Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова перед студентами и профессорско-преподавательским составом МГИМО по случаю начала учебного года, Москва, 1 сентября 2022 года

Уважаемый Анатолий Васильевич,

Дорогие друзья,

Поздравляю всех с Днем знаний. Этот день – не просто рутинное начало учебного года, а дата, когда проводятся важные мероприятия. После каникул съезжаются школьники, студенты. Встречаются, делятся впечатлениями, рассказами. Иногда разговаривают о том, что происходит в стране. После периода отдыха такие беседы всегда интересны. Прекрасно помню, как во время учебы с А.В.Торкуновым по возвращении из стройотрядов в университете мы живо обсуждали события, происходившие, пока ты где-то с киркой осваивал сибирские дали или отдыхал в каком-нибудь студенческом лагере.

Сегодня события, которые все обсуждают, возвращаясь из отпусков, связаны с происходящим вокруг Украины, а если говорить честно, с гибридной войной, беззастенчиво, открыто, грубо, агрессивно развязанной «коллективным Западом» против нашей страны.

Западники поняли, что их замыслы по превращению Украины в «антиРоссию» и организации на её территории плацдарма для военного сдерживания Российской Федерации провалились. Осознали, что наше терпение не бесконечно и что долгие годы, начиная с мюнхенской речи Президента В.В.Путина в 2007 г., мы предупреждали о неприемлемости действий по продвижению НАТО на Восток, игнорирования заверений, обещаний, которые давались руководству Советского Союза и впоследствии Российской Федерации, полного пренебрежения законными интересами нашей безопасности, отказа Запада выполнять свое обязательство не укреплять безопасность натовских стран за счет безопасности России.

В течение продолжительного времени мы предостерегали от потакания неонацизму на Украине, призывали не допускать ущемления русского языка. Вместо того, чтобы пресечь эти противоправные, противоречащие всем конвенциям тенденции, Запад молчаливо потакал этому. В итоге сейчас на Украине использование русского языка законодательно запрещено в сфере образования, средствах массовой информации, культуры.

Мы предупреждали о недопустимости согласия с государственным переворотом в 2014 г. и поддержки режима, который под русофобскими лозунгами стал бомбить русское население на собственной территории. В феврале 2015 г. удалось достичь Минских соглашений, открывших путь к тому, чтобы договориться и закрыть упомянутые мной проблемы. Тем не менее ни П.А.Порошенко, ни В.А.Зеленский (теперь они говорят об этом открыто) не собирались выполнять никаких договоренностей, несмотря на их одобрение СБ ООН. Запад либо молчал, либо безмолвно радовался тому, как они хорошо досаждают России, создавая прямо на наших границах антироссийское государство.

Наконец, пришло понимание, что все эти годы наши призывы не были пустыми уговорами и просьбами, а отражали коренные интересы нашей страны. Видите, как сейчас они забились в истерике и пытаются своей беспрецедентной агрессией и злобой компенсировать собственную неспособность, а если честно - нежелание вести дела на этой планете на основе равноправия, взаимного уважения и соблюдения принципов международного права, Устава ООН, закрепляющего принцип суверенного равенства государств. Происходящее – это совсем не про интересы украинского народа, а про то, чтобы не допустить, как они считают, сохранения России в качестве самостоятельной силы на мировой сцене. В истории нашего государства были и более серьезные этапы, когда наша роль и место на международной арене вызывали у других «партнеров», как мы их иронично называем, желание ослабить Россию. Убежден, что и сейчас это у них не получится, как не получалось ни у кого в прошлом.

Наши выводы касаются именно международной архитектуры в том, как её видит наше западное «соседство», открыто взявшее курс на отказ от международного права и насаждение собственных правил. Западники так прямо и говорят, что миропорядок должен быть основан на их «правилах», одним из которых провозглашена изоляция России. Не получится у них нас изолировать - они это уже осознали. В европейских столицах уже звучат признания, что санкции не работают и больше вредят их же авторам: инфляция, рост цен, особенно на энергоносители. Страдает прежде всего население, средний класс, но русофобская одержимость проявляется даже в таких условиях.

Читал заявления Министра иностранных дел ФРГ А.Бербок от 31 августа с.г., что немецкие граждане уже страдают, но им придется с этим смириться, поскольку Германия будет поддерживать Украину, несмотря ни на что. Фантастическое признание, как раз «в жилу» разговорам о необходимости проведения в ряде европейских стран досрочных выборов. Западная элита руководствуется логикой вчерашнего дня и продвигает однополярный мир вопреки объективным тенденциям исторического развития, диктующим признание появления и реального укрепления новых центров экономического развития, финансовой мощи, политического влияния. Эти центры обладают чувством собственного достоинства, стремятся отстаивать свои законные интересы, уважать традиции своих многовековых, многотысячелетних цивилизаций, не желают, чтобы их «стригли под одну гребенку» либеральных ценностей.

Евросоюз же размышляет, как ему быть и имеют ли право отдельные страны развиваться так, как они считают необходимым с учетом своей истории и традиций. Из брюссельского «центра» и из столиц, стремящихся унифицировать «всё и вся», таким государствам заявляют, что у них такого права быть не должно, и угрожают наказаниями. Вице-канцлер, Министр экономики ФРГ Р.Хабек недавно заявил, что необходимо покончить с национальными интересами в Европе. Это показательно.

Располагающиеся на евразийском континенте, в Латинской Америке и Африке страны все это видят. Их эта перспектива совершенно не устраивает. Они начинают хорошо понимать, что это за «правила», которые Запад пытается навязать «всем и вся». Хотят вернуться к истокам, к тому самому суверенному равенству государств (на котором основан Устав ООН), предполагающему уважение цивилизационного многообразия современного мира, этноконфессионального разнообразия. Мы вовсе не одиноки, хотя нас пытаются изолировать. Такие попытки обречены на провал. 80% государств не присоединились к западным санкциям, несмотря на беспардонное давление, шантаж, угрозы, включая личные предостережения тех или иных политиков.

Продолжаем активно сотрудничать в рамках Организации Объединенных Наций, в которой учреждена Группа друзей в защиту Устава ООН. Её ряды множатся: уже два десятка членов. Работаем на постсоветском пространстве в рамках ОДКБ, ЕАЭС, СНГ, в евразийском контексте в перспективном новом объединении Шанхайской организации сотрудничества. На глобальном уровне – в БРИКС, который, как и ШОС, притягивает к себе всё больше стран с просьбами о предоставлении статуса партнера или наблюдателя. Всё чаще поступают обращения о предоставлении полноправного членства в этих образованиях. Будущее - за такими новыми объединениями, за работой в этих и других форматах по преодолению дискриминационных подходов, проявляемых Западом в контексте финансово-экономической архитектуры. Всё большее число стран принимают практические меры по снижению зависимости от международной валютно-финансовой системы в той форме, в которой её выстроил и поставил под свой контроль Запад, снижают практику зависимости от доллара, западных технологий и подконтрольных логистических цепочек. Такие государства создают собственные механизмы, которые не будут подвержены какому-либо диктату и злоупотреблению. Эта группа стран хочет, чтобы демократия не оставалась пустым звуком, не была инструментом, используемым Западом в качестве лозунга для вмешательства во внутренние дела суверенных государств для навязывания собственного видения того, как тому или иному государству следует организовывать свою жизнь. Всё больше число стран жаждет видеть демократию на международной арене, когда все равны и уважают друг друга. Запад категорически отказывается обсуждать демократизацию международных отношений, продвигая вместо этого свою концепцию «порядка, основанного на правилах», на западных правилах.

В этой ситуации цели российской внешней политики остаются неизменными: надежное обеспечение национальной безопасности России, формирование максимально благоприятных условий для социально-экономического развития и повышения благосостояния граждан. В нынешних условиях особо значение приобретает укрепление суверенитета Российской Федерации. Необходимо отстаивать наши коренные интересы на международной арене, честь и достоинство граждан, соотечественников, проживающих в других странах.

Сейчас ведется много дискуссий о патриотизме, о том, что это такое, как он должен проявляться в современных условиях. Думаю, патриотизм в любой эпохе означает способность человека знать свою страну, любить её и жить её интересами. Убежден, чем глубже студенты и школьники в процессе обучения будут интересоваться историей, великими событиями в нашем развитии, определяющими дальнейший путь России, тем больше будем видеть патриотизма, не «квасного», искусственного, а естественным образом приходящего к человеку в познании исторической летописи своей страны.

Знаю, что в зале находятся иностранные студенты. Приветствую вас. Хочу подчеркнуть, что некоторые страны пытаются нас изолировать или заставить самоизолироваться. Я уже объяснил, по каким причинам изоляция не произойдет. Самоизолироваться мы тоже не собираемся. Это Запад будет закрываться, тратить дни и ночи, обсуждая, кому давать шенгенскую визу, сколько раз на въезде в шенгенскую зону спрашивать у человека, за кого он (за «красных» или «белых»), чей Крым. Уже по три раза хотят спрашивать, чтобы человек уж точно не ошибся. Смешно. По большому счету, такие люди жалки.

Не будем самоизолироваться. Мы ещё не обсуждали, но считаю, что в ответ на «шенгенские стены», которые пытаются выстраивать, нам не нужно закрываться и отвечать взаимностью, тем самым коллективно наказывая граждан европейских стран. Да, у нас есть «любимые персонажи», уже занесенные в наши санкционные списки. Глава МИД Австрии А.Шалленберг недавно сказал, что Запад не сможет отправить под суд 140 млн человек. Министр произнёс эти слова тогда, когда мейнстрим Европы нацелен на наказание всех граждан Российской Федерации (нас, кстати, чуть больше). Считаю, что мы не должны идти по такому же пути и отвечать глупостью на глупость. Вместе с тем никто не отменял принцип взаимности, который следует целенаправленно применять именно против устроителей, организаторов и исполнителей подобных антироссийских санкций.

Иностранных студентов в МГИМО и других вузах немало. Это прекрасная возможность узнать Российскую Федерацию. Нашим гражданам также важно познавать свою страну и её безграничную историю. Всегда можно найти что-то новое, а для иностранцев это тем более интересно: чем больше вы знаете нас, тем крепче будут перспективы развития мира по правильному пути поиска согласия, баланса интересов, а не выстраивания всех остальных под команду сюзерена.

Мы за равноправие и дружбу в самом широком её применении. Хотим, чтобы вы лучше узнали нас и нашу жизнь. Это будет способствовать развитию отношений между нашими странами. Убежден, что мои слова будут интерпретированы многими в Европе как стремление кого-то завербовать. Уверен, что все нормальные люди, а таких большинство, прекрасно понимают, о чем мы говорим.

Еще раз поздравляю вас с праздником.

Вопрос: В условиях постоянных провокаций со стороны ВСУ, обстреливающих Запорожскую АЭС и подводящих мир на грань техногенной катастрофы, российские дипломаты борются с дезинформацией со стороны Запада, который обвиняет нашу страну в обстрелах. На днях состоится визит МАГАТЭ на территорию АЭС. ВСУ не перестают обстреливать станцию, а сегодня утром попытались высадить десант в Энергодаре. Чего Россия ожидает от приезда МАГАТЭ на Запорожскую АЭС? Можем ли мы надеяться на объективность этой миссии?

C.В.Лавров: Мы ожидаем именно объективности, хотя все остальные, кто так или иначе сопряжен с этим визитом, его подготовкой, попытками его затруднить, явно не хотят, чтобы миссия МАГАТЭ пришла к беспристрастным выводам.

Напомню, когда российские вооруженные силы заняли эту территорию, МАГАТЭ обратилась к нам с естественной просьбой. У Агентства есть обязательства по соответствующим международным документам периодически проверять состояние безопасности атомных электростанций, одной из которых является Запорожская АЭС. Эксперты МАГАТЭ как профессионалы, не политизирующие свою работу, заявили: поскольку сейчас контроль за станцией осуществляют российские вооруженные силы, то они хотели бы договориться по организации очередной, регулярной, необходимой инспекции, как это и полагается. Мы согласовали всё необходимое в течение мая с.г. К 3 июня с.г. всё было готово. Предложили специалистам МАГАТЭ выбрать дату и приехать, однако через день нам сообщили, что Секретариат ООН в лице Департамента безопасности запретил Агентству осуществить эту поездку. Были использованы другие слова, но визит не мог состояться именно из-за позиции Секретариата ООН. Мы порекомендовали им договариваться между собой. Все, что от нас требовалось, мы сделали. Потом была пауза. В июле с.г. украинцы начали активно обстреливать территорию Запорожской АЭС. Тогда уже мы стали требовать, чтобы поскорее приехала Миссия, чтобы Секретариат ООН, который запретил ее в начале июня с.г., все-таки осознал свою ответственность. Тогда началась дискуссия. Г-н В.А.Зеленский отрицал, что Украина обстреливает станцию, но заявил, что если Миссия будет согласована, то со стороны Украины не будет никаких препятствий для ее безопасного проведения. Считаю, это «явка с повинной», если он гарантировал, что там все будет безопасно.

Впоследствии события развивались так. Шли разговоры о том, откуда может заехать Миссия. Был вопрос Секретариату ООН от журналистов, почему они не позволяют Миссии туда направиться. Официальные представители Генерального Секретариата ООН сказали, что МАГАТЭ – это самостоятельное учреждение, и они сами решают. Мы естественно, уже начиная «запутываться», обратились к г-ну Р.Гросси и сообщили ему, что со слов представителя Секретариата ООН, Гендиректор МАГАТЭ сам решает. Он сказал, что это не так – решает Департамент. Я сейчас не утрирую, а пересказываю официальную переписку.

В конечном итоге всё было согласовано. Президент России В.В.Путин после контактов со своими западными коллегами, сказал, что нам важнее безопасность. Если они так хотят, пускай заезжают с территории, которую контролирует Украина. Всё было согласовано. Но потом в самый последний момент случился очередной «сюрприз». Г-н Р.Гросси позвонил, извинился, сказал, что не может заехать сегодня, как мы договорились, заедет попозже, потому что его срочно «вызвали» в Киев. Чего не было никогда в процессе обсуждения параметров этой Миссии. Исходили из того, что по завершении работы Миссии г-н Р.Гросси съездит в Киев, а потом еще переговорит и с нашими представителями по итогам того, что он там увидел. После чего доложит в МАГАТЭ и Совет Безопасности ООН. Вот этот украинский выверт «как хочу, так и ворочу», «да, обо всем договорились, а ну-ка г-н Р.Гросси, приезжайте ко мне в Киев» напоминает такие наполеоновские «штучки» и выглядит жалко. Попытка подменить внешними КВНовскими постановочными эффектами реальную серьезную работу в данном случае по проблеме ядерной безопасности – абсолютно безответственна.

Миссия находится там сегодня. Вы абсолютно правы, были сообщения наших военных о высадке двух диверсионных групп. Они были нейтрализованы. Считаю, это большая цена за то, чтобы мировое сообщество узнало правду. Но, видимо, Украина хочет этого добиться именно таким образом и хочет показать, что она из себя представляет. Надеюсь, это не приведет к катастрофе. Мы делаем всё, чтобы эта станция безопасно функционировала и чтобы Миссия осуществила там все свои планы. Они говорят, что не имеют мандата определять виновных, но им покажут все следы, оставленные в результате украинских бомбардировок, обстрелов. По нашему настоянию в Миссии должны быть эксперты по баллистике. Надеюсь, мы кое-что узнаем. Вернее, мы знаем все. Надеюсь, мировое сообщество тоже будет иметь такую возможность.

Вопрос: Несмотря на откровенно пагубное для двусторонних отношений поведение европейских стран (в частности, массовые высылки наших дипломатов, необоснованность санкций, отмена общей истории), видите ли Вы условия для их нормализации в будущем? Если да, то в какие сроки?

C.В.Лавров: «В какие сроки нормализовать» – это по-нашему. Мы сделали для себя выводы, опирающиеся на долгие годы после «холодной войны». Тогда мы в отношениях с Западом всячески пытались продвигать на практике лозунги, предлагаемые нам западными странами в разгар перестройки, да и потом после того, как Советский Союз прекратил свое существование: общечеловеческие ценности, единое экономическое, гуманитарное пространство, пространство безопасности от Атлантики до Тихого океана, неделимость безопасности, что никто не будет укреплять свою безопасность за счет безопасности других, ни один военный союз в Европе не должен доминировать. Мы пытались всё делать по-честному. Разработали, составили и внедрили на практике беспрецедентно разветвленную сеть механизмов сотрудничества с Европейским союзом: саммиты дважды в год, ежегодная встреча членов Правительства Российской Федерации с членами Европейской комиссии, четыре общих пространства, по которым были приняты четыре дорожные карты. Они реализовывались с прицелом на то, чтобы внедрять общие, по большому счету, европейские нормы, в нашу повседневную жизнь, договоренности по двадцати секторальным диалогам – от прав человека до экологии, бизнеса, технологии, космоса. Всего не перечислишь.

Отдельное место занимал безвизовый диалог, завершившийся подписанием на первом этапе – в 2006 г. – Соглашения об упрощении выдачи виз (которое сейчас Евросоюз хочет либо приостановить, либо отменить). Продолжался диалог с прицелом на переход к полному безвизовому режиму. Все было готово в 2013 г. до событий, которые произошли на Украине и послужили поводом для Запада прервать все наши каналы взаимодействия. Но в 2013 г., когда все было готово для подписания безвизового режима между Россией и ЕС, это было заблокировано по открыто заявленным политическим мотивам со стороны группы стран, включая прибалтов и поляков. Мотивы, которые они «презентовали» при рассмотрении этого вопроса в Евросоюзе были следующие: да, с технической точки зрения предусматривались и биометрические визы, и реадмиссия. Со всеми странами ЕС у нас были заключены соглашения о реадмиссии – как подготовка к этому безвизовому режиму. Но по политическим соображениям прибалты не хотели, чтобы Россия получила безвизовый режим до того, как его получит Украина, Грузия и Молдова. Вот и все ценности, равноправие, беспристрастность и многое другое. Но, тем не менее, мы долго извлекали уроки. Каждый раз, когда наши партнеры вели себя не очень корректно, исходили из того, что мы с ними «поговорим», они сделают выводы, и будем двигаться в направлении лозунгов, которые они же выдвигали и мы одобрили. Не получилось.

Сейчас у нас уже нет никаких иллюзий. Недоговороспособность европейцев, как и американцев, очевидна. Они «обрезали» все каналы, о которых я сейчас упомянул, все формы взаимодействия. Мы больше не можем на них полагаться, учитывая то, что они «творят» в отношении санкций, не можем больше полагаться в том, что касается ключевых технологий для нашей безопасности, для обеспечения продовольствия безопасности, да и для ускоренного развития нашего общества.

Мы не «обрезаем» полностью контакты, но будем их осуществлять исключительно на взаимовыгодной основе. Сейчас это происходит по остаточному принципу: «кое-где» «что-то» делается. На будущее – сначала должна пройти эта «истерика» на западном фланге. Они пока еще далеки от этого. Хотя здравые голоса начинают пробиваться сквозь хор русофобов. Но, когда и если они остановятся (надеюсь, что «когда», должно же это все-таки произойти), мы будем готовы послушать, с чем они к нам придут. Но выстраивать нашу жизнь, политику в надежде на то, что через год-два-три или даже четыре-пять всё вернется, поэтому не нужно до конца заниматься созданием альтернативных форматов решения задач нашего развития, – это бесперспективная иллюзорная позиция. Все зависит от наших «партнеров». Когда они созреют, будем готовы их послушать. На данном этапе я больше ничего не могу сказать.

Вопрос: Учитывая столь турбулентную и быстро меняющуюся обстановку на международной арене, на что Вы посоветуете сделать акцент нам, начинающим специалистам-международникам? Какие языки и регионы должны стать для нас приоритетом в среднесрочной перспективе?

C.В.Лавров: Сейчас происходит «перестройка на марше» в связи с безобразными решениями наших западных коллег по высылке десятками наших дипломатов. Одновременно мы объективно понимаем, что в силу того, о чем я сейчас рассказываю, объем работы на этом направлении просто «съежился». Помимо того, что сам Запад в одночасье заблокировал все инструменты и механизмы, нашим дипломатам просто отказывают в любых контактах. Они просят о встрече, чтобы обсудить хотя бы даже вопросы функционирования дипломатических миссий. У нас проблемы с финансированием, западные банки отказываются обслуживать наши дипломатические представительства и культурные центры, отделения наших компаний. Мы естественно принимаем аналогичные меры здесь и отказываем в обслуживании посольствам соответствующих стран. Надо обсуждать хотя бы какие-то вопросы, чтобы дипломатические сотрудники, призванные сохранять хоть какую-то линию связи, работали в нормальных условиях. Даже по этим вопросам нам отказывают в приеме. Говорят, чтобы мы обратились в письменной форме, они нам письменно ответят. Если это их выбор, то значит в аналогичных условиях будут и дипломаты их стран. Иначе наших собеседников не стимулировать к нормальному разговору.

У нас около двухсот дипломатов и чуть больше административно-технического персонала уехали. Где-то 90% из этого дипломатического состава уже переориентировали. Они дали добро на трудоустройство либо в Центральном аппарате Министерства, либо в посольствах на территории дружественных стран. Объективно там сейчас работы будет больше. Раз недружественные страны резко сократили объемы связей, мы не будем стучаться в эти двери. Я уже объяснил, мы сделали принципиальный вывод о ненадежности Запада как партнера. Поэтому теперь будем ускоренными темпами развивать сотрудничество с другими странами, которые не присоединяются к санкциям и прекрасно понимают происходящее в мире. Они не желают быть в зависимости от западоцентричной системы, в том числе финансово-экономической, и хотят обезопасить свое собственное развитие. Это будет достигаться через наращивание связей, в том числе, с Российской Федерацией. Это, прежде всего, СНГ, Азия, Африка, Ближний Восток.

Насчет языков, как я понимаю, в Университете есть планы по расширению преподавания иностранных языков. МГИМО – признанный лидер. У нас есть заинтересованность в китайском, арабском, бенгальском, вьетнамском, бирманском языках. Это страны, показывающие ускоренные темпы развития. Упомяну индонезийский, малайский, тагальский. Наряду с арабским – иврит. У нас, несмотря на некоторые «шероховатости» в отношениях с нынешним правительством Израиля, есть стратегический интерес в том, чтобы развивать связи со страной, где проживает около 2 млн наших соотечественников. И есть хороший фундамент – экономический, технологический, в сфере культуры, здравоохранения. Африканские языки – суахили, африкаанс, амхарский. Языки на направлении стран СНГ для нас важны. Слышал, что здесь преподают киргизский, казахский, узбекский. Туркменский тоже важен.

Заинтересованы в том, чтобы продолжали преподаваться и европейские языки. В конце концов, на этих языках разговаривают не только политики, несколько утратившие связь с реальностью, и с интересами собственного народа, но и деятели культуры, науки, искусства, общественных организаций, с которыми мы заинтересованы поддерживать связь. Классическая четверка – английский, французский, немецкий, испанский – исхожу из того, что мы не будем «отменять» культуру этих великих цивилизаций. Будем показывать пример уважительного отношения к чужим традициям в отличие от тех «временщиков», которые сейчас оказались у власти в некоторых западных странах.

Вопрос: С учетом предстоящего присоединения Финляндии и Швеции к НАТО насколько возрастет для России опасность угроз со стороны Североатлантического альянса?

С.В.Лавров: Для нас это решение (если честно) не было неожиданностью. В последнее время даже на Западе в политологических кругах, соответствующих печатных изданиях, соцсетях появилось много материалов, свидетельствующих, что этот процесс готовился исподволь, давно. Подтверждением чему в последние годы служит активное участие Швеции и Финляндии в военных учениях альянса в качестве приглашенных гостей. В контактах с Хельсинки, со Стокгольмом деликатно ставили вопрос, интересовались: то, что вы на регулярной основе участвуете в учениях, означает ли это, что вы немного движетесь в сторону от нейтралитета? Тем более, что все эти учения развивались на фоне концепции «военной мобильности», продвигаемой между ЕС и НАТО. Её смысл заключался обобщенно в том, чтобы территория стран Евросоюза, не входящих в эту организацию, была доступна на постоянной основе без каких-либо сложностей для натовской военной техники. Сами понимаете, что это намного расширяет возможности НАТО осуществлять свою экспансию, в т.ч. в восточном направлении.

Мы видели, как происходит сближение с альянсом. Но то, как резко шведы и финны заявили, что они хотят полноправно вступить и членствовать в НАТО, было немного неожиданно. Учитывая, что с финским руководством на разных уровнях были доверительные, добрые отношения. Они позволяли ставить любые озабоченности в сфере безопасности откровенно, не стесняясь. Были и контакты по линии военных в Финляндии и Швеции, и вопросы безопасности обсуждались. Никаких непреодолимых проблем со стороны двух наших северных соседей мы не слышали. Но, видимо, какая-то подспудная работа по подготовке их к такому резкому решению велась. Да, это изменит геополитическую ситуацию. Но есть варианты. Если членство ограничится в дальнейшем только уже начавшимся участием в различных мероприятиях – это одна история. Если на территории этих стран будут развернуты военные базы (сейчас спорят, что военные базы бывают разные: «лайт» и «настоящие»), придется посмотреть, какие конкретно военные ресурсы будут размещены. Убежден, что главное «слово» принадлежит американцам: захотят ли они создавать дополнительную материальную базу для сдерживания Российской Федерации. Едва ли Финляндию и Швецию кто-то будет особо слушать. В зависимости от того, как это «материализуется», разумеется, мы будем принимать решение об укреплении наших возможностей на северо-западе Российской Федерации. В любом случае линия соприкосновения на линии Запада радикально увеличится более чем на 1000 км. Надо учитывать и заявления активистов в Прибалтике. Министр обороны Эстонии Х.Певкур, заявивший, что теперь, когда Финляндия и Швеция будут в конечном счете в альянсе, надо сделать так, чтобы Балтийское море стало «внутренним морем» этой организации и необходимо перекрыть любые возможности Российской Федерации пользоваться этой акваторией. Пару лет назад г-н Э.Макрон ставил диагноз НАТО насчет «смерти мозга». Думаю, что можно обратиться к французским врачам.

Вопрос: Возможен ли военно-политический союз России и Китая по установлению нового мирового порядка?

С.В.Лавров: Этот вопрос часто задается. Любой российско-китайской встрече на высшем уровне предшествует дискуссия: «чтобы это значило, чем это все закончится». Мы не скрываем от мирового сообщества, как развивается взаимодействие с КНР. Москва и Пекин делают это транспарентно, открыто. Наши отношения достигли наилучшего, наивысшего по качеству уровня за всю историю связей между двумя странами. Президент В.В.Путин и председатель Си Цзиньпин, неоднократно обращались к той теме, которую вы сейчас затронули. В Заявлении принятом на высшем уровне в 2021 г. сказано, что российско-китайские отношения вышли на принципиально новый уровень, который по своему качеству превосходит классические военные союзы прошлой эпохи. Делайте из этого выводы. У нас тесное военное взаимодействие. Регулярно проводятся учения всех родов войск: военно-морских, стратегической авиации, антитеррористические сухопутные, как двусторонние, так и в рамках ШОС. Сейчас Китайские военнослужащие участвуют в этих военных маневрах «Восток-2022».

Мы с Китаем не будем развивать наши беспрецедентные отношения нового качества против кого бы то ни было. Об этом тоже сказано в документах, одобренных на высшем уровне В.В.Путиным и Си Цзиньпином. Мы будем продвигать позитивную повестку дня по развитию связей на евразийском континенте. У нас есть ЕАЭС. У него есть договор о сотрудничестве с Китаем. Существует и двусторонний договор с КНР о том, как мы будем использовать свои двусторонние контакты для продвижения евразийской интеграции с участием ЕАЭС, ШОС, АСЕАН, всех других стран, расположенных на общем геополитическом пространстве. Именно это имел ввиду Президент В.В.Путин, когда формулировал свое видение Большого Евразийского партнерства. Китай, как вы знаете, продвигает свой проект «Один пояс – один путь». Сейчас он через созданные механизмы гармонизируется с упомянутыми мной многосторонними структурами на евразийском континенте. Мы дружим с прицелом на объединение государств и не противодействие кому бы то ни было. Естественно, американцы, натовцы объявляют этот регион своей вотчиной (именно этим завершился саммит альянса в Мадриде). Было заявлено, что безопасность в Евроатлантике и Индо-Тихоокеанском регионе неделимы, поэтому НАТО обязана иметь глобальную ответственность. Заявляется и то, что альянс будет наращивать свое военное присутствие в этом регионе, включая «окружение» КНР, наших берегов. Не только англосаксы, которые давно в этом регионе «промышляли» своими военными кораблями, но уже французы, а недавно и немцы объявили, что они направляют свой флот для того, чтобы «сдерживать» Китай. Вот где опасность «коренится».

Военный альянс, провозгласивший своей целью защиту территорий своих членов, уже потерял смысл существования. Сначала был Советский Союз и Варшавский договор – они исчезли. Потом они «придумали» Афганистан, откуда год назад сбежали. Появилась Россия как угроза, которая должна консолидировать альянс. Но и здесь они понимают, что мало чего достигнут. Теперь решили объявить наряду с Россией следующим Китай – стратегической долгосрочной угрозой. Это те самые «правила», на которых они хотят основывать миропорядок. Правила, гласящие, что глобально в сфере экономики они будут определять, кто имеет возможность доступа к ресурсам, которые они контролируют – к долларам, к евро, к ресурсам Всемирного банка (где у них большинство, и где исполнительный директорат проводит западную политику), к ресурсам Международного валютного фонда. А в сфере безопасности глобализация означает доминирование НАТО.

Это уже, я бы сказал, агония. Этим планам не суждено будет сбыться. Если американцы и их сателлиты будут настаивать на подобном подходе к развитию сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе, то они опять будут загонять себя в угол, выходом из которого может быть определен некоторыми агрессивными кругами на Западе только военный конфликт. Там есть люди, которые это понимают, но очень многие относятся к этому легко. Главное, что Европа полностью подчинилась всем этим американским планам, утратила свою самостоятельность и делает все, что велит Вашингтон. Мы вместе с Китайской Народной Республикой прекрасно видим эти опасности. Не дадим себя спровоцировать и будем продвигать повестку дня, которая будет очевидно куда более привлекательна для всех стран региона, нежели конфронтация, которую навязывают западники.

Вопрос: В условиях наращивания экономического и политического потенциала стран Востока, а также текущей геополитической ситуации поворот на Восток стал иметь особое значение для России. В связи с этим, позвольте узнать Ваше мнение, каковы же будут приоритеты нашей страны в диалоге с таким значимым партнером как Индия?

С.В.Лавров: Термин «поворот на Восток» немножко вводит в заблуждение. Мы никогда – и во время Советского Союза, и особенно после того, как появилась на карте Российская Федерация как независимое государство – не пытались делать на восточном направлении что-то в ущерб западному направлению. Наш герб велит смотреть и на Запад, и на Восток, и развиваться контакты и с Европой, и с Азией, включая Восточную Азию, Южную Азию, полуостров Индостан.

Когда Европа обрубила практически все каналы сотрудничества, оставив лишь некоторые экономические связи, то в силу законов физики восточное направление (в абсолютных цифрах оно росло всегда) стало доминировать во внешних, экономических, торговых и других связях нашей страны. А Индия занимала всегда одно из ключевых мест в ряду наших приоритетов. Напомню, что наши отношения с Индией характеризуются сейчас как особо привилегированное стратегическое партнёрство. Много лет назад договорились называть его стратегическим партнёрством. Потом наши индийские друзья сказали, что этого мало, что у них со многими странами стратегические партнёрства, давайте назовем его привилегированным стратегическим партнёрством. Но и этого оказалось недостаточно. По предложению индийских друзей оно теперь называется особо привилегированное стратегическое партнёрство.

У нас с Индией тесное взаимодействие в сфере энергетики. Российские компании работают в Индии, индийские компании работают у нас в Сибири и на Дальнем Востоке. Тесное и особо доверительное военно-техническое сотрудничество, включая производство соответствующих современных вооружений на индийской территории. У нас разветвленные связи по линии сельскохозяйственного сектора, по линии процессов, которые мы сейчас вместе стараемся разрабатывать по так называемому «зеленому переходу». Атомная электростанция «Куданкулам» – один из флагманов нашего стратегического партнерства. Сейчас ведутся предметные переговоры о подготовке площадки для еще одной атомной электростанции, у которой тоже будет несколько блоков. Всего не перечислишь.

Это действительно отношения, которые бурно развиваются и опираются на прочный фундамент дружбы еще со времен борьбы Индии за независимость. Сейчас Запад говорит, что должен заставить весь мир перестать сотрудничать с Россией, ввести санкции. Ладно бы они это делали по-тихому. Они «носятся» с этим и гордятся, публично заявляют, что потребовали от таких-то стран введения против России санкций, иначе им будет плохо. С точки зрения, даже не дипломатии, а здравого смысла, как подобные аррогантные публичные заявления делаются в адрес таких стран, как Индия, Китай, Турция, Египет, Индонезия? Когда им публично грозят, неужели никто не понимает, что такие цивилизации имеют чувство собственного достоинства? Просто оскорбительно слышать подобные требования. Если бы это было в закрытом режиме, все равно это отсутствие всяких приличий. Когда великим государствам заявляют о том, что они должны что-то делать по указке откуда-то из-за океана, могу только представить, какой долгосрочный ущерб это наносит отношениям с теми, кто таким диктатом занимается.

Индия не хочет присоединяться к санкциям. Индийские руководители, включая моего коллегу, министра иностранных дел, публично отвергали всякие попытки подключить их к ограничениям на закупки российских энергоносителей. Они четко заявили, что будут следовать своим собственным интересам. Совсем недавно появилась статья одного индийского политолога и экономиста, которая объясняет, почему Индия не будет присоединяться к американским санкциям. Он объясняет это не только экономическим интересом, расчетом, но и совместной историей России и Индии, глубоким уважением, которое в Индии существует к той роли, которую наша страна сыграла в обеспечении независимости Индии и в развитии ее самостоятельной экономики. Мы удовлетворены российско-индийскими отношениями. Президент В.В.Путин и Премьер-министр Н.Моди встречались в 2021 году. Они ещё будут иметь возможность пообщаться в ходе предстоящих мероприятий. В этом месяце состоится саммит ШОС. Я со своим коллегой С.Джайшанкаром обязательно пообщаюсь в ближайшее время, в том числе на Генеральной Ассамблее ООН.

Вопрос: Если сейчас перенестись от междуречья Инда и Ганга к берегам Днестра, то мы можем заметить, что все чаще стали звучать некие выпады со стороны Украины и Молдовы в сторону Приднестровья. То с Востока периодически заявляют о каких-то планах захватить склады с боеприпасами и даже пленных для обмена с Россией, то с Запада увеличивают расходы на армию, при этом повышая тарифы для населения практически на все. Может ли Россия в связи с этими фактами как-то гарантировать безопасность Приднестровья? Чем мы (Россия) можем ответить, если произойдет атака на эту мирную непризнанную Приднестровскую Республику?

С.В.Лавров: Насчет того, куда идет Молдова. Хочу напомнить еще раз о том, с чего я начал. Мы долгие годы терпеливо последовательно объясняли Западу про наши «красные линии». Всем это хорошо известно. Объясняли про неприемлемость того, что происходит, не где-то там далеко, а прямо на наших границах. Ущемляли русский язык, культуру, русских журналистов, в том числе и убивали их. Придвигали НАТО вплотную к нашим границам. Румыния, Польша – члены альянса. Уже активно поглядывали на Молдову и Украину в последние годы. Говорили западникам о том, что неприемлемо втягивать в военные игры наших ближайших соседей. Мы привлекали внимание Запада к тому, что происходит на Украине долгие годы. Нам говорят, что там нет никакой русофобии, никакого нацизма, но при П.А.Порошенко его премьер-министр А.П.Яценюк называл жителей Донбасса «нелюдями». Сам В.А.Зеленский еще в прошлом году называл их «особями», когда у него спросили, как он относится к людям, которые живут в Донбассе (тогда еще Минские договоренности должны были выполняться). Он сказал, что есть люди, а есть особи. Добавил, что если на Украине кто-то ощущает себя русским, то ради своих детей и внуков пусть убирается в Российскую Федерацию. Это было в сентябре прошлого года. Мы привлекали внимание Запада к этому – никакой реакции, никакого признака того, что они считают это чем-то неприемлемым. В этой связи возникает вопрос: когда наши многолетние обращения по поводу прямых угроз нашей безопасности и непосредственно наших границ игнорировались, а что вы делали, ребята? Вы какие интересы защищали в Ираке, в Ливии? Там, что Ваших соотечественников, соплеменников кто-то обижал? Запрещали английские, французские, немецкие языки? Ничего подобного там не было.

Это не потому что я хочу сказать: они делали, и мы делаем. Это принципиально разные вещи. Нам нельзя получить справедливую реакцию на наши озабоченности, касающиеся угроз на границах России, а им можно делать всё что угодно без всяких уговоров, многолетних объяснений. Им «вдруг» пришло в голову, что в Ираке что-то «не так» или в Ливии. Разрушили две благополучные страны, т.к. им не нравился, как они называют, режим в Ираке и в Ливии. Но результат совершенно обратный. Может быть, там кто-то и увидит демократию, но пока там только разруха и гражданская война. Перспективы тревожные.

Эта безнаказанность характеризует отношение западников к целому ряду других процессов и воспитывает безнаказанность тех «клиентов», которые полностью «легли» под Запад и выполняют все его поручения. Он это понимает и использует их в своих интересах.

В.А.Зеленский сейчас превратился в записного русофоба, ежедневно делает неадекватные заявления, потому что ему всё дозволено. Это не первый случай на нашем пространстве. Долгие годы такой вседозволенностью пользовались Эстония и Латвия, откровенно отказывающиеся выполнять свои обязательства по ликвидации позорного института безгражданства. Все наши обращения напрямую и через ЕС, ОБСЕ, - как у нас говорят, «как об стенку горох». Они уничтожают русское образование, сносят памятники, оскверняют могилы освободителей Европы и ничего, всё сходит с рук. Безнаказанность, которую они ощущают, потому что Запад им сказал «давайте, вам всё можно». Сейчас пытаются таким же «идеалом демократии» (которому всё дозволено) сделать нынешних руководителей Республики Молдова. К сожалению, видим, насколько податливо руководство в Кишинёве к подобного рода заигрываниям со стороны западных стран. Провокационный характер насаждения там русофобии очевиден, как это делалось и на Украине.

Что касается Приднестровья. Всегда выступали за то, чтобы решать проблемы национальных меньшинств Молдавии в рамках договорённостей о предоставлении широкой автономии. Также как и на Украине, в Донбассе поддержали договорённости о предоставлении специального статуса. Никто это специальный статус из украинских руководителей даже обсуждать не хотел, несмотря на то, что было соответствующее требование СБ ООН. Сейчас молдавские руководители пытаются «отрулить» от существующих договорённостей, которые предполагали согласование специальной автономии. Кстати, Гагаузия тоже имеет автономный статус.

Что касается наших интересов. Там находятся наши миротворцы, группа военных, охраняющая крупнейшие в Европе склады боеприпасов в Колбасне. Все должны понимать, что любые действия, подвергающие угрозе безопасность наших военнослужащих, будут рассматриваться в соответствии с международным правом как нападение на Российскую Федерацию (как это было в Южной Осетии, когда на наших миротворцев напал М.Н.Саакашвили).

Вопрос: Как Вы считаете, какова вероятность того, что международное спортивное сообщество, включая УЕФА, МОК и другие, допустит участие спортсменов из России. Какие предпринимаются попытки совместно с Минспортом по решению данного вопроса?

С.В.Лавров: Считаю, что многие руководители международных спортивных федераций (особенно меня разочаровывает позиция президента Международного олимпийского комитета Т.Баха) дискредитировали принципы, на которых основывается спортивное движение, включая олимпийское. Председатель МОК несколько раз за последние полгода говорил, что они будут решать вопрос об участии российских и белорусских спортсменов в их мероприятиях «попозже», в зависимости от того, как будет складываться политическая ситуация. Это прямое пренебрежение принципами Олимпийской хартии МОК, включающими в себя недопустимость привнесения каких-либо политических соображений, моментов в развитие спортивного движения, спортивных федераций.

Если посмотреть ретроспективно, возьмите мировую экономику. Там доминирует доллар, даже евро не очень может с ним конкурировать. Американцы не хотят эту систему менять и расширять возможности для других валют использоваться в мировой торговле, потому что это объективно подорвёт доминирующие позиции доллара. Значит, они не хотят видеть конкурентов. Когда объявляются санкции против Российской Федерации (почитайте западную статистику), 90% тягот «падает» на Европу. У Америки бензин подорожал. Они ничего не «видят», пока бензин не подорожает. Это для них главное мерило эффективности правителей, но по абсолютным цифрам там по сравнению с Европой ничто. Более того, когда американцы заставляют Европу передавать свои вооружения на Украину, они знают твёрдо, что Европа будет восполнять эти пробелы за счёт закупок американских вооружений. Это тоже конкуренция. Конкуренция на валютных рынках, где доллар должен оставаться главным, и на рынках вооружений, европейская экономика за счёт цен на газ истощена в разы серьёзнее, чем цены на газ и нефть влияют на американскую экономику. Это тоже ослабление конкурента. Могу это перечислять в отношении других сфер человеческой жизни, но мы говорим о спорте.

Это связано с конкуренцией не в меньшей степени, чем с желанием «наказать» Российскую Федерацию и Белоруссию – убрать конкурентов. Многие спортсмены уже заявили (в том числе норвежские биатлонисты), что это нечестно. Им будет неинтересно соревноваться. Скоро там будут трансгендеры. Непонятно куда их записывать, в какую компанию. Здесь ещё и русские будут «болтаться под ногами».

Любому нормальному человеку, а таких на Западе большинство, понятно, что это негодная политика и надо с ней что-то делать. Как мы будем из этой ситуации выходить? Прежде всего, надо думать об интересах спортсменов. Те меры, которые были оперативно разработаны Минспортом, в целом нашим правительством, по-моему, решают задачу на данном этапе. Я имею в виду и Всероссийскую спартакиаду, которая прошла на высочайшем уровне, увенчалась многими рекордами, привлекла большое внимание специалистов за рубежом.

Если взять футбол, то придумали новый формат Кубка России, который позволит компенсировать неучастие в европейских кубках.

Считаю, что это правильный путь. Нам надо чаще смотреть на своих спортсменов, продолжать развивать спортивные мероприятия с участием тех, кто готов это делать. У нас планируются продолжения спортивных игр в рамках СНГ и в рамках ШОС, БРИКС. Всё это весьма перспективное направление.

Есть приличная Международная федерация тенниса и Ассоциация теннисистов-профессионалов, которые категорически отказались следовать этим принципам и санкциям за исключением организаторов Уимблдонского турнира. Англичане – это «особая статья» в западном мире.

Это плохо и нечестно, подло даже где-то. Наших паралимпийцев не пустили на Олимпиаду. Это мы опять возвращаемся к логике коллективного наказания. Европейцы говорят, что если они будут наказывать 140 млн. россиян, то это – неправильно. А русофобское меньшинство, возглавляемое Прибалтикой, Польшей, Чехией, говорит, что – правильно: мы же выбирали В.В.Путина – надо нас наказать. По этой же логике хотят всем спортсменам, в том числе «чистым», отказать в возможности честно соревноваться.

Это часть логики недобросовестной конкуренции. Это подрыв всех принципов, о которых я говорил, которые сам Запад продвигал в качестве основы экономических и прочих связей: свобода рынка, честная конкуренция, презумпция невиновности (здесь тоже напрямую нарушена). Будем отстаивать свою правоту и конкретными делами отвечать на эти безобразия.

Вопрос: Расскажите про Ваши самые запоминающиеся и смешные моменты из студенческой жизни.

С.В.Лавров: Поскольку это студенческая жизнь – автоматически «восемнадцать плюс». У нас с А.В.Торкуновым сегодня ещё будет встреча с однокурсниками. Повспоминаем. Было много всего весёлого. Ставили капустники, писали их сами. Веселились в стройотрядах, писали и сочиняли песни, исполняли их у костра. Были соревнования между палатками, у кого веселее.

Вопрос: Вопрос карьеры беспокоит всех выпускников МГИМО и, особенно, выпускниц. Допускаете ли Вы, что Вашим преемником может стать женщина? Или максимум, на который она может рассчитывать – это пост директора ДИП МИД?

С.В.Лавров: Это тоже из разряда «восемнадцать плюс», если Вы так вопрос поставили. Мы самым активным образом продвигаем женщин. А.В.Торкунов не даст соврать, в набор бакалавриата и магистратуру МГИМО всё больше женщин.

Что касается Министерства иностранных дел. После советского периода, когда традиция была достаточно консервативной, у нас сейчас нет никаких иных критериев кроме знаний и способностей, проявленных при поступлении в Министерство. Сейчас число женщин растёт. Они занимают всё более значимые и весомые позиции. У нас много заместителей директоров департаментов. Будут ещё директора департаментов, члены Коллегии. Насчёт поста министра – решение принимает Президент Российской Федерации. Оставим этот вопрос на его усмотрение.

Я вам ещё раз желаю всего самого доброго. Будем приветствовать тех, кто «прицелится» на трудоустройство в МИД, но МГИМО даёт прекрасное образование для того, чтобы проявить себя во многих других сферах человеческой деятельности: бизнес, наука, политология, журналистика и многое другое. Эти возможности расширяются с каждым годом.

Хотел бы искренне поблагодарить от имени всех вас и от имени Министерства иностранных дел А.В.Торкунова, а также наших коллег из Дипломатической академии во главе с ректором А.В.Яковенко. Они тоже поставляют нам в качестве второй «кузницы кадров» много сотрудников.

Всегда будем готовы поддерживать все начинания нашей гордости, альма-матер, занимающей ведущие позиции не только в Российской Федерации, но и далеко за её пределами.

С Праздником!

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > mid.ru, 1 сентября 2022 > № 4171177 Сергей Лавров

Эксперты оценили перспективы российского агроэкспорта в Китай

31 августа в Москве прошла конференция «Шелковый путь: Россия – Китай», организованная Россельхозбанком и креативным проектом Public Kitchen при участии Федерального центра «Агроэкспорт», АКГ «Правовест Аудит», АБ «S&K Вертикаль», АБ «КИАП», ЛК «Транссертико».

В мероприятии приняли участие более 270 человек, 190 из которых подключились в удаленном формате.

Первая сессия конференции была посвящена актуальным правовым и экономическим вопросам сотрудничества между Россией и Китаем.

Руководитель центра отраслевой экспертизы Россельхозбанка Андрей Дальнов рассказал о ключевых трендах, влияющих на российско-китайское сотрудничество в сфере торговли аграрной продукцией. В первую очередь это изменение климата, которое неблагоприятно влияет на сельскохозяйственную отрасль КНР и одновременно расширяет возможности России из-за смещения границ зоны земледелия на север.

В качестве второго важного тренда эксперт назвал политическую ситуацию в мире и эскалацию конфликта между США и Китаем, который в перспективе может привести к укреплению сотрудничества КНР и РФ, в том числе в торговле продовольствием.

Китай является одним из наших ключевых партнеров, сегодня на его долю приходится порядка 10% от всех поставок продукции АПК на зарубежные рынки, отметила Элиф Силпагар, заместитель начальника отдела анализа внешних рынков Федерального центра «Агроэкспорт». Ежегодно Поднебесная закупает в России продуктов питания на сумму 3,5 – 4 млрд долл., однако потенциал поставок оценивается на уровне 6 - 10 млрд долл. В качестве наиболее перспективных товарных категорий для развития российского экспорта Элиф Силпагар назвала рыбу и морепродукты, зерновые культуры, мясную продукцию и растительные масла.

Алексей Арбатов о выборах в РАН и глобальной безопасности

Об исторической преемственности выборов президента Российской академии наук, о проблемных точках жизни РАН и ведущихся вокруг них дискуссиях, о недопустимости черного пиара и о том, какую роль играют российские ученые в поддержании стратегической стабильности в мире, мы поговорили с Алексеем Георгиевичем Арбатовым, академиком РАН, доктором исторических наук, руководителем Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений имени (ИМЭМО) им. Е.М. Примакова РАН.

В следующем году мы будем отмечать столетие со дня рождения Вашего отца, Георгия Аркадьевича Арбатова, известного советского американиста. Он стал академиком в 1974 году. Какую роль в его жизни играла Академия наук?

Огромную роль. В Академии наук он плотно работал гораздо раньше, чем стал членом АН СССР. Во-первых, он вышел из академических кругов, а точнее из Института мировой экономики и международных отношений, в котором потом я сам проработал всю жизнь, за исключением десяти лет депутатства в Государственной Думе. И в последующем, когда под его руководством Институт США и Канады был создан, и он был избран член-корреспондентом, потом академиком, вся жизнь его была тесно переплетена с жизнью Академии наук.

А помните ли Вы разговоры с отцом о выборах в Академию, о том, кто станет президентом Академии? Может быть, вспомните какие-то интересные моменты?

Мы Академию беспрерывно обсуждали, когда я уже работал в системе Академии наук после того, как закончил вуз и поступил в аспирантуру ИМЭМО... Я помню, например, что он с большим уважением относился к президенту Академии того времени академику Анатолию Петровичу Александрову (Глава АН СССР в 1975-1986 гг., – прим. РЕД.), всегда его поддерживал, очень уважал его как большого ученого, физика-ядерщика. Несмотря на то, что отец имел сомнения по поводу бурного развития атомной энергетики при недостаточных системах безопасности, что проявилось в чернобыльской катастрофе в 1986 году… Но в целом он его неизменно поддерживал и нередко цитировал его остроумные высказывания.

Академия наук – это один из немногих институтов в обществе, которые сохраняют уважение и доверие многих россиян. Как Вам кажется, почему выборы в РАН важны и что решает именно выбор главы Академии наук?

Глава Академии наук играет огромную роль в ее судьбе – особенно в нынешний критический момент, когда ситуация резко изменилась по сравнению с тем, что мы имели в предыдущие десятилетия. Поставки зарубежного оборудования и материалов прерываются, нашим ученым закрывают доступ к сотрудничеству с зарубежными коллегами – сотрудничеству, которое стало нормой жизни в прошедшие десятилетия. Плюс проблема финансирования науки, которое сейчас находится на недопустимо низком уровне. Ну и наконец, последствия так называемой «реформы 2013 года», которая фактически оставила РАН без собственности, отняла у нее бюджет, который прежде выделялся на науку и, более того, лишила даже права руководить научной деятельностью сотен институтов, которые входят в Академию наук. Научную деятельность в огромной степени определяет теперь аппарат Министерства высшего образования и науки: он оценивает результаты наших работ, одобряет или не одобряет научные планы, выделяет гранты. Зачастую это делают достойные уважения профессиональные менеджеры, но многие из них к науке не имеют отношения и ни одного дня не работали в научной среде. Они замучили ученых бюрократической отчетностью, которая отнимает уйму времени от научной деятельности. Как будто наука – это не творческий, а сырьевой или производственной комплекс. Едва ли великие ученые прошлого сделали бы свои открытия, преобразовавшие мир, если бы от них требовалось давать план по открытиям на три года вперед и три раза в год отчитываться о его выполнении для получения финансирования.

Это все ненормально, и судьбу Академии наук в значительной степени будет определять новый президент. Во-первых, с точки зрения возвращения Академии наук ее статуса. Сейчас мы – федеральное бюджетное учреждение, которое, кстати говоря, даже не имеет права на научную деятельность. У нас в уставе прописаны научная экспертиза, популяризация науки и международная деятельность. А главная деятельность Академии – это развитие науки и управление научными исследованиями. Восстановление статуса РАН как главной государственной научной организации страны – это задача номер один для будущего президента. Здесь нужно и сотрудничество с властью, и твердая позиция в отстаивании интересов науки. Позиция «чего изволите» никак не годится. Конечно, финансирование – это очень важная тема, как и выживание в условиях нынешней кризисной ситуации и внутри страны, и вовне.

Вы фактически ответили на мой следующий вопрос: какова роль Академии наук в современный период.

Я сказал скорее о задачах следующего президента. Коим, я надеюсь, станет Александр Михайлович Сергеев. Но что касается роли науки в современном обществе, то для сверхдержавы, которой мы себя продолжаем считать, и одного из мировых центров силы, передовая наука еще важнее, чем площадь территории, запасы природных ресурсов и численность населения. Наука определяет технический уровень общественного развития и все остальное, что с этим связано: качественный объем ВВП, структуру экономики, социальную сферу, оборону и безопасность, роль в мировой экономике, торговле и финансах.

В интернете уже не раз появлялись статьи о кандидатах в президенты Академии наук в стиле черного пиара. Порой они носят характер анонимок, доносов. И отдельные статьи даже кто-то пересылает на электронные почты членов РАН. Как Вы думаете, кто это делает, на какие деньги, зачем?

Ведь уже идет избирательная кампания, и, как в любой избирательной кампании, здесь, конечно, имеет место лоббирование в пользу тех или иных кандидатов и попытки ослабить позиции конкурентов этих кандидатов. Нормально, когда члены РАН звонят друг другу и рекомендуют поддержать того или иного претендента, приводя какие-то аргументы. Другое дело, когда рассылаются анонимки, очерняющие какого-то кандидата, да еще с флером политического доноса – вот это совершенно недопустимо. Конечно, против Сергеева выступает целый ряд членов РАН: одни ругают его за то, что он слишком осторожный и не идет на принципиальный конфликт с властью, другие критикуют за то, что он не превратил Академию наук в департамент одного из правительственных министерств, чтобы получить побольше денег. Но то, что его критикуют и с той, и с другой стороны, мне кажется, идет ему в плюс. Потому что это говорит о том, что это человек разумный, имеет сбалансированную позицию, не впадает в крайности и в общем четко представляет себе магистраль, по которой надо вести Академию наук, как говорится, в предложенных обстоятельствах.

Вас не тревожит, что правительство пока не вышло со списком кандидатур, за которые будут голосовать на общем собрании РАН?

Ну, конечно, это не может меня не беспокоить, но я надеюсь, что это в ближайшее время это будет решено, потому что уже 19 сентября начинается выборный процесс.

Говорят, что правительство может выйти с этим списком чуть ли не накануне общего собрания, так что получается, что нет какого-то дедлайна?

Я не знаю, как правительство решит, у нас правительство перегружено колоссальным объемом других дел, но я не допускаю мысли о сознательном саботаже по политическим мотивам. Я очень надеюсь, что они все-таки учтут необходимость серьезной подготовки к выборам. Ведь выборы в Академию – это огромная, в том числе организационная и техничеcкая работа, и в таком важном деле не должно быть срывов.

К сожалению, программы не всех кандидатов опубликованы, потому что мы понимаем, что официального разрешения нет. Каковы, на Ваш взгляд, главные моменты разногласий между четырьмя кандидатами?

Я не берусь сейчас об этом судить, потому что я не хочу выглядеть лоббистом Сергеева. Да, я предпочитаю его другим кандидатам, но критически высказываться в адрес его соперников я считаю некорректным.

У каждого из кандидатов есть достоинства и недостатки, но все они – авторитетные ученые и организаторы науки, пользуются заслуженным уважением РАН. Вопрос в том, у кого из кандидатов достоинства в наибольшей степени перевешивают недостатки и делают его приоритетным по сравнению с другими кандидатами. Я надеюсь, что в сентябре Академия сделает правильный выбор.

Я имею в виду, какие ключевые спорные моменты в жизни РАН Вы сейчас видите?

Вы знаете, главное, что отличает Сергеева от его конкурентов – возможность отчитаться за прошедшие 5 лет. Другие кандидаты могут сказать, что они теоретически хотели бы сделать иначе и как бы они на месте Сергеева себя вели. Но Александр Михайлович имеет вполне конкретный послужной список в должности президента, на основании которого члены РАН будут иметь возможность вынести свое суждение о том, оправдывает ли он оказанное ему доверие или нет. Основываясь на своем послужном списке, он может не абстрактно говорить, что было бы хорошо сделать в будущем, а докладывать: вот что я уже сделал, и в продолжение этого – вот что я собираюсь сделать в следующие пять лет. Это отличает его от других кандидатов, хотя все они достойные люди.

Еще важно, что Сергеев – крупный ученый с мировым именем, каким и должен быть президент Российской академии наук, это традиция нашей Академии. Во главе Академии в разное время стояли крупнейшие ученые, такие как Сергей Иванович Вавилов (Руководил АН СССР в 1945-1951 гг., – прим. РЕД.), Мстислав Всеволодович Келдыш (Руководил АН СССР в 1961-1975 гг., – прим. РЕД.), Анатолий Петрович Александров, Владимир Евгеньевич Фортов (Руководил РАН в 2013-2017 гг., – прим. РЕД.), и Александр Михайлович Сергеев вполне вписывается в этот ряд.

Как Вам кажется, будет ли на общем собрании активная дискуссия, жаркие споры?

Будут, насчет этого можете не беспокоиться. Я не сомневаюсь, что это будет очень оживленная дискуссия.

В заключение нашего разговора не расскажете о своей научной работе, о том, какие научно-исследовательские проекты Вас сейчас увлекают?

Я всю жизнь занимаюсь главной проблемой из всех, которые, на мой взгляд, существуют в мире, и которая в настоящее время стоит как никогда остро, – это пути и способы предотвращения ядерной войны. Но я занимаюсь этим не в плане абстрактной борьбы за мир как общественной деятельности (большие конгрессы, красивые речи), а как практической научной проблематикой с анализом ее военно-технических, концептуально-стратегических, экономических и договорно-правовых аспектов. В 2011 году я был избран действительным членом РАН по тематике «Стратегическая стабильность и глобальная безопасность».

Глобальная безопасность – это весьма общая постановка вопроса, а более конкретная – это стратегическая стабильность, то есть состояние стратегических отношений держав, при котором устраняются стимулы для первого ядерного удара. Этой цели должны служить переговоры об ограничении и сокращении вооружений, наряду, конечно, с поддержанием надежного потенциала ядерного сдерживания. Он является фундаментом стратегической стабильности, и все переговоры и соглашения призваны его обслуживать и укреплять.

Этим же, наряду с другими военно-политическими и экономическими вопросами, занимается большой центр, которым я руковожу уже много лет в ИМЭМО РАН – Центр международной безопасности. Там работают десятки специалистов, в том числе перспективные молодые ученые.

Можно ли сказать, что Ваш научный интерес, Ваши коллеги и Вы – некий мостик мира между разными странами? Наверняка у вас есть коллеги, которые работают в разных странах мира, в США, во Франции, Великобритании?

Ну, конечно, конечно.

Вы ведете диалог, который помогает укреплять мир во всем мире?

Это звучит слишком романтично. С нашими коллегами за рубежом, в Европе, в США, в Китае, в Японии, в Индии мы ведем диалог, который касается конкретных вопросов, например: какой должен быть следующий договор по стратегическим наступательным вооружениям? То есть это борьба за мир в очень конкретном приложении.

Также в ИМЭМО мы занимаемся нераспространением ядерного оружия, вопросами сохранения и восстановления в Европе системы контроля над обычными вооружениями, вопросами контроля над новейшими системами оружия: гиперзвуковыми средствами, беспилотниками, противоракетной обороной, космическими вооружениями, системами кибервойны, военным применением искусственного интеллекта, квантовых технологий, больших данных и так далее.

В связи с этим, на мой взгляд, еще одним достоинством академика Сергеева является то, что, будучи крупным ученым в области естественных наук, он с уважением относится к общественным наукам. У нас «естественники», представители точных наук нередко высокомерно относятся к общественным наукам, считая, что они, мол, не основаны на твердой почве, а завязаны на конъюнктуру, политику, пропаганду. Нужно признать, что такое отношение небезосновательно, значительная часть наших гуманитарных теорий и откровений действительно «колеблется вместе с генеральной линией». Но Сергеев не судит обо всем огульно, он относится с уважением к тем направлениям общественных наук, которые основаны на твердой доказательной базе, на объективном анализе, на реальных исследованиях, а не на обслуживании чьих-то интересов. Это, в том числе, относится к теме стратегической стабильности и развитию концепций контроля над вооружениями.

Считаете ли Вы нужным сохранить вектор развития Академии наук на открытость, на международные контакты?

Конечно, я считаю, что это очень важно сделать, и кстати говоря, если вернуться к разговору о выборах в РАН, это один из важных пунктов позиции академика Сергеева и, как я предполагаю, его будущей программы. Он считает, что даже в нынешних условиях внешних попыток изолировать российскую науку мы должны обязательно сохранить наши международные научные связи.

Другое дело, что по многим направлениям мы вынуждены теперь опираться на свои силы, потому что из-за рубежа нам обрезают международное научное сотрудничество. Но это не значит, что мы должны обидеться и уйти в свою раковину, как улитка. Мы обязаны сделать все для сохранения наших зарубежных связей и для возрождения международного научного сотрудничества, без которого современная наука не может существовать.

Беседовала Наталия Демина.

Благодарим А.Ю. Семенова за помощь в подготовке интервью.

АНАЛИТИКИ О БУДУЩЕМ РОССИЙСКИХ ФАРМДИСТРИБЬЮТОРОВ

По данным Аналитической компании RNC Pharma, глобально отрасль обошлась практически без потерь. Те изменения, которые происходили в рамках острой фазы кризиса, фармдистрибьюторов обойти стороной не могли, но, поскольку фармрынку в целом удалось обойтись без серьёзных санкционных ограничений, ситуация на оптовом рынке быстро пришла в норму.

При этом нельзя игнорировать тот факт, что в российской экономике произошли серьёзные изменения, связанные и с санкционными ограничениями, и с реакцией отдельных участников рынка, которые как минимум отражаются на величине доходов населения, а значит и определяют перспективы спроса на фармрынке. Причём минимумы в отношении доходов скорее всего будут фиксироваться как раз во второй половине года и оптовикам, ориентированным на розничный канал, этот период вряд ли сулит какие-то серьёзные прорывы в развитии. Реакция в рознице уже началась, по итогам 2-го квартала 2022 г. инфраструктура фармритейла сокращается впервые с 2020 г.

Инвестиции в профильную инфраструктуру со стороны оптовых компаний тоже не прекратились, даже несмотря на тот факт, что сотрудничество с рядом европейских поставщиков складского оборудования и ПО сейчас либо невозможно в принципе, либо существенно затруднено. Понятно, что этот аспект санкционного давления может иметь глобальные отсроченные последствия, так что ограничения естественным образом подтолкнули участников рынка к поиску альтернативных поставщиков в Китае и других регионах.

Инвестиционная активность, естественно, касалась не только профильных направлений, так «Р-Фарм», например, стал владельцем контрольного пакета акций ООО «Первый электронный рецепт», компания не только вполне комплементарна сфере e-com, в которой так же присутствуют интересы Алексея Репика, но и очевидно будет претендовать на более глобальную роль в ходе становления формата онлайн продажи Rx-препаратов ЛП, к которому российский рынок неизбежно придёт.

Остаётся актуальным так же фактор COVID-19, теоретически рост заболеваемости в условиях тотального падения коллективного иммунитета может привести для системы здравоохранения к очень неприятным последствиям, но пока есть надежды на достаточно мягкое прохождение пиковых показателей заболеваемости, ажиотаж со стороны потребителей здесь уже вряд ли возможен

В отношении госзакупок, тоже вся логика текущей активности на данном направлении позволяет предполагать, что показатели инвестиций, которые фиксировались в 2020—2021 гг. едва ли повторятся. Тем не менее некоторый подъём спроса осенью скорее всего случится, и, вполне возможно, он отчасти будет балансировать спад, вызванный сокращением доходов населения. От госгарантий в отношении других заболеваний государство не отказывается, к тому же чиновники стали активнее задействовать инструменты долгосрочных контрактов, своего рода это тоже стабилизирующий фактор, хотя и касается он всё ещё относительно узкого перечня препаратов и компаний-интересантов.

В Китае стабилизируется производство и потребление свинца

Как сообщает агентство SMM, восстановление подачи электроэнергии на предприятия в ряде китайских провинций, включая Аньхой и Хунань, ввиду уменьшения жары позволило ряду заводов, выпускающих первичный свинец, восстановить объемы производства металла к обычному уровню после снижения. Выпуск вторичного свинца в Аньхой также вернулся у уровням до периода ограничений - среднесуточный объем производства металла превысил в провинции 1400 т. Отмена ограничений энергоснабжения в Сычуани и Чунцине позволила производителям свинцовых аккумуляторов вновь начать закупать свинец.

Китайский трейдер Maike Group столкнулся с финансовыми затруднениями

Как сообщает Reuters, китайский трейдер в секторе меди Maike Group ведет переговоры с госкомпаниями о продаже ряда ее активов ввиду неспособности оплатить ряд поставок. Группа объяснила, что вследствие локдаунов в китайских городах Шанхай и Сиань из-за вспышек ковида пострадала ее финансовая ликвидность, была нарушена циркуляция финансовых документов и работа банков, что привело к задержке отгрузок и проплат. Из-за финансовых проблем компании BHP и Codelco приостановили продажу меди Maike, сообщила ранее Bloomberg.

Глава Maike Хэ Цзиньби сообщил, что компания владеет основными активами в размере 15 млрд юаней ($2,17 млрд) и вложениями в акции за рубежом в объеме 3 млрд юаней, часть из которых может быть продана, чтобы поправить финансовые дела. Ряд банков и финансовых организаций уже предоставили компании поддержку, реструктуризировав ее задолженность, а местные власти разрешили ей воспользоваться налоговыми льготами.

Корея пока не применяет антидемпинговые пошлины к импорту гидроксида алюминия из КНР и Австралии

Как сообщает yieh.com, южнокорейское Министерство стратегии и финансов объявило о решении не вводить временные антидемпинговые пошлины на гидроксид алюминия китайского и австралийского происхождения.

Южно-корейская Комиссия по торговле будет продолжать антидемпинговое расследование по китайскому и австралийскому импорту гидроксида алюминия, а Министерство стратегии и финансов позднее вернется к данному вопросу, основываясь на итоговых рекомендациях Комиссии по торговле.

Антидемпинговое расследование стартовало 28 февраля 2022 г. 21 июля временные пошлины для китайского и австралийского гидроксида алюминия были рекомендованы на уровне 14,27-21,05% и 37,96% соответственно.

Цветные металлы дешевеют на слабых экономических сводках

В среду, 31 августа, цены на медь просели на торгах в Лондоне до самых низких значений более чем за 2 недели, отреагировав на обещание жестко бороться с инфляцией, данное главой ФРС США Джерома Пауэлла. Данные меры могут привести к снижению экономической активности и уменьшению спроса на металлы. Как ожидается Федрезерв в сентябре повысит ключевую ставку еще на 0,75%. Г-н Пауэлл заявил, что центробанк не будет смягчать монетарную политику, пока инфляция не будет взята под контроль.

Близко к моменту окончания сессии на LME медь подешевела на 3,5%, до $7875 за т, что является самым низким значением с 8 августа ($7846 за т).

Обещание г-на Пауэлла повысить процентную ставку также подтолкнуло доллар к 20-летним максимумам по отношению к другим ключевым валютам. Кроме того, котировки доллара подстегнули позитивные данные по занятости и доверию потребителей в США.

Между тем Китай ранее объявил о стимулах для экономики в объеме нескольких миллиардов юаней. "Мы полагаем, что это стимулирование сможет помочь", - сказал аналитик Bank of America Майкл Уидмер.

Тем временем восстановление подачи электроэнергии на предприятия Сычуани позволит увеличить предложение алюминия, полагают наблюдатели, хотя энергокризис в Европе должен не дать ценам на металл снижаться.

Алюминий подешевел на торгах на 4,1%, до $2390 за т. Цена цинка с поставкой через 3 месяца снизилась на 2,5%, до $3475 за т. Свинец подорожал на 0,1%, до $1987 за т. Трехмесячный контракт на олово подешевел на 4,4%, до $23650 за т. Цена никеля снизилась на 1%, до $21415 за т.

На утренних торгах четверга, 1 сентября, цены цветных металлов демонстрировали негативную динамику на фоне неясных перспектив спроса ввиду слабой мировой экономической статистики.

Тем временем компания Caixin/Markit опубликовала свежий неофициальный индекс менеджеров по закупкам (PMI), который снизился в Китае до 49,5 пункта с 50,4 пункта в июле, при прогнозе аналитиков на уровне 50,2 пункта. Официальный PMI по августу несколько превысил ожидания, но сокращается уже второй месяц подряд.

Между тем инфляция в еврозоне выросла в августе до рекордного значения 9,1%, превысив ожидания и создав плацдарм для дальнейшего активного повышения процентных ставок ЕЦБ.

Олово на LME просело до 19-месячного минимума $22060 за т (-3,2%). На ShFE олово подешевело на 6,2%, до 180,690 тыс. юаней за т.

"Цены на олово потеряли опору вследствие наращивание его выпуска в августе на фоне устойчиво слабого спроса на металл в основных секторах конечных потребителей, таких как сектор электроники, - отмечает один из китайских трейдеров. - Открытие "арбитражного окна" может означать увеличение предложения металла на китайском рынке позднее в текущем месяце".

Запасы олова на складах LME выросли в августе на 13,4%, до 4520 т - самого высокого значения с ноября 2020 г.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:27 моск.вр. 01.09.2022 г.:

на LME (cash): алюминий – $2309.5 за т, медь – $7712 за т, свинец – $1930.5 за т, никель – $20642 за т, олово – $21516.5 за т, цинк – $3352 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2299.5 за т, медь – $7664 за т, свинец – $1934 за т, никель – $20730 за т, олово – $21385 за т, цинк – $3280 за т;

на ShFE (поставка сентябрь 2022 г.): алюминий – $2617 за т, медь – $8861.5 за т, свинец – $2147.5 за т, никель – $24458.5 за т, олово – $26813.5 за т, цинк – $3574 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка ноябрь 2022 г.): алюминий – $2579.5 за т, медь – $8743 за т, свинец – $2142.5 за т, никель – $23461.5 за т, олово – $25589 за т, цинк – $3471 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка сентябрь 2022 г.): медь – $7639 за т;

на NYMEX (поставка декабрь 2022 г.): медь – $7629 за т.

Baosteel сообщает о рекордной квартальной прибыли, но цены на сталь снижаются

Как сообщает агентство Reuters, компания Baoshan Iron & Steel Co Ltd (Baosteel), крупнейший производитель стали в Китае, сообщил о самом высоком уровне чистой квартальной прибыли за всю историю, чему способствовало восстановление спроса после пандемии и глобальные стимулы денежно-кредитной политики.

Чистая прибыль выросла на 276,76% до 15,08 млрд юаней ($2,33 млрд) в первом полугодии по сравнению с аналогичным периодом годом ранее, как показала компания, подавшая заявку на Шанхайскую фондовую биржу.

Это указывает на прибыль во втором квартале в размере 9,68 млрд юаней, что на 79% больше, чем в первом квартале, показывают расчеты Reuters.

«В первом полугодии внутренняя экономика была хорошей, а спрос на сталь в перерабатывающей промышленности был устойчивым», — заявила компания, отметив, что потребление стали в Европе и США также значительно выросло.

