Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Весной 2012 года, возможно, будет запущен круиз по Каспийскому морю между Россией и странами Прикаспийского региона. Планируется, что круиз стартует из Астраханской области, сообщил губернатор региона Александр Жилкин на конференции, которая прошла 16-17 декабря в Астрахани.

В связи с тем, что Астрахань станет отправной точкой круиза, глава Федерального агентства по туризму Александр Радьков предложил открыть в городе штаб-квартиру Координационного совета по развитию туризма на Каспии. В этой связи местным властям предстоит активно сотрудничать с Ингушетией, Дагестаном, Ставропольским краем, а также со странами-соседями - Афганистаном, Ираном, Казахстаном, Азербайджаном, Туркменистаном.

На конференции были подписаны соглашения о взаимодействии в сфере туризма между правительствами Астраханской области, республики Ингушетия и Федеральным агентством по туризму.

Однако, по словам директора департамента ООО «Финансовый и организационный консалтинг» (компания занималась разработкой концепции круизных туров по Каспию) Екатерины Брязгиной, для развития круизного туризма необходимо еще очень многое сделать. Во-первых, важно упростить визовый режим со странами-соседями, - Ираном и Туркменистаном. Во-вторых, - развивать инфраструктуру, а также привлечь к сотрудничеству крупные круизные компании и частных инвесторов. В-третьих, немаловажно повышать туристический имидж Прикаспийского региона.

Начинать развивать круизный туризм, по мнению Брязгиной, нужно с коротких туров (3-5 дней). Так, например, для начала можно запустить тур по маршруту Астрахань-Махачкала-Дербент-Баку-Астрахань.

«Не ранее, чем через 2 года, можно ввести уже более длительные круизы (около 8 суток), например, по направлению Волгоград-Астрахань-Махачкала-Дербент-Баку-Тегеран-Туркменбаши-Актау-Форт Шевченко-Астрахань-Волгоград», - подчеркнула Брязгина.

Глава Организации рыболовства и рыбоводства Ирана «Шилат» Голям Реза Разаки в интервью агентству ИРНА в кулуарах 32-ого заседания Комиссии по водным биоресурсам Каспийского моря в Баку заявил, что для сохранения биоресурсов Каспия, в частности для сохранения осетровых, требуется согласованность действий и коллективное решение всех прибрежных стран.

Г.Р.Разаки отметил, что если между пятью прибрежными странами будет достигнуто взаимопонимание в вопросе о сохранении осетровых, станет возможным коллективное управление данным процессом. В противном случае в области сохранения морских биоресурсов будет наблюдаться несогласованность действий.

Глава Организации «Шилат» сообщил, что до конца года в Иране начнется эксплуатация 10-ти морских садков, предназначенных для выращивания осетровых, и на данный момент около половины этих садков уже доставлены на берег в полной готовности к установке в море.

Затронув вопрос о позиции Туркменистана на 32-ом заседании Комиссии по водным биоресурсам Каспийского моря, Г.Р.Разаки отметил, что четыре страны, Иран, Россия, Азербайджан и Казахстан, заявили о своей полной готовности к сотрудничеству, а Туркменистан не изложил четкой позиции и заявил, что огласит свое решение позже.

10 декабря в порту Оля (Астраханская область) в тестовом режиме начал работать зерновой терминал мощностью 500 тыс. тонн в год, сообщает пресс-служба Федерального агентства морского и речного транспорта (Росморречфлот).На терминале есть емкости для единовременного хранения 32 тыс. тонн зерна, прием и выгрузка зерна производится одновременно из двух вагонов, скорость обработки - 350 тонн в час. Зерно экспортируется в Иран.

Порт Оля расположен в 100 км южнее Астрахани на 67 км Волго-Каспийского канала в районе поселка Оля. Основной вид деятельности порта - перевалка генеральных, контейнерных и автопаромных грузов. Порт Оля открыт для международного судоходства. Через него в круглогодичном режиме переваливаются внешнеторговые грузы, следующие по Каспию в иранском, туркменском, казахстанском, индийском направлениях. В порту Оля действуют пограничные пункты пропуска и таможенные посты. Грузооборот порта за 2010 год составил около 1 млн тонн.

Организация по атомной энергии Ирана опровергла сообщения о сооружении новой АЭС в республике. Иранская Организация по атомной энергии признала безосновательными высказывания члена парламента Ирана о строительстве 2-й АЭС в провинции Исфахан, сообщает агентство IRNA.

Вчера член Комитета по национальной безопасности и международной политике парламента Ирана Аваз Хейдарпур заявил, что Иран начал работы по строительству АЭС на площадке в г.Шахрезе и планирует закончить сооружение в течение 3 лет.

Иран имеет одну АЭС - "Бушер" - с одним энергоблоком мощностью 1000 МВт, который был построен российскими специалистами. Пуск первой АЭС Ирана произошел в начале сентября.

Ранее глава госкорпорации "Росатом" Сергей Кириенко сообщал, что "Росатом" прорабатывает возможность строительства новых блоков на АЭС "Бушер".

Казахстанские железнодорожники встречают 20-летие независимости Республики Казахстан завершением ряда крупных индустриально-инновационных проектов в разных регионах страны. Недавно Президент РК Нурсултан Назарбаев открыл в Астане завод "Тулпар-Тальго" по выпуску пассажирских вагонов и осмотрел уже собранные в цехах предприятия первые 9 вагонов разных модификаций. В ходе республиканского телемоста во второй половине дня Президенту представлены построенные новые железные дороги стратегического значения: Узень-государственная граница с Туркменистаном в Мангистауской области и Жетыген-Коргас в Алматинской области.Начало собственного производства пассажирских вагонов - важная веха в индустриальной истории страны.

Завод "Тулпар-Тальго" спроектирован и построен в соответствии с международными стандартами качества, рентабельности и эффективности производственного процесса и не имеет аналогов в СНГ. Проект входит в ГПФИИР.

В 2010 году между АО "НК "Қазақстан темір жолы" и испанской компанией "Патентес Тальго С.Л." был были достигнуты договоренности о создании в г.Астане совместного предприятия по производству и техническому обслуживанию железнодорожных пассажирских вагонов. В короткие сроки стороны полностью реализовали все принятые на себя обязательства, построив в Индустриальном парке столицы производственный комплекс с необходимой инфраструктурой и оборудованием на базе передовых технологий.

Общая площадь территории завода 21 га, производственных помещений - 31 000 м/кв. Протяженность железнодорожных путей 4,2 км. Проектная мощность предприятия - 150 вагонов в год. Конструкционная скорость вагонов - 200 км/ч, что позволяет использовать их в скоростном движении. Независимая подвеска колес, шарнирное соединение вагонов, адаптированность к климатическим условиям Казахстана обеспечивают комфорт пассажиров в пути и высокий уровень безопасности движения. С выходом на проектную мощность на заводе будет создано 366 новых рабочих мест, уровень локализации достигнет 56%, производительность труда на 1 работника составит порядка 98 тыс. долларов США.

Технический менеджмент завода обучается на заводах Испании. В настоящее время прошли обучение более 30 человек, которые сегодня активно осваивают технологию сборки и тестирования готовых вагонов.

Новое производство играет ключевую роль в обеспечении реализации Программы развития скоростного пассажирского движения в РК и позволит сократить время следования поездов в пути по всем межобластным направлениям в 2 раза.

В ходе визита на завод Президент страны посетил цеха и осмотрел первый состав. В ходе брифинга Президент страны дал высокую оценку реализованному проекту, поблагодарил стороны за вклад в выполнение программы форсированного индустриально-инновационного развития, пожелал новому предприятию успешной работы.

Иран начал строительство нового атомного объекта, заявил член Комиссии по национальной безопасности и внешней политике парламента Аваз Хейдарпур, передает телеканал Press TV. По его словам, объект предназначен для гражданских целей.

Строительство идет в расположенном в центральной провинции Исфаган городе Комше (Шахреза), его цель - удовлетворить потребности страны в области медицины и сельского хозяйства, сообщил депутат. По данным Хейдарпура, ввод объекта состоится через три года.

В начале ноября МАГАТЭ опубликовало доклад, в котором говорилось, что Иран занимался разработкой атомной бомбы и, возможно, продолжает тайно вести исследования в этом направлении. В докладе представлены данные, свидетельствующие о секретных разработках по созданию необходимых мощностей и условий для производства ядерных бомб. Некоторые из направлений этих изысканий могут иметь и гражданское, и военное применение, но "другие относятся именно к ядерному оружию", говорится в материалах агентства. В середине ноября МАГАТЭ приняло резолюцию, в которой выражает "глубокую и растущую озабоченность" относительно ядерной программы Ирана.

МИД РФ выразил "разочарование и недоумение" по поводу доклада МАГАТЭ, высказав мнение, что он трансформируется в источник напряженности вокруг проблем, связанных с иранской ядерной программой.

После публикации доклада Великобритания ввела в отношении Ирана санкции. В свою очередь Иран объявил о введении ответных санкций, в частности, о снижении уровня дипломатических отношений. Иранские студенты требовали немедленного выезда посла Великобритании, в ходе протестов они ворвались в посольство Соединенного Королевства. После беспорядков Великобритания вывезла всех сотрудников посольства. 

Российский ядерный круг

Уроки постсоветского двадцатилетия

Резюме: Глубокое осмысление того, что же России все-таки досталось по наследству от Советского Союза в ядерных вопросах, того, как наилучшим образом использовать возможности, которые дает режим ядерного нераспространения, только зреет.

25 декабря 1991 г. Борис Ельцин получил из рук Михаила Горбачёва «ядерный чемоданчик». Таким образом, спустя полтора года после провозглашения государственного суверенитета России и спустя полгода после своего избрания российским президентом, Ельцин обрел символические «ключи» от ядерной державы. Но пройдет еще мучительных полгода, прежде чем Россия окончательно подтвердит свой статус государства – правопреемника Советского Союза в вопросах обладания ядерным оружием. А затем предстоят долгие годы осмысления того, что за наследство получила Российская Федерация и как ей этим наследством распорядиться.

«Преемственность» – слово, выскочившее, как чертик из табакерки, уже в самом начале ельцинского правления применительно к политике ядерного нераспространения. И, какие бы внешние перегрузки ни испытывала – особенно в свою первую пятилетку – новая Россия, заявления и особенно действия в сфере ядерного нераспространения (конечно, часто искаженные этими перегрузками) все же оставались вполне «преемственными». Проще говоря, это было продолжение традиционно советской нераспространенческой политики. Именно традиционно советской, а не поздне-горбачёвской: идеями сотворения безъядерного мира к 2000 г. (или к какой другой круглой дате) больше никто в Москве не баловался.

Не обуза!.. Не обуза?

Фактор наличия ядерного оружия в России – безусловный asset, и лишь в незначительной степени – liability. С этим выбором-выводом Ельцин и его первая команда определились быстро. Короче говоря: не обуза! Но только как получить с этой «мощи», с этой «не-обузы» причитающиеся (вроде бы) по вкладу проценты? Тут сразу – головная боль.

Хроника обретения Россией реального и полного контроля над собственным ядерным арсеналом столь же живописна и уродлива, как живописна и уродлива сама российская история начала 1990-х. Только здесь риски выходили далеко за пределы границ бывшего СССР.

В каждой из 15 советских республик велась какая-либо ядерная деятельность или размещалось ядерное оружие. В Москве отдавали себе отчет в том, что если ядерное оружие на длительный период останется за территорией Российской Федерации, обеспечить его сохранность будет весьма затруднительно. Напряжение подогревалось появившимися в американской и израильской печати уже в начале 1992 г. слухами, со ссылками на «осведомленные источники в разведке», что Казахстан якобы продал Ирану одну или две ядерные боеголовки. Хотя уже тогда было ясно, что эти слухи беспочвенны и имеют политический подтекст, вряд ли кто-то в Москве мог гарантировать, что, если упустить время, такая «фантастика» не обратится в реальность.

Наиболее драматичным моментом, когда российская ядерная политика находилась еще в зародыше, является сосредоточение всего тактического ядерного оружия (ТЯО) бывшего Советского Союза на территориях России, Украины и Белоруссии. Причем советские военные сумели во многом предвосхитить ситуацию и сделать это еще до юридического оформления распада СССР. Этот грамотный шаг позволил значительно снизить реальную угрозу ядерного нераспространения, которая в ином случае стала бы неизбежностью уже вскоре после распада Союза. Вывод ТЯО, выражаясь военным языком, «проходил на фоне усложненной оперативной обстановки, связанной с активизацией политических групп», некоторые из которых могли попытаться воспрепятствовать этим действиям силой.

Приведу лишь один пример: вывод ТЯО из Азербайджана осуществлялся в режиме секретности, что помогло доставить боеприпасы на военный аэродром без эксцессов, но там взлетно-посадочная полоса оказалась заблокирована группой гражданских лиц из Народного фронта, которые попытались не дать самолетам взлететь. Ситуация была настолько напряженной, что экипажам пришлось произвести предупредительные выстрелы из оружия средних бомбардировщиков, которые использовались для перевозки боеприпасов. К счастью, толпа рассеялась, и все обошлось без жертв; самолеты смогли спокойно взлететь.

Основной проблемой после распада Советского Союза стало размещение стратегического ядерного оружия, помимо России, еще в трех новых государствах: Украине, Белоруссии и Казахстане. Достаточно сказать, что ядерный арсенал, находившийся на момент распада Советского Союза в Казахстане, превышал ядерные арсеналы Великобритании, Франции и Китая, вместе взятые.

Поначалу Россия не претендовала – по крайней мере, на декларативном уровне – на единоличный контроль над стратегическими ядерными силами. 21 декабря 1991 г., спустя две недели после образования СНГ и в день принятия в Содружество Казахстана, четыре государства подписывают в Алма-Ате Соглашение о совместных мерах по контролю над ядерным оружием. А 30 декабря в Минске государства СНГ заключают Соглашение, по которому они признают «необходимость объединенного командования Стратегическими силами и сохранения единого контроля над ядерным оружием». В статье IV регламентировалось, что «вплоть до полной ликвидации ядерного оружия решение о необходимости его применения принимается президентом Российской Федерации по согласованию с главами Республики Беларусь, Республики Казахстан, Украины, в консультации с главами других государств – участников Содружества».

Но реально объединенные стратегические ядерные силы созданы не были. Сама идея их формирования была, скорее всего, компромиссом, на который Россия пошла в сложный момент непосредственно после распада. Не последнюю роль сыграло стремление Ельцина успокоить Запад, а также заручиться благожелательным нейтралитетом армии при демонтаже СССР, так как многие военные выступали за сохранение единого командования над ядерным арсеналом.

Тем не менее внимательное изучение минских договоренностей свидетельствует о том, насколько шаткими и расплывчатыми они являлись. К тому же очевидно что ни одно из государств бывшего Союза, кроме России, не было в состоянии обеспечить надлежащую боеготовность, техническую исправность, безопасность ядерных боеприпасов и высокую квалификацию, а также хотя бы минимально приемлемую оплату обеспечивавшего их персонала. Кроме того, вопрос «множественного контроля» не только не успокоил Запад, а, наоборот, вызвал нервную реакцию: «Так в чьих же руках ядерная кнопка?».

Ситуацию осложняло отсутствие в новой России эффективно действующего оборонного ведомства. С 19 августа по 9 сентября 1991 г. должность министра обороны (при отсутствии министерства) занимал генерал Константин Кобец, затем она была упразднена. Не появилась она и при формировании российского правительства в октябре-ноябре 1991 года. Для Ельцина это был тактический ход: убедить Горбачёва в отсутствии намерений демонтировать единое государство, ведь именно создание Министерства обороны России рассматривалось как один из самых «взрывных» вариантов, ставящих крест на Советском Союзе. И лишь 16 марта 1992 г. Ельцин подписал указ о создании Министерства обороны России и назначил себя временно исполняющим обязанности министра, а 18 мая эту должность занял Павел Грачёв. Весна и лето 1992 г. прошли под знаком жесткого противостояния Грачёва с маршалом Шапошниковым, бывшим министром обороны СССР, который затем возглавил командование Объединенных вооруженных сил СНГ. Орган аморфный и безвластный, что стало особенно заметно на фоне стремительного расширения полномочий Грачёва и его ведомства, в том числе в вопросах контроля над ядерным оружием. К осени 1992 г. один из «ядерных чемоданчиков» перешел к Грачёву, а весной 1993 г. у Шапошникова был отобран другой. В результате реальный контроль над СЯС продолжал осуществляться исключительно из Москвы, безо всякого участия Минска, Киева и Алма-Аты.

6 июня 1992 г. девять государств СНГ (Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан и Украина) подтвердили, что поддерживают участие России в Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в качестве государства – обладателя ядерного оружия и заявили, что сами готовы присоединиться к ДНЯО в качестве неядерных государств. В этот день вопрос правопреемства для России в качестве государства – обладателя ядерного оружия был окончательно решен.

Однако потребовалось еще два года, чтобы все стратегическое ядерное оружие было выведено с территории Белоруссии, Казахстана и Украины в Россию. С Белоруссией проблем не возникло, и к концу 1996 г. ядерного оружия на ее территории не осталось. В Казахстане, который в технологическом плане не меньше, чем Украина, и, безусловно, больше, чем Белоруссия, способен был к самостоятельному производству ядерного оружия, разгорелась короткая, но бурная дискуссия о том, не стать ли ему ядерным государством. Однако она была жестко пресечена президентом Назарбаевым, который решил сделать свою страну показательным примером движения к безъядерному миру. К осени 1996 г. ядерного оружия на территории Казахстана не осталось.

А вот Украина представляла собой куда более сложный случай.

В мае 1993 г. известный украинский политический деятель Сергей Головатый разъяснял мне: «Мы должны обладать мощным фактором сдерживания против агрессивной политики России. Иначе Украину постигнет судьба Грузии, Молдовы и Таджикистана, где Россия имперскими методами восстанавливает свои жизненные интересы». Но тут в разговор включился украинский дипломат (ныне министр иностранных дел) Константин Грищенко: «И проблема, и очевидность заключаются в том, что ни на военном, ни на политическом, ни на экономическом уровне мы не сможем позволить себе содержать ядерное оружие». Именно противоборство этих двух позиций и определяло ситуацию с 1992 по 1993 год.

Конечно, украинские политики, выступавшие за сохранение ядерного статуса, лукавили. На самом деле Украина хотела посредством ядерного блефа, во-первых, повысить свой престиж как независимого государства на международной арене, а во-вторых, и это главное, получить существенную экономическую помощь со стороны Запада в обмен на последующую передачу размещенных на ее территории боеголовок России.

В январе 1994 г. в Трехстороннем заявлении президентов России, Украины и США Украина подтвердила, наконец, свой неядерный статус и обязалась вывести ядерное оружие в Россию. При этом Киев, по сути, добился всех своих целей, включая закрепленные в заявлении обязательства России «воздерживаться от экономического принуждения» и «уважать существующие границы».

Поначалу в Москве были убеждены, что вопрос о выводе ядерного оружия с Украины удастся решить «по-братски» и без постороннего вмешательства. Но в итоге пришлось смириться с привлечением Соединенных Штатов, участие которых оказалось не просто символически-посредническим, но равноправным, если не сказать – определяющим.

В итоге Россия мирно, сдержанно и без потерь сосредоточила весь ядерный арсенал на своей территории. Но ядерный уход с постсоветского пространства не был компенсирован со стороны Москвы какими-либо шагами, направленными на цементирование сотрудничества с государствами СНГ в области атомной энергетики или ядерной безопасности. Мол, у нас у самих столько проблем дома, что до ваших трудностей нам дела нет. Россия повторила здесь в 1990-е гг. ту же внешнеполитическую ошибку, что и в других сферах. В 1994 г. Россия проигнорировала просьбу Казахстана забрать несколько десятков килограммов обогащенного урана с Ульбинского комбината, в 1998 г. отказалась принять более четырех килограммов обогащенного урана из Грузии. В результате естественную роль России взяли на себя США. Они же начали системно работать с ядерными институтами, специалистами из государств СНГ. Самоустранение России логически привело к ее вытеснению.

Под давлением

Российская политика в области ядерного нераспространения и контроля над вооружениями распадается на два этапа. Первый очерчивается рамками последнего десятилетия прошлого века. Второй, стартовавший с началом нового столетия, продолжается до сих пор.

Отличительная черта первого этапа – реализация политики ядерного нераспространения при серьезном влиянии на нее внутриполитических обстоятельств и под колоссальным давлением со стороны внешних игроков.

Что касается внутренних факторов, то здесь существовало две основные проблемы. Первая – глубокий экономический и социальный кризис, сотрясавший российское общество, в сочетании с нестабильностью и нарастанием террористической угрозы. Ни российская атомная промышленность, ни ядерно-оружейный комплекс в целом к таким перегрузкам просто не были готовы.

Атомную отрасль приходилось спасать экспортными заказами. А они были наперечет, и клиентов, стучавшихся в двери профильных ведомств, не всегда можно было оценить однозначно: иранцы, пакистанцы. Романтические представления о перспективах сотрудничества с новым другом – Соединенными Штатами – быстро споткнулись о жесткую действительность: достаточно вспомнить антидемпинговые меры против российского урана, санкции против Главкосмоса за сотрудничество с Индией. Кажется, мало было межведомственных согласований внутри России – теперь чуть ли не каждый контракт приходилось проштамповывать у американских сенаторов.

Первая чеченская война также застала империю «Средмаша» врасплох. Террористы присматривались к ядерным объектам, а те даже не были прикрыты с воздуха. Сегодня, когда ситуация выправилась, могу утверждать: нам просто повезло, что в 1990-е гг. Россия избежала масштабного ядерного террористического акта.

В Вооруженных силах ситуация была не лучше. Российский ядерный щит внешне кое-как держался, но знающие люди видели, что он ветшает на глазах. В ноябре 1996 г. начальник инспекции государственного надзора за безопасностью ядерного оружия Министерства обороны Обаревич признавался: «Я вообще не представляю, как живут люди… которые работают с ядерным оружием. У людей нет денег, людям не на что жить. Майор, который завтра идет на техническое обслуживание с ядерным боеприпасом, теряет сознание от голода. Как обслуживать ядерные боеприпасы?! А ведь это боеприпас, для которого нужны еще расходные материалы. На эти расходные материалы денег тем более нет. Мы дошли до того, что у нас нет для офицеров тапочек, чтобы ходить в зале для технического регламента – он не имеет права ходить в своей обуви. Мы дошли до ручки».

Вторая внутренняя проблема была связана с ельцинской Византией – неразберихой в принятии решений, кадровой чехардой, перетягиванием каната между ведомствами. В Советском Союзе тоже имели место столкновения интересов различных ведомств, прежде всего МИДа и структур ВПК. Примечателен пример с Ливией во второй половине 1970-х гг., когда полковник Каддафи надумал с помощью советских организаций создать полный ядерный топливный цикл, включавший и тяжеловодный реактор на природном уране, и установку по производству тяжелой воды. Руководители советского правительства и атомного ведомства были готовы пойти на сделку (Каддафи предлагал порядка 10 млрд долларов), но МИД, по воспоминаниям посла Роланда Тимербаева, заявил о своем несогласии, и в конце концов разумный подход возобладал. Помимо высшего «коллективного разума» – Политбюро, такие вопросы проходили и через специальный правительственный механизм согласования – Межведомственную комиссию по нераспространению ядерного оружия.

В России такая комиссия или иной координирующий орган никогда воссоздан не был. Это было ошибкой, плоды которой в ельцинский период приходилось пожинать особенно часто. Характерным примером стала поездка тогдашнего министра по атомной энергии Виктора Михайлова в январе 1995 г. в Тегеран и подписание там протокола о намерениях по строительству газоцентрифужного завода – чем он превысил свои полномочия и чего, с точки зрения российской политики нераспространения, делать было ни в коем случае нельзя. В Кремле о деятельности министра узнали от американцев, которые, получив копию протокола по разведканалам, организовали его «утечку».

Уже забывается, но в новейшей российской истории были периоды, когда парламент играл весьма активную и самостоятельную роль – и во внешнеполитических решениях тоже. Правительственные структуры учились обосновывать ратификацию тех или иных международных соглашений в области нераспространения и контроля над вооружениями, будь то договор СНВ-2 (похороненный американским Сенатом) или соглашения с США по Программе Нанна-Лугара («Совместное уменьшение угрозы»), позволившие получить сотни миллионов долларов на укрепление ядерной безопасности России. Бывали и позорные с точки зрения международной репутации Москвы повороты, как, например, случай, когда вице-президент Александр Руцкой вывалил перед парламентариями чемоданы секретных документов, связанных с так называемой красной ртутью.

Но все-таки, не преуменьшая роли этих внутренних проблем, следует признать, что главное давление на российскую политику в области нераспространения, часто деформировавшее ее, оказывалось извне.

Ельцину пришлось с ходу учиться тому, что друзей во внешней политике нет, а есть только интересы. Так как российские внешнеполитические интересы сформулировать никак не получалось, а изнутри страна была ослаблена, она то и дело оказывалась легкой мишенью Соединенных Штатов: и на пространстве СНГ, и в других регионах мира, куда Россия, подчас бессистемно, пыталась продвинуть или сохранить «свой флаг».

Сначала последовала артподготовка: в течение 1992–1994 гг. мировое общественное мнение упорно приучали к мысли о том, что в России царит «ядерный базар», где каждый желающий может прикупить ядерные материалы. Так как мне самому пришлось тогда изрядно повозиться с различными документами на этот счет, я далек от того, чтобы идеализировать ситуацию с учетом и контролем ядерных материалов в России тех лет, более того, чуть выше я писал об острых проблемах, с которыми столкнулись атомщики. Однако именно в этом и заключается наиболее грамотная и тщательно спланированная дезинформационная кампания: на одну порцию правды одну порцию полуправды и две порции лжи. В историях о «ядерной контрабанде» именно так и было. Кульминацией стало задержание 14 августа 1994 г. в мюнхенском аэропорту 300 грамм оружейного плутония, прибывшего туда рейсом из Москвы и имевшего, вероятно, обнинское происхождение.

Но, оглядываясь сегодня на события 15-летней давности, я думаю не только о том, как грамотно в те годы Россию «травили», но и о том, что не было худа без добра. Благодаря «контрабандным» скандалам внимание российских властей удалось привлечь к истинным проблемам с ядерной безопасностью, а «Большую восьмерку» – мобилизовать на программу Глобального партнерства. Стартовав в 2002 г., она привлекла в Россию столь необходимые в то время средства как на обеспечение безопасности ядерных материалов и боеприпасов, так и на утилизацию атомных подводных лодок, уничтожение химического оружия.

Наиболее зримо американское давление на Россию проявилось в двух случаях: Ирана и Индии.

Подписав договор на строительство Бушерской АЭС в Иране в 1992 г., Россия постепенно чувствовала, что запутывается. С одной стороны, деньги нужны позарез; первый российский атомный контракт на Ближнем Востоке; за ним маячили новые, и не только в атомной сфере: тут и углеводородная энергетика, и ВТС. С другой – в 1993 г. Служба внешней разведки России заявила, что Иран реализует «программу военно-прикладных исследований в ядерной области» (но что даже при ее беспрепятственном развитии на создание ядерного оружия у Тегерана уйдет не менее десяти лет). В результате строительство ведется черепашьими темпами (как известно, АЭС была введена в строй только в сентябре 2011 г.), отношения с иранцами то улучшаются, то ухудшаются, уровень двустороннего торгово-экономического сотрудничества остается скромным, зато от американцев, а потом от израильтян Россия получает кучу «тумаков». Причем бьют Россию и за действительно сомнительные сделки с Ираном или их попытки, и за абсолютно чистые с точки зрения норм ядерного нераспространения контракты.

Еще в 1995 г. Москва предложила рассматривать российско-иранское атомное сотрудничество как «своеобразный полигон, на котором будет предметно прорабатываться возможность и необходимость выполнения государством – членом ядерного клуба своих обязательств по статье IV ДНЯО, согласно которой участники договора должны способствовать равноправному, недискриминационному сотрудничеству в области мирной ядерной энергетики, но при этом не допускать условий для распространения ядерного оружия». Но Россию не слышат. На несколько лет ей жестко перекрывают кислород по ВТС с Ираном, заставляя Ельцина (в том же 1995 г.) подписаться под унизительным российско-американским документом. Российские уступки послали сигнал и Ирану, и другим государствам: Россия «прогибается» под американцами, она ненадежный и несамостоятельный партнер в атомных делах.

Давление США на Россию в связи с ее сотрудничеством с Индией – еще один болезненный урок. В 1992 г. сенатор Альберт Гор в ходе предвыборной кампании инициировал запрет России поставлять в Индию технологию криогенных ракетных двигателей. И хотя Россия на тот момент не была участником Режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ) и обязательств такого плана не имела, она была вынуждена в основном подчиниться американским требованиям.

В 2000 г. Россия приняла решение о поставке в Индию 58 тонн диоксида урана на АЭС в Тарапуре для обеспечения безопасной эксплуатации станции. Вашингтон расценил это как «серьезную угрозу» режиму нераспространения. Правда, здесь Россия не «прогнулась». Ирония ситуации – и урок – заключаются в том, что через считанные годы именно Соединенные Штаты станут инициаторами снятия ограничений на ядерную торговлю с Индией, налагаемых Группой ядерных поставщиков.

Вашингтонский обком, пекинский обком

Парадоксальным образом, тот, кто больше всего оказывает на Россию давление в вопросах ядерного нераспространения, уже на протяжении двух десятилетий остается ее главным партнером по диалогу о нераспространении и разоружении. Именно с Вашингтоном Москва постоянно сверяет часы. Будто и не позади холодная война – тогда действительно вопросы ядерного нераспространения были вынесены Советским Союзом и Соединенными Штатами за скобки своих разногласий, и даже в самые напряженные годы (включая и особо драматичный 1983 г.) консультации по нераспространению продолжались в обычном режиме. Две крупнейшие ядерные державы, обладающие в совокупности более чем 95% ядерного оружия в мире, чувствуют особую ответственность за судьбу международного режима ядерного нераспространения, сконструированного ими же в другую историческую эпоху.

Кульминацией российско-американского сотрудничества в укреплении архитектуры режима стало продление ДНЯО в мае 1995 года. Здесь Россия и США работали очень плотно, сообща, продуктивно. Интересы полностью совпадали – продлить договор бессрочно. В плане эффективности режима такая постановка вопроса не была очевидной: куда лучше было бы, например, продлить ДНЯО на сменяющие друг друга 25-летние сроки, между которыми «замерять температуру» и проверять, все ли стороны добросовестно выполняют свои обязательства. Но с прагматической точки зрения и для Вашингтона, и для Москвы важно было не допустить расшатывания Договора. Своей задачи они добились, причем красиво, консенсусом, без голосования. Но после этого их интерес к ДНЯО, как и следовало ожидать, в значительной степени угас, и в дальнейшем он сводился по преимуществу к ритуальным действам и декларациям.

Все последние годы (замечу, без радикальных перепадов, связанных со сменой администраций и курсов в Вашингтоне, хотя, конечно, с оживлением при Обаме и его любящей нераспространение команде) между Россией и США установился взаимно комфортный и в основном непротиворечивый диалог по всему спектру вопросов ядерного нераспространения, разоружения и ядерной безопасности. Даже такие внешние раздражители, как разногласия по Ираку в начале 2000-х, если внимательно приглядеться, не меняют радикально эту палитру. Правда, в ближайшие месяцы ситуация может измениться. Во-первых, в вопросе о противоракетной обороне Россия преднамеренно взяла курс на обострение, что приведет и к усилению разногласий по всему комплексу разоруженческой повестки дня. «При неблагоприятном развитии ситуации Россия оставляет за собой право отказаться от дальнейших шагов в области разоружения и, соответственно, контроля над вооружениями», сказал Медведев – а это значит, пойти на нарушения собственных многосторонних обязательств в рамках статьи 6 ДНЯО, Плана действий, принятого при непротивлении России в 2010 г. на Обзорной конференции по ДНЯО. Американцы теперь легко могут подставить Россию под шквал критики со стороны щепетильных европейцев.

Во-вторых, после американской пиар-акции под названием «Ноябрьский доклад МАГАТЭ по Ирану» вновь обнажились противоречия между Россией и США по подходам к оценке иранской ядерной программы; они будут нарастать, хотя еще недавно обе страны хорошо слышали друг друга. И, наконец, тестом уровня «благости» таких отношений может стать приближающийся кризис с многосторонними усилиями по разоружению: тихий коллапс Конференции по разоружению в Женеве, уже многие годы не способной сдвинуть с мертвой точки начало переговоров по договору о запрещении производства расщепляющихся материалов для военных целей (ЗПРМ). На фоне того, что до сих пор не вступил в силу (и, не надо иллюзий, не вступит в обозримой перспективе) Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), отсутствие какого-либо прогресса на многостороннем треке требует хирургического вмешательства. Либо реформы Конференции по разоружению. Либо ее роспуска и формирования новой структуры на новых принципах. Либо вынесения переговоров по ЗПРМ на другую площадку. Россия пока к этому не готова, а США – готовятся.

Любопытно, что диалог России по ядерному нераспространению с другим ключевым мировым игроком – Китаем, – хоть и насчитывает куда меньшую историю, чем с Соединенными Штатами, внешне выглядит столь же непротиворечиво. На данном временном отрезке российские и китайские интересы в нераспространении в основном совпадают.

Конечно, мы без труда найдем несколько отличий: прежде всего они связаны с подходами к Индостанскому субконтиненту. Кроме того, Пекин не ратифицировал ДВЗЯИ (это его сближает с США). Но и в отношении Ирана, и даже в отношении КНДР, и в отношении перспектив ЗПРМ позиции выглядят очень близкими. С разоружением и сложнее, и проще. С одной стороны, у Пекина, насколько известно, очень скромный ядерный арсенал; есть подозрения, что он может быть быстро наращен, но такой тенденции сегодня не просматривается; то есть здесь сравнения с Россией неуместны. С другой стороны, на декларативном уровне позиции России и Китая почти идентичны. И сегодня число сюжетов, которые еще больше сближают Москву и Пекин, увеличивается: это и резко негативное отношение к стратегической противоракетной обороне (ПРО), и стремление предотвратить гонку вооружений в космосе.

Но в какой-то момент Москве придется выходить из этого комфортного состояния mОnage a trios и сделать выбор между Вашингтоном и Пекином. Это может быть, с наибольшей вероятностью, проблематика стратегической ПРО. Но, возможно, это состояние неопределенности еще продлится, потому что сегодня к этому выбору еще не готов никто.

