешней стабильности и безопасности, притока инвестиций и повышения уровня жизни членство в альянсе не несёт. В этом контексте полезно присмотреться к печальному опыту, к примеру, Болгарии, Румынии, Литвы и ряда других стран, уже длительное время находящихся в составе НАТО. Где обещанное процветание, рост числа рабочих мест, улучшение образования и здравоохранения? Где торжество демократии и победа над коррупцией? Пока мы видим лишь деградацию традиционных секторов экономики и массовый отток населения из этих стран.

Годы, которые Вы провели в нашей стране – это серьёзный этап не только в карьере, но и жизни. Какие впечатления остались у Вас и членов Вашей семьи от Македонии? Что бы Вы хотели пожелать гражданам нашей страны и хотели бы Вы вернуться когда-нибудь сюда?

В моральном плане нам легко работалось в Республике Македонии. И я, и моя супруга прониклись искренней симпатией к вашей стране и вложили частичку своей души в укрепление отношений между нашими братскими народами. Уверены, что это не был «сизифов труд».

Мы навсегда сохраним самые тёплые воспоминания о Македонии и её главном богатстве – чудесных и открытых людях, дружбой с которыми мы дорожим и по которым, конечно же, будем скучать. Наши пожелания? Они просты: мира, счастья, здоровья, взаимной любви и благополучия. Заботьтесь и о своей прекрасной родине, честь и достоинство, традиции и культуру которой вам – её детям и гражданам – завещано хранить и оберегать. Бог даст, может ещё не раз вернёмся на близкую русскому сердцу македонскую землю.

Россия. Северная Македония > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 августа 2018 > № 2763020 Олег Щербак

Отвлекающая война: что спасет Трампа от импичмента

Пойдет ли Трамп на военный конфликт, чтобы избежать проблем в США

Президент США Дональд Трамп заявил, что в случае его импичмента Америку ждет обвал национальных рынков, а сама страна обеднеет. В связи с тем, что слово «импичмент» вновь зазвучало в Вашингтоне, многие вспоминают скандал вокруг Билла Клинтона, который, как считают его противники, пытался отвлечь общество военными действиями: ударами по Ираку и бомбардировками Югославии. Способен ли на это Трамп, разбиралась «Газета.Ru».

Отвечая на вопрос ведущей телеканала Fox News Эйнсли Эрхардт о возможности импичмента, президент США Дональд Трамп заявил, что не знает, как можно объявить импичмент человеку, который делает «хорошую работу».

«Если я когда-либо подвергнусь импичменту, я думаю, что рынок рухнет, я думаю, что все будут очень бедными», — сказал он.

В новейшей истории США импичменту чуть не подвергся президент США Билл Клинтон. Супруг главной соперницы Трампа Хиллари Клинтон мог быть отстранен от должности сразу по двум обвинениям: препятствовании правосудию и лжесвидетельстве в скандале со стажеркой Белого дома Моникой Левински.

Клинтон: удар по импичменту

В августе 2018 года исполнилось ровно 20 лет со дня знаменитого выступления перед нацией президента США Билла Клинтона, в котором он признался, что состоял в «неподобающих» отношениях со стажеркой Белого Дома Моникой Левински. За историю с Левински ухватился независимый прокурор Кеннет Стар, который до этого уже многие месяцы вел расследование в отношении различных злоупотреблений со стороны Клинтона.

В декабре 1998 года процедура импичмента уже была запущена в нижней палате конгресса. Именно в это время президент США принял решение нанести ракетный удар по Ираку.

Целями атаки стали объекты, на которых предположительно производилось оружие массового уничтожения. «Голосование по импичменту приостановлено, в то время как Клинтон ударил по Ираку», — с таким заголовком в декабре 1998 года вышла газета The New York Times.

Предположение, что Клинтон использует удар по Ираку специально, чтобы отвлечь внимание от процедуры импичмента, высказывали его противники. «Республиканцы подвергли сомнению мотивы г-на Клинтона, поскольку их корни надо было искать в его политическом выживании в должности, чем в мировой безопасности», — писала The New York Times.

Эту же идею подхватывала немецкая Frankfurter Allgemeine Zeitung: «Было ли это судорожной попыткой спасти шею…?»

Несмотря на то, что импичмента удалось избежать, месяц спустя Клинтон решил закрепить свое положение сильного лидера, отдав приказ о бомбардировке Югославии. Поводом стали обвинения в адрес президента Югославии Слободана Милошевича в этнических чистках в Косово.

«Неясно, могли бы решения президента по Косово быть другими, если бы он не был отвлечен своими политическими и правовыми проблемами. Но ясно, что его проблемы дали ему меньше поля для маневра, чтобы принять решение. Дипломатия, которая в значительной степени зависела от военных угроз, еще сильнее уменьшала пространство для маневра», — писала New York Times в апреле 1999 года.

В отличие от своего предшественника, Трамп находится в лучшем положении: угроза импичмента витает в воздухе, но пока не стала реальностью. Все будет зависеть от того, какие показания дадут против президента США влиятельные члены его команды: бывший адвокат Майкл Коэн и политтехнолог Пол Манафорт.

Как отмечало ранее американское издание The Star Tribune, Трамп хорошо усвоил «искусство отвлечения внимания» от проблем, приводя в пример один из ярких твитов президента США, касавшийся президента Ирана Хасана Роухани: «Президенту Ирана Роухани: больше никогда не угрожайте Соединенным Штатам, в противном случае вы столкнетесь с такими последствиями, с которыми еще никто не сталкивался в истории».

Конфликт с Ираном: можно, но трудно

Один из главных врагов администрации Трампа, Иран, на первый взгляд кажется хорошей мишенью для начала «отвлекающего» конфликта. США не скрывают своей враждебности к Тегерану и периодически используют жесткую риторику по отношению к этой стране. Пока Вашингтон ограничивается лишь экономическими мерами — выйдя из ядерной сделки, он давит на европейских союзников, чтобы и те прекратили сотрудничество с этой страной.

Сам Трамп не является сторонником военных мер, однако в окружении президента США есть немало политиков, которые не исключают подобной возможности в ситуации с Ираном.

Один из ярких представителей этой группы — советник Трампа по национальной безопасности Джон Болтон, который придерживался радикальных взглядов по отношению к Ирану еще при администрации Буша и не скрывал, что удар Израиля по ядерным объектам Ирана может быть решением проблемы. «Да, есть риск ответного иранского удара, но суннитские арабские государства, хотя и могут публично покритиковать Израиль, на самом деле будут очень довольны», — говорил «Газете.Ru» сам Болтон, когда работал в экспертном сообществе.

Ранее автор журнала Foreign Policy Стефен Волт предрекал, что в случае, если Трамп решится пойти на военный конфликт, он произойдет именно с Ираном.

«Я бы сказал, [это будет] Иран, по двум причинам. Во-первых, в Северной Корее уже есть ядерное оружие, а у Ирана нет, поэтому риски войны с первым государством бесконечно велики», — писал Волт в апреле 2018 года в статье «Как начать войну: Пять легких шагов».

Гипотетически предлогом для удара по Ирану может быть расторжение ядерной сделки и начало работы Тегерана над ядерным оружием. Однако сегодня подобный вариант развития событий маловероятен: Иран сохраняет приверженность ядерной сделке, что подтверждает МАГАТЭ, и подобный сценарий не поддержат даже ближайшие союзники США.

Причиной для силовой акции против Ирана может стать какой-нибудь инцидент в Персидском заливе с участием иранских или американских ВМС, но в полномасштабный конфликт он вряд ли перерастет.

Конфликт с Китаем: Тайвань в уме

Китай — еще одна держава, которая после прихода к власти Трампа стала объектом его жесткой риторики. Пока противостояние с КНР происходит в сугубо экономической плоскости, однако в новой военной доктрине США Китай называют «ревизионистской державой». Ранее в беседе с «Газета.Ru» директор центра Atlantic Council и бывший прогнозист Национального совета по разведке США Мэтью Берроуз рассказывал, что не исключает конфликта между КНР и США, даже несмотря на взаимную зависимость этих стран:

«Если посмотреть на Первую мировую войну, было очень много зависимости в те времена, и это все равно не помешало начать войну. Я предполагаю, что США и Китай могут быть вовлечены в войну, хотя, конечно это не самый вероятный сценарий».

Между тем эксперты считают, что даже если начнется конфликт с КНР, он будет иметь ограниченный характер.

Причиной может стать внезапная эскалация ситуации вокруг союзного Вашингтону Тайваня или же островов в Китайском море, где Пекин активно наращивает военную инфраструктуру. Причем спровоцировать его может любая сторона.

В годы «холодной войны» и после ее окончания конфликт США и КНР из-за Тайваня представлялся вполне вероятным, однако, как отмечает военный эксперт Института Катона Гален Карпентер, если в то время у Пекина было мало возможностей противостоять США, то сейчас КНР вложила большие средства в модернизацию своих вооруженных сил.

«Сегодня вмешательство США в спасение Тайваня все еще, вероятно, будет успешным, но оно будет гораздо более опасным и будет стоить гораздо дороже, а также обойдется большей кровью. Еще через несколько лет перспективы успеха будут еще более неопределенными», — писал автор в своей статье, опубликованной в феврале 2018 года в журнале American Conservative.

КНДР: поезд ушел

Еще пару месяцев назад, до исторического саммита между Трампом и лидером КНДР Ким Чен Ыном, конфликт между США и Северной Кореей был весьма вероятен. Искать повода было не нужно: импульсивный руководитель КНДР активно выступал с воинственными заявлениями, а также осуществлял демонстративные пуски ракет.

Однако встреча Трампа и Кима, если не привела к крупным изменениям, то по крайней мере снизила возможность военного конфликта с КНДР. Пхеньян также прекратил ядерные испытания и начал налаживать отношения с союзником США Южной Кореей.

Развязывание военных действий против КНДР будет для Трампа полной потерей лица, так как налаживание отношений с этой страной — полностью его заслуга. Впрочем, нельзя исключать, что повод может дать и сама КНДР, учитывая непредсказуемость северокорейского режима.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Сербии И.Дачичем, Сочи, 21 августа 2018 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели первую часть наших переговоров, продолжим за рабочим завтраком.

Подтвердили настрой на всемерное укрепление стратегического партнерства, как об этом договаривались Президент России В.В.Путин и Президент Сербии А.Вучич, в том числе в рамках их переговоров на праздновании годовщины Победы 8-9 мая этого года. Тогда, в ходе визита Президент Сербии А.Вучич пригласил Президента России В.В.Путина посетить Сербию и эта встреча сейчас активно готовится.

У нас очень интенсивные контакты по линии внешнеполитических ведомств. Я был в Белграде в феврале этого года, где мы отмечали 180-летие со дня установления дипломатических отношений. Министр иностранных дел Сербии И.Дачич был в Москве в июне, а теперь мы встречаемся в Сочи.

У нас очень хорошие связи между парламентами. В октябре состоится уже третье заседание Комиссии по сотрудничеству между Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации и Скупщиной Сербии.

Наше экономическое взаимодействие весьма быстро развивается и расширяется. В прошлом году товарооборот достиг 2 млрд.долл.США, увеличившись на 23%. Первые месяцы этого года также показывают устойчивый рост. Готовится очередное заседание Межправительственного комитета по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству, в котором Министр иностранных дел Сербии И.Дачич сопредседательствует вместе с Заместителем Председателя Правительства Российской Федерации Ю.И.Борисовым.

Активно идут консультации между Сербией и Евразийской экономической комиссией по вопросам подготовки соглашения о либерализации торговли. Устойчивы связи по военной и военно-технической линии и наши гуманитарные контакты. Мы, конечно, тесно сотрудничаем по внешнеполитическим делам.

Сегодня обменялись мнениями о ситуации на Балканах, уделив главное внимание Косово. Россия неизменно выступает за полное неукоснительное выполнение резолюции 1244 СБ ООН. Поддерживаем те действия, которые предпринимает Белград с тем, чтобы добиться выполнения этого важнейшего международного документа.

Отмечаем конструктивную позицию Белграда на переговорах с Приштиной при посредничестве Европейского союза. Однако о той позиции, которую занимают косовские албанцы, такого сказать нельзя. Они не выполняют те договорённости, которые уже были достигнуты, многие годы. Считаем, что Европейский союз должен в полной мере осознать свою ответственность за такое положение дел и добиваться выполнения того, о чем было условлено. Также призываем Силы для Косово (СДК) и Миссию ЕС в области верховенства закона в Косово (МОВЗ) не допускать проявления насилия и вандализма в Косово, в том числе в отношении сербов и религиозных объектов.

В целом у нас с Сербией единая позиция относительно необходимости избегать на Балканах каких-либо действий, которые будут передвигать сюда разделительные линии, и которые здесь будут продолжать политику по принципу «свой – чужой», «с нами или против нас».

Я, конечно же, уверен, что устойчивое, надежное и безопасное будущее Балкан можно обеспечить в рамках равноправного общеевропейского сотрудничества, в пользу чего неизменно выступают Россия и Сербия. Будем продвигать эти подходы и далее в рамках ООН, ОБСЕ, Совета Европы и на других многосторонних площадках.

Вопрос: Президент США Д.Трамп заявил о возможности пересмотра санкций в отношении России, если Москва будет взаимодействовать с Вашингтоном по Сирии и Украине. Как Вы оцениваете эти заявления? Ведутся ли такие контакты? На каком уровне?

Глава МИД Великобритании Дж.Хант призвал европейских партнеров также ввести санкции в отношении России из-за инцидента в Солсбери. Не могли бы Вы это прокомментировать?

С.В.Лавров: Наши контакты с США ведутся по многим вопросам, в том числе по Сирии и Украине. По Сирии более интенсивно. По Украине, как вы знаете, идет диалог в рамках формата Сурков-Волкер. Они обмениваются оценками ситуации и, как я понимаю, планируют новую встречу в обозримом будущем. Они как-то раз встречались в Белграде.

Проблемы с сирийским и украинским урегулированием упираются совсем не в позицию Российской Федерации, а в нежелание определенных кругов в Сирии и вокруг нее выполнять резолюцию 2254 СБ ООН, а в отношении Украины – в неспособности украинского руководства выполнить свои обязательства по Минским договорённостям. Всем понятно, что санкции в отношении России введены не из-за Сирии, Украины, Крыма или чего бы то ни было еще, а из-за желания использовать методы недобросовестной конкуренции, продвигать абсолютно бесперспективную политику сдерживания Российской Федерации. Как говорил Президент России В.В.Путин на пресс-конференции с Президентом США Д.Трампом в Хельсинки – печально, что определенные политические круги в США сделали отношения с Россией «разменной картой» во внутриполитической борьбе.

Что касается действий Великобритании, я слышал заявления нового Министра иностранных дел Соединенного Королевства Дж.Ханта, который, как я понимаю, направляется в Вашингтон. Он объявил о том, что будет убеждать Президента США Д.Трампа ужесточить санкции против России. То же самое Лондон продвигает в отношении с европейцами, требуя и от них дальнейшего ужесточения санкций, ссылаясь на инцидент в Солсбери, который до сих пор не расследован. Когда г-на Министра в Великобритании спросили, есть ли какой-то прогресс в установлении подозреваемых, он не знал, что ответить своим собственным журналистам.

У наших британских коллег достаточно высокое самомнение. Страна, которая покидает ЕС в рамках т.н. «брекзита», стремится диктовать внешнюю политику самому ЕС. А теперь, как выясняется, Лондон хочет диктовать внешнюю политику на российском направлении и Вашингтону.

Многократно предлагали нашим британским коллегам сесть за стол переговоров, положить на него все свои озабоченности и нормально разобраться в том, где мы находимся в наших отношениях. В ответ – высокомерный отказ. Наше предложение остается в силе. Ни в теме, касающейся расследования инцидента в Солсбери, ни в любом другом вопросе, который британская сторона пытается интерпретировать в антироссийской ключе, никакого «хайли лайкли» больше быть не может. Положите, пожалуйста, факты на стол.

Вопрос: Посол Афганистана в Москве заявил о том, что Россия якобы собирается использовать Движение талибов (ДТ) в борьбе с ИГИЛ. Как Вы это можете прокомментировать? Возможно ли в принципе какое-то сотрудничество с ДТ?

С.В.Лавров: Я не могу себе представить, как, даже гипотетически, Россия может использовать Движение талибов для борьбы с ИГИЛ. Боремся с ИГИЛ всеми имеющимися у нас средствами: поддерживаем Сирию в этой борьбе, оказываем содействие в оснащении армии Ирака в тех же целях и, конечно, хотим, чтобы афганский народ избавился от игиловцев.

Мы никогда не скрывали, что поддерживаем контакты с талибами - это часть афганского общества. Мы поддерживаем эти контакты, прежде всего в интересах обеспечения безопасности российских граждан, находящихся в Афганистане, российских учреждений, но также для того, чтобы побуждать талибов отказаться от вооруженной борьбы и вступить в общенациональный диалог с правительством.

Пару лет назад мы инициировали т.н. Московский формат, в рамках которого пригласили всех соседей Афганистана, ряд других стран и регионов, США и самих афганцев для того, чтобы начинать диалог при поддержке внешних игроков. В начале сентября в Москве состоится очередное заседание в Московском формате. На заседание были приглашены представители афганского руководства и Движения талибов. Первая реакция позитивная - они планируют принять участие в этой встрече. Надеюсь, она будет продуктивной.

Россия. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 21 августа 2018 > № 2720281 Сергей Лавров

Конец демократического века и глобальный подъем авторитаризма

Яша Мунк Роберто Стефан Фоа

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Яша Мунк — преподаватель теории и практики управления Гарвардского университета.

Роберто Стефан Фоа — преподаватель политологии Университета Мельбурна.

[стр. 130—139 бумажной версии номера]

В разгар Второй мировой войны основатель журнала «Time» Генри Люс заявил, что колоссальный объем богатства и политического влияния, аккумулированный Соединенными Штатами Америки, сделает ХХ век «американским». Предсказание сбылось: сначала США одержали победу в противостоянии с нацистской Германией, а потом — с Советским Союзом. На рубеже тысячелетий положение США как наиболее могущественного и влиятельного государства планеты оставалось незыблемым. В результате определяющим для ХХ века стало доминирующее положение не только одного государства, но и самого государственного строя, им продвигаемого: а именно, либеральной демократии.

Вывод о том, что победоносное шествие демократии по планете есть лишь проявление притягательной силы, органически присущей демократической идее, напрашивался сам собой. Если граждане Индии, Италии или Венесуэлы лояльны своей политической системе, это сугубо из-за того, что они одинаково искренне верят в ценность индивидуальных свобод и идею коллективного самоопределения. А граждане Польши и Филиппин инициируют процесс перехода от диктатуры к демократии исключительно потому, что они, как и все человечество, разделяют естественное желание жить в либеральном и демократическом обществе.

Однако существует и совершенно иное объяснение событий второй половины ХХ века. Либеральная демократия казалась привлекательной не столько из-за ее норм и ценностей, сколько из-за сопутствующего ей экономического и геополитического преуспевания. Возможно, идеалы гражданственности и сыграли определенную роль в превращении подданных авторитарных режимов в ревностных демократов, но не меньшее значение имели бурный экономический рост Западной Европы в 1950–1960-е, а также победа сторонников демократии и поражение ее авторитарных противников в «холодной войне».

Если принять во внимание материальный аспект демократической гегемонии, история общемировой победы демократии предстанет в несколько ином свете, изменив наше представление о кризисе, который демократия переживает ныне. По мере того, как жизненные стандарты населения в либеральных демократиях совершенствуются все медленнее, повсюду — от Брюсселя до Бразилии и от Варшавы до Вашингтона — наблюдается подъем популизма, всеми силами дискредитирующего либерализм. Все больше граждан начинают с равнодушием относиться к тому, является ли их государство демократическим. В то время как две трети американцев старше 65 лет говорят, что для них факт проживания в демократическом государстве имеет первостепенное значение, в возрастной категории до 35 лет такой позиции не придерживается даже треть респондентов. Увеличивающееся меньшинство, открыто заявляющее о готовности жить в авторитарном государстве, становится все более многочисленным: с 1995-го по 2017 год число французов, немцев и итальянцев, готовых видеть у власти военных, утроилось.

Итоги выборов последних лет, независимо от места их проведения, показывают, что подобные взгляды не являются просто абстрактными предпочтениями — за ними стоит нарастающее недовольство истеблишментом, которое с легкостью может использоваться радикальными партиями и кандидатами. В результате в последние двадцать лет авторитарные популисты, пренебрежительно относящиеся к фундаментальным правилам и основам демократической системы, сумели значительно укрепить свои позиции в Западной Европе и Северной Америке. Параллельно с этим процессом авторитарные лидеры Азии и Восточной Европы сводят на нет успехи демократии в своих регионах. Можно ли объяснить столь непредвиденное положение дел просто изменением мирового баланса экономических и военных сил?

Вопрос становится все более актуальным, поскольку близится конец долгого периода, который отличался преобладанием на мировой арене ряда политически устойчивых и экономически развитых демократий, а также альянсов, которые их объединяли. Демократические государства Северной Америки, Западной Европы, Австралии и послевоенная Япония, выступившие единым фронтом против Советского Союза в «холодной войне», контролировали бóльшую часть мирового дохода. В конце XIX века приверженные демократии Великобритания и США производили основную часть общемирового ВВП. Во второй половине ХХ века границы демократического мира и поддерживающая его структура государственных союзов, возглавляемая США, расширились за счет Японии и Германии, что заметно усилило альянс либеральных демократических государств. Но теперь впервые за столетие на долю этого альянса приходится меньше половины мировой экономики. По прогнозам Международного валютного фонда, через десять лет он будет производить лишь треть мирового ВВП.

В то время, как вес демократий на международной арене снижался, вклад авторитарных стран в мировую экономику стремительно увеличивался. В 1990 году «несвободные» страны (самая низкая категория рейтинга «Freedom House», не включающая «частично свободные» страны, к числу которых принадлежит, в частности, Сингапур) располагали 12% мирового дохода. Сейчас их показатель составляет 33%, что соответствует уровню, который был достигнут ими в начале 1930-х, когда Европа переживала подъем фашизма, и превышает показатели времен «холодной войны», когда могущество Советского Союза находилось в зените.

Таким образом, мир вот-вот пересечет роковой рубеж: в течение ближайших пяти лет наступит день, когда доля глобального дохода, принадлежащая «несвободным» странам — Китаю, России и Саудовской Аравии, — превысит долю демократических государств. Всего за четверть века либеральные демократии перешли из состояния небывалой экономической мощи в состояние небывалой экономической уязвимости.

При этом кажется все менее и менее вероятным, что государства Северной Америки и Западной Европы, традиционно выступавшие оплотом либеральной демократии, смогут вернуть себе былое величие, поскольку их демократические системы подвергаются атакам прямо у себя дома, а их вклад в мировую экономику продолжает сокращаться. Таким образом, будущее открывает перед нами два вполне реалистичных сценария: либо некоторые из наиболее могущественных авторитарных государств начнут переход к либеральной демократии, либо же эра господства демократии, казавшаяся вечной, в итоге окажется лишь прологом к новой эпохе противостояния враждебных друг другу политических систем.

ПРОЦЕНТЫ С КАПИТАЛА

Существуют различные объяснения того, каким образом экономическое процветание связано с властью и влиянием того или иного государства, но наиболее важным соображением все же можно считать, что оно гарантирует стабильность в его внутренних делах. Политологи Адам Пшеворский и Фернандо Лимоньи доказали, что бедные демократии неустойчивы и часто рушатся. По их подсчетам, стабильны только богатые демократии, то есть те, где ВВП на душу населения составляет не меньше 14 тысяч долларов. С момента образования послевоенного союза, связавшего США с их западноевропейскими партнерами, ни в одной из этих экономически преуспевающих стран демократический режим не потерпел поражения.

Помимо обеспечения стабильности у себя дома, сильная экономика представляет также возможности для влияния на развитие других стран — например для культурного воздействия. Пока западная либеральная демократия переживала расцвет, Соединенные Штаты — и в меньшей степени государства Западной Европы — были «домом» для самых знаменитых писателей и музыкантов своего времени, на их земле создавались самые популярные телешоу и кинофильмы, а также находились наиболее технологически развитые предприятия и самые престижные университеты. В сознании многих молодых людей, взрослевших в Африке и Азии в 1990-е, эти факторы сливались воедино: желание получить доступ к неисчерпаемым богатствам Запада сопровождалось готовностью перенять его уклад жизни, а утверждение западного уклада жизни требовало, как тогда считалось, заимствования соответствующей политической системы.

Сочетание экономической мощи и культурного престижа облегчало возможности для политической экспансии. Когда в самом начале 1990-хв СССР начали транслировать американский телесериал «Даллас», советские граждане не могли не заметить, насколько их собственная жизнь беднее жизни американского пригорода, и не задаться вопросом, почему экономика их страны настолько слабее. «Мы прямо или косвенно в ответе за падение [советской] империи», — хвастался годы спустя Ларри Хэгмэн, звезда той «мыльной оперы». По его мнению, отнюдь не идеализм советских людей, но «старая добрая корысть» побуждала их «задавать вопросы своему руководству».

Иногда экономическое могущество западных демократий выглядело более жестким. Запад мог влиять на политические процессы в других странах, обещая включить их в глобальную экономическую систему или, наоборот, изгнать их оттуда. В 1990-е годы и в первом десятилетии нынешнего века перспектива членства в таких структурах, как Европейский союз или Всемирная торговая организация, выступала мощнейшим стимулом для демократических преобразований в Восточной Европе, Турции и некоторых регионах Азии, например в Таиланде и Южной Корее. Одновременно санкции Запада, направленные на исключение определенных государств из мировой экономики, помогали сдерживать амбиции иракского президента Саддама Хусейна после «войны в заливе» и, как полагают многие, способствовали падению сербского президента Слободана Милошевича после войны в Косово.

Наконец, экономическое могущество легко конвертируется в военную мощь. Это обстоятельство также сыграло немалую роль в усилении глобального господства либеральных демократий, поскольку поддерживало гарантии того, что другие страны не смогут свергнуть демократические правительства силой. Кроме того, военная несокрушимость либеральных демократий повышала их престиж в глазах собственных граждан. Одновременно подобное положение дел подталкивало распространение демократии как дипломатическими методами, так и через военное присутствие демократических армий на определенных территориях. Страны, которые, подобно Польше или Украине, были географически зажаты между ведущими демократическими и ведущими авторитарными державами, находились под сильнейшим воздействием от ожидания экономических и военных выгод, какие сулил им союз с Западом. Между тем бывшие колонии перенимали политические системы прежних метрополий, утверждая парламентские республики повсюду — от островов Карибского моря до равнин Восточной Африки. Наконец, такие крупные государства, как Германия и Япония, приняли демократические конституции в результате военной оккупации.

Иначе говоря, демократический век имел под собой прочную экономическую основу: нельзя недооценивать того значения, которое сильная экономика имела для распространения идеалов либеральной демократии по всему миру. Соответственно, всякие прогнозы относительно будущего либеральной демократии должны учитывать последствия экономического спада, который, похоже, предстоит пережить демократическим странам в предстоящие годы и десятилетия.

ОПАСНОСТИ УПАДКА

На первый взгляд может показаться, что финансовое благополучие гарантирует дальнейшее светлое будущее для государств Северной Америки и Западной Европы, где институты либеральной демократии традиционно были наиболее сильны. Ведь даже если их сила постепенно убывает, едва ли уровень богатства Канады или Франции снизится настолько, что демократические режимы в этих государствах окажутся под угрозой. Проблема, однако, в том, что уровень достатка является лишь одним из многих экономических факторов, обеспечивавших стабильность западных демократий после Второй мировой войны. На деле устойчивые демократические системы того периода характеризовались еще тремя особенностями, которые в совокупности могут дать правдоподобное объяснение их процветания: относительным равенством, стремительным ростом доходов большинства граждан и осознанием факта, что авторитарные противники демократий живут гораздо беднее.

В последние годы все три позиции начали разрушаться. Рассмотрим пример США. В 1970-е на 1% самых богатых американцев приходились 8% всех доходов страны до уплаты прямых налогов, а сейчас этот показатель достигает 20%. На протяжении почти всего ХХ века каждое следующее поколение трудящихся получало зарплату, номинально почти вдвое превышавшую зарплату предыдущего поколения, причем с учетом инфляции, а за последние 30 лет зарплаты почти не выросли. В годы «холодной войны» экономика США в виде ВВП, рассчитанного с учетом паритета покупательной способности, была в два или в три раза крупнее экономики главного американского соперника в лице Советского Союза, а сегодня она на одну шестую меньше экономики Китая.

Нынешняя способность авторитарных режимов составить экономическую конкуренцию либеральным демократиям — важнейший новый фактор. В период своего расцвета коммунизм конкурировал с либеральной демократией на идейном фронте во многих развивающихся регионах мира, но даже тогда он едва ли мог предложить реальную альтернативу капитализму. Наивысший показатель доли мирового дохода, приходившийся на СССР и его сателлитов, был достигнут в середине 1950-х: он составлял тогда 13%. В последующие десятилетия этот показатель неуклонно снижался и к 1989 году остановился на отметке в 10%. Уровень жизни в капиталистических странах был несравнимо выше, чем в коммунистических государствах. С 1950-го по 1989 год доход на душу населения в СССР в относительном выражении неуклонно сокращался: если в начале указанного периода он составлял две трети от уровня дохода в Западной Европе, то в его конце уже меньше половины. Обыгрывая знаменитую формулировку Ленина, немецкий писатель Ханс Магнус Энценсбергер говорил, что социализм в СССР стал «наивысшей стадией недоразвитости».

Конечно, новые формы капитализма в авторитарных государствах также могут стагнировать. Однако на данный момент капитализм, сложившийся, скажем, в государствах Персидского залива или в Восточной Азии, для которого характерны ощутимое государственное регулирование рынка при соблюдении прав собственности, находится на подъеме. Из 15 стран мира с наиболее высоким среднедушевым доходом две трети не являются демократиями. Даже относительно неуспешные авторитарные режимы, такие, как Иран, Казахстан и Россия, могут похвастаться среднедушевым доходом на уровне 20 тысяч долларов. Китай, где указанный показатель был значительно ниже всего два десятилетия назад, сейчас начинает стремительно подтягиваться к общему уровню. И хотя доходы населения в сельских районах по-прежнему остаются низкими, способность государства обеспечивать более высокий уровень жизни в городах налицо. На сегодняшний день в прибрежных районах Китая проживают около 420 миллионов человек, средний доход которых составляет 23 тысячи долларов на душу населения и продолжает расти. Иными словами, сотни миллионов людей сейчас живут в условиях «модернизированного авторитаризма». А для менее успешных последователей авторитарной модели их достижения выступают подтверждением того, что либеральная демократия больше не является единственной дорогой к экономическому процветанию.

МЯГКАЯ СИЛА АВТОРИТАРИЗМА

Среди результатов пережитой трансформации оказались возросшая идеологическая самоуверенность авторитарных режимов и, соответственно, их усилившееся желание вмешиваться в дела западных демократий. Наиболее известной иллюстрацией этого в последнее время стала попытка России повлиять на президентские выборы США 2016 года. Этому предшествовало наращивание российского влияния в Западной Европе. Например, Россия десятилетиями оказывала финансовую поддержку радикальным партиям Италии и Франции, причем как левым, так и правым. Она также преуспела в вербовке ушедших на покой европейских политиков: так, лоббистами пророссийского толка стали бывший канцлер Германии Герхард Шрёдер и бывший канцлер Австрии Альфред Гузенбауэр.

Отсюда возникает вопрос: останется ли Россия одинокой в своих попытках влиять на политику либеральных демократий? Скорее всего, нет: кампании России против разрозненных демократий оказались настолько эффективными и малозатратными, что подобный способ ведения дел становится чрезвычайно привлекательным для ее коллег по авторитарному лагерю. В частности, Китай усиленно работает над упрочением своего идеологического влияния на китайцев, проживающих за рубежом, и открывает при крупных зарубежных университетах филиалы Института Конфуция. А Саудовская Аравия в последние два года значительно увеличила объемы выплат своим официальным лоббистам в США: если раньше на нее работали 25 американских фирм, имеющих статус «иностранных агентов», то теперь их стало 145.

Авторитарные государства опережают западные демократии на экономическом и технологическом уровнях — в результате последние становятся более уязвимыми перед попытками вмешательства в их политику, а первые с большей легкостью распространяют по миру свои ценности. Действительно, мягкая сила авторитаризма все более зримо проявляет себя в академической среде, в поп-культуре, иностранных инвестициях, помощи развивающимся странам. Всего несколько лет назад все ведущие мировые университеты находились на Западе, но теперь авторитарные государства пытаются исправить этот недостаток. Согласно результатам последнего исследования компании «Times Higher Education», посвященного состоянию высшего образования в мире, 16 из 250 ведущих университетов теперь расположены в недемократических государствах, включая Китай, Россию, Саудовскую Аравию и Сингапур.

Вероятно, самым ярким проявлением мягкой силы авторитаризма следует считать расширение потенциала недемократических режимов в подготовке и распространении новостей. Газета «Правда», рупор советских коммунистов, никак не могла рассчитывать на широкую аудиторию читателей в США; зато видеосюжеты финансируемых авторитарными государствами каналов — катарской «Аль-Джазиры», китайского CCTV и российской «Russia Today» — ежедневно смотрят миллионы американских телезрителей. Монополии Запада на создание новостных сюжетов больше не существует, как нет и абсолютной гарантии от вмешательства иностранных правительств в его внутренние дела.

НАЧАЛО КОНЦА?

На протяжении долгого периода демократической стабильности США сохраняли положение сверхдержавы как в культурном, так и в экономическом плане. Их авторитарные соперники, например СССР, довольно скоро перешли в состояние экономической стагнации, а их идеология была дискредитирована. Казалось, что демократия не только дает больше свободы индивидам и создает возможности для самоопределения человеческих коллективов, но и открывает прозаическую перспективу повышения материального благосостояния. Пока эти фоновые условия оставались неизменными, были все основания предполагать, что государства, традиционно считавшиеся оплотом демократии, останутся таковыми и впредь. Кроме того, имелись веские основания для надежд на то, что некоторые из авторитарных стран, число которых неизменно увеличивается, перейдут на сторону демократии.

Но теперь, похоже, эра экономического и культурного доминирования западных либеральных демократий подходит к концу. Причем в то время, как их институты переживают упадок, авторитарные популисты разрабатывают идеологическую альтернативу в виде нелиберальной демократии, а авторитарные правители обеспечивают своим гражданам такой же уровень жизни, как и в богатейших странах Запада.

Хочется надеяться, что западные либеральные демократии смогут отвоевать утраченные позиции. Один из путей к восстановлению их былого величия лежит в экономической плоскости. Свежие успехи авторитарных государств могут оказаться эпизодическими и краткосрочными. Россия и Саудовская Аравия полностью зависят от добычи углеводородного сырья. Китай обязан своим экономическим ростом огромному долговому пузырю и благоприятной демографической ситуации. Cо временем, вероятно, Китаю придется уменьшить долю заемного капитала и столкнуться с последствиями старения населения. Наряду с этим экономическая ситуация в западных странах может улучшиться. С завершением недавнего «великого экономического спада» экономическая жизнь государств Европы и Северной Америки стремительно набирает обороты, и со временем бастионы либеральной демократии, в принципе, могут вновь обогнать модернизированные автократии.

