Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Дубай, ОАЭ. Авиакомпания Etihad обнародовала перечень стран, при вылете в которые пассажирам потребуется предъявить отрицательные результаты теста на COVID-19 для посадки на борт. В перечень направлений вошли Азербайджан, Индонезия, Ливан, Малайзия, Пакистан, Шри-Ланка, Сейшельские острова, Южная Корея и Таиланд.

В связи с тем, что правила для путешественников постоянно обновляются, авиакомпания призывает всех пассажиров ознакомиться с требованиями страны назначения перед отправлением в Международный аэропорт Абу-Даби. Поскольку если пассажиры не смогут предъявить результаты теста, им может быть отказано в посадке на борт.

Туристы, прибывающие в Ливан из стран, где есть возможность сделать ПЦР-тест, даже при предъявлении его отрицательных результатов будут проходить повторное тестирование в аэропорту Бейрута и помещаться в самоизоляцию до получения отрицательных результатов повторного теста.

Что касается Сейшельских островов, которые возобновляют международное авиасообщение с 1 августа 2020 года, путешественники, прибывающие из Объединенных Арабских Эмиратов, должны предъявлять отрицательные результаты ПЦР-теста, полученные не ранее чем за 48 часов до отправления.

Аналогичные правила установлены и на Шри-Ланке, которая также начнет принимать международные рейсы с 1 августа 2020 года. Все прибывающие в страну туристы должны иметь на руках отрицательные результаты тестов на коронавирус.

Власти Азербайджана будут требовать отрицательные результаты теста на COVID-19 в аэропорту Баку (результаты должны быть получены не ранее чем за 48 часов до вылета). В свою очередь, для влета в Пакистан необходимо будет заполнить Декларацию о состоянии здоровья.

Стоит напомнить, что авиакомпания Etihad ранее запустила кампанию, которая позволяет всем пассажирам пройти тестирование на коронавирус на дому и получить результаты непосредственно перед вылетом. Резиденты ОАЭ, прибывающие в Международный аэропорт Абу-Даби, также должны предъявлять отрицательные результаты теста на коронавирус на контрольно-пропускном пункте на въезде в столицу.

Ранее авиакомпания Emirates сообщила, что пассажиры, прибывающие в Дубай из 12 стран мира, включая Российскую Федерацию, будут обязаны предъявлять отрицательные результаты теста на COVID-19, полученные перед вылетом, для допуска на посадку.

В список направлений, где предварительное тестирование на коронавирус было обязательным для пассажиров, вошли такие страны, как Индия, Афганистан, Бангладеш, Пакистан, Египет, Филиппины, Иран, Танзания, ряд городов на территории США, Судан и Нигерия.

Каждый пассажир должен предъявить отрицательные результаты теста, сделанного в одной из одобренных лабораторий, - только в этом случае они будут приняты персоналом авиакомпании Emirates, а пассажир будет допущен на рейс. Ознакомиться со списком одобренных лабораторий в городах России можно здесь. Все сертификаты должны быть выпущены не ранее чем за 96 часов до отправления рейса.

Иран экспортировал более 575 тонн чая за три месяца

Иран экспортировал более 575 тонн чая на сумму 493 785 долларов за три месяца текущего 1399 финансового года, который начался 20 марта, сказал высокопоставленный чиновник.

Пресс-секретарь Таможенного управления Исламской Республики Иран Сейед Рухолла Латифи добавил, что в течение трех месяцев, иранский чай предлагался на 12 международных рынках, сообщает Mehr News.

Ирак с 183 тоннами на сумму 237 500 долларов США и Казахстан с 112 тоннами на сумму 126 009 долларов США были двумя основными пунктами экспорта иранского чая в период с 20 марта по 20 июня, рассказал он, добавив, что Афганистан (69 тонн), Германия (37 тонн), Индия ( 35 тонн), Таджикистан (29 тонн), Россия (12 тонн), Узбекистан (10 тонн) и Турция (6 тонн) были другими покупателями иранского чая.

Латифи добавил, что в течение трех месяцев, Иран также импортировал около 14 354 тонн чая на сумму 68,89 млн. долларов.

Он отметил, что Индия с более чем 8 000 тонн чая на сумму 36 миллионов долларов, Шри-Ланка с более чем 13 миллионами тонн и ОАЭ с более чем 11 миллионами тонн, были тремя крупнейшими экспортерами чая в Иран.

Чиновник отметил, что, согласно сообщениям, ежегодный импорт чая в Иран колеблется на уровне около 70 000 тонн.

Дядю Сэма попросили остаться

Главы земель ФРГ написали "ястребам" в обход Меркель и Трампа

Текст: Марина Алешина

Премьер-министры четырех федеральных земель Германии поставили Ангелу Меркель в неловкое положение. Через голову канцлера они написали письмо американским конгрессменам с просьбой не допустить сокращения военного контингента США на территории ФРГ, хотя решение об этом принял президент Дональд Трамп. О существовании послания, переданного на Капитолий через посольство Германии в Вашингтоне, стало известно газете Suedddeutsche Zeitung.

Как отмечает издание, его подписали Маркус Зедер (Бавария), Фолькер Буффье (Гессен), Малу Дрейер (Рейнланд-Пфальц) и Винфрид Кречманн (Баден-Вюртемберг). Первые три политика представляют консерваторов и социал-демократов, входящих в правящую коалицию, а последний - оппозицию в лице "зеленых". Эксперты называют эту акцию беспрецедентной, поскольку региональные лидеры в обход федерального правительства позволили себе вмешаться в вопросы, связанные с обороной и внешней политикой, которые традиционно находятся в компетенции Берлина. Напомним, что сама Меркель и федеральные министры до сих пор комментировали планы Вашингтона довольно сдержанно, лишь выражая сожаление, если дело действительно дойдет до сокращения военного присутствия США в ФРГ. Более того, немецкие регионы решили пойти поперек и Дональда Трампа. Тот критиковал Берлин за недостаточный, по его мнению, вклад в обороноспособность НАТО и пообещал отозвать 9500 военнослужащих из Германии. Часть из них он пообещал перебросить в Польшу. Сегодня на немецкой территории размещен 35-тысячный (!) американский контингент.

Поэтому немецкие политики, чьи регионы получают экономическую выгоду от размещения там больших воинских контингентов США, решили обратиться к "ястребам" в Конгрессе, вероятно рассчитывая, что те, как уже не раз бывало, смогут навязать Трампу свою волю.

Их односторонняя инициатива выглядит скандальной на фоне предстоящих в США президентских выборов, ведь письмо адресовано явным противникам Трампа. Оно пришло на имя 13 сенаторов и членов палаты представителей, включая экс-кандидата в президенты Митта Ромни. Он был единственным республиканцем, который голосовал за импичмент Трампу.

При этом в Пентагоне до сих пор не объявили, какие именно военные базы США в ФРГ ожидает сокращение персонала и приведет ли оно к реорганизации этих объектов. Согласно открытым источникам, значительная часть арсеналов складируется на авиабазе Рамштайн - крупнейшей за пределами США. Она также служит штаб-квартирой ВВС США в Европе и ключевым опорным пунктом для их операций на Ближнем Востоке, в Афганистане и в Африке. Раненых в горячих точках американских солдат привозят на лечение в военный госпиталь в Ландштуле. В Штутгарте находятся штабы Европейского и Африканского командований вооруженных сил США, в Графенвере - крупнейший в Европе тренировочный лагерь, включая танковый полигон. А в Висбадене, наряду с командованием американских сухопутных войск в Европе, обустроились важные учреждения американской разведки. Критики утверждают, что именно отсюда Агентство нацбезопасности США вело электронную слежку за своими европейскими партнерами. В том числе, и за немецкими.

Банальные парадоксы

Текст: Леонид Радзиховский (политолог)

Странные вещи, которые сейчас происходят, можно описать по-марксистски: "базис", производительные силы новой экономики, "вылезает из-под надстройки" - общественно-политических отношений.

Все говорят о кризисе демократии - идеологическом, политическом… Да как же ему не быть, если Демос сперва прижат к экономическому борту, а затем и "полусброшен" с него, "повис за кормой"! Новая роботизированная экономика делает просто НЕНУЖНЫМИ массу профессий!

Вот, в России, СНГ в 1990-е прошла, как многие считают, "искусственная", "преступная" деиндустриализация. Огромная масса рабочих, инженеров с производства остались за воротами закрывшихся фабрик, КБ, НИИ, где в лучшем случае созданы торговые центры, в худшем - вообще ничего. Результат смены строя в бывшем СССР?

Но нечто похожее случилось везде, прежде всего в наших любимых США: ржавый пояс, та же деиндустриализация! Трамп обещал изменить ситуацию, а в общем-то, при отдельных успехах, это не получилось. Немудрено: политическая воля не может одолеть технологии и "закрутить колесо экономики назад"… Колесо все равно ОБРЕЧЕНО катиться вперед, а как людям и обществам на нем удержаться?..

Так, изменения базиса ведут сперва к кризису надстройки, а затем вынудят ее меняться, правда, непонятно куда… И те же кампании по борьбе за права ЛГБТ или черных меньшинств - всего лишь "карнавальные разминки". Пока настоящие решения проблем не созрели, пока новых дискурсов нет - их подменяют общей агрессивной суетой, "пинанием шкафа", стонами на старые темы.

Другой аспект проблемы базиса и надстроек.

Сами национальные государства как институт, насколько они "нужны" и "оправданы" в глобально-сетевом мире? Сегодня, в связи с ковидом, пишут о кризисе международных институтов (МИ), в наших СМИ особое ликование вызывает "крах ЕС". А ведь "краха"-то нет. Как раз наоборот: предельно неэффективные, неповоротливые, абсолютно всеми нелюбимые, эмоционально пустые, лишенные романтических мифов, максимально отчужденные от людей МИ - это "мертвое воплощение ледяной бюрократии" - если существуют и продолжают существовать, то только потому, что они НЕОБХОДИМЫ! Межстрановая конкуренция + все более плотное соединение людей и структур поверх границ сетью международных технологически-информационно-финансовых потоков = неизбежность какой-то Новой Организации Мирового Пазла. Пользователи всех стран соединяются - без призывов.

Вместе с тем ХХ век показал и тупик, ограниченность марксистской методологии - веры в экономические мотивы и расчеты людей и "классов", лежащие в основе любых политических событий.

Вера, что "поскреби любые политические конфликты - блеснут монеты", в нашем обществе просто Аксиома Общественного Сознания. Если "прибыль" никак не видна, ТВ-конспирологи намекают на "скрытые выгоды"… Между тем стоит оглянуться вокруг и миф разлетается. Ну какая "экономическая выгода" России от присоединения Крыма, вызвавшего живой восторг у 90% населения страны? "Сакральные ценности не монетизируются". Вот именно. Но эти мотивы - РЕАЛЬНЫ, ДОРОЖЕ ДЕНЕГ!

Какая "выгода" США от войны в Ираке, на которую убухали триллионы долларов? Какая "выгода" от любой известной нам войны ХХ века - 1 и 2 МВ, Корея, Вьетнам, Афганистан? Конечно, для ВПК войны - бизнес (хотя гонка вооружений возможна и в мирное время), но не лоббисты ВПК их развязывают, как не пожарные поджигают дома. Войны начинают политики, исходя из "геополитических", пиаровских, сильнее - из сакрально-идеологических мотивов (Гитлер, 2 МВ). Войны экономически разорительны для всех участников - побежденных и "победителей", наживаются только "третьи радующиеся" (в 1 и 2 МВ это были США, но уж никак не они "организовали" эти войны).

И если смотреть не через экономические очки, то ясно виден мотив почти всех войн (шире - любых конфликтов): столкновение национально-корпоративно-личных альфа-амбиций, конкуренция самолюбий и страхов (в том числе страха "прогнуться", "дать слабину").

Однако есть в Истории то, что не только "монетизацией", но и амбициями не объяснить: безумие, массовая шизофрения государств, народов, обществ - немотивированное уничтожение людей (Холокост), самоистребление наций и сознательный отрицательный отбор - 1930-е в СССР, "культурная революция" в Китае, Пол Пот в Камбодже.

Интересно и другое. Каков результат этих суицидальных усилий - гибель государств? Не всегда. После (пусть не "вследствие", а скорее "отталкиваясь" от этого саморазрушения) СССР и КНР превратились в сверхдержавы. Потом СССР сгнил и распался в ровном поле, в куда более гуманитарно-благополучной, по сравнению с 1930-ми ситуации…

Так можно ли понять "ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ человеческого безумия" (Гамлет)?

Во всяком случае в мозге Человека и в "мозге" разных Систем (государства и общества с их лидерами) смешаны: рациональный расчет "взрослого", пассионарные амбиции "подростка" и садистическое саморазрушительное "безумие". Исторические традиции-гены, этические, эстетические "скрепы" складывают из этих разных векторов пазлы. Причем Большие Системы больше озабочены Амбициями в ущерб рациональности, чем обычные люди. А люди бредут по Государственной колее…

Развитие Систем - хоть мы и хотим это забыть - идет через Противоречия - Кризисы - Разрывы - Скачки. "Двигаться лежа" - не получится. Люди и Мир не так устроены. Лежа можно развить только пролежни Системы.

Так что: Истории, и правда, творит "компания двоечников"? Да. Двоечники, которые сами, не зная как, вырываются из тупиков - и по Спирали в новые тупики.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Исламской Республики Иран М.Д.Зарифом, Москва, 21 июля 2020 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели переговоры с Министром иностранных дел Исламской Республики Иран М.Д.Зарифом. Ценим, что он прибыл в Москву уже второй раз за месяц, несмотря на известные проблемы, которые коронавирусная инфекция создает для дипломатии.

Перед нашими переговорами господин Министр передал послание Президента Исламской Республики Иран Х.Рухани Президенту Российской Федерации В.В.Путину. Послание было передано в ходе телефонного разговора, и затем мы провели переговоры в Особняке МИД России.

С удовлетворением отметили насыщенный характер двустороннего политического диалога, в том числе на высшем уровне. Как вам известно, 16 июля состоялся телефонный разговор двух президентов.

Поступательно развиваются прямые межведомственные связи, включая контакты по линии министерств здравоохранения, которые обмениваются опытом по противодействию распространению COVID-19. С нашими иранскими друзьями мы также едины в том, что совместными усилиями побороть вирус проще и эффективнее.

Отметили успехи по продвижению торгово-инвестиционного сотрудничества, достижению которых способствовала последовательная реализация договоренностей наших лидеров. Акцентировали недопустимость и нелегитимный характер односторонних ограничительных мер, которые нацелены на блокирование внешнеэкономических связей Исламской Республики Иран. Подтвердили планы по дальнейшей реализации перспективных двусторонних проектов в энергетике, транспорте, сельском хозяйстве. Высоко оценили деятельность Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. С учетом ситуации с коронавирусной инфекцией постараемся провести ее очередное заседание осенью в России.

Приветствовали интерес как российских, так и иранских регионов к расширению сотрудничества, который мы будем и впредь поощрять.

Сверились по ключевым глобальным и региональным проблемам. У нас в оценках есть полное совпадение или значительная близость позиций. Подробно обсудили различные аспекты выполнения Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД). 14 июля этому важному соглашению исполнилось пять лет. Соглашение действительно способствовало обеспечению глобальной стабильности и безопасности. Мы едины в необходимости приложить все усилия, чтобы его сохранить. Убеждены, что только равноправное и конструктивное взаимодействие как между его участниками, так и в рамках МАГАТЭ будет способствовать сохранению компромиссных договоренностей, закрепленных резолюцией 2231 Совета Безопасности ООН.

Обменялись мнениями по положению дел в Сирии, в том числе с учетом итогов организованной 1 июля по инициативе иранской стороны трехсторонней видеоконференции глав государств – гарантов Астанинского процесса – России, Ирана и Турции. Условились и далее координировать наши действия в целях достижения долгосрочного мира и улучшения гуманитарной ситуации в этой многострадальной стране.

Обменялись также оценками ситуации в Афганистане и вокруг него, в отношении кризиса в Йемене и ближневосточного урегулирования, решения проблем, связанных с палестино-израильским конфликтом.

Считаем итоги переговоров весьма удовлетворительными. Договорились поддерживать плотные контакты по всем этим вопросам.

Вопрос (перевод с фарси): В своём выступлении Вы отметили Договор об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран. Через восемь месяцев ему исполнится 20 лет. Хочет ли Россия продлить действие договора или, может, расширить его и придать всеобъемлющий характер?

С.В.Лавров: Мы сегодня об этом говорили. Безусловно, договор является очень важным документом в наших двусторонних отношениях. Он так и называется: Договор об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран. Документ охватывает ключевые направления нашего сотрудничества. В нём самом заключено положение о возможности автоматического продления в следующем году на очередные пять лет. Это всегда можно сделать, но мы сегодня сошлись во мнении, что 20 лет – это большой срок, тем более именно последние 20 лет, в которые произошли серьезнейшие, глубинные изменения на международной арене в том, как развивается миропорядок с точки зрения экономики, политики и угроз, стоящих перед всем человечеством. Это терроризм, другие виды организованной преступности, изменение климата, вирусы, которые сегодня у всех на слуху. По этим вопросам у нас общая позиция, которую мы будем докладывать руководителям наших стран – о том, чтобы подумать о согласовании нового документа, отражающего глубинные перемены, произошедшие в мире, и формулировать наши совместные позиции в этих новых условиях.

Вопрос: Какую роль может сыграть Российская Федерация в урегулировании ситуации в районе Персидского залива, в диалоге между Ираном и арабскими странами? По Вашему мнению, имеет ли еще право на существование инициатива России по коллективной безопасности в то время, когда американцы и европейцы пытаются ее «снести»?

С.В.Лавров: Мы всегда выступаем за то, чтобы проблемы любого региона, а Ближний Восток, Север Африки - это один из ключевых регионов мира, решались через диалог с вовлечением всех соответствующих государств через поиск баланса интересов. У каждой страны есть свои законные интересы в тех регионах, где располагаются соответствующие государства. Их нужно уважать. Внешние игроки, конечно, по нашему глубокому убеждению, должны содействовать созданию условий для такого инклюзивного диалога и всячески избегать попыток «вбивать клинья» в отношения между соответствующими странами, сеять конфронтацию в расчете получить геополитические односторонние преимущества. Такие попытки мы, к сожалению, наблюдаем. Печально, что этот подход некоторых наших западных коллег распространяется и на мусульманские страны, когда в исламский мир пытаются привнести противоречия, которые в значительной степени носят искусственный, ненужный, контрпродуктивный характер.

Мы убеждены, что провозглашенные в рамках Организации исламского сотрудничества (ОИС) принципы должны уважаться и претворяться в жизнь. Эти принципы требуют формулирования общих подходов исламского мира к ключевым проблемам современности и взаимодействия между всеми исламскими странами, что прямо вытекает из названия ОИС. Россия как наблюдатель в ОИС стремится всячески способствовать созданию именно такой позитивной, объединительной атмосферы.

Опыт взаимодействия России, Ирана, Турции по урегулированию сирийского кризиса показывает, что это очень правильный, позитивный путь. Упомяну, что в рамках Астанинского процесса вместе с Россией, Ираном и Турцией участвуют и арабские страны, в частности Иордания, Ирак. Это показатель того, как мусульмане, будь то арабы или другие этнические группы, могут с пользой для дела объединять свои усилия. Такое сложение усилий всех мусульман и всех заинтересованных внешних игроков требуется не только в отношении сирийского кризиса, но и Йемена, Ирака, Ливии и, конечно, вывода из тупика ближневосточного, палестино-израильского урегулирования, которое сейчас весьма остро сказывается на всей обстановке в этом регионе.

Что касается ситуации в Персидском заливе, то мы подходим к ее решению с тех позиций, о которых я только что сказал. Единственный путь - это не создавать какие-то коалиции наподобие «ближневосточного НАТО», о чем сейчас говорят наши американские коллеги. Это опять конфронтационный подход, основывающийся на стремлении изолировать кого-то одного и продолжать насаждать конфронтационные подходы в этом, повторю, ключевом регионе.

Мы продвигаем нашу инициативу по обеспечению безопасности, мира и сотрудничества в Персидском заливе на основании подхода, объединяющего все прибрежные страны, которые могут содействовать этому процессу. Предлагаем, чтобы в этом процессе участвовали и внешние игроки, включая постоянных членов СБ ООН, ЕС, ЛАГ, ОИС. Думаю, в конечном итоге именно такой подход возобладает, поскольку иначе обеспечить устойчивое, стабильное развитие региона в интересах всех проживающих здесь народов просто невозможно. В этом же направлении идет иранская инициатива о безопасности в Ормузском проливе, о которой только что упомянул мой коллега и друг.

Честно говоря, не могу сказать, что инициатива о выстраивании системы коллективной безопасности в Персидском заливе встречает противодействие со стороны стран этого региона. Наверное, застарелые фобии, обиды, проблемы из прошлого, которые переносятся в сегодняшний день, затрудняют согласование общих подходов. Но то, что этот путь верный, и то, что мы будем добиваться формирования здесь консенсуса, у меня сомнений не вызывает.

Вопрос (перевод с фарси): Американцы говорят о «максимальных» и «минимальных» шагах для продления оружейного эмбарго против Ирана. Иными словами, они хотят на неопределенный срок продлить санкции, которые должны быть сняты через несколько месяцев в соответствии с СВПД. Какова позиция России как одного из позитивных участников ядерной сделки?

С.В.Лавров: Совет Безопасности ООН не вводил оружейного эмбарго в полном смысле этого слова в отношении Исламской Республики Иран. СБ ООН ввел разрешительный режим поставок определенных видов вооружений в Иран. Этот режим применяется на ограниченный период времени, который истекает в октябре. Любые попытки каким-то образом воспользоваться нынешней ситуацией, чтобы продлить его, а тем более ввести бессрочное оружейное эмбарго, не имеют под собой никаких правовых, политических, моральных оснований.

Отмечу, что соответствующее положение в резолюции 2231 было не просто внесено на временной основе, но включено в качестве жеста доброй воли со стороны Ирана как часть пакета, причем не имеющая никакого отношения к иранской ядерной программе как таковой. Поэтому наша позиция ясная: мы против подобного рода попыток. Не видим каких-либо оснований для того, чтобы эти попытки увенчались успехом. Мы распространили в Нью-Йорке нашу позицию в рамках соответствующего документа. Там изложены все те основания, на которых мы ее выстраиваем.

Вопрос: Иран подал заявку на членство в ШОС в 2008 г. Если в 2017 г. Индия и Пакистан стали полноправными участниками этой организации, то Иран продолжает оставаться наблюдателем. Какие препятствия есть для вступления Ирана? Когда можно ожидать его полноценного участия в ШОС?

С.В.Лавров: Препятствий для того, чтобы Иран стал полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества, мы не видим. Считаем, что Иран по всем критериям отвечает этому статусу. Россия с самого начала активно поддержала иранскую заявку. Для того чтобы она была одобрена, необходим консенсус, над формированием которого мы сейчас работаем.

Вопрос: Действительно ли у бывшего советника по нацбезопасности Президента США Дж.Болтона были основания цитировать в своих воспоминаниях якобы слова Президента Российской Федерации В.В.Путина, что «русским в Сирии иранцы не нужны»?

С.В.Лавров: Думаю, что у господина Дж.Болтона не было никаких оснований, как вы сказали, цитировать Президента России В.В.Путина, хотя бы потому, что Президент ничего подобного никогда не произносил. Это не в наших правилах, традициях и уж тем более не в правилах лично Президента России В.В.Путина пытаться разыгрывать подобного рода вещи за спиной наших партнеров.

Мы активнейшим образом взаимодействуем с Ираном и Турецкой Республикой в САР. Напомню, что именно формирование этой тройки в качестве гарантов Астанинского формата позволило сдвинуть с «мертвой точки» никуда не развивавшийся т.н. женевский процесс. Именно после того, как Иран, Турция и Россия решили помочь сирийцам двигаться в направлении урегулирования и решать проблемы в военно-политической, гуманитарной и политической областях, началось какое-то движение и со стороны ООН. Сейчас именно наша тройка играет роль катализатора всех тех процессов, которые международное сообщество стремится продвигать в соответствии с резолюцией 2254 СБ ООН.

Не буду комментировать в принципе стремление или уже привычки американских отставных деятелей писать мемуары, причем в такой форме и в таком виде, который сопряжен с судебными разбирательствами, предъявлением друг другу претензий. Это, наверное, часть того, что можно было бы назвать специфической политической культурой, если бы это не было совсем другим явлением, нежели то, что мы обычно понимаем под словом «культура».

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 21 июля 2020 > № 3450931 Сергей Лавров

Известно итоговое количество заявок на форум «Евразия Global»

Закончился набор Волонтерского корпуса и участников на форум «Евразия Global», который пройдет со 2 по 8 сентября в Оренбурге. В этом году он отметит свой первый юбилей и впервые состоится под эгидой ЮНЕСКО. Форум призван установить практико-ориентированный кросс-культурный диалог между участниками.

Определено количество участников и волонтеров, подавших на Международный молодежный форум «Евразия Global». Стать участниками форума изъявили желание 1956 молодых людей из 107 стран мира четырех континентов Земли, включая островные государства: Великобритания, Ирландия, Кипр, Бахрейн, Индонезия, Мальдивские острова, Сингапур, Филиппины, Шри-Ланка, Япония, Гаити, Куба. 1180 заявок поступило от представителей молодежного сообщества России и 101 – от молодых соотечественников, проживающих за рубежом.

В волонтерский корпус было подано более 900 заявок от представителей России, Азербайджана, Алжира, Армении, Афганистана, Бангладеш, Беларуси, Венгрии, Гамбии, Германии, Египта, Индии, Индонезии, Ирака, Ирана, Испании, Италии, Казахстана, Канады, Кыргызстана, Латвии, Мальдив, Марокко, Молдовы, Пакистана, Палестины, Таджикистана, Таиланда, Танзании, Турции, Узбекистана, Украины, Филиппин, Черногории, Эстонии.

С 16 июля в Волонтерском центре Оренбурга началась очная рекрутинговая кампания добровольцев форума, итоги которой будут подведены в конце месяца. В число волонтеров войдут 200 человек, из них – 50 оренбуржцев. Для волонтеров, прошедших все этапы собеседования, будет организована обучающая школа с 26 августа по 1 сентября.

«Для успешного установления межнациональных отношений важно транслировать зарубежным гостям российское понимание мировых процессов в сфере глобальной политики, гуманитарного сотрудничества, развития инновационных технологий, предпринимательства, реализации молодежных и общественных проектов», – отмечают организаторы форума «Евразия Global».

На форуме запланированы обширные деловая и культурная программы, официальные события, встречи с приглашенными гостями, тематические и творческие лаборатории по созданию проектов, площадки партнеров, развития soft-skills компетенций, международного молодежного взаимодействия и многое другое. Их задача – передать опыт экспертов и спикеров, чтобы участники смогли применять изученные наработки в своей деятельности. Важно, что на форуме предусмотрены профессиональные, культурные, тематические активности, созданные самими участниками для участников. У молодежи мира будет возможность разработать совместные проекты, выстроить общение по актуальным темам и проблемам мирового молодежного сообщества, поделиться своим опытом и перенять его у коллег из-за рубежа, укрепить дружбу народов.

Отметим, впервые Форум прошел в 2016 году в Оренбурге по инициативе правительства Оренбургской области, поддержанной Президентом России Владимиром Путиным. В 2017 году он стал площадкой XIX Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Сочи, а в 2018 снова прошел на территории Оренбурга. Форум проводится в пятый раз и входит в число семи форумных площадок, за которыми закреплен статус федеральных по поручению Президента Российской Федерации.

Организаторами Форума выступают Федеральное агентство по делам молодежи, Правительство Оренбургской области, Федеральное государственное бюджетное учреждение «Ресурсный Молодежный Центр».

Спорт победил политиканов

40 лет назад в Москве стартовала XXII Олимпиада

Текст: Николай Долгополов

Эта Олимпиада была выстрадана и отлично проведена, несмотря на все бойкоты и угрозы американцев. И дело даже не в чисто спортивных результатах, а в том, что большой спорт оказался сильнее большой и нечистой политики.

В Штатах, где бывал в 1970-е со сборными СССР по разным видам спорта, к нашим будущим Играм относились с заведомым скепсисом, типа ну-ну, давайте попробуйте, а мы посмотрим. За пару недель пребывания в Олимпийском тренировочном центре США в Колорадо-Спрингсе летом 1979 года услышал я много неприятного, порой оскорбительного в наш московский адрес. Ничего построить не успеете, приедем к вам со своей едой - у вас же и кормить спортсменов нечем, на церемонии открытия - закрытия пойдут лишь руководители делегации и врачи с массажистами: нечего нашим спортсменам глазеть на вашу красную пропаганду. Самые решительно-прогрессивные спортсмены из сборных США всерьез спрашивали, можно ли им будет выходить на улицы Москвы: дома их предупреждали, что опасно, может напасть ненавидящая Штаты толпа.

Искренне полагаю, что, не вошел бы в декабре 1979 года ограниченный контингент советских войск в Афганистан, в США бы придумали, изобрели какой-нибудь другой предлог, чтобы не ехать в Москву. А тут повод, пусть к спорту отношения не имеющий. И начался жестокий бойкот.

В первую очередь подивлюсь смелости тогдашнего президента МОК Майкла Килланина. Попыхивая сигарой и попахивая виски, он привел свой разговор с президентом США Картером. Тот, объявив о бойкоте Игр и наказав всем-всем-всем странам не ехать в Москву, удивился отсутствием реакции МОК на свои призывы. Выразил ирландскому лорду полную уверенность в поддержке и был ошарашен ответом Килланина: "Господин президент, Олимпиада в Москве состоится, если даже на нее приедет лишь один член МОК". Спросил, кто же это будет, и вопросов больше не задавал, услышав от немолодого собеседника: "Это буду я".

Рисковал ли Килланин, дерзко ведя такие диалоги? Не так серьезно, как может показаться. Он был уверен в поддержке членов МОК. Но, честно говоря, не в такой единогласной. Его предложение не обращать внимания на предлагаемый одной из двух мощнейших мировых держав бойкот поддержали все члены МОК.

В этом и заключалась одна из главных олимпийских побед московских Игр 1980 года. Спорт наголову разбил политику. Показал, что той не надо вмешиваться в благородные и светлые дела, ее не касающиеся. В те годы олимпийское единство было как никогда сильно. Быть может, и благодаря этому спорт, олимпийское движение привлекали в те годы больше внимания и пользовались уважением, ныне, увы, постепенно утрачиваемым. После ухода преемника Килланина, многолетнего президента МОК Хуана-Антонио Самаранча, политика все чаще, грубее, а порой и бесцеремонно, по-хулигански вмешивалась в спорт, не получая порой должного достойного отпора.

И бойкот или не бойкот, а в Играх ХXII летней Олимпиады участвовали 80 стран. Некоторые, в том числе и я, насчитывали 82. Путаница понятна. Несколько делегаций из мест, называемых в то время капиталистическими, приехали не под флагами своих государств, а под полотнищем пяти олимпийских колец. Это не меняло сути дела. А под конец Игр иные смельчаки из Великобритании, Австралии, Италии… даже на награждение выходили с маленькими национальными флажками, распевая вовсю не полагавшийся им "по уставу" олимпийский гимн, а свой собственный.

Не припомню, что такой полный олимпийский триумф, как у нас, испытывал бы иной город - организатор Олимпиад. Победы спортивные сплелись воедино с победами здравого смысла. По грязным рукам нанесли жесткий удар. Наверное, поняли это и в Америке, позволив Джимми Картеру просидеть в Белом доме лишь один срок.

А для жителей СССР Олимпиада была сродни тому, что совершил Петр I. Он прорубил окно в Европу. Олимпийские игры открыли нам окно в широчайший мир. Говорят, так было во время московского Всемирного фестиваля молодежи и студентов в июле 1957 года, открывшего маленькую форточку в долгожданную оттепель. Жаль, не знаю, не помню - был еще мал.

Но толпы наших людей, впервые увидев в 1980-м столько гостей оттуда, не были разочарованы общением. Повеяло свободой. Пусть только повеяло, но аромат не испарился, запомнился. Именно с июля 1980-го мы перестали быть державой за занавесом, сплетенным из колючих железяк. Открылись и показали, что мы - такие же, как все. А, возможно, даже дружелюбнее, приветливее.

Высокий уровень Игр стал сюрпризом не только для мира, но и для советского руководства. Однажды, но не в конце 1979-го и не в 1980-м, сторонники старинной советской партшколы пытались склонить Генсека Брежнева к - пока не поздно - "отмене мероприятия". Но заколебавшегося было Леонида Ильича убедили держаться прежней линии. Не зря председателем Оргкомитета Игр был назначен его старинный друг и заместитель Совмина Игнатий Трофимович Новиков. Часто ему приписывают роль этакого декоративного начальника. Но не был строитель Новиков свадебным генералом на этом празднике. Он рулил олимпийскими делами, а когда, бывало, они заезжали в тупик, Новиков умело и бесшумно, невидимо для посторонних глаз разруливал.

40 лет пролетело с той олимпийской поры. Мы совсем иная страна, с иным политическим строем, другими, не столь наивными, как тогда, взглядами. Некоторые, кто помоложе, смотрят на Игры-80 с усмешкой - провели, ну и ладно. Юные об этой Олимпиаде вообще не слышали, ведь не так много сделано, чтобы ее увековечить. А возможно, именно Олимпийские игры заставили не только мир взглянуть на нас по-новому, но и помогли нам пересмотреть свое отношение к миру. Переосмыслить пути развития страны, открыться, понять, что нам многое - и очень важное - по силам.

Россия. Весь мир. ЦФО > СМИ, ИТ > rg.ru, 20 июля 2020 > № 3444930

Отступил, но не убит

Академик Малеев: Чему мы научились за полгода борьбы с COVID-19

Текст: Ирина Невинная

С момента, когда ВОЗ объявила пандемию новой, ранее неизвестной коронавирусной инфекции, прошло уже полгода. За это время в мире заболели более 12 миллионов человек, и, хотя большинство выздоровели, около 600 тысяч спасти не удалось. Чуть ли не ежедневно появляются новости о новых свойствах этой на редкость непредсказуемой заразы. И сейчас мир готовится отразить вторую волну эпидемии. Что мы узнали о вирусе SARS-CoV-2 и вызываемом им заболевании за это время, как научились с ним справляться? На вопросы "РГ" ответил ведущий российский инфекционист, советник директора Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, академик РАН Виктор Малеев.

Мы с вами первый раз встречались по поводу нового коронавируса в середине февраля, и тогда в подзаголовок был вынесен вопрос, которым все задавались: "Когда этот ужас кончится?". Прошло полгода, но пандемия продолжается. Можно ли сказать, что мы теперь хорошо знаем SARS-CoV-2, или от него по-прежнему можно ждать неожиданностей?

Виктор Малеев: Мы много узнали об этом вирусе. Но никаких итогов, даже промежуточных, я бы не подводил, и не надо торопиться это делать. Пандемия, к сожалению, в разгаре. Изучение коронавируса продолжается, и вопросов по-прежнему много. Уверен, нас ожидает еще много сюрпризов.

Что сейчас заботит эпидемиологов больше всего? Все-таки медики серьезно продвинулись в способах лечения, вот-вот будет зарегистрирована вакцина. Казалось бы, мы скоро сможем контролировать новую инфекцию. Тем не менее и ВОЗ, и наши эксперты призывают не расслабляться, выполнять меры защиты.

Виктор Малеев: Во время нашего первого разговора я осторожно предположил, что к лету эпидемия должна утихнуть, как это происходит с гриппом, другими респираторными инфекциями. Но вышло по-другому: у нас в стране распространение вируса хоть и замедлилось, но все равно продолжается, а во многих странах ежедневный прирост очень большой.

Недавно обсуждалась вероятность второй волны. Опасение оправдано: наступит сезон гриппа, одна инфекция может наложиться на другую. И надо будет дифференцировать больных, проводить диагностику. Возможно, усиливать ограничительные меры.

А есть возможность защититься или хотя бы подготовиться к этой второй волне?

Виктор Малеев: Готовиться, конечно, надо. Я предложил: почему не посмотреть на имеющихся данных, сколько у нас было привитых от гриппа и сколько из них заболели COVID-19. Есть основания считать, что вакцинация от гриппа может в какой-то мере защитить и от коронавируса, ослабить его воздействие. Но до сих пор такого анализа не было ни у нас, ни где-либо за рубежом.

Второй момент. Нам пока непонятно: возможно ли заразиться и гриппом, и коронавирусом одновременно, и если такое наложение имело место, как это влияло на тяжесть заболевания. Чтобы это узнать, нужна четкая детальная диагностика каждого заболевшего, нужно собрать и обработать данные. Но пока этот вопрос тоже остается открытым. Эпидемия была столь неожиданной и развивалась так быстро, что все силы были брошены на спасение заболевших, врачам было не до такого анализа.

То есть получается, что мы пока бессильны и спрогнозировать вторую волну, и защититься от нее?

Виктор Малеев: Смотря что под этим понимать - под второй волной. И в мире, и у нас в стране пока еще не закончилась первая волна. И если в России количество новых случаев перестало расти, то в целом в мире даже пика еще нет, до затухания эпидемии далеко.

Тем не менее, судя по тому, что происходит в других странах, можно предположить, что такого тотального подъема заболеваемости, как нынешней весной, уже не будет. Тем более службы всех стран настороже - и сейчас они молниеносно реагируют, если где-то что-то случается: вводят ограничения, изолируют инфицированных, то есть делают все, чтобы остановить распространение инфекции. Предполагаю - скорее всего, дальше коронавирус будет проявляться локальными вспышками, а большой волны не возникнет. А там посмотрим.

Но надежды, которые высказывались раньше, что после завершения эпидемии вирус может исчезнуть и больше не вернуться, как это происходило с некоторыми другими инфекциями, остались в прошлом? Нам теперь с ним жить всегда?

Виктор Малеев: Могу сказать: заболеваемость останется и будет. В сентябре-октябре, когда начнется сезон респираторных инфекций, подъем ожидаем, никуда мы от него не денемся.

Но полагаю, что эти повторные подъемы будут намного слабее того, через что мы уже прошли. Во-первых, появился популяционный иммунитет. В мире переболели 12 миллионов человек.

Это те, кого отследили и диагностировали. Эту цифру можно смело умножать на три. В нашей стране тоже, судя по данным исследования популяционного иммунитета, образовалась достаточно большая прослойка людей, защищенных от COVID-19. В Москве, например, больше 20 процентов уже. Это, конечно, не те 60-70 процентов, которые бы позволили нам спать спокойно и не бояться, но тоже достаточно хороший уровень.

Во-вторых, и это обнадеживает, до сих пор не описаны ни в одной стране случаи повторного заражения. Сообщения такого рода были, но после проверок они не подтвердились. Так что иммунитет к вирусу определенно вырабатывается. Значит, даже если кто-то заразится снова - заболевание, скорее всего, будет проходить легче.

Нынешнюю эпидемию часто сравнивают с пандемией "испанки". Но там вторая волна была более мощной и смертоносной… От чего это может зависеть?

Виктор Малеев: "Испанка", которая началась в 1918 году, продолжалась два года, и погибли тогда, по разным оценкам, от 50 до 100 миллионов человек. Но сравнивать ту ситуацию с нынешней некорректно. Во-первых, тогда была мировая война, голод, люди ослаблены. Во-вторых, уровень той медицины и нынешней несопоставим.

Нет, я не вижу угрозы повторения подобной катастрофы.

Недавно было сделано заявление, что коронавирус, возможно, вовсе не такой уж и новый: его следы обнаружили в сточных водах европейских городов, в образцах, взятых задолго до эпидемии. Это возможно, что вирус давно с нами, он "спал", а потом в силу каких-то причин активизировался?

Виктор Малеев: Предположить можно многое. Важно продолжать изучать вирус. С момента расшифровки его генома прошло только полгода, и данные, которые мы уже имеем, пока очень противоречивы.

Известно, что вспышки многих инфекций имеют циклический характер, но точно предсказать, когда это может произойти, мы также не можем. Поскольку вирусы способны мутировать, вполне возможно, что предыдущие версии SARS-CoV-2 уже присутствовали в природной среде. Я, во всяком случае, такой возможности не исключаю.

Сейчас слово за вирусологами - как я уже сказал, вопросов много. Но определенно ясно - вирус останется с нами, и нам придется с этим считаться, с этой новой реальностью.

Конечно, хочется, чтобы COVID-19 перестал быть таким террористом. Сначала все надеялись - вот лето придет, солнца будет много и вирус сдаст позиции. Лето в разгаре, а мы все ждем. Какие факторы в принципе влияют на эпидситуацию? Ведь чем-то мы все-таки можем управлять.

Виктор Малеев: Чтобы влиять на эпидемическую ситуацию, нужно изучить минимум три базовые позиции, связанные с вирусом. Первое: понять досконально, как он меняется и распространяется. От этого зависят все меры защиты. Второй момент - разобраться, как на него влияет изменение погоды. То, что мы видим пока: климат на него не действует. Коронавирус атакует и северные страны, и южные, не боится ни жары, ни солнца. Но это только первый опыт нашей с ним встречи и наблюдений. Есть надежда, что ситуация поменяется к лучшему.

Наконец, третий важный фактор - каким будет иммунитет к новой инфекции и сумеем ли мы создать против нее эффективные вакцины и лекарства.

Почему вы думаете, что ситуация поменяется к лучшему и "корона" переместится из разряда "круглогодичных" инфекций в сезонные?

Виктор Малеев: Потому что практически все острые респираторные вирусные инфекции активизируются в холодный сезон. Вспомним "свиной" грипп, эпидемию 2010 года. Она, кстати, началась летом - новый вирус может "выстрелить" в любое время года. Но затем ситуация пришла к норме, и этот "свиной" штамм стал очередной разновидностью обычного сезонного гриппа, который приходит каждый год осенью-зимой.

Объяснение этому простое: все респираторные инфекции проникают в организм через слизистые дыхательных путей. А зимой, когда то холодно, то слякоть, мукозальный иммунитет - местный иммунитет слизистых - снижается. Поэтому перепады погоды - для нас испытание, у нас страдает здоровая микрофлора носоглотки. А для респираторных вирусов, как раз наоборот, наступает раздолье. Тем более у нас мало кто закаляется и в том числе укрепляет иммунитет слизистых. А эта мера совсем бы не помешала. Летом, кстати, это делать проще всего.

Вы сказали, что третий базовый фактор - это изучение иммунитета к коронавирусу, а также создание вакцины и лекарства. Вот в этом направлении, судя по сообщениям в прессе, за полгода удалось серьезно продвинуться?

Виктор Малеев: Да, за полгода медики научились распознавать и лечить заболевание, нет растерянности, что была вначале.

При этом лекарства, которые бы защищали непосредственно от вируса, - это большая проблема. От гипертонии, например, в нашем распоряжении около 200 препаратов - у них разные механизмы действия, их можно сочетать, подбирая эффективную комбинацию. То есть кардиологи вооружены, им есть из чего выбрать. А вот от гриппа, хотя в мире болеют им каждый год миллионы людей и умирают сотни тысяч, зарегистрировано только два-три более-менее надежных лекарства.

С COVID-19 терапия в основном направлена на то, чтобы компенсировать разрушительное воздействие вируса на организм. Когда поняли, что поражаются капилляры, возникает тромбоз, в том числе и в легких, - стали применять антикоагулянты, и смертность снизилась. Для подавления острого воспаления стали использовать дексаметазон - тоже улучшились показатели, хотя тут тоже никакого особого открытия, это известный препарат с понятным механизмом действия.

Но что касается противовирусных лекарств - тут пока слабо. Зарегистрировано в мире пока только два таких препарата - один в США, другой у нас, в России. Их только начали широко применять. Будем надеяться, что эффективность, которую увидели при клинических исследованиях, подтвердится.

"Бить по хвостам", бороться с осложнениями - это вынужденная тактика. Противовирусные препараты очень нужны. Надо действовать на вирус, надо его давить. Это очень важно, потому что если создание вакцины запоздает -нужно иметь препарат для профилактического применения.

Но вот только что сообщили: первая российская вакцина успешно прошла "клинику", ожидается, что ее зарегистрируют и начнут выпускать уже в августе.

Виктор Малеев: Очень хочу верить, что вакцина будет, и будет эффективной и безопасной. Но все-таки это совсем непростое дело - разработать ее в столь сжатые сроки.

Когда-то в 90-х годах, когда уже разгоралась эпидемия ВИЧ-СПИД, я был в командировке в США. Огромный институт - показывают мне, говорят, скоро будет вакцина. И где она? Вакцины нет до сих пор. Хотя эпидемию, к счастью, научились контролировать с помощью антиретровирусных препаратов.

То же самое с гепатитом С, с малярией, которой тоже болеют сотни миллионов ежегодно. Казалось бы, вот где нужна вакцина! Но ее нет.

Понятно, что во время пандемии все силы были брошены на создание вакцины, и современные технологии позволяют "сконструировать" препарат с заданными свойствами достаточно быстро. Понятно, что сейчас условия тестирования и регистрации новых препаратов в какой-то мере смягчаются - чрезвычайная ситуация обязывает. Поэтому удалось работу ускорить. О создании вакцины против COVID-19 заявили не только мы. На выходе вакцины в США, Китае, близки к завершению, как сообщается, ученые Германии.

Но при этом надо понимать: такое "ускорение" не должно ослаблять требований безопасности к препарату. Вакцины применяют у здоровых людей - риск побочных эффектов тут должен стремиться к нулю.

Но, может, тогда правы "антипрививочники", которые вообще отказываются от вакцинации?

Виктор Малеев: Это провокационный вопрос. Но я отвечу. У меня внуки-близнецы, вот я сейчас как раз собираюсь ехать их поздравлять, им семь лет исполнилось. Я ни в коем случае не против прививок, и буду только рад, если они получат такую защиту. Любой медик, который сталкивался с инфекциями, а уж я за свою работу с чем только не сталкивался, ничего другого вам не скажет, так как знает и понимает, что вакцинация - это самое эффективное средство защиты.

При этом насильно никто никого прививать не будет. Врачей, другие группы риска - да, надо вакцинировать обязательно. Но действовать надо не силком, а только убеждать и объяснять. Только так.

Виктор Васильевич, если подытожить, какие самые важные выводы о COVID-19 удалось сделать за эти полгода?

Виктор Малеев: Во-первых, заболеваемость можно контролировать. То, что социальное дистанцирование, ношение масок и перчаток сдерживает распространение вируса, - это сегодня факт. Во-вторых, медики научились COVID-19 лечить и справляться с осложнениями даже в тяжелых случаях. Смертность от него не такая большая, мы знаем много инфекций пострашнее. Ну и, в-третьих, мы близки к тому, чтобы обеспечить контроль над новой инфекцией - вакцина будет, будет и противовирусная терапия.

При всем при этом преуменьшать серьезность нового заболевания тоже не стоит. Нам еще предстоит изучить его долговременные последствия.

Поздравления

Академик Малеев отмечает юбилей

22 июля Виктор Васильевич Малеев отмечает свой 80-летний юбилей. Выдающийся инфекционист и эпидемиолог, академик РАН Виктор Малеев всю свою долгую профессиональную жизнь борется с опасными инфекциями. Начинал детским врачом, заведовал амбулаторией. А с 1968 года и до сегодняшнего дня продолжается его научная деятельность в Центральном НИИ Эпидемиологии Роспотребнадзора.

Виктор Васильевич работал над методиками интенсивной терапии многих опаснейших инфекций. Благодаря ему, к примеру, появилась оригинальная классификация холеры и синдрома обезвоживания - врачи научились справляться с заболеванием. На основе его исследований созданы лекарства, которые спасают от чумы, острых кишечных инфекций, геморрагических лихорадок. Малеев открыл закономерности нарушения системы свертывания крови при инфекциях - это тоже помогает справляться с осоложнениями.

Виктор Васильевич объездил всю страну и, наверно, полмира: боролся с дизентерией при строительстве БАМ, помогал вывозить детей из Афганистана в СССР в 1985 году, работал в разных странах практически во всех очагах опасных инфекций - холеры, "лёгочной" чумы, SARS, лихорадки Ласса. Когда разразилась эпидемия "свиного" гриппа в 2009-2010 годах, Малеев координировал меры защиты на федеральном уровне, помогал регионам подготовиться к атаке инфекции. А в 2014 году он первым среди наших специалистов отправился в очаг геморрагической лихорадки Эбола в Гвинее.

У Малеева огромная армия таких же увлеченных учеников, как и их наставник, они работают во всех уголках России. В июне 2020 года в дополнение к многочисленным наградам и званиям Указом Президента России он был награжден знаком отличия "За наставничество".

И сегодня Малеев остается на передовой борьбы с инфекционными заболеваниями, продолжает научную работу и наставничество.

Сердечно поздравляем Виктора Васильевича Малеева с юбилеем! Желаем здоровья, долгих лет жизни, бодрости и новых научных открытий!

Здоровье

Штамм в паспорте

Россиянам, прибывающим из-за границы, больше не нужно соблюдать двухнедельный карантин, однако в течение трех дней необходимо сдать тест на коронавирус, сообщили в Роспотребнадзоре.

В ведомстве сообщили, что новые меры введены накануне открытия международного авиасообщения, возможность которого сейчас обсуждается кабмином. При этом они не распространяются на вывозные рейсы, пассажирам которых по-прежнему придется 14 дней соблюдать самоизоляцию.