Свой голос

Может создаться впечатление, что за 20 лет Россия так и не выработала самостоятельной политики в области ядерного нераспространения. Действительно, внешняя политика Москвы вообще и нераспространенческая в частности была и остается во многом реактивной: ответим на расширение НАТО на Восток (потом отступим)… ответим на агрессию Соединенных Штатов в Ираке (потом забудем)… ответим на планы по размещению ПРО размещением «Искандеров» в Калининграде (нет, не ответим)… и т.д. Но, конечно, такое видение было бы упрощением.

В сфере ядерного нераспространения Россия выдвинула десятки крупных инициатив, а в последние годы, переборов синдромы «реципиента международной помощи» и «вечно критикуемого», российская дипломатия ведет себя в вопросах нераспространения и разоружения вполне уверенно и без оглядки на других.

Главная проблема нашей нераспространенческой политики видится в том, что, как правило, серьезные и продуманные предложения затем… тихо умирают. Россия оказывается беспомощной при продвижении своих же собственных инициатив.

Несколько примеров.

В апреле 1996 г. Ельцин собрал в Москве саммит государств «Большой восьмерки» по ядерной безопасности. Мероприятие удалось, приехавшие в Москву лидеры легко ставили подписи под заготовленными декларациями и Ельцину в тот (трудный для него) момент благоволили. Но одна громкая российская инициатива была проигнорирована. А именно: ядерные государства должны взять на себя обязательство не размещать ядерное оружие за пределами собственных территорий. Сегодня четыре из пяти признанных ядерных государств (и восемь из девяти фактических) придерживаются этого правила. Размещение ядерного оружия за пределом национальных сухопутных территорий не запрещено ДНЯО, однако такой запрет хорошо укрепил бы дух Договора. При этом на сегодня речь идет лишь об остающихся двух сотнях или около того американских боеприпасов в Европе. Россия и далее, но как-то между делом, будто стесняясь, упоминала об этой своей инициативе, но ни в документах ДНЯО, ни в резолюциях крупнейших форумов в области безопасности места ей так и не нашлось.

В середине 1990-х годов на пик нераспространенческой «моды» вышла тема зон, свободных от ядерного оружия (ЗСЯО). Действительно, это один из наиболее эффективных, отлично зарекомендовавших себя региональных механизмов, способных сократить количество ядерного оружия в мире и его географию. Достаточно сказать, что уже все Южное полушарие является безъядерным. Но Россию по понятным причинам больше должно интересовать полушарие Северное. Имеется несколько инициатив (прежде всего – выдвинутая Белоруссией), связанных с формированием ЗСЯО в Центральной и Восточной Европе. Россия в свое время эту инициативу бурно поддержала, Польша так же бурно осудила… Сегодня у России достаточно влиятельный голос, чтобы продвигать инициативу, исходящую от одной из стран региона и своего союзника. Но «мода» прошла, тема забылась.

Еще одно предложение (и здесь Москву поддержал Вашингтон) – сделать двусторонний российско-американский договор о запрещении ракет средней и меньшей дальности (РСМД) универсальным. Это решение могло стать значимым шагом на пути снижения ракетных угроз в мире. Однако, успешно «вбросив» эту идею, Россия столь же «успешно» не занимается ее продвижением. Специалистам понятно, что задача архитрудная, к тому же затрагивающая интересы таких российских ключевых партнеров, как, скажем, Индия. Однако такая пассивность все чаще создает впечатление, что по большому счету Россия не заинтересована в реализации своих предложений – ей нужны лишь «инициативы ради инициатив» под какие-либо громкие события.

Еще хуже, что, научившись работать с Соединенными Штатами, с «восьмеркой», Россия подчас совершенно не способна взаимодействовать со своими естественными союзниками и партнерами. Она откровенно упускает возможности консолидации вокруг своих инициатив участников ОДКБ. Не заметно работы в рамках СНГ (единственный пример, который припоминаю: совместная работа России и Украины в рамках предложений по статье X ДНЯО). Не задействованы ресурсы ШОС. И в нераспространенческой тематике пока никак не проявляет себя БРИКС – понятно, что неучастие Индии в ДНЯО делает ситуацию деликатной, но не сомневаюсь, что, например, вопрос развития атомной энергетики во взаимосвязи с нераспространением мог бы стать для БРИКС привлекательной темой.

Позитивных исключений я здесь вижу два, и оба сравнительно недавние.

Первое – предложение России по многосторонним подходам к ядерному топливному циклу через создание Международного центра уранового обогащения (МЦОУ) в Ангарске. МИД и «Росатом» сыграли на «пятерку». МЦОУ создан, действует, и, пусть в нем нет пока Ирана (который изначально там хотели бы видеть), зато уже сотрудничают четыре государства, и он открыт для других. Когда наши партнеры, прежде всего в развивающемся мире, видят такое упорное планомерное движение к цели и ее достижение в заявленные сроки, уважения к политике России сразу прибавляется.

Второе – предложение России созвать международную встречу по обсуждению перспектив зоны, свободной от оружия массового уничтожения (ЗСОМУ) на Ближнем Востоке. Эта российская «домашняя заготовка» оказалась как нельзя более кстати, и в 2010 г. получила развитие в решении Обзорной конференции по ДНЯО. Теперь только важно, чтобы на этапе подготовки к Конференции-2012 по ЗСОМУ на Ближнем Востоке Россия не потеряла самостоятельный голос, убоявшись объема «черновой» и часто неблагодарной работы, которую следует проделать, чтобы претворить идею в жизнь, и с политическими дивидендами для России, а не в ущерб собственным интересам.

Зачем?

Существуют две школы понимания того, чего собственно ожидает сегодняшняя, двадцатилетняя, повзрослевшая Россия от ядерного нераспространения?

Первая – назовем ее «активисты». Они начинают со слов: «Да, мы хотим…» (новых договоров, инициатив, совместных проектов). Они искренне убеждены, что сохранение ведущей роли России в международном режиме ядерного нераспространения ей на пользу, поскольку повышает роль в мире, престиж, позволяет участвовать в развитии ключевых мировых сюжетов. То есть – вип-карту для доступа без ограничений лучше иметь, чем не иметь. ДНЯО вечен, ядерное оружие крепко, танки быстры, и надо просто участвовать в этом броуновском движении, называемом «нераспространение», участвовать во всем, везде, чтобы «была динамика».

Вторая школа – «пофигисты». Эти начинают словами: «Нет, ничего не хотим». По их логике, вип-карта и так у России есть, ее никто не отнимет, она бессрочная. И к чему тогда суетиться? К чему напрягаться? К чему все эти «планы действий»? Разве что пыль в глаза… Россия попросту не должна брать на себя новых обязательств, которые ограничили бы ее свободу маневра.

Глубокое осмысление того, что же России все-таки досталось по наследству от Советского Союза в ядерных вопросах, осмысление роли ядерного оружия и его необходимости в будущем, того, как в интересах России наилучшим образом использовать возможности, которые дает режим ядерного нераспространения, и как этот режим должен быть модифицирован, чтобы встретить реалии нового века, – такое осмысление только зреет.

А пока, пройдя круг ядерных исканий, Россия живет советским багажом.

В.А. Орлов – президент ПИР-Центра (Центра политических исследований России), член Международной академии по ядерной энергии, член Общественного совета при Министерстве обороны РФ.

Россия > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738721 Владимир Орлов

Воссоздание индустриального мира

Контуры нового глобального устройства

Резюме: В наиболее сложном положении окажутся недавние антагонисты в холодной войне – Соединенные Штаты и Россия. США рассказывают себе сказки о том, что новое столетие будет таким же «американским», как и предыдущее. Россия, похоже, уверовала в то, что весь мир теперь зависит от ее ресурсов.

Случившийся 20 лет тому назад уход Советского Союза с исторической арены стал великим политическим событием, исполненным глубокого смысла. Прежде всего он был, разумеется, интерпретирован как победа демократии над авторитаризмом и либерального порядка над коммунистической утопией. Часто говорилось о превосходстве прагматизма над идеологией, как и о том, что закончилось время идеологизированных обществ. В сугубо геополитическом и военном аспектах вспоминали об успехе НАТО и поражении Организации Варшавского договора. В чисто хозяйственном смысле подчеркивали банкротство модели плановой экономики. Однако, помимо всех активно обсуждавшихся аспектов, существовал еще один, на который обращали куда меньшее внимание.

Экономика переходного периода

Экономические проблемы, приведшие к краху СССР, стали особенно заметны во второй половине 1980-х гг. – но в этот период Советский Союз был не единственной крупной державой, столкнувшейся с трудностями. Не только вторая, но и третья экономика мира переживала не лучшие времена. Япония, успехи которой незадолго до начала «эпохи перемен» вызывали в Соединенных Штатах не меньшие страхи, чем достижения Советского Союза в 1960-е гг., вошла в экономический «штопор» почти синхронно с советской экономикой. В результате если в середине 1980-х гг. Америке приходилось оглядываться на двух потенциальных соперников, то к концу 1990-х на горизонте не осталось ни одного.

Какая, может спросить читатель, существует связь между политическим банкротством авторитарной евразийской империи и временными экономическими трудностями высокоэффективной дальневосточной державы? Между тем связь очевидна: рубеж 1980-х и 1990-х гг. не перешагнули две страны, сделавшие ставку на предельное развитие индустриального типа хозяйства. Плановая и рыночная; полностью закрытая и ориентированная на максимальное освоение зарубежных рынков; глубоко милитаризованная и тотально разоруженная – две совершенно разных экономических системы споткнулись почти одновременно. И на последующие 20 лет стали главными лузерами глобальной хозяйственной системы: их общая доля в мировом ВВП сократилась с 19,6 до 8,8%, то есть более чем вдвое.

Объяснение произошедшему было дано практически немедленно, хотя и не получило такого публичного резонанса, как реакция на политические аспекты краха СССР. В небольшой книге с характерным названием «Безграничное богатство» (Unlimited Wealth. The Theory and Practice of Economic Alchemy) Пол Зейн Пилцер, самый молодой в истории вице-президент Citibank и профессор Нью-Йоркского университета, сообщил читателям о том, что западный мир нашел источник неограниченного богатства: в «постиндустриальную» эпоху наиболее успешные общества, создавая технологии, не тратят, а преумножают собственный человеческий капитал, а продавая технологии, реализуют не сам продукт, а его копии, что, разумеется, никак не сокращает общественное достояние. Поэтому богатство постиндустриального мира не ограничено – в отличие от запасов полезных ископаемых, человеческих и материальных ресурсов индустриального производства.

Всего через несколько лет один из самых известных японских экономистов, Тайичи Сакайя, согласился, что Япония действительно не создала хозяйственных, социальных и ценностных структур постиндустриального общества, остановившись на «высшей фазе индустриализма», что и стало причиной ее исторического поражения. Российские экономисты, понятное дело, занимались в те годы осмыслением совсем иных проблем и вопросов – но можно утверждать, что в глобалистике уже в первой половине 1990-х гг. сформировалось мнение, согласно которому своей доминирующей позицией западный мир обязан прежде всего эпохальному прорыву в сфере информационных и коммуникационных технологий.

Данные представления получили впечатляющие подтверждения. Первый же конфликт постиндустриального мира с традиционным – война в Персидском заливе в 1991 г. – продемонстрировал неоспоримое превосходство США и их союзников. С потерями в 379 человек они разгромили мощную армию, уничтожив не менее 30 тыс. и ранив более 75 тыс. иракских солдат. Несмотря на быстрый хозяйственный рост в Азии, Соединенные Штаты в середине 1990-х гг. впервые за послевоенный период начали наращивать свою долю в глобальном ВВП. Финансовые рынки в Америке и Европе демонстрировали стремительный взлет, тогда как нестабильность индустриальных экономик усиливалась. В 1997 г. начался «азиатский» финансовый кризис, затронувший практически все развивающиеся экономики – при этом рост ВВП в США составил в 1997–1998 гг. в среднем 4,5%, в ЕС – 2,8%. В 1998 г. впервые с 1969 г. федеральный бюджет Соединенных Штатов стал профицитным. С начала 1980-х гг. до минимальных значений конца 1990-х гг. нефть подешевела с 42–44 до 11,8 доллара за баррель в текущих ценах, золото – с 850 до 255 долларов за тройскую унцию, хлопок – со 114 до 32 долларов за тонну, а цены цветных металлов упали в среднем в 2,3–2,6 раза. В то же время индекс акций высокотехнологичных компаний Nasdaq-100 за 1995–1999 гг. вырос в 6,1 раза. Всего за два месяца, с середины октября по середину декабря 1999 г. прирост рыночной капитализации одной лишь Amazon.com, компании по продаже книг в интернете, превысил общую стоимость 183 млрд кубометров газа, экспортированного Россией в течение 1999 года. Суммарная капитализация высокотехнологичных компаний США весной 2000 г. в 6,7 раза превышала ВВП Китая. Экономическое доминирование постиндустриального мира над остальным человечеством казалось куда более впечатляющим, чем военно-политическое превосходство западного блока над быстро распадающимся союзом социалистических стран за десять лет до этого. Автор данных строк в те годы полностью разделял триумфалистские надежды сторонников постиндустриальной трансформации, хотя и опасался того, что успехи западного мира спровоцируют непреодолимое неравенство, которое станет источником опасной глобальной политической нестабильности.

Однако еще через десять лет стало ясно, что доминирование это оказалось непрочным. Если в 1999 г. ВВП Китая в рыночных ценах был ниже американского в 21 раз, то по итогам 2010 г. – всего в 2,5 раза. Если доходы российского бюджета в том же 1999 г. едва достигали 1,3% от доходов американского, то в 2010-м они составили более 15%. В десятке крупнейших в мире экспортеров сегодня только пять западных стран, а десять лет назад их было девять. Валютные резервы пяти крупнейших незападных стран достигли летом 2011 г. 5,8 трлн долларов, тогда как дефицит бюджетов Соединенных Штатов и государств Евросоюза превысил 2,5 трлн долларов. И в той же мере, в какой тренды 1990-х гг. были следствием не столько геополитических, сколько экономических сдвигов, тенденции 2000-х гг. оказались результатом хозяйственных процессов, а не политических расчетов.

На первой фазе этого цикла можно было предполагать (это, собственно говоря, и делалось), что главными причинами «разворота» стали чисто рыночные, конъюнктурные факторы. Западный мир в конце 1990-х гг. оказал развивающимся индустриальным странам неоценимую помощь, когда не препятствовал обесценению их валют и выдал попавшим в сложную ситуацию государствам значительные кредиты. Общий прирост импорта одних только США из стран Юго-Восточной Азии в 1997–2002 гг. составлял по 35–40 млрд долларов ежегодно, а курс доллара к йене, вону или рупии в 1998–1999 гг. превышал нынешние показатели почти вдвое. Возобновление роста вызвало повышательный тренд на рынках сырья, и уже к 2002 г. цены на энергоресурсы вышли из «ямы» конца 1990-х гг. – но именно вернулись на прежние уровни, а не взлетели вверх. Затем некоторое время казалось, что дальнейший их рост спровоцировала война в Ираке, и он будет таким же скоротечным, как в 1990 году. Однако с 2006–2007 гг. большинству исследователей мировой экономики стало понятно, что речь может идти о смене долговременного тренда. И вскоре мы увидели массу книг, которые – в «зеркальном» отношении к трудам аналитиков начала 1990-х гг. – проповедовали «возобновление» истории, говорили о конце очередной демократической волны и готовили западное общественное мнение к новому этапу противостояния либеральных и авторитарных режимов.

Ошибки футурологов

Чего же не учли футурологи, которые в середине 1990-х годов смело рассуждали о наступлении нового мира и абсолютном доминировании постиндустриальной цивилизации и информационной экономики? На наш взгляд, ошибочными оказались несколько распространенных в те годы гипотез.

Во-первых, сторонники «информационного общества» де-факто исходили из того, что информация является не только крайне важным ресурсом и на нее существует практически безграничный спрос, но и из того, что этот спрос будет поддерживать относительно высокие цены на технологические новации и информационные ноу-хау. Между тем именно этого и не случилось. В отличие, например, от цены среднего автомобиля, которая в Соединенных Штатах с 1995 по 2010 гг. выросла с 17,9 до 29,2 тыс. долларов, или средней цены ночи пребывания в 4-звездочном отеле, выросшей с 129 до 224 долларов, средняя цена ноутбука за тот же период упала с 1,9 тыс. до 780 долларов, а минута разговора по мобильному телефону – с 47 до 6,2 цента. Технологии и высокотехнологичные товары стали стремительно дешеветь, и хотя технологическим компаниям и удается поддерживать высокую капитализацию, объемы продаж остаются не очень впечатляющими.

США, самая технологически развитая экономика мира, экспортирует технологий на 95 млрд долларов в год, что не превышает 0,65% ее ВВП. Apple, самая дорогая корпорация мира, стоит 370 млрд долларов, но продает продукции лишь на 108 млрд долларов. Услуги по предоставлению интернет-трафика все чаще становятся бесплатными, как и услуги многих информационных компаний. «Технологии» можно бесконечно много потреблять – в этом информационные романтики были правы. Но за них не обязательно много платить (а то и платить вообще) – в этом был их просчет. Более того: логика снижения цен в условиях фантастической конкуренции требует перенесения производства «железа» из развитых стран за рубеж. Соответственно, все большие выгоды получают не те, кто создает новые технологии, а те, кто производят основанную на них продукцию. В 2010 г. 39% экспорта Китая, оцениваемого в 1,6 трлн долларов, составили высокотехнологичные товары, созданные на основе американских и европейских изобретений. В итоге в развитых странах сосредотачиваются обесценивающиеся технологии, а в развивающихся – добавленная стоимость. Это, собственно, и есть главный фактор, не учтенный теоретиками «информационного общества».

Во-вторых, совершенно ошибочным оказался тезис о том, что информатизация экономики резко понизит спрос на ресурсы и уменьшит их цену. Данное заключение основывалось на практике 1980-х и начала 1990-х гг., когда масштабная волна материалосбережения действительно снизила потребность в ресурсах. Сегодня на дорогах Германии ездит на 55% больше автомобилей, чем в 1990 г., но потребляют они на 42% меньше бензина, чем двадцать лет назад. В целом потребление нефти за 2000–2010 гг. сократилось в Германии на 11,3%, во Франции – на 12,1%, в Дании – на 16,3%, в Италии – почти на 22%, хотя в среднем размер этих экономик за десятилетие вырос почти на треть. Примеры такого рода можно продолжить. Эта тенденция создает предпосылку для снижения сырьевых цен, но в то же время сокращает расходы на сырье и энергоносители по отношению к ВВП. Если в 1974 г. этот показатель в Соединенных Штатах составлял более 14,5%, то в 2007 г. в ЕС – около 4,3%. Таким образом, западные экономики на протяжении последней четверти ХХ века стали относительно невосприимчивыми к колебаниям сырьевых цен. И когда в начале 2000-х гг. возрастающий спрос на сырье повел цены вверх, никто не попытался этому противодействовать – в отличие от того, что случилось в 1970-е годы.

Более того, повышение качества жизни в постиндустриальных странах породило новые отрасли «зеленой» экономики, которые существенно выигрывали от роста сырьевых цен, так как их разработки признавались все более актуальными и нужными. В результате если в 2000 г. суммарный экспорт нефти и газа принес Саудовской Аравии, России, Нигерии, Катару и Венесуэле 193 млрд долларов, то в 2010 г. он обеспечил им не менее 635 млрд долларов – причем при физическом росте экспорта (в Btu) всего на 14,4%, а по итогам 2011 г. сумма может достичь 830 млрд долларов. Соответственно не только индустриальные, но и сырьевые экономики существенно упрочили свои позиции vis-И-vis постиндустриальных.

В-третьих, постиндустриальные общества, ощутив себя бесконечно могущественными, сделали акцент на сервисном секторе. Он приобрел гипертрофированные масштабы, и его продукция оказалась крайне переоцененной. В условиях глобализации по самым высоким ценам стали реализовываться услуги и товары, предоставление которых не могло быть глобализировано. Соответственно пошли вверх цены на жилье, коммунальные и транспортные услуги, гостиницы и еду в ресторанах. Предпосылкой для этого стало устойчивое снижение цен на импортируемые потребительские товары и информационную продукцию, что обеспечивало рост уровня жизни, а следствием – финансовая несдержанность, основанная на уверенности в постоянном повышении стоимости активов, расположенных в самых богатых и процветающих странах. Средняя цена жилого дома в США выросла более чем вдвое с 1995 по 2008 год. Все большей популярностью начали пользоваться кредиты, а финансовые институты шли на все большие риски. В результате в Америке за 20 лет объем выданных ипотечных кредитов вырос в 3,6 раза, а потребительских – в 3,1 раза. Экономика Соединенных Штатов и (в меньшей мере) иных постиндустриальных стран превращалась не столько в информационную, сколько в финансовую. В сфере финансовых операций, оптовой и розничной торговли, а также операций с недвижимостью в 2007 г. было создано 44,3% ВВП США.

Все это происходило на фоне того, что развитый мир становился для развивающегося поставщиком не столько технологий и товаров, сколько символических ценностей и финансовых услуг. Дефицит торговли товарами между Соединенными Штатами и остальным миром в 1999–2007 гг. составил 5,34 трлн долларов. Причем весь прирост дефицита был обусловлен ростом дисбаланса в торговле с Китаем, новыми индустриальными странами Азии и нефтеэкспортерами. Эти номинированные в долларах средства в значительной мере возвращались в Америку через продажу американским правительством, банками и частными компаниями своих долговых инструментов. К «неограниченному» богатству добавилась возможность беспредельного заимствования, причем на любых условиях; поэтому совершенно правы те авторы, кто считает, что ответственность за возникновение финансовых диспропорций, приведших к недавнему кризису, в равной степени лежит как на развитых, так и на развивающихся странах.

Подводя итог, следует констатировать: в 1990-е гг. постиндустриальный мир породил не неограниченное богатство, а условия для его создания. Он выработал технологии, радикально расширявшие экономические горизонты – но вместо того чтобы воспользоваться ими, предпочел передать их другим исполнителям и ограничиться ролью сервисной экономики и финансового центра. В этой деиндустриализации, против которой еще в 1980-е гг. возражали самые прозорливые исследователи, и лежит причина изменения глобальной экономической конфигурации. Если бы высокотехнологичное индустриальное производство осталось в развитых странах, не случилось бы взрывного роста Азии и других новых индустриальных стран. Не произойди его, не началось бы перепотребления энергоресурсов и сырья, так как экономики развитых стран по материалоэффективности в разы превосходят Китай или Бразилию. Не стоит забывать, что прирост потребления нефти в КНР в 2000–2010 гг. составил 204 млн тонн – почти треть общего потребления нефти в странах Европейского союза. Итог печален: постиндустриальный мир воспользовался лишь ничтожной долей того, что он создал.

По данным Всемирного банка, в государствах, где на НИОКР в совокупности тратится не менее 2,5% ВВП, рост производительности труда за последние 15 лет составил от 1,3% до 2,0% в среднегодовом исчислении. В том же Китае – главном импортере технологий – он достигал 8,2%. По расчетам профессора Йельского университета Уильяма Нордхауса, трансфер технологий в менее развитые страны, а также их несанкционированное копирование привели к тому, что американские инновационные компании за последние 10 лет получили в качестве прибыли всего… 2,2% от созданной на основе использования их изобретений прибавочной стоимости. В глобализированном мире, в котором доминирует свободная и ничем не ограниченная конкуренция, производство технологий становится своего рода производством общественных благ. Задача благородная и возвышенная, но экономически далеко не всегда оправданная.

«Три мира» XXI века

Итак, тенденции, наметившиеся в конце 1980-х и начале 1990-х гг. в экономической сфере, не стали устойчивыми – точнее, возникли контртенденции, которые в итоге оказались более значимыми. Сформировалась совершенно новая глобальная конфигурация, которую – да простят меня читатели за использование уже набившего оскомину приема – можно рассмотреть в форме сосуществования и конкуренции «трех миров».

На одном «полюсе» в этом новом порядке находятся явно «забежавшие вперед» постиндустриальные страны, в первую очередь США и Великобритания: для них сегодня характерна очень низкая доля обрабатывающей промышленности в ВВП (около 10–13%), гипертрофированно разросшийся финансовый сектор, хронически дефицитный характер бюджета и устойчивое отрицательное сальдо внешней торговли. Данные страны выступают при этом средоточием огромного интеллектуального потенциала и, несомненно, обладают большими возможностями для дальнейшего развития. Помимо Соединенных Штатов и Великобритании, к данной категории государств можно отнести некоторые не вполне благополучные государства Европы – Ирландию, Испанию, Италию и Грецию. Разумеется, такое группирование довольно условно, однако эти страны объединяет безразличное отношение к индустриальной политике и безответственное – к собственным финансам. На этот «деиндустриализировавшийся» мир приходится около 20 трлн долларов из оцениваемого в 76 трлн долларов мирового валового продукта, почти половина зарегистрированной интеллектуальной собственности, идеально выстроенная инфраструктура глобальных финансов и 216 из 500 крупнейших корпораций по последней версии рейтинга FT-500, оцениваемые рыночными игроками в 9,8–10,0 трлн долларов. Сегодня эта часть мира испытывает явный дискомфорт, порожденный неуверенностью в собственных силах и необходимостью искать новые «точки опоры» в изменяющейся международной архитектуре. Подобное чувство, однако, отчасти компенсируется ощущением цивилизационного и исторического единства, а также близости социально-экономических систем. Эти страны западного мира показывают остальным картину будущего, которое их ожидает, если тенденция к деиндустриализации возобладает.

На другом «полюсе» сосредоточена разнородная масса государств, поднятых из фактического небытия «приливной волной» повышающихся сырьевых цен. К ним следует отнести Россию, Саудовскую Аравию, Иран, Казахстан, Венесуэлу, Нигерию, Анголу, Туркмению, ряд латиноамериканских стран–поставщиков сырья, и некоторые другие. Общими чертами для них являются весьма высокая доля сырьевого сектора в экономике (более 75% в экспорте и не менее 50% в доходах бюджета), формирование бюрократии как доминирующей социальной группы и авторитарного стиля власти, предельная зависимость от иностранных технологий и инвестиций, а также прямо пропорциональный сырьевым доходам рост бюджетных расходов. На эту часть мира приходится около 5 трлн долларов совокупного валового продукта, но при этом незначительная доля коммерциализированной интеллектуальной собственности и куда меньшее число крупнейших корпораций – всего 19 из 500 с оценкой в 0,8–0,9 трлн долларов. Хотя справедливости ради следует заметить, что многие крупные компании в этих странах принадлежат государству и поэтому будет правильнее увеличить оба этих показателя в 2–2,5 раза. Как правило, в этой части мира не расположены значимые международные финансовые центры, а валюты привязаны к доллару или евро или не являются свободно конвертируемыми. Элиты ощущают себя баловнями судьбы, проповедуют крайне нерациональные модели потребления, а политическое сотрудничество подобных стран всецело декоративно и не способно привести к формированию сколь-либо прочных стратегических альянсов.

И наконец, в центре находятся как «восставшие из пепла» старые индустриальные государства (Германия и Япония), так и новые центры индустриализма (Южная Корея, Китай, Бразилия, Тайвань, Малайзия, Таиланд, Мексика, Польша, страны Восточной Европы и ряд других). Эти страны объединяет высокая доля обрабатывающей промышленности в ВВП (от 23 до 45%), устойчиво положительное сальдо торговли промышленными товарами, развитые внутренние рынки и относительно уверенное движение в соответствии со стратегическими концепциями, определяющими будущее того или иного государства. Сегодня эта группа доминирует на мировой арене с совокупным валовым продуктом в 26 трлн долларов и относительно высокими темпами его роста. Принадлежащие к ней страны в первую очередь выигрывают от разворачивающейся технологической революции; для них (и даже для Японии после 20-летней «коррекции») характерен разумный уровень капитализации внутренних рынков (в этих государствах сосредоточено 139 из крупнейших публичных компаний, оцененных инвесторами в 5,5–5,7 трлн долларов), а валюты являются безусловно доминирующими в своих регионах и, судя по всему, могут в будущем стать основными для новой глобальной финансовой системы. В то же время история, политические системы и формы социальной жизни этих стран настолько отличаются друг от друга, что рассматривать индустриальный центр мира как нечто внутренне единое сегодня не приходится.

Геоэкономика неоиндустриальной эпохи

Хотя индустриальные державы XXI века относительно разобщены, они образуют весьма интересную картину новой «регионализации». В отличие от ХХ столетия, в мире нет единого экономического центра, но нет и оснований предполагать, что вскоре между потенциальными лидерами может начаться борьба за обретение подобного статуса.

Глядя на географическую карту, можно уверенно говорить о трех индустриальных «монстрах», каждый из которых имеет мощную региональную проекцию. В первую очередь это, разумеется, Китай, окруженный рядом более мелких государств, постепенно вовлекающихся в создаваемые им промышленные и торговые цепочки. Доминирование Китая здесь очевидно: ВВП стран-соседей (Южной Кореи, Тайваня, Малайзии, Таиланда, Сингапура, трех государств Индокитая, Индонезии и Филиппин), исчисленный по паритету покупательной способности, составляет около 52% от китайского. Пекину на протяжении нескольких десятилетий будет хватать дел в этой «сфере сопроцветания»: она станет полем приложения как политических (окончательная интеграция Гонконга и присоединение Тайваня), так и экономических усилий (укрепление влияния в Индонезии и Вьетнаме, создание транспортной инфраструктуры и разработка полезных ископаемых в Мьянме, финансовая консолидация в Юго-Восточной Азии в целом).

При этом на окраинах китайской «делянки» присутствуют и два мощных потенциальных соперника – Япония и Индия, которые в конечном счете и определят ее границы. Глобальные устремления Пекина, если таковые проявятся, на протяжении ближайших десятилетий смогут ограничить Соединенные Штаты, которые выстраивают все более серьезный «альянс сдерживания» вместе с уже упоминавшимися наиболее значимыми соседями Китая.

Куда более интересный процесс мы видим в Европе. В 1990-х и первой половине 2000-х гг. Европейский союз, истоки которого восходят к временам франко-германского примирения, расширил границы на восток, начал с Турцией переговоры о присоединении и объявил о программе «Восточного партнерства». Все эти инициативы можно оценивать с разных точек зрения, но нельзя не видеть стремительного формирования новой индустриальной зоны на востоке ЕС, куда (а не в Китай) перебрасывается часть промышленных мощностей из базовых стран Евросоюза. Наблюдаемые ныне финансовые потрясения на таком фоне воспринимаются как кризис, постигший прежде всего страны, которые либо допустили деиндустриализацию (Ирландия, Греция), либо понадеялись на жизнь в долг (та же Греция и Италия), либо смирились с хроническим торговым дефицитом (Испания). Итогом кризиса несомненно станет «приведение в чувство» данных государств и возврат к более сбалансированной германской модели, предполагающей в том числе и сохранение мощного индустриального сектора. В данном случае мы видим куда менее выраженное «количественное» доминирование «ведущих» стран над «ведомыми».

Если отнести к первым Германию, Францию и Нидерланды, а ко вторым – Италию, Испанию, Польшу, Грецию, Чехию, Словакию, Венгрию, Болгарию, Румынию, страны Балтии, а также потенциально тяготеющих к ЕС Украину и Белоруссию, то на обеих чашах весов окажется приблизительно равный по объему ВВП. В данном случае, однако, вряд ли приходится сомневаться в успехе европейского проекта, так как уроки из нынешнего кризиса будут вынесены и усвоены, а привлекательность общеевропейских институтов и европейской модели сделает свое дело. Российскому читателю, традиционно скептически относящемуся к европейскому проекту, я хотел бы напомнить, что современная Европа – один из мощнейших промышленных центров мира, в 1,5–3 раза превосходящий США по объему выпуска основных промышленных товаров – от автомобилей и индустриального оборудования до металлов, химических и фармацевтических товаров. Успех европейцев в нынешних условиях будет означать и успех самой сбалансированной модели развития, сочетающей инновации с продвижением промышленности. Границы зоны проведения этого эксперимента также определены достаточно четко: на востоке – Россия, на юге и юго-востоке – страны арабского мира.

На юге Западного полушария ситуация также выглядит достаточно очевидной. В этой части мира есть свой естественный гегемон: Бразилия, на которую приходится 50,5% ВВП Южной Америки и 52,7% ее населения. На протяжении последних тридцати лет Бразилия демонстрирует впечатляющий прогресс: она стала третьей страной в мире по выпуску пассажирских самолетов и шестой – по производству автомобилей (большинство которых имеют двигатели, работающие как на бензине, так и на спирте); за двадцать лет она смогла увеличить в 4,5 раза доказанные запасы нефти и на основе собственных технологий организовать бурение самых глубоководных шельфовых скважин в мире. В Бразилии в 2002 г. были проведены первые на планете полностью «интернетизированные» выборы, а доля расходов на НИОКР превысила 1,5% ВВП. Сегодня почти в каждой латиноамериканской стране на прилавках магазинов доминируют бразильские промышленные товары.

Стоит, правда, сказать, что Бразилия всегда стояла на континенте особняком и ее португальский язык и культура, не говоря уже о явно доминирующем масштабе, вызывают смешанное отношение соседей. Но, думается, логика экономического развития возьмет верх: Аргентина, которая могла восприниматься как потенциальный соперник, большую часть последнего столетия идет по нисходящей траектории; Венесуэла погрязла в социалистических экспериментах и уже тридцать лет подряд показывает снижение подушевого ВВП; Китай далеко, а отношение к Соединенным Штатам в этой части мира всегда было более чем настороженным. В свою очередь, Бразилия еще более четко ограничена в своей потенциальной экспансии, чем Китай или ведущие европейские страны – и потому можно утверждать, что в «неоиндустриальном» мире XXI века ни один из «новых индустриальных полюсов» не столкнется с другими.

Каждый из этих полюсов, однако, будет реализовывать собственную экономическую стратегию. В Китае она, скорее всего, окажется основанной на массовом производстве относительно стандартизированной и дешевой продукции, направляемой как на внутренний рынок, нуждающийся в насыщении, так и за рубеж – прежде всего в США, страны ЕС, Россию, Японию и государства Ближнего Востока. Основываясь на такой политике промышленного роста, Китай, несомненно, займет место первой экономики мира, утерянное им в 1860-е гг. – как и подобает наиболее населенной державе планеты. В то же время КНР в ближайшие десятилетия вряд ли станет не только экспортером, но даже создателем значимых новых технологий.

В Европе промышленная стратегия будет ориентирована на производство товаров с крайне высокой добавленной стоимостью, предметов престижного и статусного потребления, высокотехнологичного оборудования, а также продукции, позволяющей использовать новейшие приемы энерго- и ресурсосбережения. Рынком для подобных товаров, как и в китайском случае, станет весь мир. При этом сохранится и производство широкой гаммы более «примитивной» промышленной продукции, потребляемой как в самой Европе, так и экспортируемой в соседние страны. Бразильский вариант окажется наименее «глобализированным» и наиболее «фронтальным»: в данном случае будут развиваться самые разнообразные отрасли, причем не только обрабатывающей промышленности, но также сельского хозяйства и добычи сырья.