Следовательно, любые прогнозы относительно того, с какой скоростью и насколько существенно меняется баланс сил демократических и авторитарных государств, следует воспринимать с осторожностью. Беспокоит, однако, что даже поверхностное изучение динамики ВВП западных стран за последние тридцать—сорок лет позволяет сделать вывод, что из-за демографического спада и замедлившегося роста производительности труда их экономика уже находилась в стагнации задолго до нынешнего финансового кризиса. Между тем, в отличие от западных стран, в Китае и других развивающихся государствах все еще есть обширные и удаленные от промышленных центров районы «догоняющего» экономического развития — эти резервы помогут им поддержать нынешнюю модель экономического роста.

Также есть надежда, что молодые демократии, в частности Бразилия, Индия и Индонезия, со временем начнут играть более активную роль в распространении ценностей либеральной демократии и укрепят союз демократических государств. Но для этого им потребуется радикальная смена курса. Как отмечает политолог Марк Платтнер, для этих государств идея «защиты либеральной демократии» исторически никогда не была «важным компонентом внешней политики». Так, Бразилия, Индия и ЮАР воздержались от голосования по резолюции Генеральной ассамблеи ООН, осуждавшей аннексию Крыма Российской Федерацией. Они также выступают против санкций в отношении России и солидаризируются с авторитарными режимами, когда речь заходит об ужесточении государственного контроля над Интернетом.

Усугубляет ситуацию и то, что «молодые» демократии, как показывает опыт, не так устойчивы, как «старые» демократии Северной Америки, Западной Европы и некоторых регионов Восточной Азии. Недавний рецидив авторитаризма в Турции, как и признаки ослабления демократии в Аргентине, Индонезии, Мексике и на Филиппинах, повышают вероятность того, что некоторые из этих стран в недалеком будущем превратятся в мнимые демократии или вообще вернутся к авторитарному правлению. Вместо того, чтобы поддержать слабеющий лагерь демократии, кто-то из них может вступить в союз с авторитарными странами.

Мы проявим излишнюю самонадеянность, если будем рассчитывать, что демократии обязательно вернут себе мировое лидерство. Более вероятным сегодня представляется тот сценарий, согласно которому демократические системы продолжат терять свою привлекательность, поскольку перестанут ассоциироваться с богатством и властью, погрязнув в неразрешимых внутренних проблемах.

В то же время остается вероятность того, что граждане авторитарных государств, приобщившись к высоким жизненным стандартам либеральных демократий, «заразятся» и их ценностями. Если такие крупные авторитарные государства, как Иран, Россия и Саудовская Аравия, когда-нибудь возьмутся за демократические преобразования, сила демократии возрастет в разы. А если то же самое произойдет и в Китае, на будущем авторитаризма будет поставлен крест.

Впрочем, все вышеизложенное не отменяет главного: долгий век всемирного господства западных либеральных демократий подошел к концу. Осталось лишь найти ответ на вопрос, покинет ли идея демократии традиционные пределы своего обитания на Западе, в результате чего произойдут действительно эпохальные перемены и наступит общемировой демократический триумф, или же демократия превратится в пережиток прошлого, характерный для экономически и демографически деградирующих регионов планеты.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Перевод осуществлен по изданию: Mounk Y., Foa R.S. The End of the Democratic Century: Autocracy’s Global Ascendance // Foreign Affairs. 2018. Vol. 97. № 3 (May-June).

Каждому свое: ждет ли Косово новый раздел

Меркель заявила о неприкосновенности границ на Балканах

Президент Сербии Александар Вучич 14 августа заявил, что ожидает «интересных» переговоров с президентом самопровозглашенной Косово Хашимом Тачи. В СМИ появились спекуляции, что лидеры переговоров могут пойти на раздел Косово на сербскую и албанскую части в качестве решения проблемы. Против этого выступает канцлер Германии Ангела Меркель, которая заявила, что территориальная целостность государств на Западных Балканах «неприкосновенна».

Президент Сербии Александар Вучич заявил во вторник, 14 августа, что его встреча с премьер-министром Косово Хашимом Тачи в Брюсселе, которая пройдет в сентябре, обещает быть интересной, однако это не значит, что сделка с Приштиной произойдет в течение ближайших месяцев.

В настоящее время между Сербией и де-факто самостоятельным бывшим сербским краем Косово идет переговорный процесс. Обе стороны пытаются решить проблему на прямых переговорах, но каждая из сторон преследует свои цели.

Для Вучича решение проблемы Косово — это возможность вступления в ЕС, для Тачи — превращения Косово в полноценное государство, вступления в ЕС, а, возможно, и в НАТО.

Переговоры между Белградом и Приштиной ведутся давно, но в последнее время к ним появился больший интерес СМИ в связи со слухами, что лидеры якобы договорились «о разделе» Косово. Как отмечает издание Le Monde, Сербия и Косово «упоминают об обмене территориями», что является «рискованной ставкой» на Балканах.

Издание напоминает о недавнем заявлении Тачи о том, что в рамках мирного соглашения с Сербией могут быть произведены «пограничные корректировки». В свою очередь, сам Вучич отметил, что «благосклонно относится к разграничению с албанцами». Также он отметил, что территория, где неясно, кому что принадлежит, «является источником потенциального конфликта».

Как объясняют наблюдатели, из этих слов можно понять, что руководители могут договориться о каком-то обмене территории, чтобы решить проблему таким образом.

Перспективы подобного развития событий уже вызвали критику со стороны канцлера Германии Ангелы Меркель, которая заявила в понедельник, что «территориальная целостность государств Западных Балкан установлена и неприкосновенна». Канцлер отметила, что «снова и снова делаются попытки говорить о границах, а мы не можем этого делать».

Вучич, в свою очередь, отметил, что канцлер Германии неоднократно выступала с подобными заявлениями, что не мешает ему «бороться за Косово».

Сербский президент также напомнил роль Запада в истории Косово. «Она говорит, что никакого изменения границ, но она изменила все так, что Косово сейчас отторгнуто от Сербии…» — сетовал Вучич.

Сербский президент добавил, что большая часть Запада рассматривает его как «суверенное образование, принадлежащее албанцам. «С их стороны вопрос закрыт», — подчеркнул сербский лидер.

Косово было отторгнуто от Сербии в результате военной операции НАТО против Югославии в 1999 году.

Возможность какого бы то ни было разделения Косово — непопулярная идея как в Белграде, так и в Приштине. Для многих жителей Сербии Косово остается местом, где находятся православные монастыри, а также часть истории Сербского государства. Именно на Косовом поле сербский воин Милош Обелич убил во время битвы 15 июня 1389 турецкого султана Мурада.

В настоящее время большинство населения в Косово — а здесь проживают 2 млн человек — составляют албанцы. Количество сербов при этом около 100 тыс. человек, их национальный центр находится в Косовской Митровице.

Комментируя позицию президента Вучича, ведущий эксперт Института Славяноведения РАН Георгий Энгельгардт отмечает, что политик «находится в уязвимом положении». «Он лежит на прокрустовом ложе и пытается вырваться, но это рывки отчаяния», — отметил собеседник «Газеты.Ru».

Энгельгардт объясняет, что, стремясь уложиться в сроки, поставленные ему ЕС для урегулирования конфликта, «он должен взять ответственность за историческое поражение».

Согласно новой стратегии ЕС на Балканах, в случае с Сербией речь идет об урегулировании отношений с Косово — некогда автономной республики еще в составе единой Югославии. В стратегии ЕС говорится, что от Сербии ждут «всеобъемлющего, юридически обязательного нормативного соглашения» с Косово.

Энгельгардт отмечает, что Вучич мог бы не идти на прямые переговоры с Тачи, который как бывший командир косовских сепаратистов не пользуется симпатиями у сербов: «Предшественники нынешнего сербского президента избегали прямых контактов с Тачи», — говорит эксперт.

В начале августа сам Вучич пообещал согражданам не идти на «секретные» договоренности с Косово и заявил, что все договоры будут иметь открытый характер. При этом он отметил, что до компромиссного решения вокруг Косово «дойти тяжело или почти невозможно».

Ситуация осложняется и тем, что с 1 января 2019 года Албания собирается упразднить пограничный контроль с Косово, что даст возможность части населения этой страны беспрепятственно выезжать в соседнее частично признанное государство. Сербы опасаются, что албанцы таким образом полностью вытеснят сербов из края.

В свою очередь, в ЕС критикуют Косово за высокий уровень преступности и коррупции, что, впрочем, не помешало европейским чиновникам заявить, что косовары могут в скором будущем получить возможности для безвизовых поездок в ЕC сроком на 90 дней.

Как отмечает Энгельгардт, ЕС не заинтересован в каком-либо разделе Косово, поскольку опасается, что это может стать прецедентом для других государств. При этом он указывает на Дейтонское соглашение 1995 года, которое фактически разделило республику Боснию и Герцеговину на Республику Сербскую и Федерацию Боснии и Герцеговины.

Эксперт считает, что в случае если Косово и Сербия придут к решению ситуации, которая удовлетворит обе стороны, Белграду необходимо получить «полномасштабную обязывающую нейтрализацию» от Косова, чтобы не допустить его вступления в НАТО.

Ни одна другая страна так не защищает интересы Сербии, как Россия, особенно по проблеме Косово, заявил глава МИД Сербии Ивица Дачич в пятницу в ходе визита в страну директора Департамента информации и печати МИД РФ Марии Захаровой.

Захарова прибыла в Белград по приглашению Дачича. Днем в пятницу в программе ее визита встреча за закрытыми дверями с главой сербского МИД, а также с министром по инновациям Ненадом Поповичем.

"Мы твердо выступаем за дальнейшее развитие политических отношений с РФ на основе стратегического партнерства, мы исторически, традиционно являемся двумя близкими братскими или сестринскими народами, и два наших государства всегда имели исключительно дружественные отношения и только дружественные отношения", — заявил сербский министр иностранных дел.

"В связи с этим я хочу выразить большую благодарность за поддержку, которая Россия оказывает Сербии, когда речь идет о нашей территориальной целостности и суверенитете… Ни одна страна так не защищает сербские интересы как Россия", — отметил Дачич.

Он добавил, что Белград не примет "ни одного решения так, чтобы об этом не были оповещены наши стратегические партнеры".

Президент Сербии Александр Вучич заявил в четверг, что выступает за разграничение с албанцами на территории Косово и Метохии во избежание конфликтов в дальнейшем.

"Я выступаю за, и не скрываю этого, всячески выступаю и представляю это как свою политику, получит ли она поддержку народа или нет, но выступаю за разграничение с албанцами", — цитирует Вучича национальное телевидение РТС.

"Если у нас будет территория, где неизвестно, как к ней относиться и кому что принадлежит — это всегда источник потенциальных конфликтов и проблем", — приводит слова главы государства телеканал.

Это его первое подобное заявление, и раньше он не давал понять столь четко о своей позиции.

Накануне президент самопровозглашенной республики Косово Хашим Тачи заявил, что планирует предложить в Брюсселе на переговорах с Белградом присоединить населенные албанцами районы юга центральной Сербии, ради чего готов изменить косовскую конституцию.

Бывший полевой командир Освободительной армии Косово (ОАК) Тачи сообщил на пресс-конференции в Приштине в среду, что возможное присоединение Прешевской долины к самопровозглашенной республике "не подразумевает раздел Косово, размен территории или автономию для косовских сербов, только корректировку границ".

В то же время член Священного синода Сербской православной церкви епископ Рашско-Призренский (покрывает территорию Косово и Метохии) Тедосий публично предостерег сербских политиков от тайных решений по разделу территории Косово.

Глава МИД Сербии Ивица Дачич в начале августа заявил журналистам в Белграде, что наступил удачный момент для "достижения компромиссного решения". Он аргументировал это заинтересованностью в решении вопроса руководства США, Евросоюза и позицией России. Сербский президент Александр Вучич также подчеркнул, что сербские власти готовы к "компромиссному решению" по вопросу Косово и со своей стороны соблюдают все достигнутые в диалоге с косовскими албанцами при посредничестве ЕС в Брюсселе договоренности.

Тема возможности обмена между Белградом и Приштиной компактно населенных косовскими сербами муниципалитетов Лепосавич, Зубин-Поток, Звечан и Северная Косовска-Митровица на севере от реки Ибар на населенные албанцами муниципалитеты Прешево, Буяновац и Медведжа на крайнем юге Сербии периодически всплывает в обществе и СМИ.

Косовско-албанские структуры в Приштине в феврале 2008 года в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии. Власти Сербии под давлением Брюсселя и для сближения региона с Евросоюзом, а также ради облегчения жизни в крае сербским гражданам в 2011 году были вынуждены начать переговоры о нормализации отношений с косовскими албанцами при посредничестве ЕС. Крупнейшими достигнутыми договоренностями являются "Брюссельское" соглашение о принципах нормализации отношений Белграда и Приштины, заключенное в апреле 2013 года, и соглашение о Сообществе сербских общин, подписанное сторонами в августе 2015 года. Последний данный Брюсселем срок для выполнения данных соглашений — 4 августа — не был соблюден Приштиной, что привело к росту напряженности в Косово.

Президент самопровозглашенной республики Косово Хашим Тачи заявил, что планирует предложить в Брюсселе на переговорах с Белградом присоединить населенные албанцами районы юга центральной Сербии, ради чего готов изменить косовскую конституцию.

На территории крайнего юга центральной Сербии находятся муниципалитеты Прешево, Буяновац и Медведжа, частично населенные албанцами, лидеры которых периодически требуют интеграции своей Прешевской долины с Приштиной. В 2001 году там проходили вооруженные столкновения между албанскими отрядами и сербскими властями. Бывший полевой командир Освободительной армии Косово (ОАК) Тачи сообщил на пресс-конференции в Приштине в среду, что возможное присоединение Прешевской долины к самопровозглашенной республике "не подразумевает раздел Косово, размен территории или автономию для косовских сербов, только корректировку границ".

"Корректировка границы предполагает полное присоединение Прешево, Медведже и Буяновца к Косово. Это был бы транспарентный и ответственный процесс примирения между (самопровозглашенным – ред.) Косово и Сербией. Если обе стороны согласятся с этим, никто не сможет этому воспротивиться. Если потребуется, Косово изменит конституцию в случае присоединения Прешевской долины", — цитирует Тачи Радио и телевидение Косово.

Лидер непризнанного государства отметил, что корректировка границ должна быть осуществлена при официальной демаркации (разграничении) между Приштиной и Белградом.

"Требования политических лидеров из Медведже, Прешево и Буяноваца официально оформлены, и я представлю их в Брюсселе. Будет очень трудно, почти невозможно, но если добьемся чего-то — произойдет чудо, а если не получится — мы хотя бы попытались. Надо иметь в виду, что такой момент нельзя упускать", — приводит слова косовского президента телеканал.

Глава МИД Сербии Ивица Дачич в начале августа заявил журналистам в Белграде, что наступил удачный момент для "достижения компромиссного решения". Он аргументировал это заинтересованностью в решении вопроса руководства США, Евросоюза и позицией России. Сербский президент Александр Вучич также подчеркнул, что сербские власти готовы к "компромиссному решению" по вопросу Косово и со своей стороны соблюдают все достигнутые в диалоге с косовскими албанцами при посредничестве ЕС в Брюсселе договоренности.

Тема возможности обмена между Белградом и Приштиной компактно населенных косовскими сербами муниципалитетов Лепосавич, Зубин-Поток, Звечан и Северная Косовска-Митровица на севере от реки Ибар на населенные албанцами муниципалитеты Прешево, Буяновац и Медведжа на крайнем юге Сербии периодически всплывает в обществе и СМИ.

Косовско-албанские структуры в Приштине в феврале 2008 года в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии. Власти Сербии под давлением Брюсселя и для сближения региона с Евросоюзом, а также ради облегчения жизни в крае сербским гражданам в 2011 году были вынуждены начать переговоры о нормализации отношений с косовскими албанцами при посредничестве ЕС. Крупнейшими достигнутыми договоренностями являются "Брюссельское" соглашение о принципах нормализации отношений Белграда и Приштины, заключенное в апреле 2013 года, и соглашение о Сообществе сербских общин, подписанное сторонами в августе 2015 года. Последний данный Брюсселем срок для выполнения данных соглашений — 4 августа — не был соблюден Приштиной, что привело к росту напряженности в Косово.

"Сергей, я сейчас в обморок упаду": как РФ признала Абхазию и Южную Осетию

Сергей Шамба в августе 2008 года, когда произошли боевые действия в Южной Осетии и Кодорском ущелье и последовавшее за ними признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, был главой абхазского МИД, затем премьер-министром. В интервью РИА Новости он рассказал о малоизвестных деталях событий десятилетней давности и о том, как все это виделось с точки зрения непосредственного участника событий.

— Сергей Миронович, насколько неожиданными для Абхазии были события 8 августа в Цхинвале?

— Не были неожиданными. Видно было, что Грузия готовит агрессию. Осетины постоянно указывали, что грузины тихой сапой занимают высоты вокруг Цхинвала, что было угрозой для города. В это время шел процесс мирного урегулирования, ответить адекватно (на действия Грузии — ред.) было невозможно. Но все говорило о том, что это делается неспроста.

Цхинвал находится в котловине, над ним горы. Грузины их занимали. Осетины били тревогу, но никто не обращал внимания на это. Мы прекрасно понимали, к чему дело идет, просто мы не знали, где раньше — здесь или там. Были жалобы осетин на такое движение со стороны Грузии, об этом всем говорилось. Но если участники переговорного процесса априори на их стороне — конечно, они закрывали на это глаза.

Мы с Багапшем были на каком-то празднике в Осетии, и там такой обстрел начался… Ребенка ранили в Цхинвале. Они (грузинские силы — ред.) периодически с этих высот обстреливали Цхинвал.

Мы тоже ожидали, что здесь могут быть такие события. Потому что это был тот период, когда на границе между Абхазией и Грузией, хотя там стояли миротворческие силы, постоянно были провокации. Действовали (грузинские — ред.) диверсионно-террористические отряды "Белый легион", "Лесные братья". От их рук погибло очень много граждан Абхазии. Российских миротворцев больше ста человек погибло на границе.

Агрессию Грузии можно было ждать или в отношении Абхазии, или в отношении Южной Осетии. Это происходило летом, когда здесь было очень много отдыхающих, в том числе российских. Россия в это время начала ремонт железной дороги в Абхазию, чтобы поездом можно было ротацию, снабжение производить миротворческих сил. Четыреста человек железнодорожных строителей было введено в Абхазию. Это была значительная сила. И я думаю, и многие так считают, что именно это послужило для Грузии таким предостережением, и они свою агрессию направили на Южную Осетию.

— Каковы были военные планы Грузии в августе 2008 в отношении Абхазии и Южной Осетии?

— Однозначно у них была уверенность, что им помогут американцы. И им кто-то это подкидывал.

В начале июня грузинское руководство предложило нам провести без участия России встречу грузино-абхазскую. В Швеции, в Стокгольме. С грузинской стороны было все высшее политическое руководство, кроме Саакашвили, ближайшее его окружение. Там были Ника Руруа, экс-министр культуры, но он близкий к политической партии Саакашвили. (Замглавы МИД Гига — ред.) Бокерия. Представитель Грузии в ООН Ираклий Аласания. Темур Якобашвили — министр реинтеграции. Был я и еще несколько человек. Они там как раз говорили о том, что "мы сейчас там наведем порядок в Южной Осетии". "У нас такое вооружение, русские им ничем не помогут. У русских ржавые танки, а у нас оружие, которое нам дали американцы", — такие вещи они говорили.

Аласания — еще и двоюродный брат Саакашвили, близкий ему человек. И мы уже в перерыве с ним идем, я говорю: "Если они на это на самом деле рассчитывают, то они просто ваш народ погубят". Он говорит: "Понимаешь, это окружение Саакашвили, они ему внушают такие идеи". Из этого разговора было ясно, что у них была уверенность. Они с нами встретились для того, чтобы нас попугать.

— Что грузины требовали от вас на той встрече? В чем было их предложение?

— Они делали предложения, что давайте договариваться на их условиях. Смысл был такой нашей встречи. Иначе будет то, что… вот сейчас мы в Южной Осетии покажем, разнесем, русские ничем не помогут. Мы сейчас закончим с Осетией, потом возьмемся за вас. Надо было так понимать, что "мы силой решим и ваш вопрос тоже". А смысл этой встречи, очевидно, был такой, что мы испугаемся и пойдем на уступки в переговорном процессе.

У нас параллельно шел переговорный процесс в течение многих лет — с конца 1993 года — под эгидой ООН. Там были разные варианты. Нам нужны были переговоры ради переговоров. Чтобы время было, возможность встать на ноги. Чтобы как-то укрепить свои позиции. Время шло, и это было не столько на Грузии пользу, сколько нам. Они (грузинская сторона — ред.) уже к этому времени готовы были на федерацию, в принципе. Варианты обсуждались, но мы ни на что не шли. Поэтому они думали, что они попугают нас, и мы согласимся.

— На федерацию?

— Ну, уж я не знаю, на что. Если бы они так расправились с Южной Осетией, и никто бы ее не поддержал, может быть, у них бы и более жесткие стали требования. Было ощущение того, что они надеются на внешнюю поддержку. Что им какие-то данные давали о том, что русская армия неспособна оказать сопротивление. У них были надежды, что американцы или НАТО разбомбят Рокский тоннель и не дадут российским войскам вовремя прийти, а они (грузинские силы — ред.) за это время закончили бы в Цхинвале.

— То есть рассчитывали на военную поддержку США, а не просто политическую?

— Я думаю, да. Иначе они как бы на это пошли? Когда еще был Гамсахурдиа, тогда еще президентом (США — ред.) Буш-старший был. Ездил, как домой, по союзным республикам. Приехал в Грузию, там уже был президентом Гамсахурдиа. Я читал мемуары человека, который был на этих встречах. Гамсахурдиа попросил встречи и говорит: "Господин президент, Россия — колосс на глиняных ногах, стоит его ткнуть, и он развалится. И мы готовы на себя это взять, только окажите нам поддержку в этом". На что Буш-старший ему ответил: "Ваши слова очень многим понравятся в Америке, но когда дело дойдет до столкновения с Россией, вас никто не поддержит".

А у этих наивных людей было впечатление такое, что они сейчас "колосс на глиняных ногах" пихнут, и им помогут. Получилась такая ситуация, что их кто-то обнадеживал: в Конгрессе всякие Маккейны и прочие, которые поддерживали этого Саакашвили. Наверное, ему говорили: "Давай, вперед!". А когда до дела дошло, никто не стал лезть.

— А на самом деле позиция американцев какая была?

— Я думаю, что они надеялись все-таки, что грузины сумеют что-то сделать. Чтобы грузины вышли к Рокскому тоннелю, заблокировали тоннель, не давая российским войскам выйти в Осетию, и закончили всю эту операцию в течение, скажем, суток. Дальше они, наверное, вмешались бы тоже, начали процесс урегулирования. Но уже грузины были бы там, уже осетины бы побежали оттуда, убегая от наступающей грузинской армии.

Боевая техника российских военнослужащих у Рокского тоннеля. 13 августа 2008 года

— Насколько серьезно, по вашей оценке, грузины подготовились к такой войне?

— Серьезно подготовились. Вооружены были очень хорошо. Грузинская армия хорошо оснащена была. У них в некоторых вопросах лучше ситуация была, чем в российской армии. Например, коммуникационные вещи, радиосвязь современная. Рассчитывали они на то, что это уже не та армия, которая была в 1992 году.

Однозначно, конечно, Осетия не конечная их цель была. Понятное дело, что и Абхазию хотели вернуть.

— Осетинам вы рассказали о той встрече?

— У нас, конечно, контакты были, поэтому все было ясно. Конечно, сказали. Но что они готовят агрессию, это и без этого ясно было. Осетины сами знали.

— А как в Абхазии узнали, что в Южной Осетии началась война?

— Мы ночью это узнали по каким-то звонкам телефонным. И ко мне (информация — ред.) пришла и к президенту. Мы тогда всю ночь у президента находились. Из Москвы звонили, из Южной Осетии звонили.

— Что говорили?

— Ну что вот — нападение. Кстати, выводы комиссии ООН под руководством Хайди Тальявини очевидны. Там есть разные оценки, можно обвинять каждую из сторон, но самый главный вывод в том, что грузинские войска в ночь на 8 августа начали обстрел спящего мирного города Цхинвала. Очевидно, что ответственность несет тот, кто первый начал стрелять. Тем более — ракетами по спящему мирному городу.

Когда это произошло ночью, президент Сергей Багапш меня вызвал. Мы сидели у него в кабинете, звонили по разным инстанциям. Думали, что делать. У нас с Южной Осетией есть договор, в соответствии с которым в случае таких обстоятельств стороны должны оказать всю возможную помощь друг другу.

Президент принял решение двинуть к нашей границе с Грузией наши войска. Утром — движение бронетехники, колонна двинулась в сторону реки Ингур. Но миротворцы встали щитом, закрыли дорогу и начали переговоры с нами, чтобы мы не делали этого. Из Москвы начали звонить президенту, говорить, что не надо вмешиваться, все будет нормально — в таком духе.

— У Абхазии были планы пойти в наступление на грузинскую территорию?

— Ударить в Западной Грузии, чтобы отвлечь какие-то войска грузинские от Южной Осетии. Кстати, в результате этого большая часть грузинских войск была сосредоточена в Западной Грузии все-таки. Они опасались, что со стороны Абхазии будет нанесен удар.

Но когда эту дорогу (миротворцы — ред.) закрыли, мы приняли новое решение — освободить верхнюю часть Кодорского ущелья, где жили этнические сваны-грузины. Это была единственная территория Абхазии, на которой еще находились грузинские войска. Тогда мы начали операцию по освобождению ущелья. Чем это закончилось, известно — они получили по заслугам. И из Южной Осетии, и из верхней части Кодорского ущелья они были вынуждены бежать.

(До войны — ред.) я сам вел переговоры с Якобашвили. Мы искали какой-то компромисс. Давайте выходите (из Кодорского ущелья — ред.), выведите оттуда войска. Мы гарантируем, что мы туда не будем войска вводить, поставим там нашу милицию для того, чтобы там порядок соблюдался. Мы гарантируем безопасность граждан. Он: "Нет, вы ничего не сможете сделать, они там так укреплены… Продовольствия на целый год хватит, вооружения и всего, вам никогда его не взять".

Потом, когда сгущаться начала ситуация, мы как действовали — взяли высоты, стали долбить их с высот. Начали выдавливать. Ну а потом сами побежали все, уже когда русские войска двинулись и оттуда, и отсюда, и высадились с десантных кораблей. Они уже поняли, что они отсечены, останутся в окружении.

Они просто без боя убежали. И с ними населения много ушло, большая часть населения.

После событий в Южной Осетии была встреча в Бочаровом ручье, где нашим президентам — Южной Осетии и Абхазии — было предложено подумать о создании конфедерации. Они встречались с Дмитрием Анатольевичем два раза. Первая встреча была, может быть, 18-го августа. Последняя встреча была дня за три до признания наших республик Россией, то есть примерно 23-го.

Осетины почему-то активно отказываются, что это было. Хотя там были российские дипломаты, которые это прекрасно помнят и говорят: да, конечно, было. Это как раз-таки показывает, что Россия до конца пыталась найти какой-то компромиссный вариант. Даже мы подозревали тогда, что может Саркози — он тогда тоже участвовал активно, ведь они же вмешались, события в 2008 году остановили — Евросоюз и Россия решили какую-то конфедерацию создать. Потому что это единственная модель, которая могла бы более-менее быть компромиссной для всех.

Там подразумевалась (конфедерация — ред.) Южной Осетии и Абхазии, но в последнем пункте записано, что "к конфедерации могут присоединяться и другие страны, в том числе Грузия". Могли бы точку поставить после "другие страны", но нет. Видимо, для того, чтобы показать Саркози и грузинам, что это компромисс.

Они (президенты — ред.) сначала не думали, что это серьезно. А потом — бац, им дают проект. Их пригласили в Москву, где и дали проекты. Президент наш срочно меня вызвал, показал мне. Когда Багапш дал мне почитать проект, и я прочитал только преамбулу, я сразу сказал президенту: "Они, наверное, хотят Грузию присоединить, потому что какая конфедерация между Абхазией и Осетией, если мы даже не граничим?". Багапш мне говорит: "Посмотри последний пункт". Я смотрю последний пункт, и там ясно написано. Еще Багапш подчеркнул уже эти слова.

Мы с ним поняли, что это нам не подходит, и поехали на встречу в МИДе, на которой сказали, что мы не согласны на такой вариант. Осетины тоже отказались.

После этого была опять встреча в Бочаровом ручье, где уже Дмитрий Медведев сказал двум президентам, что мне ничего не остается, кроме как признать вашу независимость. Как мне Багапш передал: "Ну, я знаю, что вы не согласились на наше предложение, и нам ничего не остается, как признать вашу независимость". И Кокойты говорит Багапшу: "Сергей, держи меня, я сейчас в обморок упаду".

Только Медведев попросил два-три дня, я вас прошу, не оглашайте никому. Через буквально дня три после этого мы услышали о признании независимости Абхазии.

— Москва давила тогда на вас?

— Нет, не давила. Вообще на нас никто особенно сильно весь переговорный процесс не давил. Я думаю, они прекрасно понимали, что мы не согласимся. Мне кажется, что это было сделано, чтобы показать последнюю попытку. Для общественности мировой.

С другой стороны, если бы мы согласились, это было бы облегчение для России и для Европы. И для той же Грузии, потому что тогда для нее уже все остальные варианты давно отпали. Она бы уже и на этот вариант согласилась — конфедерации. Это бы всех устраивало, кроме нас.

— Почему?

— Потому что мы не хотели с ними после того, что произошло, жить в одном общем государстве.

— Багапш выполнил просьбу Медведева никому не говорить, что вас признают?

— Мне сказал. Я министр иностранных дел был.

— Вы обрадовались?

— Черт его знает, хотелось верить, но все-таки… мало ли. Вдруг передумают, или Путин скажет Медведеву… Но, как оказалось, Путин как раз тоже поддерживал. Это его идея даже в большей степени была, потому что после Косово он сказал, что будет адекватный ответ.

— Кроме вас, Багапш еще кому-то сказал, что через три дня вас признают?

— Нет, насколько я знаю, нет. Ну, я не знаю, может, он дома сказал жене (смеется).

— Помните свои эмоции, когда Россия официально объявила о признании?

— Я сидел в кабинете у себя, когда забежали сотрудники наши, министерства — Сергей Миронович, быстрей к телевизору! Там Медведев сейчас будет объявлять. Я побежал к телевизору, потому что у меня в кабинете не стоял телевизор — тогда не было времени телевизор смотреть. Там уже весь состав МИДа нашего собрался. Мы это услышали. Какое могло быть? Итог фактически той деятельности… Я-то в освободительном движении с 24 лет участвую, был период, когда возглавлял его.

Мы на площади собрались тогда. Президент пошел на площадь, люди стекались туда, на площадь. Молодежь с флагами, машины — размахивали флагами. Багапш там выступил, на площади, и оттуда я и отец Виссарион (религиозный лидер Абхазии — ред) пошли к Владиславу Ардзинба (первый президент Абхазии — ред.). Он тогда уже болел. Перед домом Ардзинба собралась масса людей, которые хотели, чтобы его на балкон хотя бы на коляске вывезли. Но его не вывозили — уже и на коляске тоже не могли. И никого не впускали, но нас пустили. Мы с Виссарионом поднялись, пришли. Он лежал в постели, улыбался. Мы поздравили — это же тоже его как политика такой итог. Не каждый в своей жизни видел достижение конечной цели — независимость, еще и признание.

— С тех пор прошло уже 10 лет. Почему список признавших Абхазию государств такой маленький?

— Потому что здесь все зависит от того, кто под чьим влиянием находится. У американцев больше влияния. Они же всех запугивают. Еще удивительно, что эти согласились. Россия за нас, кстати, это не делала. Это результат нашей работы. Понятно, что они тоже смотрели на то, как Россия отреагирует. Но то, что нас признали эти страны — это работа наших дипломатов.

Мы прекрасно понимали, что в Европе или Северной Америке нет смысла искать признания, потому что там консолидированное мнение уже есть по этому вопросу. Поэтому мы в Латинскую Америку отправляли (делегации — ред.), в Океанию и так далее, в Азию. Там, где нет такой общей политики. Мы искали те страны, которые в меньшей степени зависят от США. Или в конфронтации с США находятся.

Наши дипломаты ездили, мой заместитель ездил с целой командой. Президент, когда поехал подписывать соглашения в эти страны, удивлен был, какое количество друзей, союзников приобрели наши дипломаты.

Был один человек, очень активный, который нам помогал. Он сам из Прибалтики. Он в этом регионе работал, и он во многом нам помог с признанием этих стран (Науру и Тувалу — ред.).

Сирия имеет значение для нас политическое. Исторически связана с Абхазией, потому что там диаспора немаленькая абхазская была всегда.

— Россия помогала как-то в этой работе по признанию?

— Россия техническую помощь любую оказывала. Они так и сказали в самом начале, Лавров сказал: "Мы вам любую техническую помощь за рубежом обеспечим, но за вас работать на признание мы не будем". Это и понятно. А некоторые думают, что эти страны… что Россия им что-то заплатила. Такого не было. Никому ничего не платили. Россия помогала: обеспечивала встречи, обеспечивала транспорт.

— А были переговоры, которые вроде бы хорошо шли, но не привели ни к каким результатам?

— Были, и они сейчас тоже есть. Мы вели переговоры с одной страной в Азии. Делегация наша там была. Потом оттуда делегация приехала. Им очень понравилось, встречи хорошие были. Но как-то все на нет сошло. Но потом я встретился с послом этой страны в Москве и спросил, почему так произошло. Он говорит: "Мы ждали, что скажет Россия, и даже спросили. Нам ответили, делайте, что хотите". Поэтому навязывать кому-то… Она этого не делала.

Даже в Европе были. Но я здесь тоже особых иллюзий не строю, что европейские страны какие-то нас могут признать. Но переговоры неплохие были у нас, контакты были.

— На какие компромиссы может пойти Абхазия ради признания со стороны Грузии?

— Никаких политических уступок, об этом речи нет. Если уж тогда не соглашались. Мы можем говорить о том, как нам существовать как двум соседним государствам и двум соседним народам.

— А что может Абхазия предложить взамен?

— Не знаю, что они будут требовать. Но если они будут требовать возвращения (грузинских — ред.) беженцев, это неприемлемо. Потому что это значит менять демографическую ситуацию. Мы ж понимаем, какая под этим подоплека. Опять грузинское население превысит абхазское, референдум и так далее. И всю ситуацию можно вернуть назад. Это такая хитрость, которую мы не допустим.

Нет сегодня политической силы в Абхазии, которая бы озвучивала вообще такие вещи — о том, что может быть возвращение грузинских беженцев.

— Но тогда получается тупик в переговорах с Грузией?

— Да нету никакого тупика. Тупик у грузин. У нас договор с Россией, а признание всего мира — оно просто престижный характер носит. В плане практическом оно ничего не дает. Для маленькой Абхазии огромная Россия — это целый мир. Мы можем все свои интересы реализовать через российскую границу. Экономические — это огромный рынок российский. Безопасность наша. Это все мы можем с Россией делать. Остальное — это все дело престижа.

Абхазия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 8 августа 2018 > № 2695999 Сергей Шамба

Президент Сербии Александр Вучич пообещал на будущем референдуме не увязывать вопрос косовского урегулирования со вступлением в Евросоюз.

"Я не буду ставить вопрос таким образом — выступаете ли вы за членство в Евросоюзе, за благосостояние и процветание, а также за договор с Приштиной. У народа будет возможность очень четко и точно высказаться о потенциальном соглашении, которое мы, может быть, однажды смогли бы достичь", — отметил Вучич.

