Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Сбербанк России и акционеры Volksbank International AG (VBI) - sterreichische Volksbanken-AG (VBAG), Banque Populaire Caisses d'Epargne (BPCE), DZ Bank AG (DZ Bank) и WGZ Bank AG (WGZ Bank) - подписали окончательное юридически обязывающее соглашение о приобретении Сбербанком 100% акций VBI. Из заявления Сбербанка следует, что из сделки исключено подразделение банка VB Румыния. Банк приобретается по цене, которая определяется по следующей формуле: балансовая стоимость собственных средств VBI без VR Румыния (мультипликатор P/BV 1,0x). В деньгах эта сумма составит от 585 до 645 млн евро в зависимости от результатов деятельности VBI за 2011 год.

Закрытие сделки зависит от выполнения акционерами VBI ряда условий, в число которых и входит выделение VB Румыния из бизнеса банка. В момент закрытия сделки Сбербанк предоставит VBI финансирование на сумму до 2,5 млрд евро, заменив тем самым кредиты бывших акционеров банка. Еще одним условием сделки является предоставление Сбербанку фондирования в размере 500 млн евро от VBAG или группы банков совместно с VBAG.

"Переговоры о приобретении Сбербанком Volksbank International AG велись давно. Очевидно, что полная проверка приобретаемого банка, структурирование потенциальной сделки и согласование разработанной структуры со всеми участниками сделки заняло достаточное количество времени. К тому же, наверняка, предметом серьезного торга была и цена сделки. Ранее заявлялось, что на Volksbank International AG претендует еще ряд покупателей, что должно было сказаться на цене сделки с тем покупателем, соглашение с которым должно было быть подписано. Очевидно, что если сделка по приобретению Volksbank International AG пройдет с мультипликатором 1,0, то это свидетельствует о том, что Сбербанк был наиболее реальным, если не единственным реальным покупателем", - считает директор департамента банковского консультирования консалтинговой группы "НЭО Центр" Евгений Трусов.

"Указанный диапазон цены VBI - или как чаще его называют в России, Фольксбанка - даже по своей верхней границе дает соотношение цены к капиталу на уровне 1,2, что выглядит относительно недорого. Для сравнения, Сбербанк торгуется с отношением цена/капитал на уровне 1,7. Из относительно низкой цены сделки с большой вероятностью можно было бы предположить, что в будущем Сбербанку придется повышать капитал Фольксбанка либо досоздавать резервы. Особенно если учитывать то факт, что продающая сторона - группа esterreichische Volksbanken - не прошла стресс-тестирование, проведенное по европейским банкам", - говорит директор аналитического департамента ИК "Вектор секьюритиз" Александра Лозовая.

"Сделка не несет в себе какой-либо существенной экономической выгоды или убытка для Сбербанка в силу небольших размеров - примерно 4% от активов и менее 3% от капитала Сбербанка. Цена в размере 1,0 P/BV не представляется нам совсем уж дешевой, поскольку рынок Европы зрелый, насыщенный финансовыми услугами, и мы не ожидаем перспектив его роста опережающими темпами", - не соглашается с мнением Лозовой портфельный управляющий УК "КапиталЪ Управление активами" Ольга Изюмова.

"Приобретение Volksbank International AG позволит Сбербанку сразу достаточно уверенно выйти на банковский рынок Центральной и Восточной Европы. Развитая сеть подразделений Volksbank International AG и его дочерних банков, а также значительное количество клиентов, обсуживающихся в них, станут хорошей базой для дальнейшей экспансии Сбербанка в страны Евросоюза", - считает Евгений Трусов.

"Я думаю, что в перспективе года-трех Volksbank будет работать под своим прежним наименованием, что позволит Сберанку сэкономить средства на ребрендинге и направить их на усиление бизнеса приобретенного актива", - отмечает Александра Лозовая.

"Нам кажется, что эта сделка - скорее, имиджевый ход, цель которого повысить узнаваемость бренда банка среди европейских потребителей, а также обслуживать через европейский банк внешнеторговые операции российского бизнеса - новая услуга или продукт для российских клиентов. Не исключено, что с разрастанием долговых проблем Европы Сбербанк приобретет коммерческий банк более крупных размеров за меньшее P/BV. Интересным представляется и то, как и в какие сроки будет интегрирован банк в структуру бизнеса Сбербанка, будет ли проведен ребрендинг Volksbanken", - также отмечает Ольга Изюмова.

"Выход на европейский рынок откроет более простые пути к источникам дешевого фондирования, а также укрепит имидж Сбербанка как на российском, так и на международном уровне", - резюмирует Трусов.

VBI без VB Румыния имеет 291 отделение, более 600 тысяч клиентов. Дочерние банки VBI входят в топ-10 финансовых учреждений в Боснии и Герцеговине, Словакии, Чехии, Хорватии и в топ-15 финансовых учреждений в Венгрии, Сербии и Словении. Банк также присутствует на Украине и имеет банковскую лицензию в Австрии. Активы VBI без Румынии составляют 9,4 млрд евро по состоянию на 30 июня 2011 года

Посольство Венгерской Республики в Украине предоставило АсМАП информацию об обустройстве магистрали М70 на территории Венгрии, которая проходит по территории Италии и Испании.
АсМАП просит перевозчиков принять к сведению при планировании поездок в Словении, Италии, Испании, Португалии и Юга Франции.Автострада M70, которая находится в юго-западной Венгрии, связывает автомагистраль М7 (международную дорогу с обозначением E71) со словенской автомагистралью A5 и составляет часть дороги с обозначением E653. Таким образом, автострада создает связь в Южную Европу для путешествующих, трудящихся-мигрантов и перевозчиков, в первую очередь в направлении Италии и Испании. Благодаря особому расположению преимущественно ею пользуются водители, которые преодолевают большие расстояния и не обладают знанием местности. Хотели бы обратить их внимание на особые характеристики автострады:

* На автостраде находятся два 6-километровые отрезка с 2x1 полосами движения, где направления движения не является физически отделенными друг от друга. За последний период много ДТП произошло вследствие неправильного толкования порядка дорожного движения. Пожалуйста, внимательно следите за знаками, которые каждый километр информируют путешествующих об исполнении ПДД!
* На отрезках с 2x1 полосами движения действует ограничение скорости 90 км / ч и обгон запрещен. Не начинайте обгон в таких местах, это опасно! Через несколько километров будет возможность безопасно обогнать медленные транспортные средства. Несколько секунд выигранного времени не стоят риска.
* На этом участке плохая видимость (туман, часто идет дождь), в таких условиях еще труднее ориентироваться. Большинство летальных несчастных случаев происходит в ночное время в условиях ограниченной видимости. Вечером и в условиях ограниченной видимости будьте максимально внимательны!
* Во время долгого пути важно остановиться по дороге, расслабиться. Для водителей грузовых автомобилей и автобусов такие правила являются обязательными, но водителям легковых автомобилей также рекомендуется отдыхать каждые три часа. На автостраде нет места остановки для комплексного отдыха. В Венгрии перед этим участком есть возможность купить топливо и поесть около г. Залакомар (автомагистраль М7, 192 км), а те, кто прибывают с противоположного направления, могут это сделать перед словенско-венгерской границей, рядом с г. Пинце. Для непродолжительной остановки достаточно и обычных мест отдыха, расположенных на венгерских шоссе через каждые 10-15 км.
* В Венгрии на дорогах вне населенных пунктов днем также является обязательным использование включенного ближнего света, на этом отрезке это особенно важно!

Компания Bohemie, известный в Центральной Европе производитель дезинфекционных средств, в начале следующего года начнет пробную эксплуатацию завода по переработке ракетного топлива с истекшим сроком годности. Общие расходы на инвестиции в данный проект составят 100 млн. крон.

Bohemie Group имеет штаб-квартиру в Чехии, а филиалы – в России, Словакии, Польше, Венгрии, Болгарии и Румынии. Численность работающих в концерне насчитывает 730 чел.

Эксклюзивный удар

Украину последовательно лишают статуса главного транзитера российского газа

Алексей Гривач

Москва начала воплощать в жизнь намерение лишить Киев исключительного права на транзит газа в Европу. «Теперь этот эксклюзив исчезает», — заявил Владимир Путин, запустив под Выборгом газ в «Северный поток» и благословив «Южный».

В ноябре президент России Дмитрий Медведев поедет в Германию, чтобы торжественно запустить первую нитку газопровода «Северный поток», а 16 сентября в Сочи «Газпром» с тремя европейскими партнерами подпишет акционерное соглашение по строительству морской части «Южного потока». После выхода этих труб на проектную мощность Украина может потерять 70–80% объемов транзита российского газа.

Для того чтобы еще раз напомнить Киеву о грядущей смене статуса Украины в газовой игре, премьер-министр России Владимир Путин вчера приехал на компрессорную станцию «Портовая» близ Выборга и поучаствовал перед телекамерами в сугубо техническом мероприятии. А именно дал старт заполнению первой нитки «Северного потока» техническим газом. «При помощи компьютерной «мыши» глава правительства нажал кнопку на экране монитора, запустив тем самым установку, которая начала подавать газ в трубу», — сообщается на официальном сайте председателя правительства.

Как правило, Путин или Медведев участвуют либо в сварке первого стыка, либо в процедуре официального запуска таких проектов. Поработав «мышкой», премьер, в частности, сообщил журналистам, что в ноябре намечается визит президента России в немецкий Грайфсвальд, где «Северный поток» выходит из Балтийского моря. «Можно будет в Германии принять газ вместе с канцлером», — сказал Путин.

После этого ему был задан единственный вопрос, ради ответа на который глава правительства, судя по всему, и приехал на компрессорную станцию: «Транзит через Украину уже не так актуален?» «Украина — наш давний партнер, традиционный, — политкорректно начал Владимир Путин, но тут же перешел к делу. — Как и для любой транзитной страны, всегда есть искушение попользоваться своим исключительным транзитным положением. Теперь этот эксклюзив исчезает. Я думаю, что наши отношения будут приобретать все более и более цивилизованный рыночный характер».

В прошлом году через украинскую газотранспортную систему в Европу и Турцию прошло чуть менее 100 млрд кубометров российского газа, в текущем объемы транзита, вероятно, вырастут до 105–110 млрд кубометров в связи с прогнозируемым увеличением экспорта из России. Это около 70% всех поставок «Газпрома» в дальнее зарубежье.

Владимир Путин немного слукавил. Ближайшие пару лет украинский транзит вне опасности. Первая нитка «Северного потока» с пропускной способностью 27,5 млрд кубометров газа ежегодно будет выведена на проектную мощность в следующем году. Большая часть газа, то есть около 22 млрд кубометров в год, который планируется транспортировать по новой трубе, заложена в контракты с потребителями в дополнение к существующим объемам, идущим транзитом через Украину.

Однако уже сейчас строится вторая нитка «Северного потока», которая будет введена через год, в результате возможности системы вырастут до 55 млрд кубометров в год. На вторую нитку новых контрактов нет. И чтобы ее заполнить, «Газпром», который обязан оплачивать все 100% мощности «Северного потока» согласно принципу «качай или плати», будет перебрасывать объемы газа с украинского направления. Таким образом, в 2013 году Украина потеряет треть транзита российского газа и около $1,3 млрд ежегодных платежей от «Газпрома», но все равно останется основным транзитером, который будет прокачивать до 70 млрд кубометров в год.

Но для того чтобы Киев не расслаблялся, у Владимира Путина и главы «Газпрома» Алексея Миллера была приготовлена еще одна плохая новость. Миллер доложил премьеру, что 16 сентября в Сочи состоится церемония подписания нового акционерного соглашения между «Газпромом», итальянской Eni, немецкой Wintershall и французской EdF по проекту «Южный поток». Этот газопровод из России через Черное море и Балканы в Италию и Австрию Москва продвигает как еще один элемент снижения транзитной зависимости от Украины.

В 2008 году «Газпром» и итальянская Eni договорились разрабатывать проект, в основе которого строительство 900 км газопровода по дну моря и структурирование системы реализации газа на паритетных началах, учредив компанию South Stream. Параллельно российский концерн искал других партнеров, так как паритетная формула сотрудничества с итальянцами пробуксовывала. Сначала был подписан меморандум с французской электроэнергетической компанией EdF, в соответствии с которым она получит в проекте не менее 10%, а этой весной и с немецким партнером «Газпрома» — Wintershall на 15%.

По информации «МН», партнеры хотели подписать соглашение на Петербургском экономическом форуме, однако подготовить документы к этому времени не успели. После того как позднее Алексей Миллер обсудил вопросы «Южного потока» с главой Eni Паоло Скарони, председатель правления «Газпрома» доложил Владимиру Путину, что формула сотрудничества найдена. По новому договору, который будет подписан 16 сентября, «Газпром» сохранит 50%, доля Eni в проекте снизится до 20%, а новые участники получат по 15%.

В конце мая «Газпром» презентовал в Брюсселе проект «Южный поток», сообщив, что морская часть обойдется в 10 млрд евро, сухопутные участки в Болгарии, Сербии, Венгрии, Австрии, Словении и Греции обойдутся в целом в 5,5 млрд евро. Также был представлен график развития проекта: ввод первой нитки мощностью 16 млрд кубометров газа в год в декабре 2015 года и выход на проектную мощность в 63 млрд кубометров к 2019-му. Глава South Stream Марсел Крамер сообщил, что две трети — более 40 млрд кубометров — предполагается обеспечить за счет переброски объемов с украинского направления.

Как известно, 11-летний транзитный договор с Украиной заканчивается именно в 2019 году. Если график «Южного потока» будет выдержан, то к этому моменту «Газпром» сможет снизить транзит через Украину до 30 млрд кубометров — это меньше, чем транспортируется сейчас через Белоруссию.

С чувством выполненного долга Владимир Путин мог приступить к неформальному общению за бокалом пива с коллективом компании — оператора «Северного потока» Nord Stream AG и своим другом, председателем комитета акционеров компании и экс-канцлером Германии Герхардом Шредером.

Налог на жирных

Олег Черницкий

Люди западной цивилизации стали слишком жирными. И им пора худеть. На фоне непрекращающегося долгового кризиса в США и Европе этот медицинский факт сделал вновь популярным тезис о том, что фастфуд стоит обложить налогом. Ведь именно высококалорийная и малопитательная пища является причиной ожирения, а объемы бизнеса таковы, что даже налог в 1% принесет в казну миллиарды.

Тучные годы закончились, и затянуть пояса политики предлагают уже не риторически, а вполне реально. В 2008 году в Японии был принят закон, устанавливающий норматив мужской талии — 85 см. Каждый год во время традиционного медосмотра японцы старше 40 лет обязаны предъявить свою фигуру врачу для измерения.

Японская инициатива вызвала большой резонанс, но она, очевидно, не помогает наполнить опустевшие бюджеты. Поэтому идея «налога на жир» становится все же более популярным средством борьбы с ожирением. Впервые ее высказал во время Второй мировой войны американский психолог Антон Карлсон: в 1942 году он предложил заставить всех жирных людей платить штраф за каждый килограмм перевеса, столь «неоправданной роскоши» в такую трудную пору. Налог был призван увеличить количество еды в стране, уменьшив аппетит обжор.

В 1990-х, когда американцы начали катастрофически тучнеть из-за неправильного питания, с идеей налога на фастфуд выступил профессор эпидемиологии Келли Браунелл. В 1994 года его статья в газете New York Times вызвала бурю полемики в США. Но уже в 2003 году Всемирная организация здравоохранения выпустила официальную рекомендацию: в связи с глобальным ожирением обложить фастфуд налогом, чтобы изменить пищевые привычки людей.

За этой рекомендацией последовал всплеск интереса к проблеме, однако реально налог почти никто не ввел. В 2004 году власти Великобритании пришли к выводу, что такой налог ударит по бедным слоям населения, которые в основном и едят фастфуд, а его польза (то есть вызванное налогом снижение веса англичан) будет незначительной. В 2005 году налог на фастфуд (2% от стоимости проданных гамбургеров и прочих чипсов) попытался ввести мэр депрессивного американского города Детройт. «Чиновникам следует сначала умерить собственные финансовые аппетиты, а затем уже указывать, что и как есть простым людям», — говорили победившие противники инициативы.

Первый натиск политиков на «жирных» окончился лишь введением в ряде штатов, в том числе в Калифорнии, налога на сладкие безалкогольные напитки (тоже одна из причин нарушения метаболизма). Несмотря на ряд исследований, доказывающих благотворное влияние этого налога на здоровье граждан, чаще всего он оценивается как просто еще один налог, то есть источник пополнения казны в трудную пору.

Кризис 2008 года изменил отношение к налогу в странах Европы, занятых радикальным сокращением бюджетных расходов и поиском новых источников доходов. В 2010 году Румыния объявила, что будет собирать до $1 млрд в год, введя налог на фастфуд, в том числе гамбургеры, чипсы, сладкие напитки. Позднее угроза глобального подорожания продовольствия, а также критика этого закона вынудили правительство отказаться от своих планов. «Налог мог бы научить людей тому, что надо есть на самом деле, поэтому он должен быть тщательно продуман», — рассуждал бухарестский врач, недовольный тем, что от налога предполагалось освободить не менее вредные кебабы и пиццы лишь потому, что румыны их слишком любят.

С 1 сентября этого года налог на фастфуд введен в Венгрии, где под его действие попали все слишком сладкие, слишком соленые и слишком жирные продукты питания. «Двойной гамбургер и пачка жареной картошки содержат столько калорий, что потребуется пробежать марафон, чтобы их сжечь», — полагает глава профсоюза португальских врачей, добивающегося введения аналогичного налога в Португалии, где сокращение госрасходов на здравоохранение грозит снижением качества медицинских услуг. В Англии некоторые местные власти ввели налог на фастфуд в 2011-м, и ожидается, что это может произойти и на общенациональном уровне.

Фотографии тучных детишек, ставших жертвами любви к Happy Meal, вкупе с цифрами расходов на лечение болезней, вызванных ожирением (сотни миллиардов долларов), служат отличной рекламой этому налогу, вызывающему также и обоснованную критику. Но все же стоит признать, что власти Греции поступили гораздо честнее, когда летом просто-напросто ввели высокий НДС на все услуги общепита, не разделяя предлагаемую им пищу на «мусорную» и полезную. Действительно, некоторым уже не до жира.

Акционеры проекта строительства газопровода "Южный поток" подпишут соглашение 16 сентября в Сочи, сообщил глава "Газпрома" Алексей Миллер премьер-министру РФ Владимиру Путину во время осмотра стендов, посвященных проекту "Северный поток", передает РИА "Новости".

Доля итальянской Eni сократится до 20%, EDF и Wintershall получат по 15%, а 50% проекта останется за "Газпромом". По словам главы "Газпрома", реализация проекта "Южный поток" идет строго по плану.

В середине июля в СМИ появилась информация о том, что Россия может отказаться от строительства "Южного потока" в пользу "Северного". Причиной таких предположений стали проблемы, возникшие в последние месяцы при прокладке южного газопровода. РФ еще не получила разрешения Турции на прокладку трубы в ее территориальных водах.

"Южный поток" должен начать строиться в ноябре этого года. Запуск газопровода должен состояться не позднее 2015 года. Протяженность "Южного потока" составит 900 километров. Газопровод пройдет по дну Черного моря из Новороссийска в болгарский порт Варна, сухопутная часть "Южного потока" будет пролегать через территорию Болгарии, Сербии, Венгрии, Греции, Словении, Хорватии и Австрии.

В июне 2010 года была достигнута договоренность о вхождении в "Южный поток" французской EDF за счет доли итальянской Eni. Предполагалось, что компания войдет в проект до конца прошлого года, однако теперь ожидается, что это произойдет до конца 2011 года. 21 марта в проект газопровода вошел немецкий концерн BASF. На следующий день договор о создании совместного предприятия по строительству участка "Южного потока" на территории Словении подписали "Газпром" и компания Geoplin Plinovodi (Словения).

Девелоперская группа Orco Property собирается продать большинство своих активов в России за 53 млн евро. Это решение объясняют реструктуризацией. За собой Orco Property сохранит московскую гостиницу "Покровка" и 10%-ную долю в торговом центре "Филион".
Логистический бизнес, жилищные проекты, офисы и участки земли купит некий российский инвестор. В пресс-релизе Orco Property покупатель не называется. Платежи будут осуществляться частями в 2011 и 2012 году.
Исполнительный директор Orco Property Жан-Франсуа Отт заявил, что компания планирует сосредоточиться на работе в четырех городах Центральной Европы - Берлине, Будапеште, Праге и Варшаве. Россия > Недвижимость, строительство > trans-port.com.ua, 6 сентября 2011 > № 398540

Ресторатор

Игорь Бухаров: «Мы тогда открывали для себя гастрономическую Европу. По крупицам собирали рецепты. Заходили во все приглянувшиеся рестораны, говорили на плохом английском: «Хелло, мы ваши коллеги из России» — и просили показать, как делается то или иное блюдо. Что удивительно, нам шли навстречу»

Двадцать лет назад, когда новая Россия делала первые шаги, а Советский Союз уже канул в Лету, когда на дворе царила «шоковая терапия», а прилавки едва очнулись от тотального дефицита, появилась узкая прослойка людей, мечтавших превратить закостенелый советский общепит в ресторанный бизнес европейского уровня. Впрочем, «превращать» оказалось практически нечего: новая ресторанная жизнь отстраивалась с нуля. Одним из тех немногих, кто стоял у истоков этого непростого начинания, был Игорь Бухаров, ныне известный ресторатор и президент Федерации рестораторов и отельеров, а тогда... Хотя он и сейчас слова «я повар» произносит с неизменной гордостью.

— Игорь Олегович, правда, что сейчас на повара нигде не учат?

— Вот так сразу и по больному... Учат. Но нас, рестораторов, такое обучение категорически не устраивает. В дореволюционной России поварское дело было ремеслом, которое передавалось из рук в руки: от мастера — к ученику. Советская власть поставила общепит на поток: появились учебно-курсовые комбинаты и профтехучилища. Собственно, это и есть те немногочисленные кузницы кадров, что поставляют персонал в нашу систему. И скажу честно: это позавчерашний день. Конкуренции-то нет, что очень расхолаживает ресторанный персонал. Условно говоря, люди могут себе позволить быть не на пике мастерства. Такой подход для меня — нонсенс. Кухня должна быть всегда на высоте!

— Сами-то где мастерство обрели?

— Я учился по старой доброй системе передачи ремесла в ресторане «Будапешт». Экзамены потом сдавал. При главном управлении общественного питания Мосгорисполкома в 80-е годы был учебно-курсовой комбинат с очень серьезными мастерами еще старорежимной закалки: хорошие манеры, изысканные рецепты, знание французского...

Сейчас у нас шеф-повара все больше иностранцы. Русских специалистов такого уровня в люксовых ресторанах очень немного. Можно сказать, единицы. Знаете, какой сегодня единственный способ стать хорошим поваром? Уехать учиться за границу. Например, в Лозанну — в школу гостинично-ресторанного бизнеса, в школу Бокюза, к Алану Дюкасу, в школу «Ле Кордон Блю». Но туда едут перфекционисты, пытливые умы. И отмечу: они выигрывают во многом, открывая целый мир, и не только кулинарный. Но в российском масштабе таких корифеев, повторяю, единицы.

Повар вообще-то элитная профессия. В прямом и переносном смысле. Гуру кулинарии Брилья-Саварен в своей знаменитой «Физиологии вкуса» сказал: «Так как Творец поставил человеку в обязанность есть, чтобы жить, то зовет его к пище аппетитом и награждает его наслаждением». У нас в России пока в чести «авось и так сойдет», меньшими усилиями к светлому будущему ресторанной жизни.

Кстати, недавно я расстался с убеждением, что американской кухни как таковой просто не существует. Что им по большому счету все равно, что есть. Мол, если будет выбор между гамбургером и фуа-гра, американцы якобы все равно предпочтут первое. Так вот, не предпочтут! Завтрак в нью-йоркском ресторанчике при отеле, принадлежащем Дональду Трампу, развеял этот миф. Восхитительный такой завтрак, в лучших традициях высокой кухни. Вот и всем настала пора расстаться со старыми стереотипами.

— Почему именно кухня, пусть даже и высокая, увлекла ребенка из семьи военных?

— Отец у меня военный, но музыкант. Причем во втором поколении. Дед — музыкант с мировым именем. Он играл первую флейту в одесском оперном театре, потом в Мариинке и затем уже в Большом театре. Он забрал моего отца в 1938 году из Ленинграда от матери, с которой развелся, и устроил в школу военных музыкантов в Серебряном Бору. Это папу и спасло: вся моя ленинградская родня во время блокады погибла.

По семейной традиции нас с братом тоже отдали в музыкальную школу. По классу скрипки. Но музыкантами мы так и не стали, хотя играть на гитаре я все-таки научился и потребность в хорошей музыке осталась на всю жизнь. Наша семья дружила с Виктором Третьяковым, отцом известного советского скрипача, лауреата многих международных конкурсов. Его сын часто выезжал на гастроли за границу, из которых привозил какие-то замысловатые вещи — например, игрушки с приколами: стакан с непроливающейся жидкостью, подушку, издающую смешные звуки... Вот такое первое впечатление от заграницы. Я решил, что за рубежом должно быть все очень необычно. И не ошибся.

Шесть лет мы прожили в ГДР, куда отца направили служить в группе советских войск. Это было мое второе знакомство с заграничной жизнью. Мог уже своими глазами увидеть и сравнить, как «у них» и как «у нас». И знаете, что меня там больше всего потрясло? Какое-то «несоветское» отношение к своему делу. Последние частные предприятия в Восточной Германии были переданы государству только в 1971 году. Любить и беречь собственность немцы не переставали, историческая память еще жива была!..

— Желание заняться ресторанным делом Германия навеяла?

— После службы в армии я вообще не знал, чем заняться. Хотел даже завербоваться на север, на Шпицберген. Романтика влекла, одноклассник фотографии оттуда присылал. Я служил в Мурманске, влюбился в те края по-настоящему. Дома откроешь альбом «Дембель неизбежен», а там теплоход «Арктика», северное сияние, сопки. Завораживает... Готов был ехать туда кем угодно. Спасло от бегства ко льдам то, что в Москве 1980 года было очень комфортно жить. Ударными темпами готовились к Олимпиаде. Представьте: город сияет чистотой, тунеядцев-алкоголиков за сто первый километр отправили, финский сервелат и фанта в обычных продуктовых магазинах, а не только в валютных «Березках»! Даже пакеты с ковбоем Мальборо в руках прохожих замелькали.

Как раз в это время меня познакомили с завотделом торговли и общественного питания одной крупной газеты Константином Александровичем Елютиным. Вот он меня и убедил пойти работать в общепит, сказав примерное следующее: «Через пять лет будет плохо с продуктами, а через десять лет наступит полный крах». Много лет спустя я спросил у него, откуда были эти сведения. Он ответил, что проводились специальные исследования... А тогда я это запомнил, но не придал особого значения. Сказать по правде, кулинар из меня в то время был еще тот, но экспериментировать любил. Помню, решил поджарить яичницу из десяти яиц, в результате снизу все подгорело, а сверху не прожарилось. Пришлось выбросить. Но в душе остались досада и желание понять, что сделал не так.

Я очень хотел попасть на работу при ресторане аэровокзала — известное на весь СССР место. Туда стремились перенять опыт у поваров высшего класса. Хороший ресторан — это не стены, а люди, которые там работают. Научиться создавать располагающую атмосферу такое же искусство, как и умение хорошо готовить.

— И вот наконец...

— Да! В начале 80-х я пришел работать поваром в ресторан «Будапешт». После революции он назывался «Аврора», потом до своего переезда на площадь Маяковского там располагался «Пекин». С головой окунулся в новый мир, много интересных людей встретил. Был у нас, к примеру, официант — Гена Пастернак, прошедший огонь, воду и медные трубы сталинской эпохи. В разных московских ресторанах работал. Талантливый, как сейчас говорят, коммуникатор. Встречал посетителей, будто старых знакомых, и человек был рад, что ему рады, приходил снова и друзей приводил. Так вот, Гена рассказывал, как Василий Сталин приходил к ним в «Националь». Его компания ела-пила, гуляла, а когда наступал момент оплаты, он говорил официанту: «Папа расплатится». И уходил. Хуже не было обслуживать его столик. Вся смена потом скидывалась, чтобы покрыть недостачу. Роль такого страдальца всегда отводилась молодому официанту. Это и был первый Генин «выход в люди». По его словам, на него смотрели, как на обреченного. Но именно в Генину смену Василий впервые расплатился. На стол легла пачка денег, все официанты получили на чай.

После смерти Сталина Василий приходил реже и раз от раза все более навеселе. Однажды оставил на столе большой сверток, сказав Гене, что это подарок. Надо было знать, что тогда могли сделать с человеком за такие «подарки»! Гена, накрыв презент полотенцем, вынес его из зала, ждал до вечера, не придут ли за свертком и за ним самим в придачу. Ночью, положив сверток на стол, они с женой сидели рядом, не сомкнув глаз. На следующий день, захватив на всякий случай чемодан с вещами и злополучный сверток, он пришел на работу. Так носил его туда-сюда несколько дней, пока не услышал по радио, что Василий Сталин арестован. Гена совсем пал духом, но время шло, а им никто не интересовался. И любопытство взяло верх. Бумагу развернули. Там, как оказалось, был золотой поднос.

Это я все рассказываю, чтобы стало понятно: речь зачастую шла о том, чтобы выжить. Не только в сталинское время, кстати. Представьте, обсчет свыше 41 копейки карался чуть ли не пятью годами тюрьмы с конфискацией! «Купить» ОБХСС в те годы не представлялось возможным... А я пришел в «Будапешт» во времена застоя. Для полноты картины расскажу о «закулисье».

Официанты работали бригадным методом — вдвоем-втроем. Один принимает заказ, другой общается с кухней, третий пробивает чек. В рестораны невозможно было попасть. Да и на всю Москву их было штук четырнадцать высшей категории, не считая валютного «Интуриста». Сейчас, к примеру, шесть тысяч. Официанты 80-х шустрили, используя тот факт, что снаружи по вечерам выстраивается очередь. Из очереди выбирался солидный человек, ему предлагали пройти на место «не пришедшего». Накрывался стол из дорогого набора продуктов: икры, мяса, салатов... Предполагалось, что за все это будет уплачено. Но однажды один наш официант привел из очереди гостей из Средней Азии. Те посмотрели на стол и попросили сначала убрать икру, поскольку они это не едят, потом ветчину, потом рыбу. В результате остались зелень, ростбиф и буженина. Причем буженину гости тоже попросили убрать, так как заподозрили, что это свинина. Отчаявшийся официант на полном серьезе пытался убедить, что буженина не свинина, а зверь такой — бужан...

Профессии ресторанного повара и официанта недаром считаются сложными: человек постоянно находится на грани соблазна. В результате ты сам выбираешь, каким быть. Иными словами, если человек пришел туда не только ради денег, а подгоняемый амбициями, хотел чему-то научиться, то он выдерживал испытание легкими деньгами и бесплатной выпивкой.

Ресторанная жизнь того времени была весьма специфической. Из песни слова не выкинешь, поэтому приходится признать: в СССР существовали не только добропорядочные граждане. По вечерам в рестораны приходили цеховики. Были «день торговли», «день банщика», «день рыночника». Такие гости могли все принести с собой. Это были представители национальных диаспор: грузины занимались хлебом и чаем, мандаринами, азербайджанцы — цветами...

Частыми гостями у нас были представители советской эстрады. Пугачева и Резник всегда приходили вместе. Контрастная пара. Иосифа Кобзона я запомнил безупречно и очень дорого одетым. Кстати, он никогда не требовал к себе особенного отношения. Скромно дожидался, когда к нему подойдут и обслужат. Такое поведение очень подкупало. Политики тогда с простыми смертными в одном ресторане не столовались. Единственный, кого я видел, академик Чазов — министр здравоохранения и личный врач Брежнева. Ему всегда снимали отдельный зал, он там и один кушал, и делегации с собой приводил.

Бывалые люди подбивали меня пойти официантом, соблазняя неплохими чаевыми. Но я сразу понял: не мое это дело. Остался на кухне. Мы, повара, всегда были рудокопами, «детьми подземелья». В том смысле, что вся активная ресторанная жизнь проходила мимо нас. В зал на бис никогда не вызывали. В отдельных случаях официанта просили передать повару благодарность в виде нескольких денежных купюр.

В «Будапеште», понятно, практиковали венгерскую кухню, хотя была и стандартная русская. Поэтому время от времени к нам для передачи опыта приезжали коллеги из Венгрии. Суп «Уйхази», торт «Эстерхази», блинчики по-хортобадьски требовали от кулинара мастерства и знания всех тонкостей национальных рецептов. Тогда я впервые увидел, что приготовление блюда может быть настоящим искусством, а не битвой за каждый грамм, как это было принято у нас на кухне. Венгры поразили меня тем, что для них в кулинарии во главу угла ставилось творчество.

— Друзья наверняка завидовали: вы — рядом с дефицитом, в престижном ресторане...

— Дело в том, что, работая в «Будапеште», я не мог договориться, чтобы провести и посадить человека в зал. И пришлось прекратить всем рассказывать, что тружусь в ресторане. Для друзей Игорь был грузчиком из алжирского посольства. Придумал себе такое оригинальное алиби. Вообще-то я старался не афишировать, что повар. Но, случалось, выдавал себя с потрохами, мастерство-то, говорят, не пропьешь.

Помню, был в какой-то компании, надоело смотреть, как девушка «мучает» ножик, пытаясь нарезать салат. Начал резать овощи. Смотрю, мама девушки ее в бок толкает: мол, смотри, не упусти такого парня. Хотя я ни о чем таком не думал, просто раздражал непрофессиональный подход... В «Будапеште» меня выбрали секретарем комитета комсомола, работал и учился на вечернем в Институте народного хозяйства имени Плеханова. И уже тогда для себя все решил: через десять лет обязательно стану директором ресторана. Стал через восемь с половиной. Директором большого кафе в сокольническом тресте столовых.

— Как пришла идея создать Федерацию рестораторов и отельеров России?

— В начале 90-х в Москве на ресторанном рынке сложилась довольно странная ситуация. Все держалось на четырех китах: CЭС, пожарных, милиции и ОБХСС. Плюс московские власти. Ревизии сводились к одному — желанию проверяющих получить взятку. Только представьте, в Москве на тот период было тридцать три района, и в каждом действовали свои правила ведения дел. Исходя из предписаний свыше, все кулинарные ноу-хау толковались по-разному. Абсолютный абсурд. Мы жили с ощущением принадлежности к разным удельным княжествам. Большинство из тех, кто пришел трудиться в ресторанную отрасль в постсоветское время, никогда там раньше не работали. Именно в то время зазвучали такие имена, как Аркадий Новиков, Аркадий Левин, Роман Рожниковский, Сергей Чернов, Йоник Глоцер. Иосифа Глоцера, владельца ночного клуба Dolls, в конце 90-х убили. История непонятная, якобы собирал компромат на влиятельных людей. Это не имело прямого отношения к ресторанному бизнесу. Но такой вот факт...

К тому времени все предприятия уже стали частными. Но, невзирая ни на что, нам по-прежнему пытались навязать работу по общему сборнику рецептур. В то время как у каждого ресторатора были свои фирменные блюда, не только котлеты по-киевски и шашлык. Придирались буквально ко всему. Страшнее чиновников были только криминальные группировки. Это было по-настоящему опасно. Рестораны сжигались, взрывались, их владельцы, из числа тех, кто «не договорился», подвергались угрозам. Все это привело к тому, что в 1998 году была образована Московская гильдия рестораторов. Думаю, мы неплохо справлялись со своими обязанностями. Поскольку через пять лет к нам подтянулись рестораторы из других регионов, и мы уже создали Федерацию рестораторов и отельеров России.

Например, приезжали люди из Иркутска и говорили, что местная СЭС запрещает им практиковать японскую кухню, потому что там сырая рыба. Я даже не знал, что на это сказать, только руками разводил. Помню, как все радовались, когда нам разрешили делать открытые пространства для кухни — раньше все было только в виде цеха с определенным количеством метров. Между прочим, наша федерация первая в России написала профессиональные стандарты. До нас такого не было. На эти стандарты ориентируются все кулинарные профтехучилища, и на их основе пишут уже свои образовательные программы для подготовки кадров. У нас есть вес!

— Зарубежный опыт изучали?

— Вспоминаю свои первые поездки за границу. В 1991 году летал в Израиль. Потрясло обилие всего, что душе угодно, на полках магазинов: три часа на борту самолета — и из голодного края ты попадаешь в продуктовый рай. Миллион ресторанов на каждом шагу. Все ярко, сочно. Потом, конечно, пришло понимание того, что весь мир так живет. Я открывал для себя страну за страной и наслаждался. Париж для ресторатора вообще особенное место.

Представьте, что я испытал, когда первый раз в жизни зашел в ресторан «Максим». Удивительно, но как раз в тот вечер были свободные места. Заказали с друзьями бутылку очень старого вина, чудно провели вечер. Выходим на площадь Согласия. Перед нами переливается огнями Эйфелева башня. До сих пор помню дрожь по телу от непередаваемого восторга. Добавьте к впечатлениям от моих поездок знакомство с рестораторами и шеф-поварами. Теми, кто был в начале своего пути, и теми, кто уже состоялся. Например, Ги Савуа, Алан Дю Тернье. Через много лет ты уже можешь похвастать тем, что знал этих людей, когда на их ресторанах еще не висели три мишленовские звезды.

Однажды я обедал с владельцем «Максима» Пьером Карденом, он рассказывал мне, что во время Второй мировой войны ресторан прятал свои вина. Немцы реквизировали вино как ценный продукт. К ним в ресторан пришел бывший сотрудник — немец по национальности — и рассказал об этом. В результате все было вывезено в регион Луары и спрятано. Помню, другая знаменитость — Алан Дю Тернье — в знак того, что к нему приехали русские, взялся угостить нас водкой. Подали граппу — «белый арманьяк», как он ее называл. Для понимающих в водке ситуация немного комичная...

Мы, ветераны отечественного ресторанного движения, тогда открывали для себя Запад, гастрономическую Европу. По крупицам собирали рецепты. Вы бы знали, как мы их добывали! Заходили во все приглянувшиеся рестораны, говорили на плохом английском: «Хелло, мы ваши коллеги из России» — и просили показать, как делается то или иное блюдо. Что удивительно, нам охотно шли навстречу и делились знаниями, да еще и телефоны поставщиков давали.

Рестораторы 90-х хорошо знали друг друга. Самих ресторанов было мало. Естественно, появлялись очереди. Но этим проблемы не исчерпывались. Хороших поваров никогда много не бывает, а тогда наблюдался настоящий дефицит. В результате нам даже пришлось заключить джентльменское соглашение не переманивать друг у друга лучший персонал. Происходило это так. Некий человек просил позвать к нему повара, чтобы выразить свою благодарность. Между словами благодарности он спрашивал, сколько тот получает, и предлагал больше. Некоторые рестораторы потом вообще запретили своим поварам выходить в зал. Было очень обидно обучить человека, вложить в него деньги, а потом потерять.

...В 90-е в Москве было много «нефтяных» ресторанов. У бизнесменов, в основном речь шла о бизнесменах-однодневках, появлялись шальные деньги, их следовало куда-то вложить, часто для этих целей выбирался ресторан. Считалось, что управлять им легко. О том, что это не так, можно судить по тому, что на сегодняшний момент их не осталось. Помимо хорошей кухни должна быть соответствующая атмосфера, репутация. Все это складывается годами.

Приведу в пример Аркадия Новикова, стопроцентного профессионала. Его рестораны не закрылись из-за кризиса ни в 1998 году, ни в 2008-м. Он очень грамотный менеджер. А тогда, в лихие девяностые, наличие собственного ресторана удовлетворяло амбиции нуворишей. Покупали, а что с ним делать, не знали. Вот такие люди в малиновых пиджаках приходили ко мне и тайком передавали шеф-повару бумажку с предложением перейти. Кто-то, конечно, клевал. Это подрывало бизнес. Надо понимать: отрасль создавалась с нуля. Достать оборудование, приобрести мебель, посуду — все было сложно.

— Когда вы поняли, что пора уходить в свободное плавание?

— Долгое время не решался. Друзья давно занимались частным бизнесом, я же продолжал работать на государство. До той поры, пока Ролан Антонович Быков не надоумил меня открыть «Ностальжи».

