Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Санкции и мироустройство

Алексей Иванов, Кирилл Молодыко

Односторонние ограничительные меры как новый регулятор мировой экономики

Алексей Иванов – LLM (Harvard), директор Института права и развития ВШЭ-Сколково.

К.Ю. Молодыко – MPA (Harvard), кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Института права и развития ВШЭ-Сколково.

Резюме Применение экономических санкций со стороны «либерального Левиафана» – не наказание или попытка ответа на угрозы национальной безопасности. Это первый шаг западной стратегии управления анархическим миром по новым правилам.

Право в отличие от ряда иных механизмов регулирования общественных отношений, включая и международные, подчиняется законам формальной логики, поскольку выросло из рациональной античной традиции и укрепилось расчетливым протестантским духом Нового времени. Если уж слово «санкции» родом из правовой сферы, то должно соответствовать ее законам, в том числе и формально-логическим.

Теория права традиционно выделяет в норме три элемента – гипотезу (определение обстоятельств, к которым норма применяется), диспозицию (собственно правило или запрет) и санкцию (наказание). Наказание может быть применено только к субъекту, осознававшему (желавшему или допускавшему) наступление негативных последствий, которых законодатель (в широком смысле этого слова) как раз хотел избежать, устанавливая определенные правила.

Созданная в рамках ООН система применения санкций старалась вписаться в эту логику, хотя сам Устав ООН термин «санкции» или его синонимы, обозначающие меры ответственности, не использует, предпочитая говорить о мерах по поддержанию международного мира и безопасности. Но в целом Глава VII Устава, описывающая возможные действия в отношении угрозы миру, нарушения мира и актов агрессии, исходит из правовой логики применения мер ответственности за противоправные деяния и находится в причинно-следственной связи с ними. В частности, эта глава уполномочивает Совет Безопасности ООН, во-первых, определить «существование угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии», т.е. объективную сторону содеянного, общественно-опасные последствия и субъектов возможной ответственности, а, во-вторых, решить, что следует предпринять для поддержания или восстановления международного мира и безопасности, т.е. определить меру ответственности, которая может включать различные экономические формы воздействия на виновных лиц и государства.

Была сформирована рабочая группа Совбеза, которой предложили разработать «общие рекомендации по повышению эффективности санкций ООН». Примечательно, что, по мнению группы, «основными элементами эффективной разработки санкций, включая обеспечение их строго целенаправленного характера, являются предварительная оценка, оценка на ранних этапах введения санкций, а также употребление стандартных формулировок и терминов», т.е. максимальная юридизация процесса, включающая надлежащие процедуры (оценка) и использование предсказуемых (стандартных) мер ответственности. Совету Безопасности, помимо прочего, рекомендовано должным образом учитывать при составлении текстов резолюций практическую осуществимость целенаправленных санкций и последствия их введения. А в докладах по результатам предварительной оценки или оценки на ранних этапах введения санкций, по мнению группы, «должны содержаться четкие ответы на вопросы о том, какое поведение Совет Безопасности стремится изменить; какие субъекты/организации несут ответственность; какими средствами располагает объект санкции для уклонения от них; и каковы возможные гуманитарные, политические и экономические последствия».

Право или политика?

Мы обобщили статистику экономических санкций за 1987–2006 гг., опубликованную в последнем издании чрезвычайно популярной в профессиональных кругах книги вашингтонского Петерсоновского института международной экономики «Переосмысление экономических санкций» (Economic Sanctions Reconsidered). Пожалуй, это наиболее полный комплексный обзор экономических мер воздействия за весь XX век. Мы взяли сведения только с 1987 г. как наиболее близкие по времени. Подсчеты показали, что за 20 лет Соединенные Штаты вводили экономические санкции против других государств 49 раз (из них в рамках соответствующей резолюции Совбеза ООН – 8), ЕС – 20 (из них в рамках резолюции СБ – 2).

После 2006 г. США применяли экономические меры в отношении восьми стран в рамках резолюций СБ ООН (Иран, Северная Корея, Ливия, Гвинея-Бисау, Центрально-Африканская Республика, Йемен, Южный Судан, Зимбабве), и в отношении трех стран – без таких резолюций (Венесуэла, Россия, Сирия).

Таким образом, с 1987 г. Соединенные Штаты применяли экономические санкции к отдельным государствам 60 раз, из них с санкции СБ ООН – 16, без санкции – 44. И это консервативная оценка, в которой количество санкций с согласия Совбеза, вероятно, занижено, так как мы считаем санкции принятыми не в одностороннем порядке, если СБ одобрял хоть какие-то экономические действия в отношении данной страны и хотя бы постфактум. Возможно, в будущем нам или другим исследователям удастся провести чрезвычайно трудоемкую работу по сравнению реальных объемов каждой санкции с пределами, установленными резолюциями СБ ООН. По всей видимости, в отдельных случаях реальные санкции были шире, чем предусматривалось Совбезом, и/или вводились хронологически до соответствующей резолюции.

После 2006 г., по подсчетам авторов, Евросоюз вводил экономические санкции семь раз в рамках резолюций СБ ООН (список государств, аналогичный США) и пять раз – без резолюции Сов-беза (Египет, Ливия, Россия, Сирия, Тунис). Таким образом можно сказать, что с 1987 г. ЕС применял экономические санкции к отдельным государствам 32 раза, из них по решению СБ ООН – 9, без него – 23.

При этом значимым является не только число самостоятельных решений государств, которые мы называем санкциями, принятыми за рамками ООН, но и иная по сути природа таких решений. Под санкциями традиционно понимают наказание. Как говорил Барак Обама в конце февраля 2014 г., «придется заплатить» (there will be costs). Но многие юристы не зря любят присказку капитана Жеглова, что наказания без вины не бывает. Санкция без предъявленного обвинения – это не наказание, а необоснованное насилие. В этом смысле есть существенная разница между санкциями против некрымской части России, обвинения властям которой предъявлены, и намного более жесткими санкциями против Крыма и Севастополя, на жителей которых возложена ответственность вообще не ясно за что. При этом одновременно не признаются результаты крымских и севастопольских референдумов о переходе в состав России. Но если местное население даже не голосовало за переход в Россию, за что же на него вообще наложены ограничения? Если же оно голосовало за присоединение к России, то тогда почему санкции в отношении данных территорий существенно жестче общих санкций против России, какова реальная цель неодинаковости мер?

Если считать, что экономические санкции, применяемые в международных отношениях, являются формой юридической ответственности, то возникает целый ряд вопросов.

Во-первых, проблемой является определение субъекта такой ответственности. Виновность предполагает, что отвечает лицо, совершившее деяние. В то же время большинство экономических санкций последнего времени применялось не к тем, кто непосредственно обвинялся в соответствующем правонарушении. Как правило, наказание направлено против иных субъектов. Например, в указе президента США № 13 685 от 19 декабря 2014 г., которым устанавливается полный экономический бойкот Крыма, в том числе запрет любым лицам, попадающим под американскую юрисдикцию, осуществлять какую-либо хозяйственную деятельность в Крыму или с крымскими предприятиями, основанием указана «российская оккупация украинского Крыма». С точки зрения логики правового регулирования меры ответственности за «оккупацию», предположительно совершенную государством как самостоятельным субъектом международных отношений, нелогично применяются к жителям и предприятиям «оккупированной территории», а также к предпринимателям из других стран, которые хотели бы работать с этой территорией. На основании данного указа американские компании, работающие в сфере информационных технологий (Apple, Microsoft, CISCO, IBM и т.д.), отказались, например, от предоставления сервисов жителям полуострова, при этом продолжая работать с предполагаемым государством-нарушителем, продавая свои услуги в том числе в рамках государственного заказа Российской Федерации.

Во-вторых, обычно возникает проблема с определением того, какое собственно правило (запрет) нарушено, а также с установлением причинно-следственной связи между деянием, за которым следует наказание, и наступившими негативными последствиями. Так, например, в первом, касающемся крымских событий, указе президента Соединенных Штатов № 13 660 от 6 марта 2014 г. сказано, что события февраля-марта в Крыму «представляют собой необычайную и экстраординарную угрозу национальной безопасности и международной политике США». Формулировка «угроза национальной безопасности» проходит и сквозь последующие указы, накладывающие новые и новые санкции в отношении разных коммерческих и государственных предприятий, физических лиц, секторов российской экономики. Формально-юридически – если некое действие, представляющее «угрозу национальной безопасности и международной политике Соединенных Штатов», и может быть основанием для применения мер юридической ответственности, то должен быть международно-правовой запрет на представление такой угрозы. Кроме того, события, произошедшие в Крыму в феврале-марте прошлого года, должны были напрямую привести к возникновению этой угрозы. Ни наличие международно-правового запрета, ни причинно-следственная связь между указанными событиями и возникновением угрозы для национальной безопасности не мотивировано в указанных актах американского президента о введении санкций.

В США вообще сложилась привычка легко и быстро ссылаться на угрозу «национальной безопасности», когда политика каких-либо иностранных государств не нравится американским властям. Многочисленные ссылки на «национальную безопасность» в американских правовых актах, не присущие в таких масштабах больше никому в мире, не новы – довольно обширный исторический материал о них обобщен в книге профессора Джорджтаунского университета Бэрри Картера «Международные экономические санкции: усовершенствуя бессистемный американский правовой режим» (International Economic Sanctions: Improving the Haphazard U.S. Legal Regime).

Характерно, что Генеральная ассамблея ООН в своих резолюциях несколько раз обращала внимание на противоправный характер применяемых государствами экономических санкций за рамками процедуры, предусмотренной Уставом ООН. Так, в резолюции от 19 декабря 2011 г. Генассамблея «настоятельно призывает все государства прекратить принятие или осуществление любых не соответствующих международному праву, международному гуманитарному праву, Уставу Организации Объединенных Наций и нормам и принципам, регулирующим мирные отношения между государствами, односторонних мер, в частности мер принудительного характера со всеми их экстерриториальными последствиями, которые создают препятствия для торговых отношений между государствами, мешая тем самым полной реализации прав, изложенных во Всеобщей декларации прав человека и других международных документах по правам человека, в частности права людей и народов на развитие».

В указанной резолюции отмечается «озабоченность по поводу негативного воздействия односторонних принудительных мер на международные отношения, торговлю, инвестиции и сотрудничество», а также подчеркивается, что «односторонние принудительные меры являются одним из главных препятствий для осуществления Декларации о праве на развитие». Таким образом, рассматривая санкции, применяемые странами за пределами правовых ограничений, установленных Уставом ООН, мы говорим не о форме ответственности или наказании за правонарушение, а скорее об акте экономического насилия, которое само образует состав правонарушения.

Характерно, что, например, японское национальное законодательство исключало до 2004 г. введение Японией односторонних санкций вне рамок ООН. В феврале 2004 г. ограничение было отменено, по всей видимости, на фоне общей деградации ооновского режима регулирования международных отношений.

Санкции в системе политического устройства мира

Правильное понимание природы рассматриваемых явлений имеет большое значение, поскольку в конечном итоге определяет поведение в международных отношениях. Один из крупнейших теоретиков в этой сфере Хедли Булл в классической уже работе «Анархическое общество: исследование порядка в мировой политике» (The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics) обозначил три типа восприятия миропорядка, которые определяют образ поведения и стратегию субъектов этих отношений: «Гоббсовская или реалистическая традиция, которая видит международные отношения как состояние войны; кантианская или универсалистская традиция, которая предполагает в международной политике потенциал построения общечеловеческого общества; и гроцианская или интернационалистская традиция, которая рассматривает международную политику как область жизни особого сообщества наций (international society)».

По мнению Булла, гоббсовская традиция исходит из того, что государства совершенно свободны в выборе средств достижения своих целей, либо действуя в правовом и этическом вакууме (как у Макиавелли), либо самостоятельно давая этическую оценку своим действиям (по Гегелю и его последователям). Единственными ограничителями в этой модели являются удобство и выгода, в связи с чем достигнутые договоренности соблюдаются до тех пор, пока они удобны и выгодны. Кантианская традиция ведет к обществу, в котором поведение государств подчинено интересам и потребностям развития людей, постепенно формирующих общечеловеческое пространство взаимодействия и регулирования, в конечном итоге лишающее смысла существование государств. В этой логике взаимоотношения между государствами рассматриваются исключительно через призму общечеловеческих ценностей и интересов формирования такого единого глобального правового пространства. Гроцианскую традицию Булл вводит как некий компромисс между первым и вторым подходом, предполагающий, что государства, сохраняя субъектность в мировой политике, вступают в более широкое взаимодействие друг с другом, формируя некое самостоятельное сообщество, не полностью подчиненное логике человеческих интересов, прав и свобод, но и действующее не только по законам войны между суверенами. Такое общество Булл называет анархическим, т.е. не имеющим единой системы регулирования и управления, однако он приписывает такому обществу ряд свойств, отличающих его от гоббсовского состояния войны всех против всех. Прежде всего международное сообщество (international society) по Буллу все же регулируется и подчиняется действию определенных правил и институтов, но лишь постольку, поскольку сохраняется «чувство общего интереса» и разделяемых ценностей между государствами, которое транслируется в эту систему норм и институтов. Таким образом, политическое мироустройство в этой модели задано рамками «общего интереса», внутри которых действуют определенные нормы, правила и институты, а за их пределами гоббсовский мир не ограниченных в выборе средств суверенов.

Система управляемого либерализма

В отличие от кантианского по духу проекта ООН, основанного на Универсальной декларации прав и свобод человека, Всемирная торговая организация (ВТО) исторически развивалась именно как клубный проект государств, разделяющих «чувство общего интереса». Нарушение правил одним членом дает формальное право пострадавшему применить собственные односторонние действия против виновника, что не является в классическом смысле мерой ответственности, а скорее авторизованным правом дать сдачи (если сможешь, конечно).

Примечательно в этом смысле отношение ВТО к торговым санкциям, т.е. к тому, что Генеральная ассамблея ООН называет «односторонние принудительные меры» и признает нарушением Устава ООН и других норм и принципов международного права.

Статья XXI Генерального соглашения по тарифам и торговле (GATT) и аналогичное положение статьи XIV bis GATS (по торговле услугами) позволяют ограничивать торговлю «во время войны или других чрезвычайных обстоятельств в международных отношениях (emergency in international relations)».

В 1985 г. Соединенные Штаты ввели санкции против Никарагуа со ссылкой на данную статью ГАТТ. Никарагуа попробовала оспорить американские санкции по процедурам, принятым в то время в ГАТТ (еще до создания ВТО), но получила в 1986 г. достаточно туманное и противоречивое заключение (даже не одобренное до конца по процедурам ГАТТ), суть которого в том, что мол, хотя указанные санкции вряд ли совместимы с общими принципами международной торговли, и США рекомендовано их отменить, ГАТТ не готово рассматривать вопрос о том, нарушило введение санкций положение статьи XXI или нет.

Соединенные Штаты также были ответчиком по спору, инициированному в рамках ВТО, в связи с применением ими односторонних экономических санкций против Кубы, затронувших интересы также европейского бизнеса. Евросоюз добивался в ВТО защиты интересов европейского производителя алкоголя Pernod-Ricard, который приобрел у кубинского правительства права на товарную марку рома Havana Club, поскольку США, опираясь на положения своего закона о торговом эмбарго Кубы, фактически лишили регистрации товарный знак, приобретенный европейской компанией. В 2002 г. в числе прочего Апелляционная палата ВТО отметила, что для всех граждан государства–члена ВТО, в частности Кубы, не может автоматически, только на основании их гражданства, быть установлен общий менее благоприятный режим, чем для граждан другого государства–члена ВТО – Соединенных Штатов. По сути, США проиграли этот спор, поскольку Вашингтон сделал всех граждан Кубы, в том числе даже не проживающих на Кубе и не имеющих никакого отношения к режиму Фиделя Кастро, коллективно ответственными за вменяемые Кастро действия.

Но даже в той части спора, в которой ВТО поддержала Соединенные Штаты (непризнание прав интеллектуальной собственности на американские активы, ранее конфискованные на Кубе), США на самом деле смогли урегулировать указанный вопрос не на равной для всех основе (пусть даже запретительной), а путем предоставления персональных исключений из правил. Поэтому, чтобы Евросоюз не настаивал на исполнении решения ВТО в той части, в которой оно было в его пользу, и чтобы не вносить никаких существенных изменений в свои законы в соответствии с этим решением, США урегулировали спор путем выдачи индивидуальной лицензии на импорт рома под маркой Havana Club соответствующей люксембургско-французско-кубинской группе компаний по производству алкоголя. Фактически вместо исполнения решения ВТО и исправления своих законов в соответствии с формальными нормами и правилами организации США сохранили все как есть, удовлетворив конкретное имущественное притязание своего партнера – Европейского союза, с которым разделяет «чувство общих интересов». Все же остальные члены ВТО, включая Кубу, не получили никакой компенсации за нарушение правил ВТО со стороны США.

Впрочем, даже если небольшая страна выигрывает спор у Соединенных Штатов в ВТО, перспективы реальной защиты ее торговых интересов сомнительны, как это случилось с Антигуа и Барбуда, которые в 2003 г. выиграли в ВТО иск против США, но так и не смогли получить возмещение. В прошлом году карибское государство выступило от отчаяния с официальным заявлением о том, что система разрешения споров в ВТО – институт, «который сильные страны используют для наказания слабых, но при этом эффективно предохраняющий сильных от любых попыток слабых стран получить возмещение за совершенные правонарушения».

Очевидно, что в случае, когда правила ВТО не соблюдают за рамками действия клуба «общих интересов», такая система регулирования мировой торговли не может называться нормативной. Она поскольку обеспечивает соблюдение правил и договоренностей только между дружественными странами внутри организации, оставляя остальных с разбитыми надеждами перед лицом недобросовестной конкуренции со стороны клуба стран «общего интереса». Взаимная торговля по предсказуемым и стабильным правилам между государствами с разными политическими режимами, с нейтральными или даже плохими отношениями в рамках ВТО невозможна. И тем не менее мы далеки от мнения, что ВТО – это просто эффектный симулякр, завлекающий слабые страны, чтобы они играли по правилам, продиктованным сильными. Все же в гроцианской традиции ВТО играет роль неформального организатора отношений внутри анархического по своей природе международного общества. Просто действие правил в этой системе обусловлено наличием разделяемых ценностей и интересов, которые задают границы работы этого института.

Интересно, что Куба могла дать толчок к формированию совсем иного режима мировой торговли. В конце 1947 г. конференция ООН в Гаване подготовила проект соглашения о создании Международной торговой организации. Данное соглашение в духе кантианской традиции универсального правопорядка предусматривало подробное регулирование отношений в мировой экономике, включая вопросы недобросовестной конкуренции и иных форм антиконкурентного поведения на глобальном рынке. Такие механизмы могли бы существенно изменить модель регулирования мировой экономики – от пространства клубных договоренностей до цельной нормативной и правоприменительной системы. В литературе отмечается, что «Международная торговая организация могла бы стать международным регулятором для ограничительных и антиконкурентных бизнес-практик, каким ГАТТ стало для субсидий и иных форм государственной поддержки» (См. John Braithwaite and Peter Drahos, Global Business Regulation. Cambridge University Press, 2000). Гаванское соглашение 1947 г. так и не было ратифицировано странами-подписантами – идеалистические настроения первых послевоенных лет быстро сменились реальностью новой конфронтации.

Хотя в 1990-е гг. и была предпринята новая попытка принять в рамках ВТО правила антимонопольной политики и защиты добросовестной конкуренции, она, по сути, провалилась – в 2004 г. переговоры по этому вопросу приостановлены. Регулирование мировой экономики, очевидно, пошло по другому пути, отличающемуся от кантианской модели единого правового пространства.

В то же время важно иметь в виду, что либерализация мировой торговли сама по себе не является следствием наличия универсального мирового правопорядка, как то часто пытаются представить сторонники усиления ВТО и других глобальных правовых режимов. Например, по оценке профессора Колумбийского университета Рональда Финланда и профессора Оксфорда Кевина О’Рурке, высказанной в их известной книге «Власть и богатство: торговля, война и мировая экономика во втором тысячелетии» (Princeton University Press, 2007), уровень глобализации рынков, а также реальной свободы движения товаров, услуг и капиталов по целому ряду показателей был выше в начале XX века в период по-настоящему гоббсовского противостояния ведущих держав, чем в 2000 г. на пике популярности неолиберального Вашингтонского консенсуса.

Сложившийся во второй половине XX столетия режим регулирования мировой экономики имеет много противоречивых характеристик – от восторженных оценок в кантианском духе о наступающем «плоском» мире, управляемом универсальной системой норм и ценностей по всему глобальному пространству, за исключением случайно и временно выпавших некоторых уголков, до провозглашения нового Средневековья с возрождением сословного и кастового деления. Как обычно в таких случаях, истина лежит, видимо, где-то посередине.

В описании политического устройства сегодняшнего мира нам импонирует реалистический взгляд профессора Принстонского университета Джона Айкенберри в его недавней книге «Либеральный Левиафан». По его мнению, после Второй мировой войны в Америке была предпринята попытка создания мирового экономического режима, соединяющего элементы универсального правового регулирования и диктата. Вашингтон после войны был убежден, что «Соединенные Штаты смогут существовать и процветать как глобальная держава, только имея доступ к ресурсам и рынкам других регионов мира». Сложившийся режим, по мнению Айкенберри, «стал иерархичным – США как самое сильное государство отвечало за порядок», но «правила и институты, которые Соединенные Штаты продвигали в мире, придали этому порядку его либеральный характер». Он называет такую систему «американской либеральной гегемонией» и описывает ее во вполне гроцианской логике – с одной стороны, она «обладает открытым и преимущественно правовым характером». Но с другой, границы этого правового пространства очерчены кругом государств, принявших руководящую и направляющую роль США, причем, как правило, в силу не прямого принуждения, а разделяемого чувства общих интересов. Соединенные Штаты в такой конфигурации Айкенберри называет Левиафаном поневоле, или либеральным Левиафаном, чья власть основана не столько на прямом насилии, сколько на установлении и контроле входа в клуб успешных государств.

Нет ничего удивительного, что ВТО как публично воспринимаемый клуб успешных стран, на пространстве которого должны работать осеняемые либеральным Левиафаном общие нормы и правила, казался столь привлекательным для многих государств, спешивших в него вступить. Однако, как мы показали ранее, довольно быстро выяснилось, что границы либерального режима мировой торговли проходят не по формальным признакам принадлежности к ВТО, а по неформальным отношениям между теми членами клуба, которые объединены с Левиафаном значимыми общими интересами. Нечего и говорить, что в силу особенностей архитектуры управляемого либерализма система ВТО не предназначена для ограничения злоупотреблений самим Левиафаном.

Мир после ВТО

Эта система управляемого либерализма хорошо, на наш взгляд, описывает логику экономических санкций, применяемых США и их союзниками в наши дни. Санкции стали одним из элементов управления «либеральным» режимом мировой экономики в его клубном (гроцианском) формате функционирования. Если в 1990-е гг. происходила экспансия ВТО и других глобальных систем организации мировой экономики, направленная на расширение границ пространства «управляемого либерализма», то сейчас при лидерстве Америки происходит процесс переформатирования единого режима регулирования мировой торговли в рамках ВТО путем выделения пространства Трансатлантического (но без России) и Транстихоокеанского (но без Китая) торговых союзов.

Применение масштабных экономических санкций со стороны либерального Левиафана используется в том числе для размежевания этого пространства как индикатор определения «чувства общих интересов», необходимого, по словам Булла, для установления правил в анархическом международном обществе. Таким образом, санкции являются не реакцией – наказанием или попыткой ответа на некие угрозы национальной безопасности, а, наоборот, прологом – первым шагом в рациональной стратегии управления анархическим международным обществом по новым правилам. Впрочем, как писал еще в 1985 г. классик американской науки международных отношений Дэвид Болдуин, нельзя недооценивать санкции как инструмент чисто экономической политики (без всякой привязки к вопросам национальной безопасности).

Если наше понимание верно, то так же, как конец XX века прошел под знаком попыток включения в пространство пусть управляемого, но либерального режима регулирования мировой экономики большого числа государств, середина XXI столетия может быть ознаменована экономическими санкциями как новой нормой в управлении международным сообществом в целях большей сегментации, но и укрепления доверия в границах новых выделенных клубов. Правильной стратегией для России в таких условиях будет рациональное и прагматичное отношение к положениям соглашений, заключенных в рамках ВТО, которые в условиях описанного режима «управляемого либерализма» являются скорее клубными правилами, нежели нормами права. Нужно трезво оценивать, в какой клуб Россия входит и с кем разделяет «чувство общих интересов», а не пытаться соответствовать требованиям того объединения, в котором мы на самом деле (а не формально) не состоим, т.е. члены которого не разделяют с нами это самое «чувство». Примером такого непонимания, за которое России приходится платить большую цену, является, например, упорство в воспроизводстве стандартов и подходов к охране прав интеллектуальной собственности, предусмотренное правилами ВТО (ТРИПС). Оно соответствует прежде всего интересам США и других участников клуба ведущих экономик Запада и при этом тормозит экономическое развитие России. Но об этом мы хотим поговорить более подробно отдельно.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522504

Воспоминания о будущем

Федор Лукьянов

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Резюме Осень 2015-го – еще одна веха российской политической истории. Впервые за более чем четверть века страна официально осуществляет масштабную военную акцию за рубежом. Мотив – не «политкорректное» миротворчество или необходимость «принуждения к миру», а причины стратегического характера.

Осень 2015-го – еще одна веха российской политической истории. Впервые за более чем четверть века страна официально осуществляет масштабную военную акцию за рубежом. Мотив – не «политкорректное» миротворчество или необходимость «принуждения к миру», а причины стратегического характера. «Афганский синдром» – в прошлом. Москва призывает к международной коалиции против террора, но дает понять, что готова при необходимости действовать и самостоятельно.

Для нас происходящее особенно примечательно. «Россия в глобальной политике» впервые вышла в свет в самом конце 2002 года. Еще свежи были воспоминания о всеобщем «боевом братстве» после 11 сентября, об операции против талибов, которая объединила практически всех. Одновременно полным ходом шла подготовка к вторжению в Ирак, которое открыло новую драматическую главу и в мировой политике, и в судьбе Ближнего Востока. Следующие несколько лет мы много писали о событиях в этом регионе – о разворошенном муравейнике многообразных конфликтов, разгорающейся внутри мусульманского мира религиозной войне, беспомощности внешних сил перед лицом разбуженных ими процессов, пагубности непродуманного вмешательства.

Перечитывать эти статьи поучительно, особенно теперь, когда Россия решила напрямую включиться в ближневосточную политику, устремилась в самый центр водоворота, возникшего вокруг Сирии и Исламского государства. Организации, как известно, террористической и запрещенной в нашей стране, о чем я спешу напомнить в связи с этим ее упоминанием и остальными, которые встречаются в нынешнем номере журнала.

Мотивы, которые побудили Кремль принять решение о военной операции далеко за пределами национальных границ, понятны. ИГ – без сомнения, враг России, ослабление, а в идеале уничтожение его в любом случае необходимо для нашей безопасности. Помимо этого сработало политическое чутье Владимира Путина. На фоне украинского кризиса, превратившегося в зыбучие пески и сковавшего российские дипломатические и политические возможности, президент уловил возможность сломать ситуацию. Он заставил других реагировать на свою инициативу, а не наоборот. Демонстрация значительно расширившихся военных возможностей России – также немаловажный фактор. Как и формирование круга важных партнеров в регионе от Тегерана до Бейрута.

Но Москва вступила в жестокую гражданскую войну на одной из сторон – Башара Асада и его сторонников. И рискует оказаться участником войны еще и религиозной – шиитское меньшинство мусульманского мира против суннитского большинства. Отдельная сложность – позиция Запада. Помощь России может значительно укрепить позиции Асада, а с этим не готовы смириться ни в США, ни в Европе. Так что прямое противодействие Москве вероятно и в том случае, если главной мишенью действительно будет ИГ. На широкую коалицию рассчитывать не приходится, в лучшем случае ведущие игроки будут держать нейтралитет.

Перелистав наши публикации, вспоминаем о главной дилемме войн, которые сейчас ведут крупные страны, – в них нет понятия «победа». Военные кампании велись почти исключительно с целью смены режима, и она неизменно достигалась – в Афганистане, Ираке, Ливии. Открыто объявлять это победой стеснялись, к тому же уничтожение нежеланной власти таковой никогда и не становилось. Военный успех заставлял победителя либо заниматься государственным строительством (Афганистан, Ирак) – дорого и безрезультатно, либо немедленно ретироваться (Ливия), оставив позади руины государственности. Как бы то ни было, целью любой кампании в итоге становился поиск «стратегии ухода».

Российское участие в Сирии, конечно, имеет, как минимум, одно принципиальное отличие от действий США и НАТО с начала 2000-х гг. – Москва стремится не сменить действующую власть, а сохранить и укрепить ее. Что бы ни говорили об утраченной Асадом легитимности и отсутствии эффективного контроля над большей частью территории, взаимодействие с регулярной армией и административным аппаратом, пусть и значительно ослабленными, обеспечивает больше возможностей, чем помощь повстанцам.

Это, однако, не снимает вопроса о «стратегии ухода», особенно если дела пойдут не так, как планируется. В конце концов, американцы наносят удары по ИГ с авиабазы Инджерлик в Турции, где и останутся на случай неблагоприятного разворота дел на театре военных действий, а российские летчики базируются прямо в Сирии. Сообщения об огромных суммах, которые исламистские вожди обещают за каждого захваченного российского военнослужащего, заставляют думать и о самых мрачных сценариях.

Всякая война имеет свою логику, которая в какой-то момент пересиливает политическую целесообразность. И выскочить из воронки трудно, ближневосточный опыт едва ли не всех держав, которые пытались разыгрывать там большие партии, тому подтверждение.

В прошлом десятилетии, когда Соединенные Штаты увязли на Ближнем Востоке, российские комментаторы не без легкого злорадства замечали, что у нас есть, как минимум, одно преимущество. Россия может позволить себе не вмешиваться в конфликты, непосредственно ее не касающиеся, США же как мировой лидер – обязаны. С тех пор американский аппетит умерился, в ход идут другие формы воздействия, чтобы избежать прямого вовлечения. Зато Россия, восстановив военные возможности, вернула и вкус к действию. Это лучше, чем депрессивное осознание бессилия, которое периодически испытывали российские власть и общество в предшествующие годы торжества однополярности, но азарт возвращения и порождаемая им общественная мобилизация, повестка дня замещают все остальное. Например, необходимость выработки новой модели социально-экономического развития взамен той, что исчерпала себя еще до кризиса, а теперь и вовсе не соответствует резко изменившейся обстановке. Но пока геополитические достижения, похоже, стали самоценными.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522503 Федор Лукьянов

Дипломатия – утраченное искусство?

Чез Фриман

Куда девалось американское мастерство в международных отношениях

Чез Фриман – председатель совета директоров компании Projects International, Inc. В прошлом дипломат и сотрудник Пентагона, переводчик. Удостоен многочисленных наград, популярный публичный оратор и автор пяти книг.

Резюме Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения они становится не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить противнику.

Покойный Артур Голдберг, член Верховного суда и посол США в ООН, однажды сказал, что «дипломаты к решению каждого вопроса подходят с открытым… ртом». Это в полной мере относится к ООН, где бал правят демонстрация позиций и ее нечестивый близнец – декларативная дипломатия. Но суть дипломатии не в говорильне, а в поиске общего фундамента путем внимательного, с открытым умом, выслушивания того, что говорят и о чем умалчивают собеседники, и в ответственных действиях, которые за этим следуют. Дипломатия позволяет странам продвигать свои интересы и разрешать проблемы с иностранцами, почти не прибегая к силовым решениям. Она стоит на страже внутреннего спокойствия и благоденствия без бряцанья оружием. Способствует нахождению взаимоприемлемых вариантов достижения временного, но действенного согласия между разными культурами. Дипломатия – это перевод национальной стратегии в тактическую плоскость для достижения политических, экономических и военных преимуществ без применения силы. Это форпост на страже национальной безопасности и обороны. Провал дипломатической миссии может означать войну со всеми ее ужасами.

Но дипломатия – это не просто альтернатива войне. Она не заканчивается с началом войны. Когда война оказывается необходимой для корректировки отношений с другими государствами или народами, именно дипломатия должна облечь итог боевых действий в новые соглашения о сотрудничестве для построения новых отношений и нового мира. Необходимо, чтобы побежденные нации примирились с поражением и чтобы был заложен фундамент нового, более стабильного статус-кво. Следовательно, по любым меркам искусная дипломатия жизненно важна для обеспечения мощи, богатства и благополучия страны. На глубочайшем уровне дипломатия – это тонкая стратегическая деятельность, которая сводится к пересмотру имеющихся условий, восприятия и параметров международных проблем. Необходимо таким образом скорректировать национальные интересы других стран, чтобы им казалось, будто они стоят на страже собственных интересов, тогда как в действительности будут делать то, что вы им рекомендуете. При этом не должно казаться, будто они капитулировали перед иностранной державой или идут у нее на поводу.

Дипломатия – искусство принуждения других играть в вашу игру по вашим правилам. Судя по тому, какая сложная обстановка сложилась после окончания холодной войны, США мало что понимают в дипломатии и не овладели этим искусством.

Упоение мощью и милитаризация сознания

С тех пор как распад Советского Союза освободил американцев от страха перед ядерным Армагеддоном, Соединенные Штаты во внешней политике полагаются почти исключительно на экономические санкции, военное сдерживание и силу. Эти меры – отнюдь не единственное оружие в арсенале государственного управления. Однако американцы больше не задаются целью снискать уважение других стран собственным примером или посредством вежливого убеждения и быть лидером на мировой политической арене. Они не стремятся за счет этого добиться от других желательного курса, не дорожат своим престижем, не опекают слабые страны, не помогают им строить государственные институты и не дают достаточно стимулов для «хорошего» поведения. В Вашингтоне угроза применения силы стала первым, а не последним внешнеполитическим инструментом. Мы, американцы, выбрали принудительные меры в качестве инструмента влияния (по умолчанию) на другие страны, будь то союзники, друзья, противники или враги.

Для большинства представителей нашей политической элиты подавляющее военное и экономическое превосходство США оправдывает отказ от убеждения упрямых иностранцев в пользу их принуждения к повиновению. Мы привычно бряцаем оружием в ответ на любые вызовы вместо того, чтобы инициировать решение проблем, создающих эти вызовы. Подобный подход снижает, а не повышает уровень нашей безопасности; в то же время мы обременяем будущие поколения разрушительным государственным долгом. Применяя такую тактику, мы нервируем союзников, но не сдерживаем противников, дестабилизируя целые регионы, умножая число врагов и воздвигая стену отчуждения с друзьями.

Южная Америка больше не прислушивается к нам. Россия снова заняла враждебную позицию. Европа высказывает сомнения в наших суждениях, громко выражает свою обеспокоенность американской воинственностью и дистанцируется от нашего политического руководства. Распадающийся на части Ближний Восток преисполнен мстительного презрения к Соединенным Штатам. Африка нас игнорирует. Индия не отвечает взаимностью на наше страстное желание строить с ней дружеские отношения. Китай давно считает, что мы не можем смириться с его усилением, и сосредоточен на противодействии нашим попыткам помешать его экономическому росту. Япония пересматривает свой внутренний кодекс самурая.

Некоторые говорят, что все это – следствие недостаточной жесткости во внешней политике. Они полагают, что мы должны бомбить враждебные режимы или убивать тех, с кем мы не согласны, с помощью беспилотников, не заботясь о сопутствующих разрушениях, если хотим, чтобы нас воспринимали всерьез. В действительности же мы пока доказали лишь то, что если проявлять безразличие к чужим интересам и навязывать свое мнение, можно легко настроить против себя почти всех.

За пределами нашей страны практически никто не сомневается в военной доблести американцев и в их готовности сеять шок и трепет. Во Вьетнаме, Кувейте, Афганистане, Ираке и многих других странах американцы ярко продемонстрировали свое военно-политическое упрямство и готовность нанести огромный ущерб тем, кто, как нам кажется, настроен против нас. Тем не менее мы сами все еще сомневаемся в собственной доблести и одержимы идеей доказать себе и другим, что мы «крутые». Однако никакого дефицита веры в жесткость американцев не существует. Вопрос в том, насколько мудра наша политика и насколько планы военных кампаний, облеченные в привлекательную риторику для внутренней аудитории, способны сделать мир более совместимым с нашими интересами и ценностями.

В последние годы Соединенные Штаты убили несчетное множество людей в войнах и атаках на террористов с использованием БПЛА в Западной Азии и Северной Африке. В этих военных кампаниях пролилась кровь наших солдат, лишившихся жизни или оставшихся инвалидами до конца своих дней, тогда как наша экономика не получила столь необходимых ей инвестиций. Эти демонстрации американской силы и решительности причинили колоссальную боль и страдания другим народам, но не сделали их послушными нашей воле. Интервенции на суше или удары с воздуха не обеспечили более высокий уровень безопасности для нас или наших союзников, но умножили число врагов, усугубили их ненависть и увеличили угрозу для нашей родины, наших граждан и друзей за рубежом.

Именно из-за милитаризации сознания и из-за того, что мы смотрим на мир через прицелы ракет, реакция большей части американской политической элиты на многократно продемонстрированную неэффективность силового решения вопросов сводится к заявлению, что успех был бы гарантирован в случае еще более массированного применения силы. Но использование вооруженных сил для разрешения конфликтных ситуаций не останавливает динамичные изменения в мировом и региональном распределении экономической, военной и политической мощи. Нет оснований полагать, что еще большая воинственность дала бы лучшие результаты. Большинство американцев это понимают. Простые люди скептически смотрят на стремление военно-промышленного комплекса и агрессивно настроенных конгрессменов навязать народу неоконсервативную повестку дня. Люди не хотят ставить будущее нации в зависимость от быстро разрушающегося статус-кво послевоенного мира.

Грани исключительности

Политическая культура каждого народа – продукт его исторического опыта. Политика США в области безопасности, как нередко случается и с другими странами, руководствуется непроверенными предрассудками, почерпнутыми из нашей истории с ее особенностями. В целом такие убеждения на подсознательном уровне формируют доктрину, которая становится непререкаемой догмой. Сегодня целые легионы ученых зарабатывают себе на кусок хлеба, исследуя для Министерства обороны практическое применение этой догмы. Они разработали для военно-промышленного комплекса целую интеллектуальную надстройку в виде бесконечного разнообразия сценариев применения силы. (Никто не ожидает от Госдепартамента поддержки исследований менее властных и жестких подходов к внешней политике. У него нет ни денег, ни желания оправдать свое основное назначение, спонсируя разработку дипломатической доктрины.)

Американцы правы, считая свою страну исключительной. Среди прочего, наш опыт участия в вооруженном конфликте, а также понимание связи между силой и дипломатией являются уникальными – можно даже сказать, «аномальными». То же касается и нашего подхода к войне, миру и внешним связям.

Война – крайний аргумент в отношениях между государствами и народами. Иногда ее целью является захват и подчинение населения других стран. Однако чаще всего война – это средство устранения воображаемых угроз, отражения агрессии, восстановления баланса сил, принуждения к согласию на изменение границ или изменение плохого поведения противника. Война не заканчивается до тех пор, пока побежденные не признают поражение и не смирятся с новыми обстоятельствами. Войны обычно завершаются переговорами, направленными на претворение исхода военных действий во взаимно согласованные политические договоренности, которые вводят новый политический порядок. Но войны Соединенных Штатов – это нечто особенное.

В нашей Гражданской войне, Первой и Второй мировых войнах и холодной войне США стремились добиться «безусловной капитуляции» противника, побежденным навязывался мир, но не делалось ничего для морального, политического и экономического восстановления. Малые войны XX века не избавили американцев от этого странного игнорирования других моделей военных операций с ограниченными целями. Война в Корее закончилась вничью, и до сих пор перемирие 1953 г. не претворено в прочный мир. Во Вьетнаме мы потерпели поражение. В Гренаде (1983 г.), Панаме (1989 г.) и Ираке (2003 г.) добились смены режима, но не договорились об условиях прекращения войны и установления мира.

У американцев не было в последнее время опыта окончания войн путем переговоров с побежденными странами, что являлось нормой на протяжении всей истории человечества. Мы склонны считать успехом в войне нанесение достаточного урона противнику, чтобы, ничем не рискуя, растоптать его достоинство, отказав в серьезном отношении или вовлечении в мирный процесс. Наши войны обычно планируются как военные кампании, преследующие чисто военные цели. При этом мы мало задумываемся о том, как выстроить международные отношения после завершения конфликта или как использовать политические возможности, которые могут появиться благодаря продемонстрированной военной мощи. Как правило, мы не конкретизируем цели войны или план переговоров, чтобы добиться принятия побежденным противником наших условий окончания боевых действий.

Отсутствие четко сформулированных целей, которых предстоит добиться с помощью военных операций, позволяет нашим политикам менять цели по ходу дела. Это почти неизбежно приводит к затягиванию боевых действий. Нашим вооруженным силам приходится преследовать слишком расплывчатые цели, которые так и не обретают точных очертаний. Поскольку условия победы четко не определены, наши солдаты, морские пехотинцы, летчики, капитаны кораблей не могут определенно сказать, когда их миссия выполнена и когда можно, наконец, остановиться.

Привычка не ставить конкретные политические задачи перед армией также означает, что в нашем случае война в меньшей степени – «продолжение политики другими средствами» (по определению Клаузевица) – и в большей степени брутальное и непосредственное наказание врагов. Наказывая их, мы даже не имеем четкого представления о том, как они смогут усвоить какие-то уроки из той трепки, что мы им устраиваем. Наше хроническое невнимание к условиям окончания войны означает, что победы США на поле боя редко претворяются в мирное урегулирование и вознаграждаются стабильностью и продолжительным миром.

Вооруженные силы в высшей степени профессиональны и предельно действенны в искусстве подавления и уничтожения неприятеля. Но их надежды на то, что политики что-то извлекут из уязвимости противника, которой они добиваются, практически никогда не сбываются. Почти все нынешние гражданские политики – непрофессионалы, получившие посты благодаря поддержке победившей партии. Их неопытность, теории принуждающей дипломатии, которые они изучали в университете, традиционное отчуждение американских дипломатов от военных операций и наша нынешняя чрезвычайно милитаризованная политическая культура – все способствует тому, что дипломатия бездействует, когда она должна быть наиболее активной – после окончания боевых действий.

Так, победа в войне по освобождению Кувейта в 1991 г. не была претворена в такие условия мирного соглашения, которые Саддам Хусейн и его режим обязались бы соблюдать и уважать. Вместо этого мы ждали от ООН принятия общей резолюции, вводящей жесткие ограничения суверенитета Ирака, включая инспекции, репарации и демилитаризацию некоторых территорий. Саддам не взял на себя явных обязательств выполнить эти требования. Он игнорировал их настолько, насколько это могло сойти ему с рук. Война по-настоящему так и не закончилась. Во время повторного вторжения в Ирак в 2003 г. американские стратеги исходили из того, что военная победа автоматически принесет мир на иракскую землю. Американцы не оставили в Ираке компетентную власть, которая могла бы принять новые условия и поддерживать стабильность. Правительство США не разработало никакого механизма для перевода успеха на поле боя в легитимный новый порядок и прочный мир в Ираке. Мы руководствовались исторически развившимся, сугубо американским постулатом, будто естественная кульминация войны – это безоговорочная капитуляция противника и его моральная «перезагрузка». Госдепартамент не участвовал в процессе планирования. Понятие о том, что для окончания войны на условиях, которые могли бы примирить противника с идеей поражения, может потребоваться политический процесс, так и не сформировалось ни в Белом доме, ни в Министерстве обороны. Афганистан, Босния, Косово и Ливия – разнородные, но сходные примеры слепоты Вашингтона или безразличия к дипломатическим инструментам перевода военной победы в политическую плоскость. В итоге наши вооруженные интервенции нигде не привели к возникновению более прочного мира. Нам, американцам, неведомо искусство правильного завершения войны.

Парадоксы сдерживания

Путаные представления о связи между применением силы и установлением политического порядка дают о себе знать и в подходе к ситуациям, которые могут привести к войне, но где опасная черта еще не пересечена. Во время сорокалетнего противостояния советской угрозе в рамках холодной войны наша страна научилась, как вести себя в ранге мировой державы. Стратегия сдерживания той поры ставила перед американской дипломатией главную задачу: держать строй и линию обороны против Советского Союза. Американцы рассматривали коррективы, вносимые в отношения в результате переговоров, как часть большой игры с нулевой суммой и, следовательно, считали их в основном неосуществимыми или нежелательными. В конце концов, один неверный шаг мог спровоцировать ядерную войну, фатальную для обеих сторон.

Холодная война свела дипломатию к политическому эквиваленту позиционной или окопной войны, в которой успехом считалась неизменность позиции, а не выгодное маневрирование. Она научила американцев сдерживать конфликт, угрожая эскалацией, способной привести к взаимному и смертоносному обмену ядерными ударами. Она приучила нас считать, что зачастую разумнее законсервировать или заморозить статус-кво для сдерживания потенциального конфликта, чем тратить время и силы на поиск путей смягчения или устранения конфликта.

Нам предстоит отучиться от повадок, приобретенных в годы холодной войны. Мы по-прежнему реагируем на враждебные проявления угрозами прибегнуть к насилию и давлению с намерением парализовать противника вместо эскалации дипломатических усилий, направленных на урегулирование конфликтной ситуации. Мы вводим санкции как символ нашего недовольства и чтобы дать возможность нашим политикам ощутить себя крутыми ребятами, хотя в действительности эти действия могут быть безответственными и никчемными. Иногда отказываемся даже обсуждать с неприятелем проблемы до тех пор, пока он не прекратит делать то, что мы категорически не приемлем. Но почти неизменно наша главная реакция – угроза военного вмешательства или сдерживания.

Предполагаемая цель санкций – принудить к покорности страну, против которой они вводятся. Но после введения санкции неизменно становятся не средством, а целью. Поэтому их успех измеряется тем, сколько неприятностей и лишений мы сумели доставить с их помощью противнику, а не тем, насколько они помогли изменить его нежелательное поведение. Я не знаю ни одного случая, когда угроза санкций или их применение помогли бы наладить сотрудничество без переговорного процесса, в ходе которого было бы сделано приемлемое предложение. Санкции не наводят мостов и не помогают добиваться уступок. Напротив, они углубляют и обостряют разногласия.

И во многих отношениях санкции рикошетом бьют по нам самим. Они создают нечто вроде протекционистской стены для импорта нашей продукции в страну, против которой санкции вводятся. Зачастую это стимулирует стремление стран к самодостаточности и способствует искусственному процветанию некоторых отраслей их экономики. Санкции вредят одним группам внутри США и приносят выгоду другим. Группы, получающие выгоду, имеют корыстную заинтересованность в бесконечном продлении санкций и неохотно идут на переговорный процесс.

Санкции нередко оказывают противоположное воздействие, укрепляя политический авторитет лидеров той страны, против которой направлены, поскольку в их руках оказывается распределение скудеющего перечня товаров и услуг. По мере обнищания населения сплачивается националистическая оппозиция. Как свидетельствуют примеры Северной Кореи, Китая при Мао и Кубы, санкции продлевают власть полумертвых режимов, которые в противном случае были бы свергнуты. В конечном итоге, как это очевидно на примере Кубы (а до этого – КНР), ирония санкций в том, что они превращают государства, от которых мы пытаемся отгородиться, в места экзотического туризма для американцев.

Пагубные последствия санкций усугубляются привычкой американцев сочетать их с дипломатическим остракизмом. Отказ от переговоров – это тактическая уловка, позволяющая выгадать время для активного улучшения своей позиции и успешного политического торга. Но проводить встречи с другой стороной не значит давать ей поблажки. Обусловливать контакты существенными уступками – себе дороже. Дипломатические контакты – не уступки противнику, а возможность получить сведения о его логике и намерениях, лучше понять его интересы, а также определить бреши в его политической позиции, воспользовавшись которыми, можно добиться более точного объяснения нашей логики и требований и в конце концов добиться уступок.