Ранее президент Сербии неоднократно заявлял, что вопрос отношений Белграда и самопровозглашенной республики Косово предстоит решать гражданам страны на референдуме. При этом он ни разу не указывал даже примерные сроки всенародного опроса.

Многие международные эксперты много лет указывают на то, что ради вступления в Евросоюз, что является внешнеполитическим приоритетом Сербии, Белграду придется отказаться от Косово.

Косовско-албанские структуры в Приштине в феврале 2008 года в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии. Белград и Приштина при посредничестве Евросоюза ведут переговоры о нормализации ситуации в крае. Белград фактически потерял контроль над большей территорией своей южной автономии в 1999 году, когда в косовский конфликт на стороне местных албанцев вмешались силы НАТО, начавшие бомбардировки тогдашней Союзной Республики Югославия.

Интервью Дмитрия Медведева газете «Коммерсантъ»

10 лет грузино-югоосетинскому конфликту.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, та августовская война 2008 года – было ощущение, что она неизбежна, ещё до её начала. У Вас такие предчувствия в тот период были?

Д.Медведев: Нет, никакой неизбежности не было. И мои оценки остаются прежними: если бы не безответственное, аморальное, преступное поведение Саакашвили и его приспешников, никакой войны бы не было.

Да, там в тот период была высокая степень напряжённости. Она, собственно, возникла не в 2008 году, а в 1991-м. И эти напряжённые отношения между отдельными составными частями на тот период Грузинской Советской Социалистической Республики ощущались даже до того периода.

Я вспомнил, как в 1990 году из Сочи приехал впервые в жизни на территорию Абхазии – тогда, соответственно, в составе Грузии. И во время разговора с обычными людьми в каких-то ресторанчиках, ещё где-то я почувствовал, что у них очень сложное отношение к тем процессам, которые в республике уже к тому времени набирали обороты, и к представителям близких этносов. То есть напряжение уже тогда чувствовалось на бытовом уровне. Это было для меня довольно непривычно, потому что ещё ни в Москве, ни в Ленинграде это никак не ощущалось, никаких признаков этого не было.

Поэтому корень проблем, конечно, заключается в том, что было в 1990-е годы, в тех решениях, которые принимала в 1990-е годы власть в Тбилиси и которые не были приняты ни в Абхазии, ни в Южной Осетии. Вследствие этого возник конфликт, были введены миротворцы.

Но до 2008 года удавалось балансировать все эти негативные процессы, выступления, проявления насилия даже, которое вспыхивало спорадически.

А в 2008 году правительство Грузии во главе с президентом дало зелёный свет агрессии, и произошло то, что произошло. Это не было неизбежно. Это, безусловно, являлось субъективным выбором Саакашвили и его окружения.

Вопрос: Но в какой-то момент казалось, что Ваши с ним отношения складываются довольно неплохо. В какой же момент что-то пошло не так? Вы встречались, общались...

Д.Медведев: Да, оно поначалу и выглядело неплохо, и во время первой встречи, когда я только вступил в должность Президента, он сказал, что хотел бы восстановить отношения, что рассчитывает дружить – в общем, наговорил массу приятных слов. Я это всё послушал и говорю: хотите развивать отношения – давайте будем развивать. Нам нужны нормальные, дружеские отношения с нашим соседом – Грузией, мы к этому готовы. Мы понимаем, какой у вас внутренний конфликт есть, мы понимаем, что страна разделена на части, но мы готовы помогать – потихоньку, аккуратно способствовать процессу сближения, в конечном счёте для того, чтобы сохранить возможность существования самого государства в таких границах, будь то федерация, конфедерация, ещё как-то. Это мог бы быть выбор всех народов, населявших Грузию в тот период, то есть и самих грузин, и осетин, и абхазов. Он сказал «я готов». Потом мы ещё несколько раз где-то пересекались, в том числе, помню, в Астане. Он тоже там демонстрировал всяческое желание что-то обсуждать, развивать, а потом как-то пропал. Мы о чём-то договорились – о каких-то встречах, контактах, и я отчётливо помню, что где-то с начала июля 2008 года он ушёл со связи. Я тогда не придал этому большого значения, но теперь склонен считать, что это уже была выработанная линия. Он, с одной стороны, рассчитывал, что новый руководитель Российской Федерации займёт какую-то иную позицию во взаимоотношениях с его правительством и с ним лично. Иными словами, просто не будет вмешиваться в те процессы, которые будут там идти, не будет никак реагировать на действия, которые могут быть предприняты в отношении и наших миротворцев, и, самое главное, граждан Российской Федерации, которые жили и в Абхазии, и в Южной Осетии. А с другой стороны, я думаю, к тому времени он уже провёл полномасштабные консультации со своими покровителями – в данном случае речь идёт прежде всего о Соединённых Штатах Америки. Как известно, у него побывала Кондолиза Райс (в тот период в качестве государственного секретаря Соединённых Штатов Америки). До этого у него были контакты с господином Фридом, который занимался отношениями с бывшим Советским Союзом. Он советолог, который всегда имел крайне русофобскую позицию.

И, по-моему, Чейни тогда тоже приезжал. То есть там все уже успели отметиться. И к тому времени, я думаю, у Саакашвили сформировалось жёсткое убеждение в том, что американцы поддержат его при любых раскладах.

Вопрос: Вот произошло то, что произошло. И после этого Вы принимаете решение признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Я слышал мнение, что это решение не было бесспорным, что были и оппоненты, те, кто считал иначе, что не надо этого делать. Как всё это происходило, как это всё принималось?

Д.Медведев: Я могу рассказать, как это принималось, здесь ничего нет сверхъестественного. Всякое решение должно быть обдумано, и всякое решение требует, что называется, взвешивания положительных и отрицательных моментов. После завершения военной составляющей кампании по «принуждению Грузии к миру» встал вопрос «А что дальше?» – естественно, прежде всего передо мной как главой государства.

Я определённое время думал и пришёл к выводу, что ничего лучше, чем признать независимость двух этих образований, по всей вероятности, предложить невозможно. Я руководствовался прежде всего тем, чтобы сохранить прочный мир на будущее, сохранить стабильность в Закавказье, сохранить стабильность в нашем регионе. И это, на мой взгляд, был единственно возможный шаг.

Через некоторое время я переговорил с Председателем Правительства Владимиром Владимировичем Путиным. Он меня тоже в этом поддержал. После этого вопрос был вынесен на заседание Совета Безопасности. Мы обсуждали, естественно, все нюансы этого решения, понимая, какую реакцию мы получим. Но в данном случае и другие коллеги по Совету Безопасности меня также поддержали.

Решение было принято. Я подписал соответствующий указ 26 августа 2008 года о признании государственной независимости, суверенитета Южной Осетии и Абхазии. И с этого момента для этих территориальных образований началась новая жизнь.

Вопрос: То есть никаких дискуссий на эту тему не было, единогласно принято было решение?

Д.Медведев: Дискуссии были, есть и будут всегда, это совершенно нормально для любого гражданского общества. Дискуссии были и тогда, достаточно поднять прессу того периода, в интернете посмотреть, какие были дискуссии. Но если говорить о позиции высшего политического руководства, то позиция была единой.

Вопрос: Мне просто и сейчас в российских госструктурах попадаются люди, которые говорят, что, может быть, следовало не признавать, а «подвесить», ввести войска, но оставить возможность для дальнейшего разговора на эту тему с Грузией, тем самым как бы для восстановления с ней отношений. Вы как к такой точке зрения относитесь?

Д.Медведев: Понимаете, любое подвешенное решение имеет, наверное, какой-то смысл, потому что можно действительно вести дискуссии, как Вы говорите. Но, к сожалению, оно не решает главного вопроса. Оно оставляет поле, или пространство, для силовых действий.

Если это независимые территориальные образования, если это государства, с которыми у нас есть договоры и с которыми у нас существуют соглашения о размещении там нашего воинского контингента, то тогда всё ясно, никто ничего против них не будет делать. Все понимают, что дороже связываться с Российской Федерацией, чем проводить в жизнь какие-то утопические идеи. А если это подвешенная ситуация, значит, тогда можно периодически провокации какие-то совершать, рассчитывать на то, что в результате каких-то очередных дурацких военных кампаний удастся что-то оторвать и так далее.

А с учётом того, что во главе Грузии в тот период стоял такой несбалансированный в психическом смысле человек, как Михаил Саакашвили, другого варианта просто не было. Может быть, если бы там было другое руководство, можно было что-то и обсуждать. Но я уверен, что другое руководство просто не приняло бы такого безобразного решения о нападении на стариков и детей, нападении на российских миротворцев и, по сути, объявлении войны Российской Федерации.

Вопрос: Я в тот период как раз находился в Грузии и помню, как российские танки остановились в нескольких десятках километров от Тбилиси. А почему не пошли дальше?

Д.Медведев: Потому что цель была в том, чтобы выбить грузинские войска из Цхинвала, навести порядок. И предотвратить возможность дальнейшей эскалации насилия, то есть военных действий. Цель не состояла в том, чтобы разгромить Грузию или казнить Саакашвили. Я считаю, что я правильно поступил, когда принял решение о том, чтобы проявить сдержанность и не форсировать дальнейшие действия.

В конечном счёте это дало нам возможность успокоить ситуацию не только в Грузии, Осетии и Абхазии, но и выйти на достаточно спокойные отношения с Европейским союзом и другими странами. Если Вы помните, в тот период, несмотря на довольно жёсткую реакцию, в конечном счёте мы достаточно быстро смогли договориться, а результатом работы комиссии Хайди Тальявини была констатация того, что военный удар был нанесён грузинской стороной и они начали агрессию.

Были, конечно, определённые суждения и в наш адрес – по поводу пропорциональности использования силы и так далее, но это уже оценочные суждения. Самое главное, был сделан вывод, что агрессию начала Грузия. И этого уже из истории не вычеркнуть. Но я не считал правильным этот градус, что называется, противостояния поддерживать. Именно поэтому мною как Верховным Главнокомандующим было принято решение развернуть войска и вернуть их в нашу страну.

Вопрос: Тогда действительно многих поразило, насколько быстро нормализовались отношения России и Запада. Случилось «Партнёрство для модернизации» с Евросоюзом, произошла перезагрузка с США, Ваши отношения с тогдашним президентом США Бараком Обамой были довольно тёплыми.

Д.Медведев: Да у меня даже с Джорджем Бушем сразу после этого были совершенно нормальные отношения. Мы с ним встречались как раз в конце 2008 года. Он во время нашего последнего разговора (тогда мировой кризис начался, вся наша беседа в основном касалась экономики) даже не упомянул ситуацию в Грузии и проблемы Южной Осетии и Абхазии.

Вопрос: Да. А сейчас мы наблюдаем очередной кризис в отношениях России и Запада, связанный уже в первую очередь с Украиной (или начавшийся с Украины). Так почему в тот период последствия были так быстро преодолены, а сейчас до сих пор не удаётся этого сделать и Россия и Запад стоят в этом клинче?

Д.Медведев: Это разные ситуации. И люди там другие уже работают: наши партнёры совершенно другую позицию занимают. Но самое главное, что это просто принципиально разные истории. Хотя, скажем прямо, позиция российской стороны заключается в том, что и применительно к событиям, которые случились на Украине, если бы наши партнёры проявили бóльшую кооперабельность, если бы они не пытались сразу перевести стрелки на Российскую Федерацию, а проявили бы лучшую сбалансированность, как это, например, было в 2008 году, ситуация была бы гораздо проще.

Вопрос: Если вернуться к признанию независимости Абхазии и Южной Осетии: что получила Россия, признав эти две республики? Какие преимущества в стратегическом, геополитическом плане?

Д.Медведев: Россия получила главное – мир. Мы смогли защитить своих граждан – их много, граждан Российской Федерации, которые живут и в Абхазии, и в Южной Осетии. И у нас не болит постоянно голова о том, что в какой-то момент будет очередное нападение, нам придётся вмешиваться, защищать наших граждан, защищать нашу безопасность, давать какой-то ответ. В результате просто в регионе всё понятно. И это самое главное.

Вопрос: Вы уже упомянули в связи с действиями тогдашнего грузинского руководства Соединённые Штаты. И после этого Вы неоднократно говорили, что Грузии активно помогали США. Один из взглядов на эту ситуацию состоит в том, что Россия, признав Абхазию с Южной Осетией, поломала игру Запада в этом регионе. Имеются в виду попытки ускорить интеграцию Грузии в НАТО. И очень распространено мнение, что именно с этим связано признание Абхазии с Южной Осетией, последующее размещение там военных баз и всё, что происходит сегодня. Насколько это соответствует действительности?

Д.Медведев: Я не буду это объяснять в терминах «чья-то игра», «ломка этой игры», скажу о другом. Мы были свидетелями того, как разрушились Советский Союз и Варшавский договор. В то же время сохранилось НАТО, которое со всех сторон пытается окружить Российскую Федерацию. Дело не в том, нравится кому-то политическое руководство России или не нравится, дело не в каких-то идеологических принципах или разнице в ценностях, а дело в простых вещах, совершенно очевидных для любого обычного человека. Сейчас нет ситуации, когда существует два блока, находящихся в состоянии противостояния, находящихся в прямом, по сути, конфликте, как это было во времена существования Варшавского договора и НАТО. А НАТО продолжает действовать. И НАТО не просто продолжает существовать, оно расширяется и всё большее количество стран пытается вовлекать в Североатлантический альянс. Мы к этому не можем относиться равнодушно, потому что никто не отменял ядерного паритета в мире, никто не отменял того, что для военачальников крайне важно понимать соотношение между стратегическими ядерными силами различных государств. А государства НАТО, что бы там ни говорили наши коллеги из этого альянса, всё равно рассматривают Российскую Федерацию в качестве потенциального противника. И совершенно очевидно, что их военные возможности, включая ядерную триаду, нацелены на Российскую Федерацию. Это, к сожалению, факт.

Соответственно, и мы должны понимать, что можем противопоставить в этой ситуации. И когда кольцо вокруг нашей страны начинает сжиматься – а количество стран, которые входят в НАТО, всё увеличивается и увеличивается, – это нас не может не беспокоить. Потому что в данном случае уже речь идёт не только о стратегических ядерных силах, но уже и о тактическом ядерном оружии, которое при приближении к границам Российской Федерации приобретает качество стратегического ядерного оружия, а также о неядерных средствах, которые в настоящий момент, с учётом того, что они носят высокоточный характер, способны причинить колоссальный ущерб.

Иными словами, расширение НАТО – это безусловная угроза Российской Федерации. И это безусловный вызов.

Относительно недавно было принято очередное решение о том, что Грузию ждут и примут в Североатлантический альянс. Как это можно прокомментировать? Это абсолютно безответственная позиция. Это просто угроза миру. Мы все понимаем, что на территории Грузии существует определённое напряжение, что Грузия рассматривает сопредельные территории, или, с нашей точки зрения, государства, как свои. Значит, есть неурегулированный территориальный конфликт, вне зависимости от того, на какой позиции мы находимся. И такую страну, такое государство примут в военный блок? Мы понимаем, чем это грозит?

Это может спровоцировать страшный конфликт. Непонятно, зачем это надо. Если это просто дипломатическая уловка, типа «мы вас примем, не волнуйтесь», а на самом деле ничего делать не будем, – это другая история. Пусть тогда наши коллеги из Североатлантического альянса посмотрят ещё по сторонам, ещё чего-нибудь придумают умного. Можно, например, и Косово принять в Североатлантический альянс. Можно, например, Республику Северного Кипра принять в Североатлантический альянс. Это как, улучшит ситуацию в мире?

Вопрос: Вы предварили мой вопрос. Я хотел бы уточнить: хотя сроков в НАТО никто не обозначал, просто сказали «да, примем», теоретически если представить, что это произойдёт – что Грузию принимают в НАТО без Абхазии и Южной Осетии, с той ситуацией, которая сейчас есть, – это потенциальный конфликт с участием России?

Д.Медведев: Это может привести к потенциальному конфликту, вне всякого сомнения, потому что для нас Абхазия и Южная Осетия – это самостоятельные государства, с которыми у нас дружественные отношения, и государства, в которых находятся наши военные базы. И мы понимаем, что если другая страна рассматривает их как свою территорию, то это может привести к очень тяжёлым последствиям. Поэтому я надеюсь, что у руководства НАТО достанет всё-таки сообразительности ничего не предпринимать в этом направлении.

Вопрос: Никто из тех, кого принято считать союзниками России, не признал независимость Абхазии и Южной Осетии. Я имею в виду в первую очередь союзников по ОДКБ. Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия хранят на эту тему молчание. Кого Вы считаете настоящими союзниками России? Порой складывается впечатление, что это как раз Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье и теперь уже ДНР и ЛНР.

Д.Медведев: Я понимал, насколько это сложная тема для обсуждения. Когда это всё произошло, не помню, на каком мероприятии, где собрались мои коллеги в тот период, я сказал, что понимаю, насколько это сложный выбор, поэтому я, уважаемые друзья, ничего вам не предлагаю, вы вольны поступать, как считаете правильным. Потому что это было наше решение, это не ваше решение. Сохраняются наши обязательства в рамках ОДКБ, но это совершенно другая история. Собственно, на этом и базировались отношения по этому поводу с нашими партнёрами.

Вопрос: Ещё до войны в Грузии Вы выходили с инициативой подписания договора о европейской безопасности, а уже после войны появился проект договора, но дело никуда не сдвинулось. Как Вы считаете, учитывая, как много говорят о необходимости выработки правил игры в международной политике, эта инициатива похоронена навсегда или ещё можно её реанимировать?

Д.Медведев: Да ничего в международной жизни не является, что называется, забытым навсегда, всё можно реанимировать, было бы желание.

Мы действительно тогда прошли большой путь. И даже несмотря на конфликт августа 2008 года, смогли подняться над этими проблемами. С Европейским союзом. В известной степени и с Соединёнными Штатами Америки – появился Договор об ограничении стратегических вооружений (СНВ-3), рассматривались различные формы новых договоров об обеспечении безопасности в Европе. Мы вошли в «Партнёрство для модернизации» с десятком стран.

Я не думаю, что эта ситуация будет вечной. Мне кажется, осознание того, что общаться и дружить всё-таки лучше, чем бесконечно объяснять, в чём мы не правы, приходит к нашим соседям из Европы. Надеюсь, что и в Соединённых Штатах Америки, к их руководителям, в конечном счёте тоже такого рода осознание придёт. Поэтому двери не закрыты. Тем более что не мы начинали санкционную кампанию, всякого рода ограничения, высылку дипломатов, введение экономических мер. В этом смысле шарик, что называется, всегда на их стороне, они могут какие-то сделать движения, которые будут свидетельствовать о желании восстановить отношения. Мы к этому готовы.

Вопрос: А если говорить о Грузии, то признание Абхазии и Южной Осетии навсегда закрыло возможность восстановления отношений с той стороной? Потому что для них это камень преткновения.

Д.Медведев: Я думаю, что это тоже не является проблемой, которая навсегда предопределила характер отношений между Россией и Грузией.

Я напомню, там сейчас другое Правительство. И если говорить о карьере Саакашвили, то она, по всей вероятности, в Грузии завершена, что, мне кажется, очень хорошо для самой Грузии. А с новым руководством (безотносительно даже к тому, как их фамилии, какова их партийная принадлежность) мы готовы выстраивать отношения. Дипломатические отношения могут быть восстановлены, не мы их разрушали. Если грузинские коллеги будут готовы к тому, чтобы их восстановить, мы, естественно, возражать не будем.

За последние годы произошла существенная активизация торгово-экономического сотрудничества, туристического общения, самолёты летают, люди приезжают в Грузию отдыхать. В общем, всё это, безусловно, в плюс. В конечном счёте, я надеюсь, это будет способствовать и нормализации политических контактов и возобновлению полноценного диалога между Москвой и Тбилиси.

Реплика: Спасибо большое.

Грузия. Южная Осетия. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > premier.gov.ru, 7 августа 2018 > № 2694673 Дмитрий Медведев

Максим Гвинджия: Клинтон обзывалась и кричала на тех, кто мог нас признать

В 2006-2011 годах, когда проходила большая часть работы по международному признанию Абхазии, заместителем министра иностранных дел, а затем и главой МИД республики был Максим Гвинджия. В интервью РИА Новости он рассказал, как шел этот процесс, почему некоторые страны отказались признавать Абхазию, а также о том, платила ли кому-то Россия за налаживание отношений с республикой.

— Как начиналась работа по международному признанию Абхазии?

— В какой-то момент стало понятно, что нам нет смысла искать понимание в этом западном лагере. Они никогда нас не примут, потому что у них остаются штампы и стереотипы, примерно такие: "мы вас не любим, потому что вы друзья с Россией". Тогда мне пришла такая мысль, почему мы не занимаемся поиском друзей? Почему мы все время тратим на людей, которые понять нас не хотят? И дружить с нами не хотят? Тогда началась активная лоббистская работа просто на энтузиазме. Которая в конце привела к такому результату (частичному признанию — ред). Уже в 2006-2007 годах я начал ее потихонечку воплощать. Тогда, в 2007 году, мы начали работу с Венесуэлой. И в 2009 году эта работа дала результат. Первый мой визит в Венесуэлу был в 2009 году.

— А как она началась? Как вообще можно начать работу с такой далекой страной?

— С энтузиазма. Со знакомых, со старых друзей, которые познакомили, вот так, вот так, вот так. Потихонечку мы вышли на людей, которые работают в правительстве. Я вышел на моего бывшего коллегу, нынешнего президента Венесуэлы Николаса Мадуро (в 2006-2013 годах был министром иностранных дел в правительстве Уго Чавеса — ред.)

— Что это за друзья такие?

— Где-то учились вместе, дружили. Я учился в Горловке на Украине в институте иностранных языков. Потом у меня была подготовка в США, в Австрии, в Таиланде.

— Российский МИД вам как-то помогал?

— МИД России всегда оказывал большую поддержку. Это было очень хорошее, тесное взаимодействие. Если мы куда-нибудь ехали, всегда на уровне посольств чем могли всегда нам помогали. Но очень часто мы пытались скромничать и особо не надоедали. Позиция России по Абхазии обычно такая: "Мы признали. Если вы хотите, признавайте. Мы наше дело сделали. Признаете — хорошо. Не признаете — мы не собираемся никого упрашивать". Правильная позиция. Все, что можно сделать, сделать должны мы сами. Если чего-то нет, то потому что мы еще сами этого не сделали.

Нам потом уже помогал и венесуэльский МИД, и никарагуанский МИД, и российский. Когда мы после Венесуэлы и Никарагуа начали обращаться в другие страны Латинской Америки.

Конечно, Даниэль Ортега произвел на меня очень сильное впечатление. Чавес — просто потрясающий человек был. Я считаю, что он был одним из выдающихся политиков, из которого всегда пытались представить какого-то шута — опять-таки западная пропаганда. На самом деле был очень интересный, глубокий, очень умный, настоящий лидер своего народа. Он действительно произвел на меня очень сильное впечатление.

— Вам приходилось показывать президентам какое-то досье, доказывающее состоятельность Абхазии как государства?

— Естественно, у нас были подготовлены буклеты, информационные бюллетени об истории конфликта, о том, что произошло. Почему Латинская Америка? Еще один важный аспект — Конвенция Монтевидео. Это конвенция, подписанная в 1933 году. В ней содержатся четыре основных принципа государственности — постоянная территория, население, умение вступать в международные отношения и собственное правительство. Так как это было в Монтевидео, Уругвае, они придают (конвенции) очень большое значение. Потому что многие страны — подписанты этой конвенции.

Я помню, что договорился о признании с одной страной, не скажу с какой. Министр иностранных дел, премьер-министр потом пришел, в кабинете у него сидели. Пили кофе и какой-то экзотический сок. Вроде все — завтра подписываем соглашение об установлении дипломатических отношений. Признание, в общем. Выхожу я только из этого дворца — посол США заезжает. И там кричит, орет. Прихожу на следующий день, уже знаю, что произошло. Извини, говорят. И посол был, и Хиллари Клинтон позвонила, кричала, плохими словами обзывалась. И сказали они, что если мы признаем Абхазию, то США закроет все свои программы: "Мы уйдем из вашей страны, мы перестанем вас финансировать, мы вообще разорвем с вами все отношения, вообще вам конец — забудьте про США". Я им ответил: "Если США из-за Абхазии будет отказываться от своих интересов в латиноамериканских странах, в одной за другой, тогда я буду самый опасный человек на свете. Не надо никаких войн". Представьте себе абсурд этой ситуации.

Они (американцы — ред.) начали реально давить на людей, используя шантаж, угрозы. Они могут угрожать кому угодно и чем угодно. У них вообще методы не ограничиваются никакими рамками. Например, президенту еще одной страны лично Хиллари позвонила, отругала, кричала в телефон. Потом организовали неожиданно экономическую конференцию в Нью-Йорке, прислали за президентом самолет, привезли в Нью-Йорк. Я не знаю, что там с ним сделали, но после этого он даже боялся отвечать на мои и-мейлы.

Кульминация нашей внешней политики — визит наших президентов в Латинскую Америку. На своем самолете, с творческим коллективом, с напитками. Мы устраивали приемы от имени президентов, вино лилось рекой. Было турне президента Абхазии — посадка на Кубе, потом Никарагуа, Венесуэла. Недельное турне. Тогда были встречи между президентами, подписаны все соглашения эти большие. Это был визит на государственном уровне — с караулом, с гимном, с кортежами.

И Чавес, кстати, пришел на эту встречу очень подготовленным. Он знал практически все тонкости того, что происходит в Абхазии, в Южной Осетии. Человек потратил ночь, изучил, подготовился к встрече. Он не отнесся к этому так: "А, я получил в России деньги, должен был признать кого-то, не знаю, кого. Приехали — ага, ребята, это вы? Ну хорошо". Не было такого. И по дороге из аэропорта в его резиденцию везде были плакаты — Чавеса и нашего президента, Чавеса и Кокойты. Это было очень классно. Это первый в истории Абхазии визит нашего лидера за океан, так далеко с официальным визитом.

— Ну а толк-то был какой-то?

— Конечно. Были подписаны хорошие соглашения, очень хорошие. Об экономике. Торговые. Экономическое сотрудничество.

— Они действуют?

— Их просто надо использовать, чтобы они действовали. Они сейчас не действуют.

Самолет был из Абу-Даби, бизнес-джет Boeing-737 высшего класса. Ему был присвоен код №1, как президентскому борту. Летели из Сочи. Мы оплатили компании сумму за аренду этого самолета, а американцы арестовали эти деньги, представляете? Я был должен потом одним людям деньги за аренду самолета на неделю. Получилось около 700 тысяч долларов.

Дело в том, что любые долларовые транзакции проходят через Манхэттен. Во всем мире. Абхазский национальный банк оплачивал этой компании в долларах эту сумму. А в долларовом платеже указывается, за что это оплачивается. У нас банки ведут расчеты в долларах, мы продолжаем это делать до сих пор. Я уверен, что проблема была как раз в президенте Абхазии. Но повод был — Куба. То, что мы приземлились на Кубе. Ну и что? Мы просто приземлились на дозаправку. Я ругался с американцами очень долго, вел полемику, чтобы они вернули эти деньги. Они говорили: извини, мы не можем, у нас Министерство финансового мониторинга, так как вы летели на Кубу, пришлось арестовать, потому что вы нарушили санкции. Короче, они подставили меня нереально. Была нанята в США юридическая местная компания в Нью-Йорке, ей было заплачено 10 тысяч, чтобы начать дело в суде. Вот тогда деньги вернулись сразу. Пришлось очень долго ждать, чтобы эти деньги вернулись, некрасиво вышло перед всеми. Пришлось ждать, пришлось людям объяснять и "кормить их завтраками".

— И долго ждать пришлось?

— Полгода или даже больше. Американцы не стыдятся ничего. И потом, когда я слышу от западных СМИ, что Россия давит на другие страны, я говорю: что вы знаете о давлении? Я вам расскажу. Когда-нибудь Россия делала такое по Косово, например? Когда вы всем лагерем дружно признали Косово. Россия кому-то звонила, делала такое же, что делали вы?

Они запустили такую информацию, и многие это поддержали и даже в России об этом говорили, что якобы Россия заплатила два миллиарда долларов Венесуэле за признание. И Никарагуа. Да никто не платил. И вообще, если была какая-то финансовая помощь со стороны России, то по другой программе. Это не касалось признания.

Пустили такую утку, что Россия платит 50 миллионов долларов, в карман чисто, в виде взятки, за признание. И везде, куда я приезжал по вопросу признания, выходил из самолета — на меня смотрели как на мешок с 50 миллионами долларов. Ждали, когда я достану их из кармана, и заплачу. Я говорю: это абсолютно даже не обсуждается.

— Но все-таки если признание и кредиты совпадали по времени, то возникало ощущение, что одно с другим связано…

— Многие страны после признания получили кредиты. А Венесуэла получила кредит от России в 2008 году. Это был сентябрь. Даже Медведев полетел в Венесуэлу. И военный флот туда пришел, и прилетели стратегические бомбардировщики. Но тогда же Венесуэла не признала Абхазию.

Или вот пример Сирии. Асад приехал в Сочи в 2008 году. Тоже не признал Абхазию. Наши (дипломаты) очень активно вели работу очень много лет. Мы принимали беженцев из Сирии — наших соотечественников. Оказывали им большую гуманитарную помощь. Вели переговоры с сирийским руководством. Мы совместно смогли добиться признания со стороны Сирии. Я не понимаю, почему Сирия не сделала этого еще раньше.

Так что определенно нет (давления со стороны России — ред.).

И многие другие страны — союзники России. Многие из них получали кредиты, большие очень — они не признавали. Кредиты получили очень много стран в то время. Я следил за этим, где-то записывал даже. В сентябре, октябре, ноябре (2008 года — ред.). Это была обычная ситуация. Просто тогда на это обращали внимание. И сейчас многие страны получают кредиты от России.

— Вы составляли список тех, кто получал кредиты в расчете на то, что будет проще с ними договориться?

— Конечно, это в какой-то степени связано. Если Россия признала Абхазию и Южную Осетию, а я получил у России кредит, мои отношения с Россией хорошие, мы встречаемся с президентом: "Да, спасибо вам за кредит, естественно, давайте покоординируем наши внешнеполитические взгляды". Для России очень важно было, чтобы союзники поддержали ее признание Абхазии и Южной Осетии. Весь мир был против России. И я уверен, что если Россия говорила со своими союзниками, то она говорила: "Послушайте, поддержите нас". Но не было такого, что вот вам деньги, а вы нас поддержите. "Мы союзники? Мы дружим? Берете у нас кредит? Пожалуйста, поддержите". — "Нет, мы не можем вас поддержать, у нас такая же проблема в таком-то регионе". — "Ну не можете и не можете, и что". От этого же кредит не зависел никак.

— Вам все страны удалось объехать в Латинской Америке?

— Да, абсолютно все. Признали два (государства региона — ред.), с другими остались очень хорошие отношения и перспективы для сотрудничества. То, что у нас нет активного экономического сотрудничества с Латинской Америкой и со всем миром — это вина, прежде всего, нас самих. Никто нас не ограничивает в этом.

— На чем вы путешествовали по Латинской Америке? У вас самолет был свой?

— Нет, обычным эконом-классом летал. Откуда? У меня ограниченные были средства. Я приезжал, нас обычно было три-четыре человека, группа друзей, проверенных людей. Встреча заранее оговаривалась, и при поддержке друзей, при поддержке всех, кого только можно. Цеплялись за любую возможность. Предупреждали: мы приезжаем, мы хотим встретиться.

— Как вас принимали?

— Естественно, со всеми почестями, с протоколом. Как VIP-гостя. Ну и что, что они не признали нашу страну? Принять-то они должны меня.

Многие спрашивают: каково это — быть дипломатом непризнанной страны? Да никаково. Точно так же, как быть дипломатом признанной страны, только немного труднее. А еще и интереснее.

Сейчас МИД активно продолжает работу. Но МИДу нужны ресурсы. Я тогда действовал с очень ограниченными ресурсами. Полмира эконом-классом пролетел. Я даже недостаточно сделал, можно было еще больше. Не хватило знаний, опыта, опять-таки ресурсов. Иногда надо было и самолет снять частный, чтоб полететь на какой-то остров, быть более мобильным. Для этого нужны свободные деньги. А я этого не смог сделать. Бывает, что есть встреча, которая может состояться именно завтра, и надо завтра быть там. Рейсов нет, билетов нет — ничего нет. Только бери частный самолет и лети. Было много таких. Это южная часть Латинской Америки. Кордильеры эти перелетать туда-сюда.

— На каком языке вели переговоры?

— На испанском, в основном. Через переводчика.

— Получается, латиноамериканцы, начиная с вами переговоры, не думали о последствиях, о недовольстве США?

— Они не думали, что Америка будет так жестко реагировать. Это происходило и в Латинской Америке, и в Океании. Везде. Звонит посол Франции на Вануату: "Как вы можете дружить с Абхазией, которая совершила геноцид грузин? Грузины — наши братья, они будущие члены НАТО. Вы портите нам всю картину".

— Вануату все-таки отозвала признание?

— Да нет, осталось это все. Просто они перевели это в такую плоскость. Признание есть, конечно. Его можно развивать, там полно возможностей. В Океании много чего можно сделать.

Министр иностранных дел Грузии, грузинские делегации начали экстренно совершать визиты в Тихоокеанский регион. И тоже занимались очень грязными делами — платили взятки, создавали какие-то ситуации, чтобы парализовать работу наших людей.

— Взятки большие?

— Сто пятьдесят тысяч долларов.

— Кому их заплатили?

— Знаю я все подробности, естественно. Он потом признался. Подходы Запада и союзников не ограничены никакими моральными и этическими нормами. Они могут сделать все, что угодно. Они не стесняются ничего.

— Почему тогда им не удалось додавить Науру?

— Все зависит от лидера. Я помню тех людей, которые тогда занимали посты в Науру. Такая у них была позиция. Они решили, и все. Очевидно, что они тоже получили кредит от России. Они не были заинтересованы портить отношения с Россией. Кстати, другие страны в регионе тоже смотрели на Россию очень с большой надеждой. Но (признали — ред.) только благодаря этому кредиту? Нет, я не думаю, что так. Они целенаправленно продолжали.

Они могли бы получить кредит, провести какие-то протокольные мероприятия и забыть об этом. И мы бы больше никогда не увидели делегацию из Науру здесь. А у нас практически каждый год на все выборы приезжает представительная делегация, мы общаемся постоянно. Наша первая делегация недавно туда ездила. Я не думаю, что у Науру только такая мотивация, чтобы с нами дружить.

Вы знаете, что в Латинской Америке только Венесуэла и Никарагуа признали Абхазию. Но самое главное, что остальные страны абсолютно позитивно относятся к Абхазии. У нас нет признания на бумаге, но сохранились очень хорошие отношения. И в плане торговли, и открытия других перспектив нам ничего не мешает.

Не надо приезжать и требовать признания от какой-то страны. Можно договориться о признании наших паспортов или торговых документов. Торговать — это всем интересно. Можно искать друзей везде, и не обязательно в тех странах, где открыто антиамериканская позиция.

— С кем сейчас торгуете?

— Мы торгуем со всеми. Но по морю из-за логистики весь груз идет через Турцию. Из Турции большой товарооборот.

— Из Турции товары идут напрямую в Сухум, не через Россию?

— Да-да, напрямую. Турция признает Абхазию экономически. И этого достаточно на этот момент. Пока так.

— А паспорта ваши кто признал?