Совпало все. Я был очарован самим местом. Абсолютно уверен, Чистые пруды уникальны. Выяснил, что когда-то здесь была целая система прудов и здание, в котором сейчас находится ресторан «Ностальжи», как раз стоит на месте одного из них. Раз есть пруды, то есть и бьющие ключи. Получается, это действительно чистое место. По легенде Пушкин с Натальей Николаевной катались зимой на санях именно тут. В 1912 году на месте «Ностальжи» была построена Бородинская панорама, позже ее перенесли на Кутузовский проспект. Любопытный факт: здесь же находилось Министерство заготовок. Его в разное время курировали Берия и Хрущев. На самих Чистых прудах, что через дорогу от «Ностальжи», был когда-то открыт первый клуб керлинга, проводились соревнования, до тех пор пока его не объявили буржуазным видом спорта. На месте расположения будущего ресторана всегда были предприятие питания, министерская столовая...

Когда я окунулся в историю, эти факты меня так вдохновили, что я загорелся идеей сделать достойное продолжение прошлых лет.

Проект «Ностальжи» я запустил в 1994 году с легкой руки Ролана Быкова. На верхних этажах находился его фонд, мы арендовали у него помещение. Ролану Антоновичу была необходима столовая для сотрудников и гостей фонда. Мне же столовая как формат представлялась неинтересной. И мы решили, что будет все-таки ресторан.

С Быковым связано много историй. Сначала мы предложили ему назвать ресторан Chez Rolan («У Ролана»), что звучало традиционно по-французски и очень бы подошло в качестве названия. Поначалу предложение его не вдохновило. В результате прижился другой вариант: французы разрешили нам использовать слово «Ностальжи» — было такое одноименное радио. Потом, когда стало очевидно, что проект удался, и к нам пошли люди, Быков дал согласие на использование его имени, но поезд ушел.

За какое-то время до нас открылся Новиков с рестораном «Сирена». Сначала мы собирались работать по расписанию кафе — с восьми утра до восьми вечера. Кто не помнит, это было лихое время: разборки нередко шли прямо на улицах. Но буквально через две недели мы закрывались в девять вечера, потом за полночь. Еда — это мода, кто-то услышал, пришел попробовать. У нас отбоя от гостей не было. Случались курьезы. Один знакомый представитель спецслужб рассказывал мне: «Мы следили за английским шпионом, у вас в «Ностальжи» он что-то кому-то передавал. Как только вышел, взяли». Что поделать? За популярность надо платить.

Немая сцена из фильма советских времен. Швейцар говорит: мест нет, а народ напирает. Самый центр Москвы, жизнь кипит. Напротив «Ностальжи» через бульвар находится театр «Современник», так к нам часто захаживали знаменитые артисты. Валентин Гафт даже написал комплиментарную эпиграмму: «Ностальжи», я твой вечный ностальжид».

Случались и не слишком приятные моменты. Но, к счастью, немного. Один известный ныне художник был вечно недоволен счетом, ему казалось, что с него требуют лишнее. Кто-то пытался советовать, как следует готовить то или иное блюдо. К таким «активистам» обычно выходили повара, внимательно слушали, рассказывали, как приготовлено, из чего. Как-то к нам приехала Марина Шаляпина, дочь Федора Шаляпина. Ей было уже за восемьдесят лет. Она спрашивала, как назывался этот ресторан во времена ее папы. Я счел этот вопрос за комплимент. Потом стал приглашать к нам музыкантов, в основном джазовых. Почему-то они стоили дешевле. Звали к нам выступать певцов поколения шестидесятых — семидесятых годов: Гелену Великанову, Тамару Миансарову, Капитолину Лазаренко. Народ шел их слушать. Пели, кстати, только живьем, без всяких фонограмм. Джазовые музыканты исполняли популярную музыку. Оркестров такого уровня на тот момент было всего два — у Игоря Бутмана и в «Ностальжи». У Бутмана как был, так и остался, а наши музыканты сейчас трудятся кто где, но все востребованы.

Кроме вокалистов, мы звали к себе писателей, проводили тематические вечера. Если гастролирующая западная звезда выступала в Москве, то старались заполучить и ее. В «Ностальжи» побывали Эдди Гомес, Дэни Чемберс и другие. С высоты прошедших лет скажу, что все выглядело очень креативно.

Есть два места, где человек расслабляется до такой степени, что превращается практически в ребенка, — это цирк и ресторан. Я видел очень много разных людей. К нам приходил Владимир Путин, в то время когда он еще занимал пост директора ФСБ. Мы потом даже табличку повесили, на стуле, где он обычно сидел.

Меню обновлялось три раза в месяц, но неизменным оставался классический салат с тигровыми креветками. Мы специализировались на французской кухне, предлагая гостям, скажем, фуа-гра. В то время, а речь идет о первой половине девяностых, стали появляться морепродукты, устрицы, улитки. О многих блюдах наши люди еще и не подозревали — заказывали, скажем, трюфели и не понимали, что это такое. Некоторые приходили из-за статуса заведения, пусть даже они ели не фуа-гра, а обычный овощной салат. Принципиально новым было оформление блюд — на большой тарелке, небольшие порции. Зрительно должно было нравиться, подсознательно хотелось попробовать. К подбору официантов подходили крайне серьезно. Предпочитали людей с жизненным опытом, лет тридцати, с высшим образованием, знанием языков. Работали у нас, например, бывшие военные переводчики.

Дресс-кода для посетителей как такового не было. Традиционно смотрели на часы — ботинки. Контингент, как я уже говорил, ходил серьезный. Суммы оставлялись разные. Компания могла погулять очень скромно. В то время как два человека, случалось и такое, могли оставить за вечер пятнадцать тысяч долларов. Речь шла о дорогих винах, дорогом шампанском — две тысячи долларов за бутылку.

Присутствовала магия цифр. Все сравнивали вино с датами своего рождения, было чудно, что оно может быть, например, на пятьдесят лет старше тебя.

Мы самые первые стали привозить в Россию старые коллекционные вина. Например, «Шато Марго»1900 года стоимостью шестьдесят тысяч фунтов стерлингов за бутылку. Или «Шато Лафит Ротшильд» 1912 года. Вино это у всех ассоциировалось с «Титаником». Кораблем — по дате изготовления вина, и недавно вышедшим фильмом. Мне пришло в голову использовать этот факт. Звоню в информагентства: мол, у нас купили бутылку этого вина за пятнадцать тысяч долларов — сумасшедшие деньги! Отправляю в «Нью-Йорк таймс» текст следующего содержания: «Посетитель, пожелавший остаться неизвестным, приобрел бутылку вина за такую-то сумму».

Случалось, приходили люди, которые заказывали на аперитив пиво, затем следовало коллекционное вино. Могли сидеть целый день, соря деньгами. Такие посетители любили сидеть до закрытия ресторана. А уходя, угощать всех официантов арманьяком из личной коллекции Хрущева, который ему подарил Шарль де Голль по цене четыреста долларов за порцию.

А вообще в те времена все было крайне демократично. Приходил Ходорковский, кстати, без всякой охраны. Скромно сидел у окна. Предпочтение отдавал здоровой еде, заботился о калориях, об экологии пищи. Потанин, Абрамович любили у нас бывать. Об этом даже в какой-то английской газете написали: заходил-де в «Ностальжи» Абрамович, заказал на сумму... вина».

Кто-то приходил развлекаться, кому-то нужно было провести встречу в неформальной обстановке. Соединить это подчас очень сложно. Так, однажды в будни летним днем к нам вдруг зашел бывший госсекретарь США Генри Киссинджер. Ему не нужен был обед, он искал место для разговоров.

В ресторане есть очень удобные столики для четырех человек. Их любили заказывать наши политики. Часто заходил Явлинский, тогда он был в числе кандидатов на пост президента России.

Александр Николаевич Яковлев любил «Ностальжи». Он был очень теплый в общении человек, с ним было приятно беседовать просто о жизни. Каждый год 31 декабря приходили Александр Коржаков с супругой и засиживались до позднего вечера. Когда они уходили, мы начинали накрывать столы к банкету для встречи Нового года. Был последним посетителем много лет подряд.

...После «Ностальжи» был «Шатер». Во всем мире множество таких кафе, сделанных на улицах. Ресторан с панорамой, у нас по разным причинам это сложно. Климат не тот, как, впрочем, и экология. Но интересный проект получился.

— Дома у вас кто готовит?

— Жена (актриса и телеведущая Лариса Гузеева. — «Итоги») не пускает меня на кухню. Ее пример доказывает, что талантливый человек талантлив во всем. За годы нашей совместной жизни ее квалификация несказанно повысилась. Готовит, печет домашний хлеб. Все успевает! У меня гигантская кулинарная библиотека, есть раритетные дореволюционные книги. Но ей даны такие вещи, как складывание вкуса в голове. То есть Лариса заранее знает, что от соединения каких-то ингредиентов в итоге получится. Я так не умею. Она как-то приготовила тефтели с соусом по рецептам XIX века, адаптированным под нашу советскую жизнь...

— Детям мастерство передадите?

— Старшему хочется научиться, но мать его гоняет от плиты. Учится в Высшей школе экономики, что дальше — еще не определился. Не хотим, чтобы они пошли по нашим стопам. У Ларисы профессия зависимая. А мое кредо — перфекционизм. Сложно это, когда все постоянно держишь в голове...

Наталья Саляхова

Россия > Агропром > itogi.ru, 5 сентября 2011 > № 397486 Игорь Бухаров

Финансовый сектор: три сценария

Герман Греф, Олег Вьюгин

Одной из важнейших характеристик экономического развития России в прошедшем десятилетии стал быстрый рост финансового сектора. Роль банковской системы и финансовых рынков в обеспечении экономического роста неизмеримо выросла. В начале 2000-х доля банковского кредита не превышала 15% в приросте совокупного внутреннего спроса, а к середине прошлого десятилетия этот показатели превысил треть. Активы банковской системы увеличились с 37% ВВП в 2000 году до 72,4% на начало 2011 года. Объем акций, торгуемых на бирже, вырос с 16,6 до 67,8% ВВП, а стоимость корпоративных облигаций в обращении — с 0,5 до 6,0% ВВП.

По отдельным показателям российский финансовый сектор приблизился к уровню развития стран Восточной Европы. К примеру, кредиты нефинансовому сектору увеличились с 18 до 40% ВВП, что соответствует уровню Польши (41%), Словакии (43%) и Чехии (48%). Благодаря наличию больших компаний по уровню капитализации и по объему торгуемых активов Россия значительно опережает большинство стран Восточной Европы.

Основные вызовы

Вместе с тем положение в финансовом секторе нельзя считать удовлетворительным и отвечающим задачам динамичного экономического роста и траектории модернизационного развития. В международных рейтингах оценка развития российского финансового сектора выглядит хуже, чем оценка уровня развития экономики.

Индекс доверия населения к финансовому сектору невелик, о чем свидетельствует то, что по уровню депозитов по отношению к ВВП (31%) Россия серьезно отстает от тех же стран Центральной Европы (Польша — 40%, Венгрия — 47%, Чехия — 61%).

Опережая эти страны по размеру капитализации и размеру рынка, Россия отстает от них по количеству компаний, акции которых обращаются на бирже, в расчете на 10 тыс. жителей. В России этот показатель составляет всего 0,02, в Чехии — 0,03, в Венгрии — 0,04, Польше — 0,11, Словакии — 0,25 (для сравнения: в США — 0,17, в Великобритании — 0,37).

Быстрое развитие 2000-х годов имело свою отрицательную сторону: в секторе накопились значительные диспропорции, в результате чего падение российских финансовых индексов в ходе кризиса было одним из самых больших в мире. Банку России пришлось потратить значительные средства на поддержку ликвидности в банковском секторе.

В настоящее время ситуация нормализуется, однако фундаментальное несоответствие размеров сектора уровню его институционального и качественного развития сохраняется. Устойчивому развитию сектора препятствует целый ряд ограничений макроэкономического, институционального и структурного характера, которые формируют три круга проблем:

1. Неустойчивость банковского и финансового сектора в целом. Кризисы, сопровождающиеся резким оттоком депозитов, происходят каждые 4–6 лет. Уровень доверия вкладчиков остается низким, депозиты населения выступают дорогим и краткосрочным пассивом. Крупнейшие банки в значительной степени зависят от притока заемного капитала, в первую очередь иностранного. В результате любое ухудшение состояния мирового рынка капитала приводило к кризису. Сектор остается малотранспарентным для надзора и тем более для инвесторов и вкладчиков, несмотря на объемные и трудоемкие требования к отчетности. В количественном отношении большую часть сектора по-прежнему составляют кэптивные банки и полукриминальные структуры, занимающиеся обналичиванием и отмыванием денег.

2. Низкая конкурентоспособность фондового и финансового рынка, неразвитость отдельных форм финансовых рынков. Сегодня в российской экономике работают крупнейшие мировые компании, она генерирует крупные денежные потоки: так, в 2007–2009 годах Россия занимала 5-е место в мире по размеру средств, привлекаемых на IPO. Российский фондовый рынок имеет все возможности для того, чтобы стать крупным международным финансовым центром, привлекательным для международных инвесторов и предоставляющим финансовые услуги компаниям и правительствам своего региона. Однако пока российским рынком пренебрегают даже российские компании, предпочитающие проводить IPO в Лондоне, Нью-Йорке, Париже и даже Гонконге и Польше.

Можно выделить несколько основных причин такого положения дел: правовой и налоговый режим в России делает осуществление многих сделок менее выгодным по сравнению с зарубежными площадками; российская судебная система не обеспечивает удовлетворительного качества решения финансовых споров; несовершенство корпоративного управления снижает уровень доверия к российским активам со стороны миноритарных инвесторов; инфраструктура рынка (депозитарий, клиринговые и платежные системы) не обеспечивает того уровня надежности, качества и стоимости финансовых операций, который предоставляют конкурирующие зарубежные площадки.

3. Отсутствие внутреннего долгосрочного инвестора. Международный опыт показывает, что без наличия внутренних инвесторов невозможно построить финансовый центр не только регионального или мирового, но даже локального масштаба. Между тем в России сектор институциональных инвесторов все еще находится в зачаточном состоянии. Такое положение дел вызвано несколькими факторами — высокой инфляцией, неразвитостью институтов рынка, низким уровнем финансовой грамотности населения, сохранением более высокой привлекательности инвестиций в недвижимость, банковские депозиты и иностранную валюту по сравнению с инвестициями в пенсионные институты и институты коллективного инвестирования.

На развилке

Сегодня российский финансовый сектор находится на развилке. Высокие цены на нефть создают благоприятный фон для возвращения на траекторию форсированного роста, характерную для предкризисного периода (2007 — 1-я половина 2008 года). Форсированный рост возможен за счет чрезмерного использования иностранного капитала или чрезмерной государственной поддержки сектора. Такой подход грозит раздуванием пузырей на отдельных рынках (недвижимость, потребительское кредитование, неконкурентоспособный сектор обрабатывающей промышленности) при торможении развития других. Развитие рынка отечественных длинных денег будет тормозиться из-за относительно высокой инфляции, свойственной этому сценарию. На фоне роста количественных показателей финансовый сектор будет сохранять структурные и институциональные недостатки, способствующие формированию предельно высоких рисков.

Глобальный финансовый кризис 2008–2009 годов показал, что форсированное развитие финансового сектора несет в себе опасность раздувания пузырей. В связи с этим страны Группы-20 подписали Хартию сбалансированного роста. Сценарий сбалансированного роста российского финансового сектора представляется наиболее предпочтительным и с точки зрения национальных интересов. Такой сценарий подразумевает:

1) Приоритет обеспеченности роста внутренними ресурсами в противовес внешним. За счет стабилизации инфляции, изменения модели денежно-кредитной политики и институциональных реформ произойдет качественный скачок в формировании внутреннего рынка долгосрочных инвестиций.

2) Очищение банковской системы от криминальных элементов, использующих банковские лицензии для отмывания незаконно полученных доходов. За счет этого можно существенно повысить уровень доверия населения к банкам и другим финансовым институтам, оптимизировать и повысить эффективность системы контроля.

3) Правовые и налоговые реформы, а также совершенствование судебной системы и инфраструктуры позволят создать в России международный финансовый центр, предоставляющий конкурентоспособные финансовые услуги внутренним и региональным экономическим агентам, нуждающимся в капитале или хеджировании рисков, а также обеспечивающий комфортные условия работы для отечественных и иностранных инвесторов.

В этом сценарии ожидается, что совокупные активы банковской системы возрастут с 71% ВВП на начало 2011 года до 95% ВВП к 2020 году. Капитализация фондового рынка составит 105–110% ВВП (67,8% по итогам 2010 года).

Наконец, существует третий, инерционный сценарий (сценарий «финансовой стагнации»), подразумевающий отсутствие как форсированного роста, так и институциональных и структурных изменений. Низкий уровень транспарентности и высокая инфляция сделают российский рынок непривлекательным для отечественного и иностранного капитала. Ситуация может усугубиться проблемами на глобальных рынках, ростом спроса на инвестиции со стороны развивающихся стран, вероятным удорожанием ставок на глобальных финансовых рынках. В этих условиях банковский сектор обречен на стагнацию, а фондовый рынок — на дальнейшую потерю конкурентоспособности.

Статья является фрагментом доклада «Стратегия-2020: Новая модель роста — новая социальная политика», подготовленного группой российских экспертов

В июле 2011 цены промпроизводителей еврозоны выросли на 0,5% по сравнению с июнем этого же года, а в Евросоюзе - на 0,4%, сообщает Евростат. По сравнению с июлем-2010 в еврозоне цены производителей увеличились на 6,1%. Этот же показатель для ЕС возрос на 7%.

Если исключить энергетический сектор, то цены промпроизводителей в еврозоне и в ЕС увеличились на 0,2% относительно прошлого месяца. Цены в энергетике поднялись на 1,5% и 1,3% соответственно.

По сравнению с июнем, товары быстрого потребления прибавили в цене на 0,2% как в ЕС, так и в еврозоне. Цены на товары длительного пользования в еврозоне остались на том же уровне, а в ЕС возросли на 0,3%. Самый большой рост цен наблюдается на Кипре (2%), Литве (+1,4%) и Венгрии (+1,2%). Цены упали в Дании (-0,8%), Бельгии (-0,4%) и Швеции (-0,3%).

По сравнению с июлем-2010 промышленные цены (кроме энергетического сектора) поднялись на 4,1% в еврозоне и на 4,3% - в ЕС. Цены в энергетике выросли на 11,9% и 13,8% соответственно.

Цены производителей еврозоны впервые за 20 месяцев снизились лишь в мае 2011 года

По информации министерства сельского хозяйства и продовольствия Болгарии, страна в первом полугодии 2011-го экспортировала 21,6 миллионов литров вина, что на 1,1% выше показателей прошлого года, передает Независимый винный клуб.

Так, продажи болгарского вина выросли в Румынии, Чехии и Венгрии. Впрочем, самым значимым потребителем болгарского вина по-прежнему остается Россия, куда поступило 10,6 миллиона литров, что соответствует 49,2% от всех экспортных поставок.

Между тем, куда больший успех болгарские виноделы снискали на родине. Продажи на внутреннем рынке за первое полугодие 2011-го выросли на 38,7% и составили 41,5 миллиона литров.

Елена Фанайлова: «Сейчас для родины писать стихи аморально»

Елена Рыбакова

Елена Фанайлова — поэт, автор шести книг стихов (последний по времени сборник «Лена и люди» вышел весной 2011 года). Лауреат премии Андрея Белого, первый лауреат поэтической премии «Московский счет». Корреспондент «Радио Свобода» с 1995 года, работала для программы «Человек имеет право», вела программу «Далеко от Москвы: культура, города и люди бывшей советской империи». Автор программы «Свобода в клубах». Постоянный автор журналов «Знамя», «Новое литературное обозрение», «Критическая масса», колумнист портала Openspace.ru.

—Как в одном человеке уживаются журналист и поэт? Ведь журналистское слово прямое, оно не может быть понято так или иначе, а поэтическая речь изначально многопланова. Ваша статья о невозможности коллаборационизма, написанная после взрыва в Домодедово, не предполагает множественных толкований. Ваш поэтический цикл «Балтийский дневник» на такой множественности настаивает. Как жить в постоянном напряжении между этими двумя полюсами?

—Человек, существующих в обеих профессиях, со временем как-то научается в них жить. Принято думать, что поэзия — это нечто интуитивное, а журналистика — рациональное. Но если начинаешь относиться к тому и к другому как к объему информации, только по-разному эмоционально окрашенному, становится легче. Все рациональные технологии применимы к иррациональному делу поэзии. Просто нужна довольно высокая степень самоконтроля: ты должен понимать, где ты находишься, и в иррациональном, и в рациональном.

—Почему в ваших текстах темы творчества и душевного расстройства, болезни всегда ходят парой, идет ли речь о сегодняшней культурной тусовке или об умирающем Ходасевиче? Само соседство этих мотивов уходит куда-то в fin de siecle и странно смотрится в наше время.

—Есть простое объяснение, но лежит оно не в сфере культурологии. Это мои личные отношения с профессией: я врач по первому образованию. И врачом стала не благодаря своим склонностям, а под влиянием семьи. Мои литературные занятия с детства были под подозрением у отца, он человек довольно авторитарный, так что приходилось внутри себя этот конфликт как-то решать. В молодости я была увлечена фигурой Кафки, у которого была примерно та же конструкция в отношениях с отцом. Такие сюжеты меня привлекали. В истории с «Моим курсивом», стихотворением о Ходасевиче и Берберовой, которое вы упомянули, меня интересовала та степень самоконтроля, которая не дала Берберовой стать настоящим поэтом. Есть момент, когда человек, пишущий стихи, должен не побояться временного безумия, отпустить себя, догадаться, что он не сходит с ума — просто его текстопорождающая машина устроена таким образом. Ему важно не испугаться и позволить этому происходить. При этом сохраняя контроль над тем, что, казалось бы, контролю не поддается. Для меня Берберова оказалась такой фигурой рефлексии: мне стало очевидно при чтении ее мемуаров, что она не сделала этого шага — и потому не стала поэтом. Берберова — прекрасный литератор, дивный мемуарист, но она не поэт. И в этом их разница с Ходасевичем и теми поэтами, кого она описывает. Даже небольшой талант в себе можно развить, это как ножная клавиша в фортепьяно, которая продлевает звук, но для этого нужно определенное бесстрашие, решимость: не побояться чего-то, что похоже на сумасшествие, но им не является. Возможно, я просто не легкомысленный человек, для легких людей это вообще не проблема, а я была такая маленькая серьезная крыса.

—Для такого человека, как вы, поэзия сейчас вообще должна, видимо, представляться морально сомнительным делом.

—Я полгода не пишу стихов, и это не то что бы сознательный выбор. У поэта вообще нет сознательного выбора, есть только бессознательный, который потом может как-то объясняться. С моим пониманием русского мира как аморального сейчас для родины писать стихи аморально. Или ты должен говорить какие-то чрезвычайно важные вещи, или уж не говори ничего. Информации и так слишком много. Написано очень много книг, и стихов-то до фига написано.

—Да и романов.

—Верно. Я, честно говоря, и прозаикам бы то же самое сказала, наблюдая весь массив написанного по-русски, — надо переждать.

—Почему, на ваш взгляд, литература в России спасовала перед вызовами сегодняшнего дня?

—Потому что мы живем так: византийщина власти и дефицит горизонтальных связей между людьми. Следствие — отсутствие человеческой свободы. В России все мыслят себя почему-то исключительно в рамках государственной истории, дурной данииландреевской метафизики, обреченности. Как выясняется, даже Сурков (в «Околоноля») себя в ней мыслит.

Это дешевая метафизика, провинциальный демонизм, как мой товарищ Борис Бергер в свое время сказал о городе Львове и его культурных героях: зацикленность на собственной исключительности. В России мы в ситуации провинциального демонизма и находимся: мы самые крутые, и наши пороки самые крутые, и достижения прошлого имперского мира. И литература в этом же дурном кругу: она пытается это описывать и никак не может выйти в свободное поле, как Хома Брут из круга, боясь собственных демонов.

Литература занимается смыслами. Художественная литература не может существовать при скудной философии и невнятной идеологии. Я не говорю об идеологии в таком простодушном понимании: давайте сделаем новый великий Советский Союз, или национальную идею, или даже объединенную Европу. Но почему-то современные польские писатели рассказывают мне о жизни гораздо больше, чем писатели русские. И то же с писателями венгерскими, немецкими, я уж не говорю об английских. Из русских, может быть, Борис Пастернак был последним человеком, который мог говорить для всего мира.

Русская литература после Пастернака существовала и существует при распаде большой идеологии — идеологии империи. Никакой другой идейной конструкции у нас пока нет, хотя мы давно живем в постимперской и постколониальной ситуации, а это не осознается. Писатель сейчас должен быть невероятно умным. Способным не только воспринимать смысловые конструкты, но их прогнозировать. Он должен быть умнее и даже остроумнее Пелевина.

—Давайте поговорим о горизонтальных связях между людьми. Как получилось, что на «Радио Свобода», где вы работаете, собралось столько литературных людей?

—Это традиция давняя, еще с эмигрантских времен. Для нас всех это что-то значит — что ты служишь в конторе, где работал Гайто Газданов. Для такой ситуации были и прагматические причины: кто оказывается в эмиграции? Не так уж много людей с хорошим русским языком. Вот так сложилось, что эмиграция 1970-х, например, оказалась разобрана «Радио Свобода» и BBC.

Люди, работавшие рядом с Петром Вайлем, не могли не интересоваться литературой. На «Свободе» создается такое культурное поле, которого, мне кажется, в России нет нигде. Я имею в виду то, что делает вся ветка программы «Поверх барьеров»: Дмитрий Волчек, Александр Генис, Игорь Померанцев, Иван Толстой, Марина Тимашева.

—Как эти прекрасные талантливые люди уживаются друг с другом?

—Когда я пришла работать на «Свободу», в Московское бюро, я уже знала, что это пауки в банке, что там дикая конкуренция. Потом я очень веселилась, это оказалось мифом. Меня встретили исключительно доброжелательно. Творческая атмосфера, такой высокий класс. Думаю, что у нас просто каждый знает себе цену. И помимо радио у каждого редактора есть свое поле. У Мити Волчека — издательство и журнал, у Кирилла Кобрина — эссеистика и академические интересы, Иван Толстой пишет о Пастернаке, у Игоря Померанцева — поэзия, фестивали, на которые его приглашают, понимание европейского поэтического контекста и себя в нем. По большому счету все скорее болеют друг за друга и рады, если у другого все хорошо складывается: это ведь и твоя победа. Эту атмосферу во многом создавал Петр Вайль. Эти отношения, что называется, наша корпоративная гордость, это бренд «Радио Свобода». Ссорятся люди, да, бывает. Но не до смерти.

—Цензура есть на «Радио Свобода»?

—Пятнадцать лет я работаю на «Свободе», начинала как региональный корреспондент, фрилансер, больше десяти лет в Московском бюро. Никто никогда мне не сказал: делай то-то и не делай этого, мы не можем это поставить по политическим или экономическим причинам.

Другое дело, у нас есть корпоративный стайл-бук. Инструкция, написанная когда-то нами самими под руководством Вайля, как бы договоренность, какими принципами мы руководствуемся в работе. Это простые принципы обычного демократического СМИ, которые были выработаны американским новостным вещанием после холодной войны, в эпоху становления либеральной журналистики. Прежде всего — два мнения в репортаже как минимум. Ты в качестве репортера обязан представить два мнения, если нет — твой материал не будет в эфире. В качестве обозревателя ты уже имеешь право на некоторую личную оценку, да и то мы (я говорю сейчас «мы» о Русской службе РС) страшно этого не любим. Есть стилистические способы предъявить свое отношение к материалу без того, чтобы сказать «я думаю» или «я считаю». Есть искусство создания контекста. И, честно говоря, такую журналистику я люблю больше, хотя понимаю, что отечественный читатель привык к совершенно другому, к журналистике мнений, а не к журналистике фактов. Сужу отчасти по комментариям на сайте, отчасти по звонкам в студию во время прямых эфиров. Двадцать лет свободы прессы ничему не научили: предъявленный материал не воспринимается, не работает сам по себе, люди не могут самостоятельно оценить эту информацию. То, на чем теория коммуникации и журналистики второй половины XX века настаивала, — предъявите народу факты, пусть в них разбирается — не работает. Народу нужно, чтобы его научили. Как советский человек читал газеты, чтобы имитировать мозговую деятельность, так и постсоветский читает.

—У печатных СМИ те же проблемы: засилье колонок, которые теперь пишут все кому не лень. Журналисты, только вчера пришедшие в профессию, не хотят заниматься черной работой, идти в поля, разрабатывать темы, изучать материал.

—Я не понимаю молодых людей, которые не интересуются полем, не интересуются тем, что народ думает. Это же безумно интересно. Это звучит как высокая поэзия. Здесь я брошу камень в огород перестроечной журналистики, которая предъявила яркий спектр авторов, и эта яркость выражалась в том, что люди делали себе имена на журналистике мнений. Комментаторов появилось много, прекрасных и талантливых, но сейчас оказывается, что журналистика мнений главная. Не знаю, может, это тема вертикали власти, в том числе информационной, что вся информация должна быть направляема, что людям надо что-то внушать, поскольку электорат сам по себе не соображает? Такой культурный феномен, который мне неприятен.

—Это наш культурный феномен или весь мир им болеет?

—В Европе, во всяком случае, совсем другая жизнь. Прежде всего, гораздо более демократичная. Там ты встречаешь первых лиц государства на улице без охраны. Польские режиссеры уезжают с репетиции на трамвае, а не на «Мерседесе» с тонированными стеклами. Вот этой византийщины нашей нет, когда человек при власти, даже самой маленькой, неважно, политической или художественной, считает себя каким-то невероятно заслуженным деятелем и требует привилегий. Это главный контекст, который отличает сейчас Россию и Европу.

Возможен ли у нас сегодня такой разговор, как в Польше, как в Чехии, — о холокосте, о польской вине перед евреями или чешской перед судетскими немцами? Ну темы холокоста, положим, для русских просто не существует. У нас имеется ГУЛАГ, да? Холокост у нас тоже имеется, но его как бы нет в сознании.

—У нас и ГУЛАГа нет в широком сознании.

—Я к этому и клоню. ГУЛАГ имеется как поп-версия в сериалах по Солженицыну. Кто прочел Шаламова по-настоящему? Серьезный разговор о ГУЛАГе — ни в искусстве, ни в обществе — невозможен, пока на 9 Мая вешаются плакаты с портретом Сталина. Здесь видна разница русского и постсоветских европейских обществ.

В Германии, в Чехии, в Польше не боятся обсуждать самые страшные сюжеты национальной истории, например Едвабне. У нас вся трагическая история заменяется героическим мифом о великой империи, о великой России, о великом Советском Союзе. Доктору Фрейду было бы что сказать на эту тему.

—Диагноз понятен. Что делать, если всерьез?

—Посмотреть на опыт постсоветских государств — как они из этой ситуации выходили. Безусловно, это принятие решений на уровне первых лиц государства. Я считаю, что большой ошибкой была непроведенная в свое время декоммунизация. Если бы Ельцин пошел на полную, тотальную юридическую декоммунизацию и декагэбизацию, эффект был бы тот же, что и в Германии, в Венгрии, в Чехии, в Польше, в Румынии. Санация общества произошла бы моментально — когда публично стало бы неприлично говорить о том, что «я был агентом КГБ». А с приходом Путина эта публика себя отлично почувствовала по всей стране. Например, на воронежском телевидении вся эта шваль в погонах, которая до того таилась, сказала: о, наш человек пришел к власти, и теперь можно спокойно об этом говорить. Страна полна этими бывшими и нынешними агентами, которые гордятся своим прошлым и настоящим и, вероятно, свое будущее мыслят абсолютно так же, простите, у меня не паранойя. Я некоторое время думала, что какие-то общественные инициативы могут помочь, какие-то исторические исследования. Ну и что? «Мемориал» десятилетиями занимается историей ГУЛАГа. Немецкий фонд Фридриха Науманна занимается. Сколько угодно прекрасных организаций занимается, что называется, пропагандой исторической рефлексии, пытается дать русским в руки инструмент для этого. Но поскольку элита, политическая элита прежде всего, не осудила коммунизм как систему и не осудила ГБ как способ манипуляции обществом, мы потерпели крах. Сейчас мы имеем страшные результаты того, что не было сделано в 1990-е годы. Государственное насилие и манипуляции — самовозрождающаяся система. Пелевин с его медийной чуткостью очень смешно это описывает в «Ананасной воде для прекрасной дамы», в первой новелле, когда возрождающееся государство, уицраор этот имени Даниила Андреева, выглядит уже как медийное чудовище насилия, физические репрессии не нужны. Непроработанные исторические детали возвращаются в сублимированном виде. Серьезно, все это доктор Фрейд описал. В его работах 1920–1930-х годов можно узнать собственную историю.

—Да, в 1990-е годы ничего не было сделано. А в нулевые потеряно все хорошее. Что делать сейчас тем не менее?

—Не знаю, я не политик, не политолог.

—Я вас не о политике спрашиваю.

—У меня довольно пессимистический прогноз. Я уже сказала, что тут только большая воля и сверху и снизу может эту ситуацию каким-то образом поменять. Потому что пока страна будет находиться на нефтяной игле и в византийской системе менеджмента, это тупик, это обреченный путь.

Россия > СМИ, ИТ > mn.ru, 2 сентября 2011 > № 396481 Елена Фанайлова

Алексей Малашенко

Заметки о пространстве, именуемом постсоветским, и о том, что там делает Россия

Малашенко Алексей Всеволодович (род. в 1951 г.), в 1974 г. окончил Институт стран Азии и Африки при МГУ им. М.В.Ломоносова. Председатель программы “Религия, общество, безопасность” Московского центра Карнеги. Доктор исторических наук, профессор Высшей школы экономики, автор 15 книг и множества статей.

Однажды в Останкино перед началом телешоу тогда еще не уехавшего на Украину Савика Шустера, на чаепитии участников, я присел рядом с первым президентом Украины Леонидом Кравчуком. Я спросил у него:

— Вы, когда в 1991 году подписывали договор в Беловежской Пуще, предполагали, что Советский Союз распадется раз и навсегда и что в итоге получится то, что получилось?

— Нет, — ответил Леонид Маркович, — чтоб так оказалось, мы не думали.

Что будет именно так, в 1991-м, пожалуй, не думал никто.

(Но вина за распад СССР лежит не на беловежских сидельцах. В первую очередь виновата Грузия. Вспомните, именно тбилисское “Динамо” еще в 1990-м вышло из чемпионата СССР по футболу. Возможно, из-за обиды на то, что тбилисцы всего два раза становились чемпионами. Хотя это не первая грузинская фронда. Еще в 1956-м, после доклада Хрущева на XX съезде КПСС, в Тбилиси на демонстрациях в защиту Сталина несли лозунги, призывавшие к отделению Грузии от СССР, а заодно и избранию В.М.Молотова генеральным секретарем ЦК КПСС. Впрочем, все это — шутка).

В году 1957-м мне было 6 лет. Жили мы в коммунальной квартире на Третьей Тверской-Ямской. На коленках примостившись у обеденного стола, я любил разглядывать подаренный мне папой Атлас мира. Он не был столь многоцветен, как ныне: французское сиреневое, английское (включая Канаду) зеленое, небольшие пятна серого португальского, полукруглый желтый Китай, большая ржавого цвета Америка и мы, СССР, — огромные, розовые, неизмеримо большие, чем соседняя разноцветная “мелочь”: слева — Европа и внизу — ирано-афгано-монгольская Азия.

Много лет спустя, в 2010 году, в Вашингтоне на воскресном базаре я купил карту мира 1901 года. Там вообще было только пять цветов. Российская империя на ней — с Польшей и Финляндией — выглядела еще солиднее. Карту я повесил над письменным столом. Не по причине великорусского шовинизма, тем более, имперскости — просто у нее эстетичная цветовая гамма.

Коммунистов я разлюбил рано, но очень долго благодаря кино — “Ленин в Октябре”, “Ленин в 1918-м году”, “Рассказы о Ленине”, “Котовский”, “Чапаев”, “Коммунист”, “Хождение по мукам” и др.-др.-др. — уважал большевиков. Их всегда играли талантливые, убедительные актеры.

И любовался картой с СССР: нравилось быть самым большим, пусть несытым и неухоженным, но Гулливером. То, что это розовое, похожее на скачущую беременную лошадь без головы, может исчезнуть, я не мог и помыслить.

Кроме Андрея Амальрика, этого вообще никто не представлял. Есть легенда, что еще в 1963-м Шарль де Голль изрек: “Оставьте русских в покое, они сами развалятся”, но текстуального подтверждения этой сентенции мне не попадалось. Привыкнув навсегда к советской карте, душой не воспринимаю постсоветские границы. Не по политическим соображениям, а из-за того, что в голове, как на жестком диске, навечно запечатлен тот самый “файл детства”. И до сих пор с трудом и легким омерзением их пересекаю.

1992 год — Алма-Ата, старый, еще не сгоревший аэропорт. Ранний утренний рейс, луна, горы в тумане, ночной джин с собутыльниками-коллегами по конференции. И вдруг вопрос: паспорт. “Чего тебе, — заскрежетал я, — какой еще паспорт?!” — и гордо, как и положено советскому человеку, проследовал вперед, “не поворотив головы кочан”, в сторону тогда еще робких, бедно одетых казахстанских пограничников.

1993-й — лечу из “Домодедова” (советского, не перестроенного) в только что переименованный из Фрунзе Бишкек. Рейс опаздывает. Холодно, голодно. Захожу в самолет: грязный ковер, с потолка свешиваются провода. Сажусь, взлетаем, паренек в домашнем пиджаке приносит вареное яйцо в скорлупе и кусок черного хлеба.

— А соль?

— Сейчас.

И приносит крупную соль в баночке с надписью “Сметана”.

Садимся в Бишкеке, но не в том “Манасе”, где сегодня и ночью можно выпить хорошего коньяку “Кыргызстан” (очень рекомендую) и где кучкуются летящие в Афганистан серые американские транспорты, но в том, “постсоветском”. Приземлились. Во всем аэропорту вырублен свет. Несвежий лайнер Ту-154 откатывается на край взлетного поля, освещается зенитным прожектором, и при его свете на землю вышвыривают багаж. Бери, что хочешь.

— А!.. — слышу я свой возмущенный голос. — Да у меня там... — Но тут, слава богу, под ноги мне выпадает мой черный чемодан (его спустя три года уперли между Тель-Авивом и Миланом), и я утаскиваю куда-то вбок свою добычу.

В Бишкек было трудно влететь. Из столицы Азербайджана Баку в 1995 году — вылететь. И дело даже не в том, что там был бардак и из старого аэропорта “Бина” делали новый, получивший в 2004 году гордое имя Гейдара Алиева, а в том, что в этой стране уже почти вовсю шуршала местная валюта — манаты, водянистого цвета дензнаки. Баксы, по тогдашнему закону, можно было вывозить в количестве пятисот штук (хотя, может, и целой тысячи). Получив на конференции гонорарище в 200 ам. долл., я честно вписал их в декларацию. Прочитав ее, толстый пограничный майор велел обменять их на манаты. Состоялся краткий диалог.

— Но ведь по закону можно.

— Здесь закон — я.

Но... “у меня с собою было”. Был мой хороший товарищ Рафик, на очень хорошем посту и входивший, так сказать, “в ближайший круг”. Рафик дожидался, когда я пройду все формальности.

— Сейчас я уйду, — сказал я “закону”, — потом вернусь, но тебя здесь после этого больше не будет никогда.

Тот посмотрел на меня, сразу все учуяв, встал и молча удалился. Так я сохранил свои доллары, а он — честь и достоинство азербайджанского пограничника.

В тбилисском “Лочини” в 2000-м проблем было меньше. И были они какие-то жалостливые. На прощанье ребята осчастливили меня чачей — двумя литрами в пластиковых бутылках. Сдавать мягкую тару было опасно, и я открыто потащил бутылки через таможню. (Это было до Бен Ладена — запрет на провоз жидкостей в салоне самолета еще не ввели.)

— Запрещено в домашней таре, — сказала симпатичная пограничница лет сорока.

— Давайте поделимся, — предложил советский я. — Одну — вам, одну — мне.

— У меня таких у самой полно.

— Тогда забирайте обе, — обозлился я.

— Да проносите вы, только хоть один доллар дайте.