Попытки сдерживания провоцируют другую сторону на ответную эскалацию. Снижение этого риска показывает противнику, что ему не удастся добиться всех своих целей. Чтобы убедить кого-то, нужно точно и ясно выражать свои мысли, а это невозможно без прямых контактов. Вот почему так важно поддерживать дипломатические отношения и связи, которые мы иногда прерываем по собственному недомыслию. Никогда нельзя отказываться от контакта с неприятелем, будь то на поле боя или на дипломатической арене – это здравое и логичное правило.

Пренебрежение им – специфическая проблема в нашей практике сдерживания, которое сегодня, по сути, является нашим единственным методом государственного управления, если не считать санкций и военного наступления. Реагируя на воображаемые вызовы нашим интересам или интересам тех стран, которые мы обязались защищать, мы заявляем, что любые попытки другого государства получить односторонние преимущества повлекут ответные действия, чреватые неприемлемым уроном. Мы угрожаем как политическими, так и экономическими карами. Но если говорить о современных Соединенных Штатах, то это почти всегда военные операции.

Сдерживание заменяет военную конфронтацию, поскольку оно замораживает риски и призвано давать дорогу дипломатии, цель которой – устранить основополагающие причины опасной ситуации. Оно означает испытание воли и выдержки вооруженных сил двух сторон, поскольку оба противника думают, как продемонстрировать решимость и заставить визави отступить. Сдерживание, конечно, может стать отправной точкой для дипломатических усилий по разрешению конфликта интересов. Но если сдерживание не идет рука об руку с дипломатией, подобные конфликты, вероятно, будут тлеть или усиливаться. Конечно, после окончания холодной войны опасность эскалации до ядерного уровня уменьшилась. Но и угрозы эскалации, присущие сдерживанию, сегодня менее пугающи, и выше, следовательно, вероятность того, что стороны примут вызов.

Пытаясь ограничить неопределенность лишь посредством сдерживания без дипломатических усилий по разрешению кризисов, которые часто и порождают неопределенность, американцы сохраняют статус-кво, даже если это невыгодно или может обернуться ущербом. Но, исходя из предположения, будто наша непреодолимая мощь сама по себе делает сдерживание адекватным ответом на факторы, угрожающие нашим интересам, как мы их себе представляем, мы невольно консервируем угрозу вооруженного конфликта и готовим себе неприятности в будущем. Кроме того, даем потенциальным противникам время для наращивания военной силы, сопоставимой с нашей.

Именно таков наш подход к Китаю в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях и к России на западных границах Китая. Сегодня вероятность того, что он будет успешен, не выше, чем во многих случаях в прошлом, когда его применение окончилось неудачей. То же самое касается и недавней попытки военно-технического решения политической проблемы раскалывающегося на части Ирака. Невольно возникает вопрос: будем ли мы когда-либо учиться на собственных ошибках? Хорошо известно предупреждение Джорджа Сантаяны о том, что «люди, не помнящие прошлого, обречены на его повторение». Но что если каждые четыре года вы делаете лоботомию, удаляя память и лишая себя возможности учиться на личном опыте? Что если вы почти не знакомы с порученной вам работой? Как быть, если вы не знаете, что предлагаемое вами решение уже проверялось на практике, и к каким результатам это привело? В той или иной степени мы обрекаем себя на подобный исход, укомплектовывая органы национальной безопасности (если не брать в расчет армию) политическими временщиками. Они получают ответственные посты не за свои знания, опыт или особые навыки, но за вклад в избирательную кампанию, политическое низкопоклонство, связь с внутренними группами интересов, академические достижения, успех в областях, не связанных с дипломатией, или высокий социальный статус.

Профессиональный упадок

Соединенные Штаты – единственная из крупных держав, которая не поставила дипломатию на профессиональные рельсы. В других развитых странах дипломатами становятся люди, имеющие уникальное сочетание специальных знаний и методов, богатый опыт работы на дипломатическом поприще и постоянно повышающие квалификацию за счет теоретического и практического изучения искусства дипломатии. Они приобретают навыки путем исследования интересных и наглядных исторических примеров, периодического обучения и подсказок более опытных коллег. Они совершенствуют свои знания и умения, критически анализируя прошлые действия и ошибки.

Американцы же, напротив, считают, что разработку и проведение внешнеполитической линии лучше всего доверять разрекламировавшим себя пустым мечтателям и теоретикам – любителям и дилетантам, не обремененным специальными знаниями, практикой и опытом. Нижние чины нашего дипломатического корпуса пользуются большим уважением за рубежом за свой интеллект, знания и навыки межкультурного общения. Но наши послы и высокопоставленные бюрократы из внешнеполитического ведомства, за редким исключением, не получают восторженных откликов. Контраст между ними и в высшей степени профессиональным руководством Вооруженных сил США просто огромен. Стоит ли удивляться тому, что наши солдаты, моряки, летчики и морские пехотинцы зачастую напрасно ждут руководящих указаний и поддержки от гражданских лиц в ведомстве национальной безопасности? Судя по нынешним тенденциям, им придется ждать еще долго, пока их гражданские коллеги подтянутся до их уровня.

После окончания холодной войны значительно увеличилось количество чиновников невысокого ранга, получавших должности по политическим мотивам. Они наводнили буквально весь внешнеполитический истеблишмент. Наряду с этим был раздут штат Национального совета по безопасности. Это спровоцировало неуклонное снижение профессионального уровня дипломатов как высшего, так и низшего уровня – и в Вашингтоне, и в посольствах разных стран. Американские военные все чаще вынуждены брать на себя дипломатическую миссию, к которой их специально не готовили. Это приводит к дальнейшей милитаризации внешней политики.

Если не удастся резко изменить систему распределения должностей, перспективы повышения качества дипломатического корпуса будут плачевны. Послы и высокопоставленные дипломаты-любители не способны быть профессиональными наставниками для молодежи; однако Соединенные Штаты вкладывают мало сил и средств в обучение персонала внешнеполитического ведомства азам и искусству дипломатии. До сих пор не составлено основополагающего курса, в котором бы разбирались основы и наглядные примеры защиты дипломатами государственных интересов. Нет курса, в котором молодых дипломатов учили бы искусству ведения переговоров, составления аналитических отчетов, а также защите американцев, живущих за рубежом. Не выработано профессионального подхода к разбору и анализу действий. Поскольку «разбор полетов» может плохо отразиться на карьере тех, кто получает должности за политические услуги, или на самой администрации, эта практика не развивается. В итоге люди, выбирающие карьеру дипломата, не учатся на ошибках прошлого, включая тех, кто занимает высокие должности. Как таковая, дипломатия не преподается в гражданских учебных заведениях США. Существенная часть нашей политической элиты не имеет ни малейшего представления о том, чем занимаются дипломаты, что они могут и должны делать.

Мы вступаем в эпоху стратегической переменчивости, где нет четких линий обороны, которые необходимо отстаивать в стиле дипломатии времен холодной войны. Наше лидерство воспринимается все более скептично и менее почтительно в мире, где множатся вызовы, на которые нельзя дать ответ военными средствами.

Пора заново открыть для себя глубокую дипломатию, создающую обстоятельства, при которых другие страны, преследуя собственные интересы, были бы склонны делать выбор, отвечающий нашим интересам, без принуждения их к этому военными средствами. Пора вспомнить инструменты ненасильственного государственного управления, чтобы убеждать других, что они могут получить выгоду от работы с нами, а не против нас. Избавить внешнеполитические аспекты национальной политики в области безопасности от продажности и некомпетентности, олицетворяемых распределением должностей в благодарность за участие в выборных кампаниях. И начать укомплектовывать дипломатический корпус такими же хорошо обученными, профессиональными кадрами, какими укомплектована армия, и потребовать от них лучшего, что они могут дать своей стране.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522500 Чез Фриман

Саудовская Аравия в шаге от дворцового переворота

Владимир Алексеев

Один из влиятельнейших принцев Саудовской Аравии, внук покойного короля Абдельазиза, имя которого не раскрывается, распространил в ряде британских изданий, включая газету The Guardian, два письма старшим членам королевской семьи, которые являются призывом к дворцовому перевороту в Эр-Рияде. «Мы не сможем остановить отток капитала, политическую нестабильность и военные угрозы, если не изменим методы принятия решений, даже если для этого понадобится сменить короля», − говорится в послании. Учитывая репутацию этого издания, в подлинности писем сомнений нет. Совершенно очевидно, что ситуация в правящей семье Аль Сауд достигла такого напряжения, что заговор против нынешнего короля Сальмана и его приближенных скорее всего перешел в стадию практической подготовки.

Острые разногласия внутри королевской семьи

Корни недовольства в королевской семье проросли сразу же после смены монарха в январе с.г., когда уже на следующий день после смерти короля Абдаллы развернулась острая борьба между двумя кланами Аль Саудов за порядок престолонаследия. Победил клан Сальмана, которому в последний момент удалось предотвратить изменение завещания умирающего монарха и самому занять его место. Для консолидации собственной власти он нарушил сложившуюся систему наследования власти, согласно которой следующим королем становится не сын, а брат предыдущего монарха. Наследным принцем Сальман сделал не брата Мукрина, а своего племянника 56-летнего Мухаммеда ибн Наифа. При этом заместителем «наследника» (вторым кандидатом на получение престола) – своего сына Мухаммеда ибн Сальмана, которому по документам 35 лет, а в реальности – не более 30. Обоим принцам король отдал гигантские даже по саудовским меркам полномочия.

Таким образом в Эр-Рияде сложилась очень узкая, но крайне могущественная группка управления: всеми внутренними делами занимается племянник короля, внешней и оборонной политикой руководит его сын, а во главе «пирамиды» стоит сам монарх – старый, немощный и страдающий деменцией. Его последние выступления все больше свидетельствуют о крепнущем маразме короля. Все остальные принцы семьи Аль Сауд, имевшие власть при прежнем главе государства, оказались отстранены от управления страной. Ключевые посты сейчас занимают только приближенные к правящей «тройке», а все силовые и экономические министерства находятся под их полным контролем. Это и привело к внутрисемейному кризису, поскольку многочисленные принцы из других кланов Аль Сауд оказались не у дел. А набивать карманы нефтедолларами в абсолютной нефтяной монархии могут только те, кто «сидит» на денежных потоках или обладает «доступом к телу». То есть титул принца королевской крови перестал приносить доходы. Хотя, конечно, не только внутриклановая борьба привела к подобной ситуации.

Тяжелая экономическая ситуация

Во многом кризис вызван непростой и становящейся все более тяжелой экономической ситуацией в КСА. Во-первых, вступление в должность нового короля в январе с.г. было отмечено огромными тратами: деньги из госбюджета на «верноподданнические настроения» получили госслужащие, военные, чиновники, полицейские, студенты и даже работники муниципальных служб. Это обошлось казне в десятки миллиардов долларов. Во-вторых, саудовская армия более полугода ведет широкомасштабную войну в соседнем Йемене, а также поддерживает трещащий по швам египетский режим Ас-Сиси, помогает сирийским повстанцам, ливийским исламистам и фактически постоянно ведет тайную, дорогостоящую войну против Ирана. Все это требует огромных финансовых затрат. Чем дольше затягивается саудовская интервенция в Йемене и в Сирии, тем больше риск того, что она может стать серьезной причиной внутренних распрей. Особые претензии могут быть предъявлены к заместителю наследного принца и министру обороны Мухаммаду ибн Сальману, который является лидером «партии войны», куда входит также министр иностранных дел КСА.

Кроме того, бюджет королевства на 2015 год верстался исходя из цены 90 долларов за баррель нефти. Однако Эр-Рияд решил овладеть новыми нефтяными рынками, подорвать экономику России в месть за Сирию путем резкого сброса мировых цен на нефть, да еще вытеснить с рынка американские сланцевые компании. В результате, цена за баррель упала до 45-50 долларов. Из-за этого Саудовской Аравии приходится ускоренными темпами расходовать собственные валютные резервы. А предел прочности Саудовской Аравии довольно ограничен. Если в августе 2014 года золотовалютные резервы составляли $737 млрд. долл., то сейчас они едва превышают 500 млрд. По оценкам МВФ, дефицит бюджета в 2015 году составит 107 млрд.

Да и население Саудовской Аравии стремительно растет. Если в 2010 году оно составляло примерно 29 миллионов человек, то сейчас – 37 миллионов. Поскольку экономическая модель страны остается в значительной степени патерналистской, большинство из жителей королевства так или иначе зависят от государственных выплат. А денег в бюджете становится все меньше.

Трагедии с паломниками в Мекке

А тут еще недавно паломничество в Мекку омрачили сразу две трагедии. Падение крана на мечеть Аль-Харам привело к гибели более 100 человек, а затем в давке во время шествия в долине Мина в рамках ритуала побивания сатаны камнями погибло по меньшей мере 769 верующих. По неофициальным данным, число жертв может достигать тысячи. В результате, саудовский режим подвергся беспрецедентной волне критики. Автор письма с призывами к свержению короля обращает внимание на то, что сама структура государства полностью прогнила и не отвечает современным требованиям. В качестве примера он приводит в том числе массовую гибель паломников во время последнего хаджа. Причем здесь очень важен чисто саудовский специфический момент: король Саудовской Аравии носит титул «Хранителя двух святынь Мекки и Медины». Этот титул дает ему легитимность в глазах собственного населения, поскольку в Коране, являющемся конституцией страны, ничего не сказано ни про Саудовскую Аравию, ни про монархию как таковую (кроме существовавшего более тысячи четыреста лет тому назад Халифата). Получается, если «Хранитель» не может исполнять свою первую и главную миссию – хранить святыни и обеспечивать безопасность хаджа к ним, то его легитимность теряется. В Саудовской Аравии это очень серьезный фактор. Недавние трагедии в Мекке и Мине нанесли серьезный удар по легитимности короля. С новой силой начались призывы о том, что ради сохранения единства исламской уммы (семьи) и восстановления исторической и социальной справедливости необходимо «изъять» две основные святыни ислама в Мекке и Медине из ведения саудовского короля и передать их в управление всех мусульман мира.

Авантюрная внешняя политика

Много вопросов и к тому, как строится внешняя политика королевства при нынешних руководителях. Мухаммед – молодой сын короля, ведет себя совершенно неадекватно. Он никогда не жил за границей, не имеет военного образования, но определяет внешнюю и оборонную политику. Зато он слывет ярым религиозным фанатиком, чем объясняются его действия в Йемене. Он начал ожесточенно бомбить эту страну с воздуха, вызвав гибель уже тысяч мирных жителей. Официальная цель – наказать «еретиков»: шиитов-хуситов, которые взяли власть в Йемене еще в прошлом году. Проблема только в том, что ясной цели у войны нет, как нет и стратегии выхода Саудовской Аравии из нее. Война, поначалу бывшая очень популярной у подданных Сальмана, сейчас вызывает у них же все больше вопросов.

А тут еще нарастание враждебности к Ирану. Отношения Эр-Рияда и Тегерана и так были обострены на фоне переговоров по ограничению ядерной программы Тегерана. Факт гибели во время Хаджа большого числа иранцев (464 чел.), послужил дополнительным раздражителем. Аятолла Хаменеи, заявил, что саудовские власти могут столкнуться с «жесткой и бурной реакцией», если они «не проявляют ни малейшего уважения к иранским паломникам». Президент Ирана Хасан Роухани во время погребения жертв давки в долине Мина заявил, что Иран не простит Саудовской Аравии кровь своих граждан. По словам секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани, после «Исламского государства» наибольший вред исламу нанесла именно Саудовская Аравия. Отношения между Саудовской Аравией и Ираном настолько обострились, что недавно просаудовские власти Бахрейна, чтобы угодить боссам из Саудовской Аравии, публично отозвали своего посла из Тегерана, а иранский поверенный в Бахрейне был объявлен персоной нон-грата.

И конечно Сирия. Последние несколько недель продемонстрировали всему миру всю силу российско-иранской военной коалиции, призванной сохранить правительство Башара Асада. Иран, якобы, направил сотни военных в Сирию, чтобы помочь в проведении наземной операции и вернуть сирийские территории, находящиеся под контролем вооруженных формирований, поддерживаемых Саудовской Аравией. Москва же направила мощную группировку ВВС. Вмешательство России в сирийский конфликт несет угрозу стабильности режима саудитов, поскольку США отказываются от своей традиционной роли гаранта стабильности на Ближнем Востоке. Ведь быстрое снижение американского влияния в регионе неизбежно увеличит уязвимость королевства. Вот и примчался Мухаммад бин Сальман в Сочи к В.Путину 11 октября с.г. : как и до этого практиковал принц Бандар, министр обороны КСА пытался «купить» российское руководство обещаниями закупить оружие и вложить миллиарды в ослабевающую российскую экономику. Можно подумать, что 10-15 млрд. долл. могут компенсировать России падение цен на нефть со 105 до 45 долл. за баррель, которую сами же саудовцы и устроили?

Тем более что Саудовская Аравия пытается добиться от России прекращения ударов по Сирии с помощью снижения цен на рынке нефти. Как сообщает издание Bloomberg, на днях Саудовская Аравия увеличила скидки на свою нефть для потребителей в Азии и США. Официальная цена продажи сорта Medium снижена на $1,9 доллара. Дисконт для покупателей в ноябре увеличен с $1,3 до $3,2 − максимального значения с 2012-го года, когда Saudi Aramco ввела практику скидок для отдельных групп потребителей. Официальная цена сорта Arab Light для азиатских потребителей снижена на $1,7. Снижение цены стало максимальным с января. Специально для покупателей из США стоимость барреля на все основные сорта нефти были снижены еще на 30 центов.

Таким образом, цены на саудовскую нефть теперь гораздо ниже наиболее распространенных региональных марок нефти, как в Азии, так в США и Европе. Фактически, власти Саудовской Аравии вновь решили использовать стратегию демпинга, даже несмотря на стремительно исчезающие валютные резервы. Эксперты считают, что на столь жесткие меры саудитов вынудили действия России в ближневосточном регионе.

Причем накануне Сочи, 9 октября, Саудовская Аравия потребовала от России прекратить авиаудары по территории Сирии, которые, как считают в Эр-Рияде, направлены против сирийской оппозиции − суннитских боевиков, которых поддерживает королевство. Саудовская Аравия пребывает во враждебном окружении. Ближний Восток рушится, «арабская весна» давно перешла в «исламистскую зиму». А альянс России – Ирана – Сирии − Ирака набирает силы у границ королевства, через которые вот-вот могут побежать потоки боевиков ИГИЛ.

Что же даст переворот?

Автор распространенного в Великобритании письма утверждает, что все эти проблемы в комплексе вызывают не просто озабоченность, а настоящий ропот и среди принцев, и среди племенных вождей, и даже среди обычных людей. При этом никаких методов воздействия на нынешнюю власть нет – она живет и действует в непроницаемом «коконе». Несколько ранее влиятельных принцев, полностью отстраненных от дел Сальманом и его близкой родней, в ближайшее время собираются провести консультации о путях решения проблемы, на которых будет обсуждаться и переворот. В Эр-Рияде этот скандал не комментируют. Сейчас все силы спецслужб брошены на поиски недовольных внутри страны. Заговорщикам будет крайне непросто осуществить задуманное.

*******

Чем бы ни закончилась эта история, фундаментальных проблем королевства дворцовый переворот не решит. Демократизация, либерализация и отход от тотального контроля в общественной, политической и повседневной жизни в КСА − вот что нужно Ближнему Востоку. А это случится не в результате замены одних дряхлых старичков семьи Аль Саудов на других, а полной смены режима или распада королевства. Видимо, письмо принца в британской прессе – это отражение того, что именно хотят на Западе, а не в самом регионе.

Члены ливийского парламента в понедельник одобрили продление собственного мандата на управление страной, который должен был закончиться 20 октября, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на заявление парламентария.

Член палаты представителей Амаль Баэу (Amal Baeou) заявил агентству, что парламент сохранит свои полномочия до тех пор, пока не будет избран новый легитимный орган власти.

С момента свержения и убийства в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — представленное избранным на всеобщих выборах парламентом, заседающим в городе Тобрук на востоке страны, и премьером ат-Тани, а с другой — происламским Всеобщим Нацконгрессом, заседающим в Триполи, и избранным им премьер-министром от исламистов Омаром аль-Хаси. При этом ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями.

Спецпосланник ООН в Ливии Бернардино Леон 22 сентября объявил о составлении финального текста мирного соглашения между исламистским правительством Ливии, находящимся в Триполи, и правительством и парламентом в Тобруке, признанным международным сообществом. Текст был передан сторонам конфликта, однако единое национальное правительство до сих пор не было сформировано.

Американское и британское правительства не собираются бороться с "Исламским государством" и только делают вид, что ведут борьбу, считает журналист британской Daily Mail Питер Хитченс.

Запад обрушил на Россию критику за бомбардировки в Сирии, однако нет сомнений в том, что повстанцы", которых британские политики почему-то называют "умеренными", были бы схвачены как экстремисты, окажись они где-нибудь в Манчестере, отмечает журналист.

Со своей стороны Запад не брезгует бомбардировками как методом ведения войны: достаточно вспомнить Белград, Багдад или Триполи, пишет Хитченс. По его словам, в этих городах совершенно точно и едва ли случайно были убиты гражданские лица, в том числе дети.

Журналист обращает внимание читателей на то, что западные политики и СМИ не критикуют и Турцию, которая является членом НАТО, за бомбардировки курдов. Турция прикрывается борьбой с ИГ, но против самого "Исламского государства" практически не предпринимает атак. Автор ставит под вопрос истинные цели Эрдогана, учитывая, что курды наряду с сирийской армией являются единственной силой, оказывающей сопротивление ИГ.

В этом конфликте для Запада "враг моего врага" – курдов, сирийского правительства или России – это не "мой друг", а "мой враг", считает Хитченс и приводит в пример отношение Уинстона Черчилля к Сталину. Когда немецкие войска напали на СССР, Черчилль, который всегда был ярым противником коммунизма, тут же понял, что времена изменились, и объявил Сталина союзником. Черчилль всеми силами боролся против нацизма и принял бы любого союзника, даже дьявола, "если бы Гитлер вторгся в ад", пишет Хитченс.

Западные же лидеры, которые мнят себя современными Черчиллями, ведут двойную игру, уверен журналист. Их антиэкстремистская риторика вдруг сходит на нет, когда дело касается поставок оружия Саудовской Аравии, пестующей фанатиков-исламистов.

Действия России, по мнению автора, могут оказаться поспешными и опасными и могут провалиться, учитывая стремление Запада подорвать их. Но, по крайней мере, Россия честна и прямолинейна, заключает журналист.

Россия предложила Ливану сотрудничество

Российская делегация прибыла в столицу Ливана Бейрут на этой неделе, чтобы обсудить перспективы российско-ливанского договора с Центральным командованием ливанской армии.

Целью визита являлась координации военных операций против «Исламского государства», которое в настоящее время действует в Триполи и провинциях Бека'а. Согласно частному источнику в правительстве, русско-ливанское военное соглашение будет включать в себя координацию действий с сирийскими вооруженными силами и ливанской группировкой сопротивления Хезболла.

По данным Iran.ru, на данный момент Хезболла борется с силами «исламского государства» и сирийским ответвлением аль-Каиды Джабхат аль-Нусра в районе Арсал в провинции Бека'а. Это противостояние между Хезболлой и террористическими группами длится около полугода.

Новые ориентиры ближневосточной политики России

Сейед Ахмад Хоссейни (Seyed Ahmad Hosseyni)

С географической точки зрения, Россия — это страна, где сходятся три части света: Америка, Азия и Европа. В то же время политически и геополитически она является частью Евразии. Несмотря на то, что огромная территория этой страны расположена в Азии, ее важнейшие города, а также политические и экономические отношения больше всего развиты с Европой. К тому же в плане политических и международных проблем Москва ассоциирует себя членом именно европейской семьи.

Вместе с тем внешняя политика Россия постоянно находится в состоянии маятника. Всякий раз, когда условия складываются в пользу интеграции с Европой и странами Запада, российская дипломатия стремится развивать связи с западными партнерами. Если же отношения с Западом становятся напряженными, Россия обращает свой взор к Востоку и азиатским странам и тем самым дает понять западному миру, что сама обладает определенным потенциалом и альтернативными возможностями развития, благодаря которым она в состоянии противостоять враждебной по отношению к ней политике.

В настоящее время из-за смены тактики России с периода начала сирийского кризиса и особенно после украинских событий отношения этой страны с Европой и Америкой претерпевают значительные трудности. Для укрепления собственных позиций на переговорах стороны используют самые разные способы. Ввиду этого сейчас имеется возможность для того, чтобы Россия более активно заявила о своем потенциале в развитии сотрудничества с восточными странами. Данная тенденция Москвы совпадает с кардинальными изменениями сложившегося политического строя на Ближнем Востоке. Такая ситуация ставит перед Россией, как и перед другими международными игроками, массу вопросов и трудностей, в связи с чем отсутствует возможность предложить для внешней политики этой страны какой-либо точный стандарт действий. Одновременно с этим имеет смысл выделить следующие принципы политики России в ближневосточном регионе.

1. Безопасность южных границ

Безопасность южных границ Российской Федерации в Центральной Азии, на Каспийском море, Кавказе и даже во внутренних регионах с проживающих в них мусульманским населением всегда была ключевым элементом внешней политики России. В последние годы Москва прикладывает максимум своих усилий для того, чтобы оградить эти области от тех событий религиозно-политического плана, которые сейчас имеют место на Ближнем Востоке. Поэтому всякий раз, когда появляется угроза этой красной черте России, она реагирует на это самым решительным образом. То, как отнеслась эта страна к событиям в Грузии и на Украине в прошлые годы, демонстрирует тот факт, что Россия в этом отношении готова к серьезным действиям. В обоих упомянутых случаях она показала, что сама может выступать с угрозами и аннексировать территории противника.

После заключения соглашения по ядерной проблеме Ирана особую важность получила проблема российско-иранских отношений, которые представляют предмет отдельной, более подробной дискуссии. Вкратце можно отметить, что Россия не желает, чтобы, с одной стороны, Иран входил в ядерный клуб, а с другой — чтобы в этой стране началась война, угрожающая безопасности российских южных границ. Разумеется, пока Тегеран будет продолжать свою независимую политику по оказанию разного рода международной помощи, для Москвы существует прекрасная возможность обратить свое внимание к другим сферам собственной дипломатии.

Стоит отметь, что Россия тоже получала выгоду от затянувшегося решения ядерной проблемы Ирана, поскольку в ходе переговоров она поддерживала Европу и Америку, пользуясь этим для восстановления своей мощи. Кроме того, благодаря ограничениям, введенным против Ирана, особенно в энергетической сфере, Россия смогла бы привязать к себе всю Европу и важнейшие страны Азии, включая Китай, и заполучить в распоряжение их рынки. Как бы то ни было, заключение соглашения по ядерной проблеме Ирана открыло новые горизонты в отношениях между Москвой и Тегераном, чтобы они смогли обновить формат двустороннего сотрудничества и приступить к согласованию собственных позиций по проблемам Ближнего Востока.

2. Сопротивление и стойкость

Еще в советский период у русских были свои плацдармы в некоторых ближневосточных странах. В последние десятилетия Сирия, Ирак, Южный Йемен, Ливия, отчасти Египет и Иран стали теми факторами, которые формировали ближневосточную политику России. В результате чересчур оптимистических взглядов российского руководства в прошлые годы оно лишилось большей части своих опорных пунктов в странах региона. При этом Россия мало того, что не получила от этого никакой выгоды, но и приучила Америку и весь Запад в целом к тому, что до последней минуты готова отстаивать собственную позицию, но под конец все же сдается и идет на попятную. Сирийский и украинский опыт положили конец подобной внешнеполитической тактики России, последствия которой кремлевское руководство теперь знает гораздо лучше, чем прежде. Ведь дело в том, что на Россию рассчитывают некоторые страны, и они же оценивают ее в плане поиска решений конкретных проблем и ведения переговоров. Именно поэтому в последнее время самые разные государства Ближнего Востока, в том числе и Саудовская Аравия, которые в первые годы после распада Советского Союза вели борьбу с Россией с целью ее ослабления и даже распада, сейчас столкнулись с новой реальностью под названием окрепшая Россия и пытаются в своих интересах использовать ее потенциал и возможности.

3. Сохранение союзников

Одна из особенностей Российской Федерации состоит в том, что она отошла от идеологии советского периода и сократила свои внешнеполитические обязательства. Однако это вовсе не означает, что Москва оставила все свои интересы на Ближнем Востоке. Твердая поддержка своих союзников нужна России для того, чтобы разрушить традиционное представление о ненадежности русских, которые в трудной ситуации оставляют своих партнеров один на один с их проблемами. В последние годы Москва сумела развенчать это представление, которое активно тиражировалось западными политиками, и в некоторой степени вернуть доверие своих партнеров.

4. Механизмы внешней политики

Как евразийская страна, Россия в зависимости от сложившейся ситуации может использовать собственные восточные или западные территории для маневра и оказания давления на своих оппонентов. В настоящий момент внешнеполитические задачи этой страны требуют от нее подготовить разного рода механизмы для того, чтобы противостоять давлению Америки и Европы. Механизмами внешней политики России можно считать укрепление ее отношений с ключевыми государствами Азии, такими как Индия и Иран, подписание важных стратегических контрактов в энергетической сфере, аннексия части территории другой страны, как это имело место в Крыму, а также обеспечение собственных потребностей в оружейной, ядерной и оборонной областях. В настоящее время Ближний Восток с его сложившимися особенностями является подходящим местом для маневров российской дипломатии. К тому же следует учитывать и тот факт, что преимущество России заключается в наличии у нее контактов со всеми региональными игроками, и она несомненно использует этот козырь.

5. Источники вдохновения

Поскольку Россия является многонациональной страной, населенной представителями самых разных народов, рас и конфессий, имеющиеся в ней центробежные силы настолько крепки, что сдерживать их помогает лишь политика «железного кулака». Руководство этой страны прекрасно осознает последствия ближневосточных событий и успеха или провала новых действующих там сил, таких как «Исламское государство», поэтому оно крайне взволновано происходящим в региональных странах. Эта проблема важна по причине того, что на Ближнем Востоке часть радикальных сил представлена выходцами из национальных республик, входящих в состав России, или же государств Центральной Азии. Все они выступают за освобождение своих родных территорий от русского господства и создание на них исламского эмирата. Конечно, в ближайшем будущем осуществление подобных планов кажется весьма проблематичным, однако успех радикальных группировок на Ближнем Востоке может вдвойне стимулировать эти силы на начало борьбы на своей территории, что непременно создаст новые трудности для российских властей. Данная проблема важна еще и потому, что радикальные круги в Вашингтоне говорят о необходимости раздела России и ставят под сомнение саму возможность сохранения в будущей мировой системе страны с такой огромной территорией. С другой стороны, нынешние отношения России с Западом дают им еще больше оснований для оказания давления на эту страну.

6. Ответ на требования российской общественности

Российские мусульмане численностью 20 миллионов человек являются самым крупным религиозным меньшинством Российской Федерации. Обладая серьезными ресурсами в стратегически важных регионах страны, они стремятся играть более значительную роль в современном мире и считаются значительным фактором политики России в отношении текущих событий в ближневосточном регионе. Для государства весьма важно, что именно происходит в каждой конкретной стране Ближнего Востока и как в ней развивается ситуация после революции и изменений во внешнеполитических ориентирах.

Очевидно, что Россия, начав более активную политику на Ближнем Востоке и установив связи с важнейшими странами этого региона, в состоянии поддерживать с ними более серьезные отношения и координировать их потенциал с собственными национальными интересами и соображениями геополитики. С другой стороны, притягивание арабских стран мусульманского мира на орбиту сотрудничества с Россией сокращает возможности тех радикальных элементов, которые настроены против этой страны, и благодаря этому укрепляет позиции самой России противостоять им в формате борьбы с терроризмом. Кроме того, представители российского правительства смогут всегда сказать собственному мусульманскому населению, что учитывают их интересы и выполняют, насколько это возможно, все их требования.

Эпилог

Россия относится к международной политике с точки зрения практичности и собственной выгоды. Коллапс в отношениях с Западом на фоне крайне нестабильной и сложной ситуации в регионе Ближнего Востока, попытках Америки самоустраниться от участия в бесполезных и весьма убыточных междоусобицах и негодования арабских стран по поводу согласия Вашингтона на заключение соглашения о ядерной проблеме Ирана — все это открыло новые возможности для России. Все эти факторы активизировали ближневосточный вектор российской дипломатии, что само по себе представляет большую важность для региональных игроков, включая Иран. В последние три десятилетия Исламская Республика поддерживала тесные отношения с Россией, с которой у нее много общих подходов к решению региональных и глобальных проблем. В настоящий момент, когда Иран смог придти к единому мнению с мировыми державами по вопросу собственной ядерной программы, важнейшей задачей иранского дипломатического корпуса является существенное развитие отношений с российской стороной. К тому же Иран не должен наивно позволять, чтобы некоторые страны, такие как Саудовская Аравия, толковали региональную политику Россию с точки зрения своих интересов и оказывали на нее собственное влияние. Действительность такова, что точки соприкосновения России и Ирана по ключевым проблемам Ближнего Востока, включая Сирию, Ирак, Ливан и другие страны, имеют геополитический и стратегический характер, в то время как Саудовская Аравия и прочие арабские государства подходят к сотрудничеству с Москвой как к временному эпизоду и с точки зрения тактики. Конечно, вряд ли русские не понимают разницы между этими двумя подходами и будут допускать грубые ошибки в оценке ситуации и собственных действиях. Как бы то ни было, в сфере политики необходимо учитывать все факторы и уметь правильно планировать свои шаги. По данной проблеме, особенно, касательно двухстороннего, регионального и глобального сотрудничества между двумя странами написано множество исследований, которые обязательно вызовут интерес у читательской аудитории.

70-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН.

Владимир Путин принял участие в пленарном заседании юбилейной, 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке.

Генассамблея ООН является главным совещательным органом Организации Объединённых Наций и рассматривает принципы сотрудничества в области обеспечения международного мира и безопасности.

* * *

В.Путин: Уважаемый господин Председатель! Уважаемый господин Генеральный секретарь! Уважаемые главы государств и правительств! Дамы и господа!

70-летний юбилей Организации Объединённых Наций – хороший повод обратиться и к истории, и поговорить о нашем общем будущем. В 1945 году страны, разгромившие нацизм, объединили усилия, чтобы заложить прочные основы послевоенного мироустройства.

Напомню, что ключевые решения о принципах взаимодействия государств, решения о создании ООН принимались в нашей стране на Ялтинской встрече лидеров антигитлеровской коалиции. Ялтинская система была действительно выстрадана, оплачена жизнью десятков миллионов людей, двумя мировыми войнами, которые прокатились по планете в XX веке, и, будем объективны, она помогла человечеству пройти через бурные, порой драматические события последних семи десятилетий, уберегла мир от масштабных потрясений.

Организация Объединённых Наций – структура, которой нет равных по легитимности, представительности и универсальности.

Организация Объединённых Наций – структура, которой нет равных по легитимности, представительности и универсальности. Да, в адрес ООН раздаётся в последнее время немало критики. Якобы она демонстрирует недостаточную эффективность, а принятие принципиальных решений упирается в непреодолимые противоречия, прежде всего между членами Совета Безопасности.

Однако хочу отметить, что разногласия в ООН были всегда, на протяжении всех 70 лет существования организации. И право вето применялось всегда: им пользовались и Соединённые Штаты Америки, и Великобритания, и Франция, и Китай, и Советский Союз, а позднее Россия. Это совершенно естественно для столь многоликой и представительной организации. При основании ООН и не предполагалось, что здесь будет царить единомыслие. Суть организации, собственно, и заключается в поиске и выработке компромиссов, а её сила – в учёте разных мнений и точек зрения.

Обсуждаемые на площадке ООН решения согласовываются в виде резолюций или не согласовываются, как говорят дипломаты: проходят или не проходят. И всякие действия любых государств в обход этого порядка нелегитимны и противоречат Уставу Организации Объединённых Наций, современному международному праву.

Мы все знаем, что после окончания «холодной войны» – все это знают – в мире возник единственный центр доминирования. И тогда у тех, кто оказался на вершине этой пирамиды, возник соблазн думать, что если они такие сильные и исключительные, то лучше всех знают что делать. А следовательно, не нужно считаться и с ООН, которая зачастую, вместо того чтобы автоматически санкционировать, узаконить нужное решение, только мешает, как у нас говорят, «путается под ногами». Пошли разговоры о том, что Организация в том виде, в котором она была создана, устарела, выполнила свою историческую миссию.

Конечно, мир меняется, и ООН должна соответствовать этой естественной трансформации. Россия на основе широкого консенсуса готова к этой работе по дальнейшему развитию ООН со всеми партнёрами, но считаем попытки расшатать авторитет и легитимность ООН крайне опасными. Это может привести к обрушению всей архитектуры международных отношений. Тогда у нас действительно не останется никаких правил, кроме права сильного.

Это будет мир, в котором вместо коллективной работы будет главенствовать эгоизм, мир, в котором будет всё больше диктата и всё меньше равноправия, меньше реальной демократии и свободы, мир, в котором вместо по–настоящему независимых государств будет множиться число фактических протекторатов, управляемых извне территорий. Ведь что такое государственный суверенитет, о котором здесь уже коллеги говорили? Это прежде всего вопрос свободы, свободного выбора своей судьбы для каждого человека, для народа, для государства.

Кстати говоря, уважаемые коллеги, в этом же ряду и вопрос о так называемой легитимности государственной власти. Нельзя играть и манипулировать словами. В международном праве, в международных делах каждый термин должен быть понятен, прозрачен, должен иметь единообразное понимание и единообразно понимаемые критерии. Мы все разные, и к этому нужно относиться с уважением. Никто не обязан подстраиваться под одну модель развития, признанную кем–то раз и навсегда единственно правильной.

Всем нам не стоит забывать опыт прошлого. Мы, например, помним и примеры из истории Советского Союза. Экспорт социальных экспериментов, попытки подстегнуть перемены в тех или иных странах, исходя из своих идеологических установок, часто приводили к трагическим последствиям, приводили не к прогрессу, а к деградации. Однако, похоже, никто не учится на чужих ошибках, а только повторяет их. И экспорт теперь уже так называемых «демократических» революций продолжается.

Достаточно посмотреть на ситуацию на Ближнем Востоке и в Северной Африке, о чём говорил предыдущий выступающий. Конечно, политические, социальные проблемы в этом регионе назревали давно, и люди там, конечно, хотели перемен. Но что получилось на деле? Агрессивное внешнее вмешательство привело к тому, что вместо реформ государственные институты да и сам уклад жизни были просто бесцеремонно разрушены. Вместо торжества демократии и прогресса – насилие, нищета, социальная катастрофа, а права человека, включая и право на жизнь, ни во что не ставятся.

Так и хочется спросить тех, кто создал такую ситуацию: «Вы хоть понимаете теперь, что вы натворили?». Но, боюсь, этот вопрос повиснет в воздухе, потому что от политики, в основе которой лежит самоуверенность, убеждённость в своей исключительности и безнаказанности, так и не отказались.

Уже очевидно, что возникший в ряде стран Ближнего Востока и Северной Африки вакуум власти привёл к образованию зон анархии, которые немедленно стали заполняться экстремистами и террористами. Под знамёнами так называемого «Исламского государства» уже воюют десятки тысяч боевиков. В их числе бывшие иракские военнослужащие, которые в результате вторжения в Ирак в 2003 году были выброшены на улицу. Поставщиком рекрутов является и Ливия, чья государственность была разрушена в результате грубого нарушения Резолюции № 1973 Совбеза ООН. А сейчас ряды радикалов пополняют и члены так называемой умеренной сирийской оппозиции, поддержанной Западом.

Возникший в ряде стран Ближнего Востока и Северной Африки вакуум власти привёл к образованию зон анархии, которые немедленно стали заполняться экстремистами и террористами.

Их сначала вооружают, обучают, а потом они переходят на сторону так называемого «Исламского государства». Да и само «Исламское государство» возникло не на пустом месте: его также поначалу пестовали как орудие против неугодных светских режимов. Создав плацдарм в Сирии и Ираке, «Исламское государство» активно расширяет экспансию на другие регионы, нацеливается на господство в исламском мире и не только там. Только этими планами явно не ограничивается. Положение дел более чем опасно.

В такой ситуации лицемерно и безответственно выступать с громогласными декларациями об угрозе международного терроризма и при этом закрывать глаза на каналы финансирования и поддержки террористов, в том числе и за счёт наркобизнеса, нелегальной торговли нефтью, оружием, либо пытаться манипулировать экстремистскими группировками, ставить их себе на службу для достижения собственных политических целей в надежде потом как–нибудь разобраться с ними, а попросту говоря, ликвидировать.

Тем, кто действительно так поступает и так думает, хотел бы сказать: уважаемые господа, вы имеете дело, конечно, с очень жестокими людьми, но вовсе не с глупыми и не с примитивными, они не глупее вас, и ещё неизвестно, кто кого использует в своих целях. И последние данные о передаче оружия этой самой умеренной оппозицией террористам – лучшее тому подтверждение.

Считаем любые попытки заигрывать с террористами, а тем более вооружать их, не просто недальновидными, а пожароопасными.

Считаем любые попытки заигрывать с террористами, а тем более вооружать их, не просто недальновидными, а пожароопасными. В результате глобальная террористическая угроза может критически возрасти, охватить новые регионы планеты. Тем более что в лагерях «Исламского государства» проходят «обкатку» боевики из многих стран, в том числе из европейских.

К сожалению, должен сказать об этом прямо, уважаемые коллеги, и Россия не является здесь исключением. Нельзя допустить, чтобы эти головорезы, которые уже почувствовали запах крови, потом вернулись к себе домой и там продолжили свое чёрное дело. Мы этого не хотим. Ведь этого никто не хочет, не так ли? Россия всегда твёрдо и последовательно выступала против терроризма во всех его формах.

Сегодня мы оказываем военно-техническую помощь и Ираку, и Сирии, другим странам региона, которые ведут борьбу с террористическими группировками. Считаем огромной ошибкой отказ от сотрудничества с сирийскими властями, правительственной армией, с теми, кто мужественно, лицом к лицу сражается с террором. Надо наконец признать, что кроме правительственных войск Президента Асада, а также курдского ополчения в Сирии с «Исламским государством» и другими террористическими организациями реально никто не борется. Мы знаем все проблемы региона, все противоречия, но нужно всё–таки исходить из реалий.

Мы предлагаем объединить усилия для решения стоящих перед нами новых проблем и создать по–настоящему широкую международную антитеррористическую коалицию.

Уважаемые коллеги! Вынужден заметить, что в последнее время наш такой честный и прямой подход используется как предлог, чтобы обвинить Россию в растущих амбициях. Как будто у тех, кто говорит об этом, нет вообще никаких амбиций. Но суть не в амбициях России, уважаемые коллеги, а в том, что терпеть складывающееся в мире положение уже невозможно.

В действительности же мы предлагаем руководствоваться не амбициями, а общими ценностями и общими интересами на основе международного права, объединить усилия для решения стоящих перед нами новых проблем и создать по–настоящему широкую международную антитеррористическую коалицию. Как и антигитлеровская коалиция, она могла бы сплотить в своих рядах самые разные силы, готовые решительно противостоять тем, кто, как и нацисты, сеет зло и человеконенавистничество.

И, конечно, ключевыми участниками такой коалиции должны стать мусульманские страны. Ведь «Исламское государство» не только несёт им прямую угрозу, но и своими кровавыми преступлениями оскверняет величайшую мировую религию – ислам. Идеологи боевиков издеваются над исламом, извращают его истинные гуманистические ценности.

Хотел бы обратиться к мусульманским духовным лидерам: сейчас очень важны и ваш авторитет, и ваше наставническое слово. Необходимо уберечь людей, которых пытаются вербовать боевики, от необдуманных шагов, а тем, кто был обманут и в силу разных обстоятельств оказался в рядах террористов, нужно помочь найти дорогу к нормальной жизни, сложить оружие, прекратить братоубийственную войну.

Уже в ближайшие дни Россия, как председатель Совета Безопасности, созывает министерское заседание для комплексного анализа угроз на пространстве Ближнего Востока. Прежде всего предлагаем обсудить возможность согласования резолюции о координации действий всех сил, которые противостоят «Исламскому государству» и другим террористическим группировкам. Повторю, такая координация должна основываться на принципах Устава ООН.

Рассчитываем, что международное сообщество сможет выработать всеобъемлющую стратегию политической стабилизации и социально-экономического восстановления Ближнего Востока. Тогда, уважаемые друзья, и лагеря для беженцев строить не придётся. Поток людей, вынужденных покинуть родную землю, буквально захлестнул сначала соседние страны, а потом и Европу. Здесь счёт идёт на сотни тысяч, а может пойти и на миллионы людей. Это, по сути, новое великое горькое переселение народов и тяжёлый урок для всех нас, в том числе и для Европы.

Считаю крайне важным помочь восстановить государственные структуры в Ливии, поддержать новое правительство Ирака, оказать всестороннюю помощь законному правительству Сирии.

Хотел бы подчеркнуть: беженцы, безусловно, нуждаются в сострадании и поддержке. Однако кардинально решить эту проблему можно только путём восстановления государственности там, где она была уничтожена, путём укрепления институтов власти там, где они ещё сохранились или воссоздаются, путём оказания всесторонней помощи – военной, экономической, материальной – попавшим в трудное положение странам и, конечно, тем людям, которые, несмотря на все испытания, не покидают родных мест.

Разумеется, любая помощь суверенным государствам может и должна не навязываться, а предлагаться и исключительно в соответствии с Уставом ООН. Всё, что делается и будет делаться в этой сфере в соответствии с нормами международного права, должно быть поддержано нашей Организацией, а всё, что противоречит Уставу ООН, – отвергнуто.

Прежде всего считаю крайне важным помочь восстановить государственные структуры в Ливии, поддержать новое правительство Ирака, оказать всестороннюю помощь законному правительству Сирии.

Уважаемые коллеги, ключевой задачей международного сообщества во главе с ООН остаётся обеспечение мира, региональной и глобальной стабильности. На наш взгляд, речь должна идти о формировании пространства равной и неделимой безопасности, безопасности не для избранных, а для всех. Да, это сложная, трудная, длительная работа, но альтернативы этому нет.

Однако блоковое мышление времён «холодной войны» и стремление к освоению новых геополитических пространств у некоторых наших коллег всё ещё, к сожалению, доминируют. Сначала продолжена линия на расширение НАТО. Спрашивается: ради чего, если Варшавский блок прекратил своё существование, Советский Союз распался? А тем не менее НАТО не только остаётся, она ещё и расширяется, так же как её военные инфраструктуры.

Нужен реальный учёт интересов и прав людей на Донбассе, уважение к их выбору, согласование с ними, как это и предусмотрено Минскими договорённостями, ключевых элементов политического устройства государства.

Затем поставили постсоветские страны перед ложным выбором: быть им с Западом или с Востоком? Рано или поздно такая конфронтационная логика должна была обернуться серьёзным геополитическим кризисом. Это и произошло на Украине, где использовали недовольство значительной части населения действующей властью и извне спровоцировали вооруженный переворот. В итоге вспыхнула гражданская война.

Мы убеждены: остановить кровопролитие, найти выход из тупика можно только при полном добросовестном выполнении Минских соглашений от 12 февраля текущего года. Угрозами, силой оружия целостность Украины не обеспечить. А нужно это сделать. Нужен реальный учёт интересов и прав людей на Донбассе, уважение к их выбору, согласование с ними, как это и предусмотрено Минскими договорённостями, ключевых элементов политического устройства государства. В этом залог того, что Украина будет развиваться как цивилизованное государство, как важнейшее связующее звено в строительстве общего пространства безопасности и экономического сотрудничества как в Европе, так и в Евразии.

Дамы и господа, не случайно сказал сейчас об общем пространстве экономического сотрудничества. Ещё недавно казалось, что в экономике, где действуют объективные рыночные законы, мы научимся обходиться без разделительных линий, будем действовать на основе прозрачных, совместно выработанных правил, в том числе принципов ВТО, которые подразумевают свободу торговли, инвестиций, открытую конкуренцию. Однако сегодня чуть ли не нормой стали односторонние санкции в обход Устава ООН. Они не только преследуют политические цели, но и служат способом устранения конкурентов на рынке.