— Вы знаете, паспорт необязательно признавать. Можно просто вбить в систему МВД в той или иной стране. Многие граждане уже въезжали с абхазскими паспортами, и я, кстати, это делал тоже, в те страны, в которые нас не признали. Например, в Египет можно, но это тоже от случая к случаю. Паспорт является удостоверением личности. Но необязательно нужно признавать страну, чтобы человек с этим паспортом (мог въезжать в другие государства — ред.)…

Никого не интересует эта Грузия, Абхазия, конфликт. Никому это не нужно. Ну, непризнанная страна — прекрасно, это еще интереснее. Многим инвесторам это даже более привлекательно: ага, на Черном море, непризнанная страна? Так мы можем сделать здесь вообще рай. И финансовый. Что-то типа финансовых каникул.

Я мог бы сделать очень много хороших дел по большим международным контрактам. И это было тогда. Касаясь Латинской Америки — минеральных ресурсов. И в Океании. Они все заинтересованы в том, чтобы развивать свои внешнеторговые связи. Мы как Абхазия им можем предложить. Я не знаю, как можно иметь по соседству такой огромный рынок, как российский, на который не так легко зайти, и имея беспошлинную торговлю с Россией, как можно оставаться в этом товарообороте, который у нас сегодня. Он очень маленький, его можно увеличить. Мы можем предложить другим странам абхазскую площадку для того, чтобы торговать с Россией.

— А среди ближайших союзников России была такая работа по возможному признанию? Я имею в виду страны СНГ, ОДКБ.

— Была, конечно. С Белоруссией была, с другими странами. Помню, какое тогда давление было на Белоруссию. Со стороны Евросоюза в 2008 году. Белоруссии тогда предложили от Евросоюза деньги, сказали: дадим деньги, признаете — не дадим. Сразу все проблемы со стороны Европы к Белоруссии решились.

Мы с пониманием относимся к этому. Не надо давить на Белоруссию. Ну, не смогли признать. Но торговать с ними есть смысл. Дружить можно. Культурное общение, экономическое. Никто не запрещает.

— А с другими странами?

— Со всеми абсолютно. С Арменией. Вы знаете, у нас здесь огромная армянская диаспора. С Арменией у нас очень тесные отношения на всех уровнях. Но, естественно, Армения не может нас признать: у Армении одна дверь, и ключи от этой двери у Грузии.

Я уверен, что, конечно же, будет признание. Куда оно денется? А даже если его и не будет, ну и что? Надо использовать любую ситуацию в свою пользу. Это суть настоящей политики.

Мы ведем переговоры со всеми, практически со всем миром. Кроме Северной Кореи. Трудно туда добраться все-таки, мы еще не добрались.

Даже в США у нас есть контакты. Даже сразу после 2008 года, когда все это было горячее. Тогда было около шести конгрессменов, с которыми можно было встречаться, вести работу. Я даже готовил тогда их визит сюда. Не получилось. Тоже причины какие-то были нелепые — опять-таки отсутствие ресурсов.

Если я их сюда вез, я должен был понести определенные затраты: пригласить, сделать все красиво. То есть дело не в каких-то объективных, политических причинах, а дело в мелочах. Но у меня никогда не было больших ресурсов. Внешняя политика — это дорогая штука.

Абхазия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 августа 2018 > № 2695992 Максим Гвинджия

Совместная российско-сербская бригада объедет более 40 малодоступных районов Сербии. В конце июля под эгидой «Русской гуманитарной миссии» начался гуманитарный проект, задача которого, силами квалифицированных российских и сербских врачей в течение двух недель посетить более 40 малодоступных населенных пунктов в западной части Сербии. Этот проект особенно важен для пожилых людей, живущих вдали от крупных медицинских центров, не всегда имеющих возможность получить качественную медицинскую помощь.

В течение двух недель российско-сербская бригада объедет более 40 труднодоступных населенных пунктов в Златиборском округе. В состав первой группы вошли специалисты-кардиологи и переводчик. В качестве технического обеспечения используется мобильная клиника, которая по окончанию проекта останется в городе Пожега, где ею смогут безвозмездно пользоваться местные специалисты. Предполагается, что силами бригады можно обеспечить полноценный прием до 80 человек ежедневно.

В 2018 году «Русская гуманитарная миссия» планирует реализовать ряд других гуманитарных проектов на Балканах. В сентябре, например, появится Детский центр русского языка в муниципалитете Зубин-Поток, в северной части Косова. В новом центре дети смогут не только изучить язык, но познакомиться с культурой и историей России.

Прага встала на ремонт

В начале июля подрядчики приступили к ремонтным работам на многочисленных объектах улично-дорожной сети Праги. Всего этим летом планируется отремонтировать 10 участков городских улиц.

В первых числах месяца на пражских дорогах и автомагистралях начались традиционные летние ремонтные работы. В первую очередь были перекрыты перекрёсток У Булгара, частично Баррандовский мост и мост по улице В Голешовичках. Техническое управление дорожными коммуникациями (ТХДК) объяснило, что причина одновременного закрытия нескольких участков заключается в том, что их ремонт в другое время года создал бы значительно больше трудностей для жителей и гостей столицы.

В ТХДК отметили, что в ближайшие несколько недель нельзя будет проехать и по улице Камыцка в Сухдоле, а также по улице К Баррандову возле Пражской кольцевой дороги. Там проезд будет разрешён только по одной полосе в каждом направлении. Работы завершатся 12 августа. В пресс-службе ведомства «Пражскому телеграфу» предоставили полный список дорожных участков, где планируются дорожные работы, со сроками их выполнения:

ул. К Баррандову (участок К Голыни – Пражская кольцевая дорога) – 10 июля–12 октября 2018;

К Баррандову, мост X034 – август 2018–июль 2019;

Баррандовский мост (въезд со стороны ул. К Баррандову) – 28–29 июля и 4–5 августа 2018;

Вилсонова (развязка Булгар) – 9 июля–31 августа 2018;

Камыцка (Косова – граница Праги) – 14 июля–31 августа 2018;

Добржишская (туннель Мразовка – Злиховский туннель) – 4–29 июля 2018;

Вилсонова (Главков мост – развязка Булгар) – 9 июля–31 августа 2018;

мост в Голешовичках (съезд и въезд на улицу Повлтавска) – 3 июля–14 сентября 2018;

Сланска (Пльзеньска – Чистовицка) – 2 июля–26 августа 2018.

«Каникулы короткие, а сделать предстоит очень много. Мы перекрываем дороги не по собственной прихоти, дорожное полотно на этих участках нуждалось в капитальном ремонте. Мы советуем водителям заранее планировать маршрут с учётом данных ограничений, а в случае попадания в затор или пробку проявить терпение», – пояснила ПТ пресс-секретарь Технического управления дорожными коммуникациями Барбора Лишкова.

По её словам, в отношении большинства объектов установлены достаточно сжатые сроки проведения работ – до середины-конца августа. Прежде всего это касается участков дорог, прилегающих к социальным объектам (школам, детским садам, учреждениям здравоохранения). «Особое внимание уделяется качеству проводимых работ. Контроль за ним осуществляется дорожными властями, а также администрацией Праги», – добавила Лишкова.

Тяжёлый понедельник

Тем не менее проблем избежать не удалось. В понедельник, 9 июля, ремонт дорожного покрытия вызвал в Праге транспортный коллапс. Так, водители были вынуждены почти час простаивать на основной магистрали столицы, в районе Главного вокзала. Оказались закрытыми две из четырёх полос движения на мосту им. Йирасека.

Вследствие этого значительные трудности испытала система общественного транспорта. В центре города образовалась почти километровая колонна трамваев. В результате, ТХДК при содействии мэрии Праги решили пересмотреть некоторые планы ремонта дорог. «В частности, ремонт улицы Конева мы перенесли на 14 дней. Более того, вместо всей улицы будет перекрыта только одна полоса», – отметил пресс-секретарь пражской администрации Вит Хофман.

В Техническом управлении дорожными коммуникациями, в свою очередь, пояснили, что постараются сократить сроки проведения работ до минимума. «Например, ремонт внутренней полосы Добржишской улицы мы завершили с опережением срока на шесть дней. 15 июля была открыта одна полоса и на улице Вилсонова, мы также продолжаем переговоры со строительной компанией Strabag, которая занимается ремонтом моста им. Йирасека, о переходе на двухсменный режим работы», – сказала Барбора Лишкова.

Вместе с тем было принято решение на год отложить реконструкцию Виноградской улицы. На сайте столичной администрации сообщается, что Транспортное предприятие Праги в ближайшее время отремонтирует трамвайные пути на участке между станциями метро «Флора» и «Желивского», участок, прилегающий к Национальному музею, будет закрыт в 2019 году, а сроки ремонта Штербогольской радиальной дороги и вовсе были перенесены сразу на два года.

«Россия и США разрешили разделить Косово»

СМИ узнали о договоренности Путина и Трампа по Косову

Рафаэль Фахрутдинов

Президент России Владимир Путин и глава Белого дома Дональд Трамп в ходе встречи в Хельсинки договорились, что Косово отдаст часть своей территории Сербии, на которую та претендует, в обмен на признание Белградом Косовского государства. Представитель кабинета премьер-министра Косова Рамуша Харадиная Авни Арифи уже предупредил, что переформирование границ приведет к новому вооруженному конфликту на Балканах.

Администрация президента США Дональда Трампа дала зеленый свет для реализации раздела Косова. Этот вопрос американский лидер согласовал с президентом России Владимиром Путиным на Хельсинкском саммите 16 июля, пишет косовское издание Gazeta Express со ссылкой на дипломатические источники.

По информации газеты, высокопоставленные сотрудники Белого дома, курирующие внешнюю политику, согласилась с тем, чтобы Косово отдало часть своей территории Сербии, на которую та претендует, в обмен на признание Белградом Косовского государства.

По словам дипломатов, такое радикальное изменение позиции администрации Трампа стало возможным после ухода генерала Герберта МакМастера с поста советника по национальной безопасности и прихода в Белый дом Джона Болтона, известного своим антикосовским подходом.

«Можно говорить об обмене территориями, но вся драматичность ситуации заключается в том, что оставшуюся после этого за Косово территорию можно будет считать провинцией Албании», — сказал один из дипломатов.

Со времени распада Югославии международное сообщество последовательно отвергало идеи территориального разделения административных единиц, которые существовали в Югославии. В косовских СМИ в связи с последней новостью зазвучало убеждение, что новая перекройка границ откроет «ящик Пандоры».

«Теперь никто не знает, что произойдет, если коснутся границы Косово. Что будет с Македонией и Боснией? Известно только то, что администрация Трампа настроена на то, чтобы Россия разделила нашу страну», — пишут косовские издания.

Между тем представитель кабинета премьер-министра Косова Рамуша Харадиная Авни Арифи уже предупредил, что переформирование границ приведет к новому вооруженному конфликту на Балканах.

«Война неизбежна. Мы этого не хотим и не намерены кому-то угрожать, но если они будут изменять границы в ближайшее время — это окончится тупиком. Мы стремимся к взаимному признанию. Это подразумевает установление двусторонних отношений, как и с другими соседними странами», — сказал политик.

По его словам, вопрос обсуждения границ является «красной линией».

«Это «красная линия», которую правительство не переходит. Ни одно государство не должно становиться жертвой сербской пропаганды», — добавил Арифи.

В российском МИДе опровергли распространенную косовскими СМИ информацию о наличии договоренностей между Трампом и Путиным.

«Со всей ответственностью утверждаем, что это — абсолютная дезинформация, как и прочие домыслы, которые в последние дни появлялись в прессе вокруг неких «особых договоренностей», будто бы имевших место в Хельсинки.

Все вопросы, касающиеся окончательного статуса Косово, должны решаться на основе резолюции Совета Безопасности ООН 1244. В этом контексте Белград и Приштина согласились на прямой диалог при посредничестве Европейского союза. Россия последовательно поддерживает этот переговорный процесс, настаивает на выполнении всех достигнутых в его рамках договоренностей и никогда не будет пытаться обсуждать данную проблему за спиной сторон», — сообщили в российском министерстве, призвав информационное сообщество воздерживаться от «спекуляций о наличии неких кулуарных договоренностей между Москвой и Вашингтоном».

Двумя неделями ранее министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что независимость в Косово была объявлена без проведения надлежащего в таких случаях всенародного референдума.

В прошлом месяце президент Сербии Александр Вучич заявил, что Сербия не может признать Крым российским, так как тогда Белграду следовало бы предоставить независимость региону Косово, часть жителей которого считает себя отдельным государством.

Дополнительная сложность ситуации, по словам главы балканского государства, состоит в том, что из постоянных членов Совета безопасности ООН территориальную целостность Сербии — с Автономным краем Косово и Метохия в ее составе — поддерживает только Россия.

В мае нынешнего года заместитель постоянного представителя РФ при ООН Владимир Сафронков в ходе заседания Совета Безопасности предупредил, что трансформация сил безопасности Косово в полноценную армию может привести к опасным последствиям.

Российский дипломат указал на тот факт, что ситуация в Косово не улучшается, а, наоборот, продолжает деградировать. По его словам, «горячие головы» могут, в конечном счете, применить регулярную армию против местного сербского населения, передает ФАН.

Российский делегат добавил, что хрупкий мир на Балканах держится лишь благодаря ответственному поведение сербского населения Косово. Он напомнил, что как предоставленные НАТО Силы для Косова, так и Миссия ЕС в регионе лишь безучастно наблюдают за происходящим.

«Хотели бы предупредить, что в интересах мира и безопасности на Балканах необходимо прекратить создание этого «кулака», которым некоторые «горячие головы» неизбежно воспользуются против сербского населения на севере края», — резюмировал чиновник МИД РФ.

В феврале Сергей Лавров в ходе совместной пресс-конференции с президентом Сербии Александром Вучичем указал на то, что американская сторона никого не приглашает посетить военную базу «Бондстил» в Косове.

«Упомяну, что на территории Сербии, в частности, в Автономном крае Косово создана американская военная база «Бондстил» ... Поступают сведения о том, что непонятно, чем там занимаются американские коллеги. Но они не приглашают никого ее посетить», — сказал глава российского внешнеполитического ведомства.

Старший преподаватель кафедры теории и истории международных отношений СПбГУ Евгений Колосков пояснил, что Россия всегда блокировала признание независимости Косова в ООН, передает НСН.

«Россия уже много лет блокирует возможность признания Косово в рамках международных институтов, в первую очередь — в ООН. Это позволяет сделать статус постоянного члена Совбеза ООН. Россия и раньше заявляла, что официально не признает Косово, пока этого не сделает Сербия. Здесь Сербия имеет определенный карт-бланш. Какие возможности могут быть для нее, сказать сложно», — указал политолог.

По словам эксперта, для Белграда вхождение Косова в состав Сербии важно для сохранения истории.

«Понятно, что Косово, в основном, заселяется албанцами. Они крайне негативно настроены к сербской государственности.

Но все-таки какое-то количество сербского меньшинства в Косово присутствует. Кроме того, Косово считается важным для сербского исторического мифа. Это создает определенную проблему. Некоторые эксперты считают, что возможно вступление Сербии и Косова в Евросоюз, что ослабит конфликты. Но если учесть, что и Косово, и Сербия имеют в связи с этим некоторые проблемы, то это все достаточно сложно», — подытожил аналитик.

Косово с 1999 года согласно резолюции СБ ООН 1244 находится под протекторатом ООН и властями Сербии не контролируется. Институты временного местного самоуправления, в которых албанцы составляют большинство, односторонне провозгласили независимость края 17 февраля 2008 года, которую признали 110 государств-членов ООН. Сербия отказалась признать де-юре суверенитет республики Косово.

Решение проблемы Косово возможно исключительно на приемлемых для Белграда условиях, говорится в комментарии МИД РФ.

На сайте внешнеполитического ведомства отмечается, что российско-сербские отношения носят характер стратегического партнерства, контакты между странами интенсивны. Ситуация вокруг Косово наряду с другими актуальными вопросами регулярно обсуждается на различных уровнях.

"Выступаем решительно против искусственных сроков диалога между Белградом и Приштиной. Исходим из того, что решение косовской проблемы возможно исключительно на приемлемых для Сербии условиях", — говорится в комментарии департамента информации и печати МИД.

Косовско-албанские структуры в Приштине 17 февраля 2008 года в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии. Самопровозглашенную республику не признают Сербия, Россия, Китай, Израиль, Иран, Испания, Греция и ряд других государств.

"Они опять супердержава". Россия победила США в информационной войне

Вначале — актуальная статистика. Сегодня с утра на главной странице портала New York Times наша страна упомянута десять раз. "Трамп и Россия: одна тайна, три теории". "Русская шпионка предлагала секс за работу, говорят власти". "Атакует ли Россия США?" "Трамп сделал заявление о российском вмешательстве". И так далее.

Для сравнения: на главной странице портала РИА Новости США сегодня утром поминаются вдвое меньше — шесть раз. И практически все это — пересказ американских же новостей про наше вмешательство в их жизнь.

Иными словами, для американских СМИ Россия сегодня — атакующая сила и информационный оккупант. Русские всюду, они уже здесь. Американское общество изо всех сил дает отпор русскому вторжению в себя. Является ли наш президент агентом Путина? И все такое.

А российское общество, грубо говоря, за всем этим следит со стороны со зрительским интересом, и на коленях у него ведро попкорна.

Встает логичный вопрос: как так вышло?

Потому что лет, скажем, десять назад информационная картина двух стран выглядела совсем иначе. Я специально перечитал отечественные заголовки 2008-го. Они были посвящены участию США в переговорах по иранской проблеме, роли США в грузинских планах на Абхазию и Южную Осетию, роли США в российско-украинских отношениях и ходу войны США в Ираке.

Американские СМИ же вспоминали о России редко, не на первых полосах — и в основном в контексте "что творится в дальних проблемных уголках планеты".

А двадцать лет назад отечественная повестка выглядела, как мы помним, вообще по-другому. Процитируем знаменитую заметку 1999-го: "США получили официальную просьбу России о предоставлении в текущем году дополнительной продовольственной помощи, заявил министр сельского хозяйства Дэн Гликман. Эта просьба в настоящее время изучается американской стороной. В заявлении Гликмана подчеркивается, что реакция правительства США на просьбу о дополнительной продовольственной помощи будет зависеть от того, насколько успешно будет осуществляться текущая программа поставок в Россию американского зерна и продуктов".

По сути — перед нами эпичная история о том, как (по историческим меркам мгновенно, но почти незаметно для современников) изменилось восприятие мира в двух государствах.

В конце 1990-х Россия просила у США еще немного еды, а те взамен требовали, чтобы ее рынок был широко и беспрекословно распахнут для их окорочков. В качестве значимой силы страна не воспринималась вообще — ни в США, где к тому моменту вообще свернули различные "институты изучения России" как ненужные, ни у нас самих. Главным "державным" ходом России 1990-х считался марш-бросок ВДВ на Приштину (в итоге Косово, впрочем, все равно отделилось и избавилось от большинства сербского населения). Если Россия где-то и побеждала хозяев мира — то только в отечественной боевой фантастике, выполнявшей функцию "русского подсознания".

Десять лет спустя, в конце нулевых в России с тревогой переживали бойкую активность хозяев мира по всему периметру наших границ, в "бывших наших" республиках — и многие в панике ожидали грузинско-прибалтийских карательных батальонов на джипах и с М16 в Псковской области и Краснодарском крае, а журнал "Огонек" писал безнадежно-восхищенные очерки о грузинской армии, модернизируемой по натовским стандартам и готовящейся к неизбежному реваншу против абхазов и осетин.

Потом — кстати, в августе будет юбилей — случилась "война 08.08.08". И если честно — то в российском общественном сознании она произвела куда больший шок, чем в западном. Внезапно выяснилось, что образ России раздавленной, покорной и вообще "бывшей империи" с развалившейся армией как-то не соответствует действительности.

Западная же аналитика тогда трактовала события со снисходительным презрением: националистическая Россия мстит Западу, в первую очередь США, за унижения девяностых. Пытается восстановить свое влияние на Кавказе и главное — "провести толстую красную черту", за которую НАТО не должно быть допущено. И рассматривать ее действия нужно как проявления "имперского синдрома".

…А теперь вернемся в сегодня. Когда западные СМИ констатируют, что визитом Трампа "Путин символически закрепил статус России как "вернувшейся сверхдержавы". И когда уже практически общим стало мнение, что США хозяевами мира быть перестали.

Во-первых, наше массовое сознание (и пресса как его зеркало) просто перестало воспринимать Россию в качестве "старшего брата", по умолчанию ответственного за все, что творится на пространстве экс-СССР. Практика девяностых, известная как "ресурсы в обмен на поцелуи", ныне забыта — и в отношениях с бывшими социалистическими братьями нынешняя Россия до обидного прагматична. Если массовое сознание что-то и волнует в государствах бывшего Союза, то это положение так называемых русскоязычных. Эти по-прежнему по понятным причинам воспринимаются как свои.

Во-вторых, Россия убедилась на практике в том, что способна защитить и накормить себя сама — даже в одиночку. Даже если по всем ее европейским границам будут стоять натовские гарнизоны, а американские окорочка (плюс европейские сыры и хамон) так и не прилетят.

Тут вот в чем вся штука. Империя в классическом понимании — это не столько доминирование, сколько зависимость. Империя постоянно переживает, контролирует ли она ключевые выходы к морю и торговые пути; получает ли она из завоеванных провинций ресурсы и рабочую силу; не бунтуют ли против нее какие-нибудь местные вожди, владеющие чем-нибудь жизненно важным.

России для того, чтобы избавиться от всех этих переживаний, достаточно было просто выжить и выстоять — остальное, как выяснилось, у нее есть. И поэтому ей совершенно не обязательно "контролировать" (то есть подкармливать и репрессировать) каких-то вассалов.

России, коротко говоря, не нужно быть империей — ей достаточно быть просто державой. Или еще лучше — сверхдержавой (то есть такой державой, которая не просто может себе позволить суверенитет, но еще и в состоянии защищать своих партнеров, если те попросят, см. сирийскую кампанию).

И поэтому российские граждане с некоторым удовольствием наблюдают за тем, как лихорадит последнюю настоящую империю. Пытающуюся "стать великой снова", то есть сбросить с себя непосильное имперское бремя и по возможности сохранить при этом полагающиеся имперские бонусы. И судорожно ищущую причины своего внутреннего кризиса в российской гибридной агрессии.

Виктор Мараховский

Интервью Посла России в Албании А.Р.Карпушина албанской газете «Albanian Daily News», Тирана, 16 июля 2018 года

Вопрос: Господин Посол, внимание мирового сообщества приковано к России, где продолжается Чемпионат мира по футболу. Что бы вы могли сказать об атмосфере, царящей в эти дни в вашей стране, и о настроении российских граждан?

Ответ: Вы правы, на свете, наверное, сейчас нет ни одной страны, в которой не следили бы за ходом Чемпионата. И по тому, как он освещается в международных СМИ, как бурно его обсуждают в социальных сетях, становится совершенно ясно, что это огромный праздник – не только для России, но и для всех любителей спорта, где бы они ни находились. Вы, наверное, видели в телерепортажах, что творится на улицах российских городов: люди охвачены футбольной эйфорией, полны радости и делятся этой радостью друг с другом. Для россиян эти футбольные переживания превратились в активную форму патриотизма. Самым любимым в эти дни стал лозунг: «Россия вперед!». Важным результатом турнира явилось то, что он, по сути, превратился во всемирный фестиваль дружбы, на котором нет места конфликтам и противоречиям.

Несмотря на поражение в четвертьфинале от хорватской команды, подавляющее большинство российских любителей футбола в полном восторге от выступлений нашей сборной, которая впервые за много лет, причём, признаюсь, неожиданно для всех нас, вышла на уровень ведущих команд мирового футбола. После этого матча на встречу с командой пришли более 25 тысяч болельщиков, высказавших слова благодарности футболистам и, разумеется, тренеру Станиславу Черчесову за этот прекрасный подарок, которого они так долго ждали.

Вопрос: Учитывая, что подобные мероприятия воспринимаются как укрепляющие мир и дружбу между странами и народами, полагаете ли вы, что и нынешний Кубок мира по футболу служит этому делу?

Ответ: Вне всякого сомнения! Сотни тысяч иностранных болельщиков, невзирая на массированную пропаганду, нашли возможность приехать и увидеть Россию такой, какая она есть на самом деле – тёплой, приветливой и гостеприимной. Усердно насаждавшиеся западными СМИ стереотипы о России как «стране-агрессоре», о якобы бедственном положении наших граждан, а также настойчивые рекомендации не посещать Чемпионат не возымели желаемого действия. Иными словами, усилия ряда западных стран добиться международного бойкота Чемпионата потерпели полный крах. Не случайно даже британские болельщики сейчас обвиняют собственные власти и СМИ в необоснованном очернении России накануне турнира. Наша страна оказалась совсем не такой, какой её пытались преподнести. Ну а истину, когда люди видят её своими глазами, уже не скрыть. Нет ни малейшего сомнения, что западная пропагандистская машина на этом не остановится и продолжит штамповать антироссийские фальшивки, только вот дурачить собственных граждан ей становится всё труднее и труднее.

Вопрос: Если перевести разговор в деловую плоскость, считаете ли вы, что такое событие, как Чемпионат мира, является прибыльным для российской экономики, а полученные доходы покроют те траты, которые понесло ваше правительство?

Ответ: Не всё измеряется деньгами. Да, расходы были огромными, но вполне посильными для бюджета большой страны, даже находящейся под так называемыми санкциями. Даже если доходы от Чемпионата не покроют вложенные средства, мы должны иметь в виду главное: деньги, направленные на реализацию этого величайшего события, были инвестированы в нашу собственную экономику и инфраструктуру. Новые стадионы проектировали российские дизайнеры и архитекторы, строили российские компании из российских стройматериалов, наши заводы поставляли необходимое оборудование для спортивных объектов, на них трудились российские граждане. Усовершенствована транспортная система, произошло масштабное обновление городов, принимающих матчи. Так что деньги потрачены не впустую, они инвестированы в будущее России и её спорта, в том числе футбола. Вспомните Сочи – прошло уже несколько лет после зимней Олимпиады 2014 года, а вся созданная для неё инфраструктура используется в полном объёме и круглый год.

Вопрос: Как вы думаете, каковы впечатления сотен тысяч иностранцев, прибывших в Россию, чтобы посмотреть Чемпионат?

Ответ: Как я уже отметил выше, иностранные болельщики – от перуанцев до японцев – получили возможность познакомиться с нашей удивительной страной, пообщаться с её жителями, посетить её достопримечательности, попробовать местную кухню. Благодаря Чемпионату сотни тысяч человек стали лучше понимать Россию, её традиции и культуру, и я убеждён, что это и есть наиболее ценный итог турнира. До сих пор мне не попалось ни одного негативного отзыва иностранных болельщиков о России или об организации Чемпионата. Нам удалось создать праздник, который понравился всем, и это заслуга тысяч человек, обеспечивших своим упорным трудом его подготовку. Образцовая организация Чемпионата мира – это безусловная победа России и её народа, которая ещё долго будет служить визитной карточкой нашей страны.

Вопрос: Находясь в Тиране, что вы можете сказать о восприятии Кубка мира албанцами?

Ответ: На мой взгляд, это вполне позитивное и объективное восприятие. Я имел честь принимать участие в двух албанских телепрограммах на футбольную тематику. Заметил отдельные попытки принизить качество организации Чемпионата и уровень игры нашей сборной, но именно отдельные. В основном же реакция доброжелательная, а уж довольные крики албанских болельщиков, разносящиеся по улицам Тираны, говорят сами за себя. Телеканал «РТШ», как известно, обладает эксклюзивными правами на трансляцию матчей турнира, а также организует, как и многие другие каналы, ежедневные ток-шоу с участием ведущих спортивных экспертов. Всё это создаёт особую атмосферу, в которой албанцы, как мне кажется, чувствуют себя превосходно. Жаль, конечно, что ваша сборная не прошла отбор на Чемпионат. Если бы это случилось, эмоции были бы на порядок сильнее.

Вопрос: Среди участников Чемпионата мира – два балканских государства. Что бы вы могли сказать о ситуации в регионе и особенно о заявлениях по поводу «агрессивной» политики России на Западных Балканах? Албанские власти, когда встречаются с официальными лицами из США и других западных стран, тоже зачастую говорят об усиливающемся российском влиянии.

Ответ: Россия внимательно следит за ситуацией на Балканском полуострове, где, несомненно, испокон веков сосредоточены интересы нашего государства. Со всеми странами региона мы стремимся выстраивать прагматичные отношения, делая упор на расширение экономических и гуманитарных связей. Большое значение для поддержания региональной стабильности имеет диалог Белград-Приштина, продолжающийся при посредничестве Евросоюза. Отвечая на многочисленные спекуляции последнего времени, должен напомнить, что, как ясно дал понять Президент В.В.Путин, Россия намерена поддержать любой результат этих переговоров, который стороны сочтут приемлемым для себя.

Что касается утверждений об «агрессивной» России, то это клише стало обязательным элементом любых рассуждений западных политиков и экспертов о нашей стране. Этот феномен – не что иное, как русофобия, подогреваемая всеми мыслимыми и немыслимыми способами с целью оправдать существование НАТО, сплотить союзников вокруг вымышленного врага и удержать Европу в орбите американского влияния на как можно более длительный срок. Все обвинения по поводу «подрывной деятельности» России, в том числе здесь, на Западных Балканах, не имеют под собой никаких оснований и рассчитаны лишь на создание нужного медийного эффекта. Это пропаганда чистой воды. Досадно, что к этой пропаганде подключаются представители албанского руководства. Мне сложно судить, с какой целью они это делают, однако очевидно, что нормализации российско-албанских отношений это не способствует.

Вопрос: Ваше Превосходительство, расскажите, что нового тем временем происходит в албано-российских отношениях?

Ответ: К сожалению, мне нечем порадовать вас и ваших читателей. За непродолжительное время, прошедшее после нашей последней встречи, в двусторонних отношениях существенных перемен не произошло. Надеемся на прогресс в будущем. В первую очередь он зависит от настроя и реальных шагов албанского руководства. Я полностью убеждён, что полезным в этом плане был бы диалог между руководством наших стран. Позитивным сигналом явилось общение премьер-министров России и Албании, Д.А.Медведева и Э.Рамы, во время недавней церемонии инаугурации турецкого президента. Вне всякого сомнения, темой их разговора стали российско-албанские отношения. Российская сторона, как и прежде, готова к деполитизированному прагматичному сотрудничеству. Так что, используя футбольный лексикон, скажу, что мяч – на албанской стороне.

Как я уже подчёркивал ранее, нашим приоритетом в Албании остаётся гуманитарная дипломатия, в рамках которой мы нацелены и дальше продвигать русский язык и культуру, а также развивать отношения в образовательной сфере.

Вопрос: По имеющимся данным, в Албании проводит отпуск большое количество туристов из России. Как бы вы это прокомментировали? Является ли это способом продвижения межчеловеческих контактов?

Ответ: Посольство пока что не располагает точными данными о количестве наших туристов в Албании, однако по сообщениям СМИ можно судить, что турпоток из России действительно вырос по сравнению с прошлым годом. Это означает, что усилия туристического бизнеса наших стран начинают давать плоды, хотя результат пока что далёк от желаемого: запустить прямое чартерное авиасообщение между Москвой и Тираной в этом году вновь не удалось. В любом случае мы смотрим в будущее с оптимизмом, надеясь в том числе и на постепенное улучшение албанской туристической инфраструктуры, ведь от этого зависит безопасность отдыхающих. Рассчитываем также, что албанская сторона доведёт до конца расследование трагической гибели 15-летней девочки из России в Ксамиле в прошлом году.

В целом же, конечно, мы рассматриваем развитие туристических обменов как один из главных способов продвижения межчеловеческих контактов. А как показывает пример Черногории, туризм служит первым шагом к активизации отношений между бизнес-сообществами, а в дальнейшем – и к расширению экономического сотрудничества.

Вопрос: Господин Посол, как ожидается, 16 июля на саммите в Хельсинки Президент России В.В.Путин встретится один на один со своим американским коллегой Д.Трампом. Каковы ваши ожидания относительно результатов, которые эта встреча будет иметь в двустороннем и общемировом плане?

Ответ: Смотрим на возможные итоги этой встречи с осторожным оптимизмом. Российско-американские отношения остаются заложником внутриполитических разборок в США, в то время как руки президента Д.Трампа на российском направлении связаны американским Конгрессом. Как говорится, поживём – увидим. Прекрасно знаем, что от характера взаимодействия России и США в значительной степени зависит положение дел в мире, а нынешнее состояние отношений не вызывает удовлетворения ни в Москве, ни в Вашингтоне. Предстоящие переговоры ценны уже самим фактом их проведения: важно, что лидеры двух сверхдержав готовы вступать в диалог, находить точки соприкосновения, что соответствует интересам всего международного сообщества.

http://www.albaniannews.com/index.php?idm=22249&mod=2

Россия. Албания > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 17 июля 2018 > № 2763036 Александр Карпушин

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова для программы «Политикинг» с Л.Кингом на телеканале «Раша Тудэй», Москва, 14 июля 2018 года

Вопрос: В ближайшее время состоится историческая встреча Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента США Д.Трампа. Отношения между двумя странами складываются в последнее время весьма напряженно. Президент США Д.Трамп дал понять, что в ходе встречи могут обсуждаться такие вопросы, как Сирия, санкции, военные учения и вмешательство в выборы.

Что ждет от этой встречи Москва? Об этом мы узнаем прямо сейчас. Из Москвы с нами беседует Министр иностранных дел России С.В.Лавров. Большое спасибо, что нашли время ответить на наши вопросы.

С.В.Лавров: Спасибо, что пригласили меня, Ларри.

Вопрос: Хорошо, давайте сразу приступим к делу. Только что завершился саммит НАТО. По его итогам Президент США Д.Трамп и другие члены альянса приняли совместное заявление, в котором, в частности, осуждается осуществленная Россией «незаконная и нелегитимная аннексия Крыма» (как они выражаются). Кроме того, в документе выражается поддержка стремлению Украины со временем вступить в НАТО. Как бы Вы прокомментировали данное заявление?

С.В.Лавров: В этих заявлениях нет ничего нового. Мы уже много лет слушаем все это и воспринимаем как сохраняющийся по инерции менталитет «холодной войны».

Вопрос: Но я думал, что «холодная война» закончилась.

С.В.Лавров: К сожалению, в НАТО сохраняется инерция «холодной войны». Натовцам давно уже пора отказаться от нее.

Вопрос: То есть, когда они называют «аннексию Крыма» «незаконной и нелегитимной», Вы с этим не согласны?

С.В.Лавров: Нет. Нынешний статус Крыма был определен его жителями в ходе свободного и честного референдума, который проводился в присутствии большого числа международных наблюдателей. Там не было официальных делегаций от других государств или от международных организаций, но там были международные наблюдатели и правозащитники. Так или иначе, все это было намного прозрачнее и легитимнее, чем одностороннее признание независимости Косово без всякого референдума.

Кстати говоря, наши западные друзья любят рассуждать о том, что порядок должен опираться на четкие правила. Но при этом они для каждого конкретного случая придумывают новые правила, а потом говорят, что это «sui generis» – единственный в своем роде случай. А если потом им еще что-то не понравится, там тоже будут действовать другие правила.

Мне один приятель рассказывал, что, когда на Генеральной Ассамблее ООН собирались обсуждать вопрос Мальвинских (Фолклендских) островов, наши британские коллеги разослали своим послам по всему миру инструкции, чтобы убедить страны своего пребывания в том, что статус Фолклендских островов был определен в ходе свободного и честного референдума среди местных жителей в полном соответствии с Уставом ООН и правом народов на самоопределение и что санкции, введенные аргентинским правительством по итогам референдума, нелегитимны и заслуживают осуждения. Надеюсь, параллель, которую я пытаюсь провести, Вам понятна.