Но не дал я бедной красивой грузинке и одного доллара. Из принципа не дал, и до сих пор стыдно.

В “Шереметьево” таможня действовала не так, как “робкая грузинка”. Мы летели в Бишкек проводить конференцию. Конференция стоит немало — тут и билеты, и переводчики, и помещение, и много еще чего. Платить приходится наличными, которые организаторы вынуждены таскать на себе. Не пояс шахида, но тоже неприятно. Уже заползаем в лайнер, и тут мою спутницу Марину — хвать! Она везла дозволенную по старому закону сумму, а уже вышел новый, по которому нельзя вывозить через суверенную границу 10 тыс. баксов. В общем, тормознули нашу Марину. Отнеси, грят, деньги в банк, а то вообще дело на тебя заведем. Выхода у нас нет. Без денег, что у нее на руках, никакой международной, год готовившейся конференции не бывать. Не стану описывать, как я выскочил из уже взвывшего моторами аэробуса, как допрашивали нас в похожем на сортир закутке, не опишу физиономии стражей (один был длинный, другой — короткий) таможенного порядка. Цитаты из диалога.

Он. Как будем договариваться, по-русски?

Я. ?

Он. По-русски или как?

Я. Сколько?

Он. Две с половиной.

Я. Полторы.

Он. Две.

Я. Хрен с тобой.

Цена русского национального таможенного пути развития в тот раз обошлась в 2 тыс. баксов.

“Дешево вы отделались”, — утешили меня сведущие коллеги.

В 1997 г. в ашхабадском аэропорту нейтрального Туркменистана охранители границы вели себя тоже незастенчиво. Правда, руководствовались они не финансовыми, но идеологическими причинами. В Ашхабаде по прибытии у меня отобрали мою же книжку “Исламское возрождение в современной России”. Когда в 1979 г. в столице Ливии Триполи конфисковали советский журнал “Крокодил”, это было хоть как-то понятно — дескать, коммунистическая пропаганда. А здесь… Я уже и не пытался отстоять свое произведение. Но тут вмешался мой спутник, корреспондент журнала “Тайм” Юра Зарахович.

— Да вы знаете, кто он? Да вы знаете, кто я? — И задрожали от Юриного рыка туркменские погоны. Таможенник не стал больше полемизировать: американский корреспондент на постсоветском пространстве более весомый аргумент, чем российский ученый. Так мы и прошли, так пронес я свой безобидный для туркменистанского суверенитета труд.

В душанбинском аэропорту особых приключений не помню. Тем более там, не знаю уже по какой традиции, меня всегда ждет VIP с чашкой чаю. Однажды, впрочем, случилось. И не приключение, а эпизод — тягостный и потому запомнившийся.

Тогда я улетал не VIP’ом, а как простой трудящийся. Обычный зал вылета, который вечно перестраивался и где вместо пола были положены грязные доски. Теснота была, как на перроне индийского вокзала в городе Ахмадабад. Едва я вошел, объявили посадку, и публика рванула к одной-единственной двери, открытой прямо на летное поле. Привыкший к бережному отношению, я замешкался, и тут ко мне подошли два милиционера, встали по обе стороны тела российского гражданина и, расталкивая, слегка стуча палками по своим соотечественникам, повели меня к выходу. Люди расступались. Я почувствовал, как на голове у меня вырастает пробковый колониальный шлем, а в руке вот-вот появится хлыст.

Самолет наполнялся людьми-гастарбайтерами, среди которых легко угадывались инженерские, студенческие и учительские лица. Сколько таких полубездомных таджиков работает по России? Говорят о 400—800 тысячах, о полумиллионе-миллионе узбеков.

Замечено, на душанбинских рейсах почему-то хочется курить особенно сильно. Курить теперь запрещено, и потому многие, направляющиеся в Россию за длинным рублем, делают это в туалете. А где же еще? Я, человек законопослушный, себе этого ни за что не позволю.

Но вот однажды летим мы с профессором Ирой Звягельской в Душанбе. Хорошо летим, душевно. И вдруг нам обоим, не сговариваясь, захотелось перекурить. Ну, очень захотелось. И мы осторожно спросили у стюардессы, что нам делать. Посмотрев на наши ученые лица (на рейсе Москва—Душанбе и обратно — самые красивые стюардессы), девчонка кивнула и провела нас почти в святая святых, где возле полуоткрытой кабины пилотов мы стояли, глядели в маленький иллюминатор и целых пять минут блаженствовали.

Однако с аэропортами да самолетами я несколько увлекся. Теперь два слова о границах на железной дороге. Их приходилось в начале 1990-х пересекать реже. Но вспомнить тоже есть что. На российско-украинской границе, кажется, в Макеевке, пограничники прицепились к ножику (именно ножику, а не ножу), которым я, сидя с семьей в купе, резал сыр. Восприняв их претензии как шутку, я засмеялся, и они ушли. Шедший вослед им милиционер тихо сказал: а ведь могли бы вынуть из поезда за хранение холодного оружия. На обратном пути из Феодосии мы пользовались только пластмассовыми вилками.

На российско-белорусской границе пограничников сопровождали непредсказуемого вида псы, а весь проход по вагонному коридору напоминал средней руки антитеррористическую операцию. Году этак в двухтысячном на той же границе местная таможня устроила обыск моей семье. У дочки обнаружили целых 30 лишних долларов и стали угрожать ссадить с поезда. Столь пристальное внимание, как потом выяснилось (в неофициальном порядке), было объяснено тем, что проводница по ошибке “капнула”, что у этих-де есть что-то, чем можно поживиться.

И все же, мало-помалу, российско-эсэнговские границы устаканились. Конечно же можно утомить байками о прибытии в Астрахань эшелона из Душанбе или о пересечении сухопутной границы между Астраханской или Оренбургской областями и Казахстаном, но не буду. Впрочем, два словечка, дабы озадачить презирающего раскосого азиата русского националиста, скажу. Значит, так, мужики, когда из русской Астрахани попадаешь в “отсталый” Казахстан, то ощущение, будто ты из Крыжополя переехал в почти Финляндию. Это о качестве ихних шоссе. Так что, может, сориентировать первую российскую беду, то есть нас, дураков, на избавление от беды второй — плохих дорог? А им, казахам, узбекам, киргизам, украинцам, кавказцам с неграми и китайцам, будем бить морду потом, а?

Но в целом, повторяю, официальные российско-постсоветские границы обретают почти пристойный вид. Нормальной границы после войны 2008 года нет только с Грузией. Теперь в Тбилиси нужно летать через Киев или Стамбул.

Да вот еще при вылете из Еревана почему-то отнимают 30 долларов. Предположим, что это налог за независимость Нагорного Карабаха (Арцаха по-армянски). Но я-то здесь при чем?

Зато границы между некоторыми бывшими советскими республиками — все еще тоска зеленая. Про армяно-азербайджанскую, она теперь азербайджано-карабахская, говорить не приходится — ее нет и, наверно, при моей жизни уже не будет. Вместо границы — линия фронта. Написано про нее много. Лично мне нравятся записки стрингера, оператора Юрия Романова “Я снимаю войну...” (Москва, 2001). Может, оттого, что я, несмотря на подуставший возраст, все еще завидую людям, проживающим такие адреналиновые ситуации.

Мои ситуации не такие страшные, они скорее занимательные.

Вот граница в Кара-Су — между Киргизией и Узбекистаном.

Когда на конференциях полощут мозги по поводу борьбы с наркотиками, я всегда вспоминаю эту границу. За полчаса я ее перешагнул туда и обратно раз десять. Раза два совсем немного заплатил, а потом уж совсем бесплатно толкался среди осликов с тележками, тюков и людей с неподъемными сумками.

Поэтому вы, у себя в ООН, ШОС, ОБСЕ, СНГ, НКВД, НАТО, ЦРУ, ДДТ, ФБР, а также вы, глава Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, думайте, думайте над проблемами наркотрафика, но если возникнут личные трудности, — позвоните, и я вас всех за умеренную плату переведу туда и обратно через любые центрально-азиатские границы, только не забудьте взять с собой пару ваших деклараций о борьбе с наркотиками и их количестве.

Узбекистан заминировал свои границы с Таджикистаном, а частично и с Казахстаном. На минах время от времени подрываются коровы и дети, их пасущие.

Границы в Центральной Азии вообще странные. Они какие-то подвижные, и не всегда понятно, где они пролегают. Возле узбекско-киргизской границы на территории Киргизии существует несколько узбекских анклавов, крупнейшие из которых Сох и Шахимардон, где проживают несколько десятков тысяч узбеков. Споры, по чьей земле чей скот гуляет и где чья вода течет, оборачиваются конфликтами, в ходе которых могут и убить. Там из Киргизии в Киргизию можно проехать только через Узбекистан, то есть через две границы со шлагбаумами и людьми в форме. Хорошо, когда тебя везет глава местной киргизской администрации, который приятельствует с главой местной узбекской администрации. Если нет, то пограничный досмотр может затянуться надолго и стать мучительным.

Этот досмотр, кстати, долог и нахален везде. На границе между Казахстаном и Киргизией в Кордае часами отдыхаешь в толпе разнокалиберных машин, а мимо тебя постоянно протискиваются легковушки и грузовички родственников, приятелей местных погранцов и таможенников или просто людей, готовых выложить лишние киргизские сомы или казахстанские теньге.

Вот что теперь здорово, так это наличие молельных комнат для мусульман. Быстрее от молитвы не становится, но успокоение в стрессовой ситуации она принести может. Не подумать ли и Московскому патриархату о развитии миссионерства на погранпунктах?

Зато после Кордая — прекрасное шоссе, устланное раздавленными галками, которые неосторожно склевывали с асфальта просыпавшееся из кузовов зерно и прочие съедобности. Пулей проносишься до Алма-Аты, чтобы там, уже при въезде, упереться в почти московские пробки. После Бишкека экономические успехи Республики Казахстан особенно наглядны.

Между Киргизией и Казахстаном есть другая, короткая дорога — через хребет Кюнгей Ала-Тоо. На казахской территории назвать ее дорогой можно лишь условно. Это скорее автомобильная тропа, возьмет которую не всякий джип. Но я уговорил на эту авантюру моего друга Сабита Жусупова, известного ученого из Алматы, славного человека (увы, покойного), он поогрызался, но согласился. Предлог для поездки я придумал изумительный: могут ли эти места быть использованы террористами для организации своих баз и лагерей. На дворе стоял 2002 год, так что время было самое подходящее. Меньше ста километров преодолевали часов восемь, госграницу пересекли незаметно — кому охота сторожить ее на пустынной трассе, где с уставшего и озлобленного путника мало что соскребешь?

Но вот до границы мы попались, как говаривал один чеховский персонаж, “в запендю”.

Там, у них в Казахстане, задолго да границы есть таможня — белый четырех-оконный домик, шлагбаум между двумя огромными валунами, объехать которые на машине не позволяет жутко корявая местность. Шлагбаум — на замке, типа того, которыми в средневековой Европе запирали средней величины города. Рядом на земле — разбитый ламповый приемник. Перед шлагбаумом пяток машин, пассажиры которых обсуждают вопрос, куда пропал таможеник. Выдвигалось две версии: ускакал на лошади и пошел за водкой. Возможно, и то, и другое.

Прошло полчаса, прошел и час. Таможеника не было, и я решил открыть замчище самостоятельно. Выдернул из приемника какие-то проволоки, скрутил и пошел открывать. Через три минуты дверь в домике распахнулась, и ко мне устремился мужичок лет пятидесяти в серой куртке и растоптанных кроссовках. Видом своим он напомнил персонажа известной поэмы Баркова Луку Му-ва — “не пьян, но водкою разит”. Отогнав меня от шлагбаума народным русским выражением, он отомкнул замок, затем, с достоинством и не торопясь, собрал мзду уже с полутора десятка машин и поднял символ закона и порядка.

К чему столь долгая история? К тому, что фамилия таможеника была Верещагин. Вспомнили “Белое солнце пустыни”? Дальше думайте, как хотите.

Любопытна граница Киргизии с Таджикистаном. Она там тоже в постоянном движении. Иногда киргизские пограничники переставляют пограничные столбы в свою пользу, иногда то же проделывают таджики, но уже в обратном направлении. Рассказывают, как однажды, сдвинув границу, киргизские служивые поймали на завоеванной территории корову и съели ее. Получился международный конфликт. Потом киргизы оправдывались тем, что давно не получали жалованья, а есть хотелось. Я в такие истории верю.

Однажды в хорошей компании я оказался совсем близко от киргизско-таджикской границы — на Алайском хребте, на посту наркоконтроля. Было нас пятеро — главный американский знаток Центральной Азии Марта Олкотт с помощницей, всегда оптимистичной высокой Наташей, мой коллега по Московскому Центру Карнеги Илья (ныне священник в московской церкви) и Кубан Мамбеталиев, известный журналист, который в те времена был едва ли не самым уважаемым человеком в республике. Президенты раскрывали ему объятия, а министры, когда он входил, вставали. Потом Кубан уехал работать послом Киргизии в Англию.

Чистый, ухоженный дом, приветливые люди. Старший — майор с мудрыми глазами. Принимали нас замечательно. Угостили бульоном из мяса архара (это такой круторогий баран), на хлеб мы намазывали масло, приготовленное из молока яка. Кто не ел — советую попробовать.

Повели показывать и рассказывать. Показали задержанный грузовичок типа военной полуторки, с наркогрузом. Мы поохали. А майор сказал:

— Оружия у нас нет. (В те времена оно почему-то не полагалось.) Конечно, — говорит, — для самообороны кое-что имеется. Но они, — он кивнул на задержанный грузовичок, — имеют больше.

— А как же вы этих поймали?

— Ехали дураки мимо нас. До сих пор не понимаю, почему. Вот мы их и остановили. Вообще только эту дорогу и стережем. А они ходят во-он там, — майор кивнул на невысокую (не забывайте, что разговор шел на высоте за 4 500 метров над уровнем моря) горку. — Они знают, что мы стоим здесь. Хотите туда подняться?

Честно говоря, мы хотели бы, но ни времени, ни сил, ни... стволов у нас не было.

Такие вот у нас постсоветские границы в этой, как ее, Евразии.

Кстати, что это такое Евразия, на просторах которой, как замечают некоторые аналитики и даже политики, Россия должна вернуть свое влияние?

Наше многостраничное, многотомное и неудобоваримое неоевразийство все еще остается одной из идеологем российской политики на постсоветском пространстве. Хотя эти фолианты перестают перелистывать даже занудливые стэнфордские и джорджтаунские аспиранты.

Вот отрывок из евразийской идеологии: “Геополитическая доминанта "военно-стратегическое сдерживание" в контексте евразийской интеграции может найти свое выражение в усилении интеграции в сфере военного сотрудничества, а впоследствии в создании единых механизмов военного строительства и управления. — Простите, но я продолжаю цитату: — Объединение военных потенциалов стран СНГ и других заинтересованных евразийских держав (это кто? — А.М.) создаст для России и ее партнеров гарантии соблюдения их прав и законных интересов на международной арене, обеспечив возможность адекватного военного ответа любым угрозам”1. Слоноподобность только что процитированного — автора называть не обязательно — можно хоть как-то оправдать только тем, что текст опубликован в 2001 году, когда российская внешняя политика не была еще столь прагматична. Жутко пафосно и название статьи — “Геополитические доминанты национальной безопасности России в XXI веке и евразийская интеграция”, и сборника, в котором она была опубликована — “Евразийство — будущее России: диалог культур и цивилизаций”. Практика показывает: чем больше выспреннего штиля, тем меньше здравого смысла.

Первых евразийцев, даже если их втихаря вдохновлял Народный комиссариат внутренних дел (НКВД), можно понять и простить. Они искренне верили в то, что писали и говорили. В далеких 20—30-х евразийство выглядело романтичным.

Тогдашняя наивность и красивость выродились в нынешнюю бездарность и политпрохиндейство. Время от времени евразийскую карту разыгрывали политики третьего-четвертого эшелона, рассчитывавшие на благосклонность вышестоящих товарищей и стремившиеся стать к ним поближе.

Весной 2001 г. в России возникло сразу две почти одноименные конторы — евразийская партия России “Рефах” (“Благоденствие”) и общероссийское политическое общественное движение “Евразия”. Главной задачей и тех, и этих было стремление хорошенько подкормиться возле власти. Дивидендов, однако, они не снискали. В 2003 г. “Рефах” сменил свое название на “Великую Россию — Евразийский блок”, собрал под своей эгидой букет знаменитостей — популярного на Северном Кавказе Руслана Аушева, бывшего управляющего делами президента РФ Павла Бородина, Чингиза Айтматова и Иосифа Кобзона — и попытал удачи на парламентских выборах. Блок собрал 0,28% голосов... Эклектическая “Евразия”, составленная из Центрального Духовного управления мусульман и главы Международного Евразийского движения Александра Дугина, выродилась в скромный “клуб” единомышленников, в котором можно уютно порассуждать на привычные бесполезные темы.

Так что ничего основательного, “долгоиграющего” с евразийством не получилось. Не принимать же всерьез “молодых евразийцев”, несколько лет тому назад обвинивших директора Института этнологии и антропологии Валерия Тишкова в шпионаже в пользу США.

В начале 2000-х власть смотрела на евразийцев с благожелательной снисходительностью. Дескать, толку от них мало, но при необходимости ими всегда можно попользоваться. Эту публику пустили по телеканалам, где они под присмотром ведущих увлеченно излагали свои идеи в рамках полной лояльности и преданности Кремлю. По степени занудства они походили на ортодоксальных профессоров из теле- “Университета марксизма-ленинизма” 70-х.

Вот русский этнонационализм, который 11 декабря 2010 года на Манежной площади в Москве, а заодно в десятке других российских городов припугнул власть, выглядит куда внушительнее. Рассуждения о том, что там буйствовали некие таинственные люди в масках, среди которых оказался один по сей день не разъясненный армянин, выглядят смешно и глуповато.

Национализм непослушен. Если он встанет на ноги, или, как принято выражаться, “с колен”, то управлять им будет куда как трудно. Тогда проблем у России на “постсоветском пространстве”, не говоря уж о пространстве собственном, значительно прибавится.

Но вернемся к евразийству как идеологии российского доминирования на пространстве от Балтики до Тихого океана.

Был ли шанс на реализацию у евразийской идеи еще до ее появления, то есть тогда, когда формировалась полноценная Российская империя, странная, не похожая ни на Британскую, ни тем более на Австро-Венгерскую? Наверно, был. Наша недоделанная, разбросанная Империя могла скрепить самые разные земли и народы, создать управляемое ею долгосрочное евразийское пространство. Как впоследствии в михалковском гимне пелось, “...сплотила навеки великая Русь”. Советский Союз оказался на это неспособен. Какое уж там “навеки”. Получился сталинско-брежневско-черненковский державшийся только силой “компот”, как только силенок стало меньше, прокисший и расплескавшийся.

Нужно ли теперь это евразийское пространство? Например, болельщику “Спартака” или “Зенита”? Народ вон от Северного Кавказа отказывается. Чуть ли не 60% населения выступает за его отделение от Федерации. После событий на Манежке, по результатам проведенного в конце декабря 2010 г. газетой “Новый регион” опроса, свыше 70% высказалось за то, чтобы вывести из Федерации Дагестан, Ингушетию и Чечню. Говорят — этот опрос не репрезентативный, заказной. Хоть бы и так. Но мне после выступлений в больших и малых аудиториях в коридоре слишком часто приходится отвечать на вопрос уже не о том, отделять или не отделять Кавказ, а как его отделять.

Люди в Санкт-Ленинграде, Новосибирске и Урюпинске хотят быть европейцами. Пусть хреновыми, но европейцами. А тут евразийство. Евро-азийцем быть невозможно. Даже при очень большом желании, даже после пятой под ириску. Националист вам все объяснит на пальцах: я — русский, как француз, как немец; Россия — для русских.

Перед распадом СССР писатель Солженицын в статье “Как нам обустроить Россию” предлагал сбросить неславянские республики, как засохшие листья: “Надо безотложно, громко, четко объявить: три прибалтийские республики, три закавказские республики, четыре среднеазиатские, да и Молдавия… эти одиннадцать — непременно и бесповоротно будут отделены”. Далее классиком предлагалось отпустить и Казахстан, предварительно отрезав от него в пользу России юг Сибири и южное Приуралье. Он, конечно, сочинитель. Ему можно. Но ведь все по нему и случилось. Вот только Казахстан не уполовинили.

Егор Гайдар тоже думал, что многие беды от того, что у России слишком много лишнего. В начале 90-х за Центральной Азией укрепилось обидное прозвище “отцепленный вагон”. Полностью “отцепить вагон” оказалось не так просто. Вообще проблема “отцепленности” или “прицепленности” к России всеми бывшими совреспубликами до конца так и не решена.

Почти ни в одной из стран Евразии о евразийстве никто не говорит. Редко когда упоминали его в Узбекистане и нейтральном Туркменистане, не слышали про него в Таджикистане, на Кавказе. Об Украине и батьке Лукашенко вообще молчок.

Есть только одно-единственное место на материке, где евразийская даже не идея, а евразийское самоощущение оправдано бытием. Это — Казахстан, “странное” (см. Солженицына) государственное образование, составленное из казахских кочевников трех — малого, среднего и старшего — жузов, русских крестьян, советских целинников, искушенных партработников, уйгуров, узбеков. Государство, которое последние 20 лет пытается сформулировать свою национальную идентичность и найти место в мире. Место в мире найти получается. Во всяком случае, стареющий казахстанский президент Нурсултан Назарбаев успешно отыскал его место в мировой политике. Для Назарбаева обращение к евразийству естественно, ибо его страна, пожалуй, единственная, навечно застрявшая между Европой и Азией во всех — политическом, культурном и прочих — смыслах.

Есть еще и Кыргызстан, который по своей промежуточности похож на большого северного соседа. Но его евразийство какое-то невразумительное. Местные политики вспоминают о нем, только когда хотят понравиться России и, конечно, Казахстану. От Киргизии ждешь неожиданностей. Брошенное кем-то выраженьице “народная киргизская забава — революция” решительно отличает Киргизию от Казахстана.

Так кого караулит двуглавый византийский орел? Ему давно пора бы переквалифицироваться в пушкинского “Золотого петушка”, который вертел головой при приближении супостата из ваххабитской Шемахи с ее непристойно по шариатским меркам одетой царицей.

“Станет ли Россия евразиатским тигром?” — с грустью вопрошает известный востоковед и мой хороший товарищ Юрий Александров. Нет, Юра, не станет, и ты сам ответил на этот вопрос в своей последней книге2.

Я не против Евразии как желто-коричнево-зеленого мазка на географической карте. Континент такой существует. Но вот Евразия в контексте геополитики… Да и есть ли в природе эта геополитика? Комитет по геполитике в Думе есть, глава его — Жириновский — тоже. А вот сама геополитика... Будем считать, что это дело вкуса.

С другой стороны, евразизмом хоть как-то можно пользоваться для обоснования российского присутствия на постсоветском пространстве. При ближайшем рассмотрении он здесь тоже мало убедителен и по-школьному примитивен, но тем не менее… “Для российских корпораций оптимальным стало бы использование "евразийского" формата интеграции, основанного на сотрудничестве постсоветских стран, Европейского союза и, потенциально, стран Восточной Азии”, — надеется в статье “Оптимальное пространство евразийской интеграции” экономист, очевидно, сторонник евразийства, Александр Либман3. Что ж, надежды нас всегда питали и питают, особенно теперь, когда России становится все труднее удерживать в своей орбите бывшие советские республики.

Места для каких-нибудь интеграционных, тем более архаичных идеологий на постсоветском пространстве становится все меньше. И сообразить привлекательную, простите за выражение, инновационную идею на... десяток советских обломков уже невозможно, да и неинтересно.

В 2008 году в Концепции внешней политики России постсоветское пространство названо “приоритетным направлением”, а заодно отмечено, что оно развивается на двусторонней и многосторонней основе. Заметьте, что слово “двусторонняя” стоит на первом месте. И это не пустячок.

Легкомысленный стиль изложения серьезных сюжетов позволяет многое. Например, задать детский вопрос: насколько России вообще нужно постсоветское пространство? Заметьте, я спрашиваю не нужно ли, но — насколько нужно? Вопрос может быть поставлен иначе, а именно: нужна ли России на постсоветском пространстве интеграция? Академик В.В.Ивантер в связи с этим пишет: “Если Россия ставит перед собой задачу получить экономическую выгоду от интеграции, то ей это не удастся. Если она стремится к реинтеграции, тогда это будет возможно”4. Не станем вдаваться в различия между интеграцией и реинтеграцией. Ясно одно — придумать, как всем вместе взаимно интегрироваться, не удается никому — ни Богу, ни царю и не герою.

Не сложилось в России здравой, эффективной концепции совместного проживания. Нет таковой и у соседей в ближнем зарубежье. Зато тянется с былых времен пыльный шлейф взаимных обвинений. Самые же занудливые и злопамятные наследники советского счастья все еще решают вопрос, кто кого кормил при коммунистической власти — Москва республики или республики Москву.

Понятно, что Россия хотела бы доминировать на постсоветском пространстве в экономическом отношении, например, создать систему совместного управления энергоресурсами, продвигать российский бизнес, упростить таможенные отношения... Не прекращаются разговоры о создании “единого экономического пространства”, хотя, что это такое, так никто толком и не объяснил.

Ну, и остаются чаяния стать если не политическим лидером, так уж хотя бы координатором усилий по поддержанию безопасности и отражению внешних угроз. Планы — наполеоновские, но складывается ощущение, что они остались сладким утренним сном и никакого отношения к реальной жизни не имеют.

Причины того, что российские амбиции на б/советском пространстве ограничены, столь очевидны, что не хочется вдаваться в подробности. Тем не менее упомянуть о них необходимо, хотя бы потому, что сложившаяся ситуация не случайна и растянется на поколения, то есть навсегда. Первая и самая простая причина — российские национальные интересы далеко не всегда совпадают с интересами бывших советских республик. Их политика многовекторна, и эти самые векторы и векторишки, подобно солнечным лучам, разбегаются во все стороны света. На одном направлении гипотетическому Стану из Центральной Азии или какой-нибудь братской славянской республике удобнее работать с Россией, а на другом — с Китаем, Америкой, да хоть с Венесуэлой.

Разные векторы-интересы есть и у России, которую тянет не только на постсоветское пространство. Она живет в газовую обнимку с Европой, тянется к Китаю, Индии, запускает (но это уже чисто по геополитической глупости) боевые самолеты в Латинскую Америку. Москва обожает вести переговоры с Вашингтоном, именно в эти моменты российские вожди и их свита вновь ощущают себя посланцами сверхдержавы, на равных говорящими с другой сверхдержавой. Правда, обе беседующие стороны понимают, политроссияне паразитируют на советских военных достижениях, и по большому счету их воспринимают как “бывших”, как потомков. Но все равно приятно.

Вторая причина тоже очевидна: постепенная утрата Россией ее привлекательности.

Что было раньше? Были рубли из союзного бюджета. Вообще, других денег, кроме зеленых трешек, красноватых червонцев, сиреневых четвертных, никто (ну, почти никто) не видел. Пределом мечтаний были Московский и Ленинградский гос-университеты. Настоящая карьера выстраивалась не в кишлаке, не в ауле и не на хуторе близ Диканьки, а там, возле Кремля. Если и был телевизор, то свой советский “Темп”, холодильник — то свой “ЗИЛ”, автомобиль — полуитальянский, но и полусоветский “жигуленок”. Для особо продвинутых “волга”. Помните из “армянского радио”: “Может ли грузин купить "волгу"?” — “Может, но зачем ему столько воды?” Было чувство принадлежности к великой державе, к космосу, Большому театру и атомной бомбе. Даже победа в последней войне, хотя, по мнению тов. Сталина, и была прежде всего заслугой русского народа, все же на самом деле распределялась по плечам “младших братьев”. Была вера, что наряду с Нью-Йорком, Парижем, Лондоном Москва есть настоящий пуп Земли.

Была метрополия.

Когда люди увидели другие деньги, другие университеты, а “волга” перестала котироваться и даже производиться, привлекательность бывшей метрополии увяла и уж как минимум видоизменилась.

Да, есть мигранты, для которых Россия хороша уже тем, что в нее можно поехать подзаработать — помахать метлой, положить асфальт, прибить пару гвоздей и возвести кирпичную стенку. Обидная, унизительная привлекательность. В 2003 г. в узбекском городе Маргиллан один местный парень сказал мне, что его мечта — готовить плов на ВДНХ, по-нынешнему — во Всероссийском выставочном центре (помнят-то в Маргиллане советскую ВДНХ).

Но вот те, кто не ездят дворничать и пилить, а размышляют над тем, как дальше строить свои страны, то есть люди политической и бизнес-элит (что на постсоветском пространстве одно и то же), поневоле задаются вопросом Владимира Владимировича, в смысле Маяковского: “делать жизнь с кого?”. И тут выясняется, что по индексу человеческого развития (есть, оказывается, такой) Россия занимает в мире 65-е место, по качеству жизни — 105-е, по уровню миролюбия — 136-е (аукнулась-таки война с грузинами), по индексу социального развития — 75-е. 71-е — по уровню привлекательности для жизни людей и, как апофеоз, — 172-е по “индексу счастья”. Это, заметьте, из 178 стран5.

Еще один любопытный психологический аспект. СССР с его без малого тремястами миллионами был неотрицаемо велик. А теперь — подумайте, граждане — населения в России (по последней переписи 142 млн) меньше, чем в Пакистане (176 млн), да что там в Пакистане, в Бангладеш — это такая оранжевая “клякса” на карте между Индией и Бирмой — и то больше — 156 млн.

Россия не может обеспечить постсоветское пространство новейшей продвинутой технологией, которую оно получит от Америки, Европы, Японии, а теперь еще и Китая. Россия не способна обеспечить стабильность — сама в 2008 г. воевала с Грузией, не вмешалась в ошскую резню в Киргизии в 2010-м.

Конечно, Москва продолжает посредничать в карабахском конфликте, велик ее вклад в подписание в 1997 г. “Общего соглашения об установлении мира и национального согласия в Таджикистане”. Но таджикское соглашение относится уже к былым заслугам, а медиаторство на Южном Кавказе между армянами и азербайджанцами — процесс бесконечный, впрочем, как и конфликт между ними. Вот и в молдавско-приднестровском противостоянии только забрезжит свет в конце тоннеля, только-только начнет казаться, что российское посредничество успешно, как тут же происходит сбой, хотя бы и не по вине Москвы.

Какое-то время в бывших советских республиках по инерции видели в российском Кремле некую высшую инстанцию, но это вскоре прошло, и новые элиты легко позабыли о временах советского патернализма. Россию на постсоветском пространстве не считают полноценным, тем более справедливым судьей. Сказать по правде, она им никогда и не была: российские начальники судили конфликты на некогда подшефных ей землях, исходя из своих интересов.

Восприятие России очень противоречиво. Оно зависит и от того, о какой республике идет речь, и от возраста респондента, и от его социального статуса — министр скажет одно, его шофер — другое, и от момента, в который вопрос о любви и ненависти задан. И от того, о ком спрашивают — о русских или о России, причем, какой России — официальной, чиновной или иной…

Политическая же заинтересованность ближнего зарубежья в России определяется следующими обстоятельствами.

Во-первых, ее близостью: она ведь через дорогу, за рекой, вон за той горой. А, как известно, за хорошего соседа при продаже дома берут дополнительную плату. Вот у Грузии отношения с соседом не сложились и что получилось?

Во-вторых, “российский фактор” во внешней политике некоторых стран есть некий инструмент, который можно использовать, выстраивая отношения с другими партнерами, например, с Америкой или Китаем. Всегда, дескать, есть альтернатива — не заладилось что-то со Штатами, можно намекнуть: у меня, мол, есть выбор между тобой и еще кем-то, и я, если захочу, уйду в другую песочницу.

Классикой такого подхода стала изворотливость бывшего киргизского президента Курманбека Бакиева, который многократно обещал России убрать базу ВВС США из Манаса, а американцам — ее оставить. В конце концов это надоело и Москве, и Вашингтону, и никто не помог изворотливому киргизу, когда его в 2010 г. свергали бывшие соратники. Несколько раз перебегал с российской стороны на американскую и Узбекистан. После 11 сентября 2001 г., когда президент Ислам Каримов позиционировал себя как главного борца против терроризма и предоставил американцам военно-воздушную базу в Ханабаде, местные чиновники уверяли, что вот-вот на них прольется финансовый поток в размере 8 млрд долларов. Почему 8, а не 7 или 9, сказать никто не мог, зато на лицах светилось выражение, схожее с выражением рембрандтовской Данаи, лежащей на диване и с блаженной улыбкой ожидающей, когда — в виде золотого дождичка — прокапается на нее Зевс-олимпиец.

После мятежа 2005 г. в Андижане, который был подавлен весьма и весьма жестоко, “цена” России в узбекской политике подросла, и в течение нескольких лет не прощенный Западом Ташкент тянулся к Москве. Потом про Андижан в Америке и Европе подзабыли, списав его на “особенности национальной политики”, и Россию вновь слегка отодвинули в сторону.

Искусству шантажа научились все. Даже такой уникум, как Александр Лукашенко, который то обещает России вечную дружбу, то вдруг вспоминает, что Белоруссия тоже европейская страна. Конечно, его, как ливийского вождя Каддафи, в приличном обществе уже не принимают. Но нервов он России попортил достаточно. Символом шизофрении московско-минских отношений стало Российско-белорусское союзное государство, которое, заметьте, рассматривается Александром Дугиным “в контексте создания евразийского полюса”6. Вся евразийскость Лукашенко состоит в том, что он хочет меньше платить Москве за газ. В прошлом, 2010 году Белоруссия в одностороннем порядке отказалась платить за газ новую цену — 174 доллара за тысячу кубов, продолжая платить старую — 150 долларов. Да и задолжала братская республика 192 млн долларов. В результате “Газпром” решил ограничить несговорчивому соседу поставки газа (казус повторился и в нынешнем году). Журнал “КоммерсантЪ Власть” недавно пошутил, что в 2000-е годы “у Александра Лукашенко время от времени случаются приступы любви к Западу, которые удивительным образом совпадают с охлаждением отношений с Кремлем”7. Такой вот “евразийский полюс”.

Правда, по мере углубления экономического кризиса (бензин и гречка в Белоруссии весной 2011 г. стоили даже больше, чем в России) Лукашенко хотя и поигрывает в многовекторность, но все теснее прижимается к Москве, тем более что после загадочного теракта в минском метро в апреле 2011-го у него “практически нет возможности не выделить обещанные 3 млрд долларов” на щадящих условиях8.

Украина — не Белоруссия. Она — незалежная, и у нее возможностей покрутиться между Россией и Европейским сообществом побольше. При удачном раскладе Украину — понятно, не так скоро — ожидает будущее европейской державы, достойное ее величины. Посмотрите на Польшу, начинавшую после распада соцлагеря как бедная младшая сестра, а потом, спустя 20 лет, ощутившую себя приобщенной к европейским западным грандам.

Киевский политолог Вадим Карасев элегантно определяет внешний курс Украины после избрания в 2010 г. ее президентом Виктора Януковича не как “многовекторную политику”, а как “многовекторную защиту, как от давления России, так и от предупреждений ЕС”. “Но с каждым днем возможностей для таких маневров все меньше, потому что условия становятся жестче, а лавировать — труднее. Пора выбирать вектор и двигаться”, — констатирует Карасев9.

Попроще высказался весной 2011 г. бывший президент Украины Леонид Кучма, по мнению которого у Украины и России “на сегодняшний день нет доверия друг к другу”. Москва, по его мнению, “смотрит на Украину с позиции "я сказал — ты сделал"”. “А я хочу, — продолжает Кучма, — чтобы мы друг с другом разговаривали на вы”10.

Охарактеризовать интригу отношений между Украиной и Россией одним, даже двумя-тремя словами невозможно. Это и сотрудничество, и желание России доминировать в украинской внешней политике, и попытки Киева установить с ней равноправные отношения. Не надо забывать и то, что украинская власть, несмотря на старания Москвы, может поменяться, стать иной, менее пророссийской. Движение Украины в Европу будет продолжаться. Возможно, она будет протискиваться туда реактивно, отталкиваясь от России.

Украина обречена на балансирование между Европой и Россией, которая, между прочим, вопреки евразийству, также ассоциирует себя с Европой, а не со степью. Это балансирование, которое часто вызывает раздражение и на Западе, и на Востоке, при известном дипломатическом остроумии приносит Украине свои плоды. Европа не хочет отдавать Украину России, а Россия злится, когда Украина излишне тянется в Европу.

А в целом многие постсоветские политики временами ведут себя как парубки на деревенских танцульках, которые жмутся к одной дивчине, а, улучив момент, подмигивают другой. Российская же барышня хоть и ревнует, но относится к такому поведению с пониманием. Хотя иногда и вспыхивает, как Владимир Путин, которого во время его апрельского 2011 года визита на Украину очень раздражал одновременный флирт Киева и с ВТО, и с Таможенным союзом России, Казахстана и Белоруссии.

В-третьих, российско-постсоветские отношения в некоторых случаях облегчает схожесть политических режимов. У России здесь гандикап перед Западом. В России, Белоруссии, Азербайджане, в Центральной Азии они, хотя и в разной степени, авторитарны. Выборы в них похожи, как похожи правящие партии. В Таджикистане почти все места принадлежат правящей Народно-демократической партии, в узбекистанском Меджлисе также безраздельно властвует партия с точно таким же названием Народно-демократическая, в Азербайджане — Ени Азербаджан, ручной парламент в Белоруссии и России, хотя в нашей Думе, помимо “Единой России”, еще целых три. Законодательная ветвь власти повсюду сникла под ветвью исполнительной. В парламенте же Казахстана после выборов в 2011 году вообще осталась одна-единственная партия — “Нур Отан”.

У Путина с Медведевым нет нужды обсуждать с вождями стран постсоветского пространства скользкую тему демократии, гражданского общества. Можете вы себе представить президента Таджикистана Эмомали Рахмона расспрашивающим Путина о расследовании убийства Анны Политковской или самого Путина вопрошающим о положении в узбекских тюрьмах заключенных, арестованных по делу Хизб ат-Тахрир? Не волнуют Москву и судьбы оппозиции в Азербайджане. Лукашенко не интересуется Ходорковским, а самого его не спрашивают, как он разобрался со своими соперниками на выборах 2010 года. Конечно, про него можно снять и запустить на всех российских каналах злобный пасквиль “Батька”. Но ведь это не оттого, что Москве не нравится форма его правления, а оттого, что он порой дерзит московским товарищам.

Кстати, на (в) Украине, в Молдавии, в Армении не принято задавать Москве скользкие вопросы о выборах, о правах человека. Хотя этим странам уже сама Москва, не стесняясь, выражает свое “фэ” относительно некоторых политических поступков, ущемляющих российские интересы.

Сходятся вожди и в том, что у каждой страны есть свой особый, любимый путь развития, в который не надо совать свой чужой нос. Насколько искренне верят в эту самую самобытность Путин, Каримов, Назарбаев, Бердымухаммедов (матом-то все по-русски ругаются), сказать трудно, но что она для них в первую очередь — инструмент самосохранения, это уж точно.

“Россия, — считает историк и политолог Игорь Яковенко, — все время стремится стать ядром притяжения стран, отстающих в процессах модернизации, с тем чтобы создать второй центр силы и играть на этом”11. Однако духовная, задушевная близость постсоветских авторитаристов и их московских единомышленников не означает безоговорочного взаимного доверия и тотального желания остаться в российской орбите. Ключевым словом при принятии и тактических, и стратегических решений остается “многовекторность”.

Что касается интереса к постсоветскому пространству основных мировых игроков, он может нарастать, но может и ослабевать. Аналитики из Института мировой экономики и международных отношений полагают, что “нормализация или улучшение отношений России с ключевыми западными партнерами… в целом работает на политически корректное, не вызывающее серьезных отклонений или откатов в общей позитивной динамике разрешение споров и разногласий, связанных с постсоветским пространством”. Одновременно ими же высказывается вполне обоснованное суждение, что “сотрудничество с Россией отчасти компенсирует отсутствие интереса со стороны ЕС к странам СНГ”12.