Отмечу ещё один симптом растущего экономического эгоизма. Ряд стран пошли по пути закрытых эксклюзивных экономических объединений, причём переговоры об их создании идут кулуарно, втайне и от собственных граждан, от собственных деловых кругов, общественности, и от других стран. Другие государства, чьи интересы могут быть затронуты, также ни о чём не информируются. Вероятно, всех нас хотят поставить перед фактом, что правила игры переписаны, и переписаны опять в угоду узкого круга избранных, причём без участия ВТО. Это чревато полной разбалансировкой торговой системы, раздроблением глобального экономического пространства.

Обозначенные проблемы затрагивают интересы всех государств, влияют на перспективы всей мировой экономики, поэтому предлагаем обсудить их в формате ООН, ВТО и «Группы двадцати». В противоположность политике эксклюзивности Россия предлагает гармонизацию региональных экономических проектов, так называемую интеграцию интеграций, основанную на универсальных прозрачных принципах международной торговли. В качестве примера приведу наши планы по сопряжению Евразийского экономического союза с китайской инициативой по созданию «Экономического пояса Шёлкового пути». И по–прежнему большие перспективы видим в гармонизации интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза и Евросоюза.

Дамы и господа, среди проблем, которые затрагивают будущее всего человечества, и такой вызов, как глобальное изменение климата. Мы заинтересованы в результативности климатической конференции ООН, которая состоится в декабре в Париже. В рамках своего национального вклада к 2030 году планируем ограничить выбросы парниковых газов до 70?75 процентов от уровня 1990 года.

Однако предлагаю посмотреть на эту проблему шире. Да, устанавливая квоты на вредные выбросы, используя другие по своему характеру тактические меры, мы, может быть, на какой–то срок и снимем остроту проблемы, но, безусловно, кардинально её не решим. Нам нужны качественно иные подходы. Речь должна идти о внедрении принципиально новых природоподобных технологий, которые не наносят урон окружающему миру, а существуют с ним в гармонии и позволят восстановить нарушенный человеком баланс между биосферой и техносферой. Это действительно вызов планетарного масштаба. Убеждён, чтобы ответить на него, у человечества есть интеллектуальный потенциал.

Предлагаем созвать под эгидой ООН специальный форум, на котором комплексно посмотреть на проблемы, связанные с исчерпанием природных ресурсов, разрушением среды обитания, изменением климата.

Нам необходимо объединить усилия и прежде всего тех государств, которые располагают мощной исследовательской базой, заделами фундаментальной науки. Предлагаем созвать под эгидой ООН специальный форум, на котором комплексно посмотреть на проблемы, связанные с исчерпанием природных ресурсов, разрушением среды обитания, изменением климата. Россия готова выступить одним из организаторов такого форума.

Уважаемые дамы и господа, коллеги, 10 января 1946 года в Лондоне начала работу первая сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Открывая её, председатель подготовительной комиссии сессии, колумбийский дипломат Зулета Анхель, на мой взгляд, очень ёмко сформулировал принципы, на которых должна строить свою деятельность ООН. Это добрая воля, презрение к интригам и хитростям, дух сотрудничества.

Сегодня эти слова звучат как напутствие всем нам. Россия верит в громадный потенциал ООН, который должен помочь избежать новой глобальной конфронтации и перейти к стратегии кооперации. Вместе с другими странами будем последовательно работать ради укрепления центральной координирующей роли ООН.

Убеждён, действуя вместе, мы сделаем мир стабильным и безопасным, обеспечим условия для развития всех государств и народов.

Благодарю вас за внимание.

США. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 28 сентября 2015 > № 1503374 Владимир Путин

Число погибших в результате ракетного обстрела в ливийском городе Бенгази возросло до 12 человек, сообщает в воскресенье агентство Франс Пресс со ссылкой на медиков больницы, куда доставляли погибших и раненых.

Также сообщается, что ранения получили по меньшей мере 39 человек.

Обстрел произошел в пятницу во время протестов против предложения ООН по правительству национального единства Ливии. Инцидент произошел недалеко от площади Аль-Киш, на которой в тот момент находились около двух тысяч протестующих. Ранее сообщалось о девяти погибших.

Спецпосланник ООН Бернардино Леон еще 22 сентября объявил о составлении финального текста мирного соглашения между двумя правительствами Ливии: исламистским правительством в Триполи и признанным международным сообществом правительством в Тобруке. Текст был передан сторонам конфликта для согласования. Девятого октября Леон объявил о согласовании списка кандидатов в правительство национального единства Ливии, которое должен возглавить Файез Саррадж.

Свою поддержку предложенному ООН правительству сразу выразили Франция, Германия, Италия, Испания, Великобритания и США. Однако стороны конфликта в Ливии отвергли правительство национального единства, предложенное ООН, заявив, что это "углубит разногласия внутри народа Ливии".

Азиатские мидшоры снова признаны самыми свободными

Институт Фрейзера (канадская независимая некоммерческая организация) недавно опубликовал свой очередной "Рейтинг уровня экономической свободы" среди 157 стран и территорий. Рейтинг составлен на основании целого ряда критериев, главными из которых являются: уровень доступа к рынкам, юридическая защита частной собственности, верховенство права в целом, свобода ведения бизнеса и кредитное регулирование.

Как и в прошлые годы пальму первенства удерживает Гонконг, а первая десятка самых "свободных стран" в рейтинге выглядит следующим образом:

1. Гонконг

2. Сингапур

3. Новая Зеландия

4. Швейцария

5. ОАЭ

6. Маврикий

7. Иордания

8. Канада

9. Великобритания

10. Чили

Среди стран постсоветского пространства, вошедших в рейтинг, "свободнее" всех признана Армения (18-е место). Казахстан находится на 52-м месте, Таджикистан - на 92-м, Киргизия занимает 97-е, Россия расположилась на 99-м, Азербайджан опустился на 118-е. Украина находится в числе аутсайдеров среди стран СНГ, занимая 128-е место в рейтинге.

Замыкающая рейтинг десятка самых "несвободных стран" выглядит так:

148. Ангола

149. Центрально-Африканская Республика

150. Зимбабве

151. Алжир

152. Аргентина

153. Сирия

154. Чад

155. Ливия

156. Конго

157. Венесуэла

Ознакомиться с полным годовым отчётом Института Фрейзера об уровне экономической свободы в мире можно по следующей ссылке.

Секретариат ООН аккредитовал почти 9 тысяч делегатов в преддверии 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, в ходе общеполитической недели ожидается более тысячи двусторонних встреч, сообщили в пресс-службе ООН.

Как сообщил в четверг официальный представитель генсека ООН Стефан Дюжаррик, за период с 31 августа по 15 сентября были аккредитованы 8915 делегатов. "Ожидаем, что с началом общеполитической дискуссии эта цифра вырастет на 2 тысячи человек", — сказал он. Еще около 3 тысяч аккредитаций получат журналисты.

На данный момент, по словам Дюжаррика, ожидается, что на саммит по целям устойчивого развития, который пройдет в рамках ГА ООН, прибудут 154 главы государств и правительств и 30 министров. На общеполитические дебаты Генассамблеи ожидается прибытие 144 лидеров государств и правительств и 46 министров.

"Во время общеполитической дискуссии мы запланировали 485 встреч, это мероприятия "на полях" и официальные встречи. Как обычно, мировые лидеры используют время пребывания в Нью-Йорке для проведения ряда двусторонних встреч. Для этих целей мы подготовили 40 переговорных комнат в здании", — сообщил Дюжаррик.

Он отметил, что пока неизвестно точное количество запланированных двусторонних встреч. В прошлом году, например, в рамках недели высокого уровня ГА прошла 1321 двусторонняя встреча. "В этом году мы ожидаем, что их будет больше", — сказал Дюжарик.

Он также сообщил, что генеральный секретарь Пан Ги Мун примет участие в 230 различных мероприятиях на неделе высокого уровня, включая пресс-конференции, двусторонние встречи.

Сессия высокого уровня Генассамблеи (главы государств и правительств и главы МИД) продлится с 28 сентября по 3 октября и 5-6 октября. Согласно опубликованному ООН предварительному списку выступающих на общеполитических дебатах, на уровне глав государств будут представлены Россия, США, Китай, Бразилия, Украина, Йемен, Иран, Ливия, Палестина, Израиль, Нидерланды, Франция, Казахстан, Афганистан, Египет, Белоруссия, Латвия, Сербия, Куба.

Саммит по целям устойчивого развития (ЦУР) — глобальной программе работы до 2030 года — пройдет на полях Генеральной Ассамблеи ООН 25-27 сентября. Согласно распространенному в ООН списку участников, Россию представит министр иностранных дел, выступление которого состоится 27 сентября.

Кто должен помочь нелегальным мигрантам?

Владимир Одинцов

Охвативший Европу в последние месяцы из-за небывалого в истории Старого Света пришествия нелегальных мигрантов кризис обострил внутриевропейские отношения не только из-за необходимости решения вопроса об их размещении. Он наконец-то встряхнул европейский менталитет и заставил здравомыслящую часть общества внимательно задуматься о причинах этого кризиса, о виновных в его создании и о том, кто же должен нести наибольшую моральную и финансовую ответственность за беды мигрантов.

По данным европейского пограничного агентства Frontex, с начала 2015 года по август с.г. на территорию Евросоюза прибыли уже более 500 тыс. мигрантов и ожидается, что до конца этого года их количество может превысить миллион человек. Международная организация по миграции (OIM) одновременно уточнила, что с 1 января в Европу только по водам Средиземного моря прибыло почти 464 876 мигрантов, 2 800 человек погибли в нем. География истоков миграции значительно превосходит границы Сирии, Ливии и Ирака, но также охватывает Мавританию, Марокко, Тунис, Мали, Нигерию, т. е. не только Ближний Восток, но и всю Африку севернее экватора, где население страдает от развязанных Западом вооруженных агрессий, искусственного имплантирования «революционных процессов» в целях смещения неугодных режимов, создания всеобщего хаоса.

«Механический подход к решению проблемы с беженцами в Евросоюзе не сработает, потому что причины проблемы политические», — заявил глава МИД России Сергей Лавров. Безусловно, можно посмотреть, сколько денег не хватает, и порекомендовать, чтобы правительства выделили дополнительные средства, и даже кое-кто предлагает делать это в обязательном порядке. «Но справедливость требует того, чтобы страны, развязавшие конфликты, несли большую ответственность в гуманитарной помощи», — подчеркнул он.

Депутаты Бундестага и заместители председателя Левой партии Германии Сара Вагенхнект и Дитмар Бартч назвали США главным виновником миграционного кризиса в Европе, информирует Der Spiegel. «Западные государства под руководством США дестабилизировали целые регионы, сделав возможным появление террористических организаций и впоследствии инструментализировав их», — говорится в заявлении парламентариев. «Банды убийц вроде «Исламского государства» получали косвенную поддержку, а также денежные средства и оружие от некоторых стран-союзников Германии. В результате миллионы человек страдают от войны и гражданских междоусобиц», — считают политики.

Вот почему Сара Вагенкнехт призвала правительство ФРГ потребовать денежной компенсации от США: «Если бы у правительства Германии была хоть капля мужества, оно бы потребовало от США, являющегося главным виновником миграционного кризиса, по крайней мере, финансового участия в выходе из нынешней ситуации».

Президент французского Национального фронта Марин Ле Пен в эфире радиостанции RTL подчеркнула: «Мигранты бегут от смерти, которую принесли на их землю наши власти. Эти крупнейшие миграционные потоки мы спровоцировали сами, посеяв хаос в Ливии. Николя Саркози, Бернар Анри Леви при поддержке Франсуа Олланда привели к власти исламистов, фундаменталистов. Сейчас там хаос, беспорядок, варварство и смерть. Мы сделали неправильный выбор. Можем ли мы сейчас признать это? Мы и сейчас делаем неправильный выбор в Сирии. Мы сами принесли в эти страны смерть и варварство».

О виновности европейских политиков в сложившейся ситуации с нелегальными мигрантами заявил и премьер-министр Италии Маттео Ренци, который в интервью газете Corriere della Sera сказал, что после свержения ливийского лидера Муаммара Каддафи в 2011 году международное сообщество несет ответственность за хаос в Ливии, открывший путь для сотен тысяч мигрантов, стремящихся перебраться на лодках в Южную Италию.

Однако, вместо привлечения виновных в нынешней миграционной волне к ответственности за эту гуманитарную катастрофу, лидеры ЕС разработали план принудительного интернирования десятков тысяч беженцев в спецлагеря, о чем сообщила The Guardian.

Безусловно, подобные «планы», также как и попытки отдельных политических сил в Европе бороться не с первопричиной миграционного потока, а с самими мигрантами, абсолютное большинство которых является мусульманами, ведет лишь к росту исламофобии в странах Старого Света. Оправдывая такую свою позицию, подобные политики вместо поиска приемлемого решения пытаются направить общественное мнение на порицание прежде всего богатых нефтью арабских государств, обвиняя их в отказе от этих мусульманских беженцев.

Призывы к странам Персидского залива, чтобы они приняли сирийцев, бегущих от войны, звучали на самых крупных международных площадках. В частности, еще в феврале с.г. верховный комиссар ООН по делам беженцев Антониу Гутерриш заявил: «…На примере Германии и Швеции в первую очередь страны Персидского залива должны изучить все возможности, чтобы снизить давление на соседей Сирии и предложить большему числу беженцев альтернативные пути получения убежища».

Подобные заявления делали и в Брюсселе. Так, вице-канцлер ФРГ Зигмар Габриэль весной, после поездки на Ближний Восток, призвал арабский мир улучшить условия проживания покинувших свои дома сирийцев и ливийцев.

Позднее международная правозащитная организация Amnesty International выступила с критикой ближневосточных стран, закрывших свои границы. Там отметили, что указанные государства должны были первыми оказать помощь бегущим от войны людям, ведь языковое и религиозное сходства налицо и беженцев легко интегрировать в культурную среду на этих территориях.

Безусловно, страны Персидского залива, граждане которых (с ведома или без ведома силовых структур) финансировали боевиков террористических группировок, в том числе и «Исламского государства», повинны в том, что сотни тысяч людей в Сирии, Ираке, Ливии лишились крова и вынуждены были бежать.

Однако, как свидетельствует официальная статистика, на сегодняшний день Египет, Ирак, Иордания, Ливан и Турция уже приняли более четырех миллионов беженцев.

В странах Персидского залива и так беженцев и эмигрантов очень много и они — основная рабочая сила там (прежде всего, это суданцы, египтяне, приезжие из Юго-Восточной Азии). То есть с учетом небольшой численности собственного населения в странах Персидского залива, ниши, куда могли бы прийти беженцы, в основном уже заняты. Кроме того, беженцев не принимают здесь и из соображений безопасности, так как боятся (особенно в Саудовской Аравии), что на территорию их государств проникнут радикально настроенные элементы.

Правда, нельзя забывать и то обстоятельство, что в монархиях Персидского залива преобладает высокомерное отношение к мигрантам из других арабских стран, считая что именно монархии «кормят весь арабский мир» и денежные переводы от работающих в странах Персидского залива беженцев составляют значительную часть национальных бюджетов Египта, Иордании, Ливана и многих других государств. Поэтому многие мигранты предпочитают не следовать в страны Персидского залива, ведь даже получая там работу, как правило, они не имеют в этих монархиях никаких прав.

Вместе с тем всем известно, что на изменение отношения властей монархий из Персидского залива к вопросу о беженцах может повлиять не мнение или решение ЕС, ООН или другого международного органа, а только позиция Белого дома. Однако в Вашингтоне сегодня совершенно не расположены к таким решениям, так как спровоцированный самими же Соединенными Штатами гуманитарный кризис в Европе ослабляет ее не только морально, но и в финансово-экономическом плане, что, безусловно, способствует более благоприятному выходу США из нынешнего мирового кризиса.

Президент РФ Владимир Путин, выступая на саммите ОДКБ в Душанбе, опроверг существование какой-либо связи между поддержкой правительства Башара Асада со стороны России и хлынувшим в Европу потоком беженцев.

"Люди из Сирии бегут, прежде всего, от боевых действий, которые навязаны в значительной степени извне путём поставок вооружений и другой специальной техники. Люди бегут оттуда от зверств террористов. Мы знаем, как они там зверствуют, как они умерщвляют людей, как уничтожают памятники культуры, о которых я уже говорил, и так далее. Бегут от радикалов, прежде всего. И если бы Россия не поддерживала Сирию, то ситуация в этой стране была бы ещё хуже, чем в Ливии, и поток беженцев был бы ещё больше", - заявил В.Путин.

Он отметил, что поддержка законного правительства Сирии вообще никак не связана с потоком беженцев из таких стран, как Ливия, Ирак, Йемен, Афганистан и ряда других стран. "Мы не дестабилизировали ситуацию в этих странах, в целых регионах мира. Не мы разрушаем и разрушали там государственные институты власти, создавая вакуумы власти, которые немедленно заполняются террористами. Поэтому никому не удастся переложить, как у нас говорят, эту проблему с больной головы на здоровую", - подчеркнул Президент РФ.

Парламент Ливии принял решение отозвать делегацию с переговоров с Всеобщим Национальным Конгрессом о формировании нового объединенного правительства, проходящих в Марокко при посредничестве ООН, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс во вторник.

Согласно заявлению парламента, это произошло после того, как представители Нацконгресса стали настаивать на внесении поправок в "почти окончательную" версию соглашения без предварительной договоренности со второй стороной.

Ранее спецпосланнник ООН по Ливии Бернардино Леон сообщал, что межливийские переговоры вышли на финишную прямую, и сторонам удалось достичь соглашения по основным пунктам.

С момента свержения и убийства в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в городе Тобрук, во главе с премьером Абдаллой ат-Тани, с другой — происламистский Всеобщий нацконгресс, заседающий в Триполи, с избранным им премьер-министром Омаром аль-Хаси.

При этом ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями, и их все больше захватывают боевики группировки "Исламское государство".

Саммит ОДКБ.

Владимир Путин принял участие в сессии Совета коллективной безопасности Организации Договора о коллективной безопасности в Душанбе.

Главы России, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана встретились в узком составе, затем переговоры продолжились с участием членов делегаций.

Особое внимание в ходе саммита было уделено задачам эффективного реагирования на наиболее актуальные военно-политические вызовы, включая активизацию террористических и экстремистских группировок, дестабилизацию обстановки у границ Краткая справка Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) ОДКБ.

По итогам сессии подписан пакет документов, в том числе Заявление глав государств – членов Организации Договора о коллективной безопасности.

* * *

Выступление на заседании Совета коллективной безопасности ОДКБ в расширенном составе

В.Путин: Благодарю Вас, уважаемый Эмомали Шарипович!

Прежде всего, выражаю слова благодарности за возможность поработать сегодня в Таджикистане.

Хотел бы отметить, что Таджикистан – это наш стратегический партнёр, союзник. Мы видим, что и здесь, в Таджикистане, вы сталкиваетесь с проблемами, с вылазками определёнными, с попытками раскачать ситуацию. Хотел бы сразу сказать, что мы адекватно оцениваем эти угрозы и всегда можете рассчитывать на нашу помощь и поддержку, хотя видим, что правоохранительные органы и вооружённые силы республики успешно справляются с возникающими проблемами.

Мы предметно обсудили обстановку в зоне ответственности ОДКБ, насущные региональные и международные проблемы. Было констатировано нарастание угроз, с которыми сталкиваются государства – члены ОДКБ на различных направлениях.

Только что в узком составе мы предметно обсудили обстановку в зоне ответственности ОДКБ, а также насущные региональные и международные проблемы, наметили шаги по дальнейшему укреплению нашей организации. Было констатировано нарастание угроз, с которыми сталкиваются государства – члены ОДКБ на различных направлениях.

Нас беспокоит положение дел в Афганистане. Международные силы содействия безопасности достаточно долго находились в данной стране, выполнили определённую, в том числе позитивную, работу, однако в итоге всё же это не принесло качественного, кардинального, окончательного улучшения обстановки. С выводом основной части иностранных военных контингентов ситуация, к сожалению, в стране деградирует.

Возросла реальная опасность проникновения на территорию сопредельных с Афганистаном государств террористических и экстремистских группировок, причём эта угроза усугубляется тем, что помимо известных организаций на афганскую территорию распространило своё влияние и так называемое Исламское государство. Размах деятельности этой организации вышел далеко за пределы Ирака, Сирии. Террористы устраивают массовые казни, ввергают в хаос и нищету целые народы, уничтожают памятники культуры, религиозные святыни.

Не менее удручающими выглядят и итоги борьбы Международных сил содействия безопасности с производством наркотических средств. Мы знаем, как нарастает эта угроза из года в год, и меньше там эта угроза, к сожалению, не становится.

Я упомянул о ситуации в Сирии, в Ираке, это, так же как и ситуация в Афганистане, всех нас беспокоит. Позвольте два слова отдельно сказать по этому региону – о ситуации вокруг Сирии.

Положение дел здесь очень серьёзное. Так называемое Исламское государство контролирует значительные территории и Ирака, и Сирии. Террористы уже публично говорят о том, что замахиваются на Мекку, на Медину, Иерусалим. В их планах – распространение активности на Европу, Россию, Центральную и Юго-Восточную Азию.

Так называемое Исламское государство контролирует значительные территории. В их планах – распространение активности на Европу, Россию, Азию. Элементарный здравый смысл, ответственность за глобальную и региональную безопасность требуют объединения усилий мирового сообщества против этой угрозы.

Нас беспокоит это, тем более что в рядах ИГИЛ проходят идеологическую обработку и военную подготовку боевики из многих стран мира, включая, к сожалению, и европейские страны, и Российскую Федерацию, и многие бывшие республики Советского Союза. И конечно, нас беспокоит их возможный возврат на наши территории.

Элементарный здравый смысл, ответственность за глобальную и региональную безопасность требуют объединения усилий мирового сообщества против этой угрозы. Нужно отложить в сторону геополитические амбиции, отказаться от так называемых двойных стандартов, от политики прямого или косвенного использования отдельных террористических группировок для достижения собственных конъюнктурных целей, в том числе смены неугодных кому бы то ни было правительств и режимов.

Россия, как вы знаете, предложила безотлагательно взяться за оформление широкой коалиции по противодействию экстремистам. Она должна объединить всех, кто готов внести и уже вносит реальный вклад в борьбу с террором – так, как это делают сегодня вооружённые силы и Ирака, и самой Сирии. Мы поддерживаем правительство Сирии, хотел бы это сказать, в противостоянии террористической агрессии, оказываем и будем оказывать ему необходимую военно-техническую помощь и призываем присоединиться к нам другие страны.

Очевидно, без активного участия сирийских властей и военных, без участия сирийской армии на территории, как говорят военные, в борьбе с «Исламским государством», террористов из этой страны, да и из региона в целом не изгнать, не защитить от уничтожения, порабощения и варварства многонациональный и многоконфессиональный сирийский народ.

Мы поддерживаем правительство Сирии в противостоянии террористической агрессии, оказываем и будем оказывать ему необходимую военно-техническую помощь и призываем присоединиться к нам другие страны.

Конечно, необходимо думать и о политических преобразованиях в этой стране. И мы знаем о готовности Президента Асада привлечь к этим процессам, к управлению государством и здоровую часть оппозиции, здоровые силы оппозиции.

Но на передний план сегодня, безусловно, выходит необходимость объединения усилий в борьбе с террором. Без этого невозможно решить и другие насущные и нарастающие проблемы, в том числе и проблему беженцев, которую мы сейчас видим.

Кстати, мы видим и другое: мы видим предпринимаемые сегодня попытки чуть ли не возложить вину на Россию за эту проблему, за её возникновение. Якобы проблема беженцев возникла из–за того, что Россия поддерживает законные власти в Сирии.

Во–первых, хотел бы это отметить, люди из Сирии бегут, прежде всего, от боевых действий, которые навязаны в значительной степени извне путём поставок вооружений и другой специальной техники. Люди бегут оттуда от зверств террористов. Мы знаем, как они там зверствуют, как они умерщвляют людей, как уничтожают памятники культуры, о которых я уже говорил, и так далее. Бегут от радикалов, прежде всего. И если бы Россия не поддерживала Сирию, то ситуация в этой стране была бы ещё хуже, чем в Ливии, и поток беженцев был бы ещё больше.

Люди из Сирии бегут, прежде всего, от боевых действий, от зверств террористов, бегут от радикалов. И если бы Россия не поддерживала Сирию, то ситуация в этой стране была бы ещё хуже, чем в Ливии, и поток беженцев был бы ещё больше.

Во–вторых, поддержка законного правительства Сирии вообще никак не связана с потоком беженцев из таких стран, как Ливия, о которой я уже упоминал, Ирак, Йемен, Афганистан и ряда других стран. Мы не дестабилизировали ситуацию в этих странах, в целых регионах мира. Не мы разрушаем и разрушали там государственные институты власти, создавая вакуумы власти, которые немедленно заполняются террористами. Поэтому никому не удастся переложить, как у нас говорят, эту проблему с больной головы на здоровую.

Но сейчас, как я уже говорил, нам нужно думать о другом: сейчас нужно объединять усилия и сирийского правительства, и курдского ополчения, и так называемой умеренной оппозиции, и стран региона в борьбе с угрозой самой государственности Сирии и в борьбе с терроризмом, с тем, чтобы вместе, объединяя усилия, эту проблему решить.

Я уже говорил о других вопросах, которые нас беспокоят и которые мы сегодня обсуждали. В этой связи хотел бы отметить, что мы планируем дальше укреплять взаимодействие наших вооружённых формирований. Планируется целый ряд мероприятий по этому направлению. Хотел бы подчеркнуть также, что наше сотрудничество в рамках ОДКБ, безусловно, не направлено против кого бы то ни было. Мы открыты к конструктивному взаимодействию, именно такой подход закреплён в итоговом заявлении, которое будет сегодня подписано.

Убеждён, что необходимо возобновить и предметные обсуждения темы создания в Евроатлантике системы равной и неделимой безопасности, нужно провести полную инвентаризацию накопившихся проблем и разногласий. На основе такого анализа можно будет выйти на обсуждение принципов устойчивого политического развития в Краткая справка Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ, англ. OSCE) ОБСЕ, других международных организациях; согласовать юридически обязывающие гарантии неделимости безопасности для всех стран; добиться соблюдения важных базовых принципов международного права, а это уважение суверенитета государств, невмешательство в их внутренние дела; закрепить нормы о недопустимости потворствования антигосударственным, антиконституционным переворотам и поощрения радикальных и экстремистских сил.

Хотел бы поблагодарить Эмомали Шариповича за работу в качестве председателя в ОДКБ и, так же как другие коллеги, пожелать успехов нашим армянским партнёрам и друзьям в ходе председательства в организации.

Спасибо большое за внимание.

Таджикистан. СНГ. Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 15 сентября 2015 > № 1489283 Владимир Путин

Политический аналитик Брайан Беккер в интервью телеканалу Press TV заявил, что Россия "извлекла урок" из событий на Ближнем Востоке и не позволит странам Запада "одурачить себя" с ситуацией в Сирии.

"Я думаю, что российское правительство, которое вместе с Китаем воздержалось, когда США совместно с Британией и Францией добивались в Совете Безопасности ООН разрешения на бомбежку Ливии, осознало, что из-за собственного молчаливого согласия, НАТО позволили провести операцию по свержению независимого национального правительства в Триполи вместо защиты мирного населения. Я считаю, что российское правительство сделало вывод и не даст больше Штатам одурачить себя", — заявил эксперт.

Беккер также обращает внимание на то, что последние события в Сирии только подчеркивают правоту российской стороны по вопросу правительства Башара Асада.

"Глядя на последние события в Сирии, можно сказать, что Россия права в том, что правительство Асада и национальная сирийская армия наиболее эффективны в борьбе с “Исламским государством". Они понесли наибольшие потери, они были наиболее эффективной военной силой. И если бойцы ИГ, как заявляют США, — угроза человечеству, то почему бы не помочь правительству Асада в войне против исламистов?" — рассказал аналитик.

Зафиксирован спад экспорта тунисских фруктов

Снижение показателя поставок в период с января по август текущего года приводится в сравнении с тем же периодом прошлого сезона. В 2015-ом за восемь месяцев – 23,1 тысячи тонн на сумму в 39,3 млн тунисских динаров, годом ранее – 34,9 тысячи тонн стоимостью в 52,1 млн динаров.

По данным специалистов организации GIF (Groupement Interprofessionnel des Fruits), данная тенденция вызвана задержкой созревания плодов, а также снижением спроса со стороны алжирского рынка.

Напомним, что самыми крупными потребителями тунисских фруктов являются Ливия, Франция и Италия.

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова программе «Воскресное Время», 13 сентября 2015 года

Вопрос: Президент Российской Федерации В.В.Путин впервые за 10 лет будет выступать на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций. Получается, что России особенно важно именно сейчас сформулировать некие вопросы своей внешней политики и быть услышанной. На чем, на Ваш взгляд, сегодня нужно сделать акцент и что нужно донести до мирового сообщества?

С.В.Лавров: Поездка Президента Российской Федерации В.В.Путина на сессию ГА ООН, прежде всего, связна с тем, что сессия не рутинная, а юбилейная. 70-летие ООН, 70-летие Победы во Второй мировой войне, в Великой Отечественной войне – все эти даты приходятся на 2015 год. ООН была создана благодаря победе над фашизмом, поэтому проводится саммит, специально посвященный этой юбилейной дате, поэтому на 70-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН будет присутствовать подавляющее большинство мировых лидеров. Это причина, которая, если хотите, носит протокольный характер.

Содержательно Президенту России В.В.Путину всегда есть, что сказать по вопросам международной политики. Мы активно занимаемся глобальными проблемами, являемся участниками многих важнейших объединений, которые решают ключевые кризисные ситуации, и поэтому весьма активно вовлечены во все эти процессы и дискуссии. В этом году, учитывая, что юбилейный характер сессии предполагает участие высшего руководителя Российской Федерации, мы исходим из того, что В.В.Путин изложит наши принципиальные оценки по наиболее злободневным проблемам современного мира. Таковыми, прежде всего, являются системные вопросы, возникающие в связи с попытками затормозить объективный процесс формирования нового многополярного мироустройства, которое отражало бы объективное формирование новых центров экономической, финансовой мощи и политического влияния. Отсюда растут темы, которые у всех на слуху: борьба с терроризмом, которая должна вестись без двойных стандартов, не делить террористов на плохих и хороших, не предполагать, что с кем-то из этих «плохих» экстремистски настроенных людей можно взаимодействовать для достижения каких-то конкретных конъюнктурных геополитических целей. Это, конечно же, и проблематика односторонних мер принуждения, причем не только в отношении Российской Федерации.

Сейчас наши западные партнеры, прежде всего, под воздействием американской психологии утрачивают культуру диалога и достижения дипломатических развязок. Иранская ядерная программа была ярким и очень редким исключением. В большинстве других случаев в конфликтах, которые продолжают разгораться на Ближнем Востоке, на Севере Африки, пытаются прибегать к мерам силового прямого вмешательства, как это было в Ираке и Ливии, в нарушение решений СБ ООН, либо к санкциям: запустили какой-то политический процесс по внутреннему урегулированию, будь то в Йемене или Южном Судане, и пытались его стимулировать извне и навязали, по большому счету, и в одном и в другом случае, а также в похожих ситуациях. Такая схема, если бы она была более прочно основана на договоренностях самих сторон, а не на советах и рецептах снаружи, стала бы более долговечной. А как только эта схема начинает «буксовать» (что неизбежно, когда навязывают спешные решения), тут же вынимают свои «санкционные дубинки» и предлагают наказывать тех, кто не хочет сотрудничать по этой схеме. Это долгая история, некий рецидив и одержимость санкционными мерами: как только у наших западных партнеров что-то не получается по их лекалам – тут же хватаются за инструмент санкций.

Президент В.В.Путин будет говорить об этой теме и о проблеме дробления мирового экономического пространства, поскольку сейчас в рамках ВТО «буксуют» переговоры по обеспечению универсального подхода к новым сферам экономических и технологических связей между государствами. Коснется он и конкретных аспектов, таких как Сирия, украинский кризис. Все эти кризисы и многие другие проистекают из системных проблем в отношении попыток затормозить процесс формирования полицентричного мира.

Вопрос: Самый свежий из кризисов, который вытекает из существующих проблем, – это кризис с беженцами, которые направляются в Европу. Понятно, что люди бегут от войны, отказать в убежище им невозможно. Но судя по всему, Европа уже раскололась: принимать или не принимать. Беженцы бегут в более богатые страны, не тормозя ни в Болгарии, ни в Сербии, ни в Венгрии – нигде. Россия предупреждала об этом кризисе, и вот он разразился. Почему именно сейчас, и как, на Ваш взгляд, его преодолеть?

С.В.Лавров: Почему именно сейчас, мне ответить трудно. Это могло случиться на полгода раньше или позже. Наверное, именно на нынешний момент пришелся пик того насилия, которое насаждается в регионе Ближнего Востока и Севера Африки, прежде всего, «Исламским государством», которое представляет собой абсолютно новое явление с точки зрения борьбы с терроризмом, потому что эта структура захватывает не отдельные объекты или граждан, а огромные территории. Уже сотни тысяч квадратных километров захвачены в Ираке и Сирии. Причем там уже создано какое-то квази-государство, вводят свои жестокие, бескомпромиссные порядки, используют природные ресурсы для того, чтобы продолжать подпитывать свою террористическую деятельность. Не только в Сирии и Ираке, но и в Ливане, Йемене, Афганистане, Ливии «Исламское государство» уже пустило свои «корни и побеги», публикует карты своего халифата от Португалии до Пакистана. Это заявка на господство в исламском мире и на то, что даже нынешние географические части неисламского мира тоже должны стать составным элементом этого халифата. Это абсолютно новое зловещее явление, и борьба с ним будет долгой, сложной, но без этого мы не сможем успокоить этот регион, а без его успокоения люди будут жить там в страхе и продолжать бежать в поисках лучшей жизни.

Второй элемент: нужно иметь ввиду, что борьба с терроризмом многогранна и обязательно должна включать в себя идеологический компонент. Пока не урегулированы сохраняющиеся на Ближнем Востоке конфликты, в том числе палестино-израильский конфликт, давайте будем откровенны, радикалы будут воспитывать молодежь с молодых ногтей в неприятии нынешних порядков, каких-либо мирных переговоров. Известно, что они учат в своих медресе и прочих учебных заведениях тому, что Палестинское государство было обещано в конце 40-х годов, сразу после создания ООН, а его до сих пор нет и никогда не будет, поэтому ставка на переговоры о его создании бесперспективна. Они призывают выступать с силовыми методами, для того чтобы добиться уважения своих прав. Это на самом деле впитывается в мозги молодых ребят и девушек, помогает вербовать террористов и смертников. В принципе, воспитание в духе умеренного, правильного ислама обретает очень важное значение. Есть и такой аспект, как подпитка терроризма, в том числе за счет незаконной торговли наркотиками, наркоиндустрии, которая развивается и пышно расцветает, прежде всего, из-за попустительства войск НАТО в Афганистане. Мы многократно призывали их уделить больше внимания искоренению наркоугрозы, но они закрывали на это глаза, не желая этим заниматься. У борьбы с терроризмом много аспектов. Для того, чтобы люди оставались на Ближнем Востоке, чтобы он не терял своей многонациональной, многокультурной, многоцивилизационной общности, очень важно обеспечить нормальные социально-экономические условия. Многие из тех, кто сейчас бежит в Европу, – это экономические беженцы. Они просто хотят более спокойно и благополучно жить, но многие люди просто бегут, из-за того что они не могут заработать себе на кусок хлеба. И конечно, создавать условия для развития, новые рабочие места также очень важно. То есть важны безопасность, экономика, социальная сфера и сфера воспитания, идеологии – многослойный подход. Россия выполняет все свои обязательства по международным конвенциям. Всех, кто попадает под категорию беженцев, мы принимаем и будем принимать в Российской Федерации. Иногда даже делаем это, далеко выходя за рамки тех критериев, которые положено применять, имею в виду беженцев с Украины – у нас их около миллиона. Причем огромная их часть: между 1/3 и 50 процентами просят российское гражданство или какой-то иной постоянный статус в нашей стране. Многих расселяют по домам, но есть и лагеря в Ростовской и других областях. Они признаны образцовыми по линии Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев. У нас, конечно, есть беженцы и с Ближнего Востока. В том числе многие из Йемена и Сирии. Это люди, которые перебирались к нам еще на ранних стадиях этих конфликтов.

Мы сочувствуем нашим европейским соседям в связи с проблемой, с которой они столкнулись. Я думаю, они ее решат и в итоге, договорятся о каких-то квотах (по крайней мере, информация об этом уже поступает). Это внутреннее дело Евросоюза. С учетом разницы в традициях, жизненном уровне и финансовом положении стран-членов ЕС непросто давать советы извне. Но Россия готова сыграть свою роль. Страны Евросоюза уже обратились в Совет Безопасности ООН с просьбой помочь им разработать резолюцию, которая будет санкционировать действия военно-морских сил ЕС в Средиземном море по перехвату нелегальных конвоев с мигрантами, которых контрабандным путем пытаются переправить в Европу. Что касается каких-то принудительных действий, многие в Европе говорят не только об аресте судов в нейтральных водах, но и о действиях в территориальных водах и на сухопутной территории (той же самой Ливии) с применением силы, если будет выявлено, что судно незаконно захвачено или никем не зарегистрировано. Некоторые даже выступают за то, чтобы получить от Совета Безопасности право, как они формулируют, от этих судов «избавляться». Топить что ли хотят? В этой связи возникает множество вопросов. Мы уже не раз говорили, что отныне и впредь, наученные тем, как наши западные партнеры, порой, умеют интерпретировать резолюции СБ ООН, мы будем готовы санкционировать принудительные меры только если они будут максимально конкретно и очень строго регламентированы в самой резолюции, не допуская какого-либо двойного толкования. Во-первых, речь могла бы идти об аресте подозрительных судов в открытом море. Если судно идет под флагом какого-то государства, то остановка судна должна быть с ним согласована. Если судно никак не идентифицировано, тогда такого согласия не требуется, и его нужно остановить и проверить, кому оно принадлежит и что везет. Во-вторых, помимо строгой регламентации этих действий, нужно понять, что будет с беженцами, если они будут обнаружены на этом судне. Пока европейская сторона не может дать нам ответы на эти вопросы. Она также не может ответить, что будет с организовавшими этот бизнес преступниками, которые будут захвачены на этих кораблях. Речь идет не только об исполнителях, но и о тех, кто «кукловодит» этим процессом из какой-то другой страны. Здесь нужен комплексный подход и не нужна спешка. Безусловно, во всей этой дискуссии мы хотим, чтобы наши партнеры извлекали уроки из своей прошлой деятельности. Все должны понимать, откуда и почему берутся все эти волны беженцев.

Мы сегодня говорили о террористической угрозе и неурегулированных конфликтах. Очень часто предпринимаются попытки урегулировать тот или иной кризис ради достижения какой-то сиюминутной политической цели, абсолютно не уделяя внимание, какое влияние та или иная акция будет оказывать на общую ситуацию. Хорошим примером этого служит Ливия, где решили свергнуть диктатора. Это затмило все остальные мысли и оценки. Я разговаривал с нашими американскими и европейскими коллегами из тех, кто принимал непосредственное участие в этой акции, и показывал, что именно после их абсолютно бездумных и противоправных действий, совершенных в нарушение мандата Совета Безопасности ООН, Ливия превратилась в «черную дыру», которую сейчас используют террористы всех мастей. Там есть два парламента и два правительства, у каждого из этих политических органов есть свои вооруженные формирования. Но, кроме этих структур есть еще 35 вооруженных отрядов, которые не подчиняются ни Тобруку, ни Триполи. Из Ливии идет огромный поток нелегального оружия в самые разные страны. По оценкам ООН, это оружие давным-давно появилось и применяется более чем в десяти странах Африки. Через Ливию проходит основной поток контрабандной торговли людьми.

Очень показательна реакция моих коллег, которые признают, что это было, и они тогда ошиблись. То же самое нам говорили после того, как Ирак оказался на грани раскола ­ – американцы ошиблись, но предложили не копаться в истории. А я считаю, что если мы не будем извлекать уроки и делать работу над ошибками, то будем постоянно натыкаться на новые кризисы, которые и дальше будут приносить разрушительные, очень негативные и опасные последствия, такие как нынешние потоки беженцев. Мы планируем предметно и подробно обсуждать эти вопросы в СБ ООН.

Вопрос: Сейчас самый животрепещущий пример – Сирия, где население бежит и от «Исламского государства», и от гражданской войны. Позиция Российской Федерации – войну нужно прекратить. Президент России В.В.Путин предлагает пакет мер по борьбе с терроризмом. Как наши партнёры воспринимают это предложение? На взгляд «недипломата», получается странная ситуация. Американцы продолжают настаивать на необходимости поддержки «анти-асадовской» оппозиции, Вам чуть ли не еженедельно звонит Госсекретарь США Дж.Керри, обвиняя Россию в том, что мы мешаем США бомбить Сирию. Нам закрывают воздушное пространство третьих стран, через которое мы пытаемся доставить гуманитарные грузы. Что происходит?

С.В.Лавров: Наши американские партнёры либо изначально не очень продуманно создавали свою коалицию, либо замыслили её таким образом, что она имеет не те цели, которые были заявлены. Коалиция создавалась очень спонтанно: буквально за несколько дней было объявлено, что в неё входит ряд стран, начались какие-то удары. Когда анализируешь работу авиации входящих в коалицию стран, то создаётся странное впечатление. Иногда закрадывается мысль, что помимо заявленной цели – борьбы с «Исламским государством» – есть что-то ещё в задачах этой коалиции. Надеюсь, не подведу никого, сказав, что некоторые наши коллеги из входящих коалицию стран говорят, что у них бывает информация о том, где конкретно, на каких позициях находятся те или иные подразделения «ИГ», а командующий коалицией (естественно, США) не даёт согласие на нанесение удара. Не хочу делать какие-то выводы – мало ли, какие оценки, информация и высшие соображения имеются у командующего, и, возможно, у других этого нет – но такие сигналы поступают.

Что касается наших подходов, они абсолютно прозрачны. Все эти годы, с самого начала «арабской весны», как только она деградировала в активизацию террористов и экстремистов, которые начали пытаться свергать режимы в различных странах и стали получать поддержку в этом от тех, кто также негативно относился к соответствующим лидерам, мы заявляли, что будем помогать сирийскому руководству, так же, как помогаем Ираку и руководству других стран, которые сталкиваются с террористической угрозой. Наше военно-техническое сотрудничество преследует именно эти цели. Безусловно, поставки вооружений были, идут и будут продолжаться. Они неизбежно сопровождаются направлением российских специалистов, которые помогают наладить соответствующее оборудование, обучить сирийский персонал обращению с этими вооружениями. Здесь нет никаких тайны и секретов.

Когда я слышу домыслы, что мы резко качественно и радикально изменили свой подход, то не могу с этим согласиться. Коалиция действительно объявлена для того, чтобы бороться с «Исламским государством», «Джабхат ан-Нусрой» и подобными ультрарадикальными террористическими группировками. Мы говорим об этом давным-давно, ещё до создания коалиции США. Если целью стоит недопущение консолидации территории Ирака и Сирии в качестве ядра халифата, задуманного «ИГ», прежде всего, надо помогать тем, кто воюет с бандитами на земле – то есть иракской армии, иракским курдам, сирийской армии и сирийскому курдскому ополчению. Мы выступаем за это, призывая координировать усилия между всеми, кто воюет на суше. Помимо упомянутых отрядов правительств САР и Ирака, помимо курдов, боевые действия ведут также части и подразделения сирийской оппозиции, которая не является сборищем наемников (а отрядов, имеющих внешних спонсоров, там немало). Очень важно, чтобы и эти боевые подразделения координировали свои действия против «Исламского государства». В идеале, коалиция могла бы координировать свои небесполезные авиационные возможности с наземной операцией, хотя одними ударами с воздуха ничего не решить. Если бы коалиционные силы вступили в контакт не только с иракским правительством, с которым они договорились, но и с Правительством САР и обеспечили бы гармонизацию своих подходов и подходов, работающих на земле сирийских военных структур, это было бы гораздо более эффективно, чем то, что мы наблюдаем сейчас.

Вопрос: С Президентом Сирии Б.Асадом они совсем не хотят договариваться?

С.В.Лавров: Они публично объявляют о том, что не хотят. Более того, они заявляют, что приветствовали бы вклад России и любой другой страны в борьбу с «Исламским государством», только если это не будет укреплять позиции Президента Сирии. Исключать армию Сирии из борьбы с «Исламским государством» – это абсурд. Если брать все перечисленные мной возможности, то наиболее эффективной военной силой на земле будут именно вооруженные силы Сирии.

Нам говорят, что Австралия присоединилась к Коалиции, что она тоже будет наносить удары по позициям «Исламского государства» без каких-либо шагов, которые укрепляли бы позиции Президента Сирии. Англичане уже бомбят сирийскую территорию – убили нескольких джихадистов и заявили, что это реализация суверенного права Соединенного Королевства на самооборону. Франция подключилась не только к бомбардировкам Ирака, на что есть согласие Багдада, но уже и к бомбардировкам территории Сирии, на что согласия у Дамаска никто не спрашивает. Я даже иногда задаюсь вопросом: может быть, все хотят, чтобы Россия тоже заявила, что будет наносить удары по террористам в Сирии, не спрашивая президента этой страны. Ради чего эта игра в придуманную схему непризнания легитимности?

Когда нужно было ликвидировать сирийское химическое оружие, Президент Сирии Б.Асад воспринимался абсолютно легитимно. Его действия по присоединению к соответствующей конвенции приветствовались в резолюциях Совета Безопасности ООН. Прошел год, и он перестал быть легитимным, потому что угроза теперь не химическое оружие и вещества, а террористическая опасность. Это идеологизированный подход. Я думаю, что он не принесет результата, на который мы все рассчитываем. Эффективной будет только скоординированная деидеогизированная борьба с терроризмом без двойных стандартов и расстановкой приоритетов. Все наши западные партнеры без исключения говорят нам, что они прекрасно понимают, что сейчас является главной угрозой на Ближнем Востоке и на Севере Африке. Это совсем не режим Б.Асада, а «Исламское государство». Если все это признают, хотя многие говорят шепотом, не решаясь сформулировать это открыто, то надо честно претворять этот факт в практические действия.

Вопрос: То есть Вы думаете, что они готовы услышать наши предложения?

С.В.Лавров: Я думаю, они все прекрасно слышат. Просто заидеологизированность и заангажированность на смену режима в Сирии, продекларированная несколько лет назад, не дает им сейчас изменить свою позицию. Может быть, они опасаются потерять лицо. Многие политические деятели на Западе смотрят на электорат, как будет воспринято то или иное их действие. Они себя загнали в глухой угол, заявляя: «Башару Асаду нет места в будущем Сирии, мы не сядем с ним за один стол и не будем иметь с ним ничего общего». Это большая ошибка для политиков.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 сентября 2015 > № 1516685 Сергей Лавров

Переговоры по урегулированию в Ливии вышли на финишную прямую и следующая неделя станет решающей в достижении соглашения между сторонами, считает министр иностранных дел Италии Паоло Джентилони.

"Мы близки к окончанию (переговоров), и следующая неделя будет решающей для достижения соглашения между представителями ливийского политического диалога", — сказал в воскресенье глава итальянского внешнеполитического ведомства, комментируя итоги состоявшегося в марокканском городе Схират очередного раунда межливийских переговоров.

Он отметил, что для достижения всеобъемлющего соглашения, основанного на договоренностях, достигнутых при помощи спецпосланника ООН по Ливии Бернардино Леона, "необходима приверженность всех сторон".

"Соглашение о формировании нового объединенного правительства открывает дорогу следующему этапу примирения и стабилизации страны, чтобы Ливия смогла, наконец, перевернуть страницу и вернуться на путь демократического развития", — завершил Джентилони.