Вопрос: Да, все понятно. В четверг Президент США Д.Трамп в ходе своей пресс-конференции, в частности, сказал, что союзники США по НАТО проявили беспрецедентную готовность увеличить расходы на оборону. Кроме того, он назвал НАТО «хорошо отлаженным механизмом». Что Вы думаете по поводу НАТО?

С.В.Лавров: Я воспринимаю НАТО как данность. Считаю, что НАТО – это атавизм «холодной войны». Сейчас мы наблюдаем за тем, как НАТО расширяется все больше и больше, приближаясь к границам России и вбирая в себя все новые страны, что, прямо скажем, не способствует повышению уровня безопасности Альянса. Мы считаем, что эти действия не способствуют решению тех проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Сегодня у нас общие угрозы и общие враги – терроризм, изменение климата, организованная преступность, наркоторговля. Расширение НАТО не способствует решению ни одной из этих проблем.

Несомненно, как я уже говорил, мы должны воспринимать НАТО как данность, однако члены этого Альянса должны понимать, что они не могут диктовать другим странам, как им подходить к вопросам международной безопасности. Необходим диалог. Мы предложили НАТО сотрудничать по целому ряду направлений: борьба с терроризмом, обсуждение военных доктрин, обсуждение мер по обеспечению прозрачности при наращивании военных ресурсов. После событий и референдума в Крыму все наше взаимодействие с НАТО оказалось заморожено. НАТО заняло точно такую же позицию, как и в августе 2008 г., когда президент Грузии М.Саакашвили развязал войну против собственного народа в Южной Осетии. Мы тогда потребовали созвать заседание Совета Россия-НАТО, однако К.Райс, которая занимала в то время пост госсекретаря США, заявила, что ни в коем случае, им не о чем говорить с агрессором. Позднее она изменила свою точку зрения, и все члены НАТО согласились с тем, что Совет Россия-НАТО должен функционировать в любой обстановке и особенно в критических ситуациях и что его работа должна основываться на принципах равенства и учитывать интересы обеих сторон.

После референдума в Крыму, который, как я уже сказал и как подтвердили многие международные наблюдатели, был свободным и честным, была совершена та же ошибка. Что касается расходов на оборону, даже если не произойдет никакого увеличения расходов, на сегодняшний день страны НАТО, включая США, тратят на оборону приблизительно в 20 раз больше, чем Россия. Если же исключить США, европейские страны тратят на оборону в 4 раза больше, чем Россия. Я готов допустить, что отчасти это связано с разницей в производительности труда, однако дело, конечно же, не только в этом.

Вопрос: Как Вы отреагировали на заявление Президента США Д.Трампа о том, что Германия находится полностью под контролем России?

С.В.Лавров: 12 июля официальный представитель МИД России М.В.Захарова озвучила нашу позицию по данному вопросу, сославшись на конкретные факты. Мы продаем газ Германии – это бизнес. При этом у США в Германии находятся десятки тысяч военных и десятки военных баз. Любой международный наблюдатель может на основании этих цифр сделать собственные выводы.

Могу только процитировать ответ Президента США Д.Трампа на вопрос о том, кем он считает Президента России В.В.Путина – врагом или другом. Президент Д.Трамп сказал, что Президент В.В.Путин для него – соперник, сильный конкурент, с которым он вполне может поладить. При этом он надеется, что со временем В.В.Путин может стать его другом.

Но если говорить о соперничестве, я всегда выступал за свободную конкуренцию, потому что в основе свободного рынка лежит честная конкуренция. Если я не ошибаюсь, 12 июля Министр энергетики США Р.Перри, говоря о поставках газа в Германию, заявил, что проект «Северный поток – 2» необходимо остановить, и США могут ввести санкции против тех европейских стран, компании которых участвуют в этом проекте, под тем предлогом, что США якобы выступают за конкуренцию и поэтому надо построить новые терминалы для сжиженного природного газа из Америки. Вот это, я вам скажу, конкуренция! Конечно, если российский авторитарный газ хуже американского демократического газа, но это уже никакая не экономика и не конкуренция, а чистой воды идеология и недобросовестная конкуренция.

Вопрос: Поедете ли Вы с Президентом России В.В.Путиным в Хельсинки?

С.В.Лавров: Да, я там буду, как и Госсекретарь США М.Помпео, с которым мы несколько раз обсуждали детали встречи в Хельсинки. Параллельно со встречей президентов, которую для начала они хотят провести «один на один», мы также проведем встречу с М.Помпео и с послами наших стран и обсудим все вопросы, которые захотят поднять представители России и США. У нас нет заранее оговоренной повестки, но, разумеется, есть вопросы, которые мы обязательно должны будем обсудить.

Вопрос: Значит, президенты США и России проведут встречу «один на один». Кстати, я лично знаю Президента России В.В.Путина, мы встречались несколько раз. Насколько я помню, он не говорит по-английски. На встрече президентов будут присутствовать переводчики?

С.Лавров: Да, там будут переводчики. На самом деле, Президент России В.В.Путин понимает по-английски, но чтобы его мысли были переданы как можно более точно, он предпочитает пользоваться услугами переводчиков.

Вопрос: Получается, что в комнате больше никого не будет? Никаких помощников? Вас там тоже не будет?

С.В.Лавров: На данный момент американская сторона предложила такой формат. Как вежливые люди, мы пошли им навстречу.

Вопрос: Какие у Вас ожидания от этой встречи? Что, по мнению российской стороны, можно будет считать успехом?

С.В.Лавров: Успехом будет, если мы начнем нормально общаться. Почти все каналы коммуникации, установленные за последние десять лет, были заморожены. А ведь эти каналы связи служили для общения по очень важным вопросам, таким, как борьба с терроризмом и наркоторговлей, энергетика, кибербезопасность, ситуация в Афганистане и другие региональные конфликты.

Сейчас же у нас случаются только отдельные встречи дипломатов и военных, и, главным образом, в контексте Сирии. Кроме того, есть канал коммуникации по Украине. Помощник Президента Российской Федерации В.Ю.Сурков и спецпредставитель США по Украине К.Волкер встречались несколько раз, но пока никакого заметного прогресса достигнуто не было, потому что при каждой встрече с российскими коллегами американцы пытаются в корне пересмотреть Минские соглашения, которые лежат в основе консенсуса по урегулированию украинского кризиса. Но мы продолжаем работать, и, я надеюсь, что мы обязательно обсудим этот вопрос в Хельсинки.

Если же вернуться к Вашему вопросу о том, каким нам видится идеальный исход встречи, то в идеале нам хотелось бы договориться о возобновлении каналов коммуникации по всем сложным вопросам, где наши позиции расходятся, чтобы мы могли поработать над сближением наших подходов к решению этих проблем. Кроме того, нам нужно общаться и по тем вопросам, в которых мы уже сейчас можем эффективно сотрудничать в интересах наших стран и всего международного сообщества, например, по вопросам стратегической стабильности.

Вопрос: Вы смотрите на эту встречу с оптимизмом?

С.В.Лавров: Знаете, мне платят не за то, чтобы я был оптимистом или пессимистом. Мне платят за то, чтобы я реально смотрел на вещи. Так что постараемся быть реалистами. Посмотрим, какая реальность нас ждет.

Вопрос: У наших стран были хорошие отношения при М.С.Горбачёве. М.С.Горбачёв и Дж.Буш очень хорошо ладили между собой. Так же было при Б.Н.Ельцине и Б.Клинтоне. Когда Россия и США начали отдаляться друг от друга? Я знаю, что Д.Трамп сказал, что между нами должны быть дружеские отношения. Казалось, всё идёт хорошо, а потом ситуация стала ухудшаться. Как бы Вы описали нынешнее состояние американо-российских отношений?

С.В.Лавров: Печально, что они сейчас в таком состоянии. Как Президент В.В.Путин неоднократно говорил в своих выступлениях, в том числе перед американской аудиторией, началось это ухудшение с того, что США стали понимать: в России хотят иметь собственный взгляд на то, как строить свою страну, обеспечивать её безопасность и организовывать развитие.

После распада Советского Союза американское и в целом западное влияние на происходящее в России было очень велико, и США, вероятно, считали, что теперь российское руководство будет придерживаться западной линии во всём. Помните, Фрэнсис Фукуяма назвал это «концом истории», имея в виду, что после того как перестал существовать СССР, на планете будет всего одна цивилизация, западная цивилизация, со всеми своими ценностями, правилами и так далее, которая будет определять решение мировых вопросов.

Россия же считала, что с учётом её тысячелетней истории, традиций, национального характера, ценностей, в том числе ценностей православных, духовных, она вправе участвовать в решении этих вопросов. Наравне со всеми и при всеобщем уважении норм международного права, но она должна иметь возможность высказываться сама. Мы хотели, чтобы голос России воспринимался как голос равного партнёра. Поначалу это нам и обещали, когда создавался Совет Россия — НАТО, когда на саммите ОБСЕ все лидеры, главы государств и правительств провозгласили приверженность принципу неделимой безопасности, согласно которому никакая страна не должна укреплять собственную безопасность за счёт ослабления безопасности других.

Затем в какой-то момент Соединённые Штаты в одностороннем порядке вышли из Договора об ограничении систем противоракетной обороны. С этого, кстати, начался тот ревизионизм, который мы наблюдаем по сей день. США вышли из многих международных соглашений, и это попытка пересмотреть мировой порядок. Когда же они вышли из Договора по ПРО, это было явным нарушением принципа, гласящего, что никто не должен наращивать свою безопасность в ущерб чужой.

Тогда мы предложили сделать так, чтобы этот принцип равной и неделимой безопасности не просто был выражением политической позиции, но имел бы юридически обязывающий характер. И в 2007-2008 годах мы предлагали заключить договор о европейской безопасности, в котором участвовали бы все члены ОБСЕ и в котором принцип того, что нельзя укреплять свою безопасность за счёт безопасности других, закреплялся бы как юридически обязывающий. Но члены НАТО наотрез отказались, заявив, что юридические гарантии своей безопасности страна может получить только в НАТО.

Полагаю, не требуется объяснять в деталях, насколько прискорбным было это решение Североатлантического альянса. Оно указывало на то, что его цель — дальнейшее пополнение своих рядов и дальнейшее приближение к границам Российской Федерации. А это нарушение уже другого принципа, который страны НАТО приняли в контексте саммитов ОБСЕ, — не сохранять в Европе разделительные линии и не продвигать их на восток. Напротив, мы вместе с ними выразили стремление уничтожить эти разделительные линии. И это лишь некоторые примеры ухудшения ситуации в этот период.

Вы упомянули Президента США Дж.Буша. В 2002 году, когда Президент России В.В.Путин сказал, что считает выход США из этого договора ошибкой, Джордж Буш-младший ответил, что им нужно выстраивать систему ПРО, которая направлена не против нас, а против других стран. Он упомянул Иран, Северную Корею. И сказал, чтобы мы поступали, как хотим, в ответ на выход США из договора, что они тоже будут считать, что наши действия направлены не против них.

Всё это привело нас к пониманию того, что Договор по ПРО больше не действует, потому что Соединённые Штаты из него вышли, и мы начали разрабатывать новые вооружения, которые могли бы преодолеть противоракетную оборону, потому что не хотим оказаться в ситуации, когда мы будем безоружны перед лицом Соединённых Штатов, обладающих стратегическими вооружениями и стратегическим противоракетным щитом — такое сочетание вводит в большое искушение. Поэтому мы постарались как-то защитить свою безопасность в этой ситуации — не более того. Мы не собираемся ни на кого нападать, но хотим быть хорошо защищены от любой атаки, направленной против нас.

Вопрос: Господин Министр, как Ваша страна относится к новым договорённостям США с Северной Кореей? С российской точки зрения, для мира это хорошо или плохо?

С.В.Лавров: Думаю, для мира это хорошо. Мы решительно поддерживаем усилия Президента США Д.Трампа и усилия Президента Южной Кореи Мун Чжэ Ина, направленные на формирование атмосферы, благоприятствующей решению ядерного вопроса на Корейском полуострове и денуклеаризации. Россия и Китай с самого начала говорили о том, что первым шагом должно быть выстраивание доверия, а вторым — меры по укреплению доверия, такие как приостановка запусков и испытаний, приостановка военных учений. Я считаю, что сейчас ситуация развивается в правильном направлении.

Итог сингапурской встречи между Президентом США Д.Трампом и северокорейским лидером Ким Чен Ыном многие критикуют, говоря о том, что это всё лишь пустые слова на бумаге, не подкреплённые ничем существенным. Позже в Пхеньян приезжал Госсекретарь США М.Помпео, и его тоже критиковали за отсутствие конкретных обязательств по вопросу денуклеаризации, но мне кажется, серьёзные аналитики понимают, что в одночасье такое не делается. Кризис очень глубок, последствия его серьёзны, ухудшение ситуации может отразиться на многих странах. Нужно постепенно выстраивать доверие, и усилия Президента Д.Трампа и Госсекретаря М.Помпео этому способствуют. Мы эти усилия поддерживаем и стараемся оказывать содействие в своих контактах с КНДР и другими странами региона.

Вопрос: Рад слышать. Всё американское разведывательное сообщество единодушно пришло к выводу, что российские власти влияли на ход выборов в США в 2016 году, и что Президент Д.Трамп скажет Президенту В.В.Путину больше такого не делать. Как Вы относитесь к этому и к вопросу вмешательства Вашей страны в ход американских выборов? Ваша реакция?

С.В.Лавров: Я видел эти сообщения, но, при всём уважении, Ларри, не могу согласиться, что это мнение, как Вы говорите, всего американского разведывательного сообщества. Те, кому это интересно, могут почитать статью бывшего посла США в Москве Джека Мэтлока, который прокомментировал доклад о якобы имевшем место российском вмешательстве и продемонстрировал содержащиеся в нём пробелы, неточности и нестыковки. К примеру, в докладе не были изложены взгляды военной разведки.

Этот доклад подписали представители всего трех спецслужб, в то время как обычно в составлении доклада от имени всего американского разведывательного сообщества участвуют более десятка таких спецслужб. Затем я прочитал доклад комитета Сената США по разведке, в котором утверждается, что Россия вмешивалась в ход выборов, что есть доказательства, но не приводится ни одного факта. Было объявлено, что полный доклад будет засекреченным ввиду содержащейся в нём чувствительной информации.

Точно такой же подход мы наблюдаем в наших отношениях с Великобританией, которая десять лет назад обвинила нас в отравлении бывшего сотрудника ФСБ А.Литвиненко, жившего в Лондоне. Материалы суда, возложившего ответственность на Россию, также были засекречены. Сейчас идёт расследование в отношении отравления в Солсбери, и у общественности снова нет никакой прозрачной информации. Мы не получаем ничего, в том числе доступа к российскому гражданину. Мне кажется, такой пример заразителен. Становится правилом, что теперь наши западные друзья пытаются выстраивать политику в отношении России на основании таких формулировок, как «весьма вероятно», и утверждений о том, что «нет другого правдоподобного объяснения». То же самое мы совсем недавно видели в Греции: «весьма вероятно» — и ни единого факта нам не представляют.

Но вернусь к теме выборов в США. Я провёл в Вашей стране немало времени и, как мне кажется, понимаю, как работает система. Расследование специального прокурора Р.Мюллера длится уже больше полутора лет, проводятся слушания, десятки людей участвуют в этих слушаниях, их допрашивают. Но всё, что получает общественность, это постоянные утверждения о том, что доказано, что Россия действительно вмешивалась, но они пока что не могут сказать, повлияло ли это вмешательство на исход выборов, и так далее. Но ни одного факта в дополнение к этим утверждениям не приводится.

Зная американскую систему, я уверен, что во всех этих слушаниях, публичных и закрытых, засекреченных и незасекреченных, участвует так много людей, что невозможно, чтобы до сих пор вовне не просочилось ни единого факта. В американской системе часто происходят утечки информации, и уж конечно, по такому вопросу и при таком числе участников невозможно, чтобы общественность не увидела так или иначе хоть единого факта.

Вопрос: То есть Вы категорически отрицаете какое-либо участие России?

С.В.Лавров: Президент России В.В.Путин неоднократно высказывался по этому вопросу. Совсем недавно, пару недель назад, он в очередной раз подтвердил, что российские власти не имеют никакого отношения к тому, как проходили выборы в США. Мы читали о вмешательстве других со стороны Демократической партии, но об этом факте, кстати, доказанном, вообще не упоминают, когда обсуждают те выборы.

Мы выражали готовность ответить на любые вопросы, которые могут возникнуть у американского руководства по этой теме. Мы предлагали это год назад, когда Президент России В.В.Путин и Президент США Д.Трамп встретились «на полях» саммита «Группы двадцати» в Гамбурге, и посчитали, что достигнута договорённость о том, что встретится группа экспертов, на которой американцы изложат все вопросы, которые Россия, по их мнению, должна разъяснить, и наши эксперты дадут им разъяснения. Но через несколько дней после саммита под давлением тех, кто считает, что руководство США не должно вести с Россией никакого диалога по кибербезопасности, с этим решили повременить. Недавно поступали сигналы о том, что американцы готовы возобновить эти попытки. И мы будем готовы обсудить любые вопросы, которые могут вызывать у Соединённых Штатов обеспокоенность в сфере кибербезопасности.

К слову о кибербезопасности и свободе самовыражения. Нас беспокоит тот факт, что телеканал «Раша Тудэй», который Вам не чужд, власти некоторых стран, например, Франции, записали в «агенты влияния». Кроме того, французское Правительство внесло на рассмотрение парламента законопроект, предполагающий создание «чёрного списка» средств массовой информации, которые подозреваются в распространении фейковых новостей. Ещё большее беспокойство вызывает тот факт, что на уровне правительства и законодателей предлагается создать список «надёжных» медийных ресурсов и рекомендовать его национальным регуляторам по киберпространству. Если это не цензура, не попытка сжать пространство для свободы самовыражения, то я ничего не понимаю в этой жизни.

Вопрос: Что касается нашей программы, которая выходит на телеканале «Раша Тудэй», я могу с уверенностью сказать: «Раша Тудэй» никогда не вмешивался в наши дела, не навязывал никаких редакционных решений. Мы никогда не сталкивались ни с какой цензурой на этом телеканале. Я хочу официально заявить об этом.

Ещё один вопрос, господин Министр. С нравственной точки зрения, как Вы можете поддерживать в Сирии такого лидера, как Б.Асад, который столь бесчеловечно обращается с собственным народом? Как в цивилизованном мире его можно поддерживать?

С.В.Лавров: Кто-то говорит, что быть политиком значит быть циником, кто-то говорит, что здоровый цинизм полезен, я же считаю, что нужно быть реалистами и проявлять ответственность, прежде всего за безопасность в мире, за безопасность наших стран, за сотрудничество, создающее такие условия, в которых наш народ чувствует себя в большей безопасности.

Оглянемся назад, на прошлое этого региона. Саддам Хусейн был диктатором. Муаммар Каддафи был диктатором. Но сравним страдания народов Ирака и Ливии соответственно при этих двух диктаторах и сегодня, после интервенций, которые в нарушение международного права провели в этих странах США и НАТО. Полагаю, сейчас убитых, раненых и тех, кто был вынужден бежать из родных мест, на несколько сотен тысяч больше, чем пострадавших при вышеупомянутых режимах.

То же самое можно сказать и применительно к Сирии. Те, кто разрушил Ирак и Ливию и сейчас пытается пригласить международное сообщество разделить ответственность в решении кризиса с мигрантами, не сделали для себя никаких выводов и решили довести Сирию до такого же состояния. По мнению ряда аналитиков, Соединённые Штаты могли бы быть заинтересованы в поддержании хаоса в этом регионе, чтобы можно было «ловить рыбу в мутной воде». Мне не кажется, что США преследуют такую цель, но если посмотреть на факты, ясно, что происходит именно это.

Из этого не следует, что мы хотим оправдывать диктаторов, но следует то, что, прежде чем ввязываться в авантюру, требуется сделать всё, чтобы не вести себя безрассудно. Необходимо найти способ мирным образом продвигать демократические изменения, как Соединённые Штаты делают во многих странах того же самого региона, и мне не нужно даже их перечислять.

Мы осуждаем любые нарушения прав человека и норм международного гуманитарного права, кто бы их ни совершал – власти, оппозиция или вмешивающиеся зарубежные страны. Но необходимо видеть картину в целом и понимать цену демонстрации своих нравственных принципов просто ради демонстрации нравственных принципов.

Вопрос: Это Ваше заявление касается и Сирии?

С.В.Лавров: Да, Вы ведь об этом меня и спросили.

Вопрос: Да. Очень рад это слышать. Господин Министр, большое спасибо, что сегодня нашли для нас время. Удачной поездки в Хельсинки! Будем надеяться, что, когда мы с Вами встретимся вживую, в мире будет царить мир. Это было бы хорошо.

С.В.Лавров: Спасибо, Ларри! Большое Вам спасибо за приглашение на программу.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 июля 2018 > № 2694603 Сергей Лавров

В диалоге России и США заинтересованы народы всего мира

Министр обороны России генерал армии Сергей Шойгу дал интервью итальянской газете Il Giornale.

Ежедневная итальянская газета Il Giornale («Иль Джорнале»), которая входит в десятку самых популярных изданий в своей стране, опубликовала 11 июля ответы министра обороны РФ генерала армии Сергея Шойгу на ряд вопросов относительно самых важных международных проблем. Публикацию большого интервью руководителя российского военного ведомства, которого журналист Il Giornale Алессандра Бениньетти называет «человеком, ставшим символом модернизации армии и российского военного успеха в борьбе против ИГИЛ», редакция приурочила к очередному саммиту Североатлантического альянса (11–12 июля) и предстоящей встрече президентов двух ведущих ядерных держав в Хельсинки 16 июля. В этой связи газета отмечает, что отношения России и США достигли наихудшего уровня в новейшей истории. «За несколько дней до очень ожидаемой встречи Трампа и Путина в Хельсинки, – пишет Алессандра Бениньетти, – это подтверждает и министр обороны Российской Федерации Сергей Шойгу.

Комментарии ведущих мировых СМИ оперативно появились, как и следовало ожидать, уже в день выхода интервью в Il Giornale – и о них «Красная звезда» расскажет, но в начале о самих ответах генерала армии Сергея Шойгу на основные вопросы итальянского издания.

Это дело рук американских элит

По оценке министра обороны России, напряжённость в отношениях между Россией и США нагнеталась за океаном. «От американской стороны мы часто слышим, что кризис в двусторонних отношениях вызван якобы агрессивными действиями России на международной арене, – сказал он. – Однако, по нашему глубокому убеждению, напряжение в наших отношениях всё это время искусственно нагнеталось теми американскими элитами, которые убеждены, что мир делится на «американский» и «неправильный».

Министр обороны напомнил, что именно США за последние годы в одностороннем порядке разорвали ключевые соглашения, составляющие костяк глобальной безопасности. Вопреки обещаниям, данным советскому руководству во время процесса объединения Германии, Вашингтон инициировал расширение НАТО на восток к нашим границам.

«Более 25 лет, – продолжил далее Сергей Шойгу, – нам морочили голову тем, что никаких обещаний не было, пока недавно АНБ (Агентство национальной безопасности США. – Ред.) не рассекретило архивы с документами того периода, где всё это расписано дословно и в лицах.

Как следствие расширения альянса на Восток и перехода в него стран восточной Европы: Польши, Венгрии, Чехии, Словакии, Румынии – де-факто утратил смысл для России подписанный в 1990 году между Организацией Варшавского договора и НАТО Договор об обычных вооружённых силах в Европе, предусматривающий ограничения вооружений в районах соприкосновения блоков».

В 2002 году под предлогом выдуманной «опасности» ракетного нападения со стороны Ирана или Северной Кореи Вашингтон в одностороннем порядке вышел из Договора по ПРО, приступив к размещению своих радаров и противоракет в близости от наших границ.

«Мне, как президенту Русского географического общества, давно хочется подарить американским коллегам глобус, чтобы они посмотрели на него и объяснили нам, почему заявленные ими «противники Америки» находятся на Ближнем и Дальнем Востоке, а все их военные базы и группировки так жмутся к границам России? Мы их, что ли, должны оборонять?» – сказал Сергей Шойгу.

В Крыму же гибридная война Запада провалилась, так как Россия не дала ему возможности реализовать на полуострове на практике эти меры

И добавил, что сейчас американская сторона готовит свой выход из Договора о ракетах средней и малой дальности. Причиной такого шага называются якобы нарушения договора Россией. Хотя наша страна неоднократно и публично на всех крупных международных площадках, подчеркнул министр обороны, доводила информацию, что именно США прямо нарушают Договор о ракетах средней и малой дальности, разместив в ходе развёртывания ракетного щита в Европе свои установки вертикального пуска Mk-41, пригодные для запуска крылатых ракет «Томагавк». В радиусе поражения данных ракет почти вся европейская часть России.

Ещё в 2007 году на Мюнхенской конференции по безопасности Президент Российской Федерации В.В. Путин, напомнил министр обороны РФ, призвал руководство США и других стран Запада уважать российские национальные интересы и выстраивать открытые и равноправные отношения. К сожалению, мало кто на Западе захотел услышать тот призыв.

«Сегодня восстанавливающая свои силы Россия воспринимается не как союзник, а как угроза доминированию США. Нас обвиняют в каких-то агрессивных планах по отношению к Западу, который сам при этом продолжает стягивать к нашим границам новые силы», – отметил глава российского военного ведомства.

В качестве примера он привёл июньское решение совета НАТО о создании двух новых командований, отвечающих за защиту морских коммуникаций и обеспечение оперативной переброски американских войск из США в Европу. Произошло также увеличение натовских контингентов в Прибалтике, Румынии, Болгарии и Польше с 2 до 15 тысяч человек с возможностью быстрого наращивания группировки до 60 тысяч военнослужащих с бронетехникой. А с 2020 года в постоянной готовности к применению у границ России через 30 суток будут находиться 30 батальонов, 30 авиационных эскадрилий и 30 боевых кораблей.

«Всё это происходит непосредственно у западных границ России. При этом американцы постоянно нарушают международное право, применяя военную силу в различных регионах мира под предлогом защиты собственных интересов», – заявил Сергей Шойгу.

По его словам, это произошло в апреле этого года в Сирии, когда по территории суверенного и независимого государства, при поддержке Великобритании и Франции, был нанесён массированный ракетный удар. Произошло грубейшее, под вымышленными предлогами, нарушение международного права тремя постоянными членами Совета Безопасности ООН. И это не единственный пример, а тенденция.

«Речь идёт, – сказал российский министр, – о стратегии неоколониализма, которую США уже апробировали в Ираке и Ливии и которая заключается в поддержке любых, даже самых диких идеологий для ослабления законных правительств. Затем используются инсценировки применения оружия массового уничтожения или гуманитарных катастроф, и на последних этапах применяется военная сила для создания «управляемого хаоса» с вольготными условиями выкачивания в американскую экономику имеющихся активов транснациональными корпорациями».

Гибридные войны Запада

Отвечая далее на вопрос итальянского издания «Существуют какие-либо красные линии, которые нельзя переходить?», генерал армии Сергей Шойгу обратил внимание на то, что в этом смысле наша военная доктрина очень ясна и суть её – недопущение любых конфликтов. Наши официальные подходы к применению военной силы достаточно ясно и полно раскрыты.«Несмотря на мой пост, я убеждён, что любые вопросы можно и нужно решать, избегая использования военной силы», – подчеркнул Сергей Шойгу.

Он также напомнил, что неоднократно приглашал главу Пентагона обсудить имеющиеся проблемные вопросы глобальной или региональной безопасности, включая борьбу с терроризмом. Но американцы пока не готовы к такому диалогу, хотя, по мнению Сергея Шойгу, в этом заинтересованы не только народы России и США, но и всего остального мира.

Сейчас работает только канал связи между нашими генеральными штабами, с использованием которого идут переговоры, в том числе на уровне начальников штабов наших военных ведомств, и в первую очередь они нацелены на то, чтобы военная деятельность России и США не привела к военному конфликту между нашими ядерными державами.

Что же касается обвинений России в ведении ею гибридных войн против Запада, то, как отметил Сергей Шойгу, в нашей стране есть такая поговорка: «Громче всех на рынке кричит «держи вора!» – сам вор». Под гибридными действиями понимается применение одним государством против другого любых способов давления, но без открытого использования военной силы. Такие «войны» известны с древности, и они позволили Великобритании одержать верх над Османской империей в начале прошлого века. Кто не знает о похождениях Лоуренса Аравийского?

Сегодня гибридные действия, по словам российского министра, – это контроль над средствами информации, экономические санкции, деятельность в киберпространстве, поддержка внутренних волнений, наконец, использование специальных подразделений и специалистов для совершения терактов, диверсий и саботажа.

Данный перечень, наверное, можно продолжать и дальше, но есть важная деталь. Для их успешной реализации в наш век необходимы глобальные и всепроникающие СМИ, обладание и превосходство в информационных и телекоммуникационных технологиях, сосредоточение у себя рычагов управления мировой финансовой системой, а также опыт использования сил специального назначения в других странах.

Речь идёт о стратегии неоколониализма, которую США уже апробировали в Ираке и Ливии

Эти методики были успешно опробованы США и Великобританией во время вторжения в Ирак в 1991 году сразу после окончания холодной войны. Начиная с 90-х годов прошлого века эти методики широко применялись США в бывшей Югославии, в Ливии, Чечне и совсем недавно в Сирии. Все признаки использования этой гибридной войны были хорошо видны и на Украине, накануне вооружённого мятежа в феврале 2014 года. Причём пассивное участие в этих гибридных действиях принимали и европейские страны.

В Крыму же гибридная война Запада провалилась, так как Россия не дала ему возможности реализовать на полуострове на практике эти меры. В Крыму, напомнил Сергей Шойгу, состоялся референдум, в ходе которого жители свободно и, кстати, в присутствии сотен представителей тех же американских СМИ приняли решение о выходе из состава Украины и воссоединении с Россией. Для сравнения: после расчленения бывшей Югославии вследствие вмешательства НАТО Косово не проводило никаких всеобщих референдумов, а добилось немедленного признания независимости со стороны Вашингтона и Европы после обычного голосования в парламенте. Абсолютно без учёта мнения проживающих в Косове сербов и югославской конституции.

Сирии нужен мир

Говоря далее о стратегии США в сирийском конфликте, министр обороны РФ обратил внимание на то, что за океаном на протяжении последних лет постоянно меняются обоснования для оправдания незаконного не только по нормам международного права, но даже и по американскому законодательству присутствия военного контингента США в Сирии.

Сергей Шойгу напомнил, что сначала речь велась о разгроме ИГИЛ (запрещена в РФ), затем о недопущении «возрождения» ИГИЛ, и наконец, теперь делаются заявления о сохранении присутствия в Сирии для противодействия гипотетическому «иранскому влиянию». «Тем не менее трудно отделаться от впечатления, что основной целью США в Сирии является стремление не допустить стабилизации страны, затянуть конфликт и подорвать её территориальную целостность, создав неподконтрольные анклавы на окраинах Сирии», – подчеркнул глава российского военного ведомства.

По его словам, в подконтрольных США районах уже несколько лет осуществляется подготовка боевиков, которые затем ведут активную борьбу с сирийской правительственной армией и которым поставляются оружие и боеприпасы. При этом заявляя о «светлых» целях и «добрых» намерениях, за последние годы США в Сирию для реальной помощи обездоленному долгими годами войны мирному населению не выделили ни цента помощи. Это касается даже освобождённой США и коалицией бывшей столицы ИГИЛ – Ракки, где до сих пор ежедневно на боеприпасах и минах, оставленных после массированных бомбардировок авиацией «международной коалиции», гибнут местные жители.

С 2020 года в постоянной готовности к применению у границ России через 30 суток будут находиться 30 батальонов, 30 авиационных эскадрилий и 30 боевых кораблей НАТО

В то же время после освобождения различных районов и населённых пунктов сирийской правительственной армией не было зафиксировано ни одного инцидента с участием мирных жителей. Эти территории были разминированы, туда были доставлены продовольствие и стройматериалы для скорейшего восстановления мирной жизни.

«Если в основе действий американских коллег в Сирии и существует какая-то «линия», то пока она слишком противоречива, чтобы называться «стратегией», – ещё раз подчеркнул российский министр.

Ключевую роль в стабилизации обстановки в Сирии, продолжил далее Сергей Шойгу, играют Иран и Турция. «Иран, так же как и Турция, исторически является одним из главных игроков в регионе и играет одну из главных ролей в решении вопроса стабилизации обстановки в Сирийской Арабской Республике», – сказал глава российского военного ведомства. Он напомнил, что Иран совместно с Россией и Турцией является одним из гарантов астанинского процесса, направленного на поиск соглашения по окончательному урегулированию конфликта в Сирии.

Что касается напряжённости между Ираном и Израилем, о чём поинтересовалось итальянское издание, то наша позиция, подчеркнул Сергей Шойгу, заключается в приверженности к разрешению возможных разногласий и противоречий посредством диалога, а не с помощью военной силы и нарушения норм международного права.

Использование военной силы любой из этих сторон в Сирии неминуемо привело бы к эскалации напряжённости на всём Ближнем Востоке. В этой связи мы придерживаемся курса на мирное и дипломатическое урегулирование любых разногласий и рассчитываем, что обе стороны смогут продемонстрировать сдержанность.

Отвечая далее на вопрос итальянского издания относительно того, не является ли возможность поставки Дамаску комплексов С-300 дополнительным фактором риска, российский министр обороны прежде всего отметил, что С-300 – это комплекс оборонительного вооружения. Поэтому прямой угрозы для чьей-либо национальной безопасности он представлять не может.

Данная зенитная ракетная система может угрожать лишь средствам воздушного нападения. Кроме того, решение о поставке данного образца вооружений армии любого иностранного государства принимается на основе соответствующего обращения, которого пока нет. Таким образом, преждевременно говорить об этом конкретно.

«По просьбе некоторых наших западных партнёров, а также Израиля несколько лет назад мы отказались от поставок в Сирию данных комплексов. Сегодня после агрессии США, Великобритании и Франции против Сирии, продемонстрировавшей необходимость наличия у сирийцев современных средств ПВО, мы готовы вернуться к рассмотрению этого вопроса», – сказал глава российского военного ведомства.

В основе российско-китайских отношений лежат взаимоуважение и доверие

Поинтересовалось итальянское издание и мнением Сергея Шойгу относительно российско-китайских отношений. По его оценке, напряжённость в международных отношениях, безусловно, способствовала укреплению российско-китайских отношений, в основе которых лежат взаимоуважение и доверие. Между Россией и Китаем существуют многолетние дружеские, стратегические отношения, развивается сотрудничество во многих сферах, в том числе и по линии военных ведомств, что в интересах обоих государств.

В качестве примера можно привести проводимые на двусторонней основе совместные мероприятия оперативной подготовки вооружённых сил наших государств, включая ежегодное военно-морское учение «Морское взаимодействие» и совместное учение по противоракетной обороне «Воздушно-космическая безопасность».

Проводятся многонациональные военные учения армий и флотов стран – членов Шанхайской организации содружества «Мирная миссия». Кроме того, китайские представители ежегодно участвуют в проводимых Минобороны России Армейских международных играх. Сегодня около 12 процентов направляемого на экспорт российского оружия идёт в Китай.

«При этом наша совместная деятельность в этой сфере, в отличие от учений, проводимых НАТО и ЕС в Европе, носит исключительно оборонительный характер. Наши партнёрские связи в военной сфере не имеют направленности против каких-либо других стран или блоков и служат исключительно укреплению глобальной и региональной безопасности», – подчеркнул Сергей Шойгу.