Baosteel добавила, что благодаря смягчению денежно-кредитной политики и целям по сокращению выбросов углерода цены на сталь также подскочили.

За первые шесть месяцев 2021 года компания произвела 22,74 млн тонн чугуна и 26,23 млн тонн стали.

Сталелитейный сектор Китая был одним из лучших в этом году на фоне стремительного роста цен на сырьевые товары, чему способствовали глобальные экономические стимулы и проблемы с поставками, поскольку страна обещает ограничить годовое производство сырой стали для сокращения выбросов углерода.

Цены на стальную арматуру, используемую в строительстве, и горячекатаный рулон для производства продукции достигли рекордных максимумов в середине мая и выросли на 18% и 26% соответственно в этом году.

Другие зарегистрированные подразделения под материнской компанией Baosteel China Baowu Group также показали блестящие результаты в первом полугодии, наблюдая, как их чистая прибыль выросла с четырехкратного до более чем 20-кратного.

Тем не менее, Baosteel заявил, что внутренние цены на сталь могут упасть во второй половине года на фоне неопределенности в отношении пандемии коронавируса и планов Китая по резке стали, хотя спрос на сталь может краткосрочно восстановиться в четвертом квартале.

Экономический рост Китая также демонстрирует признаки возвращения к долгосрочным тенденциям после уверенного начала года.

Компания утвердила планы по увеличению производства кремнистой стали в два этапа с целью увеличения мощности по выпуску высококачественной ориентированной кремнистой стали до 1,5 млн тонн в год и годовой мощности по выпуску нетекстурированной кремнистой стали до 3,8 млн тонн. Кремнистая сталь используется в электродвигателях, генераторах и трансформаторах.

Акции Baoshan в Шанхае в этом году выросли на 53%.

MinRes возобновит железорудный проект Onslow Iron

Как сообщает The Australian, компания Mineral Resources Криса Эллисона запустила проект по добыче железной руды стоимостью $3 млрд. при поддержке крупнейшего производителя стали Китая, государственной компании Baowu, что является признаком того, что Пекин по-прежнему готов инвестировать в горнодобывающую промышленность Австралии, несмотря на напряженность в отношениях с Канберрой.

Решение продвигать проект Onslow Iron через совместное предприятие Red Hill откроет новую крупную железорудную провинцию и связанный с ней порт в Западной Пилбаре, штат Вашингтон, на пороге австралийских железорудных гигантов Rio Tinto, BHP и Fortescue Metals.

Это происходит несмотря на то, что MinRes — компания, которую г-н Эллисон построил с нуля за три десятилетия, — показала, что ее результаты за весь год сильно пострадали от резкого падения цен на сырье для производства стали.

В совместном предприятии участвуют MinRes (40%), а также Aquila Steel, контролируемая Baowu, южнокорейская POSCO и американская компания AMCI (60%).

Onslow является ключевым элементом в планах MinRes по переходу от производства около 20 миллионов тонн железной руды в год на заводах в Западной Австралии до 90 миллионов тонн в течение следующих пяти лет.

Только для проекта Onslow потребуется 1100-1200 рабочих на этапе строительства и 700 человек, занятых полный рабочий день, после ввода в эксплуатацию.

Крупные города Китая, от Даляня до Шэньчжэня, усиливают ограничения по COVID

Как сообщает агентство Reuters, во вторник, 30 сентября, несколько крупнейших городов Китая ввели более жесткие ограничения на распространение COVID-19, что еще больше ограничило деятельность десятков миллионов людей и вызвало новые опасения за здоровье едва растущей экономики.

Мегаполисы от южного технологического центра Шэньчжэня до юго-западного Чэнду и северо-восточного порта Далянь распорядились о таких мерах, как карантины в крупных районах и закрытие предприятий, направленных на искоренение новых вспышек.

Пока не сообщается, что будет со стальными компаниями: сократят ли они производство или остановят на время карантина, но в Даляне, крупном центре импорта железной руды, карантин, начавшийся во вторник, продлится до воскресенья.

Карантин требует, чтобы второстепенные работники работали из дома, в то время как производственные компании должны сокращать персонал на местах и поддерживать только основные и срочные операции.

Как берег встречает рыбу

Отраслевая наука прогнозирует стабильное состояние рыбных запасов на Дальнем Востоке. По данным Тихоокеанского филиала ВНИРО, главную роль будут по-прежнему играть минтай, сельдь, лососи, треска, сардина. Рыбу продолжат ловить в больших объемах, а значит, ее нужно будет где-то хранить и в чем-то отправлять покупателям — как отечественным, так и зарубежным.

В последние годы логистика и способы поставок российских уловов значительно изменились — сначала из-за коронавируса, а затем в связи с новыми санкциями. Однако прежним остался главный перевалочный пункт — Владивосток. Владивостокский морской рыбный порт активно развивается, учитывая потребности бизнеса: построен новый современный холодильный склад, наращиваются объемы отправок в рефрижераторных контейнерах.

Есть что ловить

В Тихоокеанском филиале ВНИРО сообщили, что по массовым промысловым объектам Дальнего Востока в среднесрочной перспективе не предвидится существенных изменений.

Отмечено, что промысловый запас охотоморского минтая находится на высоком уровне. В добыче минтая Берингова моря важную роль продолжит играть восточноберинговоморская рыба. Ресурсы южнокурильского минтая будут поддерживаться среднеурожайными поколениями.

«Уровень запасов гижигинской и корфо-карагинской сельди характеризуется как средний, охотская и восточноберинговоморская популяции сохранятся на высоком уровне. Сахалино-хоккайдская популяция во всех районах (Западный Сахалин, Восточный Сахалин, Южные Курилы) показывает рост численности в последние годы, что может в перспективе стать резервом для промысла», — обратили внимание ученые.

Что касается вылова тихоокеанских лососей, то несколько лет уровень их освоения, вероятно, продержится в диапазоне примерно 350 тыс. тонн, считают специалисты.

«Кроме того, еще длительное время будет возможно вести успешный промысел дальневосточной сардины как тихоокеанской, так и цусимской популяции», — подчеркнули в ТИНРО.

Холодильный бум

Вопрос хранения уловов для дальнейшей перевалки — одна из актуальных тем. Для строительства холодильников компании активно используют преференции территорий опережающего развития (ТОР) и свободного порта Владивосток. Об этом Fishnews рассказал заместитель генерального директора по развитию рыбохозяйственного комплекса Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики Иван Новиков:

«Резидентами свободного порта по соглашениям с Корпорацией развития Дальнего Востока и Арктики в Приморском крае построено более 19 тыс. тонн холодильных мощностей единовременного хранения. ООО «Открытая база бункеровки рыболовного флота» в Находке построен холодильный комплекс мощностью до 12 тыс. тонн, запланированный объем инвестиций — 300 млн рублей, ООО «Владивостокский рыбный терминал» построен холодильный комплекс во Владивостоке мощностью более 7 тыс. тонн, в реализацию проекта вложено около 670 млн рублей частных инвестиций. На территории Камчатского края резидентом ТОР — ООО «Терминал Сероглазка» — реализован рыбный логистический комплекс. Построено 20 тыс. тонн холодильных мощностей единовременного хранения, инвестор фактически вложил 4,7 млрд рублей.

В 2020–2021 годах наблюдался дефицит таких мощностей в связи с ограничительными мерами, установленными Китаем. По оценкам профильных организаций дефицит составил порядка 100 тыс. тонн, из-за этого существенно подорожала перевозка рыбы — с 300 тыс. рублей до 650 тыс. рублей за 1 сорокафутовый рефконтейнер (примерно 27 рублей за килограмм) по маршруту Владивосток — Москва. Также повысилась стоимость хранения рыбы с 25 до 100 рублей за тонну в сутки.

Мы верим, что проекты резидентов ТОР и СПВ, реализуемые с применением мер государственной поддержки, значительно повысят логистическую независимость макрорегиона. Главное — помогут снизить итоговую стоимость рыбы и продукции марикультуры на российских прилавках. А значит, качественная дальневосточная рыба станет доступнее для российских семей и всех ценителей рыбной продукции и деликатесов», — указал он.

«Рыбные ворота» Дальнего Востока

Одним из таких проектов стало строительство во Владивостокском морском рыбном порту холодильного комплекса на 7,1 тыс. тонн. Этот проект реализовал Владивостокский рыбный терминал — оператор Владморрыбпорта.

«Продукция на морских транспортных судах прибывает в порт, формируется на поддонах и портальными кранами подается на технологический балкон, затем по эстакаде к подъемнику. Далее поддоны электрическими погрузчиками через зону экспедиции доставляются в камеры хранения. Каждая холодильная камера и экспедиции оснащены воротами с воздушной завесой для уменьшения величины инфильтрации.

В автомобильный транспорт товар отправляют электрические погрузчики. Для этого предусмотрена разгрузочная платформа», — рассказала об особенностях холодильника заместитель коммерческого директора ОАО «Владморрыбпорт» Татьяна Антипьева.

По ее словам, такой способ перевалки помогает избежать отепления продукции.

Новый холодильник предоставит дальневосточным рыбодобытчикам и торговым компаниям дополнительные площади для хранения уловов, особенно в период путины. Это, в свою очередь, даст больше возможностей для поставок рыбы и морепродуктов как на внутренний рынок, так и на экспорт, отметили в Федеральном агентстве по рыболовству.

«Через Владивостокский рыбный терминал рыбопродукция расходится по всем регионам России. Основными направлениями являются Московская область, Санкт-Петербург, крупнейший сортировочный центр в Новосибирске.

Для нас и наших клиентов — рыбодобывающих и рыбоперерабатывающих предприятий Сахалинской области и Камчатского края, ведущих трейдеров Дальнего Востока — очень актуальной является возможность размещать улов, продукцию именно на российском берегу, в холодильных комплексах, конкурирующих по условиям с современными портами Кореи и Китая.

Расширение холодильных мощностей в Приморье способствует появлению в регионе более доступной для жителей рыбопродукции за счет стабильной ценовой политики. Такая стоимость обеспечивается ускоренной логистикой», — проанализировал ситуацию генеральный директор Владивостокского рыбного терминала Владимир Бузанов.

В прошлом году Владморрыбпорт стал лидером в России по перевалке рыбопродукции. Через ВМРП прошло более 500 тыс. тонн, в том числе свыше 180 тонн в контейнерах. Подтвердить лидерство помог холодильник, построенный еще в 1968 году. Он рассчитан на единовременное хранение 15,6 тыс. тонн рыбы. Кроме того, компания может размещать до 4,5 тыс. тонн мороженой продукции в рефконтейнерах — как собственных, так и арендованных.

Порт работает по принципу кластера, включающего холодильники во Владивостоке и Находке. Новый морозильный склад строится также в подмосковных Электроуглях. Суммарно кластер способен вмещать до 55 тыс. тонн продукции из водных биоресурсов.

Это позволит оказывать рыбакам мультимодальный комплекс услуг по доставке рыбопродукции конечным потребителям на западе России (в Москве, Подмосковье, Санкт-Петербурге, Ленинградской области, Великом Новгороде) и в других регионах.

«Таким образом, у нас грандиозные и амбициозные задачи», — констатировала Татьяна Антипьева.

Логистика переходит на контейнеры

Будущее за перевозками в рефконтейнерах, и прошлый год стал для порта показательным в части развития этого направления, отметила представитель компании. Общий контейнерный грузопоток составил 266,9 тыс. TEU — рекорд за всю историю предприятия.

К переходу на контейнеры компания подготовилась заранее. Ранее рассматривалась возможность строительства в порту большого холодильного склада, но в итоге выбор был сделан в пользу контейнерной площадки.

«Благодаря дальновидной политике наших акционеров мы завершили введение в эксплуатацию рефрижераторного контейнерного терминала. Он находится в районе 47-го причала и занимает площадь порядка 9 тыс. квадратных метров. Одновременно мы можем подключить до 1500 ТEU», — сообщила Татьяна Антипьева.

Терминал используют как для кратковременного хранения рыбопродукции, так и для размещения контейнеров клиентов порта. Такая услуга особенно актуальна в период лососевой путины, когда рыбопромышленникам нужно отгрузить свои контейнеры с уловами для дальнейшей отправки автотранспортом или по железной дороге.

«Это правильное решение: не строить холодильник на 40 тыс. тонн, а использовать это место под контейнерную площадку. Надо отдать должное порту: в сложное «ковидное» время он обрабатывал рыбопродукцию, рефконтейнеры, бесперебойно отправлял их в Китай», — прокомментировал президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов.

Сотрудников ВМРП поблагодарил и президент Ассоциации добытчиков минтая Алексей Буглак. «Мы все знаем, с какими трудностями столкнулась в 2020–2021 годах вся отрасль — в связи с ограничением выгрузки в китайских портах. Огромный объем рыбопродукции был переориентирован на дальневосточный берег, прежде всего, конечно, на Владивостокский морской рыбный порт. Коллектив предприятия совершил, можно сказать, подвиг по обеспечению «холодной логистики» всей этой рыбопродукции. Были отгружены и переработаны рекордные за последние десятилетия объемы рыбопродукции», — отметил руководитель АДМ.

Он также подчеркнул важность строительства в порту холодильников и площадок под рефконтейнеры, потому что спрос на рефперевозки такого формата растет. Алексей Буглак напомнил, что в прошлом году на внутренний рынок отправлено 250 тыс. тонн минтаевой продукции, ожидается дальнейший прирост. Оказывает влияние и продолжающийся кризис на глобальном рынке морских перевозок: в разы подорожала контейнерная перевозка из Азии в Европу. «Конечно, в этих условиях спрос на услуги российской холодильной логистики вырастет», — уверен глава отраслевого объединения.

Кроме хранения и отгрузки рыбопродукции, компания оказывает целый комплекс услуг: предоставление контейнеров, фрахтование судов для перевозки рыбы, доставка товара из других холодильников. Для этого предназначены два сухих терминала — «Пасифик интермодал контейнер» и «Фреш терминал», откуда рыбная продукция отправляется в Хуньчунь. Сервис налажен, клиенты очень активно им пользуются, заверила Татьяна Антипьева.

Сервисы для флота

Порт полностью берет на себя обслуживание судов. Они могут, например, воспользоваться услугами лоцманской проводки. Сейчас в порту работают четыре буксира, планируется приобрести еще несколько.

С середины мая флот может пополнить в порту запасы пресной воды, бункеровка осуществляется на 44-м причале. Там же находится измерительный прибор учета, позволяющий проконтролировать количество отпущенной воды.

Кроме того, компания собирается приобрести катер — для снабжения рыбацких судов.

«В настоящий момент наша клиентская база составляет более тысячи компаний — именно благодаря тому комплексу услуг, который мы здесь предоставляем. Естественно, это говорит о том, что порт конкурентоспособен», — обратила внимание представитель ВМРП.

В июле Владивостокский морской рыбный порт отметил свое 84-летие. За такой долгий период развития предприятие претерпело многочисленные изменения, прежним остался только приоритет — перевалка рыбопродукции.

Сейчас ВМРП принимает уловы лососевой путины. Планируется, что в этом году через порт пройдет около 35 тыс. тонн красной рыбы.

Алексей СЕРЕДА, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Экспорт эквадорской креветки бьет рекорды

Предприятия Республики Эквадор за июль отправили на внешние рынки около 126 тыс. тонн креветки — на 40% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Побит рекорд по поставкам этого морепродукта в Китай.

Данные опубликовала Национальная аквакультурная палата Эквадора (Camara Nacional de Acuacultura), сообщает корреспондент Fishnews. Отмечено, что июльский экспорт креветки в КНР составил около 55,3 тыс. тонн. Таким образом, превзойден рекорд, достигнутый в мае 2020 г. (52,6 тыс. тонн).

За семь месяцев с начала года в Китай отправлено почти 430 тыс. тонн эквадорской креветки (+72% к уровню 2021 г.), приводит данные отраслевой портал IntraFish.

Кроме того, креветочные предприятия республики нарастили поставки в Соединенные Штаты — на 19% к прошлогоднему уровню, до 19,3 тыс. тонн.

В то же время экспорт эквадорской креветки в Европу упал на 10%, до 18 тыс. тонн. Особенно заметно просели поставки во Францию — на 42%, до 3,22 тыс. тонн. Также сократились поставки в Италию (-8%, до 2,5 тыс. тонн) и в Испанию (-3%, до 6,3 тыс. тонн).

По данным IntraFish, общие поставки креветки Эквадора на мировой рынок с начала года составили 612,35 тыс. тонн, это на 34% больше, чем за аналогичный период прошлого года.

Fishnews

США запретили Nvidia экспортировать в Китай и РФ два процессора

Правительство США ввело новое лицензионное требование для экспортирующихся в Китай и Россию продуктов Nvidia, содержащих интегральные схемы A100 и H100. Об этом говорится в сообщении компании на сайте SEG.

Лицензионное требование также распространяется на любые будущие интегральные схемы Nvidia, которые могут сравниться по производительности с A100.

Новое лицензионное требование направлено на устранение риска того, что продукты, на которые распространяется действие лицензии, могут быть использованы или перенаправлены для "конечного использования в военных целях" или "конечного военного пользователя" в Китае и России, подчёркивается в сообщении.

Nvidia (США) является разработчиком графических процессоров и систем на чипе (SoC). Продукция компании используется в области высокопроизводительных вычислений и автомобильной промышленности, при профессиональной визуализации, в индустрии видеоигр.

ВТБ за восемь месяцев оформил жилищных кредитов на 592 млрд руб.

ВТБ за восемь месяцев оформил 130 тыс. жилищных кредитов на 592 млрд руб., ипотечный портфель банка с начала года вырос на 10% до 2.89 трлн руб. Об этом говорится в сообщении банка.

В августе заёмщики провели 17.5 тыс. сделок на 83 млрд руб. Больше половины выдач – 42 млрд руб. – пришлось на стандартные программы банка, ещё 41 млрд руб. насчитывают продажи по льготным программам.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

В ВТБ объём заявок на льготную ипотеку для строительства загородных домов превысил 10 млрд руб.

ВТБ оформил свыше 2 тыс. заявок более чем на 10 млрд руб. в рамках новой льготной ипотечной программы для строительства частных домов хозспособом. Об этом говорится в сообщении банка.

В августе ВТБ распространил условия ипотеки с господдержкой на строительство частных домов и покупку участка для самостоятельного возведения объекта недвижимости. Льготная программа позволяет привлечь финансирование для строительства частного дома тем, кто планирует выполнить большинство работ самостоятельно. Получить средства россияне смогут по фиксированной ставке от 6.3% годовых.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Банк "ДОМ.РФ" предоставил кредит на 11.3 млрд руб. компании "ККОТ" на строительство объездной дороги вокруг Тольятти

Банк "ДОМ.РФ" предоставил кредит на 11.3 млрд руб. компании АО "ККОТ" ("Концессионная компания "Обход Тольятти", входит в группу "Автобан") на строительство и эксплуатацию объездной дороги вокруг Тольятти. Трасса входит в состав международного транспортного маршрута "Европа-Западный Китай". Об этом говорится в сообщении банка.

Общий размер расходов по проекту составляет около 147 млрд руб., из них около 45 млрд руб. – за счет внебюджетных источников. В рамках проекта использованы различные механизмы инфраструктурного меню Правительства РФ – инфраструктурные облигации ДОМ.РФ (займ – 24.2 млрд руб.), а также инфраструктурный бюджетный кредит, предоставленный Самарской области. АО "ККОТ" является концессионером по проекту, концедентом выступает правительство Самарской области. Суммарно группа "ДОМ.РФ" предоставит 35.5 млрд руб.

Проектом предусмотрено строительство четырёхполосной автомагистрали длиной около 100 км и моста через реку Волгу протяжённостью 3.7 км. Строительство автодороги стартовало в 2019 году. Запуск движения по трассе запланирован на 2024 год. Концессионное соглашение предполагает эксплуатацию автодороги концессионером до 2039 года.

Россия и Китай финансово поддержат минимум десять совместных научных проектов

Минобрнауки России и Министерство науки Китая в 2022 году окажут финансовую поддержку как минимум десяти российско-китайским научным проектам. Такое решение на заседании Российско-Китайской подкомиссии по научно-техническому сотрудничеству озвучили заместитель Министра науки и высшего образования РФ Наталья Бочарова и заместитель Министра науки и технологий КНР Чжан Гуанцзюнь.

Реализация проектов запланирована на 2023-2025 годы.

Поддержка будет оказана по следующим конкурсным тематикам:

медицина (исследования лекарственных средств);

рациональное природопользование и охрана окружающей среды;

информационные и коммуникационные технологии (искусственный интеллект, интернет вещей, цифровые технологии и другие);

новые транспортные системы, современное машиностроение;

низкоуглеродные технологии (улавливание и хранение углерода, энергосберегающие технологии и другие);

сельскохозяйственные технологии;

пищевая наука;

морские исследования.

Отметим, что в 2021 году Россия и Китай поддержали шесть проектов по перспективным направлениям научно-технологического развития. Средний размер гранта на весь период реализации одного проекта составил 30 млн рублей с российской стороны и 34 млн рублей с китайской стороны. Результаты научно-технологического сотрудничества будут доступны в 2023 году.

От российской стороны в проектах задействованы:

Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина;

Российский государственный университет нефти и газа им. И.М. Губкина;

Институт элементоорганических соединений им. А.Н. Несмеянова РАН;

Институт сильноточной электроники Сибирского отделения РАН;

Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана;

Сколковский институт науки и технологий.

Участниками со стороны Китая выступили:

Сианьский транспортный университет;

Северо-Западный политехнический университет;

Нанкинский университет;

Институт электрической инженерии Академии наук Китая;

Харбинский инженерный университет;

Чжэцзянский университет.

Отметим, что 30 августа в режиме видеоконференции состоялось 26-е заседание Российско-Китайской подкомиссии по научно-техническому сотрудничеству. В ходе мероприятия Наталья Бочарова и Чжан Гуанцзюнь обсудили текущее состояние и перспективы развития взаимодействия в области науки, технологий и инноваций. Стороны обменялись мнениями и предложениями по расширению сотрудничества при реализации проектов класса «мегасайенс» и деятельности Российско-Китайского математического центра.

Представители КНР выразили заинтересованность в совместной работе в рамках проекта «Международная арктическая станция «Снежинка». В ходе встречи было решено в короткие сроки подписать соглашение о сотрудничестве и начать реализацию совместных научно-образовательных программ в области водородной энергетики, гибридного транспорта, телекоммуникаций, робототехники и других экологически чистых технологий на базе арктической станции.

Кроме того, российская сторона пригласила китайских коллег в мае - июне 2023 года посетить карбоновые полигоны в Воронежской и Калужской областях для ознакомления с принципами организации работ на полигонах.

Стороны договорились, что 27-е заседание Российско-Китайской подкомиссии по научно-техническому сотрудничеству пройдет в 2023 году в России.

Россия. Китай > Образование, наука > minobrnauki.gov.ru, 1 сентября 2022 > № 4148315

Векторы развития российского образования обозначены на встрече министров образования G20

Россия призывает всех участников «Группы двадцати» продолжать сотрудничество в гуманитарной сфере независимо от политических решений. Об этом заявила заместитель главы Минобрнауки России Наталья Бочарова на встрече министров образования G20.

На заседании, прошедшем в гибридном формате под председательством Индонезии, страны-участницы приняли отчет о деятельности Рабочей группы G20 по образованию за 2022 год и Компендиум, содержащий лучшие практики и инициативы стран-членов по преодолению последствий пандемии COVID-19.

В рамках встречи Наталья Бочарова обозначила, что в государственной политике России в полной мере отражены приоритетные направления, озвученные в этом году в рамках председательства Индонезии в «Группе двадцати»: всеохватывающее качество образования, цифровые технологии в образовании, солидарность и партнерство, содействие в трудоустройстве выпускников.

Важным достижением Министерства науки и высшего образования Российской Федерации является реализация российской программы «Приоритет-2030», направленной на формирование в России более 100 прогрессивных университетов. Также в 2022 году в 115 российских вузах были созданы цифровые кафедры.

Министерство также представило проект «Летний университет», запущенный в 2021 году, который дал возможность более чем 700 иностранным студентам поступить в российские вузы для прохождения краткосрочных курсов, узнать больше о регионах и культуре России.

Кроме того, министерству удалось увеличить число трудоустроенных выпускников с 84% до 89% по сравнению с прошлым годом.

Итогом встречи стало отдельное заявление председателя Рабочей группы G20 по образованию, включающее позиции всех стран-членов G20 и содержащее призыв ряда стран к поддержанию образовательной повестки и сдерживанию «политизированности» вне зависимости от ситуации в мире.

«Россия призывает все стороны следовать исключительно образовательной повестке встречи и исходит из необходимости поддерживать и реализовывать сотрудничество в гуманитарной сфере независимо от политических решений», — подчеркнула Наталья Бочарова.

В «Группу двадцати» (G20) входят следующие страны: Россия, Австралия, Аргентина, Бразилия, Великобритания, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Канада, Китай, Мексика, Саудовская Аравия, Турция, США, Франция, Южная Корея, Южная Африка, Япония, а также Европейский союз. Постоянным гостем с 2009 года выступает Испания.

Страна-хозяйка форума задает приоритеты и темы работы на год, составляет календарь мероприятий, готовит базовую документацию и организовывает переговорные процессы. Решения в G20 принимаются консенсусом.

В 2022 году обязанности председателя исполняет Индонезия, в 2023 году эстафета перейдет к Индии. На очереди заявка Бразилии на 2024 год и Южной Африки на 2025 год.

Санкции сделали Иран и Россию союзниками

Спецоперация России на Украине превратила эту страну в государство, подвергнутое остракизму, и открыло новые возможности для Ирана по налаживанию более тесных отношений с крупнейшей мировой державой.

Соединенные Штаты, Европейский союз и Группа семи (G7) ввели жесткие санкции в отношении России. Эти карательные многосторонние санкции поставили Россию в ситуацию, хорошо знакомую Ирану, который имеет богатый опыт обхода их разрушительных последствий.

Новая администрация Эбрагима Раиси восхищается ориентированной на действия внешней политикой России. Иранские официальные лица также устали проявлять стратегическое терпение и стали более настойчивыми в свете давней вражды между Ираном и Соединенными Штатами в сочетании с провалом ядерной сделки 2015 года по реинтеграции Ирана в международное сообщество, говорится в комментарии Atlantic Council.

22 июля Али Акбар Велаяти, опытный советник Верховного лидера Аятоллы Али Хаменеи по внешней политике, заявил, что вместо того, чтобы пытаться умиротворить Запад, Тегерану следует обратиться к России за поддержкой и стратегическим согласованием. Велаяти отметил, что Россия имеет большой опыт поддержки Исламской Республики.

Находящаяся сейчас под жесткими санкциями Россия может показаться ослабленным стратегическим партнером Ирана. Однако введение западных санкций и демонизация России могут сблизить Москву и Тегеран.

Выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) в 2018 году со стороны администрации Дональда Трампа привел многих иранских чиновников — и даже мартовский отчет Центра парламентских исследований — к выводу, что невозможно отменить экономические санкции в отношении Ирана таким образом, чтобы гарантировать долгосрочную нормализацию торговых отношениях с другими странами. Вместо этого официальные лица поставили нейтрализацию санкций во главу угла своей повестки дня. Это влечет за собой расширение отношений с другими странами, на которые распространяются санкции, чтобы гарантировать устойчивую внешнюю торговлю.

Введение жестких санкций против России знаменует вступление великой державы в клуб международных маргиналов, что может открыть большие возможности для экономики Ирана, о чем свидетельствует соглашение Москвы и Тегерана о замене SWIFT внутренними системами обмена финансовыми сообщениями. Иран и Россия теперь могут развивать свою торговлю, чтобы попытаться компенсировать санкции. По словам министра нефти Ирана и сопредседателя Совместной ирано-российской экономической комиссии Джавада Овджи, объем торговли между двумя странами уже значительно увеличился в 2022 году. Цель состоит в том, чтобы достичь 40 миллиардов долларов, в то время как показатели 2021 года составляли 4 миллиарда долларов.

Иран и Россия недавно подписали меморандум о взаимопонимании (МОВ) о создании двух торговых центров — в Тегеране и Санкт-Петербурге — для облегчения торговли. В преддверие визита президента России Владимира Путина в Тегеран 19 июля, Национальная иранская нефтяная компания и российский производитель газа "Газпром" подписали меморандум о взаимопонимании на сумму около 40 миллиардов долларов. Иранские власти заявляют, что "Газпром" поддержит Иран в разработке газовых месторождений Киш и Северный Парс.

Недавние сообщения о расширении военного сотрудничества между двумя странами также указывают на то, что двусторонние отношения выходят на новый уровень. Истечение эмбарго ООН на поставки оружия в отношении Ирана означает, что Тегеран и Москва не имеют никаких ограничений на это сотрудничество.

Военное сотрудничество между Ираном и Россией указывает на то, что двусторонние отношения выходят на новый уровень.

Кроме того, 9 августа Россия запустила иранский спутник на орбиту из Казахстана. Иранские официальные лица заявили, что спутник был спроектирован иранскими инженерами и построен российскими компаниями, и что новые поколения спутников будут создаваться совместно двумя странами. Несомненно, это может усилить возможности и мощь Ирана.

В прошлом году Тегеран и Москва договорились обновить двадцатилетнее соглашение о сотрудничестве. Во время недавнего визита в Москву президент Раиси представил Путину новый проект. Столкнувшись с углублением изоляции, Россия может быть сговорчивой. Это стало бы отличительным достижением во внешней политике для администрации Раиси, поскольку с момента своего создания она уделяла приоритетное внимание политике “Взгляда на Восток”. Многолетний опыт Ирана в обходе санкций также может послужить ценным уроком для Москвы, что стало очевидным после недавней поездки российских бизнесменов в Тегеран.

Война в Украине раскалывает и переформулирует геополитическую и геоэкономическую динамику мира. Вопреки советам Запада о том, что Иран должен быстро согласиться вернуться к соблюдению СВПД и стремиться заменить Россию в качестве основного поставщика энергии в Европу, Иран стремится к роли за пределами глобального энергетического рынка, чтобы позиционировать себя как важнейший межрегиональный центр. Иран стремится расширить свое стратегическое влияние за пределами Ближнего Востока, устанавливая новые экономические отношения с такими государствами, как Россия, и более широкие связи со странами Азии, такими как Китай и Пакистан.

У России теперь есть новые стимулы для завершения давно отложенного проекта Международного транспортного коридора Север-Юг (INSTC). Это сеть морских, железнодорожных и сухопутных маршрутов протяженностью 7200 километров, которая начинается из Мумбаи в Индии, проходит через Азербайджан и достигает России после прохождения через Иран. Только 164-километровый участок между Астарой и Рештом на севере Ирана остается незавершенным. Во время визита в Москву министра транспорта и городского развития Ирана в апреле две страны подписали всеобъемлющее соглашение о сотрудничестве, касающееся транспорта.

По словам Овджи, коридор начнет функционировать во второй половине 2022 года. Проект должен укрепить позиции Ирана в Центральной Азии и предложить конкурирующий маршрут к Арабо-средиземноморскому коридору Индии. Этот коридор — результат нормализации отношений между Объединенными Арабскими Эмиратами и Израилем в 2020 году — соединяет Мумбаи с Хайфой через железнодорожную сеть Эмиратов, которая проходит через Саудовскую Аравию и Иорданию, и осталось построить всего триста километров. Международный транспортный коридор Север-Юг позволит Ирану конкурировать с арабскими государствами и Израилем в привлечении торговли и инвестиций.

Тегеран также стремится реализовать Ашхабадское соглашение, международное соглашение о мультимодальных перевозках для облегчения транспортировки товаров между Центральной Азией, не имеющей выхода к морю, и Персидским заливом, для укрепления транспортных связей между Ираном и странами Центральной Азии. Ашхабад был одним из самых важных вопросов, поднятых во время недавнего визита президента Раиси в Оман.

Степень, в которой Иран может извлечь выгоду из этих потенциальных возможностей, еще предстоит выяснить. Иран по-прежнему сталкивается с серьезными политическими препятствиями со стороны Запада и соседних арабских государств. Региональные соперники, такие как Турция, также пытаются использовать геополитические потрясения и изменения в своих интересах. Тем не менее, возросшая напряженность между Западом и Россией дает Ирану новую возможность максимизировать свои интересы и продвигать свои политические, экономические и военные амбиции.

Источник: https://www.tehrantimes.com/news/476262/Sanctions-have-made-Iran-and-Russia-allies-commentary

Куда подевались все лидеры?

Spiked: лидеры стран Запада геополитически безграмотны

Spiked, Великобритания

Западные элиты совершенно не готовы к новой эпохе соперничества великих держав

Фрэнк Фуреди (Frank Furedi)

Внезапно появилось ощущение, что мир стал очень опасен. Спустя несколько десятилетий кажущейся стабильности соперничество великих держав вновь вышло на первый план. Сложившиеся после холодной войны убеждения теперь ставят под сомнения. Конфликт между Россией и Украиной плавно перерос в конфликт между Россией и коалицией стран НАТО под руководством США. А тем временем накаляется давняя экономическая напряжённость между Китаем и США, растёт угроза безопасности в Тихоокеанском регионе. Ситуацию усугубляет разрыв глобальных экономических отношений и нарушение цепочек поставок вследствие пандемии, а также конфликт на Украине и последующий энергетический кризис. Все эти кризисы застали Запад врасплох, и это не может не беспокоить.

То, что западные лидеры потерпели фиаско, в полной мере проявилось во время неудачного вывода войск США из Афганистана. Как бы ни было больно, очевидно, что политическому истеблишменту США не хватает интеллектуальных ресурсов, ясности, единства, чтобы лидировать на мировой арене. Искусство управления государством, похоже, бесследно пропало.

Взять, к примеру, визит Нэнси Пелоси в Тайвань в этом месяце. Этот невообразимо глупый и легкомысленный поступок демонстрирует, что даже политики, которые занимают высокие посты, утратили всякую приверженность дипломатии. Видимо, её особо не волновал тот факт, что визит высокопоставленного чиновника в этот регион обязательно разозлит Китай — ту самую страну, которая представляет самый большой вызов безопасности США. Игра на внутреннюю публику оказалась в приоритете. Провокационная авантюра Пелоси не только обострила напряжённость в отношениях с Китаем в тот самый момент, когда США уже вовлечены в конфликт с Россией, но и показала бессилие американского президента. Джо Байден публично признал, что, по мнению американских военных, такая поездка была "не очень хорошей идеей в данный момент", но ему то ли не хватило воли, то ли у него нет достаточного влияния, чтобы помешать Пелоси еще сильнее испортить отношения с Китаем.

Так что же произошло с госуправленцами в западном мире? Недавно вышла книга Генри Киссинджера "Лидерство: шесть исследований мировой стратегии" (Leadership: Six Studies in World Strategy), в которой он жалуется на отсутствие здравого государственного управления в современном мире. Он отмечает нехватку стратегических целей и отсутствие интеллектуальной серьёзности среди современных западных лидеров. В частности, Киссинджер обвиняет университеты в том, что они выпускают "активистов и специалистов", но не лидеров.

Киссинджер не зря беспокоится о современном поколении дипломатов и специалистов по международным делам с дипломом англо-американских университетов. Многим из них внушили идеологию глобализма. С этого угла геополитика рассматривается как устаревшая проблема недобрых старых времён межвоенной эпохи. Именно такой подход широко транслируют студентам факультетов международных отношений престижных вузов. По словам профессора истории и международных отношений Принстонского университета Гарольда Джеймса (Harold James), "маленькая геополитика — опасная вещь". В прошлом году он писал: "Термин геополитика впервые вошёл в моду после поражения Германии в Первой мировой войне, и с тех пор использовался для обоснования конфликтов, в которых может быть только один победитель. Но поскольку он создаёт ложное представление о географическом детерминизме, он совершенно неуместен в глобализованном мире".

Идея о том, что в глобализованном мире геополитика не имеет значения, основана на убеждении, согласно которому соперничество между великими державами будет сдерживаться экономическим сотрудничеством. Такую точку зрения чётко изложил бывший американский президент Билл Клинтон, который утверждал, что геоэкономика вытеснит геополитику.

Последние десятилетия многие обозреватели и эксперты по внешней политике приходили к выводу о том, что геополитическому соперничеству пришёл конец, и экономическая интеграция сделает войны менее вероятными. Другие рассуждали на тему того, как европейская интеграция могла стать постоянным "решением для прекращения войн". Некоторые учёные пошли ещё дальше и заявили, что войны в принципе устарели. Например, в книге "Остатки войны" (The Remnants of War) Джон Мюллер (John Mueller) утверждает, что развитые страны преодолели войну, и вооружённый конфликт — это удел "головорезов" и "остатков комбатантов".

Эксперты по внешней политике и дипломаты, впитавшие в себя эти глобалистские идеи, совершенно не готовы к сложным политическим вызовам, с которыми они сейчас столкнулись. Они находятся в плену узкого технократического мировоззрения, которое они усвоили за годы учёбы в университете. Однако западный внешнеполитический истеблишмент не только плохо подготовлен и образован. Как и другие представители правящей элиты, внешнеполитическая верхушка придерживается космополитических взглядов, поэтому все они отдалены от собственной страны.

На самом деле геополитика — не единственное слово, ставшее непристойным в этих кругах. Многие чиновники, работающие в американском или британском внешнеполитических ведомствах, относятся к национальному интересу как к устаревшему и популистскому понятию. С их точки зрения, нация больше не представляет моральную важность. Этих чиновников смущает любое проявление патриотизма. Им гораздо удобнее бороться с торговлей людьми, глобальной бедностью или защищать права сексуальных меньшинств на Ближнем Востоке, нежели отстаивать интересы своего народа. По их мнению, "глобальная солидарность", мультилатерализм и международное право морально превосходят то, что они воспринимают как ограниченную и эгоистичную цель, — защиту национальных интересов.

Западные внешнеполитические элиты больше не понимают, какие у народов, которым они должны служить, интересы. И это сделало их геополитически безграмотными. Поэтому западной внешней политике не хватает стратегической ясности. Она скорее реагирует на глобальные события, вместо того чтобы пытаться повлиять на них.

Но сейчас даже самый ярый глобалист больше не может делать вид, что геополитика не имеет значения. К сожалению, западный внешнеполитический истеблишмент, кажется, не готов освоить искусство дипломатии. В предстоящие годы от наших лидеров и дипломатов можно ожидать только ошибок и самовредительства.

Другая Россия возможна?

Foreign Affairs: появление военных НАТО на Украине приведет к ядерной войне

Foreign Affairs, США

Кремль рано или поздно устанет полагаться на Китай.

По мере того, как спецоперация Владимира Путина на Украине затягивается и меняет геополитический расклад сил в мире, Соединенным Штатам необходимо пересмотреть свою долгосрочную стратегию в отношении России. Основой этой стратегии, мало чем отличающейся от первоначального варианта сдерживания эпохи холодной войны, сформулированной Джорджем Кеннаном на страницах нашего журнала еще 75 лет назад, должно снова стать "терпеливое, но твердое и бдительное сдерживание экспансионистских наклонностей России".

Во время холодной войны Соединенные Штаты стремились сдерживать экспансионистские порывы Советского Союза, не вступая в прямую военную конфронтацию с ним, ожидая, пока "противоестественный" советский режим в Москве рухнет. Сегодня цель сдерживания России иная, поскольку было бы наивно ожидать, что она распадется, как это произошло с СССР. Как признавал сам Кеннан, "Советский Союз не продержится долго, а вот Россия продержится".

Сегодня Соединенные Штаты должны не покладая рук работать над тем, чтобы сдерживать продвижение России в Европе и других районах мира до тех пор, пока ее руководство — либо нынешнее, либо будущее — не осознает, что его деструктивные имперские наклонности ведут страну к безрадостному будущему превращения в китайского вассала. Все более отрезанная от Запада Москва станет обязанной Пекину как торговому партнеру и ключевому международному покровителю не отношениям между равными, а подчинением, характерным для иерархии "благодетель-слуга". Только понимание пагубности своей зависимости от Китая может заставить Кремль переосмыслить свою губительную антизападную политику.

Соединенным Штатам не следует питать иллюзий относительно того, что такая трансформация приведет к установлению дружеских отношений с Россией, а тем более к антикитайскому союзу с Москвой, или что ее поведение быстро изменится. На самом деле могут пройти годы, прежде чем российские лидеры займут менее конфронтационную позицию по отношению к Западу. Маловероятно, что Россия когда-либо интегрируется в западное сообщество. Также маловероятно, что она когда-либо пожертвует своими отношениями с Китаем ради более теплых отношений с Соединенными Штатами и Европой. Америке придется смириться с существенными различиями между базовыми ценностями и долгосрочными интересами России и Запада, такими как права человека и демократические принципы.

Тем не менее в конечном итоге Кремль может прийти к выводу, что политика равноудаленности — поддержание продуктивных связей как с Китаем, так и с Западом — отвечает его интересам. Ведь вполне возможно и существование другой России, с более сбалансированной внешней политикой, которая избегает излишне тесных связей как с Китаем, так и с Западом, уважает территориальную целостность других государств и придерживается своих международно-правовых обязательств. Соединенные Штаты должны быть терпеливыми и готовыми ждать, пока Россия поймет, что она мало что выиграет от вассальной зависимости от Китая в будущем.

Тупик и вассальная зависимость

Спустя шесть месяцев после начала спецоперации на Украине дальнейший ход развития конфликта остается неопределенным. Путину так и не удалось добиться смены режима в Киеве, но Россия смогла занять примерно пятую часть Украины. Украинская армия превзошла ожидания, но она, скорее всего, все же не в состоянии быстро и целиком свести на нет успехи России. Для ближайшего будущего наиболее вероятной выглядит тупиковая ситуация.

Контроль России над Восточной Украиной никогда не может гарантировать этим территориям полную безопасность. Вспомните, например, что Советскому Союзу потребовалось более десяти лет, чтобы подавить украинское повстанческое движение после восстановления своего контроля над Украиной в конце Второй мировой войны. Вряд ли занятые Россией территории достаточно быстро смогут оправиться и от экономической разрухи, вызванной конфликтом. <...>

Столкнувшись с усилением НАТО, в состав которого вскоре войдут Швеция и Финляндия, Россия будет вынуждена тратить еще больше на вооруженные силы, опустошая казну и заставляя отказываться от амбициозных программ в социальной сфере, инфраструктуре, науке и образовании. <...>

Россия уже начала перенаправлять экспорт энергоносителей и полезных ископаемых с враждебных европейских рынков в Китай. Российские потребители будут все больше полагаться на китайский импорт, чтобы заменить западные товары, которые теперь для них недоступны.

Юань, китайская валюта, сейчас играет важную роль в сделках на Московской бирже, и эта ее роль будет только возрастать. По сути, стабильность российской экономики будет основываться на вливаниях в нее китайских денег и товаров, и эта динамика позволит Пекину получить значительное влияние на Москву.

В этих обстоятельствах Соединенным Штатам следует продолжать наращивать потенциал украинских вооруженных сил, при этом сохраняя и усиливая санкции в отношении России, включая экспортный контроль над важными технологиями, которые остро ей нужны и к которым она стремится получить доступ, например, полупроводники. Эти меры помогли бы поддержать украинские военные усилия и ослабить Москву, но они не составляют долгосрочной стратегии. Чтобы проложить путь к будущей неприсоединившейся России, Соединенные Штаты должны избежать эскалации на Украине, предотвратить полную дестабилизацию Москвы и предоставить ей альтернативу ее опасной чрезмерной зависимости от Пекина.

Долгая игра

По мере того, как конфликт на Украине затягивается, главным приоритетом для Соединенных Штатов и их союзников по НАТО было и останется предотвращение любой эскалации, которая привела бы к прямому вооруженному столкновению между НАТО и Россией. Альянс неоднократно и мудро сигнализировал России о своем желании избежать этого, а Соединенные Штаты проявляют здесь терпение и выдержку. Именно из-за этого своего желания НАТО и сопротивляется призывам Киева установить бесполетную зону над Украиной, что может привести к вовлечению летчиков-истребителей альянса в воздушные бои с российскими ВВС.

Тем не менее и Россия, и НАТО постоянно выверяют "красные линии" друг друга. Запад становится все более смелым и вовлеченным в конфликт, предоставляя Украине важные разведданные, которые ВСУ используют для нападений на российские корабли и другие стратегические объекты. Союзники по НАТО также предоставили Украине современное вооружение, такое как высокомобильные РСЗО, которые украинские военные используют для нанесения серьезного ущерба российским складам боеприпасов и базам далеко за линией фронта. <...>

Но прямое военное участие сил НАТО в конфликте в небе, на земле или в Черном море вблизи Украины сразу кардинально изменит ситуацию. Это может подтолкнуть российское военное командование к действиям, которые приведут к гибели или ранениям военнослужащих НАТО. Такой исход вызовет ответную реакцию со стороны альянса, потенциально положив начало циклу эскалации, которая в худшем развитии может привести к ядерному конфликту. Такого сценария следует избегать любой ценой.

Еще один исход, которого Соединенным Штатам следует избегать, — это полное крушение России. Им следует продолжать наказывать Путина за спецоперацию на Украине, но они не должны упускать из виду тот факт, что дестабилизация России — а тем более ее раскол, к чему призывают некоторые комментаторы, не в интересах Америки. В конце холодной войны президент Джордж Буш-старший беспокоился о распаде Советского Союза не потому, что хотел его сохранить, а потому, что распад крупной ядерной державы мог привести к высвобождению ядерного оружия и расщепляющихся материалов, подстегнув ядерное распространение среди государств-правопреемников и появления новых террористических сетей и организованной преступности. Спустя четыре десятилетия эти риски сохраняются. Крах России может привести к такому кровавому гражданскому конфликту, который может дестабилизировать Евразию на долгие годы.

<...> Хотя санкции, наложенные Западом на Россию до сих пор, ослабили ее экономическую мощь, они не вызвали ничего подобного тому опустошению и унижению, которые россияне испытали в 1990-х годах во время экономического кризиса, вызванного распадом Советского Союза.

Однако исторический опыт подсказывает, что нынешняя видимость спокойствия может вводить в заблуждение. В администрации США не могут знать точно о тех предательских заговорах, которые могут иметь место в ближайшем окружении Путина, и в Вашингтоне не могут предсказать, какой хаос может возникнуть, когда всемогущий автократ начнет терять свою хватку. За окончательным уходом Путина, добровольным или нет, вероятно, последует ожесточенная борьба за власть, очень похожая на ту, которая последовала за смертью Сталина в 1953 году. Независимо от того, кто займет его место, националистическая и реваншистская политика Путина, вероятно, продолжится даже после него. Это может быть похоже на то, как Никита Хрущев продолжил и даже усилил сталинскую конфронтационную антизападную политику, что в конечном итоге привело к Карибскому кризису в 1962 году.

Соединенным Штатам следует действовать осторожно, признавая, что экономический кризис и политический хаос — плохой фон для построения либеральной системы. Не следует рассматривать возникновение либерально-демократического государства в постпутинской России как историческую неизбежность. Прошлое тяжело давит на Россию не только в том смысле, что ее репрессивные институты обладают удивительной живучестью, но и из-за стойкого конформизма и политического безразличия российского народа, на которого Соединенные Штаты когда-то наивно возлагали большие надежды в плане демократических преобразований. США не должны допустить того, чтобы ожидание возможной демократизации России стало основой их долгосрочной политики. Реализация настоящей российской демократии — это дело самих россиян, и возможности Вашингтона повлиять на такой исход всегда были и останутся крайне ограниченными.

Неприсоединившаяся Россия

За последние 30 лет Россия так и не смогла закрепиться на Западе. В отличие от Германии и Японии, которые заняли прочные позиции в западном миропорядке после поражения во Второй мировой войне, Россия отказалась смириться со своим ослабленным постсоветским статусом. Соединенные Штаты попытались удовлетворить потребность Москвы в уважении, пригласив Россию вступить в клуб развитых стран "Большой семерки" (но позднее ее оттуда выгнали) и создав совместный Совет Россия—НАТО. Тем не менее она продолжает хранить свои обиды, поддавшись своему вредоносному национализму и империализму.

И все же американские политики должны продолжать искать способы ускорить появление менее воинственной России, хотя бы для того, чтобы уменьшить напряженность между двумя крупнейшими ядерными державами и затруднить для Китая получение выгоды от ее слабости.

Соединенные Штаты должны побуждать россиян хотя бы представить себе будущее, в котором Россия будет влиятельным и независимым игроком на мировой арене, стремящимся к мирному и взаимовыгодному сосуществованию с Западом. Россия и Запад разделяют заинтересованность в создании России, которая не будет вассалом или просителем у Китая. Потенциальный нейтралитет России — ее неприсоединение к текущему стратегическому соперничеству с Китаем — возможно, самый большой "пряник", который может предложить Вашингтон Москве. Американский месседж России должен подкреплять то, что уже известно российской политической элите: Китай заботится лишь о своих собственных интересах и рассматривает Москву только как инструмент для их достижения.

В этом Западу, скорее всего, поможет сам Китай. И действительно, Пекин уже начал вести жесткую торговлю с Москвой, например, воспользовавшись отчаянной потребностью России в продаже своих энергоресурсов. Здесь Китай выжимает из нее существенные скидки. В прошлом он еще как-то терпел ее независимые отношения с Индией и Вьетнамом и неохотно уважал значительную роль Кремля в Центральной Азии. Но по мере того, как в Пекине начинают осознавать свои огромные рычаги влияния на Россию, он будет стремиться воздействовать на формирование такой российской внешней политики, которая служила бы его собственным интересам.

Такая деспотичная китайская линия дает российскому политическому истеблишменту достаточные основания переосмыслить свою застарелую враждебность по отношению к Западу. В конце концов Москва, скорее всего, признает, что может расширить свое международное влияние и усилить влияние на другие державы (включая Китай), сдерживая свои агрессивные импульсы в Европе.

По иронии судьбы, последние имперские замыслы Путина значительно мешают России обеспечить себе будущее, в котором она мирно сосуществовала бы с Западом. Его спецоперация на Украине значительно усложнила эту задачу и ей, и Соединенным Штатам. Но возможности исправить ошибки Путина все же имеются, даже если для этого нужно сначала наказать Россию. Она должна решить, хочет ли продолжать жить в гневной западной изоляции. И Вашингтон должен напомнить Москве, что возможны и другие варианты, если Россия проявит искреннюю заинтересованность в исправлении своих деструктивных и саморазрушительных амбиций. Пока этот день не наступит, Соединенные Штаты должны сдерживать худшее поведение России и ждать, когда ситуация изменится.

Авторы: Дмитрий Альперович (Dmitri Alperovitch) — руководитель американского аналитического центра Silverado Policy Accelerator, ведущий подкаста Geopolitics Decanted, а также соучредитель и бывший технический директор компании CrowdStrike, занимающейся кибербезопасностью.

Сергей Радченко (Sergey Radchenko) — почетный профессор Школы перспективных международных исследований университета Джона Хопкинса и автор книги "Нежелательные провидцы: советский провал в Азии в конце холодной войны".

«От первого лица»: Юрий Борисов о вопросах международного сотрудничества

Генеральный директор Госкорпорации «Роскосмос» Юрий Борисов в ходе выступления на федеральном просветительском марафоне «Знание» ответил на вопросы участников форума.

Об участии в проекте МКС и создании Российской орбитальной станции

«Мы в перспективе выйдем из проекта МКС из-за технического и научного аспектов.

Технический: станция превысила гарантийные сроки существования, и есть опасность лавинообразного выхода из строя аппаратуры. И никто не может точно сказать, когда начнется этот процесс. Нужно, не прерывая пилотируемую программу, готовиться к ее дальнейшему продолжению, поэтому Россия приняла решение создавать свою станцию.

Научный: сегодня на МКС мы практически исчерпали возможности по новым научным экспериментам. В первую очередь, это связано с наклонением ее орбиты. С новой станции, которую будем запускать на полярную орбиту, мы будем видеть почти 100 процентов России. Кроме того, там другая радиационная ситуация, что очень важно для осуществления полетов в дальний космос.

Новая станция будет модульной и строиться по принципу Lego, то есть те модули, которые по тем или иным причинам будут выходить из строя, будут заменяться новыми. Жизнь этой станции будет значительно дольше, чем у МКС. Мы открыты к сотрудничеству и приглашаем все дружественные страны, будем планировать совместные эксперименты»

О гражданских проектах Госкорпорации

«Требование современного мира — связь и телекоммуникация должны носить глобальный характер.

Огромный спрос на информацию дистанционного зондирования Земли практически во всех диапазонах: оптическом, радиолокационном и инфракрасном. Россия будет осваивать Арктическую зону и Северный морской путь, поэтому нужно знать информацию о ледовой обстановке и создать необходимую инфраструктуру для обеспечения гарантированной связи, передачи данных и метеопрогнозов.

Высокоточная навигация — это основа беспилотного движения. Наши трактора и комбайны уже работают в беспилотном режиме, и для того, чтобы не сбиться с пути, нужно знать местоположение с точностью до нескольких сантиметров. Современные технологии позволяют предоставить такие услуги.

Российская космическая отрасль в долгу перед нашей экономикой, и мы сделаем все возможное, чтобы покрыть спрос на космические услуги созданием многоспутниковых группировок, которые стали устойчивым мировым трендом»

Об исследовании Луны

«Луна — спутник Земли и, конечно, исследования Луны с точки зрения различных научных аспектов очень важны. Изучив Луну, мы будем знать, как устроена наша Галактика. Более того, существуют проекты по практическому использованию Луны. Нужно иметь свехтяжелую ракету, чтобы доставить туда необходимый объем оборудования.

Если говорить о строительстве посещаемой обитаемой станции на Луне, нужно решить вопросы, помимо транспортировки, еще и энергетики. Все это требует серьезной проработки.

Подобные проекты в одиночку, даже такой сильной стране как Россия, решить очень тяжело. Подобные проекты требуют международного сотрудничества. Мы сейчас ищем пути взаимодействия с нашими коллегами, в первую очередь с Китайской Народной Республикой, для того, чтобы сложить наши усилия при освоении Луны, а в дальнейшем — всего космоса»

О международном сотрудничестве

«Мне бы очень не хотелось связывать цели и задачи, которые стоят перед космическими отраслями не только России, но и других стран, с политическими ситуациями и санкциями.

Космос — это мировое достояние, которое принадлежит всему миру, и осваивать, познавать его мы должны совместно. К сожалению, политика вмешивается. На этом посту я сделаю все возможное, для того, чтобы как можно дальше отмежевать политику от тех целей и задач, которые стоят перед освоением космоса.

Как политика вмешивается? Это санкции на поставку необходимых компонентов, отказ от международного сотрудничества. С Европейским космическим агентством мы реализовывали интересный проект по исследованию Марса, который предусматривал посадку спускаемого аппарата и исследования этой далекой планеты. Из-за политической ситуации и санкций европейцы отказались от участия несмотря на то, что он был на финише: осенью этого года мы должны были запустить миссию «ЭкзоМарс-2022». Потрачены огромные усилия ученых, огромные деньги, но вмешалась политика. Это неправильно»

Россия > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > roscosmos.ru, 1 сентября 2022 > № 4148066 Юрий Борисов

«Мёртвого нельзя вернуть к жизни»

Китай и новые геополитические вызовы

ИВАН ЗУЕНКО

Старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, доцент кафедры востоковедения МГИМО МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Зуенко И.Ю. «Ме?ртвого нельзя вернуть к жизни» // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 230-237.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Историки будущего подробно изучат события 2022 года. Возможно, цепь конфликтов, которые уже вспыхнули по всему миру, назовут Третьей мировой войной, но это не более чем этикетка на упаковке. Сути она не меняет и не объясняет.

Сами же конфликты уже идут или находятся в активной фазе приготовлений, и их количество не уменьшится, покуда сохраняется главное противоречие данного этапа – между евроатлантическими державами, намеренными сохранить своё положение организаторов мирового порядка, и лидерами мира за пределами Запада, стремящимися его оспорить.

Независимо от того, какой ярлык наклеят на новую геополитическую реальность (это зависит от того, кто более других выиграет по их результатам), противоречия вспыхнули не 24 февраля 2022 г., а круг их участников не ограничивается Россией, Украиной и даже странами НАТО. Данные события нельзя оценивать в отрыве от исторического контекста. Он как минимум должен охватывать восемь лет с момента свержения украинского президента Виктора Януковича, а на самом деле простирается на весь период после исчезновения биполярного устройства холодной войны. Игроками на площадке новой «большой игры» в условиях глобализованной экономики становятся государства по всему миру, и один из ключевых игроков – Китай.

Китай и 24 февраля

Фактически Китай уже сейчас втянут в конфликт России и Запада. Сам конфликт тесно связан с противостоянием КНР и США, предпосылки для которого копились в 1990—2010-е гг., но в откровенную форму оно перешло в 2018 г. после развязывания Дональдом Трампом торговой войны против Пекина.

Когда едва ли не главным рычагом воздействия на Россию стала тактика её «тотальной отмены», разрыва экономических и гуманитарных связей, фактор Китая превратился в ключевой.

Сюжеты неразрывно переплетены. Не будь активного сближения Москвы и Пекина в последние десятилетия, не появись азиатская альтернатива европейским рынкам сбыта российской нефти и газа, не случилось бы никакого «двадцать четвёртого февраля». В то же время, не займи Китай позицию доброжелательного нейтралитета по отношению к российской СВО, не продолжай он покупать российские товары и не обеспечь тем самым надёжный стратегический тыл, объективно не получилось бы продолжения «двадцать четвёртого февраля».

Но можно ли считать Китай главным получателем выгод от европейского кризиса, как о том говорят на Западе? В Пекине убеждены, что нет. Более того, текущее развитие событий не было для КНР ни желаемым, ни отвечающим её интересам. Там думают, что едва ли не единственная сторона, которая окажется сейчас в выигрыше, это Вашингтон, его и называют поджигателем войны. Окончательная разбалансировка международной стабильности позволяет Соединённым Штатам устанавливать новые правила в отношениях с союзниками, продавать им ещё больше углеводородов и оружия и тем самым укреплять собственное мировое первенство. Активность Вашингтона не ограничивается Восточной Европой, где уже полыхает. Заметна она на Индо-Тихоокеанском театре.

Консолидация коллективного Запада на основе воображаемого представления о «противостоянии демократии и авторитаризма» (читай, «битве Добра и Зла») вредит интересам Китая. Она отрезает путь к нормализации отношений с США, которые выгодны Пекину по сугубо экономическим причинам. Она же сокращает для КНР возможность манёвра в Европе, являющейся важным рынком сбыта китайских товаров. И это не считая резкого роста цен на энергоносители и продовольствие, от импорта которых зависит стабильность развития китайской экономики.

Китай и «глобальная НАТО»

Все последние годы Китай готовился к тому, что рано или поздно свои естественные претензии на роль одного из мировых лидеров (концепция «Китайской мечты» 中国梦) придётся подтверждать игрой мускулов. Экономическое давление, введение антикитайских санкций и агрессивная риторика западных лидеров на протяжении последних пяти лет не оставили китайцам иного выбора, кроме как готовиться к будущей войне, какой бы она ни была – гибридной или окопной. Однако события завертелись слишком быстро, и пока что Пекин всё ещё не чувствует себя достаточно готовым, чтобы по примеру Москвы перейти к таким же решительным действиям.

Более того, в Китае уверены, что время работает на него, и задача – максимально долго держаться нейтральной позиции (насколько это возможно), наращивая силы и надеясь на ослабление конкурентов. В евроатлантических столицах это тоже осознали, а потому резко форсировали геополитическое давление на КНР.

В риторике уже появился тезис о «неделимости безопасности в Евро-Атлантике и Индо-Пацифике», который фактически предполагает формирование глобальной НАТО. На практике такое объединение создаётся уже сейчас, и прошедший в конце июня мадридский саммит альянса – лучшее тому подтверждение. На него были впервые приглашены тихоокеанские страны: Австралия, Новая Зеландия, Япония, Южная Корея. Активизировались действия по формированию пока ещё «квазиальянсов»: QUAD («Четырёхсторонний диалог по безопасности» США, Австралии, Японии и Индии), AUKUS (трёхсторонний пакт США, Великобритании и Австралии) и, наконец, Partners in the Blue Pacific (AUKUS плюс Япония и Новая Зеландия).

В отличие от классической НАТО, сохранение которой долгое время воспринималось в Пекине как рудимент холодной войны и продукт внутризападных разбирательств, эти группировки имеют недвусмысленно антикитайскую направленность. И в Китае это обстоятельство вызывает смешанную реакцию, доминирующими эмоциями являются страх и раздражение. По мнению китайцев, во-первых, они не сделали ничего, что могло бы спровоцировать военно-политическое давление; во-вторых, они не хотят новой холодной войны, опасаются стать тем, кем был СССР для НАТО в течение второй половины XX века, и, пожалуй, не готовы к этому.

Для баланса Китай пытается запустить сеть партнёрских отношений с островными государствами Океании, однако успехов на данном поприще почти нет. Даже наделавшее много шума соглашение о безопасности с Соломоновыми островами пока, как выясняется, не предполагает строительства военно-морской базы.

Иными словами, серьёзные военно-политические партнёры на Тихом океане, кроме России, у Китая отсутствуют.

От инициативы же «Пояса и Пути» все ждут только инвестиций и технологий, не получив их (или получив на кабальных условиях), разочаровываются в сотрудничестве с КНР.

Китай и американские провокации

Между тем Китаю не дают шанса отсидеться. В течение 2022 г. американские политики раз за разом задирали КНР, выбрав для этого традиционный способ – провокации вокруг острова Тайвань, который в Пекине упрямо продолжают считать своей провинцией (большая часть государств мира, включая Россию и Соединённые Штаты, официально с этим согласны). Иного термина, кроме «провокации», для обозначения этих действий не найти, хоть он и навевает ассоциации с карикатурами Кукрыниксов о «поджигателях войны».

В мае первый визит в страны Восточной Азии осуществил 79-летний президент США Джо Байден. В Токио, где прошли переговоры в рамках QUAD, он заявил: если потребуется, Соединённые Штаты применят силу для защиты Тайваня. В августе в Восточную Азию нагрянула 82-летняя спикер палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси. В ходе официального турне по Сингапуру, Малайзии, Южной Корее и Японии она «неофициально» заехала на Тайвань. Частный статус не помешал ей встретиться с главой администрации острова Цай Инвэнь и другими тайваньскими политиками.

Ни тот, ни другой инцидент, в общем, не привнёс ничего нового в позицию Вашингтона. Аналогичные высказывания и прежде звучали из уст и Байдена, и Трампа, и их предшественников. В целом они соответствуют букве и духу Taiwan Relations Act, принятого в 1979 г., когда США согласились считать Тайвань провинцией КНР. Да и сам факт визита крупного американского политика не уникален и, согласно мудрёной американской казуистике, не означает, что Вашингтон пересматривает политику в Тайваньском проливе. Со слов Пелоси, «визит с целью поддержки стремления тайваньского (выделено автором) народа к демократии вовсе не противоречит приверженности США принципу “Одного Китая”».

Однако то, как и когда сказаны эти слова и совершён визит, – значит многое. В Вашингтоне были прекрасно осведомлены, каким образом в КНР воспримут очередные заигрывания с Тайванем. И то, что вояж всё же состоялся (объяснения, что Белый дом не может воздействовать на спикера Конгресса, нельзя воспринимать иначе как насмешку) – явный признак: Соединённые Штаты не намерены идти на сближение с Китаем даже ради создания глобального антироссийского фронта.

Напротив – они пришли к заключению, что давить нужно и на Россию, и на Китай.

Таким образом, и для Китая, и для США (как минимум при нынешней администрации) точки невозврата в отношениях пройдены. Вашингтон не делает различий между Россией и Китаем, полностью уравняв две державы как компоненты выдуманной им самим «оси авторитаризма» (китайцы долго надеялись на отличный от русских статус). Часть китайского истеблишмента полагала: проблема России в том, что она пересекла допустимые «красные линии», Китай же этого делать не станет. Теперь ясно, что не существует каких-то чётких и неизменных «красных линий», соблюдая которые можно защититься от вмешательства во внутренние дела и не быть объявленным оппонентом.

Отныне Китай исходит из того, что конечная цель Вашингтона – системное сдерживание Пекина, нивелирование самой его возможности распоряжаться суверенитетом так, как он считает нужным. И давление на КНР останется постоянным. Количество сюжетов, по которым у так называемого мирового сообщества найдётся что предъявить КНР, велико: Синьцзян, Тибет, Гонконг, права этнических, религиозных, сексуальных меньшинств, трудовых мигрантов, политической оппозиции, выхлопы парниковых газов, отсутствие демократических выборов, победа «не того кандидата» даже в случае введения таких выборов… И так до бесконечности.

Китай и заветы Сунь-цзы

Нету никакой «дилеммы выбора», о которой китайские эксперты говорили ещё весной. Возвращение к модели отношений между глобализованным западным миром и глобализующимся Китаем, которая действовала до середины 2010-х гг., попросту исключено при сохранении нынешнего политического режима в Пекине. К тому же КНР официально объявлена «системной угрозой» для евроатлантического блока. Можно лишь пытаться максимально оттягивать момент окончательного разрыва, укрепляя партнёрские отношения с Россией, перестраивая экономику, наращивая военно-политический потенциал и дожидаясь, а не погрязнет ли Запад в своих собственных проблемах.

Но сам разрыв не перестанет быть неизбежным.

Итальянский экс-премьер Сильвио Берлускони заметил в недавней публикации: «Запад добился изоляции России, но сам оказался изолированным от мира». Под «миром» подразумеваются многочисленные «развивающиеся» страны, где нарастает раздражение тем, что им приходится нести на себе издержки от «европейской войны». Поэтому оживают контакты по линии Пекин – Нью-Дели, развиваются отношения КНР со странами Африки и Ближнего Востока, в Китае стали благосклонно смотреть на возможность расширения ШОС и БРИКС. По поводу Тайваня повторены давние формулировки: «дело объединения родины должно быть завершено прежде всего мирными средствами», однако «немирные средства» не исключены – это «крайняя мера при непреодолимых обстоятельствах».

Для Соединённых Штатов Тайвань – не более чем разменная фигура. Удобный способ давить на Пекин, одновременно собирая бонусы в виде консолидации союзников в Индо-Тихоокеанском регионе. Жители Тайваня, чья безопасность и благополучие в случае эскалации конфликта окажутся под угрозой, такой же «расходный материал» «большой игры», как и граждане Украины.

В Китае это понимают. Реагировать на провокации – значит, обрекать себя на игру по американским правилам. Перед лицом новых геополитических кризисов Пекин ведёт себя нерешительно не столько по причине растерянности, а потому что трезво оценивает свою нынешнюю способность противостоять евроатлантическому блоку и последствия резких ответных шагов.

В конце концов, Сунь-цзы писал ещё в VI в. до н.э.: «Если не можешь приобрести, не пускай в ход войска; если нет опасности, не воюй. Правитель не должен поднимать оружие из-за своего гнева; полководец не должен вступать в бой из-за своей злобы. Двигаются тогда, когда это соответствует выгоде; если это не соответствует выгоде, остаются на месте. Гнев может вновь обратиться в счастье, раздражение может вновь обратиться в радость, но уничтоженное государство невозможно оживить; мёртвого нельзя вернуть к жизни»[1].

Данный текст является расширенной и переработанной версией комментария, написанного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликованного на сайте клуба. Эту и другие статьи автора можно найти по адресу: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/25069/

--

СНОСКИ

[1] Цитата приведена в переводе академика Н.И. Конрада (Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве / Пер. с кит. и исследование Н.И. Конрада. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1950. 404 с.).

Китай. Россия. США. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148064 Иван Зуенко

«Любая страна, если загнать её в угол, будет сражаться»

Насколько китайская дипломатия готова к новой эпохе: опрос специалистов из разных стран мира

СЯОЮ ПУ, Профессор политологии, Университет Невады.

БЕЙТС ГИЛЛ, Профессор, заведующий кафедрой исследований в области безопасности и криминологии в Университете Маккуори в Сиднее, Австралия.

ИВАН ЗУЕНКО, Старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, доцент кафедры востоковедения МГИМО МИД России.

АЛЕКСАНДР ЛОМАНОВ, Доктор исторических наук, профессор РАН, руководитель Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН.

ВИ СОН ЛАК, Экс-посол Республики Корея в Российской Федерации; бывший главный посланник по ядерным вопросам на шестисторонних переговорах.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Пу С., Гилл Б., Зуенко И.Ю., Ломанов А.В., Ви С.Л. «Любая страна, если загнать ее? в угол, будет сражаться» // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 208-229.

Внешняя политика Поднебесной переживает глубокие изменения, и это неизбежно. КНР – на самом переднем крае мировой политики и экономики, привычная для Пекина за предшествующие десятилетия тактика уклонения от конфронтации и сглаживания острых углов больше неприменима. Теснейшая экономическая взаимозависимость не обеспечивает политической стабильности, а наоборот.

Августовский визит на Тайвань спикера палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси наглядно показал китайскому руководству, что Вашингтон ждёт от Пекина не взаимных договорённостей, а уважения интересов Соединённых Штатов, в том числе в самых чувствительных для Китая вопросах. Насколько китайская дипломатия готова к новой эпохе, мы спросили нескольких специалистов из разных стран мира.

– Политическое руководство КНР переосмысливает роль, возможности и задачи страны в меняющемся мире. Процесс в разгаре и концептуализация китайской внешней политики пока не завершена. Изменились ли требования, предъявляемые к дипломатии, или в этой области поиск тоже продолжается?

Сяою Пу, профессор политологии, Университет Невады:

– В научном сообществе есть разные мнения на этот счёт. В США большинство академических экспертов полагают, что новая, более амбициозная международная цель Китая – занять место Соединённых Штатов и стать мировым лидером. Но я считаю, что международные амбиции Китая всё ещё слишком неоднозначны, а их обсуждение внутри самой страны далеки от завершения.

Несмотря на обилие разных лозунгов, которыми оперируют китайские лидеры, в международной политике Пекина есть и элемент преемственности, и элемент перемен.

Китай хочет, чтобы его признали великой державой, а в долгосрочной перспективе стремится стать ещё более мощной страной.

Это последовательная линия, но в конкретных её воплощениях есть неопределённости. Китай хочет быть великой державой – допустим. Но у него множество идентичностей – восходящая держава, развивающаяся страна, социалистическое государство. Так что международный образ гораздо сложнее. И я не думаю, что Китай хочет вытеснить Америку с позиции мирового гегемона. Это гораздо более сложный и даже спорный вопрос, на который и у самого Пекина пока нет ясного ответа.

КНР всё ещё ищет новую идентичность. Её материальная мощь – экономика, вооружённые силы, технологии и т.д. – укрепилась, но вопрос о целях в глобальном масштабе. Традиционно Китай является развивающейся страной; исходя из целей экономического развития Китай в конечном итоге хочет перестать ей быть, однако дипломатически он не собирается отказываться от этого определения. Есть три причины такого пристрастия КНР к развивающимся странам (и к образу развивающейся страны) – я называл их пару лет назад в своей книге Rebranding China: Contested Status Signaling in the Changing Global Order.