Неожиданные аутсайдеры

Если исходить из описанной выше логики, в наиболее сложном положении в ближайшие десятилетия окажутся недавние антагонисты в холодной войне – Соединенные Штаты и Россия.

США – страна-лидер постиндустриальной революции, которая принесла американцам как огромные возможности, так и значительные проблемы. С одной стороны, Америка обладает громадной властью над миром и гигантским технологическим потенциалом, с другой – ее мощь более не может проецироваться так, как это делалось прежде, а технологии обогащают конкурентов даже быстрее, чем самих американцев. «Скакнув» в постиндустриальное будущее, Америка оказалась слишком зависимой, во-первых, от импорта огромного количества относительно дешевых товаров, и, во-вторых, от вечного притока кредитных средств или денежной эмиссии. Сегодня уровень жизни в Соединенных Штатах существенно выше того, на который может рассчитывать страна, производящая такие и такого качества товары.

Массовость, которая со времен Генри Форда была ключом к успеху для американцев, теперь работает против них: массовые брендированные товары должны быть дешевыми, чтобы хорошо продаваться, и массовые информационные продукты легко копируются пиратскими методами. В первом случае американцев обыгрывают конкуренты, во втором им не удается – и не удастся – установить выгодные для себя правила игры. И, похоже, путь назад в развитое индустриальное общество для США уже заказан: учитывая условия функционирования своей экономики, Америка могла бы попытаться побороться с Европой за ее «нишу», но тут ей вряд ли стоит рассчитывать на победу.

Россия – страна, деиндустриализировавшаяся по совершенно иному сценарию. Если Америка объективно переросла современную ориентированную на высокие потребительские запросы промышленность, то Россия до нее так и не поднялась. Объективно она не менее зависит от притока средств извне, чем Соединенные Штаты – только им в мире дают в долг или просто принимают в виде платежного средства доллары, а мы добываем их (пока) из земли. При этом, в отличие от США, мы зависим и от притока технологий и высокотехнологичных товаров, так как не производим и десятой доли того их ассортимента, который наши китайские соседи освоили за последние пятнадцать лет. И если американцам сейчас крайне сложно «развернуться» и в какой-то мере вернуться в индустриальное прошлое, то нам не удается добраться до нашего индустриального будущего.

И в том и в другом случае нужны жесткие политические решения, которые бывшие противники по великому противостоянию ХХ века принять не в состоянии. США рассказывают себе сказки о том, что новое столетие будет таким же «американским», как и предыдущее. Россия, похоже, уверовала в то, что тяжелые времена завершились, и весь мир теперь зависит от ее ресурсов, бесконечных и нужных всем без исключения. И вместо того чтобы переосмысливать допущенные ошибки, изучать возможности, которые могут открыться при соединении конкурентных преимуществ той и другой страны с индустриальной стратегией, политические элиты и Америки, и России застыли в оцепенении. Первая не может поверить во встретившиеся на ее пути трудности, вторая – нарадоваться привалившему счастью. Но, видимо, им обеим придется когда-то проснуться.

* * *

История доказывает: линейные прогнозы редко сбываются. Иллюзорные надежды на то, что новые технологические возможности создадут основы неограниченного богатства, не воплотились в реальную жизнь. Безбедно жить десятилетиями, единожды что-то придумав, не получится. Разумеется, мир изменился – но, как показывают события последних лет, не настолько, чтобы списать как негодные устоявшиеся хозяйственные закономерности. Мир XXI века остается миром обновленного, но индустриального, строя. И сейчас для правительств и интеллектуальной элиты каждой страны нет ничего более важного, чем понять, каким будет ее место в новом мире. Понять и добиться того, чтобы это место было возможно более достойным.

В.Л. Иноземцев – доктор экономических наук, председатель Высшего совета политической партии «Гражданская сила»

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738717 Владислав Иноземцев

Накануне президент Афганистана Хамид Карзай принял министра нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркменистана. Афганский лидер на встрече с Байрамгельды Недировым заявил, что в ближайшем будущем Афганистан, Туркменистан, Индия и Пакистан подпишут соглашение по купле-продаже газа в Ашхабаде.

На встрече, которая прошла в президентском дворце «Арг», туркменский гость заявил, что оставшиеся спорные вопросы будут урегулированы на встрече с министром шахт и горной промышленности Афганистана в Ашхабаде, после чего все четыре стороны подпишут контракт о покупке и продаже газа.

Хамид Карзай заявил, что эти проекты важны не только в экономическом отношении, но также и для улучшения ситуации с безопасностью и укрепления стабильности в регионе, передаёт информационное агентство «Бахтар».

На встрече присутствовали министр шахт и горной промышленности Афганистана Вахидулла Шахрани и глава нефтегазового департамента Туркменистана Курбан Мурадов.

Тем временем, президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов заявил на правительственном совещании, что его страна продолжит активно оказывать помощь Афганистану, а также окажет ему всестороннюю поддержку в восстановлении социальной и экономической инфраструктуры.

После конференции в Бонне, посвящённой Афганистану, правительство Туркменистана приняло решение оказать Афганистану помощь в восстановлении социальной и экономической инфраструктуры, передаёт телеканал «Толо».

Иран полностью поддерживает предложения по пятилетнему мораторию на вылов осетровых в Каспийском море, заявил руководитель отдела рыболовства и портов Шилата (Иран) Али Аскар Моджахеди в Баку журналистам в среду, сообщает агентство "Новости-Азербайджан".

"Иран полностью поддерживает предложения по пятилетнему мораторию на вылов осетровых в Каспийском море и готов продолжить работу в направлении защиты водных ресурсов Каспия", - сказал Моджахеди.

"В текущем году Иран полностью приостановил лов осетровых рыб, даже несмотря на наличие квоты в объеме четырехсот тонн", - продолжил он.

Представитель Ирана сообщил, что в 2011 году его страна произвела и выпустила в море 200 миллионов штук различных видов рыб.

"Десять миллионов из этого объема пришлось на осетровые. В 2011 году вылов рыбы со стороны Ирана составил порядка двести двадцати тысяч тонн", - отметил он.

В Баку в среду началось 32-е заседание комиссии по водным биоресурсам Каспийского моря с участием делегаций ведомств рыбных хозяйств прикаспийских стран - Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркмении.

В повестку дня заседания включены отчеты прибрежных стран по освоению квот на вылов рыбы и искусственному разведению рыбы и защите рыбных запасов в 2010-2011 годах, о состоянии рыбных запасов моря, а также вопрос о лимите общего улова водных биоресурсов в Каспийском море всеми прибрежными странами и его разделении на национальные квоты.

Кроме того, на заседании будет внесена ясность в вопрос введения запрета на промышленный улов осетровых.

В рамках рассмотрения этого вопроса на обсуждение сторон будет вынесен проект соглашения "О защите запасов осетровых рыб в Каспийском море", предложенный российской стороной.

Двадцать лет спустя

Центральная Азия: парадоксы национального строительства

Джумаев Александр Бабаниязович — родился в 1953 году, окончил Ташкентскую государственную консерваторию по специальности музыковед-искусствовед и аспирантуру НИИ искусствознания им. Хамзы. Кандидат искусствоведения. Научные интересы: история музыкальной культуры Средней Азии, ислам и музыка, средневековые письменные источники по музыке, культурная политика Средней Азии. Живет в Ташкенте.

Рассуди, прошу я, Истории ради ответь:

Как все объяснить, как во всем разобраться суметь?

Турды (вторая половина XVII века)

Стратиграфия разлома

Прошло двадцать лет, как республики бывшей советской Центральной Азии, или по-старому — Средней Азии и Казахстана, отцепленные от “общего состава” СССР (“отцепить среднеазиатский вагон”, как говаривали в центре некоторые идеологи — “прорабы перестройки”), были вынуждены приступить к строительству собственной национальной государственности — независимой. (В каждом из новых государств ныне есть сторонники и иного понимания исторического процесса — концепции многолетней, многовековой и даже тысячелетней перманентной национально-освободительной борьбы против захватчиков-колонизаторов и тоталитарного строя). Это “происшествие” поначалу не вызвало в нашем регионе никаких массовых серьезных возмущений, потрясений или даже эмоций. К концу перестройки трудящиеся были настолько замордованы экономическими проблемами и “новыми открывшимися обстоятельствами” из истории строительства социализма, что не до политики было, тошнило от нее. Трагическое исключение — Таджикистан, но его с лихвой хватило на весь регион. Тем не менее можно было видеть, что происходящее все же по-разному воспринималось разными группами населения республик Центральной Азии. По крайней мере, три неравномерные по численности заинтересованные группы явно просматриваются. По субъективным наблюдениям автора — пассивного участника событий в “среднеазиатском сегменте” истории трагического распада СССР — это: массы трудящегося населения, оппозиционно-протестная группа (или группы) и субъекты перемен — будущие собственники, нарождающийся класс. А все остальное шло по более-менее сходному сценарию.

Конечно, мы вполне отдаем себе отчет, что это большое упрощение; тема распада СССР и крушения социализма — одна из сложнейших и самых болезненных в современной историографии на ближайшие десятилетия. Сколько уже было сказано и написано — и будет еще и еще — в попытках осмыслить происшедшее и происходящее. Регион же Средней Азии — случай особый, имеет свою специфику. Но дело даже не в этом. Что случилось, то случилось. Дело в другом: оправдались ли надежды тех, кто мечтал о лучшем, о собственном пути развития, о национальном строительстве, о свободе? Что было и что стало, что потеряли и что приобрели, и куда теперь все это движется?

Основная многомиллионная масса трудящихся совсем не предполагала полной и окончательной независимости и распада большой страны, так же как и смены политической и социально-экономической системы, то есть фактически — контрреволюционного переворота или поворота. Не было в регионе и длительной антисоветской идеологической подготовки, как в России. Хотя все чувствовали необходимость каких-то (не всегда ясно формулируемых) перемен при сохранении базовых элементов системы. Совсем не предполагали трудящиеся потерять основные социальные завоевания социализма: бесплатную медицину, бесплатное образование, гарантированные рабочие места и зарплаты, гарантированный оплачиваемый отпуск, оплату бюллетеней по болезни, бесплатные или льготные путевки, детские сады и пионерлагеря, возможность получения бесплатного жилья, символическую плату за коммунальные услуги, контроль за качеством продуктов питания (пусть не в таком, как ныне, ассортименте, зато без вкусовых заменителей “идентичных натуральным”, и по доступным ценам), стабильный правопорядок, социальную защищенность и проч. И это только материально-экономическая составляющая. О культурном содержании — разговор отдельный. Теперь все это очень легко высмеять, если имеешь в кармане скромненько пару-тройку тысяч “зелеными” в месяц и к ним квартиру-“нехрущевку”, иномарку и т.п. Но главное — не предполагала масса трудящихся, что и сама она, и ее элитная часть пролетариат-гегемон (вместе с крестьянством и народной интеллигенцией) будет подвергнута экзекуции для превращения из значимой общественной силы и лидирующего класса в деклассированный элемент, в люмпенов, наемных работников (а чаще всего — рабов) на российских и иных строительных площадках и сельскохозяйственных плантациях, в качестве поденных рабочих и нянек-сиделок в дальнем зарубежье. “Советский человек” — звучало достаточно весомо — был в одночасье “поставлен на место”, низведен до уровня третьеразрядных африканских племен. Конечно, в каждой республике процесс проходил по-разному и в различном объеме. Наиболее болезненно и трагически, с расколом общества на противоборствующие стороны и с сохранением и поныне у значительной части людей, включая интеллигенцию, веры в идеалы социализма — в Таджикистане. Трудящиеся никак не предполагали такого поворота. Но когда очухались, было поздно. Пролетарии не “соединились”, и основная масса трудового народа так ничего и не поняла: что теряют, кто пришел, что приобретают и что будет?

А тут еще вовремя подключили масскультуру. Памятник бы поставить тому, кто это предложил, вполне заслуживает. Один за другим пошли американские и латиноамериканские сериалы, и страна уставилась в “ящики”. И такое увидела и открыла для себя, о чем не знала аж с 1917 года. Оказалось, что и богатые тоже плачут, страдают и даже внезапно умирают. И среди них много честных и благородных людей, готовых поделиться из своих трудовых накоплений. И что и для них деньги не с неба падают, а зарабатывают они их тяжелым трудом, размышляя много и упорно, что бы еще такое сотворить. И это по-своему утешало. Сердобольный и наивный среднеазиатский народ в массе своей поверил и стал сопереживать (предвкушая появление собственных благородных богатых). Не раз случайно приходилось быть свидетелем сценки вроде такой: пожилые узбечки (впрочем, национальность тут не имеет значения, можно заменить на любую другую среднеазиатскую), столкнувшись на базаре, горячо обсуждают очередную просмотренную серию. Одна говорит: “Вчера смотрела? Какой негодяй этот Хулио, а!” Другая возражает: “Эээ, твой Рамирес лучше, что ли? И он хорош, мерзавец, настоящая скотина!” Пока они так препирались, полным ходом шел обвал, хапуг и передел. “Интеллигентные люди” не спали ночами, сутками, исхудали и временно поизносились, прокручивая огромные капиталы — месяцами не выплачивавшиеся целым заводам зарплаты, социальные пособия и прочее, перемещая (нередко на собственном горбу) денежные средства из одного региона в другой, из центра в регионы и обратно, из страны за рубеж… Сам шайтан позавидовал бы такой энергии. Теперь-то, конечно, все они поуспокоились чуток — в галстуках и белых сорочках, при охране и иномарках — дело сделано. Так, незаметно для трудящихся масс, изменялся социальный строй, и общенародное государство трудящихся превращалось в новое классовое государство с очень богатыми и очень бедными. А средний класс, говорят, — в процессе формирования.

Между тем поезд уходил все дальше и дальше, оставляя по обе стороны колеи отцепленные и разбросанные вагоны (у Чингиза Айтматова, если помните, как бы наоборот: движение шло в двух направлениях — “поезда шли с востока на запад и с запада на восток…”). Тут и народу, надо признать, предоставили долгожданную экономическую и вообще “свободу”, объявили или дали понять (в каждой стране на свой национальный манер): “Свободен! Делай, что хочешь! Но только смотри, не залезай на мое джайлоу (высокогорная летовка-пастбище)!” И народ, то есть его активная предприимчивая часть, похоже, даже обрадовался — свобода! И пошел куролесить по необъятным просторам бывшей страны Советов и прилегающим территориям “с востока на запад и с запада на восток” — кто с матерком, а кто и с “топорком”, но все с большущими баулами и сумами. Спасибо китайцам, скромному народу-труженику — и за что их ругают, непонятно, — что так оперативно и без лишней пропагандистской шумихи обеспечили гигантскую страну баулами и дешевыми товарами. Теперь-то, конечно, и это почти что позади. Уже не дадут так просто проехаться и порезвиться — все поделено и урегулировано централизованно, а собственность, как известно, “неприкосновенна и охраняема законом”. Были, конечно, и в нашем регионе отдельные представители народов — журналисты, ученые-востоковеды, этнографы, общественные деятели, — которые пытались по-своему не забраться, конечно, а разобраться с “чужим джайлоу”: мол, где справедливость? Почему не по справедливости?”. Но им почему-то фатально не везло: один утонул — зачем-то полез зимой в озеро, не умея плавать; другой случайно застрелился на охоте, направив дуло не в ту сторону; кто-то сгорел в машине, прикуривая от зажигалки, или зачем-то выпрыгнул из окна гостиницы, перепутав этажность; или уж совсем нелепое — изнасиловал невинную девушку, и так далее и тому подобное, в каждой стране по-своему… Нельзя не вспомнить и про Россию, небезразлична нам эта страна, и все, даже те, кто ругает ее, посматривают в ее сторону практически каждый день через экран телевизора или монитор компьютера, вдохновляясь и осваивая ее “уникальный опыт” построения “нового демократического общества”. Да и просто так, в духе традиционно любимой всеми среднеазиатскими народами, особенно горожанами, формы развлечения с приятным зрелищем — тамаша. На какие только лишения и приключения не шел раньше среднеазиатский человек ради тамаша. А тут тебе бесплатно — смотри и смотри. (Спрашивают иногда некоторых после каких-либо происшествий или экстремальных ситуаций: “Ты зачем туда пошла-то, там же стреляли, могли ведь и убить нечаянно?” — “Ну, как зачем? Из-за тамаши пошла, ни о чем не думала больше”.) А там-то уж, на российских просторах, так разгулялась душа “экономически свободного человека”, что не только азиатский, но и весь остальной мир вот уже двадцать лет содрогается. “Двадцать лет, которые потрясли мир”.

Была и организованная оппозиционно-протестная часть народа, которая выступала с программными заявлениями, тиражировала документы и буйствовала на улицах и площадях столичных городов под руководством писателей, поэтов и поэтесс, историков, творческой интеллигенции — застрельщиков перемен. Помню, как предупреждали по субботам из школы в прилегающем к площади Ленина районе Ташкента — “сегодня детей в школу не приводите, будет демонстрация”. К этой “группе товарищей-господ” периодически наезжали из центра эмиссары с советами — “гнать в шею коммуняков и брать власть в свои руки”. Но и она, эта вздыбившаяся часть в 100—200 тысяч (вместе с массовкой), тоже не предполагала такого поворота событий — развала страны, наступления хаоса и смены политической и социально-экономической системы. Хотели демократических перемен, большей политической независимости от центра, родного языка, возвращения к национальным формам и традициям жизни (что обещал еще в 1917 году В.И.Ленин трудящимся мусульманам России и Востока: “Устраивайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно”), избавления от разных монополий — партийной номенклатуры, монокультуры хлопка, зерна, свеклы, от идеологического и экономического диктата центра, от засилья русского истеблишмента в руководстве страной, хотели усиления национального присутствия, экономических реформ, свободного выезда за рубеж, “социальной справедливости”, введения латиницы или арабицы (у кого как, лишь бы подальше от кириллицы) и т.д. и т.п. И эта часть, во многом сформулировав ход изменений и даже реально повлияв на принятие последующих реформ в каждой из республик, оказалась вскоре одной из самых обделенных и забытых, отнюдь не у руля, и даже не у дел. (К примеру, Туркменбаши, придя к власти, первым делом закрыл Союз писателей как логово “инакомыслия” и оппозиционной национальной вольницы, а вот Союз художников сохранил — кто же будет мастерить бюсты будущего отца нации?) Конечно, главное, что получила эта группа, так же, как простой народ — и это немало, — свободу. Езжай куда хочешь, и лучше поскорей, и твори где хочешь, но только не влезай куда не следует (имеется, конечно, в виду то же самое “джайлоу”). И значительная часть кадрового состава гуманитарной и технической интеллигенции в каждой из стран устремилась в разные стороны — кто на Запад, кто в Россию, а кто в другие сферы деятельности по месту проживания. Советская наука как целостное историческое явление развалилась. Отвлекаясь, скажем, что культура и наука, пожалуй, единственные области, которые повсеместно на территории бывшего СССР оказались невстроенными в так называемые “рыночные отношения” и стали предметом рыночной вакханалии и даровой эксплуатации как со стороны государственных структур, так и со стороны “инициативных товарищей”.

Пожалуй, полностью, стопроцентно происшедшее внутри наших стран совпало с желаниями и устремлениями лишь одной группы — и это группа поистине очень дальновидных и умных людей. Очень маленькая элитная группа, большей частью объединенная в “партию” (хотя не у всех и партийные билеты были), которая к тому времени (к началу 1990-х) уже не знала, что делать с образовавшимися накоплениями. Сколько можно хранить наличку, слитки из драгметаллов и монеты царской чеканки в трехлитровых бидонах, матрацах, под деревьями в саду?! И когда уже наконец можно будет пустить все это в дело? Вопрос из разряда “быть или не быть”. Без всякого раскаяния и сожаления, даже и с гордостью рассказывал мне бывший председатель одного среднеазиатского совхоза, как в свое время по итогам года заносили десять тысяч рублей первому секретарю райкома (эта должность уже давно была покупной). И притом и план выполняли, и себе оставалось, и работникам, чтобы реализовали излишки продукции на базарах по рыночным ценам. “А зачем?” — спросил его. “Как зачем? Странный вопрос задаешь, неужели не понимаешь? Ведь это секретарь помогал с фондовыми материалами, ГСМ и всем другим нужным в хозяйстве, чтобы без всякого там дефицита и прямиком”. — “И все заносили?” — “Да, наверное, почти все”. — “А сколько же было у вас в районе колхозов-совхозов?” — “Да десять—двенадцать, пожалуй, было”. — “И как давно стали заносить?” — “До 85-го года изредка, в виде подарков, а уже после 85-го пошло регулярно, каждый год”.

Нетрудно представить, сколько от доперестроечных времен, а потом через интенсивную перестройку и к моменту распада СССР собралось накоплений у этой группы людей. Но что они могли с этим поделать? Ждать, когда придут, заберут и посадят? Или когда объявят амнистию капиталам? И потому никто даже не пикнул, когда стали валить страну, не поднялся, не застрелился из идейных соображений в своем кабинете. Теперь почти все они или их дети — при деле, контролируют и распределяют элитные рабочие места, ресурсы, стратегические материалы через разные фирмы, компании, общества, банки, имеют недвижимость, валютные счета в разных западных странах. И самое интересное и уникальное: многие из них ныне с удовольствием сообщают в устных признаниях и письменных воспоминаниях, что никогда не верили в социализм и тайно ждали его краха. Для них жизнь вошла в новое, неведомое ранее, но теперь уже привычное русло. “Жизнь для них — красотка”, — как сказал один арабский поэт-певец из городских низов. И понимаешь, как смехотворно ничтожны и самонадеянны были советские интеллигентские рассуждения о гуманизме и прогрессивных переменах, о пробуждении доброго в человеке, понимаешь, кто реально хозяин в этой жизни, какие силы на деле выходят на авансцену истории, когда рушится власть. Теперь уже оставалось только смириться. Даже в России и в Украине, где несоизмеримо мощнее и раскованней интеллектуальный потенциал, и то ничего не могут поделать. Как будто гигантской волной всех несет в одном направлении. Все все знают до мельчайших подробностей, все вам разъяснят без изъянов и утайки, а поделать ничего не могут. Наоборот, думают, как закрепить то, что уже есть, угомонить “алармистов” (это тех, кто бьет тревогу), не допустить скатывания страны к новому хаосу. Даже некоторые крупные российские ученые говорят и пишут: надо наконец понять и признать, что ресурсы должны принадлежать элите (то бишь олигархам), и научить элиту распоряжаться ресурсами по закону (то бишь отдавать какую-то, ну хоть бы небольшую часть прибыли обществу).

Одно время многим казалось, что это временщики. Кругом стали говорить и писать: временщики, временщики... Вот уйдут они, мол, или вымрут, и тогда все будет хорошо. Стал искать в литературе, кто же такие эти временщики, и нашел у одного китайского поэта еще аж периода династии Сун: “С былых времен временщики несут // Отчизне только нищету и горе”. Но оказалось, что ошибка вышла, еще одна опасная интеллигентская иллюзия. Никакие они не временщики, они надолго, если не навсегда.

Теперь надежды остались по другому поводу: на то, что они все же договорятся между собой и внутри стран, и в большом постсоветском пространстве, и в регионе, что не вцепятся друг в друга (обнимаясь и произнося речи о вечной дружбе при встречах) и не вовлекут в это дело народы, а будут постепенно, не сами, конечно, а их дети и внуки, облагораживаться в гарвардах, коламбиях, кембриджах, а потом (если, конечно, вернутся оттуда обратно) начнут естественными методами, на примере собственной жизни насаждать демократию и у нас, выстраивать соответствующие отношения внутри региона. Но что такое демократия у нас, если не узаконенная гарантия мирного сосуществования разных интересов, разных типов людей — жиганов-разбойников и мирных граждан-нестяжателей? Среди последних вполне может быть и бизнесмен-предприниматель, создающий материальные ценности собственным трудом, а среди первых — бывший пролетарий. Давно еще говорили об этом в народе: чтобы “и волки сыты, и овцы целы”. Это большевики и Советы все перепутали, хотели волчий норов человеческий укротить раз и навсегда, сделать ему (выражаясь по-нашему, среднеазиатскому) как следует обрезание. Но не тут-то было, живуч оказался норов, и “теперь живее всех живых”. Наступили времена борьбы за баланс интересов через механизмы демократии, то есть признания и за волками законного права на свой промысел (впрочем, первая часть пожелания вполне сбылась — “волки сыты”). И такая битва у нас только разворачивается, а во многих других странах мира она уже давно идет, в той же Европе, глобально. Оттуда и идет эта глобальная идея, чтобы сначала насадить везде демократию по одному раскладу и шаблону, а потом через нее решать проблемы “овец и волков”, или иначе “работников и работодателей”. Но у нас здесь шансов меньше. Порода волков совсем другая, не облагороженная вековыми традициями капиталистической культуры, отношений “труда и капитала”. Так что надежда слаба и иллюзорна, и это показали сначала катастрофические события гражданской войны в Таджикистане, а теперь и недавние, уже вторично, кровавые события на юге Кыргызстана.

Да и человек — и самый что ни на есть простой, и на всех других социальных уровнях, сверху донизу — стал по-настоящему раскрываться. Огромный, мохнатый, похожий изнутри на своего далекого предка (а внешне может предстать чистым красавчиком), образно говоря, сокрушающий дубиной из-за куска добычи (или успеха в жизни) своего соплеменника любого возраста и пола, будь то дитя малое или бабушка — божий одуванчик. И не только на просторах России, но и на всей территории бывшего СССР, в том числе и в Центральной Азии, только что в разных пропорциях к общему числу населения. Но и народ, во всяком случае, его большая часть, тоже уже не тот, не советский, изменился во многом, “перевоспитался”, переквалифицировался, рассосался по своим частнособственническим интересам и национальным идеям.

Как ни крути, как ни верти, а это, возможно, и есть один из главных итогов двадцатилетия в нашем регионе — истребление/исчезновение “советского человека”, “советского трудящегося” и активной его части — пролетариата. Они ушли вместе с порушенными заводами и фабриками, вместе с исчезнувшей промышленной инфраструктурой социализма, вместе с идеями братства народов, единения трудящихся, пролетарского интернационализма, интернациональной взаимопомощи и т.п. Как только не поизгалялись за эти годы над этими понятиями и в научных исследованиях, и в популярных телешоу, сведя их на нет как ложные и фальшивые. Но что взамен-то, если грянут возможные столкновения и потрясения? (А никто гарантий не дает, наоборот — пророчат и пророчат, да и грянули уже местами.) В идейном плане — ничего, никакой объединяющей идеи, только голые национальные интересы у каждого государства и их жесткое противостояние, идея этнонационального превосходства, изолированных “великих историй” и национального эгоизма. А реально “в случае чего” — спецназ и “силы быстрого реагирования” извне. И то, если захотят — Россия ли, ШОС ли, НАТО, США. А если захотят, то ведь надо еще и успеть. На юге Кыргызстана не захотели или не успели, Бог его знает почему. Может, потому, что нечего там было охранять. Ну, нет на юге Кыргызстана большой нефти, что поделаешь, стоит посреди города Ош одна только Сулейман-гора со следом ступни святого Сулеймана. Никак не вывезешь.

Итак, идет нарождение и рост “нового демократичного человека”, “современника нашей динамичной эпохи”. Он же одновременно и “национальный человек” с новым “национальным сознанием и мышлением”. Хотя “советский человек” и ушел из Центральной Азии, но “советское” в новом нарождающемся человеке не исчезло (три-четыре поколения — не шуточки) и, похоже, оно уже абсолютно неистребимо, что бы ни говорили некоторые ученые или политики. Это теперь один из неотъемлемых компонентов национальной психологии каждой из новообразованных наций. Компонент этот многосложный, он соединился с другими чертами и привычками, в нем есть многое и всякое. Образовался сложнейший синтез старого и нового, и он в своем спектре дает интереснейшие результаты для научного и художественного осмысления. Особенно в нашем Центрально-Азиатском регионе, в пространстве многих культурных влияний и традиционного распространения ислама. Но пока, как можно судить, особого интереса у писателей, публицистов, драматургов к этой теме нет. Многие теперь погрузились в идеализацию нового, основанного на давно забытом старом. И двинулись в обратном направлении, но точно так же, как и раньше: почему-то скачком (если помните, “от феодализма в социализм, минуя капитализм”, а теперь — от нынешнего недоношенного капитализма, минуя стадию прошедшего социализма с его разнообразным опытом, и сразу в “расцвет феодализма”). Попробуй теперь разберись, кто он, этот новый среднеазиатский национальный человек. Можно, конечно, попробовать, если соединить недавнее советское и далекое историческое прошлое, причем из разных эпох, с новейшей национальной действительностью. Но, принимая во внимание хрестоматийное ленинское — “не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь”.

Советизация как культурный

фундамент независимости

Советизация для Средней Азии была, как известно, прежде всего модернизацией. Модернизация охватила не только собственно экономическую сферу, но и все другие стороны жизни. Пять главных китов модернизации, проведенной большевиками решительными и ускоренными темпами, составляли (на первом этапе) — земельно-водная реформа, раскрепощение женщины-мусульманки, создание новой советской системы образования и индустриализация и коллективизация (на втором этапе). “Насилие — повивальная бабка истории”, — заметил Маркс. Мысль жестокая и трагичная, но что поделаешь, попробуйте-ка опровергнуть. Будь то создание империи Чингисхана, или централизованного государства Амира Темура, или даже образование Соединенных Штатов Америки, нынешнего защитника универсальных демократических принципов во всем мире, или совсем недавние события новейшей истории — раздел Югославии и других стран. Так же и советская социалистическая революция в Туркестане и Средней Азии. Однако в отличие от всех остальных исторических примеров революция в Туркестане — несмотря на все ее перегибы и перекосы, грубые ошибки и тяжкие испытания, голод и холод, гражданскую войну — была все же принята широкими слоями простого народа. Что бы теперь ни писали и ни говорили. В этом ее кардинальное отличие от всех остальных случаев исторического насилия. Простой народ поддержал советскую власть, которая открывала ему реальную возможность построить свою жизнь собственными руками, давала право на многие духовные и материальные блага. Это была власть народа и власть для народа, и народ понял это. Великая идея овладела массами. На тысячах документальных фотографий центрально-азиатского происхождения 20-х, 30-х, 40-х годов прошлого века мы видим лица воодушевленных и одухотворенных людей, неподдельный энтузиазм и оптимизм, с которым поднялся народ на строительство новой жизни. Тысячи и тысячи людей от сохи, с самых низов были подняты к высотам общественной жизни. Трудно найти аналог этому процессу в истории человечества. Была ли в регионе альтернатива большевистскому, советскому пути развития? Разумеется, была, и она теперь в центре внимания новых национальных историографий (некоторое исключение, кажется, наблюдается в Таджикистане, где изучается также и опыт социалистического строительства). Буржуазно-национальная торгово-промышленная элита и джадидская интеллигенция вкупе с российскими деятелями и западным капиталом готовы были предложить иной путь — национального буржуазно-демократического капиталистического развития, который можно связать с упомянутым “принципом” (конечно, в случае благоприятного расклада) — “и волки сыты, и овцы целы”. Впрочем, здесь нужно скорректировать с учетом ситуации: “и волки сыты, и овцы частично целы”. Возможные итоги такого развития можно представить по таким странам, как Афганистан, Пакистан, Бангладеш и др. Совсем не плохие страны, и тоже с богатейшим культурным наследием, включая собственный античный пласт, входившие в великие цивилизации древности. Только все там иначе. Огромная масса глубоко самобытного населения, сохранившего в неизменности и целостности свои богатые древние традиции (по которым у нас сейчас тоскуют некоторые ученые-историки из старой номенклатурной когорты и новое поколение экстерном обученных на Западе продолжателей “советологии”), и охраняемая автоматчиками в своих виллах высокообразованная (выученная в кембриджах и коламбиях) буржуазная элита. Конечно, немного утрирую, но в принципе так оно и есть. Рассчитывать на то, что, приди у нас в Туркестане к власти буржуазная элита или басмаческое (или, как теперь говорят, повстанческое) движение, и здесь прошел бы европейский или хотя бы турецкий вариант развития, не приходится, просто смешно. Стали бы они вам строить жилые массивы на сотни тысяч населения с бесплатным жильем и комплексной инфраструктурой! Об остальном и не говорим. Уже и теперь видно по просторам Центральной Азии — “Война хижинам, мир дворцам!”. Но парадокс состоит в том, что эту
роль — роль переходного периода к полной независимости сыграла, не предполагая того, советская власть. Именно советизация “повинна” в становлении национального сознания, национального духа, в создании мощного экономического и культурного фундамента, ставших в итоге основанием для перехода к нынешнему независимому национальному строительству. Альтернативная же идейная основа — внушительная просветительская (джадидская) гуманитарная база — в советское время практически была выведена из общественного оборота и никак не могла воздействовать на формирование национального самосознания. Конечно, она была известна специалистам-историкам, востоковедам. Но и она, как оказалось, по ряду своих идей и постулатов не противоречила концепции культурного строительства советской власти, хотя и базировалась на иных идейных основаниях.

Культурным основанием модернизации, ее неотъемлемым компонентом стал повсеместно светский путь развития. Исключительно светская направленность советского культурного строительства базировалась на философии материализма. А одним из его ключевых принципов являлся атеизм. Материалистический дух в своем первоначальном виде был диаметрально противоположен местному тотальному мистическому и фаталистическому мироощущению. Эти два мировоззрения столкнулись в бескомпромиссной борьбе. Для многих мыслящих людей, как из среды национальной интеллигенции, так и русских деятелей, было очевидно, что привносимый материализм с европейской базой источников не сможет утвердиться в сознании местных народов. А если и утвердится, то формально, поверхностно и ненадолго. (В итоге он, конечно, породил исключительно интересные двойственные формы.) Так как вся его источниковая база, даже в самых лучших европейских мыслительных конструкциях, не имеет корней в исламской культуре. А если и имеет, то только в сложных и высоких интеллектуальных сравнениях, далеких от реальной умственной жизни основной массы мусульман. Мусульмане имели совсем иную идейную базу в виде многовекового исламского письменного наследия и гигантской, можно сказать, тотальной устной народной традиции с местными доисламскими напластованиями. Конечно, мы не имеем в виду отдельных просветителей-джадидов, безусловно, ярких и талантливейших личностей, ратовавших за освоение европейской и русской культуры, которые представляли все же исключительное явление. К тому же многие из них строили свои концепции на базе обновленной исламской догматики.