Прямой военный конфликт между Россией и Украиной исключён

Вновь обратившись к теме Украины, итальянское издание поинтересовалось, есть ли возможность найти решение нынешнего конфликта на юго-востоке страны. По словам российского министра, только безусловное выполнение Киевом минских договорённостей позволит исключить возникновение ситуации, способной привести к геноциду русского населения. К сожалению, Киев упорно уклоняется от их выполнения, находя для этого различные надуманные предлоги и делая голословные обвинительные заявления в адрес России.

При этом Киевом полностью отвергается возможность диалога с Донецком и Луганском, без которого урегулирование кризиса попросту невозможно. Разумеется, наша страна реагирует на сложившуюся ситуацию, постоянно призывая Киев к выполнению минского комплекса мер. Сергей Шойгу выразил надежду, что и европейские страны, в первую очередь – участницы «нормандского формата», смогут задействовать всё своё влияние на украинские власти для мирного урегулирования внутреннего конфликта на юго-востоке этой страны.

Министр обороны РФ считает невозможным возникновение прямого столкновения между Украиной и Россией. У нас общие корни, на протяжении многих веков мы вместе пережили тяжелейшие испытания и плечом к плечу отстояли свою свободу и независимость во время Второй мировой войны. «Даже у меня все родственники по линии мамы проживали на Украине, меня крестили в небольшом храме шахтёрского городка Стаханов Луганской области. Поэтому убеждён, что в нашей общей исторической памяти никогда не будет места взаимной конфронтации или вражде», – сказал генерал армии Сергей Шойгу.

* * *

Ответы министра обороны РФ популярной итальянской газете, опубликованные в день начала очередного саммита НАТО, вызвали повышенное внимание ведущих мировых СМИ. Агентство Рейтер обращает внимание на то, что в интервью итальянскому изданию Сергей Шойгу раскритиковал США и силы военного альянса во главе с Вашингтоном за то, что они передвигают свои силы и базы к российской границе. Российский министр обороны указал на то, что НАТО, вопреки обещаниям, данным советскому руководству во время процесса объединения Германии, расширяется на восток к границам России.

Американский еженедельный журнал «Ньюсуик» пишет, что Сергей Шойгу раскритиковал США за их «стратегию неоколониализма» и, обвинив Вашингтон в поддержке «самых диких идеологий» для ослабления правительств по всему миру, заявил, что Россия всегда будет препятствовать международным усилиям США. Приводятся слова министра обороны РФ о том, что «Россия, выступающая за равное и взаимовыгодное сотрудничество с любыми странами в рамках концепции многополярного мира, всегда будет являться препятствием на пути реализации подобных «стратегий».

В свою очередь, агентство Ассошиэйтед пресс указывает, что Москва надеется, что Израиль и Иран проявят сдержанность и будут избегать столкновения. «Использование военной силы любой из этих сторон в Сирии неминуемо привело бы к эскалации напряжённости на всём Ближнем Востоке. В этой связи мы придерживаемся курса на мирное и дипломатическое урегулирование любых разногласий и рассчитываем, что обе стороны смогут продемонстрировать сдержанность», – цитирует Сергея Шойгу американское информагентство.

Итальянское информационное агентство Адженсия Нова также комментирует интервью министра обороны России, акцентируя внимание на том, что за несколько дней до ожидаемого саммита в Хельсинки Сергей Шойгу высказал мнение, что в современной истории отношения между Россией и США никогда ещё не находились на таком низком уровне.

Примечательно, что интервью российского министра обороны оживлённо обсуждается и в социальных сетях. Вот одна из точек зрения, возможно, и несколько эмоциональная: «Не ударяясь в русофилию, надо признать, что внешняя политика России последних лет действительно великолепна – в отличие от политики США, Англии и Франции, которые нарушили все международные договоры и вторглись в Сомали, Ирак, Ливию, а также принесли огромные беды Сирии, обвинив в них Россию и Асада. Не говоря уже о глупых и несправедливых санкциях, наложенных на Россию. Между уровнем российских и американских политиков лежит целая пропасть».

Владимир МОЛЧАНОВ

Миф о либеральном порядке

От исторической случайности к общепринятому мнению

Грэм Эллисон — директор Научного центра Белфер по международным делам при гарвардской школе Кеннеди и бывший помощник министра обороны по делам политики и планирования.

Резюме Как говорил Джон Кеннеди, достаточно поддерживать мировой порядок относительно «безопасным для многообразия» как либеральных, так и нелиберальных режимов. США предстоит адаптироваться к ситуации, когда у других стран противоположные взгляды на госуправление, и они стремятся установить свои порядки на основе собственных правил.

В дебатах, захлестнувших внешнеполитическое сообщество США с приходом администрации Трампа, неизменно ощущается тревога по поводу участи либерального мирового порядка, основанного на правилах. Она присутствует в большинстве дискуссий о роли Соединенных Штатов в мире – от утверждения исследователя международных отношений Джона Айкенберри, что «на протяжении семи десятилетий в мире доминирует западный либеральный порядок», до призыва вице-президента США Джо Байдена, прозвучавшего в последние дни администрации Обамы, «решительно выступить на защиту либерального мирового порядка».

Существует консенсус относительно трех главных постулатов этого порядка. Во-первых, практически все согласны с тем, что либеральный порядок был основной причиной так называемого длительного мира между великими державами в последние семьдесят лет. Во-вторых, построение его было главной движущей силой взаимодействия между Соединенными Штатами и остальным миром в течение этого периода. И, в-третьих, президент Дональд Трамп – главная угроза для либерального порядка, а значит, и для мира во всем мире. Вот что пишет, например, политолог Джозеф Най: «Доказуемый и наглядный успех существующего порядка в виде более безопасного и стабильного мира в последние семь десятилетий привел к консенсусу, что защита, углубление и расширение этой системы были и остаются главной задачей внешней политики США». Най пошел еще дальше, заявив: «Меня не беспокоит то, что сильнее становится Китай. Меня беспокоит усиление Трампа».

Хотя во всех этих высказываниях есть доля истины, в каждом из них больше заблуждения, чем правды. «Длительный мир» был не следствием либерального миропорядка, а побочным продуктом опасного поиска баланса сил между СССР и Америкой в течение четырех с половиной десятилетий холодной войны, вслед за которыми последовал короткий период доминирования Соединенных Штатов. Вовлеченность США в мировые проблемы объясняется вовсе не желанием насаждать либеральные ценности за рубежом, а потребностью сделать все необходимое для сохранения либеральной демократии в самой Америке. И, хотя Трамп подрывает ключевые элементы существующего порядка, он далеко не главная угроза стабильности в мире.

Эти неверные представления о причинах и следствиях побуждают защитников либерального порядка обращаться к США с призывом укреплять его, твердо придерживаясь основ, сформировавшихся в прошлом, и противодействуя авторитаризму по всему земному шару. Но вместо возврата к воображаемому прошлому, в котором Соединенные Штаты строили мир по своему образу, Вашингтону следует ограничить усилия по обеспечению приемлемого порядка за рубежом, что позволит сосредоточиться на реконструкции жизнеспособной либеральной демократии у себя дома.

Концептуальный кисель

Двусмысленность каждого термина в выражении «либеральный мировой порядок на основе правил» создает скользкую ситуацию, позволяющую применять данную концепцию почти ко всему. Когда в 2017 г. участники Всемирного экономического форума в Давосе провозгласили китайского президента Си Цзиньпина лидером либерального экономического порядка – хотя он возглавляет самую протекционистскую, меркантилистскую и хищническую из крупных экономик мира – тем самым они продемонстрировали, что, по крайней мере в данном контексте, слово «либеральный» утратило изначальный смысл.

Кроме того, фраза «порядок на основе правил» – очевидная тавтология. Понятно ведь, что без правил и их точного соблюдения ни о каком порядке не может идти речь. В действительности адепты либерального мирового порядка на основе правил имеют в виду порядок, олицетворяющий собой хорошие и справедливые правила, одинаковые для всех. Считается, что Соединенные Штаты сконструировали модель, которую другие страны охотно принимают и поддерживают. Однако многие забывают, что даже Устав ООН, запрещающий государствам применять военную силу против других стран или вмешиваться в их внутренние дела, закрепляет привилегии сильных в отношении слабых. Исполнение запретов Устава обеспечивается Советом Безопасности ООН, в котором каждая из пяти великих держав мира имеет постоянное место и право вето. Как отметил индийский стратег Си Раджа Мохан, сверхдержавы являются «исключительными», поскольку делают для себя исключения, когда решают, что какие-то действия отвечают их целям. Тот факт, что в первые 17 лет нынешнего столетия самопровозглашенный лидер либерального порядка вторгся в две страны, осуществил авиаудары и рейды спецназа, убив сотни людей, которых в одностороннем порядке объявил террористами, а также подверг десятки других людей «чрезвычайной экстрадиции» (или попросту похитил их), часто в обход международного права, не имея международных, а иногда даже национальных ордеров на их задержание – говорит сам за себя.

Порядок холодной войны

Те, кто утверждает, будто либеральный порядок обеспечил мир в последние семь десятилетий, упускают из виду важный факт: первые сорок лет определялись не либеральным порядком, а холодной войной между двумя полярными лагерями. Как объяснил историк, назвавший это время «длительным миром», система международных отношений, предотвратившая войну между великими державами того времени, была невольным следствием борьбы Советского Союза и Соединенных Штатов. По словам Джона Льюиса Гэддиса, «хотя этого никто не планировал и хотя никто даже не помышлял о требованиях правосудия, странам послевоенной эпохи повезло оказаться в системе международных отношений, которая, будучи основана на реальной расстановке сил, служила делу установления порядка, если не справедливости, лучше, чем можно было надеяться».

В годы холодной войны обе сверхдержавы заручались поддержкой союзников и сателлитов по всему земному шару, создавая то, что затем назвали биполярным миром. Внутри каждого альянса или блока порядок насаждался сверхдержавой (как это уяснили для себя чехи и венгры, когда попытались переметнуться на другую сторону, соответственно, в 1956 и 1968 гг., а британцы и французы, когда пошли наперекор желаниям США во время Суэцкого кризиса 1956 года)». Порядок был следствием баланса сил, который позволил двум сверхдержавам разработать ограничения, сохранявшие то, что президент Джон Кеннеди сразу после Кубинского ракетного кризиса назвал «шатким статус-кво».

Что двигало страной, которая почти два столетия тщательно избегала военных союзов, не желала содержать большую постоянную армию в мирное время, отдала мировую экономику на откуп другим странам и отвергла Лигу Наций в ее стремлении силой оружия, дипломатии и денег реформировать полмира? Если ответить одним словом, то страх. Стратеги, которых современные исследователи Соединенных Штатов почитают как «мудрецов», считали, что Советский Союз представляет более серьезную угрозу для США, чем нацизм. Как писал дипломат Джордж Кеннан в своей легендарной «длинной телеграмме», СССР был «политической силой, фанатично верящей, что с США не может быть прочного modus vivendi». Советские коммунисты, писал Кеннан, считали, что необходимо «подрывать наше общество, разрушать наш традиционный уклад жизни, уничтожать международный авторитет нашего государства, чтобы обезопасить советскую власть». До наступления ядерного века подобная угроза потребовала бы горячей войны – не менее интенсивной, чем та, которую Соединенные Штаты и их союзники только что вели против нацистской Германии. Но после того как Советский Союз в 1949 г. испытал первую атомную бомбу, американские государственные деятели начали пересматривать военную доктрину, так как признали, что идея тотальной войны устарела. Они осуществили самый большой скачок стратегической мысли в истории внешней политики США, разработав стратегию дотоле невиданной разновидности боевых действий – ведение бесконтактной войны, в которой основные противоборствующие стороны не встречаются на поле брани.

Чтобы не допустить перерастания холодной войны в горячую, они на какое-то время согласились со многими в ином случае неприемлемыми фактами, такими как доминирование СССР в Восточной Европе. Они умеряли дух конкуренции взаимными ограничениями, включавшими три запрета: на применение ядерного оружия, на откровенное убийство солдат неприятельской армии и на военную интервенцию в признанную сферу влияния противника.

Американские стратеги подключили Западную Европу и Японию к этим оборонным программам, потому что считали их важными центрами экономического и стратегического влияния. С этой целью Соединенные Штаты привели в действие «план Маршалла» по восстановлению Западной Европы, основали Международный валютный фонд и Всемирный банк, а также оговорили условия Генерального соглашения по тарифам и торговле для содействия всемирному процветанию. Чтобы Западная Европа и Япония активнее сотрудничали с Соединенными Штатами, последние создали НАТО и альянс Япония–США.

Каждая инициатива была подобна строительному блоку в возведении порядка, призванного прежде всего победить Советы. Если бы не было советской угрозы, не появился бы ни «план Маршалла», ни НАТО. США никогда не отстаивали бы принципы либерализма за рубежом, если бы верили, что это может означать серьезную угрозу их жизненно важным интересам на родине. И они никогда не воздерживались от применения военной силы для защиты своих интересов, даже когда это шло вразрез с международными правилами.

Тем не менее, как только у Соединенных Штатов появляется возможность отстаивать свободу для других, – опять-таки с важной оговоркой, что это не связано с большим риском для них самих – они действуют. С самого основания республики страна взяла на вооружение радикальные универсалистские идеалы. Провозгласив, что «все» люди «сотворены равными», авторы Декларации независимости имели в виду не только жителей 13 колоний.

Неслучайно в процессе восстановления побежденных неприятельских стран, Германии и Японии, и укрепления своих союзников в Западной Европе США попытались выстроить либеральные демократии, разделяющие их ценности и интересы. Идеологическая кампания против Советского Союза вдалбливала принципиальные, хотя и преувеличенные различия между «свободным миром» и «империей зла». Более того, американские политики знали, что для мобилизации и сохранения поддержки в Конгрессе и среди широкой общественности апелляция к ценностям так же убедительна, как и аргументы об общих интересах.

В своих мемуарах «Присутствуя при сотворении» (Present at the Creation) бывший государственный секретарь Дин Ачесон – архитектор послевоенного устройства – объяснил, что именно мотивировало внешнюю политику США. Перспектива того, что Европа через серию «соглашений, принятых в силу обстоятельств, под давлением СССР» будет контролироваться Советами, требовала «создания центров силы во всем свободном мире», которые бы «доказывали советским руководителям посредством успешного сдерживания, что им не следует надеяться на расширение влияния в мире». Ачесон признавал, что иногда требовалось предельно «прояснять все вопросы», чтобы убедить Конгресс и американскую общественность поддержать эти меры сдерживания.

Однополярный порядок

Понятно, что сразу после распада Советского Союза и кампании «похорон коммунизма», о которой объявил российский президент Борис Ельцин, американцев охватила эйфория от одержанной победы. Неприятель, который не давал им расслабиться и вздохнуть свободно более 40 лет, был теперь безучастным зрителем падения Берлинской стены и воссоединения Германии. Затем Россия вместе с США поддержала резолюцию Совета Безопасности ООН, давшую право на применение силы против армии Ирака, чтобы изгнать ее с территории суверенного Кувейта. Эта резолюция была единодушно одобрена всеми постоянными членами Совбеза ООН. Когда разжался железный кулак советского гнета, освободившиеся народы Восточной Европы с радостью приняли рыночную экономику и демократию. Президент Джордж Буш-старший объявил о «новом мировом порядке». С этого момента, под знаменем «взаимодействия и расширения», Соединенные Штаты приветствовали мир, жаждущий присоединиться к расширявшемуся либеральному порядку.

Говоря о силе идей, экономист Джон Мейнард Кейнс отметил: «Безумцы во власти, полагающие, что улавливают атмосферные флюиды, становятся жертвами возгонки собственной одержимости, почерпнутой однажды у какого-нибудь умника-писаки». В данном случае американские политики следовали сценарию, предложенному политологом Фрэнсисом Фукуямой в бестселлере 1992 года «Конец истории и последний человек». Фукуяма доказывал, что тысячелетия конфликта между идеологиями окончены. С этого момента все страны примут принципы экономики свободного рынка, чтобы сделать своих граждан богатыми, а демократические правительства сделают их свободными. «То, что мы наблюдаем, – писал он, – это не просто конец холодной войны или окончание конкретного периода послевоенной истории, но это конец истории как таковой: то есть, конечная остановка идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии в качестве конечной формы организации человеческого общества». В 1996 г. публицист «Нью-Йорк Таймс» Томас Фридман пошел еще дальше, назвав повсеместное распространение закусочных «Макдональдс» способом предотвращения конфликтов: «Когда страна достигает определенного уровня экономического развития, когда образуется достаточно большой средний класс, чтобы можно было открывать безубыточные рестораны сети “Макдональдс” – она становится страной “Макдональдса”, а люди в странах, где процветает эта сеть, не любят войны; они предпочтут встать в очередь за очередным бургером».

Подобная философия привела к странному объединению крестоносцев-неоконсерваторов на правом фланге с либеральными интервенционистами на левом. Вместе они убедили целый ряд американских президентов попытаться распространять капитализм и либеральную демократию в мире посредством оружейных стволов. В 1999 г. Билл Клинтон разбомбил Белград, чтобы заставить его освободить Косово. В 2003 г. Джордж Буш-младший вторгся в Ирак для свержения Саддама Хусейна. Когда обоснование вторжения оказалось несостоятельным, поскольку американские войска так и не нашли там оружие массового уничтожения, Буш объявил о новой миссии: «построить прочную, мирную и процветающую демократию». По словам Кондолизы Райс, которая в то время была его помощником по национальной безопасности, «Ирак и Афганистан находятся в авангарде усилий по распространению демократии, толерантности и свободы на всем Большом Ближнем Востоке». А в 2011 г. Барак Обама приветствовал «арабскую весну» как вестницу демократии на Ближнем Востоке и попытался поддержать это движение, разбомбив Ливию и свергнув ее жестокого лидера Муаммара Каддафи.

Мало кто в Вашингтоне тогда задумывался над тем, что во всех этих случаях однополярная держава применяла военную силу для насаждения либерализма в странах, правительства которых не могли нанести ответный удар. С тех пор как мир перевернул новую страницу истории, уроки прошлого о последствиях такого поведения просто игнорировались. Как теперь понятно, окончание холодной войны создало однополярный момент, но не ознаменовало начало однополярной эры. Современные внешнеполитические элиты с удивлением наблюдают за стремительным усилением авторитарного Китая, который сегодня соперничает на равных или даже превосходит США во многих областях, а также за нелиберальной ядерной Россией, готовой использовать армию для изменения границ в Европе и баланса сил на Ближнем Востоке. Гораздо медленнее и мучительнее до них доходит тот факт, что доля Соединенных Штатов в мировом раскладе сил снижается. Если измерять экономику по паритету покупательной способности, то американская экономика сразу после Второй мировой войны обеспечивала половину мирового ВВП, после окончания холодной войны – уже менее четверти, а сегодня – только одну седьмую. Подобный закат могущества страны, ключевой стратегией которой всегда были огромные ресурсы как ответ на любые вызовы, ставит под сомнение условия ее лидерства.

Это неприятное открытие о возвращении истории бросается в глаза в Стратегии национальной безопасности и Национальной стратегии обороны, выпущенных администрацией Трампа в конце прошлого и начале этого года соответственно. В НСО отмечается, что на протяжении десятилетий однополярного мира «США имели неоспоримое или явное превосходство во всех областях». Как следствие, «мы могли развертывать войска когда хотели, собирать их когда хотели, и действовать как считали нужным». Но сегодня, как отмечается в СНБ, Китай и Россия «размещают военные подразделения и оружие, призванное ограничить доступ Америки к театру военных действий во время кризиса и оспорить нашу способность беспрепятственно действовать». И делается вывод, что ревизионистские державы «пытаются изменить мировой порядок в свою пользу».

Американский эксперимент

В течение большей части своей 242-летней истории американцы признавали, что приоритет следует отдавать обеспечению свободы на родине, а не участию в зарубежных кампаниях. Отцы-основатели остро сознавали, что правление на принципах свободного самоуправления граждан – шаткое и опасное предприятие. Среди наиболее жестких из стоящих перед ними вопросов было создание правительства, достаточно сильного для того, чтобы обеспечить права американцев на родине и защитить их от врагов за рубежом, но в то же время не настолько сильного, чтобы начать злоупотреблять властью.

Их решение, как писал исследователь президентской власти Ричард Нойштадт, заключалось не только в «разделении властей» на исполнительную, законодательную и судебную ветви, но и в «разделении институтов, распределяющих власть между собой». Конституция была «приглашением к борьбе». И президенты, члены Конгресса, судьи и даже журналисты с тех пор не перестают бороться друг с другом. С самого начала предполагалось, что этот процесс будет малопривлекательным. Судья Верховного суда Луи Брендайс объяснил людям, разочарованным задержками, тупиками и даже идиотизмом – следствием этих сдержек и противовесов, что цель основателей состояла не в обеспечении «эффективности управления, а в предотвращении произвола властей». С тех ранних лет американский эксперимент в области самоуправления никогда не прекращался. Не раз он был близок к провалу. Когда Авраам Линкольн спросил, «может ли такая страна или любая другая образованная таким же образом страна долго просуществовать», вопрос был не риторический. Однако Соединенные Штаты вновь и вновь демонстрировали способность к обновлению и возрождению из пепла; нередко это было сродни чуду. Проходя через тяжелые испытания, американские лидеры помнили, что их важнейшая задача – доказать, что либерализм может прижиться по крайней мере в одной стране.

Почти два столетия это означало отказ от иностранных интервенций и предоставление других стран их участи. Отдельные американцы могли симпатизировать революционному кличу французов «Свобода, равенство, братство!»; американские торговцы колесили по всему миру, а американские миссионеры пытались обратить людей на всех континентах. Но если вставал выбор: когда и где проливать кровь и тратить деньги – правительство отдавало предпочтение Соединенным Штатам. Лишь после Великой депрессии и Второй мировой войны американские стратеги пришли к выводу, что выживание страны требует более деятельного участия во внешней политике. Лишь когда они заметили усилия Советов по созданию империи, представляющей неприемлемую для США угрозу, они начали создавать и поддерживать альянсы и организации для ведения холодной войны. В рамках усилий администрация Трумэна издала документ, описывающий принципы национальной политики в сфере безопасности, под названием НСБ-68. В нем обобщалась стратегия США времен холодной войны, а главной задачей объявлялось «сохранение Соединенных Штатов как свободной страны с незыблемыми фундаментальными ценностями и институтами».

Довлеет дневи злоба его

Одной из существующих сегодня потенциально смертельных угроз для мирового порядка называется Трамп, но это не самая серьезная опасность. Его отказ от инициатив, отстаиваемых прежними администрациями и нацеленных на ограничение выброса в атмосферу парниковых газов, а также на развитие мировой торговли, вызывает беспокойство, а его непонимание силы единства с союзниками действует на нервы. Вместе с тем подъем Китая, возрождение России и снижение доли США в глобальной мощи – вызовы гораздо более серьезные, чем Трамп. Кроме того, невозможно уйти от вопроса: Трамп – это симптом или причина?

Когда я недавно посетил Пекин, высокопоставленный китайский чиновник задал мне неудобный вопрос. Допустим, сказал он, что, как считает большая часть американской элиты, характер и опыт Трампа делают его непригодным для выполнения обязанностей руководителя великой страны. Но кого тогда винить в том, что он стал президентом? Самого Трампа и его авантюризм, благодаря которому он одержал победу, или политическую систему, которая позволила ему это сделать? Никто не отрицает, что в нынешнем виде правительство США не справляется со своими функциями. Еще задолго до Трампа политический класс, начавший нескончаемые и безуспешные войны в Афганистане, Ираке и Ливии, а также виновный в финансовом кризисе и Великой рецессии, дискредитировал себя. Эти катастрофы больше подорвали доверие к либеральному самоуправлению, чем это мог сделать Трамп в самых буйных фантазиях своих критиков, если не считать роковой ошибки, которая могла бы привести к катастрофичной войне. Таким образом, главный вызов, стоящий сегодня перед американцами, верящими в демократическое управление, – это восстановление действенной демократии в своей стране, ни больше ни меньше.

К счастью, для этого не нужно обращать китайцев, русских или кого бы то ни было в нашу веру, не нужно убеждать их, что свобода и демократия – главные ценности человечества. И для этого не нужно насаждать демократию в авторитарных зарубежных странах. Вместо этого, как сказал Кеннеди в своей речи на выпускной церемонии Американского университета в 1963 г., достаточно поддерживать мировой порядок «безопасным для многообразия» как либеральных, так и нелиберальных режимов. Это будет означать адаптацию усилий США за рубежом к реалиям сегодняшнего мира, где у других стран имеются противоположные взгляды на государственное управление, поэтому они стремятся установить свои мировые порядки на основе собственных правил. Чтобы добиться хотя бы минимальной упорядоченности, допускающей подобное многообразие, требуется полет стратегического воображения, выходящего далеко за рамки общепринятых мнений – подобно стратегии холодной войны, выработанной в течение четырех лет после Длинной телеграммы Кеннана, которая стала следствием Вашингтонского консенсуса 1946 года.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 июля 2018 > № 2714101 Грэм Эллисон

Большая победа над Россией: Киев опять все предали

На чемпионате мира по футболу, входящем сейчас в завершающую фазу, вспыхнул и тут же позорно угас очередной околополитический скандал. Атмосферу праздника он, безусловно, не испортил. Но вот отдельных клоунов заставил играть настолько свежими красками, что многим стало не только смешно, но и откровенно неловко.

Впрочем, — по порядку.

…Сначала, как мы помним, отличились швейцарцы. Ну, "новые" швейцарцы. ФИФА вообще-то негласно поощряет так называемую "натурализацию" игроков. То есть ситуацию, когда талантливый футболист, либо по каким-то причинам не востребованный в сборной команде своей исторической родины, либо просто самостоятельно выбравший "новую землю", получает не только основное, но и так называемое "футбольное" гражданство и начинает выступать за сборную другой страны. Пройдя, естественно, целую серию испытаний и фильтров. И ничего дурного в этом, в общем-то, нет. За тех же хорватов (о них поговорим попозже) выступал этнический бразилец Эдуардо. Лучший нападающий звездной сборной Испании — "натурализованный" Диего Коста. Едва ли не лучшего и, несмотря на незнание русского языка, заставившего влюбиться в себя половину населения страны защитника сборной России зовут Марио Фернандес.

Так вот: Швейцария с подобного рода "натурализацией", возможно, несколько переборщила. И в отдельных играх в ее составе выходили на поле всего два-три местных, не "натурализованных" футболиста. Причем ладно бы "натурализованные" вели себя пристойно: может, тогда бы швейцарские футбольные функционеры сошли бы за умных. Но на игру с сербами один из них вышел в бутсах с флагом Косово, а потом эти мастера кожаного мяча праздновали голы, изображая руками албанского "орла".

Это не понравилось не только сербам и международной футбольной общественности. Нужно отдать должное и болельщикам сборной Швейцарии: есть множество репортажей о том, как они срывали с себя футболки с красными "швейцарскими крестами", отказываясь болеть за "сборную Албании". Функционерам ФИФА, отметившим это выступление публичным и вполне примерным наказанием, тоже данный креатив не понравился. После чего сборная Швейцарии как-то сдулась и, уступив в одной восьмой финала Швеции, разъехалась по домам. Заставив при этом футбольное руководство симпатичной европейской страны задуматься, все ли у них правильно с этой самой "натурализацией".

Ну вот. А теперь, уже под конец турнира, отличилась одна из лучших со спортивной точки зрения команд первенства — блистательная сборная Хорватии. В которой, на ее беду, кроме звездных Модрича, Калинича и Манджукича, есть еще и футболист Домагой Вида. Только этой зимой перебравшийся из киевского "Динамо" в турецкий "Бешикташ".

Хорватский защитник, славный многочисленными полицейскими арестами за пьяные драки и вождение автомобиля в состоянии, близком к сомнамбулическому, по просьбе своих "украинских друзей" записал видео после игры со сборной России. И все бы ничего: подумаешь, пьяный с пивом и в обнимку с одним из тренеров сборной Вукоевичем на радостях орет в камеру мобильного телефона "слава Украине". И прочие политические тезисы, неприятные для нервного уха ФИФА, для хозяев чемпионата — зато приятные "киевским друзьям".

А дальше украинские друзья моментально сделали эту запись публичной, выложив видео в сеть.

Скандал вышел жутчайший.

Помноживший на ноль не только имидж вполне симпатичной сборной Хорватии, но и подорвавший усилия еще более симпатичной госпожи президента этой страны Колинды Грабар-Китарович, прямо на чемпионате старательно налаживавшей отношения с русскими.

В общем, никогда такого не было — и вот опять.

Никому не нужный скандал, естественно, постарались максимально замять: страна-организатор (то есть мы) деликатно сделала вид, что ничего не заметила. ФИФА предупредила Виду и оштрафовала Вукоевича на 15 тысяч швейцарских франков. Хорватский футбольный Союз принес публичные извинения как ФИФА, так и Российской Федерации, с треском уволил Вукоевича и лишил его аккредитации на текущем чемпионате мира.

…Казалось бы, проехали. Самое время сосредоточиться на позитиве — полуфиналах, финале, матче за третье место, награждениях.

И все бы, наверное, было дальше хорошо и даже вполне политкорректно, если бы не все те же "киевские друзья" эксцентричного хорватского хулигана.

Сначала они выложили в сеть вторую часть скандального видео, со все тем же Видой и еще одним хорватским тренером Ивицей Оличем. Где неугомонный хорват не только орет "слава Украине", но и требует "сжечь Белград".

А потом еще и совершили массовую атаку на ресурсы ФИФА в соцсетях, в результате чего даже фейсбук, славный своими симпатиями к нынешней Украине и ее политикам, начал пачками репрессировать украинских пользователей.

И мы не знаем, чем закончится теперь новое разбирательство в ФИФА и какой бледный вид будет иметь сборная Хорватии во время полуфинала. Не знаем мы и того, чем все кончится для непосредственных участников этой, простите, трагикомедии.

Единственное, что тут можно сказать, — что у свидомых патриотов соседней страны появился еще один враг, нанесший им предательский удар в спину и в очередной раз превративший "перемогу в зраду". Это ФИФА. МИД Украины не замедлил заклеймить футбольную федерацию за содействие России и начать против нее очередную агиткампанию.

Для Украины, обожающей футбол, испорченные отношения с мировой футбольной организацией — конечно, тот еще триумф.

Ну и, наконец, у самой международной общественности (и не только в Хорватии) появился еще один повод для осознания того, каких токсичных "друзей" она приобрела в лице украинских борцов с Россией.

Дмитрий Лекух

И ещё об одной новой книге: военкор Стешин, "Коротко и жутко"

Марфа Петровичева

Из общего количества талантливых отечественных журналистов Дмитрий Анатольевич Стешин, пожалуй, один из самых выдающихся: за последние пятнадцать лет не найдётся горячей точки, в которой не побывал бы автор книги «Коротко и жутко». Небольшого сборника воспоминаний, заслуживающих первоклассной экранизации.

Придя в военную журналистику в начале нулевых, Дмитрий Стешин освещал события в Беслане, проводил расследования в Косово, Ингушетии, Грузии и Чернобыле, работал в Египте, Тунисе, Ливии и Сирии, был свидетелем первых беспорядков на Майдане. В его книгу вошло то, что не требуется в репортажах, — личные переживания, порой ужас, наблюдение деталей существенных и едва уловимых: женская коса в центре Мисураты, жёлтые берцы грузинских военных, кладбище из травинок, Тихвинская Богоматерь в лавке сирийца, пересохший бассейн расстрелянного Славянска… Богатейший духовный опыт Стешина заслуживает отдельного внимания: своеобразие знахарства (рассказ «Лешачка») соседствует с «каноническим восприятием» христианства, фатализм — с ощущением Промысла.

«Через два часа нас взяли в плен ливийские повстанцы. Компас в моих часах и солнце показывали, что везут нас всё дальше и дальше на юг. Я покопался в своём рюкзаке, достал молитвослов. Начал читать, негромко, но так, чтобы слышал мой товарищ, сидящий на переднем сиденье. Охранник, изможденный негр с канадской автоматической винтовкой, посмотрел на меня с уважением. В машине стало как-то тихо, радио заткнулось само по себе…».

Поэтика рассказов достаточно сложна: некоторые эпизоды, ирреально-мистические по сути и нередко лишённые линейного сюжета, порой приходится перечитывать по несколько раз. Впрочем, на первых же страницах автор сам предупреждает читателя о своей цели: передать не факты, а ощущения, дать почувствовать, а не понять. Чтобы понять, нужно быть как минимум специалистом военного дела, как максимум — пройти путём самого Стешина, биографии которого хватит на десятерых. Наиболее веским из передаваемых ощущений является запах. Порох и пыль, аромат «волшебной кружки» (шесть пакетиков чая на три столовых ложки сахара), запах перезрелого граната, запах мертвечины в обесточенной больнице, запах пустого восточного города, запах ельника.

Лес в автобиографии Стешина — отдельная глава, его экспедиции к местам сражений Великой Отечественной — находка для документалистов. Дальние переходы по старым траншеям, подсохшим болотам и северным рекам, ночёвки рядом с былыми «котлами» — хроники поисковиков. Отличное знание фактов и острая генетическая память, помноженные на гипервосприимчивость, рождают пугающие ночные образы: «В сумерках прорывается грань между мирами…». Явь переходит в навь, в кажимость: звук ревущих моторов, яростные крики, отчаянные проклятия — в шуме поднимающейся ночью реки… Вместе с женой Дмитрий находит и хоронит останки неизвестного советского солдата, это один из самых проникновенных эпизодов всей книги.

Восточные «сказки» привлекают прежде всего пониманием восточного характера: любопытна, почти забавна зарисовка с телеграфным столбом в сирийской пустыне, сопоставление европейской и азиатской толпы. Безусловно интересны (хочется добавить: и требуют дальнейшего развития) размышления о христианском Востоке, о судьбе тысячелетних, ещё ветхозаветных городов, и по нынешний день остающихся в центре внимания всего мира.

«Коротко и жутко». Поистине целая задача — вместить в триста страниц и север, и юг, минувшее, нынешнее и грядущее. Для этого недостаточно одного профессионализма, недостаточно железной воли и суровой выносливости: для этого нужно ощущать ранимость, трагическую слабость человека как такового. Страшные в своей прямоте записи военного корреспондента — как раз об этом.

«Есть большая вероятность, что мы отправимся в Царство Божие всем списочным составом без разбора на расы, гражданства и политические предпочтения. Хорошо бы, чтобы в этот момент у меня больше не болела спина — слишком уж далеко и долго придётся брести среди звёзд. И может быть, ещё кого-то понесу на руках…».

Глава каталонского женералитета Ким Торра назвал встречу с премьером Испании Педро Санчесом "искренней", но заявил, что от права на самоопределение Каталонии он не отказывается.

"Мы ни от чего не отказываемся. Самоопределение — это право каталонского народа, и мы не можем отказаться от этого", — заявил Торра на пресс-конференции после встречи с Санчесом, которая состоялась в Мадриде. "Мы не отказываемся ни от какого пути, чтобы добиться независимости Каталонии", — добавил глава правительства Каталонии.

Вопрос, по его словам, в том, "как решать политический вопрос политическими средствами". "Мы должны предпринять все возможности для достижения договоренностей", — добавил он.

Торра признал, что позиции каталонских властей и правительства Испании противоположные. "Во-первых, по вопросу права на самоопределение. Я напомнил Санчесу историю последних лет – от принятия Статута (Каталонии), откуда происходит движение за независимость. Первого октября народ Каталонии принял решение о самоопределении, 27 октября было политическое объявление независимости", — напомнил он, добавив, что 2,1 миллиона каталонцев выступают за независимость, при этом проведение референдума поддерживают 80% жителей Каталонии.