Первая – своего рода заверение о добронравии. Вы говорите: «О, мы всё ещё развивающаяся страна, поэтому не угрожаем устоявшейся власти Запада». И так вы можете всех обнадежить.

Вторая – уклонение от ответственности. Если вы – развивающаяся страна, то не должны брать ответственность как великая или устоявшаяся держава.

Третья причина заключается в политической солидарности. В мире огромное число стран Латинской Америки, Африки и пр., большинство из которых по-прежнему остаются развивающимися, поэтому Пекин может получить от них – и получает – политическую поддержку, особенно в Генеральной Ассамблее ООН.

Считается, что одна из социальных добродетелей в странах Восточной Азии – Китае, Корее, Японии – конформизм, нежелание выделяться, и Китай переносит его на международные отношения: «коммунитарная страна в коммунитарном мире». Но такой конформизм вряд ли может быть решающим фактором, формирующим внешнюю политику, разве что его частью. Всё же этот стратегический инструментальный расчёт включает в себя гораздо больше. Политический расчёт, политическая целесообразность – вот гораздо более мощный фактор.

В дипломатии каждой страны есть какие-то отличительные черты. Какой-то исключительный нарратив. Но тот факт, что в дипломатических нарративах большинства – или даже всех – стран есть какие-то исключительные нарративы, делает эти самые нарративы не такими уж исключительными. Все страны с помощью дипломатии пытаются определить, а потом защитить свои национальные интересы – и в этом их общность. Если и есть что-то, отличающее китайскую дипломатию, так это ориентированность на внутреннюю политику, поскольку китайское правительство придаёт большое значение безопасности, устойчивости режима. Это приоритет, и поэтому-то он важнее, чем любые другие проблемы безопасности. Нарратив об «извечном миролюбии» остаётся не более чем нарративом.

Любая страна, если загнать её в угол, будет сражаться. И Китай в этом смысле не исключение.

Бейтс Гилл, профессор, заведующий кафедрой исследований в области безопасности и криминологии в Университете Маккуори в Сиднее, Австралия:

– Процесс осмысления и переосмысления внешней стратегии и внешней политики Китая никогда не прекращается, поскольку Пекин стремится реагировать на нескончаемый поток вызовов и возможностей на международной арене. Тем не менее за последнее десятилетие или более предпринимались особенно согласованные усилия, чтобы проявлять большую активность во внешних делах, более чётко и расширительно определять национальные интересы и отстаивать их яснее и настойчивее. Китай демонстрирует готовность к большому риску в некоторых аспектах своих внешних отношений и показывает уверенность, что справится с последствиями – дипломатическими и экономическими – в преследовании национальных интересов. Непохоже, чтобы Китай пошёл на попятный, даже перед лицом озабоченности и критики, высказанных соседями КНР и другими ключевыми международными партнёрами, или в свете ухудшения восприятия Китая и китайского лидера Си Цзиньпина в целом ряде опросов, проведённых в десятках стран мира за последние годы. Этот сдвиг в подходе Китая к миру кажется вполне укоренившимся и несомненным. Вряд ли он изменится в ближайшей или среднесрочной перспективе.

Иван Зуенко, старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, доцент кафедры востоковедения МГИМО МИД России:

– Я согласен, что процесс поиска Китаем себя в этой сфере – в самом разгаре. Поэтому говорить о сложившихся требованиях к китайской дипломатии или её стиле пока сложно. Более того, новые внешнеполитические обстоятельства (незавершившаяся пандемия, ухудшение отношений с Вашингтоном при Байдене, дипломатический бойкот Олимпиады рядом стран, расширение «глобального НАТО» на Индо-Пацифику) становятся новыми модификаторами этого процесса, и промежуточные выводы, сделанные, например, в начале 2022 г., уже к концу его будут явно неактуальны. Ход событий это наглядно демонстрирует.

Александр Ломанов, доктор исторических наук, профессор РАН, руководитель Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН:

– Си Цзиньпин уже осмыслил и чётко сформулировал новые задачи развития Китая. Он заявил о себе как основоположнике третьей эпохи в истории КНР: при Мао Цзэдуне страна встала на ноги, благодаря Дэн Сяопину она разбогатела, теперь настало время сделать Китай сильным. В этом смысле процесс поисков завершён.

Си находится у власти почти десять лет. Его основные внешнеполитические лозунги известны: «строительство сообщества судьбы человечества», инициатива «Пояса и пути», «дипломатия большого государства с китайской спецификой», «строительство международных отношений нового типа». В 2018 г. этот набор концепций получил официальное наименование «дипломатических идей Си Цзиньпина». Можно с высокой степенью уверенности предположить, что данная конструкция не подвергнется глубокому пересмотру до завершения правления нынешнего лидера. Это не исключает появления дополнительных компонентов или новых трактовок уже имеющихся лозунгов.

«Дипломатические идеи Си Цзиньпина» являются частью руководящих «идей Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой новой эпохи», то есть эпохи усиления Китая. В первой половине прошлого десятилетия китайская дипломатия перешла от прежнего курса «сокрытия возможностей» к стремлению продемонстрировать активность и проявить себя. Рассуждения иностранных наблюдателей о грядущем возвращении китайской дипломатии к прежней скромности под давлением большого количества разочарований и неудач КНР во взаимодействии с Западом не учитывают важное обстоятельство. Полное восстановление дипломатического стиля 1990-х гг. или первого десятилетия нашего века будет означать косвенную делегитимацию «идей Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой новой эпохи». Это будет признание того, что путь к созданию сильной державы начался с фальстарта и Китай откатывается на десять лет назад. Поэтому до конца 2020-х гг. возможна модификация содержания «дипломатических идей Си Цзиньпина», однако полный отказ не представляется вероятным.

Китайские власти часто напоминают, что успех реформ выдвигает страну всё ближе к «центру мировой сцены», а обеспечение присутствия на столь почётном месте требует всесторонней подготовки. На Западе китайские дипломатические лозунги не воспринимают всерьёз, их стараются редуцировать к внешнеполитической пропаганде Пекина, которая не заслуживает внимания. Последствиями становятся поверхностность в анализе китайской дипломатии, подмена объективной исследовательской работы политизированными «реконструкциями замыслов» руководства КПК, которые в западном изложении становятся всё более зловещими и ужасающими.

С точки зрения нормативной идеологии КПК две важнейшие цели современной китайской дипломатии – внутренняя и внешняя – прекрасно увязаны друг с другом. Требуется обеспечить благоприятные условия для «великого возрождения китайской нации» и создавать предпосылки для продвижения к светлому будущему всего человечества в формате «сообщества судьбы». Таким образом, партия отметает любые упрёки в эгоизме, национализме, протекционизме и прочих прегрешениях, утверждая, что добивается счастья для китайского народа одновременно с процветанием и стабильностью всего мира.

Флагманская дипломатическая концепция «сообщества судьбы человечества» плохо работает в условиях обостряющегося раскола между Китаем и Западом.

США не намерены разделить глобальную судьбу с нынешней КНР.

Тем не менее Пекин продолжает планомерную работу по пропаганде «сообщества судьбы». Эта стратегия носит комплексный характер, она охватывает международную политику, безопасность, экономику, культуру и экологию, обещает человечеству длительный мир, всеобщую безопасность, процветание всех стран, открытость и толерантность, сохранение окружающей среды. По мнению китайских властей, реализация мечты о «сообществе судьбы» происходит уже сегодня через работу по продвижению инициативы «Пояса и пути».

С точки зрения китайской внешнеполитической идеологии «сообщество судьбы человечества» – сердцевина «дипломатических идей Си Цзиньпина». Даже если осуществление мечты о таком сообществе является делом отдалённого будущего, Китай доволен уже тем, что в его внешнеполитической стратегии нет зияющей пустоты, и он способен связно изложить миру свои глобальные идеалы. В КНР заявляют, что «дипломатические идеи Си Цзиньпина» не только направляют дипломатию КНР, но и вносят вклад в решение проблем всего человечества, обогащают практику поиска подобных решений «китайскими планами» и «китайской мудростью». Запад пока не торопится воспользоваться этими ресурсами. Тем временем Китай провозглашает миссию создания более справедливого и равноправного международного порядка, пытается заявить о себе как защитнике интересов новых экономик и развивающихся стран.

Ви Сон Лак, экс-посол Республики Корея в Российской Федерации; бывший главный посланник по ядерным вопросам на шестисторонних переговорах:

– Руководство Китая исходит из того, что США и Запад постоянно наращивают усилия, чтобы помешать подъёму КНР. Вполне вероятно, что Пекин считает активный ответ на такие действия Запада ключевой задачей китайской дипломатии. Так, США пытаются сдержать Китай с помощью Индо-Тихоокеанской стратегии, проектами Индо-Тихоокеанской экономической структуры (IPEF) и трёхстороннего оборонного альянса AUKUS. После начала событий на Украине Соединённые Штаты рассматривают текущую международную ситуацию как атаку автократии на демократию и пытаются объединить западные демократии для усиления давления на Россию и Китай. Столкнувшись с этой ситуацией, китайское руководство окончательно утвердилось в мысли, что в таких условиях китайская дипломатия должна действовать активно. Полагаю, что в связи с этим требования китайского руководства к дипломатии уже существенно изменились.

– Что означает новый стиль китайской дипломатии – напористые и агрессивные «воины-волки» как символ китайского дипломата-практика, апелляция к «дискурсивной силе» и т.п.? Это поиск нового формата внешнеполитической коммуникации или «автоматический» перенос внутрикитайского политического нарратива на внешнюю арену? Свидетельство уверенности в своих силах или наоборот?

Сяою Пу:

– Это отражает долгосрочное переосмысление позиции китайского правительства и элиты в отношении международной политики. В каком-то смысле китайские чиновники последние десять лет или даже больше осознают важность дискурсивной силы, поскольку чувствуют, что, несмотря на растущую материальную мощь, Китай не способен формировать международную повестку дня. Её всегда диктуют другие страны, особенно западные державы. У китайского руководства, очевидно, есть ощущение насущной необходимости что-то сделать в этом направлении.

Во-первых, разрыв между растущей материальной мощью Китая и его международным статусом показывает, что у Пекина недостаточно власти, чтобы формировать международную повестку дня и, как итог, международный дискурс. В принципе, и до Си Цзиньпина некоторые китайские учёные и политические советники говорили о том, что Китай должен продвигать собственную дискурсивную силу для формирования международной повестки дня.

Во-вторых, в последние годы в международных отношениях, особенно американо-китайских, есть напряжённость (вероятно, из-за торговой войны и позиции Трампа). В международном дискурсе китайские лидеры подверглись нападкам, что, очевидно, вызывает у них желание дать отпор.

В-третьих, даёт о себе знать и внутриполитическая атмосфера. Си Цзиньпин ужесточил политический контроль, так что китайские дипломаты должны продемонстрировать, что чётко придерживаются линии партии и позиции правительства. Поэтому иногда они кажутся менее гибкими, ибо боятся вызвать недовольство руководства и просто вынуждены становиться «ястребами».

Именно эти причины способствуют изменению стиля дипломатического дискурса; поэтому мы видим так называемый дискурс «воина-волка», новый, более напористый стиль. Это отражает как переосмысление всей мировой политики, так и, в частности, недавнее взаимодействие между США и Китаем, а также внутреннюю политику. Дипломаты сталкиваются с нарастающим давлением, но это не впервые. В истории китайской дипломатии – даже недавней – можно найти признаки и преемственности, и перемен. Менялась международная среда, китайско-американские отношения, внутренняя политика. Достаточно вспомнить 1990-е гг.: американо-китайские отношения, кризис в Тайваньском проливе, удар по посольству Китая в Югославии. Кризисы были самые разные. Я не думаю, что сейчас – какое-то принципиально иное давление, просто ситуации иные.

Бейтс Гилл:

– Один из способов понять новый стиль китайской дипломатии – спросить: «Кто является основной аудиторией этого подхода?» Есть две важные аудитории. Во-первых, и это самое главное, само население Китая. Связанная с этим и, возможно даже, более важная часть «домашней» аудитории – критическая подгруппа населения: более 90 млн членов КПК. Иностранцы – в том числе политические лидеры, элиты и лица, формирующие общественное мнение, а также общества в целом в других странах – составляют вторую важную аудиторию. Внутренняя легитимация (в частности, среди членов партии) внешнеполитического нарратива для китайского руководства важнее, чем внешняя. «Дипломатия воинов-волков» не предназначена для завоевания друзей среди международной аудитории – хотя, конечно, это тоже не помешает. Скорее всего, она в первую очередь нацелена на внутреннюю аудиторию, что объясняет её националистический тон.

Всё более заметный акцент Китая на наращивании своей «дискурсивной (или нарративной) силы» (话语权) примечателен, но во многих отношениях обречён на провал. Пропагандистской машине КНР не удаётся обрести желанные возможности «мягкой силы» и признания своих идей, потому что её попытки добиться уважения и одобрения слишком очевидно направлены на то, чтобы служить притязаниям КПК на неоспоримое однопартийное правление, и чаще всего являются актами принуждения или побуждения, а следовательно, не «мягкой силой» вообще. На фоне взрыва китайского национализма «воины-волки» на дипслужбе КНР могут полагать, что они точно отражают взгляды граждан своей страны и предпочтения партийных лидеров. Но такое поведение лишь усиливает опасения других стран по поводу подъёма Китая на мировой арене, тем самым подрывая способность китайской дипломатии транслировать позитивные и привлекательные идеи.

Иван Зуенко:

– Дипломатия «воинов-волков» – тоже часть поиска себя, во многом эксперимент, вызванный, с одной стороны, популярностью националистических и даже шовинистических настроений в китайском обществе, с другой – попыткой копировать поведение на внешней арене отдельных американских политиков. Апелляция к «дискурсивной силе» (во многом, как мне кажется, неправильно понимаемая, во всяком случае в плане отсылок к Фуко) – часть рефлексии по поводу того, что китайская «мягкая сила» (в формулировках Ная), очевидно, провалилась, и в Пекине начали понимать, что важно не то, что ты сделаешь, а то, как об этом скажут/напишут.

Нельзя сказать, что «дипломатия воинов-волков» – уже устоявшийся и доминирующий стиль китайской дипломатии. Это только часть процесса формирования нового стиля, о котором сказано выше. Это свидетельство того, что в Китае понимают: старый стиль («скрывать возможности») уже не соответствует уровню развития страны, но каким должен быть новый, пока не определились. Такие же поиски идут в плане методов дипломатии – например, эксперименты с соцсетями это именно эксперименты, достаточно непоследовательные и во многом наивные.

Александр Ломанов:

– Официальная констатация того, что в сфере международной пропаганды и СМИ «Китай слаб, Запад силён», появилась до прихода к власти Си Цзиньпина. Во времена правления Ху Цзиньтао в 2007 г. Китай взял на вооружение западную концепцию «мягкой силы», дабы создавать позитивный образ, рассказывать внешнему миру о достижениях реформ и лучших традициях китайской культуры, подчеркивая её исконное миролюбие и стремление к гармонии. Именно тогда была развернута кампания по созданию всемирной сети Институтов Конфуция.

Си Цзиньпин развивает эту политику в соответствии с изменениями во внешнем мире. По его словам, у Китая «сила голоса отстаёт от массы тела», образ страны за рубежом создают внешние силы, Пекин зачастую не в состоянии изложить миру свои доводы, обеспечить их распространение. В мае 2021 г. на коллективной учёбе Политбюро ЦК КПК Си Цзиньпин призвал с помощью китайской теории объяснять внешнему миру китайскую практику, активнее рассказывать об успехах КПК, доводить до мирового сообщества китайские взгляды на «сообщество судьбы» и международный порядок, повышать эффективность внешней пропаганды.

Борьба Китая за глобальную «дискурсивную власть» длится давно. Причиной «нового стиля» стало обострение конфронтации с Западом, стремление дать симметричный ответ на внешнее информационное давление. К прежней задаче убедить Запад в мирных намерениях КНР добавилась необходимость продемонстрировать готовность к разговору на повышенных тонах. Пекин не может полагаться лишь на «мягкую силу» традиционной культуры.

Попытки прививать любовь к Китаю с помощью уроков чайной церемонии и каллиграфии уже не сгладят острые структурные противоречия в отношениях с США, не ослабят антикитайский консенсус в западной политике.

Западные обличения китайских «боевых волков» страдают от принципиального нежелания искать причины перепалки на стороне Запада. Ярким примером стала встреча высокопоставленных дипломатов КНР и США на Аляске в начале 2021 года. Американская сторона начала с публичного заявления о том, что действия Китая в Синьцзяне, Гонконге и на Тайване «угрожают основанному на правилах порядку» и потому «не являются внутренним делом Китая». После этого последовала неизбежная отповедь китайской стороны относительно недопустимости американского вмешательства во внутренние дела КНР, совет отказаться от продвижения американской демократии по всему миру и напоминание о том, что Соединённые Штаты никогда не смогут задушить китайский народ. Уверенный тон китайских дипломатов вызвал на Западе неприятное удивление. Однако заявление американской стороны о том, что Гонконг и Синьцзян не являются внутренним делом Китая, западная публика восприняла как нечто само собой разумеющееся.

Заместитель главы МИД КНР Цинь Ган, занявший в прошлом году пост посла в США, уверяет: те, кто на Западе безудержно клевещет на Китай – это не «боевые волки», а просто «злобные волки». По его словам, Китай не нападает первым ни в одной сфере, в том числе в пропаганде, он лишь отвечает: «Китайские дипломаты – не боевые волки, они просто танцуют с волками». Цинь Ган полагает, что нападки на Китай достигли такого масштаба, что выбора уже не осталось – нужно было подняться, сказать «нет», разъяснить истинное положение дел. Китай считает свои действия соразмерными заявлениям Запада.

Особо нелюбимый на Западе пресс-секретарь МИД КНР Чжао Лицзянь начал выступать в соцсетях с гипотезой появления коронавируса на американской военной базе Форт Детрик лишь после того, как Соединённые Штаты неоднократно и без весомых оснований объявили источником заразы уханьскую лабораторию. Похоже, что ситуация является управляемой и поддаётся регулированию. Если произойдёт смягчение тона антикитайской риторики в США (на что, впрочем, совсем не похоже), китайские дипломаты тоже снизят накал полемики.

Байден во время предвыборной кампании назвал Си Цзиньпина «бандитом» (thug). Эти слова обидели Пекин, но не вызвали неприятия на Западе. С китайской стороны просто нет симметричных каналов для ответа. Там нет похожего выборного цикла, оппозиционных партий и рвущихся к власти политиков, которые могли бы стать знаменосцами публичной антизападной риторики. Миссия тиражирования ответной реакции выпала китайским дипломатам, освоившим работу в западных соцсетях.

«Новый стиль» демонстрирует готовность к активной полемике.

Иностранцы утверждают, что отношения Китая и Запада ухудшаются из-за «неправильной» китайской дипломатии. В Китае уверены, что жёсткий стиль стал вынужденным ответом на «новый стиль» Запада. Когда соцопросы в странах – союзниках США показывают уровень недоверия к КНР в 70%, это лишь убеждает Пекин в превосходстве работающей против Китая западной пропагандистской машины и вдохновляет на эксперименты по созданию собственного «нового стиля».

Ви Сон Лак:

– Пекин может считать, что попытки США и Запада сдержать подъём Китая – долгосрочная задача, которая не изменится и в будущем. Уже сейчас в КНР принимаются различные меры, чтобы справиться с этой ситуацией. С ростом национальной мощи Китая его ответные действия также становятся более активными и агрессивными. Так называемая дипломатия «воинов-волков» является одним из аспектов таких наступательных действий. В этом контексте агрессивная дипломатия Китая – проявление уверенности, основанной на растущей национальной мощи, но в основе её психологии лежит глубоко укоренившаяся тревога.

При этом дипломатия «воинов-волков» парадоксальным образом оказывает негативное влияние на международный имидж. Именно из-за неё Китай стали воспринимать разрушителем международного порядка, основанного на правилах. Это послужило основой для оправдания западной политики сдерживания. С другой стороны, такая реакция Запада сделала КНР более агрессивной.

Возник порочный круг усиливающегося противостояния.

– В центре конфуцианско-легистского мироустройства находится Поднебесная, ведущая с окружающими её варварами данническо-посольскую дипломатию по принципам «шида чжисяо (служение высшему и забота о низших/малых)», «и и чжи и (используй варваров против варваров)» и т.п. Стоит ли искать в современной китайской дипломатии следы такого подхода?

Сяою Пу:

– Сейчас некоторые учёные, как в Китае, так и за рубежом, пытаются найти какую-то историческую идею, чтобы переосмыслить внешнюю политику Китая в XXI веке. Китайские чиновники, даже высшие лидеры, такие как председатель Си Цзиньпин, действительно часто апеллируют к древнекитайским догматам и традиционным идеям для определения современной внешней политики Китая. Пожалуй, можно назвать несколько тенденций историзации внешней политики.

В первую очередь, даже если мы говорим об историческом наследии внешней политики КНР, нужно выйти за рамки только древней династической истории. Есть как минимум три традиции, то есть три исторических наследия. Первое – имперская история, древностью в сотни или даже тысячи лет. Китай был гигантской империей в Восточной Азии, так что это определённо часть исторического наследия. Второе – век полуколониальных унижений и национализма, тоже очень мощное, влиятельное историческое наследие. Третье наследие можно обнаружить в зеркале реформ последних четырёх или пяти десятилетий. Китай открылся и интегрировал свою экономику в мировую. Говоря об исторических корнях внешней политики Китая, мы должны пытаться учитывать влияние всех трёх традиций.

Но даже в рамках имперской исторической традиции не всё так однозначно. Разумеется, китайский официоз стремится выделить только положительные её стороны, представить Китай «благодатным гегемоном». Говоря о традиционной системе отношений на Дальнем Востоке, например, они подчёркивают историческое лидерство Китая, его культурное влияние, но избегают употреблять слово «дань». В глазах, допустим, вьетнамских чиновников или корейских учёных исторический Китай вовсе не был «благодатным гегемоном». Наследие можно интерпретировать по-разному.

Бейтс Гилл:

– В той степени, в которой система взимания дани является точным отражением династических отношений Китая с соседями, она, безусловно, не помогает понять сегодняшнюю дипломатию КНР.

Некоторые учёные утверждают, что ныне Китай хотел бы создать современную версию классической модели «Тянься (天下)» («Поднебесной»). Согласно этой концепции суверенной власти и авторитета, китайский император, получив Мандат Неба (天命), осуществлял абсолютную и законную политическую власть над миром, включая даже те земли и народы, которые находились вне прямого контроля Китайской империи. Другие королевства, вотчины и кланы за пределами основной родины – Китая – не обладали собственной независимой суверенной властью, поскольку их власть могла исходить только от императора.

В современном мире ни одна страна в орбите Китая не примет такой подход. И конечно же, его не примут самые могущественные соседи, такие как Россия, Индия, Иран, Япония, Вьетнам, Южная Корея или Соединённые Штаты, не говоря уже о других, таких как Северная Корея, Казахстан, Сингапур или другие. С крахом имперской системы новые лидеры Китая и в конечном счёте даже Коммунистическая партия при создании КНР в 1949 г. стали ярыми сторонниками вестфальской системы и приняли западные концепции государственного суверенитета, равноправия между национальными государствами, национального самоопределения, государственности и национализма.

Иван Зуенко:

– Восприятие современного Китая всегда находится в диапазоне от архаизации представлений о нём до отрицания любой преемственности традиций «классического Китая» и стирания различий между КНР и развитыми постиндустриальными странами. И та, и другая крайность заводит нас в тупик. Применительно к вопросу можно сказать, что, безусловно, можно искать в современной китайской дипломатии следы традиций, характерных для имперских времён (особенно учитывая, что персонажи классической истории, их высказывания и паттерны поведения по-прежнему популярны в китайском обществе). Однако, попытка объяснить современную китайскую дипломатию исключительно через построение данническо-посольской дипломатии, очевидно, чисто умозрительный конструкт, неадекватно отражающий действительность.

Александр Ломанов:

– При Си Цзиньпине в Китае начали высоко ценить национальную традицию. Интеллектуальные ресурсы прошлого становятся источником формирования современных концепций «с китайской окраской и спецификой». В официальных выступлениях можно встретить упоминания о Поднебесной, о восходящем к древности стремлении китайцев сделать Поднебесную «единой семьей», обеспечить гармоничные отношения между всеми царствами, найти путь в прекрасный идеальный мир, в котором «Поднебесная принадлежит всем». Идеальный образ традиционного Китая часто проецируют на официальную концепцию «сообщества судьбы человечества».

Однако речь тут о конфуцианской социальной утопии, а не о дипломатической практике Китайской империи.

Современный Китай пытается заявить о себе как наследнике этического учения конфуцианства. Пекин утверждает, что в основе его действий на международной арене лежат моральные нормы и «правильный взгляд на справедливость и выгоду», ограничивающий своекорыстное поведение требованиями заботы о человечестве. Китайские комментаторы напоминают, что Конфуций требовал от тех, кто стремится прочно встать на ноги и добиться успехов, помогать другим в достижении этих целей. Проекция таких поучений на современную политику позволяет заявить, что Китай не только стремится разбогатеть сам, но и будет содействовать процветанию других, следуя конфуцианской традиции в строительстве «сообщества судьбы человечества». Попытки подчеркнуть связь китайской дипломатии с наследием прошлого указывают на способность ставить моральный долг выше мелкой выгоды, культивировать гармоничные отношения при сохранении различий, создавать атмосферу взаимного доверия между соседями, не делать другой стране того, чего не желаешь себе.

Интересно наблюдать за спорами китайских учёных о том, где следует искать истоки китайской дипломатической традиции – во временах централизованной империи или в периоде раскола и соперничества множества царств в эпоху Вёсен и Осеней (Чуньцю). Интерес к древней эпохе обусловлен тем, что сражающиеся царства создавали союзы, прибегали к искусству дипломатического манёвра. Этот опыт выглядит очень актуальным для современного Китая, вынужденного адаптироваться к долгосрочному соперничеству с Западом. Ростки даннических отношений также восходят к эпохе Вёсен и Осеней. Критики подчёркивают, что подобные отношения не соответствуют принципу равенства в дипломатии, и потому история китайской дипломатии начинается лишь во времена последней династии Цин. Звучат вопросы о том, в какой мере сложные отношения, союзы и конфликты между царствами внутри одной цивилизации и даже одной империи можно называть «дипломатией». С другой стороны, во времена процветания централизованных империй Китай отождествлял себя с Поднебесной, будучи естественным источником сплочения и культурного развития для окружающих небольших царств. Подобная конфигурация мироустройства мало напоминает современный мир, в котором КНР постоянно сталкивается с превосходящими по силе соперниками.

В конце XIX века Китай отчаянно пытался защитить свои интересы посредством традиционной стратегии «управления варварами с помощью варваров», играя на противоречиях крупных держав. Итогом стали военные поражения, ослабление Китая, рост влияния Японии. Горьким осмыслением уроков той эпохи стала фраза «у слабого государства нет дипломатии», которую часто цитируют современные китайские авторы.

Они без устали напоминают о том, что Китай способен защитить свои интересы в современном мире лишь благодаря успешному экономическому развитию, наращиванию научного и промышленного потенциала.

Помимо нескольких тысячелетий конфуцианской традиции на китайскую дипломатию повлияла вековая традиция внешней политики КПК. Празднование в 2021 г. столетнего юбилея КПК стало поводом для появления в Китае многочисленных публикаций на эту тему. Их содержание представляет интерес для тех, кто пытается проследить влияние прошлого на современную китайскую дипломатию. Китайские авторы отмечали, что с первых десятилетий своего существования КПК стремилась поддерживать связи не только с СССР и Коминтерном, но и с западными странами, вести независимый диалог с американцами. В 1950-е гг. КПК встала на сторону Советского Союза, а потом решила покинуть площадку противостояния двух сверхдержав и заявить о принадлежности Китая к третьему миру. В современной научно-политической литературе КНР неизменно хвалят разработки Мао Цзэдуна на темы «промежуточных поясов» и «трёх миров». Отмечается, что причисление капиталистических стран Запада (за исключением США) к «промежуточному поясу» позволило Китаю расширить связи с Западной Европой, увеличивая тем самым пространство для манёвра в отношениях с СССР и США. Самых высоких оценок удостаивается разработанная Мао Цзэдуном концепция «единого антисоветского фронта», ставшая основой для сближения с Вашингтоном в 1970-е гг. и, как представляется китайским авторам, для возвращения Китая в стены ООН.

Китайские публикации чётко выделяют связь прошлого и настоящего. Нынешний курс невступления в союзы возводится к отказу Мао Цзэдуна в 1958 г. от предложения Хрущёва построить на территории КНР пункт связи для советского флота. Из пяти принципов мирного сосуществования выводится современное «сообщество судьбы человечества». Из эпохи реформ Дэн Сяопина пришёл неизменный по сей день акцент на мире и развитии как двух главных глобальных тенденциях. Китаю важно показать, что дипломатические идеи начального периода существования КНР обрели универсальное значение, поскольку вышли за рамки жёсткого идеологического противостояния холодной войны. Современное китайское осмысление опыта ХХ века позволяет углубить представления о китайской дипломатии ничуть не меньше, чем обращение к дипломатическим традициям древних династий.

Ви Сон Лак:

– История и традиции страны влияют на образ мышления её народа. Китайцы долгое время считали, что Китай – центр мира, а миропорядок, в котором соседние страны принимают иерархические отношения, является идеальным и стабильным. Это мировоззрение стало пережитком прошлого, особенно в контексте трудных времён, которые Китай переживал в XIX и начале XX века. Но по мере того как Китай усиливается политически, экономически и в военном отношении, он, похоже, постепенно возвращается к собственной внешнеполитической психологии. КНР не применяет эти лекала к таким крупным державам, как США или Россия. Однако по отношению к соседним странам Пекин время от времени демонстрирует это старомодное мышление. Китайская риторика о том, что малая страна должна уважать положение большой страны, — один из хороших примеров такого подхода.

То, что Китай предпочитает выстраивать вокруг себя иерархический порядок, является реинкарнацией традиционного китайского мышления о мироустройстве, и это нужно принимать во внимание.

– Ключевой партийный орган в сфере внешней политики Китая – Комиссия ЦК КПК по иностранным делам, которую возглавляет Си Цзиньпин. Какая роль в системе выработки и реализации внешней политики отводится собственно МИДу? Можно ли говорить, например, о вертикальной иерархической структуре системы ведомств, занимающихся внешней политикой, – или она скорее зонтичная? Кто более влиятелен – начальник Канцелярии Комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ян Цзечи или мининдел Китая Ван И?

Сяою Пу:

– Отношения между Комиссией и министерством иностранных дел КНР в некоторой степени напоминают отношения между Советом национальной безопасности и Государственным департаментом в Соединённых Штатах. Си Цзиньпин уже учредил Комиссию по национальной безопасности, но это китайское агентство сильно отличается от американского прототипа. Если Совет национальной безопасности США действительно ориентирован на международные дела, то китайская Комиссия больше занимается внутренней политикой. Пожалуй, эта китайская версия отличается и от СБ РФ, поскольку скорее ориентирована на внутренние дела.

Во внешней политике Китая существует различие между большой внешней политикой или «большой дипломатией» и «малой дипломатией».

Когда мы говорим о международных делах в широком смысле, то подразумеваем и вооружённые силы. Это также касается финансовой части и окружающей среды. Традиционно китайское министерство иностранных дел в состоянии координировать множество внешнеполитических вопросов, связанных с различными функциональными задачами политики. Ян Цзечи теперь может контролировать эти вопросы, будучи также членом Политбюро – центрального органа принятия решений в КПК. В этом смысле Ян Цзечи определённо влиятельнее Ван И.

МИД реализует внешнеполитические инициативы партийного руководства, и, конечно, персонал министерства огромен. Речь идёт о тысячах дипломатов по всему миру. И это ведомство по-прежнему очень влиятельно. Хотя с точки зрения принятия решений Ян Цзечи представляется более значимой фигурой. Примечательно, что во время встреч высокопоставленных лиц США и КНР Ян Цзечи обычно встречается с советником по национальной безопасности. Сегодня это Джейк Салливан, прежде – кто-то другой. В широком смысле Ян Цзечи можно считать руководителем «большой дипломатии».

Говоря о роли главы китайского МИДа, нужно учитывать некоторые исторические нюансы. За время существования КНР статус министра иностранных дел менялся. Так, министром иностранных дел был Чжоу Эньлай. Он также был премьер-министром и отцом-основателем дипломатии КНР. Второй министр иностранных дел – Чэнь И – был вице-премьером. Тоже очень важная фигура. В период начала реформ министры иностранных дел бывали и очень влиятельны и не слишком влиятельны.

Несколько лет влияние министра иностранных дел Китая было не таким сильным, но в последние годы оно несколько укрепилось. Несколько лет министр не был государственным советником. А госсоветник официально стоит выше, этот статус почти эквивалентен статусу вице-премьера. Теперь министр иностранных дел обычно является и членом Государственного совета. Это означает, что министр иностранных дел более значителен, чем какой-либо другой министр.

В будущем мы можем представить себе, возможно, не такого могущественного министра-основателя, как, например, Чжоу Эньлай или даже Чэнь И, но определенно более влиятельного, чем десять или двадцать лет назад. Когда Ли Чжаосин был министром иностранных дел (2003–2007), он не носил никакого другого высокопоставленного звания, а Ян Цзечи получил пост государственного советника после службы министром. Но Ван И стал государственным советником, будучи министром. Я думаю, что они оба более влиятельны, чем обычные министры.

Бейтс Гилл:

– Принцип «Партия во главе всего» уже давно является центральным принципом системы управления КНР. Этот догмат был официально включён в Устав КПК в 2017 г.: «Партия осуществляет повсеместное руководство всеми силами общества: партией, государством, армией, народными массами, интеллигенцией (党政军民学, 东西南北中, 党是领导一切的)». Этот догмат приводит к ряду странностей в том, как разрабатывается и реализуется внешняя политика КНР.

Во-первых, активное участие партии в руководстве внешними делами постулирует преимущественно внутренний набор политических интересов – легитимность и долговечность КПК – в качестве приоритетов в проведении внешней политики страны. В рамках этой системы интересы партии и являются национальными интересами – по крайней мере, для руководства КПК.

Во-вторых, правительственные учреждения, якобы ответственные за внешние связи Китая, такие как министерство иностранных дел, агентство по сотрудничеству в области международного развития, министерство обороны, служат главным образом исполнителями рутинной политики и не участвуют институционально в принятии стратегических решений. Ян Цзечи, возглавляющий Канцелярию Комиссии КПК по иностранным делам и являющийся членом Политбюро, обладает гораздо большей властью, чем министр иностранных дел.

В-третьих, ленинская система авторитарного однопартийного правления оказывает сильное влияние на внешнюю политику Китая и воздействует – зачастую весьма негативно – на его внешние отношения с другими странами, особенно (однако не исключительно) с либерально-демократическими державами.

Иван Зуенко:

– Взаимодействие между Комиссией ЦК КПК по иностранным делам и МИДом в теории является условно-иерархичным. Конечно, примат партийного органа существует, однако он спускает в соответствующий административный орган только рекомендации общего характера или же вмешивается с конкретными мерами в случае возникновения особо важной ситуации, требующей оперативности. При этом взаимозависимость между двумя органами обеспечивается кадровым фактором – руководители административного органа являются членами партийного органа (как в случае Ван И и Комиссии ЦК КПК по иностранным делам).

Влиятельность двух китайских руководителей можно оценить только для конкретной сферы и в конкретном контексте. Формально в системе административных рангов они находятся на одном уровне – вернее, Ян Цзечи на пике карьеры занимал тот же уровень, что сейчас занимает Ван И (и, соответственно, для вычисления пенсии и прочих льгот он остаётся в том же ранге). По партийной линии Ян Цзечи сейчас выше, чем Ван И, так как Ян Цзечи — заведующий Комиссией ЦК КПК, а Ван И – её «рядовой» член.

При этом Ян Цзечи в силу возраста (71 год), что называется, «едет с ярмарки», тогда как Ван И (68 лет), очевидно, его сменщик, и его неформальное влияние внутри партии может быть уже выше. При условии, что в этом году вновь будет нарушено неформальное правило «67 – да, 68 – нет», и Ван И получит один из руководящих постов в партийной структуре. Существует вероятность, что и Ян Цзечи, и Ван И уже осенью этого года будут «отправлены на пенсию». Поэтому в системе, которую выстраивает Си Цзиньпин (уже выстроил!), вообще нет особого смысла высчитывать, кто из его команды влиятельнее в тот или иной период времени. Система теряет свою предсказуемость и заточена на индивидуальные решения одного человека, которые, по всей видимости, во многом ситуативны.

Александр Ломанов:

– Си Цзиньпин руководит китайской дипломатией не потому, что он возглавляет соответствующую Комиссию ЦК КПК, а потому, что обрёл высокий статус «ядра ЦК КПК» и «ядра всей партии». Китайские дипломаты и СМИ неизменно подчёркивают ведущую роль Си Цзиньпина в осуществлении «дипломатии первого лица» и в «проектировании сверху» международных связей Китая, включая российско-китайские отношения.

На совещании по внешнеполитической работе в 2018 г. Си Цзиньпин объяснил, что «большая дипломатическая власть» должна быть в руках ЦК КПК. Отсюда требование к исполнителям внешней политики сознательно поддерживать «высокую степень единства» с ЦК. Сотрудников МИДа воспитывают в духе усиления «единого централизованного» руководства дипломатической работой со стороны ЦК КПК.

Сетования на снижение авторитета МИДа в китайской системе власти звучат уже давно. После Цянь Цичэня, возглавлявшего МИД до 1998 г., руководители этого ведомства более не входили в состав Политбюро ЦК КПК. Очевидно, что это политическое понижение произошло во времена правления Ху Цзиньтао, а не при нынешнем лидере.

Китайские эксперты нередко указывают на снижение престижа трудоустройства в МИДе, распространение в ведомстве бюрократического стиля и монотонности работы. Эти темы не табуированы и подлежат обсуждению. Вместе тем нетрудно предположить, что сценарий повышения самостоятельности МИДа за счёт сокращения полномочий партийных органов не является реалистичным.

Общее направление укрепления власти КПК при Си Цзиньпине останется неизменным, но при этом будут происходить организационные нововведения и структурные перемены. В 2013 г. Си Цзиньпин создал Комиссию ЦК КПК по национальной безопасности, призванную координировать работу по защите внешней и внутренней безопасности. Повсеместное внедрение требования учитывать проблемы нацбезопасности во всех сферах и осуществлять комплексный подход неизбежно влияет на дипломатическую работу.

В 2018 г. Си Цзиньпин повысил статус Руководящей группы ЦК КПК по международным делам до уровня Комиссии. Нынешняя конфигурация отношений между Комиссией и МИДом не выглядит окончательной. Не снят с повестки дня вопрос о назначении члена Политбюро по совместительству на руководящие посты второго эшелона в Комиссиях ЦК КПК по национальной безопасности и иностранным делам. Также возможно, хотя менее вероятно, повышение статуса главы МИДа, наделение его рангом вице-премьера и креслом члена Политбюро. С учётом важности международных дел для современного Китая усиление позиций главы МИДа в партийно-государственном аппарате не стало бы излишним.

Нынешний тандем Ян Цзечи – Ван И скорее всего прекратит существование в конце 2022 г. по итогам ХХ съезда КПК.

Этот кадровый прецедент вряд ли повторится в неизменном виде. Ян Цзечи занимал пост главы МИДа до 2013 г., на этом посту его сменил Ван И. Сразу после этого Ян Цзечи перешёл на работу в ЦК КПК, однако в Политбюро его избрали лишь в 2017 году. Можно предположить, что его карьерный рост был связан с запланированным повышением статуса органа, в котором он работал, до уровня Комиссии ЦК.

Если Си Цзиньпин останется на третий срок, у нынешнего главы МИДа также появится шанс сохранить присутствие во власти без учёта неформального возрастного ограничителя. Но мы не имеем чёткого представления о том, какой механизм может быть для этого использован. Если рассуждать по аналогии, то Ян Цзечи уходит в этом году в отставку и освобождает свой пост в Комиссии ЦК для Ван И, который оставит должность главы МИДа. Однако уверенности в таком сценарии нет. Ещё труднее рассуждать о шансах Ван И занять место Ян Цзечи в Политбюро. Расстановка сил станет известна лишь в конце 2022 года. Тогда мы получим достаточную информацию о соотношении полномочий между ведомствами и перспективах китайских политических деятелей.

Ви Сон Лак:

– В процессе формирования и реализации внешней политики КПК имеет преимущество как орган, принимающий решения, а министерство иностранных дел функционирует как орган их реализации. Это структурное разделение труда. Однако если сравнивать Китай в прошлом и сегодня, МИД, похоже, играет более активную роль с точки зрения оперативных аспектов. Хотя Китай в целом находится под контролем КПК, считается, что роль МИДа постепенно возрастает, поскольку министерство ведёт непосредственную борьбу с западными странами, такими как США, которые являются крупными дипломатическими противниками.

Однако помимо этого структурного и оперативного аспекта отмечается, что личная власть и влияние главы внешнеполитического партийного аппарата и главы внешнеполитического ведомства оказывают дополнительное воздействие на внешнюю политику. В зависимости от личных отношений конкретного руководителя с высшим руководством страны власть и влияние этих лиц время от времени меняются.

Вопросы задавал Александр Соловьёв

Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148063 Сяою Пу, Бейтс Гилл, Иван Зуенко, Александр Ломанов, Ви Сон Лак

Апелляция «в никуда»

Коллапс Апелляционного органа и борьба за реформирование ВТО

ГРИГОРИЙ КАЛАЧИГИН

Младший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Калачигин Г.М. Апелляция «в никуда» // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 193-206.

Уже несколько лет мы являемся свидетелями того, что некоторые комментаторы назвали «осыпающимся миром»[1]. Либеральные институты, созданные во второй половине прошлого столетия, теряют эффективность и становятся площадкой не кооперации, а неугасаемых конфликтов. Одним из них является Всемирная торговая организация.

Изначально её главными функциями были разработка многосторонних правил торговли, обеспечение прозрачности торговых политик членов и мирного разрешения торговых споров. ВТО создавалась после завершения холодной войны и перехода к однополярному миропорядку, однако вскоре столкнулась с большим количеством проблем и нежеланием множества развивающихся стран принимать на себя обязательства развитых (и наоборот). Это привело к застою Доха-раунда и отсутствию новых многосторонних соглашений по актуальным вопросам регулирования торговли. Эффективность мониторинга торговых политик и обеспечения прозрачности в организации также ставится под сомнение.

На фоне кризисных явлений деятельности ВТО долгое время выделялась система разрешения споров. Хотя она изначально имела ряд недостатков, тем не менее способствовала мирному разрешению споров между государствами, до последних лет позволяя избегать масштабных торговых войн и обеспечивать приемлемую предсказуемость всей многосторонней торговой системы. В 2016 г. появились первые признаки серьёзного кризиса в этой сфере. Систематически блокируя назначения арбитров Апелляционного органа (АО) ВТО, Соединённые Штаты де-факто остановили систему разрешения споров – с 11 декабря 2019 г. в АО осталось меньше минимально необходимого числа арбитров.

Апелляция в рамках спора подаётся «в никуда», то есть спор безвременно замораживается.

Как известно, обеспечение комплаенса – одна из ключевых характеристик любого международного института. Однако механизмы разрешения споров между членами организаций по соблюдению обязательств одной из сторон встречаются редко[2]. За исключением ВТО, можно вспомнить лишь Международный суд ООН, но количество рассмотренных дел и их длительность несопоставимы с Органом по разрешению споров ВТО. Если механизм перестаёт работать, ВТО теряет значение для своих членов – отсутствуют гарантии соблюдения согласованных правил. Вопрос продолжения работы Апелляционного органа – важный, но лишь малый элемент системного кризиса всей организации. Прошедшая в июне 2022 г. Министерская конференция ВТО продемонстрировала, что страны способны приходить к консенсусу даже в условиях запредельной конфронтации и противоречий[3]. Но прогресса в вопросе реформы ВТО или восстановления работы АО достичь так и не удалось.

Почему и зачем?

США играли ключевую роль в создании ВТО и, соответственно, максимально влияли на установление многосторонних правил. С увеличением числа членов ВТО и ростом экономического веса отдельных стран внутри организации Вашингтону стало сложнее добиваться реализации собственного видения. Трансформация мировой экономики требовала обновления и совершенствования правил торговли – теперь уже на основе более широкого консенсуса, то есть при меньшем влиянии Соединённых Штатов.

Блокируя работу АО, США указывает на две принципиальные проблемы: превышение арбитрами своих полномочий и несоблюдение установленных временных рамок[4]. Причина – несовершенство основных регламентирующих документов АО и многосторонних торговых соглашений. Надо признать, что Вашингтон долгие годы высказывал претензии к работе Апелляционного органа, однако сдвигов в сторону разрешения проблем не происходило. Многие члены ВТО разделяют недовольство США функционированием Апелляционного органа, но ни один из них не поддержал блокировку[5]. Вопрос срочного реформирования АО поднимался многократно, и все предложения отклонялись теми же Соединёнными Штатами[6], которые не выдвинули конкретного списка требований или предложений по изменению работы органа.

В результате блокировки любой спор, по которому подана апелляция, не может быть завершён, нет и обязательств по изменению применяемых мер. В прошлом такое поведение было трудно себе представить, ведь сам инициатор блокировки тоже проигрывает – его споры не могут быть завершены в случае подачи апелляции. При администрации Дональда Трампа этот аргумент потерял актуальность: США перешли к активному использованию односторонних ограничений[7]. Роберт Лайтхайзер, бывший американский торговый представитель, заявлял, что у Соединённых Штатов нет другого рычага воздействия для начала реформы ВТО[8].

За год пребывания Джо Байдена у власти заявления[9] и действия[10] со стороны США не свидетельствуют о возврате к кооперативному подходу. Курс Байдена отличается от трамповского: вместо «борьбы со всеми» текущая администрация ищет общий язык с союзниками для противодействия «общим противникам» – в первую очередь Китаю. Декларируется позиция, что многосторонние правила торговли должны писать рыночные демократии, а не «Китай или кто-либо другой»[11]. Администрация видит в блокировании АО эффективный инструмент влияния на другие страны в вопросе реформирования ВТО и продвижения своих интересов.

Реформа ВТО – в чём проблема?

Вопрос реформирования ВТО поднимается давно. Он затрагивает все три главные функции организации: переговорную, мониторинговую и разрешение споров. В условиях блокировки АО и заявления Лайтхайзера о необходимости срочного реформирования в 2018–2019 гг. наблюдалась активизация процесса: отдельные страны и группы стран направляли свои предложения по необходимым реформам (например, ЕС, США, Китай)[12]. Несмотря на общее желание улучшить работу, ключевые позиции отдельных членов существенно различаются.

Администрация Байдена постаралась восстановить контакт с союзниками, для начала – с Евросоюзом. Сближение наблюдается и по линии ВТО. В заявлении Европейской комиссии о стратегической рамке торговой политики ЕС[13] существенное внимание уделяется вопросу реформы ВТО и восстановлению системы разрешения споров. Важнейший тезис документа – признание обоснованности претензий Вашингтона и заявление о готовности к конструктивным переговорам, чего не было ранее. В июне 2021 г. прошёл саммит ЕС – США, посвящённый реформе ВТО, выделены ключевые направления для обеих сторон[14].

Но это только первый шаг, нужен консенсус, то есть поддержка американо-европейской инициативы со стороны Китая, Индии, Японии, Бразилии и России.

В условиях геополитической конфронтации и с учётом позиции Соединённых Штатов, что правила должны писаться только «рыночными демократиями», такая возможность сомнительна в среднесрочной перспективе.

ВТО стала ещё одной площадкой американо-китайской конфронтации, что, естественно, препятствует реформе организации. Например, наиболее острыми являются противоречия между развитыми и развивающимися странами в вопросе специального и дифференцированного режима[15]. США и другие развитые державы считают: злоупотребление статусом развивающейся страны, чем грешат отдельные члены, ведёт к замедлению либерализации торговли и снижению конкуренции. Поэтому режим должен быть скорректирован, а развивающиеся страны (прежде всего Китай) обязаны перестать им пользоваться и принимать на себя соразмерные обязательства по либерализации торговли[16]. Развивающиеся же страны настаивают, что права, предусматриваемые режимом, должны быть сохранены. Кроме того, режим следует скорректировать для бóльшего учёта их нужд при обсуждении многосторонних соглашений.

Ещё один острый вопрос – статус государственных предприятий и промышленных субсидий, недостатками в регулировании которых активно пользуется Китай. По мнению США, промышленные субсидии следует включить в список запрещённых, а государственные предприятия – неконкурентная практика, наносящая ущерб остальным членам организации. Китай же настаивает, что госпредприятия – равные игроки по отношению к другим формам предприятий, поэтому специальные или дискриминационные меры по отношению к ним недопустимы.

Другой конфликтной темой являются меры торговой защиты, которые активно используют Соединённые Штаты. По мнению КНР, США злоупотребляют ими, нарушая принципы конкурентной борьбы. Действительно, Вашингтон крайне активно использует практику антидемпинговых, компенсационных и специальных защитных мер, а две трети споров против американцев в ВТО касаются именно этого[17].

В недавнем совместном заявлении по итогам саммита Соединённых Штатов и Европейского союза о реформировании ВТО упоминаются вышеназванные проблемы – их можно назвать ключевыми. Для Китая промышленные субсидии и поддержка государственных предприятий – главные механизмы стимулирования экономического роста, в связи с чем существенные уступки и отход от текущей политики маловероятны. Однако именно от готовности Китая и других развивающихся стран пойти на компромисс зависит возможность содержательного реформирования ВТО и разблокировки АО.

Развитие событий после 24 февраля

Прежде чем рассматривать возможные варианты развития ситуации с разблокировкой Апелляционного органа, стоит обратить внимание на изменения в отношениях России и третьих стран после 24 февраля 2022 года. Как известно, вследствие начала активных боевых действий на Украине Россия столкнулась с невиданным экономическим давлением западных держав.

Многие называют его «полномасштабной экономической войной».

Несмотря на остроту ситуации, новый уровень конфронтации России и «коллективного Запада» не обязательно станет первоочередным фактором, влияющим на разблокировку Апелляционного органа.

Во-первых, у России есть прямой интерес в разблокировке АО. Отечественная экономика и отдельные предприятия терпят многомиллиардные убытки из-за отсутствия решений по замороженным спорам. Заблокированный АО делает нецелесообразным начало новых споров как по торговым ограничениям в рамках «экономической войны», так и по отдельным практикам мирного времени (например, системе трансграничного углеродного регулирования ЕС).

Во-вторых, корни проблемы лежат в противоборстве развитых и развивающихся стран, в особенности США и Китая. Несмотря на стратегическую конкуренцию, обе стороны заинтересованы в восстановлении системы разрешения споров. Соединённые Штаты начали работу над совместной с другими странами позицией по реформированию ВТО. И достижения некоего консенсуса, который будет учитывать интересы и развитых, и развивающихся стран, исключать не надо.

В-третьих, на прошедшей в июне 2022 г. министерской конференции в Женеве впервые почти за десять лет подписано новое многостороннее соглашение, то есть достигнут консенсус всех членов ВТО, включая США, Китай, ЕС, Россию и Украину.

Разблокировка Апелляционного органа и последующее завершение замороженных споров займёт ещё определённое время. Есть шанс, что российско-западные отношения к этому моменту придут в относительно стабильное состоянии. Если же этого не произойдёт, западные страны, в первую очередь ЕС, в случае решений АО в пользу России будут иметь временной лаг (год или более) для затягивания их выполнения. Аналогичных действий можно ожидать и с российской стороны, если решения будут не в её пользу.

Наконец, в сложившихся обстоятельствах возможен и такой вариант, как исключение или выход России из ВТО. Процедуры по исключению нет, есть обходной вариант, но он предусматривает получение трёх четвертей голосов от членов ВТО, что нереально. В Госдуме в очередной раз появился законопроект о выходе из организации, однако из заявлений МИД, Минэкономразвития и высокопоставленных чиновников следует, что такие планы у России отсутствуют.

Что дальше?

Разблокировка Апелляционного органа – лишь часть реформы ВТО. Но надо понимать, каковы варианты развития событий в сфере разрешения споров и возможные последствия для многосторонней торговой системы. Есть три сценария:

1) Расширение практики использования арбитража для рассмотрения апелляций.

2) Распространение односторонних контрмер против злоупотребления дисфункцией АО.

3) Восстановление и оптимизация работы АО.

Первые два сценария будут способствовать усугублению фрагментации системы регулирования торговли и, возможно, переходу к отдельным региональным инициативам.

Расширение практики использования арбитража для рассмотрения апелляций. В ВТО предусмотрена возможность передавать отдельные этапы рассмотрения споров в арбитраж, в том числе рассмотрение апелляций. Европейский союз выступил одним из лидеров по инициированию такого механизма – 30 апреля 2020 г. вступила в силу Многосторонняя временная апелляционная арбитражная договорённость (MPIA, Multi-party interim appeal arbitration arrangement)[18]. На 18 августа 2022 г. её участниками были 25 членов ВТО (ЕС считается в качестве одного члена)[19].

MPIA нацелена на максимальное соответствие арбитража установленному процессу рассмотрения апелляций[20], но предусматривает отдельные улучшения: арбитры могут принимать решения об ограничении количества страниц доклада, продолжительности и количестве необходимых слушаний, а также исключении вопросов, по которым нет достаточного количества фактов для объективной оценки[21]. Договорённость – не закрытый клуб, к ней могут присоединиться все желающие члены ВТО. Однако об эффективности деятельности говорить затруднительно – на момент написания статьи не было представлено ни одного доклада MPIA[22].

Хотя MPIA представляется адекватным временным субститутом АО, из-за ограниченного количества её участников покрывается лишь малая часть споров: около 20 процентов всех, начатых в ВТО в XXI веке. В случае присоединения отдельных стран, активно использующих систему разрешения споров ВТО (например, Республики Кореи, Японии, России и других), вероятны два диаметрально противоположных последствия. С одной стороны, рост числа активных стран приведёт к увеличению доли потенциальных споров, которые могут быть рассмотрены с помощью арбитража. И это повысит предсказуемость многосторонней системы. С другой стороны, чем больше членов ВТО присоединится к MPIA, тем меньше будет стимулов по преодолению текущего коллапса АО. Фактически возможна замена АО «временным» механизмом арбитража.

Таким образом, MPIA может быть эффективным инструментом лишь на коротком отрезке времени. В случае дальнейшей недееспособности АО MPIA усугубит упадок международной торговой системы, поскольку в ней участвует малое количество стран. Нельзя исключать что возникнет ряд аналогичных инициатив, но с другим составом стран. Всё это только ускорит фрагментацию системы регулирования торговли, так как страны начнут опираться не на многосторонние (с участием всех государств-членов), а на плюрилатеральные (группа отдельно договорившихся между собой) механизмы.

Распространение односторонних контрмер против злоупотребления дисфункцией АО. При отсутствии прогресса по части АО страны могут направить усилия на формирование механизмов контрмер против государств, подающих апелляции «в никуда». Первым прецедентом является Регламент (ЕС) 2021/167, вступивший в силу в феврале 2021 г. и позволяющий Европейской комиссии приостанавливать обязательства ЕС в сфере торговли товарами, услугами и прав интеллектуальной собственности, предусмотренные многосторонними соглашениями ВТО[23].

В краткосрочной перспективе Евросоюз может использовать данный механизм для принуждения стран к использованию MPIA при рассмотрении апелляций. Европейский союз обладает рыночной силой и является важным экспортным направлением для многих стран. Поэтому, во избежание ограничения доступа на их рынок, страны могут согласиться рассматривать апелляции в рамках MPIA. Тем самым, с одной стороны, удастся избежать введения новых торговых барьеров, а с другой – оттянуть необходимость изменения торговой политики.

Другие активные пользователи системы разрешения споров также начнут разрабатывать новое или использовать старое законодательство в тех же целях. К примеру, ЕАЭС занимается подготовкой мер для ответа на санкции – потенциально спектр применения может быть расширен для противодействия злоупотреблением апелляциями «в никуда». С большой вероятностью это запустит «эффект домино» и повлечёт за собой новые торговые противоречия и трения, взаимные обвинения и хаос.

Введение односторонних контрмер едва ли приведёт к разрешению противоречий между странами.

Широкое использование практики точечного отказа от обязательств будет схоже с торговыми микровойнами, которые будут лишь усугублять противоречия между странами и кризис ВТО, окончательно нивелировав её значение.

Восстановление и оптимизация работы АО. Данный сценарий – наименее правдоподобный в текущих реалиях. Хотя США начали работу с союзниками по выстраиванию общей позиции (в особенности с Евросоюзом), фундаментальные изменения в ВТО возможны только на базе консенсуса. Учитывая американскую позицию, что «новые правила должен писать не Китай», консенсус маловероятен.

Более того, разблокировка работы Апелляционного органа априори не будет означать нормализацию работы системы разрешения споров. Накопилось слишком много апелляций, ожидающих рассмотрения арбитрами:

Апелляции, по которым работа не была завершена до коллапса АО (десять).

Апелляции «в никуда» (четырнадцать – по состоянию на август 2022 г.), количество их будет расти, так как страны по-прежнему запускают споры.

Таким образом, даже при немедленном восстановлении деятельности АО новоизбранных арбитров будут ждать более двадцати апелляций. В половине споров была осуществлена определённая работа, но арбитрам понадобится время для завершения подготовки докладов. За всю свою историю АО не сталкивался с таким количеством апелляций одномоментно, их своевременное и качественное рассмотрение практически невероятно. Поэтому для разблокировки АО неизбежно требуется корректировка документов, на основе которых работает орган. Смысл этих дополнений и уточнений должен включать следующие пункты:

Расширение базового количества арбитров и включение возможности временного дополнительного набора в случае превышения лимита по числу апелляций на одного арбитра. Увеличение количества арбитров – логичная мера на фоне роста общего количества споров и апелляций. Возможность дополнительного набора необходима в первую очередь для рассмотрения накопившегося числа апелляций, а также для недопущения чрезмерной нагрузки на арбитров (равно – недопущения затягивания рассмотрения апелляций) в будущем.

Оптимизация процесса рассмотрения апелляции. Для этих целей можно интегрировать меры, предусмотренные в MPIA: обеспечить для арбитров возможность принимать решения об ограничении количества страниц доклада, сроках и дедлайнах, о продолжительности и количестве необходимых слушаний, а также об исключении из рассмотрения вопросов, по которым нет достаточного количества фактов для объективной оценки.

Закрепление отсутствия прецедентного права при разрешении споров. Решения по прошлым спорам должны использоваться лишь как консультационная опора, но не главное основание для решения.

Повышение гибкости арбитров при трактовке отдельных соглашений. При рассмотрении апелляций, вероятно, будут возникать сложности с трактовкой отдельных положений соглашений. Новые толкования могут приниматься только Министерской конференцией и Генеральным советом ВТО, но правила не предусматривают возможности арбитров передать вопрос на их рассмотрение. Одним из возможных решений является внедрение механизма legislative remand, в рамках которого АО будет направлять вопросы правовой неопределённости в соответствующие комитеты ВТО для уточнения трактовок посредством многосторонних переговоров[24].

Использование предлагаемых выше нововведений позволит оптимизировать работу АО и нивелировать большинство претензий США к работе органа. ВТО сохранит значимость для членов, сможет оперативнее и качественнее выполнять свою функцию по разрешению споров без необходимости дополнительных надстроек в виде арбитража.

Наиболее благоприятным исходом будет возобновление работы Апелляционного органа ВТО при расширении количества арбитров и оптимизации процесса рассмотрения апелляций. Расширение практики использования арбитража (например, MPIA) в среднесрочной перспективе способно окончательно развеять надежды на реформу, а повсеместное использование контрмер в ответ на апелляции «в никуда» выступит в качестве очередной мины замедленного действия под фундаментом многосторонней торговой системы.

* * *

Апелляционный орган ВТО – важный элемент многосторонней торговой системы. У его блокировки есть объективные причины, но сегодня это инструмент давления США в более широкой повестке реформы ВТО.

Организация находится в кризисе из-за большого количества противоречий между развитыми и развивающимися странами-членами, но в последние годы особо остра американо-китайская конфронтация: в самых разных сферах США стремятся изменить многосторонние правила для сдерживания влияния Китая. В рамках ВТО это проявляется, в частности, через попытки добиться запрета промышленных субсидий и ограничения деятельности государственных предприятий. Действующие институты формировались на либеральных принципах, в том числе необходимости достижения договорённости, а не принуждения. В рамках ВТО успешность упомянутых попыток Соединённых Штатов напрямую зависят от согласия КНР (в силу правила консенсуса) и готовности Китая пойти на уступки, вероятность чего в текущих обстоятельствах предсказать трудно.

Проблемы из-за продолжающейся блокировки АО нарастают. Наиболее вероятен переход к массовому использованию арбитража для рассмотрения апелляций и внедрение контрмеханизмов против членов, подающих апелляции «в никуда». Арбитраж позволит завершать споры, но его широкое использование будет означать снижение стимулов к достижению прогресса по реформированию АО. Внедрение контрмеханизмов неизбежно потянет за собой ряд точечных торговых войн, которые поспособствуют упадку многостороннего подхода к регулированию торговли. Тем самым оба варианта усугубят непредсказуемость и фрагментацию систему регулирования торговли. Однако восстановление деятельности АО без точечных корректировок не будет иметь положительных последствий.

Данная работа подготовлена при грантовой поддержке факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» в 2022 году.

--

СНОСКИ

[1] См., например: Барабанов О., Бордачёв Т., Лисоволик Я., Лукьянов Ф., Сушенцов А., Тимофеев И. Жизнь в осыпающемся мире // Международный дискуссионный клуб «Валдай». 15.10.2018. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/reports/zhizn-v-osypayushchemsya-mire/ (дата обращения: 18.08.2022); а также: Барабанов О., Бордачёв Т., Лисоволик Я., Лукьянов Ф., Сушенцов А., Тимофеев И. Не одичать в «осыпающемся мире» // Международный дискуссионный клуб «Валдай». 14.05.2020. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/reports/ne-odichat-v-osypayushchemsya-mire/ (дата обращения: 18.08.2022). – Прим. ред.

[2] В этом контексте мы не говорим об интеграционных группировках, многие из которых имеют подобный механизм (ЕС, ЕАЭС, USMCA и так далее).

[3] Подробнее о результатах 12-й Министерской конференции см.: Twelfth WTO Ministerial Conference // WTO. 2022. URL: https://www.wto.org/english/thewto_e/minist_e/mc12_e/mc12_e.htm#outcomes (дата обращения: 18.08.2022).

[4] Подробнее о претензиях США к АО см.: Lighthizer R.E. Report on The Appellate Body of The World Trade Organization Office of the United States Trade Representative // Office of the United States Trade Representative. 2020. URL: https://ustr.gov/sites/default/files/Report_on_the_Appellate_Body_of_the_World_Trade_Organization.pdf (дата обращения: 18.08.2022).

[5] Fiorini M. WTO Dispute Settlement and the Appellate Body: Insider Perceptions and Members’ Revealed Preferences // Social Science Research Network. 2020. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3615597 (дата обращения: 18.08.2022).

[6] Boklan D., Bahri A. The WTO’s Collapsing Judicial and Legislative Wings: Is “Consensus” the Real Elephant in the Room? // Global Trade and Customs Journal. 2022. Vol.17. No. 2. P. 81-90.

[7] Проблема реформирования ВТО крайне широка и помимо вопроса восстановления работы АО включает в себя множество аспектов. Среди ключевых выделяют пересмотр фундаментальных принципов работы ВТО (правило консенсуса, принцип самоопределения страной статуса развитой или развивающейся страны и так далее); усовершенствование транспарентности и функции мониторинга организацией; расширение полномочий Секретариата ВТО. Подробнее см.: Hoekman B., Mavroidis P.C. WTO Reform: Back to the Past to Build for the Future // Global Policy. 2021. Vol. 12. No. 3. P. 5-12. URL: https://doi.org/10.1111/1758-5899.12924 (дата обращения: 18.08.2022). Привязывая условия разблокировки АО к решению стратегических вопросов взаимодействия государств в рамках ВТО (в частности к вопросам о субсидиях госкорпорациям), те же США – с их точки зрения – улучшают свои переговорные позиции в рамках общей дискуссии.

[8] Brewer M. Senate Finance Committee Asks USTR Lighthizer: What is the Future of the WTO? // Trade and Manufacturing Monitor. 13.03.2019. URL: https://www.ustrademonitor.com/2019/03/senate-finance-committee-asks-ustr-lighthizer-what-is-the-future-of-the-wto/ (дата обращения: 18.08.2022).

[9] На неформальной министерской встрече ВТО в январе 2021 г. представители США выражали готовность работать над множеством актуальных проблем ВТО, но Апелляционный орган в заявлении не упоминался.

[10] За время президентства Байдена несколько споров были заморожены путём подачи апелляции «в никуда».

[11] Об этом писал сам Байден перед своей первой поездкой в Европу. Подробнее: Biden J. Opinion: Joe Biden: My trip to Europe is about America rallying the world’s democracies // Washington Post. 5.06.2021. URL: https://www.washingtonpost.com/opinions/2021/06/05/joe-biden-europe-trip-agenda/ (дата обращения: 18.08.2022).

[12] Список основных предложений по реформе организации в 2017–2020 гг. доступен тут: The need for WTO reform: Where to start in governing world trade? // G20 Insights. 10.12.2020. URL: https://www.g20-insights.org/policy_briefs/the-need-for-wto-reform-where-to-start-in-governing-world-trade/ (дата обращения: 18.08.2022).

[13] Trade Policy Review — An Open, Sustainable and Assertive Trade Policy // European Commission. 2021. URL: https://trade.ec.europa.eu/doclib/docs/2021/february/tradoc_159439.pdf (дата обращения: 18.08.2022).

[14] Ключевыми элементами является восстановление переговорной функции и системы разрешения споров, а также корректировка существующих правил по промышленным субсидиям, государственным предприятиям, заключение соглашения по рыбным субсидиям и так далее. Подробнее см.: EU-US Cooperation on Reforming the World Trade Organization. // European Commission. 2021. URL: https://trade.ec.europa.eu/doclib/docs/2021/june/tradoc_159643.pdf (дата обращения: 18.08.2022).

[15] Специальный и дифференцированный режим предполагает предоставление развивающимся странам особых прав и позволяет другим странам применять меры торговой политики в более благосклонном ключе. Подробнее о возможных привилегиях см.: Special and differential treatment // WTO (n.d.). URL: https://www.wto.org/english/tratop_e/dda_e/status_e/sdt_e.htm (дата обращения: 18.08.2022).

[16] В предложениях США по реформе ВТО отдельно прописывается, что Китай не должен пользоваться этими привилегиями.

[17] Bown C.P., Keynes S. Why Trump shot the Sheriffs: The end of WTO dispute settlement 1.0 // Journal of Policy Modeling. The Society for Policy Modeling. 2020. Vol. 42. No. 4. P. 799–819. DOI: 10.1016/j.jpolmod.2020.03.006.

[18] The WTO multi-party interim appeal arrangement gets operational // European Commission. 2020. URL: https://trade.ec.europa.eu/doclib/press/index.cfm?id=2176 (дата обращения: 18.08.2022).

[19] Multi-Party Interim Appeal Arbitration Arrangement (MPIA) // Geneva Trade Platform (n.d.). URL: https://wtoplurilaterals.info/plural_initiative/the-mpia/ (дата обращения: 18.08.2022).

[20] Подробнее о преимуществах и недостатках MPIA см.: Starshinova O. ‘Is the MPIA a Solution to the WTO Appellate Body Crisis? // Journal of World Trade. 2021. Vol. 55. No. 5. P. 787-803.

[21] Согласно пунктам 13 и 14 Приложения 1 MPIA.

[22] По состоянию на 18 августа 2022 г., использование MPIA предусмотрено в 11 спорах, три из которых были завершены без вовлечения арбитров Договорённости. Подробнее: Multi-Party Interim Appeal Arbitration Arrangement (MPIA) // WTO Plurilaterals. URL: https://wtoplurilaterals.info/plural_initiative/the-mpia/ (дата обращения: 18.08.2022).

[23] Regulation (EU) 2021/167 of the European Parliament and of the Council of February 10 2021 amending Regulation (EU) No 654/2014 concerning the exercise of the Union’s rights for the application and enforcement of international trade rules // European Parliament. 2021. URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/PDF/?uri=CELEX:32021R0167&from=EN (дата обращения: 18.08.2022).

[24] Payosova T., Hufbauer G.C., Schott J.J. The Dispute Settlement Crisis in the World Trade Organization: Causes and Cures // Policy Brief. 2018. P. 1-14. URL: https://www.piie.com/publications/policy-briefs/dispute-settlement-crisis-world-trade-organization-causes-and-cures (дата обращения: 18.08.2022).

Россия. США. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148062 Григорий Калачигин

Десять соображений по поводу международной валютной системы

Стабильность доллароцентричной системы может оказаться под угрозой из-за появления альтернативных безопасных активов

ЧЖАН ЮЙЯНЬ

Ведущий научный сотрудник и директор Института мировой экономики и политики Китайской академии общественных наук.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Чжан Ю. Десять соображений по поводу международной валютной системы // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 170-177.

Исторически можно выделить ряд внутренних закономерностей, сопутствующих политическим и экономическим попыткам превратить национальную валюту в международную, т.е. изменить международную валютную систему.

Во-первых, чтобы национальная валюта некоего государства стала международной, оно должно демонстрировать более мощный экономический, военный, научно-технический и иной потенциал по сравнению с другими государствами.

Во-вторых, необходимы факторы институциональной поддержки, в т.ч. высокоразвитая система управления и управленческие возможности, включая качественную судебную систему. Должны действовать механизмы защиты собственности, в т.ч. финансовых активов. Также требуется справедливость и прозрачность законодательной и исполнительной систем. При отсутствии вышеизложенных основ национальной валюте сложно стать международной.

В-третьих, финансовые активы государства должны быть достаточно большими, а финансовый рынок – достаточно прочным. Также важно, чтобы государство являлось международным источником гарантированного обеспечения залогов, то есть обладало способностью удовлетворять базовым требованиям безопасности, ликвидности и генерации валюты. В кредитно-валютную эпоху способность непрерывно производить множество разного рода активов зачастую обеспечивается государственными облигациями. В период мирового лидерства Великобритании государственные облигации её правительства играли важную роль первоначального залога. Сегодня такую роль обеспечивают казначейские облигации США. Обеспеченные гарантиями в виде государственных облигаций залоги в сочетании с высокой степенью открытости финансового рынка – ключевой фактор становления мировой валюты.

В-четвёртых, отношения между государствами всегда конкурентны. В разные периоды истории, если существовал гегемон, находились страны, бросавшие ему вызов. Можно сказать, что державы, стремящиеся к поддержанию status quo, и возвышающиеся государства всегда сосуществуют. Тот факт, что валютное доминирование приносит большие выгоды, позволяет нам обратить внимание на жёсткую конкуренцию в валютной сфере.