Но еще до большевиков, во второй половине XIX века, была высказана русскими интеллигентами — участниками процесса завоевания и освоения Средней Азии и получила определенное хождение некая “теория” о богатом духовном прошлом древней Средней Азии, растерянном в последние века междоусобиц и иноземных нашествий. Средняя Азия считалась многими колыбелью мировой цивилизации, а некоторыми возбужденными умами — даже землей с библейским патриархальным прошлым. Если и не ставилась задача, то высказывалась мысль о необходимости вернуть народам Средней Азии их великое духовное прошлое. Возможно, для кого-то эта мысль служила даже оправданием происходящего колониального завоевания. Мол, идем восстанавливать древнюю цивилизацию.

Когда же наступила революция, оказалось, что у этой идеи кроме прямых социальных задач есть и некая метаидея, или метазадача — Россия и азиатский мусульманский Восток как единое духовное целое противостоят механистическому Западу. Это единение понималось как попытка остановить превращение западной бездуховной техногенной и эксплуататорской цивилизации в лидера мирового исторического процесса и претендента на мировое господство. Ярко и образно отобразилась эта метаидея в художественных творениях предреволюционного и революционного времени. В те же революционные годы в российской научной гуманитарной среде опять зазвучали высказывания об Азии как “прародине и учительнице человечества”. А в среде самих революционеров она получила хотя и жесткое, но близкое к художественному, почти мистическое образное оформление. Примечательны известные слова Сталина в его статье 1918 года “С Востока свет”: “С Востока свет! Запад с его империалистическими людоедами превратился в очаг тьмы и рабства. Задача состоит в том, чтобы разбить этот очаг на радость и утешение трудящихся всех стран”.

Не случайно, много позже, в годы начавшейся смертельной борьбы советского народа с фашизмом и его расистской идеологией, зазвучали призывы советских ученых-среднеазиатоведов вспомнить, кем были мы (узбеки, таджики, казахи и другие среднеазиаты) и кем они (германские фашисты) в далеком прошлом. Крупнейший советский историк и археолог, выдающийся организатор науки и исследователь цивилизации Древнего Хорезма С.П.Толстов писал в своей брошюре “Древняя культура Узбекистана”, опубликованной на русском и узбекском языках в Ташкенте в самый разгар войны (в 1943 году): “Мы пытаемся показать здесь, как развивалась высокая и богатая цивилизация древнего Узбекистана, как влияла она на развитие соседних и далеких народов, какие культурные ценности, созданные в древнем Узбекистане, вошли в сокровищницу мировой цивилизации тогда, когда грубые и дикие предки современных фашистов еще влачили жалкое существование в мрачных лесах и болотах тогдашней Германии, постепенно перенимая у “низших рас” зачатки культуры”.

Сразу же после революции Советы, столкнувшись с богатейшим духовным наследием народов Средней Азии, приступили к формированию концепции освоения лучшего (прогрессивного) в национальном наследии прошлого. Прогрессивное понималось не только как атеистическое и соответствующее классовым интересам пролетариата и трудящихся. Классовый подход никак не мог охватить всю совокупность гигантского наследия. Такие крайности были в годы революции, случались они и позже, но не они определяли магистральное направление развития исследовательской гуманитарной мысли в регионе. Под прогрессивным понимался прежде всего созданный в рамках исламской цивилизации огромный гуманистический пласт культуры. А это — десятки выдающихся мусульманских ученых, философов, поэтов, писателей. Советская наука выдвинула концепцию освоения лучшего и самого значимого в национальном наследии прошлого. И не только выдвинула, но и успела за 70 лет проделать огромную работу по ее реальному воплощению в жизнь в каждой из центрально-азиатских республик. Работу, сравнимую с работой европейских центров востоковедения, начавших систематическую публикацию памятников еще с XVIII века. Но, что принципиально отлично здесь от политики Советов — Европа занималась этим только для внутренних нужд, для читателей европейских стран, своих специалистов, а отнюдь не для жителей колоний, тем более, не издавала эти памятники по скромной цене, доступной простому народу. Вряд ли можно сомневаться, что выполнение такой задачи для национальных культур народов Центральной Азии едва ли взяло бы на себя и правительство Российской империи, при всем известном выдающемся вкладе российского дореволюционного востоковедения в изучение Востока.

Возьмем только этот вид культурного (письменного) наследия (о других нет возможности здесь говорить), так как он порождает различные точки зрения и споры. В регионе немало историков, а особенно любителей истории из числа журналистов, поэтов, писателей, которые в последние два десятилетия среди обвинений в адрес советской власти выдвигают и то, что она лишила коренные народы их духовного наследия, их традиций, культурных ценностей, включая и духовное суфийское мироощущение, суфийскую философию жизни. Вопрос вообще запутанный. В Узбекистане, например, и раньше существовали две противоположные оценки состояния этого явления. Помнится, предпоследний первый секретарь компартии Узбекистана как-то с досады сказал, что в этой стране ученые только и занимаются, что востоковедением. Не прошло и двух-трех лет, как было заявлено совершенно противоположное: что наше востоковедение вообще ничего не сделало и не исследовало и что только теперь мы должны приступить к этому делу как следует. А один поэт даже заявил, что, мол, восемьдесят тысяч манускриптов, хранящихся в Институте востоковедения, не вернули народу, никто ими не занимается, и лежат они мертвым грузом. И действительно, по правде говоря, что только не лежит у нас, да и по всему миру мертвым грузом.

В программе возрождения духовного и культурного наследия народов Центральной Азии в советское время изначально было очень правильно определено приоритетное направление работы. Не было мелкотемья и дробности, а взят был ориентир на самые крупные и выдающиеся фигуры прошлого, можно сказать, титанов мысли, общепризнанно вошедших в историю мировой культуры. К примеру, в Узбекистане — это Алишер Навои, Захир ад-Дин Бабур, Абу Райхан Бируни, Ибн Сина (Авиценна), Захир ад-Дин Бабур, Фараби и многие другие. Возьмем Алишера Навои, ставшего олицетворением узбекской национальной культуры, ее фундаментом, неисчерпаемым источником для развития и вдохновения. Алишер Навои — это все равно что Пушкин для русской культуры, и наоборот. Тексты Навои и исследования о нем стали появляться еще в 30-е годы, если не раньше. Издания, выполненные на высоком текстологическом уровне, в оригинале и в переводах на русский язык, сделанные лучшими переводчиками того времени, выходили в свет огромными даже по тем временам тиражами, не сопоставимыми с нынешними. Такой масштаб исследований и публикаций мог быть осуществлен только благодаря огромным вложениям государства и работе многих первоклассных ученых. Так, каждый том четырнадцатитомного издания сочинений Навои на узбекском языке в кириллице, осуществленного в 1960-е годы, выходил тиражом по десять тысяч экземпляров. Начатое параллельно в те же годы десятитомное издание на русском языке выходило в Ташкенте тиражом по 50 тысяч экземпляров каждый том (учитывалось распространение и за пределами республики в русскоязычной среде). И попробуйте теперь их найти, несмотря на такие тиражи. Отдельные красочно оформленные издания сочинений Навои выходили тиражами 10—15 тысяч экземпляров. Основные его сочинения издавались также в виде текстов в арабской графике или в факсимильном воспроизведении рукописей (от одной до трех тысяч экземпляров). Нужно особо отметить, что все издания 30—60-х годов отличало отменное качество, они имели оригинальное художественное оформление с тонко выраженной восточной стилистикой. (В качестве противоположного примера, к большому сожалению, можно назвать завершенное в 2003 году двадцатитомное полное собрание сочинений Алишера Навои в оригинале. Оно вышло на газетной бумаге, в соответствующем по качеству переплете разных цветов, с аляповатым дизайном; тираж каждого тома — одна тысяча экземпляров.) Даже в годы Великой Отечественной войны издание сочинений Навои осуществлялось на высоком по тем временам уровне книжного дизайна и большими тиражами. В предисловии к одному из них (Ташкент, 1943 год) сказано: “В грозные дни Великой Отечественной войны выпускает наше издательство прекрасное произведение великого узбекского поэта и мыслителя Алишера Навои — поэму “Лейли и Меджнун”. В эти дни, когда фашистские варвары несут человечеству убийство и мрак, возврат к звериным обычаям первобытного человека, смерть всех достижений человеческой культуры и искусства, в эти дни Советский Союз наравне с другими свободолюбивыми странами отстаивает не только свою честь и свободу, но и свою культуру. Издание поэмы “Лейли и Меджнун”, проникнутой высокими принципами любви и братства, сейчас особенно своевременно”.

О тиражах других восточных авторов, в том числе средневекового периода, и говорить не приходится. Так, к примеру, сочинение писателя XIX века Хиромий “Чор дарвеш” (“Четыре дервиша”), популярное в народе, было опубликовано в 1960 году на узбекском языке тиражом девяносто тысяч экземпляров. Менее известные авторы средневекового времени издавались в 50—70-е годы для широкого читателя тиражами от 10—15 до 25 тысяч экземпляров. Среди них поэты и поэтессы Хислат, Толиб Толиби, Факирий, Мужрим-Обид, Дилшод, Алмаий, Увайсий и многие другие. Тиражом 25 тысяч экземпляров был издан двухтомник поэта Мукими.

Все эти и последующие издания были совершенно доступны по ценам самым широким слоям читателей, так как государство сознательно занижало продажные цены на эти издания, предоставляя дотации, беря на себя издержки и неся материальные потери, чтобы освобождать культуру и просвещение масс от жесткой экономической зависимости. Например, том собрания сочинений Навои на узбекском языке стоил от 83 копеек до 1 рубля 40 копеек. Были ли не изданные по идеологическим причинам тексты и сознательные лакуны в текстах изданных? Да, несомненно, были, и это никакой не секрет, но не могло это даже в малейшей степени снизить значение проделанной гигантской работы.

Нельзя не сказать здесь и об академических историко-востоковедческих публикациях. Возьмем, например, такое уникальное издание (осуществлявшееся на протяжении почти 20 лет, с конца 50-х годов), как семь огромных томов (от 300 до более тысячи страниц каждый) академического издания трудов гениального Абу Райхана Беруни на русском и узбекском языках с тщательным фундаментальным исследованием и научными комментариями текстов. Об одном из его трудов еще в конце XIX века сказал известный российский востоковед В.Р.Розен, основоположник новой школы российского востоковедения: “Это — памятник единственный в своем роде и равного ему нет во всей древней и средневековой научной литературе Запада и Востока”. Или фундаментальное пятитомное издание “Канона врачебной науки” Абу Али ибн Сины на русском и узбекском языках в Ташкенте. Или многотомное издание трудов аль-Фараби в Казахстане. Или многотомное (более 20 томов) издание эпоса и фольклора каракалпаков в Нукусе. Или издания собраний сочинений Фирдоуси, Джами, Хафиза и многих других поэтов и писателей Востока в Таджикистане (на таджикском на основе кириллицы и в арабской графике). Этот ряд можно продолжать и продолжать. А ведь мы не назвали того, что в ту же советскую эпоху было сделано для культуры Центральной Азии русскими, российскими учеными за пределами региона, в центре — в Москве и Ленинграде. Всего просто невозможно перечислить, иначе статья превратится в огромный библиографический обзор. Десятки выдающихся ученых приступили к кропотливой и многолетней работе по обоснованию самобытности (отнюдь не слепка с арабской, персидской, турецкой и других) среднеазиатской цивилизации и культуры, ее древних истоков, ее собственной античности. В итоге было сделано великое дело — среднеазиатская цивилизация вошла в мировое культурное пространство как общепризнанное культурно-историческое явление. Галина Анатольевна Пугаченкова, Лазарь Израильевич Ремпель, Ольга Александровна Сухарева, Александр Александрович Семенов, Михаил Степанович Андреев, Михаил Александрович Салье, Виктор Александрович Успенский, Василий Афанасьевич Шишкин, Павел Георгиевич Булгаков и многие, многие другие, чьи имена должны бы составить гордость нынешних национальных культур. Они должны быть запечатлены в названиях улиц и институтов, школ и колледжей. Поодиночке и общими усилиями, объединившись в научные коллективы, они — русские, евреи, узбеки, таджики, казахи, киргизы, туркмены, татары и другие советские люди — подготовили и осуществили настоящий прорыв в освоении гуманитарного общечеловеческого наследия республик Средней Азии и Казахстана. От него надо бы идти дальше и дальше вперед…

И когда теперь иной раз сталкиваешься с принижением этой гигантской работы наших предшественников (как якобы идеологизированной, политизированной и даже сделанной с определенным умыслом — закабалить национальные культуры), то понимаешь, сколь ничтожны жалкие потуги людей, которые сами не могут предложить ничего даже близкого по масштабу тому, что было сделано в области гуманитарной культуры в советский период. Не обобщая эти факты как явление, мы все же должны констатировать, что, к сожалению, в ряду хулителей встречаются нередко и ученые дальнего зарубежья, продолжатели “советологии” времен “холодной войны”. Впитав, что называется, с молоком матери антисоветизм как исходный методологический принцип исследования, они пренебрегают изучением накоплений советской науки, принижают ее значение, сознательно игнорируют это наследие и в итоге… “изобретают велосипед”. Думая, что открывают что-то новое, на самом деле они повторяют давно уже сказанное, открытое и сделанное на куда как более высоком уровне и в широком видении.

Совершенно очевидно, что советская наука открыла коренным народам Центральной Азии их великое прошлое, вернула в их современную жизнь забытые, утраченные было огромные культурные накопления прошлого. И не просто накопления, а именно накопления высокого гуманистического содержания. Именно на этой гуманитарной основе, обновленной в соответствии с тенденциями нового секуляризованного времени, шло формирование национальной гордости народов Центральной Азии в советский период в рамках политической концепции “советского человека”. Не убоялась советская наука заниматься даже (теперь-то понятно, что на свою голову) проблемами этногенеза различных среднеазиатских (равно и других) народов, невольно подготовляя почву для будущих новых “великих историй”. Это гигантское наследие никуда не делось после крушения СССР и советского человека, а мягко, как само собой разумеющийся факт, как собственность перешло в чисто национальный компонент периода независимости. Осталось только его несколько подновить и слегка подправить, попутно отбросив за ненадобностью “бывших собственников” — советских “идеологизаторов-колонизаторов”. И когда ныне люди всуе или с гордостью за свою национальную исключительность произносят имена Фараби, Ибн Сины, Беруни, Фирдоуси, Улугбека и многих других (а это приходится слышать на просторах Центральной Азии в противопоставительном ракурсе: “…да наш великий Фараби еще тысячу лет назад…”, “…да когда наш Улугбек звезды считал, вы и ваш народ еще…”), они не предполагают, какая титаническая работа была проделана для того, чтобы эти имена вошли в общественный обиход как некая данность и повседневная реальность. Теперь, увы, большей частью профанированная и кастрированная.

В ХХ веке, и особенно в его второй половине, много говорилось о материализме европейской (или евро-американской) цивилизации как главном факторе кризиса современного западного мира. Факторе, навязанном и навязываемом остальному миру. В основе западного материализма лежит идея исключительно материальной заинтересованности, обязательной материальной рентабельности и в крайнем выражении — у воротил мирового капитала, транснациональных корпораций — в безудержной наживе и чистогане (не принимающих в расчет ни экологические, ни человеческие, ни морально-этические и прочие “отходы производства”). Принцип материальной рентабельности давно уже внедрился и распространился на всю культуру и художественное творчество. Культура должна приносить прибыль — это едва ли не самый общий принцип, который, к большому сожалению, начал осваиваться и нашими чиновниками от культуры. А это означает, что она почти сплошь коммерциализировалась. Никто не будет просто так, без предварительно продуманного и согласованного плана реализации заниматься творчеством и тиражировать продукты своего творчества. С какой стати?

Принципиально иным, отличным от западного, был советский материализм. Это был очень странный материализм. Парадокс в том, что советский материализм не был материальным, в нем не допускалось какого-либо коммерческого интереса и меркантильности. И именно этот момент парадоксальным образом сближал его концептуальную часть с суфийскими идеями в среднеазиатской культуре, также отвергавшими всякое земное делячество. В сближении этих двух ветвей могла содержаться интересная перспектива на будущее. В советской культуре всякие попытки наживы за счет культуры в большинстве случаев пресекались. И это имело свое глубоко положительное воздействие на самое культуру. Неоправданно ограничивая развитие культуры по идейно-классовым, идеологическим соображениям и подвергая ее содержание цензуре, советская культурная политика в то же время сохраняла и оберегала ее лучшие гуманистические идеалы, лучшие традиции прошлого и современности. Об этом сейчас не принято писать, но ведь уже в 30-е годы (время, по нынешним понятиям, сплошного террора, в том числе гонений на традиционную культуру в регионе) в Средней Азии ни один торжественный концерт во время партийных конференций и съездов не обходился без отделений с традиционной национальной музыкой. Подбор произведений был очень строгий и тщательный, чтобы показать только самое лучшее из традиции и нового. По всей Средней Азии была создана сеть музыкально-драматических и музыкальных театров, которые стали прибежищем лучших носителей традиционной музыки, подлинными очагами традиционного исполнительства и творческих экспериментов. Десятилетиями, с конца 20-х годов, в советских республиках Востока шли горячие дискуссии и велись фундаментальные исследования правомерности соединения восточных и европейских элементов в художественной культуре, поиски их органичного глубинного синтеза. Сколько было сломано копий, сколько переживаний и сомнений, сколько отданных этому делу жизней. Но ведь не зря — результаты оказались в высшей степени впечатляющими. Они ждут своего глубокого переосмысления в условиях независимости. Но пока суд да дело, исторические материалы об этом художественном эксперименте и о каждом его участнике тщательно собираются и документируются отдельными музыковедами из США и стран Европы. И слава богу, конечно. Но теперь мы видим, как в последние два десятилетия американская и европейская культуры буквально рванули прямым ходом к сплошному синтезированию традиций из разных культурных миров и художественных систем, что называется, “не мудрствуя лукаво”, то есть не утруждая себя сомнениями и теоретическими изысканиями. Своего рода культурная параллель к экономической глобализации — глобализованная культурная экспансия. (То, что когда-то, на том историческом этапе, вызывало столько скепсиса и критики у западных интеллектуалов, обвинявших нас в подрыве исконных традиционных ценностей народов Востока, в русификации, экспансии русской культуры и т.п.) Тот же американский музыкант Йо Йо Ма, с большим успехом исполняя с симфоническим оркестром музыку среднеазиатских композиторов, включая в состав оркестра типично национальные инструменты, совсем не беспокоится о том, совместятся ли утонченные ладовые системы Востока с равномерно темперированным строем европейских инструментов. По нынешним временам, по-видимому, и правильно делает. Утешить нас может лишь наше, ставшее почти традиционным: и здесь мы были когда-то первыми, но, увы, не смогли реализовать себя в мировом масштабе.

Да и сама советская цензура была неоднородной, в культуре выявлялись два ее основных вида — идеологическая и художественная. О художественной цензуре почему-то помалкивают, только и говорят об идеологическом диктате (который конечно же был, то усиливаясь, а то ослабевая). Но благодаря художественной цензуре, художественному контролю со стороны самих носителей культуры общий художественный уровень был неизмеримо более высок по сравнению с нынешней профанацией и имитацией, засильем во всем и везде дешевой и пошлой массовой продукции, доступ которой к широкой трансляции через телевидение просто-напросто покупается “денежными мешками”. Теперь-то понятно, что советский материализм как принцип в культуре был по своей сути и не материализмом даже, а наивным идеализмом, потому-то и был обречен. Куда уж тут противостоять второму главному инстинкту человека, тем более еще и финансово, и всячески поддерживаемому великими государствами современного мира…

Но мы не намерены и упрощать ситуацию. Сказанное вовсе не означает, что в западном обществе отсутствуют гуманистические идеалы в культуре и гуманизм как таковой. Еще как присутствуют, и в особенности на личностном, человеческом уровне. Носители гуманистических идей “гнездятся” во многих университетах Европы и США. Там, в этих рассадниках инакомыслия, еще витает дух подлинной интеллектуальной свободы, некогда составлявшей самое суть европейской цивилизации. Люди продолжают осмыслять трагический ход крушения гуманизма современной цивилизации и искать выход из этого кризиса, сочувствуют левым идеям и положению человека труда. Там мы сталкиваемся с примерами человеческого соучастия и содружества, с готовностью бескорыстно помочь тем, кто нуждается в помощи. Есть чему поучиться у них и нам, “неофитам” из Центральной Азии, оказавшимся на обочине дикого капитализма, смешанного с феодализмом, остатками социализма и традиций древневосточных деспотий.

“Величие национальных идей”:

крушение единого региона

или альтернатива распаду?

Строительство новых государств началось на бурно и спешно возрождаемом национальном прошлом. К этому подталкивал социальный, экономический и политический хаос, охвативший Россию в период правления Б.Н.Ельцина, катастрофические человеческие потрясения внутри стран. Что только не возродили за прошедшие двадцать лет, попутно порушив многое из того, что было создано и в культурной, и в материальной сферах. Для лучшего понимания происшедшего вполне уместна прямая аналогия с Октябрьской революцией 1917 года. За исключением, конечно, человеческих жертв. Но если иметь в виду многочисленные трагически сломанные судьбы людей, безвременные кончины, разгул в 90-е годы вооруженной организованной преступности, распад семей и сообществ, насильственное рабство, перемещение сотен тысяч и даже миллионов людей в разные стороны, то, может быть, недалеко и от исторической революции. И прежде всего разрушили (конечно, выборочно, внешне) ту социально-идеологическую платформу, которая была возведена большевиками и скрепляла, наряду с другими факторами, регион в единое целое.

В полном объеме стали возрождаться все традиции, обряды, религиозные праздники, что было с радостью встречено народом. Год от года они все более и более набирают свою силу, становятся по-настоящему массовыми и общенародными. “Новый среднеазиатский человек” в большинстве своем удачно, свободно и без каких-либо психологических комплексов совмещает религиозность на ее бытовом уровне (выполнение основных обрядов, посещение мечети раз в неделю, соблюдение поста в рамазан и т.д.) и вполне нормальную, полноценную современную светскую жизнь (с посещением кафе и ресторанов, развлекательных мест, потреблением спиртных напитков). Этот своеобразный “синтез”, можно сказать, общее место, и даже как-то странно здесь о нем говорить. Одно никак не мешает другому — и в этом также один из признаков нового времени на всей территории постсоветской Центральной Азии. Иной раз, попадая в Ташкенте в пятницу в обеденное время в частные торговые ряды, уже не удивляешься их полупустынному виду — почти все продавцы, а это в основном молодые люди, уехали на пятничный намаз. Конечно, многие забытые традиции еще не вернулись, но, так как общее направление процесса изменений определено, можно быть уверенным в их неизбежном возвращении.

Одно из самых ярких проявлений национальных форм жизни — полномасштабное возрождение традиции проведения свадеб. Нельзя сказать, что в советское время их не было. Были, и еще какие. Парадокс в том, что с этой расточительной и обременительной для простого народа традицией не могли справиться по очереди — ни мусульманские теологи до революции, выступавшие с осуждающими статьями в теологических журналах; ни представители нарождающейся национальной буржуазии и интеллигенции — просветители-джадиды; ни советская власть, долгое время открыто и жестко боровшаяся с “пережитками феодализма”, а потом махнувшая рукой; ни новые власти и духовные авторитеты в период независимости в Узбекистане и Таджикистане. Феномен свадьбы (тоя) имеет глубокую экономическую, этическую и даже, если хотите, национально-философскую подоплеку. В общественной жизни богатой элиты до революции он был кроме всего прочего формой выражения признательности и покорности сановному покровителю. Например, вельможа из окружения бухарского эмира устраивал роскошный многодневный суннат-той — праздник по случаю обряда обрезания своих сыновей — с приглашением эмира в благодарность за то, что последний облагодетельствовал одного из них по службе. После тоя подсчитывались дорогостоящие подарки и выгоды с обеих сторон. В нынешних условиях становления частнособственнической психологии есть в этом и некая форма скрыто-открытой соревновательности, демонстрации уровня престижности, состоятельности своим соплеменникам по месту жительства (в махалле) и в клановом сообществе. Сильно действует и традиционное общественное мнение. Как-то спросил одну работницу международной организации по строительству гражданского общества в Таджикистане, сможет ли она обойтись без соблюдения традиции проведения большого тоя с крупными расходами для своей дочери (все ж таки по долгу службы она должна показывать пример приверженности новому). Нет, ответила она, сама я, может, и смогла бы, но дочь потом заклюют в махалле, и родственники со стороны мужа, и все остальные будут тыкать пальцем: вот, мол, не сделала свадьбу как положено.

В период независимости все больше стала возрождаться традиция проводить пышные свадьбы не только у себя во дворе или под специальными навесами в общих дворах жилых массивов, а в ресторанах. Благодаря этому обстоятельству развился даже новый архитектурно-строительный тип — “тойхона” (буквально: “помещение для свадьбы”), что-то среднее между рестораном с огромным залом — и дискотекой. Можно сказать, что вся страна покрывается постепенно сетью частных тойхона. Дело это прибыльное.

А теперь о главном — о национально-философской подоплеке свадьбы, которая во многом объясняет ее центральное положение в жизни населения и неистребимую живучесть. У мужчины — узбека и таджика — есть жизненная сверхзадача: построить дом и женить сына (выдать замуж дочь). Есть еще несбыточная или трудно осуществимая мечта открыть свой, пусть маленький магазинчик — дукан, “свое маленькое дело”, обычно торговое (аптеку, маленькое кафе и т.п.), но это уже дополнение к сверхзадаче. А вот свадьба — это не просто “один мулла, 3 рубля денег, головка сахара и делу конец”, ныне — это комплекс огромных расходов, сопровождаемых сложнейшими “ритуальными действами”. Поэтому взгляд на узбекских и таджикских гастарбайтеров как на результат обнищания населения не совсем верен. Конечно, есть среди них и те, кто едет из страны из-за безысходности (и то сказать, где же такие страны на нашем родном постсоветском пространстве, откуда не бегут из-за безысходности?). Но большинство из них все же едет на стройки в Россию для выполнения своей “жизненной сверхзадачи”. Существует мнение, что работа внутри страны есть и прожить худо-бедно можно. Но платить от пятисот долларов в месяц здесь никто не будет. Конечно, есть места, где можно получать такие деньги, но они не для простого народа.

Ясно, что психология “своего маленького дела” — один из центральных элементов в системе жизненных ценностей нового центральноазиатского человека, особенно и в первую очередь у узбеков и таджиков как представителей древней городской цивилизации. Он имеет очень глубокие корни в истории жизнедеятельности этих народов. Помнится, в начале 80-х, еще в доперестроечные времена, довелось мне отдыхать в одном доме отдыха на Оке. Вечерами за чаем велись у нас беседы с жившим по соседству партийным работником среднего звена из одного российского городка. Описывая нашу жизнь, посетовал на то, что у нас с детства приучают детей зарабатывать деньги, поощряют предприимчивость, как бы формируют частнособственническую психологию. И услышал совершенно неожиданный ответ: и очень правильно делают, это же хорошо. Посмотрите, что делается у нас, хотя бы здесь, вокруг дома отдыха: какие великолепные покосы, но никто не хочет заниматься животноводством, почти никто не держит коров на частном подворье, а едут за молоком и продуктами в город. И действительно, как бы в подтверждение сказанного моим соседом, каждый день радиорубка дома отдыха призывала отдыхающих добровольно помочь местному колхозу завершить сенокос “в обмен” на парное молоко — тщетно. Предприимчивость и необычайное трудолюбие потомков древних земледельцев, ремесленников и купцов-торговцев Средней Азии позволяли им выживать в самые сложные и тяжелые исторические времена (даже в голод начала 30-х, ставший трагедией для казахского населения). И именно эта вековая черта, не исчезавшая и в советское время, в первую очередь стала возрождаться в национальной психологии народов в период независимости.

В то же время неизбежно сопутствующие предприимчивости качества в старые дореволюционные времена привели к формированию у соседних народов, с иной системой хозяйствования, устойчивых стереотипов касательно народов Средней Азии. Сарты, так тогда называли предприимчивых горожан-торговцев, выезжавшие по торговым делам в степь к казахам и в горные местности проживания киргизов, иногда казались тем очень ловкими и хитрыми людьми, якобы обманным путем достигавшими благополучия. Но существовало и противоположное мнение, которое преобладало в среде людей практического действия, причастных к созданию материальных благ жизни. Хорошо известны слова порицания великого казахского просветителя Абая в адрес своего народа: он призывал брать пример с сартов, учиться у них трудолюбию и другим положительным качествам.

Сарты воспринимались как хозяева и хозяйчики, собственники, обретавшие в различных обстоятельствах черты начальствующих в жизни людей. Возможно, сарт воспринимался и как олицетворение наступающего жестокого капитализма. Эта “ипостась” на бытовом обывательском уровне была, по-видимому, перенесена в советское время на потомков сартов — узбеков. У кыргызов и ныне бытует поговорка, которую довелось не раз слышать в шутливой форме в кругу моих кыргызских друзей: “Озбек кетти оз калди” — “Узбеки ушли, а мы и остались”. Поговорка эта очень много значит и требует интерпретации. Совсем не обязательно она применяется именно к узбекам, обычно — к гостям, старшим по возрасту, начальникам, авторитетам, уход которых из общего застолья-пиршества позволяет остальным расслабиться и погулять уже как следует. Почувствовать себя свободными, без надзирающего и контролирующего начальственного ока. Но это отстраненное непосредственно от узбеков применение показывает, что в основе видения хозяина лежит образ узбека как человека, организующего и наводящего порядок и/или хозяйствующего. Эта же поговорка имеет и некий дополнительный, скрытый смысл — как косвенное свидетельство отторжения в кыргызской народной стихии идеи сильной, единоличной или централизованной власти.

Трагедия межэтнического противостояния на юге Кыргызстана в июне 2010 года еще раз наглядно показала, как вместе с проводимым официальной идеологией возрождением национального самосознания (не только в Кыргызстане, а по всей бывшей советской Средней Азией) стали возвращаться в жизнь и одряхлевшие, забытые было старые символы и знаки, против которых в свое время вела, может быть, слишком жестокими методами борьбу советская власть. На некоторых фотографиях и в хронике можно было видеть короткую надпись на заборах и стенах домов в районах происшедших погромов: “Сарт, умри”. Здесь в это слово, давно уже вышедшее из употребления и сохранившееся лишь как предмет исторических исследований (десятки, если не сотни научных статей написаны на эту тему), вложен негативный смысл, характеризующий явление, чуждое этнонациональной стихии кыргызов. Элемент отчуждения, несовпадения “культурно-хозяйственных ритмов” символизирует возрождение некоего узкого (возможно, ситуативного) сегмента исторической памяти народа, несущего исключительно негативное содержание. Вряд ли он может заслонить собой огромный пласт сопряженного и переплетенного культурного наследия двух народов. Но должен бы заставить задуматься всерьез культурологов и психологов, историков и востоковедов, да и любителей старины и самобытного национального наследия: где та граница, перед которой нужно остановиться в нашем восхвалении славного, богатого и великого собственного прошлого и героических деяний предков, сносящих головы и переламывающих хребты своим врагам? Задуматься о судьбе нашего общего культурного, гуманистического по своему смыслу наследия в регионе Центральной Азии. Почему оно не срабатывает? Как сделать, чтобы озлобление, охватывающее сознание толпы, все же не позволяло ей забывать о главном, о том, что выражено, например, в эпической истории Манаса: легендарная Каныкей — невеста Манаса была родом из Бухары, соединяя на уровне самого возможного близкого родства судьбы двух народов? Чингиз Айтматов не убоялся поднять свой голос с осуждением своего же народа еще во время первого кровавого противостояния в 1990 году. Такие примеры очень редки в истории и показывают необычайную высоту человеческого духа. Но и до того не раз он выражал свое отношение к узбекскому народу, сформулировав собственное понимание культурно-исторического вклада этого народа и Узбекистана в целом в развитие нашего региона. “То, что сделали узбекские труженики для страны, — это заслуживает земного поклона. То, что сделала многовековая узбекская культура для народов Средней Азии, — это можно сравнить с влиянием Византии на Древнюю Русь. И в досоветское, и в советское время Узбекистан был нашим словом и обликом на Востоке”, — писал Ч.Айтматов в 1988 году. Он напомнил о том, чем был этот народ для “нас, жителей туркестанских горных и степных окраин, с детских лет воспитанных в почтении и уважении к узбекскому народу с его древней историей и культурой, заслужившему это общепризнанное отношение окружающих бесспорным и в высшей степени прекрасным национальным качеством своим — неугасимым, невероятным трудолюбием, мастерством и чудесно сохранившимися редкостными общинными традициями…”.

Но нет уже великого сына кыргызского народа, всегда открыто и прямо высказывавшего свои мысли и готового пойти на все ради защиты истины. Человека, провозгласившего в свое время принцип приоритетности общечеловеческих гуманистических ценностей над классовыми, государственными и, по сути, узконациональными интересами. Может быть, это было кратковременное озарение, утопия, но утопия прекрасная. Теперь, увы, мы видим, как принцип собственных этнонациональных корыстных интересов все более и более торжествует на просторах постсоветской Центральной Азии. Как-то, почти десять лет назад, публицист и поэт Сабит Мадалиев заметил (имея в виду наш регион), что здесь “идет тихая политическая война, где каждое государство борется за свою исключительность, заново переписывая историю, испытывая терпение своих народов на прочность и яростно вооружаясь за счет него”. Понятно, что теперь уже не такая и тихая. И самое печальное, что все чаще и чаще в защиту этих интересов яростно вступается интеллигенция, которая, казалось бы, по своему предназначению призвана выступать хранительницей гуманистических ценностей более широкого круга и охвата. Такова обратная сторона медали начавшегося независимого национального строительства в регионе.

Этому во многом способствует и искусственно организованная изоляция культурного взаимодействия деятелей культуры и интеллигенции в регионе Центральной Азии, и самоизоляция многих из них. Давно уже нет у нас такого уникального интеллектуального форума, каким был “Иссык-Кульский форум” Чингиза Айтматова, идеями которого питалось целое поколение. Интеллигенция в регионе поделена и поставлена под контроль национальных государственных интересов, мобилизована ими на обслуживание собственных задач. Понятно, что и без этого, по-видимому, теперь никак нельзя, ведь и весь мир вступил в решающую и, как полагают некоторые западные же интеллектуалы, заключительную схватку за ресурсы и выживание. Но все же, и тем более важно, чтобы в этих условиях оставалось поле для свободного взаимодействия и поддержания диалога, а не для одних только перетеканий капиталов и их держателей. Оптимизм еще теплится, потому что в самом среднеазиатском народе, в глубинах народного сознания коренятся идеи единения, взаимодействия и, наоборот, — отвергается навязываемое “политическими реалиями эпохи” разделение и обособление. Александр Джумаев, «Дружба Народов» 2011, №12

9 декабря в ходе в Мангистауской области Казахстана состоялось открытие проекта Узень - государственная граница с Туркменистаном, передает Kazakhstan Today."Узень - государственная граница с Туркменистаном" - дорога на Персидский залив. Это окно, прорубленое независимым Казахстаном к морским портам мира. Проект напрямую свяжет Казахстан, центральные регионы России через Туркменистан с Ираном, странами Персидского залива, Южной и Юго-Восточной Азии", - сообщает официальный сайт премьер-министра РК.