Глава женералитета считает, что единственный политический путь решения кризиса — политический, причем он сводится исключительно к проведению референдума. "Если кто-то знает другой путь решения, кроме голосования, пусть он мне это объяснит", — сказал глава женералитета. На встрече Торра, по его словам, "напомнил Санчесу о случаях Квебека и Косово", поскольку каталонские власти настаивают, что "основываются на праве самоопределения в международном праве".

1 октября 2017 года прошел референдум о независимости, в котором приняли участие чуть более 40% избирателей, 90% которых проголосовали за независимость. Референдум был признан незаконным Конституционным судом страны.

Торра добавил, что вопрос о "голосовании" будет в центре будущих переговоров. Следующая встреча, по его словам, пройдет в Барселоне, куда он пригласил Санчеса.

На встрече также обсуждался вопрос о каталонских политиках, которые находятся в предварительном заключении, против них выдвинуты обвинения в связи с незаконным референдумом 1 октября. Этих политиков каталонское руководство считает политзаключенными, испанские власти такое определение категорически опровергают. "Я сказал (Санчесу – ред.), что эти люди должны быть дома, со своими близкими, на свободе", — рассказал Торра.

Торра добавил, что на встрече не обсуждалась конституционная реформа, о которой ранее заявляли социалисты, так что, по его словам, "он ждет конкретизации в будущем".

"Это была продолжительная, искренняя, рабочая встреча", — признал глава каталонского женералитета. При этом он добавил, что на "этой пресс-конференции должен быть Пучдемон (Карлес Пучдемон – бывший глава женералитета – ред.), который выиграл выборы, но это было невозможно по известным причинам".

Премьер-министр Испании Педро Санчес встретился в понедельник с главой женералитета Каталонии Кимом Торрой в Мадриде. Это первые официальные переговоры глав испанского и каталонских правительств более чем за два года.

Итогом стало решение создать двустороннюю комиссию с участием правительства Испании и женералитета с целью нормализации отношений между двумя администрациями и улучшения самоуправления Каталонии. Комиссию возглавит министр государственного управления Испании каталонка Меричель Батет. На встрече Торра говорил о праве каталонцев на самоопределение, а Санчес со своей стороны напомнил главе женералитета о "высочайшем уровне самоуправления", которое существует в автономном сообществе, и о необходимости соблюдения конституции Испании, во второй статье которой говорится о "нерушимом единстве испанской Нации, общем и неделимом Отечестве всех испанцев".

Перед встречей Торра подарил испанскому премьеру бутылку ликера, книгу "Арран. Страна" каталонского писателя Франсеска Тура и сборник карт Каталонии со времен Средневековья. Санчес в ответ подарил книгу об истории резиденции Монклоа.

В последний раз встреча главы правительств Испании и Каталонии встречались в январе 2017 года – тогда встречу провели бывший премьер Мариано Рахой и экс-глава женералитета Карлес Пучдемон. 1 октября 2017 года в автономном сообществе состоялся незаконный референдум о независимости, 27 октября парламент провозгласил республику, на следующий день правительство Рахоя ввело прямое правление в Каталонии, отстранив от власти женералитет и распустив парламент. В отношении Пучдемона и других политиков выдвинуты обвинения, он дожидается в Германии решения суда о его экстрадиции в Испанию.

Желание быть русским - 9

Поляков Юрий

X. Взрывоопасный компот

Прогнозы мировой либеральной мысли о слиянии народов на базе общечеловеческих ценностей не оправдались. США так и не стали «тиглем этносов», как предсказывали специалисты. Белые, чёрные, жёлтые и краснокожие насельники этого континента не сплавились в новую американскую расу, хотя в стране, населённой эмигрантами, такой «микс» был куда вероятней, чем в России, где народы веками живут на земле пращуров, храня язык и обычаи. Теперь в Штатах в моде теория «салата» или «компота», мол, все нации у нас вместе, крутятся в одном федеральном миксере, но отдельными кусочками. О том, что компот может забродить, и тогда миксер рванёт, как фугас, стараются не думать. Голливуд, как обычно, навевает сон золотой, и на экране негр, белый и латинос насмерть ссорятся из-за того, кто пойдёт в пекло спасать мир, а заодно четвёртого их друга – американизированного китайца. Кажется, миссия невыполнима, но выход из тупика, как всегда, находит пятый член «компотного братства» – лохматый «ботаник», похожий на молодого Эйнштейна. Впрочем, нет, не всегда в одном блокбастере решения за всё человечество принимал гениальный дельфин.

С Европой тоже не всё ладно, она напоминает мне советскую коммунальную квартиру, где общие только сортир и умывальник, а кастрюльки, корыта, электросчётчики и запасы продовольствия – порознь. В Евросоюзе очевидны центробежные процессы: случился «брекзит», едва не добились независимости каталонцы и шотландцы, надежд на самоопределение, вплоть до отделения, не оставляют северные ирландцы и бас­ки. Не успел мир привыкнуть к «чехословакам», как на карте появились Чехия и Словакия. То же самое произошло с «юго­славами», мощная страна распалась на фрагменты, где теперь живут сербы, хорваты, македонцы, словенцы, боснийцы… Правда, тут дело не обошлось без бомбёжек и руки Госдепа. Даже Черногорию от Сербии в конце концов удалось оторвать. А ведь это примерно, как если вдруг Черноморское побережье Кавказа отделилось бы от Краснодарского края, и жители города-курорта Сочи объявили себя отдельным народом – «сочками», например. Но для сербов ситуация ещё чудовищнее. Наше-то побережье всё-таки многоплеменное, причём иные народы веками ориентировались на османов и приведены под имперскую длань силой оружия. А тут – язык один, кровь одна, история борьбы с турками общая… И на тебе! Вот на что способны манипуляции общественным сознанием и политтехнологии. Впрочем, мы это тоже проходили с Украиной.

Отторжение Косова – особый разговор. Для сербов остаться без Косова, как нам лишиться Куликова поля. Кстати, и в названиях этих знаковых полей есть общее: кос – по-сербски «чёрный дрозд». Ну а кто у нас своё болото хвалит, мы знаем. А начиналось всё с того, что албанцы-косовары спускались со скудных гор в цветущие долины, заселённые сербами, по-соседски устраивались рядом, множились, теснили хозяев. При случае умело использовали любой катаклизм в свою пользу (например, нашествие фашистов, с которыми сотрудничали), потом получали прощение: интернациональную власть, как всегда, заботила дружба народов, а не опасное изменение этнического состава населения в сербских землях. Когда очнулись, было поздно – и с помощью НАТО албанцы оторвали Косово от Сербии. Вам это ничего не напоминает?

В 2004 году я побывал в Косово. Туда надо свозить каждого политика, который недооценивает этнический фактор жизнеустройства, для которого резня в той же Кондопоге – лишь досадное недоразумение. Я видел взорванные храмы, построенные в первом тысячелетии, с остатков древних фресок на меня смотрели выскобленными глазами поруганные православные святые. Сербские городки и посёлки в Косово напоминали осаждённые крепости, где выход за охраняемый периметр означал смерть или похищение с последующим потрошением на органы. Перевозили нас с места на место на бронетранспортёре «кейфорс» под охраной до зубов вооружённых индусов в синих чалмах. А по броне гремели камни, которые швыряли в нас албанские подростки. Косово – это урок и предостережение всем. Не только славянам. Не было бы Косово – не было бы Пальмиры.

Мне кажется, мировая история выходит на свой новый виток, где межэтнические и межконфессиональные конфликты, возможно, будут играть всё бóльшую и бóльшую роль. Европейская цивилизация на­училась сглаживать классовые противоречия, буржуи и пролетарии едят в одних «Макдоналдсах» и ходят в одинаковых джинсах, причём у миллионеров они более поношенные. Но с живущим даже в самом маленьком народе внутренним стремлением к самоопределению, вплоть до отделения, пока ничего сделать не удаётся и не удастся. Прилетаю в Ним и первое, что слышу: «Окситания – это вам не Франция!» В общем, как сказал поэт: «…Пресволочнейшая штуковина существует – и не в зуб ногой!»

В 2013 году меня пригласили в Вильнюс. Сначала я попал на экскурсию, которую вела молодящаяся блондинка, весьма иронично рассуждавшая о прежнем и новом литовском государстве. «Вы русская?» – удивлённо спросил я. «Нет, русские здесь себе такого не позволяют. Я полька. Вильно – наш город!» Потом была встреча с русскоязычными читателями, но вёл её литовский журналист. Назовём его Йонас. Отвечая на вопросы публики, я обмолвился, мол, напрасно власти Литвы так глупо задирают Россию. Зачем ссориться с могучим соседом? Ведь неизвестно, что может случиться в будущем…

– А что может случиться? – аж подпрыгнул на стуле Йонас. – Вы надеетесь восстановить СССР? Вам никто не позволит. Эти границы навсегда!

– Я надеюсь на мир во всём мире, – ответил я. – Но советую всем, когда вернётесь домой, заглянуть в школьный атлас. Только в ХХ веке границы европейских стран менялись много раз до неузнаваемости, а ваша столица 20 лет принадлежала другому государству. Так почему вы уверены, что в XXI веке всё будет иначе?

На следующий день после объявления о возвращении Крыма в Россию рано утром раздался телефонный звонок. Это был Йонас, он почти кричал:

– Откуда вы всё знали?

– Вы о чём?

– О границах.

– О каких границах?

– Вы заранее знали про аннексию Крыма!

Интересно, если бы Северная Ирландия, отделившись от Великобритании, вернулась в родную гавань Дублина, он бы так же нервничал или счёл бы это восстановлением геоисторической справедливости, вроде передачи Литве стольного града Вильно, за который Сталин прирезал Польше немецких земель не считая. Но о таких мелочах наши бывшие сограждане теперь даже не вспоминают. Зря: прирезанное не всегда прирастает.

Ошиблись в национальном вопросе и идеологи коммунизма, грёзы о слиянии наций в единый трудовой коллектив не сбылись, хотя по их лекалам полвека кроили жизнь на доброй половине планеты Земля. И что? Ничего! Пролетарии всех стран не захотели соединяться, голос крови и историческая традиция оказались сильнее классовой солидарности. Более того, кое-где строительство социализма сопровождалось ростом национальных амбиций. О Польше даже не говорю: её «посполитизация» заметна, как ночной макияж на лице профессионалки. Китай тоже не скрывает, что осуществляет тысячелетнюю великоханьскую мечту.

Вот ещё интересная подробность: в восточных землях Германии, именовавшихся прежде ГДР, мигранты почти не безобразничают, тамошние немцы при социализме сохранили прусский нрав и при случае могут навешать зарвавшимся гастарбайтерам от всего «херца». Сказалось и то обстоятельство, что наши воины, в отличие от союзников, не глумились над побеждёнными, не унижали, не выколачивали из них человеческое достоинство. Кстати, как следует из рассекреченных документов, в зонах оккупации Великобритании, США и Франции, присутствие которой среди стран-победительниц потрясло фельдмаршала Кейтеля, имело место запредельное число изнасилований немок. Долгое время это тщательно замалчивалось, наоборот, раздувался чёрный миф о сексуальном беспределе Красной Армии, чего просто не могло быть, хотя бы по причине лютости наших законов. Да и люди мы совсем другие. Я служил срочную в ГСВГ и хорошо помню отношение к немцам. Если что и раздражало в «камрадах», то это их паническое непонимание, как три «дупелька» шнапса можно слить в один стакан и залпом выпить. Тут просматривался явный коммуникативный сбой. Поэтому осмелюсь предположить, что вялое сопротивление западногерманских дам домогательствам озабоченных мигрантов связано с историческим опытом: привыкли к распущенности союзников… А мужики западногерманские, напомню, не взяли тогда в руки биты, а в знак солидарности с поруганными подругами надели платья и вышли на улицы.

Но мы отвлеклись. Увы, попытка создания новой исторической общности на одной шестой части суши, выкрашенной на карте в оптимистический розовый цвет, не удалась. СССР развалился, как наполненная бочка, с которой сбили железные обручи. Об этом печальном событии мы уж не раз говорили. Но сейчас я хочу обратить внимание читателей на тот факт, что в многонациональных государствах накопление гуманитарной энергии развала происходит в стабильные, «тучные» и мирные годы, когда отдыхающее государство, как дремлющий кот, вполприщура смотрит на мышиную возню этнических мечтателей. На поверхность жажда самоопределения, межнациональная неуживчивость, региональная спесь, территориальные претензии выходят позже, когда ослабевает власть, страна переживает кризис, падает экономика, уровень жизни, рушится социум, а с ними преференции и льготы, которые небольшие народы всегда имеют как бонус за лояльность в любой цивилизованной империи.

Про нецивилизованные империи речи нет: из них бегут, как рабы с галер, при первой возможности. В критические моменты у этносов, даже процветавших в составе большой страны, включаются механизмы самосохранения, никто не хочет тонуть вместе с «Титаником», даже если у него каюта класса «люкс», каковые имели в СССР Грузия и прибалтийские республики. Почему русские, занимавшие просторный третий класс с койками в четыре яруса возле машинного отделения, не бросились спасать черпнувшее воды судно, я уже писал в этих заметках, ссылаясь на выводы выдающегося учёного В. Соловья. Ныне волнение мирового политического океана в рамках допустимого, танкер «Россия» неспешно, но уверенно идёт к цели. Самое время тем, кто ныне у штурвала, задуматься...

Продолжение следует

Дмитрий Тренин: какое будущее у российско-германских отношений

В отличие от российско-американских отношений, где в обозримой перспективе нет никакой возможности для прогресса, в отношениях России и Германии еще можно многое изменить

Россия и Германия, сблизившиеся после окончания холодной войны, вновь вступили в полосу взаимного отчуждения. И этот период, скорее всего, будет длительным: российско-германская «размолвка» имеет серьезные причины. Прежняя модель партнерства, основанная на идеях «интеграции России в Европу» и «становления Большой Европы от Лиссабона до Владивостока», невосстановима. Возможно ли в таких условиях позитивное взаимодействие России и Германии — и если да, то какое и в чем именно? Какой могла бы стать в будущем модель российско-германских отношений и как они впишутся в контекст международных взаимосвязей в Евроатлантическом и Евроазиатском регионах?

На эти вопросы попытался дать ответ директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин.

Российско-германские отношения на протяжении трех столетий являлись одной из главных осей европейской политики. Россия и Германия не раз бывали союзниками, но дважды сходились в мировых войнах. Самой тяжелой войной в российской истории была Великая Отечественная, начавшаяся гитлеровским вторжением и завершившаяся разгромом нацистской Германии. Победа в этой войне сделала Советский Союз гегемоном половины разделенной Европы и Германии, ядерной сверхдержавой. Наследие Победы по сей день является базой международного статуса и воспринимается в России как основа морального авторитета Российской Федерации, как одна из важнейших составляющих современной российской идентичности. Для Германии Вторая мировая война, закончившаяся катастрофой Третьего рейха, также стала переломным событием: она привела к формированию новой немецкой идентичности, основанной на принципах правового государства, социальной рыночной экономики, гуманизма, толерантности и сдержанности в применении военной силы.

Окончание холодной войны логически поставило вопрос об объединении расколотой Германии. Согласие Москвы на германское единство в государственных рамках федеративной республики стало символом исторического примирения — через 45 лет после самой кровопролитной войны в истории двух стран. Это примирение началось уже вскоре после окончания войны (особенно на территории Германской Демократической Республики, созданной при помощи СССР) и продолжилось в начале 1970-х благодаря «новой восточной политике» канцлера Вилли Брандта. Результатом ее стали Московский и другие «восточные» договоры ФРГ. Распад СССР, последовавший сразу за германским объединением, и становление Российской Федерации как исторического преемника Советского Союза не привели к откату в отношениях. Наоборот, российско-германские связи вступили в полосу бурного развития на всех уровнях и во многих областях.

Историческое примирение

На протяжении четверти века после падения Берлинской стены и объединения Германии отношения России с этой страной развивались по восходящей. Берлин стремился играть роль проводника Москвы в ее попытках встроиться в западное сообщество, создать «Большую Европу» от Атлантики до Тихого океана. Германия превратилась в важнейшего торгового и экономического партнера России в мире. Более 6000 немецких компаний вышли на российский рынок и закрепились на нем. Культурные и гуманитарные двусторонние связи достигли невиданных объемов. Многие российские немцы переселились в Германию, создав миллионную русскоязычную диаспору в центре Европы. В глазах немцев Россия перестала быть угрозой. В глазах большинства россиян Германия превратилась в одного из ближайших и вернейших друзей России. В своей речи в бундестаге, произнесенной в сентябре 2001 года, президент Владимир Путин провозгласил «европейский выбор» России.

На протяжении всех этих лет между двумя странами, разумеется, возникали и накапливались проблемы.

В Германии с озабоченностью наблюдали за происходящим в России. Мимо внимания Берлина не прошли трудности демократической и рыночной трансформации страны; установление в ней авторитарного правления и олигархической модели капитализма; жестокости, сопровождавшие войну в Чечне; случаи нарушения прав человека и возрождение консервативных и традиционалистских ценностей.

В России, в свою очередь, были разочарованы ролью, которую ФРГ сыграла в распаде Югославии, а затем в косовском конфликте. Германия в целом поддержала политику расширения НАТО на восток, а внешнеполитический курс Берлина после ухода в отставку в 2005 году кабинета Герхарда Шредера и прихода к власти Ангелы Меркель был скорректирован в сторону большего атлантизма. Все это не могло не вызвать недовольства Москвы. Параллельно нарастала напряженность в российско-американских отношениях. В выступлении на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2007 года Путин резко осудил мировую гегемонию США.

Тем не менее вплоть до 2011 года развитие российско-германских — как и в целом российско-европейских — отношений оставалось поступательным. Берлин инициировал «партнерство для модернизации», чтобы помочь России не только развивать экономику, но и содействовать модернизации других сторон жизни 3. Москва, в свою очередь, выступила с инициативой подписания договора по европейской безопасности, а затем поддержала предложение Берлина о создании комитета министров России и ЕС по вопросам внешней политики и безопасности для урегулирования застарелых конфликтов («мезебергская инициатива»). Владимир Путин лично продвигал в Германии концепцию «Большой Европы» как платформу для тесного экономического и научно-технического, а в перспективе и политического сотрудничества.

Причины разворота тенденции

Тенденция изменила направление, после того как Владимир Путин объявил о своем намерении участвовать в президентских выборах 2012 года. Многие в Германии были глубоко разочарованы этим шагом. Они расценили его как откат назад в политическом развитии России, предвещавший также негативный поворот во внешней политике Москвы. Между тем решение Путина вернуться в Кремль во многом объяснялось его оценкой политики США в таких вопросах, как строительство системы противоракетной обороны, расширение НАТО, поддержка «арабской весны» и интервенция в Ливии. Путин, кроме того, сделал вывод о неспособности или нежелании государств Европы, включая Германию, позитивно, с точки зрения Москвы, влиять на американскую политику.

После победы на выборах президент Путин, обвинив страны Запада во вмешательстве в российские дела, взял курс на «суверенизацию» внутриполитической сферы России, т. е. на устранение или снижение иностранного влияния на общественно-политические процессы в стране. Этот курс предполагал, в частности, введение ограничений на деятельность российских неправительственных организаций, финансировавшихся из-за рубежа, а также некоторых иностранных фондов, включая немецкие. Климат в российско-германских отношениях резко посуровел. Россия в германских СМИ и общественном мнении приобрела отчетливо негативный образ авторитарного клептократического государства, которое не способно выстроить современную экономику и паразитирует на природных ресурсах; режима, преследующего инакомыслие и угрожающего свободному демократическому выбору соседей (Украина, Эстония, Грузия) и т. д. Жесткой, в том числе внутрипартийной, критике подверглись те умеренные деятели, которые призывали проявить «понимание» мотивов российской политики и «не рубить с плеча».

Влияние украинского кризиса

Украинский кризис 2014 года окончательно завершил эпоху тесного дружественного взаимодействия между Россией и Германией. Охлаждение переросло в отчуждение. Еще в 2012−2013 годах, то есть задолго до украинского кризиса, в Берлине были раздражены стремлением Москвы сохранить Украину в орбите своего влияния и включить ее в инициированный Путиным Евразийский союз. В Москве, напротив, возлагали на Германию значительную часть вины за отказ Европейского союза обсуждать с Россией условия готовившейся ассоциации Украины с ЕС. Наконец, Кремль обвинил Германию и другие страны ЕС — Францию и Польшу — в нежелании отстаивать компромиссную договоренность об урегулировании кризиса (достигнутую в феврале 2014 года между украинскими властями и оппозицией при посредничестве этих трех стран) и, соответственно, в пособничестве государственному перевороту в Киеве.

Резкая силовая реакция России на события в Киеве повергла Германию в шок. Российские вооруженные силы взяли под контроль Крымский полуостров, где вскоре был проведен референдум о вхождении этой территории в состав РФ. За присоединением Крыма и Севастополя последовала неудавшаяся попытка поддержанных Москвой антимайданных сил и прибывших из России активистов создать на юге и востоке Украины «государство Новороссия» — попытка, приведшая в итоге к войне в Донбассе. Российская внешняя политика совершила крутой поворот, силой оружия вмешавшись в события в соседней стране и присоединив часть территории, население которой очевидно тяготело к России.

В условиях кризиса Кремль фактически перешел на военное положение. Не имея стратегии и плана действий, Москва была вынуждена импровизировать, совершая много ошибок. В ходе войны в Донбассе, особенно в 2014 и 2015 годах, России приходилось не только помогать местным повстанцам, организованным донецкой «контрэлитой», но и вовлекаться в ход военных действий непосредственно, хотя и скрытно, чтобы не допустить разгрома донбасского ополчения киевскими войсками. Эта задача была в итоге выполнена, но высокой ценой. Доверие в Германии к действиям России и словам ее руководства было подорвано, а затем фактически сошло на нет.

Тезис президента Путина о том, что немцы, за 25 лет до того получившие с согласия Москвы возможность реализовать единство своей нации, должны «понять» чувства русских в Крыму, возвращающихся домой в Россию 6, был резко отвергнут Берлином. С точки зрения германского правительства, действия РФ на Украине, охарактеризованные как неспровоцированное применение военной силы, аннексия части территории соседнего государства и поддержка в нем сепаратизма, подорвали европейский мирный порядок, существовавший с 1945 года, и нарушили основополагающие документы системы безопасности в Европе. В Германии не могли не провести параллели с историческим «возвращением немцев домой» — вместе с отторгнутыми от Германии землями.

Большой конфликт в Европе в 2014−2015 годах удалось предотвратить. Спекуляции на тему «российского реваншизма» и угрозы Прибалтике и Польше, с самого начала надуманные, развеялись. Германия вместе с Францией сыграли важную роль при достижении в Минске договоренностей о прекращении насилия и решении конфликта на Востоке Украины. Минские соглашения, заключенные при личном участии канцлера Германии и президента России в феврале 2015 года («Минск-2»), и сегодня теоретически могут служить основой для урегулирования ситуации в Донбассе. Вместе с тем очевидно, что Минские договоренности в большей степени удовлетворяли интересам Москвы и у киевского руководства с самого начала не было не только намерения, но и возможности реализовывать их. При этом, полагаясь главным образом на поддержку США, руководство Украины не было склонно реагировать на довольно робкие попытки Германии и Франции подвигнуть его к выполнению условий «Минска-2».

Гибридная война и судьба либерально-демократического порядка

Понятие «гибридная война» (hybrid warfare) используется сегодня на Западе в основном как совокупная характеристика действий России по подрыву политических устоев и социального единства других стран — от США до Черногории. В то же время, говоря о нынешних отношениях России и Запада, часто употребляют выражение «новая холодная война». Это ошибочный подход. Холодная война — уникальное явление, которое не повторится в истории. Нынешнее противоборство носит иной характер, проходит в иных формах и ведется во многом в других сферах. Для описания современной конфронтации мы будем говорить о гибридной войне, главными участниками которой являются Россия и США.

В ходе продолжающегося конфликта Германия не только участвует в коллективном давлении на Россию, но и выступает лидером и координатором санкционных усилий в рамках Евросоюза. Канцлеру Меркель удалось при этом добиться желаемого: часть немецких деловых кругов, наиболее вовлеченная в экономические связи с Россией, вынуждена была согласиться с необходимостью жесткого давления на Москву с целью изменить ее внешнюю политику. Большая часть немецкого бизнес-сообщества, в эти связи не вовлеченная, отнеслась к санкциям спокойно и поддержала позицию своего правительства.

В России не все и не сразу поняли, однако, что дело здесь не только в теснейшей связи немецкой политической, медийной и бизнес-элиты с элитами Соединенных Штатов Америки. В целом в Москве склонны переоценивать роль Вашингтона в различных международных ситуациях — как, впрочем, и наоборот. Между тем Берлин действовал так, а не иначе не только из-за солидарности с Вашингтоном: категорическое неприятие военного вмешательства в Европе и особенно аннексии территорий составляет часть международно-политической идентичности Федеративной Республики Германия после Второй мировой войны. ФРГ делала исключения из этого принципа, но лишь для США и НАТО (в Сербии и Косово), то есть для своего старшего союзника и членов своего военно-политического клуба, чьи намерения заведомо считались благими. Россия не имела оснований рассчитывать на такое же отношение к себе.

Сегодня Германия фактически рассматривает Россию как потенциальную угрозу европейской безопасности и поддерживает коллективные усилия НАТО по укреплению восточного фланга альянса с целью «сдерживания России». Символический германский контингент в составе батальона бундесвера уже размещен на ротационной основе на территории Литвы. Германия приняла программу увеличения военных расходов, хотя их уровень все еще не достигает 2 % ВВП (норматив, согласованный в рамках НАТО). При всем этом очевидно, что ощущение угрозы со стороны России в немецком обществе и даже политическом классе пока сравнительно умеренное, несопоставимое со временами холодной войны.

Россия, со своей стороны, видит своим главным противником Соединенные Штаты, а в последнее время в Москве стали причислять к противникам также и Великобританию. Европейские страны — члены НАТО имеют в России неофициальный статус своего рода полукомбатантов: они участвуют в противоборстве, особенно в разведывательной, военной, экономической и информационной сферах, но делают это в основном из союзнической солидарности. Иначе говоря — в силу зависимости от старшего союзника, США. Они союзники главного противника, но, в сущности, не противники. Отношение в России к ним, в том числе к Германии, принципиально иное, чем к США. В политическом и особенно пропагандистском отношениях оно отчасти напоминает отношение Запада к странам Восточной Европы во время холодной войны, но в плане экономическом и технологическом страны Европейского союза продолжают оставаться — в отличие от США — важнейшим партнером России.

На этом фоне важно, что Берлин, жестко критикуя действия Москвы, не отказался от диалога с ней. В гибридной войне между Россией и США Германия заняла своеобразную позицию верного американского союзника, поддерживающего санкционированный Вашингтоном постоянный контакт с Россией. Формально между трансатлантическими союзниками нет «зазора» на российском направлении. Но если в США Россия стала абсолютно «токсичной», а отношение к ней со стороны американского истеблишмента сегодня немногим лучше, чем к Ирану или Северной Корее, то для Германии Россия остается важным соседом, с которым необходимо иметь дело.

В гибридной войне военная сфера не является, — во всяком случае, до сих пор не была — главной. Гораздо более интенсивное противоборство развивается в информационном пространстве. Практически все ведущие СМИ Германии заняли принципиально критическую позицию в отношении российской политики, хотя тон этих публикаций остается заметно более умеренным, чем у американской или британской прессы. В немецких СМИ продолжается профессиональное, опирающееся на анализ и логику обсуждение ситуации в России, российской внешней политики и отношений с Москвой. При этом видна конкуренция различных идей и подходов. В Берлине продолжает работать институт «Диалог цивилизаций».

В свою очередь, ожесточенная критика со стороны российских государственных СМИ распространилась не только на политику Берлина в отношении России — она затронула такие тяжелые и актуальные для немцев темы, как иммиграционная политика. В Германии, где проживает много выходцев из бывшего СССР, подобный подход был расценен как вмешательство во внутренние дела страны и попытка дестабилизировать в ней общественно-политическую обстановку. Примером может служить раздутое СМИ так называемое «дело Лизы» — девочки, якобы изнасилованной иммигрантом. Еще больший вред наносит разнузданность и вседозволенность, допускаемые в последнее время в государственных российских СМИ, персональные оскорбления в адрес немецких политиков включая канцлера.

После того как США заявили о вмешательстве России в президентские выборы 2016 года, из Берлина также прозвучали обвинения в кибератаке российских спецслужб на серверы правительственных и государственных структур ФРГ. Официальных претензий к России в связи с выборами в германский бундестаг 2017 года не было, однако тема кибератак и шпионажа со стороны Москвы прочно закрепилась в общественном сознании немцев. Наряду с этим массмедиа ФРГ постоянно критикуют Россию за военную операцию в Сирии — особенно за поддержку режима Башара Асада и бомбардировки позиций его противников в густонаселенных районах Алеппо и Восточной Гуты.

Германия выступает и с более общими претензиями к России, утверждая, что в целом ее действия подрывают либерально-демократический порядок в мире. Весомость этих обвинений возрастает, если принять во внимание, что с избранием Дональда Трампа президентом США многие стали рассматривать Германию как лидера (временного, до «нормализации» внутриполитической ситуации в США) либерально-демократического Запада. В самой Германии, правда, этот порядок воспринимают скорее как совокупность принципов, норм и правил, чем как геополитическое доминирование Запада во главе с США. Сторонников «однополярного мира» здесь не так много.

В России же либерально-демократический порядок напрямую увязывается с американской гегемонией, которой Москва бросила открытый вызов еще в 2014 году. Кремль считает неизбежным формирование нового мирового порядка, основанного на равновесии и взаимодействии нескольких центров силы. Необходимо, правда, иметь в виду, что для России на самом деле характер миропорядка менее важен, чем ее место в нем.

Ориентиры нового правительства «большой коалиции»

Весной 2018 года было сформировано новое правительство Германии. Правящая коалиция в целом сохранила преемственность в отношении политики на российском направлении. Обновленный берлинский кабинет подтвердил безусловную приоритетность, с точки зрения германских интересов, трансатлантических отношений и европейской интеграции. В то же время за пределами альянса ХДС/ХСС — СДПГ — в рядах представленных в бундестаге Свободной демократической партии, Левой партии и «Альтернативы для Германии» — ощущается стремление предложить иную концепцию германо-российских отношений, альтернативную мейнстримовской. Немецкие зеленые последовательно отстаивают «ценностный» подход к отношениям с Москвой.

Тем не менее традиция «восточной политики» Вилли Брандта, нацеленная в прошлом главным образом на поиск взаимопонимания и сотрудничества с Москвой, сейчас переосмысливается в направлении большего упора на отношения со странами Восточной Европы от Польши до Украины. «Особые отношения» Германии с Россией, не говоря уже о формировании какой-то «оси» Берлин — Москва, определенно отвергаются не только в блоке ХДС/ХСС, но и в руководстве СДПГ как пагубные для национальных интересов Германии. Берлин готов поддерживать диалог с Москвой, но не отступая от принципов и опираясь на солидарность стран ЕС и НАТО.

Такая позиция если не отвергает, то отодвигает высказывавшиеся ранее идеи о возвращении России — под тем или иным предлогом — в «восьмерку»; о поэтапном ослаблении антироссийских санкций по мере нормализации положения в Донбассе; о частичной реанимации российско-германского партнерства, в частности в деле экономического восстановления Украины. Приходится признать, что некоторые из этих идей безнадежно устарели. Относительно же других в Берлине ждут первых шагов со стороны Москвы. В любом случае существует достаточно оснований для продуктивного германо-российского диалога с позиций, как говорили во времена холодной войны, мирного сосуществования государств с разными, иногда противоположными геополитическими интересами.

«Понять Германию»

Москва утратила надежду на то, что Берлин будет проводить качественно более мягкую, чем его союзники и партнеры, политику в отношении России. Методы политики — одно, содержание — другое. В Москве распространено убеждение, что Германия, даже если ее правительство того пожелает, не сможет избрать в отношении Москвы курс, существенно отличающийся от американского. Реакция Берлина в марте 2018 года на «дело Скрипалей», которое в Москве считают антироссийской провокацией, стала еще одним подтверждением этого тезиса. Таким образом, по мере обострения российско-американской гибридной войны Берлин будет вынужден также ужесточать свою позицию.

Москве не стоит обижаться на Берлин и обвинять немцев в отсутствии благодарности за поддержку Россией на рубеже 1990-х годов германского объединения. Существенное расхождение с союзниками и партнерами по российскому вопросу в самом деле чревато серьезнейшими проблемами для Германии и ее претензий играть руководящую роль в ЕС. Небольшие партии и отдельные персоны могут выступать с особым мнением по поводу политики на российском направлении. Однако ведущие политические силы Германии четко следуют проатлантической ориентации, и в конфронтации США и России для них не возникает вопроса о том, чью сторону занять.

Кроме того, даже у самых сильных и влиятельных членов ЕС не может быть чисто национальной внешней политики. Германия — часть Евросоюза. Будучи одной из самых «европейских» стран этого объединения, она сознательно с самого начала строит свою политику в отношении России как европейскую. Подход же ЕС к России формируется не в последнюю очередь с учетом мнения Польши и стран Прибалтики, где политический истеблишмент и общественное мнение настроены резко антироссийски. Намеченный на 2019 год выход Великобритании из ЕС и приход к власти популистов в Италии не приведут к тому, что Европа в целом смягчит антироссийский курс. Целый ряд других стран — от Швеции до еще недавно дружественной России Испании — настроен настороженно по отношению к сегодняшней российской политике. При всем значении отдельных государств, в том числе таких крупных, как Германия, важную роль здесь играют органы Евросоюза — Европейский совет, Европейская комиссия, а также Европейский парламент. Все эти наднациональные органы настроены в отношении РФ довольно скептически. Игнорировать Брюссель не получится, и этого не следует делать.

Очевидное политическое ослабление позиций Ангелы Меркель и ее предстоящий уже в краткосрочной перспективе уход с поста канцлера создают условия для активизации французской политики, направляемой амбициозным президентом Эмманюэлем Макроном. Германо-французский тандем неожиданно стал более конкурентным, хотя фундаментальные позиции Германии, разумеется, остаются гораздо более сильными, чем у Франции. Другой вопрос, возникающий в этой связи, — о преемнике самой Меркель на посту главы правительства ФРГ. Для отношений с Россией оба фактора будут иметь существенное значение.

Необходимо также учитывать, что значение российского рынка для экономики Германии сильно уменьшилось в результате кризиса и стагнации российской экономики — на фоне успехов интеграции Восточной Европы в ЕС. Товарооборот Германии с Чехией превысил объем российско-германской торговли. Говоря о Востоке, в Германии сейчас имеют в виду Китай, а не Россию. Наконец, представления самого германского политического класса о месте и роли России в мире разительно отличаются от представлений в Кремле. Все это Москве необходимо понимать и учитывать, планируя долгосрочный подход к двусторонним отношениям.

Для России в ее новом геополитическом положении стратегической целью является уже не создание общих пространств внутри проектировавшейся «Большой Европы от Лиссабона до Владивостока», а выстраивание соседских отношений с реально существующей Европой от Лиссабона до Хельсинки — Европой, которая еще долгое время будет оставаться младшим партнером США. Точно так же для Германии едва ли продуктивно рассматривать Россию как политически, экономически и социально отсталую Европу, которую необходимо цивилизовать и каким-то способом привязать к себе, приблизив ее к стандартам ЕС. Россия не самая большая часть «Европы-2», которую нужно довести до уровня передовой Европы, а наиболее крупный из ее непосредственных соседей наряду с Турцией, арабским миром и Ираном. Ее нужно непременно принимать по внимание. Но, главное, во избежание новых разочарований, необходимо принимать ее такой, какая она есть.