При возобновлении авиаперелетов с рядом стран россиянам каждое путешествие за рубеж нужно будет завершать тестом на COVID-19. Во время регистрации на обратный рейс они должны будут заполнить специальную форму на портале Госуслуг, а затем в течение трех дней после возвращения в страну загрузить в нее результаты лабораторного исследования на новую коронавирусную инфекцию. На борту воздушного судна также будет выдаваться для заполнения анкета, которую авиакомпания в течение суток передаст в территориальный орган Роспотребнадзора по месту прибытия человека.

Новые правила коснутся не только россиян, но также иностранцев, планирующих поездку в Россию. Им придется предоставлять сведения об отрицательном тесте на COVID-19, выполненном методом ПЦР, не ранее чем за три календарных дня до прибытия в Россию.

Елена Манукиян

Россия > Медицина > rg.ru, 20 июля 2020 > № 3444886 Виктор Малеев

ЗАМЫКАЯ КРУГ: КАК МИР ВЕРНУЛСЯ К ПРОТИВОСТОЯНИЮ ВРЕМЁН ОЛИМПИАДЫ-80 В СССР

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Была суббота, 19 июля 1980 года. Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев поднялся к микрофону и объявил XXII летние Олимпийские игры в Москве открытыми. Заиграл гимн Советского Союза. Спаниель Фил, живший в семье нашей дачной хозяйки и расположившийся на полу под телевизором, встрепенулся, протяжно завыл и не останавливался, пока звучала торжественная музыка. Долгожданный праздник спорта начался…

Тогда шутили, что Хрущёв обещал к 1980 году коммунизм, а получилась Олимпиада.

В некотором смысле да. На период соревнований в городах проведения (Москва, Ленинград, Киев, Минск и Таллин) явно улучшилось снабжение – пусть и не каждому по потребностям, но богаче, чем в весьма уже дефицитной советской экономике. А с точки зрения международного престижа получение в 1974 году права проведения Олимпийских игр, конечно, было достижением Советского государства. Правда, решение принималось в эпоху разрядки международной напряжённости, а к моменту воплощения его в жизнь разрядка сменилась резким обострением. В декабре 1979-го советский «ограниченный контингент» вошёл в Афганистан, началась финальная фаза холодной войны.

Почти сразу на Западе прозвучал призыв к бойкоту Игр в Москве, в итоге в них не приняли участие спортсмены из 65 стран, хотя некоторые выступали под олимпийскими флагами. Продолжением стал отказ советского блока от Олимпиады-84 в Лос-Анджелесе. Пожалуй, никогда спорт не оказывался под таким прямым влиянием международной политики. К счастью для олимпийского движения, в середине 1980-х началась оттепель, а идея саботажа крупных спортивных мероприятий была признана порочной.

Бойкот Олимпиады-80 – захватывающая история того, что сейчас назвали бы «гибридной войной».

Описание дипломатических, разведывательных, пропагандистских, культурных, политических, экономических усилий с целью, с одной стороны, сократить количество участников, с другой – не допустить этого достойно детективного жанра, а заодно и хрестоматии по практике международных отношений. За сорок лет мир преобразился до неузнаваемости, но тем примечательнее, что сами сюжеты изменились гораздо меньше общей обстановки.

Словосочетание «холодная война» вновь в активном ходу – применительно к отношениям Запада с Россией, но теперь и с Китаем. Афганистан с тех пор так и не покидает новостную повестку, сейчас – очередной всплеск. Теперь, как и тогда, – трения между Вашингтоном и европейскими столицами: США требуют примерно наказать Москву, Западная Европа пытается сгладить углы, чтобы сократить свои убытки. Санкции – излюбленное занятие тогда и ныне, обсуждается введение американских мер против европейских компаний, участвующих в проекте газопровода для поставок русского газа в Европу. В ту пору Уренгой – Помары – Ужгород, сейчас «Северный поток – 2». А ещё можно вспомнить, что в самом разгаре был острый кризис между Вашингтоном и Тегераном – сотрудники посольства Соединённых Штатов, захваченные исламскими революционерами в ноябре 1979 года, оставались заложниками. Этот эпизод определяет отношение США к Ирану до сего дня.

С тех пор мировая политика совершила полный круг.

От пароксизма холодной войны, политической неприязни и клинча – к разрядке, прекращению противостояния, налаживанию коммуникации, падению барьеров, попыткам построить неконфронтационный мировой порядок. А потом к провалу этих попыток, нарастанию конфликтов, краху взаимопонимания и снова холодной войне – другой по структуре и набору участников, но той же по духу.

Есть важное отличие. В 1980 году при всей, как сейчас бы сказали, токсичности атмосферы у противостояния была идейная основа. Идеологическая борьба таки определялась набором ценностей и представлений с обеих сторон, реализация которых предполагала создание разного типа обществ. Во что это выродилось к тому моменту в дряхлеющем СССР – вопрос отдельный, но саму основу никто не отменял. Как и веру гостей из развивающихся стран в справедливость советской модели, а множащихся скептиков внутри советской системы – в то, что «там», на Западе, всё как раз устроено правильно. «Достижение» истекших сорока лет – ощущение того, что «правильно» нет нигде, а вместо соперничества больших идей – каскад интриг и демонстрация непомерной капиталистической жадности, которую пакуют в красивые слоганы. Наверное, так честнее. Но сильно противнее.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 18 июля 2020 > № 3453217 Федор Лукьянов

Иран отправил во Францию самописцы со сбитого украинского самолета

Иран отправил во Францию для расшифровки самописцы со сбитого под Тегераном украинского самолета, сообщил в пятницу замглавы иранского внешнеполитического ведомства Мохсен Бахарванд.

"Черный ящик украинского самолета был доставлен в Париж", - цитирует дипломата иранское издание Etemad.

По его словам, это было сделано накануне представителями Организации гражданской авиации Ирана, подключенного к расследованию происшествия, а 20 июля начнется расшифровка самописца.

Выполнявший рейс в Киев Boeing 737-800 "Международных авиалиний Украины" потерпел крушение вскоре после вылета из аэропорта Тегерана 8 января рано утром. Погибли 176 человек: граждане Ирана, Украины, Канады, Великобритании, Германии, Швеции и Афганистана. Иранские военные 11 января заявили, что украинский Boeing был сбит случайно, виной стал человеческий фактор: самолет пролетал рядом с военным объектом Ирана и был принят за "вражескую цель", а именно за крылатую ракету. При этом в Иране отметили, что ожидали атаки со стороны США, в связи с чем системы ПВО страны были приведены в полную боевую готовность.

Позднее в январе власти Ирана сообщили, что согласно отчету Организации гражданской авиации Ирана о крушении украинского Boeing, самолет был сбит двумя ракетами класса "земля-воздух" малого радиуса действия из ЗРК "Toр-M1". Согласно отчету, две ракеты "Тор-М1" класса "земля-воздух" были выпущены по Boeing 737-800 с северного направления. После попадания ракет самолет начал стремительно терять высоту, находясь над жилым районом, после чего столкнулся с "препятствием" в парке развлечений и упал на землю. Затем лайнер пересек футбольное поле, полностью разрушился и загорелся.

Глобальные мечтания Британии

не соответствуют реальным возможностям вооружённых сил Соединённого королевства.

Похоже, в Лондоне вознамерились вернуть свои геополитические позиции тех времён, когда Соединённое королевство «правило морями», но и, по возможности, нарастить их. Во всяком случае в таком русле шёл разговор на специальном совещании, которое в этом месяце состоялось в лондонском Тауэре. В обсуждении приняли участие министры, высшие государственные служащие, командующие сухопутными войсками, ВМС, ВВС, главы стратегического командования и разведки.

Открывая совещание, министр обороны Бен Уоллес заявил, что пандемия коронавируса усилила экономический кризис, конфликты и конкуренцию, а также угрозы, с которыми сталкивается Великобритания на многих континентах. А посему, продолжил глава военного ведомства, он решил собрать всех и обсудить, что надо сделать для создания современных, жизнеспособных и сильных вооружённых сил, готовых защитить Соединённое королевство и отстаивать его интересы в предстоящее десятилетие.

В свою очередь глава британского парламентского комитета по обороне Тобиас Эллвуд, продолжая мысль министра, отметил, что Великобритания должна увеличить военное присутствие в Азии и предпринять ряд иных действий для сдерживания Китая. «Нам нужно понять, как мы будем иметь дело с Китаем, который ещё при нашей жизни обойдёт США в экономическом, технологическом и военном плане», – сказал, как пишет газета «Файнэншл таймс», политик, занимавший должности замглавы министерств иностранных дел и обороны в правительствах Дэвида Кэмерона и Терезы Мэй.

В этой связи следует отметить, что в Британии в последнее время всё чаще раздаются призывы к тому, чтобы страна активнее боролось за свои интересы на глобальном мировом поле. Так чуть более 15 месяцев назад весьма напористо с этих позиций выступал тогдашний министр обороны Гэвин Уильямсон. « В эпоху конкуренции великих держав мы не можем быть удовлетворены просто защитой своего собственного двора», – заявлял он и предлагал направить британские военные корабли в Южно-Китайском море. Уильямсон хотел разместить воинские подразделения в пяти африканских стран, в том числе в Зимбабве, Нигерии и Кении.

С учётом глобального масштаба интересов Великобритании выступает и нынешний глава военного ведомства Бен Уоллес. При этом он подчёркивает, что Великобритании следует готовиться к решению этих задач самостоятельно, так как значение военной роли США в мире может заметно снизиться. В связи с этим Лондону, по его словам, необходимо переосмыслить военную доктрину 2010 года, в которой указано, что Великобритания «всегда будет воевать вместе с американцами».

«Наши вооружённые силы не должны более полагаться на США, на их воздушное прикрытие и самолёты-разведчики в будущих конфликтах», – резюмировал глава британского министерства обороны.

В этом же ключе держали речь, как сообщают информагентства, и другие участники встречи в Тауэре, уделяя особое внимание необходимости повышения роли Великобритании в мире и усилению боеспособности национальных вооружённых сил. Представители министерство обороны обещали тратить средства «умнее», стремиться, чтобы закупки вооружений и военной техники, а также армейские инфраструктурные проекты вносили больший вклад в экономику Великобритании.

Военные эксперты считают, что вооружённые силы Соединённого королевства по-прежнему «воюют вчерашним днём»

Проблемы, поднятые на встречи, должны найти отражение в новом комплексном обзоре британской национальной стратегии в области обороны и внешней политики. Указание о его разработке премьер-министр Борис Джонсон дал вскоре после его вступления в должность в декабре прошлого года, однако кризис, связанный с коронавирусом, задержал подготовку документа. Он появится в конце нынешнего – начале следующего года.

Ожидается, что в нём среди прочих вопросов правительству будет рекомендовано действовать на международной арене более активно, чем НАТО, расширяя для этого в приоритетном порядке сотрудничество с азиатскими странами – в первую очередь с соседями Пекина – Сеулом и Токио. Авторы обзора, видимо, призовут руководство страны отказаться от сокращения численности вооружённых сил и расходов на оборону, уделять больше внимания вопросам кибербезопасности и готовности к гибридному противостоянию за рубежом.

Необходимость таких мер продиктовано тем, что, как считают британские военные эксперты, вооружённые силы Соединённого королевства по-прежнему «воюют вчерашним днём» и не в состоянии ни защитить страну, ни достойно реагировать на вызовы нового века. Такое мнение высказал, в частности, бывший глава межвидового командования генерал Ричард Бэрронс.

По его словам, которые приводит «Дейли экспресс», британская оборонная программа настолько ужалась, что страна больше не может позволить себе «внести свой независимый вклад в усилия НАТО или любой другой коалиции», и что теперь вооружённым силам Великобритании не хватает средств даже для того, чтобы сохранить то, что у них осталось.

Говоря о раздающихся призывах готовиться к противостоянию с КНР, Бэрронс напомнил, что Китай уже разработал и развернул дальнобойные ракетные комплексы, которые фактически привели к полному устареванию даже самых дорогостоящих британских платформ. Среди подобных комплексов генерал выделил китайский DF-21D, нынешняя версия которого способна уничтожать авианосцы на расстоянии 1600 км, а его следующее поколение – на дистанции 3000 км.

«Уравнение получается следующее: с одной стороны – авианосец на 100 тысяч тонн с 6 тысячами людей на борту, а с другой – ракеты, которые запускаются с расстояния в несколько тысяч километров залпами по 20 штук»,– пояснил Бэрронс. По его мнению, аналогичная ситуация возникла с развёртыванием российских ЗРС С-400. Их развёртывание, сетует отставной генерал, означает, что «военно-воздушные силы НАТО больше не могут проникать в воздушное пространство России».

Исходя из этих факторов, Бэрронс призывает кардинально реформировать британскую армию с учётом новейших технологий, включая искусственный интеллект и робототехнику.

Тем временем вооружённые силы Великобритании переживают не лучшие времена. Так, затянулось введение в строй авианосцев «Королева Елизавета» и «Принц Уэльский», которые призваны стать символами военной мощи страны, инструментами её мировой политики. На них уже потратили более 6 млрд фунтов, но требуется время на доводку и приведение кораблей в оперативную готовность. Нужны и новые корабли сопровождения, без которых авианосцам сложно выполнять свои задачи во главе авианосных ударных групп.

В других видах вооружённых сил также немало проблем. Поэтому среди британских экспертов распространено мнение, что правительству не стоило бы строить планы по расширению военного присутствия за рубежом, целесообразнее сосредоточиться на решении накопившихся реальных проблем в военной сфере.

Соответствующие задачи были сформулированы ещё пять лет назад, когда в ноябре 2015 года был принят основополагающий документ военного и внешнеполитического планирования на ближайшие 5 лет – «Стратегия национальной безопасности и обзор стратегической обороны и безопасности Великобритании». С тех пор британская армия развивалась в рамках программы «Объединённые силы – 2025» и концепции «Будущие силы – 2020».

Ими предполагалось, что к 2025 году экспедиционные силы будут насчитывать до 50 тыс. военнослужащих и иметь в своём составе авианосную ударную группу во главе с авианосцем «Королева Елизавета», 3 бригады сухопутных войск и группу сил специального назначения. Численность последних должна быть доведена до 1900 человек.

В рамках программы «Объединённые силы – 2025» планировалось иметь в сухопутных войсках «тяжёлую бронетанковую» дивизию (две механизированные и две «ударные» бригады) для боевых действий высокой интенсивности, «лёгкую пехотную» дивизию (шесть пехотных бригад, в составе которых как регулярные, так и резервные батальоны) для заморских действий и защиты страны, воздушно-штурмовую бригаду и 15 эскадрилий вертолётов. Эти планы неоднократно корректировались в оргштатном отношении, но численность сухопутных войск принципиально не меняется и составляет 73–75 тыс. военнослужащих.

В состав ВВС (33 тыс. человек) намечено иметь семь эскадрилий многоцелевых истребителей «Тайфун», две эскадрильи американских истребителей пятого поколения F-35 и две эскадрильи ударных БПЛА Protector.

Наша справка. Великобритания, несмотря на финансовые трудности, поддерживает своё военное присутствие в ряде регионов. Общее число военных баз составляет порядка полутора десятков. В Бахрейне в интересах обеспечения развёртывания британских ВМС в регионе Среднего Востока два года назад была открыта военно-морская база (в порту Мина Салман), где разместилось порядка 300 британцев. На Фолклендах содержатся «силы для сдерживания», в том числе боевые корабли, подразделения сухопутных войск и многоцелевые истребители «Тайфун». Намечено потратить в ближайшие годы 300 млн фунтов стерлингов на модернизацию ПВО и обновление военной инфраструктуры на этих островах, на которые претендует также Аргентина. Сохраняется база на Гибралтаре, что вызывает неудовольствие Испании. На Кипре два пехотных батальона обеспечивают безопасность британских баз Акротири и Декелия. В Эстонии на ротационной основе – 800 военнослужащих, которые составляют ядро многонациональной батальонной боевой группы. Британцы по-прежнему находятся также в Ираке и Афганистане.

Мария Томиленко, «Красная звезда»

Дубай, ОАЭ. Пассажиры авиакомпании Emirates из 12 стран мира, включая Российскую Федерацию, будут обязаны предъявлять отрицательные результаты теста на COVID-19, полученные перед вылетом, для допуска на посадку.

Первоначально в список направлений, где предварительное тестирование на коронавирус было обязательным для пассажиров, вошли такие страны, как Индия, Афганистан, Бангладеш, Пакистан, Египет, Филиппины, Иран, Танзания, а также ряд городов на территории США, однако позднее в него были добавлены Судан и Нигерия.

Каждый пассажир должен предъявить отрицательные результаты теста, сделанного в одной из одобренных лабораторий, - только в этом случае они будут приняты персоналом авиакомпании Emirates, а пассажир будет допущен на рейс. Ознакомиться со списком одобренных лабораторий в городах России можно здесь.

Все сертификаты должны быть выпущены не ранее чем за 96 часов до отправления рейса. Как сообщалось ранее, авиакомпания Emirates cобирается восстановить регулярное сообщение с Россией (с Москвой) уже в августе 2020 года.

Согласно предписаниям местных властей, все туристы, прибывающие в Дубай, обязаны пройти тестирование на коронавирус: либо в аккредитованной лаборатории в стране отправления, либо по прибытии в эмират. ПЦР-тест также должны сдать граждане и резиденты ОАЭ, возвращающиеся в страну.

Отмечается, что турист, который прибудет в Дубай с симптомами коронавируса, будет повторно сдавать тест в аэропорту даже при наличии сертификата с отрицательным результатом теста. Таковы инструкции Верховного комитета по управлению кризисами и стихийными бедствиями.

Все пассажиры, прибывающие в Дубай, также обязаны заполнить «Декларацию о состоянии здоровья» и сообщить о своем самочувствии. Бланк декларации будет выдаваться всем пассажирам во время полета. По прибытии все пройдут процедуру измерения температуры тела и будут обязаны скачать мобильное приложение Covid-19 DXB app.

Туристы должны иметь международную медицинскую страховку, покрывающую лечение коронавируса, и подписать обязательство покрыть все расходы, связанные с лечением и обсервацией, в случае заражения коронавирусом. Период карантина для зараженных COVID-19 составит 14 дней.

Наемников не пропустят

Рашид Нургалиев рассказал о новых угрозах для ОДКБ

Текст: Иван Егоров

Информационные ресурсы государств - членов ОДКБ все чаще становятся объектом постоянных противоправных посягательств со стороны хакерских группировок и отдельных злоумышленников. Негативные последствия разного рода кибератак носят уже не локальный, а глобальный характер.

Об этом заявил заместитель секретаря Совета безопасности России Рашид Нургалиев в большом интервью Интерфаксу.

В этой связи, по его словам, в рамках ОДКБ создана целостная система и выполняется комплекс взаимоувязанных мер. В том числе в рамках операции постоянного действия "ПРОКСИ" по противодействию преступлениям в киберсфере.

Конечно же, для решения такого важного вопроса нужны грамотные специалисты, заметил Нургалиев. Именно поэтому с 2011 года в Москве сначала на базе МГУ имени М.В. Ломоносова, а затем МИФИ для государств - членов ОДКБ проводится безвозмездное обучение по программам повышения квалификации по специальности "информационная безопасность".

Рассказал замсекретаря Совбеза и о новых террористических угрозах для стран Организации. Он напомнил, что после решительных действий сирийского правительства при поддержке и помощи со стороны России удалось нанести террористам из запрещенной в РФ организации ИГИЛ серьезные потери и освободить большую часть Сирии от боевиков, а также разрушить инфраструктуру и систему управления террористов. Однако, по данным замсекретаря Совбеза, террористы активизировались на севере Афганистана, вынашивая планы проникновения в соседние государства Центральной Азии.

"В результате значение таджикско-афганского участка внешней границы государств - членов ОДКБ как антитеррористического буфера значительно возросло", - сообщил Рашид Нургалиев. По его словам, для стабилизации обстановки на таджикско-афганском направлении принимаются дополнительные меры политического и военного характера, совершенствуется взаимодействие международных и региональных организаций. В частности, на территории Таджикистана создается военная инфраструктура, отрабатываются новые способы и методы борьбы с терроризмом, незаконным оборотом наркотиков и нелегальной миграцией, завершается разработка проекта целевой межгосударственной программы ОДКБ по укреплению участков таджикско-афганской границы.

Кроме того, в формате ОДКБ проводится специальная операция "Наемник" по перекрытию каналов вербовки, въезда и выезда граждан для участия в террористической деятельности и нейтрализации ресурсной базы международных террористических организаций на пространстве ОДКБ.

Как сообщил замсекретаря Совбеза, в рамках проведенной международной операции под эгидой ОДКБ в прошлом году были задержаны около 100 лиц, причастных к террористической деятельности, проверены более 250 тысяч человек, 61 человек объявлен в международный розыск. А во время операции "Нелегал-2019" были задержаны более тысячи человек, находившихся в розыске, более 8 тысяч иностранных граждан выдворены и депортированы из государств ОДКБ, возбуждено почти 7 тысяч уголовных дел за организацию незаконной миграции. А подразделения финмониторинга Белоруссии и России выявили более 2 тысяч подозрительных операций, произведенных иностранцами.

США заявили о необходимости помощи РФ в Афганистане

Администрация президента Дональда Трампа нуждается в поддержке Кремля для нормализации обстановки в Афганистане, заявил госсекретарь Майкл Помпео, выступая на видеоконференции, организованной изданием The Hill. «Я ясно дал понять России, что нам также нужна их поддержка этих усилий, — сказал он, отвечая на вопрос о приписываемых Москве попытках предлагать боевикам движения «Талибан» (запрещено в РФ) денежное вознаграждение за убийство американских военнослужащих. – У России большая история в Афганистане. Мы дали ясно понять нашим российским коллегам, что мы должны работать вместе, чтобы добиться более суверенного, независимого, мирного Афганистана. Мы думаем, что это в интересах России, мы думаем, что это в интересах Китая, мы знаем, что это в интересах жителей Афганистана».

На другой видеоконференции, организованной 15 июля Экономическим клубом Нью-Йорка, шеф американской дипломатии пояснил, что администрация Трампа должным образом расценила утверждения о «сговоре» России с афганскими боевиками. Главе Госдепартамента был задан вопрос касательно телефонных переговоров, которые он провел на этой неделе с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. В ходе беседы была затронута тема урегулирования конфликта в Афганистане. Госсекретарь подчеркнул, что американское руководство принимает все возможные меры, чтобы нейтрализовать потенциальные угрозы военнослужащим ВС США, которые могут представлять третьи стороны конфликта. Утверждения газеты The New York Times, выдвинутые в конце июня, он назвал неточными.

«История, о которой сообщалось, не точно отражает сведения, которые мы на самом деле получали», — подчеркнул Помпео. Шеф американской дипломатии отметил, что власти США предупредили «нужных людей» о «разнообразных угрозах, которые может представлять не только Россия, но и другие» государства. «Мы продолжаем следить и уделять внимание опасности, которая может исходить от всех, кто мог бы угрожать нам в Афганистане», – отметил Помпео.

Тема утверждений, появившихся в The New York Times, до сих пор волнует политиков и экспертное сообщество. Так, на этой неделе EastWest Institute провёл совместный российско-американский онлайн-семинар по афганскому кризису, где также затрагивались вопросы взаимоотношений РФ и США в рамках афганского урегулирования. Не обошлось и без дискуссии о скандальных статьях в СМИ США.

Афганистан отправил третью партию транзитных товаров в Индию через иранский порт в Чабахаре

По словам местного чиновника, Афганистан отправил третью партию транзитных товаров в Индию через иранский порт Шахид Бехешти в Чабахаре, в провинции Систан и Белуджистан.

Генеральный директор портовой и морской организации Систана и Белуджистана Бехруз Акаи заявил в среду: «В воскресенье судно с 70 обычными и охлажденными TEU вышло из порта Шахид-Бехешти в Чабахаре в направлении индийских портов Мундра и Нхава-Шева».

Акаи добавил, что в течение текущего календарного месяца (начавшегося 21 июня) в Индию через иранский порт было отправлено 116 контейнеров TEU, загруженных транзитными товарами из Афганистана.

Отгрузка афганских товаров в Индию из порта Шахид-Бехешти осуществляется в соответствии с трехсторонним соглашением между Индией, Афганистаном и Ираном.

В 2016 году Нью-Дели, Тегеран и Кабул подписали трехстороннее соглашение о развитии порта Шахид-Бехешти в качестве центра транзита товаров из Индии в Афганистан, не имеющего выхода к морю.

Жители Нижнего Новгорода ко Дню города получат четыре обновленных общественных пространства

Благодаря национальному проекту «Жилье и городская среда» в Автозаводском районе Нижнего Новгорода идут масштабные работы по благоустройству четырех общественных территорий: парк Славы, пляж паркового озера на проспекте Молодежный, территория у дома № 33 по улице Мончегорская.

Представитель подрядной организации, выполняющей благоустройство в парке Славы, Алексей Ефремов сообщил, что работы выполнены на 98%. «Мы успеваем в срок. Дорожное покрытие выполнено на 100%. Сейчас идет монтаж гранитных плит, облицовка парапетов и на 30% смонтирован памятник воинам, погибшим в локальных конфликтах. До конца недели ожидается поставка урн и лавочек», - отметил Алексей Ефремов.

Также в парке заменили основание для табличек героям Советского Союза. Вместо металлических конструкций, отслуживших свой срок эксплутации, установили гранитные постаменты. Рядом с монументом Вечного огня возводится памятник воинам, погибшим в локальных конфликтах. Инициаторами создания памятника стали матери погибших военнослужащих - члены областной общественной организации Союз семей погибших военнослужащих в Афганистане и Чечне «Горячая точка», а также областная общественная организация «Ветераны Чеченского конфликта». Жители района голосовали за варианты памятника. Работы по озеленению территории находятся в завершающей стадии. На территории парка Славы высажено 22 дерева и устроено почти 400 кв. м цветников.

Пляж паркового озера на проспекте Молодежный – одно из самых популярных мест отдыха жителей Автозаводского района. В 2019 году по программе «Формирование комфортной городской среды» нацпроекта «Жилье и городская среда» здесь был открыт большой детский игровой комплекс, а сейчас благоустраивают пляжную зону. Удобное пространство для прогулок детей и взрослых – было одним из пожеланий местных жителей на общественных обсуждениях.

«Мы наблюдаем, что все замечания и пожелания, которые мы сделали на общественных слушаниях, приняты во внимание. Мы очень благодарны правительству области, администрации Нижнего Новгорода, району, и жителям, которые голосовали, что определили именно эту территорию для участия в нацпроекте. Работы ведутся активно. Мы уже сегодня видим качество работ», - поделилась местная жительница Елена Киселева.

По информации представителя подрядной организации Галины Фадеевой, брусчатка выложена на 50% от общего объема, установлено 90% бордюров. Осталось выполнить работы по устройству газона, высадить 20 деревьев, установить скамейки, урны и 50 шезлонгов. Также появится медпункт, спасательная вышка, велопарковки, теневые навесы и оборудование для волейбольной и футбольной площадки. На все виды работ подрядчик дает пятилетнюю гарантию.

У дома 33 по улице Мончегорской, жители которой проголосовали за благоустройство общественной территории, заливают бетон под детскую площадку. Всего предусмотрено два игровых комплекса для детей разных возрастов. Также будет установлена спортивная площадка, велодорожки и зона тихого отдыха.

«Здесь был просто заброшенный земельный участок. А сейчас мы так рады, что нам делают сквер. Причем все наши просьбы были учтены», - говорит жительница улицы Мончегорской Римма Шарова.

Глава администрации Автозаводского района Александр Нагин сообщил, что срок окончания работ по муниципальному контракту в парке Славы – 1 августа, а по остальным территориям – 1 сентября. Но подрядные организации обещали выполнить работы раньше срока.

«Руководители подрядных организаций берут на себя повышенные обязательства завершить объекты и преподнести подарок жителям ко Дню города. Ход работ проверяют не только сотрудники администрации в ежедневном режиме, но и жители. А это самый серьезный, мощный, самый заинтересованный контроль для того, чтобы работы выполнялись качественно и в срок», - отметил глава района Александр Нагин.

Напомним, всего на выполнение работ по благоустройству в Автозаводском районе в 2020 году выделено более 91 млн рублей. Как сообщалось ранее, в этом году благодаря нацпроекту «Жилье и городская среда» в Нижнем Новгороде планируется благоустроить 32 общественных пространства – это вдвое больше, чем в прошлом году.

Санкции США не разорвут экономику РФ, но направление удара выбрано правильно

Эксперты «Клуба Фингазеты» рассуждают о нынешних и предстоящих последствиях американских санкций для российской экономики.

Бюро промышленности и безопасности министерства торговли США недавно ограничило экспорт чувствительных технологий в Россию и Китай. Фактически речь идет о полном запрете на поставки микроэлектроники даже в гражданских целях. Конгресс США рассматривает новые санкции против «Северного потока-2».

Они могут быть включены в военный бюджет 2021 года. Есть опасность введения еще более жестких мер в качестве ответа на «разоблачения» New York Times о нападениях на американских военнослужащих в Афганистане.

Барак Обама в 2015 году заявил, что его санкции «разорвали» российскую экономику. Однако этого до сих пор не произошло. Спикеры «Клуба Фингазеты» рассуждают о нынешних и предстоящих последствиях американских санкций для российской экономики.

Олег Ремыга, руководитель направления «Китай», представитель в КНР Московской школы управления «Сколково»:

То, что делают американские официальные власти, довольно эффективно в том плане, что они бьют в ключевые отрасли тех экономик, с которыми воюют. В России это энергетика, в Китае это технологии.

Китайский экономический рост постепенно стагнирует. Технологический фактор для Китая является ключевым для выживания экономики страны. Поэтому удар болезненный, но не критичный.

Можно взглянуть на те кейсы, которые были. Множество санкций было введено против компании Huawei. Наверное, самое болезненное для компании, если смотреть на бизнес, даже не поставка полупроводников, а удар по софту. Когда Google объявил, что Android теперь не будет устанавливаться на телефоны Huawei.

Это было болезненно, но компания пережила. Был преодолен тот вызов, который казался критическим. Я бы аккуратно относился к заявлениям, что кто-то кого-то убьет. Потому что часто говорят – и это правда и в отношении России, и в отношении Китая – американские санкции отчасти являются выстрелом в свою же ногу.

Алексей Гривач, замгендиректора Фонда национальной энергетической безопасности:

Что касается разрыва «Северного потока-2», то даже со всей мощью, которой обладают США, наверное, это не удастся. На самом деле, мы проходили такую же примерно историю в начале 80-х годов. Если посмотреть историю взаимоотношений в сфере энергетики между Россией и Европой, то США, как та Баба-Яга – всегда против.

Штаты всегда пытались вставлять палки в колеса. С разной степенью интенсивности противодействовать развитию этих отношений. В начале 80-х история была практически идентичная. Были введены экстерриториальные санкции против европейских производителей оборудования по американским лицензиям. Для того, чтобы остановить строительство газопровода.

Он был спроектирован в Германии. Тендер на закупку оборудования стоимостью в несколько миллиардов долларов проводился в Германии. Этот газопровод в итоге был построен, несмотря на то что были введены жесткие санкции вплоть до прекращения поставок лицензионного оборудования США европейским промышленным предприятиям. Этот газопровод сейчас как раз заканчивает свою историческую миссию. Ему уже более 30 лет. Его ресурс практически выработан. Он как раз идет через территорию Украины. И отчасти ему на смену должен прийти «Северный поток-2». И США опять против.

Алексей Коренев, аналитик «Финам»:

Если мы посмотрим назад, мы увидим, что практически всю новейшую историю Россия живет под теми или иными американскими санкциями. А СССР жил под ними хронически. Есть поводы, есть причины. Поводы могут быть совершенно разными. Это и Украина, и права человека, и мифическая охота за американскими военнослужащими в Афганистане.

А истинные причины лежат в экономической области. А также в области политики и вооружений. США очень не хотят уступать свои лидерские позиции как ведущей экономической, политической державы и военной. И тут им стремительно на пятки наступают китайцы. Китай и по военным технологиям, и по политическому воздействию стремительно догоняет США. И естественно, все действия США сейчас будут направлены на то, чтобы не дать благоприятных возможностей и Китаю, и России. Я думаю, что в скором времени и Индия может оказаться не другом, а врагом.

Что американцы могут сделать? Собственно, вводить санкции. В первую очередь в тех отраслях, которые наиболее чувствительны с точки зрения развития экономики в современных условиях.

Для России, поскольку мы в значительной степени зависим от продажи ресурсов, это санкции, как мы уже слышали, против «Северного потока-2», возможно, еще какие-то запреты на поставку оборудования. Но это не выгодно самим американцам. Потому что практически все горнодобывающее и горноразведывательное оборудование в России – это Schlumberger и Halliburton.

Если нам перекрыть доступ к этому оборудованию, мы испытаем существенные трудности. Но пока тот же самый Schlumberger умудрялся как-то обходить запреты, договариваться. Что касается электроники и компонентов двойного назначения – это направление, за которым будущее. Те, кто создадут наиболее емкую память, наиболее емкие и надежные аккумуляторы, те и будут иметь наибольший экономический и политический вес. Поэтому направление удара выбрано правильно.

Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа ФБК Grant Thornton:

Наша экономика не разорвана в клочья. И я не сомневаюсь, что и не будет разорвана. Но тут встает вопрос, а почему, собственно, ее не удается разорвать в клочья. Я бы выделил несколько причин. Есть фундаментальные. К примеру, сейчас у российской экономики рыночный характер. Можно по-разному к этому относиться, но с этим сейчас согласятся все. Рыночная экономика сейчас есть. И на самом деле это фундаментальная основа того, почему экономика не оказалась разорвана в клочья.

Рыночная экономика более гибкая, адаптивная. Здесь ограничиваются заимствования – пойдем туда. Здесь возникли трудности с точки зрения получения технологий – значит, попробуем по-другому.

Есть и другие причины, почему так оказалось. Цены на нефть все-таки росли, если мы ведем отсчет санкций от 2014 года. В том числе благодаря этой хорошей внешнеэкономической конъюнктуре тоже американцам не удалось разорвать нашу экономику. Но сейчас этот фактор уже работать не будет.

Когда мы думаем о перспективах достижения американцами своих целей, нам необходимо учитывать политическую конъюнктуру в самих США. Они сейчас заняты своими выборами, и многое будет зависеть для нас от того, Байден победит или Трамп.

Многое может измениться после того, как пройдут эти выборы. Такое впечатление, что, если победит Байден, ситуация будет более жесткая для нас.

Андрей Нечаев, доктор экономических наук, профессор:

По теме санкций я бы никакие аналогии с СССР не проводил. Там все было понятно. Это было жесткое противостояние – идеологическое и военное. Оно никогда не было экономическим. СССР никогда не был конкурентом для американской экономики на мировом уровне.

Вспомните: еще 10 лет назад с той же Европой мы подошли практически к безвизовому пространству, к взаимному признанию дипломов, к обмену специалистами и так далее. Перезагрузка с США.

Я бы все-таки посмотрел, нет ли нашей вины в тех санкциях, которые мы обсуждаем. Не надо ли нам слегка поменять нашу внешнюю политику и, например, вернуться к более дружественным отношениям с нашими соседними странами и нашими братскими республиками. Может быть, тогда тема санкций станет гораздо менее актуальной.

Потому что СПГ есть и был 10 лет назад. «Северный поток-1» был прекрасно построен, и никто ему особых палок в колеса не ставил.

Второй момент. Мне кажется, гораздо более актуальным вызовом для нас является состояние нашей экономики независимо от внешних воздействий. Просто вдумайтесь, что мы обсуждаем. Насколько болезненна для российской экономики остановка строительства «Северного потока-2».

Это означает, что у нас настолько сырьевая экономика, бюджет настолько зависит от нефтегазовых доходов, что остановка одного масштабного, но очень частного проекта может всерьез рассматриваться как угроза для российской экономики.

США заявили об уходе с пяти военных баз в Афганистане

США подтвердили свою приверженность финализации мирной сделки с движением «Талибан» (запрещено в РФ), которая была подписана в Катаре в феврале этого года. Пентагон сообщил о выводе американского контингента с пяти военных объектов на афганской территории, а также о сокращении численности войск до уровня, предусмотренного мирным соглашением. В частности, об этом говорится в распространенном заявлении официального представителя Минобороны США Джонатана Хоффмана. «Как предусмотрено договором, Соединенные Штаты согласились сократить численность своих сил в Афганистане до 8,6 тыс. и уйти с пяти баз. Мы выполнили эти обязательства. Численность сил США в Афганистане остается в районе 8,5 тысяч, а пять баз, которые ранее занимали силы США, были переданы афганским партнерам», – гласит заявление Хоффмана.

Первым о том, что американцы свернули своё присутствие на пяти военных базах в Афганистане, сообщил телеканал Tolo со ссылкой на неназванного чиновника американского оборонного ведомства. По его словам, военные объекты были закрыты в провинциях Гельменд, Урузган, Пактика и Лагман. В соответствии с условиями подписанного 29 февраля в столице Катара спецпредставителем США по Афганистану Залмаем Халилзадом и представителем талибов муллой Абдуллой Гани Барадаром документа, американское военное командование и командование стран, входящих в международную коалицию, намерены вывести в течение 14 месяцев все войска из Исламской Республики. Через 4,5 месяца с момента подписания договорённостей численность контингента США в Афганистане должна быть уменьшена до 8 тыс. военнослужащих и пропорционально сокращена численность войск коалиции и союзников.

Заявление Пентагона выглядит неожиданно с учётом очередного витка насилия, который, как сообщал ранее «Афганистан.Ру», произошёл в начале этой недели в Афганистане и был инициирован движением «Талибан», вероятнее всего, в отместку за то, что официальный Кабул выдвинул дополнительные условия, чтобы обмен пленными между сторонами конфликта продолжился. В числе требований афганской администрации – демонстрация приверженности к сокращению числа нападений. «Поскольку мы ожидаем следующего этапа реализации соглашения, наш подход останется основанным на некоторых условиях, – заметил накануне Залмай Халилзад. – Мы будем добиваться завершения освобождения заключенных, сокращения насилия, полного выполнения обязательств в сфере борьбы с терроризмом, а также начала и прогресса во внутриафганских переговорах».

За три месяца из иранской провинции Бушер было экспортировано товаров на $1,18 млрд.

За первые три месяца текущего 1399 ираваского финансового года (с 20 марта по 20 июня) из провинции Бушер на юге Ирана было экспортировано более 5,7 млн. тонн товаров на сумму более 1,18 млрд. долларов.

По словам генерального директора Бушерской таможни Бехруза Каребейги, на долю нефтехимической продукции приходилась львиная доля экспорта - 4,2 млн. тонн на сумму более 1,14 млрд. долларов.

Бутан, пропан, полиэтилен, метанол, мочевина, стирол, бутен, рафинат, цемент, клинкер, базовое масло, полистирол и алкилбензол были основными нефтехимическими продуктами, экспортируемыми из Бушера в течение этого периода.

Следующим был газовый конденсат с 7000 тонн на 3,7 миллиона долларов, сообщает Financial Tribune.

За тот же период импорт в Бушер составил 196 000 тонн на сумму 218,14 млн. долларов США, что составило 17-процентное снижение стоимости по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Экспорт Бушера в прошлом иранском году (закончившемся 19 марта 2020 года) достиг 24,75 млн. тонн на 8,5 млрд. долларов.

Экспорт, исключая газовый конденсат, составил 23,72 млн. тонн на сумму 7,62 млрд. долларов США, что на 19% больше, чем годом ранее. Показатель экспорта не учитывает поставки сырой нефти.

Помимо газового конденсата и продуктов нефтехимии, Бушер также экспортирует минералы, морепродукты и овощи.

Китай, ОАЭ, Афганистан, Индия, Южная Корея, Катар, Пакистан, Турция и Бразилия были основными пунктами экспорта этой южной провинции в прошлом году.

В прошлом году в Бушер было импортировано около 505 000 тонн товаров на сумму 1,23 миллиарда долларов.

В основном, это автошины, масло, черный чай, автозапчасти, рис, инструменты, промышленные краны и автоматические дверные детали.

Китай, ОАЭ, Индия, Филиппины, Новая Зеландия, Германия, Шри-Ланка, Италия, Южная Корея и Испания были основными экспортерами в провинцию.

В Иране было одобрено 58 планов прямых иностранных инвестиций за квартал

Согласно отчету Министерства промышленности, шахт и торговли Ирана, в первом квартале текущего 1399 иранского года (с 20 марта по 20 июня 2020) в Иране было одобрено 58 планов прямых иностранных инвестиций (ПИИ) на сумму 832,6 млн. долларов США.

По сообщению shatanews.ir, в общей сложности 26 планов промышленности, шахт и торгового сектора общей стоимостью 467 миллионов долларов составляют львиную долю среди утвержденных проектов.

Из 26 инвестиционных планов в стоимостном выражении доля промышленного сектора составляет 68 процентов, горнодобывающего сектора - 20 процентов, а торгового сектора - 12 процентов.

Химическая продукция, интернет-бизнес, кокс и продукты нефтепереработки являются основными направлениями предлагаемых планов ПИИ в течение трехмесячного периода.

В отчете говорится, что в первую четверку стран по стоимости инвестиций входят Германия, ОАЭ, Австрия и Китай, в то время как Афганистан имеет наибольшее количество планов из восьми, за ним следуют Китай, ОАЭ и Германия.

Провинции Систан и Белуджистан, Тегеран и Альборз занимают, соответственно, первое-третье место по объему утвержденных иностранных инвестиций.

Внешняя торговля Ирана улучшится во втором квартале текущего иранского года

Глава Организации содействия торговле Ирана (TPO) Хамид Задбум заявил, что внешняя торговля страны, как ожидается, улучшится во втором квартале текущего 1399 иранского календарного года (21 июня-21 сентября), сообщает портал TPO.

«Учитывая, что в первые три месяца года было закрыто больше границ, а теперь количество закрытых границ уменьшилось, ожидается, что ситуация улучшится. Мы уже видели некоторый рост в Тире (четвертый иранский календарный месяц 21 июня-21 июля) по сравнению с первым кварталом; иными словами, в последние недели наше положение улучшилось», - сказал Хамид Задбум газете Donyaye Eghtesad».

Конечно, поскольку эта пандемия затронула все страны мира, невозможно сделать точный прогноз состояния будущей торговли; потому что условия зависят от локализации коронавируса, потока товаров и услуг, а также поездок пассажиров между странами. Но в любом случае, если мы пойдем по текущему пути, мы не увидим большого негативного влияния на нашу внешнюю торговлю, пояснил он.

Упомянув ситуацию с границами Ирана, с соседями, Задбум сказал, что пункты пересечения границы с соседними странами открываются один за другим, поскольку в регионе ослабляются ограничения, связанные с коронавирусом.

В настоящее время наша сухопутная граница с Туркменистаном и два-три пограничных пункта с Ираком все еще закрыты, отметил он.

Он также сказал, что сухопутные и железнодорожные границы с Турцией открыты, и границы с Афганистаном, Азербайджаном и Арменией также активны, но в случае с Туркменистаном открыта только железнодорожная граница, а сухопутная граница еще не открыта. Также можно торговать с Казахстаном и Россией по морю.

РОССИИ ПОРА УХОДИТЬ ОТ АМЕРИКАНОЦЕНТРИЗМА

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Начинаются баталии за пост президента США, небывалые по сопутствующим обстоятельствам. В России перед каждыми выборами там завязывается дискуссия, кто «лучше» для Москвы. Точным ответом стало бы сейчас сталинское «оба хуже» – атмосфера такова, что позитивные изменения исключены, кто бы ни победил. Вариации же зависят от того, какое место занимает Россия в картине мира претендентов.

Кругозор Дональда Трампа определяется категориями торгового оборота и материальной выгоды, которую Соединённые Штаты могут извлечь, и Россия как несущественный экономический партнёр его мало интересует. Личная симпатия к Владимиру Путину не сказывается на курсе, который определяет военно-политическая часть администрации – чиновники националистического и неконсервативного толка. В их понимании Россия – противник в мире великодержавного соперничества, хотя и не первостепенный. Роль главного конкурента безоговорочно отдана Китаю, Россию рассматривают преимущественно в связке с ним. Эта связка – единственное, что занимает Трампа. Он собирался «поладить с Путиным» по неприоритетным для Вашингтона вопросам (с точки зрения Трампа, и Украина, и Сирия скорее относятся к таковым), чтобы залучить его на свою сторону в противостоянии с КНР. Надежда жива, о чём свидетельствует приглашение России вместе с другими противовесами Китаю на саммит «семёрки» в США.

Теперешний кабинет по американским меркам относительно мало идеологизирован. Трамп и сотоварищи не считают, что с Россией надо бороться по определению, ибо она несёт зло. Но Кремль следует осаживать, когда его действия противоречат предметным интересам Америки («Северный поток – 2» – яркий пример). Республиканская партия в целом настроена враждебно, и санкции в Конгрессе принимаются дружно. Трамп иногда затягивает принятие мер давления, однако не видит необходимости корректировать подход по существу.

Есть точка зрения, что на втором сроке Трамп, наконец, начнёт делать то, что хочет, в том числе на российском направлении. Едва ли. Во-первых, рядом с ним нет никого, кто по любым причинам считал бы отношения с Москвой по-настоящему важными. Традиционно так думали специалисты по контролю над вооружениями, но администрация Трампа сворачивает данное направление. А региональное взаимодействие (Сирия, Афганистан, Северная Корея, Украина) практически сошло на нет. Во-вторых, у Трампа отсутствует целостное представление, что ему нужно от России. За исключением упомянутого китайского аспекта идей в отношении Москвы нет. До сих пор российская тема использовалась против него внутренними оппонентами. Поэтому действовал он частично из эпатажа, демонстрируя, что ему плевать на обвинения, частично, напротив, стремился показать, что более крутого нрава России не демонстрировал никто.

Если Джозеф Байден станет президентом, то скорее всего на один срок – из-за возраста. Его администрация – переходно-коалиционная. С одной стороны, реванш истеблишмента Демпартии, возвращение соратников Клинтона – Обамы. С другой, подъём левого крыла, активно симпатизирующего антирасистской кампании и социальным инициативам в духе Берни Сандерса. Течения во многом антагонистические, но их объединяет желание покончить с наследием Трампа, в частности, утилитарной и, как считают демократы, безыдейной внешней политикой. Мейнстрим привержен концепции «глобального лидерства» и либерального интервенционизма по модели 1990-х. Левый фланг против военно-политического активизма за рубежом, но решительно за лидерство моральное в духе нынешнего движения по переоценке прошлого и абсолютизации понятия равноправия. В совокупности всё обещает попытку напористой и идеологически окрашенной внешней политики.

Россия здесь нехороша вдвойне. Для истеблишмента она – злонамеренный отщепенец, который не только сам покинул определившуюся после холодной войны «правильную сторону истории», но и сбивает с пути других, вплоть даже до Соединённых Штатов, вмешиваясь в их дела, к тому же против демократов. Сохраняется, естественно, и военно-стратегическое соперничество. Для левых идеологов Россия – махрово-традиционалистская и вопиюще неполиткорректная страна, отвергающая прогрессивные принципы организации общества. Если люди взглядов и поколения Сандерса ещё видели Россию сквозь призму советского эксперимента, по их мнению, не такого уж однозначно провального, то для молодых леволибералов Россия – очередной пример оскала капитализма, ещё и ретроградного.

При любом исходе выборов у России нет оснований рассчитывать на улучшение отношений с США. Однако исход этот важен, поскольку повлияет на политику Вашингтона в целом. Отход Соединённых Штатов от глобальной гегемонии начался, и причина тому – не Трамп, а изменение мировой расстановки сил. Для Москвы важнее, когда и какая конфигурация возникнет, чтобы понимать свои возможности в ней. Аналитически это требует отказаться от присущего российской политике американоцентризма и сосредоточиться на фундаментальных процессах. А они зависят не от фамилии текущего обитателя Белого дома.

Чёрный передел

парадоксы западной политики

Константин Черемных Илья Титов

«ЗАВТРА». Константин Анатольевич, похоже, что конспирологические теории, возникшие вокруг Билла Гейтса, были всерьёз восприняты схиигуменом Сергием. Как всё-таки отделить зёрна от плевел, чтобы импортированная мистическая продукция не становилась поводом для церковных расколов у нас?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Отец Сергий, вокруг которого ходит столько разговоров, вписан во вполне определённый контекст. Главным образом, это, конечно, COVID-диссидентство самого что ни на есть западного образца. Теории про принудительную вакцинацию и чипирование посредством введения вакцины попали к нам по многим информационным каналам, самым заметным из которых стала передача Никиты Михалкова. Результатом слишком бурного восприятия этого комплекса идей и стали действия схиигумена Сергия.

Но отец Сергий живёт не в вакууме. Он не может не знать, что из-за эпидемии коронавируса власти Саудовской Аравии ограничили хадж в Мекку. Если понимать, какое значение имеет хадж в жизни мусульманина (его, согласно правилам, должен совершить каждый последователь Магомета хотя бы раз в жизни), то станет ясно, что саудовская королевская семья пошла на совершенно беспрецедентную меру. И пошла на это совершенно независимо от Билла Гейтса, ведь если бы саудовский главный муфтий и саудовская правящая династия были у него в кармане, они бы у себя не нефть добывали, а ветряные электростанции строили в угоду прогрессистско-экологистским веяниям. Нет, саудиты извлекли урок из далёких времён, когда эпидемии опустошали этот регион.