Валютная конкуренция в основном проявляется в попытках государств расширить обращение собственной валюты за счёт обеспечения ею как можно большего числа стран и групп населения.

Использование одним государством национальной валюты другого государства в ценообразовании, расчётах, резервах и т.д., особенно в кредитовании, позволяет государству-эмитенту взимать пошлины с других государств за счёт экспорта своей валюты. Валютная конкуренция также даёт ряд важных преимуществ, включая снижение транзакционных издержек, валютных рисков и содействие экономической интеграции. В разные периоды это было основной причиной появления зон британского фунта, французского франка, российского рубля, американского доллара и евро.

В-пятых, процессы укрепления совокупной мощи государства и превращения его национальной валюты в основную в мировой валютной системе идут не параллельно. Усиление экономической, военной и политической мощи государства отнюдь не означает мгновенного превращения национальной валюты в международную. Лишь спустя полвека после того, как американский ВВП превзошел ВВП Великобритании, особенно к концу Второй мировой войны, доллар по-настоящему стал играть роль основной мировой валюты, которая некогда принадлежала британскому фунту. Несмотря на это, фунт и сегодня всё ещё является международной валютой. Вероятно, это также объясняет то, что совокупная мощь КНР сегодня стремительно возрастает, но юань пока не является основной валютой. В 2021 г. ВВП Китая равнялся 18% от общемирового показателя, но доля юаня в мировых валютных резервах была менее трёх процентов.

В-шестых, история свидетельствует, что валютные гегемоны могут злоупотреблять своими правами. Бреттон-Вудская система рухнула в начале 1970-х гг., хотя торговля и инвестиции всё ещё работают по её правилам. Альтернативные валюты значительно отстают от доллара, так что мир до сих пор основан на долларе США. Это показывает, что мировой спрос на «всеобщие эквиваленты» для международного пользования сохраняет негибкость. Не имея конкурентов вовсе или имея очень слабых, монополисты обычно не могут удержаться от злоупотребления своими правами, создавая тем самым проблемы для внешнего мира. В конце 2008 г. на первом саммите глав государств G20 одной из причин, по которой КНР и другие страны призвали к диверсификации международной валютной системы, было стремление определённым образом ограничить единственного эмитента основной валюты.

В-седьмых, ведущее положение доллара становится шатким. То, что американский доллар долгое время занимает центральную позицию в международной валютной системе, отражает мировой спрос на сильную, ликвидную и безопасную валюту. Однако стабильность доллароцентричной системы может оказаться под угрозой из-за появления альтернативных безопасных активов, включая неправительственные цифровые платёжные системы; из-за дестабилизирующего влияния США на экономику, финансы, культуру и т.д.; а также из-за осознания миром нехватки стратегического планирования и лидерства со стороны Соединённых Штатов. Бывший главный экономист Международного валютного фонда профессор Гарвардского университета Кеннет Рогофф отметил, что хотя доллар сегодня является мировой валютой и его конкуренты относительно слабы, две новых тенденции наносят ущерб позиции доллара США. С одной стороны, сокращается доля американского ВВП от совокупного мирового ВВП. С другой стороны, возрастает доля госдолга к ВВП Соединённых Штатов.

В то же время снижение доли доллара в мировых валютных резервах, укрепление евро, подрыв доверия к доллароцентричной системе из-за санкций в отношении России и иные факторы наносят ущерб господству американской валюты.

В-восьмых, наиболее перспективным в качестве конкурента доллару выглядит евро. Но на протяжении многих лет уровень финансовой интеграции в еврозоне остаётся недостаточным, и поэтому евро не способен в полной мере конкурировать с долларом. В позапрошлом году Евросоюз принял историческое решение о выпуске облигаций на сумму 750 млрд евро в рамках Европейской программы экономического восстановления. Выпуск единых облигаций Евросоюза означает, что к двум опорам европейской экономической интеграции прибавилась третья: единая валюта, единый центральный банк и единые финансы. Крупномасштабный выпуск общеевропейских облигаций поддержит план «ЕС следующего поколения», что превратит Европу в сторонницу безрисковых активов нового типа за пределами США. По смыслу ранее упомянутых концепций, общеевропейские облигации могут быть альтернативным источником ипотечных займов для всего мира.

В-девятых, за прошедшие пятьсот лет выделяются два сюжета, наиболее ярко демонстрирующие успех международных резервных валют. В книге «Материальная цивилизация, экономика и капитализм: XV–XVIII веков» французский историк Фернан Бродель полностью подтвердил важность британского фунта для превращения Великобритании в мирового гегемона, а также указал, что за двести лет возвышения Великобритании страна не проводила никакой последовательной политики в пользу своей валюты. Иными словами, Великобритания не поддерживала стабильную стоимость фунта для расширения области его обращения и сбора пошлины за эмиссию денег. Причина, по которой британский фунт стал одним из столпов Британской империи, заключалась в том, что британские органы валютного регулирования или иные ответственные лица принимали эффективные защитные меры каждый раз, когда случался валютно-финансовый кризис. Иными словами, фунт в конце концов стал ключевой международной валютой благодаря тому, что Великобритания всегда успешно справлялась с кризисами, шаг за шагом превращая малые победы в одну большую.

Доллар прошёл иной путь становления в качестве доминирующей валюты. На Бреттон-Вудской конференции в 1944 г. по отношению к доллару был планомерно и организованно установлен «золотой стандарт». Что касается самого переговорного процесса о послевоенной международной валютной системе, то Роберт Скидельски в биографии Кейнса использовал более восьмидесяти тысяч слов для его описания. Из историй о британском фунте и американском долларе мы можем сделать следующий вывод: в продвижении диверсификации международной валютной системы, особенно в процессе интернационализации китайского юаня, у нас должна быть двойная цель – планирование на высшем уровне, а также способность правильно распоряжаться возможностями и справляться с вызовами.

Наконец, в-десятых, за ближайшие десять с лишним лет с высокой вероятностью доллар, евро и юань станут столпами формирующейся международной валютной системы. В мае 2022 г. Международный валютный фонд увеличил долю юаня в корзине специальных прав заимствования с 10,92 до 12,28%. Несмотря на растущее внимание к юаню, такие решения не сразу реализуются на практике. Для того чтобы юань стал одной из основных международных валют, нужно выполнить много других условий. История показывает, что процессы диверсификации могут быть неустойчивыми. Однако общая тенденция такова, что международная валютная система будет развиваться в трёх направлениях. Для содействия интернационализации юаня (также – юанизации) необходимо выполнить такие задачи, как непрерывное формирование и совершенствование внутренних институтов и механизмов, углубление открытости финансового рынка, в особенности – превращение государственных облигаций КНР в один из международных источников гарантийного обеспечения залогов и так далее.

Китай. США. Евросоюз. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148061 Чжан Юиянь

Финансовая система под давлением санкций: логика противостояния

Применение экономических санкций с политическими целями стало инструментом волюнтаризма во внешней политике

СЕРГЕЙ ДУБИНИН

Доктор экономических наук, доцент, заведующий кафедрой финансов и кредита экономического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Дубинин С.К. Финансовая система под давлением санкций: логика противостояния // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 168-187.

В начале второго десятилетия ХХI века российская экономика столкнулась с серией чрезвычайных ситуаций и вызовов. В 2020—2021 гг. пандемия COVID-19 придала совершенно невиданный ранее масштаб государственным ограничительным санитарным мерам. В 2022 г. военная спецоперация на Украине создала также неожиданную для большинства экономических практиков и экспертов-теоретиков ситуацию. Как ни странно, ряд последствий драматических событий имеет общие характеристики.

Во-первых, на протяжении последних лет замедляется экономическое развитие, предсказывается рецессия или нулевой рост ВВП. По прогнозу Всемирного банка на 2022 г. ожидается снижение темпов послекризисного восстановления роста ВВП в развитых странах до 2,6% с дальнейшим замедлением в 2023 году[1]. Сейчас оно сочетается с резким ускорением инфляции.

Во-вторых, поставлены на паузу стандарты ESG и концепция устойчивого развития. В системе международных экономических и политических отношений меняются приоритеты. Выдвижение на роль самостоятельных полюсов экономического роста стран формирующихся рынков, таких как группа БРИКС, создаёт новые противоречия и напряжённость со старыми лидерами.

Поэтому, в-третьих, сложившийся за десятилетия мировой порядок хаотизируется. Универсальные международные организации, прежде всего система институтов ООН, теряют влияние. С неизбежностью на первый план выходят односторонние действия амбициозных государств или их коалиций.

Экономические санкции как инструмент внешней политики

Ярким проявлением и важным инструментарием волюнтаризма во внешней политике стало применение экономических санкций с политическими целями. Именно политические задачи являются приоритетом. Для их анализа российские и зарубежные эксперты используют в целом общие подходы и характеристики. Так, Иван Тимофеев, программный директор РСМД, пишет со ссылкой на труды западных коллег: «Экономические санкции предполагают, что страна-инициатор создаёт такие условия, при которых экономический ущерб, упущенная выгода, а также их последствия для общества и политической системы делают невыгодным сохранение старого политического курса и заставляют целевое государство идти на уступки требованиям страны-инициатора»[2].

Ричард Нефью описывает эффективные санкции следующим образом: (1) необходимо ясно определить их цель; (2) понять точки уязвимости страны и её способность «переносить боль»; (3) обосновать стратегию для выбора объектов, на которых страна-инициатор должна сфокусировать свои удары и ослабить возможность страны-цели принимать ответные меры; (4) непрерывно корректировать свою стратегию; (5) ясно определить условия, при исполнении которых санкции могут быть сняты[3].

Санкции, введённые в отношении России в 2022 г., имеют несколько политических целей: (1) краткосрочные – прекращение огня на Украине и создание наиболее благоприятных условий для украинской стороны на будущих переговорах; (2) долгосрочные – принуждение России к отказу от противостояния с НАТО. Министр обороны США Ллойд Остин на пресс-конференции в Польше заявил: «Мы хотим, чтобы Россия была ослаблена до такой степени, чтобы не смогла повторить уже сделанное в ходе вторжения на Украину. Откровенно говоря, она уже растратила много военного потенциала и личного состава, и мы хотим, чтобы у неё не было возможности быстро его восстановить»[4].

Опыт применения экономических санкций демонстрирует их низкую эффективность именно в достижении внешнеполитических целей.

Коллектив авторов знаменитой книги по данной теме во главе с Гэри Хафбауэром предложил оценку экономических санкций, осуществлявшихся в 1914–2007 гг., с выделением политической направленности мероприятий[5].

Крайне редко удаётся добиться смены политического руководства, не происходит реального изменения внешнеполитического курса страны-цели. Наименьший результат достигался в деле остановки боевых действий, всего только в одной пятой от общего числа случаев. На практике гораздо важнее две другие задачи – внешнеполитическая, т.е. сигнализировать оппоненту о твёрдости позиции коалиции инициаторов санкций, и внутриполитическая –консолидировать общество «вокруг флага», обеспечить массовую поддержку руководства стран-инициаторов.

В течение двух десятилетий при трёх администрациях США введение санкционного режима и манипуляции им превратились в один из основных инструментов американской внешней политики. Сложился двухпартийный консенсус относительно необходимости выделять группу стран-соперников и применять против них санкции. Данный подход закреплён в Стратегии национальной безопасности 2017 года. К числу стран-соперниц отнесены КНР, Россия, Иран, Северная Корея[6].

Такая политика получила развитие в Стратегической концепции НАТО, принятой на саммите альянса, проходившем в Мадриде с 28 по 30 июня 2022 года. «Российская Федерация является самой значительной и прямой угрозой безопасности союзников, а также миру и стабильности в евроатлантическом регионе», – утверждается в документе[7]. Внешнеполитический курс Китая также интерпретируется как враждебный[8].

В Соединённых Штатах односторонние санкции могут быть введены или по решению законодателей (закон, принятый Конгрессом и подписанный президентом), или указом (executive order) президента. Основную работу по исполнению санкций ведёт Министерство финансов. Внутри министерства — Управление по контролю за иностранными активами (Office of Foreign Assets Control – OFAC). В рамках Министерства финансов создано ещё одно подразделение – Управление контртеррористической и финансовой разведки (Terrorism and Financial Intelligence – TFI). Его функция в отношении России – координация политики санкций.

Общие рамки для создания механизма санкционного давления сформированы после присоединения Крыма и Севастополя к России. В 2017 г. обвинения в адрес России по поводу вмешательства в ход президентских выборов в США вылились в принятие закона (Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act (PL115-44 CAATSA)) «О противодействии противникам США с помощью санкций». В документе, подписанном Дональдом Трампом, Россия поставлена в один ряд с Северной Кореей и Ираном. Таким образом, расширены основания для применения санкций. Режим санкций принял долгосрочный характер.

Введение странами «коллективного Запада» беспрецедентного комплекса мер против экономики России в ответ на начало специальной военной операции на Украине демонстрирует пример эскалации противостояния в ходе международного конфликта. Его участники наращивают взаимное давление, стремясь подорвать боеготовность и психологическое состояние противника. Приоритетными являются краткосрочные цели, они превалируют над оценкой стратегических долговременных последствий. Это тактика максимизации немедленного ущерба для враждебной стороны.

Финансовые санкции

В наборе односторонних мер воздействия на государство-объект финансовые санкции занимают особое место. «Лидирующая роль принадлежит финансовым санкциям. Топовое место в списке санкций занимает эффективное замораживание активов российского центрального банка и ряда коммерческих банков, которые находились за рубежом, а также исключение основных российских посредников из системы SWIFT…»[9]

Отслеживание финансовых потоков на мировых и национальных рынках специализированными государственными институтами – регуляторами – практика, хорошо поставленная в современном мире. Поэтому контроль за финансовыми ограничениями, наложенными на компании, банки, деятелей политики и бизнеса целевого объекта, задача вполне разрешимая. Кроме того, санкции на проведение соответствующих платежно-расчётных транзакций автоматически ограничивают деловую активность экономических агентов и домохозяйств во всех секторах и сферах жизни. Ограничение международных платежей является эффективным инструментом давления как на импорт, так и на экспорт. В ещё большей степени финансовые санкции затрагивают движение капитала через национальные границы.

По состоянию на 25 февраля 2022 г. объём международных резервов России составлял 629,4 млрд долларов. По оценке экспертов, замороженными оказались активы Банка России величиной около 300 млрд долларов. Банк России разъяснил свою позицию по диверсификации структуры международных резервов, которая проводилась накануне острого конфликта. Регулятор учитывал два возможных вида кризисов – традиционный финансовый кризис и геополитический. В первом случае «нужны резервы в валютах стран, с которыми Россия ведёт активную торговлю и в которых номинированы долги компаний, банков и государства. Эти валюты – преимущественно доллары США и евро». Во втором случае «для противостояния геополитическому кризису нужны резервы, на которые не могут воздействовать санкции западных государств». В связи с этим Банк России увеличил долю золота и китайского юаня почти до половины резервов[10]. После заморозки резервов в долларах и евро Россия применила ответные меры, введя ограничения на движение капитала, запрет на продажу ценных бумаг иностранными инвесторами и запрет на вывод ими средств из российской финансовой системы. Выплаты по корпоративному долгу российских компаний и госдолгу перед держателями долга из недружественных стран будут проходить только по разрешению правительственной комиссии. Иностранные инвестиции в России реализуются собственниками по минимальным ценам российским резидентам или подлежат передаче под внешнее российское управление. Российские же инвестиции за рубежом в ряде случаев «заморожены» и подвергаются угрозе конфискации.

Устойчивость финансовых институтов должна служить залогом не только потенциала экономического развития, но и самого сохранения общественного организма любой страны. Первые меры Центрального банка в ответ на известие о начале спецоперации на Украине и объявление финансовых санкций определены необходимостью предотвратить паническую реакцию людей. Существовала угроза цепной реакции банкротств целого ряда кредитных организаций, т.е. реальная опасность воплощения в жизнь системного риска разрушения банковского сектора. Необходимо было убедить вкладчиков сохранить сбережения в банках и не допустить массовый перевод средств в иностранных валютах за рубеж. Повышение ключевой ставки Банка России до 20% и введение мер валютного контроля позволило решить эти первоочередные задачи.

Права покупателей иностранной валюты на её использование ограничены и решениями Правительства РФ и Банка России (необходимо разрешение специальной комиссии на экспорт капитала за рубеж), и санкциями стран-инициаторов по заморозке корсчетов российских банков. Валютный рынок в рамках платёжного баланса, когда экспортная выручка в полтора раза превышает объём импорта, не может быть сбалансирован на основе рыночной цены (валютного курса).

Опыт применения экономических санкций демонстрирует их низкую эффективность именно в достижении внешнеполитических целей.

В последующие месяцы ограничения были смягчены. Банк России провёл быстрое снижение ключевой ставки до 9,5% (решение Совета директоров 10 июня 2022 г.); ослабил ограничения на перевод средств с валютных счетов физических лиц за рубеж на счета в иностранных банках. На практическом уровне возникла система множественности курсов обмена рубля по различным видам операций. Официальный валютный курс рубля вырос чрезмерно, но испытывает колебания. Правительственные чиновники призывают к его снижению.

Исключение экономики РФ из мирового рынка капитала сказалось на развитии финансового рынка. Доля иностранных инвесторов (нерезидентов) на рынке ОФЗ составляла в 2021 г. 20%, тогда как на рынке акций доля нерезидентов была около половины. В 2021 г. аналитический обзор Банка России констатировал: «Средняя доля физических лиц в торгах акциями в последние годы составляет около 40%, а нерезидентов – около 50%»[11]. С учётом данного положения финансовые санкции неизбежно приводят к резкому сокращению значения рынка ценных бумаг для экономики России.

Деятельность Московской биржи в результате введённых ограничений и падения капитализации рынка ценных бумаг превратилась в имитацию фондового рынка. По оценке Банка России, после перерыва в работе Мосбиржи и последующего открытия торгов в конце марта 2022 г. инвесторы – физические лица «занимали преимущественно выжидательную позицию, сохраняя вложения в российские активы (нетто-продажи составили всего 5 млрд руб.)». Объёмы покупок физическими лицами акций на Московской бирже достигали ежедневно примерно 50 млрд руб. накануне начала спецоперации в феврале и снизились до менее 10 млрд руб. в апреле 2022 года[12].

Обвальные распродажи акций российских компаний нерезидентами реально происходили на рынках депозитарных расписок Лондонской фондовой биржи. «В результате обесценившиеся акции начали массово исключаться из ведущих международных фондовых индексов, что практически означало введение косвенного запрета на инвестиции в них со стороны крупнейших иностранных институциональных инвесторов»[13].

Объём государственного внешнего долга России составил на начало 2022 г. 59,7 млрд долларов, в том числе по облигационным займам – 39,1 млрд долларов, против 56,7 млрд и 38,2 млрд долларов на начало 2021 г. соответственно[14]. Когда платежи по суверенным долларовым международным облигациям России были осуществлены, эти ценные бумаги торговались на мировом рынке с 40-процентной доходностью к погашению.

25 мая 2022 г. истекла генеральная лицензия Минфина США № 9 С, которая разрешала держателям российских суверенных облигаций получать платежи в обслуживание и погашение этих бумаг. Ведомство приняло решение не продолжать её действие. Неделей ранее 18 мая 2022 г. министр финансов Дженет Йеллен сказала: «Если Россия не найдёт способ продолжить эти платежи и допустит технический дефолт, не думаю, что это как-то существенно изменит её положение, ведь она уже отрезана от глобального рынка капитала». В свою очередь, министр финансов России Антон Силуанов заявил, что для получения по госдолгу в его оригинальной валюте инвестору придётся открыть валютный и рублевый счета в российском банке и выдавать поручения на продажу валюты… Это позволит наладить прямое взаимодействие внутри страны (России) с иностранными держателями наших бумаг[15].

Не находит разрешения проблема расчётно-платёжных операций как российских импортёров, так и экспортёров. При обслуживании собственных клиентов отечественные банки практикуют многоступенчатые транзакции по счетам банков-партнёров из числа кредитных институтов, не находящихся под санкционными ограничениями. Стремление руководства России расширить использование рубля и национальных валют дружественных стран в обслуживании внешнеторговых сделок приносит результаты в первую очередь в рамках ЕАЭС. 20 июля 2022 г. официальный представитель Евразийской экономической комиссии Ия Малкина заявила, что доля платежей в национальных валютах государств – членов ЕАЭС во взаимных расчётах в 2022 г. составила 73,5%. «По экспертным оценкам, в текущем году она может достичь 80%», – сказала она[16].

Продвижение Народным банком Китая электронного юаня в международных расчётах можно оценивать как шаг к превращению его в мировой резервный актив. МВФ включил юань в корзину важнейших валют. Доля доллара в мировых резервах центральных банков к началу 2022 г. была равна 58,8%; при этом доля юаня составила 2,8%[17]. 22 июня 2022 г. Президент России заявил, что прорабатывается вопрос о создании международной резервной валюты на основе корзины валют стран БРИКС. Товарооборот РФ с государствами «пятёрки» по итогам первых трёх месяцев 2022 г. вырос на 38% до 45 млрд долларов[18].

Санкционное давление на банковский сектор

Финансовая система России сохраняет стабильность. Однако существует набор угроз и вызовов, ответы на которые не очевидны. Реальной стала угроза постепенного сжатия и разрушения финансовых институтов и рынков. Подлинной проблемой оказалось взаимное недоверие и неуверенность в исполнении обязательств контрагентами и партнёрами по бизнесу. Данное положение относится ко всем секторам экономики.

Именно банковский сектор России является ведущим в деле финансового рыночного посредничества. В конце 2021 г. на долю десяти крупнейших банков приходилось 74% активов банковского сектора. Эти банки вместе с дочерними организациями образуют десять ведущих банковских групп (финансовых конгломератов) на российском рынке, пять из которых представлены во всех сегментах финансового рынка[19]. Именно они приступили к созданию бизнес-модели финансовых экосистем на базе информационных платформенных технологий.

Банк России, мегарегулятор российских рынков кредита и ценных бумаг, в условиях жёстких международных санкций сосредотачивает внимание на регулировании системных рисков банковского сектора. Идентификация вызовов и угроз устойчивости банковского сектора необходима в качестве первого шага для выработки мер банковского регулирования и надзора.

Надо выделять следующие основные факторы, от которых зависит возможность предотвращения системного банковского кризиса:

Макроэкономические последствия санкций для состояния российской экономики.

Способность заёмщиков, корпоративных клиентов и домохозяйств, приспосабливаться к кризисным условиям и сохранять платёжеспособность.

Непосредственное влияние первичных и вторичных санкций на состояние банковской системы.

Способность банковских институтов поддерживать прогрессивную бизнес-модель с использованием инструментария финтех, информационных платформ, банковских экосистем.

Выбор направления и методов регуляторного воздействия на финансовую систему государственных органов, прежде всего со стороны Банка России и Министерства финансов.

Необходимо более конкретно рассмотреть механизмы санкционной машины, которые используются странами-инициаторами для давления на российский банковский сектор.

Физические и юридические лица, подвергающиеся воздействию санкций, вносятся администрацией США в три вида соответствующих списков:

1) CAPTA Sanctions List – The Correspondent Account of Payable Through Account Sanctions List.

2) SDN List – Specially Designated Nations and Blocked Persons List.

3) SSI List – Sectoral Sanctions Identifications List.

В 2014 г. секторальные санкции против российских финансовых институтов непосредственно затронули две группы банков:

Банк «Россия», СМП-банк, Собинбанк, ИК Банк и другие – были включены в SDN List. Это предусматривало наиболее жёсткие ограничения.

Банки Сбербанк, ВТБ Банк, Газпромбанк, Банк Москвы, Россельхозбанк, ВЭБ — включены в список секторальных санкций SSI (Sectoral Sanctions Identifications).

Международные рейтинговые агентства в 2015 г. снизили суверенный рейтинг государственных долгов и ценных бумаг всех российских эмитентов и заёмщиков до уровня ниже инвестиционного.

По итогам введения санкций 2014 г. и нескольких «пакетов санкций» в первой половине 2022 г. в список SDN List были включены 16 банковских институтов: Сбербанк, ВТБ Банк, Альфа-Банк, «ФК Открытие», Промсвязьбанк, Совкомбанк, Новикомбанк, Московский индустриальный банк, Транскапитал Банк (ТКБ Банк), Инвестторгбанк, Сетелеком Банк, Росгосстрах Банк (РГС Банк), Вьетнамско-Российский совместный банк (ВРБ), Банк «Россия», СМП-банк, Россельхозбанк.

Ещё девять банков находятся под санкциями из списка CAPTA Sanctions List: Московский кредитный банк (МКБ Банк), Уральский банк реконструкции и развития, РНКБ Банк, Генбанк, Черноморский банк развития и реконструкции, Индустриальный сберегательный банк, Росэксимбанк, Газпромбанк, Всероссийский банк развития регионов.

Из числа крупнейших банков России не попали под санкции 8 следующих институтов: Райффайзенбанк, Росбанк, Тинькофф Банк, ЮниКредит Банк, Банк ДОМ.РФ, Банк «Санкт-Петербург», Ситибанк, Почта Банк.

Ситуацию радикально изменил сам факт расширения SDN List. Были заморожены корреспондентские счета банков из этого списка в банках США и корреспондентские счета в евро в банках стран еврозоны. Аналогичные меры приняты центральными банками большой группы стран, получивших определение «недружественных стран коллективного Запада». Платёжные системы Visa и MasterCard приняли решение не осуществлять транзакции за рубежом по соответствующим картам, которые выпущены всеми российскими банками. Что стало как бы санкциями по инициативе частного финансового сектора.

В дополнение к этим решениям ряд российских банков отключили от системы SWIFT (Society for Worldwide Interbank Financial Telecommunication): Сбербанк, ВТБ Банк, «ФК Открытие», Промсвязьбанк, Совкомбанк, Новикомбанк, Банк «Россия», ВЭБ РФ.

Важным фактором давления на российские финансовые институты является практика вторичных санкций.

Они накладываются по инициативе Минфина США на собственно американские и иностранные банки или компании. «В американском административном лексиконе… используется понятие принудительных мер (enforcement actions), которые применяются как против американцев, так и против иностранцев»[20].

Вторичные санкции используются в отношении нарушителей запретов на ведение сделок с подвергнутыми санкциям участниками рынка. Такого рода санкции включают в себя штрафы или перевод в категорию бизнес-единиц, с которыми запрещено иметь дело. Сложившаяся ситуация чревата финансовым и репутационным ущербом для банков-нарушителей. За последние десять лет таких дел было около двухсот, средняя сумма штрафа, наложенного на европейские банки за «невопиющие» (non-egregious) нарушения, составила 3,4 млн долларов. Тогда как за «вопиющие» – 303 млн долларов[21].

Оценки рисков кредитования: методы преодоления

На Ломоносовских чтениях, состоявшихся на экономическом факультете МГУ 20 апреля 2022 г., обсуждалась тема «Управление кризисной ситуацией. Актуальные навыки и решения». Главной проблемой менеджеры ведущих банков единодушно назвали оценку бизнес-моделей и перспектив своих корпоративных клиентов. Решение банковского управляющего о предоставлении кредита и о размере процента по нему традиционно зависит от оценки риска невозврата задолженности. А именно данная оценка в настоящее время потеряла основу. Тем не менее банки готовы оказывать заёмщикам поддержку. Она, несомненно, будет выборочной, но задача – проверить жизнеспособность бизнес-модели клиента. С этой целью банки вырабатывают процедуры внутренних рейтингов состоятельности бизнеса, стресс-тестирования по ряду сценариев бизнес-моделей заёмщиков.

Определённые результаты приспособления банковского сектора и его деятельности к условиям санкций отражаются в официальной статистике Банка России. Ниже в таблице 3 приводятся данные о заметном снижении банковского кредитования как корпоративного сектора, так и домохозяйств – розничного сектора.

В период эпидемии COVID-19 корпоративный сектор получил ряд льгот, связанных с кредитованием. Основным бенефициаром стали крупные компании. Эти финансовые меры были вновь использованы в условиях «санкционной рецессии». К их числу относятся реструктуризация обязательств, кредитование для уплаты заработной платы персоналу под пониженные за счёт государственных гарантий проценты, пролонгация накопленной задолженности, получение прямых бюджетных субсидий. В условиях военной спецоперации принято решение (Постановление Правительства РФ от 28 марта 2022 г. № 497) о моратории на осуществление банкротства. Отдельной проблемой является оценка финансовой устойчивости среднего и малого предпринимательства (СМП).

Розничный бизнес банков в сфере потребительского кредитования переживает не менее сложный период. Необеспеченное потребительское кредитование (НПК) в последние месяцы сократилось. 40% кредитования предоставляется заёмщикам с высоким показателем долговой нагрузки (ПНД), т.е. отношением платежей по кредиту к доходам домохозяйства, у которых соотношение платежей по долгу к их месячному доходу более 70%. При этом накопленная задолженность с ПНД в размере 80%, составляет 32% всех НПК[22]. В этих условиях повышение долговой нагрузки на доходы домохозяйств неизбежно продолжится.

Макроэкономические вызовы для финансовой стабильности

В России происходит вынужденная перестройка структуры экономики. В докладе Банка России о денежно-кредитной политике говорится, что первая фаза структурной трансформации экономики уже началась и процесс может завершиться в течение полутора-двух лет. Вторая фаза в последующем периоде будет характеризоваться стабилизацией в новом равновесии[23]. На этом этапе будут развиваться предприятия, ориентированные на внутренний спрос и работающие без кооперации с внешними поставщиками в условиях разрыва цепочек производства добавленной стоимости. Это может привести к росту цены из-за повышения затрат на единицу продукции. Инфляция в 2022 г. подскочила до 17,5% год к году. Потенциально рост цен может перейти в состояние стагфляции.

Летом 2022 г. резко снизилась производственная активность в промышленности. Структура отрасли имеет тенденцию к упрощению и возвращению к выпуску устаревшей продукции. Сергей Цухло, заведующий лабораторией конъюнктурных опросов Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара, в комментарии для издания EADaily подчеркнул: «В июньской анкете мы предложили предприятиям оценить отдельно обеспеченность российскими комплектующими и отдельно — импортными комплектующими… Обеспеченность российскими комплектующими логично оказалась лучше. Как нормальную её оценил в конце II квартала 2022 г. 71% промышленных предприятий, против 31% в случае импортных»[24].

Экспертные оценки свидетельствуют о том, что в 2022 г. российскую экономику ожидает спад в объёме около -10% ВВП (в диапазоне от -15,7% (Bloomberg) до -8,5% (IMF)). Рецессия, видимо, превзойдёт потери экономического роста в период мирового кризиса 2008—2009 годов. Данные макроэкономического опроса, проводившегося Банком России с 13 по 19 апреля среди профессиональных прогнозистов, гласили, что в текущем году падение ВВП составит 9,2%, в 2023 г. – не изменится, а затем ВВП вырастет в 2024 г. на 1,7%. Долгосрочные темпы роста в 2025—2029 гг. оценивались в 1,4% в год. Таким образом, по мнению независимых экономистов, по итогам 2024 г. ВВП России будет на 7,7% ниже уровня 2021 г., а восстановление до уровня того же года ожидается к 2030 году[25].

Степень воздействия экономических санкций на динамику ВВП России после введения санкций в 2014 г. оценивалась противоречиво. Сергей Афонцев приводит следующие данные: по оценке НИИ ИМЭМО РАН, в 2017—2020 гг. санкции снизили прирост ВВП РФ в годовом выражении на 0,1%. Для периода 2014—2016 гг. в целом кумулятивный эффект санкций в терминах спада и упущенного роста ВВП составил около 2,4—2,8% пункта[26]. По мнению Игоря Николаева, каждый год из-за санкций российский ВВП теряет от 1 до 1,5%[27]. В настоящее время масштаб введённых против экономики России мер способен многократно усилить её совокупные потери. Например, оценки воздействия экономических санкций на экономику России экспертной группы Анны Пестовой, Михаила Мамонова и Стивена Онгенда показывают, что промышленное производство IP упадёт на 21–27%; ВВП с коэффициентом эластичности к IP равным 0,67 – снизится на 12,5–16,5%; частное потребление может пережить снижение между 11–15%; инвестиции в целом обваливаются в размере от -30 до -40%[28].

Доля российской нефти, направляемой в Европу, составила в 2022 г. 54,5% от общего объёма её экспорта. В импорте европейских стран 40% приходится на российскую нефть. После утверждения «шестого пакета санкций ЕС» в мае 2022 г. глава Евросовета Шарль Мишель заявил, что запрет импорта российской нефти в ЕС распространяется на две трети его объёма, а к концу 2022 г. планируется сократить импорт из России на 90%[29].

Для ряда стран сделаны исключения по срокам. В их число вошли Венгрия и Чехия. Отсрочка предоставлена до конца 2023 года. Нефть они получают через нефтепровод «Дружба», зависимость от поставок по этому нефтепроводу: Венгрия – 58%; Чехия – 86%; Словакия – 96%[30]. В дальнейшем жёсткие условия запрета на импорт предлагается дополнить или же заменить на введение импортного тарифа на нефть и нефтепродукты, призванного снизить денежную выручку российских экспортёров.

Сокращение экспорта нефти и газа из России в страны Европы неизбежно приведёт к снижению валютной выручки и курса рубля и угрожает устойчивости федерального бюджета в 2022—2023 годах.

Доля нефтегазовых доходов федерального бюджета в 2021 г., по данным Минфина РФ, составляла 36% (9 трлн из 25,3 трлн руб.), а по закону о бюджете на 2022 г. планировалось, что она вырастет до 38,1%. Согласно данным Минфина РФ, за четыре месяца 2022 г. доходы федерального бюджета достигли 10 034,2 млрд руб., что составило 40,1% от годового объёма доходов. В том числе нефтегазовые доходы бюджета составили 4 787 млрд руб. (47,7% общего объёма), а ненефтегазовые 5 248 млрд руб. (52,3%). Основная часть нефтегазовых доходов бюджета приходится именно на нефть, например, в марте 2022 г. это 80,3%. Расходы исполнены в объёме 8 993 млрд руб., или 38% к годовому объёму запланированных расходов. Таким образом, федеральный бюджет был исполнен с профицитом в 1 трлн 41,2 млрд рублей[31].

Однако ситуация остаётся неустойчивой. Министр финансов Антон Силуанов 29 апреля 2022 г. предположил, что федеральный бюджет по итогам текущего года будет исполнен с дефицитом около одного процента ВВП[32]. Согласно публикации газеты «Ведомости»[33], Минфин РФ планирует оптимизацию расходов федерального бюджета для «обеспечения сбалансированности». Общий объём секвестра расходов в 2023–2025 гг. должен составить 1,6 трлн долларов.

Заключение

На первый план выдвигаются вопросы долгосрочного порядка, прежде всего обеспечение устойчивости финансовой системы России и её ключевых частей – бюджета (государственный сектор) и банковской системы (ведущая часть рыночного сектора). Решение их является стратегической целью правительства и Центробанка.

Необходимость устойчивого пополнения бюджета ставит перед финансовыми властями и всеми государственными органами непростую задачу выработки гибкой политики, которая должна сохранить основные источники доходов: поступления средств от экспорта углеводородов; налогов на физических и юридических лиц в условиях спада экономической активности и доходов населения. Предстоит обеспечить приток сбережений в приобретение обязательств по внутреннему государственному долгу.

Одновременно резко возросли риски банковской деятельности в России. Происходит накопление «плохих долгов» на балансе банков. Неопределённость в оценке перспектив бизнеса клиентов банков по портфелю задолженности ставит перед кредитными организациями трудноразрешимую проблему соотношения риска и достаточности капитала. С одной стороны, аппетит банков к риску падает. Эффективность банковской деятельности неизбежно снижается. С другой стороны, заёмщики не готовы привлекать кредиты из-за неуверенности в возможности обслуживать долг. Соответственно, происходит свёртывание инвестиций, поскольку нельзя спрогнозировать спрос на выпускаемые товары и услуги.

Задача Банка России и экономического блока правительства заключается в обеспечении стабильного функционирования банковского сектора страны, несмотря на нарастающее санкционное давление. Учитывая, что на долю десяти крупнейших банков в конце 2021 г. приходилось 74% банковских активов[34], на повестку дня ставится вопрос об обеспечении финансовой устойчивости ведущих банковских институтов путём предоставления государственных бюджетных гарантий по сделкам, обслуживающим приоритетные интересы экономики, включая задачи её структурной трансформации. В случае обострения ситуации с качеством кредитного портфеля может потребоваться расширение государственного участия в капитале ряда банков, а также разработка программы операций по слиянию и поглощению взаимодополняемых кредитных организаций. Вместе с тем поддержание в работоспособном состоянии остальных почти четырёх сотен кредитных организаций также совершенно необходимо. Многим из них сегодня принадлежит роль платёжно-расчётных агентов российских банков и корпораций в операциях с зарубежными партнёрами.

--

СНОСКИ

[1] World Bank Group Flagship Report // Global Economic Prospects. Washington, DC: World Bank Group, 2022. 176 p. URL: https://thedocs.worldbank.org/en/doc/18ad707266f7740bced755498ae0307a-0350012022/original/Global-Economic-Prospects-June-2022.pdf (дата обращения: 9.08.2022).

[2] Политика санкций: цели, стратегии, инструменты: хрестоматия. Издание 2-е / Сост. И.Н. Тимофеев, В.А. Морозов, Ю.С. Тимофеева. М.: НП РСМД, 2020. С. 13. URL: https://russiancouncil.ru/upload/iblock/692/sanctions_policy_2020.pdf (дата обращения: 18.06.2022).

[3] Nephew R. The Art of Sanctions: A View from the Field. Columbia University Press, 2017. 216 p. URL: https://ipwna.ir/wp-content/uploads/2018/05/The_Art_of_Sanctions-irpublicpolicy.pdf (дата обращения: 11.06.2022).

[4] Министр обороны США пересмотрел цели на Украине // ИНОСМИ. 26.04.2022. URL: https://inosmi.ru/20220426/ukraina-253976460.html (дата обращения: 13.05.2022).

[5] Hufbauer G., Schott J., Elliott K., Oegg B. Economic Sanctions Reconsidered. Washington DC: Peter G. Peterson Institute for International Economics, 2007. P. 159.

[6] National Security Strategy of the United States of America // White House Government. December, 2017. 68 p. URL: trumpwhitehouse.archives.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf (дата обращения: 18.06.2022).

[7] На саммите в Мадриде страны НАТО в новой стратегической концепции признали Россию «главной угрозой безопасности» // Красная линия. 29.06.2022. URL: https://www.rline.tv/news/2022-06-29-na-sammite-v-madride-strany-nato-v-novoy-strategicheskoy-kontseptsii-priznali-rossiyu-glavnoy-ugrozo/ (дата обращения: 11.07.2022).

[8] Гамза Л.А. Китай в новой стратегии НАТО // ИМЭМО РАН. 4.06.2022. URL: https://www.imemo.ru/news/events/text/china-in-the-new-nato-strategy (дата обращения: 11.07.2022).

[9] Berner A.R., Cecchetti S., Schoenholtz K. Russian sanctions: Some questions and answers // VoxEU. 21.03.2022. URL: https://voxeu.org/article/russian-sanctions-some-questions-and-answers (дата обращения: 27.05.2022).

[10] Абалакин Т. ЦБ объяснил хранение резервов за границей // Frank RG. 25.03.2022. URL: https://frankrg.com/63838 (дата обращения: 27.05.2022).

[11] Обзор российского финансового сектора и финансовых инструментов. 2021 год. М.: Банк России, 2022. С. 44. URL: https://cbr.ru/Collection/Collection/File/40903/overview_2021.pdf (дата обращения: 11.07.2022).

[12] Обзор финансовой стабильности. IV квартал 2021 – I квартал 2022 года. М.: Банк России, 2022. URL: https://cbr.ru/Collection/Collection/File/41033/4q_2021_1q_2022.pdf (дата обращения: 11.07.2022).

[13] Российская экономика в 2021 году. Тенденции и перспективы. Выпуск 43 // Институт Гайдара. М.: Издательство Института Гайдара, 2022. С. 95. URL: https://www.iep.ru/files/text/trends/2021/book.pdf (дата обращения: 11.07.2022).

[14] Там же. С. 63.

[15] Гринкевич Д. Россия будет использовать схему платежей за газ в рублях для расчётов по госдолгу // Ведомости. 29.05.2022. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2022/05/29/924132-rossiya-zaplatit-inostrantsam-gosdolgu (дата обращения: 18.06.2022).

[16] Доля расчётов в нацвалютах в ЕАЭС в 2022 г. может достичь 80% — Малкина // ПраймПресс. 20.06.2022. URL: https://primepress.by/news/ekonomika/dolya_raschetov_v_natsvalyutakh_v_eaes_v_2022_g_mozhet_dostich_80_malkina-44870/ (дата обращения: 23.07.2022).

[17] Алейникова В. Игра против доллара // Коммерсантъ. 16.06.2022. URL: https://www.kommersant.ru/doc/5407043 (дата обращения: 23.07.2022).

[18] Герейханова А. Владимир Путин рассказал об экономических планах России и БРИКС // Российская газета. 22.06.2022. URL: https://rg.ru/2022/06/22/kurs-na-piaterku.html (дата обращения: 23.07.2022).

[19] Обзор российского финансового сектора и финансовых инструментов. Указ. соч. С. 54.

[20] Тимофеев И.Н. «Санкции за нарушение санкций»: принудительные меры Министерства финансов США против компаний финансового сектора // Полис. Политические исследования. 2020. No. 6. С. 73-90.

[21] Политика санкций: цели, стратегии, инструменты: хрестоматия. Указ. соч. С. 394.

[22] Кожекина Л., Сараев А. Прогноз банковского сектора на 2022 год: передышка после рекордов // Эксперт РА. 26.01.2022. URL: https://raexpert.ru/researches/banks/bank_forecast_2022/ (дата обращения: 23.04.2022).

[23] Доклад о денежно-кредитной политике No. 2 // Банк России. 11.05.2022. C. 5. URL: https://investfunds.ru/analytics/304267/download/ (дата обращения: 18.06.2022).

[24] Сергей Цухло: «Российская промышленность разочарована и корректирует планы выпуска» // Институт экономической политики имени Е.Т. Гайдара. 02.07.2022. URL: https://www.iep.ru/ru/kommentarii/sergey-tsukhlo-rossiyskaya-promyshlennost-razocharovana-i-korrektiruet-plany-vypuska.html (дата обращения: 11.07.2022).

[25] Кокуркин В. Банк России прогнозирует быструю трансформацию российской экономики // Российская газета. 12.05.2022. URL: https://rg.ru/2022/05/12/bank-rossii-prognoziruet-bystruiu-transformaciiu-rossijskoj-ekonomiki.html?from=feed (дата обращения: 18.05.2022).

[26] Политика санкций: цели, стратегии, инструменты. Указ. соч. С. 47, 50.

[27] Башкатова А. Санкции продолжают бить по ВВП // Независимая газета. 6.03.2017. URL: https://www.ng.ru/economics/2017-03-06/1_6942_vvp.html (дата обращения: 18.06.2022).

[28] Pestova А., Mamonov M., Ongenda S. The price of the War: Macroeconomic effects of the 2022 sanctions on Russia // VoxEU. 24.15.2022. URL: https://voxeu.org/article/macroeconomic-effects-2022-sanctions-russia (дата обращения: 27.05.2022).

[29] Ларина А. Страны ЕС одобрили частичный запрет импорта нефти из РФ // Коммерсантъ. 31.05.2022. URL: https://www.kommersant.ru/doc/5380379 (дата обращения: 27.05.2022); Ханенева В. Глава Евросовета: ЕС согласовал ограничение поставок нефти из России // Газета.ру. 31.05.2022. URL: https://www.gazeta.ru/politics/news/2022/05/31/17838176.shtml (дата обращения: 18.06.2022).

[30] Старостина Ю. Нефтяное эмбарго ЕС: сколько потеряет Россия, возможен ли «разворот на Восток» и что будет с бюджетом // TheBell. 7.05.2022. URL: https://thebell.io/neftyanoe-embargo-es-skolko-poteryaet-rossiya-vozmozhen-li-razvorot-na-vostok-i-chto-budet-s-byudzhetom (дата обращения: 18.06.2022).

[31] Минфин оценил исполнение бюджета РФ за январь–апрель 2022 года // REGNUM. 17.05.2022. URL: https://regnum.ru/news/3593494.html (дата обращения: 18.06.2022).

[32] Силуанов: дефицит бюджета России в 2022 г. составит около процента ВВП // РИА Новости. 29.04.2022. URL: https://ria.ru/20220429/defitsit-1786115707.html (дата обращения: 18.06.2022).

[33] Романова Л. Минфин предложил отказаться от 1,6 трлн рублей расходов по госпрограммам в 2023–2025 годах // Ведомости. 3.07.2022. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2022/07/03/929624-minfin-otkazatsya-gosprogrammam (дата обращения: 11.07.2022).

[34] Международные резервы Российской Федерации // Банк России. База данных. Январь 2020 – Июль 2022. URL: https://cbr.ru/hd_base/mrrf/mrrf_7d/ (дата обращения: 13.07.2022).

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148060 Сергей Дубинин

Мгновение перед идеальным штормом

Последствия конфликта на Украине для мировой экономики и энергорынков

РУСЛАН НИККОЛОВ

Независимый эксперт в нефтяной сфере.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Никколов Р.З. Мгновение перед идеальным штормом // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 154-167.

Конфликт на Украине создал новую экономическую реальность, в которой ресурсы важнее производства, финансов и услуг. Западные санкции, введённые после того, как российские войска пересекли украинскую границу, – самые суровые, с которыми какая-либо страна сталкивалась в истории – как по числу, так и по предполагаемому воздействию. Известно, что экономические ограничительные меры являются слабым сдерживающим фактором для правительств, решительно проводящих свою политику.

Сейчас ситуация ещё сложнее. В сочетании с пандемией COVID-19 российская спецоперация на Украине открыла перед странами, богатыми ресурсами, уникальную возможность влиять на ближайшее будущее мировой экономики, находящейся в тупике.

Относительно скромная доля России в мировой экономике (около 1,8 процента в номинальном выражении, по данным Всемирного банка) создавала ложное впечатление лёгкой цели для санкций. Тем не менее Россия продолжила боевые действия, казалось бы, не замечая драконовских ограничений, а западные экономики, похоже, страдают от собственных мер не меньше, если не больше, чем российская.

Объявляя по мере затягивания конфликта о всё новых «пакетах», США и ЕС достигли предела безопасности собственных экономик и, по сути, исчерпали возможности наращивания экономического давления без критического урона для себя самих.

Причины устойчивости России к санкциям

Россия – крупнейший игрок на международных энергетических рынках. Согласно статистическому обзору мировой энергетики BP, её доля в мировой торговле энергоносителями в 2021 г. составила 12,5 процента сырой нефти и нефтепродуктов, 18 процентов угля и 24 процента природного газа. Она играет ключевую роль на европейском (ЕС-27) энергетическом рынке, куда поставляет 20 процентов угля, 25 процентов сырой нефти и нефтепродуктов (до 31 процента, поскольку часть импорта, возможно, реэкспортируется на другие рынки) и 37 процентов природного газа. Вскоре после начала военной операции Евросоюз принял меры, чтобы прекратить, пусть и не сразу, поставки угля из России, поскольку посчитал, вероятно, что обладает достаточным пространством для манёвра, чтобы переключиться на альтернативных поставщиков или топливо. Соединённые Штаты, Канада и Великобритания также быстро ввели поэтапный запрет на импорт российской нефти и нефтепродуктов, не столь существенный для рынков Северной Америки и Великобритании. А вот европейцам пришлось всерьёз поразмышлять о возможности и структуре эмбарго на российскую нефть и нефтепродукты. После ряда фальстартов ЕС пришёл к сложной схеме запретов, она по-прежнему не включает большую часть нефти, транспортируемой по трубопроводу, на которой работают не имеющие выхода к морю нефтеперерабатывающие заводы в Центральной Европе. Это, конечно, вызывает трудности у российских производителей и переработчиков, поскольку часть из 4,3 млн баррелей в день нефти и нефтепродуктов, экспортируемых ранее в Европу (в дополнение к 0,65 млн баррелей в сутки, отправлявшихся в США), не может быть размещена на мировом рынке из-за узких мест в логистике.

Объём российской «нефти на воде» (т.е. нефти, находящейся на борту танкеров-перевозчиков) резко увеличился, что означает удлинение маршрутов транспортировки, увеличение времени плавания (в среднем на 12–14 дней) и повышение стоимости фрахта, причём не только для танкеров Aframax/Suezmax, которые предпочитают российские экспортёры. Это также привело к сокращению объёмов нефтепереработки (примерно на миллион баррелей в сутки в июне по сравнению с февралём) и создало избыток нефти на внутреннем рынке.

В дальнейшем санкционные ограничения могут создать и весьма специфический для России эффект: её нефтеперерабатывающая промышленность исторически сильно тяготеет к производству дизельного топлива и мазута, тогда как отечественный автопарк в основном работает на бензине. Таким образом, для производства бензина, достаточного для насыщения местного рынка, российские нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ) должны работать на уровне, близком к их установленной мощности. Обычно большая часть избыточных средних дистиллятов и мазута шла в основном европейским покупателям. Теперь сокращение объёмов переработки нефти из-за закрытия экспортных рынков может создать дефицит бензина, а это товар, политически чувствительный для правительства, которое убеждает население, что военные действия на Украине не повлияют на повседневную жизнь.

Однако рост мировых цен на нефть в сочетании с рекордно высокой маржой НПЗ, иногда превышающей 20 долларов за баррель в Европе и доходящей до 40 долларов за баррель в Азии, и европейским крэк-спредом на транспортное топливо, достигавшим 48 долларов за баррель, позволили российским нефтяным компаниям сохранить доходность даже с учётом растущей разницы цен на Brent и Urals (с 1–5 долларов за баррель в феврале до 32–35 долларов за баррель в июне-июле).

Есть ещё одна причина устойчивости России к нефтяным санкциям. В отличие от трубопроводного газа, нефть намного более ликвидна и взаимозаменяема. Большинство российских баррелей, вытесненных с рынков Европы и США, направляются в страны Азии. Фактически китайский импорт российской нефти вырос до чуть менее 2,0 млн баррелей в сутки в мае, и Россия обогнала Саудовскую Аравию как крупнейший поставщик нефти в Китай, в июне в Индии наблюдался ещё более резкий многократный рост импорта российской нефти до 950 тысяч баррелей в сутки. Важно отметить, что сорта нефти Urals и ESPO подходят для китайских НПЗ и конкурируют с ближневосточными сортами, влияя на их ценовые дифференциалы к Brent. Ещё до начала российской спецоперации на Украине Китай согласился покупать у России дополнительные 200 тысяч баррелей нефти в сутки, поставляемые по трубопроводу через Казахстан. Уже в марте сообщалось, что с учётом растущих скидок на Urals Китай начал заполнять свои хранилища этой маркой нефти.

Конечно, увеличение китайских и индийских закупок российской нефти происходит в основном за счёт ухода конкурирующих сортов нефти с этих рынков. Считается, что нефть Саудовской Аравии и других стран Персидского залива вряд ли уступит слишком много места российским конкурентам, поскольку на карту поставлены серьёзные риски контрагентов и вопросы устойчивости контроля рыночной доли. Большая часть поставок нефти из стран Персидского залива осуществляется по долгосрочным контрактам, отказаться от которых покупателям будет непросто. Кроме того, доставка российской нефти в китайские порты занимает примерно в два раза больше времени, что создаёт риски перебоев. Также санкции порождают многочисленные проблемы с фрахтом, страхованием, с методами оплаты и так далее.

Однако скидки, предлагаемые российскими трейдерами, достаточно велики, чтобы вытеснить некоторые менее значимые сорта нефти из Китая и особенно Индии. Сообщалось, что иранская, бразильская, западноафриканская и американская нефть освобождают рынок для возросших объёмов поставок российской нефти. Россия является вторым по величине поставщиком нефти в Индию после Ирака, и её доля в общем объёме индийского импорта приближается к 20 процентам (с 0,5 процента год назад). Самую большую выгоду от происходящего получают индийские нефтепереработчики, которые увеличили закупки российской нефти в квартале с апреля по июнь этого года до 682 тысяч баррелей в сутки со всего лишь 22,5 тысячи баррелей в сутки за тот же период 2021 года. Сейчас некоторые индийские НПЗ работают с превышением номинальной мощности, экспортируя часть продукции в Европу, поскольку рекордно высокие крэк-спреды в Европе позволяют проводить столь необычные сделки. В некоторых азиатских странах наблюдается избыток нефтепереработки, поэтому их продукция попадёт в Европу, Африку и Америку. Поскольку цепочки поставок неизбежно удлинятся, сбои станут более вероятными, а логистика подорожает, что приведёт к импортированной инфляции и искажению регионального ценообразования. В итоге именно на Европу ляжет основная тяжесть рисков и издержек, в то время как Индия и Китай окажутся в чистом выигрыше.

Неожиданно, но в выигрыше может оказаться и Россия.

Риски, связанные с масштабным уходом российских баррелей с рынка, удерживали цену на нефть вблизи исторических максимумов с потенциалом подняться выше «верхней отсечки» 2008 г., если эти риски материализуются. То же относится и к российскому природному газу, где зависимость от России его основных потребителей в Европе ещё больше, поэтому они не могут рассчитывать на огромные ситуативные скидки, аналогичные скидкам на нефть. На самом деле, несмотря на падение объёмов добычи и экспорта как нефти, так и газа, а также резкие скидки по сравнению с сопоставимыми рыночными ценами, Россия может получить рекордно высокие доходы от экспорта углеводородов, которые оцениваются до 320 млрд долларов США в этом году против 235 млрд долларов в 2021 году. Это стало основной причиной того, почему российский рубль, упавший до 140 рублей по отношению к доллару, восстановился до уровня начала года и превысил его, и в настоящее время торгуется в диапазоне 55–65 к американской валюте. Другими причинами являются ограничения на импорт, введённые западными санкциями, и валютный контроль со стороны Центрального банка России, хотя и значительно ослабленный в последнее время.

Бумеранг для Запада

Для западных правительств, стремящихся наказать Россию, но опасающихся всплеска глобальной инфляции из-за высоких цен на энергоносители, важно поддерживать баланс на рынках. Это возможно путём либо нахождения заменителей российских объёмов энергоносителей, либо удержания этих объёмов в мировом энергетическом балансе, но так, чтобы при этом наказывать Россию более низкими ценами (например, активно обсуждается введение предельной цены на российскую нефть). Обе цели трудно достижимы.

Чтобы заставить российские компании согласиться на более низкие цены за нефть и нефтепродукты, потребуется высокая степень единодушия между подавляющим большинством мировых покупателей. Это маловероятно. Во-первых, многие из важнейших покупателей не проявили рвения участвовать в санкционной кампании под руководством Запада. Во-вторых, российские трейдеры и так уже предлагают им большие скидки. Введение специальных импортных тарифов на российскую нефть и нефтепродукты вряд ли будет намного эффективнее из-за наличия у российских трейдеров доступа к альтернативным покупателям. Кроме того, такой шаг чреват увеличением закупочной стоимости, что противоположно поставленной цели. Следовательно, идея вряд ли получит широкое распространение, особенно в нынешних крайне инфляционных условиях.

Наконец, нестандартным ходом было бы определение единого покупателя либо ограниченной группы стран-покупателей российской нефти и нефтепродуктов. Главная роль среди них почти неизбежно выпадет на долю Китая как единственного потребителя, способного поглотить большую часть российского экспорта. Теоретически строго ограниченная группа не конкурирующих между собой стран-покупателей должна снизить покупную цену до предельных удельных издержек, в то время как остальной мир будет конкурировать за остальную нефть. Но вкупе с техническими трудностями это дало бы китайцам «несправедливое преимущество» в ключевом компоненте экономических издержек как раз тогда, когда Запад, столкнувшийся с самыми высокими уровнями инфляции за четыре десятилетия, стоит на грани конфронтации с быстрорастущей азиатской державой. Очевидно, что здесь нет простого решения.

Когда дело доходит до увеличения добычи нефти в других регионах мира, большинство наблюдателей видят мало шансов на значительный и быстрый рост, чтобы компенсировать большую часть потенциально выпадающих российских баррелей. Оценки резервных мощностей ОПЕК колеблются в диапазоне до 3 млн баррелей в сутки в основном за счёт Саудовской Аравии и ОАЭ. Однако мало кто ожидает, что все эти мощности скоро будут развёрнуты. Недавний визит президента США Джо Байдена в Саудовскую Аравию продемонстрировал тщетность таких надежд. Есть чисто технические сложности, а помимо этого для Саудовской Аравии и других нефтедобывающих государств Персидского залива соглашение ОПЕК+, в котором Россия играет важную роль, представляется гарантом сохранения их контроля над рынком.

Соглашение предусматривает постепенное увеличение производства по мере восстановления мирового спроса после пандемии коронавируса. Любое серьёзное отступление от него возможно исключительно из соображений предотвращения глобального экономического коллапса и уничтожения спроса. Другие причины могут включать защиту доли рынка и сдерживание крупных инвестиций, в странах, не входящих в ОПЕК, особенно в сланцевые проекты в Соединённых Штатах, хотя на данном этапе это менее актуально. Тем временем Иран и Венесуэла, члены ОПЕК с потенциальным профицитом мощностей, испытывают хронический недостаток инвестиций, вызванный американскими санкциями. Даже если попытки договориться об увеличении поставок венесуэльской и иранской нефти увенчаются успехом (что далеко не обязательно), немногие эксперты ожидают прироста добычи более чем на несколько сотен тысяч баррелей в сутки в Венесуэле и максимум на 700 тысяч баррелей в сутки в Иране в ближайшие 18 месяцев. Что до других членов ОПЕК, они и так изо всех сил пытаются не отставать от своей квоты в графике ОПЕК+.

Последняя большая надежда на увеличение производства нефти – сланцевая добыча в США – не обеспечит прирост намного больше, чем 0,8–1,0 млн баррелей в сутки к декабрю 2023 г., учитывая сильно возросшую строгость оценки кредиторами эффективности капиталовложений в проекты развития добычи сланцевой нефти после коллапса 2014–2015 гг. и общий рост процентных ставок. Количество буровых установок в Соединённых Штатах (752 по состоянию на июль 2022 г., Baker Hughes) находится на допандемическом уровне, но равно только трём четвертям от уровней 2018 г. и чуть менее чем 40 процентам от пиковых значений 2011–2014 годов. Оценивая вероятность замещения российских баррелей за счёт ввода в эксплуатацию дополнительных мощностей добычи нефти в других регионах, следует принять во внимание общую нехватку инвестиций в мировую нефтяную промышленность, преобладающую после падения цен на нефть в 2014 г., сомнения в работоспособности модели добычи сланцевой нефти в США, базирующейся на высоком уровне закредитованности, и политическое стремление к декарбонизации, которое создало ореол «бесперспективности» у проектов по добыче ископаемого топлива во многих частях мира.

Всё это оставляет нас с довольно шаткими несбалансированными рынками. Предсказать влияние санкций на добычу и экспорт российской нефти и нефтепродуктов и, в конечном счёте, на нефтяную цену, оказалось труднее, чем можно было предполагать. Одной из причин является закрытие значительной части российской внутренней статистики, что превращает оценку перспектив производства в России в набор догадок. Поскольку глобально доступная дополнительная добыча не сможет преодолеть разрыв, оставленный подсанкционными российскими баррелями, другим фактором является сложность оценки разрушения спроса, необходимого для приведения глобального энергетического баланса в равновесие. Хотя чувствительность глобального ВВП и спроса на нефть к цене на нефть часто оценивается примерно в 2 и 3 процента соответственно, она, вероятно, будет нелинейной на более расширенной выборке наблюдений, вызванной высокой волатильностью цен. Точность прогноза страдает и из-за «порочного круга» в причинно-следственных алгоритмах, поскольку определяющий цену спрос на нефть сам зависит в первую очередь от экономического роста.

Сейчас наступил особенно тонкий момент, когда высокая волатильность цены выводит соотношение цены и спроса за пределы общепринятой логики.

Политические экстерналии, нарушающие уровень предложения, приближают риск глобального экономического спада – через рост цен на нефть, который вызывает общее инфляционное давление, и через поднятие ставок центробанками как ответ на инфляцию. Таким образом, в зависимости от того, каким рискам рынки отдают приоритет в любой конкретный день (риску сокращения предложения нефти или риску глобальной рецессии, вызванной ростом инфляции), цены на нефть могут резко подскочить или упасть. То же касается разворота обычной зависимости между долларом и ценой на нефть, которая, будучи исторически отрицательно коррелированной, в последнее время зачастую демонстрирует положительную корреляцию. Этот феномен «дорогой нефти за дорогие доллары», вероятно, можно объяснить ожиданиями повышения процентных ставок ФРС для борьбы с инфляцией, вызванной ростом цен на энергоносители. Во многих случаях сегодня именно рост цен на нефть приводит к удорожанию доллара, в то время как в исторической перспективе более дорогой доллар обычно вёл к снижению цены на нефть.

Арест валютных резервов российского Центрального банка, номинированных в долларах (и евро), подорвал доверие к мировой финансовой системе, ориентированной на доллар США. Переход к фактически мультивалютной системе, обеспеченной физическими товарами, уже начался. Пока неясно, насколько пагубным будет этот сдвиг для американской модели экономического процветания, основанного на стимулировании потребления. Но уже отмечено, что страны, занимающие «нейтральную» позицию в конфликте на Украине (Китай и Гонконг, Саудовская Аравия, Кувейт, Бразилия), на треть (с 23,5 до 15,5 процента) сократили за последнее десятилетие свою долю в американских активах, принадлежащих нерезидентам. В то же время доля стран-союзников Соединённых Штатов (например, Великобритании, Японии, Канады, Франции, Тайваня, Кореи) и офшоров пропорционально увеличилась, компенсируя эту тенденцию (с 70 до 80 процентов). Мы наблюдаем растущую зависимость США от их ключевых союзников в финансировании двойного дефицита внешней торговли и федерального бюджета, в то время как другие страны пытаются дистанцироваться, хотя и постепенно, от этой финансовой пороховой бочки. Мир уже дрейфует в сторону финансовой многополярности, и процесс ускоряется из-за конфликта на Украине.

Казалось бы, рост зависимости от союзников должен сделать приток капитала в Соединённые Штаты менее волатильным. Но это не обязательно так. Большинство государств-союзников США зависят от импорта сырьевых товаров и, учитывая увеличение стоимости их импорта, будут иметь гораздо меньший торговый профицит или даже столкнутся с торговым дефицитом. Это снизит их аппетит к покупке американских активов, особенно в случае европейских партнёров, так как ожидается, что только импорт газа будет стоить им в этом году на 200 млрд долларов больше, чем в 2021 году.

Инфляция любой ценой?

Страх перед инфляцией создаёт риск серьёзной глобальной рецессии, которая обнулит все ставки. А колебания цен на энергоносители усугубляют риски до самого чувствительного уровня. Не то чтобы мир не был в подобной ситуации раньше: кризисы 1973 г., 1979 г. и 1991 г. начались с перебоев в поставках нефти, которые немедленно приводили к значительному росту цен на нефть и затем к рецессии. Однако сегодня мир балансирует на ещё более опасной грани из-за чрезмерной закредитованности глобальной экономики. Что ещё хуже, стоимость долга искусственно занижается центральными банками, которые поддерживают исторически низкие процентные ставки, а они часто адекватно не отражают заложенные риски. Каким бы хрупким ни было равновесие, ситуация казалась управляемой, пока низкие ставки более или менее соответствовали низкой инфляции.

Когда же инфляция, в значительной степени поддерживаемая необузданным кредитованием по околонулевым ставкам, достигла сорокалетнего максимума, продолжение политики дешёвых денег стало отбрасывать густую тень на репутацию мировых центральных банков и создало нервное беспокойство, что инфляция в любой момент выйдет из-под контроля. В дополнение к этому Россия, крупнейший в мире экспортёр углеводородов, «внезапно» начала операцию на Украине, вызвав страх перебоев в поставках и уже одним этим фактом подняв цены на нефть и газ в стратосферу.

Мир подошёл к критической точке, когда шанс на начало глобальной рецессии очень высок.

Потенциальный спад предложения энергоносителей на фоне и без того очень высокой инфляции, а также готовность центральных банков поднять ставки, чтобы не допустить полного выхода инфляции из-под контроля, как раз в тот момент, когда мировая экономика полностью полагается на постоянно низкие ставки, создают жутковатое ощущение мгновения перед идеальным штормом.

Остаётся слабая надежда, что рынки, опасающиеся рецессии, скорректируются сами и снизят цены на сырьевые товары – это позволило бы центральным банкам восстановить контроль над инфляцией, не повышая ставки настолько, чтобы вызвать резкое падение экономической активности. Но этой надежде угрожает рвение западных политиков-популистов любой ценой наказать Россию новыми санкциями. Каждый неуклюжий шаг может спровоцировать цепочку событий, ведущих к глобальному экономическому кризису.

Что будет, если Россия ответит

До сих пор российское руководство демонстрировало довольно сдержанную реакцию на международное экономическое давление. Первоначально были приняты такие меры, как блокировка доступа в воздушное пространство России для авиакомпаний, базирующихся в недружественных странах, и ограничения для нерезидентов в продаже их российских активов. Затем Россия перешла к принуждению европейских покупателей российского природного газа конвертировать платежи в рубли через назначенного российского агента (Газпромбанк) до того, как они получат право собственности на купленный газ. Всё это далеко от того, что предсказывали западные политики. Они опасались, что русские превратят в оружие торговлю энергоносителями и другими товарами, где они занимают господствующие позиции на мировом рынке, а это титан, алюминий, нитратные и калийные удобрения, редкие газы, сапфировые подложки для микрочипов, пшеница, подсолнечное масло и так далее. Даже недавнее сокращение поставок газа по ключевому газопроводу «Северный поток» в Германию, вызвавшее радикальный скачок спотовых цен в Европе и опасения по поводу нехватки газа в предстоящий зимний сезон, объяснялось, пусть и не без определённой иронии, плановым ремонтом компрессора: турбина Siemens была отправлена в Канаду для проверки и ремонта и застряла там из-за санкций.

То есть до сих пор большинство ограничительных мер со стороны России были именно ответными. Но что, если Россия решит форсировать события? Например, заявит о собственном эмбарго в отношении всех, кто станет придерживаться навязываемой России цене на нефть, сделает ответ ассиметричным, добавит угрозу прекратить экспортировать на мировые рынки газ, удобрения, зерно, редкие газы и т.д., а также требование оплаты в рублях для всех покупателей из недружественных стран. И для демонстрации решимости и эффективности контрмер начнёт сокращать поставки, не дожидаясь введения новых санкций.

Ничто не мешает России, перехватив инициативу, оставить окно для пакетного решения по Украине и всему набору санкций и контрсанкций.

Удаление основной массы российских баррелей, тонн, кубических и нанометров с мировых товарных рынков приведёт к резкому скачку цен во всех затронутых категориях. И последствия этого могут проявиться в самых неожиданных местах. Так, засуха 2010 г. в России привела к значительному снижению урожая зерновых и запрету правительства на экспорт зерна из России, что спровоцировало рост цен на хлеб на Ближнем Востоке и стало одним из катализаторов «арабской весны». Однако главное потрясение в мировой экономике, которое произведёт сегодняшняя ударная волна от возможного ухода России с мировых рынков, будет связано не с нехваткой сырья, ведущей к отсутствию электроэнергии и отопления и к остановке производства в основных отраслях промышленности. Скорее, это будет шок от широкого инфляционного воздействия, который может склонить центральные банки к решительному повышению процентных ставок. Если рост ставок будет резко выраженным (что вероятно, учитывая ожидаемую серьёзность ценового шока), он вызовет урезание или свёртывание большинства корпоративных инвестиционных программ, длинную серию банкротств, резкое сокращение расходов по всему спектру государственных, региональных и муниципальных бюджетов. Мировая экономика рухнет в глубокую рецессию.

Конечно, если Россия вскоре не возобновит свой экспорт, её экономика (хоть она и является одной из наименее закредитованных) окажется в числе наиболее пострадавших. Но надо иметь в виду гораздо более высокий болевой порог для общества в целом в России, обусловленный её высокоцентрализованным политическим и экономическим устройством, а также традиционной стойкостью русского народа. Если Россия почувствует, что санкции зашли слишком далеко, она может решить попытать счастья с этим экономическим оружием массового поражения. Правда, не совсем ясно, почему Россия до сих пор не попыталась разыграть эту карту за столом переговоров, особенно до начала специальной военной операции на Украине.

Совершенно новый мир

Риски для глобальной экономической стабильности и безопасности, связанные с конфликтом на Украине и последующими санкциями Запада в отношении России, трудно переоценить. К сожалению, невозможно найти беспроигрышное решение этой головоломки, кроме попытки достижения всеми сторонами компромисса, что на данном этапе крайне маловероятно.

Если санкции останутся в силе на неопределённый срок, особенно в сочетании с продолжением политики декарбонизации в Европе и остальном западном мире, Россия неизбежно будет стремиться перенаправить развитие инфраструктуры доставки энергоносителей на новые рынки в Азии. Между тем уже построенные трубопроводы в Европу («Дружба», «Союз», «Бованенково-Ухта», «Ямал – Европа», «Северный поток – 1», «Северный поток – 2» и, в меньшей степени, «Голубой поток» и «Турецкий поток») окажутся необратимыми затратами, причём многие из них с отрицательной доходностью. Обжегшись однажды в Европе, Россия будет опасаться связывать себя крупными нефте- и газопроводными проектами с покупателем-монопсонистом в Азии, даже если они будут финансироваться за счёт азиатского (китайского) капитала, и будет искать более гибкие и разнообразные пути монетизировать свои углеводородные ресурсы. Вероятно, она сосредоточится на СПГ-проектах, развитии Северного морского пути, строительстве заводов азотных удобрений и газохимических мощностей по производству полимеров, на проработке проектов по производству голубого водорода. Это будет означать огромные дополнительные расходы, что, возможно, не было бы финансово обоснованным в нормальных условиях, учитывая традиционные альтернативы экспорта сырья. Однако соображения безопасности, санкции и европейские экологические налоги подтолкнут Россию к этому.

Европейские потребители станут платить сотни миллиардов евро из-за дополнительных (часто субоптимальных и ненужных в нормальных условиях) затрат на капитальные расходы и закупку СПГ из-за рубежа, который неизбежно дороже, чем российский трубопроводный газ, если использовать уже существующую трубопроводную инфраструктуру из России. Кроме того, если новая реальность не уменьшит политический импульс к переходу к безуглеродной энергетике, нехватка дешёвого российского газа для восполнения переходного разрыва в технологической эффективности «зелёных» решений приведёт сначала к возврату к угольной и атомной энергетике, а затем к поспешному внедрению более дорогих недоработанных «зелёных» технологий, что значительно удорожит достижение заявленных целей в борьбе с глобальным потеплением.

Когда пыль уляжется (если, конечно, получится избежать худшего), мир рискует обеднеть на триллионы долларов, стать более разделённым и менее безопасным. Это будет совершенно новый мир.