Политический диалог и его рамки

Политические отношения России и Германии, таким образом, надолго останутся натянутыми, в том числе с учетом более широкого российско-западного контекста. Вероятно, уровень враждебности между Германией и Россией и дальше будет существенно ниже, чем между Россией и США, но на позитивное развитие германо-российских отношений сдерживающее действие окажет натовская и евросоюзная солидарность. Германия не будет жертвовать даже малой толикой отношений с США и партнерами по ЕС ради улучшения отношений с Россией. В то же время большинство немецких политиков убеждены, что обеспечение европейской безопасности без России невозможно. Это явно благоприятное обстоятельство создает условия для постоянного политического диалога между Россией и Германией на высшем уровне — как минимум для информационных целей.

Помимо Европы у двух стран есть много совпадающих интересов в других регионах мира. В свое время Москва, Берлин и Париж выступили с критикой вторжения США и Великобритании в Ирак. По иранской ядерной проблеме Россия и Германия — в отличие от США — остаются привержены Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД), принятому в 2015 году. Берлин и Москва также выступают за ослабление напряженности на Корейском полуострове, Ближнем Востоке и в Северной Африке. Стабилизация положения в Сирии и послевоенное восстановление страны, несмотря на различие ряда принципиальных позиций, может также стать предметом взаимодействия России и стран ЕС включая Германию. Россия и Германия вместе с другими странами ЕС могут сотрудничать и в восстановлении стабильности в Ливии. Правда, такое сотрудничество возможно только при условии предварительного согласия сторон по тем фундаментальным вопросам, которые их сейчас разделяют, — таким как будущее сирийского политического режима.

В то же время приходится признать, что российско-германского диалога и даже взаимодействия недостаточно для решения актуальных проблем безопасности в Европе. Здесь со стороны Запада ведущую роль играют США и структуры НАТО. Компромисс между ними и Россией пока выглядит недостижимым: Вашингтон требует от Москвы коренного изменения политической линии, то есть фактически капитуляции. В таких условиях Кремль не согласится на принципиальные уступки. Миротворческая операция ООН в Донбассе может стать способом реализации Минских соглашений, а не их заменой. Простая «сдача» Донбасса Киеву не приведет к ослаблению давления США на Россию и не вызовет благоприятного для Москвы размежевания в западном сообществе. Скорее можно ожидать обратного — усиления давления по всем направлениям начиная с Крыма, затем Калининграда и т. д. Вместо заветного места за столом переговоров в новой «Ялте» российское руководство может получить приглашение на суд в «Гаагу». Гибридная война в таких условиях будет продолжена.

Тем не менее существуют некоторые возможности как минимум для стабилизации конфронтации, и российско-германское сотрудничество могло бы здесь оказаться полезным. Речь идет о сохранении советско-американского Договора по ракетам средней и меньшей дальности (ДРСМД), выход из которого мог бы привести к возвращению этого вида вооружений в Европу и резкому повышению уровня военной опасности в регионе. Речь может также идти и о взаимной сдержанности России и НАТО в вопросах размещения вооружений и военной деятельности в Европе. Сегодня, когда традиционный контроль над вооружениями постепенно уходит в прошлое, необходим диалог о способах обеспечения безопасности в отсутствие количественных ограничений и взаимного контроля. Россия и Германия могли бы — совместно с другими странами в рамках ОБСЕ — углублять такой профессиональный диалог в сфере современных неядерных вооружений.

Возможная стратегия односторонних шагов России

Попытки торговаться с США заранее обречены на провал. Конструктивный для России путь — действовать в рамках и в духе Минских соглашений, демонстрируя сторонам «нормандского формата», в том числе Германии, искреннюю готовность реализовать эти договоренности в полном объеме. Главное при этом — обеспечить прекращение огня на линии соприкосновения и тем самым исключить дальнейшее абсолютно бессмысленное кровопролитие. Далее — произвести обмен пленными и удерживаемыми лицами, облегчить положение жителей региона и нормализовать условия повседневной жизни в Донбассе. Сам Донбасс при этом должен рассматриваться как составная часть Украины. Россия не претендует на эту территорию и считает, что судьба Донбасса должна быть решена в ходе реализации Минских договоренностей, так же как и вопрос о допуске мониторинговой миссии ОБСЕ на донбасский участок российско-украинской границы.

Параллельно с демонстрацией приверженности «Минску-2» Москве стоило бы проявить инициативу и приступить к самостоятельному закреплению и обустройству своего европейского «геополитического фасада». Такая политика предусматривала бы, помимо односторонних шагов как главного ее содержания, взаимодействие с непосредственными соседями, а также с другими странами Европы включая Германию. Речь идет об Украине (в частности — Донбассе), Молдавии и Приднестровье, а в более отдаленном будущем — о Грузии, Абхазии и Южной Осетии.

Москве пора признать, что Украина окончательно порвала с Россией, стала де-факто военно-политическим союзником США и вошла в сферу экономической ответственности ЕС. Тем самым она вышла за пределы общих с Россией политического, экономического, гуманитарного и интеллектуального пространств. Теперь свой шаг должна сделать Россия, исключив Украину из «своего» мира и рассматривая ее как в полном смысле слова иностранное государство. Москве не стоит больше надеяться на смену режима в Киеве и восстановление хотя бы малой доли своего влияния на Украину. Москве не стоит пытаться влиять на политические процессы на Украине: любые перемены там в обозримой перспективе будут происходить на неизменной и прочной антироссийской платформе. Будущее место Украины в восприятии официальной Москвы — где-то рядом с Болгарией и Румынией.

Украина и Россия быстро становятся друг для друга «чужими» странами. Конфликт между ними от этого не притупляется, но уровень эмоциональности уже не столь высок. Становится возможным более спокойно отнестись к вопросу членства Украины в НАТО. Пока он не стоит на повестке дня, но, по сути дела, сама его постановка безнадежно устарела. Украина и вне НАТО уже сегодня потенциальный противник России, и она останется таковым, пока не будут урегулированы вопросы о Донбассе и Крыме. То есть в первом случае — на многие годы, а во втором — на десятилетия вперед.

При поддержке США и других стран НАТО Украина в состоянии со временем укрепить и перевооружить свою армию, способную стать более опасным противником для Вооруженных сил РФ, чем сегодня. Даже не вступая в НАТО, Украина имеет возможность предложить США разместить на ее территории свои военные базы и другие объекты. Например, утратив шанс на базирование в Севастополе, ВМС США могли бы при желании использовать Одессу. При этом, не связанные обязательством защищать Украину, США могут позволить ее вооруженным силам действовать более свободно, без угрозы автоматического вовлечения Америки в конфликт с РФ.

Украина не станет членом Европейского союза в обозримом будущем, но она все больше будет ассоциироваться с ЕС экономически и политически. Со стороны Европы ведущую роль в этом процессе будет играть Германия. Экономические отношения России и Украины претерпевают быструю эволюцию, аналогичную торговым отношениям РФ со странами бывшего СЭВ и республиками Прибалтики. У России, по-видимому, не будет возможности поучаствовать совместно с Германией в экономическом восстановлении Украины, но ей и не придется платить за модернизацию соседней страны. Украина, однако, останется транзитной страной для экспорта части российского газа в Европу. Москве придется согласиться с позицией Берлина: строительство второй очереди газопровода «Северный поток» должно быть увязано с сохранением в тех или иных объемах украинского транзита. Вопрос об объемах — предмет переговоров.

В условиях окончательного «развода» с Украиной наиболее разумным для России было бы перенести центр тяжести с «собирания земель» на собирание людей. А конкретно — запустить программу привлечения в РФ тех украинских граждан, которые готовы ассоциировать себя с Россией. Такую программу можно было бы начать активно осуществлять в районах Донбасса, контролируемых сегодня ДНР и ЛНР, но не ограничиваться этим. Переход пророссийских элементов с Украины в Россию облегчил бы в будущем решение проблемы Донбасса, который рано или поздно вернется де-факто в состав Украины. Россия при этом так или иначе утратит ненужный ей, в сущности, геополитический буфер, но приобретет людей, готовых связать свое будущее с РФ.

Аналогичным образом России можно было бы принципиально перестроить подход к Молдавии и Приднестровью. Молдавия давно стала ареной противостояния внутриполитических сил, ассоциированных с Россией и Западом исключительно условно. На самом деле речь идет о борьбе элитных групп, преследующих собственные интересы. У России есть давние связи с Молдавией, но перспектив близкой интеграции с этой страной не просматривается. Ассоциация Молдавии с Европейским союзом тем временем стала фактом, который не стремятся и в любом случае не в силах изменить даже «пророссийские» силы.

Молдавия пока что остается нейтральной страной. В принципе, гипотетическое членство Молдавии в НАТО или объединение с натовской Румынией не представляет для России существенной дополнительной угрозы — в условиях фактического союза с США враждебной Украины. Напротив, после резкого изменения геополитической ситуации на Украине в 2014 году и начала нового противоборства между РФ и США небольшой российский контингент в Приднестровье оказался в крайне уязвимом положении.

Москве нет необходимости ни удерживать мифический «плацдарм на Днестре», не имеющий стратегического значения и не обеспеченный ресурсами, ни содержать верхушку Приднестровской республики, которая экономически давно ориентирована на страны ЕС. Как и на Украине, Россия могла бы предоставить возможность всем желающим в Приднестровье и правобережной Молдавии переселиться в РФ с перспективой приобретения — для тех, у кого его нет, — российского гражданства.

Одновременно Москва, памятуя о нереализованных инициативах начала 2010-х годов, могла бы предложить Берлину обратиться к Кишиневу и Тирасполю с призывом начать под эгидой ОБСЕ переговоры об урегулировании приднестровского конфликта и объединении Молдавии. Успех таких переговоров позволит преодолеть застарелое противостояние и снизить уровень конфликтности в одном из регионов Европы. В то же время взаимодействие России и Германии/ЕС в деле объединения Молдавии могло бы стать моделью российско-германского/европейского сотрудничества в решении проблем безопасности на Востоке Европы.

Если переговоры с Германией по Молдавии окажутся успешными, следующим шагом могло бы стать сотрудничество в Закавказье. Идущие уже десять лет консультации по Абхазии и Южной Осетии фактически зашли в тупик. Принципиальные позиции абхазов и осетин с одной стороны и грузин с другой в обозримом будущем, по-видимому, не изменятся. Однако есть возможности укрепить безопасность вдоль линий, разделяющих российских и грузинских пограничников; расширить коридоры для гуманитарного обмена, экономического и культурного сотрудничества. Можно было бы возобновить диалог с участием всех заинтересованных сторон — вначале на неофициальном уровне — о перспективах урегулирования спорных вопросов. Европейская сторона могла бы выступать в качестве модератора такого диалога.

Цель этих шагов в отношении Украины/Донбасса и Молдавии/Приднестровья не изменение характера или хотя бы климата отношений РФ и Германии и превращение их в партнерские и дружественные — в обозримом будущем такая цель недостижима. Однако предлагаемые меры позволили бы высвободить ресурсы (направляемые сегодня на поддержку нежизнеспособных политических конструкций, польза от которых продолжает убывать); использовать конфликтное урегулирование для укрепления человеческого потенциала — важнейшего компонента национальной мощи страны. Сотрудничество с Берлином может помочь Москве оптимизировать геополитическую обстановку в регионах «замороженных» конфликтов. Такой маневр нельзя будет трактовать ни как уступку со стороны России, ни как рост российской угрозы. Если благодаря предлагаемому подходу европейцы — и конкретно немцы — будут в еще меньшей степени видеть в России угрозу, то это окажется хорошим побочным результатом.

Важнейшей, хотя и отдаленной стратегической целью России на западном направлении является нормализация связей, в первую очередь экономических, с Европейским союзом. Ближайшая задача в области российско-германских экономических и научно-технических отношений состоит в том, чтобы санкции, введенные Германией и ЕС против России, означали только то, что они означают, а именно конкретные ограничения, направленные на определенные отрасли экономики, компании и лица. Такие ограничения не служили бы препятствием для развития экономических отношений в других областях. В то же время Москве необходимо учитывать, что характер американо-германских отношений еще долго будет позволять США оказывать давление на Германию с целью ограничения и сокращения ее экономических связей с Россией.

Важнейшей экономической связкой между Россией и Германией останется российский нефтяной и газовый экспорт, доходы от которого составляют значительную часть поступлений федерального бюджета РФ. Германия заинтересована в сохранении и расширении возможностей для получения трубопроводного газа из России. Однако России придется учитывать политические интересы Германии как лидера ЕС и отказаться от планов полного прекращения газового транзита через территорию Украины. Для российской стороны важен доступ к немецким технологиям, традиционно стимулирующим развитие отечественной экономики. Вопрос в том, в какой степени возможно обеспечить этот доступ в условиях конфронтации между РФ и США.

Как и в политической сфере, многие важные шаги Москва способна сделать в одностороннем порядке. Улучшение делового климата в России, остро необходимое в условиях усиливающихся санкций, могло бы открыть более широкие пути в страну для немецкого среднего бизнеса, дать ему гарантии прав собственности, справедливого суда, свободы от административного произвола. Если это произойдет, экономические отношения между Германией и Россией получат дополнительную политическую и общественную поддержку в Германии. Важным подспорьем для России могло бы стать расширение безвизового режима для стран Европейского союза — по примеру того, как недавно еще шире открылся для внешнего мира Китай.

В гуманитарной области обе страны должны сохранить главное — историческое примирение, достигнутое после Второй мировой войны. Оно уникально, так как произошло вне рамок общих союзов и интеграционных проектов, и в нынешних условиях нуждается в укреплении. Для этого с российской стороны необходимы следующие шаги: отказ от любых действий, которые можно рассматривать как вмешательство во внутренние дела Германии; свертывание недружественной пропаганды и прекращение публичных оскорблений немецких политиков в государственных российских СМИ; развитие сотрудничества по линии неправительственных организаций.

Сохранение исторического примирения российского и немецкого народов требует поддержания и развития контактов между гражданским обществом в России и Германии, между научными сообществами, особенно историками и политологами; молодежью обеих стран, учителями, университетскими преподавателями, журналистами, церковными деятелями, другими влиятельными группами населения. Гибридная война в отличие от холодной не знает — по крайней мере пока — железных занавесов и Берлинских стен. Противоборство ведется в значительной мере между элитными группами и внутри них. При этом остаются возможными профессиональные, культурные и гуманитарные обмены между Россией и странами Запада включая Германию. Это обстоятельство необходимо использовать для стабилизации политических отношений.

Взгляд за горизонт

Российские и германские политики должны смотреть на отношения двух стран не только с позиций исторической ретроспективы, требующей ценить их состоявшееся в прошлом примирение, но и с точки зрения долгосрочных мировых тенденций. Россиянам, смотрящим на Германию, предстоит оценить шансы Европы стать к середине XXI века полноценным центром силы, самостоятельным по отношению к США. В незападном мире сегодня отчетливо просматривается тенденция к постепенному ослаблению американской глобальной гегемонии и становлению новых центров силы. Перспективы Европейского союза в этом контексте выглядят менее определенными. С одной стороны, страны ЕС обладают в большинстве областей потенциалом, сопоставимым с американским, а также богатейшим историческим опытом. С другой — в Европе сегодня не видно сил, способных и стремящихся выстраивать внешнюю и оборонную политику ЕС отдельно от США и тем более вопреки им. Атлантизм в Европе пока выглядит гораздо сильнее европеизма.

Дефицит лидерства Европы на глобальной арене во многом проистекает из той же проблемы внутри Европы. Лидерство Германии как ведущей страны ЕС ограничено нежеланием большинства немецкого общества брать на себя подобную миссию. Осторожность немецких элит объясняется не только безусловным принятием глобального лидерства США, воспитанным в немцах после Второй мировой войны. Дело тут и в жестких самоограничениях, и в фантомных страхах европейских соседей Германии, опасающихся новой германской гегемонии в Европе. Очевидно, что относительно самостоятельная по отношению к США Европа при коллективном руководстве с активным участием Германии вряд ли будет рассматриваться Вашингтоном как желательный вариант развития европейского проекта. В таких условиях Германия вместе с Францией будут, скорее всего, продвигать и защищать экономические интересы Европы в диалоге с США, сохраняя военно-политическую лояльность Вашингтону.

Россия, «отвернув» от Европы и все больше заявляя о себе как о самостоятельной великой державе в центре Большой Евразии, видит себя, соответственно, соседом Европы, а не ее частью. В некотором смысле Россия превращается в «срединную державу» между «новым Западом» (Центральная Европа плюс тянущаяся на Запад Европа Восточная) и «новым Востоком» (находящиеся на подъеме Восточная и Южная Азия плюс мусульманские Центральная и Западная Азия). Москва может пытаться проводить политику маятника между своими основными соседями — Европой и Китаем, но, скорее всего, этот маятник будет чаще зависать в восточном положении. «Большая Евразия» формируется не столько кремлевской бюрократией, сколько практическими шагами Пекина под общей шапкой «Инициативы пояса и пути». И в результате бывший «крайний восток Запада» может вновь, как много столетий назад, превратиться в «крайний запад Востока». Долгосрочная стратегия Москвы в отношении Китая пока что не выработана.

Российское будущее менее очевидно, чем будущее Германии и Европы в целом. Сумеет ли Россия в обозримой перспективе совершить прорыв к экономическому развитию? Как будет выглядеть политическая система РФ после завершения долгой «эпохи Путина»? Хватит ли у страны ресурсов, сил и воли, чтобы выстоять в гибридной войне с США, и чем может завершиться новая российско-американская конфронтация? Станет ли Москва вассалом и подручным Пекина, а если нет, то на какой основе и в каком направлении будет развиваться китайско-российское взаимодействие? На все эти вопросы сегодня нет ответа. Пока можно с уверенностью сказать одно: в середине XXI века Россия продолжит существовать, а ее отношения с Германией и Европейским союзом в целом станут важным фактором ее развития и равновесия в мире, где главные роли будут играть США и Китай.

Германия. Евросоюз. Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > newizv.ru, 23 июня 2018 > № 2656660 Дмитрий Тренин

20 июня – День образования кинологической службы МЧС России

Сегодня кинологической службе МЧС России исполняется 22 года. Первые кинологические расчеты были созданы в 1996 году в отряде «Центроспас». Сейчас их в составе ведомства свыше шестисот практически в каждом регионе страны. За прошедшие годы четвероногие бойцы стали постоянными участниками спасательных операций, благодаря которым спасены тысячи человеческих жизней.

Сотрудники кинологической службы участвовали в сотнях поисково-спасательных операций не только в России, но и за рубежом. Расчёты также участвовали в разминировании в Сербии, в Хорватии, в Косово и в Чеченской Республике.

За время существования кинологическая служба МЧС России доказала эффективность своей работы. Больше всего четвероногих спасателей в Центральном и Северо-Западном региональных центрах министерства. С 2008 года в составе Южного регионального поисково-спасательного отряда действует «Южный конно-кинологический центр» с филиалами в Геленджике, Архызе и Крыму.

Собаки квалифицируются по различным специальностям: поисково-спасательная, горно-лавинная, спасение на воде, поиск тел погибших, следовая служба, минно-розыскная служба.

Четвероногие спасатели ежедневно тренируются, чтобы максимально быстро и эффективно искать потерявшихся и пострадавших, ведь время в таких чрезвычайных ситуациях - один из главных факторов, влияющих на результат спасательной операции. Спасатели-кинологи дежурной смены проводят тренировочные занятия с закреплёнными за ними собаками.

Учебные площадки имитируют реальные условия, в которых работают кинологи и их питомцы: подвижность и сыпучесть завалов, буреломы в лесу, неудобные для прохождения поверхности и препятствия, а также «заложенное» взрывное устройство.

В МЧС России «служат» лабрадоры, овчарки, спаниели, терьеры, питбули, риджбэки, ротвейлеры, ризеншнауцеры, лайки, таксы, фокстерьеры и даже шпицы и ньюфаундленды. Эти собаки очень выносливы, способны работать в самую отвратительную погоду, а кроме того у этих пород выработано горячее желание во всем помогать человеку (особенно попавшему в беду).

Ежегодно все расчеты проходят сертификационные испытания на допуск к работам по предназначению. Испытания проходят 3 этапа: послушание и ловкость - выполнение специального комплекса упражнений на ловкость и следование командам кинолога; поиск людей в лесу и поиск людей на техногенном завале.

Также несколько раз в год кинологические расчеты участвуют в учебно-тренировочных сборах и профильных соревнованиях в различных федеральных округах России.

Все четвероногие спасатели обучаются спуску с вертолета без парашюта. Такой навык необходим, когда нет другого способа оперативной доставки кинологов к месту проведения поисково-спасательных работ. Кинолог хорошо понимает собственного любимца и помогает ему приспособиться к новым условиям.

Кроме того, расчеты проходят специальную подготовку для охраны грузов гуманитарной помощи и материальных ценностей.

В век современных технологий собаки по-прежнему остаются самыми надёжными помощниками спасателей. Они способны обнаружить пострадавшего под многометровыми завалами зданий, находить людей, заблудившихся в тайге и на болотах, помогать устанавливать наличие взрывчатых веществ.

Российский флаг в руки: из-за чего протестует Македония

В Македонии проходят акции протеста против переименования страны

Оппозиция в Греции и бывшей югославской республике Македония выступает против соглашения, утвердившего новое название балканской страны — Северная Македония. Однако, по мнению экспертов, несмотря на акции протестов, к сентябрю новое наименование республики будет утверждено окончательно, что позволит Скопье вступить в НАТО и, возможно, в ЕС. Причем в военный блок альянс Македония вступит быстрее, так как НАТО заинтересовано в укреплении своего присутствия на Балканах.

Македонская и греческая оппозиция с негодованием встретили подписание соглашения между Афинами и Скопье о новом названии для «бывшей югославской республики». На одном из кадров, распространенных в социальных сетях, видно, что один из участников демонстрации держит в руке российский триколор, украшенный двуглавым орлом.

Представители оппозиции в бывшей югославской республике действительно не скрывают своих симпатий в отношении России. В понедельник, 18 июня, лидер оппозиционной партии «Единая Македония» Янко Бачев во время одной из демонстраций против соглашения начал размахивать флагом России.

Многочисленные демонстрации также проходят и в Греции, где часть населения выступает против соглашения. Они выступают против того, что в новом названии все равно останется слово «Македония».

Однако генсек ООН Антониу Гуттериш приветствовал подписанное Афинами и Скопье соглашение о новом наименовании Македонии, назвал его историческим и призвал стороны к его ратификации. Об этом генсек написал в своем твитере. Вместе с тем он выразил признательность премьер-министрам Греции Алексису Ципрасу и Македонии Зорану Заеву.

Ципрас стал первым посетившим Македонию главой правительства Греции для церемонии подписания соглашения. Сама церемония прошла 17 июня, в воскресенье.

До того как согласованное между государствами новое название страны «Северная Македония» будет утверждено парламентом и подписано президентом, наименование государства остается прежним — «Бывшая югославская республика Македония».

Изначально Афины выступали против того, чтобы Скопье участвовала в международных процессах, поскольку в Греции есть провинция с аналогичным названием. Собственно, тот факт, что в новом имени для государства остается «Македония», вызвал волну возмущения в обеих странах.

В частности, македонская оппозиционная партия ВМРО-ДПМНЕ призвала жителей страны выйти на массовый протестный марш против договора с Грецией о переименовании страны.

По мнению оппозиции, данный договор «противоречит государственным и национальным интересам Республики Македония, а также подрывает суверенитет страны», цитирует заявление оппозиции РИА «Новости».

Против подписания соглашения выступает и президент страны Георге Иванов, который представляет партию ВМРО-ДПМНЕ.

Иванов в категорической форме заявил, что не собирается поддаваться «шантажу» и подписывать соглашение.

Впрочем, если президент не подпишет документ, он вернется в парламент, депутаты смогут вновь проголосовать за него и преодолеть вето.

Дорога в НАТО, но не в ЕС

Когда все препятствия будут устранены, для Македонии будет открыта дверь для вступления в НАТО. Заведующий сектором исследований Европейского союза ИМЭМО РАН Юрий Квашнин прогнозирует, что ситуация разрешится в сентябре.

Дело в том, что военный блок заинтересован в интеграции Македонии, отмечает эксперт и напоминает, что соседнюю Албанию приняли в НАТО «без особых проблем».

В свою очередь, научный сотрудник Института славяноведения РАН Георгий Энгельгардт напоминает, что НАТО ценит прошлые заслуги Македонии перед альянсом. «Во время операции в Косово Македония оказала не меньше помощи, чем Болгария, Румыния и Венгрия», — подчеркивает собеседник «Газеты.Ru».

Желание альянса побыстрее принять Македонию в НАТО связано и с «российским фактором». Как отмечает Квашнин, у стран НАТО «возросла озабоченность» влиянием России в Македонии.

Он напоминает, что отношения Москвы и Скопье во времена премьерства Николы Груевского (до 2016 года) были весьма теплыми.

Стоит отметить, что глава МИД России Сергей Лавров отметил, что РФ поддержит решение, которое будет отвечать интересам Македонии и Греции. Правда, в январе он также дал понять, что активизация в вопросе названия Македонии связана с желанием США «втянуть» эту страну в НАТО.

Несмотря на оппозиционные настроения, вступление Македонии в НАТО не за горами, так как вопрос вступления в альянс является предметом «консенсуса», говорит Георгий Энгельгардт. «Все правительства Македонии четко декламировали ориентацию на евроатлантические ценности, воспринимая их как безальтернативный вариант. Поэтому Македония пойдет в НАТО со скоростью Черногории», — прогнозирует эксперт.

Предложение вступить в альянс может быть сделано Македонии уже на саммите альянса, который пройдет в июле этого года в Брюсселе. Таким образом, Македония станет уже второй бывшей республикой Югославии, принятой в НАТО при президентстве Дональда Трампа.

После вступления в НАТО Черногории альянс получил практически все побережье Адриатики, входящей в Средиземное море. Черногория также граничит и с Сербией, которая пока не собирается вступать в военный блок. Однако в случае, если ее соседкой с юга станет новый член НАТО, Македония, на Сербию будет оказываться большее давление, считает Энгельгардт. По мнению эксперта, «один из эффектов всей этой истории — дополнительное давление на Сербию».

При этом если вступление в НАТО для Македонии — дело недалекого будущего, то с вступлением в Европейский союз придется повременить, считает Квашнин из ИМЭМО РАН.

В самой Македонии вступление в ЕС видят как благо из-за того, что оно поможет сгладить различные межэтнические противоречия между местными македонцами и албанцами. Но в самом Европейском союзе не очень хотят видеть в рядах государство с множеством межэтнических проблем.

Квашнин также напоминает, что последнее расширение ЕС произошло в 2013 году, когда в политическое объединение вступила Хорватия, и в настоящее время европейская интеграция «замедлилась».

Эксперты отмечают, что сегодня — не самая лучшая ситуация, чтобы получать европейские дотации. Их слова подтверждают выводы, сделанные в новой концепции ЕС по отношению к Западным Балканам в январе 2018 года. Согласно документу, даже самые беспроблемные государства — Сербия и Черногория — смогут рассчитывать на членство в ЕС не раньше 2025 года. Правда, в документе отмечаются успехи Албании и Македонии — в Брюсселе считают, что эти две страны достигли «значительного прогресса на европейском пути». Комиссия даже заявила о готовности начать «готовить рекомендации для переговорного процесса».

Курс «Цифровое предпринимательство» завершился в СибГУТИ

7 июня 2018 года в подведомственном Россвязи СибГУТИ состоялось вручение сертификатов о прохождении курса дополнительного профессионального образования «Цифровое предпринимательство» в рамках международного проекта REBUS.

Цель курса заключалась в том, чтобы выявить и развить предпринимательские компетенции у студентов инфокоммуникационных и телекоммуникационных профилей. Изучение курса состояло в прохождении тем, связанных с цифровым маркетингом, маркетингом в социальных сетях, разработкой онлайн-магазинов и построением коммуникаций в бизнесе с использованием цифровых технологий. Материалы для изучения предоставлялись на английском языке.

Основной частью обучения по курсу стала разработка практических проектов – приложений, сайтов, моделей организации бизнес-процессов. Защита проектов состояла в том, что студенты должны были показать рыночную востребованность своих проектов, их коммерческую выгоду, а также умение делать презентации и публично выступать на английском языке.

Разработчиком и основным преподавателем курса «Цифровое предпринимательство» стал доцент кафедры экономической теории, участник команды REBUS Д.А. Казначеев. Работу со студентами по английскому языку вела менеджер по международной деятельности С.Е. Плакидина. Административную работу выполняла ведущий специалист по международной деятельности Е.В. Метелёва. Общее руководство осуществлял директор МУЦПС СибГУТИ Б.И. Крук. Сплоченный коллектив команды REBUS в СибГУТИ принял 17 защит проектов.

Квалифицированную оценку проектам дали участники команды REBUS, а также привлеченные специалисты-практики в сфере маркетинга, цифровых технологий, качества жизни. По итогам защит были отобраны 13 лучших студентов, которые продолжат обучение в Университете прикладных наук в г. Грац, Австрия.

Обучение студентов в австрийском университете пройдет с 17 по 28 сентября 2018 года. Учебные группы будут сформированы из студентов СибГУТИ, а также учащихся университетов Албании, Косово и Австрии. Помимо лекций австрийских преподавателей, студентов ждут образовательные путешествия. Так, например, планируется посещение SmartProductionLab - крупнейшего промышленного учебно-исследовательского завода в Австрии, бизнес инкубатора и шоколадной фабрики Zotter в живописном городке Рирегсбург. Успешные австрийские предприниматели поделятся своим опытом и проконсультируют по запуску проектов. Обучение завершится выдачей сертификатов, дающих право профессиональной деятельности на территории Евросоюза.

Суть проекта «REBUS» – в его названии, которое является сокращением английского выражения «REady for BUSiness» («готов к бизнесу»). Цель проекта – выявить и развить предпринимательские компетенции у студентов инфокоммуникационных и телекоммуникационных профилей.

Смысла врать больше нет. Нидерланды приговорят Россию для Украины

По понятным причинам всему миру сейчас не до того — но нас скоро будут судить. Нидерланды окончательно договорились с Украиной о том, чтобы провести у себя процесс по делу о сбитом малайзийском боинге.

Кто при этом точно не виноват — известно заранее. Еще в начале июня голландцы сообщили, что к Украине претензий нет и быть не может.

Также заранее известно, кто будет обвинен. И пусть главная пострадавшая сторона — собственно Малайзия — считает обвинения против России бездоказательными, но кого волнует, что думают какие-то азиаты.

Что думают какие-то русские — тоже никого не волнует, тем более что их к работе "международной следственной комиссии" все равно не допустили.

Суд пройдет, скорее всего, в Гааге.

Результат его немного предсказуем. Как умеют судить в Гааге — мы все знаем. Особенно много об этом могли бы рассказать последний президент Югославии Милошевич, таинственно скончавшийся в камере после того, как следствие зашло в тупик, и сербский политик Шешель, сдавшийся в Гаагу добровольно, одиннадцать лет отсидевший в камере предварительного (!) заключения — и "условно освобожденный" уже политически безвредным раковым больным.

Но вот что тут интересно.

Все то, что мы гарантированно увидим в голландском суде, будет происходить в формате так называемой постправды.

Немного об этом термине — выбраном в англоязычном мире "словом 2016 года". Формальное его определение — "политическая культура, оторванная от деталей и упирающая на эмоции". Вообще, это слово было раскручено специально для того, чтобы заклеймить кандидата в президенты Дональда Трампа и его гибкий язык. Но по сути оно описывает царившую задолго до всякого Трампа пропагандистскую реальность, в которой факты не имели значения, легко подменяясь "хайли лайкли", "высокой уверенностью" и "многочисленными сильными убежденностями".

В реальности постправды тот, кто обладал контрольным пакетом агитпропа, обладал также и властью над миром. По сути антикварная уже история с Колином Пауэллом, помахавшим пробиркой в ООН с криком "вот такого количества достаточно, чтобы убить кучу народу", закончившаяся вторжением в Ирак и настоящим убийством сотен тысяч людей, — та история была ярчайшим примером боевого применения постправды.

Но есть один нюанс.

Единственная конфигурация мира, в котором постправда реально работала, была конфигурацией однополярной. В переводе на человеческий язык — это когда обладатели контрольного пакета эрзац-истины (сляпанной из повторенных 100 500 раз подозрений, мнений, обвинений и "твердых уверенностей") после обработки мира своей постправдой летят убивать кого хотят — и успешно убивают. Потому что возразить им никто не в состоянии — ни в информационном пространстве, ни на настоящих воде и суше.

То есть какая-нибудь "недобитая" Россия в 1999-м могла совершить героический бросок в Приштину, но на окончательное добивание Югославии это никак не влияло. Саддам Хусейн с семьей мог отстреливаться до последнего патрона, Муаммар Каддафи мог сражаться до последней минуты — но и они (заранее обозначенные как Диктаторы, Убивающие Собственный Народ) были обречены.

Однако все это осталось, честно говоря, в прошлой эпохе. Причем момент, когда эта прошлая эпоха сменилась на нынешнюю, мало кто заметил именно в силу тотального доминирования постправды. Ведь самый неприятный побочный эффект пропаганды в том, что она работает в обе стороны и может загипнотизировать самих пропагандистов. Из-за этого эффекта многие политики однополярного мира попали в глупое положение. Особенно показателен тут предпоследний президент США Барак Обама, человек трагической судьбы.

Обама, как мы помним, выдвигался еще в эпоху однополярности. Тогда многим на полном серьезе казалось, что, скажем, находящийся по правильную сторону истины свой парень Саакашвили может с криком "Южная Осетия хочет на нас напасть" резко захапать себе непокорную территорию — и все получится. И Россия, находящаяся в двух шагах, стормозит и не успеет среагировать, а начнет безнадежно возражать где-нибудь в ООН, когда будет уже поздно.

И даже в 2014-м, когда реальность уже криком кричала, что мир теперь совсем другой, — кому-то все еще казалось, что достаточно сказать "мы порвали экономику врага в клочья" и станет так.

Но к середине 2018-го новая действительность достучалась даже до самых робких политиков.

Иными словами, мир, в котором вообще была нужна постправда (то есть боевой агитпроп, по результатам идентичный истине), — прошел. По той простой причине, что она была просто сопутствующим пиаром, сопроводительной технологией при ином мировом устройстве.

А сегодня боевой агитпроп больше не кончается ни бомбежками, ни сворачиванием газопроводов, ни даже испуганной капитуляцией ядерных северокорейцев. И все выращенные и откормленные для легитимизации однополярности "органы постправды" — от международных медиамонстров до международных организаций — сегодня являются просто недобитыми динозаврами ушедшей эры.

Поэтому Нидерланды, конечно, могут судить и приговаривать Россию как им заблагорассудится.

И Тереза Мэй может назначать условия, на которых Россию могут принять обратно в G7.

А киевские политкреативщики могут даже ежедневно обрушивать Крымский мост, подбрасывать журналистам кокаин и сибирскую язву, а также виртуально убивать любое число бабченок в месяц с последующим гвалтом в ООН.

Но вообще-то врать уже бессмысленно. В новом мире, живущем куда более по "гамбургскому счету", чем старый, даже самое продвинутое, дорогостоящее и ковровое вранье никуда не ведет. И потому не окупается.

Виктор Мараховский