С момента свержения и убийства в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в городе Тобрук, во главе с премьером Абдаллой ат-Тани, с другой — происламистский Всеобщий нацконгресс, заседающий в Триполи, с избранным им премьер-министром Омаром аль-Хаси.

При этом ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями, и их все больше захватывают боевики группировки "Исламское государство".

Спецпосланнник ООН по Ливии Бернардино Леон пытается уговорить все ключевые политические силы Ливии сесть за стол переговоров и добиться согласования всех пунктов итогового соглашения по ливийскому внутреннему урегулированию, что позволит сформировать в стране правительство национального согласия и начать переходный процесс.

Наталия Шмакова.

Комиссия по административному контролю ливийского правительства, заседающего на востоке страны в городе Тобрук, постановила временно отстранить от работы главу МИД Мухаммеда ад-Дейри на время расследования.

Соответствующий указ надзорного органа был распространен в воскресенье. Что послужило поводом к отстранению от работы ад-Дейри и что является предметом расследования комиссии, объявлено не было.

На минувшей неделе в аппарате МИД Ливии разгорелся крупный скандал из-за увольнения Мухаммедом ад-Дейри влиятельного на родине Фаиза Джибриля, занимавшего пост посла в Египте.

С момента свержения и убийства в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в городе Тобрук, во главе с премьером Абдаллой ат-Тани, с другой — происламистский Всеобщий нацконгресс, заседающий в Триполи, с избранным им премьер-министром Омаром аль-Хаси.

При этом ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями, и их все больше захватывают боевики группировки "Исламское государство".

Российские города посетила ливанско-саудовская делегация

В период с 4 по 10 сентября с.г. состоялся визит делегации арабских производителей потребительских товаров в Российскую Федерацию. В ходе поездки ливанские и саудовские бизнесмены посетили Москву, Ростов-на-Дону, Санкт-Петербург и Казань.

Делегацию бизнес-кругов из Ливанской Республики возглавил Президент ТПП Триполи и Северного Ливана, Вице-президент Федерации ТПП Ливана Тауфик Даббуси. В ее состав входили производители фруктов, овощей, оливкового масла, сахара, орехов, кондитерской продукции и других продуктов питания, желающие поставлять товары на российский рынок. Также в делегацию вошел представитель саудовского бизнес-сообщества Фуад Аджми Аль-Арди, представляющий компанию AlArdhy Est., работающую в двух областях: жилищное строительство и экспорт саудовских овощей и фиников.

4 сентября делегацию принял Министр потребительского рынка и услуг Московской области В.В. Посаженников. В ходе встречи была достигнута договоренность об участии ливанских производителей продуктов питания в торговых сессиях, проводимых под эгидой правительства региона. Члены делегации также высказали идею об организации коммерческого представительства Ливана для продвижения ливанских товаров на рынке Москвы и Московской области.

В тот же день члены ливанской делегации встретились с представителями Федеральной таможенной службы Российской Федерации. Встреча прошла в позитивном ключе. Представители ФТС подчеркнули необходимость заполнения ниш, имеющихся на российском рынке продуктов питания, стороны пришли к договоренности о предоставлении ливанским производителям продуктов питания таможенных преференций для облегчения снабжения российских потребителей качественными сельскохозяйственными товарами. В настоящий момент ожидается подписание нескольких соглашений между таможенными ведомствами двух стран.

Вечером 4 сентября в здании ТПП Российской Федерации состоялся Российско-ливанский бизнес-форум, на котором ливанские и российские предприниматели представили друг другу свою деятельность, после чего в неформальном ключе пообщались на тему активизации двустороннего взаимодействия. Также на бизнес-форуме обсуждался вопрос участия российских и ливанских компаний в 12-й сессии РАДС, которая состоится в Бейруте в октябре с.г. Чрезвычайный и Полномочный Посол Ливанской Республики в Российской Федерации Шауки Бу Нассар лично пригласил российских предпринимателей в Ливан для участия в предстоящем мероприятии.

Вторым городом, который посетила делегация, стал Ростов-на-Дону, где была организована контактно-координационная биржа, в ходе работы которой стороны подробно обсудили вопрос организации поставок ливанской и саудовской продукции в Россию, обменялись информацией об особенностях ведения бизнеса в регионах арабского мира и России; арабские предприниматели также представили свою деятельность и продукцию в формате презентации.

6 сентября члены делегации также встретились с Вице-губернатором Ростовской области М.А. Чернышевым, который подробно рассказал арабским предпринимателям о возможностях, имеющихся в регионе для инвестиционного и торгового взаимодействия с иностранными компаниями, о поддержке, которая оказывается администрацией области инвестиционным проектом, особенно тем, которые имеют стратегическую важность для региона. Живой интерес у российской стороны вызвал проект гипермаркета, предложенный ливанским предпринимателем К. Каддуром. Кроме этого, представители правительства Ростовской области отметили стратегический характер проекта по созданию на территории региона сахарного завода, предложенного ливанским бизнесменом Р. Касимом.

На следующий день, 7 сентября, ливанские делегаты представили свою деятельность и продукцию перед российскими предпринимателями в Санкт-Петербурге. Предложение арабских бизнесменов о сотрудничестве встретило большой интерес российской стороны.

По окончании презентации ливанских сельскохозяйственных товаров состоялась встреча главы ливанской делегации Т. Даббуси с Вице-губернатором Санкт-Петербурга С.Н. Мовчаном, в течение которой представители администрации северной столицы выразили твердые намерения по наращиванию взаимодействия с Ливаном, а также приняли приглашение принять участие в 12-й совместной сессии РАДС, которая пройдет в Бейруте в октябре с.г.

В тот же день был организован визит в торговую сеть «Лента», где российская и арабская стороны обсудили возможность поставок продуктов питания из Ливана и Саудовской Аравии на российский рынок и пришли к выводу, что такие товары, как овощи, орехи и цитрусовые имеют большое будущее на отечественном продовольственном рынке.

Делегаты выразили восхищение красотой Санкт-Петербурга и возможностями, которые открылись для них в северной столице благодаря визиту.

Последним городом, который посетила делегация арабских предпринимателей, стала Казань. 10 сентября в столице Татарстана состоялась презентация ливанских товаров, после которой бизнесмены в неформальной обстановке обсудили возможности сотрудничества.

В тот же день глава ливанской делегации Т. Даббуси посетил Министерство сельского хозяйства Республики Татарстан, где был принят Заместителем Министра сельского хозяйства Н.Л. Титовым. Разговор шел о возможностях, имеющихся в республике в инвестиционной сфере, а также о перспективах активизации торгового сотрудничества с Ливаном и увеличения товарооборота на уровне Республики Татарстан в частности и на уровне Российской Федерации в целом.

По возвращении в Москву представители ливанской делегации посетили Федеральную службу по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзор). В ходе встречи стороны обменялись информацией о работе ветеринарно-фитосанитарных служб России и Ливана, а также договорились о шагах, которые необходимо предпринять для начала поставок ливанской сельскохозяйственной продукции в Россию и увеличения товарообмена в сельскохозяйственной сфере, который на текущий момент ограничивается экспортом российских зерновых в Ливан. В частности, ливанские делегаты пообещали использовать всё свое влияние, с тем чтобы организовать отправку запроса на разрешение поставок ливанских товаров со стороны Министерства сельского хозяйства Ливана. Была также достигнута предварительная договоренность об организации выезда представителей Россельхознадзора в Ливан для посещения ливанских сельскохозяйственных предприятий и оформления документов, необходимых для импорта ливанской продукции в Россию.

Итогом визита ливанской делегации стали предварительные договоренности между сторонами относительно поставок сельскохозяйственной продукции из России в Ливан и из Ливана в Россию, обретение ценных контактов, обмен информацией и опытом между сторонами, установление прямого контакта между представителями Ливана и представителями российских местных властей. На протяжении всего пребывания делегации в России проходили B2B-встречи с представителями российского бизнес-сообщества.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам трехсторонних консультаций с Министром иностранных дел Республики Судан И.Гандуром и Министром иностранных дел и международного сотрудничества Республики Южный Судан Б.Барнабой, Москва, 10 сентября 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Трехсторонние консультации с участием Министра иностранных дел Республики Судан И.Гандура и Министра иностранных дел и международного сотрудничества Республики Южный Судан Б.Барнабы, которые мы провели вчера и сегодня в Москве, по-своему уникальны. Переговоры по проблематике межсуданского урегулирования состоялись в таком формате впервые.

Признательны нашим коллегам и друзьям из Судана и Южного Судана за то, что они приняли наше предложение использовать «московскую площадку», чтобы продолжить диалог по остающимся вопросам в отношениях между двумя государствами. Мы почувствовали полезность и комфортность этой площадки для наших гостей, они заинтересованы использовать ее и далее. Разумеется, мы будем к этому готовы. Мои коллеги скажут об этом сами.

Мы были проинформированы, что на двусторонней встрече министров иностранных дел Судана и Южного Судана были приняты важные решения, прежде всего, касающиеся необходимости в полной мере и быстро выполнить все положения документов по межсуданскому урегулированию, которые были подписаны за последние 2-3 года. Мы будем готовы в ответ на просьбы наших партнеров и в русле тех усилий, которые предпринимает посреднический механизм Африканского союза (АС), продолжать оказывать не только логистическое, но и содержательное содействие в этих переговорах. Мы исходим из того, что Африканский союз через свои механизмы продолжит играть ведущую роль в деле сопровождения процесса межсуданского урегулирования. Мы будем оказывать содействие этой работе не только предоставляя московскую площадку в дополнение к площадке АС, но и в работе в Совете Безопасности ООН, где соответствующие аспекты этой ситуации регулярно обсуждаются.

В ходе вчерашних и сегодняшних встреч мы обсуждали другие вопросы, прежде всего, касающиеся положения в Африке, на Ближнем Востоке. Мы провели переговоры в том числе и по двусторонним отношениям между Россией и Суданом, Россией и Южным Суданом. Мы ценим высокий уровень отношений Москвы с Хартумом – у нас ведется активный политический диалог, принимаются конкретные меры по развитию инвестиционного, торгово-экономического взаимодействия. Важную роль в этой работе играет Российско-Суданская Межправительственная комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, мы подтвердили необходимость и готовность провести третье заседание в Хартуме до конца текущего года.

Мы были проинформированы об инициативе Президента О.Башира по запуску всеохватывающего общенационального диалога. Мы поддерживаем эти усилия и рассчитываем, что ее реализация поможет укрепить единство суданского общества и нормализовать ситуацию на юге страны. Безусловно, это касается Дарфура и тех вопросов, которые связаны с оказанием гуманитарной помощи населению по каналам международных организаций.

С Министром иностранных дел Республики Южный Судан Б.Барнабой мы общаемся часто – в прошлом году он дважды посещал Москву. Мы вчера продолжили наш разговор о перспективах углубления сотрудничества, в том числе в таких областях как строительство, энергетика, транспорт, нефтегазовая отрасль, подготовка кадров. Конечно же, подготовка кадров – это одна из тем нашего сотрудничества и с Республикой Судан. За прошедшие годы тысячи суданцев и южносуданцев получили образование в СССР и России. Это очень важная сфера наших гуманитарных и культурных контактов, которая помогает развивать отношения с опорой на очень добрые, тесные, человеческие связи. Будем оказывать содействие и прямым контактам деловых кругов трех наших стран.

Приветствуем усилия по стабилизации положения в Республике Южный Судан, где с 2013 г. происходят конфликтные процессы, а также подписание в августе мирного соглашения между Правительством Южного Судана и оппозицией. Надеемся, что стороны конфликта будут придерживаться взятых на себя обязательств. Мы будем их в этом поддерживать и продолжать выступать за политическое, дипломатическое урегулирование всех остающихся вопросов, в том числе, занимая соответствующую позицию в СБ ООН.

Считаю, что обмен мнениями с моими коллегами по двусторонним вопросам и ключевым темам международной, региональной повестки дня подтвердил совпадение или близость наших позиций по большинству тем, который выносятся на рассмотрение международного сообщества.

Мы очень тесно сотрудничаем в ООН. Признательны обеим странам за поддержку принципиальных подходов, которые продвигает Российская Федерация в ООН и в целом на международной арене.

Еще раз благодарю своих коллег за сотрудничество и принятие нашего приглашения.

Вопрос: Сможет ли предстоящая встреча в «нормандском формате» на уровне глав внешнеполитических ведомств помочь в продвижении минского переговорного процесса, который продолжает «буксовать»? Как Россия относится к выборам в Донбассе? Могут ли республики проводить их, учитывая, что Киев блокирует принятие законодательства по особому статусу?

С.В.Лавров: Сейчас, как известно, всё вращается вокруг проблемы местных выборов в Донбассе. Минские соглашения от 12 февраля с.г. предусматривали немедленное начало консультаций между Киевом, Донецком и Луганском по модальностям проведения местных выборов на этих территориях в соответствии с законами Украины при наблюдении со стороны ОБСЕ. Всё было записано. Украинские власти на протяжении долгого времени после того, как Минские договорённости вступили в силу и были одобрены резолюции СБ ООН, обретя характер международно-правового документа, отказывались выполнять ту часть договорённости, которая предполагала прямые консультации с Донецком и Луганском по модальностям проведения местных выборов, а также настаивали и настаивают только на том, чтобы эти выборы прошли по закону, принятому Верховной Радой, и при полном вовлечении ОБСЕ в лице её бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ).

Повторю, первым условием подготовки выборов в Донбассе являются прямые консультации и согласование модальностей проведения этих выборов. Донецк и Луганск готовы проводить их на основе украинского закона, а также к тому, чтобы наблюдатели ОБСЕ получили право мониторить этот процесс, но обо всем этом они хотят договариваться в консультации с украинской властью, потому что есть целый ряд аспектов, обойти или решить которые невозможно без консультаций с провозглашёнными республиками. Например, они выступают против того (и их прекрасно можно понять), чтобы в выборах на их территории могли участвовать такие организации, как «Правый сектор» и прочие радикалы, что противоречит закону Украины, по которому эти организации наделены правом участия в выборах. Так что есть нюансы, которые далеко не маловажны. Не вижу, как к участию в местных выборах могут быть допущены радикалы, ежедневно выступающие с угрозами в адрес населения Донбасса и против их культуры и исторической памяти, называющие их оскорбительными именами. Они грозились проводить там зачистки, а теперь будут частью политического поля? Едва ли так получится.

Самое главное, что проблема непроведения прямых консультаций по местным выборам, не ограничивается этой темой. Отсутствие прямого диалога наблюдается в том, что касается конституционной реформы, введения в силу закона об особом статусе Донбасса – обо всём этом вчера очень подробно говорили лидеры России, Франции, Германии и Украины в ходе телефонного разговора. В ходе этой беседы они подтвердили своё поручение организовать встречу министров иностранных дел 12 сентября в Берлине, а также договорились лично встретиться в Париже 2 октября.

Отмечу также ещё одно важное обстоятельство, связанное с выборами, о котором я не упомянул, касающееся системной проблемы. Украинское правительство, в отличие от того, что было записано в Минских договорённостях, настаивает на том, чтобы все вопросы, касающиеся особого статуса Донбасса, конституционной реформы в отношении этих территорий, решались только после проведения местных выборов. Одновременно сами же украинские власти делают всё, чтобы местные выборы там не состоялись. Закон о местных выборах, назначенных на территории Украины на 25 октября, прямо исключает возможность проведения этих выборов на не подконтрольных Киеву и ещё многих территориях, которые непосредственно примыкают к линии соприкосновения сторон в Донбассе. Получается «замкнутый круг»: киевская власть настаивает, что все свои обязательства она будет выполнять только после выборов, причём подготовленных без консультаций с Донбассом, а другой «рукой», уже через исполнительную власть, принимает закон, запрещающий проводить там выборы до смены власти. Логики здесь нет, кроме одной (иначе киевскую позицию трактовать невозможно), заключающейся в том, чтобы сорвать всю концепцию Минских договорённостей, поставить всё «с ног на голову», сделав тем самым невозможным выполнение того, что записано в «Комплексе мер». В этой связи мы обратили внимание на то, что западные партнёры, некоторые европейские страны и США начинают играть в очень опасную игру, заявляя, что если состоятся местные выборы в Донбассе в соответствии с решениями, которые были вынуждены принять Донецк и Луганск в отсутствие шагов Киева по выполнению Минских договорённостей о проведении консультаций для организации таких выборов, то это будет означать срыв выполнения Минских договорённостей. Мы обращаем внимание на то, что киевская власть последовательно действовала в полном противоречии с Минскими договорённостями сразу с момента их вступления в силу. Это касается введения закона об особом статусе (вернее, его невведения), отсутствия какого-либо прямого диалога по вопросам конституционной реформы, внесения весьма двусмысленного положения в Конституцию Украины относительно особенностей местного самоуправления на территориях провозглашённых Донецкой и Луганской областей, а также обещанного закона об амнистии, без которого будет очень трудно рассчитывать на то, что выборы будут честными и справедливыми.

Мы целиком и полностью привержены духу и букве до последней запятой Минских договорённостей. Будем настаивать на том, чтобы оценка их выполнения была не предвзятой, не выборочной, а комплексной – во всей их полноте и строгом соответствии с заложенной в них последовательностью. Об этом, прежде всего, будем говорить на встрече министров иностранных дел в Берлине в предстоящую субботу. Лидеры наших стран договорились о том, что эта встреча будет, в первую очередь, посвящена политическим аспектам Минских договорённостей. Это касается выборов, статуса, внесения изменений в Конституцию и, как я понимаю, проблем амнистии, обмена задержанными лицами – всего того, что необходимо для создания правильной атмосферы реализации всех политических аспектов «Комплекса мер» от 12 февраля с.г.

Вопрос: Как МИД может прокомментировать появившиеся «селфи» с российскими военнослужащими в Сирии?

С.В.Лавров: Мы уже сделали все комментарии. В Сирии есть российские военнослужащие, которые находятся там много лет. Их присутствие там сопряжено с поставками вооружений для сирийской армии, которая несёт на себе основное бремя противостояния терроризму в лице «Исламского государства» и прочих экстремистских группировок. Российские военнослужащие находятся там, чтобы помогать сирийцам осваивать эту технику и готовить её для применения а антитеррористической борьбе.

Вопрос: Что было в российских самолётах, приземлившихся в Латакии?

С.В.Лавров: Самолётами Российская Федерация направляет продукцию военного назначения в соответствии с имеющимися контрактами и гуманитарную помощь. В зависимости от того, какой груз перевозит самолёт, мы запрашиваем разрешение в полном соответствии с международными нормами.

Вопрос: Как развернутая компания о якобы усилении российского военного присутствия в Сирии может негативно повлиять на международные усилия по урегулированию кризиса в этой стране?

С.В.Лавров: Эта логика абсолютно мне не понятна. Вернее, здесь она полностью отсутствует. Мы уже неоднократно говорили в наших комментариях, что сирийская армия является наиболее эффективной силой, которая «на земле» противостоит террористической угрозе. С самого начала сирийского конфликта, когда многие наши коллеги за рубежом делали ставку на любых «попутчиков», которые боролись с режимом Б.Асада, и даже не исключали своего взаимодействия с откровенно экстремистскими группировками, мы помогали, продолжаем и будем помогать Правительству Сирии в оснащении сирийской армии всем необходимым, чтобы она не допустила повторения ливийского сценария и других печальных событий, происходивших в этом регионе из-за одержимости некоторых наших западных партнеров идеями смены неугодных режимов. Кстати, мы помогаем не только Сирии. Россия поставляет вооружения в Ирак и другие страны региона, которые находятся на передовом краю борьбы с террористической угрозой. При этом, мы это делаем без каких-либо политических условий, в то время как некоторые другие партнеры Багдада обусловливали свою готовность помогать в оснащении иракской армии политическими требованиями, что также является серьезным тормозом на пути эффективного объединения усилий для противодействия политической угрозе.

Повторю еще раз предложения Президента России В.В.Путина. Россия выступает за формирование эффективной скоординированной коалиции по противодействию «Исламскому государству» и прочим подобным группировкам. Чтобы эта борьба была эффективной, она должна вестись без двойных стандартов и опираться на принцип объединения всех, кто борется с «ИГ», неприемлет ее идеологию и практику, а также готовых делать все для недопущения реализации опаснейших замыслов создания халифата на обширнейших просторах от Португалии до Пакистана, как проповедают идеологи этой террористической группировки.

Наверное, это не должна быть коалиция в классическом смысле. Там не должно создаваться единой «суперармии» с общим командованием – это нереально. Она должна быть гибкой и обеспечивать координацию усилий и действий отрядов, которые борются с «Исламским государством» на земле, в воздухе или на море. Это предполагает вовлечение в такую координацию армий Сирии, Ирака и курдских ополчений в этих странах, совместную ориентацию отрядов патриотической сирийской оппозиции, которых вооружают их зарубежные спонсоры, соответствующее понимание и сигналы от всех внешних игроков, которые должны быть унифицированы. Это также предполагает участие и учет всех этих аспектов и задач, которые решаются «на земле», при планировании ударов, наносимых коалицией по борьбе с «ИГ», к сожалению, созданной США за рамками Совета Безопасности ООН.

Мы никогда не делали тайной наше военное присутствие. Наши военные специалисты работают в Сирии, помогая сирийской армии осваивать российское вооружение. Никаких дополнительных шагов Россия сейчас не предпринимает. Если это потребуется, мы будем действовать в полном соответствии с российским законодательством, международным правом и нашими обязательствами и исключительно по просьбе и с согласия Правительства Сирии или правительств других стран региона, если зайдет речь о помощи им в этой борьбе против терроризма.

В моих регулярных контактах с Госсекретарем США Дж.Керри, включая вчерашний телефонный разговор, мы подробно об этом говорили. Он высказывал озабоченности слухами, которыми сейчас полнятся западные СМИ, и проводил эту очень странную мысль о том, что поддержка Б.Асада в антитеррористической борьбе лишь усиливает позиции «Исламского государства», потому что в ответ спонсоры будут накачивать эту террористическую структуру еще большим количеством оружия, денег и всего прочего, что необходимо для реализации ее зловещих замыслов. Это абсолютно перевернутая «с ног на голову» логика и попытка опять потакать тем, кто использует террористов в борьбе с неугодными режимами. Колоссальной ошибкой стало то, что созданная США коалиция не предполагала какого-либо взаимодействия с сирийским правительством, а также информирования о том, что собираются делать эти страны, нанося удары по сирийской территории, как они говорят, «по позициям «Исламского государства».

Замечу, вчера Австралия заявила о том, что присоединяется к ударам по Сирии, не предпринимая никакого контакта с Правительством Сирии. Как заявил Премьер-министр Великобритания Д.Кэмерона, его страна уничтожила на сирийской территории несколько джихадистов, которые являлись британскими подданными, и это является реализацией неотъемлемого права Великобритании на самооборону. Поэтому когда в наш адрес летят голословные обвинения в том, что «мы делаем что-то противоправное и где-то усиливаем «ИГ»», просил бы повнимательнее присмотреться к конкретным методам, которые применяет ведомая американцами коалиция.

Мы уверены, что скоординировать все усилия, о которых я говорю, всех игроков на этом важнейшем антитеррористическом фронте вполне по силам, если, подчеркну еще раз, отказаться от двойных стандартов, вести дело на основе международного права через координирующую, центральную роль СБ ООН. Мы к этому готовы.

Россия. Судан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 10 сентября 2015 > № 1516706 Сергей Лавров

Добыча нефти странами, входящими в Организацию стран - экспортёров нефти (OПЕК), составила в августе 31.26 млн баррелей в сутки, что на 140 тыс. баррелей меньше, чем в июле, в течение которого ежедневно добывалось 31.4 млн баррелей. Падение связано с сокращением добычи несколькими членами организации, в том числе Саудовской Аравией, свидетельствует данные Platts.

В августе месячный объём добычи ОПЕК снизился впервые с февраля. При этом общий показатель за месяц всё равно более чем на 1 млн баррелей в сутки превысил официально заявленный организацией потолок добычи в 30 млн баррелей в сутки.

Саудовская Аравия, с марта добывающая рекордные объемы нефти (более 10 млн баррелей в сутки), в августе снизила поставки на 50 тыс. баррелей в сутки до 10.4 млн баррелей. Эта страна является ключевым производителем ОПЕК и в ноябре 2014 года стала главной движущей силой принятия организацией решения не снижать добычу несмотря на падение цен. Пока со стороны Саудовской Аравии не было никаких указаний на то, что она готова отказаться от своей стратегии борьбы за долю рынка. Менее масштабное снижение объёмов добычи продемонстрировали также Ирак, Ливия, Ангола и Катар.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе встречи со студентами и профессорско-преподавательским составом МГИМО(У), Москва, 1 сентября 2015 года

Уважаемый Анатолий Васильевич,

Уважаемый Евгений Петрович,

Коллеги, друзья,

Очень рад приветствовать всех вас на нашей традиционной встрече, которая проводится в начале учебного года. В прошлом году МГИМО(У) отметил свое 70-летие, вступил в новую фазу развития в качестве признанного научного и образовательного центра мирового уровня в области международных отношений, сочетающего в себе зрелость и преемственность с неизменным динамизмом, стремлением к самосовершенствованию, что, конечно, должно характеризовать не только деятельность института, но и каждого из вас и всех присутствующих.

Выступая в прошлом году на торжественном собрании, посвященном юбилею МГИМО(У), Президент России В.В.Путин дал высокую оценку деятельности университета как кузницы кадров отечественной дипломатии и специалистов в смежных областях, одного из флагманов российского высшего образования, активного участника, наряду с Дипломатической академией МИД России, процесса выработки государственных решений по вопросам внешней политики.

Президент тогда отметил, что МГИМО(У) вобрал в себя множество отечественных академических школ, в том числе в сферах страноведения и лингвистики. Напомню, если кто-то не знал, что МГИМО(У) унаследовал не только научные традиции, но и педагогические кадры и уникальную библиотеку Московского института востоковедения, который в свою очередь являлся преемником т.н. Лазаревского института восточных языков. Поэтому, если рассматривать историю МГИМО(У) с этого ракурса, то можно сказать, что существующие в университете традиции подготовки высококлассных специалистов-международников простираются далеко за пределы семидесятилетнего периода и берут начало в Лазаревском институте. В этом году этому учебному заведению исполняется 200 лет. Поэтому, Анатолий Васильевич, можно подумать о новой дате, которую целесообразно отмечать и помнить.

Сегодня накопленные в МГИМО(У) опыт и потенциал востребованы как никогда. Мне уже приходилось говорить, что, несмотря на все «электронные революции», личное умение ведения переговоров, культура профессиональных переговоров с целью выработки компромиссов не по электронной почте, а глядя глаза в глаза – сегодня это востребовано как никогда. Беспрецедентно важно именно личное общение. Этому учат в семье, чтобы жить нормально, по-человечески в окружении других людей. В институте учат способностям договариваться, понимать своего партнера, как их необходимо применять в профессиональной деятельности, будь то дипломатия, журналистика или бизнес в любом его измерении, в том числе, конечно, и международном. Если вспомнить историю европейской дипломатии, весь XIX век и большая часть первой половины XX века, при всех хитросплетениях дипломатических игр итогом любой внешнеполитической работы, так или иначе, являлось создание очередных противостоящих друг другу коалиций, формирование новых военных альянсов. Сегодня нам необходимо добиваться таких навыков, которые позволяли бы формировать новую международную систему во всех ее аспектах – политическом, экономическом, гуманитарном – не по итогам катастрофических военных конфликтов, а через упорную дипломатическую работу на основе подлинного партнерства. При этом, конечно, мы не должны предаваться иллюзиям, будто в мире уже сделан однозначный выбор между логикой сотрудничества и взаимного учета интересов, с одной стороны, и концепциями обеспечения своего превосходства любыми, в том числе силовыми, методами – с другой. Конечно, нет.

Нас беспокоит, что спустя более четверти века после крушения Берлинской стены так и не ушла в прошлое философия создания разделительных барьеров с целью обеспечения себе односторонних преимуществ с расчетом создать такую ситуацию, когда можно управлять процессами в других странах, а самим закрыться от негативного воздействия извне. В таком случае, если мы дадим развиваться этим тенденциям, то окажемся перед перспективой разворачивания вспять уже казавшейся необратимой тенденции углубления взаимозависимости современного мира. Думаю, что процессы глобализации, которые и дальше будут активнейшим образом подстегиваться бурным развитием технологий, уже зашли достаточно далеко, поэтому вряд ли можно рассчитывать отгородиться от глобальных проблем с помощью различных стен, заборов (неважно, физических или виртуальных, идеологических), которые, в частности, не позволяют действительно создать в Европе единую систему равной, неделимой безопасности для всех. Попытки навязывать другим народам, культурам и цивилизациям какие-то произвольно определенные взгляды и системы ценностей извне всегда были и, наверное, продолжатся еще какое-то время. Такая практика вызывает в мире все большую озабоченность. Недавно британская газета «Гардиан» провела интересный статистический анализ – по ее оценкам уже около 100 государств предприняли шаги, так или иначе защищающие их внутренние дела от слишком активного вмешательства иностранных и контролируемых из-за границы структур или организаций.

С нашей точки зрения рецепт преодоления негативных тенденций, связанных с расхождениями в позициях, непониманием между людьми, представляющими различные цивилизационные уклады, достаточно прост. Надо не на словах, а на деле взяться за выправление международных отношений на основе принципов, которые заложены в Уставе ООН, – равноправие, равенство, взаимное уважение, невмешательство во внутренние дела, мирное урегулирование споров. Если все страны мира будут следовать этим принципам, то, наверное, не нужно будет заниматься дискуссиями о том, началась или нет новая «холодная война» и т.д.

Между прочим, один из политиков, которые много сделали для того, чтобы преодолеть «холодную войну», бывший министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер на днях в одном из интервью призвал задаться вопросом о том, чего хотели европейцы в период завершения биполярного противостояния: положить конец разделению Европы или все же передвинуть в свою пользу границу, которая разделяла Европу?

Мы, как вы знаете, если интересуетесь внешней политикой России, последовательно отстаиваем не обособление, а объединение различных процессов, включая интеграционные проекты. Именно этими принципами мы руководствуемся, когда развиваем Евразийский экономический союз (ЕАЭС), поддерживаем известную инициативу по сопряжению Евразийского экономического проекта с проектом, который выдвинула Китайская Народная Республика т.н. «Экономическим поясом Шелкового пути». Теми же принципами мы руководствуемся, развивая ШОС, БРИКС и продвигая дальнюю нашу инициативу, направленную на гармонизацию интеграционных процессов в Европе и Евразии. Инициатива давняя. Долгое время наши западные коллеги к ней относились прохладно, в последний период стали проявлять интерес, но пока дальше слов дело не пошло.

В целом, мы выступаем за то, чтобы отбросить узкие эгоистические расчеты и солидарно взяться за поиск ответов на ключевые вызовы современности.

Сегодняшняя разобщенность крупных государств может очень дорого аукнуться. Все большее число серьезных политиков и исследователей признает, что рост террористической угрозы является наиболее острой опасностью для благополучия государств в различных регионах. Вы видите, что творят боевики из т.н. «Исламского государства», какие совершают варварские преступления, делают ставку на изгнание тех, кто не принимает их идеологию крайнего экстремизма. Разрушение культурно-исторических памятников в Ираке, а недавно – в сирийской Пальмире показывает, что эти люди не просто рвутся к власти на огромных пространствах, но и сознательно подрывают сам фундамент общечеловеческой культуры. Думаю, в этой ситуации весьма актуальна задача защиты культурных ценностей на основе соответствующей Конвенции ООН 1954 года. Думаю, нам необходимо проработать в ЮНЕСКО конкретные шаги по обеспечению такой позиции международного сообщества.

Мы очень ценим вклад МГИМО(У), Дипломатической академии МИД России в развитие международных научных контактов, взаимодействия между высшими учебными заведениями различных стран. В октябре на базе МГИМО(У) состоится Глобальный университетский саммит БРИКС, в рамках которого запланировано несколько десятков мероприятий, секций, пленарных заседаний.

Нам приятно, что продолжается недавно созданная традиция проведения международных форумов выпускников МГИМО(У). Первый состоялся в Баку, второй в прошлом году – в Москве. Третий форум в этом году планируется в Ереване. Уверен, что и страны дальнего зарубежья проявят интерес к тому, чтобы организовать у себя такие форумы выпускников МГИМО(У).

В завершение, хотелось бы отметить, что ректору МГИМО(У) А.В.Торкунову на днях исполнилось 65 лет. Хотел бы его еще раз искренне поздравить с этим юбилеем. Анатолий Васильевич внес неоценимый вклад в развитие нашей alma mater и в современных условиях продолжает со свойственными ему целеустремленностью, высочайшим профессионализмом уверенно вести университет к новым успехам. Поздравляю с тем, что у вас есть такой опытный и понимающий молодых людей руководитель.

Вопрос: В этом году в Уфе прошли саммиты ШОС и БРИКС. Очевиден возрастающий интерес России к этим форматам сотрудничества. По Вашему мнению, какие первоочередные задачи предстоит решать БРИКС и ШОС, какие цели ставит перед собой Россия, участвуя в этих форматах?

С.В.Лавров: Я уже коснулся этой темы. И в этих форматах, и в любых других конфигурациях мы ставим перед собой цели продвижения международного сотрудничества в любых областях, где есть совпадающие интересы, перспективы взаимной выгоды для стран и населения с точки зрения социально-экономического развития, приобщения к новым технологиям, реализации транспортных возможностей, инфраструктурных проектов, призванных облегчать и делать более эффективным экономическое, культурное и иное общение.

ШОС зарождалась как организация, связанная, прежде всего, с обеспечением безопасности на границе стран, которые ее сформировали, – большинство центрально-азиатских стран, КНР и Россия. Цель обеспечения стабильности и безопасности в этом регионе остается одним из центральных направлений ее деятельности. Сформирована Региональная антитеррористическая структура ШОС, которую мы сейчас предлагаем преобразовать в более комплексный механизм противодействия не только терроризму, но и другим вызовам, включая наркотрафик и организованную преступность. Проводятся совместные антитеррористические учения. Особое внимание, конечно, уделяется проблемам, связанным с необходимостью противодействия угрозам, исходящим из Афганистана. Эти угрозы обострились после того, как основная часть западных контингентов в рамках т.н. миротворческой коалиции вышла из Афганистана, не решив тех задач, которые они между собой ставили. Поэтому «Исламское государство» уже обосновывается в Афганистане, в том числе на севере этой страны, в непосредственной близости от границ с нашими союзниками – такими странами как Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан, что нас особенно тревожит. Этим ШОС тоже занимается, в том числе с участием Афганистана, который и сам входит в ШОС на правах страны-наблюдателя и заинтересован стать полноправным членом.

ШОС сделала крупный шаг в продвижении экономического сотрудничества, созданы финансовые инструменты, разрабатываются перспективные проекты, которые используют то, что географически, организация – это единое целое. Я уже упомянул инициативу сопряжения работы в рамках ЕАЭС процессов евразийской экономической интеграции в целом с работой по китайской инициативе «Экономического пояса Шелкового пути». Мы считаем площадку ШОС оптимальной для того, чтобы заниматься таким сопряжением и расширять круг участников этого процесса. Эти инициативы не носят закрытого характера, они транспарентны и открыты для участия других государств. В контексте транспарентности и открытости упомяну важнейшее решение, которое было принято на саммите ШОС в Уфе, – о начале процесса присоединения Индии и Пакистана к ШОС в качестве официальных полноправных членов. Конечно же, это существенно добавит ШОС политического веса, но самое главное – это сделает проекты ШОС инфраструктурно, экономически и, прежде всего, энергетически на своем геополитическом пространстве еще более эффективными.

Кроме российско-китайских в БРИКС общих границ нет. БРИКС – это уникальное объединение, в которое входят страны всех пяти главных регионов и континентов: это Евразия, Африка, Латинская Америка, Европа и Азия. Мы рассчитываем, что это объединение продолжит выполнять свою главную функцию. Оно сформировалось для того, чтобы обеспечивать интересы этих «новых стран» в рамках международных финансовых отношений, в том числе в МВФ и Всемирном Банке. Это не какая-то прихоть или каприз, а отражение объективной реальности. С 1990 г. доли США, ЕС и Японии в мировом ВВП существенно сократились, доля стран БРИКС, если я не ошибаюсь, выросла с 7,7% до 22%, т.е. в три раза. Доля БРИКС в мировом ВВП выросла за счет сопоставимого сокращения долей США, ЕС и Японии. Конечно, такая тенденция требует отражения и в механизмах, которые созданы после Второй мировой войны для того, чтобы регулировать мировую экономику и финансы. Эта тенденция также требует реформы МВФ, и страны БРИКС активно добиваются выполнения решений, принятых еще в 2010 г. «Группой двадцати», которые сейчас блокируются исключительно США, ссылающимися на позицию Конгресса, который якобы не хочет ратифицировать реформу. Надо искать другие пути. Это один из примеров, но цель укрепления взаимных позиций и наращивания солидарности по вопросам реформы международной валютно-финансовой системы с целью сделать ее более справедливой остается одной из ключевых в рамках нашей деятельности БРИКС. Параллельно с этим БРИКС развивает сотрудничество в конкретных отраслях. Действует уже более десяти секторальных диалогов по транспорту, сельскому хозяйству; запущены такие механизмы, как Молодежный саммит БРИКС, объединяющий гражданские общества Гуманитарный саммит БРИКС, Деловой саммит БРИКС. Формируется Виртуальный университет ШОС и БРИКС и т.д.. В БРИКС создаются новый Банк развития и Пул условных валютных резервов. Каждый из этих механизмов будет включать в себя по сто миллиардов долларов, что позволит более независимо и эффективно реализовывать проекты, которые представляются участникам объединения взаимовыгодным.

В последние три-четыре года и на встречах министров иностранных дел БРИКС (очередная состоится в Нью-Йорке в этом месяце в рамках сессии Генеральной Ассамблеи ООН), и на саммитах БРИКС принимаются документы, которые закрепляют общность наших подходов к ключевым международным политическим проблемам, включая ситуацию на Ближнем Востоке, естественно, негативное отношение к односторонним санкциям, а также включая линию на всемерное укрепление международного права в целом, уважения принципов Устава ООН, невмешательства во внутренние дела. Эти подходы как принципиально, так и в преломлении к конкретным кризисам и конфликтам закреплены в документах последних саммитов БРИКС. Это тоже очень важно – внешнеполитическое измерение деятельности этого уникального объединения.

Так что мы довольны тем, как прошли саммиты, наше председательство дало значимые результаты, и мы продолжаем работать над повесткой дня уже под началом наших партнеров.

Вопрос: За последний год «Исламское государство» значительно укрепило свои позиции на части территорий Сирии и Ирака, однако международные усилия так и не привели к значительным и явным результатам. Возможно ли в нынешних условиях создание эффективных коалиционных действий против т.н. «Исламского государства»? Когда, по Вашему мнению, возможно будет положить конец деятельности этой организации?

С.В.Лавров: Ответ на второй вопрос напрямую зависит того, удастся ли эффективно действовать на направлении, с которого Вы начали, –эффективном объединении усилий всех, кто не приемлет идеологию и практику т.н. «Исламского государства». Как известно, террористы объявили своей целью создание «Халифата» от Португалии до Пакистана, включая захват исламских святынь в Саудовской Аравии – Мекку и Медину, разрушение этих святынь, потому что они символизируют «неправильный» ислам, так же, как сейчас разрушаются христианские и прочие святыни в Ираке, Сирии и других странах этого обширного региона.

Бороться с этим злом необходимо, но нужно бороться последовательно и избегая двойных стандартов. Мы изначально предупреждали о том, что «заигрывание» с экстремистами ради достижения узкокорыстных геополитических целей до добра не доведет. Эта история начинается, как вы знаете, еще в последней четверти ХХ века, в Афганистане, когда для противостояния Советскому Союзу поддерживались т.н. «моджахеды», из которых родилась «Аль-Каида», впоследствии бумерангом вернувшаяся в 11 сентября 2001 г. на Манхэттен. Тогда террористическими группами, захватившими два самолета, были поражены башни-близнецы. Потом захотелось лично «убрать» президента Ирака С.Хусейна, потому что он воспринимался как диктатор-самодур, не слушал своих западных коллег. Придумали предлог – якобы наличие в Ираке оружия массового уничтожения. Подозрения были достаточно серьезные, обоснованные, многие годы работала Комиссия ООН, и ровно в тот момент, когда в 2003 г. эта Комиссия сказала, что им необходимо для окончательного вывода еще 2 месяца, наши нетерпеливые западные коллеги сказали, что ждать больше нельзя, созвали Совет Безопасности ООН. Мой очень добрый друг Государственный секретарь США К.Пауэлл показал всем пробирку с белым порошком, сказав, что в ней сибирская язва, что спор не уместен и надо идти на войну против С.Хусейна. Тогда Россия, Германия и Франция не позволили этого сделать, Совет Безопасности ООН не уронил свою репутацию и не санкционировал войну под выдуманным предлогом. Между прочим, совсем недавно нынешний Посол США в Москве Дж.Теффт в интервью «Комсомольскому комсомольцу» сказал: «В Ираке тогда мы совершили ошибку и признали ее». Это была не ошибка. Да, К.Пауэлла обманули, когда дали ему пробирку с белым порошком, сказав, что это сибирская язва. Но те, кто эту пробирку ему давали, прекрасно знал, и что в ней находится просто белый безобидный порошок, может быть, зубной. Это была не ошибка, это было осознанное действие. Теперь это уже история.

В любом случае, С.Хусейна свергли. Сейчас Ирак едва держится в общих единых границах, потому что центробежные тенденции очень сильны. Американцы после свержения С.Хусейна выгнали всех членов партии «БААС», в основном суннитов, формировавших армию, службу безопасности, правоохранительные органы. Все силовые структуры, на которых в государстве держался порядок, рухнули. Большинство из офицеров, которые состояли на службе в армии С.Хусейна, сейчас сражаются в рамках «Исламского государства», просто потому что там хорошо платят, а они очень эффективно обученные военные. Так что «Исламское государство» стало прорастать еще и оттуда.

Потом наши натовские коллеги, к нашему огромному сожалению, грубо злоупотребили мандатом Совета Безопасности ООН в отношении ливийского урегулирования. Вместо патрулирования воздушного пространства Ливии (а ровно это разрешала принятая резолюция Совета Безопасности ООН) они стали бомбить силы руководителя Ливии М.Каддафи, оказывать воздушную поддержку тем экстремистам, которые в основном и составляли ряды противников ливийской армии. Вы знаете, как в результате был уничтожен бывший ливийский лидер и как впоследствии те самые экстремисты, которых вооружали наши западные и некоторые другие партнеры, пошли с этим оружием в еще примерно десяток стран, включая Мали, где ситуация до сих пор не может успокоиться. «Исламское государство» захватило не только значительные пространства Ирака и Сирии, но чувствует себя достаточно активно и в Ливии.

Сейчас, как и ради ликвидации С.Хусейна и М.Каддафи, была оказана мощнейшая неразборчивая поддержка любым силам, включая самых отъявленных экстремистов, которые готовы помочь свергнуть диктатора, пытаются поставить во главу угла всех действий мирового сообщества по Сирии свержение, ликвидацию или уход Президента Сирии Б.Асада, поскольку он, дескать, нелегитимен. Во-первых, он легитимен не только, потому что он является избранным президентом государства-члена ООН. Если кому-то требовалось подтверждение, напомню, что два года назад была реализована наша инициатива, предложенная Президентом России В.В.Путину Президенту США Б.Обаме о химической демилитаризации Сирии, были приняты решения в рамках Конвенции по запрещению химического оружия, которые приветствовали присоединение Сирии под руководством Президента Б.Асада к этой Конвенции, а также резолюции Совета Безопасности ООН, где сотрудничество режима Б.Асада с международным сообществом по ликвидации химических составов тоже всячески приветствовалось. Не может быть, что для целей уничтожения химического оружия режим Б.Асада легитимен, а для целей борьбы с терроризмом – нет. Тут не хватает логики.

Из-за такого подхода наших западных коллег страдает дело. Потому что коалиция, которую США объявили для борьбы с «Исламским государством», имеет целью нанесение воздушных ударов по позициям этой террористической структуры, как было сказано, в Ираке и в Сирии. С Ираком договорились, хотя формальное соглашение и не было опубликовано, но, по крайней мере, есть подтверждение, что Багдад сотрудничает с этой операцией. А с сирийцами даже не стали пытаться договариваться: «Асад нелегитимен, поэтому мы будем просто бомбить территории, на которых работает «Исламское государство», и будем предупреждать сирийцев, чтобы они нам не мешали это делать». Мы не пониманием, почему эту самую инициативу по борьбе с «Исламским государством» нельзя было сформулировать через Совет Безопасности ООН в контактах и с согласия не только Правительства Ирака, но и Правительства Сирии, которое сейчас, если взять сирийскую армию, является наиболее дееспособной силой, на земле противостоящей «Исламскому государству». Всем понятно, что ударами с воздуха это зло не победить, поэтому Президент России В.В.Путин в ходе своих встреч с Преемником Наследного принца Саудовской Аравии М. Бен Сальманом, в ходе встречи с Министром иностранных дел Сирии В.Муаллемом за последние пару месяцев сформулировал предложения, которые заключаются в том, чтобы все те, кто понимают серьезнейшую опасность, исходящую от «Исламского государства» и прочих террористических группировок, объединили бы свои усилия, координировали действия, не мешали друг другу и, главное, избегали взаимных стычек. Прежде всего, речь идет о сирийской и иракской армиях, ополчении курдов в Сирии и Ираке и отрядах сирийской оппозиции, состоящих из сирийских граждан, а не из наемников. Разумеется, это все важно было бы скоординировать с деятельностью, которую проводит коалиция, включая удары по позициям «Исламского государства» с воздуха, участием стран региона, оказывающих финансовую и иную поддержку различным отрядам сирийской оппозиции. Если мы уберем из этого уравнения контрпродуктивное требование отставки Президента Сирии Б.Асада как предварительное условие борьбы с терроризмом, которое сейчас присутствует в позиции целого ряда наших партнеров, мы вполне сможем эффективно работать. Как раз на это направлена инициатива Президента Российской Федерации В.В.Путина, которую мы активно продвигаем в контактах со странами Персидского залива, США и европейцами.

Вопрос: В последнее время Европу захлестнула самая большая за все послевоенное время волна беженцев из стран Ближнего и Среднего Востока. Германия даже заявила о возможности выхода из шенгенской зоны, чтобы минимизировать количество нелегально прибывающих мигрантов. Какие механизмы, по Вашему мнению, должно выработать мировое сообщество, чтобы прекратить наплыв беженцев?

С.В.Лавров: Я бы выделил два аспекта: меры, которые нужно принять немедленно, потому что проблема разрастается с каждым днем и часом, и системность этой проблемы. Эти «потоки» не свалились с неба, а стали результатом вполне конкретных действий, которые предпринимали, прежде всего, страны, куда сейчас и направляются беженцы. Речь идет о том, что происходило и продолжает происходить в Ираке, Ливии, и, конечно, вокруг Сирии. Этот регион превращен в «серую зону». Особенно хотел бы сказать о Ливии. Это огромная территория, где нет единой власти. Сейчас там есть признаваемое международным сообществом правительство в городе Тобрук, а также непризнанное, которое находится в столице этого государства городе Триполи. Некоторые территории захвачены «Исламским государством», другие части страны – боевиками, которые вообще никому не подчиняются и никем не контролируются. Эта «серая», а может, уже и «черная дыра», очень удобна для того, чтобы направлять нелегальных мигрантов в Европу, по сути дела, из всех остальной Африки, включая «арабскую» и «черную» ее части. Вот, что происходит, если говорить о причинах. Кризис в Сирии и упрямство тех, кто считает, что уход Б.Асада в качестве предварительного условия политического урегулирования важнее, чем борьба с «Исламским государством», – вот что усугубляет кризис в Европе.