Украина. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148059 Руслан Никколов

Где начинается Родина? Арктика и Дальний Восток

России нужно задействовать многогранные возможности своих окраин

НИКИТА ПОТАШЁВ

Лаборант Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Поташе?в Н.А. Где начинается Родина? Арктика и Дальний Восток // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 110-120.

СТАБИЛЬНЫЕ ПЕРИФЕРИИ В НЕСТАБИЛЬНОМ МИРЕ

В последние месяцы по понятным причинам снова заговорили о собирании русских земель. Оживление проекта «Новороссия», активизация обсуждений границ Русского мира, заявления о желании присоединиться к Российской Федерации, звучащие не только из городов Юго-Востока Украины, но и Южной Осетии и Приднестровья, – всё подводит к знакомому со времён Ивана III нарративу.

Но логика собирания земель исторически распространялась на регионы, которые по каким-то причинам откалывались или отмежёвывались от иных общностей, располагавшихся на западе и юге. Их освоению, а также войнам с соседями за эти территории посвящены главы и тома исторических книг. Север и восток почему-то оставались за кадром обсуждения, хотя современное политическое состояние России сформировано именно там.

Последнее предполагает, с одной стороны, гордость за собственные масштабы на карте, которые обеспечивают (или как минимум позволяют ощущать) безопасность, с другой – извечный страх потерять это необъятное пространство, на которое постоянно кто-то притязает. В этой логике имперское образование не может развалиться по собственным причинам, а любые внутренние потрясения – всегда продукт чужеродного проникновения. Враг может прийти и отобрать это пространство, оказывая давление извне и изнутри. В контексте нового подъёма имперской риторики важно вспоминать и понимать культурные особенности и исторический опыт северных и восточных регионов страны, обращать на них столь же пристальное внимание, какое сейчас уделяется западным и южным. Без этого будет трудно обрести опору собственной идентичности в калейдоскопе трансформаций миропорядка.

В одном из учебных заведений Архангельска преподают курс, из которого следует – жители Новгорода, спасавшиеся от феодального давления и голода, бежали на север. Где-то между строк в учебниках средней школы говорится, что сам Архангельск основан в 1564 г. Иваном Грозным после поражения в Ливонской войне как единственное связующее звено с Западом. В следующий раз Архангельск встречается только в связи с поставками союзников по ленд-лизу во время Второй мировой войны, да и то в учебниках для особо интересующихся.

Что было между? Какая культура развивалась на этих отвесных берегах из оставляющего на коже жирные следы мергеля? Как заселялся Кольский полуостров? Как русские стали соседями коми? Среднестатистический выпускник российской школы не знает об этом ровным счётом ничего. Нет времени и желания говорить об истории пространства, служащего колыбелью российской экономики в её нынешней итерации, – Самотлор, Западная Сибирь представляют интерес разве что для узких специалистов, находящих особую романтику во вращающемся «колесе фортуны» нефтяного рынка, по выражению Тейна Густафсона. Нет времени вспоминать и изучать глубокую и нелинейную связь Российской Арктики с миром – в большинстве учебников не присутствует англо-французская интервенция и культурные особенности Белого движения времён Гражданской войны (отлично запечатлено в книге Владимира Мурашевского «Белые в Архангельске»), непростые отношения со скандинавскими соседями – от советско-финляндской войны в первой половине XX века до выступлений оркестров из Тромсё и открытия в Мурманске Генерального консульства Королевства Норвегия.

В школьных классах портового Архангельска вместе с портретами Президента России можно увидеть копии декларации независимости США, коллажи об американских колледжах, а на уроках дети наряду с пушкинским «Пророком» учат «O капитан, мой капитан» Уолта Уитмена. Здесь празднуют не только День Победы 9 мая (святой для этих мест праздник, поморы сквозь поколения помнят ужасы и главное – голод войны), но и годовщины Северных конвоев — свидетельство того, что во Второй мировой воевали не только русские, и не только советские люди. Даже после Крымской весны на главном проспекте вывешивали баннеры с изображением конвоя «Дервиш», а подростков водили к неприметному памятнику корабля на Набережной, символизирующему связь не только между поколениями россиян – победителей и правнуков – но и союзников в главной трагедии XX века. Сущность подобных нетипичных для современной России явлений лежит в особом характере портовости (а значит, большей внешней открытости) и в сформированных устойчивых внешних связях, в первую очередь в побратимстве с Портлендом, штат Мэн[1]. Образовательно-культурное сотрудничество, начавшееся еще в 1988 г., способствовало появлению социальной среды, продолжающей сохранять осколки былой дружбы.

А восток? Вне обсуждения (или где-то на его периферии, как и сами регионы) остаётся пёстрая хронология походов Москвитина, Пояркова, Дежнёва, Хабарова, Нагибы, Полякова, Атласова; затем уже Евреинова и Лужина, Беринга и Чирикова, Шпанберга и Вальтона, Антипина и Шабалина… А сколько ещё имён история не сохранила? Как будто бы века развития – какие-то стрелочки на карте, которые никому неохота изучать. Радует, что там, где Арктика и Дальний Восток встречаются – Якутия, Магаданская область – силами тех, кому не безразличны свои истоки, память живёт. Во многом благодаря самому известному дальневосточному писателю современности Василию Авченко вспоминают Олега Куваева, в массовой культуре ещё снимаются фильмы про освоение Колымы, вроде «Территории» Александра Мельникова, а где-то в школах ещё проходят «Колымские рассказы» Варлама Шаламова.

Но в общем, все эти истории кажутся слишком локальными и малосущественными на фоне воинственной имперской экспансии – захватывающих войн с Турцией за южные рубежи и баталий с западными соседями за право на европейские территории. Однако попытка восстановить стёртые в массовом сознании точки и линии – занятие не праздное. Это способ преодолеть вредные стереотипы и великодержавную спесь, заставляющие смотреть на всё с московской колокольни и не позволяющие разглядеть настоящее богатство периферий, находящееся вовсе не в их недрах.

Дышится свободно: Арктика как усложнение империи

Для описания особенностей Арктики как макрорегиона Джеффри Уэллер вводит понятие «циркумполярный» север, подразумевая разрозненный, довольно противоречивый набор факторов, из которых складывалось это социально-культурное пространство: высокая степень милитаризации территории в силу стратегического значения региона во время холодной войны, активное освоение природных ресурсов и интенсивное развитие международного сотрудничества через формирование целого ряда организаций – Арктический совет, Совет Баренцева региона, Полярный совет инуитов…[2]

В самом понятии циркумполярного севера заложена двойственность – в этом макрорегионе в силу особенностей его развития давно сосуществуют два больших пласта культуры – вахтовики и местные. Не будем говорить о первой категории, тех, для кого это всё чужое. В некоторой степени они продолжают и развивают традиции пришельцев-первопроходцев, в то же время просто решая на севере свои финансовые вопросы. Это отдельная большая тема, требующая серьёзного исследования. Сосредоточимся на людях, которые так или иначе составляют социальный хребет европейской арктической России.

Особый характер политической культуры регионов Российского Севера, включающей в себя способность к межрегиональному коллективному действию и непринятию того, что некоторые считают «колонизаторскими» планами со стороны властей других регионов, стал особенно заметен во время протестов в Архангельской области и Республике Коми против строительства мусорного полигона Шиес. Туда предполагалось вывозить отходы в том числе из Москвы. Более 90 процентов жителей Архангельской области негативно высказались о проекте[3]. Экологическое движение приобрело оттенок борьбы за свою землю в её биологической – самой телесной и оттого сакральной – коннотации. В межрегиональную экологическую коалицию «Стоп Шиес» вошло 36 организаций[4], митинги в Республике Коми собирали до семи тысяч человек[5]. Единение жителей северных регионов привело к отмене строительства полигона.

На Кольском полуострове сформировалась особая культура приграничного сотрудничества с Норвегией и, шире, со скандинавскими странами, уходящая корнями в торговлю между поморами, саамами и жителями Северной Норвегии с середины XIX века, в рамках которой появился собственный язык международного северного общения – руссенорск[6]. Важной частью мурманской идентичности является всё та же северная портовость – здесь она имеет особый оттенок главенства в рамках основной российской водной магистрали – Северного морского пути (СМП), самым загруженным портом которого является Мурманск[7]. Нынешний виток отделения России от Запада наглядно выражается в этом регионе в сворачивании приграничных проектов, закрытии Генерального консульства Норвегии и ограничении на международные перевозки по СМП, связанные с санкционным давлением на страховые и контейнерные компании. Но рано или поздно он будет преодолён прагматичным следованием жизненному укладу, заложенному хозяйственно-культурным комплексом, который исторически всегда оказывался важнее политических разделительных линий.

Империя неоднородна, она не сводится к универсальным лозунгам, символам и обрядам. Поморы, понимая экономическую зависимость от федерального бюджета, испытывают почти нескрываемую обиду на столицы, куда отправляется местная талантливая молодёжь, но сохраняют своякость. Арктика не живёт отдельно от России, но она по-своему преломляет то, что происходит со страной, высвечивая грани сотрудничества, а не соперничества. В полярную ночь трудно выжить, не помогая друг другу, а радость коллективного действия сохраняется и после наступления полярного дня. Когда Россия открывалась миру после затяжной эпохи коммунизма, именно в Арктике, в Ненецком автономном округе компания Polar Lights Company, одна из первых совместных с американцами (Conoco Phillips), начала добычу на Ардалинском нефтяном месторождении с использованием западных технологий. Вместе с западными партнёрами (австрийской Mondi) модернизировали Сыктывкарский лесопромышленный комплекс. Зачатки гражданского общества втянулись в активное коллективное действие на площадках Совета Баренцева/Евроарктического региона.

Жить свободно — не значит соответствовать стандартам либеральной демократии или погрузиться в так и не наступивший «конец истории». В Арктике это означает сохранять приверженность традициям тамошних тяжёлых для проживания мест.

Арктический характер – сочетание свободы и ответственности.

Крепостничества на Севере не было – земля неплодородная, непригодная; возможно, от этого мезенские или лешуконские избы кажутся такими мощными, богатыми. Люди вне иерархии империи умудрялись не просто выживать в сорокаградусные морозы – они создавали роскошно расшитые узорами сарафаны, «кружева» под крышами их домов завораживают и сегодня. Это было искусство посреди вечной мерзлоты, завьюженных лесов, замерзших рек. Однако Север – не только романтический колорит. Жить в Арктике — значит вымерять каждый шаг, продумывать каждое действие. С советских времён остались рассказы о заглохших на холоде машинах и насмерть замёрзших в них людях вдоль дорог, прорубленных каторжным трудом заключенных ГУЛАГа. Встать на перегоне Мезень — Лешуконское из-за некачественного бензина опасно и сегодня.

Суровость окружающей действительности научила местных жителей трудолюбию, которое должно стать главной добродетелью россиян в ближайшее десятилетие нового отстраивания страны. Северная смекалка, воспетая в сказках Шергина и Писахова, живущая на стыке ремесленного мастерства и волшебства, может оказаться главным инструментом инновационного прорыва, который остаётся ключевым условием развития страны при беспрецедентном внешнем давлении и фактическом отключении от основных источников передовых технологий. Без последовательности и воли, присущих жителям Арктики, трудно выдержать бурную трансформацию структуры международной системы.

Чистота и порядок в голове, как ухоженность и опрятность северной избы, остаются единственным выбором настоящего патриота, которому горячность не пристала.

Важное качество жителей Арктической зоны России – особая толерантность, выработанная за века сосуществования с разными племенами. Уважительное отношение к особенностям свадьбы коми, болезненным проблемам оленеводов-ненцев (самоедов), традиционному образу жизни саамов – столпы идентичности северян. Когда придёт время восстанавливать практически полностью оборванные связи с Западом, нашими главными посланниками могут стать именно наследники тех, кто принял в середине XVI века на своих берегах корабли Ричарда Ченслора, благодаря чему Московия и Англия узнали друг друга. Надо сохранить в себе всё лучшее, вложиться в собственное развитие, думать об образовании и воспитании следующих поколений, чтобы затем снова открыться миру. Это северяне могут, как никто другой, ведь здесь каждый знает – за полярной ночью всегда следует полярный день.

Дальний Восток как пространство нарративов

Уже упоминавшийся Василий Авченко называет это пространство «Архипелаг джетлаг» по понятной каждому русскому человеку аналогии. Не единая, но существующая лишь в совокупности своих частей, эта территория идентифицирует себя в терминах и понятиях, непривычных для москвоцентричной системы координат. На первый взгляд местные абсолютно лояльны центру и испытывают гораздо больший патриотический подъём, чем жители других регионов. В канун празднования 9 мая 2022 г. на одной из главных улиц Южно-Сахалинска возник характерный образ эпохи – граффити, изображающее на фоне сопок российского солдата с буквой Z на шлеме. Развевающихся триколоров здесь, кажется, даже больше, чем было на Поклонной горе, когда отмечали Крымскую весну в 2014 году.

За этим абсолютно не глянцевым патриотизмом многие видят нечто другое. Дальний Восток превратился в пространство разнообразных политических нарративов. Их можно условно разделить на две большие категории – нарративы страха и надежды. К первым относятся, конечно, размышления о сепаратизме местного населения. От коллег в Москве доводилось слышать, что каждый второй тут хочет или перебраться в Японию с Курильских островов, или через Алеутские острова добраться до того самого системообразующего «другого» – США. Как будто призрак «Дальневосточной республики», мелькнувший на горизонте сто с лишним лет назад вследствие краха империи, никак не займёт для федерального центра место в ряду просто исторических явлений.

Другой нарратив – «жёлтая угроза». За ним – неизбывный страх перед самым большим по численности населения соседом. В начале 2000-х гг. с Китаем вроде бы удалось мирно разрешить пограничные споры, но где-то в глубине сознания живущих по обе стороны Амура присутствует память о временах Нерчинского договора, штурма Албазинского острога и войн против Цинской империи. Говорить об этом в эпоху «всеобъемлющего стратегического партнёрства», особенно на фоне цивилизационного размежевания с Западом, не то что не принято – преступно. Но всё это живее, чем кажется, – вот и миролюбивые китайские фермеры, выращивавшие сою на российских полях до пандемии, резонировали в московских кабинетах судорожными мыслями о скором заселении Сибири этносами из Заамурья.

Третий нарратив – страшилки о застрявшем в девяностых Дальнем Востоке: загибающаяся промышленность, вымирающие села, разборки криминальных авторитетов, теневые доходы от незадекларированного рыбного промысла и древесины, переправляющейся особыми схемами через таможню в Хэйлунцзян (так и хочется объяснить этим запрет на экспорт леса-кругляка с 2022 г., но причины лежали как всегда на стыке экономической логики «за всё хорошее» и административной «как можем»). Наиболее активными апологетами такого взгляда являются местные группы элит, особенно чиновничество, которое, играя на фобиях москвичей, лоббирует новые поступления из федеральных закромов.

Но земля эта не только про «страх и ужас». «Поворот на Восток», официально запущенный в 2012 г. (формальные признаки – проведение грандиозного саммита АТЭС во Владивостоке, создание Министерства развития Дальнего Востока, программная статья тогда премьер-министра Владимира Путина, в которой он призывал «поймать китайский ветер в паруса российской экономики»), положил начало нарративу надежды. ДВФО стал хотя бы в административной пропаганде преподноситься как пространство развития – красивые картинки владивостокских мостов, рассказы о привлечении иностранных инвестиций в территории опережающего развития и запуск стильного федерального мероприятия – Восточного экономического форума – сделали разговоры о макрорегионе модными.

Что на самом деле происходит там, куда устремляется взгляд при поиске Великого океана? Местные жители ощущают себя по-настоящему россиянами – да, далёкими от Запада (для дальневосточников Запад – это не Франция и Германия, а Москва и Санкт-Петербург, «полететь на Запад» означает полететь в Центральную Россию); да, всегда живущими вне какого-то правильного часового пояса (здесь случаются курьёзы – на радио «Европа плюс» утренние шоу играют в Хабаровске ближе к вечеру; когда в эпоху COVID-19 случился сбой в системе «Госуслуги» и у части пользователей перестали работать вакцинные QR-коды, только с наступлением рабочего дня в Москве – то есть уже к вечеру для местных – проблема разрешилась) – но всё же частью могучей державы. С другой стороны, они глубоко обижены тем, как империя, сжимаясь, покинула их на заре новой эпохи в 1990-е годы. Выжили – учёные на исследовательских судах возили подержанные японские автомобили и продавали их на знаменитом владивостокском рынке «Зелёный угол»; местные жители ловили в речках минтая; благодаря приграничному сотрудничеству в отдельных местах развилась челночная торговля (кто видел развалы Суйфыньхэ, тот никогда уже не забудет этих людей с характерными клетчатыми сумками). Но доверие было подорвано. Смогли ли значительные инвестиции и дотации из Центра в сытые нулевые вернуть его? Вопрос открыт. Но в том, что память об этих не лучших годах, запечатлённая в одном из народных (а не официозных) гимнов региона – «Владивосток 2000» группы «Мумий Тролль», – никуда не уходит, нет сомнений.

Дальневосточники ощущают себя защитниками последнего фронтира империи, особенно явственно это чувствуется в военно-морском Вилючинске на Камчатке, крайнем (если опять уподобляться западноцентричному взгляду на Россию-матушку) оплоте разномастной державы. Защитники, которым вверили одну из самых ответственных миссий на всём пути вдоль Транссиба, чувствуют, что за суровое окружение и тяжесть своей ноши они должны получать что-то от империи. Отсюда глубокая обида на Хрущёва, отменившего дальневосточные надбавки, отсюда их возвращение как главного пункта социального контракта с государством, как столпа стабильности макрорегиона.

Дальний Восток неоднороден, высота сопок на Сахалине и Сихотэ-Алине разная. Однако, в общем, местные жители обладают грандиозным запасом любви к Родине, который не надо завоевывать или покупать, он уже есть. Для его эффективного использования на благо страны нужно доверие к власти, институтам, понятные правила игры, в рамках которых уважались бы местные интересы.

То, что нужно стране на перепутье – особая предприимчивость, ставшая результатом свободы в отдалении от бюрократии и близости народов, знающих толк в торговле.

Совместное исследование Российской венчурной компании и экономического факультета МГУ под руководством Александра Аузана показывает, что индивидуализм и дух предпринимательства значительно возрастает, если пересечь Урал и двигаться на Восток, а пиковые значения достигаются на Сахалине[8]. Сейчас эти качества нужны для стойкости экономики и общества как никогда раньше.

Периферийное зрение

Банальность, но всё же точка отсчёта – Россия вступила в новую фазу развития: увидев экзистенциальную угрозу на западных рубежах, страна решилась на радикальный слом и без того осыпавшегося миропорядка. Стабильность и своеобразие характеров российских периферийных макрорегионов составляют становой хребет державы, которая может идти вовне, ощущая уверенность внутри. Однако пока страна не пытается в полную силу задействовать многогранные возможности своих окраин – они всё ещё остаются второстепенными в политике, служат регионами добычи полезных ископаемых, в лучшем случае возможностями выслужиться перед начальством красивыми презентациями.

Из башни «Федерация» не видно людей ни в Арктике, ни на Дальнем Востоке, а их пора увидеть, обратиться к их талантам и дарованиям.

Это может стать крепким фундаментом в борьбе, в которую мы, очевидно, погружаемся надолго. Но для этого нужно решить фундаментальную проблему, присущую как арктическим регионам страны, так и Дальнему Востоку, – отток населения. Это вопрос экономического развития, модернизации существующей и создания новой социальной инфраструктуры, комфортного и доступного жилья. Комплексный подход к улучшению демографических тенденций должен стать приоритетом для российского правящего класса – как федерального, так и регионального.

Россия за последние десятилетия много раз совершала повороты – шла на Запад, разворачивалась над Атлантикой, делала рывок в Азию. Но главный поворот всё ещё не сделан – поворот к себе. В романе Фрэнка Герберта «Дюна» главный герой, потеряв практически всё, уходит в пустыню, чтобы познать её силу, научиться у неё, и затем преображённым снова взобраться на вершину. Думаю, так и России пора уйти на север, в заснеженную тундру; на восток, к могучим сопкам, покрытым таёжным лесом. Пришло время преобразиться, найдя главный источник силы не в имперской идентичности бесконечного расширения, но в обустройстве себя, в применении всего лучшего, что у нас уже есть внутри, на благо наших людей. Тогда мы точно победим – по крайней мере свои слабости.

--

СНОСКИ

[1] Договор о дружественных связях между городами Архангельском (СССР) и Большого Портленда (США) // Информационный портал города Архангельска. URL: https://www.arhcity.ru/data/232/Portland.pdf (дата обращения: 6.08.2022).

[2] Nord D., Weller G. (Ed.). Higher education across the circumpolar north: A circle of learning. Springer, 2002. P. 1.

[3] Отношение жителей Архангельской области к проекту строительства Экотехнопарка Шиес // Левада. 26.08.2019. URL: https://www.levada.ru/2019/08/26/otnoshenie-zhitelej-arhangelskoj-oblasti-k-proektu-stroitelstva-ekotehnoparka-shies/ (дата обращения: 6.08.2022).

[4] Чему учит пример Шиеса // Ведомости. 10.06.2020. URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2020/06/10/832380-primer-shiesa (дата обращения: 6.08.2022).

[5] Журналист Шевченко на сцене, блогер Варламов в толпе: онлайн с митинга в защиту Шиеса в Сыктывкаре // 29.ru. 9.11.2019. URL: https://29.ru/text/politics/2019/11/09/66301435/#post_1573296014 (дата обращения: 6.08.2022).

[6] Иванищева О.Н. Руссенорск как язык сотрудничества на Европейском Севере // История и современность российско-норвежского сотрудничества. С. 46.

[7] Faury O., Alix Y., Montier N. From the USSR to the polar silk road: the rise of the strategic Russian Arctic port range // Post-Communist Economies. 2021. Vol. 33. No. 7. P. 842-861, P. 848.

[8] Культурные коды экономики: почему в России существуют две разные страны // Forbes. 4.11.2021. URL: https://www.forbes.ru/forbeslife/443291-kul-turnye-kody-ekonomiki-pocemu-v-rossii-susestvuut-dve-raznye-strany (дата обращения: 6.08.2022).

От «отменённой России» к стране-цивилизации

«Отмена» Западом России в глазах большинства стран мира стала возвеличиванием объекта

ЕКАТЕРИНА ЭНТИНА

Доктор политических наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель отдела Черноморско-Средиземноморских исследований Института Европы РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Энтина Е.Г. От «отмене?нной России» к стране-цивилизации // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 98-108.

Cancel culture – «культура отмены», или, если точнее, «мастерство отмены» – явление, имеющее тысячелетнюю историю. Базовая предпосылка эффективности остракизма заложена в социальной природе человека. Испокон веку к осуждению кого- или чего-либо присоединялись не столько потому, что разделяли пафос неодобрения, а в силу боязни самим оказаться «отменёнными». Сейчас появилась маркетинговая оболочка (яркое название) и серьёзно преобразовалась сама технология.

Во-первых, феномен стал повседневным. Во-вторых, его субъектом и объектом может стать предмет искусства, любой человек, группа людей, сообщество, государство в произвольный момент времени и в постоянно изменяющейся конфигурации. В-третьих, человечество создало институты применения данной технологии.

Универсализм «отмены»

«Культура отмены» – с одной стороны, способ социальной саморегуляции, а с другой – механизм политического давления и навязывания. Это практический инструмент регулирования (цензуры) в современном мире, которому присуща индивидуализация («экономика человека») и виртуализация (геймификация социальной жизни и коммуникации, появление платформенных решений во многих сферах).

Неолиберальная парадигма вообще-то абсолютизирует «свободу» и отрицает всякое проявление цензуры. Поэтому возникновение в её недрах подобного инструмента ведёт к эрозии базовых ценностей западной политической системы. Компенсировать это пытаются формированием новой этики, которая подразумевает особое правовое регулирование. Её появление стало возможным на фоне повсеместного перехода от практики коллективных решений к индивидуальным. Сам этот переход – продукт технологического развития. В упрощённом виде таков метод цензурирования в современных социальных сетях – способность самих сетей «отменять» пользователей, но и право последних ограждать себя от нежелательного контента или круга общения. Таким образом человека удаётся примирить со всё более проникающим вмешательством в его жизнь технологий – политических, экономических, социального действия и тому подобных, наделив его способностью индивидуально отвечать на внешние воздействия.

Современность предполагает отсутствие заданного статус-кво, постоянное изменение не только среды, но и человека с его врождёнными и приобретёнными статусами. Как ни странно, такие разные социальные явления, как «образование в течение всей жизни» (то есть возможность не только совершенствовать свои навыки, но и кардинально их менять) и «выбор гендера», имеют общие корни. Оба они связаны с осознанием того, что любой статус отчуждаем – по своей воле или принудительно.

Однако то, что работает на индивидуальном уровне или в рамках определённого сообщества, сложно перенести на весь мир. Коллективно цензурировать информационно единый, но многоукладный мир практически невозможно. «Культура отмены» отчасти решает проблему, позволяя делать это фрагментировано, в соответствии с потребностями индивида, разных групп или государств и из любых соображений, в том числе этических, политических, экономических.

Технический аналог «культуры отмены» – кнопка delete. Эта клавиша стирает выделенные фрагменты, но при необходимости они восстанавливаются. Так и тут. Человек, явление, государство как бы ликвидируется, но в любой момент его можно вернуть.

Таково одно из проявлений геймификации жизни, и оно интуитивно понятно значительной части молодого населения планеты. Стёртая грань между настоящим уничтожением и им же понарошку, каковым является «культура отмены», – явление этически и юридически рискованное. Но степень информатизации и технологизации мира уже так высока, что по ряду ключевых параметров «культура отмены» стала естественным способом выражения позиции и формирования временных коалиций. Если так, то клеймить и отрицать происходящее бессмысленно. Надо искать инструментарий, который нивелирует негативные эффекты «культуры отмены» и позволит обратить её остриё на противников.

Противоречия «отмены»

В отношении государств практика «отмены» не нова. В конце ХХ века имел место случай Югославии и сербского народа. Решение об «отмене» югославского государства на фоне его внутреннего кризиса носило растянутый во времени, коллективный и международный характер. Но наряду с этим впервые западная часть мира осуществила «отмену народа». Произошло это во многом случайно: в начале балканской дезинтеграции не предполагалось «отменять» именно сербов. Однако мировое сообщество допустило такое количество ошибок в попытках урегулировать юго­славский конфликт, а гражданская война была столь запутана, что самым простым решением оказалось обвинить одного участника, объявить его «агрессором» и устроить над ним медийную расправу. Затем, уже в ручном режиме, была устранена и возможность существования общего государства сербов – именно поэтому, а не в силу невозможности решения этнотерриториальных вопросов сербы остаются единственным разделённым народом на Балканах. Цель «отмены» сербского народа заключалась в том, чтобы оказать воздействие на его развитие, исторические и ценностные ориентиры и изменить их в соответствии с представлениями Запада.

Россия уникальна тем, что и своё собственное государство как институт и территорию, и народ как социокультурный феномен она дважды отменяла сама – в 1917-м и 1991 годах.

Парадоксальным образом в 1991 г. Россия, «отменив» СССР, осталась его продолжателем. Это заложило фундамент «культуры отмены» современной России для «отпущенных» ей бывших республик и так называемого коллективного Запада.

С международно-политической точки зрения операция «культуры отмены», которая проводится в отношении России сейчас, ещё больше, чем в сербском случае, обусловлена внешними причинами. Пожалуй, главную отрицательную роль в отношениях России и Европейского союза сыграл вопрос о ценностях. Стороны принципиально по-разному понимали и воспринимали значение фразы «Россия – европейская цивилизация». Это противоречие исторически усугублялось тем, что россияне, стремившиеся противопоставить себя собственной стране, всегда были настроены на физический исход в Европу под лозунгами, что Россия не может стать подлинно европейским государством. Корни этого можно обнаружить ещё в привычках российской аристократии ХIХ века проводить в Европе не меньше времени, чем дома, психологически не деля эти два пространства. В новейшей истории (1990-е гг.) эту традицию подкрепила необходимость выводить капиталы вовне, чтобы защитить их от национального произвола. Как результат возникла установка, что добиваться «европейского» комфорта у себя необязательно, проще в эту самую Европу и перебраться.

Данный феномен присущ не только России. Применительно к посткоммунистической Восточной и Центральной Европе о нём не раз писал Иван Крастев, разбирая массовую эмиграцию на Запад после распада социалистического лагеря[1]. Но болгары, поляки или литовцы, покидавшие свои страны и не желавшие участвовать в их преобразовании, оставались с ними в одном политико-институциональном поле, ведь сами эти государства вступали в Европейский союз. И принимали при этом, хотя бы формально, нормы и правила этого объединения.

С российскими эмигрантами дело обстоит совершенно иначе. Во-первых, Россия никогда не имела шансов войти в европейские институты, поскольку не желала полностью (даже формально) подчиняться их принципам. Во-вторых, в глазах западноевропейцев отъезд из России выглядел как желание переселенцев выбрать «правильную сторону» – Европу. Для русских же эмиграция не всегда означала полную солидарность с «чужбиной», чаще это решение обуславливалось признанием бессилия что-то изменить на Родине. Значительная часть российской диаспоры не просто продолжает связывать себя с культурно-цивилизационным пространством России, покинув её, но и эмоционально отторгает западноевропейский институционализм как примитивный и уравнительный, а теперь ещё и морально ущербный (по мере внедрения на Западе новой этики).

К началу 2010-х гг. на следующий уровень внутриполитического развития вышел и пояс стран вокруг России, построивших свою современную государственность как «анти-Россию». В первую очередь речь о Прибалтике и Украине. Но в схожем направлении эволюционируют Молдавия и отчасти даже Казахстан. Для ряда стран «новой Европы» поражение России, особенно как культурно-цивилизационного пространства, стало бы исторической победой и новым стимулом к развитию.

Наконец, в результате политических хитросплетений ХХ века и внутри России, и в её международном позиционировании отсутствует артикулированное понимание, что такое Россия и кто такие русские. Во многом с этим, а не с организационной или административной слабостью связана крайне уязвимая культурно-гуманитарная политика и узкий набор того, что можно назвать российскими инструментами «мягкой силы».

«Культура отмены» может иметь обратный эффект. В Сербии целью служило уничтожение народной самобытности и включение страны в проект европеизации по германско-брюссельским лекалам без восстановления сербского государства и национальной справедливости. К 2020 гг. результата достичь не удалось, зато привлекательность идеи европейской интеграции снизилась, а Балканы вернулись в традиционное состояние «затишья перед бурей».

Безусловно, «культура отмены» будет только частично эффективна и в отношении России.

Даже напротив – у «отменённой России» появляется возможность чётче и яснее сформулировать для себя и окружающего мира, против чего и за что она выступает, в чём состоит идея, которую она предлагает остальным.

Этому способствует, в частности, неудовлетворённость значительной части мира за пределами Запада существующим миропорядком. Кроме того, западные, главным образом – американские, политические элиты, запустив эрозию основ провозглашённого ими же либерального порядка, прежде всего в сфере неприкосновенности частной собственности и свободы предпринимательства, подрывают идейную основу собственной национальной внутренней устойчивости.

Ответ на «отмену»

Политика России в отношении практики «культуры отмены» может формироваться по двум направлениям: охранительному и проактивному. И то, и другое предусматривает глубокое внимание к социологии. Внутри страны – выяснение, для кого последствия «отмены» имеют критический характер. На международном уровне – изучение того, что думают и как воспринимают Россию и её «отмену» в геостратегически важных странах. Сейчас эти представления умозрительны.

Охранительная тактика предполагает следующее.

Первое. Выработка компенсаторной политики, в первую очередь в отношении большого спорта и искусства. Именно там последствия «культуры отмены» будут особенно ощутимы в силу специфики этих сфер человеческой деятельности. Они заведомо интернациональны, в то же время предполагают необходимость крупных инвестиций при довольно коротком периоде их монетизации или узкой и несменяемой предметной области. В среднесрочной перспективе (от пяти лет и выше) они в буквальном смысле будут дорого стоить России. Поэтому принципиально выработать детализированную политику и конкретные меры в отношении сохранения и воспитания спортсменов и людей искусства в пространстве «Русского мира» и сообщества дружественных стран. Где-то это будет практически невозможно. Например, в художественной гимнастике и фигурном катании короток период и вложения инвестиций, и их монетизации (современный пик карьеры у девушек в 15–17 лет и уход в 19–20). А вот в большом теннисе относительно длительное время занимает и вход во взрослую группу (до 20–22 лет), и монетизация (практически до 35–38 лет при пике в 25–28).

Опыт Ирана и Югославии, к которому постоянно обращаются в последние полгода эксперты, важен не только и не столько для понимания эффекта санкций и возможностей его минимизации, сколько для заимствования конкретных практик выживания страны в качестве культурного пространства: как удалось сохранить и воспитать новых музыкантов, режиссёров, художников, актёров и спортсменов мирового уровня в условиях замораживания научно-культурного сотрудничества, экономического кризиса и медийной дискриминации.

Второе. Стратегически важно не допустить раскола или радикализации основных религий на территории России и в «поясе добрососедства». Повестка международных религиозных свобод активно и давно используется во внешней политике США с масштабным привлечением негосударственного сектора. Основной её целью является размывание базовых религиозных институтов. В случае России и Украины этой целью является Русская православная церковь, на Балканах – Сербская православная церковь, в центральноазиатских республиках – традиционные муфтияты и опять же РПЦ.

Инструментами служат все виды религиозных меньшинств. В России это «Свидетели Иеговы» и христиане-евангелисты (зачастую малых конгрегаций), на Украине и Балканах – православные схизматики, греко-католики и евангелисты, в Центральной Азии – евангелисты, мусульмане-ахмадисты и исламисты. Данная деятельность, как ни странно, напрямую способствует «отмене» в широком смысле как задаче, призванной максимально атомизировать общество. В случае с Россией такие инициативы призваны, помимо прочего, радикализировать преимущественно секулярное общество. Оно опирается на религиозную принадлежность в большей степени как на способ широкой или базовой самоидентификации, чем на жизненно важный институт, который по большому счёту формирует логику функционирования общества.

Третье. Вероятно, самый болезненный удар «культура отмены» наносит по науке и образованию. Эффект исключения из глобальных профессиональных сетей, а также невозможность выстраивания жизненного пути с опорой на открытый мир для молодёжи просчитать сложно. Изменение форматов российского образования не решает принципиальной проблемы – отсутствие в отечественной академии достаточного количества высокопрофессиональных, считающих себя успешными и состоявшимися людей. Вопрос кадровой обеспеченности и, как следствие, эффективности образования решён, наверное, в нескольких российских университетах и сотне школ. В прежней системе он частично компенсировался за счёт дистанционных курсов и привлечения зарубежных специалистов. Но и тогда масштаб был явно мал.

Остро, и отнюдь не только в связи с политическими переменами, стоит вопрос авторитета учителя и наставника в российском обществе – без его решения, которое недостижимо одними лишь финансовыми инструментами, как считают некоторые, невозможно прорывное развитие страны. Конфронтация России с Западом способствует вниманию к этой проблеме, поскольку поднимает дискуссию о нравственном состоянии российского общества.

Это могло бы стать принципиальной задачей до 2030 г., поделённой на три сегмента: международный, национальный, региональный. Болонская система была запущена в Европе не в последнюю очередь для того, чтобы обеспечить общность рынка труда, стандартов, «союз обществ». Такая же задача стоит перед евразийской интеграцией, если Россия хочет, чтобы процесс не застопорился на примитивных формах торговых отношений. Здесь принципиальное значение имеют: а) сохранение и развитие русского языка (пока, как известно, тенденция обратная), б) создание недискриминирующего общего рынка труда. Для этого требуется разработка конкретных индивидуализированных программ межуниверситетского сотрудничества, евразийской мобильности, совместной проектной деятельности и создание фондов молодёжных стартапов.

На национальном уровне удержать талантливую молодёжь в науке могут банальные финансовые инструменты внутри академии вкупе с программами целевого обучения в лучших школах мира по специальностям, имеющим критическое значение для национального развития. Обеспечение последнего в условиях «отмены» – дело сложное, требующее кропотливой «штучной» работы. Вероятно, придётся полагаться на личные и узкопрофессиональные связи, а при вдумчивой работе возникнут новые возможности, которых не замечали прежде.

Позитивная, проактивная повестка ответа на практику «отмены» также есть. Она включает в себя несколько уровней или компонентов.

Первое. «Отмена» Западом России в глазах большинства стран мира стала возвеличиванием объекта. На практике получается, что так называемому коллективному Западу приходится пускать в ход все силы и ресурсы, чтобы ослабить Россию. Тем самым он сделал её в глазах не-Запада, по сути, равновеликой себе. Десятилетия назад американский социолог Сэмьюэл Хантингтон предупреждал о грядущей войне цивилизаций. На деле она реализовалась в случае с Россией, которая является континентом-цивилизацией. И Россия должна осмыслить себя в этом качестве. Сформулировать конкретное видение своего будущего и того миропорядка (включая конкретные предложения по формам кооперации), который будет основан на взаимодействии цивилизаций. В отличие от начала 2000-х гг., когда подобные попытки Москвы были неудачны и бессистемны, сегодня они не просто будут восприняты как адекватные амбиции – большая часть мира даже ждёт их.

Претензии Запада на лидерство вызывают раздражение практически повсеместно за его пределами.

Второе. Внутренняя жизнь в России должна стать сопоставимо богатой с жизнью мира во всех сферах: науки, технического развития, искусства, спорта, образования, туризма. Предпосылками для этого могут послужить федеративное устройство страны и развитие евразийской интеграции. Фактически это запуск большого проекта мобильности и взаимодействия, который превращал бы Россию и евразийское пространство в «мир», что вполне достижимо с учётом природного, географического и климатического разнообразия этих территорий.

Третье. До сих пор весь событийный ряд в области науки, технологий, обсуждения вариантов развития планеты, образования, искусства, спорта и так далее имеет своим ядром Европу – так подаётся в информационном пространстве. Действительность давно другая. Но ситуация продолжает воспроизводиться инерционно, ведь никто не пытался сколько-нибудь системно предложить альтернативу. В действительности мир за пределами Запада гораздо богаче, шире и разнообразней. Он многолюден и многогранен. Альтернативой может стать превращение всех начинаний, имеющих общеазиатский, общеафриканский и общелатиноамериканский формат, в мероприятия открытого типа, к которым бы присоединялись все желающие – это могут быть экономические и инфраструктурные проекты, международные конференции, исследования, конкурсы, соревнования и многое другое. С подачи БРИКС, ШОС, России и Китая, при их организационной, политической и дипломатической поддержке подобное развитие имеет шанс превратиться в общемировой тренд.

Четвёртое. Зеркальным по отношению к «культуре отмены» стала бы «культура (или мастерство) возвращения». Западный мир изо всех сил пытается переписать историю и причины Второй мировой войны, колониальной эры, постколониальных войн. Целью является в том числе и операция по отмене той памяти, которая неудобна и дискредитирует некоторых. Пример тому – многочисленные медиапроекты Великобритании, посвящённые доказательствам односторонней «вины сербов» за развязывание и тяжёлые последствия югославских войн 1990-х гг., широко внедряющиеся через деятельность НКО не только в западном мире, но и в самом информационном пространстве бывшей Югославии.

Возвращение в повестку дня вопроса об ответственности метрополий за недоразвитость бывших колоний (с опорой на глубокие исследования, включающие конкретные данные) может заставить Запад защищаться, а не нападать. Это уже происходит, например, в рамках отношений между Бельгией и бывшими колониями, Брюссель пока пытается откупиться «по мелочам» – признанием «перегибов» колониализма и символическими жестами по демонтажу памятников или переименованию улиц. Успешной ставкой для России могло бы стать ведение российскими адвокатскими группами дел, связанных с возвратом упущенных выгод и потерь от имени бывших колониальных стран Азии и Африки, Сербии и ряда других государств. Победа в серии подобных исков, по результатам которой бывшие колонизаторы были бы вынуждены платить серьёзные компенсации, могла бы на деле существенно укрепить заявку России на лидерство в незападном мире.

Пятое. Для Запада и западного обывателя «отмена» России – во многом виртуальная игра. Для России и её граждан – реальность. И это очень органично современным тенденциям.

Внутри постоянно развивающейся метавселенной инструмент «культуры отмены» уже используется, и оперирует он не игровыми персонажами, а реалистичными образами людей, сообществ, государств. В правовой сфере идёт поиск решений того, как может и должно регулироваться метавзаимодействие.

На волне собственной «отмены» Россия должна активно включиться в этот процесс. Более того, она имеет моральное право, например, возглавить проекты и разработки, приравнивающие преступления (убийства, разбой, грабёж, насилие, оскорбления и прочие) в метавселенной к совершённым в реальности, поскольку преступления в виртуальном мире снижают моральный порог их совершения в действительности. Правовые инициативы в этом направлении могли бы стать серьёзным ограничителем любых агрессивных форм развития. То же касается правового регулирования систем искусственного интеллекта, перспективных биотехнологий, доступа к технологиям предупреждения и борьбы с будущими пандемиями.

С использованием перечисленных инструментов кампанию по «отмене» России можно превратить в многофункциональную платформу возрождения России как государства-цивилизации.

--

СНОСКИ

[1] См., например: Крастев И. Антилиберальная революция в Восточной Европе // Россия в глобальной политике. 25.04.2018. URL: https://globalaffairs.ru/articles/antiliberalnaya-revolyucziya-v-vostochnoj-evrope/ (дата обращения: 11.08.2022).

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148055 Екатерина Энтина

Цивилизационное равнодушие

Способна ли Россия держать культурную дистанцию в отношениях с Европой

БОРИС МЕЖУЕВ

Кандидат философских наук, доцент философского факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник ИНИОН РАН, председатель редакционного совета сайта «Русская идея».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Межуев Б.В. Цивилизационное равнодушие // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 61-78.

События 2022 г. – начало российской специальной военной операции на Украине и последовавшая за ней экономическая война «коллективного Запада» против России – дали повод для рассуждений об окончании петербургского периода отечественной истории. Россия уходит в уединение на условный остров, разворачивается в Азию.

Иными словами, этап сближения России и Запада заканчивается, страна выбирает собственный цивилизационный путь, расходящийся с тем, которым идёт Европа[1].

Автор придерживается точки зрения (он маркирует её термином «русский палеоконсерватизм»[2]), что пути России и Европы действительно расходятся, однако это не означает, что перед окончательным размежеванием нам не суждено пережить кратковременное сближение и связанный с ним всплеск геополитических ожиданий. Это сближение окажется предельно конфликтным, напряжённым и, самое главное, бесперспективным. Его итогом станет уже более фундаментальное отдаление от Европы – культурное, экономическое и дипломатическое.

Но в краткосрочной перспективе степень влияния России на положение дел внутри «коллективного Запада», возможно, возрастёт.

Новое российское западничество

Возьмём за исходную точку геополитический факт – при любом мыслимом исходе текущих событий практически неизбежна ликвидация лимитрофной Балтийско-Черноморской зоны, которая с момента распада Советского Союза служила барьером между Россией и Европой. Роль этого пространства в системе европейской безопасности оценивали по-разному. Российский геополитик, автор концепции «Остров Россия» Вадим Цымбурский полагал, что наличие «территорий-проливов» является залогом безопасности России в постимперскую эпоху. Окончательное поглощение Балто-Черноморья конкурирующими цивилизациями неизбежно создаст угрозу прямого их столкновения, считал он[3].

По-видимому, схожей точки зрения придерживались и западные эксперты, включая Генри Киссинджера и Збигнева Бжезинского, которые уже в 2014 г. заговорили о преимуществах «финляндизации», то есть нейтрализации Украины[4]. Представителем другого подхода является, например, бывший советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон. В 2021 г. он отнёс неприсоединившиеся страны (Украину, Молдавию, Белоруссию, Сербию и даже Финляндию) к «серой зоне». Государства, находящиеся внутри её, своим промежуточным статусом не сглаживают, а провоцируют вероятный конфликт между Россией и НАТО. На этом основании Болтон предложил ликвидировать «серую зону», не опасаясь «прямого соприкосновения» двух враждебных друг другу сил[5].

У Болтона есть свои резоны. В своё время Варшавский договор и НАТО разделили Европу почти пополам – за вычетом нескольких нейтральных и неприсоединившихся стран, и нельзя сказать, что на рубежах «прямого соприкосновения» блоков было менее спокойно, чем сегодня на той же российско-украинской границе.

Однако отделяя Россию от Запада, «лимитрофная зона» не давала российским культурным и политическим элитам возможности всерьёз задуматься о своём месте в Европе. Неслучайно почти немедленным следствием распада СССР стало воскрешение мало кому до того момента интересного евразийства и удивительная популярность этого течения в самых разных кругах русского общества в последние тридцать лет. Можно предположить, что ликвидация лимитрофного пояса парадоксальным образом «сблизит» наши цивилизации, снова сделав евразийство неактуальным.

Географическое приближение повлечёт за собой попытку сближения политического.

Отдалённая от Европы Россия 1990-х гг., несмотря на западничество политической элиты, была предопределена к особой цивилизационной судьбе. А Россия, в буквальном смысле приблизившаяся к Европе в результате военной операции на Украине, вопреки декларативному антизападничеству, вероятно, снова будет мыслить себя по преимуществу «европейской» державой. Незападные же связи Москва станет рассматривать прежде всего как ресурс в геополитическом натиске на «коллективный Запад».

Восточной границей НАТО после окончания СВО окажется западная граница объединения, которое сегодня часто называют «Русским миром», то есть сферы геополитического влияния России. Финляндия отказалась от неприсоединения и готовится стать полноценным членом НАТО. Белоруссия, видимо, продолжит двигаться к ещё более тесной интеграции с Россией. Украина окажется разделена на пророссийскую и проевропейскую части. Даже если проевропейская Украина и не войдёт в Североатлантический блок, она, несомненно, продолжит тесно с ним взаимодействовать. Иными словами, с геополитической точки зрения «Остров Россия» по Цымбурскому, образовавшийся в 1991 г. в результате сжатия страны и отсоединения от неё западных «территорий-проливов», не всплывёт на поверхность, как предсказывают некоторые эксперты, а, напротив, прекратит своё существование.

Может быть, геополитика нас обманывает? И вследствие «прямого соприкосновения» «Русского мира» и Евроатлантики восстановится постялтинская ситуация двух миров, разделённых железным занавесом? Преобладают ли в российской политической элите настроения в пользу такого, условно говоря, «изоляционистского» варианта по образцу холодной войны 1946–1989 годов?

Есть серьёзные основания в этом сомневаться. Если бы речь и вправду шла об отделении или, точнее, отдалении от Европы, специальная военная операция, скорее всего, сразу была бы ориентирована на выделение в рамках Украины определённой территории, тяготеющей к России и не желающей становиться частью враждебного ей блока. Собирайся мы «уходить» из Европы, не имело бы большого значения, сколько городов Украины мы оставляем бы за собой. Кампания могла бы завершиться присоединением к России той части Донбасса, которая входила в ДНР и ЛНР. Вероятно, и в этом случае не обошлось бы без военных действий, но они носили бы ограниченный и преимущественно оборонительный (со стороны России) характер.

Реакция западных стран могла бы тоже быть намного более сдержанной. Администрация Джозефа Байдена, не выражая готовности принимать все требования, содержавшиеся в меморандуме МИДа России от декабря 2021 г., не отказывалась обсуждать вопрос о неразмещении баз НАТО и ракетных установок США на Украине, а также давала понять, что, в принципе, не исключает переговоров об ограничении вооружений в Восточной Европе в целом. Принимать Украину в НАТО, следуя рекомендациям Болтона и его единомышленников, Вашингтон в ближайшее время не собирался. И, наверное, главное: даже сейчас, в условиях «гибридной войны» против России, Соединённые Штаты не могут отказаться от давления на Китай и политики сдерживания Пекина, в том числе и в вопросе Тайваня. Если бы после 21 февраля не наступило 24-е, напряжение в американо-китайских отношениях было бы ещё выше, что облегчало бы положение России. Иными словами, неизбежное разделение России и Европы, если бы кто-то с нашей стороны ставил перед собой именно такую задачу, происходило бы намного менее болезненно и по обоюдному согласию политических элит. Непосредственные вопросы военной безопасности, с постановки которых поздней осенью 2021 г. и начиналась российская кампания, как представляется, были очень сложными, но решаемыми в переговорном процессе.

Предположим другое: с российской стороны никто не ставил задачи размежевания с Европой. Сформулирую нарочито парадоксально: главная задача специальной военной операции – вернуть Россию в Европу в качестве ведущего игрока. И в каком-то смысле она реализуется, причем вполне успешно.

Происходит не «разделение платформ России и Европы», а новая попытка их объединить, правда, не путём дружеского взаимодействия, а посредством военного конфликта.

Символично, что кампания началась в год торжеств по случаю 350-летия со дня рождения Петра Великого и через пару месяцев после празднования трёхсотлетия провозглашения Российской империи. Некоторый резонанс получило сопоставление президентом Владимиром Путиным специальной военной операции с двадцатилетней Северной войной России против Швеции[6]. Она завершилась, как известно, победоносным Ништадским миром 1721 г., по итогам которого имперская Россия заняла почётное место в ряду ведущих европейских держав. Таким образом, президент Российской Федерации предстаёт продолжателем «дела Петра», а его миссия – исправлением провалов предшественников, которые отказались от империи, отправили Россию в изоляцию на остров, или, если частично использовать метафору главы государства, увели её в «медвежью тайгу».

Несмотря на активизацию дипломатических контактов с «незападными» государствами, то есть азиатскими, африканскими и отчасти латиноамериканскими, в сегодняшней России мы не обнаруживаем, по крайней мере пока, никакого особого интереса к положению дел в «дружественных» странах – ни на культурном, ни на информационном уровне. Внимание российской публицистики и блогосферы, как и прежде, приковано к Европе и в ещё большей мере – к Америке. Официальные СМИ активно обсуждают экономический и политический кризисы в США и Евросоюзе, тогда как внутренние события и проблемы Китая, многообразная политическая жизнь Индии и тем более специфика происходящего в Иране воспринимаются равнодушно.

Ещё один значимый момент. Если бы Россия хотела реально «отделиться» от Европы, она не реагировала бы столь остро на так называемую «отмену» русской культуры и всего русского на Западе. Не было бы бурных переживаний по поводу запретов Чайковского и Достоевского, сноса памятников и удаления русской мысли из университетских программ. Между тем обсуждение всего этого – чуть ли не важнейший предмет российской пропаганды и дипломатии.

«Новое российское западничество» объяснимо. Именно в 2022 г. Россия в полной мере вернула себе статус европейской державы ровно в том смысле, в каком она стала ею три столетия назад. Отныне Россия имеет все основания считать, что внутренняя политическая и особенно экономическая ситуация по обе стороны Атлантики во многом зависит от её действий или действий, направленных против неё. Отечественные эксперты живо реагируют на отставки руководителей правительств европейских государств, усматривая в них подоплёку, связанную с обстоятельствами «гибридной войны» против России. Расклад политических сил в государствах Центральной и Восточной Европы в значительной степени обусловлен сегодня отношением правительств к России и участием в «санкционной войне» против неё. И есть вероятность, что на смену антироссийской элите, испытывающей антипатию к России в силу ценностных с ней противоречий, через какое-то время в ряде стран действительно придут лидеры, в большей степени нацеленные на взаимодействие с нашей страной.

Политический кризис возможен и в Соединённых Штатах. Дональд Трамп остаётся самым популярным из всех президентских кандидатов от Республиканской партии. Не исключено, что к концу 2024 г. (а то и раньше) призрак трампизма пробудит или оживит аналогичные популистские «призраки» в Европе. Следствием может стать серьёзная ротация европейской политической элиты, которой удалось избежать в 2016–2020 гг. лишь за счёт политических манипуляций. Внешнее давление России в сочетании с грузом внутренних политических и экономических проблем сделают смену почти неизбежной. Философ Александр Дугин отметил недавно, что Россия борется с Западом за альтернативный Запад (который он, впрочем, в своих текстах также называет не-Западом). И вправду – есть основания считать, что Россия по-прежнему надеется на интеграцию с Западом, но только на условиях, для неё приемлемых, а не подчинения тому, что с лёгкой руки Дмитрия Дробницкого[7] стало называться «глобальным начальством». Нельзя сказать, что вся российская внешнеполитическая элита разделяет пожелания Дугина, но объективно Россия снова вовлекается во внутризападную игру, формируя заказ на «альтернативный Запад».

Получается следующее: Россия не отделяется от Запада, а делает заявку на то, чтобы трансформировать его под собственные нужды и предпочтения. И происходит это не в силу осознанных установок государственных мужей, а в соответствии с логикой событий. Чем дальше Россия продвинется на «украинском фронте», тем вероятнее оказывается активизация политики «геокультурного наступления» на Запад, которая будет опираться на расширяющийся внутренний консенсус.

Постепенно выходя из своего ранее изолированного положения, Россия начнёт двигаться к моменту «геополитического максимума» – предельной степени своего влияния на судьбы континента.

Этот «неоимперский» соблазн будет сложно преодолеть и нынешнему, и следующему поколению политической элиты. Тем не менее мы исходим из допущения (назовём его изоляционистским), что прогнозируемый период геополитического «единения» России и Запада не приведёт к позитивным для нашего Отечества целям, и от перспективы такого парадоксального сближения следует отказаться, если это в принципе возможно.

Почему нам не следует стремиться в Европу

Почему мы называем «неоимперский соблазн» именно «соблазном», от которого следует воздержаться, удовлетворившись более умеренными целями и задачами в рамках специальной военной операции и внешнеполитической стратегии в целом?

Во-первых, нет уверенности в том, что национал-популистский Запад, то есть трампистские США, евроскептическая Франция и освободившаяся от «постнацистской» политкорректности Германия, не будут напоминать Великобританию после Брекзита. Ничто не мешает этим странам превратиться в крайне агрессивные, в том числе и в отношении России, государства, готовые к самым рискованным авантюрам. На каком основании некоторые экспертные круги у нас пребывают в уверенности, что популисты – обязательно друзья России? Логичнее предположить, что в случае краха проекта «Коллективный Запад» мы получим в качестве контрагентов ряд русофобских государств, подобных националистической Польше. Наиболее осторожными в отношении России из крупных стран ЕС сегодня являются государства, в политическом руководстве которых преобладают как раз глобалисты типа Эммануэля Макрона. Разделившаяся на суверенизировавшиеся национальные государства с их эгоистическими интересами Европа совсем не обязательно будет благожелательна к России. Напомним, например, что Америка при Дональде Трампе начала поставки летального вооружения на Украину, от чего отказывался Барак Обама. Республиканцы в Конгрессе станут проводить гораздо более агрессивную в отношении России политику, и уж, конечно, у них не будет ни малейших оснований ослаблять санкционную удавку, особенно в отношении нефтегазового и технологического комплекса. С республиканцами едва ли удастся добиться и возобновления диалога по стратегической стабильности, и перезаключения СНВ-3, действие которого Байден продлил на пять лет.

Если влияние нашей страны на судьбы Европы и в самом деле возрастёт, едва ли тамошние народы захотят терпеть присутствие в их суверенном пространстве заведомо неевропейской силы, каковой для них является Россия. Окончательное избавление от энергетической зависимости станет цивилизационной идеей Европы на ближайшее десятилетие. Почувствовав возросшую роль Москвы, страны Европы в конце концов попытаются найти общий язык в проекте выталкивания нашей страны из геополитического пространства их цивилизации, как это происходило всякий раз, когда российское влияние в Европе достигало пика (достаточно вспомнить Крымскую войну 1853–1856 гг. или же время после Гражданской войны 1918–1920 гг.). Иными словами, за прогнозируемым «геополитическим максимумом» России почти неизбежно последует новое антироссийское единение западных стран, возможно, гораздо более конфликтное, чем все, с которыми мы сталкивались до сих пор. Здесь имело бы смысл обратиться к идеям и выводам «России и Европы» философа и историка Николая Данилевского, который указывал на исключительную способность романо-германского мира к политическому сплочению перед лицом русской угрозы.

Во-вторых, зададимся вопросом, насколько закономерно нынешнее расхождение путей России и Запада. Не следует ли видеть в нём более глубинную цивилизационную и даже религиозную подоплёку? Запад не случайно сбрасывает с себя последние библейские табу, легализуя право не только на однополое сожительство, но на смену пола и в целом на радикальное экспериментирование с собственным телом. С XVIII века западная цивилизация в её мейнстримных течениях определяется проектом секуляризации, и все попытки религиозных консерваторов повернуть вспять этот проект оборачивались политическим фиаско. Если Россия искренне привержена христианским ценностям, в самом деле не готова пойти по тому пути, по которому идёт Европа, ей нужно держаться от неё на расстоянии вытянутой руки – если не в пространственном, то в культурном смысле. Собственно, от того, способна ли Россия к удержанию этой культурной дистанции, и зависит ответ на вопрос, насколько всамделишны её претензии на статус государства-цивилизации. Россия может, конечно, попытаться подтолкнуть Запад к «консервативному повороту», однако все предыдущие попытки с нашей стороны «спасти» или «исправить» Европу приводили к сильнейшим волнообразным откатам, одним из которых, кстати, и стал немецкий национал-социализм. Непонятно, зачем России ещё раз идти на подобный эксперимент с предсказуемым финалом.

В-третьих, не стоит забывать про геоэкономический фактор. Главное противоречие постсоветской эпохи состояло в том, что изолированное геополитическое положение нашей страны никак не подкреплялось её экономической самодостаточностью. Россия целиком полагалась на внешний мир во всём, что касалось высокотехнологического и в целом товарного обеспечения. В итоге, оставаясь сырьевым спонсором индустриальной Европы, она попыталась оспорить своё унизительно низкое положение в мировой системе с помощью военной силы. Между тем именно сейчас возник, наконец, запрос на изменение экономической политики с целью развития отраслей производства, которые были принесены в жертву глобализации.

Любой новый геоэкономический симбиоз с континентальной Европой, впрочем, как и с любым другим цивилизационным полюсом, вернёт страну к слишком комфортному для неё положению – сырьевого донора поднимающихся индустриальных и постиндустриальных центров.

В-четвёртых, есть ещё одна, возможно, главная причина, которая должна обусловливать стратегическую сдержанность в отношении Европы – глобалистский проект «коллективного Запада», реализуемый администрацией Байдена, на самом деле удивительно выгоден России. Попытавшись «объединить» Запад, Байден невольно оттолкнул от США практически все незападные страны, что оказалось для нас спасением в условиях санкционной войны. Байден не смог мобилизовать на борьбу с Россией ни монархии Залива (ещё в 2014 г. они были готовы идти навстречу в вопросе об увеличении добычи нефти, а в 2022 г. фактически проигнорировали данную просьбу), ни вроде бы принятую Байденом в «коалицию демократий» Индию, ни правопопулистскую Бразилию, ни Турцию, продолжающую разыгрывать собственную партию, несмотря на членство в НАТО и более чем сложные отношения с Россией. На какой-то момент Запад оказался фактически «изолирован» в своих пределах одной трети человечества, потеряв лидерство над другими двумя третями[8].

Немаловажно и то, что «коллективный Запад» сдерживает рискованную игру тех, кто готов к более радикальным действиям против России. Вероятно, под давлением из Вашингтона (и отчасти Брюсселя) Литве пришлось отступить в вопросе о торговой блокаде Калининграда, а Норвегии – в аналогичном вопросе о поставках продовольствия на Шпицберген. С другой стороны, необходимость договариваться со странами Центральной Европы делает «коллективный Запад» более восприимчивым к экономическим аргументам со стороны континентальных держав: как бы сейчас ни были низки ставки экономических приоритетов Европы, освободившаяся от «европейского влияния» трампистская Америка будет расположена принимать их во внимание гораздо меньше, чем Америка «глобалистская».

Если бы Россия перестала видеть в себе потенциально европейскую державу, несправедливо отторгнутую самой Европой, а ощутила бы себя державой принципиально неевропейской, вывод был бы закономерен: чем дальше от нас Запад в социально-культурном отношении, тем потенциально легче иметь с ним дело. Не случайно советским лидерам было проще взаимодействовать с идеологически чуждыми правыми республиканцами. По той же причине «суверенной» России проще иметь дело с «глобалистской» Америкой, а с её национал-популистской инкарнацией у нас не найдётся общих тем для разговора.

Итак, несмотря на благоприятную геополитическую конъюнктуру, России следует воздержаться от амбициозных стратегических планов, отказаться от надежд на политическое переформатирование «коллективного Запада», отбросить как ложный соблазн мечтания о возможности «перестроить» Европу по своему образу и подобию. Как раз наоборот, следует использовать ситуацию, видимо, неизбежного большого американо-китайского столкновения для становления нашей страны в качестве особого цивилизационного центра со своими императивами безопасности, особым образом будущего и ориентированной на внутренний рынок экономикой. Если Россия поставит перед собой эту, более умеренную, задачу, не претендуя на вмешательство в судьбы Запада, она сможет избежать участия в большом конфликте, создать локальную сферу влияния и выиграть для себя отдалённое будущее. Если же (что более вероятно) Россия поддастся обаянию быстрого геополитического успеха и снова ввяжется в «чужую игру», после серии восторгов и разочарований снова окажется у разбитого корыта фрустрированных имперских мечтаний.

Основные принципы русского «палеоконсерватизма»

На каких политических и культурных основаниях зиждится позиция той части консервативного движения, которую представляет автор и которую он назвал «русским палеоконсерватизмом»? Это наименование отталкивается от американского аналога, то есть от самоназвания общественных деятелей, философов и публицистов, которые ещё в 1990-е гг. выступали с антиинтервенционистских позиций. Они считали, что Соединённым Штатам после победы в холодной войне стоило резко сократить участие в международных делах и тоже в некотором смысле уединиться на острове, то есть на американском континенте. Американские палеоконсерваторы настаивали на необходимости ценностного размежевания с либеральной Европой, не без причины опасаясь, что Америку, если она будет пытаться оставаться центром «глобалистской империи», ожидает идеологическое переформатирование, например – в духе «культа меньшинств». Американские палеоконсерваторы были наиболее последовательными противниками большинства военных кампаний Соединённых Штатов после краха коммунизма: бомбардировок Югославии, вторжения в Ирак, уничтожения режима Каддафи. Практически все они возражали против расширения НАТО (а часто – и против НАТО как таковой), провоцирования «цветных революций» в постсоветских странах. Антироссийская риторика американских администраций после конца холодной войны никогда не пользовалась их поддержкой.

Разумеется, последовательный антиинтервенционизм палеоконсерваторов стал причиной постоянных обвинений в отсутствии патриотизма со стороны американских неоконов[9]. Либералы и левые интеллектуалы клеймили сторонников традиционализма и консервативных ценностей как убежденных фашистов[10]. Отечественные палеоконсерваторы также сегодня под обстрелом с двух сторон – русских «неоконов»-неоимперцев разных мастей и стремящихся к ценностной интеграции с Европой либералов.

От русских «неоконов» сторонников русского палеоконсерватизма отличает неприятие вооружённого интервенционизма, проще говоря – неприемлемость культа войны. В некоторых случаях война неизбежна и необходима, однако она, конечно, не должна становиться главным делом страны. Из этого следует, что России не стоит ставить задачу «восстановления империи», стремясь присоединить обратно все территории, которые отошли от неё в результате катастрофы 1991 года. Изолированное положение на континенте было бы гораздо более выигрышно, в том числе для экономического и культурного возрождения. Понятно, что из этого комфортного изолированного положения Россию вывел Запад, запустив процесс агрессивного расширения евроатлантических структур типа ЕС и НАТО, который оставлял за бортом Россию, но не её западных и даже южных соседей – для них дверь всегда оставалась открытой. Тем не менее палеоконсерваторы считают, что даже в условиях окончательного геополитического «окружения» у цивилизаций есть шанс вернуться к одинаково приемлемой для них ситуации удержания дистанции. Чтобы вернуть такое положение, нужно, чтобы Евроатлантика и Россия начали серьёзные переговоры о «демилитаризации» Балто-Черноморского пространства. Понятно, что начать его можно только после завершения военных действий на Украине и установления фиксированной границы между российской и евроатлантической зонами влияния так, чтобы линия размежевания имела относительно логичную и стабильную с военной точки зрения конфигурацию.

Разделение Украины между цивилизациями неизбежно, и сейчас нужно думать о смягчении отношений между двумя частями, а не о том, какая из них крупнее.

Разумеется, такой взгляд на вещи возможен только при взаимном отказе от цивилизационной экспансии, на чём настаивают российские и американские палеоконсерваторы.

Резонное возражение – что способно побудить Запад отказаться от такой экспансии, если столетия его истории свидетельствуют: экспансионизм есть неотъемлемая черта западной культуры и цивилизации, основа её успеха? Общемировые сдвиги в расстановке сил и несомненные внутренние проблемы заставляют Запад с неохотой, но умерять системные попытки расширения, по крайней мере на следующий период. Опыт предыдущих десятилетий показал, что предел возможностей есть даже у самых мощных игроков. Так что и им придётся сокращать список приоритетов.

Российских палеоконсерваторов будет всегда отличать от российских либералов отношение к Европе. Палеоконсерваторы, как российские, так и американские, исходят из того, что ценностное сближение с либеральной Европой для их стран не просто невозможно, но и вредно. Европа выбрала исторический путь, который мы вместе с американскими единомышленниками считаем ложным – путь радикального разрыва с прошлым, с наследием предков, с патриархальным началом, которое на самом деле глубоко заложено в нашей религиозной монотеистической традиции.

Российских палеоконсерваторов с американскими роднит неприятие экономических реалий глобализации. В условиях противостояния цивилизаций глобализация утрачивает смысл, каждая из цивилизаций будет пытаться обеспечить хозяйственную самодостаточность.

Цель Евроатлантики – прекратить промышленную и инвестиционную зависимость от Китая, а также энергетическую – от России.

В свою очередь, тема технологического суверенитета станет, безусловно, приоритетной для нашей страны. Это ставит задачу воссоздать те цеха отечественной науки и производства, которые были разрушены после краха Советского Союза, и создать новые, необходимые для технологического перевооружения. Имперской силовой России придётся вновь искать способы вовлечения в проект цивилизационного развития страны представителей её интеллектуального класса — класса, от правильного позиционирования которого во многом будет зависеть судьба России в XXI веке.

Пора отказаться от упрощённых трактовок. Присоединяя части Украины, Россия вовсе не стремится к уединению на острове. Добиваясь обязательной «денацификации» Украины, то есть смены режима в Киеве на промосковский, «партия войны» в Москве руководствуется отнюдь не императивом геополитического или «цивилизационного» сосредоточения России. Напротив, речь идёт о её очередном имперском рывке, желании прорваться в Европу, предварительно содействовав приближению ее элит и населения в целом к нашим ценностным установкам. Как и любая прошлая «европохитительская» повестка, нынешняя, столь влиятельная в патриотическом лагере, приведёт к самым негативным последствиям.

Для Европы мы чужие

Как относиться к «коллективному Западу»? Какие чувства следует испытывать к нему и какие действия предпринимать? Если Россия всё-таки не «прорвётся» снова в Европу и останется за пределами «коллективного Запада», она будет испытывать по отношению к этому объединению самые сложные чувства – от обиды и ненависти до желания любым способом доказать свою европейскость. И то, и другое возымеет обратный желаемому эффект.

Билет на вход в «коллективный Запад» нам никогда не выпишут, потому что, если бы мы его всё-таки получили, «коллективный Запад» пришлось бы переименовывать. Западнизация России по образцу перестройки приведёт к мучительному процессу социокультурной трансформации, по сравнению с которым события 1990-х гг. покажутся разминкой. Придётся не только убирать красный цвет из триколора, к чему призывает отечественная политическая эмиграция. Понадобится радикально сокращать вооружённые силы и тем самым обрекать сотни тысяч мужчин на безработицу, а их семьи – на нищету. Действительно вычёркивать из школьной программы целый неполиткорректный литературный пласт, отменять практически всю русскую философию. Запрещать любой имперско-ориентированный политический дискурс. Снова переориентировать экономическую политику на включение в западные цепочки разделения труда. Разумеется, всё это возможно исключительно в условиях прозападного авторитарного режима, поскольку такого рода антисоциальные меры неизбежно спровоцируют популистский протест. В общем, данный сценарий мыслим исключительно вследствие тотального военного поражения, которое, будем надеяться, России не грозит.

Как мы уже писали выше, столь же опасным и потенциально разрушительным может оказаться для России и всего человечества попытка развалить «коллективный Запад», чтобы интегрироваться – если не с ним в целом, то с какой-то из его отпавших частей, скажем, с той же континентальной тройкой. Направление развития Запада, кажется, уже предопределено, и России предстоит сосуществовать с чуждым ей цивилизационным блоком, не рассчитывая на его благоприятную нам трансформацию.

Что делать? Научиться испытывать к Западу «цивилизационное равнодушие».

Примерно то, что мы испытываем к Индии, Китаю, арабским странам (равнодушие совершенно не обязательно означает неприязнь или отсутствие практического интереса, речь о нежелании вмешиваться). В какой-то момент внутренняя судьба западного мира стала нашей внутренней судьбой. Причиной было, конечно, осознание неизбежности нашего цивилизационного расставания, а после долгих отношений любой разрыв воспринимается болезненно. Увы, нам придётся принять тот факт, что для Европы мы чужие, а наше стремление к ней присоединиться тамошние элиты рассматривают в терминах историков Арнольда Тойнби и Михаила Ростовцева как давление «внешнего пролетариата» на ядро цивилизации. Европейцы, в первую очередь британцы, давно видели в дворцах и яхтах наших олигархов своего рода становища и колесницы кочевников, предпринимающих очередной набег.

Мы переживали за наводнённую мигрантами из «третьего мира» Европу, не понимая, что она гораздо меньше опасается нищих беженцев с Ближнего Востока, чем миллиардеров из России. И сплочение для Евроатлантики означает, прежде всего, реквизицию токсичных капиталов с её сырьевой периферии. Это цивилизационное презрение к России, в полной мере проявившееся в условиях так называемой «санкционной войны», потребуется ещё пережить и осмыслить.

Сможет ли Россия жить в необходимой изоляции от отвергающего её «коллективного Запада»? Сможем ли мы прекратить возмущаться русофобией в Польше, отменой Чайковского и Достоевского в Голландии? Наконец заняться собой, не пытаясь увидеть себя со стороны глазами Европы? И не скатиться в первобытную дикость, «освободившись» от хороших манер как от наследия колониального господства западной цивилизации?

Это и есть сейчас основной вопрос нашего исторического существования. Говорить о необходимости возвращения России суверенитета глупо. Суверенитет у нас есть, задача – наполнить его реальным цивилизационным содержанием. Но для этого надо выйти из военного конфликта, который, помимо мотивов задействованных в нём сторон, упорно тянет нас в сторону Европы, подстёгивая не столько ложные, сколько опасные надежды «вернуться» в её историю продолжателями дела Петра и Екатерины.