Доводилось мне общаться с иностранными бизнесменами, явившимися в Казахстан, в Таджикистан, Киргизию, Россию, чтобы открыть, развернуть там свое дело. Жалуются “заморские гости”. Первым словом, которое им пришлось выучить, было слово “откат”. В общем, “там повсюду немцу слезы…”. Впрочем, российские бизнесмены “тоже плачут”, когда обнаруживают, что коррупция в ближнем зарубежье не меньше, а то и больше российской, да и законы там, в Центральной Азии или на Южном Кавказе, работают, а точнее, не работают, как и здесь, на родине.

Дружить России с родственниками из СНГ нелегко. И им общаться с Россией непросто. Но друг от друга деваться некуда. А ведь как иногда хочется! Так что остается дружить, несмотря на всю нашу многовекторность.

Дружить можно по-всякому: можно на двусторонней основе, а можно и “чохом”, то есть посредством международных организаций, которые Москва создавала для поддержания своего влияния.

Но прежде чем посудачить о методах российской политики, еще чуть-чуть памяти о моем, о нашем самом первом ощущении от новорожденного постсоветского пространства (само это слово выговаривалось с трудом), об ощущении от нас самих, ставших вдруг его обитателями. В первые месяцы, даже в первые два года после случившегося мы не чувствовали, что нашей страны больше нет. Не критикую и не хвалю СССР, я просто констатирую, что была такая страна и пропала. Задним числом готов поговорить об обреченности Советского Союза. Но тогда его исчезновение казалось абсурдом.

1992 год, Голландия, город Утрехт. Конференция на тему — что-то там после СССР. Пригласили ребят из Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, кажется, из Молдавии, еще откуда-то. Журналисты посматривают, как мы относимся друг к другу, особенно, как относятся ко мне, представителю России. А я на пару ярких, с птичками, гульденов (евро еще не было) богаче и могу купить сигареты, могу даже выпить рюмку-другую. Подходит Нурбулат Масанов, казахский историк, специалист по кочевникам, впоследствии известный оппозиционный политик (однажды Нурсултан Назарбаев скажет: у меня два врага — Солженицын и Масанов):

— Эй, метрополия, дай закурить.

Так с его легкой руки и прозвали меня коллеги “метрополией”, лихо расстреливая сигареты.

Голландский журналист:

— А как вы относитесь к тому, что вас называют “метрополией”?

Я не нахожу, что ответить.

За меня, ухмыляясь, отвечает Нурбулат:

— Так ему и надо, пусть содержит бывшие республики.

То, что европейские коллеги наблюдали за нами, веселило. Кто-то даже предложил разыграть перед хозяевами небольшой скандальчик. От этой идеи отказались, да и вряд ли это получилось бы натурально. Ругаться, тогда во всяком случае, мы не умели. Наш адрес действительно был Советский Союз, и, думаю, подсознательно существовала вера, что каким-то неведомым образом у нас опять будут общие паспорта, пусть даже молоткасто-серпастые. Мы были своими.

1993 год, Чимкент, ныне Шимкент, на юге Казахстана. Еще одна конференция — и все о том же. Конференция камерная, человек на двадцать с разных концов бывшей необъятной родины. Собралась публика, которая еще совсем недавно считалась красой и гордостью советской ориенталистики, в юности завсегдатаи лихих научных мероприятий под названием “школа молодого востоковеда”. Принимали нас на славу. После банкета, на десерт, перед нами выступали студентки местного балетного училища, а после концерта были запланированы танцы с будущими балеринами.

И что же мы? Мы вежливо, по-английски, удалились в чей-то самый большой номер и стали распевать песни — то советские, то почему-то украинские. (Был среди нас и бывший посол Монголии, который, не врубившись в ситуацию, исполнил длинную, но очень впечатляющую “песнь Чингисхана”.) Пели не потому, что выпили, а потому, что чувствовали: видеться будем все реже. Что время (а нам тогда было всего-то вокруг сорока), в котором мы жили, исчерпано и что-то начинает нас разделять, я бы даже сказал, оттаскивать друг от друга. Как пел Юрий Визбор, “уходит наше поколение рудиментом в нынешних мирах”…

Становилось рудиментом постсоветское пространство, а значит, заведомо рудиментарными оказывались пристроившиеся на нем постсоветские международные организации, созданные и действующие под эгидой России, для которой они — символ былого контроля над ближним зарубежьем, символ надежд (беспочвенных), что Россия все еще остается мини-подобием сверхдержавы.

Прости, читатель, за мешанину из “мемуаров” и простенькой “аналитики”, но ведь жанр заметок рассыпчат, как гречка, обжаренная в подсолнечном масле. Определим его как эмоционально-политологический.

В официальной внешнеполитической концепции РФ прописано, что “отношение России к субрегиональным организациям… на пространстве СНГ определяется, исходя из оценки их реального вклада в обеспечение добрососедства и стабильности, их готовности на деле учитывать законные российские интересы…”. Организаций таких целых три — Содружество независимых государств (СНГ), Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

К СНГ вполне можно применить определение “пресловутое”, ибо оно давно превратилось в “клуб президентов без галстуков” (или в галстуках — какая разница!).

Содружество было образовано Белорусской Советской Социалистической Республикой, Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой, а также Украинской Советской тоже Социалистической Республикой в 1991 году в тысячу раз проклятом месте — в Беловежской Пуще сразу после прекращения существования Союза ССР. В том же году, уже в Алма-Ате, лидеры одиннадцати бывших советских республик подписали Декларацию, в которой СНГ было заявлено как формируемый на паритетной основе координирующий институт, не являющийся “надгосударственным образованием”. Понятное дело, из Балтии никто не приехал. Не приехали и из Грузии: в Тбилиси всегда осторожничали, словно предвидя, что грузинам придется расставаться с СНГ раньше других. 12 августа 2008-го, в последний день войны с Россией, президент Михаил Саакашвили заявил, что его страна покидает содружество. (На его месте так поступил бы каждый.)

Создано СНГ было для расставания, иногда говорят, для развода, то есть для плавного перетекания из “была замужем за СССР” в “теперь совсем свободная”. Словом, распался “советский гарем”. В свое время “Московский комсомолец” завел посвященную постсоветскому пространству спецрубрику, простодушно назвав ее “Эсэнговия”. Слышится в этом созвучии что-то такое разлагающееся.

Отсутствие у СНГ креативного потенциала было очевидно с самого начала. На всем протяжении своей скучной истории оно так и не достигло зрелости, впав в политический климакс. Из сотен принимаемых на его совещаниях решений работают, да и то условно, единицы (говорят, 12%). Не все обыватели эсэнгэшного пространства могут расшифровать эту трехбуквенную аббревиатуру (лично провел блиц-опрос среди соседей).

Из тех действующих политических мастодонтов, которые стояли у истоков СНГ, осталось только два — Ислам Абдулганиевич (Узбекистан) и Нурсултан Абишевич (Казахстан). Все остальные мальчики — Саша, Витя, Вова, Гурбангулы, Дима, Ильхам, Серж, Эмомали и одна девочка — Роза этот рыхлый мемориал унаследовали. (Ильхам, тот вообще от своего отца Гейдара Алиевича Алиева унаследовал целое государство — Азербайджан.) По большому счету отношение их к СНГ — как к дедушкину продавленному дивану, на котором, конечно, еще можно посидеть и порезвиться, но который обречен на свалку. Да, они родились в СССР, но как политики сформировались уже на иных подмостках.

Нет такого понятия — “эсэнгэшный” политик, нет понятия “эсэнгэшные” интересы, не существует “эсэнгэшного человека” (советский-то был). Тем не менее, слава богу, что СНГ не упразднили. Причем не потому, что оно приносит ощутимую пользу, а потому, что не мешает. Впрочем, скромная польза от него случается: ну где еще могут приватно встретиться, перекинуться словом по-русски Армения и Азербайджан?

А так СНГ вяло и необязательно, кто что в этом содружестве делает — неясно.

Зато есть одна более заметная структура по имени Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Чем заметна ОДКБ — погонами, совместными маневрами, частыми разговорами на тему о безопасности. Раньше как было? НАТО, а супротив — Варшавский пакт. Когда последний исчез, стало как-то муторно на кремлевской душе. Надо было что-то придумать не взамен, что было невозможно, но как компенсацию, пусть и хилую. Вот и был подписан 15 мая 1992 г. Арменией, Казахстаном, Киргизией, Россией, Таджикистаном и Узбекистаном Договор о коллективной безопасности. В 1993 году к нему присоединились Азербайджан, Беларусь и Грузия. В 1999-м только шесть стран — Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан — подписали протокол о продлении срока его действия на следующий пятилетний период. Азербайджан, Грузия и Узбекистан подписывать его отказались. Это, однако, не помешало России в 2002 году добавить к Договору букву “О”, превратив его во внешне солидную международную Организацию договора о коллективной безопасности. Узбекистан подумал-подумал, посопел-посопел и в 2006 году к ОДКБ присоединился.

Если ты, читатель, даже внимательно прочел предыдущий абзац, то все равно наверняка запутался в том, кто, когда и зачем входил в эту ОДКБ и почему выходил из нее, а следовательно, не сообразил, какие такие цели она преследует. Попробую внести ясность: зыбкость своего экономического авторитета Россия пытается компенсировать активностью в военной и военно-политической сфере. По замыслу Москвы, ОДКБ — структура, способная поддерживать ее военно-политическое влияние. Когда в Кремле хотят выразиться более отстраненно и дипломатично, то говорят о необходимости поддерживать на постсоветском пространстве безопасность, а заодно и стабильность.

Это сладкое слово “безопасность”! Сколь оно амбивалентно! Например, война с Грузией велась именно во имя стабильности, безопасности, а также под предлогом “принуждения ее к миру”. Отдадим должное отечественным политтехнологам на государственном жалованьи — такое придумать не каждому под силу.

Функции ОДКБ более чем многоплановы: тут и упрочение безопасности, и отражение внешней агрессии, и борьба с терроризмом (кто же против него не борется?), и отпор наркомафии. Вот только, как в действительности против всего этого бороться, остается непонятным.

Как сказал Владимир Путин, “члены ОДКБ будут получать российское вооружение и специальную технику по внутренним российским ценам”. Вот где, как говаривал еще М.С.Горбачев, “собака порыта”. Действительно, вооружать свои армии по бросовым ценам весьма соблазнительно. К тому же оружие это просто в обращении, да и переучиваться не надо. Вот только старовато. Руководитель Центра военного прогнозирования, доцент МГУ полковник Анатолий Цыганок в любопытнейшей, посвященной войне 2008 г. книге “Россия на южном Кавказе” обронил печально: “Не дай бог снова вступить в боевые действия с тем, что имеем”13. Реклама, что и говорить, не самая лучшая.

Против кого может быть использовано советско-российское оружие? Против Китая? Брр, не приведи господь. Против НАТО, которого в середине 2000-х некоторые политики и военачальники прочили чуть ли не в противники ОДКБ? Тоже брр, да еще какой. Или, может, вообще друг против друга? Специалисты полагают, что полностью исключать военные конфликты между странами СНГ не следует. Кстати, и Армения, и Азербайджан в основном оснащены советским и российским оружием. В Баку, правда, стремятся разнообразить его иным, более современным. В Казахстане тоже не собираются вечно довольствоваться российскими пушками и танками. Так что в плане военно-технической помощи Россия со временем может лишиться монополии, что отнюдь не способствует притягательности ОДКБ.

ОДКБ можно считать и “крышей” российских военных объектов. А они у России есть: в Армении это Гюмри, где стоят вполне серьезные (потому их так и не продали Ирану) зенитно-ракетные комплексы С-300 и где базируются пусть устаревшие, но все еще летающие МиГ-29; в Казахстане — славный Байконур и кое-что еще, например, испытательный полигон стратегических противовоздушных и противоракетных войск в Сары-Шагане; в Киргизии — база ВВС в Канте и испытательная база торпедного оружия в Караколе, что стоит на потрясающе красивом курортном озере Иссык-Куль. В Таджикистане — 4-я военная база и оптико-волоконный комплекс “Окно”, есть РЛС в Белоруссии. В то же время некоторые военные вопросы Россия успешно решает и помимо ОДКБ: в Габале, в Азербайджане, который в ОДКБ не входит, действует радиолокационная станция “Дарьял”. Да и вопрос о российском флоте в Севастополе тоже решился в приватном порядке.

В 2009 г. члены ОДКБ приняли решение о создании Коллективных сил оперативного развертывания (КСОР), задача которых — отражать внешнюю агрессию, бороться с терроризмом и экстремизмом, наркотрафиком, ликвидировать последствия чрезвычайных ситуаций. Беларусь, которая в то время цапалась с Москвой, поначалу подписывать документы о КСОР не хотела, но сделала это позже. Узбекистан же их вообще не подписал.

Общая численность личного состава коллективных сил — около четырех тысяч человек. Авиационная составляющая (10 самолетов и 14 вертолетов) находится на российской авиабазе в Киргизии.

На бумаге с КСОР, вообще с ОДКБ, все выглядит прозрачно. Но все же на вопрос, в каких целях могут быть использованы ее ударные силы, ответа нет. Против террористов — вряд ли. Здесь в первую очередь требуется агентурная работа, умение наносить точечные удары. В 1996 году, когда талибы пришли к власти в Афганистане, некоторые специалисты считали, что они вот-вот хлынут на север и, прорезав насквозь Центральную Азию, доберутся до Казани. Помню, в одной из московских газет появился замечательный коллаж: талибы, в полном талибском облачении, с автоматами, гранатометами, босые, возлежат на Красной площади на фоне Мавзолея. Появился термин — “талибанизация”. Но, поверьте, талибы в массовом порядке никуда не рванут. Как-то автор этих строк в одном своем интервью пошутил: “Не дойдут талибы ни до Москвы, ни до Казани. Замерзнут по дороге”.

Талибы останутся у себя на родине решать свои внутренние дела. Вот проникать к соседям идеологически, политически, “по-исламски” — сколько угодно. Но тут никакая ОДКБ не поможет. Тут требуется тонкая политика местных властей, тут нужно ликвидировать социальные причины, по которым талибы, вообще радикальный ислам востребованы в центрально-азиатском регионе. (Чуть не забыл, Белоруссии никакие талибы, как и вообще любые внешние агрессоры, не угрожают даже теоретически.)

Предположить, что ОДКБ может быть задействована во внутриафганском конфликте? Но это — только теоретически. Представить казахстанских, белорусских и армянских солдат на перевале Саланг очень трудно. Российских наследников шурави — тем более.

Остаются внутренние “баламуты”, то есть оппозиция — в Узбекистане ли, в Киргизии, в Таджикистане, но подавление ее есть вмешательство во внутренние дела. Да и — по аналогии с Афганистаном — в кошмарном сне не вообразить узбекских миротворцев в Таджикистане, российско-казахских в Узбекистане и киргизских где бы то ни было. Весной 2010 года, когда началась межэтническая резня с применением оружия в полумиллионном Оше и Жалалабаде, новая киргизская власть буквально взывала о помощи. Но не дрогнула ОДКБ, впрочем, как не дрогнула и Россия. Никаких миротворцев, которые могли бы встать между дерущимися узбеками и киргизами, направлено не было. Больше всех по поводу “трусости” ОДКБ возмущался тогда Лукашенко, которому из белорусского далека было конечно же все виднее.

Хорошо это или плохо, правильно или нет — не о том речь. Речь о том, что главная международная отвечающая за стабильность организация не вмешалась в экстремальную, кровавую ситуацию. Москва здесь и проиграла, и выиграла. Проиграла потому, что признала свою несостоятельность как “стабилизатора”, выиграла потому, что ее вмешательство не обязательно привело бы к немедленному миру, более того, Россия могла оказаться втянутой в чужую гражданскую войну. Так что подвести общий баланс, сами понимаете, очень трудно.

А уж что делать в случае возникновения межгосударственного конфликта — и думать не хочется. Случись такое, ОДКБ просто тихо скончается.

Тем не менее, несмотря на импотентность ОДКБ, Россия видит в ее существовании очень конкретный смысл. Во-первых, Москва, положа руку на ОДКБ, решительным образом заявляет, что не намерена отказываться от борьбы за центрально-азиатский политический плацдарм.

Во-вторых, демонстрирует претензию оставаться центром притяжения для своих соседей, своего рода “организатором” евразийского пространства. В Кремле верят, что это вынудит западных и прочих партнеров относиться к нему с большим уважением (и опаской).

В-третьих, это намек дружественному Пекину, что не единой Шанхайской организацией сотрудничества жива Центральная Азия и что Россия не “младшая сестра” Китая, но сила, способная принимать самостоятельные решения.

Кроме почти виртуальной ОДКБ есть еще Евразийское экономическое сообщество, странная организация, страдающая от импотенции, но все-таки с какой-то, пусть и неясной, перспективой. ЕврАзЭС слепили еще 2000 году Россия, Белоруссия, Таджикистан, Казахстан и Кыргызстан. В качестве наблюдателей к ней стали присматриваться Армения, Украина, Молдавия. Узбекистан со свойственной ему непоследовательностью то входил в ЕврАзЭС, то выходил из него.

Задач перед ЕврАзЭС поставлено немерено — от “формирования общих финансового и энергетического рынков” и “согласования принципов и условий перехода на единую валюту” до “сближения и гармонизации национальных законодательств”. Дух захватывает, ну почти Европейский союз. Если вчитаться внимательнее, то заглавная цель Сообщества состоит в формировании единого экономического пространства (ЕЭП). На трехчасовом саммите ЕврАзЭС в Душанбе (октябрь 2007 г.) возникла странная формулировка: “…работа по формированию правовой базы Единого экономического пространства будет продолжена, и о ее итогах будет доложено на очередном заседании Межгоссовета ЕврАзЭС на уровне глав государств”. Дебаты по поводу ЕЭП не стихают, однако толку от них мало. Изумление нарастает, когда выясняется, что оно фактически создается без Украины. Кажется, общего экономического пространства соседи России опасаются потому, что это намек на пространство общеполитическое, а уж этого не хочет ни одна правящая национальная элита, даже лукашенковцы. Наверно, это главная причина, по которой с течением лет ЕЭП обретает черты мифа.

Весной 2011 г. много и обстоятельно говорилось российскими политиками и писалось прокремлевскими экспертами о создании — наконец-то — Единого таможенного союза в составе России, Казахстана и Белоруссии. Его контуры на первый взгляд просматриваются более четко, чем прежде. Но энергоносители из этого соглашения выведены, а ведь они главное достояние российской и казахстанской республик. Украина вступить в таможенный союз желанием не горит, хотя ее туда подталкивает Москва. Без Украины таможенный союз смотрится куце. К тому же он не очень-то монтируется со Всемирной торговой организацией, вступать в которую рано или поздно придется и, скорее всего, каждому по отдельности, а не российско-казахстано-белорусским “хором” фактически под эгидой России.

Думается, что эффективное взаимовыгодное партнерство России со странами “ближнего зарубежья”, которое постепенно в восприятии сравняется с зарубежьем дальним, так сказать, “полноценным зарубежьем”, в будущем будет строиться преимущественно на двусторонней основе. Это уже и сейчас происходит. По философскому наблюдению директора Института мировой экономики и международных отношений Александра Дынкина Россия как “страна, которая с подозрением относится к своим ближним и дальним соседям, постоянно ожидает от них каких-то пакостей, конечно, не может обладать ни устойчивой политической системой, ни открытой экономикой”14. Грустно, конечно, это звучит, но так и есть на самом деле. Дынкинское замечание применимо и к отношениям со многими нашими соседями. К сожалению, Россия и партнеры за два прошедших десятилетия действительно успели вдоволь накушаться пакостей друг от друга.

Я обрываю свои заметки на полуслове. Остались за кадром двусторонние отношения, экономика, русские и русскоязычные, мигранты... Тема “мы и то, что осталось от умершей страны”, необъятна, интересна и болезненна со всех точек зрения. Говоря о ней, мы очень часто “режем по живому”, по людским судьбам. Но не надо полагать, что правильно и честно разобраться в ней, осмыслить все происшедшее, способно только наше поколение, прожившее полжизни там, а ныне очутившееся здесь. Да и распад Советского Союза полностью не завершен, и, честно говоря, я не знаю, чем и когда он закончится.

Не стану прописывать никаких заключений, ибо мы живем в процессе, и российско-украинские, российско-узбекистанские и прочие российско-с-кем-то отношения меняются постоянно, порой и непредсказуемо. Очевидно, эта переменчивость, а также обоюдная многовекторность и есть главная тенденция на том пространстве, которое по инерции и по привычке зовется постсоветским.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Вавилов А.Н. Геополитические доминанты национальной безопасности России в XXI веке и евразийская интеграция. В: Евразийство — будущее России: диалог культур и цивилизаций. М., 2001, с. 201.

2 Александров Ю.Г. Может ли Россия стать Евразийским тигром? Москва, 2007.

3 Либман Александр. Оптимальное пространство евразийской интеграции. — Россия и новые государства Евразии. 2010, IV, с. 5.

4 Стратегические интересы России на постсоветском пространстве (по материалам ученого совета ИМЭМО). Россия и новые государства Евразии. № III, 2010, с. 11.

5 Кива Алексей. Россия: путь к катастрофе или модернизации? СоцИс: социологические исследования. М., 2010, №11, с. 134.

6 Дугин Александр. Российско-белорусское союзное государство в контексте евразийства. Известия белорусских предпринимателей. Ноябрь-декабрь 2004.

7 Многовекторная политика Александра Лукашенко. КоммерсантЪ ВЛАСТЬ, 18 апреля 2011, с. 40.

8 Муртазин Ирек. Признаться трудно поверить. Новая газета, 15 апреля 2011, с. 5.

9 Путин провалил визит на Украину. Украiна съогоднi. 14 апреля 2011.

10 Ивженко Татьяна. Нелегкий выбор Киева. Независимая газета. 17 марта 2011.

11 Яковенко Игорь. Конечная остановка: “Москва — Третий Рим”. Новая газета, 11 апреля 2011 г., с. 19.

12 2011. Россия и мир. Ежегодный прогноз. Москва, 2010, с. 130, 132.

13 Цыганок Анатолий. Россия на южном Кавказе. Москва, 2010 г., с. 217.

14 Россия XXI века: образ желаемого завтра. Библиотека Института современного развития, Москва, 2010, с. 151.

«Дружба Народов» 2011, №9

Движение грузовых тягачей по немецким магистралям становится всё более интенсивным, пишет CargoNEWS. В первой половине этого года движение грузовиков общей массой более 12 т по платным дорогам Германии увеличилось на 5,7% или на 13,3 млрд. км по сравнению с этим же периодом в прошлом году.
Однако, по информации Немецкого федерального ведомства грузоперевозок BAG, докризисный объём всё ещё не достигнут. 63% пробега по платным немецким автомагистралям принадлежит зарегистрированным в этой стране тягачам. Второе место занимают транспортные средства польских грузоперевозчиков. По данным BAG, все новые страны-члены ЕС занимают лидирующие позиции по пробегу в пределах Германии. Среди них Чехия, Литва, Венгрия, Словакия, Румыния и Словения.
Более того, на немецких дорогах увеличилось количество экологичных грузовых транспортных средств. Около 68% грузовиков, проехавших по платным дорогам Германии, отвечали стандартам „Euro 5" или даже более высоким требованиям EEV. В пошлом году число таких экологичных грузовиков достигло лишь 57%. Германия > Транспорт > trans-port.com.ua, 1 сентября 2011 > № 398585

Люксембургский девелопер Orco Property Group принял решение продать свою долю в российских проектах местному инвестору за 53 миллиона евро, говорится в сообщении компании.

"Эта сделка предусматривает продажу логистического бизнеса, жилых проектов, офисов и земельных участков, которые в совокупности оцениваются в сумму порядка 57 миллионов евро", - указывается в пресс-релизе.

Как уточняется в нем, формальное закрытие сделки должно состояться в сентябре.

В сообщении добавляется, что Orco Property все же останется владельцем отеля "Mamaison All-Suites Spa Hotel Покровка" и 10%-й доли в торговом центре "Филион" в Москве.

Компания Orco Property Group - инвестор и девелопер, осуществляющий управление активами в недвижимости и гостиничном бизнесе.

Общая стоимость активов, находящихся в управлении компании - 2,2 миллиарда евро. Orco Property Group осуществляет активную деятельность на европейском рынке недвижимости с 1991 года, головной офис компании расположен в Люксембурге, акции котируются на Парижской бирже Euronext и на фондовых биржах Праги, Варшавы и Будапешта. География деятельности компании - страны Центральной и Восточной Европы

Крупнейший в Великобритании и второй в мире по объему прибыли розничный оператор Tesco покидает Японию и продает свой бизнес в стране, говорится в опубликованном в среду сообщении британской компании.

"Мы решили продать наш бизнес в Японии и сосредоточиться на более крупных предприятиях в Азиатском регионе (Tesco контролирует сети магазинов в Китае, Корее, Малайзии и Таиланде - ред.) в соответствии с нашими приоритетами роста и повышения прибыли", - приводятся в пресс-релизе слова генерального директора Tesco Филиппа Кларка.

Как отмечается в сообщении компании, в Японии работа магазинов под вывесками Tesco, Tsurukame и Tesco Express будет продолжаться в обычном режиме, пока компания займется подготовкой к их продаже в ближайшие месяцы.

Подразделение Tesco в Японии насчитывает 129 супермаркетов, сосредоточенных в префектуре Токио, свыше половины из них приносят прибыль, отмечается в пресс-релизе компании. Tesco вышла на японский рынок в 2003 году, купив локального оператора розничных продаж C2 Network.

Tesco, которая действует на территории Китая, Чехии, Венгрии, Индии, Японии, Малайзии, Польши, Словакии, Южной Кореи, Таиланда, Турции, Великобритании, Ирландии и США, принадлежит пять тысяч магазинов. Число сотрудников превышает 500 тысяч человек, большая часть штата приходится на отделение в Великобритании. Чистая прибыль компании по итогам 2010 года составила 2,671 миллиарда фунтов

MasterCard Europe и Wizz Air сообщили сегодня о том, что крупнейшая лоукост авиакомпания в Центральной и Восточной Европе - Wizz Air - теперь принимает к оплате банковские карты Maestro для приобретения авиабилетов и других услуг, предоставляемых компанией на сайте wizzair.com.
"Wizz Air - одна из самых востребованных компаний среди интернет-пользователей - более 120 миллионов европейцев хотели бы безопасно расплачиваться за услуги авиакомпании в сети картами Maestro. Теперь Wizz Air является нашим партнером, предоставляя возможность оплаты услуг на своем веб-сайте, благодаря чему миллионы держателей карт в странах Европы смогут воспользоваться всеми преимуществами карточных платежей онлайн: скоростью, безопасностью и удобством," - отметил Роберт Немчич (Robert Nemcsics), региональный менеджер MasterCard Europe, ответственный за развитие карточных платежей.
"Подавляющее большинство из тех 10 миллионов пассажиров, которых мы перевезли в прошлом году, приобрели билеты на нашем удобном, безопасном и быстром сайте wizzair.com. Благодаря тому что отныне держатели карт Maestro также имеют возможность расплачиваться за услуги авиакомпании онлайн, все больше пассажиров получает доступ к самым низким ценам на перелеты и другие услуги," - отметил Аттила Данкович (Attila Dankovics), глава отдела маркетинга и продаж Wizz Air.
Электронные платежи Maestro завоевывают все большую популярность в странах Европы. За последние 12 месяцев количество транзакций в сети при помощи карт Maestro увеличилось более чем в два раза. Потребители более чем 48 стран расплачивались на различных веб-сайтах, число которых достигает 13 тыс.

Wizz Air
Группа Wizz Air перевезла 10,5 миллиона пассажиров за последние 12 месяцев. На данный момент флот авиакомпании состоит из 36 самолетов Airbus A320. Wizz Air осуществляет полеты из 15 баз в Польше, Венгрии, Болгарии, Румынии, Украине, Республике Чехии, Сербии и Литве.
MasterCard Europe
MasterCard Europe - компания, ответственная за ведение бизнеса глобальной компании MasterCard в Европе. Имея штаб-квартиру в Ватерлоо (Бельгия), MasterCard Europe работает в 51 стране, вплоть до восточной границы России. Благодаря развитой сети локальных офисов MasterCard Europe хорошо осведомлена об ожиданиях своих потребителей на каждом из рынков Европы, поддерживая бизнес в любой из стран.

Урок безопасности

«У людей, которых мы воспринимаем как отечественных производителей, зачастую отечественным остался только бренд», — говорит главный санитарный врач РФ Геннадий Онищенко

Для наших соотечественников минувшая эпидемическая вспышка Escherichia coli, напугавшая Европу, запомнилась не репортажами из переполненных отделений реанимации, а запретом на импортные овощи. Но ведь могло сложиться и по-другому. Службы, занимающиеся национальной биобезопасностью, не очень любят рассказывать о спорах, проблемах, противоречиях, связанных с их работой. Однако руководитель Роспотребнадзора, главный государственный санитарный врач России Геннадий Онищенко раскрыл «Итогам» некоторые секреты нынешнего жаркого для инфекционистов лета.

— Геннадий Григорьевич, в Германии объявлено о завершении вспышки инфекции E.coli. Угроза миновала?

— Вспышка, затронувшая более десятка стран Европы, действительно завершилась. Но нам только предстоит понять, почему именно этот штамм Escherichia coli, или, проще говоря, кишечной палочки, так проявил себя в Европе, где развитое здравоохранение и достаточно высокий уровень культуры. Пока, к сожалению, в этом никто не начал разбираться. Чиновники из Брюсселя бросились защищать честь мундира. Сначала они вообще не замечали этого явления. А когда им задали четкие вопросы об источниках инфекции, путях ее передачи и способе купирования вспышки, они на эти вопросы не ответили. Сначала назначили «ответственными» испанские огурцы, хотя было очевидно, что это не так. В конце концов объявили, что источником инфекции являются семена сои из Египта.

— Вы считаете, что и соя не виновата?

— Они не представили никаких объективных доказательств. Я расцениваю это как политическое решение списать все на Египет. Ему сейчас просто не до того, чтобы защищать честь своей продукции. Хотя если бы это был Египет, при том уровне здравоохранения, который там существует, люди болели бы и умирали прежде всего там, а потом уж в Европе. Но Египет не сообщил ни об одном подобном случае. Кстати, как и Испания.

— Что же произошло на самом деле?

— Обратите внимание, поначалу промелькнуло сообщение о так называемых organic foods, то есть продуктах, произведенных по традиционным технологиям. Эти технологии подразумевают использование органических удобрений. Что это за удобрения? Продукты жизнедеятельности животных, а может, даже и людей. Теперь давайте подумаем, почему Escherichia coli, известная с 1992 года, вдруг стала такой агрессивной. Конечно, она и раньше вызывала серьезные недомогания. Но нынешний штамм E. coli имеет одну особенность. Он чрезвычайно устойчив практически ко всем антибиотикам. Сейчас эти препараты все чаще стали применять, чтобы нивелировать издержки санитарии при производстве мяса. Антибиотики используют, чтобы глушить заболевания, возникающие в поголовье скота или птицы. В США, например, так борются с сальмонеллой. Мы с вами, будучи практически здоровыми и не лечась антибиотиками, тоже получаем их, употребляя в пищу это мясо.

— E.coli — естественный обитатель кишечника человека и животных. И постепенно мог появиться устойчивый к антибиотикам штамм?

— Именно так. Есть две версии: случайное и преднамеренное использование этого обстоятельства. Второй вариант я тоже не сбрасывал бы со счетов. В 2001 году в США из военного института была вынесена культура сибирской язвы и в конвертах разослана разным людям. В любом случае, чтобы противодействовать таким вещам, нужно развивать национальную систему биологической безопасности. А это значит, что практическое здравоохранение должно быть готово быстро выявить заболевание и идентифицировать его источник. Для этого нужны современные и простые тест-системы. Должны быть продуманы возможности для оказания медицинской помощи и выработаны стандарты проведения противоэпидемических мероприятий. Нынешняя вспышка Escherichia coli оставила после себя много вопросов. Возможно, придется пересмотреть целый ряд нормативных документов, чтобы быть уверенными, что она не повторится. По этому поводу у нас с европейскими чиновниками было немало споров. Они уверены, что у них все в порядке. Мы считаем, что это не так. За последний год это уже второй серьезный случай. В начале года в той же Германии закрыли более тысячи ферм: один из производителей кормов для животных использовал 3 тысячи тонн технического масла, получив 100 тысяч тонн кормов. По сути это была химическая атака, причем человек осознанно пошел на преступление. Он сделал это, чтобы не разориться. И тот эпизод с кормами, и нынешняя вспышка инфекции заставили нас задуматься о несовершенстве европейской системы контроля безопасности. Конечно, дело вовсе не в том, что в Европе нет опытных специалистов. Но нормативы, законы, правила, по которым они вынуждены действовать, не дают им возможности своевременно использовать свои знания.

— Поэтому европейские эпидемиологи так долго искали источник инфекции, когда случилась вспышка Escherichia coli?

— Они могли сидеть в кабинетах, строить всякого рода догадки. Но правовой основы для практических действий у них не было. В таких случаях нужно действовать быстро и эффективно: опросить больных, найти общий фактор — например, пребывание в каком-то одном месте или употребление одного вида продукта, — прийти на объект, закрыть его и до того, пока не разберутся, не открывать. Но эпидемиологи в Европе не имели возможности это сделать. В результате версии строились, а предприятия продолжали выпускать продукцию. К сожалению, по этому пути идем и мы в угоду развитию бизнеса. Например, сегодня мы имеем право проверять предприятие один раз в три года. Даже если это не мебельная фабрика, а эпидемиологически значимый объект — молочная ферма или молокоперерабатывающий завод. Для того чтобы открыть предприятие общепита, предпринимателю не нужно предъявлять соответствующим инстанциям документы о том, что персонал прошел медосмотр. Порой мы даже не знаем, что существует этот объект питания. Он открылся, но нигде не заявлен, потому что у нас добровольное декларирование. Если он не заявил о себе, мы не можем поставить его в план проверок… Такая излишняя либерализация чревата проблемами.

— Недавно Роспотребнадзор лишили возможности утверждать еще и санитарные нормы и правила. Как собираетесь действовать?

— Благоприобретением современной России стало законодательство о защите прав потребителей. Оно сейчас дает нам более широкие возможности, чем сугубо санитарное законодательство. Мы как государственный орган обеспечиваем контроль за его выполнением. Это законодательство защищает права потребителя как субъекта договора. Я прихожу в магазин и по закону имею право увидеть все необходимые документы, чтобы убедиться в безопасности продукта и его качестве. Сейчас наша задача — воспитать в России грамотного, агрессивного в хорошем смысле потребителя, который знает и защищает свои права, начиная от туристических услуг и заканчивая походом за хлебом и молоком. Но для этого нужно, чтобы законодательство работало и суды работали. И, конечно же, нужно сохранять систему мониторинга. Сейчас у нас очередная новомодная тенденция — отдать все на места. Не пытаюсь судить о чем-то другом, но уверен, что в сфере, которой занимаюсь я, это было бы опасно. Ведь тогда руководители смогли бы глушить информацию внутри региона. Психология чиновничества такова: начальник должен знать только хорошее. Это мы уже пережили в советское время, когда на уровне обкома партии решался вопрос, сообщать ли в Москву о вспышке заболевания. И всегда принималось решение не сообщать. Об этом узнавали или через КГБ, или тогда, когда ситуация становилась критической.

— Не хотелось бы к этому возвращаться…

— Это уже началось. Но сегодня у одного региона одни возможности, у другого другие. Что произошло сейчас в той же Европе? Каждая страна отвечает за себя. В 14 странах идет вспышка инфекции, а единого координирующего центра нет. В результате от инфекции два месяца умирали люди, а действий никаких не предпринималось, кроме того, что занимались статистикой: столько-то случаев в Европе, столько-то в США… В конечном итоге Европа придет к интеграции. Но мы не обязаны повторять ее ошибки.

— Многие критиковали вас за запрет на ввоз европейских овощей. Как вы сейчас считаете, эта мера была оправданна?

— Я ни минуты не сомневался и тогда, и сейчас. Хотя критика продолжается. На уровне переговоров в ВТО нас обвиняют, что мы нарушили некую конвенцию. Но мы действовали по законам нашего государства и имели на это полное право. Критика звучала и со стороны нашего так называемого отечественного производителя.

— Почему? Ведь они должны были получить конкурентное преимущество…

— У людей, которых мы воспринимаем как отечественных производителей, зачастую отечественным остался только бренд. Кстати, борьбу с эмбарго на овощи возглавил владелец подмосковной «Белой дачи». Они собрали пресс-конференцию, написали письмо Владимиру Путину. Почему? Отечественные производители давным-давно завозят продукцию из-за рубежа. С этим мы сталкивались, когда боролись с хлорной курицей из Соединенных Штатов. Там тоже были вроде бы наши производители, но они больше американцев возмущались эмбарго. Сейчас, когда ситуация с овощами успокоилась, появляются аналитики, доказывающие, что не нужно было этого делать. Предлагаю им подумать, что было бы у нас, если бы к нам завезли эту инфекцию, учитывая наш уровень здравоохранения и обеспеченности антибиотиками. В близкой к нам по уровню бытовой культуры Польше было всего четыре официальных случая заноса инфекции. В двух из них люди заразились через пищу и в двух — бытовым путем, от человека к человеку. В Германии, где произошла основная вспышка, случаев передачи от человека к человеку практически не было, потому что там уровень санитарной культуры выше. Как думаете, по какому сценарию это пошло бы у нас?

— Полыхнуло бы, передаваясь от человека к человеку?

— А ведь завоз мог быть с любой партией овощей. Кишечная палочка очень устойчива к внешней среде, поэтому запрет был оправдан. Хотя допускаю, что кто-то может даже затеять судебную возню против этого решения.

— Случаев инфекции в России не было, это самое главное.

— Завершилась одна вспышка. А когда появится другая, одному богу известно. Сейчас нужно интенсивно изучать это явление. Было бы гораздо легче, если бы мы знали подлинный источник инфекции. Понятно, что не было термической обработки продуктов, понятно, что нужно более тщательно подходить к использованию органических удобрений. Может, там было что-то еще, но у нас нет ответа на этот вопрос. Значит, нет и превентивного механизма. И это тревожит.

— Что еще должно нас обеспокоить?

— Мы на пороге осени. Близок подъем заболеваемости гриппом и острыми респираторными заболеваниями. Государство заложило в бюджет деньги и сейчас будет организовывать вакцинацию против гриппа. В ближайшее время каждый должен сделать выбор, прививаться или нет. В этой связи я хочу сказать пару слов о некорректной и даже порой преступной кампании, которая ведется некоторыми организациями, доказывающими, что вакцинация — абсолютное зло. Давайте будем помнить: сегодня на планете живет вакцинозависимая популяция людей. Прекратим мы делать прививки против полиомиелита — получим то, что было недавно в Таджикистане. В результате тяжелейшей вспышки с 700 случаями были заносы инфекции на территорию России. Перестанем прививаться от кори — получим корь. Я понимаю, что те люди, которые стоят за антипрививочной кампанией, наняты большой фармацевтикой. Ведь вакцины стоят дешево в отличие от многих лекарств. Это огромный рынок. С конца прошлого года я постоянно говорю о холере. Слава богу, что наши люди сегодня имеют возможность отдыхать за рубежом, но на Гаити появилась холера. Она была занесена в Доминиканскую Республику, где любят бывать наши туристы. Пока мы официально не зарегистрировали ни одного случая завоза холеры в Россию. Но риск существует. Тем более что вспышки этого заболевания есть и совсем рядом. Возьмем украинский Мариуполь. Сейчас в нем уже почти 3 десятка заболевших. А ведь совсем рядом, в полутора сотнях километров, находится российский Ростов. Завоз холеры на нашу территорию я не исключаю.

— Что-то можно сделать, кроме предупреждений?

— Мы решили не дожидаться, когда холера придет к нам, и оказать помощь украинским коллегам, покупая для них оборудование, чтобы они могли заниматься диагностикой. В августе на базе Ростовского противочумного института мы обучили бактериологов из Украины, которые обновили свои знания в области диагностики холеры. Это очень важная деятельность, которую нужно вести постоянно. Еще одна проблема: Таможенный союз стал реальностью, с 1 июля мы убрали российско-казахстанскую границу. Значит, теперь мы должны вместе с казахскими коллегами действовать по единым правилам, по единым методикам контроля. Это совершенно новое для нас явление. И здесь предстоит большая работа.

— В случае вступления в ВТО условия вашей работы могут измениться?