Ожидается, что объем перевозок только в первый год эксплуатации составит до 9 млн тонн. Реализация проекта придаст новый импульс развитию экономики всего западного Казахстана. Уже построена новая станция Болашак с современной инфраструктурой и социальными объектами. Расширена и модернизирована станция Узень, благоустроены разъезды. Новыми рабочими местами обеспечены более 800 человек.

"Линия Узень - госграница с Туркменистаном построена в рекордно короткие сроки. 80% заказов по строительству "Казахстан темир жолы" разместило внутри страны. Более 2000 строителей проложили 146 километров пути, построили 7 новых станций и разъездов, 68 искусственных сооружений, 4 моста. Линия полностью обеспечена электроэнергией, волоконно-оптической связью", - уточняется в сообщении.

Литература как предвестница нанотехнологий и ее влияние на общественные процессы

Николай Переяслов

Николай Владимирович Переяслов — поэт, критик, прозаик. Родился в 1954 году в Донбассе, работал шахтером, геологом, дворником в Ленинграде и высекальщиком в типографии Лениздат, журналистом, директором Самарского областного отделения Литературного фонда России. Автор 16 книг стихов, прозы и критики, печатался в газетах и журналах России, Украины, Беларуси, Казахстана, Башкортостана, Туркменистана, США, Китая, Германии, Болгарии, КНДР и других стран. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе Большой литературной премии России.

Литература как предвестница нанотехнологий и ее влияние на общественные процессы

Я не думаю, что кого-то поражу этой мыслью: совершенно очевидно, что в ближайшие годы развитие нанотехнологий способно изменить облик человечества, изменить нашу жизнь.

Дмитрий Медведев

(выступление на Втором нанофоруме, 5 октября 2009 года)

1.

Как утверждают ученые, исследующие возникновение жизни на Земле, все началось с того, что около четырехсот миллионов лет назад в атмосфере нашей планеты появился тонкий слой озона, оказавшийся достаточно плотным для того, чтобы защитить жизнь от губительного воздействия космического излучения и дать ей возможность выйти из океана на сушу. Именно это дало начало той уникальной и,
похоже, единственной во Вселенной эволюционной цепи, которая породила впоследствии громадное разнообразие живых форм, включая человека.

Озоновый слой — уникальная самосбалансированная система. Чем больше его находится в атмосфере — тем больше ультрафиолетового излучения он поглощает, обеспечивая безопасность всему живому на Земле.

Однако этот спасительный для нас щит оказывается не так уж и прочен. Если бы весь находящийся в атмосфере озон можно было извлечь и сжать под нормальным давлением, то в результате получился бы слой, покрывающий поверхность Земли толщиной всего 3 мм, тогда как вся сжатая под нормальным давлением атмосфера составила бы слой в 8 км. Таким образом, отношение толщины озонового слоя к защищаемой им атмосфере равняется 3 : 8 000 000 и являет нам, по сути, пример естественного, созданного самой природой нанослоя. И как мы уже отмечали, именно этот тончайший слой, этот невидимый глазу газовый щит защищает Землю от смертельного воздействия солнечной радиации, образует тепловую конструкцию нижней атмосферы и способствует тем самым сохранению жизни на планете.

Другой пример давным-давно существующего рядом с нами нанослоя — это покрывающий тыльную сторону зеркала тончайший слой амальгамы, которая как раз и отражает собой всю попадающую в зеркальный створ часть видимого мира.

Практически точно так же, как рассредоточенный в атмосфере Земли озоновый слой или нанесенная на тыльную поверхность зеркального стекла амальгама, в строгом соответствии с разработанными самой эволюцией принципами нанотехнологий действует и настоящая серьезная литература — как классическая, так и современная. С одной стороны, обволакивая собой, подобно озону, духовно-нравственную атмосферу нашей цивилизации, она оберегает ее от губящего все своими пошлостью и цинизмом излучения масскульта, а с другой — позволяет, как в зеркале, увидеть в себе наш сегодняшний нравственный облик и в случае его отклонения от идеала
внести своевременные коррективы в формирование духовного мира современника. При этом речь ни в коем случае не идет о прямолинейном воздействии литературы на сознание читателя посредством таких литературных текстов, как, например, знаменитый монолог Павки Корчагина из романа Николая Островского “Как закалялась сталь”, гласящий, что жизнь человеку дается всего один раз “и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы”, или же как пронизанные верой в торжество социалистической революции поэмы Владимира Маяковского. Какие уж тут нанотехнологии! Тут перед нами откровенные идейно-политические агитки, пусть очень талантливые, высоконравственные, духоподъемные, искренние, но все же действующие в рамках стандартных идеологических технологий, изложенных еще В. И. Лениным в его работе “Партийная организация и партийная литература”.

Нановоздействие литературы проявляет себя иначе, не напрямую. Само собой, какие-то фрагменты поэмы Николая Алексеевича Некрасова о том, кому на Руси живется хорошо, а кому — не очень, вдохновляли совестливых граждан царской России на борьбу за освобождение крестьянства, какие-то строчки стихов Пушкина будили в читателях стремление к вольнодумству, поселяя в них сомнения в непо-
грешимости самодержавия, а повесть Алексея Максимовича Горького “Мать” и такие революционные песни, как “Марсельеза” и “Смело, товарищи, в ногу”, могли вести пролетариат непосредственно на баррикады. Но влияние литературы на народ и историю было гораздо более тонким и значимым, и тому имелись свои причины.

Надо признать, что возможность прочитать столь сильно напугавшее Екатерину II сочинение Александра Радищева “Путешествие из Петербурга в Москву” имелась у очень узкого круга жителей дореволюционной России, как и возможность прочесть исследование Александра Солженицына “Архипелаг ГУЛАГ” — у жителей России советской. Но каким-то невероятно парадоксальным образом сила воздействия этих авторов и их творчества на российское общество была при их непечатании во много раз выше, чем после издания их книг массовыми тиражами. Тень не прочитанного народом солженицынского “Архипелага” будила и тревожила душу почти каждого, кто о нем что-нибудь слышал, однако ее значение тысячекратно сдулось и скукожилось, едва только эта вещь была опубликована в журнале “Новый мир”, а затем начала выходить отдельными книгами. Это вовсе не значит, что для увеличения авторитета писателей в глазах читательских масс их книги надо перестать издавать большими тиражами, но это показывает, что наряду с бытованием на книжно-журнальных страницах российская литература никогда не порывала с начатой еще древнерусскими духовными стихами XI–XIII веков традицией устного распространения. Так исторически сложилось, что в России всегда, начиная со времен древнерусского летописания и вплоть до перестроечной поры, значимые книги были в постоянном и острейшем дефиците, что вынуждало читавших пересказывать их содержание нечитавшим, говорить о них, обсуждать высказанные в них идеи, упоминать в разговорах имена их авторов и персонажей, цитировать запомнившиеся строчки и фрагменты и даже переписывать их от руки. (Я ведь помню, как в 1960-е годы моя сестра Танька сидела ночами за кухонным столом, переписывая из чьей-то тетради в свой заклеенный фотографиями артистов “Песенник” стихи еще не изданного массовыми тиражами Сергея Есенина, среди которых я однажды, взяв тайком полистать Танькин “Песенник”, наткнулся на щекочущие воображение строки: “Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты, унесу я пьяную до утра в кусты”. А в конце 1970-х, увлекшись поэзией, я уже и сам переписывал в свой литературный блокнот запретный в те годы ахматовский “Реквием”.) Да и допущенных цензурой к изданию книг на всех желающих тогда тоже не хватало, а может быть, в советском обществе просто никогда не хватало таких идей, какие высказывались писателями в их произведениях и разговорах, а потому опубликованные ими в книгах и альманахах строки или сказанные за кружкой пива фразы мгновенно облетали страну, тысячекратно цитировались и повторялись в приватных беседах, служа высшей аргументацией в отстаивании своих идей и взглядов. Благодаря этому в Советском Союзе едва ли не большее значение, чем сами литературные произведения, стал иметь так называемый текущий литературный процесс, уже одними своими непредсказуемыми рывками и поворотами говоривший о нравственной ситуации в стране не меньше, чем содержанием создаваемых в те годы стихов, поэм и романов.

Таким образом, литература переставала быть явлением, сконцентрированным непосредственно в одних только границах искусства, и приобретала характер тончайшего интеллектуального продукта, рассредоточенного, под стать озону, по всей духовно-нравственной атмосфере советского общества. Подобно тому как нанотехнологии представляют собой технологии работы с веществом на уровне отдельных атомов, литература, неся в глубине своей природы генетически заложенный в нее код нано, также работает на уровне отдельных имен, слов, образов, строчек и выражений, что особенно ярко проявило себя в годы торжества соцреализма. Цитаты из произведений классиков отечественной литературы и признанных писателей-современников украшали доклады и речи политических деятелей и ученых, строчки широко известных стихотворений то и дело использовались в качестве названий журналистских статей и телевизионных передач, на писателей ссылались артисты и руководители промышленных предприятий, встречи с мастерами поэзии и прозы регулярно транслировались по радио и телевидению, исполнявшиеся тогдашними “звездами” эстрады песни были написаны не кем попало, а исключительно профессиональными поэтами, литература и ее творцы были постоянно на виду и на слуху, в стране выходило огромное количество книг на языках всех народов СССР, произведения национальных авторов переводились на русский язык, а русских писателей — на национальные языки, благодаря чему между жителями братских республик не было и намека на то непонимание и отчуждение, какие царят в наше время, а события сродни тем, что произошли в Кондопоге и на Манежной площади, были тогда просто непредставимы. Чтение не подменяло собой реальной жизни, оно просто являло собой одну из ее сторон — и эта сторона, при всей ее кажущейся второстепенности по отношению к повседневной реальности (почти те же 3 : 8 00 0000, что и в случае с озоном), играла в жизни общества весьма немаловажную роль. Сказать, что ты не читал “Треугольную грушу” Андрея Вознесенского, “Аз и Я” Олжаса Сулейменова или “Алмазный мой венец” Валентина Катаева было тогда все равно что признаться в том, что ты никогда не меняешь носки или не чистишь зубы. Литература была выше быта, выше моды. В определенной мере она как раз и была ее законодательницей, создательницей модели поведения и мышления.

2.

Еще один пример применяемой в течение уже многих лет практики использования нанослоя — это женские помада, пудра, румяна, кремы и тени. Имея ничтожно малое объемное соотношение к массе покрываемого объекта, тончайший слой косметики, практически ни на йоту не изменяя свойств непосредственно самого лица, резко меняет его восприятие окружающими людьми. Нанесенная на кожу женщины тончайшая нанопленка румян или пудры вызывает у контактируемых с нею мужчин чувство симпатии и влюбленности, а иной раз и гораздо более кардинально воздействует на чью-то судьбу, подталкивая очарованного косметическими чарами мужчину к браку.

Примерно таким же образом воздействовала на сознание советского общества и литература эпохи соцреализма, которая в течение семи десятилетий занималась тончайшей “лакировкой действительности”, изменяя с помощью создания положительных художественных образов восприятие не всегда привлекательной правды тогдашней жизни. При этом “лакировочный слой” советской литературы действовал не лобово и одномоментно, а опосредованно и постоянно. Подобно озону в атмосфере Земли, он был рассредоточен в кипении социалистического бытия в виде школьных сочинений о Павке Корчагине, заучиваемых (и оседающих в памяти хотя бы отдельными строчками) стихов Маяковского, Багрицкого и Светлова, показываемых по телевизору мультиков про Мальчиша-Кибальчиша, демонстрируемых в кинотеатрах художественных фильмов по произведениям советских классиков, работ скульпторов и художников на темы известных книг, спектаклей о героях революции, звучащих по радио и во время праздничных шествий революционных песен, а также в других проявлениях социалистической прозы и поэзии.

А параллельно с этим “лакировочным слоем” на коллективный разум и душу граждан СССР оказывал свое воздействие еще и полуподпольный “нанослой” диссидентской литературы, будоражащий подсознание масс не столько, как мы говорили выше, своими запрещенными (а потому и отсутствующими на книжных прилавках и в библиотеках Советского Союза) произведениями, сколько долетающими по Би-би-си и “Голосу Америки” фрагментами из них, ходящими о них слухами, сообщениями о высылке из страны их авторов и другими микроинформационными поводами.

Лучше всего механизм воздействия литературного “нанослоя” на текущую реальность можно проиллюстрировать на примере “принципа работы” политических анекдотов, составлявших при советской власти не менее пятидесяти процентов так называемого “городского фольклора” (вторые пятьдесят — это блатные и уличные песни, приносимые в общество освободившимися из зоны “урками”, в 1960–1970-е годы весьма сильно потесненные песнями А. Галича, В. Высоцкого, Б. Окуджавы, А. Розенбаума и других бардов). Пребывая в отношении к общенациональной культуре и общенациональной идеологии примерно в такой же пропорции, как озон к земной атмосфере, анекдоты тем не менее оказывали огромное корректирующее воздействие на восприятие обществом не только официальной позиции государства по тем или иным вопросам, но и почти всех сторон жизни советского народа — как личных, так и общественных. Самые высокие идеи и чистые идеалы, самые заветные мечты и сияющие цели, самые сокровенные чувства и значимые исторические свершения, самые великие победы и почитаемые народом герои, самые любимые персонажи произведений и самые великие вожди и преобразователи жизни — все, что хотя бы одним только краешком попадало в оскаленную смехом мясорубку анекдота, перемалывалось в ней и превращалось из высокодуховного и нравственно чистого в нечто отталкивающее и вызывающее насмешку; все, что хотя бы на мгновение залетало в “кривое зеркало” анекдота, отражаясь в его покоробленной хохотом поверхности, получало кардинальное смысловое искажение и преображалось в уродливую карикатурную картину.

Внутренние законы анекдота еще требует своего серьезного изучения и анализа, но уже сегодня видно, что его природа во многом напоминает поведение содержащихся в атмосфере наночастиц, которые способны проходить через клеточные мембраны и защитные барьеры иммунной системы человека, провоцируя у него бронхиальную астму и развитие других легочных заболеваний. В дальнейшем наночастицы могут проникать из легких в кровеносное русло и свободно разноситься с током крови по всему организму, делая бесполезной его иммунную защиту и окончательно разрушая здоровье человека.

По этой же схеме ведет себя и анекдот, который свободно проникает практически через все барьеры и цензурные запреты, разносится со слухами по самым дальним уголкам и закоулкам государства и, подтачивая его идейную стать и крепь, в конце концов ослабляет и разваливает всю казавшуюся такой нерушимой и могущественной политическую систему. Подобно наночастицам, которые имеют свойства отражать солнечные лучи и влиять этим на формирование климата на планете, вплоть до создания тотального обледенения, анекдоты оказались способны отражать собой сияние манивших нас из будущего слепящих вершин коммунизма, снижать сверкание ореолов наших вождей и генсеков и уменьшать тем самым энтузиазм построения светлого будущего, подрывая в его строителях веру в победу коммунистической идеи и формируя предпосылки для изменения идеологической “погоды” в стране.

Именно эти способности анекдота сделали возможным то, что этот ничтожнейший из примыкающих к литературе жанров словесного творчества сумел подготовить почву для окончательного разрушения крупнейшей в мире сверхдержавы. И все это благодаря принадлежности анекдота к таинственным, могущественным и еще только начинаемым нами изучаться нанотехнологиям, постижение которых обещает впереди непредсказуемые перспективы и открытия. Уже сегодня ясно, что удивительный мир наночастиц таится не столько в чрезвычайно малых их размерах (один нанометр — в 50 000 раз меньше обыкновенного человеческого волоска!), сколько в их необыкновенных, почти фантастических или сказочных свойствах: механических, физических, тепловых, оптических, электрических, химических и прочих. Мир нанотехнологий выходит далеко за рамки известных нам законов классической физики, даже таких, как широко известные законы гравитации и скорости, — и все эти качества в самой полной мере проявляют себя и в литературе.

3.

Если мы посмотрим на некоторые из созданных за последнее время наноразработчиками конкретных изделий и материалов, то увидим там немало не просто оригинального, но принципиально меняющего роль давно знакомых и обыденных вещей в нашей жизни. Вот, скажем, рубашки, которые в буквальном смысле “подзаряжают” своего владельца энергией во время быстрой ходьбы или бега. Источником такой “подзарядки” служат специальные энергетические микрокапсулы, внедренные в структуру рубашечной ткани. При активном движении человека (физической работе, беге или быстрой ходьбе) температура его кожи повышается, и этого становится достаточно для того, чтобы капсулы начали испарять бодрящие ароматиче-
ские вещества, прибавляющие бегуну сил.

Интересна также ткань, в одежде из которой человек навсегда будет избавлен от неприятного запаха пота, поскольку она обладает свойствами моментально выветривать влагу со свой поверхности.

Создана также специальная изолирующая ткань, нейтрализующая опасное электромагнитное излучение, исходящее от мобильных телефонов. Теперь можно спокойно и без всякой опасности облучения класть мобильники в карманы пиджаков и курток, обшитые этой защитной тканью. А для тех, кому противопоказано действие прямых солнечных лучей, разработана ткань из нановолокон, не пропускающих ультрафиолета…

Казалось бы, что ни изобретение — то новизна и открытие, революционный прорыв и подъем на новую эволюционную ступень развития и прогресса. Однако анализ того, что сделано нашими писателями за предшествующие столетия, показывает, что на духовно-интеллектуальном уровне все эти “чудеса” давным-давно являются присущими нашей отечественной литературе, причем не только в виде воздействия на читателя тех или иных конкретных произведений, но как общее для нее свойство взаимодействия с реальностью. Русский народ всегда, на протяжении многих веков, согревал свою душу пламенной духоносной литературой, огненным словом писателей, черпая силы в произведениях наших классиков, которые он берег как самые дорогие в доме вещи и не продавал даже в голодные и максимально трудные для себя времена. А от скольких грехов, заблуждений и соблазнов очищала его душу поэзия Пушкина, Некрасова, Блока, Есенина, Ахматовой, Рубцова, Тряпкина, Мандельштама! Как защищала от губительного облучения пошлостью и цинизмом проза Тургенева, Бунина, Шмелева, Булгакова, Шолохова, Шукшина, Липатова... При этом далеко не всегда литература воздействовала на реальность непосредственно самими своими текстами, иной раз уже одно только имя писателя или моменты его биографии работали сильнее, чем все его сочинения. Высказывания Льва Толстого, остроты Светлова и Олеши, слухи о скандалах Есенина, мифы о телефонных звонках Сталина Булгакову и Пастернаку, пересказы эпизодов писательских посиделок в ресторане ЦДЛ, ореол пророка-изгнанника над судьбой Александра Солженицына, легенды о судимости Высоцкого, негативная реакция властей на творчество или поведение отдельных авторов, информация о гонениях и репрессиях в адрес тех или иных писателей, а также множество других “побочных” сторон текущего литературного процесса оказывали не менее активное влияние на формирование общественного сознания, чем закручиваемые писателями в их книгах метафорические сюжеты и высказываемые их персонажами идеи. Одно только имя Пушкина вот уже двести лет, подобно спасительному озоновому щиту, защищает собой нашу культуру от бомбардирующего ее излучения западной масскультуры, откровенному негативу (если не сказать — ужасу) противостоит даже не столько поэзия Пушкина, сколько веками сохраняющаяся в подсознании русского народа память о его легком, светлом, воздушном и радостном имени, входящем в нашу жизнь со сказкой о Рыбаке и Рыбке и строчками удивительных стихов про бой Руслана с вызывающей одновременно и трепет, и ужас, и сострадание Головой…

Нынешние наноразработчики только нащупывают те чудодейственные технологии, которые со времен древнерусского летописания сознательно или бессознательно, но на полную мощь использовала наша великая литература, — не только совокупной идейно-содержательной массой всех саккумулированных в ней произведений, но и отдельными моментами, отзвуками и проекциями литературного процесса, точно мельчайшими наночастицами, влияющая на формирование и развитие отечественной истории. Если бы не это ее влияние на нашу реальную жизнь, то все, сказанное выше, так и осталось бы не более как любопытными и забавными наблюдениями в духе какого-нибудь занимательного науковедения или сравнительного литературоведения. Но трезвый взгляд на историю русской литературы от ее появления до сегодняшней поры показывает, что слишком многое из того, что случалось в нашей стране и мире за прошедшие тысячелетия, сначала было предсказано и описано на страницах литературных произведений.

Эпиграфом к разговору о провидческой (или даже — всевидческой) функции литературы лучше всего подошли бы строчки того же А. С. Пушкина из его “Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях” — те, где новая жена царя беседует с волшебным зеркалом, вопрошая его: “Свет мой, зеркальце! скажи да всю правду доложи”, — и не только потому, что здесь перед нами снова всплывает такая разновидность нано-
слоя, как покрывающая тыльную поверхность зеркального стекла амальгама, а потому, что за литературой давно уже замечено это присущее пушкинскому зеркальцу сказочное свойство: показывать то, что еще только завтра станет нашей историче-
ской явью. В трудах не одного поколения литературоведов уже не раз говорилось о том, что русские народные (и созданные на их основе литературные) сказки предвосхищают многие технические изобретения последующей поры, за десятилетия, а то и за столетия вперед, предсказав такие изобретения, как автомобиль (Емелина самодвижущаяся печь, сани-самокаты, шагающие избы и т. д.) и воздушный лайнер (ковер-самолет). К этому же ряду можно отнести и изображенное поэтом зеркальце, удивительная способность которого транслировать изображение на большие расстояния позволяет увидеть в этом образе предсказание сегодняшнего телевидения.

Есть в истории литературы и более конкретные, а потому и более впечатляющие примеры того, как творческое воображение писателей предупреждало читателей о еще не наступивших событиях отдаленного будущего. Так, например, в 1898 году малоизвестный американский писатель Морган Робертсон написал книгу “Тщетность”, в которой описывался первый рейс некоего вымышленного океанского лайнера “Титан” с водоизмещением в 75 тысяч тонн и длиной корпуса 250 метров. Двигаясь в водах Северной Атлантики с помощью трех винтов при скорости 25 узлов, этот корабль сталкивается с айсбергом и идет на дно, а три тысячи его пассажиров тонут из-за того, что на корабле было только 24 спасательных шлюпки, и на всех пассажиров их не хватило.

А через 14 лет в свое первое плавание отправляется трехвинтовой пассажирский лайнер “Титаник” водоизмещением в 66 тысяч тонн и длиной корпуса 260 метров. Плывя со скоростью 23 узла, он налетает на айсберг и идет ко дну. На его борту оказывается только 22 спасательных шлюпки, поэтому большинство из 2200 пассажиров тонет — эта трагедия произошла 14 апреля 1912 года.

По-своему пророческой можно считать и поэму Н. В. Гоголя “Мертвые души”, которая, по сути, предсказала появление той политической системы, что воцарилась у нас после 1917 года, когда живые люди с их реальными судьбами оказались почти напрочь заслонены от глаз власти некими мертвыми канцелярскими списками — и точно так же, как Чичиков покупал и даже “переселял” в Херсонскую губернию существовавших лишь в виде фамилий на бумажных списках крепостных крестьян, так в 1920-е годы людей списками загоняли в колхозы, списками принимали в комсомол и в партию, списками представляли передовиков к правительственным наградам, премиям и почетным грамотам и списками же расстреливали и отправляли на Колыму.

Таким же беспощадно точным прогнозом оказался и роман Ф. М. Достоевского “Бесы”, в котором им была описана кровожадная природа социалистической революции, за осуществление которой, по его прогнозам, России потребуется заплатить не менее ста миллионов жертв.

Похожие на эти весьма точные предвидения будущего можно отыскать также в произведениях и других авторов: фантастов, реалистов, поэтов и т. д., хотя все они, скорее всего, только интересные моменты их личного творчества, свидетельствующие об их индивидуальной прозорливости или некотором даре провидчества. Гораздо важнее для нас не способность отдельных авторов к угадыванию каких-то конкретных эпизодов будущего, а сам факт наличия отчетливой причинно-следственной связи между наблюдаемыми в определенный момент времени тенденциями развития литературы и проявляющими себя через несколько лет после этого в реальной жизни тенденциями общественно-экономического и политического развития государства. И, судя по некоторым признакам, литература не просто предсказывает грядущие пути развития общества, но даже формирует и предопределяет их. А значит, благодаря наблюдениям за литературным процессом можно не только знать, куда повернет завтрашняя история, но и самим влиять на ход ее развития, уже сегодня воздействуя на развитие текущего литературного процесса.

4.

Еще В. В. Розанов озвучил мысль о том, что именно в литературе, вокруг литературы и посредством литературы готовились все исторические преобразования и перемены в России, все социальные сдвиги и перевороты, все культурные проекты, все философские, религиозные, этические, эстетические и научно-практические теории. По тому, как развивался литературный процесс, можно было судить о тенденциях развития всей русской истории, — что и отслеживали в своих статьях такие литературные критики, как Добролюбов или Белинский. Поэтому их работы столь сильно политизированы и относятся не столько к разряду изящной словесности, сколько, общественной мысли.

Посмотрим на самый близкий нам как по времени, так и по актуальности пример воздействия литературы на текущую реальность, проявивший себя в последние годы под видом мирового финансового кризиса.

Ключевым словом при анализе причин обрушения ведущих банков мира стало многократно и повсеместно употребляемое всеми в эти дни, весьма труднообъяснимое слово “деривативы”, в упрощенном виде означающее собой некую разновидность вторичных финансовых документов, используемых в сделках, не связанных напрямую с куплей-продажей, в основном для страхования рисков и извлечения дополнительной прибыли. Согласно § 2.2 Закона Германии от 9 сентября 1998 года “О торговле ценными бумагами”, деривативы — это “права, торговля которыми осуществляется на отечественном или зарубежном рынке, чья рыночная цена прямо или косвенно связана с движением рыночной цены ценных бумаг или иностранной валюты или с изменением процентных ставок”. Комиссия по фьючерсной торговле США определила дериватив как “договор, цена которого производна от ценности одной или более базовых ценных бумаг, индексов, долговых инструментов, товаров, других производных инструментов или любого согласованного ценового индекса или показателя (например, движение индекса потребительских цен или фрахтовых тарифов”.

Понятнее всего высказался о деривативах известный нью-йоркский журналист и писатель Михаил Идов, сказавший, что “игра на деривативах есть заключение пари об исходах пари, заключаемых кем-то другим”. Таким образом, на рынке производных успех подавляющего числа банковских операций по спекуляции деривативами оказался зависим не от развития собственного дела, а исключительно от чужого успеха. Или — от чужого провала.

Однако продажа и многократная последующая перепродажа абсолютных финансовых пустышек не может продолжаться бесконечно, такая система работает лишь до тех пор, пока все верят, что она работает. К примеру, один из главных экономических показателей в США — индекс потребительской уверенности, который измеряет уверенность американцев в завтрашнем дне. Если индекс свидетельствует, что народ настроен оптимистично, то по стране курсирует больше капитала, если показания индекса носят пессимистический характер, то, соответственно, наоборот. При этом пессимизм или оптимизм народа напрямую зависят от показаний того же индекса, так что система работает по принципу замкнутого цикла, прогнозируя свои результаты своими же прогнозами.

На деле вся эта практика обернулась тем, что главным объектом межбанковской торговли в последние годы стали, грубо говоря, почти сплошь только одни долговые обязательства, векселя и расписки, гарантирующие выплаты огромных сумм при осуществлении неких фантастических условий, ни в малейшей степени не зависящих от выдающего эти расписки поручителя. Это привело к тому, что вместо реальных денег сейфы ведущих банков мира переполнились горами пустых бумажек, не подкрепленных ни малейшими реальными ценностями, — самих настоящих шулерских “кукол”, не стоящих ни единого цента, но до поры до времени приносящих доходы их продавцам и покупателям. На торговле такими финансовыми “куклами”-пустышками и держалась мировая финансовая система последнего времени, все больше превращаясь в огромную всепланетную “пирамиду” сродни пресловутой мавродиевской “МММ”.

Те, кто одновременно с анализом финансового кризиса 2008–2010 годов взялись бы по какой-либо причине изучать особенности еще и литературного процесса десятилетней давности, были бы немало удивлены полнейшим сходством того, что происходило в двух этих весьма далеких на первый взгляд друг от друга областях человеческой деятельности. Они бы увидели, что литература конца 1990-х годов — это время воцарения постмодернизма, творческого метода, который практически совершенно перестал создавать литературные тексты, имеющие хотя бы какую-то самостоятельную идейную, социальную, философскую или художественную ценность. Практикуемая им методика сотворения произведений заключалась почти исключительно в повторном использовании тех текстов, которые были созданы писателями предшествующих поколений. Оттуда беззастенчиво брались чужие литературные герои и сюжеты, которые облекались в язык сегодняшних жаргонизмов и, таким образом, как бы обретали свою самостоятельную ценность. Оттуда, из книг Толстого, Достоевского, Чехова и других предшественников, выдергивались десятки сотворенных классиками художественных образов и цитат, которые маскировались в гуще нового произведения и, как котлеты в тесте (котлеты в тексте), преподносились затем читателю.

Не производя никаких реальных эстетических ценностей, литература постмодернизма и примыкающих к ней коммерческих направлений только бесконечно закладывала и перезакладывала в банк читательского доверия взятые ею под заведомо невозвратимые проценты акции литературы прежних лет, выжимая себе на ее бесконечном опошлении и обхихикивании максимально возможные на то время дивиденды.

Однако не подкрепленные никакими живыми чувствами, глубокими философ-
скими идеями, важной социальной тематикой и подлинным психологизмом сюжеты постмодернистов и других представителей российской литературы коммерческого направления конца XX века только обесценивали литературное творчество, превращая создаваемые с его помощью произведения в испачканную никому не нужными буквами бумагу, переводя его из категории вечного капитала в не обеспеченные никакими реальными средствами векселя и акции и ведя тем самым этот род искусства к неизбежному банкротству.

По сути дела, это именно писатели, а вовсе не финансисты начали производить на свет такой виртуальный продукт, как деривативы, когда вместо написания собственных высокодуховных и глубокоидейных книг они стали выпускать сплошь сочинения-пустышки, этакие литературные “куклы”, иронически обыгрывающие произведения других авторов, а вместо реальных художественных, идейных, нравственных или эстетических ценностей стали преподносить читателю только бледные копии этих категорий в виде растыканных среди интертекста скрытых цитат из классики либо разбросанных по гипертексту ссылок на первоисточники. Перегрузив книжный рынок России сплошными литературными “деривативами”, постмодернизм превратил великую русскую словесность практически в абсолютно неликвидный товар (наличие 5–10 успешных авторов вроде Донцовой или Акунина являются исключением из правила и на общую картину не влияют), обанкротив тем самым один из самых надежных и прибыльных родов искусства.

И ладно бы, если бы перекличка между развитием финансового кризиса 2008–2010 годов и текущим литературным процессом второй половины 1990-х (и тот и другой обанкротили себя переизбытком не подкрепленного никакими реальными ценностями капитала — один банковского, другой литературного) была единичным совпадением, которое можно было бы считать просто занятным сходством, так ведь нет — литература на протяжении многих лет и веков как бы упреждает ходом своего развития те тупики и повороты истории, которые спустя 10–15 лет становятся реальной судьбой России. Так, например, явление декадентов-символистов в русской литературе конца XIX века аукнулось России через неполных два десятилетия революцией 1905 года, а проклюнувшийся в 1910-е годы из бурлюковского “Приказа” и хлебниковских “Смехачей” российский футуризм предуготовил своими бунтарскими токами приход революции 1917 года. Или же вспомним предельно жесткие стихи поэтов-романтиков первых послереволюционных лет — ну хотя бы самого молодого и яркого среди них Павла Васильева с его кощунственными и страшными призывами: “Чтобы республика зацвела, щедрой рукою посей свинец”, “Пусть он отец твой, и пусть он твой брат, не береги для другого заряд… Если припомнишь, что пел коростель — крепче бери стариков на прицел”, “Саблею небо руби сплеча, чтобы заря потекла по ней!..” Такие самоубийственные накликания беды и крови не могли не распрограммировать себя в реальной жизни, что и явило себя в последовавших в 1930-е годы репрессиях, не в последнюю очередь ударивших и по самим писателям.

В истории нашей страны слишком явно видно, как течение литературного процесса предваряет собой наступление реальных событий, причем, как мы уже говорили, не только повторением в реальной жизни сюжетов конкретных произведений, но в не меньшей степени и самим характером развития литературного процесса. Скука и однообразие в творчестве советских писателей брежневской поры материализовались через какое-то время застоем в экономике и политике, а бунтарство литературного авангарда и постмодерна завершились перестройкой и разрушением СССР.

Нужно быть слепым, чтобы не видеть, как слово — эта мельчайшая и на первый взгляд весьма незначительная сама по себе частичка пульсирующего мира способна влиять на развитие событий и даже менять ход истории. Ведь еще апостол и евангелист Иоанн раскрыл нам в первой строке своего Евангелия знаменитую формулу развития мировой истории: “В начале было Слово”, — дав нам вместе с ней ключ к пониманию того, что это именно оно, слово, подобно обнаруженным в атмосфере наночастицам, отражающим солнечные лучи и влияющим на изменение климата, является главным движителем исторического процесса. А уж влияние всей мировой литературы в совокупности на эволюцию человечества оказывается мощнее и загадочнее самых изощренных нанотехнологий.