В этой связи в рамках своего председательства в Совете Безопасности ООН мы предложили 30 сентября провести специальное министерское заседание СБ ООН на тему: «Международный мир и безопасность. Аспекты различных конфликтов и террористической угрозы на пространстве Ближнего Востока и Северной Африки». Мы обязаны обо всем этом говорить и должны будем поставить вопрос о том, чтобы сформулировать неприемлемость сотрудничества с экстремистскими и крайне радикальными силами.

Все это можно применить не только к упомянутому региону. Я имею в иду вчерашние события в Киеве. Это, ведь, те самые экстремисты из партии «Свобода», кто, по утверждению Министра внутренних дел Украины А.Авакова, виновны в убийстве сотрудника национальной гвардии и ранении десятков мирных граждан. В ее уставе записана приверженность к документам украинских националистов, заявивших в 1941 г. о поддержке гитлеровского порядка в Европе. Когда на парламентских выборах на Украине в 2012 г. партия «Свобода» получила какие-то проценты, позволившие ей направить своих депутатов в Верховную Раду, Евросоюз сделал специальное заявление, призвав украинских политиков не сотрудничать с этой экстремистской, по сути дела, резко националистической партией. Тогда на Украине никто не обратил на это внимание. Когда же состоялся госпереворот, и в состав коалиции вошла та самая партия «Свобода», мы напомнили нашим европейским коллегам о том, как они относились к этому экстремистскому объединению несколько лет тому назад. Никто не отрицал, что это происходило, и была заявлена такая позиция. Но нас все убеждали, что на Украине все будет нормально. Как публично заявил мой французский коллега, «ничего страшного, что «Свобода» в коалиции, по своим сегодняшним убеждениям, она движется в направлении политического мейнстрима». Партия «Свобода» показала «политический мейнстрим», видимо, в понимании украинцев.

С экстремистами заигрывать нельзя нигде. Это касается и партии «Свобода», и «Правого сектора». Мы видим, что попытки как-то урезонить этих радикалов заканчиваются лишь соглашательской политикой по отношению к ним, а никак не отказом их от своих неприемлемых и антиевропейских по своим ценностям подходов.

Возвращаясь к Ближнему Востоку, разговор должен быть комплексным. Нельзя игнорировать корни, из которых произрастают политические группировки (прежде всего, «Исламское государство»). Равно как и нельзя пытаться исказить истину. Сейчас некоторые американские исследователи заявляют, что если бы не было диктаторов, то не было бы и «Исламского государства». История его создания не так уж сложна. Есть немало американских исследователей и специалистов, которые рассказывают, как многие из нынешних лидеров этой террористической группировки (они известны поименно, включая г-на Багдади) находились в американских тюрьмах в Афганистане, откуда они были отпущены после отбывания наказания за какие-то преступления, вмененные им американской администрацией, и с тех пор они в том регионе достаточно активно собирают своих сторонников и действуют. Мы это говорим не для того, чтобы сказать, что кто-то виноват, а мы, дескать, предупреждали. Это совершенно не наш интерес. Мы не хотим злорадствовать, постоянно кого-то упрекать. Мы хотим одного – чтобы все, кто прекрасно понимают серьезнейшую угрозу, исходящую от «Исламского государства», выбрали свои приоритеты. А приоритет один – объединить усилия, а все остальное отложить на потом. Рассчитываю, что мы будем услышаны. По крайней мере, реакция наших американских и европейских коллег, а также все большего числа арабских стран Персидского Залива, да и других стран региона говорит о том, что они начинают понимать, что сейчас важнее – какие-то искусственные ультиматумы в отношении сирийского урегулирования, или совместная работа по борьбе с общим злом.

При этом, никто не отказывается от необходимости выполнять договоренности по урегулированию кризиса в Сирии. Мы активнейшим образом этим занимаемся. Буквально вчера у меня состоялась очередная встреча с представителями сирийской оппозиции. Наша цель состоит в том, чтобы различные оппозиционные группы объединились на конструктивной платформе для диалога с режимом Б.Асада с целью выработки таких договоренностей о будущем политическом устройстве Сирии, которые будут опираться на взаимное согласие. Этот принцип никем не отвергается. Только что процитированные мной слова были записаны еще в 2012 г. в т.н. Женевском коммюнике об урегулировании сирийского кризиса. Все больше стран начинают понимать, что нужно работать в этом направлении – посадить всю оппозицию за один стол переговоров. Мы провели две подобные встречи в Москве – в феврале и апреле с.г.. В апреле была принята «московская платформа», которая приветствовалась многими, даже теми, кто не участвовал в этих переговорах. Аналогичные усилия предпринимали наши египетские друзья. Мы тесно координируем работу с ними. Недавно в Дохе прошла встреча министров иностранных дел России и Саудовской Аравии и США, на которой мы тоже договорились, что на данном этапе нашей общей задачей является объединение всей оппозиции на конструктивной платформе готовности к диалогу с правительством Б.Асада и достижение договоренностей о будущем Сирии, включая любые возможные реформы, общие законы и т.д. на основе взаимного согласия. Так что параллельная работа на треках борьбы с терроризмом и политического урегулирования в Сирии должна восприниматься как вполне объективная связка, которая должна удовлетворить интересы всех и послужить общей основой для совместной работы.

Вопрос: На прошлой неделе в рамках молодежного форума «Территория смыслов» Вы говорили о том, что Россия получает сигналы от США о возобновлении диалога. На каких условиях мы готовы на них откликнуться?

С.В.Лавров: Очень просто. Это условия, которые могут иметь место между двумя уважающими себя государствами. Речь идет об обоюдном уважении равноправных позиций, внимании и учете интересов друг друга. Какие-то другие условия и не нужны. Многие механизмы, созданные за последние 4-5 лет, заморожены нашими американскими партнерами, которые решили нас наказать. Я, прежде всего, имею в виду Президентскую комиссию, в состав которой входило более 20 рабочих групп. Функционировали каналы взаимодействия и реализации совместных проектов практически на всех направлениях межгосударственного общения: от космоса и ядерной безопасности, до гуманитарных и молодежных обменов и т.д. Но насильно мил не будешь. Хотя если они вернутся на путь равноправного взаимоуважительного диалога, за нами дело не встанет.

Вопрос: Как известно, МГИМО и Дипломатическая академия находятся под патронажем Министерства иностранных дел России. Эти вузы наш Президент России В.В.Путин справедливо назвал кузницей российской дипломатии. Есть ли планы у Правительства Российской Федерации и, в частности, Министерства иностранных дел по созданию новых проектов для подготовки будущих высококлассных специалистов в области дипломатии?

С.В.Лавров: Нет, я об этом не думал, потому что нам всегда казалось, что Дипакадемия и МГИМО очень высоко подняли планку. Я сейчас даже запнулся, потому что не представляю себе какой-то современной формы образования, подготовки специалистов, которая не была бы уже задействована в рамках МГИМО и Дипакадемии. Если у Вас есть идеи, которые прошли мимо двух ректоров, ученых советов и МИД, мы с удовольствием с ними ознакомимся.

Вопрос: Могут ли возникнуть разногласия между Россией и ее союзниками после достижения общих целей в рамках БРИКС, ШОС, ЕАЭС?

С.В.Лавров: Если говорить о национальных интересах, то в любом союзе – экономическом или военном – они никогда на 100% у всех не совпадают. Разные структуры экономики (если мы говорим об интеграционных процессах ЕАЭС), уровень развития, исторические особенности, экономическая специализация населения и многое другое. У вех стран по-разному развита связь с внешними рынками. Но для того и разрабатываются интеграционные проекты, чтобы обеспечить такое сочетание условий, которое будет представлять из себя пакет компромиссов, итоговый результат которого выгоден всем. Убежден, имеющиеся договоренности – больше сотни документов, составляющих основу ЕАЭС, а раньше, Таможенного союза – настолько выверены и понятны специалистам, что сомневаться, что это в интересах каждой страны, которая основала и затем присоединяется к этому объединению, очень трудно. Я убежден, что это перспективнейший проект. Да, сейчас конъюнктура мировых рынков, прежде всего сырьевых, и валютные колебания не позволяют полностью использовать преимущества этой интеграции, создают на обозримом этапе развития этих процессов понижательные тенденции. Однако, у меня нет сомнений, что заложенный фундамент и договоренности, которые были дополнительно разработаны и приняты, являются весьма перспективными и обеспечат долгосрочные интересы наших государств.

Как я уже говорил, проявили интерес наши китайские друзья. Идут специальные контакты между комиссией ЕАЭС и КНР. В более широком плане, как я упомянул, концепция «Экономического пояса Шелкового пути» представляет для китайской стороны в контексте сопряжения с интеграционными процессами в ЕАЭС и, в целом, на этом пространстве. Здесь же есть роль и для ШОС. Если мы более широко посмотрим на ситуацию, то евразийские экономические интеграционные процессы соприкасаются на Востоке с азиатско-тихоокеанскими интеграционными инициативами, а их там немало, а на Западе – с интеграционным проектом ЕС. Кто знает, если все отставят в сторону какие-то политические амбиции, политические предварительные условия и не будут слушать советов от тех, кто находится далеко от этого региона, а будут руководствоваться своими жизненно важными национальными коренными интересами, я бы не исключал, что в какой-то перспективе (наверное, не в немедленной) разговор о создании таких гармонизирующих окружностей, совпадающих и объединяющихся одной целью, вполне возможен. Концептуально мы давно поддерживаем такой подход. Раньше Ш.де Голль говорил о единой Европе от Атлантики до Урала, а в последние десятилетия мы говорим о единой Европе от Лиссабона до Владивостока. Это уже не отвергается как утопия нашими европейскими партнерами. Пока дело не дошло до конкретных разговоров, но, как видите, тут нет недостатка идей. Главное, начать их обсуждать профессионально, деполитизировано, на основе поиска баланса интересов всех входящих в эти структуры государств.

Вопрос: Как Вы оцениваете перспективы реализации Минских соглашений с учетом недавних переговоров Президента России В.В.Путина с Канцлером Германии А.Меркель и Президентом Франции Ф.Олландом и, в целом, складывающуюся сегодня ситуацию?

С.В.Лавров: Безусловно, это сейчас главный «нерв» в европейской политике. Обнажен он был не по нашей инициативе. Известно, как развивался этот кризис, его генезис неоднократно излагался подробнейшим образом. Очень упрощенно, в двух словах: внутреннеполитический кризис с конца 2013г., майдан, демонстрации, стычки, призывы прекратить эти стычки со всех сторон, договоренность между президентом и оппозицией, которая была подписана, в том числе, министрами иностранных дел трех европейских государств. На утро договоренность растоптана, вместо предусмотренного ею «правительства национального единства» объявлено о создании «правительства победителей», включая того самого О.Тягнибока, являющегося руководителем партии «Свободы», которую европейцы считали «нерукопожатной», но потом смирились с тем, что она входит в состав новой украинской власти, и которая вчера руками своего активного члена, судя по всему, убила человека и многих ранила. Вот, собственно, и все. Произошел государственный переворот, первой акцией которого стало заявление Парламента об отказе от законов, обеспечивавших права языковых меньшинств. Данный законопроект потом так и не был подписан окончательно, но голосование состоялось. Под одним из «меньшинств» конечно же, понимался и русский язык, который совсем трудно назвать языком меньшинства, подавляющее большинство населения Украины на нем думает или умеет разговаривать. Потом Крым, куда глава «Правового сектора» Д.Ярош, стал направлять «поезда дружбы», как он их назвал, с вооруженными людьми. Затем попытка захвата Верховного совета Крыма. Все это известно. Когда люди в Крыму и на Юго-Востоке Украины сказали, что не хотят признавать результаты переворота и хотят жить на основе традиций, им направили комиссаров, назначенных губернаторами или руководителями каких-то военных администраций, они избрали своих народных губернаторов. Они ни на кого не нападали: ни Донецк, ни Луганск не шли ни на кого войной, а просто избрали своих народных губернаторов и хотели жить так, как они себе понимают. Не загоняя в дискриминационное положение русский или другие языки, не отказываясь от своей культуры, от Праздника 9 Мая – Великого Дня Победы. На Западе Украины его уже перестали праздновать, а новые власти подтвердили, что будут праздновать день рождения С.Бандеры и Р.Шухевича, день основания украинской повстанческой армии, той самой, которая вырезала, в том числе, и поляков. Эти люди на Донбассе сказали, что хотят сами определять, как жить дальше. Не они начинали войну.

Помню, когда майдан кипел еще до соглашения между В.Ф.Януковичем и оппозицией, западные страны, министры обороны НАТО напринимали кучу заявлений, в которых настоятельно призывали Президента Украины В.Ф.Януковича не допустить использования армии против народа, и он этого не сделал. Он не отдавал приказа использовать Вооруженные силы Украины против демонстрантов. Там были только беркутовцы, полицейские, спецподразделения полиции, причем сначала даже невооруженные. Были провокации, снайперы, которые стреляли и в «Беркут», и в демонстрантов. Стреляли из дома, в котором тогда располагался штаб майдана, в этом доме был замечен А.Парубий. Эта история, к расследованию которой была допущена комиссия Совета Европы, до сих пор не распутана. Честно говоря, я сомневаюсь, что будет установлена истина, как и в случае с теми, кто совершил зверство в Одессе 2 мая 2014 г. У меня очень большие сомнения. По крайней мере, за одесские преступления арестовали только тех, кто являлся членами группы т.н. «Антимайдан», а сотники, которые зафиксированы на видео стреляющими по пытающимся выбраться из горящего дома людям, куда-то пропали.

Как только произошел переворот, и новая власть услышала, что на Донбассе и в Крыму его не принимают, она отдала команду о начале т.н. антитеррористической операции. Мы спросили у наших западных коллег, могли бы они так же, как в случае с В.Ф.Януковичем, призвать новые власти не применять армию против собственного народа. Они ничего не ответили, а потом стали делать публичные заявления, в которых призывали новые украинские власти в ходе осуществления антитеррористической операции (которую они признали таковой) продолжать применять силу пропорционально. Как вам это нравится? Это такое лицемерие, что дальше некуда. Когда я говорю со своими западным коллегам на эту тему, они стыдливо прячут глаза. То есть В.Ф.Януковича призывали не использовать армию против народа, и он таких приказов не отдавал, а к новым властям, пришедшим в Киеве путем переворота к руководству государством, таких ограничений не выставлялось – им разрешалось применять силу против собственного народа, но делать это «пропорционально». Кто будет оценивать «пропорциональность». Вы сами понимаете.

Стоило больших усилий перевести ситуацию в какое-то более-менее политическое русло, хотя Президент П.А.Порошенко после избрания вместо обещанного мира (как он всегда говорит: «Я – президент мира») подтвердил приказ продолжать эту антитеррористическую операцию. Были ожесточенные бои в августе прошлого года, и лишь натолкнувшись на жесткое сопротивление, украинская армия, понеся большие потери, согласилась сесть за стол переговоров. Тогда были заключены первые Минские соглашения (5 сентября 2014 г.). А 15 сентября, признав вклад России в заключение сентябрьских Минских соглашений от 2014 г., Евросоюз ввел дополнительные санкции. На наш вопрос, является ли это их отношением к политическому процессу, ответить нам толком ничего не смогли. Потом выяснилось, что процедура введения этих санкций была совершенно закрытой. Многие президенты и премьеры стран Евросоюза просто не знали о том, что от их имени делает Брюссель. Сейчас власти в Киеве публично заявляют, что поскольку Россия не выполняет Минские договоренности, санкции, принятые в сентябре прошлого года, будут продлены. Возможно, это то, о чем Президент Украины П.Порошенко пытался договориться с Канцлером Германии А.Меркель и Президентом Ф.Олландом. Мы обращаем внимание на тему санкций только с точки зрения того, чтобы Россия внутри страны готова была к подобного рода «вывертам» наших западных партнеров, чтобы мы от них не зависели в тех областях, которые жизненно важны для нашей страны, для наших граждан.

Первые Минские договоренности какое-то время помогали снизить накал противостояния, но в январе украинская армия, к сожалению, вновь получила приказ попытаться силой изменить линию фронта, линию соприкосновения, как ее ни назови, и тоже получила жесточайший отпор, после чего Киев опять выразил готовность сесть за стол переговоров. Тогда и появились уже основные Минские договоренности, т.н. «Минск-2». Переговоры над этим документом шли почти 17 часов с личным участием президентов России, Франции, Украины, Канцлера ФРГ. Этот документ – уже не просто какая-то политическая прихоть, он одобрен резолюцией Совета Безопасности ООН. Это уже не та ситуация, когда политическую декларацию можно каким-то образом «замотать».

У нас есть такие примеры, когда принимавшиеся на самом высоком уровне политические декларации потом гроша ломаного не стоили. Я имею в виду, в частности, договоренности в рамках ОБСЕ, в рамках Совета Россия-НАТО, о том, что никто не будет укреплять свою безопасность за счет безопасности других. Это были политические декларации. Когда стала развиваться американская система ПРО и стало очевидно, что европейский сегмент этой противоракетной обороны США будет затрагивать нашу безопасность, мы эти факты предъявили и предложили политическую декларацию о неделимости и равном характере безопасности для всех перевести на язык юридических обязательств, нам категорически отказали. Предлагалось даже заключить специальный договор. Хотя политическая декларация была принята, наш партнер в виде натовцев отказался даже обсуждать этот договор.

Еще одна политическая декларация появилась в период создания Совета Россия-НАТО в 1997 г.: мы договорились, что на территории новых членов НАТО не будут на постоянной основе размещаться существенные боевые силы. Речь опять шла о политической декларации. Мы поняли, что в последние годы, еще задолго до украинского кризиса, наши натовские соседи проводят учения, которые становятся постоянными, на какой-то ротационной основе выдвигают свои боевые подразделения к нашим границам на территории новых членов НАТО. Мы стали высказывать наши озабоченности, предлагать подумать над решением. А нам ответили: «Это не существенные боевые силы». Тогда мы спросили: «А какие силы существенные?». В ответ мы слышали: «В общем, давайте пока не будем вдаваться в эти детали». Тогда мы предложили заключить юридическое соглашение между Россией и НАТО, в котором формулировались бы параметры того, что считать существенными боевыми силами по количеству военнослужащих и типам вооружения. С нами даже разговаривать не стали. Поэтому политическая декларация есть, а юридических обязательств нет.

Я привел эти примеры, чтобы показать, что Минские соглашения – это несколько другой случай. Да, есть политическая декларация, которая была принята в Минске, но есть резолюция Совета Безопасности ООН, которая единогласно без единого изменения одобрила Минские соглашения от 12 февраля с.г.. И в этих Минских соглашениях записано все так, что очень трудно извратить содержание, как сейчас происходит с конституционной реформой. Достаточно просто сесть и прочесть, что записано в Минском документе. А там записано, что поправки в Конституцию Украины в части, касающейся Донбасса, должны быть согласованы с руководителями этих территорий и должны включать конкретные элементы децентрализации. Эти элементы децентрализации в Минске лично формулировали Канцлер ФРГ А.Меркель и Президент Франции Ф.Олланд. Это и русский язык, и особые экономические возможности для этих регионов, и их участие в назначении прокуроров для своих территорий, и их право создавать народную милицию, и многое другое. В Минском документе сказано, что все это должно быть записано в Конституции Украины по согласованию с Донецком и Луганском. Вместо этого там записана фраза, которая включена в раздел «Переходные положения» о том, что в отдельных районах Украины может быть особый порядок местного самоуправления, а остальные пункты этих положений через несколько лет просто должны перестать действовать. Наверное, такая же судьба уготована и этому непрозрачному, непонятному намеку на то, что обещается этим территориям. Вместо размытых и туманных обещаний киевская власть обязана включить развернутые положения о самоуправлении и особом статусе этих районов Донбасса. Повторю, это уже не политическая декларация, которую можно игнорировать или как-то пытаться обойти, а резолюция СБ ООН, международно-правовое обязательство. Это серьезно.

Мы выступаем за то, чтобы Минские договоренности были выполнены в полном объеме без каких-либо изъятий и хитростей. Готовы в этом помогать. Делаем все для того, чтобы, несмотря на абсолютно аррогантную позицию Киева, Донецк и Луганск оставались за столом переговоров, а также на позициях приверженности Минским договоренностям, суть которых – сохранение целостности Украины при обеспечении прав населения территории Донбасса.

Мы понимаем внутриполитические трудности, взгляды, которые высказываются в Верховной Раде, в том числе о том, что и другие части Украины заслужили больше полномочий, но это все предмет политических переговоров. Мы готовы в этом помогать, а также в том, что касается имеющихся у нас возможностей. У нас есть неплохие отношения с отдельными регионами Украины. У других стран есть прекрасные отношения с Киевом, различными политическими силами в Верховной Раде.

Убежден, что если бы западные страны, оказывающие решающее влияние на поведение официального Киева, собрали бы все эти политические силы (чтобы США и Евросоюз делали это в унисон) и настоятельно посоветовали бы им вести себя так, как договаривались, то, убежден, что ничего подобного вчерашним безобразиям не произошло бы, и Минские соглашения стали бы выполняться. Шансы у нас еще есть.

Сегодня состоится очередной телефонный разговор и конференция по «скайпу» в рамках подгрупп по безопасности и политическим вопросам Контактной группы. Заседание подгруппы по политическим вопросам продолжится и на следующей неделе. В развитие телефонного разговора Президента России В.В.Путина с Президентом Украины П.А.Порошенко, а затем с Президентом Франции Ф.Олландом и Канцлером Германии А.Меркель для «заострения» проблемы договороспособности всех участников Минских соглашений и поиска путей преодоления возникших препятствий мы предложили провести в ближайшие 10-12 дней встречу министров иностранных дел в «нормандском формате» (Россия, Украина, Франция, Германия). Ждем позитивного отклика от наших партнеров. По крайней мере, в разговоре с Президентом В.В.Путиным Канцлер Германии А.Меркель и Президент Франции Ф.Олланд активно поддержали эту идею.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 1 сентября 2015 > № 1516704 Сергей Лавров

Евросоюзу стоит самокритично посмотреть на свою внешнюю политику в связи с "кризисом беженцев", считает постпред РФ при ЕС Владимир Чижов.

"Евросоюзу, наверное, надо самокритично посмотреть не только на нынешнюю политику — распределение квот и прочее — но и ту роль, которую страны ЕС сыграли в 2011 году в ливийском кризисе, в последующие годы в сирийском кризисе. Ведь когда-то ситуация поддавалась контролю, но европейцы разбомбили Ливию, которая превратилась в никем не управляемый плацдарм для нелегального потока мигрантов", — сказал Чижов в интервью РИА Новости на полях Европейского форума Альпбах — ежегодной встречи европейских политиков, интеллектуалов и молодежи, где в этом году центральной стала тема "кризиса беженцев".

Чижов отметил изменение риторики вокруг кризиса. "Я заметил, что если раньше говорили о необходимости координации усилий по борьбе с нелегальной иммиграцией, то вчера здесь таких слов не звучало. Говорили о необходимости координации усилий по спасению и помощи беженцам — словно это не одни и те же люди", — сказал Чижов.

Однако одновременно с призывами к единой политике по данному вопросу продолжают проявлять себя двойные стандарты, отметил он.

"Больше всех здесь — и не только здесь — критиковали Венгрию и лично ее премьер-министра (за строительство забора на сербско-венгерской границе — ред.), хотя никто не говорит о тех стенах, которые планируют возвести власти Эстонии и Латвии на российской границе, никто не говорит о заграждениях, которые возводит господин (премьер-министр Украины Арсений) Яценюк на украинско-российской границе. И даже македонскую полицию, которая слезоточивым газом отгоняла мигрантов обратно на территорию Грецию тоже если и пожурили, то так, по-отечески. Так что и здесь видны избирательный подход, двойные стандарты. И говорить о единой политике на этом направлении не приходится", — сказал Чижов.

Власти Ливии заявили о задержании троих человек, которые подозреваются в нелегальной транспортировке мигрантов в Европу, включая недавний случай перевозки людей по морю, когда при кораблекрушении погибли почти 200 человек, сообщает в субботу агентство Синьхуа.

"Трое членов криминальной группировки арестованы. Эта группа причастна к торговле людьми и организовывала много судов с мигрантами в Европу и Средиземноморье", — приводит агентство заявление ливийской спецслужбы в Триполи.

Аресты были произведены в Зуваре — столице муниципалитета Эн-Нугат-эль-Хумс на северо-западе страны.

По данным агентства почти 200 нелегальных мигрантов, вероятно, погибли во время кораблекрушения переполненного людьми судна в районе побережья у Зувары. Более 80 тел было выброшено водой на берег, около 100 человек пропали без вести.

Согласно данным, обнародованным в августе руководством спасательной операции ЕС "Тритон", с января по июль 2015 года на территорию Евросоюза прибыли 340 тысяч мигрантов. При этом с начала 2015 года на пути в Европу погибли уже более 2,5 тысячи беженцев из стран Северной Африки и Ближнего Востока.

Военные операции в Ираке и Ливии были ошибкой, заявил в субботу министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер.

В марте 2011 года Совбез ООН принял резолюцию, предусматривающую введение бесполетной зоны над Ливией. После этого международная коалиция под командованием НАТО, использовав в качестве предлога этот документ, начала в Ливии военную операцию, которая завершилась свержением существовавшего более 40 лет режима Муамара Каддафи.

"Я был противником военной операции в Ираке. К сожалению, из этой ошибки не были извлечены уроки, и в Ливии были сделаны некие шаги, последствия которых не были обдуманы. Государство было разрушено, и не было обдумано, как преодолеть возникший хаос", — сказал министр на сессии дискуссионного клуба в рамках дня открытых дверей в МИД ФРГ.

"Чем дольше Ливия будет находиться в состоянии распада, тем устойчивее будет поток беженцев из этого региона", — добавил глава МИД ФРГ. Касаясь сирийского кризиса, Штайнмайер отметил, что урегулирование ситуации в этой стране — "это долгий путь, однако он должен быть поэтапно пройден".

С момента свержения и убийства в 2011 году лидера страны Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в городе Тобрук, с другой — происламистский Всеобщий нацконгресс, заседающий в Триполи. Ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями. Из страны идет поток оружия, которое попадает в руки экстремистов.

Серьезная межконфессиональная вражда вспыхнула в Ираке после ввода американских войск в 2003 году. Суннитское меньшинство, которое находилось у власти во время правления главы Ирака Саддама Хусейна, после его свержения оказалось в оппозиции к взявшим управление страной в свои руки шиитам.

В Сирии с марта 2011 года продолжается вооруженный конфликт, в результате которого, по данным ООН, погибли более 200 тысяч человек. Правительственным войсками противостоят отряды боевиков, принадлежащих к различным вооруженным формированиям. Наиболее активными являются боевики экстремистских группировок "Исламское государство" и "Джебхат ан-Нусра".

Ангелина Тимофеева.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на Форуме «Территория смыслов на Клязьме», Владимирская область, д.Дворики, 24 августа 2015 года

Добрый день,

Большое спасибо за приглашение. Действительно, очень приятно в очередной раз находиться в этой атмосфере, которая располагает на мысли, поиск идей. Очень здорово, что эта традиция живет и активно поддерживается российской молодежью, Администрацией Президента Российской Федерации, Правительством России. Мне в качестве руководителя Министерства иностранных дел довелось уже не первый раз быть причастным к этому процессу, за что я искренне признателен.

Мы находимся в очень живописном уголке России. Владимирская земля неразрывно связана со становлением российской государственности. Совсем недавно в Министерстве иностранных дел проводилась презентация Владимирской области, в ходе которой ее Губернатор С.Ю.Орлова вместе со своими коллегами «показала товар лицом». Было видно, насколько здесь глубоко чтут историю, традиции и не менее активно занимаются новыми делами, свершениями в тех областях, от которых зависят развитие области и в целом государства.

То, что название вашей встречи гласит «Территория смыслов на Клязьме», по-моему, очень актуально. Важно глубоко понимать и осмысливать происходящее в мире – стремительные перемены в науке, технологиях, экономике, социальной сфере, международных делах. Осознать смысл происходящего не менее важно, чем просто активно и честно делать работу на своем участке. Насколько я могу судить, здесь представлены специалисты, в том числе по большей части в области общественных наук. Так что, мне кажется, вам и «карты в руки». Ощущения, возникающие у вас после ознакомления с происходящим в мире, которые будут, наверное, как-то трансформироваться в ваши комментарии и вопросы, которые вы будете сегодня ставить, очень важны для нас в практической работе по формированию линии России на тех или иных направлениях в рамках реализации Концепции внешней политики Российской Федерации.

Сегодня сфера внешнеполитических интересов, как я понимаю, непосредственно связана с борьбой идей. Борьба идей заключается, в том числе в выборе или навязывании выбора в том, что касается моделей развития, ценностей. Мы наблюдаем завершение очень длинной эпохи исторического, экономического, финансового, политического доминирования Запада. Это продолжалось сотни лет. Сейчас эта эпоха вступает в объективные противоречия с тем, что реально формируются новые центры силы, в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Объективно формируется полицентричное мироустройство, хотя это будет достаточно длительным процессом. Наверное, признать, что твое господство практически безраздельное, существовавшее многие века, кончается и подходит к концу, не очень легко.

Мы наблюдаем попытки сохранить доминирование уже искусственным путем, в том числе за счет давления на другие страны, использования санкций и даже вооруженной силы в нарушение международного права, Устава ООН. Это добавляет хаоса в международные отношения, нестабильности, превращая целые регионы, страны в территории, откуда произрастает угроза терроризма, насильственного экстремизма и многого другого, что мы можем наблюдать, к сожалению, на обширных пространствах Ближнего Востока и Севера Африки.

Мы убеждены, что единственный реальный рецепт решения подобных проблем – это не попытки силового вмешательства или иного принуждения к образу поведения, который кому-то кажется правильным, а уважение права народов на свою идентичность, многообразия современного мира. В обществе, как и в природе, только многообразие может быть залогом процветания и развития. В общем-то, все принципы, которые необходимо свято уважать применительно к сегодняшним проблемам международных отношений, были закреплены в Уставе ООН, не надо о них забывать.

В этом году мы будем отмечать 70-летие ООН. В ближайшие месяцы состоится специальная юбилейная сессия Генеральной Ассамблеи ООН, посвященная 70-летию Организации, которая, как нам всем известно, родилась на руинах Второй мировой войны с тем, чтобы никогда больше подобных трагедий, катастроф не повторилось, и никто и никогда не пытался уповать на свою исключительность, тем самым сам себе выписывая карт бланш на каие-то действия вопреки и в нарушение интересов других государств.

Есть еще одно противоречие, которое мы наблюдаем в современном мире – это стремление США и их союзников всячески «поднимать на щит» тему демократии внутри отдельных стран, причем в том ключе, в котором они считают правильным, и одновременно отказываются даже обсуждать проблемы демократии, когда речь касается международных дел. Демократизация международных отношений как термин не воспринимается нашими западными партнерами. Они считают, что и так все в порядке. На самом деле это не так. Да, есть ООН, ее Совет Безопасности, но попытки действовать в одностороннем порядке множатся, и их пытаются обосновывать тем, что СБ ООН якобы парализован. Это неправда. За последние пару лет Совет Безопасности ООН принял около 80 резолюций, которые действуют. Были применены вето России и Китая в тех случаях, когда Организации предлагалось проголосовать за нечто прямо противоречащее интересам урегулирования сирийского кризиса, занять сторону вооруженной оппозиции, которая при поддержке внешних спонсоров провозгласила цель свержения законного президента. Поэтому не надо обижаться на такие истории. Были еще случаи, когда мы применяли вето в ответ на попытки политизировать такие серьезные вещи, как, например, необходимость тщательного расследования крушения малайзийского «Боинга» или что-то еще.

Противоречие между таким настырным продвижением западного видения демократии, когда дело касается государственного устройства других стран и одновременный отказ от реальных дискуссий по практической демократизации международных отношений тоже является весьма характерным для сегодняшней эпохи.

Но надо, наверное, все-таки всем думать и о себе. Те, кто стремятся узурпировать право управлять другими народами, неизбежно скатятся к ограничению демократии и у себя дома, тем более, что у наших западных партнеров уже создается необходимая инфраструктура для такого разворота. Имею в виду сильно развитые электронные средства тотального контроля над личностью, о чем много говорят с большой тревогой в западных СМИ. Вам известно, какие дискуссии идут на эту тему в Европе, Латинской Америке, других регионах.

Я уже упоминал, что регион Ближнего Востока и Северной Африки превратился в рассадник терроризма и насильственного экстремизма. Сейчас оттуда Европу захлестывают огромные волны нелегальных иммигрантов. Это становится головной болью «номер один» для Европейского континента. Терроризм и нелегальные иммигранты – все это производное от попыток сохранить свое доминирование в международных делах путем вмешательства во внутренние дела суверенных государств.

Наши западные партнеры, прежде всего, натовцы во главе с США еще в 1999 г. попрали все принципы Хельсинкского заключительного акта. Тогда члены ОБСЕ коллективно бомбили страну-члена ОБСЕ в нарушение всех принципов, заложенных в основе этой Организации и Устава ООН. Затем так же было и с бомбежками Ирака с последующей его оккупацией, Ливии в нарушение того мандата, который был одобрен СБ ООН. Сейчас пытаются сделать то же самое с САР. Результат – на огромных пространствах Сирии и Ирака провозглашен халифат т.н. «Исламским государством Ирака и Леванта». Эта структура каждый раз меняет свое обличие, но с каждой его сменой становится все более грозной и зловещей.

Начиналось все с попустительства в отношении талибов, моджахедов, которые тогда боролись с Советским Союзом. Ради того, чтобы насолить Советскому Союзу, не позволить ему победить этих экстремистов, им оказывалась огромная помощь. Потом они мутировали в «Аль-Каиду». Это была уже более серьезная и не только замыкающаяся на Афганистан террористическая организация. На нее тоже смотрели, немного прикрывая глаза, в расчете на то, что она поможет смене некоторых режимов, которые Западу не нравились. То, что произошло с террористическими движениями в последнее время, проявляется в провозглашении «Исламского государства» («ИГ»). Оно объявило своей целью совсем не ограничиваться территорией Ирака и Сирией, а создать халифат (они уже печатают и распространяют специальные карты) на пространстве от Португалии до Пакистана, обязательно захватить Мекку и Медину (две высшие мусульманские святыни) и сделать ислам «правильным», отвечающим постулатам «ИГ». Головорезы «ИГ» (все вы, наверняка, видели эти ужасные кадры) в прямом эфире осуществляют публичные казни т.н. иноверцев. Нас это убеждает только в одном: когда мы видим терроризм, каковы бы ни были его проявления, с ним нужно бороться без двойных стандартов, ни в коем случае не пытаться использовать экстремистов для достижения своих политических целей. Во-первых, это безнравственно. Во-вторых, все равно люди, которые пытаются это делать, не смогут никогда контролировать экстремистов. Вспомните, что было 11 сентября 2001 г., когда последователи моджахедов, которых США поддерживали в Афганистане, напали на Манхэттен и совершили жуткие преступления, которые до сих пор у американцев вызывают трепет.

Поэтому мы против языка силы и санкций. Мы за то, чтобы любые проблемы решать через равноправный взаимоуважительный диалог, через поиск баланса интересов. Успешные примеры такой работы у нас перед глазами. Это и химическое разоружение Сирии, в соответствии с договоренностями, которые были достигнуты с сирийским правительством, и достижение договоренностей по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы.

Сейчас, когда ведется речь о борьбе с терроризмом, Президент В.В.Путин предложил двигаться по двум параллельным направлениям. С одной стороны – формировать коалицию по борьбе с «ИГ», поддерживать всех, кто с ним воюет, с другой – параллельно активизировать переговоры по согласованию политической договоренности, которая позволила бы урегулировать сирийский кризис. Мы за то, чтобы все те, кто противостоят «ИГ», объединялись. А наши западные партнеры, некоторые страны ближневосточного региона говорят: «Да, хорошая идея, но с сирийской армией мы не будем объединяться, потому что они нелегитимны и с ними нельзя сотрудничать пока мы не сменим режим». Всего полтора года назад с сирийским правительством прекрасно сотрудничали, когда нужно было решать проблему вывоза и уничтожения химического оружия из Сирии. Значит опять двойной стандарт. Оно только что было легитимным, и СБ ООН принимал резолюции, приветствовавшие согласие сирийского правительства присоединиться к Конвенции о запрещении химического оружия и взаимодействовать с Организацией по запрещению химоружия в деле вывоза и ликвидации этой отравы. Сейчас ничего не изменилось. Сирийское правительство продолжает противостоять экстремистам. Так что двойные стандарты здесь мешают. Вместо консолидации всех тех, кто готов бороться с терроризмом, усилия отвлекаются на то, чтобы опять, уже пятый год, пытаться сменить режим под сурдинку борьбы за демократию.

Помните, как начиналась «арабская весна»? Она была активно приветствована нашими западными партнерами как, наконец, переход народов к демократии. Я не думаю, что за последние пару лет кто-либо на Западе использует такой термин, и что «арабская весна» символизирует переход к демократии. Она принесла колоссальные беды. Ирак на грани развала, Ливия уже развалилась. Угроза терроризма распространилась из Ливии на колоссальные территории Северной Африки, добралась уже до черной Африки, где террористы «Боко-харам» в Нигерии присягают на верность «Исламскому государству». Поэтому только диалог, уважение интересов партнера, стремление найти консенсус, а это неизбежно связано с компромиссами без какого-либо диктата и ультиматумов. На этих принципах работают такие относительно молодые объединения, как БРИКС и ШОС. Думаю, что если бы те же самые принципы воспринимались нашими западными партнерами, то не было бы, конечно, никакой конфронтации в силу продвижения военной инфраструктуры НАТО вплотную к границам России, вопреки сделанным ранее обещаниям, не было бы и украинского кризиса, если бы дела велись не на основе ультиматумов и «черного и белого» понимания происходящего, не на основе принципа «либо с нами, либо против нас», а через поиск общеприемлемых компромиссов. И, конечно же, не было бы нынешней конфронтации, если бы много лет назад наши западные партнеры откликнулись на наш призыв договориться о том, как мы будем выполнять давным-давно взятые на себя обязательства по обеспечению стратегической стабильности в Евро-Атлантике на основе принципа равной и неделимой безопасности для всех, когда никто не будет обеспечивать свою безопасность за счет безопасности других. Этот принцип был провозглашен в ОБСЕ много десятилетий назад, потом был подтвержден при создании Совета России-НАТО. Но все это было сделано в рамках политических деклараций, а поскольку он на практике не выполнялся нашими западными коллегами, мы предложили сделать этот принцип юридически обязывающим. Они тут же ушли в сторону и даже отказались с нами разговаривать, заявив, что «юридические гарантии безопасности можно получить только в НАТО». Стало быть, они отказались от провозглашенной их же лидерами линии на то, чтобы сделать единое и неделимое пространство равной безопасности в Евро-Атлантике. Вот этот «натоцентризм», эта попытка сохранить разделительные линии, являются системной проблемой, а уже все остальное, включая трагедию на Украине, – производное от этого деления на «своих» и «чужих».

Мы всегда готовы к искреннему, равноправному и конструктивному диалогу со всеми, кто намерен работать на таких условиях, в том числе и с нашими западными партнерами, будь то ЕС, НАТО или США. Они об этом прекрасно знают. Мы никогда не откажемся от своих принципов, от своей идентичности, никогда не откажемся, как подчеркивал Президент России В.В.Путин, от независимой внешней и внутренней политики Российской Федерации. Понятно, что кому-то не нравится, что мы, как сказал Президент, не торгуем своим суверенитетом, но иначе быть не может. Повторю еще раз: на равноправной, взаимоуважительной основе мы открыты к взаимодействию со всеми. Сейчас развиваем и будем активно продолжать углублять процессы евразийской экономической интеграции. Будем работать над сопряжением этого процесса с китайскими интеграционными идеями, связанными с концепцией «Экономического пояса шелкового пути», о чем договорились наши президенты 8 мая, когда Председатель КНР Си Цзиньпин по приглашению В.В.Путина был в Москве для участия в торжествах по случаю 70-летия Победы и для двусторонних переговоров. Убежден, что Евразийский экономический союз имеет все основания стать связующим звеном между интеграционными процессами в Азиатско-Тихоокеанском регионе и тем, над чем работают наши коллеги в Европе, к Западу от Евразийского экономического союза. В любом случае, курс на объединительные действия безальтернативен. Будем его продвигать.

Вопрос: Инициативной группой студентов мы решили организовать у себя в Ростове-на-Дону Международный образовательный конвент. Мы, как регион, можем рассчитывать на то, чтобы это мероприятие посетят представители государственных структур? Если да, то как сделать так, чтобы они заинтересовались конвентом и посетили его?

С.В.Лавров: Если вы только планируете его создать, тогда нужно, наверное, об этом побольше рассказывать. Если там есть какой-то международный аспект, который сопряжен с поддержкой со стороны МИД, то мы готовы это сделать. Как я понимаю, речь идет, прежде всего, о Министерстве образования и науки? Убежден, что там об этом знают. Если вы проводите какие-то международные мероприятия, вам нужно пригласить гостей, и вы хотите, чтобы им было максимально комфортно получать визы или они могли бы быть освобождены от сборов (мы такие вещи делаем), обращайтесь, пожалуйста. Обязательно поможем.

Вопрос: Мой вопрос посвящен самодостаточности. Если человек уверен в себе, то его слушают, прислушиваются. Если перенести отношения между людьми на отношения между государствами, то есть страны, которые знают цели, к которым они идут, к ним обычно прислушиваются. Настанет ли у нас время, когда наши чиновники перестанут оправдываться и апеллировать к внешним игрокам и, аргументируя свою позицию, все время приводить пример других. Не можем ли мы на данном этапе или в ближайшем будущем почувствовать себя самодостаточными, чтобы отстаивать свою политику, свой взгляд на мир? Считаю, что после этого к нам будут тянуться и другие государства, так происходит в БРИКС, в других образованиях. Такие страны, как Китай, Иран и даже Венесуэла могут себе позволить отстаивать на международной арене свои интересы, независимую точку зрения, которая идет вразрез с большинством. Россия - самое больше государство, одно из самых влиятельных и сильных в мире. Мне кажется, мы уже можем себе это позволить. Считаю, что от этого число наших сторонников только увеличится. Вы обладаете огромным авторитетом в мире. За счет чего это произошло? Вы очень часто говорите понятные и честные вещи, и их воспринимает аудитория, она слышит, она ждет этого. Другие международные лидеры, как Ф.Кастро, М.Каддафи, высказывали такие вещи и приобрели авторитет. Не может ли Россия стать таким центром притяжения за счет честной, уверенной позиции на международной арене?

С.В.Лавров: Я полностью с Вами согласен, что касается концептуального подхода к трудностям. Как говорится, «незачем на зеркало пенять». Надо собой заниматься, быть самодостаточными тем более, что Россия, к счастью, одна из немногих держав, которым Богом, природой, предками, историей, такая самодостаточность гарантирована. Нужно только распоряжаться всем этим богатством с умом и рачительно, к чему постоянно призывает Президент.

Я не согласен с теми, кто говорит, что у нас все было бы хорошо, но вот из-за этих санкций все и происходит. Президент ориентирует нас, правительство и все другие структуры совсем на другую работу. Он ориентирует нас на то, чтобы никогда не попадать в зависимость по жизненно важным товарам, будь то продовольствие, медикаменты или то, что необходимо для обеспечения нашей обороноспособности. Читаю много аналитики, которая сводится к тому, что вот опять начнутся разговоры: будут кивать на Евросоюз, на США, на их козни и провокации, а сами ждать, когда нефть снова поднимется до каких-то величин, которые позволят, ничего не делая в экономике, опять более менее безбедно существовать. Это не позиция Президента, это не позиция Правительства, это не та позиция, которую МИД продвигает на международной арене. Отвечая на подобные вопросы иностранных журналистов, говорю, что мы сейчас работаем исходя из того, что этот период будет очень долгим. Так оно и будет.

Наши западные партнеры очень горазды на всякую интересную интерпретацию договоренностей и своих собственных решений. Поправка Джексона-Вэника запрещала России предоставлять режим наибольшего благоприятствования в торговле с США до тех пор, пока Россия не прекратит запрещать евреям эмигрировать из СССР. Последний запрет был снят еще до того, как СССР прекратил существование. С тех пор уже все, кто хотел уехать – уехали, и подавляющее большинство опять вернулось по доброй воле в Российскую Федерацию. Но поправка Джексона-Вэника действовала до периода нашего вступления в ВТО. И если бы не вступление в Организацию, американцы бы ее и не отменили. А сохраняли они ее в силе под разными предлогами, уже не связанными с проблемами миграции, а потому что какой-то конгрессмен хотел, чтобы мы увеличили покупки каких-то куриных окорочков. Я не шучу, именно такого уровня были причины. Поэтому, когда мне мои коллеги, в том числе в США, говорят, что как только решится украинский кризис, но на условиях, которые они считают правильными, и которые мало что имеют общего с Минскими соглашениями, так тут же санкции в мгновении ока исчезнут я смотрю на них, честно говоря, сочувственно. Либо они врут мне в лицо, либо ничего не понимают в политике своего собственного руководства. Конечно, мы не должны закрываться от остального мира - мы как раз выступаем за открытую торговую систему. Привлекаем внимание к планам по созданию таких закрытых интеграционных блоков: сейчас американцы работают с европейцами, чтобы создать трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство, которое будет закрытым членским клубом, работают на востоке Азиатского континента над созданием трансокеанского инвестиционного партнерства - это тоже закрытый клуб. Нас не приглашают ни в транстихоокеанский, ни в трансатлантический. Китай и кое-кого еще тоже не приглашают в транстихоокеанское партнерство. Выражаем тревогу, что это объективно может вести к развалу Всемирной торговой организации и единых правил международной торговли. Поэтому не будем никогда выступать за автаркию. Но мы должны, конечно же, видя как ведут себя наши партнеры на Западе, делать все, чтобы не зависеть от них в ситуациях, когда они могут решить почему-то нас наказать.

Перехожу ко второй части вопроса. Эта линия вызывает уважение. Не все страны настолько самодостаточны и настолько самостоятельны, что могут свободно выражать свое мнение публично по тем или иным международным вопросам. Кто-то находится под очень сильным давлением доноров, которые оказывают необходимую помощь для экономического выживания, кто-то зависит от торговли. Но, тем не менее, когда голосовалась резолюция по крымским событиям, она была принята ГА ООН, но голосами чуть более половины членов Организации. Остальные голосовали либо против, либо воздержались (а таких было большинство), либо вообще не участвовали в голосовании. Но это показательно с точки зрения отношения в мире, понимая, под каким страшным давлением со стороны Запада находились страны перед этим голосованием.

Вы упомянули Китай, Венесуэлу. Эти страны проводят независимую внешнюю политику. Но мне кажется, что наиболее популярным зарубежным лидером в мире является Президент России В.В.Путин.Это опирается не на какие-то умозаключения, а на объективные, годами проводящиеся опросы общественного мнения. Это можно видеть, когда общаешься с зарубежной аудиторией, не являющейся номенклатурной: общественными организациями и структурами. Главная причина такой популярности заключается именно в том уважении, которое встречает независимая политика, причём независимая не в плане капризов – «как хочу, так и ворочу» – а с точки зрения уважения международного права, недопустимости двойных стандартов и того, что всегда надо держать своё слово: договорились – нужно выполнять. Эти качества присущи российскому Президенту. Думаю, что это главные принципы, которым нужно следовать не только во внешней политике, но и в жизни вообще.

Вопрос: В последние годы торгово-экономические отношения между Россией и Китаем переживают бурный рост. Реализован ряд крупных проектов, в том числе в нефтегазовой сфере: строительство нефтепровода из Российской Федерации в КНР. Компания «Новатек» проводила консультации с китайскими коллегами. Как Вы считаете, каковы перспективы России и Китая по сотрудничеству в арктическом регионе? Возможно, стоит привлекать молодых специалистов и учёных для участия в стажировках в подобных компаниях, ведь они готовы делиться своими проектами часто на безвозмездной основе?

С.В.Лавров: Во-первых, огромный привет Салехарду. Тепло вспоминаю (правда, это было давно, лет восемь назад), как там проходило министерское заседание Арктического совета. Все были очень впечатлены бурным ростом города и уровнем комфорта, который создаётся в непростых полярных условиях для жителей. Было особенно приятно, когда на прощальном обеде угощали строганиной.