— Вступление в ВТО — сложный процесс. Он дает много плюсов экономике, не всем, правда, отраслям. Многих волнует, что мы будем делать, когда нас захлестнет волна импорта. Но я каких-то реальных угроз тут не вижу. Мы и сейчас очень зависимы от импорта и в сельском хозяйстве, и в промышленности. Тем более что мы уже многие годы, не будучи членами ВТО, соблюдаем их правила. Это было одним из условий, которые нам поставили. Россия пошла на это. Поэтому особо фаталистических настроений у меня нет. Но я понимаю, что нам предстоит большая, серьезная работа. Кстати, я не уверен, что, будь мы членами ВТО, мне дали бы возможность закрыть поступление овощной продукции из проблемных стран Европы, где происходила эпидемическая вспышка. И нам пришлось бы искать другие пути, чтобы защитить население. По-моему, то ли Чехия, то ли Венгрия попытались закрыть свои рынки на время вспышки, но их жестко поставили на место. Поэтому уже сейчас, на берегу, мы готовы обсуждать с европейцами их нормы по контролю, надзору и ликвидации эпидемических вспышек. Они далеки от реальности. Их надо менять. Все меняется в жизни, в том числе и правила ВТО. 5

Уточнение. В № 25 журнала в материале «Доктор Нет» написано, что мать Геннадия Онищенко «по национальности туркменка». По словам самого Геннадия Григорьевича, это не так: «Маму зовут Лидия Емельяновна, ее девичья фамилия Емец». Редакция приносит г-ну Онищенко извинения за допущенную ошибку.

Алла Астахова

Евросоюз. Россия > Медицина > itogi.ru, 29 августа 2011 > № 394390 Геннадий Онищенко

Благодаря новым методам сельского хозяйства, турецкие потребители могут приобретать сезонные продукты круглый год.

Производители клубники Турции поспешили поделиться радостной новостью со всеми любителями ягод, так как впредь потребители смогут покупать свежую клубнику местного производства даже зимой. В ноябре фермеры намерены собрать свой первый зимний урожай клубники.

Производство будет занимать сельхозтерритории на побережье Эгейского моря. Новые технологии позволили ученым сократить срок созревания ягод, однако на качестве плода это не отразится в худшую сторону. В основном такую клубнику планируется использовать для производства джемов и косметики, сообщает ИА «Казах-Зерно».

Сезонные урожаи клубники весьма впечатляющие. В 2010 году около 80 000 тонн было произведено в регионе Эгейского моря. Более 20 000 тонн было экспортировано в такие страны как Молдова, Украина, Румыния, Россия, Польша, Венгрия, Ирак и Иран. Выращивание клубники обеспечивает рабочие места для 10 000 жителей Турции.

Ко времени отмены, с 9 августа, запрета Роспотребнадзора на импорт плодов и овощей из региона Евросоюза и ряда других стран дальнего зарубежья многие страны СНГ существенно нарастили и продолжают увеличивать поставки этой продукции в Россию. Об этом сообщает Российская газета.

Причем правительство Узбекистана отменило обязательную сертификацию экспортной продукции, в том числе плодоовощной. В рамках этого решения, по данным пресс-службы комитета по аграрным и водохозяйственным вопросам нижней палаты узбекского парламента, упрощаются процедуры получения производителями разрешений и сертификатов на экспорт. По мнению узбекского экономиста Рашида Керамова, "очевидно, что такое решение может привести к трудноконтролируемому росту экспорта и недоброкачественной продукции, но оно связано с растущей ролью российского рынка для узбекских плодоовощей и сухо фруктов". Уже в 2010-м Узбекистан по объемам их экспорта в РФ опередил таких традиционно крупных поставщиков в Россию, как Польша, Китай, Испания, Аргентина, Марокко, ЮАР и Италия.

Выручка узбекистанских поставщиков фруктов, сухофруктов и овощей от экспорта в Россию в прошлом году - около 200 тыс. тонн - оценивалась ими в $300 млн. Это почти наполовину больше, чем в 2009-м. В текущем году она может превысить $ 400 млн, а поставки достигнут 250-270 тыс. тонн. Косточковые фрукты, виноград и бахчевые составляют 80% узбекистанского сельхозэкспорта в РФ.

Растет плодоовощное "присутствие" и Украины. Хотя за последние 5 лет объем экспорта украинских овощей в РФ, по данным таможенной статистики, возрос в 17 раз, среднегодовая стоимость этих поставок пока значительно меньше, чем из Узбекистана, - $80 млн. Впрочем, по этому показателю Украина уже опережает Испанию, Египет, Бельгию, Францию и Германию. Основной ассортимент украинского овощеэкспорта в РФ - тепличные овощи. Точнее, томаты ($47 млн) и огурцы ($14 млн).

Увеличивается ввоз и украинских яблок. Как отмечалось на упомянутой российско-украинско-молдавской конференции в Киеве, за сезон 2010/2011 Украина вошла в четверку крупнейших поставщиков яблок в Россию, потеснив крупных европейских конкурентов - Голландию, Италию, Германию, Францию, Сербию, Бельгию и Венгрию. Минимум на четверть вырастут в 2011-м плодоовощные поставки в РФ из Молдавии.

Что касается Азербайджана, то, как заявил завотделом азербайджанского минсельхоза Сабир Велиев, "об увеличении экспорта азербайджанских плодоовощей в Россию говорят и азербайджанские предприниматели, считая, что борьба за российский овощной рынок продлится все лето. Азербайджан может воспользоваться ситуацией: для удовлетворения внутреннего спроса России объем экспорта в РФ овощей и фруктов из Азербайджана может быть увеличен в целом на 20-25% в 2011 году".

Возможен также рост экспорта плодоовощей в РФ и из Ирана, особенно свежих огурцов, преобладающих в иранском плодоовощном экспорте в Россию (свыше 35% по объему): в 2010 г. их поставки составили 68,1 тыс. тонн. В 2011-м они могут превысить, по иранским экспертным прогнозам, 75 тыс. тонн.
Как отметил посол Ирана в РФ Махмуд Реза Саджади в ходе встречи в Москве в конце июля российского и иранского плодоовощного бизнеса, новым подтверждением интереса России к иранскому продовольствию является открытие сухопутной границы РФ в Дагестане для иранского наземного транспорта.
Для стимулирования российско-иранских продовольственных взаимопоставок 29 июля 2011 года Россельхознадзор и Организация по защите растений Ирана подписали Меморандум о взаимодействии.

А по информации вьетнамского минпромторга от 5 августа, в 2011-м поставки плодоовощей, в том числе в РФ, возрастут на 10-15%; в Россию будет поставлено этой продукции на $70 млн. Это 15% объема вьетнамского плодоовощного экспорта в текущем году.

Инфляция в РФ за первые семь месяцев 2011 года составила 5%, при этом в странах ЕС данный показатель достиг 1,3%, сообщает пресс-служба Росстата со ссылкой на данные Евростата и национальных статистических служб.

В июле этого года потребительские цены в РФ не изменились по сравнению с июнем 2011 года. Однако в странах Евросоюза в июле дефляция в среднем достигла 0,4% в месячном исчислении.

"В июле в большинстве рассматриваемых зарубежных стран наблюдалось снижение потребительских цен по сравнению с июнем 2011 года (от 0,2% до 1,9%)", - говорится в сообщении.

Снижение цен в прошлом месяце наблюдалось в Ирландии, Латвии и Литве, Нидерландах, Польше, Словакии на 0,2%; в Венгрии, Швеции и на Мальте - на 0,3; в Австрии, Румынии и Финляндии - на 0,4%; во Франции - на 0,5%; в Люксембурге - на 0,9%; в Испании - на 1,2%, Бельгии - на 1,3%, Греции - на 1,4%, Италии - на 1,7% и на Кипре на 1,9%.

В июле в большинстве рассматриваемых зарубежных стран наблюдалось снижение потребительских цен по сравнению с июнем 2011 года (от 0,2% до 1,9%). За месяц цены на товары и услуги возросли в Белоруссии (на 3,5%), Корее, Эстонии, Казахстане, Германии (на 0,5-0,7%), Болгарии, Чехии, Бразилии, Канаде, Португалии, США (на 0,1-0,4%). За период с начала текущего года наибольшее увеличение потребительских цен отмечалось в Белоруссии (на 41%), Казахстане (на 5,6%) и на Украине (на 4,6%).

В России потребительские цены на продовольствие по сравнению с предыдущим месяцем снизились на 1,1% (в среднем по странам ЕС - на 0,5%), по сравнению с концом 2010 года - выросли на 3,8% (в среднем по ЕС - на 1,9%).

"По сравнению с предыдущим месяцем в июле текущего года в большинстве стран ЕС потребительские цены на продукты питания понизились (в основном из-за удешевления плодоовощной продукции). Наиболее заметное снижение цен произошло в Румынии, на Кипре (на 2,2%), в Польше, Венгрии, Словакии, Словении (на 1,6-2%)", - сообщает Росстат.

За июль среди государств ЕС продукты питания подорожали только в Ирландии, Люксембурге (на 0,7%), Швеции, Эстонии, Бельгии, Португалии, Испании, Великобритании (на 0,1-0,4%).

За период с начала года наиболее существенный прирост цен на продукты, как и месяц назад, наблюдался на Кипре (6,9%), в Венгрии и Литве (5,1%).

В январе-мае 2011 года Россия в 2,5 раза опережала Европу по инфляции. Показатель в РФ тогда составлял 4,8% по сравнению с 1,9% в ЕС. В России цены на продукты питания в мае снизились по сравнению с предыдущим месяцем на 0,2%, а за период с начала года - выросли на 5,5%. В среднем по странам ЕС продукты в мае подорожали на 0,6% и на 2,6% - с начала года.

Власти Ставрополья планируют запустить в Новоалександровском районе завод по производству семян стоимостью 1,2 миллиарда рублей, при совместном участии венгерской компании "Вудсток", сообщает министерство экономического развития края.

Сроки запуска производства пока не уточняются.

"Администрация Новоалександровского района под строительство завода выделила земельный участок площадью 27 гектаров, к которому подведены все коммуникации. Общая стоимость проекта составит 1,2 миллиарда рублей. Ставропольский край представит его на X международном инвестиционном форуме "Сочи-2011", - говорится в сообщении.

Отмечается, что район выбран местом для будущего строительства из-за почвенно-климатических условий.

Проект планируется реализовывать поэтапно. После запуска первой очереди завод будет выпускать 5 тысяч тонн семян кукурузы, 800 тонн семян подсолнечника, 40 тонн семян озимого рапса и 4 тысячи тонн семян озимых колосовых в год.

По информации министерства, после пуска второй очереди производственные мощности планируется увеличить на 80-100%, что позволит удовлетворить потребность в семенах этих культур не только сельхозпредприятия Юга России, но и Центральной России и Сибири, а также экспортировать продукцию в страны СНГ.

"Проект, реализуемый совместно российской и венгерской сторонами, позволит создать на Юге России современную семеноводческую систему, которая до сих пор не сложилась, в том числе в России в целом. Внедрение самых современных методов производства и контроля семян позволит выпускать продукцию, не уступающую импортным семенам, реализовываться которая будет по более доступным ценам", - отмечает ведомство.

По информации региональных властей, на новом производстве будут использоваться возобновляемые источники энергии. Александра Левшакова

Действия основных акционеров холдинга Nemiroff Holdings Limited (зарегистрирована на Кипре), владеющих суммарно менее 75% акций компании, по переносу производства алкогольной продукции под своей торговой маркой на территорию России будут незаконными, сообщил агентству "Прайм" владелец 25,04% и двух акций компании Александр Глусь.

В понедельник в СМИ появились сообщения со ссылкой на акционера компании Якова Грибова, утверждающего, что компанией будет осуществлен перенос основных объемов производства алкогольной продукции под своей торговой маркой на территорию России, а объем производства составит около 4,5 миллиона декалитров.

Глусь сослался на решение суда, состоявшегося на острове Кипр в минувшую пятницу, согласно которому Якову Грибову и Анатолию Кипишу, владеющим 20% и порядка 17,48% акций соответственно, было запрещено принимать решения, касающиеся изменений в управлении, структуре и стратегии компании.

"В соглашении акционеров компании прописано, что никто из акционеров не имеет права действовать против интересов компании или против другого акционера и, чтобы заседание считалось легитимным, на нем должен присутствовать кворум, представляющий собой 75% акций, а у них (у противоборствующей стороны, включающей братьев Кипишей, Якова Грибова и Беллу Финкельштейн, распоряжающейся 20% акций - прим. ред.) в общей сложности всего 74,96%, поэтому я должен присутствовать на всех заседаниях, чтобы они могли бы принять законное решение", - заявил Глусь.

"Я думаю, что имеется в виду не перенос производства, а расширение производственной базы в России, что я предлагал на заседаниях совета директоров компании вот уже три года, равно как и приобретение завода в России и создание брендов для российского рынка, но Кипиш и Грибов эти проекты не поддерживали", - отметил он.

По словам собеседника агентства, участники конфликта рассчитывают на расхождение законодательных баз России, Украины и Кипра. "На Кипре выпускается нелигитимное решение о смене генерального директора, затем оно регистрируется в налоговой службе в Украине и затем с ним идут захватывать производство - ведь в налоговой службе никто не обязан проверять законно ли данное решение или нет", - добавил Глусь.

Как сообщил Глусь, чуть больше 30% бизнеса холдинга Nemiroff находится в России, но на данный момент акционерами заблокирована работа склада и офиса российского подразделения компании. "Мы сейчас работаем с юристами, подготавливаем позицию компании по этому вопросу и обратимся в суд, как уже делали в Украине, когда там захватили производство и мы выиграли все суды", - сказал он.

"Они остановили предприятие в Украине и предложили мне продать недорого свой пакет акций", - сказал Глусь, добавив, что в ближайшее время ожидает еще одного предложения от стороны-участницы конфликта продать им свой пакет. "Они либо предложат мне продать свои часть подешевле, либо купить их подороже", - сообщил он.

Также, Глусь отметил, что собирается обращаться в международный арбитражный суд Лондона: "Мы уже подготовили иск, наше соглашение акционеров прописано по британскому праву, так что там могут обязать ту сторону, что была неправа, продать свой пакет по рыночной цене". "Я готов даже туда дойти", - добавил он.

Комментарии от Якова Грибова и других акционеров в понедельник получить не удалось.

Предпосылкой к конфликту стал спор совладельцев о продаже водочной компании холдингу "Русский стандарт", когда партнеры не смогли договориться об условиях сделки.

Конфликт дошел до силового захвата украинского предприятия Nemiroff в результате чего было приостановлено производство с 26 мая по 4 июля этого года.

Изготовление и розлив напитков под брендом Nemiroff осуществляется на двух заводах компании в городе Немиров Винницкой области (Украина) и на мощностях ОАО "ЛВЗ "Ярославский" (Россия). Ассортиментный портфель продуктов под международным брендом Nemiroff насчитывает 27 позиций.

В состав Nemiroff Холдинг входят производственная компания Nemiroff (два ликероводочных завода и спиртовое производство находятся в украинском городе Немиров), управляющая компания, дочернее предприятие "Алко Инвест", торговые представительства в России и Польше, а также Nemiroff International со штаб-квартирой в Будапеште (Венгрия). С июня 2008 года три вида водки Nemiroff разливаются в России на ЛВЗ "Ярославский" (входит в структуру "Росспиртпрома").

Многие европейские города брали кредиты, ставка по которым привязана к курсу швейцарской валюты. Происходящая же сейчас массовая скупка инвесторами франков грозит подорвать бюджеты муниципальных заемщиков

Муниципальные власти средиземноморского курорта Сен-Тропе в ужасе: массовое бегство инвесторов в надежный швейцарский франк для бюджета города становится бомбой замедленного действия, пишет The Wall Street Journal.

У города на балансе кредит на сумму 6,7 млн евро, а годовая процентная ставка по нему привязана к курсу швейцарского франка, сообщили The Wall Street Journal власти Сен-Тропе. Сейчас ставка фиксированная и составляет 3,94%. С мая 2012 года, однако, будет применяться переменный процент, который будет повышаться с укрепление франка против евро.

Чиновники подсчитали, что если курс существенно не понизится с достигнутых в последние дни максимумов, ставка по двадцатилетнему кредиту, согласованному в 2007 году, взлетит до 30%.

"Это ужасно, это взорвет наши финансы", - говорит Веран Геран (Verane Gurin), член городского совета Сен-Тропе. Геран сообщила в интервью The Wall Street Journal, что сейчас город ежегодно платит по кредиту 234 тысячи евро. Если ставка взлетит до 30%, годовая сумма вырастет до 1,6 млн евро. При досрочном погашении штрафная санкция составит 2,9 млн евро. Общий долг города на конец прошлого года составлял 48 млн евро, половина этой суммы - структурированные кредиты.

Многие другие муниципальные бюджеты в Европе тоже нагружены кредитами с переменными ставками, привязанными к колебаниям швейцарского франка, других валют или котировкам товарно-сырьевого рынка. Такие долги становятся очень рискованными, когда паникующие инвесторы массово ищут спасения в надежных вложениях, каким считается в том числе и швейцарский франк.

Швейцарский национальный банк пытается сбить курс национальной валюты, поскольку он "сильно переоценен". Для этого центробанк осуществил вливание ликвидности и понизил процентные ставки до нуля. Но эти меры сработали лишь отчасти. Франк снизился на 12% с 9 августа, когда был почти достигнут критический рубеж паритета с евро. Каждая же следующая волна опасений по поводу кризиса в еврозоне провоцирует новый всплеск массовой покупки.

В Венгрии десятки крупных городов также попали в трудную ситуацию с займами в швейцарских франках, многие уже ведут переговоры с банками, пытаясь отсрочить платежи в погашение, которые они уже не могут позволить по финансовому состоянию, комментирует The Wall Street Journal. Многие венгерские муниципальные образования размещали облигации в швейцарских франках до кризиса 2008 года, с которого начался стремительный рост валюты. Почти весь объем долга держат местные банки.

В дополнение к этому, в Венгрии, а также в Польше и Хорватии значительную сумму долга в швейцарских франках имеют домохозяйства. Все три страны принимают меры для смягчения нагрузки на заемщиков.

В Венгрии, например, заемщики могут воспользоваться программой, которая позволяет на три года зафиксировать котировку франка, применяемую к расчетам по долгам, ниже текущей рыночной. Разница между выплатами по фиксированному и реальному курсу становится самостоятельным долговым обязательством, номинированным в местной валюте и подлежащим к погашению с процентами в конце периода.

Во Франции займы с переменной процентной ставкой, привязанной к швейцарскому франку, известные как структурированные финансовые продукты, стали популярны в середине 2000-х годов. Банки искали способы повысить рентабельность по операциям с муниципальными образованиями, которая была низкой из-за высокой конкуренции. На тот момент многие кредиторы обращались к местным органам власти с привлекательными предложениями, сообщается в июльском отчете французского управления аудита Cour des Comptes. По данным финансовых контролеров, французские муниципальные власти на балансах имеют 10-12 млрд евро высокорисковых структурированных кредитов. В худших случаях по некоторым из них процентные ставки выражаются двузначными числами и могут превысить 50%, говорится в отчете.

"Они верили в Санта-Клауса, но их надеждам пришел конец", - говорит Морис Вансан, мэр французского города Сент-Этьена, администрация которого в какой-то момент накопила 370 млн евро долгов в форме структурированных кредитов.

Предшественник Вансана подписал договор о структурированном кредите с Deutsche Bank. Фиксированная ставка в 4,3% с апреля 2010 года сменялась переменной и привязывалась к росту курса швейцарского франка против британского фунта стерлингов.

По словам Вансана, отслеживание валютных курсов превратилось в ежедневную пытку. Когда фунт резко упал против франка и других основных валют в 2009 году, мэр, профессор экономики, подсчитал, что процентная ставка скоро подскочит до потолка в 24%. В кредитном договоре был прописан пункт о расторжении, но мэр посчитал, что неустойка в 17 млн евро слишком велика.

В конце 2009 года администрация Сент-Этьена подала в суд иск против Deutsche Bank, обвинив кредитора в том, что он не предоставил достаточной информации и консультаций. Представители Deutsche Bank в интервью The Wall Street Journal отказались от комментариев.Многие муниципальные бюджеты в Европе нагружены кредитами с переменными ставками, привязанными к колебаниям швейцарского франка.

Siemens, Centrica и Dong Energy предложили ведущим европейским банкам предоставить им кредит в 1,7 млрд долларов на постройку новой ветроэлектростанции у берегов Великобритании, сообщает Bloomberg.

Кредит пойдет на строительство в северном море установок по производству энергии и на прокладку специальных кабелей, которые свяжут новую электростанцию с потребителями.

По данным Bloomberg, это первый случай, когда консорциум энергетиков привлекает столь значительный кредит на постройку ветроэлектростанции у берегов Соединенного королевства. Правительство Великобритании уже обещало поддержать строителей. К 2020 году Британия надеется выйти на общеевропейскую цель по обеспечению 15% энергии, необходимой для внутреннего потребления, из возобновляемых источников.

Ветроэнергетика развита в странах с большими прибрежными пространствами, такими как Дания, Китай и США. В последние годы ветроэнергетика пользуется спросом в Германии, Австрии и Венгрии. В России ветроэнергтика используется на западе страны (Калининградская область) и на берегу Азовскойго моря (Новоазовская ВЭС).

"Укрзализныця" подписала договор на проектирование и строительство нового двухпутного Бескидского тоннеля (Львовская железная дорога) с частным акционерным обществом "Строительная ассоциация "Интербудмонтаж" 15 июля этого года. В частности, запланировано построить тоннель протяженностью 1 тыс. 822 м рядом с существующим одноколейным, который за свою более столетнюю историю уже находится в аварийном состоянии, сообщает пресс-служба "Укрзализныци".
Строить тоннель в Карпатах будут по новейшей австрийской технологии, часть работ будет выполнять субподрядчик - австрийская компания PORR. Различные подготовительные работы, а также укладку пути, электрификацию объекта ЛЖД будут выполнять за собственные средства.
На проектирование Бескидского тоннеля подрядчик имеет 140 дней. После согласования Государственной архитектурно-строительной инспекцией, проект и технико-экономические показатели будут направлены на утверждение Кабинета министров Украины. Собственно строительство должно закончиться в 2015 году, сообщает пресс-служба железной дороги.
По оценкам специалистов, строительство двухпутного Бескидского тоннеля увеличит пропускную способность железной дороги, а также будет способствовать развитию транзитного потенциала Украины, поскольку этот объект входит в пятый европейский транспортный коридор (Италия-Словения-Венгрия-Словакия-Украина-Россия).
На сегодня стоимость объекта составляет 142 млн дол. По словам начальника отдела внедрения кредитных соглашений "Укрзализныци" Юрия Симчука, уже достигнуты договоренности с Европейским банком реконструкции и развития и Европейским инвестиционным банком о выделении кредитных средств. Украина > Транспорт > trans-port.com.ua, 19 августа 2011 > № 391012

Более 80 человек из 18 стран мира дали свое согласие на участие в выборах президента Абхазии в качестве международных наблюдателей, сообщила РИА новости в пятницу помощник спикера Галина Страничкина.

Досрочные выборы президента Абхазии состоятся 26 августа. На высший пост в государстве претендуют Александр Анкваб, Рауль Хаджимба и Сергей Шамба.

"В Абхазию приедут наблюдатели из России, Южной Осетии, Приднестровья, Венесуэлы, Науру, Франции, Швейцарии, Польши, Венгрии, Австрии, Германии, Италии, Японии, Сан-Марино, Мавритании и других стран. В списке наблюдателей также журналисты различных СМИ России и ряда стран Европы", - уточнила собеседница агентства.

В Абхазии в качестве наблюдателей будут и представители Организации Непредставленных Народов и Наций. В парламенте не исключают, что до 26 августа численность желающих наблюдать за абхазскими выборами значительно увеличится.

Абхазию признают Россия, Никарагуа, Венесуэла, Науру и Вануату. Индира Барциц

Турецкий грузовой авиаперевозчик Turkish Cargo завершил первую половину 2011 года с рекордным ростом объемов деятельности.

В январе-июне 2011 года перевозки грузов выросли 22,2% - до 185,466 тыс. тонн по сравнению со 151,765 тыс. тонн за аналогичный период прошлого года. В июне этот показатель увеличился на 23,9% -до 31,782 тыс. тонн по сравнению с июнем 2010 года.

Рост ожидается и во второй половине 2011 года. Он будет возможен благодаря запуску новых рейсов в в Кабул, Мумбаи, Будапешт, Эр-Рияд, Джидду, Аддис-Абебу, Дакку, Вену, Варшаву, Стокгольм, Мюнхен.

Турецкий грузоперевозчик Turkish Cargo после пополнения своего флота вторым самолетом А330-200F объявил о запуске новых направлений: Стамбул-Будапешт-Стамбул и Стамбул-Кабул-Мумбаи-Стамбул.
Есть и другие маршруты, которые планируется запустить в ближайшее время. В частности, запланированы полеты в Эр-Рияде, Джидду, Лагос и Аддис-Абебу.
Компания Turkish Cargo также осуществила инвестиции в склады и складское оборудование своего "хаба" в Стамбуле, благодаря чему будет сведено к минимуму время ожидания между рейсами для "особых" грузов. Турция > Транспорт > trans-port.com.ua, 12 августа 2011 > № 391867

В кардиохирургии конкурентом Венгрии является Украина. Такое мнение в интервью порталу health info высказал чрезвычайный и полномочный посол Венгерской Республики в Украине Михаль Баер. В стоматологическом же туризме, по словам посла, у Венгрии пока нет конкурентов.

«Однако вернемся к главному природному богатству страны – термальным лечебным водам. Венгрия входит в пятерку стран мира, располагающих самыми большими запасами таких вод. В этом нашими конкурентами являются остальные четыре: Япония, Исландия, Франция и Италия.

Бальнеология соседней Словении, Австрии, традиционно популярной среди украинских и российских туристов, Чехии также означает сильную конкуренцию для нас. В ближайшем будущем конкурентов станет еще больше, ведь и Румыния, и Словакия серьезно берутся за развитие своих бальнеологических возможностей. Наша слабая сторона, по сравнению с традиционными конкурентами, - уровень и комплексность оказываемых веллнесс- и развлекательных услуг, а сильная – хорошее соотношение цены и качества», - сказал Михаль Баер.

Кроме стоматологии и уже упомянутых специальностей, в Венгрии сильны традиции ортопедии, ревматологии, кардиологии и кардиохирургии, работают великолепные пластические хирурги.

Время надежд

Юбилей— 20 лет событиям 19 августа 91-го. Сейчас все напишут героические воспоминания. У меня они тоже есть, правда, скорее лирические. Потому что на 18 августа того самого года у меня назначена свадьба, и я к ней всячески готовлюсь.

А свадьба-то желанная, а надежды о-го-го какие, и в то же время грызут меня сомнения. Мне бы радоваться, а что-то нерадостно. Спинным мозгом я понимаю, что расстанемся мы скоро и окончательно. Предчувствие это или обычный предсвадебный мандраж? Но отказаться выше моих сил, и вот я готовлюсь в моральном смысле и бытовом.

А товарищи из ГКЧП параллельно готовят свое мероприятие, и тоже, должно быть, надеются, и тоже сомневаются.

Снято кооперативное кафе, в ЗАГСе получены талоны в свадебный магазин. Без талонов ничего не достать— ни туфель белых импортных, ни колец обручальных, ни платья-костюма, ни прочего.

Благодаря компоту из бытовых трудностей, душевных терзаний и больших надежд политический кругозор у меня как у белки— ничего, что творится вокруг, я не вижу. Менять фамилию или не менять? Замуж-то выходить или лучше не надо? Спросите меня, какая была политическая ситуация в августе 1991-го,— ничего не отвечу. Прошло мимо меня.

А на той стороне, должно быть, решают, выводить ли Кантемировскую дивизию или какую-нибудь другую и брать ли первым делом телеграф и телефон или все-таки почту.

Босоножки венгерские на шпильках, я на них качаюсь, как тонкая рябина, но других в продаже нет. Перед платьем «из занавески» и фатой я спасовала и сказала: «Ой, мама, только не это». Значит, покупаем ткань, кроим по «Бурде», в ночи строчим на машинке. Прибавляется еще один вопрос: юбку делать по колено или значительно выше? Что скажет мамаша жениха? Надеюсь, осудит?

Больше ничего не помню. Туман, «горько», звон посуды, мысли «никогда больше», и наконец тишина. Родственники свалили на дачу, давая молодым обвыкнуться в новом свойстве. Отшумело и затихло.

Назавтра звонит мама и севшим голосом говорит: «Ну хоть вы сидите дома, папа-то уже ушел».

Почему это нам сидеть дома и куда с утра пораньше намылился папа?

Мама уточняет, что по Москве идут танки, а папа, конечно, пошел выяснять, чего они там делают.

Ладно-ладно, говорю я, конечно, мы будем дома, кладу трубку и сообщаю молодому мужу, что сейчас мы поедем в центр и все узнаем из первых рук.

Но молодой муж, старше и опытнее, тех еще политических взглядов, сказал, что и сам не пойдет, и меня не пустит, перерезал или перегрыз провод от телевизора и тем лишил нас связи с внешним миром, позволив только телефон.

Ха! Но в телефоне есть друзья, они нас не оставят. Алло, Володя? Это я. Ага, вышла. Вчера, представляешь? Спасибо. Э-э-э заперли меня. Кто-кто, догадайся с трех раз. Ничего смешного! Сам дурак. Что вообще происходит?

Мне объясняют. Бог его знает почему, но, несмотря на беличий мой политический кругозор, все у меня внутри опускается. Не хочу я того, что раньше было. Скажите мне «обоснуй»— не обосную. Просто не хочу. И почему-то мне очевидно, что это все надолго. Может быть, навсегда. Ну а делать-то что? Конечно, бороться.

В съемной квартире у Володи собрались друзья-студенты— ядро подпольной ячейки, как в школе проходили. Кто-то побежал на баррикады, кто-то делает бутерброды. Жизнь кипит, весело. Связной сидит на телефоне. От него я узнаю последние известия. Это еще что! Листовки будем клеить и так далее. Павка Корчагин, Олег Кошевой исерия «Пламенные революционеры», мерси за науку.

А меня, говорю, не пускают. А ты, говорят, не волнуйся, еще успеешь.

Раз так, я не прекословлю молодому мужу. Но как бы нам не оказаться по разные стороны баррикад. Ведь зачем нам телефон? Затем, что молодого мужа могут вызвать на работу, и что ему на этой работе прикажут, в кого стрелять— неведомо.

Так и сидим на телефоне. И ему, ура, не звонят, а мне— то мама с новостями (папа пришел, пришел!), то Володя.

Я так и ахнула, когда узнала от него, что все кончилось. И голос в трубке был разочарованный. Ничего-то мы не успели, ничего-то мы не сделали. Нам бы радоваться, а что-то нерадостно. Предчувствие ли это или просто молодо-зелено?

Но это потом, а сейчас я ползаю по полу, выкраивая свадебные одежды, Володя в стройотряде, а Москва пустая-пустая— август. Анастасия Нарышкина

Сейчас легкими Вены называют Венский лес на горах, зеленым полукругом охвативший австрийскую столицу. Но впервые о том, что город должен дышать, как нормальный живой организм, заговорили во время строительства бульварного кольца на месте снесенных крепостных стен.

Ринг появился на свет во второй половине XIX столетия.

Грандиозные комплексы государственных учреждений, респектабельные доходные дома с самого начала после застройки решили «проредить» зелеными вкраплениями. Так появились на Ринге его знаменитые парки - символ свежего дыхания, новой эры в истории столицы.

Первый парк открывается сразу же за кирпичным зданием Музея Прикладного искусства и выставочного зала, известных в Вене по аббревиатуре МАК. Он так и называется «Штадт парк» - Городской парк.

Искусственное озеро с неискусственными утками и цаплями. Скамейки, всегда занятые пестрой публикой. Правда в хорошую погоду народ предпочитает не сидеть на скамьях, а лежать на бархатной траве под раскидистыми ивами. Штадт парк знаменит своим скульптурным собранием, посвященным австрийским художникам, писателям, композиторам.

Гвоздь коллекции - золотой Штраус. Самый фотографируемый памятник города появился здесь позже всех - в 1923 году. И сразу же превратился в место паломничества любителей венского вальса. В элегантном Курсалоне, выходящим боковым фасадом на Ринг, когда-то действительно дирижировал своим оркестром автор негласного гимна Вены - вальса «Голубой Дунай». Сегодня традицию продолжили. Каждый вечер здесь дают концерты, звучит музыка Штрауса и Моцарта.

С другой стороны парк дотянулся до роскошной набережной, оформленной в стиле венского сецессиона. Изысканное обрамление создали для крошечной речушки больше похожей на лесной ручей. Река Вена, давшая имя городу, в котором она заключена в туннель на территории всего его центра, здесь наконец-таки выходит на свет божий.

На одном берегу реки расположился представитель «доброй старой Австрии» - типовой деревенский биргартен, где пьют пиво, закусывая венским шницелем. На другом - элегантный дорогой ресторан: белые скатерти, белое вино в тонких бокалах. Венская публика рассредоточивается по диаметрально противоположным и по ценам и по интерьерам заведениям. Причем, посетители биргартена завтра могут оказаться в его антиподе напротив. Вена демократична.

Дальше, дальше по Рингу... Маленькая площадь слева в глубине бульвара с уютным садиком. Сад разбит у Академии художеств, ставшей всемирно известной благодаря студенту-неудачнику, дважды провалившемуся на вступительных экзаменах.

Несостоявшегося студента звали Адольф Гитлер. В центре сада памятник Шиллеру. Вокруг скамьи со зрителями. Отдыхающие в саду смотрят не на великого поэта, а на школу Сэг вэй. Группа неуклюжих туристов старательно пытается следовать указаниям гида-тренера, как же обращаться с этим пока непривычным в городе средством передвижения. Но, наконец, они отправились в сторону проспекта. За ними же следуют и зрители, переходя с одной стороны Ринга на другую в следующий парк - придворный.

До 1918 года здесь в Бург гартене на территории зимней резиденции Хофбург действительно гуляли только члены императорской семьи и особы, приближенные к императору. О чем напоминает одиноко стоящий памятник самому долго правящему императору Австрии. Старик «Прогулкин» (помните Швейка?) насупился, опираясь на трость. Сейчас это, кажется, единственный памятник в Вене Францу-Иосифу, управлявшему огромной страной в течении 67 лет. Мимо памятника струится бесконечный поток туристов, направляясь к другому монументу. Первый гражданин страны.

Вольфганг Амадей Моцарт. У Моцарта все-все замирают на фото паузу, осторожно обходя скрипичный ключ из цветов. А еще иногда прямо перед гениальным маэстро возникает стихийный мини-фестиваль. Кто-то приносит колонки, включает музыку и парк заполняется звуками... нет, не «Волшебной флейты», а аргентинского танго. Со всех сторон к Моцарту торопятся парочки. И танцуют такой далекий от Европы и такой вневременной танец. И мраморному Моцарту, похоже, все это очень нравится.

Замыкает парк оранжерея и необычный Музей бабочек. Его живые экспонаты могут удостоить Вас чести непосредственного общения, присев на Ваше плечо.

Но вернемся на Ринг. Площадь Марии-Терезии. В центре сама правительница, единственная дама на австрийском престоле. Очень похожа на Екатерину Великую в Катькином садике в Петербурге. И по времени и по мощи правления они тоже совпали на историческом векторе. Вокруг Марии-Терезии и ее верных вассалов (включая маленького Моцарта) сад, заполнивший пространство между двумя музейными зданиями: Музей Истории искусства (лучшее собрание старой живописи в Австрии) и Музей истории природы (уникальный, которому мало равных в мире).

Парк же разбит в ностальгическом стиле французских регулярных садов, напоминая об эпохе XVIII столетия, эпохе барокко и Марии-Терезии. Подстриженные под детские куличи и шары огромные кусты, вызывают вопросы у опытных садоводов: «как же такое можно создать» и желание спрятаться в тени зеленого шарика во время летнего зноя.

Напротив на другой стороне бульварного кольца находится площадь Героев и еще один очень популярный парк. Недаром его называют Фольксгартен - Народный сад. У него есть и другое имя - Парк роз.

С апреля до конца октября здесь цветет более 200 сортов роз. За уникальным цветочным барьером виднеется белоснежный храм - воплощение идеальных пропорций. Этот выставочный зал - точная копия храма Тезея в Афинах. В парке кроме роз, храма и медитирующих перед розами пенсионеров есть еще два памятника: драматургу Грилпанцеру и самой красивой женщине Австрии, легендарной Сисси.

Последний парк на Ринге перед неоготическим внушительным созданием - Ратхаузом. Расписание мероприятий на площади перед городским самоуправлением не менее плотное, чем у тех, кто заседает в Ратуше. Только программа поживее. Фестиваль за фестивалем, главный рождественский базар, каток зимой, кино под открытым небом летом (лучшие оперы и балеты со всего света), Московский бал. Вечный праздник, в который втягивается и парк.

Здесь тоже отдыхают, но недолго. Пять минут в спасительной тени столетнего платана, а потом снова на площадь, чтобы не пропустить встречу со старыми знакомыми. Это традиция - приходить в парк к Ратхаузу, чтобы выпить стаканчик белого вина и поболтать со старыми приятелями. А заодно и послушать Анну Нетребко или Пласидо Доминго, посмотреть на великих певцов на огромном экране, натянутом перед Зданием Ратуши.

Это традиция, устав от каждодневной суеты, выбираться хоть на пару часов в парки Ринга на чистый воздух, отдохнуть от всего негативного, что, увы, несет в себе современный мегаполис. При этом совершенно не нужно покидать пределы бульварного кольца в центре Вены.

Екатерина ВЕРЕШ

Тюменская таможня в 2 раза увеличила внешнеторговый оборот в январе-июне 2011 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года - до 1,2 миллиарда долларов, говорится в сообщении Уральского таможенного управления.

По информации ведомства, на страны дальнего зарубежья пришлось 96,1% от общего объема товарооборота, а на страны СНГ - 3,9%. Импорт составил 33,7% от внешнеторгового оборота, экспорт - 66,3%.

Грузооборот в зоне деятельности Тюменской таможни в 1 полугодии 2011 года составил 1,1 миллиона тонн. Превалирует экспортная составляющая. Достижение данных показателей стало возможным благодаря активной работе 148 предприятий, осуществляющих внешнеэкономическую деятельность в зоне ответственности Тюменской таможни.

Экспорт в зоне деятельности Тюменской таможни в 1 полугодии 2011 года составил 782,4 миллиона долларов. На страны дальнего зарубежья пришлось 94,8% от стоимостного объема экспорта (741,8 миллиона долларов), на страны СНГ - 5,2% (40,6 миллиона долларов). По сравнению с соответствующим периодом прошлого года, стоимостной объем экспорта вырос на 64,6% за счет увеличения поставок в страны дальнего зарубежья на 65,4% и в страны СНГ на 50,9%.

Основные экспортные поставки в первом полугодии были осуществлены в Турцию (37,4%), Финляндию (23,6%), Польшу (15,2%), Венгрию (5,7%), Украину (4,2%), Нидерланды (3,1%), Словакию (2,6%). За этот период 53% стоимостного объема экспорта приходится на товары группы "Продукция химической промышленности, каучук"; 45,3% - на товары группы "минеральные продукты"; 1% - товары группы "машины, оборудование и транспортные средства".

Импорт в зоне деятельности Тюменской таможни в первом полугодии составил 398,4 миллиона долларов. На страны дальнего зарубежья пришлось 98,6% от стоимостного объема импорта, на страны СНГ - 1,4%. Основные импортные поставки в 1 полугодии 2011 года были осуществлены из Германии (48,9% от общего объема импорта), Италии (11,6%), Франции (6,7%), США (5,4%), Китая (5,3%), Латвии (4,3%). В структуре импорта товаров за 1 полугодие 94,7% занимают поставки товаров группы "машины, оборудование и транспортные средства"; 1,4% - товары группы "продукция химической промышленности, каучук"; 1,3% - товары группы "металлы и изделия из них".

По данным Тюменской таможни, таможенными постами за 1 полугодие оформлено более 7 тысяч таможенных деклараций, 92% деклараций оформлено в электронном виде - ЭД-2

Количество ночей, проведенных гостями из России в гостиницах Венгрии, за 6 месяцев 2011 года увеличилось на 23%, составив 200,5 тыс. человек.