Сейчас наиболее перспективный вариант развития событий состоит в сохранении известной доли «изоляции» от Запада, даже в условиях неизбежного геополитического сближения платформ двух цивилизаций. Выходя из своего островного уединения, Россия может удержаться от того, чтобы вновь соединить свою судьбу с судьбой «коллективного Запада». Это «несближение» позволит нам решить свои геополитические, геокультурные и геоэкономические задачи, дистанцируясь по мере возможности от иных цивилизационных центров и не рассчитывая на стратеги- ческий альянс с ними.

--

СНОСКИ

[1] См., например, мнение известного политолога Дмитрия Тренина: «Нынешний разрыв России с Западом – это гораздо глубже, чем отрицание нового политического мышления Михаила Горбачёва или “отрясание праха” коммунистического периода отечественной истории. Фактически речь идёт об отказе от части наследия Петра Первого – трёхсотлетней традиции позиционирования России не только как великой европейской державы, неотъемлемой части баланса сил на континенте, но и составной части общеевропейской цивилизации». Тренин Д.В. Кто мы, где мы, за что мы – и почему // Россия в глобальной политике. 2022. No. 3. С. 32-42. URL: https://globalaffairs.ru/articles/kto-my-gde-my/ (дата обращения: 15.08.2022).

[2] Палеоконсерватизм – течение среди американских консерваторов, оппозиционное неоконсерватизму. Критикует современную форму конституционной демократии, отстаивает принципы религиозной морали, выступает против усиления централизованной власти. В области внешней политики палеоконсерваторы – убеждённые противники интервенционизма. Наиболее известные идеологи – Патрик Бьюкенен и Пол Готфрид.

[3] См.: Цымбурский В.Л. Остров Россия. Перспективы российской геополитики // Полис. 1993. No. 5. С. 6-53. О концепции В.Л. Цымбурского применительно к нынешнему периоду конфронтации цивилизаций см.: Межуев Б.В. «Остров Россия» и российская политика идентичности // Россия в глобальной политике. 2017. No. 3. С. 116-129. URL: https://globalaffairs.ru/articles/ostrov-rossiya-i-rossijskaya-politika-identichnosti-2/ (дата обращения: 15.08.2022).

[4] См. в частности: Бжезинский З. России надо предложить «финский вариант» для Украины // Иноcми.ру. 24.02.2014. URL: http://inosmi.ru/ sngbaltia/20140224/217842678.html (дата обращения: 15.08.2022). См. также: Межуев Б.В. Картография русского европеизма // Тетради по консерватизму. 24.05.2015. No. 1 С. 21-32. URL: http://essaysonconservatism.ru/wp-content/uploads/2017/05/73-72-1-PB.pdf (дата обращения: 15.08.2022).

[5] См.: Bolton J. How Biden Can Turn the Tables on Putin // National Review. 13.05.2021. URL: https://www.nationalreview.com/magazine/2021/06/01/how-biden-can-turn-the-tables-on-putin (дата обращения: 15.08.2022). См. также: Межуев Б.В. Геополитика прямого соприкосновения // Фонд стратегической культуры. 20.05.2021. URL: https://www.fondsk.ru/news/2021/05/20/geopolitika-prjamogo-soprikosnovenia-po-dzhonu-boltonu-53613.html (дата обращения: 15.08.2022).

[6] Встреча с молодыми предпринимателями, инженерами и учёными // Президент России. 9.06.2022. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/68606 (дата обращения: 16.08.2022).

[7] Дробницкий Д. Как понять язык глобального начальства // Взгляд. 1.03.2021. URL: https://vz.ru/opinions/2021/3/1/1087286.html?ysclid=l6vvm4zgyh142181749 (дата обращения: 16.08.2022).

[8] Сошлюсь здесь на мнение Фёдора Лукьянова: «Реакция большинства на планете иллюстрирует высокую степень раздражения Западом в целом. Его воспринимают как гегемона, который традиционно злоупотребляет своими возможностями. Но они сокращаются, и последнее позволяет выразить подлинное к нему отношение через отказ следовать настоятельно рекомендованной политике клеймения России. Неудача США при собирании антироссийской коалиции, так и не распространившейся за рамки группы официальных союзников и единомышленников, очевиден. И связан он не с поддержкой политики России, а с неприятием того, что Запад пытается навязать свою линию, которая зачастую вредит интересам тех, кому её навязывают. Тем более что Соединённые Штаты по не вполне понятным причинам за поддержку своей позиции ничего не предлагают, а действуют пафосными увещеваниями или запугиванием». См.: Лукьянов Ф.А. Неожиданный индикатор перемен // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 4. С. 5-8. URL: https://globalaffairs.ru/articles/indikator-pereme (дата обращения: 16.08.2022). Есть веские основания полагать, что «националистические» США окажутся более удачливыми, чем США «глобалистские», именно в плане создания антироссийской коалиции.

[9] См., например, публичное обвинение в антипатриотизме со стороны неоконсервативного публициста, спичрайтера Буша-младшего Дэвида Фрама, консерваторов Патрика Бьюкенена и Роберта Новака, выступивших против интервенции в Ирак в марте 2003 года: Frum D. Unpatriotc Conservatives // National Review online. 25.03.2003. URL: https://www.nationalreview.com/2003/03/unpatriotic-conservatives-david-frum/ (дата обращения: 16.08.2022).

[10] Многие известные палеоконсерваторы, наподобие Патрика Бьюкенена, бывшего советника Рональда Рейгана, выступали против расширенной миграции, защищая право коренной Америки на сохранение своего этнокультурного ядра. В то же время палеоконсерваторы были противниками экономической глобализации, считая деиндустриализацию Америки величайшей опасностью для её будущего. В этом, как потом выяснилось, они сходились с экономическими националистами, входившими в экспертное окружение президента Трампа.

Россия. Евросоюз. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148053 Борис Межуев

Карибский кризис наоборот

США не заинтересованы в установлении баланса

ИВАН САФРАНЧУК

Кандидат политических наук, директор и ведущий научный сотрудник Центра евроазиатских исследований МГИМО МИД России, доцент департамента международных отношений Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Сафранчук И.А. Карибский кризис наоборот // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 55-60.

Карибский кризис занимает особое место в истории холодной войны. Тогда СССР и США на практике нащупали пределы своего прямого противостояния. Конечно, с обеих сторон были профессионалы-практики, готовые к более решительным действиям, но на уровне политического руководства возобладало понимание, что сверхдержавы подошли к краю. Дальше – ядерная война с неприемлемыми ни для кого последствиями.

Это общее осознание помогло перейти к концептуализации взаимного ядерного сдерживания, на основе чего был запущен процесс контроля над ядерными вооружениями. Задача последнего состояла в более рациональном и безопасном осуществлении этого самого сдерживания.

С позиции реалисткой школы теории международных отношений Карибский кризис можно понимать как установление баланса сил. Далее его укрепляли (хотя предпринимались и попытки отыграть односторонние преимущества), соперничество протекало в его рамках. Либерально-идеалистическая школа трактует Карибский кризис как настолько убедительную демонстрацию опасности конфронтации в ядерный век, что оппонентам пришлось выйти за рамки действий на основе эгоистических интересов и обратиться к идее общего блага – предотвращения ядерной катастрофы.

С одной стороны, Карибский кризис остался в истории холодной войны как опасная кульминация противостояния, которая не должна повториться. С другой, по мере возрастания соперничества между великими державами в XXI веке появились настроения, что новый кризис, который будет иметь такие же функциональные последствия, как Карибский, неизбежен, а, может быть, даже необходим.

«Красные линии»

На практике Россия и США уже опускались на нижний уровень отношений. Но даже украинский кризис не стал «Карибским». Можно, конечно, ожидать, что «настоящий Карибский» ещё впереди. По другой линии соперничества, китайско-американской, наблюдается стремительное усугубление, однако и там отсутствуют признаки «Карибского кризиса». Поэтому уместна гипотеза, что технически «новый Карибский кризис» случился, но так и не стал «настоящим Карибским», то есть пошёл по другому сценарию и не привёл к тем структурным последствиям, которые в своё время спровоцировал оригинал.

В октябре 1962 г. Соединённые Штаты, по существу, обозначили свою «красную линию», пересечение которой могло привести к прямому военному столкновению – подразумевалось, что эскалация до ядерного уровня практически неизбежна. СССР не стал эту «линию» пересекать, хотя и выдвинул симметричные условия относительно американских ядерных ракет в Европе.

В начале 2022 г. Россия, в свою очередь, тоже начертила «красную линию» – непринятие Украины в НАТО. Однако США отказались гарантированно пообещать, что не будут её пересекать.

Вместо этого Вашингтон взялся оспаривать правомерность российской «красной линии».

Необходимо оговориться, что вопрос правомерности обозначения «красной линии» не имеет никакого значения. В 1962 г. Соединённые Штаты не имели формального права ограничивать военно-техническое сотрудничество СССР и Кубы, Москва обвиняла американское руководство в пиратстве. Но эти риторические упражнения и апелляции к правомерности действий служили лишь внешним антуражем. США твёрдо заявили о своём понимании национальных интересов и готовности защитить их любыми средствами. Советский Союз отрицал законность требований, но признал проведённую «красную линию», понимая решительность настроя оппонента. Соединённые Штаты российскую «красную линию – 2022» не признали. Функционально – это главное, а все разговоры по поводу неправомерности обозначения?красных линий?вообще бессодержательны.

Такую же практику отрицания «красных линий» США берут на вооружение и в Тайваньском проливе. Для Китая «красная линия» – неизбежность воссоединения (при этом КНР проявляла большую гибкость в отношении его сроков и форм). Однако выпячивание американцами темы неприкосновенности «статус-кво» при пока ещё сохраняющемся формальном признании принципа «одного Китая» означает, что Вашингтон будет противодействовать КНР в реализации курса на объединение.

Отказ Соединённых Штатов от признания российских или китайских «красных линий» легко объяснить эмоционально-психологическим фоном, который культивировали после холодной вой­ны. В последние десятилетия много говорилось об американском лидерстве и превосходстве. Риторически вознеся себя на пьедестал мировой иерархии, американцы не могут идти на уступки тем, кто бросает им вызов и ставит условия. Также звучат рассуждения, как сильно изменился мир, о новых проблемах, о недопустимости возвращаться в прошлое. И в рамках такого нарратива «красные линии», опять же, не могут восприниматься иначе, чем исторический реликт. Поэтому для США естественно отмахнуться от ограничительных условий, поставленных кем-то другим.

Баланс чужими руками

Но дело, как представляется, не только в этом. В практической политике Соединённые Штаты перешли к действиям, близким к тому, что американский профессор Джон Миршаймер назвал «офшорным балансированием». Имеется в виду непрямое (чужими руками) региональное балансирование/сдерживание, то есть создание в важных частях мира равновесия на основе отношений региональных игроков. И неважно, что открыто никто из значимых фигур внешнеполитического истеблишмента такой концепции не принял.

Британский подход издавна исходил из того, что на континенте не должно возникать доминирующей силы, способной бросить вызов глобальной морской державе. Лондон осуществлял для этих целей стратегию прямого балансирования, которую уже можно называть классической. Не будучи способна победить всех в одиночку, Британия могла предоставить свой флот (самый сильный в мире) одной из коалиций враждующих держав, внося тем самым решающий вклад в её победу и обретая право на значительную часть дивидендов. Такая стратегия приносила успех, но не решала проблему издержек от участия в большой войне. По итогам двух мировых войн Британия, хотя и была на стороне победителей, утратила позиции в мировых делах. Задача США – не повторить этот опыт. Потому вместо британского прямого (своими руками) глобального балансирования американцы занимаются непрямым (чужими руками) региональным балансированием/сдерживанием.

В ходе украинского кризиса 2022 г. Соединённые Штаты также применили «домашнюю заготовку» – ввели в отношении России беспрецедентные по объёму экономические санкции. И несмотря на то, что они перестали скрывать эту «заготовку» с конца прошлого года, её практическая реализация всё-таки многим казалась невероятной. Сейчас на Западе преобладает мнение, что геоэкономическая осада обеспечит достижение геополитических целей, то есть лишит Россию ресурсов к продолжению геополитического конфликта. Впрочем, можно предположить и обратное: на самом деле геополитическое измерение украинского кризиса было только предлогом, чтобы запустить геоэкономический блицкриг, обосновать его. То есть геоэкономическое измерение является главным, а геополитическое – служебным, не наоборот.

Обострение кризиса вокруг Тайваня, несмотря на отличающийся антураж, идёт по траектории, похожей на украинскую. США не признают китайские «красные линии», подводят КНР к необходимости обострения, которое, с одной стороны, оправдывает политическую и военно-техническую накачку китайских противников, а с другой, может легитимировать беспрецедентные меры давления – открытие геоэкономического фронта.

Теоретически схема для Вашингтона беспроигрышная. Их региональный вассал, берущий на себя основные тяготы сдерживания глобальных соперников Соединённых Штатов, либо проявит себя как геополитический герой и выстоит при широкой американской поддержке в сражении с более сильным противником, и тогда офшорное балансирование сработает. Либо же он станет геополитическим смертником, страдания которого можно максимально пропагандировать и обосновывать немыслимые в обычной ситуации меры геоэкономического принуждения.

В любом случае цель Соединённых Штатов – не договариваться с соперниками на основе баланса сил, а указать им место в глобальной системе и принудить их на этом месте оставаться.

Поэтому признание «красных линий» России или Китая, их самостоятельно сформулированных амбиций для США неприемлемо.

Урегулирование без Америки

Россия и Китай рассчитывали создать условия для сделок с Вашингтоном, которые соответствовали бы представлениям Москвы и Пекина о достойном их месте в истории и современности. По большому счёту обе страны с пониманием относились к нежеланию Соединённых Штатов расставаться с доминирующей позицией, но считали таковую временным явлением, стечением обстоятельств после холодной войны и полагали, что претендовать на долгосрочное её закрепление просто неразумно. Поэтому задача виделась в том, чтобы подвести США к договорённостям, при необходимости принудить к ним путём создания встречных угроз и демонстрации собственной экономической и геополитической значимости.

Долгое время могло казаться, что просто ещё не создан достаточный уровень давления, чтобы Вашингтон пошёл на равноправные соглашения с Россией или КНР. И в свете этого переломная точка эскалации, которая стала бы «моментом истины», «новым Карибским кризисом», считалась необходимой. Однако то, как Соединённые Штаты ведут себя в украинском и тайваньском кризисах, даёт основания полагать, что они борются не за условия и параметры компромиссов с Россией или Китаем, а за то, чтобы договорённостей не было и быть не могло.

Перед Россией и, по всей видимости, перед Китаем тоже встаёт вопрос о базовом целеполагании. Продолжать ли попытки заставить США принять себя за равноправных партнёров и подталкивать их к взаимоприемлемому урегулированию спорных и конфликтных вопросов или стремиться к тому, чтобы решать критические для себя вопросы безопасности и экономики без американского участия?

Понятно, что в острой фазе кризиса Соединённые Штаты своё участие навязывают. Действуя непосредственно, хотя формально и непрямо («по доверенности»), США лишают Россию (потенциально в тайваньском кризисе – и Китай) возможности прямо и адекватно ответить, но одновременно дают основания для того, чтобы блокировать участие Соединённых Штатов за пределами острой фазы кризиса.

Выведение Америки из игры может стать для России целью, главным международным итогом украинского кризиса, а в случае дальнейшего обострения тайваньского кризиса – и для Китая.

Активная вовлечённость США в региональные ситуации не позволяет перейти к невоенному урегулированию, а оно было бы приемлемым для основных региональных игроков, хотя и болезненным для некоторых из них. Пока единственный реалистичный вариант – решающая военная победа над американским вассалом, которая лишает и потерпевшего поражение, и его покровителя права голоса по предмету конфликта за исчерпанием предмета как такового. Этот сценарий можно считать программой-минимум. А цель-максимум и для России, и для Китая – приобрести способность политического урегулирования сложных ситуаций (лучше на довоенной стадии, но хотя бы на поствоенной) без американского участия, а не за счёт договорённостей с ними.

Выведение Соединённых Штатов из игры может казаться недостижимым и, стало быть, ложным основанием для практического целеполагания. Но каковы альтернативы? Либо ничуть не более вероятное принуждение Вашингтона к равноправным договорённостям, либо имплицитное согласие на компромиссы с отступлением за собственные «красные линии», либо зацикливание на военных средствах.

В данной работе использованы результаты проекта «Современное соперничество великих держав: теоретические и практические аспекты», выполненного в рамках программы исследований факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» в 2022 году.

США. Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148052 Иван Сафранчук

Вперёд в прошлое? Возвращение истории

События ХХ века становятся ценным пособием по управлению современными кризисами

ИГОРЬ ИСТОМИН, И.о. заведующего кафедрой прикладного анализа международных проблем факультета международных отношений МГИМО МИД России.

НИКИТА НЕКЛЮДОВ, Аналитик Института международных исследований МГИМО МИД России.

АНДРЕЙ СУШЕНЦОВ, Декан факультета международных отношений МГИМО МИД России, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай», кандидат политических наук.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Истомин И.А., Неклюдов Н.Я., Сушенцов А.А. Впере?д в прошлое? Возвращение истории // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 38-54.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Как и в предшествующие эпохи, поиск международно-политического равновесия сопровождается сегодня жёстким противостоянием крупных держав и военных блоков. Неудивительно, что основным модусом отношений России и Запада становится взаимная враждебность.

Ушли в прошлое сдержки Основополагающего акта Россия – НАТО 1997 года. Надежды на построение общеевропейской архитектуры безопасности, развитие инструментов ограничения и транспарентности в военной сфере, кооперативные подходы к разрешению противоречий отброшены.

На их место пришли ожесточённая риторика, широкий арсенал средств ослабления оппонента, наращивание военной активности в непосредственной близости от российских границ. Политика Запада в контексте ситуации на Украине свидетельствует о возрождении практики опосредованных конфликтов, призванных с ограниченными издержками и преимущественно чужими руками наносить оппонентам стратегическое поражение[1].

На новом витке международная система стремительно возвращается к контурам биполярного противостояния.

Восстанавливаются стереотипы блокового мышления, растёт взаимное отчуждение, общение переходит на язык сдерживания. Вместе с тем проявляются пробелы во владении инструментарием кризисного балансирования, отражающие частичную утерю прежних навыков.

В период холодной войны стороны остро осознавали цену лобового столкновения и риски непреднамеренной эскалации. В середине XX века к осторожности подталкивал трагический опыт Второй мировой войны. Последующие кризисы выработали у советских и западных элит понимание, что никакой исход вооружённого конфликта между сверхдержавами не оправдает потерь, а любая победа окажется пирровой. После распада биполярной системы произошла контрреволюция ценностей военно-политической сдержанности[2]. В угоду ярким публичным жестам государства склонны демонстрировать стратегическую безответственность и фривольность[3]. Только стремительное повышение ставок в начале 2020-х гг. постепенно начало возвращать странам Запада чувство опасности относительно возможных ошибок.

Историю международных отношений второй половины XX века можно по праву назвать лабораторией опыта для отечественных и западных внешнеполитических элит. Она вобрала в себя набор натурных экспериментов управления конфликтностью в условиях острых международных кризисов. Их наследие полезно при поиске механизмов предотвращения спонтанной эскалации в условиях жёсткого балансирования на грани военного столкновения.

Наиболее часто в последнее время вспоминают Карибский кризис 1962 г., который представляется апогеем холодной войны, другие советско-американские обострения оказываются в его тени. Между тем и берлинский кризис рубежа 1950–1960-х гг., и противостояние начала 1980-х гг. на фоне спора вокруг «евроракет» отличались не меньшей интенсивностью[4]. Да и разворачивались они в гораздо более значимом для сторон географическом пространстве, которое сегодня вновь становится эпицентром конфликтности между Москвой и Западом.

К тому же период холодной войны нельзя целиком отождествлять только с конкуренцией СССР и США. Пример тому, в частности, Суэцкий кризис, который внёс решающий вклад в развенчивание британских и французских великодержавных амбиций[5]. Мир окончательно приобрёл биполярный характер, закрепив привилегированное положение Москвы и Вашингтона.

Очевидно, что структурные характеристики международной системы семидесятилетней давности были другими. Мир, поделённый по результатам Ялтинской и Потсдамской конференций, породил негласную доктрину невмешательства в дела соседнего блока. Вашингтон не вмешивался в польский или чехословацкий кризисы, а СССР, как правило, не препятствовал сохранению Соединёнными Штатами контроля над Латинской Америкой[6]. Сегодня обвинения в ревизионизме в одинаковой степени применяются и к Москве, и к Пекину, и к странам Запада[7]. В той или иной степени существующие правила не удовлетворяют большинство основных игроков.

Но эпоха биполярности не прошла бесследно. Во всяком случае в Восточной Азии холодная война в чистом виде не кончилась с распадом СССР: исчезло блоковое противостояние, однако американская система «оси и спиц» осталась, переориентировавшись на угрозы со стороны Китая. Нынешний кризис между Россией и странами Запада раскрыл квазиблоковую природу европейского порядка, сохранявшуюся, несмотря на падение Берлинской стены. Окажется ли система сдерживания напряжённости, возникшая прежде, востребованной сегодня? Полезен ли опыт холодной войны для нынешних внешнеполитических элит? Пора открыть дискуссию о том, чем полезен опыт биполярности, а чего из прошлого нам стоит опасаться.

Концептуализация кризиса.

Дебаты рационалистов и скептиков

Насколько вообще важны международно-политические кризисы с исторической точки зрения? Если рассматривать ключевые противостояния 1940–1950-х гг. (спор вокруг Ирана, обострение из-за Западного Берлина, Корейская война), то СССР практически ни в одном из них не добился поставленных целей[8]. Тем не менее по итогам первой декады холодной войны он превратился в грозного оппонента Соединённых Штатов. Его подъём определялся ростом экономических и военных показателей, которому не препятствовали отдельные внешнеполитические отступления.

Окончание холодной войны также не было спровоцировано исходом какого-то отдельного локального столкновения. Было бы, например, преувеличением утверждать, что Советский Союз подкосила война в Афганистане. Несмотря на её противоречивость и болезненность, она отвлекала сравнительно небольшую часть советского потенциала. Завершение биполярного противостояния последовало вслед за утратой СССР способности конкурировать с Западом в первую очередь в экономической и технологической сферах, в результате деградации идеологических основ социалистического общества[9].

Вопрос значимости кризисов сопряжён с субъективизмом оценок, множественностью результатов военно-дипломатического взаимодействия. В частности, Карибский кризис нередко рассматривается как неудача советской дипломатии – отсутствие достаточной подготовки, непродуманное повышение ставок, поставившее мир на грань ядерной войны, а в итоге – болезненное отступление[10]. Между тем Карибский кризис сыграл весомую роль в принуждении США к последующему диалогу с СССР, побудил Вашингтон воспринимать Москву более серьёзно. Следствием стала последующая разрядка. Иными словами, Советскому Союзу удалось извлечь выгоды в долгосрочной перспективе.

Закономерно возникает вопрос о том, в какой степени отдельные события способны влиять на макроисторические тренды? C другой стороны, какой была бы динамика биполярного соперничества без кризисов? Например, могла бы разрядка произойти раньше, не сорвись Парижский саммит в 1960 г. из-за противоречий вокруг сбитого самолёта-шпиона U-2? Поиск ответов на такие вопросы ведёт на зыбкую почву спекуляций.

В осмыслении самих кризисов значимая роль принадлежит соотнесению логики участвующих сторон с характером последующих исходов. Государства обладают ограниченной способностью просчитывать возможные реакции оппонентов на собственные шаги. Тем более что взаимодействие нередко происходит в несколько раундов, а стороны выносят различные уроки из предыдущих соприкосновений[11]. Опыт анализа кризисных ситуаций также указывает на риск упрощения образа вовлечённых сторон, представляемых в качестве непримиримых антагонистов[12]. Отчасти это обусловлено сознательным позёрством с их стороны – для отстаивания своих интересов стороны склонны преувеличивать собственную решимость, не гнушаясь демонизацией оппонента.

В действительности международная политика редко приобретает характер борьбы между безусловным добром и вселенским злом

Нобелевский лауреат Томас Шеллинг отмечал, что для анализа международных конфликтов модель игры с нулевой суммой некорректна[13]. Исследователь был убеждён, что их следует рассматривать с позиции «игры с переменной суммой», при которой выигрыш одной стороны необязательно эквивалентен проигрышу другой. Например, в годы холодной войны между сверхдержавами были не только противоречия, но и взаимозависимость, и общие цели – в первую очередь, разделяемая заинтересованность в предотвращении ядерного армагеддона. В отдельных случаях зона пересекающихся интересов Москвы и Вашингтона расширялась ещё больше. Обоюдовыгодный итог для СССР и США того же Суэцкого кризиса заключался в демонстрации «старым» державам их места в складывающейся биполярной конфигурации. Он ознаменовал исчезновение бывших колониальных империй с мировой арены. А обоюдовыгодным результатом гонки вооружений стало закрепление квазимонополии сверхдержав на ядерное оружие (Великобритания, Франция и Китай приобрели таковое, но амбиции иных государств после Договора о нераспространении старательно пресекались).

Несмотря на наличие элементов кооперативности, международно-политические кризисы в первую очередь являются соревнованиями политической воли. В условиях холодной войны стороны располагали пусть несовершенным, но устойчивым представлением о материальных потенциалах друг друга – количестве конвенциональных и ядерных сил. Вопрос о степени готовности применять эти силы и средства оставался открытым в свете издержек возможного столкновения. На этом фоне кризисы выполняли важную функцию – были призваны продемонстрировать оппоненту приверженность каждой из сверхдержав защите собственных интересов, невзирая на риски[14].

При этом ни одна из сторон не стремилась в действительности к вооружённому столкновению. Как итог возникла концепция «предпоследнего шага», увязывающая вероятность победы в кризисе с дозированием оказываемого давления[15]. Она отражала стратегические стимулы обострять ситуацию до предела, приближаясь к точке перерастания политического противоборства в военное. Привилегия сделать последний шаг через порог эскалации оставлялась противоположной стороне. После чего противник ставился перед дилеммой – болезненное отступление или прямое столкновение.

Показательный пример подведения конфронтации к грани конфликта – решение президента США Джона Кеннеди о введении морской блокады Кубы. Кеннеди отказался от вариантов с нанесением непосредственных ударов по территории острова, которые поставили бы Вашингтон в позицию инициатора вооружённой фазы конфликта. В случае же блокады потенциальная попытка прорыва сформированного кордона со стороны Советского Союза перенесла бы ответственность за военное столкновение сверхдержав на СССР. В этих условиях Москва предпочла деэскалацию, согласившись вывести размещённые на Кубе ракеты[16].

Но даже самые рационалистические подходы к манипулированию конфликтностью указывают на элемент непредсказуемости в кризисном балансировании. Чтобы оппонент поверил в серьёзность угроз, риск столкновения должен быть не нулевым. Более того, государству стоит демонстрировать «разумную иррациональность»: подтвердить готовность к действиям, которые в обычных ситуациях выглядели бы невыгодными или даже ошибочными. Например, от него может потребоваться вступить в конфликт из-за стратегически малозначимой и географически удалённой территории, чтобы предотвратить возможное давление на более значимом направлении.

Собственно, сама концепция ядерного сдерживания, сложившаяся в холодную войну построена именно на «разумной иррациональности» – стороны подписывались под обещанием, что, если будет нужно, они пойдут на коллективное самоубийство (ничем другим ядерная война между сверхдержавами закончиться не могла). Парадоксальным образом поддержание стабильности требует потенциально дестабилизирующих шагов, убеждающих противника, что вы действительно примените стратегические силы в случае необходимости.

Такого рода сигналы наталкиваются, правда, на политико-­психологическую трудность, вызванную искажением восприятия военно-дипломатических шагов друг друга[17]. В условиях кризисов сторонам приходится полагаться на ненадёжные каналы коммуникации и нередко считывать намерения контрагентов, исходя из характера предпринимаемых действий. Угадывание расширяет пространство для спекуляций и ошибочных интерпретаций. Последние, в свою очередь, делают ситуацию слабо просчитываемой, а значит – ещё более опасной.

Например, в 1979 г. советское руководство расценило дипломатические манёвры руководства Афганистана как попытку внешнеполитической переориентации. Гипотетическое закрепление американского присутствия в соседней стране воспринималось как прямая угроза национальной безопасности СССР. Оно порождало опасения по поводу возможной дестабилизации советской Средней Азии. Эти страхи в значительной степени определили ввод советских войск в Афганистан[18]. В свою очередь Вашингтон ошибочно связывал действия Москвы со стремлением прорваться к стратегически значимым нефтяным ресурсам Персидского залива. Это подстегнуло его готовность оказывать массовую поддержку антисоветским силам в Афганистане.

На поведение лидеров государств в кризисах влияют не только стратегические соображения и психологические особенности, но также общественное мнение и внутриполитическая борьба, межведомственные склоки, бюрократическая рутина и формальные процедуры[19]. Следствием всего этого становится усложнение и замедление процесса принятия решений, отклонение от рациональной модели поиска выхода из ситуации. В совокупности они сильно затрудняют попытки управления конфронтацией в условиях балансирования на грани конфликта.

Опыт взвинчивания ставок:

стили лидерства и кризисные решения

Ключевая задача анализа кризисов биполярного противостояния лежит в изучении факторов, определявших готовность «взвинчивать ставки». Просчитывались ли первыми лицами государств последствия кризиса? Насколько адекватно они оценивали возможные риски? Где проходил их болевой порог, заставлявший ослабить давление? Ответы на все эти вопросы зачастую проясняются с большой задержкой, после появления мемуаров участников и открытия архивов. И, к счастью, по теме кризисов холодной войны, в отличие от некоторых других периодов, исследователям доступен богатый материал.

Американский опыт особенно хорошо задокументирован и глубоко изучен. В частности, он показывает какое значение может иметь различие стилей национальных лидеров в определении хода событий. Руководители США очень по-разному организовывали аппарат принятия решений, что отражалось на реализации национальной стратегии.

Например, Гарри Трумэн чурался внешней политики и часто делегировал принятие решений помощникам[20]. При этом он нередко уклонялся от разрешения возникавших между ними споров, предпочитая сохранять амбивалентную позицию над схваткой. Следствием становилась непоследовательность Вашингтона на международной арене, которая ярко проявилась, например, в преддверии Корейской войны. Незадолго до её начала Соединённые Штаты устами заместителя госсекретаря Дина Ачесона исключили Южную Корею из оборонительного периметра, что не помешало им впоследствии вступить в конфликт. Всего за несколько месяцев оценка Вашингтоном значимости Корейского полуострова принципиально изменилась.

Схожую антипатию к внешней политике впоследствии демонстрировал Линдон Джонсон. В середине 1960-х гг. это способствовало втягиванию США в ещё один конфликт в Азии. Джонсон вступил во Вьетнамскую войну во многом из-за того, что хотел откреститься от обвинений республиканцев в недостаточной решимости перед лицом коммунистической угрозы. Но он сознательно ограничивал масштабы американского вовлечения, стараясь избежать как ответных шагов со стороны СССР и Китая, так и критики общественности внутри Соединённых Штатов. Джонсон опасался, что высокие издержки на внешнюю политику помешают ему реализовать ключевую внутриполитическую инициативу – программу построения «Великого общества». Но следствием нерешительности Джонсона стало ползучее увязание США во Вьетнаме, сопровождавшееся постепенным расширением военного присутствия и утратой стратегических ориентиров[21].

Напротив, Дуайт Эйзенхауэр как бывший военный поставил задачу укрепления дисциплины в американском внешнеполитическом аппарате. Он ввёл чёткие процедуры выработки решений и межведомственной координации, централизовав процессы взаимодействия. Эйзенхауэр лично уделял большое внимание международной повестке, регулярно участвуя в заседаниях Совета по национальной безопасности и замыкая основные обсуждения на себя[22]. Его подход привёл к бюрократизации и снижению гибкости в подготовке решений. А склонность Эйзенхауэра принимать личную ответственность неоднозначно проявилась в ситуации со сбитым над советской территорией самолётом-шпионом U-2. Советская сторона восприняла признание президента в том, что он лично санкционировал полёты, как повышение ставок противоборства[23].

Стиль другого республиканского лидера, Ричарда Никсона, демонстрирует ещё одну модель руководства. В отличие от Трумэна и Джонсона он глубоко интересовался вопросами внешней политики и во многом опирался на богатый личный опыт. В противоположность Эйзенхауэру, у которого он служил вице-президентом, Никсон персонифицировал процесс выработки решений. Отдавая предпочтение неформальным каналам, он старательно исключал бюрократический аппарат из внешнеполитического процесса. В результате Государственный департамент нередко оставался не в курсе проводимой политики, которая реализовывалась через советника по национальной безопасности Генри Киссинджера[24]. Но и Киссинджеру Никсон не доверял полностью. Обстановка секретности и взаимной подозрительности отравляла атмосферу внутри администрации, порождая дефицит координации.

Одни и те же президенты в похожих условиях порой достигали существенно разных результатов. Это свидетельствует о влиянии политического обучения на деятельность администрации и заставляет осторожно подходить к оценке роли отдельных личностей. Показателен опыт команды Джона Кеннеди, которая потерпела вопиющий провал с операцией по свержению кубинского лидера Фиделя Кастро – высадкой в заливе Свиней. А спустя год тот же президент с той же группой советников продемонстрировал выдержку и стратегическую дальновидность в ходе Карибского кризиса[25].

На фоне богатой истории осмысления американского опыта механизмы принятия решений в СССР и в России проследить гораздо сложнее, зачастую их приходится реконструировать «по крупицам».

Тем не менее очевидно, что советские лидеры обладали разными стилями руководства и имели свои подходы к кризисным ситуациям.

Иосифу Сталину приписывается наибольшая стратегическая дальновидность и склонность к просчёту международной обстановки на несколько шагов вперёд[26]. В условиях послевоенного восстановления СССР он действовал осторожно, не боясь отступать там, где получал решительный отпор со стороны США. Сталин считал, что рано или поздно большая война повторится, но не спешил к эскалации столкновения, понимая, что соотношение сил не в его пользу – как в экономической области, так и в военной. Несмотря на ряд скептических высказываний относительно атомной бомбы, он адекватно оценивал американские успехи в этой области. В качестве примера осторожного подхода Сталина можно вспомнить вывод советских войск из Ирана под англо-американским давлением, отказ от поддержки коммунистических выступлений в Греции, а также фактическое признание провала блокады Западного Берлина.

Но в сталинской политике были и серьёзные ошибки. В частности, социалистическому блоку дорого обошлась поддержка авантюрных амбиций Ким Ир Сена по присоединению Южной Кореи. Также неподготовленное давление на Турцию в вопросе черноморских проливов, санкционированное лично советским руководителем, подтолкнуло Анкару к вхождению в западный блок. А попытка дисциплинировать югославское руководство привела к разрыву со значимым союзником на Балканах. Неверие Сталина в потенциал китайских коммунистов и их способность победить Гоминьдан демонстрирует обратный пример – недооценки возможностей. Это один из редких случаев, когда советский руководитель сам охарактеризовал собственные действия как ошибочные.

Никита Хрущёв демонстрировал большую подверженность эмоциям при выстраивании политики, а его импровизации на международной арене нередко провоцировали острые кризисы. Показательно спонтанным было и решение о развёртывании ракет на Кубе, приведшее к Карибскому кризису. Отдыхавшему в Пицунде Хрущёву показали в отдалении берег Турецкой Республики и пояснили, что с этой стороны по СССР может быть нанесён ядерный удар. После чего руководитель советского государства задумал операцию «Анадырь»[27].

Порывистость Хрущёва не отменяла его искреннего желания разрядки, чему препятствовали разные осложнения на международной арене. Сам он описывал логику внешней политики через «необходимость сохранять напряжение» в отношениях с контрагентами. Архивные документы показывают, что в стратегическом планировании СССР волюнтаризм оборачивался непроработанностью потенциальных ответов на контругрозы со стороны государств Запада[28]. Мало кто задавался вопросом: «А что, если Запад откажется от наших требований и предпримет ответные шаги?».

Говоря об издержках хрущёвского волюнтаризма, стоит признать наличие у советского руководителя политического чутья. Даже если решения Хрущёва нередко порождали кризисные ситуации, он тонко чувствовал пределы возможного давления и не впадал в очарование собственной яростной риторики. Порой он демонстрировал гибкость во взаимодействии не только с Соединёнными Штатами, но и со строптивыми соратниками по социалистическому лагерю. В частности, попытался восстановить отношения с Югославией. Хрущёв пошёл на уступки в ходе польского кризиса, когда из руководства в Варшаве убрали советских ставленников. Тем не менее именно в отношениях с союзниками Хрущёв допустил, возможно, главный внешнеполитический провал, доведя противостояние с Китаем до разрыва[29].

На его фоне стиль Леонида Брежнева представлял собой полную противоположность. При Брежневе СССР стал проводить более осторожный курс, избегая инициировать крупные обострения. Внешнеполитический процесс был в большей степени институционализирован – в принятие и реализацию решений стали вовлекаться дипломаты, представители отделов ЦК КПСС, военные и даже экспертные институты. Всё это задокументировано: международные вопросы, прежде всего в области разрядки, подробно обсуждались на Политбюро[30]. Наладился обмен информацией между профильными ведомствами. Обновлённый процесс внешнеполитического планирования хорошо прослеживается в архивных документах: в 1969 г., после эскалации военного конфликта с КНР, был принят всеобъемлющий документ, пересматривающий внешнюю политику СССР со всеми странами, включая Индонезию.

Но и такая система не давала гарантий от ошибок и неверных расчётов. Так, 8 декабря 1979 г. в Москве состоялось заседание «малого Политбюро» в составе председателя КГБ Юрия Андропова, министра иностранных дел Андрея Громыко, главного идеолога Михаила Суслова и министра обороны Дмитрия Устинова, посвящённое вопросу о введении войск в Афганистан. После долгих колебаний принято решение направить в соседнюю страну ограниченный контингент советских войск – впоследствии оно оказалось одним из самых провальных в истории советской внешней политики[31].

Влияние на кризис третьих стран

Один из недостаточно освещённых вопросов в осмыслении кризисов холодной войны – роль третьих стран в ходе эскалации напряжённости. Между тем союзники сверхдержав, да и неприсоединившиеся государства, не были безмолвными статистами. Наоборот, они нередко выступали инициаторами кризисных ситуаций или иным образом влияли на своих патронов.

«Кризис неизбежно разразится в течение 24 или 72 часов. И если всё-таки … империалисты завоюют Кубу, опасность такой агрессивной политики настолько велика, что после этого события Советский Союз не должен допустить обстоятельств, в которых станет возможной первая ядерная атака империалистов», – писал Фидель Кастро Никите Хрущёву в 1962 году[32]. Фактически он подталкивал советского лидера к упреждающему удару по США. Напротив, сверхдержавы нередко оказывали примирительное и сдерживающее воздействие, в том числе на своих последователей. Пример тому кризис 1968 г., когда вооружённые силы КНДР захватили американский разведывательный корабль «Пуэбло». СССР, вовлечённый в противостояние с Соединёнными Штатами, выступил в роли посредника между Вашингтоном и Пхеньяном, убеждая стороны не идти на обострение.

На протяжении второй половины XX века роль малых государств в структуре великодержавного взаимодействия кардинально менялась. На начальном этапе холодной войны ключевыми игроками оставались лидеры двух блоков. Например, в серии берлинских кризисов судьбу Германии определяли США и СССР, а местные политические элиты играли ограниченную роль. Впоследствии роль третьих стран системно возрастала. Например, при Брежневе Советский Союз начал фактически отчитываться перед соратниками по Организации Варшавского договора за те или иные внешнеполитические решения. Позиция союзников влияла на Москву[33]. Лидеры стран «народной демократии» боролись за право принимать участие в обсуждении важнейших внешнеполитических акций СССР, и к началу чехословацкого кризиса в 1968 г. Брежнев был вынужден учитывать позицию лидеров ГДР, Польши, Венгрии. На фоне сохранявшейся в Москве разноголосицы все они выступали сторонниками жёсткой линии.

В советском внешнеполитическом планировании всё большее место занимала задача сохранить статусное положения в глазах союзников. Так, Москва отказалась от вступления в Азиатский банк развития, опасаясь имиджевых потерь в глазах Пекина, его критики в отходе от антиимпериалистического курса[34]. Иногда и сам СССР становился сдерживающим фактором развития малых стран. На волне триумфализма разрядки и создания СБСЕ начались переговоры о кооперации между Советом экономической взаимопомощи (СЭВ) и Комиссией Европейских сообществ. Однако неудача в налаживании экономических связей между двумя ключевыми организациями произошла из-за невозможности Сообществ строить отношения с государствами – членами СЭВ напрямую, минуя СССР. На это не пошла Москва.

Не менее значимая роль младших союзников наблюдалась в попытках реформировать СЭВ. Например, польская сторона предлагала уточнить основные направления и принципы функционирования организации. В частности, выражалось желание разграничить сферу компетенции СЭВ и круг задач, лежащих в исключительном ведении национальных органов каждой страны (размер импорта или экспорта, который должен определяться собственными потребностями государства). На первый взгляд, это выглядело как национальный эгоизм и желание снизить роль СЭВ. Однако детальное изучение архивных документов говорит, что за этим предложением скорее стояло желание рационализировать работу путём разграничения функций, которое освободило бы СЭВ от перегруженности второстепенными вопросами.

Принято считать, что союзники великой державы – всегда сателлиты, не обладающие собственной субъектностью. Но примеры Корейской войны, Карибского кризиса показывают, как гегемон становится ведомой стороной конфликта. Кроме того, опыт отношений между Северной и Южной Кореями демонстрирует, что холодная война влияла не только на взаимодействие между сверхдержавами, но и на конкуренцию других участников соперничающих лагерей. Корейцы, как северные, так и южные, занимали подчинённые позиции в советском и западном блоках, но действовали порой самостоятельно.

* * *

Несмотря на серьёзное отличие современной международной системы от биполярной эпохи, уроки кризисов XX века значимы для современных политиков. И в российской Стратегии национальной безопасности 2021 г.[35], и во Временном руководстве по стратегической национальной безопасности США 2021 г. говорится о возвращении к «силовому соперничеству» и «межгосударственному противостоянию» на фоне растущей интернационализации региональных конфликтов и постоянного возрастания внимания к ним со стороны великих держав[36]. Если вдуматься, конфликт вокруг Украины в его сегодняшней фазе гораздо больше напоминает кризисы времён холодной войны, чем интервенции десятилетий после распада биполярности. С одной стороны, мы наблюдаем боевые действия войск Донецкой и Луганской Народных Республик при поддержке российской армии, с другой – действия вооружённых сил Украины, помощь которым (военно-техническую, разведывательно-информационную, политико-экономическую) оказывают страны НАТО и ЕС. И поскольку мы вступаем в систему отношений, основанную на взаимной враждебности, уроки холодной войны востребованы как никогда.

Во-первых, необходим грамотный просчёт рисков, недопущение эмоциональных решений и высказываний, которые могут спровоцировать контрагента на столь же необдуманные шаги.

Во-вторых, взвинчивание ставок должно сопровождаться поддержанием связи с контрагентом, сигналами о дальнейших намерениях и осознанием общих интересов, несмотря на соперничество.

В-третьих, актуальна тактика рукотворной неопределённости. Однако внешнеполитическая непредсказуемость должна строиться на понимании пределов допустимой эскалации.

В-четвёртых, нужно учитывать противоречивое воздействие третьих стран на противоборство ведущих держав, в том числе их дестабилизирующее влияние на отношения более крупных игроков.

Таким образом, на фоне возврата к стратегической конфронтации события ХХ века становятся ценным пособием по управлению современными кризисами. В этом условном пособии масса наглядных примеров того, какие практики и механизмы себя оправдали, а какие нет.

Данный материал представляет собой сокращённый вариант Валдайского доклада «Возвращение истории. Холодная война как руководство по современным международным кризисам». Полную версию доклада можно прочитать по адресу https://ru.valdaiclub.com/a/reports/vozvrashchenie-istorii/

--

СНОСКИ

[1] Trenin D.V. Hybridity as a Central Feature of Contemporary International Conflicts // Journal of International Analytics. 2022. Vol. 13. No. 2. P. 12–22.

[2] Богатуров А.Д. Контрреволюция ценностей и международная безопасность // Международные процессы. 2008. Т. 6. No. 2. С. 4-15.

[3] Прогноз «Международные угрозы 2022» // Евразийские стратегии. 9.01.2022. URL: http://eurasian-strategies.ru/media/insights/prognoz-mezhdunarodnye-ugrozy-2022/ (дата обращения: 2.03.2022).

[4] Nuti L., F. Bozo F., Rey M.P., Rother B. (Eds). The Euromissile Crisis and the End of the Cold War. Washington, DC: Woodrow Wilson Center Press, 2015. 352 p.

[5] Pearson J. Sir Anthony Eden and the Suez Crisis. London: Palgrave Macmillan, 2003. 272 p.

[6] Косолапов Н.А. Пороговый уровень и вероятность конфликта США с Россией // Международные процессы. 2008. Т. 6. No. 3. С. 15-25.

[7] Sushentsov A.A., Wohlforth W.C. The Tragedy of US–Russian Relations: NATO Centrality and the Revisionists’ Spiral // International Politics. 2020. Vol. 57. No. 3. P. 427–50; Roy A. Russian Revisionism, Legal Discourse and the “Rules-Based” International Order // Europe-Asia Studies. 2020. Vol. 72. No. 6. P. 976–95.

[8] Zubok V.M. A Failed Empire: The Soviet Union in the Cold War from Stalin to Gorbachev. Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 2007. 504 p.

[9] Zubok V.M. Collapse: The Fall of the Soviet Union. New Haven: Yale University Press, 2021. 576 p.

[10] Horelick A.L. The Cuban Missile Crisis: An Analysis of Soviet Calculations and Behavior // World Politics. 1964. Vol. 16. No. 3. P. 363–89; Garthoff R.L. Cuban Missile Crisis: The Soviet Story // Foreign Policy. 1988. No. 72. P. 61-80.

[11] Axelrod R. Tit-for-Tat Strategies. In: R.J. Barry (Ed.) Routledge Encyclopedia of International Political Economy. London: Taylor & Francis, 2001. 1818 p.

[12] Herrmann R.K., Voss J.F., Schooler T.Y.E., Ciarrochi J. Images in International Relations: An Experimental Test of Cognitive Schemata // International Studies Quarterly. 1997. Vol. 41. No. 3. P. 403–433.

[13] Schelling T.C. The Strategy of Conflict. Harvard University Press, 1981. 328 p.

[14] Gartzke E.A., Carcelli Sh., Gannon J.A., Zhang J.J. Signaling in Foreign Policy // In Oxford Research Encyclopedia of Politics. 22.06.2017. URL: https://oxfordre.com/politics/view/10.1093/acrefore/9780190228637.001.0001/acrefore-9780190228637-e-481 (дата обращения: 2.06.2022); Fearon J.D. Signaling Foreign Policy Interests: Tying Hands versus Sinking Costs // The Journal of Conflict Resolution. 1997. Vol. 41. No. 1. P. 68–90.

[15] Schelling T.C. Arms and Influence. Yale University Press, 2008. 336 p.

[16] Allison G.T., Zelikow Ph. Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis. 2nd ed. New York: Longman, 1999. 416 p.

[17] Jervis R. Perception and Misperception in International Politics. Princeton University Press, 2017. 544 p.

[18] Zubok V.M. A Failed Empire… Op. cit.

[19] Allison G.T. Conceptual Models and the Cuban Missile Crisis // American Political Science Review. 1969. Vol. 63. No. 3. P. 689–718.

[20] Leffler M.P. A Preponderance of Power: National Security, the Truman Administration, and the Cold War. Stanford University Press, 1993. 712 p.; Offner A.A. “Another Such Victory”: President Truman, American Foreign Policy, and the Cold War // Diplomatic History. 1999. Vol. 23. No. 2. P. 127–155.

[21] Gaddis J.L. The Cold War: A New History. New York: Penguin Books, 2006. 352 p.

[22] Мирошников С.Н. Проект «Солярий» администрации Д. Эйзенхауэра // Вестник Томского государственного университета. 2009. No. 328. С. 72–76.

[23] Gaddis J.L. Strategies of Containment: A Critical Appraisal of American National Security Policy during the Cold War. Oxford University Press, 2005. 484 p.

[24] Kissinger H. White House Years. New York: Simon & Schuster, 2011. 1552 p.

[25] Allison G.T., Zelikow. Ph. Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis. New York: Longman, 1999. 416 p.

[26] Печатнов В.О. Сталин, Рузвельт, Трумэн: СССР и США в 1940-х годах: Документальные очерки. Москва: ТЕРРА, 2006. 752 c.

[27] Kramer M. Tactical Nuclear Weapons, Soviet Command Authority, and the Cuban Missile Crisis: A Note // The International History Review. 1993. Vol. 15. No. 4. P. 740–751.

[28] Quenoy P.Du. The Role of Foreign Affairs in the Fall of Nikita Khrushchev in October 1964 // The International History Review. 2003. Vol. 25. No. 2. P. 334–356.

[29] Torkunov A.V., Wohlforth W.C., Martynov B.F. (Eds) History of International Relations and Russian Foreign Policy in the 20th Century. Vol. I. Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2020. 320 p.

[30] Липкин М.А. Советский Союз и интеграционные процессы в Европе: середина 1940-х – конец 1960-х годов. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. 560 с.

[31] Сажин В. 39 лет вводу советских войск в Афганистан. Как это было // Международная жизнь. 25.12.2018. URL: https://interaffairs.ru/news/show/21332?ysclid=l5lboczw2d712871150 (дата обращения: 2.06.2022).

[32] Цит. по: Макарычев М. Фидель Кастро. Жизнь замечательных людей. М.: Молодая гвардия, 2017. 639 с.

[33] Липкин М.А. Указ. соч.

[34] Там же.

[35] Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. No. 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Президент России. 2.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47046 (дата обращения: 2.06.2022).

[36] Renewing America’s Advantages. Interim National Security Strategic Guidance // The White House. March, 2021. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2021/03/NSC-1v2.pdf (дата обращения: 2.06.2022).

Россия. США. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148051 Игорь Истомин, Никита Неклюдов, Андрей Сушенцов

Оммаж Северному Хану, или Титан эпохи Упадка и Возрождения

Караганки по случаю круглой даты

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Солженицына Н.Д., Люттвак Э., Ян Ц., де Монбриаль Т., Бару С., Торкунов А.В., Легвольд Р., Джаятиллека Д., Кокошин А.А., Шпангер Х-Й., Грэм Т., Лукин В.П., Мюллерсон Р., Колтон Т., Дамдин Ц., Блэквилл Р., Санаи М., Лукьянов Ф.А. Оммаж Северному Хану, или Титан эпохи Упадка и Возрождения // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 19-36.

Основателю Совета по внешней и оборонной политике и журнала «Россия в глобальной политике», нашему патрону, вдохновителю, неуёмному организатору всех наших побед и свершений Сергею Александровичу Караганову исполняется семьдесят лет. К этой дате в редакцию прислали целый венок поздравлений со всего мира, который мы по аналогии со всем известными «валентинками» решили назвать «караганками». И опубликовать в знак преклонения перед наставником.

I.

Дорогой Сергей Александрович! Вы, аналитик геополитических узоров, неунывающий штурман потерявшихся кораблей, законодатель мужских мод постсоветского бомонда, – оказались (для меня неожиданно) дорогим другом по работе Фонда Памяти. Памяти прошлого, без которой не приплыть в желанное будущее.

Будьте, пожалуйста, здоровы, сверкайте по-прежнему и не теряйте целительно-оптимистичного тона Ваших грозных анализов.

Наталия Солженицына, президент Фонда Солженицына, член совета Фонда увековечения памяти жертв политических репрессий

II.

Караганов означает Чёрный Хан, но «чёрный» в данном случае – не цвет. В монгольской системе обозначения сторон света чёрный – это север (синий – восток, белый – запад, красный – юг, жёлтый – центр). Сергей – действительно Северный Хан, а ещё и настоящий батыр (герой).

Всего пару лет назад мы встречались с ним во Владивостоке, как раз перед тем, как он отправился на Камчатку охотиться на медведя. Я очень хотел бы быть с ним там, но вместо этого пришлось ехать в Токио к другому батыру – Синдзо Абэ.

Как стратегический мыслитель Караганов… смелый. Какие режимы ни правили бы, я никогда не слышал от него ничего, что не было бы его собственными оригинальными идеями.

Рад обратиться к нему с этими строчками, но, конечно, предпочёл бы поднять с ним сейчас рюмку-другую и обменяться мыслями о наших мрачных временах.

Эдвард Люттвак, стратег, писатель (США)

III.

Профессор Сергей Александрович Караганов заметно выделяется среди своих коллег и у себя в стране, и за рубежом. Он прошёл через такие знаковые периоды, как холодная война, период после её окончания и нынешнее время турбулентности и трансформаций, внёс интеллектуальный, концептуальный и практический вклад в процветание своей страны и развитие всего мира.

Профессор Караганов не только глубоко изучает интересующие его вопросы, но и играет ведущую роль в объединении, приумножении мировой мудрости, что позволяет лучше понимать природу мега-трендов и способствует поиску решений сопутствующих задач.

Его профессионализм выражается в умении сочетать экономические, стратегические и политические исследования и играет важную роль в повышении уровня международных исследований нового времени. Его неустанные усилия по налаживанию многостороннего взаимодействия между академическими, деловыми, медийными и правительственными кругами очень значимы в настоящее время и принесут свои плоды в будущем.

В нынешней ситуации масштабного кризиса нам действительно нужна как никогда его проницательность, широта взглядов и дар предвидения, чтобы оставаться на правильном пути.

Ян Цземянь, старший научный сотрудник и председатель Научного консультативного совета Шанхайского института международных исследований (Китай)

IV.

С сердечной радостью поздравляю Сергея Караганова с семидесятилетием. Мы знакомы больше двадцати лет, и у нас сложились прекрасные отношения, в основе которых глубокая личная симпатия. По крайней мере, я именно на это надеюсь.

Я всегда с уважением относился к его патриотизму и восхищался его стремлением к улучшению того, что прежде называли отношениями Востока и Запада. Его замечательные качества – умение создать вокруг себя уникальный коллектив профессионалов и потрясающие организаторские способности.

Но мы оба знаем, что история – это трагический жанр. И вынуждены признать, что не смогли предотвратить катастрофический процесс конфронтации, который положит конец глобализации, а при наиболее мрачном сценарии даже проторит путь к непреднамеренной Третьей мировой войне.

Следующие десять лет для именинника – это время настоящего мудрого патриарха. Такого, как наш общий друг Генри Киссинджер, который знает: настоящая мудрость государственника начинается с трезвого размышления о причинах и целях. Надеюсь, Сергей Караганов продолжит плодотворную работу со своими российскими и западными коллегами, чтобы возродить игру с положительной суммой, ту, что необходима для построения общего европейского дома.

Долгих лет тебе, Сергей!

Тьерри де Монбриаль, президент Французского института международных отношений

V.

С днём рождения, Сергей Караганов! Поверить не могу, что ему уже семьдесят. Я бы сказал – тридцать пять, не больше. Но, как бы то ни было, мы в Индии говорим: прожить ещё тысячу полнолуний и больше!

Впервые мы встретились с Сергеем лет десять назад, и было это в совсем другом мире. Ирония в том, что познакомил нас американец – посол Роберт Блэквилл. Все втроём мы входили в Академический наблюдательный совет Назарбаев-университета. В течение двух лет, собираясь в Алма-Ату, мы обсуждали не только учебные планы или направления реформы вуза. Мы говорили о том, в каком мире живём и как он меняется.

В размышлениях Сергея, которые он излагал и в своих статьях, меня задевало одно – насколько в то время он был сфокусирован на Европе и Евразии. Индия почти полностью отсутствовала на его интеллектуальном горизонте. Как индиец, я видел свою миссию в том, чтобы заинтересовать его своей страной, заставить более серьёзно к ней относиться. В 2018 г. я пригласил его в Индию прочитать лекцию на тему, как Россия видит мир, а заодно дать ему возможность воочию увидеть Индию XXI века. Мои старания себя оправдали.

Сегодня, оглядываясь на мир, в котором мы все оказались, я с удовлетворением отмечаю, что в Индии гораздо лучше понимают Россию, а в России уделяют качественно большее внимание Индии. Сергей предлагает нам своё видение быстро меняющегося мира, и я очень многое почерпнул из его работ. Надеюсь, он продолжит просвещать новое российское поколение о том, как меняется Индия, и о той роли, которую Россия и Индия могут сыграть в формирующемся многополярном мире.

Вообще-то, я бы предпочёл обозначать систему возникающего баланса сил как «бимногополярность». США и Китай стремятся сохранить своё положение доминирующих глобальных держав. Но им придётся считаться с мнением независимых игроков – России, Индии, Франции, Германии, Турции, вероятно, также Японии, Индонезии и других стран, которые ценят свою стратегическую автономию.

Многая лета Сергею, надеюсь читать его труды долгие-долгие годы.

Санджая Бару, заслуженный научный сотрудник Института объединённых служб (United Service Institute) (Индия)

VI.

Яркий, шумный, молодой, талантливый, неотразимый для женщин и немного раздражающий всем этим мужчин – Сергей Караганов! Ему «вдруг» исполнилось семьдесят.

У меня такое впечатление, что Сергея я знал всегда, по крайней мере, с завидной регулярностью в течение последних трёх десятилетий он врывается своими необычными идеями в мой тоже далеко не ординарный график. «Вторжение» происходит то посредством телефонного звонка, то на посиделках у общих знакомых, то просто через спонтанную встречу в начальственных коридорах или в фойе театра. В каждом случае оно имеет своё продолжение в виде семинара, соучастия в конференции, совместной поездки, а иногда и многолетнего проекта.

В 1970–1980-е гг. мы знались с Сергеем по касательной. Слышали друг о друге – он был из плеяды молодых ИСКАНовских гениев, а я работал в престижном, но таинственном советском МГИМО и, собственно, во внешнеполитическом ведомстве.

В 1990-е гг. внешнеполитическая сфера стала концентрацией дискуссий, множества общественных проектов, площадкой конкуренции лидеров партий и мнений. Сергей Караганов с его неоспоримым профессионализмом, лингвистическими способностями, связями, наработанными ещё в академической среде, буквально «выстрелил». Неважно, как назывались должности Сергея, но главное то, что и тогда, и сейчас его воспринимали как символ внешнеполитической экспертизы все – от интеллигентного обывателя до самых высших руководителей.

В период, когда телевидение было средством передачи интеллектуальной информации, природная телегеничность Сергея, нарочито гипертрофированный эстетизм, сделали его настоящей звездой.

Думаю, что в Сергее традиционно борются стремление к величию и желание свободы. Грубо говоря, в его власти было не только «примерить» любой мундир внешнеполитического ведомства, но и остаться в нём. Помню, как в первой половине 1990-х годов мы проводили какое-то большое международное мероприятие в МГИМО и долго ждали тогдашнего министра иностранных дел. Караганов как участник мероприятия по моей просьбе тянул время и рассказывал всё более умные вещи аудитории. Буквально перед приездом министра некий студент, впечатлённый выступлением Караганова, встал и задал риторический вопрос: «Сергей Александрович, а почему не вы, а Козырев – министр иностранных дел?».

Впрочем, масштабность проектов-концепций, рождённых Сергеем, была действительно министерского уровня. Огромную роль Караганов сыграл в выстраивании российско-американских отношений постбиполярного периода. Могу говорить об этом со знанием дела как его коллега по экспертным группам высокого уровня, пик деятельности которых пришёлся на администрацию Клинтона. Караганов искренне конвертировал свой изначальный еврооптимизм в развитие отношений России и ЕС, личные связи помогли Сергею выстроить уникальные каналы общения с Германией и Францией… И не его вина, что сейчас жизнь распоряжается по-иному ценным наследием профессионалов. Ни один из значимых институтов российского внешнеполитического сообщества не обошёлся без организационного и интеллектуального вклада Сергея Караганова – это и Совет по внешней и оборонной политике, и Валдайский клуб, и, несомненно, журнал «Россия в глобальной политике».

Любой руководитель нашего поколения оценивался умением работать с корпорациями и привлекать на сторону своих проектов отечественный бизнес. Очевидно, этой компетенцией Сергей Караганов овладел лучше многих. Академическим детищем Сергея является факультет мировой политики и экономики ВШЭ, который стал достойным партнёром для моего университета – МГИМО – и референтным для огромного числа факультетов и вузов в России.

Уверен, что и свой юбилей Сергей использует как триггер для очередного большого проекта, в котором его с удовольствием поддержат соратники и друзья.

Анатолий Торкунов, академик РАН, ректор МГИМО МИД России

VII.

В 1970-е гг., когда мы подружились с Сергеем Александровичем, оба были гораздо моложе и, как казалось до недавнего времени, жили в совершенно другом мире. Караганов был ярким, перспективным учёным в Институте США и Канады у Георгия Арбатова, где занимался темой контроля над вооружениями в европейской безопасности, в частности переговорами по взаимному и сбалансированному сокращению вооружённых сил (MBFR).

Молодые исследователи, мы искали способы использовать прорехи, наметившиеся в затухающей, но ещё временами вспыхивавшей холодной войне. В горбачёвский период мы, как и многие коллеги, были взбудоражены возможностью развивать идеи, которые позволили бы прекратить противостояние, и тем, что последует дальше.

Когда на месте СССР появилась Российская Федерация, меня заинтриговало направление работы Сергея: он сосредоточил внимание на укреплении связей России и Европы, чтобы по отдельности они не оказались в тени США, единственной оставшейся супердержавы, и поднимающегося Китая.

Я с интересом следил, как он, задолго до многих, заговорил о необходимости развивать азиатское направление российской политики. На фоне поворота течений, как раз перед запуском «перезагрузки» администрацией Обамы, наша группа под эгидой Американской академии искусств и наук подготовила доклад с призывом к администрации пересмотреть политику в отношении России. Сергей с энтузиазмом ухватился за эту инициативу. И хотя в Москве были очень скептически настроены по поводу перспектив перемен, он пригласил нашу группу, чтобы обсудить доклад о пересмотре российской политики в отношении США, параллельно подготовленный под его эгидой.

Все эти годы меня поражала его энергия и работоспособность во многих влиятельных организациях, которые он создавал или помогал запустить, включая Совет по внешней и оборонной политике и клуб «Валдай», различные экспертные группы в России и за рубежом и, конечно же, учебную программу, выстроенную им в должности декана факультета мировой экономики и мировой политики Высшей школы экономики. Человек, которого я знаю полжизни, сделал замечательную карьеру, наполненную достижениями, и благодаря им приобрёл весомый голос в политике своего государства.

Трагические события разделили наши страны, и мне очень жаль, что наши с Сергеем взгляды на то, что пошло не так и почему, настолько расходятся. Но приятно сознавать, что, как и раньше, на фундаментальном уровне нас объединяет общее стремление найти лучший путь для развития отношений между нашими странами. И мы готовы продолжать дискуссии, начавшиеся так давно, но не прерывавшиеся никогда.

С большим удовольствием поднимаю бокал за моего друга Сергея Александровича, поздравляю его с семидесятилетием и верю, что многое ещё впереди.

Роберт Легвольд, почётный профессор факультета политических наук Колумбийского университета (США)

VIII.

Публичный деятель и интеллектуал должен рассматриваться и оцениваться прежде всего на фоне своего времени и места и по своей способности влиять на них. С этой точки зрения Сергей Караганов – герой интеллектуального фронта.

Россия на протяжении веков была плодородной почвой для самых разных идей. Некоторые из семян, посеянных на российской земле, затем разносились во все уголки мира, вдохновляя людей на индивидуальные и коллективные свершения. Но был один период, который можно считать исключением из общего правила, когда из России не выходило ничего интеллектуально стоящего, а сама она была скорее объектом, нежели субъектом истории – как мировой, так и своей собственной.

В тот исключительный период 1990-х гг., период однополярного мира и неолиберализма в мировом порядке, который наступил после окончания холодной войны – период абсолютной западной идеологической гегемонии, – в России было много интеллектуальных крепостных и мало интеллектуальных героев.

Два таких героя резко выделялись на фоне других; они выполняли разную работу, но проповедовали одни и те же принципы и ценности. Речь идёт о Евгении Примакове и Сергее Караганове. Если первый разрабатывал внешнюю политику и грандиозную стратегию выживания для скукожившейся России, которая, казалось, находилась в свободном падении, то Караганов концептуально и практически пытался преодолеть глубокий кризис российского государства в асимметричной и иерархической глобальной матрице.

Караганов – мыслитель и боец, мудрец и гладиатор. Он боролся за то, чтобы обратить вспять упадок российского государства, сочетая идейную битву с поиском и исследованиями; он искал и видел путь в будущее, который, в диалектическом смысле, был также и дорогой возвращения к корням. Сергей Караганов стоял на стыке политики и практики, создавая форумы, объединяя тех, кто хотел обратить вспять упадок России, выступая с яркими интеллектуальными и политическими инициативами.

Существуй в наше время Арманд Хаммер – американский мультимиллионер, рискнувший посетить ленинскую Россию и установить с ней отношения для изучения деловых возможностей, которые открывала Новая экономическая политика (НЭП), он был бы привлечён к ответственности у себя на родине. Запад, который во времена холодной войны усердно развивал тесные связи с художественно-культурным сообществом СССР в интересах его открытия и смягчения, сегодня делает прямо противоположное, используя политику в духе апартеида для блокады художественно-культурных контактов. Западные военные играют важную роль, оставаясь за пределами видимости, выбирая в качестве мишени российских солдат и ведя войны по доверенности, явно нацеленные на нанесение поражения России и её ослабление до такой степени, чтобы она уже не смогла восстановиться. Лондонский The Economist, когда-то названный Марксом «самым умным защитником капитализма» за его трезвую проницательность, публикует очерки о России как о фашистском государстве и обществе.

Сейчас, когда Сергей Караганов празднует семидесятилетие, история призывает его к новым действиям. К интеллектуальному лидерству, к использованию всех лет размышлений о России и мировом порядке, к тому, что он лучше всего делает в кризисные времена, а именно к роли «авангарда». Он снова должен внести самый что ни на есть российский вклад в общемировую политологию, предложив свой ответ на вопрос «Что делать?».

Я желаю всего наилучшего этому замечательному мыслителю, одной из самых незабываемых и интересных личностей, с которыми мне посчастливилось когда-либо общаться.

Даян Джаятиллека, доктор наук, бывший посол государства Шри-Ланка в России, Франции, Испании, Португалии и ЮНЕСКО, а также в Женевской штаб-квартире ООН (Шри-Ланка)

IX.

Дорогой Сергей Александрович! Добро пожаловать в клуб зрелых мужчин! Ты – одна из самых значимых и авторитетных отечественных фигур в сфере науки и образования, связанных с международными отношениями и мировой экономикой. Твои крупные, неординарные достижения, имеющие подлинно патриотическую и научную основу, неоспоримы. Они заслуженно признаны среди государственных деятелей, политиков, дипломатов, военных нашей страны и за рубежом.

Весьма весом твой вклад в общественно-политическую жизнь России. Вспомним как яркий пример хотя бы твою особую роль создателя и многолетнего руководителя российского Совета по внешней и оборонной политике.

У тебя много достойных учеников, воспитанников.

Шлю тебе самые добрые сердечные пожелания в твоё семидесятилетие!

Андрей Кокошин, академик РАН

X.

Сергей Караганов – во многих отношениях выдающийся и уникальный учёный. Выдающийся потому, что на протяжении всей постсоветской истории России он постоянно находится в центре внимания, анализируя, комментируя и критикуя её внешнюю политику. А уникален он тем, что благодаря своей прямоте и склонности к смелым заявлениям сумел создать парадигмы, которые на Западе стали известны как «доктрины Караганова». И, в отличие от большинства других московских экспертов, он действительно оказал влияние на политику – в свете последних событий, возможно, даже слишком большое влияние.

И всё же – вопреки широко распространённому мнению – Сергей остаётся последовательным на протяжении 35 лет нашего знакомства и дружбы. Когда мы впервые встретились в эпоху перестройки и гласности, он принадлежал к той группе молодых сотрудников исследовательских институтов, которые жаждали коренных перемен в стране, чтобы высвободить её производительные силы, как это тогда называлось. Это подразумевало, как часто подчёркивал Сергей, среди прочих западных достижений… чистые туалеты. По крайней мере, именно их он часто называл главным достижением открытия российской экономики. Как бы то ни было, то, как удовлетворяется эта базовая человеческая потребность, на самом деле многое говорит об обществе, культуре и экономических условиях в стране. Очевидно, что чистые общественные туалеты были явлением, не совместимым с реалиями советской системы, которая, как следствие, погибла (что очень приветствовалось Сергеем).

Однако гибель советской системы имела нежелательный побочный эффект – распад Советского Союза, сверхдержавы наравне с Соединёнными Штатами (к большому огорчению Сергея). Как истинный патриот и державник он поставил перед собой задачу вернуть Россию туда, где она должна быть, по его глубокому убеждению, а именно – в числе немногих по-настоящему суверенных великих держав. Поэтому он упрекал Запад в том, что на начальных этапах болезненного процесса трансформации России тот давал много советов, но оказывал лишь незначительную материальную поддержку. По той же причине он осуждал Запад за недостаток уважения, главным проявлением которого было расширение НАТО. На протяжении 1990-х и в 2000-е гг. он в равной степени критиковал собственную элиту за отсутствие стратегического предвидения и своекорыстные интересы.

Он неустанно работал над тем, чтобы Россия вновь стала великой державой, повторяя свой тезис о том, что эта роль глубоко укоренена в ДНК России. Гены не нуждаются в обосновании, но превращают амбиции в судьбу. В результате Запад, некогда желанный партнёр, стал главным врагом, а на горизонте замаячила опасность войны, которой Сергей поначалу боялся, потом предвидел и ожидал и, наконец, выступил её адвокатом (к моему большому сожалению).

Однако ещё предстоит выяснить, действительно ли тропа войны, на которую встала Россия, способствует обретению ею долгожданного места под солнцем как великой державы в желаемом новом мировом порядке. Я лично сомневаюсь в этом. И здесь мы должны обратить внимание на новый нежелательный побочный эффект: свобода, к которой раньше стремились, исчезла навсегда. Более того, в итоге мы прошли полный круг и вернулись к исходной точке. Интересно, как это отразится на чистоте туалетов.

Ханс-Йоахим Шпангер, глава научной группы и член исполнительного комитета Франкфуртского института исследований мира (Германия)

XI.

Я познакомился с Сергеем более тридцати лет назад. Уже тогда он был яркой звездой на российском внешнеполитическом небосклоне – прямолинейный, смелый и упрямый интеллектуал с предпринимательской жилкой. Нужно слушать Сергея, чтобы понять, куда стремится Россия, особенно сейчас, когда он анализирует вызовы и возможности, связанные с разворотом России на Восток.

Мы в Соединённых Штатах так и делаем, поскольку он обладает огромным влиянием на наши представления о России и будущем российско-американских отношений.

Я не всегда согласен с Сергеем в оценке глобальных трендов, интересов России и возможностей российско-американских отношений. Но я высоко ценю точку зрения человека, чей патриотизм и забота о судьбе России не вызывают сомнений.