Надо сказать, что “тень нанотехнологий” на мировой культуре и литературе замечалась уже давно, однако, несмотря на поразительное сходство их характеристик, они рассматривались обычно как абсолютно самостоятельные области с индивидуальной природой, хотя при этом и допускалась возможность их случайного или целенаправленного взаимопересечения. По словам автора статьи “Нанотехнологии и культура” Катерины Хайлес1 , “нанотехнологии в настоящее время могут играть значительную роль в культуре общества. Они не содержат практически никаких новых теоретических знаний, однако совместное рассмотрение результатов из различных областей естественных наук в сочетании с применением самых современных приборов дает синергетический эффект и приводит к тому, что наука выходит на новый междисциплинарный уровень…”

В этом ряду находится, на мой взгляд, и рассмотрение литературы как одной из разновидностей нанотехнологий, что, казалось бы, очевидно говорит о необходимости и целесообразности системного изучения ее свойств с учетом этого неординарного фактора. Ведь если литература влияет на нашу жизнь и историю, как наночастицы влияют на атмосферу Земли и ее климат, то почему бы нам не влиять на развитие литературного процесса и не корректировать с его помощью ход мировой или хотя бы нашей отечественной истории? Думаю, это стоит того, чтобы наряду с лабораториями современной физики и химии открыть при создающемся ныне научном
центре в Сколкове также и лабораторию современной литературы…

1 “Connecting the quantum dots: Nanotechscience and culture”, in Nanoculture; Implications of the New Technoscience N. Hayles, ed. — Bristol, UK; Intellect Books, 2004, p. 11. «Нева» 2011, №12

Заместитель министра энергетики Мохаммед Бехзад в интервью агентству «Мехр» указал на строительство новой линии электропередачи с целью увеличения объема обмена электроэнергией между Ираном, Арменией и Грузией и заявил, что эта ЛЭП напряжением 400 кВ станет новым маршрутом для транзита и обмена электроэнергией с европейскими странами.

Мохаммед Бехзад уточнил, что новая ЛЭП строится с целью поставки электроэнергии в Грузию и в дальнейшем в Россию и другие европейские страны.

В настоящее время для обмена электроэнергией между Ираном и Арменией существует ЛЭП напряжением 230 кВ, и предполагается, что новая ЛЭП позволит поставлять электроэнергию из Ирана в Грузию через территорию Армении.

Мохаммед Бехзад напомнил, что на данный момент обмен электроэнергией между Ираном и Грузией осуществляется через территорию Азербайджана и новая ЛЭП позволит увеличить объем обмена электроэнергией между двумя странами.

В настоящее время Иран экспортирует электроэнергию в Туркменистан, Турцию, Ирак, Афганистан и Пакистан. Планируется также соединить иранскую энергосистему со странами, расположенными на южном побережье Персидского залива.

Ведутся также переговоры с Азербайджаном о соединении через его территорию энергетических сетей Ирана и России. Кроме того, с Турцией обсуждается вопрос о соединении энергетической сети Ирана с Ливаном.

Предполагается, что в случае успешного завершения переговоров о соединении иранской энергетической сети с Россией, странами Западной Азии и зоны Персидского залива Иран станет региональным центром электроэнергетики на Ближнем и Среднем Востоке.

Сегодня в условиях реализации положений закона о предоставлении целевых субсидий Иран увеличил экспорт электроэнергии примерно на 24%, и к концу года (к 20.03.12) доходы от этого экспорта должны вырасти до 1 млрд. долларов.

Заместитель министра энергетики Мохаммед Бехзад в интервью агентству «Мехр» указал на строительство новой линии электропередачи с целью увеличения объема обмена электроэнергией между Ираном, Арменией и Грузией и заявил, что эта ЛЭП напряжением 400 кВ станет новым маршрутом для транзита и обмена электроэнергией с европейскими странами.

Мохаммед Бехзад уточнил, что новая ЛЭП строится с целью поставки электроэнергии в Грузию и в дальнейшем в Россию и другие европейские страны.

В настоящее время для обмена электроэнергией между Ираном и Арменией существует ЛЭП напряжением 230 кВ, и предполагается, что новая ЛЭП позволит поставлять электроэнергию из Ирана в Грузию через территорию Армении.

Мохаммед Бехзад напомнил, что на данный момент обмен электроэнергией между Ираном и Грузией осуществляется через территорию Азербайджана и новая ЛЭП позволит увеличить объем обмена электроэнергией между двумя странами.

В настоящее время Иран экспортирует электроэнергию в Туркменистан, Турцию, Ирак, Афганистан и Пакистан. Планируется также соединить иранскую энергосистему со странами, расположенными на южном побережье Персидского залива.

Ведутся также переговоры с Азербайджаном о соединении через его территорию энергетических сетей Ирана и России. Кроме того, с Турцией обсуждается вопрос о соединении энергетической сети Ирана с Ливаном.

Предполагается, что в случае успешного завершения переговоров о соединении иранской энергетической сети с Россией, странами Западной Азии и зоны Персидского залива Иран станет региональным центром электроэнергетики на Ближнем и Среднем Востоке.

Сегодня в условиях реализации положений закона о предоставлении целевых субсидий Иран увеличил экспорт электроэнергии примерно на 24%, и к концу года (к 20.03.12) доходы от этого экспорта должны вырасти до 1 млрд. долларов, - передает Iran News.

Накануне в Вене состоялась встреча властей Афганистана и ряда других стран региона, в основном имеющих общую границу с ИРА, по итогам которой было заключено беспрецедентное соглашение о сотрудничестве в сфере борьбы с наркотиками.

Помимо Афганистана, документ был также подписан представителями Ирана, Пакистана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, а также Казахстана и Кыргызстана, сообщает Центр новостей ООН.

Региональная антинаркотическая программа на 2011 – 2014 годы была разработана Управлением ООН по наркотикам и преступностью. Её осуществление предполагает объединение усилий стран в сферах проведения антинаркотических операций, борьбы с контрабандой наркотиков и финансовых средств, задействованных в наркотрафике, обмен информацией, а также совместное обучение сотрудников антинаркотических ведомств.

«Поскольку последующие годы имеют решающее значение для будущего Афганистана, мы должны дать ответ <наркоугрозе>, основанный на общей ответственности и конкретных действиях», – прокомментировал новую программу исполнительный директор УНП ООН Юрий Федотов.

8 декабря 1991 г. президенты России и Украины Борис Ельцин и Леонид Кравчук, а также председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич в правительственной резиденции "Вискули" в Беловежской пуще (Белоруссия) подписали Соглашение, в котором заявили о прекращении существования СССР и провозгласили создание Содружества независимых государств.

В документе была подтверждена приверженность принципам Устава ООН, Хельсинкского Заключительного акта, других международных обязательств. В Соглашении говорится, что с момента его заключения на территориях подписавших его стран не допускается применение норм третьих государств, в том числе бывшего СССР, а деятельность союзных органов власти прекращается. Стороны обязались "развивать равноправное и взаимовыгодное сотрудничество своих народов и государств в области политики, экономики, культуры, образования, здравоохранения, охраны окружающей среды, науки, торговли, в гуманитарной и иных областях, содействовать широкому информационному обмену".

В Соглашении подчеркнута неприкосновенность существующих границ в рамках Содружества, заявлены гарантии их открытости и свободы передвижения граждан и т.д.

10 декабря 1991 г. соглашение было ратифицировано Верховными Советами Украины и Белоруссии, 12 декабря - Верховным Советом РСФСР.

21 декабря 1991 г. в АлмаАте руководители 11 из 15 бывших союзных республик (кроме Литвы, Латвии, Эстонии и Грузии) подписали Протокол к Соглашению о создании СНГ от 8 декабря, согласно которому Азербайджан, Армения, Молдавия, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан присоединились к Содружеству Независимых Государств в качестве его учредителей на равноправных началах. В тот же день руководители 11 государств подписали также АлмаАтинскую декларацию, в которой были подтверждены основные цели и принципы СНГ.

Вступление в СНГ Грузии было оформлено решением глав государств от 3 декабря 1993 г., принятым в связи с обращением главы грузинского государства Эдуарда Шеварднадзе от 8 октября 1993 г. 12 августа 2008 г. президент Грузии Михаил Саакашвили заявил о выходе страны из СНГ. 18 августа 2009 г. завершилась формальная процедура выхода Грузии из СНГ. В августе 2005 г. Туркмения вышла из действительных членов СНГ и получила статус ассоциированного членанаблюдателя. Из республик бывшего СССР в СНГ не вошли Латвия, Литва, Эстония.

ОБСЕ назвали рыхлой и забавной

В Вильнюсе организацию подвергли обструкции

Аркадий Дубнов

Серьезного реформирования Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе потребовали представители неправительственных организаций из стран — членов ОБСЕ, собравшиеся на днях в Вильнюсе на так называемую Параллельную конференцию, состоявшуюся накануне открытия там ежегодной встречи министров иностранных дел 56 стран, входящих в организацию. К атаке на ОБСЕ подключился и глава российского МИДа Сергей Лавров, обвинивший в Вильнюсе западных партнеров в стремлении держать организацию в «рыхлом» состоянии.

Настроение российского министра было испорчено уже в самом начале встречи с коллегами в Вильнюсе. Виновницей этого стала госсекретарь США Хиллари Клинтон, назвавшая состоявшиеся в России парламентские выборы «несвободными и несправедливыми». Сергей Лавров счел это выступление «проявлением неуважения к ОБСЕ», заявив, что «площадка ОБСЕ не является Триумфальной площадью в Москве или каким-то другим местом, куда бы приезжали, чтобы излить свою душу, а потом развернуться и уехать».

Что касается самой ОБСЕ, то Лавров нашел ее работу «очень забавной». К такому выводу он пришел, обнаружив, что приезжающие на совещание министры иностранных дел «участвуют в дискуссии, а где-то параллельно эксперты двое суток готовят документы, которые потом докладывают на пленарных заседаниях, и министры, по сути, в переговорной работе такого участия не принимают». Глава российского МИДа сетовал, что попытки его страны изменить данные традиции блокируются западными партнерами. Лавров упрекнул их в стремлении «манипулировать» организацией в своих интересах, не допуская принятия Устава ОБСЕ, призванного реформировать ее деятельность. Однако российский министр уверен, что новый генсек ОБСЕ итальянский дипломат Ламберто Заньер сможет придать организации «необходимый импульс», чтобы она отвечала современным требованиям.

Резкой атаке ОБСЕ, но уже с других позиций, подвергли на состоявшейся 4–5 декабря в Вильнюсе Параллельной конференции гражданских активистов и правозащитников. Это вторая встреча подобного формата, первая состоялась в декабре 2010 года в Астане накануне саммита ОБСЕ, проведенного Казахстаном в год своего председательства в организации. Встреча в столице Литвы, принявшей от Казахстана эстафету председательства, призвана была подвести итоги 2011 года. Они оказались неутешительны. Особенно в странах бывшего советского блока, как сказано в итоговом документе конференции, где «опасаясь народных восстаний, власти продолжают подавлять инакомыслие, в России безнаказанно убивают журналистов, в Азербайджане арестовывают блогеров, в Белоруссии уголовному преследованию подвергаются гражданские активисты, лишенные права на справедливое судебное разбирательство».

Справедливости ради в Вильнюсе было сказано и о том, что немногим лучше обстоят дела к западу от границ СНГ. Правозащитники из Литвы и Венгрии делились своим разочарованием в связи с тем, что, оказавшись в составе Евросоюза, власти их стран перестали стесняться нарушений фундаментальных обязательств в гуманитарной области. В Литве политику определяют «теневые кардиналы» с сомнительной репутацией, в Венгрии правящие партии изгоняют из судейского корпуса нелояльных судей.

Недовольство и раздражение неспособностью ОБСЕ противостоять сползанию ряда стран-членов к авторитаризму, если не к диктатуре, было гораздо более явственным, чем даже год назад в Астане. Особенно часто в этой связи упоминались Туркмения и Белоруссия, в отношении которых был применен московский механизм ОБСЕ, предусматривающий направление миссии экспертов в страну, где создалась угрожающая гуманитарная ситуация. И хотя ни Минск, ни Ашхабад не допустили такую миссию в свои страны, это создало им в организации имидж изгоев.

В отношении Белоруссии была принята специальная резолюция, в которой международное сообщество призывалось принять срочные усилия, чтобы приостановить «полномасштабный кризис в сфере человеческого измерения» в этой стране. Раздавались призывы даже приостановить членство Белоруссии в ОБСЕ до полного освобождения там всех политзаключенных, однако против этого выступила часть белорусской делегации, видя в этом угрозу лишения всяких внешних рычагов влияния на президента Лукашенко.

По итогам конференции участники приняли документ под названием «Чтобы обязательства претворялись в жизнь», который направили в адрес министерской конференции ОБСЕ.

На днях официальные источники сообщили, что с 3 ноября по 12 декабря 2011 года был установлен запрет на отправку любых грузов Афганистану из Казахстана.

«По стыку Сары-Агаш было брошено 20 поездов, которые не приняли на афганской стороне. В связи с этим компания остановила транспортировку в этом направлении всех грузов, кроме муки и зерновых. Однако из-за несвоевременного вывода поездов по направлению ЦСЖТ по просьбе железнодорожной администрации Туркменистана устанавливает конвенциональный запрет на погрузку и отправку в этом направлении (через Серхетебат) всех грузов, в том числе зерна и муки, в период с 3 ноября по 12 декабря», – говорится в заявлении пресс-службы «Казахстан темир жолы».

В сообщении затронуты также проблемы организации погрузки, что приводит к длительным простоям крытых вагонов и зерновозов, сложности с оформлением сопроводительных документов, а также трудности с погрузкой зерна на ряде элеваторов по выходным и праздникам. Компания обратилась в государственные органы с просьбой о содействии в установлении круглосуточной работы таможенных постов и фитосанитарного контроля, а также открытия таможенных постов на станциях Есиль, Жалтыр и Ерейментау, передает информационное агентство «Казах-Зерно».

5 декабря на конференции в Бонне, посвящённой Афганистану, глава министерства иностранных дел Казахстана Ержан Казыханов не исключил увеличения поставок зерна из Казахстана в Афганистан. Напомним, что в этом году урожай зерновых в Казахстане составил 29,7 миллионов тонн, что в 2,2 раза больше, чем в 2010 году.

КНР в 2014 году запустит первый туркменский коммуникационный спутник, сообщает во вторник агентство Синьхуа.
Соглашение о запуске спутника на платформе SPACEBUS 4000C2, разработанной французской "Thales Alenia Space", было подписано французской и китайской стороной накануне.
Пуск спутника весом 4,5 тонны будет совершен с космодрома Сичан на юго-западе Китая. Аппарат на орбиту выведет китайский ракетоноситель Великий поход-3Б (Changzheng 3B). Планируется, что спутник прослужит на орбите 15 лет.
Министерство связи Туркмении и французская компания "Thales Alenia Space" заключили 18 ноября контракт на проектирование, строительство и вывод в околоземное пространство космического спутника.
Согласно контракту, компании "Thales Alenia Space" предстоит создать туркменский искусственный спутник и систему управления спутником с земли, вывести его в космос, обеспечить круглосуточное содействие в управлении спутником в течение 15 лет, а также подготовить для Туркмении высококлассных специалистов в этой области.
О том, сколько будет стоить Туркмении билет в космический клуб, не сообщается, передает РИА Новости. Туркмения > СМИ, ИТ > pereplet.ru, 7 декабря 2011 > № 449835

Французская Technip подготовит технико-экономическое обоснование (ТЭО) строительства нового НПЗ в районе каспийского порта Окарем в Туркменистане, сообщили изданию издании "Argus Рынок Каспия" участники рынка. Представители Technip не были доступны для комментариев. Правительство Туркмении рассчитывает построить завод мощностью 3 млн т/год нефти с возможностью ее поэтапного увеличения до 5 млн т/год, а затем до 12 млн т/год. Инвестиции в создание предприятия оцениваются в $2 млрд. По мнению источника в отрасли, подготовка ТЭО может начаться в феврале - марте 2012 г. Основным сырьем для НПЗ станет нефть и газовый конденсат, добываемые на западных месторождениях Туркмении. В дальнейшем на заводе возможна также переработка попутного и природного газа. Согласно правительственным прогнозам, добыча нефти в стране к 2020 г. вырастет до 20-25 млн т по сравнению с 10 млн т в текущем году, в основном, за счет разработки месторождений на шельфе Каспия. Туркменбашинский и Сейдинский НПЗ в текущем году, как ожидается, переработают 7,6 млн т сырья по сравнению с 6,3 млн т годом ранее, заявил директор завода в Туркменбаши Сахатмурат Мамедов, выступая на отраслевой конференции в Ашхабаде. Туркмения > Нефть, газ, уголь > trans-port.com.ua, 6 декабря 2011 > № 449762

США не будут открывать военные базы в Центральной Азии, заявил в субботу в Душанбе после встречи с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном помощник госсекретаря США по делам в Южной и Центральной Азии Роберт Блейк (Robert O. Blake).

"В отношении наших баз в Центральной Азии - мы всегда говорили, что не планировали никакого долговременного присутствия или баз в этом регионе", - сказал он, отвечая на вопрос РИА Новости.

Блейк прибыл в Таджикистан с коротким незапланированным визитом в субботу из Бишкека, где принимал участие в инаугурации президента Киргизии Алмазбека Атамбаева, до этого побывав также и в Ашхабаде.

Касаясь дальнейшего военного присутствия США в Афганистане после 2014 года, Блейк сообщил, что "Вашингтон находится в процессе переговоров с правительством Афганистана относительно того, каким будет военное присутствие в этой стране по окончанию операции по обеспечению безопасности в 2014 году".

Помощник госсекретаря сообщил, что обсудил с Рахмоном широкий круг двухсторонних отношений и ситуацию в Афганистане, а также вопросы предстоящей в Бонне 5 декабря очередной конференции по Афганистану.

"Данная конференция даст большую возможность для международного сообщества оказать Афганистану помощь в мирном процессе и восстановлении экономики", - сказал Блейк, выразив благодарность Таджикистану за поддержку Афганистана в достижении этих целей.

"США - сторонники торгово-экономических отношений Таджикистана и Афганистана, особенно в плане поставки электроэнергии, и мы будем помогать в этом вопросе и в долгосрочной перспективе", - отметил американский дипломат.Авиабаза Военно-воздушных сил США "Манас". Лидия Исамова.

За 9 мес. 2011 г. выручка ЗАО «Красноярский деревообрабатывающий комбинат» (г.Красноярск) увеличилась на 48,2% в годовом исчислении до 122,2 млн руб., об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании. Чистый убыток предприятия снизился на 88,8% до 2,5 млн руб.

Снижение убытков произошло за счет увеличения объемов производства на 74,8 %, изменения оптовой цены ДСП на 28,1 % до 104,24 руб. за м3., увеличения объема продаж на 14,0% до 16129,4 м3 и снижения себестоимости продаж 20,2%.

За 9 мес. 2011 г. объема выручки от производства ДСП увеличилась на 46,1% в годовом исчислении до 111,2 млн руб., доля объема выручки по данным работам составляет 91% от общего объема выручки. 8,2% продукции предприятия поставляется на экспорт (Казахстан, Узбекистан, Туркмения), 62,6% сбывается на внутреннем рынке. Компания планирует провести расширение производства и рынка сбыта.

Комиссарская энергия

Российская сторона пока ничего не может противопоставить логично выстроенной энергетической кампании Еврокомиссии

Алексей Гривач

Когда в январе 2010 года стало известно, что в составе Европейской комиссии чувствительный для России пост куратора энергетики займет немец Гюнтер Эттингер, многим казалось — это символ скорого возвращения к дружественному энергодиалогу между Москвой и Брюсселем. Со времен первых договоров «газ в обмен на трубы» между СССР и ФРГ наши партнерские отношения с Германией в этой сфере имеют особый статус. На деле вышло совсем иначе.

Христианский демократ Эттингер, в котором германский канцлер Ангела Меркель, как считается, видела опасного конкурента за место лидера партии и после окончания его губернаторского мандата в Баден-Вюртемберге специально сослала подальше от национальной политической авансцены, принял европейский вызов со всей серьезностью. Именно он стал с немецкой педантичностью продвигать давнюю идею Брюсселя — сформировать единую внешнюю энергетическую политику ЕС, чтобы диктовать свою волю поставщикам. Его первым серьезным завоеванием стала выдача Еврокомиссии общеевропейского мандата на проведение переговоров с Азербайджаном и Туркменистаном по строительству Транскаспийского газопровода. Это критически важно для обеспечения ресурсами проекта «Южный коридор» по доставке каспийского газа в Европу в обход России. При Эттингере флагманский корабль снижения российского влияния на европейскую энергетику стал обретать конкретную форму.

Конечно, не все происходящее его прямая заслуга. Так, раздражающий Россию «Третий энергетический пакет» разработали и приняли до переезда Эттингера из Штутгарта в Брюссель. Многолетняя работа европейских чиновников над «Южным коридором» должна была рано или поздно привести к качественным сдвигам. Но стройность и целеустремленность, которую в последнее время приобрела энергетическая политика ЕС, в значительной степени зависит именно от роли личности. Можно сказать, что при Эттингере стало меньше изобличающей российскую газовую политику истерики, но больше дел, направленных на то, чтобы затруднить реализацию газпромовских проектов в Европе. Последовательных и достаточно своевременных шагов.

Такой же стиль прослеживается в поездках и выступлениях еврокомиссара по энергетике. Свое первое турне за пределы ЕС он начал с посещения церемонии начала строительства «Северного потока» под Выборгом, но оттуда направился в Баку и Ашхабад налаживать контакты с руководством ключевых для «Южного коридора» газовых «мешков». Эттингер сдержанно воспринимал не слишком системные попытки российского Министерства энергетики и «Газпрома» наладить отношения, ничего публично не обещая. Когда можно было потянуть время — он брал паузу на несколько месяцев, когда наступал момент проявить жесткость — тут же следовал недвусмысленный отказ вести переговоры.

Самый очевидный пример — это предложенное российским министром энергетики Сергеем Шматко соглашение по газотранспортным проектам, которое бы вывело большие экспортные газопроводы из-под жестких антимонопольных правил ЕС. Весной комиссар согласился рассмотреть такой вариант, а к концу лета проинформировал Шматко, что предмета для разговора нет. А чтобы показать, кто в доме хозяин, Еврокомиссия провела масштабные обыски в офисах европейских «дочек» «Газпрома» и его партнеров, работающих на рынках по предполагаемому пути следования «Южного коридора».

Российская сторона пока ничего не может противопоставить логично выстроенной энергетической кампании Еврокомиссии. Вчерашняя встреча Шматко и Эттингера, первая за многие месяцы, — лишнее тому подтверждение. По ее итогам комиссар великодушно пообещал министру еще раз обсудить на экспертном уровне возможность заключения соглашения по инфраструктурным проектам. «Попытаемся определить, что можно сделать в рамках «Третьего пакета» для исключений и освобождений (газпромовских проектов. — «МН»). Как говорят немцы, черт сидит в деталях», — сказал российский министр. Экспертная встреча, по его словам, состоится в январе-феврале.

Это дополнительная затяжка времени, играющая на руку Еврокомиссии. До конца года Брюссель намерен добиться существенного прогресса по Транскаспию и «Южному коридору» в целом. А в частности, заключить коммерческие соглашения о закупках азербайджанского и, возможно, туркменского газа. Что мешало Минэнерго поработать с европейскими регуляторами на экспертном уровне летом и уже сейчас иметь более четкое понимание ситуации — вопрос риторический.

Директор департамента текстильной и легкой промышленности министерства промышленности, рудников и торговли Мехди Эслампенах в интервью агентству «ИРИБ ньюз» сообщил, что за семь месяцев текущего года экспорт иранской обуви и ее комплектующих вырос на 16,4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

По словам Мехди Эслампенаха, объем экспорта названной продукции за указанный период в стоимостном выражении составил 70 млн. долларов. При этом около 90% экспортных поставок осуществлялось в страны региона, в частности в Азербайджан, Ирак, Туркменистан, Саудовскую Аравию, Таджикистан и Афганистан. Остальная часть иранской обуви экспортировалась в страны Европы и Латинской Америки.

Мехди Эслампенах отметил, что в Иране насчитывается около 8,5 тыс. обувных фабрик и мастерских, которые производят 263 млн. пар обуви в год. Непосредственно в отрасли занято 200 тыс. человек.

Потребление обуви в стране из расчета на душу населения составляет 2,5 пары в год, и на долю Ирана приходится 1,5% от производимой во всем мире обувной продукции.

Мехди Эслампенах подчеркнул, что иранские обувщики используют качественное сырье и их продукция пользуется хорошим спросом, в том числе и на рынках соседних стран.

Как подчеркнул Мехди Эслампенах, серьезную угрозу отечественной обувной промышленности создает контрабандный ввоз обуви, в первую очередь китайской, а препятствием для экспорта иранской обувной продукции служат колебания курса иностранной валюты и высокие таможенные расходы.

По словам Мехди Эслампенаха, более 80% потребностей страны в обуви могут обеспечиваться за счет внутреннего производства, и рост экспорта иранской обувной продукции свидетельствует о повышении ее качества.

В навигацию 2011 года суда Северо-Западного пароходства, крупнейшего перевозчика проектных грузов в системе водного транспорта РФ, выполнили 43 отправки негабаритных грузов.С апреля по ноябрь грузовыми теплоходами "река-море" проектов "Сормовский", "Русич", "Волго-Балт", "Амур" и "Волжский" выполнено 33 рейса с проектными грузами из Европы в порты Каспийского моря, рек Волги и Камы.
В частности, из портов Европы в порты Курык и Баутино выполнено 7 отправок оборудования для освоения нефтегазового шельфа Казахстана, 4 отправки в порт Баку и 3 отправки в порт Туркменбаши с генеральным грузом. Также выполнено 10 рейсов с негабаритным оборудованием для предприятий нефтехимической промышленности Центрального и Приволжского федерального округа и 9 рейсов с генеральным грузом в порты Урала.
Несамоходным флотом пароходства совершено 10 буксировок негабаритного оборудования для освоения шельфа Каспия.
Фрахтовый менеджмент судов осуществляла дочерняя компания пароходства, "Волго-Балтик Логистик". Россия > Транспорт > trans-port.com.ua, 1 декабря 2011 > № 446122

Туркменистан планирует увеличить поставки газа в КНР через газопровод, связывающий страны Центральной Азии и Поднебесную. В соответствии с государственными соглашениями, заключенными между Туркменистаном и Китаем, газовые поставки ежегодно будут увеличиваться на 25 млрд куб. м. Общий годовой объем поступающего китайским потребителям топлива составит 65 млрд куб. м.

Кроме того, были заключены соответствующие соглашения между КНР, Казахстаном и Узбекистаном. В общей сложности, КНР получит из Центральной Азии 80 млрд кум. м газа ежегодно.

По данным на конец ноября 2011 г., в Поднебесную поступило 17,5 млрд куб. м туркменского газа. На эти поставки пришлось 50% от общего объема импорта "голубого топлива" в КНР.

Зависимость Китая от импортного топлива растет. В 2010 г. страна закупила за границе 16,6 млрд куб. м газа. Зависимость от газового экспорта превысила 10%. К 2015 г. этот показатель прогнозируется на уровне 40%.

Как сообщалось, собственные запасы пригодного для добычи природного газа в КНР составляют 32 трлн куб. м. В июле 2011 г. объем добычи природного газа в стране увеличился на 9,8% к уровню за аналогичный период 2010 г. Всего за июль в стране было добыто 8,2 млрд куб. м этого топлива.

С января по июль текущего года в Поднебесной добыто 58,8 млрд куб. м газа. Это на 7,4% больше, чем в первые шесть месяцев прошлого года. Объем китайского импорта газа в июле 2011 г. составил 2,7 млрд куб. м. В частности, только из Центральной Азии в КНР поступило 1,2 млрд куб. м этого топлива. С января по июль текущего года китайский импорт газа достиг 16,8 млрд. куб. м, увеличившись в два раза к уровню прошлого года.

При этом потребление природного газа в Китае за июль выросло до максимального уровня за последние пять месяцев. Внутренний спрос в Поднебесной на это топливо увеличился в минувшем месяце на 25% относительно уровня прошлогоднего июля. Таким образом, объем потребления составил 10,3 млрд куб. м. А с начала года аналогичный показатель вырос на 22% и составил 73,4 млрд куб. м.

Главы Туркменистана и Китая выразили в совместной декларации "готовность предпринять действенные меры по обеспечению безопасности крупных нефтегазовых проектов двух стран, таких, как газопровод Туркменистан-Китай". Декларацию подписали президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов, находящийся с госвизитом в Китае (22-25 ноября) и председатель КНР Ху Цзиньтао.

В тексте документа сказано, что стороны полны решимости создать долгосрочное и стабильное стратегическое партнерство в области энергетики, готовы на взаимовыгодной основе прилагать совместные усилия по обеспечению безопасного и стабильного функционирования газопровода Туркменистан-Китай и реализации проекта по разработке месторождений природного газа на правобережье Амударьи.
Газопровод Туркменистан-Китай был введен в строй в 2009 году и построен китайской CNPC. Согласно недавним договоренностям, мощность коммуникации будет увеличена до 65 миллиардов кубометров газа в год, передает Тrend .

В декларации также говорится, что стороны будут и далее укреплять сотрудничество в таких сферах, как торговля, инвестиции, транспорт, связь, химическая промышленность, текстиль, сельское хозяйство, медицина, высокие технологии, развивать торгово-экономическое сотрудничество между регионами двух стран, совместно определять и реализовывать новые крупные проекты.

Стороны договорились расширять сотрудничество в области связи и космонавтики. Китайская сторона готова продолжать оказывать содействие Туркменистану в модернизации национальной телекоммуникационной сети, предоставлять услуги по запуску спутников связи Туркменистана и изучать возможность сотрудничества в области применения спутников дистанционного зондирования земли. Стороны будут сотрудничать в сфере поставок железнодорожного оборудования и строительства инфраструктуры на территории двух стран.

Стороны будут, в соответствии с национальными законодательствами и двусторонними соглашениями, поощрять и защищать взаимные инвестиции, оказывать политическую поддержку практическому сотрудничеству двух сторон и создавать благоприятные условия для этого.

Стороны будут способствовать совершенствованию инвестиционного климата, развитию совместных инвестиционных проектов, поощрению и поддержке инвестиционной деятельности своих предприятий на территории другой стороны. Стороны будут оказывать необходимую поддержку предприятиям двух стран в их деятельности на своих территориях.

Бердымухамедов пригласил Цзиньтао посетить Туркменистан с государственным визитом в удобное для него время. Председатель КНР с благодарностью принял приглашение и выразил готовность посетить Туркменистан в удобное для обеих сторон время.

ОАО "Газпром" не намерен снижать предлагаемую Китаю цену на газ в связи с намерением Туркмении увеличить поставки газа в эту страну, сообщил журналистам глава "Газпрома" Алексей Миллер.

"Наши предложения нашим партнерам известны", - сказал глава компании отвечая на вопрос, будут ли внесены изменения в российское предложение Китаю.

По его словам, планы Туркмении "на наши ("Газпрома" - ред.) условия никак не повлияют".

Как сообщалось, в ходе визита президента Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедова в КНР были подписаны 14 китайско-туркменских соглашений, в том числе межгосударственной договоренности об увеличении поставок туркменского газа в КНР на 25 миллиардов кубометров в год.

В настоящее время Туркмению и Китай связывает запущенный в конце 2009 года газопровод "Центральная Азия - Китай", мощность которого, в соответствии с действующими соглашениями, должна составлять 40 миллиардов кубометров в год

Туркмения нашла новую возможность снизить свою зависимость от российского рынка. Сегодня президент страны Гурбангулы Бердымухамедов подписал договор о построении долгосрочного энергетического партнерства с лидером Китая Ху Цзиньтао.

Согласно подписанным документам, Ашхабад берет на себя обязательства по дополнительным поставкам природного газа в КНР по трубопроводу Туркмения-Узбекистан-Казахстан-Китай. До сих пор законтрактованный объем поставок туркменского газа в Китай составлял 40 млрд кубометров в год. По новому соглашению, которое с туркменской стороны будет выполнять государственный концерн "Туркменгаз", объем поставок в Китай будет увеличен на 25 млрд кублметров метров - до 65 млрд кубометров газа.

Стороны также согласовали планы по сотрудничеству в сфере телекоммуникаций, связи, химической и текстильной промышленности, сельского хозяйства, медицины и высоких технологий. Китай окажет содействие Туркменистану в модернизации телекоммуникационной сети, а также предоставит площадку для запуска спутников связи.

Вспомнили старые обиды

"Рост поставок туркменского газа в Китай, хоть и не является сюрпризом, но несет определенную угрозу для "Газпрома". Теперь у китайской стороны появится еще один аргумент для согласования выгодной цены закупок российского газа", - отмечает аналитик ФК "Открытие Капитал" Вадим Митрошин.

Туркмения сейчас занимает четвертое место в мире по запасам газа. По собственным оценкам, запасы углеводородов в Туркмении составляли 71,21 млрд тонн, включая 53,01 млрд тонн на месторождениях на суше и 18,20 млрд тонн на шельфе. Непосредственно запасы газа составляют 44,25 трлн кубометров.

При этом долгое время крупнейшим покупателем туркменского газа оставался "Газпром", который затем перепродавал туркменский газ европейским странам. На этом фоне Ашхабад неоднократно обвинял российскую компанию в злоупотреблении монопольным положением и давно стремился найти новые рынки.

Статус-кво окончательно был нарушен в апреле 2009 года, когда произошел взрыв на одном из участков газопровода "Средняя Азия - Центр". В итоге, после череды споров о том, кто виноват в аварии, "Газпром" возобновил закупки туркменского газа лишь в январе 2010 года.

К этому времени Туркмения успела завершить строительство трубопровода Туркмения-Узбекистан-Казахстан-Китай. Примечательно, что Китай стал основным инвестором этого проекта и выделил Туркмении кредит в 4 млрд долларов на разработку гигантского месторождения Южный Иолотань-Осман, с запасами в 16 трлн кубометров.

Помимо поставок в Китай, Ашхабад также намерен наладить поставки в Индию. Сейчас страна ведет подготовку к строительству газопровода через Афганистан в Индию и Пакистан. Строительство должно быть завершено к 2015 году.

Вместе с Азербайджаном Туркменистан также ведет переговоры с Евросоюзом о поставках газа в Европу через Каспийское море по газопроводу. Предполагается, что газопровод станет частью так называемого Южного коридора, с помощью которого Европа надеется снизить зависимость от российского газа. Еврокомиссар заявил, что ЕС намерен достичь договоренности по газопроводу как можно скорее. Не исключено, что к проекту могут присоединиться и другие страны бывшего СССР, и, может, быть Ирак. Ранее туркменский вице-премьер Баймурад Ходжамухаммедов также уточнял, что страна готова ежегодно экспортировать в ЕС до 40 млрд кубометров

«Алтай» не нужен

Китай прикупил еще туркменского газа

Алексей Гривач

Китай подписал с Туркменистаном соглашение о закупках дополнительных 25 млрд кубометров газа. Это еще больше осложнит российско-китайские переговоры по газу, которые «Газпром» планировал завершить до конца года подписанием контракта на поставки 30 млрд кубометров топлива по трубопроводу «Алтай».