Россияне на фоне общей статистики продемонстрировали довольно неплохой результат: иностранные туристы с января по июнь провели в венгерских гостиницах на 8% больше ночевок (3,6 млн.). Всего Венгрию за этот период с целью туризма посетили 1,4 млн. иностранцев (+7,3%). Причем заметно прибавилось гостей в wellness-отелях: на 37%, составив 133 тыс. человек.

Грудью дорогу проложим себе

Свой особый путь есть у России даже в таком вопросе, как политическая эротика. На Западе порнозвезды используют возможность поучаствовать в выборах, чтобы повысить свою узнаваемость и тем самым — гонорары. У нас же девушки готовы оголяться не ради собственной корысти, а что называется — за идею. Причем идея эта остается загадкой.

Удивительно, но использовать женские прелести в политических целях начали в России совсем недавно. И до сих пор это делается как-то стыдливо, вполсилы. Между тем на Западе женская грудь уже давно стала политическим ресурсом. Правда, проложить ею дорогу в большую политику удалось лишь одной даме — бывшему информатору венгерских спецслужб Анне Илоне Шталлер, прославившейся в Италии под псевдонимом Чиччолина.

Политикой будущая звезда «кино для взрослых» увлеклась раньше, чем съемками в жестком порно. Чиччолина стала пионером, протоптавшим актрисам дорожку с порностудий на политическую сцену. У нее появились последовательницы, но произошло это лишь в новом тысячелетии. На итальянских выборах 2008 года за места в парламенте боролись сразу две героини кино категории ХХХ — Милли Д’Аббраччо и Федерики Зари. В том же году стать мэром Рима попыталась порноактриса Чери Манеску. Преуспеть не удалось ни одной из них.

Не меньшую политическую активность демонстрируют коллеги Чиччолины и в других странах. В США актриса Мэри Кэрри дважды боролась с Арнольдом Шварценеггером за пост губернатора Калифорнии, Мими Мияги пыталась стать главой штата Невада, Сторми Дэниэлс и Сони Лэндхэм баллотировались в сенат. Вики Кнафо была кандидатом в депутаты израильского кнессета. Синди Ли — претендовала на кресло президента Франции. Литл Джоди хотела стать членом верхней палаты австралийского парламента. Чешка Долли Бустер надеялась представлять свою родину в Европарламенте.

В России ничего подобного до недавнего времени не наблюдалось. В 90-е, несмотря на всю их лихость, оголенная женская грудь появилась в Думе лишь однажды — благодаря Вячеславу Марычеву. Да и она была накладной.

Однако ситуация начала меняться в конце «нулевых». В 2009 году порноактриса Елена Беркова заявила, что будет бороться за кресло мэра Сочи, впрочем, вскоре отказалась от участия в предвыборной гонке.

Случай Берковой — первый и пока последний прецедент участия сотрудницы секс-индустрии в российской политике. Зато эротическую нишу постепенно начинает осваивать провластная молодежь. Например, модельер движения «Наши» Антонина Шаповалова создала коллекцию, в которой были женские трусики с надписью «Вова, я с тобой». Этому же Вове был посвящен эротический календарь, выпущенный студентками журфака МГУ.

Чуть меньше месяца назад у юных поклонниц премьер-министра появилась новая забава — объединение «Армия Путина». В набравшем 1,7 млн просмотров ролике на Youtube они призывают «рвать за Путина». Как именно это должно происходить, демонстрируется на последних секундах видео, когда его героиня раздирает на себе майку.

Не остались в стороне и поклонницы второй половины властного тандема, назвавшие себя Medvedev Girls. Чтобы поддержать медведевскую антиалкогольную кампанию, они провели акцию, во время которой постепенно раздевались за то, что прохожие отказывались от пива, выливая его в пластиковые ведра. Степень оголенности девичьего тела была пропорциональна количеству вылитого напитка.

Пути и цели россиянок, увязывающих политику с эротикой, и их соратниц на Западе различны. Хотя ни одной порнозвезде, кроме Чиччолины, не удалось добиться успеха в политике, узнаваемость их «бренда» возросла, а вместе с ней увеличились и гонорары, чего многие из них и добивались. Россиянкам здесь похвастаться нечем.

Кто сегодня вспомнит лицо хоть одной девушки с календаря, посвященного Путину? Ради чего рвутся майки? Принесут ли эти акции хоть какие-то дивиденды их участницам? Сильно сомневаюсь. Нужны ли они самому Путину? Тоже вряд ли. Получается, что публичные выражения лояльности с эротическим оттенком похожи на фишку домино «пусто/пусто» — они не принесут пользы ни тем, ради кого они устраиваются, ни тем, кто их устраивает. Артем Кобзев

2 августа компания «Gedeon Richter Plc.» предоставила отчет о своей работе за I полугодие 2011 г. Согласно опубликованной информации, в целом общий объем продаж продукции «Gedeon Richter» за первые 6 мес 2011 г. увеличился на 7,5% по сравнению с аналогичным периодом 2010 г. и достиг 542,2 млн евро.

Объем продаж компании на внутреннем фармацевтическом рынке Венгрии за I полугодие 2011 г. составил 71,3 млн евро, что на 11,9% выше, чем за первые 6 мес предыдущего года, а на зарубежном рынке увеличился на 6,8% (30,1 млн евро) по сравнению с I полугодием 2010 г. и достиг 470,9 млн евро.

Объем продаж в странах СНГ составил 216,7 млн евро, что на 18,7% (26,9% в перерасчете на дол.) выше по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года.

Прирост объема продаж лекарственных средств «Gedeon Richter» на территории Российской Федерации и Украины имеет положительную динамику. Компания также сообщила об увеличении оборота в странах Евросоюза на 5,3% в перерасчете на евро по сравнению с I полугодием 2010 г.

Агент влияния

Легендарный инвестор и филантроп Джордж Сорос уходит из большого бизнеса. Чтобы в один прекрасный момент вернуться и снова взорвать этот безумный мир

Весть о том, что деловая карьера Джорджа Сороса подошла к финалу, вмиг облетела мир. Сыновья олигарха известили инвесторов, что к концу года Soros Fund Management вернет им деньги — почти миллиард долларов. А оставшимися 24,5 миллиарда, в том числе средствами самого финансиста и его родственников, будет управлять так называемый семейный офис.

Восьмидесятилетний старый лис и в самом деле заторопился на покой? Ничуть не бывало. Просто маленькая хитрость.

Согласно новому антикризисному закону, придуманному администрацией Обамы, компании, управляющие активами сторонних инвесторов, должны зарегистрироваться до марта 2012 года в Комиссии по ценным бумагам и биржам. Этот шаг принудит хедж-фонды стать абсолютно прозрачными: их обязуют публиковать информацию о своей деятельности, о частных вкладчиках и структуре активов. А вот семейные фирмы этой участи пока избежали. Короче, семейство Сороса приняло решение вернуть от греха подальше чужой миллиард и остаться в тени. И можно не сомневаться: виртуоз еще достанет из рукава припрятанный туз. Такое случалось уже не раз.

Спиной чувствую...

О Джордже Соросе известно все и ничего. Все — потому что о нем написано море книг и статей. Ничего — поскольку трудно определить, где там заканчивается правда и начинается вымысел. Точно так же, как существуют две взаимоисключающие точки зрения по поводу его финансовых успехов.

Сторонники первой убеждены, что своими победами олигарх обязан исключительному дару предвидения. На практике сей феномен проявляется в виде обострения радикулита, что означает скорое падение рынка и является сигналом продавать.

«Как правило, я просто выдвигаю некую гипотезу и проверяю ее на рынке. Если я ошибся и рынок реагирует иначе, то я очень переживаю. Начинается радикулит. Но когда я исправляю ошибку, исчезает и боль в спине», — комментирует свой метод наш герой.

Скептики напрочь отвергают теорию восприимчивости Соросовой спины к рыночным колебаниям. По их убеждению, старый лис виртуозно использует классический прием: инсайд, причем полученный с самого верха.

Взять хотя бы классическую операцию с британским фунтом стерлингов. По мнению критиков, 20 лет тому назад никакой сверхинтуиции финансист не проявил. Просто встретился в нужное время с нужным человеком. Накануне краха фунта, в «черную среду» 16 сентября 1992 года (сам Сорос называет ее белой), финансист завтракал с президентом германского Бундесбанка Гельмутом Шлезингером. Хрустя свежим круассаном, тот обмолвился, что понижать учетные ставки власти ФРГ не планируют. Бесценная информация! Не теряя ни секунды, Джордж Сорос принялся продавать взятые в долг фунты за немецкие марки с последующим их вложением в германские активы. В конце этой операции сумма слитой британской валюты составляла порядка десяти миллиардов. Крах фунта был неизбежен.

Именно доверительная близость с сильными мира сего позволяла Соросу крепко держать руку на пульсе событий и на штурвале собственного бизнеса. По большому счету Джордж Сорос вовсе и не финансист, а политик мирового уровня, который зарабатывает на том, что тусуется на олимпе власти. Что, впрочем, чревато финансовыми издержками.

К примеру, после терактов 11 сентября 2001 года Сорос объявил финансовую войну Джорджу Бушу-младшему, дабы не допустить его на второе пришествие в Белый дом. По оценкам экспертов, во время президентской кампании 2004 года симпатизировавший демократам инвестор потратил на это 27 миллионов долларов. Не получилось. Зато отыгрался четыре года спустя, активно поддержав кандидатуру Барака Обамы.

Случались и сеансы коллективного гипноза. Например, в июне 1992 года финансистом была организована встреча министров правительства Италии с группой крупных британских банкиров. В ходе этой «тайной вечери» был выработан план приватизации значительной части итальянских госпредприятий в интересах узкой группы финансистов. Впоследствии сей план был реализован.

Во время финансового краха в Бразилии в конце 1998 года именно Сорос возглавил усилия мирового сообщества по спасению активов действовавших на местном рынке западных портфельных инвесторов. Финансист созвал в Давосе пресс-конференцию, призвав МВФ и «семерку» ускорить выдачу кредитов Бразилии аж на 40 миллиардов долларов. Мол, настал момент установить контроль над этой страной. План Сороса удался — позиции западных инвесторов были сохранены и даже усилены.

Случались и накладки. В 2002 году парижский суд признал Сороса виновным в получении конфиденциальных сведений в целях извлечения прибыли и приговорил к штрафу в 2,2 миллиона евро. Заработал он, по мнению суда, на акциях Societe Generale. Но это, конечно, карманная мелочь, потерю которой он вряд ли заметил. Чего не отнять у финансиста, так это хладнокровия. Кстати, ту самую победу на фунтом, принесшую виртуозу миллиард долларов за одни сутки, он встретил в своих апартаментах на Пятой авеню в Нью-Йорке: поужинал и отправился спать. Близкие люди уверяют, что стальные нервы он унаследовал от отца — Тивадара Шварца.

Ху из мистер Шварц?

Джордж Сорос прожил несколько жизней. И как в песне: менял города и менял имена. Его первая жизнь началась в Будапеште 12 августа 1930 года (день и месяц рождения в разных документах разные). Новорожденного звали Дьердь Шварц, он происходил из обеспеченной еврейской семьи. Отец был известным адвокатом и играл видную роль в еврейской общине Будапешта. Добровольцем ушел на Первую мировую войну. В России оказался в плену и с 1917 по 1921 год провел в советских тюрьмах.

В 1936 году Шварц-старший, почувствовав опасность прихода Гитлера, решил сменить фамилию. Так его сын стал Дьердем Шорошом.

Вскоре для семьи Шорошей действительно настала пора спасаться от нацистов. Отец приобрел для сына фальшивое удостоверение личности. Дьердь Шварц, он же Дьердь Шорош, теперь стал Яношем Кишем — якобы отпрыском чистокровного венгра. Но фальшивые документы не являлись стопроцентной гарантией безопасности. Семья постоянно пребывала в бегах. Тогда-то будущий финансист и познал сермяжную правду: чтобы выжить, надо уметь обходить закон.

Свою следующую жизнь наш герой начал в 17 лет, когда эмигрировал в Лондон, где первым делом англизировал имя и фамилию. На свет появился Джордж Сорос. И началось его хождение по мукам. Сорос работал в ресторане в лондонском районе Мейфэр. Юный иммигрант, будучи вечно голодным, не брезговал доедать за клиентами. Затем подрабатывал на сборе яблок, торговал сумками в курортном Блэкпуле, был маляром...

В 1949 году после ряда неудачных попыток поступил в Лондонскую школу экономики. Одним из его преподавателей стал культовый политический философ Карл Поппер, чья теория «открытого общества» превратилась для Сороса в «Отче наш». Помыкавшись в поисках работы, новоиспеченный бакалавр решил, что и туманный Альбион — это не земля обетованная.

Сорос перебрался в Нью-Йорк. В 1963 году получил работу в A. & S. Bleichroeder — одной из ведущих американских компаний в области инвестиций за рубежом (она, к слову, наряду с Citibank остается основным держателем средств фондов Сороса). Наш герой, свободно владеющий несколькими европейскими языками, оказался незаменим в бизнесе с партнерами из Европы. «В начале 60-х годов никто ничего не знал о европейских ценных бумагах, — вспоминал он. — Поэтому я мог приписывать любые показатели европейским компаниям, которые проталкивал здесь (в Америке. — «Итоги»). Это тот случай, когда слепой ведет слепого».

Кстати, «европейская специализация» у Сороса проявилась и в ходе создания им в 1969 году прообраза будущего инвестиционного фонда Quantum. Фонд был зарегистрирован в офшоре на Нидерландских Антильских островах, что помогало избегать налогов и не раскрывать акционеров. Кто они, его первые благодетели? Сегодня известно, что среди 99 частных инвесторов фондов Сороса нет ни одного американца (за исключением самого Сороса). Нет ни одного гражданина США и в совете директоров. Там заседают швейцарские, итальянские и британские финансисты — те самые, кто в конце 60-х годов и вложил «в Сороса» первые 6 миллионов долларов. За годы активы Quantum выросли в несколько тысяч раз! Инвесторы получили прибыль в размере 35 миллиардов долларов.

Вы спросите, как это делается. Ответ может быть только такой: Сорос никогда не повторяется.

Бей и беги

22 сентября 1985 года Сорос атаковал Японию. За сутки он скупил миллионы и миллионы японских иен. На следующий день стало известно о падении курса доллара к иене на 4,3 процента. Сорос заработал за одну ночь 40 миллионов долларов.

Немалую прибыль приносят Соросу мистификации. В марте 1993 года наш герой предрек, что цена на золото должна резко подскочить. Мол, он получил некий инсайд, согласно которому власти КНР намерены скупить огромное количество золотых слитков для поддержания своей быстрорастущей экономики. Этого было достаточно, чтобы цены на золото за четыре месяца поднялись на 20 процентов — самый высокий уровень с 1991 года. Мировые биржи буквально сошли с ума. В момент, когда цены на благородный металл достигли запредельных высот, Сорос и его друг сэр Джеймс Голдсмит включились в «золотую лихорадку» — они втихую начали распродажу своего золотого запаса с фантастической прибылью.

В разные годы Сорос атаковал валюты Таиланда, Малайзии, Индонезии и Мексики. Он скупал активы на местном рынке, ведя других инвесторов за собой. Те, предполагая, что финансовый гуру знает что-то, чего не ведают они, послушно толкали цены вверх. Сорос же, выждав момент, начинал распродажу скупленных по дешевке активов, делая свои 50, а то и 100 процентов прибыли. И молниеносно менял диспозицию, переходя на другой рынок, а часто и в другую страну, выискивая новые цели для спекулятивных атак. Такая тактика получила название «ударить — и убежать».

В 2007 году Сорос принялся играть против рушащегося рынка американской ипотеки и показал 32-процентную доходность своих инвестиций! В 2008-м прибыль финансиста составила вроде бы скромные 8 процентов. Но это в разгар мирового кризиса, когда средний убыток хедж-фондов составлял 19 процентов годовых.

А недавно, заявив, что европейская валюта может и не пережить долговой кризис в Греции, он принялся продавать бумаги, номинированные в евро, и скупать золотые активы, хотя сам ранее говорил, что на рынке золота растет пузырь. В итоге его личное состояние выросло до 13 миллиардов долларов, а активы под управлением Soros Fund Management по сравнению с 2000 годом увеличились вдвое.

По подсчетам журнала Financial World, еще в 1993 году Джордж Сорос первым из управляющих инвестфондами заработал больше миллиарда и с тех пор неизменно держится в первой пятерке самых эффективных управляющих хедж-фондами. В 2009 году его личный доход составил уже более 3 миллиардов долларов. Ветеран рынка уступил лишь 52-летнему Дэвиду Тепперу, главе инвестфонда Appaloosa Management.

Клуб, который построил Джордж

Однажды еженедельник Time назвал Джорджа Сороса «современным Робин Гудом», который грабит богатых, чтобы отдавать часть награбленного бедным. Доля правды в этом есть: за 30 лет Сорос потратил на благотворительность примерно 8 миллиардов долларов. Но только доля. Потому что благотворительность нашего героя имеет свою специфику: Сорос финансирует главным образом политические проекты. Первый основанный им благотворительный фонд Open Society был создан в США еще в 1979 году. Наибольшее внимание филантроп уделял Восточной Европе. В 1984 году, то есть еще до начала перестройки, был открыт некоммерческий фонд Сороса в его родной Венгрии. А спустя три года — в СССР. В странах советского блока активно спонсировалось диссидентское движение. К середине 90-х вложения Сороса в сеть некоммерческих организаций превысили 350 миллионов долларов в год. За несколько лет только в России на программы института «Открытое общество» он потратил, по разным оценкам, от одного до двух миллиардов долларов.

Любопытный факт. Сорос никогда не состоял в правлении своего главного хедж-фонда Quantum. Юридически он числился там лишь как советник. Но компанию Soros Fund Management, через которую проходят все средства на благотворительность, Сорос возглавляет лично.

Официальные биографы пытаются выставить его благотворителем-одиночкой. Но есть и другое мнение. В октябре 1996 года было опубликовано досье, основанное на отчете исследовательской группы EIR (Executive Intelligence Review) в Висбадене и озаглавленное «Резюме мегаспекулянта Джорджа Сороса». В этом документе Сорос называется публичным финансовым агентом мощной сети частных инвесторов, которым-де самим не с руки светиться в мире спекуляций. Ядром организации названы аристократические и даже королевские фамилии Европы, включая британский Дом Виндзоров. Сеть, называемая «Клубом Островов», была якобы создана после Второй мировой войны. Данное образование позволяло его членам открыто не использовать госинституты ради достижения тех или иных экономических и политических целей. Штаб-квартирой «Клуба» исследователи называют Лондон.

Конспирологический миф? Скорее всего. Но именно Сорос сыграл огромную, если не решающую роль в окончательном изъятии британского фунта стерлингов из европейского механизма обменных курсов. Притормозив Великобританию на пороге еврозоны, он помог достижению долгосрочной цели, провозглашенной «железной» Маргарет Тэтчер: ослаблению экономической стабильности континентальной Европы.

В общем, к Соросу прочно приклеился ярлык финдиректора мировой закулисы. Россия в этом плане не исключение. Именно он, вмешавшись в скандальную гонку за «Связьинвест», в известной мере спровоцировал в 1997 году «войну олигархов». Хотя до сих пор непонятно — вложил Сорос в сделку свои деньги или нет. Сам он называет эту страницу биографии худшей в своей жизни. Купив блок-пакет «Связьинвеста» за 1,875 миллиарда долларов, партнеры продали его в 2004 году лишь за 625 миллионов...

Еще лет десять назад Сорос начал превращать свою империю в семейное предприятие. Но несмотря на то, что магнату исполняется 81 год, страсть делать деньги из ничего у него осталась. Он имеет обыкновение появляться на рынке в пиковые моменты и уходить в период затишья. За первое полугодие 2011-го убытки Quantum составили 6 процентов. И Сорос взял паузу: он не любит, когда его имя ассоциируется с убытками. Вот получит хороший инсайд, сформирует новую спекулятивную схему и вернется. Можете не сомневаться.

Александр Чудодеев

Председатель Гостаможслужбы Украины Игорь Калетник посетил с рабочим визитом Будапешт и встретился с вице-президентом Национальной налоговой и таможенной администрации Венгерской республики Миха Арнольдом.В ходе встречи были достигнуты договоренности о введении "Системы раннего предупреждения о возникновении чрезвычайных ситуаций". Такой опыт уже успешно работает на украинском-польской границе. Принципиальной позицией таможенной службы Украины остается недопустимость очередей в пунктах пропуска. И эффективное использование Системы должно препятствовать их возникновению. Оно предусматривает взаимное информирование, в случае, если количество оформленных транспортных средств опускается ниже оптимальной. А время ожидания в очереди составляет на пассажирской участке - более 2 часов, а на грузовой - более шести. В случае возникновения очереди руководители таможенных постов должны принимать комплекс исчерпывающих мер для оперативного их устранения.

Стороны также рассмотрели возможность внедрения предварительного обмена информацией. Что позволит эффективнее бороться с контрабандой и нарушениями таможенных правил. Ведь таможенники обеих стран будут иметь данные по весовых и количественных характеристик транспортных средств еще до их прибытия в пункт пропуска. Если такая договоренность будет достигнута, это позволит существенно усилить совместную противодействие контрабанде табачных изделий в Евросоюз. Ведь этот вопрос остается одним из самых острых, учитывая масштабные задержания контрабандных сигарет как таможенной службой Украины, так и венгерской стороной.

Пока же главные таможенники Украины и Венгрии договорились осуществлять эффективный обмен информацией и проводить совместные мероприятия, направленные на выявление, как самих фактов незаконного перемещения табачных изделий, так и непосредственно причастных к этому лиц.

Еще один важный аспект взаимодействия - подготовка к проведению Евро 2012. И создания всех условий для комфортного и быстрого пересечения границы организаторами, участниками и болельщиками Чемпионата. Венгерская сторона заинтересовалась опытом совместного контроля по принципу "единой остановки", который успешно внедряется украинскими таможенниками с польскими и молдавскими коллегами. Это означает, что таможенники обеих стран находятся в пункте пропуска по одну сторону общей границы и гражданам не приходится проходить таможенный контроль дважды.

На встрече также присутствовал Чрезвычайный и Полномочный посол Украины в Венгерской республике Юрий Мушка, что свидетельствует о повышенном внимании со стороны внешнеполитических ведомств к работе таможенных органов

Ведь динамика и содержательность встречи позволяет надеяться, что плодотворный переговорный процесс уже в ближайшее время даст конкретные результаты в виде дальнейшего упрощения таможенных процедур.

Чистая прибыль австрийской инвестиционной группы Immofinanz, работающей на рынках недвижимости стран Европы и России, выросла по итогам последнего финансового года компании на 60% - до 313,5 миллиона евро, сообщается в материалах отчетности группы.

Финансовый год закончился для компании 30 апреля 2011 года.

"Год показал улучшения как в отношении доходов от аренды, так и в отношении прибыли от управления активами", - отмечается в докладе.

В нем указывается, что за этот год доход компании от сдачи недвижимости в аренду вырос на 6,9% - до 578,9 миллиона евро. Результаты операционной деятельности увеличились на 25,7% - до 458,7 миллиона евро.

"Этот рост вызван не только увеличением доходов от управления активами, но и значительным ростом доходов от продажи (плюс 74,7% с 30,8 миллиона евро до 53,8 миллиона евро) и строительства объектов недвижимости (с минус 19,4 миллиона евро до 44,6 миллиона евро)", - также отмечается в материалах.

Immofinanz Group была создана в 1990 году. Портфель активов компании включает в себя более 1,6 тысячи объектов недвижимости на сумму около 8,5 миллиарда евро. Основными сферами деятельности группы являются приобретение и управление объектами инвестиций, осуществление девелоперских проектов и продажа объектов недвижимости. Компания работает в Австрии, Германии, Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии, Польше и России. Группа владеет в Москве торговыми центрами "Золотой Вавилон I", "Золотой Вавилон II", "Золотой Вавилон Ростокино", комплекс "Пятая авеню" на улице Маршала Бирюзова.

Мощность парфюмерно-косметического производства компании Unilever, одного из мировых лидеров по производству потребительских товаров, в Санкт-Петербурге с запуском дополнительных линий выросла в 2,5 раза, инвестиции в проект составили 6,8 миллиона евро, следует из сообщения компании.

Максимальная производительность фабрики благодаря установке нового миксерного оборудования на участке приготовления моющих средств достигла 20 тонн продукта в час. Под выросшие потребности и возможности производства произведено увеличение емкости складов хранения сырья в 1,5 раза, а также построена станция водохимической подготовки.

Парфюмерно-косметическая фабрика Unilever в Санкт-Петербурге является одним из крупнейших производств, принадлежащих компании в Европе, и экспортирует продукцию во многие государства Евросоюза и СНГ. Как сообщается в релизе компании, на сегодняшний день порядка 20% всей выпускаемой продукции поставляется в Западную и Центральную Европу, в том числе в Австрию, Бельгию, Великобританию, Венгрию, Германию, Италию.

Компания Unilever была основана в 1930 году в результате объединения нидерландской Margarine Uni и британской Lever Brothers. В настоящее время в портфеле из примерно 400 брендов компании, представленных на рынках 170 стран мира, находятся такие известные марки как Lux, OMO, Signal, Impulse, Sunsilk, Timotei, Denim, Delmy, Dove, Rexona, Axe, Domestos, Knorr, Calve, Rama, Lipton, Brooke Bond и многие другие. На 264 производственных объектах Unilever в сотне стран мира работают около 163 тысяч сотрудников.

Чистая прибыль Unilever в первом полугодии 2011 года выросла на 9% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года и составила 2,4 миллиарда евро. Чистая прибыль по итогам 2010 года показала рост на 26% и составила 4,6 миллиарда евро.

На российском рынке Unilever работает с 1992 года. Помимо российской фабрики по производству мороженого Inmarko, Unilever в настоящее время располагает семью крупными российскими предприятиями, в том числе заводом по выпуску соусов и спрэдов в Москве, чаеразвесочной и парфюмерно-косметической фабриками в Санкт-Петербурге, пищевой фабрикой в Туле, а также фабриками мороженого в Туле, Новосибирске и Омске.

Последние мирные дни?

Государства ЦВЕ: конец иллюзий о золотом веке

Резюме: Возможно, скоро мы будем вспоминать период до 2012 г. как последний относительно длительный мирный период, в течение которого вооруженные силы преимущественно сокращали, боевые ракеты в основном демонтировали, а отношения России с соседними странами скорее «оттаивали». И когда восточноевропейские страны являлись не фронтовой полосой, а мирной и уютной территорией.

Мировой экономический кризис, разразившийся в 2008–2010 гг., возымел неожиданный эффект – он поставил под сомнение успешность третьей волны демократизации в Европе. Относительно молодые демократии Греции, Испании и Португалии, возникшие в 70-е гг. прошлого века на обломках правых авторитарных режимов, а также преобразованные совсем недавно из левых диктатур общества Центрально-Восточной Европы, сталкиваются с тяжелыми социально-экономическими проблемами и испытывают огромное политическое напряжение. Многие граждане этих стран теперь сомневаются в ценностях, казавшихся прежде неоспоримыми, – общий европейский рынок, еврозона, либеральная демократия западного типа, правовое государство и свободная капиталистическая экономика. Даже НАТО, представлявшаяся универсальной гарантией безопасности, заставляет усомниться в своей дееспособности.

Кризис охватил не только отдельные государства, но и всю европейскую интеграцию, ради которой страны отказались от части суверенных прав и ограничили собственную свободу. Под угрозой оказались и Маастрихтские критерии, определяющие европейскую систему экономического регулирования. При этом новый набор общих критериев, которые соответствовали бы условиям кризиса, не выработан. Руководство Евросоюзом все в большей степени концентрируется в руках ведущих держав, прежде всего Германии, а страны «третьей волны» вытесняются на периферию.

Базовые трудности приспособления к общеевропейским процессам, которые наблюдаются в центрально-восточноевропейских государствах, характерны и для Южной Европы. Вплоть до настоящего времени и те и другие не смогли решить принципиально важные задачи:

выработать удовлетворительную практику регулирования деятельности национальных и зарубежных предприятий на внутреннем рынке;приспособиться к господствующей в Центральной Европе германской модели социально-экономического развития, для которой характерно стимулирование накоплений, экспортная ориентация производства, низкий уровень дефицита госбюджета и платежного баланса, а также небольшая внешняя задолженность;целенаправленно использовать на протяжении длительного периода систему мер вынужденной адаптации к условиям кризиса, что оказалось для указанных стран неприемлемым из-за особого «средиземноморского» уклада жизни.

Государства Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ) упорно – хотя каждая страна по-своему – борются со схожими проблемами. Практически всем восточноевропейским странам сегодня грозит новый и весьма продолжительный откат на периферию (политическая и социально-экономическая ситуация в Польше выглядит лучше, но лишь со стороны). Похоже, что госпожа История решила снова указать наше место в классе: «Эй, вы, неудачники-восточноевропейцы! Опоздавшие на урок выскочки из авторитарных режимов! Ну-ка быстро на задние парты!». Западная Европа, пришедшая в школу гораздо раньше и успешно постигшая курс наук, явно не знает, что с нами делать. Судя по всему, придется нам действительно вернуться туда, откуда мы появились: на «ничейную» территорию. И, возможно, остаться здесь на долгое время.

Порознь против кризиса

В 2011 г. перед Венгрией и Польшей, которые одна за другой председательствуют в Европейском союзе, открылись немалые возможности. Используя их разумно, обе страны смогли бы внести позитивный вклад в преодоление кризиса, а также содействовать формированию европейской послекризисной модели. Однако шанс наверняка будет упущен. Ведь государства Центрально-Восточной Европы до сих пор не объединились, не выступили общим фронтом на борьбу с кризисом, не выработали совместные программы. Вместо этого они взялись бороться с кризисными явлениями поодиночке, добиваясь результата то лестью, то угрозами.

Вслед за драматическими событиями, развернувшимися с крахом Lehman Brothers, правительства ведущих стран ЕС и Европейский центральный банк перестали финансировать не входящие в еврозону государства Евросоюза, а также отказались предоставлять им финансовые гарантии. Таким образом, страны ЦВЕ оказались брошены в пустыне ликвидности без единого глотка воды. Но даже в этой ситуации правительства и центральные банки этих государств не сумели объединиться во имя улучшения своего положения.

В результате Венгрия балансировала некоторое время на грани дефолта. От банкротства ее спасло лишь достижение особой договоренности с Международным валютным фондом и Европейским союзом о получении значительного кредита. Остальные центрально-восточноевропейские государства, чья внешняя задолженность была не столь велика, попали в тяжелую ситуацию несколько позже. Очевидно, что добиться успеха в переговорах с эгоистично настроенными европейскими державами было бы трудно и всем вместе. Но ведь даже и не пытались. Более того, правительства восточноевропейских стран наперебой доказывали, что проводят совсем другую экономическую политику, чем, например, венгры или латыши.

В первой половине 2009 г. в Европейском союзе председательствовала Чехия. Прага приложила усилия к тому, чтобы воспрепятствовать росту протекционизма внутри ЕС, включая стремление наиболее развитых государств (прежде всего Франции) оградить от кризиса свою промышленность и закрыть для этого предприятия, созданные ими в ЦВЕ. Мы прекрасно сознавали, что рост протекционизма только усугубит кризис и породит небывалый скачок безработицы. Однако на саммите ЕС в марте 2009 г. именно венгерский премьер Ференц Дюрчань заблокировал чешские инициативы, предложив срочно выделить центрально-восточноевропейским странам финансовую помощь на сумму 190 млрд евро. Этим он нивелировал усилия чехов, бросив комок земли на гроб правительства Топаланека, а заодно и в собственную политическую могилу. Понятно, что в споре с французами о вреде протекционизма и в дискуссии с немцами по поводу пакета экстренной финансовой помощи шансы одержать верх были ничтожными. Но все же можно было сесть в калошу не так глупо.

Весной 2010 г. венгерскому правительству во главе с Гордоном Байнаи удалось добиться принятия общей энергетической программы на будапештском совещании руководителей Вышеградской четверки (Венгрия, Польша, Словакия и Чехия). Это был серьезный успех. Однако следующий кабинет во главе с Виктором Орбаном оценил такое сотрудничество как бесперспективное. Государства ЦВЕ, включая Вышеградскую четверку, не имеют общей политики и в отношениях с Российской Федерацией. Каждая страна отдельно ведет переговоры с Москвой о ценах на энергоносители, инвестиционном сотрудничестве и других вопросах, словно мы живем не в одном регионе.

В 2010 году Венгрия и Польша сделали попытку договориться с ЕС о том, чтобы показатели частных фондов обязательного пенсионного страхования не включались в отчетность по формированию государственного бюджета и не увеличивали дополнительно его дефицит. К этой инициативе присоединился целый ряд других центрально-восточноевропейских стран. Однако как только со стороны Европейской комиссии обозначилась первая негативная реакция, венгерское правительство немедленно вышло из совместной инициативы и просто национализировало активы частных фондов обязательного пенсионного страхования. Ответ Евросоюза не заставил себя ждать: поляков похвалили за терпение как хороших учеников, а выдвинутую идею сочли достойной рассмотрения.

Примерно с 1970-х гг. развитие внешнеэкономических связей центрально-восточноевропейских государств характеризуется двухполюсной ориентацией. С одной стороны, мы зависим от импорта энергоносителей из бывшего Советского Союза. Но современные технологии и финансовые ресурсы поступают в основном из Германии и остальной Западной Европы. При этом Москва и Бонн/Берлин ведут с центрально-восточноевропейскими государствами селективные переговоры, индивидуально формируют товарные рынки в отношении каждой страны и диктуют цены. В результате, когда отношения между русскими и немцами складываются благоприятно, нам тоже в материальном отношении неплохо, поскольку что-то «перепадает» от хорошей внешнеполитической конъюнктуры, но при этом нас почти не считают за людей и игнорируют наш суверенитет. Когда же немцы и русские ссорятся, у нас «трещат чубы» и мы несем ощутимые потери, однако с гордостью держим развевающиеся на ветру национальные флаги.

Экономические интересы Вашингтона в Центрально-Восточной Европе были к концу 2010 г. незначительными. Однако в сфере безопасности роль Америки остается определяющей. Таким образом, складывается парадоксальная ситуация, ведь в области экономической модернизации и регулирования внешней задолженности центрально-восточноевропейские страны решающим образом зависят от Германии, которая по многим вопросам мировой экономической политики расходится с Соединенными Штатами. С другой стороны, государства ЦВЕ следуют в русле американской геополитической и военной стратегии, подвергаемой со стороны Германии за последнее время все большей критике. Призрак российско-германской сепаратной сделки наподобие тех, что несколько раз заключались в ХХ веке, страшит ЦВЕ и заставляет государства еще больше сплачиваться вокруг США, в которых (а не в НАТО) они видят единственную защиту на такой случай.

Два пути – западный и восточный

Удастся ли центрально-восточноевропейским государствам преодолеть нынешний кризис? И какая общественная модель сложится здесь после его завершения? Судя по всему, Чехия, Словакия и отчасти Польша к настоящему времени согласились проводить в среднесрочной перспективе рестриктивную экономическую политику, которая должна привести к сокращению задолженности и улучшению бюджетного равновесия. Этот курс им настойчиво рекомендуют не только Германия, но также Европейская комиссия и Европейский центральный банк.

Требования финансового аскетизма, предъявляемые к центрально-восточноевропейским государствам, связаны с надеждой, что ориентированное на экспорт развитие ФРГ (а эта крупнейшая европейская экономика придерживается принципов сохранения положительного платежного баланса и увеличения сбережений) рано или поздно «потянет» за собой страны-соседи, которые воспримут, наконец, германскую модель. Многие полагают, что реализация подобного сценария в целом приведет к восстановлению докризисной ситуации и ускорению процессов конвергенции в рамках Европейского союза. Предполагается также, что это способствует формированию гражданских обществ в центрально-восточноевропейских государствах. Причем увеличится склонность указанных обществ к накоплению: как в результате повышения численности среднего класса, так и под влиянием старения населения. Таким образом, центрально-восточноевропейский социум станет со временем более дисциплинированным и, если угодно, все более онемеченным.

Правда, в «онемечивание» трудно поверить хотя бы потому, что даже проживающим на территории бывшей ГДР восточным немцам, несмотря на полученную ими огромную финансовую помощь, так и не удалось подтянуться к уровню западногерманских земель. Отсюда вытекает опасение, что рестриктивная экономическая политика будет лишь сдерживать развитие центрально-восточноевропейских стран, которые из-за этого долго не выйдут на траекторию устойчивого подъема.

Как бы то ни было, рекомендации Еврокомиссии и ЕЦБ представляют собой эклектичный, но все же достаточно последовательный и прагматичный подход к борьбе с кризисом. В центре этого подхода – ограничение государственного и частного потребления, концентрация ресурсов на ускорении хозяйственного роста и преодолении отсталости в стратегически важных областях, широкое привлечение внешних источников развития, а также согласование важнейших направлений экономической активности с основными глобальными тенденциями. Сюда добавляется требование далеко идущих структурных реформ. В политическом смысле такой подход к борьбе с кризисом можно назвать интернационалистическим, антипопулистским, евроцентричным, базирующимся на институтах частной собственности и правового государства, а также вполне дружественным по отношению к глобализации. Это – западный подход.

Однако есть и другой подход – восточный: националистический, популистский, евроскептический, государственно-капиталистический, базирующийся на стимулировании роста потребления, а также антиглобалистский. Его избрало правоцентристское правительство Венгрии во главе с Виктором Орбаном. Будапешт считает, что ему удастся пойти собственным путем – через воссоздание сильного государства, которое добьется от международных организаций и транснациональных корпораций возвращения утраченного суверенитета, достигнет укрепления национального капитала, увеличит внутреннее потребление, а также привлечет в экономику дополнительные ресурсы из динамично растущих индустриальных стран, прежде всего – Китая и России. Возникшие убытки должны компенсироваться не налогоплательщиками, а крупными зарубежными инвесторами и фондами будущих поколений. Причем такому особому венгерскому пути развития соответствует особая венгерская модель потребления, которую государство формирует через управление общественным потреблением, а также с помощью влияния на потребление частное.

В определенном смысле венгерские власти пытаются воздействовать на Евросоюз тем же способом, при помощи которого кадаровское руководство коммунистической Венгрии оказывало давление на СССР после 1956 года. Будапешт требует для себя послаблений и исключений из общепринятой модели, угрожая в противном случае эффектом домино – в минувшие времена для соцлагеря, сегодня – для ЕС.

Государственные учреждения и методы управления в коммунистических государствах Центрально-Восточной Европы были очень похожими. Но повседневное бытие в них сильно отличалось. В Венгрии индивидуальная жизнь простых людей характеризовалась относительной свободой, здесь была разрешена мелкая частная собственность, допускалась более широкая возможность ездить за границу. Для большинства граждан других социалистических стран, где уровень индивидуальной свободы был ниже, а экономика не столь многоукладна, это оставалось пределом мечтаний или недостижимым идеалом.

«Осуществленный в 1968 г. переход Венгрии к новому хозяйственному механизму явился очень важным шагом, который привнес элемент рациональности в экономику, – отмечал Чарльз Гати. – Венгерская экономическая реформа открыла новые широкие возможности, прежде всего в области развития сельского хозяйства, сферы услуг и мелкого предпринимательства. Благодаря этой реформе план и рынок получили шанс для некоего взаимного сосуществования. Одновременно начал повышаться жизненный уровень венгерских граждан. При этом кадаровский “гуляшный коммунизм” (возможно, это уместно назвать одной из ранних версий перестройки) был дополнительно подкреплен относительным усилением толерантности и открытости режима (это можно назвать, в свою очередь, одним из первых вариантов гласности)».

Обитатели тогдашнего самого веселого барака в социалистическом лагере, именуемые до сих пор Homo kadaricus, строили на этом особый форинт-национализм. Они гордились не родным языком или историей, а достигнутым образом жизни. Им действительно удавалось вести такую жизнь, которой не могли похвастаться ближайшие соседи, за исключением «капиталистических» австрийцев, которые и служили примером для подражания. Австрийцев, в свою очередь, также воодушевляла отнюдь не история или былая слава давно рухнувшей монархии, а достигнутый уровень жизни, или Schilling-национализм. Они же равнялись на проигравших войну, но выигравших благоустроенный и сытный мир немецких Deutschmark-националистов.