Что касается перспектив сотрудничества в арктическом регионе, то мы являемся членами Арктического совета и «Арктической пятёрки» прибрежных государств Северного Ледовитого океана. В Арктическом совете есть набор одобренных принципов, которые сводятся к простым вещам. Во-первых, арктические страны несут главную ответственность за развитие этого региона, освоение его природных ресурсов, причём такое, которое будет обеспечивать бережное отношение к окружающей среде, которая там особенно хрупкая, и самым серьёзным образом обеспечивать все права коренных народов, проживающих за полярным кругом и в арктических зонах наших государств. Совет также принял решение, что мы не будем закрываться от других государств, но и не будем делать Арктику всеобщим достоянием человечества, как некоторые хотели бы. Сохраняя ответственность восьми арктических государств-членов Арктического совета, мы открыты для взаимодействия, в том числе готовы принимать в Совет наблюдателей. Единственное условие, что они будут именно наблюдателями и станут подключаться к тем проектам в рамках Арктического совета, которые будут согласованы его постоянными членами. Китай является одним из наблюдателей в Совете, поэтому данный принцип абсолютно распространяется на него. У КНР здесь благоприятные перспективы, потому что есть соответствующие ресурсы и технологии, научный потенциал, но наше взаимодействие в Арктике с Китаем не обязательно должно ограничиваться рамками Арктического совета. Арктическая зона Российской Федерации – это зона, в которой мы можем на двусторонней основе работать со многими партнёрами, и, конечно, КНР – один из приоритетных.

Относительно того, что касается конкретных аспектов продвижения упомянутых Вами инициатив, я, являясь министром иностранных дел, не за всё отвечаю. Но как только появляется международный аспект, где мы можем помочь, – пожалуйста, обращайтесь. Постараемся всё сделать.

Вопрос: На всей территории Российской Федерации крупные иностранные компании проводят творческие конкурсы для одарённых детей, которых выявляют, а в последующем дают им гранты на обучение за рубежом. Одобряете ли Вы такие мероприятия? Контролируются ли они?

С.В.Лавров: Этот вопрос не в моей компетенции и вызывает двойственные чувства. С одной стороны обидно, когда умные, хорошие ребята уезжают и не возвращаются. Когда же они уезжают, получают образование, возвращаются домой и начинают применять полученные за рубежом знания для создания собственного бизнеса или осуществления своей работы – я могу это только приветствовать. Когда уезжают и не возвращаются – это обидно, страна теряет, и, полагаю, сами молодые люди, если бы имели возможность самореализовываться внутри России так, как они того хотят, не стали бы размышлять о чём-то другом. Нужно создавать такие возможности.

Здесь на форуме я вижу молодых людей, уже состоявшихся как личности, имеющих планы: кто-то получил учёную степень, кто-то начинает работать над какой-то программой, которая представляет технологический и научный интерес. Этому форуму уделяет внимание «Росмолодёжь», Президент России В.В.Путин и другие ветви власти, включая те министерства, от которых зависит создание максимально комфортных условий для того, чтобы наша молодёжь училась и работала в России. Подсказывайте, где чего-то не хватает. Наверняка, первая тема – это деньги, но есть и какие-то иные способы сделать учёбу и её организацию в собственной стране более привлекательной, применять более современные подходы. Подсказывайте! Повторю, здесь нет моего профессионального «угла», могу комментировать эту тему только как гражданин. Я – за то, чтобы было сделано всё для того, чтобы наша молодёжь оставалась здесь, ездила учиться за рубеж, потому что без обменов невозможно. Все больше молодых ребят и девушек приезжают для учёбы в российских вузах. Мы заинтересованы в том, чтобы такое образование получала наша молодёжь за рубежом, но, конечно, хотели бы, чтобы потом все эти знания применялись на Родине.

Вопрос: На данный момент существует список стран, въезд в которые не рекомендован российским гражданам. Возможен ли в таких условиях обмен курсантов, в том числе уголовно-исполнительной системы? Если да, то, с какими странами возможно и наиболее эффективно сотрудничество?

С.В.Лавров: По своей работе я касаюсь этой темы в одной её части – когда речь идёт об инцидентах, происходящих с нашими гражданами за рубежом, когда вопреки нормам международного права, двусторонним договорам и соглашениям (в частности, об оказании взаимной правовой помощи по административным и уголовным делам) наших граждан произвольно арестовывают и отправляют в страну, желающую проводить над ними судебные действия. Практически во всех случаях это США. Всем известны случаи, когда наших предпринимателей В.Бута и К.Ярошенко нелегально вывезли в США. Недавно ещё одного нашего гражданина Р.Селезнёва без всякого контакта с властями страны пребывания, где он находился (Мальдивская Республика), не пустили на рейсовый самолёт, когда он собирался возвращаться в Россию, затолкали в американский самолёт и увезли на их базу, откуда переправили на территорию США. Очень много случаев, когда наших граждан арестовывают по американским запросам в Европе, а затем европейские суды принимают решение об их экстрадиции в США, хотя мы предъявляем аргументы в пользу возвращения гражданина на Родину, где были бы проведены необходимые следственные действия.

Среди похищенных большая доля – люди, которые так или иначе работали раньше в правоохранительной системе. Мне известно, что после целой серии такого рода неправомерных акций против наших граждан мои коллеги в Федеральной службе исполнения наказаний и руководители правоохранительных структур принимали меры по ограничению выезда за рубеж в те страны, где могут случаться подобные провокации. Мы, естественно, будем продолжать требовать уважения всех договорённостей, которые заключаются между Россией и США. Во всех упомянутых мной случаях в соответствии с договором 1999 г. США были обязаны уведомить нас, предъявить имеющиеся к нашим гражданам претензии и на этой основе продолжать сотрудничать, а вместо этого они просто организовывали похищение россиян.

Что касается обменов по линии российских и зарубежных правоохранительных структур, то я не вижу здесь никаких препятствий. Такие обмены обычно осуществляются, обсуждаются, о них договариваются по линии руководителей соответствующих органов, заключаются необходимые документы. Я не слышал, чтобы подобного рода обменами кто-то злоупотреблял.

Вопрос: Хотел бы поблагодарить Вас за выступление, а организаторов за то, что пригласили и обеспечили для всех комфортные условия. Я приехал на этот форум для защиты проекта «Я могу» – это образовательные мотивационные лекции для студентов Тулы и Тульской области. В будущем я планирую вывести данный проект на федеральный уровень. В таком возрасте важно, чтобы рядом оказался человек, способный своим примером показать, что всё возможно и зависит от тебя. Хочу создать проект, где люди с инвалидностью могли бы передавать свои знания и опыт. В связи с этим мой вопрос: кто был Вашим наставником в юном возрасте, кто помог добиться успеха в жизни? Понимаю, что просьба не по Вашей линии, но был бы признателен за Вашу поддержку моего проекта.

С.В.Лавров: Большое спасибо за то, что Вы делаете. Вы сказали, что хотели бы сделать этот проект федеральным, а я думаю, что он вполне заслуживает того, чтобы иметь международное измерение. Тем более, что «греха таить», этому аспекту жизни человека в некоторых других странах стали уделять внимание гораздо раньше, чем у нас. Слава Богу, что сейчас ситуация меняется. Мы будем поддерживать двумя руками международные контакты, обмен опытом, взаимообогащение в реализации этой программы.

Что касается того, кто помог мне сформироваться как личность, то это, наверное, мама, если говорить про возраст до завершения института. Были и хорошие учителя. Когда пришёл в МИД были руководители, которые помогли понять, что нужно проявлять больше самостоятельности и не стесняться выдвигать инициативу. Я им очень благодарен.

Вопрос: Сергей Викторович, вспомните свой первый рабочий день. Какие трудности Вам пришлось преодолеть и какие эмоции испытать?

С.В.Лавров: Честно говоря, я помню этот день, но там не было ни трудностей, ни эмоций, потому что все эмоции закончились, когда мне сообщили, что я принят на работу в Министерство иностранных дел и сразу же направляюсь в наше Посольство в Шри-Ланке, которая только-только перестала называться Цейлоном. Я пришёл в МИД в отдел Южной Азии, готовился там месяц, а по истечении этого срока отправился в Шри-Ланку и приступил к работе. Наверное, это был день как день. Коллеги встретили хорошо, он запомнился. Думаю, не должно быть запредельных эмоций – нужно приходить и работать, а не ударяться в эмоции.

Вопрос: В одном из Ваших заявлений говорится, что ни одна страна или группа стран не должны вмешиваться в судьбу всего мира. Как мы все знаем, ситуация в Ираке развивается не лучшим образом. Курдское ополчение «пешмерга» воюет с т.н. «Исламским государством». Сейчас группа стран, включая США, выступает за создание курдского государства. Поддерживает ли Россия создание мирного независимого Курдистана?

С.В.Лавров: Вы правильно сказали, наша позиция предполагает постоянное напоминание всем, что никто, ни одна страна или группа стран не может диктовать всем остальным свою волю. Народы должны сами определять свою судьбу и делать это на основе Устава ООН, через национальный диалог.

Ирак пережил жуткие времена, когда под надуманным предлогом в 2003 г. была осуществлена агрессия, которую осудила не только Россия, но и многие другие страны, включая Германию, Францию. Агрессия не подтвердила наличия оружия массового уничтожения, а именно это было объявлено причиной для применения силы. Американская оккупационная администрация разогнала все силы безопасности, которые были в основном суннитскими (у власти была партия БААС), и стала сотрудничать с шиитским большинством (в Ираке все-таки большинство шиитов). Потом долгое время в Ираке велась борьба с терроризмом, которая закончилась без очевидных результатов. Иностранные контингенты были выведены, а Ирак – предоставлен сам себе (есть там какие-то советники и США и других стран).

Я разговаривал со многими моими коллегами, занимающими посты в Администрации и избранными в Сенат США, в Палату представителей, которые говорили мне, что была допущена ошибка, когда мы вторглись в Ирак и выгнали отовсюду всех суннитов. Кстати, в «Исламском государстве», по экспертным оценкам, наиболее боеспособная группа боевиков – бывшие офицеры армии С.Хусейна. Они никаким образом не связаны с идиологизированным исламом, а просто потеряли работу, и их наняли для выполнения этой работы под эгидой «ИГ», а не партии БААС, к которой они принадлежали и которую американские оккупационные власти разогнали и запретили. История, как правило, аукается. Сейчас американцы убеждают уже тех руководителей Ирака, которые представляют шиитское большинство, не обижать суннитское меньшинство, которое сами же американцы выгнали отовсюду. Это достаточно парадоксальная история, поэтому наш подход очень простой – мы не будем заниматься подобными вещами и говорить, что сегодня надо выгнать суннитов, а сейчас нужно подвинуться шиитам. Это социальная инженерия, манипулирование государственным устройством извне, издалека. Оно уже настолько деструктивно, что никого убеждать в этом не надо. Поэтому мы выступаем за то, чтобы все иракцы – шииты, сунниты, курды – сами договаривались, как им жить. Очень долго не решались вопросы между Багдадом и Эрбилем (столицей иракского Курдистана) относительно распределения конституционных полномочий и, в частности, распределения доходов от торговли нефтью, но потом удалось договориться. Выполнение договоренностей идет с трудом, но, тем не менее, мы не видим другого пути мирного урегулирования всей этой ситуации в любой стране региона кроме как через национальный диалог. Мы никогда не будем занимать позицию, которую недавно без всякого стеснения озвучил Вице-президент США Дж.Байден, прямо заявивший, что Ирак нужно расколоть на шиитскую, суннитскую части, а также отдать курдам все, что они хотят. Это очень безответственное заявление. Но самое главное – не приемлемо заявлять Ираку из-за океана, как он должен реформироваться и как его нужно разделить. Мы не будем играть в эти игры. Выступаем за то, чтобы народы сами определяли свою судьбу. В вопросах, касающихся всех иракцев, мы активно продвигаем, поддерживаем и поощряем национальный диалог с участием всех.

Вопрос: Каков Ваш прогноз на дальнейшее развитие российско-американских отношений в контексте предстоящих президентских выборов в США?

С.В.Лавров: Прогнозы – дело неблагородное. Мы привыкли руководствоваться реальными фактами.

Разумеется, мы следим за предвыборной кампанией в США. Есть мнение, что еще со времен СССР нашей стране с республиканскими президентами было проще с чем с демократическими, потому что демократы – идеалисты и более идеологизированы в вопросах внешней политики, в то время как республиканцы более реалистичны. Наверное, в таком описании специфики обеих партий есть резон. Но, скажу Вам честно, я большой разницы не вижу. В любом случае, тому, кто станет президентом США, нужно будет определять свою политику в отношении Российской Федерации. Вполне очевидный факт, что нынешняя политика в отношении России вызывает растущую критику и недовольство, в том числе в рядах демократической партии. Республиканцы критикуют Президента США Б.Обаму за его линию практически на всех внешнеполитических направлениях. Возможно, здесь просто сказывается желание любой ценой подорвать шансы кандидатов в президенты от демократической партии. Посмотрим. От диалога с нами никто не отказывается, мы никого упрашивать тоже не будем. Но когда нам поступит предложение, пусть даже постепенно, начать восстанавливать каналы и механизмы взаимодействия и диалога, которые были заморожены нашими американскими партнерами, уверен, мы не будем кокетничать и согласимся на то, чтобы они возобновились. Кстати, мы уже получаем от американцев сигналы на этот счет. Они не очень внятные, но очевидно понимание, что отказ от функционирования Президентской комиссии и ее 21 рабочей группы не является конструктивным.

Вопрос: Какие конкретные действия необходимо предпринять, чтобы прекратить кровопролитие на Ближнем Востоке и остановить ИГИЛ? Существует ли опасность того, что после свержения ИГИЛ место этой структуры может занять другая террористическая группировка?

Европу захлестнула волна нелегальной миграции с Ближнего Востока. Существует ли подобная угроза для России?

С.В.Лавров: Что касается «Исламского государства», Президент России В.В.Путин в последние недели уделял этой теме большое внимание, в том числе она подробно обсуждалась в ходе его встречи с преемником Наследного принца, Министром обороны Саудовской Аравии Мухаммадом бен Сальманом в Санкт-Петербурге «на полях» XIX Петербургского международного экономического форума. Об этом шла речь в ходе визита в Россию Министра иностранных дел Сирии В.Муаллема, а также во время переговоров Госсекретаря США Дж.Керри в Сочи. Впоследствии Президент В.В.Путин обсуждал эти вопросы с Президентом США Б.Обамой и целом рядом своих ближневосточных партнеров. Кстати, на этой неделе многие из них приезжают на Международный авиационно-космический салон «МАКС-2015», в ходе которого также планируются контакты на высшем уровне.

Суть нашего подхода очень проста – учитывая стремительно распространяющееся влияние «Исламского государства» на целые территории, на которых не просто объявлен халифат, а создаются структуры, которые дублируют функции государства, крайне необходимо что-то предпринимать. Наша идея в том, чтобы объединить всех тех, кто уже сейчас не земле с оружием в руках противостоит этим террористам. Прежде всего, это армии Сирии и Ирака, а также (наш коллега из иракского Курдистана не даст соврать) курдское ополчение «пешмерга», которое тоже активно противостоит «Исламскому государству». К тому же в Сирии воюют т.н. отряды «умеренной оппозиции», которые раньше назывались «Свободная сирийская армия», а потом сменили название. Это сирийцы, которых финансируют из-за рубежа. Президент В.В.Путин предложил, чтобы, во-первых, объединились армии Ирака и Сирии, а также курдские ополчения из этих стран. А во-вторых, страны, финансирующие сирийскую вооруженную оппозицию, также настроили ее на координацию действий вместе с упомянутыми армейскими подразделениями на противостояние «ИГ».

Все наталкивается на упрямую позицию некоторых наших партнеров: дескать, пока Президент Б.Асад у власти, они не будут с ним сотрудничать, а будут направлять сирийские вооруженные отряды как на борьбу с «Исламским государством», так и с вооруженными силами Сирии. Это очевидное распыление усилий. Более того, есть информация, что когда наши американские коллеги готовят и финансируют на территории соседних с Сирией стран т.н. «умеренную оппозицию», выясняется, что значительная часть тех, кого они тренируют для последующей отправки в Сирию, это экстремисты, которые сидели либо в американских тюрьмах в странах региона (такие тюрьмы были и в Ираке) либо в тюрьмах других стран Ближнего Востока. Они либо отсидели свой срок либо пошли на сделку, и теперь их тренируют для того, чтобы они пошли воевать с «Исламским государством». Но, если это так, то неудивительно, что примерно половина из них сразу разбегается и встает в ряды тех, с кем их учили воевать. По некоторым данным, для этой работы американцы привлекают инструкторов, среди которых есть бывшие боевики группировки «Джабхат ан-Нусра» – террористической организации, включенной Советом Безопасности ООН в соответствующий санкционный список.

Недавно я прочел интересные признания бывшего директора разведывательного управления Пентагона М.Флинна, который публично заявил, что в 2012 году в Администрацию Белого дома был представлен доклад разведки, в котором содержалось предупреждение о том, что планируемые действия США на Ближнем Востоке могут реально способствовать появлению в этом регионе (в Сирии, в частности) крайне радикально настроенных сил.

Все это также имеет отношение к вопросу про мигрантов и беженцев –это миллионы людей. Все это последствия войны и ухода из Ирака в ситуации, когда не была ликвидирована террористическая угроза, это результаты бомбежек Ливии с целью сменить режим. Оружие, которое поставляли ливийским повстанцам из Европы, использовалось для свержения М.Каддафи, а потом эти ребята пошли в десяток других стран, включая Мали, где потом с ними боролись те, кто продавал им оружие для свержения М.Каддафи. Это совершенно парадоксальные метаморфозы. Поэтому не должно быть никаких двойных стандартов. Если вы боретесь с терроризмом – боритесь. Но конъюнктурно рассуждать о том, что можно сотрудничать с экстремистами и преступниками, которые в создавшейся ситуации могут свалить авторитарного диктатора, который уже всем надоел, – это тупиковый путь, и бумеранг все равно вернется к тем, кто пытается играть в такие игры. Незаконная торговля людьми и потоки мигрантов идут, прежде всего, через Ливию, где сейчас царит беспредел, и нет никакой центральной власти. Там есть два правительства: одно признано ООН, другое нет; между ними идут переговоры. Но эти два правительства не контролируют всю страну. Там присутствует огромное количество группировок. Кстати, не так давно мы высвобождали наших ребят – украинцев и белорусов. Мы вели переговоры по специальному каналу совсем не с теми двумя активными политическими силами. Не буду вдаваться в детали, но эта была какая-то еще одна группировка.

Такая же ситуация с потоками нелегальных мигрантов. На территории Ливии организован бизнес, так как там мало кто что-то контролирует. Там и были созданы каналы для отправки в Европу.

Насколько серьезно это для России? По некоторым оценкам Россия, если брать абсолютные цифры людей которые у нас работают или хотели бы работать, – вторая по привлекательности страна для мигрантов. Прежде всего, мы заинтересованы в том, чтобы это были граждане стран СНГ. У нас с ними в подавляющем большинстве случаев общая история, язык и менталитет, хотя кое-кто пытается искусственно создавать различия между нашими народами. Нет признаков того, что волна, которая сейчас идет в Европу, как-то повлияет на потоки, которые в любом случае направляются в Российскую Федерацию.

Вы знаете, сейчас у нас принимаются очень жесткие меры, прежде всего, по линии ФМС вместе с МИД, чтобы навести порядок в этой сфере. Главным образом, это направлено на пресечение и высылку из России тех, кто нелегально здесь работает, с ограничением их последующего въезда для работы в нашей стране на определенный срок. Но, самое главное – линия на то, чтобы вывести из тени трудовых мигрантов и обеспечить их легальное и достойное проживание и условия для работы, а также формирование для них пенсионных фондов. Раньше у многих из них после приезда отбирали паспорт и т.д. Сейчас мы с этим активно боремся, и наши партнеры, прежде всего, из стран СНГ уже ощущают эти перемены. Волна, которая сейчас захлестывает Европу, не влияет на данном этапе. Думаю, что у нас есть достаточно средств, чтобы не допустить каких-либо негативных последствий от этого. В то же время мы готовы сотрудничать с европейскими коллегами.

Они уже обращались к нам с предложением подумать о выработке в Совете Безопасности ООН резолюции, которая комплексно обеспечит подход к проблеме нелегальных мигрантов из Африки на Европейский континент. Мы соглашаемся и говорим, что открыты для такой совместной работы, но нужно понять, что им требуется. А требуется многое, вплоть до того, чтобы перехватывать суда не только в открытом море, но и в территориальных водах Ливии. Они даже ведут речь о возможности каких-то операций на ливийской территории – на суше. Но для этого нужно согласие ливийского государства, а государства такого нет сейчас. По крайней мере те, кого сейчас признают в ООН за легитимных правителей Ливии, не контролируют большую часть территории. А почему так произошло? Потому что те же страны, которые сейчас «захлебываются» от волн нелегальных мигрантов, активно участвовали в свержении режима М.Каддафи противозаконными методами. Когда мы об этом постоянно говорим, нам отвечают: «Ну, что вы? Кто старое помянет – тому глаз вон!». Предлагают думать не о том, кто виноват, а что сейчас делать. Но беда в том, что таких ошибок уже накопилось слишком много. В Ираке, как я рассказывал, американский партнер говорит, что это была ошибка. В Ливии тоже была ошибка. Но мы-то предупреждали каждый раз об этих ошибках, но нас не слушали, а потом приходили к нам по тому же Ираку: вторглись вопреки позиции России, Франции и Германии и решениям СБ ООН, но потом пришли в Совбез с предложением принять «успокоительную резолюцию». По Ливии то же самое – предлагают принять резолюцию, чтобы начать там национальный диалог. Мы готовы помогать, в том числе в решении проблем миграции, но тогда давайте по-честному выбирать приоритеты. Что важнее: проталкивать совершенно политизированную и, я бы сказал, «нечистоплотную» резолюцию о создании трибунала по «Боингу», когда мы целый год «бьемся в закрытую дверь», требуя честного и транспарентного расследования, а все ключевые факты продолжают утаиваться. Зачем они поставили эту резолюцию на голосование? Только чтобы подкрепить искусственно созданный образ России как косвенно или непосредственно виновной страны в этом жутком преступлении. Потом нам говорят, что Россия блокирует расследование. Ничего нет дальше от истины. Мы единственные, кто весь год после этой трагедии «долбили» почти каждый день СБ, требуя выполнения принятой резолюции. Никаких внятных докладов не было представлено. Был какой-то промежуточный доклад, в котором прошлогодней резолюции Совета Безопасности вообще не было упомянуто. Голландская служба безопасности ведёт сейчас расследование, недавно они проводили какие-то встречи. Мы задали вопросы, в частности, почему о частях ракеты «Бук», которые они нашли несколько месяцев назад, сообщили только сейчас? Попросили их показать – нам не показали. Мы поинтересовались, где их нашли, но нам тоже этого не сказали. При всем при том они принесли в СБ ООН резолюцию, которая ясно и однозначно подавалась как поддержка тех, кто обвиняет ополченцев и Россию. Она даже была составлена так, что этот трибунал должен был работать не по международным правилам, а по украинскому законодательству. Тогда зачем трибунал? Украина – суверенное государство, имеет полное право создавать любые судебные механизмы.

Я перешел на другую тему по одной простой причине: они прекрасно знали, что мы «заветируем» эту резолюцию, значит они ее положили на стол для того, чтобы мы применили вето, а они потом «показывали на нас пальцем». И в то же самое время они у нас спрашивают, можем ли мы им помочь в Совбезе что-нибудь согласовать, чтобы им было легче бороться с нелегальными мигрантами?. Мы говорим, что можем, но только им стоит определиться, что важнее: противодействовать захлестывающей их незаконной миграции или заниматься в СБ ООН пропагандой. Если первое, то мы всегда готовы к сотрудничеству. Недавно мы согласовали очень важные решения о том, как расследовать случаи применения кем бы то ни было химического оружия в Сирии. Работали три месяца. Американцы, предложившие эту совместную работу, могли бы просто положить на стол эту резолюцию в первоначальном, абсолютно неприемлемом виде и еще раз получить вето с нашей стороны. Они поступили прагматично и рационально – стали вести переговоры. В итоге мы договорились, и опять все аплодируют тому, что можно все-таки договариваться. Можно, но только нужно начинать договариваться, а не действовать ультиматумами. Поэтому, нам волноваться нечего. А Курску, Ростовской и другим областям, которые принимают украинских беженцев, – нижайший поклон. Я знаю, как тепло и радушно встречают этих людей, особенно детей и женщин, что им помогает федеральный центр, но огромную ношу несут сами эти области.

Вопрос: Позвольте вернуть Вас с Ближнего Востока в наш регион, к нашим соседям. Ни для кого не секрет, что Россия для Республики Беларусь является главным партнером и стратегическим союзником, а для многих граждан Белоруссии Россия – это действительно родная страна, как и весь российский многонациональный народ. Тем не менее (может, это связано с тем, что у нас скоро выборы – буквально в октябре) прокатилась такая волна в СМИ, что Белоруссия развернулась на Запад, а именно позиция Республики Беларусь по украинскому конфликту сейчас меняется. В связи с этим хотел бы попросить Ваш комментарий как компетентного лица, одного из тех государственных деятелей, который может выразить позицию Российской Федерации по этому поводу.

С.В.Лавров: Спасибо. Это очень хороший вопрос, потому что сейчас многие говорят, что Россия, натолкнувшись на отношение Запада, разворачивается на Восток, Азию и Тихий океан. Белоруссии говорят, что она разворачивается на Запад. Это менталитет тех, кто не понимает иной логики, кроме «свой-чужой» или «либо с нами, либо против нас». Это ровно то, что лежит в основе большинства проблем на европейском пространстве, противоречит клятвенным политическим декларациям обеспечивать равную неделимую безопасность, когда никто не против безопасности других, и когда все вправе выбирать с кем дружить, но в рамках общей неделимой безопасности. А наши западные партнеры продолжают в большинстве своем руководствоваться логикой «свой-чужой», «либо с нами, либо против нас».

Я помню еще первый «майдан» на Украине в 2004 г. Тогдашний Министр иностранных дел Бельгии, который потом стал Еврокомиссаром по торговле, К.де Гюхкт осенью 2004 г. публично заявлял, что украинское правительство и народ обязаны сделать выбор, с кем они: с Евросоюзом или Россией. Я считаю, что более безответственных заявлений в приличном обществе трудно себе представить. То же самое повторялось и когда был майдан двухгодичной давности – те же самые призывы. Поэтому наш ответ очень простой и содержится в Концепции внешней политики Российской Федерации, в соответствующих концепциях Республики Беларусь: мы развиваем отношения со всеми, кто готов к этому на основе равноправия, взаимной выгоды и взаимного уважения. У нас нет никаких предубеждений. Более того, мы заинтересованы в том, чтобы Беларусь нормализовала свои отношения с Западом. Все эти годы, что я министр, Беларусь находилась под теми или иными санкциями со стороны Запада: должностные лица, включая руководство Беларуси, и определенные компании. На всех встречах с Евросоюзом, с американцами мы говорили, что это тупиковый путь, нужно не изолировать, а вовлекать. Мы активно добивались с некоторыми успехами вовлечения Беларуси в работу Совета Европы, членом которого она пока не является. Мы шли по пути (и такие решения были приняты по нашей инициативе) присоединения Беларуси к некоторым конвенциям Совета Европы, что допускается для стран - не членов и т.д. И сейчас говорить, что отношения Белоруссии с Западом наносят ущерб российским отношениям – это опять действовать «или-или», в черно-белом восприятии современного мира, а он гораздо богаче, гораздо разнообразнее. У нас есть план совместных согласованных действий в области внешней политики, который мы каждые два года разрабатываем с Министерством иностранных дел Республики Беларусь, он утверждается Президентами на высшем государственном совете. Ежегодно мы проводим совместную коллегию двух министерств (в этом году, по-моему, в октябре). Поэтому во взаимозависимом, глобализирующемся мире жить категориями какого-то средневековья – «ты пошел гулять с этим другом, значит ты меня разлюбил» – уже смешно.

Вопрос: В первую очередь, большое спасибо за то, что Вы в свете всего безобразия публично сдерживаетесь в отношении Украины и не произнесли ни одного плохого слова в сторону украинского народа. Спасибо Вам за это. Рано или поздно эта политика хаоса, популистов закончится, и Украина начнет становиться на путь развития, становления государства. В сознании украинца уже на уровне рефлексов внедрена очень большая вражда к россиянам. Будут ли со стороны российского государства или на уровне коммерции проводиться какие-либо мероприятия, чтобы возобновить статус дружеского народа? На территории Российской Федерации о себе заявил некий комитет «Спасение Украины», который хочет быть противовесом современному киевскому режиму. Ходят слухи, что раз он заявил это с территории Российской Федерации, то заручился поддержкой Москвы. Они позиционируют себя точно так же, разделяя народ на «правильных и неправильных». «Неправильные» для них – это Запад, чьими руками создался этот хаос, а «правильные» – это пострадавшие, Восточная часть Украины. Имеет ли право на существование путь, который дальше разделяет народ Украины?

С.В.Лавров: Вы начали с благодарности за то, что я не произнес дурного слова в адрес украинского народа, а закончили тем, что комитет «Спасение Украины», который был создан, и об этом было объявлено, как бы ведет линию на раскол украинского народа. Два этих комментария взаимосвязаны, потому что я не видел и не слышал ни одного плохого слова от российского руководства, само собой, но и от членов этого комитета, которых показывали по телевизору, в адрес украинского народа. Там звучали достаточно гневные высказывания по поводу действий предыдущего президента и нынешней власти. Мы тоже, комментируя эти действия, называем вещи своими именами. В том числе призывая к тому, чтобы выполнялось то, о чем договаривались с участием той же Франции, Германии, России, тех же США. Я напомню о договороспособности лидеров, осуществивших государственный переворот. Сейчас очень часто говорят, что надо возвращаться в женевский формат, где присутствуют США. Да, в апреле 2014 г. в Женеве состоялась встреча, Госсекретаря США Дж.Керри, руководительницы внешней политики Евросоюза (тогда была, г-жа К.Эштон), исполняющего обязанности Министра иностранных дел Украины и вашего покорного слуги. Мы приняли заявление, в котором было сказано, что необходимо немедленно начать общенациональный диалог с участием всех регионов и всех политических сил Украины для осуществления конституционной реформы. Это было в апреле 2014 г. Уже прошло более полутора лет. Обязательство Украины от апреля 2014 г. немедленно начать конституционную реформу никуда не сдвинулось. Реформы никто не проводит вопреки тому, что в феврале этого года в Минске все было подробнейше описано. Ничего не делается. Ответственность за это лежит не на украинском народе, а на тех, кто отвечает за эти реформы: на Президенте, Правительстве, которое, по некоторым оценкам, мешает выполнять Президенту то, о чем он договаривался. Мы не будем замалчивать эти темы, потому что были участниками этих договоренностей. Я прошу вас, даже если попадется кому-то на глаза не то что в государственных СМИ, а в принципе где-то в наших средствах массовой информации (будь они печатные или электронные) какая-то негативная оценка в отношении украинского народа – поделитесь. Я такого не помню. Что напрягает очень серьезно – так это совершенно обратные действия руководства Украины, которое задалось целью изменить, если хотите, «генетический код». Уверен, что у них ничего из этого не получится. Когда Президент Украины говорит, что никакие мы не братские народы, что украинский народ идет успешным образом в Европу, а российский народ находится в глубоком кризисе, разве это дружественное отношение? Или когда нам заявляют (тоже Президент П.А.Порошенко), что Минские договоренности дали украинскому руководству фору, чтобы перевооружится и укрепить свою армию? А для какой цели? Чтобы воевать на Донбассе с теми же украинцами? Когда сразу после переворота, растоптав соглашение, подписанное В.Ф.Януковичем с оппозицией в присутствии немцев, французов и поляков и завизированное ими, стали принимать законы, лишающие русский язык того статуса (не такого уж большого), который полагался, как минимум, по соответствующей конвенции Совета Европы. Когда стали направлять в Крым «поезда дружбы». Когда «правый сектор» устами Д.Яроша заявлял, что русский никогда не будет думать по-украински в Крыму и прославлять Бандеру, поэтому русским в Крыму не место. Это же все формирует отношение людей. Но ведь это было сказано не про руководителей какой-то части украинской политической партии или силы, а про народ Украины, про огромную часть украинского народа. «Из этой же оперы» действия в отношении наших артистов, писателей, кинофильмов. Запретные списки вообще «ни в какие ворота не лезут». Мы поинтересовались в ЮНЕСКО подпадает ли это под какие-то обязательства принцип, что культура должна быть вне политики. Мы уже сталкивались с ситуацией, когда спорт пытались сделать активной частью политики. Сейчас по политическим потребностям пытаются «насиловать» культуру. Я не думаю, что все это возымеет успех. Да, на какой-то период, и сейчас это видно, удалось посеять что-то близкое к ненависти, порой даже какое-то раздражение, абсолютно не критичное восприятие того, что происходит. Думаю, что многие на Украине все больше понимают: нельзя находиться, как сказал Президент России В.В.Путин, постоянно под внешним управлением.

За день до того, как состоялся этот государственный переворот, в Москву звонили руководители США и ведущих европейских стран и просили, чтобы мы подержали соглашение, которое оппозиция подписала с бывшим Президентом Украины В.Ф.Януковичем, несмотря на то, что в этом соглашении он отказался практически от всех прерогатив главы государства. Там было написано, что он не будет применять ни только армию, но и полицию. Но, тем не менее Президент России В.В.Путин высказался в поддержку этого соглашения, подчеркнув, что раз уж это соглашение достигнуто между действующей властью и оппозицией, и это добровольная межукраинская договоренность, мы ее поддерживаем. Когда утром, произошел переворот, были захвачены административные здания, резиденции президента и правительства, никто из тех, кто звонил и просил поддержать соглашение, не позвонил в Москву ни то, чтобы извиниться, а хотя бы сказать: «Мы тебя просили поддержать, но вот видишь как получилось». Президент России В.В.Путин им говорил, что он поддержит это соглашение, но с условием, что оппозиция будет удержана от непродуманных шагов, тем более силовых. Говорили: «Да, да, да, обязательно сделаем». Никто после этого даже не позвонил, не сказал и не развел руками, что, мол, так получилось.

Недавно в американском Фергюсоне (по-моему, в прошлом году) были волнения, когда на полицейских нападали чернокожие. Там пролилась кровь – убили афроамериканцев, пострадали полицейские, была введена Национальная гвардия, которая достаточно жестко подавила эти волнения. Со стороны правозащитников была критика, но Президент США Б.Обама сказал, что никто не имеет права поднимать руку на полицию, насилие против полиции в любом виде неприемлемо. Потом я спросил у наших американских коллег, распространяется ли принцип о том, что насилие против полиции неприемлемо, на то, что произошло на майдане в феврале 2014 г. Более того, я им напомнил, что в первой половине февраля, когда события развивались достаточно напряженно, из западных столиц прозвучало несколько заявлений и даже от Генерального секретаря НАТО (тогда это был А.Ф.Рассмуссен) с настоятельными призывами к Президенту В.Ф.Януковичу не отдавать приказ об использовании армии против гражданских лиц и демонстрантов. Он такого приказа не отдал. Более того, как я уже сказал, потом он подписал соглашение с оппозицией, где письменно отказался от своего права. В Киев после государственного переворота пришли новые власти, помимо таких эмоциональных неофициальных призывов продвигать украинизацию начали призывать к тому, чтобы отодвигать русских в сторону. Потом они официально объявили антитеррористическую операцию против огромной части собственной страны только за то, что там отказались воспринимать этот путч, и бросили армию на эти территории. Я спросил у западных коллег: «А как насчет того призыва, который вы адресовали В.Ф.Януковичу, чтобы он не применял армию против собственного народа, нельзя ли его повторить по отношению к новым властям?». Они ушли в тень и максимум, что Запад произносил в то время, что они призывают новые киевские власти продолжать пропорционально применять силу. Представляете? Это то, с чем приходится иметь дело.

Мы глубоко убеждены, что Минские договоренности содержат ключ к решению украинского кризиса, я на это очень надеюсь. Сегодня должна проходить встреча в Берлине между Президентом Франции Ф.Олландом, Канцлером Германии А.Меркель и Президентом Украины П.А.Порошенко. Я очень надеюсь, что все-таки два руководителя крупнейших европейских государств, которые поставили свои подписи под Минскими договоренностями 12 февраля нынешнего года, будут заботиться о своей репутации, потому что она стоит на кону, а также будут добиваться того, чтобы Украина выполнила все в полном объеме и в той последовательности, о которой договаривались. Думаю, что помимо репутации, конечно же, Франция и Германия искренне заинтересованы в том, чтобы успокоить ситуацию на Украине, чтобы там был мир, не страдали люди, потому что это в корне противоречит всем принципам, на которых основано т.н. европейское единство в рамках Европейского союза.

По понятным причинам, наверное, я очень ушел в сторону от основного вопроса. Никогда не может быть у нас каких-либо негативных чувств по отношению к украинскому народу. У меня множество друзей украинцев, с которыми мы до сих пор встречаемся, общаемся. Убежден, что народная мудрость все равно возобладает. Никто не хочет воевать не понятно ради чего, рыть какие-то канавы с колючей проволокой. Если это твоя страна, зачем же отделяться какой-то искусственной стеной и устраивать из этого какие-то показные шоу?

Еще раз повторю, «Минск-2» содержит все для того, чтобы Украина вышла из кризиса, чтобы все те, кто проживает на Украине, независимо от того, русские они, украинцы, евреи, венгры, болгары или поляки, чувствовали бы себя там защищенно в плане своих культурных прав, ценностей, чтобы та самая децентрализация, о которой так много говорят, на деле обеспечила бы им право пользоваться родным языком и иметь какие-то экономические преимущества по сравнению с полной централизацией и т.д.

Вопрос: Как Вы относитесь к молодежным обменам? Какова их роль в общественной народной дипломатии? Что бы Вы пожелали здесь всем ребятам в плане поддержания таких отношений?

С.В.Лавров: Без молодежных обменов не будет преемственности. Никто не хочет создавать какие-то объединения, устремленные в будущее, чтобы потом, когда все действующие персонажи уйдут на пенсию, все это прекратилось. Поэтому молодежные обмены обязательно должны быть. Неслучайно сейчас молодежные объединения появляются в контексте БРИКС, ШОС и многих других процессов, которые происходят на международной арене. Честно говоря, я уже не первый раз общаюсь с молодыми людьми, которые этим занимаются. Вы непосредственно не привязаны ни к какому из этих объединений, но я общался с молодежными БРИКС и ШОС, и видно, что это интересно, потому что это живая работа, совершенно новые процессы, которые отражают неудовлетворенность темпами перемен на международной арене, где наши западные коллеги очень тяжело отказываются от своих доминирующих позиций. Тем не менее, эти объективные процессы идут. БРИКС и ШОС хотят ускорить их, но делают это без какой-либо конфронтации, при полном осознании того, что мы живем в одном мире, и что со всеми, включая наших западных коллег, нужно выстраивать рабочие, добрососедские, равноправные, взаимовыгодные отношения. Это сочетание преобщенности к чему-то новому, что строится через БРИКС, ШОС и другие процессы, и одновременно понимание того, что это надо делать не в конфронтации с другими структурами, которые теряют свое влияние, а во взаимодействии с ними. Это колоссальное поле для творчества, креативного подхода, поиска каких-то ходов, которые помогут эти два, казалось бы, труднопримеримых подхода все-таки сблизить и гармонизировать.

Желаю вам успехов во всех ваших начинаниях, а те, кто выберут международную деятельность, думаю, не проиграют.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 24 августа 2015 > № 1516692 Сергей Лавров

Нельзя медлить с реализацией договоренностей по урегулированию в Ливии, в особенности, в части формирования правительства национального согласия, заявил глава МИД Египта Самех Шукри в ходе встречи со спецпосланником ООН по Ливии Бернардино Леоном. Об этом сообщили в субботу РИА Новости в египетском внешнеполитическом ведомстве.

"Важно без промедления приступить к реализации уже достигнутых (в ходе национального ливийского диалога в марокканском Схирате — ред.) договоренностей, в особенности, в условиях возросших опасений за ситуацию в Ливии", — отметил министр.

Спецпосланнник ООН по Ливии в настоящее время находится в регионе, где пытается уговорить все ключевые политические силы Ливии сесть за стол переговоров и добиться согласования до конца августа итогового соглашения по ливийскому внутреннему урегулированию, что позволит сформировать в стране правительство национального согласия и начать переходный процесс.

Два главных соперника на ливийской политической арене — избранный парламент и происламистский бывший Всеобщий национальный конгресс ставят невыполнимые условия, что тормозит процесс урегулирования. Безвластием активно пользуются различные незаконные вооруженные формирования и террористические группировки, значительно расширившие за последнее время свое влияние в Ливии.

Эксперты говорят о том, что дальнейшее затягивание нормализации в Ливии приведет эту страну в ситуацию, схожую с той, что сложилась в Сирии и Ираке, где процветает "Исламское государство".

Маргарита Кислова.

По мнению американского политолога Пола Крейга Робертса, беспечность правительств стран Европы, а также милитаризм Вашингтона, стали причиной наплыва огромного количества мигрантов в европейские страны.

Миграция в Европу жителей Ближнего Востока и Северной Африки является результатом гегемонистской политики США и Израиля, которая также стала причиной гибели большого количества гражданских лиц, считает эксперт. Робертс отмечает, что приток мигрантов в Европу настолько велик, что правительства европейских стран перекладывают ответственность друг на друга и постоянно конфликтуют между собой по поводу того, кто и сколько беженцев должен принять.

"Европейские правительства и их беспечное население сами несут ответственность за проблемы с иммигрантами. Последние 14 лет Европа поддерживала агрессивный милитаризм Вашингтона, который разрушил жизни миллионов невинных людей. Уничтожение целых стран, таких как Ирак, Ливия, Афганистан, а в настоящее время Сирия и Йемен, плюс ко всему продолжающиеся убийства пакистанских граждан с участием коррумпированного и предательского правительства Пакистана породило проблему беженцев, которую маразматики европейцы создали сами себе", — пишет американский политолог.

Как отмечает Робертс, беззаботность стала характерной чертой для западного мира, за что страны Европы получили проблему беженцев, которой недостаточно в качестве наказания Европе за преступления против человечности и поддержки гегемонии Вашингтона.

Помимо этого, эксперт просит обратить внимание и на то, что экс-директор американского Агентства военной разведки Майкл Флинн подтвердил, что администрация президента США Барака Обамы ранее выступала за поддержку исламистов, которые сейчас являются частью террористической организации "Исламское государство".

"Если мир не очнется и не поймет, что центр всеобщего зла находится на Западе – человечество не имеет будущего", — подытоживает автор.

Назначенный ливийским парламентом в Тобруке премьер-министр Абдалла ат-Тани изменил свое решение о том, чтобы уйти в отставку, о котором объявил на прошлой неделе, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на пресс-секретаря ат-Тани.

Во время выступления на телевидении на прошлой неделе премьер-министру пришлось ответить на огромное количество вопросов от возмущенных ливийцев. Правительству, возглавляемому ат-Тани, были выдвинуты обвинения в отсутствии таких базовых услуг, как электричество и безопасность в районах, которые оно контролирует. Тогда же он заявил о том, что в воскресенье, 16 августа, готов подать прошение об отставке.

"Премьер-министр не подавал прошения об отставке. Он отказался от своего предыдущего заявления", — заявил в понедельник пресс-секретарь ат-Тани Хатем аль-Урэйби. Он добавил, что правительство работает в обычном режиме.

По словами аль-Урейби, отставка ат-Тани могла бы еще более усугубить ситуацию в раздираемой конфликтами стране. Он заявил, что замечания ат-Тани были условными. "Премьер-министр заявил во время интервью, что он уйдет в отставку, если этого захочет народ. В этом вся суть", — заявил пресс-секретарь.

После свержения в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи в Ливии возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в Тобруке на востоке страны, во главе с премьером ат-Тани, с другой — происламистский Всеобщий нацконгресс, заседающий в Триполи, с избранным им премьер-министром от исламистов Омаром аль-Хаси. В Женеве проходят переговоры о создании единого правительства.

КНДР и прогресс в решении иранской ядерной проблемы

Константин Асмолов

14 июля длительные переговоры Ирана и «шестёрки» международных переговорщиков завершились подписанием соглашения по ядерной программе. Результатом 13-летних переговоров стали отказ от разработки ядерного оружия, допуск МАГАТЭ на объекты и к ядерным программам. В обмен Иран сможет восстановить свою экономику, поскольку все наложенные на него ранее санкции теперь будут сняты.

Этот результат породил серию заявлений о том, что КНДР пора бы двинуться в том же направлении. Так, специальный представитель США на шестисторонних переговорах Сидни Сейлер, подводя в понедельник итоги встреч со своими южнокорейскими коллегами в Сеуле, сказал, что соглашение с Ираном показывает готовность США «при наличии желания у партнёра» идти навстречу Пхеньяну. «Когда северокорейское руководство решит выйти из международной изоляции, Вашингтон проявит гибкость», – подчеркнул он.

Правительство Республики Корея также выразило надежду на то, что северокорейская ядерная проблема будет решаться путём переговоров, которые приведут к её окончательному урегулированию: Пхеньян, в отличие от Тегерана, уже имеет ядерное оружие и не зависит так сильно от экономических санкций, но успешный пример совместной работы мирового сообщества сможет положительно повлиять на Пхеньян, которому вряд ли выгодно нынешнее изолированное положение.

КНДР иного мнения. Как заявил 29 июля 2015 г. посол КНДР в Москве Ким Хен Чжун в эксклюзивном интервью «Интерфаксу», «ядерная проблема на Корейском полуострове и иранское ядерное досье носят совсем разный характер. Как известно, КНДР уже является ядерным государством и по форме, и по содержанию. И, как любое ядерное государство, имеет свои собственные соответствующие интересы». Ким подчеркнул, что «КНДР не заинтересована в диалоге, который будет посвящен вопросам одностороннего и первоначального отказа и заморозки своей ядерной программы».

Ранее, 21 июля, представитель МИД КНДР, отвечая на вопрос корреспондента ЦТАК, также отметил, что «ядерные потенциалы сдерживания КНДР – не предмет торга, а необходимое средство защиты своего суверенитета и права на существование от ядерных угроз и враждебной политики США, которые длятся уже более полувека».

Действительно, при сравнении корейской и иранской ядерных программ надо помнить некоторые важные моменты. Во-первых, несмотря на санкции, Иран значительно более развитая страна с бóльшим уровнем развития международных контактов. К тому же Иран – экспортер нефти, которая играет очень важную роль в его экономике. Отмена санкций для него – гораздо более важная цель, чем потенциальное обеспечение своей безопасности.

К тому же уровень ощущаемой угрозы с северокорейским не сравнить. Иранские власти, конечно, декларируют, что они находятся в состоянии войны с Израилем, но это война «холодная»: в отличие от суннитских режимов, прямых столкновений между Ираном и Израилем не было. Кроме того, иранские войска достаточно оснащены современной техникой, чтобы не напирать на ЯО как единственный доступный вариант асимметричного ответа.

Северная Корея в ином положении. Мишенью для вражеского ядерного оружия она является со времен Корейской войны 1950-53 гг., не будучи тогда ядерной державой. Поэтому для КНДР вопрос безопасности имеет гораздо большую цену.

Во-вторых, несравним и уровень развития ядерной программы. В Иране она находится на уровне «обоснованных подозрений» в разработке ядерного оружия. КНДР уже провела несколько ядерных испытаний. Если ядерная программа Ирана находится только в самом начале пути и является, скорее, проектом, то «отмена ее» будет обратимым действием. Также как санкции можно отменить, а потом ввести снова, научно-исследовательский проект тоже можно заморозить, а потом снова запустить.

Уничтожение же северокорейской ядерной программы является необратимым действием, и одна из проблем урегулирования северокорейского ядерного кризиса заключается именно в том, что от КНДР требуют необратимых действий, в то время как все аналогичные действия ее «оппонентов» обратимы: для тех же отмененных санкций может внезапно найтись и другой повод.