Газовое соглашение в Пекине подписали председатель КНР Ху Цзиньтао и президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов, находящийся в Китае с очередным государственным визитом. Стороны не раскрыли ни параметров сделки, ни сроков ее реализации. Но она увеличивает общие обязательства Ашхабада по поставкам газа в Китай до 65 млрд кубометров. И хотя на такие объемы экспорт туркменского сырья в китайском направлении выйдет не скоро, Пекин обозначил свое доминирование в этой среднеазиатской республике на ближайшую перспективу.

На этом фоне еще более сомнительной выглядит возможность успешного завершения переговоров между «Газпромом» и CNPC по поставкам российского газа из Западной Сибири по маршруту «Алтай». Туркменский газ по недавно построенному трубопроводу поступает в Синьцзянь-Уйгурский автономный округ на северо-западе Китая. Сюда же в 2015 году планировалось привести первый трубопроводный газ из России. Согласно подписанным «Газпромом» и CNPC осенью 2010 года основным условиям поставок был определен проектный объем 30 млрд кубометров и все техническо-экономические параметры контракта за исключением базовой цены.

Договориться по цене к визиту Ху Цзиньтао в Россию, который состоялся в июне текущего года, не удалось. Как, впрочем, и в ходе октябрьской поездки в Китай премьер-министра Владимира Путина. По информации «МН», китайцы уже тогда настаивали на том, чтобы сменить предмет переговоров — вместо газопровода «Алтай» перейти к разговору о закупках газа на Дальнем Востоке. Известно, что основной потенциал спроса на газ в Китае расположен в промышленно развитых и густонаселенных районах на тихоокеанском побережье. Доставка импортного газа из западных областей страны сопряжена с дополнительными затратами, а место в трубе Запад–Восток в принципе уже забронировано под туркменские объемы топлива. Увеличение объема контрактов на 25 млрд кубометров, судя по всему, не оставляет шансов «Алтаю» даже с учетом радужных прогнозов по росту спроса на газ в Китае. По последним данным, он должен удвоиться в течение ближайшей пятилетки.

Ашхабад, напомним, договорился с Пекином о поставках 30 млрд кубометров газа в год в 2006 году, еще при Туркменбаши Сапармурате Ниязове. Китайская CNPC получила несколько лицензионных участков на правом берегу Амударьи и приступила к строительству газопровода Туркменистан–Китай на территории Узбекистана и Казахстана. Это фактически заморозило на несколько лет российско-китайские переговоры по реализации проекта «Алтай». Труба была введена в строй в конце 2009 года и в прошлом году по ней было поставлено около 4 млрд кубометров газа. За несколько месяцев до запуска газопровода Банк развития Китая предоставил Ашхабаду кредит в размере $4 млрд для разработки новых месторождений и заключил дополнительное соглашение на поставку еще 10 млрд кубометров.

Параллельно Пекин реанимировал переговорный процесс с Россией. В первую очередь китайцев интересовали поставки топлива на Дальнем Востоке, но в итоге они согласились на предложение «Газпрома» сначала реализовать проект «Алтай» — он добавил бы надежности газоснабжению Китая по западному маршруту и не позволил бы Ашхабаду шантажировать партнеров перекрытием вентиля в периоды ценовых разногласий. Москва же хотела начать поставки из Западной Сибири для того, чтобы иметь рычаг давления на Европу и в то же время заставить китайцев платить за газ по европейским стандартам. Эта тактика не принесла результата.

Впрочем, с увеличением влияния Пекина в Центральной Азии в целом и в газовой сфере в частности Москва давно смирилась. Для нее гораздо более важная задача — не допустить выхода туркменского газа в Европу. И с Транскаспийским газопроводом Россия будет сражаться до последнего патрона, как бы Еврокомиссия и госдеп США его ни поддерживали.

Увеличение газовых обязательств Туркменистана перед Китаем даже на руку российской стороне, так как снижает потенциал поставок в европейском направлении в среднесрочной перспективе. При этом китайцы активно привязывают Ашхабад кредитными ресурсами. В прошлом году Бердымухамедов получил еще $4 млрд кредитных средств от китайцев. Подписанные вчера соглашения также предполагают выделение займа на закупку у Китая нефтегазового оборудования и труб, но сумма не раскрывается.

Битва за Баварию

«Газпром» пытается обойти Bayerngas на его территории

Алексей Гривач

Глава «Газпрома» Алексей Миллер пытается убедить премьер-министра Баварии Хорста Зеехофера сделать ставку на российский газ. Сделать это будет непросто. Крупнейший региональный игрок в этой немецкой земле — Stadtwerke Munchen — лоббирует отказ от использования газа из России уже к 2014 году.

Вчера в Мюнхене Миллер встречался с главой баварского правительства уже второй раз за последние два месяца, чтобы обсудить реализацию совместных проектов в области газовой генерации на территории региона. По итогам первой встречи, состоявшейся в конце сентября, пресс-служба «Газпрома» сообщила, что стороны уделили особое внимание «возможному увеличению поставок российского природного газа в Германию» и «сошлись во мнении о важности развития газовой генерации в свете принятых решений о выводе из эксплуатации атомных электростанций».

Эту линию активно поддерживает руководство России. «Появляются возможности для кооперации в создании экологически чистых генерирующих мощностей, таких, как парогазовые электростанции», — говорил на недавней встрече с немецкими бизнесменами премьер-министр Владимир Путин. По его словам, российские компании (а именно «Газпром») готовы наладить тесное взаимодействие в этой сфере — и в производстве, и в строительстве, и в снабжении их сырьем. Примерно такие же слова на запуске газопровода «Северный поток» в начале ноября в присутствии канцлера Ангелы Меркель говорил российский президент Дмитрий Медведев.

Энергобаланс Баварии серьезно зависит от атомной энергии. В последние годы пять реакторов обеспечивали около 60% производства электроэнергии в этой земле и более четверти первичного потребления энергоносителей. В марте после аварии на АЭС в Японии правительство Германии остановило 8 из 17 атомных электростанций, в том числе блок Isar-1 в Баварии (878 МВт). Согласно принятому бундестагом закону остальные немецкие АЭС будут выведены из эксплуатации до 2022 года включительно. Согласно плану три из четырех оставшихся баварских реакторов мощностью 3,8 ГВт будут остановлены в ближайшие 5–7 лет. И только самый современный (Isar-2) проработает до 2021 года.

По данным министерства экономики, транспорта и технологий Баварии, решение об отказе от мирного атома в среднесрочной перспективе создает дыру в энергобалансе региона размером в 3–4 ГВт. Частично ее закроют проекты в сфере возобновляемых источников, на которые Германия и Бавария, в частности, делают стратегическую ставку. Поэтому, по экспертным оценкам, баварской экономике в ближайшие годы потребуется новая газовая генерация — 4–5 станций по 800 МВт каждая.

Именно за этот рынок и пытается побороться «Газпром». По итогам вчерашних переговоров никаких заявлений на момент сдачи номера не было сделано. Намерение уговорить баварские власти поверить в российский газ, очевидно, столкнется с колоссальным противодействием.

К примеру, основной региональный игрок Stadtwerke Munchen (поставщик коммунальных услуг, который принадлежит муниципалитету Мюнхена) официально объявил о стратегии снизить долю российского газа в своем портфеле до нуля. Сейчас аффилированная с ним компания Bayerngas закупает 6,5 млрд кубометров газа, большая часть которых поставляется из России. Правда, не от «Газпрома» напрямую. С целью диверсификации компания участвует в ряде проектов на норвежском шельфе, а в конце сентября заявила о намерениях вступить в переговоры с консорциумом Nabucco о вхождении в этот проект.

В одной из недавних презентаций Bayerngas говорится, что, по его оценкам, Центральная Европа будет зависеть от российского газа на 55%, а Германия уже сейчас закрывает 38% своих потребностей за счет импорта из России. И это не предел в условиях отказа от атомной энергии.

Напомним, что строительство газопровода Nabucco поддерживает Еврокомиссия, так как видит в нем возможность снизить зависимость от российского газа за счет закупок газа в Каспийском регионе. Прежде всего в Азербайджане и Туркменистане. Это уже стало источником обострения отношений между Москвой и Брюсселем. Российские власти и «Газпром» со своей стороны заявляют, что сами зависят от европейского рынка газа ничуть не меньше, чем европейцы от российского газа. И эта взаимозависимость — гарантия взаимного учета интересов.

Оператор МТС продает долю в ООО "Инвестиции", которое отвечает за развитие мультимедийного портала Omlet.ru. Покупателем выступает родственная компания "Система Масс-Медиа", сообщил Digit.ru в понедельник источник в компании партнере оператора.

Оператор МТС продает долю в ООО "Инвестиции", которое отвечает за развитие мультимедийного портала Omlet.ru. Покупателем выступает родственная компания "Система Масс-Медиа", сообщил Digit.ru в понедельник источник в компании-партнере оператора.

По информации источника, сделка еще не завершена, но договоренность о продаже доли достигнута. До конца 2011 года "Системе Масс-Медиа" (СММ) - компании, управляющей производством и дистрибуцией контента в АФК "Система" - будет продано 25% компании "Инвестиции" (100% дочки МТС). А в 2012 году может быть продана еще часть компании. По информации источника, оператор намерен отказаться от управления проектом Omlet.ru, со следующего года развитием портала будет заниматься СММ.

В пресс-службе СММ от комментариев отказались. В пресс-службе МТС факт сделки не подтвердили и опровергли информацию о том, что МТС перестанет управлять проектом.

Пресс-секретарь МТС Валерия Кузьменко сказала, что МТС не намерена отказываться от Omlet.ru. "Сервис пользуется популярностью у интернет-аудитории, он интегрирован в ряд "умных" телеприемников. Поэтому мы не видим смысла отказываться от него. Мы его выделили в отдельный бизнес, но только потому, что так проще работать с правообладателями", - говорит она.

По словам ведущего аналитика компании Mobile Research Group Эльдара Муртазина, сервис Omlet.ru не приносит дохода МТС. "Оператор никогда не рассматривал Omlet.ru как средство получения дополнительного дохода. Основной задачей, которую решал сервис – повышение лояльности абонентов МТС", - считает аналитик. По мнению Муртазина, Omlet.ru обходится компании в несколько миллионов долларов ежегодно, и поступления от продажи контента не покрывают расходы на приобретение прав. В то же время, аналитик убежден, что оператор не решится продавать контрольный пакет сторонним компаниям, так как в Omlet.ru интегрированы некоторые операторские услуги. Кроме того, эта медиаплощадка наиболее эффективна именно как операторский сервис.

Директор по продуктам и развитию бизнеса "ВымпелКом" (бренд "Билайн") Виктор Маркелов говорит, что будущее за мультиэкранными и мультиплатформенными решениями и бизнес-моделями, когда контент, купленный через телефон, может быть использован также на компьютере или на ТВ, и наоборот. "Мы собираемся двигаться в этом направлении, и не исключаем создания проектов, подобных Omlet.ru и Trava.ru, либо партнерства с уже существующими игроками на этом рынке", - говорит он.

Портал Omlet.ru был запущен МТС в коммерческую эксплуатацию в сентябре 2009 года. Весной 2011 года сервис стал "облачным". На площадке представлено несколько тысяч фильмов и сериалов.

"Мобильные ТелеСистемы" – одна из крупнейших телекоммуникационных компаний в России. Оказывает услуги сотовой связи, фиксированного и беспроводного широкополосного доступа, кабельного телевидения и так далее. Помимо РФ работает на рынках Украины, Беларуси, Армении, Узбекистана, Киргизии и Туркмении. В общей сложности обслуживает более 100 миллиона абонентов.

"Система Масс-медиа" - управляет медийными активами АФК "Система" и является одной из крупнейших российских компаний на рынке контента для сетей платного телевидения и других медиа-ресурсов. В структуру СММ входят: ЗАО "Телекомпания "СТРИМ", ЗАО "Всемирные Русские Студии", коммуникационная группа "Максима", "Цифровое телерадиовещание" (ЦТВ).

Генеральный секретарь Международной конфедерации журналистских союзов Ашот Джазоян в преддверии шестого Форума европейских и азиатских медиа, организатором которого выступает РИА Новости, поделился с корреспондентом агентства своими мыслями о состоянии медийного пространства СНГ.

- Насколько независимы национальные СМИ СНГ от политических и финансовых структур, государства?

- За минувшие 20 лет очень многое изменилось в жизни нашего журналистского сообщества. Прежде та самая государственная пресса, в которой мы начинали, была своего рода контрольным органом. Поэтому, если у кого случались трудности, - ну хотя бы с теми же местными чиновниками, к примеру, - всегда была возможность написать в газету. И газета не только обязана была узнать, что у ее читателя за беда (для этого держали специальные отделы писем), но и расследовала обстоятельства, и порой сама улаживала конфликт.

Самое главное, что граждане в то время читали в газете про свою жизнь. Тогдашняя пресса, не слыхавшая об Интернете, была, тем не менее, в полном смысле интерактивной. Читатель Советского Союза раньше видел в газете своего собеседника, защитника, а сейчас зачастую - сплетника или агитатора. И это, на мой взгляд, одна из важнейших перемен нашей с вами жизни.

В начале 90-х проснувшийся у граждан интерес к политике обеспечивал газетам гигантские тиражи. Тогда журналисты в известной мере оказались развращены славой и высокими зарплатами и фактически отсутствием безработицы и, что уж греха таить, низкими профессиональными требованиями. И еще об одном: шумные политические кампании буквально во всех постсоветских странах выявили "легкость необыкновенную" смены политических симпатий нашими коллегами в зависимости от источника финансирования. Другими словами, в России - раньше, на Украине, в Молдавии, в Грузии и т.д. - чуть позже, но читатели вдруг заметили, что агитатор-то не всегда и не совсем искренен, мягко говоря.

Конечно, проблема утраты доверия к прессе как части политической системы в наших сопредельных странах обусловлена не только этим, но и эволюцией всей системы в целом. И журналистика, уйдя по разные стороны национальных границ, стала развиваться с разной скоростью.

Нельзя сравнить, например, эстонские и туркменские СМИ. Уже только то, что в Туркмении нет газетных киосков, газеты распространяются только по подписке и то, по-моему, их всего две. А владельцы самой влиятельной газеты Эстонии "Постимэкс" - граждане Швеции. Помню, когда журналисты из Туркмении приезжали в Москву на конференцию, один из них искренне возмущался по поводу выступления литовского коллеги: "Как вы смеете президенту говорить, чтобы он дал интервью? Президент сам решит, когда он хочет дать интервью". У них такое представление об отношениях власти и СМИ.

Замечательные законы о СМИ написаны на всем постсоветском пространстве. Все они фактически сделаны на основе российского закона о СМИ Михаила Федотова. Но у нас этот закон выполняется, хотя и с трудом, а во многих странах вообще не выполняется. Больше всего, на мой взгляд, международным стандартам соответствуют СМИ в Латвии, Литве, Эстонии - там больше свободы слова. Очень динамично развивались средства массовой информации в Украине. Создается впечатление, что в Грузии часть СМИ свободна, а часть - нет, и там зримо наличествует притеснение русской журналистики. К примеру, тираж одной из популярных газет - "Вечерний Тбилиси" - раньше составлял 120 тысяч экземпляров, а сейчас - 800 экземпляров, да и то, если, конечно, номер выходит.

Очень интересно, по-моему, развиваются казахстанские СМИ, особенно телевидение.

При этом нельзя забывать, что журналистика развивается так, как развивается само государство, она не может иметь другую скорость.

Пока рано говорить о полноценном влиянии медиа на развитие гражданского общества или о полной свободе слова во многих странах постсоветского пространства - СМИ там не всегда формируют общественное мнение.

А как можно формировать общественное мнение в Армении, если количество недельного тиража всех печатных СМИ там доходит всего до 24 тысяч экземпляров?

- Каким вам видится будущее традиционных СМИ в связи с бурным ростом Интернета и социальных сетей?

- В Германии каждый год на 10% падают тиражи газет, и немецкие коллеги утверждают, что это из-за распространения Интернета. Интернет не только становится предвестником журналистики, но и начинает формировать общественное мнение. Однако нельзя забывать, что блогер - это "написал-забыл", у них нет той ответственности, которая есть у профессиональных журналистов, что может отразиться на качестве контента.

Эта проблема является актуальной для всей постсоветской журналистики. Интернет давит, вытесняет печатные СМИ и заставляет их уходить в нишевую стезю. Традиционные СМИ могут выдержать конкуренцию, став специализированными, с каким-то одним направлением, отражая вкусы определенной аудитории.

- Какие негативные последствия для общества существуют в связи с неконтролируемым ростом социальных сетей и некоторых интернет-проектов?

- Главная проблема - это обесценивание человеческих отношений. Интернет, с одной стороны, это феномен глобализации и демократии, но с другой стороны, это фактор, разрушающий диалог культур, обесценивающий человеческие отношения. Ведь Интернет - это все-таки не живое общение, оно позволяет уйти от ответственности, новые технологии могут расчленить общество, сделать его отчужденным.

Поэтому возникает вопрос: как использовать этот "атом" - для мира, а не для войны? Кстати, ровно в дни замечательного форума в Астане, где соберутся маститые профессионалы нашего цеха, мы в Санкт-Петербурге, в Эрмитаже, проведем откровенный разговор об этом с молодыми журналистами стран Евразии.

- Какими медийными платформами вы пользуетесь?

- Я раньше получал 46 газет и журналов, но уже 2 года ничего не выписываю, потому что все смотрю в Интернете. Сейчас я слежу за новостями на ленте РИА Новости, Газете.ру, Ленте.ру, иногда читаю Полит.ру, РБК, "Ведомости" - электронную версию.

- Существует ли цензура в СМИ на постсоветском пространстве?

- Конечно, существует. Это или государственная цензура, или цензура финансовых корпораций, олигархов, или местной власти. К примеру, как искалечили главного редактора "Химкинской правды" Михаила Бекетова, выступавшего против вырубки леса в Подмосковье. Это, по моему, не то что цензура, это вопиющее устрашение журналиста под угрозой лишения жизни.

Создали ли мы эффективную систему эффективного воздействия на власти, чтобы те не распускали рук? Ответ на этот болезненный вопрос хорошо известен большинству журналистов постсоветских государств.

За последние два десятилетия СМИ в основной своей части не только стали коммерческими предприятиями, но и многие были поглощены крупными корпорациями, вкусив все прелести капитализма. Во-первых, рынок СМИ сократился, и теперь безработица среди журналистов и редакторов - одна из самых высоких на постсоветском пространстве. Не говоря уже о гигантском разрыве в оплате труда в различных редакциях. Все это, безусловно, накладывает свои специфические особенности на профессиональную деятельность журналиста, и 99% сотрудников СМИ, являющихся наемными работниками, причем абсолютно бесправными, вырабатывают свою внутреннюю цензуру.

И тут, конечно, все зависит от того, какую силу имеет главный редактор, и каков уровень взаимоотношений между владельцем СМИ (работодателем) и главным редактором. При этом есть и самоцензура, которая иногда доводит до того, что мы сами начинаем себя кромсать на ровном месте.

Общее родимое пятно на постсоветском пространстве и то положение, когда журналист, представляющий государственное телевидение или газету, рассматривается властью не как вольный индивидуум медиасферы, а как клерк, представляющий низшую ступень вертикали власти. Журналист априори должен находиться вне вертикали власти, это заложено в природе, в сути нашей профессии, которая гласит, что одного мнения не может быть.

- Следует ли, с вашей точки зрения, вводить государственное или какое-либо иное регулирование СМИ? В каких случаях это необходимо?

- Нет, вообще это должен быть вопрос саморегуляции внутри нашего цеха. Все сильно регулируемое всегда приводит к проблемам. Есть по этому поводу армянская поговорка: "Чувством меры не должна быть чрезмерность".

Замглавы "Газпрома" Александр Медведев сомневается в корректности последней оценки запасов туркменского газового месторождения Южный Елетен, согласно которой это месторождение становится вторым в мире по объему.

В октябре этого года британская аудиторская компания Gaffney, Cline & Associates повысила данные о запасах газа на месторождении Южный Елетен на востоке Туркмении, доведя максимальную оценку месторождения с прежних 14 триллионов кубометров газа до 21,2 триллиона кубометров. С этими данными месторождение Южный Елетен вышло на второе место в мире после месторождения Южный Парс (Иран и Катар), опередив такие месторождения как Уренгой и Ямбург.

Предполагается, что газовые месторождения Туркмении должны стать основной сырьевой базой для проекта европейского газопровода Nabucco, который планируется построить в обход России.

"Я думаю, что оснований, что это было такое месторождение с запасами такого размера... оснований для таких заявлений нет. Значит, с какой-то целью это делается. Понятно, с какой, потому что легко догадаться", - сказал Медведев в интервью телеканалу "Россия 24".

Медведев заметил, что аудит этих запасов пока так и не опубликован.

"Конечно, газ в Туркменистане есть, но новые месторождения - они не простые, и газ там сложный", - добавил он.

Проект газопровода Nabucco предполагает транспортировку природного газа из каспийского региона в европейские страны в обход России через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию. Магистраль протяженностью 3,3 тысячи километров станет продолжением уже построенного газопровода Баку-Тбилиси-Эрзурум и рассчитана на ежегодную транспортировку 30 миллиардов кубометров газа. Проект приблизительно оценивается в 7,9 миллиарда евро. 

Заместитель министра энергетики Мохаммед Бехзад в интервью агентству «Мехр» сообщил, что Иран в три раза увеличит экспорт электроэнергии в Пакистан и станет новым электроэнергетическим центром на Ближнем и Среднем Востоке.

Мохаммед Бехзад отметил, что увеличение поставок электроэнергии в Пакистан будет осуществляться поэтапно.

По словам заместителя министра, правительство Пакистана недавно обратилось с предложением об увеличении поставок электроэнергии из Ирана. В настоящее время в эту страну ежесуточно поставляется около 100 МВт электроэнергии. Пакистан попросил увеличить эти поставки до 200 МВт, а в дальнейшем – до 1 тыс. МВт.

Мохаммед Бехзад сказал, что Иран имеет достаточные излишки электроэнергии, особенно во второй половине года, и это позволяет ему увеличить экспорт электроэнергии во все соседние страны.

Мохаммед Бехзад сообщил, что установленная мощность иранских электростанций составляет около 64 тыс. МВт и у Ирана имеется возможность экспортировать электроэнергию практически в течение всего года, за исключением двух летних месяцев. Предполагается, что к концу текущего года (к 20.03.12) доходы страны от экспорта электроэнергии достигнут 1 млрд. долларов.

В настоящее время Иран экспортирует электроэнергию в Туркменистан, Турцию, Ирак, Афганистан и Пакистан. В ближайшее время электроэнергетическая сеть Ирана будет соединена с южным побережьем Персидского залива, и появится возможность обмениваться электроэнергией с расположенными там странами.

По данным министерства энергетики, в текущем году объем экспорта электроэнергии в соседние страны вырос примерно на 24%. Иран обменивается электроэнергией с Арменией, Пакистаном, Туркменистаном, Турцией, Азербайджаном, автономной республикой Нахичевань, Ираком Афганистаном. На данный момент ведутся переговоры с Азербайджаном о подключению иранской энергетической сети к российской. Кроме того, с Турцией обсуждается вопрос о подключении к энергетической сети Ливана.

Таможенная служба Таджикистана приводит данные по вывозу хлопка-сырца за рубеж за первые девять месяцев текущего года: 41,5 тысячи тонн на общую сумму 130,8 млн. долл. США. По состоянию на 1 октября т.г. экспорт хлопка вырос на 42,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. А импорт нефтепродуктов, по данным таможенников Таджикистана, за январь-сентябрь текущего года составил 360 тысяч тонн на сумму около 362 млн. долл. США. 90 процентов светлых нефтепродуктов Таджикистан импортирует из России, остальную часть - из Казахстана и Туркменистана. За первое полугодие 2011 года, по информации Министерства экономического развития и торговли республики, рост цен на бензин составил 40%. Таджикские эксперты отмечают, что увеличение цен на автомобильное топливо - основная причина скачка инфляции в республике.

В государственный бюджет был заложен показатель инфляции 7%, однако этот рубеж был превзойден еще в первом полугодии т.г. К концу октября в Таджикистане рост потребительских цен с начала года был зафиксирован на уровне 8,9%. Минэкономразвития Таджикистана прогнозирует уровень инфляции к концу 2011 года 11%, но эксперты МВФ настроены более пессимистично - они предрекают 13-14%. Высокие цены на бензин способствуют росту цен и на другие продукты. По информации компании «Газпромнефть-Таджикистан», с 1 ноября т.г. российские пошлины на светлые нефтепродукты начали снижаться. Кроме того, с декабря т.г., как отмечают в компании, появится возможность обеспечить таджикских автомобилистов полной линейкой нефтепродуктов, включая высокооктановые сорта бензина - в декабре с Омского нефтеперерабатывающего завода в Таджикистан будет завезена партия бензина Аи-98, которого хватит до начала следующего года.

В начале ноября 2011 года в Санкт-Петербурге побывала афганская делегация во главе с вице-президентом Исламской Республики Афганистан (ИРА) Каримом Халили. Вице-президент Халили в качестве гостя принял участие в работе саммита глав правительств стран-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

В северной столице России также состоялись переговоры Карима Халили с премьер-министром РФ Владимиром Путиным, премьер-министром Республики Казахстан Каримом Масимовым, главами делегаций Узбекистана, Киргизии и ряда других государств.

В ходе Санкт-Петербургского саммита ШОС Владимир Путин призвал членов организации оказать помощь «оказавшемуся в беде» Афганистану. Российский премьер также заявил о готовности Москвы оказать помощь Кабулу в укреплении границ и развитии сельскохозяйственного сектора.

Своими оценками итогов правительственного саммита ШОС и перспектив российско-афганского торгово-экономического сотрудничества с порталом «Афганистан.Ру» поделился член афганской делегации, побывавшей в Санкт-Петербурге, атташе по торговли посольства ИРА в России Мохаммад Касим.

- Господин Касим, какое место на площадке Санкт-Петербургского саммита глав правительств стран-членов ШОС занимала афганская проблематика?

- Афганская тема, в частности, возможные пути развития сотрудничества в торгово-экономической сфере с участием стран региона, была центральной и на саммите, и в ходе двухсторонних переговоров в Санкт-Петербурге. Сложившаяся в Афганистане непростая ситуация является главным препятствием на пути реализации важных региональных проектов, поэтому естественно обсуждались вопросы безопасности, борьбы с экстремизмом, а также с производством и трафиком наркотиков.

Следует отметить, что господин Халили официально обратился к странам ШОС с просьбой присвоить Афганистану статус наблюдателя в этой авторитетной организации. Российская сторона поддержала заявку Афганистана на вступление в ШОС. Было также подчеркнуто, что вопрос о принятии ИРА в ШОС уже обсуждался с представителями Китая.

- Какие сюжеты были наиболее интересными в российско-афганских переговорах?

- Из обсуждавшихся тем я бы выделил несколько ключевых проектов, имеющих важное экономическое и геополитическое значение для всего региона. Это транспортные проекты, в частности, развитие железных дорог, пролегающих через территорию Афганистана. Российская сторона выразила готовность принять участие в реализации железнодорожных проектов. Кроме этого, в ходе саммита и двухсторонних встреч обсуждались энергетические проекты, в том числе CASA-1000 (поставки электроэнергии из Киргизии и Таджикистана в Пакистан через территорию ИРА) и ТАПИ (проект строительства газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия). Премьер-министр Владимир Путин заявил о готовности российской стороны вложить 500 миллионов долларов в реализацию проекта CASA-1000.

- Как Вы оцениваете сегодняшний уровень развития российско-афганских экономических отношений?

- Сегодня торгово-экономические отношения между нашими странами находятся на самом высоком уровне за все годы постталибского Афганистана. Особый стимул для развития наших контактов дал официальный визит в январе этого года в Москву президента Хамида Карзая, в ходе которого был подписан межправительственный договор о торгово-экономическом сотрудничестве.

Хотел бы отметить постоянный рост объемов товарооборота между нашими странами за последние два года. В первом квартале текущего года наблюдается рост товарооборота на 40%. По нашим данным товарооборот по итогам 2010 года достиг уровня 510 миллионов долларов. Мы прогнозируем в 2011 году приближение этого показателя к одному миллиарду долларов.

- Что Россия и Афганистан могут предложить друг другу?

- Основными товарами, поставляемыми из России в Афганистан, остаются традиционно нефтепродукты, пшеница, строительные материалы, автомобильные и авиационные запасные части и др. Примечательно, что в этом году Россия превратилась в один из главных поставщиков нефтепродуктов в Афганистан. Афганистан в Россию поставляет сухофрукты и ковры.

Хочу отметить, что, согласно договоренностям по итогам январского визита Хамида Карзая в Россию, в этом году заработала межправительственная комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству. С афганской стороны комиссию возглавил министр финансов ИРА Омар Захелваль, а с российской – Сергей Шматко, министр энергетики РФ. Работа новой структуры уже дает позитивные результаты. Так, в августе в Москве был подписан меморандум о сотрудничестве в сфере топливно-энергетического комплекса (ТЭК). И уже в ноябре в рамках достигнутых договоренностей между управлением нефтегаза Министерства торговли и промышленности Афганистана и российской компанией «Газпром-Нефть» был подписан контракт на поставку 10 тысяч тонн нефтепродуктов в Афганистан.

Поставка российских нефтепродуктов в канун земного сезона имеет для нас большое значение. Это не только снижает энергетическую зависимость Афганистана от других стран, но и дает возможность нашему государству рыночными методами повлиять на процесс ценообразования на внутреннем рынке ГСМ. Поэтому мы крайне заинтересованы в увеличение поставок российских нефтепродуктов. Сейчас с российскими коллегами мы обсуждаем возможность увеличения поставок энергоносителей государственному сектору Афганистана.

- Насколько серьезным препятствием для экономического развития Афганистана является проблема организации региональных транспортных перевозок?

- Проблемы с транзитом грузов через территорию ряда государств бывшей советской Средней Азии действительно существуют, и это связано не только с растущим потоком грузоперевозок. Безусловно, эта проблема мешает развитию торгово-экономических отношений Афганистана с другими странами, в том числе, с Россией. Поэтому мы надеемся на содействие и помощь со стороны Москвы в решении этого вопроса.

- Какую еще поддержку Вы рассчитываете получить из России?

- В период 50-80-х годов прошлого века при помощи СССР в Афганистане было построено свыше 140 объектов, в том числе, крупных инфраструктурных. Многие из них затем были разрушены и нуждаются сегодня в реконструкции. В ходе первого заседания межправительственной комиссии Захелваль-Шматко были выделены несколько проектов в качестве приоритетных для восстановления. В их числе вошли восстановление Кабульского домостроительного комбината (КДК), транспортного коридора Саланг, Кабульского элеватора, цементного завода Джабал-Сарадж, Азотно-тукового завода в Мазари-Шарифе, Нангархарского ирригационного канала, ГЭС Суруби-2, а также ряд других.

Работы по реконструкции также ведутся по некоторым другим проектам, например, таким, как восстановление троллейбусного парка в Кабуле.

В этом году ожидается визит в Афганистан группы российских геологов: один из российских научно-исследовательских институтов выразил желание принять участие в тендере по разведке нефти.

Также ведутся работы над реализацией совместных гуманитарных проектов. В частности, речь идет о возможной реализации проекта по развертыванию мобильных госпиталей российского производства в городах Афганистана.

- Масштабные проекты требуют больших средств. Готовы ли страны-члены ШОС участвовать в финансировании проектов социально-экономической реконструкции Афганистана?

- Я надеюсь на это. Тем более, что – и это очень важно – на саммите глав правительств ШОС в Санкт-Петербурге было заявлено о создании Банка ШОС, который будет оказывать финансовую поддержку в реализации конкретных инфраструктурных проектов в Афганистане.

Афганистан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > afghanistan.ru, 16 ноября 2011 > № 488356 Карим Халили

ДЕЛЕГАЦИЯ МИНЭНЕРГО РОССИИ ПРИНЯЛА УЧАСТИЕ В РАБОТЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ВЫСТАВКИ И КОНФЕРЕНЦИИ «НЕФТЬ И ГАЗ ТУРКМЕНИСТАНА»

Делегация Министерства энергетики РФ во главе со Статс-секретарем – Заместителем Министра энергетики РФ Ю.П. Сентюриным 15-16 ноября приняла участие в работе Международной выставки и конференции «НЕФТЬ И ГАЗ ТУРКМЕНИСТАНА», проходящей в г. Ашхабад (Туркменистан).

В конференции также приняли участие Министр нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркменистана Б.Недиров, Директор Европейской Комиссии Генерального директората энергетики Ж.А. Винуа, старший советник Аппарата Специального посланника по Евразийской энергетике Государственного Департамента США Д. Штейн, советник Министерства иностранных дел Великобритании по вопросам энергетики в Каспийском регионе А. Миллер, Директор Департамента по развитию бизнеса Управления «Газ и международный рынок газоконденсатных жидкостей» BP Э. Лейн.

Открывая выступление на конференции, заместитель Министра энергетики РФ Ю.П. Сентюрин напомнил, что Россия занимает первое место по добыче нефти по итогам 2010 года. Кроме того, стабильно входит в число лидеров по добыче газа.

По словам Ю.П. Сентюрина, в соответствии с имеющимися прогнозами и с учетом принимаемых мер к 2020 году ежегодная добыча газа в России составит не менее 800-850 миллиардов кубометров, экспорт - 300 миллиардов кубометров. В 2010 г. объем экспорта газа из России составил около 232 млрд куб. метров. Из них в Европу было поставлено 152 млрд куб. м (65,5%), в страны СНГ - 66,3 млрд куб. м (28,5%), в страны Азиатско-Тихоокеанского региона - около 13,5 млрд куб. м или 6% от общего экспорта.

Для повышения надежности экспортных поставок Россия реализует крупные инфраструктурные проекты: Северный и Южный поток, проекты по развитию СПГ, трубопровод «Сахалин-Хабаровск-Владивосток и др. Кроме того в ближайшие 3 года в России планируется сделать свыше 80 млрд долл. капитальных вложений в строительство, реконструкцию и техническое перевооружение объектов транспорта и хранения газа, говорится в докладе заместителя Министра энергетики РФ.

Ю.П. Сентюрин отметил, что сегодня Россия ведет активный энергодиалог как в двустороннем, так и в многостороннем формате, контактируя со всеми заинтересованными сторонами мирового энергетического рынка: потребителями, производителями, транзитерами энергетических материалов и продуктов.

В числе приоритетных партнеров России, по словам заместителя Министра энергетики РФ, находится Туркменистан: «Туркменистан - давний партнер России, который зарекомендовал себя как надежный и верный друг. Нас связывают долгий период совместного исторического прошлого, и мы намерены в полной мере использовать тот положительный опыт, который накоплен нашими народами. Россия заинтересована в укреплении конструктивного диалога для дальнейшего наращивания взаимовыгодного партнерства с Туркменистаном».