В 1989 году подавляющая часть венгерских граждан считала, что радикальная системная трансформация даст им возможность уже в ближайшее время превратиться в «австрийцев» или даже «немцев», поэтому они охотно двинулись на зов элиты в Европейский союз, НАТО и в целом на Запад. Однако мечтам не суждено было сбыться. Сегодня Австрия с ее уровнем жизни так же далека от нас, как тогда, а может, и еще дальше. В конечном итоге это подтолкнуло общество к особому «венгерскому пути».

На очередных парламентских выборах подавляющая часть избирателей проголосовала за правоцентристские и радикально правые партии, которые провозглашают необходимость построения сильного национального государства, открыто заявляют о евроскептицизме и предвещают близкий закат Европы. В этих политических движениях можно встретить традиционных националистов, испытывающих фрустрацию из-за политических символов, исторических обид и просто личных эмоций, но попадаются и оперирующие смысловыми понятиями «националисты образа жизни», которым не удалось за минувшие годы решить свои материальные проблемы. Обычно первые удовлетворяются размахиванием национальными флагами и выкрикиванием лозунгов. Со вторыми дело обстоит сложнее. Воспринять и легитимировать новую власть они готовы лишь в случае, если она гарантирует им стабильное повышение уровня жизни на годы вперед.

Время покажет, кто был прав. Экономика Евросоюза находится в тяжелом положении, институты трещат по швам. Не исключено, что единая Европа вообще не сможет решить свалившиеся на нее проблемы: острейшие кризисы в Греции, Ирландии, Португалии и Испании, усугубляющиеся на глазах трудности сохранения еврозоны, начавшаяся весной 2011 года неразбериха в связи с попыткой объединить усилия по сокращению государственной задолженности.

Германия отчаянно борется за спасение евро и общей экономической политики Евросоюза. Германский подход основан на идее принятия специального Пакта повышения конкурентоспособности, который предусматривает более тесное сотрудничество в области сокращения государственной задолженности, ужесточение контроля над дефицитами госбюджетов стран-участниц, определенную унификацию национальных систем в области пенсионных отчислений и налога на прибыль. Кроме того, укреплению евро и сохранению еврозоны будет способствовать планируемое введение еврооблигаций. Если упомянутый Пакт будет принят, появляются предпосылки для возникновения двухскоростного Евросоюза даже в рамках зоны евро. Еще более острая проблема встает перед не входящими в еврозону странами ЕС: подключаться к намечаемому углублению финансово-экономического сотрудничества либо оставаться на длительный период вне его рамок?

Лидер польской консервативной оппозиции Ярослав Качиньский сделал 30 января 2011 г. очень решительное заявление: «Польша не должна присоединяться к еврозоне в течение по крайней мере ближайших двадцати лет или даже больше. Складывающееся в некоторых из стран еврозоны положение свидетельствует о том, что введение евро для Польши пока не выгодно. Вместо того, чтобы быть замененной на евро, нынешняя польская национальная валюта – злотый – должна стать третьей резервной валютой в центрально-восточноевропейском регионе». Качиньский отметил, что финансовую ситуацию в Польше можно улучшить за счет обложения налогом банковских операций. Он также высказался за то, чтобы польские финансовые институты, принадлежащие в основном зарубежным банкам, были национализированы, а для зарубежных банков был введен запрет на приобретение ими активов в польских энергетических и нефтехимических компаниях.

Возможно, незаметно для себя мы уже вступили в «пост-евросоюзную» эпоху, во всяком случае – Европейский союз, каким мы его знали последние десятилетия, уходит в прошлое. И теперь каждая страна должна сама заботиться о себе. Согласно такому представлению, грядет упадок международных финансовых институтов и транснациональных корпораций. Их роль возьмет на себя сеть крупных и мелких государственных учреждений, а также частных национальных предприятий. Правовые государства западного типа постепенно уступят место «суверенным демократиям» и централизованно управляемым общественным системам. Некоторые вообще считают, что наступает эра широкого распространения неонационализма и социального популизма, предвестницей чего является Венгрия с ее нынешним премьером Орбаном.

В 2009 г. Венгерская Республика благодаря действиям правительства Байнаи начала было преодолевать финансово-экономический кризис. Сегодня реальные индикаторы экономического развития Венгрии, особенно после частичной реализации введенного Байнаи комплекса мер, совсем не так плохи, как может показаться. Но хорошие новости из Будапешта бесполезны, потому что им не верят. И правильно делают, потому что между этими показателями и политикой Орбана – огромный разрыв.

Несколько лет назад польские аналитики опасались, что ошибки братьев Качиньских найдут в Венгрии благодатную почву для тиражирования. Однако тогда еще невозможно было представить, что Виктор Орбан изобретет уникальный коктейль, в котором политический национально-консервативный популизм Качиньских соединится с антизападными мерами в экономике. Вслед за победой на общих парламентских выборах в апреле-мае 2010 г. новое руководство ввело значительные антикризисные налоги на финансовые институты, а также крупные предприятия. Почти одновременно национализированы активы частных фондов обязательного пенсионного страхования, величина которых составляла порядка 10% по отношению к валовому внутреннему продукту. Частные предприятия стали проверять на предмет того, осуществляют ли они повышение зарплаты рабочих и служащих. В печати начались нападки на известных писателей, ученых и музыкантов. Наконец, принят новый закон, резко ограничивающий свободу средств массовой информации. Это вызвало широкую волну негодования в Европе и США. Позднее на основе замечаний Европейской комиссии в текст закона были внесены поправки. Однако война за право контроля над средствами массовой информации в Венгрии до сих пор продолжается.

Не исключено, что «отважное» начинание, предпринятое братьями Качиньскими в Польше и продолженное Робертом Фицо в Словакии, Виктор Орбан доведет до логического завершения. И вслед за Будапештом вновь наступит черед Праги, Братиславы, Варшавы и других столиц. Сравнительно недавно Цезарь Кованда уже обратил внимание на опасность распространения в Польше венгерской болезни и указал на ее первые симптомы: быстрый рост дефицита госбюджета, чрезмерное увеличение государственной задолженности, а также превышающие возможности национальной экономики масштабы социальных обязательств. Он наглядно показал, как «страна-отличница» центрально-восточноевропейского региона может на глазах превратиться в «больного человека».

ЦВЕ в мире опасностей

Европейские неурядицы – элемент общей достаточно безрадостной палитры мировой политики. Если победу на президентских выборах в Соединенных Штатах в 2012 году одержит кандидат от Республиканской партии, то разрядка, наметившаяся с 2008 года, закончится. Если будет переизбран Барак Обама, то нынешний dОtente может еще некоторое время продлиться, но едва ли станет необратимым. По результатам президентских выборов-2012 в России либо относительно миролюбивого Дмитрия Медведева сменит жесткий Владимир Путин, либо возникнет новая расстановка сил. Если снова вернется Путин – на земле голубь, а в небе ястреб, – возникнет перманентная угроза, что российский лидер может в любой момент скорректировать перезагрузку, нажав кнопку «отмена».

Смена власти произойдет и в Китайской Народной Республике. Большинство экспертов ожидают в связи с этим скорее заморозков, нежели оттепели. Холодные ветры стали все чаще определять погоду в Западной Европе, где ориентированные на сотрудничество и достижение компромиссов политики переживают не лучшие времена.

Возможно, скоро мы будем вспоминать период до 2012 г. как последний относительно длительный мирный период, в течение которого вооруженные силы преимущественно сокращали, боевые ракеты в основном демонтировали, а отношения России с соседними странами (за вычетом отдельных эксцессов, наподобие грузинской войны) «оттаивали». Одним словом, когда восточноевропейские страны являлись не фронтовой полосой, а мирной и уютной территорией. Этого точно уже не будет, если имперская Америка начнет использовать чужие трудности для нанесения беспощадных ударов, ослабевшая Россия станет конвертировать свои внутренние проблемы во внешнюю агрессивность, а Европейский союз погрузится в хаос.

«Современное международное положение, – указывает Патрик Стюарт, – является гораздо более сложным и неупорядоченным, чем Белый дом готов признать. Фактически идет гоббсовская война, когда все сражаются против всех. Очевидно, что глобальная взаимозависимость усиливается, но фундаментальные интересы отдельных государств по-прежнему сталкиваются между собой и приводят к конфликтам под воздействием нарастающей стратегической конкуренции. В этой обстановке администрации президента Обамы удается демонстрировать поразительное хладнокровие, словно она не замечает быстро падающего влияния США на мировой арене. По сути, сегодня ей приходится выжидать, пока национальные интересы ведущих держав и новых индустриальных государств, а также их общие приоритеты безопасности совпадут... Но при этом остается непроработанным до конца самый мрачный сценарий. Что будет, если новый мировой порядок станет началом эпохи реальной многополярности при отсутствии взаимного учета общих интересов и многостороннего сотрудничества?»

При упоминаемом Стюартом наиболее мрачном варианте развития событий центрально-восточноевропейский регион от Балтики до Балкан почти наверняка превратится в арену столкновений (экономических и идейно-политических с военным компонентом) американцев, русских и немцев в борьбе за очередной передел зон влияния, а также приобретение контроля над финансовыми институтами, энергетическими объектами и распределительными сетями.

Схватка за контроль над Центрально-Восточной Европой уже началась. На переговорах в Киеве, Бухаресте и Белграде, состоявшихся весной 2011 г., российский премьер-министр Владимир Путин предложил украинским, сербским и румынским партнерам стратегическое взаимодействие, прежде всего в области энергетики. Очевидно, что главной целью такого обходного маневра было стремление ослабить связи вышеназванных стран с западным блоком. Но ведущие представители Запада не дремали и предприняли встречный охват. Визит в Варшаву президента Барака Обамы 27–28 мая 2011 г. и его беседа за ужином с руководителями восточноевропейских государств могут перечеркнуть стратегические намерения Москвы. Тогда же Обама заявил о запланированном размещении в Польше американских военно-транспортных самолетов С-130 и истребителей F-16, а также о согласованном участии американских компаний в разработке имеющихся на польской территории крупных месторождений сланцевого газа. Таким образом, американский лидер обозначил существенное усиление присутствия Соединенных Штатов на восточном фланге НАТО в ближайшей перспективе.

Любопытно, что незадолго до этого в ходе очередного саммита «Большой восьмерки» Обама демонстративно обсуждал с российским президентом Медведевым широкий круг ближневосточных проблем, но явно не посвятил своего партнера в имеющиеся планы по дальнейшему развитию отношений Вашингтона с государствами Центрально-Восточной Европы.

Переговоры о вступлении в ЕС Хорватии (намечено на 2013 г.) и Сербии (после «нежданного» обнаружения Ратко Младича и Горана Хаджича) могут ускориться, продолжится осуществляемая США через Польшу активная поддержка белорусской демократизации, а Украину западные лидеры не бросят на произвол судьбы. Это смешает карты планам Москвы по распространению на ЦВЕ зоны своего влияния. Вашингтонская администрация стала действовать в этом регионе активней, почти не обращая внимания на чувствительность русских, а также все чаще переходя от использования soft power к hard power.

* * *

Если реализуется наиболее неблагоприятный конфронтационный сценарий, у государств ЦВЕ не останется пространства для маневра. Кошмар, от повторения которого, казалось, навсегда излечила евро-атлантическая интеграция, может возвратиться, Zwischeneuropa («промежуточная Европа») опять попадет в клещи чужой конкуренции и станет заложником «больших игр».

Мы так и не выработали общей стратегии, не создали адекватную условиям экономического кризиса модель, не продумали до конца свое отношение к немецкому типу общественно-хозяйственного устройства, не задумались о возможности адаптации какой-либо иной западной или, может быть, общей для всех нас восточной модели. Вдобавок к этому мы до сих пор не имеем общего курса в отношениях с Западом и Россией.

Появятся ли у нас дальновидные политики? Будут ли когда-нибудь граждане, которых можно хоть в чем-то убедить? Или мы продолжим и дальше жизнь среди иллюзий? «Истина, которая имеет среди нас хождение, – заметил четыре с лишним столетия назад Монтень, – это не то, что есть на самом деле, а то, в чем мы убеждаем других: таким образом, мы называем деньгами не только настоящие деньги, но и фальшивые, если их принимают». Мы живем в эпоху фальшивых политических денег. В 1989 г. наступил исторический миг, когда на жителей Центральной Европы обратились взоры всего мира. Тогда мы платили настоящими деньгами, и нам платили тем же. Однако этот миг давно прошел. Возможно, что сейчас, когда в тяжелых условиях кризиса складываются новые модели – в 2011–2012 гг., – снова пришло наше время. Но готовы ли мы к нему?

Ласло Лендьел – генеральный директор Института финансовых исследований (Будапешт, Венгрия).

Венгрия. Польша > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 августа 2011 > № 739692 Ласло Лендьел

Италия: мост между Востоком и Западом

Баутдинов Гамэр Анварович — педагог, публицист, исследователь проблем истории, культуры, религии стран Европы и Востока. Многие годы работал в Италии: был редактором-корреспондентом и заведующим римского Бюро АПН, а в качестве профессора преподавал в старейшем европейском вузе — в Болонском университете. Автор книги “Итальянцы в России”, вышедшей в Милане на итальянском языке, составитель первого издания на русском языке речей и выступлений папы Иоанна Павла II — “Мысли о земном”. Лауреат международных журналистских премий городов Каррара и Модена, член правления Российской ассоциации делового и культурного сотрудничества с Италией. В “Дружбе народов” публикуется впервые.

Эстафета влияния

Единое Итальянское государство, отмечающее в этом году свое 150-летие, — одно из самых молодых в Европе. И вместе с тем Италия ассоциируется с глубокой древностью, античными памятниками, эпохой Возрождения. А итальянский остров Сицилия стал колыбелью европейской цивилизации — именно оттуда с VIII века до н.э. на ближние и дальние земли начало распространяться греческое влияние. Это и организация политической, экономической и общественной жизни, и устройство городов-полисов, и развитие различных сфер культуры и искусства… И даже многие древнегреческие мифы и легенды оказались так или иначе связанными с Сицилией.

Затем эту цивилизационную эстафету перенял Рим, унаследовав многое от греков и от населявших Апеннинский полуостров этрусков и других народов. Постепенно набирая силу и мощь, древний Рим не ограничился скромной территорией, на которой возникла легенда о его предполагаемых основателях, братьях Ромуле и Реме. Римские легионы под командованием опытных полководцев и императоров вышли далеко за пределы Апеннин и покорили множество стран и народов: от Британии и Дакии (нынешней Румынии), Крыма и Кавказа до Египта и Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока. В конце концов, даже Средиземное море стало для римлян “Маре нострум” (“Наше море”). Римская империя приобрела многонациональный характер, что потребовало от победителей разумной политики в отношении ее подданных, которые придерживались разных традиций, обычаев, верований. Но римляне, особенно на дальних окраинах своих владений, вовсе не стремились менять уклад и образ жизни местного населения. При этом они продолжали осваивать свои новые территории, развивать торговлю, строить дворцы и храмы, прокладывать дороги, а руины многих известных римских сооружений, построенных, скажем, по типу римского Колизея, или следы древнеримских дорог можно и поныне видеть в различных уголках бывшей Империи.

Ее единству способствовала не только политика метрополии, в которой сочетались сила и убеждение. Связь между разными регионами поддерживалась также при помощи такого инструмента, как язык, каковым тогда была латынь. Правда, вне метрополии им пользовался только определенный круг лиц, связанных с какими-то административными или военными функциями. В то же время коренное население на покоренных землях продолжало говорить на своих языках и диалектах, поклоняясь местным божествам. Тем не менее римляне донесли до них культ олимпийских богов, унаследованных от греков, где Зевс, например, стал именоваться Юпитером, Афродита — Венерой, Посейдон — Нептуном.

На заре новой эры зарождается христианство, оказавшееся той скрытой силой, которая, вместе с другими факторами, стала подтачивать устои Римской империи. В то же время разные геополитические и социально-экономические причины привели к тому, что из-под ее власти постепенно начали выходить сначала далекие, а потом и европейские земли. Под натиском воинственных племен, которых принято называть “варварами”, в конце концов пал сам Рим, являвшийся столицей более тысячи лет. Ее бывшие провинции стали все более обособляться, и прежний общий латинский язык начал подвергаться влиянию местных языковых особенностей, что в конечном счете привело постепенно к созданию отдельных романских языков.

Между тем восточная часть бывшей Империи, отколовшаяся от метрополии, получила затем и новое название — Византия со столицей в Константинополе, и ей суждено было просуществовать еще почти целое тысячелетие. Добившись расцвета и блеска при первых императорах, особенно при Юстиниане, Византийская империя постепенно стала терять свое влияние, и в первые века второго тысячелетия она уже была вынуждена вести борьбу за свое существование. С Византией связан и один из этапов развития итальянской истории, который показал, какое огромное значение в жизни разных народов имеют проблемы этнической и религиозной толерантности.

Итальянцы открывают Восток

Итальянские исследователи крайне осторожно подходят к использованию в историческом контексте понятий “итальянцы” и “Италия”. Ведь до недавнего времени такой страны не было, а на Апеннинах на протяжении веков существовали небольшие государства. Это, к примеру, Венецианская и Генуэзская республики, Миланское и Тосканское герцогства, Неаполитанское и Савойское королевства, позднее называемые соответственно Королевством Обеих Сицилий и Сардинским королевством. Исключением из этого правила была Папское государство с центром в Риме, которое было образовано еще в VIII веке и находилось под властью Папы. Жители этих государств назывались не “итальянцами”, а были известны как венецианцы, генуэзцы, миланцы и ломбардцы, тосканцы и флорентийцы, неаполитанцы и сицилийцы, пьемонтцы, римляне и т.д. Впрочем, нынешние итальянцы называют себя так и теперь, и лишь за пределами Италии или, скажем, на футбольном стадионе, когда болеют за сборную страны, они проявляют свою итальянскую идентичность.

Относительно небольшие размеры государств, существовавших прежде на Апеннинах, не помешали им, однако, в Средние века занять ведущее место в развитии европейской цивилизации. Достаточно вспомнить тот огромный вклад в культуру, науку и искусство эпохи Возрождения, который внесли замечательные мастера архитектуры, живописи, скульптуры. Высокого уровня достигли также литература, философия, научные исследования. Еще одна сторона деятельности уроженцев Апеннин сделала их известными в разных уголках мира. Это мореплаватели, и первым среди них обычно называют имя генуэзца Христофора Колумба (Кристофоро Коломбо), которого связывают с открытием Америки, хотя свое название она получила по имени другого путешественника, флорентийца Америго Веспуччи.

Менее известным остается имя человека, который практически открыл для европейцев Восточную часть Европы и огромные просторы далекой Азии, большая часть которых ныне входит в состав Российской Федерации. Это был францисканский монах Джованни да (ди) Пьян дель Карпине, известный в русских источниках под латинизированным именем Плано Карпини (1190—1252). Он родился в умбрийском селении, которое сейчас называется Маджоне, близ озера Тразимено, и позднее стал последователем своего земляка Франциска Ассизского, основавшего монашеский орден францисканцев. Карпини прекрасно показал себя в качестве миссионера в германских землях и в Испании, что, видимо, было учтено при решении важнейшего для Европы вопроса.

В то время продолжались завоевательные походы монголов, которые начал сам Чингисхан и продолжили его сыновья и внуки. Их армии, покорив значительную часть азиатских земель, под предводительством внука основателя Монгольской державы Батыя обрушились на восточно-европейские земли, в том числе на русские княжества. Потом они стремительно двинулись на запад, прошли Польшу, Чехию и Венгрию и вышли к берегам Адриатики в районе территорий современных Хорватии и Черногории. И лишь смерть великого хана Угэдея в монгольской столице Каракоруме заставила Батыя прекратить дальнейшее наступление.

Монгольское нашествие основательно напугало европейских государей, включая Папу. И тогда было решено направить на Восток к монголам миссию с целью выяснить, что представляют собой эти “татары”, как зачастую называли в Европе завоевателей. Надо было оценить степень их опасности для европейцев, а Папу Иннокентия IV даже “осенила” идея предложить монголам принять католичество. Для выполнения этой миссии выбор пал на Плано Карпини, францисканца, поскольку монахи именно этого ордена считались наиболее искусными в дипломатических делах и неприхотливыми в быту и в странствиях. Ведь предстояло пересечь огромные пространства при отсутствии какой-либо точной информации о маршруте пути до Каракорума.

Спутником-переводчиком Карпини стал польский монах-францисканец Бенедикт Поляк, с которым они отправились в дорогу из Лиона, где состоялся церковный собор. Их путешествие, проходившее через Киев как туда, так и обратно, продолжалось более двух с половиной лет (1245—47 годы), и за это время путники преодолели более десяти тысяч километров. Это были первые западноевропейцы, побывавшие в ставке великого монгольского хана в Каракоруме. На основе увиденного и услышанного Карпини составил подробный отчет о своем путешествии (то же сделал и Бенедикт Поляк), рассказав о том, что собой представляют монголы, каковы их нравы и обычаи, как устроены их общество и государство и, особенно, как организована непобедимая монгольская армия. Его поразил разнородный этнический состав монгольской столицы и то, как там были представлены разные религиозные воззрения и верования: тюрко-монгольское тенгрианство, манихейство, шаманизм, буддизм, ислам. Подобная веротерпимость резко контрастировала с тем, что тогда наблюдалось в Европе. Путь миссионеров проходил по русским и соседним с ними землям, вплоть до Сибири, и Карпини смог убедиться, сколь многочисленны народы, населяющие это евразийское пространство. Он упоминает о “Великой Булгарии”, “Комании” (обширных половецких степях, вошедших позднее в состав Российского государства), “Русии”. “Вышеупомянутая земля очень велика и длинна”, — заключает автор.

Миссия Карпини в дальние края была высоко оценена Папой, который возвел его в сан архиепископа, выделив ему местом пастырского служения город Антивари (нынешний Бар в Черногории). А труд Плано Карпини, известный в русском переводе как “История монгалов”, стал важнейшим источником при изучении быта народов Евразии, включая Россию.

Карпини не только открыл путь европейцам в Восточную Европу и глубины Азии, но и положил начало миссионерству католических священнослужителей на Восток, вплоть до Ханбалыка (Пекина) и Юго-Восточной Азии. Иннокентий IV учредил даже “Конгрегацию братьев-путешественников”, в которую, наряду с францисканцами, вошли и доминиканцы. По пути передвижения католические братья создавали опорные пункты (кафедры или кустодии). Одна из них находилась в Каффе (ныне Феодосия), главном городе генуэзского Крыма, которую позднее преобразовали в епархию. Другая была создана в венецианской колонии Тана/Азак (нынешний Азов в устье Дона). Католические братья добрались и до столицы Золотой Орды (Улуса Джучи) — города Сарай ал-Махруса (“Богохранимый Дворец”). Здесь также соблюдался принцип веротерпимости, и наряду с исламскими, католическими и другими религиозными центрами в золотоордынской столице с 1261 года была открыта первая епархия Русской православной церкви — Сарайская.

Однако усилия католической церкви по “евангелизации” других народов, по большому счету, не дали нужных результатов. Более того, излишнее стремление “цивилизовать дикие народы” вызывало ответную реакцию, как это случилось в Армалеке, около китайского города Кульджа, где были убиты епископ и шестеро францисканских монахов. А на Кавказе католическим братьям приходилось считаться с более успешной миссией православных монахов из Византии. Тем не менее миссионерская деятельность католиков, в основном уроженцев Апеннин, способствовала тому, что европейцы больше узнавали о Востоке, особенно если миссионеры оставляли в том или ином виде письменные свидетельства.

На путях в Тартарию

Другим способом знакомства с восточными землями была, несомненно, торговля. Еще с XII века в Черное и Азовское моря стали проникать торговые суда морских республик Венеции, Генуи, Пизы и Амальфи. Например, Плано Карпини в своем сочинении говорит о пребывании в Киеве его земляков-купцов, а в “Слове о полку Игореве” подтверждается присутствие там венецианцев. Но в восточных землях, в Причерноморье и Приазовье, сумели закрепиться только генуэзцы и венецианцы. Ведя непрерывное соперничество за местные рынки, они вывозили из русских и других соседних земель меха, икру, рыбу, воск, кожу, пеньку, а также рабов. С Апеннин сюда поставлялись ткани, одежда, посуда, вино, стекло, бумага, оружие, квасцы для дубления кож, золотые и серебряные монеты, столь нужные для торговли. Крупнейшим перевалочным пунктом была упоминавшаяся Тана, где находилось венецианское консульство. Оттуда дорога шла на Восток, через половецкие степи, Астрахань, Заволжье, Среднюю Азию. Это была северная ветвь Великого шелкового пути, проложенная монголами и их наследниками — золотоордынцами, хорошо понимавшими важность международной торговли.

Именно по этому пути прошли купцы, братья Никколо и Маффео (Маттео) Поло из Венеции, а Марко Поло, сын Никколо, до Китая добирался уже южным путем. Поэтому в его знаменитой книге об этом путешествии описание русских и соседних земель, по мнению специалистов, скорей всего дано со слов его отца и дяди, а также других очевидцев. Но все же приведем один отрывок из его книги: “Россия — большая страна на севере. Живут тут христиане греческого вероисповедания. Тут много царей и свой собственный язык; народ простодушный и очень красивый; мужчины и женщины белы и белокуры. На границе тут много проходов и крепостей. Дани они никому не платят, только немного царю Запада; а он татарин и называется Тактакай” (золотоордынский хан Тукта. — Г.Б.).

Большинство торговавших здесь купцов, как и миссионеров, были выходцами из разных уголков Апеннинского полуострова. Подтверждением этому может служить, к примеру, тот факт, что один из первых справочников-путеводителей по восточным землям, “Руководство по торговле”, был составлен флорентийцем Франческо Бальдуччи Пеголотти. В нем автор подробным образом постарался изложить то, что купцу необходимо было знать и иметь при себе во время долгой поездки от Таны до Китая. Наряду с этим нужным пособием был составлен монахами еще один справочник, уже на разговорном куманском (половецком) языке — словарь “Кодекс Куманикус”. Тогда большая часть южных степей была населена половцами — племенами тюркского происхождения, которые оказали значительное влияние на этногенез татарского народа. И это подтверждается общностью и близостью половецкого и татарского языков.

Начиная с XIV века большим подспорьем для путников явилось появление европейских географических карт, большинство из которых тоже было выполнено на Апеннинах. На них превалировала надпись “Тартария”. Так назывались огромные пространства Восточной Европы и Азии, которые прежде входили в состав Монгольской державы, а после ее распада вошли в отдельные государственные образования, включая и Золотую Орду. Столь же употребительным стало понятие “татары”, как нередко называли самих монголов.

Возможно, наиболее убедительный ответ на вопрос о подлинной трансформации “монголов” в “татар” дал современный историк Э.С.Кульпин. В книге “Золотая Орда: Судьбы поколений” он показывает процесс постепенной ассимиляции небольшой группы монгольского военного руководства, стоявшей во главе Орды, в которой преобладал тюркоязычный элемент. Уже в третьем поколении, в начале XIV века, золотоордынское общество, включая и его верхние слои, было практически тюркизировано. Ордынцы зачастую именовались “татарами”, хотя так могли называть и другие этнические группы.

Но все они говорили на общем тюркском языке, который часто назывался татарским, и в этой связи любопытные сообщения оставил венецианский купец и посол Иосафат Барбаро. В его сочинении “Путешествие в Тану” (XV) дается немало сведений о Приазовье, Кавказе, Поволжье и русских землях. И он одним из первых европейских авторов наиболее объективно описал “Тартарию” и татар. Своими знаниями в немалой степени Барбаро был обязан тому, что знал татарский язык, общался с татарами, помогал им, а они отвечали ему взаимностью, переиначив его имя на свой лад — “Юсуф”.

Большему этноконфессиональному единению Золотоордынского государства способствовало и то, что хан Мухаммад Узбек объявил государственной религией ислам, оставив в то же время все их привилегии тенгрианцам, буддистам, католикам, православным. В связи с этим можно вспомнить о том, что в золотоордынский период, в XIV—XV веках, были построены, в частности, крупнейшие православные монастыри и множество церквей.

Итальянцы в России

Совершенно очевиден тот факт, что пути первопроходцев с Апеннин на Восток, их связи с населением восточноевропейских земель начинались на юге современной России, в тесном контакте с ордынцами. И лишь позднее генуэзские и венецианские купцы добрались до Москвы или Московии, тогда небольшого удельного княжества. В Москве появились “гости-сурожане” и “сурожские ряды” (Сурож — старинное название крымского Судака). С распадом Золотой Орды на отдельные татарские ханства Москва стала набирать силу и сама начала искать связей с Апеннинами. Это было обусловлено практическим интересом великого князя Ивана III, который, благодаря посредничеству папского двора, женился на Софье Палеолог, племяннице последнего императора Византии. Московия должна была иметь достойную столицу, и для ее обустройства и возведения нового Кремля с Апеннин приглашалось множество архитекторов и иных мастеров. В основном это были представители венецианской и ломбардской школ. Первым крупным сооружением на кремлевской территории стал Успенский собор, строительство которого под руководством зодчего из Болоньи Аристотеле Фиораванти было закончено в 1479 году.

В результате 60-летней работы эти мастера оставили в Москве и других русских городах замечательные памятники архитектуры и декора. Затем наступил значительный перерыв в отношениях, вызванный, не в последнюю очередь, межконфессиональными проблемами. Свое влияние оказало и Смутное время, а польское вмешательство в русские дела, поддержанное папским Римом, привело к тому, что слово “католик” приобрело на Руси негативный оттенок.

Лишь в петровское время сюда приехала новая большая группа итальянских мастеров, чтобы обустраивать новую столицу России — Санкт-Петербург. После этого двусторонние отношения приобрели постоянный характер, дав множество ярких примеров взаимовыгодного сотрудничества в разных областях.

Говоря об истории российско-итальянских связей, нельзя не сказать и о конфессиональном вопросе, который так и остался нерешенным. Речь идет о продолжении многовекового противостояния католической и православной церквей, официальный раскол между которыми произошел в 1054 году. Спустя почти четыре столетия, в 1438—39 годах, была предпринята попытка примирения западной и восточной церквей, когда в Ферраре и Флоренции заседал собор, на который по приглашению Папы Евгения IV прибыли представители Русской православной церкви. Но в итоге стороны не пришли к принципиальному согласию, поскольку Москва не пожелала признать примат Папы. Римская церковь несколько укрепила свои позиции на западных рубежах Руси, когда в 1596 году в Бресте была принята Уния, согласно которой православные церкви Украины и Белоруссии, в то время находившиеся под властью Речи Посполитой, были объединены с католической церковью, сохранив при этом свои обряды и богослужение. В результате униатство стало еще одной проблемой во взаимоотношениях двух церквей.

Их отношения вновь обострилась в конце XVIII века, когда в результате разделов тогдашней территории Польши между Австрией, Пруссией и Россией под властью российской императрицы Екатерины II оказалась значительная часть украинских и белорусских земель. Там проживало примерно 10 миллионов католиков, что поставило перед российскими властями вопрос о необходимости обеспечить их религиозные права. Россия решила полностью взять это на себя, лишив Папу возможности назначать епископов. Эта неразрешенная ситуация длилась до тех пор, пока
в 1847 году в Рим не приехал император Николай I, заключивший с Папой Пием IX подобие конкордата, но без права открытия нунциатуры в Петербурге. Окончательно последняя проблема была решена только в наше время, когда Москва и Ватикан пришли к взаимному признанию и обменялись полномочными дипломатическими представителями.

Возвращение на Апеннины

Но вернемся к средневековой Европе, где ситуация складывалась таким образом, что итальянские государства, несмотря на расцвет культуры и искусства, все больше теряли свои экономические и политические позиции. Открытие испанцами Америки и португальцами морского пути в Индию вокруг Африки подорвали в значительной мере экономическую мощь таких морских держав, как Венецианская и Генуэзская республики. В Восточном Средиземноморье началась экспансия Османской империи. Однако даже перед лицом турецкой угрозы государства на Апеннинах не смогли, за редким исключением, преодолеть взаимные споры и разногласия, хотя их связывали общая история со времен древнего Рима и католическая религия, а также сближали диалекты формировавшегося тогда единого итальянского языка. О нем говорил Данте, а Петрарка одним из первых сформулировал понятие “Италия”. А, к примеру, неудача восстания Колы ди Риенцо в Риме в 1347 году, также ратовавшего за единую Италию, показала, что жители Апеннин еще очень далеки от осознания себя единым народом.

Прошли века, прежде чем их национальное самосознание поднялось настолько, чтобы идея объединения Италии (“Рисорджименто”) стала реально витать в воздухе. Толчком к этому были и наполеоновские войны, в ходе которых Наполеон, в частности, создал Итальянскую Республику, преобразовав ее затем в Италийское королевство. Кстати, определение “италийский” часто использовали русские поэты XIX века, включая Пушкина, которые восторженно писали также об “Авзонии”, как символе древнего названия Италии.

Некоторые исследователи идеи о необходимости создания единого Итальянского государства приписывают сподвижнику Наполеона Иоахиму Мюрату, который после поражения французов обосновался в Неаполе и предпринял неудачную попытку объединить часть Апеннинских земель.

Однако к реальному объединению Италия пришла лишь в 1860 году, когда “Тысяча” добровольцев Джузеппе Гарибальди высадилась на Сицилии. Гарибальдийцы, к которым присоединились и русские волонтеры, предприняли поход по южным областям, взяв в том числе Палермо и Неаполь, то есть по территории Королевства Обеих Сицилий. Она вошла в состав единого государства — Итальянского королевства, образование которого было провозглашено в феврале 1861 года. Королем стал Виктор-Эммануил II, глава Савойского дома из Турина. Но объединение страны не решило многих социально-экономических проблем. Богатый Север стал развиваться более быстрыми темпами, чем аграрный Юг, и эта ситуация сохраняется по сей день.

В 1870 году королевские войска заняли Рим, ставший столицей нового государства. Однако это породило другую проблему, поскольку Римский первосвященник лишился власти над Папским государством, просуществовавшим более тысячи лет. Обиженный Папа Пий IX замкнулся в Ватиканском дворце, и только в XX веке произошло примирение Итальянского государства со Святым Престолом. В 1929 году состоялось подписание Латеранских (по названию базилики Сан-Джованни-ин-Латерано) соглашений, согласно которым был образован город-государство Ватикан и последовало взаимное дипломатическое признание. Эти отношения были закреплены и расширены в двустороннем Конкордате от 1984 года.

Развитие Италии после образования единого государства протекало в основном в общем русле европейских тенденций. Зарождалась новая буржуазия, а распространение грамотности способствовало большей консолидации общества. Но Италия не хотела отставать от своих европейских соседей и в колониальных захватах. Во время первой войны в Африке она захватила часть Сомали, но понесла жестокое поражение от Эфиопии, а в 1911—12 годах оккупировала Ливию. В 1935—36 годы, при фашистском режиме, итальянские войска овладели, наконец, Эфиопией.

В период 20-летнего правления Муссолини возобладала авторитарная политика, в результате которой фашистская Италия оказалась на стороне гитлеровской Германии. Как известно, обоих диктаторов ждал бесславный конец, а итальянские патриоты-антифашисты доказали, за какую Италию они сражались. Кстати, в их рядах воевало более пяти тысяч наших соотечественников, бежавших из немецких лагерей.

Итоги победы над фашизмом в Италии нашли отражение в политических решениях первых послевоенных лет. В стране был проведен референдум, и итальянцы высказались за преобразование Королевства в Республику. Примечательно, что в разработке Конституции Итальянской Республики приняли участие все ведущие политические партии страны, от христианских демократов до социалистов и коммунистов. И это сделало итальянскую Конституцию одной из самых прогрессивных в Европе, поскольку были учтены интересы разных слоев населения.

Без различия расы, языка, вероисповедания…

В Конституции Италии нашли отражение и вопросы этноконфессионального характера. В “Основных принципах” Конституции говорится: “Все граждане имеют одинаковое общественное достоинство и равны перед законом без различия пола, расы, языка, вероисповедания, политических убеждений, личного и общественного положения”. А также: “Государство и Католическая церковь независимы и суверенны в принадлежащей каждому сфере. Их отношения регулируются Латеранскими соглашениями. Все религиозные объединения равны перед законом. Вероисповедания, отличные от католицизма, имеют право создавать организации по своим уставам, если они не противоречат итальянскому правопорядку. Их отношения с Государством определяются законом на основе соглашений с соответствующими организациями”. Что касается этнических меньшинств, то им предоставлялись дополнительные права, необходимые для сохранения и развития их культуры, языка, традиций и обычаев.

Согласно итальянской Конституции 1947 года, страна в административном отношении была разделена на двадцать областей, из которых пять имеют статус автономных. Помимо островов Сицилия и Сардиния это Валле д’Аоста, Трентино-Альто-Адидже и Фриули-Венеция-Джулия. Все двадцать областей создавались “как автономные образования с собственной властью и функциями согласно принципам, установленным Конституцией”, а пять вышеназванных областей получили “особую форму и условия автономии согласно специальным статутам, одобренным конституционными законами”. Эта автономность выражается, в частности, в том, что льготы получают как местные власти, так и жители. Например, они имеют льготные права при поступлении на работу, в средние и высшие учебные заведения страны, на приобретение билетов на транспорт, когда они выезжают в другие регионы Италии. Среди этих пяти автономных областей последние три имеют дополнительные права по защите их культурного и языкового своеобразия. Так, в самой маленькой итальянской области Валле д’Аоста, граничащей с Францией, итальянский и французский языки пользуются одинаковыми правами и в школах, и в государственных структурах. То же самое происходит в Трентино-Альто-Адидже, где большинство жителей одной из провинций (Южный Тироль) говорит на немецком языке. Этническое своеобразие области Фриули-Венеция-Джулия выражается в том, что многие фриулы, живущие в провинции Фриули, утверждают, что их язык не является диалектом итальянского и может рассматриваться как самостоятельный язык. А в провинциях Триест и Гориция, граничащих со Словенией, часть населения имеет словенское происхождение.

На Юге Италии тоже остались некоторые этнические общины, сохраняющие свою идентичность. Это греки, а также небольшое число хорватов и албанцев — потомков тех, кто переселился на Апеннины несколько веков назад. Вместе с греками и русскими эмигрантами последних двух веков в Италии сохраняется и православие, хотя оно занимает небольшое место в панораме католической страны, в пределах которой находится Святой Престол.

В связи с этим можно вспомнить о событиях XVI века, когда произошел раскол в лоне католицизма. Начавшаяся в Германии под влиянием учения Лютера Реформация привела к возникновению протестантизма, на что последовала ответная реакция папства — Контрреформация. Рим не допустил распространения “ереси” на Апеннинах, но одна небольшая протестантская община здесь сохранилась. Это вальденсы (“вальдези”), движение которых, основанное на принципе евангельской бедности, возникло еще в XII веке. Позднее они поддержали Реформацию, избрав своим духовным учителем Кальвина. В стране их сейчас примерно 70 тысяч, а религиозный центр находится в пьемонтском селении Торре-Пелличе.

В Италии имеются небольшие еврейские общины, и крупнейшая из них находится в Риме, где расположена главная синагога. А общее число евреев в стране достигает 36 тысяч человек, среди которых есть и далекие потомки тех, кого когда-то изгнали из Сицилии. В конце 30-х годов, при фашизме, итальянские евреи тоже не избежали репрессий и отправки в лагеря смерти.

Наконец, в Италии обосновались небольшие группы выходцев из ее бывших колоний в Африке — сомалийцы и ливийцы, исповедующие ислам. И вот на таком относительно устоявшемся этноконфессиональном фоне произошли бурные изменения, вызвавшие немалые потрясения в обществе. Это случилось не только на Апеннинах, но и в других европейских странах. С чего же все начиналось?

Великое переселение

Для восстановления разрушенной войной экономики во многих странах не хватало рабочих рук, и их правительства старались всячески стимулировать приток рабочей силы из Азии и Африки, прежде всего из бывших колоний. Особенно нуждались в ней Германия, Франция, Бельгия, Нидерланды, отчасти Великобритания и некоторые другие страны, пострадавшие в годы Второй мировой войны. Выходцы из стран Магриба (Северной Африки) предпочитали ехать во Францию и франкоязычную часть Бельгии, индийцы и пакистанцы — на Британские острова, индонезийцы и суринамцы — в Голландию. Были, однако, и исключения. Например, Турция. В силу исторических и политических связей с Германией и на основе двусторонних долгосрочных договоренностей сюда хлынул настолько мощный поток турецких рабочих, что их община стала одной их крупнейших в Европе. По разным оценкам, ее численность составляет от трех до пяти миллионов человек. Также примерно оценивается количество иммигрантов в Великобритании и Франции. Среди них преобладали выходцы из мусульманских стран, что конечно же требовало от правительств принимающих государств дополнительных мер, связанных с удовлетворением этноконфессиональных прав прибывавших людей.