Том Грэм, заслуженный научный сотрудник Совета по международным отношениям, сооснователь программы российских, восточноевропейских и евразийских исследований в Йельском университете (США)

XII.

Два прижизненных памятника, при этом вполне заслуженных – это по-настоящему выдающееся достижение. Тем более когда оба эти памятника уникальны.

Первый – это памятник Надежды. Надежды на конечную победу Смысла над Хаосом. Воплощением этой надежды является созданный Сергеем Совет по внешней и оборонной политике (СВОП). Разная в разные времена, эта структура не меняет своего лидирующего места в поисках оптимальной идентификации страны в меняющихся пространстве, времени и обстоятельствах. СВОП, разумеется, предприятие коллективное. Но прежде всего – это персональный «Сергиев посад» Караганова. Именно Караганов придал Совету собственное, личное сочетание зоркости на новизну и приперченную задиристость, будоражащие общественное внимание и вызывающие интерес к его работе.

Второй – это памятник Совести. Я имею в виду конкретный и зримый памятник жертвам политических репрессий советского периода. Роль Сергея в придании этой «вечной идее» практического, делового звучания исключительно велика и неоценима. Потомки пострадавших и вместе с ними все граждане страны с недремлющей честью, памятью и состраданием должны быть благодарны ему за это поистине историческое благое дело.

Сергей – счастливый человек. Позади полноценная молодость – и уже два выдающихся памятника. А впереди – целая эпоха мудрости!

Владимир Лукин, чрезвычайный и полномочный посол, профессор-исследователь Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

XIII.

Мы с Сергеем Карагановым параллельно учились в МГУ имени М.В. Ломоносова и даже кандидатские защитили в одном году – 1979-м. Но наше личное знакомство случилось намного позже, в рамках встреч Валдайского клуба. Я о нём, конечно, много слышал и уже успел к тому времени неоднократно цитировать глубокие мысли и аргументированные выводы Караганова в ряде своих работ. Ему свойственна ясность изложения, но, помимо этого, мне всегда нравилось то, что он не ходит вокруг да около, а всегда берёт быка за рога, чётко и недвусмысленно излагая свои взгляды на актуальнейшие острые проблемы современного мира.

Особенно же я зауважал Сергея Александровича, когда он сказал по поводу одной из моих недавних книг, что до неё от корки до корки он читал только Генри Киссинджера. И для автора это – не приятный пустячок. Ведь Караганов относится к плеяде мыслителей, которая вместо создания абстрактных теорий о конце истории через всемирное торжество то ли коммунизма, то ли либеральной демократии не только ищет, а иногда и находит верные ответы на постоянные вызовы, возникающие вследствие утопических попыток выправить, как говорил философ Исайя Берлин, «искривлённое древо человечества».

Крепкого здоровья и дальнейшего творческого запала тебе, дорогой Сергей Александрович.

Рейн Мюллерсон, почётный профессор права Таллинского университета

XIV.

Дорогой Сергей Александрович! Желаю Вам всего наилучшего по случаю Вашего семидесятилетия! Да, Ваш юбилей совпал с драматичным периодом в межгосударственных отношениях, который затронул и Вашу страну, и мою. Есть соблазн свести всё к действиям правительств. Но Ваш юбилей – очень своевременное напоминание о том, что в происходящем в общественном пространстве есть человеческая составляющая.

Мы – индивидуумы с собственной точкой зрения, такими и должны оставаться. Вы вновь и вновь демонстрируете, что готовы формулировать чёткую позицию по значимым вопросам и вовлечены в диалог как внутри страны, так и за её пределами. Ваши позиции твёрдые – твёрдые и всегда остроумные! – в краткосрочном периоде, но гибкие в среднесрочной и долгосрочной перспективе. У Вас огромный жизненный опыт, и Вы продвигаете позиции, соответствующие Вашему видению и Вашим знаниям.

За долгие годы диалога с Вами и Вашей командой меня не перестаёт удивлять не только Ваша энергия в отстаивании своих убеждений, но и уважительное отношение к точке зрения других людей, включая меня самого. В трудные времена, которые нам предстоят, это особенно важно. Искренне желаю Вам здоровья и надеюсь, что Вы продолжите участвовать в дискуссиях и дебатах.

Тим Колтон, профессор Гарвардского университета (США)

XV.

Дорогой Сергей Александрович! За последние тридцать лет мир менялся неоднократно. Не успело современное поколение приспособиться к изменениям, начавшимся в конце XX столетия, как тот изменённый мир опять стал стремительно трансформироваться и меняться. Во время таких глобальных перемен ум, интеллект, знания и опыт ведущих мыслителей необходимы как никогда. В годы нелёгких перемен, охвативших всё пространство Евразии, Ваши исследования, академические труды и Ваше понимание культурно-цивилизационных особенностей нашего обширного региона имели и продолжают иметь весомое влияние на ход мыслей интеллектуалов современности. Ваши знания, мудрость, обогащённая годами, будут и впредь помогать в поиске путей возвращения мира и трезвого взаимопонимания нашему континенту.

На фоне мировых катаклизмов – прежде и теперь – наше огромное пространство от Восточной Азии до Восточной Европы на самом деле всегда оставалось ареной межцивилизационного взаимодействия, которое переживало как тяжёлые времена, так и периоды пассионарных толчков. Испокон веков «Великая степь», представленная хунну, караханидами или чингизидами-ордынцами, находилась в поисках новых форм взаимоотношений между соседствующими этносами, культурами и религиозными общинами в рамках большого региона. В конечном счёте они вели его к росту и прогрессу, что требовало достижения оптимального баланса и стабильности. Понимая эту особенность Евразии, Чингисхан пристально прислушивался к советам мудрого буддийского советника Елюй Чуцая, и следование его рекомендациям помогало сохранить гармонию.

Эта история поучительна и по сей день. Уважение к мудрости всегда сохраняло преемственность под величественным тенгри (небом) континента. Поэтому, подчеркнув важность Ваших дальнейших исследовательских работ, хотел бы пожелать Вам, Сергей Александрович, дальнейших успехов в Вашей плодотворной академической и практической деятельности.

Поздравляю Вас сердечно с юбилеем, крепчайшего здоровья и благополучия Вам и Вашей семье!

Цогтбаатар Дамдин, депутат Великого народного хурала Монголии

XVI.

Сергей Караганов смотрит за горизонт заголовков СМИ этой недели, общепринятых суждений этого месяца и экспертных оценок этого года. Если перефразировать Сунь-цзы, Сергей ищет стратегическую реальность за третьей горной вершиной, в то время как большинство сосредоточено на едва заметных следах у собственной двери.

На этом пути он иногда оказывается в политических каньонах или политических пустошах. Но Сергей понимает, что такие интеллектуальные риски – основа стратегического исследования, пока малодушные бурчат что-то в свои бюрократические подушки. Он никогда не останавливается в стремлении выразить суть России в её внешней политике, потому что, как писал Гоголь, «есть ещё порох в пороховницах».

Роберт Блэквилл, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям по исследованиям американской внешней политики, участник проекта по прикладной истории Школы имени Кеннеди в Гарвардском университете (США)

XVII.

Сергей Александрович Караганов – один из немногих мыслителей, которого можно считать учёным не только завтрашнего, но и послезавтрашнего дня. Если разделить время на четыре периода – вчера, сегодня, завтра и послезавтра, – то его высказывания и анализ больше направлены в завтра, вдобавок он способен спрогнозировать послезавтра. Это качество очень важно в нынешних нестабильных условиях международной политики.

Моя дружба с профессором Карагановым началась в 2008 г. на Валдайском форуме и затем развивалась по разным направлениям. Благодаря преподаванию на факультете экономики и мировой политики Высшей школы экономики, которое стало возможными при его же поддержке и помощи, мы часто могли видеться, и я всегда получал пользу от его статей и высказываний.

Караганов также сыграл заметную роль в распространении востоковедения в России, и это также свидетельство его способности к прозрению.

Желаю ему здоровья и долгих лет жизни.

Мехди Санаи, доцент кафедры международных отношений Тегеранского университета, руководитель Центра по изучению Ирана и Евразии (Иран)

XVIII.

С Сергеем Карагановым связаны двадцать лет моей жизни, без малейших сомнений – самые насыщенные и захватывающие её годы. Он временами восхищает, регулярно поражает, иногда раздражает (в том числе тем, что, остыв, понимаешь: он был прав, а ты нет). С ним всегда интересно, часто сложно, изредка непонятно, никогда не предсказуемо. Только непредсказуемость здесь – не синоним взбалмошности. Она – цепочка озарений и постоянный поиск способов реализации собственной интеллектуальной и человеческой линии, которая на самом деле чрезвычайно последовательна.

А ещё Караганов – очень русский человек со всеми особенностями русского характера, каким его сформировала наша культура, история и география. И я не буду тщиться его описать, потому что это уже сделал Александр Блок, кстати, один из самых любимых поэтов именинника. В этих строчках – весь Сергей Александрович. С днём рождения!

Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?

Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!

Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться…

Вольному сердцу на что твоя тьма?

Знала ли что? Или в бога ты верила?

Что там услышишь из песен твоих?

Чудь начудила, да Меря намерила

Гатей, дорог да столбов верстовых…

Лодки да грады по рекам рубила ты,

Но до Царьградских святынь не дошла…

Соколов, лебедей в степь распустила ты –

Кинулась из степи чёрная мгла…

За море Чёрное, за море Белое

В чёрные ночи и в белые дни

Дико глядится лицо онемелое,

Очи татарские мечут огни…

Тихое, долгое, красное зарево

Каждую ночь над становьем твоим…

Что же маячишь ты, сонное марево?

Вольным играешься духом моим?

А.А. Блок. 28 февраля 1910 года

Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148050 Сергей Караганов

От не-Запада к Мировому большинству

Россия уходит от евроатлантической цивилизации

СЕРГЕЙ КАРАГАНОВ

Доктор исторических наук, профессор, научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», почётный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Караганов С.А. От не-Запада к Мировому большинству // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 6-18.

Набирающие ход изменения в мире делают невозможным сколько-нибудь фундаментальный и системный анализ происходящего. Тем более бесполезны прогнозы. Ограничусь замечаниями о некоторых тенденциях, учитывать которые, кажется мне, необходимо тем, кто принимает ответственные политические решения.

Начну с мысли очевидной, но ещё не осознанной в полной мере российской элитой – экономической, интеллектуальной, да и частью политической[1]. Период, когда Россия пыталась встроиться в международный порядок, созданный в основном Западом, завершён. Лучше бы это случилось раньше. Конфликт России и Запада перешёл в прямую конфронтацию, гибридную войну. Она – надолго, вне зависимости от положения дел на украинских фронтах. Украина – наиболее актуальная и видимая, но не единственная, а, может, и не главная арена этой конфронтации. Для нас это в том числе мучительная и необходимая работа над иллюзиями и ошибками, допущенными в предшествующие 35 лет, избавление от шлейфа прошлого. Ответ на вопрос о том, каким станет будущее, впереди. Одно очевидно. Начавшийся период истории несёт человечеству «невиданные перемены, неслыханные мятежи». Александр Блок написал эти вещие строки на старте прошлого, особо тяжкого для человечества века. Похоже, начавшийся будет не легче. Возвращение к привычному и относительно комфортному status quo ante невозможно.

Генезис противостояния

Разворачивается сражение за будущее России как суверенного государства, своеобычной цивилизации. Россия уходит от цивилизации евроатлантической в современном её виде. Она дала России немало, но во многом уже не нужна, не говоря о том, что всё сильнее противоречит отечественной исторической традиции, культурным установкам, ценностям. Да и сама Евроатлантика быстро деградирует даже с точки зрения собственной системы координат.

Повторю некоторые уже публиковавшиеся тезисы о глубинных причинах взрыва международной системы:

Утрата Западом военного превосходства – фундамента его доминирования в политике, экономике, культуре на протяжении последних четырёх-пяти веков.

Исчерпанность сложившейся модели капитализма (мирового хозяйства), бесконечный рост потребления, финансиализация всех отраслей, стирание грани между реальным и виртуальным ведут к фатальному размыванию этической основы, благодаря которой капитализм когда-то был залогом прогресса (эта проблема актуальна и для России).

По большей части имитировалось (к тому же в явно корыстных и эгоистических версиях) решение действительно глобальных проблем – ухудшение природной среды, климата, пандемии, усугубление социального неравенства, ухудшение ситуации с доступом к продовольствию, миграция и так далее. А они продолжают обостряться.

Но главная причина взрыва и его основная черта – подъём (в частности, и по причине утраты военного превосходства) того, что мы в силу привычного западоцентризма мышления и языка называем не-Западом. Более точно было бы назвать эту совокупность государств и народов Мировым большинством, ведь Запад в общечеловеческом контексте – явное и сокращающееся меньшинство. Эту формулу подарил мне Фёдор Лукьянов. Другие коллеги предлагают назвать данную совокупность стран Большим Востоком. Посмотрим, какой термин привьётся. Но не-Запад точно не годится.

Есть и более узкие причины изменений. Среди них – деградация руководящих элит большинства западных стран в том числе из-за длительного спокойного развития относительно демократических политических систем (которые, как правило, антимеритократичны). Нынешние элиты демонстрируют недееспособность перед лицом копящихся проблем, обостряющихся противоречий, почти обвального по историческим меркам перераспределения сил в мире. Провоцирование кризиса вокруг Украины, наращивание враждебности к России, начавшееся полтора десятилетия назад, – важный элемент попыток Запада удержать привилегированную позицию. Россия ограничивает возможности Запада использовать её в качестве ресурсной базы. Но главное – подаёт пример неповиновения. Россию будут пытаться расшатать и для того, чтобы оголить тыл главного стратегического соперника предстоящих десятилетий – Китая.

Политика удушения России – это надолго.

Но продолжатся и процессы саморазрушения Запада, лишь временно приостановленные консолидацией против России. Его ослабление происходит как минимум полтора десятилетия, теперь же переходит на новый уровень. Усугубляются деструктивные мировые тенденции. Неизбежны новые волны миграции, конфликты, связанные также и с продовольственным кризисом. Отступая и пытаясь перейти в контрнаступление, Запад доразрушает оставшиеся от прежней системы режимы, которые регулировали международные отношения, международное право, отбрасывает даже дипломатические обычаи и приличия.

Реальные изменения в западной политике вероятны только через три-четыре электоральных цикла, если и когда там произойдёт полноценная смена политического поколения.

В ближайшее десятилетие эти и ряд других системных факторов поведут к нарастанию международной нестабильности и конфликтности, особенно на Юге, Востоке и снова в Европе. Вне зависимости от того, как и когда завершится специальная военная операция (СВО), уровень военной угрозы – в мире в целом и конкретно для нашей страны – останется крайне высоким. И даже может возрасти из-за эскалации этого или иных неизбежных конфликтов.

Противостояние сегодня гораздо острее, чем в период холодной войны второй половины ХХ века. Запад сделал ставку не просто на сдерживание (containment), а на уничтожение российского государства в нынешнем виде. Война не перерастает (пока) в прямую военную конфронтацию только из-за наличия у Российской Федерации мощного ядерного потенциала. Всеобщий кризис системы норм и права уже распространился и на военно-политическую область, что резко повышает риски.

Запад (особенно Соединённые Штаты) пытается развернуть вектор развития мира и через изменение соотношения военных сил, складывающегося пока не в его пользу. Появится новое поколение вооружений, призванное нейтрализовать достигнутое сейчас преимущество России. В любом случае уровень международной стратегической стабильности будет снижаться. Надежда, что нынешняя конфронтация отрезвит противника без ещё большего обострения кризиса, слаба – не тот уровень политических лидеров. Но и переход через ядерный порог крайне опасен, в том числе и из-за этого самого качества элит. Работа по снижению вероятности ядерной, тем более большой термоядерной войны остро необходима. Правда, пока не ясно, с кем можно вести такую работу.

Отношения с Западом

Феноменальный уровень враждебности Запада вызван не только отказом России играть по старым правилам, не только желанием остановить стремительно нарастающее перераспределение мировых сил или страхом европейцев перед неизбежным возвращением на субконтинент традиционного, в том числе военного соперничества. В первую очередь мотивы – внутри западного мира. Россия важна как враг, перед которым нужно объединяться, который необходим для обоснования права элит на сохранение власти в условиях провалов, исчерпанности модели экономической, социальной, да и политической организации обществ, на которой они выросли и которая рушится.

Неизбежные острокризисные явления на Западе будут подрывать антироссийский «консенсус», вести некоторые группировки элит и отдельные страны к попыткам преодолеть тотальную конфронтацию. Но структурные проблемы, напротив, толкают к её усугублению для отвлечения внимания от нерешаемых проблем. На обозримую перспективу Запад (помимо, надеюсь, отдельных стран) – враждебный и абсолютно недоговороспособный оппонент, требующий разумного размежевания и сдерживания.

Особый вопрос – культурное дистанцирование, учитывая более чем трёхсотлетнюю ориентацию российских элит на Европу, пятисотлетнее проникновение европейской, западной культуры в незападные цивилизации, ныне находящиеся на подъёме. Вероятный выход: мы – цивилизация цивилизаций, «мир миров», в том числе один из последних оплотов классической Европы, по большей части погибающей в Старом Свете. В любом случае, европейское культурное наследие России – не препятствие для её многовекторной и поликультурной политики, а одна из опор и предпосылок для неё. Ведь именно Европе в лучшие времена и в лучших её проявлениях было свойственно стремление к открытию новых мировых горизонтов. От татаро-монгольского периода мы унаследовали веротерпимость и культурную открытость. Строя свою империю, мы, в отличие от европейцев, не уничтожали, но впитывали местные культуры и элиты, став евразийцами задолго до выдвижения теорий евразийства. Прежде, правда, страны, подавлявшие великие азиатские цивилизации, навязывали нам стыд перед «азиатчиной». Теперь она становится признаком успешности.

Важно понимать следующее. Конфликт экзистенциален только для нынешнего западного истеблишмента, который вырос в условиях глобального доминирования последних сорока лет. Но он не является судьбоносным для стран Запада как таковых. Конечно, «либеральный глобальный империализм» последних десятилетий был им чрезвычайно выгоден, но они могут прекрасно существовать и без него – скромнее, зато и спокойнее, не ввязываясь в опасные авантюры, которые совершенно не нужны подавляющему большинству их граждан.

Теоретически в будущем (в перспективе примерно десяти-пятнадцати лет) можно ожидать относительной нормализации отношений – в случае прихода к власти национально ориентированных элит и признания ими национальных интересов России. Возникающие неизбежно более авторитарные режимы могут нести и дополнительные опасности. Даже при позитивной динамике отношений никакого возврата в относительно предсказуемое прошлое не произойдёт.

Полагаться нужно преимущественно на себя и страны, которым выгодно и полезно взаимодействие с Россией и которые руководствуются реальными национальными интересами, а не потребностями нынешних наднациональных, если не антинациональных элит. К счастью, таких стран много и будет становиться больше.

Украинский вопрос

Многое в будущей политике будет обусловлено итогом СВО, окончательные цели которой ещё предстоит определить. Защита Донбасса, освобождение Восточной и Южной Украины – очевидны. «Денацификация» (или искоренение агрессивного национализма) возможна лишь при полной оккупации территории нынешней Украины, проведении политических чисток. Эта задача (даже при самом жёстком режиме в России) труднодостижима в условиях нынешнего мира, к тому же она противоречит базовым ценностям наших народов.

Полная и жёсткая демилитаризация, а иной она быть не должна, и нейтральный статус украинского государства, освобождение и восстановление Востока и Юго-Востока реализуемы. Но для этого нужно, чтобы Россия политически, морально и экономически была готова к длительной военной операции, постоянно балансирующей на грани эскалации с Западом, в том числе до уровня ограниченной ядерной войны (без такой угрозы США/Запад вряд ли отступят и пойдут на договорённости помимо временных перемирий). Попытка освобождения всей или большей части территории нынешней Украины (кроме Галиции и Буковины) потребует долговременной мобилизации, резкого удорожания кампании, ещё больших человеческих жертв.

Уже в среднесрочной перспективе существует риск общественной усталости. Именно усталость от войны была одной из важных причин катастрофы 1917 года.

Исторические реминисценции – не избыточный алармизм. Если украинская баталия не завершится победой, будет подорвано доверие к верховной власти, стержню нынешней политической системы и самой страны. Возрастёт вероятность нового февраля 1917 г. – самого трагического эпизода политической истории России со времён Смуты начала XVII века. В августе 1991 г. имелась хотя бы часть элиты (и партийной, и альтернативной), готовой подхватить власть, хотя получилось всё равно скверно. Отличие нынешних рисков от того, что было в конце ХХ века: тогда западный мир не ставил задачу добить Россию, не верил в возможность её возрождения как ведущей мировой державы. А оно случилось. Теперь, если оступимся, вопрос попытаются решить окончательно.

Как точно описывал Александр Солженицын, в феврале 1917-го катализатором было предательство элит[2]. Сейчас вероятность такого варианта снижается, поскольку обстоятельства и политика Кремля последних лет способствуют их «национализации». Но обеспечение длительной поддержки общества – вопрос непростой, особенно в условиях падения жизненного уровня как следствия экономической войны. Он падает и на Западе. Тем не менее опасно делать ставку на то, что они дрогнут первыми. Вспомним историю 1916–1917 гг., когда немцы проигрывали войну, катились в социальную пропасть, однако первой посыпалась Россия – из-за русского раздрая, действий германского Генштаба, пестовавшего большевиков. Такому сценарию можно было бы противопоставить курс на внутреннюю мобилизацию вплоть до объявления нынешнего столкновения с Западом (в том числе на Украине) новой Отечественной войной. Но подобное изменение атмосферы может оттолкнуть от власти и государства значительные слои общества, которые обрели относительно сытое, комфортное существование, пережив до этого почти столетие лишений.

После освобождения большей части восточных и южных территорий Украины допустимо начать разговоры о перемирии. Хотя относительно прочная договорённость о мире пока невозможна. К тому же она вероятна только в рамках общего договора, в том числе – создания новой системы европейской/евроазиатской безопасности. Её контуры пока не просматриваются, готовность других потенциальных участников над ней работать отсутствует.

В любом случае, как бы ни разрешилась конкретная украинская ситуация, стоит исходить из перспективы длительной (примерно пятнадцать лет) волнообразной конфронтации с Западом на фоне почти повсеместного роста конфликтности и хаоса в мире.

Крепость без изоляции

Битва за выживание России и переход на новый уровень её развития требуют другой организации страны и общества. Необходима современная мобилизация. Суть её должна заключаться прежде всего в максимальном раскрытии собственного потенциала, поощрении внутреннего экономического, технологического, интеллектуального, духовного, человеческого развития. Конечно, отстранение от ряда международных возможностей создаёт препятствия. Зато стимулирует необходимость искать нестандартные пути решения возникающих проблем, заставляет грамотно сконцентрировать и направить ресурсы, освобождает от ряда ограничений, связанных с обязательствами перед внешними контрагентами, которые были приняты в их интересах.

Метафора предстоящего периода – «крепость Россия». Она неточна, потому что предполагает самоизоляцию, автаркию. Но последняя сама по себе тоже является угрозой, таков непреложный исторический закон. Именно к автаркии толкают страну противники в экономической войне.

«Крепость» в нашем понимании – это прежде всего надёжная оборона от окружающего хаоса и способность самостоятельно выбирать, с кем и как вести дела.

Но дела эти необходимы – Россия не может быть закрыта для сотрудничества, в том числе интеллектуального, с Мировым большинством. Ну и теми из стран Запада, которые будут готовы конструктивно взаимодействовать. А такие появятся.

России необходимо достигнуть ряда во многом ещё не объявленных, но очевидных целей.

Во-первых, окончательная национализация российских элит, вытеснение компрадорских и прозападных элементов и настроений. Частично это уже происходит из-за эмиграции наиболее радикальных противников власти, страха остающихся оказаться выкинутыми из истеблишмента. Немалую роль играет воздействие внешних мер экономического давления и западная русофобия, которые порождают эффект «наших бьют». Пока, однако, почти не затронута проблема культурно-интеллектуальной вестернизации, привычки воспринимать события сквозь призму западных источников информации, опираться на оценки и теории, идущие с Запада.

Значительная часть нынешних интеллектуалов, особенно занимающихся обществоведением, глубоко проникнута мировоззрением, пришедшим с Запада. От интеллектуального сообщества требуется интенсивная работа по деколонизации сознания, отхода от внешнеполитической, культурной, информационной ориентации на Запад. Смысл поворота не в том, чтобы заменить прежнее западничество на его противоположность – агрессивное антизападничество. Это, по сути, ничего не изменит, поскольку будет означать такую же степень ментальной зависимости, только с обратным знаком. Задача в другом. Необходимо открыть нашей политике и нашему обществу гораздо более широкие горизонты.

По мере снижения влияния Запада в международном контексте уделять ему так много внимания – порочно. Запад – важная часть мира, но всего лишь часть и всё менее значимая. В информационной, интеллектуальной картине России почти отсутствуют люди, явления, события, происходящие в Индонезии, Малайзии, Бразилии, Аргентине, Мексике, ЮАР, Нигерии, Эфиопии, даже в Китае и Индии. Необходима резкая и быстрая интенсификация, расширение экономических, политических, культурных связей с разными регионами мира, ударное наращивание изучения и преподавания таких дисциплин, как востоковедение, африканистика, знания о Латинской Америке.

Во-вторых, страна, граждане, бизнес должны быть готовы к десяти-двадцати годам жизни и развития в условиях нарастающего международного хаоса, разрыва привычных связей, экономической, информационной и человеческой деглобализации. Это требует качественно другой экономической системы – более управляемой сверху, но более либеральной, взаимосвязанной внизу. Цель вроде бы провозглашается. Но процесс идёт пока почти стихийно, тормозится бюрократической инерцией, пассивным сопротивлением элит, чьи интересы и ментальные установки связаны с прежней системой. Общество должно понимать, что речь не о чьих-то субъективных желаниях или амбициях, а о длительной тяжёлой борьбе за выживание государства и общества в остро конкурентном и опасном мире. Именно потому нужна «крепость».

Третья и самая важная задача – обеспечение максимально возможной самодостаточности российской экономики в условиях не просто враждебности Запада, но развала модели глобализации 1980–2000-х годов. Общество должно понимать причины этого, они носят объективный характер, резко ускорены действиями Запада в последние пятнадцать лет (после начала мирового экономического кризиса 2008 г.) и самоубийственной для прежней модели глобализации экономической войной против России, набиравшей обороты с 2014 г. и достигшей апогея в 2022 году. Основой нужно сделать понимание, что глобалистская либеральная экономическая политика не просто невыгодна России, она рушится на глазах в масштабах всего мира. Взаимозависимость повсеместно поворачивается своей негативной стороной.

И, наконец, четвёртое. Интеллектуальное сообщество должно вести систематическую работу по суверенизации общества, элиты, себя самого, по обретению самостоятельности сознания. Общественные науки заведомо не могут быть наднациональными, универсальными, как правило, они отражают интересы элит стран, в которых производятся, геополитические и исторические особенности последних. Приводил немало подтверждений этого тезиса. Вот ещё. Утверждения о том, что территории, природные ресурсы будут в перспективе менее важны, чем финансовый или цифровой капитал, что значимость военной силы снижается и тому подобные, заведомо ложны. И ориентированы на потребности совершенно конкретных групп стран и элит. Тезис об уменьшении ценности территорий продвигали в первую очередь морские державы, которым было выгодно целенаправленно разрушать внутриконтинентальные коммуникации, особенно в Евразии. Результат – в России до сих пор малая связанность территорий, особенно в Сибири, вопиющая недоразвитость транспортного коридора «Север – Юг», связывающего нас с Азией. Это лишь ещё один пример некритического заимствования чужих и вредных идей. То же самое и с недавней почти повсеместной верой, в том числе и у нас, что экономическая глобализация будет расширяться и углубляться.

Элементы глобализации – финансовая, энергетическая, товарная, информационная, экономическая связанности – не исчезнут полностью, но ослабнут. Они отступают перед волнами национализации и регионализации политики и экономики, упомянутыми выше. Реально глобальные проблемы в ближайшее десятилетие решаться на международном уровне практически не будут. Жесточайшая конкуренция отодвинет их на второй план или подчинит. Прав был Генри Киссинджер, который лет двадцать пять назад сформулировал парадокс – происходит глобализация проблем при национализации инструментов их решения. Впрочем, нужно интеллектуально и организационно быть готовыми к сотрудничеству, в первую очередь в рамках Мирового большинства. Когда-нибудь эти проблемы могут стать основой позитивного взаимодействия и с Западом, но это неопределённо далёкая перспектива.

Решение перечисленных, в том числе идеологических, задач не должно привести к новому единомыслию. Мы уже проходили такое в советские времена, оно было одной из причин провала России во времена СССР. Мы просто не знали и не понимали реальный мир. Всеобщая ложь, сокрытие истины приводили нас к поражениям и раньше. Как, например, во время русско-японской войны. Cейчаc к убожеству мысли и политики ведёт политкорректность и «культура отмены» на Западе. Необходимо сохранение свободы дискуссий, интеллектуального творчества. Говорить правду себе, обществу, власти. Задача непростая в условиях открытой конфронтации с частью мира, на которую мы когда-то во многом равнялись, и неизбежного ужесточения политического режима внутри страны. Но эту задачу нужно систематически решать, в том числе и административными методами. Иначе снова проиграем.

Требуется качественное укрепление системы обратной связи между властью и обществом, управленческим аппаратом и мыслящими элитами. Имеющиеся разрывы сыграли негативную роль на первом этапе СВО – значительная часть общества оказалась не готова к принятому решению, не понимала неизбежности подобных мер. Части допущенных ошибок можно было бы избежать, если бы обратная связь работала бесперебойно. Так, в предшествующие годы не был использован энтузиазм «русской весны» 2014 г., тогдашняя растерянность Киева и его западных покровителей. Для меня лично необходимость обострения стала очевидна уже с 2017–2018 гг., как и приближение угрозы войны. Отдельный предмет – состояние экспертизы по соседним странам, которые на долгое время останутся приоритетными для нашей политики, а это требует глубокого и точного понимания протекающих там процессов. Оценка ситуации на Украине, похоже, была неточной.

Много раз, в том числе и в этом журнале, писал о необходимости выдвижения новой «русской идеи», общенародной государственной идеологии[3]. Сейчас она нужна особенно остро – не только для мобилизации духовных сил общества, но и как практический инструмент внутренней и внешней политики. Но она и возможна больше, чем когда-либо со времени Великой Отечественной войны. В Донбассе плечом к плечу сражаются и гибнут отважные представители народов всей многонациональной России. В этой ситуации прежние опасения, что «русская идея» может стать антигосударственной идеологией русского этнического национализма, представляются чрезмерными как никогда.

Русская идея для мира ещё более очевидна. Мы – цивилизация цивилизаций, оплот противостояния неоколониализму, свободного развития цивилизаций, культур. Мы за право каждого жить по своим принципам и обычаям, против любой гегемонии или претензий на истину в последней инстанции. Наша нынешняя борьба против экспансии Запада, против худшего в нём, сконцентрировавшегося на Украине – борьба за новый справедливый миропорядок. Почти все эти идеи уже тем или иным образом упоминались президентом Владимиром Путиным. Осталось их выстроить в единую линию и целенаправленно продвигать.

Нужна, естественно, новая внешняя политика. Взявшись за решение острейших проблем безопасности в рамках специальной военной операции, Россия отчасти связала себе руки, тактически ослабила свои позиции на большой мировой арене, поскольку вынуждена концентрировать ресурсы на украинском, европейском направлении. Но это необходимая и неизбежная коррекция. Платим за прошлые иллюзии и умственную леность. В случае успешного завершения операции положение Москвы в мире качественно укрепится. Во-первых, снизится уязвимость западного фланга. Во-вторых, и это, вероятно, важнее, Россия заявит о себе как о стране, способной существенным образом менять общую расстановку сил на международной сцене и определять направления мировой политики.

Дальше нужна внешняя политика, преимущественно нацеленная на обслуживание внутренних задач.

Россия сыграла и продолжает играть роль в освобождении мира от западного диктата.

Но постоянно бросаться на амбразуру за всех не имеет смысла. Пора осознать простую, но довольно новую для нас мысль. Самый большой вклад России в формирование нового миропорядка в том, чтобы успешно развиваться самой и гарантировать стабильность в Евразии, вопреки мировым потрясениям. Внешнеполитическая стратегия должна быть нацелена не столько на экономическую выгоду, хотя и без неё нельзя, сколько на обеспечение внутреннего развития в условиях реальной самостоятельности и преимущественной опоры на себя.

Повторюсь, всех этих задач в условиях длительного системного противостояния с важной частью мира – Западом – не решить без перевода власти и общества в состояние идейной и организационной мобилизации. Вопрос – какого уровня она должна быть. Пока видны лишь её элементы. Власть то ли ещё не осознала, то ли боится сказать, что «двадцать лет без войны» закончились. Нам навязали войну на выживание, и в ней нужно победить. Если не выдержим, отступим, будут добивать.

Взгляд на опыт последних четырёх десятилетий вызывает досаду: слишком многого мы не могли или не хотели понимать. Делали ошибки. Но всё же не только выстояли, но и начали побеждать. Вновь собравшись, учитывая уроки, развивая культурную открытость России, должны побеждать и дальше. Хотя вызовы сильны и во многом необычны. Нужно не терять нацеленности в будущее и, конечно, восстанавливать русский кураж[4].

--

СНОСКИ

[1] Автор использует идеи, прозвучавшие на юбилейной 30-й Ассамблее Совета по внешней и оборонной политике, в рамках подготовки ситуационных анализов на факультете мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ. Особая благодарность (в произвольном порядке) Ф.А. Лукьянову, А.А. Сушенцову, К.Ф. Затулину, А.Б. Лихачёвой, Т.В. Бордачёву, А.Ю. Дробинину, Д.В. Суслову, А.М. Крамаренко, В.Б. Кашину, М.В. Ремизову и многим другим. Впрочем, за ошибочные суждения и шероховатости текста отвечает только автор.

[2] См.: Солженицын А. Размышления над Февральской революцией // Lib.ru. URL: http://lib.ru/PROZA/SOLZHENICYN/fevral.txt (дата обращения: 4.08.2022).

[3] См., например: Караганов С.А. Новые идеи для себя и мира // Россия в глобальной политике. 2020. Т. 18. № 2. С. 21-32. URL: https://globalaffairs.ru/articles/novye-idei-dlya-sebya-i-mira/ (дата обращения: 4.08.2022). – Прим. ред.

[4] См.: Караганов С.А. Мировой шторм и русский кураж // Россия в глобальной политике. 28.10.2020. URL: https://globalaffairs.ru/articles/mirovoj-shtorm-i-russkij-kurazh/ (дата обращения: 4.08.2022). – Прим. ред.

Россия. США. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 сентября 2022 > № 4148049 Сергей Караганов

В России изменят подходы к технологическому развитию

Наталья Решетникова (Новосибирск)

В России создадут "научный спецназ", а университеты максимально привлекут к разработкам и масштабированию технологий. Эти и другие механизмы, которые будут способствовать технологическому суверенитету страны, обсудили на IX Международном форуме технологического развития "Технопром-2022" в Новосибирске.

На площадках "Технопрома" каждый день разворачивались дискуссии о том, как решить задачи обеспечения экономической безопасности страны. Особенно сейчас, когда в отношении России действует более десяти тысяч санкций и доступ к западным технологиям ограничен. А это треть из 240 тысяч технологий, которые внедрены в стране, - такие данные привел заместитель председателя правительства РФ Дмитрий Чернышенко, возглавивший оргкомитет по проведению "Технопрома-2022".

Поэтому основными целями технологического развития должны стать технологический суверенитет (включающий оперативное импортозамещение), технологии как фактор роста экономики (где важно создание благоприятной среды для их развития), технологическое обеспечение восстановления производственных систем и техноэкономика (цифровизация).

В частности, "матрица науки" - система научно-технологического развития, о которой рассказал вице-премьер, - описывает государственный технологический заказ, когда поставлены конкретные задачи для достижения технологического суверенитета, а на выходе получается необходимый продукт. В ней, в частности, обозначены проекты-маяки, способные за счет своей масштабности обеспечить комплексное технологическое развитие. Это коммерческие беспилотники, электромобили и персональные цифровые медицинские устройства.

Как показал опрос участников пленарного заседания форума, свыше 41 процента респондентов полагают, что для научно-технологического развития необходима поддержка реального сектора экономики. Но все-таки большинство - 54,2 процента - надеются на госзаказ.

По госпрограмме "Научно-технологическое развитие Российской Федерации" ежегодно на эти цели тратится 1,3 триллиона рублей. И минобрнауки РФ готовит трансформацию подхода к госзаказу. Такого, как раньше - госзадание получили, написали статью, отчитались, а на выходе ничего не получили, технологию не выдали, - не будет.

- По поручению президента разрабатывается концепция технологического развития России. Это коллективное творчество. На форуме мы пригласили большое количество экспертов, ученых, представителей промышленности включиться в эту работу, - сообщил Дмитрий Чернышенко.

Работа над концепцией ведется совместно с первым зампредом российского правительства Андреем Белоусовым и вице-премьерами, персонально отвечающими за направления научно-технологического развития. Также, по словам Дмитрия Чернышенко, появится новый институт - в федеральных министерствах и ведомствах к декабрю этого года будут назначены заместители по НТР. Под их руководством при министерствах создадут отраслевые центры компетенций.

- Это будет наш "научный спецназ", по аналогии с "цифровым спецназом", который эффективно работает уже два года. Он поможет в рамках государственного технологического задания наладить взаимодействие с квалифицированным заказчиком, - подчеркнул вице-премьер.

Он отметил, что сегодняшние участники "Технопрома" оперативно налаживают новые логистические и производственные цепочки.

- На каждом стенде, который мы посетили на выставке, нам говорили, что компаниям и предприятиям удалось преодолеть импортозависимость и найти замещение прежним логистическим схемам, - подчеркнул вице-премьер.

По словам губернатора Новосибирской области Андрея Травникова, значимую роль в формировании технологического суверенитета играют регионы с высоким научно-технологическим потенциалом. К ним эксперты относят и Новосибирскую область.

- Мы понимаем, что территорий, где есть средства для быстрого овладения критически важными технологиями, немного. Это исторически сложившееся научно-технологические центры. Необходимо уделять особое внимание развитию этих территорий, - добавил Андрей Травников.

Глава региона отметил, что опыт работы с инвесторами, инноваторами, технологами, которые реализуют проекты, показывает - запрос на различные финансовые меры поддержки, налоговые преференции или прямые субсидии не всегда является первоочередным.

В этой связи значительно возрастает роль научно-образовательных центров. Через сеть региональных НОЦ (их пятнадцать, в том числе в Новосибирской и Омской областях) можно формулировать и решать первоочередные задачи, вовлекая научно-образовательный сектор. Примером может служить Сибирский биотехнологический НОЦ, который занимается проблемами аграрного сектора, в том числе переработкой биологических отходов, защитой растений.

Технологическое развитие должны обеспечить кадры. И их подготовке сегодня как никогда уделяют большое значение. В регионах действуют ОЭЗ, технопарки, строят университетские кампусы (до 2030 года их появится не менее 25). Резиденты показывают кратный объем выручки. По мнению Дмитрия Чернышенко, инновационная инфраструктура должна появляться там, где есть технологические парки и заказ на технологии, которые затем будут масштабированы и поддержаны.

Студенческое предпринимательство, создание стартап-студий в вузах, зарождение технологий на этапе высшего образования государство тоже будет поддерживать и развивать. Сейчас до двадцати процентов технологий создают в вузах. Этот показатель нужно увеличивать.

В планах - до конца года открыть тринадцать сервисов на единой цифровой платформе "ГосТех". Они помогут исследователям, армия которых в стране насчитывает до 400 тысяч человек, эффективно выстраивать свою работу: сэкономить время и снизить бюрократическую нагрузку, быстро найти заказчиков и финансирование. То есть внедрить продукт или решение в реальную экономику.

По мнению министра науки и высшего образования России Валерия Фалькова, достижение технологического суверенитета немыслимо без работы с университетским сектором и научными организациями.

Новый инструмент технологического развития - передовые инженерные школы, которые, согласно федеральному проекту, будут созданы в тридцати вузах пятнадцати регионов. В начале сентября в них по специальным образовательным программам начнут обучать 200 первых будущих инженеров.

- Инженерия существенно изменилась. Помимо классической, в двадцать первом веке мы имеем дело с программной инженерией в области информационных технологий, инженерией живых систем - три вуза уже работают в этом направлении, - отметил Валерий Фальков.

Но без предпринимательских навыков инженерам не обойтись, уверен министр. По-этому нужно готовить и технологических предпринимателей, инженеров новой формации, которые выведут технологии, разработки на рынок. Эта работа ведется в рамках проекта "Платформа университетского технологического предпринимательства".

Справка "РГ"

За четыре дня работы форума, по данным организаторов, в нем приняло участие около 12 тысяч человек (в том числе девять тысяч очно), включая 800 спикеров из 60 регионов. На площадках "Технопрома" подписано более 70 соглашений. Форум посетили представители 20 стран - Индии, Вьетнама, Мьянмы, Азербайджана, Египта, Китая, Турции, ОАЭ и других. В этом году "Технопром", который проводится при поддержке правительства России и правительства Новосибирской области, стал одним из первых знаковых событий объявленного президентом страны Десятилетия науки и технологий.

На Алтае обсудили, что делать с рекордным урожаем зерна

Сергей Зюзин (Барнаул)

В этом году в России будет собрано 144-145 миллионов тонн зерна, в том числе 94-95 миллионов тонн пшеницы. Это рекордный урожай.

На 23 августа в стране было обмолочено 55 процентов площадей и получен 101 миллион тонн зерна в бункерном весе, из них 76,5 миллиона тонн пшеницы, причем 70 миллионов тонн приходится на озимые сорта.

- Эта цифра переворачивает все представления о производстве зерна в нашей стране. Площади озимого сева прошлой осенью были меньше, чем в 2020 году, но зима выдалась комфортной, весна замечательной, и мы получили невиданный урожай, - отметил на прошедшем в Барнауле форуме "Зерно Сибири" Владимир Петриченко, гендиректор аналитического центра "ПроЗерно".

Форум собрал более сотни участников из регионов Сибири, Калининградской, Челябинской и Ростовской областей, Пермского края, Москвы, Санкт-Петербурга, а также Казахстана. Объясняя необходимость встречи в конце лета, президент краевого Союза зернопереработчиков и председатель совета директоров Сибирского зернового консорциума Валерий Гачман отметил:

- Производственные издержки в аграрном секторе за год выросли на тридцать, а по некоторым статьям и на пятьдесят процентов, а вот цена на продукцию снижается. У сельхозпроизводителей накопилось много вопросов. Например, что ожидает рынок зерновых и масличных культур? Сохранится ли плавающая экспортная пошлина?

- У России может появиться окно возможностей, - отметил главный экономист госкорпорации развития "ВЭБ.РФ" Андрей Клепач. - Ожидалось, что после ужесточения санкций наша экономика упадет сильнее. Но мы выдержали первые удары и адаптируемся. В 2022 году предполагался большой рост мировой экономики. Однако в США отмечается рецессия, в Европе - сильное замедление. В начале 2023-го прогнозируются рецессия и спад в США, Германии, Франции, Великобритании. Цены на сырье пойдут вниз, но в целом они останутся высокими. Металлы и электроэнергия тоже будут дорогими, издержки при выпуске продукции продолжат расти. К концу нынешнего года импорт в Россию может сократиться на тридцать процентов, а наш экспорт - на десять-двенадцать. Модель развития российской экономики, базировавшаяся на значительном экспорте энергоресурсов и достаточно свободном импорте, работать не будет. Пришло время смены модели, возможности и шансы для этого есть.

Большинство прогнозов показывает снижение цен на нефть в ближайшие три года. Что касается зерна, то на ситуацию будут влиять погодные факторы, динамика издержек производства, продовольственные проблемы в мире. Правда, рекордный урожай зерна в России ставит непростой вопрос: что с ним делать? Экспортный потенциал специалисты оценивают в 55-56 миллионов тонн, из них 44 миллиона тонн пшеницы. Портовые мощности России позволяют вывозить такие объемы, но пока темпы экспорта ниже прошлогодних.

- Нам надо увеличивать экспорт, а как это делать, если уже заработал механизм дисконтирования российского зерна, который может сохраниться на весь сезон 2022-2023 годов? Здесь влияет много факторов: и наши экспортные пошлины, при которых невозможны долговременные контракты, и западные санкции, которые мешают проводить платежи. При этом я не перестаю удивляться тому, как иррационально порой ведет себя рынок. Все знают, что Россия получит рекордный урожай пшеницы, и готовятся в связи с этим к снижению цен, не принимая во внимание засухи в Европе, Китае, США, Аргентине. В Индии при внутреннем потреблении 104 миллиона тонн урожай может составить менее ста миллионов. Все эти факторы странным образом не играют на цену, - подчеркнул Владимир Петриченко.

Не менее сложной выглядит ситуация на рынке масличных культур. В России с сентября 2021-го по конец июня 2022-го произвели пять миллионов тонн подсолнечного масла. Эксперты предполагают, что его экспорт будет ниже прошлогоднего - 2,9 миллиона против трех миллионов. Это приведет к излишним запасам.

- Масличный рынок России живет в жестких тисках экспортной пошлины. Июнь-июль, когда ее платили в долларах, были очень тяжелыми, экспорт подсолнечного масла вообще задавили. Пошлины на подсолнечник будут продлены, сохраняется запрет на экспорт рапса. Правда, пошлина на сою относительно невысокая, а с 1 сентября отменяется пошлина на лен. Кроме экспортной пошлины, у нас действуют экспортные квоты на масло и подсолнечный шрот. Это приводит к тому, что доля мелких экспортеров сокращается - их было восемь процентов, осталось два. Выросла доля крупных экспортеров, и это стало следствием экспортных ограничений, - отметил Владимир Петриченко.

На форуме говорили как о необходимости перемен в отношении экспортных ограничений, так и об увеличения господдержки зернового сектора страны.

- В современных реалиях особую важность приобретают развитие внутреннего рынка и освоение новых экспортных направлений. Сейчас возобновились государственные зерновые интервенции. Однако запланированного миллиона тонн на весь российский рынок мало, мы выступаем за увеличение объема. Выделенные на компенсацию логистики шесть миллиардов рублей уже исчерпаны, предлагаем добавить еще четыре миллиарда, - сообщил заместитель председателя правительства Алтайского края Александр Лукьянов.

Между тем

В нынешнем году урожай зерновых и зернобобовых в Алтайском крае - главной житнице Сибири, - по прогнозам регионального министра сельского хозяйства Сергея Межина, должен составить 4,5 миллиона тонн в бункерном весе. При этом собранная озимая пшеница, как отмечают специалисты, обладает необыкновенно высокими качественными характеристиками. "Более девяноста процентов пшеницы - третьего класса. Содержание белка на 15,9 процента выше прошлогоднего. Такого не было никогда", - отметила директор Алтайского филиала ФГБУ "Центр оценки качества зерна" Мария Шостак. По мнению экспертов, причина в том, что алтайские аграрии практически вдвое увеличили объемы применения минеральных удобрений.

Газовый ключ

Энергия будущего: ПАО "ЯТЭК" развивает производство в Якутии и заботится о социальном развитии республики

Вадим Иванский (Республика Саха (Якутия))

В первое воскресенье сентября в России традиционно отмечается День работников нефтяной и газовой промышленности. Это профессиональный праздник геологоразведчиков, бурильщиков, инженеров - словом, всех тех, кто связал судьбу с важнейшей отраслью экономики России. От них во многом зависят бесперебойность работы остальных секторов народного хозяйства и комфортность жизни людей. Одна из дальневосточных компаний, где будут отмечать праздник, - ПАО "Якутская топливно-энергетическая компания". Это крупнейшее газовое предприятие Якутии, которое уже 55 лет занимается разведкой недр, добычей газового конденсата и природного газа, а также его сжижением.

История и перспективы

С момента основания в 1967 году ЯТЭК поставила потребителям более 66 миллиардов кубометров голубого топлива. Изначально компания была "заточена" на газоснабжение Республики Саха (Якутия). В СССР понимали, что у предприятия есть перспективы выйти со своим ресурсом на рынки АТР, но тогда планам не суждено было сбыться, а в сложные 1990-е о них, казалось, забыли навсегда. Амбициозную задачу реанимировал новый инвестор, который пришел в ЯТЭК в 2019 году. У предприятия появился масштабный план - вывести якутский газ на внешний рынок. Проект получил название "Якутский СПГ".

Он предполагает строительство 1,4 тысячи километров магистрального газопровода из поселка Кысыл-Сыр в Якутии к Охотскому морю, ежегодную добычу 28 миллиардов кубометров природного газа и выпуск 18 миллионов тонн сжиженного, а также бурение более 100 скважин. Первый этап производства может начаться в 2028 году.

На базе компании должен появиться интегрированный комплекс по добыче, переработке и экспорту газа и конденсата. Продукция обеспечит саму Якутию, а также страны АТР углеводородами - уникальность проекта заключается как раз в географической близости к премиальным рынкам Азии. Ресурсная база - месторождения Средневилюйское, Мастахское, Толонское и Тымтайдахское.

Проект решает не только экономические, но и важные социальные задачи, ориентированные на рост качества жизни людей в Якутии и Хабаровском крае. Он позволит создать более тысячи рабочих мест, газифицировать часть территорий обоих регионов, повысить инфраструктурную обеспеченность: предполагается строительство аэропортов, портов, железнодорожного логистического центра.

Для реализации проекта "Якутский СПГ", который планируется осуществлять поэтапно, ЯТЭК необходимо сначала выйти на добычу 15 миллиардов кубометров газа ежегодно, потом - на 28 миллиардов.

Найти и извлечь

Ежегодно, как за счет геолого-разведочных работ на действующих месторождениях и в новых поисковых зонах, так и за счет приобретения перспективных неосвоенных лицензионных участков, ЯТЭК наращивает ресурсную базу - от количества запасов напрямую зависит реализация проекта "Якутский СПГ".

Так, в 2021 году компания получила право пользования недрами на Северном, Южном и Майском участках, а также выиграла у Газпрома аукцион на Соболохский участок. В ходе торгов ей пришлось существенно поднять цену, однако в руководстве предприятия считают этот шаг оправданным.

- Ажиотаж со стороны крупных игроков вокруг участков в Якутии подтверждает тот факт, что ЯТЭК была права, первой начав покупку лицензий в этом регионе и открыв новую газовую провинцию. Компания обладает успешным опытом и знаниями региональной геологии. Соболохский участок стал еще одним перспективным активом, - отмечал, комментируя покупку участка, гендиректор ПАО "ЯТЭК" Андрей Коробов.

Год назад ЯТЭК открыла Хайлахское газоконденсатное месторождение, оно стало первым на Южном лицензионном участке. По данным компании, в недрах Хайлахского месторождения скрыто 33,1 миллиарда кубометров газа и 2,4 миллиона тонн газового конденсата.

В первом полугодии 2022-го специалисты ЯТЭК уточнили представления о запасах Средневилюйского, Толонского и Мастахского месторождений. Сотрудники геологической службы компании на базе созданных единых цифровых геолого-гидродинамических моделей провели подсчет запасов углеводородов всех продуктивных пластов. В результате выполненных работ прирост геологических запасов газа составил 215 миллиардов кубических метров, или более 30 процентов. В целом геологические запасы газа по категориям АВ1В2С1С2 на месторождениях ПАО "ЯТЭК" достигают 667 миллиардов кубических метров.

Кроме того, в настоящее время завершается строительство поисково-разведочной скважины на одном из самых перспективных месторождений компании - Тымтайдахском лицензионном участке в Вилюйском районе Якутии. Его ресурсы оцениваются в 214,8 миллиарда кубометров.

- При получении промышленного притока газа мы откроем еще одно уникальное газоконденсатное месторождение, а значит - станем ближе к реализации долгосрочной стратегии компании, - отметил Андрей Коробов.

Сегодня извлекаемые запасы газа составляют 582 миллиардов кубических метров, а в 2025-м достигнут триллиона кубических метров.

В планах ЯТЭК увеличивать поставки продукции на российский рынок, в частности, потребителям в Дальневосточном федеральном округе. В Якутии компания намерена увеличить объемы поставок сжиженного природного газа через мини-заводы СПГ. А запустив проект "Якутский СПГ", она также рассматривает возможность расширения экспорта в Китай, Индию, Японию и Южную Корею к 2035 году.

- Реализация долгосрочной программы развития компании до 2030-го в том числе предполагает внедрение сайклинг-процесса в добыче газа, что в свою очередь приведет к прогнозируемому утроению производства конденсата и сжиженного углеводорода. Для использования в проекте мы рассматриваем отечественные технологии и готовые решения дружественных стран. Немаловажно, что, несмотря на сложившуюся конъюнктуру в экономике, мы смогли полностью сохранить все наши социальные и благотворительные программы. По итогам года компания продолжает расширение портфеля клиентов на территории присутствия, а также выход на новые регионы России и экспортные продажи, - говорит Андрей Коробов.

Дело принципа

В руководстве ЯТЭК подчеркивают, что важнейшую роль в новейшей философии компании играют принципы ESG: экология, социальная политика и корпоративная культура. За два предыдущих года предприятие реализовало ряд сложных технологических проектов в области экологии, среди них - сокращение выбросов парниковых газов в атмосферу. Техническое перевооружение дало снижение объемов сжигания на факеле попутных газов.

Кроме того, ЯТЭК построила и запустила станцию биологической очистки сточных вод, которая позволит обеспечить безопасность акватории реки Вилюй и лесного массива от загрязнений.

Раньше воду приходилось завозить из озера, расположенного в шести километрах от поселка Кысыл-Сыр, где находятся производственные мощности компании. Теперь, благодаря новой станции, очищенная вода поступает из подземных источников. Задействованы четыре скважины, которые до сих пор питали пожарные резервуары. Вода идет с глубины 70 метров. Новый блок водоподготовки производит до 84 кубометров технической и до 36 - питьевой воды.

Исследования, проведенные аккредитованной испытательной лабораторией в Вилюйске, показали, что питьевая вода станции водоочистки отвечает всем пунктам СанПиНа.

Как говорит главный технолог ПАО "ЯТЭК" Алексей Борозна, блок водоподготовки соответствует экологической философии компании.

- В остаточной воде после фильтрации остаются примеси, которые мы убираем в процессе водоподготовки. После фильтрации осадок выпаривается на горизонтальной факельной установке. Нет никаких отходов, захоронений, не наносится вред окружающей среде. Благодаря новой станции мы больше не зависим от поставок воды издалека, а вода из крана станет значительно чище, - пояснил он.

В 2023 году компания готова увеличить производительность водозаборных скважин, а в 2024-м - приступить к строительству инженерных сетей. На оба мероприятия запланировано более 40 миллионов рублей.

Еще один большой проект находится в стадии подготовки к общественным слушаниям - ЯТЭК занимается проектированием полигона ТКО для нужд сел Тымпы, Хампа, Тасагар и, собственно, поселка Кысыл-Сыр Вилюйского улуса.

Со всей социальной ответственностью

Поселок Кысыл-Сыр, рядом с которым находится главная производственная площадка ЯТЭК, еще несколько лет назад переживал не лучшие времена. С приходом в 2019 году в ЯТЭК новых акционеров многое изменилось. Уже в 2020-м совет директоров компании одобрил рассчитанную до 2025 года инвестиционную программу, где предусмотрен в том числе ряд мероприятий по социальному развитию поселка. Программу разрабатывали совместно с руководством республики.

В нее вошли ремонт участка дороги, который ведет от трассы Якутск - Вилюйск к поселку, упомянутое строительство полигона ТКО, модернизация системы ЖКХ - котельных, очистных, системы водоснабжения.

Самым заметным из уже выполненного стала реновация поселковой школы. Сейчас типовое здание, построенное 20 лет назад по проекту 1970-х годов, выглядит как настоящая школа будущего.

К моменту начала ремонта в здании, рассчитанном на 400 учеников, не хватало учебных пространств и оборудования, инженерные сети износились, из-за чего зимой было холодно. Словом, учебное заведение требовало глобальной реконструкции.

Разработкой проекта дизайна школы занялись в известном на всю страну КБ "Стрелка".

За несколько месяцев в учебном заведении отремонтировали систему вентиляции, провели замену электропроводки, реконструкцию водопровода и канализации, ремонт окон и кровли. Полы, стены и потолки раскрасили в яркие цвета, систему освещения настроили так, чтобы она могла меняться в зависимости от сезона. В школе обновили материально-техническую базу, заменили оборудование, купили компьютеры и другую оргтехнику. Фасад украсили красочными муралами в национальном стиле.

Сейчас рядом со школой идет строительство уличного стадиона. Куплен школьный автобус. Его обслуживание взяла на себя ЯТЭК.

Обратили внимание в ЯТЭК и на качество образования. В этом году компания помогла выпускникам подготовиться к ЕГЭ. В качестве репетиторов по профильной математике, физике и обществознанию выступили сотрудники московской онлайн-школы "Фоксфорд". Это преподаватели из МГУ, МФТИ, ВШЭ, а также эксперты, которые сами составляют задания для ЕГЭ, принимают дополнительные вступительные испытания и оценивают олимпиады.

Итогом упорной работы с репетиторами стал успех на аттестационных экзаменах.

Для своих работников, а в компании работает 85 процентов жителей поселка, предприятие построило жилой комплекс "Красная горка" из 20 коттеджей. На территории поселка есть - магазины, спортивные площадки.

На одной из улиц поселка протяженностью 1,5 километра реконструирована система уличного освещения.

Для детей и подростков открыт мотоклуб с профилированной трассой и тренерской базой, а к 60-му дню рождения Кысыл-Сыра обустроена смотровая площадка и место для отдыха на берегу реки Вилюй.

По мнению Андрея Коробова, поселок Кысыл-Сыр получит новый импульс развития.

- Мы верим, что масштабные планы компании, утвержденные нашим инвестором Альбертом Авдоляном, привлекут новую энергию в Кысыл-Сыр. Чтобы муниципальное образование начало интенсивно развиваться, ПАО "ЯТЭК" создает современные места притяжения: школу, новые зоны проживания для сотрудников, инфраструктуру. Это те точки, с которых начинается возрождение поселка, - говорит он.

Андрей Коробов, генеральный директор ПАО "ЯТЭК":

- Дорогие друзья! От всей души поздравляю вас с Днем работников нефтяной и газовой промышленности!

Успехам развития нефтегазовой отрасли мы обязаны человеческому труду. Ежедневный терпеливый подвиг геологоразведчиков и строителей, инженеров и буровиков, водителей, рабочих, представителей смежных профессий происходит вдали от телекамер и софитов. В сложнейших климатических и погодных условиях вы открываете месторождения, создаете инфраструктуру, организуете промыслы. Благодаря вашим усилиям возводятся новые детские сады, современные школы и больницы, развиваются города и поселки.

Уважаемые сотрудники и ветераны нефтегазовой отрасли! Сегодняшний день - праздник мужественных, целеустремленных людей, способных преодолевать любые препятствия и работать в тяжелых условиях. Желаю вам новых масштабных достижений, воплощения самых смелых, амбициозных проектов. Добра, благополучия и здоровья вам и вашим семьям!

Германия наращивает инвестиции в Китай, несмотря на рост напряженности между Западом и Пекином

Василий Федорцев

Германия наращивает инвестиции в китайскую экономику, несмотря на обострение геополитической обстановки и рост напряженности в отношениях между Западом и Пекином. За первые шесть месяцев текущего года немецкие компании вложили в Китай 10 миллиардов евро - больше чем за какой-либо предыдущий целый год начиная с 2000-го. При этом импорт из Китая в Германию в первом полугодии вырос на 45,7 процента, а дефицит торгового баланса достиг, опять же, рекордного показателя в 41 миллиард евро. Такие данные приводит в своем исследовании кёльнский Институт немецкой экономики.

"Ответом многих немецких компаний на геополитические риски и торговую войну между США и Китаем сейчас является "больше Китая", а не меньше", - отмечает автор исследования Юрген Маттес. По словам экономиста, бизнес предпочитает получать прибыль здесь и сейчас, вместо того чтобы проводить долгосрочную стратегию снижения своей зависимости от Китая. О необходимости сокращать экономические отношения с Китаем в Германии в последнее время говорят многие. "Германия должна готовиться к конфликту с Китаем", - писал на фоне недавнего обострения обстановки вокруг Тайваня журнал Spiegel, призывая избавиться от зависимости от китайской экономики любой ценой, даже если это будет стоить немцам благосостояния. "Даже если сейчас дело не дойдет до "горячей" войны, эскалация системного конфликта между двумя сверхдержавами угрожает нам в долгосрочной перспективе", - предупреждало издание, указывая на то, что Берлин совершенно не готов к разрыву между США и Китаем, а времени, чтобы что-то поменять, остается все меньше.

Глава Федерального союза германской промышленности Зигфрид Руссвурм соглашается с тем, что немецкая экономика должна готовиться к различного рода "экстремальным сценариям" и, в частности, снижать свою зависимость от поставок китайских редкоземельных металлов или тайваньских полупроводников. Но идти на серьезный разрыв отношений с Пекином он все же не рекомендует. "Мы не должны коренным образом ставить под сомнения экономические отношения с Китаем даже в контексте новой системной конкуренции", - считает Руссвурм. Немецкая экономика сильно зависима от Китая, и дело не только в инвестициях, которые к настоящему моменту достигли в общей сложности почти 100 миллиардов евро. Германия получает из Китая сырье и компоненты, критически важные для многих отраслей ее промышленности, включая "зеленую" энергетику - те же редкоземельные металлы, фотоэлементы для солнечных панелей, аккумуляторные батареи. Заменить эти поставки в короткие сроки просто нечем.

Некоторые немецкие компании, как указывает еженедельник Wirtschaftswoche, при выборе места для строительства своих новых заводов в Азии отдают сейчас предпочтение не Китаю, а другим странам. Издание перечисляет целый список фирм, открывающих производства во Вьетнаме, и приводит в качестве одного из примеров химический концерн Сovestro - еще недавно он рассматривал только Китай в качестве места размещения для своей новой фабрики по производству метилендифенилдиизоцианата, но теперь, на фоне последних событий, руководство компании не исключает и других вариантов. Впрочем, есть и другие примеры. В июле компания BASF объявила о получении разрешения на строительство крупного нефтехимического производства в китайской провинции Гуандун - до 2030 года она намерена вложить в этот проект около 10 миллиардов евро.

Политическое руководство Германии в "китайском вопросе" также демонстрирует неопределенность. Канцлер Олаф Шольц, по его собственным словам, готовится посетить Китай, хотя дата визита еще не определена. Но то, что этот визит до сих пор не состоялся, хотя новое правительство находится у власти уже почти год, заставляет задуматься о возможном изменении стратегии Берлина в отношении Пекина. По сообщению газеты Handelsblatt, в министерстве экономики Германии готовятся ужесточить правила предоставления госгарантий для зарубежных инвестиций немецких компаний. Речь идет об установлении предельных лимитов на суммы вложений для того, чтобы не допустить возникновения чрезмерной зависимости от какой-либо одной страны. Решение носит общий характер, но Handelsblatt отмечает, что главная его причина - "растущая зависимость немецких компаний от китайского рынка в период усиления геополитической напряженности". В мае министерство экономики уже отказало в госгарантиях инвестиций в Китай компании Volkswagen - из-за того, что автоконцерн располагает заводом в провинции Синьцзян. Но отзыв гарантий может стать только первым шагом. По информации газеты Wirtschaftswoche, Берлин готовит новую стратегию своих отношений с Пекином, которую планируется представить в начале следующего года, и эта стратегия может многое изменить в сложившемся за последние двадцать лет статус-кво.

Кризис микрочипов влияет на выдачу новых удостоверений личности и банковских карт в Италии. Именно поэтому правительство дало добро на временный выпуск карт медицинского страхования без микрочипов и также призвало жителей не выбрасывать карты с истекшим сроком действия. Это серьезная проблема, поскольку 11 миллионов итальянцев ежегодно продлевают их. Проблема обусловлена российско-украинским конфликтом и торговой зависимостью от Китая. Это привело к нехватке полупроводниковых материалов для производства микросхем. За последние пять лет сроки поставки чипов для нужд банков и компьютерной безопасности увеличились с 27 до 52 недель. Чтобы решить эту проблему, правительство советует итальянцам не выбрасывать старые документы. Однако в технологически развитых регионах, таких как Ломбардия, Эмилия-Романья и Венето, карта без чипа вообще не может быть вставлена в считывающее устройство.

Подготовила Нива Миракян (Рим)

Продукцию новых китайских IT-брендов придется выбирать более вдумчиво

Олег Капранов

После ухода из России целого ряда крупных международных производителей, таких как Asus, Apple, Samsung, Lenovo, Acer, HP и ряда других, на их место пришли производители второго уровня, преимущественно с китайскими корнями. По мнению экспертов, покупателям новинок придется учитывать специфику китайского рынка.

На российский рынок выходит китайский производитель игровых ПК, ноутбуков и периферии Machenike. Внимание на это обратил "Коммерсантъ". Поставлять устройства в РФ будут "Марвел-Дистрибуция", OCS и "Треолан". В продажу уже поступил и другой бренд игровых ноутбуков - Thunderobot, так же, как Machenike, принадлежащий Haier. Активно ведут себя такие новые для России производители смартфонов, как Infinix, принадлежащий вместе с Tecno и iTel китайскому производителю Transsion Holdings, ранее активно работавшему в том числе и на индийском рынке и в странах Африки.

По словам ведущего аналитика Mobile Research Group Эльдара Муртазина, сегодня не приходится говорить о том, что китайская продукция второго эшелона уступает в качестве американским, корейским и топовым китайским вендорам. Скорее, речь может идти о принципиально иной модели формирования продуктовых линеек, где акцент делается в первую очередь на соотношение цена/качество.

"Техника американских компаний создается универсальной - под разные задачи и под разного клиента. А дальше ты можешь, живя богато, не выбирать, какой ноутбук нужен. Ты берешь и пользуешься им, как печатной машинкой, а 90% ресурсов простаивают. У китайских компаний подход немного другой. Каждый продукт ориентирован на свою аудиторию. Нужна печатная машинка - выбирай печатную машинку. Нужен игровой компьютер - выбирай игровые компьютеры. То есть универсальность приносится в жертву соотношению цена/качество. И возможно для некоторых продуктов срок жизни при активной эксплуатации будет заметно ниже. Просто потому, что они не универсальны. Это надо знать и более рационально выбирать продукт", - рассказал Муртазин.

Китайские новые бренды ноутбуков в подавляющем большинстве случаев опираются не на собственные разработки, а просто покупают платформы тайваньской компании Clevo, рассказал "РГ" главный редактор Ferra.ru Евгений Харитонов.

"Некоторые ноутбуки брендов Machenike, Thunderobot и Maibenben полностью идентичны по расположению компонентов на материнской плате, сочетаниям процессоров с видеокартой (включая их точную настройку), расположению и скоростным характеристикам разъемов и т.д. Такое происходит не всегда, но довольно часто. И это хорошо, потому что почти все эти решения испытаны производителями, которые приобретали решения Clevo раньше, а все "детские болезни", как правило, устранены", - заявил он.

По словам Харитонова, дополнительный бонус - высокая ремонтопригодность такой техники. "Комплектующие почти полностью идентичны тем, которые используются в других тайваньских и китайских ноутбуках Lenovo, Acer, Asus, MSI и др., а ремонт, если таковой придется производить, не будет дорогим".

При этом зачастую техника малоизвестных брендов оказывается заметно дешевле аналогичных гаджетов топовых производителей. Так, например, смартфоны Infinix стоимостью от 15 до 20 тысяч рублей соответствуют смартфонам Xiaomi и Realme, которые стоят 20-25 тысяч рублей. А один из смартфонов Tecno стоимостью в 7 тысяч рублей повторяет характеристики моделей Xiaomi и Realme, которые стоят 10 тысяч рублей. В этом ценовом диапазоне такая разница может стать существенной. Однако, отмечает Харитонов, за экономию придется чем-то заплатить, например более медленной зарядкой и не всегда безупречным русскоязычным интерфейсом

Владимир Путин обсудил газификацию домов, борьбу с пожарами и подготовку к Дню знаний

Кира Латухина

Социальная газификация в стране активно идет, ситуация с пожарами изменилась в лучшую сторону, школы и вузы к учебному году готовы, а недобросовестные подрядчики больше не получат контрактов. Об этом президент поговорил с правительственными чиновниками на совещании. Владимир Путин поручил дополнительно поддержать льготные категории граждан, у которых нет денег на то, чтобы воспользоваться подведенным к участку газом.

Пройти огонь как можно скорее

Сперва Владимир Путин предложил обсудить борьбу с природными пожарами. "Ситуация в некоторых местах меняется в позитивном ключе, но возникают и новые вопросы, требующие особого внимания", - заметил президент. По его поручению вице-премьер Дмитрий Григоренко с коллегами-министрами, а также с мэром Москвы выезжал на места возгораний - они облетели весь периметр пожара в Рязанской, Нижегородской областях и Республике Марий Эл, встретились с жителями и убедились, что они в безопасности.

"В Рязанской области пожар в целом локализован, но вчера поднялся сильный ветер... и один из очагов загорелся", - рассказал Григоренко. Но, по прогнозам, его потушат за сутки. Остальной периметр полностью окружен защитной полосой, работа направлена уже на борьбу с последствиями пожаров. Пожар в Нижегородской области и Марий Эл считается одним, межрегиональным, и уже локализован, сообщил Григоренко. В выходные был зафиксирован пожар в Ивановской области, его локализуют также за сутки. Вице-премьер пообещал представить предложения по совершенствованию системы своевременного реагирования на пожар - в течение 24 часов. В частности, нужно централизовать принятие решений для повышения эффективности работ и сбор информации о пожарах, а также синхронизировать действия всех участников.

Школы и вузы готовы к 1 сентября

Накануне Дня знаний президент попросил доложить о готовности к 1 сентября. Министр науки и высшего образования Валерий Фальков рассказал о том, что в этом году было "беспрецедентное количество бюджетных мест", большинство были направлены в регионы. Особенностью стала массовая подача документов через портал госуслуг, такая возможность увеличила доступность вузов. Фальков отметил рост привлекательности российских вузов для зарубежных студентов, приняты учащиеся из 183 стран, лидируют СНГ, Китай и Вьетнам. Продолжается работа по переводу в отечественные вузы российских граждан, которые учились за рубежом и столкнулись с нарушением прав - с такой просьбой обратились уже свыше 3 тысяч человек.

"Все вузы к началу учебного года готовы", - заверил Фальков. Путин уточнил, какие сейчас самые популярные профессии. Педагоги, врачи, IT, лингвистика, в топе также юриспруденция и менеджмент, перечислил собеседник. На вопрос о направлениях, где не хватает абитуриентов, министр отметил некий дефицит по инженерно-техническим специальностям и по тем, где есть биология и химия.