В-третьих, именно понимание этого отличает ситуацию. КНДР ориентируется как на печальный опыт Рамочного соглашения, не исполненного противоположной стороной, так и на судьбу шестисторонних переговоров, которые тоже были торпедированы после того, как появился проект решения. Кроме того, там помнят ситуацию с ливийским ядерным проектом. За его сворачивание Каддафи получил очень многое, включая забвение всех его преступлений. Однако теперь можно задать вопрос: пошел ли бы Запад на поддержку исламистов и последующую военную интервенцию, если бы ядерный проект сохранился?

Так что неуступчивость КНДР в этом вопросе определяется серией вполне прагматических причин.

Корабль ВМС Ирландии Niamh доставил в четверг вечером в порт сицилийского города Палермо 367 мигрантов из стран Северной Африки, спасенных накануне примерно в 15 морских милях от побережья Ливии.

По данным береговой охраны Италии, небольшое судно, на борту которого находились несколько сотен беженцев, перевернулось и затонуло в среду, когда корабли и катера, задействованные в операции ЕС "Тритон", приблизились к нему, чтобы спасти мигрантов. Сразу после кораблекрушения из моря были извлечены 25 тел погибших, которые сегодня также были доставлены в Палермо. Как сообщают местные СМИ, поисковые работы продолжаются, однако пока более не удалось спасти ни одного человека.

Всего в среду на месте кораблекрушения были спасены 373 человека, в том числе 24 женщины и 13 несовершеннолетних. Шесть из них сразу же были отправлены в больницы Палермо на вертолете. Сколько всего человек находилось на борту затонувшего судна, точно неизвестно, однако, по словам самих мигрантов, их было около 600. Таким образом, число жертв очередной трагедии может составлять порядка 200 человек.

В последний раз кораблекрушение такого масштаба произошло в ночь на 19 апреля примерно в 60 морских милях от побережья Ливии. По свидетельствам очевидцев, около 700 человек на небольшом судне пытались тогда добраться до побережья Италии, но затонули. Спасти в тот раз удалось лишь 28 беженцев.

По данным Международной организации по миграции, с начала этого года около 188 тысяч мигрантов были спасены во время попыток добраться в Европу через Средиземное море, за этот же период там погибли более двух тысяч человек.

Сергей Старцев.

Береговая охрана Италии спасла около 400 человек с перевернувшейся у берегов Ливии лодки, на борту которой находились сотни мигрантов из стран Северной Африки, число погибших, по последним данным, составляет 25 человек, сообщает телеканал Tgcom24.

Очередное крушение лодки с мигрантами произошло в среду днем примерно в 15 морских милях от побережья Ливии. Лодка, перевозившая, по данным СМИ, 600-700 человек, перевернулась в тот момент, когда находящиеся на лодке беженцы увидели направлявшихся в их сторону спасателей.

К месту происшествия сразу же прибыли дополнительные спасательные судна. Операция по спасению мигрантов, пытающихся по морю нелегально добраться до итальянского берега, продолжается, ее координирует береговая охрана Италии.

По данным Международной организации по миграции, с начала года порядка 188 тысяч мигрантов были спасены во время попытки пересечь Средиземное море, при этом при попытке добраться из Северной Африки в Европу за этот же период погибли более 2 тысяч человек.

Наталия Шмакова.

США – глобальная машина войны

Владимир Одинцов

Как отметил недавно новостной портал AlterNet, Соединенные Штаты находятся практически в перманентном состоянии войны. За 239 лет существования этого государства только 20 прошли без участия США в каком-либо военном конфликте.

В 2014 г. Институт Гэллапа совместно с компанией WIN опубликовал доклад на основе проведенного социологического исследования в 65 странах мира. Наиболее ярким его моментом стала позиция 24% людей во всем мире, рассматривающих США как самую серьезную опасность для планеты.

Только с 1980 г. США приняли участие в агрессивных военных действиях на территории 14 исламских стран: Иран (1980, 1987-88), Ливия (1981, 1986, 1989, 2011), Ливан (1983), Кувейт (1991), Ирак (1991-2011, 2014), Сомали (1992-1993, 2002), Босния (1995), Саудовская Аравия (1991, 1996), Афганистан (1998, 2001), Судан (1998), Косово (1999), Йемен (2000, 2002), Пакистан (2004), а теперь еще и Сирия.

За последние 15 лет в военных операциях США погибло почти 10 тыс. американских военнослужащих. От военных действий США только на Ближнем Востоке, в Афганистане, Пакистане и Ливии погибли сотни тысяч граждан, большинство из которых гражданские лица.

Пожалуй, самым кровавым годом для США со времен окончания «холодной войны», стал 2014 год, как констатируют ученые проекта Conflict Data Program UCDP Упсальского университета. Поток беженцев достиг почти 60 миллионов человек, причем половина из них – дети.

Как пишет газета Svenska Dagbladet, в 2014-м году происходило 40 вооруженных конфликтов в 27 различных местах планеты, число жертв столкновений в которых превысило 100 тысяч человек. Самое большое число жертв (более 50 тысяч) повлекла война в Сирии – это больше, чем количество жертв в остальных 39-ти конфликтах вместе взятых. Чаще всего в таких конфликтах одну из сторон прямо или скрытно поддерживают США. Такого высокого числа конфликтов не было с 1999 года.

Бомбя и разрушая другие государства, Соединенные Штаты создали самые многочисленные вооруженные силы: 1,3 млн человек служат в американских вооруженных силах, еще 1 млн находится в резерве. В данный момент только в Европе находятся примерно 60 тыс. американских военных, о чем недавно заявил посол США при НАТО Дуглас Льют.

За последний год американские спецназовцы высаживались в 81 стране, в том числе и для того, чтобы научить местных коммандос воевать и чтобы американским военным не приходилось воевать самим. Однако необходимо отметить, что ряды многих из таких «подготовленных» формирований заполнили именно те экстремистские группировки, с которыми США собирались бороться.

Создав, по существу, глобальную машину войны, США разместили по всему миру 700 военных баз в 63 странах, в которых развернуты 255 тыс. американских военнослужащих.

США имеют на вооружении 1500 стратегических ядерных боеголовок, 13 тыс. военных самолетов, десятки подлодок, многие из которых несут ядерное оружие, и 88 кораблей крупного класса.

США выделяют на военные цели больше денег, чем Россия, Китай, Великобритания, Франция, Германия и Индия вместе взятые, и чем исчисляется ВВП практически 20 развитых государств в мире. Военный бюджет Соединенных Штатов сейчас составляет одну треть всех военных расходов в мире. Этот раздутый военный бюджет забирает те деньги, которые могли бы быть потрачены на более важные социальные программы. Так, 1,5 триллиона долларов потрачены только за два года на создание истребителей F-35, и этими средствами можно было бы оплатить работу всех бесплатных колледжей для учеников в течение десяти лет. Прямые расходы на войну в Афганистане и Ираке, начиная с 2001 г., стоили американским налогоплательщикам 1,3 трлн долларов. С 2001 г. военные расходы США увеличились на 50%, почти в четыре раза превышая траты на другие статьи национального бюджета. В этих условиях не удивительно, что 54% американцев ратует за сокращение федеральных расходов на оборону, в связи с чем американская компания Rasmussen Reports, исследующая общественное мнение, прогнозирует затяжную битву в Конгрессе США этим летом по вопросу сокращения военного бюджета страны.

Вот почему США все активнее стремятся перебросить тяжесть военных расходов на своих союзников и, прежде всего, в Европе. Так, в 2015 году, по оценке экспертов Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), расходы на оборону в Эстонии и Латвии вырастут на 7,3% и 15% соответственно, а для Литвы они прогнозируют рост таких расходов в 50% — после роста на 6% в 2014 году. Если в 2014 году Польша увеличила свой военный бюджет на 13%, то в 2015 году SIPRI прогнозирует этот рост еще на 20%.

В этих условиях мир продолжит смотреть на США как на угрозу, пока Вашингтон будет придерживаться своего агрессивного интервенционизма во всем мире.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Катара Х.Аль-Атыйей, Доха, 3 августа 2015 года

Уважаемый господин Министр, дорогой друг,

Прежде всего от имени нашей делегации хотел бы выразить искреннюю признательность руководству Катара за гостеприимство. Мы провели сегодня очень насыщенные встречи: были приняты Его Высочеством Эмиром Катара Тамимом Аль Тани, провели переговоры с главой внешнеполитического ведомства этой страны Х.Аль-Атыйей. Как отметил г-н Х.Аль-Атыйя, мы обсудили состояние российско-катарских отношений и широкий спектр региональных и международных проблем.

Итоги переговоров подтвердили желание обеих сторон наращивать сотрудничество по различным направлениям. Мы готовы интенсифицировать наши связи в сферах безопасности, взаимодействия правоохранительных органов, в областях энергетики, финансов. Подтвердили обоюдный настрой на усиление и координацию действий на мировом рынке газа как в двустороннем формате, так и в рамках Форума стран-экспортеров газа. Мы приветствовали заинтересованность наших партнеров в том, чтобы активизировать работу катарских инвестиционных фондов в России - расширение такого уже развивающегося сотрудничества отвечает нашим взаимным интересам. Договорились также, что будем координировать нашу линию и обмениваться опытом в контексте подготовки к проведению чемпионатов мира по футболу в 2018 году в России и в 2022 году в Катаре.

В центре внимания политической повестки дня переговоров были такие темы, как Сирия, Йемен, Ливия, неурегулированность палестинской проблемы. Наше общее мнение заключается в том, что напряженность на Ближнем Востоке постоянно нарастает, ситуация во многих странах драматически ухудшается. Деградация обстановки не отвечает ничьим интересам кроме интересов террористических группировок наподобие «Исламского государства», «Джабхат ан-Нусры» и прочих.

Обменялись мнениями относительно ситуации вокруг иранской ядерной программы после достижения венских договоренностей. Обсуждая эту проблематику, мы высказались также за укрепление мер безопасности и стабильности в регионе Персидского залива. Российские подходы к этой теме мы обсуждали и ранее с нашими партнерами по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).

Пользуясь случаем хотел бы кроме того отметить, что здесь, в Дохе, у меня состоялись и другие встречи, в том числе с Министром иностранных дел Омана Ю. Бен Алауи, председателем политбюро ХАМАС Х.Машаалем и бывшим главой Национальной коалиции сил сирийской революции и оппозиции А.Хатыбом. Совсем недавно здесь же прошла трехсторонняя встреча с Государственным секретарем США Дж.Керри и Министром иностранных дел Саудовской Аравии А. Аль-Джубейром. На ней мы рассмотрели пути поддержки усилий специального посланника ООН по Сирии С. де Мистуры, направленные на формирование условий для практической реализации договоренностей, заключенных в Женевском коммюнике 30 июня 2012 г. Исходим из того, что это - вклад в усилия С.де Мистуры и что в конечном итоге мы сможем продвинуться по пути сирийского урегулирования, параллельно добиваясь прогресса в сфере приемлемого для всех сирийских сторон политического процесса и формирования мощного фронта борьбы с террористической угрозой на Ближнем Востоке.

Я искренне признателен моему коллеге Министру иностранных дел Катара Х. Аль-Атыйе за возможность провести такие полезные и своевременные переговоры. Рассчитываю, что он сможет принять мое приглашение посетить Российскую Федерацию в удобное время для продолжения нашего диалога.

Вопрос: Обсуждалась ли на встрече с коллегами из США и Саудовской Аравии появившаяся в СМИ информация о том, что США допускают возможность нанесения авиаударов по правительственным силам Сирии для защиты отрядов т.н. «умеренной сирийской оппозиции»? На Ваш взгляд, могут ли подобные планы подорвать и без того зыбкие перспективы урегулирования?

С.В.Лавров: Эту тему мы обсуждали, и я поставил данный вопрос перед Государственным секретарем Дж.Керри. Когда США год назад объявляли о создании коалиции для борьбы с «Исламским государством» в Ираке и Сирии (как вы помните, в то время Вашингтон заручился согласием Правительства Ирака, но не стал запрашивать согласие Правительства Сирии), мы уже тогда подчеркнули нелегитимность и контрпродуктивность такого подхода. Он отражает нарушение международного права в принципиальном плане, а в практическом – создает, по сути дела, препятствие для формирования единого фронта борьбы с «Исламским государством», «Джабхат ан-Нусрой» и аффилированными с ними террористическими группировками. Все признают, что одних ударов с воздуха недостаточно, необходимо формировать коалицию единомышленников, включая тех, кто «на земле» с оружием в руках противостоит террористической угрозе, - то есть сирийскую армию, иракскую армию, курдов. Именно в этом заключается инициатива, с которой выступил Президент России В.В.Путин в ходе встречи с преемником наследного Принца Саудовской Аравии М. Бен Сальманом в Санкт-Петербурге в июне с.г. – о формировании единого фронта борьбы с терроризмом, который объединял бы усилия всех сил, воющих с террористами «на земле», и стран, которые могут оказать поддержку в этой борьбе.

Как Вы помните, параллельно Президент России В.В.Путин предложил активизировать усилия по продвижению политического процесса в Сирии в соответствии с договоренностями Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г.

Мы поставили перед Госсекретарем США Дж.Керри вопрос о последнем развитии ситуации, связанным с действиями возглавляемой США коалиции, отметив, что нам представляется контрпродуктивным публично заявлять, что некие подготовленные США вооруженные отряды, направляющиеся, как я понимаю, на сирийскую территорию вопреки и без какого-либо согласования с сирийским правительством, будут находиться под защитой авиации коалиции, и что эта авиация для защиты данных отрядов будет уполномочена наносить удары по любым силам, которые могут рассматриваться как препятствие для деятельности этих вооруженных групп.

Помимо упомянутых мной принципиальных соображений с точки зрения международного права, здесь возникает масса вопросов, которые могут осложнить задачу борьбы с террористами, прежде всего, потому что иногда трудно разобраться, кто с кем воюет, а кто кому мешает. Самое главное, о чем мы также сказали американским коллегам, заключается в том, что до сих пор все примеры подготовки на территории соседних государств американскими инструкторами боевиков т.н. «умеренной оппозиции» заканчивались тем, что подавляющее большинство таких боевиков оказывались на стороне экстремистов.

Так что наша позиция на этот счет была четко изложена. Я не думаю, что мне удалось поколебать позицию США. В этом вопросе мы, очевидно, расходимся.

Вопрос: Означает ли Ваша встреча с бывшим главой сирийской нацкоалиции (СНК) А.М. Аль-Хатыбом сдвиг в безоговорочной поддержке режима Б.Асада? Если нет, то собирается ли Россия и дальше безоглядно поддерживать режим, который, судя по статистике, является самым большим убийцей детей и невинных граждан в мире, режим, который уничтожил почти четверть миллиона людей и оставил четверть миллиона без крова?

С.В.Лавров: Я ценю Вашу способность задавать вопросы так, как будто Вы работаете прокурором.

Мы постоянно выступаем за то, чтобы кровопролитие в Сирии прекратилось, и в этом конфликте мы никому не оказываем безусловной и какой-либо другой поддержки, кроме сирийского народа. В данный момент главной угрозой в этой стране, в Ираке и на Ближнем Востоке в целом является т.н. «Исламское государство». Мы оказываем военно-техническую поддержку сирийскому правительству для борьбы с этой угрозой. Точно так же мы предоставляем военно-техническую поддержку правительству Ирака для борьбы с тем же самым «Исламским государством». У нас есть все основания полагать, что без такой поддержки захваченные этим террористическим образованием территории исчислялись бы гораздо большими сотнями и тысячами квадратных километров.

Что касается обсуждения, которое состоялось у меня с бывшим главой СНК М.Аль-Хатыбом, то встреча, как я уже сказал, не означает никаких изменений в нашем подходе. Мы с ним знакомы уже более двух лет, неоднократно встречались в Москве и других городах. Нынешняя встреча отражает нашу принципиальную линию на то, чтобы работать со всеми без исключения представителями сирийского народа – как со стороны правительства, так и со всеми группами оппозиции, не выбирая среди оппозиционеров кого-то, кому мы отдаем предпочтение. Женевское коммюнике, которое все подтверждают в качестве основы для урегулирования, очень четко гласит, что решение политических вопросов и в целом сирийского кризиса должно опираться на инклюзивный диалог с участием всего спектра сирийских политических сил, и все вопросы должны решаться на основе общего согласия. Многие страны предпринимали и продолжают предпринимать усилия для того, чтобы сподвигнуть формирование широкого диалога, в котором участвовало бы правительство со всем спектром оппозиционных сил. В этих усилиях проявляется признание ошибочности линии, которая проводилась при созыве в 2013 году Женевской конференции, когда от всей оппозиции была приглашена только одна группа – Национальная коалиция. Скоро стало ясно, что спектр оппозиционных сил гораздо шире, и для возобновления политического процесса необходимо объединить оппозиционеров на конструктивной платформе диалога с режимом, как это и предполагает Женевское коммюнике.

Как Вы знаете, в Москве состоялись две встречи, на которые мы пригласили всех без исключения оппозиционеров – представителей всех группировок из числа сирийской оппозиции, находящихся как внутри Сирии, так и за границей. По итогам двух встреч с оппозиционерами при участии на завершающем этапе представителей сирийского правительства была одобрена т.н. «московская платформа», которая содержит принципы, полностью отражающие нацеленность Женевского коммюнике на сохранение Сирии единым, территориально целостным государством, на обеспечение ее суверенитета, а также на то, чтобы она была светским государством, в котором права всех без исключения этнических и религиозных меньшинств и групп были бы обеспечены законом. Мы говорили сегодня о том, что усилия в этом направлении нужно продолжать.

Обсуждали эту тему и на только что завершившихся переговорах с нашими катарскими друзьями, говорили на этот счет с египтянами, которые также предпринимают усилия в этом направлении, а также затронули этот вопрос на встрече с Госсекретарем США Дж.Керри и Министром иностранных дел Саудовской Аравии А. Аль-Джубейром. Мы не меньше, чем кто-либо, серьезно озабочены продолжающимся кризисом в Сирии и гуманитарной катастрофой, которая разразилась в этой стране, и выступаем за то, чтобы в строгом соответствии с Женевским коммюнике и провозглашенными в Совете Безопасности ООН принципами немедленно прекратилось внешнее вмешательство в сирийский кризис, а сирийские стороны сели бы за стол переговоров и достигли договоренности исключительно мирным политическим путем на основе обоюдного согласия.

Вопрос: Президент Турции Р.Т.Эрдоган после встречи с Президентом России В.В.Путиным заявил, что Россия готова пойти на некоторые уступки относительно поддержки Президента САР Б.Асада. До какой степени Россия готова изменить свою позицию по этому вопросу?

С.В.Лавров: Когда Вы говорите о том, что кто-то кого-то собирается поддерживать до конца, надо все-таки понимать, что этот «конец» прочили четыре года назад, а он никак не наступает. Цена - огромное количество жертв, в том числе среди мирного населения – женщин, детей, стариков. И все это происходит в условиях, когда нам говорят: «Как только Президент Сирии Б.Асад уйдет, все проблемы решатся». В Женевском коммюнике международное сообщество, включая постоянных членов Совета Безопасности ООН, Турцию, ЕС, арабские страны, в том числе Катар, подписалось не под сменой режима, а под тем, что будет переходный политический период и его параметры будут согласованы на основе обоюдного согласия Правительства Сирии и оппозиции. Вот этим мы занимаемся.

Когда Вы спрашиваете, готова ли Россия делать уступки в отношении поддержки Президента Сирии Б.Асада, Вы задаете вопрос, который не имеет отношения к тому, о чем идет речь и чем мы все обязались руководствоваться – налаживанием диалога между всеми группами оппозиции и правительства. И сегодня об этом, как я уже сказал, шла речь между министрами иностранных дел России, Саудовской Аравии и США. Каждая из этих стран работает в пользу того, чтобы оппозиция разработала общие подходы на переговорах с режимом, а эти переговоры должны скоро начаться под эгидой специального посланника ООН С.де Мистуры. Конечно, когда мы проводим эту работу, мы не просто консультируемся с США и Саудовской Аравией. Есть целый ряд других стран, которые имеют влияние на различные сирийские стороны - мы будем консультироваться и с ними. Я имею в виду Катар, Турцию, Египет, Иорданию, Иран. Без нахождения понимания между внешними игроками, каждый из которых имеет влияние на ту или иную сирийскую сторону, очень трудно рассчитывать, что политический процесс начнется всерьез, будет устойчивым и успешным.

Тегеран - Багдад - Дамаск: новые вызовы в стратегическом треугольнике

Игорь Николаев

Общим местом в рассуждениях ряда политиков и обозревателей стала идея о том, что после подписания итогового Соглашения по ядерной программе между Тегераном и Западом во главе с США возникнет некое партнерство. Которое, как надеются оптимисты, сможет найти и решение сирийского кризиса, и ответы на угрозы, надвигающиеся на Багдад.

Идея эта никакого отношения к действительности не имеет. И прежде всего потому, что подходы к решению этих вопросов у Ирана и Запада совершенно противоположные. А развитие ситуации в этих горячих точках региона разногласия между Тегераном, с одной стороны, и Вашингтоном и его союзниками − с другой, только усиливает. О чем неоднократно говорил Верховный лидер Ирана Али Хаменеи, в недавнем своем публичном выступлении вновь подчеркнувший: «Наша политика в отношении высокомерных Соединенных Штатов осталась неизменной. Мы не ведем и не намерены вести с Америкой переговоров по другим региональным и глобальным проблемам. Вне зависимости от заключенного Соглашения, вне зависимости от того, будет оно реализовано или нет – Иран продолжит поддержку своих друзей в регионе, палестинцев, йеменцев, шиитов Ирака и Бахрейна, Сирию и ливанскую Хизбаллу».

Недвусмысленная позиция Верховного лидера в отношении сотрудничества с США и их союзниками по региональным вопросам – это одна сторона дела. Есть и другая – нежелание партнерства с Тегераном у Запада. Нет, в принципе возможность такого сотрудничества в разрешении ближневосточных конфликтов в Вашингтоне, Лондоне и Париже с ходу не отрицается. Но реальностью оно может стать только после выполнения Тегераном ряда предварительных условий.

Как Ирану стать партнером Запада?

На днях бывший британский посол в США Кристофер Мейер имел неосторожность публично обмолвиться о том, что правительство Великобритании должно кардинально изменить отношение к Ирану и на перспективу воспринимать его как «стратегического союзника 21-го века в регионе». Влиятельные британские СМИ не оставили выступление сэра Кристофера без ответа и дали ему решительный отпор, попутно, возможно, и не желая этого, четко сформулировав условия, на которых Тегеран действительно может стать партнером Запада.

Во-первых, Иран должен прекратить, как они считают, «поддержку террористических групп», движения Хизбалла и организаций шиитского сопротивления по всему миру, прежде всего в монархиях Персидского залива.

Во-вторых, руководство страны должно провести самую широкую «демократизацию», в западном понимании этого слова – прекратить «репрессии оппозиции», обеспечить «полную свободу печати», вернуть на занимаемые должность всех, кто был уволен за связи с «зеленым движением». Ну и, разумеется – больше свободы меньшинствам. В этом отношении ситуация в Иране представляется «прогрессивной международной общественности» столь удручающей, что стала поводом для специального заявления генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, констатировавшего, что «обещания нового иранского президента о защите религиозных меньшинств и о внесении изменений в дискриминирующее их законодательство страны… так и остались неисполненными».

В-третьих, по номеру, а не по важности, Иран должен признать главного ближневосточного союзника Запада – Израиль. «Мы не можем вступить в стратегический альянс с режимом, который потенциально готов к геноциду», − восклицают европейские и американские политики, имея в виду, разумеется, интересы Тель-Авива.

И, наконец, в-четвертых, Тегеран должен отказаться от самостоятельной политики в отношении соседей и союзников, которую его противники именуют не иначе как «стремлением к региональной гегемонии». Иран должен перестать поддерживать Асада, шиитов в Ираке и Йемене, а борьбу с тем же «Исламским государством» вести только в тех рамках, которые обозначит ему «антитеррористическая коалиция». Признавшая, кстати, на днях, что ее операция против ИГ зашла в тупик, а его вооруженные отряды цинично игнорируют удары с воздуха и сильны сегодня также, как и год назад.

В итоге, Запад, конечно, готов принять Иран в качестве своего стратегического партнера в регионе. Но только тогда, когда Исламская республика перестанет быть Исламской республикой, откажется от идеалов революции, от самостоятельной внешней политики и отстаивания как собственных интересов, так и интересов своих союзников. Иных вариантов Вашингтон и его союзники не рассматривают. По сути, это не условия, а ультиматум.

Руководство Ирана выполнять его не собирается, а потому последние его шаги в треугольнике Тегеран - Багдад - Дамаск, включая и визит министра иностранных дел Джавада Зарифа в Ирак, и подписание нового кредитного договора с сирийским правительством, были своеобразным посланием союзникам Исламской республики: подписание итогового Соглашения касалось только вопросов ядерной программы, ни о каких закулисных сделках речи идти не может, позиции Ирана в части поддержки законного правительства Сирии и сохранения территориальной целостности Ирака остаются неизменными. Даже в условиях, когда ситуация в этих странах продолжает ухудшаться.

Дамаск на пике кризиса

За время, пока события на Ближнем Востоке были в тени драматических коллизий, связанных с подготовкой и подписанием «Венского пакта», ситуация в Сирии перешла на качественно иной уровень. Сегодня для Дамаска вопрос о том, как долго будет продолжаться подавление мятежа, − по большому счету уже не актуален. Вопрос стоит по-иному: как с минимальными потерями осуществить стратегическое отступление, какими территориями можно пожертвовать для сохранения экономического и политического ядра страны, как, отказываясь от этих территорий, сохранить потенциал для будущего реванша.

Именно о горькой необходимости такого стратегического выбора говорил в своем выступлении 26 июля Башар Асад. Тактика «войны на истощение», на которой весной нынешнего года как на единственно эффективной решили сконцентрироваться США, Саудовская Аравия и Турция, уже начала приносить свои плоды. Отказ Анкары, пусть и не до конца искренний, от стремления вести в Сирии собственную игру и решение турецкого руководства включиться в реализацию американского плана по «свободным зонам» кардинально меняет расстановку сил в войне.

Теперь усилия антисирийской коалиции будут направлены именно на создание этих зон, которые, как известно по ливийскому опыту, становятся базовыми опорными пунктами для мятежников. А после провозглашения на их территории какого-нибудь «демократического правительства», единственного законного представителя сирийского народа, – и политическими маяками для тех в международном сообществе, кто еще не принял окончательного решения в отношении того, кого же им в Сирии поддерживать.

Ресурсы для того, чтобы не только противостоять боевикам, но и успешно наступать на всех фронтах, у Дамаска на исходе. Выступление Турции на стороне США выбивает одну из опор, позволявших сирийской армии концентрировать свои усилия на других направлениях – местных курдов, симпатизирующих лояльно настроенной к Башару Асаду Рабочей партии Курдистана, ожесточенно и непримиримо сражавшихся с исламистами.

Экономика страны, точнее, те огрызки, что от нее остались после целенаправленного разрушения ее руками мятежников, не в состоянии полноценно обеспечивать необходимым ни тыл, ни действующую армию. Впервые в выступлении сирийского президента прозвучали слова о том, что людские резервы почти исчерпаны. Для Дамаска наступило время стратегического отступления и перехода к жесткой обороне, время пожертвовать частью, чтобы сохранить целое. Трагический выбор и для руководства, и для народа, поскольку, как сказал Асад: «Каждая часть страны для нас бесценна… Тем не менее, война диктует свои условия и приоритеты».

Жизненно важное значение в складывающейся ситуации имеет ратифицированный 8-го июля ирано-сирийский договор о предоставлении Дамаску кредитной линии в размере одного миллиарда долларов. Посетившие за две последние недели сирийскую столицу представители Тегерана заявили, что помощь будет продолжена, а чуть позже, когда Иран получит доступ к замороженным на Западе активам, еще и увеличится. Кроме того, Дамаску гарантировано сохранение прежних объемов поставок потребительских товаров – от сельскохозяйственной продукции до бытовой техники, что способствует стабилизации цен на местных рынках и облегчает положение населения. «С Асадом и народом Сирии мы будем до конца», − таков был лейтмотив официальных заявлений представителей Тегерана, посетивших Дамаск после подписания венских соглашений.

Багдад: сохранить единство страны

Далеко не все в Багдаде были обрадованы известиями о заключении «Венского пакта». Большинство лидеров иракских суннитов восприняли эту новость как сигнал, что у поддерживаемого Тегераном шиитского ополчения теперь развязаны руки, и установление их полного контроля над страной, возвращение ко временам дискриминации суннитов – лишь вопрос времени.

И без того сильные тенденции к выделению из Ирака его суннитской части в самостоятельное государство после подписания соглашений в Вене только укрепились. Раскол в стране продолжает нарастать. Иракский Курдистан де-факто уже независим, и только договоренности с Вашингтоном и реакция со стороны Тегерана удерживают пока Эрбиль от провозглашения независимости де-юре.

Лидеры суннитов спешно формируют ополчение, официально для борьбы с Исламским государством, но большей частью для создания противовеса шиитам. Но боевые качества этих ополченцев, мягко говоря не на высоте. Они не способны не только вести самостоятельные военные действия, даже при поддержке армии, но и не в состоянии удержать даже то, что было отбито другими. В результате, шиитское ополчение, освободив территории проживания суннитов, оказывается вынужденным там и оставаться, чтобы спустя месяц-два снова не воевать за один и тот же населенный пункт, из которого «ополчение племен» и части регулярной армии стремительно отступили при первых же выстрелах противника.

И это вновь порождает недоверие: поскольку по традиции «земля принадлежит тому, кто ее освободил», сунниты убеждены, что отряды шиитов под видом борьбы с Исламским государством попросту оккупируют принадлежащие им территории. Замкнутый круг…

Не меньшее беспокойство вызывают у суннитской элиты и политические амбиции ряда командиров шиитского ополчения. Реальные военные победы ведут к росту их популярности у всего населения, вне зависимости от конфессиональной принадлежности. «Наши прежние лидеры оказались не в состоянии ни защитить нас, ни принести мира на наши земли», − рассуждает часть суннитов, особенно проживающие в городах, – «Какой же смысл поддерживать их и дальше? Лучше пусть управляют те, кто доказал свои способности в бою».

Таких голосов в суннитской общине Ирака становится все больше. И чем дальше от Багдада – тем громче они звучат. А если учесть, что наиболее успешны в боях те отряды шиитского ополчения, которые завязаны на Тегеран, в рядах которых воюют советники КСИР, которым зачастую приходится не только руководить боевыми действиями, но и брать на себя вопросы организации мирной жизни на освобожденных территориях, то страхи и суннитской элиты, и той части влиятельных иракских шиитов, которые относятся к Ирану далеко неоднозначно, выглядят для них самих вполне убедительно.

Визит Джавада Зарифа в Ирак, состоявшийся 26 июля, был призван сгладить нарастающий конфликт и довести до суннитских и шиитских элит ряд принципиальных положений политики Тегерана в отношении Багдада.

Посетив святые для каждого шиита места в Наджафе и Кербеле, встретившись с наиболее влиятельными представителями и суннитских, и шиитских элит, Зариф объяснял им, что подписание соглашений в Вене следует рассматривать в первую очередь как возможность совместной борьбы с экстремизмом, сектантством и терроризмом. И что борьба с «Исламским государством» гораздо важнее, чем разборки между шиитами и суннитами за кусок дополнительной власти.

Вторая часть его обращения к иракским элитам заключалась в том, что Тегеран безоговорочно выступает за сохранение территориальной целостности своего соседа. А автономии, отметил он, «сколько бы широки не были их права, должны оставаться частью единого Ирака». Прозрачный намек в сторону амбиций руководства Иракского Курдистана был подкреплен и вполне конкретным жестом – отказом от посещения Эрбиля.

И в заключение Зариф сообщил политическим элитам Ирака о том, что является гарантией невмешательства Тегерана в дела соседа, что является для Ирана той «красной линией», не переступая за которую местные элиты могут совершенно не опасаться за свою самостоятельность. Полная безопасность Наджафа и Кербелы, шиитских святынь – единственное, на чем Тегеран будет настаивать в отношениях с Багдадом.

******

Ультимативные требования Вашингтона и его союзников в отношении того, как должен измениться Иран, чтобы быть удостоенным статуса «стратегического партнера» в решении конфликтов на Ближнем Востоке, откровенно лишены смысла. На нарастающую напряженность в стратегическом треугольнике Тегеран – Дамаск − Багдад иранская сторона отвечает взвешенными и реалистичными шагами. Что совершенно не удивительно, ведь отнюдь не Тегеран является главным источником проблем в регионе. И, по большому счету, не у него сегодня ключ к их решению.

Саудовская Аравия: когда будет перейден Рубикон

Виктор Михин

События в Саудовской Аравии заставляют вспомнить и еще раз проанализировать пресловутую карту так называемого Нового Большого Ближнего Востока американского подполковника Ральфа Петерса. На первый взгляд, казалось, новая карта – это некие прожекты ныне отставного военного. Однако, как известно, Р. Петерс тесно связан с рядом влиятельных фондов, а также работает по заказу своего работодателя – Пентагона. Да и согласно известной поговорке, в нормальном государстве, тем более в США, ничего просто так не появляется, и если была опубликована новая Ближневосточная карта, то это некий намек на судьбу арабским правителям и своего рода пробный шар в международных отношениях.

Согласно этой карте обширная саудовская территория расчленяется и на ней появляется несколько новых государств. В частности, на побережье Красного моря, согласно вашингтонским планам, будет создано «Исламское святое государство», куда будут входить священные города Мекка и Медина. В этих планах нет ничего нового, поскольку несколько столетий здесь находился Хиджаз, а его правители считались шерифами Мекки. Ранее сотни тысяч, а сейчас десятки миллионов паломников стекаются в священные города, принося огромные прибыли тем, кто стоит у руля власти. Ранее это была Хашимитская династия, затем представители Саудовской династии, в будущем, возможно, кто-то из представителей Хашимитов вновь вернется, чтобы стать правителем Исламского святого государства.

Самое большое и богатое государство ныне на Аравийском полуострове – Королевство Саудовская Аравия – превратится, по замыслам вашингтонских стратегов, в «Саудовские внутренние независимые территории», которые резко потеряют свои площади. На побережье Красного моря будет вести узкий коридор, поскольку основную часть займет увеличенная по территории Иордания, «Исламское святое государство», а также Йемен, которому будет отдана часть саудовской территории. Побережье Персидского залива, где находятся огромные залежи «черного золота», будет отдано «Арабскому шиитскому государству». Другую часть побережья занимают Кувейт, Катар, ОАЭ, Бахрейн и Султанат Оман, которые сохраняют свои нынешние территории и форму правления в виде короля, эмиров, шейхов и султана.

Если сделать некую привязку новой карты Ближнего Востока к событиям в Саудовской Аравии, то получается, что все идет к своего рода невидимой черте, за которой последует расчленение Саудовской Аравии и появление новых государств, тесно связанных с США и ориентирующихся на американцев. Ныне Эр-Рияд, как никогда ранее в своей короткой истории, стоит перед внутренними и внешними вызовами, и только от саудовских правителей будет зависеть время распада некогда мощного и богатого королевства. Ситуация, складывающаяся для КСА, становится настолько сложной и запутанной, что, похоже, уже и сами члены правящей династии не понимают, как им с ней справиться. Отсюда, видимо, их метания: от Турции и Египта до Пакистана и Сенегала. В данной ситуации вполне естественна и та дипломатическая истерия, когда саудиты бросаются из крайности в крайность, предлагая союзы и деньги даже некогда своим записным противникам, включая Россию.

А вызовы саудовским правителям стоят сложные и накапливаются день ото дня. Первая опасность, может, и не является самой серьезной, но при определенных обстоятельствах вполне может стать таковой. Речь идет о распространении влияния группировки «Исламского государства» – ИГ. Причем, с одной стороны, это угроза внешняя (несколько раз боевики даже обстреливали саудовскую границу со стороны Ирака), с другой стороны – идеология экстремистов охватывает собой все больше и больше саудовских подданных. В королевстве уже образованы ячейки ИГ или, что более вероятно, существовавшие ранее группы радикалов просто объявили о присоединении к этой группировке. Дело дошло до того, что эти радикалы устроили два подряд крупных теракта, чего давно не наблюдалось в этой стране. При этом неизвестно, где может рвануть в следующий раз, и как с этим бороться, учитывая, что саудовская молодежь все больше разочаровывается в руководстве страны и как магнитом притягивается в «черную дыру» ИГ.

На эту тему только что пришло сообщение, что в Саудовской Аравии объявлено об аресте 431 подозреваемых в причастности к «Исламскому государству» и предотвращении нападений на мечети, силовые структуры и дипломатическую миссию. В МВД сообщили, что ликвидировали организацию, связанную с «Исламским государством». Большинство задержанных являются гражданами Саудовской Аравии. В министерстве также заявили, что ликвидированная организация планировала нападения на мечети и убийства силовиков в Восточной провинции страны в течение шести пятниц (главного дня молитв у мусульман) подряд. Также она планировала нападение на неназванную дипломатическую миссию и на правительственные учреждения и заведения силовиков в провинции Шарура.

Второй и пока наиболее главной угрозой для Эр-Рияда, безусловно, является ситуация в Йемене. Причем винить здесь саудовские власти должны лишь самих себя. Не сумев добиться серьезного политического влияния у своих южных соседей, саудовские руководство при поддержке своих заокеанских покровителей не нашло ничего лучшего, как начать бомбардировки йеменских городов, деревень, поселков, при этом гибнут в основном мирные граждане. Этим саудовцы настроили против себя даже тех, кто поначалу был против повстанцев из движения «Ансар Аллах». Если Эр-Рияд полагал, что войну в Йемене можно выиграть лишь с помощью ВВС, то он глубоко заблуждался. И даже если начнется сухопутная операция, это едва ли приведет к какому-то определенному результату. Вся история Йемена показывает, что будет означать наземная война в этой стране. В итоге, саудовские власти попали в очень непростое положение – уйти, означает потерять все, что они имели до этого; остаться – будет означать продолжение или даже усиление военных действий с непредсказуемым итогом. Вообще-то итог известен из истории – начнется развал Саудовского королевства.

Наконец, третьей угрозой стал неожиданный удар изнутри страны – в провинции Наджран. Неожиданным стал даже не столько сам удар, сколько место, где он был нанесен. Дело в том, что все ожидали активности шиитского населения страны в ее Восточных провинциях. А тут оказалось, что Эр-Рияд столкнулся с теми, кто может не просто нанести одно-два поражения и на этом все закончится. Нет, все гораздо серьезнее – движение «Ахрар ан-Наджран», уже объявившее о независимости своих земель, вероятнее всего, начнет координировать военные действия с йеменскими повстанцами. «Группа политических активистов – представителей различных племен провинции Наджран, расположенной на юге Саудовской Аравии на границе с Йеменом – сформировала военно-политическое движение «Свободные граждане Наджрана», целью которого является борьба за независимость от правящей семьи Саудов», – отмечалось в сообщении иранского агентства Fars. Племена Наджрана, примкнувшие к новой организации, провозгласили независимость провинции и объявили о присоединении к йеменским войскам в борьбе против саудовских властей, поскольку Эр-Рияд, по их версии, «нарушил все договоры, заключенные ранее с племенами». А это означает, что боевые действия уже перенесены на территорию Саудовской Аравии со всеми вытекающими отсюда последствиями. «Фактически на подходе разрастание боевых действий в Саудовской Аравии, – довольно ехидно заметила иранская газета Tehran Times, – что может вызвать «эффект домино» для всего Аравийского полуострова».

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что не случайно появилась карта Р. Петерсона по новому Ближнему Востоку. Вашингтонская политика в этом регионе четко направлена на дестабилизацию этого региона, разжигание гражданской войны арабских странах, вражды между суннитами, шиитами, христианами и другими последователями иных религий. Вот факты: Ливия, Сирия и Ирак уже практически развалены, в Афганистане Ливане центральные правительства не контролируют все районы страны. Видимо, ныне настала очередь Саудовской Аравии?

Кстати, весьма многоговорящим фактом является и то, что американские СМИ вдруг дружно заговорили о тенденции снижения и даже об отказе от долговой эмиссии доллара. На основании этого некоторые финансисты уже сделали вывод, что долги США можно не отдавать. Это в свою очередь меняет саму природу мировых валют – доллара и евро, которые, на самом деле, не более чем долговые деньги (валюта выпускается под намерение взять в долг). Отказ от долговой эмиссии ведёт к отсутствию необходимости в расширении объёмов долговых бумаг валютных эмитентов, эмитируемых чтобы связать выручку поставщиков материальных товаров. В этой связи ожидается не только массовое списание долговых обязательств (как правило, облигации) со стороны Соединенных Штатов, но и адекватное снижение валютных активов товарных экспортёров. Прежде всего, речь идёт о списании примерно $800 млрд валютных активов Саудовской Аравии, размещенных в американских и европейских бумагах. А если Саудовская Аравия будет расчленена на несколько государств, то вопрос о саудовских авуаров в США сам собой отпадет.

Понимая это, Саудовская Аравия начала активное размещение своей выручки в материальных активах, как и формирование новых активов. Наглядным примером тому стало неожиданное и весьма срочное предложение саудитов о вложении $10-миллиардов инвестиций в Россию. Но в данном случае можно только согласиться с мнением иранской газеты Iras, которая написала: «Саудовцы чувствуют, что их загнали в угол, они больше не могут доверять США, поэтому они разыгрывают карту России. Думается, в Кремле ясно понимают, что все это просто игра, которая не приведет ни к чему серьезному».

Согласно сообщению британской нефтяной компании во II квартале было принято решение о списании почти $600 млн, так как непрекращающиеся с 2011 г. боевые действия практически полностью остановили кампанию по разведке.

Неожиданное событие стало основной причиной того, что прибыль BP оказалась ниже ожиданий аналитиков.

"Это просто трудно для нас, чтобы сделать там что-то прямо сейчас, - сказал главный исполнительный директор BP Боб Дадли. – ВР осознает, что другие нефтяные компании списали ливийские активы, в то время как у некоторых их просто нет".

Всего три месяца назад французский нефтяной гигант Total стал первой европейской компанией, объявившей о списании ливийских активов на $755 млн. И это очень плохой знак для других компаний, таких как Eni и Repsol, которым, видимо, еще предстоит объявить о списаниях.

В 2011 г. в Ливии началась гражданская война. И ситуация в Ливии не улучшает, несмотря на бомбардировку Египтом позиций боевиков террористической организации "Исламское государство".

Есть серьезная вероятность прекращения поставок из Ливии вообще, а также проблемы с транспортировкой. В начале февраля президент США Барак Обама направил в Конгресс США обращение с просьбой разрешить применение военной силы против ИГ сроком на три года.

В результате боевых действий прекратили работу многие нефтяные месторождения и терминалы. Крупнейшие порты, занимающиеся экспортом, закрыты с декабря, а в феврале боевики захватили месторождение Аль-Мабрук, которое эксплуатирует Total.

Из-за постоянных боев в стране многократно упали объемы добываемой нефти. В начале текущего года они достигали лишь 180 тыс. баррелей, хотя еще в сентябре 2014 г. Ливия постепенно увеличивала добычу и производила около 800 тыс. баррелей в сутки. Сейчас добыча составляет около 400 тыс. баррелей в сутки.

До начала конфликта в этой стране, в феврале 2011 г., суточная добыча нефти достигала 1,6 млн баррелей.

Нефтяные объекты – это единственный на текущий момент в Ливии источник постоянного дохода. За последние два года вокруг них развернулась полномасштабная война между различными группами исламистов.

Официальным властям удавалось как-то сдерживать аппетиты лидеров повстанцев, отказавшихся признавать новое правительство страны. Однако, как правило, эта проблема решалась с помощью легализации вооруженных группировок с помощью предоставления им статуса "охранников нефтяных объектов" и выплаты денежных средств.

При этом новоиспеченные охранники далеко не всегда лояльны к своим нанимателям. Так, в конце июня прошлого года группа вооруженных охранников из числа бывших повстанцев атаковала штаб-квартиру в Триполи, которая принадлежала силам по охране нефтяных объектов (Petroleum Facilities Guard).В настоящий момент Eni продолжает работать в Ливии, несмотря на постоянно растущие риски. Как и итальянская компания, испанская Repsol пока не списывает ливийские активы, хотя признала, что пострадала от производственных простоев.

BP вернулась в Ливию в 2007 г. после более чем 30-летнего перерыва, подписав контракт на $900 млн по разведке в районе, площадь которого сопоставима с Бельгией. Соглашение было частью международных усилий по содействию экономическому восстановлению Ливии.

Но долго и успешно поработать не удалось. В компании отмечают, что не знают, смогут ли продолжить буровые работы. Ливия погрязла в войне и политических интригах, с тех пор как был убит Муаммар Каддафи в 2011 г.

Гражданская война вспыхнула между признаваемым на международном уровне правительством, расположенным на востоке страны, и боевиками, известными как "Рассвет Ливии", которые контролирует столицу страны Триполи.

Нефть уже давно стала важным сектором экономики страны, в которой расположены крупнейшие в Африке нефтяные запасы.

Зародившись в 1950-е гг., нефтяная промышленность Ливии добывала более 3 млн баррелей в сутки в конце 1960-х гг. Незадолго до смерти Каддафи в 2011 г. страна экспортировала 1,3 млн баррелей в сутки, добывая 1,6 млн баррелей в сутки.

"Существовало негласное соглашение между различными группировками не подрывать добычу нефти, – говорит Ричард Маллинсон, аналитик консалтингового агентства Energy Aspects. - Теперь группировки поняли, что контроль над нефтью – это настоящая власть".

Нестабильность повлияла и на другие западные энергетические компании в стране. В конце декабря компания Wintershall Holding GmbH свернула добычу в Ливии из-за боев в Сидре, который находится рядом с терминалами в Рас-Лануфе и Зутина, которые она использовала.

Немецкая компания заявила, что она инвестировала более $2 млрд в Ливию для достижения мощности добычи в 90 тыс. баррелей. Австрийская компания OMV AG заявила, что ее бизнес в Северной Африке также пострадал из-за беспорядков. Компания является партнером по разработке нефтяных месторождений в Центральной и Южной Ливии, где, по ее данным, добыча в прошлом году в среднем составляла 8 тыс. баррелей в сутки.

Страны Запада не заинтересованы в восстановлении порядка на территории Ливии, их целью является поддержание хаоса; для позиции России по ливийскому вопросу характерны зрелость и мудрость, заявил в интервью агентству Sputnik министр информации арабской республики Омар аль-Куайри.

"Запад поддерживает хаос, а не сам Всеобщий национальный конгресс (власть в Триполи). Их стратегию можно охарактеризовать как "приемлемое насилие", тогда как позиция РФ и российско-арабские отношения за последние 70 лет отличались зрелостью и мудростью. Когда в ЛАГ и ООН обсуждался вопрос о вторжении в Ливию и свержении (Муамара) Каддафи, РФ настаивала на том, чтобы он был свергнут ливийцами или арабами, но не НАТО", — сказал аль-Куайри.

Как сообщает РИА Новости, представители ливийских сторон 12 июля в Марокко парафировали текст соглашения, где прописаны условия прекращения внутриливийского конфликта, создания правительства национального единства и меры по обеспечению безопасности и правопорядка в стране. При этом заседающий в Триполи Всеобщий национальный конгресс документ не подписал.

Интервью заместителя Министра иностранных дел России О.В.Сыромолотова газете «Коммерсант», опубликованное 27 июля 2015 года

Вопрос: Каково значение появления в МИД России должности заместителя Министра по вопросам противодействия терроризму?

Ответ: Значение – большое. Это решение имеет совершенно очевидную политическую, внешнеполитическую цель: необходимо активизировать международное антитеррористическое сотрудничество и, соответственно, повысить в этих рамках роль России. Для этого у нашей страны есть и успешный национальный опыт обеспечения антитеррористической защищенности, и, что не менее важно, авторитет государства, которое никогда в сфере контртерроризма не применяло двойных стандартов, всегда исходило из важности для мирового сообщества действительно объединять свои усилия для отражения глобальной террористической угрозы.