Стоит заметить, что в число эмигрантов попали и итальянцы первого послевоенного поколения, которые в поисках работы отправлялись не только в Центральные и Северные страны Европы, но и за океан — в Латинскую Америку, Австралию, США. А в самой Италии в то время существовала внутренняя миграция, когда тысячи южан ехали на Север страны на заработки, особенно в Турин и Милан. Этому посвящена огромная литература, сняты десятки фильмов. Но постепенно положение дел в стране выправлялось, и начало 60-х годов принято называть “итальянским экономическим чудом”.

Когда последствия войны были преодолены и западноевропейская экономика, воспользовавшись в том числе и иностранной рабочей силой, окрепла, стало очевидно, что потребность в иммигрантах уменьшается. Перед угрозой безработицы надо было думать прежде всего о своих рабочих. Для иммигрантов начали вводить ограничения, и выезжавшим на родину могли уже не выдавать обратной визы. Все острее становился вопрос воссоединения семей, а накопившиеся проблемы давали повод для взаимных упреков и недопонимания.

Но это было только начало. В 80-е годы в Европу хлынул еще более мощный, уже стихийный поток иммигрантов. Это были беженцы из Азии, Африки, Латинской Америки, которые покидали родные места в силу разных причин: тяжелое наследство колониализма, голод, стихийные бедствия, межплеменные и межгосударственные отношения с соседями. А поскольку в странах Центральной и Северной Европы не было необходимости в дополнительной рабочей силе, то беженцы стали оседать на Юге континента — в Италии, Испании, Португалии, Греции, то есть в странах, где еще не было четкого законодательства в отношении граждан из стран, не входивших в состав Европейского сообщества.

Так началась история массовой иммиграции в Италию, хотя небольшие группы, в основном предпринимателей и студентов, приезжали сюда еще в 60-е годы. Ныне население страны приближается к 60 миллионам человек, абсолютное большинство которых составляют итальянцы. Однако за последние два-три десятилетия в стране значительно выросло число иностранцев. Помимо традиционных иммигрантов из стран Азии, Африки и Латинской Америки к ним добавились выходцы с Балкан, из бывшей Югославии, из Восточной Европы. Особенно заметным стало присутствие на Апеннинах китайцев, албанцев, румын, молдаван, украинцев. Последние, например, оказались наиболее многочисленной иностранной общиной в области Кампания с центром в Неаполе, где в украинских магазинах есть даже сало и горилка. В разных местах страны можно встретить и россиян, которые здесь работают, учатся, преподают.

Любопытно взглянуть на население Италии с религиозной точки зрения. Согласно одному из последних исследований, к католикам относится 53,5 миллиона человек, 4 миллиона считают себя атеистами, а самой крупной конфессиональной группой после католиков стали мусульмане. Попробуем рассмотреть этот феномен, поскольку исламский фактор ныне стал своего рода оселком для определения степени толерантности общества, причем не только на Апеннинах.

Мусульмане в Италии

По разным данным, сейчас в Италии проживает от 1,2 до 1,6 миллиона мусульман, что составляет приблизительно 2,5 процента населения страны. Расхождение в оценках объясняется тем, что часть иммигрантов, и не только мусульман, живет нелегально. Примерно треть из них составляют марокканцы, чуть более ста тысяч насчитывает тунисская община, а далее следуют египтяне, бангладешцы, сенегальцы, пакистанцы, нигерийцы, ганцы. Небольшая часть (до 67 тысяч) имеет итальянское гражданство, а примерно 10 тысяч мусульман — это итальянцы, принявшие ислам. Абсолютное большинство мусульман Италии относится к суннитскому толку, а число шиитов колеблется в пределах 15 тысяч человек.

Основная часть итальянских мусульман занята производительным трудом, и более или менее известны сферы их деятельности. Марокканцы, например, стали крупнейшими сборщиками овощей и фруктов, особенно на Юге страны, поскольку этим не очень хотят заниматься молодые итальянцы. Тунисцы тоже работают в сельском хозяйстве. А египтяне и выходцы с Индостанского полуострова тяготеют к торговле. Представители многих групп занимаются мелкими кустарными промыслами, и их изделия пользуются спросом как у итальянцев, так и у иностранных туристов.

Помимо ранее проживавших в Италии небольших групп ливийцев и сомалийцев, занимавшихся мелкой торговлей, появление новых мусульман в стране относится к 60-м годам прошлого века, когда сюда стали приезжать на учебу студенты из Иордании, Палестины, Сирии. В 1971 году была основана первая в стране мусульманская организация, созданная арабскими студентами, учившимися в известном Университете для иностранцев в Перудже. В 70-х годах в Риме был открыт “Исламский культурный центр Италии”, деятельность которого поддерживалась дипломатами исламских государств, аккредитованных при Итальянской Республике и Святом Престоле. Ведущую роль в работе этого Центра играет дипмиссия Саудовской Аравии, которая поддерживает его и материально. По инициативе Центра начались переговоры с местными властями и Ватиканом по вопросу о строительстве первой мечети в Италии. Переговоры, выработка и согласование проекта мусульманского храма в Риме, а также его строительство заняли в общей сложности более 20 лет. Эта красивая мечеть построена по проекту итальянского архитектора Паоло Портогези, знатока исламского искусства, и вмещает 2500 верующих. Она была торжественно открыта в 1995 году и стала одной из крупнейших в Западной Европе.

Наряду с Римским исламским центром в Милане при мечетях начали функционировать местный Исламский центр и Исламский институт культуры. В первом из них, созданном в 1977 году, ведущую роль играют мусульмане-итальянцы, и эту общину возглавил их “патриарх” Абдал Вахид Паллавичини, представитель одного из самых известных итальянских семейств. Исламский институт культуры, в свою очередь, объединил многочисленных иммигрантов, живущих и работающих в самом Милане и в области Ломбардия. Подобные центры возникли во многих городах Италии, как, например, в Неаполе, который хорошо известен школой арабистики при Университете им. Фридриха II, в Палермо, где под мечеть используется здание консульства Туниса, в Катании, где находится вторая по величине после Рима мечеть.

Правда, в большинстве случаев под “мечетью” подразумеваются скромные помещения, выкупленные или арендованные местной мусульманской общиной. Попытки строительства настоящих мечетей, особенно в крупных городах, зачастую встречают противодействие, в особенности со стороны правых радикалов. Так произошло недавно, например, в Болонье, а в Милане верующие по пятницам вынуждены молиться прямо на уличных тротуарах, что приводит к обострению отношений с другими гражданами. Мусульмане обращаются к властям с просьбами решить вопросы о строительстве мечетей или других молельных помещений, о выделении участков под кладбища, а также мест для заготовки и производства разрешенных для мусульман продуктов “халяль”.

Важнейшее место занимают вопросы образования. При отсутствии настоящих мечетей и соответствующих школ возникают проблемы с обучением детей основам своей религии и языка. Поэтому предлагается максимально использовать те возможности, какие дает “час религии”, введенный в итальянских школах. Этот часовой урок не является обязательным для школьников. Они сами или их родители решают, посещать ли его и какую религию изучать. Понятно, что большинство ходит на занятия, на которых преподают основы католицизма. Что же касается других конфессий, в том числе ислама, этот вопрос осложняется из-за отсутствия надлежащих преподавательских кадров и классных помещений.

Для более предметного диалога и заключения какого-либо соглашения с Итальянским государством мусульманам не хватало единого центра. Первая попытка его создания была предпринята в 2000 году, когда несколько организаций образовали “Исламский совет Италии”. Его руководителем стал Марио Шалойя, президент Всемирной мусульманской лиги и бывший итальянский посол в Саудовской Аравии. Годом позже принял ислам и другой итальянский посол в этой стране — Торкуато Кардилли. Однако работа этого Совета остановилась на стадии в основном теоретических споров.

И тогда инициативу в свои руки взяло государство, сознавая, что следует предпринять дополнительные усилия для признания положения мусульман в стране. По инициативе министра внутренних дел Италии Джузеппе Пизану в 2005 году был создан “Консультативный совет по делам итальянского ислама” (“Консульта исламика”). В его состав вошли 16 представителей от разных мусульманских духовных и светских организаций, и половину из них составили итальянцы. Однако деятельность Совета подверглась нападкам со стороны радикально настроенной части итальянского общества. Рецидивы неприязни наблюдались и в некоторых кругах католической церкви.

Действительно, у граждан Италии есть немало причин для беспокойства из-за приезжих, причем не только мусульман. Порой иммигрантам не хватает умения и желания работать, иные вовсе предпочитают жить на пособия или пожертвования со стороны различных фондов и религиозных организаций, а некоторые пополняют ряды правонарушителей, о чем свидетельствует местная хроника происшествий. И тогда нередко можно слышать голоса итальянцев, которые протестуют против “засилья пришельцев”.

Однако жизнь показывает, что без иммигрантов им тоже не обойтись. Ощущается постоянный дефицит рабочей силы, особенно на непрестижных работах. А между тем молодые итальянцы, даже с высшим образованием, не могут найти дома подходящей работы и в поисках ее нередко отправляются за рубеж. Проблема иммиграции в Италии остается серьезной, тем более что в последнее время сюда из Туниса и Ливии прибыли новые многочисленные группы беженцев.

Вместо заключения

Но как быть с иммигрантами и как решать проблемы этноконфессионального характера? Что понимать под “интеграцией в общество” и где грань, отделяющая ее от ассимиляции, когда может потеряться идентичность той или иной этнической группы? Эти вопросы возникают во многих странах.

К великому сожалению, на них нет простых ответов, тогда как старые стереотипы о “непримиримых противоречиях” между Западом и Востоком находят благодатную почву для раздоров, и не только в Италии. Здесь можно напомнить лишь о том, что лучший способ избежать взаимных разногласий и обид — это больше знать друг о друге, знакомиться с историей других народов и, по возможности, использовать взаимно позитивный опыт.

В этом смысле хорошим примером могут служить российско-итальянские отношения, давшие блестящие образцы сотрудничества в прошлом и располагающие огромным потенциалом для развития таких отношений в наше время. В полной мере это относится к этноконфессиональным проблемам, к соблюдению прав больших и малых народов. Для России, например, были бы интересны опыт Италии в развитии автономных областей, их экономики и культуры при бережном отношении к языку, традициям и обычаям населения, а также практика самоуправления итальянских областей, городов и селений и их взаимоотношения с центром. Россия, в свою очередь, могла бы поделиться богатым опытом многовекового мирного сосуществования на ее территории многих народов, имеющих разное этноконфессиональное происхождение. Ведь это богатство разнообразных культур, традиций, языков делает многонациональную Россию уникальным явлением в мире. Гамэр Баутдинов

«Дружба Народов» 2011, №8

Безработица в 17 странах еврозоны в июне 2011 года по сравнению с маем не изменилась и осталась на уровне 9,9%, или 15,64 миллиона человек, сообщает Евростат. В июне 2010 года уровень безработицы в еврозоне был ниже - 9,7%.

Для стран-членов ЕС этот показатель составил 9,4%, или 22,743 миллиона человек. По сравнению с июнем 2010 года количество безработных в ЕС снизилось на 706 тысяч человек, а в еврозоне увеличилось на 346 тысяч человек.

Самый высокий уровень трудоустройства отмечен в Австрии - там только 4% экономически активного населения признаны безработными. Далее следуют Нидерланды и Люксембург с 4,1% и 4,5% соответственно. Самый высокий уровень безработицы - 21% - сохраняется в Испании. На втором месте находится Литва с 16,3% в I квартале 2011 года и Латвия с 16,2% в январе-марте 2011 года.

По сравнению с прошлым годом в июне безработица снизилась в 19 странах, увеличилась в семи и осталась неизменной в одном государстве (Люксембурге). Самое значительное уменьшение этого показателя отмечено в Эстонии (с 18,8% в июне-2010 до 13,8% в июне-2011), Латвии (с 19,9% до 16,2%) и Венгрии (с 11,3% до 9,9%). Самыми быстрыми темпами уровень безработицы рос в Греции (с 11% до 15%), Болгарии (с 10,1% до 11,4%), Кипре (с 6,5% до 7,6%) и Словении (с 7,3% до 8,4%).

Бигмак по-русски

Как американская котлета испытала на прочность ядерную сверхдержаву

Кто-то, кажется, Пол Маккартни, сказал, что железный занавес начал рушиться под песни «Битлз». Хотя самую зримую брешь в нем пробила простецкая котлета. Речь идет, как вы, наверное, догадались, о появлении в Москве первого ресторана «Макдоналдс».

О том, как бигмак покорял СССР, «Итогам» рассказал президент «Макдоналдс» в России и Восточной Европе Хамзат Хасбулатов, человек, который 21 год назад возглавил самый первый ресторан — тот, что на Пушкинской площади.

— Хамзат Хамидович, а вы сами-то давно стояли у свободной кассы?

— Нет, недавно. Это было в середине апреля, когда отмечался день рождения компании. По старой традиции офисные менеджеры приходят на несколько часов поработать в рестораны сети, пообщаться, вспомнить старые времена. Вот и я в тот день стоял за прилавком первого «Макдоналдса» на Пушкинской площади, который возглавил более 20 лет назад.

К сожалению, уже не все процедуры помнишь. Но потом быстро старые навыки возвращаются. Очень многие нынешние управленцы «Макдоналдса» вышли из стен ресторана. У нас практически нет ни одного руководителя, который бы в свое время не работал за кассой или на кухне. Вице-президент по производству, по работе с персоналом, по маркетингу — все начинали с прилавка на Пушкинской площади. Даже финансовый директор когда-то был обычным рядовым сотрудником. Я называю такую карьеру историей from crew room to board room («от прилавка до главка», перевод «Итогов»).

— Чем вас так манила индустрия общепита?

— Мне это было просто интересно! Праздников в СССР было мало, и советские люди старались их отмечать по-особому, например ходили в рестораны. Мне же всегда хотелось быть частью этого праздника и даже немного его создавать.

Родился я в Казахстане, и мне было меньше года, когда семья вернулась в Россию. Детство прошло в Чечне. После окончания школы, будучи 16 лет от роду, я приехал в Москву поступать в институт. По рекомендации дяди выбрал «Плешку» и окончил курс «Технологии и организации общественного питания».

Поработав по распределению несколько месяцев замдиректора предприятия на одном закрытом объекте в Тушине, отправился служить на Дальний Восток и вернулся на гражданку только через 18 месяцев. Нисколько не жалею о том периоде, для меня это была очень интересная школа. Как только пришел в себя от армейской службы, снова принялся за работу в системе общепита.

Первым местом работы на гражданке оказался ресторан в Кунцевском районе. Затем я обслуживал Олимпийские игры в 1980 году, руководил сначала рестораном «Регата», потом замдиректорствовал в «Будапеште». И однажды, в середине 1988 года, мне позвонили из нашего управления, которое тогда называлось «Мосресторантрест», и пригласили на какое-то собеседование. Я понятия не имел, о чем речь. Но приехал, захожу в зал заседаний — а там сидит большая группа иностранцев. Среди них был и мой будущий руководитель, основатель «Макдоналдс» в Канаде и России Джордж Кохон. Начальник Главного управления общепита города Москвы говорит: «Садись, побеседуй с людьми. Их очень заинтересовала твоя кандидатура».

После часового интервью я наконец-то понял, что за место работы мне предлагают, но не имел ни малейшего представления о том, что такое «Макдоналдс». Как и любой другой советский человек, я понятия не имел, как живут обычные люди на Западе и куда они заходят перекусить. В общем, через несколько дней после встречи вновь раздался звонок, и меня спросили, что я по этому поводу думаю.

— С радостью согласились, конечно.

— Нет. Отказался... Дело в том, что на тот момент у меня не было никакого интереса менять свое руководящее кресло в «Будапеште». Я считал, что в мои 32 года жизнь в общем-то удалась... Но ровно через месяц, когда я уже успел забыть об этой вакансии, со мной еще раз связались из главка и сказали, что иностранцы остановили свой выбор на мне. И предложили место в команде, которая будет открывать первый «Макдоналдс» в Советском Союзе. По телефону мне в общем-то сразу дали понять, что возможности отказаться практически нет. Пришлось соглашаться в добровольно-принудительном порядке. В принципе, я ничего не терял, так как в противном случае у меня была возможность вернуться на бывшее место работы.

В августе 1988 года меня формально приняли на работу, и первого октября я появился в московском офисе компании. Если то помещение, которое она снимала, можно было назвать офисом — «Макдоналдс» расположился в нескольких номерах гостиницы «Минск».

— Но история покорения СССР «Макдоналдсом» началась ведь не с вашего выхода на новое место работы...

— Да, эта одиссея длилась к тому моменту без малого 12 лет! Шел 1976 год, в Монреале проходили летние Олимпийские игры, и компания «Макдоналдс», будучи их спонсором, предоставляла автобусы для перевозки национальных делегаций.

Однажды, выходя со своей семьей с олимпийского стадиона, Джордж Кохон заметил в одном из автобусов советских представителей и решил подойти познакомиться. Но на его пути встал канадский чиновник, который настоятельно советовал сначала обратиться в протокольный отдел МИДа и попросить разрешение на встречу с делегатами из СССР.

Кохон не растерялся и продолжал настаивать на своем. К тому же у него на руках был сильный козырь — автобус-то был фактически его. В итоге англоговорящие члены советской делегации услышали спор и подошли сами. Между ними завязалась беседа, слово за слово, никто и не заметил, как Кохон и компания оказались в ближайшем ресторане «Макдоналдс».Тогда канадец и задал советским чиновникам вопрос, который изменил будущее многих людей: «А хотели бы вы ходить в такой вот «Макдоналдс», если бы он был, скажем, в Москве?»

— Ответа «да» пришлось ждать долго...

— После этой встречи Кохон несколько раз посещал СССР, однако реальные планы стали обсуждаться через много лет после Игр в Монреале. В итоге в апреле 1988 года наконец-то было подписано соглашение между компанией «Макдоналдс» и правительством Москвы. Для открытия первого ресторана создали совместное предприятие «Москва — Макдоналдс», где 51 процент принадлежал правительству города, а 49 — компании. В то время это было единственным условием, которое позволяло выйти на советский рынок. Учитывая тогдашние сложные отношения между СССР и США, канадский филиал «Макдоналдс», а не американский, выглядел наиболее приемлемым партнером для этого начинания.

Планы у нас были очень амбициозные. В рамках соглашения предполагалось открыть аж 20 ресторанов в Москве! Тогда это считалось фантастическим проектом, просто немыслимым. К тому же мы планировали построить собственный пищеперерабатывающий комплекс, так как в Советском Союзе на тот момент было невозможно найти приемлемого поставщика.

Но для начала мне нужно было пройти производственную стажировку в Канаде и выучить язык. Так как я два слова не мог связать по-английски, мне пришлось все бросить и посещать интенсивные курсы. Параллельно занимался приготовлением к отъезду. В советское время для отбытия за рубеж необходимо было получить большой набор документов. Сначала они согласовывались начальством, потом шли в горком или райком партии, затем бумаги перехватывал КГБ, то есть везде тебя шерстили... Раньше ведь выпускали за бугор, как правило, в составе профсоюзной или научной делегации, а индивидуальные поездки были под пристальным вниманием. Короче, мне потребовалось около пяти месяцев, чтобы наконец-то получить разрешение уехать в Канаду. Только когда я был принят на работу, я узнал, что кроме меня готовили еще троих претендентов на позицию директора первого ресторана.

— Дублеры, как у космонавтов...

— Что-то вроде того. И «тренировочный полет» мы осуществили тут же: впервые попали в бизнес-класс «Аэрофлота». В то время выезд за границу был целым приключением! Одно дело — турпоездка в Болгарию или Чехословакию, другое — капстрана, фактически враждебный лагерь!

Мы прилетели в начале февраля, и сразу же — море впечатлений! Потребовалось несколько дней для адаптации, в том числе и для прихода в себя от шока. Только представьте: в Москве пусто, серо, люди ходили голодные, а тут...

Нас поселили по двое в квартире со всеми стандартными по западным меркам удобствами: с кондиционером, телевизором, который показывал кучу каналов... Помню, какое впечатление произвел на меня хоккейный матч в Торонто в рамках НХЛ. Это совершенно отличалось от того хоккея, который мы привыкли смотреть в Советском Союзе. Как раз тогда в канадскую профессиональную лигу приехали Макаров, Фетисов, Ларионов и другие. В Канаде я, кстати, познакомился с нашим легендарным хоккеистом Владиславом Третьяком. Мне довелось побывать на торжественном ужине в честь введения его в Зал хоккейной славы. С тех пор мы поддерживаем хорошие отношения.

В Канаде же я научился играть в гольф и делать барбекю, ходил на ужины, ездил на рыбалку, да и просто путешествовал по стране. За нашими переездами активно следили западные СМИ, и нам часто приходилось давать интервью: выход «Макдоналдс» в Советский Союз казался событием на грани фантастики!

— Словом, обуржуазились, Хамзат Хамидович, по полной.

— Компания давала нам деньги на карманные расходы. Сумма небольшая, порядка 100 долларов в неделю, но всем необходимым мы были обеспечены: транспорт, жилье, еда. Тогда мне казалось, что лучше не бывает. В общем, решил эту стажировку «дотерпеть» до конца.

Несмотря на то что я получил в Советском Союзе вроде бы профильное образование, оно не имело абсолютно никакого значения для компании «Макдоналдс». Всему приходилось учиться заново, с самых азов, и без отрыва от производства. Так что свой первый день практики я провел на кухне и жарил гамбургеры.

Постигая азы ресторанного дела на Западе, я много общался с людьми, и меня тогда поразила их открытость. Например, президент компании спокойно и непринужденно садился рядом с тобой пить кофе, общался на равных, приглашал к себе домой на выходные. Таким дружелюбием советская система, увы, не отличалась.

После стажировки в ресторане в Торонто нас отправили на дальнейшее обучение, и завершающая стадия освоения новой профессии проходила в университете гамбургерологии под Чикаго.

Этот корпоративный учебный центр был образован в 1961 году для сотрудников компании: директоров ресторанов, маркетологов, специалистов по недвижимости. Университет занимает порядка 12 тысяч квадратных метров и состоит из десятков учебных комнат, аудиторий и производственных лабораторий. Техническая оснащенность такая, что одновременно там можно обучать студентов на 28 языках. Интереснейшее заведение! Кстати, самого ресторана в университете не было, он находился напротив.

За два месяца до окончания стажировки мне сказали, что я буду директором первого ресторана «Макдоналдс» в Советском Союзе.

— А дублеры?

— Трое остальных претендентов становились моими замами. Когда мы вернулись в Москву, перед нами была поставлена задача набрать будущих менеджеров и работников ресторана на Пушкинской площади, а затем послать их вторым эшелоном для обучения на Запад.

— Почему выбор пал именно на Пушку?

— В то время пока я был в Канаде, строительство ресторана уже шло полным ходом. Место, на котором располагалось советское кафе «Лира», было предложено московским правительством. Дело в том, что, когда создавалось совместное предприятие, компания «Макдоналдс» взяла на себя обязательства по вопросам инвестиций, обучения персонала и управления бизнесом. Московская же сторона должна была предоставить площади. Вот они и отдали нам это место на Пушкинской площади, а также участок земли в Солнцеве, где был построен завод. В него вложили порядка 50 миллионов долларов и около 15 миллионов — в открытие первого ресторана. Часть продуктов брали на месте, но основное сырье привозили из-за рубежа. В России закупали мясную продукцию, молоко, овощи, муку. Сами выращивали в Подмосковье картофель.

Для строительства второго ресторана и офисного здания нам выделили место, которое находилось напротив Центрального телеграфа.

— Сейчас любой желающий может прийти на работу в «Макдоналдс». А как нанимали первых сотрудников?

— В первом ресторане работало порядка 650 человек. Чтобы их найти, мы дали объявление в «Московском комсомольце» и получили около 30 тысяч анкет. Пришлось проводить три цикла интервью, чтобы выбрать самых подходящих. Кстати, многие люди, которые были готовы стоять у прилавка или жарить картошку, имели высшее образование!

На первом этапе процесс курировали зарубежные специалисты. Открытие офиса и первого ресторана в Советском Союзе готовили порядка 80 иностранцев, некоторые из них работали на нашем заводе в Солнцеве, а некоторые обучали офисных менеджеров.

— Премьера прошла штатно?

— Да, как планировали открыть ресторан в конце января 1990 года, так и получилось.

Накануне этого события, 30 января, был дан торжественный прием в Кремле, на котором присутствовало около тысячи гостей из разных стран, а также все основные информационные агентства, телевизионные каналы и газеты.

Правда, мне пришлось это празднование пропустить: утром открытие, и я готовил ресторан. Всю ночь со мной был один из основателей компании «Макдоналдс» Фред Тернер. Много переживал, много курил и постоянно спрашивал меня: «Есть продукция? Есть сотрудники? Проблем завтра не будет?» И на каждый вопрос я давал развернутый ответ, успокаивал его как мог.

И вот 31 января, часов в 6 утра, собирается весь персонал, и мы готовимся к торжественной церемонии открытия. На улице — ни души! Все иностранцы в шоке, спрашивают, что случилось. Это было действительно странно, ведь накануне открытия была проведена обширная рекламная кампания, все только и говорили, что о приходе в СССР одного из символов Америки. Я тоже не мог понять, куда же подевался народ.

Во всем оказалось виновато метро: оно открывалось только в начале седьмого. Зато, как только первый поезд подошел к «Пушкинской», оттуда хлынула такая толпа, что у нас мгновенно образовалась гигантская очередь, протянувшаяся по всей Пушкинской площади. По нашим оценкам, к открытию «Макдоналдса» набралось более пяти тысяч человек.

После пресс-конференции и торжественной церемонии мы запустили первых посетителей. Было около 11 часов утра — все это время гости терпеливо ждали. Всего их в тот день у нас побывало более 30 тысяч. К слову: до этого ни одно заведение сети не обслуживало столько посетителей за одну смену. Всего же за 21 год «Макдоналдс» на Пушкинской обслужил более 143,2 миллиона человек. Почти все население России, если сравнить...

Как мне потом рассказывали, вокруг первого ресторана завязался целый посреднический бизнес, когда первые посетители покупали еду и потом перепродавали ее тем, кто не хотел стоять в очереди.

— Какие были базовые блюда?

— Все основные наши позиции в меню на тот момент были представлены. Бигмак, если я не ошибаюсь, стоил 3 рубля 25 копеек, рубль семьдесят стоил гамбургер.

— Кто-нибудь из представителей власти приобщился к американской культуре фастфуда?

— Конечно, без генерального секретаря и первого президента СССР Михаила Сергеевича Горбачева приход «Макдоналдс» в нашу страну вряд ли бы состоялся. Кстати, мы с ним встречались накануне 15-летия бизнеса в России. Обсуждали разные вопросы, вспоминали тот период, когда проект только-только запускался. Из всего меню Михаил Сергеевич отдавал предпочтение бигмаку.

На открытие второго ресторана в Газетном переулке в 1993 году приезжал Борис Николаевич Ельцин. Я показывал ему здание, потом у нас был обед в офисе. Бигмаком он, кстати, тоже перекусил.

Еще я помню, как однажды летом после открытия «Макдоналдса» на Пушкинской я зашел в ресторан. Гляжу — сидит легендарный Арманд Хаммер, «официальный друг» Советского Союза, человек, встречавшийся с Лениным! Арманд пришел пообедать, и я не упустил возможности с ним пообщаться. Он начал рассказывать о том, как открывал СССР всему миру, как встречался с вождем пролетариата. В тот момент я осознал, что видел перед собой человека-легенду, что в общем-то неудивительно: ему тогда было уже более 90 лет. Это была, насколько я знаю, одна из его последних поездок в Россию.

— Августовский путч и период ГКЧП заставили поволноваться?

— Конечно, и мы, и иностранцы волновались за судьбу совместного предприятия. Однако одно наблюдение меня все-таки успокоило. Я помню, как стояли танки на Пушкинской площади, а между ними тянулась очередь в «Макдоналдс». Меня это потрясло! Война войной, а есть все равно хочется. Когда я показал фотографии иностранцам, они тоже изумились и сказали: «Поразительная страна!»

Когда распался СССР, сильнее всего пострадала сельскохозяйственная отрасль. Развалились колхозы, и посыпались наши поставщики. В итоге нам пришлось постепенно восстанавливать все цепочки, заключать договоры, платить за выращивание скота, даже закупать нашим партнерам производственные линии — лишь бы не встало производство.

В то время, когда мы запустили наш завод в Солнцеве, доля местной продукция была на уровне 20 процентов, а 80 процентов завозилось из-за рубежа. Сейчас все наоборот.

Мы первыми привезли в Советский Союз салат айсберг и начали выращивать его на предприятиях поставщиков. «Кока-Кола» приняла решение построить первый цех по производству напитков рядом с нашим заводом в Солнцеве.

Прошло более 20 лет с тех пор, как «Макдоналдс» пришел в Советский Союз. Тогда выход, пожалуй, самого известного американского бренда в нашу страну казался чем-то немыслимым, фантастичным, даже немного авантюрным. Однако я рад, что сейчас, по прошествии многих лет, можно с гордостью сказать, что первый ресторан позволил чуть-чуть приоткрыть тот железный занавес, который отделял нашу страну от остального мира. Интересное было время!

США. ЦФО > Агропром > itogi.ru, 1 августа 2011 > № 379853 Хамзат Хасбулатов

Спикер Госдумы РФ, председатель Высшего совета "Единой России" Борис Грызлов в воскресенье посетит Словению с официальным визитом, сообщает сайт партии.

"В ходе визита состоятся встречи Грызлова с президентом Словении Данило Тюрком, председателем правительства республики Борутом Пахором, председателем Государственного Собрания Павлом Гантаром", - говорится в сообщении.

Кроме того, спикер Госдумы примет участие в мероприятиях, посвященных памяти русских воинов, погибших в Словении в годы Первой мировой войны. Памятные мероприятия состоятся у возведенной 95 лет назад Русской часовни на перевале Вршич.

В марте 1916 года одну из групп русских военнопленных накрыла снежная лавина, сошедшая с горы Вршич. Трагедия унесла жизни нескольких сотен людей. Местные жители захоронили их в братской могиле. Позднее останки пленных были перезахоронены, около братской могилы была возведена часовня, которая стала символом российско-словенской дружбы.

Планируется, что участие в памятных мероприятиях также примет делегация Русской православной церкви.

Как говорится в сообщении на сайте, накануне визита председатель Госдумы ответил на вопросы Словенского агентства печати.

"Словению считаем нашим привилегированным партнером. Прекрасной основой для тесного разностороннего взаимодействия являются и общие славянские корни, и исторически сложившаяся взаимная симпатия", - сказал Грызлов.

По его словам, в России намерены активно развивать межпарламентские связи со Словенией, намерены наращивать обмены парламентскими делегациями, создавать условия для регулярных контактов между профильными парламентскими комитетами и группами дружбы.

Говоря о развитии торгово-экономических отношений между двумя странами, спикер Госдумы отметил, что за первые четыре месяца 2011 года российско-словенский товарооборот увеличился почти на треть. Это, по его мнению, свидетельствует о преодолении в сотрудничестве последствий мирового кризиса.

"Глубину нашему взаимодействию придают инвестиционные проекты. В России успешно работают запущенные словенскими инвесторами фармацевтические, лакокрасочные и другие производства. В свою очередь, наш бизнес участвует в металлургической промышленности Словении", - сказал он.

Грызлов также отметил актуальность реализации крупных стратегических проектов, в том числе проекта "Южный поток", которые "не ограничиваются сферой энергетики, а реально стимулируют целый ряд других потенциальных проектов".

Предполагается, что газопровод "Южный поток" будет состоять из четырех ниток по 15,57 миллиарда кубометров каждая. Первая нитка должна быть введена в эксплуатацию 30 декабря 2015 года. Предусмотрен ввод по одной нитке в год, с выходом газопровода на полную мощность (63 миллиарда кубометров) в 2018 году. Стоимость строительства морского участка газопровода ориентировочно составит около 15,5 миллиарда евро.

В данный момент прорабатываются три варианта маршрута "Южного потока", которые, так или иначе, заканчиваются в Италии: через Болгарию, далее Сербия-Венгрия-Австрия-Италия; через Болгарию и далее Сербия-Венгрия-Словения-Италия; через Грецию на юг Италии.

Отвечая на вопрос о гуманитарном измерении взаимодействия, Грызлов подчеркнул, что с 2004 года стороны тесно сотрудничают в рамках Форума славянских культур. Знаковым, по его словам, стало открытие в Любляне Российского центра науки и культуры.

Председатель Государственной Думы также выразил признательность народу Словении, руководству и жителям общины Краньска-Гора за бережное сохранение Русской часовни

Азербайджан намерен реализовать в Молдавии ряд инвестиционных проектов в сфере энергетики, сообщил посол Азербайджана в Молдавии Намиг Гасан-оглу Алиев в ходе встречи с премьер-министром Молдавии Владимиром Филатом. Дипломат отметил, что у Азербайджана есть примеры успешного внедрения инвестиционных проектов в области энергетики в Венгрии, Грузии, Румынии. "У Азербайджана есть возможности для осуществления инвестиций и в Молдавии", - подчеркнул азербайджанский посол, сообщили в молдавском правительстве.

В свою очередь, премьер-министр Молдавии В.Филат сообщил, что Кишинев намерен участвовать в международных проектах по транспортировке энергетических ресурсов из бассейна Каспийского моря в Европу. Он отметил готовность развивать отношения с Азербайджаном в энергетической сфере, подчеркнув, что обеспечение энергетической безопасности страны является приоритетом для молдавского правительства. Кроме того, молдавский премьер высказался за расширение сотрудничества Молдавии и Азербайджана в международных организациях, в том числе в рамках "Восточного партнерства".

Главы государств и правительств ЕС утверждили Дунайскую стратегию ЕС, которая предусматривает инвестирование 100 миллиардов евро до 2013 года в поддержку экономического развития и благосостояния в самом интернациональном речном бассейне мира. Перед 14 Дунайскими странами ставится двойная задача - гарантировать экономическое развитие региона и защитить его природу, сообщает WWF.Сергей Мороз, специалист WWF по пресным водам, полагает:
"Дунайская стратегия объединяет ряд инициатив, которые при условии отдельного внедрения могут быть не только неэффективными, но даже приводить к обратным результатам: например, инвестируя в восстановление популяции Дунайского осетра, который находится на грани исчезновения, стратегия может оказывать содействие постройке устаревшей судоходной инфраструктуры, которая блокирует миграционные и нерестовые пути осетровых, угрожая существованию популяции этих величественных рыб."

"100 миллиардов евро, в случае их правильного инвестирования, могут превратить Дунайский регион в показательный пример современного процветающего и зеленого общества, которое развивается вместе с природой региона и защищает свой уникальный природный капитал, а не уничтожает его. Мы должны инвестировать, например, в строительство инновационных судов, которые приспособлены к реки, в более энергоэффективные сооружения, солнечную и ветровую энергетику, восстановление плавней и защиту биоразнообразия. Это направление имеет огромный потенциал, и только от нас зависит, используем ли мы его."

Дополнительная информация:

* В Дунайскую стратегию ЕС включены 14 Дунайских стран - 8 стран ЕС (Германия, Австрия, Словакия, Чехия, Венгрия, Словения, Румыния и Болгария) и 6 стран, которые не являются членами ЕС (Хорватия, Сербия, Босния и Герцоговина, Монтенегро, Молдавия и Украина).
* Хотя стратегия не будет привлекать дополнительное финансирование ЕС, 100 миллиардов евро уже были предназначены на развитие региона в пределах социальной политики ЕС с 2007 по 2013 года.
* Реки и леса Дунайского региона предоставляют широкий спектр бесплатных услуг, которые являются основополагающими для благосостояния людей и экономики. Дунайские леса накапливают углерод, оценивающийся в 29 млн. евро в год; 1 га действующих дунайских плавней предоставляет услуги на сумму 500 евро на год (например, очищение воды, борьба с паводками, нерест рыбы). Узнайте подробнее: Исследование WWF экосистемных услуг Дунайского речного бассейна.

В 27 странах Европейского союза на 1 января 2011 года проживало 502,5 миллиона жителей. Таким образом, за 2010 год население ЕС увеличилось на 1,4 миллиона человек. Об этом свидетельствуют данные статистической службы ЕС (Евростат).

Население еврозоны по состоянию на 1 января этого года составило 332 миллиона человек (годом ранее - 330,9 миллиона человек).

Самый высокий уровень рождаемости за отчетный период отмечался в Ирландии, Люксембурге, Великобритании, во Франции и на Кипре.

Всего в прошлом году в ЕС родилось 5,4 миллиона детей. Лидером по рождаемости в Европейском союзе стала Ирландия (уровень рождаемости - 16,5%), на втором и третьем месте Британия и Франция (13% и 12,8% соответственно). Меньше всех в Евросоюзе в прошлом году рожали немцы (8,3%).

Уровень смертности в 2010 году в ЕС составил 4,8 миллиона человек. Самый высокий показатель у Болгарии (14,6%), далее следуют Латвия и Венгрия с 13,4% и 13% соответственно.

Между тем исследователи отмечают, что самый высокий рост населения отмечался в Люксембурге, Швеции, Бельгии, Великобритании и на Мальте. Однако, по данным Евростата, в 2010 году более 60% роста численности населения ЕС обеспечили мигранты.

За первое полугодие 2011-го в коммерческую недвижимость страны было инвестировано €230 млн. Для сравнения: за весь 2010-й год рынок сумел привлечь лишь €188 млн.

На основании полученных данных эксперты консалтингового агентства DTZ делают вывод о том, что рынок коммерческой недвижимости Венгрии пережил худшую пору кризиса. Несмотря на то, что он продолжает пребывать в состоянии стагнации, первые признаки восстановления уже дают о себе знать, пишет Budapest Business Journal.

Однако рост рынка во многом зависит от экономической политики властей страны и настроений международных инвесторов, предупреждают эксперты.

В настоящее время институциональные инвесторы предпочитают главным образом объекты торговой недвижимости с выгодным местоположением и качественные офисные площади, сданные в долгосрочную аренду.

По прогнозам специалистов DTZ, в течение ближайших нескольких лет рынок столкнется с дефицитом качественных офисных помещений. В сегменте торговой недвижимости будет наблюдаться рост, а в секторе промышленных площадей начнется реализация ряда крупных проектов.

Среди недостатков, отпугивающих инвесторов, специалисты называют дефицит коммерческой недвижимости премиум-класса и расхождения в ожиданиях продавцов и покупателей.

"Дорожную карту" проекта газопровода Nabucco и сроки его реализации обсудит премьер-министр Турции Реджеп Таййиб Эрдоган в ходе начинающегося в среду официального визита в Азербайджан, сообщает бакинское информагенство Trend со ссылкой на турецкую газету "Сабах".

Проект Nabucco предполагает транспортировку природного газа из каспийского региона в европейские страны в обход России через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию. Он рассчитан на ежегодную транспортировку 31 миллиарда кубометров газа, что составит не более 5% потребностей ЕС в газе в 2020 году. Участниками проекта с равными долями по 16,67% являются австрийская OMV, венгерская MOL, болгарская Bulgargaz, румынская Transgaz, турецкая Botas и немецкая RWE.

"Энергетические проекты, и, в частности, проект Nabucco, будут обсуждены во время моего визита в Азербайджан", - приводит агентство слова Эрдогана перед его отбытием в республику.

Премьер отметил, что во время визита будет обсуждаться "дорожная карта" проекта Nabucco и сроки его реализации. По его словам, этот проект укрепит отношения между Азербайджаном и Турцией и будет способствовать установлению стабильности в регионе Кавказа.

"Мы будем прилагать все усилия для восстановления стабильности в регионе, в то же время, мы намерены еще больше развивать отношения с Азербайджаном", - заявил Эрдоган.

Коммерческие поставки сырья по газопроводу Nabucco планируется начать в 2017 году, а его строительство - в 2013 году. Ранее сообщалось, что строительство газопровода планируется начать в 2012 году, а первые коммерческие поставки газа - в 2015 году. Герай Дадашев