Министр просвещения Сергей Кравцов отметил, что профессия педагога действительно стала популярной, в полтора раза увеличилось количество поступлений в профильные вузы. С 1 сентября пойдут учиться 17,5 млн школьников, на 500 тысяч больше, чем в прошлом году, из них 2 млн первоклассников. В колледжи на первый курс поступили около 1 млн студентов. Учебниками полностью обеспечены школы в ЛНР и ДНР, желающие смогут продолжить учить украинский язык как родной, готовится учебник классического украинского языка.

С 1 сентября начинается реализация обновленных стандартов образования, разработаны единые программы по каждому предмету, сообщил Кравцов. Так, с 1-го класса будут изучать историю, появились новые уроки - например "Разговоры о важном" "для формирования духовно-нравственных ценностей в соответствии со стратегией национальной безопасности", сообщил министр. Также будет создан Всероссийский родительский комитет при министерстве просвещения.

Отметив, что около 84 школ не завершили ремонты, Путин потребовал выявить, кто виноват, посмотреть на подрядчиков, которые в нужные сроки не выполнили нужный объем, и больше не заключать с ними контракты.

Госуслугам назначат ответственных

Правительство разработало целую систему мер развития цифровых сервисов. О ней рассказал министр цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Максут Шадаев. Он заявил, что в каждом ведомстве надо назначить ответственного за качество каждой госуслуги, а также предложил собрать все согласия, которые давали граждане на использование их персональных данных, в одном месте, чтобы они могли оперативно их отозвать - в этом его поддержал и вице-премьер Дмитрий Чернышенко. "Инфраструктура цифровых электронных сервисов развивается очень хорошо", - оценил президент и спросил про другую инфраструктуру - дорожную, в этом году на это предусмотрено 1,36 трлн рублей. Путин поручил главе минтранса Виталию Савельеву доложить о ситуациях с отставанием по дорожному строительству в регионах.

Льготникам помогут с газификацией

Вице-премьер Александр Новак выступил по основному вопросу - социальной газификации: "Развернута масштабная интенсивная работа по всей стране". Идет активное строительство и исполнение заявок, упрощена процедура их подачи, а отслеживать можно от и до на портале госуслуг, рассказал он. Заявки в негазифицированных населенных пунктах все регистрируются. "В перспективе такие участки тоже должны быть газифицированы", - заверил вице-премьер.

По словам Новака, заявок на бесплатную газификацию 670 тысяч, подвели газ уже к 240 тысячам участков, 40 процентов из них запущено. Развитие процесса сдерживают стоимость оборудования, работы внутри участка, внутри дома, монтаж, заметил Путин и подсчитал: если средняя субсидия льготным категориям в регионах - 70-80 тысяч рублей, а 75 тысяч - средняя стоимость оборудования, плюс 45-50 тысяч еще прокладка внутри участка, а если к этому добавить смену оборудования внутри дома, то "цифра становится неподъемной". "Нужно обязательно проработать предложение о дополнительной поддержке граждан", - указал президент. "В целом работа налажена... большое количество домовладений подключается к газу, это меняет качество жизни людей", - заключил он.

В России упростили правила ввоза иномарок

Дарья Худякова

Популярные иномарки можно ввозить в Россию без получения одобрения типа транспортного средства (ОТТС). Правительство включило их в список для параллельного импорта.

Частные лица могли свободно ввозить иномарки и раньше. Но теперь возможность импорта упростили и для юридических лиц, а также индивидуальных предпринимателей, разъясняют в минпромторге.

Среди машин, которые вошли в список, есть большинство известных европейских и американских марок. Это, например, Infiniti, Honda, Mercedes, Nissan, Volkswagen и Toyota. Теперь юрлицам - поставщикам авто не нужно опираться на нормы технического регламента Таможенного союза "О безопасности колесных транспортных средств". Потребуется только просто получить заключение о соответствии машины техническим требованиям у экспертной организации.

"В целях оценки соответствия юридическое лицо или индивидуальный предприниматель подает в экспертную организацию оформленное в отношении единичного транспортного средства заявление", - говорится в документе. Экспертная организация должна в течение пяти дней со дня получения заявления рассмотреть его.

Может быть принято решение о "заключении договора о выполнении работ по оценке соответствия единичного транспортного средства".

Если экспертная организация берется за работу, она в течение трех дней обязана заключить договор с лицом, затем проверить автомобиль, оформить заключение и внести его в реестр заключений об оценке единичного транспортного средства.

Вся нормативно-правовая база для реализации механизма параллельного импорта уже готова, отмечается в материале минпромторга, опубликованном на портале Объясняем.рф.

Постановление правительства будет действовать до 1 февраля 2023 года.

Как считают эксперты, объемы ввоза автомобилей по системе параллельного импорта будут наращиваться. В документацию ОТТС входят маркировка транспортного средства, его полное техническое описание, сертификат соответствия менеджмента качества, протоколы испытаний, проводимые заводом-изготовителем, и так далее. При возможности убрать требование об ОТТС ввоз автомобилей по параллельному импорту существенно упростится, говорит член Ассоциации юристов России Маргарита Курашина. В первую очередь, не придется решать проблему получения документов изготовителя.

Тем не менее, несмотря на то, что Россия разрешила ввозить иномарки без ОТТС, трудности могут возникнуть при вывозе машины из Евросоюза. Есть вероятность несогласия таможни ЕС, если не будет такого документа. Технический регламент Таможенного союза устанавливает наличие ОТТС. Россия может в рамках своей территории убрать ОТТС для импорта автомобилей, однако в последующем могут появиться проблемы при экспорте. Если есть соглашение между Россией и иностранным государством, машину будет вывезти легко, говорит Курашина.

Импорт машин из Японии вырос больше чем на треть

Ольга Журман, "Российская газета", Владивосток

Спрос на иномарки с пробегом значительно вырос за последние месяцы. Так, 78 460 автомобилей ввезли россияне через таможню Владивостока за семь месяцев этого года - это на 33 процента больше, чем за семь месяцев 2021-го. Еще две с лишним тысячи авто ввезли с начала года на Сахалин.

Все это главным образом подержанные автомобили с правым рулем из Японии. Леворульные машины производства Южной Кореи и Китая занимают в общей массе совсем незначительную долю.

Сейчас все продавцы автомобилей Владивостока в унисон твердят, что стоимость "японцев" растет по сравнению с весенними и летними месяцами, а спрос не уменьшается.

- Большую роль в этом сыграл сложившийся курс иностранных валют, влияющий на конечную стоимость ввозимых автомобилей с учетом налогов и пошлин, - объясняет тенденцию начальник отдела специальных таможенных процедур Корсаковского таможенного поста Сахалинской таможни Евгений Крюков.

Информационного шума на фоне увеличившегося спроса на автомобили добавило издание "Асахи Синбун". В начале августа оно заявило, что экспорт автомобилей с пробегом из Японии в Россию вырос с мая в три раза. И что Владивостокский порт забит подержанными автомобилями так, что сгружать некуда. Пришлось таможне объяснять, что не в три раза, а на треть, и не за три месяца, а с начала года. Но одно издание отметило верно: причиной ажиотажа стал чрезмерно укрепившийся курс рубля, благодаря которому некоторые марки автомашин потеряли в цене на японском рынке аж до 60 процентов.

- Но все же далеко не на все машины цена упала: дорогие автомобили несколько подорожали, а дешевые, напротив, подешевели, - уточняет директор автодилерской компании России Валерий Кауров. - Дело в том, что на дорогие спрос традиционно высокий, за них даже идет определенная борьба. А на старенькие автомобили "суперэконом", которые раньше стоили одну-две тысячи долларов, покупатели стараются сбивать цену, чтобы как можно выгоднее можно было перепродать их на российском рынке в рублях.

Жители Приморья сейчас стараются использовать сложившуюся ситуацию: все, кто может, стараются поменять автомобиль. Даже автор этих строк задумалась… Что уж говорить о тех предпринимателях, которые сейчас приезжают во Владивосток, чтобы купить машины для перепродажи. Примерно так, как это было в 90-е годы, когда спрос на стареньких праворульных "японцев" был особенно высок.

- Автоперегруз в порту сейчас как раз возник из-за того, что японские автомобили стали покупать жители западных регионов страны. Ведь покупка машин европейского производства, немецких, например, сейчас невозможна. Портовым работникам нужно время, чтобы привезенные машины загрузить на железнодорожные платформы для отправки дальше по стране, - объяснила ситуацию автодилер Ирина, продающая автомобили на одном из авторынков Владивостока.

В один из дней возникла даже пробка на въезде в торговый порт. Автофуры создали очередь, ждали загрузки привезенными из Японии автомобилями. Праворульными "японцами" заняты и почти все стоянки в городе. Машины либо приготовлены на продажу, либо уже ждут отправки на Урал, в Сибирь, центральную часть России.

Дмитрий Ларионов, председатель Свердловского комитета по защите прав автомобилистов:

- Ренессанс интереса к японским подержанным автомобилям с правым рулем, угасший было лет 10-15 назад, легко объясним. Сейчас нет возможности покупать машины из Европы и США. Целый ряд автопроизводителей покинул нашу страну, и потенциальный покупатель авто стоит перед выбором, а какую машину ему купить, ведь ездить на чем-то надо. Если у человека на руках сумма 800-900 тысяч рублей, то он, выбирая между нашей Lada Granta, цена которой начинается от 680 тысяч и каким-нибудь иностранным авто, поразмыслив, останавливается на "японце" с пробегом, предположим, 2016-2017 года выпуска. Он, как правило, современнее, идет в более качественной комплектации. И даже правый руль перестает смущать, несмотря на то что такие машины на российсках дорогах в последние годы уже постепенно становились рудиментом. То и дело разгорались споры о том, насколько они безопасны при нашей системе движения. Сейчас все это ушло на второй план. Везут машины из Японии главным образом на Урал и в Сибирь. Чем дальше на Запад нашей страны, тем цена становится дороже за счет доставки, а значит, менее выгодной для покупателя.

Станислав Максимов, предприниматель из Екатеринбурга, занимается перегоном автомобилей:

-Месяц назад купил во Владивостоке машину "Ниссан Ноут" 2017 года, гибрид за 880 тысяч рублей. На билеты у меня ушло 35 тысяч туда и обратно, плюс 25 тысяч потратил на проживание в городе, еще 80 тысяч за доставку авто до Екатеринбурга. Итого машина мне обошлась чуть больше миллиона. А продать я ее могу на Урале за миллион четыреста примерно. Желающие уже есть. Неплохой бизнес. Сейчас он возрождается, как в 90-е годы, желающих купить "японцев" все больше. И цены начали расти.

Подготовила Елена Мационг

Водное хозяйство Узбекистана: интеграция образования, науки и производства

В республике реализуются последовательные реформы по эффективному использованию земельных и водных ресурсов, совершенствованию системы управления водными ресурсами, модернизации и развитию объектов водного хозяйства. Вместе с тем глобальное изменение климата, рост численности населения и отраслей экономики, ежегодное повышение потребности в воде приводит к нехватке водных ресурсов.

Указом Президента от 10 июля 2020-го утверждена Концепция развития водного хозяйства Республики Узбекистан на 2020-2030 годы. Документ ставит цель обеспечить водную и продовольственную безопасность путем эффективного управления водными ресурсами и их рационального использования в средне- и долгосрочной перспективе. Намечено реформирование водного хозяйства и внедрение в сферу рыночных принципов и механизмов, информационно-коммуникационных технологий, а также эффективное использование научного потенциала.

Научные исследования, внедрение инновационных технологий ресурсосбережения в мелиорации и орошаемом земледелии проводятся в Научно-исследовательском институте ирригации и водных проблем (НИИИВП) при Министерстве водного хозяйства Республики Узбекистан.

Это крупнейший НИИ в области водного хозяйства и мелиорации в республике, занимает одно из ведущих мест в водохозяйственной науке Узбекистана. Практически все научно-исследовательские работы содержат инновационные идеи и решения, соответствующие современным задачам водного хозяйства и приоритетным направлениям вышеупомянутой концепции.

Деятельность института охватывает следующие научные направления:

• проблемы эксплуатации крупных гидротехнических сооружений: водозаборы, насосные станции, водохранилища, крупные каналы и другие;
• повышение эффективности водопользования и развитие современных технологий водосбережения в сельском хозяйстве;
• развитие математического моделирования, цифровых, космических и сетевых технологий, а также средств автоматизации в гидротехнике, ирригации и мелиорации (от точки водозабора до места орошения);
• новые идеи, подходы и стратегии по управлению водно-солевым режимом, мелиорацией засоленных орошаемых земель, в том числе искусственного дренирования;
• техническая модернизация службы мелиоративного контроля.

Научно-прикладная и инновационная деятельность института тесно связана с задачами Министерства водного хозяйства. Ведомство ежегодно составляет план договорных научно-исследовательских работ, сформированный исходя из потребностей отрасли, с учетом запросов региональных Бассейновых управлений ирригационных систем, а также задач, поставленных в концепции.

В их реализации принимают участие опытные профессора, кандидаты наук и, конечно, молодые специалисты (докторанты), получающие соответствующие знания и навыки, работая на объектах в регионах страны.

В структуру института входят 15 научно-­исследовательских лабораторий, пять региональных центров (Каракалпакский, Бухарский, Наманганский, Самаркандский и Сурхандарьинский), Водохозяйственный инженерный центр и Научно-­исследовательский консалтинговый центр водосберегающих технологий.

Численность сотрудников НИИ - 110 человек, в том числе 75 научных сотрудников. Из них 61 имеет ученую степень (19 докторов наук, 42 кандидата наук и докторов философии (PhD) по техническим наукам).

Подготовка научных кадров

Научно-исследовательской работой в институте занимаются 39 базовых докто­рантов, пять докторантов, четыре стажера-­исследователя и 15 независимых соискателей.

Молодые ученые НИИИВП ежегодно проходят обучение, участвуют в краткосрочных курсах или повышают квалификацию в престижных зарубежных научных учреждениях: KOICA (Респуб­лика Корея), Китая, Беларуси, а также в странах Цент­ральноазиатского региона.

За последние четыре года 38 научных сотрудников успешно защитили диссертации и получили ученые степени, 22 - удостоены звания профессора или старшего научного сотрудника.

Для создания системы подготовки кадров с учеными степенями в институте осуществляет деятельность Специализированный совет.

По результатам научно-инновационной деятельности в 2021-м, согласно национальному рейтингу, разработанному Министерством инновационного развития Республики Узбекистан, НИИ занял девятое место из 105 научных институтов.

В Научно-исследовательском консалтинговом центре водосберегающих технологий создана аттес­тованная лаборатория по тарировке гидрометрических вертушек - приборов учета расхода воды. В лаборатории работают три научных сотрудника, которые имеют сертификаты «Национального института метрологии Узбекистана». В настоящее время консалтинговый центр выполняет заказы от водохозяйственных организаций республики по тарировке гидрометрических вертушек.

Организация демонстрационных полигонов

Разработаны автоматический измеритель уровня, минерализации и температуры вод в мелиоративных скважинах и устройство дистанционной передачи данных. В настоящее время данное устройство проходит испытания в наблюдательных скважинах на территории ООО «Бек кластер» в Хаваст­ском районе. Также создан полигон на площади 60 га по композитным лоткам в рамках подписанного меморандума с ООО «Индорама Агро» в Сардобинском районе Сырдарь­инской области.

В рамках прикладного проекта «Разработка водосберегающих технологий выращивания риса в климатических условиях Республики Каракалпакстан и Хорезмской области» Министерства инновационного развития Республики Узбекистан в 2021-м на опытном участке Научно-­производственного объединения зерна и риса в Республике Каракалпакстан построен полигон (площадью 1,5 га) для внедрения системы дождевания и капельного орошения риса. Такая же система устроена и на участке 1,5 га в фермерском хозяйстве «Нихол набираси Алишер» Багатского района в Хорезмской области, где в настоящее время ведутся научно-исследовательские работы.

На орошаемых землях Республики Каракалпакстан совместно с региональным центром организован демонстрационный полигон по внедрению водосберегающих технологий орошения и полигон по промывке засоленных земель.

Научная деятельность

В рамках государственных научно-технических программ реализуются два фундаментальных и девять прикладных проектов 25 хоздоговорных работ. Данные проекты НИИ получает на основании конкурсов Министерства инновационного развития Республики Узбекистан.

Договорные работы выполняются по заказу Министерства водного хозяйства для решения актуальных научно-исследовательских и конструкторских работ водохозяйственных организаций.

В соответствии с постановлением Президента «О мерах по совершенствованию управления водными ресурсами и регулированию взаимоотношений между водопотребителями в низовом звене» от 1 марта 2022-го ученые института проводят семинары во всех регионах, в частности, по налаживанию деятельности специальной службы водного хозяйства, созданной в составе ведомств, и по повышению квалификации сотрудников.

Фундаментальные проекты НИИ «Научные основы, принципы и современные методы мелиорации земель в Узбекистане» и «Закономерности управления стоком и развитие речных процессов в антропогенно-­нарушенных речных бассейнах» нацелены на разработку водо-, энерго- и ресурсосберегающих технологий на гидротехнических сооружениях, включая насосные станции, а также на орошаемых массивах.

Водосберегающие технологии касаются в основном технологии орошения и промывки земель для обеспечения благоприятного мелиоративного режима на орошаемых участках, а также технологии возделывания риса в почвенно-климатических условиях Республики Каракалпакстан и Хорезмской области.

Международное сотрудничество

Совместно с Синьцзянским институтом экологии и географии Академии наук Китайской Народной Республики реализуется грантовый проект «Изучение агромелиоративных парамет­ров орошаемых территорий Центральной Азии в условиях изменения климата».

На основании подписанного меморандума реализуется грантовый проект совместно с Научно-­исследовательским центром «Экология и окружающая среда» КНР по созданию демонстрационно-исследовательских площадок. В его рамках проведены испытания разработанной в Китае системы капельного орошения на пяти региональных полигонах нашей страны.

В рамках проекта Европейского союза «Цент­ральноазиатский диалог по стимулированию межсекторального финансирования на основе взаимосвязи «вода-­энергия-продовольствие» реализован трансграничный демопроект «Туямуюнский гидроузел». Проведена батиметрическая (гидрографическая) съемка и расчет заиления на русловом водохранилище Туямуюнского гидроузла. Завершен проект «Проведение комплексного биохимического анализа состава ила руслового водохранилища Туямуюнского гидроузла».

В рамках Программы развития ООН в Узбекистане выделено 67 тысяч долларов на улучшение материально-технической базы института и оснащение его современным лабораторным оборудованием.

Между НИИИВП и Институтом водных проб­лем, гидроэнергетики и экологии Нацио­нальной академии наук Таджикистана подписан Меморандум о взаимном сотрудничестве в целях координации и информационного обмена, проведения совместных научных исследований, разработки и реализации проектов, связанных с управлением водными ресурсами, улучшением окружающей среды в бассейне Аральского моря, а также созданием соответствующих институциональных механизмов для распространения знаний в этой области.

С компанией Concrete Canvas Ltd. (Великобритания) институт подписал меморандум для внедрения инновационных разработок в области управления водными ресурсами. Согласно документу на территории НИИ создан выставочный полигон для демонстрации инновационных строительных материалов (бетонное полотно) в целях ремонта и реконструкции оросительных, ирригационных систем и других инженерных сооружений.

В августе текущего года подписан меморандум о взаимном сотрудничестве с РУП «Институт мелиорации» Республики Беларусь, предполагающий партнерство в области совместного выполнения научных и научно-технических проектов и программ, оказания консультаций и обмен информацией и стажерами, а также поддержку молодых ученых в части оппонирования диссертационных работ, публикаций и не только.

* * *

На протяжении многих лет НИИИВП работает в постоянной интеграции с передовыми вузами республики.

Совместно с ведущими проектными организациями на постоянной основе наши специалисты принимают участие в научно-­техническом мониторинге строительства, реконструкции и ремонта гидромелиоративных и гидротехнических сооружений, насосных станций, водохранилищ и других объектов водохозяйственного назначения.

Роль института для дальнейшего развития водного хозяйства и мелиорации земель Узбекистана заключается в том, что НИИ занимается стратегическими и актуальными текущими задачами. Достигнутые результаты необходимы для успешного функционирования и развития сельского и водного хозяйства страны, что в свою очередь подтверждается постановлениями и нормативно-правовыми документами правительства Узбекистана.

Абдувохид Уразкелдиев.

Директор Научно-исследовательского института ирригации и водных проблем

при Министерстве водного хозяйства Республики Узбекистан.

Химикаты для Поднебесной

29 августа со станции Восстание Горьковской дороги в Китай был отправлен первый контейнерный поезд с бисфенолом А.

Химическое вещество бисфенол А используется в производстве поликарбоната – прозрачной жёсткой пластмассы. Кроме того, его применяют для внутреннего покрытия жестяных банок для пищи и питья.

Бисфенол А производится в России на территории Татарстана и ранее железнодорожным транспортом ещё не отправлялся. Заказы были внутри страны, и транспортировка производилась исключительно автотранспортом.

Когда заказ пришел из Китая, возник вопрос о доставке этого продукта по железной дороге. Перевод груза с автомобильного на железнодорожный транспорт позволил сократить срок доставки на восемь дней, а грузоотправителю – снизить расходы: клиенту предоставляется скидка от тарифа.

«Ранее из Казанского региона в различные регионы страны и за рубеж мы отправляли полиэтилен, – рассказывает заместитель начальника АФТО Казанского региона Ирина Зотова. – Привлечение нового груза позволит расширить линейку продуктов, перевозимых на Восток».

Первым поездом в Китай отправились 48 контейнеров с бисфенолом А.

По предварительной информации, подобные отправки станут регулярными и будут совершаться примерно раз в месяц.

Ольга Шаронова

Африканские ценности

понимание собственных проблем и бесперспективности сотрудничества в их решении с зачинателями этих проблем — первый шаг к деколонизации африканского политического сознания

Кирилл Зайцев

Африканская политика всплывает в наших новостях лишь в связи с очередным обострением вечных войн, гуманитарными кризисами или вмешательством в местные дела великих держав. То и дело очередная французская (реже — европейская, но французов это задевает больше) газета извергает материал о китайских или российских делах на Чёрном континенте.

Про китайцев разводить панику не выходит — кому интересны инвестиции в местную экономику, строительство железных дорог или налаживание экономических связей? Куда ярче выглядят жуткие российские наёмники, воюющие с демократическими повстанцами во имя интересов местной тирании или с демократическим правительством во имя интересов кровожадных террористов (трактовка зависит от позиции «цивилизованного мира»). Но рано или поздно Африка даёт поводы говорить о себе вне контекста возни ради неоколониальных амбиций. Так и случилось на прошлой неделе.

Сахель, южное побережье великого песчаного моря Сахары, представляет собой место, способное свести с ума любого, кто привык искать в международных отношениях привычные паттерны. Разница менталитетов, целей, приемлемых способов претворения в жизнь идей и колониальных или же, напротив, антиколониальных устремлений делают из региона, в который входит двенадцать стран и более трёхсот миллионов человек населения, страшное месиво, пылающее десятком локальных конфликтов и готовое в любой момент взорваться крупномасштабной войной.

Так было не всегда. Нельзя сказать, что до падения в Ливии джамахирии в Сахеле конфликтов не было вообще, но именно поток оружия, хлынувший в Южную Сахару через Ливию после убийства Каддафи, ужесточил все местные противоречия. Иностранная интервенция в Ливию, в ходе которой прогрессивный, приятный и молодой демократ Обама бомбил беспилотниками больницы, напомнила о себе вспышкой гражданской войны, которая с тех времён не прекращалась ни на день. В Триполи завязались уличные бои между сторонниками двух правительств. Поддерживаемая востоком страны Палата представителей Ливии, заседающая в Тобруке, избрала премьером Фатхи Башагу ещё в феврале — тогда же он призвал главу временного правительства Абделя Дбейбу сложить с себя полномочия, возложенные на него до президентских выборов. Нюанс в том, что выборы должны были состояться в декабре, но были бессрочно отложены. Сам же Дбейба, чьё правительство заседает в Триполи, пришёл к власти в начале прошлого года как компромиссный вариант, устраивавший почти всех: объявление Дбейбы премьером и назначение выборов на декабрь прошлого года казалось тогда концом ливийской эпохи двоевластия, установлением худого мира в опустошённой войной стране. Прозападное Правительство национального согласия и провосточное (имевшее среди сторонников Персидский залив, Россию и Египет) правительство, заседавшее в том же Тобруке, объединились весной прошлого года. Двоевластие вернулось уже в феврале с назначением Палатой представителей Башаги лидером страны. В результате этого в Ливии на протяжении полугода держалась ситуация странного характера: два премьера сомнительной легитимности призывали друг друга оставить пост.

В столице всё случилось молниеносно: 27 августа после очередной филькиной грамоты от Башаги к Дбейбе в центре города столкнулись две группировки сторонников разных премьеров, а затем к столкновению подключились другие заинтересованные лица. Уже к вечеру того же дня стало ясно, что столица страны для сторонников Башаги потеряна — ряд вооружённых формирований перешёл на сторону Дбейбы, другие же покинули город.

Во всём этом непонятен интерес третьей силы — маршала Халифы Хафтара. Хафтар очень близок как к протурецкой и прокатарской Палате представителей, так и к назначенному ею премьеру Башаге, но от решительных действий в пользу протурецкого правительства Хафтара удерживает позиция спонсоров маршала — ОАЭ и Саудовская Аравия поддерживают Дбейбу и подталкивают Хафтара к сотрудничеству с ним. Важно понимать и то, что под контролем Хафтара находятся нефтяные источники Ливии, — сразу после начала триполитанских столкновений Ливийская нефтедобывающая компания заявила о приостановке своей работы, что тут же вызвало новую волну роста цен на нефть. Очевидно, что очередной раскол между двумя правительствами, на прошлой неделе перешедший в силовое противостояние, доказывает несостоятельность всех попыток примирить триполитанских кошек с тобрукскими собаками, поэтому гражданская война, это детище Хиллари и Саркози, будет идти ещё долго.

В соседний с Ливией Алжир 25 августа приехал Макрон. Повестка этого долгого визита содержала множество пунктов, но сам французский президент напоминал голодного кота, которому стыдно просить еду напрямую, для чего он вьётся вокруг хозяина и как бы невзначай, вместе с другими делами по ходу действия просит поесть. Основным по важности вопросом для Эммануэля, разумеется, был газ — возможностей Алжира не хватит для покрытия всех потребностей Европы в (пока что) теоретическом случае отключения всех поставок из РФ, но поставки алжирского газа способны сбить цену, пробивающую всё новые потолки с каждым днём приближения холодов. Алжир пытались убедить увеличить добычу на 50%, но переговоры закончились пшиком, поданным принимающей стороной с чисто берберским ехидством. После того, как мсье Макрону отказали по всем ключевым пунктам его «визита доброй воли», президент Алжира Абдельмаджид Теббун объявил об «обновлении партнёрства» с Францией. Год 60-летия провозглашения независимости Алжира от Франции и визит первого французского президента, родившегося после этой войны, — лучшего момента для тонкой исторической издёвки придумать было просто нельзя. Рядовые жители страны, не скованные дипломатическим этикетом, выразили свою волю куда более прямолинейно — массовыми протестами. В Сети разошлось видео, где президент неоколониальной империи в окружении крепких охранников идёт сквозь расталкиваемую толпу. Алжирцы кричат: «Убирайся отсюда! Да здравствует Алжир!», а Макрон улыбается, машет руками и говорит: «Мерси! Мерси!» Сцена из комедии стыда, разыгранная на улицах алжирской столицы (имеющей одно название со страной) заставляет задаваться вопросом: на что так взъелась бывшая колония (помимо, разумеется, необъяснимого факта нелюбви колоний к метрополиям даже после освобождения)?

Ответ кроется во французском образе действия, складывающимся на протяжении многих столетий формирования и укрепления нации Иль-де-Франс. Эти люди не просто лицемерны — в своём несоответствии собственным словам они выходят далеко даже за пределы понятия «хуцпа». Президент Франции поступил в полном согласии с национальным духом вверенной ему страны: он поехал в бывшую колонию и, рассуждая о вреде колониальных устремлений России, Турции и Китая, потребовал у Алжира обеспечить метрополию газом. Макрон строил на деколониальной риторике значительную часть своего предвыборного пиара ещё в 2017 году. Он много рассуждал о том, каким страшным преступлением против человечности была колонизация, о том, как бывшие колониальные державы должны нести ответ перед недавними колониями, о страшной цене, которую нужно заплатить во имя избавления от позорного прошлого... Ещё до поездки, 20 августа, Макрон поведал французскому народу об «империалистах из прошлого», которые «духом мести навязывают себя Европе и нарушают государственный суверенитет»: разумеется, имелась в виду Россия, вернувшаяся на земли, принадлежащие русскому народу. После этого, уже в Алжире, Макрон рассказал о сетях российского, китайского и турецкого неоколониализма — что характерно, возмутились только турки. Затем Макрон повторил свои предвыборные побасёнки про ответственность метрополий. Потомки берберских купцов не слишком повелись на упражнения парижского гостя в риторике, тем более что сладкие речи не слишком хорошо маскировали цели визита.

Речь идёт не только об основном вопросе — энергетическом, но и о безопасности в Сахеле (говорящая о безопасности Франция, жгущая этот регион вечными войнами, напоминает пожарного со шлангом, полным бензина), о давлении на оппозицию, снёсшую прошлого президента в 2019-м, и о кризисе в Западной Сахаре. Макрон, с прыжка влетевший в региональные вопросы, требующие тщательного изучения и тонкой работы исключительно местных игроков, повёл себя, как самая настоящая колониальная администрация. Жители Алжира уж точно почувствовали такое отношение.

Члены нескольких общин граждан Кении 22 августа подали в ЕСПЧ коллективный иск к Великобритании, где потребовали у Лондона 200 миллиардов долларов. Суть их претензий состоит в том, что во времена колониального правления владычицы морей в конце XIX века членов этих общин прогнали вглубь страны ради устройства на их земле чайных плантаций. Мало того, что в ходе переселения и попыток адаптироваться на новом месте многие из членов общин погибли, так ещё и после ухода Британии землю в собственность общинам никто не вернул.

Кенийский иск едва ли будет рассмотрен, не говоря уже об удовлетворении требований. Хитрые кенийцы, задумавшие стрясти с бывшей метрополии побольше денег, мало чем отличаются от условной Польши, еженедельно придумывающей новые статьи репарационных требований к Германии. Тем не менее этот иск интересен как пример призыва к ответственности за колониальные преступления. Африке (и саванны вокруг Найроби здесь едины с алжирскими песками) не интересны сахарные речи о преступлениях колонизации, их интересуют способы решения проблем.

Кто-то «использует газ как оружие», кто-то пользуется услугами российских наёмников, кто-то сдаёт свою инфраструктуру в аренду Китаю, а кто-то клянчит бесплатные деньги в ЕСПЧ. Но понимание собственных проблем и бесперспективности сотрудничества в их решении с зачинателями этих проблем — первый шаг к деколонизации африканского политического сознания. Скорее, чем может показаться, придёт время, и уже ливийский президент будет с ехидством отвечать на просьбы очередного западного политика, не вынесшего своего бремени белого человека.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе переговоров с Министром иностранных дел Исламской Республики Иран Х.Амирабдоллахианом, Москва, 31 августа 2022 года

Уважаемые дамы и господа,

Провели насыщенные переговоры. Обсудили вопросы двустороннего сотрудничества и международной повестки дня в развитие договоренностей, достигнутых на высшем уровне.

Отмечу, что контакты между нашими президентами носят регулярный характер. В январе с.г. состоялся визит Президента Республики Иран И.Раиси в Москву для переговоров с Президентом В.В.Путиным. Вслед за этим, наряду с телефонными разговорами, прошли еще две встречи – 29 июня с.г. в Ашхабаде «на полях» Каспийского саммита и 19 июля с.г. в Тегеране, где проходил саммит «Астанинского формата».

Удовлетворены тем, как развиваются наши двусторонние отношения. Они выходят на качественно новый уровень, который будет зафиксирован в большом межгосударственном договоре. Работа над этим документом сейчас находится на завершающей стадии. Он будет иметь стратегическое значение. В нем будут изложены базовые ориентиры дальнейшего наращивания всего комплекса российско-иранских связей на ближайшие десятилетия.

Параллельно идет работа над еще одним документом о долгосрочном сотрудничестве в области экономики и о соответствующей «дорожной карте». И в экономической сфере мы раскрываем потенциал, который далеко не исчерпан.

Несмотря на нелегитимные санкции у нас рекордными темпами растет товарооборот. За первые 7 месяцев этого года он увеличился более чем на 40% и составил около 2,7 млрд долл. Рекордный показатель 2021 г. по объему взаимной торговли (4 млрд долл.) по итогам нынешнего года наверняка будет превзойден.

Практическая работа ведется в рамках двусторонней межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Она планирует провести очередное заседание в России до конца 2022 г. Сегодня обсудили все вопросы, вынесенные на повестку дня этого заседания с учетом тех условий, в которых наши экономические операторы, ведомства работают на современном этапе.

Говорили о том, как ускорить выход на полноформатные соглашения о зоне свободной торговле между Ираном и ЕАЭС (с 2018 г. действует временное соглашение на эту тему). Вышли на финишную прямую, чтобы заключить соглашение о создании ЗСТ на постоянной основе.

Много было сказано о той ситуации, которая сложилась в мире. Россия и Иран – последовательные сторонники международного права. Нас объединяет неприятие деструктивной линии «коллективного Запада» по навязыванию мировому сообществу вместо универсальных норм международного права некоего «порядка, основанного на западных правилах». Такой «либеральный миропорядок» не имеет ничего общего с подлинно демократическими ценностями и принципами Устава ООН, включая принцип суверенного равенства государств. Мы, напротив, отстаиваем центральную роль этой всемирной Организации. Наши позиции совпадают по всем ключевым вопросам деятельности ООН. Вместе с иранскими партнерами и другими нашими единомышленниками выступаем в рамках недавно созданной Группы друзей в защиту Устава ООН, которая уже объединяет два десятка стран и состав которой будет расширяться.

Подробно обсудили все аспекты, связанные с Совместным всеобъемлющим планом действий по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы. Министр Х.Амирабдоллахиан выразил признательность за нашу твердую и не подверженную конъюнктурным изменениям позицию, за последовательные усилия России, направленные на скорейшее возобновление полнокровного функционирования «ядерной сделки». При этом все незаконные антииранские санкции должны быть отменены. Мировое сообщество по-прежнему ждет возвращения США в правовое поле резолюции 2231 СБ ООН. Поддерживаем позицию, которую Иран последовательно отстаивает на (мы надеемся) завершающих переговорах.

Внимательно следим за процессом присоединения Ирана к ШОС в качестве полноправного члена. Принципиальные решения на этот счет приняты. В Самарканде в сентябре с.г. на саммите Шанхайской организации сотрудничества должен быть подписан меморандум об обязательствах Ирана в соответствии с определенным ШОС порядком. Это станет практическим и важным шагом на пути полноценного членства в организации.

Обменялись мнениями по военно-политической и гуманитарной обстановке в Сирии. Высоко оценили итоги состоявшегося 19 июля с.г. в Тегеране саммита «Астанинской тройки». Этот эффективный механизм сохраняет ключевую роль в сирийском урегулировании. Сегодня договорились продолжать его активное использование для обеспечения тесной координации в целях поддержания мира и стабильности в Сирии, а также решения гуманитарных проблем, которые в этой стране сохраняются из-за нелегитимных, беспрецедентных западных санкций, подрывающих решения Совета Безопасности ООН.

Традиционно «сверили часы» и по другим актуальным региональным сюжетам – ближневосточное урегулирование, проблемы палестинского народа, Афганистан, Йемен, Ирак, Закавказье, регион Каспийского моря.

Говорили о ситуации на Украине и вокруг нее. Подробно изложили нашим иранским собеседникам ситуацию на нынешний момент и рассказали, как она развивается. Поблагодарили коллег за неизменно взвешенную позицию на этот счет. Тегеран с пониманием воспринимает российские озабоченности в сфере безопасности, считает их абсолютно законными, понимает мотивы, которые вызвали наши действия в ответ на дестабилизирующую политику США и их союзников по НАТО.

Удовлетворены итогами переговоров. Условились продолжать с г-ном Х.Амирабдоллахианом регулярный обмен мнениями по всем вопросам, представляющим обоюдный интерес. Есть ряд договоренностей, согласованных сегодня. Они будут воплощены в конкретные дела, включая задействование новых механизмов нашей внешнеполитической координации.

Вопрос (перевод с фарси): Нынешний век называют геоэкономическим. Некоторые страны используют санкции для оказания давления на народы. Иран имеет 40-летний опыт санкций. Видим, что за последние месяцы ввели санкции против России. Интересы народов взяты в заложники. Как можно выйти из этой ситуации? Есть ли изменения в торгово-экономической сфере, энергетике?

С.В.Лавров: Надо сделать выводы из происходящего в мире и не позволять, чтобы какой-либо народ, заинтересованный в своем независимом, самостоятельном, самоуважительном развитии, оказывался в ситуации, когда его кто-то мог бы попытаться взять в заложники. Для этого нужна одна конкретная вещь – понять, что глобализация, которую последние десятилетия нам рекламировали, на её основе выстраивалась международная валютно-финансовая и экономическая системы, преследовала единственной целью обеспечение интересов, прежде всего, США и их сателлитов. Теперь об этом можно говорить прямо.

Ненадежность этой системы за последние годы многократно доказана: злоупотребление ролью доллара, манипулирование процедурами Всемирной торговой организации, которые перестали устраивать США. Все страны, думающие о своем будущем, должны не просто сделать выводы, а предпринимать практические шаги по выстраиванию независимой от американского диктата и «коллективного Запада» системы осуществления своих внешнеэкономических связей. Активно занимаемся этим со всеми нашими ключевыми, надежными партнерами, в том числе с Ираном. Этому будет посвящена повестка дня готовящегося очередного заседания межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству.

Уйти от зависимости от Запада в сферах, ключевых для обеспечения национальных интересов, – задача номер один для всех уважающих себя государств.

Энергетическое взаимодействие с Ираном развивается поступательно. Наряду с ядерной энергетикой, проектом атомных электростанций «Бушер» (сейчас идет работа над вторым и третьим блоком), обсуждали вопросы финансирования. Они требуют особого внимания. Развивается сотрудничество в нефтегазовой сфере. Российские компании строят планы и начинают их реализовывать с иранскими партнерами.

Вопрос: Когда можно ожидать окончательной интеграции российской системы «Мир» и иранской «Шетаб»?

С.В.Лавров: Ведутся предметные переговоры на уровне центральных банков. Они общались в июле с.г. Договорились о «дорожной карте», которая будет приводить нас к результату. Уверен, что это состоится достаточно скоро.

Вопрос: В чем конкретно состоят разногласия Ирана и США по вопросу СВПД? Является ли снятие санкций с КСИР одним из «камней преткновения»? Когда возможно заключение сделки по восстановлению СВПД?

С.В.Лавров: Оставляю этот вопрос для ответа моему коллеге. Россия полностью понимает и поддерживает позицию Ирана в пользу безоговорочного восстановления СВПД и полной отмены незаконных американских санкций.

Вопрос: Какова позиция России в отношении задержки переговорных процессов по ядерному соглашению?

С.В.Лавров: Уже касался этой темы. Наша позиция в отношении «задержки» переговорных процессов давно излагалась. Еще год назад американские коллеги пытались обвинить Россию в том, что никак нельзя достичь договоренности о возобновлении СВПД. Это оказалось блефом.

Сейчас Х.Амирабдоллахиан в своем вступительном слове упомянул, что некоторые европейские лидеры просят его сконцентрироваться на украинском вопросе, доставлять нам некие послания. Надеюсь, это не новые предварительные условия, которые могут выдвигать и ставить на пути заключения СВПД. То, что зависит от России, мы давно сделали. Нас полностью устраивает нынешний текст договоренности. Будем ориентироваться на позицию иранских друзей.

Вопрос: Какое значение имеет разблокирование транспортно-экономических связей на Южном Кавказе с точки зрения реализации коридора «Север – ЮГ». Россия, Иран и Азербайджан уделяют ему особое внимание. Можно ли сказать, что при осуществлении двух этих направлений в будущем сформируется взаимодополняющая транспортная сеть, и это позволит установить более тесные отношения в регионе?

С.В.Лавров: Вопросами разблокирования торговых, экономических, транспортных связей на Южном Кавказе занимается трехсторонняя группа с участием вице-премьеров России, Азербайджана и Армении. Она работает ритмично, одновременно со встречами по вопросам делимитации границы между Азербайджаном и Армении. Буквально на днях состоялись очередные контакты.

Трехсторонняя рабочая группа, созданная по решению президентов от 9 ноября 2020 г. существенно продвинулась в достижении договоренностей. Надеюсь, в самое ближайшее время они будут оформлены. Что особенно важно – работа проводится не в вакууме, не изолированно, а в тесной увязке с более широкими транспортными проектами, включая коридор «Север – Юг». В нем заинтересованы и наши иранские партнеры.

Говорили сегодня о продолжающихся дискуссиях между Россией, Ираном и Азербайджаном по восстановлению небольшого железнодорожного участка на трассе Решт – Астара. В сентябре планируются контакты профильных специалистов.

В практическом плане процесс весьма продвинулся. Его глобальное региональное значение заключается в том числе в выстраивании логистических цепочек, которые будут независимы от стран, проявляющих неподобающие отношения к интересам своих партнеров в этом регионе, будь то Иран, Российская Федерация или любая другая страна. Тем самым дополнительно ограждая себя от негативного влияния той самой модели глобализации, о которой сегодня уже говорили.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 августа 2022 > № 4171180 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе встречи с участниками просветительского марафона «Знание», Москва, 31 августа 2022 года

Дорогие друзья,

Рад быть снова на просветительском марафоне, который уже четвёртый раз организует общество «Знание». В современном мире знание – это всё, если иметь в виду не только приобретение знаний, но и умение их применять в практической жизни, где бы вы ни трудились.

Дипломатия совсем не исключение. Более того, в дипломатии, как нигде в других областях деятельности человека необходимо эти знания постоянно пополнять, отбрасывать то, что устарело. Жизнь развивается стремительно. События на международной арене едва успевают за развитием технологий, которые в свою очередь влияют на действия, предпринимаемые в внешнеполитической деятельности. Кто-то принимает эти технологии, исходя из добрых побуждений, стремясь продвигать взаимовыгодное сотрудничество. Кто-то пытается эти технологии узурпировать или использовать для продвижения узкокорыстных интересов.

Тема, которую вы выбрали для нашей встречи – «Дипломатия эмоций: убеждение и удержание». Насчёт «удержания». Сейчас «спорили» с организаторами, что имеется в виду. Наверное, надо сначала убедить партнёра, а потом «удерживать» его в русле своей позиции. В более широком плане, когда ты чего-то добиваешься на международной арене, то эти позиции необходимо тоже сохранять. Главное в этом названии – это убеждение.

Дипломатия – это прежде всего умение слушать, слышать и убеждать. К огромному сожалению, в последние годы, особенно после того, как завершилась «холодная война» всем казалось, что наступает эпоха всеобщего благоденствия. Некоторые политологи даже объявили «конец истории». Мол, отныне и вовеки на всей земле будут доминировать «либеральные ценности». Стремление объявить победу в «холодной войне» и стремление на этом основании доказать и утвердить на практике своё доминирование не имеет ничего общего с дипломатией. Это чистой воды диктат, особенно если учтём те методы, которыми Запад пользуется. Угрозы, шантаж, нелегитимные санкции, организация «цветных революций», вмешательство во внутренние дела с использованием грубой силы, как это было в Югославии 1999 г., в Ираке 2003 г., в Ливии 2011 г., с организацией «цветных революций», в том числе на постсоветском пространстве, включая нашу многострадальную «соседку» – Украину.

Россия не согласна с такой логикой. То, что сейчас мы переживаем в мировой истории, это совсем не про Украину, если иметь в виду интересы украинского народа. Это про беззастенчивое использование Украины США и их сателлитами в интересах создания того, что Президент России В.В.Путин назвал «антиРоссией», в качестве инструмента ослабления нашей страны, плацдарма, на котором будут создаваться материальные и физические угрозы нашей безопасности. То, что сейчас мы видим в плане реакции Запада на реализацию целей специальной военной операции со всей отчётливостью показывает, что у Запада задачи были изначально глобального характера. Они были нацелены на ослабление России. Сейчас даже некоторые политологи на Западе признаются, что это ослабление включало и попытку расчленить нашу страну.

Эпоха, которую сейчас переживаем – это именно длительный исторический период. Нам необходимо быть готовыми к тому, что полагаться нужно только на себя. Недоговороспособность Запада, обещавшего нам не расширять НАТО на Восток, провозглашавшего свои ценности в качестве универсальных, подписывавшегося под принципом неделимости безопасности, обязуясь не укреплять свою безопасность за счёт безопасности других – всё это ушло в мусорную «яму». Теперь нам хорошо известна недоговороспособность Запада. Будем продвигать нашу повестку дня, которая будет опираться на принципы Устава ООН. Ключевой из этих принципов – уважение суверенного равенства государств. Он прямо попирается американцами, их европейскими и прочими союзниками. Если брать население мира, 80 % живущих на земном шаре представляют страны, которые не присоединились к санкциям, объявленными США и их сателлитами, несмотря на колоссальное давление, которое каждодневно без преувеличения оказывается на правительства этих стран с требованием влиться в русло антироссийской русофобской политики. На нашей стороне не только Устав ООН, но и большая группа стран, исходящих из необходимости уважать принципы Устава ООН. Они объединены в целый ряд передовых, современных структур: это и объединения на постсоветском пространстве – ОДКБ, ЕАЭС, СНГ, и ШОС, и БРИКС, и недавно созданная в Нью-Йорке Группа друзей в защиту Устава ООН. В ней участвует пара десятков стран. Их число будет расширяться. Всегда будем отстаивать именно дипломатические, политические подходы к решению любых проблем и противостоять попыткам Запада решать эти проблемы грубой силой, шантажом и угрозами.

В этом смысле, да, у нас дипломатия эмоций. Нормальный человек, воспитанный в русле традиций, богатейшей истории, унаследованной от наших предков, в том числе истории дипломатии, защиты интересов нашей Родины не может не продвигать эту традицию без эмоций. Потому что, когда кончатся эмоции, сильно сократится способность убеждать, а убеждать нам надо. Эмоции, которые мы используем для того, чтобы максимально убедительно разговаривать с нашими партнёрами, играют большую роль. С другой стороны, нельзя поддаваться негативным эмоциям и опускать руки. Никаких трагических катастроф не предвижу.

В мире преобладают тенденции в пользу возвращения к истокам Устава ООН, к равноправному и взаимовыгодному сотрудничеству. Когда наши западные партнёры переживут свой период мракобесия и захотят вернуться к нормальному, человеческому равноправному общению, мы должны быть готовы к тому, чтобы их принять в сообщество нормальных государств на условиях, которые устраивают всех. Подчеркну, что это, прежде всего, Устав ООН и суверенное равенство государств.

Вопрос: Сегодня многие, в первую очередь западные государства, делают всё для того, чтобы российские дипмиссии прекращали свою работу в западных странах. При этом у нас сейчас активизируются контакты со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Люди, которые работали раньше в посольствах, они перебираются в Москву или в те регионы, где мы наращиваем свои связи?

С.В.Лавров: Процесс перераспределения наших ресурсов на приоритетные направления идет достаточно интенсивно. На регионы, где расположены наши партнеры из числа дружественных стран, с направлений, которые, как вы правильно сказали, Запад пытается «обескровить». При этом сам очень хочет задержаться здесь своими дипломатическими командами, чтобы сохранять какие-то линии коммуникаций. У них в принципе позиция достаточно невнятная. Трудно понять логику, которой они руководствуются. Она противоречивая и вредная для них самих. Около двухсот наших дипломатов вернулось из недружественных государств. Из них 90 процентов уже трудоустроены либо в центральном аппарате Министерства либо уже дали свое согласие на загранкомандировку в страны Африки, Азии, Латинской Америки. Конечно же, мы хотим значительно увеличить наше дипломатическое присутствие на пространстве СНГ. Я не вижу большой проблемы для того, чтобы люди могли перепрофилироваться с западного направления на развивающиеся регионы. Они уже не столько развивающиеся, сколько перспективные области международного сообщества с точки зрения экономики, культурных, гуманитарных связей.

Люди, о которых идет речь, большие профессионалы. Уверен, что им не составит труда приспособиться к новым условиям, географическим ориентирам и с полной отдачей трудиться на этих важных для нас пространствах. Там есть чем заниматься с точки зрения созидания, вместо того, чтобы находиться на западных рубежах, где оборваны все линии коммуникаций.

Вопрос: На протяжении 30 лет российский анклав блокирован между Молдовой и Украиной. Когда Россия примет Приднестровье в свой состав? Было несколько референдумов о вхождении Приднестровья в Россию и последний показал, что более 97 % опрошенных были за Россию. Нам ожидать окончания СВО или вхождение произойдет раньше?

С.В.Лавров: Я бы не назвал Приднестровье российским анклавом. Это часть Республики Молдова, которая имеет преимущественно русское, русскоговорящее население, включая порядка 200 тысяч граждан Российской Федерации. С регионом у нас действительно налажены тесные связи, в том числе в вопросах обеспечения безопасности на этой земле. Безопасности как с точки зрения сохранности огромных складов боеприпасов, так и в смысле поддержания миротворческой операции. Ее согласовали в начале 1990-х годов, когда горячая фаза конфликта была погашена. Мы были близки к урегулированию лет двадцать назад. В 2003 г. был подготовлен документ, который устраивал и Кишинев, и Тирасполь, но не устраивал Европейский союз. ЕС запретил президенту В.Н.Воронину подписывать уже парафированные договоренности. Это очередная характеристика этой организации как преследующей совсем не альтруистические интересы.

Что касается будущего. Сейчас и приднестровское руководство, и мы выступаем за то, чтобы возобновить прямой диалог. К этому готовы власти Приднестровья, к этому мы призываем Кишинев. Но судя по публичным заявлениям Президента М.Г.Санду и ее команды, они «под диктовку» США и ЕС такого прямого диалога не хотят, рассчитывая на какой-то недипломатический вариант решения этой проблемы. Мы внимательно следим за ситуацией. Сделаем все, чтобы интересы русскоязычного населения не пострадали. Не будем забывать, что в Молдавии есть еще Гагаузия. Этот регион также претендует на особый статус, некоторые элементы которого он уже имеет. Думаю, что молдавское руководство поступит правильно, если бросит играть в навязываемые Западом геополитические игры и задумается об интересах людей, которые живут бок о бок. На данном этапе мы будем настаивать именно на таком подходе.

Вопрос: Как можно действовать, когда метод дипломатии заменяется санкционной политикой?

С.В.Лавров: Есть много пословиц, библейских заветов («око за око, зуб за зуб»). В других религиях есть подсказки как в таких случаях действовать. Конечно, принцип взаимности никто не отменял и не отменит. Когда незаконные санкции объявляются, мы действуем по нескольким направлениям. Во-первых, отвечаем взаимностью. Но не бездумно, как это делает большинство наших западных коллег, когда вводимые против нас санкции вредят им больше чем нам. Мы это делаем так, чтобы «не стрелять себе в ногу», не во вред себе. Во-вторых, Россия мобилизует страны, придерживающиеся принципов международного права в противодействии такого рода подходам. В этой связи я упоминал Группу друзей в защиту Устава ООН. Среди практических шагов, которые она уже предприняла, есть и тема противодействия односторонним санкциям. По нашей инициативе в рамках ООН – уже на универсальной основе – учрежден пост специального докладчика по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер. Понятно, что дело быстро не решается. Шаг за шагом, наращивая незаконное давление на нас (уже восьмой пакет санкций объявлен) Запад подрывает все основы миропорядка, который опирался на продвигавшиеся самими западными странами принципы глобализации: открытые рынки, свобода предпринимательства, добросовестная конкуренция, презумпция невиновности. Все это в одночасье было перечеркнуто. Так что будем отвечать жестко, но не во вред себе.

Вопрос: Мы наблюдаем, как формируется новый миропорядок. Какие роли будут в нём играть маленькие и большие страны? Каким вообще будет новый мировой порядок?

С.В.Лавров: По определению (это заложено в Уставе ООН) большие страны всегда имеют больше возможностей влиять на решения, которые принимаются в рамках многосторонних организаций. Это понятно. В правилах процедуры есть преимущества, которые имеют страны, делающие больший взнос в бюджеты этих организаций. Чем больше территория, тем больше ВВП и тем больше взносов начисляется, и многое другое, в том числе политическое влияние. Любая большая страна, пользующаяся серьёзными выгодами от своих позиций в мире, участвуя в ООН или в других создаваемых организациях, должна ощущать свою ответственность и уважать цитировавшийся мной сегодня принцип Устава ООН, где сказано, что ООН основана на уважении суверенного равенства государств. Маленьких тоже надо уважать, обижать их вообще нехорошо. Этому нас всех ещё мама учила. В большой политике то же самое.

Что касается ситуации вокруг Украины и специальной военной операции, устами Президента России В.В.Путина и других руководителей нашей страны мы чётко излагаем цели операции и объяснили подробнейшим образом причины, которые вынудили нас и не оставили иного выбора, кроме как начать СВО. Через наши посольства активно рассказываем остальным странам о том, что происходит, о своих оценках происходящего.

Американцы и их «сподвижники» заявили категорическое осуждение: «агрессия», «аннексия», «беспрецедентные санкции», «санкции из ада» (уже было 7 пакетов, сейчас готовят 8-й). Если по-честному: мы сказали, что происходит, и о тех причинах, которые вынудили нас это делать. И они сказали, что они думают по поводу СВО. Ну и всё, дайте остальным, как взрослым людям, соображать, кто прав, кто виноват. Пусть сами разбираются.

Все эти месяцы, с самого первого дня спецоперации, американцы через свои посольства по всем столицам мира осуществляют демарши, требуя присоединиться к санкциям, голосовать против России на разных международных площадках, выгонять российских дипломатов, подкидывают дезинформацию о нашей «вредоносной деятельности» в соответствующих странах. В своих действиях они не гнушаются приёмов «ниже пояса», когда просто конкретному чиновнику, от которого зависит голосование или принятие какого-то решения, которого хочет добиться Вашингтон, говорят, что если он их не послушает, то пусть забудет, что у него счёт в «Ситибэнк», а дети в Стэнфорде учатся. Они просто «напоминают». Я не шучу. Знаю это достоверно. Здесь уже вопрос воспитания, если хотите. Воспитания там, на той стороне, явно не хватает.

Вопрос: По Вашему мнению, допустим ли страх в международных переговорах? Какие последствия он может повлечь? Например, если другая сторона лучше по какому-нибудь показателю и переговорщик просто боится.

С.В.Лавров: У переговорщиков всегда есть какое-то преимущество по сравнению с другими участниками. Бояться не надо. Главное – верить в вопросы, которые продвигаешь и отстаиваешь. Убеждать.

У нас же сессия называется «Дипломатия эмоций: убеждение и удержание». Прежде чем удерживать, надо убедить. Возвращаемся к теме знаний: чем больше знаний, тем для переговорщика важнее. Если отбросить в сторону совсем не переговорные ультиматумы, о которых я только что говорил. Всё остальное – вопрос знаний и умения убеждать.

Вопрос: Освобождённые в ходе специальной военной операции территории изъявляют желание вступить в состав Российской Федерации. Запорожская область собирается провести в сентябре референдум, но она не в полном составе находится под контролем российских сил. Будет ли эта область присоединена полностью или же в границах проведённого референдума?

С.В.Лавров: Не стал бы сейчас гадать. Мы не раз говорили, что хотим достичь целей специальной военной операции. Они заключаются в устранении угроз по отношению к русским и русскоязычному населению Донбасса, в том числе к признанным нами республикам, ДНР и ЛНР; в устранении угрозы нацизма. Придерживаемся целей денацификации на Украине, от которой страдает весь украинский народ. Задач демилитаризации Украины, чтобы с территории этой страны не проецировались какие-либо угрозы безопасности Российской Федерации. Эти задачи решаются последовательно. Президент России В.В.Путин об этом регулярно говорит.

Судьбу территорий, которые мы освобождаем от неонацистского режима, будут решать живущие там люди.

Вопрос: Сегодня в новостных лентах много вспоминают про Советский Союз, про 1991 г. Не могли бы Вы нам как молодому поколению рассказать, что же всё-таки произошло в 1991 г.? Это было какое-то стечение обстоятельств или преднамеренный государственный переворот?

С.В.Лавров: Вчера и сегодня ещё больше об этом вспоминают в связи с кончиной М.С.Горбачёва. Президент В.В.Путин выразил свои соболезнования родным и близким М.С.Горбачёва. Большое количество комментариев исходит и от наших политических деятелей. Много высказываются также западные политики, подчёркивающие уникальный вклад М.С.Горбачёва в сближение Востока с Западом и многие другие его успехи.

Но вот что интересно. Эти западные деятели, сейчас воспевающие эпоху сближения Востока и Запада после «холодной войны», при этом объявляя себя её победителями, несколько дней назад участвовали в очередном «шабаше» под названием «Крымская платформа», в ходе которого истерично требовали вернуть Крым Украине, прекратить «агрессию», «оккупацию» и т.д. В истории бывает много совпадений. Так совпало, что через несколько дней не стало М.С.Горбачёва, первого и последнего президента Советского Союза. В одном из своих интервью год или полтора назад его спрашивали ровно об этом: о Советском Союзе, как такое произошло и об Украине. М.С.Горбачёв сказал, что он – русский, а жена его была украинкой. Украинские земли, особенно восточная Украина, всегда были русскими землями. Это было сказано в интервью. Только в рамках Советского Союза Украина получила элементы государственности. М.С.Горбачёв тяжело переживал распад Советского Союза. Он говорил, что во время Беловежских соглашений 1991 г. и распада Советского Союза все торжествовали, что теперь отнимут у него власть. Он подчеркнул, что никто не подумал о Крыме, который является исторически русским по всем законам справедливости.

Когда воспевающие вклад М.С.Горбачёва в мировую политику западные деятели игнорируют эти его высказывания, идущие, по большому счёту, в русле того же анализа, который дан в статьях Президента России В.В.Путина, – это очевидные двойные стандарты. Явное желание использовать имя человека, в том числе после того, как его не стало, в своих геополитических целях.

Среди тех, кто высказывался по поводу своих отношений с М.С.Горбачёвым, был и бывший Госсекратерь США Дж.Бейкер, который много раз вёл с ним переговоры. Он заявил, что считал М.С.Горбачёва честным переговорщиком и мог рассчитывать на его слово. Потрясающее признание. Как раз на слово Дж.Бейкера руководство Советского Союза тоже рассчитывало, в том числе относительно нерасширения НАТО на Восток. Нагло обманули.

Вопрос: Недавно я прочитал работу И.А.Ильина «Что сулит миру расчленение России». Как Вы считаете, какими мерами сейчас можно наиболее эффективно обеспечить целостность России на будущее?

С.В.Лавров: Думаю, наиболее эффективно целостность России нужно обеспечивать последовательным продолжением курса, который мы проводим последние 20 лет. Уверен, что никаких альтернатив не существует. Нет сомнений, что подавляющее большинство граждан Российской Федерации заинтересовано в том, чтобы мы продолжали курс и достигали успехов на этом пути.

Что касается работ И.А.Ильина, это не только «древняя» философия. Примерно пару месяцев назад начали создавать какую-то новую организацию «по деколонизации Российской Федерации». Люди всерьёз собираются, дают интервью, показывают карты, которые «плавали» где-то в западных политологических центрах, а теперь «всплыли» для общественного потребления. Нас хотят разделить на 30 частей. Есть такое понятие – «пикейные жилеты» – доставшееся после И.А.Ильфа и Е.П.Петрова. Как и русская пословица про Емелю. Пусть емели занимаются своими делами.

Вопрос: Чтобы стать ближе к своей цели, какие шаги я в своем юном возрасте могу, помимо поступления, сделать уже сейчас?

С.В.Лавров: Это достаточно абстрактный вопрос. Надеюсь, что у всех здесь присутствующих есть цели. Вы хотите подготовить себя максимально правильно и хорошо к самостоятельной жизни. Не устану повторять: чем больше знаний, тем эффективнее будут эти усилия.

Конкретные шаги, если брать какие-то сферы человеческой деятельности, зависят от поставленной цели. Если международные отношения, то это огромное поле, в котором есть сотни подразделов. Особенно сейчас, когда в нашу работу внедряются современные технологии. Существует цифровая дипломатия, общественная, народная, культурная, научная, молодежная, спортивная. Мы всё это активно поддерживаем. Сотрудничаем со всеми появившимися структурами.

Может быть, в рамках вашей цели и параллельно с учебой в университете (желаю вам туда поступить) посмотреть на эти вопросы?

Сейчас инициативы такого рода, когда молодежное движение выдвигает предложение проводить встречи, возобновлять контакты, – весьма востребованы.

Вопрос: Как Вы считаете, наши западные «партнеры» в ближайшее время (например, полгода) также будут проводить политику, которой они придерживаются сейчас, или все же поймут, что это проигрышная идея и с Россией нужно дружить. Как-никак скоро зима…

С.В.Лавров: Самое главное, что потом будет еще одна зима. Они уже об этом начинают думать. Здравые голоса раздаются. Многие политики публично говорят, что санкции санкциями, но когда-то придется договариваться, заявляют, что мы живем рядом и всё происходящее сильно им вредит. Пока это не стало мейнстримом и не овладело умами правительств, функционирующих сейчас в Европе. Евросоюз, «еврогранды», по нашим данным, уже начинают подумывать о шагах навстречу. К «младоевропейцам» (Прибалтика, Польша и ряд других государств), такое осознание на каком-то этапе, наверное, придет. Чехия выбилась в разряд лидеров по русофобии. Она «возглавляет» Евросоюз в нынешние полгода.

Сейчас мы должны сконцентрироваться на том, чтобы обезопасить свою страну и отношения с дружественными нам странами (их подавляющее большинство – 80% населения Земли) от любых капризов Запада, как нынешних, так и будущих. Нельзя исключать повторения рецидивов, учитывая события, которые сейчас наблюдаем в политической жизни Европы со всеми течениями, тенденциями, агрессивностью. Ничего нельзя исключать. «Обезопасимся», а потом, когда наши партнеры (простите за слово) «перебесятся», посмотрим, с чем они к нам придут.

Вопрос: За последнее время у России появилось много врагов, недоброжелателей, активно проявляющих русофобскую пропаганду. Как нам следует ей противодействовать и препятствовать?

С.В.Лавров: Считаю, это самый простой вопрос. Надо просто продолжать жить честно и двигаться к реализации целей, которые ставит руководство страны, и поддерживаются народом Российской Федерации. Необходимо постоянно подчеркивать нашу открытость. Пусть приезжают и посмотрят. Приедут в Грозный и посмотрят, что это за город. Москва, Санкт-Петербург…

Минские договоренности были подписаны в 2015 г. Они положили конец развязанной в то время режимом П.А.Порошенко войне против Донбасса. Этому предшествовал госпереворот, как вы помните, который привел к власти людей, мгновенно выдвинувших антироссийские, русофобские лозунги. Когда Минские договоренности были подписаны и киевский режим их нарушал, я лично спрашивал у всех своих коллег, с кем общался все эти долгие годы с 2015 г., не только то, почему они сами не приезжают и не смотрят, как живут в Донбассе под постоянными обстрелами, а почему они не пускают туда своих журналистов.

Напомню, наши журналисты все эти годы, как и сейчас, работали круглосуточно со стороны ДНР и ЛНР, показывая все зверства, которые чинил киевский режим. То, что происходило на украинской стороне, западные журналисты не освещали. Их просто не приглашали. Они никуда не ездили. Если бы они там были, то увидели бы, что Донецк и Луганск только отвечают на обстрелы и никогда не инициируют их, тем более по гражданским целям.

Поэтому – открытость. Нам стесняться нечего. Мы гордимся всеми нашими республиками, включая Чеченскую Республику. Это на самом деле так. Приглашайте всех. Пусть они сами извиняются, отказываются, ставя тем самым себя в неудобное положение.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. СМИ, ИТ > mid.ru, 31 августа 2022 > № 4171179 Сергей Лавров

Зачем Китаю понадобилась новая инфраструктура для обхода санкций?

Павел Мартынов

В августе по телеграм-каналам пронеслась информация о том, что Китай создает инфраструктуру из китайских компаний (торговля, банкинг, страхование и т.д.), которые будут работать исключительно с подсанкционными иностранными компаниями , в первую очередь, из России.

Обход санкций весьма актуальная проблема. Уже несколько лет существуют Фонд Шёлкового пути и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (последний даже называли конкурентом МВФ), в Москве и Санкт-Петербурге работают (правда только для юридических лиц) отделения банков из «большой четвёрки» ICBC и Bank of China. Однако сейчас компании для того, чтобы открыть счет в юанях, порой приходится ждать от четырёх до шести месяцев.

О том, как будет выглядеть «антисанкционная» инфраструктура китайские СМИ пока не сообщают. Китайский бизнес активно пытается приспособиться к новым условиям. В июле Китайская торговая палата по импорту и экспорту машиностроительной и электронной продукции (CCCME) и Российско-Китайская палата по содействию торговле машинно-технической и инновационной продукцией совместно провели 2022 онлайн-тренинг «Торгово-экономическое сотрудничество между предприятиями Китая и России». В нём приняли участие около 1000 компаний и 6600 человек. Их ознакомили с кредитными, логистическими и финансовыми подходами работы на российском рынке. Однако подробности этого мероприятия пока не изаестны.

Тем временем Запад продолжает вводить всё новые и новые санкции против РФ, а случай с Тайванем заставляет задуматься о том, что с подобным давлением может столкнуться и сам Китай. Об этом ChinaLogist рассказал главный научный сотрудник Института Китая и современной Азии РАН Владимир Петровский:

«Ситуация изменилась даже по сравнению с пятнадцатым годом в условиях тотальных санкций. Тот же Фонд Шёлкового пути начинал финансирование российских проектов, но я не верен, что он его продолжает. По крайне мере, когда санкции ввели, был момент когда они приостановили свою деятельность. Тот же Азиатский банк инфраструктурных инвестиций

Мне кажется, нужны новые механизмы взаиморасчётов, ухода от вторичных санкций и так далее.

Сначала говорилось о том, что Хуавэй совсем уходит из России — закрывает представительства, сокращает поставки и т.д. А потом, совсем недавно, появилось сообщение о том, что Хуавэй набирает персонал для своих представительств. При том, что он находится все последние годы под страшным санкционным давлением со стороны Соединённых Штатов. Значит, всё-таки, фирма заинтересована работать на российском рынке.

Был период, когда поставки российских энергоносителей оплачивались через схемы, в которых не участвовали госбанки. Видимо тоже была боязнь попасть под вторичные санкции. Буквально, чуть не вчера появилось сообщение о том, что американцы пытаются уговорить Индию заставить Россию покупать нефть по сниженной цене. Индийцы пока сопротивляются, чем это закончится пока непонятно, но Индия уже заявляет о том, что разработала механизм для расчётов с Россией в национальных валютах. И то же самое делается сейчас для юаня.

Мы смотрим на это со своего угла, чтобы облегчить какие-то поставки и сделать более доступными какие-то товары. Но, мне кажется, Китай и о себе думает не в последнюю очередь, готовясь уже к возможным санкциям против себя. Особенно в связи с Тайванем, Тайвань — это очевидный повод для жёстких санкций против Китая и, мне кажется, Китай об этом думает. Ещё в феврале они начали по указанию Центробанка стресс-тесты проводить и, видимо, пришли к выводу, что нужно иметь под рукой механизмы для параллельных поставок и т.д. Это могут быть банки, которые не работают на американском рынке, которые в принципе не боятся этих санкций. Много есть различных схем, которые Китай будет активнее использовать уже не только для России, но и для себя».

Правительству предложили приостановить пошлину на ввоз подшипников из Китая

Нарастаюащая потребность в кассетных подшипниках создаёт угрозу дефицита, которую могла бы решить временная отмена пошлины на ввоз подшипников из Китая.

"В целом потребность по подшипникам у вагоностроителей и у операторского сообщества до конца 2022 года составит 195 тысяч подшипников, но с учетом построенного производства со стороны завода "ЕПК", потребность сократится до 100 тысяч единиц", - рассказал директор по ремонту и эксплуатации подвижного состава АО "Национальная транспортная компания" (НТК) Сергей Попов в беседе с изданием "Интерфакс".

Эти сто тысяч подшипников нужно будет импортировать из КНР, однако стоить они будут в 2-2,5 раза дороже из-за пошлины.

"Временная мера по отмене пошлины на импорт подшипников из Китая могла бы решить острую проблему нехватки деталей в 2022 году", - читает Попов.

Это позволит решить "в моменте" проблемы с обеспечением подшипниками, после того, как деталь будет сертифицирована на территории России, считают в НТК. Ожидается, что сертификационные испытания будут завершены в октябре, после чего компании суммарно смогут завозить по 30 тысяч подшипников ежемесячно. В случае принятия решения об отмене пошлины, китайские заводы смогут поставить необходимый объем не ранее чем через три месяца после заказа, уточнил Попов.

"По моему мнению, срок отмены пошлины не должен превышать 3 месяца и должно быть ограничение по общему количеству ввозимых подшипников - 100 тысяч единиц. Эти действия позволят к январю-февралю 2023 года решить проблему с дефицитом подшипников , - объяснил он. - Надо просто разделить квоту, условно пополам, отдать 50 тысяч вагоностроителям, чтобы они не простаивали и могли строить и 50 тысяч отдать операторам, чтобы перекрыть потребность в моменте".

По словам Попова, из-за нехватки кассетных подшипников для плановых ремонтов простаивают на сети около 7,5 тысячи инновационных вагонов. Из них более 6 тысяч вагонов находится под управлением НТК, всего в управлении компании находится 36 тысяч инновационных вагонов, уточнил он.

Из-за простоя инновационного подвижного состава НТК не довозит уголь в российские регионы и по экспортным контрактам в Китай и Индию.

По словам Попова, заменой инновационных вагонов стандартными проблему не решить, так как пропускные способности в направлении Дальнего Востока находятся на пределе. Замена парка ведет к ухудшению ситуации на Восточном полигоне, пропускные способности которого ограничены количеством поездов, поставить на эти пути большее количество стандартных вагонов, чтобы решить проблему "недовоза" грузов из-за простоя инновационных вагонов технологически невозможно.

"Проблема не решается, грузы не вывозятся, поезда за счет старого парка насытили полностью нитки графика отправления поездов по путям Восточной Сибири настолько, что мы уже встаем (в пробки) обычным парком", - пояснил он.

Простой инновационных вагонов также ведет к удорожанию стоимости перевозок, ставки на предоставление вагонов будут расти, сказал Попов, отметив, что в конечном итоге это повлияет на стоимость угля для конечного потребителя.

Всего, по его оценкам, общий парк инновационных вагонов на данный момент составляет около 200 тысяч единиц, включая полувагоны, минераловозы и т.д.