Считаю, что схиигумен Сергий, говоря об этих теориях как о свершившихся фактах, поставил себя в заведомо проигрышное положение. Ведь если признавать, что у каких-то людей есть тайная власть над миром, если считать их могущество абсолютным, то это чистое пораженчество.

«ЗАВТРА». Помимо этого одна из претензий отца Сергия к церковной власти заключалась в её частых контактах с Ватиканом.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Эти контакты — тема, уходящая в далёкое прошлое, но сегодня она сводится к конкретному папе Франциску. Упрёки в контактах с ним сейчас особенно остры, так как Франциск и Святой Престол несколько раз «отличились» во время эпидемии. Так, было заявлено, что COVID — ответ природы на действия людей, игнорирующих экологический кризис. Вместе с этим кардинал Конрад Краевский, известный в Ватикане как «папский Робин Гуд», отправил материальную помощь группе трансгендерных проституток, разместившейся недалеко от Рима в период пандемии. То есть сегодня у Ватикана именно такие приоритеты, и контакты с ним никак не красят Русскую православную церковь в глазах приверженцев традиционных взглядов.

Папе Франциску вторил и Альберт Гор, вице-президент США времён Билла Клинтона и активный сторонник экологической повестки. «Экологический кризис и пандемия связаны», — утверждал этот лауреат Нобелевской премии мира. Эхом отзывались вдохновители и лидеры протестов в США, которые не утихли до сих пор. Правда, эти добавляли, что эпидемия имеет ещё и расистский подтекст, ведь больше всего от неё страдают именно чернокожие.

«ЗАВТРА». Занятно, что это убеждение никак не помешало афроамериканцам десятками тысяч выходить на улицы.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, вроде бы это противоречие, но оно очень многое обнаруживает. Если посмотреть, что писалось соответствующими агитаторами и ресурсами накануне, то жалобы чернокожих очень разнятся. В одном месте они обвиняют Трампа, что он «открыл» их штат, несмотря на угрозу COVID, в другом же месте они, наоборот, обвиняют президента в нежелании «открывать» штат, из-за чего население беднеет.

В психологии есть такое понятие, как «рентная установка» — это позиция жертвы, требующей удовлетворения. В соответствии с этой установкой собственные претензии становятся важнее любых реальных проблем. Так, активист и журналист Шон Кинг, известный своим участием в движении чернокожих радикалов Black Lives Matter (и выдавленный из руководства этой организацией из-за сомнений в том, что он на самом деле афроамериканец) заявил, что белые Христос и Богородица — расизм и что Христос на самом деле был чёрным.

Это напомнило мне о конференции Шиллеровского института, где буквально первое, о чём меня спросили, было моё отношение к идее чернокожего Адама. Так что ничто не ново. Удивление подобным идеям как чему-то доселе невиданному — следствие слабого контакта американской администрации с собственным чернокожим населением. Населением очень разным, очень специфичным. Их стремлений не понимает в полной мере никто — даже представители Ганы, предложившие недавно американским африканцам вернуться на континент их предков, где их не будут угнетать белые. Ответа на это предложение не последовало.

Как недавно написал чернокожий доцент Техасского университета Террэнс Грин, даже белая интеллигенция, заявляющая о желании помогать чёрным, не ищет ничего, кроме собственного покоя и комфорта. В качестве же реальных мер Грин видит проект, уже внесённый в палату представителей. Согласно этому проекту, за годы рабства чернокожим будет выплачена компенсация. При этом чем реальнее становится идея репараций, тем больше споров вокруг неё в чёрном сообществе. Как относиться к мулатам, к людям смешанной расы, к тем, кто отметился сотрудничеством с белыми и помощью им в деле угнетения чёрного народа? Все эти споры разворачиваются на фоне продолжающихся беспорядков, с которыми Трамп ничего не может поделать.

«ЗАВТРА». Уместно ли при анализе этого американского бунта искать параллели в истории?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Первым делом, конечно, на ум приходит Фергюсон. Очень многие СМИ вспоминали этот бунт 2014 года, но совершенно не обращали внимания на контекст. Дело в том, что тот год был годом промежуточных выборов, и президенту Обаме была нужна встряска, способная мобилизовать электорат. Одним из главных действующих лиц кампании, развернувшейся вокруг убийства чернокожего подростка белым полицейским, был преподобный Эл Шарптон. Этот активист начал готовиться к событиям за четыре месяца до их начала — из огромного толстяка он превратился в усохшего и измученного вождя народного восстания, сбросив 60 килограммов. Шарптон раскрутил бунт в Фергюсоне на всю страну, однако в итоге президенту Обаме, рассчитывавшему извлечь из этого выгоду, это вышло боком. Демократы потерпели поражение и потеряли контроль над обеими палатами Конгресса. Сенат они не смогли отвоевать до сих пор. Так что общее в бунтах есть — это неспособность президентской администрации держать ситуацию под контролем. Яркий пример — продолжительный снос памятников по всей стране, который ничуть не прекратился после того, как Трамп потребовал их прекратить.

«ЗАВТРА». Кстати, Макрон заявил, что не допустит подобного во Франции. В самом деле, в отличие от США и Британии, Франция удивительно тиха. Кому в Европе выгодны американские бунты?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Макрон пытается играть роль системообразующей фигуры Европы. Но он уже не раз проигрывал, в том числе из-за внешнеполитических провалов Франции в Афганистане и Ливии, где Францию ждали, а она не пришла. Не вышло у него и перехватить влияние в Северной Африке, в Алжире и Тунисе. Сейчас становится всё очевиднее, что влияние Франции куда слабее, чем казалось до этого, а влияние Турции растёт. Причём Турция активно действует и в Афганистане, где принимает участие в формировании нового правительства и разделе полномочий, которые поделили президент Гани и бывший премьер Абдулла Абдулла, возглавивший переговорный процесс и ставший, по сути, вторым человеком в государстве. Фельдмаршалом же стал Абдул-Рашид Дустум, что само по себе символично, ведь именно Дустум является проводником политического и идеологического влияния Турции в Афганистане. На этом фоне ситуация в Ливии тоже остаётся актуальной, равно как и тщетные попытки Макрона проявить себя.

Провалы Макрона сказываются и на расстановке сил как внутри Евросоюза, так и внутри Франции. Партия Макрона неспособна даже выиграть выборы в собственной столице — прогрессистка Анн Идальго осталась на посту мэра Парижа, несмотря на попытки партии Макрона «Вперёд, Республика!» перехватить инициативу.

На фоне ослабления Макрона лидирующая роль в европейском проекте переходит к Ангеле Меркель. Портал Politico.eu называет её прямым политическим бенефициаром коронавируса. Несмотря на мелкие споры внутри Евросоюза, большинство ключевых членов организации признало, что управлять политическим процессом будет именно Берлин. Поэтому Макрону не остаётся ничего, кроме как защищать себя, а его упор на культурный фронт — упомянутое заявление о недопущении сноса памятников — показывает, что у него ещё осталось какое-то самолюбие.

«ЗАВТРА». Неужели самолюбия не осталось у английского премьера Джонсона?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Осталось, конечно, но важно понимать, что Джонсон — не главный человек в Британии. Вся власть и легитимность Джонсона исходят всё же от Елизаветы II. Но главная причина отсутствия координации в треугольнике «Вашингтон–Париж–Лондон» заключается как раз в непонимании общих целей и зацикленности на мелочах.

Одной из таких мелочей стала Польша, которой американская администрация в конце июня дала кредит на строительство АЭС (американских, разумеется). Такая незначительность того, что должно было выглядеть внешнеполитическим успехом, обусловлена провалом США в отношениях с Германией — во-первых, невозможностью по-человечески вывести собственные войска, переведя часть из них в Польшу, а во-вторых, запретом в той же Германии строительства АЭС. Запрет, целиком обусловленный идеологически теми же людьми, что писали речи Альберту Гору и папе Франциску.

«ЗАВТРА». Тот же Макрон говорил про смерть мозга НАТО. Можно ли считать упомянутые вами контакты между Варшавой и Вашингтоном, увенчавшиеся визитом польского президента Дуды в Белый дом (кстати, первым визитом иностранного лидера к Трампу после карантина), попыткой оживить этот самый мозг?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Нет, нельзя. Этот визит был нужен Трампу по внутренним причинам, а вовсе не из-за беспокойства по поводу судьбы Североатлантического альянса. Польша, конечно, могла бы повлиять на НАТО, отсрочить или вообще отменить смерть его мозга, но только при одном условии — если бы она могла заменить Францию, объявившую об этой самой смерти.

Разумеется, несколько веков упования поляков на французов никак не делают из Польши аналог Франции. Этот визит — совершенно проходной эпизод, попытка набрать мелкие политические очки, когда крупные очки ускользают.

Трамп планировал ещё один такой эпизод, точнее, этюд дипломатического миротворчества, связанный с урегулированием конфликта на Балканах. Планировался визит в Вашингтон президента Сербии Вучича и президента Косово Тачи, но вдруг Тачи предъявили обвинения в военных преступлениях. Эксперты видят в обвинении Тачи в деяниях, о которых давно прекрасно знали и в Брюсселе, и в Вашингтоне, элементарную мелкую пакость Трампу, чтобы отнять у него перспективу пусть такого скромного, но всё же внешнеполитического успеха. Более того, эта пакость была направлена и против Ричарда Гренелла, ранее занимавшего пост посла США в Германии и говорившего вещи, которые немцам было неприятно слышать.

«ЗАВТРА». Против того самого Гренелла, который был своего рода инициатором Обамагейта. Он тогда «слил» информацию о незаконном давлении на избирательную кампанию Трампа со стороны бывшей администрации Белого дома.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. На тот момент Гренелл исполнял обязанности Директора национальной разведки. Но в этом контексте куда интереснее, что ФБР согласилось опубликовать данные о несправедливом преследовании бывшего советника Трампа Майкла Флинна. Это может означать, что американские спецслужбы вырвались из международного механизма взаимного контроля — так называемых «Пяти глаз», объединяющих разведки США, Австралии, Новой Зеландии, Канады и Великобритании. Это косвенно указывает на то, что разведывательная часть «глубинного государства» перестала довлеть над американским истеблишментом. Подлинная независимость американского разведсообщества стала крупной победой Трампа, оставшейся без внимания публики, но позволившей ему поставить на пост постоянного Директора национальной разведки своего человека — Джона Рэтклиффа.

Само собой, Обамагейт был нацелен на команду Байдена, ведь утверждалось, что Байден занимался на Украине ровно тем же самым, что инкриминировали Трампу в процессе импичмента, но не смогли доказать. Причём в Германии, обычно враждебной Трампу, подыграли этому сюжету и отпустили на свободу Александра Онищенко, главного хранителя всей информации о деятельности окружения Байдена на Украине.

Это указывает не только на некие разногласия между Меркель и немецкими спецслужбами, но и на инициативу, которой на тот момент владел Трамп. Эта инициатива страшно нервировала команду Байдена и окружение Обамы. Дело в том, что из «слитых» документов следовало, что делом Флинна интересовались те приближённые к Обаме особы, которые имели узкие специализации типа Сирии, Палестины или Ирака. А потому можно предположить, что в деле Флинна и связанном с ним расследовании о вмешательстве России в американские выборы эти люди использовали Рашагейт (как назвали это расследование в США) для решения каких-то своих, не связанных с Россией проблем.

«ЗАВТРА». А освобождённый Онищенко мог дать какие-то интересные сведения?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Онищенко рассказал порталу Страна.ua о приглашении в Вашингтон накануне ареста. Приглашение исходило от считающегося радикально-правым портала One America. Онищенко располагал информацией о связях демократических политиков и фондов с украинским руководством. Упоминание фондов особенно чувствительно для команды Обамы, поскольку мутные схемы финансирования через организации подобного рода актуальны до сих пор.

Верхушка Демократической партии нервничала, ощущая шаткость своего положения. Поэтому она и стимулировала сценарий под условным названием «Джордж Флойд». Это был заранее составленный и проработанный сценарий. Так, Обама незадолго до «убийства» Флойда выступал перед выпускниками школ и поднял тему чёрного бесправия и убийств чернокожих полицейскими, связав это с COVID и прочими актуальными событиями. На том же мероприятии присутствовал ещё один политик, имевший президентские амбиции. Это была Камала Харрис.

«ЗАВТРА». Разве её президентские амбиции не остались в прошлом?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Дело в том, что Байден, сходящий с ума от старческой деменции, уже получил необходимое число делегатов Демократической партии для прямого выдвижения в президенты. Поэтому главный вопрос сегодня: кто будет номинально вице-президентом, а фактически — исполняющим обязанности главы государства? Выбор остаётся между Элизабет Уоррен и Камалой Харрис.

Харрис в период своей работы на посту генпрокурора Калифорнии имела связи с Black Lives Matter и охранными структурами, за которыми, как оказалось после, стояла сеть масонских образований. В связи с Харрис мне представляется интересным один нюанс. На волне сноса памятников конфедератам и прочим причастным и не очень к делу многовекового угнетения чернокожих остался совершенно незамеченным снос памятника важному персонажу американской закулисной политики. Это был памятник Альберту Пайку. Пайк был масоном и возглавлял шотландский орден. Этот самый орден ещё недавно хвастался тем, что во времена американской Гражданской войны, разделившей не только страну, штаты, но даже семьи, оставался организацией, объединявшей Америку. После войны именно деятельность ордена способствовала своего рода примирению и почитанию обеих воевавших сторон. Такова особенность американской культуры — почтение к выдающимся качествам врага. К примеру, знаменитый генерал Шерман носил второе имя — Текумсе — в честь индейского вождя, воевавшего против США, а в Йельском университете существовала ложа «Череп и кости», когда-то похитившая череп вождя апачей Джеронимо для хранения в качестве реликвии.

«ЗАВТРА». Недавно Йельский университет предложили переименовать, поскольку он назван в честь рабовладельца.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Это предложила колумнистка Энн Коултер, но она сама написала, что это предложение — шутка. Она сказала, что раз уж республиканцы так бессильны, то можно хотя бы хорошо посмеяться. Она процитировала демократа и бывшего кандидата в вице-президенты Тима Кейна, который как-то заявил, что рабство возникло в Америке и Америка за него в ответе. Коултер напомнила, что вообще-то рабство было везде.

Так что это игра с теми, кто придал Йельскому университету то значение, которое он имеет сегодня. Йель престижно заканчивать, у этого университета есть репутация высокоинтеллектуального и крайне зацикленного на мистике учебного заведения. Об этом говорит даже их герб, где на иврите есть слова «урим и туммим», а на латыни написан их не совсем точный перевод — «свет и истина».

Когда упоминается имя Элайху Йеля — не основателя, не учредителя, не первого руководителя университета, а просто главного спонсора, выделившего деньги на учебное заведение, — все тут же вспоминают и этот герб, и всю эту мистическо-рабовладельческую историю, в обоих своих аспектах завязанную на еврейской религиозной мистике и еврейском же, вернее, сефардском, бизнесе. Эта история уходит корнями к эпохе, когда английские пуритане искали в Ветхом Завете тайны и вовсю дискутировали с евреями, пытаясь им доказать мессианство Христа. Именно эти слова — «урим и туммим» в представлении пуритан и являлись этим доказательством.

Евреи же, с которыми пуритане спорили, пользовались связями с пуританами для развития в Америке бизнеса, в том числе и работорговли. Столетием позднее в Йеле преподавался иврит, причём преподавание организовывалось с помощью первого раввина в колониях Рафаэля Исаака Каррегала и его партнёра по бизнесу Аарона Лопеза и их сефардских коллег, развивавших в новообразованных Соединённых Штатах Америки сеть синагог.

Именно на этом фоне Энн Коултер, не прекращая своей игры, обвиняет Тима Кейна. Её вброс адресован американскому еврейству, которому нужно занять в нынешней ситуации чёткую позицию.

В этой связи стоит упомянуть Марка Кьюбана — бизнесмена, владельца баскетбольной команды, сделавшего карьеру в еврейской организации «Бней-Брит». Кьюбан заявил, что не прочь принять участие в президентских выборах, но для этого нужна какая-то масштабная встряска, одной только ситуации с коронавирусом недостаточно. То ли он имел в виду случившееся впоследствии вокруг Флойда, то ли нет, но он определённо намеревался использовать какой-то казус для того, чтобы запустить демократическое еврейство и афроамериканцев единым фронтом. Но 4 июня Кьюбан заявил об отказе от президентской гонки.

«ЗАВТРА». Что же произошло?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Был показан фильм, посвящённый Джеффри Эпштейну. Фильм был снят компанией Netflix. Глава по контенту этой огромной компании, Тед Сарандос, женат на Николь Авант, которая была финансовым директором обеих предвыборных кампаний Обамы в Калифорнии, а потом послом на Багамах. Так что взаимодействие Netflix и Обамы куда теснее, чем может показаться. И вот на Netflix показывают фильм о связях Эпштейна с влиятельными людьми в еврейском сообществе и с Биллом Клинтоном. Клинтон понимал свою токсичность и поэтому старался не участвовать в кампаниях демократов. И когда сюжет про связь с Эпштейном прозвучал, произошёл уход со сцены Марка Кьюбана, после чего, уже 24 июня, одна из главных жертв Эпштейна дала показания в адрес бывшего премьера Израиля Эхуда Барака. И так уж совпало, что главным стратегом Джо Байдена и Элизабет Уоррен был Стэн Гринберг, который был не просто советником упомянутого Барака, а просто-напросто сделал его премьером.

«ЗАВТРА». Но дело Эпштейна не является ударом по Трампу, поскольку доказано, что Трамп не летал к Эпштейну на «остров греха». А вот книга мемуаров Джона Болтона, бывшего советника президента по национальной безопасности — это удар по Трампу, поскольку полна обличений и упрёков со стороны бывшего подчинённого.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Мне жаль Болтона. У проводимой им политики были огромные перспективы. Именно с Болтоном Россия, будь то российские политики или российские священнослужители, могли всерьёз обсуждать возможности изменения международных институтов. Знания Болтона были нужны Трампу.

Формально его увольнение связывают с ситуацией вокруг Афганистана, но всё куда глубже. Болтон конкурировал с госсекретарём Майком Помпео, который сейчас не тянет ту роль, которую взял на себя после победы над Болтоном.

Дело в том, что Помпео перестал быть для левого истеблишмента приемлемой фигурой. Причиной тому стала пандемия, а точнее, перенос внешней медицинской помощи под контроль Госдепа. Это было воспринято как шаг, враждебный по отношению к ВОЗ. Внезапно всплыли какие-то расследования внутренней кухни верхушки Госдепартамента. Оказалось, что в офисе Помпео процветал сексизм, унижение подчинённых и всяческие извращения. Более того, Помпео продавал оружие саудитам в обход Конгресса и мечтал о собственной президентской кампании. Всё это стало причиной отчуждения Помпео от вашингтонского истеблишмента.

Помимо этого Помпео подвёл Белый дом, провалив важные переговоры с Израилем, надавив на их отношения с Китаем, после чего посол Китая в Израиле был найден мёртвым в своей резиденции. Подобная скандальная ситуация — очень сомнительный признак качественной работы госсекретаря. Именно поэтому Помпео стал чужим для всех. Нынешний советник по нацбезопасности Роберт О'Брайен не является самостоятельной фигурой и всячески урезает функционал своего совета.

Получилось так, что результатом внутренней аппаратной борьбы между Болтоном и Помпео стало самоуничтожение обеих сторон. Что же касается книжных ударов по Трампу, ближе к выборам должна выйти книга племянницы Трампа (дочери его брата-алкоголика), где, по слухам, будет содержаться ещё больше чувствительных ударов по президенту.

«ЗАВТРА». Неужели кто-то всерьёз рассматривает подобные книги как эффективное оружие против Трампа?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Может, и нет. Поэтому последнюю на сегодняшний день подножку Трампу поставили не авторы книг, а структура, которая, как он считал, контролируется им полностью. Речь идёт о Верховном суде. Там в середине июня прошло два голосования. Первое решило, что ни один работодатель отныне не может уволить ни одного гея или трансгендера по факту своих религиозных или иных убеждений. Второе касалось DACA — программы приёма нелегалов за авторством Обамы. Трамп, придя в Овальный кабинет, закрыл её, а Верховный суд отменил это закрытие, признав его незаконным. Причём перевес в пользу либералов обеспечил Нил Горсач, назначенный Трампом. Это оказалось страшным ударом для Трампа и республиканцев. Ключом к пониманию действий Горсача служит Джамиль Джаффер, директор Института национальной безопасности. Этот институт наполнен бывшими главами спецслужб и злейшими врагами Трампа. Именно Джаффер обеспечил одобрение Сенатом кандидатуры Горсача.

Если подводить итог, то нужно сказать, что усилия, которые приложены к недопущению переизбрания Трампа, огромны. Если посмотреть на последние назначения, то Трамп смог пробить всего двух своих человек. Первый — Директор национальной разведки Джон Рэтклифф. Второй — Майкл Пэк, новый руководитель американского Агентства по глобальным медиа. Два года Сенат (преимущественно республиканский!) не пропускал Пэка, но Трамп всё-таки сумел продавить этого бывшего сотрудника Стива Бэннона на пост. В том числе и за это «глубинное государство» воздаёт Трампу сполна. «Глубинное государство» мстительно, в результате страдает не только Трамп, но и репутация США. Это даёт возможность, к примеру, фрау Меркель, у которой, надо сказать, тоже не всё хорошо внутри страны, усиливать своё внешнее влияние за счёт недееспособности американской администрации.

«ЗАВТРА». Устраивает ли Россию возможная смена президента в США?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Чтобы нас устраивало происходящее в Америке, нужно постоянно производить определённые действия, в том числе на уровне Церкви. Церковь часто может то, чего не могут политики и политтехнологи. Сегодня те, кто ещё недавно пытался делать мировую консервативную революцию, вынуждены спешно спасать то немногое, что им удалось отвоевать. Им не удастся обойтись без обращения к России. У нас же растёт понимание несостоятельности международных институтов и осознание того, что рассчитывать можно только на себя.

Беседовал Илья ТИТОВ

США. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 13 июля 2020 > № 3537976 Константин Черемных

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА НУЖДАЕТСЯ В ПОЛИТИКЕ РАЗРЯДКИ

МАРТИН АУСТ, Профессор истории и культуры Восточной Европы и России в Университете имени Фридриха-Вильгельма (г. Бонн).

ЮЛИЯ ОБЕРТРАЙС, Профессор новой и новейшей истории Восточной Европы в Университете имени Фридриха – Александра (г. Эрланген-Нюрнберг).

АНКЕ ХИЛЬБРЕННЕР, Профессор истории Восточной Европы в Университете имени Георга-Августа (г. Гёттинген)

Статья Владимира Путина «75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим», в которой он призвал «к спокойному, открытому, доверительному диалогу, к самокритичному, непредвзятому взгляду на общее прошлое», не осталась незамеченной в историческом сообществе. Публикуем (по просьбе авторов) статью трёх ведущих немецких историков Восточной Европы и России, которые реагируют на материал президента России и высказывают свои взгляды на затронутые темы. Первоначально текст был опубликован на немецком языке научным порталом Фонда Герды Хенкель.

Вторая мировая война, без сомнения, стала самым разрушительным и смертоносным событием XX столетия. При этом на долю Советского Союза пришлось около 25 миллионов жертв (официальная российская цифра погибших составляет 27 миллионов человек – прим. РГП) из 60 миллионов военнослужащих и гражданских лиц, погибших по всему миру. 22 июня 1941 г. нацистская Германия вторглась на территорию Советского Союза, этот день – повод для нас с большим уважением почтить память павших советских воинов и вспомнить об общих потерях страны. Советское государство сыграло решающую роль в победе над гитлеровской Германией.

Когда речь идёт о войне с Советским Союзом, наиболее известной вехой в Германии остаётся Сталинград – поворотный этап всей войны, эпохальная битва, которую представляли у нас в виде массовой гибели людей, вмерзания в лёд. Блокада Ленинграда (сентябрь 1941 – январь 1944 гг.) также хорошо известна и поныне – как постыдный и болезненный пример нацистской политики истребления и уморения голодом в Восточной Европе. Согласно сегодняшним данным, от голода, холода и сопутствующих заболеваний в Ленинграде погибло до 1,3 миллиона человек, многие выжили лишь ценой огромных лишений. Менее известны в современной Германии факты поистине страшной гибели в нацистских лагерях около трёх миллионов советских военнопленных. Мало внимания уделяется распределению советских потерь между бывшими союзными республиками: обычно все они воспринимаются как «русские». Между тем в войне пострадала не только Россия. Только в одной Белоруссии вермахт и эсэсовцы истребили тысячи деревень вместе с жителями – стариками, женщинами и детьми. Украину безжалостно эксплуатировали для нужд военной экономики рейха. Миллионы украинцев, белорусов и русских были угнаны в Германию в качестве принудительной рабочей силы. Их могилы, в том числе – братские могилы в Германии, едва ли отмечены как места памяти.

К 75-й годовщине окончания войны президент России Владимир Путин совершил необычный шаг. От своего имени он опубликовал длинный текст по истории войны. Его, очевидно, следует рассматривать как историко-политическое предписание и установочное отражение сути путинского понимания истории по этому вопросу, предназначенное для цитирования специалистами. Впервые статья появилась на английском языке на портале консервативного американского журнала The National Interest (18 июня), а на следующий день уже по-русски – на президентском портале kremlin.ru, а также в «Российской газете», официальном правительственном издании.

Его статью – официальную и, по-видимому, адресованную прежде всего иностранной аудитории, – следует рассматривать в контексте ожесточённых «войн памяти». Они уже долгое время ведутся между отдельными странами Восточной и Центральной Европы и неминуемо используются в противостоянии между Россией и Европейским союзом. Здесь следует упомянуть проблемную резолюцию Европейского парламента «О важности европейского исторического сознания для будущего Европы» (сентябрь 2019 г.), принятую по случаю 80-й годовщины начала Второй мировой войны. Она уравнивает сталинизм и национал-социализм как «тоталитарные режимы». Так же, как и в официальной исторической политике Украины и Польши, спусковым крючком Второй мировой войны там назван пакт Молотова – Риббентропа, а совсем не агрессия Германии. Резолюция, в свою очередь, была ответом на заявления российской стороны, возлагающие ответственность за развязывание Второй мировой войны на Польшу, страны Балтии и Запад. Таким образом, здесь мы видим поле битвы за историко-политические интересы.

Статья Путина уже получила известный резонанс, когда посольство Российской Федерации приняло решение отправить её перевод историкам, которые изучают Восточную Европу в университетах Германии. Нужно сказать, что многие учёные, особенно те, кто имеет дело с памятью о Второй мировой войне, заметили бы текст и без вмешательства посольства. Разумеется, в своей деятельности политики используют историю. Соответственно, не редкость, когда президент любой страны выступает с речью в исторический день или публикует статью в газете.

Однако отправка текста посольством России вызвала возражения по двум причинам. Во-первых, в связи с просьбой «использовать его при подготовке исторических материалов» в будущем. Во-вторых, как письмо из посольства, так и сам текст указывают на то, что Путин впервые использовал ранее неизвестные документы, пришёл к совершенно новым выводам и на этом основании утверждает, что совсем не имеет в виду историческую политику (что, вообще-то, вполне соответствовало бы его роли), а использует новые источники, чтобы внести новые аспекты в научное изучение Второй мировой войны. Эта попытка начать историческую дискуссию в качестве специалиста по истории не может остаться незамеченной со стороны представителей самой науки. Как историки мы должны защищать нашу дисциплину от политиков, распространяющих «исторические истины».

Историческая политика оказывает влияние на современное общество и образует рамку, в которой формируются представления людей о прошлом. Она также определяет, какой контент находится в центре воспоминаний соответствующих сообществ и какие факты остаются в тени. В идеале эта историческая политика не навязывается главами государств и правительств, а внимательно обсуждается на большом количестве разных полемических платформ, которые образуют участники из сферы образования, творческих профессий и гражданских инициатив на местах. Материал, с которым работает историческая политика, вырабатывает историческая наука, в отличие от политики являющаяся сама по себе полифоническим дискурсом. Именно по этой причине нам приходится отклонить попытку посольства рекомендовать нам статью Владимира Путина как новую интерпретацию истории Второй мировой войны, а также призвать дипломатию соблюдать разделение труда и те обоснованные границы, что пролегают между политикой и наукой.

Это касается не только посольства России, его обращение стоит в одном ряду с другими дипломатическими атаками на область компетенции науки. Так, зимой 2019 г. украинский посол в Берлине в своей интернет-статье не только сделал резкий выговор украинским членам Немецко-украинской исторической комиссии, но даже потребовал их замены. Подоплёкой этому выступлению послужила петиция в немецкий Бундестаг о признании геноцидом Голодомора, голода в Советской Украине, возникшего в ходе принудительной коллективизации сельского хозяйства при Сталине. Украинский посол обвинил комиссию в недостаточном продвижении этого обращения. Кроме того, в конце лета 2019 г. посол Литвы в Берлине направил электронное письмо ряду научных институтов и отдельных учёных, где настаивал на том, что в общественных дискуссиях в Германии факты по истории Литвы должны комментировать только литовские историки.

Поскольку Владимир Путин столь публично и деятельно вовлекся в область исторической науки, то и мы, учёные, также чувствуем необходимость прокомментировать некоторые вопросы, затронутые в тексте. Путин справедливо указывает на Мюнхенское соглашение, доказавшее советскому руководству, что «западные страны будут решать проблемы безопасности без учёта интересов СССР». На самом деле, этот факт довольно хорошо известен, он уже давно используется в качестве аргумента, что Советский Союз попал в международную изоляцию, из-за которой он в конечном итоге вынужден был подписать пакт Молотова – Риббентропа. Относительно новой представляется нам та важная роль, которую в этой конфигурации Путин отводит Польше. Так, Польша, «преследуя свои интересы, сделала все, что в её силах, чтобы предотвратить создание системы коллективной безопасности в Европе». Удивительно, что Польше придали такое серьёзное значение в контексте Мюнхенского соглашения, ведь на самой встрече польская делегация не присутствовала. Действительно, сразу после военной оккупации Судетской области Германией Польша 2 октября 1938 г. оккупировала чешские части региона Тешен-Олса. Точно так же и Венгрия вторглась в приграничные районы Чехословакии. Таким образом, обе страны получили определённую выгоду от «мюнхенского сговора». Тем не менее главная ответственность за уничтожение чехословацкого государства всё же лежит на Германии.

Тот факт, что Польша в интерпретации Путина сыграла столь значительную роль в событиях 1938 г., можно, вероятно, расценивать как ответ России на оценки, звучащие недавно из Польши. Согласно им, пакт Молотова – Риббентропа является обоснованием того, чтобы признать совместную ответственность Германии и Советского Союза за развязывание Второй мировой войны. Заявление Путина о том, что вина за «польскую трагедию» Второй мировой войны «полностью лежит на совести польского руководства того времени», свидетельствует скорее о недооценке стремлений Германии к внешней экспансии за счет войны. Между тем Путин вполне мог бы доверять как этому факту, так и европейской историографии о Второй мировой войне. В конечном счёте и Европейский парламент, и Путин упускают в своих заявлениях один важный момент: Польше в германских планах расширения жизненного пространства с самого начала отводилась лишь роль расходного материала. Она, соответственно, была неминуемой жертвой немецкой политики, причём совершенно независимо от готовности или отказа польских лидеров подчиняться воле немецкой дипломатии. Гитлер хотел этой войны и начал её вполне целенаправленно.

Серьёзных возражений также требуют комментарии Путина в отношении стран Балтии. Следуя советской версии событий, он пишет, что Эстония, Латвия и Литва сами и по своей воле попросили в 1940 г. принять их в состав Союза ССР. В действительности же Советский Союз оказал военное давление на эти государства и, таким образом, обеспечил необходимую поддержку во всех трёх странах. Речь идёт о типичной аннексии, и последующая «советизация» сопровождалась террором и массовой депортацией. Что же касается войны СССР против Финляндии («Зимняя война» 1939 г.), Путин оставляет её за рамками своего повествования.

При этом он рассматривает некоторые проблемы, которые в советском представлении были очень сильно искажены или вообще не присутствовали и которые до сегодняшнего дня почти не упоминаются в российском официальном нарративе о войне, так как не укладываются в основную линию о героическом, самоотверженном и борющемся до последнего советском народе и Советской армии. К этим проблемам относятся дезертирство в советских рядах, разногласия и диссидентство среди населения в начале войны, а также военная помощь СССР со стороны союзников.

Само упоминание этих тем можно рассматривать как сигнал к открытости в работе с этими неудобными главами истории.

Также следует отметить, что Путин в своём тексте никак не прославляет Сталина.

Далее, президент цитирует отдельные архивные документы и указывает на большую открытость архивов в России, следовать этому примеру он рекомендует и другим странам. Это несколько удивляет, учитывая тот факт, что отличительной чертой архивной политики под его началом является отнюдь не открытый доступ к архивным фондам, а скорее наоборот. В отличие от Украины, которая ещё в 2015 г. обеспечила чрезвычайно широкий доступ к архивам, в том числе к делам тайной полиции, в России дела спецслужб и военные документы всё ещё под замком. Конечно, ситуация с архивами на местах может быть различной, но всё же в России её пока можно оценить как куда более сложную по сравнению с Украиной, странами Балтии и Польшей.

В тексте Путина находится место и отношениям между СССР и союзниками, а также процессу формирования послевоенного порядка в Европе и в мире. Автор рисует картину гармоничного взаимодействия трёх союзников – США, Великобритании и Советского Союза – и в военный, и в послевоенный период. Здесь виден политический замысел статьи. Она завершается обращением к пяти державам, наделённым правом вето в Совете Безопасности ООН: Соединённым Штатам, Великобритании, Франции, Китаю и России. Вместе они могли бы сформировать мировой порядок XXI века. Здесь текст выказывает некую оборонительную или даже, возможно, реакционную позицию. Путин обращается к такому масштабному историческому явлению, как Вторая мировая война, чтобы обеспечить России место в мировом порядке будущего.

Однако альянс трёх союзников во Второй мировой войне, особенно в послевоенный период, был отмечен и конфликтами. Раздел Германии под знаком холодной войны в 1948/49 гг. продемонстрировал это с особенной ясностью. Кроме того, за пределами Европы холодная война постепенно перерастала во вполне настоящие, горячие «войны чужими руками» – например, война в Корее, советское вторжение в Афганистан и американская поддержка там моджахедов. То, как Путин видит «Большую пятёрку», раскрывает его ностальгию по внешней политике Венского конгресса (1814/15) и Ялты (1945) – конференций, на которых великие державы устанавливали правила в Европе, исходя из собственных интересов. Однако вряд ли стоит желать возвращения в мир великих держав сегодня, когда глобализированный мир XXI века всё же основан на системе многосторонних деловых и торговых отношений. Пара-тройка крупных держав вряд ли справится с текущими проблемами, такими как изменение климата, миграция, приток беженцев и пандемии. Это требует деятельного взаимодействия всего мирового сообщества.

Статья Путина – ещё один вклад в историко-политический обмен колкостями, не способствующий разрядке напряжённости, а ведь процесс нарастания конфликта и так идёт полным ходом. Раскол в европейской политике памяти о Второй мировой войне был заметен уже к началу XXI века. На Западе, как и в Германии, холокост стал определяющей темой публичной коммеморации самое позднее после принятия Стокгольмской декларации (2000 г.). В странах Балтии, а также Восточной и Центральной Европы, присоединившихся к ЕС в 2004 г., основное внимание уделяется воспоминаниям об опыте двойной оккупации со стороны Германии и Советского Союза. При изучении подобного двойного испытания для этих государств главными направлениями являются тема ГУЛАГа и теория тоталитаризма. Со времени аннексии Крыма Россией (2014 г.) историко-политические споры в Восточной Европе резко накалились. Национальная и антагонистическая историческая политика требует, чтобы другие полностью принимали её вариант памяти о прошлом. Культура памяти работает теперь не как средство обмена и знакомства друг с другом, напротив, она стала инструментом политического размежевания и обострения конфликтов.

В науках о культуре было разработано несколько подходов к культуре памяти, которые никак не следуют этой логике конфликта: будь то разнонаправленная память Майкла Ротберга (Michael Rothberg), агонистическая память, предложенная Анной Сенто Булл (Anna Cento Bull), Хансом Ложем Хансеном (Hans Lauge Hansen) и Стефаном Бергером (Stefan Berger), или же работы Этьена Франсуа (Etienne François) и Томаса Серрье (Thomas Serrier) о европейской памяти. Все они описывают память, которая не является ни гомогенизированной, ни иерархической, она также не притязает на исключительную значимость. Вместо этого основное внимание уделяется диалогу между различными национальными, государственными и социальными группами памяти. Наука может разработать такие концепции и сделать их вполне функциональными в своей собственной практике, то есть среди специалистов и исследователей разных стран, встав таким образом над национальными границами. Так наука может указать путь к политике примирения в культуре памяти. Однако прокладывать этот путь политика всё же должна самостоятельно – и это относится ко всем участникам.

Перевод: Ольга Малинова-Тзиафета, университет Эрлангена-Нюрнберга

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 июля 2020 > № 3453241 Мартин Ауст, Юлия Обертрайс, Анке Хильбреннер

Иран назвал причину катастрофы украинского Boeing над Тегераном

Иран предоставил полный доклад Организации гражданской авиации страны о расследовании катастрофы украинского Boeing в небе над Тегераном, сообщило РИА Новости.

Из опубликованных данным следует, что 8 января Иран изменил уровень готовности систем ПВО. Военные оповестили гражданские органы контроля над воздушным пространством, что взлетать могут самолеты, которым выдано разрешение на вылет со стороны военных. Украинский самолет эти действия выполнил.

"Один из комплексов противовоздушной обороны Тегерана был перемещен, что привело к изменению географического положения и направления комплекса", – говорится в материале.

В результате "из-за человеческой ошибки" после перемещения не была переведена перенастройка комплекса. Это привело к погрешностям в данных при обнаружении авиалайнера.

Комплекс ПВО распознал самолет как "цель, двигающуюся с юго-западного направления в сторону Тегерана", тогда как в действительности судно летело на северо-запад от Тегерана, а не с юго-запада к столице Ирана.

Выполнявший рейс в Киев Boeing 737-800 "Международных авиалиний Украины" рухнул вскоре после вылета из аэропорта Тегерана 8 января рано утром. Погибли 176 человек: граждане Ирана, Украины, Канады, Великобритании, Германии, Швеции и Афганистана.

Иранские военные 11 января указали, что украинский Boeing был сбит случайно, виной стал человеческий фактор: самолет пролетал рядом с военным объектом Ирана и был принят за "вражескую цель", а именно за крылатую ракету, подчеркнули они.

При этом в Иране разъяснили, что ожидали атаки со стороны Соединенных Штатов, в связи с чем системы ПВО страны были приведены в полную боевую готовность. Президент Украины Владимир Зеленский говорил, что ждет от Ирана полного признания вины, официальных извинений, наказания виновных и выплаты компенсаций.

Перед катастрофой украинского Boeing Иран изменил уровень готовности ПВО

Комплекс противовоздушной обороны, сбивший украинский авиалайнер под Тегераном в январе 2020 года, был перемещен незадолго до катастрофы, следует из дополненного доклада Организации гражданской авиации Ирана, посвященного расследованию инцидента.

В релизе, опубликованном на сайте организации, говорится, что 8 января (ночью Иран ударил по месторасположению американских войск в Ираке), "был изменен уровень готовности" систем ПВО.

Военные оповестили гражданские органы контроля над воздушным пространством, что взлетать могут самолеты, которым выдано разрешение на вылет со стороны военных.

Эти процедуры прошел украинский самолет: центр контроля воздушного пространства в 5.53 по местному времени передал запрос украинского самолета на вылет координационному центру системы ПВО, который его предоставил.

"Один из комплексов противовоздушной обороны Тегерана был перемещен, что привело к изменению географического положения и направления комплекса", - говорится в докладе.

Организация сообщила, что "из-за человеческой ошибки" после перемещения не была проведена перенастройка данных, как и не выполнены "обязательные после перемещения действия".

Это, в свою очередь, привело к погрешности в данных при обнаружении самолета таким образом, что комплекс ПВО распознал его как "цель, двигающуюся с юго-западного направления в сторону Тегерана" (Ирак является западным соседом Ирана).

В действительности же самолет летел на северо-запад от Тегерана, а не с юго-запада к столице Ирана, следует из доклада.

При этом, говорится в докладе, по поводу цели не состоялся обмен данными между комплексом ПВО и центром, что приводит "к еще одной цепочке событий", при которой оператор идентифицирует самолет как "вражескую цель" и, не получив ответа от координационного центра ПВО, запускает первую ракету по самолету, после чего вторую.

Выполнявший рейс в Киев Boeing 737-800 "Международных авиалиний Украины" потерпел крушение вскоре после вылета из аэропорта Тегерана 8 января рано утром. Погибли 176 человек: граждане Ирана, Украины, Канады, Великобритании, Германии, Швеции и Афганистана.

Иранские военные 11 января заявили, что украинский Boeing был сбит случайно, виной стал человеческий фактор: самолет пролетал рядом с военным объектом Ирана и был принят за "вражескую цель", а именно за крылатую ракету, уточнили они. При этом в Иране отметили, что ожидали атаки со стороны США, в связи с чем системы ПВО страны были приведены в полную боевую готовность. Президент Украины Владимир Зеленский заявил, что ожидает от Ирана полного признания вины, официальных извинений, наказания виновных и выплаты компенсаций.

Дубай, ОАЭ. Авиакомпания Emirates включила Российскую Федерацию в перечень стран, при вылете из которых пассажиры обязаны предъявлять отрицательные результаты теста на коронавирус в аэропорту отправления, до посадки на рейсы в Дубай.

В список также вошли такие страны, как Индия, Афганистан, Бангладеш, Пакистан, Египет, Филиппины, Иран, Танзания, а также ряд городов на территории США. Новые правила безопасности вступили в силу в пятницу, 10 июля 2020 года.

Отмечается, что пассажиры авиакомпании Emirates должны сдать тест на COVID-19 в лаборатории, входящей в список одобренных местным правительством, при этом получить результаты не ранее чем за 96 часов до вылета.

Как сообщили в авиакомпании, сертификат, выпущенный лабораторией, одобренной правительством ОАЭ, в ряде случаев также будет считаться действительным. Новые правила безопасности были анонсированы всего через пару дней после того, как Дубай возобновил прием международных туристов на фоне общего восстановления экономической активности эмирата.

Как сообщалось ранее, все туристы, прибывающие в Дубай, обязаны пройти тестирование на коронавирус: либо в аккредитованной лаборатории в стране отправления, либо по прибытии в эмират. ПЦР-тест также должны сдать граждане и резиденты ОАЭ, возвращающиеся в страну.

Отмечается, что турист, который прибудет в Дубай с симптомами коронавируса, будет повторно сдавать тест в аэропорту даже при наличии сертификата с отрицательным результатом теста. Таковы инструкции Верховного комитета по управлению кризисами и стихийными бедствиями.

Все пассажиры, прибывающие в Дубай, также обязаны заполнить «Декларацию о состоянии здоровья» и сообщить о своем самочувствии. Бланк декларации будет выдаваться всем пассажирам во время полета. По прибытии все пройдут процедуру измерения температуры тела и будут обязаны скачать мобильное приложение Covid-19 DXB app.

Как сообщалось ранее, туристы должны иметь международную медицинскую страховку, покрывающую лечение коронавируса, и подписать обязательство покрыть все расходы, связанные с лечением и обсервацией, в случае заражения коронавирусом. Период карантина для зараженных COVID-19 составит 14 дней.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе онлайн-сессии «Россия и постковидный мир» в рамках международного форума «Примаковские чтения», Москва, 10 июля 2020 года

Прежде всего выражаю признательность за возможность в очередной раз выступить на «Примаковских чтениях». Это молодая, но одна из наиболее авторитетных дискуссионных площадок по международной проблематике. Жаль, конечно, мы встречаемся не в очном формате в силу коронавирусной инфекции, но современные технологии тем не менее позволяют не ломать график. Я был очень доволен тем, что мои коллеги участвовали в предыдущих заседаниях нынешних «чтений». По-моему, это было полезно, судя по их оценкам.

Не буду говорить о том, какие последствия коронавирус уже принес и еще принесет для всех сфер нашей жизни. Они ощущаются в экономике и в контактах между людьми, начиная от официальных визитов и переговоров, вплоть до гуманитарных, культурных и образовательных обменов. Оценки совпадают прежде всего в том, что возвращение к нормальной жизни займет немало времени. Никто не знает точно, сколько, и никто не знает, какой будет нормальная жизнь. Все сходятся в том, что какие-то изменения неизбежно последуют.

Кстати, упомяну, что и наша система внешнеполитической службы подверглась серьезным испытаниям. В центральном аппарате и в наших представительствах в регионах, подведомственных предприятиях болезнь проявилось, но, слава Богу, в не очень крупных масштабах и не очень серьезно. В некоторых наших загранпредставительствах тоже есть люди, которые испытали на себе последствия пандемии. Все без исключения наши загранучреждения работали над оказанием содействия российским гражданам, оказавшимся за границей в период, когда были закрыты границы. Вместе с другими участниками Оперативного штаба, прежде всего, с Минтрансом, Росавиацией, Роспотребнадзором, Минкомсвязью мы занимались сначала формированием списков. Это очень трудоемкая работа, которая сопряжена с многочисленными ошибками (реже сознательными, но чаще с бессознательными) и с исправлением их. Параллельно с этим шла работа по выплате «суточных» тем, кто оказался в этой ситуации без средств к существованию. Львиная доля этой работы уже проделана, хотя, конечно, еще есть желающие, причем появившиеся буквально в последние дни. Видимо, анализируя обстановку в стране, где они находятся, люди все-таки решают, что с учетом неопределенности перспектив завершения этой эпопеи. Лучше вернуться домой.

Если говорить о других аспектах влияния пандемии на нашу работу, на наши профессиональные обязанности, то инфекция обострила все имевшиеся до ее начала вызовы и угрозы. Они никуда не исчезли, включая международный терроризм. Как вам известно, уже есть спекуляции, что террористы подумывают, как бы им использовать штамм этого вируса, а, может быть, создавать какие-то новые штаммы для того, чтобы достигать своих неблаговидных целей. Наркотики никуда не исчезли, киберпреступность, окружающая среда, климат, но и, конечно, многочисленные конфликты в самых разных регионах мира. На все это накладывается специфика Администрации Д.Трампа и ее линия на сознательный подрыв всех без исключения договорно-правовых механизмов контроля над вооружениями и сотрудничества на международной арене (примеры ЮНЕСКО, ВОЗ, Совета ООН по правам человека и многое другое).

Мы, конечно, за этим всем пристально следим, анализируем. По-прежнему убеждены, что только коллективной работой на основе принципов Устава ООН, уважения прерогатив Совета Безопасности ООН, через мобилизацию объединений, работающих на принципах консенсуса, как «Группа двадцати», упомяну БРИКС, ШОС, объединения на постсоветском пространстве, можно достигать решений, которые будут устойчивыми и будут обеспечивать урегулирование различных кризисов, конфликтов и решение проблем в интересах всех государств именно на основе учета озабоченностей всех и каждого. К сожалению, не все в условиях пандемии готовы действовать сообща, к коллективным шагам и подходам, наблюдаются попытки продвигать узкокорыстные интересы, использовать этот кризис для того, чтобы и дальше «душить» неугодные режимы. Был полностью проигнорирован призыв Генерального секретаря ООН А.Гутерреша и Верховного комиссара ООН по правам человека М.Бачелет о том, чтобы приостановить хотя бы на время пандемии односторонние санкции, которые препятствуют поставке медицинских и прочих гуманитарных товаров, других предметов первой необходимости в соответствующие страны. В этом же ряду, конечно, попытки в разгар пандемии, когда всем нужно думать, как помогать медицинским работникам, врачам, вирусологам, назначать виновных за распространение этой инфекции. Вы все хорошо знаете, что я имею в виду.

Как и 75 лет назад, когда Победу над общим врагом удалось обеспечить только объединившись и приподнявшись над идеологическими в то время разногласиями, нам сейчас так же нужно осознать, что только сообща мы сможем решить эти вопросы. Уверен, что про судьбу ВОЗ еще поговорим. Мы за то, чтобы решать все на основе принципов Устава ООН, который являет собой платформу коллективной безопасности.

Сейчас наши западные коллеги, я уже об этом многократно упоминал, пытаются активно внедрить в дипломатический, политический и практический оборот концепцию «миропорядка, основанного на правилах». Это не международное право, это нечто иное (об этом тоже можем поговорить поподробнее во время дискуссии). Это однозначная попытка вернуть себе то доминирование, которым исторический Запад наслаждался практически полтысячелетия. Это попытка, которая облекается в формы созыва «группы интересов», различных партнерств, куда приглашаются удобные страны, которые либо разделяют попытки односторонних подходов к мировым делам, либо будут податливы на давление и присоединятся к такого рода инициативам. Зовут туда не всех. Тех, кто имеет свой взгляд на вещи и готов его отстаивать, оставляют в стороне. А потом, когда в этом узком кругу сфабрикуют концепцию – по проблеме химического оружия либо это будет попытка создать клуб избранных, которые будут решать, кто виноват в нарушении кибербезопасности – станут «продавать» это как универсально применимые нормы. Это все мы наблюдаем. Это очень серьезные проблемы.

Хотел бы завершить свое вступительное слово. Наша главная цель, по-прежнему, остается в защите национальных интересов, создании максимально благоприятных внешних условий для развития страны. Как вы, наверное, могли обратить внимание, мы предлагаем идеи, которые объединяют. Среди них сейчас наиболее актуальная – это созыв саммита постоянных членов СБ ООН. Работа идет достаточно плотно. Сейчас концентрируемся на содержательной части этого мероприятия, потому что она, конечно же, будет иметь определяющее значение.

Все сложности, которые сейчас проявляются в международных отношениях повышают значение такого рода дискуссий, вообще вклада экспертного сообщества, академических, политических кругов в усилия по анализу ситуации, выстраиванию разумных реалистичных прогнозов. Как здесь не вспомнить ситуационный анализ, который Е.М.Примаков активно внедрил в нашу внешнеполитическую и политологическую жизнь. Мы очень ценим, что участники и организаторы «Примаковских чтений» всегда помогают нам иметь более богатую картину идей, из которых мы выбираем те, которые потом докладываются Президенту для определения нашего курса в той или иной конкретной обстановке.

Вопрос: Пять лет тому назад в глобальном стратегическом прогнозе ИМЭМО мы предположили, что одним из четырех сценариев будущего мирового порядка может стать новая биполярность. Тогда основанием для этой гипотезы была относительная динамика совокупной мощи Китая с США. Пандемия дала многочисленные подтверждения этой гипотезы. Конечно, возникает другая, чем в XX веке, ассиметричная биполярность, когда стратегический паритет – между Россией и США, а экономический – между КНР и США.

Считаете ли Вы, что точка невозврата в конфликте США и КНР пройдена? Обострение этого противостояния, очевидно, не в интересах России. Сможет ли Россия играть роль балансирующей державы в интересах поддержания устойчивости мировой системы, в том числе опираясь на Ваш уникальный опыт в многосторонней дипломатии?

С.В.Лавров: Помню тот прогноз, который вы упомянули. Хотел бы сказать, что, безусловно, за эти пять лет немало изменилось, прежде всего, в плане подтверждения того, что конфронтация, соперничество, противоборство, борьба за лидерство между США и Китаем, конечно же, нарастает. Прежде чем перейти непосредственно к этому биполярному процессу, отмечу, что реальная ситуация в мире в целом гораздо сложнее. Он все-таки становится более полицентричным, чем был. Есть немало игроков, помимо США и Китая, без которых очень трудно продвигать свои интересы, если вдруг та или иная столица решится делать это в одиночку. Думаю, мы еще поговорим о том, какие возможны варианты. Упомяну, что недавно на эту тему высказался в статье Декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ С.А.Караганов для журнала «Россия в глобальной политике», который издает Ф.А.Лукьянов.

Понятно, что все многообразие и совокупность политических, экономических, военных, исторических, идеологических факторов, проявляющихся сейчас в многополярном мире, который предсказал Е.М.Примаков, должно учитываться и в нашей практической работе. Именно на этом фоне через эту призму мы оцениваем американо-китайские противоречия. То, что они не существуют в вакууме, подтверждается хотя бы тем, что каждая из сторон стремится заручиться как можно большим числом сторонников своих подходов в том, что касается ВОЗ и любой другой темы, которая так или иначе ассоциируется с Вашингтоном и Пекином как определяющая противоречия в их подходах.

Процесс роста совокупной государственной мощи КНР, конечно же, воспринимается американцами как угроза их претензии на сохранение мирового лидерства несмотря ни на что. Еще в 2017 г. в Стратегии национальной безопасности США Китай, наряду с Россией, был перечислен среди основных угроз. Причем Китаю в 2017 г. впервые был отдан приоритет по сравнению с той угрозой, которую Россия представляет для США.

Россия и Китай прямо были обвинены в стремлении бросить вызов американскому влиянию, ценностям и американскому процветанию. Понятно, что сейчас США ведут борьбу совершенно нечистоплотными приемами. Все это видят и понимают. Выдвигается одностороннее требование, которое учитывает исключительно интересы США. Если следует отказ, то он сразу отвергается как неприемлемый, вводятся санкции. Если предлагается обсудить, то обсуждение очень быстро переходит в ультиматум и завершается теми же санкциями – это торговые войны, тарифы и многое другое.

То, что в январе американцам и китайцам удалось договориться по первой фазе торговых переговоров, и то, что сейчас происходит с этой договоренностью, весьма показательно. Американские власти обвиняют Пекин не только в том, что он оттягивает на себя рабочие места, заполонил рынок товарами, а сам не хочет покупать американскую продукцию, выстраивает проект «Один пояс, один путь», который призван «подмять» под себя все механизмы функционирования мировой экономики, производственной цепочки и так далее, но и вообще в сокрытии информации по коронавирусной инфекции, в кибершпионаже, в истории с «Huawei» (с какой ретивостью американцы заставляют своих союзников и не только отказываться вообще от какого-либо взаимодействия с «Huawei» и прочими цифровыми гигантами и компаниями Китая, происходит вытеснение высокотехнологичных китайских компаний с мировых рынков). Обвиняется в экспансионизме в Южно-Китайском море, проблемах на линии фактического контроля с Индией, в нарушении прав человека; Тибет, Синьцзян-Уйгурский автономный район, проблемы Тайваня и Гонконга. Все это проистекает одновременно. Создается мощная волна «наката», «девятый вал». Надеюсь, конечно, что здравый смысл возобладает и ситуация не пройдет точку невозврата, о которой упомянул А.А.Дынкин.

Мы надеемся на то, что в США есть люди, думающие о том, как быть дальше, когда пройдут все электоральные заботы, с обеспечением уверенности всего мира и надежности для всего мира долларовой системы. Об этом Министр финансов США уже говорит чуть ли не открыто, что надо все-таки остерегаться переходить какую-то грань, за которой от нас просто начнут убегать, говоря, что доллар совсем уже не годится, поскольку им беспардонно злоупотребляют.

Есть, конечно, и надежда на то, что у китайцев такая политическая, дипломатическая внешнеполитическая культура, которая всегда старается избегать острых ситуаций. Но есть и очень тревожные признаки того, что, несмотря на эти ростки надежды, которые нужно лелеять, все чаще американские и китайские официальные лица переходят на личности, причем в очень жесткой форме. Это говорит о высокой степени напряженности и с той, и с другой стороны. И этот градус, конечно, весьма тревожит. Надеюсь, что у наших китайских и американских коллег все-таки есть какие-то еще в запасе дипломатические методы, методы классической дипломатии, когда нужно не оскорблять друг друга публично, не обвинять друг друга во всех грехах, как это делают американцы на каждом углу, а все-таки садиться и признавать, что перед тобой одна из великих держав и нужно все-таки уважать интересы, которые у каждой, не только великой, но у любой державы, у любого государства есть. Мир должен, конечно, стремиться работать на основе поиска баланса этих интересов.

Что касается второго вопроса, что это обострение не в наших интересах. Считаю, что оно никоим образом не отвечает нашим интересам, интересам Евросоюза и других стран. Если брать Евросоюз, то товарооборот Китая с ЕС абсолютно сопоставим с товарооборотом между Китаем и США. Думаю, что также необходимо обратить внимание на те устремления, которые сейчас все чаще озвучиваются в Евросоюзе относительно стратегической автономии не только в военно-политической сфере, в сфере безопасности, но и в торгово-экономической. Кстати, Евросоюз также хочет начать возвращать свои производства и замыкать на себя как можно больше торговых и распределительных цепочек. Здесь он вступает в прямую конкуренцию с американцами. Едва ли он будет во всем поддерживать США, когда они хотят максимально обескровить китайскую экономику путем «перекачивания» всех процессов, которые позволяют активно развиваться, на свою территорию. Здесь много будет шероховатостей, напряженности, столкновений интересов.

В отличие от 2014 г., когда Евросоюз под жесточайшим натиском США ввел антироссийские санкции, сегодня все-таки в ЕС проявляются признаки здорового прагматизма по отношению к нам. Они, в частности, публично объявили о том, что будут пересматривать печально известные «пять принципов» Ф.Могерини, которые были сформулированы несколько лет назад для ведения отношений с Россией, говорят о необходимости обновления подхода так, чтобы он больше отвечал интересам Евросоюза.

Кстати, недавно Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель, говоря про ЕС и Китай, ЕС и Россию, в ответе на вопрос, почему бы не ввести санкции против Китая за Гонконг, права человека, сказал, что санкции – это не тот метод, который нужно применять в отношениях с Китаем. Мы поинтересовались, являются ли санкции, по мнению Ж.Борреля, все-таки тем методом, который можно применять в отношениях с Россией? Наши европейские друзья будут думать. Это непростой вопрос.

Думаю, что мы с Евросоюзом заинтересованы сотрудничать не в ущерб кому бы то ни было. Мы в принципе ни с кем не дружим для того, чтобы организовывать какие-то акции против кого-то третьего. На базе прагматизма, взаимовыгоды. Думаю, что в Брюсселе все-таки будут преодолевать политическую близорукость последнего времени. В рамках обзора российской политики Евросоюза будут уделять больше внимания анализу реальных выгод от развития отношений с Россией, ЕАЭС.

Не вижу каких-либо выгод для России от торговой войны между Вашингтоном и Пекином. Мы не получим выгоды ни в отношениях с Евросоюзом, ни в отношениях с Индией, которые носят традиционно дружественный и неконъюнктурный характер и в которых перемен не предполагаю – у нас провозглашено «особо привилегированное стратегическое партнерство» с этой страной. Не вижу поводов, чтобы наши индийские друзья как-то пожертвовали теми завоеваниями, которые существуют в нашем партнерстве и перспективами, которые оно открывает.

Вопрос: Вы уже затронули российско-американские отношения. Конечно, от их развития зависят международная безопасность и стратегическая стабильность. Складывается достаточно тревожная ситуация в связи с тем, что режим контроля над вооружениями находится в состоянии глубокого кризиса. Вполне возможно, что через полгода прекратит свое существование последний ключевой договор в этой сфере. Причин возникновения этой ситуации достаточно много. Есть и геополитические, и технологические. На мой взгляд, приходится констатировать, что общественное мнение сегодня не оказывает давления на политические элиты в поддержку контроля над вооружениями, как это было в период холодной войны, когда, как мы помним, были массовые демонстрации. Сегодня для общественности приоритетными угрозами стали пандемия, изменение климата, терроризм. Страх перед ядерной войной отступил на задний план. Можно ли переломить эту ситуацию или потребуется новый Карибский кризис для того, чтобы общественность осознала угрозу ядерного конфликта и начала выражать свое мнение?

Мы вместе с коллегами из нашего научного сообщества проводим сейчас очень много видеоконференций с американскими экспертами. Вы говорили, что там есть здравомыслящие люди в США. Можно сказать, что эти конференции дают возможность выработать целый ряд новых предложений, которые могут быть использованы для наших инициатив. Естественно, мы информируем МИД и заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации С.А.Рябкова о том, что здесь происходит. Но сейчас следует подумать о том, что необходимы какие-то радикальные действия с нашей стороны, возможно, в связи с саммитом «ядерной пятерки» для того, чтобы создать условия, которые позволили бы не только предотвратить развал режима контроля над вооружениями, но и начать формирование новой системы международной безопасности и стратегической стабильности, подходящей для условий XXI века.

С.В.Лавров: Я согласен с Вами. Ядерные риски в последнее время существенно возросли, ситуация в сфере международной безопасности, стратегической стабильности откровенно деградирует. Причины всем очевидны. США хотят вернуть себе глобальное доминирование и добиться победы в том, что они называют соперничеством великих держав. Они отказываются от термина стратегической стабильности и называют его стратегическим соперничеством. Они хотят победить. Как поется в известной песне: «За ценой не постоим». Они ведут демонтаж всей архитектуры, которая контролировала вооружения, обеспечивая себе свободу в выборе средств давления, в том числе и силового, на геополитических оппонентов и хотят иметь возможность применять эти методы в любом районе земного шара. Это особенно тревожит на фоне доктринальных сдвигов в установках американского военно-политического руководства. Эти сдвиги теперь допускают сценарии ограниченного применения ядерного оружия. Причем интересно, что, как и в случае с другими темами в рамках стратегической стабильности, опять обвиняют нас в том, что это в нашей доктрине заложена возможность ограниченного применения ядерного оружия, эскалация ради деэскалации, эскалация ради победы – совсем недавно они опять комментировали наши доктринальные документы, утверждая, что есть секретные части, в которых все это и написано. Это не так. Мы уже видим целый ряд практических программ в США, которые осуществляются в подкрепление и материализацию этих установок военно-техническими потенциалами. Речь идет о развитии ядерных боезарядов малой мощности. Американские специалисты и официальные лица об этом тоже открыто говорят и рассуждают.

На фоне всего этого нас особенно тревожит двухгодичный отказ американцев переподтвердить основополагающий принцип, постулат о том, что в ядерной войне не может быть победителей и, соответственно, она никогда не должна быть развязана. С ранней осени 2018 года наше предложение, оформленное на бумаге в русле подтверждения того, о чем Народный комиссар по иностранным делам М.М.Литвинов и Президент США Ф.Рузвельт договорились и обменялись нотами, лежит у американской стороны. Мы напоминаем регулярно. Говорят, что они еще рассматривают этот вопрос. Конечно, мы будем продвигать тему недопустимости ядерной войны и невозможности в ней победить в контексте предстоящего саммита «пятерки». Самое главное, чтобы формулировки не были слабее тех, которые содержатся в соответствующих документах между СССР и США. Ослабление этих формулировок показывает нам, что американцы хотели бы размыть безапелляционность и безальтернативность этого принципа.

Насчет того, что Вы оценили ситуацию в гражданском обществе как не вполне уделяющую достаточное внимание этим угрозам – я согласен. Важно привлекать дополнительное внимание к этой проблеме, разъяснять понятным языком существующие риски, потому что технические детали не всегда доступны для понимания и здесь важно, в какой форме преподносится анализ этой проблемы гражданам. Конечно же, надо рассчитывать не только на официальные структуры государства, но и на само гражданское общество, на его оформившуюся, политически активную часть – НПО, академические и экспертные круги.

Поддерживая эту оценку, я в то же время призвал бы не переборщить с продвижением осознания общественностью ядерной угрозы, потому что важно не перегнуть палку и не подыграть тем, кто пытается вообще запретить все ядерное оружие и поднять волну уже в другом направлении. Договор о запрещении ядерного оружия прямо противоречит Договору о нераспространении, создает путаницу, проблемы, так что я уверен, что с профессионально подготовленными людьми, у нас таких больше, чем где бы то ни было, по-моему, можно найти правильный баланс.

Настроения масс, если уж говорить о них, далеко не всегда определяют реальную жизнь. Когда Президент США Д.Трамп избирался, настроения масс во многом поддержали анонсированные им планы, его призыв нормализовать российско-американские отношения. И ничего, массы успокоились. Никто никаких бунтов на эту тему не затевает.

Конечно, важно продолжать прямую работу с ядерными державами, с их руководством. Мы хотим, чтобы возобладали разумные подходы.

Вы упомянули про то, что идут политологические консультации между Вами, вашими коллегами, американскими экспертами. Мы это приветствуем. Тот вклад, те оценки, та информация, которую мы получаем по итогам таких консультаций, всегда учитываются и во многом определяют существо наших подходов, включая ситуации, когда докладываются варианты на рассмотрение руководства, помогая взвесить те или иные сценарии, плюсы и минусы каждого из них.

Подчинять саммит «пятерки» исключительно задачам контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения очень хотят США и подыгрывающие им англичане и французы. Китайцы в этом усматривают попытку не мытьем так катаньем продавить идею расширения круга участников переговоров о ядерном оружии. Позицию в отношении многосторонних переговоров Китай излагал неоднократно и четко. Мы уважаем эту позицию. Кстати, американцы мастера передергивать. И из наших выступлений с изложением позиции, из китайских заявлений беспардонно выдергивают только то, что хотят использовать в своей работе. Недавно китайцы сказали, что они готовы присоединиться к переговорам о контроле над ядерными вооружениями, как только США сократят свои арсеналы до размера китайского арсенала. Через день спецпосланник президента США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли заявил о том, что США приветствуют готовность Китая присоединиться к многосторонним переговорам и приглашают Китай приехать в Вену. В конце июля состоятся очередные консультации на уровне экспертов между Россией и США в развитие встречи заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации С.А.Рябкова и спецпосланника президента США по контролю над вооружениями Маршалла Биллингсли в конце июня, когда американцы устроили «цирк» с китайскими флагами. Сейчас американцы опять публично заявляют, что они приглашают Китай приехать в Вену, а перед этим было бы правильно, чтобы Россия встретилась вдвоем с Китаем, объяснила Пекину, что США от него хотят. То, что это невежливо и недипломатично, думаю, никому объяснять не надо. В наших оценках, когда мы говорим, что исходим из того, что Китай сам определяет свою позицию, мы уважаем позицию, которую Китай изложил. Замечу, что американцы на бумагу вообще ничего не положили из того, что они заявляют о необходимости перехода к многостороннему формату. Пускай хотя бы на бумагу положат то, что имеют в виду. Но они категорически не хотят.

Мы будем готовы участвовать в многосторонних переговорах, но, конечно, каждый должен принимать решения сам за себя и добровольно. Только добровольное участие может быть эффективно.

Все оговорки отметаются. «Россия поддерживает наш призыв к началу многосторонних переговоров». Когда мы добавляем, что если многосторонние переговоры начнутся, то считаем необходимым, чтобы там участвовали и Великобритания с Францией, спецпосланник президента США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли, отвечая на вопрос об участии Парижа и Лондона в многосторонних переговорах, на «голубом глазу» на днях заявил, что это суверенные державы, им самим решать участвовать или нет, США за них решать не будут. А за Китай они будут решать и решают фактически.

Поэтому, зная повадки нынешних переговорщиков, я не сильно оптимистичен в отношении судьбы, в частности, ДСНВ, но все-таки диалог какой-то завязался. С.А.Рябков и Маршалл Биллингсли договорились в рамках процесса, который происходит под их кураторством, создать три рабочие группы. С 27 по 30 июля они проведут в Вене заседание рабочей группы по космосу, по транспарентности в ядерных и оружейных делах и по ядерным доктринам. Посмотрим. Мы никогда не отказываемся от разговора и будем стараться, чтобы он был ориентирован на результат.

Вопрос: Сейчас одним из критических сюжетов российско-американских отношений, прежде всего, в сфере контроля над вооружениями является проблема продления Договора об ограничении и сокращении стратегических наступательных вооружений. Если до февраля следующего года с Вашингтоном не удастся достичь договоренности о продлении этого договора, каковы будут дальнейшие действия России? Если возникает такая пауза в диалоге с Вашингтоном в сфере контроля над вооружениями, если Договор не продляется, что будет с системой контроля над вооружениями и возможны ли тогда в будущем многосторонние форматы, о которых мы сейчас пытаемся рассуждать?

С.В.Лавров: Я исхожу из того, что, судя по всему решение не продлевать этот Договор в США уже принято. Та настойчивость, с которой акцентируется безальтернативность перевода всего разговора в трехстороннюю плоскость, говорит о том, что это уже предрешено. Кроме того, выдвигаются условия о том, что необходимо включить в разговор новейшие российские вооружения, что по большому счету означает «ломиться в открытую дверь». В рамках прежних контактов американцам было сказано, что «Авангард» и «Сармат», когда они будут полностью развернуты, подпадают под ограничения, устанавливаемые Договором до тех пор, пока он существует, разумеется. Что касается остальных систем, то они новые. Они не вписываются в три категории, на которые распространяется СНВ-3, но мы готовы начинать разговор о том, чтобы и вооружения, не являющиеся классическими с точки зрения договора СНВ-3, становились предметом дискуссий, разумеется, в контексте принципиального разговора по всем без исключения вопросам, так или иначе влияющим на стратегическую стабильность. Это и сфера противоракетной обороны, в которой сейчас происходят вещи, полностью перечеркивающие и подтверждающие лживость утверждений, которые в свое время распространялись о том, что это исключительно для купирования ракетной угрозы со стороны Ирана и Северной Кореи. Никто уже даже не пытается про это вспоминать. Все выстраивается исключительно с точки зрения сдерживания России и Китая. Среди других факторов – высокоточное оружие неядерного оснащения, т.н. программа молниеносного глобального удара, заявленные американцами и французами планы вывода оружия в космос, что тоже не скрывается, ситуация вокруг Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и целый ряд других факторов. Мы готовы обсуждать новые вооружения, но обсуждать не просто ради того, чтобы кому-то сделать приятно и удовлетворить чьи-то инициативы, а для того, чтобы реально понизить угрозу глобальной стабильности и безопасности.

А для этого нужно смотреть на все вещи, которые эти угрозы создают, вынуждая готовить противоядие, как это произошло с нашими гиперзвуковыми вооружениями, разработанными в ответ на глобальное развертывание системы противоракетной обороны США.

Если говорить конкретно про Договор СНВ-3 – нам продление нужно ровно настолько, насколько это нужно американцам. Они сейчас усматривают в наших призывах продлить его на пять лет без предварительных условий какую-то игру. Россия, мол, модернизировала весь ядерный арсенал, а у нас это только-только начинается, нас хотят «стреножить», нам хотят «связать руки». Это абсолютно не так. Нам продление Договора СНВ-3 нужно не больше, чем это нужно американцам. Если они категорически отказываются, мы их уговаривать не будем. Мы знаем, это твердая уверенность и твердое знание, что мы гарантированно обеспечим свою безопасность на длительную перспективу даже в отсутствие этого договора. О том, что мы будем делать в случае истечения срока действия этого договора без какого-либо последующего действия – по-моему, говорить преждевременно, но мы готовы к любому развитию событий, это действительно так. При отказе от продления варианты могут быть различными, но общая направленность, я вас могу заверить, будет на продолжение диалога с США по стратегической проблематике, по новым инструментам контроля над вооружениями в том контексте, о котором я упомянул – в контексте всех фактов, влияющих на стратегическую стабильность.

Что касается многосторонних переговоров: мы еще в 2010 году, когда подписывали Договор СНВ-3, сказали, что с подписанием этого Договора исчерпываются возможности дальнейших сокращений в двустороннем формате и, что, если говорить о дальнейших сокращениях, подчеркну это слово, то придётся учитывать арсеналы и других ядерных держав и уже искать какие-то иные формы дискуссий. Речь идёт о сокращениях. А если о контроле, то я считаю, что двухсторонняя российско-американская дорожка далеко не исчерпана. Поскольку потерять все виды контроля и транспарентности было бы, наверно, неразумно и безответственно перед лицом своих народов, перед лицом народов всего мира. И то, что среди рабочих российско-американских групп, которые сейчас будут встречаться в Вене, есть группа по транспарентности (это широкий термин, который включает меры доверия и верификации), я считаю, это позитивный сигнал.

Вопрос: Страны Евразии рассматривают Россию как центральную опору, которая соединяла бы Европейский союз со странами Азии. Как Вы видите роль России на этом пространстве?

С.В.Лавров: Ситуация на евразийском континенте, конечно, в полной мере испытывает влияние практически всех глобальных факторов. Здесь расположен целый ряд важнейших мировых центров: Китай, Россия, Индия, Евросоюз, если мы говорим о континенте. У каждого из этих игроков в силу разных причин есть основания стремиться проводить независимую от США внешнюю политику. Это относится и к Евросоюзу.

Призывы к стратегической автономии распространяются и на сферу развития как таковую. Да, мы ощущаем в Евразии действия не только тех сил, которые хотели бы «сколачивать» такие блоки по интересам и пытаться внедрять конфронтационные нотки в процессы, но мы здесь всё больше и больше наблюдаем центростремительные тенденции. Имею в виду АСЕАН и ЕС на Востоке и на Западе нашего континента. В центре – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Мы хотели бы на этом пространстве всё-таки продвигать не разделяющие, а объединяющие подходы и углублять трансрегиональное взаимодействие на основе равенства, взаимной выгоды, и, самое главное, осознания очевидных сравнительных преимуществ от объединения всего этого континента через интеграционные структуры, которые были созданы на Западе, на Востоке, в центре, но при уважении каждого из этих объединений и при поиске естественных форм их взаимодействия. На это направлено то, что мы называем большим евразийским партнёрством, инициативу формирования которого В.В.Путин выдвинул на саммите Россия-АСЕАН несколько лет назад в Сочи. Мы считаем, что это вполне реальный план действий.

Замечу в «скобках», что здесь есть тенденции, которые идут в обратном направлении. В основном они продвигаются США через известные т.н. Индо-Тихоокеанские концепции, нацеленные на подрыв центральной системообразующей роли АСЕАН в Азиатско-Тихоокеанском регионе и направлены на то, чтобы попытаться сколотить группу стран, которые будут откровенно, это даже не скрывается, сдерживать Китай в его развитии.

Я бы выступал за поиск точек соприкосновения всех интеграционных процессов. Да, есть китайская концепция «Один пояс, один путь», у ЕАЭС с Китаем есть соглашение, которое предполагает поиск точек соприкосновения, гармонизацию тех проектов, которые в рамках Евразийской интеграции, в рамках китайского проекта будут реализовываться. Конечно, это столкновение экономических интересов в целом ряде случаев, но готовность опираться на международно-правовые принципы, на принципы уважения друг друга и взаимной выгоды позволяет эти экономические интересы примирять через поиск их баланса. Именно так выстраиваются наши отношения с партнёрами в рамках ЕАЭС – Китай, в рамках ШОС и в наших отношениях с АСЕАН. Мы приглашаем, это было сказано многократно, Европейский союз тоже посмотреть, как он мог бы с выгодой для себя и для всех остальных подключиться к освоению нашего общего геополитического, геоэкономического, прежде всего, пространства.

Вопрос: Известно, что регион Ближнего Востока и Северной Африки сегодня остаётся неспокойным. Более того, там всё время появляются какие-то новые линии разлома, остаётся конфликтность, продолжаются конфликты, о которых мы хорошо знаем. Усугубляется гуманитарная ситуация в результате несправедливых санкций Запада против определенной части региона. Углубляются различного рода асимметрии. Каковы сегодня стратегические интересы России в этом регионе? Что мы сегодня там хотим с учетом того постковидного характера эпохи, в которую мы сейчас вступили?

С.В.Лавров: Мы действительно имеем хорошие отношения, наверно, лучшие за всю историю связей между нашей страной, в её различных ипостасях, и этим регионом. Отношения со всеми: с арабскими странами, при всём конфликтном потенциале внутри арабского мира, и с Израилем. Мы будем исходить из необходимости продвигать добрые связи со всеми этими странами и стремиться понимать их проблемы, нужды и учитывать их в наших отношениях не только с конкретной страной, но и в отношениях с теми странами, с которыми этот конкретный партнёр имеет сложности.

В начале меня спрашивали, готова ли Россия играть роль балансира между США и Китаем. Если попросят, если в этом будет интерес, мы не откажемся. У нас налажены контакты и с теми, и с другими. Опыт нашего исторического развития позволяет судить, что потенциал у нас есть.

Если в этом регионе или где-то еще есть интерес в наших посреднических усилиях, мы всегда готовы постараться помочь, но навязываться, конечно, никому не будем. Наш интерес здесь заключается прежде всего в том, чтобы там не было новых военных кризисов, чтобы урегулировать старые кризисы и чтобы регион Ближнего Востока и Северной Африки был зоной мира, стабильности. У нас нет стратегического интереса поддерживать управляемый хаос. Такой интерес есть у некоторых других крупных внерегиональных стран. У нас такого интереса нет. Мы не заинтересованы в том, чтобы сталкивать лбами различные государства региона, чтобы тем самым получать предлог и повод продолжать, даже порой расширять здесь своё военное присутствие. Мы заинтересованы в том, чтобы развивать взаимовыгодные торговые, экономические, инвестиционные и прочие связи с этими государствами. В этом смысле мы не хотим, чтобы какая-либо другая страна в этом регионе повторила судьбу Ливии, которую просто лишили государственности и не знают, как сейчас «склеивать». Поэтому мы будем активно участвовать в том, чтобы возобладал международно-правовой подход, чтобы не было больше никаких пробирок с зубным порошком, которую выдают за «Ви-Икс», чтобы не было больше вранья по поводу наличия оружия массового уничтожения в других странах региона, как это сейчас происходит в отношении Сирии. Стали упоминать и про химическое оружие в Ливии, которое там не до конца кто-то «раскопал». Все эти вымыслы, как они формируются – «секрет Полишинеля».

Мы хотим извлекать экономическую выгоду из наших отношений со странами региона. Для этого, прежде всего, у нас много общего в подходах к проблемам современного мира: международное право, Устав ООН, межцивилизационный диалог, что очень важно, учитывая и мусульманское население Российской Федерации. У наших мусульманских республик очень хорошие связи со странами Персидского залива, с другими странами арабского мира. Мы хотим всё это поддерживать и развивать. Мы не будем извлекать выгоду из продолжающегося здесь хаоса. Но как только ситуация стабилизируется, надежность Российской Федерации как партнёра в экономическом сотрудничестве, сфере военно-технического сотрудничества, в политической сфере всегда обеспечивает нам существенные преимущества.

Вопрос: Мой вопрос связан с недавними изменениями, которые произошли у нас в стране. Обновленная Конституция, которая вступила в силу, содержит теперь такую норму: «Действия (за исключением делимитации, демаркации, редемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами), направленные на отчуждение части территории Российской Федерации, а также призывы к таким действиям не допускаются». Вполне понятная норма. В связи с этим вопрос: значит ли это, что наши многолетние переговоры с Японией по т.н. «территориальному вопросу» теперь становятся антиконституционными, т.к. противоречат нашему Основному закону? Насколько я помню, к Курильским островам понятия «делимитации» или «демаркации» никогда не применялись. Или я ошибаюсь?

С.В.Лавров: Нет, Вы не ошибаетесь. Наши отношения с Японией базируются на целом ряде договоренностей. Российская Федерация как государство-продолжатель Советского Союза подтвердила в свое время приверженность всем договоренностям, которые заключал СССР. Это неоднократно подтверждал Президент России В.В.Путин. Это касается и Декларации 1956 г., в соответствии с которой мы готовы и обсуждаем с японскими коллегами необходимость заключения мирного договора, причем не в том понимании, как это делается «на утро после последнего выстрела», т.е. прекращения состояния войны (некоторые наши коллеги в Японии хотели бы сделать именно такой договор). Состояние войны между СССР и Японией прекращено той самой Декларацией 1956 г., где записано, что войны больше нет и мы устанавливаем дипломатические отношения. Что еще надо? Поэтому мирный договор, о котором идет речь, должен быть современным, полноценным, отражающим не ситуацию, которая была 60-70 лет назад, а положение дел на сегодняшний день, когда мы убеждены в необходимости развивать с Японией полноценные отношения. Документ должен быть насыщенным, всеобъемлющим: о мире, дружбе, добрососедстве, партнерстве, сотрудничестве, охватывающим все сферы наших отношений, в том числе и экономику, которая двигается, но пока еще далеко не во всех сферах. Не забудем, что со стороны наших японских соседей остаются санкции в отношении Российской Федерации – не такие всеобъемлющие, как по линии США, но остаются.

Договор должен охватывать и проблематику безопасности, учитывая, что Япония является членом очень тесного военного союза с США, а Вашингтон объявил Россию своим по сути дела врагом. Конечно, статьи полноценного договора должны охватывать и наше видение внешнеполитического взаимодействия, где мы пока, упрощенно говоря, голосуем по-разному по любым спорным вопросам, а также гуманитарные, культурные связи и многое другое. Мы предложили концептуальные основы такого договора. Пока наши японские коллеги не откликаются конкретно на такую концепцию.

Безусловно, в основе всего, что должно определять наши дальнейшие отношения, лежит проблема итогов Второй мировой войны. Японские официальные лица многократно заявляли, что признают итоги Второй мировой войны за исключением итогов в отношении южных Курильских островов, или, как они их называют, «северных территорий». Это неправовая позиция. Правовая позиция Японии должна была бы определяться тем фактом, что страна ратифицировала Устав ООН, в котором есть статья 107, гласящая, что все, что было сделано державами-победительницами, не подлежит обсуждению.

Конечно, мы слышим заявления наших японских соседей о том, что они будут готовы заключить мирный договор, как только решат территориальную проблему. Это не то, о чем договаривались. Договаривались сконцентрироваться на заключении мирного договора, как того и требует Декларация 1956 г.

Вопрос: Россия очень часто критикует США за то, что они продвигают в регионах Тихого и Индийского океанов неинклюзивные структуры, которые призваны изолировать неудобные для США государства. Прежде всего имею в виду т.н. «Четырехсторонний диалог по вопросам безопасности» – «Квад» (Quadrilateral Security Dialogue, Quad). Очевидно, что само существование таких форматов ведет к превращению региона из зоны сотрудничества в зону конфронтации. Мы в этом явно не заинтересованы. Но при этом идея «Квад» – при всех ее минусах – судя по всему, находит понимание у стратегических партнеров России, в частности, у Индии. Идут разговоры о «Квад плюс», куда американцы планируют пригласить Вьетнам – еще одного нашего стратегического партнера. Судя по всему, существует потребность в укреплении безопасности в регионе. Может ли Россия предложить в этих условиях альтернативу таким форматам, чтобы не сложилась ситуация, когда два наших стратегических партнера находятся в состоянии формата, призванного сдерживать третьего?

С.В.Лавров: Я уже касался темы появления несколько лет назад Индо-Тихоокеанских концепций, стратегий по формированию, как говорят американские дипломаты, «свободного и открытого» Индо-Тихоокеанского региона. Когда какая-то инициатива сама себя называет свободной и открытой, у меня всегда возникает ощущение, что это немного отдает пиаром, потому что какая же она открытая, если в нее не приглашаются все без исключения страны региона?

Мы спросили в свое время, когда появился термин «Индо-Тихоокеанские стратегии», означает ли это, что теперь речь идет не об Азиатско-Тихоокеанском регионе, контуры которого понятны, – это и АТЭС, в частности, и те механизмы, которые сформировались вокруг АСЕАН (Региональный форум безопасности АСЕАН, Совещание министров обороны АСЕАН и стран-партнеров – очень важный механизм – и, конечно, механизм Восточноазиатских саммитов, которому в этом году исполняется десять лет). Россия присоединилась к нему несколько лет назад, кстати сказать, вместе с США. Это на самом деле открытые, инклюзивные механизмы, куда приглашают всех желающих. Когда мы поинтересовались, почему вместо устоявшегося термина «Азиатско-Тихоокеанский регион» пошли какие-то «Индо-Тихоокеанские стратегии», означает ли это, что географический охват этой концепции шире, чем АТР, и теперь все прибрежные страны Индийского океана будут приглашены, нам ответили «нет». А почему тогда «Индо-»? А Персидский залив, являющийся частью Индийского океана, предполагает подключение к этим процессам? Нам сказали «тоже нет» – слишком много проблем в Персидском заливе, чтобы вовлекать его в эти инициативы.

Если Вы посмотрите на те идеи, которые продвигаются в этом «квартете», как я уже сказал, это мало кто скрывает, они связаны с попытками сдерживать Китай. Наш особо привилегированный стратегический партнер Индия прекрасно это понимает. Индия, продвигая свою многостороннюю многовекторную политику, конечно, заинтересована развивать отношения и с США (а кто не заинтересован?), и с Японией, и с Австралией. Мы тоже в этом заинтересованы. Но Индия не хочет, чтобы ценой извлечения выгод из этого сотрудничества стало бы дальнейшее обострение ее отношений с КНР. У них произошли весьма печальные инциденты на линии фактического соприкосновения, но мы приветствуем, что немедленно состоялись контакты между военными, и они продолжаются. Есть договоренности по деэскалации ситуации. Также прошли контакты между политиками, дипломатами. Мы видим заинтересованность индийской и китайской сторон не допускать ухудшения отношений. Поэтому прежде чем всерьез рассуждать об Индо-Тихоокеанских стратегиях как будущем всего нашего большого региона, нужно ответить на вопрос, чем вызвана эта терминологическая перемена. Если тем, чтобы сделать приятное Индии, поскольку «Индийский» океан, так и скажите.

Есть вещи, которые уже устоялись. Я упомянул разветвленную сеть институтов, механизмов, созданных вокруг АСЕАН. АСЕАН – это группа стран, которые в рамках своей цивилизационной культуры продвигают объединяющие подходы. Все опирается на поиск консенсуса, баланса интересов. И всех десятилетиями абсолютно устраивало развитие отношений именно на этой площадке, вокруг которой сформировались Региональный форум безопасности, Совещания министров обороны, Восточноазиатские саммиты. Есть даже такое выражение «ASEAN-way». Они постоянно подчеркивают, что хотят вести дела по-асеановски. Это означает ни в коем случае не искать конфронтации, не затевать каких-то проектов, которые будут создавать проблемы в отношении другого участника процесса. К сожалению, Индо-Тихоокеанские стратегии, по крайней мере, как они замышлялись, преследуют другую цель.

В начале нашей беседы я перечислял те претензии, которые США выдвигают в адрес КНР ультимативно, достаточно жестко. Этот механизм тоже хотят использовать для того, чтобы оказывать и усиливать давление. Мы не видим в этом ничего позитивного. Любые проблемы нужно решать миром, через переговоры. Повторю еще раз, площадка, которую предоставляют асеановцы, идеально подходит для того, чтобы каждый участник обсуждал свои возможные проблемы с любым другим участником без полемики, не нагнетая напряженность. Мы с АСЕАН (я уже говорил о ЕАЭС, ШОС) активно «наводим мосты», секретариаты этих организаций уже подписали между собой соответствующие меморандумы. Будем продвигать центральную, системообразующую роль АСЕАН в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Если Индо-Тихоокеанские стратегии будут сделаны более понятными, если мы убедимся, что они эволюционируют в сторону присоединения к этим возглавляемым АСЕАН процессам, а не пытаются подорвать эту роль и перенацелить весь диалог в этом регионе на сдерживание Китая или кого бы то ни было еще, будем только приветствовать. Но пока мы этого не видим.

Вопрос: Неделю назад был опрос экспертов после того, как американцы обвинили российскую военную разведку ГРУ в подкупе талибов на предмет того, чтобы они убивали американских военнослужащих в Афганистане. Все эксперты сходятся во внутриамериканских, прежде всего внутриполитических причинах того, что происходит. Ваш подчиненный, спецпредставитель Президента России по Афганистану З.Н.Кабулов еще заметил, что, по его мнению, одна из существующих в США фракций выступает против вывода американских войск из Афганистана из-за того, что американские военные спецслужбисты здорово вовлечены в наркоторговлю в последние годы. Еще не представлялась возможность задать вопрос Вам по поводу этой ситуации. Как Вам вся эта «катавасия»?

С.В.Лавров: Мы уже реагировали на шумиху, которую раздули в США вокруг спекуляций по поводу связи российской стороны с талибами, которых мы якобы побуждали за деньги воевать против американских военнослужащих и объявляли чуть ли не какие-то призовые за голову каждого. Я лишь могу подтвердить, что все это зиждется на очень недобросовестных спекуляциях. Никаких конкретных фактов представлено не было. Более того, ответственные сотрудники Администрации Президента США, включая Министра обороны, заявили о том, что им неизвестно о такого рода фактах.

Все это опять вписано, как будто специально для этого все и создавалось (судя по всему, так оно и есть), во внутриполитическую борьбу накануне выборов. Опять опозорить Администрацию, дискредитировать все, что она делает, особенно на российском направлении. Повторю, фактов нет. Хотя факты были в конце 70-х и 80-е годы, когда американская Администрация не скрывала, что они поставляют «стингеры» и прочее оружие моджахедам, из которого велся огонь по советским солдатам.

Повторю, мы заинтересованы в том, чтобы в Афганистане Россия и США извлекли уроки из опыта, накопленного в этой многострадальной стране, и вместе с другими государствами, способными помочь успокоить ситуацию, прежде всего с Китаем, Ираном и Пакистаном, остальными соседями Афганистана помогли завязать национальный диалог. Мы этим активно занимаемся.

Что касается США, то в рамках этого политического процесса мы поддерживаем договоренности, которые продвигают США в диалоге с талибами и правительством. Мы по своим каналам оказываем содействие в том, чтобы эти договоренности состоялись. Есть консультативный механизм Россия-США-Китай, к которому подключается Пакистан и приглашается Иран, но пока еще этим приглашением не воспользовался по причине проблем в отношениях с США и тех действий, которые США развязали против Ирана по всему миру. Этот консультативный механизм помогает сотрудничать и определять конкретные направления, по которым можно посылать сигнал той или иной стороне. Это делается в рамках логики, которую задал т.н. Московский формат, где присутствуют все без исключения соседи Афганистана, США, Россия, Китай. Он абсолютно оптимален.

Насчет того, что было сказано по поводу наркотиков в Афганистане и возможной причастности к наркобизнесу американских военнослужащих. Мы неоднократно получали сообщения, в том числе через СМИ, о том, что в Афганистане организована контрабанда опиатов в другие страны, за границу, в том числе в Европу, с использованием, как сообщается, военной авиации натовской коалиции. Афганские губернаторы соответствующих провинций многократно заявляли о продолжающихся полетах вертолетов без опознавательных знаков, а в Афганистане все небо контролируется натовской коалицией. Были и другие сообщения о том, что осуществляется контрабанда опиатов в иных формах.

Естественно, такую информацию мы на 100% перепроверить не можем, но она слишком регулярно поступает, чтобы мы ее игнорировали. Если военная авиация использовалась над Афганистаном (это могла быть, как я уже сказал, только авиация НАТО), конечно, осуществлять такие полеты могли только военнослужащие или сотрудники специальных служб. Эти обстоятельства требуют разбирательства, в первую очередь, в самих США. У них есть компетентные органы, которые, наверное, следят за тем, как выполняются законы страны. Во-вторых, разбирательства нужны и в стране пребывания воинских контингентов – в Афганистане. Об этом З.Н.Кабулов и говорил. Кстати, если просто брать уже абсолютно достоверные факты, то за почти 20 лет пребывания США и других участников коалиции в Афганистане поток наркотиков из этой страны за границу, в том числе в Европу, на наши соседние территории и в Россию, увеличился в разы. Ни США, ни другие члены НАТО в рамках этой коалиции не ведут какой-либо значимой борьбы с афганским наркопроизводством. Кстати, Генеральный инспектор США по Афганистану Дж.Сопко недавно в своем докладе отмечал, что плантации мака соседствуют прямо с военными базами НАТО. Это же тоже факт. Наверное, это не очень правильно с точки зрения позиции США по борьбе с наркобизнесом.

Мы регулярно привлекали внимание и в СБ ООН, когда заслушивали доклады о работе натовской коалиции в Афганистане, и по двусторонним каналам, призывая наших партнеров бороться с наркоиндустрией. Они заявляли, что это не входит в мандат миссии НАТО – в него входит только борьба с терроризмом. То, что наркоиндустрия напрямую финансирует терроризм и является наиболее важным источником финансирования террористических организаций, это общеизвестный факт. Делайте выводы. Повторю, мы серьезно относимся к этой проблеме.

Вопрос: Через несколько часов после этой сессии «Примаковских чтений» в 10.00 по Нью-Йорку начнется внеочередная Генассамблея ООН, посвященная борьбе с пандемией. Эта сессия собирается по инициативе Движения неприсоединения (ДН). Как Вы оцениваете значение этой сессии? Кто будет представлять Россию? Не считаете ли Вы, что ООН запоздала с реакцией на пандемию? Как Вы оцениваете роль и место Движения неприсоединения в современных условиях?

С.В.Лавров: Мы, конечно же, знаем, что по инициативе Движения неприсоединения (его в этом году возглавляет Азербайджан) будет созвана специальная сессия ГА ООН по тематике COVID-19. Она состоится чуть позже. Сегодня, 10 июля, начинается только процедурное оформление тех правил, которыми будут руководствоваться при созыве сессии, поскольку в условиях коронавирусной инфекции все мероприятия, созываемые в непривычном дистанционном формате, подлежат согласованию с точки зрения организационно-процедурных моментов. Сегодня будет обсуждаться только это. Дата созыва специальной сессии пока еще не обозначена.

Не думаю, что мы имеем основания называть ООН нерасторопной, запоздавшей с реакцией на вызовы коронавирусной инфекции. Если говорить о ГА ООН, то она дважды собиралась, это было достаточно давно, на раннем этапе этой ситуации. Было принято две резолюции, посвященные задачам международного сообщества в борьбе с коронавирусом. Совсем недавно СБ ООН принял резолюцию по COVID-19. Мы долго не могли это сделать, поскольку американцы категорически не хотели отмечать роль Всемирной организации здравоохранения в этом документе. В итоге нашли слова, позволившие и отметить эту роль, и обеспечить консенсусное принятие.

Не забудем, что Всемирная ассамблея здравоохранения, кстати сказать, с участием американцев, в мае с.г. собиралась на специальную сессию. ВАЗ приняла резолюцию, поддержанную американцами, в которой роль ВОЗ была объективно отражена. На этой же сессии договорились, что, как только пандемия и все основные программы завершатся, будет проведена международная оценка тех уроков, которые мы извлекаем из деятельности ВОЗ на этом направлении. Но без того, чтобы на кого-то показывать пальцем. Объективная научная оценка независимых профессионалов.

Конечно, Движение неприсоединения, согласен с Вами, наш близкий партнер. Мы являемся страной-гостем, которую регулярно приглашают на саммиты ДН в этом качестве и на министерские заседания. Эта структура создавалась в совершенно другом историческом контексте, в разгар «холодной войны», когда развивающиеся страны, образовавшие это Движение, хотели подчеркнуть принцип нейтральности по отношению к двум военным блокам. Тем не менее Движение неприсоединения и после «холодной войны» остается весомым фактором международной политики. Думаю, что это правильно, поскольку попытки опять «сколотить» некие блоки (мы об этом сегодня частично уже говорили) продолжаются. Очень важно, чтобы эта нейтральность, неангажированность, нацеленность на продвижение принципов международного права сохранялась в основе деятельности ДН. Кстати, в октябре 2019 г. в Баку состоялся очередной саммит ДН. Мы там присутствовали в качестве гостя. Были согласованы важные совместные заявления, в том числе подтверждение позиции в пользу укрепления многополярности на международной арене, уважения принципов Устава ООН. Также были приняты заявления ДН в поддержку Палестины и Боливии – в тот период это были весьма актуальные темы. Мы заинтересованы в том, чтобы наш статус в ДН позволял активно работать над вопросами, представляющими совместный интерес.

Вопрос: На переговорах по Минским соглашениям о разработке в кратчайшие сроки изменений в Конституцию Украины, связанных с особым статусом Донбассом, были ультимативные требования Д.Н.Козака? Если да, то почему требование стало жестким только сейчас, когда Минским соглашениям пять лет?

С.В.Лавров: Никаких требований и ультиматумов не выдвигалось. В формате «нормандских» советников, помощников четырех лидеров, в рамках участия российской стороны в работе Контактной группы, где мы совместно с ОБСЕ стремимся обеспечить тот самый прямой диалог, который Киев обязан вести с Донецком и Луганском, в принципиальном, концептуальном плане мы добиваемся только одного – просим наших украинских соседей подтвердить полную приверженность Минским договоренностям, как они были написаны, подписаны и одобрены СБ ООН. Когда нам говорят, что Киев привержен Минским договоренностям, но сначала нужно «забрать» границу на всей ее протяженности под контроль украинской армии и пограничников, это не Минские договоренности. Это введение в заблуждение своего населения, причем сознательное. Когда говорят, причем устами высшего руководства Украины, что Минские договоренности нужно сохранить, т.к. они являются причиной сохранения санкций против России, мы хотим знать – если это главный интерес Украины в отношении Минских договоренностей, пускай тогда нам объяснят, зачем она подписывала эти договоренности и сохраняется ли ее приверженность всему тому, что там действительно записано, а не этой совершенно искусственной и неадекватной связке с санкционной политикой. В неадекватности этой связки убеждается уже большинство членов самого ЕС. Это принципиальный подход. Я говорил с министрами иностранных дел Франции и Германии, Д.Н.Козак разговаривал со своими коллегами. Мы хотим, чтобы французы и немцы как участники «нормандского формата» все-таки тоже высказались на эту тему. Мы ежедневно слышим из Киева официальные заявления, которые просто разрушают все договоренности, закрепленные СБ ООН по итогам Минска.

При всем при том мы ведем прагматичный разговор с тем, чтобы согласовать конкретные шаги по продвижению по всем аспектам Минского документа: по вопросам безопасности, социально-экономическим, гуманитарным и политическим темам. На недавней весьма продуктивной встрече помощников лидеров государств «нормандского формата» в Берлине был достигнут ряд договоренностей в том, что касается очередной фазы обмена удерживаемыми лицами, достижения договоренностей в Контактной группе о вопросах безопасности, включая согласование текстов приказов, которые должны быть приняты воюющими сторонами (Киевом, Донецком и Луганском), с подробным изложением тех действий, которые будут запрещены этими приказами. Это было согласовано. Третий согласованный момент из политической повестки дня – представление Украиной своего видения документа, который будет содержать поправки в Конституцию для целей отражения особого статуса этих районов Донбасса в полном соответствии с Минскими договоренностями.

По всем этим трем направлениям были достигнуты понимания, эти понимания должны были быть формализованы в решениях Контактной группы, которая на днях закончилась. По всем трем договоренностям украинская делегация в Минске дезавуировала все то, что было согласовано в Берлине. Мы обратили на это внимание. Заместитель Руководителя Администрации Президента Российской Федерации Д.Н.Козак направил соответствующее послание своим коллегам. Поэтому здесь нет никакой неожиданности. Мы всегда выступали за то, чтобы Минские договоренности выполнялись во всей их полноте и во всей последовательности действий, которые там прописаны. И у нас нет, как говорится, недостатка в терпении, но терпение помогает, когда есть концептуальная ясность, а пока концептуальная ясность о том, как Администрация Президента Украины В.А.Зеленского, который пришел к власти на лозунге быстрого мира на Донбассе, относится к тем действиям, которые нужно предпринять, выполняя Минские договоренности, отсутствует.

Вопрос: Бывший советник по нацбезопасности Президента США Д.Болтон в мемуарах пишет о недовольстве Президента США Д.Трампа санкциями по Солсбери и Сирии. Поступали ли Вам такие сигналы? Сохраняется ли договоренность с США об обмене визитами на высшем уровне? Рассматривается ли участие России в расширенном формате «Группы семи»?

С.В.Лавров: Я не читал сами мемуары Дж.Болтона, но читал описание отдельных сюжетов, которые вошли в эту книгу. Понятно, что у Дж.Болтона свой собственный взгляд на российско-американские отношения, как и на американскую миссию в мире в целом, и на то, как Америка должна относиться к миропорядку, каким он должен быть. Наверное, как и любая книга, которую замышляет автор (а в США практически любой человек, прослужив год-полтора-два на государственной должности, уже пишет свою книгу), должна хорошо продаваться, для этого нужно вызвать какой-то интерес у читателей, «горячие» темы, наверное, помогают это сделать. Я оставляю это на совести Дж.Болтона: и подачу материала, и в целом раскрытие в тексте неких пикантных чувствительных подробностей. Оставляю на его совести и явные приукрашивания действий Вашингтона в той или иной ситуации.

Никто договоренности об обмене визитами на высшем уровне и не заключал. Потому что договоренность о визите означает конкретную дату, город, географическое название той местности, где этот визит будет. Но никто и не отказывается от визитов. У нас нет недостатка в желании работать с американцами на всех уровнях, и у Президента Российской Федерации В.В.Путина хороший контакт с Президентом США Д.Трампом. И я периодически общаюсь с Госсекретарем США М.Помпео. И на уровне наших заместителей тоже идет диалог. Так что никаких препятствий, если будет интерес с американской стороны, мы не видим. Мы не хотим, чтобы наши отношения с США воспринимались лишь как какой-то придаток предвыборной борьбы и тех достаточно жестких действий, которые накануне американских выборов предпринимают по отношению друг к другу.

Что касается «Группы семи», мы, по-моему, уже все сказали на эту тему. Была «Большая восьмерка», в которой Россия полноправно участвовала. Она не собралась в 2014 г. не по нашей инициативе, наши партнеры — Европа, Северная Америка, Япония — решили не участвовать в этом мероприятии. Это их выбор. Президент Российской Федерации В.В.Путин в одном из своих комментариев сказал, что мы по-прежнему будем рады принять всю «Большую восьмерку» в Российской Федерации. Если наши коллеги не хотят, насильно мил не будешь.

Что касается «Большой семерки», то перечень стран, которых упомянул Президент США Д.Трамп в качестве потенциальных приглашенных на предстоящий в США саммит, наверное, отражает понимание того, что «Группа семи» одна уже ничего решать не может. Но и с теми странами, которые были названы, едва ли ситуация коренным образом изменится, потому что не все представлены в том списке, который был озвучен. Мы убеждены, что без КНР серьезные вопросы в мировой экономике, в мировых финансах едва ли будут решаться эффективно. Наверное, очевидно, что именно эти причины — необходимость вовлечь главных игроков на мировых финансовых, экономических, товарных рынках, главных участников мирового хозяйства — стали основой возобновления и перевода на высший уровень деятельности «Группы двадцати». Это инклюзивный механизм, который работает на основе консенсуса, на принципах равноправия. Считаем, что, если говорить о сути тех проблем, с которыми экономика сталкивается, а не об их использовании во внешнеполитической полемике или какой-то иной риторике, то «Группа двадцати», конечно же, это очевидный формат, нуждающийся в том, чтобы его сохранять, всячески поощрять и активно использовать.

Вопрос: В России всегда говорят, что готовы работать с любым президентом, которого выберет американский народ. Могли бы Вы дать оценку возможного развития российско-американских отношений в случае победы бывшего вице-президента США Дж.Байдена? Оправдано ли, на Ваш взгляд, ожидание ряда экспертов относительно того, что он может пересмотреть некоторые невыгодные для России решения Президента США Д.Трампа, скажем, о выходе из ДРСМД и из Договора по открытому небу?

С.В.Лавров: У нас не принято комментировать избирательную кампанию, этим занимаются средства массовой информации, так происходит во всех странах. Избирательная кампания в США вызывает повышенный интерес во всем мире, это тоже понятно, но на официальном уровне мы исходим, и это абсолютно правильно, из того, что выбор главы государства — это выбор американского народа, внутреннее дело США.

Если говорить о том, как тот или иной исход выборов может аукнуться для российско-американских отношений, если абстрактно совершенно рассуждать, есть комментарии некоторых экспертов, которые отмечают, как это повлияет и на разоруженческие переговоры. Есть мнение, наверное, обоснованное какими-то фактами, что демократы в меньшей степени, чем республиканцы, настроены на слом всех договоренностей в сфере стратегической стабильности, разоруженческих договоренностей, которые были накоплены за прошедшие десятилетия. Но мы также помним, что при администрации бывшего Президента США Б.Обамы, который демократ, была инициирована крупнейшая антироссийская кампания, многие элементы которой, включая вопрос т.н. санкций, теперь являются элементом двухпартийного консенсуса. Не буду гадать, ситуация непредсказуемая. Повторю еще раз, пускай решает американский народ.

Бюро по демократии и правам человека ОБСЕ, которое отвечает в том числе и за мониторинг выборов, осуществило первый такой мониторинг дистанционно и распространило доклад, на днях представленный в Постоянном совете ОБСЕ, где немало претензий высказано к тому, как в принципе организованы выборные процессы в соответствии с американскими законами. Не буду вдаваться в детали, доклад имеется в наличии, можно с ним ознакомиться. Но там, в частности, упомянуто, что, как минимум, более двух миллионов граждан США по разным причинам лишены права голосовать, которое им должно принадлежать по закону. Что особо интересно, отмечен, так сказать, «врожденный дефект» американского избирательного законодательства, который заключается в двухступенчатости избирательного процесса. Сначала избирают выборщиков, потом выборщики избирают уже президента. Также отмечено, что нарезка округов – неравноправная по отношению к различным этническим группам. Весьма интересное наблюдение со стороны ОБСЕ. Мы давно об этом говорили. Помню еще, когда К.Райс была Госсекретарем США, и она в очередной раз где-то стала выдвигать претензии, жаловаться на выборы, которые у нас состоялись, я в ответ ей сказал, что если есть конкретные претензии, у нас есть международные наблюдатели, национальные наблюдатели и многое другое, и все это будет проанализировано, и не преминул напомнить ей, что в США можно получить прямых голосов избирателей больше, а из-за нарезки округов, из-за системы выборщиков избирают президентом другого человека. Это напомнило о ситуации 2000 года, когда долго пересчитывали голоса во Флориде и в итоге по решению Верховного суда прекратили этот пересчет, и Дж.Буш младший стал Президентом США, а А.Гор признал, что он смирился. Мне К.Райс тогда сказала, что они знают, что это является проблемой, но это их проблемы, и они с ними сами разберутся. Наверное, они так и на доклад ОБСЕ отреагируют.

Что касается перспектив и проекции того или иного результата на договоры, включая и Договор об открытом небе, то США по нынешнему графику в соответствии с объявленным решением о выходе должны прекратить свое участие в договоре 22 ноября, т.е. через две с половиной недели после выборов. И кто бы ни стал президентом, новая администрация приступает к своим обязанностям 20 января. Поэтому едва ли это решение будет пересмотрено в такой ситуации, если договор истечет. Если новая администрация, демократическая или республиканская, решит вернуться в этот договор, переговоры придется начинать с нуля. Поэтому на чрезвычайной конференции сторон Договора об открытом небе, которая 6 июля с.г. состоялась в режиме онлайн, мы призвали всех остающихся участников Договора, чтобы они постарались его сохранить. Мы готовы к тому, чтобы он продолжал функционировать, но окончательное решение, оставаться нам в нем или нет, будем принимать после того, как взвесим все последствия решения о выходе США, которое уже, по-моему, изменению не подлежит. Оно окончательное и бесповоротное, как мы убеждаемся. Это подтверждается и тем, что произошло с Договором о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Тоже было объявлено, затем последовали попытки уговоров, это ни к чему не привело.

Но вернусь к тому, что я сказал, отвечая на один из предыдущих вопросов. Мы готовы к ситуации, когда в результате последовательной линии США на разрушение всех этих договоренностей ничего не останется в области контроля над вооружениями, но мы готовы и к тому, не то чтобы начинать с чистого листа, но чтобы продолжать контакты с американцами по всем проблемам стратегической стабильности. Уверен, что это будет поддержано всеми остальными членами мирового сообщества. При этом мы будем оставлять дверь открытой и к многосторонним переговорам, которые, повторю, конечно, должны опираться на общее понимание, на добровольность участия в этих переговорах и на то, чтобы состав участников был сбалансирован.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 10 июля 2020 > № 3450933 Сергей Лавров

В Иране начались работы по прокладке железной дороги Чабахар-Захедан

Работы по прокладке железной дороги Чабахар-Захедан начались во вторник на церемонии, на которой присутствовали министр транспорта и городского развития Ирана Мухаммед Эслами и заместитель министра транспорта Хейролла Хадеми.

Как сообщает IRNA, проект, который направлен на то, чтобы соединить Чабахар с Захеданом (административным центром юго-восточной провинции Систан-Белуджистан), планируется завершить к концу 1400 иранского календарного года (март 2022 года).

Выступая на церемонии, Хадеми отметил, что общая протяженность этой железной дороги составит 628 километров, 150 км из которых будет проложено к концу текущего 1399 иранского календарного года (март 2021 года).

Ссылаясь на важность железнодорожной линии Чабахар-Захедан, чиновник отметил, что благодаря своему стратегическому положению порт Чабахар станет воротами для торговли страны, и развитие инфраструктуры этого региона является необходимостью для создания новых рабочих мест и развития экономики.

Создание железнодорожного коридора на востоке страны, соединение Чабахара, как единственного океанического порта страны с национальной железнодорожной сетью, развитие Макранского побережья через железнодорожные перевозки, соединение Центральной Азии и Афганистана с открытыми водами океана, создание подходящей платформы для развития и экономический рост, экономия потребления топлива и сокращение дорожно-транспортных происшествий, создание устойчивого развития и безопасности в регионе и установление постоянного сотрудничества со странами региона и другими странами, имеющими торговые и транзитные обмены, как сообщается, являются одними из целей проекта железной дороги Чабахар-Захедан.

По словам Хадеми, краткосрочная экономическая цель этого проекта - перевезти 927 000 пассажиров и 2,8 млн. тонн грузов в 1401 иранском календарном году (начинается в марте 2022 года).

Подключение портов к сети железных дорог является проблемой, которую Иран в последние годы серьезно подчеркивал и следил за тем, чтобы страна активно преследовала цель увеличения экспорта и транзита через свои порты.

Порт Чабахар на юго-востоке Ирана является наиболее приоритетным для железнодорожного сообщения, поскольку освобождение порта от нового раунда санкций США в отношении страны является возможностью для развития экспорта, транзита, а также перевалки.

Расположенный на берегу Оманского залива в юго-восточной иранской провинции Систан-Белуджистан, Чабахар является единственным океаническим портом страны, и, учитывая его стратегическое расположение в Международном транспортном коридоре Север-Юг (INSTC), развитие порта имеет большое значение для Ирана.

В МИД оценили ситуацию в Афганистане

Визит главы Высшего совета по национальному примирению Афганистана Абдуллы Абдуллы в Пакистан будет способствовать продвижению афганского урегулирования, заявила официальный представитель МИД России Мария Захарова.

"Мы знаем о запланированном визите представителя высшего совета по национальному примирению Исламской Республики Афганистан в Пакистан. Мы рассчитываем, что эта поездка будет способствовать укреплению связей между Исламабадом и Кабулом, продвижению процесса мирного урегулирования в Афганистане", - сказала она.

В Афганистане идет противостояние правительственных сил и боевиков радикального движения "Талибан", которое ранее овладело значительной территорией в сельских районах страны и развернуло наступление на крупные города. Также на территории страны усилилось влияние террористической группировки "Исламское государство"*. Национальные силы обороны и безопасности Афганистана проводят по всей стране совместные операции по борьбе с терроризмом.

* Террористическая организация, запрещенная в России

Глава Пентагона не получал докладов о "сговоре" России с талибами

Глава Пентагона Марк Эспер заявил, что не получал докладов о "вознаграждении", которое якобы выплачивала Россия афганским талибам за нападения на американских солдат.

"Насколько я помню, я не получал докладов, в которых было бы слово "вознаграждение", - сказал Эспер на слушаниях в комитете по вооруженным силам палаты представителей США.

На вопрос, проинформировал бы он президента США, если бы получил такой доклад, министр сказал: "Если бы это был достоверный доклад, это важно - достоверный, который бы содержал такие слова, его бы довели до меня… для принятия действий, и мы бы предприняли межведомственные действия в ответ на это".

Эспер подчеркнул, что и без таких сообщений Пентагон уделяет повышенное внимание защите своих военнослужащих.

Ранее газета New York Times со ссылкой на анонимных представителей американской разведки опубликовала статью, в которой утверждалось, что военная разведка РФ якобы предлагала вознаграждение связанным с талибами боевикам за нападения на американских солдат в Афганистане и что президента США Дональда Трампа проинформировали об этом. Доказательств предоставлено не было.

Посольство РФ в США потребовало от властей страны адекватной реакции на угрозы, которые поступают в адрес дипломатов из-за новостей про Россию и Афганистан. МИД РФ назвал сообщения СМИ фейком. Трамп назвал статью "заказухой". Белый дом, Пентагон и разведка США заявили, что подтверждений сообщениям на данный момент нет, а Трампа о них не информировали.

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, комментируя публикацию New York Times, выразил сожаление, что когда-то крупнейшие и уважаемые мировые СМИ не гнушаются подобными "утками". Он добавил, что утверждение о "сговоре" является ложью.

Трамп при этом заявил, что история о якобы сговоре России с талибами была выдумана, чтобы навредить ему и Республиканской партии.

Памятник с петлей на шее

Грозит ли Соединенным Штатам "цветная" революция?

Текст: Владимир Емельяненко, Елена Новоселова

В Джорджии сотни вооруженных людей назвали себя "черным ополчением" и требуют, чтобы им выделили целый штат для создания своего государства. Голливудские шедевры объявлены расистскими, летят с пьедестала памятники отцам-основателям, мэры городов распускают полицию, в золотых гробах хоронят уголовников. Приведет ли этот цветной бунт к "цветной" революции, размышляют эксперты "РГ".

В мире идет война с памятниками. Снесены, да еще и самым оскорбительным способом, статуи культовых для американцев исторических деятелей - Колумба и Вашингтона. Не отстает Великобритания, где подступают к памятникам Кромвеля и Черчилля. Это диагноз обществу?

Алексей Герман-младший, режиссер: Критический анализ ушедшей эпохи с точки зрения современности может привести к тому, что все выдающиеся личности в истории большинства стран окажутся неприемлемыми для увековечивания. Так из исторической памяти могут выпасть и Древняя Греция с Римом, и Средневековье. Но есть ли у нас право удалять из истории правителей, которые не всегда были приятными или правильными людьми? Ведь благодаря им, несовершенным по теперешним меркам, мы смогли двигаться в сторону нового мира.

Общество что-то должно цементировать. Этот фундамент может кому-то нравиться, кому-то нет. Но все время "размывая" понятия былых заслуг, величие подвигов, люди останутся жить на болоте. Колумб совершил величайшее географическое открытие! И его несимпатичные слова по отношению к коренным обитателем Америки не могут и не должны перечеркнуть его подвиг. Что бы неоднозначного ни говорил лауреат Нобелевской премии по литературе Черчилль, не забудем и о его вкладе в борьбу с нацизмом. История не бывает приглаженной, облагороженной, и тем более не должна быть ретроспективно перекрашенной.

Владимир Печатнов, профессор МГИМО, историк-американист: В США, с их достаточной преемственностью в истории, сноса памятников и прочего "иконоборчества" всегда было меньше, чем, скажем, у нас в начале ХХ века. Однако сейчас оно поднимается на волне протестов против расизма. Главным критерием "прогрессивности" стало отношение к проблеме рабства.

Но среди деятелей прошлого, да еще рабовладельческого, трудно найти святых. Чья-то уверенность, что открытие Америки было злом, а памятники Колумбу надо снести, в конце концов логически доводит до абсурда: может, давайте "закроем" Америку, переселим белых людей назад в Европу, а все созданные за длинную историю национальные богатства перераспределим среди индейцев как местного населения. Нельзя пользоваться плодами наследия, проклиная при этом его создателей.

Еще как-то можно понять снос исторических памятников деятелям конфедерации, которые не просто выступали за сохранение рабства, но и подняли мятеж.

Но отцы-основатели США, например Вашингтон и Джефферсон, до сноса памятников которым тоже доходит дело, несмотря на рабовладельческий статус, добились для своей страны национальной независимости в войне с метрополией. И создали американское государство, которому уже триста лет.

Юрий Кублановский, публицист, поэт: Американцы растеряли чувство истории. Оглохли и перестали слышать ее драматичную музыку. Даже если памятники сносят переселенцы из других стран, это не важно. Важнее, что граждане допустили это. Они перестали ценить свою цивилизацию, потеряли вкус к национальной культуре? Иначе как они могли допустить такое?

Как же жить дальше - если не уважаешь свою историю? Уничтожение памятника Колумбу и героям войны - это оглушительное варварство! Это памятники благородные, старинные, украшающие городские площади, облагораживающие урбанистический социум. Так что здесь не просто американская, а общечеловеческая культурная драма.

Кирилл Разлогов, культуролог: Это поветрие разрушения памятников мне, как искусствоведу и историку, кажется абсолютно чудовищным. Прошлое поменять нельзя. Каким оно было, таким и останется, сноси или не сноси память о нем в камне и бронзе. И герои его не исчезнут из истории, которую сейчас кто-то пытается переделать по своему разумению. Это все признаки варварства.

А как быть с историческим персонажами, при их жизни казавшимися многим великими, а сегодня чуть ли не преступниками - Ленин, Сталин, да хоть Иван Грозный?

Кирилл Разлогов: На многих великих исторических деятелях - большая кровь. Современное общество этого знания почему-то не выносит. Мы стремимся вычистить свою историю, сделать ее более "политкорректной" что ли. В какой-то мере это желание людей можно посчитать естественным, но только когда оно не сопряжено с уничтожением искусства и памятников! У нас в свое время сметали церковные архитектурные шедевры, в Афганистане талибы разрушили две бесценные древние статуи Будды… Как только ради "чистого" прошлого памятнику накидывают петлю на шею, такое "переписывание" истории становится геноцидом и преступлением.

Владимир Печатнов: Стоять памятникам или нет, решать должно просвещенное общественное мнение с участием историков, общественников, деятелей культуры. А может быть, и специальные комиссии должны работать. А улюлюканье собравшихся вандалов производит очень тяжелое впечатление и совсем не служит установлению исторической правды.

В США - революция этикеток. В русле борьбы с расизмом старинные компании по производству популярной еды меняют привычный облик, чтобы не напоминать афроамериканцам об их рабском прошлом. Началось с блинчиков Aunt Jemima ("Тетушка Джемайма"), где изображена темнокожая пышная тетушка. За ней - знаменитый Uncle Ben"s собирается поменять имя и внешний вид. Политкорректность вроде бы должна была предотвратить столь абсурдную ситуацию. Почему этого не произошло?

Кирилл Разлогов: А по-моему, политкорректность как раз порождает такие безобразия. И за этим стоит идея введения в абсолют современных норм. Но нормы со временем меняются. И то, что сегодня вызывает возмущенное отторжение, 200 лет назад казалось нормальным, и это не может быть перечеркнуто. А политкорректность ни от чего не спасает. Как и все претендующие на абсолютность теории.

Юрий Кублановский: "Политкорректность" в нынешней обстановке звучит просто комично. Давайте объясним себе, что было в голове у "стража порядка", устроившего публичное удушение темнокожего? А что у мэра, с беззвучным рыданием коленопреклоненного перед золотым гробом криминального афроамериканца? Честное слово, я не верил своим глазам. Все это казалось какой-то нелепой инсценировкой. Похороны "жертв революции", конечно, обязательная часть исторического революционного действа. Но вот, чтоб в золотом гробу, это, кажется, в истории впервые. А настоящая революционная ненависть в глазах добивающихся - чего? Анархия, мародерство, общественное беснование… Мне лично это все видеть горько. И страшно.

Хотя и уроки заметны. Майданы, оказывается, могут быть не только в "матери городов русских", но вот и в Вашингтоне, и в американской глубинке.

Алексей Герман-младший: Политкорректность - это, конечно, прекрасно. Но у всего же должны быть рамки. Толерантность в сторону одних не должна оборачиваться узами для других. Политкорректность не должна быть инструментом давления одной части общества на другую, по характеру похожим на военный коммунизм.

Впрочем, по-моему, при всех нынешних издержках Америка не развалится, потому что там рулят деньги и экономика. А не политкорректность.

Некоторые аналитики и наблюдатели усматривают в США революционную ситуацию...

Алексей Герман-младший: Революции случаются при полной импотенции власти. А то, что мы там наблюдаем, на мой взгляд, скорее видимость и раскачка. Ведь было понятно, что всю эту "независимую зону" в Сиэтле можно разогнать за два часа. И разогнали.

Империи, как правило, загнивают изнутри. Рим вполне мог существовать еще столетия, если бы не нравы его правителей.

Я не верю в революционную ситуацию в США. Это скорее отложенный кризис. И еще я бы не проводил сравнений между США и СССР или Российской империей. СССР перед крушением был экономически ослаблен. И все в нем знали, что есть какая-то лучшая, более сытая, благополучная модель мироустройства. У всех в СССР был пример куда двигаться. А для устроителей этой "бархатной революции" в Америке нет такого примера. И серьезного внешнего давления на границе тоже нет.

Попытка создания в США нового общества возможно и увенчается когда-то успехом и возникновением новой "прекрасной эпохи". Но куда вероятнее, что лет через 15 нынешняя история приведет к обрушению всего мира. И можно будет забыть о худо-бедно, но управляемом миропорядке. Пусть и с расовыми проблемами, с Ближним Востоком, с Латинской Америкой…

Для меня происходящее сейчас в Америке несет очень большую опасность. Если там перейдут грань, за которой народ уже не будет обязан исполнять закон (без всяких оговорок), всем мало не покажется. И расовые конфликты только усугубятся. Так что медиа должны быть очень осторожны в накручивании толпы.

Кирилл Разлогов: Полноценной революционной ситуации я в США не вижу. Но согласен, что расовые отношения там сейчас накалены до предела. И поэтому здесь возможны разного рода эксцессы.

Фильм "Унесенные ветром" - история южанки Скарлетт О"Хара во время Гражданской войны в США - любят во всем мире. Но вот стриминговый сервис HBO Max убирает его из своего каталога: в картине слишком много стереотипов и предрассудков о чернокожих. Потом возвращает, однако с объяснением, за что фильм критикуют. Во взрывоопасные годы в России тоже пытались расправиться с классикой. Чем она раздражает?

Кирилл Разлогов: Желание сбросить классику с корабля современности сейчас, к сожалению, снова в моде. Пересмотр ценностей идет, пусть не революционный, но серьезный. А классика раздражает тем, что не соответствует сегодняшнему представлению о жизни, об идеалах, героях.

Юрий Кублановский: В это сложно поверить, но в некоторых штатах уже и раньше были запрещены, например, "Приключения Гекльберри Финна"... Но запретить "Унесенные ветром" -всё равно, что запретить "Войну и мир": там это народный эпос. Вспоминаю, как в 1987 году я гостил в Штатах у товарища, преподававшего русскую литературу в Нью-Хэмпшире. Там на стенах библиотеки фрески из времен гражданской войны. "Знаешь, - сообщил друг, - есть залы, где те же сцены, но глазами южан". "А ты видел?" "Что ты, ведь надо просить ключ, а это чревато...". Вот такие у американской свободы нюансы...

Но, честное слово, хочется верить, что нынешняя "революционная ситуация" все-таки не дозреет до того, во что она вылилась в свое время во Франции, или у нас. Ведь есть же Америка Эдгара По, Уитмена, Фроста, Фолкнера, - есть великая литература, драматургия, музыка, наука. Есть и просвещенный политический здравый смысл. А если так, то мы увидим Америку в ее цивилизованном и цветущем многообразии.

Особое мнение

США рушатся, как тридцать лет назад рушился СССР

Карен Шахназаров, гендиректор концерна "Мосфильм":

- С моей точки зрения, США рушатся, как тридцать лет назад рушился СССР. Американские беспорядки не являются результатом заговора. Многие мои знакомые шутят: "Вся наша жизнь - заговоры", но как показывает эта самая жизнь, на 80 процентов заговоры выходят из-под контроля и перерастают в то, чего от них не ждали. Например, в народное восстание. Вспомните конец СССР: всплески частных недовольств переросли в столкновения на национальной почве, хулиганство и разбой, в том числе со сносом памятников столпам советской эпохи - Ленину, Дзержинскому.

В США акции протеста до этого не дошли, но развиваются в революционном направлении. Следующим этапом может стать появление новых политических лидеров. И тогда есть шанс, что все перерастет в революцию. Американцы про себя давно все знают. У меня в 90-е годы был курс лекций в Мичигане. И на мой обычный вопрос: "Как вы тут?" - я от местной профессуры получил неожиданный ответ: "Стрелять скоро друг в друга начнем". Все остальные закивали.

Еще и поэтому думаю, что протесты и погромы в США не закончатся по принципу "пришли, пограбили и забыли". Это системный кризис, который случай вырвал наружу. Он доказывает, что политическая система США не работает, а Трамп - не Дэн Сяопин, он ничего не делает, потому как не знает, что делать. Начинается коллапс власти, как в конце СССР, когда сложившаяся система не отвечает времени, как она не отвечала времени в СССР, что и породило противостояние Ельцин - Горбачев, а в США - Трамп - Байден.

И как бунты в СССР отражали неверие людей в коммунизм, так и в США бунты чернокожего населения - это неверие. И отрицание людьми лицемерия американского устройства жизни, которое несет рабство с лозунгами о свободе и ведет завоевания под лозунгами освобождения и защиты прав человека.

Я не утверждаю, что протесты в США приведут к победе протестующих. Их могут и способны подавить. Но США расколоты и уже никогда не будут прежними. События, которые мы наблюдаем, имеют черты начинающейся революции. Все признаки налицо - радикализм толпы, неразбериха в умах, появление сомнительных лидеров. И этот масштабный процесс приведет к ощутимым изменением. Каким? Гадать и строить конспирологические версии - это не мое. Достаточно оглянуться на исторический опыт стран, переживших глобальные революции - Францию, Россию, Германию, Великобританию. Может все ограничиться условной "перестройкой", может - расколом США и выходом из них части штатов. К власти в стране могут прийти и генералы. Может сбыться прогноз идеолога республиканцев США Патрика Бюкинена, который считает, что США в нынешнем виде не доживут до 2025 года (см. "Самоубийство сверхдержавы". - Прим. ред.).

США > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 9 июля 2020 > № 3436337

Афганистан, КНР и Пакистан призвали к «ответственному» выводу войск

Дипломаты Китая, Афганистана и Пакистана призвали к «ответственному» выводу возглавляемых США международных сил с афганской территории, чтобы предотвратить то, что они называют «потенциальным возрождением терроризма». Высокопоставленные представители китайского, афганского и пакистанского дипведомств выступили с соответствующим заявлением после раунда трёхстороннего стратегического диалога, который прошёл накануне по конференцсвязи. «Три стороны призывают к упорядоченному, ответственному и соответствующему условиям выводу иностранных войск из Афганистана, чтобы избежать потенциального возрождения терроризма», — говорится, в частности, в совместном коммюнике. Онлайн-встреча прошла, когда в обмене заключёнными между афганским правительством и движением «Талибан» (запрещено в РФ) снова появились некоторые проблемы.

С момента подписания соглашения с талибами США вывели несколько тысяч человек из Афганистана. Вашингтон, однако, заявил, что вывод оставшихся сил будет зависеть от того, будут ли соблюдать талибы свои обязательства в борьбе с терроризмом. Внутриафганская встреча была первоначально запланирована на март, однако споры вокруг обмена заключёнными привели к задержке. Афганские чиновники освободили около 4 тыс. боевиков, однако связали освобождение оставшейся тысячи с уменьшением насилия со стороны талибов и началом мирных переговоров. «Талибан» говорит, что освободил 737 человек из 1 тыс. афганских силовиков. Группировка утверждает, что она работает над освобождением оставшихся, однако не будет участвовать в мирных переговорах, пока все заключённые талибы не будут освобождены.

В своём совместном заявлении Китай и Пакистан призвали к сокращению насилия и прекращению огня, при этом обе страны пообещали расширить сотрудничество с афганским правительством в целях поддержки «процесса примирения». Политики в Кабуле и американские военачальники утверждают, что афганские талибы координируют действия из убежищ на пакистанской территории – подачи пакистанских силовых ведомств. Однако Исламабад это отрицает. Официальные лица Пакистана настаивают на том, что боевики группировки используют в качестве убежищ общины, в которых проживают несколько миллионов афганских беженцев. Исламабад неоднократно призывал международное сообщество помочь репатриировать всех беженцев в Афганистан. Этот вопрос также обсуждался на трехсторонней конференции между Афганистаном, КНР и Пакистаном, сообщают западные СМИ.

ВОЗВРАЩЕНИЕ СИСТЕМНОЙ ПОЛИЦЕНТРИЧНОСТИ

АЛЕКСЕЙ КУПРИЯНОВ

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора международных организаций и глобального политического регулирования отдела международно-политических проблем ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

ВЕЧНАЯ КЛАССИКА В НОВЫХ МИРОВЫХ УСЛОВИЯХ

В 1943 г., когда Вторая мировая была в самом разгаре, в Советском Союзе создали несколько комиссий. Им поручили подготовить предложения по отдельным вопросам международных отношений, которые неминуемо возникнут после победы.

У каждой комиссии была своя специализация: комиссия Климента Ворошилова занималась разработкой условий мирного договора с Германией, комиссия Ивана Майского – в основном вопросами репараций, комиссия Максима Литвинова – возможными контурами послевоенного мироустройства.

Сейчас предложения, выдвигавшиеся тогда советскими дипломатами, могут показаться удивительными. Так, Литвинов и его подчинённые предлагали поделить Европу на английскую и советскую сферы влияния и в принципе исходили из того, что в послевоенном мире с большой вероятностью начнётся борьба двух претендентов на гегемонию – Великобритании и США, и СССР выгоднее будет оставаться над схваткой, поддерживая в целом Британию как менее амбициозного и опасного игрока.

Мы знаем, что эти планы не сбылись: события пошли по другому пути, альянс западных держав не распался, Советский Союз оказался втянут в долгую холодную войну и в итоге её проиграл. Но сталинские дипломаты основывали прогнозы на анализе определённых трендов, и, сложись ситуация иначе, «литвиновский мир» вполне мог стать реальностью. Тем более что даже в годы последовавшей холодной войны одновременно с блоковым противостоянием внутри условного Запада шла напряжённая борьба за сферы влияния, и бывали моменты, когда СССР и Соединённые Штаты неожиданно оказывались на одной стороне, а союзники Вашингтона по НАТО – на другой, как во время Суэцкого кризиса 1956 года.

Нам, родившимся в годы холодной войны в одном из воюющих государств, это может показаться странным и непривычным. Наше представление о второй половине XX века сформировалось под влиянием нарративов военного времени, в рамках которых главным стержнем исторического процесса было советско-американское противостояние. Теперь и российские, и американские политологи везде пытаются нащупать привычную конструкцию, неуверенно чувствуя себя в водах анархии и воспринимая наметившееся противостояние США и КНР как понятный сценарий, на котором можно строить прогнозы на будущее.

 «Долгое Средневековье» Евразии

Чтобы понять эти процессы, необходимо рассмотреть развитие системы международных отношений в динамике. И первое, с чем мы столкнёмся, заглянув в историю: вплоть до «долгого XIX века» системы, охватывающей весь мир, в привычном нам смысле не было, а та, что существовала на её месте, обладала принципиально иными свойствами. О системе международных отношений применительно к этому периоду можно говорить только как о совокупности связанных друг с другом подсистем – экономических, культурных, политических. В экономической сфере связи были выражены сильнее всего, в политической – слабее. Исключением являлась американская подсистема, не связанная с другими, которая была уничтожена европейцами в XVI веке.

До XIX века ни одна из подсистем на пространстве Евразии не имела решающего технологического, политического и экономического превосходства над другими. В Европе скорость технологического развития постепенно нарастала, но отставание Востока не было критическим: отсутствие паровых машин, которые бы позволили идти против ветра, медикаментов, которые снизили бы смертность в пути, и в целом налаженного снабжения из метрополии не позволяли европейским странам реализовать своё превосходство в военном деле и организации. Европейские корабли, бороздившие моря с азиатскими, американскими и африканскими товарами на борту, увеличивали связность мира, но не гарантировали господство над ним.

Помимо этого, сама европейская подсистема того времени была далека от привычной нам картины. Мало кто из правителей воспринимал государственные интересы в отрыве от собственной персоны. Внутриевропейская политика являлась по сути государственно-династической: со сменой династии кардинально менялась внешняя политика страны, а интересы династии порой ставились выше интересов государства. Примером может служить Война за испанское наследство (1701–1714 гг.), когда после многолетней борьбы Людовик XIV завоевал для Бурбонов испанскую корону, истощив ресурсы Франции, которая не получила от войны ничего. Сама европейская система того времени была иерархической: существовала в целом общепризнанная лестница старшинства, в соответствии с положением на которой послам как представителям монархов оказывались полагающиеся почести, и демонстративное нарушение этих правил вполне могло привести к войне. Остальные подсистемы – мусульманская, восточноазиатская, находившаяся в упадке индуистская – также жили по своим собственным законам и правилам.

Эта слабая политическая связность подсистем не означала, что страны с одной подсистемой не могли сотрудничать со странами другой: османы заключали союзы с Валуа и Бурбонами, Габсбурги пытались вступить в альянс с Сефевидами, династия Мин поддерживала контакты с правителями Бенгалии. Но в этом разорванном мире претензии на универсалистский статус на словах необходимо было соотносить с реальным положением дел, и особенно заметно это было, когда дело доходило до взаимоотношений стран, входящих в разные подсистемы: они выстраивались на основе взаимного признания фактического суверенитета. Не случайно именно в тот период была популярна доктрина «права народов», которая подразумевала, что каждый народ априори живёт по собственным законам и обычаям, и такая ситуация нормальна.

Наконец, практически до XIX века представления о географии оставались расплывчатыми. Мореплаватели открывали земли, но не были точно уверены, где именно они находились, а карты содержали множество белых пятен, не закрашенными оставались гигантские регионы – центр Евразии, почти вся Африка, кроме прибрежных районов, просторы Тихого океана, таинственный Южный материк.

Эту систему американский политолог Хендрик Спруйт назвал в своё время «открытой». В любой подсистеме мог возникнуть внешний актор из другой подсистемы, способный коренным образом изменить правила игры – будь то монголы, крестоносцы или португальские мореплаватели. В целом тот период на пространстве Евразии правомерно назвать «долгим Средневековьем», так как основные его принципы не менялись как минимум с VI века:

• Наличие ярко выраженных и относительно слабо связанных между собой подсистем международных отношений (европейской, китайской, исламской, угасающей индийской).
• Торговая архаическая глобализация и протоглобализация на всём пространстве Евразии и севера Африки.
• Государственно-династический характер международной политики, в разной степени выраженный в различных подсистемах.
• Отсутствие явного технологического разрыва между подсистемами и, как следствие, гегемонии одной из них.
• Наличие иерархически-гетерогенной системы международных отношений в Европе и исламском мире и иерархической в Китае; выстраивание международных отношений с государствами в других подсистемах на базе фактического суверенитета.

Эта ситуация начала меняться в XVIII веке. Но история не любит скачков, так что процесс изменений шёл постепенно. Менялись взгляды учёных и философов, их представления о мире и мировом порядке; совершенствовались технологии, открывались новые горизонты в науке. Это проявлялось и в эволюции норм и принципов международных отношений: уже в Утрехтском мире 1713 г. появился принцип баланса сил и идея о том, что король может и не олицетворять страну. Через несколько десятилетий швейцарский юрист Эмер де Ваттель разработал концепцию внешнего суверенитета, а в 1775 г. восстали американские колонисты, провозгласившие республику и обосновавшие её создание ссылкой на де Ваттеля. Начавшиеся вскоре революционные, а затем Наполеоновские войны стали кардинальной встряской для всего существовавшего порядка «старого режима», символически подведя под ним черту уничтожением Священной Римской империи. По итогам Венского конгресса 1815 г. канула в прошлое иерархическая лестница европейских государств: на смену ей пришёл «клуб великих держав», который в той или иной форме существует до сих пор.

Время перемен

Произошедшие в XIX веке изменения были настолько кардинальны, что позволили Барри Бузану, Джорджу Лоусону[1] и Ричарду Литтлу[2] обозначить этот период в качестве переломного момента в истории международных отношений. В это время была создана мировая система, основными чертами которой стали транспортная (при помощи пароходов, не зависящих от муссонов Индийского океана и пассатов Атлантики), информационная (благодаря использованию телеграфа), экономическая (из-за перехода на новый этап глобализации) связность.

Однако главной в контексте анализа эволюции систем стала связность политическая. Европейские страны, сумев наконец реализовать своё техническое превосходство, распространили господствующую в их подсистеме модель на весь мир, столкнувшись, правда, с проблемой интеграции в неё старых азиатских государств. Если проблема интеграции индейских обществ была решена ещё в XVI веке, то азиатские страны, давно существующие и известные европейцам, зачастую куда более бюрократизированные и богатые, требовали принципиально иного подхода. Выход нашли в основанной на позитивной теории права концепции сообщества цивилизованных наций: в него могла войти лишь страна, признанная таковой другими цивилизованными странами. Старым азиатским монархиям пришлось доказывать своё право на суверенитет перед лицом превосходящих их мощью европейских держав.

К концу XIX века мировая система превратилась из открытой, по определению Бузана, Лоусона, Литтла и Спруйта[3], в закрытую: в связанном воедино мире исчез фактор неопределённости, белые пятна были стёрты с карты. «Характерной чертой рассматриваемого периода является окончательный раздел земли, окончательный не в том смысле, чтобы невозможен был передел, – напротив, переделы возможны и неизбежны, – а в том смысле, что колониальная политика капиталистических стран закончила захват незанятых земель на нашей планете, – писал об этом времени Ленин в 1916 году. – Мир впервые оказался уже поделённым, так что далее предстоят лишь переделы, то есть переход от одного владельца к другому, а не от бесхозяйности к хозяину»[4].

В результате передела к рубежу веков сложилась единая мировая система с несколькими центрами силы, лежавшими преимущественно в Европе. Единственный крупный азиатский игрок, Япония, вынужден был подчёркнуто соблюдать установленные правила игры. Этот период неизбежно окажется в центре внимания любого, кто попытается проанализировать эволюцию мировой системы, поскольку до настоящего времени он остаётся единственным, когда в уже глобализированном мире одновременно существовали несколько центров силы.

Одной из наиболее любопытных попыток такого анализа остаётся работа Гёделе Кеерсмакера, в которой автор, пытаясь рассуждать в категориях одно-, би- и многополярности, предлагает теорию «кластерной многополярности»: в соответствии с ней Британия была мировым, но не европейским гегемоном[5]. Россия, кстати, являлась в это время одним из мировых игроков и представляла серьёзную угрозу именно для колониальных владений Британии, ставя по сомнение её статус гегемона. Довольно показательно, что в самой Британской империи термин «гегемония» считался нежелательным и употреблялся в основном в негативном смысле, когда речь шла о Германии. Альтернативный взгляд отстаивает группа европейских и американских учёных (Пол Престон, Роберт Бойс, Энтони Эдамвайт, Джон Робертс), рассматривающих Европу как единый полюс, а мировые войны – как своего рода гражданский конфликт внутри этого полюса. Такой взгляд, в частности, получил широкое распространение в стенах Лондонской школы экономики и политических наук; любопытно, что первым эту концепцию ещё в 1955 г. предложил индийский учёный Кавалам Мадхава Паниккар.

Сторонники обоих подходов, однако, вряд ли будут возражать против утверждения, что к концу XIX века мировая система обладала следующими свойствами:

• Она была единой и выстроенной по западным правилам.
• Изменился характер глобализации, произошёл переход от торговой экспансии к капиталистической эксплуатации.
• Из международной политики почти исчез династический фактор, центральным фактором стал государственный интерес.
• Было достигнуто безусловное доминирование Запада в военном и технологическом плане.
• В качестве единственной была принята западная модель суверенитета, в которой суверенными считались страны, принадлежащие к «цивилизованному миру».

Эта система, основанная на множественных центрах силы, отличалась отсутствием достаточно мощных сдерживающих механизмов, которые бы не позволяли этим центрам вступить в противоборство друг с другом. «Долгий XIX век» был веком малых и средних войн в Европе и в мире: бельгийско-нидерландская, две датско-прусские, войны за объединение Италии, Крымская, австро-прусская, франко-прусская, многочисленные войны на Балканах, бесконечные колониальные кампании. Все эти войны, однако, были достаточно локальными и не перерастали в мировые до того момента, когда передел мира был закончен и сформировались устойчивые альянсы. Отчасти роль сдерживающего механизма выполняли мирные конгрессы и конференции, которые позволяли великим державам вести диалог и давали возможность координировать политику по острым международным вопросам. Но этого оказалось недостаточно. Военные же инструменты сдерживания попросту отсутствовали: армады броненосцев, дивизии и армии являлись инструментом реализации внешней политики, а не инструментом сдерживания. В условиях начавшейся Второй промышленной революции, которая позволила странам, не имеющим колоний, претендовать на изменение расклада сил исключительно за счёт ускоренного промышленного развития, концентрации капитала и наличия технологических мощностей, отсутствие инструментов сдерживания сыграло роковую роль.

Разразившаяся Первая мировая война ознаменовала собой кризис империалистической полицентрической модели, зримо продемонстрировав её хрупкость. Она велась за передел ресурсов, рынков и колоний, стала воплощением коллапса системы, по итогам чего была перечерчена карта мира. В рамках системной теории все последующие события можно описать как попытку системы найти ответ на разразившийся кризис – через идеологизацию всех сфер жизни и формирование тоталитарных идеологий, которые в случае победы означали бы переустройство системы на новых началах, и через формирование механизмов сдерживания (к ним, например, относятся доктрина стратегических бомбардировок и Лига наций в качестве площадки для урегулирования споров). Первая попытка оказалась неудачной: мир вступил в новую стадию кризиса, которой стала Вторая мировая война.

Третья стадия теоретически должна была привести к Третьей мировой, ещё более кровавой; но появившийся наконец инструмент сдерживания в виде ядерного оружия и механизм урегулирования конфликтов в виде ООН и его Совета Безопасности с правом вето превратил эту войну в холодную. Великие державы не могли больше конфликтовать напрямую: этот конфликт неминуемо приводил к тому, что они были бы отброшены в развитии из-за необычайно возросшей цены тотальной войны, так что полем битвы стали опосредованные и торговые войны. В глобальной войне нового типа, которая велась как на экономическом фронте, так и на отдельных театрах военных действий, было задействовано всё население, труд инженеров и рабочих, пытавшихся обеспечить превосходство над противником, был не менее важен, чем труд солдата, исполнявшего воинский долг во Вьетнаме или Афганистане. Именно затяжной и глобальный характер этой войны породил иллюзию нового типа международных отношений, и он же привёл к тому, что воюющие стороны вынуждены были заключать тактические союзы с нейтральными державами, которые таким образом наращивали мощь и укрепляли статус. Сопутствующим элементом, сделавшим невозможным заключение мира на взаимоприемлемых условиях, стала идеологизация противостояния.

Поражение СССР и его союзников в той войне предопределили недолгий период торжества Соединённых Штатов, который сменился нынешними опасениями о переходе мира к биполярности и многополярности. Однако насколько вообще эти категории применимы для анализа происходящих в современном мире процессов?

 Иллюзии холодной войны

 Мы привыкли говорить о мире холодной войны как о биполярном, противопоставляя его недолгому периоду однополярности и грядущей многополярности, и с этих позиций рассматривать прошлое и прогнозировать будущее. В заявлениях отечественного МИДа слова «многополярный» и «полицентричный» используются как синонимы – но насколько это верно?

Полярность как категория предполагает неизбежный конфликт. «Как два различных полюса, во всём враждебны мы», – написал когда-то Василий Лебедев-Кумач. Полюса всегда противоположны; как следствие, биполярный мир – это мир конфликта между двумя державами, трёхполярный – между тремя, мультиполярный – между неопределённым множеством держав. Не случайно сама категория «полярности» применительно к международным отношениям появилась в 1944 г. в работе американского политолога Уильяма Фокса «Сверхдержавы». Он жил в эпоху войн и мыслил в соответствующих категориях. Мы легко восприняли идею полярности и сверхдержавости потому, что сами жили в сверхдержаве, которая являлась одним из полюсов конфликта. Но Россия перестала быть сверхдержавой и не намерена больше вступать в экзистенциальный конфликт. Прежде чем она вновь станет сверхдержавой, если это вообще произойдёт, необходимо научиться жить в другой системе координат – в той же, в которой жила большая часть мирового сообщества всё это время.

Полицентричность подразумевает наличие нескольких самостоятельных центров принятия решений, мультиполярность – вражду между этими центрами. С самого своего начала, ещё до того, как вообще стало возможно говорить о каких-то полюсах, мировая система была полицентричной. В эпоху открытого мира полицентричность была естественной, так как ни одна из великих держав не могла из-за дальних расстояний и неразвитости технологий обеспечить устойчивое доминирование над другими. В мире закрытом эта полицентричность продолжает существовать, хотя применительно к годам холодной войны она менее очевидна.

Пока две коалиции – восточная во главе СССР и западная во главе с США – сражались друг с другом на фронтах прокси-войн, другие центры силы наращивали мощь. Китай, лидеры Движения неприсоединения – Индия и Югославия, Иран, Египет – удачно маневрировали в биполярном мире, получая помощь то от одного, то от другого враждующего блока. Более того – входящие в состав западной коалиции центры силы, к примеру, Великобритания и Франция (главным образом после 1958 г.), тоже зачастую проводили политику, противоречащую интересам гегемона. Мир времён холодной войны был не более биполярен, чем Европа в эпоху наполеоновских войн. Разница в том, что в новых условиях невозможно было прямое военное столкновение по образцу двух предыдущих мировых войн, а потому война затянулась более чем на полстолетия, стала привычным явлением для нескольких поколений и начала восприниматься как естественное состояние вещей.

То, что мы привыкли называть биполярным миром, не являлось миром в полном смысле этого слова: это была затяжная коалиционная война между победителями в предыдущей тотальной войне, которая велась с помощью новых средств в условиях, когда использование традиционных средств оказывалось губительным. Когда же она наконец закончилась, для нас поражение в ней обернулось геополитической катастрофой, для большинства других центров силы это было прекращение войны, в которой они не участвовали и благодаря которой наращивали благосостояние, политическую и военную мощь. Соединённые Штаты, опьянённые победой и решившие установить выгодный для себя однополярный мировой порядок, где бы они минимизировали обязательства, но имели бы все преимущества полюса, неожиданно столкнулись с этой полицентричностью и реальной невозможностью контролировать столь большую и сложную мировую систему.

Основными чертами этой системы (по сравнению с предыдущими) стали:

1) Отсутствие доминирующей подсистемы в рамках единой системы.

2) Всеобъемлющая промышленная, финансовая, культурная глобализация.

3) Сохранение государственных интересов в качестве главного движителя международной политики.

4) Отсутствие явного технологического лидера.

5) Признание формального суверенитета всех государств при фактическом различении «постколониального» и «викторианского» суверенитета.

Теперь мы можем дать ответ и на вопрос о том, каким же был мир «долгого XIX века». Вплоть до последней четверти века он оставался полицентричным, но однополярным, при этом в качестве второго полюса выступало варварство, фронтир, дикие земли, которые надлежало покорить во благо цивилизации. Европа и Америка как светочи этой цивилизации должны были нести бремя белых, посылая лучших сынов на службу диким сынам земли. Своеобразным рубежом, отчеркнувшим эту однополярность от бесполярного предвоенного периода, стало вступление Британии в 1902 г. в союз с Японией – первый в новейшей истории союз западной и незападной великих держав. В Европе и Америке союз с «желтолицыми чертями» был воспринят крайне неоднозначно.

Таким образом, можем сделать несколько важных выводов. Первый и главный: и подсистемы, и мировая система не остаются неизменными, они эволюционируют, теряя одни свойства и обретая другие, как потеряла свойство династийности европейская подсистема, ставшая главенствующей. Мы не можем проводить прямые параллели между нынешней мировой системой и локальными системами древнего мира, так как некоторые из их свойств кардинально изменились.

Эволюция систем происходит, прежде всего, благодаря эволюции акторов: нынешние европейские государства кардинально отличаются и от греческих полисов, и от племенных королевств Раннего Средневековья, и от династических империй. Акторов системы можно обозначить общим понятием «полития», заимствованным из социологии; они эволюционируют в жёсткой конкурентной борьбе, принимая формы и обретая свойства, которые обеспечивают лучший результат в конкретной географической и исторической обстановке.

Этот подход, впервые предложенный в 1990-е гг. Хендриком Спруйтом, отличается и от неореалистского, и от мир-системного. От первого тем, что предполагает динамику систем и их эволюцию в зависимости от внутренней эволюции акторов, от второго – тем, что делает основной акцент на взаимодействии акторов системы под влиянием внешних факторов, среди которых экономика играет важную, но не основополагающую роль. В рамках подхода нынешняя система государств рассматривается как результат эволюции, которая будет продолжаться и рано или поздно с вероятностью приведёт к трансформации системы. Схожего взгляда среди отечественных политологов придерживался Марк Хрусталёв.

Такой подход можно назвать системно-эволюционным, так как акцент делается на эволюцию систем. Он конструктивистский в том смысле, что заимствует принцип «анархия – это то, что из неё делают государства» у политолога Александра Вендта; марксистский – в том, что обращает основное внимание на материальные факторы, которые и определяют эволюцию акторов; реалистский – поскольку признает неизменную природу человека, вынуждающую людей соперничать и воевать, либеральный – что позволяет смирить эту природу при помощи социальной эволюции и создания единых институтов. Этот межпарадигмальный подход наследует отечественной школе анализа международных отношений в том, что анализирует происходящее на строгой исторической основе с привлечением социологических и антропологических методов, а при этом ставит в центр внимания эволюцию акторов систем и самих систем под влиянием эволюции акторов.

Применение такого подхода позволяет выделить устойчивые качества любой подсистемы и системы международных отношений: полицентричность, состояние взаимозависимости и конкуренции между центрами силы, историко-социологическую обусловленность процесса развития и временный характер любой системы в принципе.

 Четыре варианта будущего

 Всё это ставит вопрос о том, как будет развиваться мировая система дальше. Привычный нарратив гласит, что мы живём в эпоху упадка «вестфальского суверенитета»: он постоянно размывается, и на смену ему идёт что-то иное, чему пока нет названия, но что можно определить как «Поствестфаль». По мнению ряда исследователей, это будет либо принципиально новый конструкт, либо возвращение к довестфальским практикам – то есть приход Нового Средневековья, скорое наступление которого ещё с 1970-х гг. предсказывали многие европейские интеллектуалы и которое как альтернативу существующему мировому порядку всерьёз рассматривал когда-то основоположник «английской школы» Хедли Булл. Это ожидание Нового Средневековья отдаёт мистицизмом; любые изменения – подлинные или мнимые – в характере отношений между государствами охотно трактуются как знамения его прихода.

В рамках существующего нарратива теории международных отношений ожидания вполне понятны: если в 1648 г. с подписанием Вестфальского мира произошёл Великий Разлом и иерархический мир европейского средневековья был заменён на анархическое сообщество суверенных национальных государств, саморегулирующееся при помощи постоянного восстановления баланса сил, разумно предположить, что конец этого сообщества приведёт к реставрации в той или иной форме старого порядка вещей. Эта концепция удобна тем, что позволяет искать следы Нового Средневековья в любом изменении. Однако никаких следов средневековых практик мы пока так и не увидели – ни великих переселений народов, ни возрождения феодализма, ни возвращения династической политики. Это неудивительно, учитывая заведомо искусственный характер «вестфальского мифа»: так как на Вестфальском конгрессе не было создано современное государство, некуда и возвращаться.

Вместо Нового Средневековья мир вступил в эпоху неоимпериализма, в которой приставка «нео» символизирует изменения, произошедшие с мировой системой более чем за столетие и придавшие ей дополнительную устойчивость. Это улучшенная версия закрытой полицентричной системы, в которой мир поделён на сферы влияния между великими державами, борющимися за контроль над рынками сбыта и источниками ресурсов; идеологическое противостояние между ними сводится к спорам о том, кто чаще нарушает чужие границы и где больше линчуют негров. На смену борьбе за колонии пришла борьба за рынки и ресурсы бывших колоний; нынешняя система допускает непрямое экономическое соперничество без перехода к кардинальному военному переделу мира, а идея о «порядке, основанном на правилах», недалеко ушла от викторианских представлений о суверенитете как о свойстве цивилизованных наций, которые должны следовать определённым правилам. Это позволяет предположить, что «порядок, основанный на правилах», – рабочий инструмент в формирующемся балансе сил, правила в котором устанавливают поставщики безопасности в меру своих сил и понимания.

Всё вышесказанное, разумеется, не означает, что улучшенная многополярная система, в которой великие державы борются за влияние, ресурсы и рынки, одновременно сотрудничая, не столкнётся с новым кризисом. Более того, кризис представляется неизбежным, если система не изменит своих свойств. Сейчас у системы есть четыре пути:

1) Она останется закрытой, и тогда в процессе новой промышленной революции будет нарастать давление, которое в итоге вполне может сорвать крышку котла и заставить акторов использовать инструменты сдерживания как инструменты войны.

2) Она вновь станет открытой, начав освоение нового фронтира, и акторы будут приобретать и терять преимущество в процессе этого освоения.

3) Она перейдёт в режим постоянной стагнации, так как акторы не смогут или не решатся использовать оружие сдерживания, и войны так и останутся холодными.

4) Будет достигнут качественный прорыв в развитии средств производства и наступит общество всеобщего благоденствия.

Скорее всего, мы увидим промежуточный вариант: умеренное освоение фронтира – пока не тронутых в полной мере рынков и ресурсов Африки, добычу арктических ресурсов, цифровизацию, перераспределение рынков в рамках новой промышленной революции.

Неизбежны прокси-войны и экономические войны – как обычные, так и коалиционные. Россия, будучи одной из великих держав и в то же время уступая своим соперникам почти по всем параметрам, кроме уровня военной силы и технического развития, должна будет искать альтернативные пути для достижения победы в этой империалистической гонке, активнее применяя «жёсткую силу» и предлагая альтернативу неоколониализму западных держав. Кроме того, стоит ждать возникновения феномена «новых лидеров», когда размер стран в мировой экономике перестанет отвечать их скромному внешнему самопозиционированию и подтолкнёт к более активным формам внешнего самовыражения.

Но стоит иметь в виду, что акторы упорно ищут возможные способы обойти механизмы сдерживания, и в дальней перспективе, скорее всего, будет реализован либо первый, либо второй сценарий. То есть нас жде?т или новая мировая война, на сей раз «горячая», или человечество найде?т следующий фронтир для освоения.

--

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 июля 2020 > № 3453210 Алексей Куприянов

КОНЕЦ БОЛЬШОЙ СТРАТЕГИИ

ДАНИЕЛ ДРЕЗНЕР, Профессор международной политики Школы права и дипломатии имени Флетчера.

РОНАЛЬД КРЕБС, Профессор политологии в Университете Миннесоты.

РЭНДАЛЛ ШВЕЛЛЕР, Профессор политологии и директор программы исследования реализма во внешней политике в университете штата Огайо.

АМЕРИКА ДОЛЖНА ДУМАТЬ О МАЛОМ

Что бы ни сделал президент США Дональд Трамп в области международных отношений в дальнейшем, на одно достижение он может смело претендовать: дискуссия о большой стратегии снова стала вызывать интерес.

На протяжении десятилетий американская внешнеполитическая элита в обеих партиях разделяла идею либерального интернационализма: Вашингтон должен поддерживать и распространять глобальный порядок, поощряющий свободные рынки, открытую политику и многосторонние институты. Но Трамп неоднократно предпринимал шаги, подрывавшие основы либерального интернационализма, – от сомнений в ценности НАТО до оскорбления союзников и отказа от торговых соглашений. Когда в июле 2017 г. его команда по национальной безопасности встретилась с президентом в конференц-зале Пентагона (из-за отсутствия окон его окрестили «танком»), чтобы просветить Трампа о достоинствах либерального международного порядка, тот обозвал их «кучкой придурков и детей», если верить The Washington Post.

Серьёзные отклонения от курса, спровоцированные Трампом, заставили внешнеполитических аналитиков впервые за последние десятилетия поставить под сомнение основополагающие принципы их главной стратегии. Теперь, когда фундаментальные положения либерального интернационализма отброшены, дебаты о большой стратегии США переживают возрождение. В борьбу вступили новые силы – от крайне левых прогрессистов до национал-популистов правого толка. Сторонники сокращения расходов и сдержанности сумели более доходчиво изложить свои взгляды, одновременно сформировались нестандартные союзы по интересам.

Но, увы, когда эти дебаты снова начались, сама концепция большой стратегии уже превратилась в химеру. Большая стратегия – это своеобразная дорожная карта, объясняющая, как соотнести средства и цели. Лучше всего она работает на предсказуемой местности – в мире, где политики имеют чёткое представление о распределении власти, надёжный внутренний консенсус в отношении национальных целей и идентичности, а также стабильные политические институты и институты национальной безопасности. К 2020 г. ничего из этого уже не существовало.

Меняющийся характер силы, а также её размывание в международной системе значительно затруднили Соединённым Штатам определение своей судьбы. Подъём мультикультурализма и реакция популистов на это явление подорвали общие нарративы и идентичность. Политическая поляризация выхолостила институты внутри страны, а это означает, что каждая новая администрация вступает в права, стремясь обратить вспять всё, что делалось предшествующей. Лихорадка отрицания истеблишмента обесценила всю дискуссию о политике и ослабила контроль за исполнительной властью, и этот феномен становится самовоспроизводящимся.

Авторы этой статьи далеко не всегда сходятся во мнениях, когда дело касается большой политики, политических стратегий или идеологии. Однако мы едины в том, что новые факторы сделали любые усилия по разработке или осуществлению большой стратегии дорогостоящими и потенциально непродуктивными. Ни одна стратегия не будет эффективной и ни одна – длительной. Вместо того, чтобы ссориться из-за того, чья стратегическая доктрина победит, учёным, экспертам, аналитикам и политикам следует сосредоточиться на более прагматичных формах решения проблемы. От военной интервенции до иностранной помощи – политика, адаптированная к каждому конкретному случаю, будет по меньшей мере столь же хороша, а возможно, и лучше, чем та, что вытекает из больших стратегических обязательств.

Обсуждать большую стратегию – значит, предаваться самокопанию, пока мир вокруг горит. Так что пора действовать, даже в отсутствие большой стратегии.

Проблемы власти

Успешная большая стратегия должна основываться на очень точном понимании картины глобального распределения силы. Тот, кто преувеличивает мощь врага или, наоборот, недооценивает угрозу, не преуспеет, потому что неминуемо спровоцирует политические решения, имеющие обратный эффект. Фактически одна из причин, по которой на стратегию либерального интернационализма Соединённых Штатов обрушилось за последнее десятилетие так много критики, заключается в том, что она не смогла предсказать и оценить подъём Китая. Сила в мировой политике уже не такая, как прежде. Способность государств применять силу, то, каким образом они это делают, какие цели преследуют и кто этой силой обладает – всё изменилось коренным образом. В результате зародился мир бесполярности и беспорядка. И это не тот мир, где хорошо работает большая стратегия.

Конечно, многое неизменно. Люди по-прежнему определяют свою идентичность главным образом через национальность. Страны, как и раньше, стремятся получить контроль над важнейшими ресурсами и доступом к жизненно важным морским путям, а также борются за территорию и региональное влияние. Они всё ещё хотят увеличить своё богатство, влияние, безопасность, престиж и автономию. Но приращение территорий уже не является для государств той наградой, которой было раньше. Современные великие державы, кажется, более всего стремятся к двум вещам: обогатиться и избежать катастрофического военного соперничества. Они понимают, что государства поднимаются вверх по лестнице международного могущества и престижа, создавая экономику, основанную на знаниях, и содействуя технологическим инновациям и связям в глобальных сетях.

В то же время сила в большей степени связана с умением выводить из строя, блокировать, отключать, не допускать и разрушать, чем со способностью создавать, разрешать, восстанавливать и строить. Рассмотрим возможности концепции «ограничения и воспрещения доступа и манёвра» (A2/AD), которая используется Китаем (главным образом, методы кибервойны и противоспутниковое оружие) с целью повысить риски для американских сил в западной части Тихого океана. Предполагается, что Иран делает то же самое в Персидском заливе, применяя подводные лодки, противокорабельные ракеты и сложные мины, чтобы сделать этот район запретной зоной для ВМС США.

Когда сила используется в конструктивных целях, она становится более узконаправленной и результат её применения не так легко перенести в другую сферу.

Военная сила теперь редко способствует достижению национальных целей или решению проблем; интервенции обычно только усугубляют и без того сложные ситуации.

Достаточно взглянуть на различие результатов Первой и Второй войны в Персидском заливе. Сила теперь не насколько универсальна, как раньше. Неудивительно, например, что усилия администрации Трампа по налаживанию сотрудничества в области безопасности и разведки не увенчались успехом на фоне его подхода к пересмотру торговых сделок.

Наконец, размывание власти по всей международной системе ведёт к созданию бесполярного мира. Сегодня многие говорят о росте Китая и других конкурентов, указывая на то, что мир возвращается к многополярности (или к биполярности в менее жёстких условиях, тяготеющих к многополярной системе). Но эта точка зрения преуменьшает тектонический сдвиг, происходящий в настоящее время. В международных отношениях больше не будет доминировать одна, две или даже несколько великих держав. Экономическая и военная мощь не дадут впредь такого надёжного влияния, как раньше, – вожаки утратили хватку. И слабые, и сильные страдают от одного и того же паралича и обладают одной и той же свободой действий. Более того, новые акторы – от местных ополченцев до неправительственных организаций и крупных корпораций, – каждый из которых полагается на разные виды силы, всё больше конкурируют с государствами. Относительно немногие страны, представленные в ООН, могут претендовать на реальную монополию на применение силы в пределах своих территориальных границ. Негосударственные субъекты, способные использовать насилие, отныне не являются второстепенными игроками. Этнические группы, полевые командиры, молодёжные банды, террористы, ополченцы, повстанцы и транснациональные преступные организации – все они стимулируют глобальное переосмысление понятия силы.

Эти изменения категории силы порождают мир, главной характеристикой которого является энтропия. Мир, в котором сосуществуют десятки центров силы, не приспособлен для контроля и управления. В условиях нового глобального беспорядка даже страны с мощной экономикой и вооружёнными силами окажутся не в состоянии заставить других делать то, чего они хотят. Современные государства, независимо от их мощи в военном и политическом отношении, практически не обладают возможностью влиять на экстремистские группы, процветающие в интернете или других пространствах, где нет никаких структур управления. Такие акторы не только не предлагают чёткой цели для угрозы или уничтожения, но многие из них мотивированы неразрешимыми проблемами, такими как создание халифата или собственного государства. И что ещё хуже, насилие для многих является источником социальной сплочённости.

Поскольку традиционная сила не имеет прежнего влияния, глобальный порядок и сотрудничество окажутся в дефиците. Международные отношения сведутся к беспорядочным ситуативным договорённостям. Опасность представляют не горячие войны между великими державами или ожесточённые столкновения по поводу прав человека, интеллектуальной собственности либо валютных манипуляций. Угроза исходит от замороженных конфликтов по геополитическим, валютным, торговым или экологическим вопросам. Учитывая огромные издержки войны, великие державы, которые неспособны урегулировать споры за столом переговоров, не имеют возможности – по крайней мере, если они действуют рационально – разрешить их на поле боя. Достигнутые политические договорённости будут недолговечны. Подобно стае птиц или рыб, они теряют форму, чтобы обрести новую через некоторое время.

Большая стратегия непригодна для мира энтропии. Великое стратегическое мышление линейно. Современный мир – это мир взаимодействия и сложности, где кратчайший путь между двумя точками – не прямая линия.

Беспорядочное и изменчивое пространство не признаёт того, что предполагается как преимущество большой стратегии: практичный, прочный и последовательный план на долгосрочную перспективу. Чтобы быть успешным в таких условиях, стратегии нужно постоянно менять.

Разделённая нация

Жизнеспособная большая стратегия должна опираться на общее мировоззрение ключевых политических субъектов. Если каждое новое правительство приходит к власти с радикально иным пониманием глобальных вызовов и возможностей, никакая стратегия долго не продержится. Всякое следующее правительство станет разрушать политику предшественников, уничтожая саму идею большой стратегии. Сдерживание было долговременным, потому что каждый президент США – от Гарри Трумэна до Рональда Рейгана – в значительной степени придерживался основополагающего видения глобальных проблем. Билл Клинтон, Джордж Буш-младший и Барак Обама – все они разделяли разные варианты либерального интернационализма.

Такого консенсуса больше не существует. За последние полвека на Западе усугубился скептицизм в отношении достоинств и даже самой реальности наций – «воображаемых сообществ», по словам политолога Бенедикта Андерсона, каждое из которых объединено общим нарративом. Сомнения возникли из добрых побуждений: росло осознание того, что доминирующие нарративы могут быть репрессивными, отражать интересы и опыт сильных мира сего и заставлять молчать менее влиятельные социальные группы. С ранних 1970-х гг., периода излёта вьетнамской войны, началась эпоха господствующего мультикультурализма, по крайней мере, в Соединённых Штатах. Мультикультурализм был не просто стратегией управления многообразием на справедливой и инклюзивной основе, – эта концепция исходила из растущего сомнения в том, что обществу вообще необходима какая-то общая идентичность.

Некоторые последствия такой культурной революции, например, спешное добавление в календарь недель и месяцев, отведённых для празднования конкретных этнических и расовых традиций, казались большинству американцев безобидными и даже позитивными. Но одно следствие этого явления проблематично: американцам не хватает общего национального нарратива. По вполне понятным причинам мало кто сегодня продолжает говорить об ассимилятивном «плавильном котле». Американский историк Джилл Лепор сетовала в журнале Foreign Affairs в 2019 г.: учёные перестали писать о нации ещё десятилетия назад. Послушайте любые демократические дебаты в текущей президентской кампании, и вы поймёте, как некомфортно чувствуют себя американские политики из либеральных левых, когда дело касается риторики американского национализма.

Однако национализм оказался непреходящей силой, как и стремление людей к общему объединяющему нарративу, способному придать смысл созданному ими миру. Культурные консерваторы в США уже давно разрабатывали эту жилу. (Их попытки определить культурное ядро нации нашли отражение в таких книгах, как «Словарь культурной грамотности», где Эрик Дональд Хёрш-младший взялся перечислить личности, события и работы, которые «должен знать каждый американец».) Они боролись против двуязычного образования и на протяжении десятилетий вели кампанию по признанию английского в качестве официального языка, успешную до сих пор в более чем половине американских штатов. Новых иммигрантов, отказывающихся подстраивать свою жизнь под принципы американского кредо, они обвиняют в том, что Соединённые Штаты буквально расходятся по швам. Либералы поступились идеей американской исключительности, когда в 2009 г. Обама заявил: «Я верю в американскую исключительность так же, как, я подозреваю, британцы верят в британскую исключительность, а греки – в греческую». Консерваторы же сделали на неё упор. В отличие от демократов Трамп чувствует себя очень комфортно в националистической риторике, хотя он практикует её в манере, исключающей половину населения страны.

Жертвой такого раздробленного национального дискурса стала и большая стратегия. Она опирается на нарратив безопасности, в рамках которого определяются главные действующие лица мировой политики, говорится о том, что эти субъекты делали и должны делать, а также изображается глобальный фон, на котором события будут происходить. Дискуссии вокруг противоборствующих больших стратегий – как правило, дискуссии по одному или нескольким элементам дискурса безопасности.

Ратующие за глубокую вовлечённость США, например, считают, что американская и международная безопасность неразделимы, тогда как те, кто призывает к ограниченной вовлечённости, верят в обратное. В отсутствие риторических конструкций, которые обычно и создают общий национальный нарратив, разработка большой стратегии, созвучной реальным запросам разных групп избирателей, невозможна. Осуществлять ту или иную стратегию в различных областях политики и поддерживать её на протяжении долгого времени всё труднее.

Одним из проявлений нарративного раскола в Соединённых Штатах является резкая поляризация, определяющая американскую политику, причём не только по злободневным внутренним проблемам. Партийные линии разделили американцев по широкому кругу внешнеполитических вопросов – изменение климата, борьба с терроризмом, иммиграция, Ближний Восток, применение силы. Это не та ситуация, которая благоприятствует продуктивным дискуссиям о большой стратегии. В таких обстоятельствах нивелируется ценность экспертной оценки. Политологи пришли к выводу, что экспертный консенсус может изменить общественное отношение только по тем сюжетам, по которым общественность ещё не поляризована: например, как реагировать на валютные манипуляции Китая. Но когда общество уже расколото по партийным линиям, как это происходит с проблемой изменения климата, поляризация делает консенсус элиты более чем бесполезным. Экспертные заключения из внепартийных источников просто заставляют партийцев удвоить силу своих аргументов.

Политическая поляризация также затрудняет важнейший процесс – усвоения опыта и обучения. Чтобы усовершенствовать большую стратегию, необходимо прийти к согласию относительно того, что именно пошло не так и почему. В поляризованной политической среде сторона, которая боится быть привлечённой к ответственности, не согласится даже с предположением, что её политика провалилась, – причём ещё долгое время после этого провала. Республиканцы, например, настаивали на том, что иракская война была триумфом, в течение многих лет после того, как стало очевидно, что Соединённые Штаты потеряли шанс на достижение мира. Чтобы поддержать своего лидера, члены партийной команды постоянно искажают реальность в пользу собственных политических аргументов. В результате обсуждение внешнеполитической стратегии утрачивает единообразное понимание фактов, на основе которого обычно и ведётся здоровая дискуссия.

И самое главное – поляризация означает, что большая стратегия любой партии будет существовать ровно до тех пор, пока эта партия контролирует исполнительную власть. Поскольку Конгресс и суды, по сути, предоставили президенту монополию на формулирование концепции национальной безопасности, он один может радикально изменить общую стратегию страны. И то же самое может сделать следующий президент от другой партии.

Народ против экспертов

Большая стратегия предполагает наличие мощного рынка идей, подкреплённого прочными институтами, способными помочь политикам со временем скорректировать курс. Даже устойчивая большая стратегия должна справляться с изменениями в стратегическом окружении, и даже хорошо продуманные стратегии неизбежно ведут к политическим просчётам, которые придётся исправлять. Соединённые Штаты не избежали внешнеполитических ошибок во время холодной войны, но взаимодействие между истеблишментом и его критиками, а также между исполнительной властью и Конгрессом в итоге обуздало худшие крайности американского активизма и предотвратило чрезмерную сдержанность.

За последние полвека некогда стабильные структуры власти разрушились, и американская общественность стала всё более скептически относиться к федеральному правительству, прессе и другим крупным общественным институтам. Недоверие американцев распространяется и на внешнеполитический истеблишмент, и в этом их трудно винить. Внешнеполитические элиты США в основном поддержали применение силы в Афганистане, Ираке и Ливии, и ни одно из этих вмешательств нельзя назвать успешным. Как свидетельствует «Афганское досье», сборник конфиденциальных интервью с фигурами, ключевыми для операции Вашингтона в этой стране, которые опубликованы газетой The Washington Post в конце прошлого года, уже более десяти лет гражданские и военные лидеры страны откровенно лгут общественности о том, как велась война в Афганистане. Финансовый кризис 2008 г., а также «арабская весна» застали внешнеполитические элиты врасплох. Очевидно, что некоторый здоровый скептицизм экспертов вполне оправдан.

А вот слишком большой скептицизм может быть разрушительным. Ставя под сомнение ценность внешнеполитической экспертизы, мы подрываем здоровый рынок идей, которые могли бы лечь в основу большой стратегии. Как предупреждал журналист Крис Хейс в книге «Сумерки элит», «если экспертное мнение в целом будет дискредитировано, мы столкнёмся с неиссякаемым источником шарлатанства». Кроме того, новые участники продвигают свои аргументы, частично разрушая ранее существовавший консенсус по поводу большой стратегии. Они эксплуатируют один и тот же сюжет о провалившемся внешнеполитическом курсе прошлого, чтобы следом заявить, что хуже того, что было, просто некуда. Как сказал Трамп на предвыборном митинге в 2016 г.: «Эксперты ужасны. Они говорят: “Дональду Трампу нужен советник по внешней политике”… Но можно ли делать что-то хуже, чем то, что мы делаем сейчас?».

Потеря уважения к экспертному знанию – лишь один из элементов самого значительного сюжета политической истории XXI века: распространения правого популистского национализма как части большой политики на Западе. Мы не можем рассматривать это явление как «осечку», потому что его подъём частично коренится в экономической нестабильности, но в равной степени, если не в большей, в политике культурного реагирования. А популизм ставит великую стратегию под вопрос.

В основе любой формы популизма лежит простой образ политики. Популистский лидер говорит о существовании нравственно чистого народа, противопоставляя его коррумпированным элитам, и утверждает, что ему одному известно, в чём состоит истинная воля народа. Поэтому популистская политика склоняет к авторитарности.

Сметая якобы коррумпированные элиты и институты, популистский лидер подрывает всё, что стоит на его пути. Настаивая на своей непосредственной связи с народом, популистский лидер утверждает, что именно он является представителем людей, и никакой политический процесс не способен столь же эффективно репрезентировать их интересы. Критика становится врагом, конституционные ограничения – препятствием для демократии, а тирания большинства объявляется добродетелью, а не пороком.

Популизм не приемлет большой стратегии. Во-первых, он обостряет внутренние разногласия. Поляризующий по своему замыслу, он так сужает понятие якобы подлинного народа, что делает невозможным единство внутри нации как территориального и юридического субъекта. Во-вторых, популистские политики регулярно мобилизуют народ, направляя его праведный гнев против врагов. Когда в воздухе уже витает «горячая» риторика, эмоциональная реакция на кризис грозит взять верх над рациональной стратегией. Стратегия становится менее гибкой, поскольку лидерам трудно проводить примирительную тактику в атмосфере публичных оскорблений и желания мести. Наконец, популизм предполагает концентрацию власти в некоем харизматичном лидере. Он лишает власти бюрократов и различные институты, которые могут сдерживать ненадёжных правителей и блокировать слишком радикальные решения. Политика популистского режима, таким образом, – слепок самого лидера, его идеологической приверженности или его капризов. Если популистский политик действительно начнёт проводить что-то вроде большой стратегии, она не переживёт его правления.

Время похоронить большую стратегию

Большая стратегия мертва. Принципиальная неопределённость бесполярной глобальной политики делает большую стратегию менее полезной и даже опасной. Даже если бы она могла помочь Соединённым Штатам определиться с ответом на стоящие перед ними глобальные вызовы, всё более расколотая внутренняя политика затрудняет осуществление слаженной и последовательной большой стратегии. Общественное недоверие к экспертному знанию размыло перспективу здоровой дискуссии об исторических уроках и потенциальных стратегиях для страны. Популизм выхолостил систему институциональных сдержек и противовесов, которая удерживает большую стратегию от резкого раскачивания. Однако главные национальные стратеги всё ещё не пришли к осознанному пониманию утраты большой стратегии. Бурные дебаты вокруг конкурирующих стратегических вариантов свидетельствуют о том, что многие из этих стратегов всё ещё находятся в состоянии отрицания. Гнев, направленный на администрацию Трампа за отсутствие стратегического мышления, подразумевает пребывание в этой эмоциональной матрице ярости. Мы сами расходимся во мнениях относительно того, оплакивать или праздновать кончину великой стратегии, но согласны с тем, что пришло время перейти к заключительной стадии процесса скорби – принятию. Движение вперёд без большой стратегии предполагает два принципа: децентрализация и инкрементализм (текущая корректировка линии поведения в зависимости от ситуации – прим. ред.). Высокая степень неопределённости требует децентрализованных, но взаимно скоординированных центров принятия решений. Корпоративный сектор осознал, что менеджерам необходимо избегать соблазна контролировать каждое решение и вместо этого научиться управлять инновациями, формируя среду, в которой есть возможность выбора. Умные корпорации децентрализуют управление и ответственность, поощряют сотрудников к решению проблем посредством совместной работы и используют неформальный подход к распределению задач и обязанностей. Правительства должны организовать свой внешнеполитический аппарат точно так же. Высоко ценить знания на местах и доверять экспертной оценке – лучший способ справиться со слабыми местами и возникающими проблемами и разрядить кризисы до того, как они дадут метастазы.

Организационная трансформация должна идти рука об руку с культурной: к признанию достоинств экспериментов снизу доверху. Большая стратегия делает ставку на то, что тщательное планирование в центре даёт наилучшие результаты. Она предполагает, что издержки чрезмерной гибкости превышают издержки чрезмерной жёсткости. Но это теряет смысл, когда изменения происходят быстро и непредсказуемо. Инкрементализм в такой ситуации – выбор более безопасный. Для этого не нужно класть все яйца в одну корзину. Нельзя одержать победу одним махом, но можно избежать катастрофических потерь. Такой метод позволяет быстро адаптироваться к меняющимся обстоятельствам. На практике это означало бы передачу ответственности от Вашингтона военным руководителям, специальным представителям и экспертам по конкретным вопросам. Другими словами, это означает подход прямо противоположный подходам многих прошлых администраций, когда процесс принятия решений концентрировался в Белом доме.

Начинающим советникам по национальной безопасности не стоит бороться за звание следующего Джорджа Кеннана. Создание долговременного варианта новой политики сдерживания не является ни важным, ни возможным в ближайшем будущем.

Повышение эффективности внешней политики США – вот что действительно важно и возможно. Учитывая недавний послужной список американской внешней политики, эта цель не кажется такой уж плохой.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 3 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 июля 2020 > № 3453209 Даниел Дрезнер, Рональд Кребс, Рэндалл Швеллер

С таким огнем лучше не шутить

В Пермском крае на "Мотовилихинских заводах" планируется наладить серийный выпуск тяжелых огнеметных систем ТОС-2 "Тосочка". Для того чтобы работы шли более успешно, планируется провести глубокую техническую модернизацию предприятий и их оптимизацию.

Эти вопросы были, в частности, рассмотрены на недавнем совещании руководителей оборонных предприятий края с участием представителей Ростеха.

Впервые широкой публике "Тосочка" была представлена на Параде Победы 24 июня 2020 года. И вызвала большое внимание специалистов, особенно иностранных. Наша страна единственная, которая производит тяжелые огнеметные системы. Несмотря на то что они в строю уже несколько десятилетий и показали свои просто ужасающие боевые возможности еще во время участия СССР в боевых действиях в Афганистане, освоить хоть какие-то их аналоги за рубежом так и не смогли.

ТОС-1 носила имя "Буратино", на смену ей пришла ТОС-1А "Солнцепек". И вот появилась ТОС-2 "Тосочка". Название, надо сказать, так себе. Странно, что военные, от которых это зависит, не развили тему "Солнцепека", которое хоть как-то характеризует суть поражающего действия тяжелой огнеметной системы. Мощные термобарические снаряды, пущенные залпом, выжигают все на площади 40 000 кв. м. Уничтожается и техника, и защитные сооружения, и живая сила противника. Укрыться от удара невозможно.

Отличительной особенностью ТОС-2 от предыдущих систем являются колесные шасси. Это позволило увеличить дальность хода, скорость передвижения, маневренность. Отпала необходимость использования специальных трейлеров, без которых перевозить по шоссе "Буратино" и "Солнцепек", смонтированные на базе гусеничного шасси танка Т-72, было невозможно.

По словам заместителя гендиректора Научно-производственного комплекса "Техмаш" Александра Кочкина, "Тосочка" отличается высокой степенью автоматизации и цифровизации. А новейшее навигационное оборудование позволяет работать с неподготовленных огневых позиций. Разрабатываются и новые комплексы боеприпасов, которые повысят огневую мощь системы.

Как сообщают разработчики, сейчас ТОС-2 находится на этапе предварительных испытаний. По их результатам будет присвоена литера "О", после этого система выйдет на государственные испытания, которые будут завершены в следующем году. После этого примут решение о принятии ее на вооружение. К этому времени "Мотовилихинские заводы" будут полностью готовы к серийному производству тяжелых огнеметов на колесном ходу.

По мнению экспертов, "Тосочка" имеет очень большой экспортный потенциал. В немалой степени из-за наличия колесной базы и высокой автоматизации, построенной на цифровых технологиях.

Текст: Сергей Птичкин

От "Датки" до Худжанта

Киргизия протянет ЛЭП в Таджикистан

Текст: Данияр Каримов (Бишкек)

Киргизия готовится к строительству новой ЛЭП, которая свяжет ее энергетическую систему с энергообъектами Таджикистана. Протянуть высоковольтную линию планируется в рамках проекта CASA-1000, который позволит постсоветским республикам продавать излишки электроэнергии в страны Южной Азии.

- Работа начата, и часть оборудования уже поступила, - заявил глава Национального энергохолдинга Киргизии Айтмамат Назаров. - В середине июля заложим капсулу.

ЛЭП мощностью 500 кВ протянут от подстанции "Датка" на юге республики до границы с Таджикистаном (РТ), где работы продолжат уже представители РТ. Протяженность линии электропередачи по территории Киргизии составит около 450 километров.

По словам Айтмамата Назарова, в связи с распространением COVID-19 реализация CASA-1000 немного сдвинулась по срокам. Тем не менее проект будет осуществлен, и во всех странах-участницах начинаются строительные работы. Завершить их планируется в 2022 году.

Досье "РГ"

Проект CASA-1000 (Центральная Азия - Южная Азия 1000 МВт) охватывает четыре страны (Киргизию, Таджикистан, Афганистан и Пакистан) и поддерживается международными финансовыми институтами, включая Всемирный банк и Исламский банк развития. В рамках CASA-1000 планируется протянуть ЛЭП из Киргизии и Таджикистана в Пакистан через территорию Афганистана протяженностью свыше тысячи километров. Стоимость проекта составляет около миллиарда долларов. Поставка электроэнергии из постсоветских стран предполагается в теплое время года - с мая по сентябрь, когда вода, накопленная в водохранилищах ГЭС Киргизии и Таджикистана, спускается для нужд ирригации этих и соседних с ними стран - Казахстана и Узбекистана.

Дубай, ОАЭ. Крупнейшие авиаперевозчики Объединенных Арабских Эмиратов анонсировали расширение полетных программ на фоне открытия Дубая для международного туризма с 7 июля 2020 года.

Так, в активную маршрутную сеть авиакомпании Emirates вошло 51 направление, авиакомпания Flydubai летает в 17 городов мира. В частности, в полетной программе Emirates – 18 городов Европы: Амстердам, Афины, Барселона, Брюссель, Копенгаген, Дублин, Глазго, Франкфурт, Ларнака, Лондон, Мадрид, Манчестер, Милан, Мюнхен, Париж, Рим, Вена и Цюрих.

Также авиакомпания Emirates обслуживает гостей из трех городов Африки (Каира, Хартума и Туниса) и четырех в США и Канаде (Чикаго, Нью-Йорк, Вашингтон и Торонто).Перевозчик возобновил полеты в Коломбо, Дакку, Исламабад, Кабул, Карачи, Лахор, Мале, Ханой, Хошимин, Гонконг, Джакарту, Куала-Лумпур, Манилу, Осаку, Сеул, Сингапур, Тайбэй и Токио.

Emirates приветствует путешественников из Окленда, Брисбена, Перта и Сиднея в Австралии. На Ближнем Востоке возобновились полеты в Амман, Бахрейн и Бейрут.

В свою очередь, авиакомпания Flydubai возобновил полеты по 17 направлениям своей сети, куда вошли: Аддис-Абеба, Джуба и Хартум – в Африке; Алматы, Кабул и Нур-Султан – в Центральной Азии; Белград, Бухарест, Дубровник, Киев, Краков, Прага, Сараево и София – в Европе; Александрия, Амман и Бейрут – на Ближнем Востоке.

Как сообщалось ранее, путешественники, прибывающие в Дубай, должны иметь при себе распечатанную и заполненную «Декларацию о состоянии здоровья», в которой указывается, что у них нет симптомов коронавируса.

Кроме того, они обязаны оформить международную медицинскую страховку, покрывающую лечение COVID-19, или же подписать обязательство нести расходы по лечению и обсервации самостоятельно. Не раннее чем за 96 часов за рейса путешественники должны сделать ПЦР-тест на коронавирус.

Несмотря на то, что эмират Абу-Даби остается закрытым для международного туризма, авиакомпания Etihad Airways также анонсировала расширение полетной программы. Уже в июле авиакомпания планирует летать из столицы ОАЭ в 58 городов мира на на Ближнем Востоке, в Северной Америке, Европе, Азии и Австралии.

Речь идет о следующих направлениях:

Северная Америка: Чикаго, Нью-Йорк, Торонто и Вашингтон.

Европа: Амстердам, Афины, Барселона, Белград, Брюссель, Дублин, Дюссельдорф, Франкфурт-на-Майне, Женева, Стамбул, Лондон, Мадрид, Манчестер, Милан, Москва, Мюнхен, Париж, Рим и Цюрих.

Ближний Восток и Африка: Амман, Бахрейн, Бейрут, Каир, Касабланка, Кувейт, Маскат, Рабат, Эр-Рияд и Сейшельские острова.

Азия: Ахмедабад, Баку, Бангкок, Бангалор, Ченнаи, Коломбо, Дели, Хайдарабад, Исламабад, Джакарта, Карачи, Кочи, Калькутта, Кожикоде, Куала-Лумпур, Лахор, Мале, Манила, Мумбаи, Сеул, Сингапур, Тируванантапурам и Токио.

Австралия: Мельбурн и Сидней.

К августу «полетная мощность» авиакомпании, как рассчитывает Тони Дуглас, генеральный директор Etihad Aviation Group, вернется на уровень 45%. Отмечается, что рейсы будут выполняться с учетом всех необходимых правил профилактики коронавируса.

Как рассыпается великая держава

ЧАРЛЬЗ КИНГ

Профессор мировой политики и госуправления в Джорджтаунском университете, автор книги “Gods of the Upper Air: How a Circle of Renegade Anthropologists Reinvented Race, Sex, and Gender in the Twentieth Century” («Боги верхних слоёв атмосферы: как кружок антропологов-ренегатов заново придумал расовую и гендерную проблематику в XX веке»).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Кинг Ч. Как рассыпается великая держава // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 8-17.

УНИКАЛЕН ЛИ СОВЕТСКИЙ ОПЫТ?

11 ноября 1980 г. автомобиль, в котором ехали писатели, направлялся по гладко отполированному дождём шоссе на конференцию в Мадрид.

Предстоящая встреча посвящалась правозащитному движению в Советском Союзе, а в машине находились некоторые из многострадальных активистов этого движения: Владимир Борисов и Виктор Файнберг, оба перенесшие чудовищные издевательства в Ленинградской психиатрической больнице; татарская художница Гюзель Макудинова, проведшая годы в ссылке в Сибири, и её муж, писатель Андрей Амальрик, который бежал в Западную Европу после продолжительного периода арестов, повторных арестов и заключения. Амальрик был за рулём. Примерно в 50 километрах от испанской столицы автомобиль резко свернул со своей полосы и столкнулся со встречным грузовиком. Выжили все пассажиры, кроме Амальрика, – его горло пронзил кусок металла, вероятно, от рулевой колонки.

Распад незаметен изнутри

На момент смерти в возрасте 42 лет Амальрик определённо был не самым известным советским диссидентом. Александр Солженицын к тому времени уже опубликовал «Архипелаг ГУЛАГ», получил Нобелевскую премию по литературе и эмигрировал в США. Андрей Сахаров удостоился Нобелевской премии мира, которую тому пришлось принять заочно, потому что Советское правительство отказало в выездной визе. Но в пантеоне тех, кто подвергся политическому преследованию, заключению и в конечном итоге изгнанию, Амальрик занимал особое место.

С середины 1960-х гг. серия громких дел о преследованиях писателей, историков и других интеллектуалов при советском лидере Леониде Брежневе активизировала деятельность диссидентов. Многим наблюдателям на Западе казалось, что это зарождающееся демократическое движение проложит путь к деэскалации холодной войны. Летом 1968 г., за несколько недель до того, как советские танки вошли в Прагу, газета «Нью-Йорк Таймс» выделила три страницы для эссе Андрея Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». В эпоху ядерного оружия, писал Сахаров, у Запада и Советского Союза не было иного выбора, кроме как сотрудничать, чтобы обеспечить выживание человечества. Обе системы уже были свидетелями «конвергенции», как он выразился. Им придётся научиться жить вместе, нивелируя национальные различия и постепенно переходя к глобальному управлению.

Амальрик принял участие в этой дискуссии, и это было как ушат ледяной воды на голову. Осенью 1970 г. на Запад из Советского Союза контрабандой переправили его короткую рукопись. Вскоре она появилась в лондонском журнале Survey. Глобальный капитализм и коммунизм советского образца не сближались, утверждал Амальрик, а на самом деле всё больше отдалялись друг от друга. Даже сам коммунистический мир находился под угрозой распада. Советский Союз и Китай всё больше испытывали недоверие друг к другу и, казалось, чётко держали курс на катастрофическую войну (годом ранее, в 1969 г., произошли кровопролитные пограничные столкновения двух стран). Но реальная проблема Сахарова, пишет Амальрик, состояла в том, что он не смог признать: советское государство как страна и советская система как политический и экономический строй двигались к самоуничтожению. Чтобы подчеркнуть это, он озаглавил эссе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?».

Статья была попыткой диагностировать болезненное состояние ранней брежневской эпохи, но Амальрик в конечном итоге определил более общий политический синдром: процесс, посредством которого великая держава поддаётся самообману. К 1960-м гг. советская власть создала страну, которую граждане, жившие при Ленине или Сталине, сочли бы невозможной. Потребительские товары, квартиры на одну семью, космическая программа, известные во всём мире спортсмены, авиакомпания, охватывающая весь земной шар, – успехи советского общества были явлены повсеместно. Однако больше, чем любой другой мыслитель того времени, Амальрик понимал тот факт, что распад государств – процесс, заметный только в ретроспективе. Могущественные державы, как и народы их населяющие, проявляют врождённый консерватизм, когда речь заходит об их собственном будущем.

«Культ комфорта», как он его называл, – тенденция во внешне стабильных обществах, в основе которой вера в «победу разума», а также в жизнеутверждающее «всё будет хорошо» – бесспорно, весьма соблазнителен. В результате, когда наступает последняя стадия упадка, никто не может поверить, что ситуация зашла так далеко.

Кризис, вероятнее всего, окажется неожиданным, запутанным и разрушительным, а ведь его причины казались столь тривиальными, и последствия столь легко разрешимыми (при условии, что политические лидеры будут делать только правильные вещи)…

Амальрик также представил схему своего рода аналитического отчуждения. На самом деле, предположил он, любой процесс можно продумать вплоть до его окончания. Метод состоит в том, чтобы ориентироваться на самый маловероятный результат, который вы способны себе представить, а затем работать в обратном направлении, систематически и тщательно раскручивая цепочку идей от «а что, если?» до «а вот почему». Смысл не в том, чтобы подбирать доказательства, подходящие под конкретный вывод. Скорее отказаться от предположения о линейном изменении, задуматься на мгновение, как какой-нибудь будущий историк мог бы перевести неправдоподобные опасения в ранг совершенно неизбежных.

Работа Амальрика кажется пугающе актуальной через пятьдесят лет после её публикации. Его волновало, что великая держава имеет дело с многочисленными внутренними кризисами – шатающимися институтами внутреннего порядка, коварством немотивированных и продажных политиков, первыми толчками системной нелегитимности. Он хотел понять тёмную логику социального разложения общества и того, как совокупность обособленных политических решений приводит к катастрофическим результатам. Пророчество автора было ограничено во времени, завершившись в 1984 г., но сегодня нетрудно услышать его призрачное эхо.

Страна на краю пропасти

Амальрик начал эссе с изложения некоторых своих качеств, необходимых для выполнения исследовательской задачи. Будучи студентом-историком, он исследовал Киевскую Русь, средневековое княжество, давшее начало современной России и Украине, и пострадал за некоторые из своих открытий. Он был исключён из МГУ за предположение, что именно скандинавские торговцы и колонизаторы, а не славяне на самом деле стояли у истоков русской государственности. Эта гипотеза сейчас широко признаётся историками, но в то время она шла вразрез с официальной советской исторической наукой. Будучи интеллектуалом и другом многих писателей и журналистов, Амальрик был тесно связан с демократическим движением в Советском Союзе и знал его основных участников. Для людей на Западе, по его собственным словам, он был тем, что говорящая рыба представляла бы для ихтиолога: чудесным транслятором тайн чужого мира.

Было большой ошибкой, продолжал Амальрик, полагать, что можно строить политические прогнозы о стране, изучая её основные идеологические течения. Люди могут разойтись по соперничающим лагерям или быть классифицированы сторонними экспертами: разделиться на жёстких левых, националистов, либералов и так далее. Но эти группы всегда аморфны. Приверженцы каждой из них практически не имеют согласия между собой относительно того, что составляет православную веру или последовательную политическую программу.

Лучший способ анализировать политические расколы состоит в том, чтобы наблюдать, какие части общества более всего воспринимают перемены в качестве угрозы, а какие, наоборот, стремятся их ускорить. А затем вообразить, как государства могли бы разрешить разногласия между эти двумя полярными социальными группами. Бюрократы и политики хотят сохранить уже нагретые места. Рабочие требуют более высокого уровня жизни. Интеллектуалы ставят под сомнение общепринятые истины национальной идентичности. Эти разногласия могут создать проблему выживания для институтов государственной власти. «Естественно, что единственной целью подобного режима, во всяком случае во внутренней политике, должно быть самосохранение, – писал Амальрик. – Он (режим) только хочет, чтобы всё было по-старому: признавались авторитеты, помалкивала интеллигенция, не расшатывалась система опасными и непривычными реформами». Но что происходит во времена быстрых потрясений, когда экономический переход, социальная эволюция и смена поколений делают невозможным, чтобы всё шло как прежде? Репрессии – всегда вариант, но умные правители используют свою власть избирательно, например, преследуют писателя или увольняют высокопоставленного чиновника, который попал в немилость к руководству. Ещё более просвещённая власть может обеспечить самосохранение «путём постепенных изменений и частных реформ, замены старой бюрократической элиты новой, более интеллигентной и здравомыслящей».

Однако следует скептически относиться к тому, в какой степени лидеры, трубящие о реформах, на самом деле привержены их осуществлению.

Правительства хорошо умеют распознавать недостатки у других и в иные времена, но то и дело попадают пальцем в небо, когда дело касается несправедливости, заложенной в их собственном государственном фундаменте.

Особенно это относится к великим державам, таким как Советский Союз, полагал Амальрик. Если страна могла плавать по морям, не имея себе равных, и выводить людей в открытый космос, у неё не было особого стимула заглядывать внутрь того, что было гнилым по своей сути. «Режим считает себя совершенством и поэтому сознательно не хочет меняться ни по доброй воле, ни, тем более, уступая кому-то и чему-то». Между тем прежние инструменты репрессий (сталинский тоталитаризм в советском случае) отбросили как отсталые и бесчеловечные, а теперь ещё и слишком ржавые, чтобы нормально функционировать. Общество становилось всё более сложным, всё более раздираемым противоречиями, требовательным к государству, но всё менее убеждённым в том, что государство может помочь. То, что осталось, представляло собой гораздо более слабую политическую систему, и даже тем, кто верил в её обновление, приходилось это признать.

Конечно, никто никогда не думает, что его общество находится на краю пропасти. Передавая разговоры со своими товарищами, Амальрик сообщал, что те просто хотели, чтобы всё немного успокоилось, хотя на деле не знали, как этого добиться. Граждане склонны воспринимать своё правительство как данность, как будто не существует реальной альтернативы институтам и процессам, которые они всегда знали. Общественное недовольство там, где оно существовало, чаще всего нацеливалось не на правительство как таковое, а лишь против некоторых его недостатков. Всех возмущает «сильное имущественное неравенство, низкие заработки, тяжёлые жилищные условия, нехватка или отсутствие товаров первой необходимости», – писал Амальрик. До тех пор, пока люди верили, что в целом дела идут на поправку, они были готовы твёрдо придерживаться идеологии реформизма и надеяться на постепенные позитивные перемены.

До этого момента в своих рассуждениях Амальрик следовал аналитической линии, которая была хорошо знакома Сахарову и другим диссидентам. Задачи поддержания стабильности и осуществления внутренних реформ всегда находились в противоречии. Но затем Амальрик сделал скачок, задав простой вопрос: где находится точка перелома? Как долго политическая система может пытаться переделать себя, прежде чем вызвать одну из двух реакций – разрушительный ответ тех, кто больше всего боится перемен, или осознание теми, кто таковые инициирует, что их цели больше не могут быть реализованы в рамках институтов и идеологий нынешнего порядка?

Здесь, предупреждал Амальрик, склонность великих держав к самообману и самоизоляции ставит их в особенно невыгодное положение. Они отделили себя от мира, мало что почерпнув из накопленного человеческого опыта. Они воображают себя невосприимчивыми к болезням, поражающим другие страны и системы.

Та же самая предрасположенность может просочиться и в общество. Различные социальные слои могли чувствовать себя изолированными от своего режима и отделёнными друг от друга. «Изоляция режима от общества и всех слоев общества друг от друга, но прежде всего крайняя изоляция страны от остального мира… порождает у всех – начиная от бюрократической элиты и кончая самыми низшими слоями – довольно сюрреальную картину мира и своего положения в нём, – заключал Амальрик. – Однако, чем более такое состояние способствует тому, чтобы всё оставалось неизменным, тем скорее и решительнее всё начнёт расползаться, когда столкновение с действительностью станет неизбежным».

Не было оснований полагать, что такой расчёт станет угрожать только определённой группе элит. При благоприятных обстоятельствах страна в целом могла бы стать его последней жертвой. В собственном обществе Амальрик выделил четыре движущие силы процесса. Одна из них – «моральная усталость», порождённая экспансионистской, интервенционистской внешней политикой и последовавшей за ней бесконечной войной. Другой причиной могли быть экономические трудности, которые вызвал бы затяжной военный конфликт, – в воображении Амальрика – грядущая советско-китайская война. Третья предпосылка заключалась в том, что правительство становилось бы всё более нетерпимым к публичным проявлениям недовольства и жестоко подавляло бы «спорадические вспышки народного недовольства или локальные бунты». Эти репрессии, вероятно, окажутся особенно жестокими, утверждал он, если «будут использовать так называемые внутренние войска, притом по возможности другой национальности, чем население мест, где произойдут беспорядки, что только приведёт к усилению национальной розни».

Однако была четвёртая тенденция, которая означала бы реальный конец Советского Союза: расчёт значительной части политической элиты, что оптимальный для неё способ гарантировать собственное будущее – отказаться от своих отношений с национальным капиталом. Амальрик предположил, что это может произойти среди советских этнических меньшинств, «прежде всего в Прибалтике, на Кавказе и на Украине, затем в Средней Азии и в Поволжье» – последовательность, которая оказалась совершенно точной. Его более общая точка зрения состояла в том, что во времена серьёзного кризиса институциональные элиты сталкиваются с проблемой принятия решений. Цепляются ли они за систему, которая даёт им власть, или превращают себя в провидцев, которые понимают, что корабль тонет? Особенно если режим начинает «терять контроль над страной и даже контакт с реальностью», у хитрых лидеров на периферии появляется стимул к самосохранению, и они начинают попросту игнорировать директивы вышестоящих инстанций. В такой нестабильный момент, сказал Амальрик, какого-то крупного поражения – например, «серьёзного всплеска народного недовольства в столице, такого как забастовки или вооружённые столкновения», было бы достаточно, чтобы «свергнуть режим». «В Советском Союзе, – заключил он, – это произойдёт где-то между 1980 и 1985 годами».

Все государства умрут

Амальрик промахнулся в отношении точной даты распада своей страны на семь лет. Попытка Михаила Горбачёва либерализовать и демократизировать государство привела к тому, что в 1991 г. Советский Союз постепенно сошёл на нет. В конце того же года Горбачёв ушёл в отставку с поста президента исчезнувшей страны. Тем не менее в анналах политических прогнозов всемирно-исторических событий точность Амальрика определённо заслуживает похвалы. Он, конечно, был прав насчёт общей картины. В советском случае реформа была несовместима с продолжением существования самого государства.

Амальрика уже не было на свете к тому времени, когда западные учёные и политические эксперты начали писать собственные «большие истории» конца века: предостережение Пола Кеннеди об опасностях имперского перенапряжения, милленаристская ода либеральной демократии Фрэнсиса Фукуямы и неорасистское столкновение цивилизаций Сэмюэля Хантингтона. Но только в начале 1990-х гг. работа Амальрика, наконец, вступила в свои права. Он оказался особенно проницательным в отношении того, что возникнет после распада СССР: конгломерат независимых государств, новое псевдосодружество, в котором доминирует Россия, вступление прибалтийских республик в «общеевропейскую Федерацию», а в Центральной Азии – обновлённая версия старой системы, сочетающая элементы советского политического ритуала с местной деспотической традицией. Американские консерваторы стали называть Амальрика чем-то вроде степной Кассандры. В то время как глобалисты и «разоруженцы» восхищались Сахаровым и питали собственные фантазии о сосуществовании с тиранической империей, они должны были прислушаться к Амальрику. Это могло бы спровоцировать более раннюю конфронтацию с колеблющимся советским государством в духе («Господин Брежнев, снесите эту стену!» – аллюзия к призыву Рональда Рейгана, который он обратил Горбачёву в 1987 г. – прим. ред.) и ускорить крах коммунизма.

Но было немало и того, в чём Амальрик ошибся. Во-первых, он неверно оценил вероятность советско-китайской войны, которая была одним из столпов его анализа (хотя можно сказать, что советско-афганский конфликт был хорошим «дублёром»: затяжная, изнурительная кампания, которую вели дряхлые лидеры и которая истощила ресурсы и легитимность советского правительства). Вдобавок, он преувеличил масштаб насилия, связанного с распадом СССР. Всё произошло гораздо более мирно, чем кто-либо мог ожидать, особенно учитывая, как много пограничных споров, национальных противоречий и соперничества элит захлестнуло самую большую страну мира. В течение следующих трёх десятилетий один из её преемников (Россия) даже восстановил свой статус великой державы, способной сделать то, чего Советам так и не удалось: понять и использовать в своих интересах основные социальные противоречия оппонентов от Соединённых Штатов до Великобритании со значительным политическим и стратегическим эффектом. Кроме того, Амальрик не мог предвидеть возможность сближения Востока и Запада иного рода: его плодом стало возникновение капиталистических олигархий, которые одержимы слежкой, глубоко неравноправны, избирательно соблюдают права человека, зависят от глобальных цепочек поставок и структурно уязвимы как для рынков, так и для вирусов. Возможно, он удивился бы, узнав, что именно такую форму в конечном счёте приняло «мирное сосуществование» Сахарова, по крайней мере на какое-то время (точнее было бы сказать, что такую форму приобрела предлагавшаяся Сахаровым «конвергенция» – прим. ред.).

«Советские ракеты достигли Венеры, – писал Амальрик в конце своего эссе 1970 г., – А картошку в деревне, где я живу, убирают руками». Его страна вложила деньги в то, чтобы догнать своих соперников. Она упорно работала, чтобы конкурировать в качестве глобальной сверхдержавы. Но фундаментальные вещи остались без внимания. Граждане застряли на разных станциях пути к экономическому развитию, плохо понимая друг друга и своих правителей. В такой ситуации будущее постепенной демократизации и плодотворного сотрудничества с Западом представлялось Амальрику химерой. Столкнувшись с серией внешних потрясений и внутренних кризисов и преследуемая более динамичными и гибкими конкурентами за рубежом, его страна продержалась куда меньше, чем кто-либо мог вообразить в то время.

Всем государствам рано или поздно приходит конец. Каждое общество имеет собственное каменное дно, скрытое тьмой до тех пор, пока удар об него не станет неизбежным.

Уже в VI веке, писал Амальрик, на Римском форуме паслись козы. Как теоретик своего собственного состояния, он был во многих отношениях фаталистом. Он считал, что Советскому Союзу не хватает ловкости, чтобы провести реформу, которая встряхнула бы систему, и при этом выжить. И был прав. Но его более широкий вклад состоял в том, чтобы показать гражданам других, иначе устроенных, государств, чего надо опасаться. Он предложил методику, позволяющую отбросить глубочайшие политические мифологии и задать вопросы, которые здесь и сейчас кажутся безумными.

Этот метод не раскроет тайну политического бессмертия (вспомните тех самых коз на Форуме.) Но при систематической работе над предотвращением потенциальных причин наихудшего исхода, который только можно себе представить, есть шанс стать умнее в отношении трудного, изменяющего власть выбора, который нужно сделать сейчас, – выбора, который сделает политику более восприимчивой к социальным изменениям, а страну – более достойной своего времени на исторической сцене. Сильные мира сего не привыкли так думать. Но в меньших государствах, среди диссидентов и перемещённых лиц, люди должны были обладать навыками самоанализа. Сколько нам ещё здесь оставаться? Что мы положим в чемодан? Здесь или там, как я могу быть полезен? В жизни, как и в политике, противоядие от безнадёжности – не надежда. Это планирование.

Эта статья опубликована на сайте журнала Foreign Affairs в июне 2020 года.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 июля 2020 > № 4046512 Чарльз Кинг

Владимир Чуров: времена иностранных вмешательств в выборы канули в Лету

Посол по особым поручениям МИД России, бывший глава ЦИК РФ Владимир Чуров рассказал в интервью РИА Новости, как эпидемия коронавируса повлияла на выборы по всему миру, что нового она привнесла в избирательные процессы. Он также оценил новые технологии дистанционного голосования, поделился мнением о том, может ли их использование, в том числе на голосовании по поправкам в Конституцию РФ, привести к фальсификациям, и объяснил, почему вмешательство Москвы в президентские выборы в США невозможно даже технически.

— Владимир Евгеньевич, какие избирательные процессы в мире сейчас представляют особый интерес для наблюдения?

— Самая главная особенность избирательных кампаний этого года – это, конечно, обстоятельства, связанные с эпидемией коронавируса. Это привело, во-первых, к переносу сроков голосования. Хотя здесь тоже не все просто, ведь голосование можно переносить до истечения мандата действующей власти. Скажем, уже есть прецедент, когда перенос сроков голосования в Боливии привел к тому, что у них в феврале истек мандат правящих органов власти, в том числе и вице-спикера парламента, который выполняет обязанности президента. Сроки голосования в Эфиопии, которое было перенесено, также оказались близки к истечению в октябре мандата действующих властей. Далеко не во всех странах конституция предусматривает возможность продления полномочий действующей власти без объявления военного положения или чрезвычайного положения.

Второе — это, конечно, применение мер санитарно-гигиенической безопасности на избирательных участках. Мы много лет говорили о том, что на избирательных участках должны соблюдаться меры всех видов безопасности, в том числе санитарно-гигиенической. Скажем, в России санитарно-гигиеническая обработка избирательных участков пусть не так часто, но обязательно проводилась. Сейчас применяются экстраординарные методы, в том числе отдельные помещения для голосования избирателей, пришедших с температурой и так далее.

Третья особенность избирательных кампаний в условиях эпидемии коронавируса – это более широкое распространение дистанционных способов голосования, в том числе голосование по почте, электронное голосование. За счет этого увеличивается и общая явка избирателей. Мы уже видели это на примере Сербии, Монголии, а также Польши. Сейчас еще нет окончательных данных по явке (На выборах президента в Польше. – Прим. ред.), но очевидно, что она несколько выше, чем на предыдущих выборах. В основном это фактор увеличения числа проголосовавших дистанционно и досрочно. Очень важным обстоятельством стал перенос агитационных мероприятий, поскольку в ряде стран из-за коронавируса массовые мероприятия запрещены, агитация переходит в виртуальное пространство, в интернет, на радио, телевидение, в традиционные СМИ — таким образом, возрастает их значение.

Самыми интересными до сих пор являются парламентские выборы в Южной Корее, которая первой провела голосование 15 апреля 2020 года в условиях эпидемии коронавируса. Для обеспечения активного избирательного права были приняты меры, многие страны смотрели на этот опыт и стали применять элементы или в целом опыт проведения голосования Южной Кореи. Основные агитационные мероприятия были перенесены в виртуальное пространство – СМИ и интернет. Для зараженных коронавирусом и находящихся на самоизоляции было рекомендовано голосование по почте. 10 и 11 апреля, кроме этого, было открыто восемь специальных карантинных избирательных участков для досрочного голосования. Поскольку не все, особенно пожилые корейцы, обладают навыками работы в интернете, для них были открыты два дня специальные карантинные избирательные участки. Находящиеся на самоизоляции могли прийти на участки в день голосования после их закрытия для обыкновенных посетителей. Выявленные носители вируса и подозреваемые в его наличии могли приходить на участок только в сопровождении социального работника в защитной одежде и голосовать в выделенном боксе, который дезинфицировали после каждого избирателя. В Южной Корее, как это полагается в демократической стране, во главу угла положены права избирателя. То есть любой человек, заражен он коронавирусом или нет, не лишен избирательного права, поэтому многие страны изучали опыт Южной Кореи очень тщательно. Я смотрел по публикациям на разных языках, и там очень много отсылок к опыту Южной Кореи как государства, первого получившего опыт голосования (в условиях пандемии). В Южной Корее единственный уязвимый, на мой взгляд, момент — это сортировка и подсчет бюллетеней. В Сеуле все бюллетени сортируются в одном огромном зале, специально приспособленном, но это как раз наиболее уязвимое место с точки зрения возможности распространения инфекции. Все остальное, на мой взгляд, было организовано выше всяких похвал.

Выборы каждый год проходят на всех континентах. В Африке в этом году уже состоялись выборы в Бурунди, Мали, Гвинее, Бенине. Ожидаются выборы в Эфиопии, которые были перенесены на 29 августа, а завершается мандат в октябре, а также в Сомали, Гане, Того, президентские выборы в Центрально-Африканской Республике. Многие выборы проходят в непростой внутриполитической обстановке, в частности, в странах, граничащих с Южной Сахарой, – в Мали, например. Там, где присутствуют миротворческие контингенты и где существует опасность экстремизма и терроризма.

В Латинской Америке наибольшее внимание мирового сообщества приковано к организации выборов в Боливии и Венесуэле. В Боливии выборы парламента и президента назначены на 6 сентября, хотя мандат действующих властей формально завершился в феврале. В Латинской Америке есть такая особенность: центральные избирательные органы, как правило, встроены в судебную систему и формируются зачастую из судей других высших судов, поэтому в период колебаний во власти Верховный суд берет обычно на себя определенные избирательные функции. Скажем, в Венесуэле, где парламент разделился и не может собрать кворум для назначения нового состава избирательного национального совета, эта функция перешла к Верховному суду, и он назначил сейчас нового председателя — Индиру Альфонсо. Это очень опытная судья, она была вице-президентом Верховного суда и отвечала там за вопросы избирательных практик. Она сейчас готовит голосование в Венесуэле, которое должно состояться в декабре.

Нужно понимать, что оснащение избирательных участков в Венесуэле одно из самых современных в мире. На территории страны располагается предприятие Smartmatic, штаб-квартира которого находится в Лондоне. Оно производит аппараты для голосования и регистрации избирателей, а также программирует данные аппараты перед каждыми выборами: вводит туда фамилии кандидатов, партий. Один из важнейших моментов выборов при такой системе — контроль за той поточной линией, на которой происходит подготовка аппаратов для голосования и регистрации избирателей. Другой формы контроля здесь просто нет.

Европа. Там сейчас получен определенный опыт проведения голосования в условиях коронавирусной инфекции. Это Сербия, Польша и Исландия. Пока проявляется тенденция к повышению явки, прежде всего за счет дистанционного голосования. Вторая тенденция — это то, что кандидат-действующий президент, как в Польше, набирает несколько больший процент голосов. Например, в Исландии президент, выдвинувшийся на второй срок, победил с результатом почти в три раза больше, чем он набрал четыре года назад. Тогда это было около 40%, а сейчас – около 90%. Интересно, как Бюро по демократическим институтам и правам человека (ОБСЕ) будет оценивать конкурентность выборов, где было всего два кандидата и один из них набрал больше 90% голосов. Я не вижу в этом ничего особенного, но Бюро по демократическим институтам и правам человека обычно предъявляет претензии, особенно новым, независимым государствам.

В Польше, вы знаете, почтовое голосование. На сегодня я не имею данных о том, какой там процент и какая итоговая явка, потому что были данные сначала о 63-процентной явке, сейчас данные – от 53%.

Только что опубликовала официальные данные по подсчету почти 100 процентов сербская республиканская избирательная комиссия. Там изменились результаты, но ненамного. Лидер остался прежним – более 60% голосов получила партия действующего президента Сербии.

Вы, конечно, хотите спросить, а что будет в США? Но здесь я вас немного разочарую. В 1863 году, выступая на поле сражения при Геттисберге, выигранном северянами, президент Авраам Линкольн произнес речь, в которой сформулировал довольно известное сейчас правило: власть народа, власть – из народа, то есть избранная народом, и власть — для народа. Никаких международных наблюдателей в этой формуле не предусмотрено. И когда мы видим довольно сложную внутриполитическую обстановку, наверное, стоит воздержаться от каких-либо оценок и комментариев, предоставив это право политологам, политикам и желательно американским. Пусть они сами себя оценивают, а мы будем смотреть, исходя из формулы Линкольна. Хотя я знаю, что Бюро по демократическим институтам и правам человека ведет переговоры о направлении ограниченной группы наблюдателей на выборы президента США. Кстати, уже прошли праймериз Республиканской и Демократической партий, ожидаются в августе национальные конгрессы, это важный этап избирательной кампании, и, наконец, 3 ноября должно состояться голосование на выборах президента США.

— Вы упомянули президентские выборы в США. В СМИ уже начали появляться сообщения о том, что Москва якобы вмешивается в эту избирательную кампанию, чтобы способствовать переизбранию президента Дональда Трампа. На ваш взгляд, какова цель таких вбросов?

— Это внутриполитическая борьба. Естественно, вмешательство в организацию выборов практически невозможно: любая демократическая страна имеет защищенную избирательную систему, хорошо организованную, и никакое внешнее вмешательство здесь невозможно. Если только об этом не попросят. Например, афганские власти всегда просят помочь в организации, ряд африканских государств просят или, как сейчас, на выборах сербского парламента на территории Косово, где оказал большое содействие представитель ООН. Это по просьбе и по решению международной организации.

Что касается политики, любое обсуждение событий может трактоваться как вмешательство. Никакого, конечно, вмешательства России в выборы в зарубежных государствах нет и быть не может. Другой вопрос, что, изучая историю избирательных кампаний в Европе, мы видим, что особенно в послевоенные годы – в 1947-48 годы и далее – наблюдалось определенное участие иностранных государств в выборах на территории Италии, Франции, Чехословакии, Польской Народной Республики и так далее. Но те времена канули в Лету.

— Вы упомянули, что БДИПЧ ведет переговоры с Вашингтоном о возможном направлении туда наблюдательной миссии...

— Результатов пока не знаю.

— А российская сторона готова принять участие в этой миссии, если переговоры закончатся успешно?

— Этот вопрос уже будет связан с тем, получат ли в БДИПЧ ОБСЕ приглашение, в каком формате, в каком количестве. В любом случае это будет ограниченная миссия, в том числе территориально. И нужно будет изучить вопрос о передвижении, так как прямого авиасообщения практически нет, только спецрейсы. Возникает много вопросов в связи с институтом международного наблюдения. В какой-то степени это можно осуществлять дистанционно, в какой-то степени это можно осуществлять и явно. Но, конечно, основной упор делается на внутренних наблюдателей. Количество внутренних наблюдателей во всех странах растет, их подготовка улучшается, и к их мнению стоит прислушиваться даже в большей степени, чем к мнению международных наблюдателей. Так как, повторюсь, власть народа, из народа и для народа. Международные наблюдатели в этой формуле не предусмотрены.

— Что касается парламентских выборов Венесуэле, будет ли за ними наблюдать Россия и в каком формате – личным присутствием или дистанционно?

— Все зависит от того, будет ли приглашение. В основе всякого международного наблюдения лежит приглашение центрального избирательного органа страны, организующей выборы. Поступит такое приглашение, тогда будем его рассматривать. Опыт есть. Я и сам неоднократно бывал в Венесуэле, я хорошо знаю их систему и бывал на этом предприятии Smartmatic. Так что посмотрим.

— Выборы президента Белоруссии назначены на 9 августа. Будет ли Россия участвовать в наблюдениях за выборами в этой республике? Сколько наблюдателей уже аккредитовано от нашей страны?

— Сейчас еще таких данных нет, немного рано. Думаю, мы получим эти данные в июле. Выборы в Белоруссии всегда очень хорошо организованы, там достаточное количество избирательных участков для того, чтобы не создавать очередей. Вероятно, также будут предприняты меры по увеличению санитарно-гигиенической безопасности. Подведение итогов проводится там достаточно организованно и быстро. Так что поживем – увидим.

— А как вы оцениваете ход предвыборной гонки в Белоруссии?

— Здесь принцип универсальный: если я отказываюсь комментировать внутреннюю политику в США, я точно так же отказываюсь комментировать внутреннюю политику в Белоруссии. Это две демократические страны.

— Но когда зарубежные наблюдатели оценивают итоги выборов, оценивается же не только подсчет голосов?

— К сожалению, да. Я и мои коллеги много лет доказываем, что институт международного наблюдения не должен вмешиваться во внутренние дела суверенного государства. И такие моменты, как попытки оценить и разделить прессу на оппозиционную, нейтральную, прогосударственную, мне кажется, выходят за мандат международного наблюдения.

— Но речь даже не о прессе, а о том, что ведущие кандидаты задерживаются, у них проходят обыски – это же влияет непосредственно на кампанию и на выборы?

— Принцип международного наблюдения заключается именно в наблюдении. И одной из составляющих этого наблюдения является то, соответствуют ли проведенные акции внутреннему законодательству страны. Это прежде всего, а уж потом – соответствуют ли они международным обязательствам. Приоритет, на мой взгляд, всегда должен отдаваться тому, насколько выборы проводятся в соответствии с внутренним законодательством соответствующего государства.

— Давайте тогда поговорим о самой организации избирательных процессов. В каких зарубежных странах вам больше нравится организация избирательных кампаний? Чей опыт было бы полезно в этом плане перенять России?

— Могу сказать, что в Латинской Америке это Венесуэла, Бразилия, Аргентина. Там очень неплохая организация избирательного процесса. На евроазиатском континенте это, безусловно, Монголия, Южная Корея. Очень неплохо организованы выборы в Казахстане, да, собственно говоря, и во всех остальных странах СНГ. Просто потому что нас учили много лет и научили, а наши учителя сами не учились и от нас отстали, грубо говоря. В некоторых странах избирательная система даже откатывается назад, в той же Швеции, где взяли и отменили электронное голосование, причем вполне надежное, ни разу не взломанное никем, международно аттестованное.

Кстати, в Индии, большой стране с огромным числом избирателей, из года в год проводятся хорошо организованные выборы с применением таких электронно-механических устройств для голосования со специфической формой подсчета. Там есть центр подсчета. При таком числе избирателей по-другому никак.

На самом деле мир в целом научился проводить демократические выборы.

На нашем голосовании (по поправкам в конституцию) мы видим, что опыт Южной Кореи заимствован при организации избирательных участков. То есть Российская Федерация, проводя голосование, точно так же внимательно использует опыт зарубежных государств, которые уже провели голосование. Это Южная Корея прежде всего. Так же все принципы – досрочное голосование, удлиненное по периоду, голосование через интернет в ряде регионов – все это находится в общем русле мировой практики избирательных кампаний этого года.

— Владимир Евгеньевич, хотелось бы остановиться на двух аспектах, которые вы уже упомянули. Первый из них – дистанционное голосование. Как вы сказали, оно увеличивает явку, но, с другой стороны, появляется больше простора для фальсификаций, в том числе на важнейшем голосовании по Конституции РФ. Приходят сообщения, в том числе из-за рубежа, что люди голосуют по нескольку раз благодаря тому, что есть лазейка – можно и электронно, и лично.

— Это глупости. В Эстонии много лет проводится электронное голосование, причем действительно многократное голосование. Там принцип такой, он общий для всех, кстати, что ты можешь изменять свой выбор, сколько хочешь, учитывается только последний. Но ты можешь еще в день голосования лично прийти проголосовать, тогда все твои электронные голосования аннулируются.

Я уже сегодня прочитал информацию об этом, теперь у вас модное слово – фейк. По мне, так это сказка или подготовленная провокация. Я много лет занимался и занимаюсь изучением дистанционных методов голосования. Они содержат, особенно электронное голосование, меньше рисков, чем голосование по почте.

— Были сообщения, что гражданка России, проживающая в Израиле, смогла проголосовать три раза – в электронном виде, в посольстве и в генконсульстве. И еще ей выдали бюллетень на несовершеннолетнюю дочь.

— Я думаю, что правоохранительные органы проверят эту информацию и Центральная избирательная комиссия России, состоящая из весьма опытных и квалифицированных людей, также сумеет разобраться со всеми подобными эпизодами, правдивы они или не правдивы. Но еще раз подчеркну, что опыт международный показывает, что дистанционное голосование — весьма надежная система, надежнее, чем голосование по почте, хотя голосование по почте сейчас тоже распространяется шире, чем обычно. Например, в Польше, которая вообще хотела в мае провести все голосование по почте, но потом это отменили, потому что почтовое голосование как раз содержит больше рисков. Бюллетень при почтовом голосовании проходит через большее число рук. Мне известна одна надежная система голосования по почте – это в Южной Корее для дипломатов, находящихся за рубежом. Но это такая сложная система, многоступенчатая – учет, потом подтверждение учета, подача заявки, утверждение заявки, послание одного документа, возврат этого документа, послание этого документа. В общем, супернадежная, но сложная и дорогостоящая.

Еще раз хочу сказать — я сторонник того, чтобы во главе угла было право каждого воспользоваться своим избирательным правом, чтобы к этому было как можно меньше препятствий.

Бывает так, что иногда придумывают такую систему, в которой не остается места избирателю. Для всех есть место – для кандидатов, для наблюдателей, для членов избиркома, а избирателю места нет. Я встречал в ряде стран избирательные участки, куда избиратель попасть не мог. Это не в России. То есть маленькое помещение, 10-12 наблюдателей, 10-12 членов избиркома и войти туда избирателю просто никак.

— Как вы считаете, практика расширенного голосования, которая применяется в России для голосования по поправкам в Конституцию, она будет иметь дальнейшие перспективы в России и, может быть, зарубежные коллеги будут перенимать этот опыт?

— Все, что полезно, все, что себя оправдывает, все, что получит признание своего народа, естественно, будет востребовано. Я в этом не сомневаюсь. Здесь право решать остается за гражданами соответствующего государства. Понравится им голосовать таким образом – они могут потребовать продолжения такого способа.

— А как это технически будет осуществляться – если мне понравилось, куда нужно идти и требовать?

— У нас есть законодательные органы – Госдума, Совет Федерации. Соответственно, граждане могут обратиться туда за поправками законодательства. Собственно говоря, в этом году уже принят ряд поправок в избирательное законодательство, поэтому в данном случае механизм демократии работает.

— На ваш взгляд, будущее за традиционным форматом голосования с ручным подсчетом голосов или электронным?

— Думаю, что будет применяться и то и другое. Хотя бы потому, что на территории многих государств есть участки, где нет интернета, где нет почты, где вообще связь отсутствует. Скажем, опыт Индонезии или опыт Филиппин – островных государств – там пришлось практически все участки обеспечивать спутниковыми телефонами, что, кстати, страшно дорого, хотя бы для того, чтобы передавать результаты голосования. Не думайте, что весь мир – это Москва. Москва – лидер в IT-технологиях. Здесь жизнь действительно организована, опираясь во многом на информационные технологии, на отличную связь и так далее. Но это далеко не везде так. В горных районах – в Непале или ряде районов Индии, а также на островных государствах иногда возникают неимоверные затраты. Да даже обеспечение связью в таком государстве, как Южная Осетия. Поэтому будут самые разные способы и голосования, и передачи информации. Самое важное, чтобы информация поступила в центр, была вовремя и правильно обработана и был выдан результат. Обычное врем подсчета голосов – где-то неделя.

— По вашему мнению, голосование по почте не сдвигает вероятность победы одного из кандидатов?

— Исходя из презумпции невиновности, не должно. Правда, некоторое время назад, давно, в Англии обнаружилось несколько десятков тысяч вскрытых конвертов с бюллетенями. Вопрос в другом — здесь размывается принцип тайны голосования. Никто не может проследить, заполнял ли ты этот бюллетень в одиночестве или у тебя за спиной сидела любимая собака и лапкой подсказывала выбор. Был у меня один случай: мой знакомый голосовал так, как выбрала его любимая собака. Он давал ей посмотреть на кандидатов и следовал ее выбору, пока она не сдохла. Потом ему пришлось делать выбор самостоятельно. Но это редкий случай. В основном народ в мире сознательный и голосует достаточно требовательно. Во многих странах очень грамотный избиратель сейчас и относится к выборам очень трепетно, во многом благодаря распространению информации. В той же Латинской Америке выборы – это гарантия от военного переворота, поэтому то, что сейчас в некоторых странах в условиях коронавируса больший процент получает правящая партия или кандидат, тоже понятно. В той же Южной Корее как рассматривать такую вещь: накануне голосования ВОЗ публично одобрила меры, принимаемые правительством Южной Кореи по борьбе с инфекцией. Эта агитация или нет? То есть на самом деле здесь может получаться и так: успехи в борьбе с коронавирусом являются дополнительным фактором, влияющим на результат. Это объективно. Но они могут иметь и обратный характер. Например, некоторое время назад в Польше соцопросы давали победу кандидату в первом туре, а получился в итоге выход во второй тур. Хотя сейчас, по мере подсчета голосов, результат у первого кандидата увеличивается – более 45%, а у второго кандидата менее 30%.

Вы видите, что проведение голосования даже в условиях коронавируса показывает важность для демократии избирательного процесса. Если бы он был не важен, махнули бы на это рукой и все. А так, даже в условиях серьезнейшей эпидемиологической обстановки все государства сдвигают, но не отменяют выборы.

— Известно, что в США сейчас очень непростая ситуация с коронавирусом. По вашему мнению, есть вероятность, что выборы будут сдвинуты?

— С этим вопросом обращайтесь к американцам. Я, конечно, мог бы прокомментировать, я много лет изучаю избирательное право в США и историю США вообще. Но еще раз повторюсь, сейчас лучше обращаться со всеми вопросами об Америке к американцам.

— Вы много говорили о позитивных моментах в организации избирательных кампаний за рубежом, а если говорить о недостатках, в чем они? В каких странах хромает этот процесс?

— Сейчас в основном трудности возникают в тех странах, где серьезная угроза терроризма. Это Афганистан. Там очень сложно проводить выборы, и они всегда просят международной помощи: и финансовой, и с точки зрения обеспечения безопасности. В странах Африки, где существует межплеменная рознь, там, где существуют серьезные террористические группировки. В таких странах избирательные комиссии и избиратели встречаются с реальными угрозами жизни. Это одна из главных проблем, потому что, опять же, любая гражданская война и межплеменная рознь рано или поздно кончается выборами. Другого способа просто нет. Так будет и в Сирии, так будет и в Ливии. Будет достигнуто военно-политическое соглашение, но итогом обязательно будут выборы, все остальное – временно и неустойчиво. Поэтому самые сложные выборы в тех странах, где не в полной мере обеспечена безопасность. Ведь кроме права выбора, есть еще и право на жизнь. В этих странах это очень сложная задача.

В одной из стран, где мне приходилось наблюдать выборы, электронная система регистрации избирателей была по отпечатку большого пальца. Потом они ее изменили. И полиции пришлось расследовать совершенно ужасное дело, когда на участок для регистрации принесли связку отрубленных пальцев и пытались зарегистрировать. Не будут называть страну. Поэтому безопасность избирателя и всех участников избирательного процесса – это одна из первостепенных задач для любого государства.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 7 июля 2020 > № 3487198 Владимир Чуров

Саудовская Аравия хочет вытеснить своих врагов из Афганистана

Автор: Игорь Субботин

Саудовская Аравия увеличивает своё дипломатическое присутствие в Афганистане, заявили порталу «Афганистан.Ру» дипломатические источники, комментируя встречу посла королевства Джассима аль-Халиди с председателем верхней палаты афганского парламента Фазелем Хади Муслимьяром. В экспертной среде полагают, что инвестиции в проекты на территории Исламской Республики необходимы Эр-Рияду для того, чтобы противостоять геополитическим соперникам – Катару, Ирану и Турции. Однако вряд ли стоит ожидать, что Саудовская Аравия станет по-настоящему влиятельным игроком в Афганистане.

Пробуждение саудовской дипломатии

Долгое время посольство Саудовской Аравии в Кабуле находилось в тени: центр дипломатической активности с началом прямых переговоров между американцами и «Талибаном» (запрещен в РФ) был фактически перенесен в Катар – к геополитическому противнику королевства. Однако многое изменила недавняя встреча посла Саудовской Аравии Джассима аль-Халиди со спикером верхней палаты афганского парламента Фазелем Хади Муслимьяром, которая дала понять, что Эр-Рияд рассчитывает на укрепление своих позиций на афганском направлении. Дипломатические источники «Афганистан.Ру» заявили, что саудовское руководство приняло решение расширить дипломатический штат в Афганистане и, возможно, распространить деятельность своей миссии за пределы афганской столицы.

Сама встреча аль-Халиди с афганским парламентарием касалась инвестиций. Глава саудовской дипмиссии во время переговоров заявил о намерении своей страны профинансировать создание в Афганистане десятков исламских медресе, увеличить темпы строительных работ Международного исламского университета в провинции Нангархар и построить в Кабуле госпиталь. Всего Эр-Рияд готов профинансировать 35 проектов в Афганистане. На фоне сообщений о желании внешних доноров сократить финансовую помощь Исламской Республике заявление саудовских властей выглядит сенсационными. Как сообщили позже в окружении господина Муслимьяра, саудовское руководство также выразило готовность оказать Кабулу финансовую помощь в борьбе с последствиями распространения коронавируса нового типа.

Строительство университета в Нангархаре может иметь региональное значение, подтвердили «Афганистан.Ру» источники, близкие к проекту.

Саудовская Аравия считалась важным внешним игроком в Афганистане со времен ввода советских войск. Королевство сыграло активную роль в формировании и укреплении радикальных вооружённых движений. После прихода к власти талибов в 1996 году Саудовская Аравия стала третьей после Пакистана и Объединённых Арабских Эмиратов (ОАЭ) страной, которая официально установила дипломатические отношения с режимом талибов.

Арена ближневосточной борьбы

Ситуация с коронакризисом и нефтяная война сильно пошатнули в этом году положение Саудовской Аравии, которой пришлось поспешно урезать свои бюджетные расходы. В разговоре с «Афганистан.Ру» докторант Оксфордского университета Самуэль Рамани заявил, что Эр-Рияд заинтересован в инвестициях в развитие Афганистана, однако он вряд ли сможет стать весомой заинтересованной стороной на этом поле из-за последствий пандемии и низких цен на нефть. «Он хочет сохранить точку опоры в Афганистане, чтобы противостоять влиянию Катара, который помог заключить мирные соглашения, Ирана, который поддерживает позиции на местах в военном отношении благодаря своему балансу между Гани и талибами, и Турции, которая в перспективе заинтересована в установлении более глубокой роли в Афганистане», – пояснил эксперт.

«Саудовская Аравия не хочет уходить из Афганистана в то время, когда её геополитические соперники укрепляют свои позиции, – обратил внимание Рамани. – Кроме того, Саудовская Аравия рассчитывает состыковаться с амбициями ОАЭ в том, что касается проекции власти в Центральной Азии, и рассматривает Афганистан как способ укрепить своё влияние в этом регионе, особенно в Таджикистане, который периодически обхаживал Эр-Рияд для того, чтобы третировать Иран. Кроме того, Саудовская Аравия хочет сыграть конструктивную роль в Афганистане, чтобы улучшить свой имидж в США, который сильно пострадал из-за дела Хашогги, Йемена и её растущего партнерства с Китаем. Поэтому я думаю, что присутствие Саудовской Аравии в Афганистане в большей степени обусловлено боязнью отчуждения и проецированием статуса. Оно не приведёт к тому, что Эр-Рияд станет крупным влиятельным лицом в постконфликтном будущем Афганистана».

Рейтинг паспортов мира: США теряют позиции, Россия держится

Опубликованы результаты нового рейтинга возможностей для безвизовых поездок, которыми обладают граждане разных стран мира.

Что случилось. 7 июля 2020 года компания Henley & Partners обновила Индекс паспортов, который анализирует визовые правила 200 государств по результатам второго квартала текущего года и ранжирует их по количеству стран безвизового въезда.

Факт глобального закрытия границ в связи с пандемией коронавируса не отразился на цифрах рейтинга, поскольку действующие ограничения не связаны с формальными соглашениями о безвизовом перемещении между странами.

Но на практике коронавирус оказал влияние на передвижение людей и на ценность ряда паспортов, которые, согласно данным рейтинга, считаются влиятельными и предоставляют формальную возможность для беспрепятственных путешествий.

Пример. Паспорт США занимает в рейтинге 7-е место с формальной возможностью для безвизовых путешествий в 185 стран мира. Но по состоянию на 1 июля 2020 года и в связи с запретом Европейского союза (ЕС) для въезда американских граждан на территорию ЕС, американский паспорт теряет (пусть и временно) 27 стран и перемещается на 26-е место, где соседствует с Мексикой.

Лидеры рейтинга. Рейтинг паспортов не изменился по сравнению с показателями за первый и второй квартал 2020 года. Япония продолжает удерживать первую позицию с безвизовым доступом в 191 страну мира, и сохраняет ее и в реальности в связи с тем, что ее граждане могут въезжать в ЕС с 1 июля 2020 года. В первой десятке по-прежнему страны ЕС, Великобритания, Сингапур, США, Австралия, Канада и др.

Афганистан, Ирак и Сирия остаются на нижних строчках индекса.

Позиция российского паспорта не изменилась ни формально, ни в связи с ограничениями ЕС (50-е место), зато паспорт Украины безвизовый доступ в 27 стран ЕС потерял как минимум до 15 июля 2020 года. Граждане Грузии, получившие безвизовый доступ в шенгенскую зону в 2017 году, могут въезжать на территорию ЕС с 1 июля 2020 года, и позиций своих не растеряли.

Автор: Редакция Prian.ru

КАК РАССЫПАЕТСЯ ВЕЛИКАЯ ДЕРЖАВА

ЧАРЛЬЗ КИНГ

Профессор мировой политики и госуправления в Джорджтаунском университете, автор книги Gods of the Upper Air.

РАСПАД НЕЗАМЕТЕН ИЗНУТРИ

Интересная и удивительно показательная статья с сайта Foreign Affairs, приуроченная к 50-летию публикации эссе Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года». Подробно анализируя одно из наиболее прозорливых произведений советского самиздата, автор ни словом не упоминает Соединённые Штаты, однако не остаётся сомнения, что причина написания статьи – убедительно дать понять американским читателям, на каком пути находится их собственная страна. Кто бы мог подумать ещё недавно, что подобные аналогии будут всерьёз проводиться.

11 ноября 1980 г. автомобиль, в котором ехали писатели, направлялся по гладко отполированному дождём шоссе на конференцию в Мадрид. Предстоящая встреча посвящалась правозащитному движению в Советском Союзе, а в машине находились некоторые из многострадальных активистов этого движения: Владимир Борисов и Виктор Файнберг, оба перенесшие чудовищные издевательства в Ленинградской психиатрической больнице; татарская художница Гюзель Макудинова, проведшая годы в ссылке в Сибири, и её муж, писатель Андрей Амальрик, который бежал в Западную Европу после продолжительного периода арестов, повторных арестов и заключения. Амальрик был за рулём. Примерно в 50 километрах от испанской столицы автомобиль резко свернул со своей полосы и столкнулся со встречным грузовиком. Выжили все пассажиры, кроме Амальрика, – его горло пронзил кусок металла, вероятно, от рулевой колонки.

На момент смерти в возрасте 42 лет Амальрик определённо был не самым известным советским диссидентом. Александр Солженицын к тому времени уже опубликовал «Архипелаг ГУЛАГ», получил Нобелевскую премию по литературе и эмигрировал в США. Андрей Сахаров удостоился Нобелевской премии мира, которую тому пришлось принять заочно, потому что Советское правительство отказало в выездной визе. Но в пантеоне тех, кто подвергся политическому преследованию, заключению и в конечном итоге изгнанию, Амальрик занимал особое место.

С середины 1960-х гг. серия громких дел о преследованиях писателей, историков и других интеллектуалов при советском лидере Леониде Брежневе активизировала деятельность диссидентов. Многим наблюдателям на Западе казалось, что это зарождающееся демократическое движение проложит путь к деэскалации холодной войны. Летом 1968 г., за несколько недель до того, как советские танки вошли в Прагу, газета «Нью-Йорк Таймс» выделила три страницы для эссе Андрея Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». В эпоху ядерного оружия, писал Сахаров, у Запада и Советского Союза не было иного выбора, кроме как сотрудничать, чтобы обеспечить выживание человечества. Обе системы уже были свидетелями «конвергенции», как он выразился. Им придётся научиться жить вместе, нивелируя национальные различия и постепенно переходя к глобальному управлению.

Амальрик принял участие в этой дискуссии, и это было как ушат ледяной воды на голову. Осенью 1970 г. на Запад из Советского Союза контрабандой переправили его короткую рукопись. Вскоре она появилась в лондонском журнале Survey. Глобальный капитализм и коммунизм советского образца не сближались, утверждал Амальрик, а на самом деле всё больше отдалялись друг от друга. Даже сам коммунистический мир находился под угрозой распада. Советский Союз и Китай всё больше испытывали недоверие друг к другу и, казалось, чётко держали курс на катастрофическую войну (годом ранее, в 1969 г., произошли кровопролитные пограничные столкновения двух стран). Но реальная проблема Сахарова, пишет Амальрик, состояла в том, что он не смог признать: советское государство как страна и советская система как политический и экономический строй двигались к самоуничтожению. Чтобы подчеркнуть это, он озаглавил эссе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?».

Статья была попыткой диагностировать болезненное состояние ранней брежневской эпохи, но Амальрик в конечном итоге определил более общий политический синдром: процесс, посредством которого великая держава поддаётся самообману. К 1960-м гг. советская власть создала страну, которую граждане, жившие при Ленине или Сталине, сочли бы невозможной. Потребительские товары, квартиры на одну семью, космическая программа, известные во всём мире спортсмены, авиакомпания, охватывающая весь земной шар, – успехи советского общества были явлены повсеместно. Однако больше, чем любой другой мыслитель того времени, Амальрик понимал тот факт, что распад государств – процесс, заметный только в ретроспективе. Могущественные державы, как и народы их населяющие, проявляют врождённый консерватизм, когда речь заходит об их собственном будущем.

«Культ комфорта», как он его называл, – тенденция во внешне стабильных обществах, в основе которой вера в «победу разума», а также в жизнеутверждающее «всё будет хорошо» – бесспорно, весьма соблазнителен. В результате, когда наступает последняя стадия упадка, никто не может поверить, что ситуация зашла так далеко.

Кризис, вероятнее всего, окажется неожиданным, запутанным и разрушительным, а ведь его причины казались столь тривиальными, и последствия столь легко разрешимыми (при условии, что политические лидеры будут делать только правильные вещи)…

Амальрик также представил схему своего рода аналитического отчуждения. На самом деле, предположил он, любой процесс можно продумать вплоть до его окончания. Метод состоит в том, чтобы ориентироваться на самый маловероятный результат, который вы способны себе представить, а затем работать в обратном направлении, систематически и тщательно раскручивая цепочку идей от «а что, если?» до «а вот почему». Смысл не в том, чтобы подбирать доказательства, подходящие под конкретный вывод. Скорее отказаться от предположения о линейном изменении, задуматься на мгновение, как какой-нибудь будущий историк мог бы перевести неправдоподобные опасения в ранг совершенно неизбежных.

Рассматриваемая в 2020 г., ровно через 50 лет после её публикации, работа Амальрика кажется пугающе актуальной. Его волновало, как великая держава имеет дело с многочисленными внутренними кризисами – шатающимися институтами внутреннего порядка, коварством немотивированных и продажных политиков, первыми толчками системной нелегитимности. Он хотел понять тёмную логику социального разложения общества и того, как совокупность обособленных политических решений приводит к катастрофическим результатам. Пророчество автора было ограничено во времени, завершившись в 1984 г., но сегодня нетрудно услышать его призрачное эхо. Хотя, чтобы узнать, как заканчиваются великие державы, можно было бы сделать и что-то похуже, чем изучать историю последней из них.

Страна на краю пропасти

Амальрик начал эссе с изложения некоторых своих качеств, необходимых для выполнения исследовательской задачи. Будучи студентом-историком, он исследовал Киевскую Русь, средневековое княжество, давшее начало современной России и Украине, и пострадал за некоторые из своих открытий. Он был исключен из МГУ за предположение, что именно скандинавские торговцы и колонизаторы, а не славяне на самом деле стояли у истоков русской государственности. Эта гипотеза сейчас широко признаётся историками, но в то время она шло вразрез с официальной советской исторической наукой. Будучи интеллектуалом и другом многих писателей и журналистов, Амальрик был тесно связан с демократическим движением в Советском Союзе и знал его основных участников. Для людей на Западе, по его собственным словам, он был тем, что говорящая рыба представляла бы для ихтиолога: чудесным транслятором тайн чужого мира.

Было большой ошибкой, продолжал Амальрик, полагать, что можно строить политические прогнозы о стране, изучая её основные идеологические течения. Люди могут разойтись по соперничающим лагерям или быть классифицированы сторонними экспертами: разделиться на жёстких левых, националистов, либералов и так далее. Но эти группы всегда аморфны. Приверженцы каждой из них практически не имеют согласия между собой относительно того, что составляет православную веру или последовательную политическую программу.

Лучший способ анализировать политические расколы состоит в том, чтобы наблюдать, какие части общества более всего воспринимают перемены в качестве угрозы, а какие, наоборот, стремятся их ускорить их. А затем вообразить, как государства могли бы разрешить разногласия между эти двумя полярными социальными группами. Бюрократы и политики хотят сохранить уже нагретые места. Рабочие хотят более высокого уровня жизни. Интеллектуалы ставят под сомнение общепринятые истины национальной идентичности. Эти разногласия могут создать проблему выживания для институтов государственной власти. «Естественно, что единственной целью подобного режима, во всяком случае во внутренней политике, должно быть самосохранение, – писал Амальрик. – Он (режим) только хочет, чтобы всё было по-старому: признавались авторитеты, помалкивала интеллигенция, не расшатывалась система опасными и непривычными реформами». Но что происходит во времена быстрых потрясений, когда экономический переход, социальная эволюция и смена поколений делают невозможным, чтобы всё шло как прежде? Репрессии – всегда вариант, но умные правители используют свою власть избирательно, например, преследуют писателя или увольняют высокопоставленного чиновника, который попал в немилость к руководству. Ещё более просвещённая власть может обеспечить самосохранение «путём постепенных изменений и частных реформ, замены старой бюрократической элиты новой, более интеллигентной и здравомыслящей».

Однако следует скептически относиться к тому, в какой степени лидеры, трубящие о реформах, на самом деле привержены их осуществлению.

Правительства хорошо умеют распознавать недостатки у других и в иные времена, но то и дело попадают пальцем в небо, когда дело касается несправедливости, заложенной в их собственном государственном фундаменте.

Особенно это относится к великим державам, таким как Советский Союз, полагал Амальрик. Если страна могла плавать по морям, не имея себе равных, и выводить людей в открытый космос, у неё не было особого стимула заглядывать внутрь того, что было гнилым по своей сути. «Режим считает себя совершенством и поэтому сознательно не хочет меняться ни по доброй воле, ни, тем более, уступая кому-то и чему-то». Между тем прежние инструменты репрессий (сталинский тоталитаризм в советском случае) отбросили как отсталые и бесчеловечные, а теперь ещё и слишком ржавые, чтобы нормально функционировать. Общество становилось всё более сложным, всё более раздираемым противоречиями, требовательным к государству, но всё менее убеждённым в том, что государство может помочь. То, что осталось, представляло собой гораздо более слабую политическую систему, и даже тем, кто верил в её обновление, приходилось это признать.

Конечно, никто никогда не думает, что его общество находится на краю пропасти. Передавая разговоры со своими товарищами, Амальрик сообщал, что те просто хотели, чтобы всё немного успокоилось, хотя на деле не знали, как этого добиться. Граждане склонны воспринимать своё правительство как данность, как будто не существует реальной альтернативы институтам и процессам, которые они всегда знали. Общественное недовольство там, где оно существовало, чаще всего нацеливалось не на правительство как таковое, а лишь против некоторых его недостатков. Всех возмущает «сильное имущественное неравенство, низкие заработки, тяжёлые жилищные условия, нехватка или отсутствие товаров первой необходимости», – писал Амальрик. До тех пор, пока люди верили, что в целом дела идут на поправку, они были готовы твёрдо придерживаться идеологии реформизма и надеяться на постепенные позитивные перемены.

До этого момента в своих рассуждениях Амальрик следовал аналитической линии, которая была хорошо знакома Сахарову и другим диссидентам. Задачи поддержания стабильности и осуществления внутренних реформ всегда находились в противоречии. Но затем Амальрик сделал скачок, задав простой вопрос: где находится точка перелома? Как долго политическая система может пытаться переделать себя, прежде чем вызвать одну из двух реакций – разрушительный ответ тех, кто больше всего боится перемен, или осознание теми, кто их инициирует, что их цели больше не могут быть реализованы в рамках институтов и идеологий нынешнего порядка?

Здесь, предупреждал Амальрик, склонность великих держав к самообману и самоизоляции ставит их в особенно невыгодное положение. Они отделили себя от мира, мало чему научившись из накопленного человеческого опыта. Они воображают себя невосприимчивыми к болезням, поражающим другие страны и системы.

Та же самая предрасположенность может просочиться и в общество. Различные социальные слои могли чувствовать себя изолированными от своего режима и отделёнными друг от друга. «Изоляция режима от общества и всех слоев общества друг от друга, но прежде всего крайняя изоляция страны от остального мира… порождает у всех – начиная от бюрократической элиты и кончая самыми низшими слоями – довольно сюрреальную картину мира и своего положения в нём, – заключал Амальрик. – Однако, чем более такое состояние способствует тому, чтобы всё оставалось неизменным, тем скорее и решительнее всё начнёт расползаться, когда столкновение с действительностью станет неизбежным».

Не было оснований полагать, что такой расчёт станет угрожать только определённой группе элит. При благоприятных обстоятельствах страна в целом могла бы стать его последней жертвой. В собственном обществе Амальрик выделил четыре движущие силы процесса. Одна из них – «моральная усталость», порождённая экспансионистской, интервенционистской внешней политикой и последовавшей за ней бесконечной войной. Другой причиной могли быть экономические трудности, которые вызвал бы затяжной военный конфликт, – в воображении Амальрика – грядущая советско-китайская война. Третья предпосылка заключалась в том, что правительство становилось бы всё более нетерпимым к публичным проявлениям недовольства и жестоко подавляло бы «спорадические вспышки народного недовольства или локальные бунты». Эти репрессии, вероятно, окажутся особенно жестокими, утверждал он, если «будут использовать так называемые внутренние войска, притом по возможности другой национальности, чем население мест, где произойдут беспорядки, что только приведёт к усилению национальной розни».

Однако была четвёртая тенденция, которая означала бы реальный конец Советского Союза: расчёт значительной части политической элиты, что оптимальный для неё способ гарантировать собственное будущее – отказаться от своих отношений с национальным капиталом. Амальрик предположил, что это может произойти среди советских этнических меньшинств, «прежде всего в Прибалтике, на Кавказе и на Украине, затем в Средней Азии и в Поволжье» – последовательность, которая оказалась совершенно точной. Его более общая точка зрения состояла в том, что во времена серьёзного кризиса институциональные элиты сталкиваются с проблемой принятия решений. Цепляются ли они за систему, которая даёт им власть, или превращают себя в провидцев, которые понимают, что корабль тонет? Особенно если режим начинает «терять контроль над страной и даже контакт с реальностью», у хитрых лидеров на периферии появляется стимул к самосохранению, и они начинают попросту игнорировать директивы вышестоящих инстанций. В такой нестабильный момент, сказал Амальрик, какого-то крупного поражения – например, «серьёзного всплеска народного недовольства в столице, такого как забастовки или вооружённые столкновения», было бы достаточно, чтобы «свергнуть режим». «В Советском Союзе, – заключил он, – это произойдёт где-то между 1980 и 1985 годами».

Все государства умрут

Амальрик промахнулся в отношении точной даты распада своей страны на семь лет. Попытка Михаила Горбачёва либерализовать и демократизировать государство привела к тому, что в 1991 г. Советский Союз постепенно сошёл на нет. В конце того же года Горбачёв ушёл в отставку с поста президента исчезнувшей страны. Тем не менее в анналах политических прогнозов всемирно-исторических событий точность Амальрика определённо заслуживает похвалы. Он, конечно, был прав насчёт общей картины. В советском случае реформа была несовместима с продолжением существования самого государства.

Амальрика уже не было на свете к тому времени, когда западные учёные и политические эксперты начали писать собственные «большие истории» конца века: предостережение Пола Кеннеди об опасностях имперского перенапряжения, милленаристская ода либеральной демократии Фрэнсиса Фукуямы и неорасистское столкновение цивилизаций Сэмюэля Хантингтона. Но только в начале 1990-х гг. работа Амальрика, наконец, вступила в свои права. Он оказался особенно проницательным в отношении того, что возникнет после распада СССР: конгломерат независимых государств, новое псевдосодружество, в котором доминирует Россия, вступление прибалтийских республик в «общеевропейскую Федерацию», а в Центральной Азии – обновлённая версия старой системы, сочетающая элементы советского политического ритуала с местной деспотической традицией. Американские консерваторы стали называть Амальрика чем-то вроде степной Кассандры. В то время как глобалисты и «разоруженцы» восхищались Сахаровым и питали собственные фантазии о сосуществовании с тиранической империей, они должны были прислушаться к Амальрику. Это могло бы спровоцировать более раннюю конфронтацию с колеблющимся советским государством («Господин Брежнев, снесите эту стену!» – аллюзия к призыву Рональда Рейгана, который он обратил Горбачёву в 1987 г. – прим. ред.) и ускорить крах коммунизма.

Но было немало и того, в чем Амальрик ошибся. Во-первых, он неверно оценил вероятность советско-китайской войны, которая была одним из столпов его анализа (хотя можно сказать, что советско-афганский конфликт был хорошим «дублёром»: затяжная, изнурительная кампания, которую вели дряхлые лидеры и которая истощила ресурсы и легитимность советского правительства). Вдобавок, он преувеличил масштаб насилия, связанного с распадом СССР. Всё произошло гораздо более мирно, чем кто-либо мог ожидать, особенно учитывая, как много пограничных споров, национальных противоречий и соперничества элит захлестнуло самую большую страну мира. В течение следующих трёх десятилетий один из её преемников (Россия) даже восстановил свой статус великой державы, способной сделать то, чего Советам так и не удалось: понять и использовать в своих интересах основные социальные противоречия оппонентов от Соединённых Штатов до Великобритании со значительным политическим и стратегическим эффектом. Кроме того, Амальрик не мог предвидеть возможность сближения Востока и Запада иного рода: его плодом стало возникновение капиталистических олигархий, которые одержимы слежкой, глубоко неравноправны, избирательно соблюдают права человека, зависят от глобальных цепочек поставок и структурно уязвимы как для рынков, так и для вирусов. Возможно, он удивился бы, узнав, что именно такую форму в конечном счёте приняло «мирное сосуществование» Сахарова, по крайней мере на какое-то время (точнее было бы сказать, что такую форму приобрела предлагавшаяся Сахаровым «конвергенция» – прим. ред.).

«Советские ракеты достигли Венеры, – писал Амальрик в конце своего эссе 1970 г., – А картошку в деревне, где я живу, убирают руками». Его страна вложила деньги в то, чтобы догнать своих соперников. Она упорно работала, чтобы конкурировать в качестве глобальной сверхдержавы. Но фундаментальные вещи остались без внимания. Граждане застряли на разных станциях пути к экономическому развитию, плохо понимая друг друга и своих правителей. В такой ситуации будущее постепенной демократизации и плодотворного сотрудничества с Западом представлялось Амальрику химерой. Столкнувшись с серией внешних потрясений и внутренних кризисов и преследуемая более динамичными и гибкими конкурентами за рубежом, его страна продержалась куда меньше, чем кто-либо мог вообразить в то время.

Всем государствам рано или поздно приходит конец. Каждое общество имеет собственное каменное дно, скрытое тьмой до тех пор, пока удар об него не станет неизбежным.

Уже в VI веке, писал Амальрик, на Римском форуме паслись козы. Как теоретик своего собственного состояния, он был во многих отношениях фаталистом. Он считал, что Советскому Союзу не хватает ловкости, чтобы провести реформу, которая встряхнула бы систему, и при этом выжить. И был прав. Но его более широкий вклад состоял в том, чтобы показать гражданам других, иначе устроенных, государств, чего надо опасаться. Он предложил методику, позволяющую отбросить глубочайшие политические мифологии и задать вопросы, которые здесь и сейчас кажутся безумными.

Этот метод не раскроет тайну политического бессмертия (вспомните тех самых коз на Форуме.) Но при систематической работе над предотвращением потенциальных причин наихудшего исхода, который только можно себе представить, есть шанс стать умнее в отношении трудного, изменяющего власть выбора, который нужно сделать сейчас, ­– выбора, который сделает политику более восприимчивой к социальным изменениям, а страну – более достойной своего времени на исторической сцене. Сильные мира сего не привыкли так думать. Но в меньших государствах, среди диссидентов и перемещённых лиц, люди должны были обладать навыками самоанализа. Сколько нам ещё здесь оставаться? Что мы положим в чемодан? Здесь или там, как я могу быть полезен? В жизни, как и в политике, противоядие от безнадёжности – не надежда. Это планирование.

Перевод: Елизавета Демченко

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 июля 2020 > № 3434144 Чарльз Кинг

Как «Искандер» подружился с «Цирконом»

13 ракетных бригад могут получить в свой состав по дополнительному дивизиону, вооружённому сухопутным вариантом «Циркона»

Константин Душенов

Куда полетят русские ракеты средней дальности нового поколения? Когда и где они будут размещены? Сколько их будет и каковы их боевые возможности? В нынешней обостряющейся международной обстановке это, согласитесь, вопросы первостепенной важности. Европа вновь стремительно превращается в потенциальное поле битвы между ядерными державами с использованием ими всех своих смертоносных арсеналов. Виноваты в этом США. Но назначить крайней хотят Россию.

В 2016 году в рамках т.н. «третьего позиционного района» в Европе, в Румынии была размещена первая американская база наземной противоракетной обороны. Ее предназначением является перехват баллистических ракет средней дальности. В Пентагоне не раз заявляли, что направлена эта система ПРО исключительно против Ирана, но никак не против России.

Нюанс, однако, заключался в том, что из пусковых установок МК-41 комплекса Иджис, размещённого в румынском местечке Девеселу к западу от Бухареста, могут запускаться не только ракеты-перехватчики SM-3, но и крылатые ракеты «Томагавк» в ударном варианте, потенциально способные нести ядерный заряд на 2,5 тысячи километров. Аналогичная военная база строится неподалеку от наших границ в Польше, в городке Редзиково. И хотя там строительство отстаёт от графика уже на 4 года, нет сомнений в том, что рано или поздно американцы и эту базу достроят.

В совокупности с прошлогодним выходом Вашингтона из договора по запрещению наземных ракет средней дальности, всё это создало возле наших границ нарастающую военную угрозу, игнорировать которую было бы просто преступно. Россия была вынуждена искать ответ. И он нашёлся. 2 февраля 2019 г. на встрече с министром обороны Сергеем Шойгу президент Путин сказал: «Согласен с предложениями Министерства обороны о начале работ по «приземлению» морских «Калибров» и открытию нового направления – создания гиперзвуковой ракеты наземного базирования средней дальности».

В рамках этой новой стратегии первой обращает на себя внимание новая крылатая ракета оперативно-тактического комплекса «Искандер», получившая индекс 9М729. Именно её эксперты НАТО считают сухопутным вариантом морской ракеты 3М14 комплекса «Калибр». По словам американского адмирала Джеймса Фогго, командующего военно-морскими силами США в Европе, «такая ракета способна из любой точки прилегающих к Европе морей поразить любую европейскую столицу».

Понятно, что в сухопутном варианте она становится ещё опаснее. Тем более, что ракету эту, несмотря на её дозвуковую скорость, перехватить очень трудно. Вместе с внушительной боеголовкой, весом около полутонны, она несёт бортовой комплекс радиоэлектронной борьбы, подавляющий и ослепляющий вражескую электронику. А в случае необходимости, ракета может оснащаться и термоядерным боевым блоком.

В новом, модернизированном под ракету 9М729 варианте «Искандера», на одной мобильной пусковой установке размещается уже не две, а целых четыре таких ракеты. Недавно в открытой печати появились данные о том, что в ближайшее время все 13 российских ракетных бригад, имеющихся в наших Вооружённых силах, могут получить в свой состав по дополнительному дивизиону, вооружённому именно такими установками.

В этом случае «Искандеры», входящие в состав, скажем, 152-й ракетной бригады 11 армейского корпуса в Калининградской области, легко смогут дотянуться до любой цели не только в Берлине и Варшаве, но и в Лондоне, Париже, Мадриде, Риме или Стамбуле. А пусковые установки 1-й или 12-й ракетных бригад, дислоцированных на Кубани и на Кавказе, в нашем Южном военном округе, возьмут под прицел гигантские пространства от Каира, Тель-Авива и Багдада до Кабула и Исламабада.

И это ещё без учёта того, что новая гиперзвуковая ракета 3М22 «Циркон», которую все почему-то называют «морской», уже вполне себе успешно прошла испытания с наземных стендов. Она, как и крылатый «Калибр», на море стартует из пусковых установок универсального корабельного стрельбового комплекса УКСК 3С-14. А значит, на суше может быть интегрирована в новые модернизированные «Искандеры», четырёхракетные пусковые установки которых, похоже, изначально унифицированы с этим морским стрельбовым комплексом. Нетрудно понять, какие перспективы открывает для нас такая ракетная унификация.

Мы русские, с нами Бог. Господи, благослови!

БУДУЩЕЕ ЕВРАЗИИ: КОНТИНЕНТ МИРА ИЛИ НОВОЙ БИПОЛЯРНОСТИ?

ДМИТРИЙ РАЗУМОВСКИЙ

Директор Института Латинской Америки Российской академии наук.

ПРОЕКТ «БОЛЬШАЯ ЕВРАЗИЯ В ВОСПРИЯТИИ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ РОССИЙСКИХ И ЗАРУБЕЖНЫХ ЛИДЕРОВ»

Новая биполярность будет развиваться в условиях гораздо более сложной многоуровневой системы новых и старых центров по сравнению с тем, что было в XX веке. Ключевой вопрос и вызов для России – сможем ли мы оставаться в стороне в этом конфликте, получая выгоды от игры на противоречиях, или нам должно занять какую-либо из сторон?

Данная статья подготовлена в рамках проекта «Большая Евразия в восприятии нового поколения российских и зарубежных лидеров», осуществлённого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов. В нём приняли участие молодые представители политического и административного истеблишмента, СМИ, экспертного сообщества России и стран Евразии.

Будущее евразийского континента, весьма вероятно, состоит в том, чтобы стать ареной нового противостояния двух сформировавшихся полюсов нового мирового порядка – Китая и США. Стремление свести любой сверхсложный процесс к некой дихотомии, бинарной конструкции, видимо, заложено в человеческую природу, даже несмотря на упорное сопротивление подобному очевидному упрощению. Мечты об истинной многополярности или полицентричности всё больше уступают место рассуждениям о новой биполярности.

Очевидно, что сам характер новой борьбы полюсов будет мало похож на то, что мы видели во времена холодной войны. Если СССР и США вели себя как классические конкурирующие империи с чёткими географически очерченными зонами интересов и экспансионистскими стремлениями, то китайцы сознательно избегают таких ассоциаций, подчёркивая своё миролюбие, нежелание играть против кого-то. Восприятие Китаем окружающей действительности, где он является единственным центром, продвигающим идеи «единой судьбы», с биполярностью плохо сочетается, но это не означает, что он не окажется втянут в эту логику. Американская администрация же, напротив, демонстрирует чудеса пассионарности и готовность агрессивно играть на обострение.

Новая биполярность будет развиваться в условиях гораздо более сложной многоуровневой системы новых и старых центров по сравнению с тем, что было в XX веке. Значительно усилившие свой вес развивающиеся державы (Индия, Турция, Иран, Бразилия и другие) будут стремиться не «разбиваться по лагерям», а гибко маневрировать для достижения своих целей, создавая различные конфигурации временных или относительно постоянных альянсов.

Формам нового соперничества предстоит множиться, не ограничиваясь лишь экономикой и торговлей.

Уже сегодня мы видим, что отказ США от соглашений по контролю над вооружениями с Россией мотивируется в том числе растущим ядерным потенциалом Китая, не подпадающим под современные ограничения. А глобальный кризис, вызванный пандемией COVID-19, обнажил то глубинное раздражение, вызываемое восточным гигантом, которое присутствует в умах элит не только США и их ключевых союзников, но и ряда развивающихся стран, например Бразилии. Поэтому недавнее майское совместное заявление пяти разведок ведущих англосаксонских стран (США, Великобритании, Австралии, Новой Зеландии и Канады) о вине Китая в распространении коронавируса может служить свидетельством того, что пятёрка консолидируется как ядро нового противостояния с Поднебесной. Тот факт, что в Китае прогнозируется (по оценкам на конец апреля) слабый, но всё же положительный экономический рост при рекордном обвале большинства развитых и развивающихся экономик, может стать триггером для новых волн торговых войн и требований экономических уступок. Косвенно это уже подтвердил Дональд Трамп, обвинивший Пекин в невыполнении условий торговой сделки и пообещавший за это пакет санкций.

Сейчас сложно представить точную конфигурацию лагерей союзников каждого из этих двух полюсов. Далеко не очевидно, что все европейские страны в полном составе солидарно займут проамериканскую позицию в будущем противостоянии, как это было во времена первой биполярности. ЕС, теперь без Британии, уже неоднократно высказывал недовольство действиями Соединённых Штатов, и в целом не имеет ресурсов, да и энергии, чтобы ввязываться в «холодную войну 2.0».

Ареной новой битвы станет не только АТР, но и, без преувеличения, весь мир.

США стремятся вытеснить Китай из Латинской Америки, крайне нервно реагируют на его укоренение в Африке. Стоит вспомнить, как болезненно воспринимали американские политические круги объявленную Пекином инициативу «Пояс и путь», которая подрывала американские планы создания подконтрольного им транспортного транзитного коридора «Афганистан – Пакистан».

Ключевой вопрос и вызов для России – сможем ли мы оставаться в стороне в этом конфликте, получая выгоды от игры на противоречиях, или нам должно занять какую-либо из сторон? На наш взгляд, Москве стоит выбрать первый путь, хотя многое будет зависеть от характера и форм противостояния. Фактор российской военной мощи не будет столь существенным при выборе варианта поведения, так как основным полем боя (по крайней мере, вначале) станет экономика и торговля. Несмотря на официальные внешнеполитические приоритеты нашей страны, многовекторность политики и стратегический характер отношений с великим соседом, не стоит воспринимать это как свидетельство автоматического «равнения на Пекин». В недавней истории отношений была масса свидетельств того, что нашей стране отводится роль «младшего брата» . Торг по цене на газ, сложности в переговорах по сопряжению ЕАЭС и Шёлкового пути, нежелание идти навстречу в вопросе сопротивления санкционному давлению (китайские компании первыми выходят из сделок под предлогом рисков вторичных санкций) – всё это говорит против стратегического альянса с Китаем в случае обострения противостояния. Да и нельзя не признаться, что «ментальные страхи» русских о китайской угрозе получили в последние годы новую подпитку. В то же время стать полноценным противовесом, фактором сдерживания Поднебесной Россия не сможет, поэтому попытка разыграть эту карту при возможном торге с Западом в обмен на своё возвращение в качестве его полноправного члена имеет мало шансов на успех.

Китай, несмотря на его мощнейшую гравитационную силу, не обладает поясом союзников (за исключением лишь Северной Кореи) и вряд ли сможет сформировать его в ближайшие десятилетия. Покупка элит в Центральной Азии не означает их автоматического прокитайского позиционирования в случае противостояния. Необходимо вспомнить и о факторе Индии, которая будет балансировать между желанием сохранить нейтралитет и сильными антикитайскими настроениями в обществе и элитах. Формирование подобного «пояса неопределившихся» даёт России шансы нащупать возможности выгодного маневрирования в сложившейся ситуации, заключая гибкие тактические альянсы.

Сама Россия, давно чувствуя, что остаётся в стороне от новой назревающей оси конфликта, пытается «терминологически» осмыслить себя, примеряя в разное время то концепт «энергетической сверхдержавы», то «суверенной демократии» (последнее явно уровнем пониже). Касательно первого наши мечты были жёстко пресечены сланцевой революцией, а потом и упомянутой газовой сделкой с Китаем. Концепция «суверенной демократии» от изначального замысла Владислава Суркова мигрировала, скорее, в сторону отстаивания субъектности, способности действовать независимо. Недаром в российском государственном медиапространстве способность иностранных лидеров действовать вопреки указам США стала преподноситься чуть ли не как главная добродетель. Это уже ближе к понятию центра, но не полюса. Подобная динамика внутрироссийского дискурса может свидетельствовать о разочаровании в надежде стать полноценным полюсом мировой политики, способным решать глобальные стратегические вопросы. Ужимание оценки собственной роли и значимости привело к тому, что тактика стала преобладать над стратегией. Способность постулировать стратегические цели опирается на наличие ресурсов и, главное, некоего послания всему миру: так действует Китай, языком инициатив часто разговаривает Вашингтон.

Россия сегодня, так и не сформулировав свою внутреннюю национальную идею, не способна предложить её и миру, по крайней мере, в той универсальной форме, чтобы она была понятой другим странам.

Отсутствие чётких стратегических месседжей не является чем-то страшным, Россия уже переживала периоды сосредоточения и сокращения амбиций, что помогало аккумулировать силы и лучше осознать свои интересы. Нам не стоит спешить с отнесением себя к тому или иному полюсу новой конфронтации. Показательно, что во внутрироссийских дискуссиях о возможном противостоянии Китая и США нет преобладающей позиции, кто нам ближе и стоит ли с кем-то ассоциироваться. Российское руководство, на наш взгляд, демонстрирует, что способно гораздо лучше действовать тактически, чем стратегически, а для первого сейчас наступает самое подходящее время. И есть успешные примеры таких ситуационных альянсов. Например, союзы с Ираном по Сирии, с Саудовской Аравией по нефтяной сделке 2016 г. – это примеры выгодных, эффективных тактических союзов, не претендующих на перерастание в стратегические.

Участвуя в новых тактических союзах с «неприсоединившимися» державами, а также играя на противоречиях Вашингтона и Пекина, Россия даст себе больше возможностей решить важнейшие для неё задачи: укрепить контроль над постсоветским пространством, возобновить полноправное участие в глобальных производственных и технологических цепочках, вернуться на глобальные рынки и перезапустить экономический рост, сохранить статус важного мирового игрока, пусть и с меньшими, чем ранее, амбициями.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 июля 2020 > № 3434145 Дмитрий Разумовский

"Прачечная" Кабула

Как в США разворовывают деньги для восстановления Афганистана

Текст: Александр Гасюк

Прозвучавшие в американской прессе очередные голословные обвинения в адрес России, якобы финансирующей атаки талибов (Талибан - радикальное исламистское движение, запрещенное в России) в Афганистане на военных США, настолько сильно возбудили конгресс, что спикер палаты представителей Нэнси Пелоси уже предложила ввести новые санкции против Москвы. И это несмотря на то, что этот "фейкньюз" категорически опровергли и в администрации Дональда Трампа, и в американском разведсообществе.

Парадокс заключается в том, что именно на Капитолийский холм регулярно направляются доклады о реальном положении дел в Афганистане. И в них речь раз за разом идет о тотальной коррупции, низкой эффективности и злоупотреблениях при работе американских госведомств в этой стране. Правда, об этом многие конгрессмены, политики и влиятельные чиновники в Вашингтоне предпочитают помалкивать, поскольку, очевидно, сами крепко "сидят" на сложившихся в Афганистане за последние 20 лет коррупционных схемах и махинациях.

С 2001 года в восстановление оккупированной горной страны американцы вложили более 137 миллиардов долларов (не считая 740 миллиардов, потраченных непосредственно на боевые действия). Такую астрономическую цифру в феврале привел в своем докладе конгрессу специальный генеральный инспектор США по реконструкции Афганистана (SIGAR) Джон Сопко, уточнив, что эта сумма в сегодняшних ценах сильно превышает послевоенный план Маршалла для Европы.

Эта инспекторская должность была введена в 2008 году, главным образом для проведения аудита за расходованием федеральных средств США на афганском направлении. Уже в тот момент и на фоне полившихся в Кабул денежных потоков рядового американского налогоплательщика должна была озадачить официально заявленная миссия SIGAR - "выявлять и предотвращать мошенничество, растраты и нарушения в ходе финансируемых США программ восстановления Афганистана". Как быстро выяснил взявшийся за это нелегкое дело в 2012 году Сопко, в нарушениях финансовой дисциплины, а точнее в коррупции и откатах, оказались замешаны и государственный департамент, и Пентагон, и Агентство США по международному развитию (USIAD). Последнее вашингтонское ведомство, по имеющимся данным, особенно преуспело на ниве "распилов" - по его линии коррупционерами прикарманивается до 50 процентов выделенных средств. Есть сведения, что в случае с программой улучшения положения женщин в афганских провинциях Бадахшан и Хост доля присвоенных бюрократами средств доходила до 90-95 процентов.

Используемая при этом схема довольна проста: USIAD через своих подрядчиков и субподрядчиков перечисляет средства на тот или иной гуманитарный проект афганским партнерам, которые обосновывают Кабулу его заведомо завышенную стоимость. После обналичивания контракта "дельта" возвращается связанным с американским ведомством лицам. Так, после проведенного офисом SIGAR аудита одного из проектов USIAD выяснилось, что выделенные по линии этого агентства деньги афганскому министерству здравоохранения оказались "под риском растраты, обмана и злоупотребления".

Не отстает от своих гражданских любителей поживиться на гуманитарном содействии Афганистану и оборонное ведомство США, самостоятельно реализующее программы по восстановлению афганской экономики. Восстанавливают ее американские генералы с необыкновенной, но легко объяснимой щедростью. В одном из своих многочисленных докладов конгрессу Джон Сопко привел следующий факт: минобороны США через подрядчиков потратило 43 миллиона долларов на строительство одной газовой АЗС в афганском Шибаргане, реальная стоимость которой составляет четверть от этой суммы.

"Министерство обороны заимствовало у американских налогоплательщиков 43 миллиона долларов для того, чтобы, судя по всему, построить самую дорогую заправочную станцию в мире", - саркастически заявил генеральный инспектор. Про то, куда ушли оставшийся три четверти, чиновник тактично умолчал.

На этом фоне вскрытая SIGAR растрата 150 миллионов долларов на создание VIP-условий проживания в Афганистане для руководящего состава на виллах или выкинутые на ветер 486 миллионов долларов американских налогоплательщиков на неиспользующиеся транспортные самолеты (позже их продали на металлолом за 32 тысячи долларов) - все это уже не выглядит чем-то из ряда вон выходящим.

Возникает вопрос: возможно, столь существенные денежные вливания из США хоть как-то помогли рядовым афганцам в строительстве безопасной и законопослушной страны? Увы, но и на этот вопрос ответ Сопко неутешителен: "вбрасывание миллиардов долларов в Афганскую экономику международными донорами под руководством США быстро увеличили риски коррупции. Соединенные Штаты и их партнеры потратили слишком много и слишком быстро при очень слабом надзоре". По его словам, обошедшийся США в 9 миллиардов долларов проект по борьбе с наркотиками "можно считать успешным лишь в том случае, если цель заключалась в достижении исторического рекорда по выращиванию конопли и опиума".

Впрочем, любые попытки Белого дома ограничить размер вбрасываемых в "бездонную афганскую бочку" денежных средств, похоже, неизбежно наталкиваются на скрытое сопротивление "сидящих на коррупционных темах" американских чиновников, лоббистов ВПК и связанных с ними военных.

Так, в марте госсекретарь Майк Помпео заявил о сокращении финансовой поддержки Кабула на 1 миллиард долларов. Уменьшения расходов сенат США потребовал и от минобороны, однако ни в том, ни в другом случае никаких сведений о снижении идущих в Афганистан финансовых потоков нет.

Причина этого, похоже, в том, что все "лакомые" контракты скрытно лоббируются в Вашингтоне кругом корыстно заинтересованных в них лиц. "Золотая жила" - закупки вооружений и боеприпасов для американского и натовского контингента, а также афганских сил безопасности. Специалисты подсчитали, что построй США линию по производству 5,56-миллиметровых патронов к стрелковому оружию в Афганистане, себестоимость одного выстрела из используемых коалицией и частично афганской армией автоматических винтовок М-4 составляла бы 12 центов. Однако с 2001 года десятки миллионов таких боеприпасов завозятся Пентагоном через сеть подрядчиков примерно по 57 центов за штуку. При этом говорить о финансовой транспарентности, а значит, и чистоплотности, не приходится, ведь содействие афганским силовикам ведется США через собственный фонд, а не международные структуры.

Другой пример - продавленный Вашингтоном в 2017 году отказ афганских ВВС от использования российских вертолетов Ми-17 и их замена на плохо подходящие к суровым условиям высокогорья и дорогостоящие американские машины UH-60 "Черный ястреб". Стоит ли удивляться, что ряд членов конгресса США активно лоббировали это решение лишь с одной целью - получить "пожертвования" на свои избирательные кампании от вертолетостроительной компании Sikorsky Aircraft Corp, производящей "Черные ястребы".

Кстати, этот сверхвыгодный американскому ВПК проект активно не нравился Кабулу, политическая зависимость которого что тогда, что сейчас играет на руку коррупционерам в США. А все усилия афганского руководства получить контроль над входящими в страну финансовыми потоками, как например, апрельская попытка президента Ашрафа Гани замкнуть на свою администрацию профильные подразделения министерства финансов, получают резкий отпор из Вашингтона. На далеких берегах Потомака не собираются подпускать к "денежным мешкам" даже своих подопечных.

Правительство Индии приветствовало создание ЗСТ в иранском порту Чабахар

Правительство Индии приветствовало создание Зоны свободной торговли [ЗСТ] в иранском порту Чабахар.

Иранский проект порта Чабахар, который разрабатывается с индийскими инвестициями, будет включать Зону свободной торговли. В Афганистане также будет создано отделение банка в этой зоне, сообщает Mehr News.

Совет стражей Ирана согласился с созданием Зоны свободной торговли в порту Чабахар. В этой связи был подписан Меморандум о взаимопонимании [МоВ] между Иранской организацией портов и морского судоходства и должностными лицами Зоны свободной торговли для обеспечения соблюдения правил и положений Зоны свободной торговли в порту Чабахар.

Арун Кумар Гупта, исполнительный директор Глобальной организации индийских портов, заявил, что создание свободной зоны в порту Чабахар увеличит перевозки грузов в этом порту.

Он отметил, что Центральный банк Ирана выдал лицензию афганскому банку «Ghazanfar» на открытие филиала в порту Чабахар, открытие которого может помочь увеличить торговлю в этом порту.

Индийская Глобальная портовая организация взяла на себя управление двумя причалами в порту Шахид Бехешти в Чабахаре с 2018 года.

В свою очередь, генеральный директор Организации портов и морского судоходства провинции Систан и Белуджистан Бехруз Агаи сообщил об отправке первого транзитного груза в Индию через порт Чабахар.

Впервые транзитный груз был переправлен из порта Чахид Бехешти в Чабахаре в Индию в рамках трехстороннего соглашения, подписанного между Ираном, Афганистаном и Индией.

МИД РФ: Россия вооружала только афганскую администрацию

Российская сторона вооружала исключительно афганскую администрацию. С таким заявлением 2 июля на своём регулярном брифинге выступила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, комментируя публикацию в The New York Times о «сговоре» РФ и движения «Талибан» (запрещено в РФ). «Россия поставляла вооружения только законному правительству Афганистана, о чем хорошо известно, – отметила дипломат. – В таком контексте было бы уместно вспомнить об активно циркулировавшей в Афганистане информации относительно поддержки спецслужбами США боевиков ИГИЛ (устаревшее название запрещенной в РФ группировки «Исламское государство». – «Афганистан.Ру») теми самыми вертолетами без опознавательных знаков, о которых мы говорили на брифингах года полтора-два назад». Кроме того, Захарова указала на то, что шеф американской дипломатии Майкл Помпео на встречах с российскими коллегами ни разу не поднимал этот вопрос.

Заместитель министра иностранных дел России Игорь Моргулов в открытом интервью первому заместителю генерального директора ТАСС Михаилу Гусману заявил 2 июля, что авторы «вброса» о сговоре России и талибов с целью убийства американских военнослужащих могли рассчитывать на то, чтобы нарушить эффективное взаимодействие между Москвой и Вашингтоном по Афганистану. «Трудно избавиться от вопроса: вообще кому это нужно и зачем все это делается? И почему сейчас, именно в этот момент, вбрасываются такие провокационные фальшивки? – задался вопросом Моргулов. – Возможное объяснение состоит в том, что часть антироссийски настроенного вашингтонского политического истеблишмента может быть недовольна весьма эффективным взаимодействием, которое наладилось у нас по Афганистану, у нас, я имею в виду здесь, на Смоленской площади, с нашими коллегами из Госдепартамента США».

В то же время Моргулов пояснил, что российско-американское сотрудничество на афганском направлении успешно шло как в двустороннем формате, так и в рамках механизма «тройки» РФ-США-Китай с привлечением других заинтересованных стран региона. По мнению российского дипломата, обвинения в адрес России по Афганистану появились в преддверии президентской гонки в США: это, возможно, и определило появление подобных тем. Замглавы МИД РФ добавил, что действующий американский президент Дональд Трамп пообещал закончить самую долгую военную кампанию в американской истории, однако эти усилия встречают противодействие тех в США, кому она якобы до сих пор приносит выгоду. «Вообще я считаю, что, конечно, незаслуженно большое внимание такая, в общем, дешевая провокация привлекла мировые СМИ», – заключил Моргулов.

До самой сути

Важно избавлять имена гениев от мифов, даже если правду иногда лучше не знать

Галкина Валерия

Круглую дату отмечает критик, литературовед, главный редактор газеты «Литературная Россия» Вячеслав Огрызко. О «непростительном» таланте Юрия Кузнецова, сокровищнице северной литературы и работе над новыми книгами он рассказал «ЛГ».

– Вячеслав Вячеславович, вот уже 25 лет вы работаете в «Литературной России» и более 15 возглавляете её. Как газета изменилась за четверть века?

– Для меня важно, что газета всё это время живёт и развивается. Мы не зацикливаемся на чём-то одном. «Литературная Россия», как мне кажется, ушла от деления писателей на своих и чужих и стала судить о художниках прежде всего по их текстам. И потом, газета стала открытой для самых разных мнений. Правда, это не всем нравится.

Именно поэтому нас гнобят последние лет пять, пытаясь вышибить из помещений на Цветном бульваре и заставить согласовывать спорные публикации в различных инстанциях. Пока мы любому давлению отчаянно сопротивляемся. Но надолго ли нас хватит?..

Тем не менее очень хотелось бы запустить в производство два масштабных проекта. Один называется «Газета в моей судьбе» – это сборник воспоминаний известных личностей об их сотрудничестве с «Литературной Россией». С нами ведь в разное время были тесно связаны Михаил Шолохов, Илья Глазунов, Георгий Свиридов, Василий Шукшин, Виктор Астафьев, Валентин Распутин, Евгений Евтушенко, десятки других очень значимых для нашей культуры людей. Другой проект – «ЛР в лицах» – это, по сути, биографический словарь сотрудников нашей газеты, начиная с 1958 года. Достаточно сказать, что у нас работали Михаил Лобанов, Владимир Бушин, Саша Соколов, Сергей Шаргунов и Роман Сенчин.

– По вашей инициативе силами редакции «ЛР» было подготовлено собрание сочинений Юрия Кузнецова. Чем близко вам творчество поэта?

– Юрий Кузнецов был чуть ли не единственным в русской поэзии последней четверти XX века автором, для которого в творчестве всегда огромное значение имело бытие, но никак не быт. Он во всём отличался от современников. Вспомните хотя бы непривычные названия его сборников: «Выходя на дорогу, душа оглянулась», «Край света – за первым углом», «Душа верна неведомым пределам»…

Кузнецов, безусловно, был глыбой. Но это страшно пугало толпу литературных функционеров и всяких посредственностей. Завистники так и не смогли простить ему огромного таланта. Даже сейчас, через семнадцать лет после его смерти, издатели и литгенералитет изо всех сил пытаются задвинуть большого поэта куда-то на задворки.

Ещё в середине нулевых годов я поставил перед собой несколько задач. Для начала мне показалось очень важным собрать воспоминания тех людей, кто хорошо, а не шапочно, знал и глубоко, а не поверхностно, понимал Кузнецова. В частности, чрезвычайно ценны были свидетельства скульптора Петра Чусовитина. Дальше начались поиски материалов о судьбах близких писателю людей. Все знают, что поэтом Кузнецова по большому счёту сделала война (он сам писал «Начинаюсь с войны…»), а точнее, память об отце, который погиб весной 1944 года при освобождении Крыма от немцев. Я нашёл письма отца поэта военных лет, которые хранились в Новороссийске у сестры Кузнецова.

Неким итогом на этом этапе стали два сборника воспоминаний и материалов о Кузнецове «Мир мой неуютный» и «Звать меня Кузнецов. Я один». Затем пришло время составления подробного библиографического указателя по его творчеству. В ходе этой работы удалось выявить в библиотеках и архивах десятки неизвестных публикаций с первыми стихами поэта и многие рукописные материалы.

Дальше появилась идея выпустить собрание сочинений Кузнецова в шести томах с подробными комментариями. Осуществить эту идею мне помог один из главных в стране специалистов по творчеству поэта Евгений Богачков. И только потом я взялся за собственную книгу о поэте – «Обречённость на одиночество».

Но на этом точка не поставлена. Недавно в фондах РГАСПИ я обнаружил новые материалы о рукописях Кузнецова, которые в разные годы рассматривались в издательстве «Молодая гвардия», и передал их для дальнейшего изучения вдумчивому текстологу и аналитику Богачкову. Я вообще очень надеюсь, что в ближайшие год-два он издаст свою книгу о великом поэте.

– Вы автор множества статей и книг о литературе малочисленных народов Севера. Чем вас так приворожили эти тексты? Каких писателей, на ваш взгляд, можно назвать наиболее яркими представителями северной литературы?

– Литература народов Севера – это огромное явление в мировой культуре, которое до сих пор толком не изучено. Много лет у нас делался акцент прежде всего на пропагандистский эффект. В ходу были такие определения, как «основоположники» и «зачинатели», но мало кто говорил о художественной ценности текстов северян. Это первое. И второе: вплоть до развала Советского Союза критика ограничивалась в основном тремя именами – чукча Юрий Рытхэу, манси Юван Шесталов и нивх Владимир Санги. А я считал, что мир должен знать о таких незаурядных фигурах, как хант Еремей Айпин, эскимоска Зоя Ненлюмкина, эвенкийка Галина Каптукэ, ненка Анна Неркаги, лесной ненец Юрий Вэлла… На мой взгляд, самые сложные процессы ещё недавно происходили в хантыйской литературе. Отчасти это объяснялось стремительным наступлением нефтяников и газовиков на зоны традиционного обитания коренных малочисленных народов. Ведь у нас целый этнос оказался, по сути, перед угрозой исчезновения. Ответной реакцией охотников и оленеводов стало выдвижение из своей среды художников, которые силой слова попробовали не то чтобы остановить, а хотя бы замедлить трагические процессы. Так появилась, к примеру, поразительная проза хантыйки Татьяны Молдановой.

Однако сейчас хантыйская литературы совершает, видимо, откат. Почему? В этом хотелось бы разобраться более основательно.

– В 2004 году вы выпустили фундаментальный труд «Русские писатели. Современная эпоха. Лексикон», в который вошли биографические и библиографические справки о более чем 3000 авторов. Книга вышла с подзаголовком «Эскиз будущей энциклопедии». Планируете ли дополнить и переиздать её?

– В 2004 году всё было сказано подзаголовком. Теперь пришло, видимо, время перейти от эскиза к составлению самой энциклопедии. Во-первых, я хотел бы, чтобы в эту энциклопедию попали практически все более-менее значимые участники литературного процесса в России XX и начала XXI столетия, а не только одни свадебные генералы или крупные литфункционеры. Кстати, отобрать имена не так уж сложно. Вряд ли кто сегодня будет спорить с тем, что в литературных энциклопедиях надо представлять как главных лакировщиков послевоенной советской жизни Семёна Бабаевского или Михаила Бубеннова, так и долгое время игнорируемых властями Юрия Казакова или Виктора Конецкого. И те и другие по-своему оказали немалое влияние на нашу культуру. И поэтому нет смысла от кого-либо отказываться. Сложнее другое: как подать все эти имена? Указать только на заслуги всех отобранных персоналий? Или следует хотя бы пунктирно отразить все перипетии в их судьбах? Это второй момент, и он, пожалуй, самый трудный. Ведь тут общими фразами отделаться невозможно. Начав всё говорить о писателях из одной группы, нельзя других только хвалить или только ругать. Иначе получится какая-то вкусовщина, которая вряд ли кому нужна. Моя цель – рассказать всю правду.

– Чем привлекает вас работа с архивами? Способствует ли «рассекречивание» малоизвестных фактов о жизни классиков лучшему пониманию их творчества?

– Одно дополняет другое. Хотя, должен признаться, лучше бы я иногда чего-то о жизни наших гениев не знал. Может, тогда лучше бы относился к их текстам. Всё-таки судьба и творчество любого художника – это совершенно разные вещи. Не всегда гениальный мастер оказывался идеалом в жизни.

– Чьи биографии вы планируете «рассмотреть под лупой» в ближайшем будущем?

– На подходе две книги. Одна о том, что таят наши архивы о Солженицыне. Мы ведь до сих пор всей правды об этом большом писателе не знаем. Например, почему главная военная прокуратура, если верить её бывшему сотруднику Анатолию Белоконю, несколько лет назад уничтожила дело писателя? Потому что вышел установленный законом срок хранения подобных материалов или кто-то страшно испугался, что общество узнало бы нечто такое, что могло вызвать целый переполох?..

Другая книга посвящена во многом трагической судьбе казахского классика Мухтара Ауэзова, который заставил весь мир по-новому взглянуть на гения казахского народа Абая. У нас вспомнили Абая лишь лет десять назад, но, увы, не как большого поэта, а как географическую веху – одно из мест встреч московской оппозиции. Но мне кажется, всем – и власти, и оппозиции – было бы куда полезнее для начала почитать стихи великого Абая. Не зря их в конце жизни собирался переводить Юрий Кузнецов. А этот поэт никогда за ерунду не брался. Кузнецов в любой культуре искал или равных себе по таланту, или ещё более талантливых, чем он сам. Просто нужно избавить и Абая, и Ауэзова от придуманных мифов. Получилось ли это у меня? Посмотрим.

Вячеслав Вячеславович Огрызко родился в 1960 году. Окончил исторический факультет Московского государственного педагогического института. Работал корреспондентом, заведующим отделом в издании «Книжное обозрение», заведующим отделом в издании «Советская литература», ответственным секретарём, заместителем главного редактора в журнале «Наш современник». С 2004 года – главный редактор газеты «Литературная Россия». Член Союза писателей России. Один из авторов учебника для 11–го класса «Русская литература XX века». Автор книг: «Песни афганского похода», «Изборник», «Покой нам только снится», «Кто сегодня делает литературу в России», «Победители и побеждённые: Судьбы и книги», «Циник с бандитским шиком» и других.

Россия > СМИ, ИТ > lgz.ru, 1 июля 2020 > № 4257980 Вячеслав Огрызко

Нью-Йорк Фейкс

New York Times сообщила о доказательствах «сговора» России с талибами

Илья Титов

New York Times опубликовала статью, в которой утверждается, что Россия якобы платила членам движения Талибан деньги за убийство американских и британских военнослужащих в Афганистане.

Любые выборы представляют собой столкновение нарративов. Целые армии пиарщиков, рекламщиков, спичрайтеров и прочих творческих личностей неустанно трудятся с целью сформулировать ключевые идеи в наиболее удобной для массового избирателя форме. Здесь годятся любые методы, поэтому манера Трампа придумывать своим оппонентам обидные прозвища, высмеивающие их недостатки, выглядит во всех смыслах ребячеством по сравнению с тем, на что готовы профессиональные политики, корнями вросшие в свои вашингтонские, нью-йоркские и прочие офисы. Четыре долгих года каждый американский либерал грезил лишь одним — отстранением ненавистного президента от власти. Ради этого из глубин истории доставались престарелые актрисы, которым Трамп якобы платил за встречи (оказалось, что не платил), в странах «третьего мира» выискивались президенты, которым Трамп якобы угрожал сократить помощь (оказалось, что не угрожал) и, наконец, из пропагандистских баек времён холодной войны были извлечены злые русские, которые продавили Трампа в Белый дом вопреки воле американского народа (оказалось, что не продавили).

Эти темы последовательно раскручивали и мусолили все четыре года первого срока Трампа, но, в конце концов, от них устала даже непритязательная аудитория жёлтых газетёнок, по недоразумению всё ещё носящих имена грандов журналистики далёкого прошлого. Washington Post, Wall Street Journal, New York Times — все они рано или поздно были вынуждены признать несостоятельность теорий заговора, возведённых в ранг политических догматов. «Рашагейт», «Укрогейт» и масса других "гейтов" никак не помогли вытравить «Большого Дональда» из Белого дома, так что сегодня этой информационной гидре, этой глобальной Хиллари остаётся уповать лишь на победу Байдена в ноябре. Для обеспечения этой победы в бой бросаются все козыри, что остались на сегодня у врагов Трампа. Обвинения в бездействии по поводу COVID-19 и истерика, окружающая смерть нового американского мученика Джорджа Флойда, мощно подрывают рейтинги Трампа, но инфоповод подобного рода может быстро иссякнуть, да и волнуют проблемы межрасовых отношений далеко не всех американцев. Для долгосрочной раскрутки нужно было что-то яркое, что-то, способное уязвить абсолютно каждого американца, надолго ранить его самые светлые и чистые чувства.

И тут как нельзя кстати пришёлся материал New York Times, давящий на все условно республиканские болевые точки. В этом материале (который иные американские СМИ уже называют достойным Пулитцеровской премии) рассказывается о коварных русских, которые платят талибам за убийство американских солдат. Неподготовленный и уязвимый неофит священных таинств западной журналистики при прочтении этой наделавшей шуму статьи подумает, что его где-то разыгрывают. Ведь не может быть на полном серьёзе написан текст, согласно которому ЦРУ сообщило бравым нью-йоркским журналистам об оперативниках российского ГРУ, подкупающих моджахедов с целью убийства американцев. ЦРУ, согласно тексту, обнаружили в Афганистане тайник, набитый долларами. После долгих расспросов полевых командиров талибов некий, как водится, анонимный источник поведал шпионам из Лэнгли о кознях ГРУшников. Надо же было такому совпасть, что это оказались именно те оперативники, что отвечали за "мокруху" в Европе и возможно, на их руках ещё не остыла кровь пары солсберийских наркоманов и невинно убиенного кота Скрипалей. К тому же, весь этот кошмар, оказывается, творился лишь затем, чтобы сорвать мирные переговоры американцев с талибами.

Едва ли подобный абсурд требует критического анализа. Тем не менее, важно отметить пару деталей. Во-первых, платить талибам за убийство американцев — всё равно, что платить котам за ловлю мышей. Жёсткое противостояние любым нежелательным гостям — неотъемлемая часть природы местных жителей. Кстати, именно нежелательностью некоторых гостей и объясняет NYT активность Кремля в сердце Средней Азии — кому-то в российском руководстве якобы обидно за бесславный конец афганской кампании Советского Союза.

Во-вторых, ранее ничего подобного за российскими спецслужбами не отмечалось — это как раз в США была традиция платить за скальпы убитых индейцев.

Но, несмотря на вопиющую глупость, текст NYT не является выдумкой от начала и до конца. Чрезвычайно похож на правду тот факт, что источником информации послужило ЦРУ. Дело в том, что Трампу перед выборами на фоне отсутствия внутренних успехов нужен крупный успех внешний. Таким успехом может стать окончательное урегулирование афганской проблемы — мир с талибами, вывод войск и забвение афганской кампании как страшного сна. Но ЦРУ, чьей вотчиной ещё со времён Буша-младшего является Афганистан, почему-то не хочет покидать землю, беспрестанно приносящую в Лэнгли миллиарды грязных долларов. Торговля героином, бескрайние плантации опиумного мака — весомый повод саботировать стремления президента и пытаться не допустить его переизбрания.

Именно с этой целью, похоже, и начал раскручиваться данный сюжет. Как знает каждый уважающий себя американский журналист, Трамп — марионетка Кремля и плевать, что спецпрокурор Мюллер за год с лишним не нашёл тому никаких доказательств и что весь Конгресс не сумел выжать из «Рашагейта» хоть каплю реальных обвинений. Трамп мгновенно дал повод для взрыва негодования, когда заявил, что творчество журналистов New York Times — только вымысел и бред. Отдельно Белым домом было оговорено, что сведения о подобных подкупах талибанских командиров были расценены разведкой как недостоверные. Что тут началось! Трампа обвинили в покрытии преступлений России и в работе лично на Путина, влиятельные люди в Твиттере пообещали ему «решительный ответ», а краснобайство NYT пошло гулять по демократически настроенным газетам и телеканалам. У либеральной прессы здесь имеется свой интерес — представьте, как на колеблющегося сторонника Трампа должен повлиять тезис о том, что президент защищает убийц американских солдат.

Вопрос в том, как на это отвечать. Очевидно, объект этой атаки, 45-й президент США — сейчас уязвим как никогда. Его бездействие на фоне бушевавших почти месяц погромов и полная неспособность остановить беснующихся радикалов, сносящих памятники и стирающих людей и события из истории, делает его малопривлекательным для избирателей консервативных взглядов. Лучший выход — попытаться воскресить тот молодецкий азарт, с которым в 2016 году Трамп смешал с грязью Клинтон. Сколько обидных прозвищ, сколько подколов, шуток, мемов тогда было сгенерировано вокруг косяков Хиллари?! Джо Байден со своей деменцией, богатой историей сексуальных домогательств, а также военных и прочих преступлений, даёт невероятный простор для насмешек. Беда Трампа в том, что его команда очень слабо понимает запрос общества на яркое политическое зрелище, на шоу, которыми в своё время он так прославился. Это непонимание может стоить ему места в Белом доме.