Олицетворением этой угрозы сейчас выступает «Исламское государство» (ИГ), но остаются и другие весьма опасные составляющие «террористического интернационала», такие как «Аль-Каида», движение «Талибан», «Имарат Кавказ», «Хизб ут-Тахрир». И эффективно бороться с ними можно только на основе международного права, решений ООН и ее Совета Безопасности, при последовательном соблюдении принципов суверенитета и равноправия государств, не пытаясь – как сейчас кое-кто все еще пытается – использовать те или иные группировки в политических или геополитических целях. Это опасно и контрпродуктивно: начнешь делить террористов на «плохих» и «не совсем плохих» – и, как следствие, появится «Аль-Каида» или «Исламское государство». Надо учить уроки истории, не повторять ошибки.

Вопрос: России есть чему научить другие страны?

Ответ: Да, мое назначение еще и, признаюсь, внесет в международное сотрудничество в противодействии терроризму с ведущим российским участием – а такое сотрудничество становится все более профессиональным, нацеленным на практический результат – развернутый и, повторюсь, успешный опыт работы российских компетентных ведомств как в сфере борьбы с терроризмом, так и в вопросах его предупреждения, профилактики, преодоления экстремистских проявлений. Ведь, по сути, террористам нигде не преподали столь серьезных уроков, как в России. Россия имеет в этом смысле уникальный опыт. Вспомните, что было в Чечне, и посмотрите, какая она сейчас. Это же небо и земля. Это пример.

Вопрос: Что можно сказать об итогах состоявшейся недавно в Вене антитеррористической конференции ОБСЕ? Для Вас это же был первый международный форум в новой должности.

Ответ: Такие форумы приносят безусловную пользу прежде всего тем, что позволяют ориентировать международную дискуссию на наиболее актуальные направления профильного межгосударственного взаимодействия. Вы правы, в этом году конференция ОБСЕ была посвящена острейшей сегодня проблематике так называемых иностранных террористов-боевиков (ИТБ). При этом на широкое международное обсуждение эту проблематику впервые вынесла именно Россия. Это было сделано опять же на площадке ОБСЕ – на аналогичной конференции в швейцарском Интерлакене в апреле прошлого года. В ОБСЕ, соответственно, заговорили об этой жгучей и все более усугубляющейся проблеме даже раньше, чем в ООН, до ныне известных резолюций Совбеза ООН 2170 и 2178 по тематике ИТБ.

Напомню при этом, что в той же Чечне в свое время полсвета воевало, иностранные террористы-боевики туда хлынули потоком. Но на Западе их тогда называли «борцами за свободу». Я своим коллегам из западных стран годами говорил, что это не так. Сначала они меня даже слушать не хотели. «Нет, мол, это борцы за свободу» – таков был их стандартный ответ. Я их предупреждал, что они от этих «борцов за свободу» еще сами заплачут. Так и получилось. Как только это они поняли, то начали совместно с нами работать.

Что же касается практических итогов заседаний в Вене, то конференция сформулировала ряд достаточно предметных рекомендаций по борьбе с ИТБ, перечисленных в итоговом документе организаторов форума – сербского председательства в ОБСЕ. В их числе прозвучали и российские предложения.

В частности, указывается ведущая роль и ответственность государств в противодействии угрозам терроризма и экстремизма, необходимость выстраивать борьбу с этими явлениями в соответствии с международным правом и при центральной координирующей роли ООН, активнее развивать межгосударственное профильное сотрудничество, опираясь на резолюции СБ ООН 2170 и 2178.

Кроме того, конференция отметила важность дальнейшего исследования феномена иностранных террористов-боевиков, причин, побуждающих граждан вступать в их ряды, а также эффективных методик противодействия экстремистской и террористической пропаганде, в том числе в интернете, укрепления антитеррористического и антиэкстремистского партнерства между государствами и гражданским обществом, в особенности на этапах противодействия вербовки в ряды ИТБ, прежде всего молодежи.

Подчеркну, что это – практический результат насыщенных экспертных обсуждений, в которых приняли участие 350 специалистов из более чем 60 государств, 20 международных и региональных организаций и более чем 50 неправительственных структур. Многие из них, как и российская межведомственная делегация, делились заслуживающим внимания накопленным опытом в сфере противодействия радикализации и насильственному экстремизму, в том числе наши ближайшие партнеры из Киргизии и Узбекистана.

Рекомендации конференции станут вкладом ОБСЕ в дальнейшие международные дискуссии по антитеррористической и антиэкстремистской тематике, в том числе, видимо, на предстоящей юбилейной сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке, а также, вероятно, будут использованы для выработки и согласования ключевых решений по вопросам контртерроризма на предстоящем в декабре этого года в Белграде Совете министров иностранных дел ОБСЕ.

Вопрос: Сейчас фактически на всех международных форумах с российским участием фоном проходит украинская тематика. В Вене об этом говорили?

Ответ: Сербскому председательству и секретариату ОБСЕ удалось сохранить ход Венской конференции в русле профессионального и заинтересованного обмена мнениями, нацеленного на сотрудничество и практический результат. По сути, получилось избежать провокаций по «украинскому сюжету». В нынешних осложнившихся международных условиях этого не так просто достичь. Не то чтобы мы чего-то в этом плане очень боимся. Просто жаль было бы терять время, отведенное на действительно важную совместную работу.

Вопрос: А возможны ли вообще в сфере борьбы с вербовкой иностранных террористов-боевиков реально эффективные международные усилия?

Ответ: Безусловно – да. Однако непременными условиями такого сотрудничества должно быть искреннее стремление всех участников к достижению результата в общих интересах, а также соблюдение принципов суверенитета и равенства государств. Другое дело, что тематика иностранных террористов-боевиков – достаточно новый аспект глобальной террористической угрозы, еще не вполне освоенный и продвинутый как на национальных площадках, так и в международном сотрудничестве. Целый ряд вопросов требует углубленного изучения прежде всего на национальном уровне, а затем уже выработки неких рамочных или тем более практических мер международного сотрудничества. Можно поэтому согласиться, что на данном этапе государства в каком-то смысле предоставлены сами себе. Но без международного взаимодействия, того же пограничного, или в сфере правовой помощи, или обмена информацией, никак не обойтись, если наша цель – победить террористические группировки, столь умело и активно использующие рекрутирование боевиков во многих государствах мира.

В этом плане можно, кстати, говорить о том, что Россия имеет без преувеличения передовую систему антитеррористической и антиэкстремистской защищенности. Мы своевременно обратили внимание и на проблематику иностранных боевиков, в том числе серьезно укрепив за последние годы законодательную базу противодействия терроризму и экстремизму в соответствующих аспектах.

Вопрос: Каким образом?

Ответ: Я имею в виду прежде всего изменения в Уголовном кодексе Российской Федерации, касающиеся криминализации участия российских граждан в вооруженных конфликтах в составе незаконных вооруженных формирований за рубежом (ст. 208.2), обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 205.3) и организации террористического сообщества и участия в нем (ст. 205.4).

Наша страна была самой энергичной сторонницей упоминавшихся профильных резолюций СБ ООН 2170 и 2178 и эффективно реализует их на практике: решением Верховного суда Российской Федерации в декабре 2014 года «Исламское государство» и не менее опасная организация «Джебхат ан-Нусра» были признаны террористическими группировками, введен полный и эффективный запрет на их деятельность в российских условиях.

С этих позиций наша страна готова делиться своим уникальным опытом в области антитеррора с зарубежными партнерами, в том числе в формате ОБСЕ. Так и произошло на антитеррористической конференции в Вене. В составе российской делегации были представители российских компетентных министерств и структур, в частности первый заместитель руководителя аппарата Национального антитеррористического комитета Е.П.Ильин, который представил международной аудитории государственные наработки России в сфере противодействия терроризму и экстремизму, включая феномен ИТБ.

Вопрос: Как в целом сказывается нынешняя конфронтация между Россией и странами Запада по Украине на совместных усилиях в борьбе с терроризмом?

Ответ: К сожалению, сказывается, и, конечно, негативно. По причине украинских разногласий нашими западными партнерами был заморожен целый ряд форматов контртеррористического взаимодействия, к примеру по линии «Группы восьми», Совета Россия–НАТО, двусторонних механизмов консультаций. К этому списку упущенных возможностей, пожалуй, можно отнести и до сих пор регулярные (два раза в год) консультации по контртерроризму с Евросоюзом. Их очередной раунд переносится еэсовцами вот уже больше года под надуманными предлогами.

С другой стороны, как мы видим, взаимодействие перед лицом общих угроз продолжается в ОБСЕ и еще более интенсивно – в ООН, ее Совбезе. Взять хотя бы такие фундаментальные документы, как те же резолюции 2170, 2178, или принятую по инициативе России резолюцию 2199, касающуюся задач пресечения незаконной торговли террористами нефтью, прочими природными ресурсами и культурными ценностями.

Хочу подчеркнуть: многостороннее антитеррористическое сотрудничество далеко не исчерпывается российско-западными форматами. Эти вопросы стоят по всем векторам российской внешней политики, в первую очередь в отношениях с нашими близкими партнерами как на двустороннем уровне, так и в международных организациях – ШОС, ОДКБ, а теперь, видимо, все в большей степени в БРИКС. Развиваем отношения по тематике новых вызовов и угроз и с нашими более дальними партнерами, правильно понимающими объединительный характер повестки дня антитеррористического сотрудничества. Тут в качестве примера можно привести АТЭС, АРФ, латиноамериканские и африканские государства.

Вопрос: Тем не менее: Россия заинтересована в возобновлении сотрудничества с Западом в сфере борьбы с терроризмом?

Ответ: Да, но – ровно в той же мере, как и наши западные партнеры. Выход глобальных террористических угроз в лице ИГ на совершенно новый уровень опасности для человечества, характеризуемый варварской жестокостью и насилием, будет служить нам дополнительным и убедительным аргументом в обсуждении данных вопросов, и со временем, будем надеяться, многостороннее антитеррористическое сотрудничество вернет себе и всеобщий охват, и производную отсюда эффективность.

При этом хотел бы подчеркнуть: тот факт, что из-за украинских событий Запад свернул с Россией сотрудничество на антитеррористическом направлении, лишний раз подтверждает готовность кое-кого из западных государств поступаться общими целями в пользу неких геополитических задач, привнося двойные стандарты в эту сферу. Печально, но страдать от этого и в дальнейшем будут люди, чья антитеррористическая защищенность приносится в жертву эгоистичным и часто ошибочным политическим устремлениям.

Вопрос: А может ли угроза со стороны исламистских радикальных группировок сблизить Москву и Вашингтон?

Ответ: Вновь подчеркну, что Россия твердо исходит из того, что с глобальной террористической угрозой, в том числе создаваемой «Исламским государством», надо бороться сообща, без политизации и двойных стандартов, на основе международного права и при центральной координирующей роли ООН. У Запада – у США – похоже, с таким подходом есть проблемы. Ведь именно западная линия на свержение неугодных режимов на Ближнем Востоке и в Северной Африке привела к разрушению механизмов обеспечения безопасности ряда государств региона, радикализации «мусульманской улицы» и в итоге бесконтрольному разгулу террористических группировок, в том числе ИГ.

Нынешние осложнения в российско-американских двусторонних отношениях очевидным образом мешают международным усилиям в борьбе с терроризмом. Так, задачам развития антитеррористического сотрудничества между нашими странами не отвечает односторонняя, политически мотивированная заморозка деятельности рабочей группы по борьбе с терроризмом, действовавшей в рамках российско-американской президентской комиссии.

Вопрос: Вы на днях встречались с послом США в Москве Дж.Теффтом. Обсуждали ли вы с ним эту проблему?

Ответ: Я сначала встретился с американскими коллегами в Вене «на полях» конференции ОБСЕ. После чего уже в Москве ко мне обратился Дж.Теффт с просьбой принять его. И он, и мои собеседники в Вене хотели узнать о моих взглядах на международное сотрудничество в области противодействия терроризму и другим новым вызовам и угрозам, а также обсудить перспективы российско-американского взаимодействия на этих направлениях.

Примеры эффективного сотрудничества ведь есть. Возьмите недавний прорыв по иранской ядерной программе: 13 лет шли переговоры, но ведь удалось выйти на совместный план действий. Это пример того, как надо действовать.

Или пример из моего собственного опыта обеспечения безопасности Олимпийских игр в Сочи: мы сумели объединить усилия 89 спецслужб и правоохранительных органов – все работали над одной проблемой. За всю свою службу я не видел такого беспрецедентного сотрудничества спецслужб. В Центре оперативного управления по обеспечению безопасности у нас каждое утро был брифинг. Там собирались представители спецслужб, офицеры безопасности команд и спонсоров. И мы открыто доводили до всех имеющуюся у нас информацию. Более того, в самом Центре оперативного управления работали иностранцы, причем они выполняли задания штаба безопасности Олимпиады. Повторюсь, я такого не видел за всю свою службу.

Вопрос: А какие-то форматы сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом между Россией и США еще остаются?

Ответ: Да, даже в нынешних условиях двустороннее сотрудничество по антитеррористической повестке в определенной мере продолжается, в том числе по нейтрализации угрозы ИГ. И это – несмотря на явные различия в оценке истоков формирования ИГ и модальностей нынешней борьбы с ней. Это позволяет надеяться, что и Россия, и США заинтересованы в искоренении угрозы, исходящей от этой группировки. Вопрос – в поиске соответствующих взаимоприемлемых решений.

Удовлетворены тем, что между нами и американцами продолжается устойчивый диалог по проблематике противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма как на площадке группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), так и в двустороннем формате. На ряде профильных региональных площадок с США сохраняется конструктивное практическое взаимодействие. При этом ведется спокойная и сосредоточенная работа, свободная от неуместных политических «выхлопов». Речь идет прежде всего о рабочей группе АТЭС по борьбе с терроризмом, а также о формате межсессионных встреч АРФ по противодействию терроризму и транснациональной преступности. Эту полезную практику следует распространить и на другие механизмы многостороннего взаимодействия в сфере антитеррора с участием России и США. И наконец, подумать над возвращением к жизни прямого двустороннего сотрудничества по контртерроризму в имеющемся формате российско-американской рабочей группы. Задачу поговорить об этом с американцами я перед собой ставлю.

Ну и еще одним примером российско-американского взаимодействия в этих вопросах следует считать то, что Россия в принципиальном плане поддерживает американскую инициативу, нацеленную на активизацию международного сотрудничества на направлении противодействия насильственному экстремизму (ПНЭ). Российская делегация, возглавлявшаяся директором ФСБ России А.В.Бортниковым, в феврале этого года приняла участие в вашингтонском саммите по данной злободневной проблематике.

С интересом отслеживаем проводящиеся в развитие этой инициативы региональные встречи, в некоторых из них российская сторона также участвовала. «На полях» сессии ГА ООН в сентябре возможно второе крупное мероприятие по ПНЭ – предполагаем принять в ней участие, в том числе в интересах доведения до участников уникального российского опыта сохранения в обществе межнационального и межконфессионального согласия.

Вопрос: А у России и США схожие взгляды на противодействие насильственному экстремизму?

Ответ: В целом да, но есть некоторые расхождения. Так, мы согласны с мнением американской стороны, что кроме властей государств в противодействии радикализации граждан должно участвовать и гражданское общество, то есть неправительственные организации, различные фонды, молодежные движения и так далее. Здесь действительно главное – не потерять умы молодых людей, часто социально неустроенных. Но американцы говорят, что гражданское общество должно действовать без контроля государства. А мы с этим не согласны.

Вопрос: Почему?

Ответ: Приведу пример. В 1999–2000 годах государство у нас было ослаблено, включая управление территориальными единицами. И что произошло в Чечне? Туда хлынули разные фонды и НПО, при этом были преимущественно исламистские организации. Кого мы получили? Египтянина Сейфа Ислама. Он пришел в Чечню во главе некоего НПО в защиту детей, а стал начальником генштаба в «Имарате Кавказ». Как так получилось? Не было должного контроля со стороны государства.

Вопрос: Мешает ли международному сотрудничеству в сфере борьбы с терроризмом тот факт, что между странами нет единого понимания того, что такое «терроризм»?

Ответ: Это серьезнейшая проблема. Действительно, у каждого государства в уголовном кодексе свое определение терроризма, а международно-правового нет. Впрочем, я думаю, что с учетом расползания этой угрозы все поймут, что это мировая проблема, и консенсус будет найден.

Возьмите тот же феномен «Исламского государства». Что предшествовало этому?

Вопрос: «Аль-Каида».

Ответ: Да, которая была создана когда-то в Афганистане, причем, как мы знаем, при участии известных государств. Вспомните, что произошло дальше – дестабилизация ряда государств. Какой бы ни был Саддам Хусейн, каким бы ни был Муаммар Каддафи – их страны были стабильными, терроризм там отсутствовал. А посмотрите, во что в итоге превратился Ближний Восток и север Африки.

Вопрос: Ну, Ливия теперь – черная дыра.

Ответ: Если бы только Ливия. При этом из Ливии ушло огромное количество оружия, которое попало в руки в том числе и боевикам из «Исламского государства».

Вопрос: А что делает «Исламское государство» столь живучим и успешным, если можно так сказать?

Ответ: Конечно, за идеологами и лидерами ИГ можно признать вполне определенные достижения – политические, пропагандистские, организаторские. Скажем, у них есть неплохие пропагандистские штуки: если в интернете посмотреть, у них очень мощный аппарат, который занимается пропагандой и вербовкой. Однако только этими факторами объяснить столь стремительный взлет этой террористической группировки невозможно.

Экстремисты, безусловно, умело используют несправедливости, противоречия современного мира, ярко проявляющиеся в многочисленных политических и внутригосударственных конфликтах. Некоторые из них буквально целыми своими составляющими становятся людским и военным ресурсом террористов: так, кадровые военные, сотрудники правоохранительных органов и спецслужб Саддама Хусейна, многочисленные активисты официально распущенной партии БААС после известных событий были выброшены на улицу и в итоге оказались важнейшей составляющей современного ИГ.

Но и в этой ситуации, однако, без вполне определенной внешней поддержки ни в свое время «Аль-Каида», ни сейчас «Исламское государство» не добились бы такого статуса и такой силы. И дело не только в раскоординированности международных действий, неготовности государств бороться с терроризмом без двойных стандартов и политизации.

Вопрос: А в чем тогда?

Ответ: В целом ряде случаев – надеюсь, в прошлом – речь действительно шла о том, что террористы и экстремисты использовались государствами осознанно для борьбы с неугодными правительствами. Результатом такого потакания террористической и экстремистской деятельности становилась ситуация, при которой джинн выпускался из бутылки – как когда-то «Аль-Каида». Теперь ИГ начинает ставить перед теми, кто ему помогал или проявлял попустительство, опаснейшие проблемы.

При этом убежден, что положение может и должно быть выправлено, хотя для этого от мирового сообщества теперь потребуется уже куда больше сил и средств. Но, повторюсь, может быть, одной из новых и благотворных функций устрашающей угрозы со стороны ИГ станет наконец объединение перед лицом опасности всего мирового сообщества на фундаменте международного права и при ведущей роли СБ ООН в действительно единую международную антитеррористическую коалицию. И в этой коалиции, не сомневаюсь, Россия призвана будет сыграть ключевую роль.

Вопрос: На днях две британские независимые организации сообщили, что ИГ производит и использует химическое оружие против курдских войск, а также населения Ирака и Сирии. У России есть тому подтверждение?

Ответ: Там, видимо, не химическое оружие, а хлор скорее всего. Но точной информации на сей счет у нас пока нет.

Вопрос: Но Вы не исключаете, что у ИГ может быть доступ к таким веществам?

Ответ: Конечно, не исключаю. Мы знаем, что они захватывали склады с хлором и с химоружием в самом начале захвата территорий Сирии.

Вопрос: Должны ли Россия и страны Запада в борьбе с терроризмом руководствоваться принципом «нулевой терпимости»? Сейчас ведь зачастую получается, что к вернувшимся с Ближнего Востока джихадистам относятся излишне толерантно до того момента, пока они не совершают очередной теракт (во Франции, Бельгии и т. п.).

Ответ: И Россия, и страны Запада, и все другие страны подписались под документами ООН о полном и безоговорочном осуждении терроризма «во всех его формах и проявлениях». Видимо, вы об этом говорите, вспоминая «нулевую терпимость». Именно такой подход необходимо последовательно реализовывать, не допускать проявлений двойных стандартов в антитерроре, деления террористов на хороших и плохих. Я об этом говорил. В противном случае получается, что к одним террористам можно относиться терпимее, толерантнее, чем к другим. В свое время западные страны подходили с такими мерками к оценке ситуации на российском Северном Кавказе, сейчас – в Сирии, в том числе в стремлении реализовать свой политический и геополитический интерес.

Как представляется, теперь именно задачи купирования угроз со стороны иностранных террористов-боевиков, получающих опыт в горячих точках и возвращающихся со своим смертоносным потенциалом в страны происхождения, действительно могут способствовать большему осознанию европейскими государствами того, какие именно механизмы и принципы решения проблем терроризма могут быть реально эффективными. И тогда они будут больше обращаться к России и к нашим предложениям в сфере контртерроризма. Пока же, к сожалению, упомянутая вами западная толерантность в ряде случаев по-прежнему действует, например, в отношении российских граждан, причастных к террористической деятельности. При этом для собственных граждан, подозреваемых в причастности к терроризму или в намерениях выехать в горячие точки для участия в джихаде, законодательство в странах Европы претерпело значительные изменения в сторону существенного ужесточения. И в этих случаях ни о какой толерантности речь не идет.

Вопрос: Нет ли, с Вашей точки зрения, необходимости разработать специальную международную программу по защите религиозных меньшинств Ближнего Востока, в том числе христиан, от террористов?

Ответ: Во всяком случае, точно требуется такую защиту обеспечивать. Для России совершенно очевидно, что угроза терроризма не только затрагивает безопасность и суверенитет всех государств Ближнего Востока и Северной Африки, но и ставит под угрозу само существование населяющих эти государства религиозных и этно-конфессиональных меньшинств, часто оказывающихся в самом уязвленном положении.

Меры в этом направлении уже принимаются. Имею в виду не только усилия по борьбе с терроризмом и экстремизмом в целом, но и более целенаправленные мероприятия. Так, российская сторона будет активно использовать различные международные площадки, в том числе Совет ООН по правам человека (СПЧ), чтобы довести до всех нашу озабоченность положением меньшинств региона, включая христиан. В этой связи Россия вместе с рядом других партнеров, включая Ливан, Армению и Ватикан, выступила в поддержку христиан на Ближнем Востоке в рамках обзорного процесса в СПЧ.

Вопрос: В целом Вы уже освоились на новом месте?

Ответ: Конечно, да – освоился. Это особо и не требовалось: в Министерстве иностранных дел, как и во всем госаппарате России, единые главные задачи – защищать российские национальные интересы. Так что тут осваиваться, искать некий общий язык не требуется. Тем более что заместителем директора ФСБ я стал в 2000 году, то есть на таком уровне в госаппарате я уже очень давно. Только там я занимался практической работой по противодействию терроризму, а сейчас занимаюсь международно-правовыми вопросами, которые с этим связаны.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 июля 2015 > № 1459139 Олег Сыромолотов

Власти Марокко намерены предпринять комплекс мер, нацеленных на активизацию притока туристов из России. Об этом РИА Новости заявил посол Королевства Марокко в РФ Абделькадер Лешехеб.

"Каждая страна имеет свою специфику. Что касается Марокко, здесь для туристов представлено множество опций. Среди них — море, богатая культура, возможность заниматься различными видами спорта, посетить известные города — такие, как Фес, который является культурной столицей страны, и где находится университет Аль-Карауин, первый в мире… Есть и другие города, в том числе Рабат, Мекнес, Марракеш, Агадир и Танжер. Все это дает вам, как туристу, многообразие выбора", — сказал посол.

"В действительности, по сравнению с другими (странами — ред.) мы начали работать с Россией недавно. Однако, слава Богу, сегодня нашу страну посещает от 50 до 60 тысяч российских туристов — и эта цифра непрерывно растет. Мы проводим политику, нацеленную на активизацию притока туристов из РФ в Марокко, и стремимся придать этому процессу мощный импульс", — добавил он.

Заявление дипломата прозвучало менее чем через месяц после крупнейшей террористической атаки в Тунисе, которая была совершена на курорте Эль-Кантауи близ города Сус. В тот день, 26 июня, местный студент расстрелял у отеля Imperial 40 человек, среди них 30 туристов из Великобритании, Бельгии, Ирландии, Германии и Португалии, а также одна россиянка. Нападавший был убит полицией. Президент Туниса Бежи Каид эс-Себси 4 июля ввел в стране режим чрезвычайного положения на 30 дней.

Ранее, 18 марта, террористы захватили Национальный музей Бардо в столице Туниса, а затем начали стрелять по находившимся в нем туристам. Их жертвами стали более 20 человек.

Группировка "Исламское государство" взяла на себя ответственность за оба теракта на территории Туниса. Непосредственные исполнители обоих терактов тренировались в лагере, расположенном на ливийской территории. По данным СМИ, организатор терактов на данный момент проживает в Ливии.

Несмотря на невероятное падение цен на нефть, государства, входящие в ОПЕК, и Россия продолжают добывать сырьё рекордными темпами. Каждая из стран-нефтяников использует свои методы "выживания" в условиях нестабильной ситуации. Никто из десяти нефтяных гигантов не хочет уступать место на рынке и сдавать позиции в рейтинге ведущих стран мира по запасам чёрного золота.

Аналитик Маэкл Коэном предоставил данные, согласно которым был составлен список десяти стран, отличающиеся доказанным богатством нефтяного запаса.

1. Венесуэла занимает первое место в рейтинге с потенциальным запасом около 298 миллиардов баррелей.

Государство напрямую зависит от экспорта нефти, который составляет почти половину государственных доходов Венесуэлы. Ситуация с падением цен на сырье на рынке привела к значительному спаду экономической ситуации в стране. Чтобы устоять в условиях сложной конкурентной борьбы, страна, возглавляющая ТОП-10 государств-нефтяников, находится в поиске союзников-членов ОПЕК для стабилиции стоимости нефти.

Пятая часть всей добываемой нефти страны сосредоточена в заливе Маракайбо.

2. Саудовская Аравия находится на втором месте с показателем нефтяных запасов в 268 миллиардов баррелей.

Осенью прошлого года, когда все страны ОПЕК выступили против сокращения квоты на добычу чёрного золота, несмотря на падение цен на нефть, Саудовская Аравия стала крупнейшим игроком на рынке сырья.

Страны с самым большим запасом нефти вступили в погоню за рекордной добычей чёрного золота

После снятия санкций с Ирана и его возвращения на мировой рынок нефти, внутри организации ОПЕК будут пересматриваться квоты, что отразится на нефтяной промышленности Саудовской Аравии.

В этой стране добыча нефти происходит с минимальными удельными затратами сравнительно с другими государствами-нефтяниками, что вызвано природными условиями локализации нефтяных запасов в Саудовской Аравии.

Основным источником чёрного золота в этой стране является прибрежье Красного моря.

3. Канада замыкает тройку финалистов рейтинга с потенциалом нефтяных запасов в 173 миллиарда баррелей.

Эта страна является главным экспортёром нефти в США. Однако в последнее время нефтяные эксперты сообщают о том, что сырье из канадских песков является более углеродоемким в сравнении с другими видами нефти. Это может негативно отразиться на экологической ситуации США.

Страны с самым большим запасом нефти вступили в погоню за рекордной добычей чёрного золота

Пески Альберты служат основным месторождением нефти в стране.

4. С показателями в 157 баррелей на четвёртом месте рейтинга находится Иран.

Возвращение Ирана на мировой рынок нефти может привести к напряжённым отношениям страны с Россией и Саудовской Аравией и дальнейшему падению цен на сырьё.

Персидский залив служит основным промышленным скоплением нефти в Иране, где Национальная нефтяная компания страны осуществляет полный контроль за нефтяным сектором экономики. В связи с предстоящей отменой санкций, государство планирует привлечь в Иран как можно больше иностранных инвесторов для разработки новых месторождений.

5. Почётное пятое место принадлежит Ираку, который может похвастаться 140 миллиардами баррелей нефти.

В этой стране, подобно ситуации в Венесуэле, экономика государства напрямую зависит от нефтяного сектора. Так, в 2011 году после резкого снижения цен на сырьё, на 30% снизились доходы Ирака. Согласно нынешней ситуации на рынке нефти, эта страна предоставляет высокие показатели нефтедобычи, несмотря на сложности касательно действий боевиков запрещённой в РФ организации ИГИЛ.

Страны с самым большим запасом нефти вступили в погоню за рекордной добычей чёрного золота

6. Кувейт имеет 104 миллиардов баррелей нефтяных запасов.

Половина ВВП страны принадлежит нефтяной сфере в экономике Кувейта.

Практически вся доля «азиатской торговли» принадлежала Кувейту и Саудовской Аравии после введения санкций против иранского государства.

Более полторы тысячи нефтяных скважин активно функционируют в государстве. Также существует нейтральная зона запасов чёрного золота между Кувейтом и Саудовской Аравией в 5 миллиардов баррелей, разделённых между странами-соседями поровну.

В районе Бурган сосредоточена наибольшая часть нефтяных запасов страны.

7. Объединённые Арабские Эмираты содержат 98 миллиардов баррелей нефти.

Экономика этого государства напрямую зависит от доходов нефтяной индустрии. Более 30 лет правительство ОАЭ вкладывало значительные средства в модернизацию этого сектора. Финансирование нефтедобычи начало развиваться сразу же после обнаружения запасов чёрного золота. Являясь одним из главных игроков ОПЕК, Эмираты в 2014 году стали добывать огромное количество сырья.

Страны с самым большим запасом нефти вступили в погоню за рекордной добычей чёрного золота

8. Россия имеет 80 миллиардов баррелей нефти.

Эксперты считают, что с возвращением Ирана на нефтяной рынок России столкнётся с проблемой конкурентной борьбы за поставки нефти на европейские рынки. Однако ведущие политики опровергают подобный сценарий, поскольку долгосрочная стратегия развития страны учитывает многополярность современной экономики. Россия готова к отмене санкций против Ирана, и, более того, настаивает на скорейшем разрешении этого вопроса в пользу Багдада.

Страны с самым большим запасом нефти вступили в погоню за рекордной добычей чёрного золота

Недра арктических морей является основным источником добычи чёрного золота в стране.

9. Ливия может похвастаться 48 миллиардами баррелей.

Государство строго контролирует нефтяную и газовую отрасли экономики. Действия боевиков ИГИЛ наносят существенный вред нефтяной промышлености. Так, с середины зимы 2015 поступает информация о блокаде исламистами месторождения аль-Мабрук.

10. Нигерия завершает список десяти стран-нефтяников с показателями в 37 миллиардов баррелей.

Крупными месторождениями нефти в стране являются Бому,, РИА VistaNews/

Хочешь Ына – готовься к войне. КНДР усилит антиамериканскую пропаганду

Пошутили – и хватит. После удачного розыгрыша с официальным приглашением Обаме и всей его свите приехать и лично убедиться в том, что Пхеньянский биоинститут не производит бактериологическое оружие, в КНДР все вернули на свои места. Дали понять: если что, лучше мы к вам. Чтобы сразу было ясно на чем, Ким Чен Ыну, наверное, стоило пригрозить Штатам прямо на открытии новой установки для запуска ракет дальнего радиуса действия. Она, как доносят спецслужбы Южной Кореи, заточена под снаряды, в два раза большие, чем 30-метровая "Ынха-3". Хотя и от ее взлета в декабре 2012 года у Сеула с Вашингтоном до сих пор все дрожит. Однако лидер Северной Кореи прямолинейности предпочел тоже, правда, недвусмысленный, но исторический намек.

Может быть, заявление о том, что "наш долг – свести счеты с американскими империалистами" ему приписали враги. Но усилить антиамериканскую пропаганду он не случайно приказал в свеженьком музее боевой славы, строительство которого завершили к национальному празднику – Дню Победы в Отечественной освободительной войне. Его отмечают 27 июля, и Пхеньян уже предупреждает, что одной победой он может и не ограничиться.

Его риторика под торжество действительно прибавила в резкости. И это даже при том, что они никогда вербально особо не церемонились с противником. Но сейчас демонстрируют и готовность, и желание бросаться не только словами. Недавно объявили об успехах в миниатюризации ядерных зарядов, что делает возможным их применение с помощью межконтинентальных баллистических ракет. По случаю 70-летия Трудовой партии к осени собираются запустить спутник. А это, как считают в Южной Корее, тоже репетиция технологий, годных и для нанесения атомного удара. Опять же, новая платформа для запусков дальнего действия.

Впрочем, может быть, вся эта показательная активность от того, что Пхеньян просто почувствовал себя незаслуженно обделенным вниманием. Лидер в стране молодой, горячий, амбициозный. Его вполне могло задеть американское пренебрежение. Причем, не к экономике даже – к санкциям здесь привыкли, а к репутации. Пентагон в своей стратегии назначил КНДР не первой угрозой, а всего лишь назвал среди прочих. В США раз за разом России отдают предпочтение. Китай боятся. Тут еще Сеул решил соседям Тегеран в пример поставить. Мол, и вам лучше свернуться. Словом, напросились. Вначале МИД северян объявил, что республика третьей не будет. В смысле, после Кубы и Ирана еще одним дипломатическим достижением Обамы. "Мы совершенно не заинтересованы в диалоге, поскольку ядерное сдерживание для нас – средство защиты наших прав и суверенитета от враждебной политики США". А затем и вождь объяснил, какой у него к Америке "Ынтерес".

Продолжит эксперт Института Дальнего Востока Константин Асмолов.

– Чем же все-таки реально может угрожать США Северная Корея, кроме усиления антиамериканской пропаганды?

– Ничем. Испытание баллистических ракет, именно как баллистических ракет, Северная Корея пока не проводила. Потому что главное испытание боевой ракеты не в том, насколько она может взлететь, а в том, насколько она может упасть куда нужно и четко поразить цель. А этого пока не было. Пойдем дальше. Как по-вашему, какова будет реакция всего цивилизованного мира, если КНДР дострелит-таки до побережья США? Нарушителей ядерного табу будет карать все международное сообщество. А Ким Чен Ын не похож ни на мазохиста-самоубийцу, ни на главного злодея в индийском кино, который убивает всю семью главного героя, включая его любимую собачку, исключительно для того, чтобы в конце фильма ему пришли мстить.

– Почему для КНДР история с Ираном не пример для подражания?

– Потому что кроме истории с Ираном мы помним историю Ливии. Дело в том, что непонятно, до какого уровня дошла иранская ядерная программа. Вполне вероятно, что достигла значительно меньшего. Примерно того же, чего достигла ливийская ядерная программа, если она была. Каддафи за то, что ее сдал, получил полное забвение всех прегрешений прошлого. Но где теперь этот Каддафи?

Пхеньян в основном блефует. При всем богатстве лексического запаса, реально ему пока особо нечем похвастаться. Хотя его ядерную программу эксперты считают гораздо более развитой, чем иранскую. Именно поэтому, кстати, КНДР и не расстанется с ней просто так. Ей действительно есть, от чего отказываться. Вместе с тем, несмотря на откровенную разницу в классе, в потенциале и в размерах, США вполне могут увидеть в Северной Корее себя. Не в том, естественно, смысле, в каком они с Сеулом этого хотят. Ведь Пхеньян, как и Вашингтон со своим ПРО, тоже всего лишь говорит об отражении. Ну, а что на отражение пенять…

Михаил Шейнкман

Евросоюз готов выделить Ливии 100 миллионов евро на поддержку развития страны, но это будет сделано только после создания правительства национального единства, заявила глава дипломатии ЕС Федерика Могерини.

"Мы, как ЕС, готовы предоставить экономическую поддержку и поддержку в области безопасности правительству национального единства. Когда я говорю об экономической поддержке, я говорю очень предметно. Пакет в размере 100 миллионов евро готов для поддержки Ливии, когда ливийские власти определят, какая помощь им потребуется. Но до этого необходимо создание правительства национального единства. Я надеюсь, это произойдет в ближайшие недели", — сказала Могерини после заседания глав МИД стран-членов ЕС.

С момента свержения и убийства в Ливии в 2011 году лидера Муамара Каддафи страна переживает период раскола. На политической арене противоборствуют либеральные силы, поддерживаемые армией, и представители исламских партий, которых поддерживают группировки экс-повстанцев. В результате неулаженных разногласий возникло двоевластие в лице избранного народом парламента и происламского Нацконгресса. При этом в ряде районов Ливии вообще не действует ни одна из центральных властей. В условиях отсутствия сильной власти влияние в ряде регионов захватывают террористические группировки, связанные с "Исламским государством" и "Аль-Каидой".

Владимир Добровольский

Норвежская электросетевая компания «Статнетт» и немецко-голландская «Теннет» в феврале с.г. договорились совместно проложить электрокабель между Норвегией и Германией. Общая стоимость проекта составляет 15 млрд. норв. крон (1,9 млрд. долларов США). Значительную долю заказов по проекту получит норвежский производитель морских кабелей «Нексан».

Решение о проекте «Нордлинк» хорошо вписалось в важное событие для стран ЕС, произошедшее несколько недель назад, когда был дан старт создания «энергетического союза» – план создания единого внутреннего энергетического рынка предусматривает, в том числе, снижение зависимости восточноевропейских стран от российского газа. Норвежская электроэнегрия станет более привлекательной на едином европейском энергетическом рынке, но при этом она столкнётся с большим числом конкурентов.

Германия, являющаяся крупнейшей экономикой в ЕС, имеет тесные связи с Россией. Уже четыре года по газопроводу «Северный поток» российский газ по дну Балтийского моря поставляется в Северную Германию, и сейчас планируется прокладка очередной линии этой газовой магистрали.

Руководитель энергетического департамента Министерства иностранных дел Германии Микаэла Спает говорит, что создание «энергетического союза» не будет препятствовать увеличению импорта энергоресурсов из России.

Российская компания «Газпром» подписала в июне договор о намерениях с немецкой «Еон», австрийской «ОМВ» и британско-голландской «Шелл» по строительству газопровода «Северный поток 2», который будет готов через 5 лет.

Спает отмечает, что политики в России и Германии пришли к единому мнению о развитии трансграничного энергетического сотрудничества. Её позиция сильно контрастирует с мнением восточноевропейских членов ЕС, которые хотят снизить свою зависимость от российского газа и передать свой «энергетический суверенитет» Брюсселю.

На вопрос об энергетической зависимости Германии от России представитель германского МИДа ответила, что эта зависимость взаимная – 80 % российского экспорта составляют энергоресурсы, и таким образом Россия заинтересована в рынке ЕС, в то же время для Германии важно иметь несколько поставщиков.

В настоящее время импорт углеводородов странами Евросоюза распределяется по странам-поставщикам следующим образом:

Нефть:

Россия – 33,7 %;

Норвегия – 11,1 %;

Саудовская Аравия – 8,8 %;

Нигерия – 8,2 %;

Ливия – 8,2 %;

Другие страны – 30 %;

Газ:

Россия – 32 %;

Норвегия – 31,3 %;

Алжир – 13,5 %;

Катар – 8,4 %;

Нигерия – 3,6 %;

Другие страны – 11,2 %.

газета Дагенс Нэрингслив

Центральное статистическое бюро Норвегии сообщает, что на 31 мая поток иностранных туристов в Норвегию вырос на 10 % по сравнению с прошлым годом. Наибольшую часть туристического трафика составляют немцы, поток которых увеличился на 27 %. Наибольший рост численности туристов отмечен со стороны США – количество американцев, прибывших в Норвегию с туристическими целями увеличилось на 36 % по сравнению с прошлым годом.

газета Дагенс Нэрингслив

ЕС готов принять санкции против тех, кто подрывает переговорный процесс в Ливии, и уже начал составлять список, заявила глава дипломатии ЕС Федерика Могерини на пресс-конференции по итогам Совета ЕС по иностранным делам.

"Мы также обсудили вопрос санкций против тех, кто мешает процессу. ЕС готов принять санкции, мы начали обдумывать имена. Очевидно, мы предпочли, чтобы это решение или обсуждение проходило в рамках ООН", — отметила Могерини. По ее словам, "международное сообщество должно надавить и открыть путь для тех, кто еще не присоединился" к переговорному процессу.

В феврале и декабре ЕС грозил санкциями тем, кто подрывает переговорный процесс в Ливии.

Представители ливийских сторон 12 июля в Марокко парафировали текст соглашения, где прописаны условия прекращения внутриливийского конфликта, создания правительства национального единства и меры по обеспечению безопасности и правопорядка в стране. При этом заседающий в Триполи происламистский Всеобщий национальный конгресс документ не подписал.

С момента свержения и убийства в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в городе Тобрук, во главе с премьером Абдаллой ат-Тани, с другой — происламистский Всеобщий нацконгресс, заседающий в Триполи, с избранным им премьер-министром Омаром аль-Хаси. При этом ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями, и их все больше захватывают боевики группировки "Исламское государство".

Наталья Добровольская.

Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон не исключил нанесения авиаударов против боевиков "Исламского государства" (ИГ) в Ливии, если возникнет угроза в отношении британцев.

В понедельник глава правительства выступил с речью, посвященной борьбе с терроризмом.

Отвечая в конце выступления на вопрос журналистов о том, является ли Ливия случаем, в котором можно применить авиаудары для борьбы с ИГ, учитывая, что на территории этой страны проходил подготовку террорист, расстрелявший туристов в Тунисе, Кэмерон сказал: "Как премьер-министр, если я буду убежден, что есть конкретная угроза британцам, и если вы задаете вопрос, запущу ли я процесс получения разрешения (в парламенте) на эту операцию для нейтрализации этой угрозы? Да, я сделаю это, конечно". При этом премьер подчеркнул, что речь идет об угрозе " терроризма, откуда бы он ни происходил — из Ирака, Сирии, Ливии или откуда-то еще".

В настоящее время Британия в рамках коалиционных сил проводит военно-воздушную операцию против ИГ на территории Ирака. Британский парламент в прошлом году отклонил прошение премьера на проведение подобной операции и в Сирии. В этом году после выборов, когда консерваторам удалось сформировать новое правительство большинства, вновь звучат планы о проведении операции против ИГ и в Сирии.

Крупнейшая в истории Туниса террористическая атака была совершена 26 июня на курорте Эль-Кантауи близ города Сус: местный студент расстрелял у отеля Imperial 40 человек, среди них 30 туристов из Великобритании, Бельгии, Ирландии, Германии и Португалии, а также одна россиянка. Как сообщила ранее газета "Ахар Хабар", организатор терактов в Тунисе в музее "Бардо" и на курорте Эль-Кантауи, жертвами которых стали более 50 туристов, сейчас проживает в Ливии.

Террористическая группировка "Исламское государство" является на сегодняшний день одной из главных угроз мировой безопасности. За три года террористам удалось захватить значительные территории Ирака и Сирии. Кроме того, они пытаются распространить свое влияние в странах Северной Африки, в частности, в Ливии.

По разным оценкам, контролируемая ИГ территория достигает 90 тысяч квадратных километров — террористы объявили о создании так называемого "Халифата" с собственными законами и органами власти. Данные о численности экстремистской организации тоже варьируются — от 50 до 200 тысяч боевиков.

Ирина Чумакова.

В то время как большинство достигли максимальных объёмов добычи, Саудовская Аравия годами держала в резерве месторождения, чтобы использовать их в случаев сбоев в поставках

Не довольствуясь ударом, который она нанесла американским нефтяным компаниям, Саудовская Аравия намерена обострить борьбу за долю рынка, увеличив добычу до максимального уровня, пишет Bloomberg.

Страна уже увеличила нефтедобычу до 10,3 млн баррелей в день, что является 30-летним максимумом, в попытке притормозить её рост в ряде стран, включая США, Канаду и Бразилию. Это приведёт к ещё большему перенасыщению глобального рынка, отмечает Goldman Sachs Group Inc. Согласно прогнозу Citigroup Inc., королевство во втором полугодии будет приближаться к максимальной суточной производительности, которая, по оценкам аналитиков банка, составляет около 11 млн баррелей.

Аналитики обоих банков подчёркивают, что Саудовская Аравия отказалась от роли компенсирующего поставщика, который корректирует добычу в соответствии со спросом, и максимизирует продажи, стремясь увеличить давление на производителей, не входящих в ОПЕК. - На месте Саудовской Аравии, видя новый нефтяной порядок, при котором мы живем, каждый начал бы выход на полную мощность, - сказал в интервью агентству Джефф Карри, возглавляющий направление товарной аналитики в Goldman Sachs. - Мир осознал, что компенсирующие поставки это американская сланцевая нефть.

В результате саудовского давления американские нефтяные компании, по данным Baker Hughes Inc., уменьшили парк действующих буровых установок до почти 5-летнего минимума. Товарные запасы нефти тоже сократились. После замедления темпов бурения на американских сланцевых формациях цена нефти Brent выросла примерно на 40%.

Страны ОПЕК 5 июня договорились о сохранении коллективной добычи на уровне 30 млн баррелей в день, хотя они превышали этот уровень 12 месяцев подряд. По данным Международного энергетического агентства, в I квартале глобальное предложение превышало спрос на 1,8 млн баррелей в день.

В то время как большинство из 12 стран ОПЕК уже достигли максимальный объёмов добычи, Саудовская Аравия годами держала в резерве месторождения, на которых можно добывать миллионы баррелей в день, с тем чтобы использовать их в случаев сбоев в поставках. По мнению Citigroup, желание сохранять эти резервные мощности идёт на убыль.

Оценки потенциального максимума саудовской нефтедобычи разнятся. Министр нефтяной промышленности Саудовской Аравии Али аль-Наими заявил недавно в Санкт-Петербурге, что резервные мощности в его стране составляют 1,5- 2 млн баррелей в день, и она готова увеличить добычу, если спрос вырастет. МЭА полагает, что максимальная мощность составляет 12,3 млн баррелей. По мнению Сета Кляйнмана, возглавляющего направление энергетических исследований в Citigroup, решение Саудовской Аравии не наращивать добычу выше 10 млн баррелей во время ливийского кризиса 2011 года наводит на мысль, что ее максимум близок к 11 млн баррелей.

- Очевидный смысл саудовской политики давления на затратных производителей это увеличение добычи и экспорта, - сказал Кляйнман. - Поскольку ситуация с низкими ценами на нефть в ближайшие 10-20 лет выглядит всё более правдоподобной, для Саудовской Аравии целесообразно использовать всё и сразу.

Саудовцы проинформировали секретариат ОПЕК об увеличении добычи в феврале-мае на 697 тыс баррелей в день. По мнению BNP Paribas SA, это не обязательно сигнал, что Саудовская Аравия намерена бить конкурентов ещё сильнее. Она снабжает нефтью два новых НПЗ общей мощностью 800 тыс баррелей в день, расположенные в Янбу и Джубайле, и ей необходимо накопить товарные запасы перед летним пиком спроса, считают аналитики банка.

- Любое увеличение добычи в Саудовской Аравии связано с ростом внутреннего спроса, а не экспорта, - сказал Гарри Чилингирян, возглавляющий в BNP Paribas отдел стратегии товарных рынков.

Долгосрочные цены уже достаточно низки, чтобы сдерживать инвестиции в затратные проекты в Канаде или Северном море, добавил он.

Citigroup указывает на другие признаки того, что позиция Саудовской Аравии становится агрессивнее из-за опасений, что даже при низких ценах производители, не входящие в ОПЕК, будут наращивать добычу, хотя глобальный спрос близок к пику.

По данным Baker Hughes, парк используемых буровых установок в Саудовской Аравии в апреле составил 81 единицу, что является рекордом, при этом с начала года парк увеличился почти на 20%.

Перспектива стабильно низкий нефтяных цен "превращает не добытую саудовскую нефть из дорожающего ресурса в дешевеющий ресурс", сказал Кляйнман.

- Если ресурс обесценивается, вы добываете все, что можно, с максимальной скоростью.