Завершая свое выступление, заместитель Министра энергетики РФ подчеркнул, что Российская Федерация осуществляет и будет активно развивать в дальнейшем международное сотрудничество в вопросах поставок и транспортировки газа с целью развития собственной экономики и повышения энергобезопасности государств-партнеров.

Справочная информация.

16-ая Международная выставка «Нефть и газ Туркменистана» проходит 15-17 ноября 2011 года в Ашхабаде. Ее организаторами традиционно выступают Министерство нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркменистана, Торгово-промышленная палата Туркменистана. Выставка охватывает все аспекты разведки, добычи, хранения, транспортировки, распределения и переработки нефти и газа. Из года в год в ней участвуют компании из Германии, США, России, Японии, Ирана, Турции, Великобритании, ОАЭ, Казахстана, Украины и других стран. В прошлом году на ней было представлено свыше 160 зарубежных компаний из десятков стран.

Экспозиция Минэнерго России на 16-ой Международной выставке «Нефть и газ Туркменистана» демонстрирует информацию о крупнейших компаниях и научно-исследовательских институтах нефтегазового комплекса России

ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА ЭНЕРГЕТИКИ РФ Ю.П. СЕНТЮРИН ОБСУДИЛ НА ДВУСТОРОННИХ ВСТРЕЧАХ ТЕКУЩИЕ ВОПРОСЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ И ТУРКМЕНИСТАНА В ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ СФЕРЕ

Статс-секретарь – Заместитель Министра энергетики РФ Ю.П. Сентюрин в рамках Международной конференции «НЕФТЬ И ГАЗ ТУРКМЕНИСТАНА» 15 и 16 ноября провел ряд двусторонних встреч, на которых обсуждались текущие вопросы и перспективы сотрудничества России и Туркменистана в энергетической сфере.

В частности, 15 ноября прошли переговоры с Заместителем Министра энергетики и промышленности Туркменистана Д.К. Атаевым. Представители руководства Минэнерго России и Минэнерго Туркменистана отметили необходимость организации обмена информацией по проектам, представляющим взаимный интерес в соответствии с теми договоренностями, которые были достигнуты в рамках российско-туркменской Межправительственной комиссии.

Кроме того, стороны подтвердили заинтересованность в участии российской компании ОАО «ИНТЕР РАО ЕЭС» в строительстве и модернизации первоочередных энергообъектов Туркменистана: подстанции и линии электропередачи 400кВ по направлению Балканабад-Гонбад (Иран), подстанции и линии электропередачи 400кВ по направлению Мары-Мешхед (Иран), газотурбинной электростанции мощностью 250 МВт в Туркменабаде и магистральных линий электропередачи 500 кВ и 220 кВ в Лебапском велаяте, а также модернизации энергоблока №5 Марыйской ТЭС.

16 ноября состоялась встреча с Министром нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркменистана Б.Р. Недировым

Стороны обсудили вопросы актуализации сотрудничества России и Туркменистана в нефтегазовой сфере, в частности, ряд организационных вопросов, связанных с предстоящей встречей экспертов обоих стран. Участники встречи наметили сроки проведения встречи экспертов – первая декада декабря, а также круг обсуждаемых вопросов. К их числу относятся дальнейшее взаимодействие стран в нефтяной и газовой сфере, а также развитии инфраструктурных проектов.

Б.Р. Недиров выразил заинтересованность в активном вовлечении российского компаний в инвестиционные, а также инновационные проекты на территории Туркменистана.

Одной из тем обсуждения сторон стала реализация инфраструктурных проектов на территории Туркменистана, в частности проекта ТАПИ (газопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия). Б.Р. Недиров проинформировал Ю.П.Сентюрина о ходе реализации данного проекта. Он отметил, что до конца года будет завершена подготовка основных деталей, после чего проект будет готов к реализации в рамках консорциума при участии заинтересованных компаний.

Европа приветствует создание многовекторной системы поставок туркменских энергоносителей на мировые рынки, заявил спецпредставитель ЕС по Центральной Азии Пьер Морель во вторник в ходе переговоров с президентом Гурбангулы Бердымухамедовым, сообщает Туркменское телевидение.

После переговоров с президентом Туркмении, отвечая на вопросы журналистов, Морель сказал, что встреча главой государства была очень результативной и стороны обсудили все основные вопросы двусторонних отношений. Первым в этом перечне, по мнению спецпредставителя ЕС, является совместный проект Евросоюза, Азербайджана и Туркмении - проект Транскаспийского газопровода.

"Впервые в своей истории Евросоюз подготовил мандат для ведения переговоров по подготовке соглашения об энергетической взаимосвязи между Туркменией, Азербайджаном и Евросоюзом", - сказал Морель.

Он также отметил, что в настоящее время по этому проекту проходят регулярные встречи экспертов.

Туркмения и ЕС в мае 2008 года заключили специальный меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве в области энергетики, предусматривающий европейский вектор поставок углеводородных ресурсов Туркмении.

Евросоюз может получить доступ к углеводородным ресурсам Каспийского региона через газопровод Nabucco, который активно продвигается Западом. Однако для подключения Туркмении к этому проекту необходимо построить Транскаспийский газопровод, соединяющий Туркмению и Азербайджан.

Ашхабад и Баку считают, что для прокладки трубопровода по дну моря достаточно согласия стран, по территории которых он будет проходить. Против такого подхода активно возражают Россия и Иран, считающие, что до решения вопроса по правовому статусу Каспия, такой проект может быть реализован только с согласия всех пяти Прикаспийских государств.

Проект газопровода Nabucco предполагает транспортировку природного газа из каспийского региона в европейские страны в обход России через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию. Магистраль протяженностью 3,3 тысячи километров станет продолжением уже построенного газопровода Баку - Тбилиси - Эрзурум и рассчитана на ежегодную транспортировку 30 миллиардов кубометров газа. Проект приблизительно оценивается в 7,9 миллиарда евро. 

Туркмения и Пакистан выразили готовность активизировать совместные усилия с тем, чтобы ускорить строительство газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ), сообщает в понедельник Туркменское телевидение.

Президенты Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов и Пакистана - Асиф Али Зардари подписали в понедельник в Исламабаде совместную декларацию, в которой, в частности, отмечается, что "стороны подчеркнули важное значение развития трубопроводной инфраструктуры в обеспечении энергетической безопасности и укреплении экономического благосостояния государств региона".

"Главы государств вновь заявили о своей приверженности строительству газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ), приветствовали прогресс, достигнутый в процессе выработки договоренностей, и выразили готовность активизировать совместные усилия для скорейшего начала осуществления проекта и его завершения", - говорится в декларации, подписанной по итогам официального визита главы Туркмении в Пакистан.

Проект Трансафганского газопровода, по которому туркменский газ должен поступать через Афганистан в Пакистан, а затем и дальше в Индию, вновь привлекает к себе внимание. Этот проект активно обсуждался в 90-е годы прошлого и в начале нынешнего столетия, получил одобрение ряда государств, в том числе США, а также таких влиятельных международных финансовых организаций, как Азиатский банк развития. В пользу строительства газопровода ТАПИ высказалась и Российская Федерация. Однако война в Афганистане пока сводит на нет все усилия сторонников проекта. Как считают эксперты, проект ТАПИ экономически целесообразен, и строительство этого газопровода целиком и полностью зависит от ситуации в Афганистане.

Азиатско-Тихоокеанский поток

Алексей Миллер демонстрировал на Гавайях новый вектор энергополитики России

Алексей Гривач

Напряженность в газовых отношениях России и Европы заставляет Москву активизировать поиск возможностей для диверсификации экспорта за счет поставок в Азию. Чтобы показать приверженность новому вектору внешней энергополитики страны, президент Дмитрий Медведев взял на очередной саммит АТЭС председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера, а тот пообещал в кулуарах удовлетворить растущий спрос азиатского региона.

В отличие от главы «Русала» Олега Дерипаски или председателя совета директоров группы «Сумма» Зиявутдина Магомедова, Алексей Миллер не входит в деловой консультативный совет при АТЭС. Однако, как сообщила пресс-служба «Газпрома», глава концерна принял участие во встречах президента России с лидерами Вьетнама и Индонезии, а также премьер-министрами Малайзии и Японии. Беседы состоялись в рамках саммита организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества в Гонолулу на Гаваях (США). Следующая встреча АТЭС на высшем уровне пройдет во Владивостоке.

«Газпром» имеет твердые планы на долгосрочное сотрудничество со странами данного региона, а реализация Восточной газовой программы создает необходимые для этого экспортные мощности», — сообщил журналистам Алексей Миллер, отметив, что потребление горючих полезных ископаемых в странах АТЭС к 2030 году вырастет на 80%. По его словам, «Газпром» готовится удовлетворить растущий спрос в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Без подготовки действительно не обойтись. Инфраструктура для добычи и экспорта газа с Дальнего Востока недостаточно развита. «Газпром» вообще не ведет самостоятельной добычи газа в регионе. Поставки на внутренний рынок осуществляются за счет ресурсов в «Сахалин-1» и «Сахалин-2» (реализуются на основе соглашений о разделе продукции), а экспорт — в виде сжиженного природного газа с «Сахалин-2». Тем не менее в российской колоде Восток — единственный козырь, который должен подтолкнуть Европу к пересмотру своего отношения к импорту российского газа.

Переговоры с потенциальными партнерами-потребителями идут тяжело, что тормозит процесс инвестирования в новые проекты по добыче. «Газпром», правда, по поручению государства построил газопровод Сахалин—Хабаровск—Владивосток стоимостью 487 млрд руб., который может стать базой для поставок трубопроводного газа на Корейский полуостров и в Китай, а также доставки сырья на СПГ-завод в Приморском крае. Но от этого переговорный процесс с покупателями не станет проще.

Для поставок газа в Корею нужно остановить ядерную программу КНДР и помирить Пхеньян не только с Сеулом, но и с западным миром в целом. Обсуждение поставок с Дальнего Востока на самый быстрорастущий рынок — в Китай российская сторона намеренно тормозит, так как пытается продать Пекину в первую очередь газ из Западной Сибири, предлагая поставлять сырье по трубопроводу «Алтай». «Первоочередным приоритетом создания нашего восточного экспортного коридора является производство СПГ, потребителем которого станут страны АТЭС», — заявил в кулуарах саммита Алексей Миллер. Во-первых, Россия пытается привязать Китай к европейским принципам ценообразования на газ, поскольку западносибирский газ традиционно экспортируется на рынки Европы. Во-вторых, наглядно показать Брюсселю, что часть предназначенных ей ресурсов уйдет в китайском направлении.

В 2006 году тактика активизации переговоров в КНР дала результат — почти все европейские партнеры продлили долгосрочные контракты с «Газпромом», завершавшиеся в середине этой декады, еще на 15–20 лет. Тогда соглашения с Пекином так и не были подписаны, который предпочел купить более дешевый туркменский газ.

Сейчас Еврокомиссия сама вступила в активное противостояние с Москвой за право закупать газ у Туркмении и собирается реализовать проект Транскаспийского газопровода, несмотря на жесткое сопротивление со стороны России. Именно это и стало причиной для эскалации напряженности в российско-европейских отношениях вплоть до обысков офицерами ЕК «дочек» и партнеров «Газпрома» в странах Центральной и Восточной Европы.

После этих событий Алексей Миллер, докладывая премьер-министру Владимиру Путину, заявил, что азиатские партнеры планируют к закупке такие объемы российского газа, которые «в среднесрочной перспективе могут приблизиться к объемам поставки газа на европейский рынок». А глава правительства потребовал в короткий срок представить в «развернутом виде» предложения по развитию экспорта газа в азиатском направлении.

Напомним, что с китайской CNPC у «Газпрома» подписан меморандум на поставки до 68 млрд кубометров в год по западному и восточному направлениям. С японскими компаниями ведется исследование по строительству комплексов по производству СПГ и компримированного газа мощностью 10 млн т (13 млрд кубометров). А на Корейский полуостров планируется поставлять 12–20 млрд кубометров. Продажи «Газпрома» в Европу (без учета Турции) в 2010 году составили около 125 млрд кубометров.

Хвост вертит собакой

Вызволять летчиков из беды надо. Но устраивать для этого охоту на гастарбайтеров аморально

Георгий Кунадзе

Cкандальная история с осуждением в Таджикистане двух наших летчиков (гражданин Эстонии с украинской фамилией воспринимается всеми как, безусловно, наш) побуждает задуматься о многом, о генезисе постсоветских режимов, о понятиях, по которым они строят свои взаимоотношения, о методах нашей внешней политики. Одним словом, о королях и капусте, как сказал бы для краткости классик американской литературы.

Начать с того, что президент Таджикистана, некто Эмомали Рахмон, являет собой тип социально близкого нашей власти советского выдвиженца. Свой трудовой путь начал продавцом сельпо, стал директором совхоза, учился непонятно где, работал в советских и партийных органах. На посту президента оказался случайно, после кровавой гражданской войны, на первых порах держался на плаву, раздавая сторонникам и бывшим противникам «хлебные» места во власти и экономике. Потом, как водится, обернулся «вождем и учителем», метящим в пожизненные правители. Свою страну довел до ручки, с соседями ладит не всегда, зато с Россией до недавних пор старался не ссориться, о нашем «национальном лидере», а еще об СНГ, ОДКБ и ШОС говорил только хорошее, не требовал вывода наших военных баз. (Последнее, впрочем, из чувства самосохранения.)

Короче говоря, президент Таджикистана не чета безродным космополитам вроде Саакашвили, он свой до мозга костей. А своим мы прощаем многое. Посмотрите на других лидеров СНГ, большинство из них мало чем отличаются от Рахмона. Им всем мы тоже много чего прощаем. И граждан России, исчезающих в их тюрьмах, и русофобию во внутренней политике, и издевательства над собственными народами. Вон президент Туркмении фактически взял в заложники около ста тысяч граждан России, имеющих несчастье жить в его стране. А Россия помалкивает. Почему так происходит?

Отчасти, конечно, потому, что Россия и сама не стала пока оазисом демократии. (А о том, чем стала, разговор отдельный.) И еще потому, что среди прочего унаследовала от СССР теплое отношение к тем «людоедским» режимам, которых считает своими друзьями и клиентами.

Справедливости ради стоит сказать, что феномен «хвост вертит собакой» встречается не только в наших широтах. США в свое время немало намучились с режимами Нго Дин Дьема в Южном Вьетнаме, Пак Чжон Хи и Чон Ду Хвана в Южной Корее, Маркоса на Филиппинах. Да и сейчас закрывают глаза на выкрутасы иных своих друзей. Россия просто довела этот феномен до логического абсурда: терпит даже от тех диктаторов, кто никогда не был ей ни другом, ни союзником.

На таком фоне бурная реакция России на рядовой плевок в ее адрес удивила таджикские власти и лично президента Рахмона. Они забыли, что у нас тут выборы скоро. Их результаты, положим, давно известны, но власть все же хочет выглядеть народным заступником. Тут история с летчиками и нарисовалась. Подумать только, их осудили ни за что! Где такое видано, со знанием дела возмущается власть. Да мы вам сейчас асимметричный ответ дадим, грозит она Таджикистану.

И по какому-то странному совпадению начинает хватать таджикских гастарбайтеров, вознамерившись выдворить их из России лет на пять. Всем это совпадение знакомо еще с 2006 года, когда вдруг начали хватать грузин. Теперь вот пришла очередь таджиков. Казалось бы, при чем здесь несчастные таджики, которых наши «господа полицейские» кошмарят не меньше, чем прежние менты? А ни при чем, просто попали под раздачу, ибо советский принцип коллективной ответственности народов никто не отменял. До Рахмона с его прокурорами и судьями далеко, да и люди они, в сущности, уважаемые, наши друзья и коллеги. Ошиблись, конечно. Мы им сигнал пошлем, они и исправятся. А таджиков новых завезем.

С какой целью таджикские власти арестовали наших летчиков, неинтересно. Может, и правда в надежде обменять их на осужденного в России за наркоторговлю родственника президента Рахмона. Куда интереснее понять, почему они на это вообще решились. Наверное, лидеры стран СНГ слишком привыкли к тому, что Россия защищает права своих граждан только по большим праздникам, в данном случае в качестве предвыборного подарка избирателям. И к тому, что сохранение позитивного настроя в отношениях с их странами для российской дипломатии важнее, чем судьба рядовых российских граждан, путающихся под ногами большой политики.

Вызволять летчиков из беды надо. Но устраивать для этого охоту на гастарбайтеров аморально. У России есть законные рычаги влияния на Таджикистан. Как, например, насчет «списка Садовничего», первым номером в котором стоял бы президент Рахмон? Или его генеральный прокурор? В качестве информации к размышлению стоит напомнить о том, что в свое время южнокорейский президент Чон Ду Хван был на несколько лет лишен права посещать Вашингтон, что, кстати, не мешало ему оставаться союзником США.

Ответы на вопросы журналистов по итогам форума АТЭС.

ВОПРОС:Дмитрий Анатольевич, американцы уже во второй раз АТЭС принимали: был в 1993 году Сиэтл, а сейчас на Гавайях постарались сделать так, чтобы штат ещё и доход получил от форума. В результате 120 миллионов долларов (есть такая статистика) прибыли, ну и расходов где-то столько же. В следующем году России принимать АТЭС. А как у нас будет с этим? И на какой стадии готовности остров Русский? Спасибо.Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Я в 1993 году не был, не смотрел, как они принимали. Посмотрел сейчас, мне понравилось. Надо признаться, что всё сделано толково. При этом объём инвестиций, который здесь использован, разумный, но надо признаться, что здесь инфраструктура была создана без форума, она давно существовала.

Что касается наших планов. Они были двойного назначения. Первый – провести форум, и там, я считаю, всё идёт нормально, всё будет готово. Надеюсь, что и технологически сложные объекты будут готовы. И это задача для 2012 года. А вторая задача заключается в том, чтобы Владивосток стал другим городом и приобрёл те объекты, которых у него либо никогда не было, либо которые пришли совсем в плохое состояние, которые деградировали за последние десятилетия.

Таким образом, если говорить о затратах, скажем, на сам Владивосток, то они существенно больше, чем затраты на форум. Средства, которые мы тратим на проведение форума, в общем, приблизительно понятны. Они составляют где-то около 5 миллиардов рублей, это фиксированные деньги. Что же касается реконструкции Владивостока, то это гораздо более серьёзные средства. И мы изначально исходили из того, что эти средства нужно потратить для того, чтобы качество жизни во Владивостоке, в Приморском крае существенно изменилось. Я напомню, что для всех стран проведение различных форумов, включая и форумы типа атэсовского, форумы «восьмёрки», «двадцатки», – это возможность иногда подтянуть территории, которые находятся в упадке. Так было, кстати, во многих государствах. И мы такое решение приняли, и я считаю, что не зря, потому что по окончанию форума Владивосток получит университет, получит новые дороги, получит коммуникации, получит ту инфраструктуру, которая у него отсутствовала и которая будет, я надеюсь, служить ему долгие десятилетия. В этом смысле это весьма полезное дело, и касается оно не только самого мероприятия, но и будущего города.

ВОПРОС: Добрый день, Дмитрий Анатольевич! Какие у нас будут приоритеты во время нашего председательства в АТЭС в 2012 году? И, если позволите, более широкий вопрос: какой вообще Вам видится роль России в Азии? Следует ли нам делать упор на развитие на инновации высоких технологий на Дальнем Востоке или же лучше совершенствовать экспорт сырья? Ведь не секрет, нас часто критикуют за отсутствие достаточных транспортных мощностей, из-за чего Китай покупает газ в той же Туркмении, а уголь в Австралии, минуя нас. Спасибо большое.

Д.МЕДВЕДЕВ:Наши приоритеты достаточно понятные. Я их, кстати, сейчас объявил для всех участников. Они заключаются в том, что мы будем продвигать инфраструктурные проекты, будем заниматься энергетикой, будем заниматься вопросами продовольственной безопасности, будем заниматься вопросами интеллектуальной собственности – в общем, будем заниматься всем, чем считаем правильным заниматься с учётом геополитического значения России. Именно на этом будет построена наша работа в следующем году.Место для проведения форума тоже выбрано не случайно, потому что оно как бы показывает, что у России есть два полюса: один – европейский, а второй – азиатский, и этим всё сказано.

ВОПРОС: Добрый день! У меня вопрос о Ваших переговорах с Бараком Обамой. Лично Вы всё-таки довольны итогами Вашего четырёхлетнего общения? Согласны ли Вы с Обамой, что «перезагрузка» действительно удалась? И всё-таки что будет с ПРО? Можно ли сказать, что переговоры на эту тему провалились, потому что компромисса достичь всё-таки не удаётся, как мы понимаем?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я доволен теми переговорами, которые у меня были с Бараком Обамой и в этом году, и в прошлом году, и вообще за всю трёхлетнюю историю наших с ним взаимоотношений, и мы вчера об этом с Президентом Соединённых Штатов сказали. У нас есть достижения, которые, мы считаем, не стыдно предъявить. Это и Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений, это наши договорённости, касающиеся ВТО, и масса других вопросов, по которым мы достигали в общем неплохих взаимоотношений, которые были полезны и для нас, и для всего мира.

Что касается ПРО, то по этому вопросу у нас ситуация гораздо более сложная, о чём мы тоже вчера сказали. К сожалению, сейчас никаких соглашений нет, и нам не очень понятно, что предлагают наши партнёры. Думаю, что в ближайшее время мы определимся по поводу того, каким образом Россия реагирует на все проблемы, связанные с европейской ПРО. Оценки я уже давал, в том числе вчера, но думаю, что в ближайшее время мне придётся дать развёрнутую оценку того, каким образом Россия будет реагировать на развитие событий вокруг европейской ПРО как сейчас, так и после 2015 года.

ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, я по поводу вступления России в ВТО. Когда реально российские граждане могут почувствовать пользу от этого вступления и вообще почувствуют ли они? Понятно, что одномоментно это не произойдёт, но когда?

Д.МЕДВЕДЕВ: Если говорить о таком утилитарном аспекте вступления в ВТО, то он может проявляться по-разному. Для обычных граждан это просто означает, что Россия вливается в клуб современных эффективных экономик, и тем самым конкурентоспособность наших компаний изменяется, становится более нормальной, широкой, позволяющей решать самые разные задачи. Но говорить о том, что любой гражданин получит от вступления в ВТО какие-то дивиденды – это несерьёзно, потому что ВТО – это экономический клуб, а не способ удовлетворить какие-то потребности.

В конечном счёте от вступления в ВТО наша экономика просто становится более развитой, более современной, отвечающей всем принципам развития хорошей рыночной экономики в современном мире.

ВОПРОС: У меня вопрос смешанный – по внутренней политике и по внешней политике. На прошлой неделе одной из главных тем для российской общественности стала ситуация в Таджикистане, когда нашим двум лётчикам (одному россиянину и эстонцу) вынесли приговор, который очень многие назвали несправедливым, жестоким, не соответствующим действительности, вызванным какими-то иными мотивами. Даже Вы на эту тему достаточно жёстко высказывались. После этого последовали некие взаимные высказывания и действия, в частности миграционная служба тоже предприняла определённые действия, некоторые стали связывать это с ситуацией. Как сейчас развивается ситуация, есть ли какой-то в ней положительный, благожелательный поворот, и как будут развиваться наши отношения с Таджикистаном? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне трудно комментировать действия иностранных государств. Я уже сказал о том, что приговор у меня вызывает сомнения. В то же время я понимаю, что речь идёт о нашем соседе, о суверенном государстве, союзном для нас государстве, союзническом. Поэтому я надеюсь, что они сами дадут правовую оценку исходя из собственной правовой системы, своих конституционных норм и норм деятельности суда в Таджикистане. Но я сказал, что, конечно, такие события не могут не отразиться на взаимоотношениях между государствами, если государства друг друга не слышат. Я очень рассчитываю на то, что наши таджикские друзья нас услышат или услышали, и при принятии окончательных решений они будут руководствоваться не только абстрактными соображениями, но и будут принимать во внимание и общий уровень отношений между Россией и Таджикистаном. Хотя, ещё раз повторяю, это внутреннее дело Таджикистана, каким образом отправлять правосудие. Но пройти мимо этого случая мы не могли, потому что речь идёт о гражданине Российской Федерации, вообще эта ситуация выглядит весьма и весьма одиозной.

ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, у меня вопрос, можно сказать, в продолжение темы. Скандальная история с Таджикистаном вновь вывела в публичную сферу вопрос нелегальных мигрантов в России, то, что в обществе чувствуется некое напряжение по этому поводу, это очевидно. Но будет ли эта проблема решаться системно или, как у нас, к сожалению, нередко бывает, будут происходить просто кампании по выдворению нескольких сотен мигрантов, и на этом всё будет заканчиваться? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я никакой кампании здесь не вижу. Дело в том, что задача миграционной службы – следить за общим состоянием дел с миграцией в стране. Если они кого-то выдворяют, значит, считают, что эти люди присутствуют на территории нашей страны без надлежащего разрешения. Соответственно они должны это делать не от случая к случаю, а постоянно. Если найдены люди, которые присутствуют без разрешения, значит, они должны выдворяться или же их правовое положение внутри страны должно приводиться в соответствие с правилами о нахождении граждан иностранных государств на территории нашего государства.

Считаю, что это нужно делать не периодически, а постоянно. То, что это совпало с известными событиями, считайте, что это просто совпадение. Я дал инструкции нашей миграционной службе, чтобы они следили за общим состоянием дел с присутствием иностранных граждан на территории нашей страны, потому что эта проблема волнует большое количество людей и зачастую, к сожалению, приводит к обострению ситуации, к стычкам, которые возникают иногда даже на межнациональной почве. На это нельзя закрывать глаза. Но в то же время решения об удалении таких граждан с территории нашей страны должны основываться на нашем законе и происходить в правовом поле.

ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, касаясь избирательной кампании. Как Вы знаете, многие партии как представленные в парламенте, так и не входящие в него, заключают соглашения о честных выборах с тем, чтобы не допустить нарушений на предстоящих выборах. Вы как лидер списка «Единой России» будете ли требовать от «Единой России», а именно к ней больше всего претензий со стороны других партий, чтобы она тоже соблюдала честность на выборах? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ:Думаю, ответ Вам приблизительно понятен. Каждая партия должна соблюдать избирательное законодательство, «Единая Россия» в том числе. Никаких исключений быть не должно ни для той партии, которая является ведущей политической силой или имеет преимущество в парламенте, ни для других партий. Если партии договариваются о том, чтобы проводить выборы честно и заключают соответствующие соглашения, я в этом ничего плохого не вижу. Но в таких соглашениях должны принимать участие все партии, чтобы не было избирательного подхода. Не должно быть соглашений, направленных против какой-то конкретной партии, неважно какой. Но всё, что касается честных и справедливых выборов, всё, что касается соблюдения избирательных законов, относится ко всем партиям включая и партию «Единая Россия».

Спасибо.

Объем экспорта сырой азербайджанской нефти по нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) за январь-октябрь текущего года составил около 27,909 миллиона тонн, что на 10,5% меньше по сравнению с аналогичным периодом 2010 года, сообщает пресс-служба Государственной нефтяной компании Азербайджана в пятницу.
Объем транзита по БТД туркменской нефти в январе-октябре текущего года превысил 2,45 миллиона тонн, что почти в 2,9 раза больше, чем за аналогичный период 2010 года.
Всего по данному нефтепроводу с начала осуществления в июле прошлого года транзита туркменской нефти по 1 ноября текущего года перекачено более 3,72 миллиона тонн сырой нефти, добытой в Туркменистане.
По БТД, в основном, экспортируется азербайджанская нефть, добываемая на блоке месторождений Азери-Чыраг-Гюнешли на Каспии, и конденсаты, добываемые с газоконденсатного месторождения "Шахдениз".
Со времени введения БТД в эксплуатацию летом 2006 года по 1 ноября текущего года по нему было экспортировано около 171,465 миллиона тонн сырой нефти, добытой в Азербайджане.
Акционерами БТД являются British Petroleum (30,1%), Азербайджан BTC (25%), Shevron (8,90%), StatoylHidro (8,71%), TPAO (6,53%), ENI (5%), Total (5%), Itocu (3,40%), INPEKS (2,50%), ConokoFillips (2,50%) и Hess (2,36%). Азербайджан > Нефть, газ, уголь > trans-port.com.ua, 14 ноября 2011 > № 434692

Украина стремится в зону

В Киеве подчеркивают, что договор о свободе торговли со странами СНГ не помешает сближению с ЕС

Ирина Грузинова

Украина, с большим трудом согласившаяся войти в зону свободной торговли СНГ, опередила Россию в процессе ратификации договора о создании зоны. Договор передан в Верховную раду и в пятницу опубликован на сайте украинского правительства. Премьер-министр Николай Азаров заявил в связи с этим, что «договор открывает для украинской экономики большие возможности», но подчеркнул, что Украина по-прежнему намерена заключить соглашение о свободной торговле еще и с Евросоюзом. Предварительные условия договора с Брюсселем были согласованы в тот же день.

Премьеры стран СНГ одобрили договор о зоне свободной торговли в середине октября. В его рамках страны отменят большинство импортных пошлин во взаимной торговле, а существующие пока изъятия из договора будут впоследствии полностью ликвидированы. Договор подписали все участники Содружества за исключением Азербайджана, Узбекистана и Туркменистана, которые изучат возможность присоединения к нему до конца этого года. Ожидается, что процесс ратификации документа будет завершен в начале следующего года.

За скобками соглашения остались экспортные пошлины — важные источники пополнения бюджета, прежде всего для таких стран, как Россия и Казахстан. Россия сохранила за собой экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты, газ, продукты нефтехимии, необработанную древесину, цветные металлы, цемент. Казахстан сохранил более 40 позиций в качестве изъятий из этого договора. Это также нефть, газ, шерсть, алюминий. Украина оставила около 30 экспортных пошлин в отношении всех участников договора. В основном это продукты черной и цветной металлургии. Кроме того, сохраняются отдельные пошлины по вывозу в Россию и Казахстан украинского живого скота и шкур. Украина сохранила пошлины на сахар, импортируемый из России, Белоруссии, Казахстана и Молдавии.

Ранее президент Украины Виктор Янукович заявлял, что договор с государствами СНГ не будет препятствовать европейской интеграции Украины. «Украина и другие страны давно готовили этот договор, велась длительная работа, и он не будет препятствовать вопросам европейской интеграции Украины», — заявлял Янукович в октябре, через несколько дней после подписания договора. Премьер Украины Николай Азаров в пятницу подтвердил эту позицию: «Для Украины ЕС — это также треть товарооборота и рынок с 500 млн потребителей. Поэтому следующим пунктом нашего плана открытия внешних рынков станет подписание аналогичного соглашения с Европейским союзом». Более того, внесение в Раду договора о зоне свободной торговли с СНГ совпало по времени с переговорами украинской делегации в Брюсселе. В пятницу вечером Азаров сообщил, что договор практически согласован. Впрочем, вопрос о свободной торговле с Европой в украинском обществе вызывает споры не меньшие, чем тема сближения с Россией. Ранее украинские эксперты оценивали возможные потери Украины при открытии рынка для европейских товаров в 1,5% ВВП.

По словам профессора НИУ ВШЭ Алексея Портанского, зона свободной торговли в СНГ — важнейший шаг. «Зоны свободной торговли являются исключительно экономическим форматом взаимодействий, и по логике зона должна предварять Таможенный союз», — говорит эксперт. Страны СНГ подписали договор о создании зоны свободной торговли еще в 1994 году, однако тот документ не был ратифицирован многими государствами, в том числе Россией, и фактически не работал. Работа над новым документом велась почти десять лет.

Седьмой экономический форум Специальной программы ООН для экономик стран Центральной Азии (СПЕКА) пройдет в конце 2012 года в Бангкоке, сообщает в субботу департамент информации и печати МИД РФ.

Там же планируется провести седьмую сессию основного органа СПЕКА - Руководящего совета.

Последний, шестой форум СПЕКА на тему "20 лет регионального экономического сотрудничества и интеграции стран Центральной Азии: успехи, вызовы и перспективы" завершился накануне в Ашхабаде. Участники форума приняли решение продлить председательство Туркмении, возглавлявшего Программу в 2010-2011 годах на 2012 год.

Программа СПЕКА была создана в 1998 году, ее цель - стимулировать экономическое развитие государств Центральной Азии. Программа охватывает Азербайджан, Афганистан, Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Туркмению и Узбекистан.

Россия является страной-наблюдателем и одним из крупнейших доноров Программы. 

По сообщению замсекретаря Совета высшей национальной безопасности Ирана, его страна подала заявку на полноправное членство в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). В наст.вр. Иран, а также Индия, Монголия и Пакистан имеют в ШОС статус наблюдателей. Представители Афганистана и Туркменистана участвуют в заседаниях организации в качестве гостей. Статус партнера по диалогу ШОС имеет Белоруссия и Шри-Ланка. В 2011г. заявку на вступление в организацию подал Афганистан. ШОС – региональная международная организация, основанная в 2001г. лидерами Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана и Узбекистана. Иран > Внешэкономсвязи, политика > ca-news.org, 11 ноября 2011 > № 466690

Объем экспорта сырой азербайджанской нефти по нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) за январь-октябрь текущего года составил около 27,909 миллиона тонн, что на 10,5% меньше по сравнению с аналогичным периодом 2010 года, сообщает пресс-служба Государственной нефтяной компании Азербайджана в пятницу.

Объем транзита по БТД туркменской нефти в январе-октябре текущего года превысил 2,45 миллиона тонн, что почти в 2,9 раза больше, чем за аналогичный период 2010 года.

Всего по данному нефтепроводу с начала осуществления в июле прошлого года транзита туркменской нефти по 1 ноября текущего года перекачено более 3,72 миллиона тонн сырой нефти, добытой в Туркменистане.

По БТД, в основном, экспортируется азербайджанская нефть, добываемая на блоке месторождений Азери-Чыраг-Гюнешли на Каспии, и конденсаты, добываемые с газоконденсатного месторождения "Шахдениз".

Со времени введения БТД в эксплуатацию летом 2006 года по 1 ноября текущего года по нему было экспортировано около 171,465 миллиона тонн сырой нефти, добытой в Азербайджане.

Акционерами БТД являются British Petroleum (30,1%), Азербайджан BTC (25%), Shevron (8,90%), StatoylHidro (8,71%), TPAO (6,53%), ENI (5%), Total (5%), Itocu (3,40%), INPEKS (2,50%), ConokoFillips (2,50%) и Hess (